Gestalt (СИ) [wegath] (fb2) читать онлайн

Вегас, насвистывая, протирал лобовое стекло. Он так увлёкся, что не замечал ничего вокруг. Внезапный оклик нарушил его идиллию, он замер и вскинул взгляд. Елена помахала ему с крыльца. Вегас мигом свернул работу, закинул тряпку в салон и поспешил на зов, улыбаясь.

— Привет, — он чмокнул мать в щёку.

— Не можешь расстаться со своим сокровищем? — она обняла его, — пойдём, всё остынет.

Вегас заулыбался ещё шире и отправился вслед за матерью, напоследок взглянув на машину, словно прощаясь.

Войдя в дом, он с наслаждением вдохнул родной запах, оглядывая всё вокруг. Он не мог выбраться к родителям больше месяца и успел соскучиться. Где-то вдалеке по половицам зацокали когти и через несколько секунд на него напрыгнул истосковавшийся пёс. Вегас нагнулся к нему, мокрый нос ткнулся в ладони.

— Соскучился, — Елена улыбнулась, наблюдая за пламенным приветствием, — идём.

— Сейчас, — Вегас самозабвенно продолжал наглаживать собаку, повизгивающую от восторга.

Приезжая домой, он словно переносился лет на десять назад. Это, казалось, были самые счастливые и беззаботные времена. Тогда он, конечно, этого не осознавал и даже мечтал поскорее повзрослеть, и выбраться из сонного тихого пригорода. Но вот — он вырос, переехал в Бирмингем, зажил взрослой жизнью и неожиданно понял, что скучает по дому, по родителям, по собаке, по маминой стряпне…

Елена терпеливо дождалась, пока сын наиграется с собакой, и они двинулись в сторону кухни. Пёс семенил следом за любимым хозяином, который почему-то возникал очень редко и всегда неожиданно. Вегас чуть зажмурился в предвкушении: воображение уже вовсю рисовало ожидавший его натюрморт, вдохновляясь доносящимися с кухни ароматами. Елена украдкой поглядывала на сына, отмечая следы усталости и, по-видимому, бессонных ночей. Успокаивало то, что сейчас он выглядел спокойным и довольным. Вегас перехватил её взгляд и вопросительно изогнул бровь.

— Оброс… — проговорила она, касаясь его щеки.

— Лень, — просто ответил сын, — ух ты! — по-детски воскликнул он, войдя на кухню, — это всё мне?

— А ты осилишь? Мой руки.

— А где Кан? — спросил Вегас, старательно намыливая ладони.

— Работает, скоро приедет… Тебе что, ножку, грудку?

— Мне всё, — Вегас уселся за стол, по-кошачьи улыбаясь.

— Ты там ешь что-нибудь? — спросила Елена скорее для проформы. За пять лет стало очевидным, что сын, улетая из-под родительского крыла, чем-то питается.

— Ага… Ем. Всё ем.

Он рассказывал ей последние новости, параллельно наслаждаясь обедом, а она внимательно слушала, подперев подбородок ладонью.

— Я собирался заехать на прошлых выходных, но не смог — много работы…

— Отдыхать успеваешь?

— Да, конечно, порядок. Просто неделя тяжёлая.

— Может, поменьше работать?

— Я всё успеваю, — с набитым ртом ответил Вегас. На самом деле — он лукавил: последний курс университета оказался на редкость сложным и насыщенным, поэтому работать всё чаще приходилось по ночам. Сбавлять обороты он не собирался, видимо, в силу природного упрямства и независимости. Впрочем, он, наверное, действительно мог бы работать меньше. Мог, но не хотел.

Он ночи напролет писал бесконечные программные коды, таким образом спасаясь от бессонницы, приносившей с собой призраки прошлого и вопросы, на которые ему не суждено было найти ответы. Так и возник этот замкнутый круг.

Вспомнив о надвигающемся дипломном проекте и очередном заказе, Вегас сдвинул брови и отогнал эти тяжкие размышления.

— Если нужны деньги…

— Ма-ам, — протянул он.

Елена и Кан уважали самостоятельность сына: поступив в университет, он категорически отказался от дотаций и успешно обеспечивал себя сам, при этом успевая неплохо учиться. Но сейчас, глядя на Вегаса, Елена явно видела, что такой ритм стал даваться ему тяжело. Об этом красноречиво свидетельствовали тени под глазами.

— Всё-таки последний курс. Устаешь, я же вижу…

— Я вчера был у Порша, отсюда и вид, — Вегас улыбнулся, — так что я ещё в форме — даже потусоваться успеваю. Кстати, Порш шлёт пламенный привет, вспоминает твой штрудель.

— Как у него дела?

— Порядок, вот, стукнуло двадцать шесть. Собаку завёл — как взрослый!

— В двадцать шесть у меня уже был ты, — Елена улыбнулась.

— Теоретически, он ещё может успеть, если его Эмма не будет против. Хотя, у них, вроде как, несерьёзно — они даже съезжаться не собираются. С другой стороны, это не показатель, — Вегас как-то невесело усмехнулся, вспоминая собственный пример.

Ему нечем было обнадёжить мать. Он решил, что пора совместно с Поршем разработать план действий на тот случай, если до сорока они не найдут свои половинки. Вегас всерьёз задумался над этим вариантом.

Друга он знал почти всю жизнь, они жили через несколько домов и всё свободное время проводили вместе: гоняли мяч во дворе, бренчали на гитарах в импровизированной «студии» на чердаке, подглядывали за соседкой Порша — Ирин, вооружившись биноклем. Они вместе попадали во всевозможные передряги и честно разделяли ответственность, когда приходило время кары за шалости. Это продолжалось до тех пор, пока Порш не закончил колледж и не уехал в Бирмингем. Вегас тогда отправился с ним на один день посмотреть, что ожидает его через год. Даже покидая родные пенаты, они умудрились отличиться и въехали в бампер соседа Порша — мистера Брайта. Так закончилась их эра здесь, в Банбери.

Через год Вегас благополучно поступил в университет, и всё началось по новой. Он справедливо рассудил, что они со Поршем уже обеспечили себя багажом воспоминаний, которым смогут предаваться, коротая свои последние деньки где-нибудь в домике у озера.

— Давай уберу, — Елена поднялась с намерением убрать посуду, стремясь перевести разговор в другое русло.

Она уже полгода старалась не заводить с Вегасом бесед о личной жизни. Итогом всегда являлась эта морщинка между бровей и всплеск какой-то вселенской тоски в его глазах, который он с успехом подавлял.

— Мам, — она вопросительно взглянула на него, — всё у меня в порядке. Я по ней не скучаю.

Елена лишь кивнула.

Уже полгода Вегас старательно её в этом убеждал. Она не имела привычки выпытывать что-то у сына, зная, что он сам расскажет, если захочет поделиться.

Конец своей истории любви он прокомментировал шаблонно, на удивление немногословно: не сошлись характерами. Выглядел он при этом абсолютно спокойным, что сбивало с толку ещё больше, учитывая, что дело вовсю шло к свадьбе. Елена хорошо помнила, как сын сидел на этом же месте рядом с Сарой и та, смущённо улыбаясь и светясь от счастья, демонстрировала ей колечко, подаренное Вегасом в честь помолвки.

Через месяц сын приехал один.

— Останусь на ночь, — сказал Вегас, глядя в окно. Во дворе мирно покачивались ветви яблони, опускались сумерки. Елена заваривала чай, пёс свернулся калачиком в ногах и сейчас Вегас чувствовал абсолютный покой и умиротворение.

— Конечно, и так редко бываешь, — она поставила перед ним тарелку с пирогом.

— Да я бы с радостью приезжал чаще, правда. Здесь ничего не меняется…

— Почти, — Елена тоже взглянула в окно, — заметил, Сэнгтамы перекрасили дом…

Вегас, уже принявшийся за пирог, лишь отрицательно помычал. Ещё бы ему заметить перемены в облике родового гнезда Сэнгтам, если он ни при каких обстоятельствах старался не смотреть в его сторону. Даже находясь за рулём, он смотрел вправо, а не прямо. Он предпочитал несколько секунд рисковать, нежели увидеть их дом хоть краем глаза.

— Ещё в августе, — продолжала Елена, — теперь синий. Хорошо смотрится.

Вегас закивал, выказывая молчаливое одобрение, столь неординарному выбору колора.

— Кстати! — мать оживилась, — Пит здесь, в Банбери. Ты в курсе?

Вегас замер. Горло сжал спазм, лицо обдало жаром, по телу будто пропустили электрический разряд. Он на мгновение забыл, как дышать. Со стороны всё выглядело так, будто он просто подавился.

— Вегас! — Елена подоспела на помощь, принявшись хлопать отчаянно кашляющего сына по спине.

— Спасибо, — просипел тот, моргая, чтобы разогнать пелену выступивших слёз, — что, кто? — спросил он, вскинув на мать какой-то беспокойный взгляд.

— Пит. Пит Сэнгтам.

— М-м, — Вегас кивнул и принялся с сожалением ковырять ложкой недоеденный пирог, мысленно благодаря Пита Сэнгтама за безнадёжно испорченный аппетит.

— Он изменился…

— А? — Вегас отсутствующе посмотрел на мать.

— Пит. Я не сразу узнала. Вы ведь вроде бы дружили…

— Ага. Вроде того, — пробормотал Вегас и отвёл взгляд. Память принялась услужливо подсовывать свидетельства «крепкой дружбы».

— Так время быстро летит, — как ни в чём не бывало продолжала Елена, — ещё недавно в школу ходили. Он ведь на два года младше?

— На полтора, — машинально поправил Вегас и уставился в чашку, ощущая, как где-то в районе груди распускается целый букет забытых переживаний. Он перевёл взгляд вниз, на свои мелко подрагивающие пальцы и с силой сжал их в кулак.

Нестерпимо захотелось курить.

— Не будешь больше? — Елена взглянула на остатки пирога, не догадываясь об истинных причинах потери аппетита. Сын виновато улыбнулся и мотнул головой. Поёрзав на стуле, он принялся хлопать себя по карманам.

— Забыл что-то?

— Телефон, — Вегас в очередной раз хлопнул по карману джинсов, в котором мирно лежал смартфон, — оставил в машине. Я схожу быстро?

Она кивнула и Вегас поднялся, предусмотрительно прикрыв карман полами толстовки. Он подошёл к матери и звонко чмокнул её в щёку:

— Спасибо! Очень вкусно, — он чуть ли не бегом направился к машине.

Усевшись внутрь, Вегас выудил из бардачка сигареты. Дрожащие пальцы слушались плохо, и он смог прикурить лишь с третьего раза. С наслаждением выпустив дым, он откинул голову.

Елена, конечно, знала о его пагубной привычке ещё с тех пор, когда его поймали курящим под лестницей в средней школе, но никакие воспитательные работы не помогли наставить сына на путь истинный. Однако при ней он всё равно старался не дымить, осознавая, что и так не дотягивает до статуса образцового сына. А сейчас столь резко вспыхнувшая потребность в дозе никотина и вовсе выглядела бы крайне странно.

Курить его научил именно Порш. Вегас вообще был обязан другу многими навыками. Полезными и не очень. Он наблюдал, как рассеивается дым и пытался успокоить гулко бьющееся сердце. Он сам не ожидал такой реакции. Ему с успехом удалось оградить себя ото всех напоминаний об их с Питом «дружбе» и о нём самом. Но теперь хрупкое равновесие было нарушено, и Вегас тщетно пытался его восстановить.

Он с раздражением дёрнул ногой. Да какая ему разница, где Пит, как он выглядит и какого цвета его дом! Прошло три года!

Вегас с силой затушил окурок в пепельнице, посидел ещё пару минут, размеренно дыша и, наконец, выбрался из своего укрытия. Он дал себе слово больше не возвращаться к этим мыслям и, с силой захлопнув дверцу, двинулся в сторону дома, придавая лицу беззаботное выражение.

Вегас перевернулся на другой бок и с раздражением пихнул подушку. Остаток дня он старался не думать о последних новостях и просто проводил время с семьёй. Но сейчас, лёжа в своей комнате, он не мог сомкнуть глаз, оставшись наедине с призраками, глядящими на него из тёмного омута памяти. Он сам загнал их туда в надежде никогда не встретить вновь. А теперь, оказалось, они только и ждали удобного случая вырваться на свободу. До последнего хотелось верить, что он ошибается. Он старательно убеждал себя, что ничего не почувствовал, узнав, что Пит здесь — в Банбери. Бессонницу он объяснял переутомлением и сменой обстановки. Хотя знал, что это неправда.

Это была его комната, здесь, дома, он всегда спал спокойно. Неужели все усилия, приложенные им, оказались напрасными? Неужели всё выпитое и выкуренное им совместно с Поршем и в одиночестве прошло даром? Ведь они достигли небывалых результатов в разработке методов экстренного стирания памяти!

Вегас довольно долго, путём проб и ошибок, выводил формулу эликсира беспамятства, используя в качестве реактивов напитки различной крепости и другие препараты, к применению отнюдь не рекомендованные. Наконец он добился успеха и подобрал идеальную комбинацию, обладающую наиболее ярко выраженным и сильным, отшибающим память эффектом. Правда, обнаружился целый букет побочных эффектов. Но Вегас и в этом умудрялся находить плюсы: пока он приходил в себя, после очередного сеанса стирания данных, никакие мысли и сожаления его не беспокоили.

Однако, через пару месяцев, пришлось перейти на более лёгкую программу.

В очередной раз вернувшись к реальности, Вегас обнаружил, что Порш уже несколько дней живёт у него, пытаясь привести непутёвого друга в чувства. Плюс ко всему, он нажил себе проблем в университете, игнорируя необходимость хоть иногда там появляться. Ему стоило изрядных усилий взять себя в руки.

Со временем стало легче, и он смог окончательно вытеснить образ Пита из своих мыслей. Теперь он жил где-то в самом тёмном углу его сознания. Вместе с целым архивом воспоминаний, который, несмотря на все попытки Вегаса его уничтожить, всё же уцелел. Вереница разномастных девушек пронеслась в его жизни за год, и он почувствовал себя окончательно излечившимся. А потом появилась Сара и всё изменилось.

Он познакомился с ней абсолютно случайно, в университете. Она кардинально отличалась от его предыдущих пассий: скромная, тихая, без повадок дикой кошки. Вегас сам не мог объяснить, что в ней так привлекало. С ней просто было хорошо и спокойно. С ней его не тревожила бессонница. Было что-то знакомое в её тёмных глазах. Он ухватился за неё как за панацею от всех своих бед и решил, что это и есть то самое чувство всей его жизни. Хоть это и не было похоже на то, что было с Питом. Но он справедливо рассудил, что с ним их связывала лишь какая-то аномальная страсть, юношеский максимализм и тяга к экспериментам. Наконец, он всё это благополучно перерос.

К самому понятию «любовь» он относился скептически и не собирался больше ничего ждать. Верить он перестал давно. Он сделал Саре предложение, чем чуть не довёл до инфаркта Порша и шокировал всех окружающих: Вегас Корнвит Тирпанякун слыл отчаянным холостяком и бабником. Удивилась даже сама Сара и его родители. Он объяснял своё решение просто: зачем тянуть, если они уже нашли друг друга.

Окружающие разделились на два лагеря: первые поражались силе любви, сотворившей с Вегасом такие метаморфозы, вторые были уверены, что такая спешка объясняется интересным положением невесты. Засомневалась даже Елена, хотя Сара очень ей нравилась. «Ты как будто бежишь куда-то, — сказала Вегасу мать, пристально глядя на него, — или от кого-то?».

Он, конечно, заверил её, что никуда и ни от кого не бежит и полностью уверен в своём выборе. Но этот разговор всё же посеял в нём сомнения. Он присмотрелся к Саре, увидел, как она безмятежно счастлива, с каким трепетом смотрит на него, с каким воодушевлением рассуждает о будущем. Он не чувствовал того же. Ему пришлось признаться себе, что он действительно убегает.

Кошмар вернулся, он снова перестал спать. В глазах Сары он стал видеть Пита и вскоре благополучно довёл себя до предела.

Однажды, посреди ночи, Вегас сорвался к Поршу, опустошил всё содержимое его импровизированного бара, чуть не плача, повторяя, что ничего не изменилось. Порш всерьёз обеспокоился его состоянием, потому что объяснений добиться так и не смог. Когда он спрашивал о Саре, друга почему-то накрывало новой волной отчаянья.

— Всё, не могу так, я не должен. Не должен! Она меня любит! А я… — упрямо твердил он, ежеминутно освежая содержимое своего стакана. Поршу оставалось только строить гипотезы относительно причин этого внезапного алко-марафона.

— Ты ей изменил? — в лоб спросил он.

— Нет! Я кто, по-твоему?!

«Вегас Тирпанякун» — хотел было ответить Порш, но вовремя прикусил язык. Он опешил, встретив такую волну сопротивления, но любопытство взяло верх, и он продолжил:

— Ну, значит… Она тебе?

— Нет! Она бы вообще никогда…

— А что у вас? Поссорились? Подрались? Ты раскидал носки? — не терял надежды друг. Вразумительного ответа он так и не получил.

Вегас окончательно замкнулся в себе.

Спустя какое-то время, видимо, под воздействием выпитого, он успокоился и внезапно спросил:

— Порш, а где сейчас Пит?

— Кто? — Порш удивлённо взглянул сначала на него, потом на изрядно опустевшую бутылку виски.

— Пит. Сэнгтам.

— Наверное, всё там же — в Лондоне, — он пожал плечами, — я с тех пор о нём ничего не слышал, ты же в курсе.

— Ну да… Вот и я не слышал. Ничего не слышал… — Вегас остекленевшим взглядом уставился прямо перед собой.

— Слушай, причём здесь Пит?

— Ни при чём. Просто вспомнил, — Порш кивнул, но на всякий случай пододвинул бутылку ближе к себе.

— Нужно сказать ей… — проговорил Вегас.

— Что?

— Что конец. Это нечестно. Я не имею права, — на удивление чётко сказал он.

Несмотря на все попытки Порша отговорить его — он в своём решении был непреклонен и на следующий день, скрепя сердце, предстал с этим тяжким разговором перед Сарой.

Он плохо помнил этот вечер, как-то скомкано. Он не помнил, что ей говорил, не помнил, сколько раз извинился. Ему ещё никогда так не хотелось провалиться сквозь землю. Сара отреагировала на удивление спокойно и как-то обречённо. Он пытался объяснить, что дело не в ней, но она остановила очередной поток извинений:

— Я давно поняла, — она грустно улыбнулась, — кто-то есть…

— Нет, — севшим голосом сказал он, — дело не в этом, я не стал бы…

— Кто-то есть, — уверенно повторила она, приложив ладонь к левой стороне его груди, — здесь.

Вегас не мог отрицать, хоть и боялся признаться в этом даже себе. Оказалось, он мучил её уже давно. Сара в тот же вечер собрала вещи.

Когда за ней закрылась дверь, он сделал глубокий вдох, словно выныривая из-под толщи воды. Он был уверен, что поступил правильно. По крайней мере, теперь он остался со своими призраками один на один. На столе осталось лежать обручальное кольцо. Вегас долго крутил его в пальцах, невидящим взглядом вперившись в темноту. Парадоксальным образом ему стало легче.

С тех пор он не заводил серьёзных отношений. Со стороны всё выглядело так, будто он приходил в себя, переживая расставание. На самом деле он не чувствовал ничего. Он вспоминал последние полтора года собственной жизни как фильм. Словно это всё происходило не с ним. Он отдал бы многое, чтобы иметь возможность так же спокойно вспоминать Пита.

Временами он ощущал какую-то гнетущую пустоту, а в глубинах памяти начинали шевелиться образы прошлого, которые он без всяких сомнений привычно загонял на дно самого тёмного омута.

Вегас сел на кровати, выныривая из воспоминаний, и обвёл взглядом комнату: здесь ничего не изменилось после его отъезда. На своём месте остался даже плакат Сида Барретта. Он порядком выцвел, а угол отклеился, но снять его не поднималась рука. Не меняющийся антураж обычно вызывал ностальгию, но сейчас играл ему совсем не на руку. Потому что через несколько минут созерцания, внезапно, без его согласия, включилась встроенная машина времени и Вегас уже не мог остановить этот дьявольский механизм.

***

Они с Питом ввалились в его комнату, горячо целуясь. Вегас сбросил на пол рюкзак, следом полетела сумка Пита, и тот отпихнул её ногой в сторону. Они прошлись по вывалившимся на пол тетрадям и учебникам, не отрываясь от своего занятия.

Вегас потянул вверх футболку Пита, и тот с готовностью поднял руки вверх. Через несколько секунд этот предмет гардероба присоединился к сумке и рюкзаку. Вегас лихорадочно блуждал ладонями по гладкой тёплой коже, попутно целуя Пита в шею.

Они продолжали идти, сами не понимая куда и не разбирая дороги, пока Пит не встретил преграду в виде стола. Не удержавшись на ногах, он с размаху приземлился на него, сметая на пол творческий беспорядок. Вегас никак не отреагировал. Он лишь с силой развёл ноги Пита и навалился на него, увлекая в очередной тягучий поцелуй.

Пит запрокинул голову, шаря по горячей напряжённой спине Вегаса под его тонкой футболкой.

— Вегас… — выдохнул он, оторвавшись от горячих настойчивых губ и облизнувшись, — Ве…

— А? — тот перевёл на него затуманенный взгляд, прерывисто дыша.

— Я физику как сдам потом, а? Как?

Прочитав в школе сообщение от Вегаса — Пит понял, что грызть гранит науки сегодня точно не сможет. Поэтому он ушёл с уроков.

Вегас, так же сбежавший из колледжа, уже поджидал его у школы, греясь на солнышке и неторопливо покуривая сигаретку. Эта схема была отработана безукоризненно. Их встречи явно отрицательно сказывались на успеваемости обоих.

— Я с тобой позанимаюсь… Потом…

— Ты разбираешься в физике?

Вегас промычал, что вроде как да, разбирается.

Его вело от запаха Пита, от ощущения его тёплой кожи под ладонями и физика была последним, о чём он мог думать сейчас. Он встретил его мягкие губы, нетерпеливо раздвигая их языком. Пит зарылся пальцами в его волосы, и Вегас застонал от удовольствия сквозь поцелуй. Резкий звук заставил их оторваться друг от друга. В сумке Пита заливался телефон.

— Арм наверное. Я не предупредил, что ухожу. А там чёртова физика, — Вегас понимающе замычал, устроив ладонь между его ног. Телефон продолжал истошно звонить, — все уроки с тобой протрахал, — хрипло выдохнул Пит, притягивая Вегаса к себе, — не могу учиться… Совсем…

— Жалеешь?

— Нет. Я бы ещё раз протрахал… И ещё… Хотя бы аттестат зрелости получу заслуженно. Если доучусь, конечно.

— В следующем году будет легче, — этот год в колледже был последним. Вегаса ожидал переезд в Бирмингем. Питу же, предстояло выдержать 12-й класс гимназии здесь, в Банбери.

— Молчи, — Пит серьёзно взглянул на него. Между бровей залегла морщинка.

— Пит, я же буду…

— Не надо… Будешь, ты будешь…

— Пит…

— Меня поцелуй. Я что же, зря с физики ушёл? — он с укором посмотрел на Вегаса, приподняв бровь. Просить дважды не пришлось: тот с готовностью прильнул к его губам, ощущая, как они податливо раскрываются навстречу.

***

Вегас тряхнул головой и спрятал лицо в ладонях. Он, наконец, смог вернуться к реальности и теперь ощущал себя, словно выброшенная на берег рыба. Такого не случалось очень давно: он ни под каким предлогом не позволял себе погружаться в этот омут. Находясь в любом состоянии он контролировал механизмы своей памяти.

Вопреки его ожиданиям, находясь в бездействии, «машина времени» не заржавела, а, напротив, работала на удивление бойко. Вегас понял, что заснуть этой ночью нечего и мечтать. Он встал, подошёл к окну и взглянул на бледное пятно луны.

Банбери спал, погружённый в тишину. Лишь мелко моросил дождь и покачивались ветки деревьев. После Бирмингема эта тишина казалась нереальной. Здесь вообще всё выглядело каким-то сказочным. Вегас прислонился лбом к прохладному стеклу, упираясь руками в подоконник. Кажется, впервые за три года он мог с уверенностью сказать, что остался зря.

Он постоял так ещё несколько минут, потом решительно оторвался от подоконника, оделся и, стараясь производить как можно меньше шума, выбрался из комнаты.

Он наперечёт помнил скрипучие ступеньки и с успехом бесшумно их преодолел. Едва он спустился, раздался бодрый цокот когтей и перед ним возник удивлённый пёс. Он взглянул на хозяина, завилял хвостом и тихонько тявкнул.

— Тише! — шикнул Вегас, — меня здесь нет, — пришлось завербовать случайного свидетеля куриной ножкой.

Вегас потрепал довольного сообщника за ухо, радуясь, что Елена не видит всего этого безобразия. Он вышел во двор и вдохнул прохладный ночной воздух. Закурив, он, словно зажиточный землевладелец, обвёл взглядом свои «владения»: любимые розовые кусты Елены, грядки и парники, сарай, где они с Питом когда-то…

— Чёрт! — Вегас выругался: на макушку приземлилась холодная капля. Он посмотрел вдаль и задумался: спокойно ли спит в своём синем доме Пит. По крайней мере, сам он, приезжая сюда три года назад, испытывал некоторые трудности со сном. Примерно, как сейчас — он не мог спать в принципе. Видимо, у Пита всё было проще. Ведь он спокойно всё оставил и исчез.

Одним прекрасным летним днём Вегас в очередной раз приехал в Банбери, наконец сдав все хвосты в университете. Дома его ждало разочарование: семейство Сэнгтам в полном составе отбыло в неизвестном направлении. Соседи и друзья ничего не знали, что для Банбери было крайне странным. Вегас всю неделю не мог дозвониться до Пита и ехал домой в надежде прояснить ситуацию, но в итоге оказался напрочь сбит с толку. Он раз сто спрашивал про Пита родителей, Арма и других знакомых из школы, но никто не мог ответить ничего определенного. Он тщетно пытался дозвониться до него, но слышал лишь равнодушный механический голос.

Лишь спустя месяц, в дождливый, ничем не примечательный день, словно Мэри Поппинс, в Банбери возникла чета Сэнгтам.

Пита с ними не было.

Окружающие почему-то заметили отсутствие наследника и родителям Пита пришлось, наконец, открыть завесу тайны и объяснить исчезновение сына. Причина оказалась на редкость банальной: Пит поступил в университет в Лондоне. Это знание поразило Вегаса словно молния. За этот месяц он и так почти дошёл до предела. Перспектива каникул в психиатрической лечебнице становилась реальней с каждым днём. Воспалённое бессонницей и стрессом воображение подсовывало всё новые догадки, одну кошмарней другой. А на деле — Пит просто уехал учиться в Лондон. И всё бы ничего. Вот только он почему-то забыл его — Вегаса — предупредить. Учитывая предысторию, от этого поступка веяло такой степенью цинизма и расчётливости, что становилось страшно. Нож в спину и удар под дых в одном флаконе. Они ведь столько раз это обсуждали, неужели Пит всё время врал, неужели так просто вычеркнул его из жизни, сбежал, не сказав ни слова…

Поверить в это было невозможно и Вегас, наплевав на все предосторожности, заявился к Сэнгтамам домой. Наверное, его расспросы показались матери Пита — Эстер крайне странными, но его это нисколько не волновало. А когда Вегас узнал от неё, что Пит давно принял решение поступать именно в Лондон, у него и вовсе пропал дар речи.

— Он мало с кем делился планами, наверное, не был уверен, что получится… — с воодушевлением говорила Эстер, — но видишь, поступил! Очень доволен, уже успел там кое с кем познакомиться, вот и уехал раньше, — она улыбнулась, — он не говорил?

Вегасу стало так больно, что невозможно было сделать вдох. Остаток дня он пролежал у себя в каком-то беспамятстве, не различая сон и явь. Казалось, он вот-вот проснётся, прижмёт к себе сонного тёплого Пита, зароется носом в его волосы и снова уснёт.

Но он просыпался не в той реальности.

С тех пор Пит остался для него кошмаром, призраком, от одного упоминания о котором внутри всё словно покрывалось коркой льда.

========== Глава 2. ==========

Елена подошла к кассе, припоминая, взяла ли всё нужное. Она подоспела в самое оживлённое время: перед ней змеилась очередь. Оценив ситуацию на соседних кассах, она решила остаться на месте. Перед ней стоял невысокий парень в капюшоне. Что-то в нём казалось знакомым, хоть она и не видела лица. В следующее мгновение он повернулся вполоборота к ней, со скучающим видом глядя в телефон.

— Пит? — помимо воли вырвалось у неё.

В прошлый раз она видела Пита с матерью мимоходом, на другой стороне улицы, поэтому они просто помахали друг другу. Парень оторвался от телефона и удивлённо взглянул на неё. Он помедлил несколько секунд, но потом улыбнулся и сунул гаджет в карман:

— Здравствуйте.

— Не узнала тебя сразу, — она с интересом разглядывала его вблизи, отмечая, насколько он повзрослел, — кажется, ещё вырос, — она улыбнулась.

— Да, наверное, — рассеянно проговорил он.

— Вегас стал такой высокий, хотя он всегда… — Пит перестал воспринимать её речь. Сердце пропустило удар и забилось быстрее. За три года он так и не научился спокойно воспринимать это имя. Он обходил всех Вегасов за километр.

— Он… — Пит запнулся, — как у него дела?

— А вы совсем не общаетесь?

— Нет, мы как-то… Нет.

— Ну да, все разъехались, — Елена понимающе кивнула, — у него всё хорошо, заканчивает университет. Кстати, он заезжал на выходных.

— Мама говорила, он собирается жениться. Или уже? — внутри почему-то всё похолодело.

Воображение, на удивление, оперативно и красочно нарисовало дивную картину счастливой семейной жизни Вегаса. Возникли даже такие подробности, как белый аккуратный домик где-нибудь в пригороде с цветущим садом, разбитым красавицей-женой, и трое детей, бегающих вокруг за их огромным сенбернаром. Только Вегас был всё таким же, каким и три года назад. Пит просто не представлял его по-другому. И вот чета Тирпанякун вышла на крыльцо полюбоваться закатом:

— Как же я счастлив! — искренне сказал Вегас, с умилением глядя на своих детишек. — Как замечательно, что этот Пит тогда куда-то смылся!

Его жена, словно сошедшая с обложки журнала, обняла его и они засмеялись в унисон.

— Собирался, — ответила Елена и Пит вздрогнул от её голоса, рассеявшего плоды его больного воображения, — но, знаешь, «не сошлись характерами». Девушка, конечно, была очень милая, но со свадьбой они правда поторопились. Вегас что-то вбил себе в голову, он упрямый, ты же знаешь.

Пит кивнул. Он чувствовал необъяснимое облегчение от того, что Вегас не успел связать себя ни с кем узами брака, хоть и понимал, что семейное положение сына Елены абсолютно не должно его волновать. Это не его дело, будь Вегас холост, женат или замужем.

— Пусть доучится сначала, а потом разберётся. Он у меня парень толковый.

— Это точно, — подтвердил Пит.

— А как ты? Надолго к нам?

— Э-эм… — Пит стушевался, — я пока не знаю. Наверное, пробуду здесь до экзаменов.

Он не стал вдаваться в подробности и говорить, что перевёлся на заочное отделение и попросту сбежал из Лондона. Последние месяцы давались ему с огромным трудом. Он был ни жив ни мёртв от безумного графика учёбы и работы, каких-то бессмысленных мимолётных отношений, всегда заканчивающихся разочарованием. Он буквально физически ощущал, как Лондон душит его, расщепляет. В этом городе для него разочарованием заканчивалось всё. Возможно, потому, что именно с разочарования и началось.

Они с Еленой мило беседовали на светские темы, пока не подошла очередь Пита. Потом он помог матери Вегаса донести пакеты до машины, хоть та упорно отказывалась.

— Может, как-нибудь заглянешь к нам? — предложила она. — А может, и Вегаса застанешь.

— Да, — Пит растерянно кивнул и натянуто улыбнулся.

Они распрощались и он двинулся в сторону дома. Парень шёл на автопилоте, не разбирая дороги и ничего не замечая перед собой.

Впервые за три года приехав домой, он был уверен, что всё осталось в прошлом. Пит давно ощущал себя мёртвым, казалось, его ничто не сможет тронуть. Но он ошибался.

Банбери превратился для него в кладбище, в мемориал. Теперь это был его личный круг ада. Оказалось, Пит был ещё жив. И сейчас явственно чувствовал, как этот город, кишащий призраками, вытягивает из него все силы. Бежать было больше некуда: в Лондоне его ждало то же самое. И где угодно. Багаж воспоминаний и сожалений волочился за ним повсюду, словно гиря. Пит почти дошёл до дома и вдруг замер как вкопанный, вынырнув из раздумий. Идти домой ему совсем не хотелось. Он мгновение помедлил и свернул направо, в сторону парка.

На город опустились сумерки, зашумели ветви деревьев, потревоженные ветром. Они словно перешёптывались, роняя на землю пожелтевшие листья. Пит поднял воротник пальто, сунул замёрзшие руки в карманы и не спеша двинулся вдоль аллеи.

В парке было немноголюдно, изредка встречались собачники, престарелые пары и дамы с колясками. Сегодняшняя встреча перевернула всё внутри. Он оказался совершенно не готов столкнуться со своим прошлым лицом к лицу. Зачем его только понесло в этот проклятый супермаркет? Злосчастная пачка сигарет обошлась ему слишком дорого.

Судьба открыто глумилась над ним: вероятность столкнуться с Еленой вот так, в очереди, даже здесь, в Банбери, была невелика. Почему она встала именно за ним? Угораздило же его обернуться! Он старался не смотреть ей в глаза, потому что глаза у неё были как у Вегаса, что, в общем-то, было совершенно естественным. Вегас вообще был похож на свою мать.

Пит распечатал пачку сигарет, которая свела его с Еленой и закурил, пытаясь успокоиться.

Политика министерства здравоохранения явно не оказывала на него должного воздействия. Чтобы отвадить его от дурной привычки, им следовало бы изменить текст угроз на пачках. К примеру: «КУРЕНИЕ ВЫЗЫВАЕТ ВЕГАСА КОРНВИТА ТИРПАНЯКУНА!». А вместо жутких изображений поместить его фото. Хватило бы только укоризненного взгляда его раскосых глаз. Он явно оказался бы действенней, чем эмфизема.

Пит замедлил шаг и поднял голову, вглядываясь в тёмно-синее небо, подёрнутое дымкой.

***

Вегас приехал на рождественские каникулы. В тот день снег валил так, что на расстоянии пары метров ничего нельзя было разглядеть. В парке не было ни души. Пит бежал впереди, петляя меж деревьями как заяц, Вегас догонял его, увязая в сугробах. Наконец он приблизился к своей «добыче», стянул рюкзак и, отбросив его в сторону, совершил финальный рывок, повалив Пита в снег.

— Вегас! Ну что ты… — он засмеялся, дрыгая ногами и отплёвываясь от снега.

— Пит, Пи… — Вегас целовал его, куда придётся: в висок, в щёку, в ледяной нос, в уголок подрагивающих губ. Пит обхватил его голову и, метнув шаловливый взгляд, разомкнул губы, словно приглашая. Они катались в снегу и не ощущали холода. Вдруг Вегас почувствовал, как Пит замер под ним, зарывшись лицом в его волосы и уткнувшись холодным носом в шею.

— Пит, — позвал он, пытаясь оторвать его от себя, но он не поддавался, — эй, Пит! Замёрз? — тот отрицательно помычал и наконец серьёзно взглянул на него. — Что? — Вегас осторожно отряхнул его от снега, но через несколько секунд Пит снова был покрыт пушистыми хлопьями. — Вставай, — сказал он и приподнялся, так и не дождавшись ответа.

Но Пит резко притянул его к себе и он, не удержав равновесие, рухнул сверху, услышав тихий смех.

— Пит, ты отморозишь задницу, вставай.

— А ты меня погреешь.

