Плюс один [Оксана Керис] (fb2) читать онлайн

Оксана Керис Плюс один

Глава 1. В которой я — уже не я

Мне снился странный сон. Какие-то образы, события, даже разговоры. В полудреме я перевернулась на другой бок, затем потянула на себя одеяло, плотнее укутываясь. Повозилась еще немного, пытаясь лечь поудобнее, но что-то не давало спать дальше. Пришлось открыть глаза. Что-то не так. Пуховая подушка? Тяжелое одеяло?

Честно говоря, ожидала увидеть себя вытащенной на крышу дома, на лестничной площадке или даже в багажнике автомобиля. Мой старший братишка иногда может выкинуть что-нибудь такое, экстремальное. Но вот увидеть перед собой столбики кровати, темную комнату с тяжелой мебелью и силуэт такой же кровати левее — это слишком неожиданно. Шепотом выдав пару непечатных символов, я рухнула обратно на постель, закрылась одеялом с головой и рассеянно подумала: а можно ли молиться после матов, или лучше мантры читать?

Решив, что худший вариант — это оставаться на месте, я отбросила в сторону одеяло и нарушила тишину этого холодного помещения тихим шепотом:

— Руууус, а Рус? Ты где? Мне страшно, я сдаюсь.

Никто мне не ответил. Все же на розыгрыш брата это не похоже: как бы крепок ни был мой сон, не заметить путешествие по шумному мегаполису просто невозможно. Воображение участливо подбрасывало кадры из ужастиков: похищение, маньяки, сверхъестественные перемещения во времени. А здравый смысл говорил, что самые любопытные умирают первыми. Но и лежать на кровати глупо. Неплохо бы найти хоть палку какую-нибудь, чтобы было чем от маньяков отбиваться. Значит, нужно вставать.

Кровать была просто громадных размеров, подобные монстры ранее встречались мне только в музеях и лакшери отделах мебельных магазинов. Пришлось ползти. Когда прямо передо мной на покрывало упала очень длинная и очень светлая прядь волос, я от неожиданности заорала. Глупо, наверное, но это наверняка сказалось нервное состояние последних минут. Прядь была однозначно моей, но еще пару часов назад у меня был удлиненный боб карамельного оттенка, а никак не пепельный блонд, что жутковато выглядело в полумраке комнаты.

— Ты совсем спятила? — через пару секунд закричал голос со второй кровати. — Я тебя в Мунго сдам! Заткнись, идиотка!

Невидимый снайпер бросил в меня небольшую подушку, но промахнулся. Уже через пару мгновений дверь в комнату открылась и зажегся свет. Я сощурилась, и вновь услышала недовольный женский голос:

— Да что вы тут творите? Два часа ночи! Луна? Что с тобой?

Передо мной склонилась девушка. Круглое личико с редкими веснушками, рыжие волосы. Я ее точно не знала.

— Кошмар? — с сочувствием спросила она.

Я на автомате кивнула. Конечно кошмар. Я в кошмаре. Куда меня занесло?

— Выпей зелье сна без сновидений и спи, — посоветовала незнакомка.

Не говоря больше ничего, девушка встала и вышла из комнаты, а с соседней кровати послышалось ворчание. Что-то про везение, идиоток и «завтра ей устрою». Я же осталась пораженно сидеть на постели.

Луна? Мунго? Зелье без сновидений? Зелье?! Я хорошо знала английский, никогда не испытывала трудностей в общении с американцами, но здесь был несколько другой английский, с характерным произношением. Это что, Великобритания? И я… я… я типа попаданка?

— Мамочка, верни меня обратно, — вслух пискнула я на русском и вновь накрылась одеялом с головой. Паника словно парализовала, но и долго находиться в таком положении для меня просто невозможно.

Легко вскочила с кровати на пол, всунула ноги в гольфах в тапочки и быстро нырнула в ванную комнату, закрыв за собой дверь. Как-то сам собой включился свет. Но лишь спустя пару кругов по просторной ванной комнате, я с удивлением остановилась. Панические мысли ни о чем сменились весьма четким вопросом: а откуда я узнала, где ванная?

— Потому что у тебя есть память тела, — раздался в моей голове тихий голосок. — И моя память тоже у тебя.

— Это еще кто? — потрясла я головой.

— Я Луна. И это я тебя вызвала, — ответила моя нежданная шиза.

— Так. Ты, конечно, весьма забавна, но верни-ка меня назад, — предприняла глупую попытку договориться с галлюцинацией я.

— Нет. Ты скоро умрешь там, — буркнул голосок. — Тебе некуда возвращаться.

— Чего? — пальцы сами собой начали искать горло невидимого собеседника. — Какое умру? Мне двадцать четыре, я в отпуске и я люблю жить. Ну-ка возвращай!

— Не могу. В любом случае ты теперь живешь за меня, а я могу наконец уйти. Всего доброго.

— Чего? Стоять! За кого я живу? Куда ты собралась?

— У тебя моя память, — сказала эта Луна и, как мне показалось, хлопнула несуществующей дверью.

Я осторожно подошла к зеркалу, с опаской рассматривая отражение. Там отразилась блондинка лет шестнадцати с огромными серо-голубыми глазами. Жуть. Нет-нет-нет. Верните обратно. Я не хочу. Я не готова! Это я, получается, Луна Лавгуд?

Просидев в ванной до утра, я все же немного разобралась в ситуации. Это был действительно мир Поттерианы… только немного не такой. И я действительно стала Луной Лавгуд. Прежняя хозяйка этого тела давно хотела закончить свое существование, но жалела отца, который очень ее любит, и чувствовала себя ответственной за прерванный род матери.

У Луны практически не было друзей, только куча врагов. Она не показывала это, но постоянные издевки ее все же порядком доставали. Ей пятнадцать, она не любит ходить на уроки, читает странные книги, и все называют ее сумасшедшей. Чудно. Подросток и суицид. Дебилы. Как будто у кого-то бывает просто.

А еще Луна была красивой. И совершенно неухоженной. Огромные глаза, согласно канону, должны быть затуманенными и навыкате, но они были скорее пугающе большими. Белесые брови и ресницы. А вот туманный взгляд, вероятно, был свидетельством погружения Луны в свой внутренний мир, потому что сейчас ничего подобного не наблюдалось. Пухлые губы бантиком, ровный нос и острые скулы. Отмыть, избавиться от прыщей и расширенных пор, покрасить брови, купить тушь для ресниц — и будет куколка. К тому же, длинные и чуть волнистые волосы навевали ассоциации с куклой Барби — длиной почти до попы и редкого оттенка пепельный блонд. С наведения хоть какого-нибудь внешнего лоска я и начала: это всегда помогало собраться с мыслями.

Луна действительно провела один ритуал: замещение души. Прочитала сложное заклинание, из-за которого душа из другого мира, находящаяся в нескольких часах от смерти, вселилась в это тело. А сама Луна теперь постепенно уйдет. То есть через пару недель, если ее не трогать, она просто исчезнет. А все ее обеты и обещания станут моими. Вот только обетов и обещаний у Луны практически не было. Только обязанность сдать СОВ, потому что родители заключали со школой своеобразный контракт.

Рыться в чужой памяти вообще-то было непросто. Тут в своей не сразу вспомнишь, что и когда. В моем случае все походило на брожение по ссылочкам. Отталкиваясь от одного, можно вспомнить и что-то другое, но приходится напрягаться.

За эти часы в ванной, я поняла одно: Луна — та еще дура.

Мы разные, совершенно не похожи. Как вообще можно не заметить, что она изменилась? И хотя из более-менее близких подруг у Луны была только Джинни Уизли, не заметить перемен в характере просто немыслимо. Нет, можно попробовать играть роль… но меня хватит на пару часов. На десятый пинок точно врежу так, что костей не соберут. И молчать не буду. Молчать — это не про меня. Ко всему прочему, я любопытна, люблю ухаживать за собой и не вижу ничего красивого и интересного в сережках в виде редисок. Остается надеяться, что всем плевать. Впрочем, если нет, то будем выкручиваться по обстоятельствам.

Школьная форма Хогвартса, согласно «Истории Хогвартса», менялась каждые пятнадцать лет в соответствии с требованиями магловского мира. Из чтения книг мне казалось, что маги ходят в мантиях-платьях. Но мантия — это как плащ, носится поверх формы. Белая блуза, джемпер, галстук цветов факультета, юбка в складку и плотные чулки. Юбка черная, свитер серый, чулки девушки выбирали по собственному вкусу. То есть черные, серые или белые. А мантия спереди застегивалась на пуговицы до пояса. Расстегнутая круче, как супергеройский плащ. К обуви и вовсе претензий не было. Носили кеды, балетки, некоторые девушки вышагивали на высоких каблуках. Но больше встречались туфельки вроде «прощай, молодость» и «Элли сбежала из страны Оз». То есть страшные, на мой взгляд модницы из 2017 года.

Луна явно знала, где находятся магазины маглов, и носила кеды: в сундуке лежало несколько пар и многие оказались без, кхм… пары. Ее школьную юбку надо подрезать: что за дурацкая длина на ладонь ниже колена? А как она ходит с такими длинными волосами? Пришлось заплести косу, как делала когда-то в школе.

Внутри царило смятение, а мысли прыгали с одного на другое. Наверное, такой ворох чувств я испытывала только когда мы с Русом уезжали. У меня скопилась достаточная сумма, чтобы сбежать в вечное лето на Бали хотя бы на полгода, а Рус получил работу в США. Тогда я тоже не знала, что чувствую. Страшно, радостно, любопытство гонит вперед, но при этом родная квартира вдруг стала такой уютной. Так и сейчас. Безумно хотелось обратно, просто невероятно сильно хотелось вернуться в кровать, проснуться в номере в Нью-Йорке, планировать еще один туристический маршрут, болтать с братом, переписываться с подругами…

Но ведь это мир Гарри Поттера. Я ведь всегда хотела волшебства. И вот оно. Уже тут.

В ванной пробовала помахать волшебной палочкой, получалось вроде нормально, но бутылки с шампунем падали, стоило мне начать заморачиваться. В голове всплывали отрывочные знания Луны. Важно правильно двигать палочкой, произносить заклинание и концентрироваться на результате. С последним были проблемы, маги это специально развивают, в отличие от маглов вроде меня. Но уж если целый месяц прожила в ашраме, учась медитировать, то и с этим должна справиться.

Выскользнула из комнаты рано утром, соседки только начали просыпаться. Мне нужно немного прийти в себя, прежде чем столкнуться с этими… подстрекательницами к самоубийству. Порванная одежда, спрятанные кеды, украденные вещи. Было множество мелких неприятностей, которые можно принять за розыгрыши… если бы они не прекращались с момента поступления Луны.

Бесят такие люди! Но лично я не попадала в ситуацию, когда приходится стоять за себя против всех, поэтому пока трусливо сбежала. Буду либо хитрить, либо уходить в глухую оборону.

Учебный год только начался, поэтому сентябрьское утро было ожидаемое теплым. У меня сегодня урок травологии, затем зелья и защита после обеда. Первый урок только в десять.

Идя на завтрак, я немного заплутала, но все же вышла к Большому залу. И минут пять стояла в проходе, любуясь на красивое помещение. Несмотря на готический интерьер, было уютно. Статуи в нишах, колонны словно растворяются в воздухе. На столах белые скатерти, золото красиво поблескивает в первых утренних лучах. Настоящее волшебство.

— Луна? Доброе утро, — раздался за спиной вроде бы знакомый голос. — Ты сегодня рано. Позавтракаешь со мной?

Я медленно обернулась, панически копаясь в памяти Луны: кто это? Ну конечно. Первый, с кем я пообщаюсь в этом мире, будет Гарри Поттер. Интересно, это моя собственная везучесть или это Поттер находит приключения и странности на ровном месте?

— Доброе утро, — ответила я. — С удовольствием.

Память Луны вообще была штукой странной, потому что в ее воспоминаниях невозможно рассмотреть лица. И теперь я пораженно шла за Поттером. О Боже, простите меня, красавчики Йен и Орландо, но я вас больше не люблю. И вот этого парня третировали весь прошлый год? Заверните, я его обижать не буду. Потому что Гарри Поттер был невероятно хорош. Редклифа я считала симпатичным, но не особо харизматичным во время съемки, но настоящий Гарри Поттер не имел проблем ни с внешностью, ни с харизмой. Девочки вздыхали ему вслед. Я тоже.

Довольно высокий, спортивного телосложения, его шикарные плечи распирали рубашку. Конечно, незаметно, но к таким плечам, наверное, и пресс как стиральная доска прилагается? Успокойся, Нина, дыши ровно. Он еще маленький… ему аж шестнадцать лет. Некстати появились мысли, что Луне вообще-то пятнадцать, так что никакого совращения несовершеннолетних. Технически. Где моя косметичка? Мне нужно срочно привести себя в порядок! И такой взгляд. О, какой взгляд. Такие глаза зеленые, просто невероятно…

Пока мы дошли до стола Гриффиндора, мысленно я надавала себе пощечин и успокоилась. Будто красивых парней не видела, честное слово. Просто несколько неожиданно видеть таким Гарри Поттера. Если он еще и умнее окажется, чем в книгах, то я точно займусь поиском косметички.

Еще одна особенность всплыла в памяти: строго по факультетам садились лишь во время церемоний и праздников. В остальное же время никто не считал зазорным обедать за столом другого цвета. Луна чаще всего обедала с гриффиндорцами, на своем факультете она не особенно прижилась.

— Как начало года? — весело поинтересовался Гарри, накладывая себе овсянку.

— Нормально, а у тебя как?

— Лучше, чем в прошлом, — жизнерадостно ответил парень. — Теперь меня никто вруном не называет. Уже хорошо.

— Теперь все просто провожают тебя голодными взглядами? — предположила я.

Ну да, язык мой — враг мой. Гарри посмотрел на меня сначала с недоумением, а потом усмехнулся:

— Действительно, — он собирал себе высокий бутерброд из кусочков холодного мяса, вареного яйца и свежей зелени, — от ненависти до любви… им вот хватило пары статей в Пророке.

— И как, пользуешься своим положением? — окончательно плюнула на конспирацию я.

Гарри теперь уже расхохотался, едва не развалив свой шедевральный бутерброд.

— Ты меня сегодня прям поражаешь. Так, посмеялся пару раз. Что с них возьмешь? Просто влюбленные дуры.

Я несколько пораженно кивнула. Канонный Поттер был поскромнее, но этот мне нравился больше. Хотя, с его-то данными… наверное, положением пользовался в мире маглов. Уж слишком у него вид… уверенный? раскованный? взрослый? Не сильна в подростковой психологии, но на описанного в книгах Поттера этот был не очень-то похож.

— Зачем так рано? Ты же обычно с Джинни завтракаешь? — продолжал беседу он.

— Кошмар приснился, не смогла заснуть. Решила спуститься пораньше.

— Соседки опять достают? — с сочувствием спросил он. — Может, мне это, с ними воспользоваться положением?

Теперь уже я расхохоталась. Просто представила, как Поттер подходит к этим клушам, поигрывая мускулами, а потом шантажирует поруганной честью.

— Да нет, не этим положением, — улыбнулся. — Просто надавлю своим недавно появившимся авторитетом.

— Брось, сама разберусь. Слушай, а чесучего порошка не завалялось?

— Подожди. У меня есть каталог Фреда и Джорджа.

Гарри оторвался от завтрака и полез в огромную сумку. Буклет близнецов пестрел красочными иллюстрациями. Пролистала пару страниц, мерзко улыбаясь. Ну, я вам устрою. Довели девчонку до суицида, а мне теперь разбираться?

— Не знаю, куда ты дела прежнюю Луну, но такая ты мне даже больше нравишься, — опять улыбнулся Гарри. — На этой неделе первый поход в Хогсмит. Тебе контрафактный портал нужен? Я хочу на Косую Аллею смотаться, можно и к близнецам заскочить.

— А что, порталы еще не прикрыли? — сощурилась я, лихорадочно роясь в памяти Луны.

Незаконные порталы делали некоторые старшекурсники. Пользоваться ими не запрещено, их делать запрещено, поэтому администрация школы не могла полноценно с ними бороться. Гарри всегда доставал себе, если необходимо. Только с территории Хогвартса с их помощью уйти нельзя, нужно аппарировать из Хогсмита. Да и отправить они могли лишь в некоторые места: Косая Аллея, Лютный, пара полумагических поселений. И делали их долго. Как-то проверяли на чары, чтобы портал не расщепил по дороге. Гарри умел проверять. Хотя Гермиона все равно не верила и пользоваться ими отказывалась. Я тихонько хмыкнула своим мыслям.

Мне на Косую Аллею можно и нужно. Взять деньги из банка, Луна носила с собой немного — у нее их, бывает, крадут. Купить кое-что для себя, раз уж все равно здесь застряла. Книг побольше.

— С удовольствием, — еще радостнее улыбнулась я. — Только деньги чуть позже отдам, ладно?

— Луна, — разом помрачнел Поттер, — у тебя и деньги крадут?

— Разберусь, — убежденно ответила я. — Хотя, если знаешь способы защиты личных вещей, то делись.

Гарри обернулся по сторонам, словно опасаясь прослушки, вытащил из сумки тетрадь формата А4, что-то там набросал, вырвал лист и сложил его несколько раз.

— Руны ведь изучаешь?

— Да.

— Чертить умеешь?

— Да, — на секунду задумавшись, ответила я.

— Там схема для рунной защиты шкатулки. Наносится по принципу Дедье, внутренние схемы и замок сама знаешь чем напитываются, внешние — зельем для стойкости. Лучше пятерку возьми. И главное — я тебе этого не говорил. Особенно, если Миона спрашивает. Так о чем мы? Ах да, Хогсмит. Раз уж вместе идем, то на эти выходные прикроешь меня от этих подхалимок.

— Это тонкий намек на свидание? — чуть прищурилась я, пряча листок в сумку.

Рунические схемы проходят как раз с пятого курса. Их нужно рисовать и напитывать зельями. «Пропитаешь сама знаешь чем» — это он про кровь. Опять-таки, официально не запрещено, но обществом порицается. А если снаружи будут стоять руны со стандартной пропиткой, то меня и обвинить не в чем. Еще бы разобраться в схеме, потому что Луна, судя по всему, не была прилежной ученицей. Ее больше нарглы интересовали. Но что-то в ее светлой головке все же сохранилось. Например, что в сундуке лежат учебники за все прошедшие годы, включая почти всю дополнительную литературу из новых изданий. Мистер Лавгуд, то есть папа, считал, что девочка пошла в умницу-маму и очень любит учиться. Наивный. Но за книжки стоит сказать спасибо. У меня есть шанс разобраться, что такое принцип Дедье и где достать зелье для стойкости номер пять.

Поттер между тем поражено хлопал глазами. Видимо, намек про свидание переваривал.

— Ой, все! — махнула рукой я. — Это я так пошутила.

— Нет, ты просто гений, — возразил Поттер. — Если у меня будет девушка, то станут меньше липнуть.

— Тебе бладжером мозги вышибло? — ласково поинтересовалась я. — Чтобы они от тебя отстали, нужен кто-нибудь вроде Стеллы Найлус. Я от тебя поклонниц не отобью.

Гарри повернулся в сторону Стеллы. Слизеринка с седьмого курса была девушкой симпатичной, но очень высокой и мощной. А еще наглой и прямолинейной. Поэтому Гарри повернулся обратно с обидой на лице.

— И вот этой ты предлагаешь мне увлечься? Да ты издеваешься!

— Зато проблем с поклонницами не будет, — пожала плечами я. — Идиоток, которые будут подкатывать к тебе при наличии девушки, которой совсем чуть-чуть не хватило до звания лучшей ученицы курса, да к тому же таких габаритов…

— Нет, — махнул головой он, — я тут внезапно понял, что предпочитаю девушек помоложе. Но ты думаешь, что девушка не поможет?

— Слабо верится. Желающие отбить все равно найдутся. Еще и у девушки проблемы будут. Лично мне такое пока не по силам. От своих бы недоброжелательниц отстреляться.

— Ладно, — вновь взялся за бутерброд и овсянку Поттер. — Все равно по тайным проходам хожу.

— Доброе утро, — возле меня ощутимо вздрогнула скамейка, принимая вес сумки Гермионы. — О чем болтаете?

— Доброе, — злорадно улыбнулся Гарри, наблюдая, как Гермиона жадно пьет сок. — Уговариваю Луну стать моей девушкой.

Глава 2. Друзья, учителя и джентльмены

Джинни дожидаться не стала. Вслед за Гермионой начали выползать из комнат и остальные школьники, поэтому я поспешила к теплицам, сегодня толпа меня несколько страшила.

Гермиона оказалась симпатичной девушкой с очень буйными кудрями в стиле принцессы Мериды из Храброй Сердцем. Только что у Мионы кудри были темно-каштановыми, а черты лица — скорее римскими. Нос с едва заметной горбинкой придавал ей особую прелесть. И взгляд такой… Как только Поттер под ним в камень не превращается? Но за столом она читает. Она вообще почти всегда читает. Поэтому мне и вспомнилось, что более общительный Гарри всегда завтракает не в составе «золотого трио». Я и Рона увидела, когда выходила из зала. Очень высокий. И, как часто бывает с рыжими парнями в шестнадцать, далеко не красавец. Но, вполне вероятно, еще перерастет.

Из большого зала было неудобно идти в теплицы. Проще всего по нескольким коридорам выйти во внутренний дворик и уже оттуда шагать в вотчину профессора травологии. У входа я оказалась предсказуемо первой, поэтому бросила сумку на землю, села сверху, вытянула ноги и постаралась войти в состояние покоя. Это промежуточное состояние в медитации, когда мысли успокоились и ответы сами находят тебя. Получалось не очень: уж слишком неусидчивый у меня характер — успокоение дается тяжело. На самом деле, медитировала я часто и пользовалась разными техниками. Лучше всего получалось, если как сейчас: на природе, в удобной позе и в тепле. Мне нужно придумать, как жить дальше. А для этого нужна информация, которую тоже нужно как-то вспомнить.

Для начала ритуал замещения души. Книга с ним имелась у Луны в чемодане, это был относительно простой по исполнению ритуал, но требовал некоторых редких ингредиентов. Луна достала их через отца. Очаровательно. И вот вчера вечером она все подготовила, расчертила, выпила настойку, прочитала заклинание и легла умирать. Чисто по воспоминаниям Луны, в книге не был указан способ вернуться обратно — что ей, что мне. Да и про мое вроде как умершее тело было не совсем понятно. Какой сейчас год? 1996? А я из 2017. Не самые параллельные миры. И с чего я там умру? Хотя, меня может сбить машина…

По дорожке к теплицам уже шли пятикурсники с Гриффиндора и мне пришлось отказаться от медитации. Но мысли все время возвращались к Русу. Из по-настоящему близких людей у меня остался только он. Ни мужа, ни парня. Мама с отчимом умерли, когда мне было девятнадцать, с остальными родственниками мы с братом мало общались. Обороняли родительское наследство. Почему-то многие считали, что двум совершеннолетним нужно помогать. То есть жить в нашей квартире в центре, продавать нашу дачу и решать, куда девать деньги с родительских счетов.

Но Руслан будет волноваться. Хоть мы и видимся иногда один раз за год, в отпуске, у меня все равно нет человека ближе. И как он будет без меня? У него ведь тоже нет ни жены, ни девушки. Только съемная квартира в Силиконовой долине.

Подошедшие пятикурсники шушукались между собой, но со мной никто не общался. Ближе к началу урока пришла Джинни. Ее оказалось легко опознать по рыжим волосам и светлой коже. Красивая… Хотя точно знаю, что веснушки она магией сводит. Большие глаза и острые скулы, хоть сейчас на подиум отправляй. Нужно у нее поинтересоваться средством для покраски бровей и ресниц: не думаю, что они у нее на самом деле черные.

— Привет, Луна, — весело махнула мне рукой она.

— Привет! — я постаралась изобразить как можно более радостное выражение лица.

Джинни живет по соседству, поэтому и дружба началась задолго до Хогвартса, буквально сразу после смерти мамы Луны. И кто знает, подружились бы мы с ней в школе или нет… Но Джинни — вполне приятная особа. По крайней мере, ничего плохого Луна про нее не помнила. К тому же, раньше она была гораздо более стеснительной, это к пятому курсу расцвела и стала кружить головы парням. Любит квиддич, шутки и справедливость. Идеальная девушка для героя. А может, и нет. Поттер — не слишком-то хрестоматийный герой.

— Как дела? Видела нарглов?

— Думаю, они от меня на время отстали, — качнула головой я. — А у тебя как дела? Прошла отборочные?

— Да, — радостно улыбнулась рыжая, — я теперь охотник.

— И как тренировки?

— Весело. Гарри просто тиран! Заставляет отрабатывать приемы высшего пилотажа до автоматизма. Боюсь, до игры мы не скоро дойдем, — сказала Джинни с такой радостью, будто играть никогда и не хотела.

Рейвенкловцы из команды оглядывались на нас. Гриффиндорцы раньше тщательно скрывали свои тренировки, а Поттер летал лучше кого бы то ни было в школе. Некоторые вон даже поближе подвинулись, уши греют.

— Но тебе нравится?

— Ты шутишь? Еще с семи лет мечтала попасть в команду. А за эти дни даже горизонтальную спираль научилась делать.

Но поговорить о квиддиче нам не дали — двери теплицы открылись, раздался удар колокола и мы заняли свои места у горшков. Я работала с Джинни. Сегодня мы занимались сбором увядших листьев с уже взрослых мандрагор и подготовкой их для убиения на следующем уроке. То есть для извлечения корня. За время стрижки и осмотра мандрагоры я успела поболтать с Джинни и о косметике в том числе. Даже записала название магазина и марок. Подруга если и удивилась моему внезапному желанию прилично выглядеть, то промолчала.

А по дороге в замок мы болтали уже о новом преподавателе зелий. Позади нас что-то шипели мне в спину мои соседки. Конечно, я же их разбудила ночью. Все равно сволочи. Просто потому что из-за них я теперь тут. Вот сейчас за обедом и пролистаю каталог братьев Уизли. Там много всего интересного должно быть, не так ли?

— О свет моих очей, — внезапно пристроился к нам Поттер.

Обращался он ко мне, судя по наглому хватанию за плечи. Не люблю прикосновений посторонних. Даже если тело не совсем мое и меня обнимает сам Гарри Поттер.

— Ты что, — зашипела я, сбрасывая руку с плеча, — решил на меня всех своих поклонниц натравить? Еще бы по заднице шлепнул!

Поттер, взорвавшись диким хохотом, буквально укатился в сторону под недоумевающими взглядами всех, кто толкался в холле с песочными часами факультетов.

— Луна, — все еще трясясь от хохота, выговорил он, — если смех действительно продлевает жизнь, то я из-за тебя бессмертным стану.

— Тогда нечего пугать. Я не люблю, когда в личное пространство вторгаются, — ворчливо отметила я. — Что надо-то?

— Да ничего, — все же пристроился к нам с Джинни Поттер. — Просто на обед шел. Настроение хорошее.

— Ага. Настроение у него. Убери от меня свои руки! На других авторитет испытывай.

Поттер ржал, Джинни недоумевала, по лестнице неслась чем-то недовольная Грейнджер. Интересно, а теоретически влюбленная в Рона заучка знает, что ей вслед парни оборачиваются? Хороша. Вот умеют некоторые быть так органично притягательны, ничего не делая для этого.

— Гарри, не видел Рона?

— Нет. Он после завтрака пошел досыпать, а я в библиотеку.

— Мог бы и его взять, — буркнула Гермиона, пристраиваясь к нам. — Представляешь, подменил мою работу по трансфигурации. Хорошо хоть, решила перед нумерологией просмотреть еще раз текст.

— Опять скопировал слабыми чарами? — хихикнула Джинни.

— Да! — обиженно выкрикнула Гермиона.

— Рон постоянно заменяет ее доклады копиями, — пояснила Джинни, — чтобы списать, когда она не видит. И вечно забывает подменить обратно.

Рон Уизли оказался уже за столом, поэтому, едва мы пересекли порог Большого Зала, Гермиона рванула к нему. Ссоры между ними разворачивались бурные. Из-за украденных домашних заданий, лени Рона, любви Гермионы к книгам, разных мнений и взглядов на жизнь. Все это делало их похожими на влюбленную парочку из мексиканского сериала. Только не хватает поцелуев примирения. Но в случае Гермионы сомнительно, чтобы она так уж сильно любила Рона. Хотя он не дурак. Колдует-то весьма неплохо. В шахматы кого угодно обставит, в покер играет превосходно.

— Привет, Рон, — поздоровалась я, переступая через лавку.

Интересно, а как сто лет назад через эти лавки леди в длинных платьях перешагивали? Или все-таки были стулья? В книге не написано. А жаль, ведь мне теперь любопытно. Окей, гугл, были ли в Хогвартсе стулья?

За обедом было людно. Часовой перерыв уже не давал возможности пообедать пораньше, поэтому собиралась почти вся школа, включая учителей. Дамблдор вышел в фиолетовом платье… А, это мантия так выглядит. Классический вариант, по всей видимости. Интересно, а расцветка как для детской пижамки — это норма? На бороде два колокольчика, на макушке колпак под цвет платья, пардон, мантии. Вообще, забавный старичок. Такой сказочный вид, что как-то аж странно. Может, так раньше и ходили? Или это он для детей старается?

Рядом с ним чопорная дама в чопорном платье в стиле конца девятнадцатого века. Минерва МакГонагалл. Она точно в платье, а не мантии. Даже брошь с крупным камнем светлый воротничок украшает. Поверх мантия, как у школьников, то есть черный просторный халат. Расстёгнутый. Она тоже такой супергерой от магии. Хотя Снейп выглядит эффектнее. Люблю Рикмана, но этот Снейп симпатичнее. Такой импозантный мужчина: нос с горбинкой, насупленные брови. Такому в самый раз играть трагического героя, который свою жену грохнул и теперь мучается. Эх, если бы не Поттер, я бы в Снейпа влюбилась.

Кстати о красавчиках. Где там у нас Малфой? Эмм… нет. Если этот высокомерный блондин — Драко, то он какой-то… вроде натурал, но словно воспитывался общиной геев-максималистов, тех, что все делают сказочным. Кожа белая, что аж светится, волосы светлые, назад зализаны, только что брови и ресницы темные. И с таким видом по сторонам смотрит… Бр-р-р… Был бы после Поттера, но нет. Из-за этого отвратительного выражения лица и прически поставлю его после Уизли.

— Чем занимаешься? — ткнул меня в бок Поттер.

— Составляю рейтинг самых шикарных мужиков Хогвартса, — ответила я, уже начиная мерзко хихикать.

Поттер подавился воздухом, Рон с Гермионой прекратили спорить, а Джинни оторвалась от экстренного повторения домашки по трансфигурации.

— Не переживай, Поттер, ты пока на первом месте, — тоном доброй тетушки сказала я ему.

— А кто на втором? — сдерживая смех, спросил Гарри.

— Пока Снейп, но я только начала.

Видимо, переборщила: судя по взглядам, меня признали невменяемой, как ту Луну, и вернулись к своим занятиям. Кроме Поттера. Он все еще смотрел на меня, медленно моргая.

— Снейп… На втором месте? Он же старый!

— Мне с ним не детей рожать. Я оцениваю отстраненно. Не мешай.

Поттер опять покашлял. Бедненький. Я же вредная. И ехидная. И инстинкт самосохранения у меня явно слабее желания поржать. И Поттер, как истинный джентльмен, не оставит в беде даму, которую хорошо знает. Вот незнакомую — это он может. А меня будет спасать. Как мило. Решено: женюсь. В смысле, замуж выхожу. Хотя нет, он герой, ему воевать, а я хочу обратно к Русу. Женихи, конечно, в хозяйстве нужны, но брат полезнее.

Зелья пролетели почти незаметно. Крутая штука. Я готовить всегда любила, а о химии знаю чуточку побольше, чем в школе преподавали, поэтому получалось хорошо. Я даже приготовила лучшее зелье в классе. Слагхорн смотрел на меня с недоумением. Читала как-то в фанфике, что у него дар определять удачливых людей. Если так, то у дедули перезагрузка системы. Я прям вижу «Error! Error! Error!» в его голове. Что, неужели меня пригласят в Клуб Слизней?

Но сбежала из кабинета я чуть пораньше. На меня косились с недоумением, но вопросов пока не задавали. Неужели резкая смена поведения укладывается в рамки понятия «Полоумная Лавгуд»? И что, никто не спросит, где ребенок достал наркоту? Настроение у меня стремительно повышалось, мир казался все прелестнее… истерика была не за горами.

Мрачный кабинет Защиты от Темных Искусств мне понравился. Атмосферно: так и хочется кого-нибудь проклясть. А Снейп и правда на летучую мышь похож — у него так эффектно мантия за спиной развевается. Может, он ее чем-нибудь заколдовал, чтобы она прям подлетала? Весь в черном, волосы черные, глаза черные. Суровый мужик. Меня начинало потряхивать от едва сдерживаемого смеха, но тут Снейп провел рукой по подбородку. Очень знакомо провел. А потом раздал задания и сел за стол, сложив пальцы домиком.

Все веселье как рукой сняло. Не может быть! Но этих движений точно не было у Снейпа из воспоминаний Луны. Но вот же, сидит Ужас Подземелий и качает головой, рассматривая кончики пальцев. Рус так всегда делает, когда обдумывает что-то важное. И по подбородку он проводит рукой постоянно. Старая привычка трогать шрам, который получил по пьяни в семнадцать лет.

— Мисс Лавгуд, занимайтесь делом, — оторвался от созерцания своих пальцев Снейп, и я испуганно уткнулась в книгу. Глава об особенностях применения щитов, что в каких случаях ставится. Очень интересно, наверное, но я ничего не понимаю. Может ли случится такое, что одновременно с суицидницей-Луной был такой же не желающий жить Снейп, устроивший двойное попадание? Каковы вообще шансы, что вторым может отказаться мой брат?

— Мисс Лавгуд! — строгий голос поднял меня с места. — В каких случаях используют щиты из группы Волкова?

— Эмм… Я не знаю, сэр.

— Отработка. Сразу после урока останьтесь, я выдам вам задание.

Ученики Рейвенкло и Хаффлпаффа покидали класс, а я в прострации медленно укладывала учебники в сумку. Услышала только, как профессор прошелся к двери и убедился, что все ушли, а потом закрыл дверь и устало выговорил на русском:

— Так и знал, что в итоге и ты тут окажешься.

Глава 3. Проблемы маленькие и побольше

После небольшой истерики в моем исполнении, после качественного заливания слезами мантии самого страшного преподавателя Хогвартса, после совместного сетования на судьбу… мы наконец-то сели и начали разговаривать. И я рассказала про ритуал Луны.

— Принесешь завтра книгу, по которой она все это провернула, — нахмурился Рус. — Но шансов, на самом деле, нет. Такие ритуалы в обратную сторону не развернешь.

— А ты вообще как попал? Снейп тоже… ну, ритуал?

— Нет, — качнул головой Рус. — Но жизнь ему была не мила, все вокруг бесит, особенно люди, особенно студенты. А в ритуалах такого уровня не могут не учитываться сильные эмоциональные связи. Он особо жить не хотел, а ты меня за собой потянула. Как-то так, наверное.

— У меня Луна первые минут пятнадцать в голове существовала в виде шизофрении, а теперь молчит, засранка. А у тебя как?

— Разговаривает. У Северуса Снейпа очень развито чувство ответственности. Вчера полночи материл меня на каком-то лондонском диалекте. Кокни, наверное. Но палочкой пользоваться научил. Сегодня будет мучить защитой разума, так что мировой мужик.

— Точно! Рус, тут же война, а ты шпион, — ахнула я.

— А, брось. Какая война, такие и шпионы, — махнул рукой он.

— В смысле? Ты — не шпион?

— Агент под прикрытием черт знает скольких служб. Вот только некоторые из них перестраховались и теперь я в особенно большой… ну, ты поняла.

— Нет. Я ничего не поняла, — желая все же разобраться, я даже чуть наклонилась вперед.

— Метка. Та самая, большая уродливая татушка в очень неудобном месте. Ее нет, — сказал Рус и сделал драматическую паузу, прежде чем продолжить: — Потому что идиот Темный Лорд привязал ее к душе. А как раз душа сейчас и поменялась.

— Ты — Снейп без метки? — уточнила я скептически.

— Ага. Кошмар. В общем, как учебный год заканчивается, ухожу в глубокое подполье.

Говорил он бодро, но будто я не знаю своего брата — переживает.

— А он тебя не найдет?

— Два дебила — это сила.

Я едва сдержала непроизвольное желание его ударить:

— Рус, давай нормальн! Я и так от твоих шуточек устаю, а тут еще и ситуация не самая подходящая.

— Что Темный Лорд, — начал Рус, закатив глаза, — что забавный старичок Дамблдор, учили своего шпиона практически всему, что знают сами. Книжки давали, учителей вызывали. А Снейп, не будь дурак, все эти знания впитывал как губка. И если в дуэлях я вряд ли буду так же силен, как и он, — тут на одной памяти тела не выедешь — то в защите разума и сокрытии своего бренного тела я буду весьма неплох. К тому же, этот Лорд, вообще-то, учился у Дамблдора и учителя превзошел только в сфере кровавых ритуалов.

Я опять потрясла головой. Ненавижу Руса за эту его привычку: ему все понятно и по какой-то непонятной для меня причине он вечно считает, что и другим все понятно.

— Так не пойдет. Давай по порядку. Снейп шпионит для Дамблдора и Волдеморта? — уточнила я.

Рус тяжело вздохнул, явно про себя сетуя на такую недогадливую сестру, но все же принялся объяснять:

— Хорошо. Давай сначала: Снейп является носителем крови Принцев. У них это означает, что он имеет все особенности магического рода. Но вот доступ к поместью с алтарем у него откроется, только если он женится на ведьме — то есть докажет, что будет продолжать именно магический род. Но Снейп под венец не спешит, что вполне нормально в среде магов. Принцы были чуваками крайне умными, дар семьи как-то связан с быстрым изучением нового и хорошей памятью. Так что никакого родового таланта зельевара, ментального мага и так далее. Просто он очень быстро учится чему угодно. Когда поступил в Хогвартс, был той еще язвой. Циник, блин, каких поискать. На пятом курсе увлекся идеями этого Темного лорда. А они, вообще-то, шикарны были в то время.

— Мир, дружба, жвачка? — хмыкнула я.

Рус снова посмотрел на меня как на идиотку.

— Нет, — недовольно сказал он. — Темный Лорд обещал знания, образование, новые горизонты. Говорил о Пожирателях Смерти как о братстве. Вступаешь — действительно получаешь знания и реальный боевой опыт. Нагнетание политической ситуации — это уже занятие не для всех подряд. В общем, Снейпу предложили отучиться в гильдии зельеваров. Он, разумеется, согласился. Оплачивал все Малфой, кстати. Ну а пока он учился, идейный лидер начал немного сходить с ума, Снейп метался между девушкой, которую любил, собственными желаниями и собственным же кодексом чести. В итоге получилось примерно то же, что и в книгах: подслушал предсказание и не знал, что делать. Вот только не сам рассказал, а из него Волдеморт все вытянул, потому что не заметить муки одного влюбленного идиота мог только слепой. Что самое забавное: тогда же Темный Лорд предложил ему учиться защите разума. Вскоре Поттеров убили, у Снейпа образовался стресс и муки совести, он метнулся к Дамблдору, и вот директор его защите разума и доучил.

— Я так поняла, что во всех ужасах войны он не участвовал?

— Почему же? В парочке сражений засветился, но Темный Лорд призывал всех членов «ордена» только для крупных заварушек вроде взлома чего-то объемного. Большинство же Пожирателей были магами в поисках знаний. Ничего по-настоящему крупного на Снейпа у Министерства не нашлось, знали только, что он состоял в рядах Пожирателей. Но у Снейпа муки совести и чисто юношеская боязнь Азкабана. Этот педофил-переросток, директор местный, навешал ему лапши на уши — и они заключили договор. Такой зубодробильный, что Снейп в нем только спустя пару лет разобрался. В общем, он не имеет права нападать на директора и его союзников, не может покидать Великобританию и должен помочь в воспитании Гарри Поттера.

— И все?

— Это много, на самом деле. Уехать из страны я не могу. Но пара мест, где можно спрятаться, на примете есть. А взгляды на воспитание Поттера у Снейпа и Дамблдора разные, так что этот пункт и вовсе провальный получился.

— А как расторгнуть договор? Убить Дамблдора?

— Нет. Уважительной причиной для закрытия договора является моя смерть, смерть Поттера или Темного Лорда, — тяжело вздохнул Рус.

— И что? Грохнешь Лорда?

— Вообще-то, Снейп тоже додумался до крестражей, так что ядом в бокал Волдеморта не убьешь.

Я задумалась на пару минут, а потом осторожно уточнила:

— Но мы же знаем, где крестражи, не так ли? Что нам мешает их уничтожить?

Рус насупился, но потом покачал головой:

— Давай так: пока ничего не планируем, живем как и должны жить наши тела. Я к концу недели выберу нам наиболее правильную линию дальнейшего поведения. В субботу на отработки оставлю.

— В субботу нельзя. Меня Поттер на Косую Аллею выгуливает.

— То есть этого паршивца половина Британии убить хочет, а он по магазинам шляется? — хохотнул Рус. — Ладно, валите с Поттером, там будет безопасно как минимум до ноября.

— Почему до ноября? — любопытства ради уточнила я.

— Потому что у темных учения. Их Лорд тренирует. Или ты думаешь, они сами по себе были хорошими дуэлянтами?

— Поняла.

В кабинете повисла недолгая, какая-то напряженная тишина. Рус, знакомо усмехнувшись незнакомым лицом, ворчливо сказал:

— Вечно я тебе всюду «плюс один». Все парней по двойному приглашению таскают, а ты брата. И сюда… Звали тебя одну, а попал и я.

Я тоже хихикнула, соглашаясь с ним. Когда давали приглашение на двоих, ожидая увидеть моего парня, мне вечно не везло: расставалась с парнем аккурат после получения приглашения. И почему бы тогда не взять любимого брата вкусно поесть за чужой счет? Вот и таскался Рус со мной на все свадьбы и юбилеи.

— Если спросят, ты разбирала бумаги, — снова вздохнул он.

— Что, уже выгоняешь?

— Да, Нина. Ты на ужин, я туда же. И у меня еще много дел. Там моя шизофрения ядом плюется, так что давай. До воскресенья я придумаю, как нам встречаться.

— Назначишь отработки — очень сильно обижусь.

Но меня уже буквально силком выставили из кабинета и закрыли дверь. Мужчины! Нет чтобы поболтать, нормально утешить, рассказать все… Бесчувственный чурбан. Хотя теперь можно не беспокоиться: Рус что-нибудь придумает. Он невыносим, у него извращенное чувство юмора, он не любит объяснять и разжевывать, но я уверена, что с ним у меня точно все будет хорошо. И в чем-то он прав. То, что Луна и Снейп знакомы не только как учитель и ученик, будет слишком странно для Хогвартса. Вот он все придумает за эти пару дней, и тогда уже станет легче.

С этими мыслями я вновь блуждала в поисках Большого зала. Кажется, у памяти Луны еще и топографический кретинизм. В итоге пришлось вернуться к кабинету защиты, оттуда спуститься в подземелья и уже потом двинуться в Большой зал. На ужин я опоздала. Когда я упала на лавку возле Поттера с золотой посуды пропал десерт.

— Не-е-ет. Я же не поела, — взвыла я и тут же, осененная идеей, повернулась к Гарри. — Поттер, отведи меня на кухню!

Он поднял насмешливый взгляд от книги, дожевывая какую-то булку.

— А может, я не знаю, где кухня?

— Ой, все! Где кухня он не знает, ага. Ты это своему декану рассказывай, — отмахнулась я. — Накорми девушку. У меня сегодня был тяжелый день, меня Снейп оставил бумажки разбирать.

— Да ладно? Он сегодня был просто душка, как ты смогла на отработки нарваться?

— Не знаю… не любит блондинок?

Поттер, улыбаясь, покачал головой, потом встал со скамейки и забрал мою сумку с учебниками.

— А ты свою куда дел? — недоумевающе оглядела его я.

Форму снял, теперь ходит в джинсах и в тонком трикотажном джемпере. Есть там кубики? Блин,джемпер свободный — незаметно.

— Так последний урок уже час как закончился, я успел оставить учебники в комнате. Все, что мне нужно, у меня с собой.

И он продемонстрировал карандаш и пухлый блокнот маленького формата. Я кивнула, соглашаясь с полезностью магловских писчих принадлежностей, поэтому до картины с натюрмортом мы вели беседу о карандашах и тетрадях. У Луны карандаши были, она много рисовала. Но вот для быстрого конспектирования она их не использовала. А писала она, в основном, самопишущими перьями. Дорогое удовольствие, но мистер Лавгуд присылал по одному перу каждую неделю. Видимо, считал, что дочка много конспектирует. Эх, вечно эти родители кучу всего не знают…

На кухне нас обоих накормили, а меня еще и познакомили со свободным эльфом Добби.

— А где Винки? — вылетело у меня. Но Луна, вроде бы, тоже помнит эту домовичку.

— Ты не помнишь? — нахмурился Поттер. — Я же ее принял на работу.

Я обалдело хлопала ресницами. Гарри Поттер… с собственным домовиком. Отмотайте назад, я не понимаю, что происходит. Что-то происходящее все больше напоминает фанфик, чем произведение Роулинг.

— Она так переживала, что осталась без хозяина, а дом Блэков вполне способен приютить еще одного эльфа, так что она пока там, с Кикимером воюет.

Действительно. У Поттера же теперь два домовика. Чудесно. И пока я хлопала глазами, сам Гарри с аппетитом поглощал пирожки. Мне домовики, кроме желанной кружки бульона и овощного рагу, предложили еще кусочек чизкейка. На столе преподавателей немного другое меню, им и к чаю что-нибудь вкусненькое приносят, а не пирог из ревеня.

— А что ты в Лондоне хочешь? — спросил Поттер.

— Снять немного денег, прикупить всякие девчачьи штучки, — задумчиво ответила я. — В Хогсмиде-то выбор чуть меньше, мне девочки рассказывали.

— Возможно, — качнул головой Поттер.

— А тебе зачем?

— В книжный, для метлы кое-что прикупить, и так, по мелочам, — уклончиво ответил Поттер.

Темнит он что-то, но мне ли с него требовать? Поэтому я доела свой восхитительный чизкейк, и Поттер проводил меня до входа в башню.

— Знаешь, всегда было интересно, — задумчиво произнес он, разглядывая ворона. — А если отгадает кто-то не из Райвенкло, то дверь все равно откроется?

— Конечно, — подсказала мне память Луны. — Для прохода в гостиную Хаффлпаффа также достаточно лишь попросить кого-то из барсуков научить отстукивать ритм. Он не меняется.

— Ну, про барсуков я и так знал, а вот про воронов спасибо. Буду знать.

— Что, придешь положением пользоваться? — напоследок хмыкнула я.

Поттер отсалютовал блокнотом и скрылся за поворотом. Такой классный, аж странно. Пока пробиралась через общую гостиную, задумалась о том, что моему телу пятнадцать. Вспомнились мои влажные сны с Арагорном в главной роли, и я поняла, что попала я почти так же круто, как Рус. Подростковая влюбчивость объясняется гормонами. И я не думаю, что маглы и маги настолько разные, чтобы Луну эти проблемы минули.

Но в комнате мне пришлось отбросить эти мысли. Нужно разобраться с кучей вещей. Я обычно вела ежедневник, куда и наваливала всю гору своих дел и планов, обильно украшала наклейками и рисунками. Рус даже говорил, что у меня ежедневник так же далек от порядка, как я сама. Тетрадь, подходящая для ежедневника, у Луны была. По внешнему виду — последние запасы итальянских блокнотов, родоначальников Молескина. Кожаная обложка, нелинованные страницы, закладка, аккуратный кармашек. Проблема поиска ежедневника решена.

Подходящую шкатулку я тоже быстро нашла. Даже не одну. В огромном чемодане (чары расширения пространства) умещалось много всего, а Луна разбором чемодана себя не утруждала. Зато я с этого и начала. Книги — отдельно, картины — отдельно; здесь же вещи: горы украшений сомнительного происхождения, коллекция кед всех цветов и форм, даже метла есть. Что странно, ведь летать Луна не любила. В ходе разбора чемодана я нашла все, что нужно.

Принцип Дедье — это одна из стандартных схем рисования рун. В учебнике схемы изображали условно, чтобы книга не превращалась в сложный артефакт. Практически все классические руны — школьный уровень, так сказать, — базировались на четырех способах записи рунных схем. Принцип Дедье был самым продвинутым, им пользовались для создания сложных вещей. У Дедье схема представляла из себя окружность из цепочки повторяющихся рун, которую потом наполняли символы, в том числе добавлялись символы уже из кабалистики. Нумерологию я взяла, а кабалистика проходилась именно там.

Разобравшись с базовыми понятиями, я взялась за зелья. Нужный мне раствор номер пять можно сварить самостоятельно, он совсем простой, или купить. У меня не было ингредиентов, да и место для варки еще поискать нужно, поэтому я решила заказать готовый состав. Кто сказал, что круглосуточную доставку придумали маглы? Нагло врут! Нет никого опаснее мага, который в ходе эксперимента обнаружил недостаток зелья. Поэтому заказы из аптеки и лавки артефактора отправляли круглосуточно.

Ну а потом я села разбирать рунную схему. Должна же я знать, что там такое мне Поттер предложил. К моменту, когда закончила, убедилась, что вариант Поттера просто невероятен. Кто же до такого додумался? Это же просто гениально!

Рунных кругов нужно наносить аж тринадцать штук, плюс пять цепочек рун. Такую шкатулку, судя по всему, нельзя поднять с того места, куда я ее поставлю. Нельзя открыть замочек кому-либо, кроме меня, нельзя поднять крышку. А плюс ко всему этому, она отвлекала внимание, казалась незначительной, скрывала спрятанное в ней. Где Поттер достал эти схемы? Да это не шкатулка, а сейф! Уязвимый, конечно, но школьницы такой за пару минут не вскроют. Особенно если учесть, что защита стоит и на содержимом шкатулки: оно не будет отлипать от дна и стенок. Обойти можно… но если выбрать особое дерево, пропитывать его в некоторых зельях… даже небольших знаний Луны хватало, чтобы понять крутость этой штуки.

Шкатулку с замочком я выбрала из светлого дерева. Она довольно большая — войдут не только деньги. Руны вырезать не обязательно, готовая рунная схема немного нагревается и будет выглядеть как выжженная на дереве. Только писать нужно быстро. Самое неприятное было прокалывание пальца. Я это жутко не люблю, но было любопытно и уж очень хотелось попробовать настоящую магию. Крутую и нужную, а не бодроперцовое зелье.

Пальцы пришлось резать серебряным ножичком из набора зельевара аж семь раз. Но вскоре шкатулка заняла свое место на моей тумбочке, и я туда отправила свои последние сбережения. Один галлеон. Хорошо хоть на состав хватило.

Ключик от ячейки в банке Луна носила на шее, он достался ей от матери. Аврора Лавгуд до замужества носила фамилию Клиффорд: старинная семья, которая вела затворнический образ жизни, в войны и дрязги по возможности не вмешиваясь. Хотя вот во время всех этих заварушек с Пожирателями Клиффорды массово поумирали. Дед был последним, поэтому он оставил Луне все свое имущество. Но Лавгуды не стали переезжать — им нравился их дом.

Детский сейф действительно существовал. Вот только никто им не распоряжался, считалось, что дети и сами прекрасно справляются. В моем на начало каждого года лежало около тысячи золотых. На счет папы так же поступали деньги для воспитания такой замечательной меня. Когда мне исполнится семнадцать, получу доступ и к основному сейфу. До Малфоев мне, конечно, не дотянуться, но на жизнь хватит более чем. В том числе на шикарные платья и дорогие книжки. Интересно, сколько за четыре года у Луны разграбили?..

Нужно еще уроки сделать, а это сложно с моим-то увлечением всем подряд. Трансфигурацию сделала только в двенадцатом часу — зачиталась учебником для первого курса. С Рунами обошлось чуточку проще, нужно было расшифровать довольно простую рунную схему как раз по принципу Дедье. Уход за магическими существами вел Хагрид, он не давал нормальную домашку, поэтому я наконец-то смогла пойти спать. Кошмар, как у них на развлечения времени хватает? А как Поттер умудрялся себе приключения находить и при этом экзамены сдавать? Здесь должна быть какая-то тайна…

Весь следующий день прошел как-то заполошно. Пятница, все расслабились и уже мечтают о походе в Хогсмит, студенты шумят, учителя лениво их успокаивают…

Равенкло чаще учились совместно с Хаффлпафф. Травология была с гриффиндорцами, Чары, они будут в понедельник и среду, проходили совместно со Слизерином. История магии, Руны и Нумерология собирали все факультеты вместе. История шла в подобии поточной аудитории, а Руны и Нумерологию посещало мало народу.

На уроках Ухода за магическими существами мы должны были хором восхищаться всякими чудиками. Ничего не имею против Хагрида как персонажа и человека… но это что, урок такой?

Трансфигурация выжала меня до нитки: какие-то схемы, условия, особенности, а вот Руны мне понравились. Было похоже на разгадывание шифров и их же составление. Всегда такое любила.

К вечеру я была как выжатый лимон, но набрала стопку книг по Трансфигурации и села за дальний стол, иначе я на следующей неделе с ума сойду. К тому же, мне было действительно интересно.

Я так увлеклась, что не заметила проникновения Поттера в гостиную. Его приветствовали радостными возгласами и поздравлениями: он отгадал загадку. На самом деле, фигня полная. Там такие философские вопросы в духе «что появилось раньше — курица или яйцо», «можно ли насилием остановить насилие» и «как скоро черепаха догонит кролика». В общем, бред. Нужно просто нести относительно связную чушь.

В гостиной были особенные столы. Круглые, на разное количество учеников. Они глушили посторонние звуки, при этом, если обращаются к тебе, всегда услышишь. У воронов, впрочем, и так было достаточно спокойно: многие читали, девочки вязали и вышивали. Иногда играли в карты или шахматы, но тоже не очень эмоционально. Поттер разговаривал со старшекурсниками. Говард Джонсон и Альберт Скарм что-то обсуждали, иногда посмеиваясь. Гарри все же был здесь не впервые, к такому гостю все давно привыкли. Но внезапно тихий вечер был нарушен. Говард радостно заорал:

— Эй, Джим, неси фотоаппарат и рунический словарь!

И три парня ловко перевернули стол. Тут же собралась небольшая толпа из самых любопытных и образованных.

— Говард, ну что там у вас? — рыжеволосая староста, Мардж Смит, устало окликнула парней.

— Гарри хочет себе такой стол в львиную гостиную. Разбираем рунные символы.

Часть любопытных разошлась, зато большинство старшеклассников собрались вокруг стола со словарями и учебниками. Бедные столы Ровены. Они ведь их все перевернут и сверят. Хотя я бы тоже попыталась разобраться в рунах основательницы, но моего уровня знаний пока не хватает.

Вообще расписание в Хогвартсе было диким лично для меня. До обеда проходит три урока, после — до пяти. Обед здесь, разумеется, называется ланч и начинается в 12. А вот завтракать можно аж до 10 утра. Например, в четверг и пятницу у моего курса стоят сдвоенные уроки на улице, поэтому третьего урока нет. А еще расписание изменится примерно в конце сентября. Это связано с крайне забавной традицией: до конца сентября ученики третьего и шестого курса могут поменять выбранные предметы.

