Существа вроде нас (СИ) [KaliWoo] (fb2) читать онлайн

====== Пролог ======

Никогда прежде отель не казался таким красочным, и, конечно, не был таким многолюдным.

Глядя с высоты лестницы на собравшихся гостей, Чарли несколько нервозно теребила шёлковые бока своего галстука-«бабочки».

Именно так и должно выглядеть признание тяжкого труда. Прошел год с момента открытия – и только поглядите на её проект теперь! «Хазбин» превратился в карамельку, за цветастую обёртку которой хочет посмотреть каждый!

Вот только…

Нельзя быть в выигрыше по всем фронтам одновременно. Словно существует какой-то ещё неизвестный науке лимит, которые автоматически убавляется из одного места, зато с роскошеством устраивается в другом.

Казалось бы, с чего всё началось?

И… Было ли это началом, или, быть может, уже давно зрело между ними, как раковая опухоль..?

– ... Ну разве не здорово, Вэгги? – всего часом ранее беззаботно тараторила Чарли, вертясь у зеркала, – Успех! Абсолютный успех вопреки всем прогнозам! Наш сервис, гостеприимство, наша кухня! А как везде чисто!

– Нифти старается как может, – без особого энтузиазма отозвалась демоница-моль, натягивающая свои разномастные чулки. Она странно медлила со сборами ещё с утра, будто какой-то неведомый вампир вытянул из неё последние остатки жизнерадостности.

– И бар посетителям тоже нравится… Знаю, ты сначала была не в восторге, но капелька спиртного делает наших постояльцев доброжелательными… Да, не спорю, Энджел иногда создаёт конфликты из-за своего флирта, но…

– Я поняла.

– Аластор здорово нам помог! И с прислугой, и с гостями! Кто бы мог подумать, что такой могучий демон решить нам пособить, и притом не бросит слов на ветер? А теперь этот приём! И журналисты, и…

– Аластор.

– Да, конечно же, и он, в том числе, – Чарли улыбнулась своему отражению в зеркале, проверяя, не помялась ли рубашка, – Кстати, давно его не видно и не слышно. Думаю, в такой день он не отжигает на нервах гостей, а, скорее всего, договаривается с другими кругами насчёт приёма, ну, чтобы заглядывали к нам, или присматривает мебель, или…

– Аластор.

Чарли медленно убрала руку от волос. В интонации Вэгги слышался яд.

– Что, прости?

– Он у тебя с губ не сходит. «Аластор это, Аластор то! Вот этот столик купил, Аластор, этот отель рекомендует Аластор, Вэгги, ты глянь, какой Аластор достал ликёр, Ал открыл для меня банку корнишонов!» – единственный глаз подружки метал громы и молнии.

– Не понимаю, о чём ты. Ты… погоди, ты что, ревнуешь?

– Ревную? Ревную?! – демонесса выдохнула это слово, словно оно было величайшим оскорблением, придуманным за всё время существования Преисподней, – Вообще ни капли! Просто ты проводишь с ним времени больше, чем со мной, а даже если нет, он, как паразит, живёт в наших разговорах! Он совсем рядом, прямо руку протяни – и он!

– Но Вэгги, как иначе? Он мой бизнес-партнёр, а отель… – пытаясь хоть как-то устоять перед столь внезапной атакой, начала нелепо оправдываться принцесса ада.

– Да, знаю! Но отель не ограничивается одним… А, о чём это я, в самом деле, нельзя обойти ключевой элемент системы! – длинные пепельные волосы латиноамериканки растрепались, и совсем некстати напомнили Чарли беспорядочные волокна лакомства «пишмание»:

– Вэгги… Вэгги, я…

– Замолкаю. У тебя приём, если ты не забыла, – подружка шустро нырнула в свои чуть потрёпанные «лодочки».

– Погоди, ты что, уходишь?

– Да. Не хочу портить праздник своей недовольной миной. Думаю, тут есть, кому улыбаться, вы оба прекрасно с этим справляетесь. И надень уже платье, обрадуй этого паршивого оленя, а то ему весь вечер предстоит вокруг тебя гарцевать.

– Вэгги!

– Желаю удачи! – рявкнула демоница и с силой захлопнула дверь. Вот так поговорили…

А теперь Чарли стояла, облокотившись на лакированный парапет, и прокручивала по извилинам мозга на редкость невесёлые мысли. Вэгги напрочь отказалась отвечать на её звонки, и принцесса ада не знала, что и думать.

– Эй, красавица, что случилось? Такой великолепный вечер впереди, а ты грустишь, – плеча Чарли коснулась знакомая рука с длинными пальцами, увенчанными смертоносными когтями.

– Ох, Аластор! Ты меня немного напугал, – Чарли обернулась к бизнес-партнёру, выучено поднимая голову наверх, – Всё хорошо, правда. Разве может быть иначе?

– Если так, улыбайся, милая, это большой день, и надо выглядеть соответствующе… А где же твоя вечно недовольная пассия? – оленьи уши, замаскированные под причёску, едва заметно попрядали туда-сюда и снова вернулись к собеседнице.

– Она… ушла. Долго объяснять.

– Ах, вот как… Ничего, вы помиритесь, такое бывает. И всё же я уверен в том, что нет нужды отказывать гостям в улыбке, – мужчина тут же выдал один из своих фирменных частоколов зубов.

– Да, я… я буду, конечно… Ал?

Демон изящно согнуть локоть:

– Я попросту не могу оставить тебя одну в таком состоянии. Разреши сегодня побыть твоим кавалером, хорошо? Обещаю быть джентльменом и не позволять себе лишнего. Идёт?

– О… – Чарли бережно коснулась его сгиба локтя, – Я не слишком-то при параде, не в платье и всё такое…

– Ты хозяйка и вправе носить всё, что посчитаешь нужным, к тому же, в брюках и рубашке ты выглядишь очень изящно, красавица.

Чарли тут же отработанным приёмом отфильтровала комплименты и местоимения, используемые Радиодемоном. Со стороны можно подумать, что он флиртует, но Ал постоянно разговаривает с девушками и женщинами подобным образом, для него норма размещать «милая» и «дорогая» везде, где только можно.

– Что ж, пусть так, но наверняка здесь собрались твои друзья, с которыми ты давно не виделся, я буду мешать…

Аластор тут же изобразил живейшее удивление своими алыми буркалами:

– Это нонсенс, милая, как тебе вообще пришло подобное в голову? Я со всеми тебя познакомлю, и тебе будет совершенно уютно! И, уж если начистоту, твоя компания будет для меня гораздо приятнее, принцесса.

Он не лукавил. За всё время знакомства Чарли легко научилась определять моменты искренности Радиодемона. Они и правда проводили много времени вместе.

Неудивительно, что Вэгги…

– Их Королевские Высочества прибыли!

Парадные двери распахнулись, и Чарли невольно вцепилась в локоть своего провожатого обеими руками.

«Ты боишься собственных родителей?» – вдруг мягко прозвучало у неё в голове. Девушка подняла голову. Глаза цвета крови смотрели на неё выжидающе, достаточно спокойно.

«Нет, просто это реакция на ответственность. Всё может рухнуть за секунды» – быстро приспособившись к новому стилю общения, ответила Чарли.

«Пока я здесь, всё будет стоять и не шелохнётся ни на йоту… А теперь идём, они наверняка соскучились по тебе»

– Мама, папа, – принцесса, подойдя ближе и памятуя о собравшихся вокруг, сделала соответствующий случаю книксен.

– Владыки, – в свою очередь, слегка поклонился им Ал, впрочем, не слишком раболепно. В глазах Люцифера мелькнуло узнавание:

– До меня доходили слухи, но я до последнего сомневался. Так значит, ты правда помогаешь моей дочери?

– Да.

– Почему? – в свою очередь, спросила демона Лилит, внимательно разглядывая бизнес-партнёров своими серебристыми глазами.

– Мам, Ал просто…

– Моя королева, – Аластор выдал специально изобретённый жест, якобы возвращая на переносицу якобы сбежавший из-за поклона монокль, – Разве Вы не видели, как здорово ваша дочь умеет улыбаться? Знаете, по сравнению с этой улыбкой всё, что я делаю для отеля – сущие мелочи. Увидев зубки Чарли в день презентации проекта, я понял, что она – единственная в своём роде, и я ни в коем случае не должен терять нечто столь прекрасное из виду. А теперь чувствуйте себя как дома, Ротсала проведёт Вас с супругом к нашему столу закусок, они сегодня изумительны, я гарантирую, – Радиодемон практически незаметно щёлкнул пальцами, и его живая тень, сползшая по краю плеча, встала позади владык Преисподней, – Мы с Вашей очаровательной дочерью рады приветствовать вас обоих в отеле «Хазбин» и желаем отлично провести время! А теперь прошу меня извинить, я ненадолго украду эту милую демонессу на танец.

Вся сцена, считая вместе с моментом целования августейшей ручки княгини ночных тварей не заняла и минуты, но по завершении толпа расступилась перед Алом как Красное море перед Моисеем. Всё ещё не до конца осознавшая поворот событий, Чарли только и могла, что держаться за локоть своего кавалера, и, следовательно, идти вместе с высоким демоном.

«Что… это было?»

«Чистая правда. Она всегда обезоруживает, главное, соблюсти пропорции, красавица» – явно одобряя ментальный способ общения, мягко отозвался Аластор.

«Ты ведь говорил мне, что помогаешь только потому, что тебе нравится смотреть на мучения грешников и демонов, жаждущих искупления» – не поддаваясь, припомнила формулировку годовалой давности принцесса ада, слегка сжимая локоть бизнес-партнёра.

«Это не мешало мне любоваться твоей чудесной улыбкой. По правде сказать, за все годы моего пребывания здесь, это самая искренняя радость из всех, что я видел… А вот и музыка, ну наконец-то»

Он слегка отстранился, повернулся к ней и протянул руку, нарочно пошире разводя ножеподобные когти:

– Мадемуазель, позвольте пригласить Вас на танец… О, Ротсала, ты вернулась, девочка моя.

Чарли лишь заметила промельк чего-то тёмного, исчезнувшего в пятне тени Радиодемона как раз возле лакированных туфель с протекторами в виде оленьих следов:

– Никогда не думала, что твоя тень – женского пола.

– Это всего лишь версия, милая, но она ни разу не возмутилась от подобного обращения… Так что, потанцуем, красавица, или ты вознамерилась вложить в мою протянутую ладонь стопочку визиток?

– Ох, прости! Да, конечно, давай! – Чарли неловко улыбнулась ему, на секунду забыв обо всех горестях.

Это важный вечер.

Они заслужили.

Кто не понял – поймёт позже.

Нет смысла грустить и убиваться.

Не сейчас.

Сейчас они просто покружатся в медляке, вот только почему эта песня кажется такой смутно знакомой?..

Ох, нет. Нет, ну как она раньше не узнала? Её же сейчас повсюду крутят! «Я влюблена в демона», в аду вообще без разницы, какое содержание, вцепятся в одно слово – и годами мусолят! Но не отказываться же теперь…

Ал уже вёл её, очень бережно, его улыбка утратила острые черты и приятно сгладилась:

– На нас так смотрят, словно ждут, что мы им сейчас выдадим что-то невероятное. Что думаешь, дорогая?

– А чёрт с ними, у нас и правда отлично получается танцевать вместе, – Чарли едва заметно кивнула, глядя ему прямо в глаза, – Давай покажем, как мы можем!

Оказавшись в пятне света, они пропустили припев через свои вены, и, поклонившись друг другу, стали выдавать танцевальные «па» безумного гибрида вальса и танго, синхронизируясь за секунды. Им нравилось быть в центре внимания, и, закрывая глаза, оказываясь у него на руках, чувствуя прикосновения длинных пальцев и сильного жилистого тела, принцесса ада чувствовала себя живой и свободной от предрассудков. Они танцевали с таким же восторгом, как и год назад, наслаждаясь статью друг друга, и когда в воздухе развеялись последние аккорды, они замерли, тяжело дыша и улыбаясь.

Аплодисменты. Свист даже. Чарли успела забыть, что вокруг в принципе кто-то есть.

– Благодарю, милая, это было прекрасно, – Ал выпустил её из объятий, снова подавая локоть, – Там коктейли принесли, не желаешь пропустить по стаканчику и совершить набег на канапе?

– С радостью, – мило улыбнулась ему Чарли.

У столов суетилась вездесущая Нифти:

– О, милорд, мадемуазель, вы были неподражаемы! Приятного аппетита, я всё расставила, милорд, гостям очень понравились Ваши закуски.

– Ты их сам приготовил? – удивлённо переспросила Чарли, беря в руки крохотную корзиночку из слоёного теста, украшенную полоской солёной рыбы с перцем и каким-то соусом.

– Нифти преувеличивает мой вклад, – попробовал было юлить Радиодемон, но маленькая горничная-лолита оживлённо замахала лапкой:

– Ну вот ещё, придумали! Он меня из кухни выставил, сказал, чтобы приоделась, а когда я вернулась, была уже сделана вся эта безумная красота! Клянусь чем хотите, мадемуазель!.. Хаск! Ха-а-аск, где там твой коктейль? Обещал же угостить!

– Да вот он, не обязательно так орать, – к бизнес-партнёрам с чисто кошачьей грацией протиснулся бармен, неся на подносе нечто невероятное, грамотно смешанное слоями, – Вот, закидывайтесь, сегодня можно. Приберёг для вас. Хорошего вечера!

– Благодарю, Хаско! – тут же не упустил случая поддеть приятеля уменьшительно-ласкательным именем Аластор, – Ну что, красавица, долгих лет тебе и этому прекрасному отелю, да?

– Да, спасибо, – создав заветный «Дзиньк!» между бокалами, Чарли с сомнением понюхала напиток, – Тут крепость рассчитана на то, чтобы свалить носорога… Как бы гости не подали на нас в суд после такой выпивки.

– Милая, после такой выпивки они не дойдут до суда, – Ал одним чётким движением закинул в себя всю порцию, – М, а не так уж и плохо, вроде там есть ликёр. И ром. И мартини. И водка. И чуточку какого-то сиропа… Ты в порядке, красавица?

– Угу, – натужно выдавила из лёгких Чарли, обмахивая лицо и горящий изнутри нос ладошкой, – Всё, полегчало.

Некоторое время они стояли молча, думая о своём. Чарли ждала, пока Радиодемон не зазовёт танцевать кого-то ещё, но он просто стоял рядом, с мягкой улыбкой рассматривая вальсирующие пары.

– Эй, Ал.

– Да, красавица?

– Спасибо тебе за всё, что ты сделал.

– О, мы никак прощаемся?

– Нет!.. нет, что ты, – смущённо зашептала Чарли, поняв, что повысила голос, –Просто… Отель радует меня, но для тебя тут мало весёлого, и, наверное… наверное, ты…

«Бросишь нас»

Радиодемон воззрился на неё с доселе незнакомым выражением на лице, и Чарли не на шутку испугалась, уж не обидела ли она лорда. Но, как оказалось, чёрта с два.

Его прохладная ладонь легла девушке щёку:

– Моя работа не закончена до тех пор, пока я вижу перед собой вот эту полную радости улыбку, милая.

В чём дело? Коктейль начал действовать?

Что-то щелкнуло в капиллярах, свело мышцы и забыло о правилах. Почему-то казалось, что сегодня можно.

Чарли подняла свою руку и накрыл ею длинные пальцы демона:

– Спасибо, Ал, ты чудо.

– …Отшил нас, как чертенят, – тем временем бурчал Люцифер, гоняя оливку в мартини, пока его жена краем глаза следила за развитием событий у противоположного банкетного стала, практически скрытого за танцплощадкой.

– Дорогой, боюсь, ты за своей обидой не увидел главного.

– Да нет, я в курсе. Дочка вроде нашла наконец-то своё место в жизни. Может, скоро сможем бороться с перенаселением каким-то чудом. Ты про это?

– Нет, – его королева выверенным усилием подавила тяжёлый вздох.

– А про что? – недоверчиво покосился на жену владыка ада.

– Смотри, – Лилит сделала знак одними глазами, – Только во имя Геены Огненной, не пялься. Ты знаешь, подобные вещи очень хрупки в начале.

– Что… о, погоди, ты хочешь сказать, Аластор…

– Аластор, Радиодемон, едва не согнавший нас с престола, очарован нашей дочерью, да.

– Да быть не может! У неё же эта… Как её, эту швабру..? – падший ангел даже щёлкнул пару раз пальцами, припоминая имя.

– Дорогой, сердце красавицы… и так далее, – мягко напомнила ему Лилит, вытирая губы краешком салфетки.

– Допустим, но чтобы Аластор… может, мы всё же не так поняли? Нынешняя молодёжь…

– Полагаю, мы в любом случае сможем понаблюдать за развитием сюжета, – женщина таинственно повела бровями, и к тому моменту, когда её муж созрел для следующего вопроса, она уже тихо попивала коктейль.

Комментарий к Пролог Аластор и Чарли танцуют под песню I Fell In Love With a Devil в исполнении Avril Lavigne

====== Глава 1 ======

Званый вечер прошёл хорошо, и утром Чарли проснулась практически счастливой. Рухнувшей на кровать прямо в одежде, но всё равно счастливой.

Слегка болела голова, явно из-за того невероятного коктейля Хаска. Интересно, что стало с теми, кто выпил больше одного бокала?.. Нет, даже думать о таком больно.

Поднявшись, девушка оглядела комнату. Вэгги не возвращалась, в воздухе не витал аромат её духов. Ну вот…

«Аппарат абонента выключен…»

Подумаешь, проблема! Всегда можно оставить сообщение! Вот только какое..?

«Привет, вечер прошёл хорошо, надеюсь, у тебя тоже»?.. Нет, это глупо. Но больше ничего в голову не приходит. Жаль, обычно в душе воскресает красноречие. Видимо, не в этот раз.

Так, лучше выдержать паузу и пока проверить, как идут дела в отеле. Но до чего же тяжело одеваться и выползать в коридор! Хаск и правда мастер своего дела…

– Утречко! Кофе?

Глаза как по сигналу окончательно раскрылись. Аластор, у её двери, при полном параде. Он спит вообще? А то вдруг его просто вчера отдали в химчистку, и вот он снова здесь, бодрый и свежий как маргаритка? Всякое может быть, и, тем более, в аду.

– Доброе утро, не откажусь, – Чарли с благодарностью, хоть и не без лёгкого недоумения, приняла от него кружку, по крупицам собирая в сознании вчерашний вечер.

– Я подумал, что ты тоже отходишь от творения Хаска, и решил помочь, – не откладывая в долгий ящик, решил объяснить своё появление Радиодемон, – На меня алкоголь практически не действует, а твоё утро, наверное, слегка… Прошу прощения, я не спросил, одна ли ты. Но раз твоя пассия ещё не тычет мне в лицо копьём, полагаю, я в безопасности.

– Да… – принцесса ада ответила сразу на оба вопроса, ныряя носом в кружку, – Зайдёшь?

– Нет-нет, я просто… Вот, – мужчина вытащил из внутреннего кармана газету, – Об отеле написали статью. Не знаю, собираешься ли ты оставлять её на память…

– Шутишь?! – едва не расплескав напиток, Чарли вцепилась в периодическое издание словно в кислородный баллон, – Да ладно?!

– Сюрприз, – не без удовольствия прищурился Радиодемон.

– С ума сойти, Ал!.. Ого, тут и нас сфотографировали, гляди!

– Мы хорошо получились, – закивал лорд, – Очень советую заламинировать, если хочешь сохранить на память… Ты меня слышишь, красавица?

– Я… – Чарли всё ещё не могла оторваться от фото. Они, замершие в финальных аккордах музыки, скоро пойдут угощаться коктейлями, а потом она…

– Что случилось, милая? Не нравится фото?

– Аластор, я хочу извиниться. За вчерашнее. Я знаю, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются, но вчера я… – словно показывая виновницу происшествия, демонесса неловко пошевелила пальцами левой руки, свободными от газеты.

– Во имя девяти кругов, ты об этой мелочи? Всё в порядке. Скажи мне лучше, твоя подружка не сильно взъярится, когда увидит это фото?

Всё. Мозг тут же высчитал из небольшой картинки все возможные подтексты. Чёрт!

– Ну… – Чарли зачем-то одёрнула край рубашки, – Всё уже сделано, разве нет?

Аластор улыбнулся вместо ответа. Его отношения с Вэгги не заладились с самого момента знакомства, но нельзя было сказать, чтобы Радиодемон очень переживал по этому поводу.

Стоп! А что если он нарочно зазывал Чарли на танец? Чтобы сделали это фото, чтобы… Чтобы…

– Знаешь, красавица, я тут подумал.

– А? – принцесса Преисподней моментально вышла из тягостных раздумий.

– Мне по силам достать для тебя два билета на новый мюзикл. Чтобы ты помирилась со своей дамой сердца. Особое место. Только для двоих. Хочешь? – словно в подтверждение слов, вверх взметнулись два когтистых пальца.

Чарли взглянула на своего собеседника так, будто видела его в первый раз:

– Погоди, как это? Ты же Вэгги терпеть не можешь.

– Мне, в принципе, нравится её подбешивать, но мне невыносимо видеть, как хозяйка отеля ходит по коридорам с траурной миной. Так не годится, красавица. Поэтому прошу за мной, я сделаю звоночек.

Не последовать за Радиодемоном было просто невозможно, его энергетики хватило бы, чтобы протащить посуху траулер, не то что миниатюрную принцессу ада.

– Сегодня вечером подойдёт?.. Заходи, – открыв дверь собственного номера, Ал пропустил даму вперёд, – Присаживайся. Могу предложить рахат-лукум к кофе.

– Не откажусь, спасибо, – Чарли приземлилась на невероятно уютное плетёное кресло, не очень сочетающееся ни с владельцем, ни с интерьером номера. Возможно, хозяин поставил его здесь специально для гостей.

– Угощайся… Ты завтракала? Хочешь чего-нибудь?

– Нет! – даже несколько испугалась такой щедрости Чарли. И чего она взметнулась, интересно? Вчера что-то случилось, когда они напились и говорили у стола с закусками… Ал не флиртует, Ал не флиртует, Ал просто любит готовить!!

– Может, можно позвонить на мобильный? Я одолжу, – собравшись с мыслями, предложила принцесса, отправляясь в глубины кармана за девайсом.

– Не нужно, милая, я не доверяю этим… магическим новомодным штучкам, – Аластор замаскировал свой смешок под радиопомеху, – Через провода как-то надежнее, – с этими словами лорд выудил невесть откуда взявшийся винтажный телефон и ловко набрал номер, – Алло, Тикки? Приветствую, это Аластор. Сделаешь мне одолжение в память о нашей дружбе?.. Да, излагаю: мне нужно два билета, в особое место. На тот новый мюзикл, ага… Нет, не для меня, но одна из дам, что пойдёт туда, настоящая красавица!.. Ну Тикки, ради её улыбки!.. Да? Правда? Спасибо!

– Вышло? – прижав к губам костяшки пальцев, спросила Чарли, хотя всё итак было понятно.

Аластор щёлкнул пальцами, и из воздуха материализовались два билета:

– Держи, милая. Здесь есть схема, как пройти на ваши места. Желаю приятного просмотра.

– Ал, ты чудо! Большое тебе спасибо! Я что-нибудь должна?

– Улыбайся, милая, – Радиодемон коснулся пальцами её щеки, – Улыбайся, красавица… Ну, ступай. Давай же, не злоупотребляй моим гостеприимством!.. Ага, всё же улыбаешься, прекрасно! Так держать!

– Спасибо ещё раз, и за кофе тоже, ухожу.

– Заглядывай, если твоя пассия не будет против, – демон на прощание махнул девушке рукой, вычерчивая в воздухе глифы для перемещения.

Поняв, что он занят, Чарли тихонько прикрыла дверь, и тут…

– А ну, стоять!

Недооформившийся портал обиженно рявкнул и с гудением схлопнулся в совершеннейшее ничто.

– Мимзи? И давно ты там была? – не очень-то и удивился Радиодемон, увидев старую подругу.

– Вот я не хотела лезть, знаешь ли, но всё же влезу! – низенькая певица вышла из-под укрытия шкафа, негодующе качая плюмажем из бледно розовых перьев.

– Хочешь сходить со мной в пятый круг ада? Не думаю, что там интересно, но не предложить не могу. Что-то случилось? Неужели я запамятовал о каком-то своём обещании? – Аластор в недоумении поскрёб затылок, пододвигая стул неожиданной гостье, – Почему ты так взволнована, милая?

– Почему? Почему?! И ты ещё спрашиваешь? – женщина зашуршала чем-то в сумочке, доставая трижды свернутую газету, – Вот! Такая милота вчера была, я чуть оливкой из коктейля не подавилась!

– Дорогая, даже если бы это случилось, ты едва ли умерла бы снова, – Аластор улыбнулся как можно шире, но на лице оперной дивы не дрогнул ни один мускул. По правде сказать, старая подруга никогда на его памяти не выглядела такой серьёзной.

– Аластор… Пожалуйста, сядь. Сколько мы с тобой знакомы, дорогой?

– Полагаю, лет девяносто?

– Сто. Сто лет, Аластор. И я знаю тебя как никто и люблю тебя всем сердцем, – словно в подтверждение своих слов, Мимзи приложила руку к груди.

– И я ценю это, милая. Правда, – мужчина послушно приземлился на стул с багряной обивкой и ножками в виде волчьих лап, – Но в самом деле, что случилось?

– Я не хотела подслушивать, просто зашла спросить насчёт этой статьи, но теперь у меня появилось ещё больше вопросов. Ты ведь как дитя, Аластор, и если и играешь, то играешь в своих интересах. Делаешь что-то для других, только если сам этого желаешь или если тебя очень сильно попросят. Но пока ты разговаривал сегодня с хозяйкой, брал для неё билеты…

– Мимзи, это…

– …я никогда прежде не видела тебя таким несчастным.

В номере повисла гнетущая тишина, сопровождаемая лишь тихим шёпотом часов-ходиков.

– Душенька, боюсь, я не понимаю, к чему ты клонишь. Наша хозяйка поссорилась со своей дамой сердца, я помог сделать шаг к примирению. Я просто не хочу, чтобы столь жизнерадостное существо печалилось. Неужели это преступление?

– Да, если при таком раскладе будешь несчастен ты.

– Я? Ха-ха, с чего бы, я всем доволен, – Ал вскочил, предлагая даме кофе, но та отрицательно помахала ладонью, – У меня есть дело, которое мне нравится, бесплатный номер, и…

– Её. У тебя нет её, – Мимзи развернула газету, чтобы показать уже знакомое мужчине фото, – Вчера случилось нечто новое, не знаю, как и почему, но я это видела. Искра.

–Дорогуша, вчера весь отель был в искрах, столько гостей, и…

– А ведь ты даже не понимаешь, о чём я, – оперная певица встала, со вздохом подправив платье, – Сиди, не вскакивай. Не буду спрашивать, почему она, а не кто-то ещё, это не имеет смысла. Но знаешь что? Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Мимзи…

– Эти билеты… Да, благородный поступок, но сделаешь так ещё раз, сам заставишь себя страдать, и я не посмотрю, что ты могучий демон и на секундочку лорд, – маленькая женщина гордо вздёрнула подбородок, сверкнув своими глазами цвета вишни, – Я приду, Аластор, дорогуша, и слово даю, оттаскаю тебя прямо за эти огромные уши, так и знай!

– Что ж, я буду премного благодарен, ты подаришь мне необычные воспоминания, но я действительно не понимаю, почему ты сердишься.

– Ничего-ничего, дорогой. Настанет час – и ты со всем разберёшься, обещаю. А пока не смею тебя больше задерживать, я пошла, а то опоздаю на работу.

Ал потёр подбородок, что-то обмозговывая, и, едва старая подруга коснулась латунной ручки двери, воскликнул:

– Мимзи, погоди, до меня дошло!

Женщина взглянула на него с изрядной долей подозрения:

– Точно?

– Точно! Какой же я болван, Мимзи, милочка! Ты ведь души не чаешь в мюзиклах, а я не заказал тебе билет!.. Ай!

Острый каблук врезался прямиком в его коленную чашечку. Порабощённые души тут же загудели вокруг, наперебой предлагая помощь, но оленеподобный демон так опешил, что и не знал, на какой шаг решиться.

– Болван! Именем Данте, вот уж правда! Рога через мозги проросли! – рявкнула на него женщина, рывком возвращая на плечо вознамерившуюся сбежать сумочку, – Даю подсказку: это чувства, идиот!!

– А… хочешь на оперу?

Дверь громыхнула с такой силой, что в камине дружно подпрыгнули брёвна. Колено, с непривычки отдавшееся давно позабытым ощущениям, заныло как простреленное, отдаваясь новой роли со всем доступным рвением.

Женщины.

Сделай вот так что-нибудь для одной и не угадай, чего хочет другая.

Аластор тяжело вздохнул, всё ещё будучи в искреннем недоумении, а потом, закатав брючину, отправился на поиски льда для компресса.

Комментарий к Глава 1 В качестве присказки Мимзи использует имя Данте Алигьери, автора “Божественной комедии”. Эта книга оказала значительное влияние на концепцию католического ада, в том числе, его деление на круги

====== Глава 2 ======

Получив билеты и понятия не имея о приключениях своего благодетеля, Чарли носилась как ужаленная, не говоря уже о звуковых километрах аудиосообщений, которые она наговорила в попытке разжалобить отключённый телефон Вэгги.

– Чистые! Уйди уже! – рассержено рявкнул на хозяйку Хаск, убирая из-под её носа рюмку, – Я знаю, как делать свою работу, ещё никто не жаловался! Что происходит вообще?!

– Извини, я закончила. Раззл, Даззл, ко мне, мальчики, оставьте дядю Хаска в покое.

Два козлоподобных служки тут же метнулись к хозяйке через барную стойку, оставил в покое армаду луковых чипсов (увы, погружённых в теперь уже вечную скорбь от внезапной потери целой роты хрустящих солдат).

– Если хочешь ждать кого-то на входе, там есть диван, если вдруг ты запамятовала, – пробурчал бармен, принимаясь ровнять потревоженные стаканы.

– А? Ждать? Да нет же, это была плановая проверка, и я убедилась, что у тебя всё хорошо! – девушка со всем доступным энтузиазмом показала ему поднятый вверх большой палец.

– Пить что-нибудь будешь? – судя по невыспавшейся морде котообразного демона, предлагал он исключительно из уважения.

– Нет, спасибо.

– Тогда, если ты не владеешь силой отгонять от меня своего женоподобного дружка, то есть, прошу пардон, первого, единственного и неповторимого постояльца № 1, или по пьяни изливать мне душу…

– Намёк поняла, ухожу… о, Мимзи, добрый день!

– Добрый, – по тону певицы казалось, что она взяла это слово прямиком из айсберга.

– Всё хорошо?

– Лучше не бывает, милочка.

Ещё холоднее. Пока маленькая певица дефилировала мимо, Чарли даже успела поёжиться:

– Что с ней такое?

Хаск выразительно вздёрнул густую бровь:

– Информация не бесплатная. Сделай заказ, я расскажу.

– Может, тогда содовую? – умильно поморгала длинными ресницами девушка.

– Ты хотела сказать, виски с содовой, конечно?

– Ладно, – принцесса ада неохотно пошла на сделку с совестью, – Будь по-твоему… спасибо. Так что такое с Мимзи?

– Странно, что сама не замечала. Она ревнует тебя к Аластору.

– Она меня что? – чуть не подавилась выпивкой девушка. Один из служек заботливо похлопал её копытцем по спинке.

– Ха! Поражаюсь, до чего слепы иногда бывают красавицы. Мимзи ведь была знакома с Аластором ещё при жизни, романтика среднего возраста, все дела, – бармен даже невольно поёжился, высовывая кончик языка в знак особого пренебрежения, – И тут ты. Стряхиваешь нашу диву с постамента единственной и неповторимой.

– Но я же не…

– Ревности необязательно что-то видеть. Намёка зачастую достаточно, особенно когда никаких отношений нет, лишь когда всё уже давно должно было прийти к концу… Ох, нет, снова припёрся.

– Хаско, детка, а вот и я! Скучал по мне? А, здоров, Чарли. Чего такая хмурая? Это что у тебя, джин? – Энджел плюхнулся на соседний стул, дружелюбно хлопнув девушку по плечу и посылая бармену воздушный поцелуй.

– Он самый, привет, Энджел, – хозяйка отеля улыбнулась старому знакомому, – Взяла вот, но, боюсь, не допью.

– Ну раз так, невелика беда, давай сюда, дорогая, я с этим справлюсь… А чего ты какая-то надутая, наш генерал-олень вчера ноги оттоптал, пока танцевали? Или ещё что поинтереснее?

Чарли перевела округлившиеся глаза на Хаска.

– Одно слово – и я зарою этого изврата.

– Не надо, Хаск, он наш премиум-клиент, который просто неправильно всё понял.

– Как сказать, – Энджел осклабился, показал золотой клык, и, взяв соломинку, принялся медленно заливать в себя коктейль, – Да расслабься, Чарли. Пройдет немного времени, и всё, что непонятно сейчас, станет понятно.

– Не ожидал, что у тебя, в принципе, есть мозги, – даже присвистнул от неожиданности бармен.

– А у меня не только мозги есть, Хаско, детка, айда ко мне, я покажу!

Чарли эвакуировалась раньше, чем бармен провёл экспресс-кастинг среди своих самых тяжёлых бутылок, остановившись на гробнице хереса времён пиратских войн.

Тем временем, пока хозяйка отеля не находила себе места, Аластор совершал путешествие по другим кругам ада в поисках ответа на давно интересовавший его вопрос.

– Отзовись, Ир, что зовётся подслушивающим ангелов и самого Бога, я пришёл с дарами, – лорд остановился в лимбе, и могучий сераль нещадно растрепал его волосы и полы плаща, гудя в ушах как целый духовой оркестр.

– Надо же, какие гости. Это честь для меня, – старик, похожий на древнего жителя Шумера, взвился вместе с полоской тумана, – Наслышан, наслышан. Аластор, свергнувший восьмерых князей ада и остановившийся, потому что… Почему, кстати?

– Потому что стало скучно.

– Потому что стало скучно… Немыслимо!

– Бери лучше дары, – оленеподобный демон свистнул своей тени, и Ротсала послушно открыла ящик, – Это патефон и пластинки. Моя подборка. Ничто не сравнится по звучанию с винилом.

Старик довольно закряхтел:

– Отлично, отлично, так и что ты хочешь взамен?

– Знания. Всего лишь ответ на вопрос.

– Я слушаю.

– Идея по искуплению демонов – осуществим ли этот проект?

– А, тебя с этим вопросом отправила ко мне та милая девчушка, наследница престола и все дела?

– Я пришёл сам, всё же я её бизнес-партнёр и намерен узнать, на что я трачу силы и время.

Ир усмехнулся, и ветер принялся за него, шумно захлопав капюшоном и выдав истинную сущность грешника – кажется, эту птицу называют козодоем, но Аластор не был уверен в том, что видел. Первый круг нервировал своей эфемерностью, и совсем близко, где-то вот тут, копошились душеткачи: существа, которые и занимались выдачей наказания для всех, кто попадал в ад. Аластор до сих пор смутно припоминал тошнотворные прикосновения крохотных лапок, которые могли запросто залезать и под кожу, если это требовалось для морфирования облика.

– Не в самом лучшем месте она изволила родиться, не находишь? – увлечённый своими мыслями, запахнул полу плаща Ир, – Да не скашивай ты глаза, эти твари далеко, гораздо выше облаков. Их не видно.

– Просто ответь, – чтобы скрыть собственное смятение, коротко попросил его Радиодемон.

– Что, волнуешься, что вдруг станет скучно? Ну мало ли, отель работает? – в припадке отцовского дружелюбия Ир собирался ткнуть Аластора локтем в бок, но тот запросто увернулся от покушения на личное пространство:

– Просто ответь.

– Это бесплотная блажь, и ты сам это знаешь.

Что-то внутри лорда поменяло траекторию, провернувшись в груди, и стекло вниз, будто капля крови:

– То есть…

– Небесам наплевать на её благие намерения. Да и правила есть правила.

– С их правилами и тем, чем стал мир, попасть в рай практически невозможно, – не удержавшись, заметил лорд.

– Именно так оно и задумано. Кто сказал, что крылатики хотят пускать хоть кого-нибудь в свой прекрасный закрытый клуб?

– Так значит, это не то, чтобы невозможно, а…

– Никаких шансов для уже напортачивших, – Ир раскинул руки, украшенные пучками грязных потрёпанных перьев, – Не-а, дудки. А живущие обречены портачить.

– Чёрт, – междометие Ала было адресовано не человечеству (Радиодемон давно считал сородичей делом безнадёжным), а скорее моменту, когда он будет вынужден поделиться столь радужными новостями с Чарли.

– Вот уж правда, господин Радиодемон, Вот уж правда… Если это всё, чем я могу помочь, то…

– Нет, секунду, мне кое-что пришло в голову!

– Да? – в этот момент Ир уже положил пальцы на лакированное дерево проигрывателя.

– Если нельзя вознести… Нельзя ли увеличить сами девять кругов?

Новый знакомый насмешливо фыркнул:

– Я не землемер, но, полагаю, что ад не резиновый. Как и Земля. Просто на Земле люди сменяют друг друга, а тут методично накапливаются.

– Какой-то убогий функционал, – Ал поймал себя на мысли, что, пожалуй, задумался над этим в первый раз, – Люциферу бы как-то решить эту проблему.

– Тут ничего не попишешь, какой достался.

Острые когти едва не выпустили любимый микрофон:

– Что значит «какой достался»?

– Ад существовал гораздо раньше и Лилит, и Люцифера, – Ир делано кашлянул, чтобы прибавить себе значимости, – Чтобы куда-то провалиться, нужно иметь это самое «куда-то». Люди на Земле тоже не сразу завелись.

Между небольших оленьих рожек словно прошла молния. В голову сразу полезла армия мыслей, готовая безжалостно крушить и топтать друг друга за право быть обдуманными в первую очередь.

– Если он был сотворён до, значит, его сделал не Люцифер, – Аластор вспомнил лицо родителя Чарли и понял, что абсолютно зря заподозрил падшего ангела в создании даже такого хаотичного места, как Преисподняя.

– Полагаю, что ты прав, – Ир зевнул во всю ширину пасти, будто бы каждый день принимал по сотне гостей с подобными вопросами.

– Если грешники и демоны беспрепятственно его заселили, значит, создателя уже нет в живых, как и… предыдущих жителей, если они были.

– Это наверняка.

– Но этот мир без труда стал жить по новым правилам. Делай то, то и вот это – и он примет тебя с распростёртыми, – Радиодемон, обдумывая новую информацию, даже начал ходить из стороны в сторону.

– Надеюсь, я присутствую при рождении великой идеи.

– Это как кофе.

– … а?

– Кофе. Его завариваешь, твердые частички оседают на дно, а сам напиток.. И тут то же самое, только здесь скорее как во френч-прессе. Ад это, – когтистые ручищи изобразили сферу, – Просто ёмкость, в которую идёт осадок. И скапливается… Но дело в том, что он не был рассчитан на такой объём душ, значит, был создан давным-давно.

– Это как пить дать, – Ир в намёкливом вожделении смотрел на патефон в ожидании, пока посетитель уйдёт восвояси, но чуда всё не происходило.

– Значит, дело не в том, что ад то не рай, а в том, что просто все, кто здесь есть, попадают в нижнюю часть, являясь осадком. Не могут вознестись в силу своей… допустим, что тяжести.

– Верно.

– Значит, – Ал остановил своё хождение по иссушенной ветром скале, – Подняться нельзя при любом раскладе.

– Прорываясь сквозь тернии метафор о кофе, да, именно так. Ты закончил?

– Не совсем. Если этот мир мы просто заселили, или, чего уж скрывать, набились как кролики в садок, значит, где-то ещё попросту есть другие заброшенные земли!

Ир тут же передумал вынимать из упаковки виниловую пластинку:

– Это всего лишь легенда.

– Земля – одна из множества планет, так может, и ад всего лишь один из множества?.. Мне пора. Надо решить, что делать дальше. Прощай, и спасибо за помощь!

– Да было бы за что, – тихо ответил ему Ир, оставшись после разговора в таком же недоумении, что и его гость.

====== Глава 3 ======

По идее, появление Вэгги должно было быть ознаменовано фанфарами или барабанной дробью, но она попросту принесла с собой запах какой-то выпечки и умеренно недовольное лицо.

– Ты пришла! – Чарли, успевшая уже основательно протереть бархатное сиденье туалетного столика в их номере, бросилась было навстречу, но столкнулась с вытянутой ладонью:

– Никаких объятий.

– Вэгги, пожалуйста, давай поговорим.

– Сейчас я не готова и едва ли буду.

– Ладно, а что насчёт билетов на мюзикл? – принцесса ада помахала телефоном, намекая на сообщения, – Не хочешь мириться сейчас – не надо, я подожду, но давай просто проведём немного времени вместе, а? Ты же так этого хотела.

– Чарли, – девушка выволокла из-под кровати чемодан и обернулась с чуть печальной улыбкой, – Я видела газеты. Вечер прошёл хорошо. Отель работает. Тебе незачем за меня цепляться.

– Но…

– «Мы» закончились, Чарли, – подруга положил руки ей на плечи, – Конец этой истории, начинается другая. Я была против отеля, помнишь? Была против твоего выступления на ТВ, против твоего пения, против Энджела, против Аластора и его помощи, против Хаска и его бара – да в принципе, против всего. Я хотела, чтобы ты безраздельно принадлежала мне – а ты из жалости была рядом.

– Вэгги, я… – бледные руки с чёрными коготками нервно заскребли по своим же запястьям, пока их владелица метала испуганные взгляды от чемодана к вещам, которые исчезали в его утробе каким-то способом из разряда чёрной магии.

– Всё хорошо, я сама до всего дошла. У тебя доброе сердце, Чарли, и ты подобрала меня, словно заблудившегося щеночка. Щеночек окреп, дорогая. И ты тоже более во мне не нуждаешься… Билеты достал Аластор, верно?

– При чём…

– Так, значит, да?

– Да, – в голосе Чарли послышались тоскливые нотки, – Особые места, только для двоих.

– Ты его попросила?

–Он сам предложил.

– Серьёзно? – Вэгги остановилась, а потом отправила в пасть чемодана очередной топ.

– Сказал, что сделает это, лишь бы я не расстраивалась.

– Ух… – Вэгги даже поправила свою косую чёлку, – Надо сказать, я в нём ошибалась. Вот и сходи с ним. Увидишь, как он будет рад.

– Я хочу пойти с тобой, Вэ…

С улицы донёсся звук клаксона.

– Всё кончено, Чарли, пойми. Я больше не хочу бороться. Из нас двоих только ты танцуешь, а я сижу в уголке и рву салфетки. Это не отношения.

– Не говори, что всё…

– Я уже это сказала. А ещё меня ждёт Барб.

Чарли опустила плечи подруги и сделала шаг назад. Взгляд Вэгги стал твёрже:

– Сейчас ты потрясена, потом будет больно, но всего чуточку, родная. Зато ты знаешь, что я не одна. И ты одна не будешь. Прощай, – латиноамериканская подошла ближе, и, поцеловав кончики пальцев, приложила к щеке своей уже бывшей девушки.

Чарли не пошевелилась даже после того, как закрылась дверь, и потом, спустя какое-то время после того, как на улице хлопнула дверца машины и взвизгнули покрышки, медленно осела на пол. Всё было кончено.

…Как бы ситуация не была похожа на форменный конец света, а всё же вечер наступил по расписанию.

Аластор едва успел вытянуть губы к краешку кофейной кружки, как в дверь постучали.

Странно. Нифти обычно приходит убирать номер утром. Неужели Энджелу наскучило докапываться до Хаска, и он решил погулять по коридорам?..

Да нет, брачных завываний похотливого гея не слышно, значит…

– Ал, это я, привет.

– Чарли? Я бы сказал, что это приятный сюрприз, но твои билеты на мюзикл предполагают, что ты уже должна быть собрана, – Аластор окинул силуэт девушки с ног до головы, но даже туфли были самыми обычными, теми, с которыми демоница не расставалась, носясь туда-сюда по отелю.

– Да, да, я знаю, просто… – Чарли обхватила себя за запястье, словно неуверенный ребёнок, – Неловко получилось… Вэгги не пойдёт со мной. А я не хочу, чтобы билеты пропадали.

– Пустяки, – разрезала воздух когтистая рука.

– Нет, я… Я знаю, что поздно пришла и буквально припираю тебя к стенке, но, быть может, ты сможешь… пойти со мной?

В голове лорда Преисподней провернулась какая-то призрачная шестерня, заставив лёгкие издать «О…»

– Прости, я в самом деле должна была прийти раньше. Забудь, ладно? Я… верну стоимость обоих билетов и извинюсь перед твоим другом, ладно?

– Так, красавица, погоди. Я ведь не сказал, что не пойду.

Чарли тут же стала воплощением внимания:

– Но уже ведь осталось так мало времени…

– Заходи.

– Что?

– Какой образ ты хочешь? – Аластор буквально зачерпнул её за плечи внутрь, захлопывая дверь. В его левой руке загорелось пламя, озарённое значками магии вуду.

– Я даже не знаю, на твоё усмотрение… Ой!

Аластор за пару секунд сотворил для неё красивое чёрное платье и затейливо уложил волосы, заправив в вихрик локонов чёрную орхидею с нежно-розовой серединкой.

– Ал, это так… – Чарли даже засмущалась, слегка притронувшись к цветку краешком указательного пальца,– Это так красиво… А как же ты?

Демон щёлкнул пальцами, и его повседневный наряд сменился на кроваво-красный смокинг:

– Я готов, а теперь пошли. Я телепортирую нас, а то времени совсем мало. Подойди ближе, мне нужно тебя держать, – он бережно взял девушку за плечи, окутывая их демонической дымкой, и в мгновение ока перед взором принцессы ада возник театр. Уже прибывшая богема уставилась на них с неподдельным интересом.

– Ваши билеты… Ага, хорошего просмотра, – контролёр чуть нервозно сглотнул, когда Аластор в порыве дружелюбия улыбнулся ему, делясь роскошью зубов.

– Аластор, мой друг! Кто это с тобой?.. Клянусь девятью кругами, сама будущая властительница ада! Я Тикки, будем знакомы, – демон, похожий на фазана, с удовольствием поклонился новоприбывшей паре, едва они переступили порог театра, – Я уж боялся, что сегодня наши особенные места будут пустовать. Ну, идёмте же!

«Не возражаешь, если я сяду слева?» – раздалось в голове у Чарли, – «Это моё любимое место»

Девушка улыбнулась и кивнула в ответ на разъяснение. Губы не хотели растягиваться в подобии радости, для этого требовалось поистине демоническое усилие.

– Всё, дальше Аластор сам знает дорогу, – Тикки исчез из виду также быстро, как и появился. Владельцы эксклюзивных билетов стояли прямо у сцены.

– Нам сюда, милая, – Аластор отодвинул полог, приглашая даму вперёд.

– Но это же сцена.

– Разумеется. Мы будем близко, но чуть выше. Уверяю, ты такого ещё не видела, – подмигнул ей кавалер, – Давай руку. И осторожнее, здесь ступеньки.

– Ал, я ведь демон, а мы прекрасно видим в темноте, – мягко напомнила Чарли, идя следом за ним.

– Пусть так, но что я за джентльмен, если для тебя есть риск споткнуться, верно?.. Мы на месте.

Они вышли на широкую балясину в основании крыши, на которой и правда располагались два места: ящики из-под реквизита, укрытые стёгаными сиденьями.

– Здесь немного жестковато, но легко привыкнуть. Садись. Думаю, даже первые ряды не видят актёров так близко.

– Это невероятное место. Я и не подозревала, что так можно, – честно призналась Чарли, с любопытством обозревая цену.

– Твоя подруга ещё пожалеет, что такое пропустила.

– Увы, не думаю, – Чарли улыбнулась половиной лица, разглаживая и без того ровный подол платья, – Она никогда не была театралкой… О, уже начинается!

Постановка оказалось местная, авторская, и актёры играли замечательно – всё это Чарли могла бы заметить, если бы хоть на мгновение вынырнула из собственных грустных мыслей.

Аластор, в силу эстетического восприятия, наслаждался мюзиклом и не сразу заметил, что что-то не так.

В перерывах между тяжкими думами о никчёмности грядущего состояния до девушки каким-то чудом долетали музыкальные партии, и она силилась изображать улыбку, пока…

– Дорогая? – её джентльмен, сопоставив все имеющиеся в его распоряжении знания о страдании, наконец разглядел, что взгляд спутницы направлен не на сцену, а в пустоту. И тут, словно с кем-то сговорившись, главная героиня мюзикла начала тянуть припечальную арию о том, что она осталась совсем одна.

Чарли, будто только и ждавшая этого условного сигнала, повернулась к собеседнику, выжимая из себя неловкую улыбку. Её глаза заблестели и сразу же наполнились слезами до критической отметки.

Когда солёные реки прочертили русла на миловидном личике, лорд Преисподней со всей серьёзностью подумал о том, что будет, если он прямо сейчас умертвит не ко времени завывшую об одиночестве актрису.

Нет, если кого и прикончить, то позже.

– Эй, красавица, чего ты? – Аластор выудил из нагрудного кармана завидных размеров красный платок в клеточку, – Всё же было хорошо.

– Ал, я… Она… меня бросила, – Чарли сжала зубы, совершенно без толку скрывая страдание, и садистская натура демона, не выносящая женских слёз, сдалась без малейшего сопротивления:

– Иди сюда, милая, поплачь.

Девушка тут же обняла его, с щенячьим скулежом встретив лучший дизайнерский носовой платок в виде пиджака и рубашки.

– Ну, красавица, будет, – Аластор несколько неловко принялся поглаживать её подрагивающее от рвущихся рыданий плечо, успевая клясть себя на чём ад стоит, – Скажи мне, чем тебе помочь? Папочка всё исправит.

Раньше она реагировала на эту шутку с улыбкой, но сейчас прижалась ещё сильнее, будто желая спрятаться в его грудной клетке.

– Хорошо, выреви всё, что накипело, милая, скоро должно полегчать, – лорд заботливо приобнял её, отчаявшись протиснуть платок между её лицом и смокингом, – Перенести тебя домой?

Чарли кивнула, впрочем, не отрываясь от выбранной точки.

– Хорошо, пошли. Идти можешь?.. А, ну ясно, иди сюда, милая.

Демонам не полагается плакать по-человечески: ничего удивительного, имидж и всё такое. Нет, плакать, конечно, можно, на то оно и место страданий, вот только слёзы у местных ближе к кислоте, чем к безобидному раствору солёной водички.

Пиджак и рубашка сделали все возможное, но в итоге не устояли и начали плавиться, так что Аластор, застигнутый врасплох этим неудобством, вынужденно материализовался на пороге отеля, с принцессой Преисподней на руках.

Благо, время было уже позднее, и фойе пустовало.

Но не бар…

– …а я ему говорю, что… – Мимзи прервала свою бурную жестикуляцию, и, обернувшись на всхлипывание, едва не выронила бокал, – Аластор, что происходит?!

Радиодемон попробовал отмазаться одними глазами, но куда там.

– Ты что с ней сотворил?!

– Мимзи, не сейчас. Сейчас я уложу её спать, – лорд перехватил свое ношу поудобнее и со всем доступным достоинством продефилировал мимо старой подруги и вылупившегося на эту цену Хаска.

– У меня горячка началась или что? – осторожно уточнил карточный шулер, – Наш генерал-олень хозяйку на руках принёс, да ещё и плачущую… Мимзи?

– У тебя вроде как дела есть, – певица одним глотком осушила последние воспоминания о напитке, указав пальцем на резко опустевшую ёмкость.

– Женщины, – только и смог что буркнуть Хаск, открывая бутылку.

====== Глава 4 ======

«Милая, ты меня слышишь?» – сообщение, хоть и с трудом, прорвалось через заложенные уши.

Будучи не в силах ответить, Чарли шумно втянула носом просящиеся наружу сопли. Хотелось быть маленькой и не принимать никаких решений, с хрипом дыша в синтетические нити и греясь чужим теплом. Могут они просто идти куда-нибудь вечно?..

Видимо, нет.

«Сейчас отнесу тебя в твою комнату, побуду с тобой немного и уйду, как только ты заснёшь»

«НЕТ!!»

Ткань отворота пиджака издала треск: Чарли выпустила демонические когти, но это было не угроза, а отчаянный жест того, кто пытается удержаться на плаву посреди шторма.

Аластор шумно выдохнул и наклонил голову, словно сипуха, прислушиваясь к мыслям девушки.

«Одна, холодно, страшно, напоминает, много, не туда, не в номер, не бросай!» – отрикошетил по нему спутанный поток сознания.

«Хорошо, хорошо, милая. Побудешь у меня, пока не успокоишься» – лорд Преисподней зашёл к себе, отметив, что чувствует себя гораздо комфортнее на своей территории. Погодите, комфортнее для чего? Девушку успокаивать, что ли?

– Вот, полежи, милая. Моя матушка всегда говорила, что плакать нужно в подушку, чтобы не оглушать себя страданиями, – демон не без труда отцепил от себя Чарли, бросив взгляд на шикарнейшую дыру в костюме, похожую на грамотно вырезанный силуэт знаменитых текущих часов Сальвадора Дали, – Сейчас, погоди, я принесу тебе попить.

«Не уходи!»

– Я здесь, красавица, только к холодильнику схожу и вернусь.

Уже принеся к кровати стакан и думая, как Чарли наряду с уже имеющимся эмоциональным фоном справится с тем, что грешники не смогут попасть в рай, Радиодемон на секунду замер, давая глазам привыкнуть к невиданному доселе зрелищу: девушке в собственной постели. Вот, значит, как оно выглядит. Только, наверное, чаще это всё же более радостная сцена.

– Выпей вот это. Это вода и немного вина, так ты успокоишься, – словно опекая ребёнка, демон бережно зачерпнул её голову, ощутив изящный изгиб скулы.

– Спа… спасибо… – стакан в её руке ходил ходуном, и просто чудо, что демоница смогла сделать сначала один, а потом ещё пару глотков

– Давай, пей. Не торопись, понемногу, – он сел рядом, поддерживая её спину, всё ещё дрожащую от потрясения.

– Ал… Я…

– Всё в порядке, в порядке, – лорд наколдовал ей пачку одноразовых платочков, – Держи. Скоро полегчает.

– У неё… теперь… дру… другая! Сказала, так будет лучше, – глаза принцессы ада доложили, что всё ещё готовы производить слёзы в любом требуемом количестве.

– Милая, – Аластор взял её раскрасневшееся от рыданий лицо в ладони, – Послушай меня. Так будет не всегда. Да, тяжело, да, больно, но завтра будет новый день. А сейчас тебе надо постараться поспать.

– Можно я… останусь сегодня у тебя?

Радиодемон моргнул пару раз:

– Что ж, ладно, я вздремну на кушетке.

– Нет! Не оставляй, не оставляй меня одну! Пожалуйста, пожалуйста, не сегодня! Не сейчас! – в голосе Чарли послышались самобытные ноты одновременного выступления истероидного урагана, цунами и хорового извержения около десяточка крупных вулканов.

– Ты хочешь, – Аластор натужно принялся растягивать слова, но больше для собственного понимания сложившейся ситуации, – Чтобы я… спал здесь, рядом с тобой?

– Да, пожалуйста! Я не усну… одна, – у Чарли дрожали даже губы, и в целом она выглядела маленькой и жалкой, словно остриженный ягнёнок, попавший под ливень и не понимающий, почему ему не удаётся согреться.

Внешне лорд умудрялся сохранять буддийское спокойствие, однако внутри пребывал в такой растерянности, будто перед ним поставили задачу отныне дышать не кислородом, а гелием.

– Что ж… Ты… в чём предпочитаешь спать? Я создам это… Ночная рубашка подойдёт?.. Чарли?

Девушка оставила стакан на прикроватной тумбочке и легла обратно, поджав под себя ноги. Чары, удерживавшие образ платья, уже развеялись, и она снова была в своём форменном костюме.

– Что ж, тогда вот, – Ал создал что-то нежное, цвета сливочного масла и с узором из яблочек по краю подола, – Я положу рядом. Вон там вешалка. Переоденься, я тоже подготовлюсь ко сну.

– Я не хочу, – послышался едва слышный ответ.

– Надо, красавица. Это быстро, и тебе будет гораздо удобнее.

Она нехотя встала, принимаясь стягивать одежду неровными движениями марионетки. Её бизнес-партнёр тут же отвернулся, возясь с бренными останками пиджака и рубашки. Рози будет в ужасе, когда узнает, что этот костюм почил смертью храбрых, ну да это потом. Сейчас оленеподобный демон выжидающе замер, пока не услышал шорох зарывающегося в одеяло тела, и только после этого снял брюки.

Крадучись, словно вор, мужчина подошёл к кровати и с опаской устроился в левом углу, на самом краю, как вдруг Чарли протянула руку, и, нащупав его грудь, пододвинулась поближе:

– Ты же у края… Упадёшь.

Сердце взревело огненной фурией. К нему прикасались, и притом каким-то абсолютно нелегальным способом, которому было нельзя сопротивляться от слова «совершенно».

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!!

– Ал?

– Да? – спросил он в темноте, не узнавая звука собственного голоса.

– Спокойной ночи, прости, что… так вышло.

– Ничего, милая. Постарайся уснуть.

Девушка кивнула, зарывшись головой в его плечо:

– Ты такой тёплый…

… Очень долгое время он лежал, боясь пошевелиться. Сейчас она заснёт – и можно будет отодвинуться. Вот сейчас… нет, ещё дёргается. Шмыгает носом, вздрагивает – и прижимается ещё сильнее, словно решила влезть ему под кожу.

Как это произошло и почему с ним?

Сенсорные дуги, устав вопить о нарушении практически всех видов личного пространства, выжидающе замолкли, отнеся ситуацию в категорию «Что ж, это интересно». В конце концов присутствие рядом другого существа перестало так уж сильно нервировать.

Лорд в жизни толком не высыпался, предпочитая вставать очень рано, но сейчас, пригревшись, ощутил сигнал «Отбой». Хорошо бы ничего не приснилось…

Отодвинуться он так и не успел.

Посреди ночи Чарли разбудило натужное сопение. В отличие от людей, которые, открыв глаза в темноте, ещё некоторое время вдупляют, где они находятся, демоны никак не могут подготовить себя к тому, что они увидят, разлепив веки; их зрение острое, словно у сов или кошек. Так что…

Радиодемон. Разметался по кровати и дёргается, как одержимый. Чарли присмотрелась: зрачки, скрытые ресницами, ходят ходуном. Какой-то сон, и явно не из приятных.

– Эй, Ал. Ал, проснись, тебе снится кошмар… Ал, всё в порядке, ничего страшного… Во имя девяти кругов, что…

Лорд жутко оскалился и выгнулся дугой, словно собираясь создать мост из собственных рёбер. Его пальцы вцепились в простыни, и раздался треск ткани. Чарли дотронулась до лба демона и тут же отдёрнула руку – горячий.

– Ал, проснись! Всё в порядке, Проснись же! – предприняла новую попытку девушка, и, не зная, как задержать метания, навалилась на грудь лорда, как если бы пыталась утихомирить эпилептика.

Эпилептик, будто приняв вызов, начал колотиться о кровать на порядок сильнее. Из его горла доносился сдавленный вопль загнанного зверя, и Чарли уже прямо-таки повисла на нём, крепко обняв и начисто забыв о собственных проблемах:

– Я здесь, я здесь, всё уже кончилось, я тут, я тут, я…

Радиодемон внезапно обнял её в ответ, очень болезненно. Его скрюченные, наполовину трансформировавшиеся в острые оленьи копытца пальцы продрали ночную рубашку, оставив на коже девушки глубокие царапины. Умудряясь так и не проснуться, Аластор в последний раз угрюмо дёрнулся, послал в никуда тычок коленом, и… блаженно засопел, перекатившись со всеми возможными приключениями в фазу глубокого сна.

– Ну, вот и умница, вот и молодец, – Чарли осторожно легла головой ему на плечо, поняв, что не может вывернуться из его крепких объятий. Слегка двинула лопатками. Немного жжёт. Но терпимо. Помощь за помощь, так сказать.

Но, пожалуй, на сегодня хватит, ведь уйти теперь при любом раскладе не получится.

====== Глава 5 ======

Утро началось с шубурша Нифти, которая едва-едва вытерпела до утра, чтобы начать уборку.

Обычно Аластор сам вешал для неё табличку «Требуется уборка номера», и маленькая демоница была на месте уже в шесть, начиная свой шустрый трудовой день. Но тут – исключительное дело, и она просто не могла не сунуть в эту загадку свой любопытный носик.

Да и застать лорда в постели – так увлекательно! Должно быть, он душка, когда сонный и взъерошенный!

– Кто здесь? – действительно сонный и взъерошенный Аластор оторвался от подушки, с трудом сфокусировав взгляд на довольной мордашке горничной, – А… сколько времени?

– Половина десятого утра, сэр. Сладко спали?

– В жизни так хорошо не высыпался, но уже столько времени…

– Чего вы шумите в такую рань?.. – едва ли не со скрипом восстала из дремлющих Чарли, потирая лицо размашистыми движениями, – А, Нифти, доброе ут…

– Сэ-э-э-эр! – демоница-лолита взвизгнула, прикрыв рот ладошками, – Простите, сэр, я не знала, что Вы не один!! Я ухожу, уже ухожу, меня уже нет, доброе утро, мадемуазель!

В голове Радиодемона медленно, но верно слиплась вчерашняя последовательность событий. Он явно спал больше привычных четырёх часов, и казалось, что тело сварили для холодца, но забыли залить желатином.

– Что… что она сейчас подумает?.. – принцесса ада указала пальцем на виртуальный трассирующий след, оставшийся от Нифти.

– Всё уже случилось. Кому надо – придумают без нашей помощи, – в данный момент Ал не жаждал ничего больше, чем кружка свежесваренного кофе, – Да и знаю я Нифти. Ну, максимум, напишет этот… Как его… А. Фанфик. Перечитает и положит в стол. А потом сожжёт в полнолуние.

– Это всё?

– Угу… Доброе утро, кстати. Ты как, красавица? Выспалась?

– Да, вполне, только ты ночью немного поерепенился, а так всё в порядке.

Ага. Кажется, организм только что сам научился синтезировать кофеин.

– Я что сделал?

– А, да нет, ерунда.

– Милая, ты в моей постели, так что выкладывай.

– Ты меня слегка… поцарапал.

– Я тебя что?!

– Да пустяки, говорю же, – усердно принялась отмахиваться девушка, – Должно быть, тебе снился кошмар.

– Покажи.

– Всё в порядке, прав…

– Показывай, кому говорят!.. То есть, я хотел сказать, пожалуйста.

Чарли повернулась к нему спиной:

– Почти затянулись.

Раздавшиеся радиопомехи, судя по всему, обозначали какое-то заковыристое матерное выражение, которое Ал просто не мог использовать при даме в силу своей воспитанности:

– …это надо обработать.

– Да ну, зачем. Я же демон, а ты следишь за ногтями.

– Чарли, – алые глаза так и впились в её лицо, то ли требуя, то ли упрашивая перестать кобениться.

– Да, хорошо, хорошо, папочка, – демоница обезоруживающе улыбнулась.

– Отлично, иди в ванную.

– А ты останешься здесь?

– Подожду, пока ты уйдёшь.

Чарли пару раз моргнула. Он что, реально смущается?

– Поясни, я не понимаю.

– Ты дама, а я в трусах.

– Ал, да что ты такое говоришь, – принцесса ада дружелюбно повела головой, – Мы с тобой вместе спали. Ты меня так стиснул, что я могу сказать о твоих трусах всё.

– Чарли…

– Это боксёры.

Оленеподобный демон протестующе угнездился у изголовья кровати, скрестив руки на груди.

– Ладно, ладно, уговорил, – девушка наконец-то скрылась за поворотом, и Аластор, нашарив брюки, поскорее занырнул в них, привычно ёрзая от неудобства.

Каждый день он ощущал давление в области крестца. Последствия грозились наступить ежеминутно, но всё никак не наступали. Но чёрт раздели эти последствия, когда на кону репутация!

Никто, ни одна душа не должна узнать маленький секрет Радиодемона!!

Так что мужчина просто слегка поморщился, привычно улыбнулся и пошёл следом за гостьей, мысленно забивая монтировкой возопившую о жуткого вида царапинах совесть.

– Что ж, милая, мазь готова, – лорд Преисподней отложил пестик и ступку, катая жирный шарик в пальцах, – Она заживит рану. Я залеплю пластырем, не волнуйся, на одежде не будет никаких следов.

– Мне снять ночную рубашку?

– Нет!.. То есть, я хотел сказать, что прорехи тут достаточного размера, мне этого хватит, чтобы всё сделать.

– Боишься, что я разденусь? – как назло, принялась подначивать его Чарли, намёкливо глядя из-за плеча.

– Не хочу, чтобы ты сочла меня бестактным озабоченным мужланом.

– А… – только и смогла озвучить своё удивление принцесса ада, подставляя спину, – Ну, я готова.

– Будет немного щипать… Прости, прости, не шипи, скоро всё заживёт!.. Как впитается, пластырь слезет сам, моя помощь не понадобится… Вот так, ещё немного.

– Ты… – девушка закусила губу, не давая демонической сущности взять верх, – Не говорил, что умеешь делать лекарства из трав. Ты ведь был радиоведущим при жизни, разве нет?

– Верно, милая.

И тишина. Конечно, эта его пресловутая загадочность, мясом не корми, дай туману навести на ровном месте.

– Дорогая, скажи, а что именно мне снилось, как думаешь? – в его тоне проскользнула какая-то неуверенность, смутное ощупывание ситуации, вышедшей из-под контроля.

– Полагаю, твоя смерть, это очень частая тема кошмаров.

– Вот как.

После этих слов оба замолчали. Закончив инкрустацию спины пластырем, Ал принёс ей одежду, а сам ушёл варить кофе. Обоим было стыдно, хоть и по разным причинам, поэтому они предпочли молча подготовиться к новому дню.

– А ты…– робко начала Чарли перед тем, как выйти, – Чем планируешь заняться сегодня?

– По правде сказать, собирался в библиотеку.

– В библиотеку? – несколько удивилась демоница.

– Да. Одна мысль покоя не даёт.

– Поделишься? Ну, если не секрет, конечно же. А то мы вместе спали и всё такое…

Радиодемон насмешливо фыркнул:

– Не секрет. Но пока это всё ерунда. Однако, если что найду, непременно дам знать.

– Тогда я буду ждать тебя вечером, договорились? Если не придёшь, будем считать, что это был ложный след, и ты занялся делами поинтереснее.

– Да, договорились.

– Ал, слушай…

– Да?

– Можно… – она замялась, – Обнимашки на прощание?

– Что ж, только с умеренным уровнем милоты… Умеренным, Чарли!.. Ладно, чего уж… – он почти по-отечески похлопал девушку по голове, – Давай, дуй на проверку отеля. И не забывай делать что?

– Улыбаться, папочка?

– Да, радость моя. А теперь покинь уже моё бобылье логово!..

Полноценно отдохнувший организм дал о себе знать, когда Аластор наконец-то вышел на улицу. Денёк выдался необычайно приятным, для ада, разумеется. Впрочем, вездесущая жара могла донимать только тех, кто родился в более холодных регионах Земли. Лично Радиодемон был выходцем из прекрасной тропической Луизианы.

Библиотека располагалась на таком отшибе, что по дороге лорду не встретилось никого из знакомых, а всякая мелкая мразь разбегалась, едва завидев его тень с заострёнными оленьими ушами.

Возможно, сейчас самое время для…

Он профессионально размял голосовые связки, доставая микрофон:

– Мои дорогие слушатели, сегодня мой день стартовал поздно, но чертовски хорошо. Наверняка вы гадаете, чем я занят. Скажу одно: у меня появилась интересная идея для моего маленького отельного хобби, и сейчас я собираюсь проверить всё, что с ней связано. Сегодня адский жаркий денёк, я бы сказал, что даже мысленно солнечно, и у меня отличное настроение. Но всё равно, лучше не попадайтесь меня на пути. С вами был Аластор, всего хорошего!

Ну вот, теперь день стал полноценным. Ал регулярно устраивал себе авторские эфиры, или, как сейчас модно говорить, подкасты (словечко подкинула Чарли, как-то раз застукав его за этим занятием). Это напоминало ему о славных деньках профессии.

Вот и библиотека. Заодно скоротал себе путь.

К следующему повороту сюжета лорд был не очень готов.

– Надо же. Каких демонов принесло.

– А. Здравствуй, Вэгги. Новая работа?Латиноамерика нехотя кивнула:

– Что будешь брать?

Откинув прочь мысли о ревущей в его пиджак девушке, демон моментально сделал деловое лицо:

– Я бы хотел увидеть карты ада: современную и самую старую из тех, которыми вы располагаете. И ещё, пожалуй, пару книг по мифологии.

Бывшая подружка Чарли вздернула бровь, но вслух не выказала ровным счётом никакого удивления.

Пока она ходила за заказом, Аластор оглянулся. Библиотека оказалась пыльной и сумрачной, хорошее места для демоницы-моли. И мало людей шарахается.

– Вот, – Вэгги выложила на стол два свитка и четыре книги различных степеней потрёпанности.

– Могу я кое-что сказать? – всё же решился влезть не в своё дело Радиодемон, остановив её попытку уйти обратно за стол.

– Окажи честь, – демоница скрестила руки на груди с таким видом, будто малейшая секунда ожидания могла лишить её работы, хотя в библиотеке не было больше ни души.

– Чарли очень плохо без тебя, она весь вечер проплакала.

– А сейчас жива?

– Да.

– Значит, справится. И, как я понимаю, ты был с ней? Утешил её своим джентльменством?

– Ну зачем ты так?

– Низачем, – она передёрнула худыми плечами, – Я убиваю свою нездоровую привязанность. Поверь, это лучше, чем молчать и делать вид, что всё как прежде. Пусть ненавидит, если хочет, я пойму. Но она справится. Да и ты рядом с ней.

– Твоя глупая ревность не имеет под собой никаких оснований.

– Да, рассказывай.

– Точно.

Она хмыкнула, бесстрашно глядя на него единственным глазом:

– Я могу идти работать?

– Да, пожалуйста, – Аластор проводил её взглядом, и, бесшумно вздохнув, прогоняя не связанные с работой мысли, развернул современную карту.

Вот он, Пентаграм Сити, супергород идеальный окружности. Прямо хоть на доску печатай и тесто раскатывай.

Коготь демона пробежался по окраинам. Вот был город – и нет города. За краями – ни одной пометки. Никакого тебе указателя Terra incognita, ничего…

Что ж, а что насчёт древней карты?

Двухтысячелетний пергамент, пахнущий плесенью, протестующе захрустел, нехотя открывая лорду своё хрупкое тельце. Город сильно изменился, появились новые кварталы, но масштаб…

Точно такой же.

За две тысячи лет размер не изменился.

А что с окраиной?

Граница была очерчена уверенными жирными линиями, хотя, как было известно Аластору, город никогда не был обнесён стенами, и уж тем более в древние времена. Раз так, почему никто не исследовал то, что лежит за его пределами?

Чахоточная лампочка в светильнике, замыслившая суицид, нервно заморгала у лица Радиодемона, и тот внезапно разглядел практически стёртую надпись, от которой уцелел один лишь отпечаток нажима древнего художника.

Древний демонический язык. В углах карты обнаружилось ещё три таких же надписи, все одинаковые.

Аластор как мог скопировал надпись и подошёл к Вэгги:

– Дорогуша, ты не в курсе, что это за слово?

Всё. Завелась, прямо по лицу видно. Раз теперь она не девушка Чарли и повела себя как последняя паскуда, сам чёрт велел немного её побесить.

– Не в курсе, и я тебе не дорогуша.

– Занятно, надеюсь, это не диковинная виньетка автора, – будто и не заметив её возмущения, облокотился о столик ресепшна Ал, вертя листок бумаги в пальцах.

Вэгги подождала, пока он отвернётся, и, наконец, неохотно произнесла:

– Спроси у Чарли.

– А?

– Ага. У Чарли спроси, говорю. Она же главный полиглот Преисподней.

– Точно, я слегка запамятовал. Так и сделаю, спасибо.

– Прямо бесишь своей вежливостью.

– Я не виноват, что меня хорошо воспитали, дорогуша.

Следом раздался полный негодования скрип зубов, но Радиодемону было уже наплевать.

После коротенькой стычки наступило мирное затишье. Ал закопался в книги по самые рога и сидел за столом до тех пор, пока треклятый крестец снова не начал угрожать последствиями воистину вселенского масштаба.

Ответов не нашлось, зато с радостью насыпали основные вопросы. Если это для еретиков, то почему в нём нет, скажем буддистов? Почему, если грешники живут здесь, спят и едят, а также способны заниматься сексом, за всю историю ада родился только один ребёнок – Чарли?

И если Чарли вдруг умрёт, то…

Радиодемон выпустил из руки карандаш, уставившись прямо перед собой.

Если Чарли умрёт, то куда, скажите на милость, она сможет попасть?

Мозг тут же услужливо начал тыкать на клавиши. Добрая, чистосердечная, ну, допустим, сквернословит самую чуточку, но в самом деле…

Рождённая от искусительницы и падшего ангела, она…

БАХ!

– Э-эй, поосторожней там с книгами! – через всю стойку рявкнула на него Вэгги. Её взгляд метнулся к демону словно оптический прицел.

– Прошу прощения, – Аластор осторожно поднял талмуд, раскрывшийся на Древнем Египте.

«На Великом суде душу грешника взвешивают, кладя на одну чашу перо. Если душа весит столько же, смертного ждёт счастливая загробная жизнь среди звёзд. Если же душе тяжелее, то Амат, чудовище, тёмная мать с головой крокодила, пожирает его сердце»

Взвешивание.

Аластор так и вцепился в это слово. Та же концепция, те же лёгкие и тяжёлые душе. Амат. Тёмная мать…

Мать? Она пожирала, чтобы родить заново?

Как земля? Но однажды стало много, слишком много, и она…

– Эй, академик, мы закрываемся.

– Как, уже? – от неожиданности встрепенулся Радиодемон.

– Поздно. Уже. Хочешь что-то взять – оформляй читательский, – Вэгги опёрлась об его стол бедром, уперев руки в бока. Етитечно грозная, как ни посмотри.

– Спасибо, не стоит, я нашёл, что хотел.

– Славно. А теперь всего хорошего. И лучше не говори Чарли, что я здесь работаю.

– Договорились, – демон встал и слегка потянулся, разминая затёкшие мышцы.

– Блокнот.

– Да-да, забираю.

– И поживей, я домой хочу.

– Ты как всегда очаровательна, дорогуша. Хорошего тебе вечера.

– И тебе с Чарли тоже.

– В смыс…– хотел было уточнить Радиодемон, но дверь смачно захлопнулась у него перед носом. В любом случае, зачем обижаться на блажных?

Пока он раздумывал, идти сегодня к Чарли или нет (ему казалось, что, в основном, он откопал только кучу вопросов и одну странную надпись, которая может оказаться ничем), ноги сами привели его к окраине.

Вот и конец Пентаграм Сити. Ни табличек, ничего. Под ногами хрустели шприцы и пластиковые обёртки. Адская романтика. Наверное, глубоководные рыбы на Земле живут в таких же условиях: кругом мусор от существ, которых они даже не имели чести знать.

Что ж, лицо попроще – и на штурм окраины! Ангелов пограничья не видно, по ту сторону висит какая-то невразумительное дымка, и, собственно, всё. Ни звуков, ни запахов…

Стоило лорду сделать шаг, как ботинки, истошно всхлипнув, будто щенки от жестокого обращения, тут же повернулась на 180 градусов, разумеется, вместе с хозяином. Внутреннее ухо зафиксировало поворот лёгкой тошнотой, напомнив, что его владелец ни разу не балерина.

Что за..?

Для пущей уверенности Ал повторил эксперимент, и на этот раз негодование выразил крестец.

На лице Радиодемона появилось что-то тёплое. Кровь. Ничего себе новости!

Лорд ещё раз внимательно огляделся. Никакой опасности. Рана на лбу уже принялась затягиваться, так что он просто стёр кровь носовым платком, возвращая сбившуюся чёлку на место.

Кажется, теперь ему пора было открывать рубрику «Невероятные странности ада».

Комментарий к Глава 5 Амат действительно существует в египетской мифологии. Вы можете найти её изображения в Интернете

====== Глава 6 ======

От номера Чарли веяло чем-то пряным, и, когда Радиодемон учтиво постучал в дверь, ему показалось, что волна запаха, словно ласковая кошка, потёрлась об его пальцы.

– О, ты пришёл! – Чарли встретила его в миловидном фартуке, – Как раз вовремя, я пеку домашние вафли по особому рецепту семьи Магне.

– Привет. Я заинтригован, пахнет очень вкусно, – похвалил её бизнес-партнёр, входя.

На маленькой кухоньке царил кавардак, но, судя по стопке золотистых вафель на тарелке, готовка шла как задумывалось.

– Я помню, что ты не любишь сладкое, поэтому сделала их без сахара, с апельсиновой цедрой. А если всё же передумаешь, – девушка с довольным видом продемонстрировала банку, по виду похожую на концентрат солнечного луча в летний день, – То у меня припасён джем.

– Ты была так уверена, что я приду? – не удержавшись, Аластор протянул руку, улавливая тепло от мини-Эйфелевой башни из хрустящих квадратиков.

– Я думала, что ты придёшь вне зависимости от того, найдёшь ты что-то или нет, – девушка встала напротив, покачиваясь на носочках.

– Потому что мы вместе спали?

Принцесса ада тут же скопировала его вопросительно приподнятую бровь:

– Да, и при этом не сказал: «Детка, я перезвоню тебе позже».

Оба смущённо хихикали, пока демоница не всплеснула руками:

– Что я за хозяйка! Прошу, проходи мыть руки и садись уже за стол, а то всё остынет к чертям.

Через некоторое время Аластор с некоторой долей удивления созерцал, как девушка возводит на его стопке вафель белоснежный купол из диетических сливок («без сахара, специально взяла!»). Ощущения были совсем как в детстве, когда тебя притаскивают в гости, а ты не знаешь, куда девать глаза.

Странное чувство. Он тысячи раз бывал на светских раутах, чего ему смущаться? А вот однако же…

Репутация, репутация! Надлежащий внешний вид! Должен быть непрошибаемым, ты ж тут по делу! А ну быстро собрался, тряпка ты эдакая!!

Кажется, сработало.

– Так, я сейчас соберусь с мыслями, и…

– Лучше поешь как следует. Ты, наверное, проголодался за день.

– О… да, конечно, благодарю, дорогая, – как раз некстати ощутил спазм в желудке Радиодемон. Организм не простил дня, проведённого без еды, и теперь призывал съесть вафли, тарелку, а если не хватит, и стол.

– Угощайся, а я пока поставлю кофе.

Аластор, уже набивший рот, принялся отчаянно жестикулировать, вытащив из ниоткуда банку с молотыми зёрнами.

– А, ладно, поняла, ты варишь, – Чарли покорно вернулась на место, – Ну, приятного нам аппетита!

Рецепт вафель от семейства Магне не зря оказался фирменным. Хрустящие бока в клеточку таяли во рту, и, казалось, начинали всасываться в кровь, так и не долетев до желудка. Наверное, таковы на вкус крылья феечек или что-то подобной степени невероятности. Ел бы их вечность, но из кармана сюртука призывно шуршал блокнот с неведомой записью. Пора было излагать, а то выходит, он сюда поесть пришёл.

– Милая, это безумно вкусно. Не возражаешь, если я начну возиться с кофе, а заодно и рассказывать? Как ни странно, мне тяжело сосредоточиться.

– Всё в порядке? – взволнованно уточнила принцесса ада, убирая со стола.

– Да, ничего страшного, просто… В общем, я вчера беседовал в первом круге с неким человеком по имени Ир, и он обронил довольно занятно фразу, когда мы с ним обсуждали чистки в аду. Что-то о том, мол, какой достался.

– Метод чистки?

– Нет, – Аластор махнул головой в сторону окна, – Город. Пентаграм Сити. Девять кругов.

– То есть как… – от сосредоточения поперёк лба девушки пролегла морщинка, которую Радиодемон нашёл очаровательной.

– Он сказал, что твоим родителям, чтобы появиться тут, надо было куда-то упасть. Ад был создан до них. Люцифер и Лилит никогда не рассказывали тебе, что лежит за пределами ада?

Кажется, Чарли было уже не до кофе:

– Так что ты выяснил?

– Я сравнил карты нашего города за сегодня и самую старую из всех, что смог найти. Его границы не поменялись. Ни на йоту.

– Н… но это же глупость, так мы, как ни крути, никогда здесь не поместимся. Что если…

– Расширять? Я думал об этом, – Радиодемон вытащил из внутреннего кармана заветную надпись, – На самой старой карте вокруг границы города четырежды было написано вот это. Не уверен, что правильно начертал, но…

– Я гляну! – Чарли с интересом повертела бумажку в руках, – Ух ты, это старинный диалект…

– И что написано? – через весь столик сунулся к ней лорд.

– Осторожно, ты в меня рогами уткнулся.

– Прошу прощения, я просто сгораю от любопытства.

– Я бы сказала, что это слово… да, хвостик вот тут… Правда, мне не совсем понятен контекст…

– Красавица, говори уже, не то я пойду и зачищу квартал от каких-нибудь извращенцев.

– «Дуга».

– Как-как?

– Это слово обозначает что-то изогнутое. Как… не знаю, край тарелки, например.

– Или, быть может, «искажение»?

– Ну, – Чарли снова выполнила пару пассов с надписью, – Да, думаю, так точнее… Я помогла? Что бы это такое значило?

Немного успокоившись от реальности надписи, они нырнули носами в кофе. Последовала пара минут затишья, но, казалось, даже уютненький хозяйский номер Чарли погрузился в раздумье вместе с ними.

– Кстати, – принцесса слизала с губ молочную пенку, – Я могу поинтересоваться, почему ты вообще задумался над этим вопросом?

– Из-за скуки, какие же ещё могут быть варианты, дорогая. Когда мне скучно, я…

– Да, да, это я уже слышала, – в голосе Чарли появилась какая-то совершенно нехарактерная для неё нотка, – Границы, возможность их расширения… Разве тебя волнует чистка? Мои подданные, которые умирают?

– Всякая мразь меня не волнует. Меня волнует твоя идея.

– Об искуплении? Я знаю, что для тебя это большая весёлая игра, и…

– Нет.

Атмосфера тут же перестала нервно потрескивать.

– Я хочу узнать, возможно ли воплотить твою фантазию в жизнь, но не потому, что меня волнуют эти, с позволения сказать, отбросы, а потому, что я не хочу видеть, как это разобьёт твоё сердце, если ничего не выйдет. Чёрт подери, да я готов их лично швырять на трамплин до рая, если ты этого захочешь!

Принцесса смотрела на него округлившимися от удивления глазами. Поняв, что наболтал достаточно, лорд Преисподней смущённо кашлянул:

– Что ж. Ещё один вопрос – и я пойду.

– Да, конечно, – с поспешностью кивнула ему Чарли, от неловкости ломая руки, – А что тебя интересует?

– То, как ты появилась на свет. В аду больше нет ни одного малыша, хотя что грешники, что демоны регулярно занимаются любовью идаже заключают браки. Почему… словом, почему сделать тебя получилось, а других детей – нет?

– А вариант в несколько тысяч лет попыток не прокатит?

Аластору поворот темы не понравился, так что вместо ответа он просто решил пригладить волосы. Крестец и поясница, втиснутые в не очень-то удобный стул, заключили союз и теперь устроили своему владельцу итальянскую забастовку.

– Извини, так себе шутка. Его зовут Мал. Мальодор, если точнее. Он наблюдал мою маму во время беременности, он же принял роды. Очень талантливый врач, и я даже думаю, что вы с ним поладите.

– Ну, по крайней мере, за тебя я точно могу его отблагодарить, – Аластор вернул кофейную чашку на блюдечко, вставая, – Что бы я сейчас поделывал, если бы не отель.

– Нет, ну за отель надо благодарить меня, – Чарли вскочила следом, чуть заметно нервничая.

– Благодарю от всего сердца, за отель, вафли и кофе, мадемуазель, – Ал заботливо потрепал её по щеке, – Не забывай улыбаться, договорились?

– Договорились… Ал, погоди.

– Что такое?

– У тебя что-то в волосах.

– Пыль, должно быть, я сегодня был на окраине… А, кстати!..

– Наклонись, я сама сниму.

– Я забыл рассказать тебе об…

Именно в этот момент истины Чарли привстала на носочки и чмокнула его в щёку:

– Обманула, хи!

– Ис-ка-жении, – почти что по слогам произнёс Радиодемон, замерев в ожидании того момента, когда нижняя челюсть благополучно дойдёт до пола.

– Ну что поделать, расскажешь завтра! – девушка в припадке лихорадочного веселья попеременно прощупала шею, лицо и волосы, – Я тебе просто невероятно благодарна, будет очень интересно узнать всё… Ал?

Черты лорда исказились, он подверг своё тело трансформации, как-то бестолково вспомнив оленью анатомию.

– Погоди, Ал, ты…

Могущественной демон пятился от неё, цокая копытами, и, едва девушка протянула руку, развернулся и убежал, выдавая испуганные неровные скачки.

Лучшей реакцией на столь нестандартный ход стало только тихое «ого», с которым Чарли закрыла дверь, улыбаясь неизвестно чему.

====== Глава 7 ======

Аластор на всех парах влетел в свой номер. И тут бы ему спокойно поразмыслить в привычной обстановке, так нет же…

– Чел, за тобой что, собаки гнались?

Лорд, прижавшись спиной к двери, тут же вскинул голову:

– Энджел?!

Паукообразный демон, застуканный на месте преступления и не особо-то озабоченный нарушением частной собственности, был занят тем, что задумчиво вертел в руках одну из вещей лорда:

– Слышь, Ал, а что это за палка?

– Посох дождя, – всё ещё не осознавая постороннее присутствие, даже смог ответить Радиодемон.

– А что он делает?

– Если его перевернуть, звучит как… Так! Какого ты забыл в моём номере?!

– А. Ну как же. Шарился. Искал всякое… Я бы даже вернул, честно!

– Выметайся сейчас же, – Радиодемон встал с пола, напуская на себя грозный вид.

– Ладно, ладно, какие мы страшные… О, погодите-погодите, что это тут у нас? Никак след от поцелуйчика?.. Эй, поосторожнее!

Ал оттолкнул гея с дороги, прорываясь к зеркалу.

Так оно есть, отпечаток блеска для губ.

Лорд вытянул руку, чтобы стереть это безобразие, да так и замер со сведёнными пальцами.

– Что, дорого как память? – Энджел был тут как тут, опираясь о дверной косяк ванной комнаты, – Понимаю. Но я всё же советую смыть, уже завтра на этот отпечаток куча всего налипнет, так что…

– Как ты зашёл в мой номер?

– Да ты же не закрываешь.

– И часто ты сюда ходишь?

– Ну, пожалуй, раз в неделю, ищу, знаешь, всякие секретики, порножурнальчики, что-то, способное меня порадовать, но, – порноактёр пожал сразу двумя комплектами плеч, – Если не считать всяких непонятных штучек со всего света, у тебя скучно.

– Мои соболезнования, – Аластор включил воду и оттёр лицо.

– А блеск-то был с блёстками, она для тебя старалась.

– Как заставить тебя уйти?

– Чел, – Энджел картинно приложил руку к груди, – Я верю, что всё происходит неслучайно. Понимаешь, о чём я?

– У тебя есть время пояснить, пока я выбираю идеально подходящий инструмент для твоего убийства, – Аластор вызвал чёрную сферу, в которой начали вертеться различные ножи, топоры и пистолеты.

– Вау, вау, чего ты такой злобный? Свидание не удалось, что ли?

– Я был на деловой встрече.

– И вы ели вафельки.

– Что дали, то и ел.

– По фирменному рецепту, так?

– Допустим, – зрачки Радиодемона сузились, но незваный гость как раз вовремя понял, по чему бить:

– А чего так рано прискакал? Удрал после того, как она тебя поцеловала?

– Не удирал я, – Аластор перестал контролировать сферу, и она схлопнулась с коротким низким гулом, – Просто… удивился немного.

– А, ну это всё объясняет. Даже то, что ты скакал по коридору как… олень, прости за каламбур.

– Не прощу. Ты вообще уйдёшь?

– Уже не могу.

– Почему? – едва сдерживая вздох, спросил Ал, заметно утративший желание сопротивляться.

– Да как же ты тут вообще справишься в одиночку?

– Вот уж правда, ума не приложу.

– Именно! Так что не волнуйся, душка Энджел всё устроит! – копируя совладельца отеля, прищёлкнул пальцами итальянец, – Знаешь, у меня уже есть неплохая идейка!

– Погоди, что?..

– До следующего вечера! – гей послал лорду Преисподней воздушный поцелуй и моментально шмыгнул за дверь.

Расспросишь его как же.

Так. Сначала дела, поглодать себя всегда успеется.

Аластор пошёл к камину, скормив огню бревно таких габаритов, словно настал Йоль:

– Ротсала, иди сюда.

В свете костра появилась собственная тень Радиодемона и замерла перед хозяином, выжидающе склонив голову набок.

– Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашла и сказала мне, где он живёт. Мальодор. Врач.

«Маль… одор. Врач» – голос Ротсалы напоминал скрежет оконных петель в ветреную погоду.

– Верно, дорогая. Отпускаю тебя на всю ночь, гуляй под фонарями и неоном, но не забудь про моё поручение. Хорошо?

Тень отрывисто кивнула.

– Раз так, – демон открыл окно, – Иди.

Ротсала пролетела совсем рядом, коснувшись хозяина холодным шелковистым боком. Вот, теперь дело сделано, можно вволю думать об Энджеле с его мутными идеями, грозящими хроническим геморроем, и о Чарли.

О Чарли.

О Шарлотте Магне и её поцелуе.

– Что творится? – Аластор схватился за голову, но, разумеется, ответ не собирался всплывать с глубин мозга вот так сразу же.

Welcome to бессонница.

Подловив момент, под брючным ремнём засигналил крестец.

Что ж, наверное, можно прекратить хоть одни пытки на сегодня.

Ал подошёл к зеркалу, раздеваясь. Спереди тело как тело. Сзади…

Ладно рога, ладно уши, он в состоянии сделать их частью причёски и имиджа, но это…

– Ненавижу тебя, – без особой инициативы констатировал лорд Преисподней, почувствовав, что боль в крестце и пояснице отступает. Зато вид вот этого безобразия сзади вызывал неудержимые вопли гордости где-то в районе нутра. Проклятое тело.

Это тело сегодня…

Он осторожно дотронулся до щеки. След от блеска исчез, но воспоминания никуда не делись. Ей что, так понравилось, что он откопал о строении ада? Что оценил её готовку? Что был вежлив? Что сварил кофе?

Нет, нет, всё не то…

Просто какая-то несусветная благодарность?

Или, быть может…

Он уже лёг в кровать и вертелся из стороны в сторону, как шашлык на мангале ресторанного качества, когда лучшая из мыслей наконец-то смилостивилась и озарила его опухшие после трудовых будней нейроны.

Ну конечно! Она ведь недавно пережила разрыв и очень скучает по Вэгги. Это элементарный перенос: Чарли нежная и ранимая, ей надо кого-то целовать и тискать. Вот, попался под руку. Инстинкты, ничего особенного!

Так, решил эту теорему, теперь-то можно спать?

«А что думаешь и что чувствуешь ты?» – почти сразу же вопросил будто бы и не собиравшийся спать мозг, и Аластор, заныв сквозь сомкнутые зубы, накрыл голову подушкой, памятуя о том, как долги ночи, проведённые в плену раздумий.

Комментарий к Глава 7 Посох дождя (рейнстик) – музыкальный инструмент, который изготавливают из полого стебля растения. Его звучание можно послушать в Интернете

Йоль – праздник середины зимы у древнегерманских народов; считается предтечей Рождества

====== Глава 8 ======

Долгая ночь или нет, но всё же она нашла в себе силы закончиться, и Аластор даже порадовался отдиранию себя от кровати.

Лучше загрузить себя внешними раздражителями за день и рухнуть в забытье без сновидений, чем проводить ночи с открытыми глазами. Вот и славно, вот и правильно, пора воплощать задуманное в жизнь!

Тень, вернувшаяся после полуночных скитаний, уже ждала его, свернувшись на ковре у камина.

– Нашла его, Ротсала? – окликнул свою компоненту Радиодемон, застёгивая пуговки на рубашке.

«Нашла. К югу от озера Слёз. Частный дом. Покажу» – воспользовавшись моментом, она нырнула на исходную позицию, в круг мрака под ногами хозяина, повертевшись лоскутами чёрного бархата возле его ступней.

– Молодец. Значит, пошли.

Утро было раннее, так что лорд выскользнул из отеля незамеченным. Ещё не сметённая местными дворниками пыль, набивавшаяся в уши и волосы при каждом шаге, не давала расслабиться.

«У тебя что-то в волосах»

Вот! И воспоминание теперь! Уже ни на йоту не расслабиться! Хотел было щёку потрогать, но что там образовалось с последнего взгляда в зеркало? Уж не поцелуй ли в виде покрытого блеском стигмата?

«Здесь» – Ротсала материализовалась подле его правого плеча и подняла голову. Её владелец даже присвистнул: Мальодор обитал в довольно-таки приличном особняке, ворота которого были украшены коваными изображениями яблок и змей. Подарок родителей Чарли, значит. Неудивительно, этот демон помог появиться на свет целой наследнице престола.

Открыто. Видимо, врач либо забывчив, либо напротив, гостеприимен.

Пройдя через сад, Аластор с удивлением заметил теплицу, наполненную этажами горшочков с травами. Безумная редкость в мире, живущем на химическом синтезе чего только можно. И это не овощи, а, скорее всего, какие-то лекарственные растения. Значит, работы спустя рукава по ту сторону двери ждать не приходится. Уже это невольно внушало уважение, хоть Радиодемону и не слишком-то хотелось это признавать.

Уважение или нет, а дверь уже перед носом, надо постучаться и не забывать о вежливости – эталоне поведения репортёра времён человеческой жизни лорда. Дверь открылась безо всякого «Кто там?», и перед взором Радиодемона предстало нечто, похожее на небольшого медведя, покрытое густым жёстким мехом цвета бельгийского шоколада.

– Доброе утро. Полагаю, Вы – Мальодор, – Радиодемон материализовал из воздуха шляпу, чтобы можно было красиво поздороваться, приподняв её над рогами.

– Полагаю, Вы – Аластор, – врач практически на 100% скопировал интонацию лорда, вознеся на него странные горизонтальные зрачки. Демон стоял на ногах крепко, в нём чувствовалась стать и сила. И уверенность. Никакого испуга, не отступил ни на йоту, язык тела нейтральный. Скорее, заинтересован. Слегка двинул носом, добавляя запах в свою базу данных посетителей.

– Да, верно, прошу прощения за столь ранний визит, я пришёл по делу.

– Раз так, заходите, – новый знакомый безо всяких переживаний повернулся спиной, показав пышный, как шомпол, хвост, торчащий из-под медицинской униформы.

– О, благодарю за приглашение, – Аластор совершил традиционный для своих более чем двух метров роста поклон перед дверным косяком, втягивая запахи обиталища врача. Спирт, лекарства, немного сладковатого привкуса крови и армады антисептиков наряду с какой-то травяной ноткой. Довольно мило.

– Я как раз собирался выпить кофе. Составите мне компанию?

– Буду очень признателен, – Радиодемон сел в предложенное кресло, – Позволите сразу перейти к делу?

– Да, если пообещаете передать привет Чарли… Кофе с молоком, сахаром?

– Без всего. Самый чёрный и зажаристый из всех возможных.

– А я боялся, что один пью это воплощение нефти, – усмехнулся Мальодор, – Как там наша прекрасная хозяйка лучшего отеля Преисподней? Я уже давно не видел малышку, она стала такой взрослой, – в вибриссах мелькнула улыбка, очень похожая на отеческую.

– Откуда Вы…

– Я, может, тот ещё затворник, но всё же читаю газеты и видел Ваше с ней совместное фото, – звероподобный демон аккуратно разместил кофейные чашки на журнальном столике в виде стилизованной форели, свернувшейся в клубок, – С Чарли же всё хорошо, надеюсь? Не заболела?

– Она в порядке, не беспокойтесь, – Аластор понимающе кивнул ему, осознав, что атмосфера стала просто идеальной для общения.

– Следите уж за ней, ладно? Она любитель переесть сладкого, а мне невыносима даже сама мысль о том, что такая – одна на весь ад – улыбчивая девчушка мучается с животом. Впрочем, наверняка она уже подросла достаточно, чтобы знать меру.

– Ну… – перед внутренним видением Ала как наяву появились вафли, прослоенные двойной порцией джема и шапкой сливок, которой можно было бы прикрыть лысину вершины Эвереста, – Скажем так, она старается.

Мальодор фыркнул, наливая кофе:

– Солнечный лучик нашего проклятого королевства… Так о чём вы хотели поговорить, мой друг? Друг Чарли – мой друг тоже.

– Я польщён, – Аластор протянул ему руку, заметив, что у нового знакомого совсем не медвежьи, а, скорее, кошачьи когти.

– Вероятно, Вы прежде не встречали таких, как я. Я демон-росомаха. Многие рассматривают, но от чего-то стесняются спросить. Душеткачи умилились тем, что я раскапывал могилы, желая изучать анатомию на должном уровне, ну и вот, – врач повертел рукой, укутанной в блестящий мех.

– Ах, простите, я не хотел пялиться. Признаться, я родом с юга, там не водятся такие звери.

– Значит, я не ошибусь, если скажу, что узнаю тягучий акцент Нового Орлеана? Но я всё никак не даю Вам перейти к делу. Излагайте же, я постараюсь помочь.

– На днях я начал маленькое расследование, касаемо этого мира и нашего места в нём. Ответы, которые я считал однозначными, дали мне лишь больше вопросов. Наверняка Вы в курсе, что задумала Чарли.

– Да, разумеется. Искупление грехов через отель. Девчонка страшная фантазёрка, и я восхищён её упорством.

– Признаться, я тоже, – усмехнулся Радиодемон, вспомнив выступление Чарли годичной давности, – Кхм. Сейчас, после изученных мною книг, я пришёл к выводу, что ад был создан ещё до падения Люцифера и отречения Лилит от рода человеческого.

– Вот как? – Мальодор наклонился к собеседнику, перестав лакать кофе.

– Да. Именно поэтому мы ничего не можем сделать с перенаселением: у Преисподней заданные невесть кем или чем характеристики, а любая попытка сопротивления встречает барьер, который в древних картах обозначен как «дуга», или, как мы с Чарли назвали это, «искажение».

– Прошу, продолжайте, мне очень интересно.

– Я искал другие мифологии, – Аластор отпил кофе, с удовольствием прогнав обжигающую жидкость по рту, – И набрёл на Книгу Мёртвых древних египтян. У них тоже было разделение на лёгкие и тяжёлые души. Лёгкие возносились к небесам, тяжёлые пожирала богиня Амат, чтобы либо удобрить землю, либо родить их вновь.

– Сердца. Она съедала сердца.

– А, да-да. Вы знакомы с этим произведением?

– Смутно припоминаю.

– Ясно… простите, я плохо спал и в голове сумбур, вообще я обратился к Вам по другому вопросу. В аду перенаселение. Проводятся чистки. Если постараться, можно убить не только грешника, но и демона, а значит, душа не бессмертна. Кроме того, даже попадая сюда и меняя облик, местные по-прежнему, хоть и не в столь острой форме нуждаются во сне, пище и удовлетворении плотских инстинктов. Так почему за всю историю ада на свет появился только один ребёнок – Чарли?

– Браво, мой друг, это прелюбопытнейший вопрос, – даже хлопнул в ладоши Мальодор, – С мифологией, боюсь, мне не справиться, хотя и тут кое-что подскажу. Позволите краткий экскурс в биологию до того, как мы доберемся до нашей невероятно высокой рождаемости?

– Буду польщён.

– Тогда глядите, – Мал отодвинул кружки со столика и положил на поверхность лист бумаги, вынув из нагрудного кармана обрезок карандаша, явно заточенный скальпелем, – Мне нравится рисовать, когда я думаю. Вот что пришло мне в голову относительно Вашего рассказа о лёгких и тяжёлых душах. Смотрите, – мускулистая лапа ловко вывела схематическое изображение человечка, – Возьмем в качестве примера человеческое тело. В нём миллиарды клеток. Каждая делает свою работу, принадлежит какому-то типу и так далее. Кроме собственных клеток в организме водятся бактерии, многие из которых приносят пользу, например, помогают переваривать пищу. Встречаются в организме и вирусы, и, конечно, болезнетворные микробы. С ними борется иммунная система. Лейкоциты пожирают нарушителей, потом эти отходы переваривает селезёнка. Пока всё понятно?

– Да, и даже интересно, – Ал слегка прядал ухом, встречая новые рисунки неведомых микрозверушек, покрытых ресничками или отличающихся странной формой.

– Отлично. Лично мне ад напоминает аппендикс, где лежит некий резерв. Или селезёнку – сюда попало то, что надо переработать. Но с нами не происходит ни то, ни другое.

– Я запутался.

– Я тоже, – демон-росомаха дружелюбно усмехнулся, слегка зевая, – Лечил посреди ночи придурка, неудачно сиганувшего с байка. Довыделывался и орал, когда его сюда на рученьках братаны тащили… Погодите, вспомнил. Вирусы, – похожая на кошачью, лапища вывела пару шариков, заставив их ощетиниться сетью выступов, – Находясь в инертном состоянии, в неблагоприятных условиях, они не приступают к размножению. Поначалу я думал, что здешние жители – как вирусы. Но их состояние далеко от инертного. Вирус, скорее, неживой объект, тогда как местные… Вы поняли. Но в организме есть и другой тип нарушителя спокойствия – раковые клетки.

– Так, – наконец-то не вытерпел Аластор, тоже склоняясь над разрастающимся схематическим рисунком.

– Подобные клетки рождаются ежедневно, но, как правило, иммунная система находит и уничтожает их. Это клетки-анархисты, они продолжают расти и размножаться вопреки контролю мозга, который диктует: делиться тогда-то и столько-то раз.

– Ага.

– Мне кажется, Люцифера и Лилит можно назвать такими клетками, пережившими изгнание. Анархистов в поисках собственной правды.

От размаха и запутанности логических связей у Ала слегка защёлкало между ушами, но он стойко воскрешал своё внимание.

– Допустим, они – опухоль, которая попала на новую территорию. Как только условия станут подходящими, можно будет размножаться. Вот появляются первые грешники, инфраструктура, бывшие люди понимают, что либидо никуда не делось, и…

– И?

– И ничего. Никаких детей. Я проверял. Бывали случаи ложной беременности, но это психофизиологическое расстройство.

– Значит, Вы тоже задавались этим вопросом?

– А то как же. С тех пор как забеременела Лилит. Представьте, насколько я был удивлён, убедившись, что там действительно кто-то шевелится. А Люцифер так вообще, я думал, от его скачков мы вместе со всем адом ещё куда-нибудь провалимся.

Аластор не удержался расхохотавшись. Мальодор нравился ему всё больше, и, кажется, реакция была необратима:

– Так и..?

– Вы слышали об энцефалическом барьере?

– Это что-то связанное с мозгом?

– Да. Барьер, не позволяющий вирусам проникнуть в наш командный центр.

– Я не понимаю.

– Смею предположить, что ваша дуга, или искажение, как будет угодно, это барьер. Барьер для маленьких раковых клеток.

– Но вы сказали, что…

– По иронии судьбы, вирус предпочитает атаковать именно раковые клетки, поскольку они активно делятся, и в них содержится множество ресурсов. Только здесь и в нас с Вами тоже, этот вирус не убивает носителя. Он вроде простуды, или скорее, просто записан по умолчанию как герпес. Поведение не меняется. Желание на месте. Детей – нет.

– О… – Аластор задумчиво потёр подбородок.

– Я исследовал семенной материал всех демонических рас ада. Он в порядке, там всё на месте. Но стоит произойти оплодотворению, как бац! – и даже одного цикла деления не происходит. Этот вирус – убийца зародышей. Он разрушает оболочку оплодотворенной яйцеклетки, и иммунитет матери завершает начатое. Случай же Чарли стал беспрецедентным. Беременность и роды протекали абсолютно нормально, девочка родилась здоровой.

– Значит, она не носитель вируса?

– Друг мой, я пришёл к неутешительному выводу, что этот вирус переносится воздушно-капельным путём, и избежать его невозможно. Едва каждый из нас попал сюда, сделав первый вдох, как через 23 секунды мы лишились права иметь потомство.

– Но Чарли, выходит…

– Я бы не осмелился брать у неё яйцеклетки для исследования, но вполне возможно, что однажды она сможет иметь детей. Вероятно, речь идёт о совсем крохотном числе яйцеклеток с мутацией, например, с более плотной оболочкой, устойчивой к вирусу… Ну, или перед нами новый виток адской эволюции, как знать.

Мысли Ала кружились с энтузиазмом роящихся диких африканских пчел.

– А может… Может такое быть, что где-то есть… вирус-антидот? Не знаю, какое-то излучение…

– Интересная мысль. Чарли родилась на свет после длительного путешествия, так что…

– Длительного? Люцифер и Лилит… могли преодолевать искажение?

– Возможно, оно не везде плотное, или могло не быть столь плотным тогда.

– Однако у Лилит больше не было детей. Что-то случилось в поездке.

– Очень даже может быть, – одно из маленьких округлых ушек повернулось к настенным часам, – Я был полезен?

– Невероятно! Благодарю, это была занимательная беседа, должно быть, я занял у Вас много времени.

– Пустяки, ничего страшного, я с удовольствием поразмышлял вместе с Вами. Передайте красавице привет… Кстати, Вы упоминали о бессоннице, – внезапно припомнил Мальодор, сводя пушистые брови, – Неужели так прониклись вопросом?

– Да нет, пустое.

– О, тогда, вероятно, виновата женщина, но я всё равно могу прописать Вам успокоительное… Она хорошенькая?

– Да, очень симпатичная, – вовремя не уловив опасного поворота в разговоре, вполне себе искренне ответил Радиодемон.

– За ночь хоть раз удалось вздремнуть?

– Глаз не сомкнул.

– Ох, мой друг, крепитесь.

– Что такое? – даже насторожился Ал.

– Боюсь, Вы от неё без ума. Мой Вам совет: обнять её покрепче и затянуть к себе в постель. Выспитесь как миленький!.. Ну, бывайте, заглядывайте ещё. И вот Вам саше из трав, чтобы поскорее засыпать. До свидания!

Слова врача дошли до спутанного сознания только на улице, за пределами ворот. Ну что ж, ему не привыкать, что люди понимают всё не так, как хотелось бы. Погруженный в раздумья о перипетиях биологии, Аластор совершенно забыл о некоем плане Энджела, который вот-вот должен был воплотиться в жизнь…

Комментарий к Глава 8 Имя “Мальодор” я придумала, вдохновившись “Песнями Мальдорора”, произведением графа Лотреамона, чьим главным героем является циничный и непокорный демон. P.S.: думаю, при жизни мой Мал был родом из Греции

====== Глава 9 ======

Парадная дверь выглядела миленько, как и было положено. Впрочем, уже преодолев её и зайдя в холл, Аластор ощутил, что более всего она была похожа не на дорогое резное изделие с витражами, а на чёртов медвежий капкан невесть для какой извращённой коллекции.

– Ага, ну вот, наконец-то все в сборе! – Энджел кошечкой спрыгнул со стойки ресепшна, заставив Радиодемона: а) о чём-то вспомнить; б) оглядеться.

– Энджел, мне ещё убираться на верхних этажах, можно быстрее? – негодующе окликнула порноактёра Нифти, – Я серьёзно.

– Не волнуйся, сестрёнка, всё успеешь.

«Что происходит?» – задал немой вопрос лорд, углядев Чарли, сидящую за барной стойкой. Увы, посмотреть ей в глаза так и не получилось.

«Должно быть, ей неловко за вчерашнее, да ещё и повёл себя как… олень. Потом обсудим это.» – подумалось лорду, когда он краем глаза проводил реку её волос, протёкших по тонкому запястью владелицы, надёжно пряча миловидное личико.

В фойе собрались все те, кто «начинал» отель.

– Дамы, господа, – взял слово Энджел, – Для вас не секрет, что нашему проекту исполнился год, и мы популярны как никогда.

Несколько пар глаз тут же покосилось на Аластора, который был ни сном, ни духом о происходящем. Обычно Радиодемон был тем, кто толкал тут вдохновляющие речи. Никак не Энджел.

– Итак, наша очаровательная хозяйка устроила славный приём для богатых гостей и потенциальных спонсоров, однако, боюсь, совсем забыла про собственных работников.

На этом моменте нижнее веко Ала доложило, что вот-вот начнёт дёргаться.

Чарли хотела было что-то сказать в своё оправдание, но Энджел мягко замахал руками:

– Нет-нет, всё в полном порядке, мы знаем, сколько у тебя дел, куколка. То одно, то другое. Именно поэтому я подумал и решил устроить сегодня вечеринку-сюрприз для всех нас!

Собравшиеся одобрительно загудели.

– Да-да, только свои, только ветераны «Хазбина». Правда, я столкнулся с одной проблемой: мы здесь не все, а так не годится. Догадываетесь, о ком я?

Аластор заметил, как Чарли одними губами произнесла имя бывшей девушки, и всё никак не мог взять в толк, убить уже наконец Энджела или как.

– Да-да, вы знаете о ком я. Самое радостное лицо нашего ресепшна, Вэгги. Она не была на приёме и пропустила много веселья. Да, не всем нам было легко и радостно с ней, но обойти вниманием её мы тоже не можем. Так что я пожертвую своей гордостью и вызовусь её пригласить. При вас, по телефону, чтобы было честно. А то скажете потом, что я её обидел, вот она и не пришла, ладно? Но я более чем уверен, что она не придёт. Если же она согласится, я, черт возьми, неделю тут прохожу без сапог, чтобы каждый мог любоваться на мои страшенные ноги.

Именно тогда Радиодемон понял, что начинает проваливаться в черную дыру под кодовым именем «Энджел Даст».

– Она придёт!

Да что б вас, как по накатанной!

Персонал обернулся к Чарли, бывшей автором этой отчаянной реплики.

– Да, много чего было, но я уверена, что она не станет держать зала на всех вас, и придёт на вечеринку… Надеюсь, – тонкие чёрные коготки взволнованно переплелись и снова разъединились. Демонесса заметно нервничала.

Толпа практически незаметно сделала крошечный шажок в сторону Энджела.

– При всём моём уважении, хозяйка, – промурчал из-за барной стойки Хаск, уже начавший выбирать топ-10 напитков для тусовки, – Я бы не был так уверен. Так, как ушла она, уходят только те, кто сжёг все мосты и больше на выстрел не подойдёт к отелю… Вот только не надо сейчас включать гробовое молчание, ладно? Вы же все думаете также.

Чарли, оставшись одна, уменьшилась, словно прижавший перья совёнок и втянула и без того узенькие плечи, из-за которых её часто ошибочно принимали за девочку-подростка.

Не может быть.

Просто не может быть!

До сего момента Аластор думал, что мозг Энджела располагается только в одном известном месте и по качеству не уступает таковому у кролика. Похоже, это была ошибка.

– Ну что вы за демоны такие, – лорд Преисподней подошел к девушке, остановившись у её левого плеча, – Если никто не поддержит Чарли, это сделаю я. Я, Аластор, Радиодемон, верю, что её подруга придёт на наш праздник, если хорошо попросим.

– Ага, – бесовские глаза Энджела сверкнули, – Так у нас наметилось пари?

– Пха! – внезапно фыркнула Чарли, скрестив руки на груди, – Было бы из-за чего его устраивать.

– Боишься? – поинтересовался паукообразный демон, нарочито-небрежно рассматривая невидимую пылинку между большим и указательным пальцами.

– Вот ещё. Я с удовольствием похожу неделю босиком.

– Нет-нет, куколка, какое же это пари, если условия равны и даже «с удовольствием»? Раз ты настолько уверена в успехе, я придумаю условия для вас обоих, идёт? Обещаю не злоупотреблять властью… Ну так как?

– Если проигрываешь – неделя открытых ног, Энджел. Да? – уточнила Чарли, грозя ему пальцем.

– Да, конечно, клянусь своим потрясающе красивым телом.

– А что насчёт нашего условия?

– Я пока не придумал, – трансвестит напустил на себя вид ленивой скуки, – Скажу после звонка.

Ал бросил на девушку взгляд утопающего, но куда там! Чарли была уже в пари, сжав кулаки; даже её щечки разрумянились.

«Чарли, дурында ты эдакая, нельзя ведь так безоговорочно верить в людей до последнего, даже если вы и были пять лет вместе. Некоторые вещи не склеить, особенно если от них осталась только невразумительная пыль»

Ну конечно, уже звонит. На громкой связи, кто бы сомневался.

– Что? – раздался недовольный голос по ту сторону сети.

– Вэгги! – порноактёр спроецировал на лицо живейшую радость, – Сто лет уже не разговаривали, чё как? Я чё звоню. Мы тут решили междусобойчик устроить в честь годовщины отеля, ты ведь тоже у истоков стояла. Айда к нам, а? Будет весело!

Протянулась мучительная секунда, и… Щелчок отбоя. Толпа тут же наэлектризовалась, с немалым интересом повернувшись к Аластору и Чарли.

– Видимо, это был ответ «нет», – Энджел сунул телефон в карман, подходя ближе, словно наигравшийся с жертвой тигр.

– А вдруг она просто обрадовалась и спешит приехать? – ещё пыталась как-то оправдаться Чарли, неловко улыбаясь. До неё наконец-то дошли масштабы приключения, в которое она вот-вот должна была влипнуть, да ещё и не в одиночку.

– Не-а. Я более чем уверен, – Энджел умудрился растянуть шаги таким образом, что казалось, между ними было расстояние в целый олимпийский стадион, а не пять квадратиков плитки, – Так что я назначаю условия пари.

Аластор продолжал улыбаться, но таким образом, будто его выставили на продажу, и прямо сейчас начался аукцион за внутренние органы.

– Прости-и-и-и, – жалко выжала сквозь сомкнутые зубы Чарли, переводя взгляд на Энджела и стараясь выглядеть максимально невозмутимо, – Так и…

– Ни к чему печалиться, когда заканчивается один этап жизни, – Энджел сегодня был явно в каком-то творческом ударе, – Поскольку обычно Фортуна тут же подкидывает другой, надо только успеть разглядеть. А посему, чтобы было легче разглядывать, я, властью, данною мне, без малейшего злоупотребление оной поручаю вам двоим… Топать в номер для новобрачных и остаться там до утра, но только раздевшись до нижнего белья! Так будет гораздо удобнее друг друга разглядывать. В случае чего можете снять то, что покажется лишним, – трансвестит подмигнул Радиодемону, и последний пообещал себе перво-наперво выбить именно этот глаз, когда пари закончится.

– Я… тебя… в порошок…

Почтенная публика отпрянула, услышав радиопомехи, но гей лишь подбоченился, увереннее опираясь на свои каблуки:

– Нечего кидаться. Я мог бы загадать ей танцевать стриптиз, но не загадал же.

– Так это тебе «спасибо» сказать надо?! – чуток оклемавшись, накинулась на гея Чарли.

– Нет, но всё зависит от того, насколько хорошо вам будет… А, чего я всё распинаюсь, айда! Мы вас проводим!

Один лифт и полкоридора спустя двух несчастных партнёров по бизнесу впихали в номер и надёжно заперли дверь снаружи.

– Веселитесь! – крикнул напоследок Энджел, и по ту сторону стало тихо.

Аластор и Чарли первый раз за всё время посмотрели друг на друга.

– Ал, мне очень… Что ты делаешь?

– А ты забыла условия? – он принялся развязывать свой галстук-«бабочку», увенчанную красным камушком, – Демоническая честь, все дела. Если хочешь, я отвернусь, а ты залезешь под одеяло, это не запрещено… О, нет, я не это хотел сказать!

– Спокойно, я всё верно поняла, – Чарли начала расстёгивать рубашку, косясь на своего товарища по несчастью, – Это я виновата. Видел бы папа. Заключила пари. И это еще легко отделалась.

– Напомни мне, дорогая, почему Энджела нельзя убивать, – попросил Аластор, принимаясь вылезать из брюк с такой осторожностью, будто они были проржавевшей бомбой времён Второй мировой.

– Всё ещё пытаюсь найти причину быть милостивой, но, боюсь, после этой выходки сдамся, – демонесса тоже расправилась с одеждой и осталась стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

«Так, только не пялься! Не пялься, кому говорят! У неё кошки на душе скребут, а ты уставился, будто не видел девушку в нижнем белье! А ну живо отвёл глаза!! Во-о-от, самодисциплина!» – с этим настроем Радиодемон решительно сложил руки на груди, вперив свои алые зрачки на узор обоев.

– Я… плохо выгляжу? – послышался её нерешительный голос.

– Что? Да как тебе такое вообще в голову пришло, ты просто красавица! Давай, располагайся, где удобно, а я пока…

– Ты от меня пятишься?

– А? Не-не, тебе показалось.

– Ты точно пятишься, – Чарли сделала шаг по направлению к нему, заинтересованно наклоняя голову.

– Да не, я просто иду к холодильнику, – Радиодемон так и прилип спиной к стене, при этом вид у него был донельзя неловкий.

– Ты меня боишься?

– Дело не в тебе.

– А в чём? – из-за приступа любопытства Чарли даже забыла обстоятельства их нахождения здесь, сделав шаг по направлению к собеседнику.

– Ни в чём, всё в порядке.

– Ал, да ладно, серьёзно?

– Я просто поищу чего-нибудь перекусить, и всё… – его глаза выполняли сложные пассажи, лишь бы не смотреть на неизведанные пространства чужого бархатистого тела, белого, словно костяной фарфор, – Ну чего же ты тут стоишь, замёрзнешь.

– Мы в аду, Ал, тут круглый год жарко… Ал!

– Что? – лорд успел щёлкнуть костяшками пальцев, оживив до сего времени молчавший кондиционер, и тут же понял, что его подруге по несчастью с минуты на минуту понадобится экзорцист.

– А ну. Показывай. Что. У тебя. За спиной.

– Но…

– Сейчас! – Чарли кинулась вперёд с боевым кличем, годным для боевого отряда чероки, присмотревшего вдалеке лучший скальп коллекционного качества.

Последовала краткая, но изнуряющая борьба, и когда Аластор уже заподозрил, что принцесса неведомо где приобрела безлимитный абонемент, чтобы прикасаться к нему по надобности и без, девушка умудрилась завести руку ему за спину.

– Милая, пожалуйста, нет.

– Никакой пощады! – демонесса принялась деловито ощупывать выпуклые позвонки грудины.

– Чарли, хватит!

Она дёрнулась, делая шаг назад:

– Прости, я… хотела немного… разрядить обстановку. Не сердись, Ал.

– Ладно, – лорд выдохнул так тяжко, как только мог, – Мы тут на всю ночь, и… сложно держать такое в секрете. Только обещай не смеяться.

– Да, конечно, о чём речь.

– И чтобы ни одной живой душе. Идёт?

– Да, Ал, идёт, – быстро закивала она.

– Вот, – Радиодемон повернулся к ней спиной, крепко зажмурившись, – Лицезрей.

Последовала долгая пауза, а после…

– Клянусь девятью кругами! Какой… невероятно… милый хвостик!

– Чт-что? – Аластор даже закашлялся, поворачиваясь обратно, – Милый?!

– Конечно! Прекрасный пушистый хвостик! Поверить не могу, что ты прятал его всё это время! Такую прелесть… – Чарли смотрела на новый для неё объект с подлинным умилением, – И какая классная чёрная опушечка!

– Я грозный демон, кровожадный истребитель всякой нечисти, лопающий сырое мясо, а ты…

Напрасно он пытался ещё хоть как-то поднять с пола рухнувшую репутацию, потому что…

– А можно потрогать? Можно? Можно? Ну, пожалуйста, Ал! Разреши-разреши-разреши!!! – когда было надо, Чарли моментально превращалась в нетерпеливого ребёнка и начинала мелконько трястись от нетерпения.

– Чтоб я сдох ещё раз, – негодующе простонал демон, когда рука девушки аккуратно погладила его по хвосту:

– Какой мягонький! Папочка тебя обижает, да? Никому не показывает такой сладенький хвостик…

– Ты в курсе, что разговариваешь с частью, как бы это ни было тяжело признавать, моего тела? – по спине лорда бегали мурашки размером с лошадей, поскольку Чарли продолжала гладить это пушистое недоразумение.

– В курсе, в курсе, но он просто очарователен! И ты напрасно его прячешь.

– Вечером он свободен.

– Но твои брюки… должно быть, очень больно так ходить, да?

– Не больнее, чем будет моему имиджу, если это раскроется, – Аластор сжал зубы, борясь с желанием снова обратиться в оленя и убежать от этой тошнотворно-щекотной ласки.

– Ты преувеличиваешь, – Чарли с некоторым сожалением в последний раз провела пальцами по опушке хвоста, вызвав скрючивание пальцев у его владельца, – У многих демонов есть хвосты. Это всего лишь часть твоей Природы, как и твои оленьи уши.

– А, – Радиодемон бесшумно выдохнул, расслабившись после покушения на хвост, – То есть ты в курсе, что это не причёска.

– Конечно, все в курсе… А-Ал?

– Да-а? – скопировал её тон бизнес-партнёр, уже ожидая худшего.

– А можно и уши потрогать?

– Ни разу прежде не встречал тактильного маньяка… – проворчал Радиодемон, наклоняясь к ней с некоторой опаской, – Ладно, чего уж, на… Эй, полегче, красавица, это не лампа Алладина, если тереть, желаний не исполняет.

– Я ни разу не видела тебя таким смущённым! – Чарли явно получала от этого уйму удовольствия, почёсывая основания ушей, будто перед ней был не серийный убийца, а домашний котик, – Ну ладно, ладно, наигралась. Чем… займёмся? – теперь смущённой выглядела уже она. Аластор вспомнил о вчерашнем происшествии с поцелуем и прокашлялся:

– Как я и говорил, я собирался к холодильнику. Надо расслабиться от… этого пари.

– А… Ну да, верно, – в поведении Чарли снова появилась какая-то болезненная суетность, – Мне тоже захватишь чего-нибудь? Я пока это… Лягу, пожалуй, А ты… приходи, как будешь готов.

Сев на кровать, принцесса ада, поджав ноги к груди, смотрела, как Аластор нарезает кубиками сыр. Некоторое время он раздумывал, налить вино в бокал или взять бутылку с собой, но в итоге сделал и то, и другое. Подошёл ближе:

– Могу я расположиться рядом?

– Да, конечно! – девушка лихорадочно подвинулась, будто на огромной кровати не было больше ни толики свободного места. От Аластора матрас даже не прогнулся, будто на него бережно положили перину из лебяжьего пуха, а не здоровенного демона.

– Что ж, красавица, думаю, будет логично заняться делом, поесть и потом поспать, – Аластор протянул ей бокал, – Долгих лет правления тебе, милая.

– А… да, спасибо.

«Вчера оленем ускакал, а сегодня такой спокойный» – пронеслось в её голове.

Вино принцесса осушила одним глотком, не почувствовав ни запаха, ни вкуса. Оно и к лучшему, учитывая, на какую авантюру она согласилась. Если и расплачиваться за свою глупость, то как положено.

– Сейчас, только соберусь с мыслями, ага? – по его улыбке нельзя было вычитать ни единого намёка. Это что, игра такая?

Чарли сползла вниз, изящно замерев на боку, но Аластор продолжал смотреть куда-то в пустоту, медленно попивая вино.

– Знаешь, – демонесса приподнялась на локте, – Можем поесть сначала, если хочешь.

– Да нет, сейчас перейдём к делу, – он отставил бокал, поворачиваясь к девушке, – Так… А что ты делаешь?

– А-а… – принцесса ада замерла, положив руку ему на плечо, – Надо было оставаться на месте?

– Полагаю, оттуда тебе тоже было бы превосходно меня слышно. Я ведь ходил к Мальодору, и как раз хотел об этом рассказать… Осторожнее, милая, ты так бутылку перевернёшь.

В эту минуту от щёк Чарли можно было прикуривать, поэтому она, чтобы не сгореть от стыда, плеснула себе ещё вина и принялась за сыр:

– Всё, готова слушать!

Аластор открыл рот, и всё, что он сказал, автоматически превратилось в белый шум.

«То есть он несобирается воспользоваться этой возможностью? Или это игра такая?.. Или я выгляжу чересчур жалко в этом белье, или… Или ему меня просто жалко, а я приняла жалость за… за…» – в голове у принцессы ада обезумевшими курами носились разные мысли, пока вызвавший их хорёк излагал некие мысли с самым что ни на есть умным видом.

А затем белый шум вдруг кончился.

– Ладно, должно быть, сейчас не время для перипетий бизнеса, – Аластор замолк и подцепил когтем кубик сыра, – Приятного аппетита.

– Прости, я никак не смогла сосредоточиться, как ни старалась. Мне правда очень неловко, я…

– Не грузись. Поешь. Пари Энджела кого угодно из колеи выбьют.

– Да нет, я не из-за этого… Признаться честно, это не самое плохое из того, что могло со мной случиться.

Оленье ухо заинтересованно повернулось к ней:

– А что в твоём рейтинге значится как «самое»?

– Пожалуй, – Чарли задумалась на секунду, радуясь, что можно отвлечься от того, что они оказались на постели в форме сердца, запертые тут до утра, – Он мог заставить меня пройтись нагишом по всему отелю… А у тебя?

– Заставь он тебя сделать что-то подобное, и я убил бы его на месте, предварительно запихав эти слова обратно в его нечестивый рот. Однако я уверен, – его глаза лишь на секунду встретились с её зрачками, – Что ты даже в таком случае смогла бы выглядеть достойно и невозмутимо. А что касается меня… Ну, знай он о хвосте, наверное, мог бы заставить меня ходить так… Навыпуск. Бр!

– Я не думаю, что это стало бы катастрофой. У тебя красивый хвостик, правда. Во всяком случае… ты нравишься мне и с хвостом, – она неловко улыбнулась, сменив тактику. Принцессе казалось, что она подбирает ключ к старинному сейфу, найденному невесть каким археологом, и, кажется, теперь она угадала.

– А ты нравишься мне такой, какая ты есть. Особенно когда не печалишься, – его интонация едва заметно поменялась.

– Спасибо, Ал, – она доверчиво подвинулась, положив голову ему на плечо. Жест показался её собеседнику настолько естественным, что демон раскрыл перед ней ладонь, в которую девушка не преминула положить свою узкую лапку. Напряжение в номере спало, и они просто молча наслаждались обществом друг друга. Чарли казалось это несколько странным, но вскоре она с комфортом расположилась на новом месте, ласково поглаживая реки вен на его руке.

В номере ничего не происходило, однако в наступившей тишине, казалось, зарождалось нечто очень важное. Привычная улыбка Радиодемона была направлена куда-то далеко, в место, где его больше не мучил кожный голод, хотя он и не подозревал, что его испытывает.

– Эй, Ал, – Чарли окликнула его полушёпотом, – Ты правда веришь, что мы… сможем воплотить в жизнь мою идею?

