Настоящая фантастика – 2011 [Генри Лайон Олди] (fb2) читать постранично, страница - 3

Понимаешь, Дэн считает, что туземцы съедают своих покойников и заранее радуются предстоящему пиршеству, а я думаю, что у туземцев под старость сильно портится характер и родня очень рада проводить в последний путь такого склочника. Рассуди нас, а?

В ответ Барби заявила, что ее достал мой черный юмор (вот уж не думал, да и не черный он обычно), но она готова поискать ответ, если я сию минуту выметусь вон и перестану мешать ей работать. Ну, я и вымелся. Работы у меня самого хватало, и я, усовестившись валяться без дела, до ночи вникал в полученные от кулюгулян чертежи и технологические схемы. Встречалось кое-что любопытное, встречалось и напрочь непонятное. Надо полагать, на Земле с этим постепенно разберутся, моя же задача – сугубо предварительный анализ. Да еще следить, чтобы в комплект рабочих чертежей новейшего ионного двигателя случайно не попал чертежик какой-нибудь детали автоматической посудомойки.

Следующий день по расписанию принадлежал хозяевам. Мы с Дэном остались дома отвечать на бесконечные вопросы экспертов-кулюгулян, показывать им фильмы и объяснять, что для чего, почему и как, а Варвару повезли в медицинский центр на предмет изучения организма. Нас с Дэном уже изучили вдоль и поперек, мы ответили на сто тысяч вопросов (например, вырастет ли у нас заново какая-нибудь часть тела, скажем, голова, если ее ампутировать?), нас просвечивали, заставляли глотать зонды, брали образцы разных тканей и, по-моему, очень жалели, что не могут подвергнуть нас вскрытию, ну а теперь кулюгуляне взялись за изучение женского организма. Бедная Барби…

Она вернулась в последней стадии белого каления. Сунь ее в прорубь – лед растает и вода в пруду выкипит. Я не стал к ней подходить – не хотел обуглиться заживо. Но на следующее утро за завтраком спросил:

– Ну как?

– Что «ну как»?

– Насчет моего вопроса о похоронном веселье. Кто выиграл спор?

– А, – махнула она рукой. – Не нашла. Нет у нас такой информации, а если есть, то потерпи уж до Земли.

– А если ее у нас вообще нет? – встрял Дэн. – Непорядок. А ведь это по твоей части. Культурный, так сказать, феномен. Вот, скажем, у нас в Древнем Египте…

– Ты, кажется, из Миннесоты, – поддела его Варвара.

– Ну, неважно. Так вот, в Древнем Египте были наемные плакальщицы. Фараона-покойничка потрошат – они стенают. Фараона в растворе вымачивают – они рыдают. Фараона бинтуют – они воют. Фараона пакуют в саркофаг и тащат в гробницу – они и стенают, и рыдают, и воют, и волосы рвут… какие остались. Тоже культурный феномен. Демонстративное усиление внешних проявлений соответствующих событию эмоций. Все-таки эмоции тут печальные… должны быть. Вот я и спрашиваю: почему аборигены на похоронах радуются, чуть не пляшут?

– Спроси чего полегче, – сказала Барби.

– Нет, это ты спроси у своих экспертов по культуре, – перехватил я инициативу. – Я ведь больше по железу, Дэн – по мясу, а культура – твоя. Вот и давай.

– Вот и дам сейчас… кому-нибудь по голове. Отвалите! Дайте хоть поесть нормально! За завтраком – и о покойниках, тьфу!

Убежден: Варвара возмутилась неприличием темы застольного разговора, только чтобы уйти от ответа. Она не очень-то трепетная натура. Те, кто краснеет от скабрезностей и падает в обморок при виде червяка в салате, не летают к Кулюгулю.

Но вечером, когда мы вновь собрались втроем, она поманила пальцем нас обоих – меня и Дэна.

– Я узнала.

Мы насторожили уши.

– Аборигены радуются на похоронах, если покойник умер, не превратившись в бобугаби. Или же у него не появилось бобугаби. Я не совсем поняла.

Мы переглянулись.

– Гм… – промычал Дэн. – Это, конечно, очень интересно. Но что такое бобугаби?

– Не знаю! – заявила Варвара. – По-моему, они увиливали от ответа. Мне кажется, мои расспросы были им неприятны. Впрочем, не уверена…

– Ну? – спросил я.

– Я только и поняла, что бобугаби – это что-то биологическое.

– Ну? – спросил теперь Дэн.

– А то и «ну», что теперь это по твоей части, – отрезала Барби. – Ты ведь у нас биолог.

С тем и ушла к себе. Торжествующе. Многие женщины любят торжествовать над мужчинами, и, надо думать, ошарашенная физиономия Дэна доставила нашей Барби истинное удовольствие. Я хихикнул.

– Вот завтра я выясню, что бобугаби – это нечто техническое, тогда похихикаешь, – мрачно предрек Дэн.

– Не страшно. Уж не думаешь ли ты, что у кулюгулян в старости сами собой отрастают механические протезы? – поддел я.

– А вот я выясню, что и где у них отрастает…

На следующий день ему, однако, ничего не удалось выяснить, потому что был «не наш» день и эксперты-кулюгуляне – два котообразных субъекта – обиженно мяукали, когда мы их спрашивали о чем-то. Спрашивать полагалось им, а нам – отвечать. Мне, например, пришлось целый день втолковывать кулюгулянам, что такое маркетинг и почему нельзя производить ровно столько продукции, сколько требуется. Я весь взмок. Экономист я разве? Я инженер. Мной овладело