Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света [Ян Михайлович Ворожцов] (fb2) читать онлайн

Ян Ворожцов Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света

Добродетель

Дыхание Сааддифа – это единственная Добродетель Сааддифа, так состарившийся Маррак рассуждал.

Слишком долго он пробыл с божеством, которое Древне и чей разум пребывает в тени страшного Недуга.

Служба, которую Маррак Служил Господину Сааддифу, наполняла его Духом.

А Дух блаженствовал, и Маррак блаженствовал вместе с Духом.

И он веровал в Тело Совершенного Учения, чей внешний Доспех есть Дыхание Сааддифа, пронизанное радужным эманациями Сакеллария.

Однако Доспех воздерживается от Зримой Формы, принося ее в Жертву ради Неизменного Блаженства Сущности.

Марраку известно, что Малое Тело творилось по подобию с Великим Телом Совершенного Учения.

И он узнал, что его Смертное Тело есть здесь Малое Тело.

Однако Аспекты и Проявления, включенные в него, есть Аспекты и Проявления Великого Тела.

И они столь же истинны и равноценны что в Малом, что в Великом, и представляют саму Жизнь здесь и там.

Маррак знал, что подобия ложны, и суть их в том, чтобы отражаться и уподобляться.

И ему говорили, что есть Силы Первоначальные.

И тому, кто Служит им не через их подобия, но непосредственно, тому обещано Возвращение в Них!

Ибо они есть Дыхание, Форма, Сияние, Сила и Пустота первоначального Тела Совершенного, а также Учение его, что включает в себя предыдущие и определяет их взаимодействие в Теле, потому Учение наиболее Велико среди Сил.

Отсюда возникали различные направления и школы для тех, кто изолировался и предпочитал исповедовать Малые Пути Учения Пяти Изначальных Даропочитателей, как Сааддиф, Сакелларий, Амигдала, Рахакар и Нексус.

И каждый Малый Даропочитатель и последователь Учения изучал себя и определял, к которому из Даров или Аспектов Тела Совершенного Учения склоняется и предрасполагается его Ум.

Среди последователей Учения было множество тех, кто исповедовали Пути Формы, Пути Сияния, Пути Пустоты и Пути Силы, а Маррак исповедовал Путь Дыхания.

Однако он был не единственным, кто находился на этом Пути, который вел к Телу Совершенного Учения.

Хотя речь здесь пойдет не о прочих, но о Марраке.

И он избран не за исключительность Участи своей, но потому, что Участь его подобна Участи единодышащих.

Маррак изумлялся простоте здесь, приобщившись к Дыханию, которое персонифицировал Сааддиф.

Он также знал, как хороши Дела, что совершают Дышащие, и как хороши Плоды совершенных ими Дел.

Ибо Плоды их есть Дух Сааддифа, что поселяется в Ноздрях, в Глазах, на Лице!

И Маррак наравне с прочими единодышащими был научен тому, что помимо Дыхания Сааддифа существуют и подобия его Дыхания, которые не являются первоначальными, и отсюда Служение им Ложно.

Учение Сааддифа кратко сформулировал для Маррака его мирской наставник, объяснив, что если Маррак обратится к Пути Дыхания, тогда Дыхание будет единственной Силой и Делом, которые возобладают над его Жизнью!

– Да, именно…

Все, чем он должен будет заниматься, это только Дыханием, а прочие Дела, пусть он и будет вершить их, как прежде, сделаются второстепенными ему.

То есть Маррак должен поручить всякое Смертное Дело своему Малому Телу, ибо Смертные Дела сгинут вместе со Смертным Телом, а Высшее Дело, то есть Служение Дыханию, он поручит Сознанию здесь! И будет Делать поверх иных.

У Маррака вызрело множество вопросов, однако наставник ответил, что все постигается самолично:

– Только Дыши!

Для Службы Сааддифу новообращенный Маррак из Мусаддаса, что в Старосвете, отправился пешком в Самдзиаф, идя по дальнобережью эвонтихантского моря.

Из Самдзиафа Маррак пересек границу между Старосветом в правом получашии и Новосветом в левом получашии.

Оттуда же направление пути его переменилось, и Маррак затратил несколько месяцев на подъем к нубенейским горам, а затем истомившийся от долгого пути Маррак вступил на плато, вокруг которого громоздились скальные массивы, что наклонялись подобно волнам и в высоту некоторые достигали пяти тысяч сажень, а иные и выше.

Маррак совершил глубокий вдох, а взгляд его блуждал по округе пустынной, если не сказать безжизненной. Он заметил по склонам ущелья гнездовья тундровой желтоклювой чайки, а далее, на каолинового оттенка выстланном снежным покрывалом плато, имевшем волнообразную барханную форму, эти молчаливые чайки отбрасывали тени, скользившие в свежем блеске среди отпечатков волчьих лап.

И в воздухе стоял отчетливый новый запах мокрой шерсти.

С неба сыпалась морось. В трещинах жесткого кракелюра пузырилась чистая талая вода.

В выси отштукатуренного неба водяными красками сияет монументальная живопись облаков самой разнообразной конфигурации и происхождения, некоторые будто отколоты от глыбы искусственного мрамора, иные обожжены как глина и грязно-коричневы, третьи пастообразны как затвердевшая лава, а отдаленные словно бы вырезаны из гипсокартона.

Сама же пустошь от падающих капель вибрирует и звучит как металлическая поверхность, и скопления искусно гофрированной воды напоминают деформации и вмятины ложного блеска.

Молодой Маррак в три с половиной дня добрался до обдуваемого ветрами иззубренного края плато, где на отчленившемся в процессе денудации останце, к которому вел дугообразный каменный мост, находился уединенный храм, получивший свое название по имени фальфского святого Бенно Нубенея.

Палаты Храма имели форму Головы Сааддифа и были высечены в монолитной горной породе.

Лицо Сааддифа было фасадом. Глаза Сааддифа были Окнами, а Рот Сааддифа был Вратами в Храм.

В Гортани Сааддифа светился иллюминарий, и находилась врезанная в размягченную породу винтовая лестница с железными ступенями.

Зубы Сааддифа воплощались в колоннах с причудливыми капителями. Нос Сааддифа был отдельным помещением, в котором расположен сложный звукопроизводящий аппарат, представляющий собой две полые трубы, подведенные к Левой и Правой Ноздрям Сааддифа, а также регулирующий механизм с системой размыкающихся и замыкающихся клапанов, воздухоотдушин и отверстий, и иных сдавливающих и освобождающих приспособлений, которые запирали и преобразовывали здесь силу ветра.

Замысловатое устройство в Носу Сааддифа было настроено пробуждать подобие Дыхания Сааддифа.

Под басовый высмаркивающийся звук единодышащие с Сааддифом просыпались и под басовый звук уходили на покой.

Во Лбу Сааддифа, высотой в восемь сажень и длиной надбровной дуги в четырнадцать сажень, находился просторный проветривающийся через оконце на Макушке зал для размышлений, где единственно во всем Храме допускались речи.

И единодышащие советовались между собой друг с другом по вопросам насущным, хотя, в основном, молчали.

Прочая же площадь, принадлежащая Храму, вокруг громадной Головы Сааддифа была обнесена невысокой стеной.

Большую часть времени до того, как наступило его полное Слияние с Дыханием, Маррак размышлял о том, каков подлинный Сааддиф, что именно он из себя представляет?

В Священных Текстах, хранящихся в Храме Нубенея, дается полноценное описание истинного обличья Сааддифа, который пребывает в эфире, за пределами зримого Неба и Спирали, которые выходят из его Пупка.

Его Великое Тело переливается всеми цветами радуги, словно Сааддиф это Великое Космическое Море, что отражает Сияние Дальних Миров, как поставленных в вазу цветов.

Утверждается, что умасленное красками Великое Тело Дышащего источает Благоухающее Блаженство, покоясь в безмятежности окружающего пространства, пронизанного благотворными излучениями умонастроений Сааддифа.

В северном направлении, например, если подняться выше окоема чаши или нулевого километра ее, где сталкивается атмосфера с Безатмосферьем, оттуда можно наблюдать в отдалении гипертрофированные две Ноздри Сааддифа!

В Священном Тексте описано, как Ноздри Его медленно сужаются и расширяются в процессе Дыхания, производя из Разноцветной Внутренней Пустоты Сааддифа геометрически стилизованные потоки чистейшей космической энергии, которая служит катализатором, ускоряющим формирование планет-фонарей и иных материй.

Крылья Носа Сааддифа учащенно вибрируют, если благословенный покой его Вековечного Сна нарушается мимолетными сновидческими переживаниями существ, населяющих сотворенное Сааддифом мироздание.

Но не сказано, являются ли беспокоящие Сны Творцу Мира непосредственно.

И все Существа описаны как Пузыри на Воде Его Ума.

Если выйти в Эфир, то далеко в противоположном южном направлении можно разглядеть и Пальцы Ног Сааддифа, блеск чьих Двадцати Ногтей подобен двум радугам.

Между тем уточняется, что единодышащие с Великим Сааддифом обязаны соблюдать положение тела, приведя его в соответствие с положением тела Сааддифа.

Данный отрезок Священного Писания оказал значительное влияние на многочисленные похоронные ритуалы, от которых не отказались, например, представители Малых Народов Объединенной Семьи, даже приняв веру в Сааддифа.

