На краю бездны [Людмила Королева] (fb2) читать онлайн

На краю бездны

ПРОЛОГ

Моя жизнь была во тьме, где нет света и надежды на что-то хорошее. Я шагнула к краю бездны и сорвалась. Осталось только принять смерть, ведь пути назад нет. Я миновала боль и предательства с высоко поднятой головой, но судя по всему терпение закончилось. Посмотрела вниз, не испытывая страха. Никогда не боялась высоты, а если признаться, то вообще не знаю, что такое страх. Когда нечего терять, то и опасений никаких нет. Возможно, пугает только одиночество, но я давно с ним смирилась. Все мы по своей сути сироты. Приходим в этот мир и умираем по одному.

Внизу река притягивала и манила своей синевой. Солнце припекало, машины проезжали по мосту и никто не обращал внимания на меня, люди не догадывались, что я задумала. Моя жизнь настолько ничтожна, что никто и не заметит, если одним человеком в мире станет меньше. Жаль, что нельзя возродиться, подобно птице феникса и прожить свою жизнь иначе. Для меня пути назад нет. Я не хочу садиться в тюрьму на двадцать лет, будучи невиновной. Всегда завидовала птицам, ведь они умели летать… Поэтому я выбрала такой способ покинуть этот мир. Я улечу, стану свободной. Почему именно прыжок с моста? Наверное, побоялась, что выбери высотное здание, мог остаться шанс, что выживу. А здесь вода. Я не умею плавать, если меня не убьет удар, то река поглотит и примет в свои объятия. Здесь, наверняка встречу свою погибель. Раньше я думала, что только трус способен на самоубийство… Ошибалась… На это способны и те, кого загнали в угол. Сколько ошибок я совершила? Даже не посчитать. Раненое, растерзанное в клочья сердце обливалось кровью и ныло. Меня предал любимый, тот, кому отдала всю себя с потрохами, тот из-за кого я совершила большой грех. Прикоснулась ладонями к плоскому животу, ощущая пустоту, а ведь совсем недавно, там билось маленькое сердечко. Однако я добровольно согласилась уничтожить этот лучик света, что был в моей жизни. И теперь там тишина, ничего нет… И меня тоже нет. Я ради него избавилась от собственного дитя, а любимый вогнал мне нож в спину. Больше чем уверена, что Зайцева зарезал дядя моего парня, специально, чтобы повесить на меня вину и тем самым избавиться.

Достала телефон из кармана шорт и набрала номер, который знала наизусть. В последний раз хотела услышать родной голос того, ради кого жила, совершала ошибки и шла по острию ножа. Ради чего? Чтобы в итоге быть обманутой? Какая же я дура!

Два коротких гудка и его голос оглушил меня, заставляя тело покрыться мурашками.

— Яна! Мать твою! Почему ты мне не дала объясниться? К чему весь этот детский сад? Это был всего лишь секс, я тебя люблю! — заорал в трубку Тарасов Иван, тот человек, с которым я провела пять лет, кому доверяла и кого любила.

Ком подкатил к горлу, а в глазах защипало. Сделала два глубоких вдоха, чтобы не сорваться и не заплакать.

— Любишь? Поэтому я застала тебя со шлюхой в нашей постели? Это и есть любовь? — спросила, и голос предательски дрогнул.

Боль разъедала душу, внутренности сводило в спазме, тошнота подкатывала к горлу. Мелкая дрожь прошла по телу, и дыхание сделалось рваным.

— Яна, прекрати закатывать истерику, живо домой. Тебя ищет полиция, нельзя шастать по улице! Нужно разобраться, кто тебя подставил, — серьезно проговорил Ваня, а у меня вырвался нервный смешок.

— А что тут разбираться? Это Громов! Я уверена, твой дядя решил вычеркнуть меня из вашего круга, как только узнал, что майор полиции подобрался к нему слишком близко. Назло моему брату решил упрятать меня в тюрьму, прекрасно понимая, что Артем никогда не нарушит закон и ему придется посадить сестру, несмотря ни на что.

— Ты несешь чушь! Виктор не мог тебя подставить! Мы в одной лодке много лет, а своих не кидаем, — уверено ответил Ваня.

— Я уже за бортом, Ванечка. Я тебя так любила, а ты… Предал меня и променял на шлюху… — тяжело вздохнула, смотря на течение воды. — Звоню сказать, что прощаю тебя, и не поминай лихом.

— Ян, ты что такое говоришь? Где ты? Дура, только попробуй сделать с собой хоть что-нибудь! Убью! — зарычал Тарасов, а я снова нервно хихикнула.

Вот же кретин!

— Прощай, любовь моя. Я облегчу твою жизнь… Теперь ты свободен, милый! — прошептала, смахивая слезы тыльной стороной ладони.

— Яна, что ты задумала? — завопил он, а в голосе напряжение сквозило и страх.

Я ничего не ответила, сбросила вызов. Сделала пару глубоких вдохов. Оставалось позвонить еще одному человеку, который по-настоящему любил меня. Номер телефона троюродного брата знала наизусть. Артема я очень сильно любила, ведь он единственный из всех родственников, кто относился ко мне по-человечески. И несмотря на то, что он был майором полиции, а я общалась с преступниками, нашему общению это не мешало. А все дело в том, что когда мы с ним встречались, то профессии не имели значения, были просто Тёма и Яна, которые с детства дружили и помогали друг другу. А теперь я влипла по самые уши и даже он меня не спасет…

— Яна! Черт возьми! Ты где? — прорычал Романов Артем.

Он злился, это и не удивительно, весь его отдел охотился за мной, а он ничем не мог мне помочь, ведь не имел права идти против закона.

— Не пытайся меня отследить. Артем, я не убивала, слышишь? Меня подставили. Знаю, что все улики указывают на меня, но поверь на слово, это не я, — прошептала с отчаянием. Мне было важно, чтобы он поверил.

— Яна, твою мать! Ты где? Давай увидимся, я помогу, наймем лучших адвокатов. Янка, не дури, ради Бога! — закричал он на меня.

И что они все орут? Разве нельзя спокойно поговорить? Замотала головой, как будто он мог это увидеть. Проглотила ком в горле. Ладони вспотели от напряжения.

— Тёма, я люблю тебя. Прости, пожалуйста! Прости, что тебе вечно приходилось меня спасать, прости за то, что подвела. Роднее тебя у меня никого нет… Тёма… Прощай, любимый, — прохрипела, глотая слезы.

— Яна! Яночка! Господи! Ты что там задумала? Не смей! Слышишь?! Не смей. Я помогу, только не делай глупости! — воскликнул Романов, а я всхлипнула, сжимая телефон в руке.

— Поздно… Слишком поздно… Уже наделала глупости… Много ошибок совершила, мне уже не помочь, ничего не исправить… Я не хочу больше жить… Прости…

— Яна! — завопил он, а я зажмурилась и отключила телефон.

Распахнула глаза и бросила сотовый вниз. Смотрела, как он летел несколько секунд, а потом его поглотила вода. Вот и я сейчас проделаю тот же самый путь.

Перелезла через ограждение и посмотрела вниз. В голове ни одной мысли. Нет ни сожаления, ни боли. Пусто. Я давно уже мертва, а по этой грешной земле ходила лишь оболочка, которой тоже давно пора на покой. Разжала пальцы и полетела словно птица. Ощутила поток воздуха, я парила несколько секунд, и никогда ничего прекраснее не испытывала. Легкость… Свобода… И тьма… 

ГЛАВА 1

Я сидела в автомастерской, вытянув ноги на столе. Зажала зубами край жевательной резинки, а другой конец наматывала на палец, с безразличием смотря по сторонам. Мужчины, как обычно, ковырялись в двигателях автомобилей, стуча ключами и работая отвертками.

— Ян, подай разводной на восемнадцать, — услышала я голос любимого мужчины из-под машины.

— А что мне за это будет? — поинтересовалась, пытаясь дотянуться рукой до ящика с инструментами.

Лень было вставать, но все же пришлось подняться.

Ваня вылез из-под тачки, перепачканный в мазуте и машинном масле, прожигая меня карими глазами. Улыбнулся хищной улыбкой, а я млела от ямочек на его щеках. Тарасову недавно исполнилось тридцать четыре, он старше меня на восемь лет. Вместе мы уже пять лет. Я была без ума от этого мужчины. Он заводил меня с пол оборота, и я каждой своей клеточкой желала его.

— Ян, прекрати на меня так смотреть, у меня полно работы, а теперь думать ни о чем не могу, — усмехнулся Тарасов и попытался забрать из моих рук инструмент, но я спрятала его за свою спину.

Ваня вопросительно изогнул брови.

— Паршивка. Что ты хочешь взамен?

— Страстный поцелуй, — невозмутимо ответила я.

Стараясь не касаться меня перепачканными руками, любимый примкнул к моим губам своими. Получился резкий, чувственный, обжигающий поцелуй, который свел меня с ума. Мое тело налилось свинцом и требовало большего. Хотелось ощутить крепкие руки на своей груди, на тали, чтобы мой мужчина ласкал меня до потери пульса. Лавина эмоций накрыла с головой, и я упустила тот момент, когда Ваня выхватил из моей руки разводной ключ.

Тарасов отстранился и с ухмылкой на губах, прошептал:

— Тигрица моя. Ненасытная. Езжай домой, не жди меня. Сегодня много дел, так что вернусь поздно.

Я обиженно надула губы и насупилась.

— Ваня! Ты обещал, что сегодня освободишься пораньше, — возмутилась, стукнув кулаком по капоту машины.

— Маленькая, делай так, как тебе велят. Иван занят, к тому же мне только что поступил звонок… С минуты на минуту к нам пригонят угнанную тачку. Нужно срочно разобрать ее на детали, да так, чтобы от машины и следа не осталось, — услышала я ледяной тон Громова и поежилась.

Медленно повернулась, стараясь скрыть свое отвращение. Меня тошнило всякий раз, когда видела или слышала этого человека. Виктор Александрович… Он преследовал меня в ночных кошмарах. Зверь, который отнял у меня детство. Как же я его ненавидела. В свои сорок шесть лет он отлично выглядел, потому что следил за собой. Красивый, статный мужчина, по которому женщины сходили с ума. Наверное, я — единственный человек из его окружения, кто его на дух не переносил.

Громов владел несколькими автомастерскими, а еще мойками. Это я озвучила легальный бизнес, потому что у Виктора была и другая сторона — темная. На Громова работало очень много людей. Он был нашим хозяином, а мы его рабами, по-другому и не скажешь. Виктор был связан не только с продажей ворованных запчастей, а так же с наркотиками. Одним словом опасный мужик, и дорогу такому лучше не переходить. Мой любимый Ванечка приходился Виктору родным племянником, но в отличие от дяди, был хорошим человеком. Да, иногда он груб, вспыльчив, порой был неуправляемым, но не чувствовалось в нем жестокости, как в Викторе. К тому же Ваня никогда не стремился к власти. Он любил возиться с машинами и получал от этого удовольствие.

Смотрела в холодные зеленые глаза чудовища и испытывала желание убить его. Сколько раз представляла, как всажу Громову нож в сердце? Даже посчитать сложно… Но он был не единственный человек, которому я желала смерти. Зайцеву Константину Олеговичу мечтала перерезать горло. Кому-то покажусь кровожадной… Наверное, так оно и есть. Виктор и Константин сделали меня такой, когда купили меня у родного отца за ящик водки. В прямом смысле. Мои родители алкоголики. Им никогда не было дела до меня. Вечные посиделки с друзьями, такими же собутыльниками, постоянная ругань и мат. Так и прошло мое детство. Я ничего хорошего в жизни не видела, до встречи с Ваней.

Отец часто кричал и обзывал мою маму шлюхой, бил нас, а потом уходил в запой. Я никогда не плакала, терпела боль, понимая, что никому меня не жаль. Мать часто ругалась, называя меня обузой, что я мешала им жить и все в таком духе. Единственный человек, который меня любил — мой троюродный брат по линии отца. Артем старше меня на девять лет. Мы с ним родственные души, понимали друг друга без слов. Ему повезло родиться в нормальной, благополучной семье. Когда его мама забирала меня к себе, после очередного семейного скандала моих родителей, мне казалось, что я попадала в рай. В такие моменты мы с Артемом не расставались, смотрели вместе мультики, он угощал меня конфетами и мороженным. А чтобы мне не снились кошмары, он забирался ко мне на диван и крепко обнимал. В нем я нашла свою опору, знала, что смогу положиться на него в любой ситуации.

Когда мне было тринадцать лет, к нам домой явились мужчины в дорогих костюмах и начищенных ботинках. Я не знала, что им было нужно, но судя по разговорам, отец им что-то задолжал. Они грозились убить его, на что отец ответил заплетающимся языком:

— У меня нет денег. Дайте мне ящик водки и забирайте мою дочь себе. Делайте с ней все, что хотите.

Тогда я впервые познакомилась с Виктором и Константином. Они хищно посмотрели на меня оценивающим взглядом.

На следующий день к нам пришел только Громов. Его водитель внес ящик водки, поставил с грохотом на разодранный линолеум, а потом уверенным шагом направился ко мне. Я интуитивно ощутила опасность и ринулась в свою комнату, но разве можно спастись от мужчин? Водитель подхватил меня на руки и перекинул через плечо, таким вот образом вынес в подъезд. Я кричала, звала на помощь, но всем было плевать. В ту ночь, я узнала, каково это принадлежать мужчине. Виктор и Костя по очереди это сделали со мной. Они меня не обижали, не били, относились ласково и с трепетом, как к самой любимой и желанной игрушке. Вот только меня тошнило от их прикосновений, все происходило против моей воли, а им было плевать.

На следующий день я отправилась в полицию и написала на них заявление, но доказать, что это было насилие не смогла… А все потому, что следов не оставили, да твари эти хорошие взятки всем дали, чтобы чистенькими остаться. Поэтому меня благополучно выставили за дверь отделения, даже дело не завели на Виктора и Константина. Тогда я поклялась себе, что когда-нибудь отомщу всем, уничтожу и сотру в порошок этих мужчин. Пусть они выиграли эту битву, но война еще впереди.

Единственный человек, который мне поверил — это Артем. Он в то время учился в МВД академии. Брат мечтал ловить и сажать в тюрьму таких отморозков как Виктор.

Думаете, на этом мой кошмар закончился? Нет, он только начался.

Если Костя потерял ко мне интерес, то Виктор наоборот помешался на моей красоте. Увез меня к себе за город и поселил в своем доме. Я была его куклой, которую он наряжал, кормил, а по ночам имел. Любовником он был отличным и никогда меня не обижал, руку не поднимал. С одной стороны я радовалась, что больше не приходилось видеть пьяные морды своих родственников, а с другой стороны не хотела быть шлюхой. Однако жизнь порой так устроена, что наши возможности и желания не совпадают.

Бороться было бессмысленно, и я сдалась, выжидала благоприятный момент, чтобы сбежать, но меня охраняли день и ночь. В итоге я плюнула и решила, что раз судьба окунула меня носом в помет, что же теперь из-за этого лишаться жизни? Я нашла плюсы в своем положении. Как только перестала кривиться и обниматься с унитазом после нашей близости, Виктор иначе стал ко мне относиться. Дарил подарки, с ума сходил оттого, что я стала отвечать на его поцелуи и ласки. И в какой-то момент решил, что я полюбила его.

Ага! Кретин! Ненавижу! А мне это было только на руку. Поняла, что уже ничего не изменить, все вокруг меня считали его шлюхой, и этот статус, как клеймо, въелся под кожу. Чтобы я не делала, мне уже не отмыться. Поэтому я не придавала этому значения, было все равно, что считали другие. Ведь я не такая! Просто загнали в угол.

А дальше все пошло как по маслу. За улыбки получала украшения, за ответную ласку возможность обучаться с репетиторами на дому, а потом и шанс поступить в колледж. Виктор за несколько лет наигрался со мной, но не бросил. Он оплачивал мое обучение в колледже. Спустя время я поступила в университет на бесплатное отделение. Громов снял мне однокомнатную квартиру и перечислял на карту небольшую сумму денег, которой мне хватало на пропитание. Радовало, что он меня навещал очень редко и не запрещал общаться с парнями. Как бы там ни было, я все равно его ненавидела. Люто, до скрежета зубов. Потому что он постоянно напоминал мне, что я его собственность.

Такое трудно забыть…

Получила экономическое образование и Виктор взял меня к себе на работу.

Ничего особенного…

Заняла должность помощника бухгалтера в его автосервисе. Я встала на ноги благодаря этому отморозку. Не знаю, кем бы я была, если бы он меня не забрал к себе. Родители бы точно не смогли ничего мне дать. Благодарна Громову только за образование, в остальном же он меня бесил.

Холодный, надменный взгляд, как у царя, словно все ему должны. Хотя отчасти так и было. У Виктора работали те, кто ему задолжал. Если не мог получить деньгами, забирал души… Дьявол! Чтоб он сдох!

В автосервисе я и встретила Ваню, влюбилась в него с первого взгляда. Естественно Виктор сразу взбунтовался, у него жгучая ревность разыгралась. Однако понимал, что насильно мил не будешь. К тому же, Ваня был его единственным племянником, только поэтому Виктор отступил и оставил меня в покое.

Мой любимый мужчина ничего не знал о нашей связи с Громовым. Да и к чему рассказывать? Тарасов стал лучиком света в моей жизни. Я отдала ему всю себя, и он ответил мне взаимностью. Однако жениться не спешил. Почему? А черт его знает! Но я больше чем, уверена, что это Виктор! Он, скорее всего, не позволял племяннику идти на этот шаг, ведь хотел объединить свой капитал с Зайцевым. А чтобы бизнес обрел хороший фундамент, Виктор мечтал женить Ваню на дочери Константина. У Громова детей не было, как и жены. Он считал, что это слабость. Поэтому враги не могли надавить на него. Одним словом, в одиночестве сплошные плюсы.

Вот только Ваня оказался не слабохарактерным. Он как кремень. Не поддавался на уговоры и не собирался жениться по расчету. Он всегда выбирал меня, что очень злило Виктора.

Я ушла с головой в воспоминания и вздрогнула, услышав строгий голос Громова:

— Маленькая, а ну живо собирайся домой.

— Виктор Александрович, как же я могу вам перечить? — съязвила я, а он ухмыльнулся.

— Забываешься, маленькая, — предостерег он меня. В глазах сталь отразилась. Но на меня это никогда не действовало.

— У меня имя есть, — зарычала, посмотрев на него исподлобья.

— Яна, ступай домой, я как освобожусь, сразу приеду. Возьми мою машину, — с нажимом проговорил любимый, чтобы я поняла, что не стоит спорить с Громовым.

Ваня вложил в мою ладонь ключи от своей иномарки. Тарасов понимал, что у нас с Виктором напряженные отношения, но не догадывался почему. Не могла я рассказать Ванюше, что его дядя до сих пор слюни пускал при виде меня. Что взглядом буквально пожирал, смотрел похотливо, мечтая прикоснуться к своей кукле, но увы, я принадлежала другому. Племянника он не хотел обижать, все же считал себя должным Ивану. Когда-то отец Вани спас Виктора, ценою собственной жизни. Дядя стал для мальчика опорой, несмотря на разницу всего лишь в двенадцать лет. В память о своем брате Сергее, старался ни в чем не отказывать племяннику. Только беда в том, что Ване не нужны были подачки, он любил всего добиваться сам. У Тарасова золотые руки, он легко перебирал двигатели, устранял неполадки и был лучшим мастером в автосервисе. Если бы еще не увяз в делах Громова, вообще бы цены ему не было.

— Хорошо, люблю тебя, — звонко ответила я и поцеловала Ваню со всей пылкостью, на которую была способна.

Заметила, как скривился Виктор, и его в глазах отразилось бешенство и жгучая ревность. Ведь ему я таких слов никогда не говорила.

Стоило выйти на улицу и подойти к машине, как ощутила цепкую руку на своем запястье. Каждой клеточкой знала, кто стоял позади меня. Тошнота подкатила к горлу. Господи, как же я ненавидела этого человека.

Виктор резко развернул меня и посмотрел в глаза. Мужчина кипел от злости и ревности, а я была спокойна как удав.

— Ты что о себе возомнила, шлюшка? Что это за дерзкий взгляд в мою сторону? Или забыла, что ты моя? — прорычал он, больно сжав мой подбородок.

— Я принадлежу Ване и душой, и телом, — спокойно ответила, даже не моргнув. — Если отнимешь у него меня, то твой племянник будет страдать, потому что он любит меня по-настоящему.

— Тварь! Всех мужиков с ума свела своей красотой, — прошипел он. — Ванька наиграется и бросит тебя, вот увидишь. Угадай, кто подберет тебя? Правильно, маленькая, это буду я! Твой папаша мне должен крупную сумму, так что тебе придется всю жизнь отрабатывать его долг.

— Да пошел ты! — рявкнула я, толкнув его в грудь. Смерила презрительным взглядом. — Да я лучше сдохну, чем снова буду твоей, — выплюнула правду ему в лицо, открыла машину и села за руль.

— Яночка, я очень злопамятный. Еще умолять меня будешь, чтобы я тебя принял обратно, — зарычал Виктор, пронзив меня яростным взглядом.

— Мечтать не вредно, Виктор Александрович, — холодно ответила я.

— Вот за твою дерзость и непокорность я и люблю тебя, маленькая! Ты не боишься смотреть мне в глаза, перечишь и огрызаешься, зная, на что я способен. Но не забывай, стоит мне пальцами щелкнуть, и твоя жизнь оборвется, — заявил он, а у меня ни один мускул не дрогнул.

— Ну, так щелкай, чего стоишь? — пренебрежительно сказала, смотря в глаза дьявола.

— Бесстрашная, — усмехнулся Громов, покачал головой, и его взгляд потеплел.

Виктор отошел в сторону, чтобы я смогла проехать. Смотрел на меня задумчиво. Даже показалось, что где-то в глубине его глаз промелькнула тоска.

— Когда нечего терять, то и смерть незачем бояться. Ты же сам меня этому учил, — улыбнулась ему искренне, а он не удержал свои эмоции за каменной маской. Его глаза буквально засияли.

Кретин! Больной на всю голову. И что во мне такого? Почему Виктор так помешан на мне? Если Ваня когда-нибудь меня бросит, я покончу с собой. Это лучше, чем вернуться в лапы чудовища. Отогнала от себя ненужные мысли, завела мотор. Двигатель зарычал, и под свист колес машина сорвалась с места.

Хотелось уехать как можно дальше от Громова! Сердце как бешеное стучало в груди. Такое случалось всякий раз, стоило мне пообщаться с этим зверем наедине. Очень надеялась, что однажды мы с Ваней переедем в другой город, и с его дядей никогда больше не увидимся.

Когда вернулась домой, первым делом отправилась в душ и терла себя мочалкой, пока кожа не покраснела. Хотелось смыть нахлынувшие воспоминания о прикосновениях Виктора. Меня мутило от всего этого. И почему в нашем мире у кого больше денег, тот и правит остальными? Где справедливость?

И как бы я не старалась сбежать, Виктор всегда меня находил и, как зверь кружился рядом со своей добычей. Поэтому я привыкла жить в стае врага, но не теряла надежды, что однажды смогу вырваться.

Мой брат Артем недавно стал майором полиции. Он всей душой желал засадить Виктора за решетку, отомстить за меня. И я мечтала о том дне, когда это свершится.

Утром проснулась, как всегда ни свет ни заря. Рядом мирно спал Ваня, даже не слышала, когда он вернулся. Старалась не шевелиться, чтобы не разбудить любимого.

Не удержалась, осторожно очертила пальчиком его скулы. Волевой подбородок, тонкая линия губ. Стоило вспомнить, как он целовал меня с жадностью и напором, сразу внутри вспыхивал огонь желания. Продолжила любоваться родными чертами. Прямой нос слегка заострен, ровные брови, небольшой лоб, где пролегли две морщинки, коротко стриженные черные волосы. Я любила в этом мужчине каждую черточку, каждый шрам, одним словом всего. С ума сходила, млела и испытывала шквал эмоций, стоило только посмотреть на него, поймать влюбленный взгляд, ощутить его сильные руки на своем теле. Ваня подарил мне много ярких моментов в жизни. Мы часто ездили с ним отдыхать за границу. В прошлом году мне исполнилось двадцать пять, и любимый подарил мне новый мотоцикл, так как прежний я разбила, когда попала в аварию. Провела тогда в больнице целый месяц, но это не остановило меня от новой поездки на железном коне. Как уже говорила, никогда не испытывала страха.

Осторожно выскользнула из-под Ваниной руки и отправилась в душ. Наконец-то настал выходной, и я собиралась пройтись по магазинам. Любимого будить не стала, так как знала, что он устал за ночь. Натянула на себя экипировку черного цвета, но с малиновыми вставками, подхватила с тумбочки шлем, ключи и вышла из дома. На улице было прохладно, но для марта погода была потрясающая.

Я не просто ехала, а буквально летела. Стрелка на спидометре указывала двести километров в час. Адреналин стучал в висках, непередаваемые ощущения. Хотелось умчаться куда-нибудь на край света, прихватив с собой Ванечку, но увы, он не собирался бросать дядю.

Припарковалось у торгового центра, стащила шлем с головы. Мои длинные каштановые волосы рассыпались по спине и плечам. Я нервно откинула их от лица и пригладила рукой, чтобы не торчали в разные стороны. Вошла в здание, пока шла по коридору заметила в зеркальной стене свое отражение и приподняла брови. Вот чем я могла покорить демона? Что во мне такого заметил Виктор? Почему не может оставить в покое?

При росте метр семьдесят, я весила пятьдесят восемь килограмм. Грудь второго размера, длинные стройные ноги, обтянутые черными штанами, красивая попа, что уж скрывать, тренировки в спортивном зале не прошли даром. Однако есть намного аппетитней женщины, почему именно я? Может, все дело в красивом личике? Но ведь красавиц в нашем мире много, каждая девушка уникальна и очаровательна по-своему.

У меня не большие скулы, слегка заостренный подбородок, небольшой рот, нижняя губа чуть больше верхней, аккуратный нос, выразительные карие глаза, длинные ровные брови, небольшой лоб.

Скривилась своему отражению. Кто знает, если бы уродилась страшненькой, может быть Виктор и Костик не клюнули бы на меня…

Я не собиралась больше быть рабыней Виктора. Именно так я себя ощущала, когда он играл со мной… Связывал, надевал наручники. Или вывозил в лес и позволял попытаться сбежать… И я бежала изо всех сил, а он как маньяк преследовал меня. Всегда догонял… Либо сам, либо охрана помогала. Больной на всю голову псих! Ему нравилось играть роль убийцы, в то время как я была его жертвой. В такие моменты он меня пугал своим горящим безумным взглядом. Отогнала от себя воспоминания. Что было, то прошло. Главное не допустить повторения.

Завернула в отдел нижнего белья. Выбрала себе черное кружево. Дело в том, что мой любимый Ванечка в порыве страсти постоянно рвал на мне одежду. Его это возбуждает. Наверное, у каждого свои тараканы в голове. Вот и приходилось мне брать белье с запасом. Жили мы с Ваней не бедно, но и не богато. На самое основное хватало, а это самое главное. Несмотря на то, что Тарасов помогал дяде, он не брал «грязные» деньги. Разбирал угнанные тачки или перевозил партию наркотиков бесплатно. Наш с ним доход состоял из официальной заработной платы.

В желудке заурчало, и я вспомнила, что еще не завтракала. Отправилась в свое любимое кафе, которое располагалось на втором этаже торгового центра. Когда вошла, заметила Артемку. Он, как обычно, сидел за столиком справа у окна. Напротив него расположилась блондинка с силиконовыми губами. Жуть! Неужели ему нравится? Бррр… Поежилась. Не понимала, как вообще можно так себя уродовать. Ну да ладно… Интересно, а куда подевалась брюнетка, с которой он был здесь ровно две недели назад?

Романов сидел ко мне спиной, поэтому я не удержалась и подкралась. Закрыла ладонями ему глаза и нежно прошептала:

— Любимый, угадай, кто?

Нужно ли говорить, что его барышня зашипела и округлила глаза? Я постоянно проделывала этот трюк. Знала, что брат будет злиться, но не могла удержаться.

— Яна! — рявкнул он, отрывая мои руки от лица. — Ну сколько можно?

Я с улыбкой на губах грациозно опустилась рядом с ним на диванчик. Невинно захлопала ресничками, изображая ангела. На него это всегда действовало. Взгляд смягчился. Романов тяжело вздохнул, а потом обратился к окаменевшей спутнице:

— Ириш, это Яна, моя троюродная сестра. У нее просто шутки такие… Не смешные, — усмехнулся он и покачал головой.

Ирина подозрительно косилась то на меня, то на Тёму, наверное, не поверила. Я уронила голову ему на плечо, и закатила глаза.

К нам подошел официант. Я заказала себе кофе и кусочек Тирамису.

— Яна, как дела? — спросил брат, смотря на меня серьезно, словно сканировал на детекторе лжи.

Он переживал за меня. Часто психовал из-за того, что я обитала поблизости с Виктором. Артем хотел, чтобы я скрылась и бросила эту компанию сомнительных людей. Ну куда я без Вани? Правильно, никуда. Он моя жизнь, мой кислород. Если он в ад, и я следом. Знала, что одержима этим мужчиной. Артем этого не понимал и говорил, что у меня болезнь, ну та самая, где жертва любит маньяка. Однако я любила Ваню, а не Виктора. Романов же уверял, что раз я прилипла к племяннику дьявола, все равно это означало, что у меня проблемы с головой. Не спорю… Может, он был прав…

— Все как всегда, — пожала я плечами.

Видела по взгляду Артема, что он хотел спросить подробности про Виктора, но не стал. Одно из его правил — не смешивать работу и дом. Меня он любил с детства, поэтому никогда бы не стал подвергать опасности. Да и осознавал, что Виктор не дурак и не станет раскрывать карты перед сестрой майора полиции. Как-то так и жили.

— Яночка, у меня отпуск в сентябре, может, махнем куда-нибудь вдвоем? — поинтересовался Романов, а я заметила, как насупилась блондинка.

Как там ее звали? А не важно. Брату было тридцать пять, а он так ни разу еще и не женился. Я подозревала, что это все из-за работы, на которой он практически жил. Некогда одним словом создавать семью, ведь не все преступники сидели за решеткой. Романов день и ночь ловил и выслеживал нарушителей закона.

— Тёма, сейчас конец марта, пока я дождусь твой отпуск — состарюсь, — хихикнула я. — Если Ваня отпустит, то поеду.

— А меня ты пригласить не хочешь? — надула губы Ирина.

Мы с Артемом одновременно повернулись к ней, совсем забыв о присутствии этого чуда. У нас это часто бывает, когда никого не замечаем вокруг себя.

— Ириш, если ты не сбежишь от меня к тому времени, то, конечно же, возьму и тебя с собой. А ты, Яна, летишь со мной без лишних слов. Что значит, Ваня тебя не отпустит? Он тебе не муж! Так что пусть рот закроет и не возмущается. Яна, валить тебе надо из этого логова. Тебе ли не знать, сколько всего они творят? Там опасно! Что если Виктор пошлет все к чертям и снова станет домогаться? Ты живешь в логове врага! Да от них чего угодно можно ожидать… Я не хочу потом на опознании смотреть на твой труп, — без тени шутки проговорил Романов.

Девушка хмыкнула, поднялась из-за стола и ушла в туалет. Скатертью дорога, хоть нормально теперь можно поболтать с братом.

Я посмотрела в холодные ярко-голубые глаза и улыбнулась. У Артема был стальной характер. Романов жесткий и уверенный в себе человек. Однако я знала, каким теплым бывает его взгляд. Провела рукой по коротко стриженным светлым волосам. Удивительное дело, вроде блондин, а вот ресницы и брови темные. Бесподобное сочетание… Легкая небритость на щеках. Губы сомкнулись в тонкую линию, хотя я знала, что ему очень шла улыбка. Она у него получалась лучезарная и теплая. Вообще Романов сочетал в себе разные качества. Умел быть добрым и заботливым, а вот с подчиненными или врагами превращался в кусок льда. Взгляд звериный делался, наорать мог так, что барабанные перепонки лопались. Слава Богу, ко мне его демон не поворачивался, видела только ангельскую сторону.

— Тёмыч, все будет хорошо, не переживай за меня. Тебе ли не знать, какая я живучая. Малость невезучая, зато выживать умею. Я Ваню люблю и без него логово не покину, — заявила, заметив, как в голубых глазах промелькнула злость и раздражение.

— Вроде умная девчонка, а порой так и хочется назвать тебя дурой! Да если бы он тебя любил по-настоящему, давно бы женился и увез подальше от дяди. Как он вообще живет с осознанием того, что ты была с Виктором? — злился Артем.

Хотел наставить меня на правильный путь, да вот я не поддавалась настройке. Видимо передатчик сломался или выключатель заело…

— Он ничего не знает, я ему не рассказывала, — ответила, отведя взгляд в сторону.

— Почему? — выдохнул Романов, смотря на меня в упор.

— Боюсь, что если узнает мое прошлое, то бросит меня, а без него я не хочу жить. Если мы с ним расстанемся, я с моста прыгну, — серьезно проговорила, а у Романова рот приоткрылся.

— Ян, ты дура? Ты что такое говоришь? Из-за какого-то мужика пойдешь на самоубийство? Найдешь себе другого, если этот не подойдет, — прорычал Артем, сжимая кулаки. — Даже не смей о таких глупостях думать!

— Тёма, ты не понимаешь. Виктора сдерживает страх обидеть племянника, только поэтому у меня иммунитет от дьявола. Если Ваня меня бросит, Громов снова сделает меня своей, и ты меня не сможешь защитить. У него везде связи. Найдет способ и обойдет тебя, сделает все, чтобы я принадлежала ему. А я лучше сдохну, чем подпущу его к себе.

Артем схватил меня за руки и прижал мои ладони к своей широкой, твердой груди. Смотрел с беспокойством. У брата дыхание сбилось.

— Яночка, я клянусь тебе, что эта тварь тебя пальцем не тронет. Раньше я не мог тебя защитить и меня это разъедает изнутри, но теперь! Теперь я закон! У меня есть полномочия, я засажу Громова за решетку, уничтожу его по всем правилам, чтобы гнил в тюрьме. Яночка, ради Бога, пообещай, что доверишься мне. Не стоит лишать себя жизни, когда можно найти выход. Ты же знаешь, я всегда рядом. Если бы ты только захотела, я бы снял тебе квартиру в другом городе, начала бы новую жизнь, подальше отсюда. Но ведь ты упрямая и глупая!

У меня сердце сжалось в тиски от его слов. Никто и никогда не заботился обо мне так, как он. Ваня тоже многое делал, но вот именно Артем присутствовал в моей жизни дольше всех.

Уткнулась носом в его грудь, вдыхая до боли знакомый запах, наслаждаясь силой этого мужчины. Мне нравилось чувство защищенности, которое он мне дарил с самого детства. Артем обнял меня и поцеловал в висок.

— Моя маленькая заноза. Знаешь, как я упрашивал родителей, чтобы они удочерили тебя? Мечтал забрать тебя к себе, чтобы ты никогда не знала что такое побои и пьяные родители. Мои мама и отец пытались через органы опеки забрать тебя, но твоя мать не позволила этого. Зато, когда тебя увез Виктор, они сделали вид, что у них никогда не было дочери. Продолжали получать пособия, так как тетя Галя не состояла в официальном браке и считалась матерью одиночкой. Недавно видел их, совсем спились, уже и на людей не похожи. Грязные оборванцы, по-другому и не скажешь.

— Мне плевать на них. Родители для меня умерли в тот день, когда продали. Так что пусть подохнуть как собаки, — прорычала я, не понимая, как вообще можно так поступать со своим ребенком. За что они меня ненавидели? — Единственный плюс от моей семьи — это ты. Без тебя я точно была бы сиротой.

— Яна-Яна! За что тебе такие испытания? Если передумаешь, только скажи и я обеспечу тебе охрану и поселю в другом городе, — прошептал Артем, уткнувшись носом в мои волосы, а я ощущала умиротворение.

— Мне не скрыться от Громова, он из-под земли достанет… В любом случае, я позвоню, чтобы попрощаться, — заявила я, почувствовав, как сердце брата пропустило удар, и мышцы окаменели. Артем резко оторвал меня от себя и смотрел в глаза с яростью. Встряхнул за плечи и прорычал, выделяя каждое слово:

— Не дури, Яна! Ты сильная и смелая. Через многое прошла, и ты не сдашься. Иначе я за себя не ручаюсь. Выкраду, или запру тебя где-нибудь, чтобы уберечь от самой себя. Чтобы больше я не слышал подобных разговоров!

Я нежно провела рукой по его щеке, щетина приятно уколола мою ладонь.

— Если бы ты знал, как я тебя люблю и то, как ты мне дорог… Ты прав, мне просто нужен отдых. Я пока не отомщу — не успокоюсь. А в логове врага сижу, чтобы был шанс что-нибудь узнать, собрать нужную информацию, чтобы ты смог упрятать его в тюрьму. Пока ничего не получилось нарыть, но даже Виктор способен на осечки, нужно просто подождать и поймать такой момент.

— Тебе нужно было идти работать ко мне в отдел. Была бы агентом под прикрытием, — улыбнулся Артем и щелкнул мне пальцами по носу. — Ладно, закроем тему, а то Ира идет.

Я скривила ему рожицу и отодвинулась от брата, чтобы его блондинка не подумала невесть что. Все-таки повезло мне с Романовым. Вот ведь кому-то достанется подарочек. Телефон «ожил» и я улыбнулась. На экране высветился номер Вани.

ГЛАВА 2

Тёма нахмурился и застыл, когда на экране моего сотового высветилась надпись «любимый». Я подхватила телефон. Улыбаясь, ответила на звонок.

— Яночка, милая, подскажи, где тебя черти носят? Почему я проснулся один в холодной постели? — с недовольством проговорил любимый.

Встретила на себе сердитый взгляд брата и поспешила отвернуться. Намотала прядь волос себе на палец и спокойно ответила, хотя внутри все клокотало от нахлынувших чувств:

— Я в торговом центре. Покупала новое белье, а то ты разорвал всё в клочья, мне носить нечего.

У блондинки, сидящей напротив меня, брови поднялись от удивления, а Тёма с шумом втянул в себя воздух и как-то приглушенно зарычал. В глазах брата отразилась такая лютая ненависть, что стало не по себе. На сто процентов была уверена в том, что брат мечтал убить моего парня. Романов желал для меня лучшей доли, а я такая вот непутевая, связалась с сомнительным, по его мнению, человеком. Но ведь когда любишь, то становишься не только слеп, но еще и глух.

— У тебя пятнадцать минут, чтобы вернуться в нашу постель, иначе за себя не отвечаю, — угрожающе проговорил Тарасов, а я растаяла. Низ живота сразу опалило пламенем.

Знала, что может наказать, но меня это безумно заводило. Вот так и жила со сломанной психикой и странными сексуальными предпочтениями. Кто меня так испортил? Правильно… Виктор! Чтоб он сдох! Это безумие, но мне боль, которая граничила с наслаждением, доставляла удовольствие. Может, благодаря боли я и чувствовала, что еще жива?

— Уже еду, любимый, — пропела соловьем.

— Люблю тебя, тигрица моя, — прошептал он в ответ, а меня бросило в жар.

Отключила телефон и посмотрела на брата и его спутницу. Они внимательно следили за моими действиями. Подскочила со своего места, взяла шлем, сгребла в охапку ключи и только после этого небрежно бросила девушке:

— Рада была познакомиться.

Перевела взгляд на брата. До чего же он красив! А этот его добрый взгляд… Повезет девушке, которой он вручит свое сердце. Лишь Артём смотрел на меня как на ангела, чистого и невинного, кем я давно не являлась. Себя же я ощущала падшим ангелом, со сломанными крыльями, которому уже никогда не взлететь. Слишком увязла в болоте порочности. Может, хоть в следующей жизни повезет?

— Тёма, рада была увидеть, — проговорила искренне. — На днях заскочу к тебе в гости.

Романов поймал меня за запястье и, не разрывая зрительного контакта, серьезно сказал:

— Яночка, ради Бога, будь осторожна и не твори глупости.

Смотрела на него, такого родного, милого и любимого и душа невольно наполнялась светом. Благодарила судьбу за то, что в моей жизни присутствовал этот человек, иначе я давно бы сломалась. Только его поддержка и доброта не позволяли моей темной стороне победить.

Улыбнулась брату своей фирменной улыбкой и подмигнула.

— Вся моя жизнь — это глупость, так что… Как получится, — заявила я, послав Артёму воздушный поцелуй, на что он закатил глаза.

— И не гоняй! — крикнул мне в след.

Я не оглянулась, шагала вперед, но каждой своей клеточкой чувствовала на себе тяжелый взгляд Артема.

Запрыгнула на своего «железного коня», прибавила газу, отчего он зарычал. Для меня этот звук, как бальзам для растерзанной души. Под свист колес сорвалась с места и понеслась. Дома мелькали с двух сторон, а я наслаждалась скоростью. Ни грамма страха… Смерть меня никогда не страшила.

Притормозила около дома. Бросила байк на улице и вошла в подъезд. На лифте поднялась на седьмой этаж. Так как на двери стоял домофон, Ваня уже знал о моем прибытии, поэтому встречал меня на лестничной площадке. Сгреб меня в охапку и набросился с жадным поцелуем на мои губы. Не удержала стон. Тарасов оторвал меня от пола, а я обвила его поясницу ногами и держалась за крепкую шею. Пять лет вместе, а страсть ни на грамм не убавилась. Как два голодных зверя все время набрасывались друг на друга.

— Ты опоздала, — прошептал угрожающе, прикусывая венку на моей шее.

— Ну, ты же знаешь, что я не послушная девочка, — усмехнулась, а он глаза прищурил и оскалился.

— Ох и получишь ты у меня, — многообещающе проговорил Иван, а у меня мурашки поползли по спине.

Пока он нес меня в спальню, я лихорадочно целовала его лицо и шею, умирая от жгучей потребности в этом мужчине. Мне всегда будет его мало.

Ваня немного грубо швырнул меня на кровать и принялся стаскивать экипировку. А дальше как обычно, ухватил своими ручищами мою футболку и с остервенением и каким-то безумием разорвал ткань на части. Этот треск вызывал волну дрожи не только у меня, но и у него. Дыхание сделалось рваным.

— Ванечка, только не тяни. Я безумно тебя хочу, — прошептала возбужденно, пытаясь стянуть с любимого спортивные штаны. Тарасов схватил меня за запястья и подтянул мои руки к изголовью кровати. Защелкнул наручники, чтобы я не могла шевелиться.

— Нет-нет, любимая. Ты будешь наказана за опоздание и за то, что мне пришлось проснуться в пустой постели, — заявил он, а я судорожно сглотнула.

Уже была готова для него. Растаяла как Снегурка на солнце. Заерзала, пытаясь обхватить Ивана ногами, а он усмехнулся. Придавил меня своим тяжелым, натренированным телом. Природа наградила Тарасова качествами лидера, а он ими не пользовался. Нашел отдушину в автомобилях. Ему бы меч в руки и мир завоевывать. Представила его в средневековой броне и застонала от своей фантазии. Я чокнутая, спору нет.

— Тигрица моя, — прерывисто проговорил и через разорванную ткань футболки ухватил зубами мой сосок.

Я всхлипнула и выгнулась дугой ему навстречу. Твою же мать! Я горела, пылала и уже умирала. Мне нужен был он здесь и сейчас, однако Ваня наслаждался моим нетерпением и все время наказывал тем, что не давал желаемого, мучил, пока я не начинала скулить. Наручники издавали противное лязганье, потому что я пыталась освободить руки.

— Ваня! — рявкнула, когда этот нахал, с усмешкой на губах, медленно провел длинными пальцами по ложбинке между грудей. Спустился к трусикам и одним движением разорвал их на мне, приглушенно издав стон. Слегка прикоснулся к моей промежности и довольно сверкнул глазами.

— Детка, я с ума схожу от тебя. Какая же ты мокрая и всегда готовая. Чувственная, нежная, сильная и смелая, — слова чередовал с поцелуями.

От прикосновений его влажных губ у меня кожа огнем горела и пальцы на ногах немели. Выдержать бы эту пытку.

— Тарасов! Твою мать! — завопила, заерзав под ним. Смотрела гневно, в упор, а он наслаждался.

— Моя неукротимая, — сказал серьезно.

В голосе слышалась сталь, а у меня в груди пламя бушевало, кровь по венам пульсировала, а сердце с надрывомбилось.

Любимый сорвал с меня остатки футболки. А я подумала, что столько вещей мне испортил за это время, что не сосчитать. Ну да ладно. Иван прикусил сосок до острой боли, а я чуть не задохнулась от нахлынувшего возбуждения. Ваня знал, что я любила жесткий секс. У него тоже предпочтения были далеки от нежности. Я не раз задумывалась над тем, почему у Виктора и Вани были схожие вкусы в сексе? Общие гены или что-то еще? Только Ваня хоть и проявлял безумство, все же был далек от Громова. Поморщилась от собственных мыслей. Злость накатила. Почему вообще подумала про Виктора в такой момент?

Когда Ваня проник в меня пальцами, все мысли вылетели из моей головы. Тарасов наслаждался своей властью над моим телом. Специально двигал пальцами медленно и мучительно, подводил к краю, а разрядку получить не позволял.

— Ваня, — заскулила я, хватая ртом воздух. — Я тебя убью! Четвертую. Прекрати мучить, — застонала я.

— Какая ты грозная, — усмехнулся он, отстегнув мои руки.

Резко перевернул меня на живот, приподнял за поясницу. Я в мгновение ока, как кошка прогнулась в спине. Закусила губу и готова была разрыдаться, потому что он томил меня ожиданием.

— Убью, — зашипела.

За что получила увесистый удар по попе. Надо сказать рука у него тяжелая. Но меня это возбудило еще сильнее. После трех шлепков, он наконец-то проник в меня до упора. Мне казалось, что сердце разорвется в груди. Хватала ртом воздух, поддаваясь ему навстречу. Извивалась как змея. Шипела и рычала, цепляясь пальцами за кованную спинку кровати. Ваня толкался в меня жестко, без капли нежности, входил на всю длину, отчего у меня звездочки перед глазами мельтешили. Вцепился мертвой хваткой в мои бедра и усилил свой напор. Мелкая дрожь прошла по позвоночнику, и я содрогнулась в сильном оргазме, выкрикнув ругательства. Черт! Умопомрачительно. До безумия любила этого самца — моего льва. Все в нем сводило меня с ума: улыбка, уверенный взгляд, тяжелая энергетика. От Вани веяло силой духа и мужественностью, любила его запах, который дурманил и затмевал рассудок. Хвоя вперемешку с мазутом и машинным маслом — бесподобный мужской запах.

Я резко подскочила, повалила Ваню на лопатки и села сверху. Медленно покачивала бедрами, выбив из любимого стон. Он сжал мою грудь и толкался глубоко, стиснув зубы. А я млела от него. Такой дикий, сильный, мужественный и весь мой. Только мой! Я любой конкурентке глотку перегрызла бы, если бы заметила кого поблизости.

Любимый сжал пальцами мои соски до боли, а я вскрикнула от наслаждения. Наклонилась и впилась в его губы. Поцелуй был грубый. Мы кусали друг друга до крови, ощущая металлический вкус. Ухватила зубами вену на его шее, отчего он застонал, ведь укусила больно. За это он сильнее толкнулся во мне. Снова увидела звезды и получила разрядку во второй раз, только после этого угомонилась. Следом содрогнулся телом и Ваня, кончив внутри меня. Все эти годы я пила противозачаточные, поэтому ничего не опасалась.

Тарасов сделал резкий кувырок, навис сверху, как гора, прожигая взглядом. Облизнул свою прикушенную губу, откуда сочилась кровь и усмехнулся:

— Дикарка моя. Я с ума схожу от тебя. Люблю тебя.

— Сделаешь завтрак? Умираю с голоду, — призналась я, вытягиваясь на кровати.

Хотелось урчать от удовольствия.

— Нашла повара, — цокнул он языком, но, тем не менее, поднялся с постели.

— Ну, ты же знаешь, что я не очень дружу с кухней, — ответила, радуясь тому, что Ваня взял на себя эту роль. В нашей семье готовил только он.

Конечно, кто бы меня учил кулинарии? Уж точно не Виктор и не родная мамаша. Все что я умела стряпать — это то, чему меня Ванечка научил. А так как он тоже умел не много, вот и питались в основном пельменями и полуфабрикатами. Так и жили.

Приняла душ и, покачивая бедрами, вошла на кухню. Ванюша разогрел блинчики с творогом и сварил кофе.

— Хочу в отпуск. Ваня, давай махнем куда-нибудь? — предложила я, делая глоток горячего, бодрящего напитка.

Господи! Как же хорошо.

— Яночка, мы обязательно отдохнем потом, а пока не могу. У Виктора скоро крупная сделка, я должен помочь прикрыть его спину. Он только мне доверяет, — ответил Тарасов, а я с грохотом поставила чашку на стол.

— Ваня, а твою спину, кто прикроет? А? Твою мать! Да если с тобой что случится, я с собой покончу, ты это понимаешь? — рявкнула я. Меня колотило, как в ознобе.

Нет-нет! Мне нельзя лишаться Ванечки, он мой спасательный круг. Он моя единственная защита от Виктора. Не будет Вани, и этот дьявол доберется до меня. Не хочу я больше в рабство!

Тарасов смерил меня убийственным взглядом, у меня даже мышцы непроизвольно напряглись, словно передо мной волк, который готов на клочья разодрать.

— Дура! Еще раз услышу подобное — высеку так, что неделю сидеть не сможешь! Ты что несешь? Только попробуй с собой что-нибудь сделать, убью. Ты нужна мне! — ледяным тоном проговорил, грозно сверкнув глазами.

— Если я тебе так дорога, то почему мы с тобой еще не женаты? — вопросительно вскинула брови.

Ваня сделался темнее грозовой тучи. Ему бы молнии в руку… Вылитый Зевс, который явился, чтобы уничтожить людишек. Усмехнулась своим мыслям.

— Ты же знаешь, что семья — это слабость. Учитывая то, чем я занимаюсь… Не хочу, чтобы тебя потом мучили допросами в полиции или еще хуже… Вдруг мои враги решат похитить тебя, чтобы надавить на меня. Сейчас ты свободна, сможешь упорхнуть, исчезнуть без слада в случае опасности. К тому же штамп — это всего лишь отметина в паспорте. Мы с тобой пять лет живем вместе, ты и так моя жена, — хмыкнул он.

— Вань, ты меня любишь? — спросила, откусив блинчик.

Эта его отмазка как-то не впечатлила меня.

— Что за глупый вопрос? Если бы не любил, ты бы здесь не сидела, — уверено ответил он.

— Ванюш, тебе тридцать четыре, а мне уже двадцать шесть, тебе не кажется, что пора послать к черту Виктора и свалить от него? Давай сбежим? Продадим квартиру и уедем куда-нибудь… Поженимся, я рожу тебе детей. Откроешь свою автомастерскую. Пока я буду нянчить, ты двигатели перебирать. Не всю же жизнь тебе Громова прикрывать? — вздохнула я, крепче обхватив горячую чашку.

Для меня произносить имя дьявола было труднее всего, всякий раз хотелось перекреститься, чтобы ненароком не явился.

— Яночка, детка, послушай. Он мой дядя. Ты думаешь, я только движки перебираю? Да половина его левых счетов на мое имя. Я его страховка, понимаешь? Он знает, что мне не нужны его деньги, что никогда не украду его бабло, он мне доверяет. Думаешь, Виктор меня отпустит? Ни черта подобного. Мы в одной лодке и если утонем то вместе. Еще этот майор прицепился. Если твой брат что-нибудь нароет, он не только Виктора за решетку упрячет, но и меня следом утянет. Так что, когда встречаешься со своим братом, старайся ничего лишнего не болтать.

— Ванюш, ты, что такое говоришь? Как утянет и тебя? Почему? Ты же ничего плохого не делаешь? — подобралась я, испытав панику. Не позволю отобрать у меня любимого!

— Ян, включи мозги. Везде на его бумагах есть и мое имя с подписью. Да, я редко участвую в его крупных сделках, но, тем не менее, тачки угоняю и разбираю, наркотики перевожу из пункта «А» в пункт «Б» — это нарушение закона. Виктор поэтому и не повышает тебя, и ни в какие важные дела не посвящает, потому что знает, что ты с Романовым дружишь с детства.

— Я только никак не пойму, почему же он тогда позволяет мне видеться с братом? Я ведь могу невольно ляпнуть что-нибудь, — нахмурилась, впервые задумалась на эту тему.

— А что тут понимать? У майора ни семьи, ни детей, взятки не берет, на угрозы не реагирует, продолжает копать под нас. Несколько поставок сорвал. Мы из-за него хорошую прибыль потеряли. Но как ни крути, у Романова есть одна маленькая слабость… Это ты! Если подберется слишком близко, Виктор припугнет его… Намекнет, что убьет тебя. Громов уверен, что Артем Дмитриевич пожалеет тебя и не станет рисковать своей сестрой, а нам это только на руку. Ты для Виктора козырь, вот он и не запрещает тебе общаться с братом. Все равно у тебя ни улик, ни доступа к информации. Даже если и ляпнешь что-то не то, то в суде нужны доказательства, а у тебя их нет.

У меня из руки выпал блинчик, рот приоткрылся, и я перестала моргать. Шоковое состояние накатило. Дура! Какая же я дура! Как сразу не поняла? У Виктора же все наперед просчитано. Стало ясно, почему он меня в свой автосервис взял, чтобы козырь в рукаве был и никуда не исчез.

Господи! Ваня! Из-за Тарасова я не ушла с этой проклятой работы, ведь хотела быть ближе к любимому. Бросила на Ваню ошарашенный взгляд, всматриваясь в его глаза. Твою же мать! Ваня-то моя слабость… Я со своей любовью окончательно с катушек слетела… Что если Тарасов со мной играет? И вся эта любовь — выдумка… Иллюзия, чтобы меня легче было контролировать? Что если они специально держат меня под боком только для того, чтобы насолить моему брату? Чтобы легче было свои делишки темные делать и чувствовать себя безнаказанными? Сердце споткнулось. Я испугалась, что моя идеально налаженная жизнь вот-вот развалится, как карточный домик. Я не вынесу этого! Не смогу пережить еще одно предательство родного человека.

В груди все огнем жгло, а я вдохнуть не могла, как будто меня душили. Схватила руками невидимую веревку на шее, но не получалось снять ее, а все потому что это фантом. У меня бывают приступы, когда самый жуткий кошмар из прошлого настигает. В такие моменты я задыхаюсь. Знаете, это как если человеку отрезать ногу, а ему будет казаться, что пальцы чешутся, хотя у него уже нет конечности и зуда быть не может, но мозг помнит это ощущение и воспроизводит. Вот что-то похожее происходило и со мной. Веревка на шее, той, что меня чуть не задушил отец, когда мне было два года… И вот снова я чувствовала ее, и не могла вдохнуть.

— Матерь Божья! — воскликнул Ваня, ловя меня на лету, потому что я опрокинув чашку, слетела со стула на пол.

Тело дрожало, глаза выпучены, рот открыт, а кислорода все нет и нет. Тарасов уже трижды проходил со мной этот момент, знал, что делать. Подхватил меня на руки и быстрыми шагами донес до ванной. Включил ледяную воду и начал умывать, а потом и вовсе намочил шею и грудь холодной водой. Мозг среагировал мгновенно, вернулся в реальность, ловя настоящие ощущения, где мне было безумно холодно. И я сделала долгожданный вдох. Легкие обожгло, я закашляла, глотая воздух.

— Яна! Яночка! Ну же, давай, дыши детка. Господи! Как же ты меня напугала. Что случилось?

Я прижалась к нему, как маленький ребенок, нуждающийся в ласке и защите. Что тут скажешь? Я больна… У меня с психикой огромные проблемы. До конца сломаться не позволила мне жажда мести, которая все эти годы подпитывала меня и придавала силы. Я поклялась себе, что уничтожу Виктора и Костю, лишу их жизни за то, что они сделали со мной.

Ваня подхватил меня на руки, внес в спальню, завернул в одеяло и посадил к себе на колени. Укачивал как младенца и гладил по голове. Смотрел с беспокойством. Если бы я ему была безразлична, он бы не стал переживать и нянчиться со мной, ведь так? Не может он быть заодно с Виктором! Чувства у нас настоящие!

— Снова ощутила веревку на шее, — призналась я, осипшим голосом. — Уже отпустило. Ваня, скажи, только честно, ты со мной по доброй воле или это часть плана, как надавить на майора? — все же озвучила то, что не давало покоя.

Тарасов подобрался, брови сошлись на переносице, насупился. Ощутила, как окаменела его грудная клетка.

— Яна! Господи, да что в твоей голове творится? Что за мысли? Лучше бы я тебе вообще ничего не говорил. Как я мог забыть, что ты недоверчивая. Мне что, заняться больше нечем? Яна, включи мозги, они у тебя снова из колеи выбились. Я как впервые тебя в сервисе увидел, понял, что пропал. Ты меня тогда еще отшила, отчего я несколько дней в шоке пребывал. Вспомни, как я тебя добивался… И так, и эдак, а ты ни в какую. Смотрела на меня как волчица. А потом все-таки заполучил тебя, но прекрасно понимал, что это не моя победа, а просто тебе захотелось близости. Собиралась использовать меня на одну ночь, чтобы утром послать. Ты удивительная… Когда у нас был первый секс, я чуть не сдох от радости, не мог поверить, что у тебя такие же предпочтения, как и у меня. Я потом думать ни о ком, кроме тебя, не мог. Детка, да ты в ту ночь покорила мое сердце и душу. Только с тобой я сытый и удовлетворенный как физически, так и морально. Так что прекрати выдумывать глупости, — серьезно проговорил Иван, а я, затаив дыхание, слушала, развесив уши.

За пять лет Тарасов впервые так откровенничал.

Прижалась к нему крепче, нуждаясь в опоре. Устала от одиночества. Везде одни враги мерещились, это и не удивительно, когда предают самые родные люди, невольно потом никому не доверяешь.

— Тигрица моя, тебе обязательно нужно обратиться к доктору. Я теперь за тебя волнуюсь. Что если снова случится приступ, а меня рядом не окажется? Я не могу тебя потерять. Ты мой кислород, — заявил любимый и поцеловал меня в висок.

— Все нормально. Это происходит редко, так что не стоит волноваться, — небрежно махнула рукой, дав понять, что тема закрыта.

— Мне сегодня нужно сходить в клуб Зайцева, пойдешь со мной? — предложил Ваня. — Боюсь тебя оставлять одну. А как закончу дела, можем вместе прогуляться в парке.

При упоминании Зайцева я напряглась. Это тот самый Костя, которого я мечтала убить.

— Хорошо, мне не помешает развеяться, — фальшиво улыбнулась.

Не было никакого желания пересекаться с этим типом, но решилась пойти, надеясь выяснить какую-нибудь полезную информацию, которая пригодилась бы мне для мести.

Спустя время я была готова для поездки в клуб. Надела соблазнительное платье темно-синего цвета. Оно было строгим, доставало до колена, хорошо подчеркивало мою фигуру. В нем я смотрелась очень сексуально. Волосы собрала в тугой хвост. Сделала легкий макияж. Полусапожки на каблуке визуально делали мои ноги длиннее.

Я осталась довольна своим отражением.

Подхватила пиджак, чтобы не околеть, ведь погода была прохладная. Вышла из комнаты. Ванечка дожидался меня в зале. Строгий деловой костюм чертовски шел моему мужчине. Внешне можно было подумать, что Тарасов бизнесмен. Цепкий взгляд, гордая, прямая осанка, широкие плечи. Глаза прищурены, губы сжаты. Хотелось целовать каждый миллиметр его тела, вдыхать запах любимого мужчины, ощущать его внутри себя. Кровь жарким потоком хлынула вниз, желание расплескалось по венам. Может, к черту клуб?

— Как же ты прекрасна, — выдохнул Ваня и подошел ко мне. Притянул за талию к себе и посмотрел в глаза. — Ты точно хорошо себя чувствуешь?

Я кивнула. И как могла усомниться, что он со мной играл? Точно выбилась из колеи.

— Нам обязательно ехать? — прошептала, заскользив пальчиками по мужской груди.

— Да, — строго ответил Иван, догадавшись о моих намерениях затащить его снова в кровать. — Обещаю, потом я весь твой.

Клуб находился в центре города. В нем бывала редко, потому что это заведение Зайцева, а меня тошнило только от одного воспоминания об этом человеке.

Уверенно цокая каблуками, шла, гордо вскинув подбородок. Крепко держала под руку Ваню. Радом с ним мне ничего не страшно! Мы вошли в ночной клуб до его открытия. Охрана пропустила нас без вопросов, так как Тарасова здесь все знали.

С Зайцевым я несколько лет не пересекалась. Заметив меня, он оценивающе прошелся по мне взглядом, задумчиво потер подбородок. Меня передернуло от отвращения. Стоило огромных усилий сохранить на себе непроницаемую маску.

— Посиди в баре. Я быстро, — сказал Ванечка и сорвал с моих губ легкий поцелуй.

— Конечно, любимый, — улыбнулась я искренне, изображая ангела. Для пущей убедительности захлопала ресничками.

— Меня этим трюком не проймешь. Я знаю, что ты демоница, — прошептал Ваня мне на ухо, опаляя мою кожу горячим дыханием.

— Иди уже, — слегка толкнула его в каменный пресс.

Когда Ваня ушел, я ощутила легкую панику, стало не по себе в логове врага. Сразу одолевали воспоминания из прошлого. Пыталась отогнать эти мысли, но плохо получалось.

Заказала себе выпивку и осушила бокал до дна, попросила еще одну порцию. Надеялась, что алкоголь позволит немного расслабиться.

По венам разлилось тепло, приятная музыка и улыбчивый бармен рядом — все это позволило мне отогнать от себя тревогу. Однако это состояние длилось не долго. Я ощутила на себе чей-то прожигающий взгляд. По спине пробежали мурашки, а сердце сбилось с ритма. Каждой клеточкой чувствовала его присутствие… Окаменела, боялась обернуться.

— Как ты прекрасна, — прозвучало за моей спиной. — Трахнул бы тебя прямо тут, на барной стойке, как в старые добрые времена…

Я судорожно сглотнула, ощутив на своей пояснице горячую чужую ладонь. Каждый нерв оголился, запротестовал.

Обернулась, наткнувшись на взгляд холодных изумрудных глаз, и мое сердце плюхнулось куда-то вниз.

— Скоро, моя маленькая, ты снова будешь принадлежать мне, — уверено заявил Виктор, прижав меня к себе, а я начала задыхаться от паники.

Дернулась, чтобы вырваться, но крепкие руки лишь сильнее сжали мое тело.

— Тише, — прозвучало как приказ. — Ты же знаешь, что я не обижу.

— Пусти меня, — зашипела, снова дернулась, глазами ища поддержки у бармена.

Но паренек отвернулся, сделав вид, что ничего не замечает.

— Я расскажу Ване, что ты ко мне пристаешь, — проговорила сквозь зубы. — Он ревнивый. Не простит тебе этого. Кто тогда прикроет твою спину?

Ощутила, как Виктор напрягся.

— Вам недолго быть вместе, — хмыкнул он, отстранившись от меня.

У меня рот открылся от изумления. Этот уверенный тон вызвал во мне панику.

— Почему? — выдохнула, едва дыша. Неужели, Виктор решил убить Ваню?

ГЛАВА 3

— Это правда, что у тебя снова случился приступ? — Громов перевел тему, а я посмотрела на него исподлобья.

— Как ты узнал? — насторожилась я, нахмурилась.

Какого черта происходит? Зачем Ваня рассказал ему?

Виктор накрыл мою руку своей горячей ладонью, а у меня заряд электричества прошел через сердце. Сглотнула, стараясь удержать дыхание ровным и не поддаться новой панической атаке. Резко выдернула руку и злобно посмотрела на дьявола. Он только ухмыльнулся, а вот в глазах промелькнула обида и ярость.

Виктор всегда болезненно реагировал, когда я ему демонстрировала, как мне противны его прикосновения. Но если быть откровенной, то меня больше тошнило от себя, чем от этого мужчины. Все дело в том, что мое тело откликалось на ласку зверя, были даже моменты, когда я по нему скучала. Вот так все сложно и запутанно. С одной стороны ненавидела всей душой, а с другой — Виктор стал частью моей жизни, он мне как родня. Кто сказал, что все родственники идеальны? Некоторых мы терпеть не можем, но, тем не менее, никуда от них не деться. Вот так же у меня. Я провела бок о бок с Громовым тринадцать лет, а это не мало. Знала его предпочтения, вкусы, что означает тот или иной жест. Одного взгляда хватало, чтобы определить в каком он настроении.

Я часто задумывалась над тем, что разница между моей жизнью с Виктором и с Ваней только в том, что Тарасову я принадлежала добровольно, ведь это я его выбрала, поэтому и свободу ощущала, а вот Виктор взял меня против воли. Это меня и отталкивало в нем. За все эти годы так и не смогла ему простить тот поступок.

Умом понимала, что рядом с Громовым у меня была хорошая жизнь, намного лучше, чем когда обитала с родителями. Если я от отца и матери получала только побои, ругательства и унижение, то с Виктором чувствовала себя как за каменной стеной. Он оберегал меня, пылинки сдувал, дал образование, на работу пристроил. Я осознавала, почему он злился на меня. С его точки зрения я неблагодарная тварь, ведь считал, что дал мне все, а я только и делала, что кривилась от его прикосновений. Громова задевал еще и тот факт, что Ване я ответила взаимностью, а ему нет.

Виктор молчал, сканируя меня взглядом. Я уже подумала, что он не расслышал. Поэтому спросила еще раз:

— Как ты узнал про приступ?

— Яна, мы с Ваней за тебя переживаем. Ты же нам не чужая. Почему ты бросила походы к психологу? Любовь Ивановна хорошо справлялась. Я пару минут назад звонил ей, она снова ждет тебя на прием. Мой водитель тебя отвезет. Пока у нас совещание, Коркина проведет с тобой беседу, — спокойным тоном заявил Громов, а я не сдержала нервный смешок.

— Не поеду и точка! Эта Коркина ничерта не соображает. Она из меня лишь информацию вытягивает. Скорее всего, по твоей указке. Мне не нужна помощь, — рявкнула я, закипая от злости. Сжала кулаки до хруста. — Сама справлюсь. Приступы перестанут появляться, если ты провалишь из моей жизни и из жизни Вани!

В глазах Виктора отразился опасный блеск, губы в тонкую линию натянулись, и вена на шее пульсировала в бешеном ритме.

— Не дури! Это не шутки. Я не хочу, чтобы ты погибла по глупости, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, а я хмыкнула и допила коктейль.

Покрутила в руках пустой бокал и с грохотом поставила его на столешницу. Бармен обернулся на этот звук, прошелся по мне непроницаемым взглядом, а потом внось принялся натирать фужеры.

— Почему? — спросила, не моргая, посмотрев в глаза дьявола. — Какое тебе дело умру я или нет? Почему ты не можешь оставить меня в покое? Думала подрасту, и у тебя угаснет ко мне интерес. Педофилов-то тянет только к детям, а я уже не ребенок.

От моих слов Громов с шумом втянул в легкие воздух и приглушенно зарычал, схватил меня за плечи и сильно встряхнул. Сжал мое тело до боли, отчего я зашипела.

— Только ты умеешь выводить меня из себя. Я не педофил! Сколько тебе говорить? Ты единственная несовершеннолетняя, к которой я прикоснулся за всю свою жизнь. Когда твой папаша предложил нам тебя, меня передернуло от его слов. Хотелось прирезать козла за подобное, а потом увидел тебя и поразился. Вырасти среди грязи и мусора, но не сломаться — это редкость. На меня смотрела настоящая волчица, которая готова была глотку перегрызть любому. Твой взгляд проник мне под кожу. Возникло желание увезти тебя подальше от серости, в которой ты обитала. Понял, что рано или поздно дружки твоего папаши обратили бы внимание на юную красавицу. Кто знает… Может, отец продавал бы тебя налево и направо, превратилась бы в шлюху, приносящую доход семье. Я уберег тебя от этой участи, вытянул со дна. Да, я не удержался и прикоснулся к тебе. Думал, что отпустит… Ведь Костяну одного раза достаточно было, чтобы интерес пропал. К тому же он таким образом вернул себе долг твоего бати. А я не смог… Привык, что женщины меня боготворят и на все готовы, а ты иная. У меня так и не получилось добиться от тебя взаимности. Зато Ваньку ты отдала всю себя. Что в нем такого, чего нет у меня?

— Сейчас расплачусь, какая трогательная сказочка, — съязвила я, вырвавшись из его рук. — Еще скажи, что влюбился в меня по уши, — рассмеялась я. — Никогда не поверю! Такие, как ты, не умеют любить! — выплюнула эти слова с ненавистью.

Виктор едва сдерживал ярость, его дыхание сбилось, засопел. Конечно, душу передо мной излил, а я не оценила.

— Представь себе, да! Люблю с тех самых пор, как впервые увидел, — закипая от ярости, процедил сквозь стиснутые зубы. — Я уступил тебя Ивану только по одной причине — он грозился бросить семейное дело, если заметит, что я к тебе подкатываю. Его ты тоже привлекала своим необычным взглядом. Ваня слова на ветер не бросает, поэтому мне пришлось уступить. Я не могу потерять того, кому верю как себе. Был уверен, что он наиграется и бросит, но он вцепился в тебя словно клещами. Я не шутил, когда говорил, что верну тебя обратно.

У меня отлегло от сердца. Нет! Ваню он точно убивать не станет.

— Как все запущено. Это не мне, а тебе надо посетить Любовь Ивановну. Хотя… Ты ее и так имеешь каждую пятницу. По вторникам у тебя одна, по четвергам другая… Я не вписываюсь в твой плотный график, так что даже не мечтай. Твоей я никогда не буду. А на вопрос что такого есть в Ване, отвечу так: его я люблю, а тебя нет. Сердцу ведь не прикажешь. Вот и вся разница, — спокойно ответила, заметив, как лицо Громова исказилось от гнева, по щекам пошли красные пятна.

Нарочно нежно провела рукой по щеке дьявола, отчего Виктор замер и, казалось, перестал дышать. Очертила пальчиками его скулы, прикоснулась к губам, которые умели целовать так, что отправляли любоваться звездами. Этот мужчина способен подарить женщине неземное наслаждение. От моих прикосновений он судорожно сглотнул. Поняла, что у Громова тоже есть слабость — это я. Стоило проявить к нему что-то помимо ненависти, и он терял рассудок от радости.

Приблизилась к нему практически вплотную, смотря в глаза томно, с желанием. У Виктора зрачки расширились, и дыхание сделалось рваным. Переводила взгляд с его глаз на губы, привстала на носочки, сокращая до минимума дистанцию. Ощущала его горячее дыхание на своей коже. Видела, какую власть имела над этим мужчиной, только жаль никак не могла использовать свою привилегию против него. В прошлом, отвечая взаимностью, получила от него очень многое: путешествия, образование, возможность расти и развиваться, но, несмотря на свою зависимость, Витя ни разу не допустил оплошности. В свои дела меня не посвящал и держал подальше от своего бизнеса. Доверял он только Ване. До меня дошло, как можно причинить боль Громову.

Виктор не выдержал такого тесного контакта, схватил меня за талию и притянул к себе. Наклонился, чтобы захватить мои губы в плен, но я успела подставить ладошку, поэтому он коснулся моей руки.

— Ты меня с ума сводишь, — прохрипел он, намереваясь сорвать поцелуй.

Чувствовала, как его лихорадило. Господи, почему я такая ненормальная? Зачем дразню зверя?

— Если ты меня действительно любишь, то докажи! Отпусти меня и Ваню, — попросила, надеясь, что достучусь до его разума.

— Нет, — прозвучало с холодом.

— Значит, я сделаю все, чтобы Ванечка увез меня подальше отсюда и отошел от твоих дел, — уверенно заявила я, а Громов напрягся.

Я уперлась руками в твердую мужскую грудь, пытаясь отпихнуть от себя Громова. Он скрипнул зубами и не позволил мне отстраниться.

— Маленькая, ты разве не знаешь, что с огнем игры опасны? — прозвучало с такой угрозой, что у меня на мгновение замерло сердце.

— Не надо меня запугивать, ты ведь не хочешь, чтобы случился новый приступ? И знаешь, пожалуй, ты прав. Мне действительно нужно посетить Любовь Ивановну. Пока вы с Ваней будете заняты делами, я, так и быть, побеседую с ней, — перевела я разговор в другое русло.

Как и ожидала, Громов в лице изменился. Злость схлынула, вернулась непроницаемая маска. Виктор отстранился от меня и уверенно кивнул. Наверное, боялся, что я передумаю, поэтому вызвал для меня своего водителя Павла. Громов хотел сказать мне что-то еще, но его позвали на совещание к Зайцеву. Поэтому он нехотя оставил меня одну.

До того, как появился водитель Паша, я обратилась к бармену. Паренька этого знала, так как мы несколько раз вместе участвовали в уличных гонках. Он не раз жаловался, что его достала работа у Зайцева, но так как нужны были деньги, приходилось терпеть весь беспредел, который творился в этом заведении.

— Матвей, помощь нужна, — протараторила я, оглянувшись по сторонам.

— Наполнить бокал? — усмехнулся Сорокин, покачав головой. — Ты прости, не мог я за тебя заступиться. Персоналу запрещено вмешиваться в дела посетителей. А ты же знаешь, как я дорожу работой.

— Матвей, я все понимаю, — небрежно махнула рукой. — Раздобудь мне видео с той камеры, которая висит над твоей головой. Сделаешь? — с надеждой спросила.

— Не вопрос, постараюсь, — подмигнул он мне, а я довольно улыбнулась.

— Только это между нами, — прошептала, озираясь по сторонам.

— Разумеется, — кивнул мне паренёк.

Виктор, не подозревая, открыл мне очень ценную информацию. Громов никогда в своих чувствах мне не признавался. У меня возникла идея натравить Ваню и Витю друг на друга, стать камнем их преткновения. Решила показать Ванечке запись с камеры, чтобы он увидел, что Громов за его спиной ко мне пристает и целоваться лезет. Главное, правильно выбрать кадры для демонстрации. Ваня меня любит и не потерпит подобного, мы уедем с ним подальше от Громова. Виктор признался, что племянник грозился отойти от дел, если тот начнет липнуть ко мне. Мысленно потерла ладони, готовя коварный план.

Правда, тогда я не подозревала, что это очередной шаг к бездне… Еще одна моя глупость…

В помещении возник верзила, вернее водитель по имени Паша. Человек — скала. Суровый на вид, но добрый внутри. Он мне очень нравился, отличный мужик, знал множество анекдотов и скучать никогда не давал.

— Яна Андреевна, мне велено вас отвезти, — оглушил меня басистый голос.

— Уже иду, — ответила, бросив взгляд на Сорокина.

Матвей еле заметно кивнул, дав мне понять, что все сделает.

Находясь на заднем сиденье автомобиля, с тоской смотрела в окно. Шел дождь, крупными каплями приземлялся на асфальт, создав огромные лужи. Серость, слякоть и туман. Точь-в-точь как у меня на душе. Поежилась и тяжело вздохнула. Совершенно не хотелось ехать к психологу, а все потому, что она заставляла рассказывать о моем прошлом. Зачем? Не понимала. Но порой мне действительно хотелось выговориться, чтобы нашелся слушатель, у которого не встали бы дыбом волосы после моего рассказа. Я осознавала, что Любовь Ивановна часто делилась с Виктором полученной информацией. Возможно, по его указке она ворошила мое прошлое, чтобы натолкнуть на мысль о том, что Виктор не чудовище.

После бесед психолог обычно выписывала мне дорогие успокоительные препараты, которые потом Громов заставлял меня пить.

Паша остановил машину, вышел и, открыв дверь, подал мне зонтик, чтобы я не промокла.

В высотном здании на третьем этаже располагался офис Коркиной. Это Виктор позаботился, чтобы у Любовь Ивановны были такие апартаменты. В приемной меня встретила секретарь.

— Фролова? — уточнила девушка.

— Она самая, — ответила я небрежно, открыв дверь кабинета без стука и приглашения.

За столом сидела женщина пятидесяти лет. Элегантная, утонченная, уверенный взгляд голубых глаз — все как всегда.

— Яночка, Виктор сообщил, что у тебя был приступ. Проходи, располагайся, — ласково проговорила она, хотя во взгляде читалась ревность.

Ей ли не знать подробности обо мне и Громове. Ведь я ей все-все рассказала в самую первую встречу, но тогда не знала, что Люба его любовница. Зато, если верить Вите, она хороший специалист. В чем я очень сомневалась… Хотя, возможно она и не собиралась мне помогать, а лишь делала вид, чтобы поскорее упрятать меня в дурдом, подальше от своего возлюбленного Виктора. Как бы там ни было, но она оказалась единственным человеком, которому я могла рассказать практически все, не боясь осуждения.

Опустилась в широкое, мягкое кресло и тяжело вздохнула. Как обычно, принялась ковырять пальцем шов на подлокотнике, чувствуя себя не в своей тарелке. До скрежета зубов не любила рассказывать о своем прошлом, отгораживалась от него как могла. Я бы лучше поделилась нынешними своими переживаниями. Однако, копаясь в моем детстве, Любовь Ивановна каждый раз подмечала, что я находила в своих воспоминаниях новые приятные моменты. Она старалась вытянуть из закромов моего сознания информацию, чтобы я поняла — моя жизнь не такая уж и черная. Да и пыталась понять, откуда появился этот приступ, что на самом деле произошло тогда между мной и моим отцом. Коркина была уверена, что копаясь в прошлом, мой разум однажды даст ответ на этот вопрос.

— Яночка, приступим? Чтобы кошмар отступил, нужно посмотреть ему в глаза и понять, что все осталось в прошлом. Поэтому я тебя внимательно слушаю.

— Вы эту историю уже наизусть знаете, может не стоит? Выпишите мне пилюли, Виктор оплатит и все будут счастливы, — заявила я, вытянув ноги.

— Яна, я тебе помочь хочу. Все что между нами происходит — конфиденциально. То, что мы с Виктором состоим в отношениях, это не значит, что я ему рассказываю твои тайны, — мягким голосом пропела она.

Ага! Так я и поверила. Слово-то какое подобрала «состоим в отношениях»… Так бы и сказала, что он периодически ее имеет. Она не могла выдать ему мои секреты, потому что я никогда не раскрывать перед ней всю душу. Говорила то, что и так известно Громову.

Решила, что чем быстрее начнем, тем раньше закончим.

— С чего начинать? — уточнила я, обреченно вздохнув.

— Давай вспомним самые негативные моменты из твоего детства, — ответила Любовь Ивановна и поправила очки.

— Легче перечислить светлые фрагменты, потому что их по пальцам можно посчитать, — хмыкнула я.

— Мы сегодня поговорим и про хорошие, — улыбнувшись, заявила она.

— Меня вообще-то Ваня ждет, — сказала, надеясь, что психолог пораньше отпустит, но не тут-то было.

— Он мне звонил. Сообщил, что совещание затягивается, так что у нас с тобой есть время. Да, чуть не забыла, Иван Сергеевич приедет за тобой сюда.

Это заговор! Почему он мне не позвонил? Ну, Ваня! Ну, погоди!

— Самое негативное воспоминание, которое преследует меня в ночных кошмарах — это то, где меня пытался убить отец… Помню, как сидела на полу, играя с кубиками. Он буквально ввалился в комнату… Пьяный и злой как собака. Что-то кричал матери, потом залепил ей хлесткую пощечину и отшвырнул маму в сторону. Я встретила его взгляд, в котором прочитала лютую ненависть. Папа напоминал мне дикого зверя. Он накинул мне веревку на шею и затянул так, что кислород закончился. Я задыхалась, смотря в глаза дьявола. Цеплялась маленькими пальчиками за его огромную руку, но он не ослабил хватку. А мама… Она не помогла. Так и сидела на полу, рыдая. Папаша, что-то говорил, я до сих пор не помню, что именно. В чем-то обвинял меня. В ушах зазвенело, а в глазах потемнело.

Очнулась я в больнице. Как стало известно потом, отца остановил его друг-собутыльник. Зашел пропустить по рюмке и увидел, что творил мой папаша. В больнице родители меня не навещали. На допросе мать сказала, что я, играя с игрушками, намотала веревку себе на шею сама, пока она готовила на кухне ужин. И ей поверили, а как иначе? Мать у меня та еще актриса. Когда надо глазки невинные сделает, губки подожмет и доброй овечкой прикинется. Навещали меня только Артем и тетя Наташа. Романову в то время было одиннадцать лет. Никогда не забуду, как он протянул мне плюшевого медвежонка и пакет с конфетами. Что-то рассказывал, веселил меня. Каждый день приходил, а мне выписываться не хотелось.

Следующее самое запоминающееся негативное воспоминание, когда мне исполнилось девять. Родители, как обычно, собрали дома собутыльников. Я вернулась из школы и прошмыгнула в комнату. Хотела сеть за уроки, однако, отец вспомнил про меня. Покачиваясь, вошел в спальню, сжимая в руке ремень. Уже знала, что папаша решил меня выпороть просто так, не за что… Бил меня часто, постоянно в чем-то обвиняя. Мне это так надоело, что решила убежать и запереться в ванной. Не получилось… Отец заехал ремнем мне по спине, а когда я увернулась от второго удара и выскочила в коридор, он крикнул своим дружкам, чтоб поймали меня. В этот раз мама пришла мне на помощь. Нет, она не встала за меня горой, а быстро открыла входную дверь, чтобы появился шанс выскочить в подъезд. Надо ли говорить, что оказалась на улице в пятнадцати градусный мороз босиком и в одном халате? Домой вернуться побоялась. Легкие обожгло от морозного воздуха, а кожа щипала. Ноги заледенели, и ступни болезненно реагировали на холодный снег. У меня был один выход — добраться до дома Артема. А это две автобусные остановки. Побежала изо всех сил. Прохожие практически не встречались, потому что в февральский мороз жители предпочитали сидеть дома. Те немногие, кто меня заметил, с ужасом качали головой. Каждый вдох приносил мучительную боль. Легкие горели, а тело превратилось в ледышку. Превозмогая мучения, добралась до квартиры тети Наташи. Дверь мне открыл восемнадцатилетний Артем. Когда он меня увидел, то в буквальном смысле уронил челюсть. Без слов подхватил меня на руки и внес в квартиру. Сорвал с кровати плед и укутал, прижимая к себе, параллельно звонил в скорую. Он не спрашивал, что случилось, и так понятно, что по доброй воле не отправилась бы на прогулку в таком виде. Скорая помощь приехала через десять минут. Романов на руках нес меня не только к машине, но и по отделению больницы. Мне оказали первую помощь, а на следующие сутки взлетела температура и я попала в реанимацию с двухсторонним воспалением легких и обморожением конечностей.

Пришли ли родители навестить меня? Нет! Артем пропускал занятия в академии, чтобы быть рядом со мной. Приносил гостинцы, гладил по голове и обещал, что заберет к себе при первой возможности. Я часами могла сидеть, прижавшись к нему, ощущая защиту и любовь. Он был моей опорой, моим спасением, как и тетя Наташа. Она — самый добрый и светлый человек на Земле. Я часто завидовала Тёме, что у него такая замечательная мама. И почему меня угораздило родиться у тварей? И куда смотрели органы опеки? Хотя у моей матери там были какие-то связи, возможно, все дело в этом.

Еще одно негативно воспоминание, это то, когда мне было десять лет. Отец снова решил сорвать свою злость на мне. Он потушил окурок о мое плечо, оставив шрам на всю жизнь. Мама ему слова не сказала, зато я схватила со стола канцелярский нож и воткнула отцу в ногу. Правда, за это он меня ударил по голове так, что пришла в сознание в больнице. Врачи тогда поставили диагноз сильное сотрясение головного мозга. Рядом, как всегда, сидел Артем, нервно проводя по моим волосам ладонями. Он смотрел в одну точку и прерывисто дышал. Когда заметил, что я очнулась, прижал к себе так крепко, что у меня чуть ребра не треснули, а все потому, что худющая была. Это и не удивительно. Кто бы меня кормил? Все деньги у родителей уходили на водку. Вот и приходилось мне питаться чем попало и носить старые вещи, те, что отдали соседи. И не важно, что не по размеру или не по сезону. Правда, выручала тетя Наташа. Она каждый год приобретала мне то куртку, то шубку. Платья для новогодних утренников, белые колготки и бантики — это заслуга Романовой. Она, кстати, со мной и ходила на праздники.

Я не знала, как родителям удавалось избежать ответственности за все, что они творили. Как-то Виктор сказал, что мой папаша занял у него много денег, чтобы открыть свой бизнес, еще до моего рождения, а потом прогорел. Долг на нем повис, отдавать было нечем, и папа ушел в запой. В то время папаша имел какие-то связи, вот его зад и прикрывали.

Ну и последнее негативное воспоминание, когда отец отдал меня Виктору и Косте. Озвучила психологу самые яркие, те, что преследовали по ночам, когда я переживала боль снова и снова.

— Яночка, я тобой горжусь. Посмотри, ты смогла рассказать все без слез и агрессии, а так, словно это и не с тобой произошло. Скоро сможешь отпустить прошлое, и оно перестанет тебя преследовать. А теперь поведай мне самые яркие моменты, те, что остались в памяти и вызвали массу положительных эмоций.

Я задумалась, решая с чего начать. Молча погладила мягкую обивку кресла и посмотрела в окно на проливной дождь.

— Мне нравится вспоминать свой пятый день рождения. Седьмое августа… Романовы забрали меня к себе. Дядя Дима подарил мне велосипед, а тетя Наташа красивое платье. От брата тогда получила куклу в яркой упаковке. Они устроила мне настоящий праздник. Свозили в парк на карусели. В тот день я впервые узнала, что есть, оказывается, райский уголок для детей. Тёма на всех аттракционах катался со мной. Вечером мы пили чай с тортом. Я даже задула свечи. Знаете, что я загадала в тот момент? Пожелала стать Романовой Яной. До безумия мечтала принадлежать этой семье. Хотела, чтобы меня удочерили, но это было невозможно.

Еще очень яркий момент, который проживаю в памяти снова и снова, это тот, где мне одиннадцать лет. Я сбежала из дома после очередного отцовского рукоприкладства. Папа бил ремнем так, что надолго оставались синяки. Тёма с друзьями и своей девушкой собирался уехать на несколько дней на дачу. Когда увидел мои синие руки и спину, посмотрел с такой болью, что у меня душа перевернулась от осознания того, что я дорога этому человеку. Романов закипал от ярости из-за того, что творили мои изверги-родители, но не знал, как это остановить. В общем, Тёма взял меня с собой. Его девушка Катя мне очень понравилась. Веселая, озорная девчонка. По дороге на дачу заехали в торговый центр, где Тёма и Катя купили мне купальник, шорты и майку, ну и так по мелочи, чтобы можно было переодеться. Не передать словами, как я радовалась. Повисла на шее у брата и лихорадочно целовала его щеки, а потом смяла в объятиях и Катю. У меня отродясь купальника не существовало.

Я провела невероятные дни в компании брата. Парни жарили шашлыки, а я с девушками играла в бадминтон. Вместе ходили купаться на речку, вот только проблема была в том, что я не умела плавать. Артем и его друг Саша Демидов обучали меня, но я так и не освоила технику, поэтому шла камнем на дно. Надо признаться, в тот день я без памяти влюбилась в Сашу. Он единственный из компании, кто приехал без пары. Естественно двадцатилетний юноша не воспринимал одиннадцатилетнюю девчонку в качестве спутницы жизни. Я ему тогда так и сказала, что вырасту и выйду за него замуж. Тёма долго смеялся над растерянным Демидовым. Он, как и брат, тоже майор.

Еще очень яркое воспоминание о поездке за границу, когда мне было тринадцать, как раз перед тем, как меня родители продали Виктору. Тёма и Саша взяли меня с собой, потому что девушка Демидова заболела, а у них было оплачено на четверых. Вот брат и прихватил меня с собой. Вчетвером мы гуляли до рассвета, посещали различные выставки и музеи. Я тогда словно глоток свежего воздуха получила. Поглядывала на Сашу и тихонько вздыхала, понимая, что у него есть та, которая заставляла его сердце учащенно биться. Катя — моя первая настоящая подруга. Безумно по ней скучаю… Артемка мечтал на ней жениться, любил ее до умопомрачения. Я им даже завидовала. Ведь не познала взаимности, но надеялась еще встретить своего принца.

Что еще было хорошего в моей жизни? Пожалуй, тот момент, когда Виктор впервые устроил для меня новогодний праздник. Поставил дома елку, не сам конечно, а его охрана. Расставил в комнате свечи и включил гирлянды. Смотрелось сказочно. Подарил мне путевку на десять дней за границу. Надо признаться, мы отлично провели время. А запомнилась поездка тем, что все десять дней мы с Громовым общались как друзья без физической близости. Даже жили в разных номерах. Тогда ощутила вкус свободы и была счастлива.

Удивительно, но еще хороший момент тоже связан с Виктором. Он научил меня ездитьна мотоцикле и водить машину. На двадцатилетие подарил первого железного коня. Я, как сумасшедшая, носилась по городу, нарушая скоростной режим.

Еще очень светлый момент, когда Громов подарил мне щенка — немецкую овчарку. Несколько лет у меня был под боком верный и преданный друг, но, к сожалению, Мухтар заболел, и его не стало, а нового заводить я не захотела.

Ослепительное, солнечное и незабываемое время — когда в моей жизни появился Ваня. С него началась моя новая светлая жизнь. С Тарасовым узнала, каково это ходить на свидания, гулять по парку, держась за руки, не говоря уже о совместных походах в кино и рестораны. Каждый год мы летали в горы, кататься на лыжах, а так же выбирались куда-нибудь в теплые страны — погреть косточки. С Ваней я чувствовала себя живой и свободной. Ведь сама выбрала этого мужчину, а не потому, что он заставил быть с ним, как это сделал Виктор.

— Что провоцирует возникновение такого ощущения, как веревка на шеи? — сцепив руки в замок под подбородком, поинтересовалась Любовь Ивановна.

— Я уже миллион раз отвечала вам на этот вопрос, — хмыкнула я, кладя ногу на ногу. — Точно не знаю, наверное, когда лавина эмоций обрушивается на голову и это меня выбивает из колеи. В такие минуты я словно отключаюсь от реальности и переношусь в тот день… Когда отец душил меня, я поняла, что умру, испытала липкий страх, а потом в какое-то мгновение все исчезло, и меня затянула тьма, а она не так страшна как кажется. Там не было боли и пьяных физиономий, поэтому после того случая я не боюсь смерти. Это самое большое потрясение, которое не могу стереть из памяти. Два года! Мне было всего два года, а я помню, словно это произошло вчера. Хотя другие фрагменты двухлетнего возраста не сохранились.

— Я выпишу тебе лекарства, чтобы немного успокоить твою нервную систему. Советую тебе приходить ко мне на прием почаще. Тебе можно помочь, но при условии, если ты сама этого захочешь, — ласково проговорила психолог, а я хмыкнула.

— Знаете, Любовь Ивановна, что мне поможет? Не ваши пилюли… Мне станет легче, когда я перережу глотку Зайцеву, а потом вырежу сердце Виктора, чтобы проверить есть ли оно у него, а на закуску оставлю папашу. Я его задушу веревкой, и буду смотреть в его глаза, как он когда-то наблюдал, как из меня уходила жизнь. Моя темная сторона мечтает о возмездии… Но вам всем очень повезло, потому что я умею быть доброй. Вместо убийств мне подойдет переезд в другую страну, на другую планету, куда угодно, лишь бы подальше от Виктора. Если мы с Ваней создадим семью, родим детей и заживем спокойной жизнью, то и приступы исчезнут. Тарасов не дает мне стабильности, отсюда и сомнения в его любви… Вы же знаете, что я, как волчица, подозрительная, злая и вечно рычащая, потому что без стаи уязвима. Так и передайте Громову, чтобы держался от меня подальше, а Тарасову, чтоб женился на мне, тогда и проблем не возникнет. Стану тихой, милой, может даже закончу курсы на повара, чтобы баловать любимого пирогами.

— Яночка, я ничего не рассказываю ему, — вздохнув, попыталась убедить меня психолог.

— Мы обе прекрасно знаем, что Виктор не потерпит слова «нет». Так что стоит ему поинтересоваться, что я тут вам наплела, и вы не сможете промолчать. Рада была поболтать. Если снова захочется вспомнить все дер…, ну вы меня поняли, которое пережила, то знаю к кому обратиться, — отчеканила я, вскочив с кресла.

Дождь закончился, а за окном сгустились сумерки. Как и думала, никаких толков от этой встречи, только время зря потеряла. Да, стало легче рассказывать о прошлом. Возможно, я уже примирилась с теми событиями, и не так остро реагирую, как раньше. Но все равно, мне не избавиться от фантома, это будет преследовать меня всегда.

— Яна, Виктор тебя действительно любит, зря ты сомневаешься в его чувствах, — прошептала Любовь Ивановна, а я замерла у порога.

Не понимала, зачем она это сказала? Он попросил?

— Я знаю, что это не любовь, а зависимость. Не смог склонить меня на колени, как остальных женщин, вот поэтому и преследует до сих пор. Я у него как сбой в программе. Последняя не пройденная стадия в игре.

— Я знакома с Витей с детства. Поверь на слово, он любит тебя. Просто хочу, чтобы ты понимала, что он сделает все, чтобы заполучить тебя обратно, если не ответишь ему взаимностью, то выпустишь зверя из клетки, а вот ответив, посадишь на поводок.

— У вас склероз уже? Я же отвечала ему взаимностью, но он оставил меня в покое и к вам переметнулся. Просто его раздражает, что я теперь с Ваней, — хмыкнула я, лениво рассматривая свои ногти.

— Я с ним поспорила тогда… Сказала, что ты не любишь его, а Витя уверял в обратном. Летал на седьмом небе от счастья, что ты наконец-то приняла его и доверилась. А так как я люблю Громова с детства, хотела показать ему, что он ошибся, чтобы со мной остался, к тому же знала, что тебе бы это облегчило жизнь. Так вот посоветовала ему оставить тебя и посмотреть, будешь ли скучать, позовешь ли обратно. Ты не представляешь, как он злился, когда ты не вернула его… Понял, что я была права. Рвал и метал. Не понимал, с какого бока к тебе подойти, чтобы не налететь на шипы. А потом ты с Ваней познакомилась. Громов локти кусал, когда заметил твой влюбленный взгляд. Да он бы племянника близко не подпустил, если бы заранее знал, что ты влюбишься в Тарасова. Да и Ваня хорош… Наверняка нарочно выдвинул ультиматум Виктору. Раньше у них все шлюхи одни на двоих были, а тут Тарасов любимую из-под носа увел. А все в отместку за то, что Громов хотел его на дочери Зайцева женить. Взбунтовался Ваня и показал, что не прогнется. Так что они один другого стоят. Я просто прошу тебя, уезжай куда-нибудь, да так, чтобы Витенька тебя не нашел. Побунтует немного, но я его приголублю, глядишь и утихомирится. Как бы ты не желала ему зла, он все равно выйдет сухим из воды. Яна, я люблю этого мужчину, а он любит тебя. Давай друг другу поможем? Уезжай, начни новую жизнь. Если ты исчезнешь, то Витя мне принадлежать будет.

Я часто заморгала, нахмурилась и смотрела на Любовь Ивановну в упор. Сказанное ею медленно просачивалось в мое подсознание.

— Что значит, у них были одни шлюхи на двоих? — выдохнула я, ощутив, как ладони заледенели. Услышала, как вновь затрещал по швам мой идеально созданный мир.

Это что же получается… Тарасов знал все это время, что я была с Виктором? Почему не увез меня подальше от монстра? Они одного поля ягоды? Нет-нет! Ваня не такой! Этого не может быть! Коркина врет! Она специально меня провоцирует, чтобы я натворила глупостей и загремела в психушку.

Обхватила голову руками, пытаясь дышать глубже, чтобы не вызвать новый приступ.

— Яна, ты только им не говори о том, что я тебе рассказала, иначе они убьют меня, — с отчаянием прошептала Коркина, прижав руки к груди.

Я ее уже не слышала, у меня в голове пульсировала только одна мысль — почему Ваня делал вид, что ничего не знал о моей связи с Громовым?

ГЛАВА 4

Я спустилась на первый этаж здания, шла по холлу уверенным шагом, пылая от гнева.

— Яна, — услышала я голос Вани и замерла.

Волна дрожи прошла вдоль позвоночника, и дыхание сбилось. Всегда так реагировала на Тарасова. Он волновал меня на клеточном уровне, заставлял лишаться рассудка одним лишь своим присутствием. Обернулась и прищурилась, смотрела на него как волчица, готовая оскалиться и продемонстрировать клыки. Ну, Ванечка! Ну, погоди! Я намеревалась выяснить всю правду, которую не замечала из-за своей одержимости. Знаю, что нельзя так любить, но по-другому не умела.

Тарасов поднялся с белого кожаного кресла и уверенной походкой подошел ко мне. Притянул за талию к себе, а я буквально чуть не заурчала от его прикосновения, однако уперлась ему ладонями в грудь и не позволила себя поцеловать. Ванечка ухмыльнулся, а потом подобрался и разжал объятия. Он спрятал руки в карманы брюк и прожигал меня тяжелым взглядом.

— Тигрица моя, ну что опять не так? В чем я провинился перед тобой? Злишься, потому что отправили тебя к Коркиной? Ты пойми, я боюсь за тебя. Эти приступы опасны и тебе требуется помощь специалиста. Зря ты бросила лечение! Пока Любовь Ивановна с тобой занималась, меньше срывов случалось.

— Ответь мне на один вопрос… Почему ты все это время делал вид, что ничего не знал о моем прошлом с Виктором? — задала я вопрос, игнорируя его пламенную речь.

Тарасов заметно напрягся и брови сошлись на переносице, взгляд наполнился холодом, а на скулах заходили желваки.

— Могу задать тебе встречный вопрос. Почему ты на протяжении пяти лет избегала разговоров о своем прошлом? Я понимал, что тебе неприятно вспоминать былое, вот и не лез с расспросами. Подыграл тебе, чтобы ты не волновалась лишний раз. Ты не хотела делиться этим со мной, а я делал вид, что ничего не знаю. Надеялся, что когда-нибудь войду в доверие настолько, что ты подпустишь меня к своей душе.

— Выходит, ты специально ответил мне взаимностью, чтобы отобрать у Виктора его любимую куклу? Хотел позлить Громова? — спросила я, заметив, как у Тарасова забилась венка на шее, и губы натянулись в тонкую линию.

Ваня схватил меня за руку выше локтя и, посмотрев в глаза, прорычал:

— Предлагаю отправиться в ресторан и за ужином спокойно поговорить. Обещаю честно ответить на все твои вопросы. Поверить мне или нет — дело твое.

— Хорошо, — ответила я, выдернув свою руку из захвата.

Вздернула подбородок и направилась к выходу.

Ваня быстро догнал меня, и к черной иномарке подошли молча. Я грациозно опустилась на переднее сиденье, испепеляя взглядом Ивана.

— Почему встреча затянулась? Ты же обещал, что быстро освободишься? — холодно поинтересовалась, не сводя взгляда с любимого.

Ваня зажал зубами сигарету, выворачивая руль. Сделал затяжку, не спеша выпустил дым из легких, а потом мельком бросил на меня взгляд.

— Виктор и Константин хотят объединить свои капиталы. Уговаривали меня жениться на Алисе. Дочь Зайцева тоже присутствовала. Она, конечно же, за, а я против такого брака. Сто раз им говорил, что не буду на ней жениться, а они снова за старое. Я понимаю, что им хочется оставить бизнес в кругу семьи. Но почему именно я должен жертвовать собой? Если бы у Виктора были дети, он бы уже давно выгодно распорядился их судьбами. А так у него есть только я… Поэтому и затянулась наша встреча. Весь мозг мне вынесли.

Я заметно напряглась. Смяла в руке ремешок от сумки. Алису я на дух не переносила. Избалованная папина дочка. Зайцев в ней души не чаял. Длинноногая блондинка с изящными формами. Алиса на два года старше меня. Эта швабра белобрысая имела виды на моего Ванечку. Тянула к нему свои коготки. Да вот не задачка, на пути стояла я. Одно радовало, что Тарасов мне принадлежал и на нее внимания не обращал. Часто наблюдала за любимым и замечала, что он на других женщин не смотрел. Это очень радовало.

— И почему же ты отказался от такой выгодной партии? — поинтересовалась я, с безразличием рассматривая ногти, хотя в душе поднялся смерч, готовый снести все на своем пути.

Тарасов протянул руку и нежно сжал мое колено.

— У меня есть ты, зачем мне Алиса? — хмыкнул Ваня, а я расслабилась.

Его слова, как бальзам для растерзанной души. Однако что-то не давало мне покоя. Не могла понять, что именно.

— Затем, что она психически здорова. Малость высокомерная… И стерва, а в остальном неплохой вариант. Да и приданое большое. Она же единственная наследница Зайцева, — привела свои доводы. Ваня смерил меня таким грозным взглядом, что я невольно поежилась.

— Яна, у меня так и чешутся руки всыпать тебе ремня. Что за мысли все время проносятся в твоей голове? У меня достаточно средств, поэтому на жизнь не жалуюсь. Не собираюсь ради денег жить с той, которая не мила и не вызывает у меня интереса. На тот свет богатства не утащить, а жизнь у нас одна, как-то не хочется размениваться по мелочам. Не собираюсь тратить свое время на эту девицу. И ты у меня здорова, так что не смей думать иначе!

Мы подъехали к ресторану и вошли внутрь. Заняли столик у окна. Честно признаться у меня не было аппетита, но пришлось выбрать салат, потому что знала, что Ваня не выпустит из заведения пока я не поем.

Когда официант отошел от нас, взяв заказ, я перевела взгляд на любимого. Ваня был сосредоточен, словно готовился к важному экзамену.

— Итак, Ванюша, я тебя внимательно слушаю, — заявила я, скрестив руки на груди.

Тарасов ослабил галстук и улыбнулся.

— Что ты хочешь знать? — спокойно поинтересовался он. Но я чувствовала напряжение, повисшее в воздухе.

— Что тебе известно обо мне и Викторе? — задала я вопрос в лоб.

Тарасов поморщился и сжал кулаки. Судя по всему, ему было неприятно осознавать то, что я спала с Громовым.