Это была его персональная зимняя сказка, его рождественское желание и он готов был остаться лежать здесь, в заснеженном парке навсегда. Лишь бы обнимать Вегаса.

Лишь бы просто вот так смотреть ему в глаза.

Вегас медленно поднялся и, наспех отряхнувшись, протянул ему руку. Пит с готовностью ухватился за неё и резво вскочил.

— У меня в трусах снег, — констатировал он.

— У меня тоже.

***

Пит опустил голову и стремительно направился прочь из парка. В голове звучал смех счастливых Вегаса и Пита из прошлого, катающихся в снегу. Домой он вернулся лишь когда окончательно продрог, а на город опустилась темнота.

Не включая свет, он разделся и тихо направился к себе, минуя гостиную, из которой доносилось бормотание телевизора. Он уже был на лестнице, когда вслед донеслось:

— Пит? — подавив вздох, он двинулся вперёд, с успехом делая вид, что ничего не слышал. — Пит! — раздалось громче и ближе. Он понял, что замечен и игнорировать «позывные» не получится. Обернувшись, он встретился взглядом с матерью: — Где ты был? — в лоб спросила она, скрестив руки на груди.

— На улице.

— Ты же пошёл за сигаретами.

— Да, — подтвердил он, незамедлительно испытав острую потребность закурить.

— В Бирмингем за ними ездил?

— Нет, просто гулял.

— Просто гулял? Четыре часа?

— Да! — он потерял терпение. — Я что, не могу из дома выйти?

— Чем ты занимаешься целыми днями? Как собираешься потом сдавать экзамены?

— Никак, — вяло бросил он и снова двинулся вверх по лестнице.

— Пит! Он что, здесь? Пит! — он, стиснув зубы, упрямо топал по ступенькам. — Ты за этим приехал, да? К нему? Стой!

— Мама, перестань! — выкрикнул он, резко развернувшись. — Я не знаю, где он, не знаю! Три года прошло, оставь меня в покое!

— Когда вернёшься в Лондон?

— Никогда, — со злостью выплюнул он и тихо добавил, — ненавижу я твой Лондон, ненавижу…

— Хватит строить из себя жертву. Пора повзрослеть. Выкинь уже эту дурь из головы и научись отвечать за себя!

— Тогда хватит каждый мой шаг контролировать! Я за себя отвечаю, это, между прочим, твоя идея с Лондоном, — идеей он мог назвать этот дьявольский план с натяжкой. Скорее, откровенным террором.

— Не передёргивай! Сначала заочное, что дальше? Бросишь всё?

— Мама, хватит, перестань…

— Всю жизнь угробишь из-за своего Вегаса! Он-то не сильно страдает! Как там его жена, а?

— Он не женат! — зачем-то выпалил Пит и прикусил язык. Эстер на мгновение замерла.

— Ты что… всё-таки с ним общаешься? Ты с ним?

— Нет, — отрезал он.

— Почему тогда так уверен? Что ты задумал? Всё никак не уймёшься! Я тебе не позволю!

— Хватит…

— Только посмей, Пит!

Он вздохнул и молча направился к себе. Эстер продолжала кричать что-то ему вслед. Он не разбирал. Бетонной плитой навалилась апатия. Пит запер дверь и рухнул на кровать. За окном накрапывал дождь, мерно стуча по подоконнику. Ему нигде не было покоя.

Сначала в Лондоне он жил у Эльзы — своей тётки, сестры Эстер, на правах арестанта. В университет он ездил чуть ли не под конвоем. Потом он начал работать и благополучно сбежал от неё, сняв квартиру. Но это не помогло. Он всё равно чувствовал себя узником. Он смотрел в потолок и перебирал различные варианты действий. Чтобы куда-то уехать, придётся в любом случае вернуться в Лондон. Хотя бы для того, чтобы всё бросить.

Он не мог себя заставить, предпочитая переносить редкие перепалки с матерью и ловить косые взгляды отца. В конце концов, можно было не выходить из комнаты, пока они дома, что он с успехом практиковал, ощущая себя замурованным в саркофаге. По крайней мере, родители были уверены, что сын не занят ничем криминальным и словно забывали о его существовании.

***

Пит разглядывал Вегаса сквозь синие сумерки, заполняющие комнату. Тот уже давно не двигался, дышал ровно и размеренно. Больше всего хотелось тоже смежить веки, но он не мог себе этого позволить: время стремительно уходило. Где-то там, в большом мире, за пределами комнаты Пита, его родители наверняка уже были на пути домой из Лондона, куда отправились за покупками.

— Вегас, — тихо позвал Пит и тот с трудом поднял веки, — они вернутся скоро…

— Да… — Вегас потёр закрывающиеся глаза и потянулся, обнимая Пита, — приезжай ко мне, — вдруг сказал он.

— Я не знаю…

— На все выходные. Поедим мороженого, сходим на мост, а вечером отведу тебя в бар, напьёмся, — Вегас на ходу придумывал культурно-развлекательную программу, поглаживая Пита по спине.

— Мама взбесится, я опять тест завалил, каждый день на мозги капает. Говорит, меня выпрут из гимназии ко всем чертям.

— Пит, — Вегас строго взглянул на него, — что с тобой, ты же умник.

— Просто не сдал, — без Вегаса учиться оказалось ещё сложнее. Пит думал о нём слишком много, считая дни до его приезда, и, не переставая, прокручивал в памяти их встречи.

— Совсем распустился, — Вегас легонько шлёпнул его.

— Накажи меня.

— Ты у меня всё пересдашь, — тихо сказал Вегас, одарив его очередным шлепком, на этот раз весьма ощутимым.

— Да…

— На «отлично», мать его, Пит, не меньше.

— Не знаю, получится ли…

— Придётся применить меры, — Вегас свесился с кровати, вытягивая из петель своих джинсов широкий ремень. Обернувшись, он встретился с горящими желанием глазами.

Следующие несколько дней Пит вспоминал Вегаса ещё чаще обычного, ёрзая на уроках на стуле и рассматривая по вечерам в зеркале красочные «подарки» — синяки, оставленные Вегасом на память.

Тест ученик Сэнгтам пересдал на «отлично».

***

Потянулась череда однотипных серых дней. Банбери тонул в пелене дождя. Пит часами лежал вниз лицом в своей комнате, не ощущая импульса к какой-либо активности. Иногда он оживал, брался за какую-нибудь книгу илифильм. Он даже наконец дописал статью и смог заставить себя выполнить несколько заданий для университета.

Промозглая дождливая погода полностью его устраивала, отражая внутреннее состояние. Но всё же, когда в субботу внезапно показалось солнце, он почему-то обрадовался, проснувшись от его лучей, проникающих в комнату. Впервые за несколько дней он выбрался из дома и теперь бесцельно бродил по улицам, поддавшись светлой ностальгии.

— Ну привет! — пробасило над ухом, и в следующее мгновение чья-то увесистая ладонь приземлилась на плечо.

Пит, погружённый в свои раздумья, вздрогнул и вскинул взгляд. Боязнь встретить Вегаса переросла в паранойю. Хотя, вряд ли стоило ожидать от него такого тёплого приветствия. Пит, почему-то, с большим успехом мог ожидать, что Вегас при встрече приставит к его горлу нож.

Рядом стоял всего лишь улыбающийся Порш. Несмотря на изменившуюся причёску, Пит без труда узнал его.

— Привет, — он наконец отмер.

— Ты меня не узнаёшь? — Порш с укоризной посмотрел на него. Сам он узнал Пита по походке и глазам. И всё равно, до последнего сомневался. Но сейчас он был абсолютно уверен — это он.

— Если честно, я…

— Да ладно тебе! — Порш затряс его как яблоню и Пит зашатался в такт движению. — Я, конечно, похорошел, не спорю. Ты, кстати, тоже ничего!

Кто-то схватил его за ногу, Пит посмотрел вниз и увидел мохнатое лопоухое нечто, стоящее на задних лапах и приветливо виляющее хвостом. Пит проследил за поводком и, путём построения сложных логических связей, сделал вывод, что это существо принадлежит Поршу.

— Знакомься, моя гордость, — друг подтвердил его догадку, — Дружок (лол што :D).

— Да он просто зверь, — проговорил Пит, глядя как Дружок? с тявканьем нарезает круги в погоне за собственным хвостом.

— А то! Ты спешишь? Пойдём пройдёмся с нами.

Пит принял приглашение, и они не спеша двинулись в сторону парка. Пёс с радостным визгом бежал впереди.

— Нравится ему здесь, — пояснил Порш.

— Вы на выходные? — осторожно осведомился Пит.

— Да. Хотели прихватить с собой Вегаса, помнишь такого? Но он теперь серьёзный человек — постоянно в работе.

— М-м, — Пит кивнул. Стало легче дышать. Перспектива встретить Вегаса заставляла сердце сжиматься от страха.

— Ну, а теперь выкладывай! — Порш толкнул его в плечо.

— Что? — Пит непонимающе взглянул на него.

— Всё! Куда пропал? Почему не выходил на связь, не приезжал? Мы, знаешь, переживали!

Пит сжался под градом вопросов, словно под пулемётной очередью. Он почему-то не задумывался, что однажды ему придётся объяснять своё исчезновение. Наверное, он не ожидал, что когда-либо вернётся.

— Ну-у… — протянул он, — это долго и нудно. Совсем не интересно.

— Да ну, я бы послушал.

— Я… Не хочу об этом. Так обстоятельства сложились. Извини, я…

Порш взглянул на Пита и решил остановить экзекуцию. Тот мучительно сдвинул брови, в глазах стояла плохо скрываемая тоска.

— Понятно. Мотал срок? Повязали с наркотой или снова пришил кого-то?

— Вроде того, — Пит невесело усмехнулся. Сорт наркоты назывался «Вегас Корнвит Тирпанякун».

— Тогда ладно. Ты ведь учишься?

— Учусь, — вяло подтвердил Пит.

— И кем ты станешь, когда вырастешь? Я о тебе совсем ничего не знаю, подумать только!

— Журналистом.

— Здорово! Напишешь что-нибудь обо мне?

— Если станешь, например, не знаю… — Пит задумался на мгновение и продолжил: — гитаристом какой-нибудь крутой группы. Я пока пишу для молодёжного журнала. Ещё для музыкального обозревателя, иногда для газеты.

— Круто! То есть, я, может, читал твои статьи?

— Это вряд ли, если только в душе ты не шестнадцатилетняя девочка.

— Ну, — Порш смущённо улыбнулся, — есть немного. Что же заставило акулу пера почтить своим присутствием наше захолустье?

— Да так, — Пит пожал плечами, — просто устал, решил побыть пока тут.

— Чёрт! Жалко, Вегас не приехал. Он ведь не знает, что ты здесь. Ты тоже хорош, мог бы позвонить!

— У меня и номеров не осталось. И вообще, я думал, ты в обиде…

— Ты за кого меня принимаешь? Мы с тобой, вроде как, не давали клятву всегда быть вместе, пока смерть не разлучит нас…

Пит криво, натянуто улыбнулся и отвёл взгляд. Ему не удалось скрыть свои мимические упражнения от внимательного взгляда Порша, тот быстро сделал нужные выводы и оставил для себя пометку: не касаться темы переезда.

— Всё-таки плохо, что Вегаса нет! — в очередной раз с сожалением сказал он, и его лицо на мгновение приняло мечтательное выражение, видимо, от воспоминаний о друге. — Может, приедет на следующих выходных, ты ведь здесь надолго. Или ты приезжай к нам в Бирмингем. Не так весело, конечно, как в Лондоне, но тоже неплохо. Мы с Вегасом знаем все самые злачные места! — он подмигнул и жизнерадостно загоготал. Пит в очередной раз изобразил подобие улыбки.

— Слушай, — Порш вдруг резко сменил тон и серьёзно взглянул на него, — я верю, что ты не просто так сбежал и оставил нас обливаться слезами. Значит, так было надо. Сейчас-то всё в порядке?

— Да, — ответил Пит. Получилось неуверенно.

— Знаешь, Сэнгтам, ты, конечно, та ещё задница, но я всё равно рад тебя видеть! Вот как я тебя люблю, ничего не могу с собой поделать! — Порш обнял его за плечи, не выпуская поводок. Пит обнял его в ответ, хлопнув по спине.

Ему не приходилось и мечтать провернуть тот же трюк с Вегасом. Нет, они не давали друг другу клятву вечно быть вместе. Они никогда ничего не обещали друг другу. Но это не могло оправдать его поступка. Ему было противно от самого себя. И ничто не могло вернуть ему Вегаса. Их время давно прошло, но он продолжал хвататься за ускользающую дымку воспоминаний, дышать ими. Наверное, если бы он мог тогда всё объяснить ему, хотя бы попрощаться, это осталось бы в прошлом.

Может быть, мать права, и ему действительно пора переступить через себя и просто жить дальше, как наверняка сделал Вегас.

Пит честно пытался. Убегал как мог. От воспоминаний, от себя, изменив даже отражение в зеркале почти до неузнаваемости. Ничего не помогало.

Тогда, три года назад, покидая Банбери, он словно провалился под лёд. Сначала он, уносимый течением времени всё дальше по этой холодной реке, тщетно бился, пытаясь вынырнуть. Пока не захлебнулся этой ледяной водой, пока не замёрз заживо.

========== Глава 3. ==========

Комментарий к Глава 3.

Прости, Кинн ;(

— «В полпервого ночи на Броад-стрит», — хором выдали они и расхохотались.

Вегас глубоко затянулся, откидываясь на спинку дивана, и медленно выпустил дым. В голове не было ни единой мысли и ему это очень нравилось. В этом была особая прелесть вечеров на Броад-стрит.

— Знаешь, я уже начал по тебе скучать, — томно сказал Порш, устраивая свою ладонь на его колене.

— М-м-м, Порш, признайся, ты привёл меня в эту цитадель разврата не просто так…

— Поглазеть на красивых девочек.

— Влажные мечты твоего детства, — Вегас пошевелил бровями и, склонившись ближе, спросил: — дорогой, ты руку убрать не собираешься?

— А тебе что, мешает? — в тон ответил Порш и сжал его колено под столом.

— Я ещё не дошёл до нужной кондиции. Ты, конечно, лучший друг, но я как-то… — Вегас шире развалился на диване, — И вообще, твоя Эмма мне глаза выцарапает.

— Ну да… Смотри-ка! — Порш пихнул Вегаса в плечо и присвистнул, указывая куда-то вправо.

Тот проследил взглядом в нужном направлении и увидел компанию девушек, самозабвенно строящих им глазки. Блондинка, поймав его взгляд, беззастенчиво послала воздушный поцелуй и поманила к себе.

— Она тебя хочет, — безапелляционно заявил Порш.

— Звучит как приговор, — Вегас усмехнулся, отпивая пива, — я передумал, можешь вернуть руку.

— Не манят её… Формы?

— Только твои. Я ещё не так укурился, чтобы цеплять девочек на Броад-стрит. Если это вообще девочки.

— Красавчики, идите к нам! — донеслось до них.

— Видишь, ты ещё в форме, — Порш подмигнул, — есть шанс устроить жизнь, если будешь хоть иногда куда-нибудь выбираться. Кстати! Зря ты не поехал со мной в Банбери! Угадай, кого я встретил!

Вегас взглянул на взбудораженного Порша. Что-то подсказывало, что угадать он может с первого раза, но он тактично молчал, не желая лишать друга удовольствия выдержать интригу.

— Ну! — Порш нетерпеливо толкнул его в плечо, — твои варианты.

— Ну, не зна-аю, — протянул Вегас, сосредоточенно давя окурок в пепельнице.

Краем глаза он видел, что друга буквально распирает от желания сбросить на него эту информационную бомбу.

— Тебе совсем никто не приходит на ум?

— Что-то как-то нет.

— Я сам сначала не поверил! — Порш выдержал эффектную паузу и выпалил: — Там Пит!

— М-м-м, — Вегас кивнул, не в состоянии хотя бы изобразить шок.

Он не удивился бы даже если бармен, наливая пиво, между делом сообщил: — Кстати, вы в курсе: Пит вернулся!

Порш застыл с открытым ртом. Такая реакция закадычного друга Пита была, по меньшей мере, странной.

— Не понял! — он нахмурился, пытаясь вычислить, кто мог опередить его и сообщить Вегасу эту новость. — Ты уже знаешь?

— Откуда? — вяло возразил Вегас, гоняя по поверхности стола зажигалку.

— Не знаю. Я вот в шоке: никак не ожидал его вообще увидеть когда-нибудь… Он, конечно, здорово изменился и вообще странный стал.

— Большие города меняют людей, — философски изрёк Вегас и предпринял робкую попытку сменить тему, — что там ещё нового?

— Он ничего не рассказывает толком, — продолжал взахлёб вещать Порш, проигнорировав вопрос, — какая-то мутная там история, это точно!

— Ясно.

— Эй, ты чего? — в его голосе сквозило разочарование. Он метал козыри один за другим и ожидал, если не бури эмоций, то хоть какой-нибудь реакции.

— Порш, ты извини. Мне всё равно, — тихо ответил Вегас, продолжая с увлечением следить за перемещениями зажигалки по столешнице.

— Я просто подумал… Вы же тоже дружили.

Такого расклада Порш совсем не ожидал: он намеревался удивить Вегаса, но теперь сам пребывал в замешательстве.

— Ага. Дружили, — Вегас с силой оттолкнул зажигалку и она со звоном ударилась о его бокал. Все вокруг почему-то активно стремились напомнить ему о дружбе с Питом, даже не подозревая, что тем самым ковыряются в его ранах.

Снова стало тяжело дышать, в тёмном омуте зашевелились призраки. Вегас мучительно скривился и отвернулся. Порш испытал дежавю: так же кривился Пит. Они с Вегасом словно долго и упорно репетировали эти «этюды».

— Я не знал, что ты так, эм, отреагируешь. Он, кстати, думает, мы в обиде. Оно и понятно, конечно: уехал и ни слуху, ни духу. Я, правда, всё равно рад был его видеть. Но история тёмная, да…

— Да. Слушай, давай не будем, — Вегас серьёзно взглянул на него, — просто не говори о нём при мне. Вообще. Мне плевать, не хочу ничего знать.

— Эй, я не…

— Блядь, — Вегас запрокинул голову, зажмурившись, словно от боли.

— Окей, всё-всё, — Порш поднял руки, сдаваясь, — я тебя понял, молчу!

Он чувствовал себя инквизитором: сначала он пытал Пита, теперь умудрился ненароком замучить Вегаса. С таким выражением лица он очень живо представил его подвешенным на дыбе. Он определённо что-то упустил. Что-то очень весомое. Возможно, для этих двоих история не была такой тёмной.

— Я специально с тобой не поехал, — вдруг выдал Вегас, снова закуривая, — мама в прошлый раз сказала. Про него.

Ради штруделя Елены Порш отправился бы на край света, и мало что смогло бы его остановить. Тем более присутствие Пита. Он упорно отгонял возникающие догадки: они казались безумными. Он был уверен, что если попытается высказать их Вегасу, тот, не задумываясь, заедет ему кулаком в челюсть.

— И ты не собираешься приезжать, пока он там?

— Не знаю. Что он вообще там забыл?

— Просто отдыхает, — автоматом выдал Порш.

— Нашёл курорт, — с издёвкой сказал Вегас и крепко затянулся, так, что сжались лёгкие, — вот и отдыхал бы в Лондоне!

— Да ладно тебе, успокойся, — Порш уже проклинал себя за то, что заговорил о Пите, — давай просто забудем и всё.

— Ну да, забудем. Просто забудем, — повторил Вегас, уставившись в одну точку.

Он застыл так на несколько минут, словно ящерица, не обращая внимания на тлеющую в пальцах сигарету.

— Вегас, — позвал Порш. Тот перевёл на него какой-то пустой взгляд и вдруг на удивление просто и чётко сказал:

— Я с ним спал.

Порш поморгал несколько секунд и несмело улыбнулся:

— Хорошая была дурь, как тебя унесло…

Дурь действительно была отменной, Вегас готов был это подтвердить. Может, поэтому получилось так легко. А может, он просто устал носить в себе эти переживания, которыми за три года так ни с кем и не поделился. Он много раз хотел облегчить душу перед Поршем, но не решался. Спустя годы это отдавало безумием. Порой, ему и вовсе казалось, что тот давно всё знает. Он понимал, что второго круга в одиночку не вынесет.

— Я серьёзно, — голос почему-то сел, — унесло меня гораздо раньше.

— Подожди, но как? То есть…

— От большой любви, — Вегас усмехнулся, — а всё-таки успешно мы скрывались! Я думал, ты догадался.

— Нет. То есть, я иногда замечал, как Пит на тебя смотрит, но мало ли — показалось — не думал, что ты по этой части. Просто Пит всегда был немного… — Порш сделал неопределенное движение рукой, — со странностями. Нет, я в хорошем смысле, — он поспешил реабилитироваться.

— Я вот тоже оказался, — Вегас повторил его жест, — того, со странностями. По части Пита, — еле слышно добавил он.

У Порша в голове наконец сложился пазл: его кажущиеся безумными догадки трансформировались в аксиомы. Теперь все странности и особая близость отношений этого тандема стали ему понятны.

Он всегда считал их слишком разными, но Вегас и Пит на удивление крепко сдружились. Как оказалось, слишком крепко.

— Я чуть с катушек не съехал, когда он вот так сбежал. И знаешь, что самое паршивое? Мне не стало легче. Но я как-то научился об этом не думать. А тут он решил заглянуть на огонёк! Просто так! Три года не появлялся, и вот, пожалуйста!

— Я, конечно, не знаю, что там произошло, он ничего не рассказывает…

— Да плевать мне! — Вегас хлопнул ладонью по столу, так, что подпрыгнули бокалы и пепельница, и спокойней продолжил, — что там произошло. Он мог сказать, он должен был сказать! Мол, прощай, Вегас, наша встреча была ошибкой. А не убегать вот так, исподтишка.

— Ты думаешь, всё так было?

— А как? Я с ума сходил, забил на всё, даже пошёл к его предкам. И знаешь, что мне сказала миссис Сэнгтам? Что Пит «кое-с-кем познакомился в Лондоне»!

— Когда он успел?

— Не знаю. Мне всё равно. Он мне врал! Наверняка давно всё это задумал, просто время тянул…

— Да ладно, он не такой, — Порш и сам понял, что прозвучало это неубедительно.

Он теперь не был уверен ни в чём: ещё час назад ему казалось, что он знает Вегаса вдоль и поперёк. А теперь, он всерьёз обсуждал с ним его расставание с Питом.

— Это в Банбери я первый парень на районе, а в Лондоне есть, где разгуляться. Видимо, нашёлся кто-то более подходящий.

От мысли, что Пит мог просто променять его на кого-то другого, до сих пор потряхивало.

***

— Тихо… Это что?

— Что?

— Слышишь?

— Нет, — Вегас слышал только, как в ушах стучит кровь. Издалека доносилась музыка и гогот. Он не мог ни о чём думать, когда Пит был так близко, его замыкало — коротило. Он уже потянулся за поцелуем, когда ему в грудь упёрлись ладони, останавливая.

— Ты закрыл дверь?

— Закрыл, — Вегас невольно обернулся. Почему-то замок в кладовке Порша предусмотрен не был.

— Ладно, иди сюда, — Пит потянул за его футболку, заставляя повернуться к себе.

— Но…

— Ну кто сейчас пойдёт в кладовку? Думаешь, у них закуска закончится? — Пит хрипло хохотнул. — Иди ко мне, я не могу больше…

Его глаза лихорадочно блестели в полумраке. Вегас подошёл вплотную, но Пит вдруг юркнул вниз, утягивая его за собой на какие-то тюки, сложенные в углу. Вегас на мгновение задумался об их содержимом, но в следующую минуту по его губам прошёлся мокрый горячий язык, дразня, и он моментально упустил все прочие мысли. Пит лежал под ним, обвивая руками и ногами, и целовал так горячо, что он перестал воспринимать реальность.

— Вегас, Вегас, — Пит обрывисто целовал его, вцепляясь в волосы, — давай… — низко простонал он, нетерпеливо выгибаясь.

— Что, прямо здесь?

— Плевать, давай… Я. Хочу. Тебя.

Они с упоением осквернили кладовку Порша, в самый ответственный момент обрушив со стеллажа какие-то коробки. Потом их чудом не пришибло чемоданом с инструментами отца Порша.

— Ты жив? — спросил Вегас у взъерошенной макушки. Пит зашевелился под ним, лохматая голова приподнялась.

— Порядок, — ответил он, обернувшись, — надо выбираться.

— Может, останемся?

— А потом они найдут под завалом наши трупы.

— Как думаешь, ничего, если я закурю?

***

— Слушай, пойдём отсюда. Поговорим где-нибудь спокойно, — предложил Порш. Ему предстояло переварить огромный объём новых, шокирующих данных, и Броад-стрит была для этого занятия не лучшим местом.

Они благополучно приобрели у знакомого бармена бутылку виски и стянули стаканы, которые Порш со знанием дела разместил в своих карманах. На выходе из бара они натолкнулись на местного завсегдатая — Кинна.

Кинн Анакин по праву носил звание почётного жителя Броад-стрит, здесь его знали все. Каждые выходные, с завидной регулярностью, он начинал свой «обход» всех заведений улицы, где горланил песни, собирая вокруг толпу зрителей. Род занятий мистера Анакина в свободное от «выступлений» время оставался загадкой.

Ходили легенды, что когда-то он был успешным музыкантом, потом занялся продюсированием бойз-бенда, ныне канувшего в лету, и достиг небывалых высот. Но в результате громкого скандала, в котором фигурировал солист его детища, он оказался не у дел.

Сейчас мистер Анакин курил, сосредоточенно пересчитывая мелочь под светом фонаря. Заметив Вегаса и Порша, Кинн направился к ним.

— Привет, ребята! — он улыбнулся, подсвечивая фингалом под правым глазом.

— Привет, Кинн, — Порш хохотнул, толкнув Вегаса плечом. Они не были знакомы с Анакин, но все забредшие на Броад-стрит автоматически становились его приятелями.

— Не найдётся десятки?

— Э-э-э, — Вегас с Поршем переглянулись.

— Да ладно, что вам, жалко что ли? Всего десятка! У вас вся жизнь впереди! Из тебя можно сделать звезду, — уверенно сказал он Вегасу.

— А из меня, значит, нет? — Порш метнул на него обиженный взгляд.

— Из тебя тоже можно! Я из любого сделаю суперзвезду!

Они поняли, что так просто отделаться не удастся, а пророчество звёздного будущего растопило их сердца. Вегас залез в карман и выудил десять фунтов:

— Держи, Кинн.

— Звезда! — Анакин радостно принял купюру и взглянул на Порша: — Нет, у тебя тоже есть шансы, я вижу потенциал!

— Да-да, Кинн, понимаешь, мы хотим поговорить.

— Понял, — он поднял руки и отступил на шаг назад, — не буду мешать.

Они помахали ему и двинулись прочь с Броад-стрит, где вовсю гремело веселье.

— Даже если это мой последний день, я просто буду обнимать тебя. Если мир разваливается на части… — хрипло голосил Кинн, удаляясь.

— Слышишь? — Порш повернулся к Вегасу, — а ничего такая песня… Где он их только берёт? В прошлый раз голосил что-то заунывное.

— А что, может, дать ему послушать пару моих сетов, а, Порш? Сведёт с нужными людьми, сделает меня крутым ди-джеем! Я тебя, так и быть, возьму под крыло — ассистентом.

***

Пит сидел в парке, наслаждаясь одним из последних погожих осенних дней. Он с наслаждением подставил лицо ещё тёплым солнечным лучам, прикрыв глаза. Рядом лежала раскрытая книга.

Вдруг приятное тепло ушло, над ним нависла чья-то тень.

— Привет. Загораешь? — Пит вздрогнул и распахнул глаза. Перед ним стояла Елена. Рядом вертелся лабрадор — питомец Вегаса, оставленный на попечение родителям

— Здравствуйте, — по традиции пробормотал он, подбирая конечности и принимая более сдержанную позу.

— Погода отличная, — проговорила Елена, присаживаясь, — ну ладно, побегай немного, — она отстегнула поводок, и пёс принялся с радостью нарезать круги по аллее. — Вот, замещает Вегаса, — улыбнулась она. Пит кивнул, улыбнувшись в ответ.

Он, между делом, сканировал пространство парка на предмет появления знакомого силуэта. Мысль о том, что сын Елены может вот-вот возникнуть собственной персоной, заставляла пребывать в нервозном состоянии низкого старта. Пит так и не успел решить, побежит он или нет. Миссис Тирпанякун его успокоила:

— Он снова весь в делах, остался в Бирмингеме, — с грустью проговорила она, — а я штрудель испекла… — она посмотрела на Пита, потом перевела взгляд на лежащую без дела книгу, — Пит.

Он оторвался от созерцания резвящегося лабрадора и встретился с её глазами, в очередной раз увидев в них Вегаса.

— Пойдём.

— Куда? — глаза помимо воли чуть не вылезли из орбит. Прямолинейность была у Тирпанякун в крови.

— К нам. У меня там штрудель готов, Вегас не приехал, Кан с утра торчит в гараже: это на весь день…

— Но я…

— Никаких отговорок! Как здорово, что я тебя встретила!

— Но мне нужно… — он решительно не знал, какую отговорку придумать. Какие срочные дела у него могли быть? Разве что дочитать очередную главу.

— Так, — Елена перебила его, поднимаясь, — вставай, пойдём! Ты же не откажешь даме в обществе? Раз у моих мужчин есть дела поважнее. Неужели не найдётся времени выпить свежесваренного кофе? Я обижусь, Пит, — серьёзно добавила она, — идём?

— Да, идём, — он улыбнулся, поднимаясь вслед за ней. Он не мог ей отказать. В конце концов, не произойдёт ничего страшного, если он выпьет чашку кофе. А потом придумает причину, чтобы уйти. Можно не смотреть ей в глаза, можно будет смотреть на штрудель.

Ему всегда было приятно общество матери Вегаса: с ней было легко, словно они были друзьями. Порой ему казалось, что их отношения были более близкими и доверительными, чем с его собственной матерью. Раньше он очень любил бывать у Тирпанякунов.

Сначала они долго ловили пса, не желающего расставаться со свободой, потом он принялся метаться в разные стороны, стремясь сорваться с поводка. Пит застыл, словно оглушённый: этот план-перехват они много раз проворачивали с Вегасом. Они вообще часто играли в догонялки. Правда, не всегда весёлые. Пит тщетно пытался захлопнуть сундук с воспоминаниями, но замок каждый раз срывался.

***

Он, шатаясь, спустился на первый этаж. В доме стояла тишина. Проклиная Порша, с которым он зачем-то стал пить на спор, Пит доплёлся до кухни, где утолил мучившую его жажду, без лишних церемоний подставив рот под кран.

Он смутно помнил, как ночью Вегас нёс его на второй этаж. Он безвольно висел на его плече, только отчаянно просил остановиться, ухватившись за клок волос, потому что всё вокруг неслось каруселью.

— Сейчас-сейчас, — приговаривал Вегас, — почти пришли… Ну Порш и придурок!

Он потерял Пита из вида на полчаса и нашёл абсолютно невменяемым. Преодолев лестницу под причитания Пита, он принялся искать спальное место для своей ноши. Большинство помещений было уже оккупировано крепко спящими влюблёнными парочками, лежащими вповалку, словно безвременно почившие Ромео и Джульетты.

Кровать в спальне родителей Порша и вовсе напоминала лежбище тюленей и, по всей видимости, являлась пристанищем для всех одиноких нетрезвых душ.

— Вегас, блядь! Мне плохо, отпусти меня… — Пит, особенно в нынешнем его состоянии, решительно не понимал, зачем Вегас кружит его, словно в вальсе.

Вегас распахнул ногой дверь гостевой комнаты, которая удивительным образом оказалась пуста. Он осторожно опустил охающего Пита на кровать и присел рядом.

— Чудовище, — прошептал он, убирая волосы с его лица.

— Я сдохну, — прохрипел Пит, цепляясь за него. Он явственно ощущал, как кровать несётся в открытом космосе, минуя созвездия и планеты. Спустя несколько минут, он привык к ощущению полёта и отключился, сжимая руку Вегаса.

Наутро он проснулся от дикой жажды и феерической головной боли. Вегаса рядом не было. Умывшись здесь же — на кухне — Пит решил отправиться на его поиски. Он заглянул в гостиную, выглядевшую так, словно наступил апокалипсис. Повсюду были в беспорядке разбросаны вещи и пустые бутылки, в углу сиротливо лежал перевёрнутый торшер, а пол был усеян пробками, чипсами и пластиковыми стаканами.

Картина поражала своим размахом, но, как только Пит перевёл взгляд на диван, все впечатления вмиг померкли. Он напрочь забыл о головной боли. На диване, широко раскинувшись, мирно спал Вегас. Смущало лишь одно обстоятельство: на нём лежала какая-то девица. Их одежда была грудой свалена неподалёку. Из-под покрывала выглядывала нога незнакомки, по-хозяйски закинутая на Вегаса. Пит не знал, сколько простоял в дверях, не в силах моргнуть и сделать вдох.

Спустя некоторое время он всё же отмер и поспешил ретироваться. Тело не слушалось, его трясло — перед глазами потемнело. Он наткнулся на шеренгу бутылок, которые одна за другой со звоном попадали на пол. Вжав голову в плечи, он стремглав вылетел из комнаты.

Он трясущимися пальцами зашнуровывал кеды, когда услышал какой-то шум. Пит решил капитулировать, поняв, что в битве с собственными шнурками безнадёжно проиграл, и, наспех накинув куртку, выбежал на улицу, чуть не растянувшись на крыльце. Колени отчаянно дрожали, он зигзагами, запинаясь за собственные ноги, как можно быстрее направился прочь.

— Пит! — раздалось сзади, — эй!

Он, не оборачиваясь, побежал. Сердце гулко ударялось о грудную клетку, в горле стоял ком.

— Пит!!! Стой! — новый крик разрезал сонную тишину раннего воскресного утра. Услышав позади топот, Пит прибавил скорости и свернул на узкую улочку, уходящую в глубь района. — Да стой же ты! Стой! — раздалось ближе.

Через мгновение в его куртку вцепились сзади, удерживая. Он отчаянно рванул вперёд, но его крепко взяли за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов. Перед ним стоял запыхавшийся Вегас. На нём были только джинсы и кеды. Пит взглянул на него и дёрнулся в очередной попытке освободиться.

— Нет. Подожди! Я её не знаю!

— Отпусти!

— Пит! Ничего не было!

Питу казалось, это происходит не с ним. Он словно смотрел какой-то дурацкий фильм и сценарист, писавший текст для Вегаса, явно не руководствовался логикой и оригинальностью.

— Я собирался пойти к тебе, но, видимо, отрубился… Я был с Поршем! Одетый! Блядь… Я не знаю, как… Откуда она взялась…

— Отвали от меня! Отцепись! — Пит наконец вырвался и сделал шаг назад. Вегас смотрел в его бледное до синевы лицо и решительно не знал, что делать. Он пребывал в не меньшем шоке.

Проснувшись от устроенного Питом погрома, он скинул с себя невесть откуда взявшуюся девушку и побежал за ним, лишь натянув наспех джинсы.

— Пит… Пит, нет… Нет! — он сделал шаг к нему, но тот отшатнулся. Глаза Пита блестели, он сжал дрожащие губы, — нет, — прошептал Вегас.

Пит судорожно выдохнул и закрыл глаза, отвернувшись. Вегас обнял его, не давая вывернуться и горячо зашептал:

— Я тебе клянусь, ничего не было, ничего! Я проснулся с ней…

— Она пиявка, что ли? — вдруг спросил Пит и передразнил, — проснулся с ней.

— Ты мне не веришь. Я знаю. Я не поверил бы сам. Не уходи только. Пойдём к Поршу, я оденусь. Мне холодно.

Пит тогда отправился с ним к Поршу, только чтобы забрать забытый впопыхах телефон. Ждать перевоплощений Вегаса он не собирался. Всю дорогу он молчал и держал дистанцию. Если бы кто-то решил в столь ранний час полюбоваться видом из окна, то застал бы крайне странную картину: Вегас Тирпанякун, первый красавец Банбери, вышагивал по улице с голым торсом, словно на дворе стоял июнь, а вовсе не сентябрь.