Перемена же коснулась только направления ног и головы покойного, которые стали играть важную роль для благоприятного умирания, ибо по обновленным поверьям малых брусбартских народов – в том числе и полукочевых, – наиболее удачливая душа после смерти устремляется прочь из тела через расщелину на макушке, возвращаясь к Двум Ноздрям Сааддифа, из которых эта душа и была порождена.

После того, как отлетевшая от тела душа в экстазе непостижимого блаженства достигает Двух Ноздрей, то, следуя непреложному закону воздаяния, ее, беззащитную и инертную, затягивает Вдох Одной из Ноздрей Сааддифа, определяя ее дальнейшее существование в неведомых рассудку планах бытия, где ее Судит Левая или Правая Личность Сааддифа.

Далее описывается, что в эфире присутствует некая Сила, которая похищает Звуки и Голоса, дабы никто не тревожил блаженный покой Великого Сна Сааддифа.

И Сааддиф был тем, кто запретил Звуку распространяться и обретать формы.

Маррак прочел в Священных Текстах следующие странные слова:

– Кто Пробуждает Сааддифа, тот Пробуждает не Сааддифа, но его Настроение Смертных!

И Марраку они были неясны.

И он часто размышлял над ними.

Из последующих глав, описывающих Бытие Сааддифа, Маррак узнал, что Сааддиф сотворил в пространствах, закрученных в спиралях его Дыхания, множество ложных отражений, подобий и непроницаемых темнот, множество лабиринтообразных путей, ибо многие доискивались Сааддифа, чтобы пробудить его.

Среди неназванных многих был один, чье имя Папуллак, кто изо всех сил стремился к тому, чтобы Пробудить Сааддифа.

Для этого он даже похитил у Белокрылого Велехкарра, прародителя небесных и земных птиц, кому стремятся подражать они, одно из его перьев.

Папуллак, утверждается в Священном Тексте, использовал перо Велехкарра как Лодку, на которой по сей день вояжирует по течению Пустоты и пространств, наполненных Дыханием Сааддифа.

Сам Папуллак ждет, когда Великое Непрерывное Течение Млечного Пути возвратит его обратно к Двум Ноздрям Сааддифа.

Ибо все, происходящее от Двух Ноздрей, возвращается к Двумя Ноздрям, что является непреложным Законом.

Однако в истории с Папуллаком только лишь счастливый случай определит, в какую из Двух Ноздрей возвратится Сияющее Перо Велехкарра.

А главный же религиозный вопрос заключается в том, в какой именно из Двух Ноздрей оно окончит свой Путь?

От этого незначительного на первый взгляд обстоятельства зависит, в каком настроении пробудится Сааддиф.

Ибо каждая из его Ноздрей ведет к той личности Сааддифа, что отличается от другой совершенно противоположным складом души, и потому неизвестно, каковыми будут последствия пробуждения Его для мира.

От живописно изображаемого на монументальных полотнищах Дня Страшного Ужасного Суда до всеобщего Благоденствия и Освобождения Мертвых из темниц их могил.

Но существуют неканонические тексты Священного Писания, в которых утверждается, что Папуллак давным-давно достигнул своей цели, но судьба его разнится от одной модификации мифа к другой, и каждый верующий придерживается своего взгляда как неопровержимо традиционного.

В текстах, с которыми ознакомился за месяцы своего пребывания в Храме Нубенея Маррак, судьба Папуллака дана лишь в качестве иллюстрации, а финал ее остается окутан тайнами, ибо все внимание сосредотачивается на анатомических и духовных подробностях Тела Сааддифа и описаниях того, как прекрасно его Дыхание и Путь следования Ему.

В отвергнутых писаниях Папуллака причисляют к Лику Святых Единодышащих с Сааддифом, предполагая, что он единственный, кто во плоти достиг Двух Ноздрей Сааддифа, где постриг Волосы в Носу Сааддифа и этим искупительным актом заслужил всемилостивое прощение Сааддифа!

Существуют наравне с религиозными также и точки зрения различных научных дисциплин, в последние годы расплодившихся в Калемкадаре (городе, чье название происходит от труднодоступности и суровых условий жизни и в переводе с брусбартского означает Отмороженный Нос).

С суммарной точки зрения тамошних всевозможных наук вероятность существования Сааддифа таким, каким он представляется в мифах, стремится к абсолютному нулю.

Однако самого Сааддифа, первым признающего отсутствие своего существования, это не смущает.

Также в противопоставленных научным дисциплинам воззрениях, вроде спирософии, где Спираль соотносится с Сакраментальным Дыханием Сааддифа, бытие Сааддифа признается допустимым.

Хотя поднимаются неоднозначные вопросы о его местоположении во вселенском пространстве, о йогической позе его тела, о том, является оно материальным, полуматериальным или нематериальным, а также о том, происходит ли Вечный Сон Сааддифа, пока он покоится на Кровати Из Гвоздей, которые воздействовали бы на важнейшие акупунктурные точки, стимулируя его кровообращение и не позволяя мускулатуре тела атрофироваться.

Не пользуется популярностью и брусбартское толкование местопребывания мира в Теле Сааддифа, ибо Пуп Сааддифа по общенародному голосованию верующих оказался на предпоследнем месте среди тех, где хотелось бы провести курортный сезон, учитывая, что в бюллетени в качестве возможных вариантов был также Глаз Сааддифа, Ухо Сааддифа, Гортань Сааддифа и нижележащие части тела Сааддифа.

Изначально предполагалось наличие на оборотной стороне бюллетени перечня немногочисленных альтернативных вариантов с учетом того, что великий Сааддиф может спать на животе, а не на спине.

В соответствии с современными реалиями, дурными вкусами и больными темами, особенно злободневными сегодня для испорченного фальфского общества, имеются и иные претензии к брусбартскому толкованию Сааддифа.

Особенно того, что касается его неопределенной гендерной принадлежности.

Также некоторые задаются важным вопросом, почему, если мы находимся в Пупе, ничто не препятствует видеть Пальцы Ног Сааддифа?

В псевдонаучных кружках, основанных испорченными личностями, высказывается новомодная теория о том, что на самом деле Сааддиф пребывал в Начале Времен в Глубокой Коме, наступившей в связи с операцией по перемене пола.

Когда же Сааддиф вышел из Комы, то в паховой области пространства и времени наступил изнурительный период Послеоперационного Зуда.

И именно в те далекие никем неизученные времена Большая Рука Сааддифа плотоядно и с мучительным наслаждением чесала раздраженные области, вследствие чего швы, смыкавшие пространство и время, разошлись, а на пересечении сдвинувшихся измерений возникло спиралевидное искажение, известное как Спираль.

Но Большая Рука Сааддифа никак не могла остановиться, а некоторые до сих пор спорят, какого цвета были ногти Большой Руки Сааддифа и были ли они украшены стразами, и имела ли рука в целом маскулинные признаки.

Сааддиф продолжал выскребать проблемные зоны, в результате чего возникали сложнейшие тектонические начесы, вспыхивали болезненные магматические очаги и волнообразно происходили многоступенчатые сейсмические активности, сформировавшие благоприятную для зарождения жизни литосферу мира.

Разумеется, подобный умственный ширпотреб сообщает лишь о вырождении нравственности его скудоумных авторов, вульгаризации их подхода к познанию мироустройства и превосходстве материальных ценностей над духовными.

Также очевидно, что сие непристойное творение испорченных нынешней цивилизацией умов не происходит от сколько-нибудь Великого Знания, которым были преисполнены сердца их прародителей, вдохновленных на сотворение бессмертной устной брусбартской мифологии.

Однако Маррак был бесконечно далек от распрей мира, даже не подозревая, что происходит за пределами Храма и сколь изощренным издевательствам подвергается его Божество.

Маррак, ступив на Путь Дыхания, не обращал внимания на окружающую его обстановку.

Маррака научили, что мир мертв, и сам Маррак мертв вместе с миром, потому не стоит еще больше убиваться, чем уже есть.

Все сделалось второстепенным, кроме Дыхания.

Когда Маррак трудился, трудилось лишь Малое Тело Маррака.

Сам Маррак, вернее, Сущность его, сливалась с Дыханием Сааддифа.

Грязная работа не отличалась для него от чистой работы, ибо Маррак только Дышал.

Положение в обществе не имело для него значения. Вкусное не отличалось от пресного. Маррак только Дышал, а голод и сытость не имели для него значения. Боль не отличалась от бесчувствия, ибо Маррак только Дышал.

Со Вдохом в его Дыхание входили всевозможные чувства и ощущения.

Когда он Выдыхал, они улетучивались, оставляя блаженную прохладу Духа, в которой Сгорало Все.

Дыхание Сааддифа окутало лицо Маррака незримой маской, чье присутствие неуловимо.

В пространстве Высшей Природы Сознания его Дыхание на протяжении лет оставило След, как протяженное русло, какое вода формирует в земле.

В блаженстве непрерывного Дыхания Маррак не замечал перемен погоды, не замечал, что в Храм более не приходят единодышащие из остального мира.

Те, кто жили в Храме, постепенно старились, один из старейших единодышащих умер своей смертью.