Набрав в легкие воздух, Ваня проговорил:

— Знаю, что он забрал тебя к себе. Ты жила в его доме, который для Виктора является святыней. Этот небольшой двухэтажный особняк достался Громову в наследство от отца, и там Виктор провел свое детство. Дядя ни одну женщину не приводил к себе. Он считал, что шлюхи осквернят чистоту родительского гнезда. Поэтому всех своих кукол водил либо на съемную квартиру, либо в другой дом, который построил для себя. Я очень удивился, когда узнал, что Виктор живет с девушкой. Любопытство разъедало с неимоверной силой, однако Громов близко к тебе никого не подпускал. Я видел тебя издалека пару раз. Все пытался понять, чем ты его зацепила. Ведь в дочки ему годишься… У меня в голове не укладывалось, что он позволил тебе жить в том доме. Сразу стало ясно, что ты для него много значила, однако счастливым он не выглядел. Как-то пожаловался мне, что всю душу вытряс, а девушка так и не ответила взаимностью. Я еще не встречал таких, которые бы отвергли Громова. Мы с Витей часто друг у друга уводили подруг. То он у меня, то я у него. Иногда были одни шлюхи на двоих. Громов для меня как старший брат. Доверяем друг другу на все сто процентов. И каково же было мое удивление, когда Виктор не захотел знакомить тебя со мной. Боялся, что я уведу. Потом у меня интерес угас, стало все равно, с кем он живет и как. Главное на наших отношениях это никак не отразилось. Знал, что ты так и не ответила ему взаимностью и, чтобы не рвать себе душу, Громов снял тебе квартиру и даже попытался отпустить, видимо надеялся, что ты одумаешься и вернешь его. Однако этого не произошло. Виктор места себе не находил, постоянно срывался на персонале, и заключенные сделки его не радовали. Он скучал без тебя, а тебе было все равно. Он привел тебя к себе в автосервис, чтобы ты была на виду.

— И тут ты увидел меня и решил, почему бы не воспользоваться шлюхой Виктора, наверняка не откажет? Верно? — спросила я, приподняв брови и сжимая кулаки до боли. Пилила его взглядом, а Ваня хмыкнул и потер виски, не разрывая со мной зрительного контакта.

— Нет, все было не так, — ответил с раздражением. Не хотелось ему вести эти откровенные разговоры. — Когда я впервые тебя увидел, то мое сердце кувырок сделало. Со мной такое было впервые. Твой тяжелый, глубокий взгляд сразил меня наповал. Стало интересно, что же скрывается в глубинах твоей души. Обычно женщины смотрели на меня с неприкрытым желанием, интересом, многих можно прочесть, как открытую книгу. Возьмем, к примеру, Алиску. У нее на лбу написано, что она стерва, которая любит деньги и преклонение мужчин. Или нашу бухгалтершу Зиночку, у той взгляд затравленной мыши. Пикнуть боится в присутствии Громова. Тогда я еще не знал, что ты та самая девушка, которая свела с ума Виктора. Понял это спустя пару дней, когда заметил, как ты смотрела на него, а он на тебя. Громов буквально в лице изменился, взгляд горящий, улыбка на губах. Да он в жизни никому так искренне не улыбался… А ты смотрела на него вроде и с теплотой, но в тоже время так, словно он — это пустое место. Меня тогда позабавила эта картина. Проснулся интерес, как ты воспримешь меня… Каково же было мое удивление, когда ты проигнорировала все знаки моего внимания. Признаюсь, до скрежета зубов бесила меня своими отказами. Я понял, что ты не набиваешь себе цену, а сама по себе такая неприступная, несмотря на то, что все вокруг считали тебя шлюхой Виктора. Громов, когда узнал, что я к тебе подкатываю, врезал мне в челюсть и пригрозил, чтобы держался от тебя подальше. Мне не хотелось портить с ним отношения из-за какой-то девчонки, и я отстал от тебя. Хотя проигрыш разъедал изнутри, мне еще никто не отказывал.

— То есть хочешь сказать, что потом ты по собственной воле решил быть со мной? Не назло Виктору? Не в отместку за то, что он тебя мечтал на Алисе женить? Не для того, чтобы ударить его в ответ таким вот способом? — серьезно проговорила я, на что Ваня закатил глаза.

Официант поставил перед нами тарелки и удалился, а мы продолжили разговор.

— Откуда в твоей голове такие бредовые мысли? — прорычал Тарасов. — Может, со стороны кому-то так и показалось, но это не так! Я с тобой, потому что ты удивительная. Я с ума схожу от тебя. Мы с тобой пять лет вместе, а я до сих пор боюсь, что ты пошлешь меня ко всем чертям и уйдешь. Вижу, что любишь меня, знаю, что предана мне, но все равно твой взгляд говорит мне о том, что никто не сможет тебя приручить. Ты дикарка и до конца никому не доверяешь. Я боялся спугнуть тебя, вот и молчал, что все о тебе знаю. Яна, я по своей воле с тобой, даже не сомневайся. Старался выбросить тебя из головы, а потом ты попала в аварию, и у меня чуть сердце не остановилось, когда в сервис доставили твой байк. Виктор рвал и метал, сказала тогда, что никогда больше не купит тебе этот опасный транспорт, что лучше подарит машину. Ты выписалась из больницы и пришла ко мне с просьбой починить твоего двухколесного друга. Смотрела тогда с такой надеждой, что я не смог отказать, хотя знал, что Громов мне голову оторвет за это, но, вроде, я как бы не нарушал обещание не приставать к тебе, ведь это ты обратилась ко мне. Разбирая твой мотоцикл, понял, что он слишком сильно пострадал. Я побоялся, что ты разобьешься на нем, а мне этого очень не хотелось. Поэтому купил тебе новый байк за свой счет.

— А я брать не хотела и требовала вернуть моего старичка, — улыбнулась я, переносясь в тот момент времени.

— Тогда я тебе предложил обмен… Себе забрал разбитый, а взамен отдал новый, но ты заявила, что вернешь разницу в денежном эквиваленте. Я здорово разозлился, ведь от чистого сердца хотел сделать подарок. Только было открыл рот, чтобы высказать свое возмущение, как ты удивила, предложив мне поужинать вместе после рабочего дня. Я не смог отказаться. Так мы и начали общаться, сначала как друзья, и лишь спустя несколько месяцев ты подпустила меня к себе, но я все равно ощущал, что ты могла в любой момент от меня упорхнуть. Признаюсь, очень боялся, что ты вернешься к Виктору. Я в тот момент уже сильно прикипел к тебе душой, поэтому не желал такого исхода, вот и пригрозил Громову, чтобы он не приставал к тебе. Я в курсе, что ты не смогла бы ему отказать, если бы Виктор захотел близости с тобой. Не потому что ты распутная или слабая, все дело в том, что Виктор отказ никогда не принимает. Я успел изучить тебя, понял, что ты очень верная и преданная, поэтому мне всего-то оставалось припугнуть дядю, чтобы не мешал нашему счастью. Он не стал бы рисковать бизнесом, поэтому и оставил тебя в покое.

— А если он нарушит слово и попытается вернуть меня? Что тогда? — нахмурилась я, наблюдая за реакцией Вани. Тарасов скрипнул зубами и склонил голову на бок.

— Он не станет этого делать, — уверено прорычал Ваня, а я хмыкнула.

— Пойми, я боюсь этого, отсюда и нервные срывы. Ты же говорил, что не хочешь, чтобы со мной что-то случилось. Так вот, я чувствую себя неуверенно, когда Громов поблизости, — призналась я.

Ваня протянул руки через стол и обхватил мои запястья, нежно провел по ним пальцами.

— Детка, тебе нечего бояться. Он не станет рисковать бизнесом. Пока мы вместе, он не осмелится приблизиться к тебе, иначе я брошу семейное дело и он в курсе этого, — уверено ответил Тарасов.

— Ванюш, я ничего не понимаю. Если я тебе настолько дорога, что ты готов все бросить ради меня, то почему мы еще не женаты и не уехали отсюда? — прошептала я, так и не притронувшись к еде.

Тарасов тяжело вздохнул и посмотрел на меня исподлобья.

— Тигрица моя, я же уже тебе тысячу раз говорил, что опасно создавать семью. Мой отец начал этот бизнес… И что в итоге? Конкуренты напали на нашу семью. В тот день погибли все мои родные. Батя заслонил от пули Виктора, а сам погиб. Враги не пощадили даже мою мать и бабушку. Я остался жив только потому, что находился в летнем лагере. Если бы был дома, то и меня бы прикончили. Мы с Виктором всю жизнь прикрываем спины друг друга, и я его не брошу без крайней нужды. Он — все, что осталось у меня от семьи. Поэтому, уверяю тебя, Громов не станет отнимать у меня ту, которую люблю всей душой.

— Ты не берешь во внимание тот факт, что он тоже любит меня, — сухо проговорила я.

Как об стену горох! Ваня никогда не бросит Громова.

— Раньше меня это волновало, а сейчас нет. За пять лет ты в его сторону ни разу не посмотрела. Так что он в курсе, что твое сердце занято. Он не будет бороться за тебя, ведь какой смысл? Ты же все равно не ответишь ему взаимностью. Зачем ему терять нас обоих? Вот он и научился жить со своими безответными чувствами.

— Ясно, — ответила с холодом, ковыряя вилкой в салате.

— А теперь ты ответь мне на вопрос, почему вдруг решила затеять этот разговор? Ведь пять лет делали вид, что Виктора в нашей жизни нет. Почему именно сейчас ты заговорила о ваших с ним отношениях? — настороженно спросил Ваня.

— Он проявляет ко мне интерес, я побоялась, что зверь сорвется с цепи, а ты не в курсе, что нас связывало… Боялась, что посчитаешь, будто бы предала тебя, ведь ты прав, если Виктор захочет, он получит меня против воли. У меня не хватит сил дать ему отпор.

У Тарасова вилка выпала из рук. Любимый моргать перестал.

— Что значит, он проявляет интерес? — прорычал зловеще, а я судорожно сглотнула.

— Пока по мелочи… Поцеловать хотел, — пожала я плечами, изображая безразличие, хотя внутри сердце грохотало, оглушая ударами.

— Фух… Ты меня напугала. На его месте я бы тоже хотел урвать хоть крупицу. Я его понимаю… Не просто любить всю жизнь одну женщину, которая не только не ответила взаимностью, но и принадлежит единственному близкому родственнику. Яночка, если ему удастся застать тебя врасплох и поцеловать, я ему врежу по-мужски, чтобы одумался и не забывал, что ты со мной, но из-за поцелуя я не брошу Виктора, пойми меня.

Я надула губы и насупилась. Я его прекрасно понимала. Делать выбор между любимой девушкой и единственным родственником очень сложно, ведь каждый дорог по-своему. Осознавала, что Ваня хотел жить с нами в мире. Вот только я уже мысленно строила коварный план, как утащить Тарасова из логова. Всего-то нужно спровоцировать Виктора, чтобы он попытался не просто поцеловать меня… От этих мыслей замутило. Зажала рот ладошкой и, вскочив, умчалась в туалет.

Хорошо, что ничего съесть не успела. Меня вывернуло наизнанку. Подошла к раковине, плеснула немного воды в лицо, благо тушь водостойкая и косметикой практически не пользовалась. Уперлась руками в раковину и тяжело дышала. Набрала в ладонь воды и сделала два глотка, но тошнота не прошла. В отражении на меня смотрела бледная, замученная девушка, с нездоровым блеском в глазах. Набрав больше воздуха в легкие, вышла из туалета и чуть не сбила с ног Ванечку.

— Тебе плохо? — взволновано проговорил он. — Ты когда в последний раз ела?

— Не помню, — призналась я. — Просто устала. День выдался насыщенный. Хочу домой.

— Не помнит она, — передразнил Ваня, он злился.

Подхватил меня под руку и потащил к столику.

— Значит так, пока все не съешь, домой не попадешь, — заявил, одарив меня грозным взглядом. — Ты с голоду хочешь умереть?

— И не зачем так орать, — хмыкнула я. — Сейчас поем.

Попробовала салат, к счастью, он оказался очень вкусным, и я с удовольствием съела всю порцию, а потом еще заказала себе чай с кусочком пирога. Ваня заметно расслабился.

— Ванюш, погуляем по парку? — поинтересовалась я, поймав взгляд любимых карих глаз.

— Малыш, уже поздно, тебе давно пора отдыхать, да и мне тоже. Это у тебя завтра выходной, а мне снова в сервис ехать, — вздохнул Тарасов.

Я жалобно посмотрела на Ваню и поджала губы, на что он закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Ладно, погуляем полчаса, а потом домой, — строго ответил он, а я улыбнулась, радуясь, что он снова мне уступил. И как я могла усомниться в его чувствах?

Расплатившись, мы вышли из ресторана. Я взяла Ваню под руку, и мы двинулись в противоположную сторону от машины. Ночью парк превращался в сказочное место. Тишина… Слышался лишь шелест листьев на ветру. Пахло зеленью и сырой землей, а после дождя особенно сильно ощущался запах листвы. Прижалась к любимому, ощутив себя самой счастливой на свете. Шли по брусчатке, с двух сторон от нас возвышались могучие деревья, всюду работали фонтаны. Ночью они подсвечивались разноцветными лампочками, отчего вода приобретала все цвета радуги.

— Вань, а ты помнишь родителей? — поинтересовалась я, а он напрягся.

— Конечно, помню, мне было двенадцать, когда их не стало, — прошептал он.

— Мои вот живы, но у меня всегда создавалось ощущение, что я давно уже сирота, — призналась я, встретив понимающий взгляд Вани.

Любимый остановился и притянул меня к себе. Осторожно убрал мои волосы с лица и пальцем провел по губам, вызвав волну дрожи в моем теле.

— В этом мы похожи. Ты, как никто другой, знаешь, что сложно расти без родителей, когда приходится полагаться только на себя, — нежно проговорил он и потянулся к моим губам.

Я как оголодавший зверь поддалась навстречу и впилась в его рот. Ваня то покусывал мои губы, то проникал языком внутрь, сплетаясь с моим. Сладкий… Горячий… Напористый… Страстный… У меня крышу сносило от его поцелуев.

— Тигрица моя, давай договоримся, если в твоей прекрасной головке снова возникнут сомнения, ты сразу говоришь мне, что тебя беспокоит и мы вместе… Яна, слышишь? Вместе разберемся с твоими страхами. Я люблю тебя. Ты моя жена, не важно, что нет штампа, это всего лишь формальность. Главное, что мы вместе, и я не хочу тебя потерять. И еще… Ты обязательно возобновишь лечение. Поняла? У меня теперь сердце не на месте из-за твоих приступов, — проговорил Ваня, держа ладонями мои щеки, смотря в глубину души. Плавя, прожигая насквозь.

От его взгляда я чуть не застонала. Боже! Мне казалось, что я растворилась в этом мужчине. Когда всю жизнь ничего хорошего не видишь от людей, невольно перестаешь верить в добро и сказки. Меня так и не покидало опасение, что стоит расслабиться и начать радоваться жизни, как обязательно произойдет что-нибудь плохое.

— Я люблю тебя… Ванечка… Господи, только не предавай меня никогда. Ты не понимаешь, насколько я зависима от твоего тепла. Если мы расстанемся, меня это уничтожит, сломает окончательно. Я не смогу больше никому довериться, — прошептала с отчаянием, цепляясь за него пальцами, боясь, что мое счастье лопнет как мыльный пузырь.

— Глупышка моя, разве я тебе хоть раз давал повод усомниться в своих чувствах? — прошептал любимый, крепко прижав меня к своей твердой груди.

Я отрицательно замотала головой. Он действительно ни разу меня не обижал, не предавал, однако были у него свои тайны.

— Почему ты от меня скрывал то, что не просто разбираешь тачки, но еще везде ставишь свои подписи, о том, что с Виктором вы партнеры? — насторожилась я, а Ваня тяжело вздохнул.

— Яночка, во-первых, это в целях твоей же безопасности. Помнишь такую поговорку: меньше знаешь, крепче спишь? Во-вторых, ты общаешься с братом, а учитывая, что он у тебя майор, не хотел, чтобы Романов случайно узнал что-то полезное для себя. Я понимаю, что он твой родственник и никогда не запрещал тебе с ним общаться, но все же лучше от греха подальше, если ты и дальше останешься в неведении, чем мы с Виктором занимаемся. Могу только поклясться тебе, что мы никого не убиваем и не калечим. Да, воруем, да, занимаемся поставками нелегальных вещей, наркотиков и краденых деталей. Но кто в нашем мире не ворует? Все прикрываются легальным бизнесом. Везде взятки берут. Дал круглую сумму и становишься невидимкой перед законом. Закрывают глаза на многое, так было и так будет всегда, к сожалению. Такова изнанка нашего мира. Один только твой Артем упертый как баран. Борец за справедливость, мать его! Бесит, слов нет. Это сейчас он такой правильный, посмотрим, каким станет потом, когда придется выбор делать: закон или семья. Да любой нормальный человек в первую очередь о семье беспокоиться будет. Так что рано или поздно и он одной ногой увязнет во тьме. Вот увидишь.

— Я к нему завтра утром иду в гости, — ответила я, никак не реагируя на гневную речь Вани.

Знала, что завтра буду выслушивать от Тёмы о том, как его бесит Ваня и Виктор и как он мечтает их засадить. Все как обычно…

— Вот поэтому, извини, любимая, но в тонкости своей работы я тебя посвящать никогда не стану. Не потому что не доверяю тебе, а из-за того, что хочу обезопасить нас с тобой. Если Романов поймает меня, то упрячет за решетку на долгие годы.

— Я ему не позволю, — прошептала, лихорадочно целуя губы Ванечки.

— Спасибо, конечно, что готова за меня встать горой, но он тебя слушать не станет, а исполнит свой долг. Ладно о нем, поехали домой, а то поздно уже, — строго проговорил Тарасов и оторвал меня от земли.

Я обвила ногами его поясницу и ухватилась за крепкую шею. Ваня понес меня к машине, как маленького ребенка, а я урчала от удовольствия. Мечтала похитить его и увезти в другой город, а лучше на край земли. Жили бы у океана в деревянном доме, а поблизости ни души, только он и я. Эх… Мечты… Мечты…

Утром сладко потянулась в кровати, рукой шаря по соседней половине. Нахмурилась и распахнула веки. Ванечки уже не было. Сердце сжалось от тоски. Скучала по своему мужчине, но жизнь так устроена, что невозможно быть вместе все двадцать четыре часа в сутки. Сползла с кровати и отправилась в душ. Когда вошла на кухню, заметила на столе тарелку с яичницей и йогурт, а рядом лежала записка:

«Только попробуй не съесть завтрак. Убью!»

Прикусила губу, пытаясь спрятать глупую улыбку. Прижала клочок бумажки к груди и покружилась. Счастье переполняло. Не передать словами, как это удивительно и трогательно, когда о тебе заботится другой человек. Кому-то покажется, что ничего особенного, но только не мне. Ведь в своей жизни я ничего кроме побоев не видела. Когда жила у Виктора, меня кормила его домработница. Он для меня завтраки не готовил. А вот Ванечка, он был такой родной, домашний и весь мой.

Позавтракав, натянула на себя экипировку, подхватила ключи от железного коня и отправилась к Тёмычу. На часах было семь утра, очень надеялась, что брат уже встал. В половине восьмого поднялась на пятый этаж. Дверь мне открыла тетя Наташа. Она искренне улыбнулась и сжала меня в объятиях.

— Родная моя, проходи, — прошептала она. — Дима только на работу ушел, а Артем еще спит. Вчера поздно с дежурства вернулся. Он не говорил, что ты придешь.

— Я решила сделать сюрприз, — ответила, улыбнувшись в ответ.

Стянула куртку, разулась и вошла в квартиру, которая для меня была родным гнездышком. Здесь я находила пристанище и порцию света в своем темном мире.

— Доченька, будешь блинчики? Или пирог? Я быстренько приготовлю твои любимые блюда, — протараторила тетя Наташа.

Она всегда называла меня доченькой, потому что я была для нее как родная.

— Тетя Наташа, если вам не сложно, то от блинов не откажусь, — сказала я.

Романова засветилась от счастья и умчалась на кухню, а я отправилась в зал. Артем жил с родителями в трехкомнатной квартире. Села на диван, вытянула ноги и чувствовала себя как дома. Взяла пульт от телевизора и перещелкивала каналы. Невольно взгляд зацепился за фото, стоящее на полке. Я отложила от себя пуль, поднялась и взяла фоторамку в руку. Нежно провела ладонью по снимку. Сердце кольнуло и душу неприятно потянуло. На фотографии были изображены Артем с Катей и Саша с Верой. Счастливые, улыбающиеся, до той страшной аварии, когда в их машину на большой скорости влетел внедорожник с пьяным водителем.

Катя и Вера скончались на месте, а вот Тёма и Саша выжили, но пробыли несколько месяцев в больнице. С тех пор ни Романов, ни Демидов не женились, конечно, в их жизни мелькали разные женщины, а вот сердца они навсегда похоронили со своими любимыми. В то страшное время я стала для брата опорой. Только при мне он мог продемонстрировать свою слабость, остальные же считали его пуленепробиваемым, но это не так. Просто Артем закрыл свои переживания и страдания глубоко внутри себя. Я знала, что он все эти годы искал кого-то похожего на Катю, но суррогат его не устраивал. Я безумно скучала по ней и Вере, но жизнь порой очень жестока и забирает тех, кто нам дорог, без разрешения и предупреждения. Поставила фоторамку на место, тяжело вздохнув. Тёма как раз в ту поездку и сделал предложение руки и сердца Катюшке, а Саша и Вера обещали стать свидетелями. Однако этому так и не суждено было свершиться.

Уловила запах блинчиков и рот наполнился слюной. Решила, что брату давно пора вставать, поэтому отправилась в его комнату. На цыпочках вошла и прикрыла за собой дверь. Романов спал в одних трусах, лежа на животе поперек кровати. Как морская звезда… Еле удержала смешок. Смотрела на его широкую спину, сильные руки, длинные ноги, упругие ягодицы и не могла понять, когда он успел превратиться в мужчину?

Осторожно опустилась рядом и пальчиками пробежала по его позвоночнику, нарисовала невидимые круги, а ему хоть бы что. В полном отрубе… Вытянулась рядом с ним, подложив одну руку под щеку, а другой продолжила рисовать узоры на теле брата. Он во сне нахмурил брови, отчего на лбу пролегла глубокая морщинка. Я пальчиками очертила его скулы, любуясь родными чертами лица. Тёма всегда был рядом со мной и в горе, и в радости. Роднее не найти человека на всем белом свете.

— Дьявол! — рявкнул Артем, резко подскочив с места и ошарашено посмотрев на меня. — Напугала. Ты что тут делаешь?

— И тебе доброе утро, — рассмеялась я звонко и от души.

Брат потер глаза и потянулся, разминая кости. А когда заметил, что часы показывали половину девятого, выругался, что не дала ему поспать.

Поднялся с кровати и уверенной походкой подошел к комоду, а я любовалась его телосложением. Вот еще недавно был юным мальчишкой, а уже мужчина. Как быстротечно время. Заметив мой пристальный взгляд, он закатил глаза.

— Что ты так на меня смотришь? — хмыкнул он, вытащив вещи из ящика.

— Отличные плавки, — поддела его, пряча улыбку.

Мы настолько были близки, что не стеснялись ходить друг перед другом в нижнем белье. Часто ездили вместе на речку, так что в плавках я его видела сотню, а может и тысячу раз, как и он меня.

— Неисправима, — пробурчал он и отправился в душ, а я растянулась на его кровати, смотря на фотоснимки, висящие на стене.

Артем вернулся в комнату спустя десять минут в темных спортивных штанах и обтягивающей синей футболке в тон его глаз.

— Пойдем, мама блины испекла, — заявил брат, протянув мне руку.

Я вложила ладошку в его широкую руку. Одним рывком он поднял меня с кровати и поставил на ноги.

— Какие тебе блинчики, Тёма? Живот втяни, — рассмеялась я, похлопав брата по каменному прессу. Мне нравилось дразнить брата. Вроде уже взрослые люди, а в глубине души так и остались прежними детьми.

— Кто бы говорил, Яночка, — ехидно подметил он. — Тебе тоже не стоит налегать на сладкое. Ты заметно поправилась, то была тощая, как селедка, а сейчас округлилась. Кстати, тебе так намного лучше.

— Что? — возмутилась я, осматривая себя. — Я поправилась?

— Угу, — усмехнулся он, лукаво прищурившись. — Самую малость. Да не переживай ты так. Или боишься, что Ванёк сбежит от тебя, если превратишься в пышечку?

— Не говори глупости, он меня любит и не бросит, если поправлюсь, — хмыкнула я, вздернув подбородок.

— Конечно, не бросит! Иначе я его арестую и все зубы выбью за то, что он обидел тебя, — серьезно заявил Артем, а потом схватил меня за талию, оторвал от пола, и как в детстве, перекинув через плечо, потащил на кухню.

Я с визгом цеплялась за его спину, боясь упасть.

— Артем, ну что за детский сад опять устроили? — возмутилась тетя Наташа, уперев руки в бока.

Брат усадил меня на стул и сел рядом. На губах Романова играла довольная ухмылка, а в голубых глазах плясали черти. Я же кипела от злости.

— Не удержался, — ответил он, потянувшись за блинчиками. — Мам, почему ты готовишь что-то вкусное, только когда Яна приходит? — возмутился Артем.

— Потому что тебе давно пора жениться, а не гоняться за преступниками. Я не вечна, тебе жена нужна, дети, оглянуться не успеешь, как останешься одиноким и старым. Так что считай это забастовкой, — сказала тетя Наташа, сложив руки на груди.

— Давай, я квартирантов выселю и съеду в свою квартиру, чтобы не мозолить глаза? Вы с отцом каждый день говорите мне про невест, но что я сделаю, если никто мне не нравится? Просто так жениться, для галочки, я не хочу.

— Правильно тетя Наташа, ему давно пора в ЗАГС, глядишь, стал бы домашним и ручным, а то все рычит и скалится, — хихикнула я, за что Артем бросил на меня убийственный взгляд. За это я пнула его ногой под столом.

— Яна, сейчас получишь, — прошипел он, обхватив руками чашку с горячим чаем.

— Тетя Наташа, не переживайте, я займусь этим вопросом. Найду для Тёмы жену, — посмотрела на хмурого брата и добавила:

— Правда, не знаю, где обитают такие девушки, которые бы смогли справиться с его тяжелым характером, — усмехнулась я, на что Романова рассмеялась, а у Артема желваки заходили на скулах.

— Дай Бог, чтобы нашлась. Внуков уже хочется нянчить, а вы все никак… — вздохнула она.

— Вот-вот! Пусть Яна первая замуж выйдет, а там и я соберусь, — ответил Артем, сделав глоток чая.

— Чем займемся сегодня? — перевела я разговор.

То, что Ваня мне никогда не сделает предложение, я уже поняла и смирилась, но тетю Наташу расстраивать не хотела.

— Если бы заранее сказала, что приедешь, я бы придумал развлекательную программу. А так извини, но сегодня я обещал Сашке помочь, — ответила брат, пожав широкими плечами.

— Я с вами! — уверено воскликнула, хлопнув в ладоши.

— Ладно, — нехотя согласился. — Если хочешь, поехали с нами. Только мы на машине, поэтому «коня» своего здесь оставь.

— Договорились, — обрадовалась я.

Мне было все равно, куда отправимся. Этот день мне хотелось провести рядом с Тёмой. С ним я чувствовала себя нормальной, нужной и в безопасности. Он дарил мне душевное спокойствие и равновесие, как тогда, в детстве.

Внезапно зазвонил телефон, и, взглянув на экран сотового, брат изменился в лице. Исчезла мальчишеская улыбка, взгляд стал жесткий и холодный. Даже в воздухе все накалилось от тяжелой энергетики, исходящей от брата.

— Романов, — сухо бросил, подобравшись. — Что? Твою мать! — рявкнул Артем так грозно, что у меня мурашки пробежали вдоль позвоночника. — Я же сказал, чтобы без моей команды не начинали эту операцию. Мне плевать, кто и что говорит! Никакого залога! Мое слово — нет! Сейчас приеду и уволю вас всех к чертовой матери! Кто решил перепрыгнуть через мою голову? Фамилию назови! Понял! Я ему устрою, — прорычал Романов зловеще, стукнув кулаком по столу.

Артем отключил телефон и с раздражением бросил мне:

— Через пять минут выходим!

Я поежилась под натиском звериного взгляда. В таком разъяренном состоянии видела его крайне редко. Интуитивно боялась мужчин не в духе. Видимо, из-за того, что в моих глазах отразился страх, Артем как-то сразу переключился, остыл. И погладив меня по голове, уже более спокойно добавил:

— Прости, не хотел тебя напугать. Нам придется заскочить сначала ко мне на работу, а потом поедем за Саньком.

Я растерянно кивнула. Неудивительно, что даже Виктор опасался Романова. У брата действительно присутствовал железный стержень. Такой точно посадит за решетку на двадцать лет и глазом не моргнет.

ГЛАВА 5

Мы с Артёмом вышли на улицу. Он подошел к своему седану марки Lexus GS III. Романов любил дорогие автомобили. На что еще тратить заработок, когда нет семьи? Два года назад он взял ее в кредит и до сих пор выплачивал. Выбрал мой любимый цвет — «мокрый асфальт». Я села на переднее сиденье его ласточки, потыкала пальцем в сенсорный экран, включив музыку.

Расположившись за рулём, брат выглядел темнее грозовой тучи. Вытащил из кармана куртки сигареты и закурил. Я не удержалась и выхватила у него сигарету из руки, сделала пару затяжек, а потом вернула.

— Яна, я говорил, что если увижу, как ты куришь, получишь по шее? — устрашающе проговорил Романов, бросив на меня тяжелый взгляд.

— Мне не шестнадцать, — хмыкнула я.

Не то, чтобы я была зависима, но иногда хотелось наполнить легкие никотином.

— Вот именно! Яна, ты уже взрослая женщина, а ведешь себя порой как глупый, избалованный ребенок. Тебе давно пора замуж и детей рожать, а ты все ерундой занимаешься, — отчитал он меня.

— Ой, кто бы говорил? Взаимно, Артемка, — хмыкнула я, а он посмотрел на меня так строго, что я невольно поежилась.

— У меня уважительная причина… Ты думаешь, мне нравится быть одному? Да ни черта подобного! Я давно хочу нормальную семью, чтобы приходя с работы, видеть дома жену и ребятишек. Вот только проблема в том, что я никого подходящего не могу найти. Невольно всех с Котенком своим сравниваю. Я так устал от одиночества, что сдал свою квартиру и перебрался к родителям, чтобы не сойти с ума. Работа — работой, но для каждого человека на первом месте должна быть семья. А что тебе мешает ее создать? А я тебе отвечу. Ванька твой…

— Прекрати! — рявкнула я на весь салон автомобиля. — Перестань, пожалуйста. Давай, хотя бы сегодня ты не будешь показывать свою ненависть к моему парню? Ладно? Надоело уже слушать, — проговорила примирительным тоном, заметив, как у Романова жилка забилась на шее.

Брат с шумом втянул в легкие воздух, затушил сигарету и двумя руками сжал руль так, что побелели пальцы.

— Яна, когда ты поймешь, что я тебе только добра желаю? Я же вижу насквозь гнилую душу Тарасова, а ты… — вздохнул он, покачав головой. Смерил меня тяжелым взглядом, и вновь уставился на дорогу.

— Я люблю его, — ответила уверенно, скрестив руки на груди.

Брат поморщился, словно лимон откусил, и хмыкнул.

— Я просто боюсь, что ты станешь такой же, как твоя мать… Гены, говорят, штука сильная… Тетя Галя точно так же добезумия любит твоего отца. Сколько раз он ее бил? Постоянно пьет, не работает, сидит на ее шее, а она его бросить не может. Смотрит щенячьими глазами на эту тварь и видит перед собой принца. Яна, у тебя точно такой же взгляд, когда ты на Ванька смотришь, и меня это бесит… Прости за правду… Мамаша твоя на своей любви совершенно с катушек слетела, раз позволяла этому извергу избивать родную дочь, выгонять на мороз в полураздетом виде… Она пожертвовала тобой ради него. Ты хоть знаешь, что мать твоя пыталась от тебя избавиться еще до твоего рождения? Если бы не моя мамка… Не было бы тебя. Тетя Галя наглоталась каких-то пилюль, хорошо, что мама моя в тот день в гости зашла, увидела состояние родственницы и вызвала скорую. Вовремя оказали помощь, а то и сама бы умерла и тебя бы на тот свет утащила. У твоей матери из-за этого часто происходила потом отслойка плаценты, однако твоя родительница в больницу не обращалась, надеялась, что выкидыш будет. А все потому, что твой папаша детей не хотел… За эти годы он на ней так и не женился. Ничего не напоминает? Ты судьбу своей матери повторяешь, — прорычал Романов.

Каждое его слово наотмашь било по моему сердцу. Я зажмурилась, хотелось руками закрыть уши. Я не такая, как моя мать! Не такая!

— Не смей меня сравнивать с этой дрянью, — прошипела я, как змея.

Внутри меня клокотала черная буря. Я ненавидела своих родителей. Информацию о том, что между нами имелось что-то общее, воспринимала как самое страшное оскорбление.

— Просто не хочу, чтобы ты натворила такие же глупости, как и она. Прошу, Яночка, сними розовые очки и присмотрись к Ивану. Я не прошу тебя с ним расстаться, я призываю тебя понаблюдать и сфокусировать свое зрение. С тех пор, как ты его встретила, ты сама не своя! Раньше ты была другой. Мне со стороны виднее. Ты мне наркоманку напоминаешь, только те без дозы жить не могут, а ты без своего Тарасова. Удивлен, как ты вообще ко мне выбралась, а не с ним проводишь время?

— Он сегодня работает, — сухо бросила, отвернувшись к окну.

В груди все ныло от обиды. Вот зачем Артём сравнил меня с родителями? Все настроение испортил.

— Я так и подумал. Работает он… Очередной закон нарушает, наверное… — хмыкнул Артем, резко затормозив на светофоре, а я сжала кулаки, закипев от гнева.

Оставшуюся дорогу ехали молча. Но, как ни странно, тишина на нас никогда не давила. Каждый ушел в свои мысли.

Брат припарковал машину около отделения полиции. Развернулся ко мне и строго проговорил:

— Я сейчас улажу одно дело и вернусь. Сиди тут.

— Можно с тобой? — поинтересовалась я.

— Нет! Мне нужно обсудить с ребятами предстоящий план захвата, это не для твоих ушей.

— Считаешь меня стукачкой? — обижено спросила я, надув губы.

— Если бы я так считал, ты бы сидела не в моей машине, а на нарах, — спокойно заявил Артем и вышел из машины.

Пока ждала его, извелась. Разулась и вытянула ноги на приборную панель. Слушала музыку и подпевала, раскачиваясь из стороны в сторону. Скукотень!

Спустя час Артем вернулся. Молча скинул мои ноги с панели, приглушенно зарычал, дав понять, что снова вывела его из себя. И как мы до сих пор не убили друг друга? Улыбнулась своим мыслям.

— Яна, где та девчонка, которую я знал? В кого ты превратилась? — тяжело вздохнув, спросил он.

— Если бы знала, что ты будешь всю дорогу меня пилить, не приехала бы к тебе, — обижено проговорила, рассматривая свои ноготки.

— Ох, Яна-Яна! Я же пытаюсь до твоего здравого рассудка достучаться, но не выходит у меня, — грустно сказал брат, тяжело вздохнув.

До дома Саши мы ехали молча, каждый из нас снова погрузился в свои мысли. Тишину нарушало лишь радио.

Когда мы подъехали, Демидов стоял около подъезда. Артем вышел из машины, обнял друга, и они похлопали друг друга по спине.

— Саша, привет, — подала я голос, выбравшись из машины.

Брови Демидова приподнялись, судя по всему, мужчина не ожидал меня увидеть. Смотрела в его серые глаза, которые раньше были наполнены светом и теплом, а сейчас там отражалась бетонная стена, которая не позволяла прочесть эмоции этого человека. Сашка улыбнулся одними уголками губ, провел рукой по своим темным волосам, а потом сказал:

— Яна? Рад тебя видеть. Артем, она с нами поедет?

— Да. Решил взять ее на перевоспитание, а то совсем от рук отбилась, — усмехнулся брат и потрепал меня по голове, взлохматив волосы.

Я бросила на него гневный взгляд и попыталась пригладить ладонью торчащие волосы.

— А ты мне не рад что ли? — насупилась я, встретив на себе гипнотический взгляд Демидова.

— Наоборот, приятно удивлен. Ты давно не появлялась в нашей компании. Хотя это и не удивительно, мы на стороне закона, а ты у нас любительница острых ощущений. Байк твой жив, или снова угробила? Яна, я ведь могу сделать один звоночек… И ты лишишься своих прав лет на десять. Сделаю это ради Артёма, чтобы он из-за тебя не переживал лишний раз, — заявил Саша таким уверенным тоном, что я не сомневалась в его возможностях.

Посмотрела на Демидова исподлобья и хмыкнула. А ведь в детстве была влюблена в этого парня, хорошо, что та детская влюбленность давно прошла.

— Поехали, — кивнул Тёма, пригласив нас сесть в машину.

Я забралась на заднее сидение, так как Саша не пустил меня вперед. Сложила руки на груди, изображая недовольство.

— Будешь дуться, высадим на ближайшей остановке, — спокойно ответил Артем.

Встретила его тяжелый взгляд в зеркале заднего вида и поерзала на сиденье.

— Артем, как дело продвигается, уже готовы к захвату? Все улики собрали? — поинтересовался Демидов.

Я заметила, как Романов кивнул в мою сторону, а потом ответил:

— Давай, об этом потом поговорим, а то с нами глупышка, которая, не дай Бог, где-нибудь проболтается и тогда все… Завалю дело, которое готовил несколько месяцев.

Саша развернулся в мою сторону, улыбнулся, однако у него, точно так же как и у Артема, в глазах больше не присутствовало света, он померк несколько лет назад.

— Яна, ну рассказывай как жизнь? — переключился на меня.

— У меня все хорошо, — сухо ответила, не желая развивать эту тему.

Не рассказывать же ему о том, что хочу замуж, детей, а парень не может на мне жениться… Или что вернулись мои приступы. Или о том, что Виктор так и преследует меня, не давая покоя.

— Хорошо у нее, — передразнил Артем. — Ей лечиться нужно от зависимости. В сентябре у меня будет отпуск, увезу эту глупышку отсюда к чертовой матери. Может, хоть немного мозги ей вправлю за пару недель.

— Я тоже в сентябре отдыхать буду. Может, махнем все вместе куда-нибудь? — обрадовался Демидов.

— Отличная идея. Значит, в конце лета определимся, куда отправимся. Яна и ты не отвертишься, увезем тебя силой, — заявил Артем, подмигнув мне, на что я цокнула языком.

Прекрасно представила, что меня ждет с этими двумя мужчинами… Они похлеще Коркиной начнут промывать мне мозг. Вот спасибо! А с другой стороны очень хотелось вырваться и отдохнуть. А вдруг Ваня обидится, что я его одного оставила? Отпустит ли?

Перевела взгляд в окно и нахмурилась. До меня вдруг дошло, куда мы ехали. Романов остановил машину около цветочного магазина, и они с Сашей отправились внутрь, а я осталась в салоне автомобиля.

Через пару минут вернулись. Артём закинул в багажник два шикарных букета цветов.

— Это тебе, — улыбнувшись, проговорил Саша и протянул мне алую розу.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, ощутив, как тепло разлилось по венам. Любила цветы, особенно, когда их дарили без повода.

Артем свернул с проезжей части, и мы заехали на территорию кладбища. Вышли из машины и дальше молча двинулись пешком.

Могилки находились рядом друг с другом. Если честно, то почувствовала себя лишней в тот момент. Сердце защемило, когда наблюдала за мужчинами. Артем присел на корточки, нежно провел ладонью по мраморной плите, где, улыбаясь на него, смотрела Катюшка. Собрал мусор, который принесло ветром. Поставил свежие цветы. Достал из пакета конфеты, те самые, которые Катя могла тоннами съесть. Он еще удивлялся, как в нее столько сладкого помещается. Усадил плюшевого медвежонка… Катя обожала их. У нее дома вся комната была засажена этими бурыми мягкими зверями. Артем приносил ей каждый раз нового.

Заметив, что у Тёмы слезы собрались в глазах, я не выдержала и крепко обняла брата со спины. Ничего не говорила, да ему и не нужны слова. Что тут скажешь? Я просто была рядом, хотела поделиться с ним своим теплом, как он раньше отдавал частичку своей души мне. Прижалась щекой к его спине и практически не дышала. Романов в знак благодарности, легонько сжал мою руку.

Перевела взгляд на Сашу и сердце замерло в груди. Он смотрел на фото Веры и не моргал. Напоминал застывшую скульптуру. Только учащенное дыхание, выдавало его истинные эмоции. Я отстранилась от Тёмы и подошла к Демидову. Прижалась к его груди, обхватив руками поясницу. Слышала, как колотилось его сердце, как прерывисто дышал. Саша уткнулся подбородком мне в макушку и крепко сжал в своих объятиях, да так, что ребра заныли, но я терпела, боясь пошевелиться. Тёма и Саша за свою жизнь много хорошего для меня сделали. Они приняли меня в свою компанию, их девушки стали для меня подругами. Мы часто ездили на отдых все вместе… Те, снимки, что стояли в рамке у брата… Это я их фотографировала. И теперь, я была той единственной нитью, которая напоминала мужчинам о том прекрасном прошлом.

Мы побыли некоторое время на кладбище, а потом заехали в кафе пообедать. Вспоминали те времена, когда Катя и Вера были живы. Фантазировали, какой стала бы жизнь, если бы не та страшная авария. Я поняла, что мужчинам захотелось провести этот день в воспоминаниях. И если поначалу чувствовала себя лишней, то потом это ощущение исчезло. Поддерживала их, как умела, а видя благодарные, теплые взгляды, поняла, что Саша и Тёма в глубине души радовались, что я составила им компанию.

Пообедав, отправились в гости к Саше. Он хотел сделать передвижку мебели в комнате, и Артём ему в этом помог. Я, чтобы не мешаться, вышла на балкон. Мой телефон завибрировал. На экране высвятилось: «любимый». Я невольно расплылась в улыбке.

Как же хорошо, что у меня есть Ваня!

К нему я тянулась душой и сердцем. Как Саша и Артем смогли пережить свою утрату? Стоило представить, что Вани нет в моей жизни, и голова кружилась, колени подгибались, липкий страх окутывал душу. Гнала от себя дурные мысли.

— Да, — ответила я, тяжело вздохнув.

— Тигрица моя, звоню узнать, как ты? — услышала я голос любимого и волна дрожи прошла вдоль позвоночника. Дыхание сбилось, щеки вспыхнули.

— Я с Артемом, у меня все хорошо. А ты, как обычно, лежишь под машиной, весь перепачканный в мазуте и масле? — усмехнулась я, четко представив Тарасова.

— Да, все так, как ты описала. Рад, что у тебя все в порядке. У меня сердце не на месте, когда ты далеко от меня.

— Вечером увидимся, — промурлыкала я, теребя цепочку на шее.

— Детка, боюсь, что не получится. Мы с Виктором уезжаем по делам, приедем только завтра. Кстати, насчет завтра. Вечером в клубе Зайцева состоится банкет в честь дня рождения Алисы. Константин Олегович нас всех пригласил. Так как ты — моя половина, то идем вместе и отказ я не принимаю. Пока все будут веселиться, мы подпишем кое-какие бумаги, поэтому мое присутствие обязательно, — заявил он, а я поморщилась.

— Я не пойду к этой швабре на день рождения, и папашу ее на дух не переношу. Давай, как-нибудь без меня? — ответила с раздражением.

— Яна! Не расстраивай меня. Идем вместе и точка, — командирским тоном проговорил Тарасов. Слышала холодные нотки, сквозившие в его голосе.

— Только ради тебя, — сдалась я.

К тому же боялась отпускать его на это мероприятие, где было много врагов, не считая белобрысую пиранью. Она-то наверняка воспользуется моим отсутствием, поэтому не хотела Швабре облегчить жизнь.

— Вот и умничка. Люблю тебя, — нежно сказал Ваня, а я буквально растаяла от его слов.

— И я тебя, — прошептала, ощутив, как сердце сжалось от тоски.

— Яна! Ты с ума сошла? Живо в дом! Додумалась выйти раздетой на балкон. Заболеть хочешь? — рявкнул Артем, отчего я вздрогнула.

Обернулась и улыбнулась. Романов стоял в дверном проеме и буравил меня строгим взглядом. Мне нравилось чувствовать его заботу. Послушно вошла в комнату, прикрыв за собой балконную дверь. Нервно прикусывала нижнюю губу.

— Тёма, можно я сегодня у тебя переночую? Ваня домой не приедет, а одна боюсь оставаться… Если помешаю, то…

— Не неси чушь, — прорычал Романов. — Ты же знаешь, что можешь не только оставаться на ночь, но и переехать к нам.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

От сердца отлегло. Опасалась, что приступ может вновь появиться, а рядом никого не окажется, поэтому старалась не оставаться в одиночестве по вечерам.

Мы еще побыли в гостях у Демидова, а потом отправились домой к Артему. Пока ехали, я украдкой наблюдала за братом. Он о чем-то думал, сосредоточенно смотря на дорогу. Казалось, что вообще не замечал моего присутствия.

Тетя Наташа и дядя Дима очень обрадовались тому, что я осталась у них. Ужиная в кругу семьи Романовых, я чувствовала себя по-настоящему дома. Создалась иллюзия, что приехала к родителям. Они интересовались моей жизнью, волновались за меня, а так же могли порадоваться успехам и новым достижениям. Я любила тетю и дядю это за то, что никогда не осуждали меня и не упрекали в том, что я жила в логове врага. Это только Артем пилил меня и пытался переделать, наставить на правильный путь.

Все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Я лежала на диване и не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, в итоге поднялась и отправилась на кухню, чтобы попить. Когда вошла, вздрогнула. На подоконнике сидел Артем и курил, выпуская дым в распахнутое окно.

— Не спится? — поинтересовалась я, заметив его задумчивый взгляд.

— Смотрю тебе тоже, — сухо ответил он.

Я налила в стакан воды и сделала пару глотков. Подошла к Артему, встала рядом и уронила голову ему на плечо. Перехватила его руку с сигаретой и поднесла к своим губам, сделав затяжку. Романов не остановил, позволил мне воспользоваться его сигаретой.

— Заканчивай с вредными привычками, — прохрипел он, выпустив едкий дым из легких.

— А ты когда бросишь? — поинтересовалась я.

— Ты меня и себя не сравнивай, — хмыкнул он. — Тебе еще детей рожать.

У меня душа в комочек сжалась. Знала, что Ваня не хотел малышей, а я и не настаивала. Какая из меня мать? У меня же проблемы с головой. Боялась не справиться с такой ответственностью. Вдохнула запах табака и сильно замутило. Зажала рот ладонями и умчалась в туалет. Из меня вышел весь ужин. Умылась, прополоскала рот. В коридоре уперев руки в бока, стоял брат, прожигая меня взглядом. Схватил меня под локоть и втолкнул в свою спальню, закрыв за собой дверь. Я поежилась под натиском холодного взгляда. Не понимала, почему он так на меня смотрел? Словно хотел убить…

— Яна, ты беременна? — ледяным тоном спросил он, а у меня буквально челюсть отвисла.

— Нет, — заикаясь, ответила я, ощутив себя как на допросе.

— Не ври мне! — прорычал он. — Ты заметно поправилась, в машине тебя укачало, хотя не припомню, чтобы раньше ты так реагировала на поездки, ко всему прочему тошнота…

Я часто заморгала и присела на его кровать. Собрала волосы в тугой хвост.

— Я не могу быть беременна, ведь принимаю таблетки, — выдохнула я, стараясь не смотреть на брата.

Переплела пальцы, нервно пощелкала костяшками.

— Яна, ты вообще в курсе, что они не дают стопроцентной гарантии. А если партия попадется бракованная, то все может быть…

— Меня затрясло как в лихорадке, — подняла испуганный взгляд на Артема.

Брат сел рядом со мной и обнял. Уткнулся носом в висок и тяжело вздохнул.

— Яна, пообещай, что сходишь к врачу и сдашь все анализы. Может, я ошибся… Просто показалось… Но если ты действительно в положении, не вздумай избавляться от малыша. Поняла? Если Ванек встанет в позу и заявит, что вам рано, то не слушай его. Но это не так! Тебе не шестнадцать… Ты сумеешь позаботиться о крохе, да и мамка моя, если что, поможет. Уяснила? Зная тебя, боюсь, что ты глупости наделаешь.

Прижалась к Артему, уткнувшись носом ему в грудь. Меня лихорадило. Интуитивно чувствовала, что Ваня не обрадуется этой новости. Что же делать?

— Обещаю тебе, что в ближайшее время схожу к доктору. Очень надеюсь, что ты ошибся…

— Уже поздно, давай отдыхать, — прошептал он, погладив меня по голове, поцеловал в висок, как в детстве.

— Тёма… Я одна боюсь спать, не усну, так что ты отдыхай, а я просто в своей комнате посижу, — ответила, отстранившись. Поднялась, чтобы выйти из спальни, но Артем поймал меня за руку и притянул обратно.

— У тебя так и не прошла эта фобия? — нахмурился он, а я отрицательно покачала головой. — Ложись со мной. У меня кровать большая, места на всех хватит. Как в детстве составлю тебе компанию.

— Тёма, я не могу. Мы уже не дети… Что мама твоя подумает, когда обнаружит нас в одной комнате? Нет, я пойду к себе, — уверенно проговорила, ощутив неловкость.

Раньше мы действительно часто спали на одной кровати, когда я оставалась у них. Но это было так давно. Теперь мы с Артемом взрослые люди, и спать с ним на одной кровати как-то неправильно.

— А что она может подумать? — хмыкнул Романов. — Как будто мама не в курсе всех твоих фобий и страхов. И за кого ты меня принимаешь? Я знаю, что ты просидишь всю ночь на подоконнике, а тебе отдых нужен! Так что живо ложись и не спорь.

Заметив мою нерешительность, подхватил на руки и бросил на матрас. Свернул одеяло в огромную трубу и положил ровно посередине.

— Там твоя половина, а тут моя, вот даже стену для тебя соорудил, если боишься во сне нарушить границу. Так что спи и ничего не бойся, — заявил он, устроившись на своей половине.

Романов отодвинулся на самый край, да так, что между нами еще два человека поместилось бы.

— Спасибо, что всегда пытаешься мне помочь, — улыбнулась, прижав руки к груди.

Сердце гулко стучало под ребрами, по венам тепло разлилось. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что в моей жизни есть Артем.

Я с детства боялась спать одна, и с годами страх никуда не исчез. А все из-за моего отца…

Был момент, когда папаша вошел ночью в мою спальню и положил подушку мне на лицо. Хотел таким способом задушить меня во сне. Спасло меня то, что мама, заметив пропажу отца, отправилась на его поиски и увидела, что он снова меня душил. Не помню, что она ему сказала, какие доводы привела, но он отпустил затею с моим убийством и новых попыток не предпринимал.

С тех пор боялась ложиться спать одна, потому что думала, что стоит прикрыть глаза, и он задушит меня во сне. После того случая со мной ложилась спать мама. Когда оставалась у Романовых, компанию составлял или Артем или тетя Наташа. Виктор тоже знал об этой фобии, поэтому всегда старался вернуться домой, а если не получалось, то я сидела на подоконнике всю ночь, боясь сомкнуть глаза.

Ваня всегда предупреждал меня заранее, когда задерживался. В такие моменты я сбегала к Романовым или же проводила бессонные ночи. Хотела в этот раз попросить тетю Наташу, чтобы она легла со мной, но постеснялась. Я несколько лет делала вид, что избавилась от этого страха, чтобы родные за меня не переживали, правду знал только Ваня. Поэтому была благодарна Артему за то, что позволил, как в детстве, провести ночь в его комнате. Часто задумывалась над тем, что было бы проще жить, если бы мне стерли всю память. Ведь не помня ничего плохого, не было бы и фобий… Но, к сожалению, у нас нет в голове кнопки «Delete». А она очень бы упростила мне жизнь.

Утром проснулась, как обычно, с первыми лучами солнца. Осторожно сползла с кровати, чтобы не разбудить Артема и упорхнула в душ, радуясь, что родители брата не узнают, где я спала. Привела себя в порядок, отправилась на кухню, сварила кофе, на аромат которого приполз сонный Артем. Романов был такой забавный. Весь помятый, щурился от яркого света.

— Доброе утро, — бодро ответила я, поставив перед ним чашку с горячим напитком.

— В холодильнике полно еды, съешь что-нибудь, — велел он мне, сделав глоток кофе.

— Спасибо, но я не голодна. Тёма, я на работу поскакала, рада была с тобой увидеться, обещаю забегать чаще, — протараторила я, помыв свой бокал под струей воды.

— Яна, если к врачу не сходишь, я силой тебя туда отвезу! Это так к сведению, — строго проговорил он. — И на работу еще рано, куда так спешишь?

— Мне еще домой забежать нужно, чтобы переодеться, так что мне уже пора, — ответила я, схватив с тумбочки ключи от мотоцикла.

Поцеловала брата в щеку и выскочила в подъезд. Села на своего железного коня и под рычание двигателя сорвалась с места.

Дома быстро переоделась и отправилась на работу. В автомастерской стояла гробовая тишина. Ночная смена ушла домой, а дневная еще не пришла. Поздоровалась с охранником и вошла в свой кабинет, который делила на пару с бухгалтером. Стоило сесть за документы, как ощутила невыносимую тошноту. Подскочила с места и побежала в сторону туалета, зажав рот ладонью. Порадовалась, что ничего не успела съесть, так как желудок снова вывернулся наизнанку. Липкий страх сковал душу. До ужаса не хотелось, чтобы Артем оказался прав.

Надо записаться к гинекологу!

Вышла из туалета, обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Меня трясло как в лихорадке, мысли проносились в голове, не имела представления, что буду делать, если действительно беременна. За своими размышлениями не заметила Виктора, стоящего за углом. Случайно врезалась в него. Упала бы, если бы Громов вовремя не среагировал. Он ухватил меня под локоть и вернул мне равновесие.

— Яна, ты себя плохо чувствуешь? — с тревогой поинтересовался он. — Твоя бледность меня пугает. Дам тебе отгул… А еще лучше возьми больничный и отдохни пару дней.

Посмотрела в глаза дьявола, впервые осознала, что я действительно много для него значила. Он искренне за меня переживал.

— Витя, спасибо за беспокойство, но я в порядке. Не хочу на больничный. Если отпустишь как-нибудь на день, то пройду обследование. Планирую в конце недели, а пока поработаю, — спокойно ответила я, заметив, как у Громова брови приподнялись от удивления. Впервые не огрызалась с ним. — Наверное, все дело в том, что утром не завтракала, — добавила.

— Может, зайдем в кафе, которое недавно открылось напротив нашего автосервиса? Они с семи утра открыты… Угощу тебя чаем и тостами? У нас еще есть полчаса перед началом рабочего дня, — предложил Виктор, прожигая меня взглядом.

Спрятал руки в карманы брюк, а я знала, что он совершенно не рассчитывал на мое согласие. Сказал, чтобы поддержать разговор, потому что обычно я его сразу игнорировала и проходила мимо.

— Хорошо, от тостов не откажусь, — беззаботно ответила я, направившись к выходу.

Резко затормозила у двери и обернулась. Громов стоял, словно молнией пораженный.

— Витя? Ну, ты что замер? Мы идем или нет?

— Яна, ты прикалываешься надо мной? — строго спросил он, не веря в мою искренность.

Я закатила глаза и состроила гримасу. Мне было так плохо, что даже не желала препираться или фокусироваться на мести. Хотелось просто тишины и покоя.

— Вот и пойми мужчин… Пригласил на чай, а сам не идешь… Ладно, как хочешь, а я иду завтракать, — цокнула языком и развернулась, чтобы выйти из автомастерской.

Громов в два счета догнал меня. Шагал рядом. Вид у него был такой растерянный, что я невольно улыбнулась. Вместе вошли в кафе, сделали заказ и сели за столик напротив друг друга.

— Яна, что ты задумала? — вздохнул он устало. Разминал шею рукой, сканируя меня взглядом, а я не сдержала нервный смешок.

— Витя, я что, не могу с тобой просто так позавтракать? — покачала головой.

— Учитывая то, что ты меня ненавидишь… Все это очень подозрительно, — без тени шутки ответил он.

Мы друг другу не доверяли.

— Витя, я поговорила с Коркиной и она натолкнула меня на мысль, что ты действительно очень многое для меня сделал. Я наконец-то это осознала. Поэтому хочу сказать спасибо за образование, за работу, за то, что спас меня от моего папаши. Одним словом, давай общаться как друзья? — заявила я, а Громов выронил телефон. Сотовый с грохотом приземлился на пол.

Виктор смотрел с недоверием, прищурился. Да что же он такой подозрительный? Я ведь правду сказала. Действительно благодарна, но только за это. За другие же моменты я его ненавидела. Просто решила попробовать сменить тактику. Если налажу с ним хорошие отношения, может, он проникнется и отпустит меня, пожелав нам с Ваней счастья. Шанс не велик, но попытаться стоило. Вдруг сработает? Доброй и приветливой я с ним никогда не была, поэтому его это так и шокировало.

— Яна, зная тебя… Если ты затеяла какую-то игру, знай, что мое терпение не безгранично. Не испытывай судьбу, маленькая, — зловеще предостерег он, а я цокнула языком и покачала головой.

— Не хочешь нормально общаться, и не надо, — фыркнула я и подскочила с места, хотела уйти, но Виктор схватил меня за руку.

— Сядь, — рявкнул он с раздражением.

Послушно опустилась на место. Громов накрыл мои руки своими горячими ладонями и прищурился, ждал, что я, как обычно, выдерну их и не позволю меня касаться.

Однако я этого не сделала, спокойно смотрела в его глаза, изображая дружелюбного зверька. Даже если это не сработает, плевать! Снова начну с ним огрызаться, хамить, дерзить и брыкаться.

— Я принимаю твою иргу, сделаю вид, что поверил. Давай, попробуем. Если решила меня обмануть, тебе же будет хуже, — прошипел зловеще.

В этом весь Виктор, никогда никому не доверял. По глазам видела, что оттаял, радовался тому, что я сделала шаг к нему навстречу. Наверняка, в его душе все ликовало от счастья.

Официант принес наш заказ, и я с аппетитом уплетала тосты. Громов с меня не сводил своего тяжелого, сканирующего взгляда.

— Витя, договоришься с Коркиной? Я хочу возобновить лечение. Пора уже избавляться от страхов и фобий, — нарушила я тишину, а у Громова выпала из рук вилка, с грохотом приземлившись на пол.

Решила, если я действительно в положении, то надо серьезно отнестись к своим проблемам, чтобы стать для ребенка хорошей матерью, необходимо для начала устранить разлад в собственной душе. Мне не повезло с родителями, и я не желала подобной участи своему малышу. Надеялась, что у нас с Ваней все получится. К тому же, если мои подозрения верны на счет беременности, то сейчас самое время и с Виктором наладить отношения, чтобы не мешал моей семье, чтобы смог смириться с ролью друга.

— Яна, ты головой не стукалась? С мотоцикла сегодня не падала? Твои перемены меня пугают, — признался Виктор, а я от души рассмеялась.

— Витя, я просто хочу нормальную жизнь, поэтому готова на все, чтобы стать счастливой, — ответила ему чистую правду.

ГЛАВА 6

С Виктором мы отлично провели утро. Стоило запереть на замок свою ненависть к этому человеку, и я увидела в нем интересного мужчину. Мы вспоминали веселые моменты из нашего прошлого, старательно обходили острые углы. В какой-то момент взгляд Виктора стал мягче, а у меня потеплело на душе.

Я редко общалась с ним по-человечески, чаще ему доставались от меня пренебрежительные взгляды, игнорирование, всегда демонстрировала ему свои шипы. Поэтому изменения с моей стороны его насторожили, но в то же время он, как наркоман, поглощал каждую положительную эмоцию, которую я ему дарила за завтраком.

Из кафе я вышла, держа Виктора под руку. Давно не видела его таким счастливым. Когда вошли в автомастерскую, почувствовала на себе прожигающий взгляд. Каждой клеточкой ощущала присутствие Вани. Он смотрел на нас с Громовым, не моргая. Любимый прищурился, губы натянулись в тонкую линию, руки были спрятаны в карманы брюк. Напряжен, сосредоточен. Жгучая ревность плескалась в его глазах.

— Витя, спасибо за завтрак, — искренне поблагодарила я, заметив, как приподнялись брови у Тарасова. — Привет, Ванюш, — обратилась я к любимому и покинула мужчин, направившись в свой кабинет.

Сухо поздоровалась с бухгалтером. Зинаида Петровна вздрогнула, когда вслед за мной в кабинет влетел Тарасов. Ваня схватил меня за руку и одним рывком прижал к себе. Заметила в его взгляде настороженность.

— Я в чем-то провинился перед тобой? — спросил он, а в голосе проскользнула тревога.

— С чего ты так решил? — ответила вопросом на вопрос.

— Я соскучился, ждал нашей встречи, а ты прошла мимо, даже не поцеловала, — нахмурился Ваня. — Я не ослышался, ты завтракала с Виктором? С чего бы это?

Я приподнялась на носочки и поцеловала любимого, сгорая от желания. Хотелось утонуть в его объятиях, выгнать из кабинета Зинаиду Петровну и отдаться во власть страсти. Однако крепко держала внутреннего зверя на поводке. Хотела, чтобы Ваня почувствовал, что повеяло стужей, чтобы в нем проснулась ревность. Чтобы он бросил бизнес и Виктора ради меня. Ради нас.

— Я тоже соскучилась. Виктор составил мне компанию, потому что тебя, Ванечка, я не застала ни дома, ни на работе. Где ты был? А вообще у меня много работы, давай потом поговорим?

Тарасов застыл, посмотрев на меня с изумлением. Часто заморгал и нахмурился.

— Я заехал домой, но, судя по всему, разминулся с тобой. Хорошо, давай поговорим потом. Не забыла, что вечером идем на прием к Зайцеву? — сухо поинтересовался он, явно не довольный моим поведением.

— Я бы и рада забыть, но ведь все равно придется идти… Может, я все же останусь дома? — спросила, прекрасно зная ответ.

— Я дважды не повторяю! Ты идешь со мной и точка, — отчеканил он и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Я втянулась в работу, не заметив, как побежало время. Наткнувшись на ошибку в документах, решила уточнить у Зинаиды Петровны, а потом передумала. Отличный повод заглянуть к боссу. Поднялась из-за стола и, цокая каблуками, отправилась в другой конец здания, где находился кабинет Громова. Мужчины здоровались со мной, даря улыбки, а я кивала в ответ. Из-под машины выполз Ваня. Как обычно, перепачканный мазутом и маслом. Смотрела на любимого и внутренности стягивало в тугой узел. До безумия мечтала стать его женой, уехать куда-нибудь подальше из этого города и начать новую жизнь.

— Ты куда собралась? — строго спросил он, а я улыбнулась. Неужели ревнует?

— К Виктору Александровичу. Нашла в бумагах ошибку, хотела уточнить, что с этим делать, — беззаботно пожала я плечами.

Ваня вытер руки и подошел ко мне.

— Покажи мне. То, что я с машинами вожусь, это не значит, что не в курсе всего остального, — заявил Тарасов.

Я показала ему бумаги, а Ваня, внимательно посмотрев на цифры, нахмурился.

— Зинаида Петровна сейчас все исправит, — проговорил Тарасов, и, осторожно взяв меня выше локтя, развернул в обратную сторону.

Вместе вернулись в кабинет, и Ваня объяснил бухгалтеру, откуда всплыла подозрительная цифра. Новикова все поняла и обещала переделать документ.

Только Тарасов собрался вернуться к своей работе, как в кабинете появился Виктор. Я еле сдержала улыбку. Громов явился, словно ощутив, что я к нему не дошла.

— Яна, как ты себя чувствуешь? Больше не тошнило? — заботливо поинтересовался Виктор. — Я тут подумал и решил, что после обеда отпущу тебя домой. Отдохни, приведи себя в порядок, а то вечером состоится прием у Зайцева. Как я понял из разговора Ивана, ты идешь с нами…

— Почему ты мне не сказала, что плохо себя чувствуешь? — ошарашено посмотрел на меня Тарасов, перебив речь Виктора.

Подозрительно косился то на меня, то на Громова. В глазах Ивана снова полыхнул огонь ревности.

— Потому что не хотела тебя волновать, — спокойно ответила любимому, а потом перевела взгляд на Виктора и сказала ему:

— Виктор Александрович, спасибо, я воспользуюсь вашим разрешением уехать пораньше.

Витя искренне улыбнулся и вышел из кабинета, а вот Ваня насупился, и его дыхание сделалось рваным.

— Яна, что происходит? — с раздражением спросил Тарасов, а я пожала плечами, улыбнулась и промурлыкала:

— Наверное, взрослею…

Ваня хмыкнул и отправился на свое рабочее место, а я прикусила зубами кончик карандаша, пытаясь спрятать улыбку. Удивительно. Стоило немного изменить свое поведение, и мужчины переполошились.

После обеда отправилась домой. Приняла душ, выбрала красивое вечернее платье черного цвета и решила сходить в парикмахерскую. Я не была любительницей салонов красоты. Природа наградила меня отличной внешностью. Радовало, что я на своих родителей ни капельки не была похожа. Мама говорила, что я копия своей бабушки, которая умерла еще до моего рождения. Смотря на фото родственницы, я действительно улавливала общие черты. Хоть в чем-то судьба была благосклонна…

Природа наделила и хорошим телосложением, которое я поддерживала все эти годы, посещая спортивный зал. Когда мне было шестнадцать, я уговорила Виктора оплатить мне курс по самообороне. Громов долго сопротивлялся, но не смог мне отказать. Виктор очень удивлялся, что я никогда не просила у него денег на салоны красоты. Вместо этого посещала различные секции: плавание, борьбу, аэробику, несколько месяцев занималась боксом, брала уроки экстремальной езды. Как-то даже уговорила его оплатить курсы верховой езды. Как уже говорила, в то время я по максимуму пользовалась своим положением. Если бы наша судьба с Виктором сложилась иначе и встретились мы при других обстоятельствах, вполне вероятно, что я могла в него влюбиться. А так… Тот факт, что он сделал меня своей шлюхой, уничтожало все хорошее, что он давал мне на протяжении всей жизни. Пусть он это делал от чистого сердца, я же это воспринимала как продажу своего тела. Он лишил меня выбора в прошлом, у меня не было иного выхода, как принадлежать ему. Я чувствовала себя его рабыней… Это и помешало мне влюбиться в него по-настоящему.

В парикмахерской мне сделали красивую прическу, собрав волосы наверх и уложив пряди в виде цветка. Надела длинное платье с соблазнительным вырезом на спине. Подобрала туфли на каблуке. В сумочку сложила косметику, сотовый, а еще везде с собой носила складной нож. Артем сильно меня ругал, говоря, что за ношение холодного оружия срок дают. Однако я чувствовала себя уверенно, когда знала, что, в случае чего, есть, чем себя защитить. Этот нож я любила… Купила его, когда мы с Виктором впервые ездили за границу. Оплатила тогда покупку его кредитной картой. Корпус ножа был из чистого серебра, с гравировкой — образ льва на фоне солнца. Смотрелось потрясающе. Учитывая то, что я лев по знаку зодиака, я влюбилась в эту опасную игрушку. Он легко помещался в сумочку, я часто прятала его в сапоге или кармане. Вот и в этот раз прихватила с собой.

Ваня, вернувшись с работы, присвистнул от восторга, осмотрев меня с ног до головы.

— Детка, ты потрясающе выглядишь! Как самочувствие? — поинтересовался Ваня.

— Все хорошо. Если бы не нужно было ехать к Зайцеву, то чувствовала бы себя еще счастливее, — призналась.

— Яна, мы долго там не задержимся. Подпишу кое-какие бумаги, обсудим предстоящее общее дело и потом уедем, — пообещал Ваня, стащив с себя вещи, направляясь в душ.

— Ну и зачем я тебе там понадобилась? — нахмурилась я. — Подождала бы тебя дома.

— Все будут парами. А ты моя половинка. Хочу, чтобы Зайцев понял, что ты для меня не игрушка, а любимая женщина, иначе снова начнет свои разговоры о свадьбе на его дочурке, — хмыкнул Тарасов.

Любимый привел себя в порядок, надел деловой костюм. Я помогла Ване завязать галстук. Нежно провела ладонями по груди Тарасова, а он перехватил мои руки и притянул меня ближе к себе. Поцеловал с жадностью, разжигая внутри меня настоящее пламя.

— Может, ну его этот прием? — прошептала я с надеждой. — Пропади они все пропадом. Давай, останемся дома… Только ты и я…

— Тигрица моя, я бы и рад, но дело действительно важное. Виктор и Константин доверили мне операцию… Не могу их подвести, слишком большая прибыль на кону, — заявил Тарасов.

Я лишь тяжело вздохнула, мечтая о том, что когда-нибудь Ваня бросит эту работу ради меня.

В клуб мы приехали вовремя. Народа собралось очень много. Все присутствующие были знакомыми или Кости, или Алисы, чужих на вечеринку не пускали.

Заметила белобрысую швабру и поморщилась. Уверенной плавной походкой, как говорится, от бедра, в нашу с Ваней сторону плыла именинница. На мой взгляд, ей больше подходило имя Клеопатра, а не Алиса. Она напоминала мне царицу своим надменным взглядом и умением держаться с людьми. Мужчины валялись у ее ног, а она ни на кого свой взор не бросала. Красивая, умная хищница, которая ничего не делала просто так. То, что она положила глаз на моего Ваню, было заметно всем присутствующим. И дело было не в том, что мой мужчина красив, просто она во всем искала выгоду. Ваня был завидным женихом. Если разобраться во всей ситуации, у него и Виктора был отлажен отличный семейный бизнес. Все наследство Громова было подписано на племянника, ведь больше некому оставить после себя заработанные годами средства. Точно так же, как и Алиса являлась единственной наследницей. Брак Зайцевой и Тарасова был бы выгоден этим семьям. Укрепили бы свои капиталы, чтобы не утекли богатства в чужое русло. Однако Ваня не желал связывать свою жизнь с властной женщиной, понимая, что такой невозможно управлять.

— Рада вас видеть, — обманчиво ласковым голосом проговорила Зайцева, бросив на меня колкий холодный взгляд.

— С днем рождения, — ответил Ваня, протянув Алисе небольшую коробочку.

Я понятия не имела, что он ей купил, потому что отказалась выбирать для этой хищницы подарок.

— Ваня, я подготовила для тебя нужные документы, они в кабинете отца, так что, как выпадет свободная минутка, поднимись, мне нужна твоя подпись, — холодно проговорила она, прожигая взглядом моего мужчину.

Возникло желание вцепиться в ее волосы. Непроизвольно сжала кулаки.

— Хорошо, я подойду, — спокойно ответил Тарасов, притянув меня к себе.

Заметила, как губы Алисы натянулись в ухмылке. Она кивнула и отошла от нас.

В помещении играла приятная музыка, гости общались, разделившись по предпочтениям, официанты проносились туда-сюда с подносами. Увидела у барной стойки Матвея и помахала ему рукой. Сорокин улыбнулся и кивнул мне в знак приветствия.

Ваня взял меня под руку и повел в ту сторону, где стоял Виктор с Коркиной и Зайцев с какой-то девушкой модельной внешности. Встретила на себе оценивающие взгляды мужчин. Виктор, как обычно, смотрел с восхищением, а в глазах Константина отразилась похоть.

— Яна, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Громов, а я искренне улыбнулась ему, заметив, как напряглась Любовь Ивановна.

— Витя, все нормально, не беспокойся, — спокойно ответила, чем поразила своего психолога.

Вскоре всех пригласили в соседний зал, где стояли накрытые столы. Я ела угощения, слушала поздравления, адресованные Алисе, и, честно признаться, умирала от скуки.

— Яна, потанцуем? — обратился ко мне Громов, следя за моей реакцией.

В глазах Коркиной промелькнула ревность. Виктор и раньше меня приглашал, но я всегда задирала нос кверху и давала ему понять, что не желаю иметь с ним ничего общего. Однако в этот раз удивила всех присутствующих своим согласием. Громов подозрительно посмотрел на меня.

— Ванюша, ты не против, если я потанцую с Виктором? — поинтересовалась у любимого, вновь заметив в глазах Тарасова жгучую ревность.

У Ивана губы натянулись в тонкую линию, он прищурился, сканируя меня. Я же была спокойна, как удав. С Громовым не заигрывала, вела себя скромно, со стороны выглядело обычной вежливостью, не более того.

— Не против, — кивнул Тарасов.

Виктор взял меня под руку, и мы отправились в соседний зал, где играла медленная музыка. Он осторожно прижал меня к себе, положив ладонь на мою обнаженную спину, а я затаила дыхание, ощутив горячую руку Виктора на своей коже. Разряд электричества прошел через позвоночник. Злилась на себя за такую реакцию тела, но и поделать ничего не могла. Ведь мы много лет провели вместе, тело откликалось на привычные прикосновения, а разум оставался холоден.

— Яна, скажи честно, это все ради того, чтобы Ванька приревновал? Тебе не хватает острых ощущений? — спокойно поинтересовался Виктор, хотя в глазах заметила опасный блеск.

Я нахмурилась. Знала, что Громов мог прочесть меня как открытую книгу, но в этот раз у него не получалось, потому что не мог понять с чего вдруг я переменила к нему свое отношение.

— Витя, он в курсе того, что я никуда от него не денусь. Я люблю его очень сильно… Ты же знаешь, — прошептала я, опустив взгляд, потому что не хотела видеть муку в глазах Виктора.

Почему мне его жаль? Какая мне разница причиню зверю боль или нет? Я же мечтала отомстить ему…

Громов с шумом втянул в себя воздух, и его рука на моей спине заметно напряглась.

— Я просто пытаюсь понять, с чего вдруг ты изменила ко мне отношение… Какую игру затеяла? Я, конечно, тебе подыграю, но еще раз предупреждаю, не стоит испытывать меня на прочность, — прорычал Виктор, буравя меня тяжелым взглядом.

Его холодный, жесткий тон буквально проник мне под кожу, и сердце невольно пропустило удар.

Вот ведь подозрительный!

— Витя, можно задать вопрос? Только ответь честно, — попросила, игнорируя его пламенную речь.

Заметила недоверие, проскользнувшее во взгляде.

— Смотря, что ты хочешь узнать… — сухо бросил в ответ.

— Если бы тогда я выбрала тебя, а не Ваню, ты бы на мне женился? Создал бы семью со мной? Или я так и была бы твоей игрушкой? — проговорила на одном дыхании, облизнув пересохшие от волнения губы.

Громов резко остановился, прекратив танец. Мне показалось, что воздух вокруг нас наэлектризовался, стал осязаемым.

— Яна, ты никогда не была для меня игрушкой. Я всегда относился к тебе, как к жене. Давал тебе все, что ты просила, заботился о тебе, водил к лучшим врачам… Хотел сделать тебя счастливой, но ты упорно продолжала меня ненавидеть. Да, я грешен. Лишил тебя детства слишком рано, но уже получил наказание свыше… Я влюбился в тебя так сильно, что ничем вытравить из сердца это чувство не могу. Безответная любовь, как червь, разъедает мое сердце изнутри. Хуже наказания не придумаешь… Хочешь знать, что было бы? — горько усмехнулся он, а у меня дыхание перехватило от его обреченного тона. — Я бы не просто на тебе женился… Я бы весь мир к твоим ногам положил… А теперь ты ответь мне честно, что я сделал не так? Чем заслужил ненависть? Я всего себя тебе тогда отдал, а ты не приняла…

Громов впервые в жизни своими словами прикоснулся к моей душе. Я не сомневалась в его искренности, видела по глазам, что душу раскрыл. Сердце невольно сжалось до боли. Не понимала своей реакции. Судорожно сглотнула, и дыхание вновь сбилось. Глаза защипали, в носу свербило. Прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Отвела взгляд в сторону, однако Виктор, ухватив рукой мой подбородок, повернул мою голову так, чтобы смотрела в его глаза. Он ждал ответ, а мне было дурно.

— Ты допустил одну ошибку, которая разом перечеркнула наше с тобой возможное совместное будущее… Ты позволил Зайцеву прикоснуться ко мне… Если бы ты тогда не подпустил его ко мне, а послал бы его к чертям, я бы увидела в тебе защитника, почувствовала бы безопасность и со временем отдала бы душу и сердце… А так… Витя, я всю жизнь ждала, что ты вот-вот наиграешься и отдашь меня другому… Не чувствовала безопасность рядом с тобой, всегда была начеку. Это и возвело между нами огромную бетонную стену. Если тебе от этого станет легче, то признаюсь… Если бы мы встретились при иных обстоятельствах, я бы любила сейчас тебя, а не Ваню…

Громов в лице изменился. Смотрел с таким сожалением и болью, что у меня душа сжалась в комочек. Виктор осознал свою ошибку, наверное, рад бы исправить, но, увы, прошлое не вернешь.

Разворошили друг другу души своими признаниями, не знаю, как он, а меня это очень сильно выбило из колеи. Зачем вообще затеяли этот разговор?

— Яна… — ошарашено произнес он мое имя, а у меня слезинка скатилась по щеке.

Трясло как в лихорадке. Замотала головой. Это было выше моих сил. Вырвалась из его рук и умчалась прочь. В соседнем зале не обнаружила Ваню.

— Где Тарасов? — обратилась я к Коркиной, схватив свою сумку.

Хотела найти любимого и свалить из этого заведения как можно скорее.

— Ушел подписывать какие-то бумаги, — пожала плечами Любовь Ивановна.

— Ясно, — сухо бросила я и, развернувшись на каблуках, уверенным шагом направилась в туалет.

Уперлась руками в раковину и смотрела на свое отражение в зеркало. Делала глубокие вдохи, чтобы угомонить колотящееся сердце. Дура! Какая же я дура! Чего я добилась? Зачем решила наладить дружеские отношения с дьяволом? Мне легче его ненавидеть, чем вот так…Только себе душу наизнанку вывернула.

Может, все дело в том, что привыкла жить с волками и уже не умею по-человечески?

Потерла виски, казалось, что голова взорвется. Нужно возвращаться и поскорее найти Ваню! Хочу домой! Открыла дверь и вышла в коридор, но резко затормозила, когда увидела перед собой Зайцева. Сердце гулко забилось, и инстинкты кричали об опасности. Предчувствие чего-то страшного закралось в душу. Хотела пройти мимо, однако услышала, как Костя усмехнулся. В два счета он оказался возле меня, схватил за руки и затолкал обратно в туалет. Запер дверь, смотрел на меня как хищник на добычу. У меня адреналин расплескался по крови, мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Живя в логове врага, я давно уяснила одну истину — если хищник выбрал себе жертву, то просить о пощаде бесполезно.

— Ваня тебя убьет, — прорычала я, медленно попятившись.

Константин лишь ухмыльнулся, наслаждаясь ситуацией.

— Нет, дорогуша, ему пора осознать, что он живет со шлюхой, которая принадлежит мне и Виктору. Мы купили тебя, а значит ты наша собственность. Это Виктор пообещал Ваньку не трогать тебя, а я нет. Деточка, ты чертовски мне мешаешь. Я хочу, чтобы Алиса вышла замуж за Тарасова, а на пути стоишь ты! Ванек привязан к тебе, поэтому хочу ему помочь распутаться. Чтоб ты знала, я намерен заплатить крупную сумму, чтобы тебя убрали тихо и незаметно. Так что можешь проститься с жизнью, скоро за тобой придет смерть с косой. Хотя какая коса в наше время? Пуля в лоб… Вот, что тебя ждет в ближайшее будущее, но сперва я еще разочек трахну тебя, — заявил он, расстегивая ремень, а у меня сбилось дыхание и почти подкосились ноги.

— Я все расскажу Ване, — зашипела, сжав кулаки.

— Рассказывай, тебе никто не поверит. Алиби у меня будет хорошее, к тому же получишь пулю неожиданно, это может произойти завтра или через несколько месяцев. Будешь жить в постоянном страхе… Ваня без тебя погорюет денек-другой, а потом женится на Алисе и все будут счастливы. Никто не станет поднимать шумиху из-за шлюхи.

Костя приближался ко мне медленно, а меня оглушало собственное сердцебиение. Звать на помощь было бесполезно, так как музыка в заведении играла громко, и меня бы никто не услышал. Нападение — лучший способ защиты. Я вспомнила уроки самообороны. Резко врезала ногой в колено мужчины, он от неожиданности согнулся и тут же получил от меня удар в челюсть. Я разбила ему губу, а он заржал, как ненормальный. Попыталась проскочить мимо него к двери, однако Зайцев резко ухватил меня за волосы, портя прическу. До боли потянул на себя, отчего я зашипела.

— Тварь, а ты все такая же прыткая, — зарычал он, прижав меня к столешнице, в которую были встроены две раковины.

Удерживая за волосы, лишил меня активных действий, не могла ему врезать, потому что боль сковывало все тело. Костя заставил меня нагнуться, я попыталась дернуться, однако мужчина физически был сильнее и крупнее меня. Вот и вся самооборона… С горечью подумала я.

Затошнило, когда ощутила его руку у себя между ног, дернулась, однако Зайцев сильнее намотал волосы на свой кулак. От боли у меня слезы собрались в глазах, но я с детства умею терпеть.

Одной рукой задрал подол моего платья до самой поясницы. Больно шлепнул по пятой точке, наслаждаясь своим превосходством, а я зарычала от ненависти. Дернул за кружевные трусики, и они с треском разошлись по швам.

— Я убью тебя, — процедила сквозь стиснутые зубы, на что мужчина лишь усмехнулся.

Он проник в мое тело пальцами, а я напряглась, закусила губу до крови. Тело было моим предателем и неправильно реагировало на грубость. Стало тошно от себя.

— Какая же ты влажная и горячая, — довольно проговорил он, расстегивая ширинку.

Я попыталась вырваться из захвата, как учили, но только получила очередную порцию боли. Зайцев коленом раздвинул мне ноги и одним сильным толчком вошел в мое тело. Застонал от удовольствия, а я зашипела, как змея. Мозг продолжал искать выход из этой ситуации, адреналин стучал в висках. Решилась на отчаянный шаг. Прогнулась в спине, ощутив ненависть и жажду крови. Я будто снова стала той маленькой, беззащитной девчонкой, которой пользовались, которую унижали. Я всегда пыталась бороться с этим миром, но постоянно проигрывала. Перед глазами появилась черная пелена. Нервы оголились до предела, опасалась сломаться и сойти с ума.

— Шлюха, будешь знать, как у меня под ногами путаться, — довольно зарычал Костя, толкаясь в меня сильнее, а я дотянулась рукой до своей сумочки, и скользнула внутрь.

Обхватила пальцами нож, нажала на кнопку, чтобы появилось лезвие, а потом со всей силой воткнула острие в ногу мужчине по самую рукоять и выдернула нож обратно.

Зайцев застонал от боли, рухнул на пол, зажимая ладонями кровавую рану. Пока он орал на меня матом, я выскочила из туалета. Судорожно поправила платье. Костя, прихрамывая, погнался следом за мной. Я устремилась к выходу из клуба, но путь мне перегородила охрана. Выставив перед собой клинок, лихорадочно переводила взгляд с одного человека на другого, готовясь к внезапной атаке. Меня трясло, по спине струился холодный пот, а на душе творилось черте что. Хотелось убить всех, уничтожить этих тварей, чтобы никогда больше не смели вытирать об меня ноги.

— Поймайте, эту ненормальную! — завопил с ненавистью Зайцев, а я увернулась от охраны и бросилась в сторону бара.

Наивно надеялась, что Матвей меня защитит. Заметив в моих руках окровавленный нож, гости расступились в разные стороны, что облегчило мне передвижение.

— Яна! — с тревогой прокричал Виктор, а я резко обернулась на его голос.

Наверное, со стороны я казалась неадекватной. Дыхание сбилось, руки тряслись, а шальной взгляд блуждал по собравшимся тварям. Зайцев своим поступком пробудил во мне зверя, того самого, который все эти годы жаждал мести и крови. Насилие всегда порождает насилие. В тот момент я ненавидела всех, люто, до скрежета зубов. Готова была убить любого и плевать, что со мной будет потом. Главное, чтобы больше не смели меня использовать, унижать и причинять боль.

— Яна! — зарычал Громов. — Твою мать! Ты что творишь? Брось нож!

Чувствовала себя в западне, среди безжалостных хищников. Я готова была биться до конца, отступать некуда. Или они меня, или я их… Третьего варианта мой разум не видел.

Виктор приблизился, чтобы отобрать у меня оружие. Не раздумывая, замахнулась на него, крепко сжав нож в руке. Громов успел отскочить, однако острие все же прошло по его груди. Белая рубашка мгновенно окрасилась алым цветом. Коркина завизжала истошно:

— Витюша! Господи! Ты ранен!

Охрана наставила на меня пистолеты, однако Громов рявкнул, чтобы убрали стволы.

— Все нормально, она лишь слегка зацепила, — сухо бросил Виктор, рыдающей Любе. — Яна, не дури, отдай нож. Что на тебя нашло?

Я слышала неподдельную тревогу в его голосе. Судорожно сглотнула. В глазах темнело, в висках стучало, а капли пота скатывались по моему лбу.

— Он… — кивнула я на Зайцева, который стоял позади Виктора. — Меня… Там… В туалете… — бессвязно сказала, дрожащим голосом, а вот рука, сжимающая оружие, была твердой и уверенной.

Никто не посмеет ко мне подойти. Убью любого!

Виктор побледнел, осознав, сказанное мной. Развернулся и со всего размаху въехал в челюсть Косте. Тот пошатнулся и чуть не упал. Бросил на Громова уничтожающий взгляд.

— Ты помешался на своей чокнутой шлюхе, — сплюнул Костя кровь на пол.

— Ты тронул то, что принадлежит мне, — тяжело дыша, заявил Громов, сжав кулаки до хруста.

— Матерь Божья! Яна! — услышала я вопль Вани и крепче сжала нож.

— Не подходи к ней, — рявкнул Виктор, остановив Тарасова. — Ты видишь, она не в себе. Вызыви скорую.

— Яна, не глупи, отдай нож, — жестко приказал Тарасов, сделав ко мне шаг.

Гости притихли, смотрели на меня, как на диковинку из цирка. У меня настолько обострились инстинкты самосохранения, что я никого не собиралась к себе подпускать, даже Ваню. Никому не доверяла в тот момент.

— Давай вместе, — обратился Тарасов к Громову, а я насторожилась.

Они одновременно двинулись на меня. Я прищурилась и снова замахнулась на Виктора, лезвие прошло по его руке, и в тот же момент Ваня сбил меня с ног, и я со всего размаху ударилась головой о пол. Нож вылетел из руки и отлетел в сторону барной стойки, попав прямиком под шкафы. Тарасов сел на меня сверху и скрутил мои руки, чтобы я его не била.

— Витя! Ты весь в крови, — причитала Коркина, кружась рядом, как надоедливая муха.

— Люба, замолчи. Сказал же, что я в норме, — рявкнул на нее Громов, а потом посмотрел на меня с тревогой.

— Ваня, и ты живешь с этой ненормальной? — вскинув брови, спросила белобрысая швабра. — Испортила мой день рождения… Ранила отца… По тебе психушка плачет, дорогуша.

Я насупилась и посмотрела с ненавистью на Алису. Ни одного слова не могла произнести, воздуха не хватало, мое сердце стучало слишком быстро. Казалось еще мгновение и оно разорвется на части.

— Она бы не напала, если бы твой папаша не изнасиловал ее в туалете, — с яростью проговорил Виктор.

Я заметила, как побледнел Ваня, посмотрев на меня с ужасом и сожалением.

То ли от удара головой, то ли от шокового состояния, но у меня все поплыло перед глазами, и тьма затянула в свои спасительные объятия.

Очнулась я в палате. В носу была кислородная трубочка, а в вену подведена капельница. Заметила Виктора, стоящего у окна. Он смотрел куда-то вдаль. Его грудная клетка была перетянута бинтом, а окровавленная рубашка распахнута. До меня дошло, что я чуть не убила Громова. От этой мысли затошнило и затрясло. Я вдруг осознала, что не хотела терять этого человека. Столько лет мечтала вырезать ему сердце, а стоило ранить его, как об этом пожалела. Поняла, что несмотря ни на что, Виктор мне дорог. Он, заметив, что я очнулась, бросил на меня задумчивый, строгий взгляд. Я зажала рот ладошками, чтобы удержать рвущиеся рыдания. На меня накатила волна эмоций. То, что произошло, словно ведро холодной воды вылилось на мою голову. Нервы не выдержали. Ударило откатной волной. Слезы покатились по щекам, и я завыла, как зверь. Громов побледнел и подскочил ко мне. Сел рядом, а я прижалась к нему, обхватив крепкую шею. Вцепилась пальцами в его волосы и еще сильнее разрыдалась.

— Витя, прости… Я не хотела, — с надрывом проговорила.

— Маленькая, тише, — прошептал он, погладив меня по голове. — Тебе нельзя волноваться.

— Витя… — всхлипнув, промолвила. — Витя… Костя обещал меня убить… Я испугалась… Прости…

— Я с ним разберусь, он тебя больше не тронет, — уверено пообещал Громов. — А теперь перестань рыдать, тебе о ребенке нужно думать.

Я замерла и перестала дышать. Смотрела на Виктора ошарашено, ничего не понимая. Он, заметив мой изумленный взгляд, пояснил:

— Ты шесть часов была без сознания. Мы с Ваней очень переживали, попросили провести полную диагностику. Врач сказал, что у тебя семь недель беременности. Ванек сейчас с доктором разговаривает, скоро придет.

Господи! На меня накатила паника. Беременна? Против воли слезы с новой силой покатились по щекам и рыдания душили. Одно дело подозревать о своем положении, совсем другое — знать наверняка. Стало страшно. Справлюсь ли я с такой ответственностью? Какая из меня получится мать? Смогу ли я уберечь свое дитя от этого жестокого мира? Сжала пальцами плечи Громова, пытаясь совладать с эмоциями.

— Тише! — ласково проговорил он, хотя уловила сталь в его голосе.

Виктор обхватил мои щеки ладонями, дышал прерывисто, смотрел так, словно гипнотизировал. Чуть поддался вперед и смял мои губы своими. У меня сердце замерло, а Громова затрясло как в лихорадке. Нежно ласкал мой рот, а, не встретив сопротивления, усилил свой напор, углубил поцелуй. Его даже не остановило то, что я не отвечала, а замерла, как статуя. На меня напало оцепенение, не верила в происходящее. Потеряла ориентир, почва окончательно ушла из-под ног. В душе вновь поднялся вихрь, разум бунтовал. Надо было оттолкнуть Громова от себя, наорать на него, но у меня не хватило сил. Эмоционально выжата, растоптана. Я так от всего устала…

— Маленькая моя, — прошептал на одном дыхании, прерывисто целуя мои щеки и шею. — Что же ты со мной делаешь?

— Витя… — застонала с отчаянием, отрицательно покачала головой.

Так нельзя! Это неправильно! Почему-то сердце болезненно сжалось в груди.

— Остановись… — выдохнула, зажмурившись.

Виктор поцеловал меня в лоб и отстранился. Я тяжело вздохнула и приоткрыла веки. Громов поднялся и отошел к окну, спрятав руки в карманы брюк. Наблюдала за ним. Спина напряжена, дыхание рваное. Воздух вокруг нас будто загудел, завибрировал. Я как никогда поняла, что Виктор очень сильно мучился со своей безответной любовью.

В палату вошел Ваня, я сразу же ощутила облегчение. Однако любимый был темнее грозовой тучи. Молча подошел ко мне, сел рядом и обнял крепкими, надежными руками, прижав к своей груди. Я бросила взгляд на Громова, он тяжело вздохнул и поспешно вышел из палаты.

— Я убью эту сволочь, — прошептал мне на ухо Тарасов. — Тварь… Как он мог? Я бы лучше все вопросы решал с Алисой. Она грамотнее отца управляется с бизнесом. Мы с Зайцевой отличную сделку заключили в обход Кости. Вот он и разозлился. Решил ударить меня таким низким способом. Алиса не раз намекала, что отцу в отставку пора. Костя своей выходкой испортил день рождения дочери, уверен, что она не спустит ему этого с рук. Он заплатит за то, что прикоснулся к тебе.

— Ваня, — устало выдохнула я, крепче прижавшись к любимому. — Ваня… Не надо. Прошу, давай уедем… Бросим всех и начнем нормальную жизнь. Костя обещал убить меня, потому что я стою на пути у тебя и Алисы. Твой брак с ней выгоден многим. Меня не оставят в покое. Ваня, я не хочу умирать.

— Тише, Яночка. Никто тебя не убьет. Он просто запугать тебя хотел, чтобы ты сбежала, сверкая пятками. Костик теперь наверняка навредит Виктору за то, что тот его ударил, защищая тебя. Но Громов с этим разберется.

У меня душа ушла в пятки. Глупо, но я испытала волнение за Витю. А потом испугалась за себя. Многие поняли, что у Виктора есть слабость и это я. Что если Громов решит отослать меня куда-нибудь подальше, чтобы уберечь от своих врагов, или запрет где-нибудь в особняке, и запретит Ване приближаться ко мне в целях безопасности? Я не смогу без Ивана!

— Ваня, у нас будет ребенок, — проговорила, положив руку на живот. — Не знаю, почему таблетки не помогли.

Тарасов судорожно сглотнул.

— Яночка, я знаю, доктор мне сказал.

— Ваня, давай уедем. Брось все свои дела, увези нас с малышом куда-нибудь подальше, где никто меня не найдет, — попросила, цепляясь пальцами за темную рубашку Тарасова.

Ваня смотрел на меня с холодом, губы в тонкую линию натянулись. Я нахмурилась, совсем мне не понравился его настрой.

— Яна, я не могу так просто взять и выйти из дела. К тому же подписал с Зайцевой контракт, у меня послезавтра операция на несколько миллионов. Мне нельзя подводить людей, иначе прикончат. А насчет ребенка… Ты уверена, что он нам нужен? Яна, не хочу тебя обидеть, но у тебя серьезные проблемы с психикой, все эти фобии, припадки… Тебе лечение требуется. Мы с Виктором замяли твою выходку, а ведь тебя могли за решетку упрятать за нападение и ношение холодного оружия. Яна, подумай хорошенько, какой ты матерью станешь, если у тебя то приступы случаются, то агрессия просыпается? Тигрица моя, может, сначала подлечишься, отдохнешь? Давай я оплачу тебе санаторий, уедешь отсюда на некоторое время, придешь в себя, а потом уже подумаем и о свадьбе, и о детях. А сейчас детям не время.

Его слова меня ни капельки не удивили. Знала, что он не обрадуется новости о прибавлении в нашей семье. В какой-то степени Ваня был прав. Какая из меня получится мать? Я же себя защитить не могу. Не хотела обрекать своего ребенка на такую же участь, как у меня. Что если Артем прав, и я такая же, как моя мамаша? Тогда выходит, что я не смогу защитить своего ребенка от жестоких людей, в кругу которых находилась. Что если враги отнимут у меня малыша, чтобы надавить на Ваню или Витю? В том мире, в котором я обитала, дети — это слабость. Одной выжить проще, чем с ребенком на руках.

— Я подумаю, — без эмоций ответила, опустила взгляд на свои переплетенные пальцы. — Ты забрал мой нож? — сменила тему.

— Хотел, но не нашел. Либо куда-то закатился, либо кто-то успел утащить. Он же серебряный, за него можно приличную сумму получить.

— Ваня, я хочу домой, забери меня отсюда, — посмотрела с мольбой на любимого мужчину.

— Нет! Ты останешься в больнице. Так безопаснее. Будешь под присмотром врачей. К тому же я сегодня уезжаю на задание, вернусь только через пару дней. Не хочу, чтобы ты дома была одна, — строго проговорил Тарасов, а я чуть не разрыдалась от досады.

— Ваня, не бросай меня, — проговорила с отчаянием, цепляясь пальцами за его руки.

— Яна, что за глупости? — возмутился Иван. — Я на самом деле хочу остаться, но ты же знаешь, что не могу. Раньше ты спокойно реагировала, когда мне приходилось уходить на несколько дней, что сейчас изменилось? Это мой образ жизни… Так было и так будет всегда. Тебе не стоит переживать. Отдыхай, здесь ты в безопасности, — сказал Ваня и поцеловал.

Он нежно погладил меня по голове, а потом ушел.

Я смотрела ему в след и ощущала пустоту в груди. Ваня был мне нужен здесь и сейчас, потому что меня выбило из колеи и мне хотелось почувствовать опору. А он… Снова выбрал бизнес, а не нас с малышом. Посмотрела на свой плоский живот. Меня терзали смутные сомнения. Если ребенок не нужен Ване, то он не будет любить это дитя. Ведь мой отец меня ненавидел, он не желал моего рождения. Судьба вновь повторится… Артем прав! Я люблю Тарасова несмотря ни на что, и из-за этих чувств не смогу помочь своему малышу. Я лучше сдохну, чем стану такой, как моя мамаша. Мне не время становиться матерью. Я еще не обрела стабильность. Моя жизнь и так висит на волоске. Поняла, что если останусь в больнице еще на пару дней то, точно лишусь рассудка из-за размышлений. Взяла в руку сотовый, нашла нужный контакт и позвонила. Всего один гудок и услышала голос Виктора.

— Что случилось? — насторожился Громов.

— Забери меня отсюда, пожалуйста, — выдохнула я с отчаянием.

— Сейчас приеду, — спокойно ответил он и отключился, а я расслабилась.

Подумала, что стоило бы позвонить Артему, но отогнала от себя эту мысль. Не хотела расстраивать брата. Он точно бы упрятал меня в больницу и приставил конвой, чтобы я не сбежала, не выпустил бы, пока не упрятал Ивана за решетку.

Витя заступился за меня, ударил друга, рискуя потерять партнера. Конечно, Громову не доверяла, но осознавала, что он единственный, кто подставит свое плечо, и не будет пилить меня и доставать нравоучениями. Все-таки есть плюсы в нашей с ним начавшейся дружбе.

Через двадцать минут Громов вошел в мою палату. Он быстро договорился с врачом, узнал, какие лекарства мне понадобятся в ближайшее время, помог собраться и, взяв под руку, вывел из больницы. Я села в его машину, притянула к себе ноги, обхватив руками колени, и смотрела в одну точку.

Громов устроился за рулем, достал сигарету, прикурил, а потом резко замер, затушил, открыл окно, впустив в салон свежий воздух.

— Прости, забыл, что тебе теперь вреден дым.

Я ничего не ответила, даже голову не повернула в его сторону, так и продолжала смотреть перед собой. Стало горько от того, что это не Ваня так обо мне печется, а тот, кого я много лет ненавидела.

— Пока Ванька уехал за партией товара, я составлю тебе компанию на эти дни. Я его предупредил, что забрал тебя из больницы. Он, конечно, психовал, но потом смирился.

— А как же твоя работа? — спросила я безжизненным тоном.

— К черту все. За пару дней ребята в автосервисах и без меня справятся.

— Витя, отпусти Ваню… Я хочу нормальную жизнь, вдали отсюда. Рядом с Тарасовым и нашим малышом. Он не может бросить бизнес из-за тебя. Витя, если ты меня любишь, отпусти Ваню… Позволь мне быть счастливой, — прошептала я, заметив, как Громов заметно напрягся.

В его глазах отразился лед, желваки на скулах заходили, а на шее вена забилась в бешеном ритме.

— Ваньке выйти из бизнеса я не позволю. Наше семейное дело стоит на двух опорах: он и я. Если убрать одну колонну, вся конструкция станет шаткой. Мы друг другу прикрываем спину. Быть счастливой тебе никто не мешает. Ванька ради тебя старается. Не соблазнился Зайцевой, хотя она отличный вариант. Алиса — девка умная, расчетливая, давно поняла, как выгоден этот брак, и всячески пытается добиться Тарасова, а Ванька, как кремень, тебе предан. Хотя раньше у него отбоя от женщин не было. Я все ждал, что он оступится, разочарует тебя, наиграется и бросит, а он серьезно настроен по отношению к тебе. Однако бизнес он не бросит. Понимает степень своей ответственности, ну и нравится ему эта жизнь, поэтому менять в ней ничего не станет.

— Значит, ему скоро придется выбирать: или я, или бизнес, вот и посмотрим, что для него дороже, — прорычала я.

— Дуреха! Только попробуй его перед этим выбором поставить! Ты об этом очень сильно пожалеешь! Яна, не лезь туда, куда не следует, и все будет хорошо, — предостерег Виктор, сжав руль с такой силой, что костяшки на пальцах побелели.

— Ты мне угрожаешь? — хмыкнула я.

— Да, Яночка. Потом не жалуйся… Я тебя предупредил, а решать тебе, — грозно проговорил Громов, отчего у меня невольно мурашки пробежали по спине.

Как ему удается то быть нежным и заботливым, то злым и опасным?

— Приму к сведению, — бросила сухо и отвернулась к окну.

Громов вез меня к себе домой, туда, где я провела несколько лет своей жизни.

ГЛАВА 7

Оставшуюся часть пути мы с Витей не разговаривали. Я лишь мельком бросала на него взгляд, заметив, что Громов ушел в себя. Мы подъехали к дому, который я всю жизнь считала своей темницей, а сейчас осознала, что это было моим убежищем. Кем бы я стала без Виктора? Он прав, отец меня или убил бы, или отдал бы своим дружкам. Даже подумать страшно.

Ворота нам открыл охранник. Перед моими глазами красовался уютный двухэтажный дом общей площадью примерно девяносто квадратных метров, так что Громов жил не во дворце. Таких бизнесменов, как Виктор, в городе существовало много. Он не олигарх, которого бы сопровождали по три машины, напичканные охраной, и жил не в золотом замке. Витя — обычный смертный, просто в свое время успел подсуетиться со своим братом и открыть семейное дело. Чтобы удержаться на плаву, вступил в сговор с более влиятельными личностями. То, что через его автосервисы проходили партии наркотиков и краденые детали, — это побочная сторона того самого «союза».

Громов и Зайцев были небольшими рыбами в океане, где можно с легкостью встретить и пиранью, и акул. Пока жила с Виктором, успела понять, что он не стремился стать рыбой покрупнее, его устраивала такая жизнь, и лезть выше не хотел, чтобы не тягаться с опасными хищниками. Громова знали в верхах и все его уважали. Я понимала, что если бы сбежала в свое время от Виктора, он бы обратился за помощью к вышестоящим лицам, чтобы разыскать меня, и ему бы не отказали.

Однако осознавала, что это не так-то легко — найти человека, когда поблизости располагалось много населенных пунктов. Это — как перерыть стог сена в поисках иголки. Наконец-то призналась себе, что не хотела покидать родной город. Я привыкла к своей жизни, к опасностям и темной стороне. Тот факт, что меня изнасиловал Костя, не напугал, и уезжать я никуда не собиралась. Конечно, не хотела умирать, но раз Витя пообещал, что разберется с этим, я расслабилась, потому что Громов слова на ветер не бросал и держал свои обещания.