Чуть поодаль нетвёрдой походкой плёлся некто опухший и взъерошенный, в ком, приглядевшись, можно было узнать скромного и миловидного в обычное время Пита Сэнгтама.

Достигнув пункта назначения, они попали в эпицентр скандала, который устроила ночная подруга Вегаса, потому что тот бесцеремонно сбросил её с себя прямо на пол и, отчаянно матерясь, убежал, словно в припадке. Оказалось, её поступок явился результатом проигранного спора с подругами, которых Вегас позже окрестил курятником.

Пит слышал её визги, пока рыскал по чужим курткам и пальто в гардеробной, пополняя запас сигарет. Теперь сценарист не казался ему таким идиотом, но он хорошо запомнил ощущение жгучей боли, лишающей возможности дышать.

***

Сейчас Пит думал, что пора захлопнуть этот сундук навсегда. У них не было будущего. Никогда. Это было каким-то смертельным безумием. Он был уверен, что Вегас понял это раньше, гораздо раньше. Может быть он знал это с самого начала. Вокруг него всегда вились девушки, и ему нравилось внимание — этого нельзя было не замечать.

Пит чувствовал к нему что-то настолько сильное, что становилось страшно.

Последний год в Банбери он только и делал, что ждал его. И чем ближе подходило время выпускных экзаменов, тем страшнее ему становилось: его не столько волновало будущее вообще, сколько их будущее. Он боялся до смерти, так, что перехватывало дыхание.

Боялся, что Вегас, может, и сможет без него.

А он просто задохнётся.

========== Глава 4. ==========

***

Он застыл на пороге собственной комнаты: мать сидела на его кровати с ноутбуком на коленях. Сердце гулко стукнуло и замерло, внутри всё похолодело. Он не был настолько наивным, чтобы не поставить пароль. Ему было хорошо известно, что Эстер грешит посягательствами на его личное пространство. Но двадцать минут назад, уходя в душ, он оставил ноутбук на кровати, не потрудившись его закрыть или заблокировать.

Теперь он судорожно пытался припомнить, мог ли оставить на виду что-то компрометирующее. Вроде бы ничем криминальным он занят не был: читал какую-то статью, слушал музыку. Сердце принялось гнать кровь с бешеной скоростью, в голове обрывками замелькало: история браузера, переписка с Вегасом, почтовый ящик…

Мать оторвалась от монитора и строго взглянула на него. Внутри всё оборвалось. Пит вцепился в полотенце, висящее на плече.

— Это что? — строго спросила она, указав глазами на монитор. Он молчал, ошарашенно глядя на неё: — Пит, это что?

— Что? — ответил он, отмечая про себя, каким глубоким смыслом наполняется их диалог.

— Иди сюда!

Он на негнущихся ногах подошёл к ней и заглянул в монитор. Увиденное его чуть успокоило: письмо из Лондонского университета, которое он забыл отправить на удаление.

— Ну! Что это? — Эстер обернулась.

— Письмо, — просто ответил Пит.

— Почему не сказал?

— Потому что приняли в Бирмингем.

Он сам был изрядно удивлён, получив приглашение из Лондона. Оно, конечно, потешило его самолюбие, но подтверждать место он не собирался. Теперь он корил себя за то, что не удалил злосчастное письмо сразу.

— Ты не поедешь в Бирмингем! — Эстер захлопнула ноутбук.

— Че-го? — у Пита отвисла челюсть.

— Подтверждай место в Лондоне!

— Уже подтвердил в Бирмингеме.

— Ты не поедешь в Бирмингем, Пит! И думать забудь, понятно? Поедешь в Лондон, к Эльзе.

— Не поеду. Я тебе тысячу раз говорил: я не собираюсь в Лондон!

— А куда ты собираешься? К своему Вегасу?

«Своему Вегасу» — внутри всё замерло. Пит застыл, растерянно глядя в суровое лицо матери.

— Держишь меня за дуру? — она резко встала и в упор посмотрела на него, — я всё знаю!

— Что? — голос сел. Он понимал, что это конец. Понимал, но не хотел верить, отчаянно пытаясь выкрутиться и спасти всё, что неслось под откос.

— Я вас видела! — выкрикнула она.

— И что? — он из последних сил пытался сохранять спокойствие, тщетно на что-то надеясь.

— Прекрати строить из себя дурака! Я видела, чем ты с ним занимаешься!

— Что? Ты что, следишь за мной?

— А вы не очень-то скрываетесь, если облизываете друг друга в машине прямо посреди улицы! И эти ваши постоянные посиделки до ночи… Я давно догадывалась. Какая мерзость, Пит! — она скривилась. — Мне даже представить страшно, что…

— Что я спал с Вегасом? — перебил он, с вызовом взглянув на неё. Пути назад не было.

— Замолчи! Я всё знаю, понятно? Вы уже всё распланировали… Я не позволю!

— Ты что… Ты читала мои сообщения?!

— Да!

— Да какое ты имеешь право?! Это моё личное!

— Потому что я пока ещё твоя мать! Личное! Я не знаю, что на тебя нашло, что ты принимаешь… Но я тебе не позволю вот так ломать всю жизнь!

— Ничего я не принимаю! Хватит!

— Можешь не отпираться. Он тебя втянул. Или заставил… Елена и Кан всегда ему слишком многое позволяли. Я сразу была против этой… дружбы… Не знаю, что он с тобой сделал…

— Никто меня не заставлял! И я не наркоман, понятно? Я сам так хочу!

— Замолчи. Никогда не поверю, что ты по своей воле!

— А придётся! Неужели ты не видишь? Или в сообщениях непонятно написано? — ехидно спросил он, с удовольствием отмечая, как мать передёрнуло. — Мне не нравятся девочки, мама, я хочу Вегаса!

Она сжала губы и отвесила ему пощёчину. Пит метнул на неё горящий взгляд.

— Не смей, — процедила она, — всё, Пит, хватит. Я вижу, как он на тебя влияет: ты не учишься, только шляешься где-то. Ты переедешь в Лондон. Это не обсуждается.

— Нет! Не поеду я в этот чёртов Лондон!

— Поедешь. Или ты мне не сын. Выбирай.

Он опешил, уставившись на неё. Выбирать? Как он мог выбирать?

— Что?

— Что слышал. Ты больше не будешь с ним общаться. Кстати, его родители знают, чем сынок занимается? Вряд ли они будут в восторге. И вряд ли он потом тебе скажет «спасибо».

— Зачем ты… Зачем? — голос предательски сорвался.

— Потому что это ненормально! Это извращение! Ты для него игрушка на выходные, кто знает, чем он там занимается? Порш только и рассказывает на всех углах об их похождениях. За ним же полшколы бегало. Думаешь, он тебя… Любит? — она усмехнулась, — думаешь, ты ему будешь нужен там? Плевать он хотел на тебя! Потом сам же приползёшь обратно.

Каждая фраза била наотмашь. Мать словно вытаскивала все его тревоги и опасения, тщательно скрытые где-то в самом тёмном углу. Видя, что задела за живое, она продолжала сыпать соль:

— А если его родители узнают? Ты думаешь, он всё бросит? Думаешь, выберет тебя? Ты не понимаешь, что будет дальше? Одумайся! Он вертит тобой как хочет, а ты готов всю жизнь сломать!

Пит сжал губы и опустил голову. Щека нещадно горела, он с усилием сглотнул подступившую горечь и зажмурился.

— Ты будешь ненавидеть Бирмингем, если поедешь к нему, вот увидишь, — тихо сказала она, — только не вздумай сюда возвращаться. Живи как знаешь. Я не собираюсь тебя утешать после того, как твой драгоценный Вегас тебя выкинет.

Когда за матерью закрылась дверь, он опустился прямо на пол, обняв колени. Ему всегда казалось естественным и правильным быть с Вегасом. Но сейчас его мир рушился и он отчаянно пытался схватить осколки на лету. Ничего не получалось, он больше не был уверен ни в чём, он больше не знал, как правильно.

Призрачные сомнения, терзавшие его весь этот год, вдруг материализовались и встали перед ним непробиваемой стеной. Его ставили перед выбором, который он не мог сделать. Ему хотелось умереть, потому что сейчас это было бы гораздо проще, чем принять решение.

Пит бросил взгляд на телефон. Он поднялся и схватил его, словно это был спасательный круг — последний шанс выплыть. Он не успел. В комнату резко вошёл отец. Мать стояла в дверях. Пит не успел и глазом моргнуть, как телефон разлетелся вдребезги о стену, а щёку вновь обожгло болью, только теперь гораздо сильнее. Так, что потемнело в глазах.

— Ты едешь в Лондон, — припечатал отец.

***

— Пит… Пит, — его кто-то звал. Он вынырнул из воспоминаний, медленно вливаясь в реальность. — Возьми его ты, — Елена протягивала ему поводок, пёс крутился у ног, — ему явно не хватает мужской руки. — Странно, но почему-то, когда шлейка перекочевала в эту самую мужскую руку, пёс успокоился и по пути домой вёл себя вполне прилично. Вот так Пит шёл в дом Вегаса, болтая с его матерью и вёл на поводке его собаку. Он сам не успел опомниться, как получил главную роль в этом театре абсурда.

***

— Привет! Привет… Хороший-хороший, — Вегас перехватил коробку в одну руку и бегло потрепал крутящегося под ногами и радостно повизгивающего пса. Истосковавшийся питомец не собирался отпускать его просто так: он вставал на задние лапы, отчаянно виляя хвостом. — Сейчас… Ты мой малыш… Мой мальчик, — засюсюкал Вегас, пытаясь обойти его.

Он держал коробку, из которой, словно конечности, в разные стороны торчали огромные листья цветка Сары, забытого при переезде. Видимо, ей настолько не хотелось вновь видеть своего жениха-недомужа, что она предпочла пожертвовать «любимцем».

Вегас недолюбливал растение и при первой же встрече окрестил его мандрагорой. Выбросить его не поднималась рука, хотя цветок совсем не вписывался в колонию кактусов, доставшуюся Вегасу от прошлых хозяев. Он изредка поливал их и все были довольны. Но «мандрагоре», видимо, требовался более тщательный уход, потому что спустя полгода, проведённых с незадачливым ботаником, она всё-таки не выдержала и начала стремительно чахнуть.

Ощутив сладкий аромат выпечки, Вегас сделал стойку, резко повернув голову в сторону кухни, как гончая, учуявшая кролика. Он сорвался домой в последний момент, хоть уже и предупредил родителей, что не приедет. И он не изменил бы своего решения, если бы не Порш, поднявший его своим звонком в несусветную рань. Оказалось, его «малышка», как он величал свой автомобиль, серьёзно захворала. Она попросту не завелась, чем разрушила планы хозяина: именно сегодня миссис Киттисават праздновала день рождения.

Перспектива отправиться в Банбери на электричке с псом и кучей пакетов породила у Порша панику, поэтому он схватился за телефон. Вегас пожалел, что раскрыл перед другом все карты: тот знал, что никаких дел в эти выходные у него не было. Но сейчас он был даже рад, что приехал: судя по аппетитному аромату, он подоспел к десерту.

— Ма-ам! Пап! Я всё-таки прие… — продолжение фразы застряло в горле и он истуканом замер на пороге кухни. Прямо на него смотрел Пит. Вегас ощутил себя неудачливым Персеем: у него не было ни щита Афины, ни меча Гермеса. Разве что злосчастная коробка… Хотя это не играло никакой роли, потому что он уже обратился в камень.

— Вегас! Вот так сюрприз, ты же сказал, не приедешь…

Он краем глаза видел, что мать повернулась к нему, но никак не реагировал, намертво сцепившись взглядом с Питом.

— Ве… — Елена помахала ему, — ах да, вы давно не виделись! Хоть бы поздоровались…

— Привет, — заторможено сказал Пит, с трудом разомкнув губы. Вегас не ответил, стиснув коробку так, что смял углы.

— Да что с тобой? — обеспокоенно спросила мать и он наконец разорвал зрительный контакт, словно вырвавшись из-под гипноза.

— Я… — он несколько секунд смотрел на неё и выдал первое, что пришло на ум, — голова разболелась.

— Сильно?

— Ужасно, — с энтузиазмом подхватил он, — еле доехал.

Ему и правда становилось не по себе от общества Пита, и он не собирался продолжать зрительные поединки.

— Я сейчас поищу что-нибудь… — Елена поднялась и указала взглядом на коробку, — что это у тебя?

— Там… Это мандрагора, я говорил, помнишь…

— Поставь ты её, садись. Я штрудель испекла, Питу очень понравился, — она подмигнула, — я принесу тебе таблетку.

— Елена… Я, наверное, пойду, — подал голос Пит.

— Только что пришёл ведь. Да что с вами? — она с укоризной посмотрела на них.

— Ничего, — хором выдали они, словно пять лет назад.

— Ну вот ихорошо. Пит, не вздумай никуда идти, пока не доешь! — когда мать вышла, Вегас наконец отмер и, подойдя опасно близко к Питу, бесцеремонно грохнул коробку на пустой стул.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

Пит поднял голову и затерялся где-то во льдах Арктики, сквозящей в его взгляде. Только взгляд — всё, что он мог узнать. Это человек был чужим и Пит не видел в нём того, кого знал раньше. Он сделал глубокий вдох и поднялся:

— Елена позвала.

— А ты решил пирогов потрескать? — Вегас скрестил руки на груди. — Дома не наелся?

— Я не собирался. Было просто невежливо… Извинись перед ней, пожалуйста, — Пит двинулся к выходу.

— А в Лондоне тебя научили манерам, да? — донеслось вслед. Он замер как вкопанный, словно в спину вонзилась стрела, — что, уходить по-английски там в порядке вещей?

Пит обернулся, вновь встретившись с колючим взглядом.

— Не смею больше задерживать, — церемонно произнёс Вегас.

— Я не знал, что ты приедешь.

— А я вот явился, испортил праздник! А ты решил с мамой подружиться?

— Ты о чём? Да я просто поздоровался! Мне что, делать вид, что мы незнакомы?

— В этом-то ты мастер!

— Ве…

— Что это у вас здесь? — на пороге возникла Елена, — Пит, ты куда? Вегас? — она переводила взгляд то на одного, то на другого, будто они что-то натворили.

— Вот, засобирался домой, что-то срочное. Уговариваю остаться, но он ни в какую, — с невозмутимым видом заявил сын.

— Да, мне, правда, нужно, — извиняющимся тоном пробормотал Пит, сжимаясь под пристальным взглядом двух идентичных пар глаз.

— Ну как же так… — с сожалением проговорила Елена. — И Вегас как раз приехал… — Пит только виновато пожал плечами.

— Я провожу, — Вегас мило улыбнулся матери. — Пойдём, — сказал он Питу, в очередной раз заморозив его взглядом.

Пёс увязался за ними. Когда-то он радовался Питу так же, как хозяину. Сейчас Вегасу не хотелось верить, что питомец ещё помнит его.

— Я сам найду дорогу, спасибо, — сказал Пит, наматывая шарф под пристальным наблюдением. Вегас не сдвинулся с места. Он готов был лично отконвоировать своё несчастье до дома, сдать на руки родителям, а на обратном пути очертить круг из соли вокруг своего жилища, чтобы этот призрак больше не заглянул на чай. Пит сунул руки в карманы и, тяжело вздохнув, посмотрел ему прямо в глаза.

— Не приходи больше, — тихо сказал Вегас.

— Извини, — Пит чуть помедлил и нерешительно начал, — Вегас, я…

— Пока, Пит, — перебил тот и выжидающе уставился на него.

— Вегас…

— Пока, — отрезал он и распахнул дверь.

— Давай поговорим, — вдруг сказал Пит.

Эти слова вырвались сами собой прежде, чем он успел о чём-то подумать. Что-то щёлкнуло внутри. Он не мог просто так уйти. Из лёгких словно выкачали весь воздух. «Это Вегас» — вдруг петардой взорвалось в голове. «Вегас, Вегас, Вегас…» — мелькали бесконечные всполохи. Он только сейчас полностью осознал, что напротив изменившийся почти до неузнаваемости, повзрослевший, но всё-таки Вегас.

— Что? — тот посмотрел на него так, будто он предложил ему прыгнуть с моста.

— Давай поговорим.

— А есть о чём? — Вегас скрестил руки на груди, выжидающе и как-то надменно глядя на него. Теперь Пит сгорал под его взглядом.

— Вегас, я…

— Уходи.

— Вегас! — донесся голос Елены.

— Сейчас, мам! — отозвался тот и шумно выдохнул. Он стоял вплотную, так, что Пит почувствовал его запах, услышал рваные выдохи и почти прошептал:

— Ты можешь меня выслушать?

— Вегас! — снова донеслось из кухни.

— Сейчас! — снова крикнул он и, буквально вытолкнув Пита на крыльцо, вышел следом и захлопнул дверь.

Он больше не мог слышать своё имя. Пит открыл, было, рот, но Вегас его опередил:

— Я не хочу с тобой говорить. Не хочу ничего слышать, не хочу тебя видеть, понятно?

— Но… — Пит сделал шаг к нему.

— Исчезни, — процедил тот.

— Но я хочу объяснить. Послушай меня.

— А я не хочу, Пит, не хочу! Уходи! — он повысил голос и Пит вздрогнул, — уходи, — твёрдо повторил Вегас и отступил на шаг.

— Подожди, — сказал Пит, но ответом послужил только хлопок двери.

Едва Вегас пересёк холл, он тут же натолкнулся на мать.

— Вот ты где… А я зову.

— Мы разговаривали.

— Что, совсем плохо? — обеспокоенно спросила Елена. Видимо, его лицо выражало весь спектр переживаемых эмоций. Вегасу потребовалось несколько секунд, чтобы воскресить в памяти легенду о головной боли, которая, впрочем, грозила стать реальностью. Он судорожно вздохнул и вымученно улыбнулся:

— Пройдёт.

Видимо, получилось совсем неубедительно. Он запоздало подумал, что лучше было вообще промолчать.

— Так больно? Иди сюда, — она раскрыла объятия, и он покорно наклонился, ощутив, как она коснулась губами его лба, — горячий…

— Всё нормально, — он обнял её, прикрывая глаза.

Разговор с Питом и само его присутствие отняли все силы. Он ощущал себя вывернутым наизнанку. Елена осторожно гладила его по голове. «Как маленький мальчик» — вяло подумал Вегас.

— Пойдём, ляжешь, — тихо сказала она. Он покорно отправился за ней, улёгся на диван и выпил таблетку, тщетно ожидая, когда же уйдёт эта мучительная боль, сдавливающая всё внутри. Мать уселась рядом, тревожно поглядывая на него. Она будто собралась о чём-то заговорить, но на диван с разбегу запрыгнул пёс и принялся с упоением тыкаться мордой в лицо хозяину.

— Хочешь целоваться, — Вегас улыбнулся, обняв его, и ощутил запах собачьих консервов, — моя вонючка…

***

Пит сидел на коленях посреди кухни и просто смотрел, как на полу растекается ярко-алое пятно. Из рассечённой ладони очень бойко текла кровь. Рядом лежали осколки разбитого стакана, которые он неудачно попытался собрать. Зачем ему вообще понадобился этот злосчастный стакан, Пит не помнил в упор.

После того, как за Вегасом захлопнулась дверь, он помнил всё как в тумане. Сначала он стоял на крыльце Тирпанякунов, словно швейцар, потом долго добирался домой каким-то особо изощрённым маршрутом.

—… на полу? Пит! Пит!

В поле зрения попали ноги матери, обутые в вязаные тапочки с помпонами, и он вперился в них.

— Ты что? Как тебя угораздило? — она взяла его ладонь. «Как тебя угораздило?» — эта фраза сопровождала его всю жизнь, с самого детства. «Как тебя угораздило так извозиться/разбить вазу/опять завалить тест/ввязаться в это?».

Он ощущал себя овощем-мутантом, невзначай выросшим на любовно-возделываемых грядках добропорядочных фермеров. Эдакой огромной тыквой, которую поливали по часам, удобряли и укутывали на ночь. Вот только он почему-то светился в темноте, словно его вырастили в лаборатории с применением всевозможных химикатов. И эти добропорядочные фермеры не могли с гордостью продемонстрировать свою тыкву на ярмарке.

— А! — сказал Пит, вздрогнув от боли.

— У тебя здесь стекло!

Спустя полчаса, лёжа у себя в каком-то трансе, он внезапно ощутил, как прогнулась кровать и с досадой осознал, что не запер дверь.

— Как ты? — голос матери долетал как сквозь вату.

— В порядке, — ответил он, утыкаясь в подушку.

— Пит, — с укоризной сказала она, приметив его обтянутое денимом колено, торчащее из-под одеяла, — лезть под одеяло в джинсах…

— Мне холодно.

Она принялась щупать его, пытаясь определить температуру.

— Не надо… — он уворачивался, пряча лицо.

— Пит, что происходит? Ты не заболел? Почему лежишь в темноте? Как в склепе!

Он ощутил, как она поднялась, видимо, с намерением открыть шторы.

— Оставь!

— Да что с тобой?

— Да, наверное, заболел. Я просто посплю, — он нашёл в себе силы приподняться в попытках нейтрализовать внезапно разыгравшийся у матери порыв заботы. Получалось плохо: она пристально разглядывала его в тусклом свете.

В итоге ему пришлось раздеться, после чего Эстер укрыла его пуховым одеялом и всучила какой-то травяной чай.

— Тебе принести что-нибудь?

Пит чуть не опрокинул на себя чашку и заторможенно ответил:

— Нет, спасибо.

Она не стала настаивать и причитать, вопреки обыкновению, а просто вышла, прикрыв дверь. Пит, пребывая в шоке, машинально сделал глоток и сморщился. Его действительно колотило, и он сомневался, что это состояние было вызвано простудой: с такой же «лихорадкой» он три года назад слёг в Лондоне. Он проваливался в сон и просыпался в холодном поту. Ему снился Вегас. Когда он попытался его задушить, Пит сел на кровати, ощущая себя абсолютно разбитым, и понял, что больше не уснёт.

Часы показывали восемь. По полоске света, пробивающейся сквозь шторы, Пит сделал вывод, что сейчас утро. Он заметил, что чашка исчезла со стола: сквозь сон он слышал, как мать несколько раз заходила к нему. Пит несколько минут просидел, сосредоточенно глядя перед собой, потом рывком поднялся и принялся трясущимися руками натягивать джинсы. Он остановился в нерешительности.

Гараж Тирпанякунов был открыт, в проёме маячила фигура Вегаса, склонившегося над капотом родительского автомобиля. Пит не представлял себе, что будет делать, когда вновь его увидит. Он шёл сюда, ведомый зовом, которому не мог сопротивляться. Ему казалось, останься он дома ещё на минуту — сердце разорвётся.

Медленно, неслышно ступая, он подошёл к Вегасу ближе, словно к дикому зверю. Он не успел обдумать дальнейшие действия, потому что тот, словно ощутив его присутствие, резко обернулся и вперился в него недобрым взглядом. Его и без того тёмные глаза казались сейчас совсем чёрными. Пит, словно пригвождённый, не мог сдвинуться с места, не мог вымолвить ни звука. Он не то превращался в ледяную глыбу, не то сгорал заживо.

— Уходи, — чётко сказал Вегас. Его голос был чужим.

— Мы можем… — Пит запнулся, отчаянно пытаясь унять бешено колотящееся сердце, — можем поговорить?

— Нет.

— Почему?

— Не о чем нам с тобой разговаривать! — Вегас повернулся к нему. — Я что, непонятно сказал вчера? Исчезни. Езжай в свой Лондон.

— Вегас, — Пит сделал шаг к нему, остановившись почти вплотную и посмотрел ему в глаза, в надежде, что Вегас, как когда-то, снова сможет «прочитать» его, — пожалуйста.

Но тот только судорожно выдохнул и опустил глаза, комкая тряпку в чёрных от масла пальцах.

— Ты… совсем не хочешь меня видеть?

Вегас молчал. Он отчётливо видел призрак. Видел за этим парнем своего Пита, того светловолосого невысокого мальчишку, хитро улыбающегося ему. Материальное воплощение Пита было растрёпанным и бледным. Тёмные круги под глазами были явным признаком бессонной ночи. Примерно ту же картину Вегас наблюдал в зеркале час назад.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил он, подняв усталый взгляд.

— Объяснить. Я не должен был уезжать, я… Мне нужно было сказать тебе сразу, но…

— Хватит, — Вегас оборвал его, — зачем ты это делаешь? — Пит непонимающе смотрел на него. — Что тебе нужно?

— Я не…

— Думаешь, есть толк в этих разговорах? Знаешь, тебя не было три года и мне… плевать. Мне теперь всё равно, Пит.

— Я тебе не верю.

— Ты не веришь мне? — Вегас усмехнулся. — А как ты себе всё представлял? Думал, я тебе на шею кинусь, а, любимый?

Последнее слово больно хлестануло наотмашь. Пит опустил голову и еле слышно проговорил:

— Прости меня.

— Это, конечно, меняет дело! Кидаешь меня, как какую-то малолетнюю девочку, а теперь просишь прощения?

— Вегас, нет, всё не так!

— Да плевать мне, как! Мне плевать, что бы там ни произошло. Зачем это всё?

— Но… мы ведь можем… Общаться.

— Общаться? Чего? Забористая, видимо, дурь в Лондоне! Не отсыплешь? Как ты себе это представляешь?

— Мы ведь…

— Что? Трахались? — Вегас прищурился, сократив дистанцию между ними на опасные полшага, и тихо спросил: — хорошо было, да? Хочешь продолжить?

Он с необъяснимым удовольствием наблюдал за стушевавшимся Питом: тот покраснел, открывая и закрывая рот, но так и не мог ничего сказать. Вегас улыбнулся уголками губ, перекидывая измятую тряпку в руках:

— Заскучал на каникулах? Понимаю: недотрах и всё такое… Ладно, в принципе, я не против, можем перепихнуться по старой дружбе, если тебе так хочется. Залезай? — он кивнул в сторону машины. В голове звучали сладкие стоны Пита, вклинивающиеся в реальность из воспоминаний. Гараж и сам старенький автомобиль не раз становились их прибежищем.

— Зачем ты..? — Пит запнулся, отводя взгляд.

— Ну извини, пригласить не могу — предки дома, — Вегас вошёл во вкус и теперь не мог остановиться, — но нам ведь не привыкать, — он подмигнул.

— Перестань.

— Да ладно, раньше это тебя не останавливало. Даже нравилось!

— Вегас, перестань!

Внезапное веселье закончилось, когда Вегас услышал сорвавшийся голос Пита и увидел в его глазах ту темноту, в которой сам блуждал с момента их расставания. Он выдохнул и тихо произнёс, жёстко отчеканивая каждое слово:

— Тогда какого чёрта ты снова сюда явился? Думаешь, мне есть дело до твоих объяснений? Думаешь, мне нужно всё это дерьмо? Хватит из меня душу вытягивать!

Пит продолжал пронзительно смотреть на него. Вегас вздрогнул, ощутив прикосновение: он уставился на забинтованную кисть Пита и шарахнулся, словно от огня.

— Не смей, — тихо сказал он. Пит кивнул и сунул руку в карман пальто, видимо, для надёжности. Ему хотелось, чтобы Вегас задушил его, как во сне. Он бы не сопротивлялся. Всё было бесполезно. Он бездумно смотрел на руки Вегаса , всё так же сжимающие несчастную тряпку.

Про себя он невольно отметил, что помнит эту клетчатую фланелевую рубашку у него ещё со школы. Теперь она наконец была ему по размеру. Он готов был поклясться, что чувствует тот же запах, что и тогда, пять лет назад, утыкаясь ему в плечо и ощущая щекой мягкую ткань: стирального порошка, сигаретного дыма и самого Вегаса.

— Пит, — тихо позвал Вегас и он вскинул взгляд, — всё закончилось. Давно. Не надо ничего говорить — бесполезно. Мне всё равно, понимаешь?

Пит раскрыл было рот, но Вегас остановил его:

— Не надо. Иди домой. Пожалуйста, Пит, просто иди.

Он привык слушаться Вегаса и доверять ему. Он и сейчас знал, как лучше. Пит больше не мог находиться с ним так близко, больше не мог выносить его взгляда.

Глубокий вдох и шаг назад.

Он медленно развернулся и двинулся прочь, не чувствуя земли под ногами.

— Пока, Пит.

Он замер и обернулся. Вегас смотрел ему вслед, видимо, желая удостовериться, что он уйдёт. Он не смог попрощаться в ответ: голоса не было.

Елена вздрогнула: кофе вырвался из джезвы, заливая конфорку. Она выключила плиту, наблюдая, как бурлит кофейная пена, оставляя на светлой эмали уродливые разводы.

Через пару минут она снова взглянула в окно. Сын сидел прямо на бетонном полу гаража, уронив голову на скрещенные руки.

========== Глава 5. ==========

***

В тёмном небе ярко горели звёзды, ветер путался в кронах деревьев. Они сидели на скамейке в глубине парка и уже несколько минут молчали.

— Пит, — позвал Вегас. Реакции не последовало, — Пит, — снова тишина. Его голова была опущена, дрожащие пальцы теребили манжеты толстовки. Вегас вздохнул и вновь перевёл взгляд на небо. Он точно знал, в Бирмингеме оно было совсем другим. Пит положил голову на его плечо. Ему хотелось заморозить время, ему хотелось остаться под этими звёздами.

Он притянул Пита ближе к себе, ощутив его прерывистые вздохи совсем рядом. Тот в очередной раз завалил какое-то итоговое эссе и вдрызг разругался с родителями. Но дело было не в этом. Вегас ощутил на шее взмах мокрых ресниц.

— Пит… Не надо. Слышишь?

Горячие капли текли ему за шиворот, обжигая. Вегас скрипнул зубами, крепко зажмурившись.

— Хватит, Пит, я… Мне тоже тяжело, — голос сорвался, он на минуту замолчал и еле слышно добавил, — пожалей меня, не надо…

Он повернулся к нему и обнял крепче, пряча лицо в мягких волосах. Сквозь запах табачного дыма пробивался другой, едва уловимый и уже родной. Вегас прикрыл глаза, делая глубокий вдох.

— Я буду приезжать. Это же не другая планета.

Он повторял это, словно заклинание, но чары не действовали. Он оставлял Пита наедине с заваленными тестами, придурками-одноклассниками и разъярёнными родителями. Хоть тот никогда и не говорил этого напрямую, Вегас знал, как много значит для него.

Наверное, они оба не ожидали, что будет так тяжело. Этот день настал внезапно. Ещё вчера они как ни в чём не бывало бегали здесь в попытках поймать резвящегося пса Вегаса. Что-то заканчивалось, словно какая-то часть их самих должна была исчезнуть на рассвете вместе с этими звёздами, когда он уедет. Питу уже несколько раз звонила мать, он не реагировал.

— Тебя сейчас с собаками искать начнут, — попытался пошутить Вегас. Пит наконец отстранился, разрывая объятия.

— Да… Мне надо… Мне пора… — пробормотал он в стремлении подняться.

— Стой, — Вегас ухватил его за запястье, — сейчас пойдём.

Было слишком поздно для прогулок и они брели под тусклым светом фонарей вдвоём. Пит шёл как зомби, шатаясь и не разбирая дороги.

— Давай лапу, — Вегас взял его за ледяную ладонь, устраивая её в кармане своей толстовки. У дома Сэнгтамов они, по традиции, остановились в слепой зоне: за густым кустарником со стороны заднего двора. Вегас обхватил лицо Пита, заставляя поднять взгляд:

— Будешь меня ждать? — тот вдруг улыбнулся, обхватывая его шею.

— Придурок, — прошептал он, — Вегас, ты придурок.

Они целовались, потеряв счёт времени. В кармане Пита снова начал надрываться телефон. Вегас с сожалением разорвал поцелуй.

— Чёрт, — выдохнул он, поглаживая большим пальцем нижнюю губу Пита, — достанет кого угодно… Иди, а то под арест посадят.

Они крепко, что есть силы, обнялись в последний раз.

— Ну что… Пока? — неуверенно спросил Вегас. Пит не ответил, лишь на мгновение коснувшись его губ своими.

Вегас вышел из их укрытия через несколько секунд после него, глядя вслед удаляющейся фигуре. Он не сдвинулся с места, пока за Питом не закрылась дверь.

***

Пит сшиб подставку с зонтами, не глядя бросил ключи в сторону полки, не заметив, что связка не достигла цели и упала на пол. Он повесил пальто мимо вешалки, с раздражением откинул куда-то шарф, из которого долго не мог выпутаться, запнулся за собственные ботинки и, наконец, направился к себе.

Ничего не видя перед собой, он, шатаясь, поднимался, цепляясь за перила, когда услышал скрип ступеней позади.

— Пит, что случилось? Где ты…

— Нигде, — бросил он, не оборачиваясь и не дав матери закончить.

— Пит! Куда ты убегаешь в такую рань с температурой? Пит! — она ухватила его за плечо.

— Не трогай меня, — сказал он, с трудом ворочая языком, и вывернулся из захвата.

— Да что с тобой происходит? Ты с ним был?

Она шла за ним по пятам, её голос долетал словно откуда-то издалека, перед глазами всё плыло.

— Он ведь здесь, да? А ну стой! — он почти влетел в комнату и захлопнул дверь перед её носом, щёлкнув замком.

— Пит! Открой сейчас же!

— Уходи, — тихо сказал он.

— Что происходит?

— Уйди! — он крикнул так, что у самого зазвенело в ушах. За дверью воцарилась тишина. Пит рухнул на кровать вниз лицом, забиваясь под одеяло. Его снова трясло, в голове шумело, будто над ухом взлетал самолёт. В сознании билась одна мысль: уехать. Хотя бы в проклятый Лондон. А потом куда угодно. И как можно скорее.

— Только посплю, — бессвязно пробормотал он зачем-то, проваливаясь в темноту.

***

— Вегас! — Порш проводил взглядом отчаянно сигналящий им автомобиль, который они только что подрезали на скорости, близкой к первой космической, — куда ты так гонишь, совсем псих?!

Вегас не реагировал, вцепившись в руль так, что побелели костяшки. Он вообще вёл себя крайне странно.

Всё началось с того, что ему срочно понадобилось вернуться в Бирмингем прямо с утра. Порш был категорически против, но пользоваться услугами общественного транспорта ему хотелось ещё меньше. Вегас заехал за ним и принялся подгонять, словно девушку, наводящую марафет. А теперь он нёсся по трассе, словно гоночный болид.

— Вегас, мать твою, тормози! — завопил Порш, с ужасом наблюдая за стремительно приближающимся кузовом лесовоза.

Вегас вздрогнул, словно выходя из транса и сбросил скорость, но слишком резко: сзади возмущённо засигналили.

— Да что с тобой? Угробишь нас к чёрту! — Порш прижал к себе отчаянно тявкающего Дружка. Теперь Вегас плёлся с черепашьей скоростью: минимально допустимой. Порш не возражал. Мимо проплывали ветряные мельницы, причудливо сложенные стога сена, и мерно двигающие челюстями стада коров. На первой же отворотке Вегас съехал на просёлок и, не говоря ни слова, вышел из машины.

Отойдя на несколько метров, он остановился и закурил. Порш переглянулся с Дружком и, усадив пса на сиденье, направился к другу. Он остановился на пару шагов позади.

— Дальше ты поведёшь, — вдруг сказал тот, не оборачиваясь. Порш был уверен, что запомнит этот день на всю жизнь: Вегас никогда никому этого не позволял находясь в трезвом уме и ясной памяти. К тому же, ему отчаянно хотелось добраться до Бирмингема живым.

Они докурили, и Порш с важным видом уселся за руль. Дружок перекочевал на заднее сиденье.

— Ну что, принцесса, прокатимся? — Порш подвигал бровями, пытаясь разрядить обстановку. Вегас вяло усмехнулся, откидываясь на подголовник. На пассажирском сидении он чувствовал себя гораздо безопасней. Ему было не по себе от мысли, что, если бы не Порш, он наверняка бы уже слился в страстном смертельном поцелуе с лесовозом.