Тело его предали огню, ибо в Пламени огня и Жаре его освобождалось Дыхание Сааддифа от Закона.

Они несколько часов наблюдали за тем, как пылает Малое Тело, Убранства для Духа, тысячи блуждающих искр, трескающие звуки и дым, клубящийся во тьме на фоне неба.

Маррака и оставшихся в Храме не тревожила их грядущая смерть. Не тревожила их и жизнь, ибо они сделались выше обеих.

Их Малые Тела Смерти сделались облаченными в незримые Доспехи, подобные Доспехам Божеств.

Один за другим уходили единодышащие из жизни, а Маррак остался Даропочитать Дух Сааддифа Сознанием.

Ибо таковым было Дело, начинающееся здесь с Малых, чтобы объединять свой Малый Дар с Дарами тех, кто Выше их.

Как те, кто Выше их, объединяли Дары с Дарами того, кто Превыше всех. И отсюда получалось Слияние их в Едином Теле.

Однажды, после долгих приготовлений, когда Маррак кремировал единодышащего, в Храм пришел фальфский странник.

Но, как узнал позже Маррак, черноволосый и темнокожий фальф с фиолетовыми глазами, что назвался Терц Децимолем, пришел в Храм по воле случая, не ища для себя приобщения к Дыханию Сааддифа.

Фальф был бедно одет, с заплечным мешком на пересекающем грудь ремне, а ступни босы.

И Маррак, оставшись последним в Храме здесь, заговорил с высокорослым и худощавым фальфом, чье имя Терц Децимоль, и поинтересовался тем, что происходит за стенами Храма.

И Децимоль рассказал Марраку, что:

– …мир погрузился во тьму и хаос!

И хотя самые долгоживущие среди фальфов не проживают и половину брусбартских лет, Терц Децимолю нашлось, о чем поведать старому Хозяину Храма.

Он поведал ему о бесчисленных разногласиях, о конфликтах, о войнах, о том, что пришли новые Пророки и воздвигли Новых Божеств, а Старые ушли.

Но Маррак не слишком беспокоился о речах его, ибо был всецело погружен в Дыхание Сааддифа и знал его тайны.

Когда же прозвучало Храмовое Дыхание, то Маррак предложил Терц Децимолю отдохнуть здесь после пути и восстановить силы, ибо в Храме есть хозяйство, которое поддержит в нем жизнь, есть две козы и есть курятник.

Взамен же Терц Децимолю предписано подметать вымощенные камнем дорожки и зажигать свечи.

И стала между ними договоренность, и Маррак следующий месяц пребывал в Сааддифе, как прежде, а Терц Децимоль не уходил с территории при Храме.

Ему воспрещалось ступать в палаты Храма, и Терц Децимоль не ослушался Маррака и не нарушал запрет даже в мыслях.

Будучи фальфом, Терц Децимоль не нуждался во сне, потому большую часть свободного времени наблюдал созвездия в небе, Спираль и двенадцать ее нимбов.

Но однажды его созерцание прервал резкий звук, от которого за время пребывания в Храме Терц Децимоль успел отвыкнуть – это пронзительно вскрикнул Маррак.

Терц Децимоль поднялся на ноги и долго смотрел в Окна Каменных Глаз Сааддифа после того, как крик прервался.

– Подай мне воды, – донесся голос Маррака.

– Мне войти? – спросил фальф.

– Да, а почему нет? Здесь только пустые залы да пыль!

Терц Децимоль принес Марраку воды, но тот словно бы уже не хотел пить и попросил фальфа поставить принесенную чашу на пол.

– Сааддиф, – произнес Маррак имя Господина своего, – о, сердце Великого Сааддифа поражено недугом…

И после этих слов Маррак надолго замолчал, а Терц Децимоль размышлял над сказанным им.

С тех пор они не общались между собой, ибо Маррак вновь пребывал в Дыхании Сааддифа.

А фальф около полутора месяцев занимался рутинной работой, и ничто не нарушало их покой.

Однако Терц Децимоль дожидался, когда Маррак подойдет к нему для следующего разговора.

– …ты знаешь, – спросил однажды Маррак, – что этот Храм был назван именем фальфского святого?

– Я знаю имя учителя Эскориала, больше ничье, – был ему ответ.

В тот день Маррак больше ничего не сказал, а позже фальф спросил, о каком недуге говорил он?

Но Маррак недоуменно посмотрел на фальфа.

– Это ваш господин, – напомнил Терц Децимоль, – вы служите ему… Сааддиф, вы сказали, его сердце одолел недуг?

Маррак изменился в лице, а затем утвердительно покачал головой:

– …да, да, это правильно, Сердце Великого Сааддифа поражено страшным Недугом!

И тогда фальф попросил Маррака объяснить ему, что это за недуг?

И Маррак тщательно подбирал слова, которыми описывал своего господина, но постоянно перебивал самого себя, напоминая Терц Децимолю, что мысль есть препятствие, а для некоторых предел Любования их!

И он, Маррак, не слишком любит подолгу баловаться размышлениями, это вынуждает его чувствовать себя осиротевшим, отрешенным от окружающего мира, а ведь он стремится стать Единым с Сааддифом, который окружил этот мир Любовью и в каждом своем Дыхании приносит всему сущему здесь Пользу большую, чем кто бы то из Малых живущих мог для себя вообразить!

– …и он, Сааддиф, разделяет в себе скорби Малых и настроения их, увековеченные в Камкаррах наших, и Сааддиф приносит Жертву большую, чем любой из Живущих, которые принесли в Жертву свою Жизнь, ибо Сааддиф для нас приносит в Жертву свою Смерть!

Он Служил нам еще до рождения нашего, будет Служить нам, пока мы Живы, и продолжит Служить другим уже после того, как нас не станет!

Мало кому известно теперь, что сей Мир вышел из Пламени Добродетели Сааддифа как пузырь.

И я прожил уже много-много лет, приобщенный к Дыханию его, я Даропочитал его, употребляя к нему Сознание, так Служа Сааддифу здесь!

И Мир остался для меня незначительным явлением, он не превзошел в Глазах моих Добродетель Господина моего…

И если, мой гость фальф, в мире творится подобное тому, что живописал ты мне, то Мир и его мимолетные ценности в Глазах Живущих здесь превзошли по значимости Добродетель Сааддифа! Они презрели ее и Его!

Это факт, который теперь я обнаружил ясно, хотя до тех пор не умел уразуметь… но ощущал, что Сааддиф уже не тот, что был прежде, когда я только начинал Служить Ему!

Когда же ты пришел, чтобы мне рассказать о Мире, тогда я пересмотрел заново то, что сделалось привычным для меня!

И после слов твоих я уразумел причину случившейся перемены, а перемена эта в Разуме Сааддифа, о, да, именно здесь!

Пойми же меня, Терц Децимоль, фальфский отшельник родом из Гудальданна, кой в Новосвете, что я, Маррак, не имею богатых Знаний о мире и крайне ограничен в своих средствах выражения мысли, пусть я безграмотен и не научен письму – но я не забыл сострадание и любовь!

Фальф выслушал его и кивнул.

– Да, не позабыл сострадание и любовь, и я извлекаю Слова для своих Речей прямиком из Сердца, ибо оно Живо и Глаголет Собственными Устами!

И говорю так, что большую часть своей жизни до того, как прийти в этот Храм и посвятить себя Службе, я прожил в Старосвете, в бедняцком квартале Мусаддаса, где два с половиной тысячелетия назад проповедовал о Слове Слагателя сам Джельдини, который, между прочим, в поступках своих руководствовался состраданием и Добродетелью!

Когда я был молод, не употреблялись повсеместно такие слова, какие ты употреблял в речах своих, ко мне обращенных, даже Старосвет и Новосвет после ужасной катастрофы в Веруламе только-только закреплялись как названия!

И ты рассказал мне, что последовало за этим, да… о тех ужасах, что случались, но для меня они не ужаснее того, что происходит в Разуме Сааддифа, ибо он – Высший Здесь, хоть и не Высший среди всех, но даже он – оказался слаб!

– Слаб? – спросил фальф.

– Да, очень слаб!

– Не понимаю…

– …поймешь, ибо господин Сааддиф бессилен перед чудовищным недугом, который известен как Умонастроение Смертных, о, откуда пришло в Его Разум то моровое поветрие!

Ибо нет ничего хуже и страшнее этой болезни Ума, которая обезобразила Сааддифа, моего Господина, и когда я столкнулся с этим, то прочувствовал…

И Дух, что был Блажен, окутал меня Дыханием Смерти!

Я, Маррак, погрузился в Ее Умонастроение!

И я возжелал взять Ее, Смерть, Войти в нее как в женщину, чьи формы показались мне прелестнее форм самой Богини Амигдалы, и лишь моя преданность Сааддифу отвратила меня от Смерти!

И я разделяю с Сааддифом его Бремя, я единодышащий, возможно, один из последних единодышащих, ибо прочие, кто разделяет с Сааддифом Бремя его, провалились в Смертный Удел! Но Служба моя Слила меня с Дыханием Его! Я узрел, что Смертный Удел не един с Дыханием – пусть они и кажутся одним целым!

Но это ложь…

И даже свой Великий Недуг Сааддиф употребляет как Дар, чтобы Жертвовать им во имя Добродетели!