Несмотря на то, что время было около полуночи, нам навстречу из комнаты выбежала Ольга Павловна. Она домработница Виктора. В ее обязанности входило наведение порядка в этом и другом его доме, покупка продовольствия и готовка. Малахова относилась ко мне с теплотой и в то время, когда я здесь жила, заменила мне бабушку.

— Деточка! Господи, как же ты повзрослела! — воскликнула Ольга Павловна, всплеснув руками.

Она заключила меня в объятия, а я чуть не разрыдалась, потому что очень по ней соскучилась.

— Виктор Александрович ничего в твоей комнате не менял, так что в шкафу найдешь свои вещи.

Я бросила удивленный взгляд на Громова, а он прожигал меня своими изумрудными глазами. Сердце затрепетало в груди. Это что же получается, Витя за столько лет не избавился от моих вещей? Надеялся, что я снова буду жить здесь?

— Вы голодные? В холодильнике полно еды, — протараторила женщина.

— Ольга Павловна, спасибо вам за беспокойство, но уже поздно, идите, отдыхайте, мы с Яной сами разберемся, — мягко проговорил Виктор, хотя в голосе слышалась сталь, из-за которой становилось понятно, что это не просьба, а приказ.

Малахова еще раз обняла меня и скрылась в своей комнате. Я почувствовала на себе тяжелый взгляд Громова и сглотнула. Умно ли было приезжать сюда? Но с другой стороны это лучше, чем оставаться одной в больнице. Я опасалась, что Костя пошлет ко мне своих людей, и пока буду одна, меня просто пристрелят в больничных стенах.

— Перекусим? — поинтересовался он.

Я ощущала себя так, словно оказалась в одной клетке со львом. Хищник следил за каждым моим жестом и взглядом, а я осторожничала, боясь спровоцировать животное к броску.

— Не откажусь, — ответила уверенно, вздернув подбородок.

Губы Громова растянулись в ухмылке.

Где находилась кухня, я прекрасно знала, поэтому прошла по коридору и свернула налево. Расположилась на своем любимом месте у окна. Виктор бросил на меня теплый взгляд и открыл холодильник. Достал мясное рагу, оладьи и поставил разогреваться в микроволновку, включил чайник. Громов осмотрел свою рубашку и покачал головой, явно недовольный своим внешним видом. Стянул окровавленную ткань, а я заметила на его груди и руке повязки. Через бинт просочилась кровь, отчего мне стало дурно.

— Я тебя сильно зацепила? — прошептала, посмотрев с сожалением.

Он мельком взглянул на меня и вышел из кухни, не проронив ни слова. Вернулся через несколько минут в домашней футболке и спортивных штанах. Достал из микроволновки тарелки, налил чай и поставил все передо мной на стол. Молча сел напротив и смотрел, не моргая, словно не верил, что я находилась в его доме.

— Ешь. Тебе теперь нужно за двоих питаться. У меня все заживет, так что не бери в голову, — строго заявил он.

Я окинула взглядом просторную, уютную кухню. Здесь мы с Витей каждый день завтракали и ужинали. Судя по тому, что тоска промелькнула в его взгляде, Громов подумал о том же самом. Раньше я была уверена, что никогда не вернусь сюда по доброй воле. Правильно говорят люди, что нельзя зарекаться. Уловила древесный аромат, смешанный с табаком и мышцы живота непроизвольно сжались, а во рту образовалась сухость. Мужской запах, который был присущ Виктору, будоражил меня до мозга костей. Вызывал призраки из нашей прошлой жизни, которую я так старательно пыталась забыть все эти годы.

Я большую часть времени провела, зациклившись на мести и ненависти, а теперь взглянула на Громова под другим углом. Да, он опасный человек, суровый, временами жестокий, с таким шутки плохи, а если он что-то решил, то добьется любой ценой. Он любитель жесткого секса, но, тем не менее, умел дарить нежность и ласку. Ко мне Громов относился иначе, чем к другим людям, и я знала о нем больше, чем кто либо. Виктор так же умел проявлять заботу и терпение. Рядом с ним я всегда чувствовала себя маленькой девочкой. С Ваней в этом плане было проще. С Тарасовым у нас некое равенство, а вот Витя пытался подавить меня своей сильной энергетикой, стремился подчинить своей воли, однако я оказалась прыткая и дрессировке не поддавалась. Виктор никогда не знал, чего от меня ожидать.

— Спасибо, что, несмотря на наше с тобой разногласие, ты все же забрал меня из больницы и приютил у себя, — серьезно проговорила я, отправив кусочек мяса в рот.

— Ты стала общаться со мной по-человечески, я ответил тебе тем же, — спокойно сказал он, скрыв от меня свои эмоции за непроницаемой маской.

Напряжение между нами осязалось на клеточном уровне. Когда доела, поднялась из-за стола, поблагодарила его за вкусную еду и отправилась на второй этаж, где находилась моя спальня. Вернее, раньше эта комната принадлежала мне. Она располагалась напротив спальни Виктора. Я осторожно обхватила пальцами ручку и открыла дверь. Сердце замерло в груди. Не думала, что вернуться сюда будет так волнительно. Почему-то вместо ненависти к этому месту, возникла тоска и чувство потерянности.

Включила свет и взглядом заскользила по большому окну, украшенному шикарными шторами в сочетании двух цветов — белого и нежно розового, в тон стен. Посмотрела на письменный стол, за которым делала уроки, зеркальный шкаф-купе, где хранила свои вещи. Двуспальная кровать с резным изголовьем. Постель все так же, как и раньше, застелена светло-розовым покрывалом. На полке слева от меня до сих пор сидели плюшевые игрушки, которые мне дарила Ольга Павловна. На негнущихся ногах переступила порог и вошла в комнату. Провела рукой по игрушкам, подошла к шкафу и раздвинула створки. На полке аккуратной стопкой лежали мои вещи, которые я не забрала, когда съехала на съемную квартиру. Сглотнула, ощутив дрожь в теле. Воспоминания просачивались в мозг, и теперь я на свою жизнь смотрела под другим углом. Это мое прошлое, и от него никуда не деться… Ностальгия часто преследует людей и я не исключение.

А может, все дело в том, что разум забывает все плохое, оставляя в памяти лишь приятные моменты?

Села на подоконник, взглянула на звездное небо. Спать одна я не могла, не просить же Виктора полежать со мной? Это было бы чересчур.

Стоило подумать про Громова, как дверь в моей комнате открылась, и на пороге появился Витя. Глаза прищурил, венка на шее пульсировала, а на челюсти желваки ходили, знала, что он напряжен, хотя мужчина умело натянул непроницаемую маску.

— Живо слезай с окна и ложись спать! — рявкнул он, а я от его командирского тона поежилась.

Посмотрела в глаза Громова с тоской и печалью. Спустилась с подоконника, но от окна не отошла.

— Ты же знаешь, что я не усну… — прошептала, отвернувшись к окну.

Сердце сбилось с ритма, потому что ощутила Виктора за своей спиной, чувствовала его дыхание у себя на затылке и мурашки поползли вдоль позвоночника. Меня пугала реакция собственного тела. А еще очень надеялась, что Громов не натворит глупостей, иначе как потом смотреть в глаза Вани? Все же не удачная была идея приехать в дом Виктора. Почему я такая глупая? Вечно усложняю себе жизнь.

Когда Витя положил ладони мне на плечи и осторожно провел вдоль моих рук, я вздрогнула и напряглась. Осторожно развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Как и ожидала, в его взгляде плескалось дикое, жгучее желание.

— Ты боишься меня? — серьезно спросил он, а я отрицательно покачала головой. — Тогда ложись спать, я посижу с тобой, пока не уснешь, а потом уйду в свою комнату.

Наверное, недоверие отпечаталось у меня на лбу, потому что Виктор цокнул языком и хмыкнул:

— Я к беременным не пристаю. Ты же знаешь, какие у меня вкусы, а в твоем положении такие игры опасны для малыша. К тому же обещал Ваньке, что пальцем тебя не трону, а свое слово я привык держать, иначе не заработал бы уважение окружающих людей.

Я тоже знала об этой его черте, поэтому расслабилась и страхи отпустили мою душу. Откинула покрывало и легла. Виктор выключил свет и сел рядом со мной на кровать. Мне казалось, что он не дышал, замер и не шевелился. Я закрыла глаза, надеясь поскорее погрузиться в сон. Ощутила, как Громов нежно провел рукой по моей голове. Гладил как ребенка, бережно и успокаивающе. Он так часто делал, когда меня мучили ночные кошмары и я орала во сне. Не заметила, как отключилась.

Утром сладко потянулась и распахнула глаза. Не сразу дошло, где находилась. Резко подскочила на кровати и осмотрелась по сторонам. В комнате я была одна. Сползла с постели, нашла в шкафу шорты и майку, подхватила вещи и отправилась в душ, который располагался на втором этаже, рядом с моей комнатой.

Привела себя в порядок. Посмотрела в зеркало, но не заметила никаких изменений в своем теле. Приложила ладони к животу. Мой мозг не мог осознать, что внутри находился живой человечек. У меня было много эмоций, но сильнее всего преобладал страх. Я боялась, что не справлюсь и буду плохой матерью.

Спустилась на первый этаж и шла бесшумно, чтобы никто не заметил моего присутствия. Услышала голос Ольги Павловны и прислушалась.

— Как же я рада, что Яночка снова с нами. Без нее дом опустел, — вздохнула женщина.

— Это точно… — безжизненным голосом ответил Громов.

— Сколько она у нас пробудет? Может, приготовить ее любимые блюда на ужин? — протараторила Малахова.

— Будь моя воля, она бы осталась тут навсегда… — вздохнул Виктор, а у меня сердце сжалось в тиски.

Не хотелось признаваться самой себе в том, что Ваня относился ко мне иначе. Прохладнее что ли? В Ванюшиной любви я не сомневалась, вот только невольно стала сравнивать отношения мужчин ко мне. Почему любимый бросил меня в больнице и уехал? Почему тот, кого я считала все эти годы врагом, заступился за меня, не боясь потерять бизнес? Вопросов было множество, суть была перед глазами, но я ее не видела. Или не хотела видеть…

Вошла на кухню, поймав на себе прожигающий взгляд Виктора.

— Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? — поинтересовался он, а я смутилась.

Пять лет мы с ним плохо общались, вернее я… Шипела на него, рычала, вела себя как ребенок… Почему не замечала в нем заботливого мужчину раньше? А сейчас словно очки съехали. Где-то внутри зарождалась обида на Ваню за то, что он повел себя так, словно ему было все равно, что меня изнасиловали. Думала, он бросится на Костю и загрызет его, а он… Вел себя спокойно. Зная, что я провела ночь в доме Громова, даже не позвонил. Совершено не ревнует? А я-то дура хотела их натравить друг на друга. Хорошо, что не стала этого делать.

Ольга Павловна удивленно выгнула бровь, а Громов пояснил для нее:

— Наша Яна в положении.

— Батюшки, — всплеснула она руками. — Вот это новости. Что же вы, Виктор Александрович, молчали? Я сегодня же куплю свежих овощей и фруктов. Яночке нужны витамины!

— Ольга Павловна, вы правы. Приготовьте нам на обед и ужин побольше овощей и мяса. Так как самочувствие, Яна?

— Спасибо, все хорошо, — пробубнила я и села на свое привычное место.

Малахова накрыла на стол и выпорхнула из кухни, оставив нас наедине. Я бросала на Громова взгляд из-под опущенных ресниц. Честно признаться, он смотрел на меня так пристально, что кусок в горло не лез.

— Яна, если будет желание, приезжай ко мне в гости почаще. Ольга Павловна по тебе скучала все эти годы… И я тоже…

— Хорошо, как-нибудь обязательно приеду, — улыбнулась я.

Сказала так специально, потому что побоялась ранить его своим отказом. И почему в последнее время боюсь причинить ему страдание? Раньше же было все равно… Заметила, как в глазах Виктора вспыхнули огоньки надежды.

У Громова зазвонил телефон. Витя нахмурился и ответил на звонок, при этом неотрывно смотрел мне в глаза.

— Нет, не приеду. Люба, я занят. Нет, и завтра тоже не жди. Я тебе наберу, — сухо проговорил Виктор и отключил телефон, а я испытала неловкость от создавшейся ситуации.

— Витя… — прошептала, проглотив ком в горле. — Не меняй из-за меня свои планы.

— Яна, когда ты уже поймешь, что для меня важна только ты? Остальной мир пусть катится к чертям. Я до сих пор поверить не могу в то, что ты вычеркнула меня из своего черного списка. Даже не знаю, кого благодарить?

Ответить я не успела, потому что зазвонил мой телефон. Заметив на экране фото Вани, я невольно улыбнулась, а по венам расплескалось тепло. И почему когда мы любим кого-то, то не замечаем недостатки своих половинок?

— Яна, какого черта происходит? — грозно спросил Ваня, стоило мне ответить на звонок.

От его грозного тона я растерялась и расстроилась. На душе тяжесть появилась.

— В смысле? — не поняла я.

— В прямом! Ты какого черта делаешь у Громова? Если узнаю, что ты спишь с ним, то убью! Слышишь? Ты моя! — зарычал Ваня.

— Ванечка, я не вещь, чтобы быть твоей и прекрати на меня орать. Ты бросил меня в больнице, а я не захотела там оставаться, вот Виктор меня и забрал. Знаешь, очень обидно, что ты обо мне такого мнения… Может, еще считаешь, что я по доброй воле с Костиком в туалете сексом занималась? Тебя почему-то не зацепил тот факт, что твою девушку изнасиловали… — с горечью проговорила я, заметив, как у Виктора кулаки сжались до хруста, а в глазах промелькнула лютая ненависть.

На противоположном конце повисла гробовая тишина. Если бы не прерывистое дыхание, подумала бы, что Ваня умер от шока. Давно я ему ничего подобного не высказывала.

— Яна, ты что несешь? Да меня трясет от осознания того, что сделал Зайцев, так и чешутся руки перерезать ему глотку. Я не бросал тебя в больнице, хотел, чтобы ты была под присмотром специалистов. Не нужно все выворачивать наизнанку! Ты же знаешь, что у нас крупная поставка товара, я не мог остаться. Как все улажу, сразу приеду к тебе. На меня возложили ответственность очень серьезные люди, я не мог их подвести, — протараторил Ваня, а меня почему-то впервые не устраивали его оправдания.

Обида окутала душу, и я ничего не могла с этим поделать. Ваня даже не поинтересовался мной и малышом…

— Удачи, — безжизненно поговорила я и отключила телефон.

Устало потерла виски и зажмурилась. Тарасов позвонил снова, а я замешкалась, однако ответила на вызов.

— Яна, я чувствую, что ты обиделась. Перестань! Я люблю тебя. Обещаю, что как все улажу, возьму отпуск за свой счет, и мы вместе отдохнем, — примирительно проговорил он.

— Ваня, я тоже тебя люблю. Когда будешь дома, поговорим. Все мне пора, — прошелестела устало, и отключила телефон.

Не было желания выяснять с ним отношения по телефону, да еще и при Викторе. В моей душе появился неприятный осадок.

— Витя, ответь честно, а Ваня действительно не мог остаться? Других людей нельзя было послать на задание? — поинтересовалась я.

— Яна, ты с ним провела пять лет и не поняла, что он не только движки перебирает? Это его хобби, основная работа всегда находилась в тени… — спокойно ответил Громов, а я тяжело вздохнула.

— Знала… Часто оставалась дома одна, когда он уходил на несколько дней, чтобы встретить груз.

— Прогуляемся? — перебил меня Виктор, а я кивнула.

За домом Громова располагался лес, который вел к небольшому озеру. В этом лесу Виктор устраивал на меня охоту… Бросило в жар от воспоминаний. Мы молча дошли до огромного камня. Когда-то это было мое любимое место. Сидела на нем вдали от всех, смотрела на воду и строила планы мести или же размышляла над тем, как мне не повезло в жизни.

— Одолевают воспоминания? — усмехнулся Громов, заметив мой задумчивый взгляд. — Меня тоже…

— Ты знаешь, а ведь у нас с тобой действительно много хороших воспоминаний. Когда ты не рычал на меня, не срывал свою злость, не пытался прогнуть под себя, а давал свободу, мы с тобой неплохо общались, — согласилась я.

Села на любимый камень, а Виктор встал напротив меня, прислонившись спиной к дереву.

— Рад, что ты наконец-то это поняла, спустя столько времени… Вот так, глядишь, еще через десять лет захочешь стать моей женой, — усмехнулся он. — Дойдет до тебя, что мы подходим друг другу.

— Витя! — строго проговорила, цокнув языков. — Прости, я была неправа. Вела себя как дура… Но все, что я могу тебе предложить — дружба. Ты же знаешь, что мое сердце принадлежит другому. Я ничего с собой поделать не могу. Ты же не избавился от любви ко мне, вот и у меня такая же зависимость от Вани. Понимаю, что он не идеальный и есть в нем минусы, но, тем не менее, жизнь без него не мила. Прости за правду…

Виктор перевел взгляд себе на ботинки, покачал головой и усмехнулся.

— Жизнь — жестокая штука. Тебе не за что просить прощения. Насильно мил не будешь, я проверил эту теорию на деле.

Телефон Громова «ожил», и Виктор в тот же миг изменился в лице. Вернулся суровый взгляд, свирепый тон. Подобрался, мышцы напряглись, глаза прищурились. Громов слушал собеседника на другом концесвязи и молчал. Я уже знала, что Витя в бешенстве.

— Твою мать! Вы что не знаете, как действовать? Мне плевать по какой причине он не вернул долг! Нет, этим вопросом занимается Тарасов. Передайте ему, что если завтра не принесет нужную сумму, я лично вышибу ему мозги! — рявкнул Громов, а у меня невольно ледяные мурашки поползли по позвоночнику.

Казалось, что напротив меня стоял лютый зверь, который в любую секунду мог вцепиться в глотку. От него исходила тяжелая энергетика, а взгляд был такой яростный, что я не сомневалась — Витя мысленно уже кого-то четвертовал и закопал в лесу. Сердце гулко забилось, и сбилось дыхание. Раньше, когда Виктора кто-то доводил до такого состояния, он срывался на мне, чтобы выплеснуть из себя негатив. Нет, он меня не бил и не орал, а устраивал охоту. Я убегала, сверкая пятками, а он выслеживал, а когда находил… Был очень грубым и жестоким, демонстрировал мне всю свою силу и власть. В такие моменты он смотрел звериными глазами, походил на демона, и я боялась, что он в буквальном смысле разорвет меня на части. Виктор не осознанно, но порой все же причинял мне боль. А потом, на следующий день, всегда старался загладить вину и просил прощение за свою несдержанность. Вот и теперь, я невольно сползла с камня и попятилась, намеревалась рвануть с места в любую секунду, потому что на клеточном уровне уловила опасность, исходящую от этого мужчины.

— Проклятье! — выругался Громов и со всей силы ударил кулаком в дерево, разбил костяшки на пальцах. — Я занят. Решайте этот вопрос сами, иначе уволю всех к чертовой матери.

Закончил разговор, а потом перевел взгляд на меня и нахмурился.

Я забыла о том, что Виктор дал слово Ване не трогать меня, этот факт вылетел из головы, потому что верх взяли инстинкты, а я привыкла им доверять. Резко сорвалась с места и умчалась прочь.

— Яна, стой! — услышала я грозный рев Громова, но только прибавила темп.

Перепрыгивала через заросли и поваленные стволы деревьев. Виктор очень быстро бегал. Несмотря на то, что был вдвое старше меня, его скорости и выносливости можно только позавидовать. Громов следил за собой, посещал спортивный зал, увлекался боксом, а еще есть такие люди, которые долго держатся в одной поре, словно время для них замерло, вот Виктор к ним относился. Громов выглядел моложе своих лет и был в отличной форме.

— Остановись! — рявкнул он у меня за спиной. — Я тебя не трону.

До моего мозга дошли его слова, и я словно очнулась. Резко остановилась, почувствовав боль во всех мышцах. Растянулась на траве, пыталась перевести дыхание. Виктор жадно глотал воздух, испепеляя меня взглядом.

— Что на тебя нашло? — прохрипел и кашлянул, прочищая горло.

Достал из кармана сигареты, отошел подальше от меня и закурил.

— Воспоминания невольно одолели… Испугалась, что ты на мне выместишь свой гнев, — призналась я, поморщившись.

— У меня теперь иной выброс негативных эмоций, — усмехнулся он, задумчиво потерев подбородок пальцами. — Я гостевую комнату переоборудовал в небольшой тренажерный зал. Вот там даю волю чувствам, пока не падаю от бессилия.

— Рада, что ты завязал со старыми привычками и вышел на новый уровень, — проговорила с сарказмом.

Он лишь хмыкнул, делая очередную затяжку.

— Давай возвращаться? А то Ольга Павловна нас точно потеряла, — сменила я тему.

Громов затушил сигарету, а потом подошел ко мне. Протянул руку и помог мне подняться с земли.

Я оказалась заключена в его объятия, и сердце предательски сжалось в комочек. Видела, как пленительно смотрел на меня Виктор. Его взгляд затуманился, а у меня во рту все пересохло, дыхание сбилось. Сердце словно пинок получило, застучало быстрее, в голове поднялся гул, а на душе творилось черте что.

Громов нежно провел пальцами по моей щеке. По моей коже побежали мурашки. Колени задрожали, а мышцы налились свинцом.

Что он со мной делал? Зачем гипнотизировал? Я интуитивно отрицательно покачала головой, чтобы Виктор держал себя в руках. Почему я не применила к нему приемы самообороны? Наверное, потому что понимала, что Громова это только распалит еще больше. А тогда его даже бронетанк не остановит. С ним нужно было наоборот замереть и притвориться дохлой мышкой, чтобы у хищника пропал интерес охотиться. Виктора возбуждало насилие и грубость, он и меня такой воспитал, под стать себе, поэтому и считал, что мы идеальная пара, ведь я не знала, что такое нормальные отношения. Ваня тоже любил жесткость…

Хотелось крикнуть: «Витя, дыши, не поддавайся соблазну, ты же слово дал».

Однако ни звука произнести не успела. Лопатками ощутила корявый ствол дерева. Виктор с силой припечатал меня, чтобы я с места не могла сдвинуться. Запустил руку в мои волосы, обхватил затылок. Его глаза опасно сверкнули, и в тот же миг я ощутила влажные губы на своих губах.

У меня голова закружилась от нахлынувших эмоций. Язык Виктора смело и бесцеремонно проник в мой рот, и, поддавшись его напору, я все же отдалась во власть греховного искушения и более не противилась. Зажмурилась, понимала, что совершила очередную глупость, ответив на поцелуй, а с другой стороны Виктор все равно бы получил желаемое, если не добровольно, то применил бы силу, как это делал раньше.

Поцелуй получился пылким и страстным. Витя надежно удерживал меня на месте, чтобы я не смогла вырваться из его плена. Его не остановила даже рана, которая начала кровоточить под повязкой. Свободной рукой сжал мою грудь, а я не сдержала стон, который тут же был поглощен мужскими губами. Адреналин расплескался по крови, а сердце… Оно не колотилось, не замирало, а словно плюхнулось куда-то вниз, как лягушка на болотистый берег. Душа металась между двумя состояниями — восторгом и страхом.

— Нет… Нет… — шептала с отчаянием, в промежутке, между его поцелуями.

Стыдно, потому что трепетала от прикосновений Виктора.

— Маленькая моя, — шептал он, покусывая, терзая мой рот. — Родная моя. Забудь ты про Ваньку хоть на минуту. Подари один поцелуй. Я не трону тебя, обещаю, — сказал, посмотрев на меня нежным, чарующим взглядом.

Господи! Витя! Он лишал меня остатков здравого смысла. Демон внутри меня одержал вверх над светлой стороной. Обхватила голову Виктора, пальчиками быстро перебирала его волосы, а потом заскользила по крепкой шее. Он не выдержал, приглушенно зарычал. У меня от этого звука в животе затянулся тугой узел. Словно тысячи иголочек вошли в мои клетки, будоража их. Громов жадно терзал мои губы, а я тоже самое делала в ответ. Витя сильнее прижал меня к стволу дерева, лихорадочно блуждал руками по моему телу, которое когда-то принадлежало ему. Оторвался от моих губ и покрыл шею поцелуями, остановился на моей бешено пульсирующей венке. Я чуть не умерла от эмоций. Разряды электричества проходили по позвоночнику и устремлялись в сердце.

— Витя, — прошептала предостерегающе.

Он сжал кулаки до хруста, закусил нижнюю губу, и, судя по всему, взяв себя в руки с большим трудом, отстранился. Я жадно глотала воздух, пытаясь совладать с собой. Провела пальцами по припухшим губам. Что это было? Зачем я позволила ему поцеловать себя? Что со мной не так? Накатило чувство стыда, щеки пылали.

Громов улыбнулся одними уголками губ, развернулся, молча двинулся в сторону дома, а я растерянно смотрела ему вслед. Противоречивые эмоции окутали с ног до головы. Виктор поцеловал меня так, словно знал, что это в последний раз. Я приложила руки к груди, и попыталась успокоиться, вот только ни черта не получалось. Тяжело вздохнула и отправилась в сторону дома. Виктор шел медленно, поэтому я быстро его догнала. Когда оказались в доме, нам навстречу вышла Любовь Ивановна. Заметив меня, она удивленно вскинула брови.

— Ты что здесь делаешь? — с раздражением прорычал Громов, а Люба, заметив его яростный взгляд, поежилась.

— Витюш, я проезжала мимо, хотела узнать как ты… Переживала, все-таки тебе десять швов наложили, рана глубокая…

Я испуганно посмотрела на Виктора, осознав, что оставила ему не царапину, а серьезное увечье. Судорожно сглотнула, испытав сожаление.

— Я же сказал, что со мной все хорошо, — ледяным тоном заявил Громов.

— Витюш, что здесь делает Яна? — строго спросила она. — Я же настоятельно просила Ваню, чтобы он оставил ее в больнице. Витя! Девушке нужна помощь. Зачем ты ее забрал? Ваня знает? Вы не даете Яне пройти нормальное лечение.

У меня округлились глаза. Так Ваня оставил меня в больнице, потому что Коркина ему мозг промыла? Злость волнами расходилась по моему телу.

— Люба, не забывайся! Тебя не касается, что здесь делает Яна. Я не обязан перед тобой отчитываться. Будь добра, покинь мой дом, — обманчиво вежливым тоном сказал Витя, а в глазах Коркиной промелькнула обида.

— Витя, она же играет с тобой. Разве ты этого не видишь? Завтра упорхнет от тебя, а ты будешь страдать, — дрожащим голосом проговорила Любовь Ивановна.

Коркина до безумия любила Громова. Если бы кто-то встал между мной и Ваней, я бы тоже расстроилась, поэтому понимала эту женщину.

— Любовь Ивановна, не знаю, что вы там себе придумали, но мы с Виктором решили построить новые отношения, основанные на дружбе. Вы не однократно призывали меня раскрыть глаза и иначе посмотреть на ситуацию. Можете мною гордиться. Я увидела все под другим углом. Витя мне не враг, вы были правы. Конечно, в нашем прошлом есть неприятные моменты, но в целом Виктор сделал для меня больше хорошего, чем плохого, — уверено сказала я, посмотрев на Громова с теплотой.

В его взгляде искрился фейерверк, а на губах расцвела улыбка.

Коркина скептически усмехнулась, но заметив в глазах Виктора стужу, тяжело вздохнула, поджала губы и, не прощаясь, покинула дом.

— Витя, прости, что из-за меня у тебя проблемы, — искренне проговорила, потупив взгляд.

— Яна, это не проблемы! Забудь. Пойдем обедать, — в интонации сквозила теплота.

Громов приложил широкую ладонь к моим лопаткам и подтолкнул меня в сторону кухни.

Ольга Павловна постаралась на славу. Я в жизни столько не ела овощей и фруктов. После сытного обеда поднялась в свою комнату и села на подоконник, размышляя о том, что делать и как быть. Честно признаться мне до безумия не хватало Катюшки и Веры, их советов и наставлений. Девчонки были моими единственными подругами. Часто вытаскивали меня из дома на прогулку. Вместе бродили по торговому центру, выбирая наряды. А когда мы ездили на отдых, то на нашу компанию все оборачивались, так как мы всегда хохотали и веселились, не замечая никого вокруг. Артем на нас все время рычал, призывал вести себя прилично, а мы радовались каждой минуте, которую проводили вместе. Тот страшный день я никогда не забуду… Тетя Наташа позвонила мне и, рыдая, не могла связать двух слов. Я примчалась в больницу сразу после ее звонка. Там и выяснила, что в машину брата влетел внедорожник, удар был такой сильный, что Катя и Вера скончались мгновенно, они вдвоем находились на заднем сиденье автомобиля. Саша и Артем почти месяц провели в реанимации. У них было множество переломанных костей, сотрясение головного мозга и внутреннее кровотечение. Артем как-то сказал мне, что он бы отдал душу дьяволу за возможность попрощаться со своей любимой.

Я достала телефон и повертела его в руках.

Позвонить брату или нет? Решила набрать ему попозже, чтобы не отвлекать от работы. Спрыгнула с подоконника и отправилась на первый этаж попить воды. До кухни не дошла, так как затормозила напротив другой двери, той, что раньше вела в гостевую комнату. Теперь это был мини-спортивный зал. Так как дверь была не плотно закрыта, я отлично видела Виктора в боксерских перчатках. Он с неистовой яростью избивал висящую на цепях грушу. Зверь… Дикий и необузданный… Я понимала, что Виктор специально выпускал пар, чтобы ненароком не сорвать на мне свой гнев. Заметив меня, Громов остановился, рукой смахнул со лба пот. Дышал прерывисто, а на шее вена билась в бешеном ритме.

— Я сейчас приму душ и поедем к гинекологу, — ошарашил он меня своим заявлением.

Хотела возразить, но слова застряли в горле. Громов прошел мимо меня уверенной, твердой походкой, как царь. Виктор, выйдя из ванной, отправился в свою комнату, а я поплелась следом. Без разрешения вошла к нему в спальню, а он замер и резко обернулся. Первое, что я заметила — шрам на его груди. Кожа была припухшей и красной, местами кровила. Скорее всего, Виктор снял повязку, когда купался.

Громов наблюдал за мной, не моргая. Я спокойно прошла мимо него, открыла шкаф, в котором хранились его вещи, и достала с верхней полки аптечку. Все на своих местах… Перевязки я делать умела. Это Громов меня научил. Раньше он часто возвращался домой с травмами. С кем он дрался и что не мог поделить, он естественно не рассказывал мне, зато ставил передо мной аптечку и всегда просил обработать раны. Поэтому я действовала на интуитивном уровне. Достала перекись, пластырь, бинты, зеленку, все разложила на столе под пристальным взглядом Виктора.

— Что ты делаешь? — нарушил он тишину, а я вздрогнула.

Его голос осипший, напряженный, пробирающий до костей.

— Я не знала, что так сильно тебя ранила… Хочу помочь наложить повязку, рану надо обработать, чтобы быстрее зажила, — спокойно ответила, подхватив со стола перекись.

Виктор нахмурился, а потом перехватил мою руку и отнял пузырек.

— Я в состоянии позаботиться о себе сам, — прорычал, отодвинув меня в сторону.

— Не психуй, я всего лишь хотела помочь, — с раздражением проговорила я, бросив на него сердитый взгляд.

— Иди, собирайся, а то к врачу опоздаем, — вроде голос прозвучал мягко, однако я уловила стальные нотки.

— Зачем? Я не хочу! Со мной все хорошо, — запротестовала я, скрестив руки на груди.

Вот кем он себя возомнил? С какой стати я должна его слушаться?

— Как зачем? Врач мне сказал, что необходимо показаться гинекологу и сделать УЗИ. Сейчас быстро сдашь все анализы, и вернемся домой.

Моему возмущению не было предела, однако спорить с Витей не стала. Себе дороже. Громов в любом случае доставил бы меня в клинику, по доброй воле, или же притащил бы силой.

Я молча вышла из спальни. Ощущала на спине тяжелый, сканирующий взгляд. Невольно мурашки поползли по позвоночнику. Вошла в комнату и, покопавшись в шкафу, нашла джинсы и свитер. Переодевшись, вышла на улицу, где около машины меня уже ждал Виктор. Он выпустил дым из легких, затушил сигарету и открыл передо мной пассажирскую дверь.

Я села с недовольным, надутым видом, потому что меня бесило и раздражало, когда моей жизнью распоряжались другие, не давая мне ничего решать самой. Скинула туфли и вытянула ноги на переднюю панель. Громов прищурился, грозно посмотрел на меня, но ни слова не сказал. Ваня и Артем все время психовали из-за моей привычки вытягивать ноги, только Виктор терпел мои выходки, но, судя по его напряженному виду, спокойствие ему давалось с трудом.

В частной клинике практически не было людей. Громов сделал один звонок и нас пригласили в кабинет без записи. Доктор был другом Виктора, тот самый мужчина, который наблюдал меня с тринадцати лет. Павел Игоревич осмотрел меня и выписал направление на УЗИ и анализы.

Перед кабинетом УЗИ меня трясло как в лихорадке. С детства терпеть не могла больницы. Сразу одолевали воспоминания о том времени, которое желала забыть. Виктор сжал мою руку в знак поддержки, а я удивленно уставилась на него.

— Пойдем вместе? Не хочу одна, — прошептала я, облизнув пересохшие от волнения губы.

Понимала, что это не правильно. В данной ситуации со мной должен быть Ваня… Но он встречал груз… И телефон его отключен.

Виктор утвердительно кивнул. Когда нас пригласили, я вошла в кабинет на ватных ногах. Сердце отбивало чечетку, а ладони стали ледяными. Улеглась на кушетку.

Женщина долго всматривалась в экран и молчала. У меня что-то липкое поползло к душе, успела накрутить себе невесть что.

Только было открыла рот, чтобы спросить, что там? Как врач развернула экран ко мне, и ткнула пальцем в монитор.

— Вот эта точка — ваш малыш. С ребенком все хорошо, однако есть незначительное отклонение от нормы в месте крепления. Чтобы не спровоцировать выкидыш — никаких переживаний и стрессов!

Женщина распечатала снимок моей крохи. Я взяла трясущимися руками фото и ошарашено смотрела по сторонам, потеряв ориентир. До этого момента не верила в то, что внутри меня есть маленькая жизнь. А теперь… Увидев эту крошку, меня накрыла паника.

Что делать? Оставить или нет?

Громов, заметив мой затуманенный взгляд, подхватил под руку и вывел на свежий воздух.

— Яна, ты как? — с беспокойством поинтересовался он. — Ты что так побледнела? Тошнит?

А мне воздуха не хватало, делала вдох, а кислород в легкие не шел.

— Все нормально, — прохрипела я, пытаясь совладать с эмоциями, которые зашкаливали.

Громов проводил меня до машины и повез обратно домой, а я всю дорогу смотрела в окно. Ни одной мысли… Пусто… Я понятия не имела, как жить дальше? Не видела себя в роли матери, знала, что Ваня не хочет становиться отцом. От этих мыслей сердце сжималось и покалывало, словно в него тыкали иголками.

После ужина я поднялась в свою комнату и легла на кровать. Голова раскалывалась и пульсировала. Виктор вошел в спальню и сел рядом со мной. Громов, упершись локтями в колени, положил подбородок на свои сплетенные пальцы. Смотрел в одну точку, о чем-то думал.

— Яна, засыпай, я посижу с тобой, — монотонно проговорил он.

— Тебе Ваня не звонил? У него телефон до сих пор не доступен. Я волнуюсь, — призналась, нервно потеребив край одеяла.

Виктор перевел на меня взгляд.

— Все будет хорошо. Парни, которые отправились с Ваньком, тоже недоступны. Одно знаю наверняка, они себя в обиду не дадут, — уверено ответил Громов, а я уловила в его взгляде беспокойство.

Скорее всего, он тоже переживал из-за того, что Вани не было никаких новостей.

— Спасибо за поддержку, — искренне поблагодарила.

Подтянула к себе колени и закрыла глаза. Глупо, но я интуитивно чувствовала приближение чего-то плохого. С какой стороны ждать удар не знала, но уже готовилась его ощутить.

Утром проснулась из-за того, что Виктор очень громко кричал на кого-то. Я сползла с кровати, зевнула и вышла в коридор. Несмотря на раннее утро, Громов был в брюках и рубашке, готовый в любую минуту отправиться на встречу с партнерами или подчиненными. Ходил туда-сюда по своей комнате, нарезая круги. Напряжен, на лбу испарина. Что с ним?

— Как это произошло? Твою мать! Найдите мне шестерку. Кто-то слил информацию. Мне плевать. Как отыщете, грохните и закопайте так, чтобы никто не нашел. Сейчас буду решать эту проблему, — рявкнул Виктор, нервно провел рукой по волосам.

Швырнул телефон в стену с такой яростью, что из него вылетела батарейка. Громов сел на край кровати и обхватил голову руками. Приглушенно зарычал, словно зверь, загнанный в угол.

У меня сердце облилось кровью. Вошла в спальню. Встала напротив Виктора. Казалось, что Громов смотрел куда-то сквозь меня. Взгляд был невидящий, потерянный.

— Что случилось? — испугано прошептала я, схватив за руки, привлекая к себе внимание.

Виктор отстранился от меня, поднялся и подошел к окну. Смотрел задумчиво вдаль, а потом ошарашил новостью, от которой у меня колени подкосились:

— Романов устроил облаву на Ванька. Тарасов в отделении, и ему светит большой срок, так как взяли с поличным с большой партией наркотиков…

ГЛАВА 8

Я смотрела на Виктора и не могла сделать вдох. Показалось, что из легких выбили весь воздух. Не может быть! Артем арестовал Ваню? Как он мог? Ведь знал же, что я жить без Тарасова не могу. Меня словно в морозильную камеру загнали, обдало холодом изнутри, затрясло, и накатила паника. Нет! Нет! Только не Ваню! Мысли лихорадочно крутились в голове, и я прислонила ладони к вискам, пытаясь остановить в них пульсацию.

— Витя, — прошептала я с отчаянием, заламывая пальцы. — Срочно отвези меня в отделение к Романову!

Громов притянул меня к себе и обнял, а потом тяжело вздохнул и обманчиво спокойным тоном сказал:

— Яна, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Забыла, что врач рекомендовала?

— Витя! Как тут не переживать? Какой срок дают за подобное… Преступление, — поморщилась от этого слова.

Я не считала Ваню преступником. Он не был злодеем!

— Думаю, майор добьется, чтобы Тарасову двадцатку влепили, — предположил Виктор, а мне стало дурно.

Тошнота подкатила к горлу. Я отстранилась от Громова и умчалась в туалет. Минут десять обнималась с унитазом, пока не прекратился спазм желудка. Привела себя в порядок и вышла. В голове пульсировала только одна мысль — сделать все возможно и невозможное, но вытащить любимого из тюрьмы. В тот момент я была полна решимости, меня не остановили бы даже пули.

— Яна, ты как? — с беспокойством спросил Виктор, а я прищурилась и внимательно посмотрела на него.

— Ты рад, что Ваня попался? Уже, наверное, мысленно представил, что запрешь меня в своем доме? — прорычала я, встретив на себе грозный взгляд Громова.

Виктор с шумом втянул в себя воздух, а потом ледяным тоном проговорил, выделяя каждое слово:

— Прекрати испытывать мое терпение! Как я могу быть рад? Мы с Ваней в одной лодке… Если не отправлюсь следом за ним в тюрьму, то ты права, будешь жить у меня. Я не отпущу тебя, прости…

— Поехали, — уверено проговорила я, не обращая внимания на его замечание.

Если мне не удастся спасти любимого, то я сбегу из города, но не стану спать с Витей, пока Ваня будет сидеть за решеткой.

— Тебе нужно позавтракать, — заявил Громов, сложив руки на груди. — Подумай о ребенке!

— Я не могу ни о чем думать, пока Ваня за решеткой! Поехали! — рявкнула я, направляясь к лестнице, ведущей на первый этаж.

Из дома выскочила, как ошпаренная. Виктор последовал за мной.

Ехали в полной тишине. Я ерзала на месте, пытаясь найти удобное положение. Меня трясло, и я не знала, куда себя деть. От нервозности обкусала ногти на руках, а потом тарабанила пальцами по дверной ручке, не в силах справится с эмоциями. Виктор, напротив, казался спокойным. Только желваки на скулах заиграли.

Когда мы подъехали к участку, я буквально вылетела из машины, бросив Громову на ходу:

— Не жди меня, я потом к себе домой поеду.

Не дожидаясь ответа от Виктора, направилась в отделение. Наверное, со стороны я была похожа на психически ненормальную. Волосы всклочены, в глазах безумие, рот перекошен от злости, а все движения резкие. На проходной меня пропустили, предварительно получив одобрение у начальника.

Как смерч пронеслась по коридору, не замечая ничего на своем пути. Влетела в кабинет брата без стука, громко захлопнув за собой дверь. Артем посмотрел на меня исподлобья, а потом снова уткнулся в документы, делая какие-то пометки. Форма ему очень шла. Майора все сотрудники уважали, некоторые даже боялись его из-за сурового нрава, я же видела перед собой не представителя закона, а Тёмыча, с которым проводила каникулы на даче. Брат, который в шутку обливал меня из шланга водой, когда я топтала его газон, вместо того, чтобы ходить по дорожкам. Перед мысленным взором всплывали воспоминания, как мы бросались друг в друга снежками, а Тёма постоянно норовил закопать меня в снег. Поэтому, смотря на грозного мужчину в форме, я видела перед собой в первую очередь родственника.

— Немедленно отпусти моего Ваню! — рявкнула я, сжав кулаки.

Готова была метать молнии и перегрызть глотку любому, кто попытается отнять мое счастье.

— И я рад тебя видеть, сестра, — спокойно проговорил Артем, даже не удостоив меня взглядом. — Я очень занят, давай поговорим вечером?

Ярость во мне кипела и плескалась, а негативные эмоции переполнили чашу. Уверенным шагом подошла к столу брата и захлопнула папку с документами, которую он изучал. Сверху придавила своей рукой, не позволяя ему открыть скоросшиватель.

— Мы поговорим сейчас! — зашипела я, ощетинившись.

Артем смерил меня холодным, убийственным взглядом. Я понимала, что подвела его к грани, где заканчивалось терпение, и он мог сорваться на меня в любой момент, однако я готова была стоять насмерть. Без Вани не уйду!

— Яна, тебе не кажется, что ты переходишь черту? — с раздражением спросил Романов, скрестив руки на груди.

— По-хорошему прошу, отпусти Ваню! — проговорила с угрозой, смотря в голубые глаза, которые вмиг потемнели, обрели оттенок глубокого моря.

— Ты угрожаешь майору полиции? — хмыкнул Артем, поморщившись. — Яна, дождешься, и я тебя за решетку на пятнадцать суток посажу. Даже глазом не моргну… Так в профилактических целях.

— Я не хочу растить ребенка без Вани! — выдохнула я, заметив, как взгляд брата потеплел.

— Значит, я оказался прав? Ты действительно в положении? — поинтересовался он. Даже тон смягчился.

— Да, я беременна. Отпусти моего любимого, — спокойно потребовала я.

У Романова брови сошлись на переносице.

— Отпущу… Через двадцать лет, как раз успеет на свадьбе у своего ребенка погулять, — без тени шутки ответил он, а я чуть не задохнулась от бешенства.

— Ты понимаешь, что лишаешь меня дорого человека? — взвизгнула я, испепеляя взглядом брата.

Он расслабленно сидел в кресле и смотрел на меня, как на умственно отсталую.

— Я освобождаю тебя от оков. Когда ты прозреешь? Он — преступник, и его место за решеткой. Найди себе нормального парня, посмотри по сторонам, тысячи одиноких мужчин ищут своих половинок. Что ты вцепилась в этого гнилого человека?

— Ты не посмеешь упрятать Ваню на двадцать лет! Тёма, я умру, если ты это сделаешь! Тебе ли не знать, каково терять любимого человека? Не отнимай у меня Ваню, — с отчаянием прошептала я.

Вот тут терпению Романова пришел конец. Брат со всего размаху ударил кулаком по столу, отчего листы, лежащие на нем, подпрыгнули и зашуршали.

— Не смей сравнивать мою Катюшку с этой тварью! — рявкнул он, тяжело дыша.

Передо мной появился хищник во всей красе. Я невольно отметила про себя, что у Артема и Виктора много общего. Оба с железным стержнем, и если они что-то надумали, то хоть в лепешку расшибешься — это не поможет изменить их решение. У обоих тяжелая энергетика, они лидеры от природы, к ним невольно прислушивались другие, уважали и даже боялись. Разница была лишь в том, что Артем стоял на стороне света, а Виктор погряз во тьме. Меня же такой тип людей не пугал, я привыкла к силе и грубости. Другая на моем месте уже бы разрыдалась, но только не я.

Я не боялась опасного блеска в глазах, не страшил и звериный оскал. Готова была показать собственные когти и клыки.

— Моя смерть будет на твоей совести, Тёма, — монотонно проговорила я, смотря с вызовом в глаза брата.

— Мне плевать. Я не стану нарушать закон! Он попался с поличным, — сквозь стиснутые зубы проговорил брат.

Я видела как в его взгляде помимо ярости, промелькнуло опасение. Наверное, гадал, действительно ли я способна наложить на себя руки.

— Отпусти только его, остальных посади хоть пожизненно. Тёма, сделай это ради меня! — с нажимом сказала я.

Романов устало прикрыл веки и сжал переносицу пальцами. Я видела, что брат взбешен, раздражен и, скорее всего, мечтал вправить мне мозги.

— Яна, выйди из моего кабинета. Скройся с глаз долой, иначе я за себя не ручаюсь, — угрожающе проговорил он. В голосе сквозила стужа и сталь.

— С места не сдвинусь! — заявила я, скрестив руки на груди.

Артем с шумом втянул в легкие воздух, губы в тонкую линию натянулись, а взгляд пробирал до костей, однако у меня ни один мускул не дрогнул.

Романов обхватил пальцами трубку стационарного телефона, поднес к уху, другой рукой набрал номер и медленно проговорил:

— Пришли ко мне Серегу, пусть выведет из моего кабинета одну буйную особу. Нет, в изолятор не нужно… На улицу и проследите, чтобы она в мой кабинет больше не заходила.

Я шокировано смотрела на брата. Не могла поверить, что он решил выставить меня…

— Яна, ты сейчас стоишь перед майором, захочешь пообщаться с братом, приходи вечером ко мне домой. И будь добра, впредь не отвлекай меня от работы. Я не намерен выслушивать твои истерики. Тебе давно пора повзрослеть и понять, что в нашем мире есть законы, которые переступать нельзя. Я не знаю, в каком выдуманном мире ты живешь… Пора спускаться на землю, — сухо проговорил он, постукивая пальцами по столу.

Когда в кабинете появился помощник Артема, тот самый Сергей, которого он вызвал, на меня накатила паника. Я осознала, что это конец. Брат не пойдет мне на уступок. Что-то мерзкое, скользкое обволокло сердце. Мысль, что я больше не увижу Ваню, выбило почву из-под ног. Если Тарасова посадят… Я не смогу жить. Только он давал мне чувство надежности и защищенности. Так запаниковала, что вновь ощутила на шее удавку, да так реально, что вдох сделать не могла. Мне нельзя нервничать, это каждый раз вызывало фантомы в моей голове. Я схватилась за горло, пытаясь расслабить узел, которого на самом деле не было, однако кислород не поступал. Легкие горели, а глаза слезились. Сергей, который собирался вывести меня из кабинета, застыл, смотря на меня с изумлением. Я рухнула на колени, открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Я задыхалась, по-настоящему… Смерть стояла за спиной, дожидаясь, когда мое сердце не выдержит.

— Твою мать! — рявкнул Артем.

Он в один прыжок перелетел через свой стол и приземлился рядом со мной.

— Серега, срочно вызывай скорую!

Брат подхватил меня с пола и уложил на кожаный диван, который стоял напротив дубового письменного стола.

— Господи! Яна! — простонал Романов, хлопая меня по щекам. — Черт! Дыши!

Я бы и рада, да вот только не могла расслабиться. Слезы текли по раскрасневшимся щекам, а глаза закатывались. Тьма подступала все ближе.

Ощутила влажные губы Артема на своих, он заткнул мне нос рукой и делал искусственное дыхание. Не позволил задохнуться.

— Ну же, Яна! Не смей умирать в моем кабинете, — прошептал он, снова отправляя порцию воздуха в мои легкие.

Чудом удалось вдохнуть самой. Легкие горели, я закашляла, и судорожно глотала драгоценный кислород. Голова кружилась… Встретила испуганный взгляд голубых глаз. Артем склонился надо мной, готовый в любую секунду заменить мне ИВЛ. Я, тяжело дышала, смотрела на его губы, которые только что прикасались к моему рту, и меня накрыло. Не знаю зачем, но резко обхватила руками голову Артема и впилась в его губы своими, ощущая невероятный выброс адреналина в кровь, такой мощи, что сердце едва не разорвалось. Невероятное чувство… Оно как наркотик… Поэтому я и носилась на мотоцикле, как ненормальная. У Романова глаза распахнулись, и он впал в ступор на несколько секунд, а потом грубо оторвал меня от себя и отскочил как от опасной гадюки. Нервно провел руками по волосам, сжал кулаки, делал вдохи, пытаясь совладать с собой.

Артем посмотрел на меня таким тяжелым взглядом, что у меня невольно мурашки поползли по позвоночнику. Не знаю, что его удержало, но я каждой клеточкой чувствовала его желание пристрелить меня.

— Ты спятила? Ты что творишь, дуреха? — прерывисто дыша, прорычал он. — У тебя окончательно крыша съехала?

Я часто захлопала ресницами, потерла ладонью свою шею, а в голове ни одной трезвой мысли. Может, реально спятила? Что вообще на меня нашло? Это из-за отчаяния?

— Если не отпустишь Ваню, я либо сойду с ума, либо покончу с собой. Это не пустые угрозы. Или опять разволнуюсь так, что приступ накроет, а рядом никого не будет, — прохрипела я.

Артем закрыл лицо ладонями, а потом опустил руки в бессилии. Посмотрел на меня с лютой злостью и прорычал:

— Я отпущу твоего Ивана в первый и последний раз. Если попадется снова, его уже ничто не спасет. Но с этого дня ты мне больше не сестра. Ты перешла черту. Выбрала тьму. Та Яна, которую я любил и знал, умерла. Кто ты, я не знаю. Испорченная дрянь, которая не понимает что плохо, а что хорошо. Нравится жить в дер*ме, право твое. Я старался тебя вытащить, как мог. Но уже слишком поздно. Ты как твоя мать, помешалась на своей любви к негодяю!

— Тёма, — глотая слезы, прошептала я. — Я люблю его… Прости.

— Замолчи! Видеть тебя не хочу и слышать. Какого черта ты меня поцеловала? Тебе лечиться нужно. Чему ты ребенка научишь? Ты такая же, как и твоя мать, — выплюнул он.

Я ничего ответить не смогла, задыхалась от боли. Брат меня никогда не простит. Никогда. В кабинет вбежали медики, и Романов быстро обрисовал всю ситуацию, которая произошла. Меня увезли в больницу, а через два часа в палате появился Ваня. Он подлетел ко мне и сжал в своих крепких объятиях. Я не выдержала и разрыдалась, цепляясь за его плечи, как за спасательный круг.

— Ванечка! Ваня! — восклицала я, ловя его жадные поцелуи.

Тарасов прикасался губами к моим щекам, губам, шее. Лихорадочно целовал, зарывшись руками в волосы.

— Детка, — выдохнул он, а потом снова прижал к груди, гладя меня по голове. — Спасибо. Ты спасла меня. Люблю… До безумия… — шептал он, сминая мои губы.

А я не могла остановить рыданий. Понимала, что вытащила Ваню слишком дорогой ценой. Осознание того, что лишилась Артема, больно жалило в сердце, и тоска окутывала душу. Какого черта я его поцеловала? Зачем? Что на меня нашло? Теперь он точно считает, что я ненормальная. Почему я творю глупости, о которых потом сожалею? Почему шаг за шагом приближаюсь к бездне?

— Ваня, я хочу домой, — простонала я.

— Врач сказал, что у тебя острое психическое расстройство и тебе нужна помощь. Они боятся, что это может спровоцировать выкидыш, — заявил Ваня. — Побудь под присмотром пару дней. Пожалуйста! А потом я заберу тебя, и мы уедем отдыхать, — уверил Тарасов.

Ваня пробыл со мной до закрытия больницы, а потом ушел, пообещав вернуться утром. Когда осталась одна, взяла в руки телефон и набрала номер Артема. Долгих десять гудков. Я была уверена, что он не ответит. Поэтому когда раздался его голос, я вздрогнула.

— Ты как? — без эмоций спросил он.

— Тёма… Родной мой, прости! Я не знаю, что на меня нашло. Прости за то, что поцеловала и за то, что ты одной ногой вошел на темную сторону, когда отпустил Ваню. Прости… — протараторила я, раскаиваясь в своих грехах.

— Как ты? — все так же сухо повторил он.

— Теперь, когда Ваня рядом, я успокоилась и пойду на поправку.

— Рад за тебя. А теперь сделай и ты для меня кое-что. Не звони мне больше.

В трубке послышались гудки, а я не удержала рыданий. Зажала рот рукой, чтобы остановить визг, рвущийся наружу. Господи! Мне было стыдно, больно и плохо. Я никчемный человек. Таким нет места в этом мире. Лучше бы отец тогда убил меня. Из меня не выйдет хорошая мать. Меня возбуждает насилие и все запретное, я перепробовала в этом мире все, что только можно и нельзя. Знаю, что такое травка и наркотики не понаслышке. Если бы Виктор в свое время не заметил, что я подсела на «расслабляющие» препараты, то превратилась бы в наркоманку. Он тогда высек меня так, что я неделю сидеть не могла. Зато отбило все желание глотать всякую гадость. Артем прав. Яна, которую он знал, больше нет. У меня гнилая душа, мне уже никто не поможет. И Романов прав, я помешалась на любви к Ване настолько, что творю не понятно что. Если Ваня поднимет руку на нашего малыша, я, скорее всего, как и моя мать, буду стоять в стороне. Не хочу этого! Не желаю такой же участи своей крохе.

Утром, когда пришел лечащий врач, я попросила сделать мне аборт, потому что такое чудовище, как я, недостойно обрести ангела. Я испорчу малыша, обреку на страдания. Этого я не хотела. Моя жизнь сломана. Мне бы уйти на покой, да вот беда, инстинкты самосохранения работали на полную мощность. Оставалось смириться со своим статусом дряни и существовать в тени, тихо завидуя тем, кто обитал на светлой стороне.

Через два дня, подписав документы, меня забрали в операционную. Ваня подержал и одобрил мое решение избавиться от малыша. Даже показалось, что он выдохнул с облегчением.

Я положила руки себе на живот, и обжигающие слезы потекли по щекам. Мысленно просила прощение у крохи, которому не дала шанса появиться в этом мире. Душу выворачивало наизнанку, и боль, подобно стрелам, била точно в цель, поражая сердце. Я убийца. Подписав согласие, стала палачом для ангела. Гореть мне в аду. Очень надеялась, что там мне не будет пощады, ведь грех, который брала на душу, непростителен, и оправдания мне не было.

Когда очнулась после наркоза, рядом сидел Ваня и держал меня за руку. Внутри меня ни одной эмоции, лишь разъедающая пустота, которая звенела, оглушая. Казалось, что я уничтожила последнюю крупицу своей светлой души, и свет для меня окончательно померк.

— Как ты себя чувствуешь? — прошептал ласково Ваня, погладив меня по голове.

— Нормально, — сухо ответила я, отвела взгляд в сторону.

— Когда все наладится, у нас обязательно будут дети, — подбодрил меня Ваня.

— Я не хочу. Из нас не выйдут хорошие родители, — выдохнула я, заметив, как у Вани приподнялись брови.

— Детка, — нежно проговорил он, поцеловав меня в висок. — Я люблю тебя. Все наладится. Я купил билеты на две недели на море. Отдохнем, придем в норму. Все будет хорошо. А когда вернемся, ты пройдешь курс лечения.

Дверь в палату открылась с грохотом. Полыхая яростью, к нам шел Виктор. Он схватил Ваню за шиворот и скинул с моей кровати, а потом заехал любимому кулаком в челюсть, разбив Тарасову губу.

— За то, что позволил ей лишить нашу семью наследника, — прошипел Громов, сверкнув глазами.

Оба мужчины тяжело дышали и смотрели друг на друга как дикие звери, ничего человеческого в них не заметила.

— Чтоб ты знал, я заберу Яну себе, любой ценой!

У меня рот открылся от изумления. Чувствовала себя вещью. Очень дешевой вещью.

— Ты ее не получишь, — рявкнул Ваня.

— Это мы еще посмотрим, — спокойно ответил Виктор, а потом перевел взгляд на меня, и печаль отразилась в его глазах.

Громов покачал головой и, тяжело вздохнув, сказал:

— Что же ты наделала? Зачем?

Я смотрела на свои переплетенные пальцы и молчала. Громов, не дождавшись ответа, вышел из палаты, а Ваня подошел к раковине и умылся.

— Не слушай его, я не позволю ему прикоснуться к тебе, — серьезно проговорил любимый.

— Давай переедем в другой город? — безжизненно предложила я, не смотря на Тарасова.

Знала, что снова услышу тысячу отговорок. Он сел ко мне на кровать, обхватил мое лицо ладонями и заставил посмотреть в его глаза. Я видела в его взгляде нежность, обожание и любовь.

— Мы переедем в сентябре. Клянусь своей жизнью, — ошарашил он меня новостью.

У меня рот приоткрылся от удивления и глаза округлились.

Ваня лихорадочно целовал меня, а я не удержала слез. Мне не верилось, что моя мечта сбылась, что судьба дала шанс на нормальную жизнь. Прижалась к Ване, не догадываясь, что иллюзии счастья осталось существовать совсем недолго. Не подозревала, что моя жизнь разлетится на осколки и смертельно ранит острием, что я наконец-то прозрею, но будет слишком поздно…

ГЛАВА 9

Из больницы меня выписали спустя неделю, хотели оставить еще, но я написала отказ. Ваня все это время был рядом. Я успокоилась, ощутила душевное равновесие. Пообещала ему, что возобновлю походы к психологу. Госпитализация мне не нужна! Ведь там лежали те, кто полностью слетел с катушек, а я нормальная. Ну, почти нормальная… Была уверена, что Коркина справится со своей работой, и мои приступы исчезнут. Ведь в прошлом она мне помогла и я жила нормальной жизнью несколько лет.

Это в последнее время у меня участились нервные срывы, а все потому, что сыпались на голову сильные переживания. А теперь, видя нежный взгляд Вани, ощущая его жаркие, ненасытные поцелуи, я обрела покой. Хотя… Если быть откровенной, все же душу терзали неприятные ощущения. Артем! Стоило подумать про брата, как сердце обливалось кровью. Я скучала по нему до безумия. Не хватало его общения. Казалось, что мне вырвали кусок души, очень важную составляющую моей жизни. Понимала, что своим поступком обидела единственного человека, который был со мной и в горе и в радости. Часто брала в руку телефон, находила номер Артема и, затаив дыхание, хотела нажать на вызов, но так и не смогла. Мне было стыдно, чувствовала трещину, которая пролегла между нами.

Ваня сдержал слово и взял отпуск за свой счет. Любимый оплатил тур на море на две недели. Это были самые волшебные дни за последнее время. Я загорала на солнышке, наслаждалась видами и отдыхала душой и телом. Казалось, что у нас с Ваней начался медовый месяц. Несмотря на то, что врач рекомендовал воздержаться от половых актов, это нисколько не испортило наш отдых. Мы с Ваней ходили по экскурсиям, целовались практически каждую минуту, вечерами гуляли по пляжу, держась за руки. А по ночам он доводил меня до сумасшедшего оргазма поцелуями и ласками. И пусть мы не занимались полноценным сексом, удовольствие доставляли друг другу иными способами. Я купалась в нежности и любви, буквально тонула в этих эмоциях, выбросив все плохое из головы. Мне не хотелось знать, как Ваня попался, каким было бы будущее, если бы Артем его не отпустил… И как ему удалось даровать Тарасову свободу? Нет ли у него теперь из-за этого проблем на работе? Я жила одним днем, как наркоманка, поглощая теплые, светлые чувства, которые мне дарил Тарасов. Жалела ли я, что уничтожила нашего малыша? Нет! Ну, только если самую малость. Если бы Ваня захотел наследника, я бы оставила, а так…

— Вань, а мы, правда, переедем в сентябре? — спросила я, переворачиваясь со спины на живот, чтобы получить ровный загар.

Море с шумом набегало на берег, а потом отступало. Морской запах и крик чаек. Теплые солнечные лучи бережно обнимали и согревали, я как будто находилась в раю.

Тарасов приподнялся на локтях, снял солнцезащитные очки и посмотрел на меня пленительно, слегка прищурившись. Я судорожно сглотнула. Его взгляд пробирал до костей, лишал воли и проникал так глубоко, что казалось, Ваня видел все укромные местечки в моей душе.

— Да, правда. Я присмотрел отличное место под автосервис. Открою свое собственное дело. Купим квартиру. Можешь уже заняться этим вопросом. Выбери то, что придется тебе по душе.

Я прикусила губу, чтобы удержать глупую улыбку. Счастье переполняло меня. Не верилось, что моя мечта сбылась.

— А Виктор в курсе, что мы уедем в другой город? — поинтересовалась я.

Во взгляде любимого читалось спокойствие и уверенность.

— Нет, я пока ему ничего не говорил и ты молчи. Сначала мне нужно провернуть одно важное дело, скоро мы с Виктором не будем связаны одним бизнесом, поделим его на равные части. Я начну заниматься своей половиной, а оноставшейся.

— Ваня, — прошептала я и поддалась навстречу любимому.

С нежностью поцеловала. Наш невинный поцелуй перерос в настойчивый и глубокий, который разжег пожар в моей душе.

— Боже! Я так счастлива! Ты же знаешь, как давно я мечтала переехать.

Тарасов подмял меня под себя и смотрел, не моргая, а я любовалась его карими глазами. Они напоминали мне горячий шоколад.

— Детка, — выдохнул он, впившись зубами в мою шею. Слегка прикусил, а потом поцеловал. — Знаю, тигрица моя, — прошептал он мне на ухо, лизнув мочку уха, а я задрожала как осиновый лист на ветру.

Хотела этого мужчину до ломоты, но приходилось следовать рекомендации врача. Только рядом с Ваней я таяла как сосулька на солнце, с ним оживали все клеточки. Судорогой сводило пальцы, когда он брал меня властно, демонстрируя свою силу. С Тарасовым я забывала о том, что в мире есть другие мужчины. Я вдруг поймала себя на мысли, что у меня кроме Вани никого нет. Ни подруг, ни друзей. Мой мир замкнулся на одном человеке. Хотя в последнее время у меня все же появился друг. Если так можно назвать Виктора. Стоило возобновить общение с Громовым, как он вцепился в меня клещами. Звонил каждый день, интересовался здоровьем, промывал мозги, намекая на то, что я совершила ошибку, когда избавилась от малыша. Бранил меня, но понимал, что после драки кулаками не машут. Ваня злился из-за того, что Громов так часто мне звонил, но я ему объяснила, что мы с Виктором решили общаться как друзья. Надо признаться, не ожидала, что у нас с Громовым это получится. Я не очень верила в дружбу между мужчиной и женщиной и понимала, что Виктор, как хищник, готов в любую секунду вцепиться мне в горло. Просто порой проще жить, создав иллюзию, вот и мы играли свои роли, прекрасно понимая, кто прятался за масками.

— Яна… Девочка моя, я люблю тебя, — нежно сказал Ваня, возвращаясь к моим губам. — Если бы не ты… Гнил бы сейчас в тюрьме…

После его слов я напряглась, ощутив, как острые иглы вошли в сердце. Вот зачем он это сказал? Образ Артема встал перед глазами. Его грустный взгляд, в котором читалась горечь, обида и презрение… Я зажмурилась, пытаясь отогнать от себя наваждение. А когда распахнула веки, строго посмотрела на Ваню.

— Если попадешься снова, будешь сидеть за решеткой! Хочу, чтобы ты это уяснил. Артем больше не пойдет мне на уступок. Он теперь меня ненавидит, — проговорила я, и мой голос дрогнул, а в глазах скопились слезы.

Ваня нахмурился, смахнул большим пальцем скатившуюся по моей щеке слезу.

— Малыш, не расстраивайся. Я уверен, что Романов простит тебя. Ты — его слабость, скоро остынет, и наладятся у вас отношения, — уверено заявил Тарасов, а я отрицательно замотала головой.

— Нет… Когда он узнает, что я сделала аборт, свернет мне шею, — всхлипнув, прошептала я.

Ваня напрягся и с шумом втянул в себя воздух.

— Детка, он любит тебя, поэтому за все простит. Если бы не любил, то не выпустил бы меня. Честно признаюсь, если бы не знал, что он твой брат, то безумно бы ревновал.

— Ваня… Ванюша… — испуганно проговорила я и заплакала.

Тарасов смотрел на меня, приоткрыв рот от удивления, ничего не понимая.

— Прости меня, — сквозь рыдание, проговорила я.

Мне показалось, что любимый дышать перестал, в глазах отразился холод и настороженность.

— За что? — ледяным тоном спросил он.

В голосе сталь сквозила, а взгляд суровый стал и колкий.

— Я знаю, почему ты не хочешь на мне жениться… — заявила я, уловив страх в глазах Тарасова. Он побледнел и судорожно сглотнул.

— И почему же? — спросил на одном дыхании.

— Потому что я веду себя как дрянь… — разрыдалась я. — Ваня, прости за то, что поцеловалась с Виктором. Я тебя люблю, однако не устояла перед острыми ощущениями. Конечно, кому нужна такая шлюха?

Тарасов отстранился от меня, как-то облегченно выдохнул, а потом сел рядом, обхватив голову руками.

— Ты все же спала с Виктором? — еле слышно задал он вопрос, смотря на волны.

— Нет! Я клянусь, у нас ничего не было, только поцелуй. Я бы не стала предавать тебя, ты же знаешь. Я тебе никогда не изменяла. Ваня, я люблю тебя. Сказала тебе о своих грехах, потому что меня это разъедает изнутри. Я понимаю, что неправильно себя вела, но в те моменты у меня словно мозг отключился.

Тарасов притянул меня в свои объятия и крепко сжал. Уткнулся носом в висок и тяжело вздохнул.

— Глупышка моя! Я конечно, не в восторге, что ты других мужчин целуешь, но учитывая некоторые нюансы, я тебя прощаю. Виктора хорошо знаю, если бы он захотел, то не просто бы заставил ответить на поцелуй, он отымел бы тебя, а ты не смогла бы сопротивляться, потому что он сильнее. Громов всегда держит слово, я верил, что он не наделает глупостей. Поэтому больше не переживай из-за этих поцелуев, а то не хватало еще вызвать новый приступ. Причину, по которой мы с тобой не поженились, я тебе уже говорил. Как только я налажу на новом месте свой бизнес, мы обязательно распишемся, но позже.

Его слова были для меня как бальзам. Гора упала с плеч. Да, я сначала делаю, а потом думаю. Ошибок в жизни совершила много, потому что не знала, как правильно поступить в той или иной ситуации. Ваня — единственный человек, которому я доверилась и расслабилась рядом с ним. Все мое существование было построено на выживании. Сначала ждала смертельный удар от самых близких людей. Я знала, что в один прекрасный день папаша мог оторвать мне голову, поэтому всегда была начеку. Недоверие к людям въелось под кожу, разрушило меня на клеточном уровне. Постепенно это переросло в агрессию, неуравновешенность. Когда отец продал меня, я жила в постоянном опасении, что Громов меня или убьет, или подарит дружкам. Каждый день проходил, словно на иголках. Я дергалась от любого шороха. Спать ложилась с ножом под подушкой. Только с Ваней я расслабилась и ничего не опасалась. Я не раз рассматривала предложение брата уехать из города и начать новую жизнь. Проще сказать, чем сделать. Обитать в одиночестве в чужом месте. Меня это пугало. Пусть я жила с волками, но они стали мне родными, привычными, знала, чего от них ожидать, а начинать все с нуля. Вдруг попала бы в руки к еще более сложным и опасным людям? Как довериться тем, кого я не знала? Это было не просто.

Мы провели с Ваней незабываемые две недели. Я отдохнула и наполнилась энергией, готова была жить дальше, задрав нос к верху, перешагнув через события прошлого. Вернулись обычные будни, и жизнь вошла в свое русло. Я сидела на работе, когда зазвонил мой телефон. На экране высветился номер Артема, и я затаила дыхание. Ладони вспотели и в горле пересохло. Брат не общался со мной почти месяц. Дрожащими пальцами обхватила сотовый и провела по сенсорному экрану, приняв вызов.

— Ты как? — поинтересовался Артем.

В голосе сталь, но с нотками волнения. Мое сердце сжалось до боли, потому что осознала, как сильно я соскучилась по этому человеку. С шумом втянула в легкие воздух и на одном дыхании проговорила:

— Все в порядке. А ты как?

— Жду тебя сегодня в шесть вечера на нашем обычном месте. Есть разговор, — спокойно сказал Артем, но по интонации поняла, что это приказ, а не предложение.

— Хорошо, — согласилась я и тут же услышала гудки.

Романов держался со мной отстранено, как будто мы чужие, и это больно задевало за душу.

Когда рабочий день подошел к концу, я попрощалась с сотрудниками, сказала Ване куда собралась, он, конечно, был не в восторге, но препятствовать не стал. Натянула шлем, села на своего любимого железного коня и под свист колес сорвалась с места, покинув автосервис Виктора. С братом мы всегда встречались в одном и том же кафе. К заведению я подъехала ровно в шесть. Когда вошла внутрь, Артем уже сидел за столом, мрачный и задумчивый. Уверенным шагом подошла к нему. Вместо жарких объятий, к которым привыкла, он кивнул мне на стул, который стоял напротив. Испытав разочарование и тоску, опустилась на свое место. Тёма смотрел мне в глаза несколько секунд, что он там пытался отыскать, я не знала. Нарушать тишину не стала, все же это он позвал меня на встречу, а не я его.

— Как самочувствие? — нарушил он тишину.

К нам подошел официант, и мы отвлеклись на него. Сделали заказ.

— Недавно вернулись с Ваней с моря, — беззаботно ответила, хотя кожей ощущала, как наэлектризовался воздух вокруг нас с братом.

Его тяжелая энергетика пыталась затоптать мою. Романов прищурился, чуть склонил голову на бок, продолжая пилить меня взглядом.

Я молилась, чтобы он не спросил про беременность. Знала, что Артем пристрелил бы меня на месте. Хорошо, что он был не в форме, а в футболке и джинсах и без табельного оружия.

— Я вижу… Загар классно смотрится, — печально усмехнулся он.

Я понимала, что брат пытался сказать о чем-то, но разговор никак не клеился, чего раньше никогда не было. Мы знали друг о друге каждую мелочь, а в тот момент казались чужими.

— Тема, прости меня, — прошептала, накрыв ладонями его руки.

Брат отдернул руки, словно ему было противно притрагиваться ко мне.

— Хочу, чтобы ты меня выслушала и не перебивала. Договорились? — строго спросил он, а я утвердительно кивнула. — Я ради тебя рисковал карьерой, ради тебя одной ногой увяз в дер*ме, пошел тебе навстречу и выпустил Тарасова, чтобы не потерять сестру. Надеюсь, ты понимаешь, что это первый и последний раз, когда я поставил личные интересы выше закона? — вопросительно посмотрел на меня, а я снова кивнула. — Отпустил я его только потому, что он мелкая рыба. Дружки, которые попались с ним, представляют большую ценность, чем Иван. Их я отправил на суд. Но, тем не менее, Тарасов тоже преступник, и по нему плачет тюрьма. Хочу, чтобы ты осознавала, что я наступил себе на горло ради тебя. Осознаешь? — вскинул он брови, а я уверенно кивнула. — Яна, я все делаю для тебя, а теперь пришел просить помощи у тебя. Сможешь кое-что сделать, чтобы помочь мне?

— Тёма, все что угодно! — воскликнула я, цепляясь за соломинку.

Брат никогда ни о чем меня не просил, и, конечно же, я не могла ему отказать. Вот только что ему нужно?

— Отлично. У меня одноклассник работает в хорошей клинике. Я позвонил и договорился с ним. Послезавтра тебя примут на несколько недель, окажут помощь, а потом отпустят домой. Насильно тебя в больницу отправить не могу, и они не смогут помочь, если человек не хочет проходить лечение добровольно. Если ты не сделаешь это ради меня, я натравлю весь свой отдел на Тарасова, и, поверь мне, они найдут за что его посадить. Выбор за тобой!

— Ты меня шантажируешь? — выдохнула я, приоткрыв рот от удивления.

— Да, Яна! Как ты ко мне, так и я к тебе, — хмыкнул он, прожигая меня тяжелым взглядом.

— Тёма, я согласна. Пройду лечение. Ты меня отвезешь к врачу? — спокойно спросила я. Романов удивленно заморгал. Наверное, не ожидал, что я так быстро сдамся. Ведь раньше противилась и ни в какую не хотела ложиться. Я же не псих! Но раз брат попросил, я на все готова была ради него.

Взгляд Артема потеплел. Брат накрыл мои руки своими горячими ладонями и крепко сжал. Облегченно выдохнул.

— Яночка… Я так рад. Вот увидишь, там приведут тебя в норму. У меня душа не на месте из-за тебя. На работе ни о чем думать не могу, ты так и стоишь перед глазами. Хочу, чтобы твоя жизнь наладилась, — примирительным тоном проговорил он.

— Уже начала налаживаться, — улыбнулась я, радуясь, что взгляд Артема потеплел. — Мы с Ваней в сентябре переедем в другой город и начнем жизнь с чистого листа.

Артем поморщился при упоминании Тарасова. Желваки заходили на скулах, а вот взгляд стал непроницаемым.

— Я жду не дождусь, когда ты прозреешь. Ну да ладно… Дай Бог, чтобы Тарасов за ум взялся, — холодно ответил Артем.

Официант принес наш заказ, и мы приступили к ужину. Болтали на безопасные темы, стараясь обойти острые углы. Договорилась о том, что брат отвезет меня в клинику, оставалось только предупредить Ваню о своем решении и взять на работе несколько недель за свой счет.

Попрощалась с Артемом, села на мотоцикл и понеслась в сторону дома. Тьма окутала город, всюду горели фонари, в окнах виднелся свет. А я маневрировала между машин, чувствуя крылья за спиной. Гора упала с плеч от осознания того, что Артем снова вернулся в мою жизнь. Наверное, прав был Ваня, говоря о том, что я слабость майора. Ведь Артем действительно остыл и возобновил со мной общение, конечно, держался еще холодно, но все же мы шагнули друг к другу навстречу.

Затормозила на светофоре и услышала сигнал другого мотоцикла. Повернула голову направо и улыбнулась. Сорокин Матвей, открыв окошко в шлеме, подмигнул мне.

— Погоняем? — крикнул он мне, а я кивнула, крепко сжав руль.

Адреналин расплескался по венам, а сердце ускорило ритм. Как только загорелся зеленый свет светофора, мы стартовали с места. С Матвеем мы часто гоняли по городу. Ваня дико ревновал, запрещал мне участвовать в гонках, однако я постоянно нарушала обещание не превышать скоростной режим. Мне хотелось ощутить адреналин, опасность и скорость. Неслась так быстро, что пейзаж по бокам стал размазанной полосой. Я сосредоточилась на дороге. Чудом ушла от столкновения с фурой, слыша в след сигнал разъяренного водителя. Поравнялась с Матвеем и ощутила дикий восторг. Мы направились к заброшенной дороге, она вела в тупик, поэтому машин на ней не было. Выжила максимальную скорость, обгоняя Сорокина. Когда доехала до нужного места, затормозила, оставив на асфальте черные полосы. В укромном месте собралось много гонщиков. Ребята поприветствовали меня, а я стащила шлем, пригладив всклокоченные волосы. Рядом затормозил Матвей. Он снял шлем, слез с мотоцикла и подошел ко мне. Смотрел с восторгом и улыбался.

— Фролова, да ты сегодня в ударе, — усмехнулся он. — Обычно, я приходил первым… Мы устраиваем заезд, поучаствуешь с нами?

Я задумалась на пару секунд. Перевела взгляд на часы. Знала, что Ваня еще не вернулся домой, поэтому согласилась погонять. Это невероятное чувство свободы и крыльев за спиной…

— Кстати, чуть не забыл, — сказал Матвей и залез во внутренний карман куртки. Потом взял мою руку и вложил мне в ладонь черную флешку. — Вот, я наконец-то нашел случай отдать ее тебе.

— Что это? — удивилась я.

— Ты же просила запись с камер наблюдений. Ну, я под шумок и перекинул видео, правда, несколько недель тебя не видел, не знал, как передать. Хорошо, что встретились.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Расстегнула куртку и положила флешку в потайной карман. Зачем она мне? Мне нужна была запись, чтобы натравить Витю и Ваню, а теперь эти глупые затеи позади, к тому же я добилась того, чего хотела — скоро уеду. Не желала обижать Матвея, поэтому и не отказалась от записи, все же он ради меня рисковал.

Мы изучили карту, где был отмечен путь, который необходимо проехать за минимальное количество времени. Подкатили мотоциклы к красной полосе. Я сжала руль и ждала команды. Как только девушка махнула белым шарфом, мы сорвались с места. Огни мелькали перед глазами, сердце тарабанило в голове, дыхание стало тяжелым, вместо крови тек адреналин, смешанный с огнем. Я наслаждалась эмоциями, которые зашкаливали. А потом услышала самый противный звук на планете. Сигнал полицейской машины. Служба ДПС заприметила нас, однако никто из гонщиков не остановился. Сотрудники ДПС отправились за нами. Погони я любила до умопомрачения. Сердце работало с невероятной скоростью, прокачивая мою кровь по венам. Я ощущала давление под ребрами, внутренности стянулись в тугой узел. Маневрировала между машинами, чудом уходя от столкновений. Заскочила в темный переулок и заглушила мотор. Замерла, надеясь, что меня не обнаружат. К огромному облегчению, патрульные машины проскочили мимо, преследуя других участников гонки. Подождала пять минут, а потом завела двигатель, сорвалась с места и отправилась домой, как говорится, от греха подальше. Во дворе стояла машина Вани. Рядом с ней я припарковала свой мотоцикл.

Стоило подойти к квартире, как дверь распахнулась. На пороге стоял Ваня, прожигая меня взглядом.

— Где тебя черти носят? Я же волновался! Черт возьми, ну неужели нельзя позвонить, предупредить, что задерживаешься? — отчитал меня Тарасов, а я расплылась в улыбке.

Сделала три уверенных шага, обхватила щеки любимого и впилась в его губы страстно, ненасытно, выплескивая эмоции, которые чуть не растерзали мою душу. Скопившийся адреналин требовал выхода, и я знала, как получить разрядку. От моего напора Ваня опешил. Мой огонь передался ему. В глазах Тарасова вспыхнуло дикое желание. Любимый подхватил меня на руки и впечатал со всей силой в стену. Рычал, кусал, стащил экипировку, руками разодрал на мне одежду. Голодный, дикий, и весь мой. Вся моя кровь устремилась вниз живота, мышцы стянулись в тугой узел, закручивались, а по телу разлилась истома. Я застонала, поддаваясь навстречу своему мужчине, помогая ему раздеть меня.

— Моя ненасытная, — прохрипел Ваня, целуя глубоко, с напором, порабощая, заставляя меня желать большего.

Любимый провел руками по моим лопаткам, нащупал застежку от лифчика и расстегнул, отбрасывая в сторону. Сжал ладонями мою грудь, играл с сосками, перекатывая их между своих пальцев. Я застонала, прижимаясь сильнее. Ваня подхватил меня на руки и отнес в ванную. Трясущимися от нетерпения руками стащил с меня остатки одежды и поставил под душ. Плеснул в свою широкую ладонь жидкое мыло и намылил мое тело, а я сходила с ума от интимного момента. Глаза Тарасова потемнели от похоти и желания. Он, как хищник, облизнулся, мысленно представляя, что сделает со мной. От его взгляда у меня сбилось дыхание. Я горела и плавилась. Ваня провел ладонью по моему животу, опускаясь ниже. Его умелые пальцы скользнули между моих ног, потирая и надавливая так, как мне нравилось. Любимый сводил меня с ума своими прикосновениями. Я прикрыла глаза от блаженства, застонала и едва не упала — ноги почти не держали. Его мускулистая рука казалась невероятно сильной.

— Ты такая мягкая и тугая, — услышала я его чувственный шепот.

Рука Вани чуть сместилась, и он погрузил в меня два пальца, а я выгнулась от пронзившего удовольствия. Когда любимый начал двигать ими внутри меня, ощутила приближение оргазма.

— Не так быстро, — выдохнул, вынимая пальцы из моего тела.

Я ощутила пустоту и разочарование, показательно надула губы, а Тарасов усмехнулся. Ваня подхватил меня на руки.

— Держись, милая.

Я обхватила его крепкую шею. Любимый внес меня в спальню и бросил на матрас. Одним рывком расстегнул молнию на брюках и снял их вместе с боксерами. Стянул промокшую футболку и отбросил в сторону. Перевернул меня так, что я оказалась на четвереньках, надавил на мою спину, заставляя прогнуться, а потом сильным толчком проник в мое тело. Я чуть не задохнулась от остроты ощущений. Однако Ваня замер и не шевелился, а я заскулила.

— Пожалуйста, — выдохнула, качнувшись ему навстречу, пытаясь снять напряжение, которое разлилось по венам.

— Пожалуйста, что? — прохрипел он, медленно проводя руками вверх и вниз по моей спине, то шлепая, то поглаживая бедра.

— Ваня! — хрипло произнесла я. — Я убью тебя!

За свои слова получила увесистый шлепок по мягкому месту. Тарасов намотал на кулак мои волосы и потянул на себя, заставляя сильнее прогнуться в спине. Толкнулся сильно, глубоко, а я зашипела, то ли от боли, то ли от удовольствия. С каждым пронизывающим ударом я всхлипывала, не сдерживала надсадные звуки, слетавшие с губ. Соприкосновение наших горячих тел будоражило кровь. Яростные, беспощадные толчки сводили меня с ума. Боль граничила с удовольствием. Ваня продолжал вонзаться в меня, пока я не ослабла под ним. Колени задрожали, а поясница затекла. Любимый перевернул меня на спину, завел руки мне над головой, не позволяя прикасаться к себе. Впился в мои губы. Его поцелуй был доминирующим и все же весьма соблазняющим, требовательным. В тот же момент он снова вошел в меня… Резко… Глубоко… Я дернулась, но Ваня крепко удерживал меня на месте. В черных глазах горел огонь безумия. Демон! Передо мной был настоящий демон, который не знал пощады и нежности. Только сила, грубость и жесткость. И мне это нравилось, потому что не знала, как может быть иначе. По сравнению с Виктором, Ваня белый и пушистый. То, что со мной вытворял Громов… Бросило в жар… Ваня сжал зубами мой сосок, а меня накрыла лавина и я содрогнулась всем телом, получая долгожданную разрядку. Мой стон сразу же поглотили мужские губы.

— О, Боже, детка! — простонал Ваня, вонзаясь в меня, делая мощные удары бедрами в горячую ноющую плоть.

— Яна, — выдохнул он мое имя, когда кончил, а надрывная нота в его голосе, на пару с рукой, интимно двигающейся между моих ног, ввергла меня еще в один оргазм.

Я окончательно лишилась сил. Ваня вышел из меня, стянул презерватив и лег рядом, подмяв меня под себя. А я гадала, когда Тарасов успел надеть презерватив? Была поглощена настолько, что ничего не замечала вокруг.

Любимый уткнулся носом в мой затылок, тяжело дышал.

— Тигрица моя, я люблю тебя, — прошептал он, а я улыбнулась.

— И я тебя… Больше жизни, — ответила чистую правду.

Ваня поцеловал меня в шею, нежно водил ладонями по животу, а мне хотелось урчать от удовольствия. Я любила этого мужчину до умопомрачения, растворялась в нем, теряла себя, была готова на все ради него. И мне казалось, что Ваня точно так же любил меня.

Через день Артем отвез меня в клинику. Тарасов, узнав об условии Романова, согласился, с моим братом, что мне не помешает лечение. Так меня и упрятали в психиатрическое отделение. Хорошо, что держали в блоке с такими же людьми как и я, а не с буйными и чокнутыми.

Три недели я провела в клинике. Со мной работали специалисты, ставили капельницы, давали витамины, разговаривали, проводили тесты. Надо признаться, мне это пошло на пользу. Перенастроили мой мозг, позволили взглянуть на некоторые вещи иначе. Я наконец-то призналась себе, что мне требовалось лечение, и согласилась с доктором, что через пару месяцев снова необходимо пройти курс. Вместо трех с половиной недель, меня отпустили домой на три дня раньше. Я решила не говорить ни брату, ни Ване о том, что меня выписали. Хотела сделать сюрприз. Домой добралась на такси. Очень удивило, что машина Вани стояла у подъезда, ведь он должен был быть на работе. Подошла к входной двери и открыла ключом. В квартире громко играла музыка, и слышались голоса, доносившиеся из комнаты. Я судорожно сглотнула и пару раз моргнула, чтобы убедиться, что мне не мерещились женские шмотки, разбросанные на полу. Не стала разуваться, ступала бесшумно, двигаясь в сторону спальни. Кровь стучала в висках, а ладони вспотели. Что-то противное и липкое прикоснулось к душе. Дернула ручку и дверь распахнулась. У меня сердце разлетелось со звоном на тысячи осколков. В нашей кровати Ваня. Где найти культурное слово? Занимался сексом с Алисой. Они уставились на меня пьяными взглядами. На полу стояли пустые бутылки. Я ошарашено смотрела на того, кому доверяла, кого любила и не могла поверить в то, что увидела.

— Яна! — испуганно выдохнул Ваня, а вот Алиса залилась хохотом.

Эта змея обхватила Тарасова за шею и притянула к своей груди. Иван пытался выпутаться из захвата, вот только Зайцева была проворней. Уцепилась ногами за талию моего мужчины.

На негнущихся ногах я попятилась назад, ощутив нож в спине и рану в груди. Мне было нечем дышать. Весь мир рухнул. Пока я лечилась… Он и Алиса… Встряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли. Боль. Она пронзала каждую мою клеточку. Вместо крови текло железо. Тяжелое, заставляющее каменеть все мышцы. Дрожь возникла в теле.

— Яна! — с отчаянием крикнул Ваня, а я подхватила шлем и сумку с документами, выскочила из квартиры.

Перепрыгивала через две ступеньки. Выбежала на улицу, запрыгнула на мотоцикл. Лихорадочно соображала, что делать? Трясущимися руками вставила ключ в замок зажигания и сорвалась с места. Слезы текли ручьем, из-за этого дорога казалась расплывчатой. Мне все сигналили, а я не обращала внимания. Мне было все равно, разобьюсь я или нет. Я чувствовала себя мертвой. Выехала за город, свернула к речке, туда, где точно бы не встретила людей. Мне хотелось побыть одной. Бросила мотоцикл на поляне, села на берегу, обхватив колени руками. Прикусила губу до крови, испытывая боль.

Не сон? Точно? Это явь? Как он мог? Заскулила, зажмурилась, задыхаясь от боли. Вцепилась зубами в кулак и завыла, как безумная. Меня разрывало на части, ломало. Хотелось умереть. Однако проснулся мой демон, которого так отчаянно пытались изгнать в клинике. Во мне все кипело и клокотало от ярости и желания отомстить. Нанести такой же удар, заставить всех страдать. Уничтожить! Убить! Чтобы сгнили все мои враги. Чтобы каждый из них захлебнулся собственной кровью. Я цеплялась за новую зарождающуюся эмоцию — ненависть! Никогда ему не прощу предательства! Никогда! Я уеду! Скроюсь! Подальше от всех! Ненавижу! Зарычала, зарывшись пальцами в волосы. Застонала от боли.

Мне казалось, что выбили из тела весь дух. Рана кровоточила, пульсировала, и хотелось выпрыгнуть из тела, чтобы не ощущать эту муку. Как жить? Что делать? Я потеряла ориентир! Ваня был моей жизнью, а теперь… Я осталась никому ненужной, без дома, без вещей. Телефон разрывался от звонков, а я не реагировала. Мою душу окутала пустота. Смотрела с безразличием на воду и понимала, что умерла, осталась лишь оболочка. Мне ничего не хотелось. Лень было даже пошевелиться. Прислонилась к дереву и закрыла глаза. Ничего кроме боли не чувствовала. Ваня уничтожил меня, нанес смертельную рану, и все что оставалось — собрать остатки себя и уползти в нору, чтобы зализать раны, а потом напасть. Нельзя никому доверять! Я дура! Забыла, что нет в мире любви. Сначала родители пытались меня убить, а теперь Ваня попытался добить. Вот только я тварь живучая. И он еще горько пожалеет об этом. Я найду способ перегрызть глотки всем своим обидчикам.

Просидела на берегу до темноты. Ночь окутала местность, а я, словно статуя, не шевелилась. Решила, что единственный человек, который мне поможет — Артем. Достала телефон из сумки, заметив множество пропущенных и сообщений от Вани и от Громова. Читать не хотела. Мне не нужны его жалкие оправдания. Мне не важно, что толкнуло его в объятия другой. Факт измены от этого никуда не денется. Набрала номер Романова, однако телефон его был недоступен. Оставалось только поехать домой к тете Наташе и подождать брата там. Наверняка, Артем был на задании, поэтому и телефон выключил. Подняла с земли мотоцикл, села и тяжело вздохнула. Завела мотор и не спеша выехала на трассу, оказавшись на дороге, прибавила газу и понеслась к дому Романовых.

На часах было одиннадцать вечера, когда я припарковала мотоцикл в безлюдном дворе. Представляла уже, как Артем меня будет пилить и говорить, что предупреждал и все в таком духе, но в итоге обнимет и скажет, что все наладится. Я нуждалась в его поддержке, хотя боялась, что он не стал бы мне помогать, ведь трещина между нами так и существовала. Артем еще злился на меня, держался холодно. Он навещал меня в клинике, но отвечал на вопросы сухо и долго не задерживался. Я нерешительно слезла с мотоцикла, гадала, правильно ли поступила, что приехала к нему? Будет ли он мне рад? Выбора не было, мне некуда идти.

Я сделала всего два шага и ощутила у себя на лице чью-то руку…

ГЛАВА 10

Кто-то зажал мне рот, чтобы я не кричала. Очень пригодились навыки самообороны. Для маневров было много места, поэтому я изловчилась и пяткой врезала в колено того, кто меня держал. Мужчина за спиной застонал, но хватку не ослабил. Я дернула затылком, надеясь таким ударом сломать нос маньяку. Мужик выругался и расцепил руки, хватаясь за лицо. Я хотела подскочить к мотоциклу и уехать, однако ко мне подбежал второй здоровяк и попытался схватить. Я понятия не имела кто эти люди. Зашипела, сжимая кулаки. Живой не дамся! Но кто я, против двух крепких мужчин? Шансов было мало… Они прижали меня к земле, связали руки, а потом запихнули в машину. Больше всего поразило то, что верзила поднял с земли все мои вещи, которые я уронила, и бросил ко мне на заднее сиденье автомобиля. Зачем? Кто они? Куда везут? На мои вопросы похитители не отвечали. Когда за окном появились знакомые дома, меня бросило в ледяной пот. Виктор! Они везли меня к Громову!

Ворота открылись, и мы подъехали к дому Виктора. Хозяин появился в сопровождении Любови Ивановны. Она ошарашенно смотрела на происходящее.

— Витя, что происходит? — спросила она, однако Громов с довольной ухмылкой подошел к машине и посмотрел на меня.

— Ну, привет, беглянка. Выходи из машины, — радостно проговорил он, а я отрицательно замотала головой. — Хочешь, чтобы применил силу? — поинтересовался Виктор, оскалившись.

— Любовь Ивановна! Спасите меня! — рявкнула я. — Витя хочет снова сделать меня свое игрушкой!

Психолог побледнела и посмотрела на Громова.

— Витя, что здесь делает Яна? — спокойно задала она вопрос.

— Яночка, ты ошиблась, не игрушкой, а женой. Люба, хочешь знать, что здесь делает Яна? Я отвечу… Она вернулась домой, после длительной прогулки. А на днях Яна станет моей законной женой и подарит мне наследников.

Сказать, что я потеряла дар речи, значит, ничего не сказать. Виктор одержим мной, но так нельзя!

— Я лучше сдохну! — злобно выплюнула.

Жаль руки были связаны за спиной, уже бы оттолкнула Громова и постаралась выскочить за ворота.

— Маленькая, в тебе просто говорит обида. Я понимаю, Ваня женился на Алисе. Меня это тоже шокировало. Этот щенок шагнул выше меня. Что же скатертью дорога… За то, что предал меня, я заберу тебя обратно. Видишь ли, Яна. Он мне сообщил новость о том, что ты застукала его с женой. Тарасов испугался, что с тобой что-нибудь случится, поэтому попросил помощи у меня. Я знал, что тебе пойти некуда кроме как к Романову. Вот мои ребята и подождали тебя там. А раз у нас Ваня женат, то и мне пора создать семью.

— Что? — воскликнули мы с Любой одновременно.

Я застыла от шока. Ваня женился? Как так? Я застукала его с женой? У меня сердце сжалось в тиски с такой силой, что я начала задыхаться. Не может быть! Если это правда, то Тарасов не просто всадил мне нож в спину, он отрубил мне голову. Я очень сильно занервничала, а когда на меня накатывала паника… Правильно… Появлялась веревка на шее. Вот и все лечение… От фантома так просто не избавиться. Мне нельзя попадать в стрессовые ситуации. Виктор побледнел, заметив, что я вдох не смогла сделать. Открывала рот, а воздух снова не шел.

— Твою мать! — рявкнул Громов и, дернув меня за ноги, вытащил из машины. — Что стоите? Быстрее тащите ведро воды! — обратился он к мужчинам.

Во дворе у Громова был колодец с водой. Мужчины одним нажатием кнопки включили насос, и из крана пошла вода. Обычно охранники надевали на этот кран шланг и мыли машину Виктора или свои автомобили. На меня вылили ведро ледяной воды, а я взвизгнула от холода. Это позволило фантому исчезнуть, и я снова смогла дышать. Одежда неприятно прилипла к телу.

— Ребят, спасибо за помощь. Закиньте по пути Любовь Ивановну домой, — обратился Громов к верзилам.

— Будет сделано, босс, — прохрипел тот, которому я разбила нос.

— Витя! — строго сказала Коркина. — Ты серьезно намерен жениться на Яне?

— Люба, не забывайся! Я сказал, едешь домой! Все остальное тебя не касается, — ледяным тоном ответил Виктор и, подхватив меня на руки, понес в дом.

Меня трясло то ли от холода, то ли от боли. Громов внес меня в комнату, посадил на кровать, молча открыл шкаф с вещами, достал мне футболку и шорты.

— Переоденься, а то заболеешь. Завтра я заберу твои вещи у Тарасова и привезу сюда, — спокойно заявил Виктор, а я, стуча зубами, смотрела на него с паникой.

Громов присел передо мной на корточки, прищурился, нежно обхватил пальцами мой подбородок и, посмотрев в глаза, сказал:

— Маленькая, я же говорил, что ты снова будешь моей. Только на этот раз я тебя никуда не отпущу. Ты станешь моей женой. Больше ни один мужчина к тебе не прикоснется, и развод ты никогда не получишь. Каждая собака будет знать, что ты моя. Один раз дал тебе волю, больше не повторю свою ошибку. Или будешь моей или ничьей.

То, чего я так боялась, свершилось. А кто в этом виноват? Только я! Нужно было бежать, сверкая пятками, а я вцепилась в Ваню, осталась возле демона, а ведь могла скрыться. А теперь? Громов не отпустит… Хотелось плакать, но сил не было. С безразличием смотрела на Виктора. Мне было все равно, что он задумал. Боль разъедала душу, к жизни угас интерес. Судя по всему, мой опустошенный взгляд не понравился Виктору. Громов выругался, а потом стащил с меня мокрые вещи. Как куклу переодел, уложил на кровать и укрыл одеялом. Сел рядом со мной и нежно гладил по голове.

— Яна, я тебе не враг. Когда станешь моей женой, я тебе изменять не буду. Прости, что пришлось применить силу, но по доброй воле, ты бы не приехала ко мне, — прошептал он, поцеловав меня в висок.

— Это правда? — проглотив ком в горле, спросила я безжизненным голосом. — Ваня и Алиса… Женаты? Когда?

— Я об этом узнал вчера. Один из компаньонов позвонил Зайцеву и поздравил его с таким знаменательным событием. Так и узнали, что эти двое решили стать рыбами крупнее. Мы с Костей не лезли «наверх», нас и так все устраивало. А вот Ване и Алисе захотелось большего. Они объединились, получили поддержку вышестоящих, им даже выделили в качестве свадебного подарка границу владений, правда, в соседнем городе, но все же получили небольшую власть. Хотят стать пираньями, а со временем акулами.

Мне стало дурно от осознания того, что Ваня собирался переехать не из-за меня…

— Я нужна ему в качестве любовницы, да? — всхлипнув, спросила, пальцами сжав кай одеяла, да с такой силой, что костяшки побелели.

— Они никому ничего не собирались говорить. Костик там рвет и мечет. Как бы он дочь свою не пристрелил… Ладно, это их проблемы. Ваня тебя не хотел отпускать, ты бы жила с ним. Да, в качестве любовницы. Он любит тебя, я это знаю, однако погнался за двумя зайцами. Поэтому ты здесь.

Я зажмурилась и прикусила кулак, чтобы не завыть. С трудом удержала рвущиеся рыдания. Дышала тяжело, жадно глотая воздух.

— Я хочу побыть одна, — прохрипела, глотая слезы.

— Нет, — строго сказал Виктор. — Тебе нужно поспать, поэтому отдыхай, а я посижу с тобой.

Спорить было бесполезно, а умолять я не привыкла. Никогда не унижалась и не просила пощады. Поэтому закрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон.

Проспала я до обеда. Когда разлепила веки, в комнате стояли чемоданы с моими вещами. Виктор уже успел побывать в нашей с Ваней квартире? Радовало только то, что мне не пришлось возвращаться за ними самой. Тарасова видеть не хотела, как и слушать его оправдания. Быть женой Виктора не собиралась.

Оставался только один вариант — побег. Разобрала свои вещи для видимости, а вот один чемодан наоборот собрала, уложив самые необходимые вещи на первое время. Затолкала его под кровать. Привела себя в порядок и спустилась на первый этаж. Насторожило, что в доме не обнаружила домработницы Ольги Павловны. Вошла на кухню и улыбнулась. На столе меня ждал любимый завтрак: кофе с тостами. Радовалась, что меня оставили одну.

Позавтракала, помыла за собой посуду и хотела выйти на улицу, разведать обстановку. В коридоре наткнулась на Громова. Он стоял, сложив руки в карманы брюк. Смотрел на меня строго, а у меня мурашки поползли по спине. Сердце ускорило ритм. Я каждой клеточкой ощущала опасность. Инстинкты обострились. У Виктора был взгляд охотника, который поймал добычу. Судорожно сглотнула и неосознанно попятилась назад. Виктор, не отрывая от меня взгляда, медленно расстегнул пуговицы на рубашке и снял ее с себя, отбросив в сторону. Я смотрела на его загорелое тело, на широкие плечи, крепкие руки. У Виктора не было кубиков пресса, но живот смотрелся подтянутым. Хотя у многих мужчин его возраста отрастало пивное брюхо. Я лихорадочно искала пути к отступлению. Ближе всего находилась лестница на второй этаж. Сорвалась с места и, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась наверх, кожей ощущая, что хищник преследовал по пятам. Залетела в комнату и заперла дверь. Виктор выбил ее двумя ударами ноги, а я забилась в угол и замотала головой. Только не это! Знала ведь, что Громова возбуждала игра «маньяк — жертва».

— Не подходи ко мне! — прорычала я, сквозь стиснутые зубы.

Он лишь усмехнулся. Я долго сопротивлялась, кусалась, била его, пинала, но Виктору все равно удалось приковать меня к кровати. Лежала на постели в позе звезды, без возможности пошевелиться.

— Ненавижу тебя! — рявкнула я, а Виктор посмотрел на меня с желанием.

— Для меня это не новость, — хмыкнул он.

— Если прикоснешься ко мне, я покончу с собой, — произнесла уверенно.

Во взгляде этого дьявола отразилось сомнение.

— Что же я тебя услышал. Значит, придется сделать так, чтобы ты захотела меня и согласилась по доброй воле, — спокойно заявил он.

— Ты псих! Настоящий! Больной на всю голову, — зашипела я, а он оскалился.

— Вот поэтому мы с тобой идеальная пара. Два сапога — пара, — прошептал он, наклонился и стал покусывать мои губы.

Я сцепила челюсть, чтобы не дать ему возможность поцеловать меня. Громов хмыкнул, надавил мне на щеки, отчего мой рот приоткрылся. Поцеловал жестко, с напором, дав понять, что шутить с ним опасно. Отстранился от меня, а потом достал нож и распорол мою одежду, оставив лежать обнаженной. Когда увидела орудие пыток в его руках, чуть не застонала от досады. Виктор погрузил в мое тело металлические шарики на цепочке. Я зажмурилась и прикусила губу, чтобы удержать стон.

Громов поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставив меня одну. В прошлом он уже пытал меня так. Малейшее шевеление и шарики начинали двигаться внутри меня, разжигая пожар, заставляя тело наливаться свинцом. Мышцы живота сжались, вся кровь устремилась вниз, а мозг плохо соображал. Я дышала тяжело, прерывисто, облизывала пересохшие губы. Но не звала Громова на помощь. Лучше сдохнуть… Никогда не просила пощады и в этот раз не дождется. Наверное, поэтому он меня и любил, я никогда не сдавалась. С другими ему было не интересно, потому что удалось их поработить, сломать, но только не меня.

Через час Громов вошел в комнату и поднес к моим губам стакан с водой. Я делала жадные глотки, чтобы утолить жажду. Руки и ноги затекли, а между ног горело так, что задыхалась и ни о чем думать не могла. Плотские желание взяли вверх над разумом.

Пробрало до дрожи, когда Виктор медленно извлек шарики, а потом, провел рукой по моей ноге, проник в мое тело двумя пальцами. Я приглушенно застонала. Острота ощущений зашкаливала так, что чуть сердце не разорвалось в груди.

