Просто Боб (ЛП) [Сторми Гленн] (fb2) читать онлайн

Сторми Гленн Просто Боб

Автор: Сторми Гленн

Книга: Просто Боб

Серия: Ассасины

Жанр: Современный, м/м

Переводчик: Ольга Третьякова

Редактор: Султана

Русификация обложки: Xeksany

Предупреждения СЛЭШ, оборотни

Глава 1

Меня зовут Боб. Просто Боб. Даже не Роберт или Роберто, или что-нибудь еще столь же захватывающее. Всего лишь Боб. Боб Миллс. Не какое-нибудь причудливое имя или имя, которое вдохновляет на великие романтические истории. Никто не пишет оды Бобу. Никто не выкрикивает «Боб!», достигая пика страсти. Нет великих шедевров с Бобом в качестве главного героя. Я даже не могу вспомнить ни одного вымышленного персонажа по имени Боб.

Временами мне хотелось отшлепать родителей за то, что они назвали меня Бобом. Меня назвали даже не в честь кого-то. Они выбрали это имя, просто ткнув пальцем в небо, и обрекли меня на обыденную и скучную жизнь.

В довершение всего я бухгалтер и ношу очки. У меня есть кошка. У меня есть читательский билет, и я им пользуюсь. Если вселенская карма и могла кому-то нагадить, так это мне.

Захватывающе, правда?

Да, нет. В моей жизни нет ничего захватывающего.

Никогда и ничего.

Я встаю утром, принимаю душ, завтракаю, одеваюсь, иду на работу, держу рот на замке, когда приходится иметь дело с идиотами — что случается чаще, чем вы думаете, — а потом прихожу домой, готовлю ужин, читаю книгу или смотрю телевизор, и ложусь спать только для того, чтобы проснуться утром и делать все это снова.

По выходным я нарушаю монотонность, убираясь в доме, иду в библиотеку за новыми книгами и покупаю продукты на следующую неделю. Да, и каждое воскресенье я ужинаю с родителями.

И если этого недостаточно, то я гей. Учитывая скучную внешность и характер, мой обширный опыт в сексе состоял из одной ночи с пьяным парнем из братства, который был в ужасе на следующий день, когда проснулся и обнаружил меня в своей постели.

Больше мы не разговаривали.

Итак, да, я был проклят при рождении именем Боб, и моя жизнь никогда не станет лучше.

Поэтому, когда человек, одетый во все чёрное, вошел в кафе, где я отдыхал, я ничего не подумал. Я имею в виду, «он тут ради меня» или что-то в этом роде.

Это был человек с таким именем как Ланс или Себастьян. Может быть, Родриго.

Сексуальное имя.

Таких никогда не зовут Бобом.

Признаюсь, я действительно уставился на него. Я знаю, это выглядит грубо, но я ничего не мог с собой поделать. Если когда-либо и рождался более впечатляющий человек, то я его никогда не видел. Все быстро расступались, когда он шел прямо сквозь толпу людей, ожидающих, чтобы заказать кофе.

Один парень оказался достаточно глуп, чтобы сказать что-то о человеке, пересекающем очередь. Боже, как я был рад, что это не я. Образец впечатляющей генетики ничего не сказал. В этом не было необходимости. Он просто смотрел на говорившего, пока тот не повернулся и не поспешил выйти из кафе.

Я хихикнул себе под нос и вернулся к чтению своей книги… или, по крайней мере, уставился на страницы, бросая на красавчика быстрые взгляды из-под ресниц.

Он действительно был красавчиком. Не приторный как модель, а скорее «заставит тебя кричать, когда будет трахать у стены». Боже, как бы я хотел, чтобы он трахнул меня у стены.

Я был не настолько глуп, чтобы думать, что это когда-нибудь случится.

Скорее всего, он натурал. Любой, кто достаточно глуп, чтобы даже предположить, что этот парень может быть геем, скорее всего, умрет. Он выглядел достаточно опасным, чтобы пристрелить кого-нибудь и даже не вспотеть.

Вздох, который я испустил, вырвался из глубины моей души. Мне было одиноко. Я признаю это прямо. За свои двадцать пять лет у меня было несколько свиданий, но все они были свиданиями вслепую, и меня ни разу не пригласили на второе.

Не поймите меня неправильно. Я не думал, что у меня отталкивающая внешность. Мама всегда говорила, что мои карие глаза напоминают ей шоколад. Мои короткие каштановые волосы аккуратно подстрижены по последнему слову моды. Мылся я регулярно.

Это преимущество.

Вы не поверите, сколько людей не моются регулярно. Поразительное количество. Это просто отвратительно. Почему бы им не мыться как можно чаще?

Я не понимаю некоторых людей.

В любом случае, я отклонился от темы. Моя мама всегда говорила, что я очень милый.

Блин!

Никто никогда не хочет, чтобы его называли милым и сладким, если только ему не четыре.

Мне не четыре.

Я не был ни слишком толстым, ни слишком худым. Я не был ни слишком маленьким, ни слишком высоким. Глаза у меня карие. Не ярко-карие или темно-шоколадные — вопреки тому, что говорила мама, — просто коричневые. Мои волосы тоже были коричневыми, а не темно-каштановыми или светло-медовыми. Просто коричневые. Мышиный коричневый.

Черт, у меня даже веснушки были на большей части тела.

Во мне не было ничего особенного.

Чего бы я только не отдал, чтобы быть сексуальным. Только один раз. Всего на час или около того. Достаточно долго, чтобы кто-то настолько сексуальный, как «Лэнс», увидел меня. На самом деле увидел.

От поцелуя я бы тоже не отказался.

Ну что ж, так оно и было. Моя жизнь не станет захватывающей только потому, что я этого хочу. Я уверен. Я мечтал об этом с тех пор, как понял, для чего нужен мой член. Этого не случилось до сих пор. Я продолжал мечтать, потому что был упрямым, но сомневался, что что-то изменится.

— Это место занято?

Я знал, что у меня отвисла челюсть, когда поднял глаза, но ничего не мог с собой поделать: мистер Великолепный стоял прямо перед моим маленьким столиком и спрашивал, можно ли ему присесть.

Черт.

Вблизи он казался еще сексуальнее. Даже шрам, пересекавший его левый глаз от брови до щеки, придавал ему распутный вид.

— Это место занято? — снова спросил он.

Мои щеки вспыхнули, и я покачал головой, с удивлением наблюдая, как мужчина сел, поставив перед собой чашку кофе и газету. Я снова посмотрел на него, загипнотизированный его серыми глазами. Они были облачно-серыми, как зимние грозовые тучи перед бурей.

Когда он посмотрел прямо на меня, я быстро опустил глаза, жар на щеках разгорелся еще сильнее. Какой бы бледной ни была моя кожа, я не сомневался, что незнакомец заметил, как покраснели мои щеки.

Проклятие быть ирландцем. Все было бы в порядке, если бы у меня были огненно-рыжие волосы, но нет. У меня волосы мышиного цвета.

Спасибо вам, мама и папа.

Я послал ему дружескую улыбку и поправил очки в проволочной оправе. Я не думал, что эта случайная встреча приведет к чему-то, но никогда не помешает быть дружелюбным, особенно с человеком, который, вероятно, может переломить меня, как сухую ветку.

Не в силах выдержать напряженный взгляд мужчины, я снова опустил глаза в книгу. Я хотел остаться там, где я был, и греться в ауре такого идеального образца мужественности, но еще я хотел бежать, спасая свою жизнь, прежде чем сделаю что-то действительно глупое и получу удар, или что похуже, а с такими большими мышцами, как у этого парня, могло быть намного хуже.

Я вздохнул, когда прозвенел будильник. Мой перерыв закончился, и как бы сильно я ни хотел остаться, я знал, что не смогу. И хоть должность у меня была небольшая, но зато она у меня была. У меня была своя маленькая каморка и все такое.

Я закрыл книгу и отложил ее. Я убедился, что вытер стол перед собой. Я съел пирожное с кофе и не хотел оставлять после себя крошки. Я ненавидел, когда люди не убирали за собой. Мне потребовалось секунд тридцать, чтобы вытереть стол и собрать мусор.

Я схватил мусор и книгу и встал, одарив мужчину еще одной дружеской улыбкой.

— Хорошего дня, — сказал я. Пожелать ему доброго дня — это самое меньшее, что я мог сделать. Это также позволило мне в последний раз заглянуть в его завораживающие серые глаза.

Парень не улыбнулся в ответ. Он даже не поднял головы в ответ на мои слова. Просто уставился в газету.

Ожидаемо.

Это банально — сказать, что все красивые люди подлые, но черт с ними. Самое меньшее, что он мог сделать, — это признать мое существование.

Как угодно.

Я бросил мусор в урну на выходе из маленького кафе. Я заставил себя не смотреть, когда выходил на улицу и обходил здание. Это очень хорошо работало, пока я не прошел мимо окна, где сидел. Заглянув внутрь, я увидел, что серые глаза смотрят прямо на меня. Я в шоке споткнулся, но вовремя спохватился и поспешил вперед быстрым шагом.

Отлично, теперь в дополнение к моему смущению, я чувствовал унижение.

Это мой звездный день.

Когда я вернулся к себе в офис, то обнаружил, что вокруг стола секретарши собралась толпа моих коллег, все они разговаривали вполголоса. Я не очень хорошо их знал. У меня никогда не было ни времени, ни терпения, ни подлой жилки, чтобы стоять и сплетничать о других.

Обычно сплетничали обо мне.

Тем не менее, было немного неловко, когда они все прекратили говорить, когда я вошел в офис и просто повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я судорожно сглотнул. Я серьезно ненавидел, когда они смотрели на меня. Как будто они знали что-то, чего не знал я.

Кто-то хихикнул.

Я вздохнул и пошел дальше. Ничего хорошего не было в том, чтобы стоять и разговаривать. Конечно, ведь работа сама не сделается, а у меня много работы. Как младший бухгалтер в бухгалтерии «Биксби и Кент», я нес основную тяжесть работы. Моя непосредственная начальница терпела меня, потому что я позволял ей хорошо выглядеть перед ее начальниками.

Как только я подошел к своему столу, я пожалел, что не остановился посплетничать или не выбежал из кабинета, едва переступив порог. Черт возьми, я бы удовлетворился, если бы меня сбило такси, когда я переходил улицу от кафе к своему офису.

— Миссис Штаудмайер, — я посмотрел на двух охранников, стоявших позади нее. Они были огромными. И зловещими на вид, с огромными выпирающими мускулами и без шеи. Мне показалось странным, что у них одинаковая короткая стрижка. Может быть, они родственники.

Я уже говорил, что они выглядели зловеще?

— Какие-то проблемы, мэм? — спросил я, глядя на свою начальницу. Я всегда старался быть вежливым с этой женщиной, как бы она мне не нравилась. В конце концов, она имела власть над продолжением моего рабочего контракта.

— Мистер Миллс, ваша работа в фирме «Биксби и Кент» прекращена. Вы соберете свои вещи и покинете помещение. Эти джентльмены, — она махнула рукой в сторону двух охранников без шей, — здесь для того, чтобы вы не взяли ничего, что вам не принадлежит. Они проводят вас из помещения.

— Что? — я знал, что мои глаза стали большими, как блюдца, когда моя начальница ухмыльнулась. — Почему? Что я сделал?

Я не мог придумать ничего, что могло бы оправдать потерю работы. Мне нужна была работа. Как еще я должен кормить Усатио? Я почти уверен, что мой кот ежедневно съедает кошачьего корма столько же, сколько весит. Он был самым большим проклятым котом, которого я когда — либо видел. Что странно, учитывая, что он был не больше моей ладони, когда я нашел его в переулке три года назад.

Миссис Штаудемайер сложила руки перед собой, как она обычно делала, пытаясь запугать людей. Это сработало. Я был напуган.

— До сведения руководства было доведено, что вы фальсифицировали бухгалтерскую отчетность одного из клиентов.

— Я, конечно, этого не делал, — я не мог поверить в громкость своего голоса, но я был в бешенстве. Я упорно трудился, чтобы попасть туда, где я был, и будь я проклят, если кто-то обвинит меня в чем-то столь неэтичном. — Какие у вас есть доказательства?

— Мне не нужны доказательства, мистер Миллс, — Боже, она была практически легкомысленной. — В этом деле достаточно обвинения. И поскольку Федеральная торговая комиссия сейчас расследует дело этого клиента, руководство считает, что у него есть более чем достаточно доказательств, чтобы уволить вас. У вас есть десять минут, чтобы собрать свои личные вещи и покинуть помещение, или я буду вынуждена вызвать полицию и обвинить вас в незаконном проникновении.

— Вы не можете этого сделать, — настаивала я.

Десять минут спустя, когда я обнаружил, что стою на тротуаре перед зданием с небольшой картонной коробкой с личными вещами, я понял, что они могут это сделать, и они это сделали.

Это так отстойно.

* * * *

Я вытащил коробку с вещами из своей каморки — бывшей каморки — и прижал ее к груди одной рукой, а другой отпер дверь в свою квартиру. Мягкий щелчок, который издал замок, открываясь, был на самом деле облегчением. Всю дорогу домой мне казалось, что за мной кто-то наблюдает.

Нехорошее чувство.

Это добавило стресса к моему и без того напряженному дню, и я был готов к пинте мятно-шоколадного мороженого. Я вошел в квартиру и запер за собой дверь. Живя в городе, я научился запирать дверь после случая, когда в мою первую квартиру вломились.

Ну, не совсем взломали, потому что я забыл запереть дверь. Они просто вошли и взяли то, что хотели, а это было почти все, что имело ценность. Это был очень дорогой урок.

Я поставил коробку с вещами у двери. Я смогу вернуться к этому позже, когда боль от потери работы не будет такой острой.

Я не мог поверить, что меня уволили.

Уволен.

Меня никогда в жизни не увольняли с работы.

Мои родители свихнутся. Они гордились своим сыном-бухгалтером. Папа был механиком, а мама домохозяйкой и учительницей по совместительству. Они из кожи вон лезли, чтобы помочь мне закончить колледж. В промежутках между ссудами и стипендиями, живя дома с родителями, я окончил школу с отличием.

Это убьет их.

Я боялся этого звонка и решил, что позвоню завтра… или на следующей неделе. К счастью, была только среда. У меня было несколько дней до того, как мы увидимся на воскресном обеде. Может быть, к тому времени я смогу придумать что-нибудь, чтобы объяснить этот беспорядок.

Я вздохнул, снял куртку и повесил ее в шкаф в прихожей. Сбросив туфли, сунул их в шкаф и закрыл дверцу.

Зайдя на кухню, взял пинту мятно-шоколадного мороженого и ложку, а потом отнес их в спальню. Я не удивился, обнаружив свою большую кошку, растянувшуюся поперек кровати.

Я совершил ошибку, позволив Усатио спать на моей кровати после того, как нашел его, а проклятый кот так и не ушел. Я не был уверен, что он вообще двигался, пока я был на работе, потому что он всегда, казалось, был на том же месте, когда я возвращался домой.

— Усатио, надеюсь, твой день был лучше моего.

Мяу.

По крайней мере, я хоть кому-то нравлюсь.

Я поставил мороженое на комод и достал чистую пижаму. Быстро сходив в ванную, чтобы смыть с себя дневную грязь, я надел пижаму, схватил мороженое и забрался в постель.

Я включил телевизор и стал переключать каналы, в поисках чего-то увлекательного. По историческому каналу обычно шли хорошие программы, но сегодня была среда. По телевизору в среду ничего не показывали. Никогда.

Я съел, казалось, всего лишь несколько ложек мороженого, прежде чем понял, что это была почти половина контейнера. В тот момент мне было все равно. Не то чтобы я пытался кого-то впечатлить. Впечатлять было некого.

Даже мою кошку.

Я протянул ложку, когда Усатио подошел и мяукнул на меня. Я знаю, что не должен была кормить его мороженым, но ему очень нравилось. Вдвоем мы расправились с остатками. Я поставил пустой контейнер на тумбочку, а затем свернулся калачиком под одеялом, чтобы посмотреть Исторический канал.

Я понятия не имел, что они показывают, но это не имело особого значения. Я смотрел передачу, но на самом деле ничего не видел. Мои мысли продолжали возвращаться к работе. Я все еще не понимал, как меня могли уволить. Я не сделал ничего плохого. Я никогда не буду фальсифицировать записи. Это так неэтично, просто безумно.

А потом мои мысли вернулись к красавчику в кафе. По крайней мере, у меня будет, о чем помечтать, когда я лягу спать. Может быть, если мне повезет, он последует за мной в мои сны. Может быть, на этот раз мое желание сбудется.

Глава 2

Шейд

— У нас проблема.

Я не мог даже начать описывать, насколько серьезная проблема у нас была. Глядя на спящего мужчину, прижавшегося к самой большой кошке, которую я когда-либо видел, я знал, что эта проблема никуда не денется.

— Что за проблема?

Вопрос, который мне задали, был простым, но простого ответа не было.

— Мой объект — моя пара.

— Ебааать! — рявкнул Синклер.

— Тебя — ни за что! — ответил я, не теряя ни секунды.

Мы были друзьями — в некотором роде — а не друзьями с привилегиями.

Никогда.

— Ебать! — повторил Синклер. — Это открытый контракт. Если ты не устранишь его, это сделает кто-то другой.

Я зарычал, а мои когти вырвались, разрывая концы моих перчаток.

Вот блин! Мне нравились эти перчатки.

— Выясни, кто стоит за контрактом, — рявкнул я, начиная раздражаться. Я знал, что Синклер откуда-то получает команды. — Я хочу знать, почему они хотят его смерти.

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Посмотри, — я повесил трубку, не сказав больше ни слова. Либо Синклер сделает это, либо нет. И хотя это было моей работой, найти свою половинку было важнее всего во Вселенной.

Моя пара.

Это была концепция, которую я никогда не принимал всерьез. У таких людей, как я, не было родственных душ, и все же я смотрел на него прямо сейчас.

Как, черт возьми, это случилось?

Я был совершенно доволен тем, как складывалась моя жизнь. У меня не было много друзей просто потому, что человек в моем бизнесе не заводит друзей. Меня это вполне устраивало.

Я также спокойно относился к тому, что я один в мире. У меня не было семьи, о которой можно было бы говорить. О, конечно, женщина, которая родила меня, где-то существовала, но пантеры не самые лучшие родители. Они рожали, но в ту секунду, когда их детеныши становились достаточно взрослыми, чтобы выжить самостоятельно, они исчезали. Я почти не помнил свою мать.

И понятия не имею, кто мой отец.

Как это было принято в моем мире, пантеры объединялись, чтобы произвести потомство, когда наступала течка. Если только им не посчастливилось найти свою пару — а этого почти никогда не случалось, — они не создавали семейных уз. Никаких счастливых семей, с милыми ребятишками и собакой.

Я ненавидел собак.

Кошки меня тоже не радовали. Тот, что лежал на кровати с моей парой, смотрел на меня исподлобья, как будто считал себя большим и плохим. Когда он зашипел на меня, я выпустил своего внутреннего кота и зашипел в ответ. Кот зарычал, и уши его поползли назад. Интересно. Очевидно, он не просто большой комок шерсти. Он на самом деле отгонял меня от своего человека.

Безуспешно.

Будь он хоть каким огромным, свирепым котом, этот человек был моим.

Мне просто нужно найти способ убедить этого парня в этом. Еще нужно придумать, как убедить его уйти со мной. Его жизнь в опасности, знает он об этом или нет, и не из-за меня. По крайней мере, не сейчас.

Я вздрогнул, когда понял, что мне придется объяснять ему, что я заключил контракт на его убийство. Это будет нелегкий разговор, тем более я знал, что мне придется допросить его, чтобы разобраться, почему кто-то предложил контракт на миллион долларов за его голову.

Кто-то хотел смерти моей пары.

Когда я снова зарычал, кот зашипел на меня и соскочил с кровати. Я ухмыльнулся, когда мохнатое существо заползло под кровать. Я был немного шокирован тем, что он смог втиснуть туда свое пухленькое тельце.

Чертова штука весила не меньше тридцати фунтов.

Влекомый притяжением пары — и невероятным любопытством — я подошел к краю кровати и уставился на мужчину, который оказался моей парой. Мне было все равно, мужчина он или женщина. У пантер не было таких же проблем, как у людей.

Я был с теми и другими.

Меня больше волновала его личность. Конверт, который мне дали, когда я принял контракт, не сказал мне ничего, кроме основ, необходимых для завершения работы.

Мне дали имя моей пары — Боб Миллс — с небольшим описанием, где он жил и работал. Там была фотография, но я не был уверен, что та отдавала ему должное. Он выглядел гораздо симпатичнее с рукой, подложенной под щеку, когда спал, слегка похрапывая.

Кошка вообще не упоминалась.

Я даже не знал, был ли Боб геем, да это и не имело значения. Теперь он был моим. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить его принять мой образ жизни.

У пантер есть только одна половинка. Очень немногим из нас посчастливилось встретить свою пару. Большинство просто перепрыгивало от человека к человеку, с пантеры на пантеру. Они никогда не пускали корни и не создавали связей с другими.

Как и моя мать.

С Бобом у меня была бы связь. По-настоящему крепкие, нерушимые узы.

Это еще одна проблема, о которой я понятия не имел. Я не занимался отношениями. Никогда. Люди моей профессии, как правило, даже дружеских отношений не заводят на случай, если им придется убить своего друга или конкурировать за контракты.