А после обязательных предметов и факультативов были еще кружки. Вот уж о чем Роулинг не писала. Был кружок музыки и театра, кружок домоводства, языкознание, кружок любителей литературы и все в таком духе. Луна никуда не ходила, но записаться можно в любое время. Обязательные предметы давали базовые навыки, а вот кружки, скорее, более нацелены на хобби и реальную жизнь.

Я с любопытством посматривала на кружок домоводства. Выучить бытовые чары и попрактиковаться в приготовлении вкусняшек хотелось. В кружке языкознания в этом году учили испанский. Любители литературы читали и обсуждали художественную литературу — как магическую, так и магловскую. Меня еще привлекал кружок разрушителей проклятий. Там учили определять заклинание и снимать его. Если постучать палочкой по названию кружка, то можно увидеть список участвующих, председателя и преподавателя. К моему удивлению, сегодняшним председателем кружка разрушителей проклятий был Поттер. И как только успевает, после квиддича-то? А преподавал там незнакомый мужчина лет пятидесяти: он из приходящих учителей, бывает только по вторникам и четвергам. Нужно будет к Поттеру все же напроситься, у них всего два свободных места.

С мыслями о том, что магическая школа — это круто, я все-таки уснула.

Глава 4. Магия и Лондон

Я не выспалась. Поттер предупредил, что лучше выйти пораньше, до начала толкотни, а то нам еще от авроров прятаться. Нашла в гардеробе Луны вполне себе мамские джинсы, футболку со звездочками и просторную толстовку. Вот же везет кому-то быть тощими. На Луне даже объемная одежда смотрелась мило. Нужно ей еще платьице прикупить. В 96 еще носили платья-комбинации? Или это перебор для пятнадцати лет?

Перед завтраком забежала к Русу. Он по-прежнему жил в подземельях, недалеко от входа в гостиную Слизерина, поэтому я тихонько поскреблась к нему в дверь.

— Ты спятила? — злобно зашипел он вместо приветствия.

Забрал из рук книгу и хлопнул дверью прямо перед носом. Всегда был хамом. Вот сейчас ка-а-ак отоварюсь у близнецов… С мыслями о мести я и дошла до Большого зала. С собой у меня была только небольшая сумочка. Самая маленькая из тех, что нашлись у Луны. С толстовкой смотрелось странно, но будем считать, что в 90х поймут. Поттер уже предсказуемо завтракал под недовольное ворчание Гермионы: «Опасно, как ты можешь так рисковать?» и так далее. Быть совестью Поттера у нее явно не получалось. Он кивал, но оставался при своем мнении.

— Брось, Миона, раз ему надо — пусть идет, — махнул рукой Рон. — О, доброе утро, Луна.

— Доброе утро, — ответила я, перелезая через ненавистную скамейку.

Поттер все так же аппетитно жевал овсянку и высокий бутерброд. Еще и Рону мешал поесть чего-то вредного.

— Ты же сам говорил, что утром можно!

— Но ты так не съешь ничего полезного. Хоть лист салата возьми.

Ну конечно, они же спортсмены. Логично, что такие плечи просто по наследству не передаются. Да и Рон был хоть и не слишком мускулистым, но точно сильным: видела, как он вчера столы двигал. Парты в классах были старинными, со всякими декоративными штукенциями, тяжелыми. А Рон в библиотеке их двигал как пушинки.

Гермиона любезно соорудила подобие салата на куске хлеба и для Рона. Как мило. Она вообще с ними на няньку похожа. Я тоже решила попробовать овсянку. На завтрак подавали еще чай. В остальное время чай можно пить только в комнатах, у многих стояли чайные сервизы и шоколад. У Луны все это добро лежало в сундуке. Точно, нужно турку купить и кофе. Буду себя вечером баловать.

— Закончила? — поднялся с места Поттер.

— А мы вдвоем идем?

— Да, у нас сегодня персональный портал. Остальные позже пойдут, не захотели так рано вставать.

— А вы не идете? — уже вставая, спросила я у Грейнджер и Уизли.

— Я в таком не участвую, — грустно улыбнулась Миона.

— Она меня будет по Трансфигурации натаскивать, — не менее грустно вздохнул Рон, — мы в обед вас в Хогсмите встретим.

У ворот учеников проверял Филч. Выход из школы строго по списку и под недовольным взглядом завхоза. Дорога была пуста: в такую рань мало кто горел желанием идти гулять в Хогсмит, поэтому я расспрашивала Гарри о кружке разрушителей проклятий.

— Мы же там давно, — пожал плечами Поттер. — В прошлом году его закрывали, Амбридж не подписала разрешение на возобновление кружка. Жаба.

Я хихикнула. Ну хотя бы ненависть Поттера к Амбридж была вполне в духе канона.

— А я могу вступить?

— Приходи. Два места еще есть. Не прошлогодний ОД, конечно, но весело.

— А ОД не хочешь возродить? — Луна задавала этот вопрос в поезде, но Поттер толком не ответил.

— Не знаю. Времени немного, особенно у Мионы. К тому же, кто будет за нами присматривать? Могу поспорить, назначат Снейпа.

Точно, Снейп и кружок защиты. Это идея — так я смогу с ним разговаривать.

— А давай я с ним поговорю?

— Зачем?

— Ну он возьмет кружок, но появляться почти не будет. Присутствие учителя же не важно?

— Не важно. Но Снейп не откажет себе в удовольствии испортить и это.

— Да брось. Он тоже человек, хочет отдохнуть. А за кружки надбавку платят. Просто если к нему ты сунешься, то точно на каждое занятие будет ходить, а если я — шансы откосить есть. Для основания ведь нужно три человека?

— Да.

— Ну, значит, его организую я, Джинни и Невилл.

Поттер задумался, смешно нахмурил лоб, но в итоге решился:

— Ну давай попробуем. Было интересно вам заклинания подбирать. Да и время в этом году будет проще выбрать.

Я кивнула. Руса я уговорю. Я как раз вчера читала, что председатель кружка должен обсуждать с преподавателем тему каждого занятия. Особенно если ученики организуют что-то вроде кружка для подтягивания знаний до нужного уровня. А ОД в прошлом был чем-то похожим. Там ведь не только Гарри защищаться учил, там и Гермиона кое-что из трансфигурации объясняла, если это что-то можно в бою применять.

— Круто! — на лице сама собой появилась широкая улыбка. — А настаивать на двух занятиях в неделю?

— Ага. Если он согласится отсутствовать на тренировках, то одно занятие можно в воскресенье проводить. Только не в Выручай-комнате, ладно?

— Что-нибудь придумаем, — продолжала улыбаться своим мыслям я.

Идея хороша, но теперь нужно убедить в ее гениальности Руса… Согласится, куда он денется.

И вот уже показалась деревенька. Она была очень атмосферной, с милыми палисадниками, цветами на окнах, яркой черепицей. Такое современное средневековье. Даже несколько сказочное средневековье. Народу на улице было немного, но Поттер затащил меня в какой-то узкий проулок, довольно темный для такого сказочного городка.

— Все, теперь ты просто обязан на мне жениться, — мы стояли так близко, что это уже можно было рассматривать как вторжение в личное пространство.

— Если понадобится, то я еще и целоваться полезу, — хладнокровно заметил Поттер. — Там Тонкс разгуливает, а от нее можно отвязаться только смутив.

Я повернула голову в сторону. По улице прохаживались маги в мантиях, многие в корзинках несли какие-то припасы — местные авоськи выглядят именно так.

— Где Тонкс? — непонимающе спросила я.

— Тот парень, что около забора стоит.

— Она и в мужиков может превращаться? — удивилась я. — Думала, хотя бы полом ограничено.

— Ограничено. Но ты же не полезешь проверять ей в штаны. Сделала внешность парня, но кое-чего у него не хватает.

Я хмыкнула. Про возможности изменять внешность читала совсем недавно и как раз говорилось, что нет магического способа действительно сменить пол. Вплоть до того, что, выпив оборотное зелье человека противоположного пола, ты становишься временно асексуален в физическом плане, про возможность с зачатием и говорить не стоит — фертильность будет на нуле.

— Как ты вообще ее вычислил? — спросила я, рассматривая того парня.

На Тонкс не похожа от слова совсем.

— У меня свои способы отбиваться от преследования.

— Может, уже аппарируем?

— Нельзя. Нас по следу вычислят, он с минуту висеть будет.

Я разочарованно засопела. Стоять в узком и холодном проулке было скучно. А еще в голову лезли провокационные мысли поднять поттеровский джемпер и проверить наличие кубиков пресса. Но он меня точно не поймет, тут даже на Полоумную Луну будет проблематично списать. Так, Нина, не думай о прессе, не думай о прессе, не думай…

— Не уходит, — недовольно выдохнул Поттер.

— А мантия-невидимка?

— Ты, конечно, маленькая, но не настолько. Не поместимся.

Я опять разочарованно вздохнула.

— Давай тогда уже пойдем ее смутим, а то она здесь весь день проторчать может.

— О, так ты уже готова пожертвовать девичьей честью? — притворно удивился Гарри.

— Ненавижу ждать.

— Сейчас она пойдет меня искать. Минуты две постой, ладно?

Не прошло и минуты, как парень у забора действительно встал и направился куда-то в сторону. Гарри взял меня за руку и практически потащил за собой. Мы быстро пересекли улицу, перемахнули через низенький заборчик, обошли дом и вышли на уже не столь симпатичные улицы. Но Поттер провел меня еще немного, завел за какой-то дом и протянул кусок деревяшки.

— Готова? Портус!

Отвратительно. Просто кошмар. И как только маги такими постоянно пользуются? Поттер, заметив мое недовольное лицо, хмыкнул:

— Ну прости, не министерские порталы. Такие есть, и на том спасибо.

— Может, неизвестному дельцу стоит потренироваться? — предположила я.

— Там ингредиенты нужны… их Министерство под контролем держит. А в Лютном что-нибудь хорошего качества найти сложно. Тебе в банк? Мне тоже.

Мы оказались в небольшом тупике прямо около выхода из Дырявого котла. Я по дороге до банка отмечала магазинчики, в которые непременно нужно зайти. А вот Поттер шагал быстро и часто оглядывался по сторонам. Видимо, боялся и здесь встретить охрану.

— Я из банка через другой проход выйду, — объяснял он мне по дороге. — За три часа нагуляешься?

— Думаю, да. А сколько я тебе за портал должна?

— Нисколько, — отмахнулся Гарри, — Я тебя встречу у самого входа в Лютный. Знаешь же этот маленький закуток?

— Между банком и проходом? — подсказала память Луны.

— Именно. Засеки время, ровно три часа.

— Поняла, мистер Поттер, — усмехнулась я. — Ты такой сосредоточенный, будто на задании.

— Да бесит меня этот контроль со всех сторон!

Он даже дверь галантно распахнул. Приятно иметь дело с воспитанными людьми. Но внутри он о чем-то заговорил с гоблином, а я вынужденно направилась к стойке.

— Луна Лавгуд, — чуть кивнула я гоблину, — хочу взять золото из сейфа Клиффорд.

— Конечно, мисс Лавгуд, — ответил мне кивком-поклоном гоблин. — Желаете сами забрать деньги?

— А давайте, — согласилась я.

Гоблин посмотрел на меня с непониманием. Действительно, обычно Лавгуды забирают золото из рук гоблинов, для этого даже есть отдельные комнатки. Но ведь интересно покататься на тележках? И хотя американские горки я никогда не любила, отказать себе в развлечении не смогла. Хотя отсутствие ремней безопасности меня смутило. И пропасть внизу большая такая… Страшная. Но в целом скорость была не сильно-то высокой. И падений в бездну, которых я так не люблю, тоже не было. Зато экскурсия по пещерам: сталагмиты, сталактиты, подземные озера.

— А мы вообще еще под Лондоном? — окликнула я гоблина.

— Уже нет, мисс, — доброжелательно ответил гоблин.

В моей ячейке высились горы галеонов. Я набирала не мелочась. Собрала почти половину содержимого сейфа. Все равно в следующем году докинут до 1000.

— Я бы хотела часть разменять на магловскую валюту, — попросила я гоблина.

— А зачем ехать-то сюда было? — ворчливо интересовался гоблин. — Знаете же, услуга доставки совсем копейки стоит.

— Папе плохо становится на тележках, — хихикнула я, — а я всегда покататься хотела.

Гоблин посмотрел на меня уже с большим интересом. Видимо, он никогда не рассматривал это с такой стороны.

— Может, мне побыстрее поехать? — предложил он.

— Побыстрее не нужно, но если у вас тут есть подземные реки, лавовые озера и залежи горного хрусталя, то я бы посмотрела.

Гоблин засмеялся, и обратно мы действительно поехали другой дорогой. Залежей хрусталя по дороге не было, а вот река с водопадом имелась. Миленько так.

— Кстати, мне тут намекнули, — я уже перебралась поближе к гоблину, — что у вас можно купить ну очень крепкий алкоголь.

Гоблин опять заржал. Ну прости, мелкий, мне нужна взятка, а Рус любит алкоголь.

— Я, конечно, продам, только вас с ним в школу не пропустят.

— То есть вы до сих пор не нашли способ нелегальной поставки алкоголя в школу? — притворно удивилась я.

Гоблин засмеялся, но все же кивнул:

— Ладно, налью вам в бутылку магловской газировки.

— Вы чудо, — честно призналась я.

От алкоголя в бутылке кока-колы у меня особенная ностальгия. Восьмой класс, туалет для девочек, по кругу ходит коньяк в бутылке кока-колы и одинокий Сникерс. Хорошая дискотека была. Веселая.

От разговорчивого гоблина я и узнала, что выйти из банка можно еще в Лютном и Годриковой Впадине.

— А почему в Хогсмите выхода нет? — не поняла я.

— Потому что администрация школы не может заставить нас не выпускать учеников через задние двери.

Действительно. Если есть проходы, то гоблины за деньги их откроют. Получив свою наличку, я упала в пучину порока. То есть транжирства. Веселее было бы с подружкой, но где такую взять? Джинни немного другого поля ягода, она загул по магазинам не поймет. Так что развлекалась я в одиночку.

В магловскую часть выходила с опаской. Оставалось чуть больше часа до назначенного Поттером времени, и я очень боялась заблудиться. В Лондоне я никогда не была, даже не интересовалась этим городом. Но прямо напротив Дырявого котла был торговый центр. Конечно, в это время положено искать шмотки в маленьких бутиках и на блошином рынке, но и торговый центр — хорошо.

К Поттеру я бежала с ворохом пакетов. Буквально влетела в парня, могла бы и сбить.

— Мерлин! Луна, ты где была? И почему с пакетами? Их же могут по почте отправить. Это что, сова?

— Это Клайд, — продемонстрировала я клетку с черным филином крайне бандитской наружности. — А пакеты со мной, потому что магловские магазины не делают доставку в Хогвартс.

— Ты невероятна, — принялся хихикать Поттер. — Как ты все это Филчу объяснишь?

— Его дело пропускать меня внутрь, а не покупки критиковать. Давай быстрее, я такая голодная!

Гарри достал второй портал — и через несколько кошмарных мгновений мы очутились в самом центре Хогсмита. На нас уже бежала Тонкс с малиновыми волосами в костюме того самого парня у забора.

— Поттер! Ты где опять уходил? Сколько раз можно повторять — тебе нельзя без охраны!

— Нимфадора, не мельтеши.

— Я сотню раз говорила: не называй меня Нимфадора!!!

Практически игнорируя лекцию Тонкс на тему безопасности, Гарри забрал у меня клетку с совой и махнул в сторону кафе. Выглядели мы, наверное, особенно комично. Поттер с совой, я с десятком пакетов и злобно шипящая Тонкс в мужском костюме.

«Три метлы» встретил нас полным залом, сногсшибательными ароматами еды и радостным лицом Рона.

— Наконец-то, — почти кричал он, — меня Миона чуть с ума за это время не свела.

— Сова? — нахмурилась Грейнджер.

— Все претензии к ней, — кивнул на меня Гарри, устраивая сову на последнем свободном стуле.

— Что у вас на второе? — улыбнулась я мадам Розмерте.

Здесь было классно: атмосферное кафе в самый разгар выходного дня. Все столики заняты, кто-то толкается у стойки бара, играет какая-то фоновая музыка, все такие радостные. И кормят вкусно. Утка в сладком соусе с овощами была просто восхитительная.

— А почему с пакетами, Луна? — рассматривала мои покупки Миона.

— Ходила в магловский Лондон, решила немного вещей прикупить.

— Они еще и в магловский Лондон ходили, — всплеснула руками Тонкс.

Гарри мне подмигнул, намекая не сдавать, что были не вместе. Ну конечно, Поттер со мной покупал кружевные труселя. Он именно для этого в Лондон из-под охраны сорвался. Хотя звучит правдоподобно. Главное, чтобы Гермиона, с интересом рассматривая надписи на пакетах, не спросила у Гарри его мнение о моем новом нижнем белье. А то меня точно запишут в девушки Поттера, все и так уже с недоумением посматривают в нашу сторону: что эта сумасшедшая делает рядом с Золотым трио?

Мы зашли еще в магазинчик канцелярии, но потом сразу направились к замку. Мне хотелось спросить, где же Поттер шлялся на самом деле, но при Тонкс такие вопросы задавать явно не стоит. А она, как назло, проводила нас до самых ворот и сдала в руки Филчу.

— Ты ведь понимала, что мне больше нет смысла сбегать? — крикнул ей напоследок Гарри.

— Должна же я была отомстить! — прокричала она нам вслед.

— За тобой следят прям как за золотым запасом, — усмехнулся Рон.

— Да бесит аж. Будто от любого чиха могу умереть.

Я была согласна с Тонкс. Косая Аллея выглядела несколько обездоленно. Многие магазины были закрыты, пешеходов немного и многие прятали лица. Ощущение чего-то неприятного ощущалось физически.

Я даже о Поттере забыла, так задумалась о внезапном осознании. Я живу словно на картинке. То есть не осознаю, что это настоящая жизнь. Меня не покидает ощущение, что если случится что-то ужасное, то я просто проснусь и все. Но если это не сон, то я попала в очень неприятное время. Дементоры на свободе, Пожиратели разгуливают по улицам, где-то тренирует бойцов Волдеморт, а я тут дорвалась до брендовых шмоток и магии. Наверное, Рус все лучше осознает, поэтому и не выходит из роли Снейпа… или просто они похожи?

Все выходные ко мне приходили посылки из магазинов. В воскресенье вечерком я с явным удовольствием посыпала постели моих соседок новым изобретением близнецов. Красная сыпь наутро им обеспечена. На самом деле, я не считала это приколом. Или шуткой. Шутка — это когда всем смешно, в том числе и тому человеку, над которым подшутили. Фокусы Уизли же были скорее для юных вредителей. Хотя что-то забавное там все-таки было. Но вот этот порошок точно не из категории просто забавных. Может, все зависит от исполнения? В любом случае, я не пыталась подшутить над соседками — это была месть.

Глава 5. Злые девочки, справедливые деканы и добрые профессора

Утро понедельника наступило для меня рано. Предвидя возмущения моих соседок по поводу красной сыпи, я собралась максимально быстро. Чувствовала себя практически воздушным шариком: меня распирала радость от совершенной пакости. Соседкам нагадила, на их пятнистые спящие лица насмотрелась. К тому же, сегодня надела перешитую форму и еще раз порадовалась, что у некоторых блондинок не только глаза большие, но и ноги длинные. За воскресенье я по максимуму выучила уроки, что тоже не могло не радовать. В довершение всего чудесное зелье выкрасило ресницы на три месяца в черный, так что теперь можно восхищенно хлопать ими и притворяться дурой. Жизнь прекрасна.

Чуть ли не вприпрыжку я спустилась из комнаты, поздоровалась с ранними пташками в общей гостиной и побежала к Большому залу. Ожидаемо, в такую рань завтракало мало народу и Поттер был в их числе. Он вообще спит? Я вчера поднималась в комнату спать, а они с Говардом вырезали рунические схемы на парте, которую притащили из пустого класса, и спать, кажется, и не собирались. Может, он не человек?

— Утро доброе! — радостно поздоровалась я, уже привычно перепрыгивая через скамейку напротив Поттера.

Тот с несколько обалделым видом приподнял скатерть и заглянул под стол:

— Луна, где твоя юбка?

— Это мини, — еще радостнее заулыбалась я. Поттер рассеянно покивал, но к завтраку вернулся.

Сегодня даже привычный английский завтрак казался замечательным. Я взяла жареное яйцо и пару ломтиков бекона, полила все это каким-то соусом, добавила кукурузы, листьев салата и с предвкушением взялась за вилку — все это поскорее съесть…

— А что ты такая радостная? — все же отвлекся от еды Гарри.

— Подсыпала соседкам порошок красной сыпи. Близнецы обещали, что будет держаться минимум сутки, — широко улыбнулась я.

— Я все больше подозреваю, что тебя кто-то подменил, — с сомнением сказал Поттер.

— Конечно, — согласилась я. — В меня вселилась Беллатрикс Лестрейндж и отрывается на моих соседках.

Поттер хмыкнул, словно признал бредовость идеи. Он вообще-то прав, но пусть все списывают на странности Луны и взросление. Я понимала, что логичного объяснения моих изменений нет, поэтому пусть каждый придумывает их сам.

Пока завтракали, я рассказала Гарри, что вчера написала заявку для создания клуба: себя в качестве председателя, подпись у Снейпа буду требовать сегодня.

— Джинни и Невилл подписались? — уточнил он.

— Да, — кивнула я, — так что три человека есть, все в рамках школьных правил. Только название еще не вписала. Отряд Дамблдора как-то уже не то, нет?

— Тоже так думаю. Ты же написала, что для отработки заклинаний и обсуждения дополнительной литературы?

— Ага. Как такое нечто назвать? Кружок пассивных отличников? — предположила я.

— Можно придумать что-нибудь, сочетающееся в ОД, — задумчиво предложил он.

— Конечно. Отряд Двоечников.

— Одинокие Дракклы? — хохотнул Поттер.

— Очумелые Детективы? — продолжила я.

— Учтите, в Отличных Девственников вступать не буду, — сел рядом Рон.

— Да ладно, после ГАВНЭ нам уже ничего не страшно, — махнул рукой Гарри.

— Тише, Гермиона уже близко, — тоном заговорщика прошептал Рон, и они оба засмеялись.

Гермиона действительно зашла через пару минут с Джинни и Невиллом, расселись за столом, и все подключились к процессу придумывания расшифровки аббревиатуры. Но наше веселье было нарушено явлением в Большой зал моих соседок. Вообще-то у них даже имена были: Бэтти, то есть Элизабет, и Лесли. Для нагнетания ненависти к девчонкам я окрестила их Лелик и Болик. Болик была заводилой в этом дуэте, очень гордилась своей красотой и высокими оценками. На мой взгляд, была особенно невыносима из-за высокомерности. Лелик попроще, но зато богаче и сплетничать любит.

— Где эта дура? — к ее чести, истерика Болика была относительно тихой, ее услышали только те, кто сидел поближе к выходу из зала.

Поттер хрюкнул в стакан чая, Рон покраснел, сдерживая смех, остальные непонимающе рассматривали пятнистых Лелика и Болика. Те уже на всех парах неслись ко мне, пылая праведным гневом.

— Ты за это ответишь! — нависла над столом Болик.

— За что? — наивно захлопала ресницами я.

— Как будто не знаешь! — почти взвизгнула Лелик.

— О чем вы? — все еще недоумевала я.

Не смеяться было сложно. Потому что напротив меня сидели Поттер и Уизли, оба красные как раки и готовые взорваться в любой момент. Ну, и потому что соседки пошли не просто красными пятнышками — это же зелье для розыгрышей, их покрывал красно-телесный вариант шкурки какой-нибудь пятнистой кошки — леопарда например.

— Ты за это ответишь! — повторилась Болик. — Я сейчас же пойду к декану и потребую взыскания для тебя!

— Взыскания за что? — еще раз хлопнула ресницами я.

На самом деле, без прямых доказательств Флитвик не мог никого наказывать. Он так и сказал Луне на первом курсе. Угостил конфетками, поболтал о родителях и вынужденно признался, что декан факультета не имеет такой власти над студентами. Все разборки между учениками были делом самих учеников. Если мне не причинен сильный моральный или физический вред, то расследование проводить не будут. Тогда это позволяло девчонкам издеваться над Луной. Сейчас это позволяет мне остаться безнаказанной: никто ведь не видел, как я порошочком простынки посыпаю.

Как только девушки отошли от стола и направились к Флитвику, Поттер и Уизли дали волю сдерживаемому смеху.

— Это ты их так? — удивилась Джинни.

— Нет, что ты, — не смог сдержать ехидства я. — Я же сумасшедшая, которая не может постоять за себя, и не знает, где покупаются всякие штучки для розыгрышей.

Джинни и Гермиона, хоть и качали пораженно головами, тоже улыбались.

— Как главный испытуемый Фреда и Джорджа, — вытирая слезы, говорил Рон, — советую купить средство «Универсам» для постельного белья в бытовом магазине. Опрыскиваешь постель, и в течении минут пятнадцати он нейтрализует большинство порошков и жидкостей.

— Серьезно? — тут же заинтересовалась я.

— Шикарная штука. Ее мало что может обойти, — кивнул Рон. — Когда нашел его у матери на полке, Фред и Джордж долго бесились.

— Я помню, — хихикнула Джинни. — Все пытались обойти его действие, но так и не нашли способ.

— Надеюсь, что и не нашли, — кивнула я. — А то я планировала требовать у домовика стелить постель строго в моем присутствии. Но так проще.

— Могу Винки одолжить, — предложил Гарри. — Попрошу ее проверять постель перед сном.

— О, так мило, — иронически улыбнулась я Поттеру.

Тот с наигранной усталостью вздохнул:

— Я серьезно. А то они там вдвоем скоро на стены лезть будут, мне очень сложно придумать, чем можно занять аж двух домовиков.

— Посмотрим, — отмахнулась я. — Ладно, побежала на Защиту. Не стоит злить Снейпа опозданием.

— Удачи, — вразнобой полетело мне вслед.

Уроки Защиты у пятого курса пока проходили не особенно весело. Почти весь сентябрь изучалась теория построения щитов, практика и дуэли начнутся чуть позже. Я не знаю, как планировал эти уроки проводить Снейп, но Рус предлагал прочитать главу и затем обсудить ее. Класс его побаивался, но, в целом, некоторое подобие обсуждения все же присутствовало. Сегодня вот подробно разбирали универсальный Протего. Когда мои однокурсники выходили из кабинета, я смело направилась к Русу. Ну да, вот такая я отважная когтевранка. Не боюсь самого Снейпа.

— Профессор, я бы хотела поговорить с вами о кружке.

Рус посмотрел на меня с интересом и даже недоумением, в котором угадывалась мимика моего брата, а не Ужаса подземелий всея Хогвартс. Даже у него заметны типичные жесты, хоть он и пытается скрывать это. Я, наверное, вообще выгляжу совсем другим человеком… как бы не потащили на костер.

— Сядьте, — кивнул Рус на стул, пока все спешно выбегали из кабинета, ожидая волны негодования.

Когда последний студент вышел в коридор, Рус заклинанием захлопнул дверь.

— И что? — он кивнул на заявку.

— Это мой гениальный план. Учитель может либо вести кружок, либо курировать, а председатель будет обсуждать с таким куратором темы следующего занятия. И у меня будет легальный способ приходить к тебе.

— Неплохо. Я бы не додумался, — похвалил он.

Рус тут же взял перо и черканул какую-то каракулю на листе.

— А никто не удивился, что куратором меня берете?

— А, мы с Поттером ОД обсуждали. Он сказал, что Дамблдор все равно Снейпа курировать поставит, даже если мы другого укажем. Я решила, что это наш шанс. Главная просьба, чтобы ты появлялся на занятиях как можно реже. Но я могу рассказывать страшные истории, как ты зверствуешь на обсуждениях, если это надо.

— А Поттер не такой дурак, как думает Снейп, — хмыкнул Рус, — Заметил, что директор нас постоянно стравливает.

— Так это прямой приказ? — оживилась я. — Ну, третировать Поттера?

— Нет, просто Поттер бесит Снейпа. Необоснованно бесит. А Дамблдор считает, что Снейпу стоит заботится о мальчике, и со временем ненависть сменится любовью. В стиле — заведи себе кошечку, чтобы прошла аллергия на животных.

Сказано это было крайне уничижительно: кажется, Рус унаследовал от хозяина тела убеждение, что все вокруг идиоты.

— Дни какие? — Рус ткнул пальцем в пустую графу. — Не проставила.

— Воскресенье и среда, если тебя устроит.

— Обсуждать по вторникам?

— С утречка, если можно.

Он задумался на какое-то время, с прищуром глядя куда-то в пространство, в итоге кивнул:

— Идет. Во вторник утром и в субботу вечером будешь приходить в деканский кабинет. Снейп так из подземелий и не съехал, а в личных комнатах преподавателей хорошая защита. Все, теперь чеши отсюда, сам директору отдам.

— Рус, ты мне ничего не рассказываешь…

— Потому что не могу пока. Давай, катись на следующий урок, завтра с утра поболтаем. И сделай вид не такой счастливый, не пали контору.

Я послушно пошагала к выходу, не забыв показать Русу язык. Но настаивать не стала. Может у него все там ну очень серьезно? Судя по всему, канон здесь сохраняется лишь условно.

— Ну как? — тут же перехватил меня Поттер.

— Он согласен, — улыбнулась я. — Забрал заявление, сказал, что сам отдаст директору. И предупредил, что завтра должна прийти на обсуждение. Так что давайте план первого занятия и подчеркните, от чего я могу в случае спора отказаться.

Гермиона радостно заулыбалась.

— Скажешь, что на первом собрании будем проверять уровень вступивших и составим план занятий, — тут же заговорила она. — Это стандартно. Ну и спроси, как он будет нас контролировать. Кстати, а где заниматься будем?

— Скорее всего в большом зале рядом с кабинетом Защиты, — предположил Поттер. — Если учитель не присутствует на занятиях, то всегда ставят кабинет поблизости от его учебного класса.

— Было бы неплохо, — кивнула Гермиона. — Там большое помещение, можно будет и парты поставить, и хорошее пространство для отработки получится.

Тут громко ударил колокол, и я всполошилась:

— Черт! Я опоздала на Руны!

— За портретом леди в красном коридор почти напрямую выходит! — крикнул мне вслед Поттер.

Леди в красном обнаружилась сразу за углом. Я постучалась в раму:

— Извините, я опаздываю…

— Проходи, милая.

Картина открылась, словно дверь, и я прошмыгнула в узкий проход. Вот надо же. Самый крутой урок, а я на него опаздываю! А носить мини-юбку при наличии мантии было особенно забавно. Можно даже нагибаться сколько угодно. И на бегу ничего не мешает. Идеально.

В кабинет я влетела тяжело дыша:

— Простите, пожалуйста…

— Проходите, мисс Лавгуд, только очистите себя от пыли.

Уже усаживаясь на привычное место Луны за последней партой у окна, я с ужасом увидела клубы пыли, что нахватала в узком проходе. И когда успела?..

— У тебя еще на лице грязь, — шепотом подсказала мне моя соседка по парте на Рунах и Нумерологии.

Это была очень тихая девочка со Слизерина, такой же изгой своего курса, как и Луна. Звали ее, вроде бы, Кэтрин Филипс.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я ее, доставая из сумки зеркальце и стирая с носа и щеки что-то серое.

За обедом Снейп отдал мне подписанный бланк разрешения и заготовку брошюры для желающих поступить.

— Ты был прав, — ткнула я локтем Поттера. — Большой класс возле Защиты. Мы можем оформить его как нам захочется, помощь просить у Филча.

— Шикарно, — кивнул Гарри, — Кто состав записывает?

— Сейчас быстренько оббегу всех бывших членов, — тут же вспомнила я. — А вы сегодня сходите в кабинет, посмотрите, что там сделать нужно.

Мне нравилось это в Хогвартсе. Хочешь создать студенческое объединение — позаботься о нем силами студентов. Вот вам помещение и куратор, остальное сами делаете. В том числе собирайте по старым кабинетам нужную мебель.

— Попрошу Винки там прибраться, — радостно оскалился Поттер.

Кажется, скучающий домовик его действительно доводит. Не зря же Поттер всем пытается его отдать.

Ну а вечером я оказалась в центре скандала. Моисоседки все же притащили Флитвика в общую гостиную на разбирательство. Тот устало объяснял им, что никаких доказательств моей вины нет, но Лелик и Болик начинали все сначала.

— Достаточно, — прервала жалобы девушек Смит, наша староста. — Если Луна такая плохая, предлагаю вам переехать во вторую комнату пятого курса.

— Хорошая мысль! — тут же согласился Флитвик. — Раз ваша соседка так вас смущает, то заселитесь к другим девушкам. Сейчас попрошу домовиков вам помочь.

И Флитвик быстро сбежал из гостиной. По правилам школы, в одной комнате может жить пять студентов. На Когтевран поступили шесть девочек, поэтому нас поселили в комнаты по трое. И если Лелик и Болик съедут, то я останусь в комнате одна. Офигеть.

— А почему мы должны съезжать? — тут же набросилась на старосту Болик, — Пусть она съезжает к другим.

Видимо, Болик успела чем-то достать старосту, потому что та участливо поинтересовалась у меня:

— Луна, тебя все устраивает?

— Да, — активно закивала я, — все прекрасно, мне нравится моя комната.

— Вот и решили, — радостно кивнула Мардж. — У Луны никаких претензий к вам нет, но раз вам она так мешает, то вы и съезжайте. Немедленно.

Последнее она сказала особенно злобно и ушла наверх, взметнув мантией не хуже Снейпа. Нужно бы узнать, чем старосту седьмого курса так довели пятикурсницы. Я поднялась следом за ней: нужно убедиться, что никто напоследок не приватизировал мои вещи, кто-то же делал это раньше. И, скорее всего, это были Лелик и Болик.

Собирались они с угрозами. Я едва сдерживала злорадную улыбку: займу у Поттера Винки, будет вам и в той комнате постели разукрашивать. А ведь я не только порошочек у близнецов прикупила. Отольются кошкам мышкины слезки.

Но пожить одной в апартаментах на пять человек мне все же не удалось. Ко мне въехала Саманта Маршмэн. Саманта была из какой-то жутко родовитой чистокровной семьи, на дух не переносила почти всех однокурсников и тоже была одиночкой. Вот только трогать ее никто не рисковал. У нее на лице написано, что убьет любого, кто рискнет. Ходили слухи, что ее семья занимается черным колдовством, и прочий бред, который обычно окружает богатых и таинственных.

— Не переношу Бетти и Лекси, — прямо с порога заявила она, — Можем не замечать друг друга или жить вполне мирно.

— Предпочитаю мир, — тут же заулыбалась я.

Саманта у меня не вызывала негативных чувств. Одиночка — с этим не поспоришь. Но адекватна и совсем не снобка, как некоторые слизеринки. А еще сейчас Саманта лидирует в личном зачете среди девочек нашего курса.

Лучший ученик и ученица — это те, кто к седьмому курсу оказались на первом месте рейтинга школы. Рейтинг вывешивали примерно раз в два-три месяца и складывался он из баллов экзамена, заработанных очков и успехов в кружках. У шестикурсников лидировала Гермиона за счет прекрасных оценок и большого количества заработанных баллов. И Гарри, потому что неплохо учился, играл в квиддич и стал председателем в клубе. Ну, и потому что выиграл Тремудрый турнир. Луна на своем курсе располагалась почти в конце списка. И вряд ли до седьмого года обучения я смогу вытащить ее оттуда. Саманта же, скорее всего, получит вожделенный значок.

Еще учитывается, кто был старостой. Но старостами назначают не за оценки, деканы выбирают тех, кто сможет оказывать влияние на младших студентов. И с хорошими оценками это связано не всегда. Вот Саманта, несмотря на блестящие оценки, старостой не стала. Авторитета не хватает.

— Тогда давай попробуем ужиться, — ответила мне улыбкой девушка. — Я не переношу, когда трогают мои вещи, рано встаю и ненавижу всех магических исполнителей, кроме Ведуний.

— Уживемся, — легко согласилась я.

Два прикроватных столика мы вытащили к окну, застелили их скатертью и выставили чайные принадлежности. Кровать между нами объявили диваном и вытащили на нее подушки с двух оставшихся кроватей. Саманта поставила вазу из китайского фарфора, а домовичка в салатовой тоге принесла букет роз.

— Люблю живые цветы, ты не против? — несколько смущенно спросила та.

— С чего бы?

— Не знаю. Мои прошлые соседки говорили, что зажралась.

— О, это они от зависти лопались, наверное.

— Они не плохие, в принципе… — неуверенно произнесла Саманта.

— Прости, но у меня здесь все плохие, — покачала головой я.

Та улыбнулась. У Луны сносное отношение установилось с небольшим количеством однофакультетников. Вот Саманта ей была безразлична, а с седьмым курсом отношения были вполне приятными. Гонения на факультете, что свалились на эту девочку, конечно, это перебор, но трудно сказать, чтобы Луна искала себе друзей. В этом мы с ней совсем не похожи. Обычно я быстро завожу себе знакомых и приятелей, с которыми можно хотя бы на обед сходить. Это по-настоящему близких друзей у меня мало. Даже не так: по-настоящему близкий друг у меня один и это мой брат.

А вот Саманта отстранялась от людей по собственному желанию. Даже скорее из-за воспитания. Человек она явно непростой, но и я не подарок. Уживемся. С одной договориться всяко проще, чем с двумя подругами.

— Не хочешь вступить в ОД? — внезапно спросила я.

Нас набралось немного: кто-то закончил школу, кто-то отказался от участия по личным причинам, поэтому оставалось еще три свободных места. И пятикурсников с Равенкло у нас не было. А так хоть будет с кем ходить.

— А знаешь, с удовольствием, — согласилась она. — У меня всего один кружок, ты в него ведь тоже вступила в этом году?

— Да, Поттер меня сегодня зачислил. Завтра мой первый день.

— Кстати, а почему председателем ОД выбрали тебя? — Саманта развешивала в шкафу свои белоснежные блузки.

— Потому что Поттеру Снейп бы отказал. К тому же, у Гарри и так хватает обязанностей, — не стала скрывать правду я.

Какое-то время мы провели в молчании — Саманта вешала вещи, я перебирала записи Луны.

— Слышала, что Уизли хочет от значка старосты избавиться, — хихикнула Саманта.

— И уговаривает Поттера? Есть такое, постоянно при мне спорят, — тоже не смогла сдержать смех я.

Все здесь было несколько не так. Даже Рон — у Роулинг нечто постоянно жующее и откровенно туповатое — здесь был совсем другим. Забавный парень. Из него бы получился криминальный лидер. Как и вообще из всех Уизли в памяти Луны. Рон не был глупым, хотя учеба давалась ему нелегко. Он предпочитал полетать на метле или поболтать о квиддиче, а не корпеть над учебниками. И старостой он быть не хотел.

Кроме сомнительной обязанности по патрулированию коридоров, старосты еще занимались кучей вещей. Осенью и весной детей нужно сводить на медосмотр, к праздникам собиралась информация, кто уезжает и кто остается. Если кому-то из школьников что-то требуется, то это все через старосту. Поиск справедливости, проблемы с комнатами, жалобы на шум по ночам — все это должны разруливать старосты. За малышами следить, организовывать собрания, если необходимо, передавать пожелания учеников директору и Попечительскому совету.

Старостами делали ответственных ребят, достаточно компанейских, которые смогли бы следить за безобразием на курсе. Так как у Гриффиндора еще и декан загружен больше, чем на остальных факультетах, то красно-золотым старостам приходилось сложнее других.

К несчастью Уизли, желающих стать старостой у мальчиков не было. Невилл справедливо замечал, что ему не хватит авторитета, Симус и Дин искренне ржали — какие старосты, если с тройки на четверку еле переходят, и то благодаря удаче. Оставался Гарри, но у него и так много забот.

Глава 6. Ужас Подземелий

Во вторник утром я как штык стояла у кабинета Снейпа. Как и у всех деканов, его личные комнаты располагались около факультетского общежития. МакГонагалл тоже обитала поближе к гриффиндорской башне, но ее факультет обязывает — у львов что не день, то вечеринка с тамадой и конкурсами. А вот Помона Спраут то ли доверяла детям, то ли не доверяла растениям, поэтому жила почти у самых теплиц.

Мимо постоянно шли слизеринцы, с неприязнью посматривая в мою сторону. У большинства снобизм выглядел сущим ребячеством: не знаю зачем, но раз все на нее косо смотрят, то я тоже посмотрю. Я постучалась, расслышала недовольное «войдите» и толкнула массивную дверь.

— Закрой на замок, — Рус сидел за столом, устало массируя виски.

— Конспирация прям… Прослушать не могут? Или ты и этого защитился?

— Деканов нельзя прослушать, садись уже. Завтракала? Будешь чай?

— Конечно. А вкусняшки есть?

Рус улыбнулся, встал из-за стола и принялся расставлять чайные чашки.

— Не хочу за домовиком посылать. У меня тут есть конфеты, пирожки и все для сэндвичей. Снейп часто засиживается допоздна, а еще любил мармелад с шоколадом — почти все конфеты такие.

Я с интересом рассматривала, как он расставляет тарелки на столе, и над каждой машет палочкой.

— Что ты делаешь? — кивнула я в сторону стола.

— Чары стазиса снимаю. Все, ешь.

— Я-то поем, а ты рассказывай: что за жуткая конспирация?

Рус грустно вздохнул:

— Знаешь, более неудобного персонажа для попадания и так найти сложно, а теперь еще и метки нет, так вообще атас.

— Давай по порядку. Мне, конечно, пока тут очень весело, но это ведь не вечно. Курорт рано или поздно закончится.

Показывая свою готовность слушать и не перебивать, взяла пирожок: на завтрак я уже вряд ли попаду.

— Ладно, если с самого начала, для полноты картины, так сказать, — начал Рус, откинувшись на спинку своего кресла. — Род Принцев, по сути, практически погиб. Они на заре своего существования набрали обязательств перед другими родами, после Первой и Второй мировой у них эти обязательства требовали, и все, что они смогли сохранить, — это библиотека. Как таковых богатств и домов у них давно нет. К тому же, они долгое время женились только на чистокровных волшебницах и Эйлин оказалась лишена родовых возможностей Принцев, даже магия не смогла нивелировать частое кровосмешение. Принцы надеялись, что со временем смогут вернуть себе прежние ценности, но если наследие будет потеряно, то и возвращать ничего не придется. Поэтому Эйлин вышла замуж за магла. Это известный трюк — вливание свежей крови часто помогает вернуть утраченные возможности, дети иногда получаются гораздо сильнее своих предков. Любви у Эйлин со своим мужем не было, дед такие расчеты строил, закачаешься, — все ради сильного Северуса. Принц-старший собирался сам воспитывать внука, но умер, когда мальчику не было и года. Эйлин осталась жить с маглом, который уже не был рад жене, которая почти ничего не умеет.

— Так появился Принц-полукровка? — с грустью спросила я.

Пирожок был вкусным, но маленьким. Не дожидаясь разрешения, я налила себе чаю и цапнула из вазочки несколько шоколадных конфет. Рус к еде интереса не проявлял, продолжал говорить в прежней, малоэмоциональной манере:

— Да. Вроде того. Интеллект-то у него с детства был невероятный, мать постоянно повторяла, что он будет сильным волшебником и все такое. Он сильный вырос. И вредный. Никаким затравленным ребенком и не пахнет — язва страшная. Лили любил, было такое. Но в ее уходе к Поттеру сам виноват: несмотря на все намеки своей рыжей подружки, долгое время сохранял исключительно дружеские отношения. Ухаживать за ней даже не пытался, потому что гордый осел. Но ладно. Еще в школе понял, что талант — это хорошо, но учеба после Хогвартса стоит дорого. Зельеделие выбрал как одно из самых прибыльных направлений. Надеялся, что понравится Слагхорну и тот поможет ему устроиться в Гильдию Зельеваров… но этот боров окучивал тех, кто сам является яркой личностью. Снейп же был вредным, непопулярным и малоразговорчивым. В общем, так он попал в Пожиратели смерти.

— В поисках знаний, — уточнила я.

— Скорее, его знаниями и подкупили. Малфой оплатил ему учебу, и Снейп вступил в эту шайку. Они при вступлении клялись быть верными Темному Лорду, всячески помогать ему и так далее. Ну и народ там был, сама понимаешь. Были те, кто хотел свергнуть правительство, были такие, кто реально ненавидит маглов, но были и скучающие придурки. Но почти половина вступали, как и Снейп, в поисках знаний. Лестрейнджи, например, за знаниями пришли: их отец и дед были против, но мальчишки желали учиться темным заклинаниям. Еще были романтики вроде Крауча и младшего Блэка: взаимопомощь, поддержка, все дела.

— Все подряд то есть?

— Именно. Страна непуганых идиотов — их не смущали клятвы и метка. Хотя Темный Лорд казался обаятельным засранцем. Потом он начал немного с ума сходить. Причем стремительно. Года за два из адекватного превратился в сумасшедшего. Снейп закончил обучение, получил мастерство, начал зарабатывать. Метка начала его тяготить, но снять ее было нельзя. Малфои тогда же начали противиться. К этому времени у многих глаза открылись. А Снейп еще и Лили любил. Бегал подглядывать, когда возможность была. Следил…

Тут Рус на какое-то время замолчал, потом тряхнул головой и сам потянулся к чайнику. Кабинет у него был довольно просторный, но все стены заставлены книжными стеллажами, стопки литературы лежат даже на полу.

— И что, реально до сих пор любит Лили? — не удержалась от вопроса я.

— Он, может, и гений, но все равно идиот. Он просто втемяшил себе в голову… а, не важно, — Рус едва отпил из кружки и отставил ее в сторону: — Рассказываю дальше. Дамблдор его на собеседование пригласил. Слагхорн хотел спрятать свои старые кости подальше от войны, срочно нужен был преподаватель, а зельеварение может преподавать только мастер — таковы правила. Снейп не особенно хотел, детей он всегда не любил, но на собеседование решил сходить, хотел послушать, что ему предложат. И перед ним Дамблдор проводил собеседование с этой Стрекозой, дальше ты знаешь.

— Он подслушал пророчество и рассказал Волдеморту?

— Нет, не рассказал, — Рус улыбнулся и покачал головой, — но молодой еще, жизненного опыта почти и нет. Волдеморт понял, что Снейп что-то знает, взломал его на раз. Влюбленный идиот в истерике: «Не убивайте Лили!», хотя Темный Лорд сначала на Лонгботтомов ставил, там Фрэнк был таким бравым аврором, что закачаешься. А Поттеры — род артефакторов и зельеваров. Они и Лили с радостью принимали потому, что надеялись, что зельеварение — это у нее дар. Но не суть. У Темного Лорда иногда бывали приступы прояснения сознания, он Снейпа сам окклюменции учил. А Снейп, как ты понимаешь, крайне обучаемый — ему много времени не потребовалось, чтобы догнать учителя.

Рус снова замолчал, я же недовольно хмурилась. Даже будучи фанаткой Гарри Поттера, я никогда не была сторонницей теорий всеобщего заговора, но сейчас… из рассказа Руса рождались какие-то нездоровые ассоциации.

— И тот решил попросить Дамблдора о помощи, — нарушила тишину я.

— Да. И уже с ним заключил контракт. Тот еще бред. А потом, чтобы окончательно себя закопать, этот дебил пришел в школу и согласился стать деканом.

— Почему дебил?

— Да потому что декан, на самом деле, обязан школе больше, чем директор. Директор-то вообще должность относительно новая. Раньше на его месте был человек, который за защиту замка отвечает.

На какое-то время мы замолчали, думая каждый о своем. После рассказа Руса я решила все же уточнить:

— Кстати о Дамблдоре. У нас тут, случайно, не Дамбигад?

— Как сказать… он странный, — поморщился Рус.

— Это вообще как?

Не может же его странность заключаться только в любви к ярким мантиям-платьям.

— А вот так, — хмыкнул Рус. — Он такой, не книжный. Реальный. Не могу сказать, что плохой. Но личность малоприятная. Для себя лично он мало что получил. Ему, конечно, нравится быть в центре внимания, но это, по-моему, нормальное человеческое качество. И он редко что-то делает только ради признания. Наверное, вообще делал только когда молодой был. Ну разве что Визенгамот — это его любимое место для поглаживания, потому что до него там были только чистокровные или протеже чистокровных, и он считает свой пост там самым крупным достижением.

— Это все мило, но можно по существу: мне его бояться или как?

Рус расхохотался, а я обиженно надулась и поставила уже пустую кружку на стол. Конфеты и правда все оказались мармеладными.

— Тебе — можно не бояться. А вот мне стоит. Он… человек железной воли: если берется что-то делать, то продолжает до конца. И если он решил, что Гарри Поттер будет героем и великим светлым волшебником, то он непременно дело до конца доведет. И часто подстраивает все так, чтобы мальчишка закалился посильнее. Жестокий он в этом плане. Мог бы отдать мальчика в магическую семью. Его кто угодно готов был принять. Но тогда Гарри бы вырос слишком похожим на отца, а такой героем может и не стать. На первом курсе ведь рисковал камнем, рисковал. Мог бы сам такую защиту поставить, что три школьника до него добраться бы не смогли. Но ловил тень Волдеморта.

— То есть Квирелла?

— Нет, про этого придурка он не знал. Вопреки всем фанфикам, никакого суперкрутого купола на Хогвартсе нет и внести темные артефакты можно. В том числе можно пронести подселенца. Но к Фламелю ломились несколько раз, пытались выкрасть камень, Дамблдор и попросил разыграть этот фарс с замком, надеясь поймать тень Волдеморта на живца. И где-то в середине года решил позволить мальчишке принять в этом участие.

— То есть не сразу? — мне казалось, что я все больше не понимаю смысл всего происходящего.

— Не, это он потом придумал. Даже меняли защиту.

— Странный какой-то, — вздохнула я.

— И не говори. Он вообще всегда дает Поттеру шанс показать себя героем. Говорит, что для формирования нужны приключения.

Я скептически поморщилась. То есть это типа бросил в воду и смотришь: выплыл — значит, герой, а если утонул, то что поделать, не судьба.

— Многое Дамблдор, конечно, не знал, — продолжал Рус, — но все равно тот еще жук. И колечко проклятое нацепил. Представляешь, реально напялил незнакомый артефакт. Да я даже в мире без магии ничего незнакомого в руки не брал бы, а он хватанул.

— И что, умрет через год? — вспомнила канон я.

— Вообще-то, может еще лет пять протянуть, не такое уж страшное проклятье. Но сам наверняка планирует умереть красиво и в бою. Периодически напоминает мне об обещании убить его и стать новым директором. Вот только все его планы пошли насмарку из-за чертовой метки.

Рус потянулся к столу, взял из вазочку пару конфет и съел их одну за другой, даже не запив чаем.

— Кажется, ты подошел к своим проблемам? — догадалась я.

— Ага. Без метки к Лорду явиться не могу: он меня просто прибьет не глядя и все. А если не явиться, то директором школы поставят кого-то другого, но Дамблдор не просто так Снейпа просил остаться и позаботиться о детях. Даже план уже готов: какие законы когда провернуть, чтобы маглорожденные в школу не попали — только так они не умрут. И как защитить тех, кто приедет, тоже придумал. Все расписали, вплоть до строевого похода на завтрак. Но кто это будет делать? Некому.

— И это твоя проблема?

— Конечно. Не забывай, что вместе с телом ты получаешь и обязательства. Это Волдеморт отличился и привязал договор к душе, отчего и сложилась такая ситуация. А обычно привязывают к имени и телу, так сказать. Я обещал старику, что убью его, чтобы сохранить чистоту души маленького засранца Драко. И обещал Нарциссе, что помогу ее сыну. И обещал участвовать в защите и воспитании Поттера. Короче, кругом должен. Снейп обещания раздавал направо и налево. Поэтому и не уходит он пока: совесть его гложет, нужно же мне все подробно объяснить.

— Что объяснить? — удивилась я. — У вас же память общая, разве нет?

— А ты уже вспомнила все-все? — ехидно поинтересовался он. — Хорошо хоть люди вспоминаются сразу. Когда прямой вопрос задают, быстро вспоминаешь. Но ты ведь точно не знаешь, что умеешь. Мы этим и занимаемся. Он меня учит как себя, чтобы я стал полностью им. То есть помнил и умел все сам, без прогрузок и репетиций.

Действительно, это бы значительно упростило жизнь. А то я все по ходу дела вспоминаю.

— И что планируешь делать дальше? — спросила я.

Сложно представить, как можно выбраться из подобной ситуации. А я брата люблю. Но идти бить морду Волдеморту лично я точно не смогу.

— Пока сижу и преподаю, — просто ответил Рус. — Присматриваю за мелким Малфоем. На Рождественских каникулах у меня появится время по гостям гулять, нужно будет попробовать проникнуть в сейф Беллатрикс. Диадему я уже забрал, доступ на площадь Гриммо закрыт, Поттер все перекрыл к чертям.

— Ммм… А Снейп когда-нибудь с гоблинами общался?

— В смысле?

— Ты вообще в курсе, что они за золото маму родную продадут?

— Эмм… И могут меня впустить в чужой сейф?

— Ну не настолько, конечно. Как ты думаешь твой Темный Лорд туда проник? Пара взяток — и он знает как дойти до сейфа. Вскрыть по-прежнему сложно, но добраться всяко сложнее.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Я дочь редактора газеты. Он после смерти жены немного того, но ранее Придира была журналом другого толка. И политика там присутствовала в достаточном количестве. У него были свои методы поиска информации, и в том числе он умеет правильно общаться с гоблинами.

— А с ними нужно уметь правильно общаться?

— Конечно, — ответила я. — Поклониться там, правильное место и момент для разговора выбрать, правильная взятка для правильного гоблина.

— Это как?

— Короче, не лезь в Гринготтс. Голой силой его взломать можно только с воем сирен и твоей моськой на каждом столбе.

Рус смотрел на меня скептически. В знания Луны он явно не верил.

— Слушай, я серьезно. Давай вариант штурма оставим напоследок, ладно? Лучше придумай, как самого Волдеморта грохнуть.

Рус прикрыл глаза, явно оставшись при своем мнении, но не желая спорить. Он помолчал немного, а потом все же сказал:

— Что гораздо интереснее, в Поттере нет никакого крестража.

— Как нет? — едва не подпрыгнула на стуле я.

— А вот так. Три раза поисковые заклятия пускал. Никакой темной магии в мальчишке нет. Вообще. Все перепробовал. Даже залез в библиотеку Принцев в Гринготтсе и поискал другие заклинания. Есть три заклинания на определение крестража и полсотни на определение различных остатков темной магии — почти все они говорят, что Поттер не имеет ни малейшего следа крестража в своей буйной головушке, — Рус заметно оживился: — Кстати, вот еще. Я уверен, что о наличии крестража в Гарри Поттере Дамблдор знал с самого начала: чародеем уровня нашего великого волшебника они обнаруживаются на раз-два. К тому же, Дамблдор сам не единожды намекал, что Поттера и Волдеморта связывает больше, чем пророчество. То есть он всегда знал, но даже не пытался извлечь — попробуй достань крестраж из живого мальчика.

— Может, ядом василиска вытравился? — предположила я.

Рус покачал головой:

— Не мог. Нужно испортить хранилище крестража, а не просто ядом его полить.

— Не поняла, — нахмурилась я. — Испортить — это как?

— А что тут понимать? Нужно ему было прямо в лоб зубом вдарить, чтобы крестраж уничтожился. Либо Поттер должен был действительно умереть. Это сложно, так просто и не объяснишь. Но у Принцев есть ну очень подробная книга именно о крестражах. Только не о их создании, как большинство темной литературы, а скорее их всестороннее изучение. Она, кстати, на русском написана, уж не знаю, где Принцы ее сперли.