— Попроси, и я подарю тебе освобождение, — прохрипел Громов, смотря на меня помутневшими от желания глазами.

— Иди к черту! — рявкнула я, однако ощутив движение пальцев между своих ног, снова застонала.

Я готова была убить этого дьявола. Ненавидела его всей душой в тот момент, потому что снова пытался поработить. Я не раб! Посмотрела на Громова в упор, закипев от ярости.

— Это и есть твоя любовь? Я думала, ты изменился. Считала тебя другом. А тебе, как и Ване, нужна лишь кукла для игр. Витя-Витя… Опять ты совершаешь ошибку, вызывая во мне ненависть, а ведь я только начала к тебе хорошо относиться, — осипшим голосом сказала я, заметив, как побледнел Громов.

Он ничего мне не ответил, накрыл мой рот своими губами. Впервые целовал нежно и с трепетом, ласкал меня рукой, а я ненавидела свое тело, которое поддавалось ему навстречу. Виктор довел меня до безумного оргазма. Показалось, что он мне душу перевернул. Не удержала крик. Виктор поднялся, быстро отстегнул наручники, развезал веревки на ногах, подхватил меня на руки и отнес в душ. Поставил в ванную, а потом вышел. Я осталась одна. Меня лихорадило, а мышцы казались ватными. Я надеялась, что Громов наигрался и отпустит, но не тут-то было. Как только я сделала пару шагов в сторону комнаты, Виктор зажал мне рот рукой и припечатал лицом к стене. Я уже говорила, что он любил насилие? Грубо коленом раздвинул мне ноги. Услышав, как он расстегнул молнию на своих брюках, дернулась. Все еще надеясь сбежать? Одним мощным толчком он проник в меня и зарычал. Схватил за волосы и заставил склонить голову набок, открыв доступ к шее. Как граф Дракула впился в мою шею зубами. Я вскрикнула, а он, слыша этот звук, стал толкаться в меня с неистовой силой. Виктор сорвался с цепи… Я каждой клеточкой ощущала страх, потому что от этого мужчины исходила опасная энергетика. Но ужаснее всего было то, что я наслаждалась происходящим. Острота ощущений зашкаливала, казалось, что еще немного и зверь разорвет меня на части. Кровь пульсировала по венам, адреналин стучал в висках. Как только сердце не разорвалось в груди?

— Маленькая, я знаю, что тебя это возбуждает так же, как и меня, — прошептал он мне на ухо, а у меня раскаленный металл стек по позвоночнику куда-то вниз.

Сцепив челюсть, Громов брал меня жестко, грубо, руками сжимая мое тело так, что я уже знала — будут синяки. Лишь на секунду отстранился от меня, повернул к себе лицом, перекинул меня через свое плечо и внес в комнату. Виктор усадил меня на компьютерный стол и посмотрел в глаза. Резким движением проник в мое тело, а я закусила губу. Смотрела в глаза дьявола и понимала, что мне нужно бежать! Единственный способ усыпить бдительность чудовища, дать понять, что никуда не денусь, чтобы не сажал на цепь. Поэтому посмотрела на Виктора с диким желанием, обхватила его голову руками и поддалась навстречу. Царапала его плечи, кусалась, но делала это в порыве страсти. Дала понять, что теперь я целиком и полностью принадлежу ему одному. Как и ожидала, у Громова крышу сорвало. Он застонал, укусил мою грудь, отчего я сильнее прогнулась в спине.

— Ведьма, — прохрипел он. — Сделала меня своим рабом.

У меня мурашки пробежали по телу, и накрыла новая волна удовольствия. Я достигла пика наслаждения и содрогнулась в его руках, протяжно застонав.

— Яна, — выдохнул он, прижав меня к себе.

Зарычал, кончив вслед за мной. У меня глаза округлились, испуганно смотрела на Виктора.

— Ты что наделал?! — воскликнула я от возмущения, потому что он кончил в меня.

На губах Виктора появилась ухмылка.

— Я же сказал, что хочу наследников. Это Ваня — дурак, позволил тебе избавиться от своей кровинки. А я не он! Я не шутил. На днях пойдем в ЗАГС, и нас распишут. Ты же хотела семью и детей, я тебе все это дам. Яна, я люблю тебя. Да, у меня есть свои странности, но ведь тебе тоже нравится грубость, даже не спорь, не поверю. Или ты забыла, как я тебе доказал это в прошлом? Был нежен инетороплив, а ты не испытала оргазм, просила сильнее и жестче. Яна, мы с тобой одного поля ягоды.

Виктор нежно провел пальцами по моей щеке и прошептал:

— Даже не надейся сбежать! Я сделаю все что угодно, чтобы ты принадлежала мне. Готов даже убить. Ты моя!

— Витя! Ты на меня давишь! У меня дыра в груди, сердце разбито, мне плохо, а тебе на это плевать… Я любила Ваню, а он предал меня. И что в итоге? Я только что предала его в ответ. Я с вами окончательно слечу с катушек. Хочешь, чтобы я была твоей? Витя, дай мне время прийти в себя, — прошептала я и расплакалась.

Ненавидела себя, ненавидела их, голова шла кругом. Обидно было до ужаса. Им все равно на мои чувства, играют со мной как с куклой, а я ведь настоящая!

— Яночка, — прошептал Громов, прижав меня к себе.

Погладил по голове и поцеловал в висок.

— Не плачь, у меня сердце кровью обливается. Прости… Я сорвался, не смог устоять, потому что люблю тебя. Ты для меня как кислород. Я уже понял свою ошибку, дам тебе время.

Меня истерика накрыла, словно платину прорвало и эмоции выплеснулись. Вцепилась в плечи Виктора и прижалась к зверю, потому что мне было так плохо, что готова была обниматься хоть с самим дьяволом, лишь бы просто ощутить тепло. Хотелось поверить в иллюзию защищенности. На самом деле это очень сложно, когда в жизни нет выбора. Я не хотела ехать к Громову, однако он насильно привез меня к себе домой, я не хотела быть его женой, но понимала, что этот человек в лепешку разобьется, но получит желаемое. Бежать! Как можно дальше! Я была морально растоптана. Потому что осознала степень своей испорченности. Виктор прав, меня его действия возбуждали и мне понравилось, однако та часть, где жила совесть, трезвонила и кричала, оглушая. Я понимала, что меня снова использовали. Верила тому, что Виктор меня любил, это читалось в его глазах, вот только любовь эта была больше похожа на болезнь, зависимость. Громов признался мне, что только со мной он испытывал максимальное удовлетворение, мечтал склонить весь мир к моим ногам. В какой-то степени я его поработила, поэтому знала, как воспользоваться этим плюсом. Я придумала план и собиралась его выполнить в ближайшее время.

Виктор бережно уложил меня на кровать и обнял. Истощенная и вымотанная мгновенно отключилась.

На следующий день явился Ваня. Когда увидела его машину, въехавшую во двор Виктора, бросило в ледяной пот. На звонки Тарасова не отвечала, потому что это было выше моих сил. Рана открылась, и в груди заныло, когда заметила любимого. Он уверенной походкой шел по двору, направляясь в дом. Судорожно сглотнула и неосознанно заломила пальцы, дышала прерывисто. Не хотела разговаривать с Ваней, это бы привело к нервному срыву. Виктор это тоже понимал, поэтому в дом Тарасова не пустил. Я приоткрыла окно, чтобы услышать их разговор.

— Где она? — прорычал Ваня, с ненавистью посмотрев на Громова.

— Яна не хочет тебя видеть. Оставь ее, у нее и так проблемы со здоровьем, а ты все только усугубляешь, — спокойно ответил Виктор, сложив руки на груди.

— Я хочу с ней поговорить, пусти! — рявкнул Ваня, закипев от гнева.

Мне было видно, как у него вздулись вены, раздувались ноздри, а к щекам прилила краска.

— Яна станет моей женой через пару дней, — заявил Громов, а я заметила, как побледнел Тарасов. — Так что можешь сказать мне все, что хотел, а я передам ей.

— Ты этого не сделаешь! — на одном дыхании выкрикнул Ваня. — Она моя!

— Была… — спокойно добавил Виктор, со стороны он казался довольным и удовлетворенным.

Я даже позавидовала его спокойствию, хотя в глазах Громова отражалась стужа.

— Ванек, я не могу понять, в чем проблема? Ты женат, вот и иди к Алисе. Ты обошел меня, встал на ступень выше, хотя я говорил, что не стоит связываться с опасными людьми, у нас итак дела шли неплохо. Чем выше взбирается человек, тем больнее потом падать. Не забывай это, Иван.

— Я приехал не нотации выслушивать. Передай Яне, что брак с Алисой фиктивный, — прошипел Тарасов, а я зажмурилась.

— Ага, обязательно так и передам, — с издевкой ответил Виктор, достал сигареты и закурил. — Сексом с женой занимался тоже фиктивно?

— Тварь, — рявкнул Ваня и замахнулся, однако Виктор ждал удара, поэтому успел увернуться.

— Зачем тебе Яна? Я никак не пойму? В чем подстава? Если бы ты ее любил, то не отправил бы на аборт, рассказал бы ей о том, что тебе нужен брак с Алисой, так нет… Ты все провернул за ее спиной. Я убить за Яну готов, а вот ты… От меня ускользает причина, по которой ты так усердно пытаешься ее вернуть.

— Не твое дело, — зарычал Иван. — Она нужна мне и точка.

Громов без предупреждения врезал кулаком в живот Тарасову и тот согнулся пополам, но быстро взял себя в руки и заехал Виктору в челюсть. Они сцепились как два зверя. Волки, которые боролись за право лидерства.

— Проваливай, чтобы я тебя рядом с Яной не видел! Когда она придет в себя, я позволю ей поговорить с тобой, но не сейчас, — выплюнул Громов. — Когда она узнала о твоей измене, у нее снова случился приступ. Остынь, Вань, мы так еще больше ей навредим.

Тарасов прекратил драку, смотрел на Виктора и тяжело дышал. Я по Ваниному взгляду видела, что он переваривал полученную информацию. Понял, что Громов прав. Сплюнул кровь на асфальт, развернулся и ушел к своей машине, а я сделала вдох, осознав, что все это время не дышала.

Виктор вошел в свою комнату, а я забежала следом. Молча достала с полки аптечку, вытащила перекись и повернулась к Виктору. Он, молча, наблюдал за мной. Дежавю. Обхватила пальцами его подбородок и повертела голову мужчины в разные стороны, оценивая полученный ущерб.

— Витя, обязательно было драться? Вы, как маленькие! — цокнула я языком и плеснула перекись на разбитую бровь. Ни один мускул на лице Громова не дрогнул. Виктор смотрел на меня недоверчиво.

— Обязательно, — буркнул он. — Я и так долго терпел его выходки. Бесит меня! Щенок он! Лезет, куда не следует. Я говорил, что там опасные, серьезные люди, а он слышать ничего не хочет. Не позволю ему утянуть тебя на дно. Если он оступится, подведет крупных рыб, его грохнут… И всех кто рядом. Надеюсь, ты это понимаешь? Я запер тебя в своем доме, чтобы уберечь!

Заклеила пластырем его глубокие ссадины. Поймала на себе серьезный взгляд.

— Понимаю, Витя, — прошептала.

Громов прижался щекой к моему животу, руками заскользил по спине. А внутри меня была пустота. Нужно как можно скорее бежать! Прав был Артем, прожила в логове врага, выучила их повадки, привыкла, и совсем забыла, что хищники никогда не станут домашними зверьками…

Громов притянул меня к себе и усадил на свои колени. Зарылся рукой в волосы и накрыл губами мой рот. Целовал властно, жестко, с напором, дав понять всю степень своего желания. У меня сердце ушло в пятки. Отстранилась от него, посмотрела испуганно в его глаза и прошептала:

— Витя, ты опять на меня давишь! Я так не могу! Ты же не хочешь, чтобы твоя жена пожизненно лежала в психушке? А я там окажусь, если ты не дашь мне свободу.

— Я свои обещания всегда держу, — заявил Виктор. — Чуть не забыл, я запрещаю тебе общаться с Романовым. Мне тут птичка напела, что он что-то нарыл на меня и готовит облаву, поэтому я притаился на некоторое время. Пока ты здесь, он не нападет, чтобы не причинить тебе вред. Я должен разобраться, что ему известно, а уже потом возобновишь с майором свое общение. Договорились?

Я лишь кивнула.

Громов разжал объятия, а я, как бабочка, взмахнула крыльями и упорхнула в свою комнату. Когда насупила ночь, осторожно пробралась в кабинет Громова, взяла ключи от его машины, а еще знала в каком ящике он хранил небольшую наличку, чтобы постоянно не открывать сейф. Вытащила деньги, пересчитала. Десять тысяч… Мне этого должно хватить, чтобы снять квартиру на пару суток. Я решила, что обналичу свои карточки, уеду в другой город, начну новую жизнь. А чтобы меня не нашли, нельзя было светить кредитными картами в другом городе. Взяла чемодан, сумку с документами и осторожно вышла из дома. Подбежала к машине, закинула чемодан в салон, села за руль и нажала на кнопку на брелке, чтобы открыть ворота. Завела двигатель и поставила ногу на газ. Охранник выскочил навстречу, узнать, куда я собралась. В зеркало заднего вида увидела, как Громов выбежал из дома, а я дала по газам и машина сорвалась с места. Понимала, что у меня очень мало времени. Виктор уже, скорее всего, подал сведения об угоне. Доехала до придорожного отеля, бросила машину и пересела в такси. Попросила водителя отвезти меня в аэропорт. Расплатилась, а когда водитель уехал, я подскочила к другому таксисту и назвала адрес отеля, который располагался в другом конце города. Запутать следы — была первая задача. Провела ночь в отеле. По объявлению в соцсети нашла квартиры, которые сдавались поблизости, и сняла себе жилье на пару дней. Планировала купить билет на автобус, отправиться сначала в один город, а потом пересесть на поезд и укатить в другой. Нельзя было следовать прямо, иначе бы быстро нашли.

Когда большая часть плана была выполнена, и мне оставалось дождаться автобус, позвонил Артем. Входящие от Вани и Виктора я игнорировала, а вот брату с удовольствием ответила.

— Яна, ты где? — раздался его взволнованный голос.

— Собираюсь покинуть этот чертов город и начать новую жизнь, — радостно ответила я.

— Яна, ты что наделала? — прошептал Романов, судорожно сглотнув. — Весь мой отдел на ушах стоит. Тебя ищут. Ты понимаешь, что тебе грозит большой срок за убийство?

— Что? — выдохнула я, часто заморгала, пытаясь осознать его слова.

Мне померещилось? Убийство?

— Вчера вечером Зайцева Константина нашли с перерезанной глоткой. Яна… Твой нож… Твои отпечатки на орудии убийства… Тебе срочно нужен адвокат. Весь город поставили в известность, везде твое фото. Тебе не позволят покинуть город. Яна, сдайся добровольно, так мне легче будет тебя вытащить из этого дерь…

Я сбросила вызов, обхватила голову руками и села на корточки. Твою же мать! Кто меня так подставил? На ум приходил только Громов. Он пообещал, что никуда не отпустит меня, слово сдержал. Или с ним, или в тюрьме гнить… Все логично, все сходится. Я сбежала, дала ему понять, что не собираюсь становиться его женой, и он решил меня наказать. Зайцева убрал, чтобы отомстить Алисе, ведь она утащила Ваню с собой, а тот прихватил половину от семейного бизнеса. Наверняка, Громова это не устраивало. Садиться в тюрьму я не хотела. Понимала, что Артем мне не смог бы помочь, у них на руках весомая улика, алиби у меня нет, к тому же многие были в курсе того, что я желала смерти Костику. Да и свидетели имелись, которые видели, как я кидалась с ножом то на Зайцева, то на Громова. При желании дадут взятку кому надо, чтобы упрятать меня за решетку. И брат ничего не сможет сделать.

Подстава очень жестокая! Кому еще выгодно избавиться от меня? Может, это Ваня? Решил таким образом отвлечь Романова, чтобы брат на мне сосредоточился, а Тарасов бы провернул что-то важное, так сказать, под шумок. А что… Один раз воткнул нож в спину, почему бы не нанести второй удар?

То, что меня поймают, я не сомневалась. Скрываться от полиции и от дружков Виктора нереально. Кто-нибудь обязательно рано или поздно найдет. Или «добрые» люди укажут, где меня видели. На вокзал ехать нельзя, теперь мое фото есть в базе данных, там поймают быстрее всего. Что делать? Как быть? В голове пульсировала только одна мысль… И она не радовала, но другого выхода просто не было. Вызвала такси и отправилась в свой последний путь. Попросила высадить меня на мосту, сославшись на тошноту. Водитель сделал аварийную остановку. Я отдала деньги и выскочила. Шла, смотря себе под ноги, размышляя над тем, что случилось. Подошла к ограждению и любовалась водой.

Моя жизнь была во тьме, где нет света и надежды на что-то хорошее. Я шагнула к краю бездны и сорвалась. Осталось только принять смерть, ведь пути назад нет. Я миновала боль и предательства с высоко поднятой головой, но судя по всему терпение закончилось. Посмотрела вниз, не испытывая страха. Никогда не боялась высоты, а если признаться, то вообще не знаю, что такое страх. Когда нечего терять, то и опасений никаких нет. Возможно, пугает только одиночество, но я давно с ним смирилась. Все мы по своей сути сироты. Приходим в этот мир и умираем по одному.

Внизу река притягивала и манила своей синевой. Солнце припекало, машины проезжали по мосту и никто не обращал внимания на меня, люди не догадывались, что я задумала. Моя жизнь настолько ничтожна, что никто и не заметит, если одним человеком в мире станет меньше. Жаль, что нельзя возродиться, подобно птице феникса и прожить свою жизнь иначе. Для меня пути назад нет. Я не хочу садиться в тюрьму на двадцать лет, будучи невиновной. Всегда завидовала птицам, ведь они умели летать… Поэтому я выбрала такой способ покинуть этот мир. Я улечу, стану свободной. Почему именно прыжок с моста? Наверное, побоялась, что выбери высотное здание, мог остаться шанс, что выживу. А здесь вода. Я не умею плавать, если меня не убьет удар, то река поглотит и примет в свои объятия. Здесь, наверняка встречу свою погибель. Раньше я думала, что только трус способен на самоубийство… Ошибалась… На это способны и те, кого загнали в угол. Сколько ошибок я совершила? Даже не посчитать. Раненое, растерзанное в клочья сердце обливалось кровью и ныло. Меня предал любимый, тот, кому отдала всю себя с потрохами, тот из-за кого я совершила большой грех. Прикоснулась ладонями к плоскому животу, ощущая пустоту, а ведь совсем недавно, там билось маленькое сердечко. Однако я добровольно согласилась уничтожить этот лучик света, что был в моей жизни. И теперь там тишина, ничего нет… И меня тоже нет. Я ради него избавилась от собственного дитя, а любимый вогнал мне нож в спину.

Достала телефон из кармана шорт и набрала номер, который знала наизусть. В последний раз хотела услышать родной голос того, ради кого жила, совершала ошибки и шла по острию ножа. Ради чего? Чтобы в итоге быть обманутой? Какая же я дура!

Два коротких гудка и его голос оглушил меня, заставляя тело покрыться мурашками.

— Яна! Мать твою! Почему ты мне не дала объясниться? К чему весь этот детский сад? Это был всего лишь секс, я тебя люблю! — заорал в трубку Тарасов Иван, тот человек, с которым я провела пять лет, кому доверяла и кого любила.

Ком подкатил к горлу, а в глазах защипало. Сделала два глубоких вдоха, чтобы не сорваться и не заплакать.

— Любишь? Поэтому я застала тебя со шлюхой в нашей постели? Это и есть любовь? — спросила, и голос предательски дрогнул.

Боль разъедала душу, внутренности сводило в спазме, тошнота подкатывала к горлу. Мелкая дрожь прошла по телу, и дыхание сделалось рваным.

— Яна, прекрати закатывать истерику, живо домой. Тебя ищет полиция, нельзя шастать по улице! Нужно разобраться, кто тебя подставил, — серьезно проговорил Ваня, а у меня вырвался нервный смешок.

— А что тут разбираться? Это Громов! Я уверена, твой дядя решил вычеркнуть меня из вашего круга, как только узнал, что майор полиции подобрался к нему слишком близко. Назло моему брату решил упрятать меня в тюрьму, прекрасно понимая, что Артем никогда не нарушит закон и ему придется посадить сестру, несмотря ни на что.

— Ты несешь чушь! Виктор не мог тебя подставить! Мы в одной лодке много лет, а своих не кидаем, — уверено ответил Ваня.

— Я уже за бортом, Ванечка. Я тебя так любила, а ты… Предал меня и променял на шлюху… — тяжело вздохнула, смотря на течение воды. — Звоню сказать, что прощаю тебя, и не поминай лихом.

— Ян, ты что такое говоришь? Где ты? Дура, только попробуй сделать с собой хоть что-нибудь! Убью! — зарычал Тарасов, а я снова нервно хихикнула.

Вот же кретин!

— Прощай, любовь моя. Я облегчу твою жизнь… Теперь ты свободен, милый! — прошептала, смахивая слезы тыльной стороной ладони.

— Яна, что ты задумала? — завопил он, а в голосе напряжение сквозило и страх.

Я ничего не ответила, сбросила вызов. Сделала пару глубоких вдохов. Оставалось позвонить еще одному человеку, который по-настоящему любил меня. Номер телефона троюродного брата знала наизусть. Артема я очень сильно любила, ведь он единственный из всех родственников, кто относился ко мне по-человечески. И несмотря на то, что он был майором полиции, а я общалась с преступниками, нашему общению это не мешало. А все дело в том, что когда мы с ним встречались, то профессии не имели значения, были просто Тёма и Яна, которые с детства дружили и помогали друг другу. А теперь я влипла по самые уши и даже он меня не спасет…

— Яна! Черт возьми! Ты где? — прорычал Романов Артем.

Он злился, это и не удивительно, весь его отдел охотился за мной, а он ничем не мог мне помочь, ведь не имел права идти против закона.

— Не пытайся меня отследить. Артем, я не убивала, слышишь? Меня подставили. Знаю, что все улики указывают на меня, но поверь на слово, это не я, — прошептала с отчаянием. Мне было важно, чтобы он поверил.

— Яна, твою мать! Ты где? Давай увидимся, я помогу, наймем лучших адвокатов. Янка, не дури, ради Бога! — закричал он на меня.

И что они все орут? Разве нельзя спокойно поговорить? Замотала головой, как будто он мог это увидеть. Проглотила ком в горле. Ладони вспотели от напряжения.

— Тёма, я люблю тебя. Прости, пожалуйста! Прости, что тебе вечно приходилось меня спасать, прости за то, что подвела. Роднее тебя у меня никого нет… Тёма… Прощай, любимый, — прохрипела, глотая слезы.

— Яна! Яночка! Господи! Ты что там задумала? Не смей! Слышишь?! Не смей. Я помогу, только не делай глупости! — воскликнул Романов, а я всхлипнула, сжимая телефон в руке.

— Поздно… Слишком поздно… Уже наделала глупости… Много ошибок совершила, мне уже не помочь, ничего не исправить… Я не хочу больше жить… Прости…

— Яна! — завопил он, а я зажмурилась и отключила телефон.

Распахнула глаза и бросила сотовый вниз. Смотрела, как он летел несколько секунд, а потом его поглотила вода. Вот и я сейчас проделаю тот же самый путь.

Перелезла через ограждение и посмотрела вниз. В голове ни одной мысли. Нет ни сожаления, ни боли. Пусто. Я давно уже мертва, а по этой грешной земле ходила лишь оболочка, которой тоже давно пора на покой. Разжала пальцы и полетела словно птица. Ощутила поток воздуха, я парила несколько секунд, и никогда ничего прекраснее не испытывала. Легкость… Свобода… И тьма…

ГЛАВА 11

Я открыла глаза, и меня ослепил яркий свет. Зажмурилась, ощутив острую боль. Снова попыталась открыть веки, однако это было чертовски трудно. Прислушалась к себе… Первое, на что обратила внимание — противная трубка во рту ужасно мешала, из-за нее язык стал сухой. Неприятно… Очень сильно болела голова, она словно на части раскалывалась. Моргать больно, думать больно. Попыталась пошевелиться, но не вышло. Свое тело вроде ощущала, а вот управлять им не получалось. Прикрыла веки, чтобы передохнуть. Ничего не делала, а уже устала… Приборы над ухом издавали противный писк. Я поморщилась.

Господи, голова точно взорвется, итак плохо, а еще этот раздражающий звук. Перевела взгляд на мужчину и перестала моргать. Высокий, довольно симпатичный. Подстричься бы ему не мешало, а то отросли светлые волосы почти до плеч. Почему на нем белый халат? Что он там пишет? Встретила на себе взгляд серых глаз, которые смотрели на меня с теплотой. Незнакомец подарил мне лучезарную улыбку, а я хотела улыбнуться в ответ, но вспомнила про трубку, которая торчала у меня в глотке. Стоп! Я в больнице? Он врач? Как до меня сразу не дошло? Мужчина подошел ближе и сел на стул рядом со мной. Я посмотрела на бейджик, висящий на белом халате — Белов Алексей Юрьевич.

Невольно прикинула, сколько лет этому человеку. Наверное, около сорока, может, чуть больше, но это на мой взгляд, а там кто его знает. Резкая боль поразила голову, и я зажмурилась. Черт! Как же больно-то! Такое ощущение, что иглой в мозг ткнули. Кошмар какой-то.

— Ну, привет, красавица, рад, что ты вышла из комы. Честно признаюсь, безумно за тебя переживал. Не люблю, когда в мою смену люди уходят в иной мир. Так что ты постарайся остаться тут, на грешной земле. Договорились? — ласково поинтересовался он, списывая какие-то показатели с монитора. — Если ты меня слышишь, моргни два раза.

Я моргнула, а он улыбнулся.

Алексей, знал бы ты, как тяжело мне моргать!

Белов вытащил из кармана фонарик и посветил мне в зрачки.

Нет, он издевается что ли?

От света у меня мозги словно спеклись, ломило где-то внутри черепной коробки так, что хотелось выть. Однако я даже этого не могла. Издала лишь жалкий стон.

— Ощущаешь боль? — поинтересовался он.

Мне хотелось крикнуть: «Да!» Но вместо этого два раза моргнула.

— Ирина Петровна, уколите обезболивающее нашей птичке, — спокойно проговорил Алексей.

Птичке? Странный какой-то мужчина. Я очень сильно утомилась, даже не дождалась, когда подойдет Ирина Петровна, отключилась.

Не знаю, сколько прошло времени, но веки снова разлепила с трудом. Около меня стояла незнакомая девушка, записывая показания. Интересно, а где Алексей Юрьевич?

— Ирина Петровна, скажите Алексею Юрьевичу, что его пациентка пришла в себя. Он просил уведомить, — спокойно сказала девушка, а мне показалось, что она закричала, потому что мой мозг сжался от боли, что-то в черепной коробке пульсировало и ныло, принося мне муки ада. Прикрыла веки, провалилась в бездну.

Пришла в сознание оттого, что услышала голос Белова:

— Как она?

— Вторые сутки не приходит в сознание. Ночью давление сильно упало, пришлось делать укол. Вот смотрю на нее и не могу понять, зачем она прыгнула с моста? Такая молодая, красивая, ну неужели другого выхода не было? — вздохнула женщина.

— Да кто этих самоубийц поймет. Мне главное, чтобы она после того, как поправится, не спрыгнула снова. А то выхаживаешь их, лелеешь, а они опять спешат на тот свет, — вздохнул Белов.

Я слушала их разговор так внимательно, что даже не сразу сообразила, что у меня трубки во рту нет. Без нее дышать было проще. Однако язык казался распухшим, и пошевелить им не могла.

Как отвечать на вопросы доктора? Опять моргать? Стоп! Что они там говорили? Кто-то спрыгнул с моста? Какой ужас!

До моего сознания стало медленно доходить мысль, а не про меня ли это говорили? Я напрягла извилины, пытаясь вспомнить, как оказалась в больнице, но ощутила лишь невыносимую мигрень. Меня затошнило, в ушах зазвенело. И как меня угораздило? Может под машину попала? Судя по тому, как ныло все тело, очень даже может быть. И тут на ум пришел пугающий вопрос: «Кто я?».

Судорожно сглотнула. С ужасом осознала, что я не помнила своего имени. Разве такое возможно? Забыть имя? Я так отчаянно пыталась хоть что-нибудь вспомнить, что в висках сильнее запульсировало, а дыхание стало рваным. Моя грудная клетка подымалась и опадала в бешеном ритме. Приборы над головой запищали, а я застонала. Издевательство какое-то. Самый противный звук на планете!

Ко мне мгновенно подскочил Белов. Он смотрел с тревогой, а я поняла, что дело плохо.

— Уколите ей от давления, а то зашкаливает. Если так и дальше пойдет, то сердце не выдержит таких перепадов, — строго сказал мужчина.

Рядом со мной возникли две девушки. Одна несла капельницу, другая шприц.

Пока они подключали капельницу к катетеру, торчащему из моего запястья, Белов обхватил холодными пальцами мой подбородок и заставил сфокусироваться на нем.

— Тише! Тише! Что случилось? Тебе больно? — нахмурившись, спросил он.

А я не моргала, ждала следующий вопрос.

— Хорошо, значит, не это беспокоит… — задумчиво проговорил он.

Я смотрела на него с мольбой. Имя! Как меня зовут?! Мурашки поползли по телу из-за паники.

— Тебе страшно? — предположил он, а я дважды моргнула.

Да! Мне чертовски страшно, потому что я не знаю, кто я и откуда взялась.

— Все будет хорошо. Дыши ровнее. Я тебя вылечу, поставлю на ноги. Верь мне! — успокаивающе проговорил доктор.

Тело казалось ватным, и любое действие давалось с огромным трудом. Последовала совету Алексея Юрьевича и делала вдохи и выдохи равномерно.

— Вот и отлично, — улыбнулся врач, заметив, как старательно я дышала. — Твоя семья о тебе очень переживает, места себе не находит, мне с трудом удалось удержать твоего брата за дверями реанимации. Рвется к тебе. Обещал даже упрятать меня в тюрьму, если я не позволю ему увидеть тебя. Настырный он у тебя, — улыбнулся Алексей, а я часто заморгала и вскинула брови.

У меня есть брат? Медленно стало доходить осознание того, что я понятия не имела кто моя семья. Липкий страх окутал душу. Что я вообще знаю о себе? Напрягла мозг, пытаясь найти хоть что-нибудь. Резкая боль поразила все тело, и я поморщилась. Пусто! Как так? Почему ничего нет? Что я люблю? Что ненавижу? Мой любимый цвет? Чем занималась? Стоп! Я ничего не знаю. Как же так?

Наверное, у меня застыл шок в глазах. Я смотрела на доктора с недоумением.

— Яна, ты можешь говорить? — нахмурившись, уточнил Алексей.

А я часто заморгала. Яна? Меня зовут Яна? Надеялась, что имя поможет мне понять кто я, однако ошиблась. Мне эта информация не помогла. Попыталась пошевелить языком. Он еле-еле двигался. Да что со мной?

— Кто я? — задала вопрос осипшим голосом и снова поморщилась.

Любое движение отдавалось острой болью в голове, и тошнота подкатывала к горлу.

Белов застыл и внимательно посмотрел на меня.

— Ты ничего не помнишь? — вроде спросил, а интонация утвердительная.

Я дважды моргнула, потому что ответить не было сил. Алексей почесал затылок, набрал воздуха в легкие, а потом ошарашил меня новостью:

— Ты — Яна Фролова. Тебя доставил ко мне рыбак. Сказал, что на его глазах девушка сбросилась с моста. Хорошо, что у него лодка была с мотором, он быстро доплыл к тому месту, куда ты упала. Нырнул за тобой и вытащил из воды. Вызвал скорую и милицию. У тебя серьезная черепно-мозговая травма. Честно признаться, обычно человек умирает после такого, а ты каким-то чудом выжила. Я не знаю, какие последствия будут. Радует то, что ты в сознании. Я боялся, что ты очнешься «овощем» и не будешь соображать. А ты все понимаешь, и это радует. Сейчас проверим, есть ли связь с телом и не потеряла ли ты чувствительность конечностей. У тебя было внутреннее кровотечение, я его остановил. Слава Богу, органы не пострадали, и кости целы. А вот голова… Тошнота, головокружение, обмороки, сильные мигрени — будут твоими спутниками в ближайшие несколько месяцев, а может и лет. Ты провела в коме три недели. Рад, что вышла из нее, хотя весь персонал сомневался.

Я прыгнула с моста? Зачем? Ничего не помню… Почему хотела умереть? Почему же так сложно?

— Я сейчас буду прикасаться к тебе карандашом, а ты моргай, если чувствуешь, — заявил Белов.

Он начал с правой руки. Постукал по пальцам, и я моргнула, дав понять, что ощущаю эту часть. Тоже самое проделал с правой ногой. Поднялся до колена. Левая нога не потеряла чувствительность и это радовало. Пошевелить не могла, потому что сил не хватало. Когда карандаш коснулся моей левой руки, я еле уловила этот момент. Испугано посмотрела на доктора. Мне казалось, что я ее отлежала. Какая-то ватная и неживая. Только бы не лишиться руки!

— Пошевели пальцами, — приказал он мне строгим тоном.

Я напряглась, пытаясь найти связь со своей конечностью. Нить возникла, но очень слабая. Пошевелила еле-еле.

— У тебя был разрыв связок на этой руке. То, что ты можешь пошевелить пальцами уже хорошо. Со временем восстановится. Поэтому не паникуй! Это нормально. Я боялся, что ты парализована, однако это не так. Слабость из-за большой кровопотери. Значит так! Отдыхай, ни о чем не думай, и старайся больше спать. Во сне организм быстрее восстанавливается. Память, может быть, вернется, но не исключено, что сведения утеряны навсегда. Время покажет. Мне пора на обход других пациентов, но к тебе еще загляну. Договорились?

Я моргнула и тяжело вздохнула.

Дальше потянулись однообразные будни. Мне делали уколы, ставили капельницы, поначалу кормили через зонд, так как самой не удавалось жевать. Процедура кошмарная, но приходилось терпеть. Я поймала себя на мысли, что каждый день с нетерпением ждала Алексея. Его очаровательная улыбка и добрый взгляд заряжали меня позитивом. Мужчина просил меня не сдаваться, и я старалась ради него. Почему-то не хотелось его подводить. Спустя неделю я научилась принимать пищу сама. Жила на обезболивающих, голова болела круглосуточно. Иногда из-за мигрени не могла уснуть. Зато левая рука стала восстанавливаться, и меня это радовало. Когда удержала в ней бокал и не уронила, чуть не расплакалась от радости. Потому что до этого не получалось брать предметы. Похвала Белова стимулировала меня.

Когда мужчина дежурил в отделении, это были мои любимые дни. Потому что Алексей приходил ко мне по вечерам, садился на стул рядом с моей кроватью, и мы болтали часами напролет. В основном я слушала, а он рассказывал, как учился, что всегда мечтал спасать людей, поделился своими переживаниями о том, что не удалось забрать у смерти пятнадцать человек. Он не хотел, чтобы я стала шестнадцатой. Благодарил меня, что не увеличила его счетчик. Пожаловался, что из-за работы некогда строить личную жизнь, так как постоянно пропадает на дежурствах. Этот человек стал для меня каким-то родным и привычным. Кроме него в моей жизни никого не было. Медсестры выполняли свою работу и не посвящали мне столько времени, сколько Белов. Я провела в реанимации еще две недели, из-за постоянных сбоев в организме меня боялись переводить в обычную палату.

— Может быть, завтра переведу тебя в стационар, — сказал Алексей Юрьевич, пролистав мою карту. — Только пообещай мне, что после того как я тебя выпишу из больницы, ты не попытаешься себя убить! А то вся моя работа пойдет насмарку. Это очень обидно. Я не знаю, что тебя толкнуло на самоубийство, но поверь мне, безвыходных ситуаций нет. Всегда можно найти решение проблем.

— Алексей Юрьевич, я не стану убивать себя, обещаю. Я не помню причину, по которой спрыгнула, даже не могу воспроизвести в памяти тот момент. Кто я? Откуда? Что делала? Все стерлось… Даже не знаю, где мой дом.

— Ничего, привыкнешь к новой жизни. В такие моменты обычно работает мышечная память, какие-то кусочки сможешь о себе собрать, а другие, быть может, утеряны навсегда. Главное научиться жить без воспоминаний. Доверься интуиции.

— Что значит мышечная память? — улыбнулась я. Ну и название.

— Если ты умела ездить, к примеру, на велосипеде, значит, и теперь сядешь и поедешь. Если умела водить машину, то справишься и с этим. Это неосознанные действия, которые ты совершала все время, но не обращала на них внимания, они, скорее всего, проявятся. Например, любила чай с тремя ложками сахара, значит, машинально добавишь в чашку три ложки, любила спать без подушки… Значит, интуитивно скинешь ее с кровати. И все в таком духе.

— Вы меня еще сильнее запутали, — вздохнула я, потерла пальцами виски.

— Ничего, главное — продолжай держать курс на выздоровление, — подмигнул он мне. — Я побежал дальше делать обход.

Когда Белов покинул реанимацию, я прикрыла веки. Дня не проходило, чтобы меня не тошнило. Голова раскалывалась так, что постоянно просила обезболивающее. За что мне все эти мучения?

Вскоре меня перевели в палату. Поселили в одноместную, чему я была очень рада.

— Ну, что красавица, продолжим лечение. Про выписку еще рано говорить, но теперь к тебе смогут приходить посетители, — заявил Белов, а я испуганно посмотрела на него.

— Посетители? — ужаснулась я.

Почему-то возникало чувство тревоги. Кто мог меня навестить? Я ведь никого не знаю.

— Брат к тебе прорывался все это время, а я не пускал, потому что ты была слаба. Он сегодня придет. Я ему все объяснил и рассказал, какой уход потребуется после выписки, и попросил, чтобы он не давил на тебя, одним словом ввел в курс дела, — сообщил Алексей Юрьевич.

— Не хочу… Я никого не знаю, можно здесь останусь с вами? Пока не вспомню, кто я такая? — прошептала с мольбой.

Белов сел рядом со мной, взял за руку и тяжело вздохнул:

— Яна, ты очень сильная, тебе нужно научиться жить заново. Родные тебе помогут. Даже если ты их не вспомнишь, то это не беда. Узнай их заново, изучи, и ты поймешь, кому можно довериться, а кому нет. Все будет хорошо.

Перспектива вернуться в семью, которую я не знала, очень пугала. На данный момент самым близким человеком для меня являлся мой лечащий врач.

Дверь в палату открылась, и на пороге появился мужчина в синей футболке и темных джинсах. Я смотрела на него, не моргая, а он проделывал то же самое в ответ. В голубых глазах плескался коктейль из разных эмоций: злость, облегчение, радость, любовь. Изучающе смотрела на незнакомца. Высокий, подтянутый, крепкие руки, широкие плечи. Мужчина провел ладонью по коротко стриженным светлым волосам и с места не сдвинулся, так и стоял на пороге. Удивительное дело, вроде блондин, а вот ресницы и брови темные. Бесподобное сочетание. Ему чертовски шла легкая небритость на щеках. А взгляд цепкий, до костей пробирал. Смотрел на меня так, словно я в чем-то виновата перед ним.

Кто это? Сжала руку Алексея Юрьевича, интуитивно искала поддержку. Наверное, мой испуг отразился в глазах.

— Яна, это твой брат Артём, — пояснил для меня доктор.

Я удивленно вскинула брови. Я ведь черноволосая и кареглазая, а он светлый? У нас что, разные родители?

— Троюродный, — выдохнул незнакомец, сделав твердые уверенные шаги в мою сторону.

Тогда ясно, почему мы такие разные.

Белов поднялся и протянул руку для пожатия, двинулся в сторону выхода. Проводила взглядом доктора, а потом судорожно сглотнула и с опасением посмотрела в суровые голубые глаза. Поежилась под их натиском. От мужчины веяло тяжелой энергетикой, одного взгляда хватило, чтобы понять — Артем воин или лидер. Гордая, прямая осанка, все жесты отточены.

Интересно чем он занимается? Военный? Спортсмен? Спасатель? Почему-то на ум приходили эти профессии.

Незнакомец, вернее брат сел ко мне на кровать. Интересно, а мы с ним дружили или виделись редко?

Артем резко заключил меня в крепкие объятия. Я вздрогнула от неожиданности и растерялась. Хотела обнять его в ответ, но постеснялась. Все же он чужой. Или свой? Как сложно. Чем больше думала, тем сильнее болела голова.

— Господи! — выдохнул он, погладив меня по спине. — Яна… Дурочка ты моя! Зачем? Зачем ты это сделала? Я же сказал, что помогу, что найдем выход. Господи! Если бы ты погибла, я бы не пережил. Почему все, кого я люблю, уходят из жизни?

Мне стало стыдно и неловко. Сердце болезненно сжалось. Артем говорил так искренне, что я кожей ощущала, как дорога этому мужчине. Заставила его волноваться. В чем бы он мне помог? Кто еще ушел из его жизни? Сложно. Я ничего не знаю о нем, о нас. Что случилось? Как я к нему относилась раньше?

Я молчала. Вот понятия не имела, что сказать. Артем отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Ты, правда, меня не помнишь? — с горечью спросил он, а я, не отрывая взгляда, отрицательно покачала головой. — Яна, у меня роднее тебя никого нет. Я тебя не брошу, поняла? Как только выпишут, заберу тебя к себе. Все эти недели я пытался найти другие улики. Кроме ножа ничего нет. Никто тебя не видел в дачном массиве, где обнаружили жертву. Я нашел отличного адвоката, он будет вести твое дело. Из-за одной улики, без других доказательств вины тебя не могут сразу упрятать за решетку. Будет длительный процесс, а пока тебе запрещено покидать пределы города.

Смотрела на Артема, округлив глаза, у меня даже челюсть отвисла. О чем он вообще говорит?

— Я что, кого-то убила? Зачем? — шокировано выдохнула и потерла виски.

Боль в голове усилилась, внутри что-то пульсировало, а к горлу подкатывала тошнота.

— Что ты помнишь? — поинтересовался Артем.

— Ничего… Вообще… — призналась, наблюдая за реакцией брата.

— В смысле нет ни одного воспоминания? Вообще ничего? — насторожился он.

— Да, ты все правильно понял, — ответила я, отвела взгляд в сторону.

Артем с шумом втянул в себя воздух и обхватил голову руками. Мне показалось, он очень расстроился.

— Какая у тебя фамилия? — поинтересовалась я из любопытства, да и чтобы нарушить тишину, которая неприятно давила.

Артем посмотрел на меня с такой болью, что я поежилась. Вот черт! Зачем спросила? Наверное, брату тяжело из-за того, что я его не помнила.

— Романов, — сухо ответил он.

Эта информация не навеяла ни одного воспоминания. Ничего! Пустота.

— Приятно познакомится, Романов Артем, — серьезно проговорила я, протянув ему руку для пожатия. — Доктор сказал, что мне нужно заново со всеми знакомиться. Ты поможешь мне узнать, какой я была, что любила, а что нет? Это очень тяжело — ничего не помнить.

— Конечно, ради тебя все что угодно, — тяжело вздохнув, прошептал Романов и сжал мою руку. — Только пообещай, что больше никогда так не поступишь! Чтобы ни случилось!

— Обещаю, — уверено ответила я.

Почему все вокруг считали, что я покончу с собой? Я хочу жить! Не знаю, что заставило меня прыгнуть с моста, но раз судьба оставила меня на Земле, значит нужно ценить новую жизнь. Это знак свыше.

— Алексей Юрьевич сказал мне, чтобы я не нагружал тебя информацией, потому что для тебя это трудно. По той же самой причине к тебе не будут приходить другие наши родственники, мы будем постепенно вливаться в твою жизнь. Моя мама рвется к тебе, но я пообещал, что позову ее на выписку. Она у меня очень эмоциональная. Сильно тебя любит. Увидитесь чуть позже. Кажется, я переборщил, свалив на тебя сведения про убийство. Просто это то, что не давало мне покоя все это время, я пытался во всем разобраться.

Я сжала руку Артема в знак поддержки и улыбнулась, правда вышло как-то измученно.

— Ты прав, для меня это сложно. Я не знаю, какой была моя жизнь раньше, даже не в курсе есть ли у меня парень. Не хочу думать, что могла кого-то убить… — призналась, закусив губу от волнения.

— У тебя был парень. Я не одобрял твой выбор. У меня есть распечатка твоих последних звонков, из них я выяснил, что Ваня тебе изменил, и ты попрощалась с ним перед прыжком. У меня столько вопросов. Не могу связать цепь событий, постоянно либо тупик, либо не состыковка. В общем, чтобы ты была в курсе, я поставил своих ребят из отдела охранять тебя. Тот, кто тебя хотел подставить, еще на свободе, поэтому уверен, что этот человек ни перед чем не остановится, чтобы тебе навредить. Мне так будет спокойнее. Ты звонила мне и просила поверить в то, что это не ты зарезала Зайцева, и я тебе доверяю. Да, ты была неуравновешенной, постоянные приступы, агрессия, и черте что. Однако я знаю, что душа у тебя добрая и отзывчивая.

— Что? — выдохнула я, часто захлопав ресницами. — Я что, была истеричкой и ненормальной? — вскинула брови и рот приоткрыла от удивления.

Вот это новости. Теперь неудивительно, почему я спрыгнула с моста. Парень изменил, обвинили в убийстве, так ко всему прочему еще и с головой не дружила? Супер! К такому я не была готова. Как же хорошо жить в неведении. Интересно, а я любила своего парня? Ничего не помню. Как долго мы были вместе? Снова ноль. А с другой стороны может и к лучшему? Раз меня предал любимый, значит, причинил боль, а я такое не прощаю. Или я добрая и простила? Как же сложно.

— Черт! Яна, прости, мне надо фильтровать информацию, а я опять засыпал тебя сведениями, которые тебе не к чему сейчас, — растерялся Романов, нервно провел ладонью по своим волосам.

Не знаю, как я относилась к брату раньше, а в этой жизни он вызывал у меня теплые чувства. Хороший он парень, красивый, полицейский что ли? Все про убийство говорил и про ребят из отдела. А что? Ему очень даже подходит. Как же здорово, что у меня есть такой отличный родственник.

— А у меня родные братья или сестры есть? Родители? Кто моя семья? — завалила я вопросами Артёма, а он заметно напрягся, подобрался.

Может, я сирота? Поэтому он так отреагировал?

— Родных братьев и сестер нет. Родители у тебя есть, но ты с ними много лет не общаешься, потому что… Яна, я не могу так, — застонал Артем, обхватив голову руками. — Давай, когда тебя выпишут, я все-все расскажу, а пока тебе стоит знать только то, что я твой самый близкий родственник и доверять ты должна только мне! Если что-то будет тревожить или покажется подозрительным, то сразу все рассказывай мне. Поняла? — строго спросил он, а я утвердительно кивнула.

Странный он… К кому же мне еще обращаться? Я только Алексея Юрьевича знаю, и вот теперь с Артемом познакомилась.

— Прости, мне надо в туалет, — смущенно прошептала я, сползая с кровати.

Ходить было очень сложно. С трудом контролировала свое тело. Меня покачивало из стороны в сторону и чтобы не упасть, держалась рукой за стену. Голова постоянно гудела и пульсировала. Слабость в теле надоела.

— Давай помогу, — заявил Артем и подскочил ко мне.

Я ответить ничего не успела. Брат осторожно поднял меня на руки и донес до туалета, который находился в противоположном конце палаты. Я затаила дыхание, даже не моргала. Накатило чувство неловкости. Я ведь тяжелая, еще не дай Бог из-за меня спину сорвет. Уловила запах мужчины, очень приятный, легкий морской бриз с нотками лайма. Отличный у него выбор туалетной воды.

— Спасибо, — смущенно пробубнила и скрылась за дверью.

Когда вышла обратно, Артём без слов подхватил меня и вернул на кровать.

Я прикрыла на минуту глаза, ощутив невыносимую слабость. Ничего не делала, а устала так, как будто только что разгрузила три вагона с мукой.

Вздрогнула, когда Романов прикоснулся своей теплой ладонью к моей щеке. Разлепила веки и уставилась на брата. Он смотрел на меня так, словно это ему было больно и плохо, а не мне. Мука и печаль отражались в его глазах.

— Отдыхай. Яна, я буду приходить каждый день. Постараюсь забегать после работы. Если не получится, то пришлю нашего друга Сашку. Он тоже о тебе сильно переживает.

Это еще кто? Жаль, что я никого Сашу не помню. Наверное, Романов заметил в моем взгляде непонимание, потому что сразу же добавил:

— Он майор, как и я, только работает в другом подразделении. Мы много лет дружим. Тебе заново придется со всеми знакомиться. Ну, ничего, постепенно я тебе всех представлю. А пока отдыхай и старайся ни о чем не думать. Прости, что наговорил лишнего, у меня просто голова кругом. Смотрю на тебя, вроде ты, и в то же время какая-то другая.

Я натянуто улыбнулась, с трудом удерживая веки открытыми.

— Спасибо за все, Артём, — прошептала я.

Искренне была благодарна этому человеку за то, что он есть в моей жизни.

Романов улыбнулся и вышел из палаты. Стоило закрыть глаза, как провалилась всон.

Артём приходил ко мне три дня подряд, рассказал некоторые события из моей жизни, от которых у меня волосы вставали дыбом. Как я пережила столько? Создавалось такое впечатление, будто слушала страшилку о ком-то другом, а не о себе. Ни один нерв не пошевелился, ни одно воспоминание не всплыло. Глухо и пусто в голове, поэтому сведения о моем прошлом и не причиняли боли.

На четвертый день в палату вошел незнакомый мужчина, и я интуитивно насторожилась. Однако, встретив пронзительный взгляд серых глаз, в которых плескалось тепло и сопереживание, немного расслабилась. Темноволосый мужчина, на вид ровесник Артёма. Очень симпатичный. Высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок, небольшие скулы, тонкая линия губ.

— Привет, — осторожно проговорил незнакомец. — Это тебе, — протянул мне букет белых роз, — твои любимые цветы.

— Спасибо, — улыбнулась я, забрав букет из его рук.

Любимые? Странно. Почему белые? Сейчас бы выбрала красные. Встала с кровати и поставила в вазочку на окне. Ее из дома принес Артём. Он каждый раз, навещая меня, заявлялся с цветами и полными пакетами гостинцев. Приносил мне различные сладости и фрукты.

За эти дни у меня прибавилось сил, по палате передвигалась более уверенно. Это и не удивительно, Артём заставлял меня есть столько, словно готовил на убой. Что я успела выяснить про брата, так это то, что он жуткий диктатор, командир и оспорить его решение невозможно.

Как я с ним уживалась раньше?

Но, тем не менее, Романов мне с каждым днем нравился все больше и больше.

Перевела взгляд на незнакомца и чуть склонила голову на бок, изучая его. Джинсы обтягивали крепкие ноги, а белая футболка — торс. Передо мной стоял обычный мужчина, подтянутый, высокий, на ум еще пришло слово — спортивный.

— А вы… Кто? — нарушила я тишину.

В его глазах отразилась печаль.

— Прости. Знал ведь, что ты память потеряла, а представиться забыл. Александр Демидов. Для друзей просто Саша. И давай на «ты», — сказал он, а я наслаждалась звучанием его приятного голоса.

— Рада познакомиться. Раньше мы с тобой дружили? — уточнила, забравшись на кровать.

Подобрала под себя ноги и кивнула Саше на стул, чтобы устроился напротив меня. Люблю разговаривать, глядя в глаза собеседнику.

— Да, мы дружили. Правда, в последнее время виделись редко. Как ты могла так поступить с Тёмычем? У него чуть сердечный приступ не случился, когда ему сообщили, что ты, скорее всего, не выживешь. Я все это время был рядом с ним, поддерживал. Я осознаю, что ты ничего не помнишь, но на будущее, сначала подумай о других, а потом делай. Ты дорога и мне, и Артему, и пусть в последнее время ты с нами редко общалась, наше отношение к тебе из-за этого не изменилось.

У меня пропал дар речи. Не знала, что ему ответить, поэтому молча отвела взгляд в сторону.

— Саша, прости, если я обидела тебя в той жизни, которую не помню. Мне, правда, жаль. Могу только пообещать, что теперь постараюсь вас не огорчать, — промолвила, тяжело вздохнув.

Демидов посмотрел на меня как-то странно, поднялся со стула, пересел ко мне на кровать и заключил в крепкие объятия. Прижал меня к своей груди, как родную. Поставил подбородок мне на макушку и тяжело вздохнул.

— Господи! Как же я рад, что ты жива. Если бы мы потеряли еще и тебя… У нас с Артемом точно бы разорвались сердца.

У меня краска прилила к щекам. Не знаю, как Саше, а мне было ужасно неловко. Испытывала дискомфорт в объятиях незнакомых для меня людей. Для них я родная и привычная, но они-то для меня никто. Мне было трудно. Никогда бы не подумала, что воспоминания так много значат для людей.

— А кого вы потеряли? — насторожилась я, а Саша резко напрягся.

— Артём просил пока не рассказывать тебе эту часть нашей жизни. Сказал, что итак слишком много информации взвалил на тебя. Поэтому не буду вдаваться в подробности, а отвечу так: у нас с Тёмой были любимые женщины и обе погибли. Ты с ними очень хорошо общалась.

Я отстранилась от Саши и тяжело задышала. Ого! Вот это да! Ну и жизнь у меня была… Одна тьма. Присутствовало ли хоть что-то светлое? Посмотрела на Сашу с сожалением, а потом крепко прижалась к нему.

— Мне так жаль. Вы с Артёмом не заслужили этого, — искренне проговорила.

Демидов осторожно погладил меня по голове и поцеловал в висок.

— Ты тоже не заслужила того, через что прошла. Хочу, чтобы ты знала, мы с Артёмом всегда рядом. Поможем тебе наладить новую жизнь. Постепенно все узнаешь.

Я улыбнулась и отстранилась от Саши. Как говорится, хорошего понемногу.

Мы поговорили еще полчаса. Я закидывала Демидова вопросами, а он рассказывал обо мне факты, которые умолчал Артём. Из всего поняла только одно. Я была жуткой занозой. И как только они терпели меня и мои выходки? Кошмар! Почему-то создавалось впечатление, что снова выслушала рассказ не о себе, а каком-то другом человеке. Из-за полученной информации сильно разболелась голова. Казалось, что мозг задымился. Саша пригласил медсестру и та, сделав мне обезболивающий укол, удалилась. Демидов тоже задерживаться не стал, попрощался, пообещав, что теперь постоянно будет надоедать мне своими визитами, и ушел.

Постепенно я привыкла к Артёму и к Александру, однако меня до чертиков пугала перспектива скорой отправки домой. Оставалось только плыть по течению жизни и надеяться на то, что смогу освоиться и найти свое место в этом мире.

ГЛАВА 12

Наступил самый страшный момент в моей жизни — день выписки. Я ходила по палате, измеряя ее шагами. Заламывала пальцы, кусала ногти, одним словом, не могла найти себе место. Ждала, когда придет Алексей Юрьевич с моими документами. Он после обхода обещал занести бумаги в палату. Когда дверь открылась, и на пороге возник Белов, у меня душа сжалась в комочек. Больница стала моим пристанищем, а что меня ждало там, за ее стенами? Липкий страх окутал душу. За это время успела узнать о себе много кошмарных подробностей, поэтому понимала, что за больничным забором меня никто не ждет, кроме Артёма. Ни друзей, ни подруг. И что за жизнь была? Как же хорошо, что я не помнила ее. Может, это и к лучшему? Научусь существовать заново. Обязательно расширю круг общения, найду работу. Хотя это сложно. Я понятия не имела о том, что умею делать, а что нет. Саша и Артем обещали помочь, хорошо, что эти мужчины были в моей жизни, не представляла, как бы справилась без их поддержки.

— Готова к новой жизни? — улыбнувшись, поинтересовался Алексей, а я наморщила нос и отрицательно покачала головой.

— Мою выписку нельзя никак отсрочить? — спросила с надеждой, а доктор усмехнулся.

— Яна, не бойся. У тебя отличный брат, он о тебе позаботится. Впервые вижу человека, который не хочет домой.

— Это потому что я не знаю, где мой дом, — обреченно вздохнула.

Сотовый оповестил о входящем сообщении. Артём написал, что уже подъехал к зданию больницы и скоро будет. Брат купил мне телефон, так как мой, судя по всему, канул на дно.

— Дом там, где человек ощущает себя в безопасности. Освоишься! Береги голову. Больше отдыхай, меньше переживай и смотри только вперед. Кто знает, может судьба дала тебе возможность начать все с чистого листа, так что не упусти свой шанс, — подмигнул мне Белов, а я впервые позволила себе вольность и прижалась к его груди, крепко обняв.

— Спасибо за все, — выдохнула я.

— Помни о том, что жизнь у нас одна, и ее надо ценить. Поняла? — строго спросил Алексей Юрьевич, а я безмолвно кивнула и отстранилась.

Дверь в палату открылась, и я встретила на себе пронзительный взгляд Артема.

— Выписку можете забрать, рекомендации и назначения я написал, так что Яна свободна. Если что звони мне, я проконсультирую, — обратился Белов к Артему.

Брат кивнул, забрал документы, подхватил два пакета с вещами, которые он мне привозил, когда меня перевели из реанимации.

— Пойдем, — спокойно проговорил Артём, а я испуганно посмотрела на доктора.

— Все будет хорошо, — уверил он меня и попрощался.

По коридору шла медленно, чтобы отсрочить неизбежный момент. Сердце грохотало в груди. Когда оказалась на улице, поморщилась от яркого солнца. Около машины стоял Саша и курил. Заметив меня, улыбнулся и помахал рукой. Я тоже не сдержала улыбку.

Внимательно посмотрела на иномарку цвета мокрый асфальт. Интересно это машина брата или Демидова? Судя по тому, что Артем вытащил из кармана светлых брюк ключи, поняла, что автомобиль принадлежал Романову. Я разместилась на заднем сиденье, а мужчины на переднем. Саша и Артем выглядели довольными, в их глазах читалось счастье и облегчение. Я же сидела как на иголках.

— По случаю твоей выписки, я пригласил родителей. Пора тебе познакомиться с теми, кому ты дорога, — сообщил Тёма, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

Я судорожно сглотнула и поерзала на месте. Меня трясло от страха. Не знала, чего именно боялась. Сердце, как ненормальное, трепыхалось внутри.

— Хорошо, — промямлила, искусав от волнения нижнюю губу.

Смотрела в окно. Местность для меня незнакомая и чужая. Запаниковала еще сильнее. Это что же выходит, я не помню даже расположение города? И как жить?

— А мы разве не к тете Наташе едем? — поинтересовался Саша у Артема.

— Нет. В мою квартиру. Я попросил квартирантов съехать, чтобы у Яны был свой угол. Доктор сказал, что ей не помешает личное пространство. Родители уже там, — ответил Артем.

— Тяжело было вернуться в свою квартиру? Где все напоминает о Катюхе? — спросил Демидов, а я в его голосе уловила печаль и боль.

— Да. Я много лет не переступал тот порог. Квартиранты за это меня очень любили, ведь я не приходил с проверкой. Просто не мог… — признался Артем, а я слушала мужчин, открыв рот.

По тем кусочкам, что они успели мне рассказать, я была в курсе того, что Романов с Катей жили в двухкомнатной квартире, куда сейчас мы направлялись. Они собирались пожениться, но девушка погибла в аварии. Жаль, что я не помнила ни ее, ни Веру, которая являлась невестой Саши.

Когда Артем припарковал машину около девятиэтажного дома, я затаила дыхание. Коленки тряслись и ладони вспотели от волнения. Расправила невидимые складки на голубом сарафане и тяжело вздохнула. Артем развернул корпус, чтобы лучше видеть меня.

— Приехали, — заявил он, а я замерла и нерешительно открыла дверь.

Выбравшись на улицу, осмотрела двор с многочисленными качелями и песочницами. Дети бегали и визжали, а их мамы сидели на скамейке и общались. Я улыбнулась, наблюдая за этой картиной. Мне вдруг тоже захотелось быть на месте этих женщин. Встретить любимого человека, выйти замуж, родить малыша. Не знала, о чем я мечтала раньше, а в этой жизни мне хотелось обрести семью.

Артем достал пакеты из багажника и вручил их Саше. Брат взял меня под руку, а я ухватилась за него, как за спасательный круг.

— Добро пожаловать домой, — прошептал Артем и потянул за собой в сторону третьего подъезда.

На лифте мы поднялись на третий этаж. Романов, словно уловив мою нервозность, легонько сжал руку и улыбнулся. Я смотрела в его голубые глаза и не моргала. В них отражалось столько тепла и нежности, что я едва не утонула. В том, что Артем меня очень любил, не сомневалась. У меня душа наполнилась светом, стало спокойно. На уровне подсознания знала, что брат меня никогда не бросит и в обиду не даст. Мы подошли к металлической двери. Я перекатывалась с пятки на носок и прикусывала нижнюю губу.

Артём открыл ключом дверь и немного нерешительно переступил через порог. Нам навстречу вышли мужчина и женщина. В их глазах стояли слезы. А я смотрела на них без единой эмоции внутри.

Кто это? Родители Артема? Конечно. Кто же еще.

Брат мне рассказал о том, что мои родители спились и на людей уже не похожи. Поэтому поняла, что передо мной дядя и тетя.

— Доченька! — всхлипнув, сказала женщина.

Как ее зовут? Артем же говорил… А точно! Тетя Наташа.

Я оказалась в ее объятиях, и странное тепло поползло по венам. От тети Наташи исходила добрая энергетика. Я, как цыпленок, попала под оберегающее крыло курочки. Почему-то возникли именно такие ассоциации.

— Слава Богу, что все позади! Деточка, как же ты нас напугала, — выдохнула она.

Я натянуто улыбнулась. Не знала что сказать, поэтому молчала. Дядя Дима сжал меня в своих крепких объятиях и похлопал широкой ладонью по моей спине.

— С возвращением в семью, дорогая, — прошептал он.

Я растерялась. Не знала, что делать, куда себя пристроить и что говорить. Артём по моим испуганным глазам все понял. Удивительно, как он легко читал мои эмоции, словно открытую книгу. Брат знал меня гораздо лучше, чем я себя. Решила, что Тёма станет моим путеводителем в новой жизни. Неосознанно вцепилась в его руку, ища помощи.

— Мам, пап, дайте Яне немного освоиться. Она же ничего не помнит, ей тяжело, — сказал Артем, подтолкнув меня вперед. — Пойдем, я покажу тебе твой новый дом.

Саша, тетя и дядя отправились на кухню, где стоял накрытый стол. Я мельком заглянула на кухню, отметив про себя, что помещение просторное и светлое. Прошла в зал, где стоял диван, шкаф и журнальный столик, другой мебели не было. Направилась к полкам, на которых красовались фоторамки. Взяла в руку ту, на которой я, улыбаясь в тридцать два зуба, обнимала за шею Артема. Брат на снимке был серьезный, однако его искрящиеся глаза говорили о том, что он испытывал в тот момент счастье. Вернула рамку на место и взяла следующую. Четверо молодых людей. Саша с Верой и Артем с Катей стояли в обнимку и улыбались. Симпатичные девушки, жаль, что для меня их внешности были чужими.

— Это ты нас сфотографировала, — услышала я голос Артема у себя за спиной и вздрогнула, совсем забыв о его присутствии. — Когда квартиранты съехали, я достал из шкафа фоторамки и поставил их на место, но если будут мешать, можешь убрать в ящик.

— Да? Это я сделала снимок? — удивленно протянула, вернув рамку на место. — Катя и Вера были красавицами. Мне жаль, что их больше нет, — проговорила с печалью.

Взгляд Артема казался потухшим, я видела тот груз, который лежал на дне его души. Ощущала его боль на интуитивном уровне.

— Мне тоже, — прошептал он так тихо, что я едва расслышала.

Брат бросил на снимок тяжелый взгляд, вздохнул, а потом схватил меня за руку и повел дальше по коридору в спальню. Распахнул передо мной дверь, а я нерешительно вошла.

Большое окно с красивыми шторами песочного цвета. Двуспальная кровать с деревянным изголовьем. Слева от кровати стоял встроенный зеркальный шкаф-купе. Стены в песочных тонах, на полу линолеум, имитирующий деревянные доски. Небольшая, уютная комната.

— В шкафу есть твои вещи. Я нашел твой чемодан на съемной квартире и привез сюда. Ты хотела покинуть город, но не успела. В общем, я долго шел по твоему следу и обнаружил, где ты провела свои последние часы жизни перед прыжком. Прости, мне пришлось разобрать чемодан, чтобы привезти тебе в больницу вещи, — сказал Артем, а я посмотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, — выдохнула я, поправив лямки на платье.

— Живи здесь столько, сколько хочешь. Квартира в твоем полном распоряжении. Мне она все равно пока ни к чему. На работу устраиваться не спеши, тебе нужно для начала освоиться. Я буду обеспечивать твое существование. Все, что нужно купить, говори, не стесняйся.

— Мне как-то неловко, — призналась я, поежившись.

— Глупости, — небрежно махнул он рукой. — Если все посмотрела, то пойдем за стол.

Я кивнула и пошла следом за братом. Наблюдала за присутствующими людьми. Саша вел себя раскрепощенно, чувствовал себя как дома. Родные вспоминали хорошие моменты из моей жизни, что-то рассказывали, а для меня эта информация ничего не значила. Я улыбалась, а внутри ощущала пустоту. Голова начала гудеть и казалась тяжелой. Хотелось полежать и побыть в тишине. Родители Артема мне очень понравились. Добрые, светлые люди. По их взглядам поняла, что для них я была родной и любимой. Наверное, им больно осознавать, что они для меня чужие.

— Яна, мы с Артемом посовещались и пришли к выводу, что тебе не стоит одной выходить из дома. Каждый из нас будет сопровождать тебя первое время, а то мало ли… Заблудишься или плохо станет, — заявил Саша, строго посмотрев на меня. — Так что, если что-то потребуется, звони, и тот, кто свободен, составит тебе компанию.

— Да-да, милая, мы с Димой через два дома живем, можем прибежать в любой момент. Ты, главное, не стесняйся. Мы же тебе не чужие, — ласково сказала тетя Наташа и накрыла своей теплой ладонью мою руку.

— Спасибо, — промолвила я, была безумно благодарна им за поддержку.

— Холодильник полон продуктов, я приготовила и первое, и второе, — сообщила тетя Наташа.

— Спасибо, — прошептала, не знала, что еще сказать в таком случае.

В голове усилилась пульсация, и я потерла виски. Артем мгновенно уловил этот жест.

— Так, Яне надо отдыхать, что-то мы засиделись.

Присутствующие как по команде поднялись. Тетя Наташа быстро собрала тарелки и помыла посуду. Первым ушел Саша, пообещав зайти на днях. За ним собрались и Романовы. Я поймала за руку Артема, а он обернулся, вскинув брови. Меня бросило в холод от осознания того, что останусь одна в чужой квартире.

— Ты тоже уйдешь? — испуганно спросила, посмотрев на Артема не моргая.

— Я думал, что ты хочешь побыть одна. Если нужно, то останусь, — серьезно ответил он.

— Артем, конечно, побудь с Яной, — согласился дядя Дима и похлопал сына по плечу.

Романов разулся, закрыл дверь за родителями, а потом бросил на меня взгляд исподлобья.

— Прости… Вам приходится нянчиться со мной. Как только я освоюсь, то буду жить одна, а пока, если тебе не сложно… Не оставляй меня… Пожалуйста, — прошептала я, и мой голос дрогнул.

Как же неловко! У Артема своя жизнь, планы, а тут я, как снег на голову, со своим беспамятством.

— Не говори глупости, мы любим тебя и хотим помочь. Живи в моей спальне, а я займу зал. Только учти, я прихожу с работы поздно, еще сутками дежурю, так что видеться будем не так часто, как хотелось бы. Однако у меня в сентябре отпуск, и мы с тобой собирались отдохнуть вместе. Санек тоже с нами поедет на море, — сказал Артем, спрятав руки в карманы брюк.

Интересно только я себя чувствовала сконфужено, или брату тоже не по себе?

— Я не говорила, что мне нужна сиделка, занимайся своими делами, мешать не буду. Мне проще жить с осознанием того, что я в этом доме не одна, — призналась я. — Рада, что поедем вместе отдыхать, — добавила, смущенно отвела взгляд в сторону.

Артем потоптался на месте, натянуто улыбнулся и отправился в зал, а я вошла в спальню и открыла шкаф. Прикоснулась к вещам, которые, если верить словам брата, были мои, но ничего знакомого не обнаружила. На соседней полке лежала стопка с мужской одеждой, предположила, что они принадлежали Романову. Достала шорты и майку, переоделась, а потом села на кровать и закрыла лицо руками. Ощутила себя потерянной. Чем заняться? Что я любила? Как проводила время? Что сейчас делать?

Кровать рядом со мной прогнулась, и крепкая мужская рука обняла меня за плечо. Я вздрогнула.

— Голова болит? — с беспокойством спросил Артем.

Я раздвинула пальцы, чтобы видеть брата и тяжело вздохнула.

— Да, но не это меня тревожит. Тёма, меня пугает безделье.

Романов прижал меня к своей груди и уткнулся подбородком в мою макушку.

— От боли сейчас дам тебе таблетки, которые прописал Белов. Что касается безделья, то у меня на полках много книг, часть мои, другие принадлежали Катюшке. Так что можешь почитать. На журнальном столике лежит ноутбук, пользуйся на здоровье.

— У тебя есть дома фотографии? — поинтересовалась я, на что Артем кивнул. — Посмотрим?

— Конечно, — проговорил он и поднялся.

Романов ушел в другую комнату и вернулся с ноутбуком и пачкой таблеток. Протянул мне лекарство. Я отправилась на кухню и запила пилюли водой. Когда вернулась обратно, Артем, вытянувшись на кровати, уткнулся в монитор. Я легла рядом, заглянув в экран.

Брат открывал снимок за снимком, комментируя и поясняя. Когда на экране появилось фото, на котором я стояла в обнимку с мужчиной, удивленно заморгала и посмотрела на Артема. Он в лице изменился. Губы в тонкую линию натянулись, глаза прищурились, а дыхание стало рваным.

— А это кто? — поинтересовалась, рассматривая незнакомца.

Симпатичный мужчина с карими глазами, коротко стриженными темными волосами смотрел на меня с экрана. Прямой нос, волевой подбородок, небольшие скулы. Ничего знакомого не уловила в его внешности.

— Не знаю, как сюда попала эта фотография, наверное, ты сбросила с телефона, когда была у меня в гостях. Это Тарасов Иван. Твой парень… — процедил Артем сквозь стиснутые зубы.

Я удивленно посмотрела на брата, меня поражала его реакция. За что он так невзлюбил моего парня? Эту тему он не хотел обсуждать, а я и не настаивала. Романов описал мне в двух словах, что Ваня занимается незаконной деятельностью, и что они стоят по разные стороны закона. А в подробности не вдавался.

Я перевела взгляд на снимок. Внимательно изучала Ивана. Ни один мой нерв не колыхнулся. Ничего… Пустота. Как так? Ведь я, наверняка, его любила. Еще в больнице я прочитала документ, который мне показал Романов. Там были отражены мои последние телефонные разговоры. Из них я поняла, что Тарасов мне изменил. Глухо. Мне было плевать на эту информацию и на этого человека. Он чужой, а в прошлом предатель, значит, не стоит заострять на нем внимания. Нажала на кнопку и пролистала все снимки, на которых я была с Ваней.

— И его ты тоже не вспомнила? — на одном дыхании спросил Артем.

Голос напряжен, наполнен льдом. Брат смотрел в одну точку перед собой, избегая моего взгляда. Я догадалась, что Романов переживал. Наверняка он боялся, что я сразу узнаю Тарасова.

— Понятия не имею, кто это, — хмыкнула я. — Раз этот человек мне изменил, значит, надо вычеркнуть его из этой папки и из моей жизни.

С этими словами я выделила все фотографии, на которых была с Ваней и отправила в мусорную корзину.

— Весь хлам удалим, — заявила я, улыбнувшись.

Артем смотрел на меня, как на инопланетянку.

— Что? — вскинув брови, спросила я.

— Ничего, — покачав головой, ошарашено произнес брат.

Мне на глаза попался кадр, где я сидела на красном мотоцикле в экипировке. На голове шлем.

— Я что, умела ездить на этом? — ужаснулась я, ткнув пальцем в экран.

— Ага. Носилась как чокнутая. Пару раз разбивалась и лежала в больнице, слава Богу, обошлось тогда без серьезных увечий, — прорычал Артем.

— Шрам на ребрах, запястье и щиколотке — это результат падения? — спросила я, вспомнив про отметины на теле.

— Да, — тяжело вздохнув, ответил Артем. — Твой железный конь стоит во дворе моих родителей. Я его пристегнул цепью к дереву, чтобы не угнали. До сих пор гадаю, как он там оказался. Я был на задании, когда ты звонила. Вернувшись домой, заметил твой байк, однако мама сказала, что ты не заходила к нам в гости. Мне не дает покоя мысль, почему ты тогда не поднялась к моим родителям? Почему через несколько дней совершила тот прыжок?

— Я бы и рада ответить, но не помню. Я точно умела ездить на мотоцикле? — уточнила.

С опасением посмотрела на мотоцикл. Мне не верилось, что я умела управлять им.

— Хочешь, можем прогуляться? Посмотришь на своего коня. Вдруг вспомнишь?

— Пойдем, — согласилась я, вскочив с кровати.

Спустя десять минут мы вышли из квартиры. На улице стемнело, было немного прохладно для первых чисел августа. Я обхватила себя руками и поежилась. Трикотажная кофта, которую накинула перед выходом, не согревала. Мы пришли в другой двор, и я увидела мотоцикл. Подошла ближе. Провела рукой по сиденью, потрогала бензобак, обхватила пальцами ручки и зажмурилась, прислушиваясь к себе.

В памяти всплыл фрагмент. Запредельная скорость. Я прибавила газ, и мотор зарычал, картинки пейзажа размыты, везде мелькали фары от проезжающих машин, поток ветра окутывал с ног до головы. Пусто. Ничего нет. Куда ехала? Зачем? Только ощущения скорости. У меня мурашки пробежали по спине. Это же опасно! Можно разбиться. Мотоцикл не внушал доверия, пугал меня. Я разжала пальцы и отошла от него на шаг.

Артем смотрел выжидающе, наблюдал за моими действиями.

— Что-нибудь вспомнила? — поинтересовался он с надеждой.

— Нет. Наверняка знаю только то, что я не смогу на нем ездить. Он меня пугает. Я упаду и разобьюсь. Может, продадим его?

— Что? — ошарашено спросил Артем. — Ты хочешь продать мотоцикл? Я не ослышался? Это же любовь всей твоей жизни. Ты без него и дня не могла провести. А когда приходилось ремонтировать, психовала, потому что не любила ездить за рулем машины. Говорила, что на мотоцикле ты свободна, а автомобиль для тебя как коробка на колесах.

Я рассмеялась от души и посмотрела на Артема.

— Я что, еще и на машине умею ездить? Как я могла любить этот опасный агрегат? У меня нет ни малейшего желания даже просто посидеть на нем, — призналась, пожала печами, а потом отошла от мотоцикла, потеряв к нему интерес.

У Артема в буквальном смысле отвисла челюсть.

— Эээ… — протянул Романов и, почесав затылок, усмехнулся. — Черт! У меня такое ощущение, что судьба переделала тебя по моим замечаниям и корректировкам.

— Что? — не поняла я.

— Я все время просил Бога, чтобы он тебя наставил на путь истинный. Чтобы ты перестала гонять на байке, чтобы ценила свою жизнь, встретила достойного парня, устроилась на нормальную работу и покинула логово врага. И вот я вижу перед собой новую версию своей сестры, как будто тебя перепрограммировали по моим заявкам. Бред… Я несу бред… Не слушай меня, — усмехнулся Романов, покачав головой. — Я просто в шоке.

Я улыбнулась, заметив тот блеск в глазах брата, которого ему не хватало.

— Думаю, на сегодня мне хватит экскурсий, пойдем домой? — спросила я, а Артем кивнул.

Вернувшись, я вошла в комнату, переоделась и забралась на кровать. От переизбытка информации голова шла кругом. Пришлось отправиться на кухню и выпить еще таблетку. Только после этого я смогла отключиться.

Утром обнаружила записку в прихожей на комоде.

«Уехал на работу. Буду вечером. Никуда не уходи и дверь никому не открывай. У родителей и Санька есть ключи».

Я вздохнула и отправилась на кухню. Налила себе кофе, машинально насыпав две ложки сахара. Замерла с сахарницей в руках. Значит, я предпочитала две ложки? Мышечная память, о которой мне рассказывал Белов. Действительно, неосознанное действие. Очень любопытно…

Открыла холодильник, достала сыр и масло, сделала себе бутерброд. Позавтракала, а потом взяла ноутбук и залезла в просторы интернета. Прочитала статьи про потерю памяти. На правой половине экрана высветилась реклама пиццы. У меня рот наполнился слюной. До безумия захотелось съесть ее. На ум пришла шальная мысль. А почему бы самой не испечь? Быстро нашла рецепт, переписала на бумажку ингредиенты и помчалась на кухню. Пролезла по всем шкафам, выставляя на стол найденные по списку продукты. Отлично! Так и время убью и еду себе приготовлю.

Притащила ноутбук. Включила мастер класс по приготовлению пиццы, повторяла все действия. Спустя время отправила в духовку свое творение. Чем еще заняться? Нашла в кладовке швабру и ведро. Помыла полы, протерла пыль. Квартира наполнилась сногсшибательным ароматом хлеба, так пахла моя пицца.

По истечении времени вытащила свой шедевр и отрезала кусочек. Застонала от удовольствия. Господи! Как же вкусно! Выбрала себе фильм, осознав, что теперь для меня любое кино будет новинкой. Посмотрела один, потом второй. Когда смеялась над шутками героя, в памяти всплыло окончание фильма. Поняла, что когда-то уже смотрела его, только не могла полностью вспомнить сюжет.

День пролетел быстро. Когда Артем вернулся домой, я встретила его в коридоре с улыбкой. Тараторила, как заведенная, рассказывая, как прошел мой день и что я делала. У Артема брови взлетели от удивления и рот приоткрылся.

— Я не ослышался? Ты приготовила пиццу? — переспросил он.

— Да. Мой руки и я буду тебя угощать, — радостно проговорила я.

Тёма переоделся, вымыл руки и вошел на кухню. Усмехнулся, покачал головой, а потом попробовал мое творение. Заметила изумление, застывшее в его глазах.

— Не нравится? — прошептала, затаив дыхание.

Мне безумно хотелось порадовать Артема, он столько для меня сделал, это самое малое, что я могла дать ему взамен.

— Яна, ты меня пугаешь… — выдохнул брат. — Потрясающе вкусно. Я ничего не понимаю. Раньше бы от моей кухни остались только угольки, ведь ты не умела готовить. Моя мама пыталась тебя научить, но ты то соль забывала добавить, то пригорало, ты как-то рассеянно вела себя во время готовки. Максимум, на что ты была способна — разогреть полуфабрикаты. Поэтому я шокирован.

— Привыкай ко мне новой! Доктор сказал, что у меня могут измениться предпочтения. Мне понравилось готовить. Главное внимательно следовать рецепту. Завтра еще что-нибудь сделаю, — радостно проговорила я.

— Спасибо, Господи! — серьезно проговорил Артем, подняв взгляд в потолок.

Я взъерошила волосы брата и прошла мимо, а потом резко остановилась и обернулась.

— Я часто так делала? — выдохнула, осознав, что снова произвела неосознанный жест.

— Что именно? — не понял Артем.

— Проводила рукой по твоим волосам? — спросила и смутилась.

— Ага, постоянно, — ответил брат, уплетая пиццу за обе щеки.

Удивительно. Я, конечно, считала Артема своим другом, но стеснялась прикасаться к нему просто так. Если верить фотографиям, раньше я постоянно обнимала Романова, висла на нем. Сейчас же не могла себе такого позволить, чувствовала неловкость. Вот и этот жест показался странным.

Когда Артем поужинал, вошел ко мне в спальню, предварительно постучав в дверь.

— Хочешь, можем вместе кино посмотреть или прокатимся на машине по ночному городу? — предложил он.

— Давай покатаемся, — оживилась я, закрыв ноутбук.

Я натянула джинсы, футболку и набросила на плечи спортивную кофту. Артем тоже был в джинсах и футболке. Я улыбнулась тому, что мы примерно одинаково нарядились.

Вышли из подъезда, болтая. Как же с Романовым легко и спокойно.

Устроившись на переднем сиденье автомобиля, скинула босоножки и закинула ноги на панель. Артем бросил на меня такой грозный взгляд, что у меня мурашки пробежали вдоль позвоночника, я поежилась, осознав, что его что-то разозлило. Проследила за взглядом брата и поняла причину.

— Прости… Это неосознанный жест, — призналась я, опустив ноги.

— Ничего. Просто я все время тебя просил так не делать, а ты никогда не слушалась, — пробурчал Артем и завел двигатель.

— Прости. Обещаю, что больше такое не повторится, — уверено ответила я, а он улыбнулся.

— Посмотрим ночной город? — сменил Романов тему, а я утвердительно кивнула.

Машина тронулась с места, и мы поехали на прогулку.

Мельком бросила взгляд на брата. Он уверенно вел автомобиль, крепко сжимая руль пальцами. Взгляд задумчивый, сосредоточенный. У меня краска прилила к щекам, отчего-то тепло распространилось по телу. Возникла мысль о том, что мне безумно повезло.

Артем перехватил мой взгляд, прищурился, а потом искренне, по-мальчишески улыбнулся. И мое сердце невольно дрогнуло.

ГЛАВА 13

Я пыталась привыкнуть к новой жизни. Каждый день с нетерпением ждала Артема с работы, угощала его приготовленными шедеврами, удивляя брата своими кулинарными способностями. Вечерами мы катались на машине или бродили по ночному городу, болтали обо всем на свете.

Как бы ни пытался Артем отгородить меня от прошлого, оно все же незаметно подкрадывалось. Меня вызвали на допрос по делу Зайцева. Артем и Саша были рядом и поддерживали. Я познакомилась с адвокатом Щербаковой Кариной Витальевной. Она вместе с Артемом пыталась доказать мою невиновность. Честно признаться, я мало что понимала. Из их разговора уловила только то, что одной улики против меня было не достаточно для того, чтобы сразу упрятать за решетку. Конечно, я была первая подозреваемая, но, учитывая обстоятельства, Романов добился разрешения о том, чтобы я во время следствия находилась на свободе. Как объяснил мне Артем, помимо меня допрашивали все окружение Зайцева и его дочь в том числе. Пока я лежала в больнице, брат нашел всех таксистов, с которыми я колесила по городу, вычислил квартиру, в которой провела последние часы перед прыжком. Логически я не могла быть убийцей, ведь находилась в другом конце города в тот момент. Однако свидетелей моего пребывания в съемной квартире тоже не нашлось. Дело было «темным», непонятным и запутанным. Учитывая то, что Константин Олегович вел незаконную деятельность, устранить его мог кто угодно, а нож подкинули, чтобы сбить полицию со следа основного преступника. Версий существовало много. Романов никак не мог понять, откуда у убийцы был мой нож. Я бы и рада помочь брату, да ничего не помнила.

Следователи допрашивали меня, устало потирая виски. Смотрели на справку от врача о том, что у меня полная амнезия и качали головой. С одной стороны посадить меня не могли из-за недостаточных улик, а с другой стороны не выпускали за пределы города. Осознание того, что я в списке подозреваемых, очень коробило. Хотелось поскорее разобраться во всем. А пока приходилось терпеливо выслушивать представителей власти и пожимать плечами на их вопросы.

Честно признаться, такие беседы вытягивали из меня все силы, и я после встреч с адвокатом долго мучилась от головной боли. Артем просил меня потерпеть, обещал найти убийцу, чтобы снять с меня все подозрения.

Брат ушел на работу, а я осталась дома одна. Однако через пару часов услышала, как в двери провернулся ключ. Вышла из кухни, вытирая руки о фартук, и наткнулась на Сашу. Я внимательно осмотрела его, отметив про себя, что Демидов очень даже симпатичный человек, харизматичный, в его характере присутствовал железный стержень, говорил всегда правду, не лукавил. Искренне радовалась тому, что в моей жизни есть такой друг.

— Привет! Не помешал? — поинтересовался Саша, продолжая топтаться в коридоре.

Демидов заскользил взглядом по моему внешнему виду и вскинул брови. — А ты чем занимаешься?

— Готовлю, — пожала беззаботно плечами. — Артем с работы приходит голодный, как зверь, вот я и стараюсь разнообразить меню. Заходи, я всегда рада компании.

Саша почесал затылок и смотрел на меня, как на марсианку. Честно признаться, родные часто бросали на меня такой взгляд, поэтому старалась не обращать внимания.

Демидов прошел на кухню. Я налила чай и поставила перед другом тарелку с оладьями.

— Угощайся, — проговорила, помешивая соус в кастрюле.

— Чудеса… — протянул Саша, попробовав мое угощение. — Ты же готовить не умела. Помню, на даче отдыхали, так ты чуть дом не спалила, когда яичницу пыталась пожарить. Ты на что-то отвлеклась, в итоге подгорела еда, и пришлось все выбросить. Это что же получается, ты Тёмыча каждый день вот так балуешь? А я-то думаю, что он такой довольный в последнее время ходит, — усмехнулся друг, с теплотой посмотрев на меня.

— А ты ко мне в гости или по делу? — поинтересовалась я, выключив газ. Спагетти приготовились.

— У меня выходной, решил посвятить тебе этот день. Чем займемся? Хочешь, можем в кино сходить? — предложил, уплетая оладьи за обе щеки.

Я улыбнулась. До безумия было приятно, что мои кулинарные шедевры нравились близким мне людям.

— Отлично! Хочу в кино, — согласилась я. — Саша, только если у тебя были планы, а ты их нарушил из-за меня, то…

— Яна, какие планы? — небрежно махнул он рукой и посмотрел мне в глаза пленительно, как будто гипнотизировал. — У меня никого нет. Повезло Артему, у него хотя бы ты есть. Нет, у меня конечно много братьев и сестер, но у всех своя жизнь, проблемы, дела. Так что я пришел к тебе, чтобы не сидеть одному дома.

— Ну, раз тебе нечем заняться, то я с удовольствием составлю тебе компанию, — обрадовалась я.

Мне не хотелось быть обузой для друзей. Поэтому порадовало, что Саша пришел ко мне не в качестве няньки, а потому что, по сути, так же одинок, как и я.

Я выключила духовку, отправилась в спальню и переоделась. Надела синие шорты и голубой топ. Посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась. Прихватила на всякий случай кофточку, а то вдруг после кино пойдем гулять, а вечером прохладно.

Демидова обнаружила в зале. Он сидел на диване, с тоской смотрел на снимок, который держал в руке. Нежно гладил пальцем по фотографии. У меня сердце облилось кровью. Саша и Артем скучали по своим любимым девушкам, однако время двигалась вперед, а они так и не научились жить с утратой. Я подошла к другу и осторожно сжала его плечо пальцами. Демидов замер и поднял на меня взгляд.

— Готова? — прошептал он, на что я кивнула. — Знаешь, я тебе немного завидую. Ты ничего не помнишь, можешь начать все с чистого листа. Как бы и мне хотелось забыть о той дыре, что образовалась в моей душе.

— Не говори так! — строго сказала я, поймав на себе его удивленный взгляд. — Нельзя ничего забывать. Думаешь, это легко? Ни черта подобного! Воспоминания делают людей теми, кто они есть в данный момент времени. Опыт прошлого помогает в настоящем и будущем. А когда в голове пусто… Чувствуешь себя разобранным на части. Мой лечащий врач, сказал мне, чтобы я смотрела только вперед. Дельный совет. Тебе тоже стоит прислушаться. Чтобы ты не делал, это не вернет твою Веру. Как думаешь, она бы обрадовалась тому, что ее любимый мужчина поставил на себе крест? Отпусти ее, оглянись вокруг. Ты симпатичный, умный, работящий, наверняка, найдется та, которая оценит тебя по достоинству. Я вчера книжку прочитала, на полке у Артема нашла. Так вот там как раз герой, как и ты, потерял любимую, а в конце встретил новую любовь, и жили они долго и счастливо.

У Саши приоткрылся рот от изумления. Демидов часто заморгал, а потом его брови сошлись на переносице. Я заметила, как в его взгляде одна эмоция сменялась другой.

— Ты права, нам с Артемом давно пора начинать все с чистого листа. Надо брать пример с тебя, — тяжело вздохнув, выдавил из себя.

Саша поднялся, поставил рамку на место.

— Раз ты уже готова, то поехали.

Около подъезда стоял припаркованный серебристый Мерседес. Я точно знала, что модель этого седана была выпущена около семи или девяти лет назад. Скорее всего, Демидов приобрел поддержанный, а не новый автомобиль. Собственные мысли удивили. Я разбиралась в машинах?

Села на переднее сиденье и снова чуть не закинула ноги на панель, вовремя себя одернула. Надо избавляться от дурной привычки.

Саша сел за руль, завел двигатель, и машина плавно тронулась с места. Я машинально потыкала пальцами по сенсорному экрану и включила песню, прибавив громкость, и лишь после этого до меня дошло то, что я сделала. Удивленно посмотрела на Сашу, а он бросил на меня мимолетный взгляд.

— Я что, раньше с тобой часто ездила? — выдохнула, ощутив, как сильно сжалось сердце.

А иначе как мне удалось разобраться с кнопами на его панели?

— Да, до того, как ты стала встречаться с Ваней, мы с тобой много времени проводили вместе. Ты, я и Тёмка… Нам тогда ни до чего было, а ты нас поддерживала, пыталась свести со своими однокурсницами. Потом ты начала с Тарасовым жить, и тебя словно подменили. Ты на нем так зациклилась, что перестала общаться со всеми. Ну да ладно… Это уже не важно, — сказал Саша, смотря на дорогу.

— Значит, у меня раньше все же были подруги? Помимо Кати и Веры? А почему я перестала с ними общаться? С однокурсницами? — нахмурилась я.

Пыталась напрячь извилины, но как обычно в голове лишь пустота.

— Ты хотела свести меня с Никой, а Артема с Соней. Девчонки хорошие, но нам тогда тяжело было строить новые отношения. В общем, Соня поссорилась с Тёмычем, они разругались в пух и прах. Ты встала на сторону Артема, и Соня на тебя обиделась. Спустя время я расстался с Никой. Из-за какой-то ерунды разлетелись в разные стороны. Я не знаю, общалась ли ты с ними потом. У меня есть их телефоны, если хочешь, могу дать.

— Было бы здорово. Думаю, девчонки могли бы мне рассказать, как я училась, что мы делали, а то этого кусочка моей жизни не хватает, — призналась я.

— Пришлю тебе потом в сообщении их номера, — ответил Саша и остановил машину на парковке торгового центра.

Мы вышли и направились к лифту, чтобы попасть на уровень, где располагался кинотеатр. Взяла под руку Демидова. Мы выбрали романтическую комедию, от боевика отказалась. Фильм нам очень понравился. Мы с Сашей смеялись над одними и теми же шутками. Мельком бросала взгляд на него и гадала, как же в прошлом я относилась к нему? Почему хотела свести его со своей однокурсницей?

Демидов мне очень понравился, еще в тот момент, когда впервые вошел ко мне в палату. Саша же вел себя со мной как друг, не позволял себе ничего лишнего.

— Яна, все нормально? — поинтересовался он, сжав мою руку.

— Да, просто в голове гудит, — призналась я, — но фильм мы досмотрим! — тут же добавила.

— Если станет плохо, говори не стесняйся, сразу отвезу домой, — серьезно проговорил он.

— Хорошо, — кивнула, сосредоточившись на сюжете.

После фильма я уговорила Сашу зайти в кафе, которое располагалось на том же этаже, где и кинозалы. Выбрали свободный столик, заказали морс и вишневый штрудель. Я хотела поговорить с Демидовым, но не знала, как начать разговор.

— Яна, тебя что-то беспокоит? — насторожился Александр. — Что случилось? То была веселая, а стала мрачнее тучи?

Я искусала губу, размешивая морс соломинкой. Избегала взгляда Демидова, решала как быть. Поняла, что если не спрошу, то так и буду мучиться.

— Саша, а в прошлом между нами было что-нибудь? — выпалила я на одном дыхании. Демидов от моего вопроса чуть не захлебнулся. Я терпеливо ждала, когда он прокашляется.

— Боже, — выдохнул он. — Нет, мы с тобой не встречались.

— Почему? — задала я волнующий меня вопрос.

Это Демидову легко, он-то все помнил, а я вот пыталась разобраться, почему не рассматривала его кандидатуру? Он отличный мужчина, серьезный, чем-то Артема мне напоминал, недаром они с детства дружат. Симпатичный, целеустремленный. Почему я тогда обратила внимание на Ваньку-предателя, а не на Сашу?

— Эээ… — он растерялся от моего вопроса и постучал пальцами по столу. — Как тебе объяснить. Был один период в прошлом, когда ты влюбилась в меня. Но у нас разница девять лет. Ты тогда была совсем юная, я не мог ответить тебе взаимностью, даже если бы захотел. Меня бы Артем убил за это, да и закон запрещает с несовершеннолетними… — мужчина тяжело вздохнул и потер виски. — Всекак-то так сложилось… Понимаешь? Сначала ты обратила на меня внимание, а когда я разглядел в тебе привлекательную девушку, ты уже потеряла ко мне интерес и переключилась на другого. Зато из нас получились отличные друзья. А если бы начали встречаться… Наверняка, расставшись с тобой, я бы лишился и дружбы с Артемом. Он же всегда за тебя горой. Вот как-то так.

— Я тебя поняла. Ты прости, что такие вопросы задаю. Когда ничего о себе не знаешь, хочется понять как жила… — запнулась я, отвела взгляд в сторону.

Стало неловко и неуютно, мне захотелось домой.

— Яна, тебе не за что просить прощение, — нахмурился Саша. — Может, сейчас я для тебя чужой человек, однако ты для меня очень много значишь. Жаль, что ты не помнишь хорошие моменты, которые мы прожили. Зато я ничего не забыл и все храню в душе. Честно признаюсь, в последние годы у нас с тобой были натянутые отношения, а сейчас я вижу перед собой ту Яну, из далекого прошлого. Добрую, светлую девчонку, которую мы с Артемом всегда брали с собой то на природу, то на дачу.

Я смущенно улыбнулась. Голова гудела очень сильно, отчего тошнота подкатывала к горлу.

— Отвезешь меня домой? А то я себя неважно чувствую, а таблетки забыла взять с собой, — с досадой проговорила я.

— Конечно, — подобрался Саша, оплатил счет.

Мы отправились к лифту, спустились на парковку.

Тишину нарушало цоканье моих каблуков. Безлюдное место. Не любила полуподвальные уровни. Саша резко остановился, а я не сразу поняла, что случилось. Выезд нашей машине заблокировал черный внедорожник. Четверо мужчин в черных костюмах вышли из нее. Демидов напрягся и машинально отодвинул меня за свою спину.

— Так-так! Яна, ты и правда считала, что сможешь сбежать от меня? — услышала я голос незнакомца и насторожилась.

Уловила в интонации лед и сталь. Выглянула из-за плеча Саши, чтобы посмотреть на того, кому принадлежал этот голос. Симпатичный, крепкий мужчина, примерно вдвое, а может, чуть меньше, старше меня. Взгляд как у хищника, пробирал до костей. Гордая, прямая осанка, движения отточенные, походка победителя. Двигался так, словно вышел поохотиться на дичь. Гипнотизировал меня взглядом, будто старался не спугнуть. От него веяла тяжелая энергетика. Что-то опасное сквозило в его взгляде. Где я могла познакомиться с этим человеком? Кто это? Что нас связывало?

— Иди к черту. Я не позволю тебе забрать ее, — прорычал Саша, сжав кулаки до хруста.

— Демидов, — цокнул языком незнакомец. — Ты же понимаешь, что мне стоит сделать один звонок, и ты завтра же лишишься работы и звания. Уйди с дороги.

Александр прерывисто задышал, смотрел на незнакомца с лютой ненавистью.

— Я в курсе, что у тебя хорошие связи. Когда-нибудь Романов засадит все жулье и тебя в том числе. Если ты ее заберешь, мы с Артемом явимся к тебе домой с орденом или без, но не позволим Яне жить у тебя, — прорычал Демидов.

У меня мурашки поползли по спине. Ущипнула себя. Может, сплю? Ощущение было, что жизнь моя превратилась в страшное кино.

Незнакомец кивнул, и его псы сорвались с цепи. Трое против одного — это очень нечестно. У меня был шок. Смотрела на то, как избивали Сашу, и не могла пошевелиться. Мне все казалось нереальностью. Пыталась вдохнуть, а кислорода не хватало. Испугалась за жизнь друга. Перевела взгляд на зверя и поежилась. С довольной ухмылкой победителя мужчина делал шаги в мою сторону. Каждый его шаг эхом отражался в моей голове. Я зажмурилась от боли. В висках пульсировало, а дыхание сбилось. Посмотрела на Сашу, если до этого ему удавалось отбиваться, то теперь, прикрыв голову руками, лежал на полу, а мужчины продолжали его бить.

— Хватит! — завопила я с отчаянием. — Кто вы? Что вам нужно? — кричала, сжав кулаки от бессилия.

Ногти больно впились в ладони, а я на это не обращала внимания.

Незнакомец замер и нахмурился, поднял руку и его вшивые псы отошли от Саши. Демидов застонал и попытался подняться. Меня ужаснуло то, что друг был в крови. Посмотрела в глаза дьявола, вскинула подбородок и прорычала:

— Я задала вопрос. Кто вы?

— Яна, что за игры? — с недоверием спросил мужчина.

— Виктор! Не трогай ее, — со стоном проговорил Демидов, поднявшись на ноги.

У друга от виска до подбородка текла струйка крови, костяшки на руках были сбиты. У меня сердце защемило. Господи! Сильно ли пострадал Саша?

— Она потеряла память. Или ты думаешь, Яна столько времени в больнице провела, потому что мы ее от тебя там прятали?

Виктор ошарашено посмотрел в мою сторону, а у меня ни один мускул на лице не дрогнул. Я впервые видела этого человека, и он меня пугал.

— Что? — выдохнул мужчина. Его брови сошлись на переносице. — Что она помнит?

— Совершенно ничего. Она тебя не знает. Ты для нее чужой. Виктор, у нее была сильная травма головы. Оставь Яну в покое, ей нельзя волноваться, потому что последствия могут быть страшными. Ты же не хочешь, чтобы она в «овощ» превратилась? — прорычал Демидов, сплевывая кровь на бетонный пол.

Виктор подошел ко мне так близко, что ощутила запах дорогого парфюма с древесными нотками. Смотрела в его глаза и не моргала. Мужчина обхватил холодными пальцами мой подбородок, вызвав волну дрожи. Виктор смотрел мне в глаза, проникая в душу. Что он там пытался отыскать? Ведь там пусто. Он понял, что Саша не солгал. Мужчина отстранился от меня и нервно провел рукой по волосам.

— Яна, как ты себя чувствуешь? — ласково спросил Виктор, а у меня челюсть отвисла в буквальном смысле.

Взгляд дьявола потеплел и наполнился беспокойством. Агрессия исчезла. Я не могла понять этого мужчину.

— Я знал, что ты в больнице, хотел навестить, да вот только твой брат охранял палату так, что никого не пропускали. Лечащий врач отказался говорить о твоем состоянии здоровья, поэтому я не в курсе про потерю памяти…

— Я хочу домой, вместе с Сашей. Отпустите нас, пожалуйста, — сказала я на одном дыхании. — Что вы хотели от меня?

Виктор поморщился так, словно я ему пощечину залепила. Обхватил пальцами переносицу и зажмурился на пару секунд. Потом посмотрел на меня с такой тоской и болью, что у меня сердце замерло в груди. Что было между мной и этим человеком в прошлом? Почему он так смотрит?

— Яна, составишь мне завтра компанию? Давай, сходим в ресторан, и там я тебе все объясню? — примирительно проговорил Виктор.

— Иди к черту, Громов! Яна никуда с тобой не пойдет, — прорычал Саша, снова загородив меня собой.

— Я не у тебя спрашивал, Демидов, — процедил сквозь стиснутые зубы Виктор.

Громов? Так это тот мужчина, о котором вскользь упоминал мне Артем. Я жила у него несколько лет… Ого! Мне что, нравились мужчины постарше? Или из-за того, что родители меня отдали ему, выбора не было? Как же сложно… Можно ему доверять или нет?

— Я согласна встретиться с вами завтра, только при условии, что Саша пойдет со мной. Посидит за соседним столиком, пока мы будем общаться. Простите, но его я успела узнать, а вас вижу впервые… — уверенно сказала я.

Виктор от моих слов покачнулся, как от удара. Смотрел на меня в упор, прожигая взглядом, а я судорожно сглотнула. Мужчина протянул мне визитку. Я взяла ее дрожащей рукой.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Только нам обязательно нужно поговорить. Я не отстану, пока ты меня не выслушаешь, — заявил Громов. — Так что до завтра, Яна. Мой телефон на визитке, напиши сообщение или позвони, но сообщи, где и когда мы завтра встретимся.

После этих слов Виктор кивнул мужчинам, они сели в машину и уехали.

— Ты как? — испуганно спросила я у Саши.

— Жить буду, — то ли пошутил, то ли серьезно сказал, я так и не поняла.

Меня пугала его бледность. Кровь так и текла из раны.

— Тебе в больницу надо, вдруг что-то серьезное? — прошептала я.

— Пустяки, они просто припугнуть хотели, били не со всей силы. Поехали домой, — сказал Александр и открыл машину.

Когда вошли в квартиру, Саша прошел в зал и сел на диван, зажмурился, а я испуганно на него посмотрела. Подбежала к шкафу и открыла ящик. Вытащила коробку, в которой Артем хранил различные лекарства. На автопилоте выдернула пузырьки с жидкостями, бинт, пластырь и села на диван рядом с Сашей.

— Рану надо обработать, — строго сказала я, а Демидов удивленно на меня посмотрел, но спорить не стал.

Я стерла кровь с его лица, промыла рану. Как оказалось, она была не глубокой. Левая бровь и губа тоже были разбиты. К счастью, кровотечение остановилось, после чего я наложила пастырь на порез. Друг молча наблюдал за моими действиями и только жмурился, от боли.

— Готово, — радостно сообщила я и облегченно выдохнула. — Ребра, точно, целые? А то тебя били так, что мне показалось — места живого не оставили.

— Кости целы, не сомневайся. Не знал, что ты умеешь оказывать первую помощь, — сказал он, нежно провел по моей щеке большим пальцем.

