Отступники [Антон Шувалов] (fb2) читать постранично

Отступники

Глава 1. Я люблю проблемы

«…Вы не поверите, друг мой, но когда этот жадный чурбан полез в овраг за змеиным медом, то свалился прямо в эту сладкую пакость. Барахтался и верещал он, не описать, уморительно, и я велел не вытаскивать его. И пока этот дурак не утонул, я хохотал так, что рысак мой дрожал и пританцовывал».

Из письма, чей автор имел странное чувство юмора

***

Рем молчал.

Он сидел напротив меня, опустив подбородок на столешницу, и безмолвствовал. Глаза его были закрыты. Желтоватое лицо обрюзгло. Прямо перед его носом остывал серый, как волосы самого Рема, окорок. Остывал и покрывался тоненькой пленкой жира. Сухолюд, казалось, не дышал.

Мне становилось страшно.

Чтобы придать себе уверенности, я с фальшивой непринужденностью осмотрелся по сторонам, оценивая сегодняшний вечер трактира «Смеющаяся тень». Несмотря на то, что сегодня должна была быть облава со стороны городской стражи, в зале было не протолкнуться. Было даже веселее, чем обычно: завтра обещала прибыть торговая флотилия Империи Сай, что сулило нашему брату все что угодно, начиная от гарантированного профиля на все тот же пьяный вечер в этом трактире, вплоть до состояния на четыре поколения вперед. Этот священный праздник, впрочем, я на этот раз пропускал, в то время как недалеко от нашего с Ремом столика уже несколько раз срывалось и начиналось заново экстренное собрание мелких карманников. Они яростно и азартно делили доставшиеся им портовые районы, в то время как ордеры на купеческие кварталы и гостиницы уже лежали в карманах элиты.

В самом центре зала сейчас было весело и беззаботно. Там пустели бутыли и не просыхали кружки, сочинялись на ходу эпические саги, полные хвастовства и ереси. Танцевали и пели лучшие демоницы с ангельскими личиками, слышались клятвы и ставки, меняли хозяев кожаные мешочки. Я видел десятки знакомых лиц, видел лица приятные, видел лица полезные, замечал рожи, по которым следовало вдарить как следует или хотя бы ободрать в карты… Но и этого я сегодня не мог себе позволить.

Мне нужно было сохранять максимальную чистоту восприятия, чтобы успеть увернуться от ножа Рема.

— Облава через двадцать минут, господа! — крикнул Каффа в зал. — Двадцать минут! Прошу сохранять бдительность и поглядывать на часы! Стражники в последнее время очень обозлены! Все это помнят?!

В самом плохо освещенном углу за двумя сдвинутыми столиками зловеще перешептывались ассассины. На пять шагов от них пролегала зона карантина, границы которой не нарушали даже мухи. Головорезы по капельке цедили что-то из крохотных наперстков, и жуткими кинжалами вырезали на столешницах некие планы, карты и схематические наброски Хозяин трактира, достойный и преисполненный терпимости Каффа, материально страдал от этих ассассинских брифингов, но, как и любой недавно женившийся человек, хотел жить и здравствовать. У меня было, что ему посоветовать, однако пока он был в недосягаемости за осажденной со всех сторон стойкой.

Собрание карманников за моей спиной вновь пошло по борозде, о чем говорил пролетевший мимо деревянный протез. Вращаясь как метательный нож, он влетел в карантин душегубов.

«Треск!»

Деревяшка разлетелась в щепки.

Я сразу узнал этот протез: он принадлежал Старейшине карманников Полуногому Газу. Эту замену правой ноги, он использовал как скипетр зыбкой власти. Я мгновенно обернулся и посмотрел на полыхающие руины собрания. Там было жарко, Полуногий карал. И не просто карал, а со слезами священной ярости. Прыгая на одной ноге. Ворье ползало вокруг крепкого старца на коленях и молило о пощаде. У меня на этот счет были громаднейшие сомнения, но к эпицентру драки уже спешила прелестная Пеппи.

Покачивая своими знаменитыми бедрами.

Трижды эту девушку крали лихие заезжие головорезы и солдаты удачи. Трижды все мы, посетители «Смеющейся тени», сплачивали свои силы, находили ее, наказывали похитителя, и возвращали невесту нашему трогательному Каффе.

Пеппи мгновенно успокоила Полуногого, и усадила его обратно на тронную бочку. Полуногий жаловался ей как родной матери и показывал пальцем в сторону душегубов. Девушка улыбнулась и ненадолго ушла в подвал. Вернулась она с настоящим, мастерски выточенным из кости протезом. Полуногий долго придирался к нему, обнюхивал и оглядывал. Постучал по стене, чтобы проверить акустические свойства и примерил к культе. Новый скипетр был хорош. Старейшина, со вздохом, протянул Пеппи десять профилей. Девушка забрала только пять, и пожелала всем хорошего вечера и целых зубов. Карманники смущенно заржали. Далее их собрание невозможно уже было отличить от политической процедуры избранного Кабинета тэнов.

Я поскреб запущенный подбородок и взялся за кружку, стараясь не смотреть на Рема. Окорок уже не дымился. Черные глаза сухолюда были открыты, но он ничего не видел. На окорок села муха и принялась осторожно его исследовать. Рем не