— Помолчим? Или расскажешь? — спросил друг, глядя на дорогу.

— Пита видел, — выдохнул он, будто только ждал сигнала.

— Да? Где?

— Не поверишь, — он усмехнулся, — у себя дома. Прихожу, а он там сидит, с мамой болтает, мой штрудель ест.

— Штрудель? — мечтательно переспросил Порш.

— Ага. Мама его решила накормить. А он, кстати, всё такой же худой… — задумчиво проговорил Вегас.

— И что? Вы с ним… поели штруделя?

— Чего? Ты мне эти намёки брось, Порш.

— А я и не намекаю ни на что. Просто спрашиваю. Вы поговорили? Он что-то рассказал?

— Нет, — Порш метнул на Вегаса непонимающий взгляд, тот глубоко вздохнул и пояснил:

— Не хочу я с ним разговаривать. Видеть его не могу. А он ещё и сегодня явился, представляешь? Прямо с утра! Хотя я ему сразу сказал, что не хочу ничего слушать.

— Так он всё-таки хотел объяснить?

— Да. Только мне все его объяснения до лампочки.

— Так уж и до лампочки, — недоверчиво пробормотал Порш.

— А что он скажет? — с вызовом спросил Вегас. — Что кинул меня просто так и свалил в свой Лондон, к огням большого города? Или ещё лучше: нашёл там кого-то покруче. А теперь он говорит: «Прости». Ха! Вегас, прости меня, Вегас, бла-бла-бла!

— Может всё-таки стоило его послушать?

Вегас молчал, отвернувшись к окну. Этот вопрос мучил его с того момента, как ушёл Пит. Они несколько минут ехали молча, пока Порш не нарушил паузу:

— Слушай, — осторожно начал он, — это, конечно, не моё дело, наверное, но… Ты что, его?..

— Нет! Нет…

— Но ты же что-то к нему… Вроде как… Чувствуешь…

— Где ты этого понабрался? Опять смотрел с мамой дорамы? Не хочу я ничего… чувствовать. Мне сдохнуть хочется, меня всё это достало, достало! Какого чёрта он вообще возник?! — с каким-то отчаянием выкрикнул Вегас. Дружок затявкал, видимо, приняв вызов.

— Поговори с ним. Закроешь гештальт…

— Гештальт? — Вегас вопросительно уставился на него, — не закрывается, Порш, этот чёртов гештальт! И даже не заливается!

— Просто поговори с ним и успокойся! Хуже точно не будет. Будешь себя и дальше изводить? И что? Въедешь в лесовоз или в бетономешалку?

Вегас снова посмотрел в окно. Он знал, что хуже быть может. Именно поэтому он не хотел слушать Пита: это всё равно, что выпустить джинна из бутылки. Всё равно, что выдернуть чеку из гранаты. Он был уверен, что его предположения о причинах исчезновения Пита подтвердятся. Но выслушать это из первых уст, глядя ему в глаза, означало взорваться, разлететься на тысячи осколков.

— И вообще, хочешь честно?

— А? — Вегас оторвался от созерцания мельниц и полей.

— Хреново выглядишь. Очень хреново.

— Ну спасибо, друг! Это меня твой любимый Пит оттрахал одним своим появлением…

Он осёкся и замер, уставившись в одну точку.

***

— Ну привет, красотка, — пробасил Пит, взглянув на него сверху и нежно проведя пальцами по щеке.

— Слушай, ты, красотка…

— А-а? Вы это мне, молодой человек? — Пит надул губы и, поёрзав под Вегасом, кокетливо поинтересовался, — простите, мы знакомы?

Тот хохотнул и цапнул его в шею.

— Но-но-но! Я девушка приличная! — Пит закинул на него ногу так, что из-под пены показалась острая коленка, на которой красовался синяк. Вегас задумчиво хмыкнул и осторожно обвёл лиловое пятно.

— Девушка приличная… — повторил он.

— М-м, знаешь, мне папа сказал, что я, мол, как… девочка.

— А ты, мол…

— Мужчина! — громогласно заявил Пит, тряхнув волосами, и они дружно загоготали. — Никакой от тебя помощи по дому… Даже гвоздь вбить не можешь!

— Если только себе в руку…

Вегас в красках представил себе Пита за этим занятием и хохотал до слёз. Тот, между тем, продолжал рассуждать:

— Или там… Карбюратор перебрать, а? Слабо? Девчонка!

— Карбюратор! — взвыл Вегас, — Пит, завязывай!

— Не, я так-то без проблем переберу. Фигня вопрос, — тоном эксперта и как-то очень по-мужски сказал Пит, — ещё и колёса отбалансирую. Вот только оно мне надо? Нет, папуля, корячься сам!

Вегас даже перестал смеяться и ошарашенно уставился на него, гадая, где он всего этого понабрался.

— Пит…

— А я у мамы краси-и-ивый! — протянул тот, расплываясь в улыбке.

— Ты серьёзно это? Про карбюратор?

— А ты думал, это ты меня имеешь? — он хитро прищурился.

— А вот так лучше не шути, — с напускной серьёзностью предупредил Вегас.

— А то что? — в глазах Пита зажёгся озорной огонёк.

***

— Ты чего? — Порш с удивлением наблюдал внезапную перемену: друг как-то отстранённо улыбался, всё также глядя куда-то перед собой.

— Да так… Вспомнил… Неважно, — Вегас тряхнул головой и тихо повторил, отворачиваясь: — неважно.

***

Дни слились в единое тёмное марево. Пит трясся в ознобе под двумя одеялами, заходясь густым непрекращающимся кашлем. Периодически в его комнате возникала мать с градусником, лекарствами или куриным бульоном. Он бы удивился такой заботе, если бы был способен соображать. Когда спадала температура, он проваливался в бессвязную череду кошмаров, а просыпался вновь в горячке. Сны были пронизаны самыми тёмными и болезненными воспоминаниями.

***

Одним промозглым ноябрьским днём Пит, как обычно, приехал в университет. Он поднялся на крыльцо и замер у входа. С ним кто-то поздоровался, он на автомате кивнул. Уже взявшись за ручку двери, он помедлил несколько секунд и в следующее мгновение отдернул руку, словно от огня. Резко развернувшись, он почти бегом направился прочь из альма-матер, перепрыгивая через ступени.

Через три часа он вышел из поезда в Бирмингеме. Над городом нависли тяжёлые свинцовые тучи и, когда он добрался до дома Вегаса, стеной ударил ливень. Пит промок насквозь, но не замечал этого, хоть вода и стекала с волос и куртки ручьями. Сейчас он весь был огромным, бешено стучащим сердцем.

Добравшись до квартиры Вегаса, он несколько минут тщетно пытался отдышаться, а потом зажал трясущимися пальцами кнопку звонка. За дверью стояла тишина. Пит прислонился лбом к косяку: только сейчас он понял, что Вегас, скорее всего, на занятиях. Почему-то мысль позвонить ему даже не возникла в голове. Пит точно знал, что услышав голос Вегаса, не сможет вымолвить ни слова. Это было проверено опытным путём.

Он уже хотел было присесть прямо на ступеньку, но за дверью послышалось какое-то движение и в следующее мгновение створка приоткрылась. На пороге стояла заспанная, отчаянно зевающая блондинка. На ней была футболка Вегаса, доходящая почти до колен.

— Привет, — буркнула она, потирая глаза, — а Вегас спит.

Пит пялился на неё с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты же к нему? — уточнила незнакомка, запуская пальцы в волосы. — Его не добудишься… Что-то передать?

— Э-эм, — он с трудом подобрал отвисшую челюсть, — нет, я ошибся. Извини…

— Бывает, — она в очередной раз зевнула, прикрыв рот ладонью, — ну пока.

Пит остался стоять перед закрытой дверью. Он не помнил, как возвращался в Лондон. Там его вновь накрыло той же лихорадкой, что и в августе: поднялась температура, его колотило в ознобе, грудь словно сжимало тисками, кусок не лез в горло. Он снова тонул в отчаянии, которому не видел конца, дни напролёт лёжа в наглухо занавешенной комнате и воя в подушку от безысходности и боли.

***

Он в очередной раз забылся сном, когда его принялись бесцеремонно тормошить, вытягивая в реальность. Пит с трудом поднял тяжёлые веки: у постели стояла мать. Он не мог разглядеть её лица, жар застилал глаза красноватой пеленой.

— Ты что, всё выпил?! Пит!

Она усадила его, но тело не желало оставаться в заданном положении. От резкой смены положения перед глазами пошли разноцветные круги.

— Пит!

— Не кричи, — просипел он, с трудом разлепив пересохшие губы.

— Тут ведь было полбутылки! — перед лицом возник пузырёк из-под травяной настойки. Мать добавляла её ему в чай перед сном: несмотря на мерзкий вкус, она хорошо помогала от кашля.

Пит уставился на бутылку. Во рту стоял мерзкий приторный вкус. В начале он просто сделал глоток прямо из горлышка, чтобы унять кашель, от которого едва не выплюнул лёгкие. Зачем он продолжал давиться гадкой жидкостью, обжигающей горло, он теперь не мог ответить даже себе самому. Зато перестало трясти, стало тепло и его обняла мягкая темнота. Только сейчас, глядя на мать, вернувшуюся с работы, он с запозданием понял, что благополучно проспал весь день, а если бы его не потревожили, проспал бы и ночь.

Эстер перебирала лекарства на столе. Пит бездумно уставился на свою руку: повязка сползла, а пальцы слиплись от крови. Ранение, полученное им в неравной битве со стаканом, оказалось серьёзным.

— Ты слышишь?! — мать встала перед ним.

— А? — он оторвался от созерцания увечья.

— Ты пил таблетки?

— Пил.

— Сколько?

— Не помню… Ну, две или три… Сколько там…

— Ты с ума сошёл? Запивать их настойкой! Ты что, весь день спал?

— Нет, — соврал он.

— Пит, ты же не ребёнок, должен понимать… Соображаешь хоть немного?

— Немного… — пробормотал он. Она вдруг села на кровать и обхватила его лицо, заставляя посмотреть на себя. Он немного опешил от такого напора, и пялился на мать, раскрыв рот.

— Что с тобой происходит? Что ты делаешь? — Он продолжал смотреть в её обеспокоенное лицо. — Всё по новой. Опять он тобой крутит…

— Кто?

— Этот Вегас, — она с отвращением поморщилась и Пит отстранился, убирая её руки.

— Не начинай, — вяло попросил он.

— Не включай дурака, Пит. Я всё вижу! Где ты шатаешься часами? Куда уходил тогда утром? Догулялся…

Он молча улёгся и отвернулся к стене, натянув на голову одеяло. Ему хотелось бы отключить звук.

— А он всё никак не наиграется! Что же он не женился, а? Наверняка невеста от него сбежала! А кто станет терпеть его выходки? Снова пудрит тебе мозги… Как только совести хватает! Хотя, откуда она у него… Чего он тебе наговорил? Пит!

— Ничего он мне не говорил. Я вообще его не видел, — монотонно ответил он, ощущая, как в висок вкручивается тупая боль, во рту пересохло.

— Перестань мне врать! Ты даже смотришь так же, как тогда… Снова будешь себя изводить? Господи, да хоть бы он исчез куда-нибудь с концами! Как было хорошо, когда он здесь не появлялся, ширялся бы в своём Бирмингеме дальше…

Пит замер под одеялом и, осторожно отогнув угол, скосил глаза на мать.

— Что, он тебе не рассказал, как весело проводит время? Как его чуть не выперли из университета… Потому что твой Вегас — наркоман! И плевать он на тебя хотел! Слышишь?

— Я вернусь в Лондон, — тихо сказал Пит. Он не хотел больше слышать ни слова. Мать прервала свою тираду, повисла тишина.

— Что? — спросила Эстер, с недоверием глядя на кокон из одеяла.

— Вернусь в Лондон, когда станет лучше.

— С чего ты вдруг решил…

— А ты разве не этого добиваешься? Вот я взялся наконец за ум.

— Пит…

— Мама, всё. Не надо. Мне плохо. Можно воды?

— Сейчас.

На пороге комнаты она остановилась. Сын лежал в той же позе. Когда за ней закрылась дверь, Пит перевернулся на спину и уставился в потолок. Он не верил в эти жуткие небылицы. За исключением одной детали. И весьма весомой: Вегасу действительно было плевать. Ему стало плевать.

***

Елена выключила воду и прислушалась: из холла доносились голоса и заливистый лай. Она вытерла руки и вышла навстречу Майклу и нежданному гостю.

— Вегас, — удивлённо проговорила она.

— Привет, — тот оторвался от поглаживания собаки и взглянул на неё.

— Всё в порядке? — на её памяти сын уже давно не приезжал домой посреди недели. Последние года три.

— Съемный диск забыл на выходных. Там работа…

— Понятно. Мы только что поужинали, — она переглянулась с мужем.

— Я не голодный, — быстро сказал Вегас.

— Может, хотя бы чай?

Он отправился за матерью и принялся расхаживать по кухне, пока она была занята приготовлениями к чайной церемонии. Он зачем-то задвинул все стулья, выстроил солонку, перечницу и сахарницу в идеально ровную шеренгу и принялся крутить в руках статуэтки, расставленные на подоконнике. Елена бросала на него настороженные взгляды через плечо: сын никогда не отличался особой усидчивостью, но сейчас это больше напоминало мандраж. Она поставила чайник на стол. Сын замер у подоконника.

— Вегас, — позвала она, — садись, — реакции не последовало. — Вегас, — она подошла к нему. Он держал в руках книгу, которая лежала на подоконнике ещё с субботы. — Это Пит оставил…

Вегас знал. Он хорошо помнил этот потрёпанный томик Ремарка.

***

Они стояли в обнимку за колонной на платформе Бирмингемского вокзала. Вегас зарылся носом в волосы Пита, делая глубокий вдох и прошептал в его висок, касаясь губами кожи:

— Чёрт… Останься…

Выходные пролетели слишком быстро. Он ждал их так долго, а теперь Пит возвращался в Банбери последним поездом. Объятия стали крепче, Вегас ощутил прерывистое дыхание на щеке и в следующее мгновение Пит поцеловал его. Как-то неистово и отчаянно, будто в последний раз.

Механический голос объявил, что поезд будет подан через пять минут. Немногочисленные пассажиры засуетились. Пит притянул его к себе с такой силой, что стало трудно дышать.

— Приедешь? — сбивчивый шёпот на ухо.

— Да… Постараюсь всё сдать.

Пит улыбкой посмотрел ему в глаза. Вегас не представлял, как отпустит его. Он обвёл взглядом почти пустую платформу.

— Стрёмно как-то… Позвони, когда приедешь, ладно? И смотри не усни.

— Я почитаю.

— Ах да, Ремарк. Отличное сопровождение для такого стрёмного ночного путешествия в одиночестве: несчастная любовь и смерть.

Пит показал ему язык. Вегас усмехнулся и, недолго думая, высунул свой. Он по-хозяйски просунул ладони в задние карманы джинсов Пита, сжимая, и перенёс их игру в его рот. Как в дурмане он услышал звук подъезжающего поезда. Пит не мог оторваться от него до последнего: пока не объявили окончание посадки. Он поправил рюкзак и резво запрыгнул в вагон. Через несколько секунд он возник за окном и принялся корчить Вегасу рожи. Тот шутливо погрозил ему кулаком.

Позади Пита прошёл очередной пассажир: грузный сэр в очках, с огромным животом и сверкающей лысиной. Тот проводил его взглядом и многозначительно пошевелил бровями, закусив губу. Его лицо медленно поплыло в сторону: поезд тронулся. Вегас шагом двинулся за ним, жестами напоминая позвонить по приезде. Пит кивнул, упёршись ладонью в стекло. Через пару минут Вегас видел только огонёк вдалеке.

***

— Он, наверное, забыл… Странно, что не забрал, — голос матери вернул его к реальности. Для Вегаса ничего странного не было. Через полчаса у себя в комнате он зачем-то принялся перелистывать страницы. Он приехал в Банбери вовсе не за жёстким диском, хотя действительно впопыхах забыл его. Без девайса вполне возможно было прожить до выходных, он просто ухватился за повод вернуться. Только теперь он не знал, что делать.

На пол спланировал какой-то клочок бумаги, заложенный меж страниц. Вегас поднял его и замер. Клочок оказался билетом на поезд по маршруту Бирмингем-Банбери почти четырёхлетней давности. Вегас отложил его, в развороте было что-то ещё. Он раскрыл книгу в этом месте и тут же захлопнул её, отбросив на кровать. Но через минуту не выдержал и повторил манёвр. Меж страниц была вложена лента моментальных фото. Они с Питом смеялись и корчили рожи вместе с Поршем. Последний кадр был аккуратно оторван и заложен здесь же, в импровизированной рамке из фантика от конфеты: улыбающийся Пит повис на нём сзади. На его голове криво сидела бейсболка Вегаса, сдвинутая козырьком назад. Расплывшийся силуэт Порша маячил за их спинами.

Вегас глубоко вздохнул и запрокинул голову, мучительно скривившись.

— Твою мать, — прошептал он, — только не снова… Нет…

Пит словно сделал это специально. Нарочно подбросил эту мину, на которой он благополучно подорвался. Вегас понимал, что эти мысли отдают безумием. А ещё ему стало интересно, добрался ли сам Пит до этих «закладок». Он обвёл взглядом комнату и в нерешительности закусил губу.

Через несколько минут он дрожащими руками вытряхивал на пол гаража содержимое коробки, которую когда-то лично запрятал в самый дальний угол. На дне лежала жестяная банка из-под имбирного печенья, в которой он с самого детства хранил всякие мелочи вроде собственных молочных зубов, солдатиков, монет и вкладышей. Три года назад Вегас был полон решительности распрощаться с ней навсегда, но не смог — просто не поднялась рука. Он присел на корточки и с трепетом открыл свою «сокровищницу». Ничьих зубов здесь давно не было. Зато среди разного хлама лежали настоящие драгоценности — фотографии.

Вегас разглядывал их, всё так же сидя на корточках, не чувствуя, как затекают ноги. Те же кадры, что и в книге Пита — они напечатали их в двух экземплярах, снимки с вечеринок Порша на его же полароид: их «дружеская» возня, которую все списывали на высокий градус; улыбающийся Пит — это фото Вегас сделал сам и сразу забрал себе; следом недовольный опухший Пит на следующее утро, демонстрирующий ему средний палец и, наконец, Пит серьёзный, с зачёсанными волосами — фото на водительские права, которое Вегас стянул у него.

Здесь же лежало массивное серебряное кольцо, которое Пит когда-то оставил и всё время забывал забрать, а он, в свою очередь, забывал вернуть. Вегас ещё несколько минут просидел, разглядывая фотографии и крутя в пальцах кольцо, пока окончательно не задеревенели ноги. Он наконец заставил себя встать и, сунув заново добытые сокровища в карман, принялся небрежно укладывать разбросанные по полу вещи назад в коробку.

========== Глава 6. ==========

Вегас надавил на звонок и уставился на книгу, которую сжимал в руках. Подмывало убежать, словно ему было восемь. Открывать никто не спешил. Он сунул томик Ремарка в задний карман джинсов и снова позвонил. На этот раз дверь распахнулась, и на пороге возникла миссис Сэнгтам.

При взгляде на гостя её брови взметнулись вверх, а глаза на мгновение широко распахнулись.

— Вегас? Какими судьбами? — поинтересовалась она,сканируя его внимательным холодным взглядом.

— Здравствуйте, — сказал он, — а Пит дома?

— Нет, — как-то резко ответила она.

— А когда он вернётся?

— Он в Лондоне.

— В Лондоне? — челюсть непроизвольно уехала вниз. Эстер продолжала сверлить его взглядом, склонив голову на бок. Он всегда знал, что мать Пита его недолюбливала: она не стремилась это скрыть, наоборот, всем своим видом показывая, что друг сына ей не по душе. Вегаса это мало заботило, как, впрочем, и самого Пита, учитывая, что матери не нравился никто из его окружения. Лишь к Арму она относилась снисходительно.

— Да. А что ты хотел?

— Да так… А можно его номер?

— Номер? — она почему-то растерялась, — что-то срочное? Может, я передам?

— Нет, спасибо. Я позвоню, — он постарался улыбнуться как можно очаровательней и протянул ей телефон.

После некоторой паузы она всё же набрала заветную комбинацию цифр и вернула ему гаджет.

— Только он сейчас, скорее всего, в университете, — предупредила она.

— Ничего, позвоню вечером. Спасибо. Ладно, я пойду. — Он сделал шаг назад и чинно попрощался: — До свидания.

— До свидания, — ответила она тоном снежной королевы. Вегас стремительно направился прочь, чувствуя на себе её рентгеновский взгляд и радуясь, что очень вовремя спрятал книгу.

Миссис Сэнгтам несомненно узнала бы издание из своего библиотечного фонда и наверняка изъявила желание получить его обратно. Вегас, конечно, пренебрёг её предупреждением и позвонил Питу, как только отошёл от его родового гнезда. Слушая гудки, он решительно не знал, что скажет, и его это почему-то совсем не волновало. Но когда на другом конце взяли трубку, он всё же впал в ступор.

— Да… Алло! Алло! — донёсся из трубки звонкий девичий голос. Вегас зачем-то поднёс телефон к лицу и ошарашенно взглянул на дисплей. — Алло-о-о! Говорите! — сказала трубка с долей возмущения.

— Эм… А можно Пита?

— Пита? Вы, наверное, не туда попали…

— Извините.

Он нажал на отбой и закурил. Оставалось только гадать: то ли у Эстер дрогнула рука, то ли её подвела память, то ли она намеренно дала ему неверный номер. Вегас выругался и снова взялся за телефон.

— Привет, любимый, — бархатным баритоном пропела трубка и он бегло улыбнулся.

— Здравствуй, дорогой. Порш, есть номер Пита?

— Нет, — после паузы отозвался друг.

— То есть как? Ты же с ним виделся…

— Да, но номер не взял. Я как-то… не подумал. Позвони ему домой.

— Нет его дома… Ладно, извини, — он свернул разговор и сунул телефон в карман.

Теперь, когда он снова не мог спокойно спать, не мог думать ни о чём, кроме Пита — этот самый Пит исчез. Вегас судорожно выдохнул. Глупо было удивляться и злиться на него теперь. Он ведь сам сказал ему исчезнуть.

Эстер зашла в комнату сына и тихо позвала его. Ответа не последовало. Она подошла к кровати: Пит спал, запутавшись в одеялах. На его лице застыло какое-то мучительное выражение и теперь она точно знала, кто был этому виной — её худшие опасения подтвердились.

Она с трудом сдержала в себе желание захлопнуть перед Вегасом дверь. Каждый раз, когда она видела его даже издалека, её начинало потряхивать. Она невзлюбила его с первой встречи: слишком развязный, самоуверенный, безо всяких манер. А главное — Пит. С ним он становился другим: каким-то бесшабашным и совершенно неуправляемым.

Он пропадал с ним и его шайкой целыми днями, а иногда и ночами. Никакие угрозы и наказания больше не имели над ним власти. Она слишком поздно поняла, в чём дело. Она не могла себе даже представить, в чём дело. Эстер поставила стакан с водой на стол и присела на кровать. Сын дышал хрипло и прерывисто, веки подрагивали, меж бровей залегла морщинка. Она коснулась его пылающего лба и Пит тихо застонал, уворачиваясь.

Ей всё равно было не узнать, что сделал ненавистный Тирпанякун и зачем он явился прямиком к ним домой. Но она искренне надеялась, что сын не изменит своего решения и вернётся в Лондон, а Вегас забудет о нём, так же, как и три года назад. А она, в свою очередь, готова была сделать для этого всё возможное.

***

— И когда ты успел так набраться? — Порш обвёл мрачного Вегаса взглядом. Тот пожал плечами и снова приложился к стакану, — ты бы притормозил…

— Я нормальный.

— Как стеклышко!

— Ты во мне сомневаешься? — друг взболтал в стакане лёд и медленно сделал глоток, поиграв бровями.

— В тебе — нисколько. Скорее в возможностях твоей печени…

— Они безграничны. И вообще, ты сам меня сюда притащил, — Вегас откинул голову на спинку дивана.

Брат Арма — Пол — праздновал день рождения. Он участвовать в торжестве не собирался и в Банбери приехал вынужденно: всё за тем же жёстким диском, который благополучно в очередной раз оставил. Зато фотографии Пита и его кольцо он увёз с собой. Порш убедил его в необходимости развеяться: не пропадать же выходным. Только вот развеяться у него не получилось. Зато получилось довольно быстро напиться.

Друг что-то вещал, размахивая руками. Он на автомате кивал, не разбирая слов, и раздумывал, насколько велика вероятность, что в Лондонском университете учится более одного Пита Сэнгтама. Идея отправиться в Лондон из навязчивой за несколько дней превратилась в маниакальную. Веселье было в разгаре. Это напоминало их школьные сборища.

***

Он смотрел в тёмные глаза Пита сквозь пелену дыма.

— Снова налакался, чудовище…

— Я-а? — брови Пита поползли вверх и он громко загоготал.

— Пьянь, — ласково сказал Вегас, подойдя вплотную.

Пит прислонился к стене гаража, делая очередную затяжку. Он бесцеремонно затянулся следом и они синхронно выпустили дым друг другу в лицо. Со стороны дома доносились приглушённые биты и смех их товарищей. Ярко выделялся гогот Порша. Вегас вдохнул прохладный ночной воздух и прильнул к мягким губам, податливо раскрывшимся навстречу. Сигарета выпала из пальцев Пита, и он обнял его за шею, притягивая к себе.

Вегас ненароком ощутимо приложил его о стену, грубо лаская его язык своим: происходящее всё меньше напоминало поцелуй.

— Чёрт… Как я тебя… — горячо зашептал он куда-то в его волосы, забираясь под толстовку, — пойдём…

Пит принялся целовать его в шею, запуская по спине полчища мурашек и не разрывая объятий.

— Пойдём… Пит… Пойдём… — он потянул его за собой. По пути Пит запнулся за собственную ногу и, чертыхнувшись, рухнул прямо в любовно постриженный отцом Арма кустарник, утягивая следом и Вегаса.

— Слушай, ты бы… Блядь, — Вегас вытащил из волос обломок ветки, — ты бы завязывал так надираться, нельзя тебя оставить…

Пит заливисто захохотал, не предпринимая никаких попыток подняться: его в этой ситуации всё устраивало. Вегас шикнул на него, но реакции не последовало.

— Тихо! — он зажал рот Пита рукой, — сейчас ещё припрётся кто-нибудь… Пит!

Ему потребовалось ещё несколько минут, чтобы угомонить Пита и вытащить его из кустов. В его растрёпанной шевелюре торчали листья и ветки, и Питу, судя по довольной физиономии, его новая причёска даже нравилась. Вегас принялся вытаскивать части несчастного кустарника из взлохмаченной гривы, попутно отряхивая Пита от земли. Тот картинно оттопырил зад и тихо, с придыханием, сказал:

— Да, Вегас, ещё…

— Ну ты нарвёшься сейчас… Всё! Шагом марш!

Вегас снова крепко взял его за руку и на этот раз не терял бдительности. Ему очень хотелось хорошенько «отряхнуть» Пита, желательно на кровати, и он знал, что тот будет просить «ещё» куда более откровенно.

***

— БляДь, зачем я здесь… — пробормотал Вегас, запуская руку в карман. Он долго перебирал его содержимое и, наконец, извлёк смятую пачку, которая оказалась пустой, — ну что за… Порш, дай мне… — Вегас осёкся.

Его словно окатило горячей волной, будто выпитое разом ударило в голову. В проёме маячил Пит собственной персоной. Он что-то обсуждал с Армом, оживлённо жестикулируя. — Какого? — пробормотал Вегас, вперившись в эту парочку взглядом.

— Эй, — Порш пихнул его плечом, протягивая пачку.

— В Лондоне, значит…

— Что?

— Ничего, — сказал Вегас, срываясь с насиженного места, — пойду, проветрюсь…

Он нетвёрдой походкой направился прочь, расталкивая попадающихся на пути товарищей. Порш проследил траекторию его движения и вскочил следом.

— Ну-ка стой, — он успел ухватить Вегаса за плечо. Его глаза лихорадочно блестели в полумраке. — Остынь, — твёрдо сказал Порш.

— Ты о чём?

— Ты не в себе.

— Всё со мной в порядке, — он раздражённо дёрнул плечом.

— Вегас.

В них врезались хохочущие девицы, кто-то на полную катушку врубил музыку и выключил свет. Вегас стряхнул руку друга, и тот потерял его на импровизированном танцполе.

Пит наспех накинул пальто и двинулся к двери, на ходу кое-как наматывая шарф. Сердце колотилось как бешеное, колени подгибались. Он уже взялся за ручку двери, когда кто-то с силой, до боли сжал его локоть.

— Далеко собрался? — от этого хриплого вкрадчивого голоса внутри всё замерло, и Пит понял, что его побег не удался. Он поднял голову, встречаясь с горящим взглядом карих глаз, ощутив себя кроликом перед удавом.

— Домой, — после паузы ответил он.

— Пойдём-ка прогуляемся, — он не смел возразить, не в силах стряхнуть с себя оцепенение, охватывающее его рядом с Вегасом. Тот решительно распахнул дверь и потянул его за собой в холодную темноту, не ослабляя стальной хватки.

Едва они вышли из дома, Вегас резко свернул влево, явно двигаясь к определённой цели, известной лишь ему одному. Пит болтался за ним, словно прицеп, не издавая ни звука. Волю разбил паралич, поэтому он беспрекословно подчинялся, сам не понимая, почему. Пальцы Вегаса по-прежнему до боли сжимали локоть. Пит запнулся за попавшийся под ноги камень и едва успел выровняться: Вегас перехватил его за запястье и дёрнул с такой силой, что он на мгновение искренне удивился, как рука не оторвалась. Наконец вернулся дар речи:

— Вегас, я же иду, зачем ты… — он попытался притормозить, но безуспешно. Его спутник с мрачной решимостью, не говоря ни слова, по-прежнему тянул его за собой, как локомотив тянет состав.

Пит решил больше не испытывать судьбу: он справедливо рассудил, что даже если свалится по пути, Вегас вряд ли это заметит, и будет продолжать волочить его безвольное тело, как мешок с картошкой. В таком состоянии он видел его впервые. Они свернули за дом Арма, и в сознании Пита наконец забрезжило понимание цели их маршрута: за гаражом была припаркована знакомая машина. Вегас на ходу нажал на брелок и, наконец отпустив Пита, распахнул дверцу.

— Прошу! — он широким жестом пригласил в салон, но парень не сдвинулся с места, с опаской косясь то на него, то на машину, словно прикидывая, успеет ли убежать. Вегас вздохнул и кивнул в сторону машины: — садись, поговорим спокойно. Просто поговорим.

Пит упорно продолжал изображать статую. Вегас скрипнул зубами и, сверкнув недобрым взглядом, повторил:

— Садись, Пит, — прозвучало скорее как приказ. Заслышав стальные нотки в его голосе, Пит наконец сдался и уселся на пассажирское сиденье. Вегас с силой захлопнул за ним дверь и, обойдя машину, приземлился рядом.

— Я передумал, — с места в карьер заявил он, — хочу тебя послушать.

Пит метнул на него удивлённый взгляд, сердце забилось где-то в горле. Он с большей вероятностью ожидал, что бывший возлюбленный увезёт его в лес и прирежет, а потом закопает. Или утопит в озере.

— Ну? — Вегас вопросительно выгнул бровь, не отводя пристального взгляда, — Я весь внимание, — Пит нервно сглотнул и, разлепив пересохшие губы, хрипло произнёс:

— Я… — больше он ничего выдавить не мог. В голове было абсолютно пусто. Он только ощущал, как бешено колотится сердце, разгоняя кровь по жилам, отчего немели конечности и горело лицо.

Бесчисленное множество раз он представлял себе этот момент, проговаривая про себя оправдательную речь. Он самым тщательным образом старался подобрать нужные слова, сложить их в подходящую комбинацию, чтобы получилось заклинание, которое заставит Вегаса поверить и простить. Пит непрестанно выводил эту магическую формулу в течение трёх лет, с тех самых пор, как покинул Банбери. Каждый день: по пути в университет, на парах, в столовой с приятелями, на работе, в душе, ворочаясь бессонными ночами в своей постели до самого рассвета… Даже в чужих объятиях он думал, что скажет Вегасу.

Пит знал, что, вероятно, никогда не увидит его вновь и это причиняло ещё большую боль. Он уже смирился с тем, что никогда не будет прощён, с этим изощрённым наказанием за собственную глупость: постоянно придумывать оправдания, которые никогда не будут услышаны. И вот теперь, его самое сокровенное желание сбывалось: Вегас сидел напротив него, готовый выслушать. Но он не мог вымолвить ни слова, сгорая под цепким выжидающим взглядом.

— Что? — спросил Вегас, прервав затянувшуюся паузу.

— Я…

Вегас прерывисто выдохнул и с раздражением хлопнул себя по коленям:

— Слушай, Пит… Ты ведь сам хотел поговорить, разве нет?

— Да.

— Тогда в чём проблема? Говори.

— Просто это… сложно и… — Пит не узнавал свой голос, каждый вдох давался через силу. Он кое-как размотал шарф, ощущая, как взмокла шея. От волнения его начало потряхивать, а желудок скрутился в узел в нервном спазме. Вегас издал смешок, глядя куда-то в сторону:

— Ну конечно. Я-то думал, всё просто. Так расскажи мне!

Потемневшие глаза метали молнии, ноздри подрагивали от частых резких выдохов, по щекам ходили желваки. Только сейчас Пит понял, насколько он изменился: перед ним сидел взрослый мужчина.

— Ты издеваешься? — тихо спросил Вегас, прищурившись. — Сам всё это начал. Ты же собирался объяснить…

— Да…

— Так объясняй сейчас, давай! — он сорвался на крик и Пит вздрогнул, невольно отстранившись. Это был новый Вегас, он его не знал и сомневался, стоит ли продолжать знакомство. Судя по алкогольным парам, витавшим между ними, его собеседник явно переусердствовал с аперитивом к их разговору. Пит инстинктивно протянул руку к двери, что не укрылось от пристального взгляда. — Ну уж нет, к чёрту всё! — Вегас нажал на брелок и он вздрогнул от щелчка заблокировавшихся замков. — Ты никуда не пойдёшь, пока не расскажешь!

Пит судорожно вдохнул, глядя на него широко распахнутыми глазами. По спине ручьями лил пот, хоть ночь и была холодной. Воздух между ними, казалось, вот-вот начнёт искрить от напряжения. Пит уже видел в потемневших серых глазах напротив первые всполохи. Вегас глубоко вздохнул и, взглянув в окно, спокойней проговорил:

— Хотя, знаешь… Я три года как-то прожил, могу ещё подождать.

— Я виноват, что всё так, но… Я не хотел делать больно…

— Давай без этого дерьма, — нарушая все правила этикета перебил его Вегас, поморщившись, — что, побоялся отшить меня напрямую? Говори, как есть!

— Нет…

— Не хотел делать больно, поэтому трахался со мной до последнего и мечтал о Бирмингеме?

— Что? Нет!

— Или тебя там кто-то ждал, а?

— Никто меня не…

— Блядь, что за угадайка? Ты можешь просто…

— Мама узнала! — выкрикнул Пит. Повисла звенящая тишина. Они замерли, глядя друг на друга.

— Что? — переспросил Вегас. Глаза широко распахнулись в недоумении. Голос сел.

— Мама узнала, — повторил Пит и опустил взгляд на свои руки, вцепившиеся в шарф до побелевших костяшек, — о нас…

Вегас уставился в одну точку: полученная информация никак не укладывалась в голове. Перед глазами понеслись звёзды: то ли от выпитого, то ли от шока. Такое объяснение поступку Пита не возникало даже на задворках сознания. Этого не могло произойти! Не должно было… Никак! Невозможно! Они тщательно скрывали свои отношения, в особенности от четы Сэнгтамов, принимая в расчёт их крайне консервативные взгляды. Вегас старался лишний раз не попадаться Эстер на глаза. Если даже Порш ни о чём не подозревал, хоть и заставал их в двусмысленных ситуациях, то как могла узнать мать Пита? А если она каким-то чудом раскрыла их страшную тайну, почему Пит ничего не сказал? Почему просто сбежал? Вегас тряхнул головой, отгоняя звук съезжающей крыши.