Я попала в плен его глаз. Наверное, это стрессовая ситуация так подействовала на нас.

— Яна, — прошептал Саша и чуть подался вперед, а я потянулась ему навстречу.

Сердце грохотало, дыхание не то, что сбилось, оно исчезло. Поцеловаться мы не успели. Входная дверь открылась, и мы вздрогнули, странный морок развеялся. Саша встряхнул головой, словно отогнал от себя наваждение, и перевел взгляд на Артема, который вошел в зал.

Брат, заметив друга в потрепанном состоянии, минут десять покрывал матом весь белый свет, а потом обхватил голову руками и сел рядом со мной на диван. Романов прижал меня к себе. Я чувствовала, как Артема трясло.

— Вот же тварь… Так и знал, что Виктор не оставит тебя в покое. Я не хочу, чтобы ты завтра с ним встречалась!

— Артем, он не отстанет, — вздохнул Саша. — Я буду с ней, попрошу парней находиться поблизости. Это сегодня он застал нас врасплох. Наверное, следил от самого дома, а иначе как еще мог узнать, что мы в кино поедем? Ты же знаешь, что Громова ничто не остановит. Иначе мы бы еще в прошлом вытащили Яну из его логова.

— Я не позволю ему утянуть Яну снова на дно! — рявкнул Артем и вскочил с дивана. Достал сигареты и вышел на балкон. К нему присоединился Саша. Так как дверь они закрыли, я не слышала, о чем они общались.

Прошлое наступало на пятки. Я так перенервничала, что пульсация в голове возросла стократно. Ели успела добежать до туалета. Меня минут пять выворачивало наизнанку. Прислонилась к холодному кафелю спиной и не могла встать с пола. Тело казалось ватным. Таблетки! Я забыла за весь день принять пилюли.

— Твою же мать! — рявкнул Артем, когда увидел, как я на четвереньках выползла из туалета.

Брат подскочил ко мне и подхватил на руки. Отнес в спальню и уложил на кровать, а меня лихорадило.

— Санек, неси воду и лекарства, — крикнул Романов другу.

Я поймала Артема за руку и посмотрела в его глаза, а потом прошептала:

— Не волнуйся, со мной все нормально, просто устала. Я поговорю завтра с Виктором… Не хочу, чтобы вы с Сашей из-за меня попали в неприятности. Выслушаю Громова. Я боюсь, что он убьет тебя или Сашу. Я не знаю, на что способен Виктор, но успела почувствовать, что он опасен.

— Тебе лучше не знать на что он способен… — выдохнул Артем, отвел взгляд в сторону. — Я просто не хочу, чтобы все снова повторилось. Я не отдам тебя ему. Поняла? Если понадобится, отправлю тебя в другой город, но не позволю снова жить в логове зверя! — прорычал Артем.

В комнату вошел Саша и протянул мне воду и пилюли. Я выпила, поблагодарила мужчин и мечтала немного поспать.

— Тёма, я никуда из этой квартиры не уеду, обещаю. Теперь здесь мой дом, — прошептала и зевнула. Веки налились свинцом, очень хотелось спать.

Взгляд брата потеплел. Артем поднялся, похлопал друга по плечу со словами:

— Я тебе доверяю, не подведи. Отвези ее на встречу и обратно. Я пришлю своих ребят, чтобы подежурили на всякий случай около ресторана. Все, пойдем, пусть Яна отдыхает.

Артем вытолкал из моей комнаты Сашу, выключил свет и вышел следом.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Почему-то из всего пережитого за день, перед мысленным взором так и крутился момент, когда Демидов потянулся ко мне. Если бы Артем не пришел домой в тот момент, то поцеловались бы мы с Сашей или нет?

В памяти всплыл образ Виктора, и у меня сердце учащенно забилось. Поймала себя на мысли, что меня привлекали мужчины с тяжелой, сильной энергетикой. Меня тянуло к их силе, как мотылька на свет. Наверное, по той же самой причине я и на Демидова обратила внимание. Рядом с сильным мужчиной женщины чувствуют себя в безопасности, защищенными, а еще, наверное, срабатывает инстинкт. Ведь в природе женские особи выбирают для продолжения рода сильных самцов. Хорошо, что человеку дан разум, и помимо инстинктов, мы можем полагаться на сердце и голову. Разум подсказывал мне, что Виктор не причинит мне вреда, что стоит с ним поговорить, однако на интуитивном уровне понимала, что такой человек, как Громов, мог навредить моим близким, чтобы заполучить мое согласие увидеться. В первую очередь я согласилась из страха, что Саше или Артему из-за меня будет грозить беда, а уже второй причиной стало любопытство. Что такого хотел мне поведать Громов? Оставалось дождаться утра, чтобы посоветоваться с Демидовым, в каком ресторане назначить встречу Виктору, а потом раскрыть еще один кусочек пазла из моей прошлой жизни…

ГЛАВА 14

Я проснулась рано утром, умылась, и в одной майке поплелась на кухню. Знала, что Артем работает, поэтому не переодевалась, все равно одна дома. Однако, войдя на кухню, окаменела, поймав на себе удивленные взгляды мужчин.

— Черт! — воскликнула я, подпрыгнув на месте. — Вы так меня заикой сделаете. Что притаились, как мыши?

Заметила, как у Саши округлились глаза, а взгляд брата потемнел. Артем процедил сквозь стиснутые зубы:

— Яна, оденься!

До меня дошло то, что я стояла перед ними в одних трусах и обтягивающей розовой майке. Краска прилила к щекам, и я, как ошпаренная, рванула обратно в комнату. Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Дышала тяжело, а сердце громыхало где-то в голове. Кошмар! Как же стыдно. И как теперь показываться на глаза мужчинам? Почему они дома?

Отдышалась, взяла себя в руки. Открыла шкаф, достала шорты и футболку, переоделась, а потом, набравшись храбрости, отправилась завтракать. По коридору шла на цыпочках, чтобы не выдать себя. В душе надеясь, что брат и друг уже ушли. К моему огорчению, они все еще сидели на кухне и молча что-то читали в ноутбуке. Я сварила себе кофе и села за стол, рядом с братом.

— Мы выбрали место твоей встречи с Громовым, — ледяным тоном сказал Артем, я вздрогнула и чуть не опрокинула на себя чашку кофе, но быстро взяла себя в руки.

— Отправь ему адрес и время, — велел брат, протянув мне сотовый телефон.

Я послушно все выполнила. Мне мгновенно пришел ответ от Громова:

«С нетерпением жду нашей встречи».

Артем прочитал сообщение и хмыкнул, а Саша потер виски, задумчиво рассматривая карту, которая красовалась на мониторе.

— Яна, ради Бога, будь осторожна с Виктором, — сказал Артем, обхватив мои плечи руками. Слышала в его голосе тревожные нотки.

— Как он ко мне относился? — поинтересовалась я.

— Ты его слабость, — поморщился Артем. — Я не знаю, что между вами было, ты не вдавалась в подробности, вернее, я не хотел слушать, но знаю одно, он тебя не отпустит. Как будто ты его собственность. Бесит меня! Ты свободный человек, а он считает иначе.

Я смотрела в глаза Артема и понимала, как дорога ему. В его взгляде читалась тревога, словно я шла не пообщаться с Громовым, а готовилась выполнить секретную и опасную операцию. Как Романов мне еще бронежилет не выдал, удивительно…

— А как я относилась к нему? — продолжала пытать брата.

Артем с шумом втянул в себя воздух, выпустил меня из своего захвата и отошел в сторону.

— Ты его любила и ненавидела. Не знаю, что сильнее. Я тебе говорил, что это болезнь, а не любовь, но ты слушать не хотела, — тяжело вздохнул брат.

Я подошла к Артему, и, поддавшись внутреннему порыву, крепко обняла его, прислонившись щекой к его груди.

— Не переживай, со мной все будет хорошо. Я не знаю Виктора, он меня лишь пугает. Выясню, что нужно Громову, и поеду домой. К тому же я не одна, со мной будет Саша.

— Если что-то пойдет не так, сразу звони мне, — строго сказал Артем, обратившись к Демидову.

— Я с нее глаз не спущу, — пообещал Саша, а у меня тепло распространилось по венам.

— Ну что он может сделать мне утром в людном месте? Не переживайте так. А то у меня такое ощущение, что я иду навстречу с маньяком-потрошителем, — хихикнула, однако мужчины продолжали смотреть на меня серьезно. — Только не говорите, что я жила несколько лет с маньяком!

— Яна, а как его по-другому назвать? Нормальный мужик не стал бы прикасаться к тринадцатилетней, — с отвращением проговорил Саша, сложив руки на груди. — Да и потом мы тебя практически не видели. Громов держал тебя все время рядом, ни на шаг от себя не отпускал. Как он позволил тебе жить на съемной квартире, мы с Артемом до сих пор гадаем. Меня удивляет и то, что Тарасов еще не объявился.

— Сплюнь, — рявкнул Артем. — Я узнал, что Ванька сейчас со своей женой в другом городе бизнес налаживает. Надеюсь, он потерял интерес к Яне, и эту тварь мы не увидим.

— Тёма, а ты на работу не опоздаешь? — поинтересовалась я, сменив тему.

— Сейчас поеду. Просто у меня сердце не на месте, как представлю, что ты пойдешь на встречу с этим… — зарычал Романов, сжав кулаки. — У меня культурных слов нет, чтобы выразится на понятном тебе языке.

— Я тебе вчера вечером в контейнер сложила еду, не забудь взять на обед. А то ты со своей работой постоянно на сухом пайке, а так нельзя, — строго сказала я, снова попытавшись сменить тему.

— Спасибо, — смутился Артем, а Саша не удержал улыбку.

— А ты отлично пристроился, — рассмеялся Демидов. — Яна, может, у меня поживешь? Я тоже хочу на обед брать домашнюю еду, а не в столовке питаться.

— Губу закатай. Сначала женись на Яне, а потом проси переезжать и готовить тебе, — хмыкнул Артем, а я рассмеялась.

Взяла яблоко и вышла из кухни, оставив мужчин.

Брат ушел на работу, а я приготовила вещи для похода в ресторан.

Надела обтягивающее коралловое платье без бретелек, которое держалось на груди. Подобрала браслет и серьги кольцами, волосы завила локонами с помощью щипцов, которые нашла в чемодане. Все руки не доходили полностью разобрать его.

Вышла из комнаты и вошла в зал. Саша что-то печатал на ноутбуке. Демидов мельком бросил на меня взгляд и снова уткнулся в монитор, однако сразу же вернул взгляд на меня и замер. В его глазах читалось восхищение.

— Так не слишком ярко? — поинтересовалась я, покружилась вокруг своей оси.

Платье было прямым и скромным, чуть выше колена, однако на мне смотрелось потрясающе. Я боялась переборщить с нарядом. Не на свидание же шла. Остальные платья были либо короткие, либо с соблазнительными вырезами то на груди, то на спине. Я не стала рисковать. Хотелось выглядеть скромно, но со вкусом. И вообще возникло желание поменять весь свой гардероб. Меня не устраивали вещи, которые я носила раньше.

— Ого. А тебе идет с кудрявыми волосами. Ты такая красивая, мне точно в помощь потребуется спецназ, — улыбнулся Саша, спрятав руки в карманы черных брюк.

Светлая рубашка с коротким рукавом, золотая цепочка на шее. Демидову очень шел деловой стиль.

— Переодеться? — нахмурилась я. — У меня еще есть черное, но там вырез на спине, а мне как-то неуютно от этого, — призналась я.

— Не нужно… Ты потрясающе выглядишь, — выдохнул Саша, посмотрев на меня оценивающе.

Под его пристальным взглядом я немного смутилась и не знала, куда себя деть.

— Поехали? — прошептала и, не дожидаясь ответа, направилась в коридор.

Обула босоножки на каблуке, подхватила сумочку. Мы вышли из подъезда и подошли к автомобилю. Александр открыл передо мной дверь машины, а я улыбнулась и прежде, чем сесть, потопталась на месте.

— Что? — вскинув брови, спросил друг.

— Чувствую себя как героиня фильма, необычно как-то, — призналась я, пожав плечами.

— Яна-Яна, — цокнул языком Саша, покачав головой. — Привыкай к тому, что за тобой будут ухаживать мужчины. Ты красива, интересна, с тобой должны обращаться как с принцессой. Поэтому в этой жизни выбери себе принца, а не волка.

У меня щеки вспыхнули от его комплимента. Когда Саша сел за руль, я посмотрела на друга и поинтересовалась:

— Как понять влюбился человек или нет? Как узнать, что в душе появилась любовь?

— Когда влюбился я… У меня все мысли были только о Вере. Стоило закрыть глаза — и появлялся ее образ. Если не виделись, я безумно скучал. Мне хотелось мир сложить к ее ногам, звезду с неба достать. Когда понимаешь, что на все готов ради человека и в первую очередь мечтаешь, чтобы любимая была счастлива, а на второй план уходят собственные желания. Как то так… — выдохнул Саша, задержав на мне взгляд.

Я задумалась и осознала, что в моей душе пока ничего подобного не было. Всю дорогу до ресторана сидела как на иголках. Демидов не выдержал, протянул руку и сжал мою ладонь в знак поддержки.

— Не волнуйся, я же буду поблизости. Если что, сразу поедем домой. Артем уже прислал людей, они рядом и ждут команду, поэтому насильно тебя никто никуда не увезет, — подбодрил меня Демидов.

— Я переживаю не из-за Виктора, а из-за того, что Громов, не получив желаемое, может выместить зло на тебе и Артеме. Я этого не переживу. Не хочу, чтобы вы пострадали из-за моего кошмарного прошлого, — прошептала я, нервно потеребив ремешок сумочки.

— Яна, мы за себя сумеем постоять, поэтому не бери в голову, — уверено ответил Демидов.

Ему легко говорить. Для меня Саша и Артем самые близкие люди, как же мне не переживать за них? Они же моя семья. Без них я словно сирота.

Саша помог мне выйти из машины. Я вцепилась в его руку. Мы вошли в ресторан, где предварительно было заказано два столика. За одним меня уже ждал Виктор, а другой был для Демидова. Я судорожно сглотнула, когда заметила Громова. Ощущала себя ланью, которая вышла к водопою и наткнулась там на льва. Хищник заметил добычу и готов был вцепиться в глотку. У меня мурашки от страха поползли по позвоночнику. Не знаю, как раньше я относилась к Виктору, сейчас же он меня пугал до чертиков.

— Если что, я рядом, — напомнил Саша, а я кивнула.

Нельзя показывать хищнику свою слабость! Гордо вскинула подбородок, откинула за спину локоны и уверенной походкой пошла вперед, смотря льву в глаза. У Громова губы растянулись в улыбку, хотя больше походило на оскал. Мужчина чувствовал свою силу, превосходство и смотрел на меня, как победитель. Виктор встал со своего места и, подойдя ко мне вплотную, поцеловал в щеку. Я растерялась от этого жеста. Ой, мамочки! В нос ударил запах дорогой туалетной воды и сигар. Я на интуитивном уровне ощутила опасность, поэтому все мышцы напряглись и окаменели.

— Рад, что ты пришла, — сказал Виктор таким тоном, что у меня сердце остановилось.

Так и слышала подтекст: «если бы по доброй воле не явилась, я бы приволок силой». Испуганно посмотрела в сторону. Саша не сводил с меня взгляда. Уловив поддержку Демидова, я села напротив хищника. Громов смотрел на меня и улыбался, а я боялась пошевелиться.

«Беги!» — кричало подсознание, а интуиция подсказывала, что от волков нельзя убегать, это только сильнее распаляет их охотничий инстинкт.

К нам подошел официант и спросил, что мы будем заказывать. Я только было открыла рот, чтобы сообщить, что не голодна, ведь при Викторе кусок в горло не залез бы. Однако Громов меня опередил:

— Девушке ее любимый салат Цезарь с семгой, а мне отбивную под грибным соусом. Из напитков принесите нам Мохито. В ее коктейль добавьте капельку клубничного сиропа.

Официант кивнул и ушел, а у меня челюсть отвисла. Смотрела на мужчину ошарашено. Я люблю этот салат и напиток с клубничным сиропом? То есть любила… Выходит, Виктор меня знает, вернее ту, Яну, которой я была… Как же сложно!

— Простите, вообще-то я не голодна. Пришла узнать, что вы от меня хотели? А еще прошу не трогать моих родных, ведь они ничего плохого вам не сделали, — протараторила я на одном дыхании, переплетая пальцы.

Громов нахмурился и посмотрел на меня таким убийственным взглядом, что я поежилась под этим натиском. В висках застучало. Мужская тяжелая энергетика, казалось, поработила меня и взяла в плен. Во рту пересохло. С одной стороны эта сила манила к себе, а с другой отталкивала. Я никак не могла понять свои эмоции относительно этого человека.

— Яна, давай договоримся… Ко мне на «ты» — это раз, во-вторых, я не знаю, что тебе наплел твой брат обо мне, но я не злодей, каким он меня мог выставить. Да, я немного переборщил, когда позволил своим ребятам избить Демидова, поэтому прошу у тебя прощения, что своими действиями напугал тебя. Просто я был очень зол и сорвался с цепи, — спокойно проговорил мужчина, а я уловила сталь в его голосе.

В присутствии этого человека мне было тяжело дышать, не могла расслабиться. Судя по всему, он уловил мой страх, потому что вздохнул и нервно провел рукой по волосам. Проследив за этим жестом, он показался знакомым и едва уловимым. Заскользила взглядом по черной рубашке, явно не на рынке покупал, а в салоне. На руке красивые мужские часы, на другом запястье золотая цепь. На левой руке золотой перстень. Однако, судя по тому, что его не окружала стая телохранителей, сделала вывод, что он не самый крупный хищник.

— А зол я был на тебя, между прочим, — добавил Виктор.

Нам принесли стаканы с напитками. Я тут же обхватила губами соломенную трубочку и сделала два глотка.

— Что я вам… Тебе сделала в прошлом? — спросила, проглотив ком в горле.

От волнения размешивала трубочкой коктейль, создавая воронку.

— Я хотел на тебе жениться, создать семью, мечтал, что ты подаришь мне наследников, а ты взяла и сбежала, а потом еще и с моста прыгнула. Вот как мне не злиться на тебя после этого? — вскинув брови, спросил мужчина, а у меня рука с трубочкой замерла.

— Что? — выдохнула я, часто заморгала.

Артем мне этого не говорил… Он не знал? Я не сказала брату, что собиралась выйти замуж?

Громов накрыл своей горячей ладонью мою левую руку и тихонько сжал. От этого жеста меня словно прострелило. Я занервничала и попыталась убрать руку, однако мужчина опасно прищурился и сжал пальцы сильнее, не позволяя мне этого сделать. У меня дыхание сбилось, не понимала, что затеял Громов, но он умело выбил почву из-под моих ног.

— Яна, — проговорил грозно, посмотрев мне в глаза. — Я люблю тебя и всегда любил. Хотел, чтобы ты стала моей женой. Мне казалось, что я тебе тоже не безразличен. А теперь ты меня не помнишь. Меня это убивает.

Честно признаться, я ничего не понимала. Я не ожидала услышать подобную информацию, она меня приколачивала к стене. Не могла пошевелиться. Меня любил зверь? А я что испытывала к нему?

— Простите… Я… — начала было свое оправдание, но услышав рычание Виктора, напряглась еще сильнее.

У меня сердце чуть не пробило грудную клетку, я пыталась освободить руку от захвата, а мужчина не позволял. Такой тесный контакт меня пугал.

— Прости… Я ничего не помню. Отпусти, ты на меня давишь, от этого я себя неуютно чувствую.

Громов замер, взял себя в руки и освободил меня из плена. Я облегченно вздохнула и спрятала руки под стол, нервно измельчая салфетку, которую успела схватить с края стола.

Взгляд Виктора потеплел. Мужчина улыбнулся и покачал головой.

— Яна, вот что мне делать? Посоветуй. Мы должны были пожениться, а теперь ты смотришь на меня, как на врага. Да я каждый шрам на твоем теле знаю, каждую родинку, впадинку… Я не чужой тебе.

От его слов мне стало дурно. Бросило сначала в жар, потом в холод. Стоило представить, что этот грозный мужчина прикасался ко мне, как внутренности стянуло в тугой узел. Краска прилила к щекам, и я отвела взгляд в сторону. Что же сделать, чтобы руки не дрожали? Принялась снова размешивать трубочкой коктейль.

Мужчина сканировал меня, чуть склонив голову набок. Напряжение, возникшее между нами, ощущалось кожей. Казалось, что стоит сделать лишнее движение — и сработает детонатор, разлетится все вокруг на щепки от взрыва.

— Я не знаю, что посоветовать, — тяжело вздохнула и поерзала на месте. — Виктор, поставь себя на мое место… Я тебя вижу второй раз в жизни. Ты говоришь, что не враг мне, однако я успела увидеть, какой ты кровожадный.

Громов нахмурился и сложил руки на стол, а я снова невольно представила его ладони на своем теле. Ничего, никаких воспоминаний. Он и я. Это казалось из рода фантастики. Чужой! Вот, как я воспринимала его. А еще опасный. Когда Виктор посмотрел на меня, сбросив непроницаемую маску, у меня душа ушла в пятки. В его взгляде читалась любовь, тоска, боль и грусть. Я стала быстрее размешивать коктейль, пытаясь унять нервозность.

Зачем мужчина передо мной открывает душу? Кислород закончился в помещении, или это у меня от волнения легкие отказываются выполнять свои функции?

— Яна, я признаюсь, что порой творю вещи, которые далеки от закона… Да, я не идеальный, сложный человек, но я люблю тебя по-настоящему. Это Ванька наигрался и бросил тебя. Да он ни разу в больницу к тебе не приходил. Для него сейчас бизнес важнее. А я каждый день порог оббивал, чтобы узнать, как ты. Да вот только Романов охранял тебя так, что муха бы мимо не пролетела. Яна, пожалуйста, не отталкивай меня.

Нет, не так я себе представляла эту встречу. Думала, приду, выслушаю угрозы от мужчины, попрошу оставить меня и родных в покое. А тут на тебе… Услышала признания в любви, да еще и заявление о том, что я чуть не стала женой Громова. Жесть! Я была от себя в шоке, вернее от той, прошлой себя. Официант принес наш заказ, а у меня аппетит пропал.

— Ничего не понимаю, — выдохнула я, покачала головой.

Чем больше думала, тем сильнее пульсировало в голове.

— Как я могла согласиться выйти за тебя замуж, если встречалась с Ваней?

— Когда ты узнала о его предательстве, то бросила Тарасова. Я забрал тебя к себе. Кстати, твои вещи хранятся в моем доме. Можем сейчас поехать ко мне, возьмешь то, что необходимо. Я так понимаю, жить у меня ты теперь не будешь, поэтому забирай чемоданы, препятствовать не буду. Что же поделать… Раз ты не помнишь того, кто собирался стать твоим мужем, — обреченно проговорил Громов, а у меня сердце сжалось.

По-человечески стало жаль Виктора. Поставила себя на его место и ужаснулась. А если бы я любила, а мужчина меня не вспомнил? Даже подумать страшно. Было бы больно и обидно, особенно если бы он шанса мне не дал. Как же все сложно и запутано. Господи! У меня точно голова взорвется от раздумий. Как быть?

— Хорошо, поедем к тебе, но Саша с нами, — выдвинула я условие и посмотрела на друга.

Демидов бросил в нашу сторону тяжелый взгляд, словно мысленно раз сто убил Громова. В глазах Виктора промелькнула ревность, однако мужчина быстро закрыл от меня свои эмоции и натянуто улыбнулся.

— Яночка, я готов выполнить любой твой каприз. Если тебе хочется, чтобы майор был поблизости, пусть едет с нами. Так ты дашь мне шанс?

— Хочешь познакомиться заново? Не боишься, что «новая» Яна не отдаст тебе предпочтение и не захочет замуж? Что тогда будешь делать? Угрожать расправой? — серьезно спросила, на что Виктор рассмеялся.

— Я готов рискнуть. Насильно мил не будешь, поэтому не стану тебе угрожать, — спокойно ответил он.

— То есть, если после общения с тобой я пойму, что мы не пара, ты отпустишь меня? Позволишь жить с другим? — уточнила, заметив лед в его взгляде.

— Да, отпущу, — ответил Громов, а я поняла, что он лгал.

Знала это наверняка, не могла объяснить себе, откуда возникла такая уверенность? Я кожей чувствовала ложь. Мило улыбнулась, чтобы Виктор не догадался, что я его раскусила. Значит, сначала будет играть честно, а если я вильну хвостом, он вцепится мне в глотку и применит насилие. Чудно! Ну и как быть? Да что же мне так «везет-то» по жизни?

— Тогда договоримся так: ты на меня не давишь, будем общаться как друзья. Я пока привыкаю к новой жизни и не спешу с выбором спутника. Прикасаться ко мне без моего разрешения запрещено. Мне нельзя нервничать, поэтому если не хочешь, чтобы по твоей милости у меня спеклись мозги, то не лезь. Проще говоря — держи дистанцию. Надеюсь, для тебя не сильно трудные условия? — спросила я, пристально посмотрев на хищника.

В его взгляде уловила опасный блеск и поежилась.

— Я все понял. Только предупрежу заранее, со мной не стоит играть.

Он сказал это таким ледяным, угрожающим тоном, что у меня дух захватило. Обалдеть! И как я в прошлом согласилась стать его женой? У меня коленки тряслись от страха. Играть с ним? Я что похожа на полоумную?

— Да какая игра? — возмутилась я. — Все просто. Мы будем общаться. Расскажешь мне то, что я о себе не помню. Я присмотрюсь к тебе и пойму спустя время, что к тебе испытываю. Тяжело судить о человеке, когда видишь его второй раз в жизни.

Виктор расслабился и его взгляд заметно смягчился.

— Ешь салат, которой ты очень любила, — кивнул он мне.

Я послушалась и попробовала. Надо признаться, мне очень понравилось блюдо.

— Что будешь делать с работой? — поинтересовался Виктор. — Надеюсь, Романов тебе сказал, что ты у меня работала?

— Да, упоминал. Я хочу уволиться. Честно говоря, без памяти трудно вспомнить то, чем занималась. Поэтому хочу найти себе занятие по душе, — призналась, выдержав тяжелый взгляд.

— Хорошо, право твое. Как-нибудь заедем в автосервис, отдам тебе трудовую книжку, — спокойно сказал Громов, а я по его взгляду поняла, что он наступал себе на горло, потому что отпускать меня не хотел, но все же шел на уступки.

Кое-как доела салат, потому что под давящей энергетикой Виктора, кусок в горло не лез. Громов попросил счет, а я кивнула Саше, и он подошел к нам.

— У нас планы немного поменялись. Сейчас поедем с тобой к Виктору домой за моими вещами, — протараторила я, заметив, как нахмурился Демидов.

— А что твои вещи там делают? — удивленно спросил Саша.

— После того, как Яна сделала аборт и рассталась с Иваном, я пообещал ей жениться и подарить ребенка. Мы собирались стать семьей, — спокойно заявил Виктор, смотря в глаза Александра.

У меня колени подогнулись, и я плюхнулась обратно на диван. Что? Я избавилась от ребенка? Зачем? Почему? Как я могла? У меня слезы покатились по щекам, а ком в горле душил. Господи! Чем больше я о себе узнавала, тем страшнее становилось. Не удивлюсь, если это я зарезала Зайцева… Для полного «счастья» мне не хватает статуса убийцы.

— Яна? — испуганно воскликнул Саша.

— Все нормально, поехали за вещами, — безжизненным голосом ответила, смахнув слезы.

— Яна, прости, если чем-то обидел, — насторожился Громов.

— Все нормально. Просто слишком много информации, — прошептала я и поспешила на свежий воздух.

Я чудовище! Как бы больно не было, но это факт. И зачем судьба оставила в этом мире такую, как я? Может, даже в ад меня не захотели брать?

Села в машину Демидова. Мы с Сашей ехали за автомобилем Виктора и молчали. Я ощущала на себе тревожный взгляд друга, но никак не реагировала. В голове пульсировало и меня подташнивало.

— Яна, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь? Может, в другой раз вещи заберем? — с беспокойством спросил Демидов, а я смотрела в окно и не моргала.

Информация, которую получила, выбила почву из-под ног. Конечно, я понимала, что это прошлое и его уже не исправить, а с другой стороны, было ужасно неприятно осознавать, какие глупости я совершила.

— Ничего… Меня удивляет, что вы с Артемом не перестали со мной общаться после всего. Господи… Ты знал про аборт? — выдохнула я, посмотрев на друга.

— Да, мне Артем говорил. Он тогда был очень зол на тебя. Мы не хотели рассказывать тебе, фильтровали информацию. Этот Громов, чтоб его… — процедил Саша, стиснув зубы.

— Я, правда, собиралась за него замуж? — безжизненно спросила. Голова шла кругом. — А с другой стороны, если Виктор солгал, то, как объяснить то, что мои вещи у него?

— Яна, давай сделаем так, как посоветовал твой врач? Будем смотреть только вперед. Не важно, что и кому ты обещала, та Яна умерла. В новой жизни ты вольна делать все, что захочешь. Поэтому мы заберем вещи и уедем домой.

— Я пообещала Громову, что дам ему шанс познакомиться со мной. Иначе он бы от меня не отстал, — прошептала я, спрятав лицо в ладони.

— Это конечно опасно, но все же позволит держать его в стороне. Ты права, отказ он бы не принял и тогда неизвестно, что от него ожидать. В этом городе у Громова отличные связи, а ты уехать не можешь, потому что под следствием находишься. Артем сказал, что как только найдет убийцу, будет переводиться в другой город. Хочет родителей забрать с собой и тебя. Если ему удастся, то Виктор до тебя не сможет добраться. Вот тогда свободно вздохнешь, а пока всегда будь начеку, — заявил Саша.

— А ты? Останешься или тоже переедешь? — нахмурилась я.

Поймала себя на мысли, что мне бы не хотелось терять Демидова. Я еще толком не разобралась в чувствах к нему, однако знала наверняка — он мне очень нравился.

— Еще не решил, — пожал он плечами.

Когда Саша припарковал автомобиль около небольшого двухэтажного дома, я очень удивилась. Честно признаться, думала, Виктор живет во дворце с множеством слуг и придворных. Оказалось, что он обычный бизнесмен, просто с хорошими связями, его уважали «в верхах». Влиятельные люди сотрудничали с Громовым, зная, что он не подставит и не кинет.

Когда вышла из машины, вцепилась в руку Саши, боясь сделать шаг. Виктор посмотрел на нас тяжелым взглядом, от которого у меня снова поползли мурашки по спине.

— Проходите, — он сухо бросил нам, когда ворота открыл охранник.

— Узнаешь местность? — прошептал Саша, а я отрицательно покачала головой.

Стоило переступить порог дома, как к нам навстречу выбежала женщина. На вид около шестидесяти лет, может чуть старше. Ее добрый взгляд сразу расположил к себе.

— Господи! Слава Богу! Яночка! Как же я рада, что ты жива, что вернулась домой, — протараторила незнакомка и крепко обняла меня. Я стояла в шоке, не знала, как реагировать.

— Ольга Павловна, отпустите Яну, — строго сказал Виктор. — Она память потеряла, поэтому никого не помнит.

Женщина отстранилась и ошарашено смотрела на меня. Ее нижняя губа задрожала, а в глазах скопились слезы.

— Как же так? — прошептала Ольга Павловна, прижав руки к груди. — Бедная деточка. Да что же за беда-то такая?

— Ольга Павловна, угостите чаем гостя, а я пока покажу Яне ее комнату и вещи, — спокойно проговорил Громов, кивнув мне, чтобы следовала за ним на второй этаж.

Я нерешительно сделала шаг и обернулась на Сашу. Он чуть качнул головой, дав мне понять, что он рядом. Поднялась наверх, вслед за Виктором.

У меня есть своя комната в его доме? Это не укладывалось в голове.

Громов открыл передо мной дверь, и я вошла.

Ноль! Ничего в душе не зашевелилось. Я была здесь впервые. Обстановка мне понравилась. Очень уютно, видно, что комната сделана с любовью, об этом свидетельствовала дорогая мебель, игрушки, приятная атмосфера. Я сплела руки в замок, переступая с ноги на ногу, а Виктор следил за мой как лев, загнавший в угол свою добычу.

— Что-нибудь кажется знакомым? — поинтересовался он, а я отрицательно покачала головой.

— Я надеялся, что место, где ты провела столько лет, вызовет хоть какую-нибудь картинку из прошлого, — вздохнул Виктор. — Жаль…

Громов открыл шкаф и вытащил два чемодана с вещами.

— На полках тоже все твое, хочешь, забирай одежду, а можешь оставить. Вдруг надумаешь переехать ко мне? Будет во что переодеться.

— Я возьму только чемоданы, уверена, мне хватит вещей, если что-то понадобится то куплю новые, — ответила и замерла, уловив откровенный взгляд мужчины.

Виктор сделал пару шагов ко мне, а я интуитивно попятилась. Его ухмылка меня настораживала. Громов наступал, а я отходила все дальше и дальше, пока не ощутила спиной стену. Он подошел ко мне и раскинул руки по обе стороны от моей головы, заключил в плен и смотрел в глаза. Я сжалась, пытаясь слиться со стеной. Виктор меня пугал, хотелось крикнуть и позвать на помощь Сашу, а потом решила, что Громов же не больной на голову? Он же не станет насиловать меня, когда в доме несколько человек? Не хотела показывать ему, насколько он меня пугал.

— Ты меня боишься? — спросил мужчина, приблизившись настолько, что уловила его горячее дыхание на своей коже.

У меня сердце ушло в пятки. В голове что-то пульсировало и стучало. Я проглотила ком в горле и прошептала:

— Нет, я просто тебе не доверяю.

Виктор улыбнулся очень искренне, в глазах появились смешинки, а я с опасением наблюдала за его реакцией.

— Боже! Яна… Я и раньше тебя любил, а сейчас еще больше без ума от тебя.

Виктор очертил контур моего лица костяшками пальцев, прикоснулся подушечкой большого пальца к моей нижней губе и нежно погладил, прожигая при этом взглядом.

Надо ли говорить, что у меня тело предательски откликнулось? В животе все закрутилось в тугую спираль, и я ощутила странную жажду. Понятия не имела, чего именно хотела… Громов переместил пальцы мне на шею и пробежался по нежной коже, погладил, медленно прокладывал дорожку ниже, уводя руку к ложбинке между грудей. У меня дыхание стало рваным. Я прислушивалась к своим эмоциям, ощущениям, и меня пугало происходящее. Сработала мышечная память. Тело помнило ласки этого человека, внутри огонь разгорался от его прикосновений. Разум же был холоден и ясен.

— Что ты делаешь? — выдохнула, оттолкнула руку Виктора.

Строго смотрела на мужчину, а он оскалился.

— Ничего особенного, — пожал он плечами. — Всего лишь посмотрел, как ты реагируешь на мои прикосновения.

— И как же я на них реагирую? — хмыкнула, сложив руки на груди.

— Ты жаждешь продолжения, — заявил этот нахал, а у меня краска прилила к щекам. — Даже не отрицай. Я все прочел в твоих глазах. Пусть ты меня и не помнишь, зато твое тело не забыло. Я знаю о тебе все, Яночка: куда поцеловать, чтобы у тебя пульс зашкалил, где нежно провести рукой, чтобы ты изнемогала от желания, как прикусить твою нежную кожу, чтобы ты застонала…

Мне казалось, что я приросла к стене, с такой силой прижалась к ней. Откровенные слова мужчины будоражили мою кровь. Однако разум не поддался, я смотрела на человека, которого видела второй раз в жизни и никогда бы не позволила незнакомцу делать со мной то, что он только что озвучил.

— Виктор, поможешь спустить чемоданы, или мне их самой тащить? — перевела я тему разговора.

Громов прищурился, пилил менявзглядом пару секунд, а потом отошел на безопасное расстояние. Я облегченно выдохнула. В дверь спальни кто-то постучал и в тот же миг на пороге возник Саша.

— Яна, все нормально? — спросил друг, бросив взгляд сначала на меня, потом на Громова.

— Демидов, чтоб ты знал, я не насилую женщин. Я бы ее пальцем против воли никогда не тронул, — прорычал Виктор.

— Ага, — хмыкнул Саша. — Тебе напомнить?

— Заткнись! — рявкнул Громов. — Не надо судить меня по одному промаху, который был тринадцать лет назад. Вы с Романовым ее специально настраиваете против меня! Я никогда ничего плохого ей не делал!

— Хватит, — устало проговорила я и обхватила голову руками.

Боль усилилась, тошнота подкатила.

— Я устала, хочу домой.

Мужчины, скрипнув зубами, бросили друг на друга убийственные взгляды. Саша подхватил мои чемоданы и спустился вниз, а я пошла за ним. На улице делала глубокие вдохи. Меня трясло как в лихорадке.

— Яна, может врача? — услышала я обеспокоенный голос Громова у себя за спиной и обернулась.

— Спасибо, не надо. Я быстро устаю, а когда получаю слишком много эмоций и информации, меня это утомляет. Отдохну, и станет лучше, — ответила я.

— Как будешь себя чувствовать лучше, давай увидимся? Наедине? Обещаю, что приставать не стану, — вроде прозвучало как вопрос, но мне показалось, что это констатация факта.

— Я подумаю, — ответила и быстрым шагом подошла к машине Саши.

Села внутрь и мечтала поскорее оказаться дома.

Всю дорогу я молчала, сидела с закрытыми глазами и пыталась справиться с головной болью. Когда переступила порог квартиры, умчалась в туалет. Меня выворачивало наизнанку, в глазах темнело, а в ушах звенело. Дрожащей рукой приняла из рук Саши стакан с водой и таблетки. Демидов помог мне добраться до кровати. У меня не было сил переодеться, так и уснула в платье.

Проснулась я от прикосновения чьей-то руки к моему лбу. Поморщилась и разлепила веки. На часах было девять вечера.

— Ты как? — прошептал Артем, погладив меня по голове, как ребенка.

— Тёма, хочу побыть одна, — призналась я. — Слишком много информации, у меня от этого голова вот-вот взорвется.

— Тебе надо поесть, — строго сказал брат, а я скривилась.

— У меня нет сил встать, — зевнув, промолвила я, перевернулась на другой бок.

— Так дело не пойдет. Если не будешь питаться, у организма не хватит сил на восстановление. Иди сюда, — проговорил Романов и приподнял мой корпус так, чтобы я оказалась в сидячем положении. Ухватил за подол моего платья и потянул, а я резко схватила его за руки.

— Ты что делаешь? — испугано спросила, выпучив глаза.

— Хочу помочь тебе переодеться. Дома жарко, а платье обтянуло тебя так, что не пойму, как ты вообще в нем дышишь? — беззаботно сказал Артем.

— Тёма! — строго сказала. — Я же не ребенок! Еще немного полежу и переоденусь.

— Ты меня стесняешься что ли? Что я там не видел? В смысле… Раньше спокойно ходили друг перед другом в нижнем белье. Я тебя видел в купальнике сотню раз.

— Вот именно раньше! А сейчас да, я тебя стесняюсь, поэтому сама справлюсь с платьем, — строго сказала, на что Артем закатил глаза.

— Ладно. Извини, не подумал. Хотел как лучше. Через десять минут жду тебя на кухне. Если не придешь, отнесу силой, — заявил он и вышел из комнаты. Я растянулась на кровати, ощущая слабость в теле. — Девять минут, — услышала голос брата из коридора.

Вот же зануда! Со стоном сползла с кровати, взяла сменные вещи и поплелась в ванную, по дороге услышав:

— Шесть…

— Да иду я, — пробубнила себе под нос.

Приняла прохладный душ, немного взбодрилась и вошла на кухню, где меня уже ждал, не только ужин, но и гора пилюль. Артем положил таблетки на видном месте, чтобы я не забыла выпить.

— Ну, как все прошло? — нарушил тишину брат.

— Если честно, у меня нет желания рассказывать. Я никак не отойду от новости про аборт. Понимаешь… У меня такое чувство, будто раньше жила не я, а какой-то другой человек. Не знаю, как объяснить. В общем, будь я беременна сейчас, то никогда бы не убила свое дитя.

Артем без предупреждения притянул меня к себе и крепко обнял. Брат поцеловал меня в висок и тяжело вздохнул, а я замерла. Никак не могла привыкнуть к такому тесному контакту.

— Если бы ты тогда меня слушалась, все было бы иначе. Однако говорят, что все, что не делается — к лучшему. Я очень надеюсь, что так оно и есть. Как тебе Виктор?

— Ну… — протянула, не знала, как ответить на этот вопрос. — Он симпатичный, чувствуется, что у него стальной характер, наверное, любит, когда ему подчиняются, с одной стороны пугает, а с другой есть в нем что-то такое притягательное…

— Ты серьезно? — с раздражением проговорил Артем и отстранился от меня.

Смотрел так грозно, что я поежилась. Передо мной стоял разъяренный Романов. В глазах ярость, губы в тонкую линию натянулись.

— Он тебе понравился? Твою же мать! Яна! Почему тебя тянет к тьме?

Я пожалела о том, что сказала, лучше бы промолчала.

— Тёма, почему ты злишься? — прошептала я и нахмурилась. — Это же ничего не значит! Мне, например, Саша тоже нравится. С ним надежно, интересно, как друг ему цены нет. На тебя смотрю, и душа теплом наполняется. К Виктору у меня двойственные чувства, наверное, потому что не помню его. Ты думаешь, это просто — жить без памяти? Внутри меня такая пустота, что страшно становится. Смотрю на людей, которые знают обо мне все, и пытаюсь понять, что они значат для меня в данный момент времени. Виктор заинтересовал меня, потому что слишком многое ему известно обо мне. Я пытаюсь разобраться в той жизни, которая была, чтобы не наделать ошибок в этой.

Артем пилил меня взглядом и продолжал злиться.

— Если ты вернешься к Виктору по доброй воле, у меня случиться инфаркт. Я столько лет мечтал вырвать тебя из лап этого чудовища… И вот судьба дала тебе второй шанс, а ты хочешь наступить на одни и те же грабли, — устало буркнул брат.

— Тёма, все будет хорошо, обещаю. Я не подведу тебя. Кстати, я решила расширить круг своих друзей и позвонить своим однокурсницам. Не будешь против, если я приглашу к нам Соню и Нику? Саша мне дал их номера.

У брата брови приподнялись от удивления. Романов часто заморгал, задумался.

— Они хорошие девушки, думаю, тебе пойдет на пользу общение с ними, — кивнул он. — А теперь ты должна съесть весь ужин, который, судя по всему, уже остыл.

— Если они хорошие, почему вы с Сашей расстались с ними? — полюбопытствовала я.

— Потому что тогда мы еще не были готовы к новой жизни.

Кое-как я заставила себя поесть, а потом отправилась спать. Утром к нам на завтрак заехал Демидов. Брат ворчал, но друга не выгнал.

— Я тоже хочу лакомиться домашними блинчиками и омлетом. Раз ты мне Яну не отдаешь, буду приходить к вам на завтрак, — усмехнулся Демидов, подмигнул мне, а я не сдержала улыбку.

Мне нравилось готовить для Саши и Артема и видеть их довольные взгляды.

В дверь позвонили, и Романов мгновенно насторожился. Отправился в коридор, а потом позвал меня.

На пороге стоял курьер с плетеной корзинкой белых роз. Я расписалась за доставку и вытащила записку из цветов.

«Люблю тебя. Виктор».

Артем и Саша нахмурились, а я совершенно ничего не ощутила. Сердце молчало, билось ровно. К Громову у меня не было никаких чувств.

— Жених чертов, — выругался брат, выдернув у меня из рук записку.

Прочел, скривился так, словно что-то кислое съел.

— А он времени зря не теряет, — хмыкнул Саша, оперся плечом на дверной косяк, посмотрел на меня задумчиво.

— Может, нам Яну в монастырь отдать? Как думаешь? — предложил Артем, посмотрев на Сашу. — К монашке ведь точно никто приставать не будет.

— Не хочу в монастырь! — возмутилась, вздернув подбородок. — Громов все же молодец, не поленился, прислал цветы. Вот только он не в курсе того, что теперь я люблю красные розы.

— Нет, ты слышал? Громов у нее молодец… — хмыкнул брат, а я закатила глаза.

Подошла и немного нерешительно обняла Артема, чувствуя неловкость.

— Зато ты лучше всех. Не представляю, чтобы без тебя делала, — ласково прошептала, серьезно посмотрев на брата, а потом перевела взгляд на Сашу и добавила:

— И тебе за все спасибо.

Они еще побурчали, но потом успокоились. Видимо, заметили, что Виктор не вызвал во мне всплеск эмоций. Проводила мужчин на работу и осталась в квартире одна. Однако скучать не пришлось, так как ко мне в гости пришла тетя Наташа.

ГЛАВА 15

Порой человек закрывает глаза и мысленно переносится в те моменты своей жизни, когда был счастлив, вспоминает какие-то веселые фрагменты, анализирует ошибки прошлого, чтобы не допустить их в будущем. Никогда не задумывалась раньше, как, оказывается, важна память для человека. Жить в пустоте очень трудно. Я собирала себя по крупицам, делала шаг за шагом, боясь провалиться в бездну. Тяжело без опыта, приходится полагаться на интуицию, лучше присматриваться к людям, прислушиваться к себе. Не знаю, как бы я справилась со всем этим без тех людей, которые меня окружали. Мне очень повезло с тетей Наташей. Добрая ласковая женщина, рядом с ней я ощущала материнскую заботу. Артем давал мне защиту и уверенность в собственных силах. С друзьями я раскрывала в себе другие стороны своего характера.

Тетя Наташа рассказывала мне различные истории о моем детстве, выбирая позитивные моменты. Так я поняла, что эта женщина относилась ко мне, как к дочери, водила на утренники и новогодние праздники, устраивала мне дни рождения. Я стеснялась спросить, почему этим не занимались мои родители? Однако помнила упоминание о том, что люди, подарившие мне жизнь, скатились по наклонной, и все становилось ясно. Я им была не нужна. Поймала себя на мысли, что у меня ни разу не возникло желания познакомиться с родителями.

С тетей Наташей мы отправились в торговый центр за покупками. Ходили из отдела в отдел. Я примеряла новые наряды, демонстрируя их Романовой. Сделав покупки, зашли в уютное кафе, где перекусили. Возвращаться домой совершенно не хотелось, поэтому решили прогуляться по парку. Я слушала истории из детства Артёма, смеялась над забавными случаями, которые мне поведала тетя Наташа.

— Ты долго будешь делать вид, что не видишь меня? — услышала я незнакомый рык у себя за спиной и напряглась.

Обернулась, чтобы посмотреть на того, кому принадлежал голос. У меня брови сошлись на переносице. Знакомое лицо, но не могла вспомнить, где видела? Совсем недавно. Не в прошлой жизни, а буквально на днях.

— Простите, а вы кто? — задала я вопрос, который стал для меня привычным.

В памяти перебирала фрагменты, пытаясь отыскать этого человека, пока не осенило. Точно! Он был на фото, которое я удалила с компьютера брата. Ваня? Это он что ли был моим парнем? Изменник чертов! Посмотрела на него внимательно, изучающе.

Незнакомец смотрел на меня, не моргая. Скривил губы, в глазах отразилась злость, желваки заходили на скулах.

— Яна, что за глупые игры? Ты прекрасно знаешь, кто я! — выпалил мужчина, а я смерила его безразличным взглядом.

— Я вас впервые вижу, — ответила и отвернулась.

Тетя Наташа заметно напряглась, косилась на незнакомца.

Неожиданно Иван схватил меня за руку, резко дернул, да так, что я по инерции врезалась в его каменную грудь.

— Пойдем, поговорим, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Уберите руки от Яны, — ледяным тоном приказала Романова. — Она вас не помнит, потому что после травмы головы полностью лишилась памяти.

Иван замешкался, недоверчиво посмотрел на мою тетю.

— Как ничего не помнит? — удивился.

— А вы, простите, кем приходитесь Яне? — нахмурилась Романова.

— Я ее мужчина, — уверено ответил Иван, а у меня вырвался нервный смешок.

— Ах, мужчина, — яростно протянула тетя Наташа, загородив меня собой. — Что же вы свою женщину в больнице не навещали? Она, между прочим, три недели в коме провела, а потом еще и на реабилитацию ушло немало времени. Травма головы была серьезная. Врачи думали, что Яна превратится в овощ или парализованной станет, однако она отделалась только потерей памяти. Так что для нее вы незнакомый человек.

Скорее всего, Артём предупредил свою маму о том, что рано или поздно на горизонте появится Иван Тарасов. Поэтому тетя Наташа так враждебно смотрела на мужчину.

Иван задумчиво почесал бровь, судорожно сглотнул, как-то нервно дернулся.

Я наблюдала за этим человеком, прислушивалась к своим ощущениям. Ничего. Пустота. Чужой. Ни одного воспоминания, ни одной эмоции. Я точно любила этого мужчину в прошлом?

— Я находился в другом городе, поэтому ничего не знаю про потерю памяти. Много раз звонил Яне, но ее телефон не отвечал, — оправдывался Ваня, а я зевнула, посмотрев на него со скучающим видом.

— Простите, но я так и не поняла, кто вы? — спокойно спросила, посмотрев на Ивана так, словно он пустое место.

От моих слов мужчина дернулся, как от удара, пару раз моргнул, потом кашлянул, чтобы прочистить горло.

— Тарасов Иван. Яна, мы с тобой несколько лет прожили вместе. Неужели ничего не помнишь? — растеряно проговорил он.

Склонив голову, внимательно прошлась взглядом по Ивану. Знала, что этот человек мне изменил в прошлом, а я не люблю предателей. В душе ни одна эмоция не всколыхнулась, было абсолютно все равно. Все-таки амнезия иногда бывает полезной.

— И как я могла потратить на вас несколько лет жизни? — удивленно протянула. — Я успела познакомиться с теми, кому была дорога, этих людей я встретила в палате. Вас там не было… Так что вывод очевиден…

Тарасов побледнел, смотрел на меня так, словно впервые видел.

— Яна, мы любили друг друга очень сильно. Не понимаю. Как можно забыть того, кого любила? — ошарашено произнес Иван, а я не удержала нервный смешок.

— Я о себе ничего не помню, а о вас и подавно. Я вас не знаю, и знать не хочу. Если бы вы меня действительно любили, то уберегли бы от того рокового прыжка… И были бы рядом в больнице. Поэтому, извините, нам больше не о чем говорить, — сухо бросила я, взяла тетю Наташу под руку, намереваясь поскорее уйти почь.

У Тарасова было такое выражение лица, как будто рядом с ним взорвалась мина. Контузило. Смотрел на меня невидящим взглядом.

— Яна, мы можем встретиться и поговорить без посторонних? — бросил мне в спину.

— Нет! — ответила, не оглядываясь.

Мы с тетей Наташей подошли к автобусной остановке. К счастью, наш автобус подошел через минуту. Хотелось поскорее добраться до дома и отдохнуть.

Мой телефон зазвонил. Увидев на экране номер брата, невольно улыбнулась.

— Яна, ты где? — с беспокойством поинтересовался Артем.

— Гуляю с твоей мамой. Представляешь, мы сейчас встретили Тарасова, — призналась на одном дыхании.

Услышала звон, как будто чашка разбилась. Артем выругался матом, раздался какой-то шорох на другом конце связи.

— Ты его узнала? Ванька тебя не обидел? — отчеканил Артем.

— Нет, не узнала. Тарасов из-за этого расстроился. Ну да ладно… Ты дома? — перевела разговор.

— Да, недавно пришел, — пробубнил Романов, а я снова услышала звон посуды.

Скорее всего, брат собирал осколки с пола.

— Мы с твоей мамой с утра приготовили первое и второе, а еще испекли пирог с мясом, так что поешь, как следует, — строго велела.

— Не маленький, разберусь, — хмыкнул Артём, а я улыбнулась.

Не хотелось, чтобы он питался перекусами и портил себе здоровье.

Мы перекинулись парой фраз и завершили разговор. Я невольно улыбалась, сжимая в руке телефон. Душу затопили теплые и приятные эмоции.

Стоило переступить порог дома, как оказалась под пристальным взглядом Артема. Вздрогнула от неожиданности.

— Напугал, — пробурчала, скинув с ног босоножки.

— Что от тебя хотел Тарасов? — потребовал ответа брат.

— Понятия не имею, — беззаботно пожала плечами. — Он, узнав о моей амнезии, растерялся… Нет, не так. Впал в ступор.

Романов сканировал меня взглядом, прищурился и голову склонил набок.

— Ну что? — не выдержала я, скрестив руки на груди. — Если хочешь, что-то спросить, то не тяни. Прогулка меня вымотала, хочу пораньше лечь спать.

— И ты ничего не почувствовала, когда увидела Ивана? — с подозрением спросил брат.

Я закатила глаза.

— Тёма, если бы не знала, что ты мой брат, то подумала бы, что ты ревнуешь, — фыркнула. От моих слов Артем опешил, а потом нахмурился.

— Не говори ерунду, просто у меня в голове не укладывается… Ты так сильно любила Тарасова. Я был уверен, что увидев его, ты все вспомнишь. А мне бы не хотелось, чтобы ты с ним снова начала встречаться. Прости, я знаю, что не имею права лезть в твою личную жизнь… Просто не хочу, чтобы все повторилось… И…

— Знаю, что ты меня любишь, понимаю, как ты переживаешь за меня. Не волнуйся. Обещаю тебе, что эту жизнь я проживу правильно, — перебила брата, вставив свою пламенную речь.

— Да уж постарайся, — выдохнул Романов, развернулся и пошел к себе в комнату, а я направилась к себе.

После того, как приняла душ, переоделась, вытянулась на кровати и взяла телефон в руку. Искусала ноготь на большом пальце, пока решала: отправить сообщение Виктору или нет. Хотела поблагодарить его за цветы. Взвешивала все за и против, и все же нажала на кнопку отправить.

Через полминуты мне пришел ответ.

«Я рад, что ты получила цветы. Весь день о тебе думал. Хочу тебя увидеть».

Решила, что не стоит такому человеку писать явный отказ, поэтому ответила так, чтобы не обидеть.

«Я сообщу тебе, когда появится свободное время».

«Хорошо, буду ждать».

Улыбнулась. Мне нравилось, что Громов не давил, не настаивал, держал дистанцию. Не могла понять, почему такой серьезный мужчина, как Виктор, так сильно был привязан к той Яне из прошлого? Прислушалась к себе. Ничего. Ни одного воспоминания. Тяжело вздохнула. Обняла подушку, закрыла веки и мгновенно провалилась в сон.

«Я ощутила резкий прилив сковывающего волнения, мысли вылетели из головы. Смотрела оцепеневшим взглядом на водную гладь, на сильное течение, которое раскачивало рыбацкие лодки. Всматривалась в синеву, глубина пугала своей темнотой. Легкие скрутило жгутом, а сердце билось так, словно содрогалось в конвульсиях. Я взялась за поручень и перекинула ноги через ограждение. Позади меня стоял гул машин. Порывы ветра трепали мои волосы, часть которых выбилась из-под резинки, отчего хвост казался растрепанным. Яркий, пугающий момент, который будоражил память непрошеными воспоминаниями. Я отпустила руки и полетела вниз. Душу словно вырвало с корнем, нет ни печали, ни сожаления, лишь пустота. Синева манит, притягивает и в тоже время кажется холодной и чужой. Удар… Вода подобна асфальту… Твердая, беспощадная… Боль… Казалось она везде. Горела каждая клеточка, мое тело в отместку не подчинялось мне. Не могла пошевелиться. Я, как мусор, покачивалась на волнах, а потом тело пошло камнем на дно. Мокрая, холодная, пронизывающая до костей вода, окутала и потащила вниз. Сквозь приоткрытые веки смотрела во тьму. Бездна затягивала меня, и я чувствовала, как смерть дышала в затылок. Она пришла за мной. Я ощущала ее холодное дыхание, но не сопротивлялась. Ждала ее, как ждут друга… Нет страха, нет сомнений… Легкие горели от нехватки кислорода, один вдох и захлебнусь, но я почему-то этого не делала… Я предала собственное тело, в отместку оно посылало мучительные импульсы, заставляло корчиться в агонии. Еще немного… Еще чуть-чуть — и всему придет конец. Чьи-то крепкие руки ухватили меня за шкирку, как обычно поднимают котят. Сильный рывок. Вода отступила. Не могла пошевелиться, ведь боль сковала тело, зато все слышала. Затуманенным взглядом зацепилась за лицо незнакомца.

— Твою же мать! Да, что же это ты творишь? — рявкнул мужчина, а я его больше не видела. Тьма возникла перед глазами. Бездна снова подкралась, ухватила за щиколотки и тянула вниз. Чьи-то влажные губы прикоснулись к моим. Легкие получили крупицу кислорода. Стук сердца все тише и тише, а крик мужика все громче и громче. Я уже не разбирала слов. Я протянула руку смерти. Однако ощутила сильный толчок, и тело непроизвольно вздрогнуло, и снова тьма. Искра пробежала по телу и прикоснулась к сердцу. Стук в ушах не давал покоя, не позволял уйти за грань. Я больше ничего не чувствовала, лишь пустота. Приоткрыла веки. Ослепленная ярким светом лампочек, заметила добрый взгляд. Он приковывал, гипнотизировал, умолял остаться и не покидать этот мир. Стало тепло.

— Птичка, только не смей умирать в мою смену, — услышала шепот мужчины.

Голос ласковый, убаюкивающий, я расслабилась, однако ощущала дыхание смерти. Закрыла веки, и снова темная мгла манила к себе, зазывала, а тихий мужской голос приказывал бороться и не сдаваться. Что-то холодное, мокрое, скользкое, словно щупальце осьминога, окутало меня с ног до головы и тянуло туда, где не было места свету, где не существовало надежд, а была лишь тьма…»

Окно с грохотом распахнулось, на улице лил дождь, а раскатистый грохот содрогнул воздух. Я завизжала, подпрыгнув на кровати. Прижала к себе одеяло и не могла набрать в легкие воздух. Меня трясло, а сердце колотилось. Липкий страх окутал душу. Смотрела лихорадочно в окно, где сверкала молния, и тяжело дышала. Уловила движение, до разума не сразу дошло, что это Артем. Брат подскочил к окну и закрыл его, а потом запрыгнул ко мне на кровать и сжал в своих крепких объятиях. Я дрожала так, словно побыла на двадцатиградусном морозе без одежды. Зуб на зуб не попадал. Уткнулась носом в горячую мужскую грудь и зажмурилась. Артем поставил подбородок мне на макушку и осторожно гладил ладонями по лопаткам.

— Тише… Все хорошо… Сон приснился или ты грома испугалась? — прошептал он, бережно убрав волосы с моего лица.

Я смотрела на Романова сквозь пелену, сон не отпускал. Или это воспоминание?

— Не хочу умирать, — с отчаянием прошептала, вцепившись пальцами в плечи Артема. — Смерть… Она была рядом, я чувствовала ее…

Я дышала прерывисто, как будто стометровку пробежала. Легкие горели, а сердце ускорило ритм, билось неестественно быстро.

— Тише… Яночка… Ты не умрешь, слышишь? Все позади, я тебя никому не отдам, — пообещал Романов, поцеловал меня в макушку. — Ты что-то вспомнила?

— Мне приснилось, как я упала. Страшно. Это очень страшно. Я не хочу умирать… Зачем я прыгнула? — шептала с отчаянием, заглатывая воздух между фраз.

До меня дошло в полной мере осознание того, какую ошибку я совершила. Что я натворила? Нельзя лишать себя жизни, ни при каких обстоятельствах! Жизнь — это ценный подарок свыше. Страшно подумать, что было бы, если бы осталась парализованной, или превратилась бы в «овощ». Почему я не решила свои проблемы иным путем? Артем бы помог, как сейчас помогает мне. Какая же я глупая! Ведь так нельзя!

Артем сглотнул, и у него сбилось дыхание.

— Тебе надо успокоиться. Сейчас принесу лекарства, — уверено сказал Романов, а я вцепилась в него крепче, чтобы не смог уйти, чтобы не бросал меня одну.

— Не уходи, — испугано воскликнула.

Перед мысленным взором так и стояла пугающая синева, волны и тьма. Я не могла вернуться в реальность, слишком сильными были оковы страха.

Артем молча гладил меня, а я слушая удары его сильного сердца, вскоре провалилась в сон.

Утром потянулась, разлепила веки и вздрогнула. Артем спал рядом, а до меня дошло, что ночной кошмар мне не приснился, все было наяву. Стыд и неловкость затопили с головой. Мне хотелось сквозь землю провалиться. Вот как теперь Романову смотреть в глаза? И почему утром ночные кошмары кажутся не страшными? Я сползла с кровати и на цыпочках кралась к двери.

— Ты как? — услышала я за спиной голос Артема и подпрыгнула на месте.

Вот же черт! Прикусила губу, не зная, как повернуться и посмотреть брату в глаза. Как же стыдно.

— Прости, — выдохнула я и поспешила в ванную, однако войти не успела, так как Артем подскочил ко мне и захлопнул деверь перед моим носом.

— Ты не ответила на мой вопрос, — прорычал он над ухом, а я поежилась.

Мне бы его железный характер.

— Все нормально… — заикаясь, уверила я, избегая пристального взгляда. — Прости… Как-то неловко вышло…

— Яна, перестань, — хмыкнул Артем. — Раньше мы с тобой часто на одном диване спали и ничего, так что перестань копаться в себе, а то боюсь, это до добра не доведет. Поняла?

У меня приоткрылся рот от удивления.

Неуверенно кивнула, не поднимая взгляда.

— Вот и отлично, умывайся, а потом, если не сложно, сделаешь омлет? Я голодный, как зверь.

Я снова кивнула и скрылась в ванной. Как бы там ни было, меня не отпускало чувство вины и стыда. Однако расслабилась, когда поняла, что Артем вел себя как обычно. В дверь позвонили, и брат отправился открывать. Судя по мату, который донесся из коридора, я догадалась, что Виктор снова прислал мне цветы. Я выглянула из кухни и улыбнулась. Брат держал в руках девять алых роз.

— Твою мать! Громов нам что, каждый день теперь цветы будет слать? Так квартира в гербарий превратится… — пробубнил Романов.

Я молча забрала у него цветы и поставила в вазу.

— Яна, я сегодня ухожу на сутки. Мама придет, переночует здесь. Я попросил ее не оставлять тебя одну. И на твоем месте мне бы тоже было страшно, так что нечего стыдиться, — заявил он и щелкнул меня пальцем по носу.

Я его за это слегка толкнула кулаком в живот, ощутив каменный пресс. Артем с Сашей часто посещали тренажерный зал, поэтому были в отличной форме. Честно признаться восхищалась ими, потому что после сложной работы находили время на спорт, а не заваливались на диван перед телевизором.

— Иди уже на работу, — усмехнулась я. — И обед не забудь.

Артем поцеловал меня в переносицу, подмигнул и вышел из квартиры, а я на мгновение растерялась. Ох, уж этот Романов!

Через полчаса пришла тетя Наташа, я обняла ее, как родную мать. Эта женщина излучала теплоту и доброту, и я тянулась к ней, как цветочек к солнышку.

— Яночка, я решила сшить шторы, хотела выбрать ткань, составишь мне компанию? Может, посоветуешь заодно, какой цвет выбрать? — проговорила Романова, а я улыбнулась.

Мне хотелось быть полезной, безделье, честно признаться, уже надоело.

— Конечно, только переоденусь, — оживилась я и отправилась в комнату.

Схватила с полки джинсы и красную футболку, мельком бросила взгляд на чемоданы. Когда уже разберу свои вещи? Ладно, на днях займусь этим!

Мы с тетей Наташей отправились в магазин пешком, так как торговый центр располагался всего в двух остановках от дома. Мы выбрали ткань, потом побродили по отделам, зашли в кафетерий, который располагался на втором этаже здания, и заказали себе по салату. Здорово проводили время, поэтому не спешили домой.

— Я хотела тебя поблагодарить, Яночка, — улыбнувшись, сказала Романова, а я удивленно заморгала.

— За что? Мне не сложно было подсказать, какой цвет лучше подойдет к обоям, — пожала я плечами. Сделала глоток морса.

— Не только за это, а еще за то, что вдохнула жизнь в Артема. У него даже взгляд стал другой. Мы с Димой изо дня в день наблюдали, как наш сын превращался в робота, у него одна программа была: работа и дом. Как Катюшки не стало, так он на себе крест поставил. Ни с кем серьезные отношения не строил. Может быть, ты со временем поможешь ему двинуться дальше, покажешь ему своим примером, что можно начать все с чистого листа.

— Тетя Наташа, не переживайте, я начну налаживать свою жизнь и Артему помогу, найдем ему хорошую девушку, — заявила я.

Романова посмотрела на меня с благодарностью, в глазах столько тепла промелькнуло, что я невольно сжала руки женщины в знак поддержки.

— Я тоже хочу, что Тёма был счастлив, — добавила, улыбнувшись тёте.

Расплатившись по счету, покинули торговый центр. Нам оставалось совсем немного дойти до дома, когда дорогу преградил мужчина. Незнакомца трудно было назвать человеком. Отросшие волосы сбились в засаленные сосульки, под глазами мешки, лицо перекошено, зубы частично отсутствовали, крупный, слегка сутулый, в помятой майке и брюках. От мужчины за километр разило спиртным, дешевыми сигаретами и потом. У меня желудок скрутило спазмом, и еле удержала рвотный рефлекс. Тетя Наташа заметно напряглась и побледнела. Я хотела поскорее проскочить мимо алкоголика, однако не ожидала, что он схватит меня за волосы. Мужчина так резко дернул за мой собранный наверх хвост, что у меня слезы непроизвольно собрались, однако я их удержала.

— Стоять, тварь! — рявкнул «мистер вонючка».

— Андрей, отпусти ее, — завопила Романова.

Я заметила страх и панику в ее взгляде.

— Я вас еще утром заприметил, все ждал, когда вы вернетесь. Янка, хорошо устроилась, а про батю забыла? Мы с матерью еле концы с концами сводим, а она живет припеваючи. Тварь неблагодарная, мы ее растили-растили, а толку ноль. Мы для чего тебя кормили? А? — процедил мужчина.

Он явно был пьян. Я ощутила, как по спине прошел холодок. Инстинкты вопили об опасности. Желудок где-то на уровне диафрагмы, а пульс зашкаливал выше нормы. До меня дошел смысл слов алкоголика. Я — дочь вот этого чудовища? Меня затошнило сильнее. Уж лучше бы я была сиротой.

— Что вам нужно? — закричала я в ответ, пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться из захвата.

Романова заслонила меня собой. Я осмотрелась по сторонам, никого по близости не было, в стороне проходили мужчина и женщина, но заметив нас, они прибавили шаг. Никто не желал связываться с пьяным, неадекватным человеком, и плевать, что женщины попали в беду, главное — свою шкуру уберечь. В этом весь наш мир… Мало осталось героев, доблестных рыцарей, которые бы пришли на помощь просто так, по доброте душевной.

— Мне нужны деньги! — зашипел «мистер вонючка», отцом его назвать у меня язык не поворачивался.

— Так иди работай, — хмыкнула я и тут же прикусила язык.

Зря злила папашу. В его глазах отразилось безумие, а у меня волна дрожи прошла по телу. Я интуитивно попятилась, когда он двинулся на меня. Хотелось сорваться с места и убежать, но не могла бросить тетю с этим зверем, мне за нее стало страшно.

— Андрей, оставь девочку в покое! Сколько тебе нужно? На, забирай, — вскрикнула Романова, вытащив деньги из кошелька.

Однако Фролову уже было не до этого. Он оскалился и шел к намеченной цели.

— Я покажу тебе, тварь, как дерзить отцу, — прошипел он, снимая ремень на ходу.

Я подозрительно нахмурилась. Он что, хочет меня ударить? Отскочила в сторону, когда неадекватный неандерталец замахнулся на меня. Прицепился, как назойливая муха. И бегал быстро.

— Андрей! — с отчаянием прокричала тетя Наташа, не зная, как мне помочь, а я молилась, чтобы она не попала под горячую руку мужчины.

— Продажная тварь… Или будешь деньги в семью приносить, или забью до смерти. Ты куда пропала? Почему перестала матери на карту деньги перечислять? А? В себя поверила? — рявкнул он, снова замахнувшись на меня.

С диким свистом колес посреди дороги остановилась иномарка. Из нее выскочил Виктор и в два счета оказался возле меня. Без слов сбил «мистера вонючку» с ног, а меня оттолкнул к себе за спину.

— Явился, — хмыкнул Фролов, поднимаясь с земли. — Долго же ты добирался после моего звонка. Деньги привез за информацию? Я вот, между прочим, нашел беглянку.

— Яна, ты как? — спросил Виктор, игнорируя слова Андрея. — Эта сволочь тебя не обидела?

— За языком следи, — зашипел Фролов. — А то продам Янку другому мужику, тому, кто больше даст. У меня, знаешь, сколько братанов есть? Приедут, выкрадут и не найдешь никогда. Получу за Янку приличную сумму, хоть какая-то польза будет от нее.

Громов, судя по всему, не выдержал, потому что после этих слов заехал кулаком в челюсть пьяницы. Так как папаша был крепкий, то лишь покачнулся, хотя сила удара была приличная.

— Когда же ты сдохнешь уже? — процедил Виктор. — Давно бы тебе шею свернул, да руки марать не хочется.

У меня сердце гулко билось, а в висках пульсировало. Я подбежала к тете Наташе и обняла ее, ощутив, что женщину колотило точно так же, как и меня.

Громов вынул кошелек из кармана, достал деньги и швырнул в лицо Фролова со словами:

— На, подавись. Еще раз подойдешь к Яне ближе, чем на сто метров, я тебе башку оторву. Уяснил? Или натравить на тебя своих друзей? Так они вмиг из тебя всю дурь выбьют. Больше денег от Яны ты не получишь.

Андрей упал на колени и трясущимися руками собирал деньги с асфальта, боясь, что дуновение ветра унесет желаемое и безумно ценное. С отвращением посмотрела на отца.

— Пошли в машину, — кивнул Громов, и мы с Романовой послушно последовали за ним.

Виктор был напряжен, это читалось не только в его взгляде, но и по нервным движениям. За три минуты молча доехали до дома. Когда Громов заглушил мотор, тетя Наташа нарушила тишину:

— Виктор, спасибо. Вы вовремя приехали.

— Наталья Александровна, оставите нас с Яной наедине? Обещаю, что никуда ее не увезу. Стоит это сделать — и ваш сын спустит на меня всех собак, — усмехнулся Громов.

— Яна, я тебя дома подожду, — одобрительно кивнула тётя и вышла из машины.

Виктор обернулся и просканировал меня напряженным взглядом.

— Будь добра, пересядь на переднее сиденье, — попросил, а я исполнила его волю.

Громов уперся локтями в руль и пальцами сжал переносицу, тяжело вздохнул, а потом, не глядя на меня, сказал:

— Яна, прости, это моя вина.

— В смысле? — не поняла, с замиранием сердца наблюдая за терзаниями Виктора.

В его присутствии воздух становился тягучим, осязаемым, а я боялась сделать лишний вздох.

— В прошлом, когда ты от меня сбежала. Я искал тебя. Знал, что ты могла пойти к Романовым или к родителям, больше у тебя никого не было. Первым делом я навестил Наталью Александровну и попросил сообщить мне, если ты явишься к ней. Романова хорошая женщина, она все эти годы нормально ко мне относилась, то ли такая добродушная, то ли потому, что я обещал ей не обижать тебя. Когда ты жила у меня, я разрешал ей приезжать к нам в гости. Ошибкой было наведаться к твоим родителям. От твоей матери узнал, что ты, оказывается, все это время отправляла им деньги на карту, потому что отец пригрозил продать тебя снова, да так, что увезли бы в другой город, как рабыню. Судя по всему, ты опасалась, что папаша так и сделает, вот и перечисляла им средства. Я пообещал твоим родителям дать денег, если они сообщат мне, где ты находишься, и оставил свою визитку. Вот Андрей, увидев тебя сегодня, сразу набрал мне. Я его послал куда подальше, сказав, что уже давно знаю, где ты живешь. Однако твой папаша пригрозил, что убьет тебя. Я сорвался с работы, боясь, что этот ненормальный причинит тебе боль. Если бы я не пообещал ему тогда денег, то сегодня он бы не напал на тебя. Поэтому это моя вина, каюсь, — взволнованно выпалил Виктор.

Он наклонился в мою сторону, едва прикоснувшись рукой к моему колену, дотянулся до бардачка и вытащил оттуда пачку сигарет. Я замерла, близость этого мужчины меня пугала и волновала. Мое дыхание сбилось, и голова немного закружилась. Рядом с Громовым мой разум и тело, будто жили отдельно друг от друга.

Как зачарованная, наблюдала за Виктором. Он зажал губами сигарету и прикурил, выпуская дым из легких в открытое окно. Я заскользила взглядом по его рукам, темно-синей рубашке и черным брюкам. Как всегда, одет с иголочки. Бросил на меня серьезный, горячий взгляд. Мне стало жарко, как будто в машине весь кислород закончился. К щекам прилила краска. Не понимала, что творилось с моим телом. Губы Виктора едва дрогнули. Он смотрел на мой рот гипнотически, лениво возвращая взгляд к моим глазам. Честно признаться, я была не готова к поцелуям, поэтому боялась дышать, чтобы не спровоцировать Виктора. У меня внутренности затянулись то ли в петлю, то ли в морской узел. Ладони вспотели.

— Если я тебя поцелую, это сильно испортит наши отношения? — прохрипел Виктор, поддавшись в мою сторону.

У меня язык прилип к небу. Смотрела на его губы, даже боясь себе представить, что они окажутся на моих. Судорожно сглотнула. Меня пугала реакция собственного тела. Мой разум не хотел никаких отношений с этим мужчиной.

— Мне пора, — выдохнула, схватившись пальцами за ручку.

Я уже приготовилась к бегству. Виктор с шумом втянул в себя воздух, устало потер виски, а потом покосился в мою сторону. Я моргнуть не успела. Виктор обхватил ладонью мой затылок и приблизился так, что ощутила горячее дыхание на своей коже. Громов посмотрел мне в глаза жестко, проникновенно, потом перевел взгляд на мои приоткрытые от изумления губы. У меня сердце плюхнулось от страха куда-то вниз. Через секунду я ощутила поцелуй в щеку. От его действий меня словно ошпарило.

— Если что, я всегда рядом, — обронил Громов и выпустил меня из захвата. — До встречи, Яночка.

Я сглотнула, во рту было сухо, как в пустыне. Это все нервы! Я выскочила из машины и поспешила к подъезду. Неосознанно обернулась, поймав улыбку Виктора, как будто он только этого и ждал от меня, поэтому не уезжал. Я вошла в подъезд и поспешила домой. Каждый мой шаг сопровождался оглушительным ударом сердца. Оказавшись в квартире, прислонилась спиной к двери и пыталась совладать с эмоциями.

— Яна, все нормально? — поинтересовалась тетя Наташа, а я кивнула и направилась на кухню.

Залпом выпила два стакана воды, чтобы избавится от сухости внутри. Боже! Почему после встреч с Громовым у меня шторм в голове, дрожь в теле и полная неразбериха внутри?

Зажмурилась, прислушалась к себе. Когда эмоции утихли, ничего не чувствовала. Меня не тянуло к Виктору, не возникло желания вновь увидеться с ним. Наоборот, мечтала, чтобы прошлое оставило меня в покое.

Чтобы как-то отвлечься, набрала номер Ники Лазоревой. Однокурсница очень удивилась моему звонку, а потом обрадовалась и пообещала, что прихватит Соню. Договорились увидеться завтра. Я ощутила волнительный трепет перед грядущим знакомством.

ГЛАВА 16

Наша жизненная сила подобна ростку: несмотря на сопротивление, ищет путь к свету. Порой этот путь прямой и легкий, зачастую тернист и извилист, но главное — не сдаваться, продолжать движение. Вот я и шла вперед, расширяла круг знакомых, искала почву под ногами, чтобы укорениться понадежнее.

Перед приходом гостей я нервно нарезала круги по комнате. Искусала ногти. Волнительно, трепетно и страшно знакомится с новыми людьми. Когда раздался звонок в дверь, у меня сердце ушло в пятки. Я остановилась посреди комнаты и ощутила, как замер мир на мгновение. Сделала неуверенный шаг в сторону входной двери, а потом еще один, заставляя ноги двигаться дальше. Распахнула железную дверь и окаменела, смотря на улыбчивые лица.

— Яна! — завопили девчонки и смяли меня в крепких объятиях. — Как же мы рады, что ты нам позвонила.

Я пригласила гостей в дом, немного смутившись такому напору со стороны девушек. Я заранее оповестила их о том, что у меня амнезия, поэтому однокурсницы явно подготовились к этому.

— Давай, заново знакомиться. Меня зовут Соня Маслова, — представилась кареглазая брюнетка, а я невольно отметила про себя некое сходство с собой.

Соня высокая, стройная, длинноволосая и очень симпатичная. Интересно, почему у них с Артемом не сложилось?

— А меня зовут Ника Лазарева, — ответила красивая блондинка с короткой стрижкой.

Я пригласила девушек на кухню, угостила чаем со сладостями. Первые минут пять чувствовала себя сковано и неуютно, но спустя полчаса мне казалось, что я знала этих девчонок всю жизнь. С ними было весело, легко и забавно. Они рассказывали различные случаи из университета, наши гулянки после пар. Из их разговоров сделала вывод — раньше я хорошо общалась и с Никой, и с Соней. Почему перестала потом?

— Яна, я так рада, что ты стала прежней, — улыбнувшись, сказала Соня. — Нам не хватало тебя.

— Мы поссорились в прошлом? — вскинула я брови, подлила чай подругам.

— Нет, мы немного повздорили из-за Саши и Артема. Ты хотела для них счастья, а мы не смогли дать мужчинам то, что они искали. Тяжело встречаться с парнем, когда он любит свою погибшую девушку и не хочет двигаться дальше. Наверное, просто неудачное время мы тогда выбрали. Общаться мы с тобой перестали после того, как ты начала жить с Ваней. Он как-то намекнул мне о том, что не прочь поразвлечься… Я рассказала тебе об этом, а ты не поверила, решила, что я специально хотела разрушать твои отношения, потому что у меня ничего не сложилось с Артемом. На этой почве мы и разругались. Признаюсь, нам тебя очень не хватало. Когда ты позвонила, я думала это какая-то злая шутка, — призналась Соня, повертев чашку в руках и отведя взгляд в сторону.

— А почему ты у Артема живешь? — спросила Ника, осмотревшись по сторонам.

— Это временно. Мне одной как-то не по себе, поэтому попросила его составить мне компанию, — пожала я плечами.

— А как же Ваня? — удивилась Соня.

Я рассказала подругам про его измену, о которой мне поведал брат, о том, как столкнулась с Тарасовым и послала его к черту.

— Какой гад! Еще наглости хватило явиться к тебе, — прошипела Ника. — А Виктор? Сколько помню, он все время ходил за тобой по пятам. Если мы в клуб шли танцевать, он обязательно был там. Соня, помнишь, как он следил за Яной? Не подходил, создавая видимость свободы, однако был на чеку, боялся, что ее уведут.

— Мы еще тогда охраннику заплатили, чтобы он выпустил нас через черный ход, и сбежали в другой клуб, — рассмеялась Соня.

— А как я относилась к Виктору? Я вам случайно не рассказывала? — поинтересовалась, пытаясь собрать свою жизнь по осколкам, как пазл, чтобы прояснить картину прошлого.

— Конечно, рассказывала. Мое мнение — ты его любила… Ты знала, что он тебя тоже любит и не обидит, вот и трепала ему нервы. Мы тебе немного завидовали, у нас еще парней не было, а ты жила у серьезного мужчины, который к тому же вдвое старше. Меня поражало, как он терпеливо относился к твоим выходкам, — задумчиво проговорила Соня.

— А еще рассказывала, что Громов — зверюга в постели, что вытворял с тобой умопомрачительные вещи. Мы часто мечтали оказаться на твоем месте. Я, если честно, думала, что ты стала встречаться с Ваней назло Громову. Ведь других ухажеров он быстро убирал с пути, а вот у племянника отобрать тебя не смог.

У меня открылся рот от удивления.

— Они родственники? — выдохнула я. — Вот это да! Не знала.

Обхватила голову руками, пальцами судорожно цеплялась за волосы. Я что, спала с мужчинами из одной семьи? Кошмар! Какой позор!

— Сколько у меня было мужчин? — прошептала, боясь услышать ответ.

— Ты нам говорила, что Виктор и Ваня, — пожала плечами Ника. — Был ли кто после, я не знаю.

Явыдохнула, честно признаться, боялась, что цифра окажется значительно больше, учитывая рассказы о моей прошлой жизни.

— Раз мы свободные, никем не обремененные, может, сходим вечером в клуб? — предложила Соня. — Оторвемся, как в старые добрые времена?

— Если Артем не будет против, — смущенно ответила я. — Он за меня переживает.

— Узнай у него, если отпустит с нами, то будем готовиться к танцам, — захлопала в ладоши Ника.

Я позвонила Романову, он ответил после первого гудка. Конечно, брат был не в восторге от нашей затеи, но все же разрешил, понимая, что мне не пятнадцать лет.

Девчонки завизжали от радости, узнав, что идем все вместе.

День пролетел незаметно. Чтобы найти подходящий наряд для танцев, мне пришлось открыть все чемоданы с вещами и вывалить одежду на кровать. Передо мной была гора разноцветных нарядов. Девчонки помогли «откопать» красивое красное приталенное платье. Подобрала к нему туфли. Посмотрела на разбросанные вещи, махнула рукой, решила потом все убрать.

Подруги вызвали такси, и мы отправились в клуб. Я, как неандерталец, рассматривала все вокруг с отрытым ртом. Площадь заведения поражала своими размерами. Клуб считался элитным, за вход брали так, словно мы отправлялись на прогулку в космос. Благо, вместе с вещами я нашла в одном из чемоданов приличную сумму денег. Очень надеялась, что это мои честно заработанные, а не краденные. Я уже все что угодно ожидала от той Яны, которая жила в прошлом. И пусть я всего лишь крупица того человека, со временем надеялась стать личностью, а не своей тенью.

Диджей ставил ритмичную музыку, и у меня тело покачивалось в такт ритма. Понятия не имела, умела ли я танцевать? Решила, что выясню по ходу дела.

Подруги заказали спиртные напитки. Я взяла себе сок. Алкоголь мне теперь противопоказан по состоянию здоровья.

— Моя любимая песня! — воскликнула Соня, схватила меня за руку и потянула на танцпол, где народ двигал телами, раскачиваясь под музыку.

Я закрыла глаза, сосредоточилась на мелодии и отдалась во власть звука. Двигалась, как пантера, мягко и грациозно покачивая бедрами, расставляя руки в стороны, как будто меня ласкал невидимый любовник, а я отвечала на его ласки. Потрясающие эмоции, ни с чем несравнимые, благодаря музыке я растворилась, разобралась на частицы и теряла связь с миром, ощущая свободу.

Когда распахнула веки, вздрогнула. Напротив меня стоял Иван, сложив руки в карманы брюк. Выглядел напряженным и злым. Я не обращала на него внимания, продолжала танцевать, а вот подруги, заметив Тарасова, остановились и окаменели.

Иван схватил меня за руку выше локтя, грубым рывком притянул к себе и прошипел на ухо:

— Надо поговорить.

Я испуганно посмотрела по сторонам, искала путь к отступлению.

— Мне не о чем с Вами говорить! — рявкнула я, пытаясь перекрикнуть шум.

У Вани злобно сверкнули глаза, губы скривились, и я на клеточном уровне ощутила опасность.

— Подымемся в мой кабинет, — зарычал Тарасов, а меня словно молния поразила.

Его кабинет? Мы что, пришли в клуб, где Ваня хозяин? Или он тут подрабатывает?

— Отпусти Яну, — строго крикнула Соня, а рядом, скрестив руки на груди, стояла Ника. Девчонки напоминали амазонок. Они готовы вступить в бой, лишь бы вырвать меня из лап хищника.

— Пиявки, отошли быстро в сторону. Иначе вызову охрану, и вас вышвырнут отсюда, как мусор, — процедил Тарасов, подталкнув меня к лестнице, ведущей на второй этаж.

Девчонки растерялись, наверное, не знали, как мне помочь в этой ситуации.

— Соня, Ника, все нормально, я поговорю с ним и вернусь, закажите мне еще сок, — уверено ответила я, на что подруги кивнули, однако во взгляде у девушек читалась тревога.

Тарасов тащил меня в сторону кабинета, но путь ему преградил Виктор. Громов без слов распахнул дверь и кивнул Ивану, чтобы он заходил вместе со мной. Оказавшись внутри, Ваня отпустил меня, и я отскочила в сторону. Вслед за нами вошел и Громов.

— Яна, он тебя не обидел? — с беспокойством спросил Виктор, а я отрицательно покачала головой.

Что они тут делают?

— Я хочу поговорить с ней наедине, — злобно выплюнул Тарасов, смерив убийственным взглядом своего родственника.

— У Яны была очень серьезная травма головы, ей нельзя волноваться. Фильтруй информацию, которую собираешься преподнести, чтобы не навредить девушке, — строго сказал Громов, испепеляя взглядом Тарасова. — Яна, если что я за дверью.

Виктор вышел, оставив нас наедине. Я бегло осмотрела просторный кабинет. Из-за того, что кровь пульсировала в висках, мой взгляд ни на чем конкретном не задержался.

— Вы что, здесь работаете? — удивилась я.

— Нет. Владелицей этого клуба стала Зайцева, дочь того убитого мужчины, из-за которого сейчас идет следствие. Мы с Виктором всего лишь помогаем ей разобраться с некоторыми делами, — спокойно ответил Тарасов.

— Понятно, — протянула я, скрестив руки на груди. Ощущала себя неуютно наедине с Ваней. — Ну а от меня-то вы что хотели?

Тарасов скривился и цокнул языком.

— Прекрати мне выкать, — зашипел он. — Тигрица моя, ты меня убиваешь этим.

Иван в два счета оказался рядом со мной, а я попятилась, пока не уткнулась бедром в дубовый стол.

— Я соскучился, — заявил Ваня и провел пальцами по моей щеке, а я смахнула его руку в сторону. И одарила колючим взглядом.

— Не трогай меня, — яростно выкрикнула.

Во мне все клокотало от гнева. Не любила, когда мое личное пространство нарушали. Тарасов прижал меня к столу и, раскинув руки по обе стороны от моего тела, чуть склонился. Я вжалась в столешницу ягодицами, уперлась ладонями в твердую грудь мужчины, чтобы он не приближался. Сердце сбилось с ритма, паника накатила волнами.

— Не понимаю, что Вам… Тебе нужно? Отойди, иначе позову Виктора, — пригрозила.

У Тарасова брови приподнялись, и глаза округлились, а губы скривились в злой ухмылке.

— Ты ему доверяешь? Почему? Ты же нас не помнишь. Раньше ты меня любила, а его ненавидела. С чего вдруг изменилось отношение? Детка, я люблю тебя, и меня выводит из себя то, что ты смотришь на меня, как на чужого, — с раздражением сказал Иван, а я нервно рассмеялась.

— Ты и есть чужой, — выдохнула я.

Тарасов нахмурился, в глазах отразился опасный блеск. Накрыл ладонью мою руку, сильнее прижав меня к своей груди. У меня под ладонью раскатисто билось сильное сердце. Иван смотрел на меня так, словно гипнотизировал. Меня бросило в ледяной пот, потому что действия этого человека пугали.

Не было в его взгляде любви, ни намека на симпатию. Тогда для чего я ему?

— Не говори так. Я провел почти шесть лет с тобой. Для меня ты родная и любимая, я все о тебе знаю, — процедил он и склонился ко мне так, что наши губы оказались в сантиметре друг от друга.

Я с опасением смотрела на мужчину, пыталась оттолкнуть его от себя. Меня оглушал грохот в ушах. Понимала, что Тарасов физически сильнее, вот только не знала, способен ли он на насилие или нет? Мог причинить мне боль? Как сложно, когда не знаешь прошлого…

— Ты хотел поговорить, я внимательно слушаю. Отойди от меня, иначе позову на помощь, — выдохнула уверенно.

Иван хмыкнул и отстранился, достал сигареты и закурил в кабинете, а я пыталась отдышаться.

— Я хочу, чтобы мы начали все сначала. Ты нужна мне, — ошарашил меня своим заявлением.

Я посмотрела на него с холодом и презрением, а еще с недоверием. Для чего нужна? Это какой-то бред. Тут явно что-то нечистое.

— Вот незадача, — цокнула я языком. — Ты мне не нужен. Во-первых, ты женат, во-вторых, изменил мне в прошлой жизни, а это значит, что и в этой наставишь рога, а в-третьих, ты ни разу не пришел навестить меня в больницу. Так что оставь меня в покое и не ищи встреч.

Тарасов сжал кулаки так, что хрустнули костяшки на пальцах. Опасно прищурился, сделал затяжку, а потом посмотрел на меня жестким, убийственным взглядом, под которым я поежилась.

— Это Виктор тебе наплел про меня? Вот он тварь! — рявкнул Тарасов, ударил кулаком по столу. — Во-первых, я заключил брак фиктивно, чтобы наладить свой бизнес, во-вторых, в прошлом ты не дала мне объясниться. Да, я переспал с Алисой, но это ничего не значит, было минутное помешательство плюс алкоголь, в-третьих, уже говорил, что находился в другом городе и не знал о том, что ты серьезно пострадала. Если бы мне было плевать, я бы не хотел тебя вернуть, наоборот твоя амнезия сыграла бы мне на руку. Яна, дай мне шанс. Мы ведь любили друг друга до безумия.

Я смотрела на него со скучающим видом. Ни один нерв не зашевелился. Я не верила его словам. Не мола понять только одного, что ему нужно? Ване явно что-то требовалось от меня, вот только что именно? Что-то важное ускользало от понимания.

— Повторю еще раз. Ты для меня никто, я тебя не знаю и знать не хочу. Яна, с который ты жил, умерла, она спрыгнула с моста. Судя по всему, такой счастливой была… Сейчас перед тобой не она, а другая Яна. Я не хочу быть с тобой. Не вижу в твоих глазах ни любви, ни тепла. Я еще не поняла причину, по которой понадобилась тебе, но чтобы там ни было, мой ответ нет. Я не прощаю изменников, — отчеканила и уверенно направилась к двери, потому что больше не было желания оставаться наедине с этим человеком.

Однако Тарасов схватил меня за руку и дернул так, что я по инерции впечаталась в его грудь. Иван насильно попытался впиться в мои губы. Я естественно закричала и позвала на помощь. Виктор буквально вышиб дверь и рывком выдернул меня из лап Тарасова. Я спряталась за спину Громова, тяжело дыша.

— Ты что творишь? — рявкнул Виктор, яростно смотря на племянника. — Я же предупреждал, что ее нельзя расстраивать!

— Твою мать! — закричал Тарасов, смахнув со стола документы на пол.

Они с шелестом приземлились на линолеум.

— Она меня не помнит! Почему она доверяет тебе? Яна, ответь мне, чем он лучше? Он же трахнул тебя против воли. Забыла? Ты же ненавидела его. Да я оступился один раз с Алисой, но дай шанс исправить. Почему ты Виктору дала возможность познакомиться с тобой заново, а мне нет?

— Хватит на нее давить, — процедил Виктор сквозь стиснутые зубы. — Возьми себя в руки. Ты же раньше так болезненно не реагировал на отказ женщин, почему сейчас ведешь себя иначе? Что тебе нужно от Яны на самом деле?

— Тоже, что и тебе, — хмыкнул Иван. — Тебе ли не знать, какая она тигрица в постели. У нас с ней вкусы и предпочтения совпадали на все сто процентов. Рядом с ней получал и физическое и моральное удовлетворение. С ней уютно, хорошо, она как лучик света была в моей жизни. А ее преданность вызывала трепет в душе. Я доверял ей, как себе. Я люблю ее и всегда любил, — очень искренне сказал Тарасов, хватаясь за голову.

Быть может, он действительно испытывал ко мне какие-то чувства, вот только его признание не тронуло мою душу, звучало как наигранный спектакль. Либо он так часто произносил эту ложь, что сам невольно в это поверил.

— Витя, я устала, отведи меня к подругам, — попросила, положив ладонь на плечо Громова. Он обернулся и замер, смотря на меня, как на ангела. В глазах расплескалось тепло и обожание. До меня дошло, что я назвала его ласково, это вышло не осознанно.

— Конечно, — кивнул он в ответ и, взяв меня под руку, повел к выходу.

— Я с тобой еще не закончил, Яна. Ты снова будешь моей, даже если для этого придется вывернуться наизнанку, — рявкнул Ваня, а я вздрогнула и крепче вцепилась в руку Громова.

Меня трясло, и плохое предчувствие закралось в душу. Да что же ему нужно от меня на самом деле?

— Может, отвезти тебя домой? — предложил Виктор.

— Нет, все нормально, я хочу побыть с подругами. И мечтаю, чтобы Тарасов больше никогда меня не беспокоил, — призналась я.

— Сделаю все от меня зависящее, чтобы Ваня не лез к тебе, — пообещал Громов, а я с благодарностью посмотрела в его глаза.

В тот момент Виктор казался мне рыцарем. Вроде на темной стороне, а приходил на помощь, защищал и оберегал. Громов удивительный человек. Я знала, что он занимался незаконной деятельностью, однако не могла назвать его злодеем. С жестким характером, с сильным духом, с медвежьей хваткой, но, тем не менее, он стоял всего лишь в тени, до конца не принадлежал тьме. В его жилах текла благородная кровь, в отличие от Ивана. Тот брал от жизни то, что хотел, и готов был идти по головам. Я сказала Тарасову слово нет, а он все равно попытался поцеловать меня против воли, наплевав на мои чувства. Виктор же был иным. Как бы там ни было, мне хотелось держаться подальше от этих мужчин.

Мы подошли к моим подругам, они сидели за столиком. Соня и Ника, заметив меня, облегченно выдохнули.

— Яна, позволишь один танец? — вопросительно посмотрел на меня Громов. — Потом обещаю, что оставлю тебя с подругами и надоедать не буду.

Его взгляд с оттенком грусти вторгся в мое сознание.

Я кивнула и вложила ладонь в протянутую руку. Громов обнял меня так крепко, что кислорода не хватало. Виктор прижался губами к моему виску, опаляя кожу горячим дыханием. У меня сердце затрепетало и что-то обжигающее потекло по венам, как будто под кожей заползали маленькие змейки. Дыхание стало тяжелым, я не понимала, что со мной творилось. По телу проходила сладкая блаженная дрожь, когда ощутила, как ладони Виктора нежно заскользили по моим лопаткам ниже к пояснице, чуть задержались и снова поднялись вверх. Поймала на себе жадно-хитрый взгляд и внутри вспыхнул обжигающий огонь. Казалось, что пламя бушевало в грудной клетке. Виктор запустил руку в мои волосы, нежно помассировал пальцами шею, внимательно наблюдая за моей реакцией. У меня сердце грохотало так, что вот-вот и настиг бы инфаркт. Кровь пульсировала в венах. Я осознавала, что Виктор снова призвал себе на помощь мою мышечную память. Ведь в его руках мое тело вело себя так, словно жило отдельно от меня. Впервые за все это время я ощутила ломку. Громов заставлял мое тело наливаться свинцом. Вроде прикосновения мужчины невинные, а вызывали у меня шквал эмоций. Я поняла, что Виктор отличный манипулятор. Он нарочно это делал, разжигал огонь, чтобы я попросила его о продолжении, чтобы сдалась на милость завоевателя. Его цепкий взгляд говорил о том, что мужчина в любой момент был готов отступить, лишь бы не спугнуть меня своими действиями. Громов проверял границы дозволенного. Он имел власть над моим телом, но не над разумом.

Однажды нырнув в море чувств, ты уже не будешь прежним. Бездна, в которую удалось посмотреть, навсегда оставит в твоей душе свой след. Из этой глубины Виктор и пытался достать на поверхность те эмоции, которые я раньше испытывала к нему. И пусть я не помнила Виктора, зато отлично осознавала, как реагировало мое тело на него. Этот мужчина волновал меня, вызывал симпатию и положительные эмоции. Он проникал в мое сердце и сознание очень умело, но я не хотела спешить и уж тем более идти на поводу первобытных желаний. Я стремилась отыскать золотую середину, чтобы голова и сердце нашли компромисс. И если тело попалось в паутину Виктора, то разум стоял на страже, внимательно присматриваясь и не позволяя себя запудрить.

Виктор снова поцеловал меня в висок, с шумом втянув в себя воздух. Крепче сжал пальцами мою талию, а потом прошептал на ухо:

— Моя маленькая, если бы ты знала, как я тебя люблю. До одурения. Ты на меня действуешь, как самый сильный наркотик. Но я не допущу ошибку прошлого, не стану лишать тебя воли, чтобы не сломать. Яна. Я уйду в сторону, если предпочтешь другого.

Я удивленно заморгала, смотря в зеленые глаза мужчины. Виктор не лгал, я чувствовала это. Меня до глубины души тронули его слова. Ведь Громов привык получать желаемое, а ради меня готов был наступить себе на глотку и отпустить ту, которую желал больше всего на свете. Я осторожно и неуверенно провела ладонью по его щеке. Виктор на мгновение зажмурился, а когда распахнул веки, в глазах горел дьявольский огонь. Я понимала, что зверь добровольно посадил себя на цепь, чтобы не овладеть мной насильно. Мне было не ясно, этот жест с его стороны — искренний или делал это нарочно, чтобы мое доверие к нему возросло?

— Спасибо, — выдохнула я, посмотрев на Громова с неподдельной благодарностью и симпатией.

Он разжал руки, выпустив меня из объятий. Я двинулась в сторону столиков, где меня ждали подруги, но, ощутив прожигающий взгляд на спине, остановилась и резко обернулась, попав в плен зеленых глаз.

— До встречи, — прочитала я по губам Громова.

Виктор спрятал руки в карманы брюк, развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Я смотрела ему в след и понимала, что в моей душе образовался винегрет из различных эмоций. Жизнь у меня одна и я боялась ошибиться, поэтому не спешила открывать свое сердце.

— Яна, все в порядке? Может, уйдем? — с беспокойством спросила Соня.

— Да, если что, ты говори, отправимся в другое место, — согласилась Ника.

— Все нормально, давайте танцевать, — заявила я и потянула подруг туда, где основная масса отдалась во власть музыки.

Остаток времени мы провели отлично. К счастью, к нам никто не приставал. Когда вышли из клуба, нас уже ждал Артем. Брат, узнав, где я отдыхала с девчонками, приехал за нами вместе с Сашей. Подруги не знали этого, поэтому, заметив мужчин, резко затормозили.

— Ну, вы чего? Они не кусаются, — хихикнула я, подтолкнув девушек вперед.

Артем и Саша оценивающе посмотрели на нас.

— Куда едем? — уточнил брат, жестом приглашая всех в машину.

— Сначала меня завезите, пожалуйста, домой, — сказала Ника. — Я тут недалеко живу.

— Хорошо, — сухо ответил Романов и сел за руль.

В машине я ощутила возникшее напряжение. Не знала, что было в прошлом между присутствующими людьми, но судя по всему, неловкость испытывали все.

Высадили Нику напротив подъезда. Она пообещала, что забежит на днях ко мне в гости.

— Соня, тебя домой? — уточнил Артем, мельком бросив на девушку взгляд в зеркало заднего вида.

— Да, — уверено ответила она. — Ой, нет! Подождите! Яна, я, кажется, у тебя дома забыла ключи от квартиры, когда вытряхивала сумочку в поисках помады. Наверное, на диване остались. Вот же черт!

Маслова еще раз перерыла сумку и, не обнаружив ключей, тяжело вздохнула.

— Значит, едем к нам, — сказал Артем, развернув машину.

У меня закралось подозрение, что Соня специально оставила ключи, чтобы был повод попасть к Артему в гости. Иначе, почему она обнаружила пропажу сейчас, а не когда поднялась к себе домой? Хитро! Я сделала вид, что не раскусила ее замысел.

Ключи действительно лежали на диване. Соня переминалась с ноги на ногу, а я поняла, что она не хотела уходить, поэтому предложила чай. Маслова согласилась. По блеску в глазах девушки стало ясно, что Соня без ума от Артема, а вот он, хоть и бросал на нее хищный взгляд, все же держался сухо и отстранено. Однако через полчаса мы смеялись, шутили и обстановка разрядилась. Когда Демидов и Романов ушли на балкон покурить, Соня обратилась ко мне:

— Яна, а Тёма встречается с кем-нибудь?

— Нет, он свободен, как ветер в поле, — ответила, откинувшись на спинку дивана. Подруга загадочно улыбнулась. — Хочешь попробовать покорить его сердце? — поинтересовалась я, на что Маслова кивнула. — Ты только на него не дави сильно, — предупредила я. — А то Артем в штыки воспринимает перспективу двигаться дальше.

— Вот как раз по этой причине мы с ним и расстались несколько лет назад. Сегодня увидела Тёму и поняла, что чувства не остыли. Ты не против, если я снова попытаюсь наладить с ним отношения? — смущено спросила Соня, а у меня брови приподнялись от удивления.

— Почему я должна быть против? — хмыкнула. — Наоборот, ему давно пора создать свою семью и отпустить прошлое.

Мужчины вернулись в комнату. Я отвлеклась на телефонный звонок. Кто мог позвонить мне в час ночи? Конечно, Виктор.

— Прости, что так поздно, хотел убедиться, что у тебя все хорошо, — услышала я его голос и поспешила в свою комнату, потому что разговаривать под пристальным, хмурым взглядом Артема просто невозможно.

— Я дома, так что не стоит беспокоиться, — ответила, накрутив локон волос на палец.

— Рад слышать. Ванька тебя больше не побеспокоит, во всяком случае, в ближайшее время. Его снова вызвали в другой город, так что завтра уедет, — обрадовал меня Громов.

— Хорошо, — выдохнула.

— Яна… — начал Виктор, а я затаила дыхание. — Спокойной ночи, маленькая, — прошептал он, а я улыбнулась.

— И тебе спокойной ночи… Витя, — спокойно проговорила в ответ.