Терц Децимоль заинтересованно смотрел на Маррака и просил объяснить:

– Что все это значит?

Тогда Маррак задумался, а через некоторое время сказал:

– …да, Разум Сааддифа окутан Настроением Смертных! Это значит, что Сааддиф, а вместе с ним и я, как Он, жаждет для себя Смерти, да!

Но я, Маррак, повстречался не с Жаждой Смерти Малых сих – нет, я Узрел Великую Жажду Смерти Бога, чья Добродетель Сотворила и Возвысила этот Мир над собой!

Я ужаснулся тому, как Святого пожирает желание Смерти!

И эта Жажда проникла в мое Малое Тело, в мой Смертный Ум!

Моя вера, мое Блаженство, моя Служба были близки к тому, чтобы разрушится вовек, тогда бы и жизнь моя оказалась напрасной, если бы я принял Умонастроение Смерти! Но я опомнился, возвратиться к Дыханию Сааддифа.

Этим самым Господин Открыл мне, убогому и непотребному служителю его Марраку, глубочайшую свою тайну, что Скрывал множество лет!

– И что это за тайна?

– Я узрел мучительное, неизбывное стремление Сааддифа к смерти, к собственному концу, да!

Но вместе с тем я узрел и Высшую Добродетель, на которую не способны Малые здесь, ибо Сааддиф приносит свое Великое Стремление и Желание Умереть в Дар – он Жертвует им ради того, чтобы мы Жили! Настроение Смертных, пронизывающее Его Небесный Ум, подобно Невидимому Свету, который заражает Ум и превращает все вещи в нежеланные, а каждую Мысль он обращает к Смерти!

И я ощущал непрекращающийся поток мыслей в расколовшемся Разуме Сааддифа, и каждая мысль, порожденная Умом, так или иначе склоняла Сааддифа к концу, да, именно!

Но, как я уже сказал, даже подобное Сааддиф превратил в Добродетель.

– Добродетель… – пробормотал задумчиво фальф.

– Добродетель, да! Поэтому Он отказался от Ума. От мыслей!

На Вдохе разжигается Великое Пламя Сааддифа! На Выходе же изливается Великолепное Пламя Сааддифа!

И Дар Сааддифа воплощается в обоих них, да, в обоих! Это чудесное зрелище, невиданное мной прежде! Звезды и планеты, как пыль на рукавах Спирали, выстраиваются в хороводы, чтобы войти в Поток его Блаженства и Добродетели, и Благодати!

И удивительно, что Сила Добродетели происходит от Злобного Умонастроения Смертных, которое терзает моего Господина!

Да, это есть верно! Ибо всякий Вдох, совершаемый Сааддифом вопреки его Желанию Умереть, разжигает Великолепную Добродетель Сааддифа!

Добродетель, равной которой не существует нигде!

И всякий Выдох, совершаемый Сааддифом вопреки Желанию Умереть, изливает эту Великолепную Добродетель Его, моего Господина!

Да, отсюда я утверждаю, что Путь Дыхания – это Путь Добродетели, а само Дыхание есть единственная и неповторимая Добродетель Сааддифа, ибо его Бытие происходит вопреки Умонастроению Смертных!

Помысли сам, сколь противна Малым сама мысль о том, чтобы жить, когда их Умы уже заражены настроением Смерти!

Они стремятся Уйти ко Сну, к Забытью, к Смерти, каждое действие для них тягостное бремя, а дни тянутся как годы в бессмыслии!

Представь же Добродетель, которую рождает Господин мой, если Он вне мыслей и настроений, если Он только Дыхание, в котором сгорает Все!

И каждый Выдох его превыше всего того Добра, которое способны совершить все вместе взятые Смертные здесь!

В каждом направленном и осознанном Вдохе и Выдохе он превозмогает и исчерпывает свой Ум от Зла!

Сааддиф погружен в свой Ум, который подобен нечистой воде, что заполнила Гондолу Великого Ослепительного Тела его!

И я, подобно Ему, и такие, как я, единодышащие со мной и с Ним, мы движемся к единой цели, противоборствуя течению этой реки Смертного Эха!

Мы Дышим и только лишь!

Вопреки всему!

И сейчас мой Господин Сааддиф покоится в мире и покое, ибо он наполовину погрузился в свой Сон!

Кто же нарушает покой Сааддифа, как это сделал я, тот пробуждает не Сааддифа, но его Настроение!

А все потому, что не существует того, к кому я мог бы обратиться, сказав, Сааддиф! Сааддиф! Да, его нет! И мне неизвестно, что я пробуждаю спящего Зверя!

И в ответ слышу, что Он отвечает:

– Нет никакого Сааддифа, есть только Я, и Я есть то, что я Отвечаю тебе, потому слушай, что Сказано, а не повторяй, как дурак… Сааддиф, Сааддиф… ибо ты сам не ведаешь, к Кому Взываешь! А взываешь ты к тому, что стоит за мной – к моему настроению Смертных!

Когда же Маррак завершил свою речь о Сааддифе, то обратился к Терц Децимолю со словами, прося теперь и его рассказать о том, кто же он такой и откуда пришел сюда?

– …да, я поведал тебе о Великолепном Сааддифе, о себе, Марраке, о Службе своей Господину, но я услышал от тебя имя твоего учителя Эскориала…

Но Терц Децимоль вежливо прервал низкорослого и широкоплечего старика по имени Маррак.

– Он не мой учитель, – сказал фальф.

Но Маррак спросил, пусть расскажет!

Терц Децимоль ответил Марраку, что история его не преисполнена блаженством, но страхом, однако и эта история о Добродетели, пусть и иного рода.

В преклонном для фальфа тридцатидевятилетнем возрасте Терц Децимоль направился к тайномолу аби-хайят.

Фальф объяснил Марраку, что учение аби-хайят согласно древним сказаниям ведет свое начало от учения легендарного духовного наставника мушаафира, чье имя, данное ему его первыми брусбартскими последователями, звучит как Скагеррак и буквально означает Скрежещущий Звук Царапанья Камня о Камень.

– …ибо таковым, – объяснил фальф, – был Путь Учения и символический метод, посредством которого непревзойденный мудрец, мушаафир Скагеррак не только передавал тайное Знание, но и избавлялся от особенно докучавших ему просителей.

Терц Децимоль сказал, что нет подтверждений тому, был ли Скагеррак мушаафиром.

Однако, согласно преданиям о Скагерраке, он был от народа, что соткан из сияния Сакеллария, а также облачен в Доспехи от Дыхания Сааддифа.

– …и у Скагеррака, как у мушаафиров, отсутствовал артикуляционный аппарат. Как следствие, речевое общение между Скагерраком и его последователями оставалось невозможным, как и независимое словотворческое существование отдельной личности за пределом сложившегося в коллективном сознании рукава восприятия.

У мушаафиров, если верить легендам о них, не было имен кроме тех, которыми их нарекали брусбартские или фальфские ученики согласно методам и учениям.

С окружающей их средой и чужеземцами мушаафиры, включая и Скагеррака, контактировали посредством сложно сконструированного языка, жестикуляторные единицы которого служили его коммуникативному ядру…

Но Маррак, кажется, не понимал большинство слов, произнесенных здесь Терц Децимолем.

– О чем толкуешь ты, фальфский отшельник? Я слышу в зачерствевшем сердце твоем шорох бумаги и клацанье машин, что печатают слова, сердце твое подобно предмету мебели, которые я видел, где хранят старые запылившиеся бумаги!

И Слова твои, исходящие из чужих Уст, чужды мне! Они чуждые и для тебя, ты бессердечник!

Фальф признал, что его речь отчасти припомнена из опубликованной в популярном старосветском журнале статьи о мушаафирах. Он откашлялся и сказал:

– Как бы там ни было, но аби-хайят, по их собственному утверждению, являются последними носителями, продлителями и продолжателями струны сознания мушаафиров в этом мире, а число последователей учения аби-хайят немногочисленно теперь.

Ты, старый учитель Маррак, спрашивал у меня, кто есть Эскориал?

Я же могу только ответить здесь, что Эскориал был учеником Скагеррака, но, в отличие от Скагеррака, Эскориал учил не для брусбартов – а для фальфов.

В Веруламе, до того, как город был разрушен катаклизмом, находился Храм Почитания Великого Единого Тела Эскориала, Святыня нашего народа.

Сам же Эскориал был фальфским аби-хайят, то есть испившим от Благословенного Источника Жизни…

Получив от своего наставника Скагеррака учение, Эскориал направился в левое получашие, чтобы проповедовать его для фальфов, где по нынешний день процветает видоизмененное скагерракство, сильно отличающееся от первоначальной формы и отступившееся от того направления, в каком его двигал несколько тысячелетий назад сам Эскориал.

Распри философов расщепили новосветское скагерракство на десятки и сотни официальных и неофициальных конфессий, трактуя отдельные аспекты его по-своему, как им было это удобно, превратив его в Учение Эскориала о Едином Теле.

– …отсюда получается, что догматическое господство Учения важнее, а проповедуемая в нем Истина становится менее значительной!

Словно тысячи Солнц Спирали, заволоченные туманами и облаками. Учение доминирует над тем, чему оно Учит!

Такие Учения содержат в себе непоправимый дефект, создающий затмение в умах верующих!

