Великое посольство [Юрий Маркович Нагибин] (fb2) читать постранично

Ю. НАГИБИН и Я. РЫКАЧЕВ ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

В конце XVI века из Москвы в Персию (нынешний Иран) отправилось посольство, возглавляемое князем Тюфякиным, чтобы заключить договор о дружбе между Россией и Персией.

Трагична была судьба посольства. В долгом и трудном пути, претерпев множество приключений, погибли почти все посольские люди. До столицы Персии дошло шесть человек. Казалось, не было среди оставшихся в живых ни одного, кто бы мог «справить» посольское дело, говорить с шахом от имени русской державы.

Но стрелец Кузьма Изотов благодаря большому природному уму с достоинством выполнил свой высокий и нелегкий долг. Он не только способствовал укреплению дружбы между Россией и Персией, но и раскрыл глаза шаху Аббасу на заговор, затевавшийся другими державами против этой дружбы.

О трагической судьбе посольства, о злоключениях, которые претерпели посольские люди, и о том, как простой человек из народа взял на себя тяжелую и ответственную миссию и с честью ее выполнил, расскажет эта книга.

В основе повести «Великое посольство» лежат подлинные исторические факты.

1

Престарелый боярин князь Василий Тюфякин совершил еще в царствование Ивана Грозного тяжкий проступок против посольских обычаев. Будучи послом у крымского хана, он не выпил до дна своей чаши за царское здоровье.

Такая вина, хотя бы и невольная, каралась смертью. Но Грозный, благодаря заступничеству митрополита, родича боярина, оказал нежданную и невиданную милость: велел на время заточить князя Тюфякина в тюрьму и отобрать у него вотчины и поместья.

С той поры прошло почти два десятка лет. Усердной службой князь заслужил царское прощение, и теперь, при царе Федоре, из внимания к его славному Рюрикову роду и преклонным годам, правитель Борис Годунов избрал князя Тюфякина послом к другу царскому, персидскому шаху.

— Вот и выпал тебе, князь-боярин, случай выпить до дна свою чашу! — напутствовал его главный дьяк Посольского приказа Василий Щелкалов, не любивший князей Рюрикова рода. В свое время от него узнал царь, что за ханским столом остались недопитыми на дне посольской чаши несколько капель вина.

— Ладно уж, — хмуро молвил семидесятишестилетний князь, повернулся и, тяжело опираясь на посох, вышел из приказной палаты.

Около ста московских людей шли в Персию за великим послом князем Тюфякиным, а в товарищах у него состоял щелкаловский дружок дьяк Семен Емельянов. Посольству предстояло вести переговоры о дружбе между Москвой и Персией, о торговых делах и о давнем недруге шаха — турецком султане, который умышлял зло и против Московского государства.

4 мая 1595 года великое посольство выехало из Москвы в сопровождении дворян московских, боярских сынов, церковного причта, толмача, двух десятков стрельцов, нескольких кречетников с соколами и собольщиков с сорока соболями.

Шах был уже оповещен гонцом о скором прибытии московского посольства, и послам был дан строжайший наказ спешить к шахской столице — Казвин-городу.

В трех верстах от кремлевских стен, у Симонова монастыря, великое посольство, напутствуемое правителем Годуновым и митрополитом, расселось по гребным лодкам и отправилось на восток по еще студеной, весенней реке, дымившейся утренней прохладой.

День был праздничный, воскресный. Не успели гребцы мерными взмахами весел разогнать на полный ход свои суда, как над рекой разнесся колокольный звон Ивана Великого. И в лад ему ударили соборные колокола и колокола всех кремлевских церквей и церквушек; а затем в медный перезвон вступили ближние и дальние московские колокола. И тяжкий гуд, все нарастая в силе и включая в себя новые и новые оттенки, от могучих басов до тончайших переливов юного девического голоса, всколыхнул, казалось, самую воду.

Посольские люди привстали со своих мест, повернулись лицом к Москве — зеленый сад в золотых яблоках куполов — и осенили себя широким крестом. Прощай, родимая, белокаменная, не поминай лихом сынов своих!

Через три дня достигли многолюдной, богатой Коломны. Остановились у нового деревянного моста, переброшенного через Москву-реку. Нарядный балдахин княжеской лодки пришелся выше мостового пролета. Коломенский воевода согнал народ разобрать середину моста, и посольский поезд, под пушечную пальбу и приветственные крики коломчан, усеявших городские стены, проследовал в широкую и глубоководную Оку.

Земли вокруг, по обеим сторонам Оки, лежали щедро-родящие, некогда житница московской державы. Долгие войны царя Грозного, жестокая распря между царем и боярами-стародумами, тяжелый боярский гнет, вконец обездоливший крестьян, привели богатые эти земли в разорение. Но жизнь брала свое: то здесь, то там виднелись свежевспаханные поля, чернели ровные гряды огородов. А по левому берегу, по краям прямого, нескончаемого тракта,