Мы попрощались. Я пару раз глубоко вздохнула, насыщая кислородом легкие и отправилась на кухню, чтобы выпить воды, так как во рту снова все пересохло. Я резко затормозила, и рот приоткрылся от удивления, когда обнаружила на кухне Артема и Соню. Я еще ни разу в жизни не видела брата с этой стороны. Он, как хищник, впился в губы девушки, с жадностью сминая руками хрупкое тело. Прижал Соню к стене и, казалось, вот-вот загрызет ее в порыве страсти. Я сглотнула и не могла сдвинуться с места. Странное чувство жгучей ревности затопило мои вены. Дело не в том, что Артем прикасался к другой, в этом плане я была за него рада. Ревность душила именно из-за того, что до этого Романов дарил свое тепло и заботу только мне, а теперь у него появилась еще и Соня. Наверное, тоже самое ощущает старший ребенок, когда домой приносят новорожденного. Вроде тебя все так же любят, вот только любовь уже достается еще одному члену семьи. Странные, ранее не ведомые эмоции выбили меня из колеи. Я встряхнула головой, отгоняя от себя глупости, и попятилась назад, чтобы не быть обнаруженной. Хотя… Артем с Соней так были увлечены друг другом, что если бы началась ядерная война, они бы наверняка не заметили.

Я пятилась до тех самых пор, пока не уткнулась спиной в чью-то грудь. Крепкие руки сжали мои плечи, а я затаила дыхание. Обернулась, столкнувшись взглядом с серыми глазами. Саша приложил указательный палец к своим губам, призывая меня сохранять молчание, и кивнул, чтобы я следовала за ним. Мы вышли на балкон и прикрыли за собой дверь. Отчего-то мое сердце болезненно сжалось и неприятно ныло. Не могла понять, что со мной творилось. Постаралась отвлечься. Ночью в городе было относительно тихо. Легкий летний ветерок окутал мое тело. Я заправила за ухо выбившиеся пряди волос и посмотрела на Демидова. Он вытащил из кармана брюк пачку сигарет, облокотился на перекладину и посмотрел вниз. Зажал губами сигарету и поджог, втягивая в легкие едкий дым. Я поморщилась. И что хорошего в этой привычке?

— Саша, бросай это пагубное дело, — серьезно сказала я, подперев спиной стену.

— Это не так просто, как кажется, — хмыкнул он, смотря вдаль. — У меня скоро выходной, прогуляемся вместе? Или у тебя другие планы? — поинтересовался Демидов.

— Я всегда рада твоей компании, — призналась, на что Саша улыбнулся.

— Взаимно, — кивнул он.

Александр мне очень нравился, как друг. Он такой же одинокий, как и я, наверное, это нас и сблизило. С ним было спокойно и уютно, мое сердце рядом с этим человеком билось ровно.

Мы вернулись в комнату как раз в тот момент, когда туда вошли Артем с Масловой. Глядя на них, что-то неприятное шевельнулось в глубине моей души. Злилась на себя за эти странные эмоции. Почему они вообще возникли?

— Я отвезу Соню домой, ты со мной? — спросил брат у Саши.

— Да, уже иду, — отчеканил Демидов.

Я пожелала всем спокойной ночи. Романов обещал вернуться домой, чтобы не оставлять меня одну. Однако я его так и не дождалась, уснула. Брат приехал только утром. Помятый, с засосами на шее. Я поняла, что ночка у него была бурная. И снова сердце неприятно кольнуло. Пока Артем принимал душ, я сварила ему крепкий кофе и приготовила завтрак.

— Яна, прости, — услышала я за спиной голос Романова и обернулась с чашкой в руках.

— За что? — вопросительно посмотрела на него.

— Обещал вернуться, а в итоге оставил тебя одну, — Артем виновато отвел взгляд в сторону.

— Тёма, ты так говоришь, словно мне пять лет. Я рада, что у тебя жизнь сдвинулась с мертвой точки. Я надеюсь, с Соней у тебя все серьезно? — поинтересовалась и села за стол.

Артем задумался, покрутил чашку кофе в руках, а потом ответил:

— Не знаю. Поживем, увидим. Не хочу ничего загадывать. Спасибо за завтрак, ты чудо. Я уже говорил, что люблю тебя? — усмехнулся брат, а у меня от его слов странный жар прошелся по венам. Сердце радостно подпрыгнуло и забилось сильнее, а к щекам прилила краска.

— Не помню… Ты говори это чаще, чтобы я не забыла, — выдохнула, пытаясь унять странную дрожь в теле. — Мы с Сашей решили вместе прогуляться, когда у него будет выходной, — предупредила заранее.

— Он тебе нравится? — насторожился Романов, прищурился, наблюдая за мной.

— Как друг, — пожала я плечами. — Мы хорошо ладим.

— Если обидит, я ему ноги переломаю, и не посмотрю, что он мой лучший друг, — заявил Артем на полном серьезе.

Я неосознанно наклонилась и поцеловала Артема в щеку. Брат окаменел и удивленно заморгал. На меня же накатила волна неловкости, а еще что-то горячее и обжигающее поползло по венам.

— Спасибо за все. Чтобы я без тебя делала? — выдохнула, искренне поблагодарив.

Романов на мгновение смутился и улыбнулся, а потом стал серьезным.

— Чуть не забыл, сегодня после обеда нужно встретиться с адвокатом и следователями, у них возникли еще какие-то вопросы.

— Хорошо, приеду к тебе на работу на такси, — кивнула, пытаясь справиться с лавиной каких-то неправильных эмоций.

После завтрака Артем ушел на работу, а я осталась одна. Облегченно выдохнула, но в то же время испытала странную тоску. Эти противоречивые чувства меня пугали и выматывали.

Правда долго скучать не пришлось, в гости пришла тетя Наташа, а следом за ней и Соня. Романова расчувствовалась, узнав о том, что Соня и Артем вновь сошлись. А у меня снова в душе закопошилось что-то неприятное. Встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Может, это последствия из-за полученной травмы? Схожу с ума?

ГЛАВА 17

Немного пообщалась с Соней и тетей Наташей, а потом распрощалась с гостями и вызвала такси. Отправилась к брату на очередной допрос. Смотрела в окно и думала о том, что пора бы заняться чем-то серьезным. Надо найти работу, а со временем и жилье, не все же время зависеть от Артема.

Такси остановилось напротив отделения полиции. Расплатившись с водителем, вышла, поправила голубое платье и уверенной походкой вошла в здание. Где находился кабинет Романова, знала, потому что уже не раз там общалась со следователями, которые вели расследование по делу Зайцева. Поэтому направилась в нужную мне сторону. Около двери переминалась с ноги на ногу и неуверенно постучала, дожидаясь приглашения. Робко открыла дверь.

Артём в форме — это не мой брат… Так я, во всяком случае, его воспринимала. В такие моменты я перед собой видела представителя закона, сурового мужчину с грозным, цепким взглядом, прямой осанкой и тяжелой энергетикой. На работе он был иным, поэтому я всегда чувствовала себя не в своей тарелке в его кабинете. Дома совсем другое дело, там Артем был моим братом. Мы могли подурачиться, посмотреть фильм в обнимку. На работе же Романов напоминал неприступную скалу. Он закрывался от остальных железным коконом и никого не подпускал к своей душе.

— Яна, ну что ты как не родная? Заходи, — доброжелательно произнес Романов, и я вошла в кабинет.

Села на край кожаного дивана и молча ждала, пока брат освободится. Он что-то записывал, зажав телефон между ухом и плечом. Вздрогнула, когда Артем зарычал и накричал на собеседника, находящегося на другом конце связи.

— Это не обсуждается! — рявкнул Артем. — Ищите лучше. Уволю к чертовой матери!

Брат нервно швырнул карандаш на стол и рукой размял шею. Попрощавшись с собеседником, устремил свой взор на меня, а я поежилась под натиском голубых глаз. Радужка его глаз потемнела. Так происходило всякий раз, когда Артем злился. Я старалась не дышать, чтобы не спровоцировать взрыв, спокойно ждала, когда эмоции брата улягутся. Наблюдала за его действиями. Романов пару раз глубоко вздохнул.

— Пойдем в другой кабинет, с тобой хотят пообщаться следователи и адвокат.

Артем поднялся из-за стола и кивнул мне, чтобы шла за ним. Я нерешительно поплелась следом. Когда брат резко остановился, я буквально врезалась в его спину и чуть не упала. Он обернулся и внимательно посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь.

— Яна, с тобой все в порядке? — уточнил, а я кивнула. — Почему такая напряженная? Тебя здесь никто не съест. Опасаться стоит только преступникам. Поняла?

— Да, — судорожно сглотнула.

Как объяснить брату, что это он так на меня действовал? Из-за него колени дрожали, и присутствовало волнение во всем теле.

— Вот и отлично, пойдем, нас ждут, — бросил он мне и, придерживая за талию, подтолкнул в сторону другого кабинета.

Три часа изнурительного допроса. Я елозила на стуле и периодически тяжело вздыхала, от меня требовали невозможного. Пытались наводящими вопросами заставить разум вспомнить то, что было скрыто и погребено в глубинах сознания. Ничего нового я им не рассказала, а из разговоров следователей с Артемом поняла, что дело топталось на месте, слишком мало зацепок и никаких улик, кроме ножа. Когда меня отпустили, я была выжата, как лимон. Брат вызвал такси и отправил меня домой.

Оставшуюся часть дня я провела за компьютером, читала объявления о работе, рассылала резюме. Очень надеялась, что кто-нибудь да ответит мне.

После десяти вечера мне позвонил Артём и сообщил, что останется ночевать у Сони, и просил не ждать его. С одной стороны искренне порадовалась за брата, а с другой стороны — сердце снова неприятно сжалось, а на душе появился груз.

Если верить словам тети Наташи, встретив Катю, Артем был верен ей, на других никогда не смотрел, относился серьезно к отношениям, сделал предложение и мечтал о семье. Однако судьба жестоко обошлась с ним и отняла любимую. Артем стойко выдержал удар судьбы, продолжил существование, не спился, руки не опустил, не пустился во все тяжкие. Он просто жил. Тетя Наташа говорила, что у него периодически менялись девушки из-за того, что Артем слишком сильно привязан к прошлому. Женщины, не добившись стопроцентной взаимности, покидали его, а он их не останавливал.

Мне очень хотелось, чтобы Романов обрел свое счастье, создал семью, потому что этот человек безумно мне нравился. Он заботливый, внимательный, надежный. Я тайно мечтала именно о таком муже, как Артём.

Долго не могла уснуть, душу что-то терзало. Даже не заметила, когда все же погрузилась в сон. Утром проснулась от телефонного звонка. Демидов сообщил, что освободился, и предложил вместе погулять. Мне не хотелось сидеть дома, поэтому согласилась.

Крутилась перед зеркалом, подбирая наряд для прогулки. То слишком нарядно, то слишком мрачно, то чересчур сексуально, то как-то просто… Хотелось чего-то красивого, но при этом скромного и не вызывающего. Не на свидание же иду.

Даже не сразу заметила, что Артем, прислонившись к дверному проему, внимательно наблюдал за мной. Когда он успел вернуться домой? Хмурый, напряженный, на скулах желваки ходили.

— Только не говори, что ты собралась на свидание с Виктором, — процедил сквозь стиснутые зубы, посмотрев на меня исподлобья.

Я замерла на месте, бросила удивленный взгляд на Романова.

— С Демидовым решили прогуляться, пока погода хорошая, — призналась, откинув волосы за спину.

Артём заметно выдохнул, улыбнулся.

— Надень черное платье. В нем ты как конфетка, — заявил брат, прищурившись, а я замерла около зеркала и удивленно вскинула брови.

— Черное? Ты уверен? Не мрачновато? — засыпала его вопросами.

— Если просто погулять, то оно в самый раз. Если у вас свидание… Тогда темно-синее, — посоветовал брат и удалился на балкон покурить.

Я улыбнулась. Переоделась. Зашла в комнату к Артему, покружилась перед ним. Заметив его хмурый взгляд, остановилась.

— Не нравится? Ты ведь сказал, что… — начала я, но он меня перебил.

— Потрясающе выглядишь.

От его комплимента немного смутилась.

— А почему тогда такой хмурый? — поинтересовалась я, уперев руки в бока.

— Тебе показалось, — хмыкнул он, схватил сигареты с журнального столика, но я среагировала молниеносно и вырвала из его руки пачку с отравой.

— Ты курил десять минут назад! — прорычала я. — Пора завязывать с дурными привычками. Вы с Сашей дымите, как паровозы. Это надо исправлять.

— Яна, отдай! По-хорошему прошу, — зашипел он.

— И что ты сделаешь? Арестуешь меня? — хмыкнула я, закатив глаза.

— Напрашиваешься на применение силы, — заявил Артем, а я удивленно вскинула брови.

— Я тебя не боюсь. Одну сигарету получишь через два часа, следующую еще через три часа и так будем увеличивать интервал, — поделилась своим гениальным планом.

— Ты издеваешься что ли? — нахмурился Артем.

— Дурачок, я же о тебе забочусь. Ты гробишь свой организм. Так нельзя, — цокнула языком и покачала головой.

— Яна, — предостерегающе зарычал он, а я показала язык и направилась в свою комнату, чтобы заняться укладкой волос.

— Сама напросилась, — услышала рык за спиной и взвизгнула.

Интуитивно сорвалась с места и помчалась в спальню, хотела захлопнуть дверь, но Артем успел подставить ногу. Брат гонялся за мной по комнате, а я перепрыгивала через кровать с визгом и писком, пытаясь убежать. Да вот только места маловато для маневров. Романов схватил меня, пытаясь отобрать сигареты, а я не сдавалась. Знаю, мы вели себя, как дети. Но порой взрослым этого не хватает, чтобы получить эмоциональную разрядку. Окунувшись в детские забавы, пусть и на миг, душа освобождается на это время от всех забот и невзгод. Ты просто смеешься, чувствуя легкость и радость. У Артема, надо сказать, медвежья хватка. Силища в нем богатырская, хотя так с виду и не скажешь. А может, это я слабая? Наша борьба закончилась тем, что мы, потеряв равновесие, рухнули на кровать. Артем прижал меня к матрасу и вырвал из руки сигареты, а потом, тяжело дыша, устроился рядом со мной. Мы лежали, смотря в потолок, и переводили дыхание.

— Так нечестно, ты сильнее, у меня никаких шансов, — нарушила я тишину.

— Обещаю, что стану контролировать себя и растягивать пачку на два дня. Такой расклад устроит? — поинтересовался он.

— Отлично, люблю, когда мы находим компромисс, — усмехнулась я.

— Ты в него влюбилась? — ошарашил меня своим вопросом.

Я приподнялась на локтях и посмотрела на брата. Он смотрел на люстру так внимательно, словно изучал ее формы.

— В кого? — не поняла я.

— В Демидова, — уточнил Артем, а я вопросительно смотрела на него.

— Нет, — покачала головой. — Мне просто с ним интересно. Тебя пугает, что я могу влюбиться в твоего друга? — пыталась разобраться в том, что тревожило Артема.

Я каждой клеточкой ощущала напряжение, исходившее от него.

— Нет, я боюсь не этого, а того, что ты полюбишь всей душой Сашку, а он не отдаст тебе свое сердце, потому что оно до сих пор погреблено вместе с Верой. Может, я по себе сужу… Просто не хочу, чтобы ты страдала, — признался Артем, потупив взгляд.

— В прошлом ты не смог ответить Соне взаимностью, поэтому вы расстались? Или была иная причина? — спросила я, а брат тяжело вздохнул.

— Она мне очень нравилась, с ней было легко, хорошо, и на миг я забывал про утрату. Появилось чувство влюбленности, но рана на сердце еще не затянулась. Соня стала давить на меня, сначала намекала, что нам нужно пожениться, что она хочет семью и детей, а я… Просто не был готов. Понимаешь… Мне казалось, что предаю память Кати… Ее не стало, и мысль, что придется создавать семью, растить детей без нее, как-то не укладывалась в голове. В общем, Соня поставила мне ультиматум: или мы расписываемся, или она уходит. Я не люблю, когда на меня давят и не понимают. Соня совершила ошибку… Если бы она постепенно влилась в мою жизнь, я бы привык и пришел к осознанию того, что рядом со мной хороший человек, со временем, может быть, и влюбился бы снова, но она слишком меня торопила. На этой почве и поссорились. Она ушла, надеясь, что я ее верну, а я не стал, ведь не мог сделать ее по-настоящему счастливой, а держать девчонку под боком, потому что удобно с ней, это эгоистично и не по мне. Я знакомился с другими женщинами, пытался строить отношения, но прерывал все сразу, как только они просили большего. Не всем дано понять, как сложно перестроиться и начать жить с нуля. Я так и ищу Катюшкин взгляд в толпе. Смогу ли я полюбить кого-то точно так же? Знаю, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к человеку, чтобы хотелось делить с девушкой свой дом и постель, чтобы создать семью и отпустить прошлое. Я, когда снова увидел Соню, понял, что та симпатия, что я к ней испытывал, никуда не исчезла. Мне по-прежнему с ней хорошо, она понимает меня, успела изучить за то время, что мы были вместе и теперь она учитывает свою ошибку. Не давит на меня и не говорит о будущем. Мы просто вместе на данном этапе времени. Я честно признался ей, что не смогу сделать ее счастливой, ведь увяз в прошлом. Она согласилась снова быть со мной, сказала, что теперь все станет иначе и постарается вытянуть меня из болота. Пока мы вместе… Я постараюсь ради нее отпустить прошлое, потому что девчонка хорошая, и наверняка знаю, что не найду стопроцентную замену Кате. Не по себе от мысли, что причиняю боль Соне безответной любовью, но и воскресить сердце пока не получается. Вот поэтому я и боюсь, что Сашка не сможет дать тебе полноценное счастье, ведь призрак Веры еще долго будет стоять рядом с вами…

Впервые Артём поделился со мной своими мыслями и переживаниями, впустил в свою душу.

— Может, на нас какое-то родовое проклятье? Как считаешь? Почему мы с тобой покалечены судьбой? За что такие испытания? Тёма, ты обо мне не переживай. Прежде чем научиться ходить, мы всегда падаем, сбиваем коленки, но в итоге ощущаем опору под ногами настолько, что умело перешагиваем через преграды. Сейчас у меня в голове пусто, даже не знаю, каково это любить? А ты постарайся не оглядываться назад, позволь Соне быть рядом, если ничего не получится, значит, твоя судьба не она, в итоге обязательно встретишь ту, которая воскресит твое сердце. Только путем проб и ошибок мы сможем подойти к светлому будущему, я это точно знаю, ведь недаром об этом написано в книжке, которая стоит на полке в твоей комнате, — улыбнувшись, сказала я.

Артем рассмеялся. Мне очень нравился этот звук.

— А я только подумал, откуда такие умные мысли возникли в твоей голове, — хохотнул он, а я ткнула брата локтем в бок.

— Смейся-смейся, мне пока нечем заняться, вот я и перечитала почти все книги в доме.

— Кстати об этом, я поспрашивал у друзей, если хочешь, тебя возьмут помощником бухгалтера в аудиторскую фирму. Я все устрою, только скажи, — заявил брат.

Я оживилась и подскочила на кровати.

— Очень хочу! Готова попробовать, правда я ни черта не помню, но ведь должен же сработать мой автопилот? — затараторила взволнованно.

Брат улыбнулся, в глазах появились искорки. А мне нравилось видеть эти перемены, в такие моменты он словно светился изнутри и оживал.

— Тогда я поговорю, и со следующей недели начнешь ходить на работу. Не переживай, тебе все покажут и всему научат. Я уверен, что все знания хранятся в твоей голове, и непременно сработает автопилот, — кивнул Артем.

Я перевела взгляд на часы и ахнула.

— Вот черт! Я опаздываю. Саша же скоро придет, — воскликнула и помчалась в ванную, чтобы нанести макияж и уложить волосы.

Когда раздался звонок в дверь, я как раз уже была готова. Демидов протянул мне алую розу и улыбнулся. Я окинула друга взглядом. Темные брюки, синяя рубашка с коротким рукавом, на запястье стильные часы. Потрясающий мужчина, жаль только, что рядом с ним мое сердце не трепещет. Да и в его взгляде не замечала искр.

— В двенадцать чтоб вернул ее домой, — прорычал Артем, прислонившись плечом к стене, а я закатила глаза.

Кошмар! Мне что, пятнадцать лет?

— А забрать мне ее можно без расписки? Или все же поставить галочку в журнале? — хмыкнул Саша.

— Не нарывайся, — предостерег брат, а я обреченно покачала головой.

— Если задержимся, то не стоит на наши поиски отправлять весь свой отдел, — улыбнулся Демидов. — Она мне как сестра, поэтому в обиду не дам.

Артем же был похож на грозовую тучу.

— Головой за нее отвечаешь, — бросил напоследок брат.

— С каких это пор ты перестал мне доверять? — хмыкнул Саша.

— Яна, хорошо тебе провести время, — буркнул Артем, проигнорировав слова друга.

Я улыбнулась, подхватила Сашу под руку и вместе с ним вошла в лифт.

— Как ты живешь с этим тираном? — усмехнулся Демидов, покачав головой.

— Он не тиран, просто беспокоится за меня, — пожала я плечами.

Мы вышли из подъезда и, прежде чем сесть в машину, я обернулась, потому что ощутила чей-то взгляд. Не ошиблась… Артем стоял на балконе и курил, смотрел на нас, прищурившись.

Я помахала ему рукой, а брат подмигнул. Села в машину к Саше, и вновь бросила взгляд на Артема. Сердце опять ускорило ритм. Что со мной не так?

С Демидовым сходили в кино на боевик, потом посидели в кафе, бурно обсуждали фильм. Прогулялись по парку, вдоль набережной. Болтали обо всем и в тоже время ни о чем. Саша больше не делал попыток меня поцеловать, и это очень радовало, так как мне не хотелось терять такого друга. Видимо, в тот единственный раз, когда мы чуть не поцеловались, у нас просто случилось помутнение рассудка.

— А я на следующей неделе выйду на работу, — похвалилась, наматывая на палец локон волос.

— Очень здорово. Тёмыч говорил, что его одноклассник готов взять тебя к себе.

— Вот только моя трудовая книжка находится у Виктора. Надо ее забрать. Ты составишь мне компанию? На днях сможешь отвезти меня в его автосервис? А то одной ехать не хочется, а Артёма просить боюсь. У них с Громовым взаимная ненависть, — вздохнула я.

— Конечно, не вопрос, — уверено ответил Саша. — Я не шутил, когда говорил, что ты мне как сестра. Поэтому не стесняйся, обращайся в любое время дня и ночи, всегда готов тебе помочь.

Я искренне улыбнулась. Прав был Артем, когда говорил, что сердце Саши еще не готово к новым отношениям.

— Давай, постреляем? — предложил Демидов, когда проходили мимо тира.

— Я не умею, — возразила, нахмурившись.

— Не угадала, раньше у тебя хорошо получалось. Мы как-то с Тёмычем один раз тебе проиграли, хорошо, что это был единичный случай, — улыбнулся Саша.

— Ладно, попробую, — согласилась, пожав плечами.

Демидов оплатил патроны, зарядил ружье и прицелился, а я затаила дыхание. Смотрелось очень круто.Уверенный взгляд, отточенные движения, сосредоточен и внимателен. Саша выстрелил и попал в цель. Кто бы сомневался!

— Твоя очередь, — заявил он, протянув мне оружие.

Ого! Я даже не подозревала, что оно такое тяжелое. Демидов помог мне зарядить ружье. Я прицелилась и промахнулась.

— Ты неправильно держишь оружие, — сказал мой друг.

Встал за моей спиной, коленом раздвинул мне ноги, чтобы я заняла правильную стойку. У меня щеки вспыхнули. Когда Саша прижался ко мне и обхватил мои руки своими, целясь вместе со мной в мишень, я чуть не умерла от неловкости. Однако даже от такого тесного контакта, мое сердце не сбилось с ритма. Интересно, почему, когда Виктор рядом, оно стучит, как ненормальное? Скорее всего, от страха. И порой спотыкается, когда смотрю на Артёма… Тут у меня объяснений не нашлось.

— Готова? — прошептал Саша мне на ухо.

Естественно нет! Демидов крепче сжал мои руки и надавил на мой палец, чтобы спустить курок. Прозвучал тихий выстрел и банка упала.

— Вот видишь, если сосредоточится, то попадешь в цель.

Попробовала сама, и получилось сбить банку. Этот процесс нас так затянул, что мы стреляли полчаса, пока мне не надоело. Потом решили просто покататься по ночному городу.

Домой я попала в час ночи. Вошла в полумрак квартиры, осторожно разулась. Не знала, дома Артем или нет, но на всякий случай старалась соблюдать тишину. Вдруг спит.

— Ну и как погуляли? — услышала я хриплый голос брата и взвизгнула.

Романов, оказывается, стоял в дверном проеме своей комнаты и внимательно наблюдал за тем, как я пыталась стянуть босоножки.

— Артем! Ты меня заикой сделаешь! — взвизгнула я. — Ты, что в темноте стоишь? Электричество экономишь?

— Вообще-то в комнате ночник горит, просто ты не заметила, — хмыкнул он.

— Ты почему не спишь? — удивилась я.

— Уснуть не мог, — спокойно ответил он, наблюдая за мной, как лев за ланью.

Под его убийственным взглядом и тяжелой энергетикой я поежилась. Что не так? В чем провинилась?

— Погуляли отлично, очень классно провели время, — ответила я на его первый вопрос.

— Да? — спросил и задумчиво потер подбородок, а потом развернулся и скрылся в своей комнате.

У меня сердце почему-то болезненно сжалось, и возникла странная тоска. Ну и что это было? Я встряхнула головой, отгоняя от себя странные эмоции. Переоделась, приняла душ и легла спать. День был насыщенный, хотелось отдохнуть.

«Я очутилась в больничной палате. Смотрела на маленькую девочку, которая лежала, уткнувшись носом в стену, и не моргала. Страшные синие разводы на шее, руках и спине. Над бровью и вдоль щеки ссадины. У меня сердце кровью облилось. Что с ней случилось? Другие дети в палате лежали с родителями, а эта крошка совершенно одна, хотя на вид не старше трех лет. Девочка перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула. В палату вошла женщина. Я сразу узнала в ней тетю Наташу, только выглядела она намного моложе, а рядом с ней уверенной походкой шагал мальчик лет десяти, а может чуть старше. Тетя Наташа села на край больничной кровати и осторожно погладила девочку по руке и спутанным черным волосам. Малышка напряглась и посмотрела настороженным взглядом. Девочка на вид неухоженная, растрепанная, какая-то помятая, а в глазах сквозила дикость. Вылитый волчонок, который еще не умет кусаться, но уже готов рычать и скалится.

— Привет, Яночка. Давай знакомится, я твоя тетя. Зовут меня Наташа, а это твой брат Артем. Мы пришли, потому что твоя мама лежит в больнице. Мы бы раньше тебя навестили, но не знали о твоем существовании. Врач нам сказал, что ты отказываешься от еды и не разговариваешь. Милая, надо кушать, а то сил не будет расти, — ласково проговорила Романова.

Я смотрела на эту картину в недоумении, видела ситуацию со стороны, но не глазами девочки. Ведь судя по всему, эта малышка — я.

— Артем, посиди с ней, а я схожу в магазин куплю сменную одежду и что-нибудь вкусное, — велела тетя Наташа и посмотрела на девочку с тоской и болью, а еще с безграничной теплотой.

Когда Романова ушла, мальчик внимательно смотрел на Яну.

— Взрослые говорят, что ты играла и случайно намотала себе на шею веревку и чуть не задушилась, это правда? — шепотом спросил Артем, а девочка отрицательно замотала головой.

Она доверилась мальчику и только на его вопросы отвечала кивком головы.

— Это родители тебя так? — предположил Артем, а Яна закивала, испуганно смотря по сторонам. — Отец? — уточнил мальчик, сжимая кулаки.

Малышка снова ответила утвердительно.

— Мой папа никогда на нас с мамой руку не поднимал, он мне говорил, что женщин нужно оберегать, потому что они способны подарить жизнь ангелу. Значит, твой отец не правильный… — рассуждал Артем.

Он взял в свою ладонь маленькую руку девочки и сжал в знак поддержки.

— Ты такая красивая, как ангел.

Яна, не моргая, смотрела на мальчика. В палату вернулась тетя Наташа с двумя пакетами. Романова на руках отнесла девочку в душ, искупала и переодела в чистые вещи. Усадила на кровать и протянула мягкого медвежонка. Малышка с удивлением смотрела на тётю. Наталья выставила на тумбочку фрукты и печенье, сок и конфеты. У Яны глаза округлились, смотрела с опасением на гостинцы и без разрешения не трогала, ведь знала, что стоит что-то взять без спроса, и получит удар ремнем. Однако тетя Наташа была иной, доброй и ласковой. Она сказала Яне, что все это купила для нее.

— Мам, я, когда вырасту, женюсь на Яне, чтобы быть ее защитником. Это отец ее так… Стану взрослым и не позволю никому ее обижать, — уверено заявил Артем, вздернув подбородок.

— Милый, ты не можешь жениться на Яночке, она твоя сестра. Ты можешь стать ее защитником, старшим братом. Я тоже подозревала, что Яна не виновата в том, что случилось… Раз она тебе ответила, значит, доверяет, уговори ее поесть. Врач сказал, она боится взрослых, а тебя может послушаться, — ласково проговорила тетя Наташа и погладила сына по голове.

Романова отошла поговорить с лечащим врачом, а Артем открыл банку с супом, который сварила его мама с утра, и протянул Яне вместе с ложкой.

— Чтоб все съела! Понятно? — отчеканил Артем, строго посмотрев на девочку, а она закивала и послушно отправила ложку в рот.

— Мама говорит, что я не могу на тебе жениться… Значит, буду всегда рядом, ты не против, если стану твоим старшим братом? Начну тебя оберегать и защищать, раз родной сестры нет. Вот у моего друга Саши тоже никого нет, он мне названный брат, а ты станешь сестрой. Вырастишь, я обязательно найду тебе мужа, такого, чтобы не обижал и смог твоего отца побить, чтобы он боялся к тебе подходить и больше не причинил зла.

Девочка улыбнулась и протянула руку, осторожно дотронулась до Артема, а он переплел свои пальцы с ее тоненькими пальчиками и прошептал:

— Теперь мы вместе навсегда. Раз ты младшая, значит должна слушаться меня. Поняла?

Яна уверенно закивала в ответ и съела весь суп…»

Я резко распахнула глаза и подскочила на кровати, на часах было пять утра, в комнате полумрак. У меня сердце билось о ребра, как ненормальное. Сон или воспоминание? Почему я воспринимала девочку как незнакомку? Ведь, судя по всему, это я из прошлого. Как все сложно. Перекатилась на край кровати и спрыгнула на пол. Шлепая босыми ногами по полу, зашла в соседнюю комнату и побежала к Артему. Адреналин зашкаливал, я пыталась понять, что значил тот фрагмент. Действительно ли это наша первая встреча?

Артем спал поперек дивана, уткнувшись носом в подушку.

— Артем, — шепотом позвала я и потрясла его за плечи. — Тёма! — зарычала, у меня эмоции зашкаливали, и как-то не догадалась, что еще очень рано, а ему на работу.

Брат застонал и разлепил веки.

— Что случилось? — выдохнул он, потерев рукой глаза.

Зевнул, перевернулся на спину и приподнялся на локтях, чтобы лучше меня видеть.

— Как мы с тобой познакомились? — проговорила я на одном дыхании, а брат нахмурился.

— Этот вопрос обязательно было задавать в пять утра? До семи никак не подождал бы? — пробурчал он.

— Тёма! Ты не понимаешь! Я только что видела во сне момент нашего знакомства, хочу понять воспоминание ли это? — протараторила я.

— Что ты видела? — зевнув, спросил он, стараясь держать веки открытыми.

— Мы увиделись в больнице… Ты хотел стать моим мужем, а тетя Наташа сказала, что на сестрах не женятся… — тут меня Артем прервал, прислонив свою теплую ладонь к моим губам.

— Да, это не сон, а наше прошлое. Почему ты увидела этот фрагмент? — задумчиво проговорил брат и снова потер глаза.

— Почему ты хотел на мне жениться? — удивленно спросила я. — Сколько мне тогда было: два или три года?

— Тебе было два с небольшим. Я увидел тебя и влюбился. У тебя был бесстрашный взгляд. Поразился тому, что ты такая маленькая, а такая сильная и храбрая. У тебя все тело было в синяках и ссадинах, горло припухло из-за удушья, и ты говорить не могла. Однако терпела боль, не жаловалась и не плакала. Меня это очень удивило, потому что обычно все девчонки плаксы. Ты была другая. Я решил, что когда мы повзрослеем, стану твоим мужем, защитником, чтобы уберечь тебя от отца. Мне до скрежета зубов не хотелось, чтобы такую кнопку обижали. Просто мой папа всегда говорил, что для женщины опора — это муж. Вот я и планировал стать твоей крепостью. В тот момент я как-то не задумывался, что на родственниках не женятся. А когда узнал, что мы не можем заключить брак, решил, что старший брат — тоже ответственная должность. Все, конец истории, кто слушал — молодец, а теперь спать! — зевнув, пробормотал Артем и рухнул обратно на подушку.

— Спасибо, что рассказал, — прошептала я, сползла с дивана и отправилась в свою комнату.

Пока шла, искусала ноготь на правой руке. Мне многое стало понятно. Значит, Артем с детства стремился меня оберегать, а ведь выполнил свое обещание, он всегда рядом. Не знаю, как в прошлом, а в этой жизни он действительно моя опора.

Утром я проснулась поздно, Романова дома уже не было. В коридоре лежала записка:

«Ушел на сутки. Мама придет к тебе на весь день».

Тетя Наташа пришла после обеда, принесла фрукты и семечки. Мы с ней расположились у телевизора и смотрели сериалы. Я толком не вникала в сюжет, а думала про свой странный сон, вернее воспоминание.

— Теть Наташ, а можно вопрос?

— Конечно, — ответила она, посмотрев на меня с теплотой и добротой, как и в моем сне.

— Когда я с вами впервые познакомилась, почему моя мама не пришла в больницу? — спросила, а потом сразу же рассказала про ночное видение.

— Наши семьи редко общались. Однажды раздался телефонный звонок, и я ответила. Твоя мама рассказала, что ты попала в больницу и попросила присмотреть за тобой, потому что она тоже находилась в клинике с сотрясением. Твой отец ударил ее по голове. Когда я тебя впервые увидела, чуть сердце не разорвалось. Всегда мечтала о дочери, но Бог дал только Артема. Я люблю сына, но вот желание вырастить дочку так и осталось. После того, как тебя выписали из больницы, я наладила отношения с твоими родителями. Так смогла забирать тебя к себе на пару деньков. И Галя счастлива была, что у нее время свободное появилось, и я радовалась, что могу тебя, как следует, накупать, накормить и подарить хоть капельку заботы.

— Понятно, — вздохнула я, да уж.

Значит, отец мой тот еще поганец. Чтобы не омрачать мысли прошлым, перевела тему. Мы с тетей Наташей хорошо провели оставшееся время.

Отправилась спать со спокойной душой. Утро началось, как обычно, за исключением того, что стоило выйти из ванной, заметила десять пропущенных от Артема и столько же от Саши. Холодок пробежался по телу, предчувствовала, что не просто так они мне оставили столько пропущенных. Набрала Артема и сразу же услышала его взволнованный голос:

— Яна, ты где?

— Дома, завтракать собираюсь, — спокойно ответила, немного насторожившись.

— Слушай меня внимательно. Сиди дома, и дверь никому не открывай! Даже если в глазок увидишь людей в форме! Поняла? Сделай вид, что тебя нет дома!

— Тёма, что случилось? — прошептала я.

Сердце ускорило ритм, и ладони вспотели.

— Я уже еду, скоро буду. Если в двух словах, то недалеко от нашего дома нашли труп твоего отца. Его задушили веревкой или на рассвете, или ночью. Подробности будут выяснять мои ребята, — Артем тяжело вздохнул. — В сотовом жертвы последнее сообщение от тебя, Яна. С твоего старого номера, не с того, который ты утопила, а еще с одного. В этом сообщение говорится о том, что ты отдашь отцу пятьдесят тысяч, если он явится по указанному адресу. Твой папаша примчался на встречу… И его убили. Так же в телефоне имеется аудио запись. Яна, там твой голос, ты грозишься зарезать Зайцева и задушить отца… Послушай… Ты в огромной опасности. Убийца очень хорошо тебя знает, имеет доступ к твоим старым вещам и, скорее всего, следит за тобой. Иначе, зачем выбирать день убийства именно в то время, когда меня нет дома. Чтобы алиби у тебя не было! Не учли только, что моя мама с тобой ночевала. Никому не открывай, убийца может быть поблизости. Кому ты, черт возьми, перешла дорогу?

— Не знаю, — прошептала и сползла по стеночке.

Я снова переволновалась, и тошнота подкатила к горлу. А ведь еще совсем недавно я забыла про головную боль. Сейчас же пульсировало так, что в глазах темнело. Меня трясло как в лихорадке.

— Мне страшно, — призналась и услышала, как Артем с шумом втянул в легкие воздух.

— Я был готов к тому, что прошлое тебя не отпустит. Только не делай глупости! Вместе мы с тобой во всем разберемся. Поняла? — прорычал он, а я закивала, как будто он мог это увидеть…

— Яна, ты поняла? — закричал брат, таким ледяным тоном, что у меня сердце сжалось.

— Да, — ответила осипшим голосом. Под ребрами щемило. — Я жду тебя, — прошептала, надеясь, что Артем меня спасет, ну или хотя бы будет рядом.

— Вот и умничка, скоро буду, — ответил он и отключился.

Прижала телефон к груди и не шевелилась. Почему меня снова хотят подставить? Кому я помешала?

ГЛАВА 18

Артем залетел домой злой, как черт, от него вибрировал воздух в помещении. Грубовато смял меня в объятиях и вздохнул так глубоко, словно на его плечах была тяжесть всего мира.

— Яна, — застонал он, а у меня мурашки пробежали от его обреченной интонации. — Господи! Кому же ты перешла дорогу? Сейчас к нам приедет адвокат и следователи. Как же хорошо, что мама была с тобой.

Артем отстранился от меня и обнял испуганную маму, пообещав нам, что со всем разберется. Через пятнадцать минут к нам приехал Саша. Он обнял меня и прошептал ободряющие слова. Я уловила тяжелый взгляд Артема в нашу с Сашей сторону и не могла понять, что не так?

Как и предупреждал брат, приехали следователи, адвокат и еще какие-то люди. Меня и тетю Наташу завалили вопросами. Я отвечала уверено, хотя ощущала, как дрожали внутренности. Артем был напряжен, постоянно бегал на балкон курить.

В нашей квартире возник парень в форме и обратился к Романову:

— Артем Дмитриевич, нам удалось найти свидетеля, только что допросили.

Брат оживился и кивнул, показывая своим видом, что ждет с нетерпением новостей.

— Это случилось в четыре утра. Мужчина из соседнего дома вышел на балкон покурить, он как раз вернулся с ночной смены и заметил странную картину. Подъехала иномарка, и из нее выскочили двое людей в черном, в масках. Судя по описанию, мужчина и женщина. Они ни с того ни с сего накинули веревку какому-то алкашу на шею и стали душить. Потом скрылись в неизвестном направлении. Описание машины есть, а вот номера с такого расстояния он не смог рассмотреть. Зачем кому-то убивать алкаша?

— Виталь, спасибо. Если что-то выясните еще, держи меня в курсе, — ответил Артем и снова потянулся к пачке сигарет, я же не позволила ему этого сделать.

Схватила пачку и убрала в карман шорт. Мы с братом пилили друг друга яростными взглядами.

— Верни, — зарычал он так грозно, что у меня мурашки поползли.

Я пряталась за спину Саши и показала брату язык.

— Обойдешься! — хмыкнула я. — Так что теперь? Меня посадят?

— Типун тебе, — огрызнулся Артем, сложив руки на груди. — Слава Богу, у тебя есть алиби, к тому же показания этого мужчины, все говорит о том, что это подстава. Нельзя предусмотреть всего, вот они и прокололись. У меня есть подозрение, что это твой бывший Ванька строит козни. Только не понимаю, зачем ему тебя прятать в тюрьму? Что это даст? Ведь легче было бы убить тебя, если ты так мешаешься… — рассуждал Романов, но, заметив мой испуганный взгляд, выругался. — Прости, я просто пытаюсь понять логику убийц. Будем копать дальше, а тебе я объявляю домашний арест. Сиди дома, и нос не смей высовывать на улицу. Поняла? За тобой, скорее всего, следят, а значит, ты в опасности. Так что если выйдешь за порог квартиры, я упрячу тебя в тюрьму для твоей же безопасности. Уяснила?

— Я все прекрасно поняла, не надо мне угрожать, — хмыкнула и закатила глаза.

— Я еще даже не начинал тебе угрожать, — грубовато бросил он, смерив меня пытливым взглядом. — Всего лишь забочусь о сестре, которая вечно притягивает к себе беды. И верни мне сигареты!

Я сделала вид, что не слышу. Попрощалась с адвокатом и следователями. Когда все ушли, в квартире стало заметно тише. Тетя Наташа пребывала в шоке, не знала, что сказать. Тот факт, что убили моего отца, меня никак не коснулся, я не помнила этого человека, поэтому никаких эмоций не испытала.

Пока Артем и Саша о чем-то спорили на кухне, мне позвонил Виктор. Я взяла телефон и закрылась в своей спальне, чтобы никто не слышал наш с ним разговор.

— Яна, как ты? — услышала напряженный голос и проглотила ком в горле. — Я сейчас узнал, что случилось.

— Откуда? — удивилась я, вскинув брови.

— Скажем так, мои ребята за тобой присматривают. Сообщили мне, что в вашем доме с утра полиция ошивается. Поэтому успел выяснить по какому поводу, — голос со стальными нотками буквально обволакивал меня и вызывал трепет в груди.

Я до сих пор не могла найти причину, по которой так реагировала на этого мужчину.

— Это твоих рук дело? — холодно спросила, услышав, как Виктор с шумом втянул в легкие воздух.

— Яна, — зарычал он так, что показалось, мечтал в тот момент свернуть мне шею за этот вопрос. — Я бы не стал марать руки, хотя не раз хотелось пристрелить твоего папашу.

— Прости, не хотела обидеть. Просто у трупа нашли мой старый телефон, вот и предположила, что мои вещи хранятся у тебя, а часть у Вани. Может, это он?

— Ванька в другом городе, у него железное алиби, — я уже проверил.

— Тогда кто? Кто еще имел доступ к моим вещам? — выдохнула, устало потерла глаза.

— Яна, я не знаю, но попросил своих ребят выяснить все, что смогут.

— Ты обещал, что не станешь мне мешать жить, надеюсь, сдержишь свое слово? — уточнила на всякий случай.

— Я всегда держу слово, — заявил Виктор. — И всегда получаю то, что хочу. Рано или поздно, ты станешь моей, Яночка, — прозвучало как угроза.

Я сглотнула и с шумом втянула в легкие воздух.

— Мне твои слова воспринимать как обещание или угрозу? — спросила, на что Виктор рассмеялся.

— Как констатацию факта, — лукаво проговорил он.

— Витя, когда меня выпустят из дома, я приеду к тебе за своей трудовой книжкой, — сменила тему.

— Буду ждать, — без эмоций ответил он.

Мы распрощались, и я вышла из комнаты. Случайно нателета на Артема, покачнулась и чуть не потеряла равновесие.

— Осторожно, — прошептал он ласково и уберег меня от падения. — Я уезжаю на работу. Мама сейчас уйдет домой, а с тобой до вечера побудет Сашка. Я постараюсь не задерживаться.

— Хорошо, — кивнула.

Показалось, что Артем хотел сказать что-то еще, но замешкался и не стал. Развернулся и ушел в свою комнату, а через несколько минут умчался на работу. Я догадывалась, что меня не забрали в отделение на допрос только благодаря Романову. Он, скорее всего, договорился со своими ребятами, поэтому следователи приехали к нам домой.

Не знала, чем заняться, находясь под домашним арестом.

— Посмотрим какой-нибудь фильм? — предложила Саше, а он согласился. Мы расположились на диване, я принесла фисташки и орешки. Дурная привычка жевать перед экраном.

Не могла сосредоточиться на сюжете, очень волновалась за свое будущее. Надеялась, что Артем поможет. Воспринимала брата, как на волшебника, который всегда возникал рядом и не давал меня в обиду.

Когда первая часть фильма закончилась, Демидов внимательно посмотрел на меня, осторожно сжал мою руку в знак поддержки и сказал:

— Все будет хорошо, не паникуй раньше времени.

А меня потряхивало от волнения, притянула к себе колени, уткнулась в них лбом и тяжело вздохнула.

— Яна, ну ты чего? — растерялся Саша и обнял меня дружески, прижав к своей груди. — Найдем мы этих тварей, которые хотят тебя подставить.

Из-за того, что телевизор громко работал, мы не услышали, как вернулся Артем. Романов бросил в нашу сторону злой, колючий взгляд, а потом развернулся и ушел на кухню.

Саша выпустил меня из объятий. Мы вместе зашли к Артему, хотели выяснить последние новости.

Романов сидел за столом с сигаретой в руке, хотя раньше ничего подобного себе не позволял, всегда уходил на балкон. Взгляд был цепкий и задумчивый, на челюсти желваки ходили. Я поежилась, когда наткнулась на его ледяной взгляд.

— Тёмыч, что-то случилось? Удалось выяснить, кто подставил Яну? — спросил Саша.

— Нет, на все твои вопросы, — сухо бросил он, постукивая пачкой сигарет по столу.

Возникла неловкая пауза, и воздух накалился до предела.

— Яна, оставь нас на минутку, — сказал Саша, а я по серьезному, настойчивому тону поняла, что это не вопрос, а приказ.

Я выпорхнула из помещения и для видимости хлопнула дверью своей комнаты. Однако на носочках, как шпион, подкралась к кухне. Знаю, что любопытство — это плохо, но мне хотелось узнать, какие же секреты у них от меня.

— Тёмыч, что ты психуешь? — с раздражением спросил Саша.

— Какого черта ты к ней лезешь? Я просил присмотреть за Яной, а не клинья к ней подбивать. То гуляете до ночи, то обнимаетесь. Ты чего добиваешься? — злобно процедил Артём, а я вздрогнула.

— Да, что с тобой, Тёмыч? Мы же с детства друг друга знаем, ты же в курсе, что я никогда бы не обидел Яну. Мы просто с ней друзья. Если бы не знал тебя, подумал бы, что ты ревнуешь, — хмыкнул Демидов.

— Извини, — выдавил из себя Артем. — Просто навалилось столько всего, вот и сорвался на тебе, — пробурчал Артем и встал из-за стола.

Я это поняла по звуку отодвинутого стула. Развернулась и помчалась в комнату.

Саша ушел, хлопнув входной дверью. Я решила посидеть в своей комнате и не попадаться на глаза Артему. Перед сном зашла на кухню выпить воды, а когда обратно проходила мимо комнаты брата, заметила свет ночника, пробивающийся в дверную щель. Осторожно пальчиками толкнула дверь. Романов сидел на диване, держа в руках фото, и был настолько погружен в свои мысли, что ничего не замечал вокруг. От Артема так и веяло одиночеством и болью, у меня душа сжалась в комочек, и под ребрами стало невыносимо тяжко. Без разрешения вошла, шлепая босыми ногами по полу. Немного неуверенно приземлилась рядом с Артемом на диване, смотря на фото в его руках. На снимке он стоял посередине, одной рукой обнимал смеющуюся меня, а другой — Катюшку. Все трое излучали свет и счастье. Судя по фону, мы ездили куда-то в горы.

— Тёма, почему спать не ложишься? — прошептала, уронив голову ему на плечо.

— Вспомнил былые времена. Раньше все иначе было, — тяжело вздохнул он. — Куда катится мир?

Я не знала, что ответить на его вопрос, да и ждал ли он ответ?

— Завтра одна будешь дома, никуда не уходи, я постараюсь долго не задерживаться на работе. Маме тоже по делам нужно уехать. У меня сердце не на месте из-за того, что ты останешься одна, — тяжело вздохнул Артем, а я строго на него посмотрела.

— Мне не пять лет! Ну что со мной может произойти дома? Дверь никому открывать не буду, прыгать с балкона тоже, что тебя пугает? Работай спокойно, я завтра что-нибудь вкусное приготовлю на ужин, как раз займу себя на весь день.

— Хорошо, — сухо ответил он, даже не взглянув на меня, так и прожигал глазами фотографию.

Я каждой клеточкой улавливала напряжение Артема и не могла понять, что с ним творилось? Списала все на усталость и беспокойство. Пожелала ему спокойной ночи и отправилась спать.

Утро меня встретило в полном одиночестве. Тишина квартиры давила и угнетала. Я чувствовала себя зверьком в клетке. Вроде свободный человек, а жила в ограничениях и запретах, не могла свободно выходить на улицу, меня всегда сопровождали. Радовало только то, что головные боли стали реже. Может, попросить Артема завести котенка? Чтобы хоть какая-то живность была в доме. Позавтракав, скачала из интернета новый рецепт, приготовила на ужин несколько блюд. Потом посмотрела телевизор и поняла, что умирала от скуки. Вспомнила, что в шкафу вещи так и валялись неразобранными. Обрадовалась, что нашла себе новое занятие. Когда я достала всю одежду с полок и свалила ее горой на кровати, покачала головой. Давно пора перебрать и выбросить то, что не буду носить. И я приступила… Мерила наряд за нарядом, крутилась перед зеркалом. То, что одобрила, отправлялось стопочкой на полку, то, что вызвало у меня отвращение, летело в угол комнаты. Правда я предварительно осматривала карманы на всякий случай, чтобы не выбросить что-нибудь ценное.

Повертела в руках кожаные штаны и куртку. Скорее всего, я в этом наряде гоняла на мотоцикле. Сглотнула и натянула экипировку для езды. Подошла к зеркалу и посмотрела в отражение. Сердце разогналось в груди. Мне казалось, что там была не я, а какая-то другая девушка. Такой стиль мне очень шел, я выглядела очень сексуально, но в то же время это было не мое. Я бы не смогла вот так выйти на улицу, потому что чувствовала себя не уютно. Я не знала выбросить эти вещи или оставить? Вдруг память вернется и я пойму, что не могу жить без мотоцикла? Тогда мне все это понадобится. А если ничего не вспомню? Закрыла глаза и сосредоточилась. Кровь ускорила бег по венам. Перед мысленным взором проносились картинки, размытые пейзажи. Ощущение скорости, опасности, порывы ветра, соприкасающиеся с телом, мигающие фары впереди идущих машин и я будто лечу. Вот все, что вспоминало мое подсознание. Ничего конкретного, только ощущения и эмоции. Я открыла веки, печально улыбнулась себе.

— Кто ты, Яна? — задала вопрос отражению, заметив грусть в глазах.

Я не знала, что стало с той Яной из прошлого… Умерла она или же спала глубоко внутри моего подсознания. Вернется или так и будет покоиться с миром? Какие тайны она унесла с собой? Сняла куртку, чтобы не запариться, стянула штаны и решила, что все же оставлю экипировку на всякий случай. Не мешало бы для начала постирать, поэтому проверив карманы брюк, отправила их в стиральную машину. Расстегнула карманы куртки. Как оказалось не зря. Нашла тысячную купюру, квитанцию со штрафом. Залезла во внутренний потайной кармашек и извлекла флешку. Удивленно заморгала. Интересно, что на ней? Отложила на журнальный столик, решив, что для начала закончу с вещами, а то если засяду за ноутбук, то точно дело не доведу до конца. Часть одежды отправила в стирку, другую разложила на полке, радуясь порядку. А три пакета приготовила на выброс, поставив в коридоре. Я бы вынесла на улицу и оставила возле мусорки, но раз Артем запретил выходить, не хотела его злить.

Так покончив с этим занятием, я взяла ноутбук и флешку, растянулась на кровати и включила. Пощелкала мышкой, смотря какие файлы хранились на запоминающем устройстве. Там оказались видео файлы и один текстовый документ. Я открыла файл под названием «сначала прочти». И пробежалась по строкам.

«Янка. Ты просила видео. Я под шумок сделал копию видеозаписи всех камер, не было время выбирать конкретный момент. Если узнают, что я находился в кабинете начальника охраны — мне конец. Ну, вернее, выгонят с работы. Так что не сдавай меня. Я, кстати, вовремя успел. На следующий день кто-то стер все файлы из базы. С тебя поход в кафе».

Я понятия не имела, кто этот человек, чье послание я прочла, что за видео? О чем речь? Дважды кликнула по другому значку, и загрузилось многочасовое видео. Ничего особенного — записи с клуба. Я со скучающим видом смотрела, перелистывая моменты. Открывала и закрывала файлы, не найдя ничего стоящего. Посетители, разговоры, мелькали разные лица, которых я не знала. Пока не наткнулась на Ваню. Его-то я сразу узнала. Поэтому отмотав немного, сделала звук громче и принялась смотреть. Создавалось ощущение, что я за ним подглядывала.

Тарасов расхаживал туда-сюда по кабинету, нервно проводя руками по волосам. Он явно нервничал. Дверь открылась и в помещение буквально вплыла женщина. Походка от бедра, точеная фигура, взгляд надменный, гордая осанка. Настоящая львица.

— Ты прочитал условия договора? — раздался ее ледяной тон.

Женщина прошла мимо Вани и села за стол. Тарасов стоял напротив и пилил ее тяжелым взглядом.

— Да, я внимательно ознакомился со всем содержимым. Мы заключаем брак, объединяем капиталы и Борис Алексеевич, заключив с нами контракт, выдвигает на новый уровень. Если твой батя и Виктор узнают, что мы с тобой решили шагнуть на ступень выше них, они могут помешать, — задумчиво проговорил Иван.

— Милый, вот поэтому мы и сохраним в тайне свой союз до того момента, пока не окажемся под крылом Мамонтова. Подписывай уже брачный договор, а на днях нас ждут в ЗАГСе. Как только покончим с формальностями и обретем власть — хорошенько отметим. Хватит нам с тобой сидеть в тени. Мы достойны большего. Отец и Виктор заняли свою нишу, и не собираются двигаться дальше, я не хочу тухнуть в этом болоте. Пора превращаться в рыб покрупнее. Со временем, Ванечка, мы дойдем с тобой до статуса акул.

— Алис, единственное в нашем договоре меня настораживает пункт, что в случае развода ты заберешь большую часть. Это несправедливо, не находишь? — спросил ледяным тоном Иван, на что она хохотнула.

— Ванечка, я специально прописала этот пункт, чтобы тебе в случае развода осталась только одна треть. Поэтому прежде, чем подавать на развод, подумай хорошенько. Нам с тобой нужен этот союз, чтобы удержаться на плаву. Поодиночке нас просто сожрут! Так что брак заключим на очень долгий срок. Только не говори, что собирался жениться на своей чокнутой Яне.

— Закрой рот! — рявкнул Иван. — Она не чокнутая. Да, я обещал ей, что мы распишемся. Черт! Долгий срок… Сколько продлится наш договор?

— Не меньше десяти лет, Ванечка. Мы должны укорениться на новом месте, оправдать доверие Мамонтова, а потом можешь двинуться со мной дальше или же оставайся на месте, как Виктор. На кой черт Янке штамп в паспорте? Живите гражданским браком. Ванюша, то, что я стану твоей женой, это еще не говорит, что мы будем вместе. У тебя своя жизнь, у меня своя. Мы просто заключаем выгодную сделку. Конечно, я не откажусь, если проявишь ко мне интерес, — хищно улыбнулась она, облизнув пухлые губы.

— Хорошо, я согласен на твои условия, — зарычал Иван и, взяв ручку, поставил подпись. — Ты уверена, что в этом кабинете нет прослушки и камер? А то, если твой папаша узнает раньше времени, нам помешают.

— Конечно, уверена, он бы не стал устанавливать камеру здесь! Слишком много мутных дел он тут творит, ему свидетели ни к чему, — уверено ответила Алиса, а я усмехнулась и покачала головой. — До встречи в ЗАГСе, милый! — проворковала Алиса, проходя мимо Вани. Притянула его за галстук и смачно поцеловала в губы.

Она покинула кабинет, а Тарасов достал из кармана телефон и дрожащей рукой набрал чей-то номер.

— Михаил Андреевич. Да, это снова я. Слушайте внимательно. Мне нужно, чтобы вы сейчас же перевели большую часть моих денег на счет Яны. Да, на тот же самый. Да, все как обычно. Еще одну часть отправьте в другой банк, там тоже счет на ее имя. Я знаю, что практически ничего себе не оставил. Послушай! Я женюсь на Зайцевой. Она не должна знать, какими средствами я владею. Пусть видит только небольшую часть. Если она узнает, что я имею больше, эта баба из меня все вытрясет. Она как вампирша. Нет, я не боюсь. Яна от меня никуда не денется. Она меня любит. Нет, она не знает и никогда не должна узнать, что является моей копилкой. Да, это удобно… В случае ареста мне не грозит конфискация, ведь Яна мне не жена, и никто не догадывается, что у нее есть счет в вашем банке. Да, вы как всегда получите свой процент за помощь. Михаил Андреевич! Прекратите паниковать! Я сделаю все, чтобы Яна никуда от меня не делась. Вы что, считаете меня идиотом? Я прекрасно понимаю, что если она упорхнет или, не дай Бог, выскочит замуж за другого, я могу всего лишиться. Не читайте мне мораль, у меня все под контролем, — рявкнул Иван. — Делайте свою работу!

Иван покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Я пролистала видео запись и больше ничего интересного не нашла в этом файле. Теперь мне стало понятно, почему Ваня так пытался меня вернуть. Значит, я стала его хранилищем. Отлично пристроился, ничего не скажешь… Наверняка, обманом заставил подписать бумаги. Это что же выходит? Он так и будет вести на меня охоту? Вдруг убьет меня, если узнает, что я в курсе его махинаций? Вот я влипла. Открыла другой видео файл и замерла. Яна с Виктором танцевали, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Смотрели друг на друга так, что у меня волна дрожи прошла. Во взгляде Яны плескалась гремучая смесь из любви и ненависти, он же смотрел на нее с любовью и желанием. Страсть искрами исходила от этих двоих. Виктор буквально пожирал взглядом ту Яну из прошлого.

У меня душа ушла в пятки. Боже! Неужели, раньше я любила Виктора? Ничего не помню… Но очень похоже на правду. Пролистала дальше и окаменела.

На записи Яна из прошлого устремилась к выходу из клуба, но путь ей перегородила охрана. Она выставила перед собой клинок и лихорадочно переводила взгляд с одного человека на другого, готовясь к внезапной атаке. Наблюдала за собой и не верилось, что та особа — это я. В глазах дикость, агрессия и безумство! Я была похожа на психически неуравновешенную. Кошмар! Господи! Неужели это действительно происходило со мной?

— Поймайте, эту ненормальную! — рявкнул Зайцев, а Яна увернулась от охраны и бросилась в сторону бара.

Видя в ее руках окровавленный нож, посетители испуганно расступились в сторону. Я способна на убийство? Боже! Я закрыла ладонями лицо и подсматривала в экран сквозь пальцы.

— Яна! — рявкнул Виктор, она резко обернулась на его голос. А я вздрогнула. — Яна! — зарычал Громов. — Твою мать! Ты что творишь? Брось нож!

Витя приблизился, чтобы отобрать у нее оружие, а Яна оказалась ловкой и замахнулась на него. Громов успел отскочить, однако острие все же прошло по его груди. Белая рубашка мгновенно окрасилась алым цветом.

Я зажала рот рукой, сердце тарабанило в висках. Осознала, что чуть не убила Виктора. Боже! Я была чокнутой! Одно дело об этом слышать от окружающих и совсем другое видеть собственными глазами свои неадекватные действия. Меня трясло как в лихорадке. Слезы текли по щекам.

На видео какая-то женщина завизжала истошно:

— Витюша! Господи! Ты ранен!

Охрана наставила на Яну пистолеты, однако Громов рявкнул, чтобы убрали стволы.

— Все нормально, она лишь слегка зацепила, — сухо бросил Виктор, рыдающей женщине. — Яна, не дури, отдай нож. Что на тебя нашло?

— Он… — кивнула Яна на мужчину, который стоял позади Виктора. — Меня… Там… В туалете… — бессвязно сказала дрожащим голосом, а вот рука, сжимающая оружие, была твердой и уверенной.

Меня сковал липкий страх. Меня что, изнасиловали? Что Яна имела в виду? Боже! Так вот почему она напала тогда… Мне стало жаль ту Яну из прошлого, словно она — это не я, а просто несчастная девушка.

Виктор побледнел, осознав, сказанное «другой» Яной. Развернулся и со всего размаху въехал в челюсть мужчине. Тот пошатнулся и чуть не упал. Бросил на Громова уничтожающий взгляд.

— Ты помешался на своей чокнутой шлюхе, — сплюнул мужчина кровь на пол.

— Ты тронул то, что принадлежит мне, — тяжело дыша, сказал Громов, сжимая кулаки до хруста.

— Матерь Божья! Яна! — услышала я вопль Вани.

Смотрела на экран, не моргая. Словно видела фильм, а не отрывок из собственной жизни.

— Не подходи к ней, — рявкнул Виктор. — Ты видишь, она не в себе. Вызывай скорую.

— Яна, не глупи, отдай нож, — жестко приказал Тарасов.

Все присутствующие смотрели на Яну, как на диковинку из цирка.

А я сочувствовала ей… То есть себе… Как все сложно…

— Давай вместе, — обратился Тарасов к Громову.

Они одновременно двинулись на Яну. Она прищурилась и снова замахнулась на Виктора, лезвие прошло по его руке, и в тот же момент Ваня сбил ее с ног, и она со всего размаху ударилась головой о пол. Нож вылетел из руки и отлетел в сторону барной стойки, попав прямиком под шкафы. Тарасов сел сверху на Яну и скрутил ее руки, чтобы она его не била.

Боже! Я была агрессивной и опасной… Что сделало меня такой?

— Витя! Ты весь в крови, — причитала женщина, захлебываясь слезами.

Это вообще кто? Что за тётка?

— Люба, замолчи. Сказал же, что я в норме, — рявкнул на нее Громов.

— Ваня, и ты живешь с этой ненормальной? — вскинув брови, спросила Алиса, которую я видела на предыдущем видео. — Испортила мой день рождения… Ранила отца… По тебе психушка плачет, дорогуша.

— Она бы не напала, если бы твой папаша не изнасиловал ее в туалете, — закричал Виктор.

Я заметила, как побледнел Ваня, смотря на Яну с ужасом.

А у меня тошнота подкатила к горлу, и в голове пульсировало так, что казалось еще немного и мозги взорвутся. Боже! Значит, я в прошлом пережила еще и изнасилование? Теперь ясно, почему Артем так обо мне печется и никуда не отпускает… Знает, что я притягиваю неприятности?

Яна потеряла сознание, а через пару минут прибыла скорая. Я смотрела на экран и не могла отдышаться. Это видео выбило меня из колеи. Женщина, которую Виктор назвал Любой, направилась в сторону барной стойки. Осмотрелась по сторонам, нагнулась и сумочкой провела под шкафами. Ехидно улыбнулась, достала платок и что-то подняла с пола, пряча в сумку. Подошла к какому-то плотному мужчине в строгом костюме и что-то прошептала ему на ухо. Тот кивнул и что-то сообщил по рации. Охранник? Или у него должность выше? Я пролистала видео дальше и, не найдя ничего интересного, захлопнула ноутбук. Потерла виски, пытаясь справиться с пульсацией в голове. А потом меня словно прострелило. О Господи! Я зажала рот ладошками, переваривая информацию. Нож! Орудие убийства, о котором говорил Артем! Так его забрала та женщина! А когда убили отца, свидетель сказал, что видел мужчину и женщину. Что такого я сделала этой Любе? За что она меня так? Почему хотела упрятать в тюрьму?

Дрожащими руками схватила телефон и набрала номер Артёма, правда, получилось не с первого раза, так как пальцы не слушались. Я задыхалась, глотая ртом воздух.

— Да, Ян, — устало проговорил брат.

Я не могла слов связать, открывала рот, а звук не шел. Меня трясло, зуб на зуб не попадал.

— Я нашла убийцу, — шепотом проговорила, жадно заглатывая воздух.

— Что? — воскликнул Артем. — Яна, ты где? — с беспокойством спросил он.

— Дома. Тёма, я знаю, кто это… Я нашла флешку в кармане… Там видео… Она забрала мой нож… Боже! Что я ей сделала? — застонала, обхватив голову руками.

Тошнота накатывала волнами, в глазах стало темно. Из носа хлынула кровь.

— Тёма, — испугано проговорила я. — Кажется, я сознание теряю.

Это были последние слова перед тем, как в ушах загудело, и темная пелена появилась перед глазами. Я проваливалась в бездну, ничего не ощущая. Меня поглотила мгла и я отключилась. А ведь лечащий врач предупреждал, что для меня опасны эмоциональные всплески.

— Яна! Яна! — услышала я откуда-то издалека и ощутила легкие шлепки по щекам.

С трудом открыла веки. Артем смотрел на меня испугано, рядом стояли люди в белых халатах.

— Давление сильно упало, — дал заключение мужчина. — Я сейчас сделаю укол, если не поможет, то езжайте в больницу.

Артем кивнул и повернул меня на бок, спуская мои шортики вниз. У меня глаза округлились, но была так слаба, что не могла спросить, какого черта происходит? Ощутила, как игла вошла в мою пятую точку и вздрогнула. Мне сделали укол, и люди в халатах ушли. Артем, закрыв за ними дверь, вернулся в комнату, выглядел темнее грозовой тучи. Сел на край кровати и обхватил голову руками.

— Яна, ты куда собралась? Решила съехать от меня? Если я тебе мешаю, то уйду к родителям, только не уезжай. Живи здесь, — безжизненным тоном проговорил он.

Я удивленно заморгала. Я что-то пропустила? С чего он так решил?

— Тёма, что за бредовые мысли? Я никуда не собираюсь и хочу жить с тобой, ты мне не мешаешь, наоборот, с тобой комфортно, — прошептала. Во рту все пересохло, хотелось пить.

Брат перевел на меня тяжелый взгляд.

— Тогда зачем собрала вещи? — нахмурился он, а до меня дошло, что он имел в виду пакеты, которые я приготовила на выброс, и нервно хихикнула.

— Это то, что я не буду носить, хотела на мусорку отнести, — пожала плечами, заметив, как Артем расслабился и облегченно выдохнул.

— Яна, ты меня напугала своим звонком. Я ни черта не понял, но когда услышал тишину на другом конце, сорвался с работы и долетел за десять минут, наверное, нарушил все правила, которые существуют, чтобы добраться до дома. Что произошло?

Я все рассказала брату, он внимательно смотрел видео. Побледнел и, казалось, не дышал. Закончив просмотр, закрыл ноутбук с такой силой, что я усомнилась, будет ли теперь работать это устройство?

Выругавшись матом, Артем вскочил с кровати и стал измерять шагами комнату, обхватив голову руками. Я наблюдала за ним и в глазах зарябило. Укол видимо подействовал, потому что ко мне вернулись силы, и уже не ощущала себя квашней.

— Ты знаешь, кто эта женщина? — нарушила я давящую тишину.

— Я ее видел дважды. Она была твоим психологом. Виктор настоял, чтобы ты ходила к ней, хотя я предлагал другого специалиста. Наверняка, боялись, что ты сболтнешь что-нибудь лишнее, вот и отправляли тебя к своему человеку. Мне не понятен мотив… А еще то, как эта женщина в одиночку могла справиться с двумя мужиками? Ей явно кто-то помогает. Кстати, в доме Зайцева тоже исчезли все видеозаписи. Надо еще раз проверить начальника охраны. Он засветился на этом видео, и судя по всему, знаком с психологом. Может быть, они сообщники. С другой стороны она могла действовать сообща и с Виктором или Иваном… Хотя нет… Тарасов отпадает. Ты нужна ему. Теперь мне ясно для чего. Час от часу не легче. СлаваБогу, хотя бы теперь имеем представление, кто мог быть убийцей.

— И что теперь делать? — прошептала еле слышно.

Меня больше всего волновал этот вопрос. Артем остановился и посмотрел на меня.

— Ну, для начала больше так не переживать и не доводить себя до обмороков. Теперь мой отдел начнет копать под психолога и начальника охраны, установим слежку за Виктором и будем на чеку, если в город вернется Иван. Главное, что с тебя снимут обвинения, если я засажу эту тварь за решетку. Дело сдвинется с мертвой точки. Кажется, у тебя есть ангел-хранитель, я по-другому не могу назвать такое везение. Загадка, конечно, кто тебе помог, и зачем ты просила эту видеозапись? Но теперь это уже не важно.

Артем сделал копию файлов, позвонил на работу и через полчаса у нас появились те следователи, которые меня все время допрашивали. Брат им все рассказал, показал видеозапись, они снова внесли пометки в свои папки, пожелали мне всего хорошего и уехали.

— Яна, завтра состоятся похороны твоего отца. Мама помогает твоей матери с организацией, ты пойдешь? Простишься с этим человеком? — поинтересовался Артем, а я удивленно вскинула брови.

Зачем мне прощаться с каким-то алкашом?

— А это обязательно? — нахмурилась я. — Я его не знаю, он для меня чужой.

— Я матери то же самое сказал, а она твердит, что так не хорошо, что нужно простить и не держать зла на покойника. Просила узнать, будешь ты присутствовать или нет.

— Только если ты пойдешь со мной, — выдохнула я.

— Договорились. Я, если честно, тоже не хочу, но все же родня. Мы же не выбираем себе родственников. Так уж и быть простимся. Как по мне, так он заслужил такую смерть, — задумчиво проговорил брат.

Я не знала, что ему на это ответить. Папашу я не помнила, поэтому тяжело было судить, что он заслужил, а что нет.

На следующий день я надела черное платье, завязала волосы в тугой хвост, подхватила брата под руку и мы поехали за тетей Наташей и дядей Димой, чтобы всем вместе проститься с Фроловым. Надеялась, что церемония прощания пройдет быстро, и мы вернемся домой не поздно.

Простится с Фроловым, к моему огромному удивлению, пришло очень много людей.

— Раньше он не был алкоголиком, — пояснил мне брат. — Он строил свой бизнес, просто прогорел. Здесь его бывшие партнеры, друзья, те, с кем он долгое время поддерживал отношения, пока окончательно не спился.

Я ощутила на себе чей-то прожигающий взгляд и обернулась. Мурашки пробежали по спине, когда наткнулась на суровый, грозный взгляд крепкого, высокого мужчины. Он меня пугал, но я почему-то не могла оторвать взгляд от его черных глаз. Такой насыщенный цвет никогда не встречала ранее. Лицо незнакомца покрывали не только морщины, но и шрамы, руки разрисованы татуировками. Он напоминал мне серийного убийцу, маньяка или сбежавшего заключенного. Рядом с ним стояли такие же громилы. Я судорожно сглотнула и отвернулась. Ого! Вот это друзья у моего папаши! Не удивительно, что он грозился продать меня. Таких бы даже стальные двери не удержали, дружки отца явились бы ко мне домой и выкрали. Я поежилась от собственных мыслей. Артем сжал мою руку в знак поддержки. Я продолжила рассматривать присутствующих. Тетя Наташа обнимала какую-то женщину. Она напоминала высушенную воблу. Неухоженная, с опухшим лицом, ярким фингалом под глазом. Черное платье на ней было мятым, неопрятным и, наверное, моль успела полакомиться этой одеждой. Когда она посмотрела на меня страдальческим, виноватым взглядом, до меня вдруг дошло, что это и есть та женщина, которая подарила мне жизнь.

Держа под руку тетю Наташу, она двинулась в мою сторону, а я интуитивно прижалась к Артему, ища защиты. Мне не хотелось общаться с матерью.

— Я рядом, что ты паникуешь? — прошептал Артем, посмотрев мне в глаза.

— Я не паникую, — пробубнила и обернулась, снова наткнувшись на взгляд черных глаз.

— Позади нас мужик стоит, так вот… Он на меня пялится, — прошептала я Артему. Брат обернулся, а потом снова перевел взгляд на меня.

— Яна, не думаю, что убийца пришел бы на похороны. Тебе нечего бояться, к тому же следователи нарыли что-то на психолога, завтра должны выдвинуть ей обвинения. Мы всех упрячем за решетку.

Наверное, от всего случившегося у меня развилась паранойя и кажется, что все за мной следят. А может, это потому что Виктор признался, что за мной наблюдают его люди? Я повертела головой по сторонам. Надо признаться, все смотрели на меня. У меня мания преследования…

— Яночка, — прошептала та, что звалась моей матерью. — Прости меня родная, — заплакала женщина, а я замерла, не зная, что сказать. — Доченька, прости, что не смогла уберечь тебя.

— Извините. Не плачьте. Все нормально. Я не держу на вас зла, — протараторила я.

Она посмотрела на меня с болью и сожалением.

— Мне Наташа сказала, что ты потеряла память. Может, это и к лучшему. Незачем помнить таких родителей как мы, — вздохнула она, промокнув слезы платком.

У меня ком встал в горле и душил. Стало жаль эту женщину. Господи! Как она докатилась до такой жизни?

Я не знала, что сказать, чувствовала себя неуютно. Переминалась с ноги на ногу и крепче вцепилась в руку Артема. Моя мать перевела взгляд мне за спину и у нее расширились зрачки от страха. Она побледнела и потеряла сознание. Все бросились к ней, чтобы привести в чувства. Я обернулась, но позади нас уже никого не было. Черноглазый незнакомец исчез, как и стоящие рядом с ним мужчины.

— Галя! Галя! Что случилось? — обеспокоенно протараторила тетя Наташа.

— Мне никогда не расплатиться с долгами, — обреченно прошептала она.

— Все наладится, — подбодрила ее Романова.

Мы отправились на кладбище, простились с моим отцом. Честно признаться, у меня никаких эмоций не было. Пусто внутри. Я никого не знала, поэтому и чувства не появились.

Домой вернулась выжатая, как лимон. Не могла забыть взгляд матери, обреченный, испуганный. Пусть для меня она никто, но все же я была ее дочерью.

— Артем, сможешь выяснить, какие есть долги у моей матери? Я хочу помочь ей, — сказала, на что брат кивнул и пообещал все узнать.

Романова срочно вызвали на работу. Я только успела понять из его слов, что психолог действовала не одна, а со своим братом, который являлся начальником охраны у Зайцева. Чем я могла насолить этим людям, я не знала. Радовало, что Артем теперь их посадит за два убийства. Мне оставалось только дождаться хода расследования, чтобы выяснить, за что меня невзлюбила психолог.

ГЛАВА 19

Через пару дней задержали подозреваемых в убийстве моего отца и Зайцева. Артем заметно повеселел. Как выяснилось, невзлюбила меня Любовь Ивановна Коркина за то, что я отняла у нее Виктора. Она всю жизнь надеялась, что он обратит на нее внимание, делала для него все, что он просил, и была на побегушках у Зайцева. Когда Виктор в прошлом попросил ее стать моим психологом, она не смогла отказать, но ничего не делала для того, чтобы мне помочь.

Любовь Ивановна созналась на допросе, что ни черта мне не помогала, она надеялась, что я сойду с ума и загремлю в психиатрическую клинику, тогда путь к сердцу Виктора стал бы свободен. Эта тётка специально наталкивала меня на мысли о ненависти к Громову, чтобы я его на дух не переносила. Коркина, как одержимая, любила Виктора, а он никого не замечал, кроме меня. Когда я упорхнула к Ивану, Люба вовремя утешила Громова. Он стал с ней спать, чтобы утолить физическую потребность, а она строила планы и верила, что однажды он женится на ней. Не знаю почему, но в прошлом я резко изменила свое поведение и начала общаться с Виктором как с другом. У него вспыхнула надежда, что я все же вернусь к нему, и он послал ко всем чертям Любу, которая стала надоедать упреками. Нет никого страшнее обиженной женщины. Она хотела отомстить мне, но не знала как.

У Любы есть брат Денис. Он полжизни проработал начальником охраны у Зайцева. Как выяснили следователи, Денис вел нелегальный бизнес в обход Константина, часто воровал у начальника деньги или товар. Пока однажды не попал под подозрение. Коркин понимал, что если Зайцев вычислит того, кто обкрадывал его, то казнит на месте. Предстояло действовать очень быстро, либо самому погибать, либо убить начальника, но так, чтобы его дружки не подумали на него. Работая начальником охраны, Денис прекрасно знал слабые и сильные стороны защиты Константина.

Коркину требовалось алиби, и он обратился с просьбой к сестре, поведав ей свой секрет. Люба поняла, что это шанс одним выстрелом избавится от двух врагов. Она рассказала брату о том, что ненавидит меня, что я мешаюсь под ногами, и нет счастья у нее из-за меня. Коркина предложила брату подкинуть нож, который Люба специально стащила из ночного клуба, чтобы когда-нибудь воспользоваться им против меня. А тут такой удачный случай! И с брата подозрения спадут, и меня удастся убрать с дороги. Денис зарезал Зайцева на даче. Имея доступ к камерам, удалил все видео файлы, он же в ночном клубе стер с жесткого диска записи, не догадываясь, что кто-то успел сделать копии.

Люба надеялась, что меня упрячут в тюрьму, а она снова станет опорой для Виктора.

Можно было бы убить меня, но Коркина опасалась, что в таком случае, Громов навсегда закроется от всего мира и никого уже не подпустит к своей душе. Этого Коркина допустить не могла, поэтому мне и сохранили жизнь, хотели всего лишь убрать с дороги. Но не вышло… Никто не ожидал, что я прыгну с моста. Люба наблюдала за мной, видела, что Виктор снова потянулся ко мне, поняла, что без памяти я куда опаснее, ведь ничего о Громове не знала и не испытывала к нему ненависти. Тогда у нее и возник новый план — убить моего отца. Подговорила на это преступление брата. Он долго не соглашался, однако она привела весомый аргумент. Если я буду сидеть в тюрьме, Виктор женится на ней, и тогда семья Коркиных подымется в глазах авторитетных людей, к тому же это бы решило проблемы с долгами. Брат согласился помочь, надеясь, что Люба добьется своей цели, ведь тогда действительно они бы выбились в люди. Зависть и стремление к наживе погубили не одну человеческую душу.

Коркина, оказывается, делала аудиозаписи наших с ней занятий, поэтому с легкостью вырезала нужный ей фрагмент, где я, как ненормальная, орала, что убью всех своих обидчиков, и скинула запись на телефон моего отца, чтобы следователи посчитали это уликой. Люба часто бывала в доме Виктора, и у нее имелся доступ к моим вещам, судя по всему, она нашла мой старый телефон и воспользовалась этим. Не учла Люба, что жизнь — это не кино, и всегда найдутся свидетели. Она допустила несколько оплошностей и попалась. Артема нарыл много компромата на семью Коркиных, поэтому засадить таких людей не составляло труда. Брат мне сказал, что Люба умоляла Виктора помочь ей избежать наказания, но он пригрозил, что убьет ее за все махинации. Ведь Громов искренне надеялся, что она помогала мне, к тому же Константин был его другом и партнером. Одним словом Коркину и ее брата ничто не могло спасти от тюрьмы, Артем об этом очень хорошо позаботился. Люба дала чистосердечное признание, стоило следователям немного надавить. С меня сняли все подозрения, и я стала свободной. Не могла нарадоваться, что жизнь начала налаживаться.

Такое дело я решила отметить, спросив заранее разрешение у Артема. Он согласился, и я принялась за организацию. Выбрала день, когда у всех совпали выходные. Тетя Наташа помогла мне приготовить угощения, дядя Дима бегал за покупками. Я веселилась и кружилась по кухне, танцуя под ритмичную музыку. Тетя Наташа смеялась надо мной. А я ничего не могла с собой поделать. Наконец-то я свободна! Все проблемы позади, я не виновна! Бросила взгляд в сторону и заметила Артема. Он наблюдал за мной, прислонившись плечом к дверному косяку, и улыбался. В его глазах мерцали искорки. Я подскочила к нему, пританцовывая, и провела подушечками пальцев по его щекам, оставив белые полосы от муки. Я ведь замешивала тесто, а руки помыть не успела.

Тетя Наташа хохотнула, заметив боевую раскраску сына. Он не сразу понял, взглянул на себя в зеркало и покачал головой, бросил на меня сердитый взгляд. Я показала ему язык и рассмеялась.

— Тёма, ты как Рембо, — хихикнула я, ощутив легкость на душе.

Будто крылья за спиной расправились. Как же легко и хорошо!

Романов прищурился, сунул руку в пачку с мукой, а потом сжал ладонями мои щеки. Я взвизгнула. У меня все лицо стало белым. Артем отстранился и рассмеялся, да так искренее, что у меня невольно сердце радостно подскочило. Мне нравилось видеть брата в таком хорошем настроении. Я вдруг поймала себя на мысли, что когда Артёму хорошо, то и я счастлива. Тетя Наташа тоже не сдержала улыбку. Смотрела на нас с теплотой. В ее глазах мы, скорее всего, так и остались детьми.

— Яночка, ты как маляр. Устроим костюмированный вечер? — пошутил Артем, а я, глядя на него продолжала зачарованно улыбаться.

Отправилась умываться, а он следом. Мы залили весь пол, потому что я брызнула в Артема водой, а он в отместку подхватил меня на руки, поставил в ванную и включил душ. У меня одежда промокла, впрочем, как и у него. Я визжала, смеялась, впервые мне было так хорошо и радостно, словно с души спали оковы, а тьма отступила, позволив свободно вздохнуть.

Тетя Наташа покачала головой и заявила, что мы неисправимы. Ну что поделать, если нам весело? Не каждый же день один раскрывает преступление и получает похвалу от начальства и премию, а другая обретает свободу и возможность покинуть пределы города. Вот мы и не смогли удержать эмоции, которые бушевали, радость зашкаливала.

Когда к нам в гости пришли Саша, Соня и Ника, Артем стал серьезным и больше не дурачился. У нас в квартире собрались родные и друзья. Мы праздновали, веселились. И я впервые ощутила себя частью этой большой компании. Осознала, что эти люди — моя настоящая семья. Уже не представляла своей жизни без них.

Тетя Наташа и дядя Дима долго у нас не задержались, побыли немного и сбежали домой, сказав, что не хотят мешать молодежи. Соня весь вечер не отставала от Артема, а я из-за этого вновь чувствовала что-то неприятное на душе. Ревность? Не могла объяснить себе, почему испытывала эту разрушающую эмоцию. Когда Соня обнимала Романова, в мое сердце словно попадала пуля. Глядя на Сашу и Нику, которые танцевали посреди комнаты, ни один мой нерв не пошевелился. Снова посмотрела на Романова. Соня что-то шепнула ему на ухо и погладила своей рукой его плечо, а меня накрыла лавина неприятных ощущений. Ревность душила.

Собственное состояние пугало до чертиков. Трясущейся рукой схватила стакан с водой и сделала несколько жадных глотков, надеясь, что это поможет затушить пожар в моей груди.

Ника предложила поиграть в карты на раздевание, и все охотно поддержали эту идею. Я же без особого удовольствия согласилась. Однако вскоре игра нас затянула, и меня немного отпустило.

Девчонки смеялись до слез, когда обыграли парней и оставили их в одних плавках. После выпитого алкоголя, все были навеселе. Я себе позволила лишь один бокал вина, но и этого оказалось достаточно, чтобы немного расслабиться и перестать копаться в своей душе.

Гости танцевали, смеялись, шутили. Поздравляли Артема с раскрытым преступлением, меня с новой жизнью.

— Как удачно все сложилось. С Яны сняли все ограничительные меры, а значит, можем рвануть в Испанию и отдохнуть пару недель, — улыбнулся Артем, притянул меня к себе и поцеловал в висок.

От этого невинного жеста, у меня кровь побежала по венам быстрее, и странный жар распространился по телу. Когда Романов выпустил меня из своих крепких объятий, я невольно испытала разочарование и тоску. Да, что со мной не так?

— Вы что, поедите втроем? — удивилась Соня, бросая взгляды то на Артема, то на Сашу.

— Нет, детка, вчетвером, — усмехнулся Артем и подмигнул ей.

Соня завизжала от восторга и, обхватив руками крепкую шею Романова, повисла на нем. Лихорадочно целовала щеки, губы.

— Спасибо! Спасибо! — тараторила она.

Я выдавила из себя улыбку. Снова затопили неправильные эмоции, с трудом справилась с ними. Решила, что перед поездкой обязательно встречусь с Виктором и заберу у него свою трудовую книжку. Когда вернусь с отдыха, сразу начну работать, и надо что-то решить с жильем. От этих мыслей стало немного лучше, ведь появился четкий план на будущее.

Ближе к полуночи гости разъехались по домам. Я не спеша собрала посуду и отнесла на кухню, Романов мне помог загрузить посудомоечную машину.

Думала о том, какой удивительный организм у Артема. Сколько бы ни выпил этот человек, координация у него вообще не нарушалась. О его нетрезвом состоянии выдавали только глаза. Зрачки расширены, блестят, ну и болтливым он становится в такие моменты. Обычно замкнут, а после спиртного веселился, общался, шутил.

— Мне нельзя пить, — усмехнулся Артем, нарушив тишину. — Я могу сболтнуть лишнего или глупостей натворить. Поэтому вообще не употребляю. Но сегодня хотелось отметить нашу с тобой победу. Вот еще Ваньку засадим и вновь устроим праздник.

Артем уперся руками в столешницу кухонного гарнитура, зажав меня тем самым в плен. У меня в голове был такой шторм, что не описать словами. Стены и потолок казались размытыми, а я будто сидела на карусели и кружилась по кругу. Не понимала, что со мной? Почему близость Романова меня так опьянила? В висках стучало, а дыхание стало тяжелым. Смотрела в глаза Артёма и едва дышала.

Так и стояла, упершись пятой точкой в столешницу. Какого черта происходит? Почему мы не идем спать? Романов хмурился, прожигал меня странным взглядом. Воздух вокруг нас наэлектризовался, стал осязаемым. Веяло чем-то неправильным, запретным и опасным.

Когда его взгляд скользнул по моим губам, я судорожно сглотнула, и меня бросило в жар. Я насторожилась и подобралась. То левым боком случайно прикасалась к его крепким рукам, то правым… Стоп! А почему я вообще нахожусь в плену его рук? Мне кто-нибудь объяснит? У Артема поехала крыша? Может, сумасшествие — это у нас семейное?

— Тёма, ты чего? — выдохнула, облизнув пересохшие от волнения губы.

Взгляд Романова потемнел, сделался хищным, опасным, жестким. Зрачки были расширены на столько, что глаза казались черными, а не голубыми. Я уловила его запах — легкий морской бриз с нотками Лайма, вперемешку с сигаретным дымом и виски. У меня дыхание сбилось. Острая, сладкая боль возникла в сердце, и меня снова обдало жаром. Артём мне ничего не ответил, задышал прерывисто. Резко обхватил мой затылок руками и его мягкие влажные губы смяли мои. Ощутила его несравненный терпкий вкус?

Я застыла от шока, не отвечала на поцелуй. Артёма это, судя по всему, очень разозлило. В глазах горела ярость и дикая, будоражащая страсть. Его губы стали настойчивее. Покусывал, а потом толкнулся языком вглубь моего рта, сжимая пальцами мои волосы на затылке.

Дикий, грубоватый, сумасшедший, бесцеремонный… Кто из нас спятил? Я не знала, как быть. Голова соображала с трудом. Ответить или оттолкнуть? Хотя второе маловероятно, у меня сил не хватило бы сдвинуть с места этого крепкого мужчину.

Боже! Что нас ждет утром? Как мы в глаза будем смотреть друг другу? Но все эти вопросы вылетели из головы, потому что меня захлестнула неведомая ранее лавина. Я решила, что копаться в себе и мучиться угрызениями совести буду утром, а пока поддалась чарам безумия. Зарылась пальчиками в его волосы, нежно погладила затылок, заскользила по крепкой шее, спускаясь к широким плечам. Это не я! Это руки, они жили своей жизнью, разум по-прежнему пребывал в шоке.

Артем прижался ко мне настолько, что я уперлась пятой точкой в столешницу, и она буквально впилась в мое тело. Я ответила на поцелуй очень неуверенно, с опаской. Когда Артем приглушенно зарычал, руками сминая мои ребра и талию, у меня волна дрожи прошла по телу. То ли от страха, то ли от возбуждения. Я не понимала своих эмоций… Мне нравилось это безумство, я желала большего. Осознавала, что творим непоправимое, но остановиться не было сил ни у него, ни у меня.

Поцелуй стал дразнящим, одержимым и даже слегка болезненным, потому что Артем, как зверь, ранил меня зубами, прикусывал то слегка, то с силой. Я задыхалась от нехватки кислорода, сходила с ума от его горячего, тяжелого тела. Боже! Хоть бы утро не наступило! Как теперь жить с ним под одной крышей?

Артем обхватил мои щеки ладонями, разорвал поцелуй, уткнулся своим лбом в мой лоб. Нежно провел подушечками больших пальцев по скулам, по припухшим губам, смотрел мне в глаза, не моргая. Словно пытался проникнуть в глубь моего сознания.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, обжигая мою кожу своим горячим дыханием.

У меня сердце замерло в груди, а потом свалилось в пятки. Что значит любит? Нет, он мне и раньше говорил эту фразу, но не так… Меня до мурашек пробрало.

Я правильно поняла? Любит как мужчина женщину? Ему явно нельзя пить!

Ошарашенно смотрела на Артёма. В моей голове стоял такой грохот, словно там индейцы били в барабаны. И меня будто молнией поразило, пришло четкое осознание. Я ведь тоже его люблю… Очень сильно люблю! Но ведь он мой троюродный брат. Кошмар!

Честно признаться, я его никогда братом не воспринимала. Я же его не помнила… Он для меня был такой же чужой человек, как и все остальные. Я познакомилась с ним в больнице, он мне понравился, но так как мне дали информацию, что это брат, у меня взгляд сместился под другой угол. Я старалась не воспринимать его, как мужчину, напоминала себе о том, что это мой брат, поэтому никогда не размышляла над тем, какая у меня к нему любовь? А любовь-то оказалась неправильная. Вот почему я его ревновала. Все это время я не хотела признаваться себе в тех чувствах, которые испытывала.

Если бы не тот факт, что мы с ним родственники, обратила бы я на Артема внимание именно как на мужчину? Ответ был очевиден. Естественно! Получается одно слово «брат» стало для меня барьером. Выходит, у Артема тоже есть эта преграда в голове. Мне было не понятно, как он ее сломал и когда перестал воспринимать меня как сестру? Что повлияло? А может, в прошлом мы так делали? Уже целовались? Страшно представить… Безумие! А с другой стороны ведь есть троюродные, которые заключают брак… Боже, о чем я вообще думаю? Это неправильно! Мы же родня!

Не дождавшись от меня ответа, Артем отстранился, тяжело вздохнул. Обхватил пальцами свою переносицу и зажмурился. Я воспользовалась свободой и поспешила в свою комнату. По дороге три раза споткнулась. Упала на кровать. Закрыла лицо ладонями и не шевелилась. Губы саднило от его поцелуев. Не хотелось об этом думать, но целовался он просто восхитительно, так, что дух захватывало, и кровь пульсировала. У меня все внутренности стянуло, а дыхание не приходило в норму. Мне казалось, что еще немного и сердце разорвется от переизбытка эмоций. Как теперь жить? Что мне делать с этой любовью?

Меня терзали разные противоречивые чувства, это вымотало окончательно, поэтому не заметила, как провалилась в сон.

Утром чувствовала себя разбитой. Сползла с кровати и, как зомби, поплелась на кухню. Мне казалось, что если не сделаю глоток воды, то умру. Оказавшись на кухне, я впала в ступор. Перед мысленным взором всплыла картина с поцелуем, и я не могла понять, мне это приснилось или же было на самом деле? В жар бросило, осознав, что мы с Артёмом на самом деле целовались. И что теперь делать?

Решила, что нужно просто дождаться Артема. Посмотрю на его реакцию, и уже потом разберемся вместе, как быть. Как обычно приготовила завтрак, сварила кофе, на аромат которого и пришел Романов. Вид у него был помятый. Держась за голову, со стоном сел на стул. Уперся локтями в столешницу и лбом уткнулся в сплетенные пальцы. На меня даже не смотрел.

— Я сейчас умру, — страдальческим тоном заявил Артем.

Я поставила перед ним чашку крепкого кофе. Чуть не разлила, так тряслись руки от волнения.

— Не надо умирать. Поешь, станет лучше, — постаралась ответить будничным тоном.

— Больше в жизни к спиртному не притронусь… Забыл уже, что утром приходит расплата. Боже! Как же голова раскалывается, все как в тумане, не понимаю, что было сном, а что реальностью… Докатился. Не помню, как мы гостей проводили… Я хоть помог тебе со стола убрать?

Меня накрыл истерический хохот. Артем поморщился от громкого звука, потер виски.

— Ничего смешного, — пробурчал он. — Тяжело ориентироваться, когда в голове кусками не хватает нескольких промежутков времени. Вот почему я спал, сидя на балконе? Как я там вообще оказался? Прошел мимо удобной кровати? Однозначно, мне нельзя пить.

— Добро пожаловать в «мой мир». Ты хотя бы крупицы вспомнить не можешь, а я целую жизни, теперь понимаешь, каково мне? — вскинув брови, вопросительно посмотрела на него.

— Ужас… Да теперь я могу себе представить, как ты живешь, — прошептал он, задумчиво смотря перед собой, перевел взгляд на часы. — Дьявол! Я на работу опаздываю.

Выпил кофе и пошел собираться, а я приступила к мытью посуды. Это утро ничем не отличалось от предыдущих, а значит… Он не помнил поцелуй или считал это сном. С одной стороны меня это огорчило, а с другой невероятно обрадовало. Так будет для нас лучше. Сердце болезненно сжалось, а разум протестовал, но я быстро взяла себя в руки. Мне не хотелось потерять Артёма, а я его наверняка лишусь, если он узнает о моей любви.

Проводила Артема на работу и осталась дома одна. Помыла полы и навела в квартире порядок. Позвонила Саше и, узнав, что он после работы сможет заехать за мной, побежала собираться. Мне хотелось как можно скорее забрать трудовую книжку у Виктора и познакомиться с новым коллективом и начальством. Громов, конечно, потрясающий мужчина, но мне хотелось держаться от него подальше, чтобы точно не возникло никаких соблазнов. В новой жизни я привыкла доверять Артему, а раз он ненавидел Виктора, то, значит, на это были причины.

Саша заехал за мной в пять вечера. Мы вместе отправились в автосервис Громова. Я немного нервничала. Щелкала костяшками на пальцах, искусала губу. Заметив, мое состояние, Саша протянул руку и сжал мою ладонь.

— Ты что так переживаешь? Тебе нечего опасаться, я от тебя ни на шаг не отойду, — пообещал Демидов, и я выдохнула.

— Я просто боюсь Виктора, он слишком хорошо меня знает. И это очень пугает, — призналась, отвела смущенно взгляд в сторону.

— Вот поэтому я пойду с тобой, — уверено ответил Саша. — Я знаю, что этот мужик не умеет проигрывать, поэтому одну тебя к нему не пущу.

— Спасибо, — искренне поблагодарила.

Мы подъехали к автосервису и вышли из машины. Я взяла под руку Сашу, и мы вошли внутрь. Машины подвешены под потолком. Стук, грохот и шум от болтовни мастеров эхом разносились по пространству. Мужчины ковырялись в двигателях. Воздух был пропитан бензином и машинным маслом. Цокая каблуками по бетонному полу, я с интересом осматривала мастерскую. Где находился кабинет Громова, понятия не имела.

— Янка, привет! — услышала я незнакомый голос и обернулась.

Оторвавшись от движка, вытирая тряпкой руки, на меня смотрел мужчина и улыбался.

— Ты куда пропала?

Я нахмурилась. Понятия не имела кто этот человек. Другие мастера смотрели на меня с интересом, кто подмигнул, кто помахал рукой. По их взглядам поняла, что они меня знали.

— А где кабинет Громова? — поинтересовалась я, игнорируя вопросы.

Незнакомец прищурился, сканируя меня взглядом.

— Так значит, это не слухи… Ты действительно лишилась памяти? — с досадой проговорил он.

— Да, это правда, — сухо бросила я. — Так покажете, где кабинет?

— Конечно, пойдем за мной, — кивнул мужчина, и мы с Сашей поспешили за ним.

За мастерской располагался отдельный блок, где и находилась бухгалтерия и кабинет директора. Я поблагодарила незнакомца и подошла к двери директора. Секретаря на месте не оказалось. Постучала два раза и распахнула дверь. Меня словно парализовало. Смотрела то на Виктора, то на черноглазого мужчину, того самого, который был на похоронах отца. Что он делал у Громова? У меня сердце забилось быстрее, ударяясь о ребра, дыхание стало прерывистым, ладони вспотели. Незнакомец меня пугал до чертиков. Его аура была гораздо тяжелее, чем у Виктора. Казалось, что на меня смотрел сатана. В черных глазах отражалось что-то опасное, холодное, отталкивающее, но в то же время было в этом мужчине что-то такое знакомое, едва уловимое. Может, я его знала в прошлой жизни? На вид ему около шестидесяти лет, однако, сохранил обаяние, присущее хищникам. Наверняка, на него до сих пор западали женщины, попадая в ловко расставленные сети паука. Инстинкты вопили об опасности. Незнакомец смотрел на меня с интересом, изучающе. Потер подбородок, прищурился, а у меня от этого взгляда мурашки поползли по спине. Такой расчленит, закопает в лесу и глазом не моргнет. Меня посетила страшная мысль… А вдруг отец успел продать меня этому дьяволу? Он же грозился, что его дружки увезут меня так далеко, что никто не найдет… Я отогнала от себя эти бредовые мысли, которые все равно норовили залезть в голову.

— Я занят, подожди за дверью, — услышала напряженный голос Виктора, кивнула и поспешила захлопнуть дверь.

Приложила руки к груди. Меня трясло от страха. Не понимала, почему незнакомец вызвал такую реакцию.

— Ты дрожишь, — прошептал Саша и прижал меня к себе. — Что случилось?

— Там, в кабинете, мужчина… Он был на похоронах… Я его боюсь, — призналась, стуча зубами, а Саша напрягся.

Я ему рассказала о том, как моя мама упала в обморок, увидев этого мужчину, о том, что у нее какой-то большой долг.

— Мы с Тёмычем тебя в обиду не дадим, так что не бойся. Никому не позволим причинить тебе вред, — успокоил меня Демидов.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился незнакомец. Бросил на меня тяжелый взгляд, а я поежилась. Меня обволокла его энергетика и темное обаяние. Сатана! Другого определения я дать не могла.

— До свидания, Яна, — услышала я его хриплый голос, который пробрал до костей.

Я судорожно сглотнула, смотря на незнакомца с паникой. До свидания? Что это значит? Он в курсе, как меня зовут? У меня создалось впечатление, что мужчина знал наверняка о нашей скорой встрече, и подозревала, что произойдет она без моего согласия. Виктор удивленно покосился то на меня, то на мужчину, нахмурился и в его взгляде отразился страх. Чудно! Если Виктор боится дьявола, то у меня вообще нет никаких шансов против него.

Незнакомец ушел, не оглядываясь, а мы с Сашей вошли в кабинет к Громову. Виктор сел за стол и задумчиво постучал пальцами по столешнице, а потом бросил на меня тревожный взгляд.

— Ты знакома с Чертковым? — поинтересовался Громов, а я вопросительно посмотрела на него.

— С кем? — переспросила.

— Только что от меня вышел Чертков Сергей Иванович. Откуда ты его знаешь? — уточнил Виктор.

В его глазах сквозило беспокойство и настороженность. Я поерзала на стуле, переплетая пальцы.

— Я понятия не имею кто это! Он был на похоронах моего отца. А ты его знаешь? Кто он? — протараторила я.

— Двадцать семь лет назад этот человек помог моему брату наладить бизнес, все, что имеем мы с Иваном — благодаря Черткову. Брат так и не успел вернуть долг этому человеку, так как Сергея Ивановича посадили на двадцать шесть лет. Год назад он вышел из тюрьмы и теперь собирает со всех долги. Он очень опасный тип. Я тебе рассказывал, что мою семью убили конкуренты, только мы с Ваньком остались. Так вот Чертков тогда со своими ребятами устроили разборки. Он застрелил пятнадцать человек. В то время его все боялись. У него везде были свои люди. Взятки, наркотики, убийства… Он получал деньги от других бизнесменов за охрану. Все знали, что если Черт — так его называли между собой, взял кого-то под свое крыло, то этот человек неприкосновенен. Он, как лев, боролся за территорию. Перешел дорогу кому-то из власти, ну его и упрятали за решетку. Однако авторитет он свой не потерял. Полиция оставила его ни с чем, все конфисковали. Поэтому сейчас Сергей Иванович навещает всех своих должников и требует процент. В противном случае — найдут в канаве. Ему убить кого-то — как палец о палец ударить. Почти год Черт не объявлялся, только ходили слухи, что скоро начнет собирать дань. Высиживал, ждал момента, собирал своих соратников. Если он был на похоронах твоего отца… Значит, твоя семья у него в должниках. Если ему нечего будет взять с твоей матери… Он явится к тебе… Яна, ты в опасности, — выдохнул Громов.

Саша побледнел и посмотрел на меня.

— Что значит, явится к ней? — насторожился Демидов. — Только пусть посмеет… И снова окажется за решеткой до конца своих дней.

— Этого человека боюсь даже я, — признался Виктор. — Если он снова окажется за решеткой, ему не составит труда сказать: «фас» своим верным псам. Он четко дал мне понять, что намерен в кротчайшие сроки собрать со всех долги. Хочет остаток жизни провести, наслаждаясь на берегу какого-нибудь моря. Ему не нужна власть, за территорию он не борется, во главе мафии стоять не намерен. Ему просто нужны средства, чтобы с шиком провести оставшиеся года. Ему терять нечего, поэтому он опасен. Поговаривают, что даже в тюрьме он лишил жизни нескольких заключенных. Я не знаю, какой долг на родителях Яны, но Черт явится за своим, в этом даже не сомневайтесь.

— И что делать? — пропищала я. Во рту пересохло от волнения.

— Выяснишь сумму долга, сразу позвонишь мне. Я постараюсь помочь, если не хватит средств, будем думать, как вернуть ему всю суму. Сергей Иванович как назло сроки устанавливает минимальные, — вздохнув, проговорил Виктор.

— Да что же это за напасть такая? — воскликнула я. — Почему должна расплачиваться за родителей, которых не знаю? — с возмущением проговорила, сжав кулаки.

— Яночка. Ты рождена на темной стороне. Твой отец увяз в этом, у тебя нормального детства не было, потому что люди, с которыми ты росла, не порядочные граждане. Я пытался дать тебе лучшее в этой жизни, но сторону ты из-за этого не сменила. Особенность тьмы заключается в том, что она рано или поздно заставляет платить по счетам.

— А если она откажется гасить долг? — насторожился Саша. — Или не успеет собрать нужную сумму к сроку, то, что тогда?

— А ты голову включи, Демидов, — зарычал Виктор. — Посмотри на Яну. Она же, как цветок. Прекрасная, юная… Не получит наличные, возьмет натурой.

Меня затошнило, краска отлила от щек, а сердце ушло в пятки. Господи! Меня заберут в рабство из-за отца-алкаша?