— У Принцев в Гринготтсе библиотека? — уточнила я.

Почему-то это показалось мне забавным.

— Ну да, — тоже усмехнулся Рус. — Денег не осталось, а книги они копили веками, это их маленький бзик. В сейфе книги и то, что заработал Снейп.

— Весело. А Луна богатая наследница, оказывается.

— Да? И кого же?

— Мама была из Клиффордов.

— Ого. Ничего себе.

— Ого?

— Клиффорды были знаменитыми изобретателями. Преуспели в алхимии и чарах. А твой папа, как подсказывает память Снейпа, был сыном известного создателя рунных схем. Скорее всего, брак заключали с надеждой, что из тебя получится хороший артефактор.

— Откуда Снейп знает моего отца?

— Так Эйлин, может быть, и вышла замуж за магла, но воспитание сыну давала вполне аристократическое. Любой аристократ должен назубок знать лучших специалистов в том или ином деле.

— А артефактор…

— Специалист широкого профиля. Его основные специализации — Руны, Нумерология, Алхимия и Чары. Но Руны и Нумерология, вообще-то, весьма схожи. Их и разделили-то из-за слишком большого объема, но до сих пор берут лишь в паре.

— В теории я могу стать артефактором? — допытывалась я.

— Думаю, да. По крайней мере, родовые особенности явно привязаны к телу. У меня такая скорость запоминания теперь, что я сам себя боюсь.

— Я вообще-то тоже быстро понимаю, как рунная схема будет работать, но думала, что это мое собственное образное мышление хорошо помогает. Ладно, с этим разберусь. Что делать-то будем? Какие планы?

— Учиться, — спокойно сказал Рус.

Я даже опешила на секунду:

— Серьезно?

— А что остается делать? — пожал плечами он. — Ты вот еще попробуй к Поттеру в доверие втереться, но ты с этим и так хорошо справляешься. Учи защиту, особенно щиты. Когда придешь в следующий раз, я тебе книг подкину, сейчас выживание важнее будущей профессии. Можете в этом своем клубе заклинания оттуда разбирать. Поттеру дай. Снейп его, конечно, ненавидел, но необоснованно. Я за эти уроки к нему присмотрелся — талантливый парень… А они его на амбразуру кидают.

— И все? Учиться? — все еще недоумевала я.

Тут такое творится, а он — учиться.

— Веселись пока, — улыбнулся Рус. — Я в книгах пороюсь, зелья впрок наварю. Сейчас мы все равно мало что можем сделать — не хватает информации.

Мы какое-то время посидели в молчании. Было так тихо, что я даже услышала тиканье часов — до начала урока оставалось не так уж много времени.

— Ладно, я к тебе еще в субботу приду.

— Ну да. Книги дам, если что новое появится — скажу. Но если я буду уделять тебе слишком много внимания, Дамблдор заинтересуется, а мне это сейчас очень не нужно. У него из-за проклятия бессонница, он несколько рассеян, но осторожность не помешает.

Я встала, собрала со стола подписанные бланки и журнал отчетности — глупо думать, что за кружком по интересам совсем уж не следят.

— И, Луна… я понимаю, что твоя любовь к мини родилась в школе и не умерла вплоть до твоих двадцати четырех… но это мир магии, не порть нервы чистокровным.

— Вот еще! То, что они от мира маглов оторваны, это их проблемы. Я себе еще короткие топы купила. Жаль, что здесь так холодно.

Рус лишь покачал головой. Он не желает мириться с моей огромной любовью к мини-юбкам и коротким шортам. Но наше препирательство по этому поводу уже вошло у меня в привычку.

На Историю магии я опять бежала. В коридоре врезалась в Поттера, едва не упала, но он меня удержал.

— Привет! Опаздываю на Историю.

— Привет! Опаздываю на Трансфигурацию, — с хохотом прокричал мне вслед Поттер.

Вообще-то я надеялась, что он тайный ход прокричит, но раз нет, то бежим по главной лестнице наверх, кабинет Бинса был рядом. Может, тут и нечего сокращать?

На моем привычном месте, кроме беглянки со Слизерина, обнаружилась и Саманта. Я пролезла на свое место чуть ли не ползком, но вроде успела. Залезая между девушками, я спешно выкладывала на стол пергамент и самопишущее перо. Если его правильно заколдовать, то оно будет конспектировать все, что говорит Бинс. Правда, вместе с уроком будет записывать его «Кхм-кхм» и «Да, вы можете выйти», но это мелочи. Уж если я как-то универ закончила, прогуляв восемьдесят процентов пар, то и Историю магии за день до экзамена выучу.

— Ну что, сильно зверствовал? — тихонечко спросила Саманта.

— Прочитал лекцию о том, что мы все идиоты, и он рад, что мы хоть чему-то решили научиться.

— А можно мне к вам? — раздался тихий голосок Кэтрин, второй забитой девчонки на пятом курсе.

— Думаю, одного слизеринца бравые гриффиндорцы перенесут, — за меня ответила Саманта.

Я бы тоже включила эту девчонку. Просто у нее такой несчастный вид и я часто видела, как она плачет в коридоре. Уж не знаю, за что ее так слизеринцы не любят, но никогда не понимала, как могут в школе кого-то забивать и унижать. У меня в прошлой жизни была нормальная средняя школа. Мы пили водку в туалете, прогуливали уроки, курили и пробирались на взрослые дискотеки. Но избиение и унижение — такого не видела. Чуть позже, когда в университете записалась добровольцем для присмотра за детьми на международной олимпиаде по физике, поняла, что не везде так радужно. Постсоветское пространство привозило на соревнование крутых ботаников: они также бухали, слушали рок, встречались с девчонками и были нормальными парнями с мозгами. Такие же довольные и веселые парни приезжали из стран Азии, ближнего и дальнего Востока. Но ученики из Англии, Франции, США… это были реально забитые дети, которые совершенно не умели общаться с ровесниками, не общались даже с членами своей команды и производили жалкое впечатление забитых парней. Быть может, крутые и умные парни из этих стран просто не хотели участвовать в олимпиадах? *

* * *

*Это, кстати, из моего опыта. Только добровольцем я была условным. Но картина была именно такая. Русские, украинцы, беларусы и казахи резались в карты, обсуждали науку и заигрывали с вожатыми. А вожатые англичан и американцев (уже не студенты, а преподаватели английского с немаленьким таким опытом) жаловались, что таких забитых детей за свою жизнь встретили впервые.

Глава 7. Львы, вороны и прочий бестиарий

Пока я боролась с огромными дырами в знании Трансфигурации, Золотое трио привело в порядок помещение для кружка. Я прибежала туда к вечеру, неся за собой тяжелую сумку с книгами из личной библиотеки МакГонагалл. Вообще профессора здесь были крайне отзывчивыми в плане дополнительных занятий и вопросов после уроков. Наверное, это как-то связано с их проживанием в Хогвартсе? Все профессора, за исключением трех, были настоящими фанатами своего предмета и обучения детей. И на различные вопросы отвечали с удовольствием, давали дополнительную литературу и даже личные книги. И невероятно радовались, когда дети проявляли интерес к учебе. Вот и я после урока по трансфигурации проговорила с МакГонагалл почти полчаса и ушла с горой книг, где было описано, как объединять чары из Трансфигурации с рунами.

— Ого! — пораженно огляделась я по сторонам. — Вы все это сами сделали?

Это грандиозно. Помещение было огромным, всю левую стену занимали высокие и узкие окна. Деревянные решетки, что защищали стекла изнутри, явно смастерили недавно, потому что как раз напротив окон устроили площадку для дуэлей. У дальней стены на помосте стояло несколько столов для зельеварения, а по правую сторону сформировали уголок для чтения — там были и книжные полки, пока пустые, и удобные на вид кресла, и даже несколько длинных парт.

— Так классно, что нам разрешили вытащить мебель из старых классов и запасников, — восхищенно частила Гермиона, — а Слагхорн отдал столы из второго кабинета зельеварения. Только взял с меня обещание, что мы не будем здесь заниматься экспериментами, только проверенными зельями.

— Как вы только успели? — недоумевала я.

— У Гермионы не было четвертого урока, она сходила в хранилище и отметила мебель, — рассказывал Рон. — А у меня не было пятого, я все принес. Гарри с равенкловцами еще в обед на столах руны писали.

В голосе Рона чувствовалась гордость от проделанной работы. И было за что — всего за день сделать из пустого и пыльного помещения мечту заучек-энтузиастов.

— О, так вы расшифровали столы Ровены? — обернулась я к Гарри.

— Они несложные, — махнул рукой он, — но шум гриффиндорской гостиной заглушить не смогут. Мы тут подумали… Гермиона перечитала правила, мы можем заниматься и здесь. Как думаешь, Снейп нас убьет, если мы здесь уроки будем учить?

— А ему обязательно знать? — уточнила я.

— Ммм… если не будем колдовать, то не обязательно, — пожала плечами Гермиона.

— Вот и замечательно. А замок нам поставят? Мне нужно дубликат ключей Снейпу отдать.

— Поставили, — Гарри махнул на небольшой столик у входа.

Над ним висело что-то вроде пробковой доски, к которой пока была пришпилена фотография прошлогоднего ОД. А еще лежали ключи. Целых пять копий.

— Вы себе брали? — уточнила я.

— Нет, Филч только принес.

— Тогда один мне, один Снейпу, один отдадим хаффлпаффцам и два вам: с Гриффиндора больше всего народа. Точно! Забыла сказать, что я отдала одно место девочке со Слизерина, вы же не против? Она… ну, на ее факультете ей жить нормально не дают, немного защиты ей не помешает.

— Какая девочка? — уточнил Рон.

— Такая худенькая брюнетка, Кэтрин Филипс. Мы с ней сидим за одной партой на Нумерологии и Рунах.

— Пусть ходит, — переглянувшись с Поттером, ответил Рон.

Не могу сказать, что гриффиндорцы совсем уж категорически не общались со слизеринцами. По-настоящему разобщенными были младшие курсы, начиная с пятого-шестого, учась в закрытой школе-пансионе, дети все равно общались со всеми. К тому же, многие кружки вполне нормально объединяли все факультеты. Девчонки, которые ходили в кружок домоводства, уж точно общались со слизеринками вполне доброжелательно. Но все же слизеринцы были самым закрытым факультетом. И там обучалось самое большое количество снобов. У них даже были свои собственные, внутрифакультетские кружки.

Но, например, Поттер и Грейнджер часто торчали в библиотеке с Зигмундом Арджентом. Тот был номером два в кандидаты на Лучшего ученика в следующем году. Такой же аристократ с долей снобизма, но Грейнджер он явно уважал. А Рон часто шутил с Ньютом Гардбоем. Тот учился на седьмом курсе, был старостой и явным любителем пожрать и пошутить. Он даже как-то соревновался с Уизли на поедание сосисок.

В общем, львы и змеи постоянно соперничали, но не всегда это соперничество было с оттенком злобы. Были и те, кто вполне неплохо общались, хотя на Малфоя и Поттера это не распространялось. Вот уж кто друг друга на дух не переносил — только что ядом друг в друга не плевались. Вообще, всегда есть такой человек, который тебя невероятно бесит. Проблема тут в том, что школа-то с пансионом, народу мало, а гриффиндорцы большую часть уроков проводят со слизеринцами. Немудрено, что с каждым годом они бесят друг друга все больше.

— Тогда у нас остается одно место, — вспомнил Гарри. — Я все же приглашу Зигмунда. Может, согласится.

— У них же свой кружок есть, — ворчал Уизли. — Зачем ему два?

— Ты просто бесишься, что он очень умный, — напомнила Миона.

— Конечно. Умный, еще и всем в лицо этим тыкает, — согласился Уизли, — и шуток он не понимает. И платочек одеколоном брызгает. Ну мерзкий же тип.

На ужин пришлось бежать уже вчетвером. К горячему мы успели. Как и к представлению. Болик признавалась в любви Крэббу, Лелик — Гойлу. Я взяла не самое сильное любовное зелье, всего лишь то, что вызывает восхищение. Тяжелее было забрать кусочки парней. Я не планировала использовать именно Крэбба и Гойла, но они вчера так мило спали в коридоре на лавке, что я не удержалась.

— Луна? — с недоверием обратился ко мне Поттер. — Они же съехали, что это значит?

— Что? Я так рада за них, они нашли свою любовь. Такие умницы, — я постаралась сделать максимально невинное выражение лица но мне, кажется, никто не поверил.

Рон опять ржал, как и большинство зала. На меня никто не оглядывался, уже хорошо. Лелик и Болик были теми еще сплетницами, поэтому сотворить такое вполне могла и Пэнси — вчера они всем рассказывали, что Малфой ее бросил. А фантазия у Паркинсон была ну очень богатая. Боюсь что мне до нее далеко. Хотя ржала она со всеми вместе.

Такие розыгрыши были нормой в Хогвартсе. Как и различные шутки, соревнования кто больше съест, кто дальше плюнет и так далее. Что поделать, закрытая школа, скука смертная. Хотя вот вчера мне досталась анонимная записочка с признанием в любви. Я поржала. Такая прелесть. Видимо, мини-юбка разбила кому-то сердце. На Когтевране делали ставки: кто из мальчишек влюбился в Луну. Мне даже предлагали обойти всех парней, чтобы проверить, кто сильнее краснеет в моем присутствии. И да, о записочке все знали уже спустя минут пятнадцать. А вот нечего птичку отправлять вечером в общей гостиной.

— Ты до конца года планируешь им помогать устраивать личную жизнь? — осторожно спросила Миона.

Вот уж кто точно знает, что в розыгрышах нельзя признаваться. Пока не признался — не виновен.

— Да им тут и без меня помогут, — отмахнулась я и добавила шепотом: — Хотя у меня еще не все покупки закончились…

Обычно я обедала с Джинни, но как-то незаметно переползла в сторону Золотого Трио. Они вообще за обедом редко сидели только втроем. Постоянно обсуждали какие-то заклинания, новости и сплетни. Но сегодня они то и дело о чем-то шушукались. Причем Гарри на чем-то настаивал, а Гермиона пыталась его вразумить.

— И вообще, ты ничем не сможешь это доказать! — чуть громче сказала Миона.

— Доказать что? — нашла повод вклиниться в разговор я.

Гарри нахмурился, а Миона явно посчитала меня достаточно неболтливой и шепотом пожаловалась:

— Гарри считает, что Драко — Пожиратель смерти.

Я задумалась на пару секунд. Если Роулинг писала правду, то раскрытие Драко приведет к смерти этого блондинчика. Хотела ли я ему смерти? Я его вообще не знаю. Но и Поттер совсем уж злобным не выглядит.

— Тогда проверь, — я вытащила из сумки каталог товаров Уизли, — Вот.

На странице с розыгрышами было и зелье, делающее ткань невидимой. Но намочить ткань нужно очень хорошо, причем все слои, если надета, скажем, мантия, свитер и рубашка.

— Только вы же понимаете, что были какие-то причины сделать его Пожирателем? — уточнила я. — Если придумаете, как его руку в такое зелье окунуть, то убедитесь, что сплетни по всей школе не разойдутся.

Поттер с видом «и как я раньше не догадался» смотрел на страничку, где всяких зелий для розыгрыша было полно. Зелье невидимости для ткани, синяя кожа, мгновенные прыщи, зелье дурного запаха. Да там был реально набор начинающего негодяя. Просто Поттер не был фанатом розыгрышей.

— Спасибо. Я придумаю, как его в этом искупать.

— Только не при всех, — попросила я. — Не хочу быть причастной к растерзанию школьника толпой жаждущих мести.

Поттер кивнул. Я это зелье присмотрела для Лелика и Болика. Хотела добавить в гель для укладки волос, Лелик свои буйные кудри выпрямляла, так что были шансы сделать ее волосы невидимыми.

А на следующий вечер мы устроили первый сбор кружка углубленного изучения школьной программы «ОД». Нас собралось аж девятнадцать человек, и большинство радостно охало над кабинетом. Конечно, Выручай-комната давала большие возможности, но играть в прятки с преподавателями не всегда приятно. Меня даже поздравили с председательством. Сказали, что молодец и менять не будем. Еще бы: кто же еще рискнет два раза в неделю к Снейпу ходить.

Мы немного потренировались в том, что изучили в прошлом году, потом часть студентов уселись за домашнее задание, а Поттер остался помогать новеньким. Я же подсела к Гермионе с учебником МакГонагалл.

— Она сказала, что если смогу создать работающую схему, то ее отправят на конкурс, — объяснила я. — Никогда не участвовала.

— Как любопытно. Я тоже принимала участие, но просто в Трансфигурации. В рунах я не так сильна. Но давай попробуем разобраться.

О том, что Грейнджер на пятом курсе выиграла конкурс по трансфигурации предмета, я знала. Поэтому и обратилась к ней. С рунами у меня было полегче.

— У меня есть идея попроще и посложнее. Вариант первый: создать что-то вроде магловской лавовой лампы с постоянной трансфигурацией. Второй вариант — платформа для трансфигурации большого предмета.

— Возникнут проблемы с энергией, — услышал наш разговор Энтони Голдстейн, староста Райвенкло шестого курса, — где будет браться энергия для такого? К тому же, подобная работа тянет уже не на конкурс по рунным схемам, а на состязание начинающих артефакторов.

Теперь уже мы втроем принялись лихорадочно листать книги МакГонагалл и весьма эмоционально это обсуждать. Я и не заметила, как к нам присоединилась Кэтрин:

— Для энергии можно установить поглотитель, это стандартно для артефактов, — тихо проговорила она, — только делать его придется самостоятельно и способ подзарядки придумывать отдельно.

Гермиона и Энтони с уважением посмотрели на слизеринку и тут же обеспокоились поисками книг по созданию поглотителей. Но вскоре у меня на руке тихонько звякнули часы.

— До отбоя осталось полчаса. Все расходимся, — нехотя объявила я. — В воскресенье можно приходить с утра, ключи есть у меня, Гарри, Джинни и Сьюзен. Сразу после обеда будем учиться боевой трансфигурации.

Все радостно загалдели. Наивные. Я прочитала, что создание даже одного голема требует огромной силы и контроля. А именно с них хочет начать Поттер. Мне еще предстоит найти двадцать фигурок, которые мы будем анимировать.

Большинство студентов тут же начали расходиться, а я поправляла разбросанные вещи и убирала на полки книги. Поттер убирался на площадке для дуэлей. Он там неплохо так размялся с Терри Бутом, даже деревянную решетку на окне поломали. Нужная штука: так бы Поттер мог в окно вылететь.

Вполне логично, что из кабинета мы выходили последними. Снаружи Поттера поторапливала Гермиона. У меня же в сумку не желала влезать книга МакГонагалл.

— Для поглотителя, — тихо предложил Поттер, — можешь использовать свет. Как магловские солнечные батареи, тогда их можно заряжать и на свету, и обычным люмосом.

Я пораженно закрывала дверь кабинета. Гениально. Обычный люмос, как известно, выделяет больше света, чем волшебник тратит энергии. Я уж не знаю, как именно это определили, но информация в книгах есть. Говорится, что на люмос способны даже сквибы.

Хорошо, что башня Равенкло довольно близко к кабинету защиты. Флитвик зорко встречал меня на подходе к башне:

— Мисс Лавгуд, не поболтаете со мной? — предложил он. — Я потом сам провожу вас до входа в башню.

— Конечно, профессор, — я зашла в кабинет нашего декана и села в кресло у стола.

Это было небольшое помещение, где на полу стояло немало книжных стопок: профессор не видел ничего дурного в том, чтобы использовать книги как лесенки и постаменты для себя любимого.

— Ну-с, вы явно решили взяться за ум, Луна, — сказал Флитвик, забежав по книжным ступенькам на свое высокое кожаное кресло.

— Спасибо, — осторожно ответила я.

— Я правда рад. У вас были такие талантливые родители, а вы большевитали в облаках. В связи со всем этим, хочу предложить вам место старосты.

— Мне? — я аж растерялась. — А Анна? Вы же ей выслали значок.

Анна как раз жила в той комнате, куда переехали Лелик и Болик. Была она девушкой довольно скромной, очень любила уроки зельеварения, считалась лучшей на курсе. И уж точно она подходила на роль старосты больше меня. Предложение было настолько неожиданным, что я даже не знала, что о нем думать.

— Поговорите с ней, спросите ее мнения, — предложил Флитвик. — Она скажет вам, что с удовольствием отдаст значок кому угодно. Признаться честно, у меня никогда не было таких проблем с выбором старосты, как на вашем курсе. Еще до начала учебного года мне дважды вернули значок. А Анна хочет дополнительно заниматься зельеварением, профессор Слагхорн готов давать ей дополнительные уроки. У нее совсем не останется времени, а пятикурсники всегда присматривают за младшими…

Понятно все. Когтевранцы вообще по природе своей индивидуалисты, к славе особо не стремятся. И такой уж почетной должность старосты не считают. На моем курсе просто не оказалось кого-то вроде Мардж Смит, которая считает доброту лучшей добродетелью. Староста, так или иначе, будет знать все обо всех. В школе я всегда с удовольствием брала это на себя. Да даже в университете, безбожно прогуливая, оставалась старостой. Почему бы и нет?

— А давайте, — улыбнулась я. — Хотя это нечестно, вам просто больше не к кому обратиться.

Полугоблин задорно мне улыбнулся и предложил конфетку. Я отказываться не стала. Деканы и директор, кстати, зельями детей пичкать не могут. Клятва защищать и не причинять вреда. Поэтому лимонные дольки у Директора тоже оставались всего лишь лимонными дольками. Флитвик угощает шоколадными конфетами, у МакГонагалл в ящике стоит жестяная коробка с печеньем… Может, это какая-то традиция — подкармливать учеников сладким? Им об этом на курсах профессоров рассказывают? Или просто пример Дамблдора заразен. Вот Снейп никому сладкое не предлагает. То ли злой, то ли ему на курсах об этом не говорили. Или посчитал, что принимать конфетки от Мастера зелий могут лишь совсем тупицы?

С утра Анна ждала меня в гостиной. Она радостно отдала мне значок и долго благодарила. Книжку подарила. В прошлом веке выпущенную.

— Саманта сказала, ты любишь руны, — все еще трясла мою руку девушка. — А папа как узнал, что у меня появится время для дополнительных занятий, предложил тебе что-нибудь подарить. Спасибо, спасибо, спасибо.

От очень счастливой Анны я отделалась с трудом. Саманта как раз спустилась из комнаты, и мы вместе вышли из общей гостиной.

— Ее семья надеется, что она побьет рекорд Снейпа и станет мастером еще раньше, — наябедничала мне Саманта. — До начала этого года мы не знали, что Слагхорн будет преподавать зельеварение, так бы Анна, наверное, тоже сразу от значка отказалась… Получить учителя еще в школе — это явно лучше, чем быть старостой.

— Круто, наверное… в смысле, учиться у Слагхорна.

— Ты ведь тоже можешь к профессору Бабблинг напроситься, — предложила Саманта.

Я мотнула головой. Память Луны с каждым разом отзывалась все охотнее, поэтому я знала, что не всем стоит переживать о школьных учителях:

— Мне не нужно, у меня дедушка был Мастером, учитель по Древним Рунам у меня появится, едва я в гильдию зайду.

— О, точно, — тут же вспомнила Саманта. — Он ведь занимался укреплением рунной защиты в министерстве?

— Да, — ответила я.

Вообще-то, в нашей семье было не принято разговаривать о родне. Дед был самым известным Лавгудом. Чистокровный лишь в третьем поколении, женился на девушке из Лестрейнджей. Папа говорил, что бабушку не понимала даже собственная семья и они были рады выдать девушку хотя бы просто за чистокровного. Но именно бабушке Лестрейндж принадлежит идея создания «Придиры». Говорили даже, что папа на нее похож характером. Деда Луна видела всего пару раз — он благополучно умотал расшифровывать какие-то схемы в Грецию и с тех пор появлялся всего пару раз. Но о родстве с Лестрейнджами особенно не распространялись. Они были большими мастерами в нахождении скрытого, девочки в их семье рождались редко. Так что сегодняшние уголовники Рудольфус и Рабастан были папиными кузенами.

Семья мамы не афишировала себя, и о ней Луна знала и того меньше. Только то, что дом у них все же имеется. Закрыт, наверное. Луна не особо интересовалась своим наследством, а я как-то не удосужилась спросить… да и у кого?

— Я с тобой сяду к гриффиндорцам? — несколько неуверенно спросила Саманта.

Я лишь кивнула в ответ, но так и подмывало спросить: а что же ты раньше Луну себе в подружки не записывала? Никто не хотел помогать доброй и мечтательной девочке, но стоило начать препираться с Поттером, делать успехи на уроках и основывать школьные клубы, как желающих дружить стало выше крыши. Но ладно, все мы здесь люди. Да к тому же дети. Может и хотела помочь, но боялась. А разговаривать с Луной раньше было особенно не о чем.

На мою новую подружку посмотрели с пониманием. Ей было явно неуютно в панибратской среде гриффиндорцев, но Саманта молчала. Саманту можно сократить до Сэм. Стало веселее, когда вспомнила прикол из интернета. «Всем нужен Сэм». Он есть у Дина Винчестера, Джона Сноу, Фродо и даже у девочки Карли есть подружка Сэм. У меня вот тоже, кажется, теперь есть своя Сэм.

Мой отчим работал в госсистеме. Вопреки анекдотам про взятки и шантаж, большинство людей в этой системе были среднестатистическими обывателями, которые просто выполняли свой кусок работы. И он нам с самого детства говорил, что знакомства важны. У тебя может не быть денег, но если есть хороший знакомый в отделе по помощи малоимущим, то ты невероятным образом перенесешься поближе к началу списка и получишь свою квартиру. Это утрированный пример. Но в целом его работа напоминала мне муравейник. Там почти все решалось без денег, на чистых связях. Мы не были богаты, но жили хорошо. Для того, чтобы мы с Русом поступили в желанный вуз, нам помогли со школьным проектом. Участие в государственном смотре этих проектов — и вот ты уже можешь не беспокоиться о высоких баллах на ЕГЭ. Лучшее место для практики. Работа по знакомству. Поэтому я точно знала, как все это делается. И если я действительно остаюсь здесь, то нужно заводить связи. Желательно свои собственные, а не пользоваться родительскими.

И именно этим и объясняется, скорее всего, интерес Саманты ко мне. Вот стану я Мастером рун, можно будет ко мне обратиться. Может, и не понадобится, но связи всегда заводятся без точного знания, нужны ли они. И я так же могу воспользоваться связями и попросить помощи у нее. Или у той же Анны. И мне помогут, если я сама буду что-то значить. Поэтому да, у меня теперь тоже есть Сэм.

— Что сегодня новенького? — спрашивал у меня Поттер, когда сова принесла «Придиру».

— Нарглов официально не нашли, но еще пару раз видели, — огрызнулась я.

Подшучивание над папой Луны меня несколько раздражало. Он все же для дочери старался. Ведь неглупый мужик, мог бы многого добиться. Но когда жена умерла, бросил работу, отказался от ученичества и занялся созданием сказки для дочери. Его рассказы были преувеличенной правдой. Он много знал про магические расы, рассказывал интересные истории про зоологов и ботаников магического мира. Может, он и выдумал для дочери мозгошмыгов, но все равно оставался человеком умным и цепким. В Отделе Тайн он занимался исследованием магии в растениях и животных, они искали причины, по которым есть и обычные растения, не имеющие никакого отношения к магии, а есть и такие, которые лишь накапливают магию. А после взялся за «Придиру», которую его мать основала как журнал для публикации различных магических теорий.

Хотя там были и более правдивые статьи. Отчеты путешественников были особенно хороши. И даже была колонка с забавными зельями сомнительного назначения. Печатались стихи и рассказы, публиковались политические обзоры. И хотя примерно половина всех статей были полной чушью, тираж у журнала был приличный. К деньгам Клиффордов прибегали только для закупки товаров к школе. Луне ни в чем не отказывали: те же самопишущие перья, чемодан с чарами расширения, полное собрание книг по школьной программе.

И мне сегодня нужно было обязательно ему написать. Потому что давно не писала. Ведь Луна действительно обожаемый ребенок. Ну, и еще потому, что стала старостой, ребенок всегда о таком рассказывает. И про ученические клубы. И снятие денег со счета. Луна любила папу и часть ее отношений к людям передалось и мне.

— Ты обиделась? — удивился Поттер.

— Нет, просто достали эти вопросы с издевкой.

Люблю честность. Люди всегда ее стесняются и не знают, куда смотреть. Однако Поттер явно был не из этих людей, он просто смело встретил мой взгляд и кивнул. Ну надо же.

Глава 8. Фамильное упрямство

Мне стоило догадаться, что мои постоянные шутки до добра не доведут. Особенно если учесть, что у меня они вечно с подтекстом. Да простят меня школьники, но в среде русскоговорящих пошлые шутки — это почти хобби. Я старалась себя сдерживать, но иногда все же проскальзывало. И чаще всего с Поттером, он реагировал как взрослый и адекватный, то есть отшучивался, а не краснел. Но мне даже в голову не приходило, что одним хмурым октябрьским утром Поттер торжественно предложит:

— Луна, давай в Хогсмит сходим? — он почему-то стоял у стола, но меня это мало смутило.

— Ага, а кто еще пойдет? — отвлеклась от расписания медкомиссии я.

— Нет, только вдвоем. Я тебя на свидание приглашаю.

Я как сидела с листком в руках и рассеянной улыбкой, так и замерла. Аж в голове пусто стало. От слова совсем. Я бы так и сидела, повторяя в голове фразу «я тебя на свидание приглашаю», если бы меня Сэм в бок не ткнула, намекая, что Поттер ответа ждет.

— Нет! — буркнула я, отвернулась и быстро собрала в кучу свои бумажки. — Меня первокурсники ждут!

И понеслась в сторону башни Райвенкло. Но как-то я не учла, что Поттер был не из робкого десятка и понесется за мной.

— Почему?

— Еще не знаю, но к вечеру обязательно придумаю причину, — убежденно ответила я.

— Я тебе не нравлюсь? — со смехом в голосе продолжал допытываться Поттер.

Завтрак еще не успел закончиться, поэтому нам приходилось лавировать среди школьников — одни спешили на уроки, другие в столовую.

— На этот вопрос я тоже не готова отвечать.

— Тогда почему нет?

— Отстань! — почти крикнула я.

— Ладно, спрошу позже, — покладисто отстал Поттер.

Я прямо в таком бешеном состоянии и залетела в башню Рейвенкло. Хорошо хоть из двери выходили третьекурсники и мне не пришлось отвечать на вопросы ворона.

— Луна? Что случилось? — нахмурилась Мардж, в которую я практически врезалась.

— Ничего, — наверное, моя улыбка была несколько сумасшедшей.

— Точно ничего? — уточнила Мардж.

— Да так, мелочи, — наябедничала Саманта, зашедшая следом за мной. — Ее всего лишь Гарри Поттер на свидание пригласил.

В гостиной было достаточно народу. Старосты старшаков, два парня с моего курса и целый выводок девочек с третьего и четвертого, которые сегодня шли на лекцию о половом воспитании и медицинский осмотр одновременно. Их дружный вздох, наверное, мог бы меня смутить… или уже не мог. В любом случае я немного паниковала. Поттер мне, конечно, нравился, но как друг. С ним приятно поболтать, посмеяться, обсудить что-нибудь. С моим проектом он очень помогает. Но мне и в голову не приходило, что с ним можно встречаться. Да я как-то вообще была уверена, что мужа придется искать постарше, потому что мне и в мои двадцать четыре нравились более взрослые представители сильного пола.

И я еще радовалась, что вроде никаких сигналов о переходном периоде у Луны не было. Ну, кроме тех самых, физиологических. Но как-то не подумала, что остальным-то здесь как раз по шестнадцать и у них самый расцвет романтических романов. Вообще-то, Поттер должен быть в Джинни влюблен. Я его даже в таком плане не рассматривала, считая практически женатым.

— А он тебе что, совсем не нравится? — спросила Лили, староста шестого курса. — Он же симпатичный.

Наверное, я посмотрела на Лили как на идиотку. Вполне вероятно. Потому что Саманта осторожно так предположила:

— Она просто не рассматривала его в этом плане.

Тут как на идиотку все посмотрели уже на меня.

— Знаешь, Луна, ты иди на урок. Мы вдвоем в медпункт их сводим, — предложила Мардж.

Сэм, радостно кивнув, потащила меня на Чары, где я была как никогда рассеянна. У меня было состояние, близкое к панике. Что такое сказать Поттеру, чтобы не разрушить теплые отношения? Может, он просто для отмазки меня позвал? Нет, тогда он бы так и сказал. А он просто влюбился или на самом деле? А Джинни попытается меня убить… Или ее неземная любовь к Поттеру тоже надумана, как и его, ведь парней младшая Уизли меняет как перчатки?

О чем я не думала, так это о том, что третий и четвертый курс уже вышел из медпункта. И пока я коротала сдвоенные чары, вся школа обсуждала Поттера и меня. А что еще школе обсуждать? Тут же замкнутое пространство и всего-то около трех сотен учеников. А Поттер — личность видная. Я, как староста в короткой юбке, тоже была известна. Поэтому на нас даже пальцем показывать не надо, нас и так почти все знают.

Если бы не Саманта, я бы вряд ли добралась до кабинета Защиты — так и отсидела весь урок с отсутствующим видом.

— Лавгуд, — устало окликнул Снейп, — останьтесь.

Я послушно подошла к преподавательскому столу.

— И зачем ты ему отказала?

— Что? — немного очнулась я.

— О господи, Нина, уже вся школа знает. Даже в учительской обсудили. Ты что, спятила? Зачем отказалась?

— Я растерялась. И вообще, я как-то не собиралась тут на свидания ходить.

— А придется.

— Это ты еще и меня в шпионки записываешь, типа подружись с Поттером и зайди в дом Блэков?

Рус какое-то время устало меня рассматривал.

— Дура, — наконец констатировал он. — У Поттеров на гербе олень, а можно было бы барана нарисовать. Таких упрямцев еще поискать надо. Он теперь лоб расшибет, но ты с ним на свидание сходишь.

Я пораженно похлопала ресницами. Скорее по привычке, чем ради закоса под дурочку.

— Очнись! Поройся в памяти. Местный Поттер за каникулы выучил программу третьего курса по Древним Рунам, лишь бы на Прорицания не ходить. Кровью записки писал, но от убеждений не отказался. А заклинание патронуса? Да ты его отца вспомни, он за Лили Эванс со второго курса бегал. Если Поттер что-то решил, то все равно этого добьется.

— И что? — вспылила я. — Мне поэтому ему подыграть, чтобы отделаться?

— Меня больше беспокоит, почему он вдруг решил тебя на свидание позвать.

— А, — махнула рукой я и пошла к выходу из кабинета.

— Сходи на свидание, — крикнул вслед Снейп. — Все равно придется.

Я же ворчала себе под нос. Ну вот что такое можно учудить, чтобы заставить девушку на свидание сходить? Шантаж и подкуп что ли?

— Что хотел Снейп? — тут же спросила Сэм.

— Сказал, что мои романтические проблемы не должны отражаться на учебе, — тут же нашлась я.

— О, уже и учителя знают, — хмыкнула подружка.

— А что, уже прям все? — с остатками надежды обратилась к ней я.

— Все. Даже самые последние затворники Рейвенкло. Уже принимают ставки, согласишься ли ты до субботы.

— Да? — оживилась я. — И какой расклад?

— Ставят на завтрашний день.

Ну вот, никто в меня не верит. А ведь день так хорошо начинался. Я Лелику в сумку подкинула маленькую пуговичку, которая иногда тихонечко и очень вонюче пукала. Получила ингредиенты для зелий. Должна была весь первый урок ржать на лекции по половому воспитанию. А тут Поттер со своим свиданием.

— Позволите понести вашу сумку, мисс, — вышел из какого-то хода Поттер.

— Блин! — уже по-русски выругалась я.

Впрочем, Поттер сумку практически отобрал.

— Вообще-то, мужчине не обязательно носить дамские сумки, — попыталась блеснуть знанием этикета я.

— Это? Дамская СУМОЧКА?! — Поттер поднял мою огромную сумку цвета хаки, непомерно раздутую и с торчащими из внешнего кармана кисточками.

Ну ладно, сумочка не совсем дамская. Да и не сумочка это.

— Ты так жестока ко мне, — шагал рядом Поттер, не обращая внимания на многочисленные взгляды, — а я, может быть, от любви с ума схожу.

— Стоп-стоп-стоп, — помахала головой я. — Что-то ты совсем уж перебарщиваешь.

— Почему же? — он еще и говорит достаточно громко. — Практически все маги находят свою вторую половинку в стенах Хогвартса. К тому же, ты сама говорила, что тебе моя фамилия нравится.

Черт. Как-то он у меня спросил, почему я его вечно по фамилии. Ну и что я могла ответить? Что фамилия нравится, себе такую хочу. Кто ж знал, что известный интернет-прикол Поттер воспримет буквально.

— Давай, соглашайся, — уговаривал он.

— Нет, — помотала головой я.

— Да ладно. Не переживай, я хорошо целуюсь.

Нервы Саманты не выдержали, и она все же расхохоталась в голос. Да даже я, кажется, вспыхнула от такого хамства.

— Отдай мою сумку, — потянула на себя вещь я.

— О! Отдам, если пойдешь.

Если такие же способы ухаживания были и у Джеймса Поттера, то я не понимаю, как он вообще дожил до свадьбы.

— Нет.

Я все-таки вырвала сумку и постаралась как можно быстрее скрыться из центрального коридора, где было полно школьников. Обедала я за столом Рейвенкло. Саманта меня отчитывала. Она считала, что от одного свидания ничего не будет.

— И вообще, о муже тоже заранее думать нужно.

— О муже? — уточнила я. — Я вообще-то из семьи, где поколениями женились по любви.

— Если поколениями, то у вас и любовь с оттенком расчета была, — спокойно ответила Сэм.

Ар-р-р! Все бесит. На занятия ОД шла в ужасном настроении. А Поттер был таким вежливым, что бесил еще больше. К тому же, все веселились и делали ставки. Нет, ну какая-то часть восхищенно вздыхала: Поттера признали очень романтичным. Обо мне сплетничать было интереснее. Как и гадать, почему отказываю.

— А ведь ты ему реально нравишься, — тихонько сказала мне Джинни, пока я ждала своей очереди для создания голема из садового гнома.

— Я думала, ты в него влюблена, — удивилась я.

Джинни в ответ искренне расхохоталась.

— Была, — призналась гриффиндорка, — но скорее в образ. А на втором курсе чуточку поумнела и осознала, что просто наложила своего Прекрасного Принца именно на Гарри. И хотя я бы согласилась сходить с ним на свидание… это лишь потому, что я почти не знаю его.

Я пораженно поморгала. Как-то об этом я не задумывалась.

В занятиях ОД были и свои плюсы: они позволяют достаточно быстро забыть обо всех проблемах. Гарри и Гермиона рассказывали интересные вещи и делали это получше большинства учителей.

Был ряд заклинаний, который помогал анимировать статуи. Практически любую человекоподобную или животную фигуру можно заколдовать на атаку или защиту, но в целом такие нападения были однотипны. Мы создавали своего голема, один противник заколдовывал его на защиту, второй — на атаку. При этом дуэлянты продолжали кидать друг в друга заклинания. Было сложно держать в памяти наличие еще и голема: если перестать подпитывать его приказами, он превращался обратно в пластиковую фигурку из магловского магазина. Тренироваться могли одновременно лишь по три пары. В самом начале Гарри с Гермионой показали некоторое подобие боя мастеров. Ну, по сравнению с нашими жалкими попытками. Гермиона из стула создала грозного гибкого кота, который постоянно нападал на Гарри. Гарри же постоянно трансфигурировал парту в щиты разной формы, откидывая ими кота.

— Это два основных способа использования трансфигурации, — объяснял Поттер. — Гермиона создала голема с нуля, мы так будем делать, когда немного с готовыми разберемся. А я постоянно отпускал контроль над своим объектом, подхватывая его в случае необходимости и трансформируя в нужную форму. Тут важна уже не столько концентрация, сколько скорость реакции. Когда ты трансфигурируешь предмет, какое-то время можешь им управлять особенно легко. По сути, в таком случае я сразу знаю, что именно будет выполнять мой объект. То есть представляя щит, я сразу подвешиваю его в воздухе. Но так мы будем работать позже, а то травм будет много.

Собравшиеся посмеялись. В бою подобное применялось редко, это было показателем силы. Большинство магов были попросту не способны применять Трансфигурацию в реальных боевых условиях. Но она была полезна: отвлечь внимание или создать физический щит, да даже взять противника в плен.

Сегодня мы не занимались проектами и уроками. Анимировать гномов было сложно, поэтому особенно весело. В воскресенье мы только и успели научиться их оживлять, поэтому первые дуэли состоялись сегодня. И вот теперь я в экстренном порядке убирала гномов, подбирала стулья и складывала на стол забытые вещи. Огромная гора книг осталась на том месте, где Колин и Деннис Криви готовили уроки — для создания големов из пластиковых гномов они пока не доросли. Я составляла книги на полку, когда поняла, что кто-то стоит прямо за спиной.

— Слишком близко, — подсказала я.

— Пытаюсь тебя смутить, — почти в ухо выдохнул Поттер.

— Отойди. Пожалуйста.

— Поговорим? — предложил он, действительно делая шаг назад.

Из кабинета, улыбаясь, выбегала Саманта, а Гермиона тащила любопытного Рона. Дверь за ними оглушительно захлопнулась. Ну и где их женская солидарность? А если меня здесь сейчас соблазнять будут? Этому телу еще пятнадцать, между прочим, это незаконно.

Мне вдруг стало очень неуютно. Ну вот почему хорошие дружеские отношения вечно портятся из-за таких дурацких проблем? То ты влюбишься в того, кто считает тебя другом, то наоборот… хотя в меня «друг» влюбился впервые. А этот еще стоит и улыбается. И я понимаю, что уже стою красная как рак. Вечная проблема светлокожих блондинок.

— Я считала, что мы просто друзья, — выдала я.

— Ну, а я понял, что мне этого мало.

Опять повисло молчание. И опять первой не выдержала я:

— Ты меня так смутить пытаешься?

— Просто я впервые увидел тебя смущенной, — честно ответил он, — это обычно ты всех смущаешь.

И опять молчание. Блин, да что такое! Мне уже кажется, что щеки горят. Я никогда не была в такой ситуации. Стою в одном шаге от парня и слушаю тишину. А он еще и улыбается. В глаза я ему посмотреть не решаюсь, но улыбку вижу.

— Давай потанцуем, — внезапно предложил Поттер.

Я и не думала, что меня можно еще сильнее удивить. От удивления даже оторвала взгляд от пола, пытаясь в его глазах разглядеть намек на шутку. Но нет, Поттер протягивал мне руку. Я замотала головой. Только танцев мне не хватало.

— Всего одно свидание, — все так же улыбался Поттер. — Никто ведь не умрет?

— Ты что, проспорил? — нахмурилась я.

И увидела, как непонимание на лице в Поттера сменилось недолгим отвращением.

— Я не спорю на такое. Но если хочешь, могу продать тебе одно желание в обмен на свидание.

— Тебе-то что от одного свидания?

Он пожал плечами. Ну да. Где одно, там и все остальные.

— Поттер! Лавгуд! — на пороге возник Снейп. — До отбоя пять минут, если не хотите получить отработки, марш в свои спальни.

Я, воспользовавшись грозным ревом Ужаса подземелий, схватила сумку и побежала на выход. Как же я сейчас была рада его появлению! Снейп нас выпустил, закрывая дверь.

— Поттер! Вы куда это собрались? — ехидно уточнил он.

— Проводить мисс Лавгуд! — гордо отрапортовал Гарри.

— Два коридора она как-нибудь сама пройдет. Бегом в свою гостиную.

Спасибо тебе, Рус. Ты спас меня от неловких минут у входа в гостиную. И, возможно, к конвоированию до дверей спальни. Мне что-то резко разонравились олени. Просто ненавижу этих животных.

А утром я обнаружила на тумбочке вазу с белыми розами. Красивые такие, пахучие. И рядом маленькая магловская открытка, внутри которой ничего не значащая подпись небрежным поттеровским почерком «Для тебя». Блин, ему точно шестнадцать? Как-то все… профессионально.

— Какая красота, — восхитилась Саманта. — А он умеет делать красивые подарки.

— Разболтаешь — обижусь, — предупредила я.

Но все же с удовольствием понюхала цветы. Мне в прошлой жизни букеты дарили редко, в романтических целях вообще всего пару раз. И с цветом угадал. Я мотнула головой и направилась в ванную.

У Луны были длинные волосы. Я поначалу заплетала их в косу, но в последнее время освоилась, стала получать «Ведьмополитен», наловчилась делать прически. Девочки в школе как-то больше носили хвосты, на переменах распуская волосы, а я вот начала вводить моду на сложные косы у представительниц своего факультета. Когда весь день носишься на уроки, при этом являешься старостой, председателем кружка, готовишься к конкурсу и закрываешь дыры в образовании предшественницы, то высоко поднятые волосы становятся спасением. Красота — это хорошо, но времени постоянно расчесывать волосы у меня нет. К вечеру будет один сплошной колтун. Тут в туалет бежишь, когда совсем припрет, про расческу и говорить не хочется.

Я любила делать корону из косы. Смотрелось очень мило, и мне шло. А специальное заклинание удерживало прическу в нужном виде на восемь-десять часов. Я накладывала его прям перед выходом, когда пара прядей естественно выпадет из прически. Знают ли ведьмы, как им крупно повезло? Не нужно постоянно переживать о прическе, а вечером вымывать тонны лака для волос. Форму гладили домовики — в шкафу всегда висели чистые и отглаженные комплекты. И туфли начищали.

Я одевалась быстро. Блузка, короткая юбка, свободный джемпер. Девочки носили скроенные по фигуре. Но я считала, что хватает и короткой юбки. К тому же, Луна была субтильной, вещи большего размера ее не полнили. Галстук я повязывала всегда тщательно: мне нравилась эта традиция, еще в подростковом возрасте мечтала носить юбку в клетку и галстук в тон. На мантию нужно было не забывать каждое утро прикрепить значок старосты, но я, как и многие в Хогвартсе, крепила значок к блейзеру. Мантии постоянно болтались где-то за спиной, их часто снимали и забывали в кабинетах, пачкали в траве и земле, рвали о ручки двери. Моя пока еще ни разу не нуждалась в ремонте, но общее направление говорит за себя.

Сейчас похолодало и я сменила кеды на массивные ботинки: такие были у Матильды из Леона. Или что-то похожее. Мне нравилось. МакГонагалл, которая давала книги и объясняла непонятные места, косилась на мою одежду с видом оскорбленного достоинства. Ну не всем же одеваться по моде конца прошлого века.

— Привет, — радостно встречал меня Поттер у выхода из гостиной.

— Как дела? — интересовался, когда я выходила из кабинета.

— Тебе помочь? — участливо спрашивал он, пока я вылавливала первокурсников в коридоре.

— Наконец-то этот день закончился, — устало сказала я Саманте, с недовольством косясь на цветы.

— Ты же с ним хорошо общалась, — бросила она, расчесывая свои темно-каштановые волосы. — Почему сейчас избегаешь?

— Не знаю. Он как будто специально меня в неловкое положение ставит.

— Но ты же понимаешь, что он просто так не отстанет? — уточнила соседка.

— И что делать?

Фраза получилась несколько жалкой. Я так устала от Поттера, что даже не пошла делать уроки в общую гостиную: там может быть он.

— Сдайся на милость победителя, — пожала плечами Сэм. — Он же не садист, не будет тебя на свидания таскать, если ты покажешь, что ничего не выходит. Общайся с ним как с другом, со временем он сам все поймет. Если ты, конечно, сама не влюбишься.

— И как я сама не поняла, — проигнорила последнюю фразу я, — Может, что и получится. Как думаешь, а у него кубики на прессе есть?

Саманта расхохоталась и бросила в меня подушку. Еще и извращенкой назвала, а потом все же задумчиво заметила:

— Думаю, есть. Ты видела, как они тренируются?

Все же маглы или маги — неважно: все равно девочки обсуждают мальчиков примерно одинаково.

Но так как сдаваться мне не хотелось, то во время предобеденной толкотни в холле с песочными часами, я предложила Поттеру:

— Помнишь, про желание говорил?

— Я своих слов не забываю, — задорно улыбнулся он. — Что ты хочешь?

— Поднимай свитер, рубашку и что там у тебя еще надето.

Сэм, которая теперь почти всегда ходила со мной, мгновенно захихикала. Джинни, которая тоже как-то слышала мой интерес к наличию кубиков пресса у квиддичной команды, вылезла вперед:

— Пару минут! Девочки, делаем ставки на наличие кубиков пресса у Поттера!

Холл грянул богатырским хохотом, а Поттер, сам смеясь, оголил пресс:

— Надеюсь, ты в меня верила.

Черт. Пресс как стиральная доска. Может, и правда замуж выйти? За пресс… Все-таки эти маги для своих шестнадцати очень взросло выглядят.

Глава 9. Между влюбленными нет секретов

Ходить на свидание с Поттером мало чем отличалось от простых прогулок. Я его предупредила, что в кафе мадам Паддифут не зайду ни за что на свете — даже с улицы оно выглядело как домик Барби, страшно представить, что будет внутри.

— Оно у меня с Жабой ассоциируется, — успокоил меня Поттер, пока мы шли к Хогсмиту, — так что туда точно не пойдем.

— А куда ты меня поведешь? — ворчливо спрашивала я.

Нас обгоняли другие школьники, многие хихикали, глядя на нас. Весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро ученики Хогвартса были заняты обсуждением нашего свидания и пресса Поттера. Особенно пресса. Среди девочек гулял вопрос: один ли Поттер такой мускулистый или все игроки в квиддич? Никогда еще спортсмены в Хогвартсе не были настолько популярны у девушек. Даже к девочкам из команды подходили интересоваться. Но, к огромному огорчению любопытных, раздевалки мальчиков и девочек были закрыты по половому признаку, поэтому девчонки точной информации дать не могли. Пресс у Джинни был железным, сама проверила, но кубики там едва прорисовывались, если она очень-очень старалась их выявить. Вообще меня посмешила начавшаяся истерия. Ну ладно я, испорченное дитя 2017 года, когда по наличию мышц определяется привлекательность человека, но эти-то что?

— Мы сегодня пойдем в кафе «У Стива». Оно почти у выхода из деревни. Тебе понравится, — ответил на мой вопрос Поттер.

«У Стива» было дорогим заведением. Здесь сидели несколько пар со старших курсов, как правило, из чистокровных. Большие окна открывали красивую панораму на поле и начинающийся лес, белые скатерти, красная роза в маленькой вазе, официанты приносили красиво оформленное меню. У нас оказался забронирован столик у окна.

— Да ты прям дамский угодник! — вылетело у меня.

— Нравится? — улыбнулся Поттер. — Я подумал, что это лучше того розового ужаса.

— Я не знала, что здесь есть такое место, — призналась я.

Действительно не ожидала. В памяти Луны Хогсмит — место, где покупаешь канцелярию и конфеты, и все это можно сделать на главной улице.

— Сириус рассказывал, — объяснил Гарри. — Он на Рождество много интересного рассказал.

— Скучаешь? — зачем-то спросила я.

— Давай не будем об этом? Что будешь есть?

О чем говорить на свидании? Я в таком нежном возрасте на свидания не ходила, мы в то время гуляли компаниями и меня, бывало, парни провожали до подъезда. Там мы не разговаривали, а целовались. Ну а взрослые свидания, как правило, сводились к обсуждению работы, семьи и хобби. А еще фильмов и иногда книг, если первые темы не зашли. Поэтому я просто не представляла, о чем можно разговаривать с человеком, которого вроде неплохо знаешь.

— А какие цветы ты любишь? — все с той же улыбкой спрашивал Поттер. — Любимый цвет? Сладкое любишь? А магловские фильмы смотрела?

Он сыпал вопросами, я отвечала. О себе Поттер рассказывал сам, но в те моменты, в которые считал это уместным. Когда дошли до обсуждения фильмов, я сначала растерялась, но в итоге призналась, что очень нравятся «Дракула», «Леон» и «Сид и Нэнси». Каково же было мое удивление услышать, что Поттер тоже обожает Олдмана. Было и немного неуютно, потому что только в фильмографии Олдмана я примерно представляю, что когда снималось, и забавно, потому что он играл Сириуса Блэка. Мой мозг слегка кипел. Отмотайте хотя бы в 2005, я должна узнать, есть ли тут книжка про Гарри Поттера! Хотя книжка вроде выйдет то ли в 97, то ли в 98…

За разговорами ужин пролетел незаметно, Поттер расплатился и мы вместе вышли на улицу. Для возвращения в Хогвартс было, пожалуй, еще рановато, значит, идем гулять.

— Куда ты теперь меня ведешь?

— Видишь тропинку? — он кивнул в сторону довольно широкой тропки. — Она ведет к ручью. Даже если там кто-то уже есть, идти недалеко и вид приятный.

Я согласно кивнула. Около тропинки были высажены деревья, отдельные островки леса делали пейзаж особенно приятным. Луна на исследование Хогсмита никогда не отправлялась, хотя папа как-то говорил ей про красивое место у ручья.

— Как тебе быть старостой? — продолжил свое интервью Поттер.

— Нормально. Хлопотно, но весело. Теперь знаю всех, кто учится на моем факультете. Узнаю даже без галстуков.

— Рон все уговаривает меня согласиться: сейчас избрал новую тактику, предлагает с ним сыграть в покер на желание. Как будто я его первый день знаю. Он всегда выигрывает.

— Кстати, а как ему удается? — сощурилась я.

Гарри улыбнулся:

— Да легко. Они в детстве только этим и развлекались. Близнецы тоже шикарно мухлюют, не подкопаешься, но у Рона лучше получается, потому что он считает карты лучше. Он и в шахматы хорошо играет. Черт, да ему даже в кости каким-то образом удается выигрывать, но это я вообще отказываюсь понимать.

— Мог бы сделать себе состояние в казино, — предположила я.

— Нет, — покачал головой Гарри, — он на такое пойдет, только если действительно прижмет.

У Уизли очень извращенный кодекс чести, но они действительно могли бы облапошить не одного богатенького наследника игрой в карты. Однако на деньги никогда не играют. Эта мысль заставила меня задуматься: действительно, почему не слишком-то обеспеченные парни никогда не пытались облапошить богатеньких студентов за партийкой в покер?

— Это какой-то семейный дар? — догадалась я.

Поттер улыбнулся мне и чуть закинул голову вверх, словно собрался искать поддержки у небес.

— В истории Уизли были очень богаты. Даже пословица такая была: богат, как Уизли. И многие знали, что почти все в Лютном принадлежит им. Игровые дома, бары, даже бордели…

— Как «Крестный отец»? — несколько неточно выразилась я, но Поттер меня понял.

— Да, почти. Криминальные дельцы — это была их родовая особенность. И вот у одного Уизли, по-моему, прапра Рона, умирала жена и он не мог ее спасти, несмотря на свое состояние. Он тогда проклял свое богатство, раздал все беднякам, пожертвовал в Мунго, Хогвартс и еще черт знает куда. Сказал, что из-за кровавого золота в его семье нет счастья. Но дар семьи всегда помогает заработать и отказываться прилюдно от него чревато проблемами…

— Они стали Предателями Крови, потому что отказались от Дара, — осознала я.