– Мне кажется, что если хотеть чего-то слишком сильно, рано или поздно можно это заполучить. А у нас в запасе есть гораздо больше времени, чем жалкая человеческая жизнь. Во всяком случае, постояльцы очень довольны, и отель уже год на хорошем счету, – также негромко ответил ей лорд.

Сверху послышался шум падения чего-то тяжёлого и сдавленный хохот.

– Полагаю, кому-то наверху сейчас этот номер нужнее, – без особого интереса констатировал происходящее Аластор, потягивая одну ногу.

– Да, кстати, – Чарли высвободила свою ладонь, чтобы подправить волосы, – Насчёт вчерашнего…

– Я виноват. Умчался как лавой ошпаренный. Прошу прощения, я неправильно тебя понял.

– А как ты меня понял? – тут же решила не временить с уточнением принцесса ада.

– Я пришёл к выводу, что это была своеобразная… компенсация.

– Что?

– Ты ведь милая и ласковая, и тебе просто необходимо источать любовь во все концы, а сейчас Вэгги ушла, и ты просто…

– Ал.

– …в общем, так получилось. Я понимаю.

– Ал, – Чарли повернула его голову к себе, – Я хочу, чтобы ты знал. Если я делаю что-то подобное, то потому, что хочу этого. Притом хочу для того, для кого делаю, без переноса. И я абсолютно в этом уверена.

– Так ты была мне… благодарна? – казалось, он напрягся всем телом, выдавая свою сущность осторожного лесного травоядного.

– Конечно, и благодарна тоже, но ещё и потому, что так захотела.

– А… как по мне, исчерпывающе.

Она отстранилась, скрестив руки на груди.

– Я что-то не так сказал?

– Хочу спросить, не собрались ли наши доброхоты заморить нас голодом. Что закажем?

– Здесь есть плита. Разреши сегодня мне угостить тебя ужином. Я сейчас напишу список ингредиентов для Нифти.

– О, это будет джамбалайя? – невесть откуда взявшуюся обиду Чарли как рукой сняло.

– Я думал приготовить гамбо. Это тоже блюдо Нового Орлеана, не менее сытное. А на десерт сделаю банановый фостер. Договорились?

– Мне не хочется тебя напрягать…

– О, жаль, поскольку мне прямо до смерти хочется напрячься. До ещё одной смерти, я имею в виду.

Девушка мило хихикнула и снова подвинулась, глядя, как он пишет список:

– У тебя красивый почерк.

– В самом деле?

– Ага… Скажи, можно будет помогать тебе с готовкой?

– Если ты этого хочешь, то никаких проблем… Так, вроде ничего не забыл, можно отправлять через кухонный лифт… Готово.

Чарли встала следом за ним, глядя, как Ал вытаскивает из ящиков всё необходимое для кулинарных изысков. Движения у него были ловкие и выверенные.

– Кто научил тебя готовить? – спросила девушка, услышав, как щелкнула кабина лифта (Нифти традиционно преодолела скорость звука и собрала всё необходимое практически моментально).

– Моя матушка. Она говорила, что если я не стану радиоведущим, всегда смогу податься в повара… Ну что, помощница, приступим? Порубишь зелень? С курицей я сам справлюсь… Хм, – его хвост слегка вспушился, затем опустился в исходное положение, отметив хозяйские раздумья.

– Что такое?

– Чувство, будто я о чём-то забыл… А, наверное, показалось.

Тем временем пункт, который он действительно забыл, битый час поджидал его у номера. Крайне озадаченная происходящим, Мимзи традиционно приходила поболтать к Аластору каждый вечер четверга. Сегодня она немного задержалась – в клубе просили спеть «на бис» – а не так-то просто предупредить об опоздании, стоя на сцене, да ещё и демона, который до сих пор не подружился с мобильным телефоном («Эти ваши магические штучки…» – чуть насмешливым тоном, разумеется).

И где прикажете его искать? Уж не приключилось ли чего?

Хаск. Вот кто наверняка что-то знает. Аластор, при всей своей эксцентричности, всё же выходит через дверь, а не через окно. Надо проверить… Вдруг записку оставил?

Представив маленький бумажный сувенир, подписанный прекрасным почерком, Мимзи сразу же воодушевилась. Увы, её приподнятому настроению оставалось жить совсем недолго…

У Хаска зависал Энджел. Гей как раз находился на той стадии, когда он ещё не до конца понял, отдаться уже опьянению или всё же пофлиртовать ещё немного. Бармен, глядя на назойливого клиента, скукоживал морду уже по-авторски проложенным морщинам.

– Ребята, добрый вечер. Скажите, вы не видели Аластора? У нас сегодня встреча, а я никак не могу его найти.

С Энджела моментом слетела вся напускная весёлость, пока он пытался найти хоть одну относительно непьяную извилину для создания годного ответа. Увы, фонтан его красноречия иссяк при заключении пари, так что…

– А. Да он с Чарли в номере для новобрачных.

– Он где?! – Мимзи вспыхнула как первоклассный коктейль Молотова, – Хаск! Ответь!

– Этот балаганный шут заставил хозяйку и генерал-оленя заключить с ним пари, а после по условию запер их на ночь в номере для новобрачных… Не смотри на меня, я тут ни при чём, – поднялись вверх когтистые лапищи.

– Да ты хоть понимаешь, слетевшее с резьбы создание, что ты сделал?! – накинулась на трансвестита Мимзи, схватив его за грудки.

– Что? Дал двум демонам побыть наедине в подходящей обстановке? А то у них ну прямо так тяжело движется… – протянул гей, болтая по бокалу нерастаявший кубик льда, – Им надо переспать, и всё наладится.

– Чёртов сводник! – маленькая женщина начала трясти паукообразного демона из стороны в сторону, – Аластор асексуал!

– Что, прости?.. А, он из этих… Ну не, Мимзи, душка, если ты ему неинтересна, это же ещё не значит, что…

– Ключ.

– Разбежалась.

– Живо отдал мне ключ, не то я тебе все руки переломаю! – оскалилась маленькая женщина.

– Общение с Алом не идёт тебе на пользу, – диагностировал Энджел, отдавая требуемое, – Вот, а теперь мчи, спасай своего ненаглядного. Но реветь иди в свой номер, не сюда, мы с Хаско заняты, окей?

– Да пошёл ты! – огрызнулась напоследок Мимзи, пускаясь на штурм лестничного пролёта.

– Не надо было с ней так, – осуждающе взглянул на гея котообразный демон, – Она же не виновата, что ревнует.

– Успокойся, родной, всё идёт по плану, – Энджел помахал в его сторону бокалом, – И разве ты не захочешь её утешить, когда она наревётся и спустится к тебе?

– Не понимаю, о чём ты, – морда Хаска тут же ощетинилась, словно крепостная стена в режиме осады.

– Видишь ли, я не слепой и не тупой. Хаско, детка, она тебе нравится. Мимзи, наша душечка. Вот сейчас я прямо точно это разглядел. Только вот беда: старый солдат не знает слов любви, а она все бегает с этим своим оленем-каннибалом, чёрт бы его отшлёпал. А?

– Так… Ты сюда бухать пришёл или зачем? – бармен, пытаясь скрыть смущение, рубанул по стойке когтистой лапой.

– Ну бухать, а чт…

– Вот и бухай! – Хаск влил в его посудину невероятное месиво сразу из двух бутылок, видимо, рассчитывая прикончить если не трансвестита, так хотя бы его печень.

– Да бухаю я, – обиженно протянул Энджел.

– Значит, бухай тщательнее, – последнее слово Хаск произнёс практически по буквам, бросая в бокал лёд, – Чтобы не видел того, чего нет!

– Ясно-понятно, – со всей доступной пренебрежительностью ответил ему Энджел, принюхиваясь к тому пойлу, что только что появилось из-под лап бывшего карточного шулера.

– Милая, пожалуйста… Ну, пожалуйста, – тем временем изнывал от невиданного зрелища Аластор, переживая за тщетные потуги Чарли мелко нарезать зелень, – Отдай мне, красавица, я закончу.

– Нет! – принцесса ада, калечившая пучок укропа, тут же заупрямилась, – У меня получится!

– Конечно, получится, – вздохнул демон, – Но позволь хотя бы показать тебе, как правильно держать нож.

Чарли ещё крепче вцепилась в инструмент, видимо, собираясь если и отдать его, то ценой собственной жизни.

– Ладно, маленький барашек, – Аластор встал позади неё, касаясь запястья девушки, – Рукоять держишь так, а эту руку вот так… А теперь режь, качая нож из стороны в сторону как качели… Вот, смотри, получается. Можно чуть быстрее, только береги пальцы… Умница, ты отлично справляешься!

С полчаса назад Чарли всё ещё ждала, что вот это нависшее над ней двухметровое жилистое тело может совершить некий акт насилия (самое безобидное из списка – укусить её хорошенько своими зубищами), но непредсказуемость Радиодемона, судя по всему, улетучилась вместе со снятой одеждой, и теперь они мирно готовили вместе, из нормальных ингредиентов, совсем как самые обычные люди. Покушаться на неё в плане секса лорд, кажется, тоже не собирался, что озадачивало Чарли. Порази он её сегодня – и вполне мог бы выиграть джекпот под названием «Проложи дорогу к престолу», разве не этого стоит ждать от хитрого, жестокого, беспринципного существа?

Кромсая пучок трав, принцесса ада пыталась выявить хоть микроскопический намёк на дальнейшее развитие событий, но никто не пытался быть с ней грубым или настойчивым. Никаких поглаживаний, никаких намёков. Помогает шинковать зелень – и то не прижимается, просто рядом стоит, хотя она и чувствует тепло его тела.

Спокойно. Она не могла больше отрицать этого. Рядом с Алом ей спокойно. Полное расслабление, будто всё, что можно, под контролем. И хочется быть милой и женственной:

– Правда, мне очень неловко, что я не умела этого до сих пор.

– Нестрашно, милая, – его дыхание было совсем близко, а двуцветное чёрно-красное каре щекотнуло её щёку, – Главное, чтобы твоё сердце было на месте.

– Я полагаю, оно именно там, где и должно быть, – наследница престола выпрямилась, потираясь об него лбом, заметив, что, несмотря на завершение шинковочной миссии, Аластор не убрал руку с её запястий. И когда казалось, что её тепло в состоянии растопить не то что асексуала, а даже пресловутый Соляной столп библейского изготовления, дверь открылась, и на порог влетела всклокоченная, словно фурия, Мимзи:

– Аластор, я примчалась как только могла, ты… А, минуту… Смотрю, всё в порядке, да? – её глаза пару десятков раз пробежались по замершей от неожиданности скульптуре из двух тел. Тематическая композиция с небольшим кулинарно-эротическим уклоном созерцала её в ответ до тех пор, пока певица, то ли хохотнув, то ли всхлипнув, не сделала пару шагов назад и почти что нежно прикрыла дверь, но после, словно опомнившись в последнюю минуту, со всем доступным отчаянием отвела душу на ключе в замочной скважине, которая моляще заскрипела под демоническим напором.

Два партнёра по бизнесу, возможно, остались бы стоять ещё неопределенно долго, если бы со сковороды о себе не напомнило уже разогревшееся масло, в момент став грозным, словно плюющаяся кобра.

– Кажется, я вспомнил, – только и смог, что процедить сквозь зубы Аластор, – Сегодня, никак, четверг. Мы с Мимзи всегда встречаемся по четвергам, болтаем о том о сём… Зелень готова?

– А? – не пришедшая в себя Чарли даже мотнула головой, – Да, да, конечно. Я даже не знаю, что сказать, кроме того, что всё испортила.

Радиодемон снова заглянул ей через плечо:

– О чём ты? Зелень в порядке.

– Я понимаю, ты хочешь казаться милым, но это уже слишком. Мимзи наверняка… сильно обиделась.

– Это форс-мажор, не более того. Новый поясок из перьев – и она мигом всё забудет.

– Ал, она… тебя ревнует, – Чарли отложила нож, медленно ссыпав зелень в миску.

– Как джентльмен, я полон искреннего сочувствия, но как её друг заявляю, что у меня нет и не было перед ней обязательств.

Чарли изумлённо подняла брови. То есть как это нет? Мимзи постоянно вертится вокруг него, казалось, что у них роман, или временное охлаждение, но теперь-то что же это выходит?

– Так вы с ней не… Не вместе? И… не были?

Ал вздохнул. Этот вопрос ему уже явно задавали.

– Мы достаточно близки, но не в том смысле, в котором это обычно подразумевается, – его жилистые руки запорхали над плитой, – Так что всё в порядке. Мимзи жуткая собственница, это слабость характера, и я отношусь к этому как к милому чудачеству.

– И всё равно. Поговорил бы ты с ней.

Алые зрачки оставались по-прежнему слегка расширенными, словно ядрышко миндаля:

– Мы знакомы с ней сто лет, Чарли. Она всё понимает. Я уверен. Просто не хочет принять очевидное. Мне жаль её, но я не знаю, как… А, впрочем, само уладится. Поможешь мне ещё немного?

– Конечно! – с радостью, что удалось избежать обсуждения щекотливой темы, закивала девушка, – С удовольствием помогу, если никто больше не планирует влетать в комнату… Что мне делать?

– Ничего сложного, просто мешать, пока не загустеет, ладно? Я пока с рисом повоюю. Взял жасминовый, от него приятно пахнет.

– Ал, я думаю, твоя мама гордилась бы тобой, глядя как ты готовишь.

– Вероятно, – Радиодемон поднял крышку кастрюли, укутав свой взор в клубы пара.

– Скучаешь по ней?

– Да, пожалуй.

– Ты упоминал её невероятную стряпню при нашей первой встрече. А кем был твой отец?

– Последней мразью, – Аластор моментально напрягся, и его неизменная улыбка стала напоминать волчий оскал, – Этот мужлан бил мать, завидуя её образованности, а когда приходил в себя, принимался учить меня, как быть мужиком… – его внутреннее радио выдало серию сложных помех, явно иллюстрируя приступ злобы, – Извини, милая, не сдержался. Эта банальная история, мол, убийцей несчастного мальчика сделали плохие отношения с отцом, даже думать тошно.

– Ал.

– Делай что хочешь, только не жалей меня.

– Я не жалею, – она мягко коснулась его предплечья, – Я понимаю, каково это… Не соответствовать высоким стандартам отца. Я вроде дочь Люцифера, но при этом… Да ты и сам видишь. Единороги и сахарная вата.

– Ты всё же девушка, и в наши времена это даже мило. По крайней мере, я нахожу это милым, – оленьи уши двинулись в её сторону, но затем снова были зафиксированы хозяином в прежнем положении, – Лично я методично разочаровывал своего родителя тем, что страстно желал навеки прилипнуть к скрипке, фортепиано и кухне. Нет бы в морду дать кому, правда?

Признание было неожиданным, но Чарли была отчего-то твёрдо уверена, что всё действительно было именно так. Ей и в голову не пришло попытаться срастить факт того, что позже из этого творческого юноши каким-то неведомым образом получился маньяк-каннибал.

– Что я могу тебе сказать? Чудо, что мы вообще во что-то выросли.

– Не скажи. Я играю на фёрби-органе.

Чарли залилась звонким, как ксилофон, смехом:

– Кстати, я ни разу не слышала, как ты на нём играешь.

– Устроим как-нибудь вечер отверженных, и я непременно дам пальцам прогуляться по клавишам.

Нет, не верится. Почему он вообще загремел в ад? За что? Может, ей снится какой-то диковинный сон, пока Аластор, отравив её вином, приноравливается, как разделать принцессу ада?

Она куснула губу. Всё осталось как прежде, а фантазия показалась нелепой.

– Договорились, Ал… Это пахнет безбожно вкусно, скоро будет готово?

– Уже почти, ещё немного… Всё, можно располагаться, – длинные пальцы взяли в свой капкан голубую мисочку, – Вот твоя порция. Осторожнее, не обожгись.

– Ал, я ведь демон… Во имя девяти кругов, это же с ума сойти как вкусно!

– Серьёзно?

Вместо ответа Чарли рубанула его кулаком по предплечью, чтобы не набивал себе цену.

– Раз так хорошо пошло, я начну готовить фостер.

– У меня идея. Раз уж не спится, может, посмотрим какой-нибудь фильм?

– Почему нет, вроде бы здесь есть хорошая коллекция этих… Ди-Ви-Ди. Я верно произношу, дорогая?

– Да, вполне… – Чарли отошла к полке под огромным плоским экраном, читая надписи на коробках, – Так, смотрю, Энджел добрался до части дисков, то-то гостям нравилось в этом номере.

– Что там?

– Угадай.

Вместо ответа Аластор вопросительно поднял ещё не нарезанный банан, заставив принцессу ада рассмеяться:

– Да-да, оно самое… Ох, ну должно же было тут остаться хоть что-то прилич… О-о-о, гляди сюда! «Облачный атлас»! Ты смотрел?

– Нет.

– Да ты что?! Тебе непременно понравится, давай глянем!

– Если советуешь, конечно давай, красавица… Так, десерт почти готов, – лорд поджёг бурбон на сковороде, вызвав почтительное «Вау», – И о чём кино?

– О двух душах, которые… Перерождаются снова и снова, чтобы быть вместе. И о музыке… О, это мне? Спасибо огромное!

– Огромное пожалуйста, – Ал подал ей десертную вилку, глядя, как принцесса задувает слабый голубоватый огонёк ещё не погасшего алкоголя, – Это тоже блюдо моей Родины, правда, оно было изобретено уже после моей смерти.

– Погоди, а где же твоя порция? – с трудом оторвавшись от созерцания карамельных боков банана и тающего шарика мороженого, спросила лорда демонесса.

– Милая, я не люблю сладкое. Мне нравится запах фостера, но есть я его не буду. Не волнуйся, это вкусно, и алкоголь совсем не чувствуется, – Ал снова, с той же кошачьей грацией расположился на кровати.

– То есть я буду есть… вот это произведение искусства, а ты что же?

– А я буду любоваться твоими блестящими глазами, красавица, – два когтистых пальца бережно потеребили её щёку, – Давай, попробуй.

После первого кусочка Чарли даже разрумянилась, подавляя довольный визг:

– Классно-классно-классно! Всё, держись, теперь я буду клянчить у тебя фостер до тех пор, пока не стану абсолютно круглой и не прекращу выходить из номера!

Он рассмеялся, легко и непринуждённо:

– Так что, смотрим фильм, принцесса? Наверное, мне нужно включить телевизор.

– Да не, человечество изобрело пульт.

– А, точно.

– Если хочешь что-то включить, то пусть это будет ночник.

Они уютно расположились в тусклом свете, освободив демонические натуры и позволив тьме подкрасться к кончикам пальцев. В отеле было тихо, и их просмотр ничто не нарушало. Чарли смотрела кино с полной отдачей, прячась в широкое мужское плечо на моментах повышенного напряжения:

– Ой, не могу, не могу, знаю, что главные герои так не умирают, но не могу я!

– Всё в порядке, милая, он жив-здоров, – когда экшн заканчивался, понимающе гладила её по голове когтистая лапища.

По самому Аластору нельзя было сказать, нравится ему фильм или нет. Он держал эмоции под контролем, скорее, наслаждаясь реакцией Чарли, но не зевал и внимательно следил за происходящим на экране. Принцесса ада пыталась разглядеть его тень, но та явно пряталась где-то во мраке, и не думая мешать.

– Знаешь, в такие дни ад мне даже нравится, – тихо призналась Чарли, пододвигаясь ещё ближе. Уже начинались титры, и звучала прекрасная инструментальная тема, – То есть… Я, конечно, родилась здесь и ничего другого не видела… Ты меня понимаешь?

– Конеч… – Аластор оторвался от экрана и повернулся, чтобы увидеть её лицо совсем близко от своего. Время остановилось.

– Расскажешь мне как-нибудь про Новый Орлеан? – в её голосе появилась какая-то глубокая нотка, отдававшаяся в кончиках ушей лорда.

– Там жарко и солнечно. Много вкусной еды и цветастых нарядов. В каждом намешано столько кровей, что не разберёшь, откуда родом. Как и во мне. Тебе бы там понрав… – Радиодемона парализовало её прикосновение к шее, мягкое поглаживание сонной артерии с установлением абсолютного доверия и абсолютной власти над его безумной жизнью. Здесь и сейчас.

– Там… появился на свет… Ты…– Чарли осторожно дотронулась до его щеки, прикрывая глаза. Между ними зарождалось притяжение, словно между космическими шаттлами, и всё, что было вокруг…

Контур её чёрных губ.

…нелепый вакуум космоса…

Румяная щека, обведённая упавшим локоном.

…межзвёздная пыль…

Её горячее дыхание, не знавшее солнца и зелёной травы…

Девушка беззвучно коснулась его губ своими, замерла, потом также мягко отстранилась, внимательно глядя на него. Аластор казался памятником самому себе, если бы не улыбка, медленно расползающаяся до ушей против его воли, да шурш хвоста где-то сзади.

Чарли тоже улыбнулась, отводя глаза. Ей казалось, что она снова стала подростком, и всё впервые. Так здорово.

– Ал, это… было самое… славное пари из всех. Благодаря тебе… И… я не буду против, если ты… Если мы… Ты понимаешь, о чём я?.. Ал, приём!

Радиодемон тихонечко сполз под одеяло и зарылся лицом в подушку.

– Дуралей, – демонесса мягко потрепала кончики его ушей, затем приобняла лорда, ласкаясь, – Ты так рад?.. Эй, Ал, ну чего ты, в самом деле?

Лорд вцепился зубами в синтепон, плавая по волнам из смеси ужаса и эйфории.

Поцеловала.

Убить Энджела.

Поцеловала, реально поцеловала!

Но Энджела всё же убить.

Он подождал, пока жизнь дважды пробежит перед глазами, прежде чем взглянуть на Чарли ещё раз. Она улыбалась, нежно и чуть устало, лёжа на боку.

– Можем… – его язык отказывался извлекать звуки из гортани, – Ещё раз… это… Погоди! Я… мои зубы, я боюсь тебя ранить.

– Не ранишь, – её руки зарылись в волосы лорда, нащупывая горячие уши, – Просто расслабься и немного наклони голову.

«Завтра всё будет сложно. Отныне станет сложно», – неслось в голове у Радиодемона, когда девушка снова придвинулась к нему и слегка приоткрыла его губы указательным и средним пальцами. Сквозь пелену сознания прорывалась тема из «Облачного атласа» и тело, шокированное нежностью, в дрожи солнечного удара, и любовь, вот что это, любовь, эта дрожь, эти прикосновения…

И этот – его первый французский поцелуй – со вкусом бананового фостера.

Комментарий к Глава 9 “Облачный атлас” – мой любимый фильм, поэтому я решила выразить своё восхищение им, добавив в самую нежную из глав :)

====== Глава 10 ======

«Ты ещё будешь счастлив, уж поверь мне».

Этот сон, этот почти что забытый голос, который не схватить и краешком когтя…

Пять утра привычно отрикошетило от сознания Радиодемона, разбудив его. Чарли всё ещё спала, свернувшись калачиком и положив растрёпанную голову ему на грудь.

Прав был Мальодор. Рядом с девушкой можно отлично выспаться!

Губы лорда растянулись в улыбке от воспоминаний, созданных вчерашним вечером. Чарли встряхнула его растительную жизнь, когда, казалось, на это уже не было никакой надежды. Её поцелуи, нежные до приступа головокружения…

Лорд заботливо укутал плечи демонессы одеялом. Чуть слышно засопев, та в полудрёме снова прижалась к его груди, обнимая сероватую кожу своего бизнес-партнёра тонкой рукой. Их немногочисленная одежда пребывала на своих местах, слава девяти кругам, хотя вчера Чарли не сказать чтобы скромно – какими словами, во имя Геены Огненной, об этом думать? – об него тёрлась.

В любом случае, неужели они теперь… Как это говорится? Встречаются?

Он, Аластор, серийный убийца с юга, встречается с…

Радуга перед глазами померкла. Прошлое вцепилось в него, словно бультерьер.

Серийный убийца с юга. Каннибал. Истребитель низших демонов и грешников – её граждан, пришедший в этот отель, чтобы устроить развлечение для себя, без единой толики веры в проект Чарли – вот он кто. Холодная бессердечная тварь, подвернувшаяся под пари.

Если бы не пари и не цепочка событий…

Он с сожалением взглянул на растрепанную макушку принцессы, угадывая в ней рукава маленькой галактики. Нет. Он не достоин такого чуда.

Тем временем наследница престола, не подозревающая ровным счётом ничего, тоже проснулась, пододвигаясь к Радиодемону и легонько целуя его в щёку.

– Доброе утро, милая, – улыбнулся ей лорд, борясь с желанием попросить девушку поцеловать его в губы.

– Доброе. Какой ты тёпленький… Представляешь, мне снились цветы и солнце… Ну, то есть, конечно, я никогда не видела солнце, но, по идее, оно должно выглядеть примерно так… Жаль, не могу показать, – демонесса принялась гладить его подбородок, и её взгляд стал глубоким, если не сказать, томным, – А как спалось тебе?

– Просто потрясающе, – ладонь решила разрулить ситуацию за него, зарываясь в золотистые пряди дочери падшего ангела и медленно пропуская их сквозь пальцы.

– Мне кажется, или ты какой-то грустный? Что-то случилось? – спросила Чарли через некоторое время, слегка касаясь его талии коленом. Она чувствовала практически непреодолимое желание закинуть на мужчину ногу, и, очень даже может быть, пойти гораздо дальше, но отчего-то не решалась.

– Всё в полном порядке, красавица, что могло случиться, если я с тобой? – впервые за всю жизнь Радиодемону казалось, что его тело само решает, как действовать, не особенно считаясь с его мнением. Несмотря на горечь рациональных выкладок, во рту тепло пересыхало, а на периферии зрения мелькали чёрные мушки от каждого прикосновения лежащей рядом девушки. Мать-Природа редкостная стерва, особенно когда от неё этого меньше всего ждёшь.

– Тогда, если всё в порядке, – Чарли игриво коснулась кончика носа Радиодемона, – Поцелуй меня.

– Я?

– Ты, – девушка зарылась в его волосы, нащупав оленьи уши, – Не всё же мне проявлять инициативу, правда?

– И… ты не будешь против? – зачем-то уточнил лорд в попытке соизмерить, какое сближение станет теоретически опасно для его психического равновесия.

Взгляд Чарли стал нарочито-серьёзным:

– Нет, я твёрдо намерена отбиваться и орать!.. Ал, ну в самом деле. Просто сделай это, и всё. Я знаю, ты хочешь.

За секунду до того, как чёрные губы девушки стали центром Вселенной, возле двери послышался скрип, и Аластор, словно натренированный олимпиец, менее чем за три секунды влетел в брюки, скрывая ненавистный хвост.

– Эй, доброе утро, у вас там всё в порядке? – раздался высокий женский голос. Неожиданно. Точно такой же тягучий, немного итальянский акцент, значит…

Дверь открылась, и на пороге показалась Молли, сестра-двойняшка Энджела. Брат был с ней в комплекте, едва одетый, в полускрюченном состоянии, и грешница мягко придерживала сиблинга за волосы:

– Мой fratello никак не мог прийти и извиниться за то, что сделал. Уж простите его за его шуточки, ладно?

– Молли… – попытался что-то пискнуть Энджел, но та лишь крепче стиснула его шевелюру цвета теста фило, причудливо украшенную крупными розовыми пятнышками:

– В общем, должно быть, Вы, Аластор, сами захотите его попытать, так что я готова сдать его, готовенького, а заодно и посмотреть, чтобы Вы его всё же не убили… На сколько Вас записать на репетицию убиения?

– О, – Радиодемон вздёрнул брови, явно восторгаясь предоставленным сервисом, – Буду через 15 минут, мадемуазель.

– Подготовлю в лучшем виде! – Молли сверкнула очаровательной улыбкой, невольно попадая под обаяние лорда, – Тогда увидимся в номере этого оболтуса, – она по-хозяйски тряхнула здоровенного трансвестита из стороны в сторону, бросив взгляд на кровать, – Ещё раз доброе утро, Чарли, птичка!

– Что за волчицей надо быть, чтобы сдать с потрохами собственного брата?! – исторг-таки из себя праведный гнев Энджел, но куда там.

– Тишина, молодой человек, у тебя есть 15 минут, чтобы написать завещание. Пошли.

Захлопнув дверь, Ал снова повернулся к принцессе ада, глядя, как она одевается и подправляет сбившиеся ото сна волосы. На ум пришло то, как они вчера катались по широченной постели, изгибы её маленького нежного тела, чёрт, чёрт, чёрт!!

– Чем планируешь заняться? – поинтересовалась девушка, прихватив свою золотую гриву резинкой.

– Своим исследованием границ.

– У тебя точно всё в порядке?

– Да, разумеется, – кивнул он, осознавая, что не может отделаться от образа бархатистой кожи, скрытой за немилосердной тканью рубашки.

– А у нас?

– У нас тоже, – настороженно отозвался лорд Преисподней, надевая сюртук.

– Обнимешь меня на прощание? Мне было так здорово, – Чарли подошла ближе и зарылась своим от природы чёрным зеркальцем носа в его грудь, заставив нервные окончания кожи взвизгнуть, – Ты просто невероятный джентльмен, знаешь ли.

– В самом деле?

– В самом деле, – она мягко коснулась красного камушка в его галстуке-«бабочке», встрепенувшись, – Погоди, а ты, часом, не из-за этого расстроился, что мы с тобой не…

– Милая, – Аластор взял её личико в свои руки, поразившись, какие у него огромные когтистые лапищи, – К чему плотские утехи, если мне было хорошо с тобой, в целом?

«Чудовище. Не смог удержаться, погнался за новыми впечатлениями, а теперь что, голову ей пудришь? Что у неё с тобой может выйти, хаос и неразбериха?»

– Ты прелесть, – девушка привстала на носочки, – Мне кажется, у нас осталось одно неоконченное дело…

– Извини, мне уже пора, – Аластор покинул её объятья, хотя при этом у него было чувство, будто заживо сдирают кожу, – Энджела ещё убить надо за пари, ты помнишь.

– Да… Разумеется, да, конечно, – принцесса явно расстроилась, но всё же нашла в себе силы улыбнуться, – Береги себя, ладно? И возвращайся скорее… ко мне.

Её руки, упавшие подстреленными птицами от незавершённых объятий, румяные щёчки, по-подростковому узкие плечики… Ал помедлил всего одно мгновение, потом, пообещав себе, что это в последний раз, шагнул к ней и отрывисто поцеловал в губы.

– Я буду скучать.

– Постой, – девушка обхватила его шею, щекоча дыханием правое ухо с чёрной окантовкой. Радиодемон обнял её в ответ, желая, чтобы этот миг не заканчивался, словно полёт бабочки, попавшей в янтарь.

– Ты придёшь вечером, правда? – негромко спросила демонесса, ласкаясь.

– Конечно. Я же обещал тебе поиграть на фёрби-органе, правильно?

Её улыбка и мерцающие чёрные глаза… надо запомнить как следует. И подготовиться к сложному разговору.

А пока – зарыть к чертям Энджела за то, что сделал всё таким сложным!!!

... Волею судеб Аластору не выпало шанса познакомиться с фильмами для взрослых, в которых Энджел исполнял главные роли, однако Радиодемон получил исчерпывающие сведения о подлинном актёрском таланте гея, гоняя того по всей комнате.

Энджел с лицом, полным суеверного ужаса, верещал как выводок опоссумов, заживо брошенных в кипяток, перепрыгивая через пуфы, подушки и горы дизайнерской одежды, небрежно оставленные то тут, то там. Молли, которую полностью захватила роль наблюдателя, задумчиво потягивала колу из банки, периодически сверяясь с сообщениями на телефоне.

– Аластор, ну всё, всё, я виноват, виноват, довольно меня гонять, у меня сердце разорвётся!!

– И поделом! – лорд наконец-то схватил сородича за горло, приподняв у стены.

– Разве… всё было так плохо?

– В том-то и дело, – дрогнула когтистая рука.

– Так значит, наоборот прошло хорошо? – Энджел, вывернувшись, без особого энтузиазма пытался оттолкнуть лапищу бокора носком туфли, – Кх… Давай, рассказывай!

– Ты вообще в курсе, что я тебя сейчас удавлю?

– В курсе, в курсе, папочка, но только сделай милость, выполни последнее желание старого извращенца и расскажи, каков результат его выходки, – трансвестит сверкнул золотым зубом, – Молли, сестрёнка, ты можешь нас покинуть? У нас, мальчиков, секреты.

– Ох, ну разумеется, – грешница встала, разминая четыре ноги, – Но чтобы больше без глупостей, мистер.

– Да, да, – Энджел закатил глаза, будто его отчитывала мать.

– Что ж, раз так, я пошла. Аластор, прошу, оставьте дурака в живых, я почему-то уверена, что он непременно Вам пригодится в ближайшее время, – её жизнерадостный тон изменился настолько неожиданно, что Ал, заинтересовавшись, наконец-то выпустил Энджела из капкана пальцев. Правда, метаморфоза завершилась так же быстро, как и началась. Молли встряхнулась и довольно махнула рукой.

– Не скучайте, и была рада повидаться!

– Что это было? – не удержался от вопроса лорд, как только дверь в номер захлопнулась. Паукообразный демон потёр затылок.

– Это фишка Молли. У неё вроде дара предсказания. Только не стебись я сейчас серьёзно. Она проблемы, можно сказать, чует. Наша гангстерская семейка во всём таком на неё всегда полагалась, что и тебе советую.

– Вот оно что… Интересно.

– Да не, я с ней с рождения, сестра как сестра. А вот что мне действительно интересно, так это то, как у вас всё прошло с Чарли!.. О-о, расплылся, несите тряпку! А я ведь только её имя сказал!

– Будь любезен, отстань, – Ал отошёл от него, заложив руки за спину в попытке сохранять форменную невозмутимость, – И не лезь мне в душу.

– Поздно. Уже залез и не отстану, – Энджел пригладил волосы и схватился двумя ладонями за щёки, – Ну, колись, что было?! Прямо по полной программе или как?

– Энджел.

– Нет, Энджела там не было, Энджелу жалко, но если Энджел ничего не узнает прямо сейчас, он к чертям взорвётся!

– А мне нравится такой исход, с удовольствием посмотрю.

– Аластор! Ну не занудствуй! Скажи, целовались хоть, или просто вместе спали, не прикасаясь друг другу, как извращенцы?.. А-а, вижу, что целовались!

– Пф! Да ладно… Как?!

– Ты губами двинул, когда я спросил. Погоди, ты что же… Первый раз?.. – голос гея сорвался на почти что фальцетовый шёпот, – Клянусь своей сущностью, во всех девяти кругах я ни разу не встречал такую очаровательную невинную ягодку! И кого, главное – одного из верховных демонов! Ну разве не милота?!

Аластор хотел бы что-то возразить, но счёл за лучшее прикрыть глаза ладонью.

– Ладно, ладно, свалим твою невинность на строгое воспитание и забудем об этом, – внезапно смилостивился порноактёр, – В комнате пахло едой. Ты для неё готовил?

– Да. И мы вместе смотрели фильм. «Облачный атлас».

– О, зачётное кинцо!

– Тебе оно тоже нравится?

– А кто его туда положил, как не я? – гей очень правдоподобно изобразил лёгкую обиду, – Да и вообще. Это ведь фильм о любви, которая преодолевает все границы и условности… И нечего на меня так смотреть, у меня тоже есть сердце, и я умею любить, знаешь ли. Был у меня в жизни человек… А, впрочем, это быльем поросло. Ты дальше, дальше телись! Кто кого целовал? Сто пудов, что она, ты бы со своими принципами скорее бы издох в метре от неё, чем осмелился бы… Ну, говори уже!

– Да, – капитулировал под градом слов Радиодемон, – Да, она.

– Просто чмокнула, да? Легонечко, едва коснувшись, – сводник изобразил какой-то сложный жест пальцами, – А потом попробовали по-взрослому, ага? Зубищи не мешали, господин каннибал?

– Может, тебе ещё и длительность раундов сообщить? – треск и помехи радио выдавали гнев, смешанный с немалой долей смущения.

– А ты запомнил?!

– Энджел, я вообще не знаю, зачем тебе это рассказываю.

– То есть как это зачем? – снова то же оскорблённое величие, – Затем, что я всё это устроил, и мы друзья.

Аластор ждал какого угодно ответа, в том числе и «Я веду реалити-шоу, и нас сейчас пишет скрытая камера», но только не такого.

– «Друзья»?

– Ну конечно же! Разве не очевидно? Я вот вызвался тебе помочь, как более опытный товарищ. Если решишь всё же подарить ей своё целомудрие, я покажу и расскажу, как…

– Энджел. Перекрой. Фонтан, – с расстановкой заткнул его Аластор, понимая, что попытки отрицать диагноз загонят его в пучины ещё более глубокие, нежели вся Преисподняя вместе взятая.

– Да понял я, понял. Не раздувайся, – гей схватил с полки розовый веерок из папиросной бумаги, в шутку обмахивая клыкастое лицо собеседника, – Вам надо, чтобы в первый раз всё было красиво. Романтично. Тут вы друг с другом не прогадали.

– Ничего из этого не будет.

– Да брось, асексуалы ведь необязательно живут в целибате! Ну не смотришь ты на неё как на объект, ну и что с того? Круто же, люби, как умеешь и наслаждайся тем, что получаешь!.. Ха, знакомое выражение лица, думал, я туповат, да?

– Я этого не говорил.

– А и не надо, я итак знаю, что роль мне удаётся. Безмозглый гей, обожающий розовый цвет. Всех устраивает. У тебя ведь тоже есть эта улыбающаяся маска, которую ты носишь, даже когда готов психануть, – палец Энджела схематически обвёл улыбку оленеподобного демона, – Конечно, очень даже может быть, что у меня и правда есть филиал мозга между ног, но основные массивы серого вещества всё же в черепушке. Так-то, бро.

– Хорошо, я сдаюсь. Был неправ, – Аластор поднял ладони вверх, поворачиваясь к выходу, – Так. Убивать я тебя закончил, пора и делами заняться.

– Какой важный, вы подумайте, – Энджел с аппетитом потянулся, – Ты завтракал?

– Что-то не хочется.

– Неудивительно, ты же влюблён, дурашка.

– Энджел, ещё раз ткнёшь в меня пальцем – и будешь ходить с переломом.

– Захлопываюсь… Идёшь на улицу?

– Да, а что?

– Наггетсу надо бы копытца размять. А ты и понятия не имеешь, как тяжело выгуливать мини-пига по аду.

– Действительно, куда уж мне… Ты всерьёз пойдёшь со мной?

– А ты не слышал мою сестру? Молли же сказала не оставлять тебя одного.

– И тебе не всё равно что со мной станет?

– Чел. Ты же вроде образованный, – Энджел поставил две левые руки в бока, говоря тоном, идеально подходящим для общения с непонятливым ребёнком, – Друзья волнуются друг за друга. Или во времена, когда ты жил, было как-то иначе?

– Да нет, полагаю, правила те же. Но я могущественный демон, а ты…

– Наггетс, солнышко моё, ты проснулся! – расцвёл в улыбке Энджел, протягивая руки навстречу семенящему вразвалочку толстому пёстрому хряку, который ну никак не смахивал на мини-пига, – Моё золото, моё сокровище, а папу тут твоего убивали… Да, да, мой хороший, дядя Ал грозился сделать тебя сиротой, моя плюшка, а теперь не хочет с намигулять.

– Готовность пять минут, – не удержавшись, фыркнул оленеподобный демон, выходя, – Буду ждать.

Удивлению лорда не было предела, когда Энджел действительно вышел точно в срок, держа Наггетса на поводке-шлейке, скорее подходящем для щенка тойтерьера.

– Мы готовы гулять! А куда мы идём, кстати?

– Я собирался на окраину города.

– То есть? Там же нет ничего интересного, – порноактёр сложил губы а-ля капризная девочка.

– А ты пробовала когда-нибудь выйти за окраину города?

– Нет, а что?

– Мы с Чарли… – Радиодемон снова запнулся на её имени, ощущая на зубах банановый фостер, – Совершили небольшое открытие.

– А именно?

– Искажение.

– Искажение чего?

– Пространства. Вокруг Пентаграм Сити. За окраину вообще невозможно выйти. Тебя берёт – и поворачивает на 180 градусов.

– Да ну?! – Энджел даже обогнал старшего товарища, заглядывая в алые глаза, – Ты шутишь?

– Ничуть.

– А покажешь?

– Можешь даже сам попробовать.

– И попробую, но только если ты придержишь Наггетса. На окраине полно мусора, а он иногда играет в пылесос, негодник… – паукообразный демон легонько шлёпнул округлое свиное филе, вызвав лишь ленивое похрюкивание, – Эй, Ал, а ты не думал завести питомца?

– Питомца? – Аластор всё никак не мог привыкнуть к разговору с кем-то вроде Энджела.

– Ну да. Это же так мило – заботиться о ком-то… Вот взять меня с Наггетсом. Мне его поклонник подарил, давняя история, правда, парень погиб во время чисток… Так я думал передарить поросёнка Молли. Неделю думал, потом прикипел, понимаешь?

– Могу представить.

– Тот, у кого не было домашнего животного, едва ли может, – уверенно произнёс итальянец, ловко гарцуя на каблуках через трещины в асфальте.

– Я не утверждал, что у меня никогда не было питомца, – уклончиво ответил лорд Преисподней. Энджел выдержал паузу, но пояснений не последовало.

– Ладно, вудуистские секретики, значит… Слушай, а что это ты занялся границами нашего паршивого города?

– На самом деле, Чарли была расстроена расставанием с Вэгги, и я взялся проверять теорию искупления, чтобы хоть немного… её приободрить. Ну а потом пошло-поехало… Тебе интересно?

– Чел, да мы с тобой больше чем двумя фразами за год знакомства не обменялись, и сейчас я прямо в предвкушении.

– Для меня весьма неожиданно это слышать, учитывая, что обычно ты подкатывал с предложением интимных услуг, – сразу же припомнил все их короткие диалоги Радиодемон.

– Ал, детка, у меня правило – не приставать к влюблённым. Не хочу портить няшность, – гей делано потеребил собственные щёки, – Так что я тебе за подружку, пока Мимзи дуется. А ты мне за Хаска, он, видишь ли, теперь тоже влюблён.

– Хаск? Серьёзно?

– Ага. Как раз в твою ревнивую певичку, – встретив полный недоумения взгляд, Энджел хитро улыбнулся, – То есть ты даже не задумался, почему это я слинял с барной стойки? Сейчас она, расстроенная, спустится к нему, накачается по брови или, может, по макушечку, а по пьяни столько чудес иногда случается, что просто диву даёшься.

– Поразительно.

– Да не, не так уж и поразительно, всего лишь алкоголь и одиночество, – Энджел о чём-то призадумался, но потом бодро встряхнулся, – Так о чём мы говорили? А, верно. О твоих… исследовательских изысканиях.

Оба непроизвольно убавили шаг, и скоро уже шагали нога в ногу. Живое лицо итальянца выражало большой спектр различных эмоций, но при этом он внимательно слушал, не перебивал собеседника. На имени Мальодора Энджел неожиданно кивнул:

– О, знаю его. Мировой мужик. Молли мозги вправлял… Извини-извини, не так выразился, она не того, нет-нет. Это не было связано с головой… По-моему. В общем, у сестрёнки была ложная беременность.

Аластор понимающе отвёл глаза, не заставляя собеседника продолжать, но Энджелу надо было высказаться:

– Она у нас грезила о ребёночке ещё при жизни, но мы с ней двойняшки, и в то время, пока развивались в утробе, её эстрогены с избытком затекли в меня, а мой тестостерон – в неё. Я не знаю, как это правильно называется, но… Впрочем, это семейные проблемы, не буду тебя грузить.

– Мы же друзья.

Светло-розовые глаза трансвестита просияли:

– Чёрт бы меня побрал, это так приятно звучит… В общем, у неё было четыре выкидыша. От разных мужчин. Она ссорилась и расставалась, потому что хотела малыша. При жизни не вышло, прибыла в ад – и на тебе, снова.

– Вот как… у Мальодора есть версия, почему в аду не рождаются дети.

– Ого, правда?

– Да. Это вирус, он уничтожает оплодотворенные яйцеклетки. Но рождение Чарли стало исключением из правил, и я хочу узнать, почему.

– Потому что её сделали для тебя, – добродушно подмигнул паукообразный демон, – Знаешь, я не был в раю, куда Чарли так рвётся всех нас переправить, но мне бы хотелось, чтобы там можно было иметь детей. Я хочу видеть Молли счастливой.

– А… сам ты никогда не думал… – Аластор ступал на неизвестную территорию, поэтому подбирал слова осторожно, – Стать отцом?

– Кто, я? Не ты мне утром разводил, что убийца и каннибал недостоин любви? А теперь спрашиваешь об озабоченном трансвестите, не думал ли он стать отцом?.. Да шучу я, не напрягайся.

– Но… мы ведь всего лишь люди, – произнёс Радиодемон, изумлённо подняв брови, не веря, что сам лично говорит такое, – Люди, которые… совершают ошибки… И всё.

– Ну так-то да, конечно. Теоретически, наверное, я мог бы стать отцом, хотя и с трудом представляю себя в подобной роли… А ты чего эту тему поднял, думал о вашем будущем с Чарли?.. Ага-а-а, я всё вижу по этому лицу! Ну, мужик, скажу тебе, ты увяз, и сильно. Раз о детях задумался, значит, всё серьёзно!

– Мы… дошли… до окраины, – только и смог что выжать из себя Радиодемон после грандиозного молчания.

– А. Отличнейше, – гей подправил свои коротенькие шорты и встряхнул шевелюрой, – Так, ты обещал подержать Наггетса, а я хочу затестить это ваше искаже… Ух! Ничего себе, да оно и правда существует! С ума сойти, у меня даже голова закружилась!.. А что это?

– Мальодор считает, что это окраина нашего мира. И наряду с этим причина того, что мы перестали здесь помещаться.

– Ад не резиновый, кто бы мог подумать, – хохотнул трансвестит, снова попадая под искажение, и притом явно намеренно, – Странно, у меня чувство, будто косяк выкурил… Нет, не совсем. Как… в момент смерти. Да, определённо.

– Осторожнее, Энджел, в прошлый раз у меня голова кровоточить начала, – предупредил его лорд.

– У меня такого не будет, я же умер от передоза, помнишь? – гей уже глупо хихикал, поворачивая туда-сюда и не обращая ровным счётом никакого внимания на хруст в коленных чашечках, – Как думаешь, симулятор наркоты считается, или я по-прежнему в завязке? А то ведь влетит от Чарли по первое число, я в отеле живу бесплатно потому, что поклялся больше не курить, не нюхать и не колоться… Ты ж меня не сдашь, дружище?

– Не сдам… Погоди, о чём это ты?

– Это ваше искажение, – Энджел слегка покривлялся, – Я теперь знаю, почему в него денно и нощно не тычется толпа оголтелых. Это напоминает о смерти. Однако, – поднялся вверх палец в розовой перчатке, – Я за свою жизнь столько доз выжрал, что сейчас это почти приятно.

– А я… Я не чувствовал ничего подобного.

– И не должен был, – гей с удивительным проворством вертелся на тонких шпильках, – Тебя ведь убили выстрелом в голову, правильно? Вот твоя рана и закровоточила. Всё просто… До чего же крутая штука этот ваш барьер! Всё, наигрался, честно-честно… Чем займёмся дальше?

– Энджел, – Аластор глубоко вздохнул, не веря, что собирается это озвучить, – Тебе прежде никто не говорил, что ты чёртов гений?

– Нет, обычно меня хвалят за другое… Ты понял. Но мне лестно, дружище… О, нет-нет, держи его!

– Фу! – полувопросительно дал команду Радиодемон, не до конца понимая, как обращаться с мини-пигами.

– Нельзя, моя пироженка! – Энджел взял бразды правления на себя, дёргая за тончайшую верёвочку из нейлона, которую хряк явно слушался исключительно по привычке. Начищенные клычки повернулись к ним, и в карих глазах животного проскользило явное возмущение.

– И не смотри на меня так, будто я тебя предал!.. Представляешь, старик, есть место, куда его ну прямо магнитом тянет. Страшная вонь, как от тины.

– Да, я понял, идём отсюда… Погоди, ты сказал, как от тины? – Аластор даже забыл контролировать уши, и они заметно повернулись в сторону собеседника.

– Да, какой-то невероятно вонючий участок помойки. Нелегальной, конечно.

– И пахнет тиной?

– Да, вроде именно так я и сказал, а что?.. Наггетс, стоять!

– Давай сходим туда.

– Зачем? – даже отшатнулся от энтузиазма собеседника гей.

– В городе нет источников воды, – Радиодемон задумчиво потёр подбородок, – А то, что мы пьём, это вода из озера Слёз. В ней нет растений. Она стерильна.

– А, я, кажется, понял, о чём ты. Этот её привкус, который сначала замечаешь, но потом он исчезает… Но что ты предполагаешь там найти? Подумаешь, вода.

– Вода, Энджел. Живая. В аду, – Аластор постарался выглядеть как можно более убедительным, – Ты слышал хоть что-нибудь более невероятное?

– Да, например, то, что ты недостоин нашей принцессы. Это считается?.. Ладно, не ерошься, пошли уже.

====== Глава 11 ======

Незаконная свалка на окраине благоухала как отдельный вид пытки для грешников.

– Могу я спросить, – пробубнил Аластор через рукав, разрежая вдохи, – Как тебя вообще занесло в это место?

Энджел, демонстрируя вверх изобретательности, молча указал на Наггетса, который трусил вперёд с таким видом, будто впереди его ждали всевозможные поросячьи наслаждения. Хоть кто-то доволен ситуацией, уже неплохо. Тем временем у Радиодемона начали слезиться глаза, из-под век вытекла пара чёрных комков.

– Это дробинки. От ружья, которым меня убили, – пояснил лорд Преисподней, встретив недоумённый взгляд трансвестита, – Часть моего наказания. Поэтому белки глаз тоже красные.

– Уй, это, наверное, жутко больно, – голос Энджела, приглушённый ладонью, походил на знаменитую озвучку Дарта Вейдера из «Звёздных войн».

– Не особенно. Я привык. Делаю упражнения время от времени… Это она?

Отвечать не было необходимости. Йодистый запах посреди гор мусора будто бы отодвигал вонь в сторону. Сразу вспомнилось то ли море, то ли большая, полная жизни река.

– Хлам здесь старый, – Аластор пригляделся к лежащей на куче бумажной упаковке, от надписи на которой не осталось и следа. И бумага была мокрой, кое-где даже виднелась бодрая зелёная плесень.

– Ещё бы, какой камикадзе будет сюда забредать, чтобы выкинуть мусор?.. – Энджел легонько пошевелил носочком сапога банку от консервов времён Второй мировой, – Ну, мы всё посмотрели?

– А ты можешь разрешить Наггетсу покопать здесь?

– Да ты с ума сошел, моё сокровище и мордой вот сюда?! Сразу видно, у тебя не было питомца, чтобы ты там ни утверждал, тихушник.

Хряк, поняв, какое развлечение стояло на кону, обиженно захрюкал.

– Я сделаю ему намордник, – Аластор пошевелил пальцами, оценивая возможность подобного колдовского приказа, – И защищу его ноги. Он ни на что не напорется и ничего не съест, я обещаю… Минутку, а это ещё что?

Прямо на глазах приятелей от густо пахнущей тиной кучи отделилась какая-то дымка, окутав хряка. Тот вздрогнул и выпрямился, потом поднял голову от земли, поочерёдно поглядел на друзей и прошествовал к куче, примеряясь, где начать рыть.

– Маленький мой, что…

– Не подходи, – Аластор вывел в воздухе несколько значков веве*, но те, коснувшись пятнистой шкуры хряка, изменили начертание и вскоре бессильно погасли.

– Что с ним?! – забыв о приличествующей дистанции, Энджел вцепился в локоть Радиодемона, вытряхнув его из задумчивости.

– Древняя магия. Очень сильная.

– Наггетс в порядке?!

– Хотел бы источник этих сил кого-то уничтожить, мы с тобой уже бы не разговаривали, – Аластор в который раз удивился, насколько его младший сородич не в курсе опасности, исходящей от других демонов, однако вслух этого не сказал, – В этой куче кто-то живёт, я более чем уверен.

– То есть что, прямо внутри?!

– Наверное, внизу есть грунтовые воды или даже система пещер, – предположил лорд, даже забыв о вони свалки.

– А Наггетс?

– Думаю, он просто… проводник. Но ты не переживай, я верну его тебе.

– То есть ты что, пойдешь вниз?!

– Да полагаю, некто внизу ждёт встречи… Смотри-ка, докопал.

Остренькие копытца хряка без труда выдернули слежалый пласт чего-то, никогда не бывшего землёй, после чего зверь, невероятно довольный проделанной работой, плюхнулся в своё личное джакузи из вытекшей следом зловонной жижи. Дымка тут же улетучилась, забираясь в узкий проход.

Приятели одновременно наклонились. Изнутри веяло сыростью.

– Аластор, скажи, что ты шутишь, – Энджел опасливо попятился.

– Не шучу. Я намерен туда сходить.

– Не намерен! Давай вернёмся в отель, мне не нравится эта затея! – казалось, гей всё ещё не мог поверить в то, что оленеподобный демон, казавшийся ему едва ли не денди, полезет в этот зловонный туннель.

– Я буду в порядке, обещаю. Ступай. Тебе нужно отмыть Наггетса, посмотри, он чисто свинья свиньей.

– И на кого я тебя оставлю?

– На меня самого. В любом случае защитить меня ты всё равно не сможешь. Так что иди. Я уверен, по ту сторону нет ничего враждебного.

– Даже не знаю…

– Друзья доверяют друг другу, так? – лорд положил руку ему на плечо, – Доверься мне.

– Так… – Энджел мучительно соображал, – Мне нужно два часа, чтобы метнуться в отель, и снова прийти сюда. Если к этому времени ты выйдешь, дождись меня или оставь какой-нибудь знак, что ты вышел и всё в порядке… И нечего лыбиться, я серьёзно!

– Я всегда улыбаюсь, Энджел, и это лишнее.

– Лишнее, не лишнее, мне ещё в глаза Чарли смотреть! Часы есть?

– Да, – Радиодемон вытащил маленькое золотистое изделие на цепочке из кармана, щёлкая крышкой, – Исправны.

– Ну и отлично. У тебя два часа, исследователь, и, чтобы когда время выйдет, ты был снаружи. Если я, вернувшись, не застану тут твою довольную рожу с рогами, мы всем отелем придём тебя откапывать, понятно?

– Да, сэр. Будет сделано, – шутливо отсалютовал ему Аластор.

– Я тебе повыделываюсь! Предсказание Молли всё ещё очень меня волнует, знаешь ли.

Радиодемон ободряюще улыбнулся:

– Ты показал мне это место. Она ведь говорила, что ты мне пригодишься. Ну и вот. И Чарли я обещал вернуться, значит, всё будет хорошо. Давай уже. Меня ждёт вонючее и скользкое приключение с ароматом тины, не могу дождаться.

– Что ж, раз ты решил… Могу я что-то ещё для тебя сделать?

– Пожалуй, – Аластор снял сюртук, оставшись в рубашке, – Это мой любимый, боюсь, потеряет форму, если после отдам в химчистку. Посторожи, хорошо?

– Да, я понял… Ты это… Удачи, ага?

– Спасибо, – Аластор сел на корточки перед входом, чувствуя себя Алисой перед норой Белого Кролика. Стены тоннеля были склизкими, однако откуда-то снизу веяло приятной прохладой.

Энджел ушёл, и Радиодемон приготовился к долгому спуску, продумывая, как лучше это сделать. Однако весь план провалился, едва обе ладони соскользнули. Подавляя крик удивления, нежели испуга, Аластор помчался вниз, словно спортсмен на соревнованиях по скелетону, на встречу с чем-то, знавшим пару ответов на вопросы о мире Преисподней…

Плюх!!

Нос и рот моментально наполнились водой – он рухнул совершенно неожиданно, на высокой скорости. Барабанные перепонки в оленьих ушах согласно заложило, в черепе наросло давление. Вспомнились походы на речку в ранней молодости, и Аластор, оттолкнувшись руками от илистого дна, перевернулся и всплыл отплёвываясь.

Перед ним была пещера с закруглёнными сводами, сырая и прохладная. На стенах то тут, то там росли светящиеся гнилушки, но это производило впечатление вполне себе здоровой экосистемы, а не помойки.

– Вот мы и встретились, дитя.

Радиодемон обернулся. То, что он, не присмотревшись внимательнее, принял за валун, оказалось чем-то живым. Четвероногим и толстым, с вытянутой мордой, усеянной острыми зубами, и шеей, обрамлённой густой гривой.

– Похоже на то, – лорд прищурился, выходя на берег. Неважно, что он мокрый до последней нитки, главное не выказывать испуга и быть предельно вежливым, – Амат, верно? Богиня, пожирающая сердца.

– Верно, – голос чудовища, пойманный в ловушку сводов, более напоминающих неф готической церкви, нёсся со всех сторон, сопровождаемый гортанным рыком и рептильим шипением, – Славно, что тот зверь выполнил мою просьбу и освободил проход. И славно, что ты заглянул. Я ждала тебя, дитя.

– При всём моём уважении, не могу похвастаться тем же, – чтобы разглядеть собеседницу, Алу пришлось поднять голову повыше. Амат была огромной, никак не меньше двухэтажного дома. Древняя богиня. Здесь, в аду… – Я бы поклонился и всячески выказал своё почтение, но я читал, что тебе не приносили даров и не сочиняли в честь тебя песен. Кажется, поздно начинать.

– Ты сообразительный. Да мне это и не нужно, – Амат подвернула под себя похожие на львиные лапы, скосив зрачки на посетителя, – У тебя есть вопросы, дитя. У меня есть ответы. Спрашивай.

– Вот так просто?

Звук, похожий на скольжение рубанка, оповестил его о подобии дружелюбной усмешки:

– Ну, допустим, у меня будет небольшая просьба. Ты сможешь это сделать, ничего невероятного.

– Меня устраивает такой расклад, – Ал бы ни за что не признался себе, однако голос пожирательницы сердец заставлял его натуру травоядного животного трепетать листьями на ветру. Будь она чуть менее миролюбива – и шансов выстоять против неё практически бы не было, – Что ж, имеет ли мне смысл представляться, или богини знают наперёд, кого ждут в гости?

– Аластор. Радиодемон. Сильнейший лорд Преисподней, рождённый земной женщиной, – где-то позади Амат мелькнул кончик львиного хвоста.

– Рад нашему знакомству. Если мы закончили с вежливым расшаркиванием, пожалуйста, расскажи мне об этом месте.

– На одну часть себя я бегемот, и мне нужно влажное место, – спокойно ответила ему богиня, будто в подтверждение своих слов вытягивая задние ноги гиппопотама, усеянные розоватыми веснушками, – Я долго рыла землю, и в итоге отыскала родник. Надо сказать, даже комфортно устроилась. Тысячи лет назад я даже выходила на суды смертных и ела сердца грешников, но… Это в прошлом.

– Что-то случилось?

– Египет пришёл в упадок, как я поняла, с людьми такое случается, – она зевнула, клацнув смертоносными челюстями крокодила, – А я осталась. Я и моя уютная яма. Очень долго ничего не происходило, и тут в мой мир провалились мужчина и женщина, с ослепительно белой кожей и точно такими же волосами. Это было невероятно. Я никогда прежде не видела таких людей. От них пахло мифом, но более молодым, нежели я.

– Ты говоришь о Люцифере и Лилит?

– Да, именно такие имена… Я была взбудоражена, – Амат сделала приминающее движение лапами, и по её глазам просквозил шлейф воспоминаний, – Я не должна была их есть, да и не хотела этого. Я никогда прежде не наблюдала за людьми, кроме тех случаев, когда они вопили в предсмертном ужасе. Теперь же мне было интересно, как они неуклюже топтались по моему миру. Забавные, как два растерянных муравья… А потом стали сыпаться ещё, и тут стало шумно, прямо как сейчас. Пришлось зарыться поглубже. Теперь мы не мешаем друг другу… Кстати, ты первый гость с того времени, как я здесь обосновалась.

– Я польщён выпавшей мне честью.

– Как радушная хозяйка, я бы предложила угощение, но… – Амат передёрнула чешуйчатым плечом, – Ничего нет, а мне есть необязательно.

– Благодарю, я не голоден, – на периферии сознания мелькнуло отсутствие завтрака, но Аластор проигнорировал этот сигнал организма, – Амат, ты ведь в курсе того, что происходит с адом?

– Иногда я применяю свою магию, заселяясь в чужие тела, и живу по соседству с их душами день или два. Это очень удобно, особенно если учесть, что я не хочу никого пугать, вылезая на поверхность.

Мозг Аластора медленно, но верно обрабатывал информацию:

– Ты, древняя богиня, которая при желании могла бы обратить Пентаграм Сити в руины… Не хотела бы никого пугать?

– Именно, – она снова рычаще усмехнулась, но это не выглядело пугающе. Радиодемон уже давно уселся по-турецки и поймал себя на мысли, что смирно сидит и слушает, будто несмышлёный ребёнок рядом с пожилой женщиной. Они с Амат познакомились всего несколько минут назад, но её манера держаться выдавала умное животное без какой-либо кровожадности… Если её вообще можно было назвать животным.

– Не скрою, я любовалась людьми, и особенно теми двумя, первыми, пришедшими ко мне. Но в моём мире никогда не слышалось топота детских ножек или задорного детского смеха… Взгляни на меня. Что ты видишь? Из чего я состою, дитя?

– Лев, крокодил, бегемот, – с некоторым недоумением произнёс ей собеседник.

– Наверняка ты знаешь, насколько заботливыми матерями являются самки крокодилов. И бегемотов, которые готовы убить хищника, вставшего между ними и малышом. Львицы, чтобы зачать, спариваются более ста пятидесяти раз всего за день или полтора, что в прямом смысле калечит их. Представляешь, сколько любви и нежности оказалось заключено в этом теле, которое должно было наводить страх и нести одну лишь смерть? Но… – её морда едва заметно опустилась, отразив призрак боли, – Согласно тому, как я была создана, не предполагалось, что я могу иметь потомство.

Перед глазами Аластора мелькнула улыбка Молли. Вот, значит, каково это: желать ребёнка даже не годы, а тысячелетия. Рассказ заводил в странные, неизведанные земли, где крылась правда, но какая?..

– Погоди. Кем… Кем ты была создана? С миром мы выяснили, это одна большая купальня. Извини уж, что перебил, но так вышло.

Амат, ничуть не обидевшись, заурчала, словно огромный блендер, вознамерившийся измельчить мешок строительного гравия:

– Я думала, ты уже догадался. Я наблюдала за тобой в библиотеке через ту унылую одноглазую девчонку. Ты прочёл о стольких богах и богинях, и…

– Тебя… придумали? И даже… – Радиодемон неуверенно показал пальцем вверх.

– Разумеется. Всех богов до единого. И этого, модного сейчас, тоже. Вот мы и живём, и существуем, как можем. У вас, людей, есть выбор, как жить. Мы же, боги и богини, можем выбирать, как жить, только когда нас забывают… Всё это слишком для тебя?

– Нет-нет, продолжай, я в порядке. У меня всего-то мир на глазах перевернулся, но это пустяки.

Богиня клацнула челюстями, что, должно быть, соответствовало отрывистому человеческому «Ха!»:

– Куда, по-твоему, попадали твои далёкие предки? Все те, кто не верили в рай и ад или верили во что-то другое? Здесь нет буддистов, нет анимистов, нет никого из них, хотя их представления о мире вроде как неверны, – её когти поскребли по земле, явно страдая от неумения рисовать кавычки.

– Так они… в других мирах?

– О, да. Я более чем уверена. А теперь ты готов услышать конец истории о моём желании стать матерью?

– Да будь я проклят, если отвечу «нет», – Ал уже вернулся на прежнее место, с которого вскочил в пылу размышлений.

– Знаешь ли ты величайшую силу человечества?

– Кроме желания бесконечного разрушения всего и вся? – Радиодемон усмехнулся, потом задумался, – Тогда… творчество.

– Точно. Желание творить, – Амат улеглась поудобнее и сменила позу, теперь напоминая гостю довольно странного и несколько толстого сфинкса, – Она толкает людей вперёд, всё быстрее и быстрее, неконтролируемо. Я хотела сотворить жизнь, новую жизнь в моём мире, и всё, что у меня было, это сильное желание. Желание творить, бродившее во мне веками. И, так уж получилось, что те двое тоже хотели малыша.

Паззл стал складываться.

– Так значит…

– Несмотря на то, что я богиня, у меня не так много сил, чтобы что-то создать. Другой профиль, как сейчас модно говорить. Я убиваю, а не рождаю, – гнилушки на стенах осветили её треугольные зубы, – Можно сказать, я лезла из шкуры вон, чтобы облечь моё желание в форму. Я делала то же самое, что делали и делают люди – страшно и страстно жаждут на пороге смерти, чтобы это был не конец, а что-то другое, пусть и с муками, и со страданиями, и в другом мире. Поэтому они рожают детей, даже будучи больными и несчастными – им хочется бессмертия. Я же была создана бессмертной и не знала страха перед концом, но всё равно дерзнула. И однажды, в одну жаркую ночь, женщина понесла. Их дитя. И при этом моё дитя.

Глаза Аластора широко раскрылись:

– Так Чарли это…

Морда Амат прямо-таки засветилась:

– Обожаю даже то, что кто-то произносит её имя, именно так, как она сама предпочитает зваться. Она – моё всё, моё бесценное сокровище… Что же ты глядишь на меня так изумлённо? Я – именно та, кто создал твою возлюбленную. Можно сказать, я её фея-крёстная, хоть мне и очень далеко до столь эфемерного создания.

– Не возлюб… Чёрт, у меня голова кругом, – Радиодемон взъерошил волосы у основания оленьих рогов, – Если всё, что ты говоришь, правда, позволь отблагодарить тебя, – он почтительно склонил голову перед чудовищем, – Чарли это лучшее из того, что ты могла создать. Я почту за честь исполнить твоё желание, каким бы оно ни было.

– А если это будет смертельно опасно? – богиня спросила практически мимоходом, слегка прикрыв глаза плёнкой третьего века.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, хотя лично я предпочитаю ликёр.

Крокодилья морда расплылась в понимающей улыбке:

– Будь по-твоему. Позволь я начну издалека. Меня распирало от материнской гордости, когда я наблюдала за Чарли через слуг дворца Люцифера. Порой она тоже видела меня своими молодыми и зоркими глазами – и улыбалась. Разводила ручонки и говорила «Большая!». И смеялась… очаровательный ребёнок, веселый и жизнерадостный. Единственный демонёнок на всю Преисподнюю. Правда, мне не давала покоя одна мысль. Догадываешься?

– Чарли не подходит этому миру.

– Именно. Я всё ждала, что, возможно, она станет циничной и жестокой, но дни сменялись годами, а я видела всё ту же приветливую улыбку. Кажется, её всё устраивало, она родилась здесь и не видела и не желала иной жизни, но я поневоле… Начала думать о том, что она заслуживает большего. И вот она удивила меня, когда год назад объявила о своём желании открыть отель, и не просто отель… Моя драгоценная девочка…

– Чарли… – Радиодемон снова ощутил привкус сахара и бурбона на губах, – Не боится выглядеть глупо. Сражается за свою правду, даже если после ревёт в подушку от бессилия. И даже если её теория ничем не подтверждена.

– Это да, – Амат потянулась, едва не задев его своими серповидными когтищами, – И тут появляешься ты.

– Я?

– Верно. Ты возник на пороге того самого отеля. Тобою двигало любопытство и скука. И ты вызвался помогать. И сейчас всё идёт хорошо, но ты стал задавать вопросы, – она поднялась и вошла в воду, смачивая нежную кожу бегемота на крестце и задних ногах.

– Именно так.

– И к какому выводу пришёл?

– Грешники не могут попасть в рай. Существует барьер, через который нельзя пройти. Более того, он представляет собой нечто вроде… Я бы сказал, репеллента грехов. Касаясь барьера, каждый видит и ощущает собственную смерть.

– Ты со своим новым другом сделал большой шаг вперёд. И что же ты собираешься предпринять дальше? – она не издевалась, все её замечания были достаточно благожелательны. Вероятно, сидя на одном месте, она не могла сделать и половины из того, что удалось за эти дни её собеседнику.

– Полагаю, если есть забор, где-то существует и брешь. Более того, во время чисток небесное воинство без труда спускается к нам, значит, они владеют техникой, или заклинанием, или чем-то ещё… Я прав?

– Я бы поаплодировала, но, как модно сейчас говорить, у меня лапки, – Амат скромно потупила взор, разглядывая свой комплект отборных абордажных крючьев, – Барьер нарос сам по себе, и он действительно плотный. Но он не сплошной, это факт. Брешей нет, но есть тонкие места.

Ал превратился в абсолютный слух:

– Где именно?

– Если бы это было так просто. Сейчас ты не увидишь их, даже если я буду стоять рядом и указывать на них мордой. Нет. Их нужно видеть самому. Нужно умение видеть, за которое нужно платить, и цена зачастую высока.

Лорд задумался, потирая подбородок. Шаманы и жрецы прошлого принимали галлюциногены, чтобы говорить со своими богами, голодали, терпели всяческие лишения, принося в жертву рассудок или даже…

Крайнее состояние. Пограничье. Есть только одно время, которое делает всё происходящее до боли чётким. Близость смерти.

– Поначалу я думал о том, почему ты не поговорила именно с Чарли. Теперь я, кажется, понимаю. Ты не хотела ею рисковать.

– Разве можно обвинять меня в жестокости?

– Ни в коем случае, я полон понимания и безграничного уважения, мадам.

Амат снова клацнула челюстями, удивлённая и польщённая:

– Так и каково твоё желание? Что я должен сделать?

– Моя дочь заслуживает того, чтобы её надежды на лучшее будущее не пошли прахом. К тому же, она любит свой народ. Лидеру нужна путеводная звезда. Ты, помнится, думал, над тем, достоин ли ты Чарли. Если тебе непременно нужно доказать себе, что достоин, то я не вижу способа лучше. Заодно разберёшься в своих чувствах, а то всё быстро и ты явно запутался. Правда, я уверена, что ты не отступишь. Жизнь в отеле изменила тебя больше, чем все десятилетия в аду вместе взятые.

– Твоя правда. Но, боюсь, совсем без подсказки мне не справиться.

– Раз так, я дам тебе то, что, возможно, поможет в поисках, – Амат вылезла из воды, довольно фырча, и Аластор в который раз поразился тому, насколько гармоничны движения её, казалось бы, непропорционального тела. Она приподнялась, рассматривая ниши в стене, и, наконец, повернулась, держа что-то в зубах:

– Нашла, смотри-ка.

– Это… перо? – демон осторожно забрал предмет, угнездившийся между крокодильих зубов.

– Не просто перо. Перо одного из тех, кто живёт наверху.

– Ангела? Серьёзно? – Ал так и впился глазами в то, что принял за часть какого-нибудь бройлера. Никаких раскатов Иерихонской трубы, никакого «Сгинь, нечистый!». Просто часть чьего-то тела, слегка светящаяся в темноте.

– Несерьёзно только в том случае, если тот экземпляр линял чужими перьями, – усмехнулась Амат, – Но что-то мне сомнителен подобный расклад. Оно мерцает.

– Да, я тоже это вижу.

– Полагаю, ты сможешь увидеть брешь благодаря этому, если заберёшься достаточно высоко. Дальше всё будет в твоих руках, дитя. Помни, что стоит на кону, и ты всё преодолеешь.

– Да… Только один вопрос, – лорд Преисподней повертел головой, – Как мне подняться на поверхность?

– Подойди поближе, я всё сделаю, – Амат легла по-кроличьи, чтобы опустить морду максимально низко к нему, – А теперь закрой глаза. Когда ты их откроешь, будешь уже наверху.

Аластор без колебаний сделал так, как она сказала, и огромная пасть дохнула на него. Это был запах древнего Нила, запах жизни, крокодила в засаде, горький и терпкий – ровно такой, чтобы прийтись по душе демону из Нового Орлеана. И…

Лорд нерешительно приподнял веки. Он стоял напротив пахнущей водорослями кучи мусора, но вырытая Наггетсом пещерка бесследно исчезла.

Древняя магия.

– О, как раз вовремя! Ты в порядке? – через завалы к приятелю уже спешил Энджел, – Глядите-ка, даже не испачкался, вот это уровень! – гей притормозил у кучи, протягивая лорду сюртук, – Чарли спрашивала, где ты. Я сказал, что тусим на помойке. Она удивилась, ха-ха… Так что, что-то выяснил?.. Ты такой серьёзный, случилось что? А что это у тебя, перо?

– Ага. Ангельское.

– Реально?! Дай посмотреть, отродясь не видел!.. И что ты собираешься с ним делать?

– Энджел, – Аластор так резко окликнул трансвестита, что тот вздрогнул:

– Чё?

– Тест на эрудицию: какое у нас самое высокое здание, и притом такое, на которое можно взобраться без армии свидетелей?

– Если такой расклад, то телебашня явно не подойдёт. Как насчёт Кривого Близнеца? Этот небоскрёб достаточно большой, вопросов никто задавать не будет. Норм?

– Тогда веди, я на тебя рассчитываю.

– Признателен за оказанную честь, но всё-таки, что мы собираемся делать?

– Форменное безумие, мой друг, – Аластор сверкнул улыбкой, давно ставшей частью его имиджа, – Искать брешь в рай.

Комментарий к Глава 11 *Веве – название магических символов в вудуизме

====== Глава 12 ======

Если ситуация на первый взгляд выглядела так, будто Энджел легко согласился на эту авантюру, то всего минуту, пока до гея доходил весь масштаб полученной информации.

– Чел, и всё равно стрёмно! – в который раз отметил паукообразный демон, когда они уже начали подъём по лестничной клетке (лифт традиционно не работал, ад, в конце концов!).

– Я не утверждал, что мой план идеален.

– У тебя, в принципе, есть этот самый план? – когда не надо, Энджел был сама настырность и въедливость, – Нет, ты в курсе, я за любой кипишь кроме целибата, голодовки и безденежья, но, кажется, стычка с верхним миром это не лучшая идея.

– Почему ты вообще думаешь, что они как-то отреагируют на нас? Они недавно осуществили ещё одну чистку, отдыхают себе, чистят копья и крылья, или чем им там положено заниматься, да и вообще, – увенчанный острым когтем указательный палец поднялся вверх, – Подъём-то вертикальный, а из нас двоих летуны ещё те.

– Да уж. Надо было взять с собой Хаска, – Энджел усмехнулся, вспомнив недовольную морду бармена, – У него-то крылья есть, но он слишком ленивый засранец… Улыбайся, если хочешь, но то, что мы затеяли, всё равно отдаёт каким-то подвохом! И вообще: ты спустился в эту яму на помойке, а там что же, было перо? Как артефакт в какой-нибудь долбанной видеоигре?!

– Я расскажу тебе позже, – Ал вспомнил могучий силуэт Амат. Если уж и посвящать кого-то в эту тайну, то сначала всё же Чарли, как-никак, Амат её крёстная.

– Ты в курсе, что твоя таинственность порядком изматывает?

– В курсе, но пока не могу ничего добавить… Да не волнуйся, папочка всё порешает, помнишь?.. Эта лестница никак не кончается, надо передохнуть, старость не радость.

– Я умер в 24, но от этого устал не меньше, – Энджел согласно приземлился на ступеньки сомнительной чистоты, – Фух… А ты на какой дате умудрился умереть?

– Мне было 32. Родился в 1901-м.

– О, так тебе уже больше соточки! Ну ничего себе! Как живётся, дедуль?

– Скрипим помаленьку, – Аластор протянул ноги, и крестец в комплекте с хвостом тут же протестующе заныли в узких брюках.

– Что, улыбака, хвост мешает?

С Ала тут же слетела вся безмятежность:

– Откуда… Как?!

– Ягодка моя, я профессионал и вижу много всего. По походке можно многое сказать. Я давно заметил. Небольшой, наверное, олений хвостик… Не напрягайся, я никому не скажу. У самого есть что прятать.

– Я было испугался, что Чарли сказала… Только никому, ладно?

– Договорились.

– Знаешь… – Аластору было просто жизненно необходимо отвлечь приятеля от темы хвоста, а также от вопроса происхождения пера, которое с уютом разместилось во внутреннем кармане сюртука, – Я иногда думаю, каково это… быть таким, как ты.

– Геем? – паукообразный демон улыбнулся одной половиной лица, – Трансвеститом? Порнозвездой? Гиперсексуалом?

– Если в целом, то да.

– А. Ну а что, – собеседник дёрнул сразу обоими комплектами плеч, – Тебя ненавидит семья, потому что ты – на минуточку – наследник гангстерской империи, а сам смотришь не в ту сторону. Ты изнываешь от тоски и сбегаешь на поиски приключений, потому что всё чешется, от тебя почти что отрекаются, но у тебя миловидная мордашка, и уже в 16 ты – собственность сутенёра, сначала одного, потом другого, третьего, и так далее. Те, кто рядом с тобой, слышат твои слова, но не замечают подлинных чувств, им кажется, что ты счастлив и твои батарейки вечны, а потом ты начинаешь принимать наркотики, и пошло-поехало… Собственно, вот я здесь. Умерший от передоза, устроенного моим же братом. Круто, а? – завершив речь, Энджел принялся задумчиво скрести подошву своего сапога невесть откуда взятой зубочисткой.

– Я… – признаться, Аластор не ожидал такого бойкого монолога. На первый взгляд Энджел не производил впечатление пассивно-агрессивного, и, казалось, вполне доволен своим положением плейбоя, а оказывается… В иные времена Радиодемон прикончил бы его, не разбираясь, извращенец и есть извращенец. Что если Чарли была права, и каждый заслуживает второго шанса? И в каждом есть… радуга, как она пела когда-то?..

– Так, я рассказал. Твоя очередь: что значит вообще никого не хотеть? – Энджел очень грамотно воспользовался паузой и повернулся к нему, блестя золотым зубом, – Если быть предельно честным, я никогда не задумывался, как живут… люди вроде тебя. Асексуалы ведь гораздо более редки. Или предпочитаешь зваться «нейтро»? А может, «романтик»?

– Мне как-то без разницы, если честно, зови, как хочешь, – Радиодемон держался настороженно, но любопытство Энджела будто собиралось жить вечно:

– Никогда не хотелось попробовать?

– Не припомню такого.

– Влюблялся раньше?

– Да, очень давно… Она умерла.

– О… Извини, мои соболез… Погоди, куда это ты собрался?

– Пора идти, я передохнул.

– Но ты, в принципе, интересуешься вопросом? – Энджел явно ударился в профессиональную стезю, – Хотя бы журнальчики листаешь время от времени?

– Мне обидно за женщин, которые продают своё тело подобным образом.

– Ах, вон оно что… Вот теперь мне, кажется, понятно, почему возле тебя всегда вьются дамы. Ты для них – друг, которого ещё надо поискать. Действительно слушаешь и помогаешь, без постельного расчёта. То-то Мимзи от тебя никак не отлипнет.

– Наверное. Да, кстати, спасибо, что напомнил. Надо перед ней извиниться.

– За что?

– Мы с Чарли… – банановый фостер вознамерился намертво въесться в его память, – Готовили, когда она ворвалась.

– Ой, ну надо же, как же она переживёт? Кто её просил входить? Меня отец однажды застал пристегнутым к кровати наручниками, с кляпом во рту и любовником, державшим наперевес кошку-девятихвостку – вот это было зрелище. А они готовили, ну надо же.

– Почему… ты вообще просишь причинять тебе боль? – в резервах памяти Радиодемона всплыли рваные раны, оставляемые «когтями» этой плети.

– Потому что я мазохист? Потому что лучше контролируемая физическая боль, чем неконтролируемая моральная?! Прости, что-то я завёлся не на шутку. Но мне легче. Дальше пошли, а? А то ещё надо приключения отыскать на наши задницы. Нечего затягивать с эдакой ответственной миссией!

– Кстати об этом, – Аластор ощутил кончиками ушей поток не сказать чтобы свежего, но воздуха, просачивающегося с крыши, – Мы дошли. И я не всё тебе сказал.

– Что… Эй! Ты что творишь?! Что это? – Энджел попытался отмахнуться от чёрных точек, завертевшихся вокруг него.

– Я иду один, ты ждёшь меня здесь. А это – мои слуги. Можешь познакомиться пока. Они тебя никуда не отпустят. Не обижайся.

– Да ты знаешь, кто ты после этого?! – Энджел моментом шагнул в стадию ора.

– Человек, заботящийся о безопасности своего друга, – Аластор вышел на крышу, пригибая уши. Сильный ветер взвихрил полы сюртука, докладывая о близости лимба.

Демон достал перо, и в воздухе появилось какое-то напряжение. Ну, напряжение напряжением, а что дальше? Что-то сказать? Изобразить? Помахать вот этим?

– Эй, Энджел, друг мой, как думаешь, есть какое-то заветное слово? – окликнул младшего товарища лорд.

– Да пошёл ты!

– Нет, не подхо… Ты сердишься?

– Тебе показалось, – обмотанный призраками, Энджел буравил лорда взглядом с доступной точки обзора.

– Что ж, видимо, ты тоже не знаешь, что делать… Не могу же я просто ходить и мотать этой штукой, надеюсь, что она за что-то зацепит…

Послышался легчайший треск, будто кто-то решил очистить креветку, перо замерцало по краю очина и застряло в пустоте.

– Что там у тебя? – не выдержал интриги Энджел, когда Аластор принялся водить руками, пытаясь нащупать брешь.

– Погоди, погоди… очень слабо, но я чувствую… Будто холод, совсем немножечко.

– Эй, Ал, – опасливо крикнул паукообразный демон, – Я чувствую грозу.

– Да-да, хорошо, обсудим позже.

– Сильно и резко накатило, а на небе ни облачка, ау!.. Берегись!!

Рука Ала нащупала какое-то уплотнение в воздухе за долю секунды до того, как оттуда высунулась рука в белой перчатке. Подобрала перо, чуть помедлила и начала втаскивать в их реальность оставшееся по ту сторону тело, неторопливо и даже с некоторой ленцой.

Друзья только и могли, что смотреть, как из ниоткуда появляется полноценный ангел пограничья, один из тех, кто занимается чистками.

Гермафродит встал на крышу, поводя крыльями. Его керамическая масса, изображавшая демоническую морду, медленно повернулась к незваным гостям и по-птичьи наклонилась вбок. Он оценивал обстановку. Всё же сегодня не день чистки, формально, никто никуда не пролез… Но они догадались использовать перо. Вероятно, сейчас оно у них одно, да и вышло это случайно. Но если кто-то из них отыщет ещё? Что тогда?..

Ослепительно белая скотина погодя выудила из-за спины копьё с лезвием для умерщвления грешников и, как ни в чём не бывало, сделала выпад в сторону Аластора. Тот отпрянул как раз вовремя, но на рубашке разошлась ткань.

«Быстрый!»

Уши доводили до сознания Радиодемона едва слышимый ментальный шум, в котором с трудом, но улавливались слова молитвы, искажённые от скорости произношения почти что до неузнаваемости.

Это был не контакт и даже не намеревался быть им. Это была мелодийка, насвистываемая мясником, который отправился на убой свиньи или коровы. Ангела не интересовало, как они узнали о барьере – его интересовало лишь соблюдение границ.

Вжух!

После второго выпада, видимо, оценив противника, ангел стал фехтовать яростнее. Молитва в его исполнении стала напоминать гул, издаваемый потревоженным пчелиным ульем. Существо не казалось напуганным, скорее слегка заинтригованным, почему его появление не вызвало почтительного страха и трепета.

Радиодемон сжал кулаки и впился когтями в ладони, вызывая магию вуду. Его рога разрослись и поделились на раскидистые ветви, а воздух заполнили радиопомехи. Энджел был прав. Не было никакого плана, просто бестолковое рубилово.

Этот птичий выродок всего один, надо дать ему почувствовать фору, потом победить. Неожиданно, просто грамотно выгадать момент. Да, сойдёт за план. Просто слегка ощутить, что проигрываешь, как и надо.

Сначала всё шло хорошо.

А потом вторая фаза наотрез отказалась выступать.

Да, небесное воинство годами истребляло мелкую нечисть, но это, как оказалось, не означало потерю элитных боевых навыков.

За считанные мгновения стычка приняла серьёзный оборот.

Ангел, казалось, не устававший вовсе, рубил и кромсал вызванных Аластором духов и кукол вуду, пробираясь к своему сопернику с лёгкостью ножа, идущего через масло.

Среди летящих то тут, то там клочьев тлеющей ткани, Радиодемон впивался в ладони ещё сильнее, выдавливая всё новые и новые кровавые подношения миру лоа. Оставался ещё вызов Кракена, когда-то так поразивший Чарли. Однако если открыть портал здесь, щупальца прорвутся сквозь этажи жилого здания, убивая всех и вся на своём пути.

Да с каких пор это его вообще волнует? Какова цена этих жизней? А вот он ещё пригодится, верно?

Чарли. Чарли бы не одобрила. Стоит ли победа над соперником того, что он станет чудовищем в её глазах? Снова? Чтобы она, вчера целовавшая и ласкавшая, боялась и презирала его?.. Нет. Никаких жертв. Исключено!

Проклятое тело перегрелось. Когда не надо, оно вспоминает о звериной сущности. Крови очень много, кажется, что-то задел, из левой ладони до сих пор течёт. Контроль, контроль, не показывать страха, так и должно быть!

Ангел замахнулся. Хотел попасть в голову, но копьё запуталось в рогах. Аластор воспользовался паузой и схватил древко руками, но ладони были скользкими. Секундная заминка, лёгкое небрежное движение, и…

Раздался хруст такой силы, что у Ала потемнело в глазах. Оба рога с глухим стуком упали на крышу, а по лицу потекла настоящая река крови.

Дезориентация. Порез, толчок, ещё порез. Энджел что-то кричит, непонятно, контроль, контроль, не пускать его к этому монстру.

Эта смерть будет помедленнее предыдущей.

Гермафродит, изловчившись, схватил его за шиворот.

«Я… Тебя… проучу» – раздался в эфире холодный голос без тени эмоций. С этими словами Радиодемона, посылавшего пинки в пустоту, ткнули головой прямо в брешь. Холод и смерть. Пуля, убившая его, снова буравила череп. Иллюзия или реальность? Неторопливо, безжалостно, через кожу и кость, ещё немного – и мозг, и конец, и тьма, вот сейчас, сейчас, сейчас…

– А ну отпусти его!!! – заревел не своим голосом Энджел, освободившихся от пут друга. Занятому расправой гермафродиту и в голову не пришло, что на него собираются прыгнуть. Текущую жертву пришлось отпустить, и Аластор рухнул, словно мешок батата, разбрызгивая кровь во все стороны.

Этот совсем слабый. Расправить крылья, напугать, убить.

Однако Энджел не зря говорил, что не тупой, а только притворяется. Он не целился в соперника. Крыло отлично подходило. Паукообразный демон изменил траекторию в последний момент, впившись зубами в гущу перьев на изгибе, и, нащупав плоть, впрыснул яд. Резкая боль пронзила ангела, и он сделал шаг назад, в недоумении зажимая невесть откуда взявшуюся рану.

– А теперь вали отсюда. Твоё крыло отнимется, а после паралич пронижет всё твоё тело, и ты не сможешь двигаться… Если тронешь Ала, напряжёшься – и мой яд прикончит тебя ещё быстрее. Я бы на твоём месте подумал.

Ангел снова шагнул назад. Инфицированное крыло противоестественно дёрнулось.

– Уже началось. Поторопись, иначе так здесь и сдохнешь… Вот и умничка, чао-чао! – смог позлорадствовать напоследок Энджел, тогда как глубоко внутри его выворачивало от страха. Его смертоносный яд должен был подействовать гораздо быстрее… Что за терминаторов выводят в райских ротах?!

Ангел, тем временем взвесив все «за» и «против», неуклюже пролез в брешь и шелохнулся по ту сторону, зажимая её пальцами. Убедившись, что страж ушёл, трансвестит бросился к раненому приятелю. Тот был без сознания, измятый и залитый кровью, которая пузырилась и шипела, соприкасаясь с краями порезов, сделанных священным оружием.

– Да что б меня во всех позах! – смачно ругнулся порноактёр, когда растёкшаяся лужа крови лизнула его сапоги, – Эй, чел, ты меня слышишь? Надо убираться отсюда. Ал? Очнись! Чёрт, чёрт!

Кровь! Нужно остановить, прямо сейчас. Паукообразного демона буквально лихорадило от пережитого, но он всё же смог запустить руки под рёбра. Там располагались шёлковые железы.

Перевязка, очень, очень сильно надо! Сейчас!!!

Паутина с некоторой неохотой, но всё же согласилась на его условия, и демон шустро принялся заматывать ею раны, смутно припоминая уроки первой помощи, в то время как желудок грозился вывернуться от страха. Это тебе не гангстерские разборки, в которых он поднаторел ещё при жизни, это была атака чего-то, что никогда не было человеком, холодного и потустороннего, как астероид с окраин Солнечной системы.

Срочно бежать отсюда как можно дальше! Но сначала…

... Звонок телефона слегка оторвал Черри от изготовления боеприпасов. Кому что понадобилось? Она же почти что грёбаный Санта, и каждый год, заранее и трудолюбиво, готовит «подарочки», чтобы в день чистки оторваться на полную катушку при дележе территории.

Да, демоницы редко сами вступают в бой. Они обычно занимаются отравлениями и прочими ударами исподтишка, чтобы не марать наманикюренные коготки. Высокомерные стервы. Выросли бы на улице – многое бы поняли о жизни. Им с их мелкими интригами не понять и грана того адреналина, который шибает по мозгам в битве один на один. Вот в прошлом году, вспомнилось ей, они с Энджелом оторвались. А в этот раз вяло как-то, всего полдня сражений – а вечером годовщина отеля Чарли. Официальный, мать его, приём, демоница-циклоп голову сломала, что обычно в таких случаях надевают. Впрочем, еда была вкусная, а выпивка бомбическая, Чарли и Аластор отлично всё организовали. Респектище генерал-оленю, вот боец так боец, подумалось Черри, пока её татуированная рука отыскивала телефон между банок со взрывчатыми веществами. Интересно, у него в планах будет повторить Радиорезню? Это же повеселее чистки будет!

О, Энджи звонит.

– Да, Эн…

– ЧЕРРИ!!! – истероидный голос по ту сторону трубки достиг таких высот, что девушка едва узнала старого друга, – Черри, срочно! Срочно, я на крыше Кривого Близнеца, ноги в руки и бегом, прошу, умоляю!!!

– Ради Геены Огненной, Энджел, в какое дерьмо ты вляпался? – оценив ситуацию как серьёзную, Черри, не мешкая, выбежала из квартиры, – Сейчас, через десять пролётов буду, потерпи, малыш.

– Чер, быстрее! Это самое большое дерьмо из всех!!!

Когда девушка, задыхаясь, вылетела на крышу, глаза Энджела, казалось, были готовы вылететь из орбиты:

– Какого хутора?! Это… Радиодемон? Кто его так? Почему озоном пахнет? Энджи, ты в порядке? Не ранен?

– Нам надо унести его отсюда, и быстро!

– Вот его?.. – Черри лихорадочно пыталась нащупать степень адекватности происходящего.

– Да! – Энджел судорожно махал всеми шестью руками, – Чер, глянь, жив он, или… Ну что же ты стоишь, быстрее!

Демоница с опаской подошла к телу и дотронулась пальцами до шеи, отодвинув воротничок-«стоечку»:

– Порядок, он жив, но без сознания. Раны не такие уж и глубокие, ты вовремя их закупорил. А кто…

– Ангел! Страж пограничья!

– Стой, что?!

– То, Черри! – трансвестит зацокал своими шпильками по крыше, – А я говорил ему не идти, но разве меня послушали?! А теперь, теперь…

– Так! – рявкнула на него лучшая подруга, – А ну быстро успокоился! Пока ты не успокоишься, мы никуда его не потащим! А теперь заткнись и дыши. Глубоко дыши, мать твою!.. Вот, правильно! А теперь сожми булки покрепче и давай на ту сторону, помоги мне его поднять… Вот так, да.

– Черри-и-и-и… – предпринял финальную попытку нытья Энджел.

– Завались! – девушка оскалилась на него со всей доступной грозностью, – Потом повоешь, сейчас нам надо уволочь его отсюда без свидетелей… Погоди, он шевелится.

– Ал, Ал, ты меня слышишь? – глаза Энджела на автомате наполнились слезами, – М-мы сейчас отнесём тебя в отель, потерпи.

– Нужен… телепорт? – Радиодемон приоткрыл губы с мокрым от крови щелчком.

– Друг, не надо, ты обессилел от ран.

– Это быстро, – Аластор приобнял их за плечи и позволил себе отрубиться, только когда увидел фойе отеля.

====== Глава 13 ======

– ЧАРЛИ!!!

От вопля Энджела девушка едва не выронила рамку с заламинированной статьёй о светском рауте в отеле. Да что же он орёт, будто наступил Апокалипсис? Потерял любимые стринги, что ли? Даже Раззл и Даззл, до этого двумя щенками возившиеся на ковролине, на секунду выпустили друг друга, испуганно фыркнув от неожиданности.

Вот, другое дело, рамка на месте. Теперь это изображение приобрело особую ценность. Надо будет показать Алу, как вернётся со своей разведки. Стена отличная, можно будет вешать и другие их статьи. Они ведь… Теперь вместе?

После проведённой ночи с губ демоницы всё никак не могла сойти улыбка. Это был невероятный экзистенциальный опыт, ждала чего угодно – но только не этого. Грозное чудовище, наводившее страх на кого только можно, оказалось нежным и даже робким.

– Чарли, я не шучу, быстро сюда!!! – голос Энджела сорвался в верхние регистры, совсем как у чокнутого с обострением, решившим начать ультимативные переговоры относительно армады заложников.

– Да что?! – дочь падшего ангела, ненадолго расставшись с хорошим настроением, заткнула за пояс тряпочку из микрофибры, решительно топая по направлению, из которого прилетел вопль, – Что у тебя случи…

Увиденное заставило девушку пошатнуться. Телепортация не обошлась даром, и раны Радиодемона снова открылись, багровея через слои паутины. Кровь стекала по фалдам сюртука, несмотря на все попытки Энджела остановить поток.

– Что за… Как?! Да не держите его, опустите, на пол, да, вот так, – не позволив панике взять верх, Чарли закусила губу, – Раззл, Даззл! Помогите его перенести! Нифти, горячей воды и полотенца!

– Да, мадемуазель, сию минуту! – карликовая демоница даже подпрыгнула от неожиданности.

– Энджел, Черри, идите за ним, в мою комнату. Черри, – девушка резко обернулась, и чёлка упала ей на глаза, высветившие обычно тщательно скрываемые демонические вертикальные зрачки, – Дай Энджелу немного виски, в тумбочке, рядом с холодильником. Хаск! – голос принцессы ада ещё никогда не был столь решительным.

– Да, хозяйка?

– Мне нужен спирт.

– Какого чёрта?! – у лестницы показалась Мимзи, шокировано проводив глазами делегацию с окровавленным грузом, – Огонь и сера, во имя Геенны огн…

– Мимзи, – Чарли была уже тут как тут и схватила певицу за плечи, – Ты знаешь Мальодора? Демона-росомаху? Он доктор.

– А…

– Позвони ему, пожалуйста!

– Алас… Он…

– Он будет в порядке! – девушка решительно вперила в неё взгляд, – Живее! Нельзя терять ни минуты!

– Поняла!

– Я здесь. Энджел, ты как? – отдав все необходимые распоряжения, Чарли вошла в комнату. Паукообразный демон трясущейся рукой силился удержать рюмку. Черри сидела рядом, приобняв лучшего друга за плечи.

– М-мы п-пошли на к-крышу, он с-сказал всё будет х… хорошо…

– Энджел, посмотри на меня.

Гей поднял на наследницу престола глаза, содержащие по тонне слёз каждый.

– Паутина. Ты сможешь сделать ещё? Я знаю, что сможешь. А сейчас выпей и постарайся успокоиться… Отлично, Нифти, поставь воду и полотенца вот сюда, спасибо.

– Милорд, он…

– Я разберусь, – Чарли принялась расстёгивать рубашку с узором в виде перевёрнутого креста, осторожно отдирая её от кожи, – Что это за раны? Они пузырятся.

– Ангельское копьё. Ал… бился с ангелом.

– Он что?! – Чарли снова оглядела распростёртое на кровати тело, – Да как же тебя угораздило, чудо ты моё запоздалое… Сейчас, сейчас, мой хороший, потерпи, мы всё остановим… Нифти, ещё воды и полотенец.

– Чарли, я должен сказать…

– Потом скажешь, ещё успеешь, сосредоточься на паутине.

– Я, мы… – у Энджела затряслась губа, и он с хныканьем ткнулся в грудь Черри, преисполненной поистине неземного терпения. На руках лучших друзей уже запеклась корка крови, но они, будучи демонами, не особо обращали внимания на подобные мелочи жизни.

– Что с его головой?

Вопрос Чарли улетел в пустоту. Что ж. Нет времени готовится, ни секундочки.

Принцесса ада убрала кривоватый моток с головы, и на неё хлынул поток крови. В гуще волос виднелись две округлые вмятины – и больше ничего.

– Так, без паники, я уже тут – как раз вовремя раздался голос Мальодора, – О-ля-ля, как много работы. Здравствуй, малышка… О, тихо, родная! Не-не-не, никакого обморока, ты что такое удумала? – ловко поймали её за плечи когтистые лапищи.

– Его… рога… Ему вырвали… рога, – самообладание наконец изменило девушке, и из её глаз брызнули слёзы. Черри каким-то до ужаса привычным жестом притянула к себе и принцессу ада, усадив рядом:

– Реви на здоровье, скоро полегчает. Бери пример с Энджела, у меня уже все с… То есть вся грудь мокрая.

Следом за Мальодором в комнату нерешительно заглянула Мимзи:

– Как он?

– Ну, я бы сказал, штопать его придётся долго, он без сознания, но я более чем уверен, что жизни нашего друга ничто не угрожает, – ответил ей врач, открывая саквояж.

– Слава девяти кругам. Я… могу ещё чем-то помочь? Вот, принесла спирт от Хаска.

– Благодарю, мадемуазель, а теперь я попросил бы Вас выйти, народу тут хватает, спасибо, что проводили. Вот, – Мальодор порылся в халате, доставая колбу с зеленоватым раствором внутри, – Это успокоительное, примите его.

– Спасибо, – женщина нерешительно попятилась, но всё же вышла.

– Начнём с головы, пожалуй, там большая открытая площадь и много крови… Малышка, ты из-за этого расплакалась?

– Ему рога с мясом… – каким-то чудом выволок эстафету страдания Энджел, оторвавшись от груди лучшей подруги.

– О, нет-нет-нет, это не так страшно, как кажется.

– Не страшно? – тут же подняла голову Чарли.

– Малышка, он же олень. Их рога другие. Я на все сто уверен, что даже если бы его не атаковали, то через неделю они отвалились бы сами.

– «Отвалились»?! – произнесла хором вся троица.

– Да, вероятно, при вас такого ещё не происходило, но я более чем уверен, что он и раньше их сбрасывал. На коже остались отметины. Нужно просто обрабатывать и ждать, пока не вырастут новые… – сверившись с состоянием ран, демон-росомаха повернулся к Энджелу, – О, молодой человек, до меня только дошло, что это – Ваша паутина. Она шикарна, как ловко Вы заткнули раны. Погодите, у Вас знакомое лицо. Уж не брат ли вы Молли?

– А… Да, – вовремя включившаяся скромность не позволила паукообразному демону сказать о своей профессии порноактёра.

– Позвольте заметить, у Вас отличная шёрстка на груди. Сможете сделать ещё этой превосходной паутины? И да, вот, – Мальодор, явно подготовленный к любому развитию событий, протянул гею ещё одну колбу с успокоительным.

– Спасибо, да, я сейчас… Чер, прости, я тебя заревел.

– Ну что с тобой поделать, – лучшая подруга небрежным жестом закрыла грудь, поскольку кислота от слёз начала разъедать ткань.

– У меня в шкафу есть пара топов, бери любой, – предложила Чарли, располагаясь возле изголовья.

– Серьёзно? О, спасибо, сестрёнка… Энджи, ты всё?

– Всё.

– Окончательно всё?

– Да, да, я не тряпка!

– А ну живо сюда, – раскрыла объятья Черри, и паукообразный демон напоследок обнял её всеми шестью руками, с облегчением выдыхая.

– А теперь дай мне одеться, – лучшая подруга взъерошила шевелюру трансвестита, направляясь к комоду, – Ого, Чарли, да у тебя тут не только рубашки да брюки, ну надо же.

Девушка кивнула, не отводя глаз от действий Мальодора, который принялся обрабатывать раны:

– Гляди, малышка. Просто несколько кровеносных сосудов подняли восстание, на голове всегда такая жуть. А ещё он улыбается постоянно, мышцы в тонусе, большой приток крови, понимаешь?.. А это, судя по всему, афтершоковое ранение. Посмертный шрам. Всего пару раз видел, обычно бывает от сильного истощения, – врач убрал чёлку двумя когтями, разглядывая шрам в форме неровной буквы «х», – Вот, гляди, почти что ровно посередине лба, будто пуля собиралась пройти. Организм вспомнил, от чего умер.

– Это всё искажение, – подал голос Энджел, – Мы были у границы, и… Чарли, мне очень стыдно, но он втемяшил себе в голову, что нужно попробовать прорвать барьер этим чёртовым ангельским пером… Ума не приложу, где он его достал, но случилось то, что случилось.

– Это раны от ангельского копья? – удивлённо вздёрнул пушистые брови Мальодор, – Если так, мои нити бессильны.

– То есть? – Чарли бережно потёрла лицо Радиодемона полотенцем, взглянув на глубокую рану на груди.

– Я, конечно, человек науки, но в данном конкретном случае, дабы лечить такое, требуется поддержка. Частица другого демона. Паутина хорошо помогает, но наш друг с сущностью паука-скакуна может производить только липкие охотничьи нити, а края раны надо зашивать.

– А что, если… – Чарли развязала хвост, освободив пряди, – Что, если использовать мои волосы? Они достаточно крепкие.

– О, – Мальодор оценил предложенный материал, дотронувшись до локона, – Это бы отлично подошло… Эй, ты чего это выдумала? Мы не будем отрезать всё, мне достаточно всего одной пряди! Ну-ка, подвинься поближе, я найду, где срезать, чтобы было незаметно… Вот так. А теперь продезинфицируем их в этом превосходном спирте… Спирт, паутина, волосы вместо хирургических нитей… А вам точно хочется отель? Я бы не возражал открыть тут клинику!

Чарли неловко улыбнулась. Без настроения, что создавал врач, ситуация уже заставила бы её биться в истерике (чего стоила история с рогами, которые, оказывается, положено сбрасывать, Ал со своими секретами…).

– Когда всё это закончится, – тихо проговорила Чарли, сначала удостоверившись, что у Мальодора выходит накладывать стежки, – Я устрою ему взбучку почище того ангела, за то, что едва не довёл меня до инфаркта!

– Да мы… – начал было Энджел, но девушка подняла на него указательный палец:

– Не-не-не-не-не, ты тут вообще ни при чем! Что я, не знаю, какой Аластор упрямый? Но чтобы ума хватило с ангелом сцепиться – тут он, признаться, превзошёл сам себя!

– А! – даже фыркнул Мальодор, – Так вот, значит, из-за кого наш демон потерял покой и сон! Малышка, думаю, он хотел тебя порадовать всё это время, как бы дико в данной ситуации это ни прозвучало.

– Вообще-то его смерть стала бы последним из списка того, что меня порадовало бы, – смущённо пробурчала Чарли, отворачиваясь.

– Ох уж эта молодёжь. Бывают же такие: слова не выжмешь, сразу на подвиги бросаются, – удостоверившись, что очередной стежок лёг ровно и что-то ощупав поблизости, врач окинул пациента взглядом горизонтальных зрачков, – Выглядит как воплощённый Кэри Грант*, джентльмен и дэнди, а на самом деле восторженный подросток, потерявший от любви голову… Ну, рога-то уж точно.

Принцесса ада, не придумав ничего более подходящего ситуации, спрятала голову в ладонях:

– Так это моя вина?

– Генерал-олень искал способ, который позволил бы пройти в рай, – подал голос из своего угла Энджел, тут же натолкнувшись на угрожающий взгляд Черри, – То есть… Он ведь сам принял решение… Сделать это. Я с ним всего день провёл, но он был полон энтузиазма лезть, куда только возможно. Если впереди ждали ответы, конечно.

– Я согласен, – поддержал гея демон-росомаха, зашивая рану в области печени, – Наш южанин становится паладином Её Величества принцессы и жаждет открыть новые земли во славу Её. Боюсь только, что он перестарался. Но при встрече он не показался мне глупцом или сумасбродом, так что, полагаю, тут имел место быть или несчастный случай, или продуманный план… Или и то, и другое.

– Если бы я знала, то вообще бы не выпускала его сегодня из номера, – Чарли взялась правой рукой за левое предплечье в попытке себя успокоить.

– Подруга, как я тебя понимаю, – тронула принцессу за руку Черри. На ней был топ яблочного цвета, что неожиданно смягчало брутальный и потрёпанный уличными драками облик хулиганки, – Когда мы с Энджи познакомились, он, словно щенок, тыкался во все углы: то от семьи влетит, то сутенёр поколотит, то ещё что-то. Гемор ходячий, а не друг!

– Черри, ну в самом деле! – даже стушевался трансвестит.

– Но я смотрела на этого дурака и думала: кому он ещё нужен, как не мне? Бестолковый ядовитый пушистик. И прикипела же я к нему, уже скоро 40 лет как знакомы, а раньше, казалось, он мог издохнуть повторно на каждом углу ада.

Чарли оторвалась от созерцания ладоней и внимательно присмотрелась к собеседнице. Энджел, как хронический тупой, конечно, ничего не заметил, гей и всё такое, но…

– Разрешите войти? – раздалось за порогом. Дверь приоткрылась, и показалась широкополая шляпка со страусиными перьями.

– А, это ты, Рози. Заходи, – негромко пригласила её наследница престола Преисподней. Темноглазая пепельная блондинка остановилась у кровати, прикрыв рот кончиками пальцев:

– Я примчалась, как только узнала. С ним всё будет хорошо?

– Не извольте беспокоиться, мадемуазель, он сильный, – ответил ей Мальодор уже отработанной фразой.

– Позаботьтесь о нём хорошенько, доктор, Аластор мне как брат.

Чарли впервые задумалась о том, что Радиодемон и хозяйка крупнейшего торгового центра в Пентаграм Сити и правда похожи, словно кровные родственники. А ещё девушка, к своему вящему удивлению, поняла, что если ещё хоть одна особа женского пола совершит паломничество к раненому, то дверь будет закрыта до самого его выздоровления, если не дольше.

Это была самая настоящая ревность, новинка в спектре эмоций Чарли, и девушка пока не знала толком, как с этим быть.

Рози что, собралась врасти в ковёр подле кровати?!

Погодите, если Рози здесь, сейчас что же, уже глубокий вечер?

– Ну вот, всё зашито и обработано. Теперь он должен отдыхать, – Мальодор с кряхтеньем распрямил спину и поднялся, потягивая занемевшие мышцы, – И возле него должно быть как можно меньше народу, в конце концов, нашему другу нужен воздух! Так что всем спасибо, все свободны, кроме хозяйки номера, – демон-росомаха повернулся к своей воспитаннице, незаметно подмигивая.

– Мал, Мал, погоди. Расскажи, что мне делать. Я прежде не ухаживала за ранеными, – перехватила мускулистую лапу крёстного Чарли.

– Странно, у тебя неплохо получалось до моего прихода. Я сейчас всё тебе напишу, если вдруг у него поднимется температура, а раны будут выглядеть воспалёнными, звони в любое время. Но не думаю, что случится что-то подобное, раны от ангельского оружия страшно выглядят, но почти что всегда чистые, потому что прижигают порез. Можешь пока выйти. Успокоить всех тех, кто толпится на пороге.

– Да, спасибо, – Чарли с неохотой вышла из номера, обещая себе вернуться как можно скорее.

– Хэй, куколка, спасибо за выпивку, я в норме. И вот, – первым встретил её Энджел, – Паутина на смену, я в банку положил, должно хватить на завтра. Это Черри придумала, круто, а?

– Да… да, Спасибо огромное.

– Да не за что, – отмахнулся порноактёр, – Давай я изложу тебе всё, что узнал от Ала, через сообщение? Чтобы не толпиться там и не тревожить его сон. Хорошо?

– Я буду тебе очень признательна… А, и да. Угости Черри выпивкой у Хаска, скажи, что за мой счёт, она очень помогла.

– Без проблем… Ты точно не сердишься за то, что я… Не смог предотвратить это? – итальянец потупился, почёсывая запястье.

– Всё уже случилось, он поправится, – Чарли с теплом сжала его плечо, – Жду твой рассказ.

– Да, договорились, изложу, как только соберусь с мыслями. Спокойной ночи. Звони, если понадобится ещё паутина, я не буду выключать телефон.

– Большое спасибо, ты настоящий друг, я всегда это знала, – дождавшись, пока паукообразный демон наклонится, Чарли быстро обняла его за шею.

– Миледи, – из-за поворота показалась вездесущая Нифти, явно сменившая обращение к хозяйке после раздачи команд в экстренной ситуации, – Я готова примчаться по первому Вашему зову, если что понадобится. Вот ещё чистые полотенца. Всё, что нужно будет постирать, вынесите, пожалуйста, за порог, я заберу.

– Благодарю, – Чарли поймала себя на мысли, что ей пора устраиваться Алу в секретари.

Поняв, что приближается Рози, девушка сильнейшим волевым усилием заставила нижнее веко не дёргаться.

На лице высокой демоницы играла лёгкая, чуть печальная улыбка:

– Надеюсь, он хотя бы сможет выспаться как следует. Ал говорил мне, что спит максимум 4-5 часов, и при этом никогда не дремлет днём.

– Эту загадку века я уже разгадала, ему снится собственная смерть, – произнесла Чарли, тут же поняв, что это прозвучало несколько грубо.

Тёмные глаза хозяйки торгового центра сверкнули, как два полированных агата:

– Я видела статью, что ты повесила на стену. Очень хорошо смотритесь.

– Спасибо.

– Если я могу чем-то помочь…

– Не надо, всё есть.

– Не ревнуй нас к нему, милая. Ал джентльмен до мозга костей, и всегда был мне, Нифти и Мимзи добрым другом. Он не спал ни с одной из нас, ни одной из нас не признавался в любви. Мы десятилетиями оставались для него особенными, как личности, а не как источники наслаждения. Как можно не очароваться таким мужчиной? Сама подумай. Мы боимся его потерять… Следи, пожалуйста, за его путешествием.

– «Путешествием»? – не смогла удержаться от любопытства Чарли, хотя носочек её туфли уже был повёрнут по направлению к номеру, где Мальодор наверняка уже заканчивал список.

– О, я так и сказала? Старею, ныряю в ностальгию, – Рози раскрыла кружевной веерок, поводя носом по его внутренней части, – Это… маленькая шутка времён моего детства. Я выросла в приюте, а дети, которым не рассказывают сказок, сочиняют свои собственные. Как и всем малышам, нам иногда снились кошмары, и старшие воспитанники пугали нас, что сон – это путешествие по ту сторону реальности, и в таком деле нужен кто-то, кто вовремя тебя разбудит, не то можно остаться в грёзах навсегда. Я… частенько подшучивала над Алом, мол, раз он всегда один, кто следит за его путешествием? А он отвечал: «Рози, дорогуша, именно поэтому я так мало сплю». Сам себе штурман, ты знаешь его не хуже меня. Так что, милая, пожалуйста, не оставляй его одного в этом путешествии, хорошо?

– А… Конечно, нет проблем, – не придумав ничего лучше против неуместного покровительственного тона (принцесса ада была старше всей женской армии Ала), наследница престола кивнула и улыбнулась. И как можно быстрее вошла обратно в номер, решив, что с неё однозначно хватит на сегодня «просто подруг» Аластора.

Комментарий к Глава 13 *Кэри Грант – англо-американский актёр (1904-1986), славился своими изящными манерами

====== Глава 14 ======

Тем временем, ночь обещала быть долгой не только для Чарли.

– Эй, Хаско, мой котик, – несмотря на сумасшедший день, Энджел просто не мог лишний раз не побесить бармена, – Хозяйка распорядилась угостить Черри от её имени… Ого, да ты, смотрю, уже что-то мешаешь?

– Располагайтесь, – пробурчал котоподобный демон, действительно сочинявший в стакане некую гремучую смесь с заоблачным содержанием градусов.

– Мне коктейль Fuzzy Navel, пожалуйста, – в несвойственной ей деликатной манере попросила Черри, садясь, – А ты что будешь, Энджи?

– Я хотел попросить мой любимый «Секс на пляже», но Хаско мешает что-то настолько потрясное, что… Эй, ты сам это и выпил?! А нам?

– Не визжи. Сейчас сделаю, – демон с сопением втянул носом запах собственной шерсти вместо закуски.

– А чего это мы забухали больше обычного, за Ала переживаешь? – Энджел принюхался, всё ещё силясь понять, что за произведение искусства исчезло в лужёном горле Хаска.

– О, разумеется, мы же с этим придурком в дёсны при каждой встрече, – бармен явно был не в лучшем настроении, то есть ещё сварливее, чем обычно, – Все его бабы дежурят на пороге, вытирая слёзы платочками?

– А, да нет, Мальодор сказал всем расходиться, с ним только Чарли.

– Вот оно как, – Хаск мимолётно бросил взгляд на пустующий стул, и, схватив стакан, произнёс, – Значит, твоей даме Fuzzy Navel, а тебе «Секс на пляже», верно?

– Да, отлично, – Энджел повернулся к лучшей подруге, закидывая ногу на ногу, – Знаешь, а зелёный тебе к лицу.

– Предлагаю тебе ещё пару раз порыдать в мои шмотки, глядишь, я ещё чем-то обзаведусь, – она хихикнула, снова потрепав гея за волосы, – Рада, что ты в порядке, Энджи. В коем веке вытащила тебя из приключения, инициатором которого был не ты сам. Это прогресс, знаешь ли.

– Расту как личность, – трансвестит драматично стукнул себя кулаком в грудь.

– Вот уж порадовал так порадовал… О, спасибо, Хаск.

– Пожалуйста, – пододвинув ей коктейль, бармен показал себя самой вежливостью, – Если ещё чего захотите, мисс, только скажите. Второй напиток за мой счёт, поскольку Вы терпите этого придурка.

– Энджи не так уж и плох, я привыкла, – даже зарумянилась демоница-циклоп, копируя позу лучшего друга.

– Везёт же некоторым не воспринимать его как занозу в ж… Прошу прощения, мисс, не сдержался.

– А мой коктейль, Хаско? – сразу напомнил о себе паукообразный демон.

– На вот, жри, – похожая на совиную лапища обрушила в стакан гея лёд с таким видом, будто имитировала астероид, положивший конец эпохе динозавров.

– Я тоже тебя люблю, мой славный! – ничуть не обидевшись, Энджел безо всяких колебаний послал бармену воздушный поцелуй, – Ох, как лихо ты разбавил… Но всё равно очень вкусно!

– Воздух ему нужен, глядите-ка, – у лестницы показалась Мимзи, радостная, словно грозовая туча, – Теперь и с этим мириться, что его уложили в комнату нашей принцессы… Мать вашу, она его не покупала, чтобы так распоряжаться! – певица села на свободный стул, тяжело вздыхая, – Хаск, виски со льдом.

Бармен локализовался в тёмном углу и лакал из стакана свою гремучую смесь. Его ухо повернулось к посетительнице, но он сделал вид, что ничего не услышал.

– Хаск, виски со льдом, оглох, что ли?! – теряя терпение, рявкнула демоница, – Или помер снова?!

– Пст, Чер, – Энджел выудил из-под стойки два картонных стаканчика, – Пошли отсюда, провожу тебя домой, выпьем по дороге.

– Да, согласна, – грамотно оценив ситуацию, согласилась с трансвеститом Черри, помогая ему переливать напитки.

Лучшие друзья тихонько эвакуировались восвояси, как можно дальше от штормового фронта. После их исчезновения за дверями бармен с неохотой вышел на свет, потирая кайму подтяжек большим и указательным пальцами.

– А, вот ты где, – решив ненадолго сменить гнев на милость, Мимзи постучала кончиком ногтя по стойте, глядя на нахмуренные брови котообратного демона, – Сделай милость, обслужи меня уже.

– Нет, – бармен отвернулся, забрав стаканы Черри и Энджела. Глаза певицы моментом увеличились в размерах как минимум в три раза:

– Что значит «нет»?

– Это значит, что я не буду тебе ничего наливать.

– Почему? – шокировано переспросила Мимзи, не понимая, как реагировать.

– Впрочем, – Хаск задумался, делано позёвывая, – Я могу налить тебе содовой.

– Виски закончился?

– Нет.

– А что же тогда, черт тебя раздери?! Что я тебе сделала, что ты отказываешься меня обслуживать?! – Мимзи так разъярилась, что оскалилась, показывая заострившиеся демонические клыки.

Хаск, однако, остался совершенно равнодушен к такого рода демонстрации, и уткнулся в стакан с таким видом, будто отродясь не видел ничего увлекательнее.

– Знаешь что?! – певица шлёпнула ладонью по стойке, – Это беспредел, я буду жаловаться хозяйке!

– О, да, отличная идея, вперёд. У неё сейчас нет других проблем, кроме как устраивать мне взбучку. Да ещё, может, Аластора увидишь, ты же на него не насмотрелась за эти годы, – Хаск угрожающе вперил в неё совиные буркала и приподнял крылья, – Вали, делай что хочешь, но я тебе ничего не налью, потому что, – он вцепился в край стойки и взъерошил перья, – Нет у тебя ничего, из-за чего стоило бы бухать!

– Да что ты…

– То! Вы с Алом не любовники, и даже ими не были! А друзьями остались! Так что хрена с два я дам тебе нажраться! – он уже почти шипел, хлеща себя хвостом по впалым бокам.

– Хаск… – Мимзи отклонилась на стуле, смотря на полупьяного бармена во все глаза.

– Да что он вообще думает?! Рядом с ним такая женщина, а он нос воротит, какой цаца! Дебил хронический, даже Энджелу далеко до такой степени тупости!

– Хаск…

– Знаешь что?! – демон склонился над ней, укутывая женщину в запах спирта, который почему-то показался ей тёплым и уютным, – Да будь у меня рядом такая женщина, я бы сгрёб её в охапку и не отпустил, так бы и носил на руках, вот! Вот, сказал!!

– Хаск, ты…

Бармен икнул и мяукнул, осознавая, что произошло. Включил задний ход, но певица ловким движением схватил его за ошейник:

– Стоять.

– Мимзи, я не хотел, я напился, что-то нашло… Я…

– Ты нальёшь мне виски? – она поставила подбородок на сложенные руки, успокаивая свою демоническую натуру.

– Нет, то есть… То есть нет!.. Что ты делаешь?

– На стул встаю, я низкая. И ручки короткие.

– Зачем? – если бы бармен мог, он бы нервно потел, но из-за шерсти ничего не получалось.

– Нет, ну как же, – певица поудобнее встала на дермантин и протянула руки по направлению к нему, – Такие заявления, такой восторг. Вот я, перед тобой. Или я уже недостойна того, чтобы носить меня у сердца?

– Это не смешно, Мимзи.

– Конечно, не смешно. Виски не дают, на руки не берут… Или ты это специально сболтнул, а сам трус, спрятавшийся от меня за… Ой!

Хаск схватил её так стремительно, что задел хвостом бутылки, и от волнения расправил крылья, заполонив реальность певицы узором из мастей игральных карт:

– Держу! Довольна?

– Хаск, ты стоишь, перегнувшись через стойку.

– Нормально, мне удобно.

– Отпусти, тебе же тяжело, – Мимзи перешла на шёпот, смотря на демона во все глаза.

– Обещай не пить из-за этого придурка.

– Хаск, это не игра.

– Тогда я не отпущу тебя.

– Чёрт… Ладно, хорошо, я не буду, хорошо!

После этих слов бармен выволок её на свою территорию, аккуратно усадив на стойку:

– Так это… Содовой хочешь?

– Давай две. Крем-соду. В банках.

– Момент.

– Одна твоя.

– Я не могу, я на работе.

Мимзи фыркнула:

– То есть побухивать в одиночку во время работы ты можешь, а выпить содовой с клиенткой – нет? Да и нет сейчас никого.

– Вот это поразительно, – пробурчал Хаск, возясь с ключом банки газировки, – Отель забит под завязку, но чуть что – и фойе будто спецназ зачищал.

– А ты не рад побыть со мной наедине? – певица устроилась поудобнее, неожиданно даже для себя выкручивая вентиль своего обаяния. Хаск отвёл уши, что, вероятно, означало смущение:

– Нет, я… То есть я очень… За тебя, – он неловко чокнулся с ней банкой.

– Большое спасибо… Что ж, теперь рассказывай.

– Чего тебе рассказывать? – всё ещё надеялся скрыться за маской склочности демон. Тщетно.

– С каких пор я кажусь тебе… Какой, кстати? Особенной? – Мимзи намёкливо тронула подтяжку у его плеча, зная, что пушистым демонам нравится, когда подправляют их скомканную одеждой шерсть.

– Что, постебаться надо мной решила? Ни слова не скажу.

– Тогда я уйду в номер и нажрусь.

– У тебя нет алкоголя.

– Я возьму в заложники что-нибудь из-за стойки… – певица наклонилась, шаря рукой в пустом пространстве, – О, ром. Вполне себе сойдёт.

– Отдай! – Хаск подался вперёд и попался в ловушку, поскольку женщина отвела руку назад. Его морда оказалась в паре сантиметров от её лица, и бармен замер, словно опытный лис, попавший в петлю-удавку. Мимзи покровительственно улыбнулась:

– Вот теперь рассказывай.

Именно в этот момент алкогольные пары, долгие годы причинявшие страдания и дававшие забвение, сподвигли воспалённый мозг Хаска на какое-то дельное действие. Он был шулером, который ненавидел проигрывать.

Посмотрите на неё, думает, что победила, поставила его в неловкое положение, надо же. Не на того напала!

Предвкушая долгие и мучительные сожаления в эпизоде под кодовым названием «Похмелье», Хаск выпустил красный, словно ковровая дорожка, язык, и полулизнул-полупоцеловал эту маленькую боевитую женщину, избавив её от необходимости смывать перед сном губную помаду:

– Всё. Говорить не о чем. А ром можешь оставить себе.

– Ты… – демоница буквально примёрзла к стойке, не зная, как реагировать, – Что ты… Как… Что это… было?

– А вот сама вангуй, – он быстро отвернулся, мелькнув оперённой кисточкой длинного хвоста, – Я спать. Спокойной ночи.

– Куда собрался?! – певица шустро спрыгнула со стойки, поставив туфельку в дверной проём на последнем моменте закрытия двери холостяцкого логова, расположенного за баром.

– Убери ногу.

– Чёрта с два!

– Я всё сказал.

– Но не всё сделал!

– То есть как это?

– Я остаюсь, – синтетическое дерево скрипнуло под напором дамских демонических коготков.

– Ты с резьбы слетела? Нет!

– Да!

По груди Хаска медленно, но верно начало разливаться тепло, но он всё ещё умудрялся огрызаться:

– Ты хотела джентльмена!

– Хватит с меня джентльменов!

– А вдруг ещё передумаешь?

– Чёрта с два! – она смогла протиснуться в проём и захлопнула за собой дверь, тяжело дыша.

Они смотрели друг на друга с минуту,а затем морда бармена стала расплываться в улыбке. Наконец, оба прыснули со смеху, хохоча как безумные. А потом, пока Хаск вытирал выступившие слезы, вспоминая, когда в последний раз ему было так весело, Мимзи скинула туфли и подошла к нему, сев рядом на кровать:

– Можно я останусь сегодня с тобой? Если ты не готов, не будем ничего делать, я… просто устала спать одна. Ты понимаешь?

– Ещё как.

– Тогда помоги расстегнуть платье, и я могу принять душ?

– Ты захватываешь территорию, знаешь ли.

– Женщины коварны, знаешь ли. И я в лучшем лифчике, – похвасталась певица, обнажив округлые плечи.

– Глупости. Ничего особенного.

– Совсем мурмякнулся?!

– Он тебе не идёт.

– Ах ты…

– Я уверен, без него тебе намного лучше, – с нейтральной мордой заявил Хаск, сложив лапы на груди.

– А вот сейчас и проверим. На, гляди.

– Да.

– «Да» что?

– Намного лучше.

– Ах ты хамло, да тебя на консервы пустить мало! – Мимзи схватила подушку и принялась поколачивать бесстыжую кошачью морду, загоняя бармена всё дальше на кровать, – Где слова о том, что я потрясающая, невероятная и всё такое?!

– Я старый циничный шулер, это не ко мне.

– Скотина! Пушистая скотина! Бесстыжая морда, – яростно зашептала певица, чувствуя, как её нашаривают когтистые лапищи, – Ничего не получишь!

– Я просто пытаюсь тебя уложить, боюсь, что матрас прогнётся.

– Так я ещё и толстая?! Ну всё, до свидания!.. Обойдёшься… Ты… мурлычешь?

– Нет, это икота.

– Я хоть раз влюблюсь в нормального мужика?

– Нет.

– А сейчас почему нет?

– Потому что я стану твоим последним мужиком, – всё ещё мурлыча, Хаск обнял её, зарываясь носом в волосы.

– Скажи хоть что-нибудь, – тихо попросила женщина, легонько целуя демона в усы.

– А. Ну да. Начнём, пожалуй?

Мимзи напоследок огрела его подушкой, обозвала скотиной и пообещала убить в ближайшее время. После жесточайших угроз и оскорблений между ними воцарилась абсолютная гармония до самого утра.

Комментарий к Глава 14 Fuzzy Navel – алкогольный коктейль, приготовляемый из водки, персикового шнапса и апельсинового сока “Секс на пляже” – алкогольный коктейль, в состав которого входит водка, персиковый ликёр, апельсиновый и клюквенный сок

====== Глава 15 ======

Ничего не знавшая о перипетиях в баре, Чарли сама готовилась лечь спать. Она стояла рядом с Алом, напоследок проверяя, в порядке ли его раны, и готова ли она оказать первую помощь в случае чего. Прикроватная тумбочка была напичкана паутиной, полотенцами и обеззараживающими мазями, словно памятник какому-то диковинному воплощению духу болезни, но девушку это очень даже успокаивало. Самое то, чтобы успокоиться в преддверии сообщений Энджела, его репортажа с места событий. Мысли порхали в голове как очумелые летучие мыши, и сна, как положено, не было ни в одном глазу.

Оповещение на телефоне. Энджел? Нет, сообщение от Мала. Аудио. Тяжело печатать с когтищами росомахи.

«Малышка, обязательно звони мне, если что случится. Должен тебе кое-что сказать. Аластор нашпигован магией до самого носа. Когда я зашивал его… Хм, это всего лишь версия, но я уверен, что он не зря так тщательно заворачивается в одежду. Кожа местами очень плотная, должно быть, он с ног до головы покрыт шрамами, но использует остаток сил, чтобы никого не напугать, или, скорее всего, чтобы ты его не испугалась. Такие дела, дорогая. На связи!»