— Подожди… Как?

— Увидела нас в машине…

— Где? Когда?

— Не знаю!

— Не может быть, — пробормотал Вегас, пытаясь припомнить все их «свидания». Они никогда не позволяли себе ничего компрометирующего в зоне видимости, — мы же не… Хочешь сказать, она за нами с биноклем следила? По ночам?

— Не знаю… Наверное, ты заехал за мной и…

***

— Что ты делаешь?

Пит покрывал его шею горячими поцелуями, от которых по загривку неслись батальоны мурашек. Вегас чувствовал свежий запах его парфюма, кожаной куртки, сигаретного дыма, сладковатый аромат миндального шампуня… От этого сочетания голова шла кругом, всё вокруг застилало дурманом. Пит закинул ногу поверх его колена, обвивая, прижимаясь всё сильней. Он упустил тот момент, когда Пит оказался сидящим на нём верхом. Все слова разом исчезли из головы, когда он ощутил горячие губы на своих.

Сохранять ясность сознания становилось всё сложнее, все предосторожности и запреты тонули в чайных, горящих возбуждением глазах Пита. Тот оторвался от губ Вегаса и, поёрзав на нём, запустил ладони под слои ткани, касаясь разгорячённой кожи. Он вздрогнул, напрягаясь, пытаясь перебороть сладкую истому, разливающуюся по телу.

— Пит… — хрипло пробормотал он, перехватывая его руки, — подожди…

Дьявол напротив вопросительно выгнул бровь и вновь задвигался на нём, приоткрыв рот. Вегас помимо воли ахнул, и откинулся на подголовник, подаваясь бёдрами ему навстречу. Пит, воспользовавшись его замешательством, высвободил руки, возвращая их на его же подрагивающий живот.

— Ч-чёрт… Нельзя так… Пит…

— Потрогай меня тоже, — усмешка и хриплый шёпот на ухо, — давай… — Вегас, словно зомби, покорно запустил ладони под куртку Пита, проводя вниз по подрагивающей спине. Добравшись до кромки футболки, он задрал её и, отбросив все сомнения, коснулся гладкой пылающей кожи. Пит выгнулся в его руках и издал тихий стон, вжимаясь своим пахом в его. Когда длинные пальцы цепко взялись за его ремень, Вегас наконец встрепенулся.

— Стой, — чётко сказал он, накрывая ладонь Пита своей. Тот ошалело смотрел на него, тяжело дыша. Судя по расфокусированному затуманенному взгляду, он явно не понимал в чём, собственно, проблема. Вегас и сам с огромным трудом подавлял в себе желание послать все предосторожности к чертям. Его тёмная сторона, судя по всему, оккупировала радиорубку и теперь с помощью различных доводов убеждала его именно так и поступить. «Это же Банбери!» — вещала она, — «Все давным давно спят. Да и не видно ничего в темноте… Не будь параноиком, возьми его!».

Но всё же здравый смысл подсказал, что нужно остановиться. Пит снова принялся выцеловывать его шею, не пропуская, казалось, ни миллиметра. Его рука возобновила активность на пряжке ремня.

— Пит, нет. Стоп.

Тёмные глаза, затянутые поволокой желания, с упрёком уставились на Вегаса.

— Не волнуйся, я ручник постараюсь не задеть.

— Давай хотя бы отъедем, не у твоего же дома…

— Давай… — Пит бросил какой-то хищный взгляд на губы Вегаса и в следующее мгновение впился в них. Тот поддался, отвечая с таким же напором, запустив ладони в задние карманы его джинсов.

— Всё… Пит… Ну что ты…

— Соскучился.

— Соскучился?

— Очень, — выдохнул он ему в губы и, невесомо поцеловав, резво перебрался на пассажирское сиденье, так, что Вегас опять не успел понять, что произошло. Пит, как ни в чём не бывало, поинтересовался: — так мы едем?

***

Вегас на мгновение прикрыл глаза, прерывисто выдохнув, выныривая из омута воспоминаний. Он ещё чувствовал вкус губ Пита, его запах совсем близко, его прикосновения, оставляющие горящие следы.

— Вегас, — на него смотрели те же глаза. Только сейчас в них застыла печаль. Вегас невесело усмехнулся: его автомобиль оказался машиной времени. Он бездумно уставился в окно. Омут не отпускал так просто.

***

— Вегас…

С него ручьями лил пот, Пит дрожал под ним, беспорядочно цепляясь пальцами за обивку сидений. Он вышел на несколько сантиметров, наблюдая и одновременно ощущая, как Пит сжимается. От этого сносило крышу.

— Ты что? — хрипло и как-то отчаянно спросил Пит, приподнявшись и повернув к нему взлохмаченную голову, — Вегас, ну же…

Он погладил трепещущий живот и коснулся влажной головки, заставляя Пита тихо застонать.

— Соскучился по мне? — прошептал он ему на ухо.

— О-о-очень!

— Сильно? — уточнил Вегас, не прекращая ласкать его.

— Да… Сильно… Не могу без тебя…

— Даже так!

— Да-а… — Пит нетерпеливо вскинул бёдра, и он плавно вошёл до конца, сразу взяв быстрый ритм, выбивая хриплые стоны, заставляя выгибаться в своих руках. Он искусал всю шею Пита, оставляя красочные следы, доводя того до исступления. Он не мог сдержаться и повторял его имя, словно в бреду, пока его уносило куда-то к звёздам.

— Я тоже скучал, — прошептал он, обессиленно рухнув сверху, не чувствуя собственного тела.

***

—…Сказала, что видела на улице, — в воспоминания вклинился голос Пит из реальности, — оказывается, она давно знала, просто молчала…

— Блядь, — выругался Вегас.

Теперь он понял, что не все жители Банбери мирно спят в своих постелях тёмными ночами, и за свою неосторожность они расплатились. Вот только плата казалась ему непомерной.

— Это так неожиданно произошло… Тебя не было и…

— Почему не сказал? — тихо спросил Вегас, взглянув на него в упор. Лицо Пита исказилось, словно от боли.

— Я хотел, но… — еле слышно начал он. Он тогда не мог понять сам себя, а уж тем более объяснить. Его столь тщательно подготовленное выступление с треском провалилось.

— Почему? — с вызовом повторил Вегас уже громче. По лицу вновь заходили желваки. Старательно сдерживаемые столь долгое время эмоции рвались наружу, словно лава из проснувшегося вулкана.

— Вегас, я…

— Почему ты мне ничего не сказал?! — Пит дёрнулся и сжал губы.

— Я хотел как лучше…

— Лучше кому? Тебе стало лучше?

— Нет.

— Для меня старался? Наверное, лучше стало мне, да?

— Я не знаю…

Пит отвернулся, утыкаясь лбом в холодное стекло. Силы будто разом покинули его. Он догадывался, что снова поднялась температура, начинал душить кашель, так до конца и не сдавший позиции. Ему было всё равно: апатия накрывала словно одеяло в холодную ночь — с головой.

— Она бы рассказала твоим родителям… Точно рассказала бы…

— Со своими я бы разобрался!

— Залезла в мой ноутбук. Все сообщения… Она всё знала, всё… Нашла это чёртово письмо из Лондона…

— А как, кстати, получилось, что тебя приняли в Лондон, не расскажешь? — поинтересовался Вегас.

— Я туда не собирался, — невпопад ляпнул Пит.

— Ага, — усмешка, — это я вижу. Не собирался, но заявку подал, да?

— Вегас…

— Или они прознали о твоих блестящих успехах в физике и приняли без вступительных испытаний?

— Это мама надавила. Я в любом случае не хотел ехать, тем более с моими оценками… Меня не должны были зачислить в Лондон!

— Не должны были? Всё просчитал? — с иронией спросил Вегас, — ты ещё и гений статистики?

— Пытался, — Пит криво улыбнулся, — я уже думал, перестарался — боялся, и в Бирмингем не примут… Заваливал, что мог… Чтобы из школы не выперли, конечно, и в Бирмингем взяли, хотя бы в колледж. До сих пор не понимаю, как в Лондон поступил. Может, все абитуриенты вымерли от какой-то эпидемии. Не знаю.

— Не такие уж у тебя плохие были оценки. А мне про Лондон забыл сказать? Или это не моего ума дело?

— Я думал, сам разберусь…

— И как, разобрался?

— Она бы ничего не узнала! Я придурок, конечно, что сразу не удалил письмо. И ноутбук оставил…

— Ну да, зная твою мамочку — опрометчиво…

— Я просто пошёл в душ!

— Долго торчал там, да? После переписки со мной… — Вегас перевёл взгляд на приборную панель, едва заметно улыбнувшись. Это получилось само собой и на мгновение, ему показалось, будто он вернулся назад во времени: туда, где они вместе. В ответной фразе проскользнула тень его Пита:

— Как всегда. Теперь мотаю срок за эту дрочку.

— А какого чёрта ты всё это время молчал?

— Я должен был объяснить, знаю, но… Тебя не было…

— Что значит «не было»? Что ты несёшь?

— Я не хотел грузить… Всё и так шло наперекосяк, — ему самому было противно от этих никчёмных топорных оправданий.

— Наперекосяк! Так вот что это: эти твои молчанки, звонки среди ночи… Да? И ты ничего мне не говорил…

***

Вегас несколько минут изучал неподвижный профиль Пита в сиреневых сумерках. Он отлично вписывался в экспозицию парка в качестве статуи, если бы не пар, периодически вырывающийся с тихими хрипами. Вегас перевёл взгляд на стремительно темнеющее небо, сунул замёрзшие руки в карманы и поинтересовался:

— Пит, что у тебя? — карие глаза непонимающе уставились на него. В их глубине он видел что-то невысказанное. Что-то, обращавшее Пита в статую. — Ну? — он выжидающе посмотрел на него.

— Что? — спросил Пит, намеренно округляя глаза ещё сильнее. Словно у него интересовались содержанием теоремы Гаусса.

— Что-то случилось? Может расскажешь?

— Ничего, — хрипло ответил тот и, шмыгнув носом, снова уставился куда-то под ноги.

— Хорошо. Ничего так ничего, — Вегас решительно поднялся.

— С чего ты взял, что…

— Хватит. Ты весь день молчишь, на меня не смотришь даже… Мне, пожалуй, лучше совсем не приезжать.

Пит ошарашенно смотрел на него, открыв рот, и по-прежнему молчал.

— Не сиди здесь, иди домой, и так болеешь.

— А ты?

— И я пойду. Хватит, Пит. Пока.

Он направился прочь, не оборачиваясь, спиной ощущая растерянный взгляд. Наверное, в глубине души он надеялся придать Питу импульс, надеялся, что тот сделает хоть что-нибудь. Но он явно просчитался: Пит крайне убедительно продолжал исполнять роль скульптуры. Тогда Вегас впервые поймал себя на мысли, что он становится чужим.

***

— Я… — Пит запнулся и замер, запахнув пальто. Теперь его потряхивало от холода. Он вернулся на четыре года назад, в заснеженный парк, проклиная себя за нерешительность и сковывающие его сомнения.

***

Он смотрел вслед удаляющемуся Вегасу, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. Пит пребывал в состоянии ступора с того дня, как мать подала ему идею о поступлении в Лондон. В весьма ультимативной форме. Тогда он впервые поругался с родителями, доходя до крика. Он позвонил Вегасу, но тот не ответил и не перезвонил. Тогда Пит решил дождаться его приезда. Но Вегас не приехал. Зато явился Порш, не преминувший между делом сообщить, что друг зависает с какими-то красотками. Пит ощущал себя так, словно его ударили обухом по голове.

Вегас звонил редко, ссылаясь на тотальную занятость, и за неделю он так и не заговорил о нависшей над ним угрозе. Он вообще стал чувствовать себя какой-то обузой. В ответ на расспросы монотонно твердил, что в порядке. А сегодня, увидев его впервые за две недели, понял, как сильно соскучился. Он и не задумывался, что его состояние так заметно. Пит вдохнул морозный воздух, ощутив резь в и без того застуженном горле и съёжился на скамейке, продолжая смотреть в даль тёмной аллеи.

***

— И так же молча уехал…

— Я… Вегас…

— Это я Вегас! — в сердцах выкрикнул он, в отчаянии сжав кулаки так, что ногти до боли впились в кожу. — Мог хотя бы позвонить, пока я там печень гробил!

— Звонил… Я не мог так просто с тобой говорить, после того, что сделал… Я приезжал к тебе…

— Что-то я не помню…

— Той осенью. У тебя была какая-то… Девушка. Сказала, ты спишь…

— Пиздец! — Вегас запрокинул голову, в изнеможении прикрыв глаза. — Девушка! И ты, конечно, решил, что это моя жена, и снова по тихой грусти уехал, чтобы не мешать нашему счастью? — Пит молчал, опустив голову. — А у тебя, что, всё это время был целибат? Или ты правда решил, что… Блядь, почему ты сразу не сказал? Почему просто не приехал ко мне?! Почему, Пит?

— Я не мог выбирать, понимаешь? Не мог… Я бы никогда не вернулся!

— Выбирать? Что за Шекспир, мать его? Что ты себе вбил в голову?

— А мне поставили ультиматум! Родители у меня, конечно, не сахар, но они мои! Я сделал всё, что мог. Мне так казалось. Орал на них и пытался вылезти в окно. В итоге, они решили, что я совсем двинулся и посадили под арест. Ты знаешь мою маму: мне бы Алькатрас курортом показался. Я ни черта не соображал, я не знал, что делать… Ты же помнишь, я неважно ориентируюсь в критических ситуациях, — Пит криво улыбнулся.

***

Он дёрнул за ручку двери, но та не поддалась — его попросту заперли. Паника накрыла десятибалльным цунами: Пит бесцельно заметался по комнате, словно тигр в клетке. Сначала он ломился в закрытую дверь, потом пытался воскресить разбитый вдребезги телефон. Ноутбук родители предусмотрительно забрали, не оставив ему никаких средств связи со внешним миром.

Он винил себя: если бы не устроенная им истерика, сейчас он бы не сидел взаперти. Обессилев, он сел прямо на пол. Сердце как-то болезненно трепыхалось в груди, его колотило. У него было лишь одно желание: оказаться рядом с Вегасом. Просто обнять его что есть силы и уткнуться в шею, вдохнуть родной запах. Спрятаться от всего мира.

Пит уставился на бледную луну, светящую в окно. «Окно!» — осенило его. Он мигом вскочил на ноги и, в два шага преодолев расстояние, распахнул створки. В лицо ударил прохладный вечерний воздух. Пит высунулся на улицу, оценивая ситуацию. Расстояние до земли было слишком большим, чтобы просто спрыгнуть вниз. Зато, недалеко от окна росла вишня, а чуть правее — пышный кустарник. Он наспех переоделся и, снова перегнувшись через подоконник, на минуту замер, лихорадочно соображая.

Сделав выбор в пользу кустарника, он, недолго думая, перекинул ногу через подоконник, ухватившись за оконную раму. Сзади послышалось какое-то движение, сердце замерло и он пошатнулся, потеряв равновесие.

— Пит! Ты что?!

Он на секунду замешкался и его уже ухватили за ремень сзади, затаскивая назад в комнату. Он отчаянно брыкнулся и едва не вывалился, в последний момент удержавшись за створку.

— С ума сошёл?! Слезай! — мать вцепилась в него изо всех сил и теперь звала на подмогу отца. Пит понял, что если его побег сейчас провалится, шанса больше не представится.

— Нет! Отпусти! — его истошный крик разрезал сонную тишину. В следующее мгновение за него взялась ещё одна пара рук и он кулем рухнул на пол комнаты.

***

— Так зачем ты приезжал? Как же сложности выбора?

— Я не выбирал! Я… Не знаю. Просто не выдержал, мне было так паршиво…

— Зато мне было отлично…

— Вегас, не надо… Пожалуйста… Я не могу ничего сделать сейчас, не могу…

Вегас кивнул чему-то своему и отвернулся. Полученные знания придавливали бетонной плитой. Он принялся нервно шарить по карманам, пока наконец не выудил сигареты, которые без зазрения совести позаимствовал у Порша. С силой затянувшись, он выпустил дым в приоткрытое окно.

Стало чуть легче.

— Вегас… Можно сигарету?

Он протянул Питу пачку, пристально посмотрев на него. Тот побледнел до синевы, взгляд был каким-то пустым, отсутствующим. Он уже протянул руку к пачке, но Вегас внезапно убрал её. Пит вопросительно уставился на него, его подрагивающие пальцы зависли в воздухе.

— А точно нужно?

— Чего? — как-то по-детски спросил Пит, продолжая таращиться на него.

— Того, — передразнил Вегас, — болеешь?

— Нет, — Пит врал. Он явно видел это. По лихорадочно блестящим глазам, по измождённому лицу, по едва заметной дрожи. Он слышал это в его хриплом севшем голосе. — Решил позаботиться о моем здоровье? — с издёвкой спросил Пит и, издав смешок, тихо добавил, — а мне вот плевать. Сигарету-то дашь?

— А тебе всегда было плевать, — спокойно сказал Вегас, выпуская дым. Глаза Пита недобро сверкнули давно забытым дьявольским огоньком.

— Че-го? — вновь повторил он уже с вызовом.

— Лишь бы приземлить свою задницу в снег.

— Тебе же нет дела до моей задницы…

— До задницы, может и нет… — Вегас отвернулся к окну.

— А до чего есть? — после паузы еле слышно спросил Пит.

Вегас молчал.

Надрывный кашель Пита вытянул его из раздумий. Он, недолго думая, завёл двигатель. На него уставилась пара недоуменных глаз.

— Не волнуйся, я не собираюсь никуда ехать. Печку включу, — пояснил Вегас. Пит кивнул и зябко поёжился. Вскоре он почувствовал волну тёплого воздуха и прикрыл глаза, расслабляясь. Повисла тишина.

— Я жалею, — вдруг чётко сказал Пит, не открывая глаз, — очень.

Ответа не последовало, но он по-прежнему не размыкал век, окутываемый флёром воспоминаний. Он грелся в машине Вегаса совсем как раньше, когда всё было хорошо, когда всё было на своих местах. Через пару минут Пит всё же решился открыть глаза. Вегас отвернулся к окну, так, что нельзя было разглядеть лица. Пальцы отстукивали какой-то бешеный ритм по коленке.

— Вегас… — тихо позвал Пит.

— Согрелся? — не оборачиваясь спросил тот.

— Я… да… — невпопад ответил он. Снова воцарилось тягостное молчание. Пит сделал глубокий вдох и кое-как собрал кажущиеся ватными конечности в кучу. Он ощущал себя будто на дне океана: под давлением толщи воды, без возможности дышать. Его импровизированные заклинания оказались бесполезны: чуда не произошло. Оправдания лишь повисли гирями, утягивая глубже.

Он на автомате дёрнул за ручку двери, но та не поддалась. Вегас встрепенулся и, чуть повернув голову, севшим голосом спросил:

— И куда ты?

— Знаешь… Я домой… — в окно вдруг постучали.

Оба вздрогнули и ошарашенно уставились на салютующего им Порша. Вегас опустил стекло со стороны Пита и, перегнувшись через него, спросил:

— Проблемы, офицер?

— У вас тут всё нормально? Пропали куда-то… Я и подумал…

— Оргия в разгаре, разве не видно?

— Он себя нормально ведёт? — поинтересовался Порш у Пита.

— Ага, — растерянно отозвался тот. Вегас был так близко, что он ощущал его запах, тепло его тела даже сквозь одежду.

— Слушай, Порш, — вклинился Вегас, — у нас здесь вип-тусовка…

— Я вообще-то… — начал было Пит, но тот его перебил:

— Вход только по пригласительным, извини! — с этими словами он поднял стекло. Порш погрозил ему кулаком, получив в ответ воздушный поцелуй. Его настораживал какой-то потерянный вид Пита, но, учитывая недавнее состояние Вегаса, он счёл, что ситуация разрешилась вполне благополучно, и с чувством выполненного долга зашагал прочь, оставив эту парочку наедине.

В конце концов, Пит выглядел целым и невредимым, что само по себе Порша радовало. Ведь этот факт означал, что ему всё же не придётся собирать посылки лучшему другу в тюрьму, куда его упекли бы за убийство.

— Я пойду… — Пит снова взялся за ручку.

— Нет, — просто ответил Вегас и многозначительно изрёк, — у меня для тебя кое-что есть, — Пит с непониманием смотрел как он принялся рыться в бардачке, перетряхивая его содержимое. Оттуда внезапно вывалилась пачка леденцов, которую Вегас поймал, рассыпав половину содержимого. Обычно щепетильный и педантичный в вопросах порядка на борту своего автомобиля, он никак не отреагировал на этот «дождь» и протянул пачку Питу:

— Конфетку? — тот ошарашенно пялился на него, удивлённый такой резкой сменой настроения. Вегас, видимо, расценил паузу как отказ, — хорошо, — он отправил несколько леденцов в рот и сунул пакет в карман, продолжив поиски в недрах бардачка, — вот! — с торжеством сказал он.

На колени Пита лёг томик Ремарка и он вцепился в книгу, метнув на Вегаса вопросительный взгляд.

— Несчастная любовь… — начал тот.

— … и смерть, — одновременно с ним сказал Пит.

— Ну, это не про нас! — с напускным весельем сказал Вегас, ударив Пита кулаком в плечо, — да ведь? Ты же сделал «как лучше»!

— Я думал…

— Тебе нельзя думать! Категорически противопоказано!

— Всё равно ничего не вышло бы! — почти выкрикнул Пит, — одним скандалом больше! Даже если бы я уехал в Бирмингем… Да я бы тебя достал за неделю…

— Заткнись, — прошипел Вегас.

— А что, не так?! Думаешь, мы бы жили до самой смерти как принц с принцессой в пряничном домике и летали бы в облаках на розовых пони? Разве ты этого хотел? — выпалил Пит и отвернулся, но Вегас с силой вцепился в плечо, заставляя скрипнуть зубами от боли.

— Посмотри на меня, — жёстко сказал он, встряхнув пленника, но тот не поддался, — смотри на меня! — крикнул он, всё крепче сжимая пальцы. Пита передёрнуло от боли, и он наконец повиновался. Вегас придвинулся почти вплотную, его горящий взгляд цепко вперился в него. Пит повёл плечом в попытке ослабить невыносимую хватку. Пальцы Вегаса наконец разжались, и он тихо заговорил, прожигая его взглядом насквозь:

— Какого чёрта ты решал за меня? Что ты думал? Что я тут с тобой просто… развлекаюсь? — он задохнулся на возмущения, — что, да? Так?

В глазах Пита мелькнула тень сожаления, и он уставился на свои колени, не в силах выдержать взгляд Вегаса.

— Да что у тебя в голове?! Я чуть не свихнулся, понимаешь? Ты хоть представляешь… Я даже ходил к твоим родителям!

— Что?

— Твоя мамочка сказала, что у тебя всё круто и ты очень счастлив с кем-то в Лондоне!

— Нет… Нет! Ты что, думал…

— А что я должен был думать? Когда ты вот так сваливаешь, ни слова не сказав! Что я такого сделал, что ты решил мне так «помочь»?

— Дело во мне. Только во мне. Я сам виноват.

— Знаешь… Это бред какой-то, — пробормотал Вегас и откинулся на спинку сиденья, — зачем ты приехал?

— Перевёлся на заочное… Не выдержал. Я не могу там.

— Я уж думал, ко мне, — он усмехнулся.

— Мама говорила, ты почти женат…

— Ага. Замужем.

— Я жалею, правда. Я каждый день жалею! Каждый грёбаный день!

— Хватит.

— Ну что мне сделать?!

— Ничего, Пит.

— Я не могу. Я так не могу больше… Не могу… — монотонно твердил он.

— Пит… Чёрт! Держи! — Вегас протянул ему сигареты, — успокойся.

Дрожащие пальцы выхватили пачку, словно она была панацеей от всех бед. Вегас поднёс к лицу Пита зажигалку, украдкой изучая его черты в отблесках пламени.

— Спасибо, — выдохнул тот вместе с дымом, устало прикрывая глаза. Выглядел он действительно неважно и Вегас сделал вывод, что этот разговор высосал все силы у них обоих.

Он молчал и дышал дымом Пита. В голове стоял гул, словно внутри взорвалась противопехотная мина. Его прошлое и настоящее слились воедино, смешав все карты. Будущего он не видел. Видел только длинные подрагивающие пальцы, сжимающие сигарету, видел губы, выпускающие дым, точёный профиль в бледном свете фонаря. В какой-то момент Вегас поймал себя на мысли, что не отличает этого Пита от своего, из прошлого, как ни в чём не бывало разглядывая его. Как раньше, когда он мог просто наклониться и поцеловать эти губы, вдыхая дым. От этого ехала крыша и, всерьёз увлёкшись размышлениями на тему эволюции Питов, Вегас не заметил, как её реальное воплощение затушило окурок в пепельнице. Очнулся он лишь от хриплого дрогнувшего голоса:

— Открой.

Тёмные глаза выжидающе смотрели на него, меж бровей залегла глубокая морщинка.

— Ты так и не объяснил, — тихо проговорил Вегас, вертя в руках брелок, но не нажимая на заветную кнопку.

— Я же всё сказал…

— А я всё равно не понимаю… Знаешь, я всегда думал, у нас нет секретов, — он усмехнулся и отвёл ставший каким-то пустым взгляд, едва слышно добавив, — а ты, оказывается, мне вообще не доверял…

У Пита от этих слов перехватило дыхание и он в отчаянии, забыв обо всём, обхватил руки Вегаса своими. Тот дёрнулся как от ожога и посмотрел прямо на него.

class="book">— Я тебе верил. Всегда. Ты же знаешь…

— Не знаю. Я тебя вообще не знаю…

— Зачем ты так говоришь? Ты знаешь, — он выделил вновь выделил это слово, — как я хотел быть с тобой.

— Пит, — Вегас устало вздохнул и попытался вытянуть руку, но тот обхватил её сильнее ледяными пальцами.

— Нет. Я не хотел всё терять. Тебя терять. Я боялся. С тех пор, как ты уехал. У тебя была своя жизнь и это…

— Какая «своя жизнь»? Что ты…

— Это нормально, — продолжал Пит, в очередной раз сжав его ладонь, — я боялся только, что для меня там места не будет. Я не хотел навязываться, грузить тебя всеми этими разговорами. Я хотел просто быть с тобой. Как раньше. Не думать, что всё может закончиться…

— Что ты говоришь? — Вегас машинально склонился ближе, — откуда этот бред! Ты что… Ревновал?

— Да. Наверное, да… Я без тебя не мог, — он перешёл на шёпот.

— Ну приехали!

— У меня никого не было ближе тебя. Вегас…

От трепета, с которым Пит произнёс его имя, у Вегаса по загривку и до самой поясницы пронеслась цепочка мурашек. Ледяные дрожащие пальцы несмело погладили его ладонь и он, поддавшись неведомому импульсу, накрыл руку Пита своей.

========== Глава 7. ==========

Вновь держать холодные пальцы в своих казалось чем-то невозможным и одновременно самым естественным. Все ориентиры исчезли, полюса поменялись местами. Ещё немного, и его мир рухнет. Всё вернётся на круги своя, и он будет не в силах что-то изменить. Вегас разорвал контакт и уселся прямо, отведя взгляд. Пит запоздало сунул руки в карманы.

— Ты мне не веришь? — тихо спросил он.

— А это важно сейчас?

— Для меня — да.

— Я не знаю, Пит, — тот надолго замолчал, отвернувшись.

Спустя несколько минут Пит еле слышно сказал:

— Я всё-таки пойду.

Вегас кивнул и, заглушив двигатель, пояснил:

— Провожу тебя. Проветрюсь.

Короткий путь до дома Пита они проделали в абсолютной тишине, держась на приличном расстоянии друг от друга, словно могли притянуться — как магниты. Они остановились на углу улицы.

— Ну что, — тихо сказал Вегас, старательно пряча взгляд, — пока, — нужно было уходить как можно быстрее. Пока он был в силах это сделать. Пит только открыл рот, словно рыба. Он несколько секунд стоял в холодном свете фонаря, глядя вслед удаляющемуся Вегасу.

В груди что-то болезненно встрепенулось, словно их связывала нить, с каждым шагом Вегаса натягивающаяся всё сильней. В эту минуту Пит был уверен: если Вегас уйдёт, эта нить вырвет сердце из его груди, проломив рёбра, и оно упадёт прямо ему под ноги, в ворох опавших листьев.

И он резко сорвался с места, так, что ветер засвистел в ушах. Вегас, видимо, услышавший позади его топот, уже начал оборачиваться, когда Пит ухватил его за руку. Минуту они просто стояли, глядя друг на друга. Первым опомнился Вегас: его пальцы дрогнули и он через силу отстранился.

— Нет, — выдохнул Пит, оказавшись вплотную к нему.

— Пит…

— Нет, — твёрдо повторил тот, крепче сжимая его руку, — не уходи так.

Вегас тяжело вздохнул и опустил глаза, больше не делая попыток сохранять дистанцию. Навалилась дикая усталость, и он уже успел пожалеть. Обо всём, что произошло этим днём. О том, что приехал в Банбери, что поддался на уговоры Порша и потащился на дурацкое празднество, что надрался, что заметил Пита, что затеял это выяснение отношений… Брови невольно сошлись на переносице в мучительном сожалении. Ему хотелось бы просто отключиться как биоробот и перезагрузить систему без сохранения данных последнего сеанса работы. Его рука безвольно повисла в пальцах Пита.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил он, подняв тяжёлый взгляд.

— Тебя. — Пит понял, что своим лаконичным ответом запустил цепную реакцию. Кадык Вегаса дёрнулся, пальцы напряжённо дрогнули и на него уставились почти идеально круглые глаза.

— Что?

— Я хочу…

—… всё вернуть? — сарказм в голосе и кривая улыбка, от которой становилось жутко.

— Нет. Я хочу быть с тобой.

— У тебя горячка, — твёрдо заявил Вегас, — температура по голове бьёт.

— Перестань.

— Сэнгтам, это тебе не тест по физике. Думаешь пересдать? А уверен, что на этот раз готов?

— Уверен. Я долго готовился.

Вегас судорожно втянул прохладный ночной воздух, пропахший Питом: он был слишком близко. Он твёрдо знал, даже если сейчас уйдёт, этот флёр будет преследовать его месяцами.

— Я больше физику не преподаю, — отрезал он.

— У тебя кто-то…

— Нет! При чём здесь это? Ты что, не понимаешь? Так нельзя!

— Почему?

— Ты издеваешься?

— Скажи мне, — Пит придвинулся вплотную и прошептал у самых губ Вегаса, — скажи…

— Что? — почему-то тоже шёпотом ответил Вегас.

Где-то на задворках сознания он понимал, что нужно увеличить дистанцию. Просто необходимо, чтобы иметь возможность хоть немного соображать. Земля плыла под ногами и вовсе не от выпитого. Его взгляд невольно опустился на губы Пита. Слишком близко. В голове стоял гвалт. Но в одно мгновение воцарилась звенящая тишина. Вегас не сразу сообразил, что происходит. Улица качнулась, по загривку настолько оживлённо начали курсировать мурашки, что, показалось, зашевелились волосы на затылке.

— Пит… — он задохнулся его запахом и отстранился, еле слышно сказав, — не надо…

— Почему?

— Потому что, я… не в состоянии что-то решать, ты же видишь.

— Я не…

— Пит. Пожалуйста. Не надо сейчас. Не надо, — Пит заторможенно, словно зомби, кивнул и опустил голову.

Он не успел ничего понять, когда его резко схватили за локоть. Он увидел только вспыхнувшие в свете фонаря глаза Вегаса. Сильные пальцы в очередной раз за вечер стальной хваткой впились в плечо, но боль отошла на второй план: губы Вегаса были в нескольких миллиметрах от его.

— Ты думаешь, всё так просто? — тихо спросил он. Глаза Пита невольно широко распахнулись.

— Нет.

— Думаешь, можно просто так всё вернуть? Предлагаешь сделать вид, что ничего не произошло? Это тебе не грёбаная машина времени! И я не железный!

— Я понимаю.

— Тогда какого чёрта ты делаешь? — Вегаса трясло, его пальцы рефлекторно сильнее сжали плечо Пита и через секунду это отразилось мучительной судорогой на красивом лице.

Он жадно впитывал каждую черту, не в силах оторваться, и проклиная себя за это. Он ненавидел себя за то, что позволил Питу минуту назад. За то, что дал слабину. Губы до сих пор горели, а сердце отплясывало бешеный ритм.

— Ты меня ненавидишь? — вдруг серьёзно спросил Пит, заставив в очередной раз за вечер нервно усмехнуться. Вегас, между делом, подумал, что такими темпами недалеко до нервного тика. — Ненавидишь? Скажи…

— Нет, Пит, я тебя не ненавижу, — чётко и с расстановкой сказал он, пытаясь сохранить самообладание.

— А что ты чувствуешь?

— Блядь. Что за психоанализ? Зачем это всё? Мне и без этого гадко…

— Я просто хочу понять…

— Понять? Ты хочешь понять меня? Я сам ни черта во всей этой истории не понимаю. У меня в голове сейчас такой бардак… И я не представляю, что со всем этим делать.

— Я не хочу, чтобы ты снова исчез.

— Я? По-моему, это ты у нас мастер таинственных исчезновений.

— Вегас, пожалуйста… — губы Пита снова коснулись его. По позвоночнику словно пропустили электрический разряд — его парализовало. Мозг посылал телу импульсы отстраниться, прекратить это, но тщетно. Глаза закатились, а губы невольно приоткрылись навстречу. Через несколько секунд он смог опомниться.

— Не надо… — прошептал он в губы Пита, — нет…

Тот проигнорировал просьбу, сжав его плечо в ответ. Но через мгновение он замер. Вегас целовал его. Неистово и с напором. Пит, даже если бы ожидал этого, вряд ли смог отвечать в такт. Он распахнул глаза: опущенные веки Вегаса подрагивали, брови сошлись на переносице. Это выражение лица он знал очень хорошо.

***

В открытое окно врывался дурманящий свежий весенний воздух и щебет птиц. Лёгкий ветер шевелил задёрнутые шторы. Где-то в параллельной вселенной ученики Сэнгтам и Тирпанякун отсутствовали на занятиях. Вегас нависал сверху, упираясь руками в подушку — волосы щекотали лицо. Его глаза были зажмурены, ресницы трепетали, рот приоткрылся в сладкой истоме. Пит крепко обхватил его плечи и приподнялся навстречу, приникая к его губам. Вегас застонал сквозь поцелуй, толкаясь сильнее и выбивая ответный стон.

***

Лишь когда лёгкие болезненно сжались от нехватки кислорода, Пит отстранился, упершись ладонями в плечи Вегаса. Он наблюдал, как запоздало распахнулись его помутневшие глаза. Они ошарашенно, не мигая, уставились друг на друга.

— Ты этого хочешь? — тихо спросил Вегас. Голос сел, кровь неслась по жилам с бешеной скоростью, разгоняя адреналин.

— Да, — чётко, без запинки ответил Пит.

— А не боишься, что мама увидит?

— Нет… — Пит вновь подался навстречу, но Вегас остановил его:

— Я не могу.

— Но…

— Лучше не надо. Нам не стоит начинать. Ничего не выйдет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Так будет лучше. Отпусти меня.

— Чего? — последняя фраза полоснула наотмашь.

— Того. Начни с кем-нибудь другим.

— Перестань. Ты придурок? Неужели ты не понимаешь? Я не могу ни с кем быть. Не могу! Ты можешь, а я нет!

— Это ты придурок, Пит. Это ты не понимаешь! До сих пор не понимаешь… Спокойной ночи.

Он наконец отпустил Пита и быстро зашагал прочь. Тот только смотрел ему вслед, в этот раз не бросившись догонять.