Пантеры были одними из самых элитных убийц в мире. Я гордился этим. Мы обладали естественной скрытностью нашей животной формы даже на двух ногах. Мы чуяли лучше людей, бегали быстрее, видели дальше. Мы были сильнее и проворнее. Я использовал все это в своих интересах, и я был одним из лучших в этом бизнесе.

Я никогда не упускал своей цели.

До сих пор.

Дерьмо.

Я провел рукой по волосам. Это не будет хорошо выглядеть в моем послужном списке. Очевидно, я не мог убить Боба, следовательно не мог сохранить свою безупречную репутацию. И я не мог позволить кому-то другому убить его. Во всем остальном я не был уверен.

— Ты здесь.

Я удивленно моргнул, глядя на Боба. Во-первых, я был шокирован тем, что он вспомнил меня. Я думал, что довольно хорошо смешался с толпой. Большинство людей не помнили меня, даже когда я был достаточно глуп, чтобы сидеть напротив них и пить кофе.

Я не смог устоять после того, как впервые почувствовал запах своей пары.

И, во-вторых, я был шокирован — и немного заинтригован… и, возможно, смущен — тем, что он казался таким счастливым, увидев меня. Если судить по улыбке, мелькнувшей на его пухлых губах, он был практически в восторге.

— Я не думал, что ты придешь, — сказал Боб.

Он ждал меня?

— Я здесь, — сказал я, потому что Боб, казалось, ждал, что я что-то скажу.

Мои брови поползли вверх, когда Боб потянулся ко мне.

Был ли я готов к этому? Я знал, что если прикоснусь к нему, то заявлю на него права, и это будет конец той моей жизни, которую я знал. Мне больше не придется беспокоиться только о себе. Будет кто-то более важный, чем я.

В то время как большинство пантер не образовывали семей, те, кто находил себе пару, делали это, и эти узы оставались неразрывными даже после смерти. Как только были заявлены права на пару, остальные становились не нужны. Боб станет для меня всем, и я буду защищать его ценой своей жизни.

— Пожалуйста, — прошептал он, протягивая руки.

О, черт.

Я бросил куртку на пол и растянулся на кровати рядом с Бобом, подтянув его под себя.

— Ты пахнешь просто охрененно, детка, — пробормотал я, потершись носом о теплую кожу на шее Боба. — Прямо здесь, ты пахнешь так сладко.

— Н-никто еще не называл меня сладким, — прошептал Боб.

— Я считаю, — я начал поочередно обнюхивать кожу Боба и лизать ее. Боб был так же хорош на вкус, как и на запах. Я действительно хотел съесть этого маленького человечка. Мне хотелось облизать его сверху донизу.

А потом, может быть, снизу доверху.

Я осторожно стал стягивать его рубашку с живота. Мне хотелось больше кожи. Когда его рубашка задралась до подмышек, я перешел от шеи к груди. Я впился губами в один из темных сосков Боба.

Крик, сорвавшийся с его губ, заставил мой член затвердеть. Разве что-нибудь когда-нибудь звучало так эротично? Зная, что я заставил свою пару издать этот звук, я почувствовал себя богом.

— Руки вверх, детка, — сказал я, подтягивая рубашку чуть выше. Мне определенно нужно было больше кожи, желательно голой с головы до ног. Как только он поднял руки, я стянул рубашку и бросил на пол.

Я уже потянулся к краю его пижамных штанов, когда заметил нижнюю губу, зажатую между жемчужно-белыми зубами мужчины. Я мгновенно прекратил свои действия и обхватил ладонями бледное лицо Боба.

— Боб, ты ведь не против? — спросил. Мое возбуждение резко упало от нервозности, отразившейся на лице Боба. — Я не сделаю ничего, чего ты не хочешь. Если тебе что-то не нравится, просто скажи, и я остановлюсь.

— Нет! Я просто… — Боб быстро отвел глаза. — Боюсь, я не слишком хорош. Единственный парень, с которым я был, с утра был очень зол.

Хотя мне не нравилось слышать о мужчине, с которым был Боб, избавить его от беспокойства важнее моей ревности.

— Просто делай то, что тебе нравится, детка, и это будет чудесно. Вот и все. Это все, что тебе нужно делать.

Подойдя к кровати, я схватил Боба за штанины пижамных штанов и стянул их с его ног. Для такого невысокого парня у него были чертовски длинные ноги. Я мог только представить, как они обернутся вокруг моей талии, когда я буду вторгаться в его тело.

Черт!

Я чувствовал, как Боб наблюдает за мной, пока я раздевался. Когда он застонал и снова всосал нижнюю губу, я замедлился. Я был чертовски возбужден и просто хотел добраться до части с заявлением прав, но знание того, что моя пара возбуждается, наблюдая за мной, было огромным стимулом для моего эго.

И да, мое эго просто огромное. Раздевшись догола — Боб тяжело дышал, глядя на меня — я забрался на край кровати между ног Боба. Я провел рукой по его голени, прежде чем подтянуть его ближе к своим бедрам.

— Ты бреешься, детка?

— Только… только мой… — руки Боба затрепетали у его паха, притягивая мои глаза, как магнит.

Я резко вдохнул, когда впервые увидел его выбритый пах.

— Охренеть!

Гладкая кожа, покрывавшая член и яйца Боба, была произведением искусства.

Как же я раньше этого не заметил?

Неужели я ослеп?

Я толкнул себя вдоль тела Боба, пока не добрался до твердого члена, торчащего из его бритого паха.

— О, мне это понравится, — сказал я прямо перед тем, как нырнуть. Я схватил Боба за бедра и приподнял их — держа так, чтобы лучше видеть. Я лизнул одной длинной полосой от промежности Боба к верхней части его члена.

— Ох, ох… — выкрикивал Боб, подкидывая бедра вверх.

Я усмехнулся, но проследил за движениями Боба. У этого парня просто фантастический вкус. Я мог бы лизать Боба весь день напролет и быть очень счастливой пантерой. Я использовал свой язык, чтобы омыть тело Боба, двигаясь взад и вперед между его задницей и членом, обратив особое внимание на тугое кольцо мускулов, которое манило меня.

Через несколько мгновений я облизал пальцы, а затем начал давить на это восхитительное тугое кольцо, медленно вводя пальцы в задницу Боба по одному. К тому времени, как Боб подкидывал себя в воздух, мотая головой по кровати, я был готов взорваться.

Я никак не мог понять, как Боб остался один. Он был самым чувствительным парнем, которого я когда-либо видел. Я точно знал, когда попадаю в чувствительное место, а когда нет. Крики и стоны Боба, дрожь, сотрясавшая его тело, говорили мне все, что мне нужно было знать.

Просто мечта!

Наконец, я поднял голову и сел на колени между бедер Боба. Вид его, лежащего голым на кровати с раздвинутыми ногами, с раскрасневшейся от возбуждения кожей и слегка приоткрытым ртом, был самой эротичной вещью, которую я когда-либо видел.

Какое-то мгновение я смотрел, упиваясь зрелищем, а затем склонился над Бобом.

— Иди ко мне, детка, — прошептал я, обхватив пальцами твердый член и быстро подрочив его. — Мне нужно, чтобы ты кончил для меня.

В широко раскрытых темно-карих глазах Боба я видел отблески оргазма. Он был уже близко. Я быстро наклонился и накрыл его губы своими, просовывая язык в рот моей пары, глотая его крик, когда горячая сперма выстрелила на нас обоих.

Прежде чем Боб пришел в себя, я сел на колени и провел рукой по сперме, покрывающей его живот. Я быстро смазал свой член белым перламутровым веществом, а затем растер оставшуюся часть по дырочке Боба, проталкивая немного глубоко внутрь.

Как только мы оба были готовы продолжать, я схватил Боба за бедра и перевернул его на четвереньки. Я дернул задницу Боба вверх и направил свой член. Если я планирую трахать Боба всякий раз, когда появится такая возможность, мне придется запомнить, что нужно носить смазку в кармане.

Так и сделаю. Мне верилось с трудом, что я смогу оторвать руки от этого красавчика дольше, чем на несколько минут.

Я не торопился. Я не знал, сколько времени прошло с последнего раза Боба, и не был уверен, что хочу это знать. Мне не нравилось думать о том, что моя пара была с кем-то, кроме меня.

Когда я вошел в тугую задницу Боба, показалось, будто мой член зажали в тиски. Когда мой пах уперся в его задницу, я остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Если я не возьму себя в руки, все закончится еще до того, как начнется, а я хотел, чтобы это был лучший трах, который был у Боба. Я планировал вспомнить все известные мне трюки и использовать их.

Я хотел быть тем, кого Боб никогда не забудет.

— Готов, детка? — спросил я, начиная двигаться. Я чуть не проглотил язык, когда увидел, как мой член вышел из задницы Боба, а затем погрузился обратно. Я думал, что видеть Боба лежащим на кровати было жарко.

Сейчас стало еще жарче.

Тело Боба, казалось, поглощало меня каждый раз, когда я входил в мужчину, сжимая и массируя меня, как будто пыталось заставить меня кончить только от этого. Вполне возможно. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. В прошлом у меня было немало любовников и любовниц на одну ночь, но ничто не подготовило меня к этому.

Чем резче я двигался, тем громче становился Боб. Казалось, была прямая связь между криками Боба и силой моих толчков. Я оценил это, схватив его за бедра и врезаясь в мужчину так быстро и так сильно, как только мог. Звуки криков Боба смешивались со звуком наших тел, бьющихся друг о друга.

Для моих ушей это был рай.

Я знал, что был близок, но будь я проклят, если бы кончил раньше своей пары. Я склонился над Бобом и потянулся, чтобы сжать его член и дрочить в такт своим толчкам.

— Кончи для меня, детка.

Мои клыки опустились. Я повернул голову и вонзил их в плечо Боба, навсегда закрепляя связь между нами. Боб закричал и выстрелил мне в руку. Запах его спермы витал в воздухе, возбуждая мои чувства. Я зарычал и в последний раз вонзился в тугую задницу Боба.

Мои клыки еще глубже вонзились в плечо Боба, когда оргазм обрушился на меня с силой товарного поезда. Я почувствовал, как мой член утолщается, образуя узел и запирая меня внутри моей пары.

Это было незнакомое ощущение, так как пантеры могли связывать только своих истинных пар, но я абсолютно наслаждался им. Я чувствовал каждый спазм тела Боба, каждое маленькое сотрясение, продлявшее мой оргазм, пока он не растянулся на несколько минут.

Вытащив зубы, я вздрогнул, осознав, что мой рот наполняет медный привкус, и лизнул след от укуса, который оставил. Останется шрам. Чем глубже укус, тем глубже шрам. Это был глубокий укус. Я вздрогнул, когда хорошенько его рассмотрел.

— Блять!

Я был слишком груб с Бобом. Я возможно даже оставил синяки на его бедрах, учитывая с какой силой я их сжимал. Я надеялся, что нет. Я знал, что буду опустошен, если причиню боль своей паре.

Как только узел опустился, я осторожно высвободился из тела Боба и потянулся на пол, чтобы схватить рубашку. Я вытер его, затем себя, и бросил рубашку обратно на пол. Рухнув на матрас рядом с Бобом, я притянул к себе своего мужчину.

Я все еще не оправился от оргазма, который сотрясал мое тело, поражая каждый нерв и вознося меня к вершинам экстаза, которого я никогда раньше не испытывал. Мои мышцы чувствовали себя так, словно я только что пробежал марафон. Я просто хотел лежать там с моей утвержденной парой в объятиях, и притворяться, что остального мира не существует.

Впервые за все время, что себя помню, я ощущал удовлетворение.

Глава 3

Боб

Я чувствовал, как утреннее солнце проникает сквозь щели между занавесками и греет мою кожу. Вытянув руки над головой, я тут же поморщился, когда заныло больное плечо.

Должно быть, отлежал во сне.

Подождите.

Я отчетливо помню, как вчера вечером надел пижаму и съел пинту мороженого. Как может солнце обжигать мою кожу, если я был в пижаме?

И где же мой кот?

Я открыл глаза, ожидая увидеть растянувшегося на кровати рядом со мной Усатио. Однако дымчато-серые глаза, смотревшие на меня, не принадлежали моему пушистому другу.

— Привет.

Это казалось самым вежливым, что можно сказать.

На лице мужчины появилась улыбка.

Или это ухмылка?

— Привет, — ответил он самым глубоким голосом, который я когда-либо слышал. Я был рад, что укрыт одеялом, иначе бы ужасно смутился, когда мой член стал твердеть.

Я пялился на него еще мгновение, потому что, черт возьми, как я мог этого не делать? Он был великолепен. Волосы у него были короткие и темные, но они лишь подчеркивали его серые, как буря, глаза.

— А вы кто?

— Меня зовут Шейд, — глаза мужчины блеснули, он усмехнулся. То, что я принял за бурный серый шторм, превратилось в сверкающие звезды.

О боже.

— Ты тот парень из кафе.

Темные брови слегка приподнялись.

— Да, хотя я удивлен, что ты меня помнишь.

— Тебя трудно забыть.

Да уж.

— Правда? — Шейд — что за странное имя? — казалось, искренне заинтересовался моим ответом.

— О да, — выдохнул я. Я никак не мог забыть этого человека. Просто невозможно. Слова «красавец» недостаточно, чтобы описать Шейда. Потрясающий, экзотичный, отрада для глаз любого, у кого есть пульс.

В нем чувствовалась какая-то опасность, отчего он казался еще более интригующим. Я знал, что если окажусь слишком близко, то обожгусь, и все же не мог удержаться. Если уж на то пошло, мне хотелось придвинуться поближе.

Так я и сделал.

Я сглотнул, мои глаза округлились.

— Ты же голый.

— Ну да.

— И я голый, — я чувствовал теплую кожу Шейда на своей.

Ухмылка Шейда стала шире.

— Ну да.

О боже.

О боже.

О-о-о, бооожеее!

— Почему? — я должен был знать. Я не ожидал, что меня схватят и перекатят на спину, а крупный мужчина опустится сверху.

О, любвеобильные кролики, он на самом деле голый. Типа, супер, обалденно голый.

Я мог чувствовать каждый изгиб более чем впечатляющего тела Шейда, прижатого к моему. Когда он двигался, по мне скользили слои мышц.

Я упоминал, что он был голым?

— Ты действительно хочешь это знать? — спросил Шейд.

— Да? — я не узнал прозвучавший писк.

Глаза Шейда блеснули в моих, и медленная порочная усмешка скользнула по его губам. Какое-то интуитивное чутье подсказывало мне, что я только что стал добычей этого человека. Но именно дикое рычание, когда Шейд смотрел на мое обнаженное тело, всерьез напугало меня.

Повинуясь инстинкту, я скатился с кровати и побежал. Не успел я сделать и двух шагов, как две большие руки обхватили меня сзади и притянули к твердому телу Шейда. Я вздрогнул, когда длинные зубы поцарапали мою шею. Место, которое несколько минут назад было болезненным, внезапно превратилось в эрогенную зону, от которой у меня подогнулись колени.

— Шейд, — простонал я.

Я закинул руку за голову и обнял Шейда за шею. Склонил голову набок, предоставляя беспрепятственный доступ к горлу. Это был жест покорности. Я осознавал это, но не мог остановить — что-то во мне требовало, чтобы я подчинился. Я больше не мог сопротивляться этому, как не мог перестать дышать.

Длинные пальцы обхватили мой твердый член, яростно надрачивая, в то время как острые зубы впились в мягкую плоть между шеей и плечом. Меня пронзил шок, когда я понял, что Шейд укусил меня, и я закричал, задыхаясь от сочетания удовольствия и боли.

Широкое мускулистое бедро скользнуло между моих ног и плотно прижалось сзади. С моих губ сорвались тихие жалобные звуки. Каждое прикосновение рук и тела Шейда было подобно горящему пламени.

Я хотел утонуть в этом ощущении.

Я хотел сгореть для него.

Я вцепился руками в темные волосы Шейда, отчаянно дергая. Я чувствовал, как он присасывается к моей шее, отмечая меня, заявляя права, но мне нужно было больше. Мне нужно… Мне нужно…

— Шейд! — взмолился я. — Пожалуйста!

Зубы, впившиеся в мою плоть, исчезли. Меня толкнули на пол, и я приземлился на четвереньки. Прежде чем я успел возразить против грубого обращения, пальцы Шейда проникли в мою тугую дырочку.

— А-а-а, да! — я захлебнулся криком.

Шейд начал растягивать меня, добавляя еще один палец, потом еще. Какая-то часть меня задавалась вопросом, где этот человек взял смазку, но я был слишком охвачен жжением, чтобы действительно волноваться. Я был просто благодарен, потому что почти уверен, что Шейд собирается втрахать меня в пол.

Я заскулил, когда почувствовал, как Шейд отдернул пальцы. Мгновение спустя я застонал, когда в меня вошел толстый член, растягивая меня почти до боли.

Я слышал тяжелое дыхание Шейда, когда он вонзился в мою задницу. То ли я был очень тугим, то ли Шейд был действительно огромным, потому что мужчина едва помещался.

Я чувствовал запах его возбуждения, пропитывающий воздух вокруг нас.

Я застонал, моя голова упала вперед. Шейд, казалось, точно знал, где находится мое сладкое местечко, и каждый чертов раз вбивался в него.

Было что-то совершенно особенное в том, чтобы быть трахнутым Шейдом, чем я когда-либо мог себе представить. Мне казалось, что на меня претендуют, а не просто трахают, словно Шейд каким-то образом накладывает на меня печать собственности.

Одновременно волнующе и пугающе.

Все ощущалось по-другому, более интенсивно. Я чувствовал каждое движение тела Шейда, когда он входил в меня, каждый вздох, который вырывался у него изо рта. Я чувствовал, как глубоко внутри меня нарастает оргазм, и знал, что он будет потрясающим.

Шейд намеревался меня угробить.

Когда зубы Тени снова впились в мое плечо, я понял, что пришел к финишу. Пальцы сжались в кулаки, когда волны удовольствия хлынули по всему моему телу.

— Шейд! — выкрикнул я, когда мой член взорвался, выстреливая жемчужно-белыми струями по деревянному полу подо мной. Интенсивность испытанного оргазма удивила меня. Когда мои руки и ноги задрожали, я задался вопросом, смогу ли я удержать его тело.

Проблема разрешилась, когда две мускулистые руки обвились вокруг моей талии. Мой разум стал таять, когда меня подняли в воздух и насадили на член Шейда для последнего мощного выпада.

Я услышал громкий рев человека позади меня. Мгновение спустя горячее освобождение Шейда заполнило мою задницу. Что-то сгустилось внутри меня, давя на каждый дюйм. Я вскрикнул, когда новый оргазм пронзил мое тело.

Я позволил своей голове упасть на плечо Шейда, когда все силы покинули мое тело. Мои руки безвольно повисли. Единственное, что удерживало меня от падения, были две большие ладони, обхватившие меня, согнутые колени между ног и пульсирующий член в моей заднице.

Я тихо вскрикнул, когда рука Шейда снова обхватила мой член и сжала. Я не думал, что в моем теле осталась еще хоть унция семени. Я знал, что еще одного оргазма не будет.

Последние два выжали меня.

— Это слишком, — всхлипнул я, когда Шейд погладил меня от основания до головки. Я был настолько чувствительным, что почти ощущал каждый контур и складку на ласкавшей меня руке. Невероятно, но я снова почувствовал, как затвердел. Мой разум — то, что от него осталось, — пошатнулся. Я был полностью во власти Шейда.

— Еще, — прорычал он мне в ухо. — Кончи за мной снова, детка.

Я быстро покачал головой. Я не мог кончить снова. Я не думал, что переживу это. Шейд, похоже, не оставил мне выбора. Он вышел из меня и повернул, уложив обратно на пол, прежде чем приподнять мои ноги и толкнуться обратно. Как только он вошел в меня, то подтянул меня на колени.

Я поднял глаза на Шейда. Я был потрясен, увидев блеск в серых глазах мужчины. Зубы Шейда были оскалены, дыхание, вырывавшееся из его груди, больше походило на глухое рычание.

Подняв голову, я лизнул шею Шейда, прикусывая нежную кожу. Он был таким сладким, таким острым. Я ощущал в нем вкус силы, могущества. Я застонал и наполнил руку Шейда своим семенем, когда мой оргазм схватил меня и потащил за край.

Я чувствовал, как каждая клеточка моего существа впитывает все, чем был этот человек, когда Шейд вонзился в меня, а затем замер. Что-то горячее заполнило мою задницу. Я вскрикнул, когда головка члена Шейда увеличилась до огромных размеров. Я не думал, что он может стать еще больше.

Я не понимал этого, но принял. Шейд был доминирующим альфа-самцом, и я хотел его всего, каждую его деспотичную каплю.

Я оторвал губы от шеи Шейда и откинул голову назад, чтобы снова посмотреть в серые глаза. Почему-то меня не удивил собственнический блеск в них.

Я ожидал этого.

Я хотел этого.

Что меня удивило, так это нежное выражение лица Шейда. Как будто Шейд был так же взволнован нашим сексом, как и я. Мне хотелось в это верить. Мне нужно было в это верить. Мне нужно было знать, что этот потрясающий опыт значил для Шейда так же много, как и для меня.

— Шейд?

— Ты просто чудо, малыш.

— Боб. Меня зовут Боб.

Думаю, что этим все сказано.

— Я знаю, — улыбнулся Шейд.

Я нахмурился. Я не помнил, как называл ему свое имя.

— Откуда ты знаешь, что меня зовут Боб?

Я никогда не думал, что увижу такого человека, как Шейд, краснеющим, но он покраснел, и это заставило меня задуматься о том, что творилось у него в голове в тот момент.