— Да. Но вот что забавно: магическая сила у них не уменьшилась. Их метка предателей выражается лишь в утекающих сквозь пальцы деньгах и в ослабевшем источнике. Впрочем, все в семье говорят, что Биллу и близнецам точно удалось снять метку. Их предок ведь сказал: пока не найдем способ использовать свои возможности честным путем. Хотя видела же, как у них все к рукам липнет, они просто гении нечестных способов отнятия имущества. Билл свои возможности использует для исследования пирамид — подчищает их, как домушник. А близнецы продают способы кого-то обмануть и обидеть, только относительно невинные, без членовредительства.

Невероятно. Так вот почему они такие. На вид ну бандиты бандитами. Вечно прикалываются, дерутся отменно… держатся вместе и на «предателя крови» никогда не обижаются. Получается, что отмываются от кровавого золота… Это, наверное, сложно: знать, что можешь уже быть богат, но отказываться от этого.

— А почему, кстати? — мне действительно стало интересно, как это работает. — Ну, почему посчитали, что кровавое золото добра не приносит?

Тропинка была довольно широкая и ровная, поэтому я могла даже смотреть на Гарри — тот на ходу пожал плечами:

— Может, проклятье какое на них было. Не знаю точно, Рон не любит на эту тему говорить. В общем, у них часто умирала родня по естественным причинам, с ума сходили нередко, ссорились между собой, не могли получить желаемое. Да и вряд ли они, даже со своим богатством, могли избежать сплетен. Не думаю, что мальчишке одиннадцати лет приятно было учиться в Хогвартсе, когда все вокруг его побаивались из-за криминальных наклонностей семьи. Кстати, до сих пор некоторые не из главной ветви неплохо так обжились в Лютном. Но главой рода может стать отец Рона. Ну, или Билл.

Я кивнула. Папа рассказывал, что достаточно лишь устного согласия принять на себя ответственность за семью, чтобы стать главой рода. Кровавых ритуалов для этого проводить не обязательно, сейчас никто этим и не занимается. А услышать это должен камень в основании дома. Для их создания действительно нужно было пролить реки крови. Как минимум три жертвы: врага, постороннего и родича. Родич, разумеется, добровольно на это шел. По легенде, именно он и принимал все эти клятвы. Дескать, его разум теперь в камне живет.

— Но что-то мы не о том говорим, — решительно прервал тему Гарри.

— А знаешь, мне такое нравится больше, чем обсуждение чего-то постороннего. Но я давно хотела у тебя спросить: а откуда у тебя те схемы для шкатулки?

Поттер замолчал, потом нехотя признался:

— Сам придумал. Нужно же было как-то летом развлекаться. Для рун палочка не нужна, надзор не засечет, так что это было единственно доступной мне магией. Еще зельеварение, конечно, но… сама понимаешь.

— Сам? — удивилась я. — Но это же просто невероятные схемы: достаточно простые, с малым количеством символов и при этом сковывают практически любое действие незнающего вора.

— Семейный дар, — небрежно ответил Поттер, словно почувствовав неловкость из-за моих слов. — Папа в моем возрасте и лучше делал.

— А полноценный артефакт сделать не пробовал? — продолжала допытываться я. — Если взять правильное дерево, подобрать составы…

— То получится дорогая шкатулка сомнительной надобности, — прервал меня Поттер. — Способов обхода рунных схем большое количество и именно поэтому обычные защитные круги делают такими сложными. То, что я дал тебе, защитит от желающих тебя разыграть. Даже если заморочиться с материалами, все равно семикурсник с профилем в Рунах или Чарах поэтапно взломает защиту.

— Если знает, что защита есть внутри, — не сдавалась я.

Гарри улыбнулся и снова покачал головой. Кажется, моя уверенность в его гениальности казалась ему ребячеством.

— Да знает, конечно, — ответил он. — Я ведь брал известный принцип защиты, таким аж Мерлин любил пользоваться. Защитить внутри и снаружи, тогда доступ к содержимому можно открыть лишь одному человеку. Ходили легенды, что именно так был заколдован меч Артура. Но не суть. Любой, кто много изучал Руны, поймет принцип создания защиты и будет знать, как она вскрывается.

— Такого в школьной программе нет, — заметила я.

— Ну да. Это уже в пособиях для увлекающихся… ну, и еще такому учат разрушителей проклятий. Вот Билл бы мое творение вскрыл за пару минут, а ведь он даже не Мастер.

— Когда ты все это выучил? — в очередной раз удивилась я.

— Я же говорю: очень скучные каникулы. Нужно же себя чем-нибудь занять, чтобы с ума не сойти.

Мы вышли к ручью. Место и правда было красивым. Ручеек был довольно полноводным: легко перешагнуть не получится, придется прыгать. Берег порос травой, в некоторых местах были маленькие обрывы, в других трава росла прямо в воде. И над ручьем множество деревьев. Солнце на воде играет. Это, конечно, не самый красивый вид, но мило. Поттер достал из мантии палочку и превратил крупный валун в мягкую скамейку.

— Черт, Трансфигурация — не мое. Воображения, наверное, не хватает, — сказал он, рассматривая свое творение.

Я улыбнулась. У меня получалось неплохо, но предмет был даже сложнее Древних Рун, а пробелов в знаниях у меня много. За две недели не прочитаешь программу четырех лет. Хорошо хоть что-то Луна все же помнит и умеет. Да и школьный проект, на который я сама напросилась, помогал лучше понять принципы работы. Тут я поняла, что меня смутило больше всего:

— А нам разве можно колдовать вне стен школы? — нахмурилась я.

— На мне надзор не работает, — просто ответил Поттер, предлагая сесть на лавочку.

— Как это не работает? На всех работает до семнадцати, а на тебе — нет?

Я чуть не вскочила со скамейки, на которую едва успела сесть.

— Не знаю. Просто не работает. Летом меня довели немного, я выброс устроил, похлеще чем в детстве… И никто не приехал. Я потом попробовал с палочкой — то же самое. Я не распространяюсь особо, вдруг возьмут и починят.

— Ничего себе, так ты мог летом и с палочкой колдовать?

— Мог. Иногда тренировался, жаль, узнал поздно. Говорю же, скучно у меня на каникулах. Вот в Трансфигурации немного наловчился, в прошлом году еле экзамен сдал, в этом уже вполне Миону догоняю. Она на Мастера пойдет, — улыбнулся он, — МакКошка уже согласилась.

— Будет анимагом? — оживилась я.

— Ну да. Я предлагал Выручай-комнату и ускоренное обучение по записям Сириуса, но она так не может, ей нужно по правилам. Хотя, думаю, ей просто не очень нравится ее форма. Говорит, что кошка или собака гораздо удобнее. А выдрой по центру города не побегаешь.

Ветер шелестел листьями деревьев, и иногда солнечные лучи портили наше местечко в теньке — коварно светили прямо в глаз, будто специально.

— Всегда анимагическая форма похожа на патронус? — поинтересовалась я.

— Нет, но часто. У меня вот не сходится: патронус олень, а предварительные расчеты говорят, что быть мне хищником.

— Так сложно рассчитать?

— Это же не просто выложил цифры и считаешь. Там еще в ходе тренировок высчитываешь, некоторые медитации нужны, даже травки для галлюцинаций присутствуют. Моего уровня не хватает пока, я просто начальные расчеты провел. Хищник и ладно. Гермиона говорит, что буду медведем, уж не знаю, почему она так решила.

— Ну тогда я точно не скоро до таких расчетов дорасту, — хмыкнула я. — У меня до сих пор хрустальный бокал пищит, если его в руку взять.

Гарри засмеялся, а я с улыбкой посмотрела на ручей. Солнышко греет, птички поют. Так хорошо здесь.

— Ты раньше другая была, — спокойно сказал он.

— Ничто не вечно, — легкомысленно ответила я.

Давно уже решила, что самый лучший выход — никак необъяснять свои изменения. Ну, другая и всё. Все люди меняются. И хотя я сама лично никогда с подобным не сталкивалась, но пишут же в книгах: проснулся другим человеком. Вот и Луна так. Проснулась другим человеком. А уж как и почему, то пусть сами придумывают. Переходный возраст, внезапное озарение или еще что. К тому же, по-настоящему близок Луне был только ее папа… теперь уже мой. И он, скорее всего, быстро поймет, что я — не его дочь.

— Да, действительно, — после паузы согласился Поттер, — и иногда человек совсем не такой, как ты думал. Или как считает большинство…

Опять стало крайне неуютно. Чувствовать, что тебя внимательно рассматривают. Без злобы, конечно, но все равно хотелось спрятаться.

— Что? — обернулась к Поттеру я.

— Ты такая красивая.

Пришлось закрыть глаза и сосчитать до десяти. Спокойно, Луна, спокойно. Он просто говорит, что думает. Ну и что, что ты не знаешь, как вообще на такое реагировать. Все бывает в первый раз. Помнится, когда-то в школе все время мечталось, чтобы самый популярный мальчик так на тебя смотрел. Вот говорят же: будьте осторожны в своих желания…

— Ты так реагируешь, как будто я тебе неприятен, — с грустью продолжил он.

— Меня… смущает подобное.

— Прости, но придется терпеть. Я же как-то смирился, что ты не отвечаешь мне взаимностью, вот и ты смирись с моими чувствами.

— Ты с самого начала знал, что я от тебя такого не ожидала, — обвинительно ткнула в него пальцем я. — И все равно…

Тут я запнулась, потому что не знала точно, как сформулировать. Пригласил на свидание? Решил испортить вполне себе дружеские отношения?

— А зачем молчать? — пожал плечами Гарри. — Чтобы через три года сказать, что всегда тебя любил, но был слишком труслив? Я так не могу. К тому же, у моей семьи хорошо получается завоевывать понравившихся девушек.

— Это типа я не виноват, я просто на папу похож?

— Почему только на папу? Брат моего деда десять лет ухаживал за девушкой из рода Блэк, трех женихов на дуэли победил. Она сказала: «Пока не выиграешь европейский дуэльный турнир, не приходи»… Так что папа еще не сильно старался.

— А дед-то выиграл?

— Конечно, он же Поттер, — ухмыльнулся мне в ответ Гарри. — Кстати, может и у тебя есть какие-то пожелания? Ну, чтобы я начал готовиться…

Я промолчала. Что там было у меня в списке идеального кандидата в мужья? Высокий, умный, чтобы читал много, любил свое дело и меня, хорошо относился к детям… С сомнением осмотрела Поттера. Какие-то плохие у меня требования для магического мира, тут много кто подойдет.

На самом деле, я и сама не поняла, чего так испугалась и почему так противлюсь. Наверное, потому что уже стала воспринимать Поттера как друга, практически как Руса. По крайней мере, когда мы собираемся вдвоем, наше общение примерно такое же: бесконечные подколки, пошлые шуточки, требования немедленно на мне жениться. Мы вообще-то сводные с Русом. Мой родной отец от нас благополучно ушел в дальнее плавание. А мама Руса не менее благополучно вышла замуж за шведа, оставив сына в России. Когда наши родители сошлись, мне было полтора года, Русу — немногим больше. Мы всегда считали друг друга семьей, но было немало людей, которые считали необходимым напомнить нам о том, что мы — сводные, неродные по крови.

Ну а Поттер… Симпатичный парень, приятный в общении. Но приглашение на свидание для меня было таким же внезапным, как если бы Рус реально замуж позвал. Ну, не настолько страшно, все же как к брату я к Поттеру не относилась. Но мне действительно не нужно было все это. Я в мире магии, могу колдовать, разбираться в загадках. Мне впервые не нужно заботиться о заработке на жилье и еду, я могу уехать путешествовать, могу начать учить что-то из этих восхитительных предметов, могу вообще жить в квартире в Лондоне и выгуливать каждый день новое платье. Романтики и любви не хотелось. По крайней мере, пока.

— Пора возвращаться, — встал со скамейки Гарри. — Тонкс, конечно, не сунется портить кому-то свидание, но скоро выйдет ее сменщик и за кустами начнут тактично покашливать.

— Они только тебя охраняют? — усмехнулась я.

— В некотором роде. Вообще-то обещанный «отряд авроров» для охраны Хогвартса — это четыре аврора. Один из них во время выхода в деревню сторожит меня. Всем очень не нравится, что я научился уходить из-под охраны.

— А зачем? — спросила я, вставая со скамейки.

— Скучно, — пожал плечами Поттер. — Я еще в Хогвартсе поменял немного денег на магловскую валюту и постоянно срывался в Лондон. Так и научился их вычислять и уходить от надзора. Авроров мало, сторожат по одному, если спрятаться и затеряться — в толпе, например, — или с самого начала выйти незаметно, то можно от них уйти. Из-за защиты матери на меня поисковые заклинания повесить не получается.

— Так вот почему тебя Волдеморт не может найти!

— Да. Даже имея мою кровь, меня нельзя найти до семнадцати лет. Что уж говорить про другие способы поиска.

— А разве ты не говорил, что тебя защищает только от Волдеморта? — вспомнила один из рассказов прошлого года я.

— Опытным путем было выяснено, что я скорее недоступен для него, чем защищен. Но это не важно. Главное, что найти они меня не могут.

— А что ты в Лондоне-то делал? — решила по полной пользоваться свиданием я.

Он улыбнулся:

— Я тебе когда-нибудь потом расскажу, ладно?

— Ну вот. Сначала любовь, жить без тебя не могу, а потом мне от любопытства умирать.

— Ты же тоже не признаешься, как выбила у Снейпа разрешение, — с хитринкой улыбнулся Гарри. — Я был уверен, что он заявится хотя бы пару раз, однако он не пришел. А про Лондон я тебе расскажу. Обязательно. Но позже.

Я пожала плечами. Интересно, конечно, но он прав, хоть и честен до неприличия. Почти как я. Поэтому я просто молча шла по тропинке. Солнце уже клонилось к закату, скоро не только сменщик Тонкс появится, а собирать запоздавших студентов пойдут профессора.

В самом Хогсмите мы натолкнулись на довольную компанию студентов. Я вздохнула спокойно: все тут же смешались в одну толпу и завели разговоры о новых впечатлениях и бородатых приколах, от пристального внимания Поттера я была временно спасена.

До дверей гостиной меня все же проводили. Большинство парочек отсеялись по дороге, поэтому к башне Рейвенкло мы пришли вдвоем. Поттер рассказывал истории, приключившиеся с их курсом: взорванные котлы, домики из книжек, ошибки адресатов. Я улыбалась. В принципе, свидание можно было рассматривать просто как прогулку в Хогсмит с Поттером. Ничего страшного не произошло, с этим можно жить. Я уже потянулась к ворону требовать очередной бредовый вопрос, как Поттер все же сгреб меня в охапку. Просто обнял. Я даже растерялась.

— Не убивай меня, — довольно тихо сказал он. — Но я же должен был хоть что-то урвать со свидания?

— Учти, меня учили драться Уизли-старшие, — так же тихо предупредила я. — Профессионально бью коленом в пах.

— Спасибо за сегодня.

Он отпустил меня и бодро пошагал в сторону, противоположную башне Гриффиндора. Все-таки что-то меня в его поведении смущает. Я не таким себе представляла Гарри Поттера. Да что уж говорить — я вообще парней его возраста представляла не такими.

Цветы в комнате сменялись часто. Примерно раз в три-четыре дня прежняя ваза с цветами исчезала, и на ее месте появлялись новые гости. После белых роз были хризантемы, затем лилии и орхидеи невероятной красоты. В следующую субботу, поймав снитч на первом матче по квиддичу, Гарри залихватски приземлился прямо на трибуны.

— Поздравляй меня! — потребовал он.

Из-за истерии вокруг пришлось чмокнуть его в щеку, чтобы отстал.

Было что-то мародерское, шальное и дурашливое в нем, чего я никогда не чувствовала в книгах. У него было много знакомых с других факультетов, они часто обсуждали какие-то совершенно невероятные вещи. Это было какое-то межфакультетское объединение сообразительных подростков, несколько взрослых для своих лет, но невероятно увлеченных и дружелюбных. Меня тоже незаметно в него затянуло. Поттер был прирожденным лидером, легко объединял этих разобщенных людей, заражал идеями. Внезапно все увлеклись столами Ровены: руны пытались перевести в чары, кто-то старался повторить эффект с помощью зелий. Снейп ловил экспериментаторов по пустым кабинетам, но ругаться у него получалось так себе, прежний Северус, может, и ненавидел все, что движется, но Рус сам бы скорее присоединился к экспериментам, да должность не позволяет.

Так как я после первого свидания считалась девушкой Поттера, то и сама оказалась «в тренде». Первые мини пошагали по Хогвартсу портить успеваемость парней. Ко мне в подружки стали набиваться странные личности — спрашивали, какие конфеты предпочитает Поттер. Я советовала покупать самые дорогие. Правда, своего «парня» все же попросила дорогие конфеты от девушек отдавать мне.

— Я-то понял, что там будут любовные зелья, мне Миона уже сказала, но тебе они зачем? Будешь жестоко мстить соперницам? — с улыбкой спрашивал он.

— Бетти и Лекси любят сладкое, — я накручивала на палец прядку волос.

— Ты кровожадна, — расхохотался он. — По-моему, им и Крэбба с Гойлом хватило.

— Ну, тогда Малфою подари. Что добру пропадать? Хоть посмеемся.

Джинни рассказала, что кровожадный Поттер выставил конфеты в вазочке прямо в общей гостиной. В Хогвартсе внезапно стало очень много лесбиянок, они лезли целоваться и клялись в любви к испуганным соблазнительницам. Один раз даже особенно повезло: две девочки с четвертого курса были явно счастливы в обществе друг друга. В медпункт МакГонагалл тащила их под нытье «вы просто завидуете нашему счастью». Даже после забастовочных завтраков Уизли не было такого: теперь на любые предложенные сладости смотрели с особенным недоверием. А посылки к Гарри приходить перестали. Какая жалость, Лелику и Болику не досталось и кусочка.

Начинало холодать. Вместе с холодами должны были стать реже выходы в Хогсмит. Всегда думала, что несчастные студенты выбираются из замка раза три за год. Но нет, почаще. Примерно с третьей недели учебы и до холодов в Хогсмит выпускали через неделю. Не давали детям сойти с ума. С холодами походы в Хогсмит сводили до минимума — кажется, банально ленились чистить дорогу до деревни. За зиму выпускали погулять примерно раз пять. Всегда к Рождеству и ко Дню Святого Валентина. Ну и весной возобновляли выходы в деревушку примерно раз в две недели. К июню, правда, всех вновь загоняли в замок — готовиться к экзаменам.

Походы в Хогсмит, нечастые соревнования — вот и все развлечение в школе. Театральный кружок показывал свои творения перед Рождеством и Пасхой. Никаких танцев и дискотек. Только с возвращением Слагхорна появились вечера и даже вечеринки. Учителя даже радовались: все какое-то развлечение непоседливым детям. Странно, что, кроме Слагхорна, никто не устраивал вечера.

Я не знаю, был ли это первый вечер у забавного старичка, но в начале ноября меня пригласили в Клуб Слизней. Пришлось выбирать платье на вечер. Саманта такой чести не удостоилась, поэтому просто смотрела на мои сборы. Я купила всего три платья, которые можно назвать выходными. Одно мне особенно нравилось.

— Нет, Луна. Вот если Поттер тебя потащит на вечеринку в мире маглов, то его и наденешь.

— А что? — я изображала движения в стиле диско семидесятых.

Платье было коротким, совершенно свободным, больше похожим на растянутую футболку. Только в пайетках. Мне очень нравилось. Если еще волосы распустить и глаза черным накрасить, буду просто дивой.

— Нет, Луна. Надевай синее.

— Оно скучное, — скуксилась я.

— Оно приличное.

Синее было длинным, но узким. Я была удивлена наличию чего-то настолько простого и взрослого, что купила его вместе с другим «выходным». То тоже было блестящим, только телесного цвета. Сэм его невзлюбила даже больше этого короткого. Хотя и синее мне шло. Довольно простое, очень облегающее фигуру с разрезом до колена по боковым швам. Без рукавов, зато с вышивкой у горловины. Я покрутилась в нем перед зеркалом, оценивая свой внешний вид.

— Оно скучное. Я в нем взрослее выгляжу.

— Два другие не годятся, — уже с долей обиды в голосе проговорила Сэм. — Бежевое просто ужасно, ты как будто голая, а это чудо в пайетках я даже комментировать не хочу.

Я бы, наверное, все же надела короткое, но пришлось признать правоту Саманты: я и так немного увлеклась. К платью пришлось заказывать серебряные серьги, у Луны все украшения были с редисками и бутылочными крышками. Потом мы воевали по поводу туфель, сумочки и вообще всего вплоть до прически.

— Знаешь, если я так долго буду собираться на каждый прием у Слагхорна, я лучше не буду туда ходить.

— Закажи себе платья из журналов магов — и все сразу станет проще, — едко посоветовала Саманта.

— Там не платья. Там тортики из атласа и кружев.

А вот Поттер был впечатлен, хотя ходить было несколько неудобно. Шаги приходилось делать маленькими, а я уже как-то привыкла бегать, потому что вечно опаздываю. К тому же, распущенные волосы, казалось, были вообще везде.

Глава 10. Просто смирись

Вечер у Слагхорна был чем-то вроде скучного званого ужина. Ну ладно, не совсем скучного, иногда говорили об интересных вещах. Видимо, в узкий круг самых посвященных я все же не входила, потому что сегодня было много народу, а на некоторые свои вечеринки Слагхорн приглашал всего по восемь-десять человек. Сегодня столов было несколько. Поттера, разумеется, Слагхорн посадил к себе поближе. Ну и меня заодно. Я с тоской оглядывалась на другой столик: там говорили о чем-то поинтереснее родителей и будущей профессии.

— Мисс Лавгуд, — обратился ко мне Слагхорн, — я слышал, вы делаете большие успехи в изучении рун.

— Да, сэр, — мило улыбнулась я.

У меня хорошо получалось, поэтому недавно преподавательница сказала, что я лучшая в классе. Выбиться из мечтательной девочки с последней парты в заядлые отличницы — это что-то новенькое. Зато теперь относились ко мне с большим уважением: руны были нужны многим и считались сложным предметом.

— Я уже писал своему другу, мистеру Ричмонду, что внучка знаменитого Освальда Лавгуда продолжает семейную традицию…

Бла-бла-бла. Все же Слагхорн — крайне скучный дядька. И очень прилипчивый, особенно в некоторые моменты. Обо мне другу написал, теперь вот хвалебные речи в честь знаменитого деда… О, и вишенка на торте: мистер Поттер знает толк в девушках. Ну конечно, как без этого, ведь Поттер — его главная звезда.

После горячего играли в ничего не значившие игры: объясни значение слова, не называя его, отгадай, какое слово загадал Слагхорн или другой несчастный. Засранец-Поттер загадал слово Любовь, и зельевар опять ударился в восхищенные вздохи и воспоминания о былом. Интересно, а Гарри уже ищет способ вызнать у Слагхона правду о крестражах? Я видела пару раз, что к Дамблдору Поттер все же ходит, но со мной Гарри пока о своей избранной миссии не разговаривал.

Потом было невероятно вкусное мороженое. Я съела положенную мне порцию, а потом обокрала Поттера, который к своей даже не притронулся.

— Ты такая сладкоежка, — с умилением говорил он.

— Завидуй молча. Я владею страшной тайной — могу жрать и не полнеть.

Поттер смеялся, остальные на нас оглядывались. А я поедала мороженое: в него точно что-то добавлено, обычное мороженое не такое. К тому же, Луна действительно относилась к тому счастливому типажу девушек, для которых сложнее набрать вес, чем его потерять. Меня вознаградили за мои диеты и реки пота на тренажёрах: у Луны проблем с лишним весом не будет как минимум до родов, а может, и дальше. Так что давайте мне вторую порцию мороженого, можете еще шоколадом сверху посыпать и сиропом полить.

Закончилась эта скучная вечеринка уже после отбоя, поэтому Поттер меня провожал по пустым коридорам. Объевшись сладким, устав от туфель на каблуках и необходимости мило улыбаться не очень-то приятным людям, я брела устало, даже позволила себе облокотиться на Поттера. А у него, как назло, было прекрасное настроение. Наверное, поэтому он опять бесцеремонно подхватил меня на руки.

— Поставь на место! — взвизгнула я.

Но Поттер сел на лавку, посадив меня к себе на колени. Хотелось спать, поэтому сил отбиваться не было.

— Ну, и что ты делаешь? Кто тебе вообще разрешал меня на руки брать?

— Просто смирись, — посоветовал мне он.

— Ты так постоянно говоришь. Мне кажется, однажды ты скажешь мне «Просто смирись, жду через час, отвечай да» и протянешь белое платье.

— А мне нравится идея, — расхохотался он. — Может, так и сделаю.

— Сбегу из-под венца, — пригрозила я.

— Это мне тоже как-то Трелони нагадала, — продолжал улыбаться Поттер. — Но как-то ее предсказания еще ни разу не сбылись.

— А хочешь, я тебе погадаю? — оживилась я. — Меня мама учила, у них преподаватель Предсказаний был нормальный.

Поттер обнимал меня правой рукой за талию, поэтому протянул левую:

— Пойдет?

— На самом деле, не важно, какая рука, — отмахнулась я, — гадать можно на любой. Даже по лицу можно судьбу предсказывать.

Руки у Поттера были в мозолях и царапинах: и не скажешь, что парню шестнадцать и он учится в школе, как будто постоянно что-то мастерит. Он держал руку ладонью вверх, и я с некоторым недоумением смотрела на два ободка: у Поттера были перстни на среднем пальце и мизинце, но прежде я их не видела. С некоторым недоверием я перевернула руку. Перстни действительно были. Я видела такие у некоторых взрослых магов: они означают, что маг принял на себя ответственность за Род. Их еще снять нельзя, а после смерти они переносятся в основной сейф рода. И по новым законам основной сейф открывается лишь после семнадцатилетия… Оба перстня словно немного рябили, как будто были не настоящими, а чем-то вроде голограммы. Я недоверчиво прикоснулась пальцем к одному из них.

— Как ты их увидела? — в голосе Поттера был и шок, и удивление, и даже испуг.

Я моментально перебрала в своей памяти все знания о семье и пораженно выдохнула:

— Лестрейнджи могут видеть скрытое…

Вообще-то, по женской линии такие родовые особенности передавались редко. Партнера для Последних-в-роду девушек подбирали тщательно, чтобы чужая кровь не перевесила. Но Лавгуды даже родового камня не имели, слишком молодой род, вполне могли нечаянно украсть чужой дар… или нет? Я увидела перстни, лишь когда начала вертеть его руку, то есть, скорее всего, коснулась одного из них.

— Их можно получить лишь совершеннолетнему магу, — тряхнула я головой, прогоняя мысли о собственных особенностях. — У тебя не просто Надзора нет, ты уже совершеннолетний. Но как?

— Луна…

— Только не говори, что мне это не стоит знать! — вспыхнула я. — Что меня вечно все за дуру держат? Рано, опасно, не думай об этом. Надоело!

Я вскочила с колен Поттера, он как раз несколько расслабился, и пошагала к башне Райвенкло. Вот только на каблуках, да еще и в узком платье быстро не походишь. Поэтому Поттер поступил как любой наглый и уверенный в себе мужик, то есть догнал, развернул и все возражения заткнул поцелуем.

Если бы не обстоятельства, я бы сказала, что Гарри хорошо целуется. Делал он это настолько хорошо, что я даже не сразу нашла в себе силы оттолкнуть его и снова позорно сбежать, благо загадка мне досталась максимально простая и глупая.

В комнату я ввалилась в смешанных чувствах. Сэм оторвалась от книги, которую читала, и осмотрела меня ну очень внимательным взглядом, а затем с недовольством выдала:

— Ну, и чем ты там занималась? Платье мятое, прическа растрепана, пришла поздно.

— Не начинай, — попыталась отмахнуться от соседки я.

— «Не начинай»? Луна, ты как будто из другого мира. Если ты не забыла, простить могут многое, но если будешь зажиматься с Поттером на каждом углу, хорошего мужа не найдешь.

— Да что ты на этих мужьях помешалась! — взмолилась я. — Не хочу я замуж. Умру старой девой. Как будто все вокруг мужиков вертится.

Она говорила это не впервые, но сегодня слова казались особенно раздражающими и обидными.

— Именно так, вокруг них все и вертится. Ты на что жить планируешь? В гильдию тебя, может, и возьмут, но кому ты изделия продавать будешь? Здесь же все по знакомствам, Луна. Или ты планируешь выпускать дурацкий журнал и разводить бесполезные растения?

— Журнал не дурацкий! И растения не бесполезные! Они мозгошмыгов отгоняют! — выкрикнула я, уже теряя самообладание.

— Их не существует!

— Прекрати! Я больше не хочу это слушать. Я сама решу, что мне делать и как! И уж тем более имею полное право заниматься с Поттером, чем захочу. В любых местах.

И оглушительно хлопнула дверью ванной. Сэм бывала просто невыносимой. Взрослая часть меня понимала, что эта девочка старается мне помочь в силу своих знаний. И обычно я признавала ее правоту. Вот только видела несколько глубже и знала, что многие промахи в школе с лихвой простят мне-взрослой. Весь этот апломб вокруг сдержанного поведения наводился не потому что родители не желали своим дочерям немного романтичных поцелуев под луной. А потому что в таком возрасте от поцелуев до чего-то покруче не так уж далеко, а в мире магов ценили преданность. Верность. И как минимум внешнюю чистоту.

Но она опять задела папу и газету. Чем дольше я находилась в теле Луны, чем больше вспоминала, тем больше становилась ею. Видеть нарглов и верить всем сказкам папы я никогда не смогу… но уже сейчас люблю его, будто он не отец Луны, а мой собственный. Он и есть мой собственный, по сути. И я уже не могу хладнокровно переносить все шпильки в его адрес. Просто не получается.

Уставшая от переживаний, новых знаний и событий, я устало сползла на пол. Разрез на платье облегченно треснул и расползся до самых трусов. Как это платье еще раньше не порвалось? Честно говоря, хотелось выпить чего-нибудь покрепче. Даже не так. Хотелось напиться до беспамятства, как делала всего пару раз за свою жизнь. Не сказать что был какой-то особенный повод. Скорее, накопилось просто: мое попадание, напряженность, эти отношения с Поттером, все большее превращение меня-Нины в меня-Луну. В итоге все вылилось в слезную истерику, которая не желала останавливаться. Я ревела от беспомощности, от непонимания происходящего, от того, что запуталась. Может, и еще от чего. Но закончилось все выломанной дверью, успокоительным и бесконечным «Прости!» от Сэм.

Спала я плохо. Во сне Поттер целовал меня в том коридоре, я все пыталась проснуться и не могла. Во сне у меня не было сил оттолкнуть его, и я лишь все больше теряла волю к сопротивления из-за его умелых действий. От этого становилось страшно… А может, это не страх, а что-то другое? Будто тугой комок в солнечном сплетении, путанные мысли и боязнь просто посмотреть ему в глаза.

Проснулась еще в темноте. Быстро надела что под руку попалось и достала из чемодана свою покупку: на нее пришлось потратить много золота, даже расплачивались распиской. Папа потом отдавал деньги продавцу, но я не могла отказать себе в этом. Я купила мантию-невидимку. Хорошего качества, мне дали гарантию на семь лет. Надеясь, что в такую рань все спят, я быстро спустилась вниз и вышла из башни, накинув мантию уже в коридоре. Официально покидать спальни еще нельзя: пятый час утра, но я не могла оставаться в постели. По пустым коридорам я почти бежала в подземелье, к Русу. Вот уж кто поймет все мои девчачьи заскоки. Он привык. Он и не такое видел.

Мои путанные объяснения он выслушал, по голове погладил и конфетами накормил. Налить отказался.

— Я тут вообще-то учитель и декан. Спаивать учеников точно не в моей компетенции. Вот лучше чай выпей. Он с душицей.

— Не хочу чай.

— Знаю, ты хочешь капризничать и ныть, — жестко ответил мне брат.

Все правильно. Часть с «пожалей сестренку» выполнена, сейчас будет мозги вправлять. Но он замолчал и лишь с сочувствием посмотрел на меня.

— Тебе поспать нужно. И отдохнуть. Ты себя кучей дел завалила, лишь бы проблемы не замечать, вот сейчас все и вылилось. Давай, выпей чаю и иди в комнату. Выспишься — и все нормально будет. Только в своих чувствах разберись. Все, иди-иди. Уже почти шесть, скоро ко мне Виктория начнет тарабанить.

Буквально влив в меня противный пахучий чай, он выставил меня за дверь прямо в мантии-невидимке. Пнув дверь в качестве мести, я зашагала обратно. Спать хотелось все сильнее. Но я прошла всего пару метров, как что-то невидимое затащило меня за доспехи. «Что-то невидимое» оказалось Поттером под мантией-невидимкой, с меня мою он тоже стянул.

— С тобой все в порядке? Ночью к вам мадам Помфри приходила…

— Нормально, — я даже злиться не могла, так хотелось спать.

— Луна, — голос у Поттера дрогнул, — ты в Снейпа, что ли, влюблена?

То, что это было бы шикарным способом отделаться от Поттера, мне пришло в голову лишь пару мгновений спустя. Но Гарри уже успел увидеть неприкрытое недоумение. Я не сразу поняла, о чем он, сначала удивилась, потом даже ужаснулась (Я? В Руса?) и он понял, что там что-то другое. Его облегчение тут же выразилось в очень крепких объятьях. И опять возмущаться сил не было. Было так уютненько. Тепло… А спать можно и стоя — Поттер придержит.

— Что с тобой? — опять недоумевал он.

— Спать хочу, — сонно моргала я. — Почти не спала.

— Да тебя сонным напоили! — догадался Гарри. — Сейчас, подожди.

Он пошарил рукой, каким-то невероятным образом открыл часть стены и почти внес меня в пустую комнату с круглым окном, которое выходило прямо в озеро. Пара движений палочкой — и прямо из воздуха возникает софа.

— Надеюсь, она мягкая, — он опять подхватил меня на руки и положил на свое творение.

Что было дальше, я не помню, потому что вырубилась, едва голова коснулась подушки. Когда проснулась, обнаружила лицо Поттера прямо напротив моего.

— Боже мой! Гарри! Так и заикой стать можно, — отшатнулась я.

— Я тебя будил, не слышала? — недоумевал он. — Уже собирался будить поцелуем. Знаешь магловскую сказку про Спящую красавицу?

— Знаю, — буркнула я.

Небольшая комната освещалась люстрой со свечами, но за круглым окном вода словно искрилась от солнечных лучей. Уже утро. С плеч на софу упал клетчатый плед. Надо же, даже укрыл.

— Спасибо, — уже мягче поблагодарила я его. — Что это за комната?

— Не знаю. Может, была кабинетом или чьей-то спальней, уже не разберешь. В замке много таких. Для входа достаточно просто найти рычаг и нажать.

Я встала, оправляя несколько помятую одежду. Поттер превратил плед обратно в свою куртку. Две мантии-невидимки валялись у входа. Свою палочку я достала из волос: привычки Луны иногда все же дают о себе знать. Обычно я носила артефакт в твердом чехле, который можно крепить на руку или прицеплять на пояс. Чехол я, разумеется, забыла. Как хорошо, что собрать волосы и привести в порядок одежду можно магией. Поттер за моими сборами наблюдал с улыбками.

— Когда ты так смотришь на меня, — призналась я, — мне хочется надеть глухую паранджу и спрятаться как можно дальше.

— Паранджа? Хорошая идея. Если никто не будет тебя видеть, то не попытается увести.

Ну и как с ним ругаться? Удержавшись от желания показать ему язык, я подобрала с пола мантию-невидимку:

— Я готова, пора завтракать.

— Подожди, — он развернул карту Мародеров.

Так вот как он меня поймал вчера. И понятно почему спросил про Снейпа. Как я могла забыть про Карту?

— Давай, в коридоре пусто.

Мы быстро вышли из комнаты, поднялись наверх и вышли в холл с песочными часами. Здесь постоянно было много народу, Поттер каким-то невероятным образом так влез в толпу, что на нас никто и не посмотрел. Но я подозревала, что он просто какое-то заклинание наложил. Теряться в толпе, пропадать и появляться он умел мастерски. Думаю, без магии не обходится.

Сэм, крайне обеспокоенная, ждала меня рядом с Джинни. Она довольно тихо обратилась ко мне:

— Прости за вчерашнее.

— Забудем, — садилась за стол я, — но больше не говори так о… о папе.

— Я поняла, — кивнула девушка. — Ты куда ушла? Я так волновалась, хотела даже декана звать, но Джинни остановила.

— Гулять ходила. Поттер меня нашел. Вот, разговаривали.

Она кивнула и потянулась к вареным яйцам. Мне есть не хотелось. Но Поттер тихонечко толкнул меня в бок, пододвигая кружку:

— Кофе. Говорят, у вас из комнаты часто пахнет кофе, и я попросил Винки сварить для тебя.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Только не говори и пей быстро. Вообще-то запрещено просить домовиков приносить еду из дома.

Я кивнула, так как слышала об этом. Официально, чтобы сгладить разницу между теми, у кого есть домовики, и теми, у кого их нет. Но в плане еды не работало, потому что чистокровным аристократам совы приносили такое количество сладостей, что разница была видна и без домовиков. На самом деле, запрет введен для того, чтобы домовики не таскали детям алкоголь.

Напиток богов я выпила быстро, даже сахар не добавляла. Любимый вкус немного вернул меня к жизни, и я уже веселее смотрела по сторонам. Сегодня был матч Слизерин-Рейвенкло, так что все были в нетерпении: по столам опять ходили листовки для ставок. Незаконные, но какой спорт без тотализатора?

Когда вставали из-за стола, Поттер уверенно взял меня за руку, и я почувствовала массивные перстни.

Как он смог обойти правило семнадцатилетия?..

Глава 11. Мастер, что в подземельях живет

Когда Нина-Луна ушла из кабинета, Рус устало сел за стол. Эти дни вымотали и его тоже. Быть может, без постоянного ехидства настоящего Снейпа, он бы тоже мечтал напиться и забыться. Но нет, его радовал ясный ум. Даже больше — он наслаждался этим фамильным даром Принцев. Если бы он так умел раньше… Когда при прочтении книги все понятно с первого раза, сложно отказать себе в удовольствии прочесть что-нибудь еще.

Проблемы Снейпа сами не решатся, но Рус, на самом деле, не считал пропавшую метку ужасным событием. Да, без нее сложно: нужно придумывать пути отступления и еще неизвестно, будут ли они работать. Но мерзкая была штука. Хорошо, что ее больше нет.

В дверь уверенно постучались. Виктория, будь она неладна. Семикурсница. Все надеется стать миссис Снейп. И каждый год у Снейпа есть какая-нибудь настойчивая Виктория. Но он честный и ответственный, поэтому предпочитает пользоваться публичными домами. Обязанности декана выполнял в полной мере: его слизеринцы всегда могли прийти за помощью и получить ее. И еще он очень болезненно переносил любые травмы детей, поэтому и носился по школе Ужасом подземелий, разнимая драчунов и разводя слишком увлекшиеся парочки.

Но при всем этом был язвителен и ненавидел всех учеников скопом, даже своих слизеринцев. Хотя нет, Драко ценил. Он вообще Малфоев уважал. Но его недовольство местом, где он находится, постоянно выливалось в снятые баллы, издевки и даже некоторую форму садизма. Потом сам себя корил, а остановиться не мог. Ему бы психолога. Или жену. А так… Жил злобный и одинокий. И к чему тогда талант?

— Дилли, — позвал Рус домовика. — Мисс Лавгуд дошла до своей спальни?

Домовик на секунду сосредоточился:

— Нет, сэр. Она и мистер Поттер в заброшенных покоях здесь, в подземельях.

Рус моментально догадался, что парень просто полночи пялился на карту Мародеров и пошел встречать ее. Тяжело вздохнув, Рус открыл дверь, рявкнул на прилипчивую девчонку и пошел в заброшенные покои. В подземельях он знал почти все ходы. По крайней мере, эту пустую комнату знал.

Луна спала на тахте, Поттер сидел на полу и смотрел на нее влюбленными глазами. Когда Северус захлопнул за собой дверь, парень вскочил и тут же вытащил палочку. Шустрый. И тахта хорошая получилась.

— Убери палочку, не буду я тебя убивать. И Лавгуд никуда не понесу.

Поттер смотрел с недоверием.

— Вы же знаете, я не могу доверять вам. Сэр.

И «сэр» так протянул, с особенной издевкой. Ну ладно, Снейп заслужил подобное. Да чисто за уроки окклюменции его можно возненавидеть, что уж про остальное говорить.

— Чтобы на завтраке были, — устало выдохнул Рус. — И только…

Хотел сказать, попробуй тронуть… но зачем? Влюблен он в нее. В памяти Снейпа именно так Джеймс на Лили и смотрел: как на драгоценность, что-то, что ни в коем случае нельзя потерять и обидеть. Может, это у них так же по наследству передается, эта влюбленность на грани с одержимостью?

Поэтому Рус мысленно махнул рукой, только напомнил:

— Ей поесть надо, проследи. И убедись, что вас здесь никто не найдет. Ей еще только сплетен определенного толка не хватало.

Нужно еще разобраться с огромным количеством вещей, а за сестру в этом можно не беспокоиться. К тому же, парень знает гораздо, гораздо больше, чем показывает. И дело не только в том, что он каким-то способом забрал родовые перстни. Он их еще и скрывает качественно. Снейп бы никогда не догадался, что там что-то есть, если бы не случайность, а этот Мастер зельеварения та еще ходячая энциклопедия.

Глава 12. Где некоторые тайны раскрываются

Трибуны разделились на два лагеря: синие против зеленых. Зеленых было гораздо меньше, что было мало связано с непопулярностью факультета. Скорее с непопулярностью команды: уже около десяти лет слизеринцы придерживались грубого стиля игры. Школьники здесь по большей части были идеалистами, хотели верить в красоту и справедливость, а Слизерин это правило нарушал. Они выигрывали, ломая кости.

Лично мне квиддич не нравился. Я плохо понимала, что происходит в самой игре, постоянно упускала кого-то из виду и быстро уставала наблюдать за игрой. Но ходить на школьные матчи мне, как и прошлой Луне, нравилось. Вокруг все радостно обсуждали матч, делали ставки, делились какими-то сладостями. Поттер где-то достал для меня огромный пакет с попкорном. Главное отличие магического от магловского — более яркие ароматизаторы. Или не ароматизаторы…

— Клубника-малина, — поставил он мне на колени огромный мешок, принесенный каким-то второкурсником.

— Ты его за попкорном посылал? — оглянулась я на мальчишку, который уже шел к своим.

— Ну да.

— Хам. Заставляешь детей работать.

— Ну, не только же с девушками мне авторитетом пользоваться? — опять улыбнулся он.

Действительно: нужно брать от жизни все. Поттер и его миньоны — еще один разрыв канонного образа.

Азартным Поттер не был, но за матчем наблюдал с интересом, даже что-то в блокноте писал. Рон иногда что-то тихо ему подсказывал. Я поделилась попкорном с сидящей рядом Сэм. Но ни смотреть матч, ни жевать малиновый попкорн желания не было: взгляд сам собой постоянно падал на руку Поттера. Теперь кольца я видела постоянно.

В таких безделушках нет ничего супермагического, простенький артефакт. Это вроде паспорта или пропуска. Глава Рода по старинной традиции может требовать суда Визенгамота, пробиваться на прием Министра без очереди. Зайти в сейф в Гринготсе тоже можно было, лишь продемонстрировав перстень. Внутри дома перстенек выполнял роль ключа от некоторых тайников. Ну и если коснуться перстнем бумаги, появляется герб Рода. Колечко получалось ключиком-печаткой с кучей заклинаний на сохранность самого артефакта — владельца кольцо не защищало.

С этими перстнями связывают и принятие ответственности. Забрал кольцо умершего главы, пришел домой, к родовому камню, заявил о своем намерении оберегать, преумножать и продолжать и надел колечко. Но два кольца — это огромная редкость. Тут принять ответственность за один род не каждый рискнет, а уж за два и подавно.

Луна не учила геральдику, но на одном перстне был олень. Олени — это Поттеры. Второй был незнаком, но логично предположить, что Блэки. Говорил же Рус, что доступ к дому на площади Гриммо закрыт, а Гарри спокойно домовиками распоряжается. Да и откуда еще у Поттера может быть второй перстенек?

Но как? Как? Я точно знаю, что зайти в основные сейфы рода нельзя раньше указанного Министерством срока. Папа еще говорил, что гоблинов вынудили принять это условие, сейчас сейфы опечатываются. Когда появляется наследник или указанный в завещании человек семнадцати лет, сейф открывается и ему приходит письмо-уведомление: что такое спам маги, кажется, придумали тоже раньше маглов.

— Что ты такая серьезная и недовольная? — Поттер отвлекся от матча, обнимая меня за плечи.

Я молчала. Он, горько вздохнув, убрал руку с плеча и положил мою ладонь на свое предплечье. Под свитером чувствовался какой-то тонкий браслет, просто высоко поднятый.

— Чувствуешь? Это и скрывает кольца. Руны. Из-за этого браслета приходится всегда ходить в кофтах с длинным рукавом.

— Сам сделал? — догадалась я.

— Да, — с грустной, но гордой улыбкой ответил он. — Мой первый работающий артефакт. Явно не для массовых продаж, правда. Скорее штучный экземпляр.

Тут Поттера тряхнул Рон:

— Потом в любви признаваться будешь, снитч на поле.

В сущности, в следующую минуту матч был закончен победой Рейвенкло. Наш очень гордый ловец спас остатки команды с перевесом всего в десять очков. Многие синие высыпали на поле, качать довольную Чжоу, а остальные начали расходиться. Поттер потащил меня вниз, чтобы поздравлять ловца с прекрасной игрой. Саманта шла за нами, потому что вроде как наш факультет выиграл. Ради сегодняшнего матча я даже синий шарфик надела: у Луны в чемодане лежали ее шедевры для квиддичных матчей, но я, честно говоря, носить их не хотела. Некоторые наивные личности говорили, что это я ради Поттера.

Сэм быстро отстала, как часто делала, если Поттер приклеивался ко мне особенно прочно, поэтому я вынужденно ходила за гриффиндорцем. Моя рука была в плену, и, сколько ни дергай, он только улыбается. Почему он вечно улыбается? У меня настроение поганое, а он счастливый ходит.

Но спустя минут пятнадцать мы все же вышли с поля. В толпе потерялся Рон с Гермионой, остальные к нам не приставали. У Поттера был такой счастливый и влюбленный вид, что даже мне ему жизнь портить не хотелось. Поэтому я пинала своими массивными ботинками песок, камни и редкие листья, молчала и старалась не кипятиться из-за внимательного взгляда Гарри.

На улице было солнечно, но холодно. Поттер еще во время матча наколдовал мне согревающие чары, так что я была вполне довольна погодой и могла бы прогуляться вокруг замка… если бы не Поттер. Он быстро и целенаправленно пер в замок. Вот только внутри он опять потащил меня в какой-то закуток.

— Что ты меня вечно по всяким злачным местам тягаешь? — возмутилась я.

— Надевай мантию-невидимку.

— Зачем еще?

— На экскурсию поведу. По самым злачным местам. Но мне сегодня Снейп намекнул, что за сплетни определенного толка меня убивать будет он.

— В чем другом бы помогал, — буркнула я, доставая мантию из сумки.

Опять вышли из замка. Идти вдвоем в невидимости было сложно. Поттер вел меня за руку, поэтому я не знала, куда мы сейчас повернем. Но через какое-то время поняла, что направляемся в сторону Дракучей Ивы. В воздухе появилась палочка, которая обездвижила драчливое дерево, и меня повели внутрь.

— Да, действительно злачные места, — произнесла я, скатившись в довольно узкий лаз. — Ты бы хоть предупредил, я бы джинсы надела, толстовку.

— А у тебя есть джинсы? Думал, ты все сожгла и оставила только короткие юбки. И то вчерашнее платье. Тебе очень шло.

— Ты об этом говорил несколько раз, — напомнила я.

— Я все еще под впечатлением. Аккуратно, тут корни под ногами.

Коридор был, конечно, такой себе: с корнями и запахом сырости, но в самом доме было лучше, чем я себе это представляла. И совсем не пыльно. Огромная кровать, несколько кресел с выцветшей обивкой, стол в царапинах. На окнах стекла, но снаружи они забиты досками наискось.

Поттер разжег огонь в камине.

— Ты сюда разве не прятаться шел?

— Ну да, прятаться.

— А тогда камин зачем?

Поттер на сразу понял, о чем я, поморщился, а потом радостно ответил:

— А! Снаружи не видно. Тоже Сириус рассказывал. Было бы странно, если бы в доме с привидениями кто-то разжигал камин, не находишь? Зимой здесь холодно, Ремус бы замерз, поэтому на камине какие-то чары, довольно прочные, к слову.

— А почему сюда? — сделала кружок по большой комнате я. — Неужели в Хогвартсе тайных мест нет?

— Таких, где бы деканы не нашли, только Выручай-комната. Но туда нежелательно.

— Это еще почему? — удивилась я, садясь в кресло поближе к камину.

— Поэтому, — из ворота свитера Поттер вытащил длинную цепочку с маленькими песочными часами.

— Маховик времени?

— Рон отдал, — хмыкнул Гарри. — Официально они все там разбиты, но он не удержался. Спер, потом почувствовал муки совести и отдал мне.

— Разве при работе с маховиком стареешь? — сощурилась я.

Подумалось, что фактическое семнадцатилетие Поттера связано именно с этим артефактом, но Гарри мгновенно развеял мои сомнения:

— Нет. Маховик — это только начало истории. Я после смерти крестного окклюменцией занялся. Буквально в первый же день каникул в Лондон прибежал. Купил кучу книг, даже в Лютный заглянул: Рон подсказал, где можно достать более-менее вменяемых продавцов. И вот все это с маховиком и изучал. И сами маховики, конечно, тоже.

— Я знаю только про ограничения восьми часов, это как-то связано с ресурсами организма…

— Да. Проживать больше восьми дополнительных часов в день вредно для здоровья и психики. А еще с маховиком не стареешь. Это связано со сменой дня и ночи. Кажется, возраст обнуляется, когда прошлое с настоящим встречаются?.. Точно не разобрался. А вот в окклюменции был более успешен.

— Ты говорил, что у тебя были видения, — подсказала мне память Луны.

Гарри сел напротив меня, опершись локтями о колени. Устало взъерошил волосы:

— Вот именно, видения, — устало кивнул он. — Наваждения Волдеморта. Вот только для такого нужно видеть противника и заклинание произносится при помощи палочки. Напротив меня Лорда с палочкой не было. Отсюда вывод: то, что происходило со мной, нельзя было прекратить с помощью окклюменции. Нигде не говорилось о том, что можно каким-то образом проникать в сны и давать ложные видения. Так я пришел на площадь Гриммо. Сириус оставил меня наследником, а в роду Блэков официально больше нет живых, так что… Я сунулся в библиотеку — они ведь были известными собирателями всяких темных заклинаний. И познакомился там с Арктурусом Блэком. Занятный старикашка. Для Блэков он просто само очарование. В общем, старик на портрете выслушал мой запрос о поиске книг, долго молчал, а потом посоветовал посетить материк и там провериться. Даже дал название госпиталя, где традиционно работают с такими проблемами. Сказал, что вряд ли дело в защите разума.

— И ты поехал? — удивилась я.

— Несразу. Меня уже Дамблдор к Уизли привез, и только оттуда я сбежал. Согласно неприличной версии Молли и Артура, я ходил по бабам.

Я улыбнулась. Логично: куда еще может смыться шестнадцатилетний парень? Только искать романтических приключений.

— Приехал в Италию. Там мне рассказали, что за дрянь со мной и развели руками: убрать, не убивая меня, не получится. Но дали следующую наводку: в Африку.

— Колдуны вуду? — неуверенно уточнила я.

Ритуалы бывают разные, у вуду просто свои принципы проводить эти ритуалы.

— Около того. Мы же толком не знаем о них. От чистой ритуалистики цивилизованные маги давно отошли, но этот старичок в черепках согласился мне помочь. Вот только золото его не интересовало. Ты знаешь, что чаще всего просят там в уплату?

Я нахмурилась. В голове сами собой возникали картинки и отрывки разговоров — прошлая Луна вроде знала ответ…

— Годы жизни, — ужаснулась я, вспомнив. — Сколько он забрал?

— Немного, всего два. Говорили мы через его внука, но старик, хоть и занимается Темным колдовством, вполне добрый и мирный, сними с него ожерелье из черепов — и ни за что не подумаешь, что он колдун вуду. Вообще, я ему благодарен: он помог мне избавиться от очень мерзкой штуки. Ну а когда вернулся в Англию, пришли письма от гоблинов с предложением вступить в наследие. За помощь Арктуруса я обещал возродить род. Не мог же я забрать свои слова назад, пришлось надевать оба перстня.

— Всегда думала, что забирают годы жизни с конца… Вроде как проживешь меньше, а не постареешь здесь и сейчас.

— А чего с конца забирать? — уже веселее ответил Гарри. — Берут сегодняшние. Молодые. Он ведь их часто передает. Так и лечит людей. Чужими жизненными силами. Даже воскрешает.

Значит, здесь Поттер знал о крестражах еще до начала учебного года. И поэтому так взросло выглядит. Это сколько ему, получается? Восемнадцать? Волдеморт теперь может его убить. Это с одной стороны. С другой — влиять на него уже не может.

Я так увлеклась этими мыслями, что даже не заметила, как Гарри встал со своего кресла и сел около меня на пол, обняв мои колени:

— Луна, что тебя со Снейпом объединяет?

Откровенность за откровенность? А готова ли я рассказать об этом? Нет. Я ведь и не думала, что когда-то придется рассказывать. Да и что это получится? Знаешь, я читала о тебе в книгах, а еще мне 24, я фриланс-переводчик, люблю бухать, читать фэнтези и парней с красивым телом. Чудненько. Идеальный рассказ. Но и не рассказывать… Откровенность за откровенность — это не подхалимаж и не желание знать больше, это один из этапов дружбы. Да и любви. Людям нужно знать чуть больше, чем другие: так создаются связывающие нити.

— Я не могу рассказать тебе все в подробностях, — осторожно начала я, — но, скажем, Снейп изменился так же резко, как и я. И… он мне как брат. Старший.

— Не думал, что когда-нибудь подобное увижу, но… он беспокоился о тебе…

Поттер все еще сидел передо мной на корточках, а я старалась не смотреть на него. Умеет же он смущать.

— Поговори с ним, — внезапно предложила я. — Может, он тебе понравится.

— Ну если ты в него не влюблена, то я ненавижу его чуточку меньше, — улыбнулся Гарри.

— Почему ты вообще решил, что я в него влюблена? Я что, выгляжу влюбленной?

— Нет. Но мне не дает покоя его второе место в твоем рейтинге.

Теперь я не смогла сдержать хихиканье. Поттер тоже начал смеяться. Закончилось все это совместным ржачем. И как-то незаметно для меня, но я тоже оказалась на полу, а Поттер опять полез целоваться.

— А знаешь, ты крайне наглый совратитель.

Мы так и сидели на полу. Точнее, Поттер на полу, а я на Поттере. Он, конечно, не такой высоченный, как Рон или Невилл, но, сидя у него на коленях, я вполне удобно могла положить голову ему на плечо.

— Во-первых, самого совращения не было. А во-вторых, маглорожденные так и не ввели этот закон в Магическую Британию, поэтому, если я все же тебя совращу, буду обязан на тебе жениться, а не сесть в тюрьму. Или откупиться огромной суммой, но я предпочту первое.

— Все равно наглый совратитель.

— Ммм… продемонстрировать все свои умения?

Если до этого мы вполне по-детски обнимались, то теперь Поттер провел пальцем от колена до самого края моей привычно короткой юбки. Табун мурашек и жуткий испуг:

— Поттер!