Заблокировав экран, принцесса ада ещё некоторое время смотрела на перебинтованный торс Радиодемона. Не хочет, чтобы она испугалась?.. Идиот, больше испугаться она уже не сможет ни при каком раскладе, перед глазами до сих пор стоит его окровавленное явление в фойе!

Перехватив свои длинные волосы резинкой, Чарли очень осторожно легла рядом, понимая, что здесь ей ещё хуже: наваливалась вина таких габаритов, что, казалось, плечи сломаются от непостижимой тяжести.

Не долее как вчера Аластор пытался рассказать ей о своих открытиях, да и делал он это для неё, а она со своим… своим эгоизмом даже не…

– Прости, – принцесса ада зарылась носом в его плечо, – Я должна была тебя остановить, должна была что-то сделать, что-то сказать, а я вместо этого думала лишь о своих… чувствах. Всё так быстро, очень быстро… Хоть и очень приятно, – она невольно улыбнулась, поглаживая его двухцветное каре у преддверия оленьих ушей, но вскоре снова погрустнела, – Знаю, ты так старался, а я… Прости меня, Ал, милый, я очень сильно за тебя переживаю.

В воздухе пролетел тончайший шубурш радио, словно птица, мелькнувшая на самом краю зрения и исчезнувшая в открытом окне, доносившего аритмичную фугу из гудков автомобильных клаксонов и попыток жителей ада нормально функционировать в этом безумном мире.

– Я бы сейчас всё отдала, чтобы увидеть, как ты улыбаешься, услышать твоё «Не волнуйся, папочка всё порешает»… Как же это случилось, почему с тобой? – она едва удержалась от того, чтобы не погладить его по руке. Это нечестно, так поступать с демоном, который не любит прикосновения. Так или иначе, инертное тело не отвечало, просто продолжало неровно дышать, страдая от ран, не способных быстро затянуться от равномерных движений грудной клетки.

– Помню, как мы впервые встретились, – Чарли улыбнулась, поглаживая его грудь, – Помню, как, я испугалась. Слухи о тебе, твои дела… Ты казался форменным чудовищем. Долбанутым на всю голову психом. И я шмякнула дверью перед твоим лицом, не разбираясь, и побежала к Вэгги, словно маленькая девочка, увидевшая пресловутого монстра под кроватью… Я уже могу спокойно произносить её имя, представляешь? Она была права, мы и правда были готовы расстаться, потому что с тех пор, как ты появился в отеле, я носила твоё имя, и повторяла его снова и снова, чтобы ни случалось с нами и чтобы ты ни воротил… – её рука замерла, но затем всё же тронула острые очертания скулы, так странно выглядевшей без улыбки, – Хотела бы я знать, что значит твоя улыбка Чеширского кота, твоё молчание, твоя неизменная вежливость, твой номер, разделённый на две части, твоя постель, за этот год не видевшая ни женщин, ни мужчин, и твой взгляд, в котором запрятано что-то, до чего мне не добраться…

Изголовье кровати слегка потемнело, и Чарли подняла глаза наверх. Живая тень быстро взглянула на неё в ответ, чуть заинтересованно.

– А. Ты Ротсала, верно? Ал зовёт тебя именно так… Скучаешь по хозяину?

Искристая мгла отделилась от стены и подползла к девушке, подставляя голову ей под пальцы. У образа не было рогов, а на ощупь Ротсала оказалась не холодной, как думалось Чарли, а скорее… пушистой, что удивило девушку.

– Не волнуйся. Мал сказал, что рога отрастут… Ты идёшь ко мне?

Тень мягко, но настойчиво липла к ней, создавая, подобно своему хозяину, радиопомехи.

– Что ты хочешь?

Слуга двинула ладонью.

– Эм… магия? Волшебство?

Тень медленно кивнула.

– Показать? Ты хочешь что-то мне показать?

Ротсала подползла ближе, обволакивая девушку, словно вторая кожа. Стало тяжело дышать, свет померк, и…

====== Глава 16 ======

«И вот ты пришёл».

Красный олень навострил уши. Неизвестное ему существо пахло тиной.

Нет, они знакомы. Какой-то частью. Смутно припоминается, но чувство, будто это было с какой-то другой составляющей.

«Я Амат, помнишь меня? А ты – частица души, египтяне называли тебя Ба. Пока Ка, зовущаяся Ротсалой, дежурит у тела, ты свободен, и выглядишь как животное. Сейчас у тебя нет ни прошлого, ни будущего, только это эфемерное обличье. Скажи-ка, ты теперь видишь бреши этого мира?»

Олень огляделся. Он не мог ей ответить, но понимал сказанное. Бреши? Вот эти зеленоватые пятна? Словно мох в воздухе. Даже слегка пахнут, точнее, тянет другими запахами из глубины.

«Пока ты бесплотен, ты можешь побродить по соседним мирам и отыскать тот, что понравится больше всего. Ты понимаешь, зачем это надо? Ещё помнишь?» – снова сотрясло его сознание огромное существо.

Да, он помнил, но смутно. Для тела это было важно. Для того, двуногого тела, постоянно увечившего хвост. А теперь только поглядите!

Олень гордо вспушил холку. Аккуратный мягонький хвостик, как и положено. И нет этих нелепых человечьих ног, у него четыре комплекта копытец, способных донести до края земли.

Эта, кем бы она ни была, пахнущая тиной, собирается идти с ним. Пусть идёт, если хочет, она не опасна, только колышет его мысли. Мир вокруг такой бедный и грустный, нигде нет ни пучка травы. Почему он ещё здесь? Или же его крепкие копытца забыли, что пригодны для бега? Олень подпрыгнул, поджав все четыре ноги, и, подготовившись, бросился в портал…

…Чарли очнулась, ощутив лёгкость во всем теле. И схватилась за сердце, едва увидела, что перед ней.

Это место: зудение насекомых, сумасшедшее количество незнакомых запахов, свежий жаркий ветер, и… Солнце?!

«Ротсала, куда ты меня принесла? Это Земля? Какой это город?.. Ваш? Ваш с Алом родной город?! Новый Орлеан? Вот это да!»

Эффект присутствия был невероятным, только на периферии сознания иногда появлялась дымка. Принцесса ада никак не могла отдышаться и наглядеться на огромное зелёное пространство. Но где она конкретно? Под ногами – просёлочная дорога, и…

– Джой, не смешно, – раздался откуда-то сзади смущённый голос. Чарли обернулась. Навстречу ей шли двое подростков лет 15-и, мальчик и девочка. Паренёк был щупленьким и слегка щурился, выдавая неидеальное зрение. Он нёс школьный ранец своей визави, которая периодически потряхивала задорными кудряшками и улыбалась:

– Ничуть не смешно! Да ты же действительно здорово играешь на скрипке. Но почему в подсобке? Ты должен сказать родителям! Да, фортепиано, конечно, тебе не купят, но скрипку…

– Джой, отец меня убьёт. Нет-нет-нет, я ему даже про зрение не могу сказать, а скрипка… Нет, ни за что. И не говори никому, пожалуйста, мистер Браун дал мне скрипку по доброте душевной, нехорошо, если он решит поставить меня играть на каком-нибудь школьном концерте.

Они шли прямо на Чарли, а она, хоть убей, понятия не имела, куда эвакуироваться. Не видят, совершенно! А по краю дороги какой-то бурелом, она же напугает их до смерти, если бросится в этих конубри и начнём шубуршать там, словно пьяный полтергейст. Что делать, что делать?

Разговаривающая пара попросту взяла – и прошла сквозь неё. А, вот как это делается!

Принцесса ада на всякий случай тронула носком туфли придорожные кусты. Не шевелятся, ей тоже не больно.

Догнать тех двоих? Что это за дети?

Во всяком случае, ей не приходилось видеть самых обычных школьников, не говоря уже об обычных людях! Ведь это ужасно интересно! Они парочка или лучшие друзья? Столько вопросов! А девчушка прямо-таки настоящее шампанское, делает всё возможное, чтобы растормошить своего неловкого приятеля. Не сумев совладать с любопытством, Чарли решила их догнать, чтобы услышать окончание диалога.

– … во всяком случае, скоро начнутся каникулы, и тебя точно никуда не поставят, – ответила Джой, с фырканьем скрещивая руки на груди, – А твой отец… Он вообще в курсе, о чём ты мечтаешь? Что читаешь?

– Шутишь? – вперились в неё испуганные (или, точнее, запуганные) глаза тёплого карего оттенка, – Если он найдёт сборник лорда Дансени, он меня им же и припечатает.

– Хорошо спрятал? – заботливо спросила друга Джой, хмуря брови.

– Да, в сарае под половицей, он не найдёт, – паренёк неловко улыбнулся, и Чарли пригляделась к нему повнимательнее. Какие-то знакомые черты…

– Молодец. А про профессию сказал что-нибудь?

– Маме сказал, – он сложил руки за спиной, как неоперившийся птенец журавля, делая вид, что ему нипочём нести оба ранца.

– Уже совсем скоро надо будет устраиваться на практику, желательно, на каникулах. И как отец тебе это подпишет, если ты молчишь, как рыба, а?

– Джой, пожалуйста, у меня у самого голова от безысходности трещит, – паренёк приложил ладонь ко лбу, снова каким-то парадоксально знакомым жестом.

Подслушивать, конечно, нехорошо, но наследница престола Преисподней, с оказией попавшая в прошлое Нового Орлеана, чувствовала, что обязана узнать имя паренька. Вроде бы подруга его как-то называла, но не выходило услышать. И даже разобрать по движениям губ… Что за чертовщина?

– Так… – Джой боевито отряхнула платье, – Ну-ка, удиви меня. Кем твой драгоценный папаша хотел бы, чтобы ты стал?

– Егерем, – голосом, полным обречённости, объявил паренёк. Его подруга так и прыснула со смеху:

– Егерем?! Он тебя вообще видел?!

– Давай, давай, издевайся, – вздёрнулся острый подбородок, – А то я сам не в курсе, насколько я к этому не подхожу.

– Не дуйся. Но вообще, если подумать, к твоей профессии ты тоже пока не очень подходишь. У тебя от радиоведущего только твоя бескрайняя вежливость. А тебе надо бы вести себя увереннее. И улыбаться.

«Радиоведущий? Улыбаться?!» – со световой скоростью пронеслось в голове Чарли, – «Да быть не может!»

– Зачем радиоведущему улыбаться? Его же никто не видит.

– Ну, во-первых, улыбка заставляет чувствовать себя победителем, – профессиональным тоном начала декламировать Джой, подняв вверх указательный палец левой руки, – Во-вторых, располагает к тебе людей. Ну и, в-третьих, она очень тебе идёт, – девушка тепло потрепала его по щеке, улыбнувшись, – Маме привет. Увидимся!

– Пока, Джой, – он проводил девушку взглядом и нежно улыбнулся, почёсывая затылок.

Пока паренёк стоял, мечтательно вздыхая, Чарли обошла подростка пару раз. Вот этот худенький долговязый брюнет, который и двух слов связать не может – будущий радиоведущий с запасом поистине неистощимой энергии? Он – Аластор?

Да ладно?!

Хотя, что и говорить, ему всего 15–16, а уже какая-то девушка рядом вьётся. И вроде бы нос похож… Такой забавный!

Это всё – его жизнь? То, что он видел, слышал и чувствовал? Почему сейчас, почему именно этот период? Какой-то переломный момент?

Сколько бы они не общались, Ал ни разу не упомянул никого по имени Джой. Хотя он её помнит… А, так вот что творится с именем. Демонам при попадании в ад присваивается другое имя, за это отвечает ангел забвения по имени Пура. А ещё они как бы отделяются от семей, забывают имена отца и матери, братьев и сестёр, любых других родственников. Но, видимо, это не касается имён друзей. И всё равно ужасно, не помнить собственного имени и имён тех, кто дал тебе жизнь. Пока этот парнишка…

Чарли взглянул на него с нежностью, протягивая руку. К нему хотелось прикоснуться. Судя по всему, тогда телесные контакты всё ещё были ему приятны…

… Красный олень поднял голову, и капли воды сбежали с его бархатистых губ. Он пил из родника, а чуть ниже по течению возлежала Амат. Так и знал, что она следит за ним.

«Не волнуйся, дитя. Твоё Ка совершает собственное путешествие… Так как тебе здесь? Вода вкусная?»

Он пряданул ушами, грациозно переступая через ручей. Они с Амат уже побывали в пяти разных мирах, и везде было холодно и одиноко. Здесь же светило солнце и росла трава, доходившая ему до живота, и было так уютно, что не хотелось никуда уходить.

Вроде бы богиня не возражает, если он немного передохнёт. Олень примял копытцами траву, сделав себе уютную лёжку. Совсем недолго, некуда торопиться, если бы только не то смутное копошение со стороны Ка… Ну да ладно, пусть копошится, а он пока вздремнёт.

Комментарий к Глава 16 Добро пожаловать в Новый Орлеан начала 20-го века! Надеюсь, вы пристегнули ремни, путешествие будет стремительным))

====== Глава 17 ======

Заинтригованная сверх всякой меры, Чарли по пятам следовала за проекцией из памяти Аластора. Мальчишка шёл домой довольно странно, то ускоряясь, то замедляясь, как будто никак не мог решить, хочется ему туда или нет. В конце концов, победил урчащий от голода желудок, и Аластор (выяснить настоящее его имя Чарли так и не удалось) всё же пришёл к домику цвета сливочного масла:

– Мам, это я! Ты на кухне?

К нему повернулась стройная женщина с длинными чёрными волосами, выдававшими примесь то ли индийской, то ли испанской крови:

– Здравствуй, милый. Как прошёл день?

– Хорошо, Джой передавала тебе привет, – Ал безо всяких подростковых увёрток шагнул в объятья матери, которая с нежностью обняла его, целуя сына в макушку:

– Славная девочка, дай ей Бог здоровья.

– Матушка, ты, наверное, очень устала. Чувствуешь себя хорошо?

– Да, милый, сегодня гораздо лучше, – женщина села на плетёное кресло, и Чарли только сейчас заметила её болезненную бледность.

– Снова ты за своё, – покачал головой паренёк, – Доктор ведь просил тебя не перенапрягаться.

– Я в порядке, милый, – мать ласково погладила руку сына, обхватившего её ладонь, тонкую, как язычок пламени свечи, – Надо приготовить ужин, папа скоро придёт, я должна…

– Сиди, мам. Передохни, я сам всё приготовлю.

– Ты же знаешь, он не любит, когда видит тебя за готовкой, – глаза хозяйки дома испуганно расширились, выдав её истинный возраст. Совсем ещё молодая, лет тридцать пять.

– Доктор сказал, что тебе надо чаще отдыхать. Обещаю, я быстро закончу, – парнишка расположил ранец в углу, надевая фартук, – А ты пока подвинься поближе к окошку, на солнышко… Нет, сиди, я сам, – он ловко переставил кресло на облюбованное место, подперев тяжёлую мебель коленом.

«Вот, значит, как ты научился готовить… Ты был отличным сыном», – Чарли подошла ближе, глядя на шустрое приготовление знаменитой джамбалайи.

– И всё же, поторопись, – попросила мать, прикрывая рот запястьем, но в итоге передумав кашлять. Было видно, что оба боятся главу семейства, и в этом чувствовалось что-то нездоровое.

– Я всё успею, мам. Как он придёт, ты просто встанешь, а я уйду мыть руки.

– Милый, обманывать нехорошо.

– Мы не обманываем, ты ведь начинала готовить, ты и закончишь.

– Ты же мой славный… Что-то поёшь?

– Да так, просто одна мелодийка.

– Спой мне, я люблю слушать твой голос… Однажды ты станешь прекрасным радиоведущим.

– Отец не позволит.

– Значит, придётся что-то придумать… – она тихонько облокотилась на спинку кресла, прикрывая глаза. Всё её хрупкое тело воплощало неравную борьбу с какой-то болезнью.

Чарли принялась шустро складывать два и два. Усталость, сдерживаемый кашель, бледность и явная необходимость сидеть на солнце. Ответ всплыл из глубин сознания, окутав внутренности холодом. Туберкулёз. И семья знает об этом. Какой год на дворе? 1916-й? Никаких специальных лекарств, только климат, воздух и народные средства. Бедная женщина. Жизни людей, в отличие от демонических, хрупкие и быстротечные. Но, несмотря на это…

Сейчас, среди ароматов кухни Аластор, забыв обо всём на свете, пел ей и улыбался. Наверное, готовка заставляла его забыть как о болезни матери, так и о собственной застенчивости. А где-то с порога, тихо и коварно, подкрадывался человек.

– Ага. Как я и думал. Опять помогаешь этой лентяйке.

Ал резко обернулся, едва не выронив деревянную лопаточку. Дружелюбную атмосферу как ветром сдуло, когда на кухню вошёл мускулистый мужчина, небрежно задирая щетинистый подбородок в жесте альфа-самца.

– Мама просто ненадолго присела.

– Ага, давай, бреши, щенок, – амбал бросил сапоги, оставляя на коврике ошмётки грязи, – Раз ты такой хороший служка, отнеси мою обувь к порогу.

– Дорогой, я…

– Я не вижу свою еду на столе, – судя по всему, перебивать было его любимым делом, – Сидите у меня на шее, а в итоге ужина не дождёшься. Ещё и мальчишкой не занимаешься, как надо. Ты его в юбку наряжать собралась, почему он за тебя готовит?

– Но доктор сказал… – огромные серые глаза женщины показывали, что её фразы слишком часто повисают в воздухе. У неё просто не было сил перекричать этого пышущего здоровьем лося.

– «Доктор сказал то, доктор сказал это»… Чушь! Начиталась своих книг, а это реальная жизнь, знаешь ли, – широкий жест ладони обвёл дом так, будто собирался снять порчу или как минимум морок, – У нас, простых смертных, всё лечит работа, а не эти твои безумные лекарства, солнышко и настойки трав. Или забыла, откуда я тебя вытащил?

– Нет, я…

– Эй, малой! Что ты там возишься с моими сапогами, дотащить до порога не можешь, что ли? Помоги на стол накрыть, а то твою мать не дождёшься! Бегом давай!

Даже от подобной бытовой сцены, судя по лицу матери и сына, повторявшейся не раз и не два, Чарли ощущала, как её волосы встают дыбом. Аластор называл своего отца мразью, и это была ещё не самая плохая характеристика для подобного тирана. Как оказалось, вечер только начался.

– Ладно, сготовить пожрать ты можешь, – неохотно признал глава семейства, откладывая вилку и смотря на сына словно из прицела гаубицы, слегка щурясь, – Неси сюда дневник, дай полюбуюсь… Ах, ну какое дарование, А? Смотри, милая, языки, пение – «отлично». А по физкультуре что, выдохся на пении, что ли?.. Женщина, ты его будто своим мясом кормишь, вытянулся вроде, а чувство, будто не наедается. Ну, ничего, ничего, – диктатор сыто причмокнул, явно приходя в хорошее настроение после плотного ужина, – Я им ещё займусь, что же я, зря договорился о практике с местным егерем?

Аластор уткнулся взглядом в полупустую чашку кофе. Чарли видела, как упало его сердце.

– Кстати об этом, дорогой, – мать поднялась, убирая тарелки, тогда как её сын завернул носочек ноги за ножку стула, чтобы то ли не броситься на помощь матери, зная, что это грозит последствиями, то ли прочь из дома, понимая, что хочет сказать его родительница.

– Что? – густая бровь резко поднялась вверх, зависнув на массивной надбровной дуге, словно стервятник, – Выкладывай, что там у тебя.

– Видишь ли, наш сын… хотел бы попробовать свои силы на радио. Это престижная профессия, наша фамилия будет звучать изо всех приёмников Нового Орлеана. Подумай, дорогой, – женщина очень мило улыбнулась, и Чарли получила окончательную версию того, как та выжила при подобном прессинге.

– Ух… Надо же, малой, ты меня изумил. Сам захотел, что ли?.. Ну-ка, подними на меня глаза. Радиоведущий, надо же. Ты, – мясистый палец с грязным полумесяцем у основания ногтя указал на боящегося вздохнуть подростка, – При мне рта не раскрываешь, а сам на радио нацелился? Ну и тихоня… Ладно, Господь с тобой, у тебя каникулы три месяца, два из них практикуешься у егеря, а после можешь сходить на радиостанцию, поглядим, как ты протащишь нашу фамилию в эфир… Хотя сомнительно… Да, кстати, – его улыбка напоминала выползшую на охоту крысиную змею, – Слушай, а когда ты уже пригласишь к нам свою девушку?

Ал дёрнулся и покраснел:

– Джой не моя девушка, отец.

– Надо же, сколько увлекательного за вечер! – амбал хлопнул себя по объёмистым ляжкам, – Джой это та, которая живёт с полоумной чёрной тёткой, помешанной на вуду?

– В целом, да, – неохотно согласился с частью его слов Аластор, – Но мы с Джой просто добрые друзья.

– Эх, сколько же с тобой мороки, – отец семейства поднялся, хрустя костяшками пальцев, – Что из тебя за мужик вырастет, а? В морду дать не можешь, по пению «отлично»… Ты хоть в курсе, что с женщиной-то делать?.. Да шучу я, вон как раскраснелся, надо же, – щетинистый мужлан перевёл взгляд на жену, и было заметно, насколько собственнически он присматривается к изгибам хрупкого тела, – Иди-ка, прошвырнись перед сном, тебе надо больше гулять, укреплять мышцы. Да заодно посмотри забор, фонарик вон там. Давай-давай.

Подросток без лишних слов покинул обеденный стол и вышел за порог, неуютно ёжась. Ему не хотелось думать, что творит отец, пока его нет, так что молодой человек вышел за пределы участка, взяв курс в сторону дома Джой.

Чарли оглянулась. Дом родителей Ала подёрнулся дымкой, показывая, что этого этапа нет в его воспоминаниях. Зато ночь выпустила на волю армию и звуков и запахов, и по периодическому шевелению головы было видно, что «негодный мужик» растёт очень внимательным и любознательным.

Принцесса ада шла с ним бок о бок, внимательно разглядывая молодого Ала и подмечая знакомые черты, и, кроме того, наслаждаясь дорожкой, идущей через зелень. Это, конечно, были не джунгли, но Чарли восторгалась даже неприветливым кустарником и нудным гудением комаров. Несмотря на то, что ей была непонятна цель Ротсалы, это был интересный опыт.

– Джой? Мадам Бонита? – негромко окликнул владелиц дома Аластор, постучав в дверь, которая оставила на его костяшках пальцев пару ошмётков иссохшей зелёной краски.

– А, здравствуй, – на пороге появилась симпатичная леди с примесью африканской крови. На вид ей было больше шестидесяти, но её значительно освежал оттенок кожи цвета молочного шоколада и цветастый платок на голове, завязанный так причудливо, что его хитросплетениям позавидовал бы даже боа-констриктор.

– Мадам Бонита, простите, что я так поздно.

– Не извиняйся. Отец выставил, наверное? Заходи, мой хороший. Будешь пубой* с молоком?

– Большое спасибо, я уже поужинал, – Чарли заметила, как его глаза сиротливо пробежались по гостиной. Джой нигде не было, – А, да. Матушка велела Вам кланяться и передала, что ваши снадобья ей очень помогли. Кашляет она гораздо меньше. Спасибо огромное!

– Ох, дитя, я старая мамбо*. Если бы я могла, скажем, упросить какого-нибудь лоа перенести её по воздуху в клинику – вот это было бы достижение. А так…

– Вы очень помогаете, мадам, – глаза молодого человека снова просканировали местность, но Чарли поняла, что почему-то нисколько его не ревнует. Да и какой смысл ревновать его к девушке, которой уже и на свете-то нет, да и в аду она тоже не обнаружена.

Старуха довольно закряхтела:

– Ладно тебе, будет. Пойдём, я составлю новый укрепляющий сбор для твоей матушки.

Логовище мадам Бониты располагалось в подвале, но при этом было сухим и уютным. На стенах сушились пучки трав, часть измельчённых экстрактов была расфасована по банкам, кое-где виднелись перья и лоскутки ткани, но при этом в шаманском пристанище сохранялся завидный порядок.

– Отец выгнал. Надо же, – досадливо покачала головой пожилая женщина, ероша сбор узловатыми пальцами, не понаслышке знавшими о тяжёлом физическом труде, – Мы, последователи вуду, знаем, что такое гонение, а также о том, как тяжело бороться с непониманием.

– В самом деле? – носик Аластора с любопытством прошаривал полки, тогда как руки, будто птичьи крылья, были скрещены за спиной. Чарли знала эту его манеру – вроде и глазею, а вроде ничего и не трогаю. Плюс на минус давал ноль, но при этом обвинить носик было не в чем. Вот откуда, значит, брала начало эта эксклюзивная привычка.

– У нас, вудуистов, своя война, дитя. Мы сохраняем то, что накоплено, – мадам Бонита заботливо начиняла новый гри-гри*, краем глаза поглядывая на своего гостя и явно ожидая от него закономерного вопроса о племяннице, – И привносим новое, чтобы то, что мы имеем, не было уничтожено. Понимаешь?

– Думаю, да, – неуверенно ответил ей подросток, напрягая слух вровень с уровнем земли, которая могла бы донести до него звук шагов Джой. Ночь на дворе, где она ходит?..

– Это как с травами. То, что давно знакомо, то, что является новым – и вот тебе отвар, ещё лучше прежнего. Держи. Чайную ложку на стакан кипятка, пусть пьёт остывшим, хорошо?

– Спасибо, мадам Бонита… А… Ваша концепция мне очень нравится, оставаться самим собой и при этом изменяться… Должно быть, это сложно, – вид у него был такой, будто колдунья могла бы вышвырнуть его за дверь, не отреагируй парень на её реплики с должным уровнем внимания.

– Если приложишь усилия, всё получится, мой мальчик. Да что говорить, если ты захочешь, то даже сможешь стать бокором.

– «Бокором»?

Мадам Бонита приветливо улыбнулась:

– Так у нас называют колдуна, окунающего обе руки в мир лоа, мир духов. Он очень могущественный.

– Нет, это не про меня, – махнул рукой юноша, – Мне бы егерем умудриться стать и не околеть в процессе, а Вы говорите – бокор.

– Ты путаешь физическую силу с силой духа, – старуха снова зашуршала своим травяным сбором, – Я чую, что у тебя большое сердце, несмотря на то, что ты не рождён побеждать быков в рукопашном бою. Обычно людям с таким большим сердцем приходится несладко, но на то им и дана сила духа. Чтобы пережить и измениться.

– Дана? Богом?

Старая мамбо снова улыбнулась:

– Наше понимание мира немного отличается. Главный Бог, создатель Вселенной, по-нашему, Бондьё, действительно создал этот мир, но теперь предпочитает отдыхать, не вмешиваясь в дела людей. Нет никакого смысла ему молиться. Бондьё просто сидит на своём троне и сладко покуривает трубочку, любуясь своим произведением. Так что мы просим о милостях лоа, маленьких божеств. Не за бесплатно, конечно. Таков мир вуду, сынок.

– Значит, Вы не возносите молитв Богу… Бондьё?

– Мы считаем это бессмысленным, как я уже и сказала… Смотри-ка, что я тебе собрала. Это особое гри-гри, на счастье. Я не настаиваю, но мне было бы приятно, если бы ты начал его носить, – она повернулась, протягивая парню мешочек, украшенный перьями и разноцветными бусинками.

– О, я даже не знаю, что сказать, это… Спасибо преогромное, мадам Бонита! Быть может, раз я заделаюсь егерем, мог бы помогать Вам с заготовкой трав?

– Это было бы чудесно, но ты не знаешь растений, да и вообще, этот талисман бесплатный, – она шутливо насупилась, – Дарю тебе, потому что могу, а не из корысти. Понимаешь?

– Понимаю, мадам.

– Ну, то-то, – пожилая женщина проконтролировала, как юноша приторачивает мешочек к брючному ремню, а затем снова улыбнулась, показывая яркую диастему* между верхними зубами, – Беги домой, наверное, а то тебя мама хватится. И следи, пожалуйста, за её здоровьем. На тебя вся надежда.

– Да, мадам, так и сделаю, – по улыбке Ала было ясно, что он из последних сил запихивает мысль о Джой в самые глубокие секторы мозга, наверное, как раз и проявляя пресловутую силу духа.

Выйдя на улицу, парень свернул к тропинке, и, потерев мешочек пальцами, вдохнул его терпкий аромат. И, разумеется, как истинный мазохист, остался дежурить у ближайшего дерева.

Чарли в который раз пожалела, что не участвует в этом шоу, и её роль сводится только к роли зрителя. Если бы демонесса могла, то накинула бы мешок ему на голову и уволокла прочь не только отсюда, но и из прошлого в целом. Мадам Бонита была права: вокруг мальчишки нарастало напряжение, и его было впору обвесить целой тонной оберегов.

Долгое время ничего не происходило, но тут темноту прорезал луч фар автомобиля: по дороге уверенно полз «Форд» последней модели, хромированный и уверенный в себе, словно чистокровной буйвол.

– Да ладно тебе, крошка, один поцелуй!

– Нет, Джейк, нет, я так не уйду! – на переднем сидении шла весёлая перепалка, и женский голос, судя по всему, принадлежал Джой.

– А никто тебя и не гонит, – толком не видимый с точки обзора Ала мужчина перешёл на урчащий шёпот, – Оставайся.

– Нет, ни в коем разе. Спокойной ночи!

Раздался звук поцелуя, и Аластор схватился за дерево, чтобы не упасть. Это был сильный удар для того самого большого сердца, замурованного во впалой груди.

Джой тем временем уже выскочила из машины, подправляя сбившуюся набок шляпку.

– Я заеду за тобой завтра, мой ангел.

– Договорились.

Пора было уходить и забиваться в первую попавшуюся щель, но план отступления провалился: под ногой хрустнула ветка. Джой без труда узнала силуэт у дерева.

– О нет… Нет-нет-нет… Постой! Стой! Пожалуйста, стой, мне не угнаться за тобой на каблуках!.. Вот спасибо. А теперь… ты ко мне выйдешь?

Лучший друг выглянул из-за ствола дерева и подошёл к ней с видом несчастного, но очень воспитанного телёнка, подозревающего, что его ведут на заклание.

– Ты же мой славный, – уже поманила парня к себе Джой, положив руку ему на плечо, – Ты всё видел? Да, Джейк придурок, но я его люблю.

– Джейк… Маклахан? – с трудом задвигал пересохшими от волнения губами Аластор.

– Да, он самый.

– У него же… вроде невеста есть. И он… старше.

– Чепуха. Он её не любит, это брак по расчёту.

– Джой…

– Нет, – она поставила указательный палец прямо у его носа, – Ты не Бог, чтобы меня судить. Не смей, понял? Я буду с ним. В конце концов, на дворе начало XX века, надо мыслить прогрессивно!

– Джой, – его карие глаза были полны искреннего отчаяния.

– Хватит повторять моё имя! Или что, будешь обливать меня грязью, называя падшей женщиной?

Будущий лорд Преисподней упрямо затряс головой:

– Никогда! Я никогда так тебя не назову!

– Допустим, – шляпка девушки снова сбилась, и она казалась воплощением лоа войны, – Если ты больше не хочешь дружить со мной, я пойму. Не скажу, что прощу, но пойму. Так что, дорогуша, будешь дружить с падшей женщиной?

– Не называй себя так! – он схватил её за руку, бережно сживая в своих ладонях, – Я всегда буду на твоей стороне! Пусть Бог, или лоа, или кто угодно убьёт меня на месте, если я вру!

Девушка ласково улыбнулась, тронув его щёку:

– Я знала, что ты поймёшь… Так, только уговор: не ходи с таким страдальческим лицом. Мы друзья, помнишь? Я не умираю. Походишь ещё с такой милой, как помру.

– А вот не буду!

Подруга слегка отпрянула, удивившись его тону.

– Да, у меня нет машины, и денег немного, но ради тебя я готов улыбаться, даже если у меня внутри разверзлась пропасть, Джой! Я буду улыбаться, смотри! – он поднял её руку, давая дотронуться до лица и засвидетельствовать улыбку, невидимую в густых сумерках.

– Хм, а если… – девушка, кажется, вошла во вкус, и всё происходившее было для неё лишь игрой, – Если я умру?

– Не говори так! – ещё больше перепугался Ал.

– Но ведь когда-нибудь я умру, может быть, даже раньше тебя. А ты возьмёшь – и снова будешь хмуриться. Сразу же забудешь, что обещал, – она приопустила веки, придав тону какую-то обиженную кокетливость.

– А вот не буду! Начиная с сегодняшнего дня я начну сверкать улыбкой почище Чеширского кота! Я клянусь!

– И ты станешь радиоведущим.

– Стану!

– И будешь счастлив.

– Буду! – он исправно улыбался, но глаза его блестели.

– Не реви.

– Не контролирую!

– Ладно, стоик, иди сюда, – девушка бережно обняла друга за шею, поглаживая по плечу, – Знаешь, теперь, когда не нужно держать это в секрете, мне так легко, правда-правда… Мы с Джейком, – её шёпот был горячим, – Уедем, как только я кончу школу. Сбежим. Ну а ты, – она тряхнула Ала за плечи, – Даже в таком случае не забудешь про свою клятву. Не то я лично наставлю тебе подзатыльников, ты понял?

– Да, Джой.

– Однажды, – девушка стёрла его слёзы большим пальцем, – Ты тоже кого-то полюбишь. По-настоящему. И тогда ты меня поймёшь.

– Наверное, – всхлипнул будущий бокор.

– Не «наверное», а «да». А теперь иди спать, и помни: ты обещал. Иди!

Будучи развёрнутым в нужном направлении, он действительно зашагал прочь, неся своё тело бережно, словно хрупкую вазу, уже давшую трещину. У Чарли сердце разрывалось при одном взгляде на замершую полуулыбку парня. Вот, значит, как появился этот атрибут, в какой юдоли страданий. Однажды данное обещание, постепенно переделавшее его в того человека и демона, которого знала вся Преисподняя.

Ал дошёл до участка семьи, и его шаги тут же изменились, стали осторожными, будто их хозяин ступал по минному полю. Он обошёл дом по широкой дуге и заглянул в сарай. Вынул из-под стрехи огарок свечи и зажёг его, мимоходом утерев рукавом лицо, не успевшее высохнуть от предательских слёз. Прислушался ещё раз, замерев в полной неподвижности, потом несколько расслабился, и, порывшись в сдвинутых с места половицах, выудил из тайника томик лорда Дансени. Открыл, глянул на обложку, с задней стороны которой значилось: «Моему дорогому другу. Не переставай верить в лучшее! Джой».

Юноша снова улыбнулся, погладив посвящение кончиками пальцев. Да, вот так. Он сделает, как она хочет. Будет улыбаться, даже если его упекут в психушку, не вопрос! Всего-то улыбаться… Если больше ей ничего не нужно, он приложит все усилия, чтобы сделать на «отлично» хотя бы это.

Немного почитав, Ал вернул книгу на место и потянулся, а потом вкрался в собственный дом, словно вор. Без тяжёлого взора отца походка юноши становилась изящной, словно у танцора, который ступал по скрипучим половицам дома в колониальном стиле, выучено выкручивая ступни под ритм раскатистого храпа альфа-самца, удовлетворившего все текущие базовые потребности.

Уже проводив Аластора из прошлого в его кроватку на мансарде (хотя правильнее было назвать это чердаком), Чарли почувствовала, как её неудержимо тянет прочь. Какой-то звук, что-то…

Комментарий к Глава 17 *Пубой – разновидность луизианского сэндвича, начинка которого набивается в хрустящий батон с твёрдой хрустящей корочкой и воздушной мякотью

*Мамбо – верховная жрица культа вуду

*Гри-гри – талисман вуду, амулет для защиты владельца от зла; обычно представляет собой матерчатый мешочек, наполненный травами, маслами, камушками и прочими составляющими

*Диастема – название щербинки между зубами; генетическая особенность

====== Глава 18 ======

Комментарий к Глава 18 Сегодня я печатаю маленький ориджинал, но не переживайте, продолжение не заставит себя ждать!

Олень поморщился во сне, потягивая копыта. Та, другая часть, силилась вспомнить прошлую жизнь, и в этом было мало приятного.

«Так ты пойдёшь дальше?»

А. Эта огромная зануда, которая гоняет его по мирам, всё дальше и дальше. Чем ей здесь-то не нравится? Это же рай для оленя, много травы и открытые поляны.

«Я мало знаю о реальном мире, но понимаю, что статичный мир не дарит тем, кто в нём живет, ничего хорошего» – Амат склонилась над ним, загородив ласковое солнце.

Во имя сена, чего она там бурчит? Ничего плохого нет – и достаточно. Можно всласть валяться, бегать, жить спокойной жизнью.

«Я понимаю» – принялась мягко увещевать его богиня, – «Твой носитель многое пережил, и теперь ты мечтаешь о покое, пока Ка рассказывает вашу историю Чарли. Помнишь Чарли?»

Олень встал, поднимая точёную голову. Конечно, он помнит. Нежная, ласковая, а ещё улыбается, оценила его хвостик – он и правда хоть куда, этого не отнять – но…

Какой смысл возвращаться, если там его сущность запихивают в наполовину человеческое тело? И там снова будут относиться без уважения, словно к какой-то помехе. Он предупреждал родное тело не лезть в драку, о смене рогов – и что вышло? Нелепые травмы. А хвостик? Даже уши постоянно превращают в часть причёски, словно это какое-то позорище.

Олень фыркнул, поводя блестящим носом.

«Может, просто посмотрим, что ещё ждёт нас за горизонтом? В конце концов, ты вырвался из-под гнёта своего тела, неужели тебе совсем не хочется посмотреть мир?»

Право, для столь массивного существа она слишком неусидчивая. Зато понимает его без слов… Ладно, почему бы и нет, а вдруг в других мирах трава мягче, а лужайки солнечнее?

Он скосил глаза по направлению к дымке на границе миров, понимая, что с каждым разом начинает видеть обеими всё чётче и чётче.

… Из забытья, навеянного Ротсалой, Чарли вырвала вибрация телефона. Сообщение от Энджела, друг сдержал обещание.

– Это важно, я быстро прочту, и мы с тобой продолжим, хорошо? – спросила у тени девушка, приподнимаясь на локте. Компонента души смирно кивнула. Она дожидалась свою гостью, положив голову на грудь Аластора, словно верная собака неведомой породы.

Всё ещё с трудом совладая с пальцами, будто накачанными новокаином, принцесса Преисподней умудрилась открыть вкладку месседжера.

«Хэй, куколка. У вас там норм? Звони, если что. В общем, сначала Ал некоторое время пытался убить меня за вашу ванильную ночь (тебе понравилось, кстати?), а потом решил заняться какой-то таинственной хренью как раз в его стиле, ну и я пошёл с ним, чтобы выгулять Наггетса. Мы были у барьера, я вспоминал свой передоз (lol), а потом я упомянул, что мой pet иногда роется в мусоре, особенно в куче, которая пахнет тиной. Генерал-олень глянул на меня, как на придурка, и попросил туда отвести, мол, не дебил ли я, откуда в аду вода, чтобы куча пахла тиной. А потом завис у этой кучи и сказал отвести Наггетса домой, мол, он сам тут разберётся.

Когда я пришёл обратно, у него уже было то перо, и он спросил меня, знаю ли я какое-нибудь подходящее высокое здание. Потом мывскарабкались на Кривой Близнец, поболтать о том о сём, а после Ал меня заблочил и полез открывать портал. Из портала вылезла та белая скотина, но я смог её прогнать. Иначе бы нас обоих порешили, я до сих пор дрожу, как вспомню. Думаю, это был один из самых сильных. Дальше ты знаешь. У меня всё, спокойной ночи, куколка.

Энджел ♥»

Чарли отложила телефон, вздохнув. Что-то не срасталось. Вода, помойка, потом перо. Какой-то элемент был пропущен, но Ал ведь тихушник.

– Вот куда ты влез, скажи на милость? – девушка склонилась над бизнес-партнёром, поглаживая его по щеке. Ротсала, увидев, что её исповедница освободилась, снова сделала жест рукой, приглашая продолжить путешествие.

– Имеет ли смысл спрашивать тебя, как вы с Алом нашли то злосчастное перо? – безо всякой надежды приподняла брови демоница. Ротсала не шевельнулась. Ага, чёрта с два, не зря же она тень Аластора. Впрочем, нельзя не отметить, что она невероятно талантливо выбирает, о чём молчать, а о чём – нет. Прошлое-то она решилась доверить. Кстати о прошлом…

Дочь падшего ангела потёрла лоб, припоминая увиденное. Реальность Ала до сих пор плясала по нервным окончаниям, а ведь они с Ротсалой сделали всего пару шагов. В этом было что-то глубоко запретное, и при этом невероятно притягательное. И болезненное. Подростку по ту сторону ещё предстояло многое пережить, и грядущие события отзывались нылью в костях принцессы ада. Время близилось к полуночи. Никаких уловок. Никаких красивостей. Только правда, способная покалечить. Готова ли она к этому?..

– Что ж… Мы обязательно продолжим, но дай мне хотя бы держать его за руку. Полагаю, дальше будут совсем невесёлые воспоминания?

Тень помедлила, затем кивнула, ожидая, пока девушка устроится так, как удобно.

– Я готова, давай.

На этот раз Ротсала надвигалась медленно, как морской прилив, погружая свидетельницу в бездну.

Шаг за шагом.

Шаг за…

– Эй, малой!

Аластор, снова ставший 16-летним юношей, открыл покрасневшие от слёз глаза. Ему казалось, что забытье сна длилось всего лишь пять минут, и облегчения от этого самого забытья в свете прошедших событий так и не наступило.

Да и вообще: за окном было не сказать, чтобы очень светло. Что нужно отцу в такую рань?

– Да? – отозвался он, входя в гостиную и застегивая рубашку, спросонок путая пуговицы.

– Не «да», а «Доброе утро отец!» – тут же долетело грозное рявканье.

Вспомнив обещание, данное Джой, юноша расплылся в улыбке:

– Доброе утро, отец.

– Ого, ты улыбаться научился, ну надо же. Надеюсь, моя находка тебя порадует, поскольку мы с тобой сделаем шаг в сторону твоего становления как мужчины!

Чем бы это ни было, оно не предвещало ничего хорошего. Отец, судя по всему, пришёл с улицы, и вид у него был омерзительно довольный.

– А где мама?

– Спит. У неё же больше нет дел по дому, да, дорогая? – концу фразы голос мужчины взлетел до 170 децибел, заставив хрупкое тело в глубине спальни сразу вылезти из постели с тихим оханьем.

– Смотри-ка, больше не спит. Чудеса… Ты так и будешь лыбиться? Пари с кем-то просрал, что ли?

– Вроде того.

– Что ж, тогда ладно, так ты хоть как-то оправдываешь впечатление, что не искусственный и можешь влипать в глупости… А что же мы встали? Собирайся давай, это снаружи. Или ты так пойдёшь?

С таким таймингом Чарли напрочь перестала изумляться тому, что Ал и спустя сто лет одевался быстрее профессионального актёра.

Утро было подёрнуто туманом, чьи белые клочья, словно блудные овцы, вяло плелись от воды и готовились к жертвоприношению во имя солнца.

По дороге юноша вспомнил, что вчера так и не посмотрел на ограду. Неужели что-то с ней? И это «что-то» проморгал именно он?

Вдалеке показалось какое-то странное шерстяное одеяло.

А потом ветер донёс медный запах крови.

Парнишка разглядел цель их вылазки и остановился, зажав рукой нос. Его карие глаза испуганно выпучились.

– Смотри, какую я тебе практику нашёл, улыбака. Повезло, правда? Тупой олень хотел перепрыгнуть через ограду и застрял.

Увидев людей, ещё живой зверь дёрнул ногами. Его живот был пропорот, и даже если бы ему удалось освободиться, далеко уйти бы не вышло. Он был нанизан на ограду как на шомпол, и из его бархатистого рта вырывалось судорожное дыхание. Белки глаз были налиты кровью, выдавая необычайные муки.

– Его… надо снять.

– Браво, молодой человек, без твоей помощи я бы в жизни не догадался, – отец выдал своему отпрыску лёгкий подзатыльник, – Мы за этим сюда и пришли, умник. Вот ты его и снимешь.

До Чарли дошло раньше, и она прикрыла рот рукой.

– Но он же будет биться.

– Действительно. Поэтому я захватил вот это, – мужчина вынул из-за пояса охотничий нож, – Твой тест на звание настоящего мужика уже начался, мелкий. Сейчас я отойду, а ты перережешь ему горло.

– Отец… – Ал судорожно обернулся, сжимая оружие побелевшими от ужаса пальцами, – Не надо, отец я не смогу!

– Придётся смочь, иначе я поколочу тебя так, что будешь валяться в постели почище твоей матери. И да, режь сильно и глубоко, от уха до уха, не то он будет страдать ещё больше. Ты меня понял? Откажешься – поколочу, в обморок грохнешься, как кисейная барышня – откачаю, но ты это сделаешь, понял? Блевать позволительно, но в сторону… Понял, или что?! Если да, приступай.

На ватных ногах юноша сделал два шага к оленю. Тот поднял голову и всхлипнул. Ал отразился в его огромных глазах. Жертва обстоятельств смотрела на точно такую же жертву обстоятельств, и в этот момент оленя и человека сроднили какие-то узы, ведомые лишь лоа и самому Боньё.

Парень набрал полную грудь воздуха и схватил оленя за ветвистые рога. Тот не сопротивлялся, лишь скосил глаза, чтобы всё видеть.

– Прости, – шепнул Ал ему прямо в ухо, и что есть силы вонзил нож вбок, чиркнув по мягким тканям.

Смерть пришла быстро. Животное подчинилось предсмертной судороге и замерло, а юноша ещё некоторое время смотрел на реку жизни, текущую на землю и его руки.

– Парень, да ты… Вот удивил, так удивил, ты будешь отличным егерем!.. Так, ты что, в обморок собрался? А, нет, порядок, – отцовская рука с гордостью шлёпнула по хрупкой спине, – Раз так ловко справился, помогу тебе его снять. Не ожидал, правда. Как маньяк – раз и готово.

– Ты же сам сказал, что надо быстро, – Аластору казалось, что он говорит со своим мучителем откуда-то с орбиты.

– Вот это мне в тебе и нравится – послушание. Иди сюда, подержи. Раз, два, взяли!.. Ну вот, я сюда песка принесу, кровь засыплю. А олень ещё свежий, унесём домой. Сэкономим на мясе. И знаешь что? Я устрою тебе практику радиоведущего. Раз ты перед оленем не дрогнул, полагаю, перед людьми тоже не дрогнешь.

Слова доносились до сознания будущего демона неявственно, с опозданием, огибая земной шар и набирая радиопомех. Задние ноги оленя, упруго лежащие на плече, пахли сеном и горькими болотными травами. И страхом, который постепенно перетлевал в сладкий запах смерти.

– Что надо сказать?

– Большое спасибо, отец, я очень тебе признателен, – юноша, памятуя об обещании Джой, снова улыбнулся, показывая зубы.

– Не знаю, на какой срок ты проспорил, но делай так почаще… Эй, дорогая, смотри что мы притащили! Полагаю, теперь в у меню нас будет дичь! А убил его знаешь кто? Ты просто не поверишь: твой сын, вот это хрупкое диво кулинарии, что ты вечно прячешь за своими юбками! – на спину отпрыска снова обрушился по-медвежьи дружеский хлопок. Неудивительно, что Аластор невзлюбил подобного рода контакты во взрослом возрасте, – Чирк – и готово! Форменный маньяк!

– О, сэкономим на мясе, – у матери семейства тоже был комплект заученных фраз, позволяющих тешить самолюбие главы клана, но сейчас она как никто другой понимала, чего стоил её сыну этот самый «чирк».

– Так, – амбал без обиняков сгрузил перепачканную кровью и грязью тушу на недавно вымытый деревянный пол, – Дальше сами, мне пора на работу. Чтобы к моему приходу всё было разделано и что-нибудь приготовлено, ага?

– Да, дорогой.

– Пусть парнишка тебе поможет, у него талант орудовать ножом. Я ушёл.

С его исчезновением за дверью Ал глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Его била крупная дрожь. На руках запекалась бордовая корка:

– Он… на ограде… висел. Отец сказал его убить, чтобы… не мучился. И я…

– Сынок, – мать взяла его голову в ладони и прижала к груди, – Он зря попросил тебя это сделать, но ты поступил правильно.

– Я… я-я-я убил его, мам, – тонкие пальцы судорожно скрючились, отражая душевную боль, – Убил. Мне нет оправдания.

– Ох, милый… – женщина что-то обдумывала, гладя его по голове, и, наконец, приняла решение, – Я кое-что придумала. Мы сделаем так, что он не умрёт.

– Он уже умер, – парень недоверчиво отстранился, качая головой.

– Нет, милый. Я сейчас, – она забрала у сына нож, – Входи и мой руки, я всё сделаю. И умойся, родной. Мы со всем справимся, обещаю, – она нежно смахнула смольно-чёрную чёлку со лба сына, улыбаясь ему, – Мама с тобой.

Когда Ал вернулся из ванной комнаты, с лицом, обрамлённым мокрыми кончиками волос, мать поставила перед ним тарелку с мясом, нарезанным на тонкие полоски. Сырым.

– Что это?

– Его бедро. Знаю, выглядит жутковато, но некоторые народы считают, что это вкусно.

– Ты хочешь, чтобы я… съел это?

– Да, милый. Может быть, это язычество, но надеюсь, что Всеблагой Господь простит мне на сегодня эту вольность. Превратим это в ритуал, что думаешь? Ты отнял его жизнь, а значит, его жизнь закончилась, а твоя – продолжилась. Это была не забава, а необходимость, и теперь его тело – твоё тело.

Аластор смотрел на тарелку стоя, вонзив ногти в полотенце. Что-то вертелось в нём, готовясь перешагнуть через подсознательный барьер.

– Давай, милый, не бойся. Это всего лишь плоть, всего лишь мясо.

Юноша отодвинул себе стул, садясь. Всего лишь мясо. Он и раньше ел мясо, особо не задумываясь над тем, что его еда когда-то была живой. А здесь – нечто особенное. Это стоит того, чтобы запомнить. Обстановку. Запах. Вкус. Вкус… Солёное. Горькое. Пряное. Мать положила немного перца, но это не совсем еда. Это ритуал. Он жевал, пока тарелка не опустела:

– Спасибо, было… вкусно.

– Я рада… Если хочешь, можешь сказать ему несколько слов, всё же вы с ним теперь – единое целое, – женщина слегка погладила шерстистый бок, приноравливаясь к разделке.

– Я… благодарен тебе за то, что ты позволил мне отнять твою жизнь, – проговорил парень, скрещивая пальцы на обеих руках, словно для молитвы, – Твоя смерть не станет напрасной, ведь я продолжу жить за нас обоих… Так пойдёт?

– Это было очень трогательно, милый, – мать смахнула мешающую прядь волос, оставив на лбу мазок крови, – А теперь, если тебе полегчало, давай сделаем так, чтобы ничто не пропало понапрасну.

====== Глава 19 ======

Комментарий к Глава 19 Первая тысяча просмотров! Спасибо всем неравнодушным!! Ловите подарочек)))

В положенный срок Аластор отправился постигать егерскую науку. Отец представил его леснику, хмурому старику лет шестидесяти от роду. Тот явно не горел желанием кого-то учить, но и препираться особо не стал.

Юноша кивал, улыбался, и слушал, когда должен будет прийти в его сторожку, но все мысли крутились вокруг внезапного отъезда Джой и той коробочки, что она оставила для него.

«Мой милый,

извини, что не успеваю попрощаться.

Джейк едет в город, учиться на юриста, и берёт меня с собой. Он уже снял для нас квартиру, пообещав, что я смогу вернуться к учёбе, когда закончатся каникулы. Но я ещё подумаю, хочу ли я снова слушать чьё-то занудство.

Я приготовила тебе небольшой подарок. В следующий раз, когда мы с тобой встретимся, ты должен будешь научиться его носить – с улыбкой на лице. Раз меня не будет рядом, тебе необходимо стать сильнее. Тренируйся, практикуйся, и мы обязательно встретимся в самом сердце Нового Орлеана! Обнимаю тебя крепко.

С обещанием вечной дружбы,

твоя Джой»

В приложенной к записке коробочке оказался монокль. Юноша вертел его и так, и эдак, и, наконец, смог пристроить на правом глазу. Мать, увидев сына в новом имидже, даже руками всплеснула:

– Господи, ты так похож на своего дедушку! Джой знала, что дарить – изумительный монокль!

Аластор лишь кивнул в ответ. Подарок, сдобренный грустью от отъезда девушки, которую он толком не успел полюбить, оказался похож на ту памятную сырую оленину с её горьким привкусом болотных трав.

И теперь, оказавшись в сторожке лесника на следующее утро, он должен был выдержать очередной тест-драйв.

– Посмотрите, какого господина принесло, – не замедлил продемонстрировать лучшую сторону своего приятного характера мистер Смок, увидев нового воспитанника в монокле, – Снимай, покривляешься дома.

– При всём моём уважении – нет.

– Не дури, юноша, ты в лесу. Никто с этой модной штучкой тебя не увидит, так что давай, убирай куда подальше, ещё разобьёшь.

– Не сниму.

Старик присвистнул:

– Отец твой говорил, что ты покладистый. Наверное, перепутал тебя с каким-то другим сыном. Но мне эта козлистость даже по нраву. Полагаю тому, что ты так упираешься, должна быть причина. Девушка подарила?

– Да, сэр. Извините, если оскорбил вас отказом.

– Нет, не извиняйся. Начал отстаивать свои права, значит, вверх пузом не переворачивайся. Сможешь носить монокль – сможешь и это… А чего постоянно улыбаешься, неужто тоже девушка заставила? – взгляд старика потеплел, и он оглядывал юношу с неподдельным интересом.

– Как в воду глядите, сэр.

– Да уж, парень. Однажды ты станешь хорошим мужем… Заметь, я сказал не «подкаблучником», поскольку надеюсь, что мы с тобой подружимся… Да ну, ты и смеяться с этой штукой можешь?.. Ой, выпал всё-таки. Ну, не расстраивайся, научишься. Видишь сапоги у порога? Теперь они твои. Переобувайся, впереди много работы… Сказать по правде, я ожидал увидеть парня покрепче, ты очень грациозно сложен. Тебе сколько?

– Шестнадцать. Скоро семнадцать, сэр.

– Да уж. Если бы не твой рост, я бы не дал тебе и четырнадцати.

– Я крепче, чем кажусь.

– Да, я уже начал подозревать, что это так, знаешь ли… Так и будешь стоять со своим позёрским моноклем «подарок-от-девушки»? Сапоги сами себя ещё ни разу на моей памяти не надели, а я старше, чем кажусь… И нечего лыбиться, ты даже не подозреваешь, какой язвой я могу быть.

– Быть может, и так, но Вы добрый, – Аластору не потребовалось много времени, чтобы постичь эту не слишком-то скрытую истину.

– Добрый, глядите-ка, – пробурчал старик, закидывая на плечо ружьё, – Могут быть великоваты… А, нет, порядок, сели как влитые. Большие ноги в нашей профессии это хорошо, есть вероятность, что сможешь вылезти из болота в случае чего. Или порадуешь свою подружку… Так, только не говори, что ты не понял последнюю шутку… Не понял, да?.. Ох, тяжело мне с тобой будет. Ну ладно, пошли, покажу тебе наш участок. Предупреждаю: ходить придётся много, а жалеть я тебя не буду.

– Да, сэр.

После этого момента Чарли почувствовала полёт времени. Ротсала делала своеобразную нарезку из воспоминаний своего хозяина, полную событий леса. Юноша учился хорошо, и вскоре привык к незамысловатому быту егеря.

Мистер Смок не обращал внимания на то, благоволит им сегодня погода или нет. Они бродили и под ливнем, и под иссушающим солнцем, и бесконечно кормили собой орды мошки и москитов, наблюдая за аллигаторами, болотными свиньями, и, конечно, оленями. Если сначала юноша воспринимал практику как повинность и считал прошедшие дни, то через пару недель, когда перестали ныть мышцы, внезапно понял, что ему понравилась эта работа.

Болезненное растеньице, жившее в неблагоприятной обстановке, начало крепнуть.

Мускулы на нём не приживались, но жилистые руки оказались удивительно сильными.

Всего через месяц Ал мог поймать зазнавшегося аллигатора и помочь срубить старое дерево. И только одно ещё было способно выбить юношу из колеи.

– Волки ушли отсюда, молодой человек, – говорил ему мистер Смок, заряжая ружьё, – Их истребили в надежде, что олени станут размножаться как бешеные. Конечно, надежды правительства оправдались, но знаешь, волки ведь не просто так были предусмотрены Природой. Матушка-Природа всё знает лучше человека… А теперь мы с тобой пойдём и убьём парочку оленей.

Ал оторвался от создания порхалища для мелких птиц и осторожно вытащил изо рта подготовленный гвоздь:

– Зачем?

– Затем, что они не должны нарушать баланс. Если их много, они обгрызают всю зелень, что видят, а потом начинают болеть и хиреть. Так что мы с тобой – волки.

– Я как-то раз уже убивал оленя. Он… попал в западню на ограде. Отец сказал, что это мне за практику. Видимо, он был прав.

Мистер Смок вздохнул, приглаживая назад остатки седых волос:

– Может, родитель из меня так себе, но, по-моему, в твоём старике нет ни капли сострадания. Но пойми, мы не можем вернуть волков. Кто-то должен делать эту работу. К тому же, ты уже тренировался на банках. Если попадёшь с первого раза, животное не будет мучиться. Лучше так, чем умирать долго, от голода и болезней, а потом закончить на ограде из-за того, что тебя прогнали с места обитания… У тебя есть ещё вопросы?

– Да, – Аластор окончательно смирился со своей долей, – Если мы будем убивать и это действительно необходимо, я бы хотел совершить ритуал.

– Какой ритуал?

– Я возьму их мясо в знак того, что даже если их жизнь завершена, я живу дальше.

– Хм. Что-то из вуду? А, впрочем, если тебе так легче, то почему бы и нет.

– В прошлый раз… – глаза юноши затуманились, – Я ел мясо сырым.

– Раз так, ты играешь в волка… Было вкусно? – его патрон спрашивал из чистого интереса, параллельно шурша картонными коробками с пулями.

– Мне стыдно признаться, но да.

– Мой мальчик, запомни, что я скажу. После того как его жизнь закончилась, олень это просто мясо. Ничего постыдного в этом нет, так что хватит уже мозгами скрипеть и пошли. Быстрее сделаем, быстрее доделаем твоё порхалище, кстати, недурно выходит, ещё бы мозаикой обложить, и будут вылитые римские термы!.. Наконец-то засмеялся, вы поглядите!.. Ну, вперёд.

Так Аластор стал волком этого леса, постепенно привыкая управляться с ружьём как с орудием убийства.

====== Глава 20 ======

Комментарий к Глава 20 “Юный аскет на волоске от новых открытий/Взор тигра при броске/Жертве не хватит прыти…”

Время летело незаметно, и парень и не предполагал, что уже прошло гораздо больше трёх месяцев. Он не вспоминал о доме, поскольку обрёл новый, и теперь над ним была не властна деспотия отца, поскольку мистер Смок, хоть и ворчун со стажем, стал для него родным. Обоим нравилось молчать и бродить по лесу, а вечером чинить кормушки или стругать поделки из дерева. Ал с удовольствием готовил из скромного набора продуктов, заставляя своего патрона невнятно мычать в пищевом экстазе.

Казалось, о них забыл весь мир и так будет вечно, но…

В одно дождливое утро юноша преследовал важенку. Оленуха попала в засаду аллигатора, и теперь ходила с укусом и искалеченной задней коленной чашечкой. Стадо отвернулось от неё, и животному грозила медленная смерть от инфекции.

Несмотря на бедственное положение, важенка умудрялась уходить из-под егерского прицела, грамотно прячась в зарослях. Ал находил её кровь, чёрную и уже начавшую пахнуть гнилью, на земле и ветвях, и шёл по следам, поражаясь звериной жажде жизни.

Странно. Юноше казалось, что он уже смог окончательно абстрагироваться от этой четвероногой боли, а вот поди ж ты, она возвращалась, заставляя сердце неистово ныть.

Наконец, Аластор догнал её. Вскинул ружьё. Искалеченное животное остановилось у бурелома, понимая, что идти некуда. И вдруг, в последнюю секунду до очевидного исхода, обернулось, взглянув прямо ему в прицел обречёнными глазами, совсем как смотрела его мать, проглатывая окончания предложений.

Мама…

Он был так рад вырваться из дома, что даже не вспомнил тех, кого оставил позади!

Ствол ружья дрогнул, и тут важенка упала сама, согнув передние ноги. Страх и постоянная игра со смертью убили её раньше милостивой пули охотника.

Аластор подобрался к животному, и, вытянув руку, погладил грациозную шею, ещё не успевшую остыть, а потом взвалил её на плечо, и, подойдя к болоту, похоронил важенку в топи. Вместе с призрачно присутствующей в его реальности Чарли молодой егерь долго стоял над булькающей жижей, ставшей последним пристанищем для прекрасного зверя.

– Что-то ты сегодня как муссонная туча, – заметил его патрон, глядя, как воспитанник на автомате чистит ружьё, сосредоточенно хмуря тонкие брови, – Случилось что?

– Я преследовал важенку, ту, с искалеченной ногой. Помните, я рассказывал? И… я загнал её в бурелом, и она мне прямо в прицел уставилась. Долгий такой был взгляд, я даже забыл, что надо стрелять. А потом она… умерла. Вот, – кажется, это был один из немногих случаев, когда юноша если и не пожаловался, то обнаружил сложность в своей практике, с которой никак не срасталась его природная чуткость.

– Да, парень в работе егеря всякое бывает. Не забивай этим голову, – как мог, постарался отвлечь его наставник.

– У меня странное чувство.

– Какое?

– Странное. Беспокойство. Будто вот-вот случится что-то плохое.

– Парень, мой тебе совет: не увлекайся толкованиями, так и голову сломать недолго, – мистер Смок потёр подбородок жестом, который Чарли тут же узнала – Аластор, знакомый ей, делал время от времени точно также, дважды потирая выемку под губой широким жестом костяшки указательного пальца, – А знаешь что? Съезди-ка домой, проведай родителей. То, что отец у тебя отморозок, и без слов понятно, но матушка наверняка соскучилась. Уже больше полугода прошло.

– Сколько?! – Ал едва не выронил только что прочищенный ствол.

– Ну да. Кажется, месяцев восемь точно, я уже начал хлопотать, чтобы тебя на работу приняли. Это должен был быть сюрприз, но…

По глазам парня было видно, что этот срок подействовал на него, будто упавшая на голову бетонная свая:

– Почему Вы мне ничего не сказали?!

– Я думал, ты в курсе, просто не хочешь возвращаться домой, всякое бывает, вот и не давил, – наставник даже растерялся от столь эмоционального оклика, – Из тебя вышел отличный егерь, зачем мне было тебя выгонять? У нас тут гармония, дела спорятся… Ну, не обижайся. Помочь тебе собраться?

– Спасибо, я сам, – взгляд Аластора заметался по сторожке, явно составляя список вещей в дорогу.

– Ждать тебя обратно? – в лице старика мелькнула тревога.

– Конечно, – Ал улыбнулся ему уже с порога, закидывая на плечо холщовый мешок, – Я обязательно вернусь, сэр.

Глядя, как парень торопится домой, практически бесшумно пробираясь по неявным лесным тропам, Чарли поймала себя на мысли, что постепенно растворяется в его прошлом, сливаясь с ним. Не зря Ротсала в этот раз окутывала её медленнее. Теперь принцесса ада видела его глазами, ощущала его кожей, любила и ненавидела его сердцем. Это было странно, болезненно и приятно одновременно. Невольно вспомнился первый парень. До их ночи, проведённой вместе, казалось, что вот это будет единение так единение, а оказалось, что секс это такая же грубая попытка стать ближе, как обниматься в скафандрах: касаешься кого-то, потом понимаешь, что это имитация, и ваша кожа по-прежнему разделена слоями металла и композитных материалов. Сейчас же было иначе. Заглядывая в прошлое, девушка становилась им. Было не страшно, а как-то привычно, будто примерка старого колючего свитера, чью чесучую сущность ты знаешь наперёд, но при этом всё равно…

Любишь.

Чарли затормозила от этой новой мысли, и Ротсала милостиво телепортировала свою гостью к Аластору, набравшему поистине крейсерскую скорость.

Вот что объединяло их в этом странном сюжете, написанном ангельским копьём, вот что заставляло её с головой нырять в его прошлое, освещая самые тёмные углы, к которым раньше не решался подступиться никто из живущих и умерших.

Её первый роман был попыткой донести до родителей истину, что вот, она выросла.

Отношения с Вэгги были актом милосердия, да, бывшая девушка оказалась права, теперь же, наконец, настал момент признаться в этом и самой себе.

А Аластор…

Размышления пришлось отложить до лучших времен, поскольку юноша как раз дошёл до крыльца дома. Чарли скосила глаза, уже давно приметив, что воспоминания имеют окраску. Дымка, окутавшая незамутнённый участок памяти на периферии, была окрашена в угрожающие багровые тона.

– Кого там принесло в такой час? – раздалось абсолютно негостеприимное ворчание.

– Отец, это я.

– А. Ничего себе, какие гости, – дверь открылась, и на пороге возникла всё та же одутловатая рожа, знававшая бритвенное лезвие, пожалуй, не чаще раза в неделю, – Ничего себе, какой ты вымахал. Подрос. Очень изменился.

– Я могу войти? – даже в потёмках Ал увидел, что глаза отца подозрительно бегают.

– Что за вопрос, конечно. А каким тоном, ну надо же. В лесном хозяйстве тебя очень хвалили, да, ты хорошо прижился. Сам-то, наверное, в голове полоскал, что отец у тебя дурак, устроил, не подумав, да?

Что-то не сходилось, домашний тиран прежде ни разу не превращался в такое поверхностное трепло. И он был чем-то напуган.

– А где мама?

– Ну, ты знаешь, отдыхает, она же болеет… А ты надолго к нам?

Парень скосил на него взгляд, полный подозрений:

– Я хочу её видеть. Где она?

– В спальне, где же ей ещё быть? Не ходи, пусть поспит… Эй, ты меня слышишь?

– Мама? – не мешкая ни секунды, молодой егерь открыл дверь в комнату, окутанную запахом трав. Что-то действительно лежало в постели. Бледная тень, эфемерно разместившаяся на простынях и казавшаяся практически нереальной, едва шевельнулась в попытке встать. Длинные красивые волосы поблёкли, под глазами пролегли синеватые круги.

– Вот просил же не входить… Э-эй!

Сын, не церемонясь и забыв про подчинение, отпихнул его с дороги, падая на колени рядом с постелью матери:

– Мама? Мама, это я, ты слышишь?

Серо-голубые глаза смогли сфокусироваться на нём, но потрескавшиеся губы не извлекли ни звука, кроме того, который уже был – хриплого больного дыхания.

– Ей нужно в больницу.

– Нет, не нужно, полежит и отойдет! Что ты делаешь?

Ал откинул одеяло, осматривая хрупкое тельце. Отец что-то скрывает.

Рука женщины была судорожно прижата к богу. К боку, не к груди, не к больным лёгким.

– Не смотри, кому говорят! – донеслось откуда-то из другого поворота реальности.

Юноша дотронулся до ночной рубашки. Даже сквозь ткань плоть была горячей.

Измученная болезнью, женщина почти ничего не весила, и, Ал, подняв край пеньюара, разглядел огромный багровый синяк.

– Рёбра. Ты, – парень повернулся к отцу с яростным огнём в глазах, – Ты. Сломал ей. Рёбра, мразь.

– Я… я не хотел, я её легонько, думал, она поднимется, я… – амбал, не ожидавший ни отпора, ни угрожающего тона от существа, все эти годы помечавшегося как «сын-недоразумение», попятился. В коридоре на полу что-то лежало. Рога того оленя, которого убил Аластор, грозное раскидистое оружие, сохранённое стараниями городского таксидермиста.

– То есть твоя жена умирает, а ты занялся уборкой? Или погоди, ты хотел, – монокль угрожающе сверкнул в свете ламп, – Выдать всё за несчастный случай?

– Нет… То есть да! Да, действительно! Да, шельмец, ты соображаешь, – глаза родителя отозвались тошнотворной хитринкой, – Если я совершил ошибку, единственную ошибку, разве я не заслуживаю второго шанса? Я – полноценный член общества? Да у меня же вся жизнь впереди!

– Ты жалкое ничтожество, – сын наступал на него, и двое мужчин неровными движениями кружили по комнате, в центре которой лежали рога.

– Пусть так, но я не хочу в тюрьму! Я же твой отец, мальчик, где твоё уважение?

– Что именно ты собирался сделать? – тон Аластора стал угрожающе спокойным.

– Она не жилец, ты же и сам видишь, машины у меня нет, я бы подождал, пока она умрёт, а потом толкнул бы на рога.

– Всё?

– Да.

– У меня есть идея получше.

– Правда? Ты мне поможешь? Я знал, что ты мой сын, что ты поймёшь, что ты…

Будущий демон уже расплылся в зловещей улыбке, которой его научила не Джой, а тьма, притаившаяся в разломе самой его сущности. Он подошёл к отцу и сделал грамотную подсечку, толкнув того назад. Вопли приглушил раскат грома с улицы. Теперь тиран был нанизан на рога, совсем как тот самый олень на ограду когда-то.

– Помоги… помоги мне!

Аластор, что-то напевая себе под нос и будто бы и не замечая растекающейся лужи, делал носком ботинка складку на ковре.

Как раз выходил из комнаты. Попятился, споткнулся, упал. Типичный несчастный случай, каких тысячи.

– Помоги мне, бесово отродье! – волосатая рука зашарила по полу, силясь приподнять тело, но поскользнулась на крови, и отросток рога пробился сквозь грудину.

– Животные всегда начинает бороться, попав в капкан или силок, – тон Аластора был почти что будничным. Он остановился перед распластавшимся телом, улыбаясь, – Но, чаще всего, так они наносят себе ещё больше увечий, и в итоге умирают быстрее.

Отблеск молнии высветил судорожно выпученные белки глаз жертвы:

– Если даже я умру, мать тебе не вернуть, слышишь?!

– Слышу. Но так я отомщу за всё, что ты сделал с нами за эти годы.

– Ты сам дьявол и сгоришь в аду!

– Только после тебя, дорогой папочка, – юноша присел чуть поодаль от него, склоняя голову в жесте кошки, которая смотрит на придушенную мышь, – А если мы там встретимся, я, не мешкая, убью тебя снова.

Несостоявшийся стратег хотел сказать что-то ещё, но закашлялся. По его подбородку потекла кровь.

– Я же говорил не ёрзать, – его отпрыск медленно качнул головой из стороны в сторону, цокая языком, – А теперь, кажется, пробито лёгкое. Не повезло. Это долгая и мучительная смерть. Через пару минут ты будешь умолять, чтобы я прекратил твои мучения, но прости, тут я умываю руки, – он уже развернулся на каблуках, – Ты сам хотел несчастный случай. А пока я оставлю тебя наедине со своими мыслями. Начинай молиться, тебе не выжить. Как-никак, у меня нет машины, а больница далеко. И дорого. Ты ведь всегда так говорил маме?

Глаза изверга семейства были выпучены от страха и гнева. Он бился в хрипящих конвульсиях, как мотылёк или диковинный жук, попавший на булавку коллекционера.

Ал, тем временем потерявший всякий интерес к происходящему в коридоре, зашёл к матери:

– Мам, у тебя тут душно. Я чуть приоткрою окно, хорошо?

Женщина едва заметно мотнула головой куда-то в углубление на подушке, уже мало что соображая. Постоянная боль выкрутила вентиль гормонов, и больная слегка улыбалась, словно в наркотическом трансе.

Сын устроился рядом на полу, взяв тонкую руку в сеточке вен:

– Это я, мам. Я побуду с тобой, пока ты не… За отца не волнуйся, больше он никому не навредит.

Умирающая посмотрела на него взглядом той обречённой важенки, сумевшей вырвать свою жизнь из зубов аллигатора, но в итоге проигравшей в битве с наступившими последствиями. Её лицо было подёрнуто светлой грустью, и было непонятно, узнала ли она сына.

– Прости, что не был с тобой рядом, когда, наверное, был нужен, мама. Я виноват, – казалось, с женщиной разговаривает совершенно другой человек, а не тот, кто стал причиной хриплых булькающих воплей по ту сторону двери, – Я так радовался новой профессии, что… В лесу очень хорошо, мистер Смок просто чудо что за наставник. Я могу поймать аллигатора голыми руками и читаю следы, и… Со мной всё будет хорошо, обещаю, мама. Тебе не нужно будет ни о чём беспокоиться, а эта мразь, вон там, в коридоре, прости, что позволяю себе грубость, он… Он наконец-то отправился в ад, я больше его не слышу. Но ты… не бойся, я с тобой. Больно не будет. Скоро всё закончится, я обещаю, мама.

Аластор нашёптывал что-то неявное ещё некоторое время, пока рассказывать стало некому. Он встал, в последний раз изучая черты женщины, давшей ему жизнь, поразившись тому, насколько красивым стало её лицо, при жизни носившее маску страдания и покорности.

После этого парень вышел в коридор, мельком взглянув на посиневшее лицо отца, перешагнул через лужу крови и вернулся в лес: место, которое было радо его видеть после любых перипетий жизни.

====== Глава 21 ======

Мистер Смок разбирался с посылкой лизунцов для пресловутых оленей, поэтому увидел своего воспитанника не сразу, а когда увидел, едва не выронил инсталляцию из рук:

– Парень, Боже мой, на тебе лица нет, что стряслось?!

Ал шёл к нему, сжав зубы и не издавая ни звука, в то время как по щекам струились слёзы.

– Ну-ну, я здесь, рядом, – пожилой егерь придержал его за плечо, – Идём, идём, мой мальчик, я налью тебе воды, и ты мне всё расскажешь.

Юноша был в таком состоянии, что выложил всё как на духу. Мистер Смок лишь покачал головой, хмуря брови.

– После этого всего вы имеете полное право сдать меня полиции, – завершил свой монолог Аластор. Его патрон не шелохнулся, затем произнёс:

– Имею. Но не стану.

– Да я же… Я… – самообладание изменило юноше, и ему пришлось ловить убегающий монокль, – Я же только что признался в убийстве собственного отца!

– А его действия привели к преждевременной гибели твоей матери. Как по закону не знаю, а как по мне, так честно. А теперь ты, – узловатый палец уткнулся в грудь юноши, – прирастёшь своим задом к сторожке, пока нас не разыщет полиция. Ты нигде не был, ничего не знал.

– Но…

– Всё. Пока я рядом, ты, юноша, не будешь ломать себе жизнь. Это не обсуждается. Ты теперь один на свете, и я буду нести за тебя ответственность.

– И Вы захотите работать с убийцей?

– Ты егерь. Мы все убийцы, двуногих ли, четвероногих ли, всё едино. Но мы делаем это не без разбору, а по какой-то причине. Ты не мог не отомстить. Ты отомстил. Всё. Тема закрыта, и больше мы её не поднимаем, мой мальчик. А теперь помоги мне с лизунцами, они, треклятые, не желают сами расставляться по лесу. И лучше тебе занять руки, сынок. С головой нырнуть в работу, понимаешь? А за маму не волнуйся, думаю, то, что она годами терпела такого ублюдка, ей зачлось, и она уже порхает себе среди ангелов. Верь в это.

Мистер Смок действительно взял шефство над своим подопечным, и, когда полицейские всё же сунули нос к ним в сторожку, пожилой егерь, только услыхав слово «подозреваемый», распузырился словно загнанный вепрь:

– Да парень тут со мной спины не разгибает! Аллигаторов в этом году хоть ковшом зачёрпывай! Вы что, думаете, я скаковой конь, порхать по болотам в одиночку, или как?! Развели бардак в лесном хозяйстве, оклад задержали, мы одни сапоги попеременно носим, а вы – «подозреваемый»?! Имейте совесть, человек остался круглым сиротой, а от вас и слов сочувствия не дождёшься!!

Столкнувшись с таким отпором и оценив габариты Аластора, высокие, но не очень-то мускулистые, стражи правопорядка не стали докапываться до сути вещей, и действительно списали всё на банальный несчастный случай, произошедший от того, что глава семейства испугался последствий, которые могли бы вскрыться, узнай полицейские о том, что он бил больную жену. Редкое, но совпадение, в жизни и не такое случалось.

На похоронах Ал был один, и, рассматривая носки туфель, мечтал о том, чтобы раскопать одну из могил посреди ночи и отдать тело отца на пир тем самым знаменитым аллигаторам штата Луизиана. Только они в целом свете и могли переварить, а также использовать себе во благо подобную дрянь.

Закончив все проволочки с наследством и выставив дом на продажу, Ал вернулся в лес с небольшой котомкой вещей, часть из которых была памятными сувенирами матери, оставшимися ещё со счастливых времён её незамужней молодости: фотографиями, обрезками кружев, засушенными цветами.

– А! Ты вернулся, родной. Рад тебя видеть. Это всё, что ты решил взять из дома?

Улыбка юноши была грустной и тёплой:

– Мистер Смок, Вы же сами меня учили, что много человеку для счастья не нужно. И да. Мой родной дом скоро продадут. Я не хочу туда возвращаться.

– Прекрасно тебя понимаю… Знаешь, я приготовил для тебя сюрприз, идём-ка, – старик неожиданно подмигнул своему ученику. – Помнишь то болото, отмеченное как гиблое место? Сегодня мы по нему пройдемся.

– Наконец-то решили свершить правосудие?

Мистер Смок усмехнулся и взъерошил чёрные, как смоль, волосы парня:

– Помнишь, я говорил, что надо с головой уйти в работу? Вот я тебе одну и подкину, а справишься ты с ней или нет, зависит только от тебя.

На взгляд Чарли, если бы кто-то её спрашивал, место выглядело равномерно отвратительно, но егерь и его ученик умудрились проплясать на нём подобие румбы и нигде не увязнуть.

– Вот мы и на месте! Видишь что-нибудь?

– Эм… Нет, сэр, – Ал прищурился, но за сенью деревьев царил благодатный полумрак.

– Это потому, что ты плохо смотришь, – энтузиазм старика казался неистощимым. – Подойди вот сюда… А теперь?

– Там… Какое-то строение?

– Бинго! По слухам, это хижина какого-то бокора. Хозяин давно умер, а дом целёхонек, правда, обветшал слегка без заботливых рук.

– Вы хотите сказать, что я…

– Что теперь это твоя собственность. Твоё логово, где ты будешь в безопасности, и, к тому же, сам себе хозяин. Только нужен небольшой ремонт. Ты уже взрослый, наверняка тебе надоело ютиться в сторожке. Вот, – мистер Смок протянул ему ключи, – пока тебя не было, я не терял время даром и починил дверь. А теперь я тебя оставлю, приходи, как оценишь обстановку.

– Я не знаю, что сказать, я…

– Тогда не говори ничего, – передёрнул плечами лесник. – Дорогу запомнил? Что ж, вперёд, обустраивайся потихоньку.

С этими словами он оставил Ала наедине с неприветливым зданием, спрятавшемся в сумраке леса, словно престарелый секач.

Внутри было пыльно и грязно, пахло прелыми листьями, но Аластора это отчего-то взбодрило. Воодушевившись, парень живо принялся за уборку, попутно оценивая фронт работ. Кто знает, может быть, тут и правда жил колдун вуду, но, во всяком случае, атмосфера места юноше очень понравилась.

После продажи дома и участка Ал и мистер Смок принялись обустраивать новое жилище. Практически каждый вечер, выкусив из ладоней многочисленные занозы, парень засыпал на жалком ватном матрасе, но было видно, что он счастлив.

Так прошёл месяц.

Теперь учитель и ученик жили раздельно, встречаясь по работе в оговорённых местах и вечерами заглядывая друг к другу в гости.

– Слушай, парень, – окликнул как-то раз воспитанника патрон, когда тот возился у походной плитки, готовя ужин.

– А? Проголодались? Скоро будет готово, ещё пару минут.

– Не, за еду я как раз не волнуюсь, а вот за тебя уже начал.

– Что-то не так, сэр?

– «Что-то не так, сэр?» – перекартавил его егерь, высовывая язык. – Ты так и собираешься сидеть в лесу? Тебе скоро 18, а ты тут как монах-послушник. Знаешь что? Давно не было новостей о твоей подружке.

– О Джой? Должно быть, она меня уже забыла. У неё счастливая городская жизнь с человеком, у которого есть деньги и собственное авто, – юноша с мрачным видом уткнулся в кастрюлю с супом гамбо.

– Ну да, ну да. Сколько она с ним? Около года?

– Да, наверное.

– Она красивая? – не собирался отставать мистер Смок.

– Блондинка, с кудряшками, невысокого роста.

– Значит, он наверняка уже успел ей надоесть… И что ты затих, скажи на милость? Боготворишь её, носишь её монокль, и что, не дашь ей и шанса увидеть, что с тобой стало? Как ты вырос и похорошел?

– Скажете тоже, сэр. Да и зачем ей это?

– Прости меня, Господи, твой мозг, парень, атрофируется прямо у меня на глазах. Не могу терпеть… – егерь внезапно стукнул кулаком по столу, заставив тарелки подпрыгнуть. – О, придумал! Тебе надо поехать на Марди Гра, во Французский квартал, и оторваться там на полную катушку. Даже если не найдёшь там свою Джой, вероятно, подцепишь другую красотку.

– Не хочу.

– Через «не хочу»!.. Да брось, парень, не может быть, чтобы у тебя в штанах совсем ничего не чесалось.

– Все мои ассоциации с этим волшебным действом связаны с шумнойвознёй отца, которую я слышал в детстве из своей комнаты. Так что нет, спасибо.

– Сказал, как отрезал. Ладно-ладно, – замахал рукой мистер Смок, словно стирая образ, возникший в воздухе. – Пусть так, допустим. А как же романтика? Прогулки под луной, под ручку, все эти шепотки-поцелуйчики?.. А-а, вижу, как глазёнки заблестели! Короче, ты едешь на Марди Гра. Развеешься, поешь всяких вкусностей, потанцуешь! А если случится что-то хорошее, задержишься подольше. С лесом я сам управлюсь. Так что завтра собирай манатки – и айда в столицу, и чтоб духу твоего тут не было!

«Аластор был чрезвычайно тяжёл на подъём» – в который раз отметила про себя Чарли, глядя, с какой неохотой парень собирал в дорогу заветные носки-трусы. Ему ни малейшим образом не хотелось вылезать из кое-как обжитой зоны комфорта, но в пути парень всё же почувствовал прилив хорошего настроения.

Принцесса ада сверилась с его дымкой воспоминаний. Сливочно-белая, впереди что-то хорошее. Наконец-то. Неужели они увидят этот знаменитый праздник? Конечно, Ротсала вложила в каждый эпизод какой-то смысл, но ведь можно и поразвлечься немного, правда же?

Вот бы оказаться там, в реальности. Что было бы, познакомься они на Земле, когда Ал был вот этим робким и застенчивым юношей? Впрочем, какой смысл размышлять, если история, как известно, не знает сослагательных наклонений?

Однако одно Чарли знала точно: по неведомой причине, она не хотела, чтобы юноша встретил в этой праздничной толпе кого бы то ни было…

В связи с Марди Гра все гостиницы Нового Орлеана были забиты под завязку, так что молодому егерю пришлось снять комнату в такой трущобе, в которой, казалось, не поселилась бы даже изъеденная блохами кошка. Благо, жизнь в лесу закалила его, да и парень не намеревался задерживаться в столице. Просто немного повеселиться, купить старику сувенирчик, а потом вернуться. Легче лёгкого. А раз так, что с того, что из матраса торчит пружина, а окна засижены мухами? Было бы куда голову положить, чтобы выспаться перед тем, как пойти обратно. В лесу, в сторожке или на засидке, парень научился отрубаться моментально, на мало-мальски пригодной поверхности, даже на той, которая в жизни ещё не сделала ни единого шага для того, чтобы превратиться в горизонтальную.

Поначалу количество людей и издаваемый ими шум несколько дезориентировали будущего лорда Преисподней, но он вскоре пришёл в себя, занявшись поисками еды и хорошего места, откуда можно было бы посмотреть на карнавальное шествие, не боясь быть растоптанным.

Марди Гра отпечатался в его сознании как череда ярких нарядов и весёлой музыки, еще в далёком детстве, когда отец, похоже, будучи в редком припадке человечности, привёл свою семью во Французский квартал. Ал был совсем маленьким и сидел у матери на руках, всё ещё лелея надежду сжевать свой слюнявчик.

«Смотри, милый. Это Марди Гра».

Мама. С момента её смерти парень изо всех сил старался не предаваться горестным воспоминаниям, и вот, прошлое застигло его в самый неподходящий момент.

– Эй, мистер, Марди Гра на пороге, а Вы ходите с такой постной миной! Уж не похороны ли в доме? А, впрочем, отложите их и идите сюда, мы с девочками раскрасим Ваше лицо, и будет весело!

Знакомый голос. Ал обернулся. Его звала юная леди в цветастом платье чуть ниже колена, на каблучках и в шляпке, повязанной не менее ярким шарфом. На её открытых загорелых плечах отдыхали яркие веснушки, а сама мисс держала в руках палитру и кисточки.

Дорого, богато, но её лицо…

– Джой?

Леди замерла, затем, издав изумлённый вопль, кинулась ему на шею, радостно хохоча:

– Да ну?! Это правда ты?! Правда же?

– Джой, люди же смотрят, – засмущался парень, не в силах сдержать расплывающуюся улыбку. Его жилистое, закалённое в лесу тело против воли обмякало в её руках.

– Сегодня Марди Гра, пусть себе смотрят! Ух, какой ты вымахал, а плечи-то, плечи! Я уже отчаялась увидеть тебя здесь! Какие сильные руки, слабо покружить меня? Ой, всё, всё, перестань, страшно! – она визжала и хохотала не переставая, тиская парня за щёки и ероша ему волосы. – Эй, дамы, знакомьтесь, это друг моего детства, мы с ним выросли в одной дыре на окраине… Так, давай, не стой, целуй руки и будь джентльменом, я что же, зря подарила тебе этот монокль?

Ал послушно улыбался, и быстро раскланялся перед окружившими его щебечущими созданиями. Их лица сбивали с толку и совершенно не интересовали его, имена прошли мимо, не оставив ни следа в его памяти. Джой тем временем хлопотала с палитрой, что-то смешиваем:

– Тётя Бонита как-то сказал, что из тебя мог бы получиться бокор. Что думаешь, если я загримирую тебя под тёмного колдуна, а? Только не отказывайся, будет круто!

Сейчас власть Джой над ним не имела ни малейших границ, и Ал безропотно подчинился ей. Девушка разрисовала его лицо, шею и руки, потом отошла и довольно хлопнула в ладоши:

– Вот, теперь самое то для праздника! Если в толпе от тебя не будут шарахаться, то я прямо уж и не знаю, чем их удивить. Настоящий мастер вольтов и зомби, бу!

– А ты… – Аластор с удивлением обнаружил, что ещё может разговаривать после их неожиданного воссоединения. – Пойдёшь со мной?

Джой, явно учуявшая свою власть, усмехнулась, склоняя голову набок:

– Раз такое дело, на кого же я тебя оставлю? Придётся девочкам обойтись без меня. Ты же не был тут с самого детства, верно? Тогда я всё тебе покажу! Давай руку.

Словно две рыбки, они протолкнулись в толпу шествия. Боевой окрас Аластора и правда производил впечатление. Джой значительно продолжила его улыбку, нарисовав острые зубы, и покрасила алой краской веки парня, изобразив на его руках многочисленные веве.

– Идём к королевской повозке! – девушка порылась в сумочке, вытащив матерчатый пакет. – Айда ловить сувениры!

Бывший на пике популярности джаз отбивал свои глубинные ритмы в пустом желудке парня. Его касались, толкали и зажимали в толпе, и Ал прямо-таки опьянел от напора людской массы. Джой держала его за руку, та самая девушка, которую, казалось, ему было суждено не увидеть больше никогда, и все горести моментом перестали существовать, а с ними и мистер Смок, и лес, и аллигаторы с оленями. Французский квартал захватил, закружил старых друзей, окуная их в бурную праздничную эйфорию.

В тот миг, когда казалось, что всё возможно, Джой наклонила парня к себе, что-то шепча ему в ухо:

– А? – от близости её лица юноша всё никак не мог сосредоточиться на словах.

– Говорю, Джейк едет в парадной повозке! Со своей курицей, но это неважно! Мой Джейк, представляешь?! Правда здорово?!

– Просто невероятно, – Аластор продолжал улыбаться, но уже по инерции.

– Кстати, она уже выруливает, давай постараемся и завоюем наш кокосовый орех! Вот будет здорово! – глаза девушки горели бесовским огнём. – А ты не забывай зловеще скалиться, кто тут у нас бокор, а?.. Вот, отлично! Главный приз точно будет наш!

Повозка с надписью «Rex», сделанная позолоченными буквами, начала свой путь через цветастую толпу. По традиции, сидящие в ней «правители» разбрасывали веселящейся толпе мелкие сувенирчики.

– Подержи-ка, – Джой отдала парню пакет, облизывая пересохшие губы. – Сейчас я устрою ему сюрприз, вот он удивится! И его швабра тоже. Погляди только на неё, скукожилась, будто страдает от геморроя. Вот я покажу ей Марди Гра!

– Постой, что ты задумала?

– Ничего, всего лишь соблюдаю традицию, – в её невинном тоне нелегко, но нащупывался контекст.

– Что ты… Джой!

– Смотри! – она сверкнула улыбкой, исчезая в арьергарде тех женщин, что решили бороться за пресловутый кокосовый орех. Ал тут же мысленно проклял все пальмы мира, поняв, что задумала девушка.

«Королевская» чета бросала дамам бусы из цветного стекла, но обезумевшее шествие, заражённое поистине вакханальным действием, было не остановить. К тому же, чтобы привлечь внимание королей, все средства хороши.

И Джой решила быть первой.

Дерзко и весело, совсем в её в стиле, она рванула платье, едва не порвав его, и выставила обнажённую грудь, показывая язык.

Аластор тут же отвернулся. Это было не просто так. Это был жест принадлежности и собственничества, и «Я твоя» и «Ты вернёшься ко мне». Неизвестно, поняла ли что-то невеста Джейка, но её верный суженый распорядился кокосом без раздумий. Джой поймала главный приз, покатываясь со смеху, и, прижимая его к голой груди, взяла курс обратно к Алу, без труда разглядев его в толпе.

– Господи, Джой, оденься.

– Не занудствуй, сегодня Марди Гра! Держи орех, и погнали отсюда! – она влезла в платье, прикрыв свои прелести. – Надо отыскать, чем пообедать.

====== Глава 22 ======

Комментарий к Глава 22 Сегодня день рождения у чудесного человека – .fany.17. Посвящаю эту главу тебе, в благодарность за приглашение в группу читателей 🤗

Долго искать перекус не пришлось: лавки и магазинчики Французского квартала, чьи владельцы желали получить от Марди Гра не только впечатления, но ещё и рекордную выручку, изобиловали всевозможными яствами на любой вкус и цвет.

– Держи, – Ал, как прилежный мальчик, принёс своей даме что-то похожее на хот-дог, фаршированный креветками.

– Благодарю, – Джой впилась в хлеб с остервенением молодого дикого животного. – Я завтракала, но, видно, перевозбудилась.

– Ещё бы, такие подарки делать королевской повозке, – пробурчал юноша, без аппетита жуя креветку.

– Да я тебя умоляю, что он там не видел? Может, слегка удивился, да и всё. Его швабра точно бы такое не выкинула, чопорная сучка до мозга костей!

– Джой, не выражайся, пожалуйста, – попросил Ал, но его замечание пролетело мимо ушей подруги детства.

– Он же такой весёлый, и… Не понимаю, что думали его родители. Брак по расчёту, будто на дворе Средневековье! Идиотизм.

– Но вообще-то не похоже, чтобы он отказывался от этого брака, – Алу не хотелось портить девушке настроение, но и промолчать у него не вышло.

– Джейк хороший сын, что я могу сказать, – она втянула в себя порцию домашнего лимонада со льдом. – Не будем об этом, ладно? Скажи, ты здесь надолго?

– Думал посмотреть на Марди Гра и вернуться на работу.

– О, кем работаешь?

– Егерем.

Джой сразу же подавилась едой:

– Это ты сейчас пошутил или как?

– Нет, я серьёзно. Действительно работаю егерем. Не по принуждению, а потому, что и правда прикипел к этой работе. Сам не ожидал такого, но в лесу мне хорошо и спокойно.

– А. Ну понятно. Что ж, раз долг зовёт, – она встала, слегка потягиваясь. – Давай прогуляемся, потреплемся о жизни и… – девушка порылась в сумочке, доставая пачку сигарет. – Куришь?

– Нет, спасибо, – Аластор встал, предлагая ей локоток. – Я буду рад составить тебе компанию.

– Ах, ты как всегда джентльмен… Где ты остановился, кстати?

Услышав адрес, подруга всплеснула руками:

– Так это же дыра!

– Да, я заметил. Но я ведь тут ненадолго… А ты где живёшь?

– Джейк снимает мне меблированную комнату рядом с Французским кварталом и навещает меня, когда не занят делами. Служба отнимает у него много времени.

– Как и невеста.

– Нет, они женаты, не помолвлены… Не смотри на меня так, я же тебе говорю, это несчастливый союз. Только со мной он может расслабиться и быть самим собой.

– Что насчёт дальнейшего образования? Решила учиться?

Молодая суфражистка покачала головой:

– Джейк хорошо меня обеспечивает. Да и из институтов, как я слышала, девушек выставляют за курение. Проклятые сексисты… Ты мне вот что лучше скажи: что твоя карьера на радио? Ты прошёл практику или как?

– Нет, боюсь, я очень хорошо прижился в лесу. Не хуже, чем ты здесь, – робко улыбнулся ей юноша.

– Так не пойдёт, ты просто обязан поговорить с отцом. Жирный кабан тебя, может, и изготовил, но ты не его собственность! И мама тебя поддержит, я уверена.

– Их… не стало. Несчастный случай, как решила полиция.

– О… прости, мне очень жаль… ты как? Давно это произошло? – Джой взволнованно погладила его запястье, стараясь заглянуть в карие глаза.

– Чуть больше двух месяцев назад.

– Вот как… ещё раз извини, я не хотела тебя ранить. Так ты теперь что же, совсем один?

– Нет, у нас славный тандем с мистером Смоком, он егерь, у которого я прошёл практику. Знаешь, может, нехорошо так говорить, но он мне как отец.

– С твоим реальным отцом ты имеешь право говорить так, как чувствуешь. А девушка? Завёл себе подружку?

Ранить она его не хотела, как же. Чарли даже сама почувствовала, как боль провернулась внутри его живота, словно охотничий нож:

– Нет, и не собирался.

– Ну, честно говоря, ты еще молод для семьи. Как я вижу, ты ещё не сделал ни шага к своей мечте стать радиоведущим.

– Джой, это пустые грёзы.

– Ты ведь не пробовал!

– А сама не думала о своём будущем? А что если Джейк…

– Ни слова о Джейке! – тут же вознёсся к его носу палец со скруглённым ноготком.

– Я к тому, что ты… Я не знаю, – Ал, теряясь, быстро и отрывисто приложил щепоть к виску. – Не жена, не домохозяйка, и… Как ты собираешься жить дальше?

– А ты в своём лесу?

– Там есть дом. Он ничей, и я комфортно там устроился.

– В смысле, на болоте?

– Естественно, это не меблированная комната во Французском квартале!.. Что ты смеёшься?

– Ты забавный, когда сердишься.

– Я не сержусь, я за тебя волнуюсь.

– Взгляни на меня. Разве похоже, что я нахожусь в бедственном положении?

Солнце уже зашло, и они кочевали от фонаря к фонарю. Аластор ещё раз взглянул на подругу детства, но так и не нашёл ни одного веского аргумента, способного развеять легкомыслие девушки.

– Ну, допустим, одета ты хорошо, и вроде не голодаешь, щёчки на месте.

– Это ты так собираешь данные по своим оленям? По щёчкам? – Джой ткнула его локтем в бок.

– Глупая, – буркнул парень, отворачиваясь.

– Какая прелесть, он обо мне беспокоится! Давай обниму.

– Не надо.

– Ну, дай, что ты такой угрюмый?.. Вот, отлично, я соскучилась, дружище, – девушка обняла его за шею, и тут Ал почувствовал, как в его живот что-то упёрлось.

Странно. Орех был у него, в пакете, а это…

– Джой, что… – он отстранился, заставляя шестерни мозга неистово вертеться. – Ты что же…

Она вздрогнула и покраснела, потом нервно хихикнула:

– Вот это чувствительность. Только-только четвёртый месяц пошёл, я думала, не заметишь.

– Ты ждёшь ребёнка?

– Ага, – вид у неё был донельзя довольный.

– Джейк знает?

– Вот что ты опять занудел, а? Узнает, скоро ведь станет заметно. Ты же… рад за меня?

– Да, очень, – парень натренировано улыбнулся. – Не могу поверить, что у тебя родится малыш. Но как же ты…

– А что я? Джейк сможет обеспечить нас обоих. Он любит меня и будет рад крохе, – молодая женщина скрестила руки на груди, но Аластор уже успел почувствовать едва уловимые нотки страха. – А знаешь что? Скажу ему об этом в ближайшее время, чего ждать, пока станет видно? Вот увидишь, он тут же бросит свою швабру. Ты видел, какая она? Вообще ни кожи, ни рожи!

– Джой.

– Что «Джой», я уже почти 18 лет «Джой»!

– Прошу тебя, не нервничай, – юноша бережно приобнял её за плечи. – Я на твоей стороне, помнишь?

– Помню, помню, мой рыцарь, – ей тонкие пальчики погладили юношу по виску, но было видно, что мысли её далеко. Так гладят или лошадь, или соболя на воротнике, или Чарли опять разревновалась, глядя на эту идиллию, чёрт его знает!

– Не будем о плохом, ладно? – Джой ободряюще улыбнулась. – Пойдем потанцуем, а? И я бы ещё поела.

– Малыш просит? – на лице Аластора появилась нежность, которую принцесса ада не видела раньше.

– Хм, странно, я об этом раньше не задумывалась, но, полагаю, ты прав.

– Ты не навредишь ему, если будешь танцевать?

– Думаю, нет, если не буду сильно отплясывать. Но, может, после ужина я ещё передумаю отбивать ритмы… Пошли, у меня есть карманные деньги на такой случай.

– Но я же джентльмен…

– Нет, – подруга детства решительно мотнула головой. – Раз я хочу есть, я нас и кормлю.

Вечер они провели беззаботно, болтая о всякой всячине и вспоминая школьные деньки.

– А ты помнишь, как мы познакомились? – неожиданно вздёрнула курчавую голову Джой, отрываясь от мороженого. – Нам было сколько, лет по шесть?

– Да, полагаю, что так, – судя по всему, Ал то ли скромничал, то ли наслаждался компанией, поскольку Чарли была готова поклясться, что он помнит тот момент точно так же, как Данте помнил первую встречу со своей Беатриче.

– Точно, по шесть. Ты всегда держался в сторонке и играл сам с собой. Такой угрюмый и хорошенький. И маленький. Кто бы мог подумать, что ты вот такой вот вымахаешь.

– И ты подошла ко мне первая.

– А, так ты помнишь, тихоня? – Джой легонько осалила его ладонь своей.

– Ещё бы не помнить. В меня мячиком попали, а ты спросила, в порядке ли я, не больно ли мне… Именно не «Ты в порядке?», а «Тебе не больно?».

– Правда? Я настолько дословно не помню, но помню, что улыбалась во все зубы, потому что хотела показать начавшие выпадать молочные.

Аластор мягко рассмеялся, и Чарли поразилась, насколько эта молодая женщина слепа относительно его истинных чувств.

– Думаю, твой малыш будет таким же солнышком, каким и ты была в детстве.

– Скажешь тоже. Я была маленькой и склочной засранкой.

– На такой случай рядом был я.

– Эй, – она протянула ему руку.

– Что?

– Лучшие друзья навсегда, а?

– Ну…

– Что? Тебе помешает моя репутация?

– Нет, я… – он протянул руку в ответ, умирая изнутри. – Лучшие друзья навсегда.

– Так, с этим разобрались, и я наелась. Может, пора спать? День был длинный, но я была очень рада тебя видеть… А ты всерьёз надумал завтра топать в свой лес? Остался бы хоть ещё на один денёк.

– Если ещё на один денёк, то почему бы и нет.

– Вы гляньте, будто я умоляла его на коленях… Да шучу я, глупый, – Джой дотронулась до его кончика носа. – Помни: ты обещал.

Ночью юноша никак не мог заснуть от переполнявших его эмоций. Вся его жизнь завертелась в бестолковый клубок, и он не знал, смириться уже или начать его распутывать.

Кем он был? Хорошим сыном для матери и убийцей отца? Хорошим егерем и крахом надежд для радио? Хорошим другом для Джой и… А, нет, с последним пунктом всё более чем очевидно.

Парень закрыл лицо ладонями, издав невнятное мычание. Встал с кровати и подошёл к окну, втягивая запахи города. Ему больше всего на свете хотелось вернуться в свой дом на болоте и снова мастерить кормушки, а не мучиться от припадков чувств и афтершоков воспоминаний.

Зачем она снова появился в его жизни, но так, чтобы не стать её частью? Зачем всё это, о, Господь? Зачем, о, Бондьё?

Зачем, о, лоа, в чьей власти неразделённая любовь?

Зачем?

Он закрыл глаза уже на рассвете, но только для того, чтобы получить от жизни новый сюрприз.

====== Глава 23 ======

На пороге стояла Джой (тут Чарли нисколько не удивилась). Вид у неё был какой-то неявственный: то ли недовольный, то ли безразличный, то ли всё же встревоженный.

– Я могу войти?

– Да, конечно, доброе утро, – слегка засуетился Ал, забыв, что условия номера не зависят от его притязаний на истинное гостеприимство с чистым полом, уютной обстановкой и столом, за которым можно выпить по чашечке кофе. – У меня тут не очень, быть может, мы сходим в кафе на углу?

– Я всё ему рассказала, – по лицу подруги детства было не определить, что именно она хотела сделать: залиться слезами или же крушить от ярости и без того ветхое жилище.

– Так и..? – юноша слегка приподнял брови, отходя в сторону от её траектории движения.

– А всё. Он в шоке, и не в приятном. Подумать только: иногда от того, что люди спят друг с другом, появляются дети. Свихнуться можно, да? – молодая женщина картинно всплеснула руками, садясь на немилосердно скрипящую кровать.

– Знаешь… – Аластор нервно хрустнул пальцами. – Может, дать ему немного времени?

Джой впилась в него глазами:

– Сам в это не веришь, а говоришь.

– Ох, Джой… Что я могу для тебя сделать?

– Возле моей квартиры дежурит его папаша. Я с чёрного хода вышла, чтобы не встречаться. Передай ему, пожалуйста, что я желаю его сынку сдохнуть от гонореи.

– Не уверен, что от гонореи, но, полагаю, что рано или поздно он непременно сдохнет, – это семя упало куда-то глубоко в душу будущего Радиодемона, обещая когда-нибудь взойти. – Что ещё?

– Забери всё, что покажется тебе ценным. Я не намерена оставаться в этой квартире. Если понадоблюсь, папаша моего живота отыщет меня сам. В тумбочке под зеркалом лежат украшения. Возьми их все. И какую-нибудь одежду… Я, наверное, не должна просить тебя об этом.

– Ты завтракала?

– Кусок в горло не лезет.

– В моей сумке есть немного сушёной оленины. Солоновато, но вдруг тебе понравится. А потом постарайся заснуть, ты сильно разнервничалась. Да, условия тут не особо хорошие, но…

– Спасибо. Спасибо за заботу, правда, – Джой улыбнулась печальной улыбкой. – Я буду ждать тебя. Возвращайся скорее.

Возле квартиры по данному подругой адресу и правда мониторил одетый с иголочки субъект лет сорока пяти от роду:

– Молодой человек, Вы не видели здесь некую Джой?

Ал, сделавший уже пару шагов к подъезду, зажмурился. Погнала, нелёгкая.

– Видел, но не здесь.

– А где именно? Видите ли, у меня к ней дело.

– Прошу покорнейше меня простить, сэр, но больше у Вас к ней дел нет, и не будет.

– О… – отец напортачившего гения по-новому взглянул на высокого парня. – Так вы её…

– Друг.

– Друг, ага. Мой сын примчался ко мне ни свет ни заря. Это правда? Она… Эта женщина действительно беременна? Я просто… я хотел поговорить с ней, но, наверное, Вы сможете сделать это лучше. Мы, мужчины, запросто разберёмся в этой… Кхм, ситуации. Разрешите пригласить Вас в мой автомобиль.

– Благодарю, мне хорошо и тут, – Ал не сдвинулся ни на йоту, показывая плечом на выбранное направление движения.

– Разве что ж, ладно, будь по-Вашему… Поймите меня правильно: Джейк женат. Он ни слова не сказал нам о своём романе на стороне. Мы с женой шокированы. От их с Агнессой брака зависит будущее нашего предприятия, я не могу рисковать репутацией.

– Ну и прекрасно, – Аластор улыбнулся одной из своих лучших магнетических улыбок. – Больше Вы не услышите ни о Джой, ни обо мне.

– А как же ребёнок?

– Это ребёнок Джой.

– Что если она придёт требовать от нас… Я не знаю, устроит скандал, пойдёт в газеты? Может, мы обговорим возможность выплат?

– Хотите нас купить? – карие глаза полыхнули скрытым огнём.

– Молодой человек, как я вижу, Вы совсем ещё мальчишка и понятия не имеете, как содержать семью.

– Пусть и не знаю, но Джой не были и не будут нужны Ваши деньги. Она любила Вашего сына, и сейчас её сердце разбито.

– Да бросьте, это ведь женщины. День разбито, а на следующий появляется такой вот честный и неподкупный рыцарь, который вырывает её из лап рока и становится её как бы «добрым другом». Романтично.

– Я, – Ал двинулся к нему, заставив акционера попятиться. – Её. Лучший. Друг. Она достаточно настрадалась от мужчин, так что я её и пальцем не трону.

– Ладно, ладно!.. – почуяв, что пахнет жареным, дипломат замахал пухлыми руками. – То есть деньги вам не нужны?

– Я сделаю так, как она велела.

– И ни Вы, ни она не пойдёте скандалить?

– Нет. А теперь не тратьте моё время и прощайте, – Ал шустро развернулся на каблуках и нырнул в подъезд с бешено колотящимся сердцем.

Квартира оказалось большой и удивительно приятно оформленной, в ней чувствовалось тепло и забота. Кружевные занавески, кровать с резными ножками, дорогой ковёр, какие-то странные вещички на полках: здесь ютились воспоминания, жила любовь. Здесь кого-то ждали, кого-то были рады видеть. Юноша чувствовал себя чужим в этой непривычной ему атмосфере. В доме его родителей не было и намёка на тепло между супругами, а здесь люди, не обручённые ни перед Богом, ни перед законом, были счастливы и наслаждались обществом друг друга. Неудивительно, что собирать черепки этого счастья было доверено человеку стороннему, но всё равно, несмотря на горечь от непознанного, парня не покидало ощущение того, что он посягает на святыню.

Делать нечего. Это как свежевание туши, совершенный механизм, который совсем недавно жил и дышал, а теперь стал ничем, просто набором калорий, аккумулятором энергии для другого мешка с мясом и костями. Просто взять нож и отыскать лучшие части. Это просто. Отодвинуть сознание, отодвинуть чувствительность, понять, что ты справился, только на улице, с чемоданом в руках. А затем стереть всё, что видел, и никогда больше не вспоминать.

– Джой, я вернулся, всё в порядке, – юноша постучался в свой же номер, внося чемодан и тут же окунаясь в запах сигаретного дыма. Было видно, что Джой не сомкнула глаз ни на минуту:

– Ну? Что там было? Этот старый каплун всё ещё был там? Денег тебе предлагал? Извинялся? Спрашивал, пойду ли я в газеты? Трогательную историю брака тоже рассказывал? Не молчи!

– Э… Да, да, нет, да и да, – последовательно ответил ей Ал.

– Ты же отказался от всего, верно?

– Да, как ты и сказала.

– Молодец… Какой ты молодец, – она ткнулась в его грудь лбом, тяжело вздыхая.– Спасибо, что принёс мои вещи.

– Ты поела?

– Нет, я волновалась, как всё пройдёт, – она качнула кудрями, не отрываясь от выбранной точки.

– Тогда сейчас мы где-нибудь поедим, а потом, как ты немного передохнёшь, направимся ко мне.

– То есть? – Джой только сейчас подняла на него глаза.

– Тебе нельзя здесь оставаться, так что я тебя забираю. У меня есть где жить. Это, конечно, не меблированная комната в центре Французского квартала, но зато какой там свежий воздух… Не волнуйся, ты ни в чём не будешь нуждаться, – Ал говорил негромко, лишь бережно положив руку молодой женщине на плечо, но Чарли всколыхнула целая буря ревности. Он любил, всем сердцем любил эту идиотку, которая сейчас начнёт отказываться.

– Я… Я даже не знаю… А ребёнок?

– Лучшие друзья, помнишь? У тебя родится чудесный малыш, и ты станешь замечательной мамой. Славный крепкий розовощёкий мальчик. Я будто уже его вижу.

Джой сначала замешкалась, а потом внезапно покраснела, растирая прядь волос между пальцами:

– Ну… Ну отчего же сразу мальчик, а вдруг будет девочка?

Будущий лорд Преисподней улыбнулся ей широчайшей улыбкой, поняв, что молодая женщина приняла решение.

…– Кого я вижу! О, и не один, надо же, да меня явно ждут новости? – мистер Смок наполнял кормушки для птиц. – Мадемуазель, я патрон этого сердцееда, будем знакомы.

– Я Джой, очень приятно, – молодая женщина с охотой подала ему свою изящную лапку.

– Та самая Джой? Не было и дня, чтобы он мне по ушам не ездил, только и разговоров было о Вашей с ним дружбе и о том, как он скучает… Вы гляньте на него, залился краской!

– Мистер Смок, у Джой скоро родится малыш, так что она будет жить у меня. Я всё решил, – справившись со смятением, выпалил юноша.

– Я сейчас ослышался? – отчаявшись совладать с совком, старик бережно отложил его в сторону. – Вы двое… так быстро решили завести детей?

– Нет, сэр, Джой уже беременна. Я полагаю, на содержание семьи понадобится больше денег, так что мы с ней поговорили, и я намерен начать шаги в сторону своей давней мечты – устроюсь на радио и стану радиоведущим.

– А… вот, значит, как… Что ж, я понимаю. Но ты же всё равно будешь помогать старику с делами?

– Даже не сомневайтесь. В любом случае, насколько я знаю, радиоведущие трудятся посменно, так что, полагаю, я сохраню обе работы.

– Смотри, парень, ты молод и здоров, но не забывай, что ты не семижильный, – мудро пригрозил ему пальцем егерь, взволнованно хмурясь.

– Я хочу, чтобы у Джой и малыша было самое лучшее из возможного, и для этого я приложу все усилия.

– Он справится, – заявила Джой, скрестив руки на груди. Никогда прежде Чарли так не хотелось кого-нибудь стукнуть. – Мечты должны исполняться. Егерство тоже хорошая профессия, но отчего-то мне кажется, что мой лучший друг рождён для большего, мистер Смок, сэр. На дворе начало XX века, люди получили возможность делать сами себя, становиться теми, кем захотят. Я знаю, о чём говорю, и со своей стороны, буду всячески ему помогать, это я обещаю.

Раздражение Чарли как рукой сняло, и она по-новому взглянула на ситуацию. Даже в демонических реалиях Аластор не выглядел как человек, родившийся с серебряной ложкой во рту. Его безукоризненные манеры пребывали в хаотичном сплаве с почти что дьявольской беспардонностью – и всё это венчал гибрид таинственности и социопатии. В отеле догадывались, что Ал был одним из тех, кто сделал себя сам, self-made man, но вот о том, как был пройден этот путь, а главное, при помощи кого…

Джой. Эта маленькая женщина, совсем юная, его благословение и его кошмар.

– Кстати об усилиях, – тем временем кашлянул юноша. – Нужна сегодня моя помощь?

– Срубим парочку старых деревьев на окраине, если ты не против, как я закончу с птицами. Приходи через пару часиков.

– Да, сэр. Идём, Джой.

Чёткого плана у парня не было, кроме как улыбаться и краснеть от представивших перед взором подруги условий.

– Что ж… честно сказать, я думала, будет хуже. А здесь даже уютно. Даром что убежище бокора, – чтобы разрядить обстановку, женщина потрепала юношу щеке.– И где ты шьёшь своих вольтов, а?

– Да прямо здесь, на столе.

– При свете свечи из жира оленя?

– Разумеется, как же иначе, – подыграл ей Аластор. Джой хихикнула, но её глаза говорили о грусти:

– Доставила я тебе проблем.

– По-прежнему лучшие друзья, помнишь? Кстати, как насчёт проведать мадам Бониту? Уверен, она по тебе соскучилась.

Будущая мать решительно затрясла головой:

– Она не хотела, чтобы я уезжала. Говорила, что это не к добру. А теперь что? Как я вернусь к ней? С позором? Нет-нет, я не могу. И ты, пожалуйста, молчи.

– Но…

– Обещай.

– Что ж, как скажешь… Проголодалась? Я приготовлю тебе что-нибудь.

– Я сама… Я могу, правда! Не переживай, мне не сложно, я большая девочка. А теперь давай, – женщина решительно взяла его за плечи, развернув к дверному косяку. – Топай уже к своим деревьям, тебя ждёт наставник. Как вернёшься, обсудим твоё волевое решение насчёт будущей профессии.

– Ухожу, ухожу… Пожалуйста, без меня никуда не забредай, кругом болото, ещё не хватало тебе увязнуть, – предупредил подругу юноша, находясь уже за пределами дома.

– Да куда тут идти, помилуй, – донёсся до него голос Джой, к которой, казалось, возвращалось хорошее настроение.

Так что к ожидающей его миссии Ал прибыл уже в более чем приподнятом состоянии духа, из которого его не выбило даже изумлённое лицо патрона, который действительно ждал его у двух основательно захиревших деревьев, с которых свисал грязно-серый мох:

– Ну, парень, теперь с начала и с подробностями. Ты только на два дня ушёл, а вернулся с беременной женщиной. Как это произошло?

– Да тут особо нечего рассказывать, – Аластор вооружился топором, примериваясь к источенному жучками стволу. – Мы встретились на Марди Гра. Она сказала, что является приживалкой у женатого мужчина. А потом, когда Джой меня обняла, я понял, что она беременна. Рассказала всё отцу ребёнка. Он был не в восторге.

– И что?

– И всё. Я забрал её оттуда. А на кого я должен был её оставить?

– Да нет, конечно, я не осуждаю, ты поступил правильно, но содержать семью в твоём возрасте…

– Я крепче, чем кажусь.

– Ты уже не раз доказывал мне это, сынок… Ты действительно хочешь стать радиоведущим?

– Да.

– Но почему ты никогда не говорил мне об этом? Неужели не доверял?

– Нет, дело не в доверии, просто раньше казалось, что это глупость… Поберегись!

Оба егеря посмотрели на то, как падает дерево. Оно было настолько трухлявым, что удар о землю превратил часть ствола практически в пыль.

– Терпеть не могу символизм, но главное, чтобы ты от своих подвигов не превратился в такое же дерево. Ты же любишь эту женщину?

– Да, но какое это имеет значение?

– Ты говорил ей об этом? – продолжил допытываться патрон.

– У неё и без меня проблем достаточно, мистер Смок.

– Допустим, но как же ты?

– А что я? Она рядом, мне этого достаточно. Второе дерево тоже рубим?

– Да, не вижу смысла откладывать и продлять эту агонию, вали и его.

– Как скажете, – парень подправил закатанные рукава, пока невидимая никому Чарли любовалась на его взмокшую от пота жилистую спину. – Пять минут работы… Мистер Смок, как думаете, я смогу работать на радио?

– Думаю, придётся долго над собой работать, но раз уж ты привык себя ломать, то я, пожалуй, скажу, что да. Да, ты сможешь там работать, но, пожалуйста, не бросай лес. У тебя подлинный талант к егерству. Думаю, если что, начальство пойдёт навстречу и сохранит за тобой оклад. Уж я буду на этом настаивать, обещаю.

====== Глава 24 ======

В следующую свою вылазку в город Ал затарился подержанными книгами, разумно полагая, что для работы на радио надо и хорошо говорить, и много знать. Поэтому он смело сгрёб в охапку самое что ни на есть экзотическое чтиво, полный решимости разобраться во всём, что подкинет как жизнь, так и профессия. Уже собираясь уходить из магазина, он обнаружил полку с книгами о материнстве, и, чуть подумав, тоже взял парочку.

– Вундеркинда растить собрались? – поинтересовался продавец, глядя на изрядную стопку литературы.

– Вроде того, – усмехнулся юноша.

– Раз так, удачи.

Луизиана перестала бы быть Луизианой без дождя, как уже поняла Чарли, так что Аластор, вышедший в окрестностях Нового Орлеана, ничуть не удивился, когда, открыв дверь книжной лавки, обнаружил идущий стеной дождь, достойный экваториального пояса Амазонки. Вздохнув, парень открыл зонт, и, перехватив связку книг поудобнее, направился за продуктами. И, когда казалось, что по мостовой вот-вот поплывут аллигаторы, смытые к чертям из родных болот, парень услышал тихое «мяу» из подворотни, и, заинтересовавшись, подошёл ближе.

В перевернувшуюся картонную коробку, готовую с минуты на минуту размокнуть окончательно, забился крохотный котёнок, мокрый и грязный. Не ожидая, что кто-то подойдёт, малыш в страхе забился глубже, выпучив на незнакомца серые глазёнки.

– Привет, маленький, иди сюда, я тебя не обижу, – шепнул крохе Ал, протягивая руку. Хрупкое продрогшее тельце легло в тонкие пальцы, и юноша бережно вытащил бедолагу из ненадёжного убежища. Маленькая кошечка обмякла, то ли мяукая, то ли всхлипывая.

– Милая, ты вся дрожишь. Потеряла маму?

– Мяу, – раздалось в ответ, и Чарли снова увидела ту самую теплоту, которая появлялась у будущего лорда, когда он говорил о ребёнке Джой.

Ал, значит, любит детей. Вот оно что.

И котят, кажется, тоже.

– Полагаю, тебе срочно нужно тепло, еда и новая мама, – не раздумывая ни секунды, парень сунул мокрого и грязного детёныша во внутренний карман пиджака. – Сегодня твой счастливый день. Сиди смирно, малышка.

Через плотную ткань донеслось свистящее мурлыканье: котёнок оценил его доброту, и, пригревшись, воспевал внезапно появившегося в его жизни двуногого.

– Джой, это я. Извини, не купил продукты, там второй потоп наметился, – оповестил о своем приходе юноша, открывая дверь и встряхивая хлюпающими от воды туфлями. – Зато я взял книги, и ещё маленький сюрприз для тебя.

– Привет. Ничего, продуктов хватит, молодец, что пришёл, – будущая мать, чей живот уже слегка наметился, встала с плетёного кресла, явно купленного специально для неё. – А что за сюрприз?

– Закрой глаза… Он немного мокрый и испачканный, но не думаю, чтобы его это сильно испортило.

– Уже можно посмотреть? Я же умру от нетерпения!

– Ещё немного… Да, теперь смотри.

Как и положено даме, Джой издала визг умиления, приближающийся к чистоте ультразвука:

– Боже ты мой, котёнок! Котёнок! Кисонька, какая сладкая малышка! Ты где её нашёл?

– На улице, она пряталась от дождя в коробке и плакала, – Ал явно был доволен эффектом, и сам с интересом рассматривая чумазого четвероногого ребёнка на ладонях у молодой женщины.

– Можно её оставить?

– Да разве я могу выставить эту кроху под дождь? Конечно можно.

– Здравствуй, сладкая, я Джой, твоя новая мама, – заворковала с малышкой молодая женщина. – Сейчас я согрею водички, искупаю тебя, и ты будешь красивая-красивая, – вооружившись чистой тряпочкой, подруга детства Ала приступила к «снятию макияжа» котёнка, протирая грудь и мордочку зверька. – Ну-ка, кто тут у нас прячется за этой чумазой маскировкой?.. Дружище, смотри сюда, она же пёстрая! Настоящая красавица, правда?

Владелица чёрной шубки с хаотично раскиданными на ней белыми, рыжими и коричневыми пятнами чихнула, забавно тряся головой.

– Несомненно, – заметив, что малышка замёрзла, Аластор вытащил из шкафчика полотенце. – Вот. Это чтобы её высушить, а я пока приготовлю обед. Есть особые пожелания?

– Блюдо дня, шеф. И что-нибудь для нашей новой постоялицы.

– Будет сделано, мэм, – подождав, пока Джой хихикнет в ответ на его шутку, Ал завозился у плиты, повесив промокшую одежду сушиться. Уже после обеда, когда кошечка, чуть пошатываясь от набитого животика, всё же смогла запрыгнуть к Джой на колени, молодая женщина вдруг просияла:

– Кажется, я придумала ей имя.

– Да? Какое? – Ал раскладывал новые книги, и Чарли только сейчас заметила, что в доме было два отдельных спальных места. Видимо, юноша серьёзно относился к своему статусу лучшего друга, даже если сам же от этого и страдал.

– Пусть будет Марди, в честь Марди Гра. Она такая пёстрая, да и мы с тобой встретились именно на этом празднике, – женщина улыбнулась, но, видимо, вспомнив о последующих событиях, полезла за сигаретой. – Так как тебе?

– Имя отличное.

– Книги покажешь? – молодая женщина кивнула в сторону перевязанной бечёвкой стопки.

– Да, разумеется.

– Хм, – Джой обозрела ветхое бумажное войско, – Старьё и экзотическое старьё.

– На самом деле, у меня есть план. Новое – это хорошо забытое старое. Раз уж я всё равно хожу в монокле, будет неплохо перетащить часть старинного шарма в мой образ радиоведущего. Что думаешь?

– Как вариант, – Джой сложила ладони столиком для подбородка, сразу став напоминать PR-менеджера. – Но тебе всё же нужно следить за модой, например, почитать что-то из Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя, они сейчас очень популярны.

– Я поищу их книги в следующий раз, – Ал расположился прямо на полу, листая свои покупки.

– У меня идея. Кажется, я поняла, как отплатить тебе за доброту, еду и кров.

– Ты не должна мне ничего, Джой, – судя по тону Аластора, этот разговор начинался уже не единожды и успел ему надоесть.

– Что у тебя за манера не дослушивать до конца? Я буду твоей гетерой.

– Кем?

– Ге-те-рой, – Джой прикрыла глаза, входя в роль. – Так в Древней Греции называли свободных женщин, обычно они становились спутницами философов и поэтов, развлекая тех беседами и кое-чем ещё.

Чарли, поняв, к чему все идёт, воспротивились власти Ротсалы, но тень, не обнаружившая склонности к компромиссам, вернула её в тот же самый момент.

– Мне нравится это слово. И в беседе тебе равных тоже нет, – дружелюбно отозвался парень, загибая уголок заинтересовавшей его страницы.

– Я живу с тобой уже месяц, а ты ни разу не показал, что тебе требуется… Я не интересую тебя как женщина?

– Ты беременна, Джой.

– Но от этого я не становлюсь прокажённой, – всплеснула руками она. – Серьёзно. Ты ведёшь себя как извращенец. Я здесь ем, пью и сплю, живу на всём готовом, ты отказываешься от денег, заботишься обо мне, и… Я знаю мужчин.

– Значит, я не такой, как все остальные.

– В чём твоя проблема? – Джойкоснулась носочком колена парня, но тот резко отстранился. Лицо его выражало не смущение, а, скорее, недовольство:

– Пожалуйста, не трогай меня.

– А если я приду к тебе ночью? – продолжила бесить его подруга, не меняя выражения лица.

– Тогда я уйду спать в сторожку к мистеру Смоку. Мне нужно высыпаться перед работой.

– У тебя что, нет никаких потребностей?

– На самом деле ты этого не хочешь, – ловко перевёл стрелки Аластор.

– Я сама знаю, чего хочу, – тон подруги детства стало угрожающим.

– Даже если я уступлю тебе, в твоём сознании с тобой буду не я.

– Ха! Интересно, и кто же?

– Ты сама знаешь.

Джой помрачнела, скрестив руки на груди.

– Я не буду твоим инструментом для возврата воспоминаний. Тема закрыта, и больше мы её не поднимаем.

– Эх… Иногда мне кажется, что тебя забросило сюда с другой планеты… Ладно, извини, я больше не буду. Должно быть, у тебя какие-то романтические притязания на твой первый раз. Надеюсь, так и будет.

– Благодарю, что понимаешь.

– Мы всё ещё друзья?

– Всё ещё друзья.

– Славно. А теперь помоги мне расстегнуть платье… Что? Там молния заедает.

– Ну, как обычно, – Аластор встал, выполняя её просьбу.

– Дружище, моя родинка на месте? – видимо, это была её любимая шутка.

– Та, что на лопатке, в виде пчелиной соты?

– Гексагон, – с важным видом исправила его женщина. – Это гексагон.

– Она светлее в центре, так что это пчелиная сота… Ай!

Подруга шлёпнула его по лицу лёгким шарфиком:

– Так, я что-то не поняла, ты сегодня что же, раз одарил меня котёнком, не будешь репетировать?

– Так спать же пора.

– Вот уж нет уж, ты мне тут зубы не заговаривай, – погрозила пальцем лучшая подруга. – Ты отказался развлечься, чтобы лечь вовремя спать, и делом тоже отказываешься заняться?

– Мне ведь завтра на прослушивание. Как ты сказала. Внезапно, как снег на голову, хоть меня это и настораживает.

– Ой, Господи, настораживает это его, – закатила глаза Джой. – Ещё «спасибо» скажешь, когда тебя примут на работу… Куда собрался?

– Спать.

– Отставить, ты ещё не репетировал. Я буду милостива, – молодая женщина сунула ему в руки книгу. – Почитай мне и малышу. Кстати, возможно, мне только кажется, но он начал шевелиться.

– Да ты что?! И ты молчала? – оживился Ал, глядя на её живот.

– Говорю же, я не знаю, – будущая мать, надевшая ночную рубашку, легла на своё место в позу Будды. – А знаешь… Дай мне руку.

– Зачем?

– Просто дай руку, что ты сразу упираешься?.. Вот, – Джой положила его ладонь себе на живот. – Будешь чувствовать, как ему твоё чтение. Учти, он строгий критик… Начинай, потом румянцем зальёшься!

– Ладно, твоя взяла… – Аластор чуть отвёл голову, фокусируя правый глаз на строчках. Его голос сгладился, став мягким и убаюкивающим:

– «Есть острова в Средиземном море, воды которого не стеснены никакими берегами, куда не доплывает ни один корабль.

Вот вера людей, живущих на этих островах»{?}[Здесь и далее «Боги Пеганы» цитируются по переводу А.Ю. Сорочана]…

По ту сторону тёплой кожи его руки что-то коснулось:

– Джой, ты была права, он шевелится.

– Ему нравится, как ты читаешь, продолжай, – будущая мать протяжно зевнула, сползая на подушку.

– «В туманной мгле, предшествовавшей Началу, Судьба и Случай кидали жребий, чтобы определить, чья будет Игра; выигравший же поспешил, широко шагая сквозь туманную мглу, к МАНА-ЙУД-СУШАИ и сказал ему:

– Теперь создай для меня богов, потому что мой жребий выиграл и Игра будет моя».