— Что?

— Я много о тебе знаю, Боб. Где ты живешь, где работаешь, — улыбка Шейда вернулась. — Где ты любишь пить кофе во время перерыва.

— Откуда ты все это знаешь? — мое сердце забилось быстрее. — Ты преследуешь меня?

Разве это не круто?

Мой личный сталкер.

— Ага.

Я улыбнулся.

— Мне нравится знать о человеке все, прежде чем я его убью.

— Прости, что?

Не может быть, чтобы яправильно расслышал.

Палец Шейда скользнул по моей щеке. Это немного отвлекало, но не настолько, чтобы унять мою непреодолимую потребность узнать, что этот парень имел в виду.

— Шейд?

— Меня наняли, чтобы убить тебя, детка. Кто-то хочет твоей смерти.

— Моей?

Я недостаточно важен, чтобы меня убивать.

Правда.

— Почему?

— Этого я не знаю, но выясню.

Я снова нахмурился, наклонив голову.

— Это значит, что ты не собираешься меня убивать?

— Нет, Боб, — смешок Шейда прогремела во мне самым восхитительным образом. — Я не собираюсь тебя убивать.

Что ж, это плюс.

— А почему?

Это был глупый вопрос, и я понял это, как только спросил, но было уже слишком поздно. Слова уже вылетели у меня изо рта.

Глупый рот.

— Теперь ты принадлежишь мне, — сказал Шейд.

Я ахнул, когда давление внутри моей задницы, казалось, спало, а затем Шейд вышел из меня, отодвинулся назад и встал.

Я все еще пытался понять, что это значит, когда он протянул руку. Не задумываясь, я ухватился. Мои глаза округлились, когда меня рывком подняли на ноги.

— Ух ты, какой ты сильный.

Это было своего рода преуменьшением, учитывая, что мои глаза оказались на одном уровне с твердыми, как камень, мышцами. Я ткнул в одну из них кончиком пальца.

Да, твердая, как камень.

Черт.

— Наверное, такие мускулы нужны, чтобы убивать людей, да?

Шейд поднял бровь, но не рассмеялся, что я оценил.

— Это помогает.

— Ты голоден? — спросил я. — Я голоден. Вчера вечером не ужинал.

Шейд взглянул на пустой контейнер из-под мороженого на ночном столике.

— Я не хочу об этом говорить, — сказал я, когда мужчина снова посмотрел на меня. Нет. Я все еще не оправился от того, что меня уволили.

Я проигнорировал Шейда и поспешил в ванную, чтобы привести себя в порядок. Мужчина все еще стоял там, когда я вернулся, схватил свою пижаму и натянул ее.

Я старался не обращать на него внимания. Мужчина стоял совершенно голый.

О боже, неужели он голый?

— У тебя когда-нибудь пропадает стояк?

О, нет.

К моему большому разочарованию, он не был совсем уж твердым, как камень в этом месте, но достаточно близко. Если парень споткнется и упадет, он повредит кое-что жизненно важное.

Шейд ухмыльнулся.

— Только не рядом с тобой.

Мои брови поползли вверх.

— Неужели?

Это должно означать, что я ему нравлюсь, верно?

— Ты принадлежишь мне, помнишь?

Я кивнул, потому что помнил, как он это говорил. Не то чтобы я собирался забыть.

Никогда.

Я все еще не понимал, что это значит, но не собиралась спорить.

А то он еще передумает.

— Итак, ты голоден?

— Ты умеешь готовить? — спросил Шейд.

— Конечно, — разве не все умеют? Я не был шеф-поваром-гурманом ни в коем случае, даже в моем воображении, но я ориентировался на кухне. — Что бы ты хотел?

— Я буду доволен всем, что приготовлено твоими руками, Боб.

Окееей.

Это был странный способ сказать что-то, очень официальный.

— Я могу приготовить яичницу с беконом, — я окинул Шейда долгим взглядом от макушки до кончиков пальцев ног. Ух ты, он большой парень. — И блинчики. Ты выглядишь так, будто можешь съесть целую гору блинчиков.

И целый говяжий бок.

— Я с удовольствием съем все, что ты приготовишь.

Ха.

Странный парень.

Лааадно.

Я стряхнул с себя дурные предчувствия, направился на кухню и стал доставать продукты из холодильника. Яйца, масло, бекон, зеленый лук, сыр. Когда я обернулся, то, признаюсь, вскрикнул и выронил все, что было у меня в руках.

Шейд быстро протянул руку и схватил все, прежде чем оно успело упасть на пол, и поставил на стойку рядом с плитой.

Я прижал руку к груди, мое сердце билось так быстро, что я боялся, что оно выпрыгнет наружу.

— Не пугай меня так.

Я был разочарован, увидев его в брюках.

— Приношу свои извинения, малыш.

— Боб.

Шейд улыбнулся.

— Боб.

Почему-то в устах Шейда это звучало по-другому, почти… интригующе.

Этого не могло быть.

Боб — неинтригующее имя.

— Есть что-нибудь, чего ты не ешь? — мне требовалось отвлечься от того, как Шейд произнес мое имя, или я все испорчу еще до того, как это начнется. То есть предполагалось, что что-то уже началось. Я все еще не знал наверняка.

Не помогало и то, что он стоял в одних штанах, которые, казалось, обнимали его бедра, словно боясь отпустить. Я наконец-то понял термин «вторая кожа».

Черт.

— Насколько я знаю, нет.

— Точно?

Ха. У большинства людей имелась аллергия на что — то, даже если реакции на самом деле никакой не было.

— А у тебя? — спросил Шейд.

— О да, — я засмеялся, потому что, когда я был маленьким, со мной происходили разные неприятности. Как только моя мама поняла, что именно делает меня похожим на гигантскую малину, все стало намного лучше. — Клубника.

— У тебя аллергия на клубнику?

— Сильная. У меня по всему телу начинается аллергическая сыпь.

— Что-то еще?

— Насколько я знаю, нет.

— Я запомню.

Я поднял глаза.

— Почему?

Кажется, я слишком часто задаю этот вопрос.

— Потому что я никогда не стал бы делать ничего, что может подвергнуть тебя риску, даже если речь о чем-то таком простом, как накормить тебя клубникой.

— Ох, — полагаю, в этом есть смысл.

Я разбил несколько яиц в миску, а затем нарезал зеленый лук и отложил в сторону. Я хотел сначала приготовить бекон и блинчики. На приготовление яиц много времени не требовалось.

— Ты не видел моего кота? — спросил я, оглядываясь по сторонам. Усатио обычно прибегал, когда я находился на кухне, мечтая, чтобы я уронил что-нибудь, что он мог бы слопать.

Усатио управлялся собственным желудком

— Он под твоей кроватью.

Я перестал делать то, что делал, и поднял глаза.

— Мой тридцатифунтовый¹ кот у меня под кроватью?

Как?

Шейд ухмыльнулся и кивнул.

— У нас возникли небольшие разногласия по поводу того, кто является более доминирующим котом. Я победил.

Я засмеялся. Это оказался не очень приятный звук, но я ничего не мог с собой поделать. Меня это позабавило. Я издавал забавные звуки, когда мне было весело.

— Что ты сделал? Зашипел на него?

— Да.

Я моргнул.

— Ты шипел на моего кота?

— Он первый начал!

— Тебе что, пять лет?

Я только вытаращил глаза, когда Шейд хохотнул. Это изменило все поведение этого человека и сделало его гораздо менее похожим на хладнокровного убийцу.

Вау. Я вновь вернулся к этому.

— Ты, правда, планировал меня убить?

Шейд выдохнул, улыбка сошла с его губ.

— Это то, чем я занимаюсь, Боб.

Мда.

— Я бухгалтер.

— Да, я в курсе.

— Совершенно верно. Ты следил за мной.

Да! Улыбка вернулась.

— Так и есть.

— Круто, — я почувствовал, что у меня реально идет кругом голова.

На меня охотился сталкер.

— Сколько тебе бекона? — спросил я, вернувшись к готовке.

— Могу я задать тебе вопрос, Боб?

Я быстро улыбнулся Шейду.

— Конечно.

— Откуда у тебя тридцатифунтовый мейн-кун?

— Кто?

— Твой кот.

Ха.

— Он мейн-кун?

Брови Шейда поползли вверх.

— Ты не знал?

Я в шоке покачал головой.

— Нет, понятия не имел.

Я даже не знал, что такое мейн-кун.

— Я нашел Усатио в переулке, когда он был малышом, — объяснил я. — Совсем маленького, замерзшего и умирающего с голоду. Я и понятия не имел, что он станет таким большим.

— Мейн-куны — одна из самых крупных одомашненных кошек, — сказал Шейд. — Нет ничего необычного в том, что они вырастают довольно большими, хотя я не уверен, что видел кого-то такого же большого, как Усатио.

Я ухмыльнулся.

— Да, он особенный.

Шейд усмехнулся, и это хорошо. Мне нравилось смешить его.

Я просто не понимал, почему. Да, секс великолепен. Потрясающе выглядит. Все это не означало, что меня это должно так сильно заботить. Я даже не знал этого парня. Ну, то есть я вроде как знал его, но спать с Шейдом еще не означало, что мы с ним закадычные друзья или что-то в этом роде.

Я могу лишь мечтать о таком.

Я разложил приготовленный бекон на тарелку, накрытую бумажным полотенцем, и занялся блинами. Это не должно занять много времени, поэтому я сразу стал готовить яйца.

— У тебя это очень хорошо получается, — сказал Шейд.

Я взглянул на него.

— Что именно?

Шейд кивнул в сторону плиты.

— Готовить.

— О, — я снова улыбнулся. — Еда вне дома — это весело, но стоит слишком дорого, чтобы делать это часто. Через некоторое время это приедается. Я имею в виду, если есть только гамбургеры, вскоре начнешь мычать.

Шейд усмехнулся, прежде чем ответить.

— Я не слишком хорош на кухне. Тебе придется готовить для нас обоих.

Я вроде как думал, что я уже это делаю, но то, что казалось мне очевидным, не всегда было таковым для других людей, так что я мог ошибаться.

— Я могу.

На самом деле я надеялся, что это предполагает, что мы с Шейдом еще увидимся.

— Расскажи, откуда у тебя такое имя?

Мускулистое тело мужчины шевельнулось, когда он пожал плечами. Обычно я бы этого не заметил, потому что да, плечи двигались, когда люди пожимали ими. Пожатие плечами — обычное движение. Но я вряд ли когда-либо видел, чтобы кто-то двигался как Шейд. Это было почти эротично.

— Я точно не помню, кто дал мне это имя, но оно прижилось. В нашем бизнесе я один из лучших, потому что могу быть незаметным, как тень, оставаясь на виду. Отсюда и имя.

Я не был уверен, чему изумиться в первую очередь: тем фактом, что он считался одним из лучших в убийстве людей, или его верой в то, что он может быть незаметным где-либо.

— Не думаю, что это возможно.

— Что?

— Что ты можешь быть незаметным.

Шейд пожал плечами.

— Большинство людей даже не могут меня вспомнить после моего ухода. Я сливаюсь с толпой.

— Ну-ну, — я фыркнул. — Не знаю, кто вбил тебе в голову эту нелепую идею, но они ошибаются. Ты не можешь слиться с толпой, сколько не пытайся.

Шейд отпрянул, как будто был поражен моим заявлением. Я не знал, что именно его так потрясло. Этот мужчина великолепен. Он не смог бы слиться с толпой, даже если бы вокруг было совсем темно.

— Не понимаю, как это работает, — сказал Шейд. — Похоже, ты единственный, кто обращает на меня внимание.

На этот раз была моя очередь пожимать плечами.

— Я не знаю, что тебе сказать, Шейд. Возможно, ты не понимаешь, как я могу думать, что ты не можешь слиться с толпой. Я не понимаю, как ты мог подумать, что ты это делаешь, — я махнул рукой в его направлении, а затем вниз по его телу. — Я имею в виду, просто посмотри на себя.

Шейд посмотрел вниз.

— Что со мной не так?

— Ничего, и в этом все дело. Ты великолепен. Я серьезно сомневаюсь, что незаметность вообще есть в твоей ДНК.

Я, с другой стороны, буду совершенно незаметным, даже если буду одет во все черное в белой комнате.

Шейд широко улыбнулся.

— Ты считаешь меня великолепным?

Угу.

— Эм, да, — я ухмыльнулся. — Но совсем чуть-чуть.

Я не понимал, что Шейд воспримет мои слова всерьез, пока улыбка не сползла с его лица. Его пальцы потянулись к шраму над глазом, поглаживая его.

— Это из-за шрама? Я знаю, что людям не нравятся шрамы.

— Нет, конечно, нет. Во всяком случае, этот шрам делает тебя еще более порочным. Я пошутил, когда сказал… — Я замолчал, быстро моргая. Странная дрожь пробежала у меня по спине. — Ты сказал «людям»?

Глава 4

Шейд

— Ну да, — страх, скользнувший по лицу Боба, смутил меня. — А что такого я сказал?

— Ты… ты… — глаза Боба расширились, как блюдца. — Ты не человек?

Я слегка склонил голову набок, смущенный нарастающим в моей паре страхом.

— Нет, я пантера.

— Святые кролики, — ахнул Боб. — Ты действительно более доминантный кот!

— Да, — усмехнулся я.

— Ты собираешься меня съесть?

Мой взгляд упал на промежность Боба.

— Я мог бы.

Я не ожидал, что тарелка с яйцами полетит в мою сторону, ударив меня в грудь, прежде чем упасть на пол. Ну, большая их часть упала на пол. Часть застряла в волосах на моей груди.

— Боб!

— Я слишком тощий, чтобы меня есть! — закричал Боб, бросая в меня блины. — Я невкусный! Я весь в хрящах! У тебя заболит живот!

Какого хрена?

— Прекрати, Боб, — рявкнул я, когда он схватил сковородку.

Боб поднял сковородку, как бейсбольную биту.

— Ты сказал, что съешь меня!

Я закатил глаза.

— Я имел в виду, что собираюсь сделать тебе минет.

Сковородка опустилась.

— Правда?

— Да, правда, — ответил я, осторожно придвигаясь ближе. Мне нужно было избавиться от этой сковородки. Это не убьет меня, но все равно может оставить вмятину. Не говоря уже о чудовищной головной боли. — Почему бы тебе не дать мне это?

— Что? — лицо Боба исказилось.

Боже мой, этот человек был совершенно серьезен.

Я выхватил сковородку из рук Боба, прежде чем он успел что-то сообразить. Мне совсем не хотелось, чтобы меня ударили. Слава богу, это был не чугун.

— Никаких ударов.

Брови Боба сошлись в самой очаровательной гримасе.

— Разве оборотни не едят людей?

Я отрицательно покачал головой. Мне нравилась секретность, которую культивировал мой вид, но иногда это просто кошмар. Люди знали об оборотнях. Какой-то идиот, у которого было слишком много свободного времени, написал статью, которая привела к фотографиям, которые привели к тому, что весь мир оборотней был выставлен на всеобщее обозрение. Это случилось около пятидесяти лет назад, но мир — и людей, и оборотней — все еще не мог прийти в себя от разоблачения.

Многие люди не понимали природу оборотней или нашу склонность разрывать идиотов на части. Другие боялись того, чего не понимали, и хотели, чтобы нас всех убили. Ксенофобы, как их называли. Они считали, что люди должны быть доминирующим видом на земле, но они не были.

Многие оборотни вели человеческий образ жизни, покупая милые маленькие домики с заборами из штакетника и заводя пуделей и слишком много детей. Другие присоединялись к общинам оборотней, где на прогулку по улице в животной форме не смотрели неодобрительно, или, по крайней мере, не кидались линчевать их, или сделать из них ковер.

Затем были те оборотни, которые собирались в стаи — часто причиняя неприятности — потому что верили, что они сильнее, быстрее и умнее людей, поэтому они должны править ими, а люди должны быть их рабами и выполнять их приказы.

А еще были оборотни-пантеры.

Все оборотни отвечали перед Советом. Каждый вид оборотней представлял свой консул. Наш консул решил — для всех пантер рода — что человеческий образ жизни не для нас, но с людьми можно взаимодействовать для собственной пользы.

Я все еще не был уверен, что чувствовал по поводу того, что он связался с человеческим правительством и заключил с ним сделку, но что я знал, так это то, что у меня был бессрочный пропуск из любой тюрьмы. Все благодаря посреднику — Сину — и различным правительственным контрактам на убийство.

К счастью, от меня требовалось выполнять только те, которые я выбирал. Это было одно из правил, установленных консулом. Мы могли отказаться от любого задания, которое не хотели брать. Мы могли даже брать контракты помимо правительственных, если совет получал свою долю.

Синклер давал мне задания и следил, чтобы меня не поймали местные власти. Только те, кто находился в высших эшелонах власти, знали об услугах, которые оказывали им пантеры — разумеется, за определенную плату.

За эти годы я выполнил достаточно контрактов, чтобы отложить достаточно денег, чтобы жить комфортно до конца своей жизни. Синклер инвестировал большую часть моего состояния, сделав его еще больше. Просто еще один вид помощи, который он оказывал тем, с кем имел дело.

— Нет, детка, мы не едим людей.

Ну, обычно.

— Конечно, есть те, кто нарушает правила и нападает на людей, и они используют свои зубы и когти, чтобы нанести максимальный ущерб, но наши законы не одобряют этого.

Боб сглотнул.

— Что происходит с теми, кто нарушает закон?

— Мы оборотни, Боб. Наши законы строги. Если мы без необходимости нападем на человека и убьем его, будет смертный приговор.

— Но… разве ты не убийца?

— Да, детка, но я киллер, — Боб был милым, когда хмурился. Я видел, как он пытается сложить кусочки головоломки вместе и ему не хватает кусочков. — Я убиваю только плохих парней.

— Но… я не плохой парень.

Теперь я нахмурился.

— Ты должен был что-то сделать.

Боб покачал головой.

— Нет.

— Это был государственный контракт, Боб. Такие приходят только из высших правительственных кругов.

— Но я не знаю никого из высокопоставленных чиновников.

— Ты и не должен, — но они наверняка его знают. Это был единственное, что могло заставить выписать на него контракт.

— Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь, что могло бы кого-то разозлить?

— О нет, — Боб схватился за волосы и дернул, расхаживая по комнате. — Боже, это все равно, что снова быть уволенным.

Уволенным?

Боб остановился и посмотрел на меня.

— Эта пинта мороженого? Я ел его, потому что был расстроен. Меня уволили вчера, после того, как я увидел тебя в кафе.

— Тебя уволили? — переспросил я. — Почему?

— Миссис Штаудемайер сказала, что меня увольняют, потому что я сфальсифицировал записи для бывшего клиента, дело которого сейчас расследуется ФТК, но это не так! Клянусь! Я бы никогда не стал фальсифицировать записи! Мои родители разозлятся.

— ФТК?

— Федеральная торговая комиссия.

— Разве это не правительственное учреждение?

Боб кивнул.

— Тогда это может быть нашей связью.

— Связью с чем?

— С тем, кто хочет твоей смерти.

— Но я же ничего не сделал, — Боб чуть не плакал, протестуя. — Я никогда не фальсифицировал записи.

— Я верю тебе, Боб.

— Да? — Боб моргнул, глядя на меня.

— Да, — у меня не было причин не верить Бобу, тем более что я не думал, что этот человек способен нарушить закон. Он был совсем не похож на такого парня.

У него была кошка и все такое.

Боб тяжело привалился к стойке.

— Я младший бухгалтер. Я не понимаю, как кто-то мог подумать, что я стану фальсифицировать записи. Я занимаюсь счетами. Это не ракетостроение. И если бы кто-нибудь сравнил цифры, которые я ввел в компьютер, с печатной копией, он смог бы сказать, что мои цифры те же самые.

— И это все, чем ты занимаешься? — спросил я. — Просто вводишь цифры в компьютер?

— Да, в значительной степени. Есть программа, которой я пользуюсь. В бухгалтерии все пользуются ею. Мне выдают папку с банковскими операциями одного клиента. Моя работа — ввести транзакции в компьютер.

— А вы не можете просто скачать их из банка? Я так сделал со своим банковским счетом. Так я слежу за своими инвестициями.

— Можно, но это немного другое. Наша компания отвечает за то, чтобы счета клиента были точными. Мы сводим бухгалтерские балансы, ведем расчет заработной платы и подаем налоговые декларации.

— Чем это отличается от любого другого бухгалтера?

— Числом нулей, — усмехнулся Боб.

— Что?

— Разница между «Биксби и Кентом» и обычным бухгалтером заключается в том, что мы имеем дело с миллионами долларов, а иногда и миллиардами. Если мы напортачим, целые компании закроются, и люди потеряют работу.

— И ваша единственная работа — вводить транзакции по банковским счетам?

— Есть еще кое-что, но в общем-то да. Когда мне дают файл, я помещаю цифры в компьютер, чтобы убедиться, что они совпадают с транзакциями, зарегистрированными в банке, у клиента и в правительстве. Все, что превышает пять тысяч долларов, попадает под красный флажок налоговой службы. Мы должны убедиться, что у нас есть соответствующие документы, чтобы подтвердить деньги, переведенные со счета на счет или выплаченные сотрудникам.

— Боб, откуда ты знаешь, что числа, которые ты вводишь в компьютер, точны?

На лице Боба появилось недоуменное выражение.

— А почему бы и нет?

Черт возьми, моя пара был идеальным козлом отпущения.