— Яна, не слушай его. Это бред. Артем не допустит этого. Он весь отдел поставит на уши, — уверено заявил Саша.

— Да? — скептически переспросил Громов. — Демидов, не будь наивным. Подумай. У нашего закона есть отличные бойцы, оружие, однако это не мешает террористам взрывать то дома, то вокзалы, то общественный транспорт. Потому что нельзя предугадать, когда нанесет свой удар враг. Это уже по горячим следам ловят виновника, но ведь жертв это уже не воскресит. Задумайся над моими словами. Чертков может явиться за Яной не сразу, а лет через пять, когда никто ожидать этого не будет. Романов не сможет всю жизнь держать рядом с ней охрану.

Меня затошнило, и липкий страх окутал душу. Только этого не хватало.

— И что предлагаешь? — задумчиво проговорил Саша.

— Быть на чеку, не спорить с Чертковым, дать ему понять, что он получит свою долю. Главное его не злить. Яну не оставляйте одну… Я помогу, уже говорил…

— Ладно, разберемся. Спасибо, что предупредил. Мы за трудовой книжкой заехали, — напомнил Саша.

Я же пребывала в шоковом состоянии. Не успела расслабиться, как на пятки новые враги стали наступать. Что за жизнь?

Виктор взял телефон в руки и позвонил, попросил секретаря принести документы. Я заметила, с какой тоской и любовью на меня смотрел этот мужчина, и стало не по себе. Секретарь вошла в кабинет, принесла документы и деньги. Как оказалось, в бухгалтерии сделали перерасчет и выплатили мне небольшую сумму.

— Я могу с Яной поговорить пять минут наедине? — обратился Громов к Демидову.

Саша нахмурился и покосился на меня, пытаясь понять, хочу ли я этого.

— Если Яна не против, — ответил Демидов, а я кивнула. — Хорошо, ровно пять минут. Яна, если что, я за дверью.

Когда Саша вышел из кабинета, Виктор ослабил галстук, не сводя с меня пронзительного взгляда.

— Яна, я люблю тебя всей душой. А теперь сердце не на месте из-за Черткова. Пообещай мне, что если тебе будет грозить опасность, ты не откажешься от моей помощи. Не надейся на Артема, он на стороне закона, а порой эти самые рамки будут его, словно на цепи, держать, ничего сделать не сможет. Есть один выход — уехать из города. У меня имеются средства, я смогу спрятать тебя так, что никто не найдет. Да, Сергей Иванович опасен, но не всесилен. Я знаю, какая территория ему не подвластна, туда и переедешь. Пообещай, Яна, что сразу придешь ко мне! А то, я теперь в курсе, что стоит тебе запаниковать и подойти к краю бездны, как ты выбираешь отчаянные меры. Не хочу, чтобы ты снова навредила себе.

— Почему ты мне помогаешь? Витя… Я же не ответила тебе взаимностью, и мы не будем вместе… Зачем тебе все это? К чему тратить свое время и деньги на меня? Честно признаться для меня что ты, что Чертков… Разницы никакой нет. Вы оба опасные люди, добивающиеся своей цели любыми способами. Почему я должна довериться тебе? По сути, ты такой же лев, как и этот, Сергей Иванович, — спокойно проговорила я.

Виктор улыбнулся очень искренне, посмотрел на меня с обожанием и покачал головой.

— Ты во всем права, Яночка. Разница между нами лишь в том, что я «свой лев», а он чужой. Я люблю тебя, поэтому и готов на все, а ему все равно, кто ты. Вот в чем разница. Я тебя никогда не трону, а он загрызет и не подавится. Выпутаться из темной стороны очень сложно, Яночка. Одного желания мало. Я каждый день мечтал забрать тебя и уехать подальше от всех, куда-нибудь на необитаемый остров, чтобы огородить от опасностей. Однако всегда понимал, что спокойно жить нам не дали бы. Пришли бы по наши души. Если увяз в трясине — неминуемо уйдешь на дно. Я люблю тебя, Яна, когда же ты это поймешь? Я уже давно смирился, что ты не будешь мне принадлежать, но одно дело подсматривать за тобой и видеть, как ты улыбаешься и светишься от счастья, и совсем другое — осознавать, что кто-то может причинить тебе боль. К тому же надежда — такая штука, которая не угасает — заявил Громов, подмигнув мне.

У меня щеки вспыхнули, я отвела взгляд в сторону. Ладони вспотели, а дыхание сбилось. В присутствии Виктора я чувствовала себя добычей, от этого становилось неуютно. Однако вопреки всему я верила этому человеку, на уровне интуиции знала, что он говорил правду. Если ему придется биться с другим львом, он сделает это, не задумываясь о себе. Прочла в глазах Громова решимость защитить меня любой ценой. Иногда люди говорят такую фразу: «оказался не в том месте и не в то время». Очень хорошо подходило это к моей ситуации, только немного звучало иначе: «родилась и общалась не с теми людьми». Обиднее всего то, что я никакого отношения не имела к темной стороне, не нарушала закон, моя вина лишь в том, что родилась у гнилых людей, выросла, окруженная бандитами, а теперь к ним пришла расплата, а меня тащило на дно за компанию.

— Спасибо за все, Витя. Я поняла. Обещаю, что в случае опасности, обращусь к тебе за помощью, — вздохнув, ответила я.

— Маленькая, я не сомневался, что ты у меня умничка и все поймешь с первого раза, — улыбнулся Громов, а у меня от его обращения мурашки поползли по телу.

«Маленькая» — было так знакомо и в то же время, что-то ускользало от меня. Тяжело без памяти, ох как тяжело…

— Иди, Яночка, а то Демидов, скорее всего, уже стал нервничать.

Я смущенно улыбнулась и вышла из кабинета, ощущая на спине тяжелый взгляд Виктора. Саша расхаживал по приемной. Заметив меня, облегченно выдохнул.

— Все нормально? — обеспокоенно спросил он, а я кивнула.

— Заедем в кафе? Что-то мороженого хочется, — предложила я, сменив тему.

Мы с Сашей посидели в кафетерии, прогулялись по вечернему парку, а потом вернулись домой. Когда все рассказали Артему, он побледнел и минут двадцать ругался матом, хватался за голову. Позвонил в отдел и получил информацию на Черткова, после чего выкурил три сигареты подряд.

— Вот почему я не удивлен, что этот убийца явится к Яне? У тебя талант притягивать нечисть к себе, — злился Артем, измеряя комнату шагами. — Я завтра же отправлю маму к тете Гале, пусть выяснит, сколько твой отец задолжал Черткову. Вернем этот долг. Не думаю, что он потребует не подъемную сумму. Я бы засадил его за вымогательство, да вот Громов прав, такой отомстит и ударит по больному. Прошлый майор как раз таким вот образом и лишился семьи, я так рисковать не хочу.

— Я тоже обдумывал этот вариант. Если что скинемся и погасим задолженность, — согласился Саша.

Я тяжело вздохнула, и слезы собрались в глазах.

Артем заметил, как у меня предательски заблестели глаза.

— Ян, ты чего? Прекрати, — вроде серьезно сказал, а я уловила ласковые нотки. Притянул меня к себе и крепко обнял. — Не переживай. На следующей неделе махнем в Испанию, пошлем всех к чертям и отдохнем. Вернемся и посмотрим, как судьба сложится, может, раньше времени паникуем. Чертков тоже не дурак, полжизни в тюрьме провел, он будет осторожничать, чтобы снова не загреметь, и мы всегда будем начеку. Так что не раскисай. Я наизнанку вывернусь, но тебя в обиду не дам. Поняла?

Я замотала головой, прижавшись щекой к груди Артема, слушала, как раскатисто билось его сердце. Уловила запах легкого морского бриза с нотками Лайма. Артем сложил руки у меня за спиной, а меня словно током шарахнуло. Снова в памяти всплыли его прикосновения и поцелуй. Обдало жаром, внизу живота образовалась тяжесть. Я судорожно сглотнула. Если бы он только знал, как сильно я его люблю! Испугалась своих мыслей. Нет! Он об этом никогда не узнает, нельзя! Не переживу, если потеряю Романова. Как-нибудь справлюсь со своей странной любовью.

Я отстранилась от Артема, и предложила мужчинам поужинать. Они уплетали мои кулинарные шедевры, а я смотрела то на Артема, то на Сашу и поняла, что эти мужчины мне дороги, каждый по-своему. Надеялась, что предстоящий отдых позволит мне навести порядок в мыслях. Смена обстановки мне должна пойти на пользу.

ГЛАВА 20

Пролетали дни, но ничего не происходило. Чертков так и не появился. Я очень надеялась, что он не потребует с меня долг родителей. Этот человек видел, в каком плачевном состоянии находилась моя родная мать, наверняка, понял, что у нее нечего взять. Этот страшный мужчина волновал меня не так сильно, как поездка в Испанию. С одной стороны безумно хотелось сменить обстановку и полюбоваться заграничными пейзажами,а с другой стороны — захлестывали противоречивые эмоции.

Смогу ли я спокойно смотреть на то, как Артём налаживает свою жизнь с Соней? Не умру ли от ревности? Тот наш поцелуй не давал мне покоя. Я постоянно думала о Романове, вспоминала его объятия, прикосновения сильных рук и сходила с ума от желания вновь прикоснуться к нему. Собственные мысли пугали, накатывал стыд. Прекрасно понимала, что мне нельзя любить этого мужчину, но как выкинуть Артёма из головы? Как избавиться от чувств? Эта странная и неправильная любовь отравляла меня. И я ни с кем не могла поделиться своей бедой, потому что опасалась, что иначе Романов все узнает. Мне этого не хотелось. Он не помнил о нашем поцелуе, а я делала вид, что все отлично. Как долго смогу притворяться? Ответа не знала. Однако решила, что после поездки не стоит затягивать с переездом. Может, если будем видеться редко, то и чувства остынут к этому человеку?

Чтобы как-то отвлечься от душевных терзаний, позвонила Соне и позвала ее на прогулку. Маслова обрадовалась, но вместо прогулки, предложила пройтись по магазинам и купить новые вещи для поездки.

Мы выбрали разные купальники, платья, пляжные сумки. Смеялись, шутили, делая примерки.

— Как у вас с Артёмом? — поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на боль в сердце.

Соня вмиг помрачнела.

— В последнее время у меня такое ощущение, что он вечно летает в облаках. У нас давно ничего не было. Артем перестал у меня ночевать с тех пор, как мы отпраздновали раскрытие его дела. Вообще я знала, что он еще не отпустил прошлое, что ему это сложно, но все равно рискнула во второй раз окунуться в эти отношения. Теперь понимаю, что наступила на одни и те же грабли. Посмотрю, как мы проведем отпуск в Испании. Если Артем так и будет держаться холодно, то предложу ему остаться друзьями. У меня есть на примете молодой человек, который прохода не дает и постоянно на свидание зовет. Если Артем не сдвинется с мертвой точки, я отвечу взаимностью Олежику. Годы идут, мне надо уже определяться, не хочу остаться в девках. О семье пора думать и о детях.

— Я тоже заметила, что в последнее время он стал какой-то мрачный и задумчивый. Возможно, очередные проблемы на работе, — предположила, пожав плечами.

— У него такая работа, что там всегда полная жо… одни проблемы, короче, — небрежно махнула рукой Соня. — Пойду, примерю вот это платье, — сменила она тему.

— Я отлучусь на пару минут. Схожу в туалет и вернусь к тебе, — предупредила подругу.

— Хорошо, — кивнула мне Маслова и скрылась в примерочной.

Когда вышла из туалета и направилась к отделу, где оставила Соню, путь мне преградил Виктор. Я вздрогнула от неожиданности. Громов смотрел на меня хищно и улыбался. Сложил руки в карманы брюк. Выглядел шикарно, стильно. Снова поймала себя на мысли, почему этот серьезный мужчина полюбил именно меня? Что во мне такого? А потом пришло осознание того, что он, скорее всего, как и я, просто не мог приказать сердцу. Я же тоже не должна любить Артёма, но в последнее время только о нем и думала. Видимо, у Виктора такая же беда — не мог выкинуть меня из своей головы.

— Витя? — удивилась я. — А ты что тут делаешь?

— Тебе честно или солгать? — заявил он, а я нервно хихикнула.

— Следил, да? — догадалась, покачав головой.

— Самую малость, — признался он, пожирая меня взглядом.

— Зачем? — сорвался вопрос с языка.

— Ты говорила, что поедешь в Испанию, я хотел сделать тебе небольшой подарок, — пожал он плечами.

Достал из кармана пиджака конверт и протянул мне. Я удивленно захлопала ресницами и заглянула внутрь. Там была приличная сумма денег.

— Что это? — выдохнула, растерянно посмотрев на Виктора.

— Это тебе на карманные расходы. Можешь использовать по своему усмотрению. Ты не работаешь, вот подумал, что тебе понадобятся деньги, — беззаботно ответил он.

— Витя, я не могу принять, — смущено ответила, протянув конверт обратно, но Громов не взял.

— Яна, прекрати. Я же от чистого сердца, — зарычал он, оскалившись.

Взгляд стал жесткий, а на скулах заходили желваки. Мне стало не по себе. Этот мужчина снова вызвал во мне противоречивые эмоции. Он пугал меня, и в тоже время чувствовала к нему симпатию. Как такое вообще возможно?

— Что я буду должна взамен? — насторожилась.

Виктор посмотрел на меня так, будто решал: придушить меня сейчас или чуть позже. Его дыхание стало тяжелым, рваным.

— Почему помощь Романова и Демидова ты принимаешь, а мою нет? В чем разница между мной и ими? — с раздражением спросил Громов.

В его глазах опасный блеск отразился. Воздух вокруг нас ощутимо накалился.

— Спасибо, но не стоило, — искренне ответила я, убрав конверт в сумочку.

Разгладила невидимые складки на своем платье, а потом посмотрела в искрящиеся от радости глаза Виктора.

— Я обязательно привезу тебе магнитик из Испании, — пообещала, а Громов не сдержал улыбку, покачал головой и посмотрел на меня с обожанием.

— Буду ждать. Хорошего тебе отдыха. В прошлом мы с тобой там отлично провели время, жаль, что ты этого не помнишь, — с грустью проговорил он и тяжело вздохнул.

У меня рот открылся от удивления. Я была в Испании с ним?

Осторожно положила свою ладонь на плечо Виктора, посмотрела в его глаза и искренне выдохнула:

— Прости за то, что не помню тебя, прости за боль, которую причиняю.

Громов заметно растерялся от моих слов. Накрыл мою руку своей горячей ладонью, и осторожно сжал пальцы.

— Маленькая, тебе не за что просить прощение. Это я виноват перед тобой, — ответил он, отстранился и ушел, не оглядываясь.

Я смотрела ему вслед, и не моргала. Мне было искренне жаль Виктора, потому что понимала, как это сложно любить безответно.

Вернувшись к Соне, поймала на себе ее обеспокоенный взгляд.

— Все нормально? А то я уже собиралась отправляться на твои поиски, — призналась подруга.

— Да, все хорошо, — кивнула и обернулась.

Кожей чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но так и увидела никого подозрительного.

Погуляв еще немного, мы с Соней отправились по домам.

Артем был на сутках, а компанию мне, как обычно, составила тетя Наташа. Мы с ней включили сериал. Я отвлекала ее от просмотра, демонстрируя свои обновки, потом села на диван рядом с ней. Она обняла меня, как родную дочь, а я чувствовала умиротворение.

— Вчера я была в гостях у твоей матери, — ошарашила меня Романова. — Надо признаться, она очень изменилась. Привела себя в порядок, немного посвежела. Так конечно нельзя говорить, но смерть Андрея пошла ей на пользу. Может, без него начнет новую жизнь, а то была помешана на любви к нему, — вздохнула тетя Наташа и нежно погладила меня по голове.

— Она не сказала, какой у нее долг Черткову? — поинтересовалась я.

— Твой отец занял у него очень приличную сумму. Галя сказала, что если Сергей Иванович не простит ей долг, она продаст квартиру, чтобы погасить то, что задолжал муж. Оказывается, она тоже должница Чёрта, но в чем именно ее долг — умолчала. Уверила, что тебе нечего бояться, она сама разберется с этим человеком. Хочет, чтобы твоя жизнь наладилась. Она чувствует себя виноватой в том, что не уберегла тебя, не защитила, — тяжело вздохнув, сказала тетя Наташа. — Галя мечтает, что однажды ты простишь ее, и вы будете общаться, но не особо на это надеется.

— Я не держу на нее зла. Просто она для меня чужая, я ее не знаю… — пожала плечами. — Обязательно как-нибудь загляну к ней в гости.

Мы посмотрели телевизор и отправились спать.

Утром занялась тем, что собирала вещи для поездки. Хотелось заранее подготовиться, чтобы ничего не забыть. Артем вернулся с работы ближе к обеду и сразу отправился спать, а я ушла на кухню готовить. У брата аппетит был зверский, поэтому старалась приготовить как можно больше мясных блюд.

Отдохнув, Артём пришел ко мне на кухню, молча поужинал. В последнее время меня настораживало его поведение. Он замкнулся в себе и был молчаливый, отвечал сухо и постоянно избегал моего взгляда.

— Тёма, у тебя все в порядке? — не выдержала я, села рядом с ним.

Хотелось обнять его, но не решилась. Сердце пропускало удары, а по венам расползался жар. Я старалась не обращать внимания на странную реакцию своего тела. Романов мельком взглянул на меня, а я чуть не утонула в его голубых глазах.

— Да, почему ты спрашиваешь? — проговорил без эмоций и сделал глоток кофе.

— Мне показалось, что тебя что-то тревожит, вот и поинтересовалась, — пожала плечами.

— Не бери в голову, все нормально, — махнул он небрежно рукой.

Я не стала выпытывать и надоедать. Чувствовала, что Артём возвел вокруг себя непробиваемую стену, закрылся от меня. Может, такое и раньше с ним случалось? Интуиция подсказывала, что лучше не давить на Романова, и я прислушалась к своим внутренним ощущениям.

Незаметно пролетели дни. Артем пошел в отпуск, к поездке все были готовы. Брат удивленно посмотрел на мой чемодан и часто заморгал.

— Что-то не так? — насторожилась я, пытаясь понять его реакцию.

— Просто удивлен. Раньше у тебя как минимум было два и ручная кладь, а сейчас только один…

— Взяла только самое необходимое, — хмыкнула, а Артем звонко рассмеялся, впервые за несколько недель.

Романову шла улыбка, жаль появлялась она редко.

— Раньше ты говорила точно так же про два чемодана, — усмехнулся он. — Ладно, поехали в аэропорт, а то нам еще по пути надо забрать Санька и Соню.

Артем подхватил чемоданы, и мы вышли на улицу. Он погрузил все в багажник, а я устроилась на переднем сиденье. Брат сел за руль, и мы отправились сначала за Соней.

— Тёма, я тут подумала, ты не будешь против, если я заведу котёнка? Уже нашла объявление в интернете, где предлагают пушистиков.

Артем оторвался от дороги и внимательно посмотрел на меня.

— Ну что опять? — с раздражением спросила, потому что порядком надоел этот взгляд, словно я марсианка.

— Котенка? — переспросил он. — Хочешь, чтобы у нас дома жила кошка?

— Да, хочется мне, чтобы в доме живность была. Ты против? У тебя аллергия на котов? — засыпала я его вопросами.

— Нет, я не против, просто меня удивил твой выбор. Ты собак предпочитала. Поэтому в прошлом тебе Виктор подарил щенка. Опередил он меня тогда с подарком, я тоже хотел тебе собаку купить. Кошек ты на дух не переносила, говорила, что они блохастые, неблагодарные твари, гуляющие сами по себе, а собака, мол, преданная и становится другом для человека, — заявил Артем, а у меня открылся рот от удивления.

— Тёма, когда ты поймешь, что та Яна исчезла? Ее больше нет, теперь здесь я, — обиженно пробубнила.

Теперь всю жизнь люди будут сравнивать мою версию «До» и «После»? Меня это уже раздражало.

— Такой ты мне нравишься больше, — серьезно сказал Артем, а у меня сердце сначала подпрыгнуло, а потом свалилось куда-то вниз.

Невольно к моим щекам прилила краска.

— Я тут подумала… Может, мне стоит съехать? Чтобы не мешать тебе… Строить отношения с девушками. Да и мне пора найти себе парня, чтобы создать свою семью, — проговорила без эмоций, рассматривая свои переплетенные пальцы.

Прекрасно понимала, что ни на каких других мужчин внимания обращать не смогу, потому что сердце и мысли заняты Романовым. Однако надеялась, что однажды встретится парень, который поможет мне забыть Артёма.

Романов резко затормозил посреди дороги. Разъяренные водители сигналили и выкрикивали ругательства. Брат включил аварийный сигнал и смотрел на меня, не моргая.

— Не смей, я тебя не отпущу, — ледяным тоном сказал он, отчего у меня мурашки прошлись по позвоночнику.

— Почему? — возмутилась я. Вообще, на языке крутился другой вопрос: «Что за странная реакция?»

— Потому, — заявил Артем, с шумом втянул в себя воздух, схватил пачку сигарет и закурил. Откинулся на спинку сиденья и зажмурился, выпуская дым из легких.

— Не задавай лишних вопросов. Живи у меня и никуда не уезжай, — устало проговорил он. — Если тебе надоела моя компания, и ты хочешь побыть одна, тогда съеду я, уже об этом тебе говорил.

Оставшуюся часть пути ехали молча. Когда подъехали к дому Сони, я пересела на заднее сиденье, освободив ей место впереди. Наблюдала за братом. Он поцеловал Маслову в щеку, взял из ее рук чемодан и загрузил в багажник. Артем был темнее грозовой тучи, замкнулся в себе. Спустя некоторое время он пришел в себя, общался с Соней, отвечал на ее вопросы, шутил, а на меня бросал тяжелые взгляды в зеркало заднего вида. Мы заехали за Сашей. Увидев его, я расплылась в улыбке. Демидов ловко запрыгнул на заднее сиденье, устроился рядом со мной.

Мы доехали до аэропорта и сели в самолет. Меня трясло от страха. С моим-то везением по жизни… Все заняли свои места. Я делала глубокий вдох и выдох, чтобы угомонить колотящееся сердце. Ладони вспотели, я нервничала и ерзала на месте. Саша сжал мою руку.

— Яна, все будет хорошо, — пообещал он мне, успокаивая мягким тембром голоса.

Я попыталась отогнать от себя дурное предчувствие. Перевела взгляд на Соню и Артема, они о чем-то шушукались и выглядели расслабленными. Похоже, только мне было страшно летать. Как в тумане прошел взлет и посадка. Остановились мы в Барселоне в одном из роскошных отелей, расположенных буквально в пятидесяти метрах от лазурных волн. Здание напоминало своей архитектурой белеющий парус. Интерьер отеля показался мне сказочным, начиная с вестибюля и заканчивая номерами, каждый из которых отличался своей индивидуальностью в оформлении. Артем заранее заказал номер, в котором было четыре спальни, объединенные гостиной.

С первых минут я ощутила комфорт и гостеприимство этого места. Мягкие диваны, милые столики, красивые кресла, большие кровати. Я подошла к панорамным окнам и ахнула от восторга. Рассматривала окрестные красоты Барселоны и морские дали. Зрелище будоражило кровь, завораживало душу. Мне хотелось визжать от восторга, прыгать и хлопать в ладоши. Стены, потолки, мебель — все оформлено в стиле хай-тек. На территории отеля располагался бассейн, фитнес центр, ночной клуб, два ресторана. Из отеля можно сразу попасть на пляж, оборудованный зонтиками и лежаками.

Вошла в комнату и с разбегу прыгнула на кровать. Лежала в позе звезды и улыбалась. Я была счастлива, свободна и красота этого места вызвала восторг в моей душе. Разобрав вещи, мы спустились к обеду, который подавали в ресторане на нижнем этаже. А после отправились в городской парк «Цитадель». Я с открытым ртом рассматривала все вокруг, восхищаясь фонтанами, замком Трех Драконов и местной триумфальной аркой. Потом отправились на набережную Барселоны и прогулялись по пальмовой аллее, где я полчаса рассматривала памятник Христофору Колумбу. Мы с Соней уговорили Артема и Сашу зайти в океанариум. Его размеры потрясли меня до глубины души. Боже! Сколько всего удивительного и красивого в мире! Я мысленно поблагодарила Бога за то, что он позволил мне жить и не забрал к себе, что дал возможность наслаждаться жизнью.

В отель мы вернулись к ужину, уставшие, но довольные. Когда я спросила у Артема, почему он выбрал такой номер в отеле, он ответил, что других подходящих не было. А у меня закралась мысль, что он специально взял номер с отдельными спальнями.

На следующий день мы отправились в замок Монжуик, откуда открывался потрясающий вид на город. Меня поразили фонтаны, которые располагались на горе. Со всех сторон площади звучали изящные музыкальные мотивы, под которые многочисленные струи воды исполняли свой завораживающий танец. Мы с Соней пищали от восторга, не в силах сдержать эмоции. Саша и Артем улыбались, глядя на нас. Мы фотографировались буквально на каждом шагу. Мне казалось, стоит расправить руки и оттолкнуться от земли, и я взлечу.

Вечером отправились в ночной клуб. Саша и Артём заказали себе спиртное, а мы Соней решили взять только сок.

— Потанцуем? — предложил Артем Соне, а она наморщила нос.

— Тёма, я больше не могу, у меня ноги гудят, — застонала она, облокачиваясь на барную стойку.

Романов перевел взгляд на меня, без вопросов схватил за руку и потянул за собой. Я возмущалась, ведь у меня тоже ноги гудели и сил танцевать не осталось. Благо включили медленную музыку. Артем прижал меня к себе так крепко, что я чувствовала, как колотилось его сердце. Поймала на себе тяжелый взгляд Романова и мурашки поползли по позвоночнику. Разом стало не комфортно в его крепких руках. Этот взгляд пробирал до костей, ведь снова на меня смотрел не брат, а мужчина. Артему явно нельзя употреблять алкоголь. Хотя, он выпил всего один бокал.

— Тебе здесь нравится? — прошептал он мне на ухо, касаясь носом моего виска, пальцами настойчиво сжимая талию.

У меня пульс подскочил. Мне не хотелось, чтобы Артем снова натворил глупостей. Он потом, наверняка, ничего не вспомнит, а я больше не смогу делать вид, что ничего не случилось.

— Да, — уверено ответила я и строго посмотрела на него, как бы взглядом предупреждая, чтобы не нарушал границы дозволенного.

— Ты его любишь? — задал он вопрос в лоб, смотря на меня жестким, колким взглядом.

Я ощутила, как напряглись его мышцы, и тяжело задышала.

— Кого? — не поняла.

— Демидова. Вы с ним то за ручку ходите, то шушукаетесь, — процедил он, сквозь стиснутые зубы.

— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась я, пытаясь понять этого человека.

— Да или нет? — прорычал Артем.

— Нет, — честно выдохнула, оттолкнула от себя Артёма, поспешила прочь, нутром чувствовала, что ему снова сорвало крышу.

Хотелось запереться в комнате и скрыться подальше от людей. Это я и сделала, когда мы вернулись в номер. Не желала ни с кем говорить. Я ничего не понимала, запуталась окончательно. Что с Артемом? Почему он рушил наши привычные отношения, куда его несло? Мир сошел с ума или я?

На следующий день Артем снова сделал вид, что не было между нами странного разговора. Романов веселился, шутил, только я кожей ощущала его прожигающий взгляд.

Мы отправились в Собор Святого Семейства — самое восхитительное и величественное сооружение Барселоны. Так же побывали в Монастыре Монтсеррат, расположенном среди скал. Гордостью монастыря является скульптура Богоматери, выполненная из дерева. Большую часть времени мы пробыли на пляже и плавали в море. Отлично проводили время, как самые близкие друзья. Везде ходили вместе, фотографировались, смеялись и наслаждались жизнью.

Полторы недели пролетели как один миг. Даже думать не хотелось, что скоро придется возвращаться. Мы плавали в бассейне и обговаривали, какую еще достопримечательность Барселоны посетить. Саша подплыл ко мне, как акула, и схватил под водой. Я взвизгнула и стала ругаться, а он рассмеялся, а я потрепала его по волосам. Артем застыл, смотрел на нас задумчивым взглядом.

Не мог же он меня ревновать? Или мог? Что с нами произошло? Становилось дурно. Я не хотела терять Артёма, но и быть с ним не могла. Это же не правильно, нас не должно тянуть друг к другу!

Мне захотелось посетить музей Пикассо, а ребятам провести день на пляже.

— Я составлю тебе компанию, — уверено сказал брат.

Саша и Соня возражать не стали. Соня решила сходить в спа-салон, а Саша в парную. Мы же с Артемом отправились в музей. Я смотрела на картины, пытаясь понять, что хотел художник поведать своим творением. Артем молча шагал за мной, погруженный в свои мысли. Когда мы вышли с выставки уже был вечер, брат предложил заехать на пляж, который располагался недалеко от музея, и я согласилась. Там как раз проходил фестиваль танцев. Все веселились, танцевали, смеялись. Мы с Артемом перекусили в баре и отправились на праздник. Я скинула босоножки и танцевала на песке, ловя ритм музыки. Смеялась и веселилась, кружилась, раскинув руки в стороны. Алкоголя никакого не нужно, у меня и без него кровь бурлила по венам, адреналин и восторг стучали в висках. Я чувствовала себя живой. Не передаваемые ощущения. На берегу развели костер, музыка, танцы, рядом плескались волны и ветерок трепал мои распущенные волосы. Эйфорию нарушал лишь мрачный взгляд Артема.

Очень неожиданно Романов сделал пару шагов ко мне, схватил за талию, подтянул к себе и впился в мои губы страстным, голодным поцелуем. Я ахнула и выронила сумочку из рук. Уперлась руками в его крепкие плечи, пытаясь оттолкнуть. Артём, ощутив сопротивление, только сильнее прижал меня к себе. Зарычал и обхватил рукой затылок, чтобы я не могла вырваться. У меня сердце остановилось в груди и свалилось в пятки. Я с ужасом смотрела в глаза Артёма, заметив там безумный блеск. Не стала отвечать на поцелуй, хотя безумно хотела, просто замерла. Артем сильнее впивался в мое тело пальцами. Он настойчиво проникал языком в мой рот. Моя душа с треском разрывалась в клочья, причиняя мне муку. Что же он творил? Зачем пошатнул мой уравновешенный мир? Зачем ворвался как ураган и ломал мою жизнь? Сбивал с правильного пути… Мы же троюродные! Так нельзя! Это неправильно! Мне стоило огромных усилий не поддаться этому безумию. Я любила Романова так сильно, что готова была отпустить, лишь бы он прожил правильную, счастливую жизнь. Мы не можем быть вместе, нас непременно начнут осуждать.

Артём отстранился, но из объятий меня не выпустил.

— Я так больше не могу… Яна, надо поговорить, — выдохнул он.

Нагнулся, собрал с песка мои вещи, которые я уронила, и потащил за собой в безлюдную часть пляжа. Немного грубо усадил меня на лежак, а сам отошел, хватаясь за голову и смотря на волны.

Я молча наблюдала за ним. Провела пальцами по припухшим губам. Внутренности скрутило в узел. Мне было плохо. Что же он натворил? Ладно, поцелуй в нетрезвом состоянии, с кем не бывает, но на трезвую голову… Это уже ни в какие ворота.

Артем резко обернулся, а я вздрогнула. Смотрел на меня, как хищник в ночи. Подошел, присел на корточки, схватил меня за руки и посмотрел в глаза так, что у меня чуть душа не вылетела из тела. Я судорожно сглотнула, в голове был шторм и непонимание, мне кажется, я даже не моргала, точно не дышала.

— Яна, я люблю тебя! Сильно! По-настоящему! — заявил Артем, а у меня челюсть отвисла.

В висках стучало. Сердце ликовало, а разум замер от шока.

— Как так вышло? — прошептала, посмотрев на Романова с отчаянием. — Это же неправильно.

— Ты думаешь, мне легко? — рявкнул он, сжав кулаки. — Я пытался бороться с этими чувствами, но больше не могу. Начал с Соней встречаться, надеясь, что вправятся мозги на место, но ни черта не помогло. У меня с ней большое ничего и нет, мы решили остаться друзьями. А потерял покой с того самого момента, как ты явилась ко мне в отделение и поцеловала. Я всегда тебя любил, но был тебе братом. Своим поцелуем ты дала мне понять, что видишь во мне мужчину, и я взглянул тогда на тебя иначе. Твой поцелуй в прошлом снес мне крышу… Мне понравилось! А так не должно быть! Мы же родня. Я разозлился на тебя тогда очень сильно, видеть не мог, потому что боялся тех чувств, которые вспыхнули. Думал, что успокоюсь, и все пройдет. Ты спрыгнула с моста, а я чуть не умер, понял, что ты дорога мне, как никто другой на этом свете. После больницы мы стали жить вместе, а я смотрел на тебя не как на сестру. Ты стала иной, другой Яной, которая окончательно запала мне в душу. Когда я тебя поцеловал в прошлый раз, ты ответила мне на поцелуй, и я чуть не умер от радости, осознал, что у нас чувства взаимны. Вот только утром, по твоему взгляду догадался, что ты считала это ошибкой. Я сделал вид, что ничего не произошло, а ты ловко подыграла. Меня на части разрывало все это время. Хотел поговорить о том вечере, но не мог, потому что знал, что тебя это пугает. Но больше не могу в себе это держать.

— Тёма, — дрожащим голосом проговорила я.

Слезы покатились по щекам. Как раньше уже не будет.

— Это не правильно. Мы не можем… Ты же мой брат… Что скажет тетя Наташа, если узнает о нашей любви? Это же катастрофа. Нас люди осудят.

— Мне плевать, кто что скажет! Понял только одно, ты воскресила мое сердце, вытеснила из мыслей Катюху, потому что я постоянно думаю только о тебе. Да, это катастрофа, да, нас осудят, мамка моя меня придушит, но мне плевать на все это, лишь бы ты находилась рядом, была со мной. Яна, мы же не родные, у нас разбавлена кровь. Я перечитал много подобных случаев и ничего, люди живут, счастливы друг с другом. Вот такие вот мы с тобой не правильные оказались, — сказал он и потер шею, тяжело вздохнув.

Смотрел на меня пристально, словно пытался в душу забраться, а я молчала. У меня голова шла кругом от его признания, мир трещал по швам и это пугало. Слезы покатились с новой силой. Не знала, что делать. Я любила этого человека очень сильно, но боялась этой любви.

Артем осторожно провел подушечками пальцев по моей щеке, смахнув слезы. Сел рядом и прижался своим лбом к моему лбу. Романов дышал прерывисто и тяжело, прожигая меня затуманенным взглядом. Провел большим пальцем по нижней губе, заставил мое сердце облиться кровью. Обхватил щеки ладонями и целовал прерывистыми поцелуями мое лицо, опаляя горячим дыханием мою кожу. Нашел мои губы, и в тот же миг я ощутила, как он провел языком по моим губам, настырно пытаясь проникнуть внутрь. Я сомкнула челюсть, не позволяя ему этого сделать. Я пребывала в шоке. Сердце ныло. Артем перевернул в моей душе все верх дном, внес хаос и запутал так, что я не представляла, как теперь жить.

— Яна, — прошептал он так нежно, что у меня мурашки забегали по коже.

— Не надо, — покачала я головой, испугано смотря на Артема.

Мне хотелось убежать, скрыться и спрятаться от этого змея искусителя. А он продолжал целовать мои губы, вызывая дрожь в теле.

— Чего ты боишься? — прорычал он, гипнотизируя. — Или я ошибся? Ты меня не любишь? В этом все дело?

— Люблю, Тёма, очень люблю! Но это не правильно! Я так не могу. Ничего не изменит тот факт, что мы идем против природы. Прости… Как бы сильно я тебя не любила, не могу сломать внутренний барьер, — призналась, прикусывая нижнюю губу, чтобы хоть как-то удержать рыдания.

— Я понял… Зря надеялся, что узнав правду, ты ответишь взаимностью, — ответил он с горечью, а у меня сердце защемило.

Артем вскочил и отошел от меня. Достал из кармана сигареты и закурил. Я видела, как дрожали его руки.

— Когда вернемся, я съеду, оставайся жить в моей квартире, а я вернусь к родителям. Не смогу больше находиться с тобой под одной крышей, смотреть, как ты начнешь встречаться с другими мужчинами. Извини, это выше моих сил. Однако на мою помощь можешь всегда рассчитывать, как и раньше.

Меня окутало что-то мерзкое, вязкое, словно щупальца прикоснулись к душе. Я поняла, что навсегда потеряла Артема, уже никогда не вернуть нам те отношения, которые у нас были. Разрыдалась, захлебывалась слезами. Впервые в жизни мне было невыносимо больно и плохо. Обхватила лицо ладонями и не могла успокоиться. Казалось, что я упала с высоты и разбилась, ныло все тело, душа вопила о несправедливости. Как будто оторвали увесистый кусок от меня. Что мне делать с этой любовью? Как поступить?

— Тёма, — захлебываясь слезами, проговорила я, а он обнял меня и прижал к себе.

— Прости, Яна… Но я не мог больше держать все это в себе. Теперь ты знаешь, что я люблю тебя. Если передумаешь, переступишь через барьер, позволишь мне сделать тебя счастливой, я буду твоим до последнего своего вздоха. Если я тебе не нужен то, живи своей жизнью и будь счастлива.

Я вцепилась в его футболку пальцами и сжала кулаки. Зажмурилась, надеялась проснуться. Так не честно! Я не хотела его терять, но понимала, что он только что поставил меня перед выбором. Он уже все решил для себя, его не страшили осуждения людей, хотел наплевать на правила и просто любить. А я боялась, что если шагну ему навстречу, полечу вниз, снова провалюсь в бездну и сойду с ума.

Успокоившись, отстранилась от него и, всхлипывая, проговорила:

— Поехали домой.

В отель мы вернулись молча, каждый был погружен в свои мысли. Артем прошел мимо меня в свою комнату и закрылся там, не показываясь до утра. Я села на пол у панорамного окна и смотрела на красоту этого мира.

— Яна, что случилось? Вы поссорились? — спросил Саша, устроившись рядом, а я вздрогнула от неожиданности.

Смотрела на него, не моргая. Вот как ответить на его вопрос? Мы ведь не ссорились и в то же время, только что стали далекими и чужими. От этого душу выворачивало наизнанку. Я привыкла к тому, что Артем всегда был рядом, как теперь без него? Стало тоскливо и одиноко, а ведь он еще даже не съехал.

— Нет, мы не ссорились, просто возникло недопонимание в одном вопросе, — ответила я, тяжело вздохнув.

— У него характер не сахар, остынет и все наладится, — подбодрил меня Саша, а я подумала, как бы он отреагировал, если бы узнал, что Артём меня поцеловал? Я не могла ему рассказать правду. Стыдно.

Хорошо, что Демидов не пытался залезть в душу, ничего не выпытывал, просто сидел рядом. Он самый лучший друг на свете!

Оставшиеся дни отпуска прошли в напряжении. От Артема так и веяло раскаленной энергетикой, казалось одно лишнее движение и произойдет извержение вулкана. Он со мной практически не разговаривал, избегал взгляда и переключился на общение с Соней. Если мы с Сашей собирались на экскурсию, то он с нами не ходил, оставался один или же с Соней отправлялся на пляж. У меня из-за этого сердце кровью обливалось.

Когда вернулись домой, Артем первым делом покидал вещи в сумку и, бросив скупое: «Если что звони», вышел из квартиры. Я осталась одна и стены как никогда давили на меня, а сердце готово было лопнуть от напряжения. Тетя Наташа оставалась со мной каждую ночь, а днем я была одна. Артем звонил каждый день, но разговор между нами не клеился. Я не могла понять, что с нами произошло? Ведь раньше мы свободно шутили, бесились, общались на разные темы, а в какой-то момент все рухнуло, и мы двух слов друг с другом связать не могли. Это угнетало, причиняло боль.

Проходили дни, пролетали недели, а я так и не смогла свыкнуться с отсутствием Артема. С его уходом я ощутила холод и пустоту. Готовить не хотелось. Ради чего? Мне и йогурта достаточно. У меня создалось такое впечатление, что я осталась одна во всем мире, брошенная и никому не нужная. Глупо, конечно, стоило только ему позвонить, попросить вернуться, и он бы примчался. Но я не могла пересилить себя, вот и мучилась. Умирала день изо дня. Вскоре вышла на работу и будни скрасились. Я уходила с головой в цифры и бумаги. Удивительно, но работать у меня получалось, вспоминались все нюансы профессии, а что-то подсказывала интуиция. Завела себе котенка, как и планировала. Маленькая пушистая серенькая Шэри. Она скрашивала мое одиночество, ластилась и урчала. Я надеялась, что смогу вернуть себе душевный покой и равновесие. Однако избавиться от любви не просто. Я каждую минуту думала про Артёма, искала в толпе его взгляд, и безумно скучала.

ГЛАВА 21

Так в душевных терзаниях я провела чуть больше месяца. Все это время Романов не попадался мне на глаза, но звонил каждый день. Зато тетя Наташа, Соня и Саша всегда были рядом, поддерживали меня и не оставляли одну. Виктор прохода не давал. Присылал цветы, приглашал на свидания, караулил меня с работы, предлагая подвезти до дома. А на меня напала какая-то апатия. Мне ничего не хотелось. Я не жила, а просто существовала. Чего-то не хватало. Вернее кого-то. Без Артема жизнь потеряла краски, и чем больше проходило времени, тем сильнее я скучала. Тетя Наташа догадывалась, что между нами что-то произошло, но не могла понять что, а я боялась ей рассказать. Мне было стыдно, что мы с Артемом увлеклись друг другом вопреки законам здравого смысла. Пыталась перебороть себя и не думать о нем, но ничего не получалось. Он был в мыслях постоянно, въелся под кожу. Я переживала, а от этого появлялись головные боли.

Приближался день рождения Артема, а я не знала, что ему подарить. Еще даже не решила: отправлюсь на праздник или нет? Романов меня пригласил, а я была в сомнениях.

Когда вышла из офиса, как обычно, заметила Виктора. Он стоял около машины и курил. Девчонки с работы охали и ахали, говоря, что я ненормальная, раз отказываюсь от ухаживаний такого мужчины. Я лишь улыбалась в ответ. Как объяснить людям, что он опасный? Что красивая обертка еще не гарантирует сладкий вкус.

— Яна, — окликнул меня Громов, а я с досадой цокнула языком.

Так надеялась, что удастся незаметно проскочить мимо него. Подошла к Громову и натянуто улыбнулась.

— Витя, тебе не надоело? Каждый день караулишь меня около работы, а потом еще и за автобусом едешь до остановки. Тебе заняться нечем? — возмутилась я, сложив руки на груди.

— Яна, садись в машину, — спокойно сказал он, не сводя с меня взгляда.

На улице было пасмурно, дул холодный осенний ветер. Я поежилась, пряча руки в карманы куртки. Раздался гром, и дождь полил как из ведра так неожиданно, что я испугалась.

— Живо в машину, — рявкнул Виктор, открыв передо мной дверь.

Я послушно запрыгнула на сиденье. Громов сел за руль. Черный костюм успел промокнуть, а с волос капала вода.

— Ну и погодка, — выдохнул Виктор, включив обогрев в машине.

Надавил на педаль газа, и мы тронулись с места. Я с тоской смотрела на проезжую часть, на крупные капли, падающие с неба на асфальт.

— А все-таки хорошо, что ты приехал. У меня нет с собой зонтика. Сегодня промокла бы до нитки. Спасибо, что спас, — проговорила, бросив взгляд на Виктора.

— Не за что, — ответил он, зажав сигарету зубами.

От работы до моего дома всего пятнадцать минут езды. Виктор будто нарочно ехал медленно, чтобы растянуть время и побыть рядом со мной чуть дольше. Когда машина остановилась напротив моего подъезда, Громов нервно постучал пальцами по рулю, словно набирался храбрости о чем-то спросить.

— Пригласишь? — поинтересовался он, лукаво посмотрев на меня.

— А ты себя будешь хорошо вести? — с вызовом спросила я, вздернув подбородок.

— Боишься меня? — хмыкнул Виктор и нахмурился.

— Мы так и будем задавать друг другу вопросы? — усмехнулась я, а он улыбнулся.

— Ты увиливаешь от моего ответа! Так пригласишь или нет? — зарычал он, в глазах появился опасный блеск.

— Пойдем. Только если будешь приставать — нашей дружбе конец, — строго предупредила.

— У меня от твоей угрозы кровь застыла в жилах, — пошутил Виктор, а я закатила глаза и открыла дверь.

Выскочила под проливной дождь и подбежала к подъездной двери. Громов шел следом. Я вызвала лифт и переминалась с ноги на ногу, стараясь не смотреть на своего спутника. Когда вошли в лифт и двери закрылись, я поняла, что мне душно в замкнутом пространстве рядом с этим мужчиной. Его энергетика буквально припечатала меня, расплющила. У меня дыхание сбилось. Воздух стал тягучий, обволакивающий. Ощутила дерзкий кофейный аромат с ненавязчивыми нотками табачного дыма. Я каждой клеточкой чувствовала тяжелый взгляд Виктора. Боялась пошевелиться. Казалось, что еще мгновение и этот человек наброситься на меня. В животе от страха все кишки скрутило. Все равно, что зайти в клетку к хищнику и гадать: нападет или нет? Адреналин расплескался по крови, а я мысленно просила лифт подниматься быстрее, хотелось на свободу. Зачем я позвала Громова в гости? Мне мало приключений в жизни?

— Яна, ты, что такая напряженная? Боишься, что я тебя съем? — хмыкнул он, едва касаясь моей руки.

Честно признаться, меня как раз и пугало то, что Громов позволит себе вольность. Не успели двери лифта раскрыться, как я выскочила на лестничную клетку. Облегченно выдохнула, а потом заметила свою соседку. Она сидела на полу под дверью своей квартиры.

— Таня? Что случилось? — с беспокойством спросила я.

С соседкой познакомилась не так давно. Пару раз столкнулись на лестничной площадке, перекинулись приветствиями, а потом поболтали по душам. Теперь она частенько забегала ко мне вечерами на чай. Тане недавно исполнилось тридцать шесть лет, она в разводе уже много лет. Одна растит одиннадцатилетнего сына Тимура. Соседка тяжело вздохнула и заправила длинные каштановые волосы за уши. Посмотрела на меня обреченно.

— Сын у бабушки, а я пришла с работы, стала открывать дверь, а ключ сломался. Теперь не могу попасть домой. Мобильный на работе забыла. Не день, а черте что.

— Таня, пойдем ко мне. Чай выпьем и решим, что делать, — предложила я.

Соседка посмотрела на Виктора и смущено отвела взгляд в сторону.

— Да ладно. Не хочу мешать, я что-нибудь придумаю, — махнула она рукой.

— Я взгляну? — спросил Громов и присел на корточки.

Посмотрел на обломок, торчащий в замке, и покачал головой. Молча достал телефон из кармана и набрал чей-то номер.

— Илюха, я тебе сейчас адрес продиктую, чтоб через пятнадцать минут был на месте с инструментами. Замок надо вскрыть и заменить. Без лишних вопросов! — отчеканил он, а потом повернулся к нам и заявил:

— Сейчас мой знакомый приедет, все заменит, а пока ждем, выпьем обещанный чай.

— Спасибо вам огромное. Вы спасли меня, — протараторила Таня, а я улыбнулась.

— Я не сделал ничего особенного, — пожал плечами Виктор.

Я прошла мимо него и открыла свою дверь, приглашая гостей. К нам навстречу выбежала Шэри и стала мяукать. Наверное, проголодалась. Я поймала на себе удивленный взгляд Виктора.

Так и хотелось ответить на его немой вопрос: «Да-да я люблю теперь кошек, а не собак».

Таня и Виктор прошли на кухню, а я отправилась в свою комнату переодеться. Натянула спортивные штаны и футболку и вернулась к гостям. Меня поразило то, что Таня смеялась, смотря на Виктора, а он ей что-то рассказывал. Как они быстро нашли общий язык. Обычно Громова все стеснялись и боялись. Мне хватило только взгляда, чтобы понять — соседка без ума от него. Прислушалась к себе — ничего! Я его не ревновала, потому что сердце мое находилось в плену у брата.

Боже! Мне об этом даже стыдно думать. Может, все наладится? Стоило вспомнить решительный взгляд Артема, и понимала, что ничего уже не вернуть. Перевела взгляд на Таню и Виктора. Они очень хорошо смотрелись вместе.

Поставила чайник, достала из холодильника творожный пирог, который испекла вчера. Не знала, как скоротать врем, вот и провела вечер, осваивая новый рецепт.

— Ты приготовила? — вскинув брови, уточнил Виктор.

— А что вас так удивляет? — спросила Таня. — Я в последнее время постоянно к Яне на чай забегаю. Она такая умничка, столько рецептов интересных нашла, со мной поделилась, теперь вот сыну тоже готовлю.

— Просто она раньше не умела, — ответил Громов и посмотрел на меня с теплотой. — Ты не перестаешь меня удивлять.

Шэри забежала на кухню и запрыгнула к Виктору на колени, стала урчать и выпрашивать еду. Мне показалось это странным. Когда Саша приходил, она ему на руки не давалась, Тимурка забегал, так она на него шипела, а к Виктору забралась на колени. Она не чувствовала опасности? Я сделала вывод — у меня неправильная кошка, такая же, как и я. Не умеет разбираться в людях.

Виктор улыбнулся и погладил Шэри, а она прогнулась в спине и громче заурчала. Я достала для своей любимицы корм. Стоило потрясти коробкой, как кошка пулей слетела с колен Громова и подскочила ко мне, гордо выпрямив хвост.

— И кошек не любила, — добавил Виктор, смотря на меня прожигающим взглядом.

— Яна, прости, что испортила вам вечер. Очень неловко, — призналась Таня, заерзав на месте.

— Не говори глупости. Мы с Виктором просто друзья, так что ты не помешала, — заявила я, заметив, как Громов поморщился от моих слов.

Я могла принять ухаживания Виктора. Но смысл? Суррогат никого не сделает счастливым. Оставалось решить, что делать дальше? Плюнуть на правила и быть с Артёмом или же надеяться, что со временем перегорят чувства к нему?

Таня заметно оживилась после моих слов. Я ее понимала. Такой видный мужчина, от которого веяло силой, харизмой и страстью привлекал к себе внимание женщин.

Мы пили чай, общаясь на разные темы. Громов вел себя раскрепощенно, свободно, как будто каждый день был у меня в гостях. Легко нашел общий язык с Таней. Стоило ему бросить на нее сканирующий взгляд, у нее щеки вспыхивали. Через пятнадцать минут появился Илья и за полчаса сменил замок у моей соседки.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить, — всплеснула руками Татьяна. — Будет время и желание, приходите на чай, — смущено добавила она, с надеждой посмотрев на Виктора.

Он перевел взгляд на меня, а потом обратился к ней:

— Рад был познакомиться, может быть когда-нибудь и забегу на чай, — пообещал он, а Таня улыбнулась и скрылась за дверью своей квартиры.

Мы с Виктором вернулись на кухню.

— Таня отличный человек! Работает, растит сына, за собой следит, дома у нее порядок и готовить умеет. Может, присмотришься к ней повнимательнее? Она тебе очень подходит, а не я! — отчеканила, встретив на себе лютый взгляд.

— Яна, — зарычал Виктор, посмотрев так, что я невольно заерзала на месте. — Не испытывай мое терпение. Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю, до других мне нет дела.

— А вот и зря! Ты же понимаешь, что мы можем быть только друзьями. Прости, но говорила уже сто раз, что я не могу ответить тебе взаимностью, слишком мы разные. Да, я к тебе отношусь с теплотой, ты умеешь вызывать у меня мурашки и желание, твои прикосновения сбивают ритм моего сердца, но разум остается холоден и понимает, что это неправильно. Я не хочу тебя мучить, откровенна с тобой, никогда не давала тебе ложной надежды, но ты упорно продолжаешь добиваться меня. Витя, годы идут, а ты до сих пор один. Остановись, посмотри по сторонам, на мне свет клином не сошелся.

— Что даже ревновать не будешь? — горько усмехнулся он и отвернулся к окну.

Чувствовала его боль каждой клеточкой. За что людям безответная любовь?

— Я стану намного счастливее, если ты обретешь семью. Если мы будем друзьями, ты меня никогда не потеряешь. Я всегда буду присутствовать в твоей жизни. Не стой на месте, иди дальше, знаю, что это не просто, зато правильно.

— Яна-Яна, — протянул он, покачав головой. — Если бы все было так просто, разве уже не нашел бы тебе замену? Я дорожу нашей дружбой, раньше о таком даже и не мечтал. Для меня уже счастье — не видеть в твоих глазах презрения и ненависти. Но ты не можешь запретить мне надеяться. Как только ты выйдешь замуж, я отстану, смирюсь и двинусь дальше, а пока ты свободна, я попытаю свое счастье.

Я ответить ничего не успела. Да и что тут скажешь? Сама со своей личной жизнью разобраться не могу, а еще советы раздаю. Но мне так хотелось, чтобы Виктор был счастлив, потому что как никогда понимала его. Услышав звук отрывающейся входной двери, поспешила в коридор.

— Яночка, это я, — услышала голос тети Наташи.

Романова побледнела, посмотрев куда-то мне за спину.

— Прости, я не знала,что ты не одна. Здравствуйте, Виктор. Наверное, мне лучше пойти домой… — смутившись, проговорила она.

— Наталья Александровна, добрый вечер. Я уже ухожу. Яна, спасибо за чай, — сухо ответил Громов, прошел мимо меня, обулся, бросил на прощание тяжелый взгляд в мою сторону и скрылся за дверью. Я смотрела на тетю и чувствовала неловкость.

— Прости, если помешала своим визитом… — начала она, а я перебила ее, крепко прижавшись к груди, как к матери, ища защиты и поддержки.

У меня слезы собрались в глазах, проглотила тяжелый ком в горле, боясь разрыдаться. Душу разрывало в клочья. Да что же я за человек-то такой? Всем из-за меня плохо. И Артему и Виктору… Может, уйти в монастырь?

— Яна, что случилось? — с беспокойством, спросила тетя, заметив, что меня била мелкая дрожь.

— Мне так плохо, — выдохнула, крепче прижавшись к ней.

В груди лежал неподъемный груз, который давил и распирал, а хотелось ощутить легкость и невесомость.

— Деточка моя, что случилось? Яночка? Милая моя, девочка… — прошептала Романова, а я не удержала слез.

— Я скучаю по Артему, мне без него плохо. Все так запуталось, — всхлипывая, проговорила я.

Тетя Наташа обхватила мои щеки ладонями и поцеловала в лоб.

— Пойдем на кухню, расскажешь, что случилось, — ласково сказала она.

Мне хотелось поделиться хоть с кем-нибудь накопившимся грузом, я не ждала, что меня поймут. Мечтала выговориться. Все рассказала Романовой, ведь она была мне как мать. Я облегченно выдохнула, когда не увидела в ее глазах осуждения.

— Теперь все понятно, — вздохнула она. — Ясно из-за чего Артем уже месяц на всех рычит и ходит злой, как собака.

— Мне так стыдно и больно, я не знаю, что делать, — призналась, закрыв ладонями лицо.

Тетя Наташа погладила меня по голове и поцеловала в макушку.

— Девочка моя, вы и раньше смотрели друг на друга как-то иначе, не как брат и сестра. Я давно заметила, что отношения у вас балансировали на какой-то грани. Что делать и как быть, решать тебе. Я скажу только, что ты сделала моего сына счастливым. Он рядом с тобой ожил, мы с Димой это заметили и мысленно благодарили тебя. Сейчас Артем места себе не находит, он мучается. Я все никак понять не могла, что у вас произошло, почему он вдруг вернулся к нам в квартиру. Теперь многое ясно.

— И вы нас не осудите за такую неправильную любовь? — удивилась я, посмотрев на Романову.

— Не в моих правилах осуждать людей. Каждый распоряжается своей жизнью так, как считает нужным. Если вы двое принесете счастье друг другу, то я только порадуюсь за вас. Вы, конечно, можете прожить жизнь по всем нормам приличия, как того требует общество, но кто от этого будет счастлив? Уж точно не окружающие… Люди умеют только в чужие семьи нос совать, не разобравшись в своих. Яна, всем мил не будешь. Живи так, чтобы быть счастливой, ведь жизнь у нас одна, а годы пролетят так быстро, что заметить не успеешь.

Я обняла тетю, ощутив, как горячие слезы обожгли щеки. Я и не надеялась на понимание, а тут такой подарок судьбы.

— Спасибо за все, — прошептала я.

Тетя Наташа тоже заплакала, прижала меня крепче к себе.

— Ну вот развели сырость, — сказала она, смахивая слезы. — Яночка, я люблю тебя как родную и какой бы путь ты не выбрала, поддержу и всегда буду рядом.

Мы выпили чай и отправились смотреть сериал. Я прижала к себе Шэри, а она заурчала от удовольствия. Я смотрела в экран телевизора и смысла не улавливала. У меня все мысли летали вокруг Артема. Хотелось услышать его голос, узнать, чем он занимался все это время, мне не хватало его общения. Если раньше я названивала ему по сто раз на день и спрашивала о всякой ерунде, не стесняясь, то теперь не могла просто так набрать его номер и это угнетало.

Незаметно подкралось пятое ноября — день рождения Артема. Романов решил отмечать в ресторане и пригласил своих друзей детства, сотрудников, однокурсников. Я нервничала, решая, что надеть. Посмотрела на свое отражение. Я выбрала черное платье, чуть выше колена с красивым вырезом на груди. Волосы завила в локоны, подвела глаза, делая акцент на них. На губы нанесла блеск. Туфли на шпильке, вместо куртки накинула приталенный темный пиджак. За мной заехал Саша, так ему было по пути, увидев меня присвистнул.

— Яна, ты божественно выглядишь.

Я подошла к Демидову, стряхнула невидимые пылинки с его черного пиджака и улыбнулась.

— Поехали?

— Да, надо поспешить, а то уже опаздываем, — согласился он, продолжая меня рассматривать.

Всю дорогу я нервничала, искусав губы. Мы с Артемом не виделись почти два месяца, хотя жили в соседних домах. Вот так в одночасье самые близкие люди могут стать чужими…

Войдя в ресторан, я сжала руку Саши. Сердце грохотало в висках, а к горлу подступил ком из нервов. Я не понимала своей реакции. Увидела тетю Наташу, она подмигнула мне, и я немного расслабилась. По залу стояли красиво накрытые столы. Я села рядом с Сашей. Справа от меня была тетя Наташа, а напротив — место именинника. Вот только Артема нигде не было видно.

— Он с мужчинами отошел покурить на веранду, — сказала Романова, заметив мой блуждающий взгляд.

Официанты порхали между столиков и разносили напитки. Со стороны веранды появились мужчины, среди них шел Артем. Он улыбался, кивал и что-то отвечал, вот только его взгляд оставался холодным и непроницаемым. Когда он заметил меня, сидящую рядом с матерью, его взгляд заметно изменился. На миг там отразилась гремучая смесь из боли, радости, восторга и сожаления. Но Романов быстро натянул непроницаемую маску. Артём подошел к столу, поздоровался с Демидовым, сдержанно кивнул мне.

Я встала со своего места и сделала шаг к имениннику. Глаза в глаза… Меня бросило в жар, в груди и внизу живота возникло томление. В висках стучало, а мир просто исчез для меня. Видела лишь любимого человека, до боли в пальцах мечтала прикоснуться к нему. Это катастрофа! Наши чувства никуда не делились, они только накалились, обострились. Нам не хватало друг друга, но мы упорно сопротивлялись притяжению, в итоге оба страдали. Нам приходилось играть свою роль, надев маски, чтобы окружающие ничего не поняли. От этой лжи накатывала тошнота, и сосало под ложечкой. Я боялась, что если о нас узнают правду, то осудят. Проглотила ком в горле и дрожащей рукой протянула небольшую коробочку с подарком. Я купила галстук, чтобы он напоминал обо мне.

— С днем рождения, Тёма, — промямлила я, чуть не утонув в темно-синих глазах.

Романов смотрел на меня так, словно никого из присутствующих не замечал. Мне показалось, что минутная стрелка замерла. Артем взял из моих рук подарок, при этом нежно погладил пальцами мое запястье. У меня от этого прикосновения мурашки поползли по спине, что-то горячее устремилось по позвоночнику, дойдя до сердца.

— Спасибо, — выдохнул он и поцеловал меня в щеку, рукой сжав мою талию.

У меня весь дух выбило от этого простого жеста. Показалось, что душу прибили гвоздями, оставляя истекать кровью. Это невыносимая пытка понимать, что тот, кого любишь, не может тебе принадлежать. Теперь я в полной мере оказалась в шкуре Виктора. Да уж. Что я ему там советовала? Отпустить и двинуться дальше? Хотелось смеяться и плакать. Советы всегда проще давать, чем следовать им.

Ощутила неловкость. Смущено отвела взгляд в сторону и вернулась на свое место.

Артем нанял ведущую, поэтому праздник получился отличный. Я насчитала тридцать гостей. Романов всем улыбался, благодарил за поздравление и подарки, и при этом постоянно бросал на меня тяжелый взгляд. Когда у него на шее повисли однокурсницы, целуя в обе щеки и желая ему всего самого хорошего, я против воли ощутила укол ревности. Ведущая объявила о начале конкурсов, к тому времени гости успели разбавить кровь алкоголем, все, кроме меня. Я выпила только один бокал вина. Любовалась Артемом украдкой. Когда он танцевал медленный танец с Соней, у меня челюсти сводило от напряжения. Я знала, что он относился к ней как к другу, и пришла она в качестве знакомой, и сидела за отдельным столом со своим новым парнем, но все равно я его ужасно ревновала. После спиртного Артем заметно расслабился, общался с друзьями, смеялся, приглашал однокурсниц и подруг детства на танцы, а на меня перестал обращать внимание. Из-за этого мое сердце ныло. Что за пытка? Тетя Наташа, заметив мой грустный взгляд, сжала мою руку.

— Пойду, подышу свежим воздухом, — сказала я ей, на что она одобрительно кивнула.

Я вышла на веранду. Летом это место использовали как летнее кафе, а осенью площадка пустовала. Высота второго этажа. Поймала на себе любопытные взгляды мужчин, но не обращала на это внимания. Облокотилась на перила и смотрела вдаль, ни на чем не фокусируясь. Мне было очень плохо. И обиднее всего, что от этого недуга нет никаких лекарств.

— Воспаление легких хочешь получить? — услышала я рычание за спиной и напряглась. Обернулась, попав в плен разъяренных синих глаз.

— Я на минуточку вышла, — начала оправдываться, заметив на себе хищный взгляд Артема.

— Надела черное… По своей инициативе или потому что это нравится мне? — задал он вопрос в лоб, а я не знала, что ответить.

Хотела пройти мимо, но Романов раскинул руки по обе стороны от меня, упираясь в ограждение, и не собирался выпускать из плена.

— Что в нашем доме делал Виктор? Ты теперь с ним? — яростно проговорил Артем мне на ухо, вызывая мурашки.

Сердце оборвалось куда-то вниз, а дыхание сбилось. Его близость меня пугала и волновала.

— А ты интересуешься как брат или как ревнивый мужчина? — вскинув брови, с вызовом спросила я.

— А то ты не знаешь, — хмыкнул он.

Напряжение, повисшее между нами, улавливалось кожей. Я тяжело дышала, мечтая сбежать от Романова, скрыться с его глаз, и в тоже время хотелось остаться рядом с ним навсегда. Не могла я принять его любовь, хоть и очень хотела. Почему все так сложно?

— Я пригласила его на чай, — спокойно ответила, хотя внутри бушевал ураган.

— Теперь это так называется? — прошипел Артём, сквозь стиснутые зубы. Его слова больно резанули по сердцу.

— Зачем ты так? — обижено протянула я, прикусывая губу, чтобы не расплакаться.

Заметив, что обидел меня, Артем выругался матом, отстранился и перевел взгляд себе на ботинки.

— Прости. Яна, прости меня… Мне крышу сносит… — прошептал он, спрятав руки в карманы брюк.

— Крышу у тебя уже давно сорвало, — ответила я, посмотрев на него с тоской и печалью. — Мне лучше уйти. Мы мучаем друг друга. Боюсь, что в порыве обиды и непонимания разрушим все хорошее, что было между нами, — шмыгнув носом, бросила я и двинулась в сторону выхода.

Однако Артем догнал меня, одним рывком притянул к себе, потащил за собой и затолкал в туалет. Благо комната эта была просторной и чистой. Романов запер дверь, а я смотрела на него и не моргала. Вот не ожидала, что мы окажемся вместе в таком месте…

Только хотела сказать: «какого черта творишь», но рта не успела открыть. Артем припечатал меня к стене, придавив своим весом. Наши губы слились в жарком, страстном поцелуе. Я чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций. Меня снесло лавиной чувств, напрочь отключилось сознание. Я лихорадочно заскользила ладонями по белой рубашке, ощутив, как напряглись мышцы под моими пальцами. Его рука оказалась в моих волосах на затылке, а другая направилась вниз, задрав мое платье. Влажные, чувственные губы припали к моей шее, целуя, покусывая, дразня. Меня словно опалило изнутри. Как будто вылили на голову ведро кислоты. Душа корчилась от боли, а тело бесстыдно реагировало на ласку, поддавалось навстречу умелым рукам.

— Я соскучился, — выдохнул Артем мне на ухо, зажимая мочку уха зубами.

Я не удержала стон, вцепилась пальцами в его плечи. Не знала, чего хотелось больше: сбежать или довести дело до конца? У меня огнем полыхала каждая клеточка. Легкие горели, а в животе все скрутило так, что требовало разрядки немедленно. Его прикосновения будоражили меня и сводили с ума. Когда настойчивая рука проникла мне под платье и нежно провела по кружеву, прикасаясь через промокшую ткань к жаркому местечку, я ахнула. Артём грубо и властно терзал мой рот, прикусывая зубами губы.

— Ты меня хочешь, — прошептал он мне в губы и сильнее прижал пальцы к кружеву, а меня словно молния поразила в самое сердце.

Господи! Что же мы творим?

Романов дышал тяжело, прерывисто, смотрел помутневшими от желания глазами. Набросился на мой рот как дикий, оголодавший зверь. Я ощущала степень его возбуждения, и это будоражило кровь. Зажмурилась, меня трясло как в лихорадке. Понимала неправильность всего происходящего. Тело ныло и требовало большего, а разум вопил о правилах. Артем грубо зажал пальцами мой подбородок и прорычал:

— Открой глаза, я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Я попыталась вырваться из захвата, но он отрицательно покачал головой и схватил мои запястья широкой ладонью.

— Яна, почему ты сопротивляешься своему желанию? Я люблю тебя до безумия. Я умираю без тебя, — буквально прокричал мне в губы, провел языком по моему рту, проникая внутрь, пытаясь подчинить своей воле, поработить.

Артём до боли сжал мои ягодицы свободной рукой, а потом потянул за кружево, намереваясь стащить с меня трусики. Я лихорадочно задергала руками, пытаясь освободиться от мертвой хватки. Романов только сильнее припечатал меня к стене. Я сомкнула ноги, не позволяя ему сделать задуманного. Он приглушенно зарычал и, ухватив мою ногу, поднял на уровень своей поясницы. С легкостью оказался у меня между ног. Платье задралось, оголяя бедра и ягодицы. Артем с жадностью сминал мои губы, отчего они горели и припухли. Имея свободный доступ, снова заскользил рукой по моему бедру. Поддел кружево пальцами, отодвинув в сторону. Я укусила его за губу, надеясь, что его это отрезвит. Артём провел языком по своим губам, слизнув капельки крови. Смотрел на меня хищно, жестко, страстно. У меня сердце замерло в груди, оно не билось. В ушах звенело. Таким я Артема еще никогда не видела, не знала про существование этой его стороны.

— Остановись, — рявкнула я, пытаясь вырваться. — Нет! Артем! Ты меня слышишь? Нет!

— Яна, — прошептал он и уперся своим лбом в мой лоб.

У меня кровь бурлила в венах, и в глазах темнело от его пронзительного, глубокого взгляда. Пробрало до мурашек. Я судорожно сглотнула, боясь, что сердце выскочит из груди.

— Почему? Ты нужна мне как воздух. Без тебя я умру, снова стану роботом, который ничего кроме дома и работы не видит. Ты подарила мне возможность чувствовать, а теперь ты отнимаешь это. Лучше сразу пристрели меня. Я больше так не могу. Я из одного ада перешел в другой, — проговорил с отчаянием и такой болью, что я зажмурилась, боялась разреветься.

— Что ты творишь, Артем? — прерывисто дыша, спросила я осипшим голосом. — Ты хочешь трахнуть меня в туалете, как какую-то шлюху! Я думала, что заслужила чуточку большего… Это и есть любовь? Хочешь унизить меня? Чтобы я свой первый раз запомнила таким? Туалет ресторана?

Артем побледнел и перестал моргать. До него похоже дошло, где мы. Он резко отстранился. Молча поправил мое платье, а потом уперся руками в раковину и зажмурился. Я заметила, как побелели его пальцы, с такой силой он сжимал их. С трудом втягивал в себя воздух.

— Уходи, — прорычал Романов, вызвав у меня мурашки. — Я выйду следом, чтобы никто не видел, что мы здесь были вдвоем.

Мне дважды повторять не нужно, я открыла дверь и пулей выскочила в коридор. Вернулась на свое место. Тетя Наташа с беспокойством посмотрела на меня. Скорее всего, она догадалась, что я была с Артемом. Это не трудно, учитывая, что у меня губы стали алые и волосы растрепанные. Артем появился спустя пять минут. В мою сторону даже не взглянул. Что-то сказал ведущей, и она поставила медленную музыку. Романов, как ни в чем не бывало, подошел ко мне и за руку вытащил танцевать. Прижал к себе так крепко, что у меня ребра затрещали. Смотрел как лютый зверь. От него так и исходили волны раздражения и злости. Злился он, скорее всего на себя, потому что не смог удержать над собой контроль.

— Ну и что теперь делать? Притворимся счастливыми родственниками и пойдем каждый своей дорогой? Или все же попытаем счастье друг с другом? — спросил он, зарывшись носом в мои волосы.

Я хотела отстраниться, но он не позволил.

— Не знаю, — выдохнула, облизнув пересохшие от волнения губы.

Чувствовала, как под моей ладонью раскатисто билось его сердце. Близость Артёма опьяняла, будоражила кровь.

— Яна, а кто знает? — рявкнул он, хорошо, что за общим шумом, весельем и музыкой никто на это не обратил внимания. — Сколько мне еще жить в подвешенном состоянии? Я к другим женщинам не прикасаюсь, потому что предан тебе. Но если я тебе не нужен, я не собираюсь уходить в мужской монастырь, а продолжу свой обычный образ жизни. Буду снова ночевать то тут, то там, скитаясь по свету.

— Я не просила тебя хранить мне верность, — огрызнулась в ответ. — Я не могу… Почему не хочешь этого понять? Я люблю тебя до одурения, но меня пугают эти чувства, я боюсь этой любви, потому что она неправильная. Так не должно быть!

— Даю тебе ровно три дня, — прозвучало уверенно и холодно. — Если за это время ты не передумаешь то, я вернусь к своей бестолковой, однообразной жизни, — заявил Романов, одарив меня колючим, холодным взглядом.

Я понимала, что это означало — он найдет себе девушку на пару месяцев и будет проводить время с ней. Сердце неприятно сжалось, а ревность гремучей змеей обвилась вокруг шеи, но я не имела права запрещать Артёму двигаться дальше.

Романов наклонился, поцеловал меня в щеку, а потом устало выдохнул:

— Наше счастье теперь в твоих руках.

Я ничего не успела ответить. Он резко выпустил меня из своих объятий и ушел, не оглядываясь. Растерянно смотрела на то, как Романов общался с друзьями и колегами по работе, удерживая непроницаемую маску. А ведь некоторое время назад, его глаза горели от любви и страсти. Стоило вспомнить тот взгляд, и кишки стягивало узлом, мышцы наливались тяжестью.

Что же ты со мной делаешь, Артём?

После праздника я вернулась домой с тяжелым камнем на душе. Осознала, что это конец. Конец нашей дружбе, конец нашему общению, конец всему. Я так и не позвонила Артему ни через три дня, ни через неделю, не через две. Мы перестали созваниваться, видеться, держались друг от друга на расстоянии, чтобы не причинять друг другу боль. Только вот ни черта не помогало. Мы страдали от этой любви, она нас уничтожала изнутри, разрушала душу, оставляла кровавые борозды на сердце. А я наивно полагала, что переболею, что смогу вычеркнуть троюродного брата из головы. Ведь говорят: «с глаз долой из сердца вон». Наверное, мы оба надеялись на эту поговорку.

Пришел декабрь, а с ним холод и снег. Чертков меня так и не побеспокоил, и я про него перестала думать, зря только волновались. Скорее всего, он посмотрел со стороны и понял, что с моей семьи взять нечего и простил долг моего отца.

Я, как обычно, покормила перед сном Шэри и отправилась спать. Вот уже четыре дня я ночевала одна. Решила, что пора приспосабливаться к самостоятельной жизни, не все же время теперь тете Наташе составлять мне компанию. Угроз никаких не возникало, все расслабились, и я в том числе. Виктор так и приезжал за мной на работу каждый день, довозил до дома и прощался. Держался холодно, хотя влюбленный взгляд выдавал его с потрохами. Саша стал забегать реже, потому что его завалили работой, а может, просто не мог разрываться между мной и Артёмом, и видеть наши кислые лица.

Вытянулась на кровати и закрыла глаза. Шэри запрыгнула ко мне и заурчала, а я обняла ее и погрузилась в сон.

«Маленькая девочка на вид около двух лет сидела на протертом коврике и строила башню из кубиков. Громко работал телевизор. Женщина сидела рядом и смотрела новости. В комнату покачиваясь, ввалился мужчина. Он подпер плечом дверной косяк и внимательно смотрел на девочку. Я узнала в этой малышке себя, но снова видела все со стороны. Яна подняла взгляд на отца. Ее глаза казались угольно черными в тусклом свете помещения.

— Андрюша, я не слышала, как ты пришел. Что-то случилось? — с беспокойством спросила женщина, смотря влюбленными глазами на мужа.

Андрей глядел с лютой ненавистью на девочку, сжимая в руке веревку.

— Тут слух прошелся, что Янка на меня не похожа, что ты ее нагуляла за моей спиной. Тварь, лучше сознайся, иначе я убью тебя. Отвечай, Галя, моя она или нет, — прорычал он.

Женщина побледнела и прижала руки к груди, вскочила с места и бросилась к мужу.

— Андрюша, ты чего? Кто тебе такую чушь сказал? Яночка на бабушку похожа, — дрожащим голосом проговорила она.

— Тварь, я научился различать, когда ты врешь, а когда говоришь правду. Сука, значит все-таки нагуляла, — рявкнул Андрей и залепил ей хлесткую пощечину, отшвырнул Галю в сторону. Она упала на пол и зарыдала, держась за щеку.

— Андрюша, — взвыла она, а он напоминал лютого зверя.

Он накинул веревку на шею девочки и затянул, пытаясь задушить. Малышка смотрела на отца, не моргая, цеплялась маленькими пальчиками за его огромную руку, но он не ослабил хватку. Галя… Она не помогла. Так и сидела на полу, рыдая.

— Андрюша, остановись, — шептала она, смотря на безумие, которое творил ее муж. — Я тебе все расскажу, умоляю, не убивай ее!».

Я подскочила на крови, в голове пульсировало, а сердце билось о ребра. Я схватилась за шею, казалось, что до сих пор чувствовала удавку. Этот сон напугал меня до чертиков. Перевела взгляд на часы. Пять утра, на улице темень. Шэри обрадовалась, замяукала, подумала, наверное, что я ее собралась кормить. Я отдышаться не могла. Вскочила и побежала на кухню попить. Мне покоя не давал сон. Это воспоминание или просто сон? Как ни странно, я молилась, чтобы это оказалось реальностью. Мне хотелось верить, что мы с Артемом не кровные родственники. Если бы только мой отец оказался прав… Тогда бы я смогла ответить Романову взаимностью.

Внутри все горело и зудело, я хотела докопаться до истины, ухватилась за сон как за спасательную соломинку. Единственный человек, который мог дать ответ на вопрос: чья я дочь — моя родная мать. Я не была у нее с поминок отца, все времени, да и желания зайти в гости не было. А теперь я следила за минутной стрелкой и мечтала, чтобы часы прибавили ход. Решила, что отпрошусь с работы на день и побегу к матери. Не знала, застану ее дома или нет, но не собиралась отступать. Хотя с чего ей открывать тайну моего рождения? Но с другой стороны, а почему бы и нет? Она же хотела наладить со мной отношения, вот предоставлю ей шанс. Как бы все упростило, если бы Фролов оказался не моим отцом… Тогда понятно было бы, за что он так меня ненавидел и почему хотел убить. Ему было неприятно смотреть на меня и осознавать всякий раз, что ему наставили рога.

Покормила Шэрьку, себе сварила кофе. Сна ни в одном глазу не было. У меня адреналин расплескался по крови. Как только стрелка дошла до семи утра, я сразу позвонила на работу и отпросилась на один день, сославшись на то, что плохо себя чувствую. Натянула джинсы, свитер, накинула куртку и выскочила из дома. Шла уверенным быстрым шагом, ничего не замечая вокруг. В голове пульсировала только одна мысль: брат мне Артем или нет. Больше ничего не волновало, ни холод, ни ветер, ни снег, летящий в лицо. В половину восьмого я уже стояла на пороге родительской квартиры. Была тут только один раз на поминках, но дорогу запомнила. Позвонила в звонок дрожащей рукой. Мне никто не открыл. Я с досадой переминалась с ноги на ногу, теребила собачку на куртке. Снова позвонила, на этот раз послышался звук открывающихся замков. Мать смотрела на меня удивленно, не моргая. С ее волос капала вода, я догадалась, что она только после душа.

— Яна? Что случилось? — спросила она, зажимая ворот халата у горла, чтобы не замерзнуть, ведь с подъезда тянуло холодом.

— Мы можем поговорить? — уверено спросила я, и мама сделала шаг назад, пропуская меня в квартиру.

Ободранный линолеум, выцветшие обои, старая мебель. Однако в квартире царил порядок и чистота. На столике в углу стояла фотография моего отца с черной ленточкой, рядом свечка и иконка. На стене висели фотографии ее и Андрея, и я вдруг поняла, что моя мама до сих пор любит этого алкоголика. Иначе, зачем хранить его фото на виду, если его уже нет? А раз она любила его несмотря ни на что, разве могла изменить ему и родить меня от другого? Надежда трещала по швам. Я — дочь своих родителей! Перестала в этом сомневаться. Просто хваталась за соломинку, мне хотелось, чтобы Артем оказался мне не братом, ведь это все упростило бы.

— Яна, что тебя привело в такую рань? — вывела меня из раздумий мать.

— Мне приснился сон, а может, это было воспоминание, я не знаю, — пожала плечами, устало вздохнула. — Однако от правды зависит моя жизнь. Фролов мне отец или нет? Он душил меня потому что, я не его дочка?

Мать тяжело вздохнула, посмотрела с тоской и болью на фото покойного и прошептала:

— Ты располагайся, а я пока чайник поставлю. Сейчас все тебе расскажу.

Я села в кресло и нервно стучала пальцами по подлокотнику. Мне казалось, что мои нервы испытывали на прочность. Мама вернулась спустя десять минут с подносом. Поставила на журнальный столик вазочку с конфетами и две чашки чая. Села на диван и смотрела на свои сплетенные пальцы.

— Ты была такой маленькой, я не думала, что ты запомнишь тот вечер и разговор… — тяжело вздохнула она. — Андрюша не твой отец, — прошептала она еле слышно, словно опасалась, что призрак отца явится, чтобы поквитаться с ней.

У меня фейерверк перед глазами вспыхнул, от ее слов. Камень упал с души, мне хотелось завизжать так, чтобы услышали на другом конце Земли.

— Боже, спасибо! — воскликнула я, не удержав эмоции.

Мне хотелось в тот же момент сорваться с места и помчаться к Романову, заключить его в объятия и зацеловать до смерти. Он мне не брат! Ведь он моя родня по отцу, а раз Андрей не мой отец, то и родства никакого у меня с Романовыми нет. И я бы сорвалась с места, если бы не встретила на себе несчастный взгляд матери, который как ушат холодной воды на голову отрезвил меня. Она не ожидала, что я обрадуюсь этой новости. Конечно, убежать от нее к Артему было бы не прилично, да и жаль стало маму. По сути, мне было плевать, чье семя дало мне жизнь, главное, что не Фролова.

— Кто тот человек? Ты его любила? Почему не забрала меня и не ушла к моему настоящему отцу? Зачем терпела всю жизнь Фролова? — засыпала я мать вопросами.

В ее глазах собрались слезы, и она заплакала, а у меня сердце оборвалось. Я вскочила с места и села к ней на диван. Обняла хрупкую женщину, которая была как тростинка.

— Я всю жизнь любила Андрюшу, — всхлипывая, проговорила она. — Мне его так не хватает. Он любовь всей моей жизни, я не могла от него уйти… Я без него не могла… Он был всем для меня. Яна, ты не понимаешь. Вернее, ты поймешь меня, если полюбишь так же сильно. Я на все была готова ради Андрея. На все… — прошептала она и расплакалась, содрогаясь в рыданиях. — Он хотел открыть свой бизнес, но ему не хватало денег. Андрюша решил занять их у одного влиятельного и опасного человека, но он, выслушав идею, отказал и не дал взаймы, заявил, что не собирается вкладываться в гиблое дело. Понимаешь, Яночка? Он отказал… Андрюша злой ходил как демон, стал пить изо дня в день. Я видела, что его мечта рухнула. Смотреть, как страдает любимый человек невыносимо. Тогда я отважилась и отправилась в логово сатаны. Я попросила у него денег для Андрюши, умоляла дать моему мужу шанс осуществить мечту. Так я и заключила сделку с дьяволом. Я была хорошенькой, и Чертков выдвинул условие: даст моему мужу деньги в долг, но за это будет трахать меня пока не надоем… Я согласилась… Потому что любила Андрюшу больше жизни… Хотела, чтобы его мечта исполнилась, и не важно, какова цена. Чертков сдержал свое слово, он пришел к нам домой и подписал с моим мужем контракт. Дал ему взаймы, но пообещал, что в любом случае вернет свои деньги, даже если дело прогорит. Андрюша тогда радовался, светился от счастья, а я глядя на него поняла, что поступила правильно. Сергей Иванович раз в неделю присылал за мной машину. Я тогда не знала, что меня ждет. Одно дело заниматься любовью с любимым мужчиной, и совершенно другое — отдавать долг натурой. Черткову не ведома нежность и ласка, он как дьявол, как черт, любил силу и грубость. Унижал меня, доводил до слез, а я терпела, потому что была ему должна. Молилась, чтобы Андрюша не узнал и чтобы Черт ко мне интерес потерял. Я ненавидела всей душой Сергея Ивановича. Он жестокий, кровожадный человек, я желала ему смерти, чтобы сгнил где-нибудь в канаве, — зашипела мама, сжав кулаки и стиснув челюсти с такой силой, что скрипнули зубы. — Четыре месяца я была его рабыней, а потом случилось чудо — зверя упрятали на двадцать шесть лет в тюрьму. Моей радости не было предела. Конечно, его братва напомнила всем, что однажды Черт явится и соберет со всех долги, что он все помнит, и как только выйдет, вернется за данью. А потом я узнала, что беременна, и понятия не имела, кто отец: Фролов или Чертков. Я хотела избавиться от тебя, боясь, что семя демона дало росток, однако Андрюша случайно узнал о моем положении. Я же не могла сказать мужу, что не хочу рожать, потому что сомневалась в том, его ли это ребенок… Пришлось оставить. Когда ты родилась… — маму снова накрыла волна истерики, она зажала рот ладонями. Ее душили рыдания. — У тебя были его глаза… Дьявола… Я поняла, что семя сатаны, убийцы дало тебе жизнь… Андрюша занимался бизнесом, ему не до тебя было, поэтому он не обращал внимания, что под боком проявлялась порода Чертковых. В кабинете Сергея Ивановича я видела фото его матери, ты копия своей бабушки — но не по моей линии, а по линии родного отца. Вскоре Андрюша прогорел, бизнес загнулся, мы остались с большими долгами. Муж запил, потерял блеск в глазах, понимал, что однажды явится Черт, а нам отдавать нечем. Я смотрела на тебя… С одной стороны очень любила, а с другой ненавидела, потому что ты не Фролова. Ты была моим кошмаром, напоминанием о том, что я хотела забыть. Кто-то из дружков Андрея намекнул, что дочка совершенно на него не похожа. Это сомнение, подобно трещине, росло в его душе. В тот вечер он потребовал правду, и по моим глазам понял, что ты ему не родная. Он хотел придушить тебя в порыве ярости, а я… Не хотела его останавливать… Прости меня, Яна… Но это невыносимо растить ребенка, которого ненавидишь. Мне было жаль тебя, ведь ты ни в чем не виновата, это мой грех, моя расплата, а ты страдала из-за этого. После второй попытки придушить тебя, я призналась Андрею во всем. Рассказала, что ты Черткова. Муж избил меня так, что я две недели провела в больницы. Тебя тогда забрали к себе Романовы. Я боялась, что Андрей тебя убьет. Пусть я и плохая мать, но не настолько, чтобы желать смерти своей дочери. Я убедила Андрея в том, что у нас на руках шикарный козырь. У Черткова нет детей, он полжизни просидел в тюрьме, а если бы вернулся за долгами, мы бы ему предоставили тебя. Мы же вырастили его дочь, его кровь и плоть, он должен был нам простить все и отстать. Мы на это надеялись. Андрюша смягчился и сказал, что действительно ты живая намного выгоднее, чем мертвая и прекратил попытки убить тебя. Однако всякий раз напившись, он бил тебя и прохода не давал, потому что ты напоминала ему о моей измене. Когда в нашем доме появились Громов и Зайцев, Андрюша решил тебя продать им. Чтобы ты не мозолила нам глаза. Я считала, что Виктор сможет о тебе позаботится, о нем ходили хорошие слухи, он не такой жестокий, как Черт, у него было бы безопаснее… Я понимала, что в один прекрасный день Андрюша бы сорвался и убил тебя. Ты переехала к Громову, и у меня отношения с мужем наладились. Ты не мозолила глаза, он не злился. Я конечно по тебе скучала, но стоило тебя увидеть, меня начинало тошнить. У тебя повадки, взрывной характер — все от отца. Твоя кровь отравлена, я знала, что гены возьмут свое. От яблони яблоко не далеко падает. Ты жила у Виктора как рыба в воде, потом связалась с его племянником, гоняла на байке, как ненормальная, бесстрашная, любящая адреналин… Наверняка силу и жестокость… Ты той же породы, что и Черт. Ты его дитя. Когда он явился на похороны, пришел прощупать почву, узнать, что можно поиметь с нашей семьи, то увидел там тебя. Ты копия его матери, он сразу обо всем догадался и на следующий день явился ко мне, потребовал объяснения. Я ему все рассказала. Он простил все долги и мои и Андрюшины. Хотел узнать о тебе больше. Он мечтал с тобой познакомиться, но подойти не мог. Ты его слабость… Если кто из врагов узнает, что у Черта есть ребенок, за тобой придут. Пока ему терять нечего, его все боятся, как только появится слабость и все… Поэтому он держится от тебя в стороне, боится навредить. Просидев лучшие годы за решеткой, он понял, что ничего не оставил в этом мире после себя. А тут такой подарок судьбы. Конечно, он теперь будет оберегать свою кровь и плоть так, чтобы никто не догадался, что ты его дочь. Мой тебе совет, не рассказывай никому правду, иначе накликаешь на себя беду. Вот теперь ты знаешь правду, ты дочь дьявола, поэтому не стоит бояться Сергея Ивановича, тебя он никогда не тронет.

У меня было такое ощущение, что меня огрели дубинкой по голове. Я, не моргая, смотрела на мать. Теперь стало понятно, почему Чертков показался мне знакомым, хотя видеть я его не могла. У нас с ним имелись общие черты. У меня сердце колотилось как ненормальное. Боже! Я дочь убийцы… Даже не знала, что лучше жить в неведении или с такой тяжелой правдой? Радовало только одно. Мы с Артемом не родня, нас притянуло, потому что на интуитивном уровне мы подходим друг другу, у нас нет общих генов. Я могла быть рядом с любимым человеком, не боясь осуждения. Мне так проще жить.

Раздался звонок в дверь, и я вздрогнула. Мать всполошилась и помчалась открывать.

— Я ему позвонила и сказала, что ты пришла. Прости, — прошептала она, бросив на ходу.

На пороге появился Чертков. Мама съежилась и отскочила в сторону. Сергей Иванович бросил на нее пренебрежительный взгляд, а потом посмотрел на меня с интересом.

— Не буду вам мешать, — пропищала мать и скрылась в другой комнате.

Я смотрела в черные глаза и мурашки забегали по спине. Перевела взгляд на татуировки на руках, на шрамы, которые красовались на его лице. Они его не портили, наоборот придавали образу воинственности. Чертков молча сел напротив меня, задумчиво потер подбородок и сканировал оценивающим взглядом.

— Мне покружиться вокруг своей оси, чтобы вы со всех сторон оценили? — съязвила я.

Меня раздражало такое пристальное внимание. У Сергея Ивановича дернулись уголки губ, но улыбка не вышла. В глазах Антарктида, веяло такой стужей, что мне захотелось укрыться пледом.

— Яночка, понимаю, что я виновен в твоем непростом детстве. Если бы знал, что у меня есть ты, то отдал бы тебя на воспитание к своей матери. Мне убить хочется Галю, но все же я обязан ей за то, что она сохранила тебя. Ты взрослая, самостоятельная девочка и, понятное дело, в папаше уголовнике не нуждаешься. Все, чего я от тебя хочу: сохранить тайну, что ты моя, и второе — чтобы ты жила. Ты продолжение моей семьи, мое наследие. Не жди, что стану поздравлять с днем рождения или Рождеством. Я буду держаться на расстоянии, но в тоже время всегда находится поблизости. Жаль, что моя мать умерла в прошлом году, так и не узнала о тебе. Ты так на нее похожа…

— Каким человеком она была? — поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.

— Она была добрая, внимательная, светлая женщина. Получила три образования, пользовалась своей красотой, крутила мужиками, всегда находилась в центре внимания. Я до сих пор не знаю, кто мой отец, хотя чувствовал покровительство влиятельного человека. Мне все сходило с рук, мать дала стартовый капитал, а я его умело вложил, раскрутился. Однако полез слишком высоко и свалился. Упрятали меня на полжизни, потому что боялись, но не грохнули — потому что очень уважали.

— Вы никогда не были женаты? — удивилась я.

— Времени не хватило, думал, что еще успею, но ошибся. Мне хотелось найти такую же, как моя мать — умную, справедливую, идущую напролом, с огнем в глазах, бесстрашную женщину. Однако на моем пути такая не встретилась.

— А чем вы любили заниматься помимо бизнеса? — поинтересовалась, практически не дыша.

Этот человек меня пугал. В его взгляде отражалась пустота, жестокость и сила. Осознание того, что я дитя не любви, а насилия, вызывало тошноту. Мне было жаль мать, я понимала, что ей было не просто, смотреть на меня и видеть… Действительно дьявола… Если меня Сергей Иванович пугал до чертиков, представляю, как его боялась мама.

— У меня страсть к байкам, скорости, адреналину. Я прыгал с моста, но не как ты, а со страховкой. Вот соберу со всех долги и планирую пожить для себя, попутешествовать. Я узнал, как ты живешь… Хочу отдать тебе квартиру своей матери. Чтобы у тебя был свой угол.

— Спасибо, мне ничего не нужно, — проговорила, заикаясь от страха.

Боже! У нас с ним что, и увлечения были одинаковые?

— Яночка, ты не поняла, это не предложение, а факт. Как только подготовлю документы, мой юрист свяжется с тобой. Двух комнатная квартира еще никому не мешала. Не хочешь там жить — право твое. Может, захотят твои дети. Так что скоро получишь бабушкину квартиру. Вот в принципе и все, что я хотел тебе сказать. Будут вопросы, обращайся в любое время, — заявил он, протянув мне визитку.

Поднялся с кресла и молча вышел в коридор. Накинул на плечи драповое пальто и вышел, захлопнув за собой дверь. Я смотрела ему вслед и испытывала шок. Подумать только, если бы мама не пошла к этому человеку попросить денег в долг, то я бы не родилась. Ничего бы этого не было. Одно ее решение привело к этой точке времени.

— Яна, прости меня, — всхлипывая, проговорила мама, стирая слезы ладонью. — Знаю, что должна была тебя уберечь в детстве, но у меня не получилось.

— Все нормально. Я потом еще обязательно прибегу, а сейчас мне нужно срочно поговорить еще с одним человеком, — протараторила я, на ходу застегивая куртку.

Мне не терпелось увидеть Артема. Попрощалась с матерью и выскочила на улицу. Набрала номер Романова. Через три гудка услышала его голос и застыла на месте. Что-то горячее и вязкое потекло по венам, обжигая изнутри. Теперь, когда я знала, что он мне не брат, я убрала планку и позволила чувствам затопить меня в полной мере. Хотелось кричать от радости, кружиться и смеяться.

— Да, Яна. Что-то случилось? — сухо поинтересовался он.

Мне даже стало чуточку обидно, почему все считали, что если я приходила или звонила, то обязательно из-за проблем? Я что просто так не могу никого навестить или позвонить?

— Нам надо срочно поговорить. Наедине, — проговорила на одном дыхании.

Казалось, что эмоции разорвут на части.

— Я в командировке, домой вернусь через три дня. Если что-то срочное обратись к Саньку, он поможет, — ответил Романов отстраненным, безжизненным тоном.

— Санек здесь не поможет. Это не телефонный разговор. Тёма, в общем как вернешься, пожалуйста, сразу приходи ко мне, — попросила я.

— Хорошо, Яна. Это все? — холодным тоном спросил он, а у меня сердце кровью облилось.

Неужели, вычеркнул меня из своей жизни, потому что я не позвонила ему тогда.

— Я соскучилась, — прошептала, потеребив замок на куртке и искусав губу от волнения.

Артем с шумом втянул в себя воздух и буквально прорычал в отвел:

— Приеду, поговорим. Все, мне пора.

В трубке послышались гудки, а у меня сердце сжалось в тиски.

— Я люблю тебя… — прошептала то, что не успела сказать.

Это не телефонный разговор, мне хотелось видеть Артема, рассказать правду, прижаться к нему и попросить больше никогда не покидать меня.

Отправилась домой. Как пережить три дня? Судьба — злодейка. Под ногами хрустел снег, ветер стих и погода казалась чудесной, вот только на душе у меня была слякоть и сырость. Хотелось, чтобы поскорее выглянуло солнышко и согрело меня. Мне оставалось несколько метров до подъезда, когда уловила движение. Кто-то выскочил из машины. Мне зажали рот рукой, и я спиной ощутила прикосновение чужой груди.

— Привет, тигрица моя, — прошептал на ухо Иван, а у меня холодные мурашки поползли по позвоночнику. — Прокатимся? Поговорить надо, — с этими словами он потащил меня к машине.

Паника окутала мою душу. Мозг лихорадочно соображал, что делать. Я догадалась, что Ваня решил вернуть свои деньги. Артем искал банк, в котором открыты счета на мое имя, но так ничего выяснить не удалось. Наверняка, Тарасов позаботился о конфиденциальности. Я стала упираться ногами и вырываться. Не знаю как, но мое тело на интуитивном уровне сделало разворот, локтем ударила в живот Ване. Он не ожидал такого и ослабил хватку. Получил от меня каблуком по колену и застонал. Я вырвалась и успела пробежать три метра, а потом меня с ног сбил верзила — водитель Тарасова. Я брыкалась и успела завопить на весь двор, но кто я против двух крепких мужчин? Букашка… Меня силой запихнули в машину и повезли прочь.

— А я ведь хотел по-хорошему, — прорычал Ваня и кивнул мужчине, который сидел на заднем сиденье, заблокировав мне пути к отступлению.

Я с ужасом смотрела на шприц в руках Тарасова и не знала куда спрятаться.

— Это тебя немного умерит. Держи ее крепче.

После этих слов, верзила справа зажал меня так, что дышать стало невозможно. Ваня придавил мои ноги, чтобы я не брыкалась. Задрал рукав на куртке и в мою вену вошла игла.

— Не переборщи с дозой, — посоветовал громила за моей спиной.

— Зачем? — прошептала я, смотря на Ваню, а он горько усмехнулся и покачал головой.

— Ты не оставила мне выбора, Яночка. Ты нужна мне, но из-за потери памяти все усложнилось.

У меня перед глазами все поплыло, стало легко и хорошо, тело обмякло в чужих руках. Состояние пугало. В какой-то момент меня пробил смех.

— Нужна тебе? — хихикая, спросила я. — Что карманные деньги закончились, и ты решил приехать за ключом к своей сокровищнице? Жена, наверное, дорого тебе обходится? Жаль, она не в курсе, что все деньги у меня.

Ваня побледнел. Упс… Он же не знал, что я в курсе всего. Досада. Проболталась. Как держать язык за зубами?

Тарасов схватил меня за горло и сжал так, что у меня кислород закончился.

— Как ты об этом узнала? — зарычал Иван, смотря на меня звериным взглядом.

Я задыхалась. Он ослабил хватку, а я с жадностью хватала воздух.

— Нашли видеозапись из клуба Зайцева, а там был ты в кабинете, с кем-то болтал по телефону, — пожала плечами, а потом снова рассмеялась.

Почему мне смешно? Почему не страшно? Что они мне вкололи?

— Черт на связи, — сообщил громила, протянув телефон Тарасову.

— Закрой ейрот, — кивнул Ваня, и мужчина обхватил мою челюсть большой ладонью, не позволяя произнести ни звука.

— Сергей Иванович, да, я вернулся. Как раз еду за деньгами. Завтра, в крайнем случае, послезавтра верну вам долг отца. Да, я в курсе, что Виктор отдал свою половину, за мной тоже не заржавеет. До встречи.

До меня дошло, почему Ваня применил ко мне силу. Ему нужно было отдать деньги Черткову, а Сергей Иванович ждать не привык. Все знали, что он опасный тип, что даже из-под земли достанет. Если бы его грохнули, за него бы обязательно отомстили братаны. Ваня понимал это, поэтому легче было отдать дань, которую брал его отец, чтобы раскрутиться. Ваня и Виктор обрели все благодаря стартовому капиталу Черткова, он в свое время многих спонсировал. А так как Тарасов все сбережения хранил на моем счету, вот я ему и понадобилась. Если бы он узнал, чья я дочь… Он бы воспользовался этим. Я прикусила язык до боли, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.

— Ты меня убьешь? — прошептала с безразличием.

Что они мне вкололи? Кидало из крайности в крайность. То смеяться хотелось, то плакать. То безразличие, то злость накатывала.

— Нет, Яночка. Ты будешь жить у меня. Мы сейчас подпишем с тобой бумаги, а потом я отвезу тебя в свой дом. Я соскучился по тебе. Привык, что приходя с работы, меня всегда встречала ты… Светящаяся от любви, дарящая мне ласку… — проговорил он, проведя подушечками пальцев по моим губам. — Я соскучился. Ты, как никто другой, понимала мои вкусы и предпочтения. Я закружился на новом месте, работаю с утра до ночи, все не было времени за тобой приехать. А теперь одним махом двух зайцев. И тебя забрал, и долг заодно отдам, чтоб не кататься туда-сюда из города в город.

— Я не хочу с тобой жить! — рявкнула и дернулась, но крепкие руки сжали меня, удерживая на месте.

Ваня обхватил холодными пальцами мой подбородок, посмотрел в глаза и прорычал:

— Мне плевать, чего ты хочешь… Будет так, как я сказал. И не надейся, что тебя найдут.

С этими словами Ваня открыл окно и выбросил мою сумочку, где были ключи от квартиры, мобильный телефон. Я смотрела на его действия с абсолютным безразличием. Не было ни страха, ни сожаления, лишь пустота. Я понимала, что это действие вещества, которое распространилось по венам. Зря я надеялась, что с прошлым покончено. Если жил на темной стороне, она никогда не отпустит, так и будет ждать случая, чтобы затащить обратно. Я смотрела в окно. Городской пейзаж сменился полями и лесами, и поняла, что меня увозили в неизвестном направлении.

Меня затрясло то ли от холода, то ли от страха. Внешне я была спокойна как удав, а внутри душа билась в истерике, словно запертая в каменном подземелье. Никто не мог услышать криков о помощи, обреченные стоны. Я дитя тьмы, дочь дьявола, мне никогда не отмыться от черноты, ведь я ее часть. Мой отец убийца, уголовник и преступник, я выросла по волчьим законам среди его соратников, теперь понятно как я научилась выживать среди них. Я такая же волчица, в моих венах текла их неправильная кровь. Где-то в глубинах подсознания шевельнулся клубок змей, и пришла мысль, что я найду способ сбежать, что глотки перегрызу, но не дам себя в обиду. Это были не мои мысли, а той Яны, что покоилась в недрах моего разума. Мне же хотелось забиться в угол и ждать спасения. Я не борец, я просто хрупкая девушка, которая вечно попадала в неприятности. Поэтому я заглушила в себе искру, которая призывала к борьбе, и просто смиренно ждала своей участи…

ГЛАВА 22

Вещество, которое мне вкололи, имело очень много побочных действий. Меня лихорадило, тошнило, а голова раскалывалась так, что я не могла моргать и думать. Острые иглы пронзали мозг и чтобы не стонать от боли, я закрыла глаза. Мне уже было все равно, куда меня везли и что собирались делать. Я мечтала только об одном — чтобы боль ушла. В висках пульсировало, в ушах гудело. Когда машина остановилась и открылись двери, я прищурилась, заметив, что на улице стемнело. После теплого салона, меня окутал неприятный колючий ветер. Поежилась.

— Яна, — услышала я голос Ивана, но никак не отреагировала.

Тарасов похлопал меня по щекам, а я лишь застонала, не в силах открыть глаза.

— Дьявол, — выругался он, поднял меня на руки и вытащил из машины.

— А я говорил, с дозой не переборщи.

— Позвони Боярову, пусть к нам приедет. На месте подпишем бумаги. Завтра обналичу часть денег и отвезу Черткову, а когда вернусь, двинемся в путь. С нее глаз не спускайте. Если с головы Яны упадет хоть волосок, я вас убью, — пригрозил Ваня, делая уверенные шаги.

Я висела на его руках, как кукла.

— Иван Сергеевич, а что делать, если к вам на дачу явится Громов? Он ведь не отпустит девчонку с нами в другой город, — поинтересовался кто-то из мужчин, а я поняла, куда мы приехали.