В доме стало тихо, и пёстрая кошечка, потираясь о брюки своего благодетеля, запрыгнула к Алу на колени, принимаясь петь свои незамысловатые песенки. Будущий лорд Преисподней улыбнулся, чувствуя, что кто-то ещё не успокоился и хочет знать хотя бы завершение пролога:

– «Но чей жребий выиграл и кто, Судьба или Случай, сквозь туманную мглу, предшествовавшую Началу, поспешил к МАНА-ЙУД-СУШАИ, – никому не известно».

Малыш притих, и Аластор, тихонько убрав руку, прикрыл Джой одеялом, и также бесшумно ушёл на свой матрас, на прощание бросив по-отечески нежный взгляд на тех, кого, как кажется, мог назвать своей странной, но всё же семьёй.

====== Глава 25 ======

Комментарий к Глава 25 Всё забываю написать о курении Джой. В описываемое время отрицательное влияние курения, в том числе на развитие ребёнка в утробе матери, ещё не было доказано. Вот почему эта шельма дымит, как паровоз.

Утро следующего дня было сумбурным, полным нервозного нагнетания.

– Мужчина, стой, – устав от мелькания Ала, Джой поймала его за подтяжки, – Успокойся, пожалуйста, у меня уже перед глазами рябит.

– А вдруг я облажаюсь? Начну заикаться? Вдруг меня вообще на порог не пустят? Что делать?! – паника юноши могла бы быть очаровательной, если бы не длилась уже достаточно долго.

– Тогда, – Джой сделала нейтральное лицо, – мы с малышом пойдём по миру. С клеймом матери-героини. Однажды ты найдёшь нас на улице, в нищенских тряпках. Я буду держать алюминиевую кружку, а он – плясать за монетки и хлебные корки.

– Мне смешно и страшно одновременно, перестань! – Ал давился от смеха, прикрывая рот.

– А ты перестань уже нервничать. Улыбнись – и вперёд. Да они в жизни не видели такого диктора!

– А если я вернусь с позором? – юноша даже прикусил кулак, продолжая циркулировать по хижине.

– Тогда не забудь купить мне кружку.

– Алюминиевую?

– Зришь в корень, – Джой подошла к нему, поправляет галстук-«бабочку». – Свали уже, а то поздно придёшь.

– Спасибо.

– Не за что. Поцелуй для кошечки, – Джой подняла к его лицу котёнка, и парень, к удивлению Чарли, чмокнул пятнистую макушку:

– Следи за хозяйкой, Марди. Это важно.

Ротсала удалила из показа перипетии пути к радиостанции, и юноша предстал перед взором принцессы ада уже у дверей.

– Вы к кому? – равнодушно подняла на него глаза секретарша, неохотно отрываясь от журнала.

– Я – ваш новый радиоведущий, – расцвёл в улыбке Ал, несмотря на дрожащие колени.

– Правда? Странно, меня не предупредили, – она сверилась с бумагами для проформы, а затем махнула рукой в нужном направлении. – Проходите, третья дверь справа.

Испытания только начинались: юноша пришёл прямо в разгар традиционной утренней летучки, и, когда к нему повернулось восемь пар глаз, живо почувствовал себя человеком в бассейне с аллигаторами.

– А Вы кто, молодой человек?

– Ваш новый ведущий, – Аластору не оставалось ничего, кроме как улыбаться, чувствуя, что по затылку от волнения сползают капельки пота.

– Должно быть, Вы ошиблись, у нас нет вакансий.

– Должно быть, одна вакансия всё же появилась с моим приходом, потому что лучше меня вам мне найти.

Совещание притихло, разглядывая его внимательнее, чем в первый раз.

– Парни, а наглости ему не занимать, – со своего места сдвинулся мужчина со внешностью типичного американца. – Пришёл с улицы и загоняет нам тут. Давайте развлечёмся перед эфиром. Отведите его в студию, пусть попробует хотя бы рассказать о погоде.

– Но Билл…

– Да ладно, у нас давно не было никаких казусов, пусть попробует, а мы поглядим, сколько он стоит. Эй, оленёнок, вход там.

Вид у Ала был испуганный. Честно сказать, он не ожидал, что сможет зайти так далеко. И вот он уже в дикторском кресле.

– Давай, родной, – человек по имени Билл пододвинул ему микрофон. – А мы с ребятами во-он там постоим, чтобы тебя не смущать. Или может… – мужчина склонился над ним, переходя на шёпот. – Мы уже закончим этот цирк, и ты пойдёшь себе восвояси?

Этот снисходительный тон с нотой угрозы. Совсем как у отца, годами зачислявшего его в лигу неудачников… Карие глаза юноши сверкнули:

– Позвольте я всё же продолжу, господин шпрехшталмейстер.{?}[Шпрехшталме́йстер — работник цирка, ведущий циркового представления. В обязанности шпрехшталмейстера входит объявление номеров программы, участие в качестве резонёра в клоунских репризах, руководство униформистами, наблюдение за выполнением правил техники безопасности, организация репетиций.]

Если он чему и научился у Джой, так это её блестящей способности не лезть за словом в карман. А уж меткие сравнения у него всегда были под рукой.

– Извольте, господин клоун, сэр, – ответ местному альфе не понравился, но он сделал всё, чтобы сохранить лицо перед новичком.

Маленькое бодание взбодрило Ала, и, оставшись один, он заглянул в текст. Тринадцатое марта, +66 градусов по Фаренгейту. Всё. Кто бы сомневался. Эти смешки за стеклом, ожидание провала неизвестного никому полукровки с улицы. Аластор сделал глубокий вдох и вдруг…

– Доброго вам утра, дамы и господа! И сегодня с вами ваш любимый ведущий! Моей миссией на сегодня будет объявление погоды. Итак, если вы ещё нежитесь по кроваткам, в Новом Орлеане 66 градусов по Фаренгейту. Если вы всё же надумаете встать и открыть шторы, то обнаружите, что за окном небо излечилось от энуреза, и всех нас ожидает потрясающий солнечный денёк, очень в стиле нашей прекрасной Луизианы!

Именно такого Ала и знала Чарли: нахрапистого, добивающегося своего, склонного подшучивать. Микрофон позволил родиться сценическому образу, к которому точно не были готовы остальные работники радиостанции.

Воцарилась гробовая тишина, и юноше казалось, что им слышно его неистово колотящееся сердце. Наконец, на передний план протолкался мужчина с проседью в волосах:

– Вы приняты. Начнёте с прогноза погоды, а там посмотрим, как Вы понравитесь слушателям, юноша.

– Эй, босс, а как же я? – растерянно пробормотал тот, кто звался Биллом.

– Считай, своей выходкой ты нашёл себе достойную замену.

– Но босс!

– Я устал от твоих выкрутасов, и сегодняшний был твоим последним. Но от него хотя бы был прок. Не волнуйся, ты получишь свой оклад за месяц. А теперь отправляйся собирать вещи.

Аластор уже встал и мило улыбнулся своему сопернику.

– Ах ты! – рассвирепел Билл и кинулся на человека, внезапно ставшего причиной его увольнения.

На Ала кидались аллигаторы и болотные свиньи, гораздо более шустрые и умные соперники, так что он, недолго думая, ловко увернулся. Кулак Билла со всей дури впечатался в стену.

И раньше, чем соперник почуял наступление волны боли, будущий Радиодемон приблизился к его уху:

– Если ты ещё раз попробуешь меня ударить… это будет последний раз, когда у тебя будут руки.

Соперник хотел было что-то ответить, но тут сигнал от повреждённой руки добежал до мозга, заставив хозяина заорать.

– Может быть перелом. Я бы советовал компресс.

– Да я тебя урою, ты, скотина из подворотни! Я ещё доберусь до тебя и твоей улыбающейся рожи!

– Вон!!! – загремел со своего места начальник, хватая зазнавшегося сотрудника за шиворот. – Выметайся, пока я не заставил тебя платить за стену!

Неудачливый боец помедлил всего лишь мгновение, но потом развернулся к выходу, прижав к груди ушибленную руку и бросая на Ала косые взгляды.

– Простите за эту цену, юноша, Билл просто тот ещё молодой бычок, любящий бодаться.

– Эм… Сэр?

– Что, Джером? – повернулся начальник к ещё одному участнику сцены.

– Прогноз погоды, сэр. Надо будет сделать это с минуты на минуту.

– Ах же ты! Юноша, Вы сможете повторить то, что сделали с микрофоном не долее чем 10 минут назад?

– Да, сэр.

– Тогда это место Ваше, порадуйте наших слушателей.

Этот эфир услышит Джой, непременно!

Аластор набрал в грудь воздуха, выпрямил спину и улыбнулся. Да, он был рождён для этой профессии:

– Доброго Вам утра, дамы и господа!

…Что и говорить, домой в тот день Аластор возвращался победителем. Новый начальник пообещал учесть его желание остаться верным обеим профессиям и дал расписание эфиров.

– Стой, стой. Прежде, чем ты войдёшь, угадай, кого я сегодня слышала по радио! – Джой встретила его на пороге, сияющая, словно рождественская гирлянда.

– Хм, даже не знаю… какого-то певца?

– Тебя, балбес! – женщина обняла его за шею, весело хихикая. – Это было невероятно! Ты правильно хотел работать на радио. Я едва тебя узнала: такой уверенный, ещё и шутить умудрялся.

– Тебе понравилось? – промурлыкал юноша, наслаждаясь её теплом.

– Спрашиваешь! Лучше и быть не могло! – она с нежностью потрепала друга за плечи. – Полагаю, алюминиевая кружка мне больше не нужна. Тебя ведь приняли, верно?

– Да, – судя по всему, Ал находился в каком-то измененном состоянии сознания. Джой этого не понимала, и, вероятно, даже не видела, но…

– Я приготовила ужин. Ты же не собираешься так и стоять на пороге? Проходи давай, а я накрою стол… Марди тоже рада тебя видеть, правда, Марди?

– Привет, крошка, – Аластор взял котёнка на руки, потираясь своим носом об его. – Скучала? Папочка дома.

Зверёк довольно затарахтел в ответ.

– Мой руки и садись за стол, – окликнула его молодая женщина, вооружаясь половником.

–… слушай, Джой, – окликнул подругу Ал, уже успев высказать всевозможные комплименты в адрес её стряпни. Марди, пригревшись, дремала у него на плече, ввернув своё тоненькое тельце в изгиб шеи хозяина.

– Вся внимание.

– Ты… ни разу не говорила мне, кем хотела стать.

– Ах, это… – будущая мать задумалась, поглаживая живот. – Честно говоря, я много чего перебрала, но в итоге, когда появился Джейк, – она вздохнула от неприятных воспоминаний и потянулась за сигаретой. – Я захотела стать той самой гетерой. Чистым вдохновением. Понимаешь? Воплощаю себя через чужие мечты как тень. И с тобой у меня это получилось.

– Не уверен, что понял тебя, – слегка нахмурился парень.

– Я нарастаю в твоей личности. Как ещё один скелет. Как… панцирь на жуке, если тебе угодно. Сегодня ты был на радио не один. Я была с тобой. Ты мягкий и гибкий, и я тебя переделываю.

– В себя?

– Ха, нет, для такого я всё ещё слабая. В бокора всея радио… Не смотри на меня так, я же шучу!

Чарли её шутка показалась слишком сложной, чтобы содержать в себе вымысел и не более того. Конечно, если думать только о привилегии в виде устройства на работу, то всё вроде бы в порядке, но…

Вот только в самом Але намечалась трещина. Изменения обрушились на него слишком быстро и грозились где-нибудь, да выплыть.

Кто бы мог подумать, что той же ночью нашёлся желающий проверить, в каком состоянии пребывала психика будущего лорда Преисподней…

Как у человека, долгое время прожившего в лесу, у юноши выработался очень чуткий сон. Лес был единым живым организмом, умевшим подавать сигналы, если что-то в его дебрях шло не так. Вот, как сейчас, например.

Парень открыл глаза, прислушиваясь. Слишком тихо, лягушки попрятались. Это не еноты, они обычно сопят и топают, шарятся то тут, то там в поисках человеческого мусора, а это…

Да, ходит как тот, кто нечасто выбирается на природу.

Аластор приподнялся, нашаривая нож и особо не осознавая, зачем вооружается. Бросил взгляд на Джой: она спала, ничего не подозревая, и только Марди в ответ сверкнула своими глазёнками маленького, но всё же хищника.

– Папочка скоро вернётся, – шепнул ей Ал, влезая в сапоги и взвешивая все имеющиеся факты. Никто, кроме мистера Смока, не знает про этот дом. Да и что за гости ходят ночью? Значит, это…

– Ага, услышал меня, – по ту сторону топи стоял Билл: его загипсованная рука белела в темноте.

– Чего тебе надо? – негромко спросил будущий Радиодемон.

– Поговорить. Иди ко мне, мы же не хотим разбудить твою жену.

Ал выучено протанцевал по невидимой никому, кроме него тропе, оказавшись рядом с незваным гостем:

– Я тебя слушаю. Зачем ты следил за мной?

– Затем, что ты у меня всё отнял, клоун. В одночасье.

– Если что-то разрушается в мгновение ока, значит, это было не то что нужно тебе.

– А ты философ, как я погляжу, – соперник даже сейчас пытался выглядеть гонористо, хотя в лесу у него не было ни малейшей форы. Он был здесь абсолютно чужим.

– Я много читал, чтобы подготовиться к новой работе. И я не виноват в твоём увольнении. По правде говоря, – взгляд Аластора стал ленивым, и он повернулся к незваному гостю боком, отходя в сторону, – мне тебя даже не жаль. Такой холёный и самоуверенный, портящий кому-то жизнь только потому, что может.

– Что, вздумал судить меня? – Билл нагонял его, не понимая, что заходит всё дальше в чащу. – Ты, троглодит болотный, нищеброд! Удивительно, что такому, как ты, досталась такая красивая женщина!

Собеседник ничего не заметил, но Аластор стал слушать его внимательнее.

– А знаешь что? Если ты отнял у меня работу, почему бы мне не увести твою жену?

– Забавная идея, – егерь повернулся к нему, сверкнув моноклем в свете полумесяца. – И как же ты намерен воплотить её в жизнь?

– Очень просто, господин клоун. Здесь нет стен, и я расквашу твою улыбающуюся рожу так, что ты у меня все зубы выплюнешь. А потом пойду к твоей жене.

– Помнится, я предупреждал, что случится, если ты попытаешься ещё раз меня ударить, – тон Ала был будничным, и Чарли понимала, что сейчас за главного его демоническая сторона, прикрывающая основную часть личности. – А я, знаешь ли, человек слова. Ты действительно хочешь лишиться рук?

– Скоро ты уже не будешь выговаривать слова, – Билл затягивал повязку на покалеченной конечности, судя по всему, рассчитывая на вес гипса.

– У меня одна просьба, прежде чем ты на меня нападёшь.

– Какая?

Аластор огляделся:

– Собственно, уже никакой. Я не хотел, чтобы Джой разбудили твои вопли, она беременна и ей нужно высыпаться.

– «Мои» вопли?

– Да, твои. Тебе не победить, – будущий Радиодемон встал поудобнее. – Но ты всё ещё можешь передумать, и тогда я покажу тебе дорогу обратно, однако ты поклянёшься, что больше сюда не сунешься.

– Ха-ха! Неужели ты думал, меня напугают твои пустые угрозы?

– Эх, – покачал головой Ал, – как я и предполагал, ты меня не послушаешь. Тогда вот он я. Это твой последний удар, сделай так, чтобы он удался на славу.

– Захлопнись, ты, недомерок!! – рявкнул Билл, переходя к нападению, но его кулак, несмотря на скорость и вес, попал лишь в ночной воздух.

– Увы, – пожал плечами будущий лорд Преисподней, за мгновение ока переместившись к его уху, – Попытка не удалась.

С этими словами юноша выхватил нож, сделав рассекающее движение под мышкой нападавшего. Он знал, где резать: рука безжизненно обвисла. С Билла сошла вся бравада:

– Что ты делаешь, совсем спятил?! Моя рука, моя…

– Я человек слова, – Ал приближался к нему, поигрывая ножом, – А ещё я егерь. Убийца. Волк этого леса. Ты собирался причинить вред моей семье.

– Нет, ты что, я бы никогда, ни за что! Да я просто хотел тебя припугнуть, хотел… – раненый человек пятился от него, и Аластору вспомнился отец. Точно такая же трусость перед лицом правды. Смелый до тех пор, пока не приходится расплачиваться за слова и поступки.

– Я обещал оставить тебя без рук, – рассуждал будущий бокор, словно и не замечая, как пятится его жертва. – Но сам посуди, какой смысл оставлять тебя калекой? Искалеченное животное в дикой природе умирает, да и ты меня знаешь.

– Я не скажу, никому не скажу ни словечка!

– Конечно, не скажешь. Я убью тебя здесь хотя бы за то, что ты трепал имя Джой своими грязными губами. Да ты даже обрезка её ногтя не стоишь, ублюдок.

– Я больше не буду, никогда! Я буду хорошим!

– Ты сдашь меня полиции.

– Не сдал! Клянусь! – Билл наконец-то споткнулся, отползая прочь и прижимаясь к стволу дерева.

– Разумеется сдашь, – монокль слегка изменил положение от улыбки. – Ты бросаешься словами, будто ребёнок песком. Твоя клятва – ничто. Но я потрачу время и проверю, мало ли, вдруг ошибаюсь, – он приложил пальцы к горлу жертвы, прощупывая пульс. – Я теперь сосредоточься. На кону – твоя жизнь. Ты. Собираешься. Сдать. Меня. Полиции?

– Нет, – шёпот мужчины был совсем тихим, но пульс участился. Словно поняв, что это ложь, обреченный мочевой пузырь сдетонировал на дорогие джинсы.

– Прощай, – начинающий серийный убийца вспорол ему горло, как когда-то обречённому оленю на ограде.

Когда ток крови поутих, Аластор внимательно осмотрел тело. Обещал ведь оставить без рук, значит, надо делать. Оказалось, что это несложно, с оленем вышло бы гораздо больше мороки. Тело егерь запихал в болото, уже осветившееся огоньками глаз аллигаторов. Потом вернулся к рукам. Нет, нехорошо. Отнял жизнь, отнял работу… Что если провести тот же самый ритуал?

Нож согласно выполнил своё дело, обнажая мышцы. Выглядит аппетитно, к тому же, раз уже умер, он просто мясо.

Как выяснилось, сладковатое мясо, похожее то ли на свинину, то ли на телятину.

Под звуки дележа аллигаторов рядом с ними ел и человек, перешедший на тёмную сторону. Разлом зиял глубоко внутри него, словно Марианская впадина. И эта впадина расширялась каждый раз, когда он ломал себя, резко выходя из зоны комфорта.

Сопротивление отцу.

Убийство оленя.

Работа егеря.

Трещина. Трещина. Трещина.

Смерть матери.

Невозможная любовь к Джой.

Семейная жизнь в семнадцать, где жена тебе не жена и любит другого.

Трещины превращаются в провалы.

Работа, обещающая выжать из тебя все соки, пока ты не замолчишь навсегда.

Провалы превращаются в пропасти.

Он ел до тех пор, пока его зубы не упёрлись в кость. Только тут он слегка вышел из транса, дёргая носом.

Пропасть временно замолкла. Челюсти ныли от нетипичной нагрузки, но внутри разливалось тепло.

Он ел не мясо. Он ел другую версию жизни. Версию, в которой кто-то родился в счастливой семье, будучи всегда сытым и обласканным, получившим хорошее образование, имевшим то, что хотел и могущим вести себя как последний отморозок, а не улыбаться, когда на душе погано.

Теперь эта история стала частью его. Маленький кусочек истории, остальное съели аллигаторы, но они ведь всего лишь хотели жрать, без разницы, что именно.

Ал не испытывал шока. Не было в нём и сострадания. Умер – стал мясом. Это аксиома давно стала частью его жизни.

И сейчас…

Размахнувшись, он бросил остатки в болото, но повременил со второй рукой. Срезал полоску мяса напоследок, чтобы поесть по дороге.

К завтрашнему утру аллигаторы всё здесь сравняют. А что касается одежды…

В лесу нет прачечной, и мистер Смок не месяц и не два учил его работать аккуратно, не пачкаясь. Никаких следов.

В хижину он вернулся очень тихо, однако одна из половиц всё же предательски скрипнула, когда Аластор ложился на своё место.

– Тот человек ушёл? – сонно пробормотала Джой.

– Какой человек?

– Ну… Мне, наверное, послышалось, но ты с кем-то разговаривал часа полтора назад.

– А, это. Спи спокойно, дорогая, больше тебя ничто не потревожит.

– Ты же наш защитник, – женщина послала ему воздушный поцелуй и перевернулась на другой бок. – Спокойной ночи.

– Доброй ночи.

Странно, но убийство принесло с собой не возбуждение, а напротив, умиротворение, став разрядкой после бешеного дня.

– Эй, – несколько удивился Ал, когда к нему на грудь вскарабкалась Марди, внимательно обнюхивая его губы. Она чуяла запах мяса, пусть даже и смытый водой из колодца.

Будущий лорд Преисподней приложил палец к губам, обозначая их секрет, и кошечка, потопав, легла возле его ключицы, засыпая.

Да, он убийца. Но у него была причина. Он не убил слабого или обездоленного. Ни в первый и ни во второй раз. А если так…

Он смежил веки, даже проще, чем обычно, и нырнул во тьму без сновидений, сопровождающуюся лишь нежным кошачьим мурлыканьем.

====== Глава 26 ======

Со следующего утра начались трудовые будни ведущего прогноза погоды.

– Я собрала тебе кое-какие вещи, – оповестила юношу за завтраком Джой.

– Но мне, чтобы быть в эфире, не требуется ничего, кроме хорошо поставленного голоса. Зачем вещи? – слегка удивился Аластор, допивая свой смоляно-чёрный кофе поистине адской степени прожарки.

Лицо женщины тут же поменяло конфигурацию, сменившись на немое терпение, будто она разговаривала с глупым ребёнком:

– Радость моя, тебе необязательно пользоваться этими вещами. Ты просто расставишь их по кабинету, и всё.

– Но зачем?

– А зачем животные метят территорию? Чтобы показать, что они будут хозяевами, а не просто зашли в гости, вот зачем. Понял, глупый?

Ал примирительно поднял ладони вверх:

– Всё, всё, дошло.

– Ну, слава Богу. Оставь в покое посуду, я помою.

– Хорошо, спасибо. Кстати, Джой, я тут подумал… Словом, надо бы тебе записаться в клинику. Пройти обследование, и…

– Зачем? Я отлично себя чувствую, и я, считай, ещё на середине срока. Чего там проверять?

Юноша шумно вздохнул: это было зыбкая почва, на которой ему было тяжело воевать:

– Ладно, будь по-твоему, но на поздних сроках…

– Да, да, на поздних обязательно.

– Джой? – окликнул он молодую женщину после некоторых раздумий.

– Что?

– Ты не хочешь в город?

– Я не готова, понимаешь? – она сгребла посуду с некоторой боевитостью. – Там столько воспоминаний, которые теперь такие… неявные, что… Слушай, иди уже на работу, а?

– Да, конечно, не хватало ещё опоздать в первый же день, – спохватился её лучший друг, забирая саквояж и на весу защёлкивая замок. – Хорошего дня, Джой. Тебе что-нибудь принести?

– Есть кое-что, но ты вряд ли отыщешь.

– Что?

– Книгу имён. Я сегодня собиралась устроить мозговой штурм.

– О… Что ж, я подумаю, что можно сделать.

– Топай уже, это всё потом.

Денёк выдался солнечный, со стадами белых облаков и температурой 68 градусов по Фаренгейту. Это была восхитительная весенняя пятница. Лес готовился к буйству лета.

– Мистер Смок! – юноша, увидев своего патрона, помахал ему рукой. – Будете слушать меня по радио?

– Спрашиваешь, парень, конечно! И гордиться буду. Слушай, а вчера ночью в лес никто не заходил?

– Что-что?

– Да мне показалось, что кто-то шарился.

– Полагаю, какой-то браконьер, – лицо Ала умудрилось не выдать и йоты волнения. – Увидел мою сторожку – и бежать. Я только его сапоги и видел.

– Что ж, раз так, хорошо, что никакого незаконного промысла. Удачи, парень!

– Спасибо! – подправив кепи, Аластор снова взял курс на город, что-то напевая и даже выполняя некоторые танцевальные па. Судя по всему, происшествие ночи убралось глубоко в его сущность, и сейчас он не считал нужным туда нырять.

– Что ж, вот твой кабинет, располагайся, – новый начальник проследил за тем, как его подопечный ставит сумку на отведённый стол и удовлетворённо кивнул, но для вида всё же слегка хмурясь.

– Хорошо, босс.

– Но я должен тебя предупредить: хоть ты и, судя по всему, парень целеустремлённый и ответственный, не опаздывай к эфиру, это очень важно.

– Да, босс.

Оставшись один, Ал открыл саквояж, и внезапно оттуда на него сверкнули глазёнки Марди. Кажется, она отлично выспалась, и теперь была готова к рабочему дню вместе с любимым хозяином.

– Ах ты, проказница, – юноша бережно вытащил мурчащего котёнка на свет. – Куда забралась, то-то я не мог отыскать тебя утром.

– О-о, ты с питомцем? Привет! – на пороге, словно из ниоткуда, появился невысокий гибкий тип, похожий на горностая. – Я Рикки, будем знакомы. Вчера не успели пересечься, я был на задании.

– Очень приятно, – посадив кошку на плечо, Аластор пожал ему руку.

– А как зовут твою малышку?

– Марди. Я не хотел её с собой брать, видимо, она сама забралась в сумку, пока я не видел.

– Пустяки, с животиной даже веселее, – Рикки почесал подбородок котёнка указательным пальцем.

– Главное, чтобы её мама не волновалась.

– Ты женат?

– Не совсем, я… живу со своей лучшей подругой. Она беременна.

– Ого… Да ты у нас не зря с моноклем, прямо-таки джентльмен… А потом ты что планируешь? – проявив поистине неуёмное любопытство, коллега, не стесняясь, разглядывал новичка с головы до ног.

– Честно говоря, не знаю… Извини, мне пора на эфир.

– Да, хорошо… А, погоди! Я слыхал, что ты разделался с Биллом здесь, на студии. Вот уж кто мудак был, честное слово, ты молодец, что поставил его на место! Говорят, он свинтил из города, это по твоей вине? Ты не похож на маньяка.

Аластор улыбнулся одной из своих самых обворожительных улыбок:

– Ну что ты. Какой из меня может быть маньяк…

Вечером оказалось, что в этот раз на тёмную сторону перешла Джой. Она, правда, никого убивать и есть не собиралась, но от этого было не легче…

– Смотри, кто сегодня ходил со мной на работу, – Ал спустил с плеча гордого и очень довольного собой котёнка. – Она вела себя примерно, как настоящая маленькая леди. Ты её не потеряла?

– Ха, вот уж нет, – Джой деловито подпёрла руками округлившиеся от беременности бока. – Я видела, что она залезла к тебе в саквояж. Она ведь кошка, значит, гуляет сама по себе, – с этими словами молодая женщина забрала малышку с порога, проходя на импровизированную кухню. – Иди мой руки, ужин готов.

– Что-то случилось? – Аластор быстро поднял глаза к потолку. Обычно, если там плавал дым, это означало, что Джой о чём-то размышляла в его отсутствие.

– Я подумала о твоём голосе. Спору нет, он в очень хорош, но твои лёгкие нужно тренировать. Ты преуспел в искусстве импровизации, и, вполне возможно, что вскоре тебе доверят вести отдельную программу.

– Я бы не заглядывал…

– Зато я заглядываю, – будущая мать скрестила руки на груди. – И так будет, точно тебе говорю. Но до тех пор ты должен будешь работать над своим голосом, чтобы не задыхаться даже от самых длинных предложений. Вот, – порывшись в тумбочке, женщина вытащила две нити жемчуга цвета топлёного молока, – обменяй это на деньги, а на них, в свою очередь, купи трубу.

– Постой. Я? Трубу?

– Трубу. И не делай такое лицо. Я в курсе, что у тебя музыкальный слух, так что ты рано или поздно научишься на ней играть. Так что вот твоя миссия на завтра… Что ты опять на меня уставился, ешь уже! И, к тому же, коллеги наверняка рано или поздно пригласят тебя на вечеринку, а скрипка сейчас не в моде. Так что всё во благо, особенно сейчас, в эру джаза… Ты во мне глазами тоннель пробурить решил или что?

– Хочу, чтобы если меня куда-то и пригласили, ты бы пошла со мной.

– В качестве кого, скажи на милость? – фыркнула молодая женщина. – Приживалки?

– Гетеры. Ты же сама говорила.

– Не-не, в нашем обществе пока не настолько продвинутые взгляды на семью и брак. К тому же, я забочусь о твоей репутации… И не возражай! Да и к тому же, там наверняка будут танцевать, а какая из меня сейчас танцовщица с животом?.. Эй, куда вскочил?

– Сейчас-сейчас, – Ал перегнулся через стол, настраивая радиоприёмник. – Ага, поймал мелодийку! Миледи, разрешите пригласить Вас на танец.

– Ты с ума сошёл? – Джой схватилась за скулу, мило покраснев.

– А что? Гетеры разве не танцуют? – он широко улыбнулся, подавая ей руку. – Давай. Мы осторожненько, малыш будет не против… Ты танцуешь чарльстон?

– Шутишь? Кто сейчас его не танцует?

– Боюсь, только те, кто засиделся в лесу, – парень зарумянился ей в ответ.

– Снова тебя учить, – Джой по-хозяйски наклонила его голову, ероша чёрные вихры.– Ну, смотри внимательно. И… раз-два-три-четыре! Давай-давай, верти своими журавлиными ногами, я не давала команды «отбой»!

Чарли смотрела, как они веселятся, и ноющая ревность снова взяла над ней верх. Казалось, что Ал был счастлив заниматься делами отеля, но это была не любовь. Его любовь осталась в прошлом – эта женщина, сейчас выделывающая танцевальные па вместе с ним.

Разбуженная шумом, с налёжанного места поднялась Марди. Протопала к выделенным мискам, пару раз лакнула воду и вдруг уставилась прямо на Чарли.

– Как думаешь, на что она смотрит? – заметил сосредоточенность кошечки Ал, отходя от очередного танцевального номера.

– Не знаю. Может, на призрака будущего Рождества? Или на какого-нибудь лоа, – усмехнулась в ответ Джой. – А ну не юли, я не дам тебе спать, пока ты не научишься делать «коровий хвост».

Лучшие друзья снова взялись за руки, репетируя, а Чарли взглянула вниз, думая, что ей показалось.

Котёнок продолжал смотреть на неё, не моргая. И это был осмысленный взгляд.

«Хочешь… другую… историю?» – вдруг спросила Ротсала, выныривая из тени танцующего Аластора. Чарли осторожно кивнула, и черты призрачного существа начали уменьшаться и сглаживаться, пока она не повторила силуэт маленькой кошечки.

Ощутив удушье, принцесса ада окунулась в другую жизнь, жизнь в оттенках зеленовато-синего спектра. Четвероногую жизнь. Марди.

Она родилась у домашней кошки, самая маленькая из выводка. Но мать не принесла их домой, заботясь о детёнышах в подвале, пока однажды…

Какими же огромными и страшными кажутся им люди!

– Ах ты, потаскуха! Мало у меня проблем: мышей ты не ловишь, жрёшь мою еду, так ещё и окотилась?!

Словно чуя беду, Марди забилась за коробку, но даже оттуда она видела, как её братишек и сестрёнок ловят и запихивают в мешок. Мать шипела и плевалась, но тычок кулака заставил её отступить:

– Неблагодарная тварь!

Голос. Этот голос…

Мужчина опустился на четвереньки, заглядывая в тёмные углы с каким-то хищническим напором. Марди вжалась в картон, испуганная и взъерошенная. На короткое мгновение перед ней мелькнуло лицо.

Билл.

У Чарли перехватило дыхание. В этот момент она сама была маленьким котёнком с истошно колотящимся сердечком, который чуял беду какими-то древними инстинктами.

К счастью, зрение двуногого было не таким острым, и он отступил, унося мяукающий мешок с собой. Чтобы больше никто не вернулся.

Когда его шаги стихли, Марди осмелилась подать голос, и мать нашла её, взяв за шкирку.

Когда кошка уходила из дома, она припадала на сломанную лапу – именно так владелец донёс до неё своё недовольство.

Началась их жизнь на улице. Мать начала пахнуть объектами и подворотней, её молока становилось всё меньше и меньше. Еду приходилось подолгу искать, и малышка часто оставалась одна.

В тот день проголодавшаяся Марди никак не могла дождаться маму, и решила пойти по её следам. Очень некстати начался дождь, и она не нашла дорогу обратно. И когда казалось, что беспомощного пушистого ребёнка сможет вместе с коробкой, в которой она спряталась…

Человек. Снова. Страшно, но она же не мама. Если же зашипит, он размажет её в лепёшку! Какие большие руки…

– Иди сюда, я тебя не обижу.

У него был мягкий голос, мягкая рука, которая взяла её едва ли не осторожнее, чем мама. Если этот человек пришёл убить Марди или сделать ещё что-то плохое, то она сдастся, хотя бы потому, что он согрел её, грязную и продрогшую.

– Милая, да ты вся дрожишь. Потеряла маму?

Люди не понимают тонкого кошачьего языка, происходящего на высоких частотах, так что Марди выдала жалобное «мяу», чтобы хоть как-то ему ответить. А потом человек положил её в карман пиджака.

Опомнившись, пушистая девочка вдруг перепугалась, решив, что очутилась в мешке, но внутри было тепло и сухо, и где-то совсем рядом билось сердце её спасителя.

Человек принёс её в дом, а его подруга помыла испачканную кошачью шубку.

Кошечке дали много вкусной еды и имя, какое-то забавное сочетание, а ещё позволили сесть на колени.

А потом хозяин принёс запах страха. Того человека, который убил её братьев и сестёр.

Вот это да! Хозяин заставил бояться такого большого человека! Марди была в восторге, но жутко перепугалась, когда Билл пришёл ночью.

Должно быть, они собирались драться, как взрослые коты, и Марди даже знала, за кого будет болеть.

Когда хозяин вернулся, он пах просто невероятно. Мясом того плохого человека. То есть он не просто победил, а поступил с этим негодяем как с добычей! Такого малышка не ожидала, это никак не укладывалось в её крохотной головке. Но в тот вечер, когда пахнущая убийством рука ерошила её шёрстку, кошечка дала обещание, презрев бытующую среди её рода привычку гулять самим по себе.

Отныне она безраздельно принадлежала этому человеку, отомстившему за её семью. Она шла туда, куда шёл и он, была с ним и в хорошие, и в плохие дни. Даже в очень плохие. И она любила его так нежно и преданно, как только может любить животное другого вида, а когда её девять жизней истекли, она вцепилась в его тень.

И последовала за ним дальше.

В самое сердце ада…

Видение кончилось. Чарли стоял у стены, держась за сердце. Котёнок, которого только ещё ждало невероятно долгое путешествие, сладко зевнул и потянулся. Его хозяева тоже уже ложились.

Побыв рядом с Джой только из чистой вежливости, Марди спрыгнула с кровати сразу же, как только женщина задремала, и притопала к Алу, устраиваясь на его груди.

– Да что же ты прилипаешь ко мне, а? – мягко шепнул малышке Аластор, зарываясь пальцами в вибрирующий от урчания мех. Марди, как настоящая маленькая женщина, лишь подвернула под себя лапки, грамотно выбирая, когда она сильная независимая, а когда – нет.

На болота Луизианы опустилась ночь, кошечка и её хозяин заснули, наполненные впечатлениями прошедшего дня. Ротсала, она же Марди, задержала мгновение.

Чарли, оценив старания тени, села у изголовья, глядя, как бледный лунный свет, оттатуированный листьями громадных деревьев, падает на заострённые черты лица юноши. Кажется, Марди хотела, чтобы они немного побыли вместе. Втроём, конечно, но…

– Знаешь, – девушка слегка коснулась запястья парня, гладя его пальцами и стараясь не проходить насквозь. – Кажется, из всех женщин, вьющихся вокруг тебя, Марди стала моей любимицей… Жаль, что ты меня не слышишь, но я поняла одно: тебя не знала ни я, ни кто-либо другой не то что в аду, а в целом свете. Даже Джой. Не замечая, она углубляла твои травмы, делая из тебя того, кого хотела видеть. Ты был рад ей угодить, создать условия, но… Я видела, как ты убиваешь. И видела, как ты читаешь «Богов Пеганы» ребёнку Джой. Видела, как ведёшь эфир и целуешь в макушку Марди. Ты расщепляешься, очень скоро новая личность захватит тебя, и, может, сделает сильнее, но при этом спрячет то, что ты действительно чувствуешь, Ал… – она прижалась к его плечу. – Я не знаю, что будет дальше, но, похоже, никто так и не попытался разобраться в твоём кошмарном внутреннем мире… А даже если такие и были, ты уже не смог пустить их внутрь. И за всю жизнь… – Чарли перевела глаза на трехцветный комочек, дремавший у юноши на груди. – За всю твою земную жизнь только кошка понимала тебя безраздельно и знала твои мрачные тайны.

Комментарий к Глава 26 Посвящаю образ Марди моему Элю – 13-летнему мраморному джентльмену, который оставался и остаётся со мной и в хорошие, и в плохие времена. Люблю тебя, котенька 🐾

====== Глава 27 ======

Комментарий к Глава 27 Последние пару абзацев писала под Poets Of The Fall – Sleep) Добавляет атмосферы))

Словно стараясь как-то сгладить собственное появление, Ротсала-Марди пустила время течь быстрее. Ал вёл прогноз погоды и тренировался в дух истинного спартанца. Правда, игра на трубе, которая действительно была куплена, несказанно забавляла его благодаря живейшему отклику на это местных аллигаторов. Не раз и не два Аластор, примостившись на старом раскидистом дереве, исполнял своим подопечным могучую фугу, заставляя тех гудеть и шипеть в ответ, а Мистера Смока – хохотать до колик в животе. Как поняла Чарли, звук трубы напоминал рептилиям брачный рёв, и они охотно «подпевали» и трясли могучими телами в попытке переорать слышимого, но невидимого соперника.

Предсказание Джой не замедлило сбыться: слушателям понравился новый харизматичный ведущий, и его начальник, столкнувшись с забитым под завязку почтовым ящиком спросьбами о продвижении молодого таланта, позвал Ала к себе, задав ему, пожалуй, один из самых странных вопросов за всю его жизнь.

– Сэр, Вы… спрашиваете меня, о чём я хочу… делать программу? – переспросил юноша, принимая от секретарши чашку кофе.

– Да, парень, – протянув руку, босс погладил уже подросшую Марди, которая неотступно караулила хозяина даже в такой судьбоносный момент, покидая его только для удовлетворения своих низменных нужд, вроде перекусов и визитов к лотку. Малышка заметно похорошела, и её глаза уже начали менять цвет, готовясь показать миру элегантную синеокую красавицу азиатского типа телосложения.

– Что ж… – Аластор задумался. – А что если мне приглашать в студию людей, которые смогли добиться успеха, будучи такими, какие они есть? Людей, не отступивших от своей мечты и не зарывших в землю свой талант?

– Как ты, что ли?

Ал неловко улыбнулся:

– Пожалуй, сэр.

– Никак не могу привыкнуть к тому, как ты можешь перевоплощаться из пай-мальчика в белую акулу, едва оказываясь у микрофона… Ну да мне по нраву твоя идея. Подкину тебе пару человек, а дальше будешь искать сам. Годится?

– Да, буду Вам очень признателен.

– Замечательно. Мы составим расписание, ты подготовишься, и можно будет начать… А, да, кстати. У Рикки день рождения, и он очень хотел пригласить тебя с твоей Джой. Другие ребята тоже будут. Она ведь ещё не на таком уж и позднем сроке?

– Восемь месяцев.

– Уже близко радостное событие! Помню, как моя жена была беременна нашей дочкой. А у вас сын или дочка, как думаешь?

– Я… – даже растерялся от вопроса юноша, – Это… я думаю, что это мальчик, но он не…

– Да брось. Отец ведь не тот, кто выстругал, а тот, кто воспитал.

– Ваша правда, – Аластор улыбнулся, вспомнив слегка циничную, но при этом добрую усмешку мистера Смока.

– Знаешь что? – улыбнулся ему босс, откидываясь в кресле. – Как оклемается после родов, дуй за кольцом и делай предложение. Поверь мне, после такого испытания женщины добреют, а ребёнка запишешь как своего… Реально, ты покраснел?

– Ах, сэр, я об этом не думал… – стушевался Аластор, не зная, куда девать глаза. – Но вообще Джой не особо-то и добрая. Она меня поедом ест, если что не так.

Чарли знала, о чём он говорил. В последнее время женщину трепал токсикоз, и она становилась невероятно стервозной. Нарезка событий, сделанных Марди, показывала широкий спектр рикошетов, начиная от злобных реплик до битья посуды. Словно дикая собака, Джой сгребала себе гнездо, то притаскивая вещи на кровать, то расшвыривая бельё и одежду по углам, жалуясь, что ей жарко, неуютно и в целом надоело таскать за собой тяжеленный живот.

А ещё она скучала по Джейку и прошлой жизни, и дымила как добрый паровоз, хотя и говорила Алу, что всё в порядке. Чтение перед сном перестало её успокаивать, так что обычно юноша проводил вечернее время, массируя Джой спину и выслушивая жалобы на частые позывы к тошноте и желание съесть что-то из экзотических продуктов. Однажды женщина разревелась от того, что хотела банку консервированных персиков, но не просто из магазина, а непременно краденую.

Несмотря на это, Аластор готов был простить ей всё на свете, поскольку кое-кто веселился и пинался, мечтая увидеться со своим папой.

Это и подбадривало Ала, когда он каждый вечер последней недели заставлял себя идти домой. От Джой в её изменённом состоянии сознания можно было ждать чего угодно. Это вносило элемент как ужаса, так и сюрприза.

– Мы дома, – Ал с осторожностью открыл дверь в хижину. Марди, наделённая даром тонко чувствовать атмосферу, не пригнулась, значит, всё в порядке.

– А. Это ты. Привет. Я немного задремала, – Джой нехотя встала с кресла, обхватывая руками большой живот.

– Как ты себя чувствуешь? – выучено поинтересовался начинающий радиоведущий, надевая фартук и принимаясь за ужин.

– Внизу живота давит, но, в целом, в порядке.

Аластор снова хотел было начать агитировать Джой сходить в больницу, но последний раз, когда он рискнул, в его голову едва не влетела чугунная сковорода. Какой смысл портить сегодняшний вечер, раз уж у Джой выдалось такое хорошее настроение? Себе дороже.

– Угадай, чем я сегодня занималась? – пропела молодая женщина, подойдя, чтобы поерошить сожителю волосы.

– Даже не знаю, но, полагаю, что чем-то важным.

– Имя. Я выбирала малышу имя. Мы же сошлись на том, что это всё-таки мальчик, верно? Я не могу и вообразить, чтобы тут, – женщина легонько шлёпнула себя по животу, – могла лежать такая огромная девочка. Хотя, конечно, всякое случается, когда кормят как на убой… Да шучу я, ты готовишь просто невероятно вкусно. Так о чём это я? А, об имени. Ты просто не представляешь, сколько всего я перебрала. И Дональд, и Энтони, и Маурицио…

– Даже Маурицио? – улыбнулся ей через плечо Ал.

– Да, – женщина капризно надула губки, возвращаясь на своё место. – Все эти имена… Они жутко скучные. Все эти «Генри» или «Том»... Ужас. И знаешь что? У меня за день уже голова распухла, и я полезла в твои старые книги, – Джой сделала рукой жест, будто фолианты пролежали на полках не четыре месяца, а как минимум пару столетий.

– Так, – Аластор готовил для неё мясо аллигатора, сражаясь с искрами масла.

– И знаешь, думаю, была ни была, открываю на первой попавшейся странице, и знаешь, что там? Хазбин!{?}[Слово “хазбин” действительно существует в курдском языке.]

Если бы Чарли пустили в воспоминания с попкорном, она бы сейчас с готовностью им подавилась. Не ослышалась ли?

– «Хазбин»? Это имя такое?

– Полагаю, раньше именем это не было, но всё возможно, если заполнить свидетельство о рождении, – лицо Джой выражало неподдельное умиротворение от хорошо проделанной работы.

– А что это означает? Я первый раз такое слышу.

– Это курдское слово, в переводе на наш «дымка». Как тебе? Туманное, словно наше далёкое будущее.

– Или как название какого-то отеля.

– Хах! – Джой, уже было собравшаяся запустить в него той самой книгой, передумала. – Отель. Ну вот, ты всё испортил. Отель «Хазбин», надо же. Вот тебе задание: как подрастёшь, открыть отель, и так его и назвать.

– Да, мама, – Аластор фыркнул ей в ответ. – И правда звучит. Но что же нам делать с именем?

– А, – женщина пожала плечами, доставая тарелки и миску для Марди, – у меня ещё месяц на штурм этой неприступной крепости, так что ничего страшного.

– Кстати, Джой, не хотел об этом говорить, но завтра у моего коллеги день рождения, и я обещал прийти. Они настаивают, чтобы и ты пошла со мной.

– Милый, – молодая женщина подошла ближе, по-хозяйски протирая запотевший от пара монокль. – Вечеринки для людей, а не для беременных бегемотих.

– Не говори так.

– Бегемотихи должны смирно сидеть в своём болоте и ждать чуда, периодически заглатывая вкусную еду, – женщина с удовольствием вгрызлась в свой ужин. – Как всегда, будто только что из ресторана… Это невероятно вкусно, дружище.

– Джой, ты не ответила.

– Отвечать? Бегемотихи только спят и хлопают ушами, этого хватает… И не подпирай голову, будто из-за меня она превращается в шар из латуни. Я решила, что не пойду.

– Как знаешь, – сдался Аластор. – А ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да, полный порядок, не считая отваливающейся спины и периодических пинков этого бутуза… Вот, опять уставился. Ну что? Люди рожают в семь или девять месяцев, никто на моей памяти не разрешился от бремени в восемь… А, кстати, когда олени рожают, это как называется?

– Отёл.

– Вот, я не собираюсь телиться, – Джой уверенно кивнула сама себе, собирая тарелки.

– Что если мы завтра сходим в больницу? – тон Аластора был настороженным, будто он вышел на минное поле.

– Снова здорово, – закатила глаза будущая мать. – Говорю же, ещё рано.

– Врач хотя бы посмотрит, как протекает беременность.

– Не дам копаться в себе раньше времени какому-то шарлатану, – она кивнула на полку. – К тому же, у меня есть ты.

– Я?

– Те книги по акушерству, что ты приносил. Ты ведь их читал, я видела. Имя, значит, помочь подобрать не хочешь, а это…

– Но так ведь сначала роды, как ни крути.

– Знаешь, – Джой покровительственным жестом положила руку ему на плечо, – если ты вечерами будешь рассматривать иллюстрации того, как раскрывается шейка матки, вместо того, чтобы думать о чём-то более прекрасном, вроде прогулок под луной и поцелуев на скамейке, твоё либидо упадёт не просто до фундамента нашего кубла{?}[Кубло – нора хищного зверя, например, лисицы.], а ещё ниже уровня моря.

Ал поморщился. Теория мистера Фрейда вызывала у него ряд вопросов, а теперь ещё и Джой со своими напоминаниями. Секс что, хобби такое или популярный вид спорта, что надо бросаться к нему очертя голову?

– Ладно-ладно, я натешилась, – молодая женщина взяла руку лучшего друга, в качестве примирения приложив её к животу. – Он бы не возражал против сказки на ночь.

– Снова Дансени? – улыбнулся ей в ответ радиоведущий.

– Да. Странно, что больше ему ничего не понравилось. Видимо, атмосфера, твой голос, всякое такое. Бокорские штучки, – Джой ласково дёрнула смольно-чёрную прядь волос сожителя, словно реабилитируясь после недели несусветной вредности. – Пока я мою посуду, отыщешь что-то подходящее?

– Тебе помочь?

– Помоги бойцу заснуть, он пинается как кенгуру. Рассчитываю на тебя.

Кивнув, Ал взял с полки видавший виды томик Дансени, листая его. Словно решив помочь в кастинге, на колени хозяину запрыгнула Марди.

– Ну что, снова «Богов Пеганы»?

– О, да, маленький язычник их обожает, – донеслось из кухоньки под перезвон тарелок.

– Не называй его так, он просто любит хорошие истории… А во что веришь ты, Джой?

– Когда я умру, – она появилась у прохода со стаканом в одной руке и полотенцем в другой, – я стану пумой и буду жить здесь, подкарауливая и убивая браконьеров.

– Пумы ушли отсюда сотни лет назад.

– Снова ты занудствуешь, – даже цокнула языком женщина. – А я стану первой, которая вернётся – и всё на этом. В раю наверняка скучно, всюду ханжеские рожи, а в аду будет Джейк, не уверена, что захочу его видеть, – сигарета из пачки была выужена уже отработанным жестом: на это имя явно выработался условный рефлекс. – Так что ты как хочешь, а я буду пумой.

– Договорились.

– А ты, – переместив сигарету на краешек рта, Джой дотронулась пальцами до кончика носа лучшего друга, – завтра идёшь на вечеринку. И не вздумай возражать. Социальные контакты сами себя не наладят.

Аластор неловко улыбнулся ей:

– Будет сделано, мадемуазель.

– А теперь читай, не то спать мне сегодня не придётся.

– Малыш, – юноша погладил живот Джой, – как насчёт главы о сотворении миров?

С обратной стороны живота к жилистой руке прижалась крохотная ладошка.

– Видимо, это «да», – шепнула Джой, наслаждаясь мигом гармонии.

– Тогда начнём… «Когда Мана-Йуд-Сушаи создал богов, существовали только боги, и все они находились в средине Времени, поскольку перед ними простиралось столько же Времени, сколько и позади них, и не было у него ни конца, ни начала.

А в Пегане не было ни жары, ни света, ни звука – ничего, кроме барабанной дроби Скарла. Кроме того, Пегана была Срединой Всего, поскольку за ней и под ней было столько же, что перед ней и над ней.

Тогда сказали боги, явив свои знамения и разговаривая с помощью жестов, чтобы не смутить тишину Пеганы; тогда сказали боги один другому с помощью жестов:

– Давайте сотворим миры, чтобы развлечься, пока Мана отдыхает».

Пинки по ту сторону стихли. Ал улыбнулся, бесшумно закрывая книгу:

– Спи, мой мальчик, спи, дорогой.

====== Глава 28 ======

Комментарий к Глава 28 Печатала её почти целый день. Эмоции всё так же свежи, как и два года назад…

Легко сказать – сходи на вечеринку. Прийти-то, конечно, и правда не составляет труда, но вот ещё и как-то на ней функционировать…

– Значит, твоя красотка отказалась от приглашения? – с некоторым разочарованием протянул Рикки. – Вот беда, наши дамы бы с удовольствием поворковали над её животом.

– Увы, – Ал, нашедший для себя оптимальное место чуть поодаль от скопления людей, из вежливости отпил из стакана предложенный пунш со льдом.

– Ладно, допустим, она не пришла, но кошка-то твоя фирменная где?

– Марди?

– Да, она самая. Мне жена отказывается верить, что ты с кошкой на плече ходишь. Вру, говорит, а ты взял – и пришёл без кошки.

– Извини, – искренне улыбнулся ему Аластор, – я вчера долго думал насчёт программы, потом читал ребёнку, потом ходил развлекать аллигаторов, и Марди зачем-то пошла со мной. А утром, видимо, дремала в каком-нибудь укромном местечке. Я не стал её тревожить, кошки ведь сами по себе.

– Так, секундочку… Что значит «развлекать аллигаторов»? – нахмурился коллега.

– Всего лишь баловство. Джой просила выучиться играть на трубе, вроде как для лёгких полезно. Вот я и развлекал аллигаторов на болотах.

– Что я слышу! – к ним подскочила Кейла, жена Рикки, весьма эмоциональная и громкая особа. – Вы умеете играть на трубе, и вместо того, чтобы услаждать наш слух, играете днями напролёт каким-то чешуйчатым?! Не-не-не, молодой человек, так дело не пойдёт, Вы просто обязаны что-нибудь нам исполнить! У Джонсонов вроде как есть труба, я сейчас попрошу их.

– О, я не профессионал, право…

– Не сопротивляйся, – шепнул ему виновник торжества, хлопая приятеля по плечу. – Ты же знаешь женщин: мозги вынесет, если что не по плану пошло.

– Ладно, но я не виноват, если вам не понравится, да?

Коллега покивал с умным видом.

– Знаешь, через пару домов от нас продают неплохой пентхаус. Глазом моргнуть не успеешь, как малыш родится, а ты же не собираешься растить его в лесу?

– Не думаю, что потяну такую покупку.

– Можно взять в кредит, как сделали мы. Будем соседями. Джой, как я погляжу, мастерица кулинарии, от аромата твоих ланчей люди даже на улице носом проводят.

– Вообще-то, – Ал смущённо потёр затылок, – это готовлю я.

– Врёшь! Да быть не может!.. Нет, правда?

– Правда.

– Как ты ещё не женат, скажи на милость? Где твоя толпа поклонниц?!

Ещё один нашёлся. Ал мысленно закатил глаза, но ему как раз вовремя вручили заветную трубу. Правильно. Пора было отрабатывать выпивку и угощение.

Так он исполнил сначала одну песню, потом другую. Парочки, собравшиеся на вечеринке, танцевали чарльстон, и Аластор позволил процессу течь на автомате, посматривая по сторонам.

Другая жизнь. Среди людей. Друзья и походы в гости. Никакого прошлого – только будущее. Ему станут больше платить на радио, и действительно можно будет взять кредит. Кто же не брал кредита? И не с пустыми руками въедут: даже кое-какая мебель есть. Джой и правда не должна растить ребёнка на болотах, это неправильно.

А малыш? Что его мать решит записать в графе «отец»?

– Мистер трубач, эгей, отвлекись на секундочку, твоя кошка прибежала! Ловлю-ловлю… Ох же ты, зачем так вырываться, пушистая?

– Марди? – Аластор оглянулся, положив трубу на ближайший стол. Кошку было не узнать: взъерошенная, со вздымающимися от быстрого бега боками, она издала не мяуканье, а какой-то переливчатый рёв, шустро отступив при попытке хозяина взять её на руки.

– Джой. Что-то случилось, – распознал направление Ал, моментально покрываясь холодным потом.

– Дружище, что…

– Она была дома, с Джой, что-то случилось, я должен уйти! – парень схватил кепи, и, нагнувшись к питомице, которая, поняв, что человек догадался, далась в руки, рванул в сторону леса.

Лучшая подруга была права – игра на трубе и правда позволила увеличить объём лёгких, и то, от чего у иного человека ещё на бегу разорвалось бы сердце, не оказало эффекта на радиоведущего. Он не замечал ничего: ни ветвей, хлещущих по лицу, ни когтей Марди, от испуга впившихся в его в спину и плечи.

– Джой! Джой, я здесь! – Аластор рванул дверь с такой силой, что та едва не слетела с петель.

Картинка, которую видела Чарли, расплылась, потеряла чёткость. Видимо, подсознание будущего Радиодемона не раз и не два пыталось это забыть. Джой стояла у стола, держась за живот, а по полу расползалась лужа околоплодных вод, смешанных с кровью.

– Рано… Почему так… рано?.. – бессвязно бормотала женщина, и растрёпанные волосы словно паутина разметались по её лицу, скованному ужасом.

–Джой, я здесь, я отнесу тебя в больницу, Джой, держись!

– Не выйдет, – она сползла на пол, неловко ложась, – я уже чувствую его ножки… внизу. И… откуда кровь?

– Ножки? Внизу? – мысли юноши завертелись в бешеном вихре. Такого не должно быть, младенцы рождаются головой вперёд! Он не успел перевернуться!

– Мне… так больно… Милый, он… толкается. Помоги. Ты сможешь, – её окровавленная рука израненной птицей протянулась к лицу Аластора. – Спаси его, я прошу!

Хижину пронизал дикий вопль, и издавшая его женщина изогнулась чудовищной дугой. На губах выступила розовая пена, зрачки скрылись под веками, а с лица, стремительно сошёл румянец.

– Джой? Джой! – Аластор потряс её за плечи, но женщина уже начала своё последнее путешествие и не отозвалась.

Околоплодные воды отошли, схваток больше не было.

Некогда горевать, её ребёнок всё ещё жив. Лежит неправильно, и перевернуться уже не сможет.

Если ничего не сделать, малыш попросту задохнётся.

Сжав челюсти, радиоведущий одним рывком разорвал платье. Ребёнок продолжал бороться, стуча кулачками с обратной стороны: за секунды его родной дом стал смертельной ловушкой.

Выбора нет.

Ал вытащил охотничий нож, поливая лезвие стоящим неподалёку спиртом. Маленькое существо внутри остывающей матери отчаянно вертелось. Если он не успокоится, то можно случайно ранить. Что ж…

Радиоведущий перехватил рукоять ножа поудобнее, абстрагируясь от того, что лежало перед ним на полу. Умерла, значит, просто мясо. Никакого смысла, облика, никаких воспоминаний. Колыбель из кожи и сеточки вен, не более.

Успокоить ребёнка, своим голосом. Чем-то, что знает наизусть.

– «…тогда сказали боги один другому с помощью жестов:

– Давайте сотворим миры, чтобы развлечься, пока Мана отдыхает».

(кончик лезвия опустился чуть ниже рёбер)

– «Давайте сотворим миры, и Жизнь, и Смерть, и Небесную лазурь: но не станем нарушать тишину над Пеганой».

(возникший надрез ширился будто сам по себе, до жути медленно)

– «И подняли боги руки, каждый являя своё знамение, и создали миры и солнца, и зажгли свет в небесных чертогах».

(кровь и пар, тёплое мясо и, о, боги, пусть он лежит смирно!)

– «Тогда сказали боги:

– Давайте сотворим ту, что будет искать, но никогда не выяснит, почему боги творили».

(липкая рукоять, состояние в зоне обморока, что-то происходит, но есть лишь амниотический мешок и кислород, слишком мало кислорода)

– «И они подняли руки, каждый являя своё знамение, и создали Ослепительную, с горящим хвостом, чтобы она устремилась на поиски от края миров до другого края, возвращаясь обратно через сотню лет».

(вытащить его. Осторожно. Это мальчик. На живот, к остывающей груди матери. Как в книге. Зажать пуповину. Перерезать. Его рот в крови и слизи, глаза залеплены амниотической жидкостью, но он жив)

– «Когда ты видишь комету, – цепляясь за последние отголоски разума, цитировал Аластор, управляясь с пуповиной и глядя на то, как ребёнок пытается прижаться к матери, – знай, что её возвращения тебе не дождаться».

С этими словами юноша взял младенца на руки и приник губами к его носу и рту, помогая освободиться от слизи. Поначалу казалось, что слишком поздно, потом тишину прорезал тоненький детский крик.

Дальше – вата…

В хижину вбежал мистер Смок, повис на косяке, пара слов – ему.

Младенец. Сейчас важен только он.

Какие-то оклики внешнего мира.

Больница. Отнести ребёнка. Кто-то на периферии сомневается, но он может. Он сильный.

Пиджак слишком колючий, прости, кроха, но так тебе будет тепло.

Дорога до города. Ноги не подчиняются. Люди расступаются, просто люди. Красный крест на вывеске клиники. Подбежавшая медсестра, которая едва смогла разжать его пальцы.

– Он будет в порядке, в порядке, сэр! Сэр? Сэр?..

Грудь радиоведущего взорвалась болью, перед глазами встала тьма, дальше – провал…

====== Глава 29 ======

Комментарий к Глава 29 “Человеку нужен человек” – Станислав Лем, “Солярис”

Он тонул, погружаясь всё глубже, и в мягкой тьме ему снилась Джой.

Где-то снаружи врачи сражались за его жизнь, но зачем ему в мир, где нет любимой?

«Когда я умру, я стану пумой».

Джой. Он не должен был уходить, не должен был её бросать. Должен был взять себя в руки и притащить её в больницу, несмотря на протестующие вопли. Должен был уделять ей больше внимания. Должен был…

«Зачем мне всё время улыбаться?»

Тот странный разговор. Почему это воспоминание всплыло именно сейчас?

«Мой непонятливый рыцарь, улыбка означает силу и доминирование. Если ты улыбаешься, значит, всё под контролем, даже если на деле это не так».

Её фигура. Её тёплые руки, её добрый, чуть насмешливый взгляд.

«Но что, если ничего не осталось? Ни силы, ни власти, а внутри пусто?»

Она подняла голову, задумчиво поглаживая живот:

«Ну и что? Жизнь может отнять всё что угодно, но только ты сам можешь лишить себя улыбки, только ты сам».

Снаружи кто-то возится. Вкалывают в него препараты, словно он какой-то диковинный вольт. Зачем ему выплывать из этой тьмы, ради чего?

Чтобы до самой смерти носить клеймо человека, вспоровшего живот своей любимой, чтобы… Чтобы…

Ребёнок. Её ребёнок. Малыш, которого они так ждали. Что с ним?

Джой просила его спасти. Всё получилось? Сейчас, на грани, она с ним, с Алом, в липкой тьме остывших околоплодных вод. Но…

Он когда-то обещал, что будет улыбаться, что будет радиоведущим и что будет счастлив.

Но если смерть стала тем самым желанным счастьем?

Нет, нельзя. Не время умирать. Ребёнок, то, что осталось после неё. Малыш, не его по крови, но его – по духу. Как он? Где он?

Кто позаботится о нём, если Аластор умрёт?

Джой бы сейчас ему устроила. Оттаскала бы и за волосы, и за уши. Слабая тварь, ничтожество, у которого нет смелости жить дальше. Ему едва 18, и что, уже сломался?

Вот так вот? Без борьбы? Трус, тряпка! Ребёнок Джой, ни разу не видевший этого мира с его чудесами и ужасами, и тот сражался за жизнь!

Тьма немного расступилась. В сумрачной дымке возник образ. Джой выглядела точно так же, как и тогда, на Марди Гра, когда они встретились после долгой разлуки. Она улыбалась, придерживая шляпку и ожидая решения своего лучшего друга.

«Здесь мы расстанемся, милая. Прощай. Я ещё пожалею, что так мало обнимал тебя и ни разу не поднял тему собственных чувств. Я навсегда останусь твоим рыцарем. Обещаю».

– Доктор, пульс стабильный.

– Слава тебе, Господи!

…Кризис миновал, но Аластору не хотелось просыпаться. Ему снился домик, купленный в кредит, и Джой на пороге, с ребёнком на руках.

– Джой, – пробормотал он, просыпаясь от шурша.

– О, сэр, Вы очнулись? – над ним наклонилась незнакомая рыжеволосая девушка. – Лежите, сэр, всё хорошо. Вы в больнице.

– Что?..

– У Вас был инфаркт, но самое страшное уже позади, не волнуйтесь.

– Мисс… – Ал болезненно зажмурился, пытаясь слепить слова в кучу. – Ребёнок…

– А-а, тот малыш, которого Вы принесли? Он в полном порядке! Такой крупненький бутуз, мы с девочками прямо наглядеться не можем! Он в палате рожениц, его взяла под опеку одна из наших мамочек. Ей не повезло, её собственный малыш умер, так что… В общем, не переживайте, как оклемаетесь, я попрошу его принести, договорились?

– А… Джой? – тихо спросил радиоведущий, хотя, итак знал ответ.

Миниатюрная девушка неловко сложила руки в «замок», потупившись:

– По просьбе Вашего патрона мы отправили врача в Вашу хижину. Мне очень жаль, сэр, ей ничем нельзя было помочь.

– Если бы я только мог отнести её в больницу, но всё началось так…

– Нет, сэр, нет! – рыженькая отчаянно затрясла головой. – Вы герой, что смогли спасти хотя бы ребёнка! У Вашей подруги было тазовое предлежание, и, как установил доктор, произошёл разрыв матки. С этим не выживают, и чудо, что Вы смогли провести кесарево, не имея специальных навыков. Вы герой, настоящий герой, сэр, и я не позволю Вам себя винить!

Ал с тяжёлым вздохом откинулся на подушки.

– Должно быть, Вы проголодались. Я попрошу принести Вам вкусненького, как-никак, три дня в забытьи. Поешьте – и жизнь станет чуточку лучше, а? – она бережно подправила его волосы, подоткнув заодно и подушку.

– Как… твоё имя?

– О, сэр, это неважно.

– Важно. Должно быть, именно ты заботилась обо мне всё это время.

– Бросьте, это всего лишь подработка.

– И всё же. Я настаиваю, – не в силах повернуть к ней голову, Ал перевёл на девушку одни глаза.

– Моё имя скучное и громоздкое, попахивает динозаврами и Викторианской Англией, так что, – она подмигнула, – зовите меня Нифти. Меня все здесь так зовут.

– Идёт, – пациент выжал из себя слабую улыбку. – Когда я смогу увидеть малыша?

– Я спрошу доктора. Полагаю, за Ваше здоровье уже можно не тревожиться, да и малыш Вас порадует. Попробую договориться на вечер.

– За мной должок.

– Да, верно, сэр, – будущая демонесса шутливо погрозила ему миниатюрным пальчиком, – должок выздороветь – и точка. А пока отдыхайте, я принесу Вам еды… А, и ещё, сэр. На улице к Вам в окно кошка скреблась, Ваша? Мы ни разу не видели такой преданности, рвалась и рвалась.

– Это Марди. Где она?

– У меня, в ординаторской. Не могу пустить её в палату, но я положила ей Вашу рубашку, чтобы перестала волноваться. Она такая славная! Не волнуйтесь, я за ней пригляжу, пока Вы не восстановитесь.

– Неловко, что тебе приходится грузиться моими проблемами.

– Да что Вы, сэр, это сущие пустяки, – отмахнулась девушка, сверкая улыбкой. – Скоро будет еда, надеюсь, Вы проголодались. Капельницей не наешься.

«Ох, Ал, что же ты пережил» – только сейчас смогла обдумать едва оформившуюся мысль Чарли, глядя, как молодой мужчина (после случившегося ей и в голову не могло прийти назвать его «парень» или «юноша») равнодушно грузит в себя топливо в виде еды. Под глазами радиоведущего залегли тёмные тени, и он казался гораздо более худым, чем обычно. Будто восстал из мёртвых.

По просьбе Нифти он сменил рубашку, разрешил проверить медицинские показатели, принял причитающиеся таблетки, но всё это на автомате, ожидая обещанной встречи с малышом. Чарли понимала, что этот момент станет переломным для молодого мужчины, после которого и будет принято решение насчёт того, как жить дальше. Аластор понимал, что пора взять себя в руки, но перед глазами всплывали лишь последние секунды жизни Джой.

Учитывая, что её присутствие никоим образом не обозначалось, Чарли окончательно наплевала на никем не озвученные правила и предубеждения, так что села рядом с Алом на кровать, незаметно приобняв его за плечи, и замерла, дожидаясь заветного часа вместе с будущим демоном.

====== Глава 30 ======

– Кто же это тут у нас сидит? – в дверном проёме палаты мелькнула мордашка Нифти. Чарли вздрогнула, но, разумеется, эти слова были обращены никак не к принцессе ада, – А я с сюрпризом! В сюрпризе восемь фунтов, и он очень, очень хорошенький!.. Нет, не вставайте, сэр, ещё рано. Заходите, мадам.

– Добрый вечер, – поприветствовала Аластора дородная женщина, но Ал, словно коршун, впился глазами в свёрток у неё на руках. Сморщенное личико недовольно пискнуло, показывая миру боевито зажатый кулачок.

– Прошу, садитесь, – пригласил «курьера доставки» будущий Радиодемон, всё ещё не смотря женщине в глаза, – Как он?

– Я вас оставлю, – шепнула Нифти, шмыгнув обратно в коридор.

– Он… чудесный. Очень славный малыш, сэр. Вы такой молодец, что спасли его. Это… Ваш сын?

– Нет, – покачал головой Аластор, – Но от этого я не буду любить его меньше. Можно… подержать его?

– О, разумеется! – мадам, никоим образом не похожая на медсестру, бережно протянула ему свёрток. На краю сознания радиоведущего всплыла догадка: это та самая женщина, которая стала кормилицей ребёнка Джой.

– Знаете, у него такая занятная родинка на правой лопатке, как… пчелиная сота.

– Правда? – Ал бережно тронул пелёнку, разглядывая то, что осталось от Джой. Малыш, потянувшись, схватил его указательный палец, и невысказанная нежность отразилась в глазах молодого мужчины.

– Да… Увидели?

– Гексагон. Его… мама говорила, что это гексагон, – будущий Радиодемон сглотнул горькую слюну, – Сердилась, когда я говорил «пчелиная сота».

– Вот как…

Они замолчали. Обстановка была странно неловкой. Наконец, Аластор нашёл нужные слова:

– Я должен отблагодарить Вас. Мне сказали, что Вы согласились его кормить, несмотря на… Вашу личную трагедию. Простите, что напоминаю.

– Нет-нет, в этом нет Вашей вины, а этот пирожок очень славный! Да и Вы сами…

Фраза повисла в воздухе. После очередных секунд молчания, казавшихся участникам разговора пыткой, женщина почти неслышно пробормотала «Извините».

– Я не знаю, чем отплатить Вам, мадам, – Ал дотронулся до младенческого носика, – Мой прекрасный…

– Сэр, – женщина тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, – Я знаю, что Вам не до меня, но послушайте. Мне уже 37, и я пережила четыре выкидыша. Врачи уже махнули на меня рукой, но вот я забеременела в пятый раз. Я сделала всё возможное, чтобы сохранить его, но мой ребёнок не прожил и пары минут.

Карие глаза впервые повернулись к ней.

– И вот представьте, – голос незнакомки окреп, – Я, в палате, вне себя от горя, готовая лезть в петлю, и тут вбегает медсестра и говорит, что какой-то человек только что принёс новорождённого. Это были Вы, сэр, а меня попросили позаботиться о малыше. И я… Сэр, прошу, – она неловким движением сползла на пол, становясь на колени.

– Что Вы задумали, пожалуйста, встаньте! – шокированный таким поворотом, едва не вскрикнул Аластор.

– Не встану! – её губы дрожали, – Сэр, для меня всё кончено. Больше я не смогу родить. Ваш малыш для меня и мужа – промысел Божий, чудо, ответ на все наши молитвы. Только взгляните, он настоящий ангелочек. Я люблю его всем сердцем, пусть он не мой, пусть он не вышел из моего чрева, всё равно! Я знаю, как это нелепо, просить Вас отдать его мне, но как Вы сможете о нём заботиться? Ему нужна мать, сэр. Мы с мужем живём в хорошем доме и достаточно зарабатываем. Мы окружим его заботой и любовью, дадим всё самое необходимое, клянусь Вам своим сердцем! А его мама будет смотреть с небес на своего кроху и улыбаться. Прошу Вас, сэр, иначе я погибну от разрыва сердца!

– Вы… – Аластор медленно, но верно вытащил контекст из её слов, – Полагаю, Вы… сказали мужу, что это – Ваш с ним ребёнок?

Женщина закрыла лицо руками:

– Да! Да простит меня Господь, да, это так, так, сэр! Я не смогла сказать правду, не снова, и я виновата, очень виновата, это мои проблемы, но я…

– Я верю Вам.

– Сэр? – её потрясённые глаза впились в костистое лицо молодого мужчины. Ал слегка улыбнулся ей (пора было снова привыкать к этому выражению лица):

– Я верю Вам… Конечно, Вы никогда не расскажете ребёнку ни о его матери, ни обо мне, верно?

– Простите, сэр, я…

– Нет-нет, я понимаю. Только поклянитесь, – глаза Аластора заблестели, – Что он вырастет здоровым и счастливым парнишкой.

– Я клянусь, я… Я сделаю для этого всё, сэр!

Словно осознав важность момента, малыш заёрзал на руках Ала, окончательно проснувшись.

– Что такое? – радиоведущий ласково коснулся бархатистой щёчки младенца.

– Ох, сэр, у него проблемы со сном, – заметно успокоившись, негромко пояснила женщина, – Маленькая сова, к вечеру начинает кряхтеть и плакать.

– Должно быть, он хочет услышать продолжение истории, – Аластор приобнял малыша понадёжнее, – Могу я… убаюкать его в последний раз?

– Ох, сэр, я… Да, конечно.

– Пожалуйста, встаньте с колен, и больше так не делайте, прошу Вас. Можете обещать мне это?

– Могу! – она поспешно вскочила, раскрасневшись от стыда и смущения, – А что Вы собираетесь делать? Прочесть какую-то сказку?

– Не совсем. Почему-то ему нравится одна взрослая книга. Не самая радостная, но… почему-то нравится. Постепенно я выучил её наизусть, чтобы баюкать его в темноте… Да, милый, я начинаю. На чём мы остановились?.. А, да, точно, на комете.

Чарли заметила, как малыш осторожно раскрыл ещё не привыкшие к окружающему миру тёмно-серые глазки, смотря на человека, который рассказывал что-то знакомое.

– «Тогда сказали боги, по-прежнему разговаривая жестами:

– Давайте сотворим ту, что будет сторожить и наблюдать.

И они создали Луну, с ликом морщинистым из-за тысячи долин и множества гор, с бледными глазами, наблюдающими за играми малых богов, стерегущих покой Мана-Йуд-Сушаи, создали Луну, чтобы она сторожила и наблюдала за всем, и молчала».

Убедившись, что сюжет идёт так, как надо, ребёнок сладко зевнул, по-прежнему держась за палец молодого мужчины. Казалось, он запомнит этот миг, но, конечно, это только казалось.

– «Тогда сказали боги:

– Давайте сотворим ту, что будет отдыхать. Будет неподвижна среди движения. Не станет искать, наподобие кометы, не станет кружиться, наподобие миров, и будет отдыхать, пока Мана отдыхает.

И они создали Неизменную Звезду и поместили её на севере».

Всё, казавшееся неизменным, рухнуло, стало непостижимым, как воля богов. Переменчивым, как Луна, которая отныне будет сторожить их и наблюдать за ними по отдельности.

Скопившись на краешке глаза, по щеке Аластора сбежала слеза. Нет, только не горевать, не в такой момент. Улыбаться. Он обещал. И неважно, что он не останется в памяти этого ребёнка.

– «Когда ты видишь на севере Неизменную Звезду, знай, что она отдыхает, как отдыхает Мана-Йуд-Сушаи, и знай, что где-то среди миров есть покой.

Наконец боги сказали:

– Мы сотворили миры и солнца, и ту, что ищет, и ту, что наблюдает, давайте теперь сотворим ту, что восхищает».

Совсем как ты, малыш. Тебе суждено жить и восхищать, и расти в любящей семье. Так что…

– «И они создали Землю, ту, что восхищает, – каждый бог поднял руку, являя своё знамение» – Ал тихонько коснулся губами макушки ребёнка, на которой пробивались светлые курчавые волосики. Малыш уже почти спал, и его новая мама протянула руки навстречу, и нежность в её глазах восхищала и при этом непоправимо калечила Аластору душу.

– «И стала Земля» – на прощание произнёс молодой мужчина, протягивая кроху новой матери. Отдельный мир, со своими правилами, со своими радостями и горестями.

Он не узнает о том, как появился на свет. Может, оно и к лучшему. Пусть так, главное, чтобы был счастлив.

– Мадам, – Аластор всё же окликнул женщину напоследок, откинувшись на подушки, – Скажите мне, как Вы его назвали.

В ответ до него и до Чарли донёсся лишь неявный шум: это воспоминание было стёрто. Но так не должно было быть! Имена матери и отца – это одно, Аластор помнил даже имя Джой, почему…

Когда принцесса ада осознала истинную причину помех, то лишь безмолвно подтянула колени к груди, уткнувшись в них лицом.

Всё то время, пока Ал заботился о своей беременной подруге, он привык к мысли, что был отцом этого ребёнка.

А значит, Пура стёр воспоминание об имени пусть и неродного, но сына.

====== Глава 31 ======

Время встрепенулось, словно лошадка, почуявшая дом, и полетело быстрее.

Аластор выписался из больницы, всеми правдами и неправдами обещая следовать режиму питания и сна, но по факту вскоре вернулся к старым привычкам.

Зависание на грани жизни и смерти не заставило его задуматься о высоких материях, в отличие от кончины Джой.

Разумеется, не было никакого смысла винить ребёнка, если на то пошло, дело было в несовершенной человеческой анатомии и уровне развития медицины тех лет, но был кое-кто, в чьих руках был шанс разыграть карты таким образом, чтобы ничего из этого не случилось.

Джейк Маклахон.

Как говорится, о мёртвых либо хорошо, либо никак, так что Ал, и без того страдающий от идеализма, буквально канонизировал свою погибшую подругу. Она представала перед его взором как жертва обстоятельств, тогда как Джейк попадал в категорию совратителя высшего класса. Подростковая любовь, умиравшая в будущем демоне долгие месяцы, получила последний удар и перевоплотилась в настоящее чудовище.

– Парень, передохни немного, – в который раз с нажимом произнёс мистер Смок, глядя, как его ученик вскакивает ни свет ни заря.

– Сэр, я хочу работать.

– Перехоти. И оставайся у меня. Потом, как будешь готов, уберёмся у тебя в хижине, – старик по-отечески похлопал его по плечу.

– Вы переставили ружья? – на глаза Алу попалось засаленное пятно на стене, оставшееся от прислонённых стволов. Коробки с патронами тоже куда-то переехали.

– Да, а что? – старый егерь разве что не похлопал ресницами, делая вид, что не понимает сути вопроса.

– Ох, сэр, – Ал улыбнулся, но в этом выражении лица чувствовалась циничная усмешка, – Вы думаете, что я покончу с собой? Напрасно. Я пообещал Джой, что стану радиоведущим и буду улыбаться. Срок действия этих обещаний не истёк, и едва ли истечёт вообще. Так что поставьте ружья обратно, я не трону.

– Фух… – мистер Смок протёр лоб от испарины, – Признаться, я боялся у тебя это спросить, думая, что невольно подкину идею… А что твой босс с радио?

– Вы с ним говорите одно и то же, забывая, что мне действительно нужно работать. Насыпали мне денег с горкой, просите лечиться, тогда как я попросту не хочу оставаться наедине со своими мыслями.

– Мяу, – позвала Марди, вскарабкавшись хозяину на плечо, и пальцы будущего Радиодемона нырнули в кошачью шерсть:

– Не волнуйся, милая. Папочка тебя не бросит.

Взиравший на всё это мистер Смок скрестил руки на груди:

– Поработать ты успеешь, а сейчас просто поболтайся по городу. Сам говорил, что хотел поискать материал для новой программы. Вот и поищи. И ещё ты как-то заикался, что кому-то что-то должен. Сейчас вспомню… А, точно. Вроде бы медсестре, которая за тобой ухаживала.

– Нифти, точно, – Ал вскочил, надевая кепи, – Мистер Смок, а та большая шкура аллигатора ещё на месте?

С месяц назад на их участке завёлся аллигатор рекордных габаритов. В его брюхе егеря обнаружили не только останки оленя, но и двух кур, которых чешуйчатый шельмец, должно быть, утащил в поселении, расположенном ниже по течению.

– Как я и говорил, она твоя, чужого мне не надо… Стой, ты что же, хочешь подарить её девушке?

– Да. Она здорово меня поддерживала, – Аластор тепло улыбнулся, предаваясь воспоминаниям, – Приходила поболтать даже когда я молчал и тупо пялился в стену, особенно после… истории с малышом.

– О… Ну, раз так, вперёд.

Адрес нашёлся скоро, и Ал, поколебавшись всего мгновение, уже стучался в несусветную холупу на окраине, едва уступавшую по виду и расположению невероятному роскошеству той гостиницы, что он когда-то снял, приехав на фестиваль Марди Гра.

– Секундочку! – почему-то донёсся из-за двери мужской голос. Цепочка звякнула, и из квартирки вывалился одутловатый субъект лет 50-и от роду, – Милочка, к тебе гости. Пока, сладкая!

– Пока! – на пороге появилась Нифти, поправляющая сбившуюся причёску, – О-о, сэр, это же Вы! Отлично выглядите, Вам лучше?.. А, нет, всё ещё бледны, но хотя бы нет тех жутких мешков под глазами.

– Здравствуй, Нифти, – Аластор решил не спрашивать о человеке, покинувшем квартирку девушки.

– Чем могу помочь?

– Я на минутку. Можно войти?

– Конечно! Я сделаю кофе, – Нифти с готовностью сделала шаг в сторону, пропуская гостя, – Вам с сахаром, с молоком?

–Спасибо, без всего… Марди, куда ты?

– Ко мне, пришла поздороваться, – Нифти с удовольствием погладила кошку, запрыгнувшую на кухонный стол, – А ты подросла, девчонка. Папочка хорошо тебя кормит, да?.. Что же Вы стоите, садитесь, сэр.

Ал беспомощно повёл глазами по пейзажам квартирки. Единственный стул был завален горой одежды.

– На кровать, – махнула рукой Нифти, не без труда водружая на плиту чайник размером с собственную голову, – Простите, не успела застелить.

– Пустяки, – преодолев смущение, мужчина всё же сел на мятые простыни, пахнущие острым, почти что звериным мускусом тел любовников. Пружины настороженно скрипнули, но, поняв, что опасности нет, решили не впиваться в будущего Радиодемона. В логове Нифти не было практически никакой мебели, зато на закопчённых стенах то тут, то там висели рисунки, сделанные химическим карандашом самой хозяйкой жилища, и вырезки из газет.

– А вот и кофе! – медсестра на подработке принесла ему объёмистую чашку, садясь рядом и по-детски болтая ногами. Ещё в больнице эта миниатюрная девушка поделилась с Алом своим секретом.

Нифти нравились мужчины гораздо старше её самой, и она с удовольствием с ними спала. Просто так.

– Я даже сюда устроилась, потому что сплю с главным врачом, – сообщила ему девушка ещё в больнице, при этом сосредоточенно вышивая «крестиком» какой-то премилый цветочек.

– Но как же… – отреагировал на неожиданную истину Ал, ненадолго забыв про свой траурный ступор.

– А. Ну, он крупный мужчина, и у него волосатая спина, так что когда мы вместе, я представляю себе, что он – оборотень, и собирается меня съесть, но в целом он славный, – девушка покривлялась, изображая верволка, а потом снова улыбнулась, – Все они славные. Поймите, сэр. Я ничего не могу с собой поделать. Но я рада, что попала сюда, я многому научилась, да и деньги никогда не бывают лишними. Мне интересно жить, и я живу моментом.

Аластор, притороченный к капельнице, безмолвно взирал на Нифти, которая довольно прищурилась, словно сингапурская кошечка, нимало не смущённая тем, что рассказала о своей жизни и пристрастиях малознакомому человеку.

И сейчас…

– Я принёс тебе кое-что в благодарность. За то, что ты ухаживала за мной в больнице, – Ал протянул ей свёрток, до этого момента лежавший на полу.

– Ого, тяжёлый, это… – девушка развязала бечёвку, и её глаза округлились, – О, Господи, сэр, да это же шкура аллигатора! Сэр, но она же дорогущая! Вы могли выручить за неё приличные деньги!

– Я егерь, и сам его убил. Теперь твоя жизнь связана с его жизнью. Распорядись этим грамотно, я знаю, что ты любишь шить. Придумай что-нибудь, хорошо? – Ал глотнул из кружки дешёвый кофе с привкусом дёрна, который, всё же, показался ему восхитительным, возможно, потому, что был сварен с душой.

– Я… – Нифти не могла оторваться, проводя пальцем по острым чешуйкам хвоста, – Я не могу это принять, это же невероятно! Ах, сэр, это самый прекрасный подарок из всех, что мне делали! – не удержавшись, девушка смахнула рукавом выступившие слёзы, – Вы уверены, что хотите подарить это мне?

– Уверен.

– Сэр, а… – она потеребила блузку, расстёгивая верхнюю пуговку, – Может, Вы желаете получить подарок и от меня? Я бы с лихвой Вас отблагодарила, знаете ли.

– Я не сомневаюсь в твоих талантах, Нифти, но я хочу остаться тебе добрым другом, – Аластор бережно убрал её лапку со своего колена, – Почему ты… решила это предложить?

– Вы улыбаетесь.

– С намёком?

– Нет. Искусственно, – девушка поджала ногу, – Знаете, почему я люблю секс? Это мой способ узнавать мужчин. Они могут сколь угодно кичиться статусом и отличной должностью, могут казаться непробиваемыми, но со мной они превращаются в похотливых животных, естественных в своих желаниях. Ваше лицо… Их лица… Они меняются в моменты близости. Ваша подруга не говорила об этом?

– Мы не были близки в этом смысле. Но идея мне понятна. Люди раскрываются на… определённом этапе.

– Да, верно, – Нифти кивнула, выуживая из-под кровати карамельку, – И я хотела раскрыть Вас. Это как хобби, понимаете? Извините уж, не могу с собой ничего поделать.

– Может, и не надо, – Ал по-братски взъерошил рыжую копну волос, – Ты хороша такой, какая есть. Милая, добрая, весёлая, воспитанная.

Нифти отвела от него взгляд:

– Хорошо, что Вы не живёте здесь, сэр. Выйди Вы к моим соседям, и они рассказали бы Вам, что знаетесь с потаскухой.

– Благо, я могу и сам составить мнение о человеке… – Аластор сделал ещё один глоток, добираясь до дна кружки, – Чудесный кофе. Куда поставить посуду?

– Вон туда, сэр… Уже уходите?

– Да, милая.

– Сэр, знаете… – Нифти на мгновение задумалась, – Это не ахти что, но, быть может, Вы сходите в парикмахерскую по моей рекомендации? Вы порядком обросли, а там подстригут быстро и недорого. Я дам Вам адрес… И да, попросите записать Вас к Мимзи, она моя подруга. Или Вы решили отрастить каре, как какой-нибудь бокор?

– Ах, нет, только не каре, – добродушно усмехнулся радиоведущий, и не подозревая, что через сотню лет его мнение кардинально изменится, – У твоей подруги тоже скучное и громоздкое имя, попахивающее динозаврами и Викторианской Англией?

Нифти рассмеялась:

– Да-да, именно так. Поэтому Мимзи. Но, в отличие от настоящего имени, рука у неё лёгкая, и она быстро подровняет Вас по последней моде. Вас же не выгнали на работу, надеюсь?

– Нет, оба моих босса просто терпение и такт… Я пошёл, благодарю тебя за всё, распорядись шкурой как должно.

– Ещё раз большое спасибо!.. – Нифти проводила его до двери и вдруг спохватилась, – Вот же дырявая голова! Сэр, адрес парикмахерской! Есть куда записать?..

Выйдя на улицу, Аластор дотронулся до затылка. И правда, сильно оброс. Даже не заметил. А может, ну это всё?

Нет, так не пойдёт. Что сказала бы Джой? Нифти права, стоит подстричься. Интересно, к ним можно с кошками?

Марди мурлыкнула, потёршись о его скулу, словно намекая на свой поистине неземной шарм, способный повергнуть в прах даже строгие правила парикмахерской.

====== Глава 32 ======

Колокольчик над дверью парикмахерской доложил работникам о новом клиенте.

– Здравствуйте, – произнёс Аластор, оглядываясь. Марди возлегла на его плечах, словно воротник, на случай, если кто-то покусится на то, чтобы её снять.

– Добрый день, сэр. Желаете подстричься? – ему навстречу подошла невысокая женщина, в которой Чарли без труда узнала Мимзи.

– Да. И… Мимзи сегодня на месте? Мне сказали, что она сможет сделать самую лучшую стрижку.

– Мимзи это я, а кто сказал Вам моё прозвище? – женщина подбоченилась, с интересом глядя на посетителя.

– Нифти. Она же и порекомендовала мне Вас.

– А, – пристальный взгляд будущей демоницы пробежался по Аластору, видимо, пытаясь обнаружить признаки извращенца, но что-то не сходилось, – Я освобожусь через 10 минут. Подождёте?

– Да, разумеется.

Доделывая причёску клиентке, Мимзи нет-нет да оглядывалась на новоприбывшего посетителя. Ни разу не видела его в городе, хотя говор местный. Ещё и эта кошка на плече… Дьявольщина какая-то, откуда он вообще взялся?

– Садитесь сюда, – женщина указала на кресло, закончив подметать нелегальное собрание волос на полу, – Что будем делать? Подровнять? Зачесать назад? Укладка бриллиантином за отдельную плату, – в честь знакомства Мимзи нацепила на себя самое официозное лицо из всех возможных.

– «Да» на первый вопрос, «нет» на остальные, – в упор не видя её холодности, ответил Радиодемон. Марди нехотя шагнула с его плеча и замерла на столике перед зеркалом.

– Что ж, ладно, – грубовато поерошив затылок и виски клиента, Мимзи взялась за ножницы, – Приступим.

Отстаивать права перед этой боевитой мадам было бесполезно, поэтому Ал, случайно ловя отражение её глаз в зеркале, старался улыбаться как можно приветливее, однако его встречал неприступный взгляд, холодный, словно глетчеры. Раз так, почему ему вообще нужно создавать какое-то впечатление? Главное, чтобы знакомая Нифти выполнила свою работу.

Нет, не годится. Спрятаться в скорлупку может кто угодно, но никак не публичный человек.

Чуя враждебность, Марди не сводила с женщины глаз, успевая следить и за движениями ножниц.

Когда казалось, что это тягостное молчание не сможет разорвать ничто, дверь распахнулась с неистовством, которому мог позавидовать даже самый популярный салун времён Дикого Запада:

– Сэр!! Я знала, что Вы будете здесь! Привет, Мим, я к твоему клиенту, – без обиняков сообщила Нифти, шустро целуя подругу в щёку.

– Я его стригу, вообще-то. Хочешь, чтобы я твоему приятелю скальп сняла?! – рявкнула испуганная таким напором Мимзи, впрочем, тут же убирая руки.

– Не ожидал увидеться так скоро, – повернулся к новоприбывшей Аластор, и тут же очутился нос к носу с листом бумаги.

– Я придумала, что хочу сшить, сэр! Это дамский жакет, а ещё будет поясок! Из Вашего подарка! Вы смотрите?

Если до этого все, кто был в парикмахерской, ещё как-то пытались игнорировать новый раздражитель, то после слова «подарок» обратились в абсолютный слух.

– А что, выглядит многообещающе, – Аластор взял набросок из её рук, разглядывая то, что получилось, – А на туфли хватит?

– Ещё бы! Эта шкура во-о-от такая огромная! – Нифти развела руки как можно шире, – Мимзи, что у тебя с лицом, ты будто лимоном отобедала. Этот добрый сэр подарил мне сегодня шкуру аллигатора!

– Как это мило с его стороны. И за какие же это заслуги?

– Говорит, за то, что ухаживала за ним в больнице, хотя я не сделала ничего такого!

– Это неправда, твоя болтовня позволяла мне отвлекаться от грустных мыслей, – Ал взъерошил рыжую голову девушки.

– А с чего же это мы, такие молодые, грустили? – всё ещё не желая впускать нового человека в свою зону общения, саркастически вопросила Мимзи.

– Сэр, я расскажу?

– Не надо.

– Поздно, я решила. Он сделал кесарево в лесу!

– А. Так это и есть твой врач?

– Нет, Мим, ну что же ты так туго соображаешь? – Нифти возмущённо хлопнула подругу ладонью по запястью, – Он вообще не врач! Его подруга была беременна, начались осложнения, и…

– Нифти, это не…

– …и он спас! Спас такого очаровательного малыша, ты бы видела! До больницы дошёл, весь в крови, пережил инфаркт, зато спас такого чудесного мальчика! А ты тут надулась, как мышь на крупу! Ты вот бы меня смогла ножом разрезать, чтобы спасти ребёночка?!

Всё. Парикмахерская отыскала новый центр притяжения.

До Мимзи информация дошла не сразу, но когда дошла, женщина прикрыла рот рукой и села, неверным жестом нащупав табуретку:

– А я-то думала, что это сплетни…

– А ещё, – Нифти выдержала паузу, оставив лучшее на десерт, – Этот джентльмен со мной не спал! Во-об-ще! Я его отблагодарить хотела, а он – ни в какую. Сказал, мы друзья, подарил дорогущую шкуру, выпил кофе и ушёл! Поэтому, если ты не подстрижёшь его как следует, я перестану с тобой разговаривать, так и знай!.. Что ж, полагаю, дело сделано, ещё раз спасибо, сэр, – девушка забрала свои наброски и гордо вышла, напоследок почесав ушко Марди.

– Кхм… Неловко получилось, – только и смог произнести Ал, оставшись наедине с доброй дюжиной глаз, – Сколько я должен за стрижку?

– Я ещё не закончила, – Мимзи мягким движением вернула его на место, чуть надавив на плечи будущего лорда ада, – Не могу отпустить клиента с наполовину подстриженной головой. Хватит с меня и одного позора на сегодня. Я… была не права насчёт Вас.

Чарли подумала, что в жизни не видела ничего более приятного, чем это признание Мимзи.

– Ничего, я понимаю, Вы волнуетесь за подругу.

– Она ещё дитя, ветер в голове, – пробурчала Мимзи, снова вооружаясь ножницами, – Но Вы точно с ней не спали?

– Точно.

– Уф, слава небесам, хоть какой-то мужчина разглядел в ней человека, а не игрушку, – выдохнула женщина и вдруг улыбнулась, – Простите меня, пожалуйста.

– Всё в порядке.

– Вечно с тобой одно и то же, Мим, – отозвалась со своего места парикмахерша-шатенка, – Сначала пинки и затрещины раздаёшь, а потом начинаешь разбираться, кому за дело, а кому – для профилактики. Давай, ты знаешь правила.

– Не, Флокс, не сегодня!

– Дава-а-а-ай, а то больше не придёт, – женщина по имени Флокс заговорщически подмигнула Аластору, – Сэр, у нашей Мимзи склочный характер, но голос просто ангельский!

– Заливай, ага. Ангельский, как же, – пробурчала женщина, но по тому, как она подправила ободок, было видно, что комплимент ей здорово польстил.

– Тогда пусть твой клиент и решит, так оно или нет. Давай, намурлычь нам что-нибудь. Разве наш гость недостоин? – продолжила уговоры коллега.

– Эх… – с деланой неохотой отреагировала Мимзи, – Ладно, так уж и быть. Потерпите немного, сэр, хорошо? Эти трещотки вечно заставляют меня петь, так что простите, если подобное Вам не по душе.

– Напротив, я с удовольствием послушаю, – улыбнулся ей Аластор, ещё не до конца пришедший в себя после монолога Нифти. Девушка тронула рану, так и не успевшую зажить, и теперь его нутро кровоточило воспоминаниями.

И именно тогда, когда он, подобно Данте, начал спуск в собственную Преисподнюю, Мимзи запела.

Это было что-то простенькое, практически народное, но в песне чувствовалась сила и мастерское владение голосом. Ал, от Природы наделённый музыкальным слухом, замер в отведённом ему кресле, прекратив погружаться в пучины пережитого ужаса. Жилка за жилкой, эта мелодия вытаскивала его обратно в мир живых, и это было просто потрясающе, что молодой мужчина и не преминул озвучить.

– Ох, скажете тоже, «потрясающе», обычная песенка, и, к тому же, я сегодня не в голосе.

(Чарли поймала себя на мысли, что хочет сломать Мимзи шею за это кокетство, но сдержалась)

– Даже если так, мне очень понравилось, правда… Знаете, а что если Вам сходить на радио?

– Куда? – женщина даже хохотнула, и Чарли увидела у той отпечаток кольца на безымянном пальце. Была замужем? Помолвлена?

– На радио, – вежливо повторил ей Ал, – Я слышал, что у того нового ведущего, который занимается прогнозом погоды, будет своя передача для талантливых людей.

– Ух ты, давно пора было его продвинуть, – влезла в разговор Флокс, орудуя нагретой на огне плойкой, – В нём сам бес сидит, правду вам говорю. И его прогнозы просто прелесть! Жаль, что в последнее время его не слышно, но новый проект всё объясняет… А что, и правда сходи, Мим, что ты теряешь?

– К кому? Я никого там не знаю, если ты не в курсе, – фыркнула женщина, снова возвращаясь к стрижке, – Не обращайте на неё внимания, сэр, болтает всякое.

– А если я замолвлю за Вас словечко?

– А Вы разве не этот… Как его… егерь? – с сомнением произнесла женщина, делая рваные кончики на его чёлке.

– Егерь, но с тем ведущим я знаком.

– Интересно, как вы с ним сошлись.

– Что Вас так удивляет? – Аластору определённо нравилась эта двусмысленность.

– Как по мне, Вы с ним абсолютно разные, – Мимзи переключилась на пряди у ушей клиента, поэтому не могла, в отличие от Чарли, увидеть коварный блеск в его глазах.

Принцесса ада знала эту игру: прикинуться бедным, больным и безынициативным, чтобы потом за пару минут вытащить ситуацию из полного тупика. Так вот почему этот трюк такой эффективный – годы и годы практики!

Словно понимая игру хозяина, Марди сладко потянулась, подмигнув ему одним глазом.

Уже вечерело, когда в дверь робко постучали.

– Как по мне, – доверительно шепнула на ухо Алу Мимзи, при помощи мягкой кисточки сметая с его висков отстриженные волоски, – Вот что и правда следует освещать на радио.

====== Глава 33 ======

Комментарий к Глава 33 Дорогие читатели! Спасибо всем за чтение и оставленные комментарии! Надеюсь, что не обману ваших ожиданий и продолжу радовать вас перипетиями сюжета! У нас впереди ещё долгое путешествие и множество открытий, так что

stay tuned

🐾

– Господи, Вероника, – всплеснула руками Флокси, запуская внутрь припозднившуюся посетительницу, – Он опять?..

– Можешь сделать зачёс? Прости, что поздно, но мне завтра на работу, а муж… – незнакомка хрупкого телосложения всхлипнула, приложив к носу платочек.

– Могу, конечно, могу, милая, ничего, что поздно. Моя бы воля, я б его!.. – вспомнив, что один клиент ещё не ушёл, Флокс виновато оглянулась, – Простите за эмоции, сэр.

– Ничего страшного, – Аластор внимательно наблюдал за тем, как Флокси аккуратно смахивает рыжевато-каштановую прядь волос клиентки. На бескровном веснушчатом личике виднелась ссадина, бегущая через левую скулу. Края раны начали отекать. Хорошо, если нет трещины в кости.

– Он п… Пришёл из бара, – сопя, начала излагать та, что звалась Вероникой, принимая из рук Флокси салфетку взамен собственного мокрого платочка, – Внез… внезапно. Я не ус… не успела приготовить ужин, вот и… Получила по заслугам.

– Где твои дети? – Флокс опустилась перед клиенткой на корточки, беря её за руку.

– У сестры, где же им ещё быть.

– Мадам. Извините, что вмешиваюсь, но Вам надо в полицию, – чуть подумав, произнёс Ал, не сводя с Вероники глаз. Чарли почувствовала, как напряглась его спина. Сейчас Радиодемон ощущал себя так, будто перед ним была не посторонняя женщина, а его собственная вечно покорная мать.

Вероника подняла на него покрасневшие от слёз глаза:

– Нет, сэр, Вы что? Полиция? Они скажут, что это семейные разборки, и, едва они выйдут за порог, Дон изобьёт меня до полусмерти. А у меня дети, на кого я их оставлю, если не смогу подниматься с кровати?

Перед глазами Аластора встала сцена, когда он последний раз видел родную мать живой. Сломанные рёбра…

– Я не могу дать ему отпор, – тем временем, продолжала Вероника, изо всех сил стараясь не горбиться, поскольку Флокс уже приступила к зачёсыванию её волос, – Да и… Это всего лишь я, так он хотя бы до детей не добирается. Не волнуйтесь, сэр, он не убьёт меня, ему ведь нужен кто-то, чтобы стирать, убирать и готовить.

Словно почуяв необходимость помочь, Марди спрыгнула со столика и приласкалась к женщине, с мурчанием бодая её лодыжки. Та взяла кошку на колени и вскоре более-менее успокоилась, лишь изредка всхлипывая.

– Мы закончили, сэр, – оповестила своего клиента Мимзи, убирая защитный пеньюар, – Что скажете?

– Просто чудесно, благодарю.

– Передумали насчёт бриллиантина? – осведомилась женщина, заметив, что клиент медлит.

– Ах, нет, я… слегка задумался, только и всего. Сколько с меня?..

Думы молодого мужчины были настолько серьёзными, что их владелец, выйдя из парикмахерской, совершил обманный манёвр, притворившись, что куда-то идёт, но на самом деле спрятался в подворотне, поджидая избитую мужем клиентку. Как и у всякого хищника, его другом была кромешная тьма ночи. Марди, лежащая у него на плече, слышала аппетитный шурш крыс, но не покидала насиженного места.

Спустя некоторое время Вероника вышла, оглядываясь и нервно поправляя ремешок сумочки на плече.

– Мадам?.. Не пугайтесь, это я. Вы не знаете моего имени, но позвольте проводить Вас до дома.

– О… – женщина слегка растерялась, – Что ж я буду очень признательна. Только не показывайтесь на глаза моему мужу, хорошо? Он страшный ревнивец.

– Вот как, понял. Но на самом деле, – Ал шёл, избегая света фонарей, и черты его лица тонули во мраке, – Я бы с удовольствием побеседовал с Вашим мужем.

– Зачем? – она встрепенулась, словно щегол, по клетке которого ударили ладонью.

– Затем, что так не может продолжаться. Давно он Вас поколачивает?

Поначалу Вероника собиралась отнекиваться, но потом произнесла едва слышное «да». Уловив настроение хозяина, Марди злобно заурчала. Она, словно датчик, помогала расшифровывать то, что было на его сердце, скрытое под идеальной улыбкой.

– Мадам, – Аластор остановился, протягивая женщине руку, – Ради Вас. Ради Ваших детей я прекращу это раз и навсегда. Вы ещё молоды и умеете зарабатывать на жизнь. Если полиция не может ничего сделать, сделаю я, и больше Вы о нём не услышите.

– Сэр, я… – она не казалась напуганной, напротив, в её глазах загорелось какое-то подобие надежды. Забитая и затасканная жизнь впервые за долгое время выглянула из омута огромных глаз с зеленоватыми радужками.

– Пожмите мою руку и скажите «да» или «нет», на своё усмотрение, а я сделаю так, как желает Ваше сердце. Я услышу Ваше истинное желание.

– Но… я ведь люблю его, – в голосе Вероники прозвучало сомнение. Кажется, прежде она не задумывалась над тем, что значит эта фраза и значила ли она что-то вообще.

– Если любите, по-настоящему любите, ничего страшного не случится, – Аластор взял хрупкое запястье в ладонь, бережно прощупывая пульс, – Итак. Вы. Хотите. Чтобы я. Решил. Этот вопрос?

Женщина открыла рот и не издала ни звука, но, судя по всему, Ал хорошо её понял.

– Я пойду следом, чуть поодаль от Вас. Вы придёте домой и выманите его оттуда под любым предлогом, например, скажите, что его ждёт собутыльник. А после отправитесь к сестре. Не возвращайтесь до утра.

– Сэр, Вы говорите как самый настоящий бокор, – пошутила молодая женщина, пытаясь справиться с дурным предчувствием.

– Может, – в темноте сверкнули зубы, – Я уже стал им.

И Вероника пошла впереди него, веря каждому слову. На её лице не мелькнуло и тени сомнения, когда молодая женщина соврала мужу, выполнив часть плана. Было новолуние, и над Новым Орлеаном царила кромешная тьма, пока в её сердце разыгрывались карты пьяной твари и егеря, сменившего область промысла.

Ничто не мешало этой жестокой игре. Размяв голосовые связки, Аластор мастерски изображал пропитый голос, рассказывая о чудесной заначке, спрятанной на болотах. Когда жертва удалилась от города на достаточное расстояние, будущий Радиодемон приставил к горлу насильника верный нож:

– Ты изводил свою семью долгие годы. Есть что сказать в своё оправдание?

Под стрёкот цикад по равнодушным болотам хромал сбивчивый шёпот, пенявший на тяжёлое детство, трудную работу и супругу-неумёху.

– Значит, ты не виноват, и она сама напросилась?

Марди сидела на кочке неподалёку, словно безмолвный свидетель, спокойная, как и её хозяин. Она бы точно также играла с мышью, попавшей к ней в лапы, прежде чем нанести грызуну смертельный укус. Здесь, правда, цель была иной, но должны же быть у её владельца свои резоны…

– Да! Да, добрый, достопочтимый сэр! – с дрожащих ног жертвы струйками сбегала тошнотворно горячая моча.

– Что ж. Быть может, я зря тебе угрожаю?

– Зря, определённо зря, сэр! Я отличный муж и кормилец семьи! – мужчина заговорил громче положенного, и лезвие у его горла прижалось сильнее, без лишних слов заставляя вести себя смирно.

– И ты никого не бьёшь?

– Только разочек ладонью шлёпнул, что Вы!

– Понятно, – Ал нащупал стык его ключицы, прижимая туда пальцы, – Сосредоточься. От твоих ответов будет зависеть твоя жизнь. Говорить можешь что угодно: я почую, если соврёшь. Итак, первый вопрос. Ты. Избивал. Свою жену?

– Нет, сэр! Кх!

Нож царапнул кожу.

– Ложь.

Даже сквозь собственное дыхание Дон слышал звук раздвигающихся в улыбке губ.

– А теперь главный вопрос. Ты готов?.. Если. Я. Отпущу тебя восвояси. Ты… больше не тронешь свою жену?

Сердце выпивохи сделало предательский кульбит. Врать оно не умело.

– Ложь, – почти не напрягаясь, новый серийный убийца перерезал жертве горло, и красная солёная вода, во тьме ночи казавшаяся чёрной, побежала скачками прочь, в объятья болотной хляби.

И наступило отупление. Ни боли в сердце, ни образа Джой, ни лица матери. Тихий экстаз коматозника, не фиксируемый никакими приборами.

Аластор замер на месте, глядя на последнюю судорогу домашнего тирана. Какое крепкое было тело. Он отнял жизнь, которая могла быть лучше. Аллигаторы сожрут что угодно, главное, правильно разделать, а с остальным расправится местная топь. Однако сегодня кто-то продолжает жить, и ритуал должен свершиться.

Напевая себе под нос мелодию, услышанную в парикмахерской, будущий Радиодемон ощупал лежащую перед ним человеческую тушу, выбирая лучшие куски мяса.

И тогда, чуть погодя, вгрызаясь в жёсткие волокна до болезненной судороги в челюстях, он кое-что понял.

Мысль зародилась в нём в момент разделки тела, и мелькнула где-то на границе сознания, когда аллигаторы принялись за объедки.

Сложными окольными путями молодой мужчина добрался до своего жилища, на ходу облизывая окровавленные пальцы. Чуть помедлив, он взялся за ручку двери. Не заперто с того самого дня. Кажется, что не был здесь вечность.

Дом встретил его тишиной и запустением. На столе, шкафчике и полках наметился тонкий, как мышиная шкурка, слой пыли. Половицы хранили тёмное пятно, которое больше нельзя было победить никаким моющим средством. Но, может, так и надо. Каждому богу нужен алтарь, каждому бокору – место силы.

– Джой, – он сел на колени перед свидетельством изувечившей его трагедии, – Кажется, я понял, что должен делать. Сегодня я избавил от страданий женщину, которая не могла жить спокойно. Я стал её правосудием. Её местью. Сделал то, что не смогла она сама. Я – просто карающая длань, Джой, тогда как у неё есть семья, и дети, целых двое, представляешь? – по его щеке стекла слеза, – Вот кто я. Вот в чём моя цель. Я – бог мщения, Джой. Аластор… Да, я отыскал своё имя, дорогая, – его голос стал мечтательным, – Та поэма… как это было давно. Мы с тобой учили её в школе, помнишь? Такая глупость, право, и она называлась «Аластор».

Мужчина запрокинул голову к потолку, словно мог смотреть на звёзды прямо через крышу. Казалось, что он молится, но он извлекал из глубин памяти слова:

– «Прими же, мать миров неизмеримых,

Мой строгий гимн; моя любовь была

Верна тебе всегда, и созерцал

Я тень твою, тьму мрачную, в которой

Ты шествуешь, а сердце заглянуло

Вглубь тайн твоих глубоких; я ложился

И в склеп, и в гроб, где дань твою хранит

Смерть чёрная; так жаждал я постичь

Тебя, что мнил: быть может, утолит

Посланец твой, дух одинокий, жажду

Мою, поведать принужденный силой,

Кто мы такие. В тот беззвучный час,

Когда ночная тишь звучит зловеще,

Я, как алхимик скорбно-вдохновенный,

Надежду смутную предпочитал

Бесценной жизни; смешивал я ужас

Речей и взоров пристальных с невинной

Любовью, чтоб слезам невероятным

И поцелуям уступила ночь,

С тобой в ладу тебя мне выдавая;

И несмотря на то, что никогда

Своей святыни ты не обнажала,

Немало грёз предутренних во мне

Забрезжило, и помыслы дневные

Светились, чтобы в нынешнем сиянье,

Как лира, позабытая в кумирне

Неведомой или в пустынной крипте,

Я ждал, когда струну мою дыханьем

Пробудишь ты, Великая Праматерь,

И зазвучу я, чуткий, ветру вторя

И трепету дерев, и океану,

И голосу живых существ, и пенью

Ночей и дней, и трепетному сердцу…»

Он читал наизусть ещё долго, а кошка осторожно лизала его пальцы, уговаривая отдохнуть. Наконец, усталость взяла своё, и Ал сполз на пол, сворачиваясь в клубок возле пятна:

– Я буду мстить, Джой. Приносить покой и новую жизнь тем, кто этого заслуживает. И однажды, Джой, любимая, я доберусь до того, кто сломал твою жизнь. Я, Аластор, клянусь своим именем, моя дорогая. Клянусь.

====== Глава 34 ======

Пока Чарли совершала своё сомнамбулическое путешествие под шефством Ротсалы, отель продолжал жить своей жизнью. Что бы ни случалось, а «Хазбину», как акуле-молоту, требовалось движение даже во сне, чтобы избежать неумолимого небытия.

Вооружившись пластиковой метлой, Нифти шла охотиться. Либо решать какую-то проблему, либо бессонно пялиться в окно, переживая за Аластора. В любом случае ни слезами, ни бдением горю не помочь, а лорд сильный, так что…

Девушка притормозила у входа в подвал, тяжело сопя. Да, она, хоть и маленькая, но всё же демонесса, и, по идее, живёт уже достаточно, но так и не смогла справиться с этим иррациональным страхом, заставившим её замереть у порога.

Крысы. Нифти боялась крыс.

Демон-лолита вздохнула, опёршись на своё оружие. Воображение рисовало ей картину того, как крысиная популяция увеличивается с каждым часом, будто размножаясь делением, и в итоге весь отель оказывается погребён под серой копошащейся массой.

Что ж, раз не с крысами, значит, придётся воевать с гордостью и просить у кого-нибудь помощи. Да и Аластору после болезни будет спокойнее, если на него не свалятся проблемы отеля, верно?

Внезапное озарение заставило её подпрыгнуть. Один из постояльцев может ей помочь! Он змей, а значит, по идее, крысы это его добыча! Да, характер у него не мармелад, но, быть, может, он всё же не откажет девушке?

Услыхав стук в дверь, Сэр Пентиус неохотно развернул кольца своего чешуйчатого тела. Какая жалость, только нашёл оптимальную позу для сна. Кто ломится в такой час? Неужели уборка?

– Кто? – недовольно окликнул таинственного посетителя демон-наг, подползая к двери.

– Это Нифти, сэр.

А. Эта шмакодявка с хорошими манерами.

– Что-то случилось? – открыв дверь, Сэр Пентиус двинул причёской-капюшоном, смотря вниз.

Нифти обезоруживающе улыбнулась:

– У меня довольно странный вопрос, сэр. Могу ли я рассчитывать на Вашу помощь в решении одной проблемы?

– Я вообще-то спал, – он потёр морду ладонью, – Если коротко, чего ты хочешь?

– Крысы, сэр. В подвале отеля завелись крысы.

– И чё, мне кого-то поздравить? – его раздвоенный язык высунулся наружу, ловя молекулы воздуха из коридора.

– Нет, сэр, дело в том, что Вы – змей, а я совсем одна и очень сильно их боюсь, – огорчённо поджала губы Нифти. Весь этот год она, как настоящая хозяюшка, следила за порядком в этом огромном здании, и вот – запоролась на сущей ерунде.

– Ты просишь у меня… помощи? – остывшее от дрёмы тело нага ещё не нагрелось, и сознание подтормаживало. Девушка кивнула, оживлённо замахав рукой:

– Конечно, не бесплатно! У меня есть деньги, с этим вопросом я должна была справиться самостоятельно, но… Словом, боюсь. Помогите мне, пожалуйста.

– На что мне твои деньги? – судя по всему, Сэр Пентиус только и мечтал о том, как снова устроится на кровати.

– Если поможете мне, – Нифти внимательно осмотрела изгибы чешуйчатого тела, тускло блестевшего в свете красноватых ламп коридора, – То на обратном пути сможете забрать меня в свой номер и сделать всё, что захотите.

Капюшон нага шокировано раскрылся, и его сонное состояние умчалось в неведомые дали. Она сейчас предлагает ему…

– Ты меня видишь вообще? Я же огромная чешуйчатая тварь, а ты – маленькая карамелька, – он скрестил руки на груди, делая вид, что даже не задумался над возможностью такого развития событий.

Нифти хихикнула:

– Сэр, мне нравится это прозвище. И да, я хорошо Вас рассмотрела, и я не против, поскольку сама побеспокоила Вас посреди ночи.

– Сдурела?! – накинулся на неё Пентиус, – Нашла валюту! Ну-ка, не стой на проходе, показывай, где твои крысы, – сквозь чешуи не пробивался румянец, но демон всё равно постарался проползти мимо неё как можно скорее, – Тоже мне, проблема, на один укус.

Несколько озадаченная таким отпором, Нифти только и смогла сказать «Сюда, пожалуйста», а потом со всех ног припустила за извивающимся телом нага, похожим на воды таинственной подземной реки.

– Там влажно? – спросил по дороге постоялец, скрестив руки за спиной.

– Э… Где?

– В подвале.

– А-а, да, есть немного.

– Отлично. Буду бодрее. Природа, знаешь ли.

– Вам неуютно в номере? – несмело предположила Нифти, пытаясь хоть как-то поддержать беседу.

– Нет, пара увлажнителей – и порядок.

– Вот как… Вы сегодня без цилиндра.

– Надо было надеть?

– Он Вам к лицу.

Пентиус хмыкнул, произнеся что-то неразборчивое, а потом зевнул во всю пасть, забавно скашивая нижнюю челюсть:

– Слушай… А чего наш генерал-олень тебе не поможет? Для него крысы – пара пустяков.

– О, Вы не в курсе того, что произошло?

– А что произошло? – тут же распахнулись в её сторону ложные глазки на капюшоне.

Нифти помедлила, но всё же решила ответить:

– Аластор вступил в схватку с ангелом и был сильно ранен. Он без сознания.

– С-с-с-с-с-что? – шипение нага напомнило демонессе кипящий чайник, уже собирающийся взлететь вместе с плитой на собственном пару, – Так это же… Как такое возможно?

– Если бы я знала.

– Вот это удача! – демон даже свернулся вокруг неё кольцом, – Почему бы мне не воспользоваться шансом и не захватить его территории?

– Но сэр, у него нет территорий, – развела руками Нифти, – Боюсь, что в его распоряжении только номер.

– Тогда хотя бы номер!

– Сэр Пентиус, Вы хорошо помните, что было в прошлый раз? – назидательным тоном произнесла девушка, смотря прямо в злобно оскаленную пасть. На этот раз шипение выдалось глубоким, словно морской прибой, записанный на старую пластинку:

– Ещё бы не помнить. Думал, он меня убьёт.

– Вот поэтому лучше не лезьте к нему, ладно? Это нужно для Вашего же блага, – Нифти осторожно переступила через обвившее её кольцо, – А теперь идёмте поскорее ловить крыс.

Огромное тело вздохнуло, неохотно повинуясь.

Они спустились в подвал, закрыв за собой дверь.

– Чуете их, сэр?

– Да, но слабо.

– Их много?

Раздвоенный язык снова мелькнул между стыком челюстей:

– Четыре… Нет, пять. Три лазают в поисках пищи, а две… заняты.

– Ох, нет, – Нифти прикрыла лицо ладошками, – Они уже принялись делать новых?

– Не успеют, я поймаю их раньше. Твоё счастье, что я как раз проголодался.

– Сэр, Вы куда?

– Ловить крыс, разумеется.

– Не оставляйте меня одну!

– Хс-с-с-с, – шипение знакомого стало напоминать медленно переворачиваемый вокруг своей оси маракас, – Ты будешь мешать.

– Если одна из этих зверюг бросится на меня, то я завоплю так, что весь отель встанет на уши, – Нифти даже кивнула, ни сколько не сомневаясь в таком раскладе.

–Тоже не вариант… Ладно, – наг согнулся, – Садись, маленькая. Это в благодарность за то, что ты всегда умудрялась убирать мой номер, не потревожив ни единого механизма.

– Я польщена, сэр, – Нифти обняла чешуйчатую шею, устраиваясь поудобнее.

– Держись крепче, я могу совершать выпады.

– Совершайте на здоровье, я ни сколько не помешаю… Ух, какой обзор!

– Особо не привыкай, – нарочито строго отрезал Сэр Пентиус, – Если хочешь кататься, проси генерал-оленя повозить тебя на рогах.

– Вы плохо знаете Аластора, сэр. Он настоящий джентльмен и никогда не позволял себе лишнего.

– Позволял, не позволял – без разницы, я знаю лишь то, что он – заноза в одном известном месте, и я понятия не имею, почему на него с такой охотой вешаются дамы, – в голосе Пентиуса сквозила зависть, и Нифти в очередной раз удивилась, почему изобретатель наотрез отказался от её предложения. Вот тебе снятие стресса, почему бы не воспользоваться шансом?..

– Сэр, – подумав, окликнула постояльца Нифти, – Я уверена, что если расскажу Вам то, что знаю о лорде, Вы измените своё отношение к нему.

– Вот это вряд ли.

– И всё же.

– Если у тебя получится, – повернулся к ней округлый значок с окантовкой цвета медной проволоки, – Я буду изрядно удивлён.

– Получится, сэр, даже не сомневайтесь. Я расскажу Вам об одном дне, когда мы с мессиром ещё были живы… Вам интересно?

– Сейчас мы на охоте, надо молчать.

– А после?

– Хочешь стать моей Шахразадой, Карамелька?

– Да. Как я уже и говорила, я должна как-то компенсировать Ваш недостаток сна, а иначе Вы никак не соглашаетесь.

– А ты настырная… Всё, сиди тихо, я чую одну совсем близко!

Нифти, явно воспринявшая отлов грызунов как заменитель американских горок, с радостью принималась визжать, едва цель оказывалась в пределах досягаемости:

– Ещё одна, сэр! Как ловко, здорово!!

– Мелкая, ты меня оглушишь! – вроде как возмущённо шипел Пентиус, скользя по каменному полу, – Не говоря уже о том, что действительно поднимешь весь отель, и они сбегутся смотреть, что происходит.

– А что? Мы ещё ничего не делаем.

– Оставь себе это «ещё», я что, похож на совратителя?.. Ай! – он недовольно зашипел, поскольку Нифти шлёпнула его по капюшону:

– Вообще-то мне на момент смерти было 23, я не виновата, что такая маленькая!.. Крыса, сэр, я её вижу, скорее!!

Кажущееся громоздким змеиное тело повернулось к мишени за долю секунды. Грызун, поняв, что настал его смертный час, испуганно пискнул и метнулся куда-то в темноту.

– Сэр, скорее за ним!

– Я тебе, что ли, собака, юная леди?!

– Лошадь! Н-но! – увлёкшись, девушка забарабанила пятками по его груди, – Лови-лови-лови-лови!

Распалившись от такого беспардонного напора ещё сильнее, Пентиус действительно рванул следом за добычей, на поворотах помогая себе руками. Счастье Нифти можно было измерять центнерами, пока они стремительно пересекали подземелье. Кто бы мог подумать, что тут столько коридоров!

Хруп!

Изловчившись, наг всё же смог поймать грызуна, укусил и отпустил его, по-змеиному наблюдая за действием собственного яда. Крыса беспомощно пискнула и вскоре перестала бороться.

– Мы сделали это, сэр! Ура-ура нам, двум доблестным воинам! Ура Сэру Пентиусу и его верному менестрелю! – крикнула Нифти, оказавшись на земле.

– Ладно, ладно, это уже перебор, – демон-змей против воли вспушил капюшон, отмахиваясь из ложной скромности, – А менестрель, что же, сложит героическую песнь?

– Менестрель не силён в сложении рифм, но как насчёт вина, мессир? – сделала книксен демон-лолита, с удовольствием включаясь в игру, – Только это будет нашим с Вами секретом. Где-то здесь есть старинный погреб семьи Магне… Не скажу, что смогу налить Вам много, но раз Вы мне помогли… Вы же пьёте вино?

Судя по выражению морды Пентиуса, по ту сторону его сущности происходила какая-то неимоверно сложная работа:

– Что ж, пожалуй, я бы пропустил по бокальчику… А где мы сейчас, кстати? Далеко до погреба?

– О… – девушка только сейчас поняла, что они забрели довольно далеко, – Признаться, я впервые вижу эти туннели.

– Шутишь? Как это ты впервые их видишь, ты же здесь работаешь!

– Верно, сэр, но я убираюсь в отеле, а не разведываю катакомбы.

– Выходит, мы заблудились?

– Боюсь, что так, сэр.

Последовавшее за этими словами шипение перешло в насмешливое фырканье:

– Карамелька, ты сначала делаешь, потом думаешь… Не волнуйся, всё не так плачевно. Мне достаточно попробовать воздух, чтобы узнать, где пролегал наш маршрут. Но вот только…

– Сэр?

– Зови меня Пент, – снизошёл до милости хищник, сосредоточенно поводя раздвоенным языком, – Хм-м. Запах слабоват, но чем-то мне знаком. Что-то постороннее. Так пахло в моём поместье у пруда… Ты что-нибудь обоняешь?

– Да, чуточку, – согласилась с ним демонесса, отметив про себя слово «обоняешь», – Это вроде… тина.

– Твоя правда. И запах идёт оттуда, – Пентиус повернулся к проходу, в котором хотела скрыться преследуемая ими крыса, – Эй, шмакодявка, ты думаешь о том же, о чём и я?

– В аду нет тины.

– Именно, пуговка. Наши действия?

– Мы же бесстрашный тандем, – девушка скрестила руки на груди, подбочениваясь.

– Ох… Ни в чём себе не отказывай, кроха, мне вообще не надо спать.

– Сэр, Ваши фразы нарочно звучат двусмысленно, или Вы даже не в курсе, что с ними что-то не так?

– Пошли уже.

– А мне можно вернуться к Вам на плечи?

– Что с тобой поделаешь… Залезай.

С каждымметром запах становился всё отчётливее. Поначалу Пентиус продвигался быстро, но затем начал замедляться:

– Впереди что-то большое.

– Живое?

– Определённо… Ты там что, спряталась за мой капюшон?

– А куда ещё прикажете мне прятаться?

– Действительно, как же я сам не догадался… Замри! Видишь?

Нифти уставилась в темноту:

– Это… валун? Мамочки, он дышит!

– Тихо! – Сэр Пентиус быстро захлопнул её рот ладонью, – Давай осторожно попятимся отсю…

Словно воплощая закон подлости, под чешуйчатым телом скрипнули камушки, и огромная туша повернула к ним клыкастую пасть.

– С-с-с-с! – Сэр Пентиус практически наполовину оторвался от земли, раскрыв капюшон в попытке запугать неведомого соперника, – Найди кого-то себе по размеру, не то я укушу тебя!

– Не бойся, дитя, я вас не обижу, – вдруг донеслось из-за частокола крокодильих зубов.

– А… – Нифти осмелела, высунувшись из-под капюшона нага, логично предположив, что с тем, кто умеет разговаривать, можно вести беседу, – Кто Вы?

– Моё имя Амат, дитя. Я копала аккуратно, фундамент не пострадал. Только пару крыс спугнула, должно быть, это доставило проблем. Извините, я не хотела.

Нет. Лучше бы она рычала и крушила всё вокруг. Увидев гору, которая начала извиняться, словно примерная девочка, Сэр Пентиус, сам того не ожидая, нашарил Нифти и сжал её в объятьях, словно живую игрушку-антистресс. Девушка согласно вцепилась когтями в полы его пиджака и оба замерли, во все глаза смотря на невиданное чудище.

– Начну сначала, – Амат на всякий случай подвернула под себя когтистые лапищи, – Я не собираюсь обижать ни вас, ни кого-либо ещё. Я здесь только для того, чтобы охранять тело, чья частица души сейчас путешествует по мирам. Может, зря, но этот мальчик итак натерпелся, и, боюсь, отчасти в этом есть и моя вина.

– В-вы говорите об Аласторе? – вопросила сквозь крупную дрожь Нифти, не отлипая от чешуйчатой щеки. Сэр Пентиус едва заметно поморщился при упоминании соперника, но для более яркого проявления эмоций он всё ещё был напуган.

– Да, о нём. Сейчас он совершает путешествие, от итогов которого зависит будущее всего вашего мира, – Амат махнула кисточкой хвоста, подняв облако пыли от своего тоннеля, – Конечно, если я смогу его контролировать и если он захочет вернуться обратно. Сейчас он легче ветерка и абсолютно свободен, – древняя богиня зевнула, клацнув рядами треугольных гильотин, – Я должна сосредоточиться на поиске пути, так что прошу меня извинить, малыши, мне нужно вернуться в мир сновидений.

После того как Амат смежила веки, тандем из охотников на крыс смог с трудом отлепиться друг от друга.

– Я думаю, – нерешительно начал Пентиус, выжимая из себя слова, – Если мы после этого возьмём из погребов целую бочку, то…

– Для нашего блага. Одобряю, – Нифти, трясшаяся от паранормального ужаса, забралась обратно на плечи нага, – Возьмём – и ко мне. На чердак. Как можно дальше. Хоть мне и кажется, что она славная, я ещё… не готова.

– Нужно вино. Срочно.

– Айда, мессир. Тут недалеко.

– Дорогу вспомнила?

– Да я после такого всю свою жизнь вспомнила, – Нифти зарылась в его капюшон как в полицейское одеялко.

– Ты обещала мне рассказ про вашего генерал-оленя, помнишь?

– Да-да, сэр, как только выпью – так непременно.

После этого нервозного диалога искатели приключений нащупали первую попавшуюся бочку и как можно скорее выбрались наверх, успокоившись только после того, как было налито по третьему бокалу.

– Что ж, – Нифти в который раз повела ладонью вниз в знак попытки прийти в себя, – Если я не начну рассказывать сейчас, я прилипну к Вам и так и буду дрожать до утра.

– А сейчас ничего, что ты уже сидишь на моём хвосте? – поинтересовался её товарищ по несчастью. Его свёрнутое тело стало для девушки роскошным живым креслом.

– Нет, это ещё цветочки… Однако вино начало действовать, и я вот-вот примусь тараторить.

– Почему-то я совсем не против… – демон-наг задумчиво поскрёб нос указательным пальцем, – Мы же не будем обсуждать… ту громадину в подвале?