— Что? Я лишь оправдываю твои обвинения.

И в шею подул, засранец. У меня тут такой возраст, что все места эрогенные. Поэтому я решила бежать отсюда, пока Поттер и правда не сделал меня миссис. На самом деле мог: по старинным магическим традициям, переспал — женись. А доказывается это довольно легко. И хотя вряд ли в истории были прецеденты, когда на экспертизу девушку тащил злостный соблазнитель… это же Поттер. С него станется.

Кто-нибудь пробовал быстро и изящно вскочить с колен парня, который на полу сидит? И не стоит. Это просто невозможно, особенно если парень явно сильнее. Поэтому встать мне не удалось. Я оказалась прижатой к полу, а Поттер навис надо мной.

— Пол жесткий, — попыталась надавить на жалость я.

— Можем перейти на кровать, — нагнулся еще ближе этот нахал.

Но как-то ловко перевернулся — и уже я оказалась на Поттере. Впервые за все время в Хогвартсе я пожалела о короткой юбке. Ее на мне уже точно нет, после всех этих валяний. А сейчас еще нужно быстро и изящно встать из положения лежа, сохраняя видимость приличий.

— Так мягче? — улыбался он, обнимая рукой за талию.

— Нет. У тебя мышцы стальные.

— Тебе прям не угодишь!

И этот хам. Одернул. Мою. Юбку. Кажется, именно в этот момент моя блондинистая сущность взяла верх и я покраснела.

— Наконец-то ты смутилась! — и такая радость в голосе.

— Отпусти меня. Уже обед скоро, я голодная.

— Мне здесь нравится, — еще крепче обнял меня он.

— Пожалуйста, — попросила я.

На самом деле, происходящее в пустом доме давно перешло все рамки приличия. И будь на моем месте настоящая пятнадцатилетняя Луна… хотя да, она бы сюда просто не пошла.

Поттер все же помог мне встать. Выглядел при этом как кот, сожравший все ведро сметаны целиком. Поговорил, поцеловал, еще и полапал бонусом — что ж ему счастливым-то не быть! Я спешно проверяла, не рассталась ли где-нибудь с частью своего гардероба. Пришлось даже юбку перекручивать. Мантии — и теплые, и невидимки — лежали у входа в комнату, и я уже двинулась одеваться, как меня опять обняли.

— Поттер, я что, домашний любимец? — попробовала возмутиться я, — Что ты меня вечно тискаешь?

— Я люблю тебя.

И что теперь говорить? Олень ты, Поттер. Хотя целуешься превосходно.

* * *

За столом Рейвенкло было особенно шумно и тесно. Сэм высокомерно отбивалась от нападок вратаря сборной. Она вроде говорила, что жениха ей уже присмотрели. Я еще удивлялась, что можно так спокойно об этом говорить. Он ее старше на восемь лет, какой-то партнер семьи. У большинства все же было несколько иначе, дети сами выбирали себе пару, хотя той и следовало пройти через одобрение родителей. У кого-то требования были высокие, у кого-то — совсем скромные. Но совсем уж по расчету — это редкость. Обычно это вынужденная мера. Значит, либо у семьи Сэм есть какие-то проблемы с деньгами или наследием… или такие проблемы есть у семьи жениха и они готовы что-то предложить другой семье.

За столом Поттер наконец-то меня покинул, и я села рядом с Джинни. Ее новый возлюбленный, Дин Томас, тоже был включен в феерию радости синего факультета, поэтому мы могли спокойно поболтать.

— Осторожно, — предупредила меня Джинни, — ваши семикурсники кое-где подменили сок на кое-что покрепче.

— Где? — тут же загорелись глаза у меня.

— Там пиво, — Гермиона оторвала взгляд от книги. Судя по тону, выпить и она бы не отказалась, но не пиво.

— Мне кажется, я нашла себе партнера, — нагнулась я к ней. — Где в этой школе можно устроить девичник?

Джинни смотрела на нас широко открытыми глазами.

— А есть что выпить?

— Я покупала контрафактный виски в магловском Лондоне. Проверила заклинанием — вроде не отравимся. Но я очень сомневаюсь, что мне из-под прилавка продали бы что-нибудь настоящее…

— Тогда можно в Воющую. Как раз суббота, преподаватели сквозь пальцы на все смотрят.

— Миона! — почти с ужасом воскликнула Джинни.

— О, Мерлин, ну что вы вечно так удивляетесь?

Я засмеялась. Всегда подозревала, что общаясь с Поттером и Уизли просто невозможно быть абсолютно правильной. К тому же, в таком возрасте все пьют. Это не то чтобы нормально, но является частью взросления. Я сама помогала Мардж затаскивать в спальни полутрупы парней. За подобное снимали баллы, а нам этого, разумеется, не хотелось. И курили здесь, причем не только сигареты. То, что школа старинная, не значит, что дети монахи. Рус вот рассказывал, как ему надоело из углов доставать полураздетых школьников.

— Мне вечером к Снейпу на обсуждение, — вспомнила я. — Выхожу от него часов в семь, как раз после сможем начать.

Миона кивнула, но наш девичий заговор нарушили вернувшиеся Гарри и Рон. Рон тут же упал на лавку, накладывая себе всего и побольше, а Гарри пристроился рядом со мной. Опять. Вечером, почти до отбоя, у гриффиндорцев тренировки на поле. После обеда они пойдут в библиотеку, у шестого курса много домашнего задания, так что я смогу вздохнуть спокойно — Гарри не сможет ходить за мной хвостом.

— Что, Луна, — усмехнулась Джинни, — Гарри тебя ни на секунду не отпускает?

— Да, — недовольно посмотрела я на довольного Поттера. — Он бы и в туалет, наверное, со мной заходил, но я пригрозила ему отрезать кое-что лишнее.

За столом расхохотались. Поттер был довольно ревнив, все это запомнили еще по прошлому году и его недолгим отношениям с Чжоу.

— Да от тебя только отвернись, сразу кто-нибудь уведет, — ворчливо заметил Поттер. — А ты вместо того, чтобы послать подальше, еще и заигрываешь.

— Я не заигрываю, — возразила я, — я издеваюсь над несчастными.

Все опять расхохотались. Подходили ко мне чаще, чем в моей прошлой жизни. Но осторожно. В связи с тем, что нас с Поттером пока нигде не ловили целующимися, то некоторые парни считали возможным меня «увести». Несчастные глупцы. Олень-Поттер тут же несся рогами вперед защищать свое. Поэтому никакой личной жизни, кроме Поттера, у меня не предвиделось. Но и молчать я не могла.

В своей, так сказать, прошлой жизни я не была красавицей. Только что попу накачала как орех. А в остальном была вполне симпатичной, но без излишеств. Однако Луне с генами повезло больше. Как только разобралась со светлыми бровями и ресницами, стала выглядеть более чем симпатично. Мне нравилось крутиться перед зеркалом и думать о том, что подростковая кукольность скоро пройдет и превратится в статную красоту Пандоры Лавгуд. Та была шатенкой, а я светлую кожу и волосы унаследовала от Лавгудов. Но фигура, черты лица — все это было копией подростковых фотографий мамы.

Сестры Гринграсс были красивее: такая аристократическая внешность. Джинни — ярче меня. Была еще признанная всеми красавица Виктория, которая торчала у кабинета Снейпа. Гермиона была похожа на римскую царицу. В школе полно красивых девочек, но Луна Лавгуд встречается с самим Гарри Поттером, значит, что-то в ней есть еще. Это мне Джинни рассказывала. Я лишь усмехалась. В долгосрочной перспективе внешность скорее вредит девушке: мне будет сложно доказать Мастерам, что я способна работать, а не только ресницами хлопать. Но пока я находила это забавным.

Глава 13. Хорошие девочки

Знаете эти моменты в кино, когда герой оказывается в нужном месте и в нужное время, чтобы услышать что-то интересное? Всегда считала это бредом. Но нет, шла к Снейпу, волоча за собой сумку с очередными книгами от МакГонагалл, присела в закутке завязать шнурок. Так аккуратненько, за статуей, ведь процесс этот был непростой: юбка короткая, нужно сесть на корточки, да и шнурок развязался на высоких ботинках, приходится хорошенько подтягивать, а то я из них попросту вылечу. Ну а потом еще нужно свои плотные гольфы-чулки подтянуть. Скоро станет совсем холодно и придется сменить их на колготки, но пока я косила под японскую школьницу.

И именно по этой дороге, с метлами в руках, шли Поттер и Уизли. Точно — тренировка же. По сторонам не смотрели, только спокойно разговаривали.

— Где это ты с Лавгуд гулял перед обедом? — по голосу казалось, что Рон там аж бровями поигрывает.

— В Воющей хижине были.

— О-о-о, — протянул Рон. — И чем вы там занимались?

— Рон, о таком не рассказывают.

— Надо же, — хмыкнул Уизли. — Раньше ты не считал неприличным рассказывать все в подробностях и деталях.

Я замерла и старалась даже не дышать. Вообще-то, прятаться я не собиралась, но вылезти сразу не успела, а теперь стало неловко заявлять о себе.

— Но не про Луну, — ответил Гарри. — О ней я рассказывать не хочу.

— Знаешь, я начинаю верить, что ты одержимый, — все еще веселился Рон. — Ты о ней даже говоришь с мечтательным взглядом.

— Завидуй молча. Что там у тебя с Лавандой? Она тебе уже месяц глазки строит.

— Не знаю. Она вся такая с рюшечками и сердечками…

Парни скрылись за поворотом, и что там дальше Рон говорил про Лаванду, я уже не слышала. Зато теперь я знаю, что Поттеру было что рассказывать в деталях до моего появления в его жизни. В остальном же ничего нового. Поэтому я вышла из своего укрытия и потопала в подземелья.

Рус был раздражен. Орал на семикурсницу. Я аккуратно пристроилась к девчонкам со Слизерина — сестры Гринграсс с какой-то незнакомой мне девочкой, которые наблюдали за сценой из-за статуи.

— Что она натворила? — поинтересовалась я у Астории.

Моя ровесница, и с ней мы общались неплохо, хотя и крайне поверхностно.

— Зашла к нему в кабинет и решила сразу перейти к активным действиям, — шепотом ответила мне старшая Гринграсс. — То ли на стол полезла, то ли на колени.

— Я смотрю, она твердо на своем стоит, — хихикнула я.

Девчонки вторили мне таким же смехом. Рус повернулся в нашу сторону с поистине звериной прытью:

— Вышли оттуда! — рявкнул на нас Ужас подземелий, и слизеринки, все еще хихикая, поспешили в свою гостиную, а мне пришлось бочком проскользнуть в кабинет Снейпа и ждать, пока он закончит воспитательные работы.

— Какая настойчивая девочка, — умилилась я, когда он запер за собой дверь. — У нее в роду Поттеров не было?

— У нее в роду бараны были, — злился Снейп. — Вот поэтому в России нет школ-пансионов: это же дурдом какой-то. Она тут прямо раздеваться начала. И как эта дура вообще на Слизерин попала?

— Что ты так кипятишься? — хихикала я. — Снейп — единственный относительно молодой профессор. Больше и пристать-то не к кому.

— К Флитвику пусть пристают! Или у Дамблдора на столе стриптиз танцуют. Что у тебя?

— Сначала подпиши, — я сунула ему под подпись очередные бланки занятий.

— И что, у вас реально получается этими големами сражаться? — все еще ворчливо спрашивал Рус.

— Не у всех, конечно, но у многих.

— Да у Поттера прямо талант. Я этих идиотов не могу Протего научить ставить, а у него они высшей трансфигурацией занимаются, — бурчал он.

— Просто к Гарри самые умные ходят, — предположила я. — Ты мне даже чаю не предложишь? Я видела у преподавателей сегодня шоколадный тортик…

— Ты знаешь, где у меня все стоит, — отмахнулся Рус, читая бланки.

Я, кроме тортика и чая, еще и бутылочку прихватила. Хороший виски у Снейпа стоит. Главное — его много. Мне такое точно не продадут, слишком молодо выгляжу.

Налила себе чаю и принялась рассказывать, что узнала от Поттера. Рус слушал внимательно, морщил лоб, потом опять устало тер виски.

— Рус, а как вообще происходит отнятие лет жизни?

— Я вообще-то не силен в этом. Но в теории человек стареет на это время. Что-то связанное с жизненными силами. Два года — большая цена. Обычно колдуны за услуги берут до полугода. Видимо, он его вообще от всего негативного очистил. Достать крестраж-то не так просто. Вполне вероятно, что какая-то часть платы и не колдуну шла. Они не рассказывают, с какими силами работают, но часть жизненных сил клиента уходит и на уплату этим силам. Но один раз не страшно.

— В смысле — один раз? — не поняла я.

— Эта ритуалистика способна на многое. Люди подсаживаются. Все хотят жить хорошо сейчас, а не плохо до самой старости. Там месяц, там два. В Англии ведь именно поэтому такая магия и запрещена. А то, что он постарел на два года, — ничего страшного. Кстати, отнятие возраста и на психике отражается: для него те минуты в ритуале надолго растягиваются, там все не так просто. Поэтому и ведет себя так взросло.

— А маховик? — напомнила я.

— Пусть пользуется, ему полезно, — отмахнулся Рус. — Судя по всему, он по восемь часов в Выручай-комнате торчит, отсюда и успехи в Трансфигурации и Рунах. Собственный артефакт в таком возрасте — это не каждый умеет, но Поттеры всегда были талантливы. И упрямы: такого количества безумных ученых еще поискать нужно.

От Руса я практически бежала в гостиную Рейвенкло. Сумку несла в охапку, боясь разбить украденный алкоголь. Рус, конечно, поворчит, когда заметит. Но недолго.

Саманта сидела за уроками внизу. Я лишь кивнула ей и понеслась наверх. Сменила юбку на плотные шорты и колготки, надела свитер потеплее и даже шапку. В сумку отправились еще кексы, шоколад и большая бутылка газировки. Теплую мантию тоже пришлось запихивать туда, чтобы не спалиться.

Гермиона и Джинни, причем последняя находилась в состоянии крайнего возбуждения, ждали меня около выхода. Выскользнули мы из замка как можно быстрее, буквально бегом.

— Поттер мне не простит, что я не пришла на тренировку, — ворчала Джинни.

— Ну извини, я хочу посидеть и поболтать с девчонками, а они с Роном нам не дадут, — ответила ей Гермиона, безошибочно ведя нас в темноте по ухабистой тропинке.

— И если мама узнает, что я пила алкоголь, меня убьют, — продолжала Уизли.

Мы начали подниматься в горку, поэтому ей никто не ответил: Дракучая Ива была уже совсем близко.

— Так забавно, — призналась я, когда мы уже шли по тоннелю, — Гермиона тащит Джинни нарушать правила школы, а Уизли сопротивляется.

Девчонки тоже посмеялись. Огонь в камине давно потух, но Миона быстро его разожгла. Мы с Джинни пока расставляли нашу добычу на столе: две бутылки виски, две магловской колы, сладости и пироги миссис Уизли. В ящике тумбы были стаканы и тарелки. Даже свечи нашлись.

— Гарри в прошлом году обновил старые запасы Мародеров, — объяснила Гермиона, расставляя свечки по комнате. — К тому же, они сюда с парнями тоже ходили, так что это место видело много попоек.

В просторные кресла можно забраться с ногами. Джинни с сомнением нюхала виски в стакане, Гермиона профессионально бодяжила его с колой.

— Что? — удивилась она. — Ты думала, мы по школе лазили, только чтобы за Снейпом следить? Впервые алкоголь Рон притащил на третьем курсе.

— Вот так и узнаешь много нового про подруг, — вздыхала Джинни. — Общаешься с девочками-одуванчиками, все считают тебя среди них самой раскованной, а потом они учат тебя пить.

— А за что пьем? — весело спросила я.

Настроение почему-то было просто замечательным… С легким оттенком истерики, если честно, но все равно замечательным.

— Чтобы все было хорошо, — подняла бокал Гермиона, — и как можно скорее.

— Желательно еще до конца года, — согласилась я.

Спустя полбутылки мы уже вдоволь насмеялись и дошли до разговоров о мальчишках. Самой стойкой из нас оказалась Гермиона: Джинни уже блаженно улыбалась, мне тоже было ну очень хорошо, если бы не еда, то я была бы еще пьянее.

— Как ты вообще умудрилась в Рона влюбиться? — допытывалась Джинни у Гермионы.

— Не знаю. Умудрилась и все. Я же не специально, — несколько несвязно отвечала лучшая ученица школы.

— Но это же Рон! — поднимала глаза к потолку Джинни.

— Он хороший, — вздохнула Миона. — Помогает всегда. И защищает.

— С ним Лаванда заигрывает, — наябедничала я. — Сегодня слышала.

Гермиона, кажется, даже протрезвела.

— Он сказал, что его смущают рюшечки и сердечки, — язык ворочался с трудом, и эта фраза показалась мне ну очень сложной.

— Ну, Браун!.. — качнула головой Миона.

— Это же Рон! Лаванда-то в нем что нашла? — все еще стенала Джинни.

Ее легко понять — для нее Рон пока что просто надоедливый старший брат. Я тоже далеко не в пятнадцать осознала, что Рус может нравится девушкам, даже если я временами считаю его придурком.

— И как мне показать ему, что он для меня не просто друг? — нахмурилась Миона.

— Да он вроде не дурак, — уже сонно отвечала я, — но я и не знала, что он тебе нравится…

Миона несколько надулась — алкоголь явно не давал ей хорошенько во всем разобраться. И скрывала она свои чувства хорошо. Я даже подумала, что любовь Гермионы к Рону — такой же литературный мираж, как и неземная любовь Джинни к Гарри.

Потом я рассказала про настырную слизеринку Викторию. Джинни — про Ромильду, которая только что не кругами ходила вокруг Поттера. И мы как-то незаметно скатились на крайне веселые способы показать Рону, весьма недалекому в деле отношений, что он не безразличен Гермионе. Джинни даже предложила одолжить отличнице мои мини. Я бы отдала, да только Миона имела более пышные формы, она в такое и не влезет, да и выглядеть будет пошловато. Что и пыталась объяснить Миона Джинни.

В самый разгар нашего веселья в комнату ввалились Рон и Гарри. Мы с Джинни как раз в красках изображали, как нужно падать на руки. Я падала, Джинни ловила. Немую сцену у порога мы заметили не сразу: я как раз страстно обнимала подругу за шею, демонстрируя, как именно показывать свою неземную любовь. Гермиона с кресла кричала: «Я так не смогу!», поэтому судорожный кашель Поттера стал для нас полной неожиданностью.

— Честно говоря, — задумчиво проговорил Рон, — меньше всего я ожидал увидеть здесь вас троих в таком состоянии.

Мы с Джинни довольно быстро разорвали наши страстные объятия, Гермиона ойкнула и спряталась за спинку кресла, а Поттер заржал и начал легонько так биться головой о косяк.

— Вы бы хоть предупредили, что у вас здесь праздник, — шокировано продолжал Рон, — а то Гарри уже половину замка носом перерыл.

— У нас этот, девичник… — заплетающимся тоном объяснила Джинни.

— Джинни, мама бы была в ужасе, — укоризненно произнес Рон.

Поттер, дико хохоча, съехал по косяку вниз и, кажется, собрался кататься по полу. Тут я поняла, что в Роне пропадает великолепный актер, потому что в следующую секунду он уже разоржался, показывая пальцем на возмущенно-недоумевающую Джинни. Мы с ней, недовольно переглянувшись, сели обратно в кресла. Испортили нам праздник.

— Что вы хоть пили? — подошел Поттер к столу. — Виски? Да вы во все тяжкие пустились, девочки. Как вы в таком состоянии возвращаться планировали?

— А мы не планировали, — недовольно ответила Гермиона, убирая вкусности обратно по коробкам. — Мы здесь спать собирались. С камином тепло. А кровать большая.

— Да уж, — усмехнулся Поттер и покачал головой.

Рон ухватил со стола пирожок, одним махом выпил остаток «коктейля» Джинни и уже потянулся к бокалу Гермионы, но та схватила его первой с крайне злобным видом:

— Свой приносите. И вообще, валите обратно.

— Вам хватит, — безапелляционно заявил Поттер. — А возвращаться обратно уже проблематично. Поэтому подвинетесь, мы тоже здесь переночуем.

Веселье испарилось моментально, мы устало потопали к кровати, Поттер вновь сотворил тахту: у него скоро это профильным колдовством станет. Они с Роном легли на тахте, а мы с девочками, ворча и проклиная некоторых гриффиндорцев, устраивались под одеялом.

Проснулась я, что странно, без головной боли и сушняка. Вот только каким-то невероятным образом проснулась на плече у Поттера. Попыталась встать, но он потянул меня обратно, обнимая еще сильнее.

— Доброе утро.

— Ты должен быть на тахте, — напомнила я, недовольно ворочаясь.

— Все ушли, я решил составить тебе компанию. Это скоро станет моим любимым местом в Хогвартсе.

— Куда все ушли? — нахмурилась я.

— Джинни проснулась рано и унеслась успокаивать Дина. Гермиона проснулась во время ее метаний. Ну, и они с Роном… поговорить пошли. Знаешь, тут очень хорошая слышимость, поэтому Рон услышал, что ты изображала Гермиону, которая должна правильно упасть на руки Рону. Миона об этом, правда, еще не знала, когда ее Рон в замок тащил.

— Упс, — вырвалось у меня.

Я лежала под одеялом, Поттер — на нем. Зато моя голова у него на плече, а второй рукой он меня опять обнимал. Чтобы не сбежала, наверное. Даже не видя его лица, чувствую его довольство: как мало, оказывается, надо человеку для счастья. Сама не заметила, что начала так же глупо улыбаться. Он молчал и теребил кончик моей косы, я рисовала пальцем на его свитере невидимого мишку-чебурашку. Закончилось все очередным сеансом поцелуев. Видимо, кровать на нас плохо действует, потому что в этот раз все зашло несколько дальше, чем я ожидала.

Внезапно я осознала, что Поттер прижал палец к моим губам, даже глаза прикрыл. А моя нога уже давно обнимает Поттера. Блин, ну что такое! Чертовы гормоны совсем крышу сносят. Очень медленно он повел рукой вверх по бедру, вызвав очередной табун мурашек.

— Пора в замок, на завтрак опоздаем, — хрипло выдохнул он.

Я про себя подумала, что на завтрак нужно было идти сразу, а с Поттером лучше наедине больше не оставаться. Если я правильно помню свои конспекты по тому непрофильному предмету изучения человеческого тела, то у парней с контролем все еще сложнее. У меня-то тормоза отсутствуют потому что не страшно: что я там, спрашивается, не видела. Но Рус и Сэм правы — здесь подобному уделяют больше внимания, чем в мире маглов. Тем более, чем в мире маглов в 2017. Если про мои порочные отношения с Поттером узнают, скажем, в Гильдии, и при этом мы не будем женаты, то мне могут и отказать в ученичестве. А без титула Мастера не сможешь продавать изделия.

Многим удавалось свои подростковые грешки благополучно скрывать. Но не в случае с Поттером: он на виду, его все знают. Увы, в отличие от физиологии, магически невинность и ее отсутствие более чем заметны. Во время школьных медосмотров проверяют и это, а после сообщают родителям. И то, что после медосмотра письмо отправляют родителям какой-нибудь Мэги Смит — это одно, может, у нее с почками проблема. А если в пачке конвертов кто-нибудь увидит и мое имя, то говорить будут все и с удовольствием, даже если у меня будут какие-то проблемы со здоровьем. И Поттер, видимо, прекрасно это понимал: вид у него был ну очень виноватый, хотя ничего непоправимого еще не произошло. Да я даже с предметами одежды расстаться не успела, только сама Поттеру под свитер залезла.

— Прости, — он опять взял меня за руку.

И что отвечать? Что мне и самой нужно немного за собой следить? Что, вообще-то, это нормально? А еще, что я влюбилась в Поттера. Именно так, как и положено девочке моего возраста: с романтичными снами и желанием быть рядом.

И как с этим жить?

Глава 14. Враг мой, друг мой

Открывая дверь кабинета, Рус меньше всего ожидал увидеть там Поттера. Но нет, точно он. Стоит и ухмыляется.

— Поговорим, профессор?

— Заходи, — пропустил он парня внутрь. — Чай? Кофе? Что покрепче?

— А можно и покрепче? — искренне удивился Поттер.

— Еще утро? Тогда нельзя.

— Значит, кофе.

Появившийся домовик накрыл на столик, разливая по кружкам ароматный напиток. Поттер смотрел с интересом и любопытством. Конечно, такой разрыв шаблона: Снейп предлагает кофе выпить. Но для Руса было привычно всех сажать за стол. На своей работе в последний год он занимался в том числе налаживанием связей и твердо знал: за едой люди доброжелательнее, пусть самую малость, но доброжелательнее.

— Я слушаю, — благожелательно кивнул Рус, когда домовик исчез с громким хлопком.

— А я не знаю, что сказать. Это Луна посоветовала мне поговорить.

— И ты послушался? — скептически приподнял бровь Рус.

Поттер пожал плечами, словно говоря «как видите».

— Тогда начнем с крестражей, — предложил Рус.

— Можно и отсюда.

Голос Поттера дрогнул, но вот лицо он держал замечательно — словно это предложение его ни капли не удивило.

— Я очень заинтересован, чтобы крестражей не стало. Всех, — сказал Рус.

— А сколько их? — теперь Поттер стал выглядеть более оживленным. — И есть ли точная информация о том, как с ними бороться? Дамблдор рассказывает мне все это медленно и явно сам многого не знает.

— Ты уничтожил один. Дневник Тома Редлла.

— Я тоже подумал, что это мог быть крестраж… но у меня есть еще один.

— Медальон?

— Как узнали? А впрочем, лучше мне не знать. Да, медальон. Кричер воет, говорит не разбивать реликвию. А Арктурус Блэк, как его увидел, аж затрясся. Я не силен в разборе готовых артефактов, но это ведь именно артефакт?

— Да. Все реликвии Основателей были артефактами. Но если назначения диадемы и чаши широко известны, то меч и медальон были утеряны, поэтому точные свойства позабылись.

— Как можно извлечь крестраж, не повредив оболочку?

— Боюсь, реликвии придется уничтожить. У меня тоже есть крестраж. Диадема Ровены. И сам уничтожить ее я не смогу. Вызывать дьявольский огонь слишком опасно, а меч Гриффиндора под замком у директора.

— Так вы ему тоже не доверяете?

— У меня есть некоторые причины временно скрывать свои знания. Я больше удивлен, что ты ему не доверяешь, — усмехнулся Рус.

— Сокрытие пророчества, — начал перечислять Гарри. — Уроки окклюменции. Он не мог не знать, как именно происходит вторжение в сознание. Есть и другие причины…

— У него были свои причины так поступать, но не буду тебя переубеждать.

«Хотя ты тот еще жук», — закончил про себя Рус. Не доверяет, но занятия исправно посещает.

— В любом случае, — продолжил он, — у тебя есть доступ к зубам василиска. Нужно уничтожить эти два.

— Сколько всего?

— Еще чаша. И змея Нагайна.

— А где чаша?

— В сейфе Беллатрикс Лестрейндж.

Поттер тут же оживился:

— В ее сейфе от Блэков или семейном, Лестрейнджей?

У Руса, по всей видимости, тоже загорелись глаза. Волдеморт просил Беллатрикс об услуге в присутствии Снейпа. И та положила чашу в свой личный сейф, ведь он почетнее, так как родословная Блэков длиннее Лестрейнджей, поэтому сейф находится глубже.

— Она все еще находится под защитой рода? — с затаенным восторгом спросил Рус.

— У Блэков нет наследников крови, поэтому я не отлучал сестер — все равно не умею. Но зато я смогу войти в тот сейф, — с восторгом ответил Поттер.

— Как все просто, — откинулся Рус на спинку кресла. — Тогда у меня к тебе еще одна просьба.

— Какая? — нахмурился Поттер.

— Обмен. У меня есть перевод книги русских магов о крестражах. Очень подробная, там основной уклон на выявлении и уничтожении. Я отдам его тебе. Мне нужна копия книги на древней латыни из библиотеки Блэков. О клятвах и непреложных обетах.

— Можно домовика вызвать?

Рус кивнул. Старик Кричер был не очень-то доброжелательным существом — обозвал Руса полукровкой и скрылся, однако книгу принес. Рус тут же принялся копировать. Его ждет бессонная ночь с переводом древней латыни. Ему нужно узнать, как разорвать непреложный обет с Нарциссой Малфой.

Глава 15. Теории и конкурсы

Поттер больше не задавал вопросов о том, что связывает меня со Снейпом. И по злачным местам больше не таскал. Только что стало традицией долго целоваться в тайном ходе возле башни Рейвенкло. Я все больше понимала, что от него мне уже никогда не отделаться. Мы по-прежнему шутили на грани приличия, я шипела и плевалась ядом, если он начинал распускать руки. Но мы старались больше не попадать в ситуации, когда не сможем остановиться.

Но какие мне снились сны… Просыпаться не хотелось категорически. Суматошные дни выматывали подчистую, приближалось время сдачи проекта.

Впрочем, хватало времени и на другие развлечения. Я с интересом наблюдала за Поттером, который явно занимался по учебнику Снейпа. Не так фанатично, как в каноне, но занимался. Они, бывало, спорили с Мионой.

— Ты не можешь быть уверен, что он написан хорошим человеком!

— Зато я наконец-то начал понимать, что происходит в моем котле, — бурчал Гарри.

Выручай-комната была постоянно занята: там каждый день корпел над учебниками Поттер, пока его двойник посещал уроки. Для меня это значило, что Малфой не сможет там чинить Исчезательный шкаф. Но все же… я ждала, когда объявят следующий поход в Хогсмит: помню, что инцидент с проклятым колье должен быть осенью, когда станет холодно. Но из-за смены расписания матчей нас выпустили погулять в деревню только в ноябре. Уже выпал снег, и дул промозглый ветер.

Рон был очень обходителен с Гермионой, и та заметно смущалась. Если они с Роном и встречались, то как-то тайно. Но теперь я все чаще оказывалась в их компании: Поттер явно считал, что лучше я буду знать все их секреты, чем бродить одна.

Поэтому и в этот поход в Хогсмит мы шли вчетвером. Джинни с Дином обогнали нас, помахав ручкой, а мы неспешно брели к деревне. Я бы хотела смотаться в Лондон, но Поттер покачал головой: участились случаи нападения, и он не желал меня отпускать. У меня создалось впечатление, что это он в Выручай-комнате делает порталы. И можно это делать двумя способами: заклинанием, требующим особых навыков, или с помощью рунной схемы, что сложнее, но безопаснее. И в рунах Поттер наловчился так, что я уже перестала понимать его записи. Кажется, когда я закончу Хогвартс, пойду ученицей к Поттеру.

Мы потолкались в магазине сладостей, накупили всего и побольше, и я вновь затащила всех в Зонко, но скорее для того, чтобы сравнить ассортимент. Честно говоря, у Уизли выбор был больше, поэтому вышла я ни с чем. Посидев в «Трех метлах», решили вернуться в замок, было как-то тоскливо. Я не сразу обратила внимание, но спереди нас шли две девочки, которые вдруг начали ссориться. Неужели?

Стоило мне про это подумать, как одна из них страшно закричала и взмыла в воздух. Поттер и Рон сорвались с места, мы с Мионой едва поспевали за ними. Девушку поймал Рон, они с Гарри едва удерживали ее. Это было по-настоящему страшно. Я накинула на ожерелье бумажный пакет, а потом замотала еще в шарф.

— Нужно отнести ее в замок! — рявкнул Поттер. — Это проклятье.

Они с Роном подхватили девушку, но нести ее было сложно — та отбивалась и громко кричала. Нам лишь оставалось бежать за ними следом. На территории школы мы столкнулись с МакГонагалл, она вызывала целителей из Мунго прямо на бегу. Когда мы всей толпой вбежали в медпункт, целители уже были там.

— Это то, до чего она дотронулась, — протянула я шарф.

Нас выставили за дверь госпиталя, но подругу Кэти обо всем расспрашивал Рон. Поттер просто обнял меня и внимательно слушал немного путаный рассказ. Через пару минут, комично приподняв край платья-мантии, прибежал Дамблдор. Рус-Снейп появился следом за ним. А МакГонагалл, вышедшая из медпункта, повела нас на допрос: что, как и прочие вопросы. Когда через полчаса мы вышли из кабинета, снаружи уже собралась толпа любопытных.

Если до этого мне, в сущности, было плевать на Малфоя и его проблемы, то теперь мне стало реально страшно. Кэти Бэлл могла умереть. Да что там могла! Это не канон, она, может, и правда не выживет.

Меня било крупной дрожью, осознание реальности и опасности происходящего накрыло с головой. Поттер шептал что-то, обнимал, но я почти его не слышала. До меня запоздало доходило, что мир вокруг меня — не просто парк развлечений, а страна на грани гражданской войны. И не в моих силах эту войну остановить.

— Вот, — к нам подбежала Анна, та самая, которую я сменила на посту старосты.

В руках у девочки был маленький бутылечек. Поттер сделал несколько пасов палочкой, откупорил пробку и протянул мне. Успокоительное — я узнала его по знакомому запаху карвалола. Действовало почти мгновенно, через минуту я уже могла спокойно дышать, но страх не проходил.

— Это Малфой, — шепнул Гарри так, чтобы только я, Рон и Гермиона услышали.

— Это не мог быть он, — возразила Миона. — Ей передали пакет в туалете для девочек.

Гермиона часто говорила таким тоном, будто разом отрезает любое другое мнение, при этом еще и намекая, что ты идиот, не понимающий прописных истин. Да, она умела раздражать.

— Ты проверил метку? — спросила я у Поттера.

— Рон, помоги, пожалуйста, — попросил Гарри.

Они встретились глазами, явно обсуждая что-то без слов.

— Ладно, — сдался Рон.

Поттер, возможно, ушел бы без меня, но я вцепилась как клещ, поэтому к подземельям спустились вчетвером. Я никогда до этого не видела, как они работают в паре. И никогда не видела, на что на самом деле способны Уизли без палочки. Это не было единоборство, скорее нечестные и крайне действенные приемы уличных драк. Но Малфой, спешащий от больничного крыла в гостиную Слизерина, мгновенно оказался буквально скрученный Роном. Крэбб и Гойл, его вечные сопровождающие, были обезврежены всего одним заклинанием Поттера. А я-то всегда удивлялась, как они в книгах сражаются наравне со взрослыми. Оказывается, тут тот еще спецназ: это было страшно и красиво. Всего пару секунд и я услышала треск разорванной ткани: Рон обошелся без зелья невидимости. Метка на руке Малфоя была.

Мне не было жалко Драко. После случившегося с Кэти мне вообще было плевать на него. Но у него есть мать. Быть может, она и сама выбрала своего мужа, может, и поддерживала его во всем… но ведь как минимум в книге она не выдала Поттера. Почему-то мне было ее жаль, хотя я никогда даже не видела Нарциссу Малфой.

— Если ты его раскроешь, умрет и его мать тоже, — почти вцепилась в руку Гарри я, — Волдеморт уничтожит их всех.

— Я не собираюсь смотреть, как он… — начал Поттер, но я его перебила:

— Если я их нашла, то ты и подавно знаешь. Нанеси рунное клеймо.

Кажется, даже Малфой, до этого злобно пыхтевший, посмотрел на меня с удивлением и ужасом. Рунное клеймо наносилось на кожу живого человека: оно практически никак не проявляло себя, но начинало жечь особенно сильно, если клейменный не выполнял условия. Это наказание. Как и всё особенно неприятное, родом оно было из средних веков и запрещено Министерством ввиду жестокости. Снять такое клеймо может лишь тот, кто нанес.

— Нет, — попытался вырваться Малфой.

— Идиот! — зашипела я. — О матери подумай.

— Ее все равно убьют, если я не выполню задание Лорда!

— Но так у нее будет время до конца года.

— Рон, — обратился Гарри, — тащи его вон туда.

Малфоя волоком затащили в какой-то потайной ход, оставив Крэбба и Гойла снаружи. Поттер уже доставал из кармана джинсов карандаш.

— Это запрещенная магия, — в голосе Гермионы слышался настоящий ужас.

— Не рекомендованная, — напомнил Гарри. — Но Малфой даст нам согласие.

— Нет!

— Сдам директору! Какое у тебя было задание?

— Убить Дамблдора, — ответила за Малфоя я.

Гарри с непониманием уставился на меня. Я прикрыла глаза, обещая объяснить все позже.

— Это информация от… того, кого считаешь братом? — уточнил Гарри. — Как-то связано с просьбой скопировать книгу о непреложных обетах?

— Да, — ответила я.

Так даже лучше, я-то уже думала, что раскрыла себя и придется все рассказать.

— И ты реально думаешь, что сможешь убить Дамблдора своими руками? — со скепсисом спросил у Драко Поттер. — Да тебя даже я на дуэли сделаю.

— Поэтому он и передал ожерелье, — объяснила я.

— Ну хорошо, — криво ухмыльнулся Гарри. — Включу в клеймо поблажку на Дамблдора. Но своими руками действуй, хор-р-рек.

Не важно, где именно наносится рунное клеймо — преступникам могли и на лоб влепить. Главное — что в него впишут. Поттер прямо на стене коридора карандашом рисовал рунную схему. Что-то зачеркивал и менял. Минут через пять, когда снаружи уже что-то кричали Крэбб и Гойл, ища Малфоя, Гарри закончил. Прямо над меткой, практически на плече, Поттер быстро палочкой рисовал схему, Малфой со злобным видом за этим наблюдал. Не причинять вред, не использовать, не разменивать. Теперь Малфой не сможет участвовать в дуэлях. Поднять палочку на другого мага, кроме Дамблдора, он не может. Отправлять или передавать что-то опасное и запрещенное также не может.

— И убедись, что ты на Рождество останешься в школе, — отпустил Малфоя Рон, — а то еще обнаружат дома.

Блондин мешком свалился на пол, зажимая место клейма. За использование Империо и передачу проклятого предмета его ожидал тяжелый приговор, — вплоть до смертельного — так что он относительно легко отделался

— Если Кэти выживет, — с брезгливостью сказал Поттер, — то после окончания войны я сниму печать. Убедись, что мать в безопасности. За нее Луна переживает.

А я почувствовала, как что-то тянет, словно вдруг появилась тонкая веревочка на правой руке, связывающая меня с Драко. Через мгновение это ощущение столь же резко прошло. Малфой, подняв голову, скривился. Долг жизни. Я могу потребовать от Малфоя все, что захочу. Хотя обстоятельства действительно странные, но долг появляется только когда сам спасенный признает его.

— В чем дело, Луна? — Поттер обнял за плечи.

— У меня теперь есть должник, — ответила я.

— Уходим отсюда, — напомнил Рон, — сейчас его тупицы позовут Снейпа, а он в подземельях все ходы знает.

Гарри кивнул, уводя меня прочь. Я же оглядывалась на Малфоя. Жалкий, скрючившийся на полу… Яркое доказательство тому, что я все еще не воспринимаю происходящее во всей полноте. И вообще-то не хочу. Мир магии, такой яркий и приветливый, не желал превращаться в мир, где идет война и брат убивает брата.

За ужином в Большом зале было как никогда тихо. Где-то за спиной сидел Малфой и прожигал мне спину взглядом. Больше всего хотелось вновь проснуться в Воющей хижине в обнимку с Поттером. И чтобы всех этих мыслей, которые сводят с ума, попросту не было.

Ноябрь пролетел словно мимо меня. Я тяжело осознавала происходящее. За завтраком многие читали газеты, рассказывали о смертях знакомых. Я же почти закончила свой проект. Закончились напряженные дни работы старост: все медкомиссии завершились до мая, а там будет быстрый осмотр на выявление патологий, всего пара дней. Меня, как новенькую среди старост, пока не пускали на патрулирование коридоров. А когда впервые поставили в очередь на начало декабря, старостой шестого курса Гриффиндора внезапно стал Гарри Поттер. Крайне счастливый Рон потирал руки:

— Оказывается, нужно было просто отправить Луну в ночной дозор.

Я сомневалась, что это можно считать опасным, все же задачей старост былоотлавливание тех, кто не зашел в комнаты до отбоя. Походить по коридорам нужно было с десяти до одиннадцати: в это же время прогуливались и преподаватели, так что ничего ужасного теоретически мне не угрожало. Но когда Поттер появился на пороге МакГонагалл она, едва посмотрев на его решительный вид, спокойно сказала:

— Да, я уже переставила все смены.

Я лишь пораженно покачала головой: и как ему это удается? И в среду вечером, надев теплую мантию, я подошла к кабинету МакГонагалл за инструкцией. Она говорила, где нужно пройти нам, а где пройдутся два дежурных преподавателя: обычно маршрута было четыре, но сегодня чудесным образом их стало три. МакГонагалл, даже не слыша просьбы, позволила Поттеру ходить со мной вместе, а не отдельными маршрутами.

— Спасибо, профессор, — искренне поблагодарил ее Поттер.

— Бросьте, — улыбнулась она. — Я уже попробовала воевать с вашим отцом. Это не услуга, это сдача без боя.

Я смеялась минут пять. Поттер лишь улыбался.

— Я рад, что ты снова смеешься.

— Я была такой букой эти дни? — нахмурилась я.

— Я беспокоился. Ты как будто чего-то испугалась. Очень сильно.

— Может, я смерти испугалась? Вот так зайдешь в туалет… а тебя под Империо… или сразу убьют. И все из-за какого-то никчемного мерзавца.

— И ты еще удивлялась, что я тебя до туалета провожаю, — хмыкнул Поттер.

— А ты вообще параноик.

— Постоянная бдительность! — весьма натурально гаркнул Поттер.

Ходить по замку в обнимку было даже забавно. Я не могла перестать смеяться, когда из какого-то алькова Поттер вытащил парочку.

— Сами гуляют, а нам нельзя, — ворчал парень, топая до своей гостиной.

— Кстати, — Поттер обнимал меня за плечи, — а ведь мы знаем, где прогуливаются Флитвик и Вектор. Та скамеечка была хороша…

— Гарри! — возмутилась я.

— Ну ладно, любовь моя, давай погуляем.

Я постаралась сделать свой вздох как можно более сердитым. Но с каждым днем злиться на Поттера получалось все меньше. Задумалась о железной выдержке Гермионы: и как она все еще умудряется придерживаться правил? А ведь пообщавшись с ней, поняла ее гораздо лучше. Несколько замкнутая, бесконечно влюбленная в волшебство и новые знания, она была из тех людей, что старательно ищет недостатки в себе, а уже потом в других. И правила соблюдала Миона не из страха быть наказанной, а потому что несоблюдение может привести к неудобству и даже угрозе жизни и здоровью других людей. В чем-то я ее прекрасно понимаю: там, где один нарушит и ничего страшного не произойдет, другой может получить очень неприятный жизненный урок. Уникальность Гермионы в том, что обычно люди понимают это уже после окончания школы.

— Луна, а давай потанцуем?

Поттер потянул меня за руку, выводя на середину широкого коридора. Из огромных окон падал лунный свет — еще не полнолуние, но осталось немного.

— А что ты меня так старательно танцевать зовешь?

Поттер опять тихо засмеялся:

— Помнишь бал на Тремудром турнире?

— Вроде того, помню, что он был. Но меня там не было, — пожала плечами я.

— Я не умел танцевать. Меня Сириус уже потом научил. Я еще ворчал, что кому это нужно и все такое. Но он сказал, что когда приглашу любимую девушку — пойму.

— О, так ты хочешь проверить правоту Сириуса?

— На самом деле, я осознал его правоту еще когда понял, что влюбился в тебя.

— Если я оттопчу тебе ноги…

Но Поттер уже обнял меня, ведя в вальсе. Сколько лет я не танцевала вальс? Наверное, с последней годовщины свадьбы родителей… А Луна и вовсе не умеет танцевать парные танцы, поэтому сначала я несколько раз все же наступила Гарри на ногу.

Коридоры в Хогвартсе просторные, было где развернуться. Но все равно, танцевать без музыки сложно. И я начала напевать единственную мелодию вальса, которую знала:

— Dancing pairs, painted wings…

Things I almost remember

And a song someone sings

Once upon a December

Someone holds me safe and warm

Horses prance through a silver storm

Figures dancing gracefully

Across my memory…

Было в этом что-то… зыбкое. Пустой коридор, высокие готические потолки, полумрак, злой ветер за окном. И во всем этом мы кружимся в вальсе, а мой голос отражается от пустых стен, как в соборе. Но как-то все это растворяется, потому что есть только любимый человек напротив, его улыбка и глаза, в которых действительно тонешь, как бы избито это ни звучало.

И как-то само собой получается, что вы уже не танцуете, а лишь целуетесь прямо в центре этого коридора.

— Идите-ка вы по комнатам, — мы оба аж подскочили от голоса МакГонагалл, — все равно толку от вас…

— Простите, профессор, — тут же взмолилась я.

Перед ней было особенно неудобно: она столько мне объясняла, помогала, книги давала, а я нарушаю порядки именно в тот момент, когда меня поставили за порядком следить.

— Ничего страшного, — как-то грустно улыбнулась она.

Поттер потянул меня к башне Рейвенкло. Он вытащил часы из кармана — было почти одиннадцать, нам и дежурить осталось немного.

— Спасибо, — Поттер легко коснулся губами виска, — это было прекрасно. И ты красиво поешь.

— Тебе любовь затмила глаза, — посочувствовала я. — Пою я посредственно. Но и тебе спасибо.

Тот опять подхватил на руки и закружил по коридору:

— Да поставь ты меня уже! — взмолилась я, но все же не смогла сдержать смех.

Сегодня было таким прекрасным, что не хотелось, чтобы оно закончилось. Но, получив еще один поцелуй и пожелание сладких снов, я зашла в общую гостиную воронов. Даже кричать на тех, кто еще не лег, не возникало желания. Я была слишком счастлива для этого, поэтому проскользнула наверх и зашла в ванную, которая давно уже стала моим пристанищем одиночества.

Я вновь представила наш танец, улыбнулась:

— Экспекто Патронум.

Из палочки выскользнул и непонимающе пробежал по ванной комнате пятнистый лесной кот-оцелот. До этого у меня не получалось вызвать телесного патронуса — не могла подобрать правильные воспоминания. Я улыбнулась теперь и этому сияющему зверьку, но он уже растаял в воздухе. Глупая улыбка не покидала меня, даже когда я легла в кровать.

* * *

В эти выходные должен состояться смотр школьных проектов по Трансфигурации. В первую очередь ученики демонстрировали свое умение изменять предметы и создавать их прямо из воздуха. В эту часть я даже не записывалась. Нам на уроках давали стандартные схемы превращения, это что-то вроде ступеней, по которым проходит трансфигурация. Здесь же школьники эти схемы изменяли, уже не было мышей, превращенных в бокалы. Студенты должны были превратить во что-нибудь совершенно отличное сначала цветок в горшке, а потом броненосца крайне несчастного вида. Кто справился с заданием, должен был создать из воздуха письменный стол.

Критерии оценки были практически как в большом спорте: внешняя привлекательность, обилие мелких элементов, размер, отсутствие дефектов. Победителям в каждом этапе конкурса присуждалось по двадцать рейтинговых баллов, абсолютному чемпиону давали еще пятьдесят. Гермиона это соревнование выиграла, и теперь ее точно никто не скинет с поста Лучшей Ученицы. Она улыбалась, но выглядела смущенной. Принимать участие ее заставила МакГонагалл. Гермиона считала это нечестным, ведь она уже начала учить вещи, которых нет в школьной программе. Но МакГонагалл было нужно, чтобы ее ученица была лучшей на курсе: так девочке быстрее дадут титул Мастера.

Титул Мастера вообще был чем-то вроде справки о профпригодности. То есть некий учитель научил тебя и проверил, ты сдал основные экзамены гильдии, то есть комиссии из мастеров, и теперь можешь зарабатывать на жизнь этим делом. В том числе и преподавать. А еще очень сложно сделать карьеру в Министерстве, не имея хоть какого-нибудь мастерства. Я сравнивала мастерство с дипломом. Ну правда, кто возьмет на хорошую работу человека без высшего образования? Никаких мистических характеристик у этого звания не было — мастера не имели доступа к сакральных знаниям или суперспособностям. Ну разве что очень хорошо знали свой предмет.

Я выступала после конкурса Трансфигурации, и со мной отчитывались всего пять учеников. Проекты были в создании чего-либо, затрагивающего трансфигурацию. Чаще всего руны, но иногда появлялись смельчаки, которые представляли зелья. В этом году таких не было.

Мой проект получился тяжелым по весу, поэтому Поттер прибежал помогать. Зрителей, на самом деле, особо не пускали. Шум бы мешал конкурсантам проводить сложные манипуляции, поэтому присутствовали только самые интересующиеся. Человек тридцать.

У меня был кусок мрамора на деревянной подставке. Мрамор этот мне обработали и выслали готовым, я бы просто не смогла наложить на него такие сложные чары. Это было что-то вроде накопителя энергии. Или преобразователя? Я же написала на дереве сложную вязь из рун. Руны были мелкими и деревянная подставка едва их все вместила.

Это был ночник. Прямо над каменной поверхностью появлялся забавный старичок, который сажал зернышко, стремительно вырастала репка и потом герои по одному появлялись, чтобы эту репку дергать, пока она не падала рядом. И снова по кругу. Похоже на гифку, только в объеме и фигурки мягко светятся.

МакГонагалл благожелательно улыбалась, комиссия восторженно охала. Поттер показывал мне большие пальцы с трибун. Пятьдесят баллов за первое место мне отдали. Кажется, благодаря им я только что влетела в середину рейтингового списка. Не сказать что мне это так уж нужно, но все равно чертовски приятно. В школе и универе я придерживалась золотой середины, балансируя на грани. То есть соображала хорошо, быстро училась… виртуозно списывала. Постоянно сбегала с пар и уроков, не делала домашку и прочее, прочее, прочее. Зато хорошо подвешенный язык помогал мне все эти огрехи разводить. Как себе, так и своему классу и группе. Но у меня были лучшие рефераты, курсовые и дипломка. В нашей системе образования меня до чертиков бесила эта бесполезная трата времени на совершенно не нужные вещи, я предпочитала получать знания на практике.

— Очень необычное решение, — листал мою письменную работу грозного вида старик, Дэймон Олдридж, Мастер рун.

— Спасибо.

— Скорее даже не так — очень необычная идея. И стиль несколько нетипичен. Ваш дед ведь вас не обучал?

— Я его видела всего пару раз, — пожала плечами я, — но была маленькой. Он изучает греческую систему рунной письменности.

Олдридж смерил меня внимательным взглядом и криво усмехнулся:

— Я напишу ему, что его внучка использует принципы Поттеров, — усмехнулся Мастер. — Думаю, он быстро прибежит. Но все же стиль вашей семьи чувствуется. Вот эти решения по смене картинок, очень изящно. Планируете учиться мастерству в рунах?

— Хотелось бы.

— Обращайтесь ко мне, как закончите школу. Только я беру лучших. Понимаете?

— Конечно, сэр, — улыбнулась я.

— А мне больше интересно, — подошел к нам второй Мастер рун, маленький и пухлый, — почему трансфигурация? Ваша семья больше любила заклинания: создавала прекрасные защитные схемы.

— У меня есть определенные сложности с трансфигурацией, — призналась я, — а если что-то плохо получается, то можно попробовать перевести это во что-то более понятное. Так я переводила схемы трансфигурации в руны. Стала действительно лучше понимать.

— Похвально, очень похвально, — кивал толстячок. — Использовать сильную сторону, чтобы лучше разобраться…

Нам вручили памятные грамоты, сказали, какие мы молодцы, и отпустили на ужин. Свой ночник весом в шесть кило я подарила Олдриджу — пусть разбирает. Может, и придумает, как эту уродливую подставку превратить во что-то милое и изящное, лично я на этом не заморачивалась.

Поттер сиял так, как будто это он выиграл. Хотя эти Мастера все же заметили, чья фамилия пробежала по моим расчетам.

— Кстати, — тихо спросила я, — а как ты изучил принципы построения своей семьи?

— В ученическом сейфе мне оставили несколько книг, — улыбнулся Поттер. — Скорее даже рукописей. Что-то вроде краткого справочника по рунам, чарам и созданию артефактов. Некоторые принципы, которые вырабатывали мои предки. Для новичка абсолютно бесполезное чтиво. Я и сейчас понимаю хорошо если половину.

А фамилия Поттер и правда засветилась в каждой гильдии. Гарри, правда, объясняет это упорством. Судя по всему, это умение — добиваться своего несмотря ни на что — является родовым талантом Поттеров. Обычно семьи хорошо проявляют себя в одной, реже в двух областях. Либо хорошо преуспевают в чем-то. Как Малфои в бизнесе, например. А семья Боунс была известна в среде юриспруденции. Так просто и не разгадаешь, почему именно они преуспевают именно в этой области. Малфои хорошо считают деньги? Или у них обостренная интуиция? Может быть, Боунсы умеют отличать правду от лжи? Или, напротив, хорошо лавируют в этой системе? Вот про себя я теперь знала, что Лавгуды обладают особым типом мышления. Мне легко дается понимание схем и запоминание символов.

— О чем задумалась? — тихо шепнул на ухо Поттер.

— О родовых особенностях, — честно призналась я.

— Брось это дело, — с улыбкой посоветовал он, — а то запутаешься и с ума сойдешь.

Глава 16. Праздник к нам приходит

В середине декабря нам позволили выйти в Хогсмит. Школьники хотели прикупить подарков для семьи и друзей, побродить по украшенным к Рождеству улицам. С тех пор, как цивилизованные маги отказались от ритуалистики, они перестали праздновать и какие-то свои магические праздники. Поэтому Рождество здесь было вполне себе магловским, с гирляндами и елками в магических кварталах.

— Ну Гарри, ну пожалуйста, — упрашивала я Поттера накануне. — Мне очень нужно в Лондон. Ну просто очень-очень.

— В Хогсмите все купишь, — отказывался он.

— Я не могу в Хогсмите, тут нет магловских магазинов, а маглы доставку в Хогвартс не делают. Ну пожалуйста, я тебя очень прошу. Будешь со мной ходить.

Поттер сдаваться не хотел. Выход в Лондон он считал опасным и уступать не собирался.

— К Слагхорну пойдешь сам! — заявила я, внезапно вспомнив, что я вообще-то девочка, и Вынос Мозга — мое второе имя.

— Ты в любом платье будешь хорошо выглядеть, — ласково заметил Поттер.

Но было поздно. Я уже обиделась и разговаривать с ним не собиралась. Что бы там ни думали мужчины, какие бы анекдоты ни травили, но женская логика это оружие, а не проблема. Всего два часа — и парень начал сдавать позиции. Последовали уговоры, потом просьбы одуматься. Прости, Поттер, но у меня большой опыт в этом деле. Даже если влюблена и не могу на тебя по-настоящему обижаться. Вечером он устало вздохнул и пошел наносить руны.

— Как ты это сделала? — искренне удивилась Гермиона. — Да мне сроду не удавалось его переубедить!

— Я била по больному, — честно призналась я. — Он не мог отказать.

Нечестно? Да, есть немного. Манипулировать влюбленностью, чтобы получить желаемое — не самый хороший прием. Мне даже было немного стыдно. Но наутро я поняла, что мои сомнения напрасны. Кажется, Поттер понял, что такое женские капризы и зачем нужен компромисс.