Я, Терц Децимоль, жил среди аби-хайят совсем недолго, но успел усвоить от них сию непоколебимую истину.

Мне было поведано, что аби-хайят не исповедуют скагерракство или абихайятство, они исповедуют лишь Немеркнущую Истину и Славу Сакеллария какова она в Сущности.

А само бумажное Учение второстепенно для них, чтобы не порождать распри и фанатизм, свойственный, к примеру, джельдинизму Большой Семьи и скагерракству новосвета.

– Если Паруса твоего Корабля это есть Учение, сказали мне аби-хайят, то наполняет их Ветер того, чему ты Учишься!

Случается, если новопосвященный аби-хайят испытывает сомнения относительно Учения и того, чему оно Учит, то старшие духовные наставники предписывают ему уединиться среди вершин для строжайшего подвижничества и стучать камнем о камень…

Терц Децимоль и Маррак замолчали, фальф прервал свой рассказ, а Маррак свой Слух, ибо пробудилось Дыхание Сааддифа, и Маррак отошел ко сну.

Терц Децимоль же ощущал свое существо подобно безвольной иллюзии, запертой в монохромном сне.

Он стыдился собственных слов, вернее, чужих слов, которые казались неуклюжими и бездыханными, и крошечными, выходя из его опустошенных уст.

Слова же старого брусбарта Маррака, напротив, воодушевляли его, были преисполнены Живого Вековечного Знания!

И каждое слово его было подобно Огненному Кольцу!

Речь же фальфа показалась ему самому убогой, от нее расходился натуженный скрежет заумных механизмов, нечто неживое, напряженномыслие, и фальф, произнося каждое слово свое, воспоминал истинный источник его еще до того, как слово занимало свое место в его речах.

И обнаружил он, что собственными его словами были немногие, остальное он вспомнил, процитировал, откуда-то изъял.

Даже когда он объяснял Марраку относительно аби-хайят, Скагеррака и Эскориала, он не знал, насколько то соответствует истине, а насколько – нет.

Его просто научили тому.

И Терц Децимоль избегал в ту ночь размышлений, да, избегал их, ибо они пронизаны были Незримым Светом, который обращал его Ум в Настроение Смертных.

Вместе с удрученностью, охватившей его, он осознавал, что близится час его Ухода из мира.

Когда же Дыхание Сааддифа прозвучало для них вновь, Маррак возвратился к Терц Децимолю.

– …я, Терц Децимоль, – сказал фальф, – приложил немало усилий к тому, чтобы отыскать тайномол аби-хайят.

Когда фальф отыскал их, ему было предложено погостить у них и поучаствовать в одной из очистительных церемоний.

Последующие дни Терц Децимоль и аби-хайят участвовали всей общиной в смиренномудром аскетическом быте, ухаживая за цветами, насекомыми, камнями, помеченными иероглифической письменностью, ухаживали за травой, деревьями, зверями.

После пробуждения они трапезничали из посуды, по форме чашеобразной, которая помещалась на ладони и зачастую была наполнена только водой из родника.

Терц Децимоль пытался выставить на показ свою эрудицию и неустанно проявлял интерес, задавая аби-хайят различные вопросы: о том, например, существует ли у аби-хайят свой единоличный взгляд на мироустройство, какой прослеживается, скажем, в мифотворчестве Малых Народов?

Один из аби-хайят пригласил Терц Децимоля на прогулку, и они покинули пределы тайномола.

– …когда Входишь в мир, – заговорил после молчания аби-хайят, – то поначалу воспринимаешь Сияние и Тьму, и тебя Сюда приводит предвкушение того, что ограничения преодолимы, если таковые здесь Есть.

И сперва создается ощущение, напоминающее доверие и теплоту, и начинает мерещится, что мир способен принять, вместить и осуществить здесь Абстракцию Старой Памяти, которую ему предлагает или навязывает твой Ум.

Но вскоре наступает болезненное осознание того, что это обман.

Мы – я, безымянный и безликий служитель аби-хайят, и ты, фальф Терц Децимоль из Гудальданна! – неизменно столкнемся здесь с Ограничениями Действующего Закона, это неминуемо!

Нас ждет то, что Закон делает невозможным воплощение нашей Абстракции в той форме, в какой она воспринималась нами изначально. Но что нас привело?

И откуда нам принимать себя как существ, которые начали свое существование, если не с рождения Абстракции в Уме?

Ибо мы ищем эту Абстракцию здесь, но ее место занимают здешние Законы и мирские Порядки.

Со смертью или замещением Абстракции мы полностью теряем Путь назад к Себе!

В далеком-далеком прошлом наши учителя мушаафиры посредством соприкосновения и трения их направленных наружу Воль могли выделить из Филактери Пузырь.

Мушаафиры настраивали свой Пузырь, как Желали того, извлекая из Закона, Действующего в Камкарре, необходимые Связи, так что Пузырь являлся объединением их Воль и воплощением Замыслов.

А внутри него мушаафиры творили подобия мирозданий, где сохраняли свои Абстракции с той целью, чтобы моментально вспомнить свои Пути, если забудут.

После чего их Умы погружались в Незримый для нетренированного Глаза Пузырь, сотканный из настроенных и отрегулированных Связей.

И когда Умы мушаафиров наполняли Пузырь изнутри, он окрашивался в разноцветные оттенки.

Мушаафиры умели пребывать внутри своих пузырей сколько угодно долго, но никогда нельзя было с уверенностью знать, сколько наверняка они пробыли там.

Потому как внутри пузырей, где мушаафиры творили для себя свои абстрактные мироздания и сами определяли, какие Законы и Связи допускать там, а какие ограничить или отлучить, там время ощущалось иначе, чем здесь, ибо материя их Умов изливалась в пузырь по струе Воли, частично отделяясь от их Малых Смертных Тел.

Более того, мироздания в пузырях зачастую являлись непригодными для жизни ничьей, кроме их творцов.

Но иногда миротворцы допускали туда множество иных существ, которых переправляли в свои миры различными обходными тайными Путями, чтобы, например, спасти от гибели или вымирания. Однако же это не отменяло для них смерть!

Нельзя вырвать Движущиеся Колеса из Филактери, нельзя отделить Пространство от Пустоты, Жар от Огня!

А тот, кто пытается сотворить подобное, не сумеет избежать того, чтобы унести вместе с ними и Огонь Изначального Закона!

Ибо Закон начинает действовать, а его Огонь распространяться немедленно, если пытаешься применить свою Абстракцию к ограничениям и владениям Движущегося Колеса, иными словами все, что ты сотворишь – будет оставаться только Камкаррой, ложным подобием в отражении Филактери, но не самой Филактерью, нет!

Хотя мушаафиры и изливали материю Умов своих в пузыри, эти пузыри никогда не отлучались от Филактери, они существовали по ее Законам, пусть и допускалось вольное толкование этих Законов в Малом, однако Высшие Законы Филактери нельзя перетолковать под свою нужду, это не изменит их Сути…

Терц Децимоль пересказал Марраку слова аби-хайят, а затем извлек из мешка, с которым пришел к Храму Нубенея, темно-синий окаменелый шар.

– Вот что случается в конце концов с их Пузырями, с их Умами, – сказал Марраку Терц Децимоль.

Он взвесил темно-синий бесцветный окаменелый шар, на котором даже не играли отблески света.

Маррак протянул к нему ладонь, и Терц Децимоль перепоручил шар Марраку – тот ощутил, что сфера, кажущаяся тяжелой, на деле совершенно невесома, будто воздух.

– Вот Сумрак, который растерял свои Свойства, – объяснил Терц Децимоль, хотя и сам не понимал, что это значит.

…Когда аби-хайят и Терц Децимоль отправились по тропе от тайномола, аби-хайят привел фальфа к святилищу в роще, где на алтарь были возложены вот такие сферы, оставшиеся от мушаафиров, что покинули здешнюю Камкарру и отлучились от ее Законов.

– Они истощили свой Сумрак, который содержал их в плену в Уме Рахакара! Это Даровало имСвободу.

Аби-хайят сказал фальфу, что если он нуждается в успокоении, то ему следует поторопиться с тем, чтобы рассеять сформировавшийся барьер и провел рукой, совершая опоясывающее движение:

– Здесь, да, здесь…

Для совершения этого аби-хайят направил Терц Децимоля в одиночную келью их тайномола, где фальф по предписанию служителей произносил сложные звукосочетания, вибрации которых пронизывали его тело и ум.

Когда же он завершил назначенное, то вышел из краткосрочного затворничества своего, а затем на несколько месяцев слег с лихорадкой, ибо последовало рассеяние остаточных форм барьера и излилась на свободу сдерживаемая энергия.

Когда же ему сделалось лучше, аби-хайят и Терц Децимоль вновь отправились вдвоем по тропе в горы.

– …только тому, кто идет путем аби-хайят, – сказал служитель, – открыт справедливый взгляд на то, что существование мирозданий, отделенных от Филактери, неосуществимо, ибо только Филактерь содержит в себе то Истинносущее, что более не содержится нигде!

Светоносная форма мушаафиров и мы, аби-хайят, никогда не предпринимали попытку Строительства Изолированных от Филактери Мирозданий, а индивидуальный взгляд на мир – это всего-навсего кривое зеркало иллюзии, которой недоступно воспринимать Филактерь в ее ослепительном Единстве.