***

Вегас ввалился домой и, захлопнув за собой дверь, прислонился к ней, медленно оседая вниз. «Что это было?» — крутилось в голове бегущей строкой. Ему хотелось немедленно рвануть назад, к Питу. Хотелось оказаться за тридевять земель отсюда и никогда его больше не видеть. Он до дрожи мечтал вернуть тот день, когда они впервые встретились, и тут же его проклинал. Он ненавидел Пита за то, что тот решил всё за него. Ненавидел себя за то, что безропотно принял установленные им правила.

Он сидел прямо на полу, запрокинув голову и прикрыв глаза. Эти противоречия разъедали изнутри, причиняя мучительную боль. Внезапно ему в щёку ткнулся мокрый нос. От неожиданности он вздрогнул и, приложившись затылком о дверь, распахнул глаза. Рядом стоял пёс, вертящий хвостом. Вегас невольно улыбнулся и обнял его. Тот, всегда тонко чувствующий настроение хозяина, уселся, преданно глядя на него.

— Я попал, — тихо сообщил ему Вегас, зарываясь пальцами в мягкую шерсть на загривке. Его внезапно захлестнуло особенно сильной волной нежности к этому созданию, источающему запах собачьего корма, — хочешь переехать ко мне? Правда, у меня тесно и времени совсем нет, и парк там далеко… У меня только кактусы выживают.

Питомец внимал его доводам, разомлев от ласки. Его двуногий друг вёл себя странно.

— Что мне делать? — прошептал Вегас. Вопрос навис над ним словно лезвие гильотины. Затёкшая шея нестерпимо заныла и он, наконец, принял героическое решение подняться, но координация оставляла желать лучшего. Он несколько минут барахтался по полу словно перебравший осьминог, пытаясь сгрести конечности. Пёс с интересом наблюдал за игрой, которую затеял непутёвый хозяин. Приняв, наконец, вертикальное положение, Вегас лишь безнадёжно взглянул в сторону лестницы. Сейчас эта высота была для него неприступна.

Он с трудом поднял тяжёлые веки и попытался приподняться, тут же схватившись за голову. Спустя несколько секунд он осознал, что лежит на диване в гостиной, укрытый пледом. Чувство стыда перед родителями, наблюдавшими результат его похождений, стало бонусом к и без того гадкому началу дня. Разом, подобно цунами, нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере. Вегас крепко зажмурился, коротко и ёмко охарактеризовав ситуацию:

— Ну пиздец…

Он приподнялся. С кухни плыл аромат, сейчас вызывающий мучительные спазмы в желудке. Кто-то оглушительно громыхал посудой и громогласно, жизнерадостно гоготал. Порш? «Допился» — пронеслось в голове. Спустя десять минут упорной борьбы с собственным организмом, отчаянно не желающим подчиняться центру управления, Вегас возник на пороге кухни, сгибаясь почти пополам и щурясь от яркого света.

Прямо напротив сидел Порш, шумно прихлёбывающий кофе из его кружки. На столе перед ним громоздились тарелки. От вида и запаха еды, Вегаса снова замутило и он скривился, вцепившись в косяк.

— О господи! — с неподдельным ужасом воскликнул друг и грохнул кружку на стол, — оно восстало!

— Мама… — просипел Вегас, кашляя.

— Что, сынок?

— Мама где?

— Они с Каном поехали в магазин. А я зашёл тебя проведать. Вижу, дела совсем плохи. А твоя матушка столько всего наготовила — я вынужден был кинуться на амбразуру! А вы что, вчера, — он поиграл бровями, — продолжили?

— Чего?

— С Питом.

— Нет. Не начинай даже. Порш… Найди мне таблетку какую-нибудь, а? Помоги мне, я подохну сейчас…

— Может, кофе?

— Меня сейчас…

— Понял! — Вегас выглядел ужасно. Всклокоченный, растрёпанный, опухший, с непередаваемым сине-зелёным оттенком лица и взглядом больной собаки. Порш невольно вспомнил те несколько месяцев «затмения», приключившегося с другом в Бирмингеме по неизвестным тогда причинам. Он обнаруживал Вегаса в невменяемом состоянии с завидной периодичностью, как грибы после дождя.

***

Порш остановился напротив двери Вегаса и прислушался: в квартире стояла тишина. Он позвонил для приличия, выждал минуту и открыл дверь своим ключом: друг собственноручно вручил ему связку. Он, конечно, был рад такому доверию, но предпочёл бы им никогда не пользоваться.

— Вегас, — позвал Порш с порога. Ответа не последовало. Несмотря на солнечный день, в квартире царил полумрак: все окна были наглухо зашторены. Он двинулся вглубь квартиры, старательно отгоняя липкий страх, от которого по спине бежал холодок. Он на автомате продолжал звать друга, словно ещё надеясь, что тот внезапно выглянет из-за угла, широко улыбаясь.

Вегас обнаружился в спальне. Он лежал поперёк кровати в позе морской звезды при полном параде: даже кроссовки были на нём. Его куртка небрежно валялась на полу, здесь же были свалены подушки. В воздухе висела дымовая завеса, свет почти не пробивался сквозь тёмные шторы. Порш наконец отмер и, стремительно подойдя к окну, резко отодвинул портьеру и распахнул створку. В комнату ворвался свежий воздух и звуки улицы, стало легче дышать. Вот только при свете картина оказалась куда страшнее.

Повсюду в беспорядке были разбросаны вещи, на столе, среди месива из учебников, тетрадей, чертежей и проводов громоздились бутылки и стаканы, в которых плавали окурки. Вегас никак не отреагировал на иллюминацию. Его глаза были закрыты, лицо приобрело синеватый оттенок. Порш направился к нему — под ногой что-то треснуло. Он сделал шаг назад и тихо выругался, глядя на останки смартфона: дисплей был начисто раскурочен, и явно не случайно, словно по нему долго и упорно били молотком. Порш присел у постели, пристально глядя на друга и отчаянно стараясь не поддаваться панике. Вздымающаяся грудь Вегаса и наличие у него пульса, пусть и какого-то неровного — прерывистого — чуть успокоило. Порш взял его за плечо и тот вдруг распахнул глаза. Абсолютно тёмные и пустые.

— Вегас. Ты слышишь? Эй.

— Оставь… — отстранённо сказал тот, вновь смежив веки.

— Чем ты укурился? Вегас!

В себя он пришёл лишь когда Порш оттащил его в ванную, где сунул под холодную воду. Он захлебнулся, закашлялся и, как ни в чём не бывало, уселся прямо в ванну, мрачно взирая снизу на товарища каким-то потусторонним взглядом.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Порш, разглядывая его в тусклом свете единственной лампочки. Вегасу явно было не до хозяйства. В его квартире царил хаос: бардак, пустота в холодильнике, перегоревшие лампочки. Сам хозяин выглядел не лучше: бледный, осунувшийся, небритый, с пустым нечитаемым взглядом. Волосы, за которыми он всегда рьяно следил, превратились в паклю.

— Твою мать, я со страху чуть… неважно! Я тебе названиваю, а ты что, телефоном орехи колешь? Я уже не знаю, что думать…

Вегас вяло пожал плечами и уставился куда-то перед собой.

— Мне Елена звонила… — тихо сказал Порш, встречаясь с более осмысленным, каким-то потерянным взглядом, — не хочешь со мной разговаривать — хотя бы с родителями поговори. Я их еле отговорил приехать. Мол, ты здесь зашиваешься, грызёшь гранит науки…

— Спасибо.

— Только не думаю, что они мне поверили. Знаешь, добрых людей много, скоро кто-нибудь другой их просветит.

— Не могу я с ними говорить! Что я скажу?

— Вегас. Остановись.

Тот посмотрел как-то обречённо, словно всё уже было пущено под откос.

— Я знаю, что это бесполезно, но всё же в сто первый раз спрошу: что случилось?

— Ничего.

— Слушай, куда бы ты не взлез, я помогу…

— Это не то.

— А что?

— Не вытягивай из меня… Пожалуйста. Я не могу.

— Что дальше? Героин? Я перееду к тебе и пристегну наручниками к батарее, понял?

— А у тебя есть? Наручники.

— Найду. Не проблема.

— Хорошо.

— То есть…

— Переезжай, — почти шёпотом сказал он.

— Ладно. Вылезай. Конкурс мокрых маек закончился, приведём тебя в порядок, — он протянул Вегасу руку и тот ухватился за его ладонь, с трудом поднимаясь.

Выпрямившись в полный рост, он вздохнул и доверчиво ткнулся лбом в его плечо. Порш крепко обнял его за плечи, отчего мгновенно промокла толстовка. Вегас обнял его в ответ.

***

Спустя пару часов, после душа и лошадиной дозы аспирина, Вегас наконец пришёл в себя и они отправились в парк, прихватив пса. Порш с радостью отметил позитивные перемены в состоянии друга: его лицо приобрело оттенок, более привычный для человеческих особей, а взгляд стал ясным и осмысленным. Вот только он явно был чем-то озабочен.

— Я, признаться, от тебя такого не ожидал…

— Сам в шоке.

— А с Питом что?

— С Питом… — он только бросил далеко в сторону палку, за которой с радостным лаем бросился пёс, — мне нужно решить…

— Что? Где лучше спрятать его труп? Он, кстати, где?

— Вот скажи: я идиот?

— Ну-у… Если детально рассмотреть вопрос…

— Нет, правда. Мне кажется, я снова наступаю на те же грабли. Но я… Я ничего не могу сделать. Я думал, всё кончилось…

— А нет?

Вегас вдруг замер как вкопанный. Пёс крутился под ногами с трофеем в пасти, но он его не замечал.

***

Он вычерчивал узоры носком кроссовка на песчаной дорожке, поджидая Пита. Тот опаздывал, правда, всего на десять минут, но Вегаса уже потряхивало от нетерпения. Эти три недели в Бирмингеме почему-то показались целой вечностью. Он поднял голову: солнечные лучи путались в кронах деревьев. Внезапно кто-то накинулся на него сзади, обхватив за плечи. Не ожидая подвоха, он пошатнулся, едва не рухнув наземь. Его обдало волной родного запаха, а на ухо мелодично пропели:

— Приве-ет! — Вегас выровнялся и, перехватив руки Пита, резко развернулся так, что они едва не столкнулись лбами.

— Ну, привет, — он улыбнулся, глядя в широко распахнутые от неожиданности глаза. Однако Пит быстро пришёл в себя и крепко обвил его шею, с каким-то детским восторгом и трепетом выдохнув:

— Приехал!

Вегас стиснул его в объятиях и поцеловал в висок, зарываясь носом в волосы, пахнущие осенью.

***

Внутри что-то дрогнуло.

— Эй, приём! — Порш пихнул его в плечо и друг перевёл на него какой-то стеклянный взгляд. — Дорогой, ты ведёшь себя странно, я волнуюсь…

— Я не спросил у него номер…

— У Пита? Ну и в чём проблема? Позвони на домашний.

— Не могу, вдруг там его мамаша… Ты! Позвонишь ты!

— Чего? Прямо сейчас?

— Да, — Вегас полез за телефоном, — вдруг родители…

— Что за детский сад? Вы два здоровых лося…

— Тебе трудно?

Теперь, зная предысторию и рвение миссис Сэнгтам, он опасался, что она сможет отправить Пита в Австралию или на Северный полюс посылкой.

Вегас набрал номер и сунул трубку Поршу. Тот покрутил пальцем у виска, слушая гудки. Вдруг его лицо приняло серьёзное выражение, и он не своим голосом заговорил:

— Здравствуйте, будьте добры Пита. Это Арм.

— Будьте добры? — прошипел Вегас. — Ты в Белый дом звонишь? — Порш лишь погрозил ему кулаком и всучил трубку.

— Арм?

— Не совсем, — сказал Вегас.

— Привет…

— Привет. Я заеду через час, — коротко сказал он.

— А… хорошо…

— Буду где обычно, вниз по улице.

— Ладно.

Эта игра щекотала ему нервы, будто ему снова было семнадцать. В крови бурлил адреналин. Он боялся куда-то опоздать, боялся что-то упустить. Он сам не знал, что. Знал только, что это жизненно важно.

***

Вегас припарковался в условленном месте и закурил, постукивая по рулю. Пит появился через пару минут: он почти бежал.

— Привет, — выдохнул он, захлопнув дверь.

— Привет. Ты не против прокатиться? — Пит лишь мотнул головой, пытаясь отдышаться. Вегас затушил сигарету и двинулся с места, краем глаза разглядывая пассажира. Тот напоминал ему взъерошенного воробья: его волосы топорщились в разные стороны. Он явно не уделил даже толики внимания выбору гардероба: на нём была мятая толстовка не по размеру, рваные джинсы и старые кеды, никак не вяжущиеся с классическим строгим пальто, впопыхах накинутом сверху.

— Я не разбудил? — Вегас наконец нарушил молчание, выезжая на трассу.

— Нет.

— Ты вообще спал?

— Нет.

Пит откинулся на спинку, глядя на мелькающие в бархатных сумерках деревья. Он не спрашивал, куда они едут. Его это почему-то совсем не волновало. Главное — Вегас был совсем рядом, и в перерывах между созерцанием пейзажей он мог украдкой изучать его сосредоточенный профиль.

— Помнишь курсы вождения? — вдруг спросил Вегас, чуть улыбнувшись и не отводя взгляд от дороги.

***

— Перестраивайся… Пит! — Вегас вцепился в ручку, едва не впечатавшись лицом в боковое стекло. Пит с невозмутимым видом катил вперёд. — Ты что творишь?!

— Еду.

— Чудовище! — в сердцах сказал Вегас. Он взялся потренировать Пита, завалившего экзамен по вождению. По словам подопечного, он водил не хуже Шумахера и вся проблема была исключительно в инструкторе. А именно, в его родстве с отрядом парнокопытных.

— Пит… Слушай, включи аварийку, съедем — поменяемся… — робко предложил Вегас. Он только сейчас осознал весь ужас ситуации: они неслись по трассе с бешеной скоростью в потоке машин. Нужно было признать, в черте города ему было спокойней.

— Ну уж нет.

— Сбавь хотя бы скорость.

— Зачем? — Пит метнул на него удивлённый взгляд.

— Ради бога, смотри на дорогу!

— Успокойся.

— Пит!

— Вегас, не истери, — ответил тот, мирно лавируя в потоке машин.

— Моя тачка, между прочим.

— Если мы влетим в отбойник, она тебе всё равно больше не понадобится, — парировал Пит.

— Слушай, а почему, говоришь, тебя завернули на экзамене?

— Потому что инструктор — козёл! Да не дрейфь, меня учил сам Вегас Тирпанякун!

Несмотря на опасения Вегаса, они благополучно добрались до Бирмингема, где он, наконец, занял водительское место. Несмотря на изрядно подпорченные нервы, в его душе распускалась гордость за ученика.

***

— Да, — Пит усмехнулся, — ты психовал дико.

— Вёл ты как чудовище, — Пит почувствовал, как от невзначай упомянутого прозвища сердце резко ухнуло вниз.

— До сих пор так вожу. Редко выдаётся возможность.

— Хочешь?

— Ты что, серьёзно? Доверишь мне тачку?

— Если мы выжили в прошлый раз… Почему нет?

— Пожалуй, не стоит… Может, в другой раз, — будет ли этот другой раз — неизвестно. Происходящее мало напоминало реальность. Питу были неведомы мотивы Вегаса, вызвавшие столь резкую перемену в поведении. Он не решался о чём-то его расспрашивать, наслаждаясь моментом, отчаянно притворяясь, что так и должно быть.

Они разговаривали обо всём и ни о чём, перебирали воспоминания, старательно умалчивая о главном. Разговаривать было на удивление легко. Гораздо сложнее оказалось вовремя уводить этот поток в сторону. Пит не заметил, как задремал, лишь отметив, что они на окраине Бирмингема. Видимо, сказалась бессонная ночь, которую он провёл, дымя в открытое окно и мечась вокруг развороченного чемодана — то ли собирая его, то ли разбирая. Вегас разглядывал Пита в вечерних огнях, не решаясь разбудить. Он осторожно коснулся его пальцев. Тот встрепенулся и стал ошалело озираться по сторонам.

— Приехали, — сообщил Вегас.

— Куда?

— Увидишь. Пойдём.

Они выбрались из машины на тротуар. Пит по-прежнему оглядывался: эта улица казалась знакомой. Он держался рядом с Вегасом, вдыхая прохладный вечерний воздух, пьянящий свободой: вокруг шумел Бирмингем. Увлечённый разглядыванием города, он не заметил, как они вышли на набережную. Впереди маячил мост. Сердце гулко стукнуло: это был их мост. В этом городе их множество, но они почему-то облюбовали именно этот. Наверное, потому, что несмотря на завораживающий вид, здесь было спокойно и немноголюдно.

Обычно они добирались сюда другим маршрутом: с противоположного берега. Вегас обернулся:

— Идёшь? — Пит несмело ступил на мостовую. Дойдя до середины, Вегас остановился: Пит замер рядом. Они молча смотрели на гладь канала, подёрнутую рябью разноцветных огней.

— Когда ты исчез, мне чего только в голову не лезло… — тихо сказал Вегас.

— Я понимаю, но…

— Нет, Пит. Дай мне сказать. Я бы никогда не подумал, что всё так… Арм, наверное, до сих пор меня психом считает. Я ему названивал каждый день: вдруг ты объявишься. Знаешь, мне кажется, я бы тогда рванул хоть на Аляску, если кто-нибудь сказал бы, что ты можешь быть там. Я и сам не знал, что со мной всё так плохо. Но потом твоя мама мне объяснила, что к чему.

— Это неправда, я…

— Пит, пожалуйста! Мне не стоило ей верить, учитывая наши тёплые отношения. Знаешь, она так любезно беседовала. Стоило бы задуматься, но мне было не до этого. Оказалось, ты совсем близко… И на Аляску не нужно.

Пит кивнул, запахнув пальто. Вегас продолжил после паузы:

— Я видел, что с тобой что-то не так… С нами. Но я никогда бы не подумал, что ты мне… не веришь.

— Я должен был…

— Это неважно теперь, понимаешь? Кто что кому сказал или не сказал! Может, мы правда были малолетними идиотами, может, мне тоже стоило сказать тебе…

— Что?

— Я думал, это и так понятно, — Вегас грустно улыбнулся, — думал, ты знаешь… Что у меня нет своей жизни — так ты это называешь? Что мне хочется на стену лезть, когда ты молчишь о чём-то, когда тебе плохо… Что… Теперь всё равно.

— Нет.

— Всё равно! Я сам поверил в ту хрень, что мне твоя мать наговорила. Да лучше бы она в лицо назвала маньяком-извращенцем. Лучше бы она сразу рассказала всё моим родителям!

— Вряд ли бы ты оценил…

— Плевать! Могла бы сразу дать объявление в газету! Зато знал бы, в чём дело.

— И что, поехал бы за мной?

— Ты правда не понимаешь? Неужели ты не видел… — он запнулся и, сделав глубокий вдох, тихо спросил, — что я делал не так?

— Не ты. Это я всё делал не так.

— Тебе было плохо со мной?

— Вегас…

— Просто ответь.

— Лучше всего.

— Тогда я сдаюсь, — устало выдохнул Вегас.

— Было плохо без тебя.

— Ты это сам придумал. Сам придумал, что ты «без меня».

— Может быть! Я не знаю. Наверное, просто съехал с катушек, потому что привык, что ты рядом. Мне было совсем паршиво. Я понимаю, что ты не мог постоянно мотаться ко мне или сутками висеть со мной на телефоне. Но тогда мне казалось…

— Только не начинай снова про своих пряничных пони, — с раздражением перебил Вегас.

— Пряничные домики, — на автомате поправил Пит.

— Не суть.

— Я слушал Порша… Я даже послушал свою мать! Не спрашивай, что со мной было. Я сам не понимаю.

— Порш всегда нёс эту чушь про девочек и пьянки, ещё со школы. Ты же знаешь! Если я не приезжал, это не значит, что я не хотел тебя видеть. У меня не было времени, мы говорили об этом. Если только появлялась возможность вырваться, я всегда…

— Я помню, — голос сел.

***

Однажды в дверь позвонили. Вынырнув из жаркой дрёмы, Пит с трудом выпутался из одеяла и, шатаясь, направился к двери. Не заглянув в глазок, он приоткрыл её, высунув в проём лохматую голову. Сердце замерло и застучало учащённо-радостно.

— Откуда ты здесь? — недоумённо спросил он, разглядывая улыбающегося Вегаса. Он выглядел словно инопланетянин: здоровый, яркий, счастливый.

— И тебе привет, чудовище, — Пит отмер и наконец пропустил нежданного гостя. Захлопнув дверь, он повис на нём, утыкаясь в холодную щёку. Он и не знал, что настолько соскучился.

— Обними меня, — прошептал он, — Вегас…

— Я холодный.

— Ну и что. Обними.

— Сейчас, — он обстоятельно снял куртку, потёр ладони, согревая, и только потом крепко обнял Пита.

— Ведь сегодня среда… — неуверенно шепнул тот.

— Среда, — подтвердил Вегас.

— А как ты?..

— Вот так. К тебе. Хочу потискать, пока мамы нет дома, — он взглянул на Пита и, взяв за подбородок, провёл большим пальцем по нижней губе, — можно? — тот только прикрыл глаза, с готовностью запрокидывая голову.

***

Пит взглянул на серьёзный профиль Вегаса: он сосредоточенно смотрел куда-то вдаль.

— Знаешь, мне становилось страшно временами. Как будто я не смогу дышать… Ничего не смогу. Жутко звучит… — Вегас сдвинул брови и, мотнув головой, коротко сказал:

— Не надо.

— Мне нужно было сказать? Ты хотел бы это знать тогда?

— Я не хочу больше в этом копаться, не хочу! Давай закончим.

— Вегас… Нет…

— Я не верю в новое начало и весь этот бред. Мне казалось, я тебя… Отпустил. Я уже не знаю, как правильно. Я хочу только… — он запнулся и посмотрел на растерянного Пита. В его глазах отражались огни. Он так же смотрел на него четыре года назад, когда впервые привёл сюда, — хочу…

Мягкие губы раскрылись навстречу, и он поневоле смежил веки, заключая Пита в объятия. Прошлое и настоящее растворились, всё вмиг исчезло: и река, и мост, и весь огромный гудящий город… Он чувствовал только объятия Пита, его губы, его запах…

— Не уходи… только не уходи… — сбивчиво зашептал тот куда-то ему в шею, — я не смогу…

Вегас прижался щекой к его макушке, на автомате поглаживая по согнутой спине, и бездумно глядя на тёмную водную гладь. Он только сейчас понял, что в последний раз был на этом мосту с Питом, когда тот приезжал к нему весной почти четыре года назад.

***

Он продрог насквозь от ледяного ветра, дующего от воды, но Пит наотрез отказывался уходить, хоть и отчаянно клацал зубами.

— Пойдём, — Вегас ухватил его за ледяные пальцы.

— Подожди…

— Пит, — он вплотную встал за его спиной, — мне сейчас голову снесёт…

Очередной резкий порыв ветра взметнул волосы, и они тёмной волной ударили Вегаса по лицу, забиваясь в глаза и рот. Он чертыхнулся и натянул на растрёпанную гриву капюшон толстовки. Пит не возражал, продолжая наслаждаться видом, упершись руками в парапет.

— Скоро сможем ходить сюда хоть каждый день.

— Сейчас… — дрожащие пальцы нащупали тёплую ладонь Вегаса.

— Пойдём, я куплю тебе вафли, — он пустил в ход последний козырь, мечтая забиться с Питом в дальний угол любимого кафе.

— Пять минут…

— Я думал, ты приехал ко мне…

— А к кому же! — Пит даже оглянулся, метнув возмущённый взгляд.

— По-моему, просто поглазеть на реку…

— Придурок, — спокойно ответил Пит и пихнул его локтем в рёбра, — ещё поесть вафель, конечно! Ладно, идём. Погреешь? — Вегас только крепко сжал его пальцы в своих.

***

Тогда он не мог даже представить, что они вернутся сюда совсем не скоро. Теперь, когда перехватывало дыхание от какого-то ноющего невыносимого чувства в груди, он абсолютно ясно понимал: начать заново невозможно. Потому что ничего не заканчивалось. Сколько он ни убеждал себя, сколько ни пытался вытравить беспрестанно мучившие воспоминания, Пит всё это время был рядом. Он так и не смог отпустить.

========== Глава 8. ==========

Вегас отпер дверь и посторонился, пропуская Пита вперёд. После секундного замешательства тот вошёл в тёмную прихожую и замер, делая глубокий вдох и переносясь на четыре года назад.

***

Он вдавил кнопку звонка, нетерпеливо топчась у двери. Сердце бешено колотилось в груди, его распирало от азарта и предвкушения. За дверью послышались шаги и через несколько секунд в проёме показалось удивлённое лицо хозяина.

— Чудовище, — констатировал Вегас, разглядывая ночного гостя.

— Впустишь? — с места в карьер спросил тот, хитро улыбаясь, — а то так есть хочется, что переспать не с кем.

— Вот оно что, — он посторонился и Пит ящерицей юркнул в квартиру, протиснувшись мимо. В прихожей он скинул рюкзак и приземлился прямо на тумбочку, изучая Вегаса голодным взглядом.

Он приехал последним ночным поездом после очередной перепалки с родителями, предварительно накрутив им на уши отменную порцию лапши о том, что идёт к Арму. Это было чистой воды безумием: денег хватало лишь на билет в один конец, и он даже не предупредил Вегаса. Обман наверняка уже раскрылся, судя по количеству пропущенных вызовов от матери, но ему было плевать. Он был с Вегасом, и окружающий мир перестал существовать.

— Пит? — тот выжидающе посмотрел на него, скрестив руки на груди. Взгляд Пита беззастенчиво скользил по его голому торсу.

— Ты спал? — с долей сожаления спросил он, — или… О боже, надеюсь, Поршу не пришлось выпрыгивать в окно?

— Нет, он в шкафу. А ты, кстати, уже должен видеть десятый сон, а не шляться ночами.

— Тебя моя мать, часом, не кусала?

— Что-то случилось? — Вегас подошёл вплотную, внимательно глядя на него сверху.

— Ничего, — Пит обнял его поперёк торса и обвил ногами, вцепляясь, словно пиявка, — ты ведь не выставишь меня ночью на улицу… Там так холодно… И денег у меня нет…

Он потянулся к губам Вегаса и тот наклонился, упираясь руками в тумбочку позади него. Он поцеловал его сразу глубоко и развязно, исполняя своё заветное желание, которым грезил весь вечер.

— Так что, можно мне переночевать? — поинтересовался Пит, хитро сверкая глазами и водя холодными ладонями по широкой спине.

— Оплата за ночлег, конечно, натурой?

— Как всегда, по курсу, — он прикусил мочку его уха и прошептал, — можешь делать со мной всё, что хочешь…

***

За спиной захлопнулась дверь и раздались осторожные шаги. Пит ощущал Вегаса за спиной, в нескольких сантиметрах от себя. Он не решался пошевелиться, словно боясь разрушить мираж. В следующее мгновение он вздрогнул, ощутив дыхание Вегаса на затылке.

— Боишься меня? — шёпотом спросил тот.

— Нет.

— А стоило бы… — он устроил ладони на плечах Пита, встав за ним вплотную, и вкрадчиво продолжил: — у меня, знаешь, психика стала неустойчивая…

— У меня тоже, — Вегас тихо усмехнулся и, взявшись за ворот пальто, потянул его вниз. Пит встряхнул руками, и оно с тихим шорохом упало к его ногам. Он шумно выдохнул, когда сильные руки обхватили его поперёк торса и прикрыл глаза, откинув голову. — Вегас…

Вегас не ответил. Он зарылся лицом в растрёпанные волосы и замер. Они так и стояли в тёмной прихожей, не двигаясь. В мягкой тишине можно было слышать дыхание друг друга. Пит распахнул глаза, вперившись в отблески фонаря на потолке. Желание чувствовать Вегаса ближе было слишком сильным. Он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов и крепко обнял его, ощущая, как на собственной спине смыкается кольцо рук. Их губы снова встретились: не хватало воздуха, но остановиться было невозможно.

Он непроизвольно вздрогнул, ощутив прикосновение к разгорячённой коже: Вегас гладил его по спине, забравшись ладонями под толстовку. Пит горячо поцеловал его шею, ловя себя на мысли, что уже от этого готов стонать в голос и ползать за ним на коленях: лишь бы Вегас просто касался его. Ничего похожего он не испытывал ни с кем другим. Чужие прикосновения вызывали стойкое отторжение. Это казалось чем-то противоестественным, будто Пит был навсегда заклеймён. Каждый раз, когда он решался подпустить кого-то ближе, приходилось переступать через себя. А в конце оставался лишь осадок из сожалений и безмерной тоски.

Ладонь Вегаса скользнула по рёбрам и легла на подрагивающий живот. Пит снова поцеловал его, забываясь и наступая на своё пальто. Вегас плавно поглаживал его, вторя движениям своего языка, доводя до исступления. Он трясущимися руками ухватился за куртку Вегаса. Тот разорвал поцелуй и с раздражением стянул её, вывернув рукава, и бросил позади себя. В его глазах промелькнуло что-то дикое. Пит знал этот взгляд и знал, что за ним последует.

***

Вегас вжимал его в стену, глаза горели в полумраке.

— Подожди… — Пит уцепился за его толстовку. Они стояли под школьной лестницей.

— Что? — хрипло спросил он, тяжело дыша. На шее часто билась жилка.

— Вдруг кто-то пойдёт…

— Кто? — он взялся за ремень Пита. — Все на уроке. Кроме тебя.

— Вегас! — тот проигнорировал протест и схватил его ладонь, прижав к своему паху. Пит машинально сжал твёрдый член через грубую ткань джинсов. Вегас прикрыл глаза, прерывисто выдохнув. — Ты с ума сошёл, — прошептал Пит, поглаживая его. Убрать руку он был уже не в силах.

— С утра только о тебе и думаю.

— Ну конечно! — Пит усмехнулся.

— Правда, — он прижался к нему вплотную и горячо зашептал на ухо, — ты не представляешь, как я тебя хочу.

— Имею общее представление, — Пит в очередной раз надавил на его ширинку.

— Пит… — горячо выдохнул он, лизнув чувствительное место за ухом, от чего подогнулись колени и цепочкой понеслись по загривку мурашки, — ты ведь тоже…

— Если кто-то… — Вегас приложил палец к его губам, заставляя замолчать.

— Я всё равно тебя не отпущу, — твёрдо сказал он, обводя контур его губ, — даже не надейся.

Пит, сам не осознавая, что делает, обхватил его палец губами. Глаза Вегаса вспыхнули ярче, он, не отрываясь, наблюдал за этим шоу. Пит выпустил язык, прикрывая глаза. Предохранители перегорели и, когда Вегас надавил ему на плечи, он покорно опустился перед ним на колени, самостоятельно принявшись расстёгивать его ремень.

***

Вегас впился в его шею, ощутимо прикусывая кожу. Пит издал тихий стон, запрокинув голову. От очередного укуса он невольно дёрнулся, сдвигая брови.

— Хочешь меня съесть?

— Может, и хочу… — тихо ответил Вегас, серьёзно посмотрев на него, и сделал шаг, заставляя отступить в сторону спальни. Пит не успел опомниться, как оказался уложенным на лопатки. Вегас навис над ним, пристально изучая его растерянное лицо.

— Расслабься, не съем. Пока… — прошептал он, склонившись над его ухом. Пит усмехнулся и обнял его, заставляя улечься сверху. Он запустил ладони под его футболку и с нажимом провёл по спине, ощущая, как напрягаются под прикосновениями мышцы.

Вегас обрывисто поцеловал его и, приподнявшись, стянул так отчаянно мешающий сейчас предмет гардероба. Пит неотрывно наблюдал за ним, дрожа.

— Пит, — позвал тот, замирая. Он молчал, забыв даже, как дышать.

— Всё хорошо.

— Посмотри на меня, — он взял его за подбородок, заставляя отстраниться.

Ресницы Пита дрогнули и он поднял веки. Он смотрел так же, когда они впервые переступили черту.

***

Что-то легло на его плечо и Вегас повернул голову, тут же зажмурившись от ткнувшейся в глаз налаченной пряди. Порш и Арм загоготали, расплескав пиво.

— А Пит, как всегда,король вечеринок! — Вегас осторожно потрепал его величество за плечо, но тот только промычал что-то нечленораздельное и вздохнул, обдавая чувствительную кожу шеи горячим дыханием.

— Да он готов, — вынес вердикт Порш.

— А вы мило смотритесь, — выдала какая-то девица, невесть как затесавшаяся в их компанию. Имени её никто не знал.

Вегас предпринял очередную попытку привести Пита в чувства. Не слишком ярую, скорее, для проформы. Тот не отреагировал.

— Слушай, Порш, его уложить, наверное, надо…

— У-ло-жить? — по слогам повторил тот и захохотал. Его свита дружно подхватила шутку. Вегас глубоко вздохнул и в сердцах сказал:

— А ну заткнулись все! — в этой компании — в этом городе — его авторитет был неоспорим: балаган мигом прекратился.

— А вообще правильно, — важно изрёк Порш, с трудом поднимаясь, — надо его уложить! Пит, пойдём баиньки, — засюсюкал он и, потеряв равновесие, едва не повалился на них сверху.

— Тебе тоже не мешало бы прилечь, — Вегас едва успел подставить руку.

— За меня не волнуйся. А этого птенчика, — он кивнул на Пита, — можешь отвести ко мне, так и быть.

Такая честь не выпадала ещё никому, за исключением избранниц Порша. До пункта назначения Пита пришлось тащить почти волоком: он путался в собственных ногах и постоянно норовил прикорнуть на плече Вегаса прямо на ходу. Когда они наконец добрались до кровати, Пит с размаху приземлился на нее и принялся задирать футболку.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Вегас, невольно улыбнувшись.

— Нужно снять, — на удивление чётко отрапортовал тот, — не могу так спать…

— Давай помогу, — Пит был полностью расслаблен и податлив, словно тряпичная кукла.

Его кожа была горячей и гладкой, прикосновения к ней обжигали, кончики пальцев покалывало от желания дотронуться вновь. Ненароком, невзначай, мимоходом… Пит повалился на кровать и задрыгал ногами, видимо, в попытках избавиться на сей раз от обуви. Вегас помог ему и в этом нелёгком деле.

— Вегас, — тихо позвал Пит, зачем-то вытянув вперёд руки.

— М? — тот замер.

— Вегас, — повторил он.

— Что? — почему-то шёпотом. Глаза сверкали в темноте, как у кота. Горячие пальцы невесомо легли ему на плечи. Вегас навис над ним, упираясь руками в матрас. — Что?

Руки Пита уверенней обвили его плечи, притягивая ближе. Он уже чувствовал его дыхание на своей щеке, чувствовал смесь запахов алкоголя и синтетической мяты, парфюма и пряного дыма. Горячие влажные губы коснулись его. Позвоночник прошило дрожью.

— Да ты укурился, птенчик, — тихо сказал он, глядя в подёрнутые дымкой глаза. Это не было открытием, учитывая, что он собственной персоной активно этому поспособствовал, щедро угостив Пита в тёмном гараже.

— Да, — просто ответил тот и обхватил его нижнюю губу. Вегас никогда не придавал особого значения поцелуям и считал их, скорее, программой-минимум на пути к главной цели. Но с Питом всё было по-другому.

Он уже давно забросил попытки разобраться в своих ощущениях. Его почему-то тянуло к этому чуть несуразному, но очень обаятельному мальчишке. Он никогда бы не поверил, что они вообще станут общаться: Пит был будто с другой планеты. И Вегасу это удивительным образом нравилось: его манера тараторить без умолку, бурно жестикулируя, его непосредственность и уникальный талант влезать во всякого рода передряги. Он использовал любой повод, чтобы вновь увидеть Пита, заглянуть в глаза цвета тёмного янтаря, украдкой изучить черты лица, ненароком коснуться… Поэтому сейчас он отпустил себя и наконец сделал то, чего давно отчаянно хотел — поцеловал в ответ. Пит судорожно выдохнул и заёрзал, цепляясь за его футболку.