Мама с отчимом — я называла его папой — казались почти идеальной парой. Со стороны, по крайней мере. Но и по-настоящему больших ссор у них никогда не было. Мужчины, если чего-то хотят, все равно это купят. А скандал будет потом, по факту. Женщина же устраивает скандал заранее. Для нее важнее убедить партнера в своей правоте. Поэтому дорогая моторная лодка — это дикий ор в течение одного дня, а брендовые туфли — это пять дней споров, обид и невкусных ужинов. А ведь и в том, и в другом случае это просто каприз, пусть и необоснованный. Желание порадовать себя. Мои родители достаточно быстро пришли к соглашению и научились как-то лавировать на этом минном поле.

Я думала, что теперь Поттер на меня обидится, но он все так же нежно обнимал:

— Будем считать, что это часть рождественского подарка, — признался он. — Но не отходи от меня.

Сбегать планировали вчетвером: Поттер со мной в качестве девушки и двумя лучшими друзьями. Как-то я поинтересовалась, почему бы не смыться из Хогварса в обычный выходной. Но я не подумала, что в правилах школы за самовольное отлучение полагалось исключение. Были небольшие послабления на Хогсмит, но за прогулки по Лондону даже Дамблдор не отмажет.

Поттер так давно не сбегал из-под надзора авроров, что те расслабились — торчать в переулках не пришлось. Мы довольно быстро оказались возле Дырявого котла и тут же побежали в магловский Лондон.

И я, и Гермиона не были совсем уж рьяными шопоголиками. Красивую одежду я люблю, но не вижу причин набирать себе горы платьев и мерить их все. Даже вдвоем мы успели пробежаться по этому торговому центру меньше чем за два часа. Из-за приближающихся праздников народу было много, на кассах часто встречались очереди, особенно в бюджетных бутиках. Я даже вроде незаметно протащила на кассу два свитера с оленями: мужской и женский. Я таким давно не болею, но Поттер, возможно, посчитает забавным носить одинаковую одежду.

— Это было очень быстро, — признался Рон. — Я думал, что мы отсюда раньше обеда не вырвемся.

Мы вернулись в магический квартал, быстро пробежались по Косой Аллее и шмыгнули в тот закоулок, где встречались в прошлый раз. Поттер с тоской посмотрел в сторону Лютного, но вытащил портал. Наверное, тоже был бы не против прикупить некоторых запрещенных ингредиентов, но понимал опасность. Да и нас здесь не оставишь.

Поэтому мы благополучно вернулись в Хогсмит, выслушали очередную нотацию от Тонкс и зашли в Три метлы. Свободных столиков не оказалось, но миньоны Поттера были повсюду. Нам тут же уступили место два третьекурсника с Гриффиндора.

— Поттер, да ты их совсем выдрессировал! — возмутилась я.

— Да не специально я, — возразил он.

Вообще-то, в английских школах младшие часто выполняют какие-то поручения старших. Выполняют функции подай-принеси за возможность быть чуть ближе к взрослым и интересным студентам. Ну и напрашивались на защиту, разумеется. Особенно охотно помогали одиночки, изгои, просто не очень сильные малыши. А Поттера к тому же окружала аура героизма и подвигов. Так что он действительно ничего не делал. Но не могу же я не использовать такой повод для возмущения?

В «Метлах» мне нравилась утка в сладком соусе. Я брала ее каждый раз с разными гарнирами. А еще здесь были интересные закуски и напитки. Особенно много, разумеется, безалкогольных. Гермиона с выражением крайнего блаженства пила какой-то коктейль под названием «Рождественское чудо». Заказала себе такой же. Горячий шоколад со специями и чем-то сливочным. В итоге выпила свой и съела все сливки с порции Поттера. Тот лишь улыбался: к сладкому он был равнодушен, хотя и не избегал его, как некоторые парни, тщательно следящие за уровнем брутальности.

— Я наелась, — откинулась на спинку стула я.

— Мне говорят, я много ем, — с удивлением посмотрел на меня Рон. — Но ты только что меня переплюнула, по-моему.

— Несите меня, я не встану со стула, — согласилась с Роном я.

— С удовольствием, — тут же оживился Поттер.

«Гена, а давай я понесу сумки, а ты понесешь меня?» — именно так я это представила, поэтому пришлось отказаться:

— Нет, я поползу сама, а ты понесешь мои покупки.

— Как пожелаете, моя леди, — с достоинством ответил Поттер.

Вот вечно он из всего представление устраивает.

— Кстати, — вспомнил Рон, — пока помню: мама приглашает тебя и мистера Лавгуда к нам на Рождество и День Подарков. У нас еще будут Ремус… и Флер еще не уехала.

Я поблагодарила Рона. Луну с папой приглашали каждый год, все-таки у Джинни долгое время была только одна подруга. А то, что мы немного странные… так и Уизли далеко не обычное семейство. Но Лавгуды праздновали вдвоем. Надеюсь, удастся уговорить папу нарушить традицию. Жаль, что Руса к Уизли не пригласишь: он бы там особенно круто смотрелся. Я даже не смогла сдержать хихиканье, представляя себе Снейпа, всего в черном, посреди яркой гостиной Уизли.

На вечеринку к Слагхорну я шла в золотистом платье. Атлас и тончайший тюль, корсет без бретелек и вышивка стеклярусом. С одной стороны, такие корсеты — без поддержки лямочек — ведьмы не носили. А с другой — я была вполне в магическом тренде: атлас и тюль, только что юбка не такая пышная, как у большинства девочек.

— Ты выглядишь прилично, — с сомнением оглядывала меня соседка.

Она шла на Рождественскую вечеринку с каким-то дальним родственником со Слизерина.

— Столько удивления, — хихикнула я, стараясь получше рассмотреть себя со спины.

— Хотя плечи можно было бы и прикрыть, — припечатала Сэм.

— Ну наконец-то! Я уже думала, тебя подменили.

Соседка тоже улыбнулась. Она потеснила меня от зеркала, но время поджимало, и мы обе поспешили вниз, пока наши кавалеры там с ума не сошли.

— Ты еще прекраснее, чем всегда, — с восхищением говорил Поттер. — Мне даже обнимать тебя жалко, вдруг что-нибудь испорчу.

— Мне нравится течение твоих мыслей. Не обнимай. Любуйся издалека, — пригрозила ему пальчиком я.

Поттер был в магловском костюме, а вот Рон, которого пригласила Гермиона, надел традиционную мантию. Разброс одежды был велик, но все же среди девочек оказалось больше сторонниц платьев, а не магических балахонов. Народу Слагхорн пригласил действительно много, причем большая часть приглашенных давно закончила Хогвартс. На входе нас ослепило фотовспышкой — были даже журналисты.

— Поздравляю, — хихикнула Джинни, — завтра твое платье назовут скандальным: «Подруга Избранного оголила грудь!».

Я состроила в ответ рожицу, Поттер рядом отчаянно сдерживал смех. И нормальный у меня вырез. Да там и оголять-то нечего, еще толком ничего не выросло… если вообще вырастет.

Желающих поговорить с Поттером было много, но у него на лице написано, как он мечтает поскорее сбежать. Я тоже не находила ничего интересного в таких сборищах, но через полчаса брожения по залу смогла вырулить нас к четырем магам в возрасте и мы приятно поболтали. Обсуждали артефакты, всякие новинки — все же лучше, чем политика и скучные комплименты. Время от времени Слизнорт обеспокоенно посматривал в нашу сторону, но явно не рисковал разбивать кружок по интересам. Глава Британской Гильдии Артефакторов — это вам не кошка чихнула. Могу поспорить, через него Слизнорт неплохо так зарабатывает и не станет портить тому вечер.

— Я не хотел приходить на вечеринку, — мягко улыбнулся он и нам, — но меня уговорили. Все же иногда бывает интересно, был не прав.

Наш кружок собрал семь магов, но больше получаса не менять собеседников считалось некультурным, поэтому Поттер затащил меня к стенке, стараясь спрятаться за какой-то статуей.

— А нам уже можно сбежать отсюда? — трагически прошептал он. — Мне очень хочется.

— Думаю, мое платье все оценили, можем уходить, — также шепотом ответила я.

Поттер едва сдержал судорожный смешок. То, что я не особенно хотела идти, он знал. И поэтому шутили, что это просто повод красиво нарядиться.

— Точно можно уйти? — зачем-то уточнил он.

— Пока дойдем до выхода, пройдет еще полчаса, — предположила я.

— Можно тихонечко, по стеночке, тогда уложимся за десять минут.

— Так невежливо, — возразила я.

— Ну ладно, — словно набрался храбрости Поттер. — Начали.

И мы гордо зашагали через толпу к выходу. Какой-то чудик предлагал Поттеру написать его биографию — Гарри аж из реальности выпал. Я посетовала, что у автора не хватит знаний о мире маглов. Пока несчастный шевелил извилинами, мы попрощались со Слагхорном и вышли из кабинета.

— Отвязались, — выдохнул Поттер. — Погуляем?

— Я сегодня одета не для прогулок по злачным местам, — возразила я.

Поттер же вытащил из внутреннего кармана карту Мародеров:

— Я приглашаю тебя прогуляться до Астрономической башни, чтобы вместе посмотреть на звезды. Постараюсь вывести нас так, чтобы ты нигде не испачкалась.

Передвигаться по замку, избегая Филча, миссис Норрис и целых трех профессоров, было забавно. И с картой Мародеров — вполне выполнимо. Астрономическая башня открыта всем ветрам, здесь нет окон, лишь проемы без стекол, зато с удобными перилами. Мы вышли на самый верх, даже выше, чем площадка для проведения уроков Астрономии. Крыши здесь не было.

Замок располагался в предгорной части Шотландии, поэтому зимы здесь очень снежные. Мягкие, но снежные. С высоты башни снег казался ненастоящим — слишком уж ярко блестел в свете ярких звезд. Поттер наколдовал плед, накинул себе на плечи и притянул меня к себе.

— Так теплее, — убежденно заявил он.

— Ага, — с иронией согласилась я, — теплее.

Поттер тихо засмеялся, я тоже не смогла сдержаться.

— Директор пытался вытребовать с меня обещание не покидать Нору, — весело поведал Поттер.

— Разумеется, безуспешно? — догадалась я.

— Он пытался убедить меня, что я смогу продержаться вдали от тебя эти две с лишним недели. Представляешь? До вашего дома пешком идти минут пятнадцать, а он мне хотел запретить. Ладно запретить ходить в Лондон, но к тебе? Это уж слишком.

Я усмехнулась. Почти уверена, что он не только ко мне в гости будет ходить.

— Конечно, это ведь совершенно невыполнимо для такого оленя, как ты.

Поттер даже возмущаться не стал, только обнял крепче.

* * *

Утром я скептически разглядывала армию сов, что толкалась около меня. Они прилетели шумной стаей прямо за завтраком, и вряд ли в посланиях. которые они принесли, были пожелания счастливого рождества.

— Не вздумай ничего открывать! — тут же предупредил Поттер.

Гермиона протянула Ежедневный Пророк. В разделе светской хроники размещалась большая статья о вечеринке в Хогвартсе. Мы с Поттером смотрелись мило, доброжелательно улыбались куда-то мимо камеры. Кажется, как раз в этот момент к нам бежал Слагхорн. Мое платье назвали «смелым» — не такие уж ханжи работают в Пророке. Но в статье меня назвали «девушкой героя» и обратили внимание, что мы рано покинули вечеринку. Ой, все. Кто-то огорчился и прислал мне возмущенные письма. Ничего вы не знаете, дамочки, про сетевой троллинг.

Совы от посланий были освобождены, парочка вопиллеров сожжены Поттером, остальные свалены в кучку и подвинуты на край стола. Если там и есть пожелания счастья, я не горю желанием их искать. Только вытащила журнал про руны и письмо от папы.

После завтрака все начали собираться с вещами в холле. Из школы мы приедем на поезде, а вот обратно возвращаться будем камином, как нас уже предупредили. Это не слишком удобно, потому что у Лавгудов камин не подключен к сети. Как и у многих других: для кого-то это слишком дорого, кто-то считал неприличным, да и параноиков было в достатке. Лавгуды — из тех, кто предпочитал видеть гостей, входящих через двери, то есть относились к категории «камин — это неприлично». Да и знакомых было мало, нет смысла оплачивать обслуживание каминной сети. Так что в Хогвартс я поеду от Уизли, наверное. Но сначала еще нужно встретиться с папой…

Было страшно. Очень. Отношение Луны к этому человеку полностью перешло и мне, но я понимала: он за пару минут разгадает, что я не его дочь. Я не просто изменилась. Я вообще другая. И мне было больно думать, что человек, которого я уже люблю и которого уже считаю отцом, может меня категорически не принять.

И когда я увидела его на перроне, моментально поняла: он уже знает. Понял ли по моим письмам, или по сообщениям об успехах в школе, или еще как, но он знал. И выглядел обеспокоенным, потерянным и крайне несчастным. Поэтому я выпрыгнула на перрон, чуть не снеся с ног Поттера.

— Папа!

Повисла на шее, почувствовала, как он обнимает, словно тоже боялся чего-то. Потом пришлось быстро представить ему Поттера. Ксенофилиус рассеянно улыбался. Поттер впервые на моей памяти не знал, куда себя деть. Видимо, знакомство с родителями девушки у всех парней вызывает состояние шока. Хотя… мне вот у Поттера знакомиться не с кем — сравнивать не с чем.

— Домой? — спросил меня папа.

— Да.

— Может, отправитесь с нами? — благожелательно спросила Молли Уизли.

— Нет, спасибо, — отказался он. — Мы аппарируем.

Папа взял чемодан, я поудобнее перехватила клетку с Клайдом, и мы аппарировали точно к калитке. Дом странной формы, волшебный сад, есть выход к небольшой речушке. Вокруг поля — ячмень, вроде бы, — сейчас они пустуют. Был и небольшой лесок в пределах видимости. Луна помнила, что поле ячменя принадлежит одному сквибу, те вообще предпочитают селиться рядом с магами.

— Я знал, что Луна хочет уйти, — грустно рассказывал папа, разливая по чашкам травяной чай. — Видел ту книгу… но разве смог бы запретить? Разве смею ее мучить? Я так много сделал, чтобы моя девочка была счастлива.

Мужчина всхлипнул.

— Она меня привела только для вас, — грустно вздохнула я, — Остальное ее не интересовало. Только не учла, что другая душа может сильно отличаться.

— Она была неповторимая, — грустно вздохнул он.

— Но, может… ты сможешь и меня полюбить, как ее? — с надеждой спросила я. — Потому что все, что чувствовала она, передалось и мне. Только…

Дальше я не договорила. Только мне никогда не стать таким светлым человеком. Я циничная, неусидчивая, недоверчивая. Еще и вредная. И любопытная. И вторую щеку подставлять не умею. Груба, нахальна и деньги транжирю. Уж если моя родная мама иногда называла меня наказанием, то что уж говорить об этом человеке?

— Думаю, это будет легко, — с оттенком грусти улыбнулся он, — такая ты похожа на моего отца. Он тоже был деятельным человеком и за словом в карман не лез.

Я смущенно пожала плечами: что есть, то есть. А вот с дедом хочется нормально познакомиться — все про него говорят, но никто не показывает. Потом мы пили чай, я рассказывала, как прошел первый семестр, а папа восторженно качал головой. И с недоверием смотрел в лист с информацией для родителей. Нас на курсе было пятьдесят два человека. Я занимала юбилейное двадцатое место.

Круглая комната Луны была сплошь украшена ее рисунками: стены, потолок и даже что-то переходит на пол. Умение Луны передалось и мне… но, попробовав пару раз, я больше не бралась за кисть. Наверное, умение рисовать — это не только навык, но еще и что-то абстрактное вроде таланта. Рвения. Желание. Особый взгляд на мир. У меня этого не было. Получалось красиво, но рядом с рисунками прежней Луны мои картинки были блеклыми и лишенными жизни. Можно предположить, что это дело практики… но мне было интереснее руны разбирать, чем пейзажи рисовать. На потолке пока не было лиц и надписей. Видимо, Луна нарисовала их позже. Пока там летало множество птиц.

— Ты хотела на зимних каникулах выбелить потолок и нарисовать что-то другое, — поднялся по лестнице папа.

— Теперь не буду, — улыбнулась я. — Мы можем сходить погулять в магловский Лондон, как раньше?

— Конечно, — согласился он.

Луна с отцом часто гуляли. Обычно ходили на экскурсии, посещали книжные магазины и деревенские ярмарки. Непосредственно Лондон обходили стороной, но все может измениться.

— И еще кое-что… — вспомнила я о том, о чем побоялась писать. — Я увидела кое-что… что не могла видеть… Что было скрыто магией.

И он испугался. По-настоящему. Видимо, интуиция не подвела — хорошо, что я не стала писать о внезапно проснувшихся способностях Лестрейнджей.

— Только когда прикоснулась, — тут же продолжила я. — Ты ведь говорил, что бабушка с расстояния в пару шагов все замечала, а я — только прикоснувшись.

— Ты слишком далеко от них, — дрожащим голосом объяснил папа, — но не говори о своем умении. Если ты вообще начала видеть, значит, скорее всего, у моих кузенов не может быть детей и ты имеешь право принять их наследие.

И тогда они могут решить выдать меня замуж за идеально рассчитанного партнера, потому что Волдеморту их дар очень нужен. Среднековье во всем своем ужасе несправедливости.

Вечером мы играли в магическую настольную игру: все тот же кубик и расчерченное поле, только со спецэффектами. Потом папа рассказывал о самых ненормальных статьях. Куда там «Новый министр магии — вампир!». Были такие перлы, что я смеялась до слез.

А на следующее утро перед калиткой топтался Поттер.

— Вид у него несчастный, — прокомментировал папа, глядя в окно.

— А я ему сказала, что у нас до Рождества неприемные дни, — хмыкнула я. — Честно говоря, надеялась, что хотя бы до завтра дотерпит.

Как и во многих магических домах, стекла заколдованы — Гарри не может видеть, как мы с папой внимательно рассматриваем его печальную фигуру у калитки

— Запусти парня. Должен же кто-то елку из деревни тащить.

— Точно, — хихикнула я, — раз приперся, будет работать.

Поттер был готов таскать и елки, и меня, и что угодно, лишь бы не выгнали. Но сначала папа напоил его чаем. Все-таки Лавгуд — тот еще… приколист. Я была занята вытаскиванием из духовки шарлотки, поэтому плохо слышала, что происходит у них за столом. А когда вернулась, вид у Поттера был растерянный. А вот нечего ухаживать за дочерью главного сумасшедшего Англии. Видимо, именно об этом подумал и папа, поэтому следующие минут пять мы по-семейному ржали над Поттером.

Нет, Ксенофилиус Лавгуд был с приветом, конечно. Эдакий собиратель сказок, коллекционер сумасшедших идей и виртуоз запутывания людей. Странный, но вовсе не сумасшедший. И хотя он и правда верил во многие недоказанные теории из своего журнала, на публике он часто старался показаться чуточку более сумасшедшим, чем есть на самом деле.

— Ты умеешь печь? — уминал Поттер уже пятый кусок моей фирменной шарлотки.

Как объяснить человеку, что для этого много ума не надо? Масло, яйца, мука, сахар, разрыхлитель и побольше яблок. Что тут делать-то? Луна тоже могла сварганить что-то вроде булочек и песочного печенья. И это не считая святого правила: любая девушка должна из ничего сварганить прическу, истерику и салатик. Точно знаю, что Гермиона на каникулах тоже готовит, как и Джинни.

— Не объешься, — посоветовала я. — Хочу большую елку. А нести ее тебе.

Пластиковые елки у магов, как нетрудно догадаться, не были распространены. Я бы предпочла пластик: мне всегда жалко смотреть, как некогда живое дерево увядает. Но раз принято живую, то попробуем.

Идти нужно было в ближайшую деревню, это пешком минут пятнадцать. Магловская деревушка оказалась привычна к странно одетым людям, потому что магов в округе жило много. Папа с нами не пошел, только лукаво улыбнулся напоследок. Надеюсь, он через три года не начнет требовать с меня внуков…

Здесь было гораздо теплее, чем в Хогвартсе. Там горы, да и Шотландия севернее. Здесь же снег еще не выпал, к тому же, ветер был не таким сильным. Поттер себя вполне вольготно чувствовал без шапки, я же боялась заболеть.

— Гермиона обещала приехать после дня подарков, — рассказала я.

— Да? Рон не говорил…

— А она и не в Нору приедет. Я ее к нам пригласила. В Норе и так места мало, а у меня просторная комната.

— Да, у Уизли тесновато, — усмехнулся Гарри. — Джинни кипит, потому что спит в одной комнате с Флер.

— А ты как устроился?

— А мы с Роном спим в мансарде. Кажется, Молли скоро пожалеет о своем решении, потому что оттуда особенно удобно сбегать.

Я хихикнула. Знаю, что Гарри по-своему любит Молли с Артуром, но все же они слишком разные и такая забота чаще тяготит Поттера.

Елку мы выбрали шикарную. Нам ее по-особенному завернули, и Поттер понес ее в обратную сторону. В доме мы ее развернули, выставили в нашей небольшой круглой гостиной, и я достала из подвала стеклянные игрушки. Оставив папу с Поттером воевать с елкой, сама принялась украшать заготовки веночков, которые повесила на парадную и заднюю двери. Ну, а потом взялась за развешивание других украшений. Здесь все имело свои места, папа с дочерью всегда вместе украшали дом к Рождеству — ничего не менялось уже много лет. Папа вышел наружу, вход в погреб у Лавгудов был с улицы, и Поттер задорно предложил:

— Повесишь Рождественского Ангела?

Елка была высокая. Папа обычно наколдовывал лесенку, но Поттер явно имел в виду другой способ доставки ангела на вершину праздничного дерева. И так как я не отвечала, то ангела мне всучили в руки, а сам Поттер присел на колено:

— Залезай!

Ну когда мне еще вот так сразу предложат залезть на шею?

Глава 17. Соседи

Наутро мы с папой ушли раньше, чем под дверью появился грустный Поттер. Отправились в Лондон — гулять по книжным магазинам и дорогим бутикам. Я себе в подарок попросила фотоаппарат: по своей прежней жизни я успела привыкнуть к тяжести зеркалки, поэтому магический вариант меня не так уж сильно напугал. Подарок для папы у меня уже был готов: упрощенная копия моего школьного проекта. Меньше в размерах, поэтому чуть легче. Показывает уже не сказку, а летящего дракона: не слишком детализированного, в артефактах такого добиться крайне сложно, зато смотрится эффектно.

Вечером прочитала письмо от Поттера: я жестокая, и он замерз нас ждать. А нечего без приглашения приходить.

Ну, а на Рождество мы, прихватив огромную коробку печенья с глазурью, отправились к Уизли. Печеньки испекла сама, в доме были даже формочки в виде елочек и носков. Но глазурь купила в деревенском магазине: не захотелось возиться, не имея под рукой интернета с полсотней полезных советов. Все утро мы с папой разрисовывали мои печеньки, так что Рождество мне уже нравилось. Не знаю, как у маглов, но у магов это был более расслабленный праздник, чем Новый год в России. А может, просто он был такой расслабленный у Лавгудов?

Вот у Уизли было многолюдно, поэтому шумно и весело. Вечером миссис Уизли хотела послушать концерт своей любимой исполнительницы вроде Селин Дион, я бы не выдержала и трех песен подряд, поэтому мы утащили молодежь на мансарду. Вспомнив игры у Слагхорна, я предложила клеить персонажей на лоб и отгадывать. Гарри остался последним. Под общий дружный хохот, он пытался выяснить, что там у него написано. А написано было «Гарри Поттер».

Утренние подарки меня порадовали: множество конфет от факультетских знакомых, шарф и шапка от миссис Уизли, книга по рунам и виски от Руса-Снейпа. Сэм подарила забавный блокнот, он может висеть в воздухе рядом с хозяином, пока на нем пишет самопишущее перо. Я ей, как и Гермионе с Джинни, отправила подарок на грани приличия — с точки зрения магов, конечно, — мягкую пижаму из трикотажа, ведь в магических магазинах продавали вещи только из натуральных тканей, и полностью кружевную ночную рубашку. У меня тоже такая есть: вдруг захочется лечь спать особенно красивой? Когда мне было пятнадцать, я такие обожала, это в двадцать поняла, что лучшая ночная одежда — это трусы, но не будешь же так спать в комнате-общежитии?

От Поттера пришел кулон. Ожидаемо, честно говоря. Но потом я покрутила безделушку, повертела в руках цепочку… Этот олень сделал артефакт. Что-то очень сложное, но явно защитное. Тут есть руны оберегания, щита и преграды. Нужно разобрать, а то окажется, что эта штука меня телепортирует куда-нибудь при хватании за руку. Поттер может. От этого параноика и не такого дождешься.

Когда мы пришли к Уизли, Поттер уже разгуливал в свитере с оленями. Но особенно радостно он засиял, когда я сняла мантию.

— Жуть, Гарри, — честно заявил Рон. — Я начинаю переживать за твое здоровье.

— Ничего ты не понимаешь, — поддержала мой гениальный подарок Джинни. — Это мило.

— Вы теперь как настоящая парочка! — умилилась проходящая мимо Флер.

— Друг, это нравится всем девчонкам, — громко шептал Рон. — Уже одно это настораживает.

Опять играли в игры, много смеялись и слушали, как в гостиной Ремус с интересом обсуждает что-то совершенно невероятное с моим отцом. Кажется, папа говорил о своей работе в Министерстве, обсуждали каких-то животных.

До определенного момента рождественские каникулы были просто волшебными. Мы с папой несколько раз выезжали погулять. Конечно, ощущение войны буквально витало в воздухе, но сидеть дома было не намного безопаснее, чем разгуливать по улицам. Хотя Поттер оставался другого мнения, сделать он ничего не мог. А я покупала старые лампы на блошином рынке; мы с папой бродили по старинным замкам, ели гамбургеры, находили маленькие магические кварталы в крупных городах Англии.

Примерно за неделю до конца каникул папа забрал Гермиону к нам в гости. Она с удовольствием присоединилась к вечерним настольным играм и традиционному молчаливому чтению перед сном.

— У вас такая приятная атмосфера в доме, — улыбалась она, укладываясь спать.

— Мы немного отвыкли от гостей, — несколько смутилась я. — Но после Уизли у нас очень тихо.

— А ты откуда знаешь? — хмыкнула Миона.

— Пару раз, когда папе нужно было отлучиться, меня оставляли там ночевать. Никогда не могла у них выспаться. Они классные, но слишком уж… много всего.

Гермиона сонно улыбнулась. Семья Уизли жила в постоянном хаосе. И он казался волшебным, даже пленительным. Но я была рада, что у нас гораздо тише.

Утром мы отправились в гости: Гермиона хотела поздороваться с миссис Уизли, да и Джинни нужно спасать от вездесущей Флер. Я, кстати, с этой манерной француженкой неплохо так общалась. Ее красота меня не трогала, но она любила умничать, поэтому и слегка подбешивала. Но, наблюдая за Флер, в чем-то даже ее понимала: приехала к любимому, а вся его семья тебя недолюбливает. Старается быть полезной, даже несколько излишне суетится.

Когда мы с Гермионой дошли до Уизли, я с огромном удивлением узнала, что Гарри в Норе не было. Как и Рона.

— С утра встали, а их нет, — объяснила Джинни. — Уже не в первый раз, но обычно они быстрее возвращаются. Мама волнуется.

Мы сидели в гостиной, я подняла взгляд, ища знаменитые часы.

— Мама их с собой носит, — заметила мой взгляд Джинни. — Там у всех смертельная опасность.

Мы замолчали. Почему такие вещи всегда осознаешь как-то внезапно? Я помотала головой, стараясь отогнать плохие мысли. Все будет хорошо. Поттер знает про крестражи, скоро они все будут уничтожены… Но каждый раз возвращалась мыслями к Поттеру и Уизли. Куда они отправились? Покупка ингредиентов в Лютном — это очень быстро. Обо всем договариваются заранее через проверенных людей, быстро совершают обмен и расходятся. Так куда они отправились, чтобы так долго не возвращаться?..

В доме все было сделано, поэтому вскоре миссис Уизли села с нами. Мы смеялись над ее рассказами о ночных прогулках по Хогвартсу, слушали истории про наших профессоров и сами рассказывали кое-что из школьной жизни. И очень испугались, когда в парадную дверь кто-то забарабанил. Кажется, ногой.

Миссис Уизли, вытащив палочку из широкого рукава, подошла к двери. Мы с девочками подбежали к окну и судорожновздохнули. Более странную компанию еще поискать нужно. Потому что Снейп, Люпин, Поттер и Рон Уизли, все в ссадинах и гари — это не самое нормальное зрелище.

Миссис Уизли, жестко оттолкнув Гермиону, спросила что-то у Люпина и только после правильного ответа открыла дверь. Они ввалились внутрь. Гарри и Ремус поддерживали Рона, Снейп был зол и плевался ядом.

— Настойку бадьяна! — рявкнул он, практически закидывая Рона в кресло.

Миссис Уизли уже бежала с пузырьком.

— Да не мне, Поттеру! — оттолкнул женщину Снейп.

Он уже что-то шептал над Роном. Люпин буквально упал в кресло, схватившись за голову, а я бросилась к Гарри. Правое плечо рассечено, кровь лилась не переставая. Вместе с миссис Уизли мы усадили его, разорвали на плече то, что еще не было разорванно, и принялись заливать пузырящуюся рану бадьяном. А этот олень все пытался меня обнять…

Шум в гостиной стоял невероятный, у миссис Уизли так тряслись руки, что флакон практически выпадал из ее рук. Я отобрала зелье, принялась лить сама.

— Что с Роном? — испуганным шепотом спрашивала Гермиона. — Что вообще с ними произошло?

— В Лютном, — хриплым голосом начал Люпин. — Я по делам Ордена был, наткнулся на этих двух. И на пятерых Пожирателей. А Снейп на шум выбежал. Завязался бой. В Рона что-то попало, его ноги не держат.

— Мерзкая штука в него попала, — закончил колдовать Снейп, — вызывает омертвение тканей. Это Кэрроу были. Скорее всего Алекто, она особенно любит это проклятье.

— Что с ним? — бросилась к сыну Молли.

— Уже ничего. Смог снять, — довольно мягко ответил Рус.

И тут же повернулся и рявкнул:

— Поттер! Вы что там делали?

— Кубок забирал, — Гарри вытащил из небольшой сумки чащу.

На нее непонимающе уставились почти все в комнате, кроме меня и Руса — мы стали смотреть осуждающе.

— Дебил! Дегенерат! — не сдержался Рус. — Оборотное зелье для кого варили? Трансфигурацию ты для кого учишь? Не могли замаскироваться? Ты бы тогда еще Уизли попросил на улице орать «Избранный прогуливается по Лютному!». Если бы нас с Люпином там не было, вас бы убили. Двое против пятерых — это слишком.

Молли всхлипнула, Джинни протянула ей чайную чашку, та машинально выпила ее всю. Люпин все еще сидел в кресле:

— Есть что-нибудь покрепче? — обратился он. — Все еще не верю, что мы оттуда живыми выбрались.

Джинни метнулась на кухню, а Поттер все же умудрился «уронить» меня рядом с собой и теперь обнимал здоровой рукой. Как это всегда бывает у меня, я начала бояться уже после. Дрожала всем телом. И не могла не смотреть на длинный шрам через плечо и грудь. Джинни вручила мне в руки стакан, такой же достался Поттеру. Все выпили.

— Не храни эту дрянь в доме, — брезгливо сморщился Снейп. — И хватит уже быть таким идиотом. Я пойду отчитаюсь Дамблдору. Люпин — к Кингсли, нужно как-то скрыть присутствие хотя бы этих двоих в Лютном.

Ремус рассеянно кивнул, и они вышли из дома. А я потащила Поттера с дивана:

— Вставай, бадьян, конечно, хорошо, но рану нужно промыть.

— Признайся, ты просто давно хотела увидеть меня без рубашки, — устало улыбнулся Гарри.

— Конечно, а теперь я еще хочу тебя побить, чтобы ты больше так не делал никогда!

— Ты волновалась за меня?

— Олень ты, Поттер.

— Из твоих уст даже оскорбления звучат прекрасно.

Мне все же удалось затащить его в ванную на первом этаже. Теплую мантию не восстановить, вместе с ней на пол бросила и свитер. Рус рассказывал о сектумсемпре… скорее всего, это оно. Заклинание опасное и имеет одну особенность: буквально притягивает всякую гадость, раны заживают долго, а если достаточно глубокие, то могут потом открыться, вновь начав кровоточить. Поэтому я быстро орудовала губкой, хорошенько поливая ее специальным обеззараживающим раствором. Молли часто смачивает им синяки и ссадины своих мальчишек, прежде чем начать лечить.

Страх, нагрянувший в гостиной, постепенно проходил. Поэтому во мне бурлили совершенно противоположные чувства: хотелось то орать на Гарри, что он дебил и напугал меня до смерти, то просто реветь, потому что все-таки жив. И лишь закончив промывать рану, я подняла глаза. Поттер улыбался. У него синяки по всему телу, огромная рана на груди, а он улыбается!

— Ты чего улыбаешься? — возмутилась я и хотела еще наорать, и вообще сказать все, что о нем думаю.

Но не смогла, из глаз сами собой брызнули слезы, все-таки я ко многому была готова, только не к жизни в военное время. Ну, а у Поттера сработал инстинкт: если женщина плачет, то обнимай.

Сидеть на полу, по всей видимости, будет нашей фишкой. И опять я сижу у Поттера на коленях. Всхлипываю и вытираю все никак не останавливающиеся слезы. А в голове дурацкие мысли о том, что реветь в рубашку все же удобнее, чем в голое плечо, даже если плечи широкие.

— Прости, — утешал меня он. — Я же не знал, что так получится. Мы из банка вышли, свернули за угол, чтобы уйти телепортом, а там Люпин. Он на нас даже не успел начать орать, как эти появились, в масках. Испугалась?

— Нет, — всхлипнула я, — это я от восторга тут реву.

— Ты обо мне беспокоилась? — с радостью спросил Поттер.

— Олень ты, — припечатала я. — Я испугалась, а он радуется.

— Прости. Но когда ты обо мне беспокоишься, я не могу не радоваться.

Дверь ванны распахнулась и на пороге появилась возмущенная миссис Уизли:

— Залей его бадьяном, а не обнимай. Не заслужил.

— Я верю, — возразил Поттер, — что Луна не столь жестокосердна. И будет лечить меня поцелуями.

— Вас пороть в детстве надо было, — возразила Молли. — Да и сейчас бы не помешало. Вставайте.

Повторно заливала бадьяном я его в этой же ванной. А до своего чемодана он шел в порванной мантии. Так я узнала, что Поттер и спит в пижаме с длинными рукавами.

Рунный браслет представлял из себя тонкую полоску металла, меньше сантиметра шириной. Золотой, а через примерно равные промежутки на нем красовались тонкие полоски из серебра — разделения условий.

Рунные схемы лично мне напоминали программирование. Магия работала по принципу постановки условий и временных рамок. Лично мне сложнее было перевести заклинания в руны, а вот выставлять эти условия проще всего. По браслету Поттера знающий руны смог бы определить, для чего он. Руны сокрытия и невидимости так часто повторялись на нем, что догадаться сможет даже тот, кто едва выучил перевод, и условия разгадывать не нужно. Хотя интересно: он ведь скрывает перстни на руке, при этом сама рука остается видимой, как и то, что он в руку берет. Как сделал?

Больше парни из Норы не выходили. Теперь мы с Гермионой чаще приходили к ним. А если не шли сами, то под дверью опять появлялся грустный Поттер, которому нельзя морозить незажившую рану, и мы шли в Нору с ним, просто потому что если запустить Гарри в дом, Гермиона начинала чувствовать себя третьей лишней. Она этого, разумеется, не говорила, но я легко представляла себя на ее месте: Поттер иногда бывал просто невыносим.

За пару дней до конца каникул мы тоже сидели в Норе. Ну как сидели? Частично помогали миссис Уизли, переругивались и отшучивались, играли в мяч капустой и вносили еще больший хаос в обстановку этого дома. Я, как человек далекий от деревенской экзотики, напросилась кормить куриц: они так забавно подбегали под ноги, что я постоянно напрашивалась их кормить. Дело это относительно простое и занимает совсем немного времени, поэтому вскоре я, помахивая чашкой и напевая под нос «Вахтерам», пробиралась по загроможденной тропинке дикого парка Уизли. Ну и, разумеется, Поттер вырвался с кухни и шел мне навстречу.

— Ты и минуты без меня прожить не можешь? — улыбнулась я.

Настроение было хорошим, погода приятной, солнышко светило, папа обещал приготовить что-то вкусненькое на ужин. Поттер опять полез обниматься:

— Ни минуты не могу, — признался он.

— Ой, все! Дай пройду. Нам с Мионой уже выходить надо, в темноте возвращаться не хочется.

— Луна.

— А?

— А давай поженимся?

Рассмеялась я искренне, потом поняла, что он не шутит и оскорбленно ответила:

— Нет.

— Но почему?

До дома оставалось пройти немного, я обогнула Поттера и пошагала к задней двери.

— Хочу тебе напомнить, что мне семнадцати еще нет.

— Для магических клятв это не важно. А министерский брак заключим сразу, как школу закончишь.

— Нет.

— Почему?

Я уже открывала дверь кухни. Было очень тихо. Все, кто нарезал капусту, точил ножи и занимался другой полезной деятельностью, молчали и полностью отдались делу. Ага. Могу поспорить, только что экстренно от окон отбежали.

— Ты точно хочешь это слышать? — уточнила я, ставя тарелку для пшена обратно на мешок.

— Конечно.

— Во-первых, сколько мы с тобой встречаемся? Два? Или три месяца?

— Три, — несколько оскорбленно ответил Поттер.

— Ну так вот. Во-первых, приличные девушки после трех месяцев ухаживания замуж не выходят.

Я повесила «рабочий» плащ на крючок и направилась в гостиную, где Джинни и Миона уставились в книги не поднимая глаз. Кажется, Джинни ее даже вверх ногами взяла.

— Во-вторых, — продолжала я, — в приличном обществе сначала спрашивают разрешение родителей. А я как-то не помню, чтобы ты с моим отцом разговаривал без меня.

Я кивнула Гермионе в сторону двери, и мы обе начали надевать теплые мантии и шапки.

— И в-третьих, самое главное: мог бы хотя бы кольцо для приличия взять. Без него я отказываюсь твое предложение всерьез рассматривать.

И захлопнула дверь, не дав Поттеру выйти следом за нами. Гермиона, красная как рак, залезала на свой велосипед, а за дверью ржали все Уизли разом, причем так, что стекла дрожали. Но я все же услышала голос Тонкс:

— А у нее в родне Блэков не было? А то она мне мою маму сильно напомнила…

Магический брак — это то, что я называла «уж замуж невтерпеж». Официальные браки заключали в Министерстве, но такая услуга там значилась только с семнадцати лет. Вот только в мире магов не перестали действовать старые законы, основанные на невозможности нарушить клятвы. Поэтому заключить брак можно и с помощью таких клятв у родового алтаря.

Лично мне кажется, что камень и не нужен: принесенные клятвы и так делали пару мужем и женой, не важно, где именно они были произнесены. И хотя официальной бумажки не было, и фамилии не менялись, на все вопросы о неприличном поведении можно отвечать: «Это мой супруг», и магия будет подтверждать. Сейчас таким браком пользовались только влюбленные идиоты, мечтающие сбежать: ну вроде как родня против, а мы все равно будем вместе. Это как побег с любимым в старинных романах. Впрочем, иногда такие браки заключали и с разрешения родителей. Если пара одобрена, к тому же, друг в друга влюблены, логично предположить, что такие «детки» довольно скоро окажутся в одной постели. Чтобы избежать сплетен о неприличном поведении жениха и невесты, родители решают их неофициально поженить.

Это решило бы многие проблемы, на самом деле, но Поттеру я сказала чистую правду: замуж я сейчас не хочу. Секс, конечно, хорошее дело, но и без него можно прекрасно прожить. Поттера нужно промариновать еще как минимум месяца три. И вообще, брак — это как-то слишком официально. Пуританские порядки магического мира в этом плане меня бесили просто до дрожи… И без кольца я замуж не пойду: где-нибудь в сейфах Поттеров и Блэков точно завалялся какой-нибудь симпатичный перстенек, который прекрасно мне подойдет. Пусть сначала нормальное предложение сделает. Олень.

Гермиона хихикала всю дорогу, благо на велосипедах мы добрались быстро. По дороге мое настроение взлетело еще выше, я все вспоминала лицо Поттера, когда читала лекцию о правильном поведении, — он был словно котенок, маленький и милый.

Гермиона палочкой уничтожила велосипеды, — она создавала их трансфигурацией по утрам — а я открыла дверь.

— Мы дома! Пап, если к тебе придет Поттер просить моей руки, то я еще маленькая. А если будет настаивать, то в нашем роду были арабские шейхи и положено платить выкуп золотом по весу невесты.

— Теперь понятно, каким образом моя внучка знает принципы рунных схем Поттеров.

По винтовой лестнице из гостиной спускался высокий мужчина лет пятидесяти на вид. В светлых волосах не видно седины, а голубые глаза смотрят цепко. Луна плохо помнила деда, точнее, не помнила совсем. Но легко догадаться, что это он, уж слишком фамильные черты, папа был на него очень похож.

— Ну здравствуй, дедушка, — усмехнулась я.

Тепла к этому человеку не было. Своего сына он, судя по некоторым разговорам папы, считал неудачником, который только и смог, что выгодно жениться. У деда, видимо, были какие-то надежды на внучку, но до пяти лет Луна ничем себя не проявила и дед умотал в Грецию.

— Мне кажется или я услышал издевку, юная леди?

— Что вы! К тому же, называть меня леди — это слишком. Лавгуды не были признаны аристократами, так что леди — это моя мама и обе бабушки, а я вот простолюдинка. Какая потеря.

Дед заржал. Искренне так и с удовольствием. Может, мы и подружимся, но это не точно.

— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Мой дед, Арман Лавгуд.

Гермиона вежливо поздоровалась. А дед, словно игнорируя правила приличия, предложил мне прогуляться по саду. Сад у Лавгудов был полностью волшебным, поэтому с тропинок и правда лучше не сходить.

— Твоя бабушка разбила его. Я считал это правильным, что женщина сидит дома и не особенно интересуется работой. Кто бы мог подумать, что мой сын будет похож на нее, — сказал Арман.

— Да? А папа говорил, что вы ее любили.

— Любил. Как можно не любить женщину, которую сам выбрал?

Он замолчал. Я тоже не поддерживала разговор. Ждала, пока он озвучит причину своего внезапного возвращения. Десять лет даже с Рождеством не поздравлял, а тут вдруг появился.

— Так значит, ты собралась выходить замуж за Поттера? — хмыкнул он.

— Боюсь, что оленье упрямство Поттера не оставит мне выбора, — с улыбкой ответила я.

— Как будто тебя это сильно огорчает, — заметил дед.

— А чем Поттер-то вас не устраивает?

— Тем, что Лавгудов больше не будет.

— Ой, все. Прибежали-то, только о конкурсе услышав, разве нет? До этого судьба Лавгудов вас не сильно беспокоила.

— Вообще-то, я думал, что наследие потеряно из-за твоей бабушки и мамы. Все же они были ведьмами из древних сильных семейств, их кровь могла и пересилить.

— Да говори уже, что надо, — не выдержала я. — Запретить мне выйти замуж ты все равно не можешь: у меня мамино наследство, а оно побольше, чем все сбережения Лавгудов. Так что предлагай уже, а?

Дед расхохотался:

— И правда на меня похожа! На, не позорь фамилию.

И он протянул мне что-то вроде тетради из сшитых вместе плотных листов.

— Это то, о чем я подумала? — быстро спросила, просто открыв первую страницу.

— Наработки. Мои, моего отца и деда. Чтобы потом мне старинные друзья не писали, что я забросил обучение талантливой внучки.

Тетрадь я тут же принялась листать. На вырост, конечно: нужно знать все же побольше школьной программы, хотя кое-где и мелькают знакомые принципы.

— Спасибо. А то все Поттера трясу с помощью.

— Знал бы его дед, что он рассказывает секреты семьи…

— Он еще не дорос до секретов, — честно ответила я, листая вожделенную тетрадь. — Признался, что самые сложные наработки ему пока недоступны.

— Еще бы! Его дед был таким виртуозом, что даже глядя на схему понять не получается. А они еще умели запутывать и прятать часть символов.

— На чай останешься? — прервала его я. — Или сразу прочь от войны уйдешь?

Глава 18. Гриффиндорская смелость

В Хогвартс возвращались каминами. В пыли и саже, запнувшись о ковер, я вылетела в кабинете Флитвика, тихонько матерясь на русском. Наш декан радостно меня поприветствовал, даже почистил одежду заклинанием. И тут же начал раздавать указания: всех обойти, проверить, отобрать запрещенное, раздать необходимое и так далее. Все потому что пятый курс обычно за мелких отвечает. Я, горестно вздохнув, потащила свой тяжелый чемодан в комнату. Как же хорошо было на каникулах. Хочешь — читай, хочешь — гуляй.

А вечером, получив короткое сообщение от Снейпа-Руса, пришлось идти к нему в кабинет. На Поттере, по всей видимости, МакГонагалл отыгрывается, несколько раз он пробегал мимо меня с кучей каких-то бумаг. Но ему все равно легче — он перед отбоем маховиком время отмотает и к завтрашнему дню подготовится к занятиям в Выручай-комнате. Забрал ее в свое личное пользование, судя по всему. Мне же после Снейпа нужно книги пролистать: МакГонагалл вполне может после каникул проверку знаний устроить, а ее урок завтра первым.

Рус выглядел уставшим и несчастным.

— Что случилось? — спросила я, захлопнув за собой дверь.

Тот лишь тяжело вздохнул. Брат у меня человек несгибаемый, свои проблемы он всегда решает быстро и решительно, поэтому такое поведение меня по-настоящему испугало. Когда наши родители погибли, я ревела с неделю. А потом еще по часу каждый день. Человек я эмоциональный, держать в себе не умею. Но Рус не такой. Лишь спустя два месяца, когда я уже собралась с силами и отправилась восполнять прогулы в универе, он наконец-то высказался. В сущности, этим они со Снейпом похожи: тот также не показывал, что чувствует на самом деле. Вот только у Руса есть я, при мне можно перестать быть несгибаемым рыцарем.

— Рус, — я присела на подлокотник его кресла и обняла за плечи.

— Я человека убил. Вот так просто взял… и убил.

— Кого?

— Того, который Поттера пытался убить. Амикус Кэрроу. Люпин с Кингсли его там и нашли.

Я молчала, лишь еще теснее прижимаясь к брату. А что тут говорить? Шутки про то, как правильно спрятать труп, рассказывают ради смеха, а не потому что действительно собираются человека убить. Но так как долго молчать — тоже не выход, я решила занять Руса чем-нибудь другим.

— А я поняла, что в бой мне лучше не лезть. Не мое. Совершенно. Я слишком люблю жить. Слишком цинична еще, пожалуй. И еще боюсь. Просто до дрожи.

— Ты же вечно всякий экстрим ищешь, — грустно улыбнулся Рус.

— И всегда тщательно проверяю, что погибают во время этого экстрима только недоучки. Здесь же… знанием теории ты не можешь гарантировать свою сохранность. Когда с парашютом прыгают, учат правильно прыгать, лететь, приземляться… И если ты все сделаешь по написанному, то все будет хорошо, не считая редких форс-мажоров. А в бою как? То, что ты все делаешь правильно, не умаляет того факта, что и противники знают свое дело. И они хотят тебя убить. Это страшно.

— И как же ты Поттеру помогать планируешь? — усмехнулся Рус.

— Кажется, никак, — пожала плечами я. — Из меня, оказывается, получится идеальная Дама Сердца. Сижу и жду, пока герой принесет голову дракона. Могу еще раны залечить. На самом деле, поскорее бы все закончилось. Мне очень страшно. Постоянно. И за Поттера, и за тебя, и за себя… вообще за всех. Есть ли здесь кто-нибудь в безопасности?

— Нет, — грустно вздохнул Рус. — Только смерть и море проблем.

Мы еще какое-то время посидели в молчании, а потом я решила немного разрядить обстановку:

— А знаешь, настоящей Луне Лавгуд стоило выбрать Гриффиндор. Она вообще не знала страха. Но она выбрала Рейвенкло, потому что ее родители там познакомились… И он идеально подходит мне.

— Ты всегда любила знать все, — улыбнулся брат.

— И разбираться во всяких запутанных штучках, — согласилась я.

Мы оба хмыкнули. Если так подумать, то Рус бы тоже наверняка попал в Рейвенкло — он всегда любил учиться, даже больше меня.

— Но влюбилась ты в бравого гриффиндорца, — продолжил Рус. — Вот уж у кого страха нет.

— Совсем?

Он неуверенно пожал плечами, помолчал немного и с долей зависти в голосе начал говорить:

— Хороший дуэлянт: быстрая реакция, богатая фантазия. Та еще машина смерти. И знаешь, в книгах он был не такой безжалостный: в некоторых случаях уж лучше авадой бы приложил. Амикус мертв, три пожирателя ушли, но Стефан Пиритс лучше бы умер. Я даже не понял, что Поттер использовал. И ведь не потащишь паршивца в Мунго, чтобы снял.

— А что с тем… ну, Стефаном? — удивилась Поттеровской жестокости я.

— Судя по его ору, это что-то вроде тысячи клинков. Ему кажется, что его постоянно режут. При этом никаких внешних повреждений нет, но медики думают, что он скоро умрет от истощения, — безэмоционально произнес Рус.

— И ничем не снять?

— Я перепробовал все, что знал Снейп. В Мунго над ним все это время экспериментируют: меня просят сказать, кто и чем его так приложил. Но официально Поттера и Уизли там не было, Министерству это выгодно. По официальным данным, действовал отряд авроров, которые почему-то не знают, чем они приложили своего противника.

— Да, я читала. Бравые ребятки одного убили, одного задержали. Но ты-то как?

— Справлюсь, конечно. И не думаю, что это мое последнее убийство здесь. Знаешь, чего боюсь?

— Стать тем, кто больше ничего не умеет, только убивать? — догадалась я.

Рус грустно ухмыльнулся и кивнул: все же мы друг друга слишком хорошо знаем.

— Да. Боюсь после войны понять, что убивать мне нравится и без адреналина, который бурлит в крови, мне уже не жить.

— Вечно у вас, мужчин, с этим проблемы. Не переживай. Ты сильный. К тому же… Ты найдешь способ, как все исправить. Мне ли тебя не знать.

Рус грустно улыбнулся.

— Как у тебя дела на личном фронте?

— Да хватит меня уже Поттером подкалывать!

— Тонкс рассказывала Люпину, что Гарри тебе предложение сделал, а ты отказала, — коварно улыбнулся брат.

— Даже кольцо зажал, — наябедничала на жениха-неудачника я. — Нет уж, пусть учится правильно подкатывать, пока не научится. Раз уж такой упорный. И не рассказывает же почти ничего еще. Что с крестражами хоть?

— Уничтожены. Принес недавно остатки. Попросил очистить от всего лишнего. Умный мальчик: понимает, что самому пока знаний не хватает все темное с прежних артефактов снять.

— Осталась только змея?

— Если в книгах в этом ошибок не было, то да. Но посмотрим, что будет. Директор скоро Поттера опять на урок позовет, заодно мозги вставит на место, чтобы Избранный хотя бы маскироваться научился… А то сверкает своей примелькавшейся рожей на каждом углу. Походы в Хогсмит, кстати, отменили.

— Как?! — практически взвыла я.

— Министерство обратилось с такой просьбой, и Дамблдор решил уступить. Думаю, боится ранней смерти Поттера: героя-то он уже воспитал, теперь нужно удержать его от геройства. Но старик сильно сдал, на самом деле. Он знает, что смерть от проклятья Реддла будет медленной и не слишком приятной. Его желание умереть от руки Снейпа — это как эвтаназия, только с далеко идущими планами.

— Кстати, а Старшая палочка?

— Для большинства магов это лишь сказка. Но, наверное, у него действительно именно эта палочка. След «сказки» потерялся как раз на Грегоровиче: он был последним, кто открыто об заявлял об обладании ею, но нет никаких документальных подтверждений, что у Дамблдора та же самая палочка. А вот кольцо с расколотым камнем я точно видел… Кстати, Дамблдор работает над снитчем, судя по всему. Так что дары, возможно, и существуют.

— А что с магическими клятвами и обетами? — вспомнила я. — Уже нашел какую-нибудь лазейку?

Рус печально покачал головой:

— С Нарциссой все сложно. Она должна отказаться от своих слов, только так. Поэтому я, хочу этого или нет, должен помогать Драко, который меня по-прежнему избегает… Я не могу говорить тебе своих догадок: магия может расценить это как нарушение обета. Но внимательно присмотрись к слизеринцам, хорошо? Ко всем, а не только к Малфою.

— Поняла, — кивнула я. — А что с клятвой Дамблдору?

— То, что я пообещал его убить, клятвой и не является. Это было именно обещание, просьба об услуге, и он для этого несколько пошатнул наш первый контракт, ведь там я обязался не причинять ему вред.

— Но от той клятвы ты не свободен?

— Все запутано. Для меня бы было неплохо убить Волдеморта как можно быстрее, желательно до летних каникул, когда с Драко потребуют труп Дамблдора. Только как вызвать Волдеморта на противостояние, к которому он пока не готов?

* * *

Я достаточно часто делала уроки в комнате ОД: после рождественских каникул профессора стали задавать еще больше. Приближалась сдача СОВ, и все ходили крайне взвинченные. После всех тех экзаменов, что я сдавала в своей прошлой жизни, у меня волнения не было. Знаю — напишу. Не знаю — пропущу. Гораздо больше я волновалась из-за слов Руса, поэтому уже несколько минут задумчиво кусала кончик карандаша.

— Знаешь, сахарные перья для этого подходят лучше, — Поттер подошел сзади и теперь обнимал меня, рассматривая через плечо мои конспекты.

— От сахара полнеют, — не обратила внимание на Поттера я.

— Ты же говорила, что можешь есть и не полнеть? — Поттер нагнулся к уху и щекотал своим дыханием.

— Лучше не рисковать.

Постоянно забываю, что игнорить Поттера — плохая привычка. Он этого не выносит. Мой стул отодвинули от стола, и Гарри взял меня на руки прежде, чем я успела возмутиться. А все потому что худенькая Луна весила сорок пять килограмм, а он меня выше на голову и сильный. Так и начинаешь чувствовать себя мимимишным домашним любимцем, которого все тискают. Ну, точнее Поттер может меня взять и поставить, куда ему нужно, без моего согласия.

— Знаешь, меня это начинает раздражать, — заметила я, когда он сел в кресло.

— Разве девушки не мечтают, чтобы их на руках носили? — усмехнулся Поттер, сразу догадавшись, за что я собираюсь его отчитывать.

— Там должно быть уточнение: их не должны уносить в места, куда они не собирались.

— Ты когда сердишься, такая забавная, — продолжал умиляться Поттер.

Я, конечно, подозреваю, что с кукольными чертами лица Луна в гневе выглядит не слишком-то грозно, но это уже перебор. Поэтому я сурово предупредила:

— Покусаю.

— Начинай, — легко согласился Поттер, — но лучше расскажи, почему задумалась. Все равно же не отпущу.

— Ага. Просто смирись, как я могла забыть?

— Вот именно. Рассказывай.

Я задумалась. Стоит ли говорить Поттеру о предостережении Снейпа? Ведь этот олень начнет расследовать с небывалым энтузиазмом, снося все на своем пути. Но, с другой стороны, что могу сделать я? Откровенно говоря, в людях я разбираюсь так себе, особенно если едва с ними знакома. И шансы, что я вычислю слизеринца-злодея, крайне малы: не детектив я и не тонкий психолог. Но Поттер же как-то справлялся со всем этим безобразием раньше? К тому же, у него Миона есть.