— О, детка, — я схватил Боба и притянул его в свои объятия, прижимаясь губами к его макушке. Он был милым и таким непритязательным. Шейд видел темную сторону человечества. Он знал, что среди них есть те, кто не чувствует вины за то, что использует таких людей, как Боб, чтобы получить все, что можно, от тех, кого можно обмануть или украсть.

Я просто должен понять, почему они пытались убить Боба, потому что эта часть не имела смысла.

— Боб, а кто этот клиент, о котором тебе говорил босс?

Боб пожал плечами, не отрывая головы от моей груди.

— Я точно не знаю. Я работал со счетами разных клиентов. Это может быть кто угодно.

— Ладно, следующий вопрос: какие-нибудь цифры когда-нибудь не совпадали?

Боб поднял голову и уставился на меня.

— Ты имеешь в виду, что они не уравновесились?

— Вообще-то я больше думаю о счетах, на которые переводились большие суммы денег из страны, скажем, на Каймановы острова.

Разве не туда все преступники вкладывают свои деньги?

— Ну, конечно, такое случается сплошь и рядом. Оффшорные счета очень популярны у людей с большими деньгами. Помимо того, что налоговое законодательство отличается, как только они оказываются в банке на Каймановых островах, нашему правительству становится гораздо труднее отслеживать их.

Должно быть, так и есть.

— Мне кажется, ты увидел то, чего не должен был видеть, Боб.

— Что, например? — спросил Боб пронзительным голосом, который подсказал мне, что он на грани потери сознания. Я крепче обнял его, давая ему что-то сильное, за что он мог бы держаться.

— Я думаю, кто-то пытался вывезти деньги из страны так, чтобы об этом не узнало правительство.

— Но какое это имеет отношение ко мне? — спросил Боб. — Я просто ввел цифры в компьютер.

— Пока не знаю. Может быть, ты ввел цифры, которые не должен был вводить, или заметил ошибку или что-то в этом роде. Это единственная причина, которая приходит мне в голову, по которой кто-то мог объявить на тебя охоту.

Это всегда была любовь или деньги.

— Но это не причина, чтобы пытаться убить меня.

— Люди убивали и за меньшее, детка.

Я-то знаю.

Впервые с тех пор, как я стал наемным убийцей, мне вдруг стало стыдно за то, что я делал. Я также начал задаваться вопросом, сколько людей, которых я убрал, на самом деле были плохими парнями. Обычно я сначала все тщательно проверял, но даже я был подвержен ошибкам. Я мог что-то упустить.

С Бобом, конечно, это и случилось.

Мое сердце немного сжалось от осознания того, как близко я был к тому, чтобы убить свою собственную пару. В начале своей проверки я всегда любил брать след своей цели на случай, если мне придется преследовать их или выслеживать в темноте. Если бы я не воспользовался этим шансом с Бобом, я бы пошел до конца и убил этого парня.

— Ты действительно оборотень?

Я улыбнулся любопытству Боба. Он мог быть немного неуверенным, но это никоим образом не мешало его любознательной натуре.

— Да, детка, я…

Я принюхался, когда что-то не совсем правильное пощекотало мои чувства. Запах был слабым, всего лишь дуновение, но пять секунд назад его не было. Я знал этот запах, и от него у меня кровь застыла в жилах. На планете был только один человек с таким ароматом.

Я использовал свои усиленные чувства, чтобы обыскать каждый уголок и щель квартиры, где кто-то мог прятаться. Я снова принюхался, не увидев ничего постороннего. Запах все еще был слабым, но все еще оставался, словно дразня меня.

— Шейд, что…

Я быстро прикрыл рот Боба пальцем, надеясь, что он не слишком испугается. Его глаза расширились, и я увидел, как от страха темнеют карие радужки, но Боб сжал губы и не сказал больше ни слова.

Я быстро протянул руку, выключил плиту и, крепко держа Боба за руку, повел его из кухни в спальню. Нам нужно было одеться и выбраться оттуда.

Дойдя до спальни Боба, я остановился и толкнул парня за спину. Мне следовало догадаться, что сбежать будет не так-то просто.

— Стоун.

Тот кивнул, не отрывая руки от Усатио. Мужчина даже не поднялся, откинувшись на подушки кровати.

По крайней мере, он застелил постель.

— Шейд.

Черт! Нехорошо. Стоуну дали его имя, потому что он был хладнокровным убийцей без эмоций. Он никогда не испытывал угрызений совести или сожаления. Черт возьми, он никогда не испытывал ни ненависти, ни любви, ни счастья, ни печали, ни чего-либо еще.

Никаких эмоций.

— Не обижай кота, — сказал я мужчине.

Боб будет опустошен.

— Ты не выполнил контракт, Шейд, — небольшая морщинка пролегла между темными бровями мужчины. — Я бы спросил, почему, но запах секса здесь… — губы мужчины дернулись, как будто он был удивлен, но это была эмоция, а у Стоуна их не было. — Трахнуть объект как один из способов избавиться от него. Возможно, когда-нибудь и мне стоит это попробовать.

Я зарычал.

Громко.

— Боб не объект, — рявкнул я.

Мой страх за жизнь Боба боролся с гневом на Стоуна. Он был единственным человеком, с которым я не была уверена, что смогу справиться. Мы были почти равны.

— Контракт на его голову говорит об обратном.

— Контракт ошибочный.

— Они удвоили выплату, — ответил Стоун. — Я не думаю, что это ошибка.

Проклятье, проклятье и дважды проклятье.

— Он моя пара, Стоун.

Я сомневался, что человек заметил бы, как на долю секунды тело Стоуна замерло. Это был всего лишь удар сердца. Но я заметил.

— Я не могу позволить тебе убить его.

— У таких как мы нет истинных пар, — ответил Стоун.

Я знал, что он говорил не о пантерах, хотя был одним из них. Он намекал на то, что мы наемные убийцы, и в обычной ситуации я бы с ним согласился, если бы не доказательство того, что мы оба ошибались, прижатое к моей спине.

— Я связал его узлом, Стоун.

Независимо от вида оборотней, узел возникал только с парой. Это был один из способов узнать, что мы нашли истинного.

— Кто-то хочет его смерти, и чем скорее, тем лучше.

— Я знаю, — каждый раз, когда я думала об этом, у меня сводило живот. — Думаю, это как-то связано с его работой.

— Что? — спросил Стоун, пытаясь оглядеться вокруг. — Он что, секретный агент?

— Нет, он бухгалтер.

— Младший бухгалтер, — тихо сказал Боб.

Я улыбнулся.

— Он младший бухгалтер.

Было странно видеть, как брови Стоуна сошлись на переносице, когда он нахмурился. Я видел, что он действительно смущен, и это говорило мне о том, насколько странной была эта ситуация.

— Младший бухгалтер?

Я кивнул.

— На кого он работает? На мафию?

На самом деле, это была неплохая идея.

— Мы не знаем, но приказ об убийстве поступил через Синклера.

— Тогда это не мафия. Мафия не использует Синклера.

— Это мы так думаем, — ответил я. Я не очень хорошо знал этого человека.

— Нет, — Стоун покачал головой. — Синклер, может много чего, но неэтичное — не одно из них. Он берет только санкционированные контракты. Он отказывается принимать какие-либо контракты от тех, кто связан с наркотиками или торговлей людьми.

Ха.

Парень с принципами.

Кто бы мог подумать.

— Я думал, что наши контракты проходят через Совет.

— Твои может быть, — сказал Стоун. — Я беру контракты, которые дает мне Синклер, и не задаю вопросов, откуда они взялись.

К сожалению, до сих пор я тоже. Я также начал подозревать, что мне следовало бы задавать вопросы или, по крайней мере, провести небольшое расследование, прежде чем кого-то убивать. Мне было неприятно, что я этого не делал. Обычно я был умнее.

— Я доверяю Синклеру, — сказал Стоун. — Ты тоже можешь.

— Возможно, но может ли Синклер доверять людям, от которых получает контракты?

Стоун ничего не ответил.

Зато Боб вмешался.

— Можно мне теперь взять моего кота?

Стоун усмехнулся, в последний раз погладив Усатио по спине, прежде чем поставить кота на пол. Боб присел на корточки рядом со мной и позвал кота, подхватив его, как только тот оказался в пределах досягаемости. Он крепко обнял мейн-куна, зарывшись лицом в его мех.

Вздох, вырвавшийся у Боба, заставил меня пожалеть, что я не домашняя кошка.

И это было просто странно.

Глава 5

Боб

Мне не нравился этот парень, который появился в моем доме — мне было невероятно любопытно, как он сюда попал — и это не имело никакого отношения к тому, что он развалился на моей кровати.

Ну, может быть, немного.

Это была моя кровать. Он не имел права находиться на ней, не говоря уже о том, чтобы выглядеть таким уютным. Мне хотелось выдернуть у него из-за спины одну из этих подушек и задушить его. Парень был слишком самодовольным, на мой взгляд.

Ему нужно уйти.

Сейчас.

— Шейд.

— Я знаю, Боб.

Я в этом сомневался.

— Пойду приберусь на кухне.

И кота я взял с собой.

Только стоя у входа в кухню, я понял, какой там беспорядок. Может быть, мне не следовало швырять тарелку с едой в Шейда.

Я на минуту задумался, а потом покачал головой. Да, я принял правильное решение о том, чтобы бросить еду. В тот момент я понятия не имел, что Шейд не съест меня. Я буквально боролся за свою жизнь, или так мне казалось. Я испугался.

Но от минета я бы не отказался.

Блин, ну и бардак.

Я поставил Усатио на пол и подтолкнул в гостиную. Я не хотел, чтобы он испачкал лапы едой, иначе я никогда не вычищу яйцо из ковра. Я взял сковородку и поставил в раковину. Всего на мгновение — или четыре — я задумался о том, чтобы отнести ее в спальню и стукнуть ею Стоуна.

Мне действительно не нравился этот парень.

Я схватил мусорное ведро и вытащил его на середину кухни, а затем присел на корточки, чтобы начать собирать раскиданные повсюду ошметки пищи.

Как только я потянулся за яйцом, окно над раковиной разлетелось вдребезги. Я не был дураком. Я кинулся на пол, пополз к шкафу и вжался в него.

— Шейд! — закричал я во всю глотку. Мне было все равно, кто меня услышит. Кто-то выстрелил в окно моей кухни.

Кто-то, черт возьми, стрелял в меня!

Такие события не происходили с младшими бухгалтерами, которые носили очки, владели кошками и пользовались своими читательскими билетами. Никогда. Нас игнорировали на вечеринках и бросали на свиданиях. В обществе нам не перемывали кости.

В нас не стреляли.

Никогда.

Я поднял глаза, когда услышал топот ног. Шейд скользнул в поле моего зрения как раз в тот момент, когда разбилось еще одно окно, на этот раз над обеденным столом. Что-то врезалось в него, отбросив его обратно в гостиную. Когда он приземлился, даже пол задрожал.

— Шейд! — я оттолкнулся от шкафа и пополз по линолеуму так быстро, как только позволяли мои руки и колени.

— Нет! — крикнул Шейд, прижимая одну руку к растущему красному пятну на плече, а другую подняв, чтобы остановить меня. — Не подходи, Боб.

Я пополз обратно к шкафу, но не сводил глаз с Шейда. У меня перехватило горло, когда я увидел, как он поднял руку и посмотрел на рану в плече. Мужчина поморщился и отвернулся, как будто в этом ничего особенного.

Ничего особенного!

— Кто-то стреляет в нас, Шейд.

— Я знаю, Боб. Просто лежи. Стоун отправился на поиски того, кто это сделал.

— Зачем Стоуну это делать? — я никак не мог разобраться. — Я думал, он хочет моей смерти.

— Пара важнее контракта, Боб.

Пара?

— А? — я удивленно поднял брови.

— Ты моя пара, Боб, пара пантеры-оборотня. В моем мире это кое-что значит.

— Значит, Стоун не станет меня убивать?

Мне нужны подробности.

— Да, Боб. Это значит, что Стоун не станет тебя убивать.

Ну что ж, благодарение Господу за это.

— Итак, что значит «пара»?

На лице Шейда появилось мрачное выражение, которое заставило меня по-настоящему порадоваться, что этот человек злится не на меня.

— Это значит, что я убью любого, кто тронет хоть волос на твоей голове.

Понятно.

Я проглотил комок в горле и взглянул на кровоточащую рану на плече Шейда.

— Насколько все плохо?

Шейд поднял руку и снова посмотрел.

— Все не так уж плохо, Боб. Я быстро исцелюсь.

В него вообще не должны были стрелять. Если бы он не был здесь со мной, этого бы никогда не случилось. Я потер лицо руками, когда на глаза навернулись слезы.

Это все моя вина.

— Тебе лучше уйти, — я шептал, потому что на самом деле не хотел, чтобы Шейд уходил. У меня чуть сердце не разбилось при одной мысли об этом. Я не был уверен, когда этот человек стал так важен для меня, но думаю, что это случилось как раз в то время, когда я проснулся в его объятиях сегодня утром.

Господи, неужели это было только сегодня утром? Казалось, это было сто лет назад.

— Этого не случится, детка.

— Шейд.

— Пара означает навсегда, Боб.

— Навсегда? — эхом отозвался я.

Навсегда — это очень долго.

Улыбка Шейда заставила мои эмоции взлететь.

— Навсегда, детка.

Я потянулся к одному из кухонных ящиков и, вытащив стопку полотенец, бросил их в сторону Шейда. Затем я открыл нижний ящик рядом с раковиной. Мои родители всегда держали ящик для мелочей, когда я рос. Эту привычку я перенял, когда уезжал из дома. Теперь я был рад, что сделал это.

Я вытащил клейкую ленту и бросил ее Шейду.

— Подлатай себя, пока не обагрил кровью всю мою вечность.

Шейд усмехнулся, схватив кучу вещей, которые я бросил в него, и занялся раной.

— Думаю, мы поняли, кто носит штаны в этих отношениях.

Вообще-то я бы предпочел, чтобы ни один из нас не носил штанов, но не думаю, что сейчас подходящее время упоминать об этом. По правде говоря, я не знал, что и сказать. Что сказать убийце, который обещал убить любого, кто причинит тебе вред?

«У меня есть несколько адресов, которые я могу тебе дать?»

На самом деле я не был настолько злым, чтобы сделать это, но я определенно мог помечтать. Миссис Штаудемайер будет в самом верху этого списка, прямо под тем, кто хочет моей смерти.

— А ты не можешь просто перекинуться и исцелиться?

Это был резонный вопрос. Я слышал, что оборотни могут делать все, что угодно. Разумно было думать, что они могут измениться и исцелить себя. Те, что в кино, могли.

— Я исцеляюсь быстрее, чем человек, — ответил Шейд, — но даже я не могу мгновенно исцелить огнестрельную рану, Боб.

Я был разочарован.

— Ты можешь бегать быстрее и все такое?

Это имело бы смысл, если бы они могли. Какой смысл быть оборотнем, если они не были быстрее и сильнее человека?

— Да. Я могу бегать быстрее, лучше улавливаю запахи, вижу дальше, в том числе в темноте. Еще я сильнее обычного человека и обладаю большей выносливостью к боли и физическим нагрузкам.

Я знаю, что мои глаза выпучились. Я чувствовал, как они расширяются.

— Есть что-нибудь, чего ты не можешь делать?

Шейд поморщился, глядя на рану в плече.

— Уворачиваться.

Я вздрогнул, пораженный тем, что на мгновение забыл, что кто-то стреляет в нас.

— Я умру?

В данных обстоятельствах это резонный вопрос.

— Нет! — Шейд зарычал, тоже довольно громко. — Ты не умрешь!

А было похоже.

Я застыл, услышав, как что-то стукнулось в дверь. Опасаясь, что тот, кто стрелял в нас, может ворваться, я схватил молоток из ящика с хламом. На секунду я замер, обдумывая, не остаться ли мне там, где я есть. Шейд ранен. Даже оборотень не сможет защитить себя, если он ранен.

Я вскочил и подбежал к Шейду, держа в руке молоток, чтобы ударить того, кто войдет. Вероятно, я мог лишиться головы, но должен постараться защитить Шейда.

— Хмм… Боб?

Я оторвал взгляд от входной двери и оглянулся на Шейда.

— Что ты делаешь?

Я думал, что это довольно очевидно, но…

— Ты ранен.

— Ага.

— А как ты будешь защищаться, если ты ранен?

Да.

Я почувствовал, как мои щеки вспыхнули, когда взгляд Шейда упал на молоток в моей руке. Когда он снова посмотрел на меня, я пожал плечами.

— У меня нет пистолета.

Для меня это имело смысл.

— Ты вообще умеешь стрелять? — спросил Шейд.

Я не закатил глаза.

Нет.

Правда.

— Да, — ответил я, словно разговаривал с маленьким ребенком. — Мой отец состоит в оружейном клубе. Когда я повзрослел, он каждую субботу брал меня с собой на стрельбище для отца и сына. Я стреляю с семи лет.

Темные брови Шейда взметнулись вверх.

— Но у тебя нет оружия?

— Конечно, у меня есть пистолет. Вообще-то у меня есть два пистолета и винтовка. Я просто держу их в доме моих родителей в оружейном сейфе. — Было бы глупо держать оружие в районе, где я жил. Однажды меня уже ограбили. Я не хотел, чтобы кто-нибудь схватил мой пистолет и застрелил меня из него. — Я заработал золотую ленту в юниорском чемпионате по стрельбе по тарелочкам, когда мне было двенадцать.

Вот так-то.

Шейд ухмыльнулся.

— Я хотел бы взглянуть на эту ленту.

Я уставился на него на мгновение, не уверенный, шутит ли Шейд со мной или нет. Понаблюдав за ним несколько секунд, я решил, что он говорит искренне.

— Я храню ее в доме моих родителей.

Все мысли о чемпионских ленточках и оружии вылетели у меня из головы, когда входная дверь квартиры распахнулась. Не совсем, потому что мужчина, который вошел, держал одно из них в руке. Да, это было ружье, но суть та же самая.

Я поднял молот повыше.

— Ого! — парень с пистолетом отступил назад, наткнувшись на Стоуна, который шел прямо за ним. Стоун подтолкнул его вперед, прежде чем шагнуть в дверной проем и закрыть за собой дверь.

Увидев меня, он закатил глаза.

— Боб, это Страйкер.

Я приподнял бровь.

— Еще один убийца?

— Ага.

— Господи, — я медленно опустил молоток. — А сколько вас всего?

— Очень много.

— Замечательно. — Это была не та новость, которую я хотел услышать. — Может, мне стоит забрать оружие у отца?

— Я буду защищать тебя, детка, — сказал Шейд.

— Как? — спросил я, глядя на него сверху вниз. — У меня весь пол в крови.

Шейд усмехнулся и поднялся на ноги. Стоя, этот человек казался грозным. Я знал, что в него стреляли, но, возможно, мне нужно переосмыслить, что это значит для оборотня. Даже раненый, Шейд выглядел так, как будто мог бросить вызов целому миру.

Я пошатнулся, когда Шейд обхватил меня за шею и притянул к себе. Не то чтобы я возражал, когда меня прижимали к этому парню, потому что я не возражал. Я просто не хотел причинять ему еще больше боли.

Напряжение немного спало с моих мышц, когда губы Шейда прижались к моему лбу. Это было не так хорошо, как поцелуй в губы, но я согласен и на это.

— Со мной все будет в порядке, детка, — тихо сказал Шейд, словно обращаясь только ко мне. — К утру моя рана почти заживет.

— Почти.

— Ну что ж, — Шейд лукаво улыбнулся. — Я бы сказал, что я всего лишь человек, но…

— Ты не человек. — Я понимающе кивнул.

— Нет, детка, и это значит, что я все еще могу защитить тебя, несмотря на пулевое ранение.

Я сузил глаза и повернулся, чтобы посмотреть на незнакомца, стоящего рядом со Стоуном. Все части головоломки внезапно с треском сошлись. Я скривил верхнюю губу и зарычал, замахиваясь молотком.

— Нет, Боб! — Шейд выхватил молоток из моей руки прежде, чем я успел ударить Страйкера. — Мы не бьем молотками оборотней!

Я закатил глаза.

Мой жест, казалось, позабавил Страйкера. Он усмехнулся.

Я посмотрел еще пристальнее.

— Ты стрелял в Шейда.

— Я целился в тебя, — возразил мужчина.

Еще до того, как он закончил говорить, я понял, что он только что устроил пожар, который не сможет потушить. Я быстро развернулся и прижался спиной к Шейду, перехватывая его руки.

Низкий рык Шейда должен был напугать меня до смерти.

Но этого не произошло.

На самом деле я нашел это возбуждающим, и это, возможно, было немного странно. И все же я ничего не мог с собой поделать. Наверное, это был самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал.

— Если я не могу причинять ему вред, — рассуждал я, — то и ты тоже.

— Смотри на меня.

— Да ладно тебе, Шейд, — сказал Страйкер. — За его голову назначена цена в три миллиона долларов.

— Три миллиона? — спросил я, оглядываясь через плечо. — Цена снова поднялась.

— Фантастика, — проворчал Шейд. — К ночи каждый идиот с пистолетом будет целиться в тебя.

— Значит, нам нужно выяснить, кто за мной охотится, и тогда мы сможем попросить их остановиться. — Это решение показалось мне разумным, поэтому я не мог понять странного взгляда, который бросили на меня все мужчины в комнате. — Что?

— Детка, — начал Шейд, — если я узнаю, кто за тобой охотится, они либо проведут остаток вечности за решеткой, либо окажутся в шести футах под землей, и я знаю, что бы предпочел.