— Сними, — прошептал он, не в состоянии справиться с этой сложной задачей самостоятельно. Вегас усмехнулся в его губы и с радостью выполнил просьбу. Они целовались до одури, забыв обо всём и потеряв счёт времени. Пока не забрезжил рассвет. Происходящее казалось очередной фантазией, навеянной сладковатым дымом. Поэтому он долго не мог прийти в себя, наутро не обнаружив Пита рядом.

***

Сейчас, спустя пять лет, у него снова колотилось сердце и подрагивали пальцы. Прикосновения оставляли на коже горящие следы, губы сладко ныли от поцелуев, но он не мог остановиться. Они раздевали друг друга нетерпеливо, как в первый раз: цепляясь за руки друг друга и путаясь в одежде. Вегас навалился на Пита всем весом, будто боялся, что он может убежать или вдруг исчезнуть. Тот выгибался навстречу в стремлении быть ещё ближе, хоть грудную клетку и сдавливало от нехватки воздуха. Ближе было некуда.

— Вегас, — хрипло позвал он, проводя ладонью по напряжённому животу и ниже, наблюдая, как по его лицу пробежала судорога.

— Чёрт… Это всё на самом деле? — Пит не ответил, плавно лаская его рукой. Ему и самому не верилось, но это было реальностью. Сердце гулко колотилось в предвкушении. Почувствовав прикосновение к промежности, он невольно дёрнулся.

— Всё-таки боишься? — спросил Вегас, но руку не убрал.

— Нет, — выдохнул Пит, прикрывая глаза и расслабляясь.

— Так что там насчёт целибата? Ты ведь не давал обет?

— Нет. То есть… Почти.

— В Лондоне всё настолько плохо? Никогда не поверю, что у тебя никого не было.

— А ты хочешь всё знать?

— Пожалуй, нет.

— Я почти не грешил. Только мне уже не вознестись к ангелам после всего того, что я делал с тобой, — он облизал пальцы Вегаса, возникшие у его губ, — и я хочу повторить.

— Да, индульгенция тебе не светит, — усмехнулся тот.

Пит реагировал на каждое прикосновение, каждое движение слишком остро и Вегас всерьёз задумался над его словами: видимо, он действительно приписывал ему ложные грехи. Почему-то осознавать это было волнительно и приятно.

Зато в его руках он всегда горел. И даже спустя три года Вегас знал, как распалить его ещё сильней. Он до сих пор помнил наперечёт все его родинки.

— Вегас… — хрипло прошептал Пит, распахивая потемневшие глаза, — я хочу. Хочу сейчас, — он словно прочитал все его сомнения и горячо выдохнул: — плевать.

Вегас почувствовал, как затряслись руки. Он поцеловал Пита, разводя его ноги шире. Тот подавался навстречу ласке, нетерпеливо прикусывая его губы. Вегас с силой сжал его бёдра, медленно входя. Пит резко дёрнулся, отчего с губ сорвался тихий стон, а меж бровей залегла морщинка.

— Прости, — тихо сказал Вегас. Они замерли, слушая прерывистые вдохи друг друга. Пит снова двинулся вперёд, закусив губу. Вегас осторожно толкнулся, внимательно вглядываясь в его лицо. Веки Пита дрогнули и опустились, он запрокинул голову, расслабляясь. Его пальцы с силой вцепились в широкие плечи. Он ощущал на щеке горячее прерывистое дыхание, щетина царапала кожу, но он не обращал внимания. От каждого толчка по телу волнами разливалась эйфория. Пит зарылся пальцами в волосы Вегаса, отчего пряди тяжёлой тёмной волной упали тому на лицо.

— Испортил мне причёску, — с напускной досадой сказал Вегас.

— Давно мечтал. С тех пор, как увидел тебя… Снова.

— Странные фантазии. А о чём ещё мечтал?

— О том… — хрипло прошептал он, — как ты будешь трахать меня.

— И как, — Вегас тоже вцепился в его волосы, словно в отместку, с силой сжимая и заставляя откинуть голову сильнее, — сбывается?

— Да… — он закинул на Вегаса ногу в стремлении усилить контакт. Хотелось кричать. Оказалось, он уже кричал. Сейчас он снова не верил в происходящее, как и пять лет назад.

***

Услышав звонок в дверь, Пит отложил яблоко и, жуя на ходу, понёсся в прихожую: он уже битый час дожидался Арма, с которым ему предстояло продираться через дебри физики, готовясь к завтрашней лабораторной. Он распахнул дверь и кусок злосчастного яблока незамедлительно встал поперёк горла: на пороге стоял Вегас, сжимающий в руке поводок, возле его ног крутился пёс.

— Привет, — сказал он, пристально разглядывая Пита и улыбаясь уголком губ. Пит открыл было рот и тут же закашлялся, ухватившись за косяк.

— Привет, — прохрипел он, стирая выступившие слёзы.

— Что такое? У тебя на меня аллергия?

— Нет, — пробормотал Пит, ощущая, как к щекам приливает краска. Он опустил глаза и встретился взглядом с псом, который, казалось, смотрел с такой же укоризной, что и хозяин.

— Мы идём гулять, решили по пути прихватить и тебя. Составишь компанию?

— Я… — Пит стушевался, — ко мне должен Арм зайти, завтра лабораторная по физике…

— Лабораторная, — с напускной важностью произнёс Вегас и наклонился к питомцу: — слышал, как всё серьёзно? Похоже, Нобелевская премия не за горами. Мы-то челядь безграмотная.

— Я и так всё завалил и…

— Не утруждайся. Всё понятно. Птенчик, — он смерил Пита холодным взглядом. — Пойдём, — сказал он псу.

— Вегас, подожди. Я пойду с вами. Сейчас, — он наспех влез в кеды и натянул куртку.

На самом деле, он преувеличивал свою тягу к науке. Уже давно его интересовала исключительно их с Вегасом физика. С ним происходило что-то странное. С того дня, когда он впервые заглянул в улыбающиеся карие глаза. Он корил себя за побег, но его смелость растаяла вместе с той сумасшедшей волшебной ночью. С тех пор он не мог думать ни о чём другом и решительно не знал, что делать дальше и как объясняться с Вегасом.

До парка они дошли в тягостном молчании.

— Слушай, насчёт той тусовки у Порша… — начал наконец Пит. — Я, наверное, правда укурился. В общем, извини.

Вегас остановился и в упор посмотрел на него. Пит нервно сглотнул, стараясь выдержать этот взгляд, что давалось с огромным трудом.

— Воспользовался моей слабостью, можно сказать, чуть не изнасиловал, а теперь думаешь отделаться извинениями? — тихо сказал Вегас, подходя вплотную. Пит только непонимающе хлопал глазами, отступая, пока не упёрся спиной в ствол раскидистого дуба.

— Я не хочу тебя терять, — только и смог сказать он.

— Почему ты думаешь, что потеряешь? — прошептал Вегас. В следующее мгновение он осторожно коснулся его губ своими.

***

Вегас водил носом по взъерошенной макушке, в оцепенении уставившись на выглядывающую из-за облаков луну. Они молчали, и он сомневался, что стоит что-то говорить теперь. Пит не двигался, его размеренное дыхание едва уловимо щекотало кожу. Спустя несколько минут Вегас чуть приподнялся и заглянул в его лицо: тот спал.

***

За окном валил снег. Вегас смотрел на кружащиеся в сумерках пушистые хлопья, освещаемые разноцветными всполохами гирлянды, свисающей с гардины.

— Пит… Эй, ты спишь? — он перегнулся через его плечо и Пит с трудом открыл глаза. Правый смотрел чуть в сторону, как часто бывало спросонья, пытаясь сфокусироваться.

— Что? — шёпотом спросил он.

— Подожди меня, — Пит взял его за руку и, неуклюже ткнувшись ему в шею, зарылся в подушку.

— Ты здесь? — спросил он через несколько минут, уже едва ворочая языком и сжал пальцы Вегаса.

— Здесь, — ответил тот и растворился в мягкости его волос.

***

Он откинулся на подушку и закрыл глаза, нащупав ладонь Пита, тут же отправляясь следом за ним. Впервые за долгое время он смог спокойно уснуть.

***

Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Спустя долгое время на небе показалось солнце. Вегас поморгал и осторожно потянулся: Пит спал рядом, уткнувшись лицом в подушку. Он слышал его сопение и ощущал приятное тепло. Скомканное одеяло, натянутое им уже сквозь сон, почти ничего не укрывало. Вегас перевернулся на бок, беззастенчиво разглядывая свой ночной мираж, на этот раз не рассеявшийся с восходом солнца. Мягкие лучи путались в тёмных прядях, скользили по спине. Он осторожно протянул руку и, едва касаясь, провёл по шее Пита и ниже по позвоночнику. Тот вздохнул во сне и вытянул ногу. Будить его не хотелось, но остановиться было невозможно. Вегас поцеловал его плечо, устроив ладонь на тёплой пояснице. Пит слабо зашевелился, елозя щекой по подушке. Его ресницы затрепетали и через несколько секунд он приоткрыл один глаз. Увидев Вегаса, он часто заморгал и повернулся к нему.

— Привет, — тихо сказал тот.

— Привет, — шёпотом отозвался Пит, не в силах сдержать улыбку. От плавных поглаживаний он жмурился как кот, подставив лицо солнечным лучам. Ладонь Вегаса скользнула ниже, заставляя прерывисто выдохнуть. Он распахнул глаза, обжигаясь о пристальный взгляд, и снова смежил веки. От горячего шёпота на ухо позвоночник прошило сладкой дрожью. — Иди ко мне.

***

Вегас вышел из ванной и заглянул в спальню. Пита там не было, зато по квартире плыл аромат кофе. Он бросил мокрое полотенце на кровать и, наспех одевшись, отправился на кухню. Пит, конечно, обнаружился там. Он сидел за столом, подогнув под себя ногу и сосредоточенно смотрел в одну точку, обхватив руками кружку.

— Эй, — тихо позвал Вегас, остановившись в дверях. Пит вздрогнул и посмотрел на него: по этому взгляду Вегас понял, что вся их безмятежность — лишь видимость.

— Одолжишь мне денег на билет? — тихо спросил тот.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Вегас непонимающе смотрел на него сверху, застыв, словно истукан.

— На билет, — зачем-то повторил он.

— Да, мне нужно вернуться. Я даже телефон не взял, просто ушёл.

— Хочешь прокатиться за телефоном? — Пит вопросительно смотрел на него, крепче сжимая кружку. — Слушай, я не хочу давить, но… Что дальше?

— Дальше?

— Да. Ты думал о том, что будет дальше? Что с нами будет. После того, как ты заберёшь телефон, конечно.

— Мне нужно поговорить с ними.

— Ты хочешь остаться там? — в лоб спросил Вегас.

— Нет, но я… — он подошёл ближе и, придвинув стул почти вплотную, уселся напротив.

— Давай сразу всё проясним, хорошо? Я ничего от тебя не требую. Я не в праве, но мне нужно знать, что ты думаешь. Что ты собираешься делать.

Пальцы Пита дрогнули.

— Я должен объяснить. Хочу решить всё… по-хорошему.

— По-хорошему? Пит, очнись! Или снова будем прятаться по углам? Мне это осточертело.

— Я не собираюсь прятаться. Скажу, как есть.

— А ты уверен, что стоит? Надеешься получить благословение? Этого никогда не будет, неужели не понимаешь? Твои родители меня на дух не переносят.

— Хватит, Вегас, я всё понимаю.

— Тогда чего ты ждёшь?

— А что ты предлагаешь делать? Просто сбежать?

— Я не хочу ставить тебя перед выбором, но выбирать всё равно придётся. Это не мне нужно.

Пит вцепился в кружку так, что побелели костяшки и сдвинул брови.

— Или… Ты снова сомневаешься? Тогда скажи мне сразу. Скажи сейчас.

— Нет. Я идиот, конечно, но не до такой степени, чтобы повторить этот номер на бис.

Он жил лишь одним стремлением: вернуть Вегаса и внезапно оказался к этому совершенно не готов. Он не задумывался над тем, что будет делать дальше. Наверное, потому, что это желание казалось таким же несбыточным, как, например, достать звезду с неба. Или научиться летать. Теперь же перед ним во всей красе встал выбор. Ему снова нужно было принимать решение, и права на ошибку у него не было.

— Я куплю тебе билет.

— Вегас. Ты же понимаешь, что я не смогу там оставаться.

— Тебе и не нужно, — Пит вскинул голову, глаза широко распахнулись в изумлении. Сердце пропустило удар.

— Ты хочешь, чтобы я… Остался здесь?

— Да, — твёрдо сказал он. Пит открыл было рот, но, так ничего и не сказав, продолжал ошарашенно смотреть на него. — Я, конечно, немного не так себе всё это представлял, — Вегас едва заметно улыбнулся.

— Ты вчера сказал, что меня не знаешь.

— Я много чего сказал, — он нахмурился, припоминая всё, что наговорил в запале и почувствовал очередной приступ какой-то животной тоски, — потому что ты оторвал кусок от меня и увёз с собой!

— Извини, — тише продолжил тот, — это какая-то ёбаная Санта-Барбара.

Вегас замолчал, глядя на Пита, сидящего напротив. Здесь, у него на кухне. Ещё неделю назад он не поверил бы, что такое в принципе возможно в этой вселенной. Мысль стремительно угасала. Он вынужден был признать, что запутался окончательно. В груди зияла дыра, которую он все три года тщетно старался заполнить. Недостающая часть всё это время была у Пита.

— Ты можешь отдать мне то, что забрал тогда? — тихо спросил Вегас, ища ответ в карих глаза напротив.

— Я не хотел.

— Но ты взял. Так что, вернёшь?

— Я не могу, — еле слышно ответил Пит, опустив голову.

— И что мне делать?

— А ты можешь отдать мне мой кусок? — они замерли, глядя друг на друга.

Однажды, сами не заметив как, они стали невольными участниками этой сделки. Только никто не предложил им ознакомиться с её главным условием: обратный обмен был невозможен.

— Пит, мне хватило прошлого раза, правда. Ты хочешь взять ещё? Хочешь всё забрать?

— Нет. Я хочу быть здесь, с тобой.

— Тогда будь.

Пит отставил наконец кружку с остывшим кофе и, взяв руку Вегаса в свои, тихо попросил:

— Съезди со мной.

***

Всю дорогу они молчали, украдкой бросая друг на друга тревожные взгляды. Солнце скрылось за облаками. Уже в Банбери, на светофоре, Пит коротко сжал пальцы Вегаса. Тот мимолётно улыбнулся ему, переводя взгляд на дорогу. Он ощущал себя сопровождающим на казни. За такой проступок инквизиция в лице четы Сэнгтамов предаст Пита сожжению на костре как еретика, если он не отречётся от своих убеждений под пытками.

***

— Я не могу больше, — выдохнул Пит и опустился прямо на ступеньку крыльца. Вегас с минуту бестолково потоптался возле него и присел рядом.

— Слушай, — осторожно начал он, — пойдём ко мне, расскажешь по-нормальному…

— А мне с тобой вообще общаться нельзя.

— Это почему?

— Потому что ты на меня плохо влияешь. Моя гестапо-матушка нашла у меня сигареты и — о ужас! — траву.

— А откуда у тебя трава?

— Остались запасы после нашего свидания, — Пит усмехнулся.

— Блин. Нужно было мне забрать. Или скурить сразу…

— А какого чёрта она роется в моих вещах? Теперь они, конечно, уверены, что я наркоман. Да с ними мне только на психотропах сидеть. Ты не представляешь, что было. Папа гонялся за мной с ремнём. Это, видимо, новый метод лечения наркозависимости.

— Они просто в шоке.

— Ага, от того, что такого монстра вырастили. Если подкатят к твоим родителям с этими разговорами — извини. Хоть я и сказал, что ты ни при чём.

— Как-нибудь разберусь, объясню. Свалю всё на Порша.

— А мне вот не дали ничего объяснить. И траву спустили в унитаз. — Пит грустно вздохнул, опустив голову и тихо добавил: — Изверги.

— Ну и ладно.

— Во мне всё не так.

— Всё с тобой в порядке.

— Нет. Я паршиво учусь, выгляжу, как проститутка, постоянно где-то шляюсь, поклоняюсь сатане, а теперь ещё, оказывается, и наркоман.

— Пит, пожалуйста, хватит, что ты говоришь…

— Это не я. Им за меня стыдно. Я, наверное, действительно…

— Нет.

— Ладно. Забей. Я стараюсь с ними уживаться, честно. Ни черта не получается. Теперь я вообще под арестом. А за этот побег мне ещё пару лет навесят и переведут в колонию особо строгого режима. Как знать, может это вообще наша последняя встреча. Перед тем, как меня упекут в наркодиспансер. Как жалко траву!

— Ты ведь не будешь всю жизнь с ними жить.

— Не напоминай даже. Мне тут ещё почти два года куковать. А когда ты уедешь… — Пит замолчал и вдруг резко спросил: — Пойдём в парк?

— А как же твой арест?

— Я ведь сбежал. Копы на хвосте, и я беру тебя в заложники, — Вегас почувствовал, как в рёбра упёрлись пальцы Пита, сложенные пистолетом. — Так что давай, пошевеливайся, если не хочешь схлопотать пулю. И без шуток!

***

Он припарковался чуть поодаль дома Пита, видимо, по привычке и повернулся к нему.

— Мне пойти с тобой?

— Нет.

— Ладно. Пит, ты не обязан. Я пойму.

— Мы ведь решили. Пойду, разделаюсь с этим наконец.

— Хорошо, буду здесь, — Пит кивнул и, сделав глубокий вдох, выбрался из машины. Он с опаской посмотрел в сторону собственного дома, будто это был замок Дракулы. В небе висели свинцовые тучи, казалось, вот-вот мелькнёт вспышка молнии и грянет гром.

Пит шёл медленно, как на плаху, пытаясь подобрать нужные слова для неминуемо надвигающегося монолога. Получалось похоже на безнадёжную оправдательную речь преступника, пойманного с поличным. Он остановился у крыльца. Глиняный садовый гном как-то жутко ему улыбался. Уличный фонарь раскачивался со зловещим скрипом. Пит несколько минут простоял напротив двери и наконец вдавил кнопку звонка. Створка почти моментально распахнулась, и перед ним возникла обеспокоенная мать.

— Пит… Слава богу, — она посторонилась, пропуская.

— Привет, — он вошёл, обнадёженный таким приёмом: по крайней мере, на него не посыпался град обвинений. Но обрадовался он рано.

— Ты хоть представляешь, как мы волновались? Решил меня до инфаркта довести? Почему не взял телефон?

— Забыл, — просто ответил он.

— Ну конечно, как только возник он, ты обо всём забыл!

— Подожди, я…

— Явился! — в холле возник отец с газетой в руке. Из гостиной доносились звуки трансляции футбольного матча.

— Мы уже собирались обзванивать больницы и морги, пока ты где-то шлялся.

Видимо, Стефан собирался вплотную заняться поисками блудного сына в перерыве между таймами.

— Почему сразу морги?

— Где был?

— Конечно, со своим Вегасом, — ответила Эстер, нервно усмехнувшись, — я же говорила.

— Так зачем тогда звонить в морг? — Пит выгнул бровь, — или вы предпочли бы обнаружить меня там?

— Пит! Что ты говоришь? — увидев, как скривилось в отвращении лицо отца, он резко рванул к лестнице.

— Стой! Пит!

— Эстер, оставь. Его лечить нужно было ещё тогда, я говорил. Да у него с детства сдвиг!

Дальше он не расслышал. В ушах шумело, сердце бешено колотилось где-то в горле. Он влетел в комнату и тут же наткнулся на свой развороченный чемодан, который оставил, спеша к Вегасу. Он присел на корточки и принялся было утрамбовывать вещи, но бросил это занятие. Было тяжело дышать, будто воздух в этом доме был отравлен. Снизу доносились крики родителей, слов он не разбирал, впав в оцепенение прямо перед раскрытым чемоданом.

— Пит, что ты делаешь? — прозвучало совсем рядом, и он дёрнулся, как от удара током, оборачиваясь. В дверях стояла мать. Он не ответил, потому что и сам не имел понятия, чем занят. — Куда ты собрался?

— В Бирмингем, — он наконец поднялся и посмотрел прямо ей в глаза.

— Что? К нему, да? Совсем с ума сошёл?

— Нет.

— И что ты будешь там делать?

— Жить, — просто ответил он, пожав плечами.

— А университет, работа… Бросишь всё?

— Переведусь.

— Переведёшься, — с издёвкой повторила она, — как у тебя всё просто!

— А в чём сложность?

— Этот Вегас — одна сплошная сложность! Я так и знала, что добром твои каникулы не кончатся. Что на этот раз? Ему стало скучно и он нашёл себе развлечение на выходные?

— По-твоему, со мной можно только развлекаться на выходных?

— Ну конечно, он любит тебя до гробовой доски! Как ты вообще себе всё это представляешь? Это ненормально!

— Значит, я ненормальный. Мама, нам не по пять лет! Почему ты не можешь понять? Я просто хочу быть с ним, и всё!

— Замолчи. Как это можно понять? Что он с тобой делает?

— Ты вряд ли захочешь знать.

— Так нельзя! Это… — её передёрнуло, ноздри гневно раздулись, — отвратительно.

— Хватит, — выдохнул он и со злостью отпихнул чемодан.

Он принял решение отделаться малой кровью и сдать позиции противнику. Схватив сумку с ноутбуком и документами он решительно направился к двери:

— Дай мне пройти.

— Никуда ты не пойдёшь, — жёстко ответила мать, скрестив руки на груди, — я не позволю!

— Мне не нужно твоё позволение. Дай. Мне. Пройти.

— Что ты делаешь? А о нас ты подумал? Как мне смотреть людям в глаза?

— Людям? Я не знаю…

Сейчас он отчётливо понимал: его благородный порыв не оправдался. Вегас был прав: по-хорошему решить ничего не получалось. Мать почему-то больше заботила собственная репутация, нежели его будущее, которое виделось ей беспросветным мраком. Вдоволь наслушавшись о тех муках и страданиях, на которые он обрекает свою несчастную душу, Пит не выдержал и рванул мимо неё.

— Стой!

Он понёсся вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Попутно он едва не навернулся и узнал о них с Вегасом много нового, поражаясь циничности формулировок.

— Хватит, перестань, — твердил он, нарочно громко топая по половицам. Уже в холле он обернулся и, заглянув в перекошенное лицо матери, коротко сказал: — извини меня. Счастливо.

Захлопнув за собой дверь, он вдохнул тяжёлый, пахнущий грозой воздух. Небо потемнело, ветер гнул ветви деревьев. Пит резко выдохнул и нетвёрдой походкой двинулся прочь, минуя аккуратно подстриженные кусты, альпийскую горку и злорадствующего садового гнома.

Он на автомате дошёл до машины, не разбирая дороги, и обессиленно плюхнулся на пассажирское сиденье. Вегас затушил сигарету и повернулся к нему. Он хотел было поинтересоваться результатами переговоров, но понял всё без слов, увидев бледное до синевы лицо.

— Все вещи там, — бесцветно и как-то отрешённо вдруг сказал Пит, глядя перед собой.

— Заберём потом.

— У меня нет ключей…

— И чёрт бы с ними. Как ты?

— Нормально.

— Я одолжу тебе одежду, не переживай, хоть станешь на человека похож, — Пит никак не отреагировал на попытку пошутить. Вегас накрыл его ледяную ладонь своей.

— Я так и не взял телефон, — невпопад сказал он.

— Пит, я куплю тебе телефон. Хочешь, прямо сейчас куплю, — Пит наконец перевёл на него потерянный взгляд.

— Всё, — прошептал он. Вегас молча наклонился к нему и крепко обнял. Пит подался навстречу. Он не обнял в ответ, просто ткнулся в его плечо. Они недвижно просидели так несколько минут.

— Поехали? — тихо спросил Вегас.

— Поехали.

Всё-таки начался дождь. Пит разглядывал мокрые дорожки на стекле, освещаемые всполохами фар проносящихся мимо машин.

— Ты в порядке? — наконец спросил Вегас, метнув в его сторону очередной обеспокоенный взгляд.

— Да, — глухо отозвался тот.

— Не хочешь рассказать?

— Предпочёл бы не вспоминать.

— Ясно, — коротко ответил Вегас, крепче вцепляясь в руль.

***

Вегас потянулся к выключателю, но тонкие пальцы перехватили его руку, и он послушно замер в потёмках. Пит порывисто обнял его, так крепко, что из лёгких вышел весь воздух. С тех пор, как он переехал в Бирмингем, таким захватом сопровождалась каждая их встреча и ещё более сильным — каждое расставание.

— Мне нужно было сделать так сразу. Нужно было к тебе уехать. К тебе. Что я за придурок?

— Пит, стоп. Не надо. Ты ничего не вернёшь, — Вегас обхватил его лицо, заставляя посмотреть на себя, — это прошло. Есть только мы. Сейчас.

Тёмные глаза блестели в полумраке.

— Я ещё не понял, что произошло.

— Можем притвориться, что ты просто мой сосед.

— Предлагаешь мне снять комнату?

— Да. Могу уступить спальню.

— Боюсь, возникнут сложности с оплатой…

— Мы найдём компромисс, — Вегас бегло улыбнулся, — я не хотел, чтобы всё вышло так. Наверное, мне не стоило… Чёрт. Я не хочу больше ничего доказывать.

— Я тоже. Всё равно я дефективный.

— Замолчи.

— Родители надеялись, что я излечусь, — он усмехнулся, — ну, знаешь, найду приличную девушку… семья и всё такое.

— А я, значит, неприличная? — Вегас выгнул бровь. Пит улыбнулся, но уже через мгновение его озарила совсем невесёлая догадка:

— Мама наверняка наговорит всякого твоим…

— Я разберусь.

— Чёрт. Как-то гадко, — ему хотелось отмыться от язвительных слов матери и топорных диагнозов, которые поставил ему отец. Хотелось забыть полные отвращения взгляды. Внутри будто разверзлась пропасть, бездна, утягивающая в непроглядный мрак.

Он держался за Вегаса.

***

— Я приеду на следующих выходных. Это всё ерунда, слышишь?

— Да.

— Кто тебя достаёт снова?

— Никто.

— В чём дело? Пит, — он на автомате мотнул головой, крепче прижимая трубку к уху. На горизонте небо окрасилось багряным, уже была видна тень луны. Он отпускал возможно последний погожий осенний день. Его тянуло на улицу, хотелось вдыхать прохладный осенний воздух и смотреть на небо, пока не закружится голова. Но без Вегаса он просто медленно растворялся.

— Пит? — он открыл было рот, но не мог вымолвить ни звука. Отчего-то перехватило дыхание. — Ты здесь?

— Здесь, — севшим голосом ответил он, вцепляясь в ворот футболки.

— Что там у тебя? Не молчи.

— Порядок.

— Не ври мне.

— Перезвоню, — выдавил он и, зажав кнопку отбоя, уселся прямо на пол, судорожно хватая воздух. Его откровенно пугало собственное состояние. В тот день Пит внезапно сделал для себя открытие: он в ловушке. В руке завибрировал телефон. Оказалось, он продолжал что есть силы сжимать его. Он ответил, старательно придавая голосу твёрдость. Но Вегас выбил весь запас кислорода из лёгких:

— Я скучаю, — с ходу сказал он и, не получив ответа, тихо спросил, — ты слышишь меня?

— Слышу. Я здесь. Просто я думал, ты…

— Знаю, — он замолчал на несколько секунд, — хочешь, я…

— Не надо. А то тебя отчислят, — он через силу усмехнулся.

— На следующей неделе. Как только разберусь со всем этим. Обещаю, — он закусил губу. Вегас никогда не разбрасывался обещаниями. — Скажи мне что-нибудь.

Пит помолчал несколько секунд и тихо сказал, глядя на закат:

— Я тебя жду.

***

— Слышишь? — внезапно прозвучало рядом. — Что там произошло? Чего они тебе наговорили?

— Всякой фигни, — севшим голосом ответил он и неестественно улыбнулся.

— Знаешь, ложись спать. Завтра будет лучше.

— Ты правда решил выселить меня в отдельную комнату? По-твоему, я хочу до утра раздумывать над их наставлениями?

— Не знаю, как тебе лучше.

— Вот так вполне, — ответил Пит, крепче обнимая его и вдыхая родной запах. Его дом был здесь, с Вегасом. Они лежали в темноте и просто слушали перестук капель по подоконнику. Вегас перевернулся на бок, встречаясь с внимательным взглядом. Он обнял Пита, ощущая, как мышцы напрягаются под прикосновениями.

— Это пройдёт, — тихо сказал он, — поспи, станет легче.

***

— Быстрее! — Вегас схватил Пита за руку и потянул за собой. Тот бежал следом, путаясь в высокой траве. Потемневшее небо озарилось яркой вспышкой и через несколько секунд грянул гром. Пит почувствовал, как на макушку приземлилась холодная капля, и вскинул голову: меж свинцовых туч вновь сверкнула молния и он невольно вздрогнул. — Пит, давай, — Вегас обернулся, но его голос потонул в очередном громовом раскате и начался дождь. Он стремительно набирал обороты и грозил вот-вот перерасти в потоп. Вегас крепче стиснул ладонь Пита и что есть силы рванул к укрытию: заброшенному сараю.

Едва они ввалились в него, дождь ударил стеной. Пит встряхнулся, и от мокрых волос в разные стороны полетели брызги. Вегас невольно вспомнил своего пса и улыбнулся. Пит улыбнулся в ответ. На кончиках ресниц подрагивали капли, пряди прилипли к щекам. Его футболка промокла и теперь неприятно липла. По телу бесконтрольно носились полчища мурашек. Он вздрогнул и зябко поёжился.

— Снимай, — сказал Вегас, подцепив край футболки. Пит уставился на него.

— Тебя хоть выжимай.

Вегас стянул промокшую толстовку и пристроил её на непонятного назначения ржавую конструкцию. Рубашка и футболка остались почти сухими, что несказанно радовало. Пит, тем временем, справился с футболкой и теперь размахивал ей в воздухе, видимо, в надежде высушить.

— Бесполезно, — Вегас перехватил её и отправил вслед за своей толстовкой, — вот, — он снял рубашку, — держи, — Пит принял гуманитарную помощь и, накинув обновку, запахнул её.

— А ты? — запоздало спросил он.

— Порядок, — Пита вновь передёрнуло, и он принялся растирать предплечья в попытках согреться. От очередной яркой вспышки они вздрогнули и синхронно обернулись. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, за пеленой дождя ничего нельзя было разглядеть. Хоть крыша сарая и протекала, они были рады импровизированному убежищу. Вегас притянул Пита к себе, заключая в объятия.

— Куртка совсем не пригодилась, — усмехнулся Вегас. Пит промолчал. Теперь он, конечно, понял, что решение оставить куртку было несколько опрометчивым. Пару часов назад, когда сквозь облака ещё проглядывало солнце и ничто не предвещало беды, идея не казалась ему такой бредовой и он беззаботно подтрунивал над неизменно многослойным нарядом Вегаса.

— Похоже, это надолго, — проговорил он, пытаясь разглядеть что-то сквозь стену дождя.

— А ты куда-то торопишься? По-моему, здесь очень уютно.

— Надеюсь, в нас молния не ударит… — он повернулся к Вегасу лицом, скользнув по его щеке мокрыми волосами. Тот взял его за подбородок и, несколько секунд помедлив, поцеловал. Пит обнял его, стараясь прижаться как можно теснее, чтобы чувствовать его тепло. Он ненароком прикусил язык Вегаса и отстранился, виновато улыбаясь.

— Холодно?

— Нет, — соврал он и в очередной раз клацнул зубами. Вегас принялся растирать его спину, унимая дрожь. Пит просто смотрел в его глаза, слушая шум дождя.

— Что? — спросил Вегас. Пит мотнул головой. Просто его взгляд согревал сейчас, как чашка горячего чая. — Пит? — Вегас улыбнулся, выгнув бровь. Он закрыл глаза и решил взять реванш, касаясь его губ своими.

***

— Пит?

Он снова смотрел в его глаза, потеряв связь с действительностью.

— Где ты? — шёпотом спросил Вегас, придвигаясь вплотную и касаясь его щеки.

— Помнишь, мы попали под дождь… — внезапно заговорил Пит и наконец моргнул, — И прятались в сарае.

— А ты оставил куртку.

— И заболел потом.

— А я неделю вместо колледжа ходил к тебе.

— Это ведь тогда?..

— Да, — Вегас сразу понял, о чём речь.

***

— Чёрт, — он оторвался от губ Пита, замирая, — слышал?

Длинные ресницы дрогнули и на него уставились потемневшие затуманенные глаза. Они синхронно вздрогнули от хлопка входной двери, всё также глядя друг на друга. Пит моргнул раз, другой…

— Блядь, — вдруг чётко сказал он. Вегас воспринял это как сигнал к действию. Сейчас он явно соображал быстрее. Обхватив ноги Пита под коленями, он осторожно развёл их, с сожалением выбираясь из захвата. Тот дёрнулся, испуганно глядя на него широко распахнутыми глазами.

— Тихо. Спокойно, — он уселся на кровати и, покрутив головой, принялся собирать разбросанную ими в порыве страсти одежду, — вот, — он протянул Питу ком из его футболки и джинсов. Тот резко сел и зашептал:

— Никого не должно быть! Кто там припёрся! — он кое-как натянул футболку. — Ну пиздец!

— Одевайся, — твёрдо сказал Вегас, застёгивая ремень и прислушиваясь к каждому шороху.

— Где мои трусы? — Пит принялся бестолково крутить головой. Вегас машинально повторил этот приём, но предмета поисков в обозримом пространстве не увидел.

— Плевать. Потом найдёшь, — он поправил футболку и тряхнул головой.

Пит, уже натянувший джинсы, принялся приглаживать торчащие в беспорядке волосы.

— По-моему, сразу видно, чем мы тут занимались.

— Я пришёл тебе помочь с… Математикой.

— Без трусов, — Пит усмехнулся, поправляя джинсы.

— Пит! — донеслось с лестницы, — ты дома?

— Да! — отозвался он, наспех застилая развороченную постель. Он, в очередной раз, расправил мятую футболку и, приоткрыв дверь, выглянул в проём, тут же встречаясь взглядом с матерью.

— Привет. К тебе кто-то пришёл?

— Вегас. Помогает с математикой. В понедельник тест, я пропустил много, — Эстер недоверчиво покосилась на него и заглянула в комнату. Сидящий за столом среди учебников и тетрадей Вегас обернулся и обворожительно улыбнулся ей:

— Здравствуйте.

— Здравствуй. Занимаетесь?

— Да, — Вегас кивнул, — теорема Ньютона-Лейбница. Я по интегралам спец.

— Пит, мог бы предложить стул, — тот взглянул на Вегаса и только сейчас заметил, что тот сидит на колченогой табуретке, которая служила подставкой для колонки. Вся конструкция безмерно раздражала Эстер и она с радостью избавилась бы и от акустической системы, и от постамента. Стул стоял чуть поодаль, словно с него недавно поднялся Пит. Когда за матерью закрылась дверь, он плюхнулся на этот самый стул, облегчённо выдыхая.

— Вроде прокатило…

— Теперь с тебя Ньютон-Лейбниц.

— Я не уверен, что мы до этого дошли…

— Тем лучше. У тебя же тест.

— Вообще-то нет.

— Но ведь когда-нибудь будет.

— Ты собираешься заниматься математикой? Серьёзно?

— Зря я, что ли, пришёл? Будем интегрировать до вечера. Я так сублимирую.

***

— Было весело, — уголки губ непроизвольно поднялись и Пит отзеркалил его улыбку.

— До жути. Я, кстати, не помню…

— Чего?

— Теорему. Ньютона-Лейбница.

— Если функция непрерывна на отрезке и Ф — её любая первообразная… — продолжение потонуло в поцелуе. Их функция была непрерывна. Она причудливо петляла в системе координат, каждый раз заставляя сердце замирать в экстремумах.

***

Порш надавил на кнопку звонка, отчаянно зевая. Створка неожиданно резко распахнулась, и перед ним возник улыбающийся Вегас. Порш запоздало захлопнул рот и пожал протягиваемую руку.