Филактерь – это наше Прибежище, восприятие ее сравнимо с ощущением того, что ты находишься за стенами нерушимой крепости, что ты защищен высшей Силой, которая не ограничивается никем и ничем.

…По словам аби-хайят, я, Терц, Децимоль, не сумею воспринимать Филактерь в Единстве, ибо еще никогда не принимал Участия в Истинных Делах Наивысшего Тела Совершенного Учения, которому одному наравне с Хатхагатой доступно восприятие Цельной Нерасколотой Филактери и ее Даров.

– Однако твой срок, фальф Терц Децимоль, – сказал ему аби-хайят, – уже близится к крайнему.

И время твое истекает, потому ты направился в наш тайномол для успокоения у Высшего Мушаафира.

Знай, что мушаафиры никогда не учили аби-хайят задерживаться подолгу в Убранствах для Тел наших Истинных, сколь бы красивы эти Убранства не были и сколь сильно мы не привязались бы к ним!

Мушаафиры учили нас пользоваться Телами как Учением, которое дано нам самим Хатхагатой. И воплощать его в жизнь.

Ибо лишь только употребленная в Учение Жизнь не прожита зря, и Тело такой Жизни есть Чистое.

И мы обязуемся возвращать Добродетельный Огонь нашей Камкарры в материи Движущегося Колеса, порожденные Здешними Законами его, ибо из материи происходят Убранства Тел, туда же и вернутся:

– Прах к праху, как говорят.

Я скажу тебе здесь, сын фальфов Терц Децимоль из Гудальданна, аби-хайят стремятся к тому, чтобы возвратить свои Убранства Ожившего Праха во Прахи Земли в подобающем Обличье, преобразив их прикосновением Силы.

– Но… зачем? С какой целью…

– Мы, босоногие аби-хайят, ступаем по Земле осторожными шагами повсюду, куда бы не направились, не производя лишнего шума здесь, мы бережем и охраняем Землю повсюду, где живем.

Как бережем и охраняем Тела свои, ибо они часть Земли.

Мушаафиры и наш коренной Учитель Скагеррак научили нас наносить защитные знаки, руны и иероглифы, которые пробуждают Древние и Дремлющие Силы, заложенные в Активе самой Природы.

Мушаафиры поспособствовали восстановлению целостности природы, вернув силу утраченным связям и запустив старые благотворные реакции.

Но не все то, что мушаафиры принесли в Камкарру, было способно тут к воспроизведению физически, нет, некоторые их абстракции были сложны и многомерны.

Однако стремление к совершенству, заложенному в идеях и идеалах, и замыслах, да, стремление к этому застывшему совершенству прослеживается во всякой форме, которой они коснулись.

Был период, когда мушаафиры сделались кровью и плотью, а свет потускнел в них, тогда они постигали взаимосвязи и взаимодействия иными методами, практикуя раннюю смерть, умерщвляя себе подобных.

А в пищу мушаафиры употребляли исключительно травоядных зверей, оленей, лосей, лам или рыбу, но само умерщвление для них оставалось настоящей церемонией, проводившейся в благоговейном молчании и пронизанной возвышенными ритуальными смыслами, а всякое употребление мяса в пищу являлось восторженным и в то же время глубокомысленным пиршеством, где мушаафиры делили с природой дары и знания ее.

Мушаафиры всячески старались сберечь природу и окружить себя ее великими дарами, ибо только через Землю они могли возвратиться туда, откуда пришли.

Подобно мушаафирам периода плоти и крови аби-хайят теперь живут и рождаются, чтобы помогать природе, защищать Землю, потому что Земля – это наше кладбище.

А Чистота Земли здесь – это наш Выход в Чистоту Большую, которая за Пределами Земли!

В ее Малых Формах мы схороним Убранства свои преображенные, ибо от Малых Форм получили их.

В случае же сошествия чистилищного Пламени в момент Вознесения наши Убранства обращаются в Дух, который изначально даровал тут для Малых Форму…

И Терц Децимоль рассказывал Марраку о том, чему его научил аби-хайят.

– Для мушаафиров, как и для последователей учения их, первостепенную роль играет соблюдение чистоты окружающего их мироздания и мироздания внутреннего, ибо то, что Осквернилось и подверглось Порче в Сущности своей оскверняется и портится, а потому более не является Зеркальным Отражением Изначальных Сил.

А значит, не является и Выходом из Зеркальных Лабиринтов Ложной Филактери и ее Камкарр.

У аби-хайят существует предание о Сумрачном Мушаафире, который явился в Древние Времена.

Он по собственной воле вошел в Сумрак, когда тот был Осквернен и находился во власти Больших Форм, они поработили его, взяв его Силу.

В ином обличье и под иным именем Сумрачный Мушаафир возвратился в здешнюю Камкарру много лет позже.

Тогда Камкарра порождала волей Больших Форм минерал, известный как Сумрак.

Минерал этот порождался Землей, но не был сформирован в ее недрах.

И через этот коррумпированный минерал Земля под ногами и даже небо над головой неестественно обезобразились, Земля была непригодна для умирающих, однако Сумрачный Мушаафир совращал блуждающих предаваться смертному уделу.

Сумрак же использовался Ложными Господами из Больших Форм, которые наполнили его собой.

И через Сумрак они наполняли атмосферу семенем ложной жизни, которая хуже смерти, они подчинили здесь Законы, а через них и Камкарру – и смердящие выделения темного минерала раскалывали мякотную плоть попорченной земли!

Малые Формы совращались ложными Учениями, каждый Аспект Тела Совершенного Учения отдалялся от Камкарры.

Одно отражение подменяло другое, и Умы Малых Форм были заперты в Зеркальном Лабиринте.

Убранства их Тел сочились нечистотами, а Сумрачный Мушаафир в испачканных обносках блуждал по Земле, совращая сломленные народы.

Они не умели возвращаться в Чистую Землю, их грязные Умы Служили тем Идолам, которых они сами сотворили…

И в конце речи аби-хайят обратился к Терц Децимолю, сказав такие слова:

– Ты знаешь, фальф, что мушаафиры являются к тому, кто взывает к ним, дабы даровать ему безболезненную и спокойную Смерть среди Высшей Чистоты, отделить Дух его от Убранств его, сопроводить Истинносущее Тело его к Сиянию Изначальной Филактери, а не к тому ложному отражению, захваченному Движущимися Колесами Камкарры!

И мне ведомо, фальф, что и ты, подобно старым и больным от народа твоего, пришел сюда с тем, чтобы искать проводников… туда!

Сумрачный Мушаафир творил противоположное тому, чего ты ищешь здесь.

Высший Мушаафир, чье имя Хатхагата, высший хозяин здесь и высший гость! Он творит то, что ищешь ты.

К нему идут фальфы и брусбарты, даже звери, состарившиеся и больные, не способные более охотиться, каждый приходит умирать в свете высшего Мушаафира, ища для себя покоя и освобождения Духа от Тьмы Закона!

Однако находятся и те, что по сей день для себя ищут покровительства Сумрачного Мушаафира.

Пойми, что это те существа, которые Желают сохранить на Будущее свои Отражения среди Больших Форм – они ищут Будущего Воплощения здесь для Себя!

А чтобы воплотиться им, они ищут для себя Служителей, готовых пожертвовать им Силу!

До тех же пор отражения Сумрачного Мушаафира, Больших Форм и последователей их остаются запертыми, как в шкатулке с фальшивыми драгоценностями, в неизрасходованном Сумраке, здесь, в Камкарре! В нашей и иных.

А преобразовать Сумрак способно только прикосновение истинной Силы!

Потому мушаафиры и отлучились от Камкарры, ибо они есть здесь те, кто Порождают Сумрак и Опасности Его.

Они имеют в себе Знание, которое – есть Сумрак, и они хранят запертые и запретные Сокровищницы внутри Себя!

Когда же аби-хайят договорил это, то замолчал и вернулся в тайномол, а Терц Децимоль следовал за ним.

В ту же ночь Терц Децимоль был разбужен одним из аби-хайят, который тайными путями сопроводил фальфа из тайномола.

В застывшем воздухе стояла абсолютная тишина, однако вскоре среди звука собственных шагов и сердцебиения Децимоль услышал отдаленные яростные голоса, тогда он нагнал аби-хайят, чтобы спросить, что случилось в тайномоле?

Но аби-хайят не стал отвечать Терц Децимолю, а только поторапливал его.

Но Децимоль, кажется, знал, что происходит в тайномоле.

Когда же аби-хайят сопроводил его, он встретился с тем, кто учил его и рассказывал ему о Сумрачном Мушаафире, о Высшем Мушаафире, о Чистых Землях… и тот улыбнулся Терц Децимолю.

Он сказал, что те, кто пришли в тайномол…

– …убьют здесь каждого аби-хайят, но не найдут того, чего ищут!

Терц Децимоль спросил, что ему сделать для них?

Но аби-хайят прервал его, сказав:

– …прятаться, а затем уйти и не возвращаться в Гудальданн, – на подробные объяснения времени не оставалось и Терц Децимоль послушался аби-хайят.

– Прячься здесь, да, они не найдут тебя!