– Не сегодня, – потрясла головой Нифти, и Пентиус принял единственное решение, помогавшее ему в творческих тупиках – на что-то рассердиться. Аластор подходил по всем параметрам.

– Так… Может, ты объяснишь мне, чем твой ненаглядный говенный лорд, рыцарь улыбки и отеля, заслужил такую власть и силу? А, и кстати, где наша хозяйка?

– С ним. Ждёт, пока очнётся. Кажется, у них любовь.

– А, – Пентиус вяло шевельнул капюшоном, – Ну точно, теперь ещё и принцесса в его копилке. В чём он стирал свою карму, в ангельских слезах?

– Ох, сэр…

– Пент.

– Извини, Пент, конечно же… Я расскажу тебе о том Але, которого знаю я. А после ты сам решишь, что о нём думать.

– Я довольно упёртый, знаешь ли.

– Ничего, я могу быть убедительной, – Нифти разместилась поудобнее и нахмурилась, болтая вино по бокалу, – Итак, это было после того, как я познакомила его и Мимзи…

Комментарий к Глава 34 В моей версии Сэр Пентиус гораздо больше похож на кобру, у него изящное длинное тело. Меня вдохновляли наги – низшие божества Индии.

====== Глава 35 ======

Комментарий к Глава 35 Мои драгоценные читатели! Сегодня у меня день рождения, а завтра я выхожу на защиту диссертации, так что завтра глав не будет. Прошу подождать совсем чуточку, обещаю: скоро я познакомлю вас с кем-то очень особенным (или даже с двумя 😉).

– Итак, если я правильно помню, – начала Нифти, глядя на рубиновые отблески напитка, – Я была молода, прекрасна, и, конечно же, жива. Самая маленькая из семерых детей уличной торговки – о, да, моя маменька, казалось, была способна забеременеть от одного поцелуя, – я рано стала самостоятельной. Поначалу я воровала вместе со старшими братьями: от них я и получила прозвище «Нифти». После, поняв, что я нравлюсь определённому типу мужчин, я становилась любовницей то одного, то другого. Они были гораздо старше меня, порой толстые, порой лысеющие. Чаще всего в них пробуждался эдакий отцовский инстинкт, и они помогали мне деньгами или едой.

Моя покойная матушка, скончавшаяся при попытке дать жизнь восьмому ребёнку, научила меня шить, так что я перебивалась случайными заработками, по мелочи, и постепенно накопила на крохотную квартирку, свою, пусть и с плесенью, и с тараканами.

Я была молода и верила в лучшее. Мне нравилось шить, и я грезила, что в один прекрасный день стану модельером. Мечта возносила меня и над вонючим матрасом, и над протекающим потолком.

В тот день я, что-то мурлыча себе под нос, рисовала платье на листе бумаги, воображая, что сошью его из чистейшего китайского шёлка, которого до той поры и в руках-то не держала, зато с вожделением пялилась на него, прилипнув носом к витрине новомодного бутика.

И в тот самый момент, когда я добавляла последние штрихи к моей мечте, в комнату ворвалась Мимзи с воплем «Ты просто не поверишь, кто он!»

– Эм… Кто? – я быстренько перебрала в голове список моих любовников, гадая, на кого моя лучшая подруга могла собрать очередное нелестное резюме… Да-да, иногда, даже я бы сказала, часто, Мимзи играла роль мамочки, квохча надо мной как над неразумным дитём. Но не в этот раз.

– В смысле кто?! Этот высоченный брюнет, которого я стригла неделю назад! Помнишь, я говорила, что он мне тогда лапшу на уши вешал, мол, с моим голосом стоит выступить на радио. Так мне пришло письмо с приглашением! – переступив наброски разной степени готовности, Мимзи села на мою кровать.

– Так. И дальше? – я всё ещё надеялась дорисовать платье, но этой надежде было суждено погибнуть смертью храбрых.

– А дальше я зашла – а там он! Я думала, он так, мальчик на побегушках, а он, оказывается, и есть тот ведущий, та звезда от прогноза погоды!

– Да ладно?! – едва не выронила карандаш я.

– Да точно! – даже взмахнула руками Мимзи, – Клянусь тебе чем хочешь, хоть моим еврейским носом!

Это была самая могучая клятва в её запасе, так что возражать я не стала.

– И… и когда эфир?

– Сегодня вечером, – Мимзи вскочила с едва насиженного места, цокая каблучками по скрипящему полу моей хибары, – Мы с ним набросали план беседы, и знаешь, он только прикидывается простачком. Вообще другой человек у микрофона. И всё заговорщически зыркал на меня этими своими, чтоб его, блестящими карими глазёнками, чёрт, у меня даже сейчас мурашки!

– Это климакс, дорогая, – пошутила я, за что тут же была наказана нежным оттаскиванием за волосы:

– Ах ты негодный лисёнок! Маленькая засранка! Скажи лучше, ты придёшь на мой день рождения?

– А еда там будет?

– Солитер у тебя, что ли? Только бы ела!.. Да шучу я, будет, конечно. А что у тебя с работой, дорогая?

– А что у меня с работой? – вздохнула я, переводя её вопрос в минорные тона и показывая ворох набросков, – Рисую, мечтаю. Специального образования у меня нет, да и за курсы платить нечем. Должно быть, та новая женщина-модельер водится только с проверенными портнихами… Что ты так на меня смотришь?

– Да идея есть, – Мимзи задумчиво потёрла подбородок, – Не знаю, что у этого хлыща за корысть, но он какой-то… Благородный, что ли. И с тобой не спал… Не спал ведь?

Я отрицательно покачала головой:

– Не заходил с того момента, как подарил шкуру аллигатора. И да, не спал. Вообще больше его с той поры не видела. А что?

– У него ведь новая программа, ищет таланты среди простых людей. Меня вот позвал. Знаешь, а что если тебе вечером покрутиться у радиостанции, сделав вид, что, мол, мимо проходила? Может, ему удастся помочь тебе с работой. Я попробую замолвить словечко о новом бутике, дескать, человеку его статуса нужно хорошо выглядеть и все дела, правда? Он познакомится с хозяйкой, а там, глядишь, на горизонте вовремя замаячишь ты, и…

– Ты что, Мим, – замахала рукой я, – Да как я могу просить о таком?

– Ну, тогда, – вздёрнула бровь моя приятельница, – Сотвори уже своё аллигаторовое чудо, заверни в лучшую бумагу и сходи в тот модный салон. Сколько можно выстилать слюной их витрины?

Я бы сказала, что потеряла нить повествования, но это не так. Мимзи в тот вечер ждал успех, и она по-настоящему ухватила за хвост пресловутую птицу счастья. Её приглашали петь то туда, то сюда, и через пару месяцев моя подруга уже подписала свой первый контракт. Но и я не осталась в стороне, поскольку, как оказалось, грамотно выбрала день, чтобы продемонстрировать свой женский костюм с элементами кожи аллигатора.

Что и говорить, видимо, всё в этой жизни происходит вовремя, и, как мне кажется, в нашей судьбе не бывает случайных людей. Я почему-то верю в это, и в тот день мой фатализм только окреп.

Я зашла в бутик, прижимая пакет к груди словно безнадёжно больного младенца, и продвигалась по лакированному полу походкой нищенки. Казалось, что-то внутри вопило о том, чтобы меня выперли вон, ещё и дав сапогом под зад. Возможно, я бы действительно напросилась, не будь там Аластора.

Увы, поскольку он стал демоном, его имя вычистилось из моей и чьей бы то ни было памяти, как это всегда и бывает. Но, полагаю, он уже тогда начал отдаляться от своего настоящего имени, становясь Аластором. Я даже не сразу узнала его, занятого примеркой пиджака цвета запёкшейся крови.

Это был не тот юноша, потерявший когда-то смысл жизни. Он был… другим, а возле него угрём вилась едва ли не такая же высокая женщина, которую мы теперь знаем под именем Рози. Хозяйка салона.

Моя душа нырнула в пятки. Аластор и Рози казались такими далёкими, будто мы с ними были с разных планет. Должно быть, хозяйка и вовсе споткнулась бы об меня, едва видимую за столами для раскройки, если бы Ал, как у него было заведено, не повернулся ко мне с широкой улыбкой:

– Рози, дорогая, да у тебя сегодня счастливый день!

– Что такое, сладкий? – женщина проследила за его взглядом и воззрилась на меня с тем брезгливым подозрением, которое бывает у человека, глядящего на опоссума, пересекающего помойку. Под этим взглядом я казалась сама себе грязной, хотя и была в лучшей одежде из той, что у меня вообще имелась.

– Здравствуй, Нифти, – тем временем протянул мне руку Ал. Его рукопожатие было мягким и чуть прохладным из-за вечно мёрзших после инфаркта кончиков пальцев, – Рози, солнце моё, только не говори, что Нифти всё ещё у тебя не числится.

– А должна? – приподнятая бровь хозяйки салона означала, что она наконец-то распознала во мне человека, а не диковинного зверька вроде суслика или мангуста.

– Не знаю, какой лоа благословил её при рождении, но Нифти великолепная портниха и модельер. Кажется, она принесла будущий хит твоей коллекции, – уверенность Аластора была непрошибаемой. При этом он умудрялся чинно завязывать галстук-«бабочку», будто бы решение моей судьбы происходило как-то погодя. Или, скорее, всё уже было предопределено.

– Так что же Вы стоите, юная леди, покажите же, что там! – порядком заинтригованная, окликнула меня Рози и снова обернулась к клиенту, – А ты у меня ещё получишь, гадкий язычник, если специально это подстроил, – хозяйка шутливо шлёпнула его веерком по плечу, – Вон там свободный стол. Удивите меня.

– Тогда вот, – дабы не пережить собственный сердечный приступ, я решительно рванула крафтовую бумагу, расстилая свою гордость бессонных ночей и голодных папиков. Рози как раз закурила и подошла к моему распятому на всеобщее обозрение костюму, удерживая мундштук из чего-то напоминавшего слоновую кость.

Смотрела она довольно долго, не говоря ни слова, и очнулась только тогда, когда вниз спикировал кусочек пепла. После этого Рози затянулась, и, выпустив дым из носа, развернулась на каблуках и направилась прямиком в свой кабинет.

Я взглянула на Ала, но его улыбка не дала мне никакой подсказки. Только сейчас я разглядела Марди, его кошку. Сразу было видно, что ей уютно: она лежала рядом с рулонами тканей, одного вида которого было достаточно, чтобы меня начало трясти от благоговения.

– Вот что, сахарок, – произнесла Рози таким тоном, что я даже не сразу поняла, что эта реплика обращена ко мне, – Я принесла контракт. Где ты училась, крошка?

– Вообще-то нигде, мадам.

– Мадемуазель. Брак для бесхребетных, я предпочитаю любовников, – она гордо вздёрнула голову, а потом игриво подмигнула Аластору, – Только вот этого красавчика мне не заарканить. Ну да пусть побегает на свободе, должна же у женщины быть мечта, которая не сбывается… Но твоя сегодня сбудется, сахарок. Обещаешь трудиться на славу?

– Обещаю, мадемуазель! – с жаром закивала я.

– Раз так, изобрази уже что-то на этом контракте и подшей пиджак своему благодетелю. Справишься?

– Ещё бы!

Пока я снимала с радиоведущего мерки, на моём языке вертелась тысяча слов, и я была готова буквально кашлять ими не то что пару минут, а как минимум несколько часов. Правда, когда я уже набрала в грудь побольше воздуха, мужчина наклонился ко мне:

– Верь в себя, твори и почаще улыбайся, и у тебя всё получится. Не благодари меня, ты сама решилась прийти сюда.

– Но…

– Всё, – он взъерошил мне волосы, и, когда пиджак был подшит, мы расстались.

Ал периодически приходил в салон, подбирая себе что-то из одежды. Он жил один и заботился только о себе, хотя, похоже, те вещи были нужны ему исключительно для поддержания имиджа. Ну и он с удовольствием болтал со мной и Рози. Пару раз он даже заглядывал туда вместе с Мимзи, но было непохоже, чтобы ей удалось его «заарканить». Аластора не брали ни деньги, ни слава, он был верен только дружбе. Наш джентльмен, один на троих, и мы его обожали.

Не знаю, что это за вид извращения – а я видела их предостаточно, рассказывать обо всех и ночи не хватит – но мы были счастливы. Вот только никак не могли понять, был ли счастлив наш рыцарь.

Временами, когда он смеялся над нашими глуповатыми шутками, играл для нас на фортепиано или учился каким-то мелочам, мне казалось, что Ал собирает призрачные отражения, какой-то силуэт реальности, которая либо была разрушена, либо так и осталась миражом. В любом случае тема его прошлого была под запретом, у каждой из нас были лоскутки, никак не складывавшиеся в единое целое, хотя мы и могли теоретизировать сколь угодно долго, собираясь женской компанией.

Например, несмотря на напористость и беспардонность профессии, у него был мягкий характер, так что мы решили, что в детстве Аластор был близок с матерью, и она была очень хорошо образована. Ал даже умел изъясняться на французском, за что мы частенько упрашивали его сказать нечто волнующее. Правда, сколько бы слов любви по нашей просьбе он ни произносил, герой нашей совместной повести не обнаруживал никаких чувств. Что-то в нём умерло, и я была уверена, что это «что-то» – любовь к его рано ушедшей из жизни подруге, а монокль, который он не снимал, даже если мы предлагали модели лучше, был её подарком.

Возможно, Марди могла бы многое нам поведать, но она молчала, как и положено кошкам, и, судя по выражению мордочки, просто обожала восседать у хозяина на плечах.

Но, конечно, любая дружба когда-то изменяет форму. Если друзей двое, они могут стать любовниками, а когда больше, то, чаще всего, жизнь разбрасывает их в разные стороны, словно метла – осенние листья.

Мимзи стала популярной и отправилась в тур по стране, да так и не вернулась, решив переждать Великую Депрессию за пределами Нового Орлеана. Аластор продолжал работать на радио, а мы с Рози…

Словом, удача отвернулась от нашего салона. Настал экономический кризис, людям было не до дизайнерских вещей. Поток постоянных клиентов иссяк, зеваки приходили поглазеть на витрины и поцокать языком, не более того.

И вот однажды утром Рози вошла в мастерскую, таща за собой чемодан:

– Мои драгоценные. Не думаю, что в нашем положении имеет смысл понукать дохлую лошадь. Простите меня, я делала всё возможное, но салон не спасти. Единственный выход – ехать куда-то в другое место. Я одиночка, и здесь меня ничто не держит, но у большинства из вас есть семьи и дети, так что… – она впервые на моей памяти так нервничала, теребя полы шляпки, – Я помню все ваши адреса и свяжусь с вами, если найду новое место.

Мы, её работницы, кивали, вытирая слёзы обрезами дорогущей ткани, которая теперь была совершенно никому не нужна.

– Я собрала денег для вас. Это, конечно, не полноценная зарплата, но…

Мы полезли обниматься. Меня Рози стиснула крепче остальных, намекая, что хочет поговорить. Я наперёд знала, о чём: я тоже была одиночкой, и меня, по идее, ничто тут не держало, но…

Не знаю, что тогда перемкнуло во мне, что не позволило уехать, но явно не новый любовник, почтенный отец семейства, который любил, когда я понарошку кричала и отбивалась. Да и патриоткой до мозга костей я не была. По всему получалось, что я тупо хотела умереть от голода, но зато в каком-то хорошо известном мне месте – больше дельных причин я не отыскала.

Хотя нет, не так. Я нашла какие-то причины в последний момент, когда мы уже отъехали, наобнимавшись с Алом и наревевшись в его багровый пиджак.

Увидев, как в окне отдаляется Новый Орлеан, я взметнулась, и словно в горячке несла самую настоящую околесицу, пока не выскочила на следующей станции, крича Рози, что мне очень жаль, но уехать я не могу. Она даже не успела сунуть мне денег: я извернулась, чувствуя себя виноватой и за проезд, оплаченный из её кошелька, и за возложенные на меня надежды.

Как бродячая собака, учуявшая родные улицы, я примчалась обратно, чтобы… Нет, в этой истории не будет принца, богатого дядюшки и феи-крёстной. Я вернулась в разруху, место, где не было работы и воцарились продуктовые карточки.

Тут-то я и узнала о своей болезни. Мимзи ошиблась – это был не солитер, а закидоны моего собственного тела. Оно жгло энергию так, будто я не только походила, но и являлась маленьким зверьком вроде землеройки, которой было положено есть во сколько-то там раз больше веса собственного тела ежедневно. Да, быть может, в таких объёмах пища мне не требовалась, но однажды я попросту дошла до точки.

Во время голода не до любви, не до секса. Всё отключается, поскольку нет сил. А без этого я была не нужна своим любовникам: теперь я стала для них непозволительной роскошью, стулом из красного дерева, который безжалостно сжигают в лютую зиму, понимая, что для него нет дороги назад. Но я была тем самым стулом, который, будучи брошенным, в состоянии сжечь себя сам.

Голодная и слабая, я не оказала никакого сопротивления, когда какая-то гопота прижала меня в переулке, подбираясь к спрятанным в чулке продуктовым карточкам.

– Берите… моё тело, делайте… что угодно, только оставьте… Оставьте еду, – шептала я, уже понимая, что это бесполезно. Они измяли и изорвали меня, оставив умирать на грязном асфальте. Всё, что я могла предпринять, это выползти на главную улицу, чтобы те, кому повезло больше, презрительно поджимали ноги и обходили меня, качая головой и про себя говоря что-то вроде «Маленькая потаскушка умирает, вот же какое дело». Сейчас я понимаю, что, наверное, не имело смысла винить их, но тогда во мне оставалась только усталая ненависть да голодная, прожигающая пустота в желудке, силящемся переварить самого себя.

– Ох, милая, – прозвучало вдруг надо мной. Этот голос… Я прохрипела его имя, но воспалённые связки не выпустили ничего, похожего на речь.

Ал. Это был он, его прохладные руки, его пиджак. Он взял меня, положив головой на плечо, как маленького ребёнка, и я, помнится, подумала о том, что моё чумазое платье перепачкает его с ног до головы.

Я не видела Аластора с самого начала кризиса, избегала встречи с ним, хотя это и было глупо с моей стороны. Бессмысленная бравада некоей гордости, которая мнила себя флагом, а на самом деле была старой газетой, треплющейся на ветру. Но что бы я ему сказала? «Прости, я похерила шанс, который ты подарил мне»?

Мысли вроде этих вяло бороздили мой мозг, пока саму меня куда-то несли. Каждый раз, когда я разлепляла глаза, жизнь отказывалась давать мне подсказку насчёт маршрута. Должно быть, Аластор больше не смог снимать квартиру в городе и вернулся в егерскую сторожку, где и жил когда-то. Но, честно говоря, мне было наплевать на то, каким окажется мой пункт назначения.

Я забылась сном, и из небытия меня вырвал восхитительный запах варёного мяса. Телятина! Где он, во имя всего Нового Орлеана, смог достать телятину?

Или это какой-то дикий зверь?

Я приподнялась на локте, принюхиваясь.

– Очнулась, милая? – повернулись ко мне знакомые карие глаза, – Лежи, не вставай, ты сильно ослабла.

– Еда… Дай мне… пожалуйста…

– Скоро будет готово. Прости, не могу дать тебе ничего другого.

Он что, шутит?! У него ведь было мясо, о чём другом я могла мечтать?!

Мы действительно были в сторожке, и мой перевозбуждённый нос нет-нет да улавливал горькие запахи трав, висевших то тут, то там. Настоящая хижина бокора, кто бы мог подумать.

На мне было какое-то другое платье.

– Нифти, извини, что переодел тебя без твоего разрешения, но твоя одежда была слишком измарана.

Сейчас он мог делать со мной что угодно, даже обратиться ко мне на хинди, поскольку всё, что я видела – это то, как он достаёт из кастрюли кусок мяса, откладывая его в сторонку.

– Так… – он налил бульон в миску, подходя ко мне и помешивая дымящуюся жидкость, – Сядь поудобнее, я тебя накормлю. Потихоньку, милая, ещё горячо.

Бульон был потрясающий, и я даже смогла издать стон удовольствия между третьей и четвёртой ложками. Внутри что-то вставало на место, отвоёвывая у смерти ещё немного времени.

Но мне жутко, невероятно сильно хотелось того мяса.

– Я понимаю, – произнёс Ал, проследив за моим взглядом, – Но ты не можешь его съесть. Организм ослаблен, и это будет перегруз… Нифти, ты слышишь меня?

Да, я слышала его, примерно одной пятой уха, пока во мне резонировал бульон и вожделенный кусок мяса на тарелке.

Я было рванулась вперёд, но Аластор сгрёб меня в охапку. Вне себя от злобы, я вцепилась зубами в его руку, до крови, почти рыча, но друг не отпустил меня.

– Нифти…

Моё имя. Я почти пила его кровь, а он шептал моё имя, гладя меня по голове.

– Нифти, я не могу дать тебе это мясо. Пойми. Ты умрёшь.

Из моих глаз брызнули слёзы, полные и горечи, и негодования. Тогда, в тот момент я была диким зверем, и как он вообще смел напоминать мне о принадлежности к двуногим?

Моё тело вопило, требуя тот кусок, и я рванулась из последних сил, пнув Аластора в живот. Два скачка – и добыча! Прекрасная, долгожданная добыча!

Он догнал меня и схватил снова, открывая новый этап борьбы. Я никак не могла проглотить свой увесистый трофей, да ещё и когда Ал пытался разжать мне челюсти, но я победила, совершив тяжеленный «глоть».

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга, а затем во мне зажгло ни на шутку.

– Нифти, ты должна это вернуть, – Аластор вцепился в меня, нащупывая точки за сводом нижней челюсти, – Я вызову рвоту, держись!

Куда там! Я сжала зубы, словно двери, ведущие в пещеру Али-Бабы, упрямо мотая головой.

– Да ты вообще знаешь, что ты съела?! – видимо, у него остался последний козырь, и да, не могу не признать, действительно мощный, поскольку…

– Человечина! Ты съела человеческое мясо!!

Тут мой организм справился сам, и я исторгла из себя полурастерзанный шмат, скрючиваясь на серых половицах. Подождав, пока я приду в себя, Ал снова предложил мне бульона:

– Прости. У меня и правда больше ничего нет.

Моё ослабевшее тело подсказало, что я просто не имею права от этого отказываться. Но эта фраза про человечину… Неужели он всерьёз?..

– Я убил его за дело, – словно предчувствуя мой вопрос, сказал друг, убирая чашку, – Он отнял продукты у собственных детей, сказав, что и без того ишачит, чтобы их прокормить, и, раз им что-то надо, они шустрые и могут своровать, а если помрут, у него станет на две проблемы меньше.

– И давно?.. – произнесла я, всё ещё чувствуя на зубах привкус желчи.

– Что? Убиваю или ем? Годы, милая. Годы.

Я закрыла глаза. Эти исчезновения мужчин, сбитая с толку полиция, охота на аллигаторов, рейды на времянки мигрантов. Вот, значит, что случилось с мужем Вероники в тот вечер, когда Ал вышел из парикмахерской.

А мы – я, Мимзи и Рози, будучи рядом с ним столько лет, так и не увидели угнездившуюся в нём тьму.

– Презираешь меня?

Я растерялась, но всё же решительно помотала головой из стороны в сторону, только сейчас заметив, что мы одни.

– А… где Марди?

– Старушка умерла полгода назад. Заснула рядом со мной и не проснулась.

– Ты теперь… один?

Он горько усмехнулся, отводя взгляд:

– Лучше отдохни. Не боишься меня?

– Нет, – шепнула я, согласно опуская голову на подушку, – Тебя… поймают.

– Может быть, но у меня есть ещё одно незаконченное дело. Главная месть, понимаешь? А после я распоряжусь своей жизнью сам, – в его глазах появилось нечто мрачное, с фанатичным блеском приближающегося безумия, – Ведь я – Аластор, дух мщения. Но хватит обо мне. Тебе нужно поспать. Я укрою тебя, милая… вот так.

И я действительно уснула, будучи в полной безопасности. Я знала, что Ал ни за что не тронет ни меня, ни любую другую женщину. Но что за месть он имел в виду? Что он собирался предпринять?

Одно я знала точно: в текущем состоянии я не смогу кинуться ему под ноги или сделать ещё что-то подобной степени героизма, чтобы остановить старого друга. Может, это низко и подло, но не тогда, когда ты умираешь от голода. Рыцарем был Аластор, а я представляла собой лишь миниатюрную копию Марии Магдалины.

Утром, сквозь дремоту, я ощутила, как он укрыл мои плечи одеялом и шепнул «Мне пора». Тело не послушалось ни единой команды из данных мной, предпочитая валяться в забытьи. Только потом я расшифровала это ощущение: на самом деле именно тогда я видела Аластора в последний раз – человеком, разумеется.

Вероятно, я просто желала иметь в своём распоряжении только хорошие воспоминания, как знать. Во всяком случае, проснулась я уже одна.

На столе меня ждала миска бульона, которую, признаться, я выпила уже без страха и трепета, пребывая в какой-то отупелой покорности, рисунок-карта с инструкцией, как выйти из болота, и стопка продуктовых карточек.

После этих слов Нифти выдохнула, промолвила «Так-то, сэр» и протянула бокал для новой порции вина. Сэр Пентиус, осознав, что это конец истории, быстро заморгал:

– И снова вы с ним встретились только здесь, в аду?

– Да. Как ни странно, я сразу его узнала. Правда, мне было стыдно, что я так никчёмно распорядилась своей жизнью, но он вроде бы не особо рассердился. Волновался только, уж не за каннибализм ли меня сослали в ад. Но нет. Наш милосердный боженька не любит потаскушек, – девушка равнодушно пожала плечами, делая глоток алкоголя.

– После тех событий… Ты умерла?

– Да, и очень скоро, к сожалению. Право, сэр, это была глупость, не стоит и рассказывать.

– Нет, раз начала, выкладывай, – упёрся демон-наг, – Вот я, например, погиб от взрыва в моей лаборатории. Ноги к чертям сплавило, а очнулся уже змеем. Я рассказал, теперь твоя очередь.

Нифти с неохотой потёрла бровь большим и указательным пальцами:

– Ладно, так уж и быть. Я просто подавилась сворованной конфетой и умерла от удушья. Можете смеяться, если хотите.

– Но здесь нет ничего смешного, – Сэр Пентиус взирал на неё с неподдельным уважением, – Знаешь, твоя история… Я, конечно, не специалист, мой удел физика и механика, но ты мастерски излагаешь. Считаю, тебе надо попробовать себя в роли писателя.

От неожиданности демонесса-циклоп даже зарделась:

– Не шутите?

– Не шучу.

– Так, не сбивайте меня с мысли, – усердно замахала перед его носом маленькая лапка, – Что насчёт отношения к Аластору?

– Я… подумаю.

– «Подумаете»?

– Да, – он неотрывно следил за тем, как его собеседница уменьшает уровень вина в бокале, – А раньше ты уже сочиняла что-нибудь?

– Так, сущее баловство, – девушка указала пальцем себе за спину, – Вон там тетради стоят, видите? Эти, с одинаковыми обложками… ох, у меня язык не поднимается назвать это романом.

– О чём он?

– Да ни о чём особенном, банальный сюжет про смелую и любопытную принцессу далёкого королевства.

– Как наша Чарли?

– Не, – Нифти робко улыбнулась, – Эта принцесса другая. Она отправляется на поиски приключений и встречает множество диковинных существ… Знаете, должно быть, это подростковый роман, но в аду подростки, даже если их сколько-нибудь всё же наберётся, не читают такую ванильную пургу.

– Позволю себе не согласиться. Если книга хорошая…

– Ну, это точно не про мою. Какая-то другая – да, но не моя история про принцессу. И вообще, надо бы сжечь это, вот сейчас прикончу бокал, и… Сэр, Вы что?!

– Во-первых, зови меня Пент, я уже устал напоминать, – наг свёл кольца своего тела, зафиксировав собеседницу в тисках, впрочем, совершенно не удушающих, – Во-вторых, неси-ка сюда эту стопку. Я хочу прочесть.

– У меня ужасный почерк.

– Тогда сама прочти, что готово, – чешуйчатые мускулы развернулись, и Нифти осталась стоять, сбитая с толку поступившей просьбой:

– Но… зачем, Пент?

– Затем, что я так хочу. Ты должна с уважением относиться к своему таланту, и я уверен, что он не единственный. Если дело не стоит и конского навоза – так и скажу.

– Мне завтра рано вставать, – тут же принялась юлить демонесса-лолита.

– Ты настолько быстрая, что даже если проспишь, успеешь доделать всё, что нужно, точно в срок. Если же нет, тогда я лично тебе помогу, – капюшон гостя нервно дёрнулся, выдавая явственное смущение, – Не только у Аластора есть слуги, знаешь ли. Мои шалтаи, быть может, чуток глуповаты, но простые задания им под силу… Хватит смотреть на меня щеночком, читай, давай!

– Да! Уже бегу! – вне себя от радости, подскочила Нифти. Захватив с собой пару тетрадей, она вернулась к сплетению чешуйчатых колец с бешено колотящимся сердцем, не веря в происходящее, – Что ж… «Далеко-далеко, за тёплым тропическим морем, стоял замок из яшмы, а в том замке жила юная принцесса, очень любознательная и не по годам отважная…».

====== Глава 36 ======

Комментарий к Глава 36 Ура, я успешно защитилась!!🌟 Спасибо всем, кто поддержал меня! Выкладываю маленькую, но важную главу, вторая в процессе))

Между тем, далеко-далеко за станом холодных облаков творилась другая история…

– Анахита! Ну куда Вы, ради всего святого, пропадаете, когда у меня для Вас просто невероятные новости?

Черноволосая женщина-ангел, стоящая на краю облака и уже как полчаса задумчиво глядящая вдаль, повернулась к спешившему к ней белокурому юноше, чьи волосы падали на лицо крупными волнами:

– Я немного задумалась, мой дорогой Эрелим, прости меня.

– Бог простит, матушка, – подбежав поближе, паренёк свёл крылья в знак почтения, – Вы ведь в курсе, что произошло вчера днём в аду?

– Конечно, – кивнула ему ангелица, привычным жестом складывая ладони, – Пусть крыло наисветлейшего Кезефа заживёт как можно скорее.

Юноша, звавшийся Эрелимом, запахнулся в крылья, вздёрнув подбородок с каким-то подростковым запалом:

– Грешники пробовали прорвать барьер и ранили одного из наших сильнейших ангелов!

– Но милый, они всё равно не смогли бы подняться сюда, – озвучила очевидное Анахита, разводя руки в стороны. Её лицо светилось покорностью и милосердием, так, что ею поневоле хотелось любоваться, даром что в прошлом – смертная, – И наверняка Кезеф сильно их напугал. Загони в угол хоть кролика – и тот сможет пнуть тебя так, как ты себе и представить не мог.

– Эх, ладно, я знал, что Вы всё равно начнёте их оправдывать, – юноша покачал кудрями, но затем тепло улыбнулся, – Но я пришёл сказать не это. Кезеф не прикончил того наглеца.

– И хорошо. Наверняка тот несчастный осознает, что больше так делать не надо.

– Матушка, – протянул Эрелим, прикладывая ладонь ко лбу, – Это ведь демоны и грешники. Отбросы мира! В них нет ничего хорошего.

– У них тоже были родители, близкие, друзья, – кротко, но всё же уверенно произнесла Анахита, прядая одними кончиками крыльев, окрашенными в чёрный цвет в тон волосам.

– Ладно, ладно, быть может, – поняв, что в дискуссии победы не одержать, замахал ладонями её воспитанник, – Ходят слухи, что ангелы собирают разведывательный отряд, чтобы выяснить, откуда эти помойные псы знают про то, что наши перья можно использовать в качестве пропуска.

– Эрелим, солнечный мой лучик, не выражайся, – Анахита подошла ближе, гладя его по голове.

– Хорошо, матушка, я постараюсь… Но погодите, я не сообщил главного: давайте пойдём на зачистку с ними?

– На зачистку? – недоумённо повторила женщина.

– Да! С этим отрядом. Я очень-очень хочу побывать в аду! Это ведь большая честь: показать грешникам, где их место! – от перевозбуждения Эрелим даже хлопнул крыльями с золотистыми кончиками на маховых перьях, выровняв пейзаж на ближайшем облаке, – И нам выдадут маски, представляете? Я уверен, матушка: увидев их жалкий мир порока, Вы перемените своё мнение и перестанете жалеть всех и вся. Ну же, пожалуйста, матушка Анахита! Я нахожусь под Вашим шефством и не могу принимать такие решения самостоятельно, однако если Вы поговорите с кем-то из старших…

– Ох, Эрелим… Я даже не знаю, стоит ли мне туда спускаться. У меня сердце разорвётся от вида этих несчастных… Хотя я понимаю, как сильно ты этого хочешь, мой мальчик.

Эрелим тряхнул головой, словно норовистый жеребчик-трёхлетка:

– Я согласен сражаться вместо Вас, если понадобится! Только пожалуйста, давайте сходим туда, а? Когда ещё нам представится такой шанс? Ну, пожалуйста!

Анахита улыбнулась ему, вытягивая навстречу руки:

– Иногда мне кажется, что ты – мой сын.

– Так можно?!

– Я поговорю со старшими.

– Обещаете? – сверкнули серо-голубые глаза.

– Да, мой лучик. Обещаю.

– Ура! Вы – лучшая наставница из всех! Я бы сказал, что Вы мне как мать, но, боюсь, Анахита, Вы сложены гораздо более хрупко, нежели была она.

– Везёт тебе: помнить своих родителей, – ангелица погладила его по плечу, снова устремляя взгляд куда-то за горизонт, – Когда я обнимаю тебя, во мне крепнет уверенность, что когда-то давно у меня был сын… Я не помню его имени, но, кажется, он был похож на меня… Я… скучаю, хоть и не уверена, что он был на самом деле. Ты понимаешь меня?

– Да. Да, полагаю, что да, матушка, – Эрелим зарылся носом в её плечо, смутно ревнуя свою наставницу.

Не помнит ни имени, ни облика. В лучшем случае, её сын всего лишь мираж, искажённое желание быть матерью. В худшем – он стал демоном и теперь обретается в аду, если вовсе не сгинул во время чисток.

А Анахита, похоже, всё никак не может отказаться от мысли, что встретится с ним. И если она согласилась на предложение своего подопечного, то только по той причине, что до сих пор лелеет надежду отыскать своё дитя, и наплевать, в котором из миров. Не зря ей достались крылья цапли – эта ангелица всегда видела свет даже в самых мрачных вещах и отказалась внимать предупреждению старших опомниться, поскольку переродилась «меченой», с так и не побелевшей от холода и света головой.

Если бы кто-то спросил Эрелима, он ответил бы, что находит чёрные волосы наставницы красивыми. Даже если у Бога была причина сотворить её такой, на то Его воля. Матушка Анахита – прекрасный ангел, и всегда останется им несмотря ни на что.

Из забытья обоих вырвал звук горна.

– Совещание, – Анахита выпустила ученика из колыбели крыльев, кивая, – Идём, надо выяснить, зачем нас собирают.

Комментарий к Глава 36 Имена выбраны неслучайно. Анахита – ангел, ведающий водными потоками, тем самым я хотела показать её мягкий, но при этом решительный (когда надо) характер. Эрелим переводится как “доблестный”, а только упоминаемый Кезеф – ангел небесного огня.

====== Глава 37 ======

Между тем в глубинах ада, в царстве ночи, кажущейся вечной, где-то в отеле за барной стойкой в маленькой комнатке двое наконец-то отцепились друг от друга.

– Ну в тебе и запала, – Хаск перекатился на спину, дыша загнанным зверем, – Как я, скажи на милость, буду стоять за стойкой с расцарапанной спиной?

Мимзи только фыркнула, закуривая:

– Пусть завидуют.

– Тому, что я чуть не подох сегодня?

– Подохнуть счастливым тоже надо уметь, детка, – женщина затянулась, выпустив колечко дыма в потолок.

– Больше не психуешь? – Хаск по-кошачьи тронул языком плечо, но вовремя опомнился и потряс головой. Инстинкты иногда подшучивали над зверообразными изделиями душеткачей, и те демоны и грешники, которым повезло больше, считали хорошим тоном не обращать внимания на подобные неловкие моменты.

– Психую, но это как-то ушло на второй план. Если можно любить кого-то по привычке, то это точно мой вариант.

– Просто ты собственница, – бармен приподнялся, обнимая её хвостом.

– А ты не радуйся, что определил мой диагноз, на тебя это тоже распространяется. Увижу с кем – зубы свои в желудке найдёшь.

– Да меня застолбили, – усмехнулся демон, протяжно зевая, – О чём хочешь поболтать?

– А ты, разве, не вырубишься с минуты на минуту? – несколько удивилась Мимзи.

– Памятуя о том, как развалился мой брак, я не позволю себе не уделить внимания женщине.

– А. Так ты был женат?

– Да. Молодой был, дурак. Думал, что вполне достаточно зарабатывать как следует и обеспечивать её. А вот поди ж ты… Ну да это укатилось в небытие, – он протянул когти, прося сигарету, – А ты была замужем?

– Была обручена, – отдав требуемое, Мимзи бросила недовольный взгляд на свободный палец.

– А тому оленю что не понравилось? – затянувшись, Хаск сделал акцент на слове «тому».

– О, тому оленю нравилось всё. Не понравилось мне, когда застукала его с другой. Он потом ещё пороги долго обивал, веники приносит, на колени вставал, – певица закатила очи горе, – Вот это вот всё. Но я была неумолима. Вышла на работу, чтобы жить как сильная и независимая, и тут в моей жизни возник Аластор. Тогда он был совсем молод, но уже сверкал улыбкой, и, признаться, я отнеслась к нему настороженно. Он, однако, сказал, что мне стоит выступить на радио, с моим-то голосом. Ну, я и пришла. А он сидит в студии с этим вот его зубоскальством. Думала, смеяться надо мной вздумал, рассердилась и спела так, что слегла вечером стемпературой. И, можно сказать, проснулась знаменитой, как бы избито это ни звучало. Поскольку была ему обязана, пригласила на вечеринку в честь моего дня рождения, и именно там, кажется, и влипла в него по уши… Ты слушаешь?

– Конечно, интересно же, – успев докурить её сигарету, Хаск потушил бычок о гранёный стакан на прикроватной тумбочке, – Только я жрать хочу, как собака, у меня в холодильнике есть сыр. Будешь?

– Да, с удовольствием, – подождав дань в виде сэндвича с изрядным ломтём маасдама, Мимзи продолжила, – В общем, мы собрались у моей подруги детства, решив организовать вечеринку у бассейна, поскольку после моего выступления старые приятели и всякая седьмая вода на киселе насыпались словно из ниоткуда, ну, ты понимаешь.

– Ещё бы.

– Ну и вот представь себе: приходит Ал, я делаю своё фирменное лицо официального уважения, а он протягивает подарок. Микрофон. Я ему, мол, ты и так меня на радио пригласил, хватит-то подарков, а он будто бы и не слышит, как он это умеет, когда хочет, чтобы всё шло по его сценарию. Пришлось взять.

– И всё? Он тебя микрофоном очаровал?

– Будешь меня перебивать, – певица ткнула в кошачью морду надкушенным сэндвичем, – И спать тебе сегодня не придётся, так и знай.

– Да, дорогая, – Хаск стиснул её в объятьях, потираясь носом об волосы.

– Подлиза… – Мимзи делано отмахнулась, однако было понятно, что ей лестно внимание, – После подарка я всё ещё держалась, и, надо сказать, неплохо. Старалась вообще не смотреть на этого оленя. Ходила, болтала с гостями, приносила напитки. Мы уже добрались до чая, когда одна из девчонок издала крик, которым было впору выбивать стёкла из окон.

Деньки стояли жаркие, и, пока мы веселились у бассейна, в гости наведался не хилый аллигатор, полный решимости нырнуть в наш водоём. Поняв, что его заметили, зубастый зашипел. Сказать, что началась паника, значит, ничего не сказать. Большинство гостей были твёрдо уверены, что единственной целью существования рептилии было их сожрать.

Как я сказала, испугались многие, но не все.

– Мимзи, – негромко окликнул меня Ал, наклоняясь, – Если дадите мне верёвку, я смогу связать его и убрать отсюда.

– Что? – от неожиданности даже переспросила я.

– Смогу связать и убрать, – терпеливо повторил он, – Впрочем, думаю, его выставили с территории, вот он сюда и полез. Вся шкура в шрамах, на левой передней лапе не хватает пальцев. Полагаю, лучше будет его убить, идти ему больше некуда. Успокойте своих друзей.

– Вы что, с катушек слете… – начала было я, но увидев охотничий нож, уверенно зажатый в руке, сразу прекратила сопротивление. И зачем-то пошла следом. Аластор источал такую уверенность, что люди расступались. Я что-то успевала говорить, сейчас не вспомню, что именно. Наверное, что ситуация под контролем или типа того…

События развивались быстро. Мы не могли поверить, что этот молодой щёголь безбоязненно кинется на огромную рептилию и зажмёт ей челюсти, а затем, крепко зафиксировав голову животного коленом, вонзит нож в основание черепа этого чудища…

– Значит, дело было в аллигаторе? – снова не выдержал Хаск, на этот раз, впрочем, без нотки сарказма в голосе.

– Мужчина, – Мимзи схватила демона за ошейник, – Ты оштрафован и скончаешься повторно от сложного перелома шейки бедра.

– Как тебе будет угодно… Давай, потом обидишься, расскажи, что дальше-то было!

– А дальше произошло вот что. Когда Ал поднялся с колен, сверкая окровавленным ножом, девушка, помогавшая с чаем, решила, что настало лучшее время для того, чтобы упасть в обморок. И стояла она рядом со мной. Ума не приложу, как Аластор успел преодолеть эти пять метров, но не выхвати он меня тогда из-под волны кипятка, должно быть, моё лицо потеряло бы всякую привлекательность. Я мягко упала вниз, а он загородил меня. И в это мгновение, когда я ощутила запах его обожжённой кожи, Ал спросил, в порядке ли я.

В порядке ли я, представляешь?! И улыбнулся, хотя, должно быть, ему было очень больно. Вскочив, я отвела этого сумасброда в одну из гостевых спаленок, чтобы обработать рану. Когда закончила, обругала и оттаскала за волосы, а он всё улыбался, не уставая повторять, что главное, мол, я невредима. Вот тут меня и торкнуло. Конечно, я не могла взять в толк, что он в принципе отличается глубоким уважением к женщинам, пока не узнала о его дружбе с Нифти и Рози. Но даже тогда я не переставала верить, что я – особенная. Он ни разу не давал мне повода удостовериться в этом, но мне было плевать. Плевать на всё и на всех. Я была счастлива, насколько это было возможно, гуляя с ним под руку и обнимая на прощание. Только сейчас понимаю, что он не был счастлив по-настоящему. Даже когда мы встретились снова, здесь, и я привычным образом углядела в этом знак, даже когда прошли годы… – Мимзи призадумалась, доев последний кусок сыра, – Я не хотела ничего видеть. До того самого момента, когда между ним и Чарли промелькнула искра на годовщине отеля. Так что вот тебе моя исповедь, делай с ней, что хочешь.

– Думаю, я приму её и разрешу тебе жить дальше. А теперь, если помнишь, ты собиралась меня казнить.

– И казню, блохастый, за то, что не умеешь слушать! – Мимзи откинула бармена на подушки, – Отдышался? Отдохнул?

– Прежде, чем мы начнём, хочу сказать, что ты замечательная, – пробормотал котообразный демон, протягивая ей на встречу когтистые лапы, – Его вина, что он этого не понял, но твоей вины в том нет. Теперь ты не одна.

– Кажется, ты пьян и не понимаешь, что несёшь.

– Останься со мной, Мим.

– Завтра вечером у меня выступление.

– Нет, я не об этом. Вообще не об этом… Давай… – он сглотнул, – Жить вместе, а? Я, конечно, не идеал, не джентльмен, но… Да не смотри ты на меня так, я подобную лабуду не нёс лет с 17-и, прояви милосердие!

– Дебил. Дебил с волосяным комом вместо мозгов. Если уж ты начал бредить лирикой, боюсь, я никак не могу оставить тебя одного.

– Ты согласна?!

– Согласна, только не вопи на весь отель, – Мимзи охотно ответила на его объятья, и они снова нырнули в судьбоносную ночь.

Комментарий к Глава 37 Странно, эти двое не нравятся мне по отдельности, но вместе кажутся даже милыми. Что думаете?🙃

====== Глава 38 ======

Комментарий к Глава 38 Айда изучать магию вуду?)

Путешествие Чарли продолжалось.

После кататонического ритуала в ночь убийства мужа Вероники в жизни Ала наметилась светлая полоса. Он нашёл в себе силы убраться в хижине, но как только закончил, запер жилище на замок, оповестив мистера Смока о намерении подыскать жильё в городе.

На то была своя причина: не только близость работы, но и поиски единственного, что осталось от Джой – её малыша.

В планы Аластора не входило какое-то активное вмешательство в жизнь ребёнка и его приёмной семьи, однако радиоведущему хотелось удостовериться, что всё в порядке.

А ещё…

Мадам Бонита. Как бы ни было тяжело, он должен рассказать ей о судьбе племянницы.

Собравшись с духом, Аластор решился проведать пожилую женщину.

Жилище, представшее его взору, казалось, готово было вот-вот перейти в невидимый мир лоа, настолько оно состарилось и обветшало.

– Иду, иду, – раздалось в ответ на стук молодого мужчины, и в проёме возникли два практически слепых глаза, подёрнутые бельмами катаракты.

– Это я, мадам Бонита, – Аластор наклонился, чтобы покалеченная болезнью женщина смогла ощупать его лицо.

– Ах, мой мальчик. Ты возмужал. Как я рада тебя видеть, совсем взрослый… Скажи, вы с Джой ещё дружите?

– Нас ждёт долгий разговор, мадам, и я не знаю, как сделать его легче, – сознался будущий Радиодемон, переступая порог.

Слушая его сбивчивый рассказ, старуха смотрела куда-то в пустоту, позволяя слезам бездумно стекать по лицу.

– Значит, малыш в порядке, – сказала она после некоторого молчания.

– Да, но он совсем ещё крошка. Мне очень жаль, что я не смог спасти их обоих.

– Ты сделал всё, что было в твоих силах. Когда Джой… убежала из дома, не сказав, куда, я раскинула гадание. Мне выпало, что она не вернётся. Теперь я понимаю, что это значило, – пожилая женщина прикусила губу, держась из последних сил.

– Мадам. В том, что случилось, виноват её любовник, Джейк Маклахон.

– Мой мальчик, нельзя изменить судьбу.

– Быть может, но я хочу заставить его заплатить за то, что он натворил.

– Это путь разрушения, – не видя мрачной искры в глазах гостя, мадам Бонита снова дотронулась его лица в попытке считать эмоции, но, поняв, что смысла в этом мало, коснулась шёрстки Марди, взвихрённой от потока глубинной ярости её хозяина.

– Я знаю.

– Если ты встанешь на этот путь, дороги назад не будет.

– Я знаю. Именно поэтому я всё ещё здесь. Мадам, – Ал опустился перед ней на колени, – Я нижайше прошу Вас сделать из меня бокора.

– Юноша, ты рождён в христианской вере, и…

– Я не выбирал, в какой семье мне рождаться, но я могу выбрать вудуизм своей религией. Посвятите меня в бокоры, мадам, и я стану инструментом мести, – он говорил быстро, словно боясь услышать категоричное «Нет», – Я прошу не для себя, а для отмщения, и я буду хорошим учеником.

– Тот, кто погружает обе руки в лоа, мой мальчик, – костлявая ладонь афроамериканки крепко пожала плечо молодого мужчины, – Рискует либо лишиться рассудка, либо не вернуться в наш мир.

– Я уже давно не совсем нормален, а пока у меня есть цель, я не умру, обещаю.

– Путь бокора извилист и труден, – старуха закряхтела, поднимаясь со своего кресла. Кажется, она ориентировалась в пространстве по звуку собственного голоса, совсем как летучая мышь, – И пройдёшь ты этот путь или нет, зависит только от тебя.

– Я понимаю.

– Ты знаешь, как относятся к вудуистам в этой стране. Если кто-то заподозрит тебя в причастности к чёрной магии, ты можешь лишиться работы.

– Я буду осторожен.

– Что ж, – она обошла гостя кругом, что-то бормоча под нос, а затем произнесла, – Религия вуду открыта для всех тех, кто жаждет пополнить наши ряды. Если ты принял решение, я не стану тебя отговаривать. Я чувствую, что ты многое пережил, а значит, ты готов к первому этапу посвящения: смерти тебя как человека мирского. Ты откажешься от прежней жизни и твоего прошлого. Забудешь всё, что сделал. Вторым этапом станет твоё воскрешение. Когда ты потеряешь всё – я имею в виду, вообще всё, мой мальчик, – ты переродишься в бокора и сможешь делать вещи, о которых раньше и не ведал. Через два дня ты наденешь свой лучший костюм, придёшь, куда я скажу, и я представлю тебя на сантерии, нашем собрании, но сначала ты должен узнать о четырёх самых главных правилах нашей магии. Ты готов?

– Да, мадам, – чувствуя значимость момента, Аластор сказал это почти что шёпотом. Чарли заметила, что в воспоминании даже исчезли звуки сверчков с улицы, и слова старой мамбо приобрели невероятную чёткость.

– Первое, – её костистый палец едва не коснулся лица молодого мужчины, – Что бы ты ни делал на этом поприще, соблюдай абсолютную тайну. Это твоя и только твоя магия, твоя судьба, твой путь, твоя волшба. Второе: что бы ни случалось, ты должен всегда, повторяю, всегда верить в свои силы и в себя самого. Третье: твоя сила воли должна быть подобна металлу, крепкой, словно охотничий нож, который ты всюду таскаешь с собой. И, мой мальчик-бокор, – пожилая женщина обхватила голову Ала ладонями, – Четвёртое правило: безграничное воображение. Повтори.

– Абсолютная тайна, вера в себя и свои силы, стальная сила воли и безграничное воображение. Понял, мадам.

– Раз так, не смею тебя задерживать, – она хмыкнула чему-то своему, – Думаю, я смогу что-то из тебя сделать, сынок.

Именно так начался ещё один этап ученичества Ала.

Учитывая, что Джой воспитала приёмная тётка, Чарли быстро поняла, откуда у той взялись напористость и смелость. Даже будучи слепой, и, казалось бы, относительно беспомощной, мадам Бонита отстояла своего белого ученика на сантерии, огрызаясь почище медведя. Судя по всему, бокор из разряда коренных американцев был делом немыслимым, но, должно быть, коллеги по ремеслу решили, что у Аластора попросту не хватит мужества дойти до конца.

И, конечно же, грандиозно ошиблись.

Мадам же Бонита, казалось, запаслась энергией лет на сто вперёд:

– Ты эти травы в ступке собрался молоть до конца времён или как?

– Уже заканчиваю, мадам!

– Поторопись, сегодня тебе ещё делать любовный приворот.

– Но мадам…

– Не «но мадам»! – старуха с удовольствием отвешивала ему подзатыльники, и, должно быть, была единственным человеком в земной жизни Ала, имеющим наглость лапать его по поводу и без, – Сколько раз тебе повторять: прежде, чем научиться творить зло, принеси добро в этот мир!

– А при чём тут приворот-то? – бурчал с выделенного места Аластор, чувствуя, что его снова разжаловали до школьника.

– Бедная девушка все подушки слезами залила, а тот подлец на неё даже не смотрит. И ты ещё спрашиваешь! Проведём обряд, она успокоится и поспит.

– А если не срабо…

– ВТОРОЕ ПРАВИЛО!!

– Да, мадам!!

Несмотря на драконовскую методу обучения, Чарли заметила, что в доме старой мамбо Ал мог дать волю своим эмоциям, например, перестать постоянно улыбаться. Без улыбки для принцессы ада он выглядел несколько странно, но при этом естественно, и она, наблюдая за стараниями в области заготовки трав, любовалась этим волевым лицом.

Как итог, теперь у молодого мужчины было, считай, три работы, и даже если он мог, допустим, совмещать егерство со сбором лекарственных растений, то факта, что Аластор уходил от мадам Бониты затемно, а эфир ему предстояло вести рано утром, это всё же не меняло. Он рушился в кровать, словно подрубленное дерево, и, как ни странно, с удовольствием вставал с рассветом. Аластор был только рад нырять в забытье, где ещё не проклёвывались сновидения: кошмары о Джой и иногда ранние, запутанные воспоминания детства.

Словно желая как-то поддержать Ала в начинаниях, ему преподнесла подарок главная женщина Нового Орлеана – река Миссисипи. Будучи дамой со своими соображениями, как и где разливаться из сезона в сезон, она переделала часть болот из угодий мистера Смока в комплект зеркальных водоёмчиков, и…

– Ага? Ага? Я так и знал, что у тебя челюсть отвиснет! – старый егерь по-хозяйски похлопал своего помощника по плечу, – Любуйся, любуйся, родной.

За считанные дни новый район леса стал приманкой для птиц, искавших место для кормёжки и гнездования. Неизменные пеликаны, но наряду с ними цапли, кваквы, выпи, шумные пегие зимородки, уточки-султанки и нечто невиданное – длинноногие птицы всех оттенков розового, с клювами, похожими на скруглённые лопаточки.

– Давненько я их тут не видел. Колпицы. Наживём мы с ними проблем, парень, вот увидишь. Браконьеры узнают – галлонами сюда насыплются.

– За… – Ал, насмотревшийся на птиц, даже не сразу обрёл дар речи, – Зачем… браконьеры?

– Перья, милый. Природа сама всё выкрасила и отрастила, осталось убить, ощипать да продать подороже. Погоди, ещё цапли переоденутся в брачные эгретки, тоже фурор поднимется. А у нас с тобой – указание от начальства беречь их как зеницу ока. За каждую птицу будут потрошить наши с тобой зарплаты… Ты слушаешь меня вообще?

– То есть, – молодой мужчина даже взъерошил волосы, приглаживая их обратно, – Кто-то может прийти сюда… и просто запросто уничтожить эту красоту, притом, что люди умеют изготавливать краски и могут использовать перья домашней птицы, за которыми вообще не надо никуда идти?

– А что же ты, мой мальчик, так удивляешься? Дерьмовые люди стали рождаться не сегодня, знаешь ли… А теперь дряхлый старик толкнёт полную надежды речь, что ты сотворишь чудо, и у нас не образуется нехилого провала в статистике по птицам.

Взгляд Аластора стал беспощадным:

– Те, кто хотя бы шаг сделает в сторону этих птиц, будут иметь дело со мной.

В итоге пернатым гостям очень понравились новые места, поскольку их никто не тревожил. Цапли щеголяли в эгретках и танцевали со своими подругами, насиживали яйца и выводили птенцов, пока где-то в чаще молодой каннибал оттачивал свои навыки охоты, поднимая каждый кусок мяса за благополучие своих подопечных.

После того как поток желающих нелегально поохотиться иссяк, Ал с удовольствием ходил смотреть на забавные повадки новых жителей вверенной ему территории. Птицы шумели и веселились, наслаждаясь каждым моментом своих скоротечных жизней. Как жаль, что Джой не застала этот парад красок.

– Марди, голову оторву, – шутливо хмурился на питомицу егерь, когда кошечка понарошку начинала подкрадываться к уткам, – Если ты одной из них прикинуться хочешь, то не выйдет, у тебя четыре лапки, дорогая, хоть ты и вся пёстрая. Ловить их тебе я тоже не советую: либо взлетишь вместе с добычей, либо, если тебе всё же повезёт, я забуду о нашей дружбе и сварю из тебя настоящий вудуистский гамбо, так и знай, бесстыжая ты женщина… Что, пришла мурлыкать?

Как правило, идиллия кошки и её хозяина заканчивалась слишком быстро: Аластору приходилось вести активную светскую жизнь, не говоря уже о егерстве и занятиях волшбой с мадам Бонитой. Доделывая очередное задание, мужчина принимался пощёлкивать пальцами: это помогало и вспоминать список оставшихся дел, и оживлять холодные пальцы, так и не отошедшие после инфаркта.

Теперь Чарли знала об истоках этой привычки, как и о второй её составляющей: магии крови.

– Я сказал, что пока я вершу ритуал, ни одно животное не пострадает.

Мадам Бонита, не привыкшая к отпору со стороны своего адепта, отпустила цыплёнка гулять восвояси, уже после сообразив, что пошла на попятный:

– Мой юный бокор, магия вуду основывается на энергии жизни. Да и не ты ли собирался вредить людям?

– То плохие люди. А цыплёнок мне ничего не сделал. И для еды убивать его пока не нужно. Нет. Ради ритуала – нет, мадам. Должен быть другой способ. Если лоа нужно приношение – я обеспечу его сам, без жертв.

– Ты что же, предлагаешь свою собственную кровь?

– Полагаю, у меня её достаточно.

Афроамериканка хмыкнула:

– Магия выйдет сильная, вопрос в том, сколько сил у тебя.

– Второе правило, мадам, – с улыбкой припомнил старой мамбо Аластор, делая надрез на запястье.

– Вот же негодяй, приложил меня моим же замечанием! – мадам Бонита с нарочито возмущённым видом погладила пробор волос ученика своей широкой ладонью, – Доделывай давай по уму, и пойдём жарить ру{?}[Кулинарная смесь из муки и жира, может использоваться и как соус, и как отдельное блюдо.]. Сильный или нет, а тебе нужно питаться лучше. Твои скачки туда-сюда сжигают малейшие жиринки. Моя бы воля – заперла тебя в подвале на неделю с чаном ру, чтобы хотя бы на щеках не только кожу зачерпывать.

– Как-нибудь непременно попробуем, мадам, – лишь фыркал её ученик, собирая очередной гри-гри на удачу.

Комментарий к Глава 38 Главные правила магии вуду существуют на самом деле и звучат именно так.

Ру – кулинарная смесь из муки и жира, может использоваться и как соус, и как отдельное блюдо.

====== Глава 39 ======

Благодаря новой зарплате и премиальным, полученным от успеха новой радиопередачи, Аластор смог снять небольшую квартирку недалеко от места работы. Чарли, теперь знавшая обстоятельства его знакомства с Мимзи, Нифти и Рози, не удивлялась тому, что девушки периодически заглядывали к нему в гости.

Первый визит вежливости нанесла Мимзи. Несмотря на происшествие с аллигатором, она всё ещё сохраняла некоторую дистанцию в отношениях, и было видно, каким подвигом для неё было проведать нового приятеля. Впрочем, лёгкий румянец на щеках говорил о том, что певица уже попала под обаяние радиоведущего, и не подозревая, что будет выпутываться из этой западни даже не годы, а десятилетия.

– Эй, я пришла поздравить тебя с новосельем и принесла суфле… Ты куда-то уходишь?

Ал, застигнутый уже на пороге (курс грамотного начертанья веве от мадам Бониты ждать никак не мог), несколько удивлённо уставился на гостью:

– О, привет, Мимзи. Покорно благодарю. К сожалению, я не могу пригласить тебя на кофе, поскольку уже опаздываю на встречу. Извини.

– А, да ерунда, я должна была предупредить о своём визите… Куда ты? – растерялась молодая женщина, заметив, что радиоведущий снова зашёл в квартиру.

– Погоди!.. Вот, спасибо за суфле, это от меня. Натуробмен, – он сверкнул улыбкой, протягивая знакомой тарелку, обёрнутую крафтовой бумагой, – Джамбалайя. Банально, конечно, но знай я, что ты придёшь, непременно приготовил бы что-то более оригинальное.

– Ты готовишь?! Боже, а запах… По сравнению с этим я сварганила для тебя картон, – Мимзи титаническим усилием заставила себя не уткнуться взглядом в пол.

– Глупости, я ещё непременно скажу все причитающиеся комплименты твоему блюду… Кстати, скажи, пожалуйста, ты не знаешь, когда у Нифти отгул?

Новая знакомая тут же ощутимо напряглась:

– Вроде она завтра собиралась отдохнуть, а что?

– У меня к ней дело.

– Какое?

– Не могу сказать.

– Не говори, если не хочешь, но изволь при ней держать свои сокровища в брюках, молодой человек.

– А? – Аластор обернулся к ней уже на пороге, чуть скашивая голову набок, – А, ты про это. Не изволь беспокоиться.

Полная подозрений самого разного толка, Мимзи едва-едва дотерпела до обеденного перерыва дня, следующего после выходного Нифти, и поймала подругу за уплетанием сэндвича:

– Так, колись. Приходил к тебе вчера наш радиоизвращенец?

– Откуда ты знаешь? – швея была сосредоточена на предотвращении побега куска ветчины, и теперь осторожно подтягивала лакомый кусочек зубами.

– Откуда надо. Чего ему понадобилось?

– Господи, Мим, я никак не пойму, ты за меня волнуешься или его ревнуешь?

– Первое. Так зачем он приходил?

Нифти хихикнула:

– Да вообще забавно вышло. Даже смущался, бедняжка.

– Потянешь интригу ещё немного – и я задушу тебя этим самым сэндвичем, – пригрозила ей старая подруга.

– Ох, ладно, зачем сразу обижать мой ланч? Он приходил, чтобы научиться шить. Вот, сказала, теперь можешь ошалевать, или что ты там собиралась делать, – отрезала Нифти, непринуждённо стряхивая хлебные крошки с юбки.

– «Шить»? – вздёрнула брови певица, – Зачем это?

– Откуда мне-то знать? Захотел – и всё. Я показала ему основные приёмы работы с тканью, а там мне уже без разницы: устроится он закройщиком к Рози или будет вольтов делать – его право. И сколько ты ещё будешь подозревать этого доброго сэра в том, чего он НЕ делает?

– Сколько понадобится, – заупрямившись, подбоченилась Мимзи.

– А теперь я могу доесть?

– Ешь.

– Спасибо… Кстати, он переехал, да? Я собиралась заскочить вечерком. Айда с нами?

– Даже не знаю.

За этими дружескими разговорами Чарли поймала себя на мысли, что, возможно, Марди хочет показать хозяина с лучшей стороны. Кстати, а откуда она вообще знает о разговоре подруг?..

– Такую-то мать, – вдруг побледнела Мимзи, показывая пальцем куда-то в угол. Оттуда, слегка покачивая хвостом, вышла Марди, а за ней в дверь заглянул и Аластор:

– О, и Мимзи тут. Добрый день, дамы. Я зашёл пригласить вас на новоселье, а то с моей стороны было нехорошо проигнорировать своих друзей. Правда, у меня не такая уж шикарная обстановка…

– Сахарок, мы же идём в гости к тебе, а не к квартире, – Рози мягко повела краем веерка по скуле молодого мужчины, – А вы обе чего замерли? Наш джентльмен обещал приготовить что-то вкусное, так что завтра вечером надеваем лучшие наряды – и айда его соблазнять, кто-то непременно справится!

– Пф. Да он вообще спал когда-нибудь с женщиной? – полезла на рожон Мимзи, не замечая выпученных глаз Нифти, подавившейся своим сэндвичем.

– Я даже не знаю, нужно ли мне извиняться за подруг моих работников… – кашлянула Рози, но лицо Ала не поменяло выражения:

– Нет, дорогая, не спал. Прошу меня извинить, мой перерыв заканчивается, жду вас завтра в шесть. Марди, идём, девочка… На что ты так уставилась?

Кошка смотрела точно на Чарли, примостившуюся у закройщического стола. Принцессе ада только сейчас пришло в голову то, что она, в принципе, может задать тени вопрос. И, к своему замешательству, девушка поняла, что по этой части недалеко ушла от прямоты Мимзи.

Озвучивать ничего не пришлось. Словно по запросу, Марди предоставила Чарли череду ночей, когда на груди хозяина засыпала и просыпалась кошка и только кошка. И ещё один эпизод…

– Кому это сегодня стукнула двадцаточка, а?! – Рикки прямо-таки обрушился на стол Ала, разбудив задремавшую было кошку.

– Полагаю, мне, – улыбнулся коллеге Ал. Он всё ещё пытался уложить в мозгу с дюжину новых веве и одновременно решить вопрос койотов, которые изволили ощенить десять щенков и теперь готовились стать зубастой армией всея леса.

– И я тоже так полагаю, – коллега опёрся на стол краем бедра, – Не-не, знаю, что ты сейчас заморочишься вечеринкой в своей новой квартире или типа того. Видел, как у тебя уютно, но мы все не поместимся. Так что мы с ребятами, – он кивнул куда-то в сторону, и, повернувшись обратно, заговорщически шепнул, – Решили устроить тебе сюрприз!

Сквозь вопрос койотов и правильное начертание веве протиснулся какой-то подвох:

– Так и…

– Сюрприз, говорю же! Тебе понравится!

– Что ж, будь по-твоему, – сдался Ал, поднимая ладони в жесте безоговорочной капитуляции, – Спасибо, я очень тронут вашим вниманием.

Тронутость вниманием подлежала пересмотру не долее чем через 20 минут после окончания рабочего дня…

– Мы ведём тебя к девочкам! Пора тебе наконец раскрепоститься! Это приличное заведение и приличные дамы, так что даже не вздумай сопротивляться!

– Рикки, ты ведь женат, – начал издалека Аластор, которого волокли за руки, словно корову на бойню.

– Так это не мне, а тебе! У меня для таких случаев свой день рождения есть!

Марди, сидевшая на плече хозяина, одарила сводников презрительным взглядом, наверняка мысленно матюгая коллег Ала на кошачьем языке. Но куда там.

Памятуя о поистине зверином упрямстве тени, Чарли едва ли не с большей неохотой, нежели Аластор, поплелась следом за компанией, предвкушающей вечер наслаждений.

====== Глава 40 ======

Комментарий к Глава 40 Am I a manic depressive, am I a maniac?

I see the reaper in people until they fade to black…

~Papa Roach

«Приличное заведение» располагалось в одном районе с квартиркой Нифти, и Аластор не преминул оглянуться в ту сторону.

– Дай угадаю, – Рикки скорчил болезненную гримасу, – Там живёт кто-то из твоих подруг?

– Да, верно.

– Милое дело. Вокруг тебя столько женщин, ты популярен, молод, хорош собой – и что ты делаешь, скажи на милость?

– Хм. Вроде как иду в публичный дом против собственной воли, – более чем серьёзно отнёсся к заданному вопросу Аластор.

Коллега хохотнул, хлопнув ладонью по колену:

– А ты даже в такой ситуации парень не промах! Посмотрим, что ты будешь делать там… Эй, хозяйка, у тебя сегодня особый гость с особыми запросами!

– …Да ну? – с сомнением изогнула бровь управляющая борделем, глядя, как Ал более чем дружелюбно махнул рукой хихикающим девушкам в откровенных нарядах.

– Да точно. Не верится, чтобы у него кто-то был.

– Теперь и мне это сомнительно, он же им в глаза смотрит… Боже, теперь картины принялся рассматривать. Какой тяжёлый случай.

– На Вас вся надежда, – Рикки сложил руки в притворном молитвенном жесте.

– Что ж, полагаю, Жоанна сможет что-то с этим сделать… Эй, Жо, видишь симпатягу у барной стойки? Он твой на два часа.

– О. И правда хорошенький, – брюнетка с волосами, уложенными в «ракушку», отлепилась от сонма красноватых теней, – Привет, сладкий. Следуй за мной.

Наблюдавшая за этим непотребством Чарли думала, что вот сейчас он воспротивится, отшутится, но нет – будущий Радиодемон смирно последовал за проституткой под смешки и улюлюканье товарищей, не сдирая с лица привычной улыбки. Он был спокоен, будто его привели в ботанический сад и предложили экскурсию, а не потерю невинности.

– Кошка будет смотреть? – поинтересовалась Жоанна, заходя в комнату и принимаясь возиться с «молнией» на платье.

– Это Марди. Я сяду сюда, хорошо? – Аластор отыскал стул, приземляясь на выбранное место после краткого кивка хозяйки комнаты.

– Сколько тебе лет, детка?

– Сегодня двадцать.

– Большой мальчик, – женщина вылезла из одежды, поворачиваясь к нему, – Тогда с днём рождения.

– Благодарю, – он продолжал смотреть соблазнительнице прямо в глаза, – Милая, ты очень устала. Тебе нужно поспать.

Обескураженная таким заявлением, Жоанна даже сделала шаг назад:

– А… Что?

– Поспи эти два часа, я буду сидеть тихо, обещаю.

– Не-не-не, – женщина махнула рукой, возясь с бретельками, – За тебя заплачено.

– Я ведь могу делать, что хочу?

– М-м, – проститутка прищурилась, – А что, есть особые пожелания? Это за отдельную плату… Надо же, тихушник какой, интересно, чего же ты захочешь.

Аластор выудил из внутреннего кармана пиджака бумажник, отсчитывая нужную сумму:

– Вот.

– Отлично, – пересчитав взнос, женщина сунула деньги в ящик туалетного столика, – Излагай.

– Я хочу, чтобы ты поспала.

– Ха-ха! Ладно, я поиграю с тобой в эту игру, – Жоанна потянулась к подбородку молодого бокора, но тот лишь снова улыбнулся:

– Никаких игр. В твоих глазах нет блеска, жизненные силы иссякают. Но прежде, чем ты ляжешь, позволь поинтересоваться, кто тебя избил.

Жоанна была стреляным воробьём, но в настолько непонятной ситуации откровенно растерялась:

– Кто… избил?

– Да. Я вижу синяки под слоем пудры. Боюсь, это виновато освещение, не волнуйся, в фойе было незаметно.

– Да кто ты, чёрт возьми, такой? – позабыв игривый тон, почти что испуганно пробормотала она.

– Аластор. Дух мщения. Так кто тебя обидел?

– Ты чокнутый.

– Пусть так, но я хочу помочь. Если не скажешь, кто причинил тебе боль, то хотя бы отдохни.

– Но деньги, как же…

– Они твои. Не думай об этом, – Ал сдёрнул с кровати покрывало, накидывая его женщине на плечи, – Давай. Я побуду вон там и разбужу тебя через два часа. Хотя, если подумать, правильнее было бы купить тебя на всю ночь, короткий сон только вымотает тебя ещё больше.

– Эй, – Жоанна схватила его за руку, – С ума сошёл? Так деньгами раскидываться!

– Это ведь мои деньги. Но выбор за тобой. Если хочешь отдыхать два часа, я не буду настаивать, обещаю, – радиоведущий мягко вывернулся из её хватки, возвращаясь к туалетному столику.

– Что не так? – совсем растерялась проститутка.

– Всё так.

– Я тебе не нравлюсь?

– Напротив. Ты очень красивая.

– Я не понимаю, почему…

Аластор снова тепло улыбнулся ей:

– Потому что ты заслужила отдых. Вот и всё. Марди подремлет рядом с тобой, а, Марди?

Вместо ответа кошечка запрыгнула на кровать, с мурлыканьем топчась возле подушки.

– Ты ненормальный.

– Это уж точно.

– Я ложусь.

– Хорошо. Отдыхай, милая.

Теперь, кажется, не понимала Чарли. Догадка осенила её, когда настороженную женщину всё же сморил сон.

Конечно же! Такие люди редко, но встречаются. Травмирующий опыт детства, сублимация в работе и хобби…

Асексуал.

Как она раньше не догадалась?

Травоядное, как принято говорить сейчас. Но притом – не аромантик, у него были чувства к Джой и определённый уровень теплоты к Нифти, Мимзи и Рози.

Но даже если так, то почему он смущался её, Чарли? Здесь перед ним полуголая проститутка – а этот парень преспокойно чертит на салфетке веве. С принцессой ада даже в одной комнате боялся остаться, опускал глаза в номере для новобрачных. Так не должно быть, разве что…

Девушка вспомнила обстоятельства их похода на мюзикл. Когда она напросилась остаться у него, а потом прижалась к лорду во сне. У него сильно, очень сильно забилось сердце, и…

Чарли взглянула на Аластора из прошлого с нежностью. Каждый раз, когда он готов был проснуться, выйти из детства и начать полную отношений и простых человеческих радостей жизнь, обстоятельства били по нему, отбирая и настрой, и силы.

Отец, относившийся к матери как к игрушке.

Джой с её калечащей дружбой и заигрываниями, которая предпочла другого.

Снова Джой, возникшая в его жизни только для того, чтобы в юноше включился рыцарь.

Роды – с этим вообще всё понятно, травма на всю жизнь.

Мимзи с её грубоватыми намёками.

Нифти, совсем ещё девочка, в плену не чувств, а собственных желаний.

Теперь – бордель. Ала никто не понял. В нём не зажили предыдущие чувства. Рана от смерти Джой начала рубцеваться и заставила его эмоциональную сферу свестись только к ограниченному количеству раздражителей.

Например, к наличию синяков на лице проститутки.

Часа через полтора Жоанна проснулась, растерянно потирая висок:

– Что было?.. А-а, ты ещё тут… Не передумал?

– Как спалось, милая? – молодой бокор сложил исчёрканную веве салфетку во внутренний карман, поворачиваясь к собеседнице.

– Хорошо, спасибо. Ну ты и чудак, знаешь ли.

– А теперь сделаешь для меня кое-что? Это важно.

– Я слушаю, – даже кивнула женщина.

– Расскажи мне, – Аластор придвинулся к ней, снова заглядывая в глаза, – Кто тебя бил.

– Невероятно! – всю обратную дорогу мусолил тему Рикки, – Я давно знаю Жо, и она – настоящая роковая женщина, но от тебя она вышла заплаканная и не могла связать и двух слов! Что ты ей там за катарсис устроил?

– Это личное, – отмахнулся от него Ал, краем глаза наблюдая за другими коллегами, обсуждавшими премило проведённое время. Пожалуй, если они не обижали никого из постоялиц борделя, убивать не придётся.

Рикки, и не подозревавший, что присутствует при внесении поправок в морально-этический кодекс маньяка-убийцы, смеялся и зубоскалил:

– Таким тихоней прикидывался, а поди ж ты!

Чарли видела, что произошло. Видела, как растрёпанная голова женщины уткнулась в пиджак молодого бокора, а Аластор лишь шептал слова поддержки, гладя трясущиеся от рыданий нагие плечи. Увы, никому из его коллег не было суждено узнать истинные масштабы того, что происходило с этим молодым мужчиной.

– Благодарю за подарок, мне пора. У меня есть одно маленькое дело, – мягко отстранился от компании Аластор.

– О-о, запал остался?

– Что-то вроде того.

Уже через 15 минут Ал полулениво выслушивал исповедь одного из клиентов Жоанны.

– Она же шлюха! Продажная девка, с неё станется! Я просил не смотреть на меня, а она уставилась! Терпеть не могу такого отношения, вот и дал по морде! До свадьбы заживёт!

– Ты не имел права это делать, – будущий Радиодемон практически нежно упирался мужчине ножом в районе печени, ведя того в лес и наблюдая, как из мозга жертвы испаряются алкогольные пары и вот-вот будет осознана вся серьёзность ситуации.

– Не имел права? Я ей плачу – она делает, как я сказал!

– Ложь. Ты не оставил ей ни цента.

– Я ненавижу, когда на меня смотрят! Вот и не заплатил!

– Ты взял её силой. На следующий день её лицо опухло так, что хозяйка грозилась выгнать Жоанну за скандал с клиентом. Никто в целом свете не пожалел эту женщину, а ты даже не оплатил причинённый ей ущерб.

– Да кто ты такой вообще?! Что за обдолбанный паладин?! – как мужчина ни вертелся, он мог видеть лишь отблеск улыбки, – И куда ты меня ведёшь, чёрт тебя подери?!

– Туша у тебя крупная, чтобы сожрать тебя, аллигаторам понадобится время. Я припоминаю, в каком месте сейчас собрались наиболее голодные, – услужливо поделился с ним информацией радиоведущий.

– Ты шутишь?!

– Шагай давай.

– Нет… Нет-нет, это бред какой-то! Мне это снится, да? Это такая шутка? Хе-хе… Я умру за то, что поколотил шлюху?!

– Выходит, что так.

– Да ты знаешь, сколько клиентов их бьёт? Всех теперь прикончишь?

– А ты подал мне идею, я подумаю над этим.

Собеседник похолодел, причитая:

– Нет… Нет-нет-нет, не надо, не тронь меня! Я отдам деньги, все деньги, вот тут, в кармане! Забери бумажник!

– Сгодится, – приглядев сухую полянку, Аластор ловко отбросил кошелёк туда, – Теперь не испачкается.

Мольбы жертвы поглотила топь и безлунная ночь.

– Пст, милая.

Жоанна, перед рассветом проводившая последнего клиента, выглянула в окно.

– Это я, не бойся, – Ал сидел на росшем возле борделя раскидистом дереве, – Я поговорил с избившим тебя негодяем. Больше он тебя не тронет. И вот деньги. Компенсация. Распорядись ими правильно, я знаю, ты сможешь. Возьми выходной и купи себе что-нибудь красивое, ты заслужила.

С этими словами убийца протянул ей бумажник.

– Н-но здесь слишком много…

– Бери… Что же ты плачешь?

– Ко мне… – женщина закрыла ладонью нос, всхлипывая, – Ко мне уже давно не относились по-человечески… Куда ты?

– Прощай, Жо, – он нырнул в темноту как заправский призрак.

На болоте аллигаторы уже сползались на запах крови и зашипели на подошедшего человека.

– Это моя добыча, зубастики. Я первый от неё и возьму, – между тонких губ промелькнул язык, – Кто бы мог подумать, что я привыкну ко вкусу насильников. Не знаю, как вам, ребята, это чудится, – молодой мужчина отточенным движение срезал рубашку жертвы со спины, отыскивая место для входа ножа, – Но, по-моему, у их мяса… – рука заскользила, снимая кожу и обнажая мышцы, а затем, покорная воле хозяина, отделила от плоти фрагмент не толще лепестка розы, – Да, определённо. Горьковатый вкус.

====== Глава 41 ======

Жизнь Ала шла своим чередом, не позволяя ему нырнуть с головой в какую-либо крайность. Он не убивал без разбора, не собирался становиться отшельником, не намеревался совершить паломничество в Африку, к истокам магии вуду. Что-то или кто-то всегда склеивал осколки его разума, притом заставляя радиоведущего жить между светом и тьмой.

Убийца и джентльмен.

Светский человек и интроверт.

Егерь и радиоведущий.

Бокор с трепетным отношением к животным.

Романтик без сексуального влечения.

Чадо противоречий, то готовящее на кухне замысловатые блюда, то в темноте пожирающее человеческое мясо в компании аллигаторов.

Когда он спал, сновидения не навещали его.

И вот однажды…

Был тот самый редкий день, когда по какой-то невероятной причине мистеру Смоку не требовалась помощь в лесу, мадам Бонита была занята чем-то кроме своего ученика, а для передачи на радио как раз требовалось подобрать материал. Ни дать ни взять, выходной с лёгким привкусом интриги.

Чуть поразмыслив, Ал решил, что не помешает прогуляться по парку. Денёк выдался солнечный, дождя не обещали.

Чарли, следуя за ним по мощёным дорожкам, тоже наслаждалась зеленью и громадными деревьями, растущими то тут, то там. По сравнению с этим буйством оттенков зелёного ад по красоте не отличался от воронки, оставшейся после взрыва атомной бомбы.

Какой-то лёгонький предмет стукнулся об икру радиоведущего, заставив его оторваться от замысловатого узора дубовой коры.

– Осторожнее, дорогой, ты ведь здесь не один, – раздался мягкий женский голос, – Простите, сэр, он не хотел.

Аластор обернулся. Резиновый мячик. Нашли, за что извиняться, нужно просто поднять и отдать владельцу.

– Вот, дер…

В ответ на радиоведущего уставился белокурый малыш четырёх лет от роду. Глаза, щёчки, крупные кудряшки, и…

– Дядя, тебе не больно?

Эта фраза!

Бокор поднял глаза. Та женщина, приёмная мать малыша Джой.

А значит, это…

– Не больно, молодой человек, – улыбнулся ему мужчина, протягивая мячик.

– Дядя, – улыбнулся ему в ответ карапуз в комбинезончике, – У тебя на плече киса!

– Правда? Где?

– Да вот же!

– Вот тут? – Аластор намеренно оглянулся на другое плечо, заставив малыша звонкорассмеяться:

– Нет, на другом!

– А-а-а, и правда!

– Можно погладить кису, мама?

– Думаю, если добрый сэр разрешит… – лицо женщины отражало нешуточное смятение, – Это Вы…

– Да, – Ал выпрямился, пока ребёнок с удовольствием гладил покинувшую наблюдательный пункт Марди.

– Вы очень изменились, сэр.

– А он подрос. Совсем большой стал.

– Сэр, я прошу, не отнимайте его у меня, сюда идёт мой муж! – зашептала женщина, испуганно вцепившись в ручку прогулочного зонтика.

– Мадам, я ведь обещал хранить тайну.

– Марта?.. А, вот ты где. Добрый день, сэр. Вы знакомы с моей женой? – к ним подошёл мужчина с пшенично-рыжими бакенбардами, – О, какой славный монокль! Нечасто увидишь такую красоту у современной молодёжи.

– Благодарю и добрый день, – Аластор приподнял кепи, салютуя новому знакомому, – Как джентльмен, я возьму на себя смелость ответить на Ваш вопрос. Мы с Вашей женой познакомились в больнице, когда у неё родился малыш. Я переживал не лучшие времена, но Ваша милая супруга поддержала меня, пока восстанавливалась после родов, а я приходил в себя после перенесённого инфаркта.

– О-о, так это тот самый человек, о котором ты говорила, родная? Как здорово встретиться с Вами лично! – мужчина протянул Аластору руку, – Моё имя Артур, очень приятно познакомиться. А кошка Ваша? Сыну она понравилась.

– Киса! – восторженно констатировал малыш, почёсывая звериное ухо.

– Да, это Марди. Не переживайте, она смирная и ласковая.

– Я вижу, – Артур улыбнулся с подлинной гордостью, – А знаете что, сэр? Приходите к нам на ланч, выпьем по бокальчику ликёра, поговорим о том, о сём. После прогулки, а?

– С удовольствием, – будущий Радиодемон никак не мог заставить себя не смотреть на малыша, – У Вас очаровательный ребёнок.

– Он наша гордость, дар Божий. Ангелок. Я занимаюсь проектированием зданий, так он частенько забирается ко мне на колени и читает чертежи. Чую, пойдёт по моим стопам, а, младший?

– Да, папа! Папа, а можно взять с собой кису?

– Киса и её хозяин приглашены к нам в гости, – не преминула порадовать сына Марта.

– Ух ты! Дядя, а ты работаешь на радио, да?

Кажется, Ал уже давно не выглядел настолько удивлённым:

– Почему ты так решил?

– Я узнал голос. С передачи.

– Милый, тебе, наверное, показалось.

– Нет, не показалось, мама! – даже обиделся карапуз, – Это та передача, которую мы часто слушаем, а папа смеётся.

Семейная пара одновременно обернулась к Аластору. Сохранять инкогнито было бессмысленно, так что радиоведущий набрал в грудь воздуха и выдал:

– Доброго дня, дамы и господа, доброго дня, мой дорогой Новый Орлеан! С вами снова ваш любимый ведущий, и погодка сегодня отменная!

– Невероятно! – всплеснул руками Артур, – Я бы в жизни не подумал! Мне казалось, что Вы должны быть старше… Сколько Вам?

– Через месяц будет двадцать три, сэр.

– С ума сойти, Марта, ты знала, с кем тогда познакомилась? О, сэр, мы обожаем Ваши передачи и Ваши шутки! Видит Бог, я иногда даже давлюсь супом от смеха, Вы невероятно талантливы!

– Будет Вам, я польщён. А у Вашего сына явно музыкальный слух. Меня ещё ни разу не узнавали по голосу, молодец, малыш, – Аластор бережно потрепал разрумянившуюся щёчку ребёнка, – Так что же мы стоим? Идёмте, погуляем ещё.

– Сэр, а можно поиграть с кисой?

– Если найдёшь длинную веточку, она с удовольствием поохотится. Понарошку.

– Найду! – ребёнок, тут же бросился на поиски.

– Удивительная кошка, – заметил Артур, разглядывая Марди, – Следует за Вами как собака. Видимо, Вы сделали для неё что-то очень хорошее, раз она так привязалась.

– Помню её с больницы, – заметила Марта, наблюдая за тем, как сын проводит кастинг среди веток на газоне, – Скреблась в окно, пока не пустили к хозяину. Умница.

– Действительно… Вы женаты, сэр?

– Нет.

– Почему? Вы привлекательный успешный мужчина.

– В день, когда со мной случился инфаркт, я потерял свою подругу, и, боюсь, так и не смог оправиться от этого удара, – Аластор повернулся так, чтобы козырёк кепи закрыл его не к месту заблестевшие глаза.

– О… Извините, мне очень жаль. Но я почему-то уверен, что Вы ещё отыщете своё счастье.

– Дядя, такая ветка подойдёт? – малыш доверчиво дёрнул Ала за штанину, показывая находку.

– О, да, в самый раз, молодой человек, только давай я уберу лишние листья… Вот так. Води медленно, а потом резко, будто это мышка или птичка.

– Хорошо! Киса, кисонька, иди сюда, давай играть!.. Играет! Мама, папа, киса играет, смотрите! Мар-ди. Имя кисы. Ко мне, Марди! Оп!

– Смотрю, Вы любите детей, однажды станете прекрасным отцом, – заметил Артур.

– Уверен, такого ребёнка просто невозможно не любить, – улыбнулся ему в ответ Ал.

Настало время обеда, и молодого радиоведущего действительно пригласили в гости.

Хозяин дома размышлял о политике и экономических перспективах штата Луизиана. Аластор был готов к подобному развитию событий, словно намеренно тренировался в ведении светских разговоров. С ловкостью Цезаря, успевавшего делать несколько дел одновременно, молодой мужчина грамотно выхватывал значимые фразы, переспрашивал, где требовалось, и кивал с умным видом. Все его мысли занимал ребёнок, задумчиво жующий второе и болтающий ногами.

– Поел, милый? Пора спать. Немножечко отдохнёшь – и снова будешь играть, – погладила белокурую голову Марта.

– Па-ап, – умоляюще протянул малыш, глядя на отца. Аластор вцепился ногтями в колено, едва не отреагировав на этот раздражитель.

– Мама дело говорит. А Нэнни расскажет тебе сказку.

Афроамериканка из числа прислуги согласно кивнула своему нанимателю.

– А можно сказку расскажет дядя?

– Молодой человек, ты торгуешься… Беда с ним, сэр, очень плохо спит. А ведь в его возрасте это необходимо, Вы понимаете.

– Мне совсем несложно, – внутри Аластора детонировала настоящая граната радости, – Разрешите его убаюкать?

– Ох, мы растим стратега… Будем удивлены, если у Вас получится.

– На ручки! – малыш протянул ладошки навстречу радиоведущему, и того буквально пронизала волна жара.

– Хорошо, идём, – Ал бережно выполнил просьбу ребёнка, – А ты покажешь мне, где твоя комната?

– Да! Вон там! – указал в нужном направлении детский пальчик.

– …Боюсь только, – пробормотал Аластор, укладывая малыша в кроватку, – Я не умею сочинять сказки.

– Тогда расскажи что-нибудь другое, – великодушно разрешил хозяин комнаты.

– Может, я лучше почитаю тебе? – радиоведущий заправил кудряшку ребёнку за ухо. Тот свёл бровки «домиком»:

– Расскажи своё! У тебя получится!

– Хм. Что ж, ладно, – улыбнулся ему бокор, откашливаясь, – «Миллион лет прошёл со времён первой игры богов. А Мана-Йуд-Сушаи всё ещё отдыхал, всё ещё в средине Времён, и боги ещё играли Мирами. Луна сторожила, а Ослепительная вновь и вновь отправлялась на поиски. Потом Кибу наскучила первая игра богов, и он в своей Пегане поднял руку, являя знамение Киба, и земля оказалась покрыта зверями, чтобы Киб мог играть с ними».

– Как я с Марди сегодня?

– Да, милый. «И Киб играл со зверями, но вот другие боги стали переговариваться с помощью жестов:

– Что это Киб сделал?

И они обратились к Кибу:

– Что это такое движется по Земле, но не кругами, подобно Мирам, и смотрит, подобно Луне, но при этом не излучает света?

Киб ответил:

– Это Жизнь.

Боги стали говорить друг другу:

– Если Киб создал зверей, он со временем создаст и людей, и тем самым подвергнет опасности Тайну богов.

А Мунг позавидовал…»

– Терпеть его не могу, он противный.

– Кто?

– Мунг, – зевнул малыш, – Он послал зверям смерть, но не смог извести их, да, дядя? А Киб всё равно создал людей. Это хорошая сказка, спасибо.

С этими словами мальчик заснул, а с Аластора можно было вырезать статую.

Когда молодой мужчина, наконец, обернулся, он увидел Марту, не менее шокированную, чем он сам.

– Вы… читали ему «Богов Пеганы», мадам?

Женщина отрицательно покачала головой:

– Подумать только, он помнит… Вас. Ваш голос. Невероятно. И… он спит.

Внутри Ала создавалось счастье и ширилась пропасть. Не его ребёнок, не его семья, не его «Долго и счастливо». Но пропасть, как и Мунг, бог смерти, всё же не могла извести его чувства окончательно.

– Как Вы это сделали? Прочли заклинание? Применили гипноз? Что Вы ему рассказали? И пяти минут не прошло, а боец в кровати, – удивлённо присвистнул Артур, когда радиоведущий вернулся с новостью о спящем наследнике.

– Ничего особенного, отрывок из лорда Дансени, – пожал плечами молодой бокор, – Из «Богов Пеганы».

– Ух ты, такая взрослая книга, да ещё и не совсем понятная… Спасибо, Вы сотворили чудо!

«Знал бы ты, кому обязан появлением этого ребёнка на свет» – подумала про себя Чарли, глядя на сцену в гостиной.

– На самом деле, лорд Дансени отличный писатель, я зачитывался им в школе. Эти книги помогали мне… мечтать.

Тут принцесса ада выпала в осадок. «Мечтать»? Со времени открытия отеля Аластор показал себя ярым реалистом, склонным к мизантропии и уверенным в том, что демоны и грешники безнадёжны. Всегда конкретный, твёрдо стоящий на земле обеими ногами лорд совершенно не походил на мечтателя. Удивительное признание.

– Извините, сэр, но как по мне, в книгах Дансени мало реальности, – совершенно миролюбиво заметил Артур.

– Ваша правда. Но его слова уносили меня далеко-далеко, заставляя забывать даже о самых тяжёлых днях.

– Вероятно, я читал его не слишком внимательно… Может, выпьем по чашечке кофе на дорожку? На десерт будет пубой, Нэнни мастерица по его приготовлению.

– С удовольствием.

После десерта и очередного пустого разговора о политике Аластор нашёл в себе силы больше не злоупотреблять гостеприимством семьи. Было заметно, что Марта испытывала при нём странные чувства: эдакую смесь благодарности и лютого страха разоблачения. Не было смысла нервировать её ещё больше.

К тому же, у Ала появилась отличная идея. Да, быть может, его не будет рядом с малышом Джой, пока тот растёт, но вот оставить что-то на память точно получится…

====== Глава 42 ======

– Игрушку? – недоумённо переспросила у него Нифти. Она открыла дверь вопреки возмущениям одного из своих папиков, и теперь стояла, задрапировавшись в простыню, словно миниатюрный римский патриций в тоге, пока её посетитель, недовольно ворча, звенел брючным ремнём.

– Да, милая, – Ал отодвинулся, давая второму мужчине пройти, – Что-то вроде плюшевого мишки, только не мишку.

– Хм, занятно. Проходите, сэр. Полагаю, у меня отыщется подходящий материал.

– Я могу подождать, пока ты переоденешься.

– Вот ещё, выдумали, – она повернулась к собеседнику спиной и скинула свой заменитель одежды, демонстрируя угловатую, словно у подростка, спину с синяками от крупных мужских пальцев.

– Он тебя обидел?

– А? – Нифти уже втиснулась в платье и подправляла его на талии, – О, нет-нет, просто потискали друг друга, вот и всё. Я ему в отместку спину расцарапала, будет знать.

– За что?

Будущая демоница очаровательно хихикнула:

– Расскажите лучше, зачем Вам игрушка, сэр.

– Для одного прелестного малыша.

– О… О-о-о, неужели Вы его нашли?!

– В парке встретил.

– Ой, сэр, как здорово! – Нифти даже подпрыгнула на месте, – И как он?

– Крепкий, здоровый, очень любознательный. Играл с Марди. А внешность – вылитая Джой в детстве.

– До чего славно! Я рада за Вас! Сэр, у меня идея! Что если сделать ему плюшевую Марди?

– Будет просто замечательно, Нифти, дорогая, – Аластор потрепал её рыжую голову, – Я плох в рисовании, сможешь помочь мне с выкройками? А дальше я сам. Сколько это будет стоить?

– Сэр, – нимфетка прислонила палец к его кончику носа, – Не надо обижать меня деньгами. Я Ваш друг. И тут пять минут работы. Поэтому даже не извольте заикаться об оплате.

– Извини, милая, больше не буду.

– Что ж, раз этот вопрос решён, – Нифти достала из стакана карандаш, а из ящика – листы бумаги, – Нужно определиться с дизайном и размером подарка.

Как бы Нифти ни называлась помочь с пошивом, будущий Радиодемон всё же настоял на том, что сделает это сам. Неизвестно, что двигало им, мистицизм или простые раздумья, но в тот вечер он пришёл в свою хижину. Место, где умерла Джой и появился на свет её ребёнок. Начало и конец. Перекрёсток миров, как сказала бы мадам Бонита.

И радиоведущий намеревался сделать игрушку особенной.

Да, быть может, Аластор ещё не был бокором в полной мере, но он освоил множество приёмов магии вуду, и теперь собирался ими воспользоваться.

Освободив стол, молодой мужчина разложил детали из мягкого пёстрого плюша, попеременно касаясь их кончиками пальцев. Сочинил композицию для гри-гри со сложным значением, положив внутрь игрушки мешочек с травами, приносящими удачу, здоровье и покой во сне, а также защиту от злых духов. Осталось только одно.

Ал в недоумении уставился на спинку изделия, пощупав её со внутренней стороны.

Какая судьба ждёт эту игрушку? Да, выглядит она мило, даже сделанная с глазами-бусинками, но вдруг малыш не захочет с ней играть?

Вещь, сделанная руками убийцы, но…

Но пока есть хотя бы крохотный шанс…

Разве мадам Бонита не учила его нести добро, а тем более – верить в собственные силы?

К чёрту сомнения!

Аластор взял красную нить, заправив её в ушко иглы, и, наметив рисунок, вышил на обратной стороне спинки плюшевого зверька веве, который, скорее всего, никто никогда не найдёт.

Как и судьба этого ребёнка, скорее всего, больше никогда не пересечётся с его судьбой, наполненной безумием.

Нет. Пропасть страдания не поглотит его. Даже заслав к зверям Смерть, Мунг не смог одолеть Жизнь.

Вот так. Осторожно, и…

Готово.

– Что скажешь, Марди, старушка? – окликнул вернувшуюся с охоты питомицу Аластор, оглядывая готовое изделие, – Внутри гри-гри и веве лоа Марака – символ любви, истины и справедливости, направляемой разумом. Только всё же чего-то не хватает. Но чего?..

Чуть подумав, Аластор снова взялся за ножницы, и через некоторое время завязал на шейке плюшевой пёстрой кошечки ошейник с «бабочкой».

Осталось самое сложное – передать подарок. Впрочем, у молодого бокора уже был подходящий план.

– Да, да, уже иду, – открыла дверь афроамериканка средних лет, – О, сэр, Вы сегодня были в гостях у моих господ… Что-то случилось?

– Нэнни, верно? – чуждый предрассудкам, Аластор приветливо приподнял кепи.

– Да, сэр.

– Нэнни, очень прошу Вас выполнить одну мою просьбу: отдать ребёнку ваших господ вот это, – будущий Радиодемон протянул ей кошечку.

– Как красиво, сэр! Погодите, – новая знакомая втянула запах, исходящий от плюша, – Да это же настоящий вуду-талисман!.. Постойте, я знаю Вас. Вы ученик мадам Бониты. И это оберег для малыша? Вот здорово!

– Думаете, ему понравится?

Женщина задорно фыркнула:

– Это Вам не банальный мишка, а игрушка, которой нет больше ни у кого! Конечно, понравится! Даже не извольте волноваться. Я передам.

– Простите, что потревожил Вас среди ночи.

– Всё в порядке… Вас что-то связывает с этим ребёнком? Он Ваш?

Ал, не удивлённый вопросом (прислуга всегда или почти всегда знает больше, чем говорит), покачал головой:

– Нет, но он очень дорог мне. И я не могу разбить сердце его матери, даже если правде суждено умереть вместе со мой.

– Я понимаю… – Нэнни бережно прижала оберег к груди, – Спокойной ночи, сэр.

Снова нырнув во мрак и идя окольными путями до своей городской квартирки, Аластор раздумывал, настало ли теперь его время.

Он потерял Джой. У её ребёнка впереди прекрасное будущее и хорошая любящая семья.

Нет. Мадам Бонита сказала, что стать бокором может только тот, кто потеряет всё.

Вообще всё.

Марди, не покидавшая плеча хозяина, посмотрела в упор на Чарли. В её васильково-голубых глазах мелькали картины будущего.

– Что такое, милая? – Ал погладил кошачью шейку кончиками пальцев, останавливаясь и поворачиваясь к невидимой принцессе ада.

«Хватит!» – попросила принцесса, и собственный голос, не звучавший будто бы целое столетие, показался ей чужим, – «Марди, хватит с него! Пусть у этой истории будет счастливый конец! Я больше не могу!»

Но это была не сказка из тех, что рассказывают на ночь.

Луизианская тьма вдруг стала липкой и тягучей, словно битум. Образ Ала остановился, колеблясь, будто заснятый на старую бобину.

Через полгода умрёт мистер Смок. Через четыре – мадам Бонита. Оба от старости, без мучений. Но обоих отыщет тот, кто был с ними рядом – их ученик.

Малыш Джой будет расти сильным и здоровым. Однажды даже подерётся с хулиганами, защитив тем самым девочку. Их пути с Алом разойдутся окончательно в день, когда Артуру предложат новую работу, и семья уедет из Нового Орлеана. Как раз вовремя, перед Великой Депрессией. Их след затеряется в дымке, но на последнем отпечатке памяти восьмилетний белокурый мальчик будет с грустью смотреть из окна поезда, а рядом с ним и потрёпанная, но до сих пор любимая игрушечная кошечка с галстуком-«бабочкой» на шее.

Через год после этого сама Марди, Марди из плоти и крови, поймёт, что хочет спать, как никогда, и ранним утром придёт из леса, чтобы напоследок улечься на груди главного человека в её жизни, верша собственный ритуал и сливаясь с его тенью.

Именно так он потеряет всё. И станет бокором, чтобы свершить главную месть своей жизни: убить Джейка Маклахона.

====== Глава 43 ======

Комментарий к Глава 43 Just relax, and let the darkness fall over you…

~NIVIRO

Его имя Аластор – низшее божество мщения во всей своей красоте и неистовстве.

В день, когда он примет решение пуститься на поиски врага, в его судьбе вдруг возникнет Нифти, на грани жизни и смерти. Но поздно. Слишком поздно.

Ему тридцать два. Его ищет полиция, а он ест человеческое мясо и уже как полтора года лично тестирует на себе яды и галлюциногены магии вуду, каждую ночь во сне, в горячечном бреду убивая Джейка – успешного предпринимателя с его воплощением американской мечты – тысячью разных способов. Он помешался, не может выбрать. И не в силах остановиться.

На работе дают отпуск, думая, что он ослабел от голода. Никто не видит внутренней стороны рук, исчерченных веве. Пока он улыбается, кажется, всё идёт хорошо. Никто не замечает, что это не улыбка, а волчий оскал.

На егерской службе ему дают расчёт: мол, нет смысла заботиться о зверях, когда голодают люди. Непатриотично. Новому начальнику службы кажется, что если перестрелять всех оленей за сезон, то новые слепятся из воздуха. И аллигаторы, и птицы, всё то, что можно есть.

Ал делает экивок и вечером, на дорожку, пожирает того самого начальника, смутно сожалея о том, что идиотов мира сего нельзя обменивать на жителей леса.

Он плохо маскирует убийство: в его вотчине теперь шумно, много браконьеров, хотя, по сути, егеря теперь нет, а его путь ведёт только в один конец. Так что он окунается напоследок в свои угодья и убивает, убивает, убивает до самого рассвета, поскольку больше не может сделать ничего, чтобы защитить лес.

Ну что ж. Двенадцать трупов надолго отпугнут искателей лёгкой дичи. Он даже старается, совершает какой-то диковинный ритуал: потрошит их, развешивает на ветвях внутренности, распинает и обезображивает лица. Хотели мяса – станьте мясом. В каждом из них – вариант убийства Джейка, двенадцать застывших сцен из ночного кошмара.

Джейк, Джейк… возле его поместья тоже есть лес. Разорвать его на клочья да разбросать по всему акру, чтобы даже патологоанатом не смог сшить этот окровавленный паззл.

Ха-ха. А ещё сомневались, белый бокор, белый бокор. Отравление ядом фугу, иголочкой из-за угла – какая несусветная трусость. Вот у кого нет веры в свои силы.

На близлежащих деревьях опытный убийца чертит десятки, сотни веве, не думая об отпечатках пальцев. Кровью. Лоа, примите эти щедрые дары. Это не цыплята и не кролики, а крупная двуногая добыча. Но взамен будьте со своим бокором на пути безумия, когда ему останется всего один шаг.

Закончив, он умывается в речке, оставляя на волосах знойный аромат болота. Вокруг его хижины – торжество плоти, анатомический атлас, наполненный шорохом тел голодных аллигаторов и гудением плотоядного гнуса.

Хижина, прощай. Прощайте, книги, травы, оленьи рога, шкуры, прощай, пятно на полу, напоминающее о Джой, надеюсь, ты стала пумой и счастлива.

Он приводит себя в порядок. Переодевается в чистую одежду. Очень скоро здесь перевернут каждую безделушку, а у города появится свой легендарный маньяк. Ненормальный псих, поступки которого поймут только женщины, которых избивали собственные мужья или любовники.

Потом полиция кинется искать его на работе, решит, что он ударился в бега, проверят поезда, нарисуют портрет для опознания. Наверняка изобразят нечто эдакое, демоническое, с рогами и острыми зубами. Пусть повеселятся вволю, человеческий век короток, а роду людскому нужны хищники.

Бедная городская квартирка. Её растерзают изнутри: снимут обои и половицы в попытке отыскать договор с самим дьяволом или завещание, написанное кровью, а может быть, сувениры с тел предыдущих жертв. Сколько их было, кстати? Отец, потом Билл, потом муж Вероники, потом ещё кто-то, потом ещё… ещё… ещё…

Много. Всех не упомнить. Столько мразей на тот свет переправил, а мир лучше не стал. Дерьмовый из него егерь на людей, должно быть, популяция слишком разрослась.

Перед самым уходом Ал заглянул в ящик стола и достал оттуда револьвер. Какая громоздкая нелепица. Но зато выстрел – и конец. Самому себе горло перерезать духу не хватит, прости, нож, верный товарищ.

Мама.

Джой.

Мистер Смок.

Мадам Бонита.

Марди.

Как же вас не хватает.

Нифти.

Мимзи.

Рози.

Живите. Не возвращайтесь. Грустно быть безумцем и убийцей, отражаясь в ваших глазах.

Малыш… Расти и следуй за своими мечтами, и пусть беды обходят тебя стороной.

Выйдя на улицу, Аластор повёл носом и сверился с компасом, выбирая верное направление. Идти придётся долго, день, а то и два.

Чуть подумав, бокор срезал мясо с ближайшего трупа. Силы ещё понадобятся.

Чарли смотрела, как в этом мужчине всё чётче проступают знакомые ей черты. Улыбка на взводе, этот хищный взгляд переродившегося чудовища, потерявшего всех и вся. Он знал, что не вернётся, и последней остановкой будет бездна ада.

А пока он шёл по болотам и лесу, не замечая, что в его тени появилось что-то кошачье, через такую чащу, где, казалось, не прошмыгнёт даже крыса.

Где-то с месяц назад про Джейка написали в газете. Что-то о тех, кто живёт и здравствует на прибыли от вовремя проданных акций, пока обычные люди загибаются от голода и безработицы. Выходец из Нового Орлеана – и вон куда забрался. Адрес. Элитный район. Забываясь сном после прочтения этой статьи, Ал снова и снова проходил этот маршрут в своих грёзах, напоминающих дыхание лихорадящего дракона.

Настала ночь, настало утро – но путник не убавил шага. На рассвете он, не заметив территориальных меток, столкнулся с чёрным медведем. Громадный зверь даже поднялся на задние лапы, недоумённо поводя носом.

– Я только пройду, – практически вежливо оповестил его Аластор, прошагав в метре от пушистого плеча. Медведь не шелохнулся, лишь проводив странного человека взглядом.

«Марди, неужели это конец?» – не выдержав, спросила у тени Чарли, – «Он справится? Упадёт замертво на пороге того особняка? Что будет дальше?»

«Почти конец» – раздался шелестящий ответ. В нём чувствовалась грусть и что-то ещё, практически неуловимое. Сожаление? Страх?

Как раз в этот момент Аластор вышел из кустов, и, отряхнув пиджак, взял курс на дорожку, выстеленную аккуратными кирпичиками. Погода была просто прелестная, не вызывающая никаких подозрений: солнечная, без намёка на дождь или убийство.

План? Да, какой-то план был. Конечно, откроет не Джейк, у такой шишки наверняка есть прислуга. Но ничего. Спросить хозяина, сказать, что есть разговор, завести в лес и убить. А потом и себя, ничего сложного. Никакой жизни с чистого листа.

Дверь. Звонок. Торопливые шаги.

– О, добрый день, сэр.

А вот и первая неожиданность. Ему открыла дверь девочка-подросток с кудряшками цвета тёмного шоколада, перехваченными жёлтой лентой.

– Здравствуй, юная леди.

– Вы, наверное, к папе?

– Точно не знаю, – собственный голос казался Аластору чужим, – Мне нужен Джейк Маклахон.

– Ну да, верно. Вы к папе, – она кокетливо покачалась с пятки на носок, – Я – Джой, очень приятно познакомиться!

Всё. Идеальный план стал рассыпаться с грандиозностью костяшек домино длиной с Великую Китайскую стену.

– И мне, я…

– Ох, сэр, Вы, видимо, из загонщиков? Просто припозднились, да? Папа и его друзья охотятся на кабанов и оленей во-о-он там, – девчушка показала куда-то ему за спину, – Лучше туда не соваться. Они пока не закончат, всё равно что чокнутые – только папе не говорите, что я так сказала.

– Не буду, милая, – в функциях Ала автоматически включилась проверенная временем пластинка «Уважение к женщине: рапсодия».

– Что же Вы стоите? Заходите скорее! Шли по такому солнцепёку, я сейчас попрошу принести Вам лимонада… А, точно, все же на охоте. Сама сбегаю! Только, пожалуйста, не шумите, маменька приболела и отдыхает.

– А кто… – Ал нервно сглотнул, принимая от неё стакан (сколько ей лет? 12? 13?) – Кто назвал тебя Джой?

– Мама, – сверкнули белые зубки, – Она рассказывала, что долго не могла забеременеть и сильно-сильно обрадовалась, впервые прижав меня к груди. Поэтому – Джой. Папе почему-то не нравится моё имя, и он редко его произносит. Но переубедить маму он не смог. А что?

– Да так. Красивое имя, – бокор послушно приземлился на отведённое место.

– Я до сих пор не знаю Вашего.

– Для тебя – Аластор, дорогая.

– О, как у Перси Биши Шелли?

– А ты начитанная.

– В таком случае, мне понятно, почему Вы выбрали это имя.

– В самом деле?

– Да, – она кивнула со всей доступной серьёзностью, – Аластор ведь дух одиночества. Вы одиноки? У Вас очень печальные глаза, сэр.

Услышав такое, Ал едва не поставил стакан мимо столика:

– Неправда. Я ведь улыбаюсь, видишь?

– Вижу. Но улыбаются губы, а не глаза… – тут она стушевалась, – Ох, простите, мама вечно твердит мне, что я лезу к людям в душу без спроса, а молодым леди не положено вести себя подобным образом! Пожалуйста, простите меня… Сэр, Вы обиделись? Поэтому уходите?

– Нет, всё в порядке, – Ал поднялся, ощущая в ногах вату, – Знаешь, я позволю себе не согласиться с твоей маменькой. Иногда лезть в душу полезно. Разглядывай людей как можно внимательнее… Джой.

– Вам тоже не по душе это имя, – девочка скрестила руки на груди, ещё не начавшей намечаться.

– Напротив, оно чудесное. Надеюсь, твоё будущее будет ярким и безоблачным, как сегодняшний день, дорогая. А теперь прощай, мне было приятно с тобой познакомиться, – с этими словами Аластор изогнулся в поклоне и поцеловал руку дочери своего заклятого врага.

Она смутилась, зарделась и что-то пробормотала, но Аластор уже не понимал ни одного слова.

Как теперь убить её отца? Ответ очевиден: никак.

Что за лоа подшутили над ним, подсунув её матери имя «Джой» после родов?

Нет, невозможно, просто невозможно!

Куда теперь идти?

Что делать?

Устал. Так сильно устал. Зря согласился на лимонад, не надо было садиться. Сводит желудок, сводит ноги, печёт каждую мышцу, вспомнившую дозы ядов.

Впереди выстрелы и улюлюканья, и такое жаркое солнце.

Где он? Это сон? В лесу снова браконьеры?

Или сезон охоты?

Незнакомая местность.

В любом случае, надо проверить, всё ли благополучно.

Лай. Собаки, целая свора. Аж захлёбываются. Зачем столько собак? И шум, и крики людей…

Где мистер Смок? Почему не предупредил, что к ним нагрянет такая армада? И участок какой-то подозрительно сухой, неужели опять расширили территорию?

Когда и что он упустил?

Визг. Гонят кабана. Вот он, просвистел мимо.

– Олень! Там олень в кустах! Стреляй же, будь мужчиной!

Что они несут, нет тут никакого оле…

Звуки исчезли. Мальчишка, подбадриваемый отцом, и правда выстрелил, отреагировав на шевеление. В человека. Выстрелом дробовика прямо в лоб, вы подумайте.

Больно не было. Только защипало глаза. Мягкое падение назад и собаки.

Бедные твари, осатаневшие от запаха крови.

Метания, тихий звон, который, наверное, был выстрелом и криками. Чего бояться? Он теперь – мясо. Вот псы это поняли, кинулись к нему со всех ног, срываясь с поводков. Раз хозяин выстрелил, значит, можно. Значит, еда.

Пройдёт вечность, прежде чем их оттащат.

И вечность прежде, чем он действительно умрёт.

Мозг был повреждён, но всё ещё силился подавать сигналы. Персональный ад Аластора, подёрнутый багровым маревом наливающихся кровью глазных яблок, начался здесь, в охотничьих угодьях Земли.

Боль где-то далеко, но осознание – вот оно. Зрение сузилось до неявного туннеля. Зубы и влажные пасти рассекают плоть.

Как странно. Эти собаки такие голодные, что вспомнили предков – волков, и принялись пожирать его заживо. Мистер Смок говорил, что так в Природе выглядит милосердие – до болевого шока и осознания, что это точно конец.

Хруст у уха. Чавканье. Другая жадно лижет лоб, будто вознамерилась вытащить пулю.

Ешь уже, милая, бестолковая тварь.

Ест. Медленно.

Он всё ещё жив.

Всё ещё жив.

Собак начинают оттаскивать, он чувствует вибрацию земли от охотничьих сапог.

Всё ещё жив. Они не знают.

Просыпается боль.

А потом – наконец – тьма.

====== Глава 44 ======

Комментарий к Глава 44 Lost communication with the world outside

I fall into my own, into the abyss…

~Three Days Grace

Говорят, каждый переживает околосмертный опыт по-своему. Видимо, это и правда так.

Марди передала принцессе ада весь спектр ощущений, когда душа серийного убийцы и при этом глубоко несчастного человека захотела воспарить, но вместо этого шмякнулась на землю испачканной в мазуте чайкой, увязая в равнодушном пространстве. Сопротивляться было бесполезно, а новое тело ещё не оформилось, так что Аластор замер, как животное в капкане, намереваясь действовать по ситуации.

Он умер – в этом не было никаких сомнений, но он куда-то падал. В нём не осталось страха, лишь сумрачные отголоски боли да горящая голова.

Какой-то барьер. Он завис в потоке ледяного воздуха.

Огромная фигура с чёрными переливчатыми крыльями склонилась над ним. Чарли припомнила рассказы отца. Пура, ответственный за забвение.

– Не бойся. Душеткачи залатают тебя, но я не могу сказать, как, – над Аластором склонилась абсолютно гладкая маска из костяного фарфора, – Ты грешил достаточно, и переродишься демоном.

– Я поступал… по совести, – голос Ала был похож на едва слышный шурш прибоя.

– Не мне об этом судить. Я заберу из твоей памяти имена твоих родных. Больше ты не принадлежишь миру людей. Отныне имя тебе – Аластор. Молись, чтобы душеткачи учли твои земные дела и морфировали тебя милостиво.

Раньше, чем Аластор смог что-то ответить, его падение во мрак продолжилось.

Из кромешной тьмы возникли тонкие, словно корешки, щупальца. Тень-Марди вцепилась в грудь впавшего в забытье хозяина и зашипела, когда её попробовали отделить. Корешки помедлили, но затем мягко прижали её к выбранному месту, растягивая по мерке.

Человеческие уши были отгрызены собаками, и душеткачи, взявшись за покорную их манипуляциям плоть, сотворили оленьи уши, а из осколков черепа – оленьи рога. Они тянули покрытые кровью волосы, пока от старых не остались только чёрные кончики. Один, забавляясь, сотворил вдогонку красный олений хвостик с чёрной окантовкой. Окровавленная одежда тоже стала для них развлечением: душеткачи морфировали из неё сюртук с рваными полами, так хорошо известный Чарли.

Убедившись, что, кажется, их подопечный цел и получил ровно столько трансформаций, сколько заслуживал, хтонические твари, не церемонясь, свернули подвластное им пространство, и Ала вышвырнуло на не слишком-то гостеприимный асфальт Пентаграм-Сити.

Никто не помогает новичкам. Это одно из негласных правил ада. Упал в помойку или на автотрассу – твои проблемы. Учить, как и что делать, тоже никто не будет. Ад не то место, где полно добреньких матерей Терез.

Удар выбил из Аластора дух, но вместе с тем заставил набрать в восстановленные лёгкие жаркую атмосферу ада.

– Смотри-ка, новенький прибыл!

– А какой сюртук, надо же!

– Ха-ха, олень! Душеткачи-то с юмором.

– Господа, никак, решили меня ограбить? – поинтересовался Ал, приподнимаясь на локте, – И где я, кстати?

– Добро пожаловать в ад, недоносок! – монстр, казавшийся постарше, замахнулся битой, но тень Аластора кинулась ему под ноги, заставив упасть.

– Что? Демон-олень? И уже со слугой? – грамотно оценил ситуацию второй хулиган, – Поторопимся, пока не очухался окончательно!

– Господа, как вам не стыдно, это ведь моя единственная одежда.

– Ха! А голос-то, голос! Ни дать, ни взять, радио! Законы этому месту не писаны, лорд ты недоделанный, – бита подпёрла острый подбородок бокора, – А теперь выбирай: предпочтёшь получить по башке, или сам снимешь свой костюмчик?

– Видимо, полиции тут нет, и даже если вы двое забьёте меня до смерти, никто и не пошевелится, верно? – Аластор приподнялся, шевеля губами. Так и знал, что душеткачи что-то делали у него во рту. Зубы, такие же острые, как и его охотничий нож.

– А ты быстро схватываешь, болтун. Гони шмотки, да побыстрее!

– Господа, господа, – негромко окликнул их Ал, вставая, – Поправьте меня, если я ошибаюсь. Мне кажется, или вы, две мелкие мрази, до ужаса меня боитесь?

Нападавшие оторопели от резкой смены тона, а их жертва моментально превратилась в хищника, как только осознала, что новое тело быстрее и сильнее предыдущего. Оружие не потребовалось, когти и зубы вспороли противников словно острейшая катана. И проснулся голод.

Аластор ел их, откусывая огромные кусищи, а тень, замерев, ждала, пока хозяин закончит. Теперь Марди приросла к нему и не могла изменить форму, чтобы как-то дать знак, кто она на самом деле такая.

– Похоже, ты – часть меня. Моя тень, – закончив, Ал облизал пальцы, – Почему бы мне не назвать тебя Ротсалой?

Марди, Ротсала – какая ей была разница? Она поклялась быть с ним своей кошачьей гордостью, так что могла изменить смена имени или попадание в ад? Осваивая новый жест, тень осторожно кивнула.

– Видимо, говорить ты не умеешь. Что ж, поработаем над этим, – Аластор встал с колен, разглядывая себя в луже крови, – Выгляжу странно, но вполне себе цел. Лоб… Да, в порядке. Теперь я точно бокор, да ещё и в оттенках алого. Идеально… Чем займёмся, Ротсала, дорогая? Я не смог убить Джейка, этого подонка, да, чётко помню. Но тут, в аду, если он попадётся, мешкать не стану. Эти двое говорили, что здесь нет законов и жалости, значит, пора привыкать, милая. А теперь, – он кивнул в сторону расчленённых трупов, – Если пища тебе не требуется, давай-ка узнаем, что тут да как.

Побоища молодых демонов-самцов за территорию оставались для Чарли предметом теоретическим, наряду с вопросом того, как новички отыскивают себе места в непривычном для них мире Пентаграм-Сити.

Аластор быстро припомнил свою фантастическую приспособляемость, и в те редкие моменты, когда он спал, его приютом были закоулки, которые обходили стороной даже наркоманы.

В остальное время он наблюдал, учился и охотился. Теперь его магия была сильна и действительно что-то умела. Из обрывков одежды и волос жертв Аластор принялся шить вольтов – хищных, с когтями и зубами – и они становились его слугами.

Радиоведущий был одинок до тех пор, пока не встретился с Нифти. Вскоре демоница-лолита нашла себе работу и жильё привычным для неё способом, и Ал периодически кантовался у неё, засыпая под возню любовников за стенкой. Впрочем, гостеприимством он не злоупотреблял, примерно расчищая район, в котором они жили, от всяких извращенцев.

Небольшим дополнением к романтике жизни в аду для Аластора стал поиск прошлых жертв и повторное их уничтожение. Это было нелегко, учитывая, что душеткачи не проявляют милости к тем, кто прожил жизнь в статусе ничтожеств и неудачников, отводящих душу на тех, кто слабее, и искажают их внешность до совершенной неузнаваемости. Аластор снова ел их горьковатое мясо и дарил жертвам облики вольтов – тоже ничтожества, но так они занимают меньше места и больше не могут причинять вред без его ведома.

Но дни шли, и напряжение возрастало.

Аластор ждал своего заклятого врага и начинал терять всякое терпение.

Однако дела бокора – это дела бокора, плюс, правило сохранять тайну, о котором радиоведущий не забывал ни на минуту.

Чтобы как-то отвлечься, Аластор изобрёл себе мысленного собеседника и начинал каждое послание одинаково:

«Дорогая Джой. Надеюсь, ты стала пумой и счастлива.

Сегодня в аду я…»

Событий было более чем достаточно. Ротсала охотно представила Чарли выдержки из этого своеобразного аудиодневника хозяина.

«Не поверишь, кого я встретил. Мимзи. Она не сразу узнала меня, но потом, поняв, кто перед ней, с воплем бросилась на шею. Еле отцепил. Загремела сюда за жадность и долго не могла поверить, за что был сослан я. Когда осознала окончательно, наградила меня выразительным молчанием, кажется, шокированным. Правда, судя по тому, что после она не отлипала от меня весь вечер, я прощён. Снова. Её великодушие по отношению ко мне кажется поистине безграничным»

«Медленно, но верно привыкаю к здешнему светскому обществу. Всё как на Земле, по сути, ничего нового. Демоны и грешники разве что плетут интриги покрупнее да выглядят не так, как при жизни, ну да это сущие пустяки. И, конечно, обсуждают, что наворотили. Слушал внимательно. После убил двоих: один изнасиловал девочку, другой убил жену. Мясо всё такое же горькое»

«Мода ада копирует моду Земли. Благодаря этому отыскали Рози. Не пойму, вокруг чего она скакала – вокруг меня или же вокруг сюртука. Кажется, у неё приступ вдохновения. Нифти тоже обрадовалась, похоже, дела идут на лад»

«Обнаружил нечто невероятное. Растительные продукты производят в теплицах, получающих тепло из недр ада. Растения местные, листья у них скорее серые, нежели зелёные. Встречаются и деревья, но на них больно смотреть. Вкус блёклый, ненасыщенный. Региональные они или нет, а солнца тут явно не достаёт. Правда, боюсь, скоро я привыкну и забуду невероятные вкусы нашего дорогого Нового Орлеана»

«Пробовал устроиться на местное радио. Должно быть, обо мне ходят слухи, хотя мой голос им понравился. Нашли, к чему придраться – к манере. Мол, им подавай «жареное», вежливые и воспитанные уже не в моде. Старею, милая»

«Живу на деньги, отнятые у моих же жертв. Докатился»

«Джейк, Джейк, снова снился этот мерзавец. Костлявая вообще собирается его проведать? Нифти сказала, что я даже кофе по утрам начал заваривать агрессивно. Пора съезжать»

«Мечтал о сторожке или вроде того, но в аду нет леса, а парк назвать таковым даже язык не поворачивается. Так что снял квартиру в городе. Одному немного скучно, привык к дружескому трёпу. Впрочем, соседи примерно спариваются, а стены картонные, так что без фона ночью я не оставлен»

«Снова день чистки. Наблюдал за ангелами. Все как один в масках, изображающих гротескные лица демонов – можно подумать, они так абстрагируются от того, что делают»

«Целый день шил вольтов, ничего интересного»

«Поймал себя на мысли,что, в принципе, ангелы могли бы запросто уничтожить всех нас, но потом решил, что жить в столь безрадостном месте – наказание похуже смерти. После долго не мог заснуть, думая, а уж не облагодетельствовал ли я тех, кого убил за время, что я здесь»

«Нашёл отца. Да, эта скотина здесь, кто бы мог подумать. Не узнал меня, а когда я намекнул, снова начал юлить, ни дать ни взять, та ночь. Решил, что будет символично заколоть его рогами. Есть не стал. Когда закончил – никакого покоя или радости»

«Убийства больше не приносят мне покоя. Начинаю подозревать, что Джейк купил себе место в раю – с него станется»

И вот однажды…

– И что, ты думаешь, что что-то решишь, убивая обычных граждан?!

Аластор, лакомившийся содержимым грудной клетки жертвы, лениво взглянул на того, кто дерзнул прервать его трапезу. Маленький грешник, похожий на жабу. Наверное, воришка или вроде того, аж весь трясётся, но всё равно осмелился выкрикнуть, что хотел.

– С чего ты взял, что я что-то решаю? Я просто ем вот этого альфонса.

– Неправда! Ты – демон мужского пола, и ты хочешь собственную территорию, живущую по твоим правилам! Вот и бесишься! И никто из вас, облагодетельствованных душеткачами лоботрясов, так и не понял, что условия нашей жизни здесь зависят от тех, в чьих руках сосредоточена власть! Да-да, от восьми верховных демонов и семьи Магне!

Аластор лениво двинул ухом. Он и при жизни не особо интересовался политикой, но не ответить совсем было бы слишком грубо:

– Магне? Кто это?

– Люцифер и его семья, безмозглый ты олень! Те, кто и развёл тут хаос! Мы бы могли жить лучше небес, у нас знания и технологии, а вместо этого что? Убиваем и насилуем по углам? Прячемся от чисток? А потом делаем вид, что так и надо, играем в прошлые жизни?!

Сердце жертвы как-то неуловимо поменяло вкус, хотя, быть может, было дерьмовым ещё при жизни.

Да, возможно, этот мелкий хотел его раздразнить, а потом глянуть, что выйдет, но в словах точно был смысл.

– Думаешь, Люциферу и его лордам есть дело до наших страданий? Кажется, они дают нам всё – и при этом их дары сущее дерьмо! – продолжал распекать элитаризм оратор, довольный от осознания того, что его слушают, – Просто иллюзия того, будто что-то делается! Почему мы продолжаем жрать помои, хотя где-то светит солнце? Почему?!

– Опять ты за своё, – за мелюзгой вылез кто-то из его приятелей, и, приложившись к бутыли для верности, взял оппозиционера за шкирку, – Что ты орёшь, не видишь, тут демон так благопристойно ест, никого не трогает… Приятного аппетита, сэр, не обращайте внимания на этого шизика, он хватил лишку в баре.

Поздно. Трапеза уже была не в состоянии отвлечь от новых мыслей. Что, собственно говоря, может помешать ему поставить здешние порядки с ног на голову больше, чем есть уже сейчас?

Если ад – место вечных мук, то убийство – блаженный сон без сновидений.

Раз Джейк сюда не торопится, может, стоит пока отвлечься на здешние порядки? Сделать ад настолько лучше, насколько это вообще возможно, а потом уже и отнимать жизни демонов и прочей мерзости?

Вот это идея!

Нужно долго, очень долго готовиться.

Восемь лордов. Восемь хищников. А после – Люцифер.

Грандиозный план не могло сорвать ничто… кроме рогов. Это был первый раз, когда Ал их сбросил. Проснулся среди ночи, подушка готова хлюпать от крови – а рога лежат рядышком, будто отправились себе на прогулку, и в этом нет ничего удивительного.

Ага. Им-то конечно.

Ротсала стала для Чарли первой, кто смог показать Аластора с того ракурса, которого, благодаря его стараниям, не видел никто: со стороны его слабостей. Человеческих и демонических.

«Он здорово рассердится на тебя, когда узнает, что ты всё рассказала» – пробормотала Чарли, глядя на то, как лорда из воспоминаний шатало от кровопотери, и как он, неловко скосив глаза, принялся за обработку ран, шипя от боли.

Лицо (морда?) Ротсалы приобрело упрямое выражение, мол, пусть бесится, если хочет. Так не могло продолжаться до бесконечности. Ал не мог жить с этими тайнами и при этом сохраняться в здравом уме. Настало время кому-то довериться.

Чарли ощутила какое-то смутное прикосновение, но ту сторону навеянной Марди реальности.

Аластор. Начав погружения в его персональные бездны ада, девушка взяла лорда за руку, и сейчас он, хоть и неосознанно, слегка обхватил её ладонь собственной. И пальцы… да, прохладные. После всего, что она узнала, принцессе ада хотелось взять эти пальцы и прижать к губам, грея собственным дыханием. Почему бы Ротсале уже не позволить ей сделать это, прервав череду воспоминаний?

«Осталось последнее, и это очень важно» – без обиняков сообщила тень, и вид у неё при этом был донельзя загадочный.

====== Глава 45 ======

Итак, Вальпургиева ночь для восьми лордов откладывалась по причине внезапного закидона оленьей натуры.

– Ненавижу тебя, понимаешь, ты?! – яростно шептал Аластор, глядя, как его хвост агрессивно пушится в ответ, – Будь проклят тот день, когда нас связало вместе! Я хищник и убийца, а не чёртово травоядное!

Бокора шатало во все стороны, голод выгнал его на охоту, но едва будущий Радиодемон приступил к трапезе, его замутило. Попробовал съесть – и начало рвать желчью. Видимо, он достаточно долго презирал свою новую сущность.