Я нахмурился. Я знал, что оборотни должны быть кровожадными, но это все-таки немного грубо. Я не был уверен, что чувствую по этому поводу. Да, я стрелял и владел оружием… на стрельбище. Я не выходил и не начинал стрелять куда попало, не заботясь о том, что могу кого-то ранить.

Я наслаждался этим видом спорта и той концентрацией, которая требовалась, чтобы стать хорошим стрелком. Я не получал удовольствия от насилия, которое, казалось, так часто прилагалось к оружию.

По той же причине я не любил водить машину в пьяном виде. Я не возражал против случайной выпивки и любил водить машину. Но я никогда не делал этого одновременно.

Это совершенно безумно.

А станет еще безумнее

Мне нужно было несколько минут побыть одному, чтобы переварить все происходящее и понять, что я чувствую. Некоторые вещи — как, например, мое желание быть с Шейдом — не были проблемой. Другие — например, осознание того, что кто-то действительно хочет моей смерти, — принять куда труднее.

Я просто не знал, что и думать.

— Я пойду приберусь на кухне.

Мне нужно было чем-то занять себя, чтобы не развалиться.

— Нет, Боб, — быстро ответил Шейд. — Это небезопасно.

Я вздохнул.

— Ладно, иди сам убирайся у меня на кухне. Я иду в свою комнату.

— Боб…

Я прищурился.

Шейд даже сглотнул, как будто мог прочитать выражение моего лица изнал, что ему нужно следить за своими словами.

— Просто будь осторожен, ладно?

Я кивнул, как для себя, так и для Шейда.

Отныне я буду очень осторожен. Я начну с тщательного изучения каждого клиента «Биксби и Кента», с которым когда-либо имел дело, пока не выясню, кто приказал меня убить.

А потом я передам их Шейду.

Ну, может быть.

Знание того, чем Шейд зарабатывает на жизнь, не очень-то меня устраивало, но я не знал, как к этому относиться. Убивать плохих парней — это одно, но скольких таких, как я — невинных, — он убил?

И как это его незнание, должно быть, тяготит его. Даже у меня от одной мысли об этом заныло в груди. Мне казалось, что для Шейда все гораздо хуже. Он, должно быть, подвергал сомнению каждый контракт, который когда-либо заключал.

— Не хочешь со мной посидеть? — спросил я.

Брови Шейда поползли вверх.

— Я думал, что должен прибраться на кухне.

Я пожал плечами и кивнул в сторону Страйкера и Стоуна.

— Они могут этим заняться. В конце концов, это из-за Страйкера такой беспорядок.

А учитывая, что Стоун тоже пытался убить и меня, я сваливал этих двоих в одну кучу.

Я такой смешной.

Я схватил Шейда за руку и потащил к себе в спальню. Хотя я ни за что, никогда в жизни не откажусь от шанса заняться сексом с Шейдом, дело было не в этом. Если я хотел во всем разобраться, то должен поспорить, что и Шейд тоже.

Даже если он этого не показывал.

Шейд указал на кухню, а затем последовал за мной в спальню. Когда он закрыл за собой дверь, я прислонился головой к его широкой груди. Я глубоко вздохнул, наслаждаясь сильным мужским ароматом.

— Ты мурлыкаешь?

Я понятия не имел, почему эта мысль вдруг пришла мне в голову или сорвалась с моих губ, но это было единственное, что вертелось у меня в голове.

Ну, не единственное. Шейд на самом деле хорошо пах.

— Да, пантеры мурлыкают.

Я не был уверен, что это ответ.

Я поднял голову и встретился взглядом с дымчато-серыми глазами, уставившимися на меня. Они были так же непроницаемы, как и сам человек.

— Ты мурлыкаешь? — я спросил. — Лично ты.

Мне действительно не было дела до остальной популяции пантер. Я хотел узнать о своей пантере. Глубокий рокочущий звук, раздавшийся из груди Шейда, бесконечно порадовал меня.

— Ты можешь мурлыкать!

— Да, Боб. Я могу мурлыкать, — если судить по изгибу губ мужчины, Шейда позабавил мой восторг. — Но я не мурлыкаю для кого попало.

— Только для меня? — я приподнял бровь.

— Только для тебя, пара.

Меня это устраивало.

— Ты так и не объяснил мне всю эту историю с парой, — я хотел впитать в себя каждую крупицу информации, относящейся к Шейду, какую только мог. — Что это значит?

Уголки губ Шейда приподнялись еще больше.

— Это значит, что боги благословили меня.

Глава 6

Шейд

Я сомневался, что найду подходящий способ объяснить Бобу, почему я чувствовал, что был благословлен богами. Такой, чтоб он понял. Он не был оборотнем. В жизни оборотней были некоторые вещи, которые просто не имели аналогий в человеческом мире.

— Все оборотни ищут свою истинную пару, Боб. Любого вида. К сожалению, очень немногим из нас посчастливилось найти ее. На самом деле, это практически неслыханно.

У Шейда были свои собственные представления о том, почему это так.

— Оборотень, который нашел себе пару, поистине благословлен. — Я провел руками по макушке Боба, по его волосам, а затем по затылку. Я задержал их там на мгновение, наблюдая, как напряжение спадает с его тела, прежде чем подойти и обхватить лицо мужчины.

— Ты не знаешь, какое ты чудо, созданное богами специально для меня. Моя идеальная пара.

Шейд все еще не мог поверить в собственное счастье.

Боб фыркнул.

— Я думаю, боги обманули тебя.

Нет. Шейд был уверен, что нет. У него все еще кружилась голова от того, что он держал свою пару в объятиях. Он действительно никогда не думал, что это возможно, особенно учитывая то, чем он зарабатывал на жизнь. Как и сказал Стоун, мужчины вроде них не имеют пару.

Вот только Боб был здесь.

Одна случайная встреча — и вся жизнь Шейда изменилась. Он не мог сказать, что ему было грустно. Убийство — даже если оно совершалось во имя добра — все равно со временем начинало давить.

Ну, как правило. От тех, кто не чувствовал себя виноватым, Шейд старался держаться подальше. Они вывели безумие на совершенно другой уровень.

— Как ты думаешь, почему Стоун и Страйкер прекратили попытки убить тебя, как только узнали, кто ты для меня?

— Потому что они чокнутые?

Шейд усмехнулся.

— Нет, это потому, что ты моя пара, а пара ценится превыше всего.

— Пока растем, мы слушаем истории, — продолжил Шейд, когда Боб просто уставился на него, — истории о перевертышах, которые нашли свою пару и прожили жизнь, о которой мы можем только мечтать. У некоторых из них были годы, десятилетия, а у других всего несколько часов, но ни один из них никогда не говорил, что сожалеет о единственном моменте, проведенном с их парой.

— Но откуда ты знаешь? — спросил Боб. — Мы только что познакомились. Откуда ты знаешь, что я твоя пара? Что, если ты ошибаешься и твоя пара — кто-то другой?

Наверное, у оборотней было что-то такое, что еще не проникло в человеческий мир.

— Есть несколько способов узнать, что ты мой. Во-первых, ты пахнешь фантастически, а для оборотня это говорит о многом. У нас очень сильное обоняние.

— Это должно быть, отстой.

— Иногда.

Я не мог не улыбнуться.

— Думаю, что да. Я терпеть не могу, когда люди не моются регулярно, а я даже не оборотень.

— Я больше думал о запахе, который чувствую, когда обнюхиваю тебя.

Брови Боба быстро поползли вверх.

— Ты меня обнюхиваешь?

Боже, я обожал этого человека.

— При каждом удобном случае.

Боб сморщил нос, и это тоже было восхитительно.

— Это как-то жутковато. Ты ведь это знаешь, верно?

Я усмехнулся и притянул голову Боба к своей груди.

— Иногда способность чувствовать запах — одна из лучших вещей в том, чтобы быть оборотнем. У меня вошло в привычку всегда брать след того, за кем я охочусь, на случай, если мне придется преследовать их или выслеживать в темноте, или что-то в этом роде.

— Это тоже немного жутковато.

Мои губы растянулись в улыбке еще шире. За последние двадцать четыре часа я улыбался больше, чем за последние двадцать четыре года. Может быть, это был один из божественных даров тому, кто нашел свою пару.

— В тот день я был в кафе, чтобы уловить твой запах, но когда я сел напротив тебя и почувствовал твой аромат — все изменилось. Я сразу понял, что был благословлен парой. Мне просто нужно было придумать, как подойти к тебе.

Боб нахмурился, когда отстранился и поднял глаза.

— Ты появился в моей постели.

— Точно! — И у меня не было проблем с признанием этого. — Я последовал за тобой, когда ты пошел домой, подождал снаружи, пока не погас свет, а потом вошел внутрь. Я хотел убедиться, что не ошибся. — Мое дыхание дрожало, когда я глубоко вдохнул. — Я не ошибся, Боб.

— Ты знаешь это только по тому, как я пахну?

— Это, и когда мы занимались сексом, я связал тебя узлом. Мы связываем только наших пар.

Боб нахмурился еще сильнее.

— Связал?

О боже, я не мог поверить, что веду этот разговор. Это ощущалось очень странно.

— Когда самец пантеры требует свою пару, он связывает ее узлом во время кульминации. По сути, это означает, что мой член расширяется и застревает, чтобы удержать меня в тебе.

Красивые карие глаза Боба округлились.

— Так вот что это было?

Охваченный любопытством, я наклонил голову.

— Так вот что это было?

— Я думал, что ты просто очень хорошо одарен или что-то в этом роде.

Я нахмурился.

— Я хорошо одарен!

Боб хихикнул.

— Я знаю, но я имел в виду даже больше, чем обычно.

— Ты раньше спал с оборотнем? — я чуть не зарычал от одной только мысли.

— Нет, — лицо Боба покраснело, когда он отвел взгляд. — Кроме тебя, я был только с одним парнем, и он испугался, когда проснулся и обнаружил меня в своей постели. Больше мы не разговаривали.

На этот раз я зарычал. Не потому, что Боб был с кем-то другим. Трудно было злиться на него за то, в чем меня и самого можно было упрекнуть, за то, что случилось до того, как мы познакомились.

Нет, я разозлился из-за стыда и смущения, прозвучавших в голосе Боба. Этой интонации никогда не должно быть в голосе моей пары.

— Значит, этот человек был идиотом, — у меня не было ни малейшего сомнения в этом. — Любой, кто добровольно откажется от тебя, должен быть безмозглым.

Боб пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного, но я знал, что это так.

— Он был пьян.

— Когда вы отправились в постель или когда проснулись вместе?

— Когда мы отправились. — Боб нахмурился. — Почему мы говорим об этом? Я не спрашивал тебя о твоих прошлых любовниках.

— Я с радостью поделюсь с тобой всем, что ты хочешь знать, но ты должен понять, что ни один из этих людей не имеет для меня значения. Они были просто способом кончить. Я даже не помню их имен.

— Это так печально, — прошептал Боб.

— Так и было, Боб. Моя жизнь не располагала к построению отношений.

— И что это значит для нас? — в голосе Боба послышалась дрожь.

Я приподнял подбородок Боба, пока наши глаза не встретились.

— Помни, что я сказал, Боб. Пара важнее всего.

— Даже убийств?

Я должен был подумать об этом. Я знал, что встреча с моей парой изменила все, но до этой секунды я не понимал, насколько сильно изменится моя жизнь. Я не смогу неделями пропадать, охотясь за людьми. Расстояние от Боба сводило меня с ума. И брать Боба с собой на задания я тоже не мог. Слишком опасно.

Выход был только один.

— Наверное, я просто перестану заниматься убийствами.

— Э-э, может быть, тебе стоит повременить с этим, Шейд, — крикнул Стоун через дверь. — У нас неприятности на подходе.

— Я нахожусь в однокомнатной квартире с тремя наемными убийцами, которые заключили контракт на мое убийство за три миллиона долларов, и он думает, что нам грозят новые неприятности? — голос Боба начал быстро повышаться, его волнение просачивалось сквозь трещины в щите, который он построил вокруг себя. — А что он считает неприятностями? Ядерную бомбу?

— Есть только один способ это выяснить, — я наклонился и поцеловал Боба в губы, прежде чем повернуться и открыть дверь. Стоун стоял с другой стороны. Страйкер стоял, прислонившись к стене у двери. — Какого рода неприятности?

— Синклер исчез, но перед этим отправил мне сообщение с просьбой расторгнуть все контракты, над которыми мы сейчас работаем, и уйти в подполье, пока он не сможет связаться с нами снова. Он сказал никому не доверять.

Вот дерьмо.

— Боб, собирай вещи, — приказал я. Я ненавидел, что мне пришлось забрать свою пару из его дома, но здесь больше не было безопасно. Я не был уверен, где теперь безопасно.

— Зачем? — спросил Боб. — Я куда-то иду?

Если Синклер сказал уйти в подполье, значит, они уйдут в подполье. Этот парень знал то, чего не знал никто, даже Совет. К тому же он был умнее любого из тех, кого знал Шейд.

Не то чтобы они действительно встречались. Синклер был голосом в трубке. Порт во время шторма, когда назревала беда, как сейчас. Я не мог сосчитать, сколько раз Синклер прикрывал и спасал меня, когда я звонил. Иногда это было так же просто, как вызвать такси. В других случаях он отключал электричество в здании, чтобы я мог трансформироваться и скрыться в темноте.

Вот почему меня так встревожило сообщение Синклера. Если он испугался, нам тоже стоило бы испугаться.

И бежать.

— Поторопись, детка. Нам нужно идти. Здесь уже небезопасно.

— Тут стало небезопасно с момента его появления, — поморщился Боб, глядя на Стоуна.

Я быстро спрятал улыбку за ладонью, с трудом сдерживая смех. Боб действительно имел зуб на Стоуна. Я не думаю, что его беспокоила вся эта история с убийцами, потому что он, похоже, не держал зла на Страйкера. Я был почти уверен, что это произошло из-за того, что Стоун был в постели Боба с Усатио.

— Это было небезопасно с тех пор, как кто-то выписал контракт на тебя, детка. Стоун не имеет к этому никакого отношения.

Боб фыркнул.

Действительно.

— Стоун принял контракт, как и все мы.

— Он был в нашей постели.

Да, все именно так.

— Я знаю, детка, но он никогда больше так не поступит. — Я бросил на человека, о котором шла речь, суровый взгляд. — Верно, Стоун?

— Да, обещаю, я больше не лягу в постель к Бобу, — Стоун поднял руку. — Честное скаутское.

Я закатил глаза.

— Оборотни могут быть скаутами? — спросил Боб.

И именно поэтому я закатил глаза.

— Да, детка, оборотни могут быть тем же, кем могут быть люди.

— Ну что ж, — Боб скрестил руки на груди. — Мне не разрешили быть скаутом, так что я не уверен, что это убедительно.

— Ну, — сказал Стоун, — я был скаутом, и позвольте мне сказать, что ты ничего не пропустил.

— Может, отложим этот разговор на другой раз? — спросил Страйкер. — Мы учуяли стаю гиен в этом районе. — Верхняя губа Страйкера презрительно скривилась. Я не винил его. Гиены — мерзкие твари. Они продадут своих матерей за доллар. Учитывая высокую цену за голову Боба, я ожидал, что весь проклятый вид придет за ним.

Боб на мгновение застыл с открытым ртом. Я вздрогнул, когда он повернулся ко мне с полными страха глазами.

— Давай уже, — быстро сказал он. — Пошли быстрее.

— Возьми сумку, Боб. Я возьму Усатио. — Я знал, что Боб не уйдет без своего драгоценного кота. — У него есть переноска или что-то в этом роде?

— Нет, он слишком большой для кошачьей переноски, — сказал Боб, направляясь в спальню. — У меня не было денег на переноску для собак, поэтому я научил его ходить на поводке. Он висит в шкафу. У него есть шлейка, которую придется надеть на него.

После того как Боб исчез в спальне, я почувствовал на себе два взгляда. Я повернулся, чтобы посмотреть на Стоуна и Страйкера.

— Что?

— Твоя пара странная, — сказал Стоун.

Боб был немного странным, но он был человеком, так что… Я приподнял бровь.

— Странный или нет, но у меня есть пара, и я приму его любого.

На какое-то мгновение мне показалось, что я вижу тоску и печаль в глазах Стоуна, но они исчезли прежде, чем я смог убедиться.

— Давай уберемся отсюда, чтобы убедиться, что у тебя по-прежнему есть пара, — сказал Стоун. — Если эти гиены доберутся до него, им будет все равно, что он пара оборотня. Они просто убьют его.

Я знал, что Страйкер прав. В то время как большинство оборотней понимали, каким благословением является пара, гиенам было все равно. Я всегда думал, что это потому, что у них, похоже, не было своих пар, так что, возможно, они не могли понять. После того, как я высказал свое мнение, другие заверили меня, что у них на самом деле бывают пары, но я все еще не был уверен. Может быть, они просто от природы придурки.

— Он серьезно выгуливает свою кошку на поводке? — спросил Страйкер.

— Ты не видел его кота, — ответил Стоун. — На ум сразу приходит лось-людоед.

Брови Страйкера поползли вверх.

— Он оборотень?

Я был удивлен, когда Стоун усмехнулся. Я не привык видеть столько эмоций от этого парня.

— Нет, — ответил Стоун. — Он просто обычный домашний кот.

— В Усатио нет ничего обычного, — фыркнул я.

Кстати, а где же этот маленький пушистик? Я огляделся. Он должен быть где-то здесь. Он точно не мог спрятаться под диваном… или любым другим предметом мебели.

— Ты его видишь? — спросил я, заглядывая под кофейный столик.

— Кого? — спросил Стоун.

— Кота.

Разве мы не об этом говорили?

— Он должен быть где-то здесь. Он был здесь всего несколько минут назад. Он не мог выйти из квартиры. Дверь была закрыта, а у Усатио нет пальцев.

— Ай! — вскрикнул Страйкер. — Вот дерьмо!

— Что? — я посмотрел на диван, рядом с которым он стоял.

— Я нашел эту чертову кошку, — Страйкер потряс рукой. На ней была хорошая царапина. — Маленький говнюк поцарапал меня, когда я пытался его достать.

Очевидно, у кота был вкус.

Я старался держать свое веселье при себе, когда обошел парня и присел на корточки у спинки дивана. Я сразу же увидел Усатио, присевшего за кушеткой. Уши его были прижаты к макушке, глаза широко раскрыты. Я была оборотнем кошачьей породы, поэтому мог легко интерпретировать позу кошки.

Усатио был в ужасе.

Я издал низкое мурлыканье. Рокот в груди, чтобы успокоить кошку, прежде чем медленно протянул руку. Когда Усатио зашипел на меня и прижался еще ниже, я немного выпустил мою пантеру и зашипел в ответ. Кот зарычал на меня, но через мгновение приподнялся, чтобы прижаться к моей руке.

— Вот так, — сказал я успокаивающим голосом, протягивая другую руку и поднимая кота. — Я знаю, что ты боишься, но все будет хорошо. Нам просто нужно вытащить тебя из-за дивана и надеть на тебя упряжь.

Я прижал Усатио к груди и стоял, лаская его и пытаясь излучать успокаивающие чувства.

— Кто-нибудь, достаньте из шкафа кошачью шлейку.

Глаза Страйкера были до смешного большими, когда мгновение спустя он протянул мне кошачью упряжь и поводок.

— Черт, — выдохнул он. — Ты не шутил. Сколько весит эта штука? Двадцать? Тридцать фунтов?

— Похоже на то.

Мне потребовалась минута, чтобы сообразить, как надеть шлейку на Усатио. Я никогда не одевал кошку. Или собаку. Ни на кого не одевал ни шлейки, ни поводков. Хотя, я бы подумал о таком для Боба, если бы это удержало его рядом со мной.

Кстати об Бобе…

— Держи, — сказал я, передавая Усатио Стоуну. Похоже, он ладил с котом лучше, чем Страйкер. — Пойду посмотрю, что задерживает Боба. Нам нужно идти.

У гиен было одно преимущество — в зависимости от того, как на это смотреть. Они были быстрыми и упорными. Как только они чуяли запах, они гнали свою добычу, пока не поймают. Если мы не выберемся отсюда достаточно быстро, гиены начнут преследовать нас, и стряхнуть их с хвоста будет труднее, чем сохранить Бобу жизнь.

Я не мог этого допустить.

— Ты готов, Боб? — спросил я, открывая дверь спальни.

Мне потребовалось около двух секунд, чтобы понять, что комната пуста. Еще через секунду чистая паника заполнила каждую клеточку моего тела.

Должно быть, мои глаза были полны ужаса, когда я повернулся к Стоуну и Страйкеру, и оба мужчины напряглись.

— Боб пропал.

Глава 7

Боб

У меня болела голова. Не было ощущения, что меня чем-то ударили, но в висках сильно пульсировало. И я не знал, вызвано ли это болью, но я не видел ничего, кроме слабых теней.

Подождите.

У меня на голове что-то есть.

Я потянулся, чтобы убрать то, что закрывало обзор, но обнаружил, что руки связаны за спиной.

Нехорошо.

В панике я попытался высвободить руки. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я связан веревкой, но толку то от этого. Я все еще был связан. Я бы сейчас все отдал за острый нож.

Черт, да я бы даже согласился на тупой.

Я замер, когда услышал приближающиеся шаги. Я молился, чтобы кто бы там ни был, он не услышал учащенного биения моего сердца. Проклятая штука грозила выпрыгнуть прямо из моей груди.

Что бы ни находилось у меня над головой, оно было темным, но в комнате было достаточно света, чтобы разглядеть неясное движение, когда кто-то прошел мимо. Я не мог сказать, был ли это мужчина или женщина, но кто бы это ни был, он был большим.