— Снейп намекнул, что на Слизерине что-то намечается. Очень туманно намекнул.

Поттер напрягся, даже нахмурился и стал сразу взрослее. Да уж. Идеализированный герой-защитник. Может, и не совсем положительный, но герой точно получился.

— Можно предположить, что не один Малфой имеет метку, — гораздо тише продолжила я.

— И когда все это закончится? — с грустью спросил Поттер.

— Не знаю, — я поудобнее устроилась у него на руках, положив голову на плечо.

С Гарри было уютно. Странно, что за всю свою прошлую жизнь я никогда не чувствовала себя так… в безопасности. Или это просто нормальное чувство для влюбленных? Устав от уроков и желания избавиться от всех этих мыслей, я умудрилась заснуть. По всей видимости, Поттер тоже на пределе сил работал, потому что разбудил он меня уже в темноте.

— Луна, мы с тобой злостные нарушители, — тихо смеялся он.

В комнате больше никого не было, свет не горел, а за окном на небе ярко сияла почти полная луна.

— Сколько времени?

— Второй час ночи, — продолжал улыбаться Поттер.

У меня затекла шея и поясница, все-таки спать сидя, тем более сидя на Поттере, не лучший способ выспаться. Поэтому я встала и судорожно растирала мышцы.

— Как нас не заметили? — я старалась говорить тихо. — Снейп должен проверять кабинет перед уходом к себе. Да и дежурные…

— Снейп давно нас не проверяет, — Поттер тоже встал, крутил головой, разминая шею. — Филонит. Убедился, что мы сами все делаем.

— А остальные? Ты их конфундусом долбанул, что ли? — нервно спросила я.

— Могу тебе поклясться, что ничего не делал, — поднял руки тот, — и почему нас не разбудили, тоже не знаю.

— Теперь нужно в комнату идти, — я с грустью вспомнила Флитвика и его чуткий сон: только бы спал, а не вышел в коридор на звезды посмотреть. Он может.

— Приглашаю тебя в Выручай-комнату, — предложил Поттер.

— Ну уж нет, — качнула головой я.

— Отмотаем восемь часов назад, ты доделаешь домашку, — тоном соблазнителя пел Поттер.

— Ага. С тобой додела, как же.

Я быстро собрала вещи в сумку и выглянула в коридор. Мантию-невидимку я с собой не носила, и так плечо отваливается. Это у Гарри мантия как шелковый платок, можно через колечко продеть, а покупные экземпляры — это вполне себе мантии, довольно тяжелые и занимающие много места. Поттер был и вовсе без сумки, поэтому мантии с ним не было. Пришлось аккуратно высунуть нос за угол и тут же отпрянуть. Разумеется, мне повезло: Флитвик и его бессонница. Все вороны знают, почему не стоит гулять по ночам: простоишь до утра под дверью, потому что наш декан «нагуливает сон». Он шутит, говорит, что у него «болезнь полной луны». Проще говоря, в полнолуние ему не спится. Как и пару дней до и после.

— Флитвик? — догадался Поттер, когда я зашла в кабинет.

— Не спит.

— Выручай-комната? — улыбнулся Поттер.

— Блин, ты точно все подстроил, — тихо возмущалась я, — Снейп, который не проверил кабинет. Твои миньоны, которые нас не разбудили. А теперь вот полнолуние и Флитвик по коридору шляется. Да что ему книжки в кабинете не читается?

Поттер хихикнул. Вообще, Флитвик — главный тролль в местном педсовете. Над учениками ржет, шутит двояко. Говорят, пока не стал деканом, еще и алкоголь толкал студентам. Лично мне в это легко верится. Но встречаться с ним ночью в коридоре не хотелось: у мужика из-за бессонницы ожидаемо отвратительное настроение, назначит отработки до самой Пасхи, а у меня и так дел больше, чем часов в сутках.

— Веди в свою Выручай-комнату, — махнула рукой на Поттера я.

Что самое классное в готических замках? Отсутствие тупиковых коридоров. Были маленькие тупики, эдакие аппендиксы для трех дверей в разные кабинеты, но редко. В основном же любой коридор выводил либо в другой коридор, либо на другую лестницу. Для тех, кто гуляет после отбоя, просто незаменимое качество. Поэтому мы тихонечко, на цыпочках, — лично я с замиранием сердца — побежали в противоположную сторону от башни Рейвенкло. До Выручай-комнаты добирались по нежно любимым Поттером «злачным местам». То есть по пыльным коридорам, которыми пользуется только Поттер. Почти дойдя до Выручай-комнаты, он остановился в каком-то закоулке и вытащил длинную цепочку.

— А почему не внутри? — нахмурилась я.

— Потому что нам крайне нежелательно начинать временную петлю в той же комнате, где она завершится.

— А если там будет занято?

— Маловероятно, но у меня есть запасной план: здесь недалеко есть еще одна скрытая комната, у тебя с собой сумка, у меня есть книга, чтобы развлечься. Но я еще ни разу не прибегал к запасному плану.

Поттер накинул на меня цепочку, несколько раз повернул маховик, дождался, пока тот раскрутится в обратную сторону, и снял с меня цепочку. Когда мы выглянули в коридор, там было сумрачно, но горели свечи. Мы быстро пробежали до входа в Выручай-комнату, Поттер вызвал дверь и завел меня внутрь.

— Добро пожаловать в мое убежище!

Два письменных стола, два стола вроде лабораторных, два кресла у камина и большая двуспальная кровать. В отличие от обычной обстановки Хогвартса, мебель здесь казалась вполне современной: без резных ручек, тяжелых балдахинов и прочего ужаса старинных замков — магловская обстановка. Не хай-тек, конечно, но как же радует глаз, уставший от всей этой готической роскоши.

— Здесь миленько, — осмотрела комнату я.

— Забавно, — вертел головой Гарри. — Она сразу подстроилась под двух человек: обычно тут стоит один стол и одно кресло.

Я с сомнением посмотрела на кровать:

— А где тогда вторая кровать?

— Ммм… как бы тебе сказать, — ухмыльнулся Поттер. — Боюсь, комната подслушала мои тайные желания.

— Пошляк!

— Еще не начинал, — с видом оскорбленного достоинства возразил тот.

— И чем ты тут обычно занимаешься? — закрыла предыдущую тему я.

Я уже плюхнула свою сумку на ближайший стол, Поттер поднял с пола свою. Тут оставляет, получается? А где? В прошлом закинул? Что-то я запуталась…

— Читаю, — пожал плечами он, — сплю часа два, чтобы совсем с ног не валиться. Кричер приносит поесть сюда. Если есть материалы, то могу поработать над чем-нибудь. Еще заклинания отрабатываю, схемы игр для квиддича разрабатываю, иногда делаю домашнюю работу, ищу заклинания. Много чем.

— Поэтому в обычное время и носишься по всему замку, — догадалась я. — Восполняешь одиночество этих восьми часов.

— Семи, — возразил Поттер. — Я не рискую, мне проблемы не нужны.

— И сумку здесь оставляешь, — обратила внимание я.

Он как раз поставил ее на стол, взвизгнула молния — и из вполне обыденной сумки на длинном ремне начали появляться все новые и новые книги.

— И что это за сумка?!

— Нравится? — обрадовался Поттер. — Мы с Гермионой почти весь сентябрь учились, это заклинание невидимого расширения.

— Сам заколдовал? — не поверила я.

— Да, а Гермиона свою. Хочешь, тебе тоже сделаю? Только для учебы неудобно, ничего не найдешь, что-то определенное приходится через акцио призывать.

Вот так… А в каноне такое заклинание освоила одна Гермиона и уже после шестого курса. Хотя логично: уж если он сам артефакты придумывает, то и это заклинание должен был выучить.

— А рунами укреплял? — оживилась я. — Дополнительные заклинания накладывать умеешь?

— На моей руны есть, — улыбнулся Поттер. — Прочность, все такое. Стандарт, проще говоря. Ну, а другие заклинания нам пока не нужны, да и сложные они. Хотя Гермиона вроде сейчас пытается выучить заклинание вечной свежести.

Проще говоря, сделать сумку для вечного хранения продуктов. Или не совсем для вечного. Такие чары лет через пять рассеются и нужно будет делать новую сумку. Я уже мечтала о рюкзаке, в который можно сложить все самое нужное, а Поттер доставал пятую по счету книгу. Глядя на него, я тоже села за сочинение по Трансфигурации. Пока я скромненько так переписывала учебник своими словами, Поттер рылся одновременно в семи книгах, что-то строчил в блокноте и задумчиво хмыкал.

Любопытство подняло меня со стула, и я осторожно подошла к нему со спины. Поттер любил магловские тетради размера А4: исписывал их своим мелким почерком вдоль и поперек, экспрессивно зачеркивал лишнее, обводил важное. Не уверенная в том, что понимаю подсмотренное, я перевернула книгу, чтобы увидеть название. «Практикум по созданию заклинаний». «Проклятья: теория и детальный разбор». «Высшие чары. Вводный курс». «Особенности боевых заклинаний».

Поттер откинулся на спинку стула и с интересом наблюдал за моими действиями.

— Ты разрабатываешь проклятья? — почти с ужасом озвучила свою догадку я.

— Согласно современной терминологии, я разрабатываю заклинания, применяемые в бою.

Это даже не руны. На теоретические расчеты действующего заклинания уходят месяцы, и не может быть абсолютных гарантий, что изобретение сработает ровно так, как должно. Именно так погибла мама Луны, хотя она имела природное чутье в создании заклинаний. Расслабилась и стала меньше времени уделять расчетам, в итоге не просто получила несколько не тот результат — она произнесла заклинание, которое действует на создателя… За что и поплатилась жизнью.

— Луна? — Поттер встал и обнял меня, голос у него стал испуганным. — Ты разочарована во мне?

— Ты хоть знаешь, как это опасно?! Одна ошибка и тебя ничего не спасет! — кажется, у меня даже голос дрожал. — Люди получают мастерство в чарах, но даже в этом случае не все рискуют создавать свое. Тем более боевые заклинания!

— Тихо, тихо, — Поттер прижал меня к себе, — я знаю правила безопасности, все тщательно проверяю.

А у меня все еще в голове не укладывалось, что творит этот олень. Многие школьники экспериментируют, ищут себя в изобретательстве и науке. Но то, что творил Поттер, это как если бы мальчишки на уроке химии целенаправленно создавали оружие массового поражения. Просто безумие.

— А я испугался, думал, ты меня возненавидишь за… за боевую магию, — легонько поцеловал меня в висок Поттер.

— Я просто еще больше убедилась в правильности теории: ты олень, Поттер.

— Прошу обратить внимание, что я очень талантливый и симпатичный олень, который безгранично в тебя влюблен.

— Подожди-ка, — привычно пропустила мимо ушей Поттеровское хвастовство, — а если бы я сказала, что проклятье — это плохо и нам не быть вместе?

Поттер не ответил, только крепче обнял меня. Понятно все с ним. Олень бы торчал под дверью, дожидаясь, пока я смирюсь с его темной сущностью. Это что, у нас и дети будут такими упрямцами? Это же с ума сойти. Остановите поезд, мне срочно нужно сбежать.

— Я так люблю тебя, — шепнул он мне в ухо.

— Подхалим.

Поттер поцеловал меня в шею.

— Наглец, — продолжала я.

Он спустился ниже, расстегивая верхние пуговицы школьной рубашки.

— Бессовестный совратитель… — и откинулась назад, давая ему больше свободы.

Глава 19. Террариум

Я начинала подозревать, что все наши ссоры в будущем будут заканчиваться бурным сексом: стоит начать на него ругаться, как Поттер начинает меня целовать.

Еще я почти уверена, что Сириус его не только танцевать учил, но и провел краткий ликбез по тому, как сделать хорошо не только себе, но и партнерше.

Гарри слой за слоем снимал с меня всю типичную для Хогвартса одежду: теплый свитер, рубашку, юбку, майку и трикотажные шортики, которыми я грела попу и защищала психику парней от вида моего нижнего белья… когда Поттер успел снять с меня бюстгальтер, я даже не заметила. Возможно, во всем виноваты подростковые гормоны, может, моя влюбленность, а может, он и правда так хорош, но от его поцелуев мир вокруг казался словно ненастоящим, зыбким и туманным.

Впрочем, и сама хороша. К моменту, когда мы дошли до кровати, на Поттере уже не было рубашки. Я тоже целовала его, ласкала, обнимала за широкие плечи, ощущала, как под кожей напрягаются мышцы… и разум отключился. Поттер некоторый самоконтроль сохранил, поэтому до самой сути мы не дошли, но в какой-то момент времени он стянул с меня последний предмет одежды, чуть раздвинул ноги и… можно сказать, поцеловал…

Такому случайно точно не научишься — тут нужен системный подход в обучении.

Мир рассыпался искрами, я застонала в голос и наконец осознала, что лежу полностью голая на кровати в Выручай-комнате. Вот тебе и скромный мальчик-герой. Кажется, это мне придется у него учиться.

Поттер притянул меня к себе и накрыл нас обоих покрывалом. Я молчала и даже не знала, что сказать. Просто прижалась к нему ближе, тяжело дыша.

— Поспи, — шепнул мне Гарри.

— А ты и правда наглый совратитель, — меня действительно тянуло в сон, — и где только научился?

— После свадьбы расскажу, — его дыхание щекотало мне кожу, — и покажу.

— Это угроза?

— А ты еще не поняла? — тихо засмеялся он. — Поттеры всегда добиваются своего. Спи. А я еще на тебя полюбуюсь.

— Плохой способ заставить меня уснуть, — заметила я.

— Спи, — опять повторил он.

И я действительно уснула — практически провалилась в зыбкое болото усталости.

Проснулась от поцелуев. Вкусно пахло свежесваренным кофе, Гарри лежал рядом со мной на боку и совершенно по-хамски меня рассматривал, поглаживая ладонью в местах, где лучше бы не гладить растущий организм. Пришлось подтянуть к себе покрывало и ворчливо поинтересоваться:

— Неужели за ночь не насмотрелся?

— Нет, — улыбнулся он, — За той дверью есть ванная, Кричер принес кофе и булочки. Винки вкусно печет.

Когда я вышла из ванной, уже в школьной форме, Поттер ждал меня за одним из столов. Мне под его взглядом было, мягко говоря, неуютно. Ну что теперь ежиться: некоторые олени очень ответственно подходят к достижению своей цели, а некоторые девушки не слишком озабочены сохранением девичьей чести… хотя вроде бы произошедшее ночью не считается ее потерей.

— Кстати, теперь ты можешь меня ругать, что наше засыпание в классе подстроил я, — еще шире улыбнулся Гарри.

— Так ты специально?!

— Когда ты меня в этом обвиняла, я еще не был виноват, — возразил Поттер. — Но пока ты спала, я решил убедиться, что все будет именно так.

— Разогнал всех из кабинета, — у меня даже слов подходящих для этого не было. — А Снейпа как выгнал?

— Собрание было у директора, — напомнил Поттер, — он мне это в коридоре и сказал, пока вторые мы в классе спали. Попросил все проверить и закрыть кабинет.

— А ты интриган, Поттер, — сощурилась я.

— Вовсе нет. Я лишь набросил на нас дезиллюминационное заклинание. И снял, когда все разошлись.

— Вот же… — я лишь возмущенно хватала ртом воздух, не в силах подобрать слов.

Поттер лишь улыбался и постоянно опускал взгляд на грудь. Точнее, в то место, где она находится: скромный первый размер под всеми слоями зимней формы почти не проглядывался. Но он все хорошо рассмотрел и теперь будет меня постоянно смущать. Слабый я человек — поддаюсь чарам всяких оленей.

— Пей кофе, — посоветовал Поттер, — знаю, ты любишь. Завтрак в Большом зале начнется через два часа, нужно успеть зайти в свои комнаты.

Ничего себе я поспала. Хотя выспалась впервые с тех пор, как вернулась с каникул. Крепкий кофе и сладкие булочки, буквально тающие во рту, компенсировали легкое неудобство под довольным взглядом Поттера.

Когда я тихонечко вернулась в комнату, Сэм, растрепанная и сонная, поднялась с постели и с укором смотрела на меня:

— Все ясно с тобой. Опять с Поттером где-то шлялась, — констатировала она. — Про осторожность ты явно не слышала.

— Это случайно получилось, — призналась я.

На моей кровати будто кто-то спал. Под одеялом лежал тюк с одеждой, который еще и едва заметно дышал.

— Сэм… это ты сделала?

— А что? Надо было говорить всем, кто искал тебя после отбоя, что Луна ушла в загул и в комнате ее нет? — Сэм сложила руки на груди и сердито насупила брови.

— Спасибо, — искренне обняла я соседку.

Ворчит и выводит меня из себя, да и в голове у нее весь сборник предрассудков чистокровных аристократов… Но ведь прикрывает и заботится о моей репутации больше меня самой.

— Где хоть были? — взяла расческу в руки Сэм. — В Воющей хижине?

— Представляешь, мы заснули в классе ОД, — начала рассказывать часть правды я, — Снейп на собрание уходил и просил самим все закрыть, потом не возвращался. Но нас почему-то не разбудили и забыли в классе…

— Странно, что Грейнджер вас там не искала.

Я неопределенно пожала плечами. А что тут сказать? Не рассказывать же про маховик, которого у Поттера быть не должно, про то, как именно нас никто не заметил… и уж тем более не стоит рассказывать про Выручай-комнату и про то, что там происходило.

* * *

Я даже думала, что Поттер давно забыл о моих словах про Слизерин: когда он следил за Малфоем, это было заметно, а сейчас будто ничего и не происходило. Но я не учла, что к Малфою Поттер испытывал неприкрытую ненависть, поэтому и не мог сдерживаться, зато абстрактный слизеринец не вызывал в нем таких чувств. Все-таки не зря Шляпа предлагала Поттеру змеиный факультет — он бы туда неплохо вписался.

Но первое, что кардинально отличалось от событий канона — это внезапная дуэль между Поттером и Снейпом. Посмотреть на нее сбежалась вся школа, Флитвик лично ставил какой-то особенно сильный купол.

— Что происходит? — спросила я у Гермионы, прибежав вслед за толпой и не имея возможности пробиться к Поттеру.

— Тренировка, — несколько неуверенно и очень тихо ответила Миона. — Лично мне это показалось несколько наигранным. Снейп обвинил Поттера в никчемности и сказал, что Тот-кого-нельзя-называть легко его убьет, ведь Гарри не сможет победить даже его, Снейпа.

Я непонимающе морщилась. Гарри и Рус поклонились, разошлись по разным сторонам защитного купола, вокруг которого собиралось все больше народа. А потом одновременно буквально взорвались таким количеством заклинаний, что все пораженно замерли.

— Ничего себе, — пораженно вздохнул семикурсник рядом с нами. — Это какой же уровень?

В школьной программе такого явно не было. Большинство заклинаний произносились невербально, воздух под куполом наполнился вспышками разного цвета, а Поттер и Снейп передвигались по кругу, иногда просто уклоняясь от летящих заклинаний, а иногда выставляя щиты или контрзаклинания.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила я у Гермионы.

— Мне незнакома и половина заклинаний, — возразила та. — Я и не думала, что он настолько вырос в защите.

Я вообще не представляла, что магический бой может быть таким. В книгах казалось, что маги пользуются десятком проклятий и защищаются одним протего. Луна знала, что заклинаний множество, как и щитов. Но такого боя я никак не ожидала увидеть.

— Неплохо, Поттер, — усмехнулся Снейп, когда Гарри все-таки приложился спиной о барьер, — но, как видите, недостаточно.

Официально дуэль была закончена, купол исчез. Но, будь это реальный бой, Поттер смог бы его продолжить.

— Вы же понимаете, профессор, что в реальном бою я бы использовал другие заклинания? — едко усмехнулся Гарри.

— Неужели вы думаете, что ваши противники будут использовать исключительно дуэльные? — не менее ехидно возразил Рус.

Но зал все еще наполнял пораженный гул, я почти уверена, что никто не видел ничего подобного. Все же магическая дуэль в кругу всегда более зрелищна, чем реальный бой. Будь это настоящим боем, они бы прятались за стенами, убегали и догоняли, использовали бы подручные предметы и так далее.

Поттер, злобно глянув на Снейпа, направился к нам с Гермионой.

— Что это было? — шепотом спросила я его, когда Гарри меня обнял.

Он мотнул головой, обещая объяснить позже. Мы выходили из зала в полной тишине, только Флитвик восторженно охал. Лишь зайдя в пустой кабинет, когда к нам подоспел Рон, Гарри объяснил:

— Нам нужно их спровоцировать. Снейп думает, что Волдеморт считает меня слабее, чем я есть. Зная, что я способен на большее, он захочет разделаться со мной побыстрее. Поэтому недавно он предложил мне устроить показательную дуэль.

— Ты думаешь, Снейп прав? — с сомнением переспросила Миона. — Ты же вроде недавно считал его своим главным врагом?

Ну да, даже для меня является странным, что эти двое так быстро начали строить совместные планы, а для Мионы, которая видела ненависть Гарри так долго…

— Сейчас нам нужно одно и то же, — просто ответил Гарри. — Как можно быстрее уничтожить Волдеморта. И я точно знаю, что Снейпу это нужно чуть ли не больше, чем мне. У него какой-то обет?

Последнее Поттер спросил у меня.

— Его вынудили поклясться. Если Волдеморт будет мертв, эта клятва будет расторгнута. Он… так сказать, беспокоится о своей жизни, — осторожно призналась я.

— Откуда у тебя такие познания о жизни Снейпа? — удивился Рон.

Гарри тоже с интересом смотрел на меня, ожидая ответа.

— Я… провела один ритуал… по неосторожности. Теперь я очень хорошо знаю Снейпа. Как и он меня, — тихо выдала я усредненную «отмазку», о которой мы договорились с Русом.

Говорить о том, что произошла смена душ, мы все же опасались. Они были друзьями прежней Луны, и я не знала, как они отреагируют на ее отсутствие. Я, даже с ее воспоминаниями, была больше собой, хотя и сохранила многие ее привязанности вроде любви к отцу, привычки постоянно что-то петь и странную тягу ко всему блестящему.

Поттер нахмурился. Ритуалы всегда имели какую-то плату, хотя и давали многое, поэтому я дополнила:

— Я просила… в общем, хотела прекратить издевательства однокурсников.

Еще одна полуправда, но теперь Поттер вновь обнял, жалея такую маленькую и беззащитную вредину, как я.

* * *

— Я смотрю, вы теперь с Поттером лучшие друзья, — заметила я, сидя в гостях у Руса.

Пришла я, разумеется, для обсуждения программы кружка. Но на деле мы пили чай и разговаривали о своем, а потом Рус делал копии бумаг и подписывал оригиналы.

— У нас общие интересы.

— И общие планы, в которые меня никто не посвящает.

— И не будем, — с привычным для Снейпа покерфейсом ответил Рус.

— Что? — я чуть не подавилась чаем.

— Поттер не хочет беспокоить свою маленькую принцессу, а я считаю, что тебе лучше туда не лезть, — усмехнулся братец.

— Он так и сказал? — с сомнением спросила я.

Рус неуверенно повел плечами, откидываясь на спинку кресла:

— Нет, конечно. Это я так издеваюсь. Но если он тебя внезапно запихнет в бункер, то я не удивлюсь: к защите своего он относится весьма серьезно.

— А если я куда-нибудь влезу и испорчу вам все планы? — вернулась к теме своей неосведомленности я.

— Если будешь знать, начнешь нервничать, паниковать больше обычного и тогда точно все испортишь.

— А если я очень попрошу все рассказать? — сощурилась я.

— Попробуй с Поттером, но на этом, как мне кажется, он будет стоять горой.

Пришлось обиженно надуть губы и временно смириться. Требовать объяснений у Руса все равно бесполезно — он знает все мои способы манипулирования и уже выработал к ним стойкий иммунитет. Я попыталась подлезть с этим вопросом к Поттеру… но Гарри и сам был тем еще манипулятором. Отвлекал мое внимание, смущал, затыкал рот поцелуем или использовал еще кучу способов уйти от вопросов. Когда только научился? Рус ржал в ответ на мои жалобы.

Решила игнорить Поттера. В итоге он меня на плече затащил в Выручай-комнату. Как там говорят? Против лома нет приема? Против Поттера вообще ничего не работает.

Поэтому мне оставалось только жить дальше и не париться: отметить день рождения Луны в феврале, посмотреть еще два матча по квиддичу, зябко ежась на холодном ветру, наконец-то научиться превращать мышей в бокалы и черепах в чайники… И с нетерпением ждать пасхальных каникул, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть.

Рус говорил, что Дамблдор волнуется: Пожиратели зашевелились, словно что-то надвигается. Уроки Поттера у Дамблдора стали чаще. Судя по всему, Гарри выпытал информацию у Слизнорта и без зелья удачи. Сам директор часто мотался где-то — то ли в Министерстве помогал, то ли крестражи искал. Судя по всему, Снейп и Поттер так и не удосужились сказать дедушке в платье, что крестражей уже нет.

После упомянутой дуэли Поттера гонял еще и Флитвик. Маленький профессор раскрылся с невероятной стороны: лично мне он напоминал Йоду с палочкой. Прыгал и кувыркался, как будто не почтенный полугоблин с бородой, а маленький циркач. Школа была близка ко мнению, что Поттер — супергерой. В смысле, силен, непобедим и прочее. Ну, а меня попытались отравить.

Видимо, кто-то из девчонок настолько потерял голову, что решил освободить Избранного радикальным способом: прямым уничтожением конкурентки. Всегда знала, что влюбленные девушки опаснее влюбленных парней.

Отравить кого-то в Хогвартсе — задача непростая. За столом еда появляется сразу из кухни, незаметно яд могут подсыпать только ближайшие соседи. Если кто-то зайдет рыться в чужую спальню, то это заметят. К тому же, у девочек двери закрывались на ключ, простой алохоморой не откроешь. Посторонние угощения, оставленные на перилах и столиках, я никогда не брала: не настолько я люблю сладкое, чтобы тягать в рот что-то незнакомое. Но ведь яды могут быть не только в еде.

Из-за холода в замке мы носили с собой теплые мантии: оставляли их на последних партах или на вешалках снаружи, потому что в большинстве кабинетов имелись камины, и они хорошо прогревались, а в коридоре было так холодно, что пар изо рта шел. И вот в карман мантии мне и подложили подлянку. У Луны не самое крепкое здоровье, мне на морозе вечно хотелось чихать, сразу начинался насморк, поэтому в кармане мантии носила носовой платочек. Вот его мне и смочили в крайне ядовитом зелье, которое проникает внутрь при вдохе. Возможно, отравленный платок я носила в кармане несколько дней, все же пользовалась я им не слишком часто. Но когда мы отправились на урок Ухода за магическими существами был сильный ветер, я опять начала чихать и достала платок. Сначала закружилась голова, потом потемнело в глазах, а ноги будто перестали держать, и я упала бы, не подхвати меня на руки однокурсники.

Неизвестная отравительница не учла только одного. Я уже не была никому не нужной Луной. Знакомых на курсе у меня много, а зельевары, как только начинают обучение, часто боятся ядов особенно сильно. Анна носила с собой безоар, потому что страшно боялась отравиться во время уроков — частая фобия у этой братии, Рус тоже в кармане носит. Безоар меня и спас, я на двое суток попала в Больничное крыло, а после больше нигде не ходила без сопровождения.

Мне по секрету сказали, что Поттер — псих и разгромил в щепки какой-то кабинет возле медпункта, но ему даже отработки назначать не рискнули. Я бы тоже не рискнула, потому что он был очень, очень зол.

Любой мой платок теперь пятьдесят раз проверялся всеми заклинаниями подряд, любой проходящий мимо провожался тяжелым взглядом. Миона шутила, что он бы и ночевал у меня под дверью, но теперь нас каждый вечер приходил инспектировать Флитвик. Когда ученица чуть было не умирает, это не остается незамеченным.

Велись разговоры с учениками, проверяли спальни, но все понимали, что найти виновного практически невозможно. От яда давно избавились, воспользовались им незаметно, а теперь уже сложно понять, кто из влюбленных в Поттера девчонок решился на убийство.

Допросы учеников проводил Снейп, так что я была уверена, что отравитель не из робкого десятка: Рус никого не щадил. Но допросы ничего не дали. Потом разговоры проводила МакГонагалл, опросив всех девочек отдельно… поила чаем. Идею почерпнули у уволившейся Амбридж. Пользуясь полным выводом зелья правды из организма всего за двенадцать часов, МакГонагалл сначала всех мягко спрашивала о разном, потом давала подсказки Русу. Девчонка оказалась совершенно незнакомой мне гриффиндоркой, ее исключили из школы и вроде как должны были даже судить.

Через месяц я вновь вернулась к патрулированию коридоров: Поттер развлекал меня, прогуливаясь рядом. Предлагал воспользоваться маховиком и повторить один замечательный день… я отказывалась, боясь что в этот раз на оральных ласках мы можем уже не удержаться.

Мы спускались к подземельям, когда я расслышала шум.

— Что там? — указала на пустующий коридор я.

— Пустые классы и дополнительный кабинет зельеварения. Что-то услышала? Может, не будем людям мешать наслаждаться друг другом?

Слышалось множество голосов, топот и даже характерный скрежет мебели по каменному полу.

— Как-то много там людей для наслаждения, — возразила я. — Только если слизеринцы устроили оргию и сейчас танцуют для разогрева.

Поттер вытащил палочку, я тоже. В пустой коридор мы зашли с опаской, теперь шум был слышнее. Поттер стал гораздо серьезнее: уже и он понял, что звуки не похожи на парочку, занимающуюся любовью. Но прежде чем мы дошли до кабинета, дверь открылась и прямо на меня вышла Беллатрикс Лестрейндж. Во всем своем сумасшедшем великолепии.

Глава 20. Посторонние в школе

Русу не сиделось на месте: интуиция вопила об опасности, но все вроде спокойно… Сегодня он уже не был рад, что решил несколько ускорить события, демонстрируя соглядатаям Темного Лорда силу Поттера. Быть может, это плохая идея?

А еще он часто вспоминал это сравнение — лягушка в молоке. Он сам как та лягушка. Бултыхается, не в силах вылезти, но надеется, что молоко станет маслом прежде, чем он в нем утонет. Очень хочется вылезти из всего этого и как можно быстрее: уволиться из школы, занять у Нины золота и открыть свою аптеку редких и сложных зелий. Эх, мечты-мечты…

Если бы она узнала, что они с Поттером наворотили, уже билась бы в панике. Решили не просто показать, что Поттер растет, еще и намекнули о поисках крестражей: одна анонимная записка миссис Лестрейндж, сошедшей в Азкабане с ума, один намек, что в ее личном сейфе не хватает очень важной вещи. Она должна начать метаться, а ее метания всегда к чему-то приводят. В этом особенность Блэков — они быстро заражают людей своими идеями… Но пока ничего не происходило.

Только что-то странное происходило на его факультете. Детей и родственников Пожирателей Смерти тут действительно училось больше всего. К тому же, в этом году все было несколько не так, как в предыдущие: поменялись расклады в лидерах и отстающих, слизеринцы перестали быть такими дружными, как раньше. Многие полукровки, наслышанные о чудачествах самых близких сторонников, начали избегать даже своих прежних друзей. Мальчишки, только ставшие частью этого ордена, кичились важностью, отчего лишь усугубляли обстановку на факультете. В общем, тот еще серпентарий.

Какое-то странное шевеление… Он не мог понять, что происходит. Снейп, хоть и не был у Волдеморта с первого сентября, оставался фаворитом, любимцем. Отчеты Рус отправлял исправно, стараясь создать ситуацию, когда нападение нужно самому Волдеморту. И знал, что свихнувшийся маньяк орет на всех, вскользь упоминая, что лишь Снейп делает что-то полезное. Из-за этого мальчишки, сыновья отвергнутых фаворитов, его ненавидели. Как же! Они привыкли видеть на вершине своих отцов.

Рус позвал домовика, нетерпеливо поигрывая палочкой:

— Где мисс Лавгуд?

Старшие домовики подчинялись деканам беспрекословно и хорошо чувствовали замок, легко находя в нем студентов. Были, конечно, слепые пятна: некоторые комнаты основатели защитили особенно сильно, даже домовики не ощущали их своей особой магией.

— Они с мистером Поттером спускаются в подземелья. — тут домовик поднял на него полные ужаса глаза. — Сэр, посторонние в старом классе зельеварения.

Рус тут же вскочил с кресла. И как он раньше не додумался проверить?! Старый класс зельеделия, расположенный не совсем в подземелье, скорее в фундаменте замка. По легенде, там варил зелья сам Салазар, а бывшее хранилище ингредиентов, ныне пустое, защищено от домовиков, чтобы ученики не гоняли своих слуг красть редкие травы и порошки. Если кто-то хотел сделать что-то тайное, но не мог попасть в Выручай-комнату, то это было бы лучшим местом. Только кто провернул фокус с исчезательными шкафами?

Глава 21. Резко вдохните и не дышите

— Как же нам повезло! — Беллатрикс резко дернула меня за руку, прижимая к себе, и приставила палочку к горлу. — Думаю, в обмен на жизнь такой милашки, наш бравый Поттер просто пойдет с нами.

От нее сильно пахло приторно-сладкими духами, а сама Беллатрикс была такой тощей, что скулы на ее лице торчали острыми углами. Находиться рядом с ней оказалось… неприятно. Напротив нас замер Гарри с палочкой на вытянутой руке. На лице такая ненависть, что становится не по себе. И страх в глазах, когда его взгляд упал на меня.

Вот только эта… совсем выжила из ума. Палочка — не пистолет и не нож. В горло такую не воткнешь, а для заклинания, даже невербального, нужен небольшой размах и пара секунд. Зато для того, чтобы схватить волшебный артефакт за кончик и резко переломить, нужно гораздо меньше времени. Потом я сделала то, что не раз репетировала с Русом в виде Нины или со старшими Уизли в виде Луны, то есть со всей силы врезала локтем в солнечное сплетение, ногой по колену и, уходя от заклинаний пожирателей, бросилась к Поттеру. Прежде чем мы оба рванули в сторону, Гарри еще пару раз взмахнул палочкой.

Мы свернули к гостиной Слизерина. Там был ход к потайной лестнице, что значительно сокращала путь наверх. Навстречу выбежал Снейп. Все вместе, не задерживаясь, мы влетели в коридор и понеслись вперед.

— Луна, ты в порядке? — на ходу спрашивал Поттер. — Она не сделала тебе больно? Все хорошо?

— Нет, не успела, — на бегу ответила я.

— Поттер, подними Минерву и своих гриффиндорцев, всех младших максимально быстро уводите в Тайную комнату либо по тоннелю в Сладкое королевство, — крикнул на бегу Рус.

— Ты куда? — совсем растерял почтительность Поттер.

— К Дамблдору. Нужно подать сигнал аврорам.

Поттер резко потащил меня в сторону, сворачивая к башне Гриффиндора: прямого пути не было, но так мы все равно опережаем Пожирателей.

МакГонагалл была сильной ведьмой с железным характером и о нападении Пожирателей уже знала от домовика, поэтому встретила нас уже одетой. Всех немедленно подняли с постелей; собралась целая группа охранников, чтобы проводить младших к тайному ходу в Хогсмид. Я с Гермионой осталась с гриффиндорцами, Рон и Гарри понеслись к кабинету директора, потому что именно туда направлялись Пожиратели. Волдеморта с ними не было… по крайней мере, пока.

Даже идти по коридору было страшно, все время казалось, что сейчас из-за угла на нас выскочат Пожиратели. Но по дороге мы встретили авроров. В Хогсмиде все тихо, поэтому несколько старшекурсников тут же нырнули в тайных проход, мы из рук в руки передавали им сначала самых младших, а потом и всех остальных. Авроры, прибывшие из Министерства, должны встречать детей с другой стороны. Вслед за гриффиндорцами подоспели и мой факультет.

Я опять дрожала всем телом — яркое воображение рисовало сцены смерти дорогих мне людей.

— Луна! — тряхнула меня за плечо Гермиона. — Иди в Хогсмит!

— Нет, — внезапно осознала я, — не смогу.

Гермиона оглянулась по сторонам — все были заняты эвакуацией школьников.

— Тогда быстро за мной, — бросила она.

Пригнувшись, чтобы подоспевшие профессора Вектор и Трелони не заметили, побежали к лестнице. Тайные ходы в замке Миона знала не хуже Поттера, поэтому оставалось только следовать за ней. Вместе с нами бежали еще семикурсники с Рейвенкло и Хаффлпаффа, которые улизнули от слишком занятых учителей.

Я не знала, зачем делаю это, — ведь боец из меня откровенно никакой, — но стоять и ждать точно не смогу. Поэтому и неслась вслед за Гермионой.

Выбежали мы точно в коридор, где кипел бой. Пожирателей было много, гораздо больше, чем я думала. Большинство в масках, хотя кто-то не стеснялся показать лицо. Воздух искрил от заклинаний, я пряталась от них, сама поражаясь своей везучести.

Оглядываясь по сторонам, я поняла, что побег из Азкабана состоялся сегодня. Мужчину, который сейчас сражается с Дамблдором, я видела в Ежедневном Пророке: Долохов. По слухам, самый сильный из приспешников Волдеморта.

— Ты что здесь делаешь? — рванул меня за руку Поттер, практически вытаскиваю из-под обстрела.

— Тебя ищу, — тихо пискнула я, обнимая парня.

Но он развернулся, отправляя меня за спину, и потащил за собой сквозь строй сражающихся. Кто-то падал, кто-то убегал. А я, идя за Гарри, больше смотрела в сторону. Практически не спускала глаз с противостояния Долохова и Дамблдора. Старый чародей действительно сильно сдал, он не успевал за темпом этого русского. Я поняла, что Дамблдор умрет, когда смертельный луч только сорвался с палочки Долохова.

— Обезоружь Долохова! — дернула я Гарри, разворачивая в нужную сторону. — Ну же!

Гарри, может, и не слышал меня, но падающего навзничь директора увидел. Наверное, все же не обрадовался его смерти, потому что в дуэль вступил с остервенением, толкнув меня к стеночке. Палочка Пожирателя действительно взлетела в воздух через несколько мгновений — возможно, Долохов просто не успел понять, что произошло.

— Уходим! — закричал он. — Мы выполнили задание! Дамблдор мертв.

Ловко увернувшись от летящего заклинания, Долохов врезал кулаком какому-то парню, — я даже не успела понять кому — отобрал у него волшебную палочку и рванул к окну.

Пожиратели, отстреливаясь от защитников Хогвартса, разбили окно и по очереди выпрыгивали из него, авроры бросились следом, но большинство школьников остались на месте. Они собирались вокруг умершего директора. Обнимая меня одной рукой, Поттер тоже подошел к Дамблдору, и народ расступился, пропуская нас вперед. Не было у Поттера слез и истерики: он словно окаменел и смотрел на труп прежнего учителя без эмоций.

— Гарри, Гарри, — я пыталась растормошить его, такая безэмоциональность меня пугала.

— Ты не ранена? Все хорошо? — словно очнулся он.

— Нет, я не ранена. Поздно пришла. С тобой все в порядке?

— Нет, — Гарри оглянулся на мертвого директора. — Я о столь многом должен был его спросить… и не успел. И столько должен был ему сказать…

Я поняла, что Гарри не нуждался в утешении, поэтому просто потащила его с места битвы. Мимо авроров, которые даже не пытались нас остановить, мимо плачущих детей и профессоров, мимо осколков статуй и обломков стен. Вывела его во внутренний двор.

Март выдался холодным, лужи были покрыты тонкой корочкой льда, а на хмуром небе висел тонкий полумесяц. После пыльного воздуха в замке, здесь было гораздо легче дышать. Хотя я тут же начала мерзнуть, ведь теплую мантию потеряла где-то в этой суматохе. Сама прижалась к Гарри: он теплый, согреет. Действительно обнял, зарылся носом в волосы.

— Замерзла? — шепотом спросил он.

— С тобой тепло.

— Я убил Беллатрикс…

Я подняла голову, всматриваясь в его лицо. Там застыло какое-то странное выражение, он смотрел на небо и казался одновременно и удивленным, и потерянным, и печальным.

— Я обещал себе это после смерти Сириуса, — объяснил он. — Я хотел отомстить ей за смерть крестного, но… я ничего не почувствовал. Совсем. Знаешь, словно я надеялся, что, убив ее, мне станет легче, или… что это вернет Сириуса.

— Никого нельзя вернуть, — согласилась я. — Но этой сумасшедшей самое место на том свете.

— Она могла убить тебя. А ты сломала ее палочку, — улыбнулся Поттер. — Я бы даже не додумался до такого.

— А нечего тыкать в меня всякими длинными прямыми предметами.

Поттер опять засмеялся, еще крепче обнимая.

— Задавишь, — напомнила я.

— Прости. Нужно возвращаться. Спасибо, что… Спасибо.

И мы в обнимку развернулись к дверям замка. Но у самого входа услышали пение феникса — и оба обернулись. Он словно плакал, но при этом песня была настолько красивой, что я не могу точно сказать — выступили ли у меня слезы от горя или это были слезы восхищения. Феникс кружил в небесах, больше похожий на иллюзию, часть светового шоу, но никак не на живое существо.

Великий Волшебник действительно умер.

Но не он один. Из подземелья принесли труп Беллатрикс Лестрейндж, Поттер убил ее еще в первые секунды вторжения, просто я не заметила этого, потому что была слишком занята страхом и желанием сбежать оттуда. Над ее трупом долго стоял Невилл Лонгботтом: думаю, ему тоже нужно было осознать, что смерть самого ненавистного человека не повернет время вспять. Я спросила, где Снейп, нас направили в Больничное крыло. Навстречу прошел Руфус Скримджер. Он хотел остановить Поттера, я видела это… но в итоге не решился.

В Больничном крыле было людно. Многие лежали на койках, кто-то сидел рядком по три-четыре человека, ожидая, пока подойдет мадам Помфри или сам Снейп. Первая залечивала раны, второй снимал последствия проклятий.

— Поттер. Иди поработай, — почти толкнул его в сторону пострадавших Рус. — Раз умеешь проклинать, то и снимать умеешь.

Гарри оглянулся на него недовольно, но действительно пошел. Я, чувствуя свою полную бесполезность, пристроилась около Руса.

— Как ты? — спросила я у брата.

— Как ни странно, жив, хотя Дамблдора убил не я. Разбирался с Ноттом.

— Ноттом? — искренне удивилась я.

— Я подозревал, что Драко кому-то рассказал о своей небольшой проблеме, — сказал Рус, отводя меня чуть в сторонку, — но Нотт… В общем, он собрал исчезательный шкаф. Только не в Выручай-комнате, а в старом хранилище. А еще говорят, что в школе учатся одни дебилы… Поттер заставляет попотеть чемпиона дуэлей, Грейнджер трех Пожирателей в стену закатала, только головы наружу торчат, а Нотт, вообще-то из семьи боевых магов, ремонтирует давно забытый артефакт. Гений на гении сидит и гением погоняет.

— От клятв ты свободен? — уточнила я.

— Не совсем. Защитить школу, убить Волдеморта. Так, сущие мелочи. Но жить буду, уже хорошо.

Тут в больничное крыло внесли Билла Уизли, и я подумала, что некоторые вещи происходят независимо от того, насколько сильно мы с Русом перекроили канон: лицо старшего из братьев было рассечено жуткими царапинами. По крайней мере, сейчас миссис Уизли примет невестку. Главное, живой.

В школе был траур. Разгуливали авроры, обыскивали каждый уголок, выискивая возможные места нахождения артефактов, за ними по пятам следовали профессора и так же методично запечатывали все сомнительные места. Надолго этого не хватит, к слову: Рус признался, что магия самого замка не позволяет надолго запечатывать помещения, а обновлять эти заклинания каждый раз слишком долго и энергозатратно.

Стул директора будет пустовать до похорон, такова традиция, но нового директора уже выбрали. МакГонагалл со Снейпом орали друг на друга несколько часов подряд, а школа с замиранием ждала, кто из двух замов прежнего директора займет его кресло. Особую перчинку добавляло то, что МакГонагалл считала Снейпа более подходящим на роль именно директора. Рус же кричал что-то про Мухосранск и сбор наркотических грибов, куда он мечтает сбежать от детей, уроков и коллег. В общем, становиться директором он ни в какую не хотел.

Наверное, если бы не смерть Дамблдора, ученики находили бы такую ситуацию даже забавной, но в школе в эти дни никто не смеялся. Каким бы ни был человеком Дамблдор, он давал как минимум иллюзию защиты. Шли разговоры, что некоторые дети не вернутся в школу после сдачи СОВ.

— Если не будет Того-кого-нельзя-называть, все вернется в норму, да? — спросила меня Сэм, когда мы собирались на торжественные похороны директора.

— Думаю, да, — кивнула я.

Его действительно похоронили на территории школы. И феникс пел в небесах, а волшебники плакали, не сдерживаясь. У меня же была лишь грусть. В книге смерть этого человека была окончательным разбиванием всех иллюзий и щитов, тогда у Поттера не оставалось защитников. Но у того Гарри, что был знаком мне, и не было защитников. Он смотрел на могилу Дамблдора как на место, где закопаны многие секреты, а не дорогой ему человек.

На следующий день троноподобное кресло заменили на чуть более скромное, но явно более комфортное, и место директора школы заняла Минерва МакГонагалл. На место профессора трансфигурации прибыл забавный мужичок-шутник Найджел Грановски. Он же стал деканом Гриффиндора. Сказал, что поступил в год выпуска Минервы, и все время своего обучения слышал, что он почти так же талантлив, как она.

— Поэтому я надеюсь, что хотя бы на посту вашего декана я смогу стать не почти так же талантлив, а хоть немного лучше, — закончил он свою речь в Большом зале.

Ученики улыбались. У меня появилось ощущение, что этот бы тоже толкал выпивку студентам, если бы деканы не клялись ничего подобного не делать. Было в нем что-то шальное и гриффиндорское, чего не хватало МакГонагалл. К слову, материал он подавал веселее. Быть может, и не так талантлив в изучении Трансфигурации, но зато отличный учитель. А МакГонагал неплохо справлялась с директорской должностью, наводя порядок в разрушенном коридоре, возвращая учеников и убеждая родителей, что пятнадцать авроров теперь будут круглосуточно охранять школу. Дежурства старост отменили, теперь коридоры патрулировали авроры. Страх буквально витал в воздухе.

Совершенно безрадостно начались пасхальные каникулы. Министерство распорядилось отменить развоз по домам, хотя студенты и так чаще встречали Пасху в Хогвартсе. Ходили упорные слухи об отмене экзаменов (но об этом все мечтали каждый год).

Я с ужасом узнала, что пронести шпаргалку на Историю магии мне не удастся и придется учить. Гоблинские войны занимали почти половину всего учебного материала и казались самой большой проблемой истории. Кому вообще важно знать, как звали предводителя восстания гоблинов?

— Оставь историю, — за пару часов до отбоя шептал мне на ухо Поттер. — Брось это грязное дело.

— То, что ты ее завалил, не значит, что и я должна, — отмахивалась от Поттера я.

Сдать этот чертов предмет хотя бы на слабенькую четверку стало делом чести.

Но Поттер, прикрываясь столом и моим мешковатым свитером, уже положил руку на обнаженный живот.

— Гарри! — возмутилась я.

— Я сейчас начну грязно приставать прямо в библиотеке, — предупредил он и пальцем отодвинул край юбки, скользя ниже.

— Убери руки, — я постаралась шипеть как можно злее, что было вообще-то не очень просто.

А рука Поттера уже опустилась до края трусов.

— Или сейчас закину на плечо, — продолжал он, — и понесу куда мне нужно.

Я содрогнулась, вспомнив прошлый раз. Основной народ был на ужине, поэтому о предыдущем таскании на плече знали только не болтливые, да и те посчитали это нашим обычным общением.

— Давай, складывай учебники, — все еще шепотом скомандовал он.

В библиотеке не было стульев, только лавки без спинок, поэтому Поттеру было вполне удобно сидеть на другой лавке и смущать меня прямо в полной народу библиотеке. И ведь скандалить не начнешь, все услышат. Поэтому я, уже закипая, собрала книги и конспекты:

— Выпусти, — подсказала я Поттеру.

— Правильный выбор.

Идти по библиотеке, где сидит почти весь Хогвартс, когда следом за тобой шагает довольный Поттер — то еще удовольствие. Нам не улыбнулись только Поттеровские фанатки, но и тем этот гад подмигнул — я в отражении видела. Вот же засранец. Двери библиотеки закрывались плотно, и шум снаружи в царство книг и тишины не проникал. Поэтому едва Гарри закрыл дверь, и мы остались одни в пустом коридоре, я резко развернулась:

— Еще раз так сделаешь…

— То что? — перебил меня улыбающийся Поттер.

Это что, бунт? Я вырвала из рук Поттера свою тяжелую сумку и как можно быстрее пошла к башне Рейвенкло. Все, я обиделась.

— А знаешь, когда ты так резко разворачиваешься, — шел позади меня Поттер, — то мне видно чуточку больше, чем стоило бы показывать.

Ар-р-р! Связать и пинать! Долго и с удовольствием.

— Ты на меня обиделась?

Нет, блин. Мне просто нравится быстро гулять.

— Верни сумку, она тяжелая. Луна, ну не обижайся. Да где я хоть провинился?

Когда родился, Поттер. Гены оленя — это страшная штука.

Я была настолько зла, что забыла главный недостаток Поттера. Терпением он не отличался — попытки игнорировать его практически бесполезны. Даже хуже: они еще и выводят его из себя. К тому же, Поттер просто не умеет ждать, он всегда действует. В мотивационных книжках, которых я прочитала сотен пять, всегда говорили: не сидите без дела, для достижения своей цели делайте хоть что-нибудь. Поттер родился с этим: он не будет ждать, пока само решится, станет виднее и так далее. Он должен что-то делать прямо сейчас. Например поднять меня и затащить в альков за статую.

— Да когда ты перестанешь меня таскать, я же не вещь какая-нибудь! — возмутилась я.

— Когда перестанешь от меня сбегать, игнорировать и не отвечать на вопросы, — парировал Гарри. — А сейчас я еще и приставать начну. Брось сумку.

Поначалу я хотела бросить сумку в Поттера, но не успела. Потому что за пару секунд я оказалась буквально верхом на нем, сумка выпала из рук сама, а я от неожиданности и страха свалиться обхватила его ногами за талию. И пока я испуганно ахала, Поттер убрал руки с попы и прижал меня спиной к стене.

— Ты что творишь? — попыталась было выбраться я, но быстро поняла, что делаю только хуже.

А он еще и улыбался.

— Моя тетя очень любит фильм «Укрощение строптивого», — внезапно сказал он.

— Значит, ты неверно его истолковал, тебе стоит убегать от меня, а не ставить в двусмысленное положение.

— Ну, во-первых, строптивая здесь ты, так что я знаю, что делаю. А во-вторых… тебе не кажется, что положение у тебя совершенно недвусмысленное?

И еще теснее прижал меня к стене.

— Я начну кричать и обзывать тебя насильником, — пригрозила я.

— Попробуй.

Подняв меня, он полностью компенсировал разницу в росте, поэтому теперь мог целовать, даже не наклоняясь. Чем, собственно и занялся. А еще поддерживал меня одной рукой за бедра, а второй…

— Поттер, Лавгуд! — раздался голос профессора Грановски. — Вас из коридора видно.

Мы с Гарри синхронно чуть отклонились, глядя на веселящегося декана Гриффиндора.

— Спасибо, профессор, — Поттер, вроде опустив меня на землю, тут же снова поднял на руки. — Не подадите сумку?

— Прошу, — едва сдерживая смех, протянул мою торбу профессор.

— Премного благодарен.

И Поттер гордо пошел прочь прямо со мной на руках.

— Ты меня вечно позоришь! — шипела я.

— А нечего было меня злить. Я бы тогда не забыл чары отвлечения внимания поставить.

Я поерзала, удобнее устраиваясь у него на руках.

— И куда ты меня тащишь? — деловито уточнила я.

— Угадай.

— Что? Верни меня обратно! Немедленно!

Но Гарри уже свернул в сторону Выручай-комнату. Вот же поганец.

Глава 22. Сердце, мозг и другие органы

К моменту, когда мы зашли в Выручай-комнату, я уже поняла, что пытаться сбежать бессмысленно, потому что Поттер решил повторить памятный день в Выручай-комнате. Не сказать что я так уж активно сопротивлялась, но занес он меня на руках.

— Ты такая легкая, — улыбался он, — почти ничего не весишь.

— Зато ты медведь, — все еще пыталась вредничать я, пусть и понимала, что сопротивление бесполезно и скоро просто растаю: все девочки любят обаятельных нахалов, а нахалы этим пользуются.

В этот раз Гарри решил не делать вид, что мы сюда пришли ради учебы, поэтому к кровати направился сразу. От его прикосновений кожа будто горела, поэтому от одежды я избавилась с энтузиазмом, который еще пятнадцать минут назад посчитала бы кощунственным. Когда на мне оставалось лишь нижнее белье, я сама потянулась к ремню его джинсов: ни за что не поверю, что парню хватает объятий и голого тела подруги. Гарри перехватил мою руку:

— Не надо.

Я покачала головой, приподнялась с кровати, чтобы было удобнее стягивать с Поттера остатки одежды. Его тоже долго уговаривать не пришлось — он сдался без боя, только застонал, когда я обхватила ладонью орган, чей размер несколько преувеличивал мои представления о норме.

Удовольствие с легким оттенком сожаления: не знаю, как Поттер, но я бы сменила петтинг на кое-что погорячее. В идеале — прямо здесь и сейчас, потому как желание было практически нестерпимым, мне хотелось большего, я уже не видела и не слышала ничего вокруг, словно все мои чувства перешли в обостренное осязание. Так просто не бывает. Казалось, что эта сладостная мука длилась бесконечно…

Но жар пошел на спад, поцелуи, только что полные страсти, становились все невесомее и нежнее, и мое не привыкшее к таким волнениям тело тянуло в сон. Комната словно плыла в зыбком мареве, я поудобнее устроилась у Гарри на плече, с удовольствием закинула на него ногу и провалилась в сон.

Проснулась я первая. Свет в комнате был приглушен, горели лишь лампы на письменных столах. Гарри даже во сне имел напряженный вид, словно вечно куда-то бежал и с кем-то сражался. На войне дети быстро взрослеют, вот только Поттер, кажется, никогда и не был ребенком. Я провела пальцем по тонкой полоске шрама от сектумсемпры. Еще полгода — и он полностью исчезнет, если Гарри не забывает его смазывать мазью. А он, наверное, забывает.

Это, конечно, ненормально, что у парня его возраста столько шрамов и по таким поводам. Вот у меня тоже раньше было их немало, но все простые и понятные большинству людей: упала с велосипеда, неудачно покаталась на мотоцикле, нечаянно сильно оцарапала руку, порезалась о разбитую кружку. И у Гарри — сектумсемпра, проклятия, варварский забор крови, на тыльной стороне ладони шрамирование «я не должен лгать».

Я снова легла, положив голову ему на грудь. Красивый парень. И чего бегаю? Наверное, не проходит мой страх из прошлой жизни: боюсь полностью довериться, боюсь признаться, что кому-то принадлежу. Любовь — это всегда принадлежность. Не телом, как думают некоторые извращенцы. Это признание, принятие, это открытая душа, когда больше не боишься, что тебе вгонят нож в сердце. Я всегда боялась — оставляла себе маневры для отступления, желала остаться свободной, боялась стать домохозяйкой на кухне, боялась, что изменят и предадут, боялась, что через пять лет брака увижу, что нелюбима и не нужна, боялась жить по привычке, терпеть и стать заложницей страха перед уходом.