Психуя, словно мальчишка, покрывшийся прыщами в пубертате, Ал вытащил у жертвы бумажник и, перебинтованный и злой, отправился покупать зелень, перепугав маленького мышеподобного грешника-продавца, который после ухода покупателя едва не вспомнил, как молиться.

Кромсая грозными челюстями пучок латука, Аластор стоял у открытого окна, думая о семье Люцифера.

Должно быть, сильный, чертяга. Сам дьявол. Помереть в бою с таким и не стыдно.

Магне.

Это их вина, что ад устроен так, а не иначе. Если у тебя в руках сосредоточена власть, то ты должен думать о народе, а не о своём замке, возвышающемся на багровом горизонте.

Чуть подумав, Ал выудил из пакета сельдерей. Какое унижение: стоять здесь, словно корове, нагуливающей молоко. Да, в природе первыми сбрасывают рога самые сильные олени, но разве от этого легче?

Он был настоящим двуногим волком леса, целый рот острых зубов – и при этом олень. У душеткачей действительно заправское чувство юмора. Или они в курсе, что его приняли за оного зверя в поместье Маклахонов?

Нашёл, что вспомнить.

Оглядываясь назад, уже будучи демоном, Аластор понимал, что поступил глупо. Девочка бы не осталась круглой сиротой – у неё была мать, да и наследство тоже досталось бы ей. К тому же, вовремя сделанный выстрел из револьвера избавил бы самого Ала от суда и слёз формата «Что он Вам сделал?!». Столько лет жить в кошмаре – и спасовать в последний момент. Грандиозно похерить смысл жизни.

Да, дети не должны отвечать за грехи родителей, но раз так, значит, он имел право завершить свою охоту и свою месть.

Зато теперь-то уж точно всё.

Семья Магне.

Прищучит Люцифера – и точка. За вот эту вот разруху кругом. Конечно, придётся думать, как отмазаться от правления этой страной кавардака, но это потом.

Хотя у Люцифера же есть наследница. Дочь.

Да что ж такое, опять по кругу?!

Откуда они берутся, эти дочери, когда их никто не просит?!

Так, стоп. Она взрослая. И ещё есть её мать, Лилит. Никто не осиротеет.

Может быть, Шарлотта Магне умнее своего папочки, и его судьба станет для неё уроком, как делать НЕ надо?

Почему эти проклятые рога так сильно чешутся?!

Чарли не могла поверить в увиденное и услышанное.

По официальной версии двора, Аластор метил на престол, но потом отчего-то передумал, псих ненормальный, с него станется, либо ему, как он всегда говорил, «стало скучно», и он просто от нечего делать поиграл силушкой, дабы показать, что и демоны из числа смертных не лыком шиты.

Но что-то не сходилось. Совершенно не сходилось.

Какое-то воспоминание, что-то смутное… Это было так давно…

Когда Ал устроил резню? Уже 70 лет прошло. Но та ночь… Почему она ознобила в памяти? Что тогда произошло?

Жаль, у принцессы не было собственной живой тени, чтобы дать ответ на этот вопрос.

Пока же растительная пища пошла на пользу, и у Ала наметились бархатистые почечки новых рогов. Они неимоверно чесались, и молодой лорд, отбросив сомнения, тёрся головой об стены, расцвечивая обои багровыми полосами.

Так вот почему олени готовы были делать это часами: кровавый бархат сходил больно, но при этом приятно. Сильные ощущения от ободранных хрящей, ещё не успевших ороговеть и посылающих сигналы в мозг. Волны удовольствия пронизывали его тело, словно молнии, и наступала долгожданная разрядка. Он ел, чесался, вырубался и снова ел, чтобы потом на неверных ногах доковылять до овощной лавки и повторить весь цикл сначала.

Однако забвение имело временный эффект: как он помнил, чесанием рогов занимались те особи, у которых не было возможности бороться за главенство в стаде. А он, Аластор, может. Ещё как может.

Доказать им?..

Едва оправившись, он с головой нырнул во тьму воцарившейся ночи, которую потом назовут «радиорезнёй».

– Доброго вечера.

– Какого хрена? Кто ты такой?

– Если я одолею Вас, Вы поклянётесь признать меня равным и больше не тронете ни меня, ни тех, кто будет рядом со мной.

– Что-о?!

– Наш бой начинается. Покажите, из чего Вы сделаны, сэр.

– Что это за твари?!

– Мои вольты. Когда я безумствую, в них тоже просыпается жажда крови. Но мы с Вами, как джентльмены, будем драться один на один. Я позволю Вам ударить первым.

Казалось, это чистейшее безумие. Новые рога ещё кровоточили, прочерчивая алые дорожки по лицу владельца. Правда, скорее всего, в этом и был смысл: лордам Преисподней казалось, что Ал – просто сумасшедший, да к тому же ещё и слабый: шутка ли, олень, да его одной левой можно припечатать!

Когда противники осознавали всю серьёзность ситуации, то уже могли царапать, кусать и пинать его сколь угодно долго – Аластор всё равно уже прижимал их к стенам, полу, если повезёт, к мягкой мебели, и, зловеще улыбаясь, просил самое унизительное: присяги на верность. Ему, не рождённому демоном!

В отличие от простых грешников, маленьким царькам ада было что терять: власть и свои изнеженные условия. Так что они, шипя и плюясь, давали слово, жали ему руку, униженно понимая, что не смогут забрать слова назад. Договор демонов – несокрушимая вещь, о нём нельзя просто взять и забыть. Радовало их одно: Ал не просил политической или военной мощи. Впрочем, потом, униженные и побитые, матюгающиеся на чём ад стоит в заботливых руках слуг, демоны понимали, что именно так выглядит настоящее унижение. Радиодемон не стал бы просить помощи у тех, кого не считал за равных: своим договором он попросту перечёркивал их власть и могущество.

Формально, лорды ада дружат. Но не тогда, когда задета гордость.

Давясь попранным статусом, никто из них и когтем не пошевелил, чтобы предупредить сородичей об опасности: вдруг, чего доброго, подготовятся да победят эту парнокопытную скотину? Нет-нет-нет, если уж потерять власть – так не в одиночку!

Ночь едва перевалила за вторую треть – а дело уже было сделано. Аластор, изменивший в безумстве значительную часть своего облика, прыгал по крышам навстречу замку, разбивая черепицу острыми копытами. Раны были глубокие, несмотря на наложенные повязки. Пришлось заглянуть к Нифти и штопаться, слушая её верещания о том, что видны кишки.

Кишки, надо же. Раз целые, значит, заживёт. Лорды не аллигаторы Луизианы, и чистят зубы и когти часами напролёт. Да и есть ли в аду смерть от инфекции?

К тому же, рога так чешутся, что заглушают волны боли. Как и адреналин. Эйфория.

Нельзя откладывать битву с Люцифером до завтра: верховные мрази, может, и не вылезут из капкана своего попранного величия, но вольты успели изрядно начудить в городе. Кто-то непременно доложит о беспорядках.

– Я пошёл, – Ал так плотно перебинтовал живот, что на секунду потемнело в глазах.

– Сэр, нельзя! – кинулась наперерез старая подруга, – Пожалуйста, сэр, не надо! Вы на грани!

– Всё идёт, как надо, – Аластор быстро начертил ряд веве, призывая лоа лакомиться его кровью в обмен на последнюю милость.

Я слышала об этом. У Вас демонический кризис среднего возраста, сэр, но он пройдёт, потерпите ещё немного!

Радиодемон засмеялся, заставив раны ответить приступом боли:

– Нифти, дорогая, твои шутки просто очаровательны.

– Я не шучу, сэр!

– Всё, всё. Я ещё должен приберечь силы, чтобы похохотать над поверженным Люцифером.

– Над КЕМ?! – испуганный вопль Нифти донёсся до него уже на улице, поскольку новый верховный лорд выскочил в окно, карабкаясь по пожарной лестнице.

Окутанный тенями, он без труда прошмыгнул за крепостную стену, начав подниматься в покои. Вольты напортачили в городе ровно настолько, чтобы королева выехала успокаивать граждан. Аластор увидел её мельком, когда Лилит садилась в машину. Чудовищем не выглядит, красивая женщина с серебристыми глазами. Усталыми глазами. Должно быть, тоже не слишком-то радуется, исправляя косяки муженька.

Раны всё же дали о себе знать, несмотря на повязки и помощь лоа. Пришлось пересмотреть исходный план. Атаковать из темноты, заблокировав руки и рот. Запугать тем, что остальные лорды присягнули на верность и уже подчинились.

И убить.

Или всё же унижения достаточно?

Может, есть какой-то способ подарить правителю собственные уши, рога и хвост? Вот это было бы верхом унижения!

Это тебе не благородство падшего ангела, нет уж, дудки.

От собственного смешка Ал едва не свесился со стены. А вот и балкон. Никакой стражи. Люцифер что, совсем тупой?

Кто-то идёт. С ворохом бумаг. Слуга, наверное. Или…

Погодите. Вот это вот ничтожество в эполетах, этот цыплёнок-корнишон с румяными щеками и есть..?

– Папа, ты у себя?

– Я тут, дорогая, – отозвался мужчина в белом парадном костюме, опуская бумаги на стол, – Что случилось, тебе не спится?

– Папочка, зачем ты распустил стражу?

– Они помогают в городе. Я сейчас пытаюсь связаться с вассалами, но они молчат.

Аластор, не матерясь вслух в силу своей воспитанности, притаился в нише под балконом, аккурат возле декоративной лепнины.

Вышла, конечно. Нежный голос любящей дочери. Ротсала получила для него картинку, став тенью одной из колонн.

И Чарли увидела себя. С короткой стрижкой, в платьице. Тогда, переводя на людские, ей было около 16-и или 17-и.

– Я волнуюсь за тебя, пап.

– Всё будет хорошо, малышка. Должно быть, какой-то демон разгулялся, ты знаешь, они вечно делят власть. Но это даже хорошо, скучно видеть в Совете одни и те же лица. А грешников ещё насыплется, не переживай.

– Но они же наши граждане, папа!

Аластор недоумённо шевельнул ухом. Он был уверен в том, что Люцифер растит ласковое изнеженное создание, которое ни сном, ни духом о том, что творится в Пентаграм-Сити. Но теперь, слыша её голос, полный волнения… И как она прикладывает ладони к сердцу…

– Звонок! Наконец-то! Дорогая, побудь здесь, папочке надо поговорить… – Люцифер завернул за угол и поднял трубку, – Какого чёрта ты не перезвонил раньше, бесполезный кусок дерьма?!

Услышав эту реплику, Чарли с укором покачала головой, а потом, поведя носом, направилась прямиком к балкону.

====== Глава 46 ======

Комментарий к Глава 46 В моих глазах, бывший Чарли никак не тянул на имя “Севиафан” (которое я узнала гораздо позже), так что я назвала его Маверик (так называют животное, бегущее прочь от стада при перегоне с места на место. Ему подходит).

Аластор замер в нише, ожидая сигнала тревоги, возвращения Люцифера, да чего угодно, вплоть до прилёта ангелов из отрядов зачистки, но не этого.

– Эй? Не бойся. Я знаю, что ты здесь. Я чую кровь и мех, ты пахнешь занятно.

Что происходит?! Она не боится?

– Я безоружна и не обижу тебя, – Чарли развела руки в стороны, вертясь, – Не знаю, видишь ли ты меня… Ты близко, но ветер полон дыма, и я не могу понять, где ты прячешься. Не волнуйся, я не сдам тебя страже. Впрочем, стража для тебя не проблема, да? Не показывайся, если не хочешь. И не отвечай, если тебе это не нужно.

Радиоведущий легонько шевельнул ногой, снова трансформирующейся в человеческую конечность, но не издал ни звука, ожидая продолжения этого странного монолога.

– Я знаю, зачем ты пришёл, но, убив моего отца сейчас, ты ничего не решишь. На тебе остались запахи лордов – ты подчинил их себе. Ещё немного, и настанет смута. Я не вправе просить тебя, но всё же дерзну: дай мне время, и я, как наследница престола, сделаю всё от меня зависящее, чтобы жизнь в аду стала лучше!

Что это? Совесть? Или жар её речей? Она и правда верит в то, что сможет что-то изменить?

– Прямо здесь, прямо сейчас, я даю тебе обещание, – Чарли из прошлого приложила ладонь к сердцу, – Я сделаю всё возможное для того, чтобы жизни грешников и демонов стали лучше! Но сейчас – остановись, прошу тебя!

Кажется, всё снова пошло не по плану.

– Дай мне шанс, и ты увидишь, что я не лгу, – она протянула руку в темноту, – Я даже готова заключить с тобой пари, видишь?

Идиотка! Круглая идиотка, бестолковая мечтательница!

И всё же… И всё же…

Нет. Он не явится к ней в подобном виде. Ещё испугается. Поделом, быть может, но не в его стиле обижать женщин.

Что же с тобой делать, принцесса?

Хотя… есть одна идея.

Он сотворил веве «забвение», и символ, вертясь, словно листочек, мягко лёг на ладонь девушки.

Ротсала мягко придержала падающее тело, пока её хозяин поднимался наверх.

Вольты успокаивались, и полуразрушенный город готовился встречать рассвет.

Заклинание подействовало. А девчушка-то похожа на отца, но есть что-то и от изящества матери. И ещё борется, надо же.

– Обе…щаю, – пробормотала она, пока Аластор брал её на руки.

Обещает она, вы смотрите. И даже сейчас – ни следа страха. Её запах, тонкий, словно те искалеченные цветы, что порой растут возле адских теплиц.

Маленькая, хрупкая, с чёрным зеркальцем носа, словно у щенка или котёнка. Большие и чёрные, словно у муравья, глаза. Куколка ты, куколка, что ты можешь? Но ты обещала. А пока негоже тебе валяться на каменном полу.

Чарли из настоящего старалась изо всех сил, но никак не могла вспомнить ничего из этого. Заклинание и правда удалось на славу. Вот только… ощущение.

– Тёп…лый, – в полудрёме прошептала Чарли, когда Радиодемон укладывал её на кровать, – Такой… тёплый.

Ещё и улыбнулась. Какая… искренняя улыбка. Чёрными губами, лучше видно.

Что происходит?

Как?

В чём дело?

Её причёска, её задор…

Она – не Джой! Тот, кто загибается от тоски, всегда ищет знакомые черты!

Но…

Но…

За дверью послышались шаги, и Аластору пришлось снова прятаться.

– Чарли? Чарли, ты спишь? Я прибыл так быстро, как только смог, ты в порядке?

– М-м… Маверик? – девушка очнулась, глядя на молодого демона с зеленоватой кожей, – Я, кажется, заснула на балконе, а ты… Ты меня перенёс оттуда, да? Спасибо.

– Ну… Ну конечно же, конечно, ты же моё сокровище, моя миледи, – без малейших зазрений совести солгал ухажёр, целуя девушку в висок. Аластор созерцал эту картину с каким-то тошнотворным ощущением дежавю. Видимо, каждая хоть сколь-нибудь достойная лучшего девушка непременно должна вляпаться в какое-то трусливое лицемерное дерьмо. Ну да не ему об этом судить.

Нет, она что же, реально поверила? Да этот глист ни в жизнь не смог бы её поднять!

Что происходит, бред от кровопотери?

Срочно домой, лечиться! Чесать рога, зашивать раны, есть, спать и ждать, пока эта куколка созреет для того, чтобы выполнить своё обещание.

На следующее утро лорды Преисподней ждали победителя, но он не явился. Зато выложил их испуганные верещания в прямой эфир. Получил кличку «Радиодемон» и остался мирно отсыпаться в своей постели, в гнезде из покрытых запёкшейся кровью бинтов и простыней.

Напортачил – пора отдохнуть.

Аластор не заявил прав на очищенные вольтами территории, не вступил в Совет, не выдвинул никаких требований. Ему было достаточно того, что от него в ужасе отскакивают на улицах, и никто не изволит путаться под ногами.

Приглашения он игнорировал. Подмазаться к лорду было невозможно. Аластор жил сам по себе, приобретя имидж существа непредсказуемого и крайне опасного. А на самом деле он просто ждал, поскольку…

«Ротсала, этого просто не может быть, это какой-то бред» – пыталась сопротивляться Чарли, но выдержки из радиодневника не давали ей вынырнуть из странной горячки.

«Поразительно, но я всё ещё думаю о ней. То есть мало того, что не сплю от кошмаров, так теперь это. Ночами меня преследует её улыбка. Страсть, с которой она говорила. Наивный добрый ребёнок. Каково ей жить в аду?»

«Наверняка она просто выгораживала отца. Убеждаю себя день за днём – но не выходит. Интересно, что она придумает»

«Думаю, это был запах шампуня. Из тех бледных цветов. Проверил для верности. Пахнут пеплом и лишь отчасти – цветами. Наверное, ей бы очень понравились наши новоорлеанские магнолии… Что я несу?»

«Джой теперь снится мне иначе. Их образы спутываются в моей голове. Опомнись, она же совсем ребёнок!»

«Этот хлыщ ещё заставит её страдать. Готов биться об заклад, что она терпит его потому, что мягкая и добрая. И это первая любовь, чтоб её!»

«Шарлотта. Если сочетать с их яблочной эмблемой, выходит яблочная шарлотка. Встал и испёк посреди ночи. Материальный такой каламбур с корицей, сладкий. Не ем такое. Стою, пялюсь на него, не знаю, куда девать»

«Что если она вспомнит меня? Нашу встречу? Что будет делать? Хотя, конечно, это всё пустое, заклинание было что надо… Да ты, идиот, вообще в курсе, сколько времени прошло с тех пор? Несостоявшийся убийца её отца, когда-то там бравший её на руки – да ты в топе воспоминаний!»

«Сегодня день бала для элиты Преисподней. Наблюдал с улицы. Розовое платье и рожки ей к лицу. Такая забавная. Обнимала своего барона как-его-там. Я стоял в тени и жаждал расквасить об асфальт его самодовольную рожу человека, у которого всё схвачено»

«Всё. Больше не буду за ней следить. Я применил колдовство, так что обещание Шарлотты Магне – фикция. Пусть живёт, как жила. Забыла ведь. В аду всё отлажено, ни к чему ей пачкаться об эти законы»

Следующее аудио заставило Чарли вздрогнуть от неожиданности. При ней Аластор никогда не вопил:

«Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!! Она захотела отель! ОТЕЛЬ! Чтобы искуплять грехи!! Настолько захотела, что опозорилась на телевидении! В аду она дольше моего, не понимаю, где цинизм, где настороженность?

Не удержался. Сунулся помочь. Испугалась меня. Да я и сам бы себя испугался на её месте – такая фамильярность, никаких манер, вспоминать стыдно.

Да, кстати. Хлыщ исчез за горизонтом, а его место заняла девушка с самой кислой миной из всех, виденных мною за всю жизнь. Вагата, кажется. Окрысилась на меня, а я – на неё. Не понимаю, что вообще на меня нашло. Принялся скакать, как цирковая зверушка, уговаривать, втянул Шарлотту танцевать чарльстон – и она умеет! Всё это время она смотрела на меня, только на меня, и о, как же это было здорово, я впервые за всё время в аду был так счастлив!

Кажется, я…

Влюблён»

ХЛОП!

Чары Ротсалы дали сбой. Похоже, она посягнула на то, что лежало глубже всего. Выход из морока был резкий, и девушка вздрогнула, просыпаясь.

Аластор. Вот он, совсем рядом. Дыхание ровное, ещё спит.

Но в номере есть кто-то ещё.

Призрак красного оленя у изножья кровати. Странно, но принцесса ада совершенно не удивилась.

– Эй, – Чарли приподнялась, осторожно вытянув руку ему навстречу, – Иди сюда, красавец.

Животное медлило, раздувая ноздри.

– Аластора, конечно, не красит то, что он обижал тебя до сих пор, – негромко начала Чарли, вставая с кровати, – Вы просто друг друга не поняли. Алу казалось, что ты делаешь его слабым. Но это неправда. Какие роскошные у тебя рога, какие тонкие копытца, а бежишь ты быстрее ветра, ага? – девушка приблизилась достаточно, чтобы положить руку на призрачную переносицу, – И твоё зрение… И даже твой славный хвостик и тёплые уши… Не волнуйся. Больше я не дам тебя в обиду. Я обещаю, милый. А теперь, прошу тебя, вернись к Алу, мой хороший, славный, добрый зверь.

Олень раздумывал всего мгновение, но затем, ткнувшись носом в ладонь девушки, одним скачком влетел в тело, ставшее родным. Возвращаться назад не хотелось, но он всё же сделал то, о чём так вежливо попросили. То существо с головой крокодила и эта самка, пахнущая цветами, не видевшими солнца. Наверное, это из-за них. А может и из-за очень-очень давних уз, берущих начало в тот день, когда перепуганный мальчишка закончил мучения зверя, застрявшего в ограде…

Во всяком случае, он дома. Тут привычно. И ещё впереди важное дело: пора отрастить новые рога, кустистее и роскошнее прежних!

Но это тело расплатится. Он заслужил. Морковь, латук, шпинат – зелени сколько душе угодно!

А пока – передать ещё одно послание от той большой самки неизвестной породы, с которой они обнаружили нечто действительно потрясающее.

Комментарий к Глава 46 Дорогие читатели! Скоро наши спящие красавцы проснутся, а мы окунёмся в новую, хочется верить, что интересную, арку!🐾 Я выхожу на работу, но надеюсь, это не слишком замедлит меня по части выпуска глав. Прошу понять и простить, я набираю их с рукописного текста. Желаю всем отличного дня 🌟

====== Глава 47 ======

Комментарий к Глава 47 Спасибо за ожидание!))

«Мой мальчик»

Алу чудилось, что он стоит в круге света. Ни боли, ни страха.

«Амат?»

«Путешествие прошло хорошо» – богиня вышла из кромешной тьмы, и её чешуи и когти прочертились, словно живой барельеф.

«Я… ничего не помню. Правда, ощущения какие-то странные, будто…» – бокор призадумался, – «Будто был разорван на две части»

Амат усмехнулась:

«До сего дня твои Ка и Ба, компоненты души, не совершали путешествия отдельно друг от друга. Но всё, что сделано – сделано, дитя. Прежде, чем ты проснёшься, я вручу тебе добытый дар» – возле носа лорда Преисподней завертелось крохотное зеленоватое колечко, похожее на колонию водорослей.

«Что это?»

«Твоё новое видение мира. Не волнуйся, это только на один глаз. Отныне ты сможешь видеть бреши между мирами, и ярче всех – проход, который отыскал твой Ба в облике оленя. По ту сторону лежит ваше с Чарли будущее»

«Но мы не…»

«Дитя» – крокодилья пасть растянулась в улыбке, – «Всё непременно сложится, вот увидишь»

Облик богини стал расплываться, веки Радиодемона дрогнули, и…

– Ты проснулся.

Её шёпот. Её лицо. Её нежные руки с тонкими коготками. Эти губы и чёрное зеркальце носа – чувство, будто не видел их вечность.

– Чарли? Мне кажется, или я в твоей комнате?.. Ого, ты чего это? Что стряслось?

– Я соскучилась! – девушка порывисто обняла его за шею, – Ты был без сознания! Бился с ангелом, помнишь?

– И давно я в отключке?

– Всю ночь.

– Но дорогая, это ведь совсем недолго… Чарли, подож…

Она прильнула к губам Радиодемона с жадностью человека, нашедшего в пустыне воду. Отстранилась. Легонько шлёпнула по щеке кончиками пальцев:

– Так бы и убила тебя за то, что ты устроил. Я волновалась, знаешь ли!

– Прости, – от её порыва страсти Аластор не сразу нашёл, куда девать глаза, – У меня есть оправдание, честно.

– Не сомневаюсь.

– Когда я расскажу, ты…

– Ал, – она приставила указательный палец к его кончику носа.

– Да?

– Можешь обещать мне кое-что?

– Полагаю, да… То есть да.

– Больше. Так. Не. Делай. Вознамеришься умереть – так я лично тебя удавлю, чокнутый ты олень!

– Ох, Чарли, – мужчина осторожно обнял её, зарываясь щекой в золотистые локоны, – Ты плачешь?

– Я от радости!

– Меня ведь не было меньше суток, что произошло?

Девушка стиснула челюсти. Вот и как прикажете всё ему излагать?

«Я тут как бы видела всё твоё прошлое. В деталях. Даже то, что ты не рассказывал ни одной живой душе. Я не просила, это всё твоя тень. Без обид»

Да уж, идеальный план!

– Чарли, милая, – рука с прохладными пальцами погладила её по голове, – Нам с тобой нужно серьёзно поговорить.

– Да, согласна, – принцесса ада шумно выдохнула, – И разговор будет долгий.

На лице Аластора промелькнула растерянность:

– А… Ты уверена, что мы будем говорить об одном и том же?

– Что я слышу! Мой сумасбродный пациент! Никак, очнулся, голубчик. Доброго утра, малышка, я не помешал? – в комнату вошёл Мальодор, скрывая в усах сладкий зевок, – Хорошо спали?

– Привет, Мал. Без происшествий, – дежурно улыбаясь, ответила Чарли.

«Не считая того, что я прошла за ночь экспресс-курс по жизни Радиодемона. А в остальном всё как обычно, правда-правда»

– Кто-то у нас весьма сильный демон, но голову всё равно надо обработать, – Мальодор пристроил на тумбочке саквояж и протёр лапы дезинфицирующим раствором.

– Не надо, я сам справ…

– Мистер пациент, – глаза росомахи вперились в Аластора почище гвоздей для казни, – Чем меньше Вы сопротивляетесь – тем быстрее я оставляю Вас в покое. Такие правила. Ясно?

– Да, сэр.

– Хм, хм… – звериные когти бережно повертели вверенную их заботам голову, –Что ж, полагаю, нужны витамины и побольше растительной пищи. Выглядит хорошо, теперь посмотрим на шрамы. Болит где-нибудь?

– Только чешется, – Аластор приподнялся, чтобы врачу было лучше видно раны.

– Ага, тоже хорошо заживает. Скажите спасибо Вашей девушке, она разрешила зашить раны своими волосами.

Ал обернулся к Чарли со стремительностью совы, услыхавшей мышиную возню.

– Да всего-то одна прядь, ничего страш…

– Где?

– Вот тут, за ухом.

Радиодемон щёлкнул пальцами, и на месте срезанных волос выросли новые, алые:

– Цвет скоро сравняется с твоим, через пару минут.

– Что Вы наделали, голова снова кровоточит! – зарычал на пациента Мальодор, – Вам нельзя сейчас перенапрягаться! Никакой магии ближайшие 24 часа, молодой человек… Так, эти шлюзы перекрыты.

– Спасибо, – неловко тронула лорда за запястье принцесса ада.

– Не за что, милая. Это тебе спасибо.

– Так, теперь послушаем сердце… Да тут у кого-то был инфаркт в молодости.

– О, Мальодор, уже больше ста лет прошло, и… – попробовал отмазаться Ал, но не тут-то было.

– Цыть. Вы, Аластор, может, и могущественный демон, но рубцы на сердце никуда не делись. Хорошо, что Вы много улыбаетесь, но не забывайте и о положительных эмоциях. Как можно больше.

– Например?

– Хорошая еда, встречи с друзьями, секс… Ого как давление скакнуло, спокойно, спокойно, родной!

Чтобы не сгореть от стыда прямо на месте, бокор прикрыл глаза ладонью:

– Мал, с нами ведь дама.

– А, бросьте, Аластор, что естественно – то не безобразно. Так, на сегодня всё. Вы заставили нас поволноваться, но, полагаю, кризис миновал… Малышка, следи за ним. Чтобы без глупостей, ладно?

– Хорошо, Мал, – Чарли с теплотой пожала пушистую лапу, – Спасибо тебе огромное.

– Ах, да, и ещё кое-что, – демон-росомаха повернулся к пациенту, уже защёлкнув саквояж, – Я заметил в Ваш прошлый визит нечто, что мне не понравилось. Пожалуйста, не извольте заправлять хвост в брюки. Я это серьёзно. Вы сдавливаете жизненно важные центры. Это не просто больно. Если продолжите в том же духе, не сможете контролировать мочевой пузырь и кишечник, а после разовьётся импотенция. Я не пугаю, говорю, как есть. А пока поешьте, примите душ и расслабьтесь. Наивсего!

Всё, что оставалось Аластору, это похлопать глазами вслед демону-росомахе.

– Э… Мала иногда… Заносит, – выдавила из себя неловкую улыбку Чарли, – Не обращай внимания, хорошо? Но лучше следуй его рекомендациям. Покой и отдых. Может, хочешь ещё поспать?.. Ты уже встаёшь?

– Кто это у нас?! – радостный вопль Энджелп заставил Радиодемона убрать ногу обратно под одеяло. Гей, не церемонясь, влетел прямо на кровать и полез обниматься со всем доступным итальянским жаром, – Ну и напугал ты нас, дедуль! Но я знал, что ты оклемаешься. Ох какие шикарные шрамы будут, как всегда, секси-шмекси-олень! Дай я тебя поцелую, балда!

– Энджел! – Ал, будучи не в состоянии сдерживать смех, как мог, отпихивался от приятеля, – Прекрати, хватит! Хватит, я тоже рад тебя видеть, но не надо меня слюнявить, Энджел!!

Конечно же, приоткрытая дверь тут же приманила остальных участников драмы, из которых благовоспитанно держаться в сторонке осталась только Черри. Но ненадолго.

– Помнишь, как мы с Чер тебя волокли? Ты бы видел, как она меня быстро привела в чувства! – не без гордости кивнул в сторону подруги паукообразный демон.

– Мадемуазель, – изящно склонил голову Аластор, – Позвольте отблагодарить Вас от всего сердца.

– Да не стоит, – даже засмущалась демоница-циклоп.

– Если хозяйка отеля разрешит, я бы хотел устроить уютные посиделки для всех вас. И приготовить кучу всего вкусного.

– Ты на ногах-то стоять сможешь? – полуворчливо-полузаботливо осведомилась Мимзи.

– Да, разумеется, душенька. Ты же помнишь, когда дело касается еды, я словно дюралевый.

– Ну-ну. Помогу Хаску выбрать спиртное.

– Сэ-э-эр!! – в эту самую секунду бросилась лорду на шею Нифти, – Вы целы! А у нас всё хорошо, отель целёхонек, правда-правда! И Вы не поверите, кто мне помогал!

– Кто милая? – Аластор привычным жестом взъерошил рыжую голову старой подруги. Сейчас он напоминал степенного отца семейства среди дурачащихся отпрысков.

Чарли без тени ревности наблюдала за этой сценой, прислонившись к дверному косяку.

– Пент! Сэр Пентиус! Он оказался таким душкой, милорд! Представляете, мы всю ночь не спали!

– Ну-ка, ну-ка, где этот гад ползучий? – тут же хрустнула кулаком Мимзи.

– Да нет, Мим! Он читал мою книгу – и ему понравилось! Опять ты за своё, он меня не трогал!

– Пусть попробует, на ремни пущу.

– Мимзи!!

Ал лишь хихикал, поглядывая на них. Должно быть, курс положительных эмоций действительно пошёл ему на пользу.

– Так! – внезапно хлопнул в ладоши Энджел, – Что же мы все сюда запихались? Вон, все вон, это не наш номер, дайте хозяйке вволю потискать больного! А ну живо все отсюда! Чер, помоги мне их выставить. Мы начнём готовиться к вечеринке, старик, не против, если я выберу музыку?

– Ха… Да, конечно, дружище.

– Какой ты классный, дай я всё же тебя поцелую!

– Энджи, – Черри почти что ласково схватила лучшего друга за волосы, – Остынь, нам пора.

– Прости, дорогая, помяли всю твою кровать, – Аластор наконец-то встал, слегка пошатываясь с непривычки, – Форменное безумие. Даже неловко как-то. Столько народу за меня волновалось.

– А ты как думал? Друзья познаются в беде, – ласково ответила Чарли, закрывая дверь.

– Будет большой наглостью с моей стороны попроситься к тебе в душ? – к Алу постепенно возвращалось его интеллигентное душевное равновесие. Очень скоро он снова натянет маску под названием «Я – безжалостный маньяк, и меня ничто не тревожит».

– Эм… Милая? Так можно, или мне лучше сходить к себе?

– Что? – очнулась от тягостных раздумий девушка, – Нет, что ты, иди, конечно, – принцесса ада порылась в комоде, вручая ему невероятно мягкое розовое полотенце, – Только не пропаривайся на режиме для варки раков, хорошо?

– Хорошо.

Снова эта улыбка, снова скорлупа. Еда, танцульки – и вот, он снова главный демон на районе.

А что, собственно, её не устаивает?

– Мадемуазель? – в дверь робко постучалась Нифти, – Лорд заказывал мне новую одежду неделю назад. Вот рубашка и галстук, а вот брюки. И да, подтяжки, как он просил.

– О, спасибо, – Чарли, выйдя из номера, со всем тактом приняла от демонессы свёртки папиросной бумаги, – Нифти, сможешь сделать для меня ещё кое-что?

– Конечно, миледи, я слушаю.

– Собери, пожалуйста, самую вкусную зелень из всего, что найдёшь.

– А… А-а-а, я поняла, без проблем! – довольно сверкнула улыбкой горничная, – Кстати, я всё никак не могу сообщить. В подвале были… крысы. Пент с ними справился, теперь чистенько… Пент, ты там стесняешься, что ли? Давай сюда!

Демон-наг неохотно выполз из-за поворота. После многочисленных словесных перепалок с Алом ему наверняка было непросто делать что-то хорошее для его друзей.

– Благодарю Вас, Сэр Пентиус, от всего отеля. Чем я могу порадовать Вас в обмен на оказанную услугу?

– Ох, миледи, – от проявленной вежливости даже не сразу опомнился наг, – Боюсь, Ваша горничная уже соблазнила меня на бочку вина из Вашего погреба.

– Раз так, надеюсь, что было вкусно, – весело улыбнулась им Чарли, – Рада, что вы нашли вознаграждение себе по душе. Приходите сегодня на вечеринку.

– Я не отношусь к друзьям генерал-оленя, – не преминул заметить демон-наг, скрещивая руки на груди.

– Да хватит уже разводить этот детский сад! – не выдержала Нифти, – Теперь ты – мой друг, и я намерена потанцевать с тобой!

– Я змей, Карамелька, как ты прикажешь мне с тобой вальсировать?

– Струсил?

– Я-то?!

– Тогда идём, сниму мерки и сошью тебе что-нибудь красивое!

– Но…

– Идём! Только на кухню заскочу, принесу, что Вы просили, миледи!

Принцесса ада лишь мило фыркнула, глядя странной парочке вслед.

====== Глава 48 ======

Не успела Чарли зайти обратно в номер, как из ванной вышел Ал. Рубцы слегка обозначились от перепала температур, но крови нигде не было.

– Ты как?

– Будто заново родился, – Радиодемон вздохнул почти что сладострастно.

– Ты снял повязки с головы.

– Мне надо было вымыть волосы. Новые рога уже прощупываются, так что порядок.

– Ал.

– Что?

– Точно всё в порядке?

– Да-да.

Они замолчали, встретившись взглядами.

– Хм, я раньше этого не видела, – Чарли подошла ближе, – У тебя вокруг левого зрачка… будто зелёное колечко.

– В самом деле?

– Так, – демонесса сделала шаг назад, – Ты хорошо меня видишь?

– Ах, милая, – он качнул мокрыми прядями, – Не думаю, что сотрясение мозга или что-то вроде этого меняет цвет глаз.

Опять заворачивается в эти свои тайны, словно в любимое одеяло. Покровительственная небрежность. Как далеко он запинал себя настоящего? И почему не хочет показываться ей? Думает, что сочтёт слабым?

«Кажется, я… влюблён»

После этой фразы Ротсала утратила контроль над воспоминаниями. Это то, что его пугает? Или не до конца осознанно?

Что делать?!

Так, без паники.

– Нифти принесла тебе сменную одежду, – смекнув, на что переключить тему, поделилась новостью Чарли.

– О-о, она как всегда на высоте. Именно то, что я и хотел, – улыбнулся Аластор, шурша свёртком, – А пиджак ещё не готов?

– Нет. Если ты волнуешься за хвост, то можешь накинуть старый… Ты же не собираешься ослушаться Мальодора, верно?

– Полагаю, если системы жизнеобеспечения восстанут против меня, это создаст массу проблем, – криво усмехнулся Радиодемон, – Дорогая, могу я одолжить ножницы и нитку с иголкой?

– Да, конечно, вон там, ящичек позади тебя… Нашёл?

– Нашёл.

Ротсала, лежащая у ног хозяина, взглянула на растерянную девушку.

Пропасть. Всё, что сейчас хотелось сделать – это запереть дверь на ключ и затащить его в постель, прижать к груди и баюкать, укрыв одеялом. Хотела знать о человеке всё – вот, получите, распишитесь. Никаких больше тайн. И даже то, что он чувствует, то, что не осмеливается сказать – вот оно, всё твоё. Пользуйся.

Что она чувствует? Страх? Презрение?

Жалость! Моря, океаны жалости! Чарли за неделю, за месяц не выреветь ту боль, которую он вытерпел!

class="book">А сам Аластор, похоже, ни сном, ни духом, что принцесса ада всё узнала. Джентльмен и супермен на страже блага отеля, с неотъемлемой щепоткой таинственности.

Вчера – подумать только, вчера! – они смотрели «Облачный атлас» и впервые поцеловались, а теперь она знает всю его жизнь, и…

Для него ничего не произошло. Совсем. Обнимает, говорит «милая» и «дорогая», словно воспитанный ребёнок, которому наказали вести себя хорошо. Сидит вот, распарывает шов на брюках, как ни в чём не бывало.

Но Чарли ошибалась…

«Что, эдакую мать, произошло, пока я был без сознания?! Она смотрит на меня как на восставшего из мёртвых! Паузы эти… Переволновалась? Знает, о чём я хочу поговорить? Нет, невозможно. Погодите… Может, она сама догадалась, что я её недостоин?! И теперь… Да что же я творю, я не хочу, чтобы она меня отвергла! Но так ведь будет лучше, да?.. Надо быть мужчиной и самому прекратить… этот…»

– Ал, всё хорошо?

– Укололся иглой, полный порядок, – обернулся он со своей фирменной улыбкой, – Так… мне кажется, в дверь постучали.

– Это, наверное, Нифти… Ты куда?

– В ванную, переодеться.

– У меня для тебя сюрприз, не задерживайся.

Открыв дверь, Чарли не удержалась от улыбки: демонесса-лолита собрала красивую корзинку из овощей, фруктов и зелени, даже сбрызнув салаты водой, чтобы капельки блестели на свету. В центре разместилась бутылка красного вина – отличная идея, полезно для сердца. Вегетарианский пикник, не хватает только клетчатого пледа.

– Вроде бы одежда села как надо, – Ал осторожно вышел к ней, подправляя подтяжки, – Давно хотел что-то поменять в имидже.

– Тебе очень идёт… Как… твой хвост?

– Непривычно свободно. Не могу поверить, что сделал это.

– Пройдись туда-сюда. Удобно?

– Да, и я бы сказал, как-то легко… Спасибо за заботу, милая… А что за сюрприз, кстати?

– Вот, – Чарли вытащила из-за спины корзинку, – Эликсир для роста рогов.

– Ах, это было лишнее, право. Я ведь хищник, – Радиодемон отвёл взгляд, но сглотнул слюну.

– Ты хочешь. Я знаю. Всё свежее.

– Может, я сделаю рагу?

– Нет, ты съешь всё это так, – отказалась идти на попятный Чарли.

– Проклятье, – Аластор поймал шуршащий от восторга хвост, – Что ж, моя сущность сегодня вышла победительницей. Поедим… вместе?

«Чего ты замямлил, это всего лишь предложение разделить завтрак!»

– А, да! Давай, конечно! – не менее неловко воскликнула девушка.

Оба настолько аккуратно сели за стол, будто ждали, что кто-то из них непременно сдетонирует с минуты на минуту.

– Что ж… Приятного аппетита… М-м, очень вкусно! Самое то, чтобы восстановить силы.

– Да-да, ешь на здоровье, – Чарли уткнулась взглядом в столешницу, сосредоточившись на чистке апельсина.

– Дорогая, ты плохо себя чувствуешь?

– А? – от неожиданности девушка вонзила когти в мякоть фрукта, – Я в порядке, в полном порядке! Так… О чём ты хотел поговорить?

Радиодемон тяжело вздохнул и вдруг отвёл уши. Совершенно не его жест, принцесса ада растерялась окончательно.

– Чарли… моя дорогая.

– Да? – почти что шёпотом вторила ему наследница престола Преисподней.

– Я даже не знаю, с чего начать, и…

Сквозь радиопомехи внезапно прорвалась фортепианная мелодия. Ал затряс головой:

– Погоди, это случайность, случайность!

– Я знаю эту песню, – удивлённо повела головой девушка, – Это же тема из «Облачного атласа», называется «Всё границы условны».

– Что ж такое, она всё звучит, не могу отделаться.

– Аластор.

– Сейчас-сейчас, я её…

– Ал, – она встала, и, выйдя из-за стола, положила руку демону на плечо, – Дай… послушать. Пусть просто… напомнит о хорошем.

«Я знаю, это был твой первый поцелуй. Знаю, ты в смятении. Ты слишком долго был один, и я, кажется, понимаю, что ты чувствуешь, ты боишься. А хочешь быть непробиваемым»

– Чёрт, – мужчина закрыл лицо ладонями, – Я должен сказать тебе кое-что, но не могу.

– Понимаю. Мне тоже надо тебе кое-что сказать, и я тоже не знаю, как это сделать… Глупо, да?

– Нет, не глупо. Слова… Несовершенны.

– Тогда… – Чарли вздохнула и зажмурилась, словно собираясь съезжать вниз на американских горках, – Вспомни «Облачный атлас» и сделай то, чего ты НЕ сделать не можешь.

– Даже если это приведёт к последствиям, которые я не могу предугадать, выглядит полным безумием, касается не одного меня и теоретически может навсегда выбить из привычной колеи? – перед глазами Радиодемона замелькали смутные очертания путешествия, совершённого с Амат, и личные проблемы временно отодвинулись на другой план.

– Это всего лишь жизнь, в ней всегда так, – увидев, что собеседник встал, Чарли ласково дотронулась до его щеки, – Кто знает, что будет завтра? Да мы даже не знаем, что будет в следующую секунду.

Оленье ухо дёрнулось от стука в дверь.

– Нет, ну это надо, кого принесло в такой момент?! – почти что прорычала девушка, полная решимости выпроводить незваного гостя вон.

Правда, несмотря на рьяное возмущение, оба тайно обрадовались от того, что их прервали. Иногда неизвестность и желание оставить всё «как есть» действует словно лёгкое седативное: вроде как спокоен, даже чуток расслаблен, и всё идёт как надо, то есть никак.

Комментарий к Глава 48 Оригинальное название темы из “Облачного атласа” – All Boundaries Are Conventions. Можете послушать и решить, подходит ли она нашей парочке 🙃

====== Глава 49 ======

– Угадай, кто? – на пороге стоял Люцифер собственной персоной.

– О. Привет, папа.

– Привет, золотко. Выглядишь растерянной, ты не одна? Я помешал?

– Не слишком-то… Заходи. Мы завтракали и обсуждали… дела отеля, да, Ал?

– Владыка, – судя по кончику носа Аластора, он склонил голову перед правителем градусов на 10, не более.

– Яблочко моё, – Люцифер снисходительно погладил дочь по голове, – Неужели ты думаешь, что меня так просто обмануть?

Аластор, принявший эту фразу за вызов, тут же расплылся в улыбке, которую Чарли за год изучила уже очень хорошо: модель «бесящий олень-провокатор». Только бы он ничего не сморозил, только бы не…

– Я знаю о стычке с ангелом. Мальодор не хотел говорить, но я давно его знаю и всё же смог вытащить всю подноготную этой истории. Позвольте мне взглянуть на шрамы, я хочу узнать, кто был нападавшим.

– Так уж и быть, – Аластор неохотно принялся расстёгивать рубашку, – Как раз вовремя, а то они уже почти зарубцевались… А что, у ангелов как-то отличаются копья?

– Аластор, Радиодемон, поставивший на колени восьмерых лордов ада, – Люцифер упёр руки в бока, – Обычный ангел и царапины бы на тебе не оставил.

– Пф. Не зря Ваша дочь тоже зовёт меня «папочкой».

Всё. Немая сцена. Пялятся друг на друга, показывая зубы. Чемпионат по демоническим улыбкам, совмещённый с игрой в «гляделки». Хана, это на час, если рычать не начнут.

– Он так шутит, – с нажимом произнесла Чарли, – Это такая шутка, пап!.. Пап?

– Всё в порядке, милая, – они повернулись к девушке одновременно, и принцессе ада остро захотелось отвесить Радиодемону пинка.

– Ладно, ладно, я всё. На сегодня хватит. Обещаю, – Ал снова расцвёл в своей шельмоватой улыбке.

– Очаровательно, – процедил сквозь зубы Люцифер, – Будем считать, что раунд по остроумию остался за тобой, Бэмби. А теперь – раны.

– Да, папочка, – Аластор обнажил шрамы, пока Чарли на заднем плане разыгрывала красноречивую пантомиму, как отрывает лорду голову.

– М-да. Я подозревал, что дело плохо, но чтобы настолько… С другой стороны, чудо, что ты вообще выжил. Тебя отделал Кезеф, – пришёл к выводу Люцифер, отмеряя следы копья пальцами, – А что ты сотворил, кстати, чтобы так его настропалить? Тоже шутил?

– Вроде того: попробовал создать брешь в рай с помощью ангельского пера.

– Да ты, верно, чокнулся, – даже отшатнулся Люцифер.

– Это был эксперимент.

– Но зачем?!

– Разве это не очевидно? Проверял теорию Вашей дочери. И да, Чарли, – Радиодемон перевёл взгляд на девушку, – Несмотря на то, что барьер прорвать возможно, никто из живущих здесь не в состоянии подняться наверх. Мне жаль, милая.

– Ты это… – Чарли тёрла пальцами виски, уговаривая себя не орать, – …понял ДО или ПОСЛЕ того, как выбесил того ангельского Терминатора? Подумай хорошенько, от твоего ответа зависит, зарою я тебя в фундамент по самые рога или нет… Ну?

– Дорогая, ты не так поняла. Мы привыкли думать, что существует лишь два пути. Ад и рай. И всё. Но мы никогда не видели полной картины, в том числе и я.

– Так ты… – Люцифер даже потёр подбородок, – Совершил нечто вроде ритуала?

– А теперь оба живо объяснили мне, в чём дело! – Чарли так разозлилась, что даже выпустила когти и рога, – О чём вы вообще?» Что это за самцовые игры?!

– Милая, я бокор, – мягко взялся за пояснения Ал, – Чёрный шаман магии вуду. Это означает, что мне положено путешествовать по мирам, невидимым глазу. Но со временем делать это стало не так-то просто: моя оленья сущность в состоянии усваивать базовые галлюциногены и даже наркотики. И теперь, когда мне требовалось достичь пограничья, чтобы увидеть новые пути, я оказался в крайне затруднительном положении. Увы, все, кто равен или хотя бы приближается ко мне по могуществу, так или иначе связаны со мной клятвой не причинять зла ни мне, ни тем, кто со мной. Так что да, выходит, я, как говорит современная молодёжь, выбесил небеса, дабы меня измочалили до полусмерти… Извини.

Чарли издала стон, полный осознания тщетности попыток понять мужчин и их приступы неконтролируемого героизма.

– Яблочко моё, а я бы на твоём месте к нему присмотрелся, чуть не подох во имя твоей идеи, – как раз к месту выдал Люцифер, – А как успехи, кстати? Получилось что-то?

– Сэр, я джентльмен!.. Чёрт, Вы не об этом, да?

– О, как перепугался, – разразился хохотом владыка ада, тут же развеяв гнетущую атмосферу в номере, – Дорогая, да он прелесть, просто кривляется. Так что там с поиском, Бэмби? И откуда ты взял ангельское перо?

– С пера и начнём, – кивнул ему лорд, – Хорошо, что вы оба здесь, поскольку вы не представляете, какая долгая история у этого самого пера и идеи о множественности миров… Вы готовы?

– Я всего-то правитель ада, куда мне торопиться. Посидим, выпьем по чашечке кофе, – сострил Люцифер, оглядываясь в поисках стула, – Я весь Ваш, дети.

– У меня есть рассказчик получше, – двинул ушами Аластор, – Должно быть, теперь мы связаны. Она под отелем. Я отведу… Я правильно тебя понял, Амат? Ты желаешь встретиться?

– Правильно, дитя, – раздался могучий голос, и по стенам номера поползли иероглифы, зелёные, словно тина, – Не бойтесь. Я сама перемещу вас к себе. Прямо сейчас.

– Матушка! Если вы так и будете зависать у каждой Соты, мы в жизни не получим инструктаж!

– Прости, Эрелим, – уже привычно улыбнулась своему воспитаннику Анахита, – Ты ведь знаешь, спящие люди завораживают. Ничего не могу с этим поделать.

Соты. Специальные боксы, в которых спят чистые сердцем, удостоенные небес. Ангелами не занимаются душеткачи: крылатая порода должна самостоятельно окуклиться и возродиться уже в новой форме. Иногда на это уходят считанные дни, а иногда…

Первое, что поняла Анахита, переродившись, так это то, что вечное блаженство рая – это безмятежный сон в сотах. Потому что остальных ждёт…

Нет, она не жалуется, всё не так уж и плохо, правда. Пьёшь воду из облаков, ешь лёд и снег, кутаешься в крылья, поёшь песни во славу Бога и неистово молишься за солдат пограничья, которые приходят из ада покрытыми кровью и… непостижимо другими.

Анахита не была биологом, но ей хватало ума осознать, что с ангелами что-то проиходит из-за пересечения барьера между мирами. У тех, кто ходил на чистки постоянно, изменился голос, а в заострившихся чертах ликов появилось что-то птичье. И – утрата цели. Живут себе от чистки до чистки. Их поведение напоминало ангелице охотничьих ястребов деда, согласных сидеть в тесных клетушках и чистить когти, лишь бы в положенный срок их выпускали убивать кроликов.

Сколько сот она прошла, пока не занялась наставничеством Эрелима? Сотни? Тысячи? Пура знает, как делать свою работу, и секретами не делится. Говорит пару слов грешникам время от времени – да и всё. Обет молчания, гору разговорить легче.

Один из смотрителей сот, ангел с лежащим на плече хвостиком пшенично-русых волос, взглянул на неё с тревогой. Поняв, в чём дело, Анахита шустро улыбнулась. Снова себя не контролирует, влетало ведь уже за печальный вид! Ангел не должен печься о себе и своих былых горестях. Наверное, поэтому ей поручили наставлять Эрелима: чтобы забросила этот бессмысленный поиск непонятно кого.

Но даже сейчас, когда соты время от времени перемещали, женщина не могла отказать себе в слабости и проходила мимо, словно бы невзначай вглядываясь в улыбающиеся во сне лица.

Сын. Эрелим говорит, что, возможно, ей только кажется, что он был, но Анахита лишь упрямо мотала головой в ответ. Черноволосый мальчик, похожий на неё. А раз она мать, наступит день – и она узнает своего ребёнка. Вот так вглядится в чьё-то лицо – и узнает, непременно! Каким бы он ни был, молодым или старым…

– Матушка Анахита! – судя по тону, терпение Эрелима испарялось почище росы на солнцепёке.

– Прости, милый, я снова задумалась. Ты о чём-то рассказывал?

Эрелим подавил вздох:

– Прошу Вас, сосредоточьтесь, это важно. Скоро будет инструктаж перед вылазкой. Видели, что они сотворили с Кезефом?

«Видела», какое неподходящее слово. Грозный клёкот раненого воина было слышно на мили окрест, как и всполохи огня от его здорового крыла. Кезеф намеревался рвать и метать, и горе тому, кто встанет у него на пути. Даже Анахита испытывала священный ужас перед таким уровнем негодования. Печалиться – смертный грех, а вот крыть свой отряд трёхэтажными воплями, выходит, можно? Снова эти мысли, негоже ангелам из числа переродившихся судить старших по чину, созданных совершенными по образу и подобию Бога!

– Эти твари – ровно звери, кусаются и царапаются, – тем временем продолжал рассуждать Эрелим, смахивая со лба волнистую прядь волос, – Никакого благородства. И нам предстоит иметь с ними дело, матушка. Обещайте слушать внимательно!

Анахита покорно кивнула, прикрывая улыбку кончиками пальцев. Иногда непонятно, кто здесь чей наставник. С другой стороны, неудивительно, что Эрелим такой серьёзный: всё же прошёл военную выучку и принял участие во Второй Мировой войне. Там и погиб, но знаний это не отменяет.

– Нам выдадут копья и маски, – в который раз решил пояснить юноша, – Копья для того, чтобы сражаться, а маски – чтобы грешники нас не разглядывали, как и мы их. Вы же знаете, матушка, что душеткачи изменяют их облики до неузнаваемости, верно?

– Знаю, родной.

– Вот и негоже им смотреть на наши чистые лики.

– Хорошо, что они этого не видят, а то, наверное, страдали бы ещё больше.

– Ох, матушка, – только и смог произнести Эрелим, протискиваясь сквозь толпу сородичей, – Тс-с, уже начинается!

Комментарий к Глава 49 В моём понимании, существует два типа ангелов: исконные, совмещающие в себе черты мужчин и женщин (гермафродиты) вроде Кезефа, и ангелы, когда-то бывшие людьми и сохранившие признаки своего исходного пола.

====== Глава 50 ======

Аластор не больно-то намеревался участвовать в воссоединении семьи Магне с Амат, разве что, вспомнив славное прошлое радиоведущего, представил древнюю богиню со всевозможными фанфарами, а после отошёл в сторонку, размышляя о своём.

Бесить Люцифера было весело, но они с Чарли так и не поговорили. Да и поговорят ли теперь вообще? У него появилась новая роль – роль провожатого. Хочется верить, что всё же Данко, а не какой-нибудь Харон.

Что обнаружила компонента его души? Смутным воспоминаниям было тесно в его голове. Такое бывает, когда тебе называют слово, ты скрипишь мозгами и так, и эдак, а потом, когда видишь искомое, негодующе хлопаешь себя по лбу с воплем «Да! Вот оно!!»

Инструмент поиска. Это лучшее из всего, что он сможет сделать в своей жизни. Проведёт в тот мир столько грешников, сколько Чарли попросит. Да, идеально, так и надлежит сделать. А после она сможет править и отыщет себе… кого-то. Чёрт, только не снова!

Тёмное пламя ревности скакало по его жилам при одной мысли о том, что Шарлотта Магне может быть с кем-то ещё.

Но ты же уже всё решил, остолоп эдакий!

Даже если оттянешь разговор настолько, насколько это вообще возможно, ничего не изменится!

А что, если…

Нет, это просто смешно. Детская блажь. Остаться с ней? Реально? Да он не искупит своих грехов, даже если каждое утро будет опускаться на колени и целовать ей ноги! Или прав был Энджел, говоря, что это всего лишь… Как он сказал? «Ягодный бред»? Выходит, Аластор не один так страдает, и это просто последствия слишком долгого одиночества?..

– Дитя… Дитя… Дитя!

– А? Да, вот он я, – Радиодемон повернулся к Амат, приглаживая вспушившийся от неожиданности хвост.

– Моя славная девочка спрашивает, как ты собираешься провести грешников в новый мир.

Аластор покосился на Чарли. Судя по всему, она быстро пообвыклась со своей монструозной феей-крёстной. Люцифер, правда, пребывал в приличествующем ситуации шоке, ну да женщины всегда были более гибкими.

– Полагаю, я тот самый швейцар, в обязанности которого входит придерживать дверь, верно? Иначе они и не увидят брешь, и столкнутся с её последствиями. Я хотел сказать, столкнутся непременно.

– А именно? – решила уточнить принцесса ада.

– Воспоминания о смерти. Практически идентичные ощущения, которые будут нарастать с каждым шагом. Правда, Энджелу столкновение с барьером даже понравилось, но сколько таких? Теоретически, могут вскрыться и старые раны, и на той стороне мы получим готовый труп. Но, – оленьи уши встали торчком, – Если я что и понял в вудуизме, так это то, что в любой ситуации нужно верить в свои силы. Если грамотно подобрать магию, получится сотворить врата. Вряд ли постоянные, даже стык рая и ада смещается, но временные – пожалуйста. И подготовить население. Провести агитацию. Барьер отыграется на тех, кто трусит, и тех, кто не готов к переменам. Я уверен в этом. Риск есть в любом случае.

Посреди монолога к ним подтянулся Люцифер:

– Бэмби, ты в курсе, что рассуждаешь как самый настоящий полководец?

– Нет, я всего лишь радиоведущий, знакомый с логикой и магией, ничего более, – Аластор задумчиво погладил узелок галстука, – Как бы то ни было, нельзя вести людей в неизвестность. Требуется разведка. Как только мои силы восстановятся, я отправлюсь в тот мир.

– Отлично, тогда я пойду с тобой, – без обиняков объявила Чарли.

– Нет, не пойдёшь. Это опасно, и ты – наследница престола.

– Ал, – девушка дотронулась до его запястья, – Со мной по определению не может ничего случиться, пока я с тобой. К тому же, разве я не должна убедиться в соответствии этого места моим высочайшим требованиям? – тут она не выдержала и улыбнулась.

– Но… – хотел было возразить Люцифер, но его дочь подняла руку:

– Всё, папа. Я уже выросла и вправе сама принимать решения, особенно те, что касаются благополучия нашего народа… Амат, а что… будет с тобой? – девушка обернулась, гладя шишковатую крокодилью морду.

– На самом деле, боюсь, маленькая, я останусь здесь до конца времён. Моё материальное тело слишком большое. Так и было задумано когда-то.

– Но барьер ведь для тебя ничто. Ты не умирала. Можешь взять – и пройти, – заметил Аластор, чуть склонив голову набок.

– Действительно, могу, дитя, но есть вероятность того, что это вызовет коллапс в обоих мирах. Так что я лучше посижу тут. Так будет лучше.

– Жаль… Я бы хотела о многом с тобой поговорить, – протянула Чарли, – Ты ведь почти что моя вторая мама.

– У меня идея, – чуть подумав, поднял указательный палец Радиодемон, – Ты можешь обучить кого-то вроде… толмача, чтобы вселяться в него время от времени. До тех пор, зная, насколько сложна полная синхронизация, я предложу тебе своё тело.

– Ты это сделаешь? – восхищённо моргнула принцесса ада.

– Да, милая, за твою улыбку – что угодно.

– Ты потрясающий! – Чарли обняла его левую руку.

– Это разумно. Так мы сможем поддерживать связь, пока вы будете в разведке. Если ты сам не против, решено, – изрекла богиня.

– А это не больно? – на всякий случай уточнила демонесса.

– Нет, дорогая, чуточку странные ощущения, будто тебя отдали в аренду, и всё.

Улыбается. Аж светится. Посмотреть ей в глаза, и… Вот, снова. Эта неловкость и натянутость. Они теперь вообще не смогут осуществлять зрительный контакт, или как?

Руку не отпустила, правда. Мягко держится за локоть, но мысли – далеко.

Обратно троица шла своими ногами, молча переваривая встречу.

– Меня волнует только одно, – заметил Люцифер, оборачиваясь уже на ступенях, ведущих в фойе, – Ангелы ведь не в курсе, для чего ты полез на рожон.

– Они охраняли границы. Границы в порядке, перо у меня отняли. Если они самую малость пораскинут мозгами, то поймут, что ничего страшного не случилось, – ответил ему Аластор.

– На самом деле, кое-что всё же случилось, – нехотя произнесла Чарли, – Энджел укусил Кезефа, чтобы спасти тебя.

– Так… – шестерёнки в голове Ала пришли в движение, – И яд тоже впрыснул, значит?

– Сказал, что у его жертвы обвисло крыло.

Мужчины заматерились одновременно, только Ал – более цензурно, маскируя наиболее крепкие выражения радиопомехами.

– Я звоню Мальодору, пусть готовит антидот, – сообщил Люцифер, выуживая телефон из внутреннего кармана, – Подумать только, что из-за отеля может разразиться… Да я даже не знаю, что!

– Какой… самый страшный сценарий? – еле слышно произнесла Чарли.

– Внеплановая чистка!

– Нет, не думаю. Успокойтесь, пожалуйста, – Аластор сверился с обстановкой над их головами, покачивая ладонями сверху вниз, – Мы для ангелов – всё равно что опасные дикие звери. Максимум, что они сделают – это организуют разведку для того, чтобы изловить Энджела. История с пером – их косяк, не наш.

– Согласен, согласен, но ничто не помешает нашим крылатым потренироваться на местных, пока они будут искать вашего с Чарли друга.

– На это случай у нас есть Вы, Люцифер.

– То есть?

– Вы же когда-то были одним из них.

– В том-то и дело.

– Что «были»?

Люцифер вздохнул, набирая сообщение для выключенного телефона Мальодора (Чарли заметила, что её отец писал преимущественно Caps Lock-ом):

– Это секрет, но, думаю, вам двоим я сказать могу. Ангелы из числа тех, кто спускается к нам для чисток, не говорят вообще ни с кем. Они только шепчут молитвы, будто их разум… угасает. Я уже давно не беседовал ни с кем из них.

– Так, теперь моя очередь, – встряла Чарли, – Как я понимаю, Кезеф не помог им составить фоторобот нападавшего. Папа, ты говорил, что технологии небес и близко не стоят рядом с нашими. Значит, они приведут раненного с собой, если, конечно, ангелы вообще собираются по наши души.

– Скорее всего, так и будет, яблочко моё.

– Об антидоте они тоже ни сном, ни духом, разумеется?

– Полагаю, прилюдная казнь Энджела их устроит. Теоретически… Золотце, а что если нам самим отдать его? И мило извинимся.

– Абсолютно исключено!

– Ох уж эти дружеские узы, – цокнул языком Люцифер, – Есть идеи, Бэмби?

– Похоже, у нас не остаётся иного выхода, кроме как отвлечь отряд, и, подкравшись к Кезефу, ввести сыворотку, надеясь, что для этого не слишком поздно.

– Ты сам себя слышишь?! Это же полное безумие!

– Пап, – окликнула отца Чарли, – Пока попробуй всё же напрячь дипломатические маршруты. Вдруг получится. Ты ещё можешь связаться с небесами?

– Я сделаю всё возможное, но ничего не обещаю.

– Ничего, пусть будет хотя бы так. А тем временем мы с Алом дождёмся Мальодора и придумаем, как нам быть. Идёт?

– Что ж, хорошо. Но насчёт вылазки в иное измерение мы ещё побеседуем, юная леди!

– Да, папочка.

– Люблю тебя, – Люцифер чмокнул дочь в макушку, – Эй, Бэмби, береги её всеми правдами и неправдами. Если с моей дочерью что-то случится – башку оторву и над камином повешу, ясно?

– Да, папочка, – почти что идеально скопировал интонацию принцессы ада Аластор, – Если с ней что-то случится, я лично оторву свою башку и пришлю Вам в порядке компенсации.

– Договорились.

Проводив почётного гостя, бизнес-партнёры вернулись в фойе, жалея, что сейчас не время идти в бар и заливать алкоголем возникшую патовую ситуацию.

– Сообщение, – вздрогнула Чарли, беря в руки телефон, – От папы. Он смог дозвониться до Мальодора, тот скоро будет.

– Отлично.

– Ал, – девушка развернула его к себе, – Прямо сейчас мне надо услышать от тебя, что всё будет хорошо.

– Всё будет хорошо, милая.

– Ути, какие вы сладкие, – в фойе неторопливо вышел Энджел с любимым фруктовым льдом в одной из рук, – А… Я что-то пропустил?

– Ну… – Чарли набрала в лёгкие воздуха, – Кроме того, что ты, оказывается, ранил кого-то из о-о-очень крутых ангелов, а теперь есть вероятность, что нас сравняют с бетоном, по сути, ничего. Остальное ты знаешь.

– Про твою вторую мать он тоже не в курсе, – напомнил Аластор.

– А, да. И ещё это, точно, спасибо, Ал.

– Тогда я по порядку, – гей осторожно пристроил мороженое в вазочке для цветов, – На первое: ДА ЧТО Б Я СНОВА ОКОЛЕЛ ОТ ПЕРЕДОЗА, ЧТО ДЕЛАТЬ?!! На второе: ух ты, надеюсь, мы с ней познакомимся, если я выживу.

– Спокойно, у нас есть план. Мальодор будет с минуты на минуту, он сделает из твоего яда сыворотку, и мы как-нибудь вколем её Кезефу. Будем надеяться, что это сработает.

– Хрена себе я зашла в гости! – возле лестницы послышалось падение сумки Черри.

– Чер, ты не так поняла…

– Я звоню Молли, – мигом приняла решение хулиганка.

– Нет, только не сестре!

– Ей самой, Энджи. И пусть прихватит с собой весь ваш клан с оружием.

– А ты-то куда?

– Обратно домой, мне нужно взять боеприпасы и спасти твою любящую приключения задницу.

– Мадемуазель, – мягко преградил дорогу Черри Аластор, – Не нужно никуда идти. Если хотите наделать взрывчатки, обратитесь к Хаску. В армии он был сапёром. И, насколько я знаю, у Молли дар предвидения, и, раз её здесь нет, значит…

– О! Как здорово, что все здесь! – в отель пулей влетела Молли, – Я понятия не имею, что такое грядёт, но это будет просто грандиозно! Энджи, малыш, семья скоро будет!.. О-о, здравствуйте, Мальодор, – грешница с удовольствием поприветствовала зашедшего следом.

– Что за… Фух… Сыворотку надо сделать? – демон-росомаха дышал с открытой пастью, опёршись лапой о колено, – Люцифер орал в трубку, будто ему пункцию без наркоза делали! Что происходит?!

– Отель «Хазбин». Хроники хаоса, – только и смог произнести Аластор, глядя на вспушенный хвост врача.

Комментарий к Глава 50 Ну всё, вот и подоспели новые американские горки! Помчимся с ветерком, держитесь крепче!😁

====== Глава 51 ======

Тем временем в одном из номеров брали приступом маленькую неприступную крепость…

– Нифти… Карамелька… Да дай же ты посмотреть, что выходит! – вился над миниатюрной закройщицей Сэр Пентиус.

– Терпение, – девушка, не оборачиваясь, отодвинула ладошкой его клыкастую морду, – Почти закончила наброски… Вот!

– Это… просто…

– Я понятно нарисовала? Вот тут жабо с сердоликом, борта пиджака обошью узором из шестерёнок, а на цилиндре размещу «гогглы» в стиле стимпанк. Пусть все видят, кто тут изобретатель! Нравится?

– У меня нет слов! Это будет лучший костюм на вечеринке! – он восторженно облизнул нос раздвоенным языком, – Скажи, чем я смогу тебе отплатить?

– М-да, за эдакий шедевр танца будет маловато, – Нифти медленно притянула нага за капюшон, чуть склоняя голову набок. Когда время замедлилось, а расстояние между их носов, казалось, начало потрескивать, дверь едва не сшибли с петель.

– Ой, как неловко, – прикрыла рот Чарли, но Аластора было уже не остановить:

– Пентиус! Дружище!! Прости, что прервали, нам очень нужна твоя лаборатория. Прямо сейчас.

Взгляд демона-кобры тут же оценил ситуацию. На переднем плане – враг врагов, а позади него…

– О, привет! Давно не виделись! – помахал рукой Энджел.

– Чё как? – показалась в дверном проёме Черри.

Капюшон нага тут же раскрылся:

– Да какого дьявола вы вообще творите, вламываясь ко мне средь бела дня?!

– Нифти, куколка, – словно ничего и не произошло, окликнул горничную Ал, – Только ты с твоим потрясающим голоском сможешь деликатно, а главное, быстро оповестить наших гостей, что в ближайшее время возможны неудобства, и им придётся спуститься в подвал для их же безопасности. Скажи, что мы горячо сожалеем и обещаем принести им канапе и шампанское за счёт отеля, как только всё закончится. Справишься, милая?

– Конечно, сэр!

– Если дело затянется, покажешь им дорогу к погребу с вином, скажи, что я угощаю, – добавила Чарли.

– Да, миледи! Одну секунду… Пент?

– Да? – с тяжёлым вздохом повернулся к ней наг.

– Не обижай их, ладно? Они немного чокнутые, но всё равно мои друзья. А это – аванс, – вспорхнув на плечо Сэра Пентиуса, демонесса-лолита чмокнула его в висок, – Ты славный! До встречи!

Подойдя ближе, Аластор поводил ладонью перед довольной мордой нага и вынес свой вердикт:

– Господа, Нифти его обезвредила! В лабораторию!!

– Что… Эй! Поосторожнее, тут много хрупкого! А этих, – Сэр Пентиус ткнул пальцем на Черри и Энджела, – В идеале надо держать на поводках и в намордниках!.. А Вы ещё кто такой?! И зачем взяли мой микроскоп?!

Зря он вообще повысил голос на Мала. Демон-росомаха развернулся к нему, ощеренный, словно сама Смерть:

– Я похерил весь день, услышав вопёж нашего правителя, до сих пор не знаю, что происходит, но вот! – он швырнул в изобретателя пузырёк, – Успокоительное, сэр!! И я умею обращаться с микроскопом почище Вашего, у меня докторская степень!!

– О… Так Вы – учёный? – тут же остыл Пентиус, – Прошу простить. Пент, просто Пент.

– Мальодор. Мал.

Две фурии миролюбиво пожали друг другу руки.

– Хотел бы заметить, что у Вас превосходная лаборатория, сэр. Всё на своих местах.

– О, благодарю… Ваше успокоительное чудесно на вкус, с черникой?

– Как славно, что все подружились! – Ал, кажется, ловил кайф с каждой минутой, и теперь приобнял новых приятелей за шеи, – А может, мы теперь займёмся делом?

– О, разумеется, само собой, – отыскав свободный участок, Мальодор пристроил на столе саквояж, скрещивая лапища на груди с неровным, похожим на лиру, пятном, – Я весь внимание.

– Вот этот женоподобный юноша, – Аластор обвёл рукой фигуру Энджела, уже вознамерившегося изучить тигель, – В целях самозащиты укусил одного из ангельских полководцев, да так, что у того обвисло крыло. В связи с этим, во избежание последствий, как то: снос отеля ангельскими батальонами без выплаты страховки владельцам и семьям погибших – мы намерены нижайше просить Вас, Мальодор, изготовить антидот из яда нашего друга. Это всё.

– А. А-а-а… Действительно, как же я сразу не догадался, в чём тут дело, – когтистая лапища потёрла пушистую морду в жесте принятия абсурдности этой ситуации, – Последний раз Люцифер так орал, когда у его жены схватки начались, помню-помню… Ох и набаловались вы, мальчики.

– А я что-то не удивлён, – Пентиус неровным движением пригладил свой капюшон, – Надо бы, наверное, начать собирать вещи, но я слишком заинтригован, чтобы вот так всё бросить.

– Аванс Нифти тоже играет не последнюю роль, – расплылся в улыбке Аластор.

– Не твоё дело, дичь!.. Мал, я могу чем-то помочь?

– У Вас есть центрифуга?

– Для адекватного демона найдётся, – кивнул Сэр Пентиус, взглянув на Ала во время произнесения второго слова.

Молчавшая всё это время Чарли перевела глаза на Аластора. Отелю сулит едва ли не Апокалипсис – а генерал-олень дурачится и отдаёт распоряжения в стиле «Папочка всё порешает».

Легко ли это ему даётся?..

– Вот банка, – тем временем наставлял Энджела Мальодор, – Кусаешь мембрану и впрыскиваешь яд, ничего сложного. Потом я разобью компоненты на центрифуге, и…

– Мессир, – в лабораторию буквально телепортировалась запыхавшаяся Нифти, – Все оповещены. По сигналу тревоги – в подвал.

– Спасибо, куколка… Так и что там с сывороткой?

– Ф прочэшшэ, – пробубнил гей, скашивая челюсть набок.

– Учитывая класс яда… – Мальодор почесал затылок, – Хм. Думаю, часов через пять будет готово.

– Мы покойники, – загробным голосом произнесла Черри, и именно в этот момент…

– А не пора ли нам пообедать?

Глаза собравшихся мгновенно сосредоточились на Аласторе.

– Все порядком понервничали и наверняка проголодались. Я-то уж точно. Мальодор, я занесу Вам порцию, как будет готово. Энджел, ты сделал всё, о чём тебя просил господин доктор? Тогда идёмте, сегодня я буду вашим шефом! Айда-айда, нас ждёт еда!

Минут через пять все имеющиеся в распоряжении Ала «ветераны» отеля были грамотно размещены в ресторанном дворике.

– Сэр, я помогу, – вызвалась Нифти, но старый друг придержал её за плечо:

– Нехорошо оставлять твоего кавалера в одиночестве. Я сам со всем справлюсь.

Подождав, пока названный шеф-повар скроется на кухне, Чарли встала следом:

– Не беспокойтесь, я за ним пригляжу.

Когда девушка открыла дверь, ей в лицо ударила волна жара: Ал творил нечто невообразимое минимум на шести конфорках, бегая туда-сюда. Без магии.

– А, дорогая, это ты? Давно не виделись. Зашла посмотреть, как идут дела?

В его облике что-то изменилось, и из-за дыма коромыслом девушка не сразу поняла, что именно.

– Волосы… Ты подвязал волосы?

– Ты ни разу не видела, как я хожу на кухне с «хвостиком»? Вот, узрела, – он улыбнулся пошире, – Правда, я завязал его на скорую руку, может быть, вышло кривовато.

– Нет-нет, вполне ровно, тебе идёт.

– Заодно рога прикрывает. Пока что они покрыты бархатом и достаточно хрупкие… Хочешь посмотреть, что я готовлю? – вид у него был самый что ни на есть заговорщический. Кроме того, Радиодемон накинул фартук, но Чарли была более чем уверена, что это было сделано чисто для проформы.

– Здесь у меня курица в шоколадной корочке по испанскому рецепту для дам, тут паэлья для Энджела – да, я изменяю любимой джамбалайе, но на что только не пойдёшь ради друга, тут пончики, вот здесь – крем-суп, а тут…

– Ал. Что насчёт нашего плана? Насчёт Кезефа и…

– Дорогая, – Аластор закрыл одну из сковородок, помахивая лопаточкой, – Всё будет хорошо, не забивай этим свою прехорошенькую голову. Я это заварил, мне и расхлёбывать.

– Ты не обязан справляться с этим в одиночку, – в голове Чарли эта фраза звучала гораздо увереннее, но экскурсия от Ротсалы внесла свои коррективы. Что она, изнеженная принцесса, может предложить человеку с подобным прошлым? С чирлидерскими помпонами попрыгать?

– Боюсь, я не в том положении, чтобы пренебрегать помощью, – к удивлению Чарли, ответил Радиодемон, – Впрочем, всё зависит от того, насколько большим будет отряд… Так-так, духовка нагрелась, отойди немного, милая, я отправлю туда пиццу.

– Я… могу тебе помочь?

– Да. Сядь вот сюда и будь красавицей, а папочка продолжит готовить… Что такое, почему ты не улыбаешься?

– Мне кажется, что ты… – она сглотнула, – Скрываешь то, что чувствуешь на самом деле.

– «Весь мир – театр», дорогая. Сама знаешь.

– Знаю, но… – когда он отвернулся в поисках сотейника, Чарли увидела хвост Радиодемона, вспушенный, словно пыж для ружья. Вот почему Ал был против того, чтобы ходить с хвостом навыпуск: это индикатор его истинного внутреннего настроя.

– Папочка, а банановый фостер будет?

Вздрогнул. Прямо волна по спине прошла.

– А ты бы хотела?

– Да, очень.

– Тогда решено, – не оборачиваясь, лорд сложил из пальцев «ОК».

– Это не перенапряжёт тебя?

– Нет-нет, мои раны уже отлично затянулись, я в порядке.

– Но ты не восстановился полностью, ведь так? – уточнила Чарли.

– Если вычесть рога, то процентов на 70.

Никаких изменений в тоне. Не признается, что что-то не так, даже если будет при смерти.

– Я почти полностью уверена, что у тебя уже есть план битвы, – поняв, что влезть в душу избранника не выйдет, зашла с другого края принцесса ада.

– М, – Аластор сдвинул сковороду, заставив ингредиенты подпрыгнуть, – Проспект возле отеля достаточно широкий. Мы встанем полукольцом, я – в центре. Основной удар я приму на себя. Энджел будет в арьергарде, поэтому они непременно захотят прорваться. Тем временем, антидот будет у Нифти. Она самая быстрая и юркая из всех нас. Энджелу выпадет отвлекать Кезефа, пока она подкрадётся, сделает укол – и готово. Не изволь беспокоиться, милая. Папочка всё порешает… Так-так, как там поживает моя лазанья?

– Ал.

– М-м?

Голос как у достигшего дзена, сама безмятежность.

– Как ты сможешь сражаться в твоём состоянии? Мальодор запретил тебе пользоваться магией.

– На сей счёт у меня имеется отдельное соображение. Пусть это будет сюрприз, ладно? А пока, – мужчина подошёл к ней с ложкой, – Попробуй шоколадную корку для курочки.

– Ал, я же не ребё… Как вкусно!

Повар довольно потрепал её по щеке:

– Хочешь ещё?.. Дорогая?

– Спасибо, – Чарли притянула его к себе за основание оленьего уха, – Я часто говорила это, но, по правде сказать, до конца не задумывалась о том, как решаются сотни мелких проблем в отеле.

– Дорогая, это лиш…

– Не лишнее! Ты с самого первого дня был на моей стороне, пока я, как дитя, забавлялась со своим проектом.

– Так на то я твой бизнес-парт…

– Ал.

– Молчу, – сдался Радиодемон.

– От тебя, несмотря на твою привычку доводить других до белого каления, я видела только хорошее, – девушка ткнулась лбом в его лоб, глядя в глаз с зелёной прожилкой, – Что бы ни случалось, ты приходил на помощь раньше, чем я начинала истерить. Поэтому я… тебя…

– Что-то подгорает! С готовкой вечно так, чуть отвлечёшься – и абзац! – Ал вырвался от неё и тут же принялся звенеть крышками. Его радио выдавало сложные помехи, – Не годится кормить наших дорогих друзей углями, верно?

– Кхм. Да, конечно, ты прав, – негромко ответила Чарли, складывая руки на колени и опуская взгляд.

«Должно быть, я поторопилась»

====== Глава 52 ======

Когда у собравшихся в ресторанном дворике от ароматов с кухни уже готова была капать слюна, свершилось чудо.

– Блюда дня от шефа готовы! – практически напел Аластор, держа на руках подносы, – Ешьте и не обляпайтесь!

Пока он расставлял тарелки, никто и подумать не мог, что Радиодемон помирает где-то внутри.

«Она серьёзно собиралась мне признаться?! Вот до чего я дотянул! С этими событиями… Я чертовски старомоден, сейчас молодёжь сказала пару фраз, вроде «Дело не в тебе» – и всё решено!.. Она расстроилась. Улыбается, но я вижу, что расстроилась… Почему у меня чувство, будто собирался подниматься в гору, а меня внезапно поставили на скоростной подъёмник?!»

– Мы совсем забыли про Мала, – встрепенулась Чарли, отрываясь от тарелки, – Он там наверняка проголодался, воюя с сывороткой.

– А. Сейчас отнесу ему еды, – приподнялся на кольцах Сэр Пентиус, но принцесса ада остановила его:

– Я хозяйка отеля, мне эту честь и оказывать. Всё же просьба об изготовлении антидота шла со стороны моей семьи.

– Как пожелаете, – пожал плечами наг, тщетно пытаясь скрыть удовольствие от роскошного обеда и присутствия Нифти, сидящей рядом с ним.

– Эй, Ал, – заглянула на кухню девушка, – Соберёшь поднос для Мальодора?

– Уже, – лорд Преисподней кивнул в сторону столика, – Я отнесу.

class="book">– Я сама.

– Прямо сейчас?

– Да, пока окончательно не остыло.

– А как же десерт? – растерялся Радиодемон.

– Я… пожалуй, не буду.

– Ты переживаешь?

Чарли подняла на него глаза, в которых плескалась крайняя степень душевной измотанности:

– Нет. Я просто не хочу. Было очень вкусно, правда… Вон тот поднос?

Аластор отогнул уши, кивая.

Пропасти. А ему-то казалось, что уже навидался. Но сейчас, похоже, в силе проект масштабов Большого каньона.

Во имя девяти кругов, может в этом чёртовом городе случиться хоть что-то, что позволит недомолвкам взять – и исчезнуть?!

– Мал, это я, – открыв незапертую дверь бедром, Чарли поставила поднос на столик, сделанный под тёмную древесину.

– Ого-го, да у меня пуговки на униформе полопаются, – проурчал демон-росомаха, облизнувшись, – Спасибо, малышка.

– Как… дела с сывороткой? – дождавшись, пока Мал освободит столовые приборы из плена салфетки, Чарли перевела взгляд на варево, лениво побулькивающее на газовой горелке.

– Настоящая магия. В яд Энджела входит четыре различных компонента, и к каждому требуется свой подход. Дело продвигается, но медленно, – привыкший скорее перекусывать на бегу, врач шустро втянул в себя содержимое тарелки, – Быстрее никак, если только мы не вознамерились прикончить пациента окончательно. Правда, я всё же сначала протестировал бы это…

– Нет, не успеем. Я верю в твой профессионализм, Мал.

– Спасибо, маленькая. Могу я узнать, что за кошка пробежала между вами с Аластором?

– Что? Какая кошка? Всё в порядке, – принцесса ада невольно дотронулась до плеча, вспомнив Марди.

– Ври поубедительнее. На тебе лица нет. Смотришь на своего оленя, будто он обвешан тротилом, а ты боишься намекнуть, боясь, что взорвётся. И он… Хотя, с ним мне всё понятно, он никак не может вдуплить, с ним ли эти чудеса происходят, а вот ты… Тут сложнее. Извини, если влезаю без спроса, но меня волнует твоё психическое состояние. Как врача и как… крёстного отца, без религиозного подтекста.

– Никому не расскажешь? – уточнила Чарли, садясь напротив доктора.

– Врачебная тайна.

– Ладно… Я узнала кое-что о прошлом нашего Радиодемона, и под словом «кое-что» я имею ввиду «всё». Я не просила, так получилось.

– Ого.

– Ага… И теперь я не знаю, как… сказать ему об этом.

Мальодор вздохнул, вздёрнул маленькие ушки, сверяясь, как там поживает сыворотка, и снова обернулся к собеседнице:

– То, что ты узнала, как-то изменило то, что ты к нему чувствуешь?.. Да знаю я всё, милая, не красней так отчаянно.

– Нет, наоборот! Ал навертел за свою жизнь много всего, но это было не чистое зло, понимаешь? Он не псих. Я видела другие его стороны, и он оказался не тем, кем мы его считали и кем он хочет казаться.

– Как бы ты описала то, что у тебя на сердце?

– Сострадание.

– Вот как, – Мал задумчиво повертел в руках вилку, – И у вас двоих просто нет времени, чтобы нормально поговорить?

– Именно… Что мне делать?

– Перестать волноваться. Подобрать нужные слова и не забывать, что за секунды рушится только то, что изначально было построено на песке. Всё будет хорошо, малышка. Но действуй деликатно, не торопись. Судя по тому, что сейчас творится у него в голове, женщины у нашего улыбаки не было.

– Ты можешь сказать, о чём он думает? – удивлённо воззрилась на врача Чарли.

– О, проще простого. Он вбил себе между рогов мысль, что недостоин тебя, поскольку когда-то там где-то там напортачил. Хочет сказать и одновременно не хочет, потому что влюблён. Разрывается… Ты снова покраснела.

– Как… как нам это решить?

– Я бы запер вас на сутки в одном номере.

– Это уже было.

– Значит, недостаточно. В любом случае, – Мальодор встал, проверяя центрифуру, – Отпусти ситуацию, и она разрулится сама собой. Он непременно взболтнёт о своих чувствах, вот увидишь. Уверен. Смотри, сколько он всего наготовил. Если его напоить, начнёт до утра орать в караоке, а завтра уже на стену полезет. Аластор в оптимальной кондиции.

– А его сердце?

– Выдержит, это хороший стресс… Спасибо, я поел. Комплименты повару. И не грузись так сильно. Обещаешь?

– Да, Мал, – девушка с нежностью пожала лапу доктора.

И всё же легко Мальодору говорить с высоты своего авторитета, когда вот это вот всё происходит не с ним. А Чарли ещё поднос на кухню возвращать.

Само решится. Интересно, как?

В кармане ожил мобильник. Отец с радостными новостями о том, что на его запрос о переговорах никто не ответил. Просто шикарно, что может быть лучше?

Погружённая в свои мысли, девушка спустилась с лестницы, и, едва повернув в сторону ресторанного дворика, услышала посвист:

– Кого я вижу! Сама Шарлотта Магне!

Шокированная, она выпустила поднос из рук, и вся лежащая на нём посуда разбилась вдребезги:

– Ма… Маверик?!

В то же время на небесах Анахита силилась до конца смириться с фактом того, что они с Эрелимом и правда спустятся в ад. Это не сон – выдали и копьё, и жуткую маску, похожую (теоретически) на морду демона. Даже с рогами. Вообще-то эту красоту уже полагалось надеть, но ангелица завозилась с ремешками, плюс, вставки-визоры на обратной стороне этого фарфорового изделия предательски впивались в брови.

Эрелим умничка, как всегда. Объяснил ей, как это работает. Маски не дают чёткой картинки, грешники в ней видятся цветными пятнами в оттенках красного и оранжевого, тогда как ангелы в силу того, что живут в холоде, практически чёрные, с голубоватым отливом. Общаться положено при помощи трелей и щелчков, и желательно не переставать молиться. Их с учеником задача – сопровождать и охранять раненного Кезефа, хотя Анахита, как ни старалась, не могла взять в толк, как она или её ученик смогут остановить этот валун с крыльями, надумай он впасть в боевой раж. Да, крыло ангела висит тряпкой, но скорее всего, он будет драться ещё яростнее.

И почему только нельзя решить всё мирно? Да, грешники, да, монстры, но ведь они когда-то были людьми. Как они, скажите на милость, умудряются выживать в том городе, внизу, если, по словам старших ангельских чинов, только и делают, что дерутся, отрывая сородичам если не головы, то непременно конечности? Как-то не сходится.

Для ангелицы она слишком много думает, надо прекращать. Сейчас сама всё увидит, если вообще получится через эту напастную маску.

Зачем столько креплений, они что, хотели, чтобы от этого аксессуара нельзя было избавиться и при попадании бомбы?

– Матушка, всё хорошо?

– Да-да, милый, – тут же перестала ломать голову Анахита, оставив явно запутавшуюся конструкцию в покое. Держится – и ладно.

Сейчас главное – помочь спуститься Кезефу. Они с Эрелимом будут компенсировать его повреждённое крыло.

Вот интересно, даже если они найдут и казнят нападавшего, что это изменит?..

Так, разошлась не на шутку, всё! Нужно сосредоточиться на спуске и не упускать из виду Эрелима. Кезеф сам по себе большой мальчик, а вот её ученика аж потрясывает от благородного желания показать грешникам их место.

– Я помогу, Ваша Светлость, – мягко произнесла ангелица, дотронувшись до руки Кезефа. Тот повернулся к ней с видом столь яростным, что, казалось, он сейчас прожжёт свою маску.

Должно быть, сказывалась прошлая жизнь, но в голове Анахиты промелькнула грешная мысль о том, что мужчины любого вида, вне зависимости от того, крылья у них или рога, нимбы или хвосты, уже не знают, где остановиться, если вознамерились подраться.

Не будет переговоров. Отряд будет убивать и устрашать, пока не отыщут одного… нет, судя по всему, обоих виновников. Таково решение высших. А что может она, Анахита? Молиться, чтобы Бог, их Бог, предпочитающий ни во что не вмешиваться, образумил обе стороны конфликта…

====== Глава 53 ======

В Преисподней же кипели свои страсти, более приземлённые во всех смыслах.

– Я слышал, что ты открыла отель, но и предположить не мог, что ты ещё и прислуживаешь, – незваный гость пошёл навстречу, гаденько улыбаясь, – Тебе бы пошёл костюмчик горничной. Такой чёрно-белый, сладкая моя. Чего же ты замерла, не рада меня видеть?

– Отец сказал, что ты погиб… – попятилась к лестнице Чарли.

– О, неужели? Не будь наивной, детка, он никогда не поддерживал нас как пару. Ты даже не представляешь, в какой дыре я был и как по тебе соскучился.

– Стой, где стоишь! – выпустила демонические когти Чарли, – Жив или нет, я помню, как мы расстались! Ты использовал меня!

– Но я же тебя люб…

– Не смей это произносить! Т-ты был… альфонсом, вот!

– Быть может, – Маверик фон Элдрич раскинул руки, приближаясь к принцессе ада, – Зато как мы шикарно смотрелись. Вспомни только!

– Милая, что случилось? – в фойе высунулась голова Аластора. Он всё ещё был в фартуке, – А… Какая нечисть вылезла, вы подумайте.

– Что? «Милая»? Чарли, что это за клоун?

Девушку прошиб холодный пот. Маверик ни разу не слышал про Радиодемона?!

– Дам подсказку, – Аластор снял фартук и сдёрнул с волос резинку, – Моё имя Аластор, и тебе тут не рады. Настоятельно рекомендую развернуться на 180º и выйти там же, где и вошёл. В противном случае, я буду вынужден принять меры.

– Да ну? – даже склонил голову бывший принцессы ада, – Чарли, детка, это что же? Ты поменяла меня на… Кто он? Повар? Личный шут, наверное, так улыбается…

– Маверик, быстро дуй отсюда, он тебя прикончит, я не шучу!

– Да-да, заливай, сладкая. Я даже твоего драгоценного папочки не испугался, что мне какой-то… – парень поводил носом, – Олень, верно? Ага, олень.

– Чарли, дорогая, оставайся на месте, там осколки, а мусор я вынесу сам, – Аластор с самым что ни на есть безмятежным выражением лица подошёл к Маверику вплотную, – Даю тебе последний шанс убраться подобру-поздорову.

– А вот нет.

– Как скажешь, – движение Ала было быстрым. Чарли взвизгнула, когда лицо её бывшего прижалось к полу, удерживаемое длинными пальцами.

– Дёрнешься – мозги через нос выдавлю, понятно? – Радиодемон придавил его коленом, – Тебе что было сказано? Убираться отсюда, насколько я помню… Не дёргайся, крысёнок, я третий раз предупреждать не буду!.. А теперь ты извинишься перед Чарли за всё, чем ты её обидел.

– Да я… – всё ещё поразительным образом не осознавая масштабов нависшей над ним опасности, зыркнул на Ала Маверик, – По какому праву ты мне указываешь?!

– О, судя по всему, ты многое упустил за последние годы. Я тот, кто за одну ночь связал клятвой о ненападении восьмерых лордов ада.

– Хорошая брехня. А вот тебе правда: имел я твою Чарли!

Брям!

Аластор влёгкую выбил ему добрую половину зубов, стукнув об пол:

– Последний шанс извиниться, мелкая мразота. Скажешь ещё что-то вроде этого – и я вырву твой язык собственными когтями. Будешь проверять мои слова на истинность?

– Н… Не-не-не, не буду! – сменил-таки пластинку Маверик, испуганно косясь на Чарли уцелевшей половиной лица.

– Шикарно. А теперь будь хорошим мальчиком и повторяй за мной: «Простите меня, мисс Магне, за все недостойные слова, что я говорил, и вещи, которые делал». Давай, не торопись, чтобы чётко и красиво.

Почти что бесшумно из-за двери, ведущей в ресторанный дворик, высунулись головы только что отобедавшей компании.

– Пр… простите меня, мисс Магне, за… за все недос…

– Не торопись, ты почти справился, жалкая тварь, – тон Аластора был почти что ласковым, – Ещё немного.

– За все недостойные слова, что я говорил, и вещи, которые делал! Сказал! Отпусти… отпустите меня, добрый сэр! Обещаю, ноги моей больше тут не будет!

– Да ну?

– Точно!

– Я бы лучше сожрал тебя, на всякий случай. Но твоя никчёмная жизнь – в руках дамы, – Аластор поднял голову к девушке, прищуриваясь, словно кот, принёсший хозяйке придушенную мышь, – Что прикажешь с ним делать, дорогая?

– Ал, отпусти его. Он всё понял. Пожалуйста.

– Хорошо, только доведу до его сведения ещё кое-что важное, – Ал сгрёб Маверика с пола за шиворот, и, глядя в его испуганное, уже начавшее опухать лицо, произнёс, – Сегодня, при мне, ты оскорбил честь и достоинство моей возлюбленной. Мне плевать, что там когда-то там было, отныне Чарли – со мной. И если ты хоть раз попадёшься мне в тёмном переулке, твоя безбедная вечная жизнь будет окончена, ведь я сотворю с тобой такую содомию, что тебе и не снилась! А теперь вон отсюда!!

Маверик вылетел прочь, словно пробка из шампанского.

– Проклятье, надо будет отдать ковровую дорожку в чистку, – поцокал языком Радиодемон, сметая выбитые зубы соперника носком туфли, – Ты в порядке, дорогая?

Поворот его головы зафиксировали поистине щенячьи глаза:

– Ты… только что назвал меня… Своей возлюбленной.

Фойе для Аластора тут же погрузилось в вакуум, а голова слегка закружилась.

– Да, я тоже слышал, – с довольным видом подтвердил Энджел, выходя на свет, – Мы все это слышали, а значит, точно было, правда, ребят? Раз ты победил её бывшего, точнее, даже двух, считая с Вэгги, значит, ты, Ал – абсолютный чемпион и главный олень на районе… А теперь целуйтесь уже, мать вашу, нам надо вдохновиться перед битвой!

– Милая, тут осколки, – Аластор осторожно приподнял девушку, перенеся её к себе, – А насчёт их просьбы… Ты склонна потворствовать нашим друзьям?

– Балда, – Чарли притянула его к себе за галстук, и мир вокруг на секунду перестал существовать, ровно до того момента, когда Энджела и Молли не затрясло от дурных предчувствий, а с улицы не раздался вопль «Ангелы!».

Компания дружно бросилась к окну, и, спустя некоторое время увидела в небе нечто, похожее на крупных птиц.

– Около тридцати, – шустро сосчитала всех Нифти, – Милорд, с Вашего позволения, я узнаю, как там сыворотка.

– Давай, – кивнул ей Ал, снова выдавая свою фирменную улыбку, – Как мы и думали. Они с раненым… Нифти, что там?

– Минимум полчаса.

– Оставайся с Малом и прибегай обратно, как только он закончит.

– Да, милорд!

– Черри, вы ведь уже обсудили с Хаском взрывчатку, как я просил?

– Ничего, способного повредить отелю в случае попадания. Всё схвачено, – продемонстрировала патронаж хулиганка.

– Отлично. Энджел, сможешь подключить колонки и перетащить сюда? – чётко следуя тому, что придумал, окликнул паукообразного демона лорд Преисподней.

– Да, а зачем? – озадаченно отозвался гей.

– Сейчас покажу, терпение, мой друг… Дамы и господа, мы с Чарли забыли сообщить вам нечто вдохновляющее: сегодня мы будем сражаться за право на лучшее будущее.

– А именно? – попробовал языком воздух Сэр Пентиус.

– Рай и ад оказались не единственными мирами, – взяла слово Чарли, – И существует способ попросту уйти в другое измерение.

– Там голубое небо, зелёная трава, деревья и реки, – впервые озвучил увиденное Аластор, – Я был там, пока тело находилось без сознания. И я отведу туда вас. Всех вас.

Компания друзей замерла перед открывшимися их внутреннему взору перспективами.

– А пока давайте доживём до этого мига, – Ал протянул ладонь в центр их импровизированного круга, – Все вместе. Вы со мной?

– ДА!! – громыхнуло на всё фойе, когда их руки разъединились.

– А теперь, – Радиодемон вызвал свой микрофон, надеясь, что никто не увидел капли крови, заскользившие по пробору волос от использования магии, – Папочка выгадает вам немного времени, заговаривая зубы нашим небожителям.

====== Глава 54 ======

В аду оказалось жарко. Действительно жарко! По сравнению с небесами это настоящая сковорода. Участки тела Анахиты, не покрытые перьями и тканью, вспомнили почти что забытую функцию: начали потеть.

Сколько же фигурок внизу. Бедняжки, разбегаются кто куда. Наверное, решили, что снова чистка.

Вслух бы ангелица такого никогда не сказала, но про себя от всего сердца пожелала грешникам бежать и прятаться как можно быстрее. Она оглянулась на Эрелима и более старших сородичей: их было не узнать. Словно срослись со своими жуткими масками и сжали копья. Ястребы деда, точь-в-точь.

В воздухе возникло какое-то шипение. Сначала Анахите показалось, что это ветер задул ей в ухо капельку пота, но тут к ней обернулся Эрелим:

– Матушка, Вы тоже это слышите? Будто… радио.

Чарли с удовольствием глядела на то, как Аластор, стоя у окна, принимает лучшую из своих стоек. Какой же он красивый… Только бы всё получилось!

– Я с тобой, – Чарли взяла его за руку, – Хоть и понятия не имею, что ты задумал.

Ал расправил ладонь, переплетая их пальцы. Эфир через три… две…

– Наши уважаемые гости с небес! Приветствуем вас в аду от имени отеля «Хазбин». С вами сегодня Аластор, лорд Преисподней. Раньше, чем вы соизволите начать резню на улицах, позвольте сообщить, что ваша проблема может быть решена без кровопролития наших граждан. В данный момент наш глубокоуважаемый доктор Мальодор занят изготовлением лекарства для крыла вашего сородича. Если вы дадите нам полчаса, я лично вынесу лекарство, и вы сможете использовать его по своему усмотрению. У вас есть пять минут на раздумья. Если вы всё же намерены превратить локальный конфликт в полномасштабную чистку, то мы будем биться с вами до победы любой из сторон. На этом у меня всё, время пошло.

– Блестящая речь, но это едва ли их остановит, – покачал головой Энджел.

– Пока они спорят, у меня остался один туз в рукаве… Чарли.

– Да?.. Ал, что ты делаешь?!

Рослый демон, не привыкший никому кланяться, встал перед девушкой на одно колено.

– Перед лицом нависшей перед нами и нашим отелем опасности я нижайше прошу Вас, Шарлотта Магне, – он протянул руку, сглатывая, – Принять мою клятву верности и стать Вашим Рыцарем Крови!

Анахита не могла поверить в услышанное. Это сообщение по радио, полное абсолютно разумного содержания. Отряд как раз приземлился на соседнем здании, чтобы немного отдышаться в запылённом воздухе.

– Эрелим, – окликнула ученика она, – Ты тоже это слышал?

Глаз его видеть ангелица не могла, но понимала, что тот тоже в смятении.

«Уловка» – послышалось из-под маски Кезефа.

– А если нет, Ваша Светлость? Если это правда?

Остальные члены отряда повернулись к ней, да так, что женщине поневоле пришлось сделать шаг назад.

– Хорошо, – Эрелим перешёл на её сторону, – Давайте взвесим, что они сказали. С нами говорил лорд. Если это так, он заинтересован в сохранении людских ресурсов. Кроме того, какой смысл светить место, где они находятся? И пять минут, или даже полчаса – кого они позовут на подмогу, учитывая, что это отель?

«А. Теперь» – Кезеф шагнул вперёд, хлопнув здоровым крылом не вовремя отошедшего в сторону подчинённого, и уперил в грудь юноши указательный палец, – «Тишина!»

Ученик и его патронесса переглянулись, и не подозревая, что дали кому-то драгоценное время на очень важное решение.

Перед глазами Чарли пронеслось всё то время, что они были вместе с Алом.

– Нет… Нет, постой! Должен быть другой выход!

– Милая, – Аластор поднял на неё виноватые глаза, – Я изо всех сил старался восстановиться до их прибытия. Но взгляни, – он тронул волосы, показывая кровь на кончиках пальцев, – Присягнуть тебе на верность – единственный наш шанс на победу.

– Я опять не шарю в политике, да? – шепнул на ухо сестре Энджел.

– Дубина, – огрызнулся в его сторону Сэр Пентиус, – Если наша принцесса посвятит его в Рыцари Крови, то жизнь генерал-оленя будет принадлежать ей безраздельно.

– А разве это плохо?

– Он будет её слугой, идиот. Будет выполнять каждый приказ, ровно марионетка. Но это бы ещё что. Согласно законам ада, они никогда не смогут быть вместе. И знаешь, я такого и врагу не пожелаю, поэтому не стану злорадствовать и просто попеняю на твой безграничный дебилизм, напомнив, что виноват ТВОЙ укус.

– Так, остановились все! – Энджел сам рухнул на колени перед Чарли, старательно отодвигая Аластора бедром, – Нижайше прошу… короче, вот это вот всё, меня вместо него.

– Дружище, – Радиодемон улыбнулся ему так, что у гея заныло от жалости где-то в области рёбер, – Ты не можешь претендовать на этот статус, поскольку не являешься лордом или бароном. Клятва пожрёт тебя без остатка, и ты потеряешь материальную форму при попытке её дать. Но я ценю то, что ты пытаешься сделать.

– Чарли, не делай этого, – встряла в разговор Молли, – Наша с Энджи семья уже в пути, мы продержимся!

– Нет, – качнул головой Аластор, – Обычное оружие против них бессильно. Тут нужна мощная магия, и не возражайте! Кусать мы больше никого не будем, а я не потеряю никого из вас! Вы, все вы, – его алые глаза пробежались по «ветеранам» отеля, – Для меня дороже личного счастья, как и… – он снова обернулся к Чарли, – Твоя улыбка. А теперь скорее! Став твоим оружием, я смогу полностью восстановиться и черпать силы из твоего резерва.

– Но я не хочу! – глаза девушки наполнились слезами, – Сейчас, когда всё только-только стало налаживаться…

– За всё приходится платить, красавица. И платить буду я.

Черри бесшумно вышла из-за барной стойки и отволокла Энджела за руку прочь, обняв лучшего друга и сочувственно гладя его по пушистому плечу.

– Чарли, скорее. Прошу тебя.

– Встань, – принцесса ада сжала кулаки, едва сдерживаясь, – Если я и сделаю это, то по-своему! И при этом ты будешь передо мной как равный!

– Милая, – Аластор взял её за руку, – Я ведь не умираю. Я всегда буду с тобой. Прости, мне придётся оцарапать твою руку, чтобы…

– По-своему. Чтобы не забыл, – в глазах Чарли появилась сталь, – Этим ритуалом я посвящаю тебя в рыцари Преисподней и даю испить моей крови – добровольно и осознанно. Служи мне верой и правдой, – она куснула собственную губу и раскрыла объятья, – Иди сюда.

И Радиодемон прильнул к ней, как к подземной реке, текущей в глубине его вечных пропастей. Чарли не могла сделать лучше – и не могла сделать больнее. Он понимал, что больше у него не будет сил полюбить другую – что ж, так тому и быть. Зато он будет рядом.

Вкус её крови, сладковатый и нежный. Пробуждение пламени вуду. Запомнить раз и навсегда.

Это был чудесный год, и…

Лучше бы этим крылатым сволочам начать молиться!

Новые силы. Как никогда. Тот, кто не страдал и не терял – не поймёт. Распирает грудь, разрывает всё тело.

Эй, оленья сущность.

Мы столько с тобой препирались, может, сегодня будем вместе?

Радиодемон отстранился, и его когти, сквозь которые струилась прочь прядь волос любимой, судорожно дёрнулись, трансформируясь в копыта.

От его рёва содрогнулись окна, а сотканные из чистой энергии рога взметнулись вверх раскидистым деревом. Обернувшись оленем, он был огромен. И при этом в его теле промелькивало что-то волчье: острые клыки, растянутые в диком оскале. Многочисленные веве окружили его роем, словно тысяча союзнических знамён, и в тот момент, когда отряд ангелов приземлился на асфальт перед отелем, им навстречу вышел широкогрудый олень с сияющими алыми глазами.

Чарли.

Я собираюсь биться в одиночку.

Пожалуйста, не вмешивайся.

Ты прекрасное нежное создание и не должна пачкаться.

И не плачь, всё будет хорошо.

Я обещал.

Увидев Кезефа, бокор в зверином обличье заревел, выставив рога. Отряд дрогнул, но затем ощетинился копьями.

Лоб в лоб. Прекрасно.

Аластор ощерился в улыбке, наполненной безумием. И бросился вперёд.

Молитесь, крылатые кегли!!

Эффект был лучше не бывает: отряд не был готов к столь яростному сопротивлению. Только когда лорд выбил копытом копьё, зачерпнул нападавшего рогом, а затем впечатал того в стену ближайшего дома до состояния барельефа, ангелы осознали всю серьёзность ситуации.

– Эй! – к ногам одного из них упала петарда и взорвалась, окутав вонючим дымом. Энджел стоял спина к спине с Черри, держа бомбочки всеми руками, – А ну сюда, бройлеры неощипанные!

– И нас не забудьте! – со стороны дороги раздались гудки клаксонов.

– Отец! Мы тут! – махнула ему рукой Молли. Коренастый паукообразный демон сдвинул шляпу набок:

– Я твоему братцу всю шевелюру выщипаю, если живы останемся. Огонь, парни, замочим этих беленьких!!

Нифти казалось, что она умрёт повторно – в этот раз от нетерпения – прежде чем Мальодор нацедит в шприц заветную дозу антидота.

– Сэр, почему так долго?!

– Особые средства требуют особого подхода, – появился у её носа пушистый указательный палец, – Это ведь почти что магия. Я рассказывал, что запатентовал этот шприц здесь, в аду? По сравнению с демонами люди, буйствующие в болезной горячке – невинные персики. Так что я изобрёл это. Композитный поршень, выдвижная игла из вольфрамового сплава и карбоновая капсула. Сколько их об стену на моей памяти швырнули – и не сосчитать, а они целёхоньки… Ну вот, готово. Удачи, маленькая.

– Спасибо! – Нифти шустро выхватила сыворотку из лап врача, на всех парах мчась в фойе.

Чарли была там: как раз закрыла дверь в подвал. Клиенты спасены, вот только…

– Миледи?

Принцесса ада повернулась к ней, лицо – ну чисто кого-то схоронила.

– Да?

– Всё готово! – горничная продемонстрировала ей чудо-шприц с чем-то пастельно-муренового цвета внутри, – Мне нужен самый крупный ангел с обвисшим крылом, верно?

– А… Ага.

Демонесса-лолита подошла к окну, привставая на цыпочки:

– Ого! Это мессир там сражается? Вот это да!

– Он… принёс мне Клятву Крови.

– Что?! Как?! – Нифти с досады даже хлопнула руками о свои тоненькие ляжки, – Ох, мессир… Я пошла, нельзя терять ни минуты!

– Ты далеко? – дорогу ей преградили кольца тела кобры.

– Пент, не сейчас!

– Я иду с тобой. Прикрою, в случае чего, – в руках изобретатель держал увесистый разводной ключ.

– Ты не обязан, и…

– Если всё обойдётся, – капюшон нага нервно дёрнулся, – То я приглашаю тебя на свидание. Как джентльмен… А пока разреши мне тебе помочь.

– Хорошо, – очень серьёзно кивнула ему Нифти.

Комментарий к Глава 54 Для создания демонической формы Аластора я вдохновлялась вымершим оленем под названием мегалоцерос

====== Глава 55 ======

Надо же было такому случиться: непредсказуемая битва с каким-то огромным, ни на шутку рассвирепевшим ноктюрнальным чудовищем и его бандой (пули и бомбы прилагаются), а у Анахиты – полное ощущение того, что она пытается остановить не сородича, а датского дога. И вот пёс волочит её, словно маленькую девочку, и не совсем понятно, кто тут кем командует.

Оберегать Кезефа. Разумнее не бывает. Взбесившийся ангел высшего чина, и у него на пути – хрупкая женщина и юноша, которого тянет на подвиги как лемминга к морю.

«ЭТОТ!» – проревел изувеченный, здоровым крылом показывая в сторону, откуда летели бомбы и петарды.

– Ваша Светлость! – Эрелим преградил ему дорогу, – Вы ранены, пожалуйста…

«ПРОЧЬ!»

– Я обязуюсь лично изловить его для Вас!

Ещё лучше. Просто замечательно!

– Матушка, оставайтесь здесь!

Миниатюра «Образцовое слежение за учеником. Эпилог».

Не успела Анахита и глазом моргнуть, а он уже умчался!! Умчался добывать этому большому ребёнку злого дядю, чтобы крепыш свершил самосуд, бессмысленный и беспощадный. Дым, неразбериха, пот, застилающий глаза. Визоры не могут прорваться сквозь завесу.

«Я пошёл!»

– Нет, Ваша Светлость! – Анахита схватила Кезефа за руку, но тот дёрнул крылом, заставив ангелицу упасть.

Звяньк!

Маска разбилась.

Женщина осторожно убрала с лица осколок. Визор разбит, а значит…

Она видит ад.

Нет. Только не это! Есть же правила! Грешники не должны видеть их светлые лики, верно?

Но никто не думал, что отряд попадёт на такое побоище!

Была ни была…

Женщина отстегнула маску, разрешив ей упасть в пепел и пыль.

Дым повсюду.

– Ваша Светлость! – ангелица окликнула Кезефа, но не с тем результатом, на который рассчитывала.

– О! Хоть кто-то ещё может говорить по-человечески, – раздалось откуда-то сбоку.

Анахите денно и нощно твердили, что все демоны и грешники – чудовища, так что она никак не ожидала увидеть перед собой довольно миловидного мужчину в белом костюме с эполетами. Опомнившись, ангелица выставила перед собой копьё:

– Не подходите!

– Спокойно, я безоружен, – не повышая голоса, оповестил её незнакомец, – Вы ведь понимаете меня? Вы слышали сообщение об антидоте? Он есть, мы были готовы сотрудничать, что произошло? Хотя можете не объяснять: кто и когда слушал низшие чины…

– Откуда Вам знать?

– О, мадам, – из плеч собеседника вылезли чёрные, пахнущие гарью остатки когда-то прекрасных крыльев, – Приятно познакомиться. Я Люцифер.

Обычно от таких новостей благовоспитанные дамы падают в обморок, но ангелица сочла, что ей сейчас не до этого.

– Анахита, – женщина поймала себя на мысли, что даже свела крылья чуть больше обычного, как будто здоровалась с ангелом более высокого ранга, – Минутку. А Вам что за печаль быть здесь?

– Видите отель? – кивнул в сторону здания падший ангел, – Им владеет моя дочь, а все, кто обороняется – её друзья. Как думаете, если кого-то убьют, она расстроится? Или вы, небожители, до сих пор верите в то, что мы с утра до ночи убиваем друг друга и в ус не дуем?

– Я никогда так не думала, – честно призналась Анахита.

– А теперь, если Вы изволите убрать копьё, я отведу Вас к Кезефу.

– Нет! Вы специально меня обманываете, отец лжи! Нечистый! – припомнив уроки старших, прошипела женщина.

– Вот чей я отец! – не помня себя заорал Люцифер, щёлкая нагрудным медальоном, внутри которого оказалась фотография хорошенькой розовощёкой девочки, – Это моя Шарлотта! Чарли! Хотел бы Вас прикончить – уже прикончил бы, но нет! Я пытаюсь договориться, хотя с ума схожу от волнения! У Вас самой были дети?!

– Я… – ангелица сделала шаг назад, опуская копьё, – Простите меня.

– Ладно, чего уж, – Люцифер лизнул заострившиеся от приступа негодования зубы, – Я проведу Вас к Кезефу. Со мной он говорить не будет, но Вы можете вколоть ему сыворотку, если у моих подчинённых не выйдет. Справитесь?

– Вы действительно видите в этом дыму?

– Демонические глаза, – напомнил Люцифер, тыча пальцем в свои зрачки, по форме напоминающие миндальные орехи.

– В таком случае, Вы видите моего ученика? Низший чин, белокурый, с волнистыми волосами.

– Хм, – Люцифер поводил головой туда-сюда, что-то засёк, а потом отвёл взгляд с деланым равнодушием, – Нет, не вижу.

– Точно?

– Точно. Застройка ада плотная, а видеть сквозь здания я пока не научился. Так что идёмте лучше к Кезефу, – правитель ада ловко подхватил женщину под локоток, – Отыщется Ваш птенчик, куда денется!

На самом деле, Анахита попросила проверить местность как раз вовремя, чтобы Люцифер смог лично узреть результаты доблестного крестового похода Эрелима за головой Энджела.

– За свои дела надлежит отвечать! – не заметив, что перешёл на нормальный язык, ангел гнал трансвестита по переулкам.

– Ого, ты разговариваешь?! – удивился Энджел, – Эй, поосторожнее с копьём! И вообще: мы сделали антидот, только вколоть осталось, маньяк ты крылатый!

– Гнусная ложь!

– Ну прикончишь ты меня, и что? У Кезефа крыло исцелится?

– Не смей марать имя Его Светлости своими нечестивыми губами!

Тут Энджел волею судеб ощутил спиной тупик. Прекрасно. Он умрёт от руки ангела возле помойки. Как романтично.

– Я серьёзно, чел, мы готовы сотрудничать! – гей непроизвольно сполз на корточки, стремясь занять как можно меньше места в узком пространстве, – У меня друган там клятву верности принёс, лишь бы защитить свою женщину, а я виноват, понимаешь?

– Молчи уже! – Эрелим занёс над ним копьё.

– Погоди-ка. Ты раньше не убивал человека, ведь так?

– Ты не человек!

– Вот почему вам нельзя с нами говорить.

Во имя девяти кругов, совсем мальчишка ещё. Трясётся аж.

– Эй. Меня зовут Энджел, а тебя, крылатик?

– Издеваешься?!

– Правда такое имя! Я не выбирал!!

И в ту самую секунду, когда всплыла крохотулечная надежда на то, чтобы наладить разговор…

– ПОЛУЧАЙ!!

Да. Подкравшаяся сзади Молли маханула парня по голове. Бейсбольной битой. Талантище.

– Сестра, ты что?! – Энджел бросился к бездыханному телу, – Мало нам покусанного, теперь ещё и убитый?! Позор на нашу семью! Я почти с ним договорился!

– «Договорился»? Припёртый к стене, что ли? На, горюшко, – Молли передала брату своё оружие, склоняясь над ангелом, – Да жив он.

– Точно?

– Да-да.

– Молли.

– Сейчас гляну, – достав из-за чулка перочинный нож, демоница осторожно перерезала крепежи маски, – О…

– Что?.. Так и знал, совсем ребёнок.

– Дышит. И вовсе не ребёнок, думаю, где-то 19 есть.

– Молли, что… – тут до Энджела резко дошло, и он во все глаза уставился на сестру, – Не-ет! Нет! Фу! Фу, женщина! Я запрещаю тебе пускать слюни на ангела, ты сбрендила!

– Что?! – взметнулась в праведном гневе Молли, – Неси лучше верёвку, я что же, совсем чумная, чтобы вешаться на эту смазливую мордашку?!

– У тебя паутина есть. Сама вырубила – сама и заматывай.

– Слюни я пускаю. Вот на это личико, – ворчала грешница, методично пакуя Эрелима, словно рождественскую индейку, – Совсем уже, правда… Я – на ангела. Пха! Выдумал, фантазёр проклятый… А что мы будем с ним делать?

– Занесём в отель с чёрного хода, что ещё остаётся. Не бросать же его тут.

– А как оклемается?

– Это уже Чарли решит, она у нас хозяйка, – заявил Энджел, взваливая неожиданную «добычу» на плечо.

Именно этот эпизод и увидел Люцифер, после чего счёл, что лучше будет благоразумно промолчать.

Нифти пробиралась под прикрытием дыма быстро, как привыкла, и уже давно бы дошла, куда надо, если бы не безмерное рыцарство Сэра Пентиуса.

– Осторожнее, трещина в асфальте… Камень… Может, я пойду впереди?

Да почему у мужиков вечно включается что-либо, когда их ну никто не просит?!

– Хорошо, – сочла нужным капитулировать демонесса-лолита, – Иди впереди.

Всё, распушился от радости. Как мало нужно для счастья.

Интересно, насчёт свидания он серьёзно? Не любила Нифти все эти танцы с веером. Какой смысл в ритуале ухаживания, если всё это действо так или иначе закончится проведённой вместе ночью и чем-то вроде «Прости, мы друг другу не подходим»? Зачем вся эта бессмысленная трата времени?

Чешуйчатый глупец. Девушка предлагала ему плату за услуги, а он что?

И теперь вместо выполнения миссии горничная должна двигаться со скоростью черепахи и сердиться от дум, распирающих голову, поскольку он – кобра, и не может ползти быстрее!

Обстановку разрядило показавшееся из-за поворота белое крыло.

– А ну ни с места!! – тут же замахнулся разводным ключом Сэр Пентиус, грозно шипя.

– Мать твою, это же мы!! – к ним вышли Энджел и Молли. Невероятно: на плече у гея мешком висел самый настоящий ангел!

– Пент, – как можно более решительно окликнула нага Нифти, глядя, как у того в глазах мелькают соблазнительные сценарии, включающие удар ключом Энджелу по голове. Подумать только! Дрались уже больше года назад, за время проживания в отеле были только короткие словесные перебранки, и вот именно сейчас надо собачиться.

Да если бы Нифти на каждое оскорбительное слово, брошенное ей при жизни, бралась бы за оружие, в Новом Орлеане до сих пор бы ещё не было ни одной живой души.

– Откуда… это? – наг опустил ключ, осторожно тыча железным краем в ангельское крыло.

– Его Молли вырубила. Несём в отель.

– Живой хоть?

– Да, порядок.

– Первый раз так близко вижу… Нифти, погоди! Я уже иду!

– А Черри не видели? – вдогонку крикнул им Энджел, – Мы с ней разминулись.

====== Глава 56 ======

Черри же участвовала в собственном невероятном приключении.

У неё закончились все бомбочки: ни в сумке, ни в карманах, ни в сапогах. Надо было всё же сгонять домой, вот тогда бы было настоящее дымовое шоу! Но нет.

Ещё и Энджи пропал. Как обычно – на секунду отвернулась. Где теперь искать этого дурака?

– Ага. Ты Черри, верно?

– Владыка? – девушка настолько удивилась, что выполнила какой-то смазанный реверанс, – А кто это с Ва… А-а-а, милорд, это же ангел!

– Спокойно, это Анахита. Она тебя не обидит. Анахита, это Черри, одна из подруг моей дочери. Думаю, дым кругом – её работа.

Женщины молча разглядывали друг друга. Теперь ангелица понимала, что делают душеткачи, создавая демонов. Один глаз и одежда, будто побывавшая в мясорубке. И при этом – роскошные волосы и отличная фигура. Странно, но новая знакомая показалась Анахите красивой, примерно так же, как кажутся красивыми дикие звери. Красивая, опасная – и начеку. Эта девушка не будет опускать глазки в пол и терпеть унижения, скорее, сама челюсть обидчику сломает, шмякнув по мор… то есть по лицу.

– Что нужно сделать? – сориентировавшись в раскладе, спросила Люцифера Черри.

– Отвести Анахиту к Кезефу. Пусть попробует уломать его принять сыворотку.

– Без надобности, мы уже разработали свой план. Нифти вколет ему антидот.

– Пусть так, но его всё равно потребуется отвлечь. Сможешь?

– Бомбочки закончились, не танцевать же мне для него, владыка.

– Да как Вы вообще можете заставлять девушку соваться к Кезефу?! Он же убьёт её!

Черри даже окаменела на секунду. Её сейчас что, защитил кто-то из ангелов?

– Я спросил, сможет или нет, а не приказал… Черри, видишь его?

– Да, мы близко. Наверное, он ищет Энджела. Поторопимся, дым скоро развеется.

– Что Вы задумали? – обратилась к ней Анахита.

Во имя девяти кругов, а тётка-то прелесть!

– Можно на «ты», я умерла, когда мне было семнадцать, – дружелюбно улыбнулась новой знакомой Черри.

– Господи, мне так жаль…

– Ой, да ладно, что было, то было, – отмахнулась хулиганка, – А пока давайте упростим нашим друзьям задачу.

– То есть?

Демонесса размяла пальцы до хруста:

– Стырим его копьё.

– Я вижу Черри, – с неохотой признал очевидное Сэр Пентиус, вглядываясь вдаль, – Она жестикулирует, но я не могу понять, чего она хочет.

– Подсади меня, – попросила изобретателя Нифти, – Ух, на твоей высоте дыма ещё больше.

Будь они людьми, сейчас бы вовсю задыхались, но в аду смог – явление постоянное, и постепенно привыкаешь.

– Ага… Ага. Да. Да. Отлично, – демонесса показала подруге поднятый вверх большой палец и сыворотку.

– Что она говорит?

– Черри отвлечёт Кезефа, а ты, Пент, сделаешь так, чтобы он споткнулся. Черри заберёт его копьё, и пока наш крылатый будет в растерянности, я вколю антидот.

– Не хочется признавать, но это отличный план.

– А. И ещё, – Нифти как-то нерешительно помахала рукой, – Черри подружилась с ангелицей.

– Что?!

– Да. Сам смотри, я ей махала, но, наверное, нас не видно.

– Ну, просто отлично, что я могу сказать. Мир переворачивается с ног на голову.

Нифти глубоко вздохнула:

– Есть вероятность, что что-то пойдёт не так. А я всегда жила моментом, так что вот, на счастье, – она повернула голову нага к себе, целуя того прямо в перекрестье клыков, – Пожелай мне удачи, и чтобы мы всё же пошли на твоё дурацкое свидание!

–Хах, она-таки сделала это! – довольно усмехнулась Черри, показывая пелене дыма два знака «рок-н-ролл».

– Кто? – как Анахита ни старалась, до демонического зрения ей было далеко.

– Моя подруга поцеловала-таки своего нового ухажёра. Прямо на поле боя, очень романтично… Обнимаются, ну всё, развели спектакль, – демонессас улыбкой поёжилась, погладив себя по предплечью.

– Ты тоже… думаешь о ком-то? – предположила Анахита.

– Когда всё закончится, пойду тискать Энджи. Надеюсь, он в порядке, волнуюсь, чёрт побери.

– Вы с ним…

– Не-не-не, лучшие друзья навек. Он гей.

– Кто?

– Гей… А, в Ваше время, наверное, не было такого понятия. Короче, ему нравятся мужчины.

– А. А-а-а… Неожиданно.

– Да-да, Вам придётся ко многому здесь привыкнуть, – хохотнула Черри, и Анахита с теплотой взглянула на ряд её клыков.

Привыкнуть. Будто она погостить зашла. Кругом ад, юдоль страданий, а они дружат, любят, улыбаются, не замечая, что исковерканы и живут как попало.

– А где Люцифер? – только сейчас заметила отсутствие падшего ангела Анахита.

– Ну как же. Передоверил Вас мне и побежал к дочери. С неё станется – вылезти на поле боя. Она не глупая, нет-нет, напротив, очень добрая и чуткая… Думаете, наверное, что я просто выслуживаюсь?

– Нет, ты говоришь искренне… А она, выходит, дочь Люцифера и…

– И Лилит. Да, знаю. Но Чарли – не воплощение зла, – судя по всему, демоница волновалась перед их миссией, и это обстоятельство делало её разговорчивее, – Знаете, какая у неё заветная мечта? Чтобы грешники смогли попасть в рай. И чтобы больше не было никаких чисток.

– В таком случае, она – прелестное дитя.

– Боюсь только, что она повинна в этом конфликте, и теперь… О, нет, – крестообразный зрачок Черри расширился, – Нет, только не это, нет! Нельзя позволить им встретиться!

– Кому? – спросила Анахита, но тут увидела всё сама: сквозь рассеивающийся дым виднелся тот самый чудовищный олень, который шёл вперёд, высвечивая дорогу багряно-алыми значками веве.

– Он вошёл в раж! Это плохо, очень плохо!

– Насколько?

– Последний раз, когда в аду разошёлся Радиодемон, полгорода лежало в руинах! – Черри быстро схватила новую знакомую за руку, – Не будем стоять у него на пути, быстрее! Надо вколоть Кезефу антидот и отнять копьё, иначе они тут всё разнесут!.. Чарли, во имя Геены Огненной, сделай что-нибудь, это же твой рыцарь!.. Живее, Анахита! Я отвлекаю, Вы – хватаете копьё. И не вздумайте лезть к Аластору на рожон!!

– У нас там… небольшая проблема, – издалека начал Энджел, подходя к Чарли, которая наблюдала за боем, стоя возле окна, – Мы… его связали, и он пока не очнулся. Короче… У нас заложник. Ангел.

– Почему я не удивлена? – риторически вопросила принцесса ада, – Этот хотя бы цел?

– Шишка на голове вскочит, но это ерунда. Я… должен изви…

– Не сейчас, – остановила его поднятая белая ладонь.

– Если я могу что-то сде… Ого, ты тоже это видела?!

– Конечно, – не могла не улыбнуться Чарли, – Как по нотам. Ребята прекрасно справляются, когда работают в команде.

Черри отвлекла Кезефа, Пентиус подставил ему «подножку» из кольца своего тела, и, пока ангел соображал, что случилось, Нифти вколола ему антидот. Только вот этот Терминатор сразу отреагировал на новый источник боли, и, забыв о копье, пошёл на Нифти и Пентиуса, но он же должен сообразить, что ему оказали помощь, когда крыло начнёт двигаться, верно?

А его оружие уже подняли. Странная ангелица с чёрными волосами. Кажется, она на их стороне, Чарли видела, как та говорила с Черри. Бедняжка, не видит ничего в дыму.

Нет, кажется, что-то разглядела. Ал! Но почему он не сражается с…

Чарли обернулась. Весь отряд, посланный с небес, лежал в глубоком нокауте. Но лорд должен был остановиться!

«Аластор, миссия выполнена!» – попробовала связаться с ним мысленно Чарли, – «Нифти вколола лекарство, возвращайся!»

Ей ответили помехи, перемежаемые рёвом.

– О, нет, – девушка схватилась за голову, – Чёрт, чёрт! Ал в режиме берсерка!

И эта ангелица как раз у него на пути. Выставила копьё. Эта женщина…

Её лицо…

Не может быть.

– Энджел! – принцесса ада тряхнула гея за плечи, – Ты умеешь прыгать на большие расстояния, находясь в демоническом обличье, перенеси меня к нему, срочно! Я должна остановить его прямо сейчас!!

– Ты не сунешься к нему, пусть бушует, пока не успокоится! – с чёрного хода в отель вбежал Люцифер, – Не смей!

– Отец, я несу за него ответственность, я сделала Аластора своим Рыцарем Крови!

– Своим Рыцарем чего?! Чарли!!

– Держись крепче, – Энджел сгорбился, призывая паучью сущность, и на его лице проступили мелкие чёрные глаза. Игнорируя возмущение Люцифера, принцесса ада схватилась за покрытый розовыми пятнышками мех на спине гея. Друзья выбежали за дверь.

– Прыгаю!!

====== Глава 57 ======

За время скачка Чарли ощутила до сего неведомое ей ощущение полёта.

– Спасибо, – пошатнулась с непривычки принцесса ада, но тут же побежала наперерез гигантскому олень, – АЛАСТОР, СТОЙ!!

– Стой, бестолочь! – шипел на Кезефа Сэр Пентиус, загораживая собой Нифти, – Ты хоть представляешь, насколько тяжело пятиться, будучи змеёй?!

– Мы хотели помочь!

– И помогли! – поддержал подругу демон-наг, ощущая ладонью тупик, – Да подвигай же ты крылом! Крылом!! Мы вкололи тебе антидот, очнись!!