— Ты проходи, я сейчас, — сказал хозяин и двинулся в спальню, — кофе горячий, не стесняйся, — прокричал он, уже скрывшись из зоны видимости. Порш тряхнул головой и, в очередной раз с наслаждением зевнув, двинулся на кухню. В ванной шумела вода. Он с подозрением покосился на дверь. Всё происходящее казалось ему крайне странным.

Добравшись до кухни, он без зазрения совести стянул бесхозное печенье, сиротливо лежащее на тарелке, погромыхал кружками и, выбрав самую вместительную, потянулся к кофеварке.

— Вегас! — вдруг донеслось из ванной. Порш замер истуканом, едва не выронив керамическую лохань. От недосыпа начались слуховые галлюцинации. — Ты слышишь? Вегас!

Порш грохнул кружку на столешницу и выглянул в дверной проём. Из ванной доносились приглушённые голоса и смех. Через минуту из-за угла возник Вегас собственной персоной, сверкающий, как начищенный пятак.

— Там что… Там Пит? — почему-то шёпотом спросил Порш, по-прежнему сжимая в руке кружку. О кофе он напрочь позабыл. Вегас хитро — по-лисьи — взглянул на него, продолжая загадочно улыбаться. На горизонте возник Пит, на ходу вытирая волосы.

— Я, наверное, зайду сегодня, наконец, за джинсами, потому что это невозмож… — он осёкся и с раскрытым ртом застыл у Вегаса за спиной. Порш откашлялся и наконец выдал:

— Привет, — Пит лишь кивнул. Он бы одет в джинсы и футболку Вегаса, болтающиеся на нём, как на огородном пугале. Влажные волосы в беспорядке топорщились в разные стороны.

— А я вот зашёл одолжить тачку. Да. Моя снова барахлит, а мне нужно срочно… Неважно.

— Ага, — сказал Пит, крутя в руках полотенце. Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как лают во дворе собаки и переговариваются соседи. Порш деликатно кашлянул и наконец нарушил паузу, делая шаг вперёд:

— Ну ладно, птенчики. Мне пора.

— Кружка, — Пит выразительно посмотрел на посудину, которую друг продолжал сжимать в руке.

— Да, точно! — он всучил несчастную кружку Вегасу и поспешил ретироваться. Сейчас на этом маленьком острове ему не было места.

Уже на улице Порш понял, что почему-то улыбается во весь рот.

— По-моему, ты его напугал, — проговорил Вегас, глядя на закрывшуюся задругом дверь.

— Он что, знает?

— Да. Я рассказал. Недавно.

— И как он?

— Ничего. По-моему, только он и не замечал. После того, как он обнаружил нас в своей собственной кровати, его вряд ли это сильно удивило. Он был морально готов.

— Мы тогда просто спали.

— И даже были одеты. По счастливому стечению обстоятельств. Просто ты, как всегда, укурился так, что не держался на ногах.

— Не было такого!

— Было!

— Нет!

— Да! Как в тот раз, когда мне пришлось тащить тебя к себе и прятать от предков.

***

— А родители? — прошептал Пит и остановился, вцепляясь в его ладонь. Вегас чуть не запнулся за ступеньку и с силой потянул его за собой.

— Нормально всё.

— Точно?

— Точно.

— А если… Блядь! — Пита мотнуло в сторону и он ухватился за перила, давясь смехом. Вегас вздохнул и с мрачной решимостью сгрёб его в охапку. Тот хрюкнул в попытках сдержать веселье.

Они с трудом преодолели лестницу, Вегас наконец впихнул Пита в свою комнату и запер дверь. Тот сразу же вцепился в него, словно ручная обезьянка, и затараторил заплетающимся языком:

— Вегас… Мне так стыдно, ты не представляешь, извини, правда, мне домой в таком состоянии нельзя. Вообще никак нельзя. Совсем. Они меня никуда не выпустят потом. Ты же понимаешь? Ты же видишь…

— Я вижу.

— Мне очень стыдно. Это полное дерьмо. Я не могу стоять и лица не чувствую, — он зачем-то потрогал себя за щёку, видимо, в подтверждение своих слов, — ты так пахнешь, — он уткнулся в его шею и с силой втянул воздух, от чего по загривку понеслись стаи мурашек, — я совсем никакой. Совсем. Вегас.

Ему стоило немалых усилий оторвать Пита от себя, транспортировать до кровати и раздеть. Тот постоянно норовил обнять его, ни на секунду не замолкая. Его щёки раскраснелись, а правый глаз отчаянно косил.

— Что я выпил?

— Не знаю, но определённо лучше это больше не пить.

Он знал, что Пит пил всё. Видимо в силу его весьма сложных отношений с алкоголем, результат всегда был плачевным.

— Точно ничего, что я здесь, у тебя? — после того, как он однажды посреди ночи приволок домой невменяемого Порша, который умудрился расколотить любимую мамину вазу, ничто не могло повергнуть родителей Вегаса в больший шок.

— Точно. Спи.

Пит оттянул ворот футболки и принюхался:

— Вот чёрт. От меня травой несёт. Меня точно сдадут в лечебницу. Сильно воняет, да?

— Нет.

— Мне так хреново…

— О нет, Пит, ты не мог сказать раньше?

— Не настолько хреново. Не заблюю тебе комнату. Надеюсь.

— А я-то как надеюсь! — он наспех разделся и, пододвинув Пита к стене, улёгся рядом. — Может тазик принести? На всякий случай… — спросил Вегас, уже потянувшись к ночнику.

— Нет. Порядок.

Он щёлкнул выключателем и комната погрузилась во мрак. Пит шумно сопел рядом, его глаза сверкали напротив.

— Ну что?

— Я мерзкий, да? Чудовище.

— Пит, просто спи.

— Не оставляй меня больше, — тихо проговорил он, прикрыв глаза.

— Что?

— Не отпускай меня с ним.

— С кем? — Вегас резко распахнул глаза.

— С Армом и этим… Ну, этот друг его брата… Его брата друг… Не суть.

— Пи-ит, — настороженно позвал он, поворачиваясь к нему, — а что там было?

— Что там было? — встрепенулся тот.

— Что было с другом его брата?

— Какого брата?

— Арма!

— У него была трава, — мечтательно протянул Пит, — полные карманы травы. Просто море травы.

— И этот чувак решил тебя угостить?

— Да. Денег-то у меня всё равно не было.

— Что это за добрый волшебник?

— Не знаю. Он раз двадцать сказал, что у меня классные волосы. Наверное, уже укурился. Арм ржал, как ненормальный. А потом этого чувака совсем унесло и он спросил, можно ли меня потрогать.

— Чего?

— За волосы! Очень странный. А потом пришёл брат Арма и сказал нам, придуркам, выметаться с чердака, чтобы мы не спалили дом.

— Знаешь, твои родители правы, что никуда тебя не отпускают.

— Это почему?

— Потому, что ты всегда находишь приключения на свою задницу.

— Но ты тоже моё приключение.

— Я… Чёрт. Я что, тоже нёс эту ерунду про твои волосы?

— Нет. Это я хотел сказать, что у тебя крутая причёска. И что ты пахнешь классно. И что мне хочется тебя потрогать. Всего.

— Почему не сказал?

— Травы было мало, — Вегас глубоко вздохнул и обхватил его лицо. Сверкающие, кажущиеся бездонными из-за огромных зрачков глаза внимательно смотрели на него.

— Пообещай мне больше не зависать на чердаках, в гаражах, в подвалах и ещё чёрт знает где с какими-то незнакомыми друзьями чьих-то братьев.

— Чего?

— Пообещай.

— Обещаю. Я только с тобой буду зависать.

Той ночью Вегас постоянно просыпался, проверяя, на месте ли Пит. Ему снились кошмары, в которых друг брата Арма, почему-то облачённый в тёмный балахон, скрывающий лицо, забирал Пита. Под утро Вегас уже люто ненавидел этого парня, хоть и совсем не знал его.

***

— Кажется, что-то помню… — пробормотал Пит, устремив глаза в потолок, — там был странный парень, который хотел потрогать меня за…

— За волосы. Да. Признай, ты и со мной сошёлся только потому, что я тебя угощал.

— И покупал пиво! И укрывал от родителей. А ещё ты помогал мне с математикой. И с физикой.

— И со всем остальным. Можешь не продолжать. Что бы ты делал без меня? — он сказал это раньше, чем успел о чём-то подумать. Лицо Пита вмиг приняло серьёзное выражение, — извини, я не то… — он и сам уже не представлял себя как отдельную единицу. Не понимал, как продержался эти три года. Пит всегда был рядом. С тех самых пор, как Вегас увидел его впервые. Он для всех был своим в доску парнем и привык никогда не показывать слабость, но с Питом делил и счастье, и боль.

— Я не знаю, — тихо сказал Пит и, поймав непонимающий взгляд, пояснил: — что делал бы.

Вегас смог только притянуть его к себе и обнять, продолжая сжимать в пальцах оставленную Поршем кружку.

— С математикой, физикой и пивом явно были бы проблемы, — еле слышно пробормотал Пит.

— Засранец.

========== Глава 9. ==========

Пит с увлечением разглядывал светящиеся гирлянды, задрав голову. Предчувствие праздника витало в воздухе, заставляя беспричинно улыбаться.

— Пит, — он вздрогнул и обернулся. Эстер наблюдала, как меняется выражение лица сына. Он растерянно смотрел на неё.

— Привет, — наконец выдал он, растянув губы в подобии улыбки. Но если минуту назад он светился, то сейчас лицо напоминало маску.

— Привет. Давно здесь?

— Сегодня приехали, — Пит мимолётом обернулся, и Эстер перехватила его взгляд: чуть поодаль, в отделе автомобильных товаров, стояли Вегас и Порш, видимо, занятые выбором дворников.

— Понятно. Не собираешься нас навестить?

— А стоит?

— Мы ведь не чужие.

— И вы хотите меня видеть?

— Пит, перестань. Ты пропал, не звонишь, не приезжаешь, мы ничего о тебе не знаем… У тебя все в порядке?

— Да, — он снова оглянулся на Вегаса, словно ища поддержки, — всё хорошо.

— Ты с ним? — мать вновь поймала его взгляд.

— Да.

— Ладно. Что с учёбой?

— Ма-ам, — протянул он и улыбнулся, на этот раз искренне.

— По-твоему, это не важно?

— Я перевёлся. Я учусь. Правда. Работаю, пишу так же, как в Лондоне.

— Хорошо.

— Добрый день, — раздалось сзади. Пит в очередной раз вздрогнул. Он не заметил, как подошёл Вегас. Тот стоял вплотную к нему, словно заявляя свои права, и с вызовом смотрел на Эстер, чуть улыбаясь.

— Добрый, — ответила она и поджала губы. Пит ощутил себя на поле боя: казалось, воздух между Вегасом и матерью вот-вот начнёт искрить.

— Мы, наверное, пойдём, — сказал он, вымученно улыбнувшись и выразительно посмотрел на Вегаса, но тот не сдвинулся с места, — Вегас, пойдём, — тихо повторил он, бегло сжав его ладонь.

Мать заметила его движение, её брови на мгновение сдвинулись, но она вернула лицу непроницаемое выражение.

— Пойдём, — отозвался Вегас, продолжая в упор смотреть на Эстер. Пришлось придать ему ускорение, украдкой хлопнув по спине.

— Пит, приходи.

— Да, хорошо. Пока, — он стремился как можно быстрее откланяться, чтобы избежать кровопролития.

— Всего доброго, — чинно попрощался Вегас, чуть склонив голову.

— Пока, — отозвалась Эстер, глядя им вслед.

Пит потянул Вегаса напролом к кассе, намертво вцепившись в его куртку, ничего не замечая на своём пути. Вегас чудом успевал лавировать между нерасторопными покупателями и тележками. Едва не влетев в очередной стеллаж, он наконец перехватил руку Пита и резко развернул его к себе.

— Что она сказала?

— В гости пригласила.

— Что? — Пит пожал плечами. — Это плохо?

— Наоборот. Я думал, они вообще не захотят меня больше видеть, а они, оказывается, переживают.

— Это понятно.

— Только я не хочу снова всё это выслушивать.

— Хочешь, я пойду с тобой? Вероятно, они попробуют меня отравить, но я готов рискнуть.

— Пожалуй, не стоит, — Пит улыбнулся, — я думал, вы друг на друга накинетесь.

— Хорошо. Хочешь — уедем. Только не пили себя снова.

— Нет. Я хочу остаться. Рождество ведь, — Вегас налетел на Пита и резко обернулся: кто-то бесцеремонно въехал в него тележкой. Оказалось, это был Порш, теперь прожигавший его гневным взглядом.

— Ты бросил меня одного! С этой ёбаной телегой! — выпалил он, указав взглядом на гору покупок, — ага, убежал к своему птенчику. Вы невыносимы.

— Извини, — Пит смущённо улыбнулся, — я не хотел вас разлучать.

— Ну-ну. Явился и забрал мужчину всей моей жизни. Знаешь что, Пит, ты просто стерва.

— Сам ты стерва! — фыркнул он, уперев руку в бок, — я его первая нашла. Он мой! Вот были бы у тебя длинные волосы, я бы их тебе все повыдёргивал.

— Обожаю драки, — Вегас шутливо подвигал бровями.

— Вы двое любили это дело, — подтвердил Порш.

— Что? — Пит нахмурился, припоминая.

— Ты просто здорово приложился головой, птенчик, — Порш похлопал его по спине.

— Ах да, — глаза Пита сверкнули дьявольским огоньком, — было дело.

— Мы же договаривались: без обид, — Вегас шутливо поднял руки.

— Я передумал, — мрачно заявил Пит и отвесил ему щелбан. Улыбка сползла с лица Вегаса. Они действительно иногда дрались. В шутку. Серьёзно они повздорили лишь однажды, и он в упор не помнил, по какой причине.

***

Он в сердцах оттолкнул Пита, не рассчитав силу: тот отлетел к стене и ухватился за навесную полку в попытке устоять на ногах. Вегас прекрасно знал, что держалась конструкция на честном слове: у него не доходили руки закрепить её надёжней и он приноровился вытаскивать нужные ему книги с ловкостью сапёра.

И вот сейчас он словно в замедленной съёмке наблюдал, как полка накренилась и в следующий миг обрушилась вместе со всем содержимым. От жуткого грохота, сравнимого со взрывом противопехотной мины, Вегас машинально втянул голову в плечи. Пит, лишившись опоры, взмахнул руками и распластался на груде учебников. Вегас замер с раскрытым ртом. «Убил!» — пронеслось в голове. Через несколько секунд он отмер и кинулся к Питу. Тот не двигался и вообще не подавал признаков жизни. «Точно убил» — подумал Вегас.

Сердце забилось в бешеном ритме, пальцы похолодели, во рту пересохло. Он присел рядом и, осторожно коснувшись плеча, тихо позвал:

— Пит, — тот завозился и перевернулся на бок, — живой, — облегчённо прошептал Вегас, наконец выдохнув. Пит крепко зажмурился и обхватил голову. — Очень больно? Ты цел? Пит!

Тот открыл глаза и уставился на него каким-то пустым расфокусированным взглядом, продолжая держаться за голову.

— Пит, ты как? Видишь меня? Слышишь?

— Ага… — неуверенно отозвался он.

— Сколько? — он показал ему два пальца.

— Сорок восемь, — вполне уверенно ответил тот.

— Серьёзно.

— Два.

— Голова кружится? Болит?

— Да.

— Что «да»?

— Всё.

— Сейчас, — он бережно обхватил Пита за плечи и приподнял, усаживая. Руки отчаянно тряслись. Сейчас он казался особенно хрупким, фарфоровым. — Прости меня, прости, я не хотел, — забормотал он.

— Это радует.

Он кое-как переложил раненого на кровать и тот наконец отнял руки от головы. Вегас на всякий случай решил ощупать его на предмет повреждений.

— Нигде не болит больше? Точно?

— Точно. Шишка будет… — Пит потрогал себя чуть выше виска и коснулся скулы, — И здесь… Мама, — капризно сказал он, — меня парень бьёт.

— Пит, я ведь…

— Шучу же. Без обид, — он дёрнул Вегаса за руку и тот, потеряв опору, упал рядом. Пит обнял его, закидывая сверху ногу, — не хочу с тобой ссориться.

— Мы не ссоримся. Только дерёмся.

***

По пути к кассе и в очереди они хохотали совсем как пять лет назад. Тогда их любимым развлечением были гонки на тележках. От воспоминаний о случае, когда он не справился с управлением, и тележка вместе с Вегасом на полном ходу влетела в стеллаж, а их завалило кукурузными хлопьями, Пит невольно усмехнулся.

— Знаете, — Вегас окинул взглядом их доверху набитую тележку, — я бы прокатился.

— Только не с Питом! У него с вождением всегда были проблемы.

Пит пихнул Порша в плечо. Сейчас он был абсолютно счастлив. Будто вернулся назад во времени. Будто не было этих трёх лет в Лондоне и он всё время был здесь, рядом с Вегасом.

***

Вегас разглядывал узор теней на потолке, подложив руки под голову, когда дверь приоткрылась. Сердце ёкнуло и он закрыл глаза, ощущая, как внутри всё замирает в предвкушении. Были слышны тихие шаги и шорох ткани. Наконец, матрас рядом прогнулся.

— Спишь? — прошептали в самые губы, обдавая запахом мяты. Вегас не смог сдержать улыбку и сгрёб наконец ночного гостя в охапку. Кровать издала недовольный скрип.

— А мы ещё даже не начали, — прошептал он, забираясь ладонью под боксёры.

— А будем?

— Само собой. Детка, ты в постели Вегаса Тирпанякуна. Думал, в монополию сыграем?

— У тебя родители за стеной.

— Не за стеной.

— Какая разница? Твою кровать слышно на весь город.

— Ты в своё время внёс неоценимый вклад, — Пит вздохнул, утыкаясь в его плечо и позволяя себя раздеть. Он устроился на Вегасе удобней, в очередной раз вызвав печальный стон матраса. — Сейчас Порша разбудим, — усмехнулся Вегас.

— Мне, наверное, лучше было лечь на диване.

— Лечь на диване? Это ещё зачем?

— Мне как-то неудобно. Спим вместе…

Вегас обхватил его лицо, заставляя посмотреть на себя.

— У тебя там, — он легонько постучал пальцем по его макушке, — очередная стая тараканов, — Пит сдвинул брови и обиженно поджал губы. Он с удовольствием проводил время с семьёй Вегаса, но сейчас, лёжа с ним в одной постели, в его комнате, ощущал себя неловко. Он слишком привык хранить их тайну, слишком привык ловить на себе косые взгляды своих родителей. Здесь их отношения были легализованы, хоть они никогда и не поднимали эту тему, но Пит не стремился пускаться во все тяжкие, как турист в Амстердаме.

— Ты со мной. Они всё знают. И да, мы спим вместе. Возможно, не просто спим. Так что можешь прогнать своих усатых шестилапых друзей, расслабиться и получать удовольствие.

Он смутно помнил, как пытался объясниться с матерью, когда впервые приехал на выходные с Питом, решительно не зная, с чего начать. Единственная связная фраза, которую он смог выдать:

— Я с Питом.

— Вижу, — она улыбнулась.

— Я не в том смысле. Мы вместе.

— Вместе, — повторила она. И он понял, что опоздал с объяснениями. Вероятно, на несколько лет. По крайней мере, её улыбка говорила о том, что она знает больше, чем он думал. А сегодня они впервые ночевали в его комнате. Снова.

— Ты что делаешь? — зашипел Пит.

— А что я делаю?

— Вегас, нет… — прошептал он, зарываясь носом в его волосы и невольно развёл ноги шире.

— Тш-ш-ш, от тебя слишком много шума, сейчас всех перебудишь.

— Придурок, — медленно выдохнул он, касаясь губами уха.

— Тебе ведь нравится, — Вегас горячо дышал в его шею, по телу бесконтрольно носились полчища мурашек. Он впервые ощущал его так близко и даже не мог представить, что бывает так хорошо.

— Скажи мне.

— Что?

— Что хочешь. Что ты чувствуешь.

— Тебя, — выдохнул он и опустил веки. В темноте мелькали яркие всполохи.

— Дрожишь так.

Он ощущал, как от этого шёпота встают дыбом волоски на загривке, а по телу пробегает очередная судорога. Он не мог это контролировать, сознание заволокло сладким дурманом. Никогда и ни с кем он не испытывал ничего подобного. В голове билась одна мысль «Это не Земля».

— Посмотри на меня… Пит, — поцелуй в висок, — посмотри.

Он с трудом поднял веки и тут же растворился в тёмном тумане чёрных глаз.

Он упустил момент, когда оказался сидящим верхом на Вегасе. Скрип кровати почему-то перестал его беспокоить. Он вообще не отдавал себе отчёта в том, кто он такой и где находится. Голос, от которого по позвоночнику цепочкой бежали мурашки, называл его Пит и этого было достаточно. Он вдыхал счастье.

***

Секундная стрелка лениво ползла по циферблату. Пит украдкой следил за её движением, на автомате комкая салфетку. Воздух в комнате можно было смело резать ножом и подавать на десерт вместо пирога.

— Так значит, тебе там нравится? — он вынырнул из раздумий и перевёл взгляд на мать, — в Бирмингеме, — пояснила она.

— А, да. Конечно.

— После Лондона, наверное, кажется маленьким.

— Нет, — его Лондон ограничивался лишь комнатой, кроватью, в которой он проводил дни напролёт, с головой накрывшись одеялом. Сейчас три года, проведённые там, казались затянувшимся ночным кошмаром.

— Здесь дожди постоянно.

— Это не проблема, — он любил просыпаться под перестук дождя, на ощупь, не открывая глаз, утыкаться Вегасу в загривок и слышать в ответ его сонное бормотание. И тем сильнее он радовался солнечным дням, когда они куда-нибудь выбирались, а вечером могли подолгу стоять на любимом мосту.

— Значит, с учёбой всё в порядке.

— В порядке, — он не сдержал вздох, — я действительно учусь.

Он только что в подробностях всё рассказал, и вот, спустя час, разговор сделал новый виток и вернулся к отправной точке. Пит запоздало подумал, что стоило предоставить документальное подтверждение, чтобы окончательно закрыть этот вопрос.

— Мы переживаем, — он мельком посмотрел на отца, но тот сделал вид, что увлечён разглядыванием содержимого собственной тарелки, и лишь кивнул.

— Всё хорошо, правда. Извините, что не звонил.

— Ты мог приехать.

— Я не думал, что вы будете мне рады, — он невесело улыбнулся, мимоходом вспомнив свой импровизированный побег из родового гнезда.

— Что ты говоришь? Мы же твои родители!

— Я понимаю.

— Пит, — мать умоляюще посмотрела на него.

— Вам же всегда было за меня стыдно.

— Я просто хотел, чтобы у тебя всё сложилось! — вилка Стефана со звоном приземлилась на тонкий фарфор, вызволенный из серванта для особого случая.

— Поэтому мне лишний вздох нельзя было сделать?

— Никогда не понимал, откуда это в тебе.

— Что?

— Тебе всегда нужно было делать всё наперекор, выделяться. Твой переходный возраст затянулся.

— По-твоему, я всё делаю вам назло? Вы что, думаете, я и с ним только для того, чтобы вас позлить? Или чтобы выделяться?

— Пит, успокойся, — Эстер взяла его за руку, но сын с раздражением вытянул ладонь.

— Я с ним, потому что он не считает, что мне место в психушке. Потому что он всегда был рядом. Он меня слушал!

— Я не считаю, что тебе место в психушке.

— Но ты ведь сказал, что я двинутый.

Отец сжал губы и отвёл взгляд, едва слышно сказав:

— Я просто этого не понимаю. И, наверное, не смогу. Извини.

Воцарилась звенящая тишина. Пит расправил безнадёжно измятую салфетку и, аккуратно сложив её, вышел из-за стола. Мать смотрела с мольбой, отец был крайне увлечён разглядыванием орнамента скатерти.

— Я пойду. Спасибо, — тихо сказал Пит и двинулся в холл. Агрессия схлынула так же внезапно, как и накрыла. Словно волна после цунами. Сейчас хотелось просто глотнуть свежего воздуха и закурить. Он застёгивал пальто, когда на пороге возникла мать.

— Подожди. Останься.

— Мне правда лучше уйти сейчас. Я позвоню, если хочешь.

— Пит, послушай, так не может вечно продолжаться, ты ведь понимаешь. И тебе не нужно уходить, у тебя есть свой дом.

— А я и не собираюсь жить вечно. Мне хорошо, я, чёрт побери, счастлив. Я могу быть счастлив?

— Можешь.

— Спасибо. Поговорим потом, хорошо?

В её глазах стояли слёзы. Это окончательно выбивало из колеи. Он сделал шаг вперёд и обнял её.

— Не надо. Я позвоню, обещаю. Я буду приезжать, — она закивала, уткнувшись в его плечо.

Он не помнил, когда обнимал мать в последний раз. Наверное, в далёком детстве. Он не помнил её плачущей.

— Мама, — голос сел, — всё хорошо.

— Ему просто нужно время, для него это сложно.

Он не ответил, на автомате поглаживая её по спине и вперившись взглядом в рождественский венок на двери. Он будто оказался в параллельной реальности, в зазеркалье, где всё перевернулось с ног на голову, или, наоборот — встало на свои места.

— Зайдёшь на Рождество? — тихо спросила Эстер. В груди что-то болезненно сжалось и Пит крепче обнял мать.

— Хорошо. Спокойной ночи? — он отстранился, заглядывая в её растерянное лицо.

— Спокойной ночи, — она попыталась улыбнуться.

Когда за спиной захлопнулась дверь, Пит принялся с жадностью хватать морозный воздух. Он запрокинул голову и несколько минут простоял, разглядывая звёздное небо, пока не заслезились глаза. Под ногами скрипел снег, на аллее лежали причудливые тени. Пит выбрал длинный путь, ведущий через парк. Он медленно брёл, опустив голову и ощущая, как немеют от холода пальцы. Внезапно его обогнал лабрадор, сжимающий в зубах палку. Он вилял хвостом, топчась на месте.

— Откуда ты здесь? — Пит присел на корточки, заглядывая в умные глаза, — где Вегас?

Он наглаживал пса, смахивая с его головы снег и не слыша приближающихся шагов. Лишь когда перед глазами возникли знакомые кеды, Пит вскинул голову — над ним стоял Вегас. Через плечо был перекинут поводок. В тени низко надвинутого капюшона он различал только его сверкающие глаза и огонёк тлеющей сигареты.

— Привет, — тихо сказал Пит.

Огонёк вспыхнул ярче и через несколько секунд ответный «Привет» уплыл ввысь вместе с дымом. Пёс закрутился вокруг Вегаса, виляя хвостом, словно пропеллером. Но хозяин почему-то неотрывно смотрел на двуногого.

— Почему ты здесь?

— А ты?

— Не спится, — Вегас пожал плечами и, наконец, забрал у питомца трофей, — молодец. Принеси, — он потрепал его за ухом и, размахнувшись, кинул палку, за которой тот с радостью понесся.

— Всё в порядке?

— Да, — Вегас протянул ему руку, помогая подняться и, едва Пит принял вертикальное положение, резко дёрнул за запястье, притягивая к себе.

— Пит, что происходит?

— Просто решил пройтись. Мне как-то не по себе, — он зябко поёжился, сунув занемевшие руки в карманы.

— Пойдём, — Вегас метким щелчком отправил окурок в урну и свистнул, подзывая питомца. Тот выбежал из-за деревьев с заветной добычей зубах и неспешно посеменил рядом с хозяином.

— Ты ничего не взял? — спросил Вегас, нарушив паузу.

— Нет. Не хочу. Меня и твой гардероб устраивает, — на самом деле, он даже не вспомнил про вещи. Подниматься в свою комнату не было ни малейшего желания.

— Так. Выкладывай.

— На самом деле, всё не так плохо. Они, конечно, не в восторге. Знаешь, я сам не понимаю, почему я такой. Меня всегда строго воспитывали. А я постоянно что-нибудь выкидывал. И мечтал слишком много.

— Но ведь сбылось?

***

— А чего ты хочешь? — тихо спросил Вегас, вычерчивая пальцем узоры на спине Пита и петляя между созвездиями родинок.

— Хочу уехать. Я здесь как будто задыхаюсь.

— Куда ты хочешь?

— Далеко. Но Бирмингем тоже подойдёт. Там на меня хотя бы не пялятся, как на пришельца.

— Ты неудачно замаскировался. И место выбрал неподходящее.

— Ты такой же пришелец, как я.

— Я? Да я самый обычный человек. А вот ты…

— Что со мной?

— Ты как будто с другой планеты, правда, — заметив озадаченное выражение лица Пита, он поспешил добавить, — в хорошем смысле.

— Я, наверное, слишком много мечтаю. Как думаешь, это плохо?

— Нет, — он подвинулся ближе, подложив руку под голову, и внимательно посмотрел на Пита, — расскажешь?

— Что?

— О чем мечтаешь? — Пит сдвинул брови, но тут же улыбнулся.

— Тогда не сбудется, — ответил он.

— Да ладно тебе, — Вегас шутливо толкнул его в плечо, — давай.

— Нет, — он снова улыбнулся, но как-то натянуто. Глаза остались серьёзными.

— Там что, про меня? — Пит сжал губы, прикрыв глаза. — Это значит «Отвали»? — Вегас провёл по его брови и вниз, очерчивая скулу.

— Ты ведь хотел спать, — прошептал Пит, невольно подставляя лицо под ласку.

— Успею, — ответил Вегас и, приподнявшись, отвел волосы в стороны. Он прикусил мочку и поцеловал за ухом, ощущая, как Пит вздрагивает, — теперь я хочу, чтобы ты мне всё рассказал, — прошептал он.

— Не сейчас.

— А когда? Когда поработишь весь мир?

— Когда-нибудь. Если сбудется.

***

Пит удивлённо посмотрел на него и, помедлив, ответил:

— Сбылось.

— Значит, не зря мечтал. Слушай, извини, что втянул во всё это. У тебя всегда неприятности дома из-за меня.

— По-моему, это я всегда устраиваю тебе приключения.

— Разве это плохо? Я люблю приключения.

Вегас медленно выдохнул дым и вытянул руку, ловя снежинки, искрящиеся в лунном свете. Это были лучшие рождественские каникулы. Он обернулся: из окна лился мягкий свет гирлянд. Из-за шторы выглядывали ветви ёлки, украшенные шарами. Таким безмятежно счастливым он ощущал себя лишь в детстве, задолго до того, как смог это осознать. Всё прошлое разбилось на мгновения.

Он видел воздушного змея в ярко-голубом небе; слышал смех семилетнего Порша, с которым они воровали малину в саду его соседа мистера Брайта; он чувствовал под пальцами струны своей первой гитары. Кнопочные телефоны, игровая приставка, дешёвые сигареты, прогулянные уроки — казалось, это было совсем недавно. А потом появился Пит. Он помнил каждую его родинку, помнил каждую трещинку на его кожаной куртке. В сознании отпечатались отдельные кадры: солнечный луч, запутавшийся в его волосах; снежинки на его подрагивающих ресницах; длинные пальцы; изгиб спины в синих предрассветных сумерках; короткие русые волоски на его шее. Он любил дуть на них, наблюдая, как кожа шеи покрывается мурашками. Питу этот ритуал нравился не меньше.

***

— Сделай так ещё, — звучал в голове его шёпот. Он вновь выдохнул, ощущая, как по телу Пита пробегает дрожь. Вегас знал, что он сейчас жмурится от удовольствия. — Поцелуй.

Он приник губами к выпирающему позвонку на его шее, слыша звук, напоминающий кошачье урчание.

***

Каждое Рождество, проведённое без Пита, он собирал осколки их зимних вечеров. Он не признавался в этом даже самому себе, но в глубине души надеялся встретить своё прошлое. Случайно наткнуться на Пита в супермаркете, на рождественской ярмарке, встретить на улице. Увидеть его виноватую улыбку и услышать, что вся эта история с его побегом — затянувшийся глупый розыгрыш.

Порой казалось, что он готов принять от Пита любое оправдание. Даже самое нелепое. В минуты отчаяния Вегас готов был поверить, что он уехал на Северный полюс наблюдать за белыми медведями, что его завербовала разведка для сверхсекретной операции, что его похитили инопланетяне. Лишь бы Пит вернулся.

***

Вегас в последний раз вдохнул морозный воздух и зашёл в дом. На второй этаж он поднимался, перепрыгивая через ступеньки. В его комнате было тихо. Он, тихо ступая, подошёл к кровати. Пит спал на животе, обхватив рукой его подушку. Вегас присел рядом. В груди что-то дрожало, не давая спокойно дышать. Он наклонился к Питу и поцеловал заветное место, зарываясь пальцами во взъерошенные ото сна волосы.

— Холодно, — пробормотал тот, замирая от прикосновений холодной ладони к разгорячённой коже, — Вегас, — он попытался перевернуться, но Вегас улёгся сверху.

— Нет, — выдохнул он, продолжая исследовать шею и ощущая под губами отросшие волоски, — я хочу здесь жить, — прошептал он, — хочу здесь жить.

— Где? В Бирмингеме? — сонно пробормотал Пит в подушку.

— Здесь, — он вновь поцеловал горячую кожу, — выдашь мне вид на жительство?

— У тебя уже давно гражданство. Так и будем лежать, как бутерброд, — он усмехнулся, — сколько сейчас?

— Два.

— Я могу открыть подарок? — он перевернулся на бок, пытаясь разглядеть Вегаса в потёмках, ощущая, как внутри сладко отзывается предвкушение. Уже несколько дней он, как ребёнок, по нескольку раз заглядывал под ёлку, где лежала заветная коробка, затянутая в подарочную бумагу с подписью «Пит».

— Утром получишь свою железную дорогу.

— Знаешь, я ведь отвратительно вёл себя в детстве. А подарок получил самый лучший.

— Может, потому, что он от Крампуса?

— Я как будто знал тебя раньше.

— Меня здесь каждая собака знала.

— Нет. До того, как встретил. Может, до того, как появился.

— В прошлой жизни? Ты в это веришь? Может, я был деревом, а ты… Не знаю, жирафом.

— Ты был бы звездой.

— Тоже неплохо. А ты?

— Жирафом, который хочет до тебя дотянуться.

Вегас вглядывался в родные черты, проступающие сквозь мягкий полумрак. В голове почему-то прозвучал голос Порша: «— Поговори с ним. Закроешь гештальт… — Гештальт? — Вегас вопросительно уставился на него, — Не закрывается, Порш, этот чёртов гештальт! И даже не заливается!»

Вегас не помнил себя ни деревом, ни звездой, но был уверен, что если он уже и существовал когда-то, пусть даже в другом воплощении, Пит непременно был где-то рядом.

***

Вегас вышел на крыльцо, прикуривая на ходу. Стеной лил дождь, тяжёлые капли барабанили по козырьку. Он выпустил дым и с наслаждением вдохнул свежий воздух, прикрыв глаза. От громкой музыки звенело в ушах, а от выпитого кружилась голова.

— Ч-чёрт, — тихо прошипели где-то рядом. Вегас обернулся и только сейчас понял, что он не один. Слева от него невысокая фигура безуспешно чиркала зажигалкой и сыпала проклятиями. Вегас усмехнулся и, подойдя к непутёвому курильщику, протянул зажигалку:

— Держи.

Незнакомец замешкался, но через несколько секунд его холодные пальцы приняли гуманитарную помощь.

— Спасибо, — пробормотал он, сосредоточенно прикуривая. Всполох пламени выхватил из темноты его лицо, обрамлённое светлыми прядями, и тонкие пальцы. На указательном блестело массивное кольцо. Парень — теперь Вегас был в этом уверен — выдохнул дым, протягивая зажигалку.

— Я Вегас, — представился он, убирая её в карман.

Новый знакомый утвердительно промычал, делая очередную затяжку и, перехватив сигарету, наконец посмотрел на него и улыбнулся. В его глубоких тёмных глазах, словно солнечный блик, промелькнул золотистый отблеск.

— Пит, — тихо сказал он, продолжая улыбаться.