И, прежде, чем уйти, аби-хайят изрек следующее:

– Пойми, фальф, твоей вины нет здесь!

Я хочу, чтобы ты обрел успокоение и был Благословлен Высшим Мушаафиром, потому я говорю так – не брезгуя, ступай босоногий, как аби-хайят, по всякой почве и по воде, по горячей ли, по холодной ли, по мягкой ли, по твердой ли, усеяна ли она шипами или же крыта шелками, растут на ней цветы и травы или же грудятся кости и черепа мертвецов, и даже по той земле ступай босяком, что будет пропитана нашей кровью, это будет твоей Добродетелью, иди вопреки тому, что тебя гнетет!

Ибо Земля это Голова Высшего Мушаафира, а существа ее это воплощения Замыслов Его!

И если Действия и Поступки нас, сбитых с толку, будут противоречить Замыслам Его Благородным и нести вред Земле, обезображивая ее, то Подложный Разум Высшего Мушаафира будет окутан Головной Болью, и мы потеряем связь с ним, а он утратит связи со всеми нами!

Потому иди босоногий, ощущая Землю под ногами как живое существо, не брезгуя нечистотой здесь…

И когда Терц Децимоль услышал эти слова, то погрузился в странное состояние.

И, выйдя из него, он покинул тайномол, усеянный трупами аби-хайят, направившись прочь от Гудальданна, далеко-далеко.

Так он пришел к Храму Нубенея, куда его привлек дым погребального костра Маррака.

– За каким же проступком своим ты ощущаешь вину? – поинтересовался у фальфа старый брусбарт.

Прежде того Терц Децимоль коротко обмолвился, что родился и вырос в Гудальданне, в левом новосветском получашии.

Покидая же Гудальданн он знал, что в городе по затее фальфов-фанатиков зреют антихайятские настроения.

Хотя сам Децимоль даже не подозревал, что они столь скоро обретут смертоубийственное обличье.

– Не знаю я, известно ли тебе, учитель Маррак, какую роль в становлении культуры и мировоззрения фальфов сыграли мушаафиры?

Однако теперь я скажу лишь кратко о том, что фальфы – страшатся смерти!

Это проклятье нашего смертного рода, да, это проклятье, ведь жизнь наша столь коротка!

Я, Терц Децимоль, ибо того требовало мое участие как Члена Единого Тела Великой Единственноистинной Экзархали, ибо я был Глазами и Ушами Тела, и обязывался знать языки, знать легенды, отделять ложь от правды, и я прочел немало книг, среди которых были и древние труды и современные, но среди прочих в память мою врезалось описание контаминации народов правого и левого получаший.

Когда мушаафиры странствовали по миру, то фальфский народ, темноволосый и темнокожий, повстречавший их впервые, этих светоносных, чистых и благоденствующих существ, воспринял их как свою утраченную половину и возжаждал ассимиляции, слияния с ними!

Мы, фальфы, желали перенять высшие их свойства, заменив ими низшие наши!

Ибо мушаафиры представлялись прародителям нашим как Осколки народа фальфов, с которыми мы однажды разошлись – но самой Участью нам предназначено и продиктовано было восстановить единство свое, целостность свою и полноту Жизни, дабы слиться с ними и войти в Царство Сновидений и иметь возможность глубинно воспринимать материи и отражения, запечатленные в высших просторах Филактери!

Разумеется, проповедовавшие подобное слияние фальфы подразумевали под этим Слиянием только лишь Слияние Умов и Участей двух народов, а также пути эволюций их, то есть развития Духовного и материального.

Но среди фальфов находились и иные, кто были враждебно настроены к представителям Спящих Рас.

Однако сейчас речь моя не о том, ибо я говорю так!

Когда явились первые мушаафиры, у них здесь уже было имя Гостей, данное брусбартами, отсюда и имя мушаафиры их.

Брусбарты приняли их за божеств, ибо мушаафиры принесли в Дар ранним брусбартам и фальфам свои Умы и Участи.

Да, и Дары их были невиданными, и это изменило нас и наши пути.

И брусбартские верующие описывали мушаафиров как существ, сотканных из Сияния Сакеллария, кои не состарятся и не умрут, а чище и святее их Убранств не существует вещи на белом свете!

Но то было давным-давно, затем мушаафиры покинули мир…

А продолжателями их сознания здесь остаются Хранители Знания, немногочисленные и рассеянные по Зиярефу аби-хайят.

Они проповедуют учение мушаафиров, но ему противостоят фальфы-фанатики и брусбарты-идейники, утверждающие, что аби-хайят и их божества мушаафиры – проповедуют Смерть и Небытие как высшую Драгоценность, а Жизнь для них есть Упадок и Бремя!

К мушаафирам, а теперь к аби-хайят, приходят те, кто слабы и стары, и больны, чтобы искать Успокоения в Смерти.

И этим фальфы-фанатики оперируют, обращаясь к своим последователям, над которыми фальфская природа возымела темное господство.

Они объявили аби-хайят и мушаафиров Посланниками Смерти, которые пришли из тьмы, облеченные фальшивым сиянием, полумертвые чучела на нитях застаревшего света, соблазняющие фальфский народ смертью и популяризующие ее, культивирующие ее изображение, представляя ее как благодать!

– …аби-хайят Учат, что Смерть есть Благо, что мы живем среди Отходов Жизнедеятельности, Отработанных Шлаков Духовного мира, всего того, что в Высшей Чистоте было отторгнуто и отвергнуто, и не принято! И они умерщвляют наших заблудших сыновей и дочерей, нечистых духом и смущенных, извращенных и больных! Но должны ли мы определять самих себя через слабейшего и склоняться к воле тех, кто омрачен недугом и обезумел, кто сбился с пути?

Я отвечаю, нет! Ибо я Отец, что Защищает своих Сынов, я, противник новой мортальности, провозглашаю их учение Злом, в котором воплощен лик нашего исконного Врага – Смерти, Смерти бессмысленной, противной фальфам!

Аби-хайят же умерщвляют нас с благородными улыбками на желчных устах, соблазняют наших сыновей и дочерей смерторадостными ритуалами своими и проповедуют для нас смерть! Мы, чья жизнь столь коротка, должны ли стремиться к Земле и Небытию до назначенного срока?

Должны ли мы искать для себя Лживого Благословения их Высшего Мушаафира, их бесчувственного и омерзительного божества!

И кто мы есть, чтобы самовольно определять Срок, ибо он был назначен Свыше!

Фальфы-фанатики объявили, что культ смерти мушаафиров и учеников их аби-хайят это уродливая и надменная церемония умерщвления животных и целых народов, лицедейство под видом знания, разыгрываемое, чтобы сбить с пути слабых волей, нечистых нутром и больных разумом, а Учение их фанатики нарекли Учением Смерти, учением о новой мортальности, а свое Учение, противоборствующее ему, видели как антиморальное.

Оттуда фанатики стали стремительно развивать свою философию, сопротивляющуюся господству мортальных настроений среди народа фальфов, они стремились опошлить учение мушаафиров, основанное на благодеянии поддержания чистоты и непорочности, чтобы вернуться в природу.

Но нам, фальфам, не нужна была природа, какой мушаафиры и аби-хайят проповедовали ее, неприрученная и чистая, нет.

Смертные, мы желали остановить мир вокруг себя, но он продолжал свое движение по отшлифованному кругу внутри нас!

И наша жемчужина, наш перл духовный отражал мечущиеся и заточенные формы, движущиеся вокруг нас и слепящие нас!

И мы оставались смертными, мучающимися бессонницей и головной болью, страдающими, опустевшими, хотя наши прародители и предшественники блаженствовали, лучистая энергия пронизывала их тела, укрепляла и сращивала кости, формировала водянистую плоть полнокровных существ!

Они не ведали старения, их единообщный дух возвысился над гниением, ибо они не искали взаимосвязей между первоэлементами, и законы не распространялись на их непокоренные и воздвигнутые над примитивной смертью умы!

Однако мы, правнуки их, продолжатели их, грабили, жадно и безрассудно, грабили природу, устремившись к материям, сковывая себя законами и знанием, мы развивали его формы, наименовали их, мы, фальфы, крали и опустошали, расхищали сокровищницы повсюду, где только возможно это сделать, преследуемые тенью собственной смертности, мортальности, небытия и неполноценности! Замкнутые в порочном кругу рождения и смерти, в состоянии слепого бодрствования, а в промежутке прилагали неимоверные усилия к тому, чтобы подчинить, взять под контроль свой каждую деталь! И устремления наши воплощались в таких формах знания и направлениях мышления как геометрия, архитектура, генеалогия, демография… – о, ужасающие слова эти!

Я, Терц Децимоль, и мы, фальфы, все глубже замыкались в себе, не желая иметь ничего общего с окружающей нас первозданной природой, мы изолировались от внешнего мира за каменными и обезличенными фортификациями наших темниц пожизненной бессонницы, и колокола наших врожденных талантов глухо стучат в мертвых и глухих к музыке стенах, нашими женщинами овладел порок, а мужчинами апатия и импотенция, наши жизни коротки и потеряны!

Они начинаются и обрываются совершенно непредсказуемо, как вспышка молнии в оглушительной ночи!