«МОЛЧАТЬ!» – Кезеф сложил руки молотом. Давно он не убивал без копья. Его крылья отреагировали на возбуждение хозяина.

Стоп. Крылья?

Оба?

Больное крыло! Зуд, будто отлежал, но оно движется!

Реально движется!

Так значит, это была не уловка?

А эти двое грешников, скорчившихся в переулке…

Сзади что-то происходило, и Кезеф обернулся, забыв обо всём на свете. Должно быть, настолько невероятную сцену ему не было суждено увидеть больше ни разу за всю его вечную жизнь.

– Черри! – приняв исходный облик, увидел подругу гей.

– Энджи! Ты в порядке? Всё цело? – девушка порывисто обняла паукообразного демона, а потом осмотрела его с ног до головы.

– Да, всё путём.

– Отлично! Знакомься, это – Анахита, и она не слушает меня! Помоги мне увести её отсюда!

– Добрый день, мадам, – не веря, что обращается к ангелице, кашлянул Энджел, – Не пугайтесь, но на пути у Ала лучше не стоять.

– Но как же та милая девочка? – запротестовала Анахита, расправив крылья, – Которая была с тобой?

– Это наша Чарли. Он её послушается.

– Да? Прекрасно, пусть так. А я остаюсь здесь, дети, – женщина без спроса приобняла обоих грешников за плечи, поразившись, как быстро к ним привыкла. Этот, второй, даже приятный на ощупь, пушистенький.

– Но зачем?!

– Чтобы они всё же не столкнулись с Кезефом. Пусть, если желает драться, сначала попробует ударить меня.

– Плохая, очень плохая идея! – затряс головой Энджел, – Если Ваш друг сотворит такое, Аластор сделает из него котлету. Не выносит, когда бьют женщин.

Мозг Анахиты едва-едва перевёл полученное сообщение. То есть её от её же сородича в случае чего защитит один из сильнейших демонов ада?

– Кезеф этого не сделает. Он должен понять, что ему помогли, – ангелица поувереннее встала на искрошившемся асфальте, – Я остаюсь.

– Тогда я повышу концентрацию женщин в этом месте, – взяла её под руку Черри, – До сих пор я считала, что ангелы – простите уж, мадам, – жопы ханжеские. Но Вы другая.

– Раз такое дело, – Энджел встал у левой руки ангелицы, – Я, конечно, не женщина, но друг этого оленя. Втроём против всего мира, дамы!

Что-то тёплое бросилось зверю на шею. Он приостановился. Не атака. Висит, что-то бормочет. Ладно, пусть.

– Ал, очнись! – Чарли вцепилась в шелковистый мех на горле оленя, в то время как её туфли предательски заскользили по асфальту, – Аластор! Битва закончена, всё хорошо, мы справились!

Слова. Человеческий язык. Людям требуется на удивление много сигналов, чтобы сказать то, что они чувствуют. Олени – другое дело. Хвост, рёв, осанка – и сразу понятно, что и как.

Второе сознание спит. Пусть отдыхает. Ему больно, он словно ранен, но на теле – ни царапины. Олень помнил похожую горечь, давно, в молодости, когда сильный соперник отбил у него самку и территорию. Было так одиноко… Точно также одиноко. А потом тот плохо рассчитанный прыжок, живот пропороло что-то острое, и он висел, пока не…

Ничего. Теперь он сильный и намерен драться с тем крылатым созданием. Только эта двуногая мешает. Глупая. Он ведь в состоянии идти и с ней наперевес, поскольку превратился в огромного и сильного оленя.

Снова говорит. Наверное, не ему. Что ж, пусть услышит второе сознание, может, это важно.

Аластор поднял голову. Он плавал в багровой мгле.

Чарли?

Её голос.

– …послушай! Всё закончилось! Взгляни, куда ты идёшь!

Взглянуть? Он подошёл к общим глазам, словно к окну. Энджел, Черри и какая-то ангелица. И Чарли. Обнимает его. А тело всё идёт.

–Посмотри на эту женщину! Внимательнее!

Как же хочется спать. Глубоко, в собственной пропасти. Чарли в порядке, отель в порядке, пусть уже его звериная сущность оттянется на славу, что в этом такого?

– Разве ты не узнаёшь её?!

Пять метров. Четыре. Стоят неподвижно. Она такая белая, что аж больно глазам. И нечёткая.

Как заставить эту голову двигаться?.. А, вот.

Лицо. Её лицо. Ужасно светлое. Олени видят мир иначе.

– Ал!

Крепко вцепилась, даже больно чуток. Да что не так-то?

– Аластор, ты должен её вспомнить! Да, прошла сотня лет, но ты должен! Вспомни ненастную ночь, когда ты пришёл домой!

Домой?..

– И дни до этого! Она ведь такая же, точно такая же! Только больше не болеет, та, кто учил тебя готовить и играть на фортепиано!

Быть не может. Нет, не может быть!

Олень завертел головой, натужно сопя и пытаясь навести фокус изображения.

– Вспомни ночь, когда ты видел её в последний раз! Вспомни, что ты сделал! Вспоминай!!

Нет, нет, нет, только не снова, только не это!

– Ты был с ней, пока она не умерла! Держал её за руку! Тебе было всего шестнадцать!

Огромный зверь пошатнулся и рухнул, рассеиваясь вместе с тысячами крохотных веве.

– Ал, я здесь, я рядом, – помогла подняться демону Чарли, – Смотри! Смотри внимательно! Посмотри на неё!

Всего три метра. Это лицо… Женщина-ангел с прямыми чёрными волосами до талии. Вежливо вывернулась от Черри и Энджела, безбоязненно подходя ближе. Вытянула руки, осторожно коснулась его лица самыми кончиками пальцев. И ахнула:

– Я… Я нашла тебя! Знала, что найду, знала! Я вспомнила … О, мой родной, – она крепко обняла лорда Преисподней, запахнув его в крылья, – Моё сокровище, мой сыночек!

Судя по глазам Аластора, он переживал виртуальный инфаркт.

– Дочка! Слава девяти кругам! – Чарли сама попала в объятья, только к отцу, – И правда остановила его, ты смотри… Но чтобы больше так не делала, ясно?! Я чуть умом не тронулся! – Люцифер встряхнул дочь за плечи, – А что это у нас тут за сцена, почему нашего генерал-оленя обнимает Анахита?

– Это… – наконец, справился с озвучкой своих мыслей Аластор, – Моя… мама… Мам, на нас люди смотрят…

– Чел, сегодня можно! – радостно засмеялся Энджел, – Мама это святое. Во всех смыслах… Да обними ты её в ответ, чудик!

– У меня… когти.

– И рога, и хвост, ну и что? – с улыбкой подошла к нему Чарли.

– Но… откуда ты узнала о…

– ДА КТО Ж ТАК ПОДКРАДЫВАЕТСЯ, ИМЕЙ СОВЕСТЬ!! – рявкнул вдруг Энджел, заметив Кезефа, который созерцал невероятную сцену встречи с кротостью слона в посудной лавке, – Что, напсиховался? Крыло в порядке? Скажу сразу – я тебе за друга наподдал, согласился сдать яд для антидота, так что всё! Извиняться не собираюсь!!

Из-под маски послышалось нечто, похожее на хмыканье.

– Видимо, нам «спасибо» тоже никто не скажет, – присоединился к компании Сэр Пентиус. Нифти, сидевшая на его плече, методично отряхивала юбку:

– Да не очень-то и хотелось… Мессир, Вы в порядке? Вас обнимает ангелица.

– Моя мама.

– А, ну если мама, тогда мож… В СМЫСЛЕ МАМА?!

– В прямом, – Ал отстранился и нежно сдал руку матери, гладящую его по щеке, – Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

– Ты вырос, – серые глаза ангелицы блестели, – Стал таким высоким и сильным.

– Вас вообще можно оставить хоть на минуту?! – послышалось привычное рявканье вернувшейся с работы Мимзи, – И что это за женщина? Я даже не спрашиваю, почему она с Аластором, привыкла.

– Сынок, это твоё новое имя?

– «Сынок»?! – певица пошатнулась, упав в заботливые лапищи встречавшего её Хаска, – Вас точно нельзя оставлять, зачем я вообще пошла на работу сегодня, пропустила всё самое интересное!

Аластор тем временем кивнул той, кого, казалось, потерял навсегда.

– И ты говорил с нами по радио.

– Да, матушка.

– Так ты, выходит, стал ведущим? О, как чудесно! – она потёрлась лбом о его лоб, – Я знаю, ты не помнишь моего старого имени, как и я твоего, но теперь меня зовут Анахита.

– Красивое имя.

Мать и сын снова с нежностью обнялись.

– Что ж, – разжав объятья, женщина обернулась, беря сына под локоть, – А теперь я хочу познакомиться со всеми твоими чудесными друзьями! Со всеми-всеми.

– Но мама, как же…

– О, я всё решу… – мило махнула ладонью женщина, – Эй, Кезеф.

Ни разу не слышавший такого тона от подчинённой, ангел даже засопел.

– Я нашла сына, и отныне буду жить в аду. Это решено. Больше я его не оставлю. Хватит с меня ваших ханжеских зверств, нагляделась. Оформляйте меня как падшего ангела или как хотите.

Кезеф издал в ответ несколько грозных клекочущих звуков, и Анахита ответила ему такими же, похожими на голос орла или совы. Снова обернулась:

– Люцифер. Вы говорили, что Ваша очаровательная дочь содержит отель?

– Эм… Да, – с немалым интересом поднял брови владыка Преисподней. Услыхав имя «Люцифер», Кезеф странно дёрнулся, словно собирался выхватить несуществующее копьё, но в итоге снова замер.

– Милая, – ангелица подошла к Чарли, беря её за руки, – Я Анахита, очень приятно познакомиться.

– И мне, мадам, – Чарли даже зарделась, узнав эту мягкость манер.

– Шарлотта Магне, верно? Чарли. Твой папа и твои друзья хорошо о тебе отзывались.

– Да что Вы, не стоит…

– Скажи, с моей стороны будет большой наглостью просить тебя предоставить мне номер? До тех пор, пока я не получу гражданство и не устроюсь на работу.

– Вообще-то Ал – мой бизнес-партнёр, – принцесса ада притянула к себе всё ещё пребывающего в шоке лорда, – А он точно разрешит, не говоря уже обо мне.

– Ах, бизнес-партнёр, вот оно что, – ангелица улыбнулась одними серыми глазами, но вдруг посерьёзнела, – Эрелим!

– Кто?

– Я являюсь наставницей одного молодого ангела. Он был со мной, пока Кезеф, – женщина грозно зыркнула на гермафродита, – Не взбеленился… Кто-нибудь его видел? Он не очень высокий, светленький.

– И лезет на рожон, да?

Вся братия одновременно повернулась к Энджелу. Паукообразный демон расплылся в неловкой улыбке:

– Упс…

Комментарий к Глава 57 Ну вот и долгожданная встреча ☺️ Выдыхаем, наслаждаемся видами, пока я начинаю работать))

====== Глава 58 ======

… – Я думала, это шутка! – успевала распекать паукообразного демона Чарли, пока она, Аластор и Анахита торопились в отель.

– Да цел он, цел, Сатаной клянусь! С ним Молли, всё хорошо. И вообще: это Молли его вырубила, а не я. Я пытался договориться, честно! – причитал в ответ порядком растерявшийся итальянец.

– Эрелим, это точно он, – покачала головой Анахита, – Несмотря на то, что я его наставник, он упрям и часто сначала делает, а потом думает. Сожалею, что он доставил вам неудобства.

– Да не, всё в порядке. К тому же, он просто душка, когда в отключке, – улыбнулся ей Энджел, – А… Что прикажете делать вот с этими?

Анахита оглянулась на отряд, собравшийся возле Кезефа, будто мокрые куры около своего петуха.

– Сынок, а ваш чудесный доктор теоретически может оказать первую помощь ангелам?

– Теоретически – да, – несмело протянула Чарли, – Но во время одной из чисток ангелы убили его помощницу, так что не знаю.

– Как я поняла, – обратилась к Люциферу мать Аластора, – У вас тут никто никому не указ?

– Люди называют это демократией, – пожал плечами владыка ада, – Если кому в девяти кругах заблагорассудится послать кого-то, то он это сделает без зазрений совести.

– Что ж, – Анахита премило улыбнулась, – Тогда попрошу я. Одну минутку.

Она обменялась с сородичами серией клёкота. Те ответили, но крайне неохотно.

Ангелица вздохнула, скрещивая руки на груди:

– Эта гордость. Они, видимо, думают, что всё само пройдёт. Как крыло Кезефа.

– У демонов точно также, – отмахнулся Люцифер, – Это Вы ещё с моей женой незнакомы. Была беременна, так я ей – ляг уже в больницу, а она: нет, мол, дела ещё есть, и вообще, я крепкая. В итоге с воплями везли её к Малу, когда уже воды отошли… Чарли вся в неё. Забила себе в голову отель для искупления грехов, я думал, что облысею, увидев, как прошла её презентация. Если бы Ваш сын не вызвался ей помочь, даже не знаю, что было бы.

– Они у нас славные, правда? – Анахита поочерёдно обняла обоих демонов, – Ох, вот я и в отеле. Какие потолки! А лестница! А декор!.. – она восхищённо повертелась вокруг своей оси и вдруг склонила голову набок, – А это вопит Эрелим, должно быть, не понял, куда попал. А где он, кстати?

– В прачечной, – раскинул руки Энджел, – Не, ну а куда мне было его устраивать? К себе в номер?

Аластор даже похолодел от такой перспективы, наклоняясь к матери:

– Мам, ты справишься?

– Конечно, родной, – Анахита ласково потрепала сына по плечу, – Мамы умеют всё!

– Я требую развязать меня сейчас же! – как только вопль собрался в слова, заявил Эрелим, волком глядя на Молли.

– И нечего было орать, не такая уж я и страшная.

– Что ты делала рядом с моей головой?!

– Компресс, представляешь? Прикладывала компресс, – грешница потрясла мешочком с подтаявшим льдом.

– Зачем сняла мою маску?

– Проверяла, дышишь ты или нет.

– А ничего бы и не пришлось проверять, не огрей ты меня битой! – в Эрелиме явно оставалось достаточно запала для склоки.

– А. То есть надо было просто дать тебе убить моего родного брата?

– Вы – грешники, и жизнь ваша итак хуже смерти.

– И всё же это жизнь, и мы вертимся как умеем… Что, нечем крыть?

Ангел хмыкнул и отвернулся. Какой дерзкий. А пока был в отключке, прямо хоть на рождественскую открытку щёлкай.

– Развязывай, кому говорят!

– Хамов не развязываю.

Гляньте на него. Выкатил глазищи, сейчас где-нибудь жилка лопнет от натуги.

– Именем Господа!

– Не, милый, не прокатит, – Молли опёрлась о стиральную машинку, положив два комплекта нижних конечностей нога на ногу, – Хозяйка отеля скажет – развяжу.

– Надеюсь, вы в курсе, что это похищение и меня будут искать?

– Не сомневаюсь.

– А когда найдут…

– Воробушек мой, – Молли склонилась так, чтобы юноше стал виден узор на её груди – человеческий череп, – Не надо меня пугать, я выросла в семье гангстеров и такого навидалась, что тебе и не снилось.

Ну вот. Кажется, перегнула палку.

– … вот сюда и занесли, в целости и сохранности, – послышался голос Энджела, – О, Молли, вот и я. Он очухался?

– Привет, fratello, – с нежностью обняла брата грешница, – А кто это… В смысле, она реально ангел? – недоверчиво спросила она, разглядывая новое для себя лицо.

– Ты просто не поверишь, кто она. Анахита, знакомьтесь, это Молли, моя сестра-двойняшка. Мол, это Анахита… Так слишком длинно, может, просто «Хита»? Что думаете?

– Очень мило, Энджел. Мне нравится. И добрый день, – улыбнулась новой знакомой ангелица.

– Матушка, почему Вы здесь?! И почему с ними любезничаете?!

– Ох, Эрелим, ты в порядке?.. Можно я его развяжу?

Чарли кивнула Молли, и та нехотя подала перочинный нож.

– Я бы не сове… – начал Энджел, но поздно.

– Есть!! – стремительно вскочил воспитанник черноволосой женщины, – Матушка, стойте за мной, я не дам Вас в обиду! Будем прорываться по моей команде! Раз, два…

– Эрелим, – Анахита прихватила пучок перьев на крыле юноши, – Либо ты ведёшь себя смирно и даёшь мне всё объяснить, либо ближайшие три месяца ты летаешь «штопором». Так не годится, мой лучик, тебя было слышно со входа… Так-то лучше. Мы никуда не бежим, никто не собирается нас обижать. И ещё позволь мне познакомить тебя с моим сыном, его зовут Аластор.

– СЫНОМ?! – без труда озвучила шок Эрелима Молли.

– Чт… Нет, не верю. Это какой-то морок! Как Вы… могли… изготовить… – ладонь молодого ангела смерила фигуру Ала, не перестающего улыбаться, – ВОТ ЭТО?!

– Магия, должно быть, – предположил лорд Преисподней, с любопытством разглядывая ученика матери.

– Это же… Он бился с нашим отрядом!

– А ещё он предлагал сыворотку, и он придумал план, как вколоть её Кезефу, – осадила воспитанника Анахита.

– Так сыворотка была? – поднял брови ангел.

– Да, и крыло Кезефа в полном порядке. Я сама убедилась. А теперь я хочу попросить их доктора, чтобы он оказал первую помощь раненым, так что, молодой человек, – мать Аластора упёрла свободную руку в бок, – Ты ведёшь себя прилично и ни на кого не кидаешься. Мы в гостях.

– Но матушка!

– Разговор окончен… Чарли, золотко, не будешь ли ты так любезна проводить меня к… Мальодору, верно?

– Да, конечно, мадам.

– Родной, – окликнула Аластора ангелица, – Если подумать, Эрелим тебе за брата. Последи за ним, ладно?

– Нет проблем! – одна только Чарли увидела промелькнувшую в глазах Радиодемона бесовскую искру. Всё. Легко заводящиеся персоны – любимая мишень Ала. Как пить дать не удержится.

– Боюсь, мадам, поладят они нескоро, – неловко поскребла затылок Чарли, когда они с ангелицей вышли из прачечной, – Ваш сын… Как бы это сказать поделикатнее… Любит играть на нервах.

– В самом деле?

– Боюсь, что так.

– Что ж. Эрелиму полезно, – смирившись с фактом, кивнула самой себе Анахита, – Иногда он словно ослик, как упрётся – так не сдвинешь. Мне жаль, что он так себя повёл.

– Не его вина, мадам, он испугался. И растерян.

– Хита. Энджел придумал мне отличное имя. Зови меня Хита, красавица. Договорились? – черноволосая женщина взяла принцессу под локоток, – Скажи, а как вы с моим сыном познакомились?

Чарли поскорее выветрила из головы вариант ответа «Когда он перемочил всех лордов и собирался убить моего отца, но нарвался на меня»:

– Он… сам пришёл знакомиться после того, как увидел моё выступление на телевидении. Это был провал, но Аластор обозначил моё фиаско как «поступок»… И с тех пор мы живём вмес… То есть в отеле работаем! И живём, конечно, тут, но не вместе, в разных номерах! Но неподалёку. Но потому, что мы – бизнес-партнёры, и так удобнее!

– Как сложно, – хихикнула Анахита, – И как вам вместе работается?

– Ал очень многое делает для отеля, всегда в заботах о том, как устроить всё наилучшим образом. Я даже не успеваю начать волноваться, а он уже на пороге со своим «Папочка всё порешает!», – поняв, как это звучит для постороннего человека, девушка густо покраснела, – Насчёт папочки это шутка, один раз сказали – и пошло-поехало. И вообще: несмотря на внешность, я всё же старше его.

– Намного?

– На прилично, – уклончиво ответила Чарли.

– Не подумай, что я любопытствую, чтобы потешиться, просто всё кругом так… изумляет, и я… совсем не знаю, кем стал мой сын. Я умерла, когда он был ещё совсем ребёнком, и очень жалела об этом, – ангелица попрядала крыльями, вздыхая, – Сейчас иду за тобой, а сама мечтаю схватить его в охапку и не отлипать. Понимаешь?

– Ещё как, – Чарли ощутила щемящую тоску в сердце. Она бы и сама не отказалась от такого сценария, но теперь…

– Фух, как хорошо, что эта лестница закончилась, что-то я запыхалась.

Принцесса ада тут же мысленно отругала себя за эгоизм. Хорошенькое дело: не следит за окружающей обстановкой, когда на её попечении – мать Аластора!

– Да Вам жарко! – Чарли потрогала ткань платья с длинными рукавами, бывшее на Анахите, – Давайте заглянем ко мне после визита к Мальодору, я отыщу для Вас что-нибудь из маминой одежды.

– О, а она не будет против?

– Нет-нет, мама часто дарит мне что-то из своего, думаю, она наоборот будет рада, что эти вещи носят.

– Кстати, – Анахита снова повторила то слегка птичье движение, совмещённое с наклоном головы, – Меня удивило, что ты ходишь… в мужской одежде. Теперь так модно? Извини, я совсем отстала, – ангелица выправила прядь волос, скрывая румянец, – Черри была права, мне придётся многому научиться… Преодолеть… стереотипы. Но я буду стараться, обещаю!.. О, мы на месте, милая?

– Ага, – Чарли открыла дверь в номер, – Ма-ал, ты ещё не ушёл?

– Нет, малышка, я… – доктор вышел из лаборатории и молча вперился глазами в Анахиту, от неожиданности вспушив хвост.

– Добрый день, меня зовут Анахита… Хита, если желаете. А Вы, верно, Мальодор.

– Д… да, это я, – сбивчиво проговорил демон-росомаха.

– Мал, Анахита теперь наш друг, она – мама Аластора.

– Ничего себе! Вот так новости! Очень… приятно. Простите мою неделикатность, мадам, – Мальодор так разошёлся, что даже поцеловал даме руку, – Я прежде не видел никого из Вашего племени так близко, да ещё и Ваши роскошные чёрные волосы… Кхм, это ведь редкость?

– Да, обычно, когда мы рождаемся, волосы белеют.

– Мне, как учёному, было бы крайне интересно изучить ваши жизненные циклы.

– Буду рада помочь.

«Они флиртуют, или мне кажется?» – промелькнуло в мыслях принцессы ада.

– Кхм. Мал, прости, что отрываю от интересной беседы, но Хита хотела тебя кое о чём попросить. У нас внизу – поколоченный её сыном отряд ангелов, осмотришь их?

– Если мне в морду не будут тыкать копьями, то не вопрос. Не извольте волноваться, мадам, осмотрю в лучшем виде! Прямо сейчас!

С этими словами его восхищённый хвост, похожий на знамя победы, промелькнул мило – только его и видели.

– А он забавный, – грамотно отреагировала на случившееся Анахита.

Комментарий к Глава 58 Мамы рулят 😏

====== Глава 59 ======

Пока Мальодор вприпрыжку мчался к гордому, но всё же потрёпанному племени…

– Аластор. Очень приятно, – сделал первый шаг лорд, протягивая ангелу руку.

– Не знаю, что ты сделал с матушкой Анахитой, но я не буду к тебе прикасаться, – всё ещё воинствовал Эрелим, правда, перейдя на невнятное, но всё ещё протестующее бурчание.

– Хм. Боюсь, единственное, что я сделал – родился.

– Остроумно.

– Спасибо.

– Это не комплимент! И вообще: не может такого быть! Ты не её сын! Как вы могли узнать друг друга?!

– Как пингвины?

– Вот что, – палец Эрелима оказался у его носа, – Я видел, ЧТО ты сотворил с отрядом, и поэтому глаз с тебя не спущу, понятно?!

– И когда я ем?

– Да!

– И когда моюсь?

– Да!

– А в туалете можно будет уединиться?

– Да!.. Нет! Не знаю!

– Упёртый, смотрю, – покачал головой Энджел, – Да брось ты кобениться. Давай сначала: я Энджел, а это Молли, моя сестра. Приятно познакомиться.

– Мало приятного, – в знак протеста ангел снова сел на пол, причудливо скрестив крылья крест-накрест, – Вы – демоны, а значит, лжецы и искусители.

– Насчёт антидота никто не солгал, – напомнила Молли.

– Не пришлось бы его делать, если бы не…

– Снова здорово! – хлопнул себя по лбу гей, – Ну открыли мы крохотный проход, и что? Как бы мы к вам поднялись, у нас нет крыльев!

– Откуда я знаю? Может… на самолётах.

Молли первая уловила перемену тона:

– Твоя тема?

– Какая? – не понял Эрелим.

– Самолёты.

– Да, был пилотом, – сквозь недовольный тон прорезались нотки гордости.

– Ничего себе! А что перевозил? Пассажиров? – предприняла ещё одну попытку общения сестра Энджела.

– Не, – он как-то по-особенному дёрнул крыльями, – Я пилотировал истребитель. «Грумман F6F Хеллкэт».

– Ого, какая игра слов, – хохотнул паукообразный демон, – «Адская кошка». Забавно.

– Обхохочешься, – дёрнул плечами юноша, – В любом случае, эта штука была со мной до самого конца. Моя радость…

Тут, словно засмущавшись, ангел запахнулся в крылья. Трое друзей подмечали неизвестные им ранее жесты, чтобы научиться их расшифровывать.

– Значит, ты был на войне, – решила Молли, – Хотя я, конечно, поражаюсь, как легко в те времена могли рекрутировать совсем юного…

– Я не юный, понятно?! Смотри: я родился в 1919-м, а умер в воздушном бою, когда на дворе был 1944-й… Чего уставились? Да, мне было двадцать пять.

– Ты… отлично сохранился, – деланно улыбнулся ему Энджел, – В чём секрет? Правильное питание? Здоровый образ жизни?

– Я почти уверен, что выглядел иначе. Точнее, вот так, как сейчас, я выглядел лет в семнадцать. Старейшины сказали, что я развивался… по особому циклу.

– Как бабочка, что ли? – уточнил Аластор.

– Вроде того. Мы перерождаемся в ангелов не сразу, и иногда… бывают ошибки. Вроде моего возраста или волос матушки Анахиты. Она черноволосая. Вообще неслыханное было дело. От холода волосы должны были выцвести, но нет… Будь я чуть большим фаталистом, сказал бы, что это не просто так, чтобы она нашла своего… всё ещё не привыкну – сына, если это, конечно, правда.

– А версия насчёт твоей внешности у тебя есть? – довольно дружелюбно уточнила Молли.

– Хотел побыстрее снова в небо, наверное. Должно быть, это потрясающе – быть пилотом, – поддержал начинание Энджел.

Призрак улыбки мелькнул на лице юноши. Ал пригляделся к его чертам. Родился в 1919-м… Хм.

– Так или иначе, – улыбка погасла, и Эрелим надумал начать новый раунд, – Зачем вы вообще к нам полезли? Живёте тут – вот и живите. Или открывали портал, чтобы поздороваться?

На этот раз фыркнул Аластор:

– Неплохо мы так поздоровались, однако.

– Да зашибись вышло, до сих пор мурашки по яйцам бегают! – хлопнул ладонью по колену Энджел, – Что б ты знал, это был сложный план!

– Да неужели?

– Алу надо было поиграть в жмурика, чтобы увидеть проход в другие миры. И его не волнует, что от подобных выходок лучшие друзья иногда могут навалить в штаны от ужаса.

– Ох, ну прости, – Аластор неожиданно даже для себя притянул гея к себе за шею, другой рукой ероша его волосы.

– О-о-о, вот это уровень! – восхитился Энджел, довольно жмурясь.

– Это трогательно, но какие такие миры? – перебил их Эрелим.

– Да неужели разговорился? – всплеснула руками Молли, – Мальчики, можно я ему расскажу, мне не терпится увидеть его реакцию!

– Да ради Геены Огненной, – милостиво указал ладонью на юношу Аластор.

– Так… Что ещё вы придумали? – на всякий случай отодвинулся Эрелим.

– Наш лорд отыскал мир за пределами ада, где голубое небо, есть зелёная трава и деревья, и Преисподняя очень скоро начнёт готовиться к переезду, вот! Мы построим новый мир под предводительством нашей принцессы, без страданий и чисток!

Кажется, изумлённое «ЧТО-О-О-О-О?!» было слышно не только в фойе, но и на верхних этажах.

– Так… – задумчиво бормотала Чарли, копаясь в шкафу, – Не это, не это… Нет… А! Вот оно где. Хита, идите сюда, я нашла его! Оно, я бы сказала, слегка вечернее, но вечер уже наступает, так что… Примерите?

– А оно… не очень открытое, милая?

– Да бросьте. Вы – красивая женщина в самом расцвете сил. Давайте хотя бы попробуем. Не волнуйтесь, дверь я закрыла, никто не вломится. И у этого платья как раз открытая спина, не придётся делать прорези для крыльев.

– Упаси Боже резать такую красоту!

– О, это совсем нестрашно, – успокоила ангелицу Чарли, – Многие демоны распарывают одежду. У кого хвосты, у кого что-то ещё, мы привыкли, и умеем делать это осторожно… Руки сюда. Погодите, здесь нужен бюстгальтер. Вот этот подойдёт.

– Да он же наверняка дорогущий! – ужаснулась Анахита, – Боже, Боже, и косточек нет… Милая, я ни разу не надева… О, блаженство, как же далеко шагнули технологии!

– Ещё нужны они, – выудила из залежей коробочку Чарли, – Это комплект. Надевайте.

– Это что… Такие панталоны?.. Да-да-да тут же ничего нет, и это носят? Правда?

– Это стринги. Да примерьте, не стесняйтесь… Давайте же, Хита, это всего лишь трусы!

– Так… – с трудом справившись со стыдом, женщина всё же влезла в бельё и теперь стояла, неловко прикрываясь крыльями, – И… как я выгляжу?

– Горячо, – совершенно не подумав, оценила Чарли.

«Что я несу?! Как я могла ляпнуть такое в адрес матери Ала?! Ещё и кивнула, словно какая-то извращенка!!»

Анахита тоже растерялась от такой характеристики, но потом вдруг распахнула крылья в жесте чистейшей радости и рассмеялась. Смутилась, оборвала себя, но затем снова прыснула, обнимая тонкую, явно знакомую с корсетом талию.

– «Горячо»! Не припомню, чтобы мне вообще хоть раз говорили такое! Но этот так здорово! Милая, ты очаровательная демонесса, лучшая из всех!

Эти же слова… «Очаровательная демонесса». Как их произносил Ал, прикладывая руку к груди… Так, отставить воспоминания, сейчас зацепится, и будет совсем худо!

– Милая, у меня идея, – Анахита ласково потрепала девушку по щеке, – Что если нам обеим прихорошиться? Есть платье, которое тебе очень нравится?

– О… Да, наверное. Я поищу.

Платье. Самым лучшим из всех было то, что сделал для неё Ал перед походом на мюзикл. И та орхидея, чёрная с розовой серединкой… Эротика в высшем смысле этого слова. Тогда это её даже смутило.

– Чарли, – окликнула девушку Анахита, – Прости моё любопытство, это ты и твоя мама?

– А, – демонесса подошла к полкам, подавая женщине рамку, – Да, можете посмотреть поближе. И не извиняйтесь, чувствуйте себя как дома. Вы моя гостья.

– Вы с мамой похожи. Осанка и плечи… Хотя больше ты – папина дочка, этого не отнять.

– Маме положено выглядеть роскошно, она – актриса, – с удовольствием произнесла Чарли, снова зарываясь в недра шкафа, – Думаю, вот это. Решено. Его и надену… А знаете, Ал… похож на Вас. Речь, манеры… И когда Вы рассмеялись…он закидывает голову точно также.

– Мне приятно это слышать… Насколько я помню, при жизни у него были глаза, как у отца. Карие… – ангелица задумалась, потом упрямо тряхнула головой, – Нет, не хочу о нём! Отныне буду считать, что у моего сына глаза деда.

– Мадам Анахита, – решила уточнить Чарли, помогая женщине совладать с «молнией», – А Вы помните… Тот день, о котором я говорила, успокаивая Ала после боя?

– Смутно, но да… Да, помню, – казалось, что собеседнице стыдно.

– И то, что Ваш сын…

– Я слышала. Всё. Я знаю, что он сделал, и… Это я виновата! – она воинственно распахнула свои роскошные закруглённые крылья, – Подумаешь, побои. И раньше бывало!

– Хита…

– Я не должна была умирать! – в её глазах плескался гнев и отчаяние, – Если бы тогда мой сын не испачкался в крови этого… Этого…

Должно быть, ярость от поступков мужа копилась в ней не один год.

– Я ведь правильно понимаю? Мой мальчик попал в ад из-за него? – скороговоркой произнесла ангелица.

Чарли тяжело вздохнула:

– И… и из-за этого тоже.

– Наверное, дело в ангельской крови, бегущей по твоим венам, но ты очень плохо врёшь, малышка, – Анахита улыбнулась, но как-то грустно, заправляя девушке за ухо выбившуюся прядь волос.

– Наверное.

– Скажи мне. Скажи, что натворил мой сын.

Чарли отпрянула в ужасе:

– Я не могу! Ал не простит мне! Он должен сделать это сам… Нет, я не могу.

– Чарли, – женщина мягко схватила её за плечи, – Когда я увижу сына, когда он произнесёт «Мам, я сделал вот что…», я должна со спокойной совестью сказать «Это в прошлом, родной. И что бы там ни было, я люблю тебя». Не хочу, чтобы он грыз себя. И при этом хочу знать. Прошу. Что бы это ни было, я выдержу.

– Ладно, – Чарли набрала в грудь воздуха, – Аластор был серийным убийцей, который охотился на мужчин, сделавших что-то плохое женщинам.

Ангелица прикрыла глаза ладонью, и просидела так секунд десять, потом пригладила волосы и неловко улыбнулась:

– Благодарю тебя за… правду.

– Вы как?

– Кажется, что виновата.

– Нет, ничего подобного! – возразила ей принцесса ада, – Что бы он ни говорил, я всё видела и знаю. Он был в плену обстоятельств, и пытался таким образом сделать мир лучше. Да, это звучит странно но…

– Ты любишь моего сына.

Демоница тут же стушевалась:

– Я? Нет, мы с ним просто очень хорошие друзья. Теперь… ведь он принёс клятву и стал моим Рыцарем Крови, чтобы победить отряд ангелов. Кезеф сильно ранил его в прошлый раз, так что для того, чтобы сражаться, Ал присягнул мне.

– Очень скоро я решусь на святотатство и сварю из Кезефа суп, –Анахита порывисто поднялась с места, а затем снова села, повернувшись к Чарли, – Милая, все эти границы и условности… Что гласит эта ваша клятва?

– Теперь он – мой верный слуга. Не равен мне по статусу. Мы не можем быть вместе.

– А разве это означает, что ты не можешь держать его под руку, обнимать, танцевать и беседовать с ним?

– Нет, не думаю… то есть Вы считаете, что… Хита, погодите! Всё так быстро, у меня голова кругом! Вы точно мать Аластора, он также берёт – и вытаскивает печали, а после изрекает, что всё хорошо и волноваться не о чем.

– Значит, он сегодня немного передохнёт, – улыбнулась Анахита, – Я, конечно, его мать и всё такое, но раз его любит такая девушка, значит, в моём сыне есть изрядная доля хорошего… А что он сделал – то для другого мира. Сделано уже.

Припомнив список жертв Ала, Чарли с лёгким удивлением отметила, что ей не жалко никого из них.

– Это точно, Хита. Я всегда в это верила. У каждого должен быть шанс доказать, что он может быть лучше, чем есть сейчас.

– Однажды ты станешь прекрасной правительницей… Хотя, глядя на твоего отца, смею заметить, что он ещё ничего, держится… Ты будешь надевать платье?

– Да, сейчас, – Чарли хитро прищурилась. Заметив это, Анахита кивнула, прося озвучить.

– Дело в том, что я твёрдо намерена править НЕ адом. Вы даже не представляете, что обнаружил Ваш сын. Точнее, и я толком не представляю, но это нечто грандиозное!

Снизу донёсся полный удивления вопль.

– Эрелиму, кажется, рассказали, – узнала выкрик ангелица, – Но я помаринуюсь в тайне, хорошо? Хочу услышать это от сына. И погордиться. Ладно?

– Конечно, – Чарли там временем выиграла битву с платьем, – Как я выгляжу?

– Ну как же… горячо, разумеется!

Тут обе не выдержали и расхохотались.

– Кстати, мадам Анахита, – вспомнила перед самым выходом девушка, – Не говорите, пожалуйста, Алу, что я знаю про его жизнь. Долго объяснять, как это вышло, но я не хотела… Это вроде магии. В его жизни было… существо, понимавшее его лучше людей, и, видимо, оно сочло, что если не покажет мне, как было на самом деле, Аластор либо всё скроет, либо намеренно очернит себя.

– Я не скажу, – ангелица подошла ближе, – Но я полностью поддерживаю то существо. Не расскажи оно, как было на самом деле, разве ты бы узнала меня? И обрела бы я сына?.. Думаю, я должна познакомиться с… тем существом. Кто это, кстати?

– Кошка. Домашнее животное Аластора с тех времён, когда он был жив. А теперь она обитает в его тени.

– Раз так, нас друг другу представят, – Анахита замешкалась у зеркала, – Я немного нервничаю перед знакомством с друзьями моего мальчика. Их так много… Понравлюсь ли я им?

– Вы просто рождены для того, чтобы нравиться, – успокоила её Чарли.

– И всё же платье открытое… очень, – Анахита запахнулась в крылья наподобие летучей мыши, и демоница впервыеразглядела подобие коготков на сгибах этой перьевой паранджи. Странно. Даже у её отца, падшего ангела, нет таких деталей анатомии… С этим нужно будет разобраться, но как-нибудь потом.

====== Глава 60 ======

Комментарий к Глава 60 Меня подзапрягли работой, поэтому для начала маленькая глава. Надеюсь, смогу вечером порадовать вас ещё. Всем отличного денёчка 🐾

– И как долго вы собрались кантоваться в прачечной? – Мимзи терпела до последнего, но всё же не удержалась, сунувшись следом за троицей друзей, – И что наш крылатый гость так вопит, вы его что, пытаете? Айда наружу, поглядите, как наши постояльцы фоткают ангельский отряд.

– Ох, нехорошо выходит, – встрепенулся Аластор, – Такое зрелище, а я всё ещё не там.

Эрелим было фыркнул, но тут же умело замаскировал смешок под кашель:

– Должно быть, матушка Анахита ещё не вернулась. Надо сходить спросить, как там Кезеф.

– Молли, проводишь Эра до улицы, чтобы его не залапали по дороге?

Вместо ответа женщина сверкнула ядовитыми клыками.

– «Эр»? –переспросил ангел.

– Да. А то мы тут перелом языков заработаем, величать всех и каждого. А за твоим названным братаном я сам присмотрю, хорошо? Нам поговорить надо. Недолго.

– Пошли, это важно, – Молли буквально вытолкала вверенного ей юношу наружу, – Кстати, это Мимзи, лучшая подруга Ала и талантливая певица.

– Очень приятно, – кажется, Эрелим и сам поразился тому, как его мировоззрение скорректировалось всего за пару часов.

– И мне, – в честь такого события кивнула ему Мимзи, – Боюсь спрашивать, зачем там Энджел завис с нашим генерал-оленем.

– Всё тебе надо знать, – подмигнула подруге Молли.

– Да вас меньше чем на полдня оставишь – и всё, уже какой-то дипломатический прецедент тут как тут! – в пику ощерилась певица, –Кофе выпить не успеваешь, а уже нарисовалось чёрт его знает что!.. Ох, постояльцы…

Пар пятьдесят глаз повернулись, чтобы лично узреть Эрелима. Одно дело, когда через стекло, и совсем другое – вживую.

Раздался щелчок смартфона – и тишина.

– Нахрен отсюда, – замахнулась битой Молли, – Если кто его тронет – без башки оставлю! Поэтому пяльтесь молча и дайте пройти.

– Хаск, да ладно?! – поразилась Мимзи, разглядев котообразного демона в толпе.

– Кому ещё нужно расслабиться и отвлечься от угрозы за окном? –улыбаясь во всю пасть, предлагал напитки бармен.

– Ты что творишь?! – проигнорировав протестующий мяв, схватила его за хвост Мимзи.

– Делаю двухнедельную выручку! Это что, преступление?

– Я тебя сейчас этим подносом грохну, скотина лохматая!

– Вы женаты? – пришёл к неожиданному выводу Эрелим, попеременно показывая на обоих пальцем.

– Гражданский брак! – рявкнули певица и Хаск, смущённо отворачиваясь друг от друга.

– Кто бы говорил о стремительных переменах, – усмехнувшись, Молли тронула ангела за плечо, случайно коснувшись перьев, – Идём, отведу тебя к своим… Славная расцарапанная спинка, Хаск!

– Иди к чёрту!! – прогромыхало следом, пока сестра Энджела, воспользовавшись замешательством бармена, и переведя стрелки толпы на него, утянула за собой крылатого гостя.

– Слушай, – юноша запахнулся в крылья, что-то обдумывая, – А разве при прикосновении мы не должны… не знаю, обжигать друг друга или вроде того?

– Должно быть, это миф, – нахмурилась Молли.

– Мне всегда твердили, что вы, грешники, не должны видеть наших ликов. Дескать, чтобы не возжелали небес.

– Ну, – Молли осторожно прикрыла входную дверь, чтобы постояльцы не заметили их ухода, – Глядя на тебя, я не думаю о небесах. Просто вижу, что ты красивый. И всё.

– Как тебе не стыдно, я же ангел, – он кашлянул, поджимая губы.

– А что я такого сказала? – почему-то взвилась Молли, – Вот если бы что-то вроде «Хочу с тобой переспать» – тогда другой вопрос!.. Чего уставился, ждёшь, пока меня молния поразит?! – продолжила она, с удовольствием отмечая смятение юноши, – Это просто слова! Вам, видимо, удобно задирать носы, ведь биться не обо что. И, ходя по облакам, можно не смотреть под ноги!

– На самом деле, смотреть под ноги всё же нужно, в облаках бывают просветы, и можно запросто рухнуть вниз.

Молли взглянула на него с серьёзностью ребёнка, которому обещали поход за мороженым, но предварительно заставили съесть чашку супа.

– Что ж тебе так нравится казаться козлом, когда на самом деле ты умный и воспитанный?

– Должно быть, я запутался… А кто там с моими сородичами?

– Это Мальодор. Врач, сделавший антидот для крыла Кезефа. Если ты хочешь спросить, чем он занят, то думаю, он пытается оказать ангелам первую помощь.

– Но зачем?

– Это ведь наш лорд устроил им колотушки. Вот принцесса и попросила их осмотреть. Сам ведь слышал.

– Я не ожидал, что вы сделаете это… на самом деле.

– Скучный у тебя выходит мир, – вздохнула Молли, – Чёрный. Белый. Вот и все цвета. Знаешь… Если Анахита остаётся у нас, улетай себе спокойненько и живи наверху. Там кругом небо и нет никаких… сложностей, вроде всего, что ты видел за время стычки. Побывал в аду – теперь можешь рассказывать, какие мы чудовища. Для красочности ещё советую шрам на затылке показывать, если останется. Если нет, то вот бита, могу огреть ещё, чисто для порядка, чтобы тебе не вознестись совсем без доказательств. Это проще простого, когда ты такой весь правильный, и у тебя есть крылья. Для тебя мы – животные, напичканные инстинктами, – её тон стал ровным, – И тебе невдомёк, что мы можем любить. Твой названный брат решил проблему с Кезефом ценой собственного счастья, став слугой девушки, с которой его связывали чувства. Легко ему, думаешь? Мог бы плюнуть на это всё, схватить Чарли в охапку и отсидеться в каком-нибудь бункере. Так можно, это ад, детка, но есть среди нас те, кто рушит стереотипы. И да, это было решением Ала, но сейчас с ним мой брат, который просит прощения. Потому что они друзья, хоть и демоны… Мы пришли.

Юноша непонимающе моргнул, едва сообразив, что от него хотят, пока не услышал «Добрый вечер» от Мальодора. Демон-росомаха держал в лапах хирургические ножницы.

– Эрелим, ученик матушки Анахиты, – представила ангела Молли.

– Очень приятное, молодой человек, – звериный влажный нос с интересом втянул новый запах, – Я уже был удостоен чести познакомиться с Вашей наставницей. Она – просто ангел, простите за банальность, но я врач, а не поэт. Сделайте милость, уговорите этого остолопа показать мне крыло. Скажите, что я обрежу сломанные перья и вытащу очины, иначе не миновать воспаления. Он сам не справится, а это надо продезинфицировать. Что бы я ни говорил, он только шепчет что-то без конца, и, похоже, меня это не касается, – Мал с усталым негодованием глянул на непривычного, но всё же пациента, который скрестил руки на груди.

– Ладно, – ангел повернулся к раненому собрату, издавая щелчки и попискивания. Тот отозвался сложной щёлкающей трелью, но крыло всё же развернул. Несмотря на жару, никто из отряда Кезефа не снял маски.

– Вот спасибо! – Мальодор принялся за работу, осторожно орудуя когтями, словно пинцетом.

Услышав удаляющиеся шаги, Эрелим оглянулся:

– Молли, постой. Ты куда?

– В отель, куда ещё? – она неохотно шаркала по асфальту, будто на каждой из её ног покоилось по гире.

– Я хотел сказать… Должно быть, твои друзья и твой брат – просто исключение из правил, вот! – выпалил юноша, нагоняя её, – Такое бывает, верно?

– «Исключения»? О, разумеется, – усмехнулась дочь гангстера, – Ты сам любил когда-нибудь?

– Я… – ангел замешкался, – Слишком хотел стать пилотом.

– Вот как, – она кивнула чему-то своему, – Хочешь, я расскажу тебе одну историю? Наведу морок, сворочу с истинного пути, подкину свою версию – называй, как знаешь. Рискнёшь?

Эрелим настороженно кивнул.

– Что ж. Скажи мне, за что была изгнана из рая Лилит.

– Не подчинилась мужу.

– Если без подробностей, то да, – согласилась Молли, – А Люцифер?

– За то, что ослушался Бога и не поклонился Адаму.

– Тоже верно. А почему он не поклонился?

– Возгордился, конечно.

– Вот тут ты не прав. Но это не твоя вина, мало кто знает правду, – Молли подняла на него цвета бутонов дикого шиповника, – Люцифер не пожелал кланяться человеку, обрёкшему на страдания женщину, которую тот любил.

– Не может быть!

– Ещё как может.

– Но если это так значит… восстание ангелов, создание ада, ваша и наша жизнь это результат запретной любви, случившейся тысячи лет назад?

– Угу, – с деланным равнодушием раскинула руки Молли, – Люцифер предпочёл провалиться в Преисподнюю и лишиться всех благ любимчика вашего Бога, чем заставить Лилит страдать в одиночестве. Как тебе такое? Докажи, что выдумываю… Хотя погоди, у меня есть идея получше: Люцифер в отеле, если не веришь, спроси его сам. Вот он, как раз направляется к нам.

– Где? – юноша завертел головой, пытаясь увидеть инфернальное чудовище.

– Да вот же, – Молли указала на невысокого мужчину с эполетами на белой форме, – Доброго Вам вечера, владыка.

====== Глава 61 ======

– Чел, – Энджел захлопнул дверь прачечной, готовясь к непростому разговору, – Я не знаю, как начать, но…

– Ты уже решил, что будешь поделывать в новом мире?

– А? – от неожиданности даже не сразу отреагировал на фразу гей, – Ты о чём?

– О твоём будущем. Ты ведь отправишься в новый мир с нами?

– Ал, я не об этом.

– Вспомни, о чём ты мечтал в детстве. Сможешь заняться чем-то новым. Конечно, если игра не будет стоить свеч, всегда можно вернуться к старой профессии, но я бы на твоём месте набросал списочек, – Аластор со всей доступной безмятежностью откупорил коробку со стиральным порошком, заглядывая внутрь, – Утренняя свежесть… совсем скоро это будет не просто отдушка. Знаешь, я медленно припоминаю детали, и мне кажется, по ту сторону ветер доносил до меня запах соли. Может, это море? Слышал, ты любишь рыбок, как думаешь, в том водоёме что-нибудь водится?

– Ал, так нечестно! Не издевайся надо мной!

– Но я и не думал над тобой издеваться, – вознеслись на гея алые буркала, – Или ты думаешь, ещё слишком рано для планов? Сначала, конечно, экспедиция, спору нет… эх, ну кто забыл просушить барабан, смердеть же будет!

– Дружище, похвально, что ты держишься, но мы же оба знаем, что случилось, и избегание разговора проблему не решит, – приготовившись, Энджел выловил предплечье Радиодемона, разворачивая того к себе, – Давай. Обругай меня последними словами, или, не знаю, поколоти, я приму это как подобает, обещаю.

– На самом деле, я должен тебя отблагодарить, – улыбка Ала стала гораздо более искренней, – Ведь ты спас мне жизнь. Но и это не главное. Благодаря тебе я смог войти в нужное состояние и нашёл способ исполнить мечту Чарли. Так что ты сыграл важную роль в истории. В истории, Энджел. Однажды ты станешь героем эпоса, представляешь, как будет здорово?

– Но… но как же ты?

– Я что-нибудь придумаю, ты же знаешь, у меня всегда есть план. Папочка всё порешает, – Аластор с деловым видом затянул узел галстука, – И я сам принял это решение, как ты помнишь. Никакого давления, никто не просил, и… Если честно, год назад я и не подозревал, что у меня появится столько друзей, как и о том, что я захочу защищать их любой ценой. Кажется, я всё ещё могу расти как личность. Короче, – Ал снова взъерошил волосы младшего товарища костяшками пальцев, – Позволь мне самому решать мои личные проблемы. И подумай о списке дел для нового будущего. Я очень надеюсь, что ты пойдёшь с нами, ведь без тебя не будет и в половину так весело. Договорились?

Энджел неловко кашлянул, потирая глаза:

– Поцеловал бы тебя, рогатая сволочь, так ведь не дашься.

– Не все мечты исполняются… А теперь идём к остальным, они наверняка заждались.

– Кстати, могу я спросить?

– Конечно.

– Мне показалось, или ты как-то чересчур внимательно разглядывал ученика своей матери? Будто прикидывал, знакомы вы или нет.

– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся лорд, открывая дверь прачечной, – Но едва ли мы были с ним знакомы. Просто его манера речи и черты лица напомнили мне кое-кого.

– Эх… Ну, как скажете, Ваше Тихушество. Однако я не удивлюсь, если тут не всё так просто, как кажется… Глянь на народ, нам впору брать плату за удовольствие созерцать наших крылатых гостей.

– Мы вернулись с почётной миссия, ура нам!

Ал оглянулся в сторону лестницы. Чарли. В кораллово-розовом платьице с атласным чёрным бантиком на спине.

– Выглядишь чудесно, – оценил изменения в имидже принцессы ада лорд, – А… а, вот ты где, мама.

При слове «мама» постояльцы, словно подсолнухи, повернулись в сторону колонны, из-за которой несмело вышла Анахита, запахнувшаяся в крылья.

– Никак не могу убедить её, что платье село отлично, – пожаловалась наследница престола Преисподней.

– Хита, да ладно, чего Вы тормозите? – окликнул демоницу Энджел, – Покажитесь нам уже!

– Тут столько народу… Что ж, – она разжала атавистические коготки, и по толпе пробежало удивлённое «О-о-о».

– Во-о-от, я же говорила, что к лицу! – даже подбоченилась Чарли, любуясь игрой света на покрытых синим шёлком изгибах тела, – Идёмте, проводим Ваших сородичей. Пусть тоже полюбуются Вами напоследок… Вы что, покраснели?

– Хита, прелестная Вы наша мать, – Энджел взял женщину под руку, подмигнув Аластору, – Давайте провожу, и заодно помогу не зажиматься при ходьбе. Вот так, плечи развернуть, походка от бедра… Не смотрите на вырез, вырезу положено там быть!.. Да, да, уже хорошо! Вы просто умница!

Чарли и Аластор остались чуть позади, чему были только рады.

– Миледи, – лорд подал принцессе руку, – Не соблаговолите ли пройтись со мной?

Девушка с благодарностью вложила ладонь в бережно разжатое перекрестье когтей. Тут оба вспомнили клятву, но раньше, чем их пальцы разомкнулись, Ал успел прошептать:

– Ты очаровательна. И спасибо, что позаботилась о моей маме.

– Ей было жарко, так что я предложила переодеться. Она чудесная. Вы оба, – Чарли взяла его под руку, немного стиснув бицепс Радиодемона.

– Мне приятно это слышать, дорогая.

– Аластор, – девушка буквально заставила себя переключиться на деловой лад, – У тебя есть идеи, с какими словами проводить наших незваных гостей?

– Дальше «повезёт в следующий раз» и «чао-чао» я ещё не придумал, – пошутил он, наслаждаясь смешком демонессы.

– Ал, я серьёзно! Что, если они не позволят Хите остаться?

– Но ведь причины для отказа нет. Это её собственное решение. К тому же, там твой отец, насколько я вижу. Сложно найти аргумент весомее.

– А что насчёт нашей идеи переселения? – Чарли накрыла свою же руку другой ладонью, борясь с желанием обнять демона покрепче. Произошло столько всего, а у них не было и минуты для того, чтобы побыть наедине.

– С этим повременим. Для начала выясним, как обстоят дела.

– Ал.

– Да?

– Ты скажешь, что это полный бред.

– Я ни разу не говорил тебе ничего подобного, зачем же начинать сейчас? – он придержал для девушки дверь, и они окунулись в жаркий адский вечер.

– Да, извини, ты прав… Но… я хотела бы, чтобы всё было честно. Пусть те из ангелов, которые захотят, в итоге тоже отправятся с нами.

Аластор приподнял брови, затем тепло улыбнулся:

– Я ожидал услышать от тебя что-то подобное. Но не будем опережать события, ладно?

– Конечно, – она с лёгкой грустью шевельнула пальцами, вспоминая, как они обнимались в ночь, когда проиграли пари. Никаких желаний, чистая радость от того, что рядом есть тот, кого любишь.

Принцесса ада подняла глаза на точёный профиль Радиодемона. Жаль, что они так и не сказали этих слов друг другу. Банально, конечно, но всё же…

– У нас гости, – вдруг произнёс Аластор, востря уши, – Гляди.

– Просто отлично. Только телевидения нам и не хватало, – Чарли с изумлением глядела на то, как из передвижной студии «Канала 666» вышла сама Кэти Киллджой и её соведущий Том Тренч. Эта парочка изволила выказать своё «фи» к годовщине отеля, но было видно, что вставший лагерем ангельский отряд перевесил в их системе ценностей.

Чарли прямо кожей почувствовала, как в Аласторе проснулся внутренний бес особого толка.

Перед самым открытием отеля проект Чарли подняли на смех именно в студии Кэти, так что теперь Ал выглядел словно ребёнок, которому дали хлопушку. Нет, с мужчинами он бы не церемонился, но Кэти была женщиной, и здесь у него была предусмотрена особая тактика выноса мозга: бескрайняя вежливость с тончайшими намёками, медленно подводящая собеседника к мысли, что он – полное ничтожество.

– Ал, не вздумай, – предупредила Чарли, увидев распушенный от предвкушения олений хвост.

Поздно.

– Кэти! Какой приятный сюрприз!!

И без того напряжённая ведущая едва не подпрыгнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки:

– А. Это Вы, Аластор. И… наша принцесса. Зрители хотели бы узнать, что произошло.

– О, наши постояльцы отлично справляются, делая фото и записи на свои волшебные смартфоны, – в тоне Радиодемона даже прорезалась какая-то гордость, – Так что не извольте беспокоиться, отдыхайте в студии, у нас всё под контролем.

– Значит, так, – сложила руки на груди Кэти, – Я, конечно, та ещё стерва, но и журналист хороший. И вижу материал, достойный освещения.

– Как в случае с отелем? – Ал даже приопустил веки: сама невинность.

– Это я уговорил Кэти поехать, – встрял в разговор Том, привычно бубня из-за своего противогаза, волею душеткачей намертво сросшегося с его лицом, – Если это была внеплановая чистка, мы, как государственный канал, обязаны предупредить граждан об опасности.

Чарли тут же выпала честь наблюдать редчайшее явление – то, как Ал отправляет в небытие едва созданную шутку:

– Это была не чистка, так, небольшие разборки. Сейчас им окажут помощь – и мы проводим этих дюжих молодцов восвояси.

– Какие, к чертям, могут быть разборки с ангелами? – Кэти начала нервно курить, но не выдержала и затушила сигарету.

– Милая, – обратился к Чарли Аластор, склоняя голову, – Что если мы проводим моих слегка бескомпромиссных коллег по цеху на эксклюзивное интервью и обеспечим им лучшие кадры? Я почему-то думаю, что это будет вершина их карьеры. Но ты в любой момент можешь вспомнить нанесённую тебе год назад обиду и попросить меня проводить их как можно дальше. Что скажешь?

Принцесса ада перевела глаза на ведущих. Сколько раз она представляла свою месть? Сотни, тысячи раз? И вот – решение за ней. Никто не осудит, она принцесса, и притом принцесса ада. Но…

– То, что было… – демонесса прикрыла глаза, выдыхая, – Пусть останется в прошлом. Очень скоро нам понадобится любая доступная помощь.

– Интересно, зачем, – Кэти подняла бровь, скрывая своё внутреннее ликование.

– Вероятно, в наступлении главного поворотного момента за всю историю Преисподней, – гордо двинула носиком Чарли.

– Теперь это будет сеть отелей?

– Кэти! Ты обещала!

– Завались, Том, я просто спрашиваю.

– Ещё попытка, – предложил Аластор.

– Даже не знаю. Вы женитесь?

– Грубо. Но нет, – лицо Ала не отразило никаких переживаний, – Идёмте же, раз так решила моя леди.

====== Глава 62 ======

Комментарий к Глава 62 На моей страничке завёлся некто, читающий мои ориджиналы и тихо ставящий им лайки. Неведомый читатель, знай: ты замечательный!😘

– Поймала! – подкравшись из-за угла, цапнула лучшего друга Черри, – О, Анахита, потрясающе выглядите!

– Спасибо, дорогая, – улыбнулась ей демоница.

– Ты где была? Я уже тебя потерял, – признался Энджел, давая хулиганке обнять себя.

– Мальодор послал отыскать сувенирчик Кезефу. На память, – Черри вытащила из сапога заветный шприц, – Как думаешь, взбесится?

– А то!

– Давно вы уже дружите? – поинтересовалась Анахита, не без умиления созерцая их возню.

– Тискаем друг друга вот уже как сорок лет, – не без гордости произнёс Энджел, щекоча подругу, – Вот, получай! Поймала она меня, ага!.. Да и не на нас смотрите, а вон куда. На сына и на Чарли. Вот кто смотрится лучше не бывает… Ого, они ведут телевидение. Чер, свистну-ка я ребят, пусть своими глазами посмотрят на отлёт сородичей Хиты.

– Давай, хорошая идея. Попадём в телевизор, – отпуская друга, Черри выглядела довольной, – Тактильный голод преодолён, можно жить дальше… Анахита, а что насчёт Вашего ученика? Он собирается остаться?

– Как бы я ни хотела этого, – ангелица посмотрела в сторону Эрелима, который о чём-то беседовал с Молли, – Я не имею права его заставлять.

– Смотрю, моё платье отправилось на прогулку.

– Матерь всея ночи, – грамотно отреагировала Черри.

– О… – Анахита обернулась, чтобы встретиться с женщиной, бывшей выше неё на добрую голову, – Видимо, Вы Лилит. Я Анахита. Это платье одолжила мне Ваша очаровательная дочь.

– Очень приятно познакомиться с матерью сильнейшего демона нашего скромного городка.

– Как Вы узнали? Магия?

– Смартфон, – сверкнув серебряными глазами, Лилит показала смартфон, – Что ж, раз я здесь, а где-то далеко брызжет слюной мой режиссёр, значит, в аду творится нечто невероятное… Дочка!

– Привет, мам! – Чарли подбежала к ним, обнимая Лилит, – Прости, что оторвали тебя от съёмок, мамочка, но это очень-очень важно!

– Кто-то женится?

– Нет!.. И… и ты ещё должна будешь кое с кем познакомиться, ладно?

– Хорошо, родная, – Лилит заботливо подправила ленту на платье дочери, – У тебя всё хорошо?

– Просто чудесно, мам… Идём же!

– Сейчас, пару слов ещё… – глядя, как её девочка подбегает обратно к Радиодемону, Лилит улыбнулась, – Врёт ведь. Что-то случилось. Но я это ещё выясню… Анахита?

– Можно «Хита», мадам.

– Да будет так, – Лилит прищурилась, склоняя голову набок, – Мы с Вами – родители самой красивой пары Преисподней. Не находите?

– Без сомнения! Только вот у пары что-то случилось, – Анахита скрестила руки на груди, и тут подмигнула новой союзнице, – Мы думаем об одном и том же?

– Материнский такт, помощь и поддержка. Я – с дочерью.

– Я – с сыном.

Они понимающе улыбнулись друг другу и поспешили на место развития событий, куда уже стекались ветераны «Хазбина» и большая часть постояльцев отеля, держащихся на безопасном расстоянии. И телевидение.

Зрелище обещало стать незабываемым. Никому и в голову не могло прийти, насколько оно станет незабываемым на самом деле.

Только Молли слегка ощутила приступ головной боли, но всё же это не было типичным сигналом тревоги её паранормального чутья, так что она спокойно рассталась с недооформившейся мыслью, что, возможно, её и других ожидает что-то, способное в очередной раз перевернуть картину мира всех ныне живущих в Пентаграм-Сити.

«Я горжусь тобой, моя леди» – донеслось до сознания Чарли. Ал, кто же ещё. Вот он. Девушка держала его за руку, но было чувство, будто их разделяют километры.

«Гордишься?»

«Да. Забыть такую обиду – это поступок. Как и отель. Однажды ты станешь чудесной королевой»

Отвёл глаза. Никакой конкретики. Королевами становятся по вступлению в брак, если, конечно, не считать королеву Викторию, о которой Чарли читала в книгах по истории человечества. Но это исключительный случай. Править должна пара. Мама, может, и работает актрисой, но при этом поддерживает многочисленные дружеские и деловые связи.

Она здесь. И отец тоже. Наблюдают за тем, как пройдут проводы ангелов. И…

«Ал. Есть вероятность, что именно сегодня нам придётся сделать объявление о твоём открытии, раз здесь»

«Убьём двух зайцев?»

«Да. Что думаешь?»

«Жаль, что наша информация фрагментарна, но в любом случае, вероятность того, что мы быстрее получим списки кандидатов на переселение, будет довольно высока. Если они станут жить мечтой… Да, это отличный вариант»

«А если нас поднимут на смех?»

«Мы уже проходили это с отелем… И я всегда могу убить того, кого ты посчитаешь чересчур… Я шучу. Хотя нет. Ты поняла»

Чарли улыбнулась ему. И всё же – рядом. Да кто вообще придумал эти глупые браки?

Так, секунду…

«Аластор, ответь мне на вопрос»

«Внимаю»

«Как ты себя чувствуешь?»

Замялся. Ему до сих пор надо играть супергероя, у которого стальное здоровье.

«Всё в порядке, спасибо, что спросила»

«Я говорю не о твоём физическом состоянии, а о психике» – Чарли отметила, что говорить мысленно у неё выходит решительнее, – «Уверена, ты рад, что твоя мама вернулась, но…»

«Нет ничего, что я не смог бы пережить»

«Нам… всё ещё надо поговорить»

Непрошибаемый. Никакой реакции, если бы не хвост. Нельзя так держаться.

Ещё и его тень. Смотрит на Чарли каждый раз, когда хозяин не видит. Неудивительно, что кошек считают адскими созданиями: кто ещё, за исключением, разве что, сов, может так упериться, не моргая?

Да, Марди хочет, чтобы Аластор знал правду. Но её правда волочит за собой и всё остальное, так что…

– Кэти, Том, мы на месте. А, да. Можно не давать это а эфир. Это моя мама и мой названный брат, Анахита и Эрелим.

– Конечно, зачем в эфир, – поёрничала Кэти, снова хватаясь за сигареты, и, как и в прошлый раз, подавляя это желание, – Всего лишь ангело-демоническая семья, такое же сплошь и рядом встречается.

– Позвольте, – перебил их Эрелим, – Том? Том Тренч?

– Э… да, – недоверчиво склонил голову соведущий Кэти, – Мы знакомы?

– Я был пилотом «Хеллкэт», в столовой пересекались. Тебя ещё канифолили вечно, мол, Окоп в окопе.

– О, – Том протянул ему руку, – Ты тогда сказал мне своё имя… Но извини, этот ваш Пура знает своё дело забвения. Отлично выглядишь!

– За что ты тут? – в голосе Эрелима послышалась некоторая участливость.

– За трусость, – ответила за коллегу Кэти, – Сидел в окопе, когда пустили газ. Не бросился размазывать кишки по амбразуре во имя Родины, да, Том?

– Собственно, мне нечего возразить, – ничуть не обиделся на неё ведущий, – А ты надолго к нам?.. Ой, то есть… Ну знаешь, хотелось бы поболтать как-нибудь за стопочкой, вспомнить деньки службы.

– Идите себе в сторонку и болтайте, пока языки не отсохнут, – со вздохом разрешила Кэти.

– Правда можно?

– Можно, я тут справлюсь. А то никто не знает, увидитесь вы ещё или нет… Чего уставились, валите уже!

– Она прелесть, правда? – почти что промурлыкал Том, когда они с Эрелимом отошли на достаточное расстояние.

– Кто?

– Кэти, разумеется.

– О… – ангел даже заскрёб затылок, – Мне показалось, что она редкостная стерва.

– Что есть, то есть, но она роскошная женщина… Не попади я в ад, ни за что бы с ней не познакомился! Помнишь, каким я был ничтожеством при жизни? А здесь я – соведущий такой потрясающ… Всё, довольно обо мне. Расскажи, как сложилась твоя жизнь! Мне очень интересно, я потом ребятам расскажу!

– «Ребятам»?

– Да, у нас есть клуб, и в нём – кое-кто из взвода. И из соседних тоже. Мы собираемся по пятницам, шутим, пьём пиво… Что с тобой?

– Мы ведь… в аду.

– Разумеется.

– И вы просто… хотите жить, как обычные люди?

– Ну да. А что в этом странного?

Эрелим пробежался по толпе глазами, ища Молли. А, вон она. Интересно, какой она была при жизни? Её слова… Отчитала по первое число, сдула налёт высокомерия, и теперь почему-то стыдно. Он, будучи ангелом, скорее всего, произвёл плохое впечатление. Атаковал её брата. Грубил… Да что же это?! Что это за чувства?!

Пока Эрелим штурмовал свой внутренний мир, беседуя с Томом Тренчем обо всём и ни о чём, касающемся их маленькой, уже канувшей в Лету военной жизни, Мальодор, как и положено росомахе, нанёс упреждающий удар:

– Мистер Кезеф.

Огромный ангел взглянул на него сверху вниз.

– Это подарок на память, – Мал протянул ему коробку, – Тот шприц, из которого была сделана инъекция разработанного мною антидота. Я сделал из него подобие кулона, спилив иглу и присоединив шнурок из паракорда. Пусть это напоминает Вам о том, что и в аду есть существа, готовые совершать добро… Берите же.

Вручил – и ушёл, помахивая хвостом. Безбоязненно, с чувством собственного достоинства. Что ж…

Куда, в самом деле, больше унижаться? Действительно виноват.

Кезеф распаковал подарок. А сделано-то не так уж и топорно. Эта штука спасла ему крыло.

Надел. Кто-то из подчинённых перестал дышать от удивления, но всё же надел. Людей кругом стало больше, будто на шоу пришли. Видимо, уйти по-английски не выйдет.

Всё его гневливость. Сколько раз он претерпевал из-за этого чувства – и вот опять. Кезеф незаметно огляделся в надежде найти то, что сможет исправить.

Да, он собирался оказать кому-нибудь помощь. Да, в аду. Невероятная глупость, но всё же…

Он дотронулся до своего нового кулона. Поднял голову и увидел, что хотел.

Это станет достаточно широким жестом с его стороны!

====== Глава 63 ======

Аластор и Чарли не заметили особых перемен в поведении отряда. Судя по всему, ангелы всегда подбочениваются. Отец твердил ей, что это – следствие их двойственной природы. Не мужчины, не женщины, вот и вынуждены постоянно изобретать себе удобные позы, если стоят на месте.

– Мы хотели принести извинения за то, что создали прецедент нарушения границ между нашими мирами, – голос Чарли зазвучал ясно и чисто, заставив толпу замереть в восхищении, – Отдельно хочу подчеркнуть, что мы не преследовали цель нарваться на конфликт, равно как и воспользоваться открытым порталом. По имеющимся у меня сведениям, мы бы даже не смогли подняться к вам, и, тем более, как-то навредить. Однако вами были приняты жёсткие меры, и с нашей стороны последовал ответный выпад. Учитывая, что в итоге все остались целы, предлагаю считать этот инцидент исчерпанным и не подлежащим дальнейшему обсуждению.

Даже через визоры Кезеф видел, какая она маленькая. Маленькая и смелая. Дитя древних кровей, единственная в своём роде. Была ни была.

Он должен видеть, с кем говорит.

Кезеф отстегнул маску, явив грешникам холодный лик, исчерченный прорезавшимися на скулах перьями.

Пусть смотрят.

Он уже давно не тот, что прежде.

И все остальные – тоже. Даже те, что переродились из людей. Одна черноволосая, другой гораздо младше, чем должен был быть.

В аду не рождаются дети – а в раю все медленно превращаются в огромных птиц.

Даже его речь… Он помнит молитвы, но слов всё меньше.

Довольно. Сейчас – собеседница.

И она родилась в аду? Совсем девочка. Даже милая. Принцесса Преисподней. Не отшатнулась от него. Стоит и разглядывает, решительно задрав голову. Ни фанфар, ни слуг – и всё же в ней чувствуется зарождающееся величие. Надо что-то ответить.

«Мы… согласны» – произнёс Кезеф, не раскрывая рта.

Нет, это не чревовещание. У ангелов уже давно отросло по второй паре голосовых связок, вот и получается, что получается.

– Мы очень рады принятому решению. Но это ещё не всё.

«Говори»

– Благодаря Вашей невольной помощи наш сильнейший лорд смог увидеть то, чего никто раньше не замечал. Рай и ад – не предел, есть и другие миры… Твоя очередь, Аластор.

Зрачки Кезефа слегка сузились. Анахита сказала, что это – её сын. Такое могущество в таком слабом теле. И один из его глаз… что-то древнее. Очень, очень древнее. Если подумать, Кезеф чует это. Не зло, просто силу. На глубине, там, где витает запах тины и воспоминания о несущей жизнь большой реке. Как занятно.

Но есть кое-что поинтереснее. Есть то, что может сделать он, Кезеф. Для демона, которого ранил… Но что он говорит?

– …поэтому из-за перенаселения ада мы по приняли решение исследовать новую территорию и организовать переселение.

Что тут началось! Шубурш, шепотки. В Эдеме водились летучие мыши, и их разговоры напомнили ангелу эту ситуацию.

Хотят уйти. Куда-то. Надо же. На лице Кезефа не отразилось и тени замешательства. Он набушевался на месяц вперёд, не он устанавливал правила, и сейчас ему было нужно сосредоточиться на другом.

Это важно. Здесь и сейчас.

– Мы намерены вести переговоры.

Снова переговоры. Да делайте, как хотите, что пристали.

– …и будем очень признательны, если со временем к нам присоединится кто-то из вашего народа.

Эта девочка не промах. Даже улыбнулась, смотрите-ка.

– Давайте… строить новый мир вместе?

Теперь зашушукал отряд Кезефа. Вот жалость. Ему хотелось хорошенько отдохнуть по возвращении на небеса, но теперь облака будут прямо-таки обвешаны дебатами.

Он – воин, а не политик, и не будет соваться в это дело.

Два мира, сто два мира – не его печаль.

Одно действие. Облечь в слова. Собраться с мыслями.

«Мы обсудим ваше предложение и передадим ответ»

Кивнуть владыкам ада, хотя, по-хорошему, надо бы девочке, за смелость. Она так искусно прячет рога, что можно принять за молодого ангела в сотах.

А теперь… Да, она отошла. Этот, в красном, с душой оленя, стоит рядом. Как и задумано.

Кезеф снова дотронулся до импровизированного кулона. Почему выбранное им благо так похоже на зло? Но пусть уже будет, как будет.

«Я хотел сделать кое-что в благодарность за исцеление» – он повернулся к Аластору, – «Это тоже станет… исцелением»

Не ожидали. А кто такого ждёт?

Кезеф неторопливо нагнулся, хватая тень демона, а затем выхватил копьё, разрезая связь с носителем. Аластор резко выдохнул, хватаясь на сердце.

Надо было предупредить, что будет неприятно, но поздно.

Слишком много слов. Умные разберутся сами, а если глупые – Кезеф им не помощник.

Ротсала закорчилась в его руке, силясь вырваться. Ангел перевёл на неё взгляд – и тень полыхнула ничем не сдерживаемым огнём, истошно вопя от боли. Толпа замерла, скованная этим ужасающим зрелищем.

«Исторгни… что носишь» – приказал тени Кезеф, и та, изогнувшись дугой, открыла глаза, смотря вверх.

В липкой дымчатой ночи засияло окно в прошлое. Человеческий ребёнок, ещё подросток, идущий из школы со своей лучшей подругой.

– Ал, – одними губами произнесла Чарли, силясь повернуться к Радиодемону. Он застыл на месте, впившись в рубашку когтями.

Его прошлое. То, от чего он так долго бежал, то, что отдал на попечение тени, теперь крутилось в воздухе с бешеной скоростью, но ровно такой, чтобы фрагменты можно было различить.

Учёба.

Джой.

Дом.

Деспот-отец.

Ласковая мать.

Всё только начинается.

Мадам Бонита.

Любовник подруги.

Обещание улыбаться.

Олень на ограде.

Как же быстро, никакой пощады!

Ротсала издавала протяжный вопль, перегруженный радиопомехами. Она извлекала из собственной глотки всю пережитую боль и страдания, которых могло бы хватить на добрый десяток жизней.

Мечта.

Мистер Смок.

Егерство.

Перекройка внутренних резервов.

Кажется, всё хорошо, но нет. Предчувствия.

Дом.

Поколоченная мать при смерти и ублюдок, трясущийся за свою шкуру.

Первое убийство.

Похороны.

Один на свете, с головой в работе. Мальчик, тянущий роль мужчины.

Марди Гра.

Джой.

Надежда.

Не его счастье.

Чужая любовь.

Чужая ненависть.

Чужой ребёнок в растущем животе.

Жизнь вместе и по отдельности.

Новый передел привычного мира.

Ломать под свои нужны легче, если искрошить в песок.

Работа.

Надежда.

Марди.

Билл.

Убийство и жажда.

Ритуал на грани безумия.

Исцеление до поры до времени.

Работа.

Друзья.

Женщина, которая не любит, но делает из тебя, что хочет.

Ребёнок и проза Дансени, переплетённые в мечте и кошмаре.

Ему 17. Всего 17, а он уже весь в крови и тащит на руках пищащего младенца, пешком, через болота и лес.

Инфаркт. Желанная смерть, но нельзя бросать ребёнка.

Марта. То ли больно, то ли радостно.

Только он и кошка.

Нифти, от которой он не хочет ничего.

Мимзи, от которой он не хочет ничего.

Рози, от которой он не хочет ничего.

Вероника и её муж.

Ритуал.

Мадам Бонита и путь бокора.

Передача опыта.

Веве и травы.

Ночи в забытье, подальше от кошмаров.

Новая цель – Джейк Маклахон, а на пути к нему – убийства и ритуалы. И женщины, которых били, унижали, оскорбляли, и в глазах каждой – взгляд его матери. В глазах каждого убитого – его отец и Джейк.

В каждом ритуале – пустота и забвение. И горечь. Способ держаться.

Дружба.

Имидж.

Вечера вместе.

Джентльменство.

Фортепиано и труба.

Пресловутый чарльстон.

Кровь, стекающая с пальцев под звуки джаза.

Цветные фантазмы в галлюциногенном бреду.

Улыбки, когда хорошо и когда плохо.

Малыш. Неожиданная встреча. Ребёнок, который помнит его голос, но которому нельзя ничего рассказать.

Побитый отцовский инстинкт и игрушка из плюша. Оберег.

Быстро, но недостаточно, боль не скроешь.

Великая Депрессия.

Начало конца.

Миг, когда потерял всё.

И последняя цель.

Отступление перед последней дамой в земной жизни – девочкой с именем его любимой.

Смерть на охоте, от пули и голодных собак.

Ад.

Новая внешность и навыки.

Рога и грязные квартирки.

Охота и салат-латук.

Мечты о мести и бешенство.

Ночь Радиорезни, остановившейся на Чарли.

Чарли.

Чарли.

Годы сталкерства и борьбы перед осознанием чего-то нового.

Маверик.

Вэгги.

Отель.

Искра на званном вечере.

И тут бы «долго и счастливо», но нет.

Амат.

Битва с Кезефом.

Затерянный где-то первый поцелуй – какая разница, ему даётся, чтобы отнять.

Тот поцелуй и тот, что стал Клятвой Крови. Вальс обретения и потери.

Друзья.

Чарли.

– МЯУ!!

Картинка исчезла. В руке у Кезефа вертелась прихваченная за шкирку пёстрая кошечка с голубыми глазами.

«Держи»

Ал каким-то непостижимым образом смог оторвать руку от груди и взять у Кезефа тёплый комок, который тут же принялся мурлыкать и тереться о подбородок хозяина.

«Ты исцелён» – проронил Кезеф, распахивая крылья, – «Теперь мы квиты».

Поскольку Чарли уже совершала виртуальную экскурсию по личному аду Аластора, она смогла опомниться первой.

– Марди… старушка, – бормотал Радиодемон, пока кошка топталась на его плечах, периодически мяукая, – Моя драгоценная девочка…

– Ал, ты как? – окликнула его девушка.

Только теперь он, кажется, начал осознавать, что был не один. Повернулся едва ли не со скрипом:

– Ты видела… это всё?

– Да.

– И… они, я полагаю? – таким же деревянным жестом показал себе за спину Радиодемон.

– Ну… да, – Чарли не знала, как смягчить эту новость.

– Снято, – шокировано произнесла Кэти.

Камера! Они совсем забыли про камеру!

– Куда… это ушло? – с трудом, но всё же сложил предложение Радиодемон.

– В прямой эфир.

– А… – Аластор оглянулся, будто силился сосчитать уставившиеся на него глаза. Вычленил в толпе Хаска. Тот стоял неподвижно, держа пресловутый поднос.

– Это… у тебя ликёр?

– Да, а ..

Аластор забрал бутылку и залпомопрокинул её содержимое в себя, затем, вернув посуду на поднос, неровными шагами дошёл до отеля.

Толпа очнулась только после хлопка двери.

====== Глава 64 ======

Проверив всё, что только можно, Мальодор посчитал пульс пациента и со вздохом принялся рыться в своём верном саквояже.

– Так что с ним, доктор? – едва ли не шёпотом спросила Анахита.

Друзья сгрудились вокруг Ала, который, как они смогли увидеть, зашёл в отель, сел на диван и попросту замер в статичной позе, не реагируя на прикосновения. Марди сидела у него на плече и мяукала хозяину прямо в ухо, но без особого успеха.

– Я бы сказал, что это кататонический ступор, реакция на стресс. Но всё не так плохо. Он отойдёт, когда осознает…произошедшее. Но на всякий случай я вколю ему пару препаратов… вот так. Вы разговаривайте с ним, рано или поздно он отреагирует, особенно когда подействует лекарство.

– Родной, – Анахита погладила сына по виску, – Я хочу, чтобы ты знал: я на твоей стороне. Что было, то было, милый.

– Ещё одна, – Энджел осторожно поставил бутылку на кофейный столик, уже начавший напоминать алтарь, посвящённый неведомому божеству, – Молодцы наши гости. Кто-то даже пару косяков свернул. Чел, они восхищены тобой, я серьёзно. Видел бы ты, что творится в социальных сетях. К утру у наших дверей соберётся толпа фанатов, как пить дать… А, да. Они интересуются, будет ли ужин.

– Именем Данте! – хлопнула себя по лбу Нифти, – Ужин для постояльцев!

– Позвольте мне помочь, – вызвалась Анахита, – Как я поняла, мой сын переживает, если тут начинается кавардак. А я готовлю хорошо. Сделаем это, Нифти?

– Обязательно, мадам! Буду рада готовить с Вами!

– Чарли, милая. Я знаю, что могу доверить его только тебе, – женщина с нежностью дотронулась до головы принцессы ада.

– А Молли никто не видел? – спросил Энджел, вертя головой.

– Она пошла к тебе, одолжить что-нибудь для Эрелима, – со знающим видом кивнула другу Черри.

– Так он остался? Должно быть, тоже под впечатлением от жизни своего названного братца… Ай, локтем-то за что?

– Дубина, – Черри прихватила гея за пушок на груди, – Пойдём поищем хорошую музыку для гостей.

– Дочка, – склонился над диваном Люцифер, – Всё, что было… Ты держалась молодцом, мы с мамой гордимся тобой. Как откачаешь его, дай, пожалуйста, нам знать. Есть разговор.

– И не волнуйся, – Лилит обняла дочь, зарываясь носом в её волосы, – Он обязательно отойдёт. Прости, что приходится тебя оставлять, но после вашего интервью Пентаграм-Сити жужжит как осиное гнездо. Мы… начнём вести переговоры со СМИ и срочно созовём совет лордов. Сегодня будет ночь кофеина.

– Прости, мам, я не хотела.

– Что ты, яблочко моё, – Лилит заправила прядь волос дочери за ухо, – Как папа и сказал, мы тобой гордимся. Ты наконец-то нашла свой путь и находишься в шаге от своей мечты. И… – матерь всея ночи перевела взгляд на Аластора, – Мне кажется, кто-то влюблён в тебя сверх всякой меры.

– Это… – опустила голову Чарли.

– Что? Ты не рада? Это не взаимно?

– Нет, я… Мам, всё хорошо, правда! Я большая девочка и сама со всем справлюсь, честно!

Люцифер и Лилит переглянулись, затем неохотно кивнули.

– Душа моя, – шепнул жене владыка ада, как только они взяли курс на лимузин, – Действуем по отработанной схеме?

– Именно. Не пытаемся давить, она сама всё расскажет. Но у неё в глазах трагедия с огромной такой буквой «Т». Так что, – женщина откашлялась, – Вернёмся сюда утром как можно скорее. А пока пошли разгребать вопёж наших драгоценных подданных.

– Да, моя радость.

Пока королевская чета отбывала прочь, Эрелим потел от нервов и жары, разглядывая номер Энджела. Из раздумий его вытащило хрюканье.

– Эм… Молли? Мне в колено тычется огромная свинья.

– Это Наггетс, питомец моего брата. Сделай милость, накорми его. Банка на холодильнике, – объяснила странного жителя номера грешница, методично шарясь в шкафу, – Тебе нужно что-то, не стесняющее движений… Да помню я, был пиджак… А! Вот же он, – она выудила нужную вешалку, рассматривая свой улов, – Поверить не могу, что ты остался. Или тебя тоже поразила история нашего лорда? Если честно, у меня до сих пор слёзы на глаза наворачиваются. Та женщина и маленький…

– Любишь детей? – понимающе отозвался Эрелим.

– Невыносимо. И не могу смотреть, когда они страдают… Так, ты не ответил.

– Даже не знаю, как сказать.

– Подойдёт, – вынесла вердикт насчёт вещи Молли, – Раздевайся… Чего ты краснеешь, я сказала просто «раздевайся», без «ложись»!

– Мне… помощь нужна. Крылья такой неудобной формы, что застревают. Сам не сниму, – неохотно признался Эрелим.

– Во имя девяти кругов, – Молли бросила приготовленную одежду на кровать, – Так. Наггетса покормил?

– Да, мадам.

– Мадемуазель, – фыркнула грешница, – Поворачивайся, помогу. Вот так, осторожнее, перья… Всё. Погоди… Эрелим! Что у тебя на лопатке?!

– Ничего! – он стремительно обернулся, вцепившись в запястье женщины, – Пожалуйста, молчи! Это родинка, только и всего!

– Нет, не «только»! – засопротивлялась Молли, бросив испуганный взгляд на его руки, – Её форма… шестиугольник.

– Нет, просто родинка! – с нажимом проговорил ангел, – Да, у той женщины была похожая, но у нас тут жизнь, а не сериал, так что не может быть столько совпадений сразу!

– Твоих родителей звали Артур и Марта? – припомнив видение тени, спросила демоница.

– Да, и что с того?

– А плюшевая кошечка?

– Я сдаюсь.

– Эрелим.

– Что?

– Ты навис надо мной без верхней одежды и всё ещё держишь меня за запястья. Мне начинать волноваться?

Ангел отскочил от неё со стремительностью газели:

– Прости!

– Сядь, – Молли заботливо похлопала по краешку кровати и вскоре села рядом, вооружившись ножницами, – Сделаю прорези для крыльев, позже попросим Нифти сшить для тебя что-нибудь, она у нас мастерица. Так полегче?

– Кажется, да.

– Я говорила про температуру, но эту тему тоже могу обсудить.

– Знаешь… – Эрелим зарылся пятернёй в кудри, – Я был неглупым ребёнком и знал, что мама что-то скрывает… Да, я не готов признать, что здесь нет никакого совпадения, но всё ещё прошу тебя не говорить Аластору.

– Я считаю, ты сам должен ему сказать. Это важно для вас обоих.

– Ты видела, в каком он состоянии? Это всё… просто невероятно. Скажи мне, как я буду смотреть ему в глаза? Кто он мне? Человек, так сильно любивший мою мать, что сломал себе жизнь сначала по её прихоти, а затем и во имя мести?

– Полагаю, он вроде твоего крёстного.

– Молли! Ты вообще слушаешь меня? КАК, во имя всего святого, я огорошу его этой новостью?

– Подловишь удачный момент, раскроешь рот, а дальше само как-нибудь выльется, вот увидишь. Думаю, это будет даже трогательно… Слушай, а то произведение, что читал тебе Аластор, что это было?

– Лорд Дансени.

– Судя по всему, у тебя потрясающая память. Вспомнишь что-нибудь оттуда?.. Ну знаешь, чисто в благодарность даме, которая отыскала тебе шмотки.

– Ох, – Эрелим даже как-то неловко улыбнулся, – Раз так, что конечно. «И сказал Лимпанг-Танг:

– Удивительны пути богов. Цветок вырастает и увядает. Быть может, это очень мудро со стороны богов. Ребёнок становится взрослым, а через некоторое время умирает. Быть может, это тоже очень верно.

Но боги играют по удивительным правилам.

Мне нравится приносить в мир шутки и немного радости. И пока Смерть кажется тебе далёкой, как пурпурная гряда холмов, а печаль – немыслимой, как дожди безоблачным летним днём, молись Лимпанг-Тангу»… Молли, всё в порядке?

– Это… – она помахала у лица ладошкой, – Очень красиво. Спасибо. Должно быть, ты раньше читал это там, на небесах?

– О, нет-нет, – с улыбкой покачал головой Эрелим, – Это ведь книга о богах, а Бог один. Мы пели молитвы утром и вечером. Это всё.

– Наверное, это скучно.

– Наверное. Но у меня были небо и облака, – он шевельнул крыльями и замолк.

– Я думаю, – мягко тронула его за плечо Молли, – Что в том, другом мире, будет достаточно и неба, и облаков… Кстати, а тебе удобно босиком?

– Смотри, – Эрелим показал ей стопу, покрытую твёрдыми мозолями, словно подошва кроссовка, – Да и ты ведь тоже без обуви.

– Две пары обуви разом это разориться, – хохотнула женщина, вставая, – Думаю, теперь налезет. Давай помогу надеть.

– О, я удостоен чести?

– Разовая акция… Да ну, ты правда смеёшься? Вот, давай, улыбайся почаще, бери пример со своего… как ты собираешься звать его, кстати?

– Не знаю я, Молли. Но честно сказать, будь у меня шанс всё исправить, я бы вернулся в прошлое и ткнул матери пальцем в того, с кем одна должна была завести ребёнка. Может быть, тогда… Впрочем, это пустые фантазии.

– Твоя жизнь – чудо при любом раскладе. И очень хорошо, что Аластор спас тебя тогда. Мы и не думали, что он… За всё время, что он в аду, никому не рассказал. Носил это в себе… Ужасно.

– Да, – согласился с ней Эрелим, – Что ты делаешь?

– Причешу тебя немного, будешь выглядеть постарше… Хочешь?

– Не откажусь.

– Если есть желание, Мимзи подстрижёт тебя, но учти, придётся ей понравиться, она у нас гордая. А пока я уложу виски гелем, идёт? Дуй к трюмо, сделаем из тебя адского джентльмена.

– А этот пиджак не очень яркий? – спросил юноша, застёгивая пуговки.

– Ты про то, что он в розовую клеточку? Мой братец любит этот цвет. Но вообще тебе к лицу, ты ведь блондин… Брюки сели хорошо? В столике есть «бабочки», выбирай любую.

– Мы считали ад унылым местом, – Эрелим взял в руки галстук-«бабочку», украшенную золотистыми уголками.

– Так и есть, – не стала опровергать это утверждение Молли, – Поэтому мы окрашиваем его как можем… выбрал эту?

– Да, но твой брат точно не будет против?

– Ха. Купит ещё.

– Много зарабатывает?

– Он порноактёр.

– Прости, кто?

– Снимает фильмы для взрослых… Дошло?

– Кхм. Да, вроде да. А… ты?

– Я визажист, – она приподняла подбородок юноши, встречаясь с ангелом взглядом через зеркало, – Могу так тебя загримировать, что сам себя не узнаешь.

– Ух ты, верю, но лучше не надо.

– Ладно-ладно, – она сверкнула улыбкой, – Тебе уютно в новом образе? С прорезями для крыльев не ошиблась?

– Всё просто прекрасно, большое тебе спасибо, и… Прости, пожалуйста, если был груб с тобой.

– А, – махнула рукой демоница, – Ты не знаешь, какими грубыми бывают мои сородичи. Нестрашно… Этому миру не хватает детей. С малышами как-то… сглаживаешься. И сердце смягчается. Очень надеюсь, что в новом мире смогут рождаться дети.

– Погоди-погоди. У вас, демонов, не бывает детей?

– Нет. За все годы здесь родилась только Чарли. Мальодор говорит, что виноват какой-то вирус.

– Вирус… – Эрелим задумчиво нахмурился, – Слушай, Молли. Я могу ошибаться, но с тех пор, как в аду начались чистки, новые ангелы стали рождаться гораздо реже и… с дефектами. Мой возраст, волосы матушки Анахиты…

Грешница повернулась к нему, уже успев взяться за дверную ручку:

– А лицо Кезефа? И… язык, на котором вы общаетесь. И крылья. Я заметила, что у тебя на сгибе есть коготки. Похоже, и ваше племя страдает из-за чисток, но по иной причине… Ангелы гермафродиты, верно?

– Те, что исконные, да, а что?

– У нас вирус атакует яйцеклетки, но у вас он, похоже, воздействует на… Чёрт, я не разбираюсь, но, наверное, как-то иначе. Медленнее.

– Вот почему чистки стали такими жестокими, – Эрелим измерял шагами комнату, – Матушка говорила, что отряды похожи на ястребов. Они и правда живут охотой, поскольку меняются.

– Мы просто обязаны рассказать об этом Мальодору. Думаю, это открытие, – со всей серьёзностью кивнула Молли, высовывая голову в коридор, – Едой пахнет. Идём, я угощаю.

– «Едой»?

– Да, а чему ты так удивляешься? В аду есть фермы и оранжереи.

– Господи, – Эрелим сглотнул тягучую слюну.

– Секундочку. А что вы едите в раю?

– Воду и лёд.

– Ужас! Больше ты это не ешь, быстро вниз, я просто обязана хорошенько тебя накормить! И не вздумай отнекиваться, я всё решила!

– Молли.

– Что ещё?

Ангел улыбнулся ей:

– В том мире… ты станешь чудесной мамой.

Женщина застыла, а затем пару раз махнула у лица ладошкой:

– Приятно, крылатый ты наш, чертовски приятно… Но хорош трындеть, айда ужинать!

====== Глава 65 ======

Комментарий к Глава 65 Сегодня месяц с момента моего появления на ФикБуке. Спасибо всем, кто читает, вы прекрасные люди 🤗🐾

Когда казалось, что все в отеле вознамерились изобразить кипучую деятельность, Чарли, как положено, досталась главная миссия.

– Эй, Ал, – она села рядом, погладив лорда по руке, – Знаешь, почему начинка находится на противоположной укусу стороне?.. Она боится.

Край неизменной улыбки Радиодемона слегка шевельнулся. Марди заметила это, начав мурлыкать. Любимый упоротый юмор. Помнится, они часами могли хохотать над дурацкими шутками, пока Вэгги не приходила читать нотации.

Вэгги. Имя словно из другой Вселенной. Как и не было.

Так, пора решаться.

– Мой рыцарь, – примериваясь к новому обращению, негромко произнесла Чарли, обхватывая неподвижную ладонь, увенчанную устрашающими когтями, – То, что произошло сегодня, то, что показала твоя тень, она же Марди… не стало для меня сюрпризом.

Глаза демона изволили начать движение в сторону девушки.

– Да. Пока ты был без сознания, Марди показала мне твоё прошлое. И поэтому я…. никак не могла тебе признаться. Это произошло не по моей воле, твоя кошка решила всё сама, но она сделала правильный выбор. И… я не осуждаю тебя. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Всего тебя. А что касается народа… Пока мы вместе, мы справимся.

В цвете одежды Аластора внезапно промелькнул зеленоватый отлив.

– Малышка, я не вовремя? – раздался басовитый голос Амат, – Что случилось с телом нашей путеводной звезды? Он сильно напряжён, моё сознание едва тут помещается.

– Боюсь, крёстная, сейчас нам не до сеанса связи. Ал пережил сильное потрясение, и я очень за него волнуюсь.

Амат замолчала, призадумавшись. Чарли терпеливо ждала.

– Полагаю, я смогу помочь. Позволишь? Я решила проверить его новое зрение, но могу и узнать, как его состояние в целом.

– Буду очень признательна!.. Ну что, что там?

– Кажется, нашла. Много воды.

– «Воды»?

– Ага. Но это поправимо. Его проблема в том, что он очень давно не давал волю слезам… Нет, дитя, передо мной твои блоки бессильны… Вот так, негодный мальчишка, – судя по всему, манипуляции Амат возымели нужное действие. Оттенки зелёного пропали, а по лицу Аластора побежали слёзы. Ровно, без эмоций, нереально крупными каплями.

Лорд дёрнулся и наконец смог протянуть руки к лицу. Стёр одну из дорожек, в недоумении глядя на запястье. На пол упало несколько дробинок.

– Что… происходит?

– Очищение, – Чарли приобняла его за плечи.

– Я… не могу остановиться, – он стёр слёзы снова, уже более естественным движением.

– Вот, держи, чувак.

Бизнес-партнёры одновременно подняли головы. Какой-то пушистый грешник протягивал Алу носовой платок. Судя по украшенной маске мордочке и полосатому хвосту, душеткачи создали новый облик незнакомца из енота, только не обычного, а из коати.

– О… благодарю, – Аластор помедлил, но всё же принял решение забрать обрез ткани.

– Чувак, мы это… – коати помялся на месте, лизнув нос, – С моей подругой в отель заехали, нам рекомендовали, и у вас тут зашибенно. Лучшее из всего, что мы видели. А после сегодняшнего… Моя женщина постеснялась сама подойти, так что вот, – фанат пристроил на столике шампанское, – Я всего лишь вором был при жизни, и если бы я такую судьбу, как у тебя, оттарабанил, я бы руки на себя наложил, честно. Словом, если для нас отыщется место в новом мире, мы будем рады присоединиться.

На секунду Чарли показалось, что ступор вернётся, но Ал улыбнулся:

– Если моя леди не возражает, не возражаю и я.

– Я надеюсь, вам понравится на той стороне! – с жаром закивала Чарли.

– Отлично! Женщины это святое, чувак. Твоя мама собирается нас кормить, и запах просто невероятный… Сиди, отдыхай, тебе надо оклематься. Кстати, я Мигель. Увидимся.

– Я всегда говорила, что в каждом демоне есть что-то хорошее, – проводив глазами коати, кивнула самой себе принцесса ада, – Как бы себя чувствуешь?

– Признаться, довольно странно… А что это? – проморгавшись, Аластор впервые увидел кофейный столик.

– Это Энджел придумал. Фанатский алтарь со всем, что тебе принесли гости… Ал?

– На меня начал действовать ликёр, или, не знаю… – он скосил на девушку глаза, опустив уши, – Ты… всё знала.

– Да. Прости, что не сказала сразу.

– Не понимаю, – Аластор снял с плеча кошку, которая протянула лапку, чтобы коснуться его носа, – Зачем ты это сделала, шалунья?

– Ты бы наверняка либо напустил бы тайн, либо не был бы беспристрастен. Знаю, как ты можешь. А теперь дай мне её, она просто прелесть… Привет, милая, какая ты лёгонькая!

– Ты ей нравишься, – заметил Ал, готовясь отлипнуть от дивана.

– Простите, что прерываю, – шурш по полу доложил о прибытии Сэра Пентиуса. Вид у нага был смущённый, – Твоя… кошка. Разреши… погладить. Пожалуйста.

– Это его любимые животные, – рассеяв замешательство Аластора, пояснила Нифти, выглянув из-за колец тела кобры.

– Раз так, то конечно.

– О, благодарю!.. Во имя девяти кругов, она мурлычет! Какая прелесть!!

– Если мессир в порядке, позвольте позвать вас на ужин. Мы с мадам Анахитой составили классный тандем, – даже подбоченилась Нифти.

– У меня не хватает слов, чтобы выразить благодарность вам двоим и всем остальным тоже, – забормотал Аластор, но маленькая горничная тут же подняла вверх указательный палец:

– Новый мир, помните? Мы сражались за лучшее будущее. А Пенту, кажется, хватит кошечки, а прочее можно вынести на тост… Эй, Марди, узнала меня, сладкая булочка? Узнала, пёстренькая, узнала! Иди к тёте Нифти!.. Короче, ждём вас на ужин, кошка временно конфискуется с целью кормления и наглаживания. На, Пент, неси.

Едва не пищащий от умиления наг полз обратно с невероятной осторожностью, бережно держа в руках мурчащий комок.

– Мне очень повезло с друзьями, – сказал Радиодемон, провожая их глазами, –Когда я попал в ад, я решил, что с меня хватит, и отныне я буду заботиться только о себе. Но прошло уже время, я встретил тебя, и…Насчёт того эпизода во дворце, я…

– Ты не сделал ничего дурного, – Чарли положила руку на его костяшки пальцев, – Просто слегка запутался, вот и всё.

– Прости меня.

– Не за что прощать, – Чарли нежно боднула его лоб своим, – Ты поверил в меня тогда, и я очень тебе благодарна… Вообще за всё. И… за клятву тоже.

Они помолчали.

– Не возражаешь, если я загляну к тебе, когда отель утихомирится? – спросила наконец Чарли, – И мы… всё обсудим. Как в старые добрые времена. Можно?

– Конечно.

– Ал.

– Да?

– Спасибо тебе за всё, Ал, – обняла его девушка, – Ты замечательный.

– Ты тоже, дорогая, – Радиодемон бесшумно вдохнул аромат её кожи, прикрывая глаза. Если она рядом, то пусть на ад хоть Солнце рухнет, плевать.

– Смотрите, кого я привела, – мягко окликнула их Молли, держа под руку Эрелима.

– О, тебе уже лучше? Как самочувствие? – поинтересовался Эрелим.

– Гораздо лучше, спасибо, – по достоинству оценив то, что ангел освоил негласное правило не причитать над проявленной слабостью любого жителя ада, ответил Аластор, – Рад, что ты остался. Надеюсь, тебе у нас понравится. К слову, выглядишь шикарно.

Чарли своим женским чутьём ощутила какую-то нотку напряжения, но собеседники практически сразу же улыбнулись друг другу.

– У нас есть свободные номера на верхних этажах, там воздух почище. Поселим вас с Хитой по соседству, идёт? – спросила юношу принцесса ада.

– Это будет очень мило с Вашей… с твоей стороны. Нас толком не предоставили.

– Шарлотта Магне. Для друзей Чарли, – протянула ангелу руку девушка.

– Эрелим Янг. Эр, – пожал её пальцы Эрелим.

– Ты помнишь свою фамилию? – удивился Аластор.

– Да. Это нужно, чтобы нас не путать. Эрелимы – это целый чин, имя весьма распространённое, – пояснил ангел, почему-то раскрывая крыло. Чарли приметила острую форму, вероятно, именно благодаря этому небесным обитателям присваивали чин, – Матушка Анахита тоже помнит свою фамилию. Девичью, правда. Рендер. А значит, ты – Аластор Рендер.

– Мой день полон открытий, и я очень рад этому обстоятельству… Чего же мы ждём, идёмте ужинать. Судя по запаху, мама приготовила джамбалайи на целую армию.

– О, джамбалайя. Обожал её до переезда… То есть, в детстве я жил на юге, и её там часто готовили.

До Чарли что-то дошло. Интересно, добралось ли это «что-то» до Ала?

– Тогда надо поднять тост за хорошие воспоминания, – предложил Радиодемон. Поскольку девушка держала его за руку, она не могла отследить реакцию по хвосту. Ну да хватит на сегодня реакций. Лучше мирно поесть и лечь уже спать.

Спать…

Снова одной?..

Двуспальная кровать такая большая, когда спишь на ней в одиночестве. И не права та песня, которая утверждает, что так теплее.

Ничего не надо, только бы не снова одной. Ал и его едва уловимый запах дикого животного…

– Родной! – едва бизнес-партнёры преодолели порог ресторанного дворика, сын попал в объятья матери, – Скажешь, когда хватит.

– Хватит чего, мам?

– Объятий.

– Я считаю, что обнимашек много не бывает, – заметила Чарли.

– Как? «Обнимашек»? Я запомню, – ангелица слегка отстранилась, разглядывая сына, – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, полный порядок.

– Замечательно! Я приготовила тебе кучу вкусного! Проходите. Чарли, девочка моя, я попросила зарезервировать вон тот столик специально для вас двоих!

Комментарий к Глава 65 Я создала Мигеля на основе коати – енота-носухи, чтобы передать его природную смелость и любопытство. А ещё он очень активный))

====== Глава 66 ======

– Плохая была идея, – через некоторое время констатировал Энджел, неодобрительно поглядывая на пару.

– Что? Почему? – спросила Черри.

– Да ты сама посмотри. Ал сказал ей «Приятного аппетита», и теперь сидит, сжимая собственное трямущееся колено. Будто мы и не запирали их на ночь в номере!

– Что-то вы делали? – на всякий случай переспросил Эрелим в перерывах между блюдами.

– В семье не без Энджела, – в ответ развела руками Молли, – Я его потом извиняться водила.

– Да бросьте, – взяла слово Черри, – У них же почти что первое свидание. Они нервничают, и это мило.

– Клятва или нет, но такими темпами они никогда не переспят, – провёл рукой по лицу гей.

– Ну, знаешь, – подруга легонько пнула его стул, – Некоторым людям просто хорошо друг с другом, им не нужен секс!

– Всем нужен секс, – мигом упёрся паукообразный демон.

– Да неправда!

– Раз такая умная, назови мне случай дружбы между мужчиной и женщиной, которая обошлась бы без секса хотя бы год!

– Запросто! Наша с тобой! – Черри хмыкнула, скрестив руки на груди.

– Так я же гей.

– Ты спишь с женщинами за деньги.

– Так то за деньги… Чер, ты куда?

– Хочу подобрать для них хорошую музыку для танца, – она развернулась так стремительно, что, казалось, счешет подошву на каблуках.

– А что я сказал? – спросил у сестры Энджел.

Молли и Эрелим обменялись понимающими взглядами и лишь пожали плечами в ответ.

– Кстати, Энджи. У нас с Эром есть новости.

– Как, уже?.. Ладно, не удержался, извините.

– Короче, – Молли прочистила горло, – Это касается того, что в аду нельзя заводить маленьких..

– А. Вирус.

– Да, его. Эр полагает, что ангелы, спускаясь на чистки, тоже заражаются им. Поэтому у него на сгибах крыльев есть коготки, у матушки Анахиты чёрные волосы, а сами отряды чистки с каждым годом всё больше напоминают птиц

– Если это действительно так, – продолжил Эрелим, – Тогда наши миры обречены. Вспомните переговоры с Кезефом. Мы с матушкой Анахитой пытались уговорить из, но тщетно… Ангелы превращаются в хищных птиц. В животных.

Энджел переводил округлившиеся глаза с гостя на сестру:

– Сможете повторить всё это, когда явятся Люцифер и Лилит?

– Да, конечно.

– Вот чёрт, – гей взволнованно взъерошил свою чёлку, – В аду от этого вируса нет лекарства. В раю, судя по всему, тоже.

– Вы его хотя бы искали. У нас же, – Эрелим поднял палец вверх, намекая на место действия, – Вообще не знают о нём. Что-то происходит, но медленно, и всем кажется, что так оно и должно быть. Новые ангелы почти перестали рождаться. Они спят годами. Веками. Да, их и так немного, но…

– Вижу только два сценария, – вздохнула Молли, потирая висок кончиками пальцев, – Ангелы завершат цикл превращений, и чистки станут не то что регулярными, а ещё более жестокими, и будут происходить по разумению небожителей. Либо же количество ангелов станет критически малым, и чисток не будет вовсе. А значит, а аду наступит перенаселение, и мы утратим последние капли человечности, вынужденные денно и нощно убивать друг друга.

– На этой радостной ноте я, sorella, позволю себе остановить тебя. Как говорит Ал, мы что-нибудь придумаем, –Энджел обернулся, чтобы взглянуть на столик бизнес-партнёров, – Первое свидание, вы подумайте. А Черри ещё и психует по поводу и без.

– Наверное, она просто романтичная, – вежливо заметил Эрелим.

– Вот сейчас и выясним, что она там городит, поди, какой-то зашибенный плейлист… О, уже поставила.

– Дамы и господа! Давайте расслабимся в конце сложного дня и с теплотой подумаем о тех, кто сидит рядом! – раздалось из-за стойки микшерного пульта, – Пригласите на танец того, кого любите, того, кто вас бесит, но при этом жить друг без друга не можете, того, кто вам симпатичен или того, кто просто одинок! Давайте покружимся и помечтаем о лучшем будущем.

У Энджела с ложки сползло джелато:

– Это… сейчас Черри выдала?.. Эй, куда это вы?

– Думаю, ещё нескоро, какая-нибудь дама осмелится пригласить на танец ангела, – сказала Молли, вставая, – идём, passero.

– «Воробушек»? – перевёл Энджел, – Вы это серьёзно?!

– А ты дуйся и надейся, что тебя кто-то подберёт со своим сексом, который ты вечно суёшь куда ни попадя! – напоследок наподдала брату Молли.

– И ничего я не сую, – уткнулся в мороженое гей, – Уже давно ничего и никуда.

Заслышав первые аккорды, Ал повернулся к Чарли. Какое счастье, можно бросить эту битву с едой. Всё вкусно, но этот полумрак, столик на двоих… К чёрту это всё.

– Потанцуем, красавица?

Если бы девушка могла – она бы попросту опрокинула от счастья стол.

– Конечно! Давай.

Подвох они почувствовали только когда началась песня.

«Я люблю тебя так сильно, что готов любить без взаимности» – запел нежный мужской голос.

– Эй, – в это же время протянулась рука к Энджелу. Черри, кто же ещё.

– И в какой я категории? – едко поинтересовался паукообразный демон, – Одиноких?

– Тех, кто бесит, но при этом без кого невозможно жить, – со вздохом констатировала Черри, – Давай, твоё мороженое уже закончилось. Или ты собрался съесть креманку?

– Так себе идея, если честно… Песня ванильнее не бывает.

– Зато работает, – кивнула в нужном направлении Черри. Ал и Чарли и правда кружились, ласково и чуть грустно улыбаясь друг другу.

– Мне кажется, – Энджел всё же принял предложение, покорно включаясь в ритм, – Зря ты решила их теребить.

– Они должны понять, хотят ли они сражаться за то, что чувствуют. Если они спасуют, грош цена из любви.

– Это клятва Крови, Чер. Ты забыла?

– И что? Это просто повод. Отговорка.

– Ты сегодня сама не своя. Не приняла ничего, часом?

– Просто устала от боя, – протяжно вздохнула она.

– Не мой это танец.

– Да и не мой тоже.

– Тогда зачем мы это делаем?

– Чтобы расслабиться, наверное… И… я не хотела на тебя рявкать, но ты выбесил.

– Да чем хоть?! – яростно зашептал Энджел, зыркая на обернувшиеся к ним парочки.

– Если бы я могла, я бы родилась мужиком. Вот честно, не знаю, где раздают эти блага, но выбирай я – в жизни бы не взяла всё это.

– Но блага ведь вполне себе ничего, – подмигнул ей Энджел, бросив быстрый взгляд на грудь подруги. Черри смущённо ущипнула его за запястье:

– Да ну тебя.

– Да реально классные!

– У меня идея, – чуть подумав, негромко произнесла Черри.

– Какая?

– Представим на минутку, что я мужик.

– Зачем?

– Да просто так. Можешь это сделать?

– Не знаю, сто у тебя на уме, но я заинтригован… – даже нахмурился трансвестит, – Эм… Нет, не могу.

– Закрой глаза.

– Ладно, дурында… Всё, закрыл. Но всё равно…

– Не болтай. Просто… – Черри потянулась к его лицу, но именно в этот момент один трек сменился другим.

– …Чер?

– Извини! – она резко отстранилась, тушуясь.

– Я вроде понял… – дойдя до края танцплощадки, озвучил свои соображения Энджел, – Ты без меня, часом, ничего не нюхала? Да, определённо. Вот ты и шубутная сегодня, верно? А меня не позвала, потому что я в завязке, а ты – моя лучшая подруга и все дела… Ведь так?

Плечи Черри заметно опустились:

– Да, Энджи… Только, наверное, дело в бомбочках. Такое бывает, когда надышишься. Знаешь… Я лучше пойду к себе и посплю. Мне правда нехорошо.

– Тебя проводить?

– Нет-нет, развлекайся.

– Уверена?

– Уверена, – она порывисто обняла демона за шею, прощаясь, – Пиши, если что.

Комментарий к Глава 66 Аластор и Чарли, а с ними и остальные участники ужина танцуют под тему из “Книги Жизни” под названием I Love You Too Much

====== Глава 67 ======

– Дебил, – незамедлительно поставила диагноз брату Молли, глядя, как его лучшая подруга уходит с танцевальной площадки, – Это, конечно, его жизнь, но иногда мне хочется орать из-за него, не останавливаясь.

– Молли, мне… что-то нехорошо.

– Ох же ты, – женщина приложила руку ко лбу Эрелима, – Да ты весь горишь, passero. Должно быть, тебе у нас всё же жарковато. Пошли, поднимемся на верхние этажи, там не так душно.

Собеседник лишь молча кивнул, просачиваясь с ней через толпу танцующих пар.

– Думаю, Чарли не будет против, – грешница взяла со стойки ресепшна ключ от пустующего номера, – Здесь есть хороший балкон. Я свистну Нифти, позже она принесёт тебе чистое бельё. Нам к лифту, вон туда.

Оказавшись на месте, ангел протяжно втянул в себя затхлый, но всё же не обделённый ноткой свежести воздух, и прикрыл глаза, вцепившись в перила.

– Принести тебе воды?

– Нет, спасибо, мне уже лучше, только горизонт найду… Ага.

– Видимо, не надо было тебе оставаться, – посетовала Молли.

– Шутишь? Я уже сто лет не ел джамбалайю и не танцевал. К слову, ты… отлично вальсируешь. Кхм. В общем, я наверняка трындел бы сейчас молитвы наверху, как какая-нибудь канарейка.

– О-ля-ля, кто-то переходит на тёмную сторону, – подойдя ближе, намёкливо пихнула его локтем Молли.

– Вроде того… Так на чём мы остановились?

– На моём имени. Ты спрашивал, что оно означает, – припомнила грешница.

– Да, точно.

– Молли это сленговое название экстази, наркотика, вызывающего чувство радости и открытости другим людям. Обычно я отвечаю так, потому что демоническое имя брата тоже название наркотика. Но на самом деле это моё настоящее имя.

– Как это? – Эрелим каким-то невероятным образом почесал висок придаточным коготком на крыле.

– Существуют как демоны, так и просто грешники. Я принадлежу ко второй категории, как, например, и твой старый знакомый Том. Однако, если ты будешь называть меня демоницей, мне будет приятно.

– Я думал, все вы здесь – демоны. В отеле. Такой… элитный.

– Нет, вовсе нет, – хихикнула женщина, – Демонов всего около шести процентов от всего населения. Зато они сильные, и их тяжело убить.

Эрелим свёл брови, о чём-то задумавшись.

– Спрашивай, что хочешь, – разрешила Молли, – Ты ведь впервые у нас, passero. Должно быть, тебе многое интересно.

– Ты точно не против?

– Конечно нет, – женщина опёрлась на парапет, глядя вверх, – Хотелось бы мне иметь гида, когда я свалилась сюда. К сожалению, шефства для новоприбывших не существует. Считается, что если ты сильный, сможешь приспособиться сам.

– Печально это слышать… Знаешь, я хотел спросить, как вы различаете день и ночь.

– Понимаю, о чём ты. Изменения совсем незначительные, но обычно по часам. Видишь пентаграмму над городом? Это чертовски сложный ядерный реактор, и вечером он просто снижает обороты.

– А продукты у вас откуда?

– С ферм и оранжерей, но если ты заметил, продукты подкрашивают, и мы используем множество специй, поскольку чаще всего наша еда пресная. Натуральное мясо очень дорогое, мало места для животных, поэтому наши учёные выращивают чистую мышечную ткань, придавая ей нужную форму.

– Идёте в ногу со временем, – даже присвистнул Эрелим.

– Нет, насколько мне известно, мы даже опережаем человечество. Это легко объяснить, – женщина потянулась, – Всё учёные, за редким исключением, грешники, а в аду можно проводить массу исследований, запрещённых на Земле из-за норм этики и морали… Ещё вопросы?

– Ты устала?

– Есть немного, – она переодела ободок.

– Ты живёшь в отеле?

– Нет, у меня своя квартира, но, наверное, я заночую сегодня у братца, нет сил ползти… Что ты делаешь?

– Я тебя подкину, – Эрелим осторожно распахнул крылья, разминая их, – Куда скажешь.

– Да брось, не надо.

– Я хочу как-нибудь отблагодарить тебя. Разреши мне сделать это как… извинение за день, когда я грубил.

– Да забыла я уже.

– Пожалуйста, Молли.

– Эх… – женщина несколько нервозно подправила полы жакета, – Ладно, если тебе несложно. Видишь вон то здание? Синяя неоновая реклама сбоку.

– Да, вижу, – кивнул ангел.

– Вот там как раз моя квартира. Недалеко?

– Минут семь лёту… Готова? Я возьму тебя на руки, держись за шею.

– Ты уве… Да не так же быстро, ты что?! Эрелим!!

Словно выделываясь, ангел скакнул вниз, раскрыв крылья у самого асфальта. Вид у него при этом был предовольный, полёт явно доставлял ему массу удовольствия. Из-за его улыбки Молли, от ужаса вцепившаяся в шею юноши, даже передумала его убивать, вместо этого осмелившись посмотреть вниз:

– Это безумие, но так классно!

– Я знаю! – с неменьшим энтузиазмом отозвался ангел, ловя воздушные потоки.

– Тебе не тяжело?

– Нисколько, – он встретился взглядом с грешницей, – У тебя зрачки светятся.

– Это чтобы хорошо тебя видеть, passero, – отшутилась женщина на манер сказки о Красной Шапочке.

– Балкон у тебя есть? – спросил он, усмехаясь.

– Да.

– Тогда показывай, который.

– Соседям крышу снесёт.

– Обещаю не хлопать крыльями так сильно.

На этот раз захихикала Молли:

– Вон тот.

Приземляясь, Эрелим вытянул вперёд ноги и расправил пальцы, чтобы отыскать опору, а потом специфически согнулся, да так, что движения по инерции практически не было.

– Мы на месте, мадемуазель, – он также легко спрыгнул на плитку, опуская свою ношу, – Спокойной ночи… Что?

Молли вытянула руку к его шее:

– Наклонись.

– Зачем?

– «Спасибо» скажу.

Ангел повиновался, и грешница, не совсем понимая, зачем это делает, быстро чмокнула его в щёку:

– Ты славный, passero. Не веди себя как мудак, ладно?

– Ладно, – шокировано выдавил из себя Эрелим, ожидая какой-то невероятной небесной кары. Однако вокруг слышался размеренный шум города, и ничего больше.

– Спокойной ночи, – Молли отошла он него, махнув рукой, – Помнишь, куда лететь?

– Да, нет проблем.

– Отлично… Тогда увидимся? Я завтра приду в отель пораньше.

– А… А, да, до встречи, – ангел раскрыл крылья, взлетая в полном смятении.

Это неправильно!

И при этом – ничего страшного.

Она выглядит непривычно, и при этом всего лишь женщина.

Щека горела не хуже ожога от пламени Кезефа.

Это яд?

Нет, просто слишком много всего за день.

Сказать хозяйке отеля, что слегка повольничал и уже заселился – и срочно, срочно спать!

====== Глава 68 ======

Приземление Эрелима на площадку перед ресторанным двориком застало финальные аккорды плейлиста, созданного стараниями Черри. Всё внимание постояльцев было приковано к паре демонов, замерших в вальсе. Бизнес-партнёры, казалось, не могли понять, что музыка кончилась, и всё ещё держались танцевальной стойки.

Что там говорил Энджел? Аластор присягнул ей на верность, и теперь они с Чарли не могут быть вместе? Боже, Боже, как в месте вроде ада способны сочетаться и бескрайняя жестокость, и столь же бескрайнее самопожертвование?

Как бы ни было неловко, а Эрелим всё же кашлянул, обращая на себя внимание:

– Я… прошу прощения, что прерываю, но Молли… разрешила мне самому взять ключ от номера. На верхних этажах. Извините за самоуправство, мне срочно было нужно место, чтобы подышать свежим воздухом.

– О, ничего страшного, чувствуй себя как дома! – сразу же сообразив, в чём дело, повернулась к крылатому гостю Чарли, – Тебе нравится номер?

– Да, очень уютно, большое спасибо.

– Я кликну Нифти, она занесёт свежее бельё, чтобы тебе хорошо спалось, – улыбнулась ему девушка, пока Эрелим с удивлением заметил, что у неё чёрное зеркальце носа, совсем как у щенка или котёнка.

– Мр, – на плечо Ала вскарабкалась Марди. Она весь вечер шакалила по столам, и теперь силилась дышать, переваривая армию вкусняшек. Хозяин привычным жестом погладил кошачий подбородок костяшками пальцев, шагая по направлению к Эрелиму:

– Думаю, дорогая, я провожу нашего гостя. Надо убедиться, что всё на высшем уровне, не каждый же день мы принимаем ангелов, верно?

– Да, конечно, отличная идея.

– Было приятно танцевать с тобой, моя леди, – мужчина поклонился Чарли, а затем снова обернулся к ангелу, – Ещё раз добро пожаловать в отель «Хазбин».

– А… благодарю.

На лифте они поднимались молча, так что Эрелим успел и растеряться, и испугаться, и успокоиться. По лицу собеседника нельзя было прочесть абсолютно ничего. Вот это невозмутимость. Годы тренировки, должно быть. Только слегка изменил себе после демонстрации воспоминаний на всю Преисподнюю, но, кажется, оклемался. Будто бы и не с ним было. И улыбается не переставая. С ума сойти.

Поговорить с ним?

Не говорить?

Молли считает, что всё получится само собой…

Отставить мысли о Молли, там всё слишком сложно!

– Вот, собственно, здесь я и поселился, – открыв дверь, показал номер Эрелим.

– Я могу войти? Хочу лично убедиться, что всё в порядке.

– Разумеется… Кто-то стучится.

– Сэр, мессир, я принесла бельё, – втиснулась в едва закрывшуюся дверь мордашка Нифти, – И особое полотенце для перьев..

– Большое спасибо. А это что? – спросил Эрелим, указывая носом (руки были заняты бельём) на два приложенных сверху квадратика.

– Это шоколад, сэр. Наши боссы не могли решить, какой класть для постояльцев, так что тут и молочный, и горький. Выбирайте любой, а я помчала.

–Спа… ого, быстрая, – поразился Эрелим, откладывая стопку на кровать, – Что за шоколадные войны?

– Ха, да ничего особенного, маленькое сражение, не более. Чарли сладкоежка, а я к сахару равнодушен, только и всего, – взгляд Ала слегка затуманился, – В любом случае, угощайся. Это вкусно.

– Боюсь, я сегодня уже объелся. Матушка Анахита, должно быть, сейчас заворачивает постояльцам еду с собой.

– Вполне может быть… Ты куда-то улетал?

– Да. Размялся немного и отвёз Молли домой в благодарность за то, что она для меня сделала.

– Ясно. «Есть боги движения и боги покоя, а я – бог ходьбы», да?

Эрелим замер у холодильника:

– Что… ты сказал?

– «Это благодаря Руну миры не стоят на месте, ведь луны, и миры, и комета пришли в движение от энергии Руна, призывавшего их: «Вперёд! Вперёд!» – начал цитировать Аластор, обходя гостя полукругом.

– «Рун увидал Миры в самом Начале, прежде, чем загорелся свет над Пеганой, и танцевал перед ними в Пустоте, – с тех пор они не стоят на месте. Это Рун шлёт все ручьи к морю и все реки направляет к душе Слида» – вторил ему вслед Эрелим, всё ещё не веря и тоже включаясь в диковинное движение.

– «Это Рун являет знамение Руна перед водами – и смотрите! – они уже покинули родные холмы; это Рун шепчет на ухо Северному Ветру, что тот не должен стоять на месте» – Аластор нерешительно протянул юноше руку, раскрывая ладонь и силясь воскресить то прикосновение, когда маленькая жизнь из чрева Джой находила его руку своей крохотной ладошкой.

– «Если шаги Руна однажды вечером послышатся у стен чьего-либо дома, хозяину больше не знать покоя. Перед ним протянется путь через многие земли, лягут долгие мили, а отдых будет ждать его лишь в могиле – и всё по слову Руна» – Эрелим запрядал крыльями, словно альбатрос, встретивший кого-то родного на чужой земле, и тоже нерешительно протянул руку, свою, белую и без устрашающих когтей.

– «Никаким горам не удержать Руна, да и моря не препятствия для него» – Ал замедлился, расплавляя пальцы, – «Куда бы ни пожелал Рун – туда и отправятся миры со своими ручьями и ветрами»

– «Как-то вечером я услышал шёпот Руна:

– На Юге есть острова, где воздух благоухает пряностями» – глаза Эрелима заблестели, – «И голос Руна добавил…»

Из ладони соприкоснулись, и оба тихонько произнесли:

– «Иди»

Молли оказалась правда. Это действительно вышло трогательно.

– Когда… ты понял? – решившись нарушить тишину, спросил ангел.

– Окончательно поверил, когда увидел свои воспоминания. Ты – вылитая мама в семнадцать… Знаешь, мне неловко просить, но…

Эрелим сам шагнул к нему, обняв и запахнув крыльями:

– Прости, что не сказал! Я не был уверен… Так не бывает, но я… помню твой голос.

– А я помню твой запах, – Ал осторожно ткнулся носом в его висок, – Семечки и залежалый шёлк… Да, это ты. Ты так вырос, малыш. И память у тебя – всем на зависть.

– То, что сделала с тобой моя мама, – Эрелим отстранился, заглядывая лорду в глаза, – Это нельзя простить.

– Твоя мама сделала меня мной, и я не мог иначе, поскольку очень её любил… И тебя, пока ты рос в её утробе. И сейчас, мой мальчик, – Аластор поправил кудри юноши самыми кончиками когтей, – И родинка у тебя есть?

– Да, – сдвинув прорезь пиджака, показал отметину Эрелим.

– Это она, да.

– Я боялся говорить тебе после того, как узнал родинку в твоих воспоминаниях, – в ангеле продолжалась какая-то внутренняя борьба.

– И напрасно. Папочка крепче, чем кажется.

– Кстати об этом, – юноша запнулся, подбирая слова, – Видишь ли, у меня ведь был отец… Приемный, но для меня он – папа. Я… вряд ли смогу звать тебя отцом. Прости.

– Было бы странно требовать от тебя такое, – с пониманием кивнул ему Аластор.

– Что если… «дядя Ал»?

– Отлично, малыш… Хм. Кажется, кто-то заработал сегодня поцелуй. На щеке отпечаток.

– Где?!

Лорд фыркнул:

– Молли славная.

– И ничего не… Это в благодарность, вот и всё!

– Не переживай, не отравишься, со мной случалось – и гляди, жив-здоров… Стёр?

– Стёр, – Эрелим изо всех сил изображал праведный гнев, но было непохоже, что его хватит надолго.

– Вот вы где, мои дорогие, – в номер, предварительно постучав, вошла Анахита, – Чарли поселила меня рядом, отличный номер… Почему у вас обоих такой заговорщический вид?

– Малыш, – кивнул Эрелиму Радиодемон, – Покажи ей родинку.

Марди, уже успевшая задремать на краю кровати, вскочила от восхищённого вопля, но вскоре улеглась снова, с грациозностью сфинкса наблюдая за воссоединением странной, но всё же семьи.

Комментарий к Глава 68 Вот они и воссоединились ☺️

====== Глава 69 ======

Чарли откладывала свой визит в пристанище Радиодемона как могла, убеждая себя тем, что ему лучше пообщаться с семьёй, а ей лучше не прилипать так сильно, ведь будет гораздо больнее. Но нет, ноги сами отнесли её куда положено, напрочь игнорируя рациональные выкладки мозга мозга.

– Войдите, – раздалось из-за двери.

– Привет, – Чарли поздоровалась с кошкой, которая, едва гостья вошла, принялась тереться о её ноги, довольно мурлыча.

– Заходи, я здесь.

Только сейчас Чарли поняла причину чуть искажённого голоса: во рту у Ала были саморезы, а сам он прикручивал крышку к задней стенке своего фёрби-органа:

– Техобслуживание я уже закончил. Обещал ведь сыграть тебе, помнишь?

– То есть не у меня одной чувство, что с того момента, когда ты мне это обещал, прошло будто бы полгода?

– Да, – он усмехнулся, закручивая последний саморез, – Но если ты ещё не готова услышать мою игру, можно и отложить.

– Шутишь? Я вся внимание!.. Так, а ты хорошо себя чувствуешь?

– Полный порядок, моя леди… Хочешь чего-нибудь?

– О… – принцесса ада посмотрела в сторону, куда указал багровый коготь. В отдельном углу громоздились фанатские подарки.

– Я подумал, что невежливо было бы оставить всё это в фойе.

«Невежливо» – выцепила из его фразы Чарли. Раньше Аластор считал 99,9% всего населения ада мразями, не стоящими внимания. Вспомнилась первая встреча. Вэгги с её «Он – чистое зло!». Да-да. Как далеко это оказалось то истины.

– Что ты намерен делать… со всем этим?