Значит, на дачу. Выходит, мужчины в курсе, что Виктор ко мне не ровно дышит.

— Он не знает, что я забрал Яну. Даже если и сунется сюда, он для нас не опасен. Я с ним договорюсь, все будет нормально, — уверено ответил Ваня и дальше куда-то меня понес.

Хлопнула дверь, и послышался скрип досок под тяжелой подошвой Тарасова. Он поднимался по лестнице на второй этаж. Дыхание его стало тяжелым, но держал меня уверено и крепко. Ногой пнул дверь, и она со скрипом распахнулась. Ощутила, как Иван бережно уложил меня на мягкое покрывало. Прогнулся матрас. До меня дошло, что Тарасов сел рядом. Горячая, немного шершавая ладонь прошлась по моей щеке, очертила контур подбородка. Ваня убрал мне волосы со лба, чтобы не мешались, а у меня не было сил разлепить веки. Я просто прислушивалась к звукам, которые меня окружали. Подушечками пальцев он прикоснулся к моим пересохшим губам и нежно погладил. Скорее всего, Тарасов считал, что я находилась без сознания, однако я балансировала на грани и не позволяла тьме окончательно меня заманить к себе.

— Яночка, я соскучился по тебе, — прошептал он нежно, проводя пальцами вдоль моей руки.

Я притаилась как мышка, сконцентрировалась на прикосновениях. Разум находился, словно в тумане. В голове продолжало пульсировать.

— Мне так тебя не хватало. Твоей улыбки, твоих светящихся глаз, звонкого голоса, мягкого, нежного тела. Мы с Алиской не живем вместе, наш брак — это всего лишь формальность. Я совершил ошибку, не стоило с ней спать. Мы просто напились тогда. Если бы я не предал тебя, ты бы не спрыгнула с того чертова моста. Я хочу, чтобы у нас все наладилось. Ты же однажды полюбила меня, уверен, что вспомнишь и снова ответишь взаимностью. Просто нам нужно больше времени проводить вместе.

Я затаила дыхание. Его слова… Они для меня были пустыми, ничего не значащими. Ваня, скорее всего, хотел выговориться.

— Ваня, — выдохнула я, продолжая лежать с закрытыми глазами.

Он сжал мою руку и насторожился. В моей голове всплывали образы и картинки, которые я не понимала. Все мелькало перед мысленным взором и вызывало головную боль. Я словно попала в водоворот, где вокруг меня проносились фрагменты моей новой жизни и моменты той, которой я не помнила. Незнакомые лица, голоса… Гул только усиливался.

— Ваня, мне плохо, — прошептала я не своим голосом, осипшим и взволнованным.

Во рту все пересохло, меня трясло, а в голове был кавардак. С трудом втягивала в себя воздух, мне казалось, что еще мгновение и меня засосет в бездну. Я стояла на ее краю и боялась упасть.

Ощутила, как крепкие руки приподняли меня. Тарасов прислонил к моим губам стакан с прохладной водой. Я делала глотки и не могла утолить жажду. Ваня бережно опустил меня обратно на подушку, и я почувствовала, как меня обволокла тьма, принимая в свои объятия. Перед тем, как сознание полностью отключилось, ощутила влажные губы у себя на виске.

— Скоро отпустит, — пообещал мне Ваня и мир для меня исчез.

Очнувшись, я схватилась за голову и резко села на кровати. Прищурилась, пытаясь осмотреться по сторонам. Полупустая комната в светлых тонах. Большое окно, кровать и шкаф для вещей. Больше ни за что взгляд не зацепился. Меня тошнило, язык прилип к небу. Заметила на прикроватной тумбе стакан с водой и выпила его до дна. Зарылась пальцами в волосы и застонала. Мне казалось, что мозг разлетится на куски. Все раздражало. Свет, пробивающийся сквозь шторы, слишком яркий, вода не достаточно прохладная, свитер не удобный, джинсы давили, волосы падали на лицо. Одним словом, внутри меня клокотала ярость и бешенство. Кое-как взяла себя в руки и сползла с кровати. Нажала на ручку и дверь открылась. Удивительно! Не заперто. Ноги несли меня вперед по коридору. Я свернула направо и открыла дверь, зная, что за ней будет ванная комната. Остановилась как вкопанная. Я здесь была раньше! На автопилоте смогла найти нужное помещение.

Включила холодную воду, разделась и встала под ледяные струи. Застонала от холода, прикусила кулак, но терпела. Вода обжигала, зато ясность ума проявлялась. Когда смогла трезво думать, включила горячую воду. Не знала, что делать и как сбежать? Как себя вести с Тарасовым? Перспектива жить с ним меня пугала. Я не хотела уезжать с этим незнакомым человеком. Решила, что не стану ничего предпринимать, позволю судьбе вести меня. Приняв душ, я натянула свои вещи и вышла в коридор. Голоса доносились с первого этажа, и я отважилась спуститься вниз. Мое появление не было внезапным, потому что под ногами каждая ступенька противно скрипела. Когда я оказалась на первом этаже, встретила на себе любопытные взгляды пятнадцати мужчин. Судорожно сглотнула, осознав, что это была не удачная идея показываться хищникам на глаза.

— Ты уже встала? Как самочувствие? — услышала я за спиной голос Вани и обернулась.

Тарасов сидел в стороне за столом, а рядом пожилой мужчина делал какие-то пометки в бумагах.

— Подойди к нам. Бояров Михаил Андреевич сейчас покажет тебе, где нужно расписаться.

— Давай договоримся, я поставлю подпись, и ты меня отпустишь, — сухо, но уверено заявила я, посмотрев в глаза Ивану. — Мы с тобой чужие люди. Сними с моих счетов все деньги, и распрощаемся навсегда. С тобой я никуда не поеду.

— Яночка, ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия, — хмыкнул Ваня, прищурившись. — Не делай глупости. Ты же не хочешь, чтобы мои ребята применили силу?

— Я не боюсь твоих псов, — вырвалось у меня.

До боли прикусила язык. Мужчины покрыли меня матом и подскочили с места, но Ваня вскинул руку, жестом приказывая остановиться, и его шакалы меня не тронули. Хотя по глазам этих бандитов поняла, что они мечтали свернуть мне шею за такие слова.

— Узнаю, свою строптивую девочку, — улыбнулся Ваня. — Ты никогда ничего не боялась.

Он поманил меня рукой. Я гордо вскинула подбородок и зашагала к нему. Михаил Андреевич бросил на меня безразличный взгляд, открыл передо мной папку с документами и тыкал пальцами в листы, таким образом, подсказывая, где поставить подпись.

— Я не буду подписывать, пока не прочитаю, что это такое, — заявила, скрестив руки на груди.

— У нас нет времени на изучение документов, — хмыкнул Тарасов. — Просто ставь закорючку и все.

— Не буду, — упрямилась, а на самом деле тянула время.

Надеялась на чудо. Боялась, что стоит поставить подпись, и Иван увезет меня в другой город, где уже никто и никогда меня не отыщет.

Тарасов достал из-за пояса пистолет и положил с грохотом на стол. Бояров вздрогнул и судорожно сглотнул, побледнел. Я поняла, что юрист боялся Ивана. Неужели мой бывший парень способен на убийство? Этого я не знала. У меня же ни один нерв не дрогнул. Словно видеть оружие — для меня норма.

— Подписывай, не заставляй меня применять к тебе силу. А я умею быть жестким, жаль ты этого не помнишь, — пригрозил Ваня.

У меня холодок прошелся по коже, каждой клеточкой чувствовала, что не врет. Я схватила ручку и поставила подписи, а потом швырнула ее на стол.

— Доволен? — процедила сквозь стиснутые зубы.

Вся эта ситуация напрягала. Кровь пульсировала, адреналин стучал в висках. Интуитивно чувствовала, что нельзя показывать слабость, иначе загрызут!

— Умничка, — кивнул Иван, а потом достал телефон и набрал чей-то номер. — Сергей Иванович, деньги будут у меня в течение нескольких часов, куда подвезти?

Я поняла, что это мой шанс на спасение. Ведь отец хотел, чтобы я жила. Пусть между нами нет никаких отношений, все же я его кровь и плоть. Не знаю, правильно поступила или нет, но завопила на всю комнату:

— Спасите меня! Я у Тарасова на даче! Помогите! На помощь!

Ваня по инерции закрыл динамик телефона пальцами, а ребятам кивнул, чтобы меня утихомирили. Мне в мгновение ока закрыли рот рукой и обездвижили. Я надеялась, что Чертков услышал и узнал мой голос.

— Куда-куда подвезти деньги? — переспросил Ваня, скорее всего, прослушал из-за моего вопля. — Вы приедете за ними сами? — удивился Тарасов. — Хорошо, записывайте адрес. К вечеру будете? Отлично.

Тарасов отключил телефон и бросил на меня убийственный взгляд.

— Яна, за свою выходку получишь сегодня ночью! Научу тебя хорошим манерам, — зашипел, а меня захлестнула волна отвращения.

Я очень надеялась, что отец приедет сюда и спасет меня. Если он узнал мой голос, то Ване конец! Чертков перевоспитает его. Даже думать не хотелось, что если меня не спасут, то Тарасов прикоснется ко мне ночью. Меня чуть не стошнило от этой мысли. Артем! Где же ты? Стало тоскливо и одиноко. Если со мной что-нибудь случится, он так и не узнает, как сильно я его люблю. Что за мысли? Я должна справиться! Я дочь убийцы, злодея, должна же неправильная кровь пригодиться?

— Заприте ее наверху, — приказал Иван. — Я за деньгами. Черт явится к нам, нужно быть начеку. Я не доверяю этому человеку. С Яны глаз не спускайте.

Верзила легко перекинул меня через плечо и поволок на второй этаж. Вися вниз головой, я показала Тарасову средний палец. На что он зашипел и обещал устроить ночью расправу. Мужчины ржали, а мои вены наполнялись ненавистью. Незнакомец грубо сбросил меня на пол, отчего я больно ударилась. Посмотрел на меня со злостью, а потом с грохотом закрыл дверь и провернул ключ в замке. Я подошла к окну и села на подоконник. Через пару минут Ваня и еще трое мужчин забрались в черный джип и уехали.

Время тянулось очень медленно. Когда начало смеркаться, вернулся Тарасов.

Слышала, как мужчины на первом этаже ржали, словно кони. Радовало то, что про меня забыли. Я так и сидела на подоконнике. Даже через закрытое окно услышала визг колес за забором. Охрана подбежала к воротам. У меня сердце замерло в груди, когда я увидела Виктора. Он в куртке нараспашку уверено шагал по снегу, а за ним следовали несколько человек. Как Громов меня нашел? Навстречу к Виктору выскочил Ваня в одной рубашке и темных брюках.

Они что-то говорили, махали руками и явно ссорились. Я распахнула окно и выбралась на козырек веранды. Вмиг стало холодно, неприятно. Поежилась. Пар вырывался изо рта. Мужчины меня заметили и застыли, смотрели с изумлением.

— Твою мать! Яна! Ты что творишь? — рявкнул Ваня. — Крыша скользкая. Разбиться хочешь?

Громов пихнул Ваню в грудь и тот чуть не упал. Виктор, несмотря на сугробы, подскочил к веранде и посмотрел на меня с тревогой.

— Яна, вернись в дом. Ты упадешь! — крикнул с тревогой в голосе.

— Витя, спаси меня! — закричала с отчаянием, стуча зубами от холода. — Ваня хочет забрать меня с собой, а еще обещал изнасиловать ночью. Помоги!

Громов побледнел и перевел взгляд на Ивана, который стоял в стороне, скрестив руки на груди, наблюдая за моими действиями. Тарасов был в бешенстве, это я поняла по поджатым губам, яростному блеску в газах и сжимающимся кулакам. К воротам кто-то подъехал и посигналил. Тарасов выругался матом, кивнул своим ребятам, и они открыли ворота. Заметила три черных внедорожника и улыбнулась. Черт явился за данью. Ваня поморщился, когда мой отец вышел из машины.

Сергей Иванович бросил на меня тяжелый взгляд, а потом посмотрел на Тарасова.

— Что здесь делает эта девушка? — зарычал он, сжав кулаки.

Ваня опешил от этого вопроса.

— Она моя… — не уверено ответил он.

— Яна принадлежит мне! — рявкнул Черт, злобно сверкнув глазами. — Я забрал ее за долги семьи. Давно мечтал о молодой любовнице, — выплюнул Сергей Иванович.

Надо ли говорить, что Громов окаменел и побледнел, а вот Ваня злился.

— Тащи деньги и выпусти девчонку. Ты посягнул на мою собственность. Пока она не отработает долг, я никому не позволю к ней прикасаться.

Улыбнулась, осознала, что отец специально сделал вид, будто я всего лишь его очередная шлюха, которая отрабатывает долг. Умный Черт! Хитро придумал. Ничем не выдал наше родство, и правильно сделал.

— Яна вернись в дом, — с нажимом сказал отец.

Хоть его взгляд был непроницаем, я все равно почувствовала тревогу Сергея Ивановича. Он явно опасался, что я свалюсь и разобьюсь у него на глазах. Я послушно вернулась к окну. Дверь открыл верзила и выпустил меня на свободу. Я пулей побежала к выходу, спустилась на первый этаж и выскочила на улицу, на ходу натягивая куртку. Вот чего не ожидала, так это того, что Тарасов схватит меня за руку и прижмет к себе. Дуло пистолета неприятно уперлось в мой висок. Холодный металл до боли прильнул к моей коже. Мир на мгновение замер. Я слышала лишь свое тяжелое дыхание и стук собственного сердца в голове. Мне не верилось в происходящее. Ведь только в фильмах убивают, неужели в жизни тоже происходят страшные вещи? Тарасов отнимет у меня жизнь, чтобы я не досталась Черту? Ваня боится, что не сможет добраться до своих денег? Выходит, у него где-то еще открыт счет на мое имя?

У меня изо рта вырывался пар, а кожу щипал мороз.

— Забирай деньги и проваливай, — зарычал Тарасов, смотря на Черткова.

Ваня дышал прерывисто, крепко прижимая меня к себе.

Люди Сергея Ивановича вытащили стволы, тоже самое проделали ребята Громова и Тарасова. Черт поднял ладонь, жестом останавливая своих.

— Я заберу деньги и уеду. Мальчишка, ты зря перешел мне дорогу. Мне плевать на эту девку. Я могу сейчас же приказать своим ребятам, и они пристрелят тебя вместе с ней. Я не вижу смысла проливать кровь друг друга из-за какой-то шлюхи, — ледяным тоном проговорил Черт и сплюнул, а я ему поверила.

Смотрела с ужасом на отца. Не могла понять: он так умело играл свою роль или действительно готов пожертвовать мной, лишь бы не демонстрировать свою слабость врагам. Хотелось надеяться, что у отца был план, и Чертков еще вернется за мной.

Сергей Иванович забрал дипломат с деньгами, сел в машину. Я смотрела на отца и не моргала. Когда он подмигнул мне, у меня от сердца отлегло. Он специально отступал, чтобы Ваня расслабился и не чувствовал угрозу. Чертков уехал, а Тарасов резко оттолкнул меня в сторону. Я не ожидала этого, поэтому не удержала равновесие и свалилась в снег.

— Ты умом тронулся? — рявкнул Громов, подлетев к нам. — Ты что, не знаешь, что Черт не прощает такого? Да он уже наверняка дал на тебя наводку своим ребятам за то, что ты у него Яну отбил. Зачем? Ванек, отпустил бы ее с ним, мы бы вместе решили эту проблему. Вызволили бы ее! А теперь ты на своей шкуре ощутишь месть Черта.

— Она нужна мне, — упрямился Тарасов.

— Потому что на ее счету лежат все твои бабки? Ты побоялся, что Черт о них узнает? Поймет, что ты заплатил ему гроши, а имеешь намного больше? — зашипел Громов.

— Ты откуда узнал про деньги? — завопил Тарасов, хватаясь за голову.

— Романов откопал флешку с компроматом на тебя. Он рыщет со своими ищейками, рано или поздно выйдут на Боярова и прижмут его к стенке. Он расколется, и полиция узнает, в каких банках хранятся твои сбережения. У них давно на тебя зуб. Если Романов в курсе, то и Черткову не составит труда выяснить всю эту информацию. Оставь Яну и вали в другой город. Там ты будешь под покровительством Мамонтова, а здесь он тебя не защитит. Как все уляжется, я сообщу, приедешь, и мы спокойно перепишем с Яны все средства на тебя, или я могу стать хранителем твоих денег. Понимаю, что ты от Алисы прячешь свои сбережения, я бы поступил точно так же. Ванек, я не враг тебе. Отпусти Яну, я о ней позабочусь.

— Твою мать! — рявкнул Тарасов.

Видела, как он закипал от злости. Я поднялась и отряхнулась, смотря то на Виктора, то на Ваню.

— Выгоднее отправить девчонку на тот свет и получить через полгода свои деньги. Она подписала документы, после ее смерти все вернется ко мне. Я не могу отдать ее Черту, она ключ к моей сокровищнице. Если он узнает, где хранятся деньги, надавит на Яну, и она поставит подпись… А тогда все уйдет к дьяволу… Или еще хуже, ее братец вычислит раньше времени все счета. Я не могу так рисковать. Проклятье!

У меня мороз пробежался по коже. Иван допустил мысль о том, чтобы меня убить!

— Пригласи Боярова, я сегодня же все подпишу, чтобы больше не быть твоей копилкой. Я же говорила тебе, давай разойдемся, но ты поступил по-своему, — проговорила с волнением.

Почему он впутал меня в свои дела? Я ведь этого не хотела. Что за эгоист? Как я его вообще могла в прошлом полюбить? Он же только о себе думает!

По его взгляду Тарасова поняла, что он все уже решил для себя. Ваня видел только один выход — грохнуть меня. Чтобы его деньги наверняка никому из недругов не достались. Алчность затмила его глаза, ведь были и другие варианты, но он их просто не хотел рассматривать. Тарасов находился во взвинченном состоянии. В его глазах промелькнула решимость. Рука с пистолетом выпрямилась и нацелилась в мою сторону, а потом прогремел выстрел, и я зажмурилась от страха. Тихий стон Виктора пробрал меня до костей. Я распахнула веки, осознала, Громов меня успел заслонить собой. В его руке тоже был пистолет, и Витя выстрелил, попал Тарасову в живот.

Началась перестрелка, люди Громова стреляли в тех, кто был верен Ване. Я с ужасом смотрела, как белый снег окрасился алой кровью, и не могла вдохнуть. Меня сковал шок. Ваня, держась рукой за живот, рухнул на колени, и бросил на Виктора удивленный взгляд, он не ожидал, что Громов убьет единственного родственника. Взгляд Тарасова стал стеклянным, и я поняла, этот мужчина умер. Ледяной пот струился по моей спине. Виктор рядом со мной покачнулся и рухнул на снег. Он зажимал рукой кровоточащую рану под ребрами, чуть ниже сердца.

Меня трясло как в лихорадке. Я в жизни не видела столько крови. Выстрелы стихли. Слышались лишь ругань и стоны раненых. Кто кого там убил, меня не волновало, я не могла оторвать взгляда от побледневшего лица Громова. Этот человек спас мне жизнь. В висках пульсировало. По щекам катились слезы.

— Витя, — выдохнула испугано. — Господи! — я зажала рот рукой, пытаясь удержать рвущиеся рыдания.

Громов протянул окровавленную руку и погладил меня по щеке. Улыбнулся, посмотрел теплотой и любовью.

— Моя маленькая, — прохрипел он. — Прости, что не смогу уберечь от Черта. Будь моя воля, я бы их всех убил, лишь бы они не мешали тебе жить.

— Витя, Сергей Иванович не причинит мне вреда, я его дочь. Он боится, что об этом кто-нибудь узнает, поэтому выставил меня своей любовницей. Мне больше не угрожает опасность, — прошептала я, прижимая его руку к своей щеке.

Хоть Чертков и просил никому не говорить о нашем родстве, я посчитала, что Громов должен об этом знать. Я доверяла этому мужчине, к тому же, он спас меня от пули, загородив собой.

На территорию заехали машины, которые сопровождали Черткова, только в этот раз без отца. Снова началась перестрелка. Как оказалось, не все люди Тарасова были мертвы. Где-то вдали послышался вой сирен.

— Поблагодари от меня свою соседку Таню, — прошептал Громов, тяжело вздохнув. — Она увидела в окно, как тебя запихнули в машину к Тарасову и записала номера. Позвонила в полицию и мне. Ей мастер, когда сменил замки, оставил мою визитку на всякий случай. Благодаря ей, я узнал, что Ванька тебя забрал.

— Витя, умоляю, молчи. Тебе силы нужно беречь, — прошептала я, дрожащими руками вытаскивая из его кармана сотовый телефон.

Я вызвала скорую помощь, благо Громов назвал адрес, где мы находились.

Виктор прикрыл веки, а я испугалась, что он умер. Похлопала его по щекам и облегченно выдохнула, когда он открыл глаза.

— Не смей умирать у меня на руках, — рыдая, прошептала я.

Вой сирен раздался ближе, а мне было все равно. Я боялась, что Громов не выживет.

— Маленькая моя, — проговорил он, еле-еле держа веки открытыми. — Прости меня за все.

Его сознание отключалось, а я рыдала в голос, ничего не замечая вокруг.

— Витя, я тебя за все прощаю. Слышишь? За все. Только не умирай, — глотая слезы, бормотала, пытаясь зажать рану в его груди.

Громов одной рукой обхватил мой затылок и притянул к себе. Я не сопротивлялась. Его холодные губы накрыли мой рот. Я не знаю, откуда этот человек брал силы. Поцелуй хоть и получился мимолетный, легкий и нежный, пробрал меня до костей. Я ощутила на клеточном уровне любовь этого мужчины к себе.

— Спасибо, — прошептал он и потерял сознание.

Я не поняла, за что он меня благодарил? За прощение или за то, что позволила поцеловать?

Я так и сидела, сжимая его ледяную руку, смотря безжизненным взглядом на залитую кровью рубашку, на алый снег и ощущала на губах привкус его крови. Липкий страх и паника сковали душу. Мне не верилось, что все это произошло на самом деле, что я увидела изнанку нашего мира. Снова послышалась стрельба, а я прижалась к Виктору, пытаясь его согреть. Пугало то, что он дышал прерывисто, а пульс заметно упал. Я зажмурилась. Снова все стихло. Кто-то рывком оторвал меня от Громова и прижал к себе. Уловила до боли знакомый запах туалетной воды и посмотрела на того, кто держал меня. Артём с беспокойством осматривал меня, проверяя на наличие ранений.

— Тёма, — выдохнула я, обвила руками крепкую шею.

Не обращая ни на кого внимания, впилась в его губы своими губами. Хотелось убедиться, что Романов реально здесь, а не плод моего воображения.

Артема захлестнула неведомая мне волна. Он сжал меня так, что дышать было не возможно. Сминал мои губы с лютой яростью и в тоже время с трепетом. Обхватил мои щеки и посмотрел в глаза.

— Ты цела? — испугано спросил он, снова покусывая мои губы, а я лишь закивала в ответ.

Ком в горле душил и не позволял говорить, меня трясло, а слезы потекли по щекам, обжигая кожу.

Мимо нас пробежали люди в белых халатах, я заметила несколько машин скорой помощи. Раненых грузили в машины. Вокруг ходили полицейские с автоматами. Заметила, что у Артема бронежилет был пробит в двух местах, а рукав на куртке порван и по ткани сочилась кровь.

— Ты ранен? — испугано спросила, в глазах потемнело от страха за его жизнь.

Я была на грани обморока.

— Царапина, пуля рядом прошла, чиркнула по руке. Люди Черткова оказали сопротивление. Господи! Я чуть не умер, когда увидел тебя на открытой территории. Как тебя еще шальная пуля не убила? Яна! Ты меня точно до инфаркта доведешь, — поговорил он на одном дыхании.

— Витя спас меня, заслонил собой, — прошептала я, уткнувшись в шею Романова.

— Все позади. Как только на работе сообщили, что соседка твоя заявление оставила о том, что тебя похитили, я сорвался с места и меня на вертолете доставили домой. Боялся не успеть. Я так и подумал, что это или Ванька или Чертков тебя забрал.

— Успел, — выдохнула я.

У меня из-за волнений кровь хлынула из носа, а в глазах потемнело, падая, ощутила крепкие руки. Романов не позволил мне свалиться в снег.

— Яна! — с тревогой крикнул Артем, и это было последнее, что я услышала перед тем, как тьма окутала меня и приняла в свои объятия.

«Я смотрела на маленькую девочку. Ей отмечали пятый день рождения. Дядя Дима прикатил велосипед, и у Яны загорелись от восторга глаза.

— Это тебе, родная, — проговорил он, целуя малышку в макушку.

Тетя Наташа подарила красивое платье. Стянула с Яны потрепанные старые вещи и надела новое. Яна была как кукла. Тетя Наташа сделала хвостик и прицепила бантик на голову девочки.

Артем, которому на вид было около пятнадцати лет, сел на корточки перед девочкой и протянул ей куклу ту, самую, о которой Яна всегда мечтала. Девочка лишь украдкой посмотрела на игрушку в магазине, а брат заметил ее взгляд, и исполнил тайное желание. Яне хотелось плакать от счастья.

Как же хорошо, что у нее есть эта семья. Они настоящие! Они любили ее, а она любила их.

Артем протянул ей руку. Яна взяла куклу в одну руку, а другую вложила в его ладонь. Всей семьей они отправились в парк на карусели. Яна заливалась смехом, катаясь то на паровозике, то на машинках, а Артем смотрел на нее и души не чаял. Крепко держа за руку свое сокровище, он составил ей компанию на всех аттракционах. Яна смотрела на него с любовью и обожанием. Артем казался ей самым лучшим на всей планете. Он был ее защитником, другом, братом, опорой. Рядом с ним она оживала и радовалась каждому дню. После парка заехали в магазин и купили торт, который выбрала малышка. Дома накрыли на стол. Тетя Наташа приготовила много угощений. Это был первый настоящий праздник в жизни Яны.

— Загадывай желание, кнопка, — сказал Артем, зажигая свечи.

Я слышала мысли, которые пролетали в голове девочки, ведь она — это я. Вспомнила, что именно загадала в тот момент. Память вернула мне этот бесценный кусочек жизни. Малышка посмотрела на присутствующих и улыбнулась. У нее было только одно желание.

— Чтобы ты не загадала — это обязательно исполнится, — уверил брат.

— Я хочу стать Романовой Яной, — вслух повторила я слова девочки. Знала, что тогда, в детстве, именно это я и загадала. Почему мне вспомнился этот момент?».

— Я хочу того же самого, — услышала я шепот Артема и ощутила его влажные губы на своих.

Распахнула веки. Романов сидел рядом, склонившись надо мной. Пару раз моргнула, пытаясь понять, где сон, а где реальность?

Привстала на локтях, осмотрелась по сторонам, осознала, что мы находились в палате. Как долго я пробыла без сознания?

— Несколько часов, — ответил мне Артем, а я удивленно заморгала.

— Я что, это спросила вслух? — насторожилась и нахмурилась.

— Нет, я просто догадался, о чем ты подумала, — печально улыбнулся он.

— Я хочу домой, — заявила, и попыталась подняться с кровати.

— Не вставай. Врач просканировал твою голову, ждем результаты. Если все хорошо, то отпустит, если что-то серьезное, то оставит в отделении, — пояснил Артем, нервно провел рукой по своим волосам.

— Виктор? Он жив? — взволнованно воскликнула, вспомнив недавние события.

Заметив мой испуганный взгляд, Романов тяжело вздохнул и посмотрел на свои переплетенные пальцы рук.

— Да, его спасли. За убийство, махинации, незаконную деятельность ему светит большой срок. Так что, как только врачи его выпишут, сразу отправится на скамью подсудимых. Чертков снова вышел сухим из воды, его ребята не раскололись.

— Я не хочу, чтобы Громова посадили! — закричала на эмоциях, сжав пальцами больничную простыню. — Он мне жизнь спас! Я обязана ему! Тёма, помоги! Пусть ему дадут минимальный срок.

— Яна! Ты в своем уме? Я не стану за него хлопотать! Даже не проси, — прорычал Романов и сжал кулаки до хруста, я поморщилась от этого звука. — Я давно мечтал засадить и Громова, и Тарасова. Один теперь в аду, а второму повезло… Его место в тюрьме, подальше от тебя и нормальных людей. Я один раз тебе уже помог и выпустил на волю Тарасова, второй раз против закона не пойду!

— Я не прошу его выпускать! — возмутилась. — Прошу лишь смягчить наказание. Он же мне жизнь спас! А теперь будет гнить в тюрьме? Ему наверняка пятнадцать лет дадут, а то и больше.

— Я уже сказал, что не стану помогать преступникам. Если бы не его племянник, ты бы в беду не попала, — рявкнул Артем, хватаясь за голову.

Романов вскочил с кровати, отошел в сторону, буравил меня гневным взглядом.

Я хотела возразить, но в палату вошел доктор со снимками в руках. Он сел на стул, напротив моей кровати.

— В крови обнаружен наркотик, но скоро окончательно выведется организмом. Снимки головы в порядке. У Яны был психоэмоциональный всплеск. Я пропишу успокаивающие лекарства, витамины, ну и две недельки больничного тебе не помешают. Старайся не волноваться, потому что это опасно. Держать тебя в больнице нет смысла, так что езжай домой. Отдохни. Если потребуется помощь психолога, подскажу, к кому обратиться.

Я поблагодарила врача, уверила его, что со мной все в порядке.

Артем молча кивнул и пожал руку доктору, потом подождал, пока я соберусь. На служебной машине отправились домой. Романов поджал губы и смотрел на дорогу, не моргая, а я боялась нарушить тишину.

Не могла понять, почему Артём так взбесился, когда я попросила его помочь Виктору? Громов ведь спас мне жизнь! Не желала, чтобы Витю упрятали на долгие годы за решетку. Я просто была ему благодарна, никаких других новых чувств у меня к нему не возникло. Мое сердце принадлежало Артёму.

Украдкой взглянула на Романова. От него исходили волны напряжения. Интуитивно чувствовала, что между нами вновь образовалась бетонная стена. Это в порыве эмоций и адреналина нас тогда накрыло, целовались, как одержимые, боялись потерять друг друга. Когда опасность отступила, и мы пришли в себя, все вернулось на свои места. Романов держался отстранено, да еще и злился из-за моей просьбы. А я боялась с ним поговорить, чтобы не ухудшить ситуацию. Безумно хотелось снова ощутить его губы на своих губах, прижаться к груди, раствориться в этом мужчине.

Может, у Артёма уже появилась девушка? Вдруг он начал жизнь с чистого листа? А тут снова я, свалилась ему на голову со своими проблемами. Почему раньше мы так легко общались, а теперь все так сложно? Нужно поговорить с ним, рассказать о том, что он мне не брат. А там будет видно, что делать дальше.

Романов остановил машину напротив дома, даже не повернул голову в мою сторону. Просто ждал, когда я уйду. Сердце неприятно сжалось, а в глазах собрались слезы. Проглотила удушливый ком в горле.

— Поднимешься? — прошептала я осипшим голосом, надеясь, что еще есть шанс наладить наши отношения.

— Мне нужно срочно вернуться на работу, — сухо бросил он, избегая моего взгляда.

— Нам надо поговорить! Это очень важно. Буду тебя ждать весь день, — сказала я и мой голос предательски дрогнул.

— Постараюсь заскочить, — безразличным тоном ответил он, постукивая пальцами по рулю.

— До встречи, — промямлила я и вышла из машины.

На улице было светло, мои наручные часы показывали десять утра. На детской площадке гуляли мамочки с детьми, по дорожке неспеша прогуливались местные бабушки. Я подошла к подъезду и обернулась. Артем уехал, оставив в моей душе тяжелый груз. Слезинка скатилась по щеке. Я смахнула ее тыльной стороной ладони. Вошла в квартиру, чувствуя себя опустошенной. Шэри выскочила ко мне и заурчала. Я села в коридоре на пол и прижала к себе кошку, разрыдалась в голос. Эмоции требовали выхода, хотелось освободиться от напряжения. Уткнулась носом в урчащий пушистый комок и всхлипывала.

Что если Артем не придет? Что если ничего не изменит тот факт, что он мне не брат? Что если между нами пропасть останется навсегда?

С трудом взяла себя в руки. Нельзя раскисать. Отправилась в ванную и ужаснулась, посмотрев на себя. На лице кровавые разводы, одежда тоже перепачкана кровью Громова. Сердце дрогнуло. Виктор! Как он там? Если пустят, обязательно навещу его.

Стащила с себя грязные джинсы, куртку и свитер. Все это отправила в стиральную машину. Набрала полную ванную и погрузилась в воду с головой. Мышцы немного расслабились. Я закрыла веки, пыталась справиться со своими эмоциями. Мне хотелось найти в глубинах подсознания чулан и запихнуть туда все воспоминания о пережитой ночи, чтобы в ушах не стоял звук стрельбы и стонов, чтобы вычеркнуть из памяти картины алый крови на снегу, чтобы закрывая глаза, не видеть стеклянный взгляд Тарасова.

Как все это стереть из памяти? А с другой стороны, я ведь уже убедилась в том, что воспоминания делают нас теми, кто мы есть в данный момент. Это будет мне уроком, что нельзя связываться с темными личностями. Поэтому я и боялась ответить Виктору взаимностью, чувствовала, что мир, в котором он обитал, очень опасен.

Вылезла из ванной и отправилась на кухню, чтобы покормить Шэри. Когда в дверь позвонили, я подпрыгнула от неожиданности, чуть не выронила корм из рук. Поспешила, надеясь, что это Артем. Стоп! У него же есть ключи. Затормозила перед дверью и посмотрела в глазок. На пороге стоял Чертков. Принесла его нелегкая.

Я открыла, а отец, без приветствия и позволения, шагнул в квартиру, закрыв за собой дверь.

— Ты одна, — не спросил, а сказал утвердительно, я лишь кивнула.

Он скинул ботинки и прошел на кухню, я поплелась следом, удивляясь наглости этого человека. Сергей Иванович расположился за столом и бросил на столешницу папку с бумагами.

— Вот все документы. Ты теперь полноправная владелица квартиры, которая принадлежала моей матери. Я оформил договор купли-продажи, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Пусть все вокруг считают, что я тебе ее продал, так безопаснее. Как ты уже успела убедиться, тебе нет места в том мире, в котором я обитаю. Искренне рад, что ты уцелела. Я отправил за тобой парней, думал, они перехватят тебя у Тарасова, но просчитался. Моих ребят задержали сотрудники полиции, — заявил Чертков, а я смотрела на него и не моргала.

— Чай будешь? — спросила я будничным тоном, не хотелось мне вспоминать минувшую ночь.

Отец заметно растерялся от моего вопроса. Чертков кивнул, и я поставила перед ним чашку с горячим напитком, вытащила из холодильника яблочный пирог, который купила до похищения.

Предложила угощения гостю, и внимательно присмотрелась к этому человеку. Если раньше он пугал меня, то теперь мне было его жаль. Сергей Иванович отсидел в тюрьме большую часть жизни, света белого не видел, не умел нормально общаться с людьми, жил по законам джунглей: «побеждает сильнейший», поэтому теплота с моей стороны насторожила его и выбила из колеи.

Чертков не верил в добро, он был дьяволом. Всего на секунду с него слетела маска, и мне этого хватило, чтобы понять, что передо мной одинокий человек. И пусть у него есть деньги, власть, люди, по сути, он никому не нужен. У него нет семьи, рядом лишь враги и завистники. Он поспешно собирал со всех долги, чтобы исчезнуть и прожить остаток своих дней в тишине, не демонстрируя свою власть и клыки. Ему хотелось на покой.

— Я жива только потому, что Громов заслонил меня от пули. Ему светит большой срок за убийство Тарасова, незаконную деятельность, угон машин, и много еще чего. Я обязана ему жизнью и хочу попросить тебя об услуге. Если есть связи, сделай все, чтобы Громову дали минимальный срок, чтобы смог выйти раньше установленного времени. Я не хочу, чтобы он провел остаток своих дней в тюрьме. Я ему многим обязана. Он забрал меня к себе от родителей алкоголиков, оберегал, защищал, дал образование, работу. Сделал для меня больше, чем родная мать. Я люблю Витю всей душой, как родного человека, он мне дорог. Поможешь? — протараторила я, наблюдая за отцом.

Он задумчиво размешивал чай.

— Ты же знаешь, что я бесплатно не помогаю. У всего есть своя цена, — ледяным тоном проговорил Сергей Иванович и сделал глоток чая.

Я даже не сомневалась, что он потребует плату.

— Назови свою цену, отец, — таким же ледяным тоном ответила ему, напомнив, что перед ним его дочь. Наверное, надеялась на скидку.

— Если родишь сына, назовешь в мою честь — Сергеем, если будет дочь — Катюшкой, в честь моей матери. Это мое условие. Я в твою жизнь вмешиваться не стану, но иногда наблюдать за тобой буду. Узнаю, что не сдержала слово, тебе же хуже, — заявил он, посмотрев исподлобья.

Я невольно накрыла своей ладонью его татуированную руку, отчего отец напрягся и смотрел на меня так, словно ждал удар ножом.

— Мог бы просто об этом попросить. Мне не сложно дать детям такие имена. Значит, поможешь Виктору? — с надеждой спросила я.

Чертков отдернул руку и посмотрел строго. Не привык он к нормальному общению.

— Я сделаю все, что смогу. Даю слово, что Виктору установят минимальный срок, — отчеканил отец и поднялся из-за стола, так и не притронувшись к еде.

— Спасибо, — искренне улыбнулась. — Будет одиноко, приходи на чай.

Сергей Иванович бросил на меня задумчивый взгляд, а потом улыбнулся одними уголками губ.

— Как же ты похожа на мою мать, — покачал он головой, а потом быстро обулся и вышел из квартиры, не попрощавшись.

Я вернулась на кухню, открыла папку с документами и застыла. Там лежали не только ключи и бумаги на квартиру, но и фотографии. Я невольно улыбнулась. Чертков оставил о себе на память частицу себя. Его детские снимки, фотографии его матери. Я удивилась, насколько мы были похожи с ней. Как две капли воды. Поняла, что Сергей Иванович хотел, чтобы о нем помнили, боялся исчезнуть бесследно. Я была его единственной частичкой в этом мире. Убрала папку и снимки на полку к остальным документам.

Бессонная ночь, переживания — все это дало о себе знать. Накатила усталость, поэтому я отправилась спать. Когда встала, на часах было шесть вечера. Шэри лениво потянулась рядом со мной и мяукнула, напоминая, что пора бы уже и поесть. Меня окутала тоска.

Неужели, Артем не придет? Хотя была большая вероятность того, что он тоже отсыпался после работы или все еще сидел в своем кабинете. Я отправилась на кухню, включила телевизор, висящий на стене, выбрав канал с музыкой. Покормила кошку и приготовила ужин, а потом отправилась в спальню почитать книгу. В восемь вечера я услышала, как в двери провернулся ключ и застыла. Сердце дрогнуло и ускорило ритм.

Только бы это был Артем, а не тетя Наташа! Я буквально затаила дыхание, прислушиваясь к звукам, боясь выйти в коридор. Не хотела разочароваться раньше времени. Однако услышав тяжелые шаги, поняла, что пришел Артем. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге остановился Романов. Я смотрела в его голубые глаза, до боли родные черты лица и мне казалось, что я умирала, а если быть точнее, то подобно фениксу перерождалась. Передо мной стоял симпатичный мужчина, которого я любила всей душой, по-настоящему, сильно и страстно. Мечтала связать свою жизнь с ним. Хотела подскочить с места и смять Артёма в своих объятиях, но я постеснялась. Мы смотрели друг на друга и молчали. Романов, как всегда, был напряжен. Хмурый взгляд, брови сошлись на переносице, желваки ходили на скулах. Часто делал глубокие вдохи, словно ему тяжело находиться со мной в одной комнате.

— Ты хотела поговорить, я пришел, — нарушил он тишину, опираясь плечом на дверной косяк.

Сложил руки на груди и пилил меня убийственным взглядом. Держался холодно и отстранено, но я прекрасно видела, как в его глазах бушевалообжигающее пламя.

— У меня мало времени. Нас с Саньком пригласили в гости, вернусь через пару дней. Поэтому говори, что хотела, не молчи.

Я не знала с чего начать. Язык предательски прилип к небу. Тяжело вдохнула и переплела пальцы, покусывая нижнюю губу. Отвела взгляд в сторону, пытаясь собрать мысли в кучу, ведь они вылетели из головы, стоило увидеть Тёму. Появилась дрожь в теле, а в висках пульсировало.

— Если нечего сказать, то не трать ни свое, ни мое время, — сухо бросил Артем, а я посмотрела на него и нахмурилась.

Поднялась с кровати, отложив в сторону книгу, которую читала. Мне до ломоты в пальцах хотелось прикоснуться к Артему, прижаться к его груди, вдохнуть запах любимого мужчины. Поняла, что разговоры лучше оставить на потом, ведь порой словами не выразишь того, что чувствуешь. Уверенным шагом подошла к Романову и положила ладонь ему на грудь. Улыбнулась. Пусть внешне Артем создавал невозмутимый вид, сердце его выдавало с потрохами, оно грохотало, отбивая бешеный ритм, такой же, как и у меня. Уверенно обвила руками крепкую шею, прильнула всем телом к его телу, с жадностью целуя губы, щеки. Романов судорожно сглотнул и напрягся. Он не шевелился, а я воспользовалась его шоковым состоянием. Дерзко провела языком по его губам, дразня, разжигая пожар в груди Артёма. Заметила, как расширились зрачки у любимого.

— Знаешь, какое желание я загадала на свое пятилетие? Я хотела стать Романовой. Так что ты там говорил на чет того, что хочешь того же самого? — выдохнула ему в губы, слегка склонив голову набок.

Его крепкие руки сомкнулись на моей талии. Пальцы сжимали до боли мое тело, будоража кровь. Артем смотрел на меня строго, пытался понять, что на меня нашло. Его растерянный вид, вызвал у меня улыбку.

— К чему этот вопрос? — насторожился Романов, а я цокнула языком.

— К тому, что я не Фролова, а Черткова, а носить фамилию своего ненастоящего отца нет ни малейшего желания, — прошептала я, заметив, как Артём нахмурился и побледнел.

— Что? — выдохнул он, ничего не понимая.

— Я люблю тебя, Артем! До безумия, каждой клеточкой, я умираю без тебя, хочу быть только твоей, ты же об этом мечтал? Так вот теперь это возможно, потому что мой отец Чертков. Давай, оставим долгий рассказ на потом. Просто поймай мою мысль… Ты мне не брат, — протараторила я, целуя его губы.

Романов смотрел на меня ошарашено. Своим признанием я выбила почву у него из-под ног. Он наверняка уже и не надеялся на то, что я отвечу ему взаимностью. Было забавно наблюдать, как шок его отпустил, и мысль наконец-то дошла до сознания. В глазах Артёма вспыхнуло что-то дьявольское. Романов оттолкнулся от дверного косяка. Удерживая меня руками, подтолкнул вперед и прижал к стене.

— Повтори, — прошептал он, смотря на меня страстно.

Стало горячо и сладко. Внизу живота налилась тяжесть и требовала освобождения.

— Что именно? То, что люблю тебя, или то, что ты мне не брат? — ответила я, ощутив его влажные губы на своих.

Он целовал меня страстно, с напором, так, словно от поцелуя зависела жизнь. Мне показалось, что тысячи иголочек разом ворвались в мое сердце. Я рукой заскользила по его груди, спускаясь ниже, бесстыдно скользнула к ремню на брюках и расстегнула бляшку, потянула за собачку и проникла рукой под одежду, ощутив степень его желания. Артем зарычал от удовольствия и сильнее прижал меня своим телом к стене. Я не была девственницей, просто не помнила, каково это принадлежать мужчине. Мои руки жили своей жизнью. Я ласкала Артема, кусала, целовала, жаждала его прикосновений. Бесстыдно стонала, поддаваясь навстречу его умелым рукам. Его горячее дыхание опаляло мою кожу. У меня уши закладывало из-за бешеного стука сердца. Что-то горячее и обжигающее устремилось по венам. Мне не хватало воздуха, а на теле все нервные окончания оголились, болезненно и сладко реагировали на все действия Артема.

Он обхватил ладонями мои щеки и посмотрел затуманенными от страсти глазами. Кажется, Романов не верил в происходящее. Может, это нам только снилось?

— Я люблю тебя, — выдохнул, вызвав волну дрожи в моем теле.

Впился в меня неистовым поцелуем, пальцами до боли сжимая талию. Лихорадочно заскользил ладонями по моему телу, пытаясь стянуть футболку. Я подняла руки вверх, помогая ему раздеть меня. Со стоном он припал губами к моей груди, впиваясь зубами в сосок. Меня буквально прострелило то ли от боли, то ли от наслаждения. Вцепилась пальцами в его плечи, боясь упасть. Кровать в полуметре от нас, а мы до нее дойти не могли. Я и стояла, прижатая к стене. В голове ни одной мысли, все, о чем мечтала — быть с ним. Между бедер горячо, влажно. Я буквально горела и изнывала от нетерпения.

Артем одним резким рывком стянул с меня шортики, вместе с нижним бельем. Закинул мою ногу к себе на талию. Левой рукой удерживал мой затылок, а другой заскользил по бедру. Нежно прикоснулся пальцами к складочкам, а я застонала, поддавшись ему навстречу. Осторожно погладил круговыми движениями, а я всхлипнула от удовольствия. Я умирала мучительной смертью. У меня тело горело и жаждало большего. Меня пробила дрожь, а во рту все пересохло. Артем смотрел на меня потемневшими от желания глазами. Оценивающе сканировал мое обнаженное тело, а у меня чуть сердце не остановилось от его голодного, алчного взгляда.

— Ты такая красивая, — прошептал он осипшим от возбуждения голосом. — Моя сладкая, — прорычал, прикусил мочку уха, я чуть не рухнула на пол, потому что колени подогнулись.

Артем крепко держал и не позволил мне упасть. Сильнее надавил пальцами на чувствительное местечко, поглаживая, дразня, а я не удержала очередной стон.

— Какая же ты мокрая… — хрипло произнес, впиваясь в мой рот голодным поцелуем.

Страстный, сильный, бесцеремонный… Я сходила с ума от этого мужчины. Он проник в меня пальцами, продолжая терзать разгоряченную плоть, а мне показалось, что я полетела. Ощутила полет и невесомость. Как еще сердце не разорвалось от нахлынувших чувств? Словно в бреду, не отрываясь от его губ, дрожащими пальцами пыталась расстегнуть рубашку, только ничего не получалось. Меня злило, что ткань не позволяла прикоснуться к телу любимого мужчины. Я резко дернула, и пуговицы отлетели в разные стороны, падая на пол. Мне было все равно, что я испортила его рубашку, я жаждала прикоснуться к его груди. Заскользила ладонями, сбрасывая с его крепких плеч ткань. Рубашка упала к нашим ногам. Я чувствовала, как под моей ладонью билось сильное сердце. Оно грохотало и сбивалось с ритма, а я задыхалась от наслаждения.

Артем крепко обхватил меня за бедра и рывком оторвал от пола, а я обвила ногами его талию, испытывая дикое удовольствие от такого тесного контакта. Он поднес меня к кровати, уложил поверх шелкового покрывала. Лопатками ощутила прохладную ткань и горячее мужское тело, которое придавило меня сверху, припечатывая к матрасу так, что у меня пошевелиться возможности не осталось. Артем немного приподнялся на локтях, чтобы не раздавить меня, а я с шумом втянула в себя драгоценный воздух. Я сходила с ума от тяжести его тела, от близости, от запаха. Мы замерли, смотря друг другу в глаза. Каждый из нас понимал, что между нами сейчас сотрутся все грани, что как раньше уже никогда не будет. Ведь мы станем единым целым. Я ни капельки не сомневалась в правильности происходящего. Я любила Артема, а он меня, остальное уже было не важно.

Как зачарованная смотрела в темно-синие глаза и боялась дышать. Только бы это был не сон! Артем снова набросился на мои губы, покусывал, проникал языком в мой рот, словно наказывал за все потраченные нервы. Я со стоном выгибалась ему навстречу, цеплялась пальчиками за его короткие волосы. Нежно погладила затылок, пробежалась по шее и плечам. Мне хотелось кричать от нетерпения, когда Артем влажными губами проложил дорожку из поцелуев от шеи до пупка. Отстранился от меня на несколько секунд, чтобы стянуть с себя брюки и боксеры. Я смотрела на него округлившимися глазами, изучая взглядом тело любимого человека. Он ухмыльнулся. Наверняка, знал, какое впечатление производил на женщин. Мне удалось узнать ту сторону его души, которая ранее мне была не доступна. Видела перед собой дикого, крепкого, сильного молодого зверя. У меня кровь застыла в жилах. Артем схватил меня за бедра и подтянул к себе. Я опомниться не успела, как он резким движением вошел в меня до упора. Я вскрикнула, пальцами цепляясь за его жилистые руки. Смотрела на Артема широко распахнутыми глазами и пыталась привыкнуть к новым ощущениям. Он не церемонился со мной, ведь я не девственница. Медленно отстранился, а потом снова резко вошел, выбивая из меня стон. Я наслаждалась ощущениями наполненности, заерзала под ним. Мне хотелось, чтобы его движения были резче, глубже, жестче. Я вдруг осознала, что мне нравилось, когда он в полной мере проявлял свою силу.

— Какая же ты узкая, — прошептал он мне на ухо, окончательно лишая рассудка.

Чувства распирали изнутри, казалось еще мгновение и сердце разлетится в щепки.

— Тёма, — прошептала я осипшим голосом, облизнув пересохшие губы. — Пожалуйста… Не останавливайся, — поскулила, приподнимаясь на локтях, ловя его губы своими губами.

Артем прищурился и лукаво посмотрел на меня. На губах играла мальчишеская улыбка, а глаза горели дьявольским блеском. Он как дикий зверь напал на меня, припечатывая обратно к матрасу. Я даже ахнуть не успела. Его поцелуй стал еще более неистовым, а движения все быстрее и глубже. Резкий толчок, снова и снова… Я боялась умереть от наслаждения. Мои крики и стоны он поглощал с жадностью, руками сжимая мое тело до сладкой боли, оставляя отметины. Но мне нравилась его грубость, нетерпение, страсть. Непроизвольно, я царапала его спину и кусалась, а он рычал на меня, в отместку погружаясь резче. Я с надрывным стоном выгибалась ему навстречу, подстраиваясь под его ритм. Ощутила знакомую дрожь в теле. Волна поднималась от кончиков пальцев на ногах, прошла через все тело и устремилась в сердце, прострелило так, что я вскрикнула, выгнулась дугой, откинув голову назад, открыв доступ к шее. Влажные губы мгновенно впились в мою шею, покусывая кожу, а я рассыпалась на осколки, содрогнувшись в крепких, умелых руках Артёма. Романов замер и кончил вместе со мной. Мы так и лежали, тяжело дыша. Он уткнулся своим лбом в мой лоб и прохрипел:

— Я не могу тобой насытиться.

Он осторожно покинул мое тело, а я ощутила, как что-то горячее и влажное потекло по ноге. До меня вдруг дошло, что мы не предохранялись! Главное вовремя об этом вспомнить…

Артем взял меня за подбородок и посмотрел в глаза, пытаясь там что-то отыскать. Поцеловал в припухшие губы, нежно погладил ладонью грудь, сжав пальцами сосок.

— Что случилось? Почему ты такая напряженная? — выдохнул он, дерзко провел языком по моим губам.

— Мы не предохранялись… — промямлила я, отвела взгляд в сторону.

Однако Артем заставил посмотреть ему в глаза.

— У меня уже полгода не было женщин. Я здоров. К тому же только с тобой позволил себе забыть про защиту. Зачем она нам? Я хочу детей. Утром подадим заявление в ЗАГС. Пора исполнить желание маленькой девочки. Надо было раньше мне сказать, что ты загадала желание — стать Романовой. Я бы его уже исполнил.

Я улыбнулась. Меня распирало счастье, любовь и нежность. Я любила и была любима. Прекраснее нет ничего в мире. Наверное, никогда не устану благодарить судьбу за возможность жить, за то, что рядом всегда был Артем.

Любимый обнял меня и притянул к себе. Нежно покусывал шею, ключицу, обхватил губами сосок и ласкал его языком, распаляя во мне новую волну желания. Артем, как ненасытный зверь, который дорвался до желаемого. И снова мир для нас исчез, а время остановилось.

Я уткнулась носом ему в шею, впервые ощутив себя полноценной и счастливой. Романов поцеловал меня в висок и крепче обнял. Изнеможенные мы уснули только под утро.

ГЛАВА 23

Утром проснулась оттого, что чьи-то горячие, влажные губы покусывали мою шею. Я лениво и со стоном распахнула веки, потянулась как кошка, прогибаясь в спине. Встретила на себе насмешливый взгляд Артёма и не удержала улыбку. Романов изменился, буквально светился. В его глазах плясали искорки, волосы всклочены, весь помятый, но такой родной и любимый. Я видела, что его распирало счастье, у меня было такое же чувство.

— Как самочувствие? — прошептал он, целуя меня в кончик носа.

Я зажмурилась от удовольствия, хотелось урчать. Сбоку услышала урчание Шэри, как оказалось, она спала с нами, а теперь заметив, что хозяйка проснулась, тоже потянулась, замяукала, оповещая, что пора завтракать.

— Так, словно по мне бульдозер проехал. У меня все косточки болят, — пожаловалась, взъерошив волосы Артема.

Он не удержал смешок.

— Это просто с непривычки, через пару-тройку ночей, будешь, как огурчик просыпаться, — подмигнул он мне, а у меня открылся рот от удивления.

— Ты хочешь сказать, что у меня теперь всегда будут бессонные ночи? — вскинула я брови, а он рассмеялся.

— Да, Яночка. Сначала я тебе буду мешать спать, а потом дети. Надеюсь, ты успела за двадцать семь лет выспаться? — лукаво прищурился Артём, а я обхватила его затылок руками и притянула к себе, нежно поцеловала.

Нас привлек звук разрывающегося телефона. Романов соскочил с кровати и вытащил сотовый из кармана брюк, валявшихся на полу.

— Черт! Я же Санька забыл предупредить, что навстречу не приду, — цокнул языком Артём и сел на край кровати, почесав затылок.

Любимый ответил на звонок, а я подползла ближе, прислонилась щекой к теплой спине. Услышала, как сердце любимого сбилось с ритма, и улыбнулась. Нравилось, что этот мужчина так реагировал на меня.

— Нет, я не приеду. Да, так получилось. Сань, я потом тебе все объясню. Не нужно давать ей трубку, — зарычал Артём, а я услышала женский голос и закипела от ярости и ревности.

Так значит, Артем и Саша собирались к девушкам? Ну, Романов! Ну, погоди!

— Я уже сказал, что не приеду, — зашипел Артём и напрягся.

Я слышала, как незнакомка мурлыкала и уговаривала о встрече. Тут я не выдержала и выхватила телефон из рук Романова.

— Еще раз ему позвонишь и я тебя на мотоцикле перееду, — рявкнула в трубку. — Он женат!

Не дожидаясь ответа, отключила телефон, отшвырнула его в сторону, и пилила яростным взглядом Артёма, а он прикусывал губу, пряча улыбку.

— Ах, ты, бабник! — воскликнула я. — Женщин у него полгода не было. Романов, я тебя сейчас придушу!

— Ты такая забавная, когда ревнуешь, — хохотнул он и ловко увернулся от летящий в его сторону подушки. — У меня правда никого не было. Вчера с Саньком собирались время провести со старыми знакомыми. Ничего серьезного не намечалось.

— Тёма, если узнаю, что крутишь за моей спиной романы, я тебя пристрелю, — пригрозила, посмотрев исподлобья.

Артём посмотрел на меня жестко, серьезно, отчего я невольно поежилась. Любимый подскочил ко мне в два счета. Я пикнуть не успела, как оказалась зажата между ним и матрасом. Романов схватил пальцами мой подбородок и смотрел в глаза, словно проникал в душу.

— Яна, я не стану тебе изменять. Не разрушу то, что досталось с трудом. Только и ты запомни, я тоже ревнивый. Увижу кого рядом, сразу всех твоих ухажеров засажу на пятнадцать лет, чтоб под ногами не путались, — прорычал он зловеще, а я рассмеялась и нежно провела ладонью по его щеке.

— Тёма, ты когда ревнуешь, такой забавный, — поцеловала Романова в нос. — Люблю тебя. Мне столько тебе нужно рассказать, — выдохнула я.

Верила ему всей душой, знала на интуитивном уровне, что он меня не обманет и не обидит.

Артём смял мои губы в страстном поцелуе, как будто пытался вбить в мою голову мысль, что теперь я полностью принадлежала ему.

— Пойдем завтракать или так и проваляемся весь день в постели? — поинтересовался любимый, нависнув надо мной, как скола.

— Боже, какой же ты ненасытный, — нервно хихикнула я. — Хочу кофе, сваришь? А я пока в душ.

— Нет. Мы вместе пойдем в душ, а потом вместе отправимся на кухню, — заявил Артём и поднялся, помог и мне встать с кровати.

Любимый перекинул меня через плечо и потащил в ванную. Я визжала и брыкалась, но это не помогло. Мы вместе встали под душ. Надо ли говорить, что залили весь пол и чуть не затопили соседей? Мы кидались пеной, щекотали друг друга и брызгались водой. Вели себя как дети. Я никогда еще не была так счастлива. Мы столько времени прожили под одной крышей и не догадывались, что созданы друг для друга. Выбравшись из ванной, отправились на кухню. Пока Артём варил кофе, я приготовила завтрак. Толком поесть нам не удалось, потому что Романов только и делал, что лез целоваться.

В ЗАГС мы так и не поехали, так как весь день провалялись в кровати, обнимаясь и болтая. Я рассказала Романову обо всем, что он пропустил в моей жизни, про Черткова и его обещание помочь Виктору. Стоило упомянуть Громова, как любимый вскочил и, схватив пачку сигарет, отправился на балкон, на ходу накидывая куртку. Спустя некоторое время, он вошел обратно в комнату, внося в помещение шлейф морозного воздуха вперемешку с табаком. Я строго посмотрела на Артёма.

— Почему ты психуешь всякий раз, когда я упоминаю в разговоре Громова? — насторожилась, пытаясь докопаться до истины.

— Я не психую, — буркнул Романов, подобравшись, смотрел волком.

Я обвила руками его живот и прислонилась щекой к спине. Артем нежно погладил пальцами мои руки, вызвав приятные мурашки в теле.

— Ты меня ревнуешь к Виктору? В этом всё дело? — догадалась я, а судя по сбившемуся дыханию Артёма, поняла, что попала в цель. — Почему?

— Потому что в прошлом ты его и любила и ненавидела… Хоть и отрицала очевидное. Да и сейчас он тебе не безразличен. Я не хочу, чтобы ты упорхнула от меня к нему, — признался Романов, посмотрев на наши переплетенные пальцы.

— Тёма, я тебя люблю. Виктор мне дорог, но иначе. Я с тобой хочу быть, а не с ним. Не сомневайся в моих чувствах к тебе, — уверено проговорила, приподнялась на носочки и прижалась губами к пульсирующей жилке на шее.

Наслаждалась моментом, как же это прекрасно — прикасаться к любимому мужчине, быть с ним рядом.

— Я тут вот о чем подумал… Тарасов умер, а его сбережения остались на твоем счете в банке. Ты у меня богатая невеста. И что будем делать с квартирой Черткова? — серьезно, спросил Артем, сменив тему.

— Квартиру Сергея Ивановича пока сдадим. Она пригодится нашим детям, — смущенно улыбнулась. — А если найдем Боярова Михаила Андреевича, то узнаем, где хранятся сбережения Вани. Только не злись… Я не возьму с тех денег ни копейки. Они кровавые, мне такие не нужны. И я не хочу, чтобы их конфисковали. Полиция оставила Виктора ни с чем, все отобрали. Я отдам все эти сбережения Громову, когда он выйдет из тюрьмы. Как раз ему будет на что жить. Таким образом, я отблагодарю Виктора за спасение. Не забывай, если бы он меня не загородил, я бы умерла. Так что мы с тобой обязаны ему своим счастьем.

— Хорошо, так и сделаем. Только держись от него подальше, — заявил любимый, одарив меня ревнивым взглядом.

Я улыбнулась и прижалась к Артёму сильнее. Всё-таки он — потрясающий мужчина.

На следующий день мы отправились в ЗАГС и подали заявление, а потом рассказали обо всем тете Наташе и дяде Диме. Они по очереди сминали нас в объятиях. Тетя расплакалась от счастья, поцеловала меня и Артёма, пожелала нам всего самого хорошего.

Свадьбу запланировали на двадцать пятое января. У нас было чуть больше месяца на подготовку. Сразу после регистрации планировали полететь в Испанию и провести там две недели. Еще на носу был Новый год.

Полетели трудовые будни. Я после работы наводила дома порядок, готовила различные блюда и ждала Артема со службы. Часто приходилось оставаться одной, когда Романов уходил на дежурство. Однако мы постоянно находились на связи. Между нами не было тайн и недосказанности. Мы как никогда доверяли друг другу.

В канун Нового года я крутилась на кухне. Артем меня постоянно отвлекал: то притягивал к себе и страстно целовал, то нежно водил ладонями по моим бедрам. Я шикала на него и ругалась. Не хотелось, чтобы праздничный ужин сгорел. Романов лишь улыбался. Я млела от его улыбки, готова была душу продать, лишь бы Артём всегда был такой счастливый.

— Ты елку нарядил? — уточнила я, помешивая соус.

Мы договорились, что каждый гость привезет с собой салат, а мне выпала честь приготовить горячие блюда.

— Еще полчаса назад, — хмыкнул он, сложив руки на груди.

— Значит, вынеси мусор, — придумала я ему новое занятие.

— Уже сделал, — заявил он, хитро прищурившись.

— Покорми Шэри. Тёма найди себе занятие на пять минут, у меня почти готово, — попросила, заглянув в духовку.

— Шэри спит, потом покормим, — небрежно махнул рукой. — Пять минут говоришь? Я пока полюбуюсь тобой.

Я закатила глаза. Интересно, он всегда будет смотреть на меня как хищник или со временем остынет? Стоило мне выключить духовку и плиту, как Артём подскочил ко мне. Я взвизгнула, выронив из рук ложку. Она с глухим стуком приземлилась на линолеум. Романов оторвал меня от пола и усадил на столешницу, с жадностью набросился на мои губы, руками задрал мое платье. Неугомонный и ненасытный!

— Тёма! — возмутилась больше для вида, отвечая на поцелуи с такой же страстью и нетерпением.

— У нас есть сорок минут до прихода гостей, — прошептал он мне на ухо.

Я услышала, как звякнула пряжка на ремне и расстегнулась ширинка на брюках.

— Боже! Я стану женой маньяка, — выдохнула, поддавшись навстречу.

У меня кровь бурлила по венам и сердце грохотало, оглушая своими ударами. Одним мощным толчком любимый проник в мое тело. Мы застонали одновременно. Как же горячо, остро и сладко.

— Я же говорил, что мы созданы друг для друга, — осипшим голосом проговорил он, толкаясь в меня жестко, глубоко, сильно.

Я вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. У нас в доме уже не осталось мест, где мы бы не занимались любовью.

Я растворялась в нем, а он во мне. Иногда становилось страшно от такой всепоглощающей любви. Ведь мы больше себе не принадлежали. За пять минут до прихода гостей мы успели привести себя в порядок и переодеться. Артём с довольной улыбкой отправился открывать дверь, а я смотрела на него и меня затопила нежность. Сытый, довольный кот, который съел миску сливок и теперь лениво урчал от удовольствия — вот такие ассоциации вызвал у меня Романов.

К нам пришли тетя Наташа и дядя Дима, Саша, я позвала еще Анфису — подругу с работы и Артем пригласил несколько коллег. Компания получилась шумная и веселая. До праздника я успела побывать в больнице у Виктора, он шел на поправку, но впереди его ждал суд. Артём запретил мне приходить к Громову, и парни из его отдела меня не пропускали в палату. Зато все новости я узнавала через соседку Таню. Она часто навещала Виктора, передавала ему домашнюю еду, фрукты. Я подозревала, что, таким образом, она пробивала путь к сердцу этого мужчины. Таня заявила, что дождется Громова из тюрьмы.

Когда забили куранты, я мысленно пожелала всем присутствующим счастья и здоровья. Артём обнял меня, сорвал с моих губ поцелуй, а потом посмотрел в глаза и прошептал:

— Это лучший Новый год в моей жизни.

Я улыбнулась и уткнулась носом в его шею.

— И для меня это лучший Новый год, — выдохнула я.

Наша веселая компания отлично проводила время. Мы общались, шутили, танцевали. Я весь вечер украдкой наблюдала за Сашей. Друг явно нервничал и постоянно с кем-то переписывался по телефону. Его что-то злило и огорчало. Демидов хороший человек и мне хотелось, чтобы он нашел свое счастье, чтобы смог сдвинуться с места и начать новую жизнь. Когда Саша ушел на кухню, я поднялась со своего места и последовала за ним.

— У тебя что-то случилось? — поинтересовалась, а он вздрогнул, обернулся.

Видела, что Демидова что-то тревожило.

— Все нормально, — отмахнулся он. — Просто проблемы на работе.

— Что-то серьезное? Может, Артем сумеет помочь? — не унималась я.

Меня так и распирало сделать всех вокруг такими же счастливыми, как и я.

— Нет, он не поможет. У нас начальство сменилось. Поставили нового полковника, — вздохнул Саша.

— И что, ты с ним не поладил? Хочет тебя уволить? — предположила я, а он усмехнулся и покрутил телефон в руке.

— С ним-то я поладил, а вот его дочь меня бесит. Начальник попросил присмотреть за ней. А она нос сует, куда не следует, устал уже ее из разных передряг вытаскивать. Я майор, а не нянька, — прорычал Саша, а я прикусила губу, чтобы удержать улыбку.

Мне уже нравилась дочка полковника, ведь она смогла вывести Сашу из равновесия, пробила его на эмоции. Он заметно оживился, в глазах появился лихорадочный блеск.

— Сегодня бесит, а завтра станет твоей женой, — улыбнулась я, на что Саша закатил глаза.

— Скорее рак на горе свистнет, чем я женюсь на этой рыжеволосой бестии, — хмыкнул Демидов, сжав кулаки.

— Ну и какого черта вы тут вдвоем делаете? — услышала я грозный рык Артёма и обернулась.

Романов подпер дверной косяк плечом и пилил меня ревнивым взглядом.

— Только не говори, что приревновал ее ко мне, — цокнул языком Саша. — Тёмыч, ты в параноика так превратишься.

Артём молча подошел ко мне, зарылся носом в мои волосы на затылке, с шумом втянул в себя воздух, а потом поцеловал в висок.

— Романов… Да ты как наркоман уже. Весь вечер Яну от себя не отпускаешь. Ты ее задушишь своей любовью, и она сбежит. Ко мне потом не приходи, утешать не буду, — усмехнулся Саша, посмотрев на нас с теплотой.

Все друзья знали, что мы с Артёмом не родственники, не стали скрывать правду, утаили лишь имя моего настоящего отца.

— От меня не сбежит, я ее из-под земли достану и выслежу, куда бы ни упорхнула, — заявил Артём, а я покачала головой и улыбнулась.

Тетя Наташа и дядя Дима ушли домой, а мы продолжили веселиться до утра.

После того, как закончились новогодние праздники, приближался день нашей свадьбы. Меня лихорадило, я постоянно обнималась с унитазом и ощущала приступы паники. Всегда страшно и волнительно начинать новую жизнь. Однако была уверена в своем выборе.

На свадьбу пригласили всего пятнадцать человек. Я не хотела, но все же позвала маму и Черткова. Он, конечно, на свадьбу не пришел, но прислал нам приличную сумму денег в качестве подарка. Артём психовал и говорил, что ни копейки не возьмет, но я уговорила его эти деньги положить на счет в банке. Жизнь длинная, вдруг пригодятся? Романов, скрипя зубами, согласился со мной.

В ЗАГСе смотрели друг другу в глаза и понимали, что еще немного и шагнем в новый мир, оставим тяжелое прошлое за плечами и начнем строить будущее. Главное не оглядываться, нужно смотреть только вперед. Артем мой спаситель, мой рыцарь, который вытащил меня из трясины. Я любила его каждой клеточкой и хотела сделать его счастливым, подарить годы наполненные любовью, умиротворением и радостью. Он моя опора, моя вселенная, ему принадлежали моя душа и сердце.

Артём смотрел на меня зачаровано, не моргая. Осторожно наклонился и нежно поцеловал.

— Ты такая красивая. Тебе очень идет белое платье, ты как ангел, — прошептал он мне на ухо, крепче сжав пальцами мою талию.

Я смущено улыбнулась и утонула в омуте голубых глаз. Сегодня его глаза были подобны небу, такие же ясные, светящиеся от внутреннего света. Адреналин и волнение пульсировали в голове, по телу бегали мурашки, дух захватывало. Я еще никогда в жизни не испытывала таких сильных эмоций.

Сотрудница ЗАГСа говорила длинную речь, но из-за того, что у меня сердце грохотало где-то в ушах, я толком ничего не расслышала.

Дрожащими пальцами надела кольцо на палец Артёму, у Романова тоже присутствовала дрожь в руках. Когда нас объявили мужем и женой, Артём впился в мои губы с такой страстью, что у меня душа чуть не вылетела из тела. Как же это прекрасно чувствовать себя желанной и любимой. Волнение улетучилось, и все происходящее казалось правильным и волшебным.

— Я люблю тебя, Яна, — выдохнул Артём, смотря в мои глаза.

— Люблю тебя, Тёма, — прошептала я в ответ.

Он улыбнулся и подхватил меня на руки. Гости поздравляли, желали нашей семье процветания и благополучия. Любимый на руках донес меня до машины, а я положила голову ему на плечо и любовалась окружающим миром. Ночью прошел снег и теперь город казался сказочным, деревья стояли в белом наряде, а легкий морозец разрумянил всем щеки.

Мы сели на заднее сиденье автомобиля и отправились на прогулку. Артём всю дорогу держал меня за руку и нежно водил большим пальцем по моему запястью. Я любовалась нашими кольцами, которые красиво блестели на безымянных пальцах.

— Ну вот, одну твою мечту исполнили, теперь ты стала Романовой. Что еще желает мой ангел? — спросил Артём, поцеловал меня в висок, а я чуть не захлебнулась нежностью.

— Чтобы ты всегда был рядом, — ответила я, сжав его руку.

— Я всегда рядом и никуда от тебя не денусь, — серьезно пообещал, а я улыбнулась.

Как только сердце не разорвалось от переполняющих меня чувств?

Мы погуляли по парку. Фотограф запечатлел наши светящиеся от радости и любви образы, а потом мы отправились в ресторан, где принимали поздравления и подарки от самых близких людей.

Романов не отходил от меня ни на шаг, словно боялся, что меня украдут. Вечером распрощались с гостями и отправились в гостиницу, где заранее сняли номер Люкс с джакузи, большой кроватью и панорамными окнами. Артем решил устроить мне романтичную брачную ночь. На руках внес меня в номер. Мы смеялись и светились от счастья. Пара выпитых бокалов шампанского вскружили мне голову. Но сильнее меня опьяняли чувства к мужу. Рядом с ним я чувствовала себя живой, желанной, любимой, о большем и не мечтала. Артём осторожно поставил меня на ноги и прижал к своей груди. Ладонями заскользил по моей спине, нашел молнию, расстегнул платье, осторожно стащил его с меня.

— Растянем удовольствие или все как всегда? — лукаво поинтересовался.

— Тёма, не смеши меня, — хохотнула я. — Ты не умеешь держать себя в руках. Как необузданный, — посмотрела на него с желанием.

Провела ладонями по рубашке, а потом с нетерпением расстегнула все пуговицы.

— Мой сильный… — прошептала, стянув ткань с его печь, губами прикасаясь к шее, пальчиками нежно поглаживая его грудь.

У Арёма сбилось дыхание, а в глазах промелькнул опасный огонь.

— Мой страстный… — прошептала, прикусив мочку уха. — Мой любимый, самый желанный… — промурлыкала я, покусывая его губы.

— Нет, ты не ангел, ты бесенок, — усмехнулся Артём, тяжело дыша. — Уже понял, что ты любишь, когда я с тобой не церемонюсь.

С этими словами он оторвал меня от пола, перекинув через плечо. Я смеялась и пыталась вырваться из захвата.

— Артём, ты как пещерный человек, — хохотала, но мой смех улетучился, когда муж опустил меня на мягкое покрывало.

Резко перевернул на живот и заставил подняться на четвереньки. У меня мурашки пробежали вдоль позвоночника. Сердце сбилось с ритма и дыхание участилось. Романов погладил меня по спине, ладонью надавив на поясницу.

— Прогнись, — не попросил, а приказал, командирским тоном.

Майорские замашки… Я уперлась руками, сминая пальцами покрывало, выполняя волю мужа. Искусала губу от нетерпения. Не шевелилась. Услышала, как разошлась молния на его брюках, как бляшка ремня цокнула об пол, и затаила дыхание. Вздрогнула, когда получила шлепок по попе. Безумие! Но мне понравилось. Мне не нужны были нежности, и он это знал. С любимым мы были на одной волне. Он не умел растягивать удовольствие. Брал меня страстно, жестко, но так, чтобы я получала удовольствие, а не боль. Артем нежно погладил ладонью по моей спине, провел по бедру, отправляясь дальше. Поддел кружевные трусики и провел по изнывающему от желания местечку. Я чуть губу себе не прокусила от удовольствия. Застонала, сильнее сминая покрывало.

— Яна, ты меня с ума сводишь… Я к тебе еще не прикасался, а ты уже готова для меня, — хриплым голосом проговорил он.

У меня что-то огненное текло по венам, обжигало изнутри. Все нервы оголились. Для Артёма я всегда была готова, мне стоило услышать его голос, как тело таяло, а разум мутнел.

Муж приспустил мое кружево, а потом вошел в меня, полностью заполняя. У меня стон сорвался с губ, а внизу живота разлилось тепло. В его движениях не было сдержанности, только безумное желание обладать мной. С силой сжав пальцами мои бедра, он сильно толкался, не останавливаясь, заставляя меня громче кричать и сильнее прогибаться в спине. Я задыхалась от остроты ощущений, казалось еще немного и сердце разорвется, разлетится на кусочки. В глазах темнело, а голова теряла мир с реальностью. Я как будто улетала в космос. Мощные толчки он сопровождал легкими шлепками по моей пятой точке, заставляя меня умирать и возрождаться. Я почувствовала, как поднималась блаженная волна, прошла по позвоночнику, и когда я была в секунде от желанной разрядки, Артем остановился и вышел из меня.

Я зарычала и готова была убить его. Муж резко развернул меня, уложил на лопатки. Навис сверху и смотрел пристально, прожигая тяжелым взглядом, на губах играла улыбка.

— Я умею растягивать удовольствие, — заявил он, сминая мои искусанные губы.

Вошел в мое тело не спеша. Я чуть не умерла. У меня горела каждая клеточка и требовала большего, а Артёма пробило на нежность. Его трясло от нетерпения, так же как и меня. Тело покрылось испариной, а во рту все пересохло. Пальцами сминал мою грудь, гладил живот, не прекращая двигаться во мне. Мне хотелось разрядки, а он специально останавливался, всякий раз подводя меня к краю.

— Тёма, — жалобно застонала я, поддаваясь ему навстречу.

— Люблю тебя, — прошептал он мне на ухо, толкаясь резче, глубже, так, как я любила.

Извивалась под его горячим, тяжелым телом, стонала, запрокинув голову, и шептала как ненормальная, прося его не останавливаться. Сминала пальцами его волосы, хваталась за плечи, царапалась и кусалась, за что получала рычание и толчки мощнее. Голодный, сильный, молодой зверь… И весь мой. Я с ума сходила от осознания этого. Он подвел меня к краю бездны, и я сорвалась, ощутив невесомость и полет. Разлетелась на осколки, протяжно застонав. Его тело тоже содрогнулось, получив разрядку.

Артём перекатился на спину и лег рядом со мной, тяжело дыша. Я не могла пошевелиться. У меня душа парила отдельно от тела.

— Ты жива? — прошептал он, приподнявшись на локтях, смотря на меня с любовью и нежностью.

— Угу, — протянула я, закрыв блаженно глаза, лень было шевелиться.

Артем усмехнулся.

— Пойдем, опробуем джакузи? — предложил он.

— У меня нет сил, — пожаловалась я.

— Ну, мы же теперь вместе в горе и радости, в болезни и здравии, так что я тебя отнесу, — заявил муж.

Не успела возмутиться, как ощутила резкий рывок. Мгновения и уже висела на его крепких руках.

Вода приятно окутала тело, и ко мне постепенно вернулись силы. Улыбнулась и брызнула водой в Артёма. Вот зря я это сделала. Он меня притянул к себе и окунул с головой под воду. Мы смеялись, дурачились, а потом просто прижались друг к другу и молчали. Тишина не давила, наоборот, ощущалось единение душ, умиротворение. Я мечтала, чтобы так было всегда. Понимала, конечно, что у нас с Артёмом не простые характеры и ссор нам не избежать, однако знала наверняка, что примирения будут жаркими и страстными. Ведь мы не могли жить вдали друг от друга.

Мы сутки пробыли в гостинице, а потом отправились в Испанию. Артем взял на работе отпуск за свой счет, как и я, чтобы провести время друг с другом. Выбрали заранее одноместный номер с прекрасным видом на пляж. Не успели мы приехать, как у меня началась акклиматизация. Меня постоянно тошнило, и я далеко от туалета не отходила. Голова гудела, сил не было. Возможно, травма головы не прошла бесследно. Артем очень переживал за меня. На третий день мне стало лучше, и я выдохнула с облегчением. Мы посещали выставки, которые не успели посмотреть в прошлый раз, гуляли по пляжу, держась за руки. Мир казался волшебным.

Через неделю меня снова накрыли приступы с тошнотой и головокружением. Артём ушел в аптеку, а я валялась на кровати и не могла встать. Однако вместо таблеток муж принес мне тест на беременность. Я удивительно посмотрела на мужа, пару раз моргнула. Он это серьезно? Решил, что я в положении?

— Я думаю, что причина твоего недомогания вовсе не из-за акклиматизации… — начал Артём, а у меня рот приоткрылся от удивления.

Почему-то я даже мысли не допускала об этом, все списывала на перенесенную травму, потом на смену климата. А тут, подозрения мужа — как ушат холодной воды на голову. Взволнованно посмотрела на Романова.

— Проверь, — приказным тоном, не терпящим возражения, проговорил он, вложив мне в руки коробочку с тестом.

Я проглотила ком в горле и учащенно задышала. Честно признаться, я была не готова к такому повороту событий. Пугало до чертиков. Я хотела детей, но представляла их в будущем, а не сейчас. На негнущихся ногах отправилась в туалет, читая на ходу инструкцию. Сделала все, как было написано. Смотрела на тест и не дышала. Когда высветились две четкие яркие полоски, я схватилась за сердце и сползла по стеночке, опустившись на прохладный кафель. Меня бил озноб, зуб на зуб не попадал, а по щекам хлынули слезы счастья. Я разрыдалась, не удержав эмоций. Малыш от любимого человека — это подарок судьбы. Даже не надеялась, что у нас получится так быстро, ведь знала о том, что натворила в прошлом и чем это грозило. Поэтому не могла поверить в чудо. Почему плачу, вместо того, чтобы радоваться? А может, это уже так гормоны шалят? Или от неожиданной прекрасной новости у меня поехала крыша?

Артём с грохотом распахнул дверь и вошел в туалет. Взял со стеклянной полочки тест и внимательно посмотрел, а я сквозь слезы наблюдала за его реакцией. Муж улыбнулся, а в глазах вспыхнул огонь и радость. Артём перевел взгляд на меня и нахмурился. Молча поднял меня с пола и отнес в спальню, усадил к себе на колени и нежно провел ладонью по моей щеке.

— Я что-то не пойму, ты от меня детей не хочешь? — ледяным тоном спросил он, а я поежилась.

— Хочу, — промямлила еле слышно, смотря на свои дрожащие пальцы.

— Тогда почему вместо радости, я вижу твои слезы? — насторожился любимый.

— Я очень рада, просто мне чуточку страшно, — призналась и отвела взгляд.

— Яна, — протянул мое имя Артём. — Ты меня точно когда-нибудь сведешь с ума. А ты думаешь, я готов стать отцом? Да я о детях ничего не знаю, понятия не имею, как о них заботится и что делать. Для меня это такой же дремучий лес, как и для тебя. Яночка, мы вместе всему научимся, да и мамка поможет. Все справляются, и мы справимся, — уверил меня любимый.

Я обвила руками шею мужа и уткнулась носом в его щеку. Как же хорошо, когда рядом есть надежное плечо.

— Я люблю тебя, — выдохнула, смахнув слезы, улыбнулась искренне.

— И я тебя люблю. Все у нас получится, — улыбаясь, заявил Романов и поцеловал меня в висок.

В ту ночь мне не спалось. Я осторожно соскользнула с кровати и подошла к панорамному окну, смотря на огни города. Завернулась в белый махровый халат и прислонилась плечом к стеклу. Стоя в полумраке комнаты, думала о своей жизни. Страшно представить, ведь если бы я тогда, прыгнув с моста, разбилась, то ничего бы этого не было. Я бы покоилась в недрах земли, никогда бы не узнала, как прекрасно любить и быть любимой, носить под сердцем маленькую жизнь. Я приложила руки к плоскому животу и вздохнула. Мне не верилось, что внутри меня зародилась новая жизнь. Вздрогнула, когда к животу прикоснулись теплые мужские руки.

— Ты чего не спишь? — прошептал Артём мне на ухо, целовал в затылок.

Я лишь пожала плечами. Романов прижал меня к своей твердой груди и не выпускал из объятий, так и стояли в темноте у окна, смотря на огни вдалеке.

Вернувшись домой, рассказали новость маме Наташе и папе Диме. Они пару секунд пребывали в шоке. Мама прижала ладони к губам, а потом смяла меня в объятиях и расцеловала. Папа Дима похлопал сына по плечу, поздравив нас с такой замечательной новостью. Романовы буквально светились от счастья, они были рады, что наконец-то дождутся внуков.

Полетели будничные дни. Мы вернулись на работу, вместе посещали поликлинику, сдавали анализы и делали УЗИ. Малыш развивался хорошо и угроз никаких не было, однако Артём относился ко мне так, словно я больна неизлечимой болезнью. Шага ступить не давал, заставлял есть фрукты и овощи, тяжелее сотового телефона я ничего не поднимала. Когда любимый перестал ко мне прикасаться, я шипела и рычала на него. Артём же был не преклонен. Он боялся навредить малышу. Мне иногда хотелось придушить мужа за его чрезмерную опеку.

Вскоре состоялся суд над Виктором, ему дали шесть лет, но с возможностью досрочного освобождения. Я мысленно порадовалась, осознала, что отец сдержал слово. Ведь первоначально планировали дать пятнадцать лет.

Я попросила Сашу свозить меня в тюрьму. Я предварительно узнала дни посещения и специально выбрала такой момент, когда мужа не было рядом. Знала, что Артём не отпустил бы меня, а мне хотелось увидеться с Громовым. Демидов сначала сопротивлялся, но потом сдался. Не мог отказать беременной девушке. Живот у меня к тому времени округлился. Я нежно гладила пузико, ощущая пиночки своего сокровища. Чем больше становился живот, тем сильнее я любила малыша, ведь кроха — частичка меня и моего любимого мужчины.

Меня отвели в специальную комнату для свиданий, куда спустя некоторое время ввели Виктора. Он ошарашено смотрел на меня, скользнув взглядом по круглому животу. Когда мы остались наедине, Громов подошел и обнял меня, а я не сдержала слез. Опять эти гормоны!

— Моя маленькая, — прохрипел он мне на ухо. — Ты что здесь делаешь?

— Пришла сказать спасибо, — всхлипнув, ответила я.

Все беременные женщины такие сентиментальные? Не знаю, как остальные, а у меня постоянно эмоции зашкаливали.

Громов отстранился от меня, взял за руку и посмотрел на обручальное кольцо. Печально улыбнулся.

— Рад, что у тебя все наладилось, — искренне ответил он. — Кто твой избранник?

— Романов, — призналась, тяжело вздохнув.

Было больно видеть муку в глазах Виктора. Не заслужил он такой участи. Судьба наказала его безответной любовью.

— Завидую я Артёму Дмитриевичу, а с другой стороны теперь спокоен. Он-то точно не даст тебя в обиду. Кто бы мог подумать, что вы не родственники. Тайна, которую ты мне открыла в ту страшную ночь, умрет вместе со мной, — спокойно проговорил Громов.

Я протянула Виктору пакет с гостинцами, которые полицейские позволили пронести на территорию.

— Яна, не стоило, — смущено проговорил Виктор, и отвел взгляд в сторону.

— Витя, еще как стоило. Ты обо мне заботился много лет, теперь моя очередь помочь тебе. Я буду навещать тебя каждые два месяца. И не только я. Татьяна тоже собирается приезжать, вот и станем чередоваться с ней, чтобы ты не чувствовал себя одиноким. Ты же теперь сирота, у тебя никого нет. Так что не спорь, — строго сказала я, погладив свой живот.

— Я так подозреваю, что твой муж будет не в восторге от твоей затеи. Он меня ненавидит… Яна, не стоит портить жизнь из-за меня. Я разберусь как-нибудь со своими проблемами. Тебе о малыше нужно думать, а не про уголовника, — вздохнув, пробормотал он, почесав небритый подбородок.

— С мужем я разберусь. Витя, ты мне не чужой. Я тебе жизнью обязана, поэтому не собираюсь вычеркивать тебя из списка своих друзей. Ты мне по-своему дорог, — призналась я, заметив, как в потухших глазах отразился блеск.

— Не говори ерунды, ты мне ничем не обязана, — строго заявил он, нахмурившись. — Уже знаешь, кого ждете? — сменил Громов тему, осторожно положил ладонь на мой живот.

— Девочку, — улыбнулась я.

— Берегите свою принцессу, — прошептал он, притянул меня к себе и поцеловал в висок. — И себя береги.

Он рассказал мне, что после смерти Вани, Алиса сразу же переключилась на другого мужчину. По мнению Виктора, новый претендент в ее мужья очень опасный тип и Алиса ходила по лезвию ножа. Нас это конечно не касалось, главное, что Зайцева не собиралась мстить за смерть Тарасова.

Мы попрощались, и я отправилась домой. Глупо было предполагать, что муж не узнает о моем визите к Громову. Стоило Артёму переступить порог дома, я сразу поняла, что любимый в ярости.

— Какого черта, ты поперлась в тюрьму? — рявкнул он, смотря на меня убийственным взглядом. — Я же четко дал понять, что запрещаю тебе общаться с Громовым!

— Он спас мне жизнь и я буду с ним общаться, — спокойно ответила.

У меня ни один нерв не дрогнул. Артём подскочил ко мне и больно схватил за плечи. Передо мной был зверь во плоти. В глазах отражалась ревность и бешенство.

— Еще раз узнаю, что ты была у него… — зашипел он, а я нахмурилась.

— И что тогда? Разведемся? Можешь уже подавать заявление, потому что я все равно буду навещать Виктора, — заявила, вздернув подбородок, выдержав пристальный, прожигающий взгляд мужа.

Артём со злостью впечатал кулак в стену рядом с моей головой, скрипнув зубами. Дышал прерывисто, на шее жилка забилась, а на скулах заходили желваки.

— Не зли меня, — зарычал он так грозно, что у меня невольно мурашки пробежали по спине.

— А ты не ревнуй, любимый, и тогда все будет отлично, — парировала я, посмотрев на него с вызовом.

— Вот значит как? Не боишься, что я действительно подам на развод? Готова разрушить семью ради уголовника? — рявкнул он, закипая от ревности.

— Тёма, я ничего рушить не собираюсь. Я тебя люблю и с тобой хочу быть. Виктор много лет помогал мне, я всего лишь хочу помочь ему в ответ, — призналась я, тяжело вздохнув.

Понимала, что муж взвинчен еще и оттого, что у нас давно не было близости. Он сдерживал себя, боялся прикасаться ко мне. Хотя врач никаких запретов не давал.

Артем бросил на меня убийственный взгляд, отстранился, а потом вышел из квартиры громко хлопнув дверью. Я смотрела ему в след и слезы текли по щекам. Почему он не хотел меня понять? Почему не доверял? Я ведь его любила всем сердцем.

Не успела и двух шагов сделать, как входная деверь распахнулась. Романов в три шага оказался около меня, обхватил затылок ладонью и впился в мои губы с жадностью. Покусывал, сминал мои губы, стараясь не сильно прижиматься. Было в тот момент в нем что-то дикое, свирепое. Подталкивал меня в сторону спальни. Уложил меня на бок. Резким движением спустил с моих бедер шортики и кружевное белье и осторожно вошел в мое тело. Я прикусила губу от удовольствия. Артём с силой сжимал руками мои бедра. Я каждой клеточкой ощущала его ярость, воздух буквально накалился до предела, однако муж держал зверя внутри себя. Толкался осторожно, не глубоко, боясь за малыша. Когда мы достигли разрядки, любимый прижал меня к себе, зарылся носом в мои волосы и тяжело вздохнул.

— Чтоб я больше не слышал от тебя слово развод. Я тебя никому не отдам, — прозвучало ледяным тоном.

Я улыбнулась, сердце переполняли эмоции. Ох, уж этот Романов!

— Я люблю только тебя. Научись доверять мне, — прошептала, нежно провела пальчиками по его волосам, любуясь своим мужчиной.

— Я доверяю тебе, а вот ему нет, — признался Артём, сквозь стиснутые зубы.

Сделав несколько глубоких вдохов, Романов взял себя в руки, усмирил свою ревности. Приподнялся, погладил мой живот, а потом прикоснулся к нему своими теплыми губами.

— От тебя я тоже буду отгонять назойливых женихов, поняла, дочка? — спросил Артём и снова поцеловал мой живот.

У меня по венам расплескалось тепло, а на душе стало уютно и спокойно.

И пусть я не помнила своего прошлого, зато бережно хранила новые добрые, светлые воспоминания. И надеялась, что в моей жизни будет много таких вот чудесных моментов, которые я буду вспоминать в старости.

ЭПИЛОГ

Три года спустя.

Колеса шуршали по гравию. Я крепко сжимала руль своей красной машины Lexus CT хэтчбек. Артем подарил мне эту ласточку после рождения Катюшки. Конечно, взял автомобиль в кредит, сразу круглую сумму мы бы не потянули. Остановилась напротив ворот и с шумом втянула в легкие воздух.

— Артём тебя точно не убьет? — в десятый раз спросила Таня.

Она нервничала так, что изгрызла ногти под корень.

— Точно. Пошумит, порычит, а потом остынет. Пойдем, — сказала я, выбираясь из машины на улицу.

Поправила элегантное синее платье, и, цокая каблуками, отошла от машины, пикнув брелком. Таня откинула темные волосы назад и взяла меня под руку. Мы подошли ближе к воротам. Калитка распахнулась и, перешагнув через порог, к нам навстречу шел Виктор. Он отсидел три с половиной года, и его выпустили досрочно, но с огромными ограничениями. Увидев нас, он замер. В глазах отразилась безграничная благодарность. Дело в том, что на протяжении всех этих лет, мы с Таней навещали его по очереди. Давали ему почувствовать то, что он не одинок, и на свободе есть те, кому он не безразличен. Громов был благодарен нам и ценил то, что мы делали. Узнав, что его освобождают, мы с Почепцовой решили встретить Громова, чтобы он не добирался на попутках. Артём, конечно, запретил мне это, он не хотел, чтобы я встречалась с преступником, но Виктор не был для меня злодеем, я считала его тёмным рыцарем. К тому же в него была влюблена Таня, а она хотела встретить Громова, я не могла отказать подруге. Знала, что муж будет снова в ярости, но опять поступила по-своему.

Уверенной, твердой походкой к нам подошел Виктор и обнял нас, сжимая крепкими руками.

— Мои девочки, — прошептал он и его голос предательски дрогнул.

Мы понимали с Таней, что там, за решеткой, часто люди смотрят на свою жизнь иначе. Он осознал, что остался в мире совершенно один: ни семьи, ни родных. Были только я и Таня. Мы не бросили его, дождались, привозили все эти годы гостинцы и все необходимое. Я чувствовала, как его лихорадило. У меня слезы потекли по щекам, не удержала эмоции.

— Поехали, — всхлипывая, проговорила я.

Уверено сжимая руль, я направила автомобиль в ту сторону, где располагался родительский дом Громова. Ольга Павловна все эти годы присматривала за домом, чтобы не разворовали, ведь охраны больше не было. К приезду Вити, она подготовилась: приготовила его любимые блюда, навела порядок.

У меня сердце сжалось, когда увидела блеск в глазах Виктора. Он сильный мужчина и изо всех сил сдерживал эмоции, чтобы не проявить при нас слабость. Ольга Павловна обняла его как родного сына. Мы с Таней вошли в дом. Я поглядывала на часы, понимала, что Артем мне голову оторвет, но осталась еще в компании этих людей. Ловила на себе благодарные взгляды Виктора и смущенно улыбалась.

— Ой, чуть не забыла, — вскрикнула я и полезла в сумочку.

Достала бумаги и протянула Виктору. Он удивленно вскинул брови.

— Что это? — насторожился он.

— Я была копилкой Вани. Он умер, а деньги так и остались на моем счету. Их никто не конфисковал, потому что мы с Тарасовым никак не связаны. Артем нашел Боярова и надавил на него. В общем, мы узнали, где и на каких счетах прятал Ваня свои сбережения. Там приличная сумма. Это деньги твоей семьи, поэтому мы с Артемом возвращаем их тебе. В документах доверенность на твое имя, ты можешь пользоваться этим счетом. Я бы перевела все на твое имя, но побоялась, что полиция снова конфискует. Тебе этого хватит, чтобы начать жить заново. Может, откроешь какой-нибудь легальный бизнес. В общем, как поступить — решать тебе, — протараторила я.

У Громова был шок. Я даже испугалась, не случился ли у него сердечный приступ. Он смотрел на меня так, словно видел перед собой что-то мифическое. Сделал два неуверенных шага и смял меня в крепких объятиях. Дышал тяжело, а я чувствовала, как его лихорадило.

— Спасибо тебе за все, — выдохнул он.

— На Таню обрати внимание, не упусти свое счастье, — прошептала я ему на ухо.

— Никак не угомонишься, сводница? — усмехнулся он, подмигнув мне. — Уже обратил…

Я улыбнулась, осознав, что Таню он точно не выпустит из дома, да и она не ушла бы. По ее блеску в глазах не трудно было догадаться, что она любила Громова.

Я перевела взгляд на часы. Все, мне конец! Попрощалась с Виктором, Таней и Ольгой Павловной, села в машину и утопила педаль газа в пол, сорвавшись с места.

Домой добралась к десяти вечера. Судя по свету в окне, никто не спал. Тяжело вздохнула, осознав, что не избежать мне расплаты.

Вошла в квартиру, сбросила босоножки и направилась в комнату. Мама Наташа посмотрела на меня с теплотой и любовью, а вот Артём бросил убийственный взгляд, отчего я поежилась.

— Мама! — вскрикнула Катюшка, поднимаясь с пола.

Я расставила руки в стороны и сжала ее в своих объятиях. Анюта, увидев меня, подползла на четвереньках и встала, держась за мою руку. Я обняла своих девочек и расцеловала. Души в них не чаяла. Катюшке два года, Анечке годик. Я забеременела второй раз буквально сразу, тогда чуть не убила своего мужа. Не успела отойти от одних родов, как прошла из-за него через вторые. Я смотрела в угольно черные глаза Катюшки и видела в девочке породу Чертковых. Отец, узнав о том, что у него родилась внучка, прислал нам шкатулку с золотыми украшениями своей матери. Чего там только не было: золотые перстни, серьги, колье, цепочки. Сергей Иванович решил, что Катюше пригодятся прабабушкины украшения. Анютка родилась с ясными, голубыми глазами, точно такими же, как у Тёмы. Она очень была на него похожа. Чертков прислал нам цветы и документы на загородный дом своей матери, указав меня хозяйкой. Отец к нам никогда не приходил, но я часто ощущала на себе чей-то взгляд. Наверняка, он следил издалека, любовался внучками, но подойти не мог, боялся навлечь беду. Родной матери я детей не доверяла, в гости она приходила редко. Она начала новую жизнь, устроилась на работу и стала хоть немного походить на человека.

— А вы почему еще не спите? — спросила я, смотря на маму Наташу.

На мужа взглянуть боялась, потому что ярость, полыхающая в его глазах, ничего хорошего не предвещала.

— А мы маму ждем с ремнем в руках, вот выпорем как следует и спать пойдем, — процедил сквозь стиснутые зубы Артём.

— Девочку мою не обижай, — строго сказала мама Наташа, поднимаясь с дивана. — А то я тебя выпорю, сынок!

Я не удержала улыбку. Проводили бабушку. Я быстро приняла душ, переоделась. Артем молча взял Катюшку на руки, а я Анюту. Уложили детей спать. Я на цыпочках вышла из детской. Шага ступить не успела, как ощутила цепкие пальцы на своем запястье. Романов прерывисто дышал, затолкал меня в спальню и закрыл дверь.

— Тёма, успокойся! Не надо смотреть на меня так, словно вот-вот свернешь мне шею. Да, мы с Таней ездили в тюрьму и встретили Громова. Ты же знаешь, у нее нет машины, она попросила помочь. Виктор теперь с ней будет жить, а между нами ничего нет и не будет. Я тебя люблю и наших девочек, — протараторила я.

Артём молча приближался ко мне, а мне безумно хотелось пятиться назад, однако я стояла на месте неподвижно.

— Где твой телефон? — зарычал муж. — Неужели, сложно было позвонить и предупредить, что ты к уголовнику поехала? Мать не знала где ты, телефон не отвечал, ты хоть представляешь, как я волновался? Я уже давно смирился с тем, что ты с Громовым связана нитями, которые мне не обрубить. Проклятье! Но меня в известность могла поставить! Да мало ли куда ты могла пропасть. Я чуть отдел на уши не поставил.

— Прости. У меня телефон разрядился, я надеялась успеть вернуться пораньше, — виновато отвела взгляд в сторону.

Артем встал вплотную, прижал меня к себе и прошептал на ухо:

— Придется мне тебя наказать.

У меня мурашки пробежали по спине, судорожно сглотнула, ощутив, как между бедер стало горячо и влажно. Поняла, что ночь предстоит бессонная. Муж повалил меня на кровать и прижал к матрасу. Смотрел как хищник, довольно улыбаясь. Дразнил меня, доводя до края. Наша страсть никуда не делась за эти годы. Как обезумевшие, целовались, занимались любовь. Когда я достигла пика удовольствия, Артём крепче прижал меня к себе, толкнулся еще раз и тоже получил освобождение. Я замерла, часто заморгала.

— Тёма! — выдохнула испуганно. — Ты что творишь?

— Я живу в бабском коллективе, у нас даже кошка — девочка. Я хочу сына, — заявил он, ухмыльнувшись.

— Сумасшедший! — шепотом рявкнула я, боясь повышать голос, чтобы не разбудить девочек. — Тёма, я тебя придушу. Я не хочу снова рожать! Я еще от прошлых родов не отошла.

— Яночка, любимая моя. Ты росла одна, я рос один… Я всегда мечтал о большой семье. Мамка моя нам отлично помогает, справимся еще с одним карапузом. Им веселее расти будет. Годы идут, я хочу успеть детей на ноги поставить, это легче сделать, если буду молодым папой, а не стариком. Поэтому сразу отстреляемся.

— Стрелок… Я тебя точно придушу, — зарычала я, обхватив руками его затылок, притягивая к себе.

С жадностью впилась в его губы.

Я любила его больше жизни. Не знаю, какой была моя прошлая жизнь, ведь память ко мне так и не вернулась. Всплывали во сне какие-то обрывки, но они мало что для меня значили. Теперь в моей голове хранились новые воспоминания. Они делали меня той, кем я являюсь. Часто люди мечтают что-то забыть и вычеркнуть из памяти негативные моменты, не понимая, что хорошие и плохие фрагменты — это наш жизненный опыт, без него мы никто, пустые и потерянные. Память дана человеку для того, чтобы он умел ориентироваться в этом сложном, порой опасном мире, чтобы извлекал уроки прошлого, не допуская таких же промахов в будущем. Наше сознание — это и есть частички сохраненных данных, потеряв их, человек теряет себя. Я была благодарна судьбе за то, что она дала мне шанс обрести счастье. Ведь если бы тогда, упав в бездну я погибла, ничего бы этого не было. Тьма поглотила бы меня и стерла с лица Земли. Я оставила в этом мире частичку себя, смогла разглядеть дорогу к свету и поняла, что всегда можно найти выход, что-то исправить, главное не сдаваться и не делать шаг в бездну, ведь обратно можно уже и не вернуться.

Утром мы с Артемом и дочками отправились на прогулку в парк. Переходя дорогу, услышали рычание мотора и сигнал мотоцикла. Артём напрягся, смотря на парня, который подъехал к нам. Стянув шлем, незнакомец подмигнул мне и улыбнулся.

— Яна! Сто лет, сто зим! Отлично выглядишь! Очень рад, что у тебя все наладилось, — сказал он, снова подмигнув мне.

Я открыла рот от удивления. Как ни старалась, так и не вспомнила этого человека. Рядом затормозил еще один байкер и помахал мне рукой.

— Здорова, Яна! Матвей, поехали, у нас стрелка через пять минут, мы опаздываем, — заявил второй незнакомец.

Тот, которого звали Матвей, натянул шлем, отсалютовал мне рукой и сорвался с места под визг колес.

— Это еще кто? — нахмурился Артём, пронзив меня ревнивым взглядом.

Я лишь пожала плечами.

— Понятия не имею. Может, в прошлом гоняла с ними на мотоцикле, — предположила я.

Интересно, кем они были для меня? Что нас связывало? Об этом я уже никогда не узнаю. Отмахнулась от этих мыслей. Посмотрела на дочек и хмурого мужа. Поцеловала девочек в щечки, а Артёма в губы.

— Люблю тебя, Тёма. Прошлое осталось позади. Ты мое настоящее и будущее, — заявила я.

Романов заметно расслабился, в его глазах заплясало пламя. Мы вместе отправились в парк на прогулку. Мысленно попросила небеса о том, чтобы на этот раз нам послали сына, уж очень хотелось мне сделать мужа еще чуточку счастливее. Вот такая она настоящая любовь.

Конец.

Оглавление

На краю бездны

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ЭПИЛОГ