Что имело смысл. Человек, который схватил меня, как только я вошел в спальню и стукнул меня по голове, казался огромным. Я лишь мельком видел тело, к которому был прижат, прежде чем потерял сознание, но это легко мог быть один и тот же человек.

Вопрос был в том, кто этот человек?

И зачем меня забрали?

— Он еще не проснулся?

Черт, их двое.

— Нет, — ответил другой. Этот парень был гораздо ближе. — Он все еще без сознания. Я не знаю, сколько этого дерьма использовал Джонсон, но этот парень будет в отключке, по крайней мере, еще несколько часов.

Чушь.

Если парень был в комнате десять секунд назад, он должен был видеть, как я борюсь со своими узами. Почему он лжет? Что за игру он затеял?

Кто он такой?

— Дай мне знать, когда он проснется, — сказал первый заговоривший. — Мне нужна от него информация.

— Да, как скажешь, — пообещал второй. — Сразу же!

Я с трудом сглотнул, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Я боялся пошевелиться, потому что был уверен, что лжец все еще в комнате. Я не мог его видеть, но мне казалось, что удача повернулась в мою сторону.

В моем случае можно было считать, что раз уж нет невезения, значит все нормально. Да я такой.

— Дверь все еще открыта, и он смотрит в нашу сторону, — сказал второй мужчина так тихо, что я с трудом его расслышал. — Не двигайся.

Я не двигался.

Я слишком боялся пошевелиться.

Но мне было чертовски любопытно. Кто этот парень и почему он пытался сохранить мое бодрствование в тайне? Какое это имело значение?

— Подожди еще минутку. Он уже почти ушел.

Эта минута, казалось, длилась целую вечность. К тому времени, как я почувствовал, что кто-то схватил меня за связанные руки, я был так напряжен, что подпрыгнул и попытался вырваться.

— Успокойся, — предупредил мужчина. — Я не хочу случайно порезать тебя.

Да, мне бы тоже этого не хотелось.

Я почувствовал, как кто-то дернул веревки вокруг моих запястий, а затем они ослабли и упали. Я тут же потянулся к мешку на голове. Мне стало трудно дышать. Я не знал, было ли это из-за моей растущей паники, или из-за мешка, или из-за того и другого.

Я безумно удивился, когда стянул темный мешок и обнаружил, что смотрю на парня в инвалидной коляске.

Я не ожидал такого.

— Болит?

Мужчина нахмурился.

— Что болит?

Я указал на его ноги.

— А, нет. — На его лице появилось недоумение. — Ну, иногда. У меня есть небольшая чувствительность, но слабая.

— Как это случилось?

— В меня стреляли, и пуля застряла в позвоночнике, парализовав меня ниже пояса.

Дерьмо.

— Мне очень жаль.

— Почему? — Он казался таким смущенным. — Ты этого не делал.

— Нет, — ответил я. — Но мне все равно жаль.

Парень казался довольно милым. Мне не хотелось думать, что ему может быть больно. Мне действительно не нравилось думать о том, что кому-то больно, даже плохим парням. Хотя отцам некоторых из них стоило вынуть, прежде чем они размножились.

Парень склонил голову набок, на его лице появилось странное выражение.

— У тебя не хватает винтиков?

— А?

Он покачал головой.

— Не обращай внимания.

Парень подкатился к двери и выглянул наружу. Я не был уверен, что он видел, но это, казалось, его порадовало. Он оглянулся на меня и махнул рукой.

— Пойдем, нам нужно уйти, пока он не вернулся.

— Кто? — спросил я, стряхивая веревки и поднимаясь на ноги. Мне было любопытно, но я хотел выбраться отсюда больше, чем получить информацию. Быть пленником и связанным — это не мое представление о веселом времяпрепровождении.

Ну, может, если Шейд меня свяжет.

Это может быть весело.

— Советник Джеймс.

Кто бы это мог быть.

И кто тот парень, которому я так слепо верил?

— Меня зовут Боб.

И это звучало по-идиотски.

Когда мужчина просто уставился на меня, я вздохнул.

— Да, меня зовут Боб. Это очень хорошее имя, данное мне родителями.

— Я знаю, кто ты, — ответил мужчина. — Почему ты думаешь, что я пытаюсь вытащить тебя отсюда?

На самом деле я об этом не думал. Вместо того чтобы что-то сказать, я пожал плечами. Я не хотел выглядеть полным идиотом.

— Я Синклер.

— Я тебя знаю, — ахнул я. — Ты — куратор Шейда.

— Верно.

Я прищурился.

— Тогда почему ты здесь? Зачем ты меня похитил?

— Я не похищал тебя, — на лице мужчины появилось глубокое хмурое выражение. — Я просто работаю на того придурка, который это сделал.

— Советник Джеймс? — кажется, так звали того парня.

Синклер кивнул.

— Он вожак Пантер-ассасинов.

Вот дерьмо.

— Гм, а у тебя не будет проблем с твоим вожаком?

— Джеймс не мой вожак, он мой босс. Большая разница.

— Ты не оборотень? — я вроде как думал, что так оно и есть.

— Я не пантера, — подмигнул мне Синклер.

— О. — Но это не означало, что он был человеком. — А ты кто? — Я нахмурился, услышав собственные слова. — Это невежливо спрашивать?

— Так и есть, — усмехнулся Синклер. — Я бы тебе сказал, но это вроде как секрет.

— О!

Очень жаль.

— Может быть, когда-нибудь, — сказал Синклер.

Круто… если мы выберемся отсюда живыми.

— И что теперь?

— А теперь мы утащим отсюда наши счастливые задницы.

С этими словами Синклер покатился по длинному узкому коридору. Я понятия не имел, куда мы направляемся, но был более чем готов отправиться туда. Я хотел вернуться к Шейду и Усатио.

— Где именно мы находимся? — спросил я, когда каменные стены коридора сменились старым выцветшим кирпичом.

— Тебя, мой друг, держат в подвале штаб-квартиры Совета пантер.

Это прозвучало довольно официально.

— Существует штаб-квартира Совета пантер?

Что ж, думаю, так оно и есть. Кто-то должен быть главным.

— Существует. Это место, где решаются все дела оборотней-пантер. Это как здание Капитолия для любого штата. Министерство внутренних дел, так сказать.

— И почему меня держат здесь?

Это может быть самый главный вопрос.

— В этом я не уверен. Советник Джеймс чего-то от тебя хочет.

Ха.

— Ты не знаешь, чего он хочет?

— Нет, к сожалению, не знаю, но подозреваю, что это как-то связано с заказанным на тебя контрактом.

Да, я вроде как думал, что это само собой разумееется. Похищение и убийство в каждом фильме, который я смотрел, шли рука об руку. Конечно, это был не фильм, но ситуация была настолько сюрреалистична, что была схожа с фэнтези.

— Я всего лишь младший бухгалтер. Зачем кому-то понадобилось меня убивать?

— Ты видел в последнее время что-нибудь, чего не должен был видеть?

— Например, не в том месте и не в то время?

— Ага, — Синклер взглянул на меня, приподняв брови, как будто не ожидал, что я пойму.

— Нет. Ничего.

Моя жизнь была скучной и обыденной. Как бы часто я ни желал немного волнений и эмоций, теперь, когда я их получал, я вроде как снова желал обыденного.

Я понимал, что еще какое-то время буду оглядываться назад, мысленно возвращаясь к спокойному и размеренному прошлому.

— Может быть, ты что-то видел и не знаешь, что видел.

— Думаю, это всегда возможно. — Просто мне так не казалось. — Но это кажется мне личным. Я имею в виду, что цена продолжает расти. Кто-то всерьез хочет моей смерти.

— Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто тебя ненавидит?

— Нет. Я не знаю таких людей.

— А как насчет бывших любовников? Может быть, неприятности с этой стороны?

— Какие бывшие любовники? — фыркнул я.

Парень в колледже не в счет.

Синклер приподнял бровь.

— Нынешние любовники?

— Шейд.

— Я имею в виду, кроме него.

— Нет, — я покачал головой. — Только Шейд.

Синклер поморщился и снова покатился по коридору.

— Да, я знаю, что это такое.

Подождите. Что?

— Ты спал с Шейдом? — Почему это меня так разозлило? У Шейда была жизнь до меня. Я знал это. Я не имел права устраивать истерику из-за этого. Может быть, меня так разозлила встреча лицом к лицу с тем, с кем он спал. Я сжал кулаки, чтобы удержаться от отрывания головы Синклера.

Синклер так резко развернулся, что его кресло врезалось в стену.

— Нет!

— Тогда почему ты…

На щеках Синклера вспыхнул румянец.

— Я имел в виду, что знаю все о сухих временах.

— О. — Я нахмурился, обдумывая эту новость. — Это из-за кресла?

Я уловил лишь проблеск печали в глазах Синклера, прежде чем он отвернулся.

— Все очень сложно.

Ну да очень часто многое становится сложно.

Моя жизнь, например.

Я резко затормозил, чтобы не врезаться в спинку инвалидного кресла Синклера, когда он внезапно остановился.

— Что случилось?

— Тихо.

Я плотно сжал губы.

Я ничего не слышал, но, с другой стороны, я был человеком. Синклер, должно быть, какой-то оборотень с очень хорошим слухом. Я ожидал, что в любой момент из его макушки вырастут заостренные уши.

— Прячься за кресло, — прошептал Синклер. — Не шевелись, пока я не скажу.

Легко.

Я присел на корточки за инвалидным креслом Синклера, пытаясь свернуться в самый маленький клубок. Я не знал, что там приближалось — или кто — но, очевидно, мне нужно было спрятаться.

Я был за то, чтобы спрятаться, особенно когда услышал приближающиеся шаги. Я зажмурился, мой страх грозил выплеснуться наружу. Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь был так напуган, даже когда понял, что Шейд — оборотень, и решил, что он собирается съесть меня.

— Эй, Саймон, ты не видел Джеймса? — спросил Синклер, когда шаги слышались совсем близко.

— Я ему не нянька, — ответил Саймон.

— Не выпендривайся, Саймон. Джеймс велел мне найти его, когда пленник начнет просыпаться.

— Маленький человек просыпается?

Маленький человек?

Да, мне это не нравилось.

— Он начинает шевелиться. Думаю, он скоро проснется.

— Он проснулся? — удивленно спросил Саймон. Я не понимал почему. Синклер только что сказал ему, что я начинаю просыпаться.

Насколько тупым был этот парень?

— Еще нет, идиот, — отрезал Синклер. — Это и значит, начинает шевелиться.

— Но он скоро проснется?

Голос Синклера стал очень низким, когда он ответил.

— И что?

— Он человек. — Интонация была какой-то странной. Интересно, услышал ли это Синклер и что подумал.

— И что? — спросил Синклер. — Какое это имеет отношение к делу?

— Я никогда не видел человека вблизи.

— Никогда? — в голосе Синклера звучало явное сомнение.

— Нет. Я всегда служил советнику Джеймсу. Он не любит, когда мы общаемся с людьми, потому что они слабы.

Мне хотелось не согласиться с этим парнем, но он был прав. По сравнению с оборотнями люди слабы. У нас не было ни сил, ни скорости, ни выносливости. Но это не означало, что мы были менее разумны.

Уж по сравнению с этим парнем точно.

На самом деле, у меня хватило ума не говорить ему об этом. Как бы мне ни хотелось высказать ему все, что я о нем думаю, я сидел, спрятавшись за инвалидной коляской Синклера, и держал рот на замке.

Вот каким умным я был.

— Просто найди советника Джеймса и скажи ему, что человек просыпается, — сказал Синклер. — Он хотел, чтобы ему сообщили об этом как можно скорее.

— Сам ищи, — отрезал Саймон.

— Я не могу, — настаивал Синклер. — Я должен следить за человеком.

— Я могу понаблюдать за ним, — Этот тон был слишком нетерпеливым на мой вкус. Я молился, чтобы Синклер велел этому парню отвалить.

— Ты?

— Я могу это сделать.

— Послушай, Саймон…

— Ну же, Синклер. Если я не сделаю этого сейчас, у меня, вероятно, никогда не будет другого шанса.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло, когда Синклер согласился.

Он что, с ума сошел?

— Только не делай глупостей. Если ты навредишь человеку до того, как Джеймс успеет его допросить, твоей заднице не поздоровится, и я не буду вмешиваться.

— Да, да.

Саймон казался слишком взволнованным — жутким образом до мурашек — заставляя меня по-настоящему радоваться, что я на самом деле не был без сознания комнате, которую он собирался охранять. Я серьезно сомневался, что мне удастся спастись, сохранив свою добродетель.

Я зажал рот рукой, чтобы не пискнуть от страха, когда вдруг почувствовал, как что-то коснулось моей руки. Только взглянув, я понял, что это Синклер, который жестом велел мне двигаться вперед.

На мгновение я подумал, что он и впрямь сошел с ума, но потом понял, чего он хочет. Когда Саймон начал обходить кресло Синклера, чтобы пройти мимо нас, я пополз вперед, держа инвалидное кресло между нами, насколько это было возможно, и, не поднимая головы.

Не думаю, что я снова начал дышать, пока тень Саймона не исчезла в коридоре.

— Шевелись! — прорычал Синклер. — Сейчас он поймет, что тебя там нет. К тому времени мы должны уйти.

Я был полностью за.

— Я могу помочь? — Синклер поднял бровь, и я жестом указала на его кресло. — Если я подтолкну его, оно поедет быстрее?

— О, нет. Я довольно быстр.

Как скажешь.

— Хорошо, тогда просто укажи мне путь к отступлению.

Синклер начал вращать кресло, его руки быстро двигались по резиновым колесам.

— Просто беги. Я скажу тебе, когда поворачивать.

Я поверил Синклеру на слово и побежал по длинному коридору. Я понятия не имел, куда направляюсь, но мне хотелось, чтобы между мной и той комнатой — и Саймоном — было как можно больше расстояния.

— Тут налево, — крикнул Синклер, достигнув Т-образной секции коридора. Я был немного удивлен, обнаружив его прямо рядом со мной, учитывая, что я бежал изо всех сил. Может быть, ему удастся не отстать.

Я повернул налево и побежал дальше. Этот коридор ничем не отличался от предыдущего.

Я надеялся, что Синклер не заблудился.

Как я.

Когда коридор закончился большой стальной дверью, я остановился и посмотрел на Синклера.

— Что теперь?

— Эта дверь ведет из подвала в гараж. Очень редко в гараже есть охранник, потому что нужно пройти через охраняемые ворота, чтобы покинуть поместье. Нет смысла. Но это не значит, что этого не происходит. С этого момента мы должны предполагать, что за каждым углом кто-то есть.

Я сглотнул.

— Ладно, я могу это сделать, — как будто я уже делал это не раз. На самом деле я полагал, что вот-вот умру.

— Отойди в угол. Нужно проверить, чист ли горизонт.

Я отошел в угол за дверью. Я почувствовал комок в горле, как будто мое сердце навсегда застряло там, когда Синклер открывал дверь.

Вот дерьмо.

Горизонт не был чист.

Синклер в шоке посмотрел на меня.

— Беги!

Глава 8

Шейд

Я провел рукой по лицу.

У меня болели глаза.

У меня болела голова.

Больше всего у меня болело сердце.

Боб отсутствовал почти двадцать четыре часа. Не было ни малейшего намека на то, куда он пошел или кто его забрал. Отсутствие запаха в его комнате беспокоило меня больше всего. Поначалу он еще был там, но за последние несколько часов поблек.

Я знаю, что Боб не сбежал — даже если Страйкер предположил такую возможность. Боб не поступил бы так со мной.

Я надеялся, что Боб не поступит так со мной.

По крайней мере, я знал, что он не оставит свою кошку.

Нет. Я был уверен, что Боба похитили. Я просто не знал, как и кто. Я знал, что это как-то связано с тем, кто заказал Боба. Так и должно быть. Как сказал Боб, больше никому не было до него дела.

Кроме меня.

Я переживал так сильно, что едва мог функционировать. Просто знать, что Боб где-то там, что его держат против воли, было для меня невыносимо. Я знал, что он не умер. Мы были парой. Я бы почувствовал, если бы он ушел. Моя душа болела, но ее не вырвали из груди.

Во всяком случае, пока.

Я поднял глаза, когда Страйкер вернулся в квартиру. Мы уже обыскали окрестности, пытаясь найти какой-нибудь след Боба, хотя бы запах. Ничего не было. Он словно растворился в воздухе.

Страйкер отправился повидать кое-кого из своих знакомых. Надежда была на то, что кто-то где-то что-то видел или слышал. Должна была быть какая-то зацепка, за которой нужно было следовать, какая-то крохотная крошка, которая привела бы меня к Бобу.

Когда Страйкер покачал головой, мое сердце упало еще сильнее.

— Кто-нибудь должен что-нибудь знать.

— Ты уверен, что Боб не ушел сам по себе?

Я зарычал на мужчину, пытаясь спрятать когти в ножны.

— Не сомневаюсь.

Страйкер, должно быть, увидел ярость в моих глазах. Он быстро отступил назад, подняв руки.

— Просто спрашиваю, чувак.

— Ладно, нет. Боб не бросил бы ни меня, ни Усатио без веской причины.

— А что, если у него действительно была веская причина? — спросил Страйкер.

— Какая, например?

Какая возможная причина могла быть у Боба для того, чтобы бросить меня?

Я хотел схватить Страйкера и встряхнуть, когда он пожал плечами.

— Может быть, ему не нравятся оборотни.

Я обдумывал слова Страйкера примерно полсекунды, прежде чем покачать головой.

— Как только он преодолел свой страх, он весь превратился в вопросы. Не похоже, что он не любит оборотней.

Кроме того, я не могла представить, чтобы Боб кого-то ненавидел. Он просто был слишком милым.

— А как насчет парня, который заказал его? — спросил Страйкер. — Есть какие-нибудь зацепки по нему?

— Нет, но я думаю, что это как-то связано с его работой. Его уволили в тот день, когда был выписан контракт.

— Это кажется немного подозрительным.

— Я тоже так думаю. Боб, похоже, считает, что его работа настолько незначительна, что ни у кого не было бы причин желать его смерти.

— Младший бухгалтер, верно?

Очевидно, Страйкер получил тот же файл на Боба, что и я.

Я кивнул.

— Он вводит цифры в специальную программу, чтобы они могли убедиться, что все данные соответствуют документам, поданным в Налоговую службу.

Страйкер с трудом сглотнул, поморщившись, словно ему в рот попало что-то мерзкое.

— Я бы застрелился через неделю.

Я усмехнулся, потому что полностью понимал это чувство. Я не мог представить, что буду сидеть за столом весь день. Я сойду с ума, и это не потребует недели. Я не создан для того, чтобы работать за письменным столом. Я с трудом переносил пребывание в помещении.

Еще я никогда не хотел работать на кого-то. Хотя технически я работал на совет, но это была контрактная работа. Я мог выбирать какие контракты возьму. Хотя я отвечал перед Советом, когда выполнял контракт, и мне не разрешалось брать сторонние контракты во время работы в Совете, если это не было предварительно одобрено.

Я все еще зарабатывал достаточно, чтобы мне никогда в жизни не пришлось работать ни дня, если бы я этого не хотел. Я определенно заработал достаточно, чтобы обеспечить Усатио кошачьими лакомствами. Теперь, когда я стал парой Боба, ему тоже никогда больше не придется работать. Мы еще не обсуждали это. Просто не было времени. Но обязательно обсудим.

Я просто должен был сначала найти свою пару.

— Я пойду к нему на работу, — сказал я Страйкеру. — Я хочу поговорить там с несколькими людьми. Может быть, кто-то что-то знает.

— Хорошая мысль. Сходить с тобой?

Как бы мне ни хотелось сказать «нет», я знал, что мне может понадобиться помощь. Я понятия не имел, во что ввязываюсь. Это может быть что-то совершенно невинное или это может быть Армагеддон. Я не узнаю, пока не доберусь туда и не начну вынюхивать.

— Пойду скажу Стоуну, куда мы пошли. Кто-то должен остаться здесь на случай, если Боб вернется, — я не думал, что это произойдет, но я мог надеяться.

Не дожидаясь ответа Страйкера, я направился на кухню. Я имею в виду, что он мог сказать? Боб не вернется? Я почти уже знал это. Если бы он мог вернуться, он бы вернулся.

— Привет, — сказал я, войдя на кухню. Стоун был занят тем, что печатал на своем ноутбуке. Я понятия не имел, что он делал, но, вероятно, это было как-то связано с Синклером. Они оба увлекались компьютерами. — Страйкер и я собираемся отправиться туда, где работал Боб до того, как его уволили, посмотрим, сможем ли мы найти какие-либо подсказки.

Стоун кивнул, не поднимая глаз.

— Проверьте миссис Штаудемайер. Она была его начальницей.

— Почему? — спросил я, подходя ближе. — Думаешь, она имеет какое-то отношение к его исчезновению?

— Я не уверен. Наверное, нет, но есть кое-что подозрительное. Судя по всему, что я нахожу, работа Боба была ей очень выгодна. У нее нет причин увольнять его.

— Если только не было чего-то, о чем мы не знаем.

— Вот именно, — Стоун поднял глаза.

Мой гнев обратился на неизвестную начальницу. Если она имела какое-то отношение к исчезновению Боба или контракту на его убийство, я разорву ее на мелкие кусочки.

Я стиснул кулаки. Интересно, хватит ли у меня самообладания не убить ее, когда я ее увижу?