– Это отличный вопрос, – Радиодемон поднялся колен, отряхивая брюки, – Либо придётся организовать музей, либо начинать прощаться с печенью… Кстати, а ты не могла бы повторить ту шутку про начинку? Я такой не знаю.

– Хорошо… Готов?

От предвкушения улыбка Ала стала шире. Стоило Чарли повторить то, что он просил, как демон залился полуистерическим хохотом, не подхватить который было просто невозможно. Казалось, они исторгали из себя все тяготы прошедших дней, и смех действовал на них не хуже очищающего пламени Кезефа.

– А теперь, – произнёс лорд, отдышавшись, – Я для тебя сыграю.

Миг – и под его пальцами ожил диковинный инструмент. В обработке писка и ворчания механических зверушек на свет рождалась знакомая Чарли мелодия.

– Да это же «Дом восходящего солнца»! – узнала мотив девушка.

– Неофициальный гимн Нового Орлеана, да верно, –кивнул ей Ал, лаская клавиши, на которых не было ни единой царапины от когтей.

– Как здорово! Браво! – зааплодировала девушка, когда мелодия кончилась.

– Будут иные пожелания? Принимаю заказы.

– А ты можешь сыграть на память «Все границы условны» из «Облачного атласа»?

– Пожалуй, да.

– Можно я посмотрю? – принцесса ада подошла поближе, кладя руки ему на плечи, а потом, когда зазвучали первые аккорды, обвила его шею руками, в очередной раз поразившись тому, какая она тонкая и жилистая. Дело в тяжести рогов, конечно. Оттуда и походка Аластора, казавшаяся горделивой.

Сонная артерия колотится как сумасшедшая. И до сих пор кроет от контакта друг с другом.

Чарли шумно выдохнула, прислонившись щекой к шелковистому уху, вздрогнувшему от прикосновения.

Но он продолжал играть, вплоть до последнего аккорда, замершего в воздухе и где-то внутри них.

– Мяу, – вопросительно позвала Марди, запрыгнув на крышку органа.

– Разреши… посидеть у тебя на кровати, – негромко проговорила Чарли.

– Ты – моя леди и гостья.

Отошла. Будто с плеч убрали высоковольтный провод, обёрнутый в бархат. Села. Потом легла поперёк кровати, тяжело вздыхая.

– Устала, милая?

– Иди ко мне.

– Я не могу.

– Можешь.

– Хорошо, – он сел рядом на пол, так, что свесившаяся голова девушки оказалась возле его лица.

– Почему ты расположился здесь?

– Я ниже тебя по статусу, но так… Так я могу быть достаточно близко.

Демоница перевернулась на живот:

– Знаешь, твои рога будут другой формы.

– Правда?

– Да, – она осторожно разгребла волосы лорда, – Больше отклонены назад. Но точно будет понятно, когда сойдёт бархат… Ничего, что я их трогаю?

– Ничего, если осторожно, – судя по голосу, он слегка смутился. И думает о чём-то, кончики ушей движутся.

– У меня ощущения, – прервала расползание тишины по комнате Чарли, – Что мы с тобой знакомы уже целую вечность, а то и больше. Я словно… не жила толком до встречи с тобой. Нет, конечно, многое происходило, но гораздо, гораздо медленнее.

– Кажется, я понимаю. Знаешь, я хотел поговорить об экспеди…

– Нет. Это завтра. Сегодня, – она придвинулась ближе, Я просто хочу побыть с тобой. И с воспоминаниями. О нашем проигранном пари… Ты веришь, что это было позавчера?

Вздрогнул. Но, похоже, не от течения времени.

– Я обещаю, – зашептала ему на ухо Чарли, – Что никогда – слышишь? – никогда не забуду ту ночь. Это было… невероятно. Я никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким нежным и чутким. Ты ни разу не обнял меня за талию, хотя мог. И ты не смотрел никуда кроме моих глаз. Отстранялся, брал моё лицо в ладони, и долго так смотрел… Скажи, а французские поцелуи тебе совсем не понравились?

– Милая, – Радиодемон повернулся к ней, и Чарли с удивлением заметила румянец на его щеках, – Это же рот, а не чердак, что там протирать?

– Ох, – она смогла рассмеяться, но больше было похоже на всхлипывания, – Ал…

– Я люблю тебя, Чарли Магне… Хотел сказать это, когда ты улыбалась. Так что, – он взъерошил волосы на лбу, – Миссия выполнена.

С кровати тут же вытянулись тонкие белокожие руки, и девушка приобняла его за голову:

– Я тоже тебя люблю, мой рыцарь.

Они так и замерли, в странной позе неосуществимого поцелуя, словно неизвестное полотно Густава Климта. Оторвал из друг от друга звук прыжка Марди, которой по одной ей ведомой причине наскучило сидеть на крышке органа, и она продефилировала на балкон.

– Пора спать. Слишком много всего, надо набраться сил, – Чарли с неохотой разжала объятья, и тут услышала «Не уходи».

– Ал?

– Я… не хочу спать один. Прости. Это невежливо, неправильно, я…

– Пусть неправильно, но я тоже не хочу никуда уходить. Ты же сможешь наколдовать мне ту ночную рубашку, что делал в прошлый раз?

– С радостью, моя леди, – Радиодемон щёлкнул пальцами, и через пару секунд подал ей свёрток цвета сливочного масла.

Они замерли по обе стороны кровати, потом отвернулись, и, сев, принялись готовиться ко сну. Залезли под одеяло, и, только накрывшись с головой, смогли посмотреть друг на друга

– Скоро станет душно.

– Знаю, – улыбнулась ему девушка, – Но пока мы укрыты этим одеялом, можно представить, что снаружи никого нет, и мы сами по себе. Нет никаких глупых правил, никаких проблем. Только ты и я… Я так делала в детстве.

– Я тоже, – последовало неожиданное признание.

– Правда?

– Да. Но я не ожидал, что однажды окажусь не один… Ну что, выныриваем? Раз… Два!

– Воздух сразу кажется свежее, – Чарли вдохнула причитающуюся ей порцию кислорода.

– Точно… Давай спать, – он щёлкнул светильником, поворачиваясь к принцессе ада, – Милая, погоди, ты что, плачешь?

– Нет… Нет-нет, просто глаза устали.

– Дорогая, – Аластор придвинулся ближе, – Помнишь, как поётся в твоей любимой песне? Принцессы не плачут. Разреши отвлечь тебя: вспомни, как я сегодня разбил лицо твоему бывшему.

– Ох, прекрасный выбор лучшей сцены за день.

– Извини, я хотел тебя повеселить.

– Просто… – она устроилась на его плече, – Дай мне остаться здесь.

Минуты не прошло, а девушка уже мирно засопела. Аластор некоторое время лежал неподвижно, мысленно ощупывая пропасть между ними, но вскоре понял, что у него попросту не хватает мощностей, чтобы решить ещё и этот вопрос. Так что он прикрыл плечи Чарли одеялом, и вскоре заснул сам.

Комментарий к Глава 69 Аластор имеет в виду песню

CARYS

– Princesses Don't Cry

====== Глава 70 ======

А в то же время события во вселенной Марди только начинались.

Она собиралась отправиться на прогулку, поскольку, будучи воспитанной девочкой, привыкла справлять нужду как можно дальше от дома. Вот только сначала ей страсть как хотелось переиграть кое-кого в «гляделки».

– Видите? Даже кошка осуждает нас! – зашептала новой подруге Анахита.

– Мы в аду, это раз, это всего лишь кошка, это два, а там – наши дети. Это три, – ловко парировала Лилит. Дамы встретились час назад и отправились выяснять, что случилось с их чадами. И да: теперь они стояли на лепнине аккурат под номером Аластора, успешно подглядев всю сцену.

– Пусть так, но… они заснули.

– Что ж, идёмте, – Лилит со вздохом расправила собственные перепончатые крылья, доставшиеся ей из мифов древних шумеров, – Вернёмся к Вам, Хита.

– Честно говорят, мне стыдно, – обозначила свои чувства ангелица, когда обе вернулись на балкон её номера.

– Сейчас-сейчас, я найду подходящее лекарство, – Лилит порылась в холодильнике, выудив оттуда бутылку вина, – Вот, это подойдёт.

– Вы собираетесь пить а такое время?

– За руль я не собиралась, на полёты это правило не распространяется, так что да, буду пить, – матерь ночи для порядка поискала штопор, но в итоге всё же расковыряла пробку когтем, – Где-то в шкафчике должны быть бокалы… Давайте, Хита, идите уже на мою тёмную сторону. Как говорит молодёжь, у нас есть печеньки.

– Ваше обаяние – это нечто невероятное, – не смогла не признать ангелица, подавая бокалы, – Вот.

– Отлично… А теперь давайте хором обмозгуем, что мы видели. Кроме того, что Ваш сын – джентльмен.

– Я уже говорила, что Чарли рассказывала мне о каком-то обещании между ними. Или договоре… Что-то связанное с кровью… Не помню я, так много всего за день!

– Ха. Добро пожаловать в ад, где голова кипит от нового 24/7, – Лилит подставила бокал, и они сделали негромкий «дзинь», – Если я правильно поняла, у Вашего сына вообще никого не было, судя по срезу его воспоминаний.

– О чём Вы, Лилит?

– О том, что он – девственник, – огрела собеседницу диагнозом властительница ада, делая глоток красной жидкости, – А вино отличное.

– Как Вы можете так спокойно…

– Это ад, мадам.

– Да, действительно, о чём это я, – Анахита отпила вслед за ней, слегка пуша перья от терпкости.

– Если Вас это утешит, смею заметить, что это неплохо. Даже мило. Моя Чарли… очень романтична, и поверьте, ей досталось не меньше, чем мне когда-то.

– Ваша дочь не…

– Нет.

– Извините, – Анахита предприняла попытку запахнуться в крылья, но в итоге распаковалась обратно.

– Да, это может показаться Вам дикостью, – Лилит облокотилась на парапет, и красные отблески городских огней скользнули по её обнажённому бедру, – Теперь каждый распоряжается своим телом, как хочет. В браке, вне брака, с мужчинами или женщинами – без разницы.

– А как же там… совпадает-то? – недоумённо произнесла ангелица, двигая ладони навстречу друг другу.

– Кому надо, способы отыскивают.

– Вот как… – Хита не желала углубляться в подробности, поэтому сочла за лучшее промолчать.

– Должно быть, асексуальность Вашего сына передалась ему от Вас, – предположила Лилит, – Вы были инициатором контактов такого рода, или подчинялись супружескому долгу?

– Второе, – Анахита не совсем поняла, зачем отвечает, но сопротивляться особо не хотелось. К тому же, было заметно, что собеседница старается подбирать слова, чтобы не ранить чувства новой знакомой.

– А зачем подчинялись?

– Меня выдали замуж по расчёту. Он меня любил… поначалу. А потом понял, что я слишком умная, и начал периодически бить. Немного передохнул, пока я была беременна, а потом продолжил. Единственное хорошее, что я получила от мужа – это сын. Я очень хотела ребёнка… Лилит, что с Вами?

– Мы похожи, – серебристые глаза устремились куда-то вдаль, припоминая, – Мой бывший не спрашивал, чего я хочу и удобно ли мне, – правительница Преисподней сделала большой глоток, – Наваливался на меня и хрипел, как дорвавшийся до желудей кабан. А кроватей тогда не было, я всю спину себе стёрла. Вот и попросила быть сверху. И бац! – она поставила бокал на парапет так резко, что Анахита дёрнулась, – Я уже в аду! А почему? Не имела права перечить.

– Ваш бывший это…

– Да-да. Отец всея человечества, Адам.

– О…

– У дочери… – женщина тяжело вздохнула, – Кажется, я не должна рассказывать, но мы почти семья, я не знаю партии лучше, чем Аластор, так что… Была ни была. У Чарли был ухажёр, когда ей было, если переводить на человеческие, лет 16-17. И, должно быть, мы слишком тщательно за ней следили, или этот вшивый ублюдок наплёл ей с три короба, не знаю, но однажды она позвонила мне в истерике. Не буду рассказывать, как могут любить демоны. Он исцарапал и искусал её, да так, что бедную девочку тошнило от пережитого. И она всё спрашивала меня: «Так и надо, мама? Это потому, что он меня любит, да?». Когда мы с Люцифером припёрли этого крысёнка к стене, он даже не понял, в чём проблема. Ему так нравилось, и ей должно было понравиться, поскольку у них любовь, и вообще, она сама согласилась… Он был из хорошей семьи, и тогда нам казалось, что раз у них чувства, то, быть может, если они будут говорить друг с другом, то всё наладится. Но мы ошиблись.

– Я рядом, – напомнила ей Анахита, приобнимая новую подругу крылом.

– Однажды я увидела синяки на её запястьях. Чарли сказала, что она сама так захотела, и, мол, она взрослая. Но она таяла прямо на глазах. Ни о каком счастье не могло быть и речи. Маверик оказался альфонсом, который тянул из неё силы, деньги и влияние. Его интересовала власть, и он играл в повелителя моей дочери, – зрачки Лилит полыхнули внутренним огнём от приступа ярости, – Сегодня днём по пути сюда я увидела этого недоноска с разбитой рожей. И я, кажется, знаю, кто это сделал.

– Аластор?

Лилит её удивление показалось странным, но она вовремя сообразила, что ангелица запомнила сына тихим и покорным мальчиком, так что лишь кивнула:

– Да. Только моя дочь, конечно же, уговорила отпустить ублюдка. Мы с её отцом турнули его тогда. Были реки слёз, но всё стало гораздо хуже, когда до Чарли дошло, КАК Маверик с ней обращался. Так что мы с Люцифером не особо удивились, когда она начала носить мужскую одежду и встречаться с другой такой же сломленной мужчинами девушкой. Кто осудит?.. Жаль, что Ваш сын перестал наблюдать за Чарли так не вовремя – да, я знала, что он следил за ней, как тайный поклонник, и, честно сказать, расстроилась, когда Аластор исчез с горизонта. Но потом он появился снова, и… я была поражена. Доверием между ними. Почтительностью. Чарли для него – сокровище. Теперь, узнав его историю, я знаю, почему. Не из-за престола, а именно потому, что хочет помогать и защищать… Согласитесь, он выглядит устрашающе, но я уверена, что Аластор не причинит вреда… У меня даже в горле пересохло, дьявол, никому об этом не рассказывала… Вы, верно, думаете, что я плохая мать?

– Что? Нет, вовсе нет!

– Я рассказала Вам всё это потому, что посвяти я в это Ала – и завтра же Маверик перестал бы существовать. А Чарли ведь добрая… Не хотела бы портить их отношения.

– Я понимаю. Эта история… бедная девочка. Она совсем запуталась.

– Я винила себя в этом и продолжаю винить. Даже на отель согласилась, думая, что её душевные раны затянутся. И сработало ведь, слава девяти кругам… А теперь эти двое нежничают в каком-то миноре, и я готова просто заорать! – Лилит, совершенно не задумываясь, швырнула бокал с балкона, – Такую-то мать, их грусть сочится даже через чёртов стеклопакет!!

– Лил, – Анахита положила руку ей на плечо, – Завтра. Утром. Мы. Всё. Выясним. Осталось потерпеть совсем чуточку.

– Если у моей дочери осталась травма на всю жизнь, я…

– Лилит. Здесь другое. Я вижу, как они уважают друг друга. Всё идёт как надо, я уверена. Сердцем чувствую, если хотите, пусть у меня и не было других мужчин кроме моего… моего…

– Козла, – предположила вариант Лилит.

– Да, именно.

– И напрасно не было. Я бы на Вашем месте наставляла ему рога при каждом удобном случае. Вы красивая женщина, Хита.

– Скажете тоже, – ангелица прикрыла нос сгибом крыла.

– На Вас заглядывается наш доктор. Я видела.

– Мальодор?.. О, нет-нет, он просто вежлив, только и всего, – замахала руками мать Аластора, – Да и стара я уже для этого!

– Ну-ка, откройте мне страшную тайну, во сколько Вы умерли.

– Ну… В тридцать шесть.

– Да у Вас же вся жизнь впереди! Самый расцвет, и не вздумайте отнекиваться, – Лилит повертела головой, будто прислушиваясь к чему-то, – Прошу меня извинить, меня уже давно… кто-то зовёт. Я ощутила присутствие этого существа ещё днём. И у меня странное чувство, будто мы связаны.

– О… Раз так, то спокойной ночи.

– Доброй ночи, Хита, – напоследок подмигнула ей Лилит, – Вдруг на новом месте Вам приснится вещий сон о нашем докторе?

– Да ну Вас совсем! – выкрикнула ей вслед ангелица, но в итоге не удержалась, фыркнув от искреннего приступа веселья.

Получившаяся своё тело назад Марди гордо дефилировала по балконам и лестницам, порой совершая прыжки, от которых в пот бросило бы даже опытных скалолазов. Что-то внутри неё изменилось, кошка ощущала привкус огня Кезефа, оставшийся где-то под основанием языка, практически там, где живёт мурлыканье. Чудеса, да и только.

Хозяин в порядке. Наконец-то появился кто-то, кто может охранять его сон. Самка, чья шерсть на голове пахнет цветами. Добрая и ласковая, то, что надо.

Эти две самки, которые слегка пахли хозяином и новой хозяйкой, насторожили кошку, но, кажется, они не хотели вреда. Пойми этих людей. Лижут друг другу лица, обнимают головы лапами, даже спариваются как-то диковинно, из разных положений.

Так, первый этаж. Пора отправить всё съеденное в последний путь. Хозяин, конечно, поставил ей лоток, но на то она и кошка, чтобы капризничать!

Прикопав свои дела, Марди взглянула на громаду отеля. Её сегодня побаловали кучей еды. Надо бы ещё погулять, раз спустилась…

Кто-то идёт! А-а, та самая самка, пахнущая новой хозяйкой. От неё теперь веет тиной, совсем как дома, на родных болотах, и каким-то огромным зверем.

А-мат. Да, хозяин называл ту громадину так. Эх, далеко им до её имени – Мар-ди. Это мырчащее «р» в серединке, которое так здорово произносит хозяин!

– Смотрите! Это же ТА САМАЯ кошка! Кошка лорда!

О, да это же фанаты. Грудку вперёд, хвост трубой, походка от холки. Преклоняйтесь, рабы! Больше восхищения! Ещё больше!!

Отлично, натешилась. Пора продолжать разведку. Можно зайти вот сюда, например.

– А, привет, красоточка, – Энджел, завидев пёструю скульптурку у окна, впустил четвероногую гостью, – Наггетс, сходи, поздоровайся, это Марди.

Кошка и хряк вежливо обнюхались, и бывшая тень ловко запрыгнула на туалетный столик, вперившись глазами во владельца номера и посылая ему ментальный сигнал «Дай мне еды».

Нет, не дошло. Сунулся гладить. Впрочем, это он умеет, можно и спеть песенку.

– Ты сговорчивее, чем твой папочка… Знаешь, Чер на меня, похоже, разобиделась, и я понятия не имею, за что… Не отвечает, хотя, конечно, два часа ночи и всё такое… или ей стыдно, сто была чумная? Или всё же я виноват?.. Кстати. Завтра будет сюрприз для твоего папочки, – он зачем-то потряс телефоном у носа кошки, – Его очень хотят видеть, представляешь?.. Да-да, я ушёл от темы, и не смотри на меня так! Черри сама психанула, может, у неё ПМС или ещё что но я не при чём!.. А знаешь, решено. Не буду вообще больше поднимать эту тему. Верно?

Судя по всему, еды у него нет. Очень жаль. Зато открыл дверь в коридор, большое спасибо.

Может, немного поохотиться? Или наоборот, забраться наверх, к Нифти? Эта маленькая самка часто угощала её при жизни, и там есть тот чешуйчатый, который в Марди души не чает. Только у них это… ритуалы ухаживания. Сезон, что ли?

Нет, вот идея получше.

Кошка поскреблась в дверь Анахиты.

– Здравствуй, милая. Не спится?

Мало погладила. Не умеет толком. Но нежно. Должно быть, она мама хозяина, а тот, по соседству, котёнок самки, жившей с хозяином давным-давно.

Еда! У неё есть еда! Джамбалайя!!

– Это тебе, приятного аппетита. Спасибо, что все эти годы приглядывала за моим сыном.

– Мр-мр, – расшифровала послание и по-своему ответила Марди, ныряя носом в тарелку. Блаженство! Эта самка с птичьими крыльями не безнадёжна.

Ладно, так уж и быть, можно убаюкать её напоследок.

Поев, Марди запрыгнула на кровать, и, топчась по покрывалу, мурлыкала до тех пор, пока дыхание Анахиты не стало ровным. Вот и хорошо, вот и славно.

Завершив эту важную миссию, кошка вышла на балкон, и, используя свои когти как абордажные крючья, добралась до логова хозяина.

Та самка с чёрным носом спала, положив голову ему на грудь. Ну что ж, не всё Марди Марди Гра. Можно и слегка поскромничать.

Приняв решение, кошка с комфортом устроилась на краю кровати, обвив голову и лапки хвостом.

Сладких всем снов и побольше вкусной еды завтра…

Комментарий к Глава 70 История Лилит о попадании её в ад – одна из реальных версий, принятых в некоторых толкованиях Библии

====== Глава 71 ======

Казалось, что утро наступило слишком быстро, коварное, как всегда. Чувство отдохнувшести? Ха! Какой отдохнувшести?

– Доброе утро, милая.

– Давно смотришь, как я сплю? – Чарли потёрлась носом о шею Радиодемона.

– Нет. Минут пять, не больше.

– Хорошо, – сладко зевнула девушка, – Доброе утро… Как самочувствие?

– Будто бы вчера сражался с ангельским отрядом… Хотя погодите, точно такое было. Кстати, а ты сама не чувствуешь упадка сил? Я вроде как забрал часть твоей энергии, принеся Клятву Крови.

– Хм, – на секунду задумалась Чарли, сверяясь со своими ощущениями, – Пожалуй, я истощена морально. Не до крайних показателей, но достаточно… Что если нам взять отпуск?

– Это отличная идея, дорогая… Что ты делаешь?

– Закрываю глаза, обнимаю тебя покрепче и думаю о твоих вчерашних словах. Особенно о том, что на «л».

Шурш хвоста доложил девушке об ответной радости и признательности. Минутка счастья. Все границы – условны.

– Давай сварю кофе? Сегодня ещё шевелиться и шевелиться.

– Буду благодарна сверх всякой меры, мой рыцарь, – Чарли откинулась на подушки, прислушиваясь, – На улице, кажется, пикет.

– Пусть пикет. Мы спим. Словом… кажется, Кезеф был прав, – одевшись, повернулся к ней Радиодемон, – Эти воспоминания, что он… вытащил из Марди… поблёкли. Боль есть, но она отупелая, как на заживающем шраме. И… – когтистые пальцы бережно вытащили из глаза монокль, – Знаешь, возможно, настало время подобрать очки. Пора что-то менять.

– Ох, Ал, ты не обязан…

– Я знаю. Просто хочу… жить настоящим. Там, где ты, моя семья и друзья.

– Мяу!

– И где Марди, разумеется, – Радиодемон погладил питомицу, запрыгнувшую ему на плечо, – Пахнешь улицей. С котами шаландалась, дрянная девчонка?.. Да шучу я, не дуйся. Потерпи, скоро поедим. А пока вот, угощайся сливками… Чарли, настала пора совершить подвиг и восстать из спящих. Давай, милая.

– Я почти, – с края кровати свесилась белая нога, – Достаточно?

– Если ты сможешь выпить кофе пяткой, то идеально.

– Хорошо, – она засмеялась, приглаживая растрёпанные волосы, – Встаю-встаю.

Уже добравшись до середины чашки, Ал как-то замер и слегка свёл брови.

– Что-то не так?

– Наша клятва Крови.

– А… что с ней?

– Если я всё правильно помню, мы не можем быть вместе по законам ада.

– Да, верно, и… И?

– Ада, Чарли, – он оставил кружку, складывая пальцы домиком, – Мир, в который мы идём, адом не является. Соответственно, там эта клятва не действует.

Словно отмечая стадии осознания, зрачки девушки расширились:

– Да ну?! Серьёзно?!!

– Я уже со всех сторон обмозговал. Там нет никакой социальной структуры и никаких законов. Не вижу причин, чтобы действие клятвы сохранялось.

Обнаружив навыки, более свойственные пингвину, нежели принцессе Преисподней, девушка проскользила на животе через стол, и, схватив Радиодемона за голову, прошептала:

– Когда мы откажемся там, клянусь девятью кругами, я зацелую тебя так, что ты вспомнишь собственное имя через добрые сутки!

Мозг Ала тут же выдал логическую цепочку: экспедиция в новый мир, где нет никого – совершенно никого – и они вдвоём, влюблённые друг в друга. Зацелует, и…

Всё. Паника.

Паника в смеси с радостью, но всё равно паника.

– Вау, ты не рад?.. Не волнуйся, это будут не французские поцелуи, обычные… Ал?

– А… Кхм.

Всё эти переживания, потом радость, потом любовь, эти стрессы. Однажды Чарли прижмётся к нему и захочет…

Захочет…

В тот самый момент, когда, судя по ощущениям, в живот лорда впились ледяные когти ужаса, в дверь постучала Нифти, приглашая пару на завтрак. Под дверь протиснулся листочек бумаги.

– Банкетный зал, – прочла Чарли, поднимая послание, – Ну что, переодеваемся и идём? Кажется, нас ждёт совещание. И… прости, пожалуйста, что напугала тебя, вот так бросившись через стол.

– «Напугала»? – Радиодемон телепортировал для неё свежую одежду, – Дорогая, тебе показалось! – он подвинулся к ней, щекоча дыханием ухо, – Я почту за честь быть зацелованным моей леди. Главное, не забудь потом напомнить мне моё имя.

«Что я несу?!»

– Договорились! – Чарли, верно распознав его реакцию, ограничилась поднятым вверх большим пальцем.

Всё. Дружелюбно держит дистанцию, будто бы ничего и не произошло. Так, хватит скрипеть серым веществом попусту, пора обдумать детали экспедиции.

–…и заснул? Серьёзно? У открытого холодильника? – донёсся до них голос Молли. Она спускалась с верхних этажей вместе с Эрелимом. Парень выглядел смущённым:

– Ну да, от него так приятно веяло прохладой… О, доброе утро, дядя Ал!

– Доброе, малыш. Как спалось? Привет, Молли. Вы тоже на совещание?

– Ага, – ангел показал точно такую же записку, – К слову, нам с Молли тоже есть, что рассказать.

– Уже? – невольно отреагировала Чарли, но быстро прикрыла ладонью рот.

– А что ты хотел? Кругом одни извращенцы, – сестра Энджела пихнула юношу локтем, – Но вообще мы совершили открытие, и это важно и для ангелов, и для демонов с грешниками.

– Вот и прекрасно. Мы сейчас же всё обсудим, – поднялась к ним навстречу Анахита, – Мальчики мои, я уже хотела вас будить. Доброе утро, Чарли, Молли.

– Матушка, – Ал и Эрелим отреагировали одновременно, улыбнувшись друг другу.

– Вы же мои славные, – женщина приобняла их, одновременно ероша обоим волосы, – Девочки, идите сюда, я тоже вас… Как это сейчас называется?

– «Тискать» – предложила вариант Молли.

– Вот, точно. Потискаю.

– Мр, – позвала с перил Марди.

– Уже идём, старушка, – пообещал кошке Аластор, поворачиваясь к Чарли и предлагая локоть, – Моя леди.

Взялась. Очень осторожно. Никакой бурной радости, можно сказать, даже чинно. Да что он хочет вообще? Прыгает от радости – плохо, не прыгает, значит, тоже плохо?

Есть клятва – плохо, нет клятвы – аналогичная история?

В голове Радиодемона творился сумбур. Это был не совсем страх.

С первого дня в отеле ему безумно нравилось болтать с Чарли, когда она заходила на огонёк. Алу доставляло чисто садистское удовольствие бесить Вэгги, но не потому, что она была девушкой принцессы, а потому, что та реально бесилась.

Ночи девушек его не касались, пролетая мимо как нечто незначительное. Эмоциональная связь – вот чем дорожил лорд. Доверием. Улыбками. Её звонким смехом. Песнями, спетыми вместе. Моментами, когда ему доставались нотации за выбешивание постояльцев.

А сейчас она обнимает его, целует и спит с ним – и что?

Да что же он, в самом деле, какой-то треклятый альбатрос, который растягивает ритуал ухаживания на полтора десятилетия? Мир изменился, пора уже привыкнуть.

– Неделя, – произнёс Аластор, когда они уже подходили к банкетному залу.

– Что? – переспросила Чарли, поднимая к нему голову.

– С момента званого вечера в честь годовщины отеля прошла неделя. Можешь в это поверить?

Голос как у восставшего из могилы. Что происходит?

– Я слышала, что на Земле есть насекомые, которые живут всего один день.

– Падёнки, – подсказал ей Радиодемон.

– Да, точно. И… они не знают, что это всего лишь день для кого-то другого. Понимаешь, о чём я?

– Наверное.

– Ал, всё хорошо?

– Ну разумеется, – он тут же показал зубы, – Всего лишь думаю о том, где заказать очки.

– О, это вообще не проблема! Уже решил, какие хочешь? Я отведу тебя в классный магазин, как только закончится совещание.

– Договорились, моя леди.

– Вот они, наконец-то, – провозгласил о появлении главных участников совещания Люцифер, чинно намазывающий на тост масло.

– Доброе утро, папа, мама.

– Приятного аппетита, владыки, – тоже откликнулся Ал, втягивая ароматы с кухни.

– Присоединяйтесь. За едой обсуждать вопросы легче, – мягко пригласила их за стол Лилит.

– А где Черри? – шёпотом спросила Анахита, становясь рядом с Энджелом. Гей безо всякого удовольствия ковырялся вилкой в яичнице с беконом:

– А фиг её знает. Не берёт трубку.

– Просто дай ей немного времени, – ангелица мягко погладила паукообразного демона по плечу, – всё образуется, вот увидишь.

Заметив, что мать Аластора пришла, Лилит кивнула своей союзнице.

– Позвольте отодвинуть для Вас стул.

Мальодор. В костюме. Морда несусветно довольная.

– Буду признательна, – мило улыбнулась ему Анахита, хотя все её мысли были устремлены к сыну. Марди, чуя что-то, топталась по плечам хозяина, не находя себе места. Чарли только теперь поняла, что кошка была отдельным индикатором настроения хозяина.

– Итак, – Люцифер прервал шепотки за столом, звякнув ложечкой о чашку кофе, – Переселение. Мы с моей дражайшей супругой всю ночь вели переговоры с лордами и СМИ. Вы двое подняли настоящее цунами среди народа, знаете ли. Несмотря на то, что точными данными мы не располагаем, – владыка ада достал планшет, пролистывая открытый файл, – На данный момент за переселение, несмотря на возможные риски, уже 46% населения. И цифра неуклонно растёт.

– Как много! – поразилась Чарли, – А ведь они даже не знают, что там.

– Прости, моя леди, но это невозможно, – покачал головой Аластор, чем тут же привлёк внимание правящей четы. Рациональное мышление взяло верх, и за столом сидел уже опытный делец, способный холодно мыслить.

– Почему? Ты же говорил, что по ту сторону достаточно места.

– Достаточно это сколько? – уточнил Энджел.

– Хм, – Радиодемон потёр подбородок, ведя подсчёты в уме, – Совершая путешествие в грёзах, я прошёл не менее ста шестидесяти километров, и так и не увидел никакой границы. По ту сторону лежит не остров. Это материк. Однако, – он поднял указательный палец, – Даже при наличии бреши мы не сможем провести всех. Это то же самое, как и то, почему ангелы могут жить среди облаков, а грешники – нет.

– Но мы вполне можем перемещаться горизонтально, верно? – спросил Мальодор.

– Верно, но не все. Когда Кезеф вытащил мои воспоминания, он сказал, что я «исцелён». Я смог пережить то, что сделал, и готов к новому. Те же, кто попробует перетащить собственный ад с собой, обречены на неудачу.

За столом на время стало тихо, пока слово не взял Эрелим:

– Прошу простить мою наглость, но у меня есть то, что нужно озвучить. Вполне возможно, что переселение решит проблемы обеих рас…Владыка Люцифер, Вам не составит труда показать нам крылья?

– Ежели так вежливо просят, – согласился падший ангел, разворачивая обгоревший комплект конечностей.

– Я не ошибусь, если скажу, что у Вас нет коготков на сгибе?

–Каких коготков, юноша?

– Вот, – Эрелим подвигал собственными крылом и придаточными когтями.

– Я заинтригован, – Люцифер передумал выуживать из кофе ломтик лимона.

– Ещё вопрос, – ангел откашлялся, – Сможете ответить мне?

Услышав клекочущие звуки, владыка ада приподнял левую бровь:

– Понятия не имею, что бы это такое могло быть.

– Полагаю, что острых мозолей на стопах у Вас тоже нет.

– Полагаю, что так.

– Дорогой, – Лилит тронула мужа за плечо, – Я поняла. С ангелами что-то происходит.

– Мы полагаем, – продолжила Молли, почтительно поклонившись королеве ада, – Что это действие того самого вируса, который не позволяет демонам и грешникам иметь детей.

– Мальодор, – окликнула врача Лилит, – Такое возможно?

– Моя госпожа, мне не выпадало чести обследовать ангела. Чем более углублённое изучение вопроса я проведу, тем больше смогу сказать, – честно ответил демон-росомаха, – Если наши гости не против, я займусь этим немедленно.

– Отлично, с этим разобрались, – Люцифер устало потёр глаза, наливая себе ещё одну чашку кофе, – Что всё-таки с переселением?

– Тренировки.

Всё с удивлением оглянулись на Энджела.

– Это же просто. Надо научить желающих ладить с барьером. Я, например, не испытываю негативных ощущений от взаимодействия с ним, но, может, это потому, что умер от передоза… Не знаю. Возможно, это индивидуально.

– Сможешь натаскать группу добровольцев? – спросила гея Лилит.

– Я вам больше скажу: у меня уже и кандидаты есть, – потряс телефоном Энджел, – И, Ал, ты даже не представляешь, кто это. Не волнуйся, это будет приятный сюрприз.

Чарли взглянула на Радиодемона, на чьём лице не проплыло ни единого облачка озарения.

– Правильно ли я понял, – решил уточнить Люцифер в промежутках между уничтожением венских вафель, – Что другим лордам не суждено протиснуться на ту сторону?

– Они принадлежат этому миру, – раздался утробный бас Амат, снова занявшей тело Аластора, – Барьер их не пропустит. Они – часть этого мифа, и слепились из искр остальных падших ангелов. Лишь образы, у которых нет воплощения в иной реальности.

– Запихал бы их туда из принципа, до того они мне надоели, – тяжело вздохнул владыка ада, методично пожирая всё в радиусе метра от себя, – Ваша кухня как всегда на уровне, дочка… Кстати, вопрос. Перед тем, как остановить нашего вуду-берсерка во время битвы, ты сказала, что он – твой Рыцарь Крови. Это у вас такие ролевые игры, или что?

Лилит одними глазами отсыпала мужу подзатыльник:

– Дорогой!

Ветераны «Хазбина» тут же опустили головы, разглядывая салфетки и скатерть.

– Я не успел восстановиться после битвы с Кезефом, и, чтобы победить отряд, принял решение присягнуть на верность Вашей дочери, – прервал тишину Аластор.

Люцифер опустил чашку обратно на блюдечко:

– Это что, одна из твоих шуточек?

– Папа! – не совладав с собой, вскочила с места Чарли, – Это серьёзно! Он пил мою кровь, как и заведено. И… стал моим рыцарем.

Лилит встретилась глазами с Анахитой. Больше не нужно былоничего выяснять.

– Рыцарем Крови?

– Да, папа.

И тут владыка ада сделал то, что от него не ждал никто: расхохотался, да так, что у уголков глаз проступили слёзы:

– Серьёзно?! Да вы что, сбрендили?! Во имя девяти кругов, ЭТО обошло идею создания отеля! Ты слышалп это, Лил?! Вы оба, не делайте такие лица, я всё, всё… Ха-ха, честно… Влюблённые и правда теряют голову… Не красней, дочка, мы в курсе. Так… А теперь прикажи своему рыцарю убить меня.

– Но отец…

– Смелее!

– Люцифер, довольно, – с высоты своего роста шикнула на мужа Лилит, но он лишь отмахнулся:

– Нет-нет, погоди. Давай, Чарли. Обещаю, что всё будет хорошо… Давай, демонесса ты или кто?!

– Аластор, – всё ещё находясь в некоем изменённом состоянии сознания, пробормотала принцесса ада, – Приказываю тебе… убить… моего отца.

Радиодемон не шелохнулся.

– Ещё разок, почётче, может, он не расслышал, – предложил падший ангел.

– Всё! – пнула стул мужа Лилит, – Дети, простите его за этот эксперимент. А ты, Люцифер, сам заварил – сам и расхлёбывай.

– Сплошное давление, – дружелюбно отозвался владыка ада, улыбаясь, – А общем, не было никакой клятвы. Считайте, что вы оба побаловались, вот и всё.

– Но… Как тогда мессир одолел ангельский отряд? – недоумённо спросила Нифти.

– Кровь. Он же бокор, верно? Магия вуду – магия крови. А в пользу него была отдана самая что ни на есть чистая и древняя кровь, да ещё и добровольно… И чего вы не радуетесь?

– Никакой… клятвы, – шокировано пробормотал Аластор, – Но Чарли же из правящей династии.

– Да, Бэмби. Вот только Чарли пока ничем не правит. Она лишь наследница, и не может посвящать в рыцари кого бы то ни было. Ставлю обоим по трояку за внимательность в изучении адских законов, и, – он сверился с часами, – Объявляю перерыв на час. Вам хватит, чтобы отметить отсутствие препон и друг друга пожамкать? Потом обсудим экспедицию.

Бизнес-партнёры поднялись из-за стола в совершенном молчании, и, пошатываясь, пошли прочь.

– Закопать бы тебя в полный рост, но этого будет недостаточно, – оскалилась на мужа Лилит, – У них итак тяжело идёт, а ты..!

– Да всё будет нормально, они же отправляются в другой мир вместе. Куда они там друг от друга денутся, верно? Я припоминаю что-то подобное.

Лилит тут же сменила гнев на милость, потёршись виском о висок мужа:

– И я тоже, дорогой. Двоих в новом мире, тысячи лет назад… Но всё равно ты – заноза в заднице, ещё одна выходка – и я ощиплю тебе крылья, так и знай!

Оставшаяся часть стола изо всех сил делала вид, что ничего не происходит, даже когда за дверями банкетного зала раздался полный ликования вопль Чарли.

Комментарий к Глава 71 Вот и Люцифер пригодился 😏

====== Глава 72 ======

Судя по всему, принцесса ада, будучи в приступе счастья, не собиралась переносить свои планы по зацеловыванию до потери памяти.

Демоница затащила своего несостоявшегося рыцаря в номер за галстук и буквально обрушила его на кровать, покрывая лицо Радиодемона градом поцелуев, да ещё и успевая шептать какие-то нежности.

Будучи надёжно придавленным к ортопедическому матрасу, Аластор только и мог что ощущать барельефы её нежного тела, не зная, куда девать руки, ноги и лицо.

– Милая… Погоди секунду… Чарли.

– Я так рада! – она почти что визжала, прильнув к шее лорда, – Кто бы мог подумать, что всё обойдётся?! Теперь всё хорошо, мы свободны!.. Ал?

Вот эта вот застывшая улыбка внутреннего ужаса. Как тогда, с поцелуем. Так. Спокойно. Деликатно.

– Эй, – она осторожно слезла с его груди, ложась рядом, – Всё хорошо?

– Конечно, милая. Просто… было немного неожиданно.

– Погладишь меня?

Его рука бережно зарылась в волосы девушки. Вот так. Когда спокойнее, без щенячьего восторга, ему легче.

– Чарли, милая.

– М-м?

Смутился. По лицу видно.

– Знаешь… Ты первая стала звать меня «Ал». Я… словом, тебе бы понравилось, начни я звать тебя «Лотти»? Это тоже производная от «Шарлотта», но если тебе не нравится, я…

– Ал.

Полные умиления глаза. Кажется, угадал.

А теперь без паники. Поцеловать её. Медленно.

Что она там говорила? Ни разу не обнимал за талию?

Вздрогнула!

Радиодемон тут же вскочил:

–Я-я-я сделал тебе больно? Поцарапал?

– Нет-нет, я это, – Чарли стушевалась, тоже вскакивая, – Просто неожиданно! Извини, пожалуйста. Можем продолжить, честно!

Что за выражение лица? В чём дело?

– Я точно не навредил?

– Точно, всё в порядке, – не зная, что ещё предпринять, Чарли крепко обняла его, зажмуриваясь.

Нет. Она обещала себе никогда не вспоминать Маверика и то, что он с ней делал. Синяки и царапины, расплывчатые багровые гематомы на груди и следы укусов на шее… Нет.

Оказывается, тело помнит. Помнит то, как бывший приобнимал её за талию нарочито мягким движением, а потом рывком притягивал к себе, словно диковинный кусок мяса.

– Лотти, милая моя, – тон Аластора ушёл в нереальный спектр нежности, – Сердце моё, скажи, кто обидел тебя?

Глаза девушки испуганно распахнулись. Нет, только не снова. Ал не заслуживает этого. Скольким женщинам он задавал тот же вопрос? Должна найтись хоть одна самостоятельная! Без вот этого всего, без грустной истории.

Поэтому девушка нащупала руку Радиодемона и положила себе на талию:

– Всё в порядке.

Задумался, затем мягко погладил по спине:

– Дорогая, а почему бы нам не набросать список вещей для экспедиции?

Какой же он молодец, сменил тему!

– Это замечательная идея! И не забыть изложить с умными лицам, будто мы не спали всю ночь, думая над этим.

– Но ведь так и было, – подмигнул ей алый глаз, – Верно?

– Точно, как иначе-то?! – подыграла ему Чарли, – Погоди, только возьму ручку и бумагу.

В банкетный зал они вернулись с поистине непроницаемыми лицами, через которые не пробился бы ни один пошленький намёк. Боссы отеля, как-никак!

– …таким образом, – подытожил Аластор, сворачивая финальный вариант списка, – Если мы соберём всё необходимое в ближайшее время, то сможем стартовать уже утром. Не вижу смысла откладывать, когда на нас надеются граждане.

– Это похвально, Бэмби.

– Спасибо, папочка, – решил не отставать Ал.

Демоническое рычалово. Как без этого?

– Всё, всё, брейк, – встала между ними Чарли, – Не будем терять время… папочки.

– Если вы закончили мериться демоническими подвесками, – встрял в разговор Энджел, – Позвольте мне познакомить вас с группой добровольцев, они как раз собрались у входной двери.

– У входной двери уже кого только не собралось, – встретил их в фойе Хаск. Бармен явно был на низком старте, если кому срочно понадобится выпить после радостной встречи с обожаемой радиозвездой.

– Ух, – Аластор с изумлением понял, что даже не в состоянии пересчитать количество народа по ту сторону вертушки. Увидев его, толпа одобрительно загудела.

– Полагаю, вот эти вот все – ваш народ в будущем, – намекнул Люцифер, беря под руку свою супругу, – Пусть идут, радость моя, а заодно и мы тихонечко до лимузина протиснемся.

– Конечно, дорогой, – матерь ночи напоследок оглянулась, – Мальодор, мы ждём результаты исследований. Анахита, до встречи!.. Дети, вы вперёд.

Делать было нечего, пришлось выйти.

– Так, – Энджел поистине титаническим усилием вклинился в толпу, – Одну минутку… Девочки, где вы, чёрт бы вас побрал?!

– Мистер Аластор, сэр!

Высокий демон опустил голову:

–Да?

В иное время он бы совершенно не обратил внимания на такое ничтожество. Обычно подобные экземпляры разбегались, едва услышав шум его шагов. Но не в этот раз.

– Сэр, мне выпала честь приветствовать Вас от лица Ваших самых преданных фанатов! Наш клуб регулярно слушает Ваши подкасты! Теперь, когда мы узнали, какую поразительную жизнь Вы прожили, разрешите нам действовать и ровняться на Вас в новом мире! Мы согласны быть Вашими добровольцами, сэр!! – на одном дыхании выпалил маленький грешник-неудачник, моргая тремя глазами.

Радиодемон скосил глаза на Чарли. Та улыбнулась.

– Как твоё имя, чудо?

– Все зовут меня Крекер, сэр.

– Заходи в отель со своими ребятами. Дождитесь Энджела, думаю, Вы его знаете. Он теперь занимаемся добровольцами.

– Правда можно?! О, спасибо, спасибо, сэр!! Миледи, позвольте мне сделать комплимент, Вы сегодня просто неотразимы!

– Я сказал зайти в отель, а не борзеть у меня на глазах, – скрестил руки на груди Аластор.

– Прошу пардон, меня уже нет! – неидентифицируемое существо повернулось к собратьям, – За мной, ребята! Хвала Радиодемону и его прекрасной даме!

– Прорвались! – как раз в этот момент протиснулся обратно Энджел, – Ал, дружище, позволь повторно познакомить тебя с девочками. Они утверждают, что знали тебя при жизни, и ты тоже их вспомнишь. Это Бренди, Мохито, Текила, Ситро и, конечно…

– Жо, – вглядевшись в грешницу-рептилию, узнал женщину Аластор.

– Ты возмужал, малыш, – сущность, в прошлой жизни бывшая проституткой, попробовала воздух раздвоенным языком, – После того эфира… Я мелькнула в твоих воспоминаниях.

– Я очень рад тебя видеть! – охотно пожал когтистую лапу Радиодемон.

– А девочек помнишь? Ты тоже убил их любовников, которые не платили или издевались над ними.

Душеткачи изрядно постарались над созданием новых зверообразных тел, но Ал угадывал за мордами всё те же черты:

– Ох, дамы…

– Классный подарок, да? – подошёл к нему Энджел, – Девочки работали вместе со мной на Валентино. Когда увидели новости, принялись мне написывать. Они вспомнили тебя, чел, и то, что ты для них сделал. Как думаешь, достаточно нам такой группы добровольцев?

– Жоанна, барышни, я не в праве настаивать…

– Раньше, чем наши тела стёрлись в пыль, ты выиграл для нас пару лет спокойной жизни. Отныне мы пойдем туда, куда пойдёшь ты, – «глава» женского отряда почтительно опустила чешуйчатую голову, – Только вот Валентино…

– Больше вы не зависите от Валентино. Он связан клятвой и может лишь смиренно просить вас вернуться, если вы сами захотите.

– Да ни за что! – сплюнула демоница, похожая на чепрачного шакала, которую Энджел представил как Ситро, – Мы сыты клиентами по горло!

– Тогда решено, – Чарли по очереди пожала женщинам руки, – Заходите в отель и будьте нашими гостями.

– Мы сможем… – Жоанна нерешительно моргнула третьим веком, смотря на принцессу ада, – Пойти в новый мир?

– Разумеется!

– Миледи, но мы же проститутки.

– И что с того?

Алу выпала честь увидеть, как группа добровольцев попадает под шарм его девушки.

ЕГО девушки.

А это чертовски приятно звучит, знаете ли.

– Аластор… Папочка?

– Да, дорогая? – очнулся от раздумий лорд.

– Погнали уже за твоими очками.

– Эй, дядя Ал! – к ним вышел Эрелим, придерживаемый под руку Молли, – Я бы хотел побродить по магазинам. А что если наперегонки до торгового центра?

– Я уже старый олень, не могу ничего обещать, – притворно прищурился бокор.

– Да-да, ври больше, – ангел встал на изготовку, дёрнув крыльями, – Молли, держись. Чарли, а ты за своего кавалера.

Аластор, будто только и ждавший состязания, сразу же обернулся оленем:

«Залезай, родная. Это нестрашно, просто держись крепче за шерсть, ладно? Я тебя подсажу… Готова?»

– Покажи ему, мой рыцарь, – принцесса ада даже пошевелила лопатками, пригибаясь, – Раз… Два… Вперёд!!

====== Глава 73 ======

Так весело в торговый центр ещё не влетали. И не вбегали тоже.

Двое разыгравшихся мальчиков среднего возраста смяли ковровую дорожку, тормозя об пол и хохоча как безумные.

– О, вот и незабываемое начало дня, – тут же оторвалась от выкроек Рози, – Привет, сахарок. Привет, дамы. С беленьким я ещё не знакома.

– Эрелим, мэм. Простите за кавардак, – поклонился ей ангел, поправляя ковёр ногой.

– Нестрашно. Я Рози, мой птенчик, – она закурила, вставив сигарету в любимый мундштук, – Джентльменов надо нарядить? И дам, полагаю?

– Мой… крёстный собирается в экспедицию.

– А. Всё же не брат, да? – кивнула перевоплотившемуся из оленя демону хозяйка торгового центра, – Ну да ладно. Следуйте за мной.

«Опять секретничаешь?» – донеслась до Ала мысль Чарли.

«Секретничаю, Лотти, дорогая?»

«Да, именно. Эр, значит, сын Джой?»

Высокий джентльмен лишь кивнул, и Чарли задумалась, остались ли у него чувства к подруге детства. К той, кто сломала и благословила его одновременно.

Что за форма садизма, скажите на милость?! Между ними не должны вставать ни Джой, ни Маверик, и всё равно происходит сравнение, хоть убей.

– Оптика. Нам сюда?

– Да! – девушка с удовольствием потянула Радиодемона в нужном направлении, – Не могу дождаться, чтобы увидеть, какие ты выберешь очки!

– Что ж, – офтальмолог, проверивший Аластору зрение, заполнил рецепт на очки, – Минус три диоптрии на правом и минус две – на левом. Выбирайте оправу, какая понравится, мы изготовим Ваши очки сегодня же.

– Даже не знаю, – Ал завис у стенда, потирая подбородок, – Их так много. Я… даже не знаю, что сейчас носят.

– Просто примерь что-нибудь, – приободрила его Чарли.

– Кстати, – махнул продавцу лорд, – Даме понадобятся очки от солнца.

– Да ты что? – удивилась принцесса.

– В том мире светло. Не знаю, что там за магия, но солнце очень похоже на настоящее. Твои глаза не привыкли к такой нагрузке, а я всё же вырос в Луизиане и быстро адаптируюсь. Если на то пошло, недурно и крем взять. Тоже от солнца. Кожа у тебя белая и нежная.

– Скажешь тоже, – замахала на него рукой девушка, смущаясь, – Я демон, кожа у меня только кажется хрупкой. Здесь жарко, и гляди – всё в порядке.

– Ультрафиолет, милая. Я более чем уверен, что он там есть. Возьми, по крайней мере, очки. Я настаиваю… Можно будет затемнить стёкла?

– Без проблем, сэр. Хоть это и не стандартный заказ, мы сделаем всё возможное.

– Тогда я за соседний стенд, – указала направление движения Чарли, – Справишься без меня?

– Будет невероятно тяжело, но я что-нибудь придумаю, милая.

– Договорились, – девушка пустилась на поиски оправы для себя, напоследок сверившись с оленьим хвостом, который вилял в такт размышлениям хозяина.

В таком деле и правда лучше побыть одному. Не так-то просто менять стиль после стольких лет.

Если честно, Чарли нравился его монокль, но она по достоинству оценила отказ от аксессуара. Символ новой жизни, да?..

Она поймала собственное отражение в зеркале. Мужская одежда, совсем как и говорила Хита. Символ силы после расставания с Мавериком. Сама по себе, в новой роли.

Одежду они тоже пойдут выбирать, но, пожалуй, к платьям и сарафанам она всё же не готова.

Постепенно. Шаг за шагом. Найти своё. Да, отличный план. Плюс, Алу лучше знать, что нужно в… полевых условиях.

Мандраж. Вот что возникало в её груди при мысли об экспедиции. И стартуют завтра. Так быстро…

Нет, она много читала и смотрела, но и понятия не имеет, каково это: оказаться в мире, подобном Земле. И не мечтала о таком, поскольку думала, что это невозможно. А оказалось…

Чарли повернулась, чтобы бросить нежный взгляд на Ала, но он уже стоял рядом:

– Что скажешь, милая?

– О… Ого! Совсем другой вид! – поразилась девушка, разглядывая избранника со всех углов, – Не ожидала, что это будут прямоугольные очки. Как здорово!

– Взять их?

– И ты ещё думаешь!

– Отличный выбор, – похвалил их обоих офтальмолог, – Желаете попробовать контактные линзы, сэр?

– Воздержусь, но спасибо за предложение.

– А Вы, оказывается, совсем не страшный.

– Простите, что?

– Я это вслух произнёс? – встрепенулся продавец, – Прошу прощения, милорд, я не имел в виду ничего дурного! Подождёте минут 15-20? Скоро всё будет готово. Приходите позже, мы вас дождёмся.

Радиодемон обернулся к Чарли:

– Как насчёт солнечных очков?

– Да я… Как-то подтормаживаю. Пожалуй, вон те, – она ткнула наугад, на модель с оправой из пластика, похожего на необработанный янтарь.

– Уверена?

– Да-да. Идём лучше за одеждой.

Слегка склонил голову, потом протянул руку и отдёрнул.

– Можно, – она подошла ближе, и бокор приобнял её за плечо, всё ещё привыкая к тому, что они могут ходить как пара. Но не за талию. Угораздило же её дёрнуться!

Чёртов Маверик!!

Так, спокойно. Ал не должен узнать об этом. Иначе в его послужном списке станет на одно убийство больше.

А не вынашивает ли он таких планов?

Ага, поди узнай. Непроницаемое лицо с мягкой улыбкой.

– Лотти, милая.

Магия этого имени, аж мурашки по позвоночнику бегают.

– Да?

– Должно быть, ты волнуешься перед экспедицией. Хотел сказать, что всё будет хорошо. Я рядом.

– Это не совсем волнение, – оторвавшись от витрин, девушка обняла его левой рукой за талию, чтобы было удобнее идти, – Это… предвкушение. Понимаешь, о чём я?

Смутился. Как-то неожиданно. Затем шевельнул ушами:

– Да, понимаю.

– Голубое небо, трава, деревья, море… Это так интригует. Кажется, со мной истерика случится.

«Слава девяти кругам, она говорит об экспедиции, а не о… Я научусь произносить это слово из четырёх букв хотя бы мысленно!?»

Отбой. Сосредоточиться на сборах, и срочно. Чарли этот психоз не касается, и не должен.

Решение всплыло из глубин сознания, словно пузырёк воздуха, бесшумно лопнув где-то у подкорки.

Конечно!! И как ему только раньше это в голову не пришло? Всего-то и нужно: не обидеть её и не опозориться.

Шуршит себе вешалками, выбирает. Намекнула бы хоть… А она, в принципе, должна? По идее, это его инициатива, да?.. Как люди только не вымерли, тут же с ума сойдёшь, пока разберёшься в перипетиях этого напастного…

Секса.

Бр-р. Дожить, тупо дожить до вечера.

– Ал, а как насчёт чего-то такого? Подойдёт?

– О, да, материал хороший, – вынырнул из пучины отчаяния Радиодемон, глядя на фланелевую рубашку, – А она разве не мужская?

– Ну ты даёшь, папочка! – прыснула со смеху принцесса ада, – Я выбрала это тебе! И красные клеточки, как ты любишь.

– И вы здесь? – из-за стеллажей выглянула Молли, а следом за ней и Эрелим.

– Ага! – Чарли так обрадовалась, будто не видела их целый месяц.

– Дядя Ал, я могу ошибаться, но ведь нам понадобится новая одежда для добровольцев? Это не срочно, но всё же.

Теперь обрадовался Аластор, готовый сразиться с целой армией почти неразрешимых проблем, лишь бы не думать о собственной асексуальности:

– Конечно понадобится. Я поговорю с Рози.

– На самом деле, я уже это сделал, – признался юноша, смыкая и размыкая безымянные пальцы каким-то авторским жестом.

– В таком случае, ты молодец. Сможешь проконтролировать этот вопрос?

– Да!

– Мой пацан, – не без гордости произнёс Радиодемон, – По духу, а не по изготовлению, разумеется… Чарли, если ты рванула выбирать что-то для себя, то не забудь худи. Вечером может холодать, особенно рядом с морем.

– А ты разве не согреешь меня в случае чего, папочка? – высунулась из-за вешалок с топами проказливая мордашка.

Нет, этот мир явно жаждет его смерти!

– Контекст? – шёпотом спросил Эрелим, наклоняясь ближе.

– Он самый… Слушай, малыш. Давно хотел спросить. Та игрушка в виде Марди…

– О, – ангел даже заулыбался, – Я обожал её. Истерику закатывал, когда прислуга забирала её в стирку. Зато потом она так приятно пахла… Терпко и горько. В ней были травы, да?

– Небольшой гри-гри.

– Эта игрушка даже на войну со мной отправилась, хоть меня и застебали в казарме по первое число… Дядя?

– Имена. Я всех найду, мой мальчик, – Аластор выдал фирменный капкан зубов.

– Не смешно! – Эрелим шутливо хлопнул его по лопатке кончиком крыла, – В общем, я огрызался, что, мол, она приносит мне удачу, да ещё и напоминает о доме в Новом Орлеане. И я так радовался, возвращаясь к ней после вылетов. В тот день, когда должна была закончиться моя земная жизнь, я очень сильно хотел взять её с собой, но объявили тревогу, и… Мы с ней расстались. Как оказалось, навсегда.

– Вот как… – Аластор призадумался, – А что если я сошью тебе новую?.. Прости, глупость сморозил, ты же не малень…

– Очень хочу! – едва ли не выкрикнул ангел, лихорадочно закрывая рот ладонью.

– Тогда договорились, – Радиодемон взъерошил курчавую голову, – У наших дам заговор?

– Не знаю, но хорошо, что мы разделились, они гораздо быстрее отыщут то, что им надо. А я помогу тебе, дядя Ал.

Кивнув ему, Аластор согласно разгрёб армию вешалок, инспектируя ткани:

– Помнишь наш прекрасный климат Нового Орлеана? Нам нужно что-то для похожих условий… И мне нужно отыскать что-то для Чарли, а то она сейчас наберёт чего ни попадя.

Эрелим хихикнул:

– Не обижайся, дядя, но твоя девушка – вариация на тему матушки Анахиты. Нежная и доверчивая, нуждается в опоре, их обеих хочется защищать и смотреть, как они улыбаются, если всё хорошо.

– Не задумывался об этом, – дабы замаскировать своё смущение, Аластор решился на ответный выпад, – Полагаю, Молли очень похожа на Марту, заботливая…

– Не-е, мы с Молли друзья!

– Ага, я так и подумал.

– Вот, – Эрелим отыскал походные штаны, вручая их Радиодемону, – Сходи примерь, а то мы не уйдём отсюда.

И то верно.

Ал даже с некоторым умиротворением заперся в примерочной, которая на пару минут стала для него подобием того одеяла, под которое можно было спрятаться от внешнего мира. Штаны оказались сделаны по лекалу с расчётом на хвост и сели просто идеально.

Надевая рубашку, Радиодемон взглянул на почечки рогов, которые докладывали, что скоро начнут прорезаться. Очень не вовремя, в этот период их хозяин становится чумным. Вот будет весело, если Чарли увидит, как он счёсывает кровавый бархат. Это ощущение… Молния через мозг. И потом – спокойствие.

Чудесный сюжет, но вот беда: когда нужен полный контроль, тело перестаёт слушаться. Хотя, возможно, перемены климата отразятся на рогах, и их рост пройдёт по более мягкому сценарию?..

Нет, видимо, впереди – только хардкор, как говорит современная молодёжь.

Сверху на кабинку закинули ещё две рубашки и пару брюк:

– Ал, примерь это!

– Спасибо, милая, – отозвался Радиодемон, – Как у тебя дела? Взяла худи?

– Взяла, взяла, папочка, – даже через шторку ему показалось, что девушка закатила глаза, – Скажи, какая нужна обувь?

– Кроссовки и те сандалии, у которых крепкая подошва и защитный носок.

– А, которые ещё быстро сохнут и с прорезями?

– Они.

– Поняла!.. – голос принцессы ада удалился, но вскоре она вернулась снова, – Ал, а купальник брать?

И зачем для выполнения задания Амат он использовал предсмертный опыт? Знал бы – тупо представил вот это вопрос и Чарли в бикини на берегу моря, с просьбой намазать ей спинку.

Даже мушки перед глазами замелькали, ужас!

– Обязательно бери, милая.

– Оки-доки!

Как бы то ни было, он не может сидеть в кабинке, если уже всё примерил.

Переключиться. Например, на инфраструктуру будущего поселения. Деньги, профессии, налаживание экспорта с адом. Возможно ли это?

Или более приземлённо: что брать с собой в качестве еды на неделю и сколько. Без чего будет более тоскливо: без кофе или без сырого мяса?

Взять палатку или спальные мешки? Или и то, и другое? Или просто вырыть нору, словно паре волков, и выстелить её травой и мхом?

Он ухмыльнулся. Вопросы всегда приносили успокоение. 1001 проблема отеля укротила его внутренних демонов, и сейчас экспедиция вежливо предлагала сделать то же самое.

Но в отель он пришёл один, а вот в экспедицию…

– Ал! Ал! Смотри!! – Чарли встретила его с широкополой шляпкой в руках, – Это сгодится от этого твоего великого и ужасного ультрафиолета?

– Да, вполне.

– А мне идёт?

– Ты бесподобна, милая.

– Я нашла тебе кроссовки, примеришь?

– Да, родная, огромное спасибо, – он дотронулся до её волос, закрыв ладонью пробор.

И чего он волнуется? Чарли ведь прелесть. А если ей хорошо, значит, и ему тоже. Всегда так было.

– Нам пора за твоими очками, – напомнила девушка после краткой стычки у касс относительно того, кто будет платить.

– Да, сейчас заберём… Мне совсем нельзя увидеть твои покупки?

– Только на той стороне, это сюрприз, – довольно подмигнула она, переминаясь с пятки на носок, – Ты сегодня очень серьёзный, и я, кажется, знаю, почему.

– В самом деле? – насторожился Радиодемон.

– Да. Ты наверняка хотел бы побыть с мамой и Эром, вы же так долго не виделись, – девушка разогнула пальцы, считая в уме, – Больше ста лет. С ума сойти.

– Сейчас, когда ты это озвучила, стало совсем невесело, – Ал на автомате подошёл к стеллажу с рюкзаками, проводя кастинг, – Как думаешь, по ту сторону мы сможем зажигать демоническое пламя?

– Думаю, да, но, наверное, зажигалка пригодится.

– Я могу развести огонь и без этого.

– Спичками?

– И без спичек.

– Вау! Покажешь?

– Покажу, – он довольно потёр нос, будто хвастающийся подросток.

– Ал.

– Что?

– Очки.

– А, конечно… Я сильно щурюсь?

– Ты выпучиваешься.

– Как это?

– Ну, – Чарли раскрыла глаза пошире, – Вот так.

Оба прыснули со смеху. Повезло иметь схожее чувство юмора, что и говорить.

Очки сели идеально, и Радиодемон впервые взглянул на ад 100%-ным зрением.

– Надо же, какое всё чёткое… Сколько там с меня?

– Примите их в подарок, сэр. В знак моего восхищения. И очки миледи тоже.

– Но Вы проделали такую работу…

– Ничего не слышу! – поднял ладони вверх офтальмолог.

– В таком случае, позвольте хотя бы поинтересоваться, что именно Вас восхитило, – капитулировал через условие Аластор.

– Ваша история, милорд. Думаю, слова тут лишние. И, разумеется, то, куда идёте Вы и наша принцесса. Надеюсь, там действительно будет второй шанс.

– Я тоже на это надеюсь, – улыбнулся ему Аластор, – Ещё раз больше спасибо.

Чарли смотрела на эту сценку со стороны, разжигая внутреннее тепло, мягкое, словно бок Марди. В первый день в отеле Аластор заявлял, что ад – последняя инстанция, и вторых шансов ни у кого не будет. А сейчас он, кажется, и правда верит в её мечту. Поддерживает уж точно.

Нестрашно, что у них разные точки зрения. Важно, что они смотрят в одном направлении.

Если Ала чуток оставить в покое, замечаешь, какой он методичный. На самом деле, ему нравится быть наедине со своими мыслями, делать то, что запланировал ранее. Одно удовольствие смотреть, как он собирает рюкзаки. Опыт егеря. Разложил на прилавке – хоть инсталляцию делай. Сто процентов ничего не забудет.

Для неё уложил только лёгкие вещи, думал, Чарли не заметит. Хмурится, спрашивает, не тяжело ли, помогая подогнать лямки. Иногда растерянно моргает, вспоминая об отсутствии монокля.

Совсем не страшный. Тот, кто не сделает ей больно и не доведёт до слёз.

Её рыцарь, её путеводная звезда, её убийца, её возлюбленный.

Чувство тепла переместилось в живот. Знаменитые «бабочки». Что, серьёзно?

Да, точно. Желание.

Так, спокойно, ещё не хватало, чтобы тело синтезировало мускус. Демоницам необязательно заявлять о своих потребностях вслух, можно просто окутать избранника облаком феромонов, но обычно, дабы не вызвать приступов неконтролируемой радости, дамы маскируются дезодорантами и парфюмом.

Чарли огляделась так рьяно, будто ожидала увидеть счётчики мускуса на стенах. Всё обойдётся, надо только вспомнить о чём-то достаточно сложном. О! Таблица Брадиса подойдёт.

Отлегло, но…

– Лотти, сердце моё.

– Да? – встрепенулась девушка, желая умереть на месте сразу же после его оклика.

– Здесь есть сладкие белковые батончики, выберешь на свой вкус?

– А, конечно… Знаешь, Ал, я тут подумала, что, наверное, тебе надо будет провести этот вечер с семьёй.

– Не спать с тобой?

Во имя девяти кругов! Из всех вариантов вопроса он сложил его именно так!

– Да, не надо. Я буду в порядке. Мы ещё успеем побыть вместе на той стороне, верно? Пусть Хита вспомнит, каким ты был славным малышом и расскажет, как ей жилось в раю… Хорошая же идея?

– Спасибо, дорогая, идея замечательная… А ты точно выбираешь батончики? Вроде ты взяла с одним вкусом.

– А что? – Чарли нервно усмехнулась, впервые глядя на охапку в своих руках, – Я обожаю клубнику.

– Что ж… Как скажешь.

По итогом сборов оба поняли, что это был едва ли не самый сложный период в их отношениях.

Комментарий к Глава 73 Официально заявляю: если у нашей парочки это был самый сложный период в отношениях, то для автора это была едва ли не самая сложная глава! Надеюсь, она получилась)

====== Глава 74 ======

Примерно в то же время сложный период в отношениях переживал и Энджел. Черри всё же пришла в отель, какая-то помятая, будто и не спала вовсе, ворочаясь с боку на бок.

Значит, сообщения и звонки она видела. По-любому, если не оглохла за это время. Её лучший друг, конечно, решил не поднимать тему вчерашнего вечера, но, признаться, так и подмывало.

– Привет, Чер! – вытащив из резервов максимум дружелюбного энтузиазма, окликнул девушку демон.

– А. Привет, Энджи. Не подскажешь, где Хита? Я хотела зайти к ней, – единственный глаз демоницы отражал усталость матери шестерых детей, работающей на трёх работах.

– Она с Мальодором.

– Что-то случилось?

– Не-не, плановые исследования.

– Тогда я здесь посижу, – разрешила себе девушка, устраиваясь на диване в холле, давно, по мнению обитателей отеля, ставшем «местом Силы» для бесчисленных перипетий «Хазбина».

– Мы готовы выдвигаться, – объявила Жо, проявившаяся не чёрт весть откуда. Ящерица, с неё станется, – Привет, Черри. Ты в порядке, искорка?

– Не в полном, но я работаю над этим… А что ты тут делаешь? И другие девчонки? – демоница-циклоп склонила голову, рассматривая новых гостей в фойе.

– Они – группа добровольцев по обучению взаимодействию с барьером! – не дав открыть Жоанне рот, объявил Энджел, – И угадай, кто их тренирует!

– Теряюсь в догадках.

– Я! Представляешь? – проигнорировав иронию, приосанился гей.

– О. Удачи, – Черри отвернулась со всем доступным равнодушием.

– Так нам выходить? – уточнил Крекер. Он с другими неудачниками сбился в кучку чуть поодаль от бывших живых банкоматов Валентино. Судя по всему, вид весьма красивых грешниц, с которыми они при жизни и не заговорили бы, весьма смущал мужскую компанию.

– Да, подождите меня снаружи, мы скоро приступим, – подождав, пока дверь закроется, Энджел повернулся к старой подруге, – Чер, я это…

– Понятия не имеешь, что с ними делать? – предположила девушка, скрещивая руки на груди.

– На самом деле, имею, но, – он почесал затылок сразу обеими руками, – Мне нужна помощь.

Молчит. Выжидает. Теперь ему всего-то и нужно: грамотно сложить слова. Он же всё продумал, надо просто озвучить.

– Черри, я не хочу… Нет, не так. Хотя, в принципе, верно. Я могу, но не хочу участвовать в этом историческом моменте…

– Так откажись.

– …без тебя.

Насторожилась.

– Ты бы смогла мне помочь с психологической помощью ребятам и девочкам.

– Я? – она усмехнулась, – Трудный подросток-сорвиголова? Это явно не моя вакансия.

– А ты разве забыла, как помогла мне, когда мы впервые встретились? – Энджел сел рядом с ней, – И потом, много раз…

– Ребятки, кто проголодался? Мама Хита принесла ланч. Как насчёт пикника? – ангелица вышла из кухни с увесистой корзинкой в руках, – О, Черри, детка, ты пришла!.. Прошу прощения, я прервала важный разговор?

– Не-не, еда это святое, – замахал рукой Энджел, – А что же Вы так быстро сбежали от нашего доктора?

Лицо Анахиты вспыхнуло румянцем, и Черри по-хозяйски пнула гея в сапог.

– Что Вы там говорили? Пикник это прекрасная идея, мадам! Идёмте с нами, давайте понесу! –исправляя ситуацию, подскочил к ангелице трансвестит, – Ух, много же Вы взяли, тут хватит на 15 человек?

– На пятнадцать? – встрепенулась Анахита, – А кто ещё?

– Группа добровольцев.

– Тогда мне нужно сделать ещё!!

Как итог, из отеля два демона и ангелица вышли с тремя контейнерами еды и портативным холодильником, едва не сгибаясь под их тяжестью.

Появление Анахиты среди добровольцев вызвало настоящий фурор.

– Это же Вы!

– Ваш сын сделал для меня то, что не сделал бы никто!

– Мой любовник мне нос сломал – и где этот отморозок теперь?!

– Мы помним, как Аластор заходил к нам. Хозяйка сначала дулась, но потом он начал играть на фортепиано…

– Точно! О, как он играл, и всегда такой вежливый!

– И при разговоре всегда в глаза смотрел!

– Девушки, – топнула когтистой лапой Жоанна, – Вы видно, на понимаете, что решая наши проблемы, Аластор заслужил место в аду.

Проститутки смущённо замолчали.

– Милая, – Анахита безбоязненно подошла к грешнице-рептилии, гладя её по плечу, – Мой сын делал то, что считал благом. Не думая о себе. Он… хотел помочь вам, сделать ваши жизни хоть чуточку лучше. И… – она откашлялась, цитируя, – «Мне больше по душе не он, а ты, – ответил я, – ибо несчастье вызывает во мне сострадание. Не твоя вина, что Вечный Судия тебя такой создал».

– О, Вы тоже так умеете? – восхитилась Ситро, виляя хвостом, – Аластор часто забавлял нас, цитируя огромные кусищи из книг. И с выражением ещё, было так круто! Он так на Вас похож, спасибо, что дали ему жизнь когда-то!

Поскольку отряд облепил Анахиту как мухи – яблоко в карамели, Черри и Энджел шагали далеко впереди, в гробовом молчании.

– Ладно, – наконец, извлекла из стыка голосовых связок Черри, – Согласна, помогу. Но ради нового мира. Не ради тебя, Энджи.

– Я понял, и очень благодарен тебе за это, – Энджел ни одним движением не показал, что последняя фраза его задела, – Возиться с ребятами будем до вечера, хочешь… сегодня переночевать у меня? Посмотрим фильм, пожуём попкорн, как в старые добрые… А?

– У меня дела.

– Завтра утром тренировки продолжатся.

– Завтра утром приду, во сколько скажешь, – она усиленно делала вид, что в жизни не видела линию тротуара.

– А чем, скажи на милость, ты намерена заниматься ночью? – недоумённо вопросил гей.

– Не поверишь: личной жизнью, Энджи.

– О… О-о-о, ты кого-то себе нашла?! Кто это? Он симпатичный?! – оживился паукообразный демон.

– Мне никто не нужен, я сильная и независимая девушка, – презрительно фыркнула Черри, тряхнув головой, – Мы дошли, верно?

Край Пентаграм-Сити. Только и определяется по дымке и парапету мусора, более плотному, чем везде.

– Так, – развернулся к участникам эксперимента Энджел, – Наш лорд сказал мне, что мы все сможем пройти, если приложим усилия. Но перед этим каждый из нас должен сразиться со своими внутренними демонами, ведь барьер будет пугать нас воспоминаниями о смерти. И, если я верно всё понял, мы должны верить в то, что достойны лучшей жизни. То, что мы навертели, уже не исправить, но мы можем измениться, показать то хорошее, что в нас есть. Сегодня мы никуда не пройдём, но сделаем шаг к переселению. Для себя и для других. Сейчас по очереди… вот сюда. Не торопитесь. Постарайтесь расслабиться.

Как ни странно, лучший результат по взаимодействию с барьером показали неудачники, особенно Крекер.

– У меня была скучная жизнь, и я умер, пока чатился в Интернете. Тромб оборвался, – пояснил грешник, пожимая плечами, – Даже не понял, что произошло, вот и сейчас чувствую сопротивление – и не более.

– Как самочувствие? – заботливо поинтересовалась Анахита, протягивая смельчаку сэндвич.

– Немного хочется спать, но, в целом, всё в порядке. Благодарю, мадам Рендер.

Когда все по очереди попробовали приблизиться к барьеру и в итоге сгрудились чуть поодаль, успокаивая друг друга, Анахита подошла к Черри:

– Милая, у тебя восхитительные волосы. Не думала их распустить?

– Я распускаю, но они мешают в драках, – пояснила девушка, не ожидавшая подобного внимания.

– Думаю, в ближайшее время драк у нас не предвидится. Присядь, а я уложу их как следует. Можно?

– Если хотите, – удивлённо разрешила демоница, когда тонкие пальцы нырнули в её пряди, расплетая высокий хвост Это оказалось приятно. Даже очень!

– Должно быть, твоя мама обожала укладывать твои волосы, милая, – шепнула новой подруге Анахита.

– Теоретически, ей могло это понравиться, не оставь она меня в приюте сразу после моего рождения.

– Ох, прости, я не хотела вызвать грустные воспоминания.

– Нестрашно. Нет никаких воспоминаний, – отмахнулась демоница, – Я её даже не помню, о чём речь.

– Тогда, – Анахита бережно уложила длинную прядь на веснушчатое плечо, – У тебя будет шанс причёсывать свою дочку.

– Не думаю, – усмехнулась Черри, почёсывая загривок подошедшей к ней Марди, – Мы не размножаемся, мадам.

– Быть может, и так, вот только не факт, что вирус будет действовать и в том мире.

Все поражённо уставились на Анахиту.

– Что? Мне так сказал Мальодор. Вирусу могут не подойти условия, и он может перейти в неактивное состояние. Он и до ангелов-то едва-едва доскрёбся, так что, возможно, тот климат не устроит заразу вообще.

– Если так, то… – Ситро нерешительно тронула задней лапой трещину на асфальте, – Мы… теоретически… Сможем рожать?

– Вот прям без шуток? – подняла голову на ангелицу Черри, всё ещё сидящая по-турецки.

– Что мне сказали, то и повторяю.

Добровольцы переглянулись, и на их лицах и мордашках вдруг расцвели улыбки.

Энджел не стал никого одёргивать. Даже если в итоге мечта так и останется мечтой, у них хотя бы будет стимул продолжать тренировки.

А вдруг правда? Дети. Куча малышей, резвящихся на зелёной траве, вдали от вот этого вот всего.

И пахнет озоном.

Озоном?!

Марди отреагировала вслед за трансвеститом, подняв морду вверх и показав какой-то неявный сигнал: она вспушилась, изогнувшись дугой, но слабо, словно намекая что она (теоретически) большая и страшная, хотя и имела не больше двух кило живого веса.

Скользя на воздушных потоках, к группе приближались ангелы.

– Спокойно, – расправила крылья Анахита, – Что бы им ни было нужно, я всё улажу.

Незнакомцы очень осторожно приземлились возле куч мусора и подняли руки, показывая отсутствие копий.

– Видим, – в тоне Анахиты появилось нечто властное, – Снимите маски и скажите, с чем пожаловали.

– Не вопрос! – раздалось из-под одной, и ремешки кратенько звякнули, освободив лицо миловидного шатена, – Здравствуйте, матушка Анахита. Вы, верно, меня не узнаёте. Я Аарин, из ясель.

– Отчего же, узнаю… А твои товарищи?

– Табрис, Кадмиэль и Радбос, – представил исконных ангелов гость, – Я буду говорить за них, они… пока в смятении.

– Мы ещё кого-то укусили? – осторожно уточнил Энджел, выглядывая из-за маховых перьев с чёрными кончиками.

– Нет, всё в порядке, – Аарин мельком улыбнулся, показав едва заметные пятнышки цвета шоколада у основания крыльев, – Мы желаем к вам присоединиться.

– Как… наблюдатели? – выдвинула версию Черри.

– Как те, кто хочет жить бок о бок. Мы не принадлежим к отрядам зачистки, наши руки не измазаны в крови. Мы просто… желаем жить и радоваться тому, что можем приносить пользу.

– Допустим, – махнула тяжёлым хвостом Жо, – Но есть что-то ещё. Всегда есть что-то ещё.

– Не без этого, – не стал открещиваться ангел, – Мы с Кадмиэлем занимаемся тем, что можно было бы назвать заботой о новом поколении: ухаживаем за сотами, наблюдаем за развитием и помогаем появиться на свет другим ангелам. Но..

Представленный как Кадмиэль тоже снял маску и издал несколько клекочущих звуков, в которых слышалась тревога. Черты лица, обрамлённые голубоватыми перьями у линии роста волос, оказались мягкими, гораздо более сглаженными, чем у Кезефа. Группа добровольцев разглядывала гермафродита с неприкрытым интересом, поскольку обычно исконные ангелы не ассоциировались в аду ни с чем кроме чисток.

– Вот как, – покивала Анахита, – Собственно, то, что мы узнали раньше. Трансформации проходят медленнее. Он сказал буквально «Спят и не хотят просыпаться».

– Я прямо вижу, как он волнуется, – сочувственно протянула Ситро.

– Радбос наш специалист по созданию условий для сот и чего только можно, – выдвинул на передний план ещё одного члена отряда Аарин, ангела с мелкими чертами лица, за которыми угадывался ткачик, – Если в том мире есть небо, значит, есть и облака. То, что надо для ясель и малышей. Мы смиренно просим вас оказать нам содействие с полной отдачей с нашей стороны.

– Погоди, ты забыл ещё одного, – Жоанна показала на ещё не снятую маску.

– Это Табрис, – подождав, пока приятель расчехлится, явив миру диковинные обводки глаз альбатроса, представил ангела Аарин, – Он мой лучший друг, его имя переводится как «свободная воля» и он гуляет сам по себе, ровно как ваша пёстрая кошка.

– Вообще-то Марди – моя кошка, – раздалось откуда-то сзади.

– Сынок, – тут же отреагировала Анахита, – Что из этого ты слышал?

– В принципе, всё.

– Ага. Вы, верно, Аластор, – протянул ему руку Аарин. Ну и наделали Вы у нас шуму. Мы давно не видели Кезефа таким растерянным, если вообще видели.

Вторым демону подал руку Табрис. Двое оставшихся смущённо повели крыльями, и Ал не решился настаивать.

– А теперь я скажу, – повёл головой лорд, – Мы предполагаем, что и ангелы, и демоны страдают от вируса. В аду он не позволяет иметь детей, атакуя половые клетки, но у вас, в силу определённых обстоятельств, происходит изменение внешних признаков. И, как я понял, тоже проблемы с детьми, если можно так выразиться.

Кадмиэль даже руками всплеснул: было видно, как он переживает за своих подопечных.

– Если наш доктор сможет создать антидот, можно ли будет ввести его ещё нерождённому ангелу?

– Нет-нет, никак, – затряс головой Аарин, – Нельзя нарушать целостность оболочки. Всё, что мы можем и о чём горячо просим – позволить создать инкубатор в том мире, если условия окажутся подходящими. Мы клянёмся оказывать всяческое содействие и быть добрыми соседями, обещаем!

– Погодите, я не имею ничего против, но не могу решать подобные вопросы.

– Зато я могу, – стук каблуков доложил о приходе Чарли, – Ты думал, что я пропущу самое интересное?

– Принцесса, – отвесил ей лёгкий поклон Аарин, – Вы говорили, что не будете возражать, если часть рая переселится вместе с вами. Мы займём облака и постараемся не доставлять хлопот.

– Вы, право, очень милы, но соседи без хлопот это как-то скучно.

– Простите, что? – даже опешил ангел, и по движению крыльев Аластор смог узнать птицу, черты которой тот носил. Пустельга, такие водились в Луизиане.

– Мы хотим жить бок о бок, приглашать друг друга в гости и вместе строить новый мир, забыв о том, у кого крылья, а у кого – рога.

Услышав фрагмент пламенной речи своей девушки, Ал даже приосанился. Пусть она и мечтательница, но сердце у неё, как говорится, в правильном месте.

– Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вашим подопечным. Но и нам потребуется помощь.

– Слушаем Вас, миледи, – в тоне Аарина прозвучала неподдельная вежливость.

– Возможно, вы сами не задумывались, как проходите через барьер между мирами, но, по идее, для вас не составляет труда поддерживать брешь в стабильном состоянии.

– Не уверен, что понял Вас, – Аарин склонил голову, показывая едва заметные серые пёрышки у висков.

– Ал, – окликнула лорда Чарли, – Бреши ведь перемещаются?

– Да, – лорд моргнул, разглядывая то, что было недоступно другим, – Они как бы текут.

– Вот именно. Мы собираемся провести на ту сторону кучу народу, и нам нужен фиксатор. Врата, если хотите. У самой земли.

До собравшихся донёсся присвист Энджела:

– А ты дело говоришь, куколка.

Ангелы на секунду замерли, оценивая уровень фамильярности.

– Вдвоём, – принцесса взяла Аластора под руку, – Мы пройдём без проблем. По потом, как завершится экспедиция, понадобятся врата.

– Предлагаю обсудить всё в отеле за ужином, – хлопнула в ладоши Анахита, – Чарли, милая, ребятам ведь можно остаться?

– Естественно! Этот вопрос даже не подлежит обсуждению. Мы рады всем в отеле «Хазбин».

Со стороны Кадмиэля раздалась звонкая трель похожая на посвист синицы.

– Простите великодушно, – услышав родича, с улыбкой прищурился Аарин, – Мой коллега очень хочет взглянуть на Вас поближе, принцесса. Видите ли, он, как положено ангелу родовспоможения, очарован малышами, а Вы стали первым и последним ребёнком в аду.

– Да, конечно, – без обиняков уступила «акушеру» Чарли, улыбаясь, – Привет.

Вблизи Кадмиэль напоминал того самого дядюшку, который души не чает в своих племянниках и постоянно угощает их конфетами. Перелив его перьев на лбу навевал мысли о фазане или о ком-то из этого семейства. Ангел склонился над демоницей, восхищённо поводя закруглёнными крыльями.

– Кадмиэль, – мягко представился он, – Прекрасная малышка.

Чарли протянула руку, и ангел бережно пожал её. Его волосы цвета сухих пшеничных колосьев были собраны в аккуратный хвостик, лежащий на плече. Только сейчас Чарли поняла, что исконные ангелы предпочитали передавать свою двойственную Природу через волосы: с одной стороны мужчина, с другой – женщина. У Кезефа половина головы была подстрижена коротко, а вторая позволяла волосам ложиться на плечи мягкой волной.

– Кажется, я знаю, кто из этой четвёрки понравится Мальодору, – шепнул избраннице Аластор, когда их разношёрстная делегация всё же выдвинулась в сторону отеля, – И ты просто умница, милая.

– Спасибо, – девушка легонько боднула его в плечо, – А сейчас нам понадобится помощь Сэра Пентиуса. Он гений, и я чувствую, что он непременно что-то придумает.

Комментарий к Глава 74 Анахита цитирует графа Лотреамона, его отрывок из “Песен Мальдорора”, мне показалось забавным, если возникнет невольная отсылка к Мальодору 😏

Что касается птиц, взятых за основу для новых ангелов, они отражают характеры и сильные стороны персонажей. Ткачик вьёт самые сложные гнёзда, альбатрос странствует, пустельга – весьма шустрая птица, а фазан – заботливый родитель))

====== Глава 75 ======

– Перья, – заключил демон-наг, набрасывая подобие чертежа на миллиметровой бумаге, – Ангельские перья. Если внедрить их в конструкцию, перья смогут удержать Врата на месте. Теоретически.

– Как это проверить? – уточнил Аластор, склоняясь над столом, судя по вмятинам и пятнам, видавшим жесточайшие творческие кризисы своего владельца.

– Хм, – Сэр Пентиус откинул назад свои волосы-капюшон.

– Кажется, я придумал, – отозвался со своего места Эрелим, – Можно сделать Врата очень лёгкими, из сплавов вроде тех, что используются для самолётов, у вас здесь наверняка есть что-то подобное. Если перья у барьера смогут удержать рамку на месте, значит, их достаточно.

– Будь я проклят, это же гениально, – Пент сделал несколько пометок на бумаге, понятных только ему самому, – А ты соображаешь, парень.

– До того, как стать лётчиком, я долгое время учился на инженера-конструктора, ещё в детстве помогая отчиму с его архитектурными чертежами.

– Хозяйка, – обернулся к Чарли демон, – Если можно взять мысли назад, я бы хотел сделать это прямо сейчас. Пригласить гостей сверху было отличной идеей. Может, проведём агитацию ещё раз, вдруг у них ещё есть таланты?

– Мы закажем ещё. Авиапочтой, – подмигнула изобретателю принцесса ада, впервые услышав шипящий, но всё же искренний смех нага. Выглядит злобным и неприступным, а на самом деле просто чуток вспыльчивый. Не зря же он понравился Нифти… Интересно, а эти двое далеко продвинулись?

Мозг услужливо подкинул пару картинок, от которых тут же захотелось избавиться.

– Коллега, – окликнул Сэра Пентиуса Мальодор (гости застали двух джентльменов за посиделками с кофе), – Сколько Вам понадобится перьев?

– Сегодня я буду работать над рамкой поменьше, для эксперимента, – демон-кобра сверился с общей тетрадью, выискивая номера своих поставщиков, – Пять бы хватило. Не самых крупных, но они должны быть целы и с хорошими очинами.

– Я смогу вытащить такие быстро и наименее болезненно, если наши гости не против.

– Мы видели, как Вы вылечили Кезефа и охотничий отряд, – обратился к доктору Аарин, – Наши крылья будут в полной безопасности, если или займётесь Вы.

«Ещё одна проблема решена» – послала мысленный сигнал Чарли, – «Мы молодцы»

«Это ты умничка»

Словно извиняясь за строгое воспитание хозяина, Марди перепрыгнула на плечо принцессы, мурлыча как целый генератор на солярке. Как обычно, от Аластора не дождёшься внимания на людях. Под ручку ходить – его абсолютный максимум. Чудо, что перед Клятвой Крови позволил себя поцеловать. Недотрога. С другой стороны, эта строгость даже очаровательна.

Для Маверика она была как собственность. Так, стоп, только не Маверик!

Никогда не Маверик, никаких вакансий для этого ублюдка.

Оставив изобретателей трудиться над чертежами, бизнес-партнёры спустились вниз, чтобы выслушать результаты первых тренировок с барьером. Дамы часто реагировали эмоционально, плакали больше, нежели боялись, но рано или поздно эти чувства должны были притупиться. Во всяком случае, казалось, что-то придало им сил продолжать.

– Классная причёска, – оценила стиль а-ля натурель принцесса ада, взглянув на Черри.

– Мама твоего парня постаралась, – задорно сверкнула улыбкой хулиганка.

– Fils! – вдруг раздалось со стороны кухни, и Аластор прислушался к французским словам, а затем ответил:

– Oui, manan. Bonne ideé.

– Твоя мама предложила приготовить ваше фирменное блюдо, – раньше, чем он успел пояснить, хитро прищурилась Чарли, – Я полиглот, помнишь?

– Да, тебя не проведёшь, – ласково улыбнулся ей Радиодемон, – Нам есть, кого угощать, так что я пошёл творить магию еды.

– Фуд-бокор, – предложил новый статус Энджел.

– Да, можно и так сказать.

– Ты же наденешь подаренный мной фартук с клубничинами? – уточнил гей.

– Конечно, он же такой удобный.

Чарли хихикнула. Год назад Энджел наименовал Ала «клубничным сутенёром», и для прикола задарил ему тематический фартук с ягодами на чёрном фоне. Паукообразный демон и не ожидал, что Аластор реально будет в этом готовить, но факт оказался фактом: Радиодемону очень понравилась обновка.

– Лотти, милая. Если ты вдруг потеряла вещи для экспедиции, то они в моей комнате. Подумай, что ты возьмёшь с собой ещё.

Энджел повернулся к ним, словно охотничья собака, выцепив из контекста и новое обращение, и то, что объекты его ярого шиппинга собираются разбежаться в разные стороны.

Черри, увидев реакцию друга, решила, что не хочет слушать никакие теории, и, втайне всё ещё дуясь, выскользнула прочь из отеля, с некоторой печалью думая о вкусной стряпне, к которой уже успела привыкнуть.

Пока Аластор и его мама кулинарили на кухне отеля, порой перекидываясь французскими словечками, Чарли отошла к себе, сверяясь со списком необходимых вещей для путешествия.

Всякие мелочи, ничего особенного. Она слегка подзависла на теме запасного нижнего белья, думая, что из этого могло бы понравиться Алу.

А ему вообще есть до этого дело? По идее, если смотреть с эстетической точки зрения, то может быть. Но всё же сомнительно.

Разложив вещи на кровати, девушка нависла над ними, словно грамотный полководец над новобранцами.

Кто она для Радиодемона? Девочка, которую хочется защищать, идеальная кандидатура для тренировки отцовского инстинкта,? Милое жизнерадостное существо, а не роковая горячая женщина.

Как же всё сложно.

Намекнул бы хоть, брить ли ей ноги, наводить ли марафет.

А впрочем, их ведь ждут походные условия…

Решено. Взять только самое удобное, но не страшное. Милое, но не вульгарное

Вот, другое дело. Рюкзак нафарширован. Теперь – в ванну, кто знает, когда ещё предоставится возможность попариться в горячей воде?

Только откинув голову на акриловый бортик, девушка поняла, как на самом деле устала.

Из забытья распаренного тела её вывел стук в дверь, впрочем, не особо настойчивый. Наверное, что-то оставили на пороге.

Когда девушка, зарывшаяся в махровый халат, выглянула в коридор, снаружи уже никого не было, кроме подноса с едой.

Чёрт, она совсем забыла про ужин.

И записка.

«Сердце моё, приятного аппетита. Отдыхай и набирайся сил»

Вместо имени – пиктографическая мордочка оленя. Аластор. Демоница улыбнулась. Хорошо, что они понимают друг друга, это главное. Никаких допросов, где была и что делала.

Пожелать ему спокойной ночи?..

Нет, ванна будто бы вытянула остатки энтузиазма.

– Мр! – через открытое окно в номер зашла Марди.

– Ух ты, привет, – Чарли взяла кошку на руки, делая «пуньк!» крапчатому носику, – Поспишь со мной? Твой папочка сегодня занят, воссоединение с семьёй и всё такое… Что скажешь?

Вместо ответа Марди прыгнула с рук на кровать, довольно переминаясь на одеяле.

– Знаешь, – Чарли легла рядом, касаясь пальцами края уха зверька, – Спасибо тебе за всё, что ты показала мне. Теперь я… люблю твоего хозяина ещё больше. И хочу быть с ним. С тобой. С вашей семьёй. И очень, очень боюсь напортачить. Напугать или обидеть… Но я верю в лучшее. Говорят, кошки живут одним днём и не запоминают свои печали. Научи меня, а?

Словно поняв суть просьбы, Марди встала и переместилась девушке на солнечное сплетение, не переставая урчать.

– «Кошка, которая смотрела на короля», да, девочка? – по достоинству оценила степень доверия Чарли, поглаживая костистые, усеянные пестринами лопатки, – Для тебя не существует статусов и прочих препон. Ты хочешь – ты делаешь. Тебе не требуется много слов и действий, ты свободна настолько, насколько вообще возможно.

Небесно-голубые глаза согласно прищурились. От пушистого тела по груди разливалось тепло.

То, что будет завтра – пусть будет завтра. То, что было давно – не исправить.

Завтра – новый старт. Новый вариант будущего.

– Жду с нетерпением, – Чарли зевнула, обнимая хрупкое кошачье тельце, – А пока сладких тебе снов, девочка.

====== Глава 76 ======

Комментарий к Глава 76 Добавим немного специй в сюжет 😏

Похоже, этой ночью Чарли выпало спать за двоих.

– Кого принесло в такой час? – ворчливо отозвался Энджел, услышав стук в дверь. Он уже успел отшить по телефону нескольких любовников – так что, всё равно кто-то припёрся? Они разве не понимают, что у него может быть плохое настроение?

Но за дверью оказался…

– Аластор?

– Я, – вид у Радиодемона был какой-то смущённый.

– Воу, чел, да на тебе лица нет. Проходи, – паукообразный демон выключил музыку, – Хочешь чего-нибудь? Кофе? Ликёра?

– Нет, спасибо… Ты сам как? Давно не видел тебя таким хмурым, неужели добровольцы чудят?

– Просто не спится, – подкинул ему универсальный ответ гей, плюхаясь на софу рядом с подрёмывающим Наггетсом, – Садись.

– Я не от чего тебя не отвлеку?

– Хм, даже не знаю. От чилл-аута? Переживу. Так что случилось-то?

Аластор втянул воздух с таким напряжением, словно планировал нырнуть в Марианскую впадину:

– Я… не привык о таком рассказывать, но понятия не имею, как… обойти этот момент.

Энджел слегка оживился:

– Так, давай медленно, слово за словом. Я налью тебе водички.

– Ты знаешь, я передумал, пока!

– Стоять! – Энджел отреагировал достаточно быстро, чтобы успеть положить руку Радиодемону на плечо и усадить его обратно, – Неужели история с Кезефом тебя ничему не научила?

– Чему? – едва ли не благоговейным шёпотом переспросил Аластор, покорно замирая на прежнем месте.

– Тому, что если ты достаточно долго держишь что-то в себе, оно бомбанёт в самый неподходящий момент. А теперь я уберу руку, и ты никуда не побежишь, договорились?.. Вот и отлично. Дело в Чарли?

– Дело во мне.

– Я слушаю.

– Мы с ней… идём в новый мир.

– Так.

– Завтра.

– Угу, действительно идёте. Дальше?

– Мы с ней пара, – не зная, что делать, Аластор сводил и разводил когти на руках с едва слышным цоканьем.

– Не спорю.

– Иногда люди в парах… спят друг с другом.

– Да, есть такое.

– Энджел.

– Что?

– Ты прикидываешься, что ничего не понимаешь, или как?

– Пей, горе, – трансвестит протянул ему стакан воды, – Так, молодец. А теперь я скажу тебе кое-что, что ты никак не ожидаешь. Я тут… Словом, Черри на меня за что-то обиделась, и я вчера плохо спал… Вот, – гей схватил книгу в мягкой обложке, более похожую на брошюрку, – Держи.

– Что это?

– Её подарок на мой день рождения. Видишь ли, она обожает читать, а я как-то не особо, и Чер периодически что-то мне дарит… Я думал, это намёки на мою тупость, ну знаешь, дружеские, а на самом деле, – трансвестит вздохнул и снова сел на диван, приглаживая волосы, – Она пыталась сказать нечто другое… Прочти, если хочешь, ты быстро с этим справишься.

Аластор посмотрел строки превью и изумлённо поднял брови:

– И это сюжет?

– Да. О паре в первую брачную ночь.

– Я не хочу.

– Ты судишь книгу по обложке, как делал и со мной когда-то.

– Извини, – совсем пристыженно отогнул уши Ал, откладывая издание на кофейный столик.

– Так, я собирался тебя удивить. Вот слушай, – Энджел наклонился к собеседнику, кладя локти себе на колени, – Если она начнёт приставать к тебе, скажи «Нет, извини, я не готов»… Можешь вылупать глаза ещё шире, дело твоё, но ты не должен считать себя обязанным. На должен, как викторианская женщина, закрывать глаза и думать об Англии. Не должен, если сам не хочешь. Если подобно героине этой книги, – Энджел кивнул на подарок Черри, – Ты предпочитаешь обнимать своего человека, болтать о пустяках, смотреть в глаза и держаться за руки. На сексе много что завязано, но не всё на свете, поверь. Можешь представить, сколько я думал после этой чёртовой книги. Я даже любовников заблокировал, чтобы не трезвонили.

– А что… стало с парой в книге? – нашёл в себе силы продраться через изумление Аластор.

– Они расстались, потому что он не захотел потерпеть. Выслушать её. Воспаление гордости и все дела. И он прожил пустую жизнь, уже перед смертью думая о том, что потерпи он тогда, прояви он уважение и такт, возможно, у них всё было бы хорошо, и даже родилась бы дочка, похожая на его невесту, как он и хотел… Такие дела.

– А теперь, если позволишь, я тебя удивлю.

– Валяй, – Энджел обнял диванную подушку, укладывая на неё подбородок.

– В отличие от героини этого романа, я, кажется, готов.

Теперь глаза начали выпучиваться у Энджела:

– И ты, рогатая скотина, подождал, чтобы я… излил тебе пламенный монолог, а сам… А ну рассказывай!

– Мне…

– Ещё воды?

– Нет-нет. Мне страшно… немного, я взбудоражен, и я всё ещё впадаю в ступор, если она… набрасывается на меня, и я… вряд ли буду инициатором, но… я пообещал себе, что начну жизнь с чистого листа. С Чарли… С Лотти, она разрешила так себя звать.

– Дальше.

– Я хочу, чтобы она была счастлива. Это не самопожертвование, я уважаю её потребности. Понимаешь, о чём я? В паре всегда двое. Это аксиома.

Лежащий рядом с хозяином Наггетс сонно хрюкнул, дёрнув толстой ножкой.

– И ты хочешь, чтобы я дал тебе пару советов?

– В общем и целом, да, – Аластор сел прямо, словно на экзамене, – Я готов, обещаю всё пережить.

– Это ты ей скажешь, когда начнёте, – фыркнул Энджел, – Тихушник. Несчастный девственник. Его Целомудренное Оленье Величество… Во-о-от, хоть засмеялся, а то как на тесте IQ. Говори с ней, понял? Это самое важное. Что тебе сделать, как, удобно ли ей. Не стесняйся спрашивать. Она поймёт. Косяки будут, у всех бывают.

– Я не хочу косяки.

– Так захоти, – Энджел отошёл к бару и вернулся с мартини и бокалом, – Учась играть на фортепиано, ты разве сразу попадал на нужные клавиши? Здесь то же самое. С мужчинами проще, клавиша всего одна, тогда как у женщины инструмент – всё её тело. Экспериментируй. Начни с ушей, шеи, груди, потом опускайся ниже.

– Мои когти могут её ранить.

– Детка, – подмигнул ему Энджел, – На что тебе ещё нужны язык и губы?.. Ха-ха, залился краской, ты просто очарователен!

– Кхм. Есть… ещё кое-что.

– Ух, у нас вечер тайн, да? Что же это?

– Когда я с ней, я… использую часть энергии, чтобы скрывать шрамы. Говорю, что они заживают, но это не так.

– Покажи.

– Прямо сейчас?

– Ага. Снимай рубашку.

– Я не знаю, многие из них выглядят жутковато, – засомневался Аластор, замерев на узле галстука.

– Поздно метаться, снимай давай, и отменяй эту свою магию вуду.

– Готов?

– Да, готов, – Энджел выжидающе закинул ногу на ногу.

Увиденное заставило гея поперхнуться мартини:

– Такую-то мать… Такую-то мать! О, великий Сатана… Это… Как ты вообще пережил такое количество ран? Ты словно поле боя. Точнее, нет, ты – боевой секси-демон, – трансвестит вскочил, обходя его со всех сторон, – Это завораживает, чувак, просто невероятно! И на ногах есть?

– Да, некоторые ещё при жизни получил, воюя с кабанами и аллигаторами.

– А надрезы на замястьях?

– Путь бокора. Я тестировал яды.

– Больше не на ком было?

– Я против бесцельного убийства животных.

– Гринписовец ты наш… Какое счастье, что тебя не видит Валентино, не то он бы живо поувольнял всех актёров. Твоё тело шикарно бы смотрелось в кадре!

– Без шуток?

– Какие тут шутки, – Энджел схватил со столика глянцевый журнал, используя его как веер, – Одевайся давай, пока я не среагировал! Чарли на пол стечёт от этого тела, выглядит просто бесподобно! И ты в отличной физической форме, сразу видно, не запускаешь себя. Не будешь наваливаться.

– Эм… Кстати об этом. Хотел бы я похвастаться, что являюсь великим теоретиком, поскольку всю жизнь дружил с женщинами, но я действительно не знаю, как всё это происходит, – Аластор силился завязать галстук обратно, но дрожащие пальцы не позволили ему достичь цели.

– Издеваешься? – перешёл на фальцет гей.

– Нет, я серьёзно. За этим и пришёл. Кроме озвучки в лице других, по нулям.

– Тогда погоди, я заварю кофе, – после секундной паузы встал с насиженного места порноактёр, потирая виски с жестом человека, идущего на эшафот, – И мы с тобой сейчас сядем и мирно, шаг за шагом, пройдём всё то, что ты, по неведомой мне причине, профукал в пубертате.

– Энджел.

– Ну что ещё? – отозвался гей, уже направившийся на кухню.

– Спасибо. Спасибо что понял.

– Именем Данте, чел, – из дверного проёма высунулась пышная чёлка и двуцветные глаза Энджела, – Не грузись. На что ещё нужны настоящие друзья?.. Ты мне лучше вот что скажи: тебе одну ложку кофе или две?

Комментарий к Глава 76 Книга, которую обсуждают Ал и Энджел – роман “На берегу” Йэна Макьюэна.

====== Глава 77 ======

Утро одиночества, припомнив режим, началось в пять, но Радиодемон позволил себе понежиться в постели ещё пару минуточек, думая о полночных открытиях.

Энджел, проявив просто верх деликатности, объяснил всё необходимые нюансы словами, подробно отвечая на вопросы своего невольного протеже.

Если подумать, не так уж и сложно. Много мелких деталей, зависящих от обстоятельств, но…

Подушка всё ещё пахла шампунем Чарли. Будь что будет, если она рядом. Однако всё же волнующе, примерно как бродить по огромному тёмному особняку и вдруг обнаружить новую комнату, которая тихо ждёт постояльцев, безмолвная в своём очаровании.

Он потянулся, выжимая из мышц остатки сна.

Много дел.

Отель так просто не оставишь, есть отчёты, финансовые потоки, всяческие закупки.

И… пустая полка. Где все бумаги?! На зеркале – жёлтый листочек с клеевым краем:

«Отдыхай, сегодня я обо всём позабочусь.

Твоя Лотти ❤️»

Прокралась и забрала. Как пить дать, напортачит сейчас, но всё равно мило с её стороны.

Но напортачит.

Пока дебет с кредитом ещё не стали жителями разных галактик, нужно поскорее одеться. И стартовать из номера прямо сейчас!

– И далеко мы такие красивые?

Мимзи.

– О, привет, дорогуша. Что-то стряслось?

– Показать тебе кое-что хочу. Кое-кого… Чеши уже сюда, как орать на весь отель, так на передовой, а как носить мой шедевр – так скромняжка?

– Прости, – из-за поворота вышел Эрелим, сверкая коротко выбритыми висками, на которых Мимзи изобразила стилизованные крылья, – Доброе утро, дядя Ал.

– Малыш, да ты теперь настоящий адский джентльмен! Жаль, я не видел, как работает Мимзи.

– Мр! – поприветствовала хозяина Марди, выглядывая из-за перьев ангела.

– Да, всё прошло под стражайшим контролем, – покивала певица, – Я получила максимум удовольствия. Давненько не брала в руки ножниц… Ну-ка, Ваше Оленье Величество, наклонитесь, гляну, не надо ли подровнять Ваши пряди… вот, стой смирно, – женщина внимательно посмотрела на кончики волос, а потом взглянула Радиодемону в глаза, – Полный порядок, правда?

– Правда, Мимзи, душенька.

– Что ж, – она мягко похлопала лорда по щеке самыми кончиками пальцев и улыбнулась, – Береги нашу принцессу, ей повезло. Не похерь то, что чувствуешь, понял?

– Да, мадемуазель.

– Смотри у меня, – певица шутливо пригрозила ему пальцем, – Я за тобой слежу. Как всегда.

Пара фраз – и, как оказалось, этого было достаточно, чтобы тёмные чары нездоровой привязанности растворились без следа. Они снова были лучшими друзьями, как и сто лет назад.

– Мои драгоценные, на самом деле я был бы не прочь отыскать свою девушку, которая перед рассветом изволила утащить документы по отелю. Апокалипсис из бумажной волокиты один из худших сценариев, который способно сотворить моё сознание.

– Чарли умная девочка и со всем справится, – уже зная маршрут, вышла к номеру сына Анахита, – Всем доброго утра. Родной, как насчёт приготовить французский завтрак?

– Передохнули бы хоть, – покачала головой Мимзи, – Пообщались бы с сыном. Такими темпами у постояльцев что-нибудь слипнется.

– На самом деле, – Ал подошёл ближе к матери, которая тут же взяла его под руку, – Мы всегда так общались. Через приготовлением пищи. Мама… принималась кашлять, если долго говорила, так что мы научились понимать друг друга без слов. И наслаждаться совместно проведённым временем… О, привет, Энджел.

– Привет-привет, – вырулил со своего этажа гей, присоединяясь к спуску по лестнице, – Как спалось перед экспедицией?

– Как заново убитому.

– Сын!

– Прости, матушка, чёрный адский юмор… Энджел, ты не видел Чарли?

– Нет, а что? – оторвался от телефона гей.

– Она забрала бумаги по отелю.

– О как… Ну что ж, пожили тут и хватит, в конце концов, новый мир на горизонте, ага? – оценил риски Энджел, нервно усмехнувшись.

– А я верю, что у неё всё получится, – упрямо возразила лучшим друзьям Анахита, – Ал, милый, ты ведь показывал Чарли, как работать с бумагами?

– Да, однажды. Пока я распинался, Лотти нарисовала премилого единорога. Розового. Раскрасила текстовыделителем и подарила мне в знак признательности. До сих пор в ящике стола лежит… Что с тобой, Энджел?

– Если бы милота была преступлением, вы с Чарли уже давно бы мотали пожизненное… Кстати, мадам Анахита, как там наши гости?

– Кадмиэль прилип к Мальодору, их временно переселили в гостевой номер в связи с исследованиями. Табрис хочет в группу добровольцев, точнее, не хочет, а уже сам записался и дежурит у дверей. Аарин и Радбос трудятся над макетом Врат с Сэром Пентиусом, заодно обсуждая возможность переноски сот.

– Да они отлично влились в нашу большую и дружную семью, – заметила Мимзи.

– Подобно вам, демонам и грешникам, ангелы тоже не состоят из одних отрядов зачистки. Мы также хотим жить и радоваться жизни, занимаясь любимым делом и принося пользу.

– К слову, – потёр подбородок гей, повернувшись к ангелице, – У Вас ведь тоже была какая-то роль?

– Мой чин контролирует водные потоки, – вежливо ответила ему Анахита, – Учитывая, что в раю мы все питаемся льдом и водой, я всё равно что готовила, только из одного ингредиента. Было очень скучно, по правде говоря.

– Так вот почему Вы рванули к нам, – хохотнул Энджел, – О, кажется, Черри пришла… Эй, Чер, ни за что не угадаешь, кто прочёл твои подарки!

Аластор и Анахита понимающе переглянулись.

– Я к Хаску, – указала направление собственного исчезновения с горизонта Мимзи, – С нетерпением жду ваши кулинарные шедевры.

– Мы и правда мало говорили, сынок, – заметила ангелица, заходя на кухню и сверяясь со списком продуктов.

– Тебя это волнует, мама?

– Нет, мне нравится слушать, как ты мурлычешь себе под нос мои любимые мелодии, как и много лет назад, – она тепло улыбнулась, смазывая сковороду маслом, – Думаешь, мы что-то упускаем?

– Не всё зависит от слов. Теперь, когда ты знаешь о моей жизни всё, мне как-то и добавить нечего… Должно быть, мы слишком привыкли к жестам и полунамёкам во время твоей болезни, – Аластор грамотно выстроил чашки со специями и теперь готовился сделать ароматный кляр.

– Должно быть, милый… Я волнуюсь за вашу экспедицию. Точнее, знаю, что вы с Чарли – благоразумные взрослые демоны, но… Это материнское волнение, понимаешь?

– Я сделал всё возможное, чтобы подготовиться к практически любому развитию событий, – лорд зевнул, демонстрируя свои поистине тигриные клычищи.

– Будь с ней… осторожнее, ладно?

Оба уха с чёрными чашечками окантовок сразу повернулись к ангелице:

– О чём ты, мам? Если о когтях и зубах, то я хожу с ними уже не первый год, и знаю, как никого не ранить… Или ты о другом?

Анахита интригующе замолкла.

– Видимо, ты что-то знаешь… Вот невесело будет тому отморозку, когда я его найду! – сквозь голос Ала прорвались режущие ухо радиопомехи.

– Не делай этого, милый! Ты обещал!

– Обещал, но я обещал и Маверику, что если встречу его в тёмном переулке, ему конец. Не волнуйся. Я знаю, как решать подобные проблемы. Что он делал с Чарли? Хотя я, кажется, догадываюсь. Она дрожит, когда я обнимаю её за талию… Не молчи, матушка. Назови мне хоть одну причину, чтобы не убивать этого засранца.

– Твоя новая жизнь, милый, – ни сколько не боясь ощеренных зубов, ответила сыну Анахита, – С чистого листа. И её жизнь тоже. Отвергнутый обществом, с клеймом изгнанника, Маверик будет мучиться гораздо больше. Он получил достаточное наказание, день за днём живя как никому не нужное ничтожество, уж будь уверен. А ты, – ангелица показала на сына лопаточкой, к краю которой прилип заварной крем, – Делай выводы.

– Я никогда не обижу Лотти, ты знаешь.

– Нет, я не об этом. Выводы о том, как исцелить её, чтобы прошлое стёрлось, а боль ушла. И дело не только в Чарли, но и в остальных людях, которые тебе доверились. Ты в силах убить их прошлое физически, это правда. Но это отмщение не сотрёт их горестных воспоминаний. Девочки вчера рыдали под воздействием барьера. Смерть их мучителей не принесла подлинного облегчения. Так что, – ангелица принялась ловко застилать форму слоями савоярди, макая их в кофе, – Теперь на тебе лежит ответственность с огромной буквы «О». За тот мир, где каждый доброволец захочет начать новую жизнь. Хочется тебе этого или нет, но оставшись с Чарли, ты станешь правителем. Королём. А грош цена тому королю, который каждую минуту не заботится о благополучии своего народа. Вот твои масштабы ответственности, милый. Ты достаточно был духом мщения и демоном преступлений. Стань же для них очистительным пламенем Кезефа и магией забвения Пура. Настало твоё время. Я верю в то, что ты справишься, дорогой.

Аластор смотрел на мать в полном изумлении. За всё то время, что они жили семьёй, Анахита ни разу не разражалась подобным монологом. И она была права. Абсолютно и во всём права.

– Я пришёл в этот отель эгоистом, – несмело начал Радиодемон, когда информация худо-бедно разместилась у него в мозгу, – Мне было легче убивать, чем разбираться. Я был словно подросток, режущий бритвой руки, чтобы выпустить с кровью и боль. И я, на самом деле, редкостный мизантроп, мама. Особенно после того, как попал в ад. Мне казалось, что кругом одни сволочи, но я ошибался. Я думал, что убив своих врагов, обрету покой и куплю этот покой для других. Я ошибался. Я только освобождал место, как ваши отряды чисток. Некоторые меня уважали, но в основном разбегались прочь, завидев мою тень. Я… – он положил на сковороду длинные ломти мяса, принявшиеся рассерженно шипеть, – Был не прав.

– Ничего страшного, родной. Все ошибаются. Плохо, когда так и не осознают своих ошибок.

– Прости меня.

– За что, милый? – она оторвалась от ситечка с какао для посыпки десерта.

– За то, что до меня так долго доходило.

– Ох, родной, – она приобняла Радиодемона крылом, – Ты ведь мой сын, и что бы ни случилось, я приму тебя любого.

– АЛ!! – от грохота двери даже подпрыгнули кастрюли.

– Сердце моё, что?! – перепугался Радиодемон, оборачиваясь на оклик.

– Сошлись!!

– Кто?!

– Цифры! Я разобралась с отчётностью, Ал! Сама!! – девушка буквально подлетела к нему, показывая бумаги, – Гляди-гляди!!

– Ох же… – лорд перелистал черновики, явно повидавшие пот и слёзы. Каким-то чудом всё действительно сошлось.

– Видишь? Я смогла, Ал! Как ты и учил!

– А ну иди сюда! – Радиодемон ловко подхватил её на руки, кружа и подбрасывая, – Кто у нас хорошая принцесса? Кто победил бумажную волокиту?! Кто, я спрашиваю?! Ну?!

Радостный визг девушки разнёсся по всему фойе, пока Анахита смеялась, прикрыв нос кончиком крыла.

– Всё, всё, Ал, отпусти, правда, всё! Голова кружится, – вытирая выступившие от смеха слёзы, попросилась на землю Чарли, – Я ещё зашла сказать, что тебя хочет видеть Пент. Он сделал макет Врат.

– Прекрасно, я сейчас же с ним побеседую. А ты, – он наклонился, потираясь лбом о лоб демоницы, – Обещай хорошо позавтракать. А папочка разберётся с Вратами.

– Уверен?

– Уверен, милая… Марди ночевала с тобой?

– Да, она заглянула после ужина. Кстати, было вкусно, даже очень! Вам тоже спасибо, мадам Анахита!

– Всегда пожалуйста, милая. Ал, мой мальчик, обещай кормить свою избранницу хорошенько, ладно?

– Обязательно, – Аластор быстро поцеловал девушку в лоб, – Ты просто умница, сердце моё. Я скоро вернусь.

– А как же твой завтрак?

– Я всё ещё не могу полноценно питаться из-за рогов, так что перехватил морковь и салат. Не беспокойся. Ты собрала вещи в дорогу?

– Ага.

– Всё поместилось?

– Да.

– Отлично… Обнимемся?

Прильнула. Её тело – музыкальный инструмент, как и говорил Энджел. Её смех – его любимая мелодия. Что бы ни случилось, так и будет.

Комментарий к Глава 77 Мамы снова рулят 😌

====== Глава 78 ======

Сэр Пентиус ждал его у ресторанного дворика, оживлённо водя языком из-за доносящихся с кухни запахов.

– Отличный пиджак, – заметил обновку нага Аластор, – Вот, значит, почему Нифти не пошила мой.

– А вот завидуй, теперь не ты её номер один, – приосанился демон-кобра.

– Я очень рад, что она теперь с тобой.

– Серьёзно?

– Да… Так что там насчёт Врат?

– Вот, – Сэр Пентиус показал коробку, – Макет тут. Идём?

– Я телепортирую нас, если хочешь.

– Прогуляемся, а то ты ещё нескоро вернёшься… Но даже не думай, что раз я помогаю, мы друзья! Это всё из-за Нифти и потому, что я люблю что-то изобретать! Ясно?

– Без сомнений.

– Я всё ещё помню, как ты разрушил мой дирижабль!

– Да? Когда?

– Не беси меня!!

– Прости, не удержался.

– Не удержался он… У меня пара вопросов осталось, изволь ответить.

– Изволю, – проигнорировав приказной тон, согласился Аластор.

– Так… – всё ещё настороженно зыркнул на него Сэр Пентиус, – Значит, та штука в подвале – крёстная Чарли?

– Амат? Да, а откуда ты знаешь, что она там?

– Так мы с Нифти её нашли, пока ты был в отключке.

– А что вы делали в подвале? – недоумённо повёл ухом Аластор.

– Ничего такого! На крыс охотились, по правде сказать… Чёрт, она просила тебе не говорить, какой же я тупорез!.. Впрочем, проблема решена. А после мы с ней разговорились. Карамелька рассказала о тебе. Как ты спас её во время голода.

– Я до сих пор жалею об этом. Не дай я Нифти человечину, она бы…

– Очумел? – вздыбился на него капюшон нага, – Да не спаси ты её тогда, она бы не стала демоном! И как бы она, такая маленькая и хрупкая, выжила после стольких чисток? Так что закрой рот и прими мою искреннюю благодарность.

– Я… польщён.

– И правильно…Давай, включай своё супер-зрение, мы уже у барьера.

– Да, сэр, – поиронизировал Радиодемон, водя головой, – Надо пройти дальше, вот сюда.

– Быстро движется?

– Как бы сказать… Похоже на пятно бензина в луже.

– Ясно. А если крупнее?

– Если крупнее, движется медленнее.

– Логично.

Оба не желали признаваться, но им нравился этот деловой разговор.

– Вы с Дастом теперь друзья? – поинтересовался демон-наг, возясь с крепежами коробки.

– Да. Как ни странно, сошлись. Он хороший парень и умеет слушать.

– Поразительно, я полагал, что он просто надоедливый извращенец.

– А вот однако же. Хоть и не без этого.

– Ты же не собираешься мне тут сейчас заливать, что для работы порноактёра требуются какие-то невероятные масштабы знаний и что Энджел не тупой? – покосился на собеседника Сэр Пентиус.

– Воздержусь, – мозг Ала тут же вытащил всю утрамбованную в него со вчерашнего дня информацию по этому вопросу, – О, это и есть мини-Врата?

– Они самые, – рамка оказалась формата А4, но наг прямо-таки раздулся от гордости, – Ну как?

– Дизайн на уровне, – оценил состаренные крепежи лорд.

– Тогда пора тестировать.

– У меня идея, если позволишь.

– Так уж и быть, – любезно согласился Сэр Пентиус.

– Что если закрепить её не у земли, а повыше? Чтобы было видно, что держится и как циркулирует брешь.

– На, – не без опаски протянул ему разработку наг, – Пристраивай как… видишь. Только имей в виду, запасной нет.

Оба затаили дыхание, словно перед выходом в открытый космос. Не спасёт, конечно, но инстинкт сильнее.

Барьер не оттолкнул рамку, и она, состыковавшись, повисла в паре метров от земли.

– Есть!! – тихо, но всё же победно шепнул Сэр Пентиус, – Ну-ка, попробуй её сдвинуть… Как оно?

– Держится. Но…

– Что?

– Портал держится в сплошной части, но вихрится и утекает снизу. Судя по всему, рамка должна быть сплошной.

– Что ж, этопоправимо, доработаем… А попробуй просунуть туда руку, дай хоть поглядеть на это чудо… Чего завис, ты же это уже делал, во сне или как.

– Да, конечно, – Аластор с сомнением коснулся бреши когтями. Никакого сопротивления, будто прошёл через воду. И по ту сторону… ветерок. Даже мурашки по ладони пробежали.

– Вот, – лорд сжал руку в кулак и вытащил обратно несколько молекул воздуха с той стороны, – Чуешь?

– Соль. Море, – змей быстро задвигал языком, стараясь ничего не упустить, – О, как чудесно. Мы с семьёй выезжали к морю, когда я был маленьким.

– И мы тоже, – вспомнил Аластор, – Тогда ещё появились первые купальники.

– Везёт же. А мы просто гуляли по берегу и дышали воздухом… Но я твёрдо намерен поплавать на той стороне, знаешь ли!.. Так, я снимаю рамку… вот так. О чём задумался?

– О тех, кого оставляю позади.

– Не забивай голову, ещё свалимся туда, как снежный ком, успеем.

– Нет, я не об этом. Вчера… Рози сказала мне, что не пойдёт на ту сторону. Считает, что не искупила свои грехи, и, – лорд откашлялся, цитируя, – «Сахарок, по ту сторону рай, а я – создатель адского стиля. На кого я оставлю тех, кто на сможет перейти?».

– О как.

– Ага. И вручила мне костюм для плавания, совсем как в моей молодости. Улыбнулась и ушла работать дальше… Я никому об этом не сказал. Только тебе сейчас.

– Знаешь, тебе к лицу проявлять эмоции, – Сэр Пентиус упаковал макет обратно в коробку и выпрямился, для устойчивости сворачивая кольцо под торс, – Но пойми: нельзя спасти того, кто этого не хочет.

– Я понимаю.

– Значит, осознай и живи дальше. У неё всё будет хорошо. И начни уже думать о единственной женщине, остальные позаботятся о себе сами.

– Быть может, но приглядывай за Нифти.

– Естественно, на кого я её брошу!

Они понимающе улыбнулись друг другу, беря курс на отель.

Ад. Сколько лет здесь прошло. Сколько битв, сколько боли. Сколько отчаяния и обещаний. И теперь….

Радиодемон поднёс к носу пальцы, вдыхая призрачный запах нового будущего в мире без названия. Впереди столько всего… Нового. С чистого листа.

Для него и…

– Ал! – донеслось со стороны отеля. Маленькая фигурка, машущая рукой. Была ни была.

К чёрту приличия. Чего ему стесняться?

– Сердце моё! – он рванул вперёд, и через считанные секунды подхватил свою девушку на руки, – Врата работают! А нам с тобой пора. Ты хорошо поела?.. Ты покраснела?

– Журналисты, Ал… – растерявшись, едва слышно шепнула Чарли.

– К чёрту их! – Радиодемон зарылся в волосы принцессы ада, шепча ей на ухо, – Потому что мы с тобой убегаем от них через несколько минут!

– Вещи уже в фойе, – девушка настолько прониклась идеей, что невольно выпустила демонические рога.

– Так чего же мы ждём, родная? Только вперёд! Ощиплем птицу счастья и сварим из неё суп!

– Гамбо? Ты хотел сказать «гамбо», конечно?

– Обожаю говорить с тобой на одном языке, – лорд залихватски чмокнул её в нос под хор вспышек фотокамер, – Поспешим, пока мои коллеги не надоели окончательно!

====== Эпилог ======

Комментарий к Эпилог I don't wanna live for nothing

Just wanna be something

I never knew we'd be more than friends

Bad Wolves

– Нашёл, – Аластор навострил уши, показывая рукой точно на брешь, – Если я превращусь в оленя, а ты, дорогая, сядешь мне на спину и пригнёшься, мы мигом окажемся на той стороне.

Исторический момент приковал внимание всего Пентаграм-Сити, и теперь у границы собралась разношёрстная толпа, не говоря уже о телекамерах под знамёнами Кэти Киллджой.

– Даже не грузись, чел, мы за всем тут присмотрим, – с серьёзным лицом кивнул другу Энджел, – Исследуйте спокойно всё, что необходимо, мы подождём… А теперь обнимашки!! Тьфу, Хита, перья! Эрелим, то же самое!

– Марди, девочка, – спустил с плеча кошку Аластор, – Мы расстанемся с тобой, но ненадолго. Пригляди, пожалуйста, за ребятами, пока меня не будет. Справишься, старушка?

– Мр! – бывшая тень ласково потёрлась об его скулу и спрыгнула на землю, подходя, как ни странно, к Сэру Пентиусу, который тут же достиг пика умиления.

– Берегите друг друга, – ласково приобняла пару Анахита.

– Бэмби, твоя мать дело говорит. Если с моей дочерью что случится – голову оторву, – окликнул Радиодемона Люцифер.

– Да, папочка, – напоследок пошутил над ним Аластор, пока Чарли сама прощалась с родителями.

– Звёздочка моя, мы гордимся тобой, – Лилит поцеловала наследницу в висок, – И будем ждать новостей с той стороны. Мы договорились с Амат, твои Раззл и Даззл поступают в её распоряжение для обеспечения связи.

– Спасибо, мам, мы позвоним ровно по графику, – указала на наручные часы Чарли.

– Сердце моё, надо торопиться, – Ал потянулся, превращаясь в оленя и набрасывая на себя их походное снаряжение, связанное по принципу вьюков, пока Чарли окинула глазами всё, что знала и любила.

Восемь дней с момента годовщины отеля.

После подобных приключений и умереть не жалко.

И все эти люди кругом… Надежда в их глазах.

Есть немного скепсиса, немного страха, но…

Надежда.

Вера в лучшее будущее.

Вот для чего она появилась на свет.

И Ал родился для того же.

Девушка ухватилась за бархатистый отросток рога, садясь на спину огромного красного оленя, демона, бывшего её путеводной звездой:

– Давай.

Зверь примерился, фырча, и вдруг прыгнул, плавно, быстро – и исчез под оханье собравшихся.

Чарли зажмурилась, прильнув к жёсткому меху. Перед глазами замелькали воспоминания, но барьер был бессилен против путешественников.

Но что это? Так ярко, даже если сильно зажмуриться. И этот звук. Шум. Запах. Как свежо!

– Милая, не торопись, – олень превратился обратно, и теперь девушку держали на руках, – Я опущу тебя на землю, не бойся… Вот так. А теперь – твои солнечные очки… Всё. Можешь открыть глаза. Мы на месте.

Некоторое время демоница бестолково водила головой, не понимая, что перед ней. Горизонт. Небо. Облака. Солнце. И… Нечто синее с белым, пахнущее солью. Море!

– Ал, это… – девушка зажала рот рукой, сдерживая слёзы, – Потрясающе! Мы сделали это, Ал, милый!!

Радиодемон протянул ей руку, и девушка тут же переплела их пальцы. От свежего воздуха кружилась голова. Безымянный мир ждал их обоих, и всех, кто последует после.

Не рай. Но гораздо лучше!

– Добро пожаловать в твою мечту.

Чарли подняла голову, чтобы обменяться искренней улыбкой с чистым злом, оказавшимся совершенно другим человеком.

– Нет. Добро пожаловать в НАШУ мечту, – подправила его демоница, – Итак… Чем займёмся в первую очередь, мой рыцарь?

– Для начала мы пометим специальным флажком точку входа, потом проведём рекогносцировку местности, потом определимся с местом для лагеря и масштабированием карты, – деловито начал перечислять Аластор, но его скошенный взгляд выдавал лукавые искорки, – Но в первую, повторяю, в первую очередь мы обязаны, действительно ОБЯЗАНЫ добежать до океана с диким гиканьем двух аборигенов.

– Даже не знаю, – поддержала игру Чарли, – А с гиканьем обязательно?

– Милая, это же будущая традиция. Разве можно подавать дурной пример остальным переселенцам? Нет-нет, ни в коем случае. Необязательно срывать голос, но неистовые радостные вопли – главный ингредиент всего действа. Я помогу.

– Ну, раз долг зовёт… Тогда ты водишь!! – быстро осалила его демоница и помчалась прочь, дикая, свободная, счастливая, сопровождаемая топотом точно такого же первопроходца, навстречу солнцу и солёным брызгам.

~30.09.19-02.02.20