— Какой же ты несносный человек, Гарри Поттер, — тихо сказала вслух я, — влюбил в себя девушку.

— Все же влюбил? — так же тихо спросил Поттер.

Я тут же подняла голову:

— Ты что, не спал?

— И рад, что не выдал себя, — улыбнулся он, — иначе бы так и не узнал, что тебе небезразличен.

— То есть ты еще и сомневался? — с грустью спросила я.

— Я и до сих пор боюсь, что ты сбежишь куда-нибудь. В Африку, например.

— Только если на Бали, — я хихикнула, вспомнив свой крохотный съемный домик там и русскоязычных соседей во всех направлениях.

— Вот видишь, — согласился Поттер, — ты в любой момент можешь убежать.

— И сейчас я убегаю в душ, — предупредила я, поднимаясь с кровати.

Заодно оглянулась на Поттера. Ну конечно, лег во всей красе, еще руку за голову закинул и ухмыляется. Так, не думаем о Поттере и Камасутре, не думаем. Сейчас приму душ и сяду учить историю магии… наверное…

В Выручай-комнате была только душевая кабинка. Шапочки для волос, разумеется, не было, поэтому их придется мыть. Пришлось распускать растрепанную косу и искать шампунь на полочке. Промывать волосы ниже талии все же занятие сомнительное, но, когда я уже закончила и стояла под душем, наслаждаясь приятной водичкой, дверца душевой кабинки открылась и ко мне присоединился Поттер.

— Это уже ни в какие ворота! — возмутилась я, пытаясь выйти из маленькой кабинки мимо него.

Меня поймали и опять обняли. И это действительно слишком. Стоять обнаженными под душем, я имею в виду.

— Выпусти, пожалуйста, — попросила я.

— Вот еще! Я кольцо забрал и пришел повторить свой вопрос: выйдешь за меня?

— Нет! — возмущенно ответила я, даже прекратив стесняться от такой наглости.

— Сейчас-то почему?! — взвыл Поттер.

— Тебя когда наши дети спросят, где ты маме предложение сделал, ты им что расскажешь? Залез к ней в душ?

И я вышла мимо остолбеневшего Поттера. Завернулась в полотенце, достала палочку из валяющегося у входа футляра, быстро высушила себя заклинанием и начала собирать остальные вещи. Вот же хам! Как еще мне в туалетную кабинку это кольцо не додумался просунуть?

— Так значит, о наших детях ты все же думаешь! — выскочил из ванной довольный Поттер.

— Прикройся, — швырнула я в него свое полотенце.

Нашелся, блин, джентльмен без трусов, но с колечком. Вот вроде нормальный парень (если честно, просто потрясающий), но как выкинет что-нибудь… Поттер, откинув полотенце еще на подлете, в одну секунду оказался возле меня и повалил на кровать. Одеться до конца за столь короткий срок я не успела, поэтому положение вновь приобрело пикантную окраску.

— Поттер, перестань так делать. Мне надоело чувствовать себя тряпичной игрушкой, — попыталась я встать с кровати, но не тут-то было.

Гарри навис сверху, отсекая возможности сбежать, не вступая в бой. Я даже немного пожалела, что не упала в обморок от избытка чувств еще в душе: это бы сохранило мне нервы. Что, блин, за эротическую комедию он тут устроил? Осознания всего происходящего заставило меня сначала захихикать, а потом и засмеяться под недоумевающим взглядом Поттера. Смех перерастал в настоящую истерику, когда я видела изумленно-обиженное лицо Гарри. А когда осознала, что лежу на кровати в лифчике и одном чулке, а Поттер и вовсе голый, то мне начинало не хватать воздуха.

Поттер, испугавшись моей реакции, откатился в сторону, и я смогла сесть:

— Так. Олень. Северный, — вытирая слезы, подытожила я. — Еще одно неудовлетворительное предложение руки и сердца, и после каждого я начну целовать посторонних парней. Условия понятны?

Поттер уже тоже улыбался — видимо, комизм ситуации дошел и до него. Но все же резко потянул меня к себе, снова повалив на кровать.

— Куда ты денешься. Все равно согласишься.

— Наглец. Совратил… почти… Моя репутация может быть разбита в клочья, мне стоит послать тебя куда подальше, как и сделала бы благовоспитанная девочка из приличной семьи…

— Но мне с тобой повезло, — прервал меня Поттер, — поэтому ты непременно согласишься. Прямо сейчас.

Я возмущенно его оттолкнула:

— Имей совесть, Поттер! У меня есть право требовать нормальное предложение с кольцом, тобой на одном колене и в одежде.

— А я ведь предупреждал: оглашай все условия, — обиженно сказал он.

— Может, мне еще и самой момент тебе подсказать? Требую романтики. Отказываюсь выходить замуж без романтичного предложения.

— Я учту, — кивнул Поттер и снова полез целоваться.

Только зря одежду собирала… А про себя подумала, что еще одну такуювстречу в Выручай-комнате я не перенесу: стану сумасшедшей нимфоманкой, которой снятся эротические сны в подробностях, а всякие бутылки и тюбики кажутся невероятно сексуальными из-за неприличных ассоциаций… Глупо было надеяться, что я смогу учить историю, когда рядом Поттер.

Из-за нападения на Хогвартс экзамены все же решили перенести, а не отменить. Таким образом администрация собиралась отправить учеников по домам раньше обычного и небольшими партиями. Курсы с первого по четвертый начинали сдавать экзамены сразу после каникул, и их отправляли домой без оглашения результатов, курс за курсом. Со старшеклассниками было сложнее. Пятый и седьмой курс, чья судьба решается на экзаменах, их приближению совсем не обрадовались.

— Волдеморт перейдет в наступление, — ответил Поттер на возмущение Джинни, которой тоже как-то нужно выучить историю, на которой так хорошо спалось целых пять лет, — вас хотят обезопасить как можно скорее. Хотя Снейп и говорит, что следующий удар придется не на школу, а на Министерство. Но с ним почему-то не согласны.

— Будь я Волдемортом, тоже напал бы на Министерство, — пожал плечами Рон. — Он ведь власть хочет захватить. На что ему школа? Убеждать подростков, что маглов стоит уничтожить, когда почти треть учащихся имеет тесные связи с миром маглов?

— Что бы ты понимал, — ворчала Джинни.

Но лично я, пусть ничего и не понимаю в политике, была полностью согласна с Роном. И не потому что знаю канон, а просто потому что это логично и предсказуемо. У Волдеморта больше нет соперника в лице Дамблдора и теперь он может захватить власть. И убить Поттера.

— Передай мне курочку, пожалуйста, — попросила я Джинни.

— Лучше салатик, — шкодливо улыбнулся Поттер, — Луне нельзя поправляться.

— С каких это пор тебя волнует мой вес? — нахмурилась я.

— С тех, как мне огласили сумму выкупа за невесту по ее весу. Ты же сама себя обанкротишь. После свадьбы наешься.

Все, кто сидел достаточно близко, грянули хохотом. Папа посчитал выкуп хорошей шуткой и выдал ее Поттеру с абсолютно серьезным лицом. Потом, правда, поинтересовался у меня: зачем так много золота, если отдавать его все равно больше некому? Но разрешение просить моей руки Поттер получил. Папа назвал это «Сами разбирайтесь».

История магии учиться не желала. Проклятые гоблины путались и собирались в произвольные шайки по интересам, но никак не желали превращаться в реальных исторических личностей.

— Как думаешь, а для нормальной сдачи достаточно знать части без гоблинов? — с надеждой спросила я у Сэм.

— Нет. Ты же как-то сдавала до этого историю раньше?

— Да. На самый низкий проходной балл исключительно благодаря хорошей интуиции и вопросам «да или нет».

Сэм горько вздохнула. У нее тоже не клеилось с историей, а еще ведь приходилось повторять и другие предметы.

— Шпаргалки точно не пронесешь? — уточнила я.

— Можешь у Поттера спросить, сколько всего экзаменаторы вытащили в прошлом году, — холодно ответила мне подруга.

Я горько вздохнула: Поттера я старалась избегать. Во-первых, он отвлекал от учебы. Во-вторых… он просто отвлекал. Поэтому учились мы теперь прямо в комнате, что не совсем удобно — здесь нет нормального письменного стола, плохое освещение… зато здесь также нет Поттера и это перебарывает любые неудобства.

Но выходить из комнаты приходилось. Обязанности старосты сами себя не выполнят, ужин в комнаты до сих пор не доставляют, да и в библиотеке на руки не выдают больше пяти книг. Поэтому с Поттером приходилось встречаться каждый день и потом долго ловить на себе насмешливые взгляды Сэм. Потому что мысли улетели далеко от гоблинов, танцующих ананасов и особенностей калган-травы.

Да и каникулы не вечны: вскоре пришлось выйти из уютной комнаты, начать ходить на консультации, ведь полноценные уроки отменили из-за сдачи экзаменов младшими курсами. На этой же неделе как-то скучно и без огонька отыграли два последних матча, и кубок школы по квиддичу забрал Поттер. Треть слизеринской команды сбежала с Пожирателями, так что гриффиндорцы радовались победе не так весело, как могли бы, ведь такая победа казалась им не очень почетной. Кубок школы забрали также они: за бой с Пожирателями МакГонагалл традиционно раздала баллы, а львят сражалось много. Раздача баллов за спасение и защиту школы была традицией с момента основания Хогвартса, а англичане традиций не нарушают. Именно из-за этих щедрых двадцати баллов каждому сражающемуся Слизерин оказался на четвертом месте.

В честь завершения этого ужасного года ученики малость повеселели и вывалились гулять во двор: теплые весенние деньки, зеленая травка. Вечером было прохладно, но старшие щедро одаривали малышню согревающими чарами. Зыбкое ощущение счастья и покоя заставляло всех улыбаться. Я тоже гуляла. Редкое исключение — меня не тащили, не тянули и даже не приставали. Мы просто шли по берегу озера.

Гарри рассказывал о прошлогодних экзаменах, я представляла в красках и смеялась. Мы прошли мимо могилы Дамблдора, отходя еще дальше от школы. Учеников становилось все меньше, солнце красиво подсвечивало воду Черного Озера. Мы вышли к одному из последних удобных мест для отдыха: дальше будет видно дорогу, что ведет к воротам школы и затем к Хогсмиту. Поэтому тут я свернула к воде, подходя к самому краю. На другой стороне озера, ближе к хижине Хагрида, берег был галечным, здесь же лежали большие камни, а трава вплотную подступала к воде.

— Луна, — позвал меня Гарри.

— Да? — оторвалась я от красивого вида на озеро и башни замка.

— Миона сказала, что я вел себя как осел.

— А без нее не догадался? — хмыкнула я.

Он лишь вздохнул. Моя подруга называла это нравственным взрослением. Физическое взросление изменяет наше тело, психологическое делает нас ответственными и учит самостоятельно разгребать свои проблемы, есть еще социальное, благодаря которому мы учимся заводить друзей и полезные знакомства. Ну, а нравственное взросление — это то, о чем пишут в классических романах. Принятие себя, мира вокруг, себя в этом мире, людей… те самые поиски и метания, которые почему-то всегда приводят к любви. Умению принимать другого человека, отдавать часть своей жизни ему и заботиться о том, чтобы твои действия не делали других несчастными — это считается нравственным взрослением и оно касается не только любви, но и вообще любых отношений.

Быть может, Поттер отдал часть своей жизни, освободившись от крестража, повзрослел физически, рано расстался с детскими иллюзиями — научился быть взрослым, так сказать. Но он еще не настолько взрослый, чтобы оценивать свои поступки со стороны. Влюбленный Поттер был как бронепоезд — ни за что не сойдет с пути. Его целью было непременно убедить меня в необходимости быть с ним. Убедил. Вот только девочка помладше на моем месте бы обиделась, ведь он целенаправленно кружил голову. И засомневалась бы в его честности, потому что в таком возрасте для девочек любовь — это вздохи под луной, а для мальчиков — секс. И Поттер влюблял меня так, как следовало бы кружить голову ему. Да, девочка пятнадцати лет от него сбежала бы.

Но мне нравился его напор. Да и низменные способы воздействия, через физиологию, а не романтику, оказывают большее влияние на мой извращенный мозг. А еще меня никогда так рьяно не добивались. Хотя меня несколько пугала перспектива воспитания Поттера — ревнивый собственник, идеалист, упрямец, еще и с комплексом защитника, и все это приправлено неусидчивостью. Не подарок. Но другой, наверное, со мной и не уживется.

— Прости меня, если я тебя обидел, — Гарри покаянно опустил голову.

— Долго же ты собирался с силами для извинения, — заметила я, вновь повернувшись к озеру.

Он обнял меня со спины, зарылся носом в волосы, распущенные в честь праздничного ужина. И как я только умудрилась в него влюбиться?..

— Я не собирался с силами. Я бесчувственное чудовище, только сегодня с утра спросил у Мионы, почему ты меня избегаешь.

— Если бы я на тебя по-настоящему обиделась, то ты бы ко мне больше не смог подойти, — ответила я. — Снейп пока еще посильнее тебя, а после СОВ я могу не возвращаться в школу.

Поттер обнял меня еще крепче:

— Не делай так, пожалуйста. Я же с ума сойду. Стану психом похлеще Волдеморта. Может, даже взломаю защиту вашего дома, чтобы тебя оттуда выцарапать.

Я хихикнула. Вот так и появляются Темные Лорды: просто упрямые отвергнутые олени штурмуют дома своих мучительниц.

— Я тебя избегала, потому что не хотела вновь остаться с тобой наедине в Выручай-комнате.

— Я испугал тебя? — еще тише спросил Поттер. — Тебе не понравилось?

— А ты как думаешь? — хмыкнула я.

Гарри замолчал, только прижал меня крепче. Было бы сложно говорить о «не понравилось» после столь яркой демонстрации удовольствия.

— Мне не хочется отпускать тебя даже на минуту, — горько вздохнул он. — Я бы с удовольствием с тобой в той комнате на месяц заперся.

— Да вы, батенька, маньяк, — не смогла сдержать смеха я.

— Я понимаю, что слишком подгоняю события. И что иногда я правда… олень. Но хотя бы обнимать тебя можно?

— Если соблазнять не будешь, то можно, — позволила я.

Мы еще немного помолчали, наблюдая, как небо все больше краснеет, а солнце почти полностью скрывается за вершинами деревьев.

— А сейчас момент подходящий? — шепнул мне на ухо Гарри, чем начисто испортил настроение.

— Поттер, ты опять все испортил!

— Подожди, — он не дал мне сбежать и плюхнулся сразу на оба колена, — Луна, самая красивая, соблазнительная, обворожительная, пленительная…

— Про ум не забудь, им я больше горжусь, — прервала нескончаемую череду комплиментов.

— Вот теперь ты рушишь весь момент, — возмутился Поттер, но с коленей не встал.

— Да продолжай уже, с тобой может лучше и не получиться, — улыбаясь, позволила ему я.

— Согласишься ли ты стать моей женой?

— Ну раз на Бали я пока не хочу, то согласна.

И Поттер, надев на палец кольцо с просто неприлично огромным камнем, поцеловал мне руку, а потом еще и обнял за колени. Вполне ожидаемо, что равновесие я не удержала и упала на него.

Глава 23. Где злодеи перестали заботиться о героях

СОВ заставили нас поволноваться. Но Трансфигурацию, над которой я больше всего тряслась, я сдала и с недоверием поняла, что зря так боялась — все прекрасно знала. Позади остались Чары и Астрономия, а завтра обещали настоящий ужас — Историю магии, поэтому я позволила шестикурсникам увести меня на прогулку. Мы раположились на берегу озера, наслаждаясь прекрасной погодой. Я сидела, оперевшись на Поттера, а рядом с нами лихорадочно листала учебник Джинни.

— Как ты можешь быть так спокойна? — несколько нервно спрашивала она.

— Если я еще хотя бы пару минут просижу над историей, то просто взорвусь, — отвечала я.

Поттер держал мою руку, то ли делая точечный китайский массаж, то ли заботился, чтобы все точно заметили массивное обручальное кольцо — большой рубин в окружении маленьких бриллиантов. Это Рус сказал. Я только посмела предположить, что красный камушек — это рубин.

Но Поттер может и не стараться — новость о нашей неофициальной помолвке разлетелась очень быстро и теперь об этом знали все. Злобное шипение за спиной я иногда слышала. В моем случае это было: «Что он в ней нашел, она же плоская, как доска». Поттер на ушко шепнул, что его все устраивает. Но вот уж разговорами о маленькой груди меня точно не могли обидеть — не в сиськах счастье, девочки.

— Когда свадьба? — хитро улыбалась Джинни.

— Как только каникулы начнутся, — быстро ответил Поттер.

— Ты еще свидания не отработал, — напомнила я. — Как минимум пять штук.

Поттер горько вздохнул:

— Жестокая. Какие свидания, если нас из Хогвартса не выпускают?

— Вот каникулы начнутся, и устроишь мне пять свиданий. Раньше этого момента я тебе «Да» не скажу.

Гермиона, улыбаясь, уточнила:

— А почему свидания по счету?

— Потому что мое предложение руки и сердца на высший балл не потянуло, — с притворной грустью выдал Поттер. — И она сказала, что я должен компенсировать это в свиданиях.

— Круто ты с ним, — восхищенно заметила Джинни.

— Меня дрессируют, как циркового пони, — жалобно продолжил Поттер.

— Это дает свои плоды, — поделилась я, — как только ты перестал меня таскать куда захочется, стал мне нравиться гораздо больше.

Поттер наигранно улыбнулся:

— Ну тогда я согласен потерпеть.

— Это было сказано так, будто после свадьбы он отыграется, — театральным шепотом произнесла Джинни.

Приближалось время ужина, но вставать совершенно не хотелось. Было приятно сидеть под деревом и болтать о всякой ерунде. О том, что Поттер — олень. И что Рон станет хорошим аврором («Нет!» — утверждала Джинни). Обсудили, что миссис Уизли теперь безоговорочно влюблена в невестку. Ужаснулись масштабам свадьбы, которую запланировали Уизли. Мы с Гермионой вслух помечтали, как нам будет хорошо в спокойствии маленького домика нашей семьи, когда у Уизли от гостей будет яблоку негде упасть. От души посмеялись, что Поттер претендует на проживание в моем доме, потому что мы непременно к этому времени поженимся, а я была уверена в обратном.

И поэтому появление перед нами патронуса в виде тигра стало полной неожиданностью. Тигр заговорил голосом Снейпа:

— Поттер, в кабинет директора. Компанию с собой можешь прихватить. Пароль — «Сон в летнюю ночь».

Мы испугано переглянулись, довольно быстро собрались и понеслись к кабинету директора, там уже были все профессора и некоторые авроры из охраны.

— Зачем было звать Поттера? — сердито проворчал Грюм.

— Потому что он все равно вляпался в эту войну по самые уши, — спокойно ответил Снейп, — на Министерство напали.

Гермиона позади меня ахнула, Рон тихонько буркнул: «Я же говорил», а Поттер подобрался, будто прямо сейчас собирается идти разбираться с супостатами.

— Снейп предложил ответить боем, максимально быстро, — стуча ногой, прошелся по кабинету Грюм. — И впервые я с ним полностью согласен. Скоро здесь будут представители Ордена и остатки лояльного нам аврората.

— Министерство еще не пало? — догадалась я.

— У них не получилось с наскока, — кивнул не знакомый мне маг, — но сопротивление сломают уже скоро.

— Тогда почему мы еще не там? — непонимающе нахмурился Гарри.

— Потому что с ними нет Волдеморта, — начал перечислять Грюм, — потому что оборонять Хогвартс удобнее и потому что нам нужно это время.

— Мне нужно написать папе. Придира рассылается по всей стране, он выпустит листовки с призывом прийти на помощь и разошлет по всем заказчикам, — предупредила я.

— И тогда они узнают о наших планах! — рявкнул на меня этот параноик.

Поттер машинально выступил вперед, готовый защитить меня, а я высунулась из-за его плеча и едко уточнила:

— И что? Можно подумать, о них еще какой-нибудь идиот не догадался, а вот если уже после начала битвы к нам присоединятся маги, которые по какой-то причине не были в вашем Ордене, то победить будет проще.

Грюм посмотрел на меня с недовольством, но кивнул. Дальше все скатилось в споры и обсуждения: куда эвакуировать детей, как вести оборону и сколько магов есть в наличии. Снейп что-то спросил у МакГонагалл, та кивнула.

— Поттер, Лавгуд, Грейнджер, старший Уизли. За мной.

Мы поднялись по винтовой лесенке наверх. Здесь была комната директора: аскетичная кровать, на комоде несколько колдографий чуть более молодой МакКошки с каким-то мужчиной. Нам кивнули в сторону кровати и мы рядком на нее уселись, с непониманием глядя на Снейпа.

— Дамблдор незадолго до смерти наговорил мне кучу вещей. Среди прочего он говорил, что как только Волдеморт начнет беспокоиться о здоровье своего фамильяра, я должен сказать Поттеру, что ему нужно умереть от руки Волдеморта. Это было связано с крестражем. Если бы тебя убил сам Волдеморт, уничтожился бы и кусочек его души.

— Знаю, мне тоже это говорили. И в той книге написано, — кивнул Гарри.

— И поэтому осталось убить только змею, — кивнул Рус. — Но. Поттер, Волдеморт должен жить, пока не убьют змею. Хочу тебе напомнить, что, если убить мага до уничтожения всех его крестражей, он рассыплется пеплом, а его сознание останется жить в виде духа — и мы вновь окажемся с двумя осколками души этого сумасшедшего.

— А нам нужен его труп? — непонимающе переспросил Рон.

— Нам нужна его окончательная и бесповоротная смерть, — зло вскинулся Снейп. — И да, труп бы служил хорошим ознаменованием окончания войны. Поэтому, Поттер, не лезь в бой с Волдемортом, пока цела змея. Займись Долоховым. А вашей задачей будет убить змею.

— Кроме Луны, — довольно жестко ответил Поттер.

Да как он?.. Нахал!

— Луна останется в кабинете директора, — спокойно ответил Рус, — МакГонагалл откроет комнату, ты сможешь следить за замком.

Я открыла было рот возмутиться, но… какой из меня боец?

Все завертелось в приготовлениях, прибывали маги, уводили детей через камины и тайные ходы в Хогсмит. Кто-то возвращался домой, какая-то часть отправлялась в Мунго, переждать бой там. Но, в целом, все считали детей в безопасности до конца битвы просто потому, что Пожирателям сначала нужно разобраться с реальной угрозой, а потом уже веселиться и издеваться. Я была одной из немногих несовершеннолетних, кто оставался в Хогвартсе. Рус больше всего внимания уделял именно безопасности детей.

— Я даже поражен, — почти выплюнул Грюм, — что ты так заботишься о детях.

— Если тебе станет легче, — с абсолютным покерфейсом отвечал Рус, — то я давал клятву Дамблдору защищать детей в этой школе в меру своих сил до кончины Волдеморта.

Грюм хмыкнул, но на время замолчал. А вскоре из камина вышли остатки авроров, буквально неся на себе Скримджера. Думаю, теперь он уже бывший Министр магии.

— Когда они поняли, что его не схватить, — объяснил Кингсли, — то решили убить. Еле ушли.

Буквально последним в Хогвартс пришел и папа. Следом за ним влетела стая сов, которые практически закидали присутствующих листовками. Напечатав журнал, папа всегда заполнял специальную форму и отправлял на почту в Хогсмите, а там уже весь их совиный батальон приступал к работе. Видимо, одновременно с его появлением в Хогвартсе пока еще ничего не подозревающие сотрудники совиной почты начали отправлять необычный номер Придиры.

Почти стемнело, когда у внешнего круга защиты Хогвартса стали появляться Пожиратели: защитники буквально бегом кинулись к своим местам — все же надеялись, что Волдеморт начнет атаку утром. Один Поттер не спешил.

— Не уходи отсюда, пожалуйста, — он обнимал меня так крепко, что казалось, раздавит. — Я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится.

— Ты главное сам… — я запнулась, боясь произнести слова «выживи». — Только вернись.

— У меня очень сильный мотив, — он легко поцеловал меня. — Я все еще не женился на тебе.

— Поттер! — непривычно громко рявкнула МакГонагалл.

Наверное, без ее гневного окрика, мы бы так и не отпустили друг друга.

— Пойдемте, мисс Лавгуд, — уже спокойнее обратилась ко мне директриса. — Я покажу вам, как можно следить за обстановкой в школе.

Она открыла неприметную дверь, ведущую в небольшую комнатку. У меня появились подозрения, что шальные Мародеры вскрыли эту комнату и слизали чары с этих столов, на каждом из которых были части карты Хогвартса. И на этих картах так же двигались точки с именами. Но, благодаря масштабу, в этих точках можно будет разобраться даже во время боя.

— Так директора могут находить посторонних в замке, — объяснила МакГонагалл. — Видите, ученики показаны спокойным синим, профессора — черным? Наши гости, то есть все приглашенные, имеют зеленую окраску.

Цвета были блеклыми, рассмотреть можно, лишь присмотревшись. Скорее похоже на черный с легким оттенком синего или зеленого.

— Когда в Хогвартс проникают гости, не получившие разрешение, они загораются красным. Когда упадет внешняя защита Хогвартса, все вошедшие будут красными.

— И я смогу видеть, где нужна помощь?

— Да. Северус сказал, что вам нужно знать, где будет находиться змея? — продолжила МакГонагалл.

— Да. Такое возможно? Вроде бы фамильяры не отображаются на картах…

— Не отображаются, — согласилась она. — Но если сообщить замку, что мы в осаде, то на карте появятся все живые существа.

Да это просто читерство какое-то! Почему этого в книге не было?

— Плохие новости, — продолжила МакГонагалл. — Эта комната, как и некоторые другие, недоступна для поисковых заклятий, проникнуть в нее крайне сложно, магические вестники сюда проникнуть не могут, заклинание связи работает отвратно… я не представляю, как именно вы сможете подавать оперативную информацию о происходящем.

— Домовики? — пришла идея мне в голову. — Можно попросить их помочь и перемещаться к свободным группам, чтобы те отвели на нужное место.

МакГонагалл тепло мне улыбнулась:

— Может сработать. Мисс Уизли будет с вами, она тоже отказалась уходить.

— Спасибо, профессор.

В маленькую комнатку без окон зашла Джинни. Вот уж кому не хочется сидеть взаперти, она бы точно пошла сражаться и сравняла с землей немало Пожирателей. МакГонагалл, видимо, запустила древнюю защиту замка — точек на карте стало больше. Интересно, можно ли как-нибудь варьировать варианты отображения? Ведь если карта различает хозяев и нападающих, да к тому же видит животных, то можно и как-то это менять? Выводить только животных, например. Нужно разобрать по кусочкам карту Мародеров. И эти карты тоже. Хочу-хочу-хочу!

Но замок едва заметно дрогнул, и я увидела, как первые красные точки появились на карте. Я нашла глазами точку с именем Гарри. Он прямо в Большом зале. А Долохов у нас… а Долохов будет заходить с другой стороны. Волдеморта с Нагайной пока нет.

— Передай Гарри Поттеру, что Долохов будет со стороны теплиц и что змеи еще нет.

Первый домовик, кивнув, исчез с громким хлопком.

— Я сойду с ума, — простонала Джинни. — Быть здесь и видеть, как потухают точки…

— Смотри на карту! — зло шикнула на нее я.

Думать о таком совершенно не хотелось. Я внимательно вглядывалась в карту, боясь пропустить Волдеморта со змеей. Но ни самого монстра, ни его зверушки все еще не было. Я отчаянно жалела, что на карте отображается лишь территория внутри замка, ведь он, возможно, в Хогсмите. А еще я старалась не упускать из вида точку Гарри и Снейпа. Гарри все еще кружил по двору с Долоховым, они словно плутали из стороны в сторону, а Рус был в главном холле, где было больше всего пожирателей.

— Луна… это… это арахниды? — Джинни испуганно ткнула пальчиком в карту, где со стороны Запретного леса вливались многочисленные точки, которые практически невозможно прочитать. Арахниды.

— Быстро! К профессору Снейпу, пауки со стороны леса, — тряханула я домовика, но маленький эльф и не думал обижаться.

Нападающих было много, и они будто бы не заканчивались.

— Луна, тут не все наши враги! — удивленно воскликнула Джинни. — Смотри, мадам Розмерта, а это хозяин канцелярской лавки!

Действительно, барьер пересекали не только Пожиратели, но и жители Хогсмита. Возможно, многие на нашей стороне. Вскоре точка Долохова перестала существовать, а Поттер рванул куда-то в сторону. Значит, убил. Я осторожно выдохнула. Через час напряженного наблюдения за картой, Том Риддл вошел через главные ворота. Со змеей.

Как оказалось позднее, до нас не доносились угрозы Волдеморта, которые слышали все остальные. Типа отдайте Поттера, останетесь живы и прочее бла-бла-бла. И я особенно рада, что не слышала хулиганского ответа Поттера «А ты поймай!». Но сработало.

Теперь уже меня трясло, домовика с информацией отправляла Джинни, а я просто замерла, наблюдая, как Гарри убегает от Волдеморта, а за его змеей охотится целая толпа магов.

— Змея мертва, — кажется, я даже не смогла выговорить это в полный голос.

— Луна, давай выйдем отсюда, пожалуйста, — потянула меня Джинни.

А я не могла сдвинуться с места, словно прилипла к полу, и руками вцепилась в край стола. Точки Гарри и Волдеморта становились все ближе, и ближе, и ближе… через мгновение я сорвалась с места, несясь быстрее Джинни, прочь из опостылевшего кабинета, перепрыгивая на ходу через завалы и уворачиваясь от атак редких сражающихся. Влетела в полуразрушенный Большой зал, расталкивая людей, пробиралась сквозь толпу.

Чтобы в итоге рыдать навзрыд, потому что напряжение последних часов наконец-то нашло выход. Гарри обнял, что-то шепча. На какое-то время ликующая толпа оставила нас в покое. Кто-то истерически смеялся, кто-то ревел, но все это было где-то там, в стороне. Я словно стояла за стеклом, мир за ним был блеклый и приглушенный, а в нормальном, настоящем мире есть только мой Гарри.

— Ну все, хватит. Все в порядке. Я живой. И твой необъяснимо любимый Снейп уже мелькнул на той стороне зала. Все теперь будет хорошо, — уговаривал меня он, а я все никак не могла остановить слезную истерику.

Разумеется, сразу хорошо не стало. Всеобщему празднику и ликованию помешали остатки армии Пожирателей: конечно, многие сдались и сбежали, но были и те, кто решил не сдаваться до конца. К тому же, были еще пауки. И великаны, которые тоже участвовали в битве.

А на полу в Большом зале раскладывали тела погибших. Здесь не было детских жертв, хотя несколько школьников со старших курсов все же вернулись. Теперь и они скорбели над теми, кто отдал жизнь в этой борьбе. Я с грустью смотрела на длинные ряды погибших. Их также решили похоронить на территории Хогвартса.

— А знаешь, я был почти уверен, — заговорил со мной Рус, — что Волдеморт нападет после сдачи экзаменов…

Мы вместе стояли в Большом зале, печально глядя на длинные ряды погибших.

— Все не дает покоя шутка поттероманов, что он заботится об образовании Гарри? — догадалась я.

— Оказалось, не заботится. Хотя экзамены Поттеру, скорее всего, автоматом поставят.

— Ты всегда сможешь его завалить, — предложила я.

— Ага. Боюсь, что завалить Защиту от Темных Искусств у Поттера не получится, даже если он на экзамен в хламину пьяный придет.

Глава 24. По пятам за смертью

Русу казалось, что этот бой длится уже несколько часов. Постоянно мелькают лица, постоянно приходится кого-то спасать и кого-то убивать: пауки со стороны Запретного леса, дементоры с озера, на Астрономической башне трое Уизли бьются против шести Пожирателей. Сообщения от домовиков сегодня спасли множество жизней, поэтому Луна помогла им не меньше, чем любой из сражающихся.

Когда он узнал от Минервы, что у директора есть возможность видеть интерактивную карту школы, он долго и с удовольствием матерился на любимом и могучем. МакГонагалл даже пошевелиться боялась. Они считали, что это для защиты учеников, если те потеряются. Теперь Русу казалось, что все директора этой школы имели проблемы с воображением.

— Змея прошла через главные ворота, — дернул его за мантию появившийся домовик.

И Рус рванул вперед. Пришлось пробежать по нескольким коридорам, где кто-то сражался, по дороге чуть ли не в окно вышвырнуть одного из близнецов Уизли, который зазевался и едва не попал под обвал. Когда выбежал на улицу, увидел Поттера. Тот так же быстро продвигался к воротам замка. Парень не разменивался на сложные заклинания, бросался авадами без малейших сомнений. Не таким Рус представлял Мальчика-который-выжил.

На Волдеморта он налетел красиво. Чуть не прибил злодея огромным камнем. Но отделить Волдеморта от змеи было непросто — та висела в защитном куполе, поэтому вокруг фигуры Темного Лорда маги водили хороводы аж вшестером.

В итоге купол разбил Лонгботтом. Налетел с мечом и так треснул по пузырю защитного заклинания, что аж искры пошли, а Невилл отлетел в сторону. Впрочем, у Уизли все липнет к рукам, поэтому меч долго без дела не лежал: Рон поднял его, умудрился при этом еще и палочку не потерять.

Охота на змею была вполне в духе фильма. Отрезать голову довольно умному хищнику не так-то просто. А где-то в стороне сверкали вспышки. Мальчик-который-выжил и Тот-чье-имя-нельзя-называть демонстрировали широкое знание проклятий, которых оба знать не должны.

Осложнялось все тем, что Снейпу пришлось разбираться со змеей с Роном и Биллом Уизли, а Грейнджер побежала спасать Поттера от шальных проклятий посторонних магов. На мгновение Русу даже стало страшно: девчонка неслась через поле боя прямо на ожившей статуе. И вот эту дикую амазонку называли скромной заучкой? Это еще не считая такой мелочи, как сверхъестественное взаимопонимание этих троих, Гермиона ведь ни минуты не сомневалась — пошла за Гарри, но не стала вмешиваться в дуэль, лишь отражала проклятья других.

Пытаться загнать огромную змею в угол было непросто. Но тут этот сумасшедший Уизли номер шесть полетел на нее с мечом наперевес, будто какой-то самурай или рыцарь из дешевого фильма, Снейп даже подумал, что его не спасти… жаль засранца. Но вместо этого по земле весело запрыгала голова змеюки, а оба Уизли рванули куда-то в сторону. Снейп оглянулся — в нескольких метрах от них Молли Уизли мастерски сражалась сразу с тремя Пожирателями. Вот это дамочка! Потрясающая семейка. Сыновья Молли быстро разбили неравное соотношения сторон, и Рус был уверен — скоро Пожирателей не останется.

Тут он вспомнил, что Поттер побежал в другую сторону, и поспешил в Большой зал. Народу у дверей толпилось немало, маги даже на какое-то время забыли, что должны сражаться. Они стояли пораженные, словно онемевшие, глядя на творившееся внутри безобразие. Но пока Снейп протиснулся внутрь, все уже закончилось. Волдеморт с неприятным звуком шмякнулся на пол. И в его смерти пафоса не было.

Глава 25. (Не)Последняя

Война официально закончилась. Какие-то стычки — эхо войны, так сказать, — еще проходили. Шли массовые аресты и суды, страну несколько лихорадило, а оставшиеся экзамены перенесли на август. Мы вернулись домой, и я вздохнула с облегчением. Поттер в поезде недвусмысленно намекал устроить свадьбу в эти же выходные, я загадочно улыбалась. Так как замуж я выхожу в первый раз, душа требует платье и шикарное нижнее белье. Даже уговорила пойти со мной Гермиону: она относительно хорошо ориентировалась в Лондоне, так что я наконец-то дошла до брендовых бутиков.

— У тебя интересный взгляд на свадебное платье, — Гермиона с прищуром смотрела на витрину, где стояло ОНО.

Белое кружевное платье с короткой юбкой и оголенными плечами.

— Это же маленькая свадьба, — пожала плечами я. — После окончания Хогвартса заставлю Поттера забабахать крутое пиршество с шоколадными фонтанами и лебедями. Как у Уизли, короче.

— Ну, только если маленькая… — с сомнением ответила Миона. — Тогда давай мерить.

— А вы с Роном? Жениться не будете?

— Я не уверена, — тихо ответила она.

— Как? Ты же говорила, что влюбилась?

— Было дело, — согласилась она, — и в этом году мы несколько иначе общались… но я не знаю… Я просто не знаю.

— Хорошо, свадьба вам пока не нужна. Померь вон то, винного цвета, тебе пойдет.

Я отвлеклась на консультанта. Парень смотрел на нас скептически, но отказать в примерке не мог. Да и не думаю, что непременно все обеспеченные детки покупают дорогие шмотки в присутствии родителей.

Поэтому мы с Гермионой примерили платья, купили оба и, довольные, отправились искать другие мелочи для моей неправильной свадьбы.

Все-таки волшебники — странные. Это я поняла, когда вертелась перед зеркалом в своем коротком белоснежном платье — я даже туфли на каблуке выбрала, хотя стараюсь не носить мини с каблуками. Но пусть Поттер порадуется.

— Твоя мама любила эти серьги, — сказал папа и протянул мне коробочку.

Тяжелые этнические серьги с маленькими красными камушками. Красные полудрагоценные — это яшма? Или агат? Кроме бирюзы, все равно ничего не узнаю.

Я примерила серьги. Усмехнулась, когда подумала, что красные камни будут под цвет нижнего белья. И впала в легкую задумчивость. Вот если бы я в свои шестнадцать крутилась перед зеркалом в белом платье… При этом собираясь выходить замуж и — внимание! — вот прям сразу после клятв наедине отправиться в спальню какого-то (пусть и очень обаятельного) парня… Меня бы ждал скандал, и замуж я выходила бы, сбежав из окна. Если бы вообще смогла. А тут сережки дарят и смотрят с умилением.

В магическом мире подобное не было чем-то из ряда вон выходящим: не особенно распространено, — все же чаще дети устраивают свадьбы уже после окончания школы — но нормально. К тому же, сама магическая свадьба оказалась забавной: фамилия у меня прежняя, и по закону мы вроде бы не женаты. Но если мы с Поттером внезапно решим разбежаться… то все равно не сможем жениться на других. Заключая магический брак, ты лишаешь себя возможности передумать — выйти замуж за другого я смогу только если Поттер скоропалительно скончается. Но, слава богу, он живучий.

В дом на площади Гриммо меня перенес Кричер. Старый ворчун смотрел на меня с легким недоверием. С Поттером этот домовик нормально ладил, хотя я и не знала, как и когда в этом мире им удалось добиться шаткого равновесия. Наверное, когда Поттер нашел крестраж…

В этом доме я никогда не была. Довольно мрачный, с тяжелой мебелью и приглушенным светом. Легко представить, что в таком живет кто-то вроде Шерлока Холмса, но никак не Гарри Поттер. Однако он стоял в коридоре и резко повернулся, когда мы появились. Кажется, ругался с портретом.

— О, Мерлин, — дрогнувшим голосом произнес он, — ты выглядишь просто невероятно!

— Старалась, — я поцеловала в щеку несколько обалдевшего парня.

Такой милаха, когда растерянный. Каблуки того стоили.

— Луна, ты просто…

— Нравится? — я повернулась вокруг своей оси, демонстрируя шикарное платье.

Ничего не скрывает. В принципе, можно было и без него идти. Как мило, что в некоторых моментах мода 97 похожа на то, в чем фоткаются на сексуальные аватарки девочки в 2017.

— Я надеюсь, что ты такой будешь только для меня, — наконец пришел в себя Поттер.

— Я бы хотела тебя позлить, но увы. Даже мне не хватит смелости в таком выйти на вечер Слагхорна.

— Еще бы голой явилась! — портрет Вальбурги Блэк за спиной Поттера не орал, но голос звучал язвительно.

— А это та дама, что называет всех нехорошими словами? — спросила я у Поттера.

— Она самая, — кивнул Гарри.

Я заглянула за плечо Поттера, Поттер заглянул в мой вырез. Женщине на портрете было навскидку лет сорок. Красивая очень — такие глаза, прямо гипнотизирующие. Хотя брезгливое выражение на лице все портит.

— И вам не хворать, — вместо приветствия пожелала я и развернулась к Гарри.

— Пойдем, — он потянул меня за руку, — Сердце Дома там.

Дверь в подвальные помещения оказалась чуть правее портрета Вальбурги Блэк, которая провожала меня недоумевающе-настороженным взглядом. Сразу за дверью начиналась длинная лестница.

— А здесь я могу тебя на руки взять? — обернулся Поттер. — Спускаться тяжело.

Я сама протянула руки, смеясь. Правильно, возьми меня на ручки. Длинная лестница, тусклое освещение, а у Гарри на руках так уютно…

Лестница закончилась небольшим помещением с несколькими дверьми. Перед нами открылась одна из них, и мы зашли в небольшой зал. В центре крупный плоский камень — в принципе, жертва примерно моих пропорций, то есть маленькая и тощая, там поместится. Поттер поставил меня на пол прямо возле камня.

Не нужны свидетели, реки крови и зубодробильные заклинания. Встать напротив друг друга, принести клятвы: отныне и до самой смерти обещаю быть верным, любить и защищать. Все вполне предсказуемо и легко запомнить. Когда клятвы произнесены, они завершаются повторным «клянусь». На короткий миг можно заметить, как тонкий лучик света словно ленточкой проскользнул между наших рук. Я увидела, почувствовала, как этот лучик стянул левое запястье, словно завязывая тонкую нитку, и тут же пропал.

Поттер сделал шаг, что нас разделял, подхватил на руки и потащил наверх. Сделал он это так стремительно, что я не смогла сдержать смех: на старт, внимание, можно! И Поттер потащил добычу в спальню.

— А где шампанское, конфеты? — хохотала я.

Поттер успел уже выйти из подвала, поэтому резко остановился возле портрета Вальбурги.

— А нужно шампанское? — спросил он.

Хорошо, что я не делала макияж даже в честь свадьбы, потому что теперь от смеха аж слезы из глаз полились. Поднимаю глаза и вижу, как заливисто хохочет вообще-то злая и вредная Вальбурга Блэк. Нет, скучно мне точно не будет. У меня же Поттер есть.

— Я опять олень? — грустно спросил он.

Вальбурга ушла за край рамы, откуда теперь раздавался сильнейший хохот, я же продолжала смеяться прямо на руках у Гарри. А тот стоял и грустно вздыхал.

— Тебе хоть не тяжело? — отсмеялась я.

— Нет, — он все так же стоял на месте, — носить тебя на руках мне никогда не будет тяжело.

— Я заметила, — чуть поерзала я, поудобнее перехватив его за шею. И легонько поцеловала.

— Только не при мне! — раздался испуганный голос мадам Блэк, — идите в спальню.

— Неси меня в спальню, — решила не травмировать психику портрета я.

— А шампанское нужно?

— Вообще-то, я его не люблю, — честно призналась я.

Дальше он уже пошел медленнее, больше смотря на меня, чем себе под ноги. И смотрел так жадно и волнующе, что я даже начала волноваться. Легкое волнение перед сексом было нормальным, но я внезапно вспомнила, что снова девственница. И хотя я сама смеялась над окровавленными простынями в любовных романах, все-таки немножко заволновалась. Бывает-то только один раз, и то, что у меня рек крови не было, ничего не значит. Может, там сложности при первом половом акте характерны аристократии. А еще мне подруга рассказывала, что у нее с парнем с первого раза не получилось…

Пока я занималась любимым девчачьим занятием, то есть накручиванием самой себя, Поттер открыл дверь в комнату. Очень светлую, что заметно режет глаз после мрачной обстановки остального дома. Стены цвета слоновой кости, легкий тюль заменяет полог на кровати, мебель светлого дерева.

Он осторожно поставил меня на пол, на темный паркет, но комната все равно казалась словно сияющей.

Я удивленно оглянулась по сторонам.

— Нравится? — улыбнулся Гарри. — Винки недавно закончила, она тоже посчитала атмосферу дома слишком мрачной для молодой семьи.

— Так значит, сделал комнату для меня?

Он не ответил. Но так смотрел, что мурашки пошли по всему телу. Поэтому теперь уже я шагнула к нему, обвивая руками шею.

— Луна, — горячее дыхание щекотнуло кожу.

Он жадно обнял меня, прижимая к себе с такой силой, что казалось, даже кости затрещали. Я не смогла сдержать резкого стона, обняла в ответ, потянулась к губам. Несколько шагов до кровати растянулись на долгие минуты поцелуев, от которых перехватывало дыхание и кружилась голова.

У кровати Гарри одним движением расстегнул молнию на платье и, сделав шаг назад, пораженно замер. Мне потребовалось всего лишь повести плечами, чтобы тяжелое кружево скользнуло вниз, оставляя меня в ярко-алом с белыми вкраплениями белье. Гарри судорожно вздохнул:

— Ты просто дьявол во плоти, — сказал он, снова обнимая меня. — Сводишь с ума…

И он тоже сводит с ума. Осторожно опускает на кровать, где шелковое белье заставляет вздрогнуть от мимолетного холода, но это ощущение вмиг вылетает из головы. Каждое прикосновение Гарри словно оставляет следы на коже, его поцелуи туманят мысли — я плохо отдаю себе отчет в своих действиях.

Гарри внезапно отстранился и, оперевшись на локти, рассматривал меня, словно искал что-то. Понимаю, что начинаю краснеть, а он совершенно серьезно и как всегда неуместно спрашивает:

— Ты ведь не сбежишь от меня?

— Какой же ты олень, — обняла его за шею, стремясь спрятаться от этого внимательного взгляда, — так спрашиваешь, будто бы я сбегала.

Последнее почти прошептала.

Цепляюсь за его широкие плечи, целую солоноватую кожу, обвиваю ногами за бедра — хочется быть еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Гарри шепчет что-то едва различимое, что забывается моментально, оставляя лишь мурашки на теле от звучания его голоса.

Проникновение все же отразилось ноющей болью, несмотря на то, что я сама этого безумно хотела — как мыслями, так и телом. Впрочем, я была к этому готова — с моей-то текущей комплекцией и кое-чьими природными данными. Несмотря на это, каждое его движение распаляло меня лишь сильнее. Кажется, я даже кричала, что люблю его…

Уставшие и счастливые, мы потом еще долго лежали на кровати в обнимку, наслаждаясь тишиной и друг другом.

Глава 26. Этот сумасшедший мир

Гарри не думал, что его выпускной год, когда война осталась позади, станет таким… таким насыщенным на эмоции. Она выводила его из себя и одновременно сводила с ума. Гарри иногда сам боится своей ревности. Странной, не такой, как была по отношению к Чжоу. От мысли, что кто-то может обидеть его Луну, так и тянет набить кому-то морду. Что особенно плохо — кажется, что все вокруг хотят украсть у него жену.

А Луна с улыбкой на лице сбегает по лестнице в своей мини-юбке и высоких чулках — такая хрупкая, словно невесомая. Массивная сумка бьется обо все углы с громким стуком, отчего становится непонятным, как эта субтильная девушка носит такие тяжести. И все, разумеется, тут же смотрят на Луну.

Гарри как-то намекнул про паранджу.

— Выкуп заплатил? Нет? Вот и нечего претендовать на восточные порядки, — тут же вспылила она.

Когда она начинает вот так злиться, особенно сильно хочется взять на руки и целовать. И правда как мавр. А Луна опять куда-то бежит, мельтешит, разводит панику. Приходится постоянно напоминать, что если исполнить свое желание, то есть взять на руки и принести на кровать, то назовет оленем и надует губы. О, Мерлин и Моргана, когда она начинает обижаться, желание запереться с ней в комнате на месяц становится особенно сильным.

Снейп, благополучно сваливший с преподавательской деятельности, радостно хлопает по плечу при каждой встрече:

— Сочувствую, Поттер. Попал ты.

Попал. Смесь нежности, страсти, любопытства, находиться рядом с ней — уже награда.

Впрочем, Снейп тоже влип. Как только перестал быть преподавателем, стал нравиться Гарри чуть больше, самую малость. Подстригся, сменил одежду, хотя и остался верен черному. Еще чувство юмора у него, оказывается, есть. Как начнут с Луной что-то обсуждать, так все посетители «Трех метел» не могут сдержать смех. Открывает свою аптеку. Сказал, что будет впомощники каждый год по ученику брать. Бедный, он еще не знает, что Джинни Уизли взялась за зельеварение.

— Он же старый, — выдал Гарри свое не изменившееся мнение, когда узнал причину внезапного интереса подруги детства.

— Гораздо важнее, — сказала тогда Луна, — что он считает тебя молодой.

Но Джинни лишь сердито тряхнула головой и продолжила помешивать зелье. Интересно, фамильный дар Уизли распространяется на соблазнение?

А на следующий год Гарри и вовсе осознал нечто совершенно ужасное. Луна его младше на год и едет доучиваться. Одна. Со своими короткими юбками, длинными ногами и улыбкой, которая сводит с ума.

— Дом отремонтируешь, — пожала плечами она, собирая чемодан, — чтобы, когда закончу школу, мы смогли в Годрикову Лощину переехать. Блэки, конечно, юморные портреты, но их количество кого угодно выведет из себя. И вообще, ты же собирался Мастерство в чарах получать? Вот и иди. Снейпу еще можешь помочь, у него от клиентов отбоя нет, а ты поучишься. Не знаю даже… Собаку заведи…

— Устроюсь в Хогвартс, — пригрозил Гарри.

— Кем? — хмыкнула она. — Моим охранником?

— Не знаю. Профессором защиты, например.

Луна расхохоталась:

— Ну уж нет, мистер Поттер. Поумерьте свою ревность. И охладите либидо, — игриво посмотрела она, — а потом морально готовьтесь к официальной свадьбе во дворе дома в Годриковой Лощине.

Разумеется, все получилось ровно так, как сказала Луна: он отремонтировал дом, подготовил все к свадьбе, вытерпел один невероятно долгий вечер в толпе, когда безумно хотелось поскорее остаться с этой волшебной женщиной наедине.

Спустя два года Гарри недоверчиво оглядывал гостей в новом доме четы Снейпов. Ох, и шороху навели Снейп и его невеста, которая ему в дочки годится — даже говорили, что рыжая красотка вышла замуж за деньги. Но Джинни так радостно улыбалась, что на свадьбе никто не смог сдержать умиления. Только миссис Уизли пораженно качала головой. А рядом с Гарри на стул села Гермиона:

— Слушай, попроси Кингсли поскорее Рона в штат принять.

— А что такое? — удивился он.

У него плохо ассоциировалась Гермиона и попытки устроить кого-то по знакомству. Это Гермиона-то? Она же презирает подобные вещи!

— Мне тут птички напели, что Рон мне предложение не сделает, пока не начнет нормально зарабатывать, — вздохнула подруга.

Гарри едва сдержал порыв расхохотаться:

— А если он зарплату младшего аврора посчитает недостаточной для содержания такой замечательной девушки и талантливой волшебницы?

— Тогда я воспользуюсь методом его сестры, — многозначительно пообещала Грейнджер и ушла на танцпол.

Гарри хмыкнул. Джинни в конце своей долгой осады переплюнула всех слизеринок разом, практически переехав к Снейпу, и методично совращала его халатиками один короче другого. И прозрачнее.

— Знаешь, — Луна положила голову Гарри на плечо, — в такие моменты я прямо радуюсь, что ты у меня такой упрямый олень. А то намекать, в обмороки падать, а эти черствые мужчины все не начинают целовать…

К читателям вместо эпилога

Мне всегда нравилось, когда часть событий оставляют вне повествования: дают читателю простор для воображения, домыслов и догадок. К тому же, писался фик с хулиганским настроением, когда решила попробовать написать что-то романтическое, веселое и с другого ракурса. Про несколько инфантильного взрослого, все еще верящего в чудеса. Поэтому я почти не уделяла вниманию побочным линиям, многое упустила и не включила. Над чем-то даже не думала.

Но раз уж фик закончен, а вопросы все равно появятся в комментариях…

Почти уверена, что у Луны и Гарри долго не будет детей. Они будут скандалить, бурно мириться, уезжать отдыхать в Шанхай, превратят дом в обитель безумного ученого… а потом, с появлением своих детей, у них почти ничего не изменится — в их доме всегда будет царить легкий хаос. Мое воображение хочет, чтобы у них были близнецы. Чтобы Луна вздыхала, называла своих мальчишек стадом оленей и мечтала привязывать непосед, чтобы их всегда можно было найти.

А вот Рус с Джинни будут вполне типичной семьей. А еще по выбору моего героя плачет Фрейд, потому что я уверена — в выборе Руса потоптался Снейп с его теплым отношением к рыжеволосым женщинам. Ну и, кроме этого, Рус старше и спокойнее Нины, семью и очаг ему хочется видеть более традиционными, а Джинни, я уверена, сможет все это устроить. Будет ли у них семеро детей, я не уверена. Но они могут.

Рон непременно сделал предложение Гермионе. Правда, его заставили — Луна или Джинни: обе достаточно бестактны, чтобы устроить жизнь подруги наилучшим образом. Рон, с придуманным мной талантом к криминальной деятельности, станет хорошим аврором. Из тех, у которого в осведомителях все скупщики краденого и продавцы незаконного. А Гермиона получит мастерство в Трансфигурации и отправится покорять Министерство. С ее обостренным чувством справедливости ей там будет непросто, но перед красивыми и умными лучше сразу уступить, пока ее муж не раскопал на вас компромат. О том, что любимый супруг занимается шантажом, Гермиона, разумеется, будет узнавать гораздо позже. И каждый раз просить больше так не делать.

Как-то спрашивали про Малфоя. А что с ним будет? Гарри непременно снял с него рунное клеймо, теперь они тихо ненавидят друг друга на расстоянии. Я вообще не верю, что внезапно можно начать хорошо общаться после стольких лет вражды. Поэтому больше никак на жизнь Поттеров Малфой не влияет. Долг жизни Драко по отношению к Луне так и останется невыполненным, что мне кажется более реалистичным, чем если бы он кинулся спасать ее. Почему-то думается, что большая часть таких долгов так и остаются неоплаченными.

Ну и последнее. Позднее Снейп, конечно, рассказал Поттеру про Дары Смерти. Скорее всего, после оглашения завещания. Палочку Поттер забирать не стал — Дары Смерти для него интересны, но могилы вскрывать он не будет даже ради тщательного исследования артефакта. Да и Повелителем Смерти он не стал — колечко-то получить не успел, справился с Волдемортом без подобных ухищрений.

Оглавление

Глава 1. В которой я — уже не я

Глава 2. Друзья, учителя и джентльмены

Глава 3. Проблемы маленькие и побольше

Глава 4. Магия и Лондон

Глава 5. Злые девочки, справедливые деканы и добрые профессора

Глава 6. Ужас Подземелий

Глава 7. Львы, вороны и прочий бестиарий

Глава 8. Фамильное упрямство

Глава 9. Между влюбленными нет секретов

Глава 10. Просто смирись

Глава 11. Мастер, что в подземельях живет

Глава 12. Где некоторые тайны раскрываются

Глава 13. Хорошие девочки

Глава 14. Враг мой, друг мой

Глава 15. Теории и конкурсы

Глава 16. Праздник к нам приходит

Глава 17. Соседи

Глава 18. Гриффиндорская смелость

Глава 19. Террариум

Глава 20. Посторонние в школе

Глава 21. Резко вдохните и не дышите

Глава 22. Сердце, мозг и другие органы

Глава 23. Где злодеи перестали заботиться о героях

Глава 24. По пятам за смертью

Глава 25. (Не)Последняя

Глава 26. Этот сумасшедший мир

К читателям вместо эпилога