— Я позвоню тебе, если что-нибудь найду.

— Я тоже, — ответил я Стоуну.

Тот рассеянно кивнул, его внимание уже вернулось к компьютеру. Я не понимал и половины того, что он делал на этой чертовой штуковине, но я не разбирался в компьютерах, как Стоун или Синклер, хотя Синклер доводил это до крайности. Я был почти уверен, что этот человек с рождения говорил на компьютерном коде.

Я вышел из кухни, схватил куртку со спинки дивана и направился к двери. У меня было достаточно огневой мощи, чтобы начать войну в стране третьего мира. Я просто не видел никакой причины сообщать об этом факте. За эти годы я научился тонкому искусству осторожности. Это уберегало мою задницу от тюремной камеры и прочих неприятностей.

Я был удивлен, насколько близко к работе на самом деле жил Боб. Это объясняло, почему у него нет машины. Я смог пройти восемь кварталов меньше чем за десять минут. Можно было и быстрее, но я старался выглядеть так, будто никуда не спешу.

Если кто-то наблюдал за домом Боба, я не хотел, чтобы они знали, что я наблюдал за ними. Из того, что я узнал от Стоуна и Страйкера о контракте, его искали многие. Я хотел знать, кто.

— За нами следят, — сказал Страйкер, не отставая от меня.

— Я знаю, — последние два квартала я чувствовал, как волосы у меня на затылке встают дыбом. — Один квартал назад. На левой стороне улицы. Черный мерседес. Тонированные стекла.

Еще кто-то идет по тротуару за мерседесом.

Я чуть было не повел себя как новичок, обернувшись, чтобы посмотреть, но вовремя остановил себя.

— Двое?

— Или больше, — сказал Страйкер. — Мы должны перейти через дорогу к той кофейне, взять что-нибудь выпить, пока будем ждать.

Я приподнял бровь.

— Ждать?

— Я думаю, что позади нас Самсон.

— На тротуаре? — потому что парень был слишком большим, чтобы поместиться в Мерседесе.

— Да. Я думаю, он либо выслеживает того,кто сидит в этой шикарной машине, либо нас. Если нас, то он, скорее всего, свяжется, если мы окажемся в менее уязвимом месте.

Посреди тротуара, средь бела дня, мы были довольно беззащитны.

— Он может просто ждать, пока мы приведем его к Бобу.

Друг или нет, я бы убил его до того, как это произошло.

— Кофе? — спросил я, когда мы вошли в то же кафе, где я впервые встретил Боба. Это воспоминание вызвало боль в моей груди, которая не прекратится, пока он снова не окажется в моих объятиях.

— Черный.

Я встал в очередь, наблюдая, как Страйкер направился в заднюю часть заведения. Он сел за столик поближе к коридору, который вел в туалеты. Из моего предыдущего визита я знал, что коридор вел и на кухню, которая выходила на улицу. Всегда разумно знать, где находятся выходы, на случай, если придется спешно уходить.

Ощущение, что кто-то наблюдает за мной, поднялось на совершенно новый уровень, когда дверь открылась и вошел высокий мужчина в темном костюме. Учитывая дорогой костюм от Армани на нем, я был почти уверен, что это парень из Мерседеса.

Я хотел повернуться и посмотреть, но знал, что не могу. Я вроде как не должен был знать, что он тут. Подойдя к стойке, я заказал черный кофе для Страйкера, латте для себя и выпечку. Люди, которые беспокоились о том, что за ними следят, не ели пирожные, верно?

Когда пришел мой заказ, я улыбнулся и схватил обе чашки и пирожное. Повернувшись, я бросил быстрый взгляд в конец очереди. Народу было всего три человека, так что я смог легко опознать парня. Проходя мимо него к столу, который Страйкер занял для нас, я глубоко вдохнул.

Человек.

Не знаю, стало ли от этого лучше или хуже.

Я продолжал идти вместо того, чтобы схватить парня и швырнуть его к стене, чтобы потребовать ответа о местонахождении Боба. Я думал, что моей сдержанностью можно гордиться. Я пока что не убивал его, хотя это все еще могло произойти. Я мог бы придумать сотню различных способов сделать это.

Настолько поглощенная различными сценариями, проносившимися у меня в голове, я не заметила, как кто-то сидит рядом со Страйкером, пока не подошел к столу. Оба мужчины понимающе посмотрели на меня, когда я вздрогнул от неожиданности.

— Самсон, — я осторожно поставил чашку черного кофе перед Страйкером и сел на стул рядом с ним. Это не только позволило прижаться спиной к стене, но и позволяло держать в поле зрения и Самсона и незнакомца. — Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Ходят слухи, что ты нашел свою пару.

— Так и есть. Не думал, что это уже стало известно.

— Истинная пара?

— Да. — Я кивнул. — Я связал его узлом.

— Ты, блядь, везунчик! — выдохнул Самсон.

Я слабо улыбнулся.

— Он — объект, за которым все охотятся, да?

Я снова кивнул.

— Блять.

В точности мои чувства.

— Он пропал, Самсон, — сказал Страйкер. — Кто-то забрал его.

Самсон перевел взгляд на меня. Я видел в них сочувствие и что-то еще. Я просто не был уверен, что это было. Может быть, отблеск печали?

— Ты думаешь, это был один из нас?

Нас.

Братство ассасинов.

— Нет, — я на самом деле так не думал. Мы убивали людей. Мы их не похищали. — Я думаю, это тот, кто заказал нам Боба.

Самсон на мгновение взглянул на Страйкера, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Кто-нибудь говорил с Синклером?

— Синклер отправил Стоуну сообщение с требованием расторгнуть все контракты, над которыми мы работали, и уйти в подполье, пока он не сможет связаться с нами снова.

Еще он просил никому не доверять, но Самсон был не просто кем-то. Он был одним из них.

Брови мужчины поползли вверх.

— И поэтому ты сидишь здесь на виду? — судя по его тону, он считал нас сумасшедшими. Может быть, так оно и было.

— Боб пропал сразу после этого, — объяснил я. — Пока я не верну его…

Больше ничего не нужно было говорить.

— Мы считаем, что кто бы ни заказал Боба, это как-то связано с его работой, — сказал Страйкер. — Мы как раз шли в его офис, когда увидели Мерседес.

— Я следовал за ним от дома Боба, — кивнул Самсон.

Я приподнял бровь, глядя на мужчину.

— И ты следил за домом Боба, потому что…

Как будто был смысл спрашивать.

— Ты знаешь почему, Шейд, — ответил мужчина.

Я сжал под столом кулаки. Убийственные мысли, проносящиеся в моей голове, никогда не воплотятся в жизнь. Я знал это. Ухмылка на лице Самсона говорила о том, что он тоже это знал. Но я все еще мог смаковать их.

— Он моя пара, — я стиснул зубы

— Вот почему я сижу здесь с тобой, а не убиваю Боба.

— Синклер сказал, что сумма контракта уже выросла до трех миллионов.

От этого меня затошнило. Любой дурак с пистолетом станет целиться в Боба. Не все так верят в значимость пары, как пантеры.

— Что заставляет тебя задуматься, почему они так хотят смерти твоей пары, — кивнул Самсон. — За все годы, что я занимаюсь этим дерьмом, ни разу не видел, чтобы контракт так быстро рос в цене.

— Прошу прощения.

Когда тень упала на стол, я напрягся. Это был парень в модном костюме. Я просто смотрел на него.

— Я… Хм… Меня зовут Кларенс Биксби. Я…

— Биксби и Кент, верно? — спросил я, хотя уже знал ответ. Это был босс Боба, большой босс. Мне было любопытно, почему он последовал за нами и почему приблизился сейчас. — Чем мы можем вам помочь, мистер Биксби?

— Я следил за вами от дома Боба Миллса, — румянец залил бледные щеки мужчины, когда он это сказал. — Я пытался дозвониться до мистера Миллса, но он не ответил ни на один из моих телефонных звонков или электронных писем. Я хотел спросить, не могли бы вы передать ему сообщение.

Я снова стиснул кулаки, когда мой гнев вернулся. Но я не стану отрывать голову этому парню в общественном месте.

Правда.

— И что же это за сообщение?

Видите, я вполне способен вести себя прилично.

Парень на мгновение огляделся. В нем чувствовалось отчаяние и тревога.

— Вы не возражаете, если я присяду? Я бы хотел, чтобы этот разговор остался между нами.

Самсон пересел на следующий стул, жестом указав на тот, который он только что освободил.

— Присаживайтесь.

Кларенс послал Самсону легкую улыбку.

— Так в чем же все-таки дело, мистер Биксби?

— Кларенс, пожалуйста. Мистер Биксби — мой отец.

— Значит, вы не Биксби из Биксби и Кента?

— Я буду им, если мой отец когда-нибудь уйдет на пенсию, — за этими словами скрывался гнев, заставивший меня задуматься об отношениях между Кларенсом и его отцом.

— О чем вы хотите поговорить с Бобом?

Губы Кларенса на мгновение сжались.

— В Биксби и Кенте что-то происходит. Я не знаю, что именно, потому что ответственные молчат.

— Что заставляет вас думать, будто что-то происходит? — спросил Страйкер.

— Боба ни в коем случае не следовало увольнять. Он один из наших лучших бухгалтеров. Черт возьми, он практически держит нас на плаву. Его цифры всегда точны, а для бухгалтера это мечта. За все время, что он работал в Биксби и Кенте, ему ни разу не приходилось перепроверять свои данные. Все наши клиенты в восторге от него.

— Тогда почему его уволили?

— Я не знаю, и именно это меня беспокоит. Прошло всего несколько дней, и уже два клиента отказались от наших услуг, как только узнали, что Боб больше не работает в компании. Они отказываются работать с кем-либо еще.

— Вы говорили с миссис Штаудемайер? — Вот кого я бы допросил. — Это она отдала Бобу его документы на увольнение.

И снова на лице Кларенса появилось напряженное выражение.

— Мой отец отправил ее в кругосветное путешествие.

— Ла-а-адно, — сказал я. Я был невероятно разочарован тем, что не смогу оторвать женщине голову. — И это вас расстраивает. Почему?

— Мой отец ненавидит миссис Штаудемайер. Терпеть не может. Единственная причина, по которой он держит ее — она очень давно работает в компании и знает, где зарыты все трупы.

Я приподнял бровь, услышав это заявление. Я не думал, что Кларенс имел в виду буквально трупы, но все же.

— Шантаж?

— Я не уверен. Мой отец не всегда был белым и чистым. Когда только начинал, он заключил несколько неудачных сделок с очень неприятными людьми. Много лет назад он поклялся мне, что все закончилось, но теперь я начинаю сомневаться.

— Ты говоришь о мафии? — уточнил Страйкер.

Лицо Кларенса было пепельно-серым.

— Нет, хуже, — покачал он головой.

— Что может быть хуже, чем мафия?

Я тоже хотел это знать.

— Правительство.

Черт возьми.

— Привет, — сказал Стоун, подбегая к нашему столику. — Синклер написал мне. Он сказал, чтобы мы тащили свои задницы в штаб-квартиру Совета.

Я закатил глаза.

— У меня нет времени на…

— Он сказал, что Боба удерживают там.

Это меняло дело.

Что делать Бобу в штаб-квартире Совета?

Глава 9

Боб

Я никогда не думал, что бывает настолько сильная боль. Болел каждый дюйм моего тела, от макушки до подошв ног.

У меня болели волосы.

Болтаться под потолком — не мое представление о хорошем времяпрепровождении. Конечно, охранники ничего не делали, только дразнили меня, но я все еще не получал удовольствия. Хотя следовало бы.

Я висел там так долго, что уже не знал, какой сегодня день. Все превратилось в размытое пятно. Конечно, мои очки исчезли давным-давно, но это можно объяснить тем, что я потерял их где-то по дороге.

Синклер, похоже, чувствовал себя не лучше меня. Я, по крайней мере, иногда мог стоять на цыпочках. Бедный Синклер просто висел, как говяжья туша, его ноги были бесполезны.

Я не знаю, как характеризует наших похитителей то, что они прекрасно справлялись с человеком в инвалидном кресле, как по мне они были больными уродами. Казалось, их забавляла неспособность Синклера стоять на собственных ногах.

«Я еще не видел их главного», — задумался я. Он просто ждал, надеясь, что я буду более сговорчивым, после того, как повишу на мясном крюке, пока мои руки не отвалятся, или он просто надеялся, что я умру медленной, мучительной смертью?

Почему он так сильно ненавидел меня? Вот чего я никак не мог понять. Я даже не знал этого парня. Черт, я даже не знал, как он выглядит. Единственный раз, когда он был поблизости, это до того, как я попытался сбежать, и все это время мои глаза были зажмурены.

Я поднял голову и повернул ее так сильно, как только мог. Я хотел увидеть Синклера, хотя он был не более чем размытым пятном.

— Синклер?

— Да? — ответил парень, не поднимая головы.

— Ты жив?

— Не уверен.

Мне хотелось рассмеяться, но это было бы слишком больно. Казалось, что мои руки медленно ампутировали по запястьям.

— Они идут за нами, Боб. Просто подожди еще немного.

— Кто идет за нами? — спросил я. Я не думал, что кто-нибудь знает, где мы находимся.

— Я успела написать Стоуну, прежде чем они нас поймали. Они скоро будут здесь.

Это не означало, что они придут за мной.

— Стоун…

— Передаст сообщение Шейду.

Шейд.

Я закрыл глаза и откинул голову на плечи, думая о высоком, крепком мужчине, который утверждал, что я его пара.

— Он не похож ни на кого из тех, кого я знаю. — Он был мечтой. Моя мечта, и я хотела его. — Ты действительно думаешь, что он придет за мной?

— Он сказал мне, что вы пара, — голос Синклера казался удивительно сильным. — Он придет за тобой.

— Ты знаешь о парах? — когда Синклер не ответил мне, я открыл глаза и посмотрел на него. — Синклер?

— Да, Боб, — ответил Синклер через мгновение. — Я знаю о парах.

Это звучало… печально.

— У тебя есть пара?

— Где-нибудь, — Синклер громко и глубоко вздохнул. — У каждого где-то есть пара.

— А тебе не кажется, что все это слишком просто?

Синклер поднял голову и посмотрел в мою сторону, но это было все, что я смогла разобрать.

— Что ты имеешь в виду?

— Это вроде как любовь с первого взгляда, понимаешь?

Синклер издал низкий смешок.

— Да, думаю, похоже.

— Это по-настоящему?

Пожалуйста, боже, пусть это будет по — настоящему.

— Это по-настоящему, Боб. Если ты больше ни во что не веришь, верь в это. Связь между тобой и Шейдом совершенно реальна.

Я глубоко вдохнул, когда на глаза навернулись слезы. После всего, через что я прошел, я не думал, что смогу заплакать.

Много я знал.

— Я хочу домой, Синклер.

— Я знаю.

Хотя я сомневался, что он понимал, насколько сильно. Дело было не только в том, что меня держали в плену в подвале какого-то урода. Я хотел вернуться в свой дом к своему коту и Шейду, узнать этого человека получше.

Опять же, это не было моим представлением о хорошем времяпрепровождении.

— Как долго они собираются оставить нас висеть здесь?

— Хрен его знает, — ответил Синклер. — Я думаю, они ждут, чтоб мы отвиселись.

А?

— Отвиселись?

— Ну, они повесили нас в самой холодной части подвала. Я подумал, что они ждут, когда мы отвисимся, как говяжьи туши.

Учитывая, что я думал о говяжьих тушах не более пары минут назад, я не думал, что Синклер был слишком далек от истины. Я просто надеялся, что нас не оставят висеть до тех пор, пока мы и впрямь не станем похожи на говяжьи туши.

Когда дверь открылась, я понял, что наше время безделья подходит к концу. У меня перехватило дыхание, когда вошел пожилой мужчина в темно-синем костюме с двумя охранниками.

— Мистер Штаудемайер?

— Здравствуйте, мистер Миллс.

Я не очень хорошо знал этого парня, но я встречал его несколько раз, когда он приезжал на работу навестить свою жену.

— Мистер Штаудмайер? — спросил Синклер. — Ты имеешь в виду советник Джеймс.

— Нет, — я покачал головой, взглянув на Синклера. — Это мистер Штаудемайер. Он женат на моей начальнице в «Биксби и Кенте».

— О? — Синклер взглянул на человека, о котором шла речь. — Думаю, это кое-что объясняет.

Что? Мне бы очень хотелось знать.

— Почему вы все горите желанием покончить с Бобом? — спросил Синклер. — Что он вам сделал? Порезал вашу жену бумагой?

Я вздрогнул, когда один из мужчин, сопровождавших мистера Штаудемайера подошел и ударил Синклера в живот. Это должно быть больно. Синклер не оказывал сопротивления. Он просто хмыкнул и развернулся по кругу.

— Эй, прекратите это, — крикнул я. — Что вы за люди? Вы не имеете права бить парня в инвалидном кресле

Это просто неправильно.

— Вы можете прекратить это, мистер Миллс, — сказал мистер Штаудемайер. — Вы можете все это прекратить.

— Как?

Мистер Штаудмайер махнул рукой, и двое мужчин вместе с ним вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. В комнате остались только мистер Штаудемайер, Синклер и я.

— Расскажите мне, что вам известно об учетной записи Теллмарк, — распорядился мистер Штаудемайер.

— Теллмарк? — я нахмурился, просматривая в уме список аккаунтов, над которыми работал. Имя показалось мне знакомым, но я не мог понять, откуда оно взялось. — Это не мой аккаунт.

— Миссис Штаудемайер сказала мне, что вы единственный, кто работал с ними.

Я покачал головой.

— Не знаю, зачем она вам это сказала, но это неправда. Я не работал с этим аккаунтом.

Как только я произнес эти слова, я начал вспоминать, где слышал это название раньше.

— Хотя я должен был работать с их счетами. Файл был помещен в мое облако, но я еще не закончил с другими своими аккаунтами и не смог сразу добраться до него. Миссис Штаудемайер забрала его обратно, прежде чем до него дошла очередь.

— Я тебе не верю.

— Это правда. Просто спросите ее.

Мистер Штаудемайер глубоко вздохнул.

— Боюсь, что это невозможно. К сожалению, миссис Штаудемайер погибла вчера в результате несчастного случая.

— О, мне так жаль.

Мистер Штаудемайер — советник Джеймс, как его там — склонил голову набок, с любопытством приподняв густые брови.

— Тебе ведь и в самом деле жаль? После всего, после того, как я заключил контракт на твою жизнь, напал и похитил тебя, ты действительно сожалеешь, что моя жена была убита, да?

Я попытался пожать плечами, но это лишь вырвало стон из моих губ, когда мои мышцы напряглись слишком сильно.

— Так и есть. Никто не должен терять своего супруга, что бы он ни сделал, — я прищурился, глядя на мужчину. — Даже вы.

— На самом деле она не была моей женой, — сказал мужчина тем же дружелюбным голосом, которым он разговаривал, когда приходил к нам на работу. Будто мы были просто старыми друзьями, а не сумасшедшим и говяжьей тушей. — Она просто работала на меня. Мы использовали уловку с браком, чтобы я мог свободно перемещаться по бухгалтерской фирме.

Я почувствовал себя ошеломленным. Я ведь купился на это шоу.

— Ну, чьей-то она все равно была, так что мне все равно жаль.

— Почему этот счет так важен для вас? — спросил Синклер, напомнив мне, что он был в комнате.

— Я полагаю, не повредит, если вам рассказать, — сказал мистер Штаудемайер.

О, боже. Злодей собрался рассказать о своих планах мирового господства.

Я чуть не закатил глаза.

— Ты не выйдешь из этой комнаты, так что ты не сможешь никому рассказать.

Ладно, может и нехорошо.

— Управлять этой организацией непросто. Требуется много денег, чтобы все пантеры были здоровы и счастливы. Борьба за территорию и права оборотней идет постоянно. Нужны деньги, чтобы все шло так, как я хочу, а для этого нужны деньги на взятки политикам и руководителям компаний. Те, кто находится у власти, любят эту власть, но чтобы сохранить ее, им нужны деньги. Им это нужно от нас, если мы хотим, чтобы все продолжалось так, как есть.

— Права оборотней? — спросил Синклер. — У нас уже есть права. У нас права уже более пятидесяти лет.

— Верно, — мистер Штаудемайер начал медленно расхаживать по комнате. — Но всегда существует угроза лишения этих прав. Есть те, кто хочет, чтобы мы были заперты вдали от людей или даже уничтожены. Только благодаря тому, что на нас работают правильные люди, мы можем предотвратить это.

— Так, значит, взятки? — переспросил я.

— Я называю это стимулом, — ответил мистер Штаудемайер.

Разве это меняло дело?

— И это стимулирование требует больших денег, — продолжил мужчина. — На счете Теллмарк я хранил деньги, выделенные на то, чтобы сохранить нашу расу свободной.

— Ты снимал сливки! — ахнул Синклер. — Все эти контракты стоили больше, чем по ним платили, правильно?

Мистер Штаудемайер ничего не ответил.

Глаза Синклера расширились, с его губ сорвался резкий взрыв смеха.

— Ты воровал у всех, кто на тебя работал. Вот почему было так важно устранить Боба, на случай, если он увидел учетную запись и расскажет кому-нибудь то, что знал.

— Это неэтично обсуждать чужой счет с кем бы то ни было, — сказал я, — и это может стоить мне работы.

Подождите.

У меня больше нет работы.

— Так вот почему миссис Штаудемайер уволила меня?

Мистер Штаудемайер опустил руки и позволил им болтаться. Поза мужчины была расслабленной, но подергивание вокруг глаз выдавало его нервозность.

— Миссис Штаудемайер действовала необдуманно. Тебя не следовало увольнять.

— Нет, — выплюнул Синклер, — Потому что ты собирался убить его.

— До этого действительно не должно было дойти. Я просто хотел выяснить, работал ли Боб над счетами или нет. Предполагалось, что этим займется мистер Биксби лично, и только он. Как счета оказались у мистера Миллса, я никогда не узнаю.

— О, я знаю, — сказал я. — Мистер Биксби заболел, поэтому все его счета были временно переданы мне, так как мои цифры обычно в полном порядке. Обычно так делают, если мистера Биксби нет в офисе больше суток.

— Понятно, — ответил мистер Штаудмайер. — Ну, тогда это все объясняет.

Здорово.

— Тогда мы можем идти?

Я мог надеяться.

— Боюсь, что поезд уже ушел, мистер Миллс.

Этого я и боялся.

Когда мистер Штаудемайер прошел мимо меня, чтобы подойти к двери — более чем вероятно, чтобы впустить двух своих головорезов, чтобы они могли убить нас, — я ударил ногами. Никто не был удивлен больше меня, когда обе ноги достигли цели, и мистер Штаудемайер рухнул на пол бесчувственной кучей.

— Дерьмо! — воскликнул Синклер.

Ну, вроде того.

— Не могу поверить, что это сработало, — на самом деле я был потрясен.

И что теперь?

Я взглянул на веревки, свисающие с потолка. Они были туго стянуты вокруг моих запястий, но я достаточно стер кожу, чтобы на веревке было сплошное кольцо крови. Я встал на цыпочки, насколько это было возможно, и стал дергать руками взад и вперед.

Это было чертовски больно.

Мало-помалу я почувствовал, как мои руки начинают скользить в кольце веревок. Внезапно упав на пол, я тихонько вскрикнул. Я был действительно рад, что приземлился на ноги. Иначе я бы рухнул.

Я перешагнул через распростертое тело мистера Штаудемайера, схватил инвалидное кресло Синклера из угла и подкатил его к нему. Я перевел взгляд с его болтающихся ног на веревки, удерживающие его руки в воздухе.

Я вздрогнул, когда встретился с ним взглядом.

— Это, наверное, будет больно.

— Бывало и хуже.

Да, я не был уверен, что хочу знать об этом. Я встал на цыпочки и потянулся за веревками. Мои пальцы едва коснулись их.

— Ну, так не пойдет.

Я снова оглядел комнату. Просто здесь было не так уж много вещей. Я мог стоять на инвалидном кресле Синклера, но боялся, что эта чертова штуковина укатится вместе со мной. Я догадывался, что у него должны быть какие-то тормоза, но не хотел рисковать.

В любом случае у меня была другая идея.

Не удержавшись от улыбки, я схватил мистера Штаудемайера за руки и потащил по полу. Когда я перевернул парня на живот, а затем встал ему на спину, чтобы дотянуться до веревок вокруг запястий Синклера, высота оказалась почти подходящей.

Теперь я смог легко высвободить веревку. Я хмыкнул, подхватив Синклера, когда он стал падать. Мужчина был не таким легким, каким казался. Я осторожно усадил его в кресло. С сожалением я сошел со спины мистера Штаудемайера.

— Что мне с ним делать? — спросил я, указывая на лежащего без сознания мужчину на полу. У меня было мало идей.

— Обыщи его, — ответил Синклер. — Нам нужен телефон.

Я пожал плечами, прежде чем присесть на корточки и обшарить карманы Штаудемайера. Я нашел бумажник, набитый кредитными картами и наличными, белый тканевый носовой платок, набор ключей, еще один странно выглядящий старинный ключ и сотовый телефон.

— Вот оно, — я передал все это Синклеру.

Синклер схватил телефон, набирая сообщение так быстро, что я едва поспевал за ним. Я, конечно, не писал так быстро. Это просто безумие.

— Вот, этого должно хватить.

— Для чего?

— Я послал сообщение Стоуну и остальным, где мы находимся.

— Я думал, ты уже сделал это.

— Я сказал им, что мы в штаб-квартире Совета. Теперь они точно знают, где нас держат. Мы не можем драться с теми двумя парнями снаружи. Наш лучший выбор — продержаться здесь, пока не прибудет помощь.

— А когда они попытаются войти? — я не сомневался, что они это сделают.

— Надеюсь, нас спасут до того, как это произойдет.

Я бы не поручился за это.

Я огляделся в поисках чего-нибудь, чтобы защититься. На самом деле ничего подходящего не было. За исключением веревок, свисавших с потолка, комната была вроде как пустой.

Однако на полу лежало тело.

Я улыбнулся, когда в моей голове начала формироваться идея.

— Что? — осторожно спросил Синклер.

Я снова схватил мистера Штаудемайера за руки и потащил его к двери. Оказавшись там, я толкнул тело прямо к двери, прижав его к ней. Я схватился за край рубашки и потянул, пока не смог оторвать приличный кусок ткани.

Тщательно связав руки мистера Штаудемайера за спиной, я отошел и встал рядом с Синклером.

— Он не задержат их надолго, но это даст нам немного дополнительного времени.

— Э-э, Боб, ты же знаешь, что двое мужчин за дверью — оборотни, верно?

Я поморщился.

— Неужели ты не можешь оставить меня с моими иллюзиями?

— Прости.

— Не беспокойся об этом, — я пожал плечами. — Я просто хочу, чтобы ты был готов на случай, если никогда раньше не видел оборотней.

Хотя это было разумно…

— Шейд — оборотень.

Этим все сказано.

Глава 10

Шейд

— Я только что получил сообщение от Синклера. Он говорит, что их держат в подвале штаб-квартиры Совета и что за всей этой херней стоит советник Джеймс.

Я посмотрел на заднее сиденье через зеркало заднего вида.

— Джеймс?

— Так сказал Синклер, — Стоун кивнул, глядя на свой сотовый.

— У него есть какие-нибудь доказательства? — даже если бы я поверил в это без доказательств, я сомневался, что кто-то другой поверит.

— Сообщение было не таким уж длинным.

Черт.

— Без доказательств нам никто не поверит.

— Значит, ты веришь Синклеру?

Я снова взглянул на Стоуна.

— А есть причина, по которой я не должен этого делать?

— Нет, вовсе нет. Это просто трудно принять. Я не был уверен, как ты к этому относишься. Я имею в виду, что Джеймс — наш советник. Он имеет большой вес, особенно в мире оборотней. Попытку обвинить его в убийстве мало кто оценит.

— Совершенно верно.

— Если у нас нет доказательств, нам просто придется их найти.

Когда Стоун кивнул, я вернулся к наблюдению за дорогой. Не стоит попадать в автомобильную аварию до того, как мы приедем спасать Боба и Синклера. На дороге так далеко от города было не так много машин, но все же. Никогда не повредит быть осторожным.

— Как ты думаешь, насколько трудно будет попасть в поместье? — спросил Страйкер с переднего пассажирского сиденья.

— Мы там были сотни раз, — ответил я. — Это не должно быть слишком трудно.

Мне следовало держать рот на замке.

Десять минут спустя я присел за своей машиной и молился, чтобы ни одна пуля не попала в меня. Я не мог поверить, что охранники стреляли в нас. С той секунды как мы подошли и объявили, кто мы! Мы едва успели выскочить из машины, как на нас посыпались пули!

Моя машина полностью пришла в негодность.

Черт побери!

Мне нравилась эта машина.

— Мы не можем застрять тут, — сказал Стоун. — В конце концов, они либо вызовут больше парней, либо получат больше огневой мощи.

— Если я смогу проскользнуть между деревьями, я смогу обойти их сзади, — сказал Страйкер. — Солнце достаточно низко, чтобы спрятаться в тени.

Я покачал головой.

— Слишком опасно.

Страйкер уставился на меня. Его выражение лица ясно говорило, он подумал, что я сошел с ума.

— У нас работа опасная, Шейд. Это то, чем мы занимаешься.

Я не мог спорить с этим, как бы мне ни хотелось.

— Просто будь осторожен.

— Всегда.

— Дайте нам минуту, чтобы отвлечь внимание.

Страйкер кивнул, прежде чем направиться к передней части машины, которая была ближе всего к десятифутовой каменной стене. Я понимал, что это даст ему больше укрытия, когда он пойдет за деревья. Страйкер мог оценить ситуацию так же легко, как и я.

Я вытащил пистолет из кобуры на боку и проверил магазин. Любой, кто не проверял свои боеприпасы перед стрельбой — идиот. Убедившись, что все на месте, я взглянул на Стоуна.

Когда мужчина кивнул, я встал и открыл огонь. Я целился прямо над головами охранников. Я действительно не хотел никого убивать без крайней необходимости. Эти ребята просто делали свою работу. Они не заслуживали смерти за это.

Как только мой пистолет опустел, я прыгнул обратно под прикрытие машины. Я быстро вытащил пустой магазин и вставил новый. Когда я посмотрел в переднюю часть машины, Страйкера там не было.

Я сидел на корточках за своей машиной, зная, что пройдет совсем немного времени, прежде чем Страйкер нанесет удар. Он умел действовать скрытно, даже если он лучше владел оружием, чем умел красться. Он получил свое имя за то, что всегда поражал любую цель, в которую целился.

Один за другим звуки выстрелов стихали, пока не осталось ничего, кроме тишины. Рискнув, я выглянул из-за капота машины. Страйкер был там, связывая руки охранникам, ни один из которых не двигался.

Я встал, убирая пистолет в кобуру, прежде чем направиться к Страйкеру.

— Убил кого-нибудь?

— Нет. ю — Страйкер кивнул в сторону одного из лежащих охранников. — Вот этому, вероятно, понадобится скорая помощь. Я сломал ему руку.

Ой.

Страйкер пожал плечами, когда я оглянулась на него.

— Он не отдавал свое оружие.

Парень, вероятно, заслуживал повышения после этого.

— Мы окажем ему медицинскую помощь, как только найдем Синклера и Боба.

Они были моим главным приоритетом.

После того, как всех связали и поместили в сторожку — мы не хотели, чтобы кто-нибудь заметил связанных охранников, если они посмотрят в сторону ворот — мы направились внутрь. Я предполагал, что вся огневая мощь была размещена у главных ворот, когда мы больше не сталкивались с охраной.

— Где находится подвал? — спросил я, когда мы подошли к входной двери.

Страйкер приподнял бровь.

— Внизу?

Я прищурился.

— Просто говорю, чувак.

Пользы от него никакой.

Я не был уверен, что мы найдем, когда войдем внутрь, поэтому я был готов ко всему… кроме того, чтобы все было совершенно нормально.

— Добрый день, мастер Шейд, — сказал дворецкий, когда он приблизился. — Чем я могу помочь?

— Эм… Я ищу советника Джеймса.

— По-моему, у него были дела в офисе, сэр. Он сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили.

Как же, в офисе, мой пушистый зад в том офисе.

— Ты видел Синклера? — спросил Стоун.

— Мастер Синклер сейчас живет в гостевом крыле, мастер Стоун. Я буду счастлив сообщить ему, что вы здесь.

— Да, пожалуйста, сделайте это.

Когда дворецкий ушел, я повернулся к Стоуну с широко раскрытыми глазами.

— Как думаешь, сколько он на самом деле знает?

— Все, — фыркнул Стоун. — Мы последуем за ним или попытаемся найти подвал?

— Я пойду за дворецким, — сказал Страйкер. — Вы со Стоуном поищите подвал.

Я кивнул и направился в соседнюю комнату. Советник Джеймс называл ее салоном, я называл ее гостиной. Конечно, это была довольно роскошная комната с кожаными диванами и мраморными полами, но все же это была гостиная.

Я заметил горничную, входящую с другого входа.

— Не могли бы вы сказать мне, где находится подвал?

Глаза женщины на мгновение расширились, прежде чем она указала назад.

— Дверь на лестницу находится в коридоре между кухней и кладовкой.

— Благодарю вас.

Я задумался, что же хранится в кладовке.

Когда мы добрались до подвала, я вытащил пистолет. Учитывая, что мы пытались быть незаметными, я на всякий случай навинтил глушитель. Я знал, что выстрелы у ворот были громкими, но ворота находились достаточно далеко от дома, чтобы я мог надеяться, что никто не слышал или, по крайней мере, не понял, что это.

И снова мы не встретили никакого сопротивления, пока спускались по лестнице на цокольный этаж. На самом деле мы никого не видели. У меня начали возникать серьезные сомнения по поводу мер безопасности советника Джеймса, пока я не завернул за угол и не обнаружил двух мужчин, охраняющих дверь.

Я направил на них пистолет, прежде чем они успели вытащить свои.

— Кто, по-твоему, лучше стреляет?

Оба мужчины подняли руки вверх.

— Страйкер? — спросил я, не сводя глаз с двух мужчин.

— Держу их на мушке, — ответил мужчина.

Я махнул им пистолетом, чтобы они отошли в сторону. Как только путь к двери был свободен, я попытался открыть ее, но она не поддалась. Дверная ручка поворачивалась, но дверь не открывалась.

Я толкнул ее, затем навалился плечом и толкнул еще немного. Что-то определенно блокировало ее. Я хрюкнул, когда она начала двигаться.

Я не ожидал, что меня ударят ботинком по голове, когда я, наконец, протиснусь внутрь. Вместо того, чтобы схватиться за голову, поддавшись боли, пульсирующей в голове, я повернулся и направил пистолет.

— Боб?

Я едва успел убрать пистолет с дороги, как в мои объятия влетела моя пара.

— Ты пришел, — воскликнул Боб, крепко обнимая меня. — Синклер сказал, что ты придешь, но я не знал, придешь или нет. — Когда он откинулся назад, в его глазах стояли слезы. — Мне так жаль, что я сомневался в тебе. Это больше никогда не повторится. Я обещаю. Не могу поверить, что ты пришел за мной.

— Я всегда буду приходить за тобой, Боб. Ты моя пара, и я люблю тебя.

Боб ахнул.

— Я тоже тебя люблю.

Я хмыкнул, когда руки мужчины снова сжались вокруг меня. Для человека он был на удивление силен. Я сжал его в ответ, только не так сильно. Я прижался лицом к изгибу его шеи и меня наполнил манящий запах Боба.

— Боже, как хорошо ты пахнешь.

Боб рассмеялся, и этот звук восхитил мои уши.

— Ты собираешься съесть меня, человек-кот?

— О да, — как только я разберусь, кто похитил мою пару.

Прижимая Боба к груди, я поднял голову и огляделся. Мой взгляд упал на распростертое на полу тело. Мне потребовалась минута, чтобы заговорить, то ли от удивления, то ли оттого, что мне потребовалось столько времени, чтобы сложить воедино то, что я видел.

— Это советник Джеймс?

— Он и есть плохой парень.

Я посмотрел на Боба, приподняв бровь.

— Плохой парень?

Боб энергично закивал.

— Да, — его глаза расширились. — Очень плохой.

Я взглянул на Синклера.

— Он прав. Советник Джеймс рассказал всю эту чертову историю. Он снимает часть прибыли со всех ваших контрактов, чтобы давать взятки людям, отвечающим за изменение прав оборотней. Он подумал, что Боб, возможно, видел этот аккаунт, а это настолько незаконно, что даже не смешно. Итак, он заказал его.

— Миссис Штаудемайер работала на него, — добавил Боб, — и хотя на работе они притворялись женатыми, это было не так. Она была убита вчера.

— Сын мистера Биксби сказал нам, что его отец отправил ее в круиз.

Боб покачал головой.

— Она мертва.

— Хм, — может быть, именно это Кларенс и имел в виду, когда говорил, что в компании что-то происходит. Я был почти уверен, что его отец увяз в этом по самую шею. — Хорошо, что ты больше не работаешь на Биксби и Кента, Боб. Это место вот-вот ждет крах.

Я лично позабочусь об этом.

* * * *

Боб

Я прислонился к стене и наблюдал, как Шейд говорил со Стоуном, Страйкером и еще одним парнем, которого я раньше не встречал, и который был, возможно, самым большим человеком, которого я когда-либо видел. Удивительно понимать, что все они были хладнокровными убийцами.

Хотя как долго это будет продолжаться, я не знал. Организация, на которую работал Шейд и другие, развалилась на части, когда советник Джеймс попал в тюрьму, вместе с несколькими людьми, которым он давал взятки. Карточный домик, который построил советник, все еще разваливался. Оставалось только посмотреть, сколько людей упадет вместе с ним.

— Впечатляет, правда?

Я на мгновение взглянул на Синклера, прежде чем снова повернуться к четверым мужчинам. Они были впечатляющими. В каждом из них было что-то такое, что заставляло человека обходить их стороной. Аура опасности. И все же я чувствовал, что могу доверять им всем.

Да, я был таким странным.

— Я хотел лично сообщить вам, что мистер Биксби-старший взят под стражу. Он не будет отсиживать столько времени, как другие, потому что он действительно пытался уйти от Джеймса, но он в любом случае приложил руку ко всему этому, и должен заплатить за это.

— Его сын возьмет управление на себя? — мне всегда нравился младший Биксби. Он обладал здравым умом и разбирался в цифрах, в отличие от своего отца, который просто хотел манипулировать ими и зарабатывать деньги.

— Похоже на то. Компания сильно пострадала, когда тебя уволили. Им потребуется некоторое время, чтобы выбраться из этого.

— Так что же теперь будет?

Я остался без работы. Я был почти уверен, что Шейд и остальные остались без работы. Я не был уверен, что будет дальше.

— Я вроде как хотел поговорить с тобой об этом.

Мои брови взлетели вверх.

— Со мной?

— Меня попросили взять на себя обязанности советника Джеймса, пока не будет найдена замена. Я надеялся, что до тех пор ты займешься деньгами, счетами и всем прочим.

— Я? — пискнул я.

— Ты хорошо разбираешься в цифрах, Боб. То, что я знаю о том, как управлять деньгами, может поместиться в наперсток. Я специалист по компьютерам, а не по цифрам.

— Да, но…

— Очевидно, тебе заплатят за работу.

— О, дело не в этом, — быстро сказал я. — Я просто не уверен, каковы планы Шейда, и, ну… — я пожал плечами. — Мне нужно поговорить с ним, прежде чем я смогу принять решение.

— О, конечно, я это понимаю. Просто дай мне знать, как только сможешь. Теперь, когда вся эта неразбериха с Джеймсом улажена, мои ребята хотят вернуться к работе.

— И вы хотите убедиться, что они получат деньги, которые им причитаются.

Синклер улыбнулся.

— Вот именно.

Я слегка усмехнулся. Я бы не возражал работать с Синклером. По крайней мере, так я смогу убедиться, что никто не обманет мою пару.

— Я прямо сейчас пойду поговорю с ним.

Разговор с Шейдом был необходим по двум причинам. Это помогло бы мне принять решение о том, буду ли я работать или нет, и, что более важно, это дало бы мне шанс снова оказаться в объятиях красивого мужчины.

Мое сердце подпрыгнуло от радости, когда Шейд обнял меня за плечи и притянул к себе, как только я оказался в пределах досягаемости. Мужчина даже не перестал говорить. Как будто это было для него естественным жестом.

Я еще несколько минут слушал, как он беседует с остальными, прежде чем приподняться на цыпочки и прошептать ему на ухо: «Могу я поговорить с тобой минутку?»

Внезапно я полностью завладел вниманием этого человека.

— Конечно, пара.

У меня перехватило горло, когда я прошел с Шейдом в дальний угол комнаты, где мы могли немного уединиться. Гостиная в поместье совета была огромной. Черт возьми, все это место было огромным. Там могли бы жить пятьдесят человек, и все еще оставались бы свободные комнаты.

— В чем дело, детка?

— Синклера попросили временно занять должность, пока не будет выбран другой член Совета.

— О, хорошо, — Шейд бросил взгляд через комнату на мужчину. — Из него получится хороший советник.

— Он хочет, чтобы я работал на него.

Шейд резко повернул голову.

— Чего он хочет?

Я улыбнулся, потому что видел шок на лице Шейда и знал, о чем он думает.

— В качестве его бухгалтера, Шейд, а не киллера.

— О! — Ярость покинула этого человека. — Думаю, это неплохо.

— Я хотел сначала поговорить с тобой.

— Зачем? — Его лоб омрачила хмурая морщинка. — Разве ты не хочешь работать на Синклера?

— О, дело не в этом, но я не знаю, какие у тебя планы, и… — я пожал плечами, чувствуя себя странно. — Я подумал, что сначала мы должны все обсудить.

— Ах вот что, — Ззагадочно улыбаясь, Шейд притянул меня обратно в свои объятия. — Ну, если ты согласен, и поскольку работа на Синклера, скорее всего, будет на полный рабочий день, мы могли бы временно остаться здесь. У меня есть комната наверху, когда я живу здесь.

— Мы оба, да? И Усатио?

— Да, детка. Ты, я и твой чертов кот, — я наклонился к ладони Шейда, прижатой к щеке. — Я никуда не пойду без тебя. Куда я, туда и ты. Куда идешь ты, туда и я.

Мое горло было настолько переполнено эмоциями, что я едва мог прошептать:

— Ты милый и добрый, и такой чертовски сексуальный, все, о чем я могу думать, когда я рядом с тобой, это найти ближайшую плоскую поверхность. Но самое главное, ты моя пара, Боб.

Я сильно покраснел от слов Шейда.

— Я — это просто я.

Шейд широко улыбнулся.

— Боб, ты не просто кто-то. Ты — это всё.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10