И я, будучи фальфом, ощущаю в себе самом устремления те, случайным наследником и служителем которых стал против воли, которую они захватили здесь и сковали смертными цепями, о, ужас, безумие!

Бессмысленность познания, напрасность трудов наших прародителей, они желали упростить все сущее, оторвать ограниченный лоскут от великого одеяла, упрочить его и увековечить, втиснуть в рамки, сделать застывшим куском, чтобы его не касалось ни время, ни пространство, ни законы…

Они желали упорядочить и стабилизировать высшие вещества в формах, которые благоприятствуют их существованию, их наслаждениям – но все тщетно!

А фальфские календари, замкнутые на круговороте времен, вымерли через тысячелетия подобно древним существам, как и все наследие, которое было для нас предназначено близорукими предшественниками нашими, вымерло вместе с ними!

Стремящиеся к совершенству, мы никогда не достигаем удовлетворения, все остается невоплощенным нами, все застывает на пике всевозможных несотворенных совершенств в блеске и дымке среди холодной темноты бесплодных идей, наши связи с мирозданием ослабли, музыка больше не звучит, а та, которую мы слышим, не более чем обезумелая какофония, мы слышим звуки камней и деревьев только когда стучим по ним долотом или проходимся пилой!

Жизни наши слишком коротки, наше миропонимание основывалось на учениях предков.

Но они устарели, основанные на движении планет-фонарей тысячелетней давности!

Прародители наши собирали Золотые, Бронзовые и Серебряные Ключи от всех Царств Природы и ее Хранимых Тайн, и прародители перепоручили нами эти Ключи, чтобы мы отыскали и отперли ими подходящие Замки!

Наш род был призван для порабощения природы, отперев ее Сокровищницы и Сундуки, мы приняли бы в собственные переполненные амбициями Сердца ее тайны и знания, и пути, те, что принадлежат нам по праву – но не были переданы нам, как прочим народам, рожденным полноценными для того, чтобы воспринимать все!

Мы, фальфы, должны были взять наши Дары, чтобы погрузиться в Сон и тем обессмертить себя!

Но и по сей день мы вынуждены живописать сновидения других, для кого открыты Врата в Царства Сновидений!

Мы вымерли, устарели, огрубели в бесчувствии своем, как уже погасшие планеты-фонари, которые продолжают вращаться так, как предопределено для них было свыше, но кем?

И зачем?

Я, Терц Децимоль, зрел одежды проповедников и слушал их изречения, несколько лет назад эти фанатики начинали как небольшой агитационный блок, агрессивно занявшийся распространением тематических буклетов, содержание которых опорочивало мушаафиров, Учение их и тех, кто ему следует.

Мушаафиры описывались как существа неестественные и бесчувственные, в которых даже великий памятник фальфского искусства не способен пробудить никаких ощущений, кроме тоски из-за неизменности его природы!

Они, эти заблудшие духи, с их якобы прозрачной душой и телом, в котором мы можем разглядеть переплетения их ветвистых костей!

Они, эти безжизненные нездешние твари, представили себя Держателями высших чувств, олицетворением самого Сияния Сакеллария, вышли из тьмы, тут же принявшись соблазнять нас красотой и притворным благом их ритуальных убийств и жертвоприношений!

Они, сияющие мушаафиры, стремятся к Смерти и в ней видят единственное освобождение, естественную и единственную возможность возвратиться в мертвую утробу их Земли!

Я, Терц Децимоль, безвольный фальф, безголосый Слуга Экзархали, видел, как распространяется влияние фанатиков на народ!

И видел в живописуемой ими картине собственный Портрет! И понял, что они описывают себя!

Из незначительного подпольного агитационного блока, члены которого вынуждены скрываться по причинам проповедуемой терпимости, они стали заметной прессинг-кооперацией с множеством щупалец. Настроения их овладевали теми, кто опасался за жизни своих сыновей и дочерей, за семьи свои, за культурное наследие фальфского народа, за будущее нашей расы, в конце концов.

К ним проявляли сочувствие и финансировали их деятельность богатые коллекционеры, их влияние росло!

Я сделался Глазами и Ушами Великой Экзархали, что противостояла им, фанатикам!

Служба и положение требовали от меня беспрекословного подчинения экзарху, молчания, послушания и дисциплины, требовали от меня знаний, которые я употреблял, и я был направлен в тайномол аби-хайят, чтобы шпионить за ними там…

– …но я, Терц Децимоль, предчувствуя то, что грядет, не предостерег служителей тайномола об опасности!

Маррак смотрел в темные глаза фальфа, а затем поднялся и шаркающей походкой направился в кладовую Храма, откуда принес, сунув подмышку и обхватив его рукой, пиротехническое изделие в красочной обертке с разноцветными звездами, а в другой же руке держал миску с зажженной свечой.

Маррак поставил ракету перед Терц Децимолем и сказал, чтобы он зафиксировал ее в направляющей трубе для запуска фейерверков, а фитиль поджег.

– Но для чего этим заниматься? – спросил фальф.

– Это, знаешь ли, тоже вид Добродетели!

Терц Децимоль сказал:

– Ибо Пояс Горизонта – есть мольберт мой, а свод небесный – холст для красок…

И они зафиксировали ракету в трубке, к которой был подсоединен незатейливый механизм, Маррак покрутил рычаги, задав угол запуска, а Терц Децимоль зажег фитиль, оба отступили подальше.

И ждали, фитиль наконец прогорел, вспыхнуло что-то… но неудача.

Маррак выругался по-брусбартски, затем стал гадать, испортились ли за годы простаивания соли хлорных кислот или отсырели опилки сернистых соединений сурьмы, а может, владыка Дыхания Сааддиф не благоволит им сегодня?

Маррак провел следующий период времени между механизированным Вдохом и Выдохом за тем, что приобщился к Дыханию, а выйдя из него, возвратился к Терц Децимолю.

Но фальфа не обнаружил. Зато услышал, как блеющие звуки издают неподалеку козы, и в курятнике шумят куры.

Маррак прошел в комнаты, где на соломенной циновке, сложив ладони на животе, недвижно, со смеженными очами, лежал Терц Децимоль безо всякого выражения и напряжения на темнокожем лице.

Маррак немедленно понял, что фальф – умер, но испугался тому, что не знал, как похоронить его.

Однако Маррак поразмышлял о словах фальфа. Из кладовой он принес лопату и ушел за стены Храма.

Храм Сааддифа располагался на отколовшемся от безжизненного с виду плато останце, дальний от полярного круга край которого, казалось бы, соприкасался с атмосферами иного порядка, чем здесь. Там, на хорошо освещенном и доступном ветрам участке, обращенном к центру мировой чаши, воцарялась жизнь, словно кто-то прошелся кистью несколько раз и яркими красками по непросохшему слою выкрасил с одной стороны монументальный бок отколовшегося останца, в узоре которого то там, то тут проступали обесцветившиеся окаменелости стволов и листьев лжедендрона со спиральными рисунками и кратероподобными промоинами.

Маррак крошечной фигуркой вырисовывался на вершине останца, порожденного гигантоманией умалишенного художника.

Вдоль вертикальных молниеподобных трещин в породе сгущались и пестрели златокудрые цветки драхмы мотыльковой, паразитарной самдзиафской пячиги желтоглазой и невольника обыкновенного, и еще множества иных, красных, белых, фиолетовых цветов, чьи семена и споры пропутешествовали в воздушных потоках и прижились здесь, на этой естественного происхождения колонне.

Из увековеченных трещин ее вспучивался мхоподобный безнебесник веруламский, опадая на несколько десятков верст вдоль отвесной стены, словно по спине Сааддифа, темно-синим бархатистым плащом изящного покроя.

И Маррак, наклонившись над краем, ощущал пришлые прохладные ароматы и дуновения, видел внизу протянувшиеся бесформенные лоскуты, напоминающие мягкую фактуру ручной выделки.

Маррак расколол твердую почву, выкопав яму необходимой глубины, а когда потемнело в небе, и воздух переменил окрас, он переместил на тележке тело Терц Децимоля, завернутое в оранжевую ткань, опустил фальфа на дно ямы и похоронил.

Возвратился в Храм, поставил лопату в кладовой среди старого запылившегося инвентаря и дождался, когда Дыхание Сааддифа возвестит для него уход на покой.

Затем расположился для сна в просторном зале, что во Лбу Сааддифа. Там Маррак смежил веки и уже не пробуждался вновь.

Сумрак

– …то, что нами названо фундаментом истинной экзархали, это согласованность всех ее Членов как Тела. Для участников экзархали социальный статус непринципиален в отличие от статуса, который блюдут старосветские брусбарты Большой Семьи. Это верно, что фальфские умы, стоявшие за первыми экзархалями, вдохновлялись методами поздних брусбартских учений. Для выживания и подкрепления некоторых наших позиций мы, флегматы, поначалу полагались на заимствования, на вольные интерпретации брусбартского свода законов и подражание некоторым теневым аспектам учения Большой Семьи…

Экзарх, отказывавшийся от своего имени, сидел во главе стола среди одинаково одетых в темное братьев, которые казались похожими на темнолицые и черноволосые тени, с фальфскими утонченными чертами едва различимых в полумраке лиц. Головной Зал освещала бледным светом люстра высоко под потолком, и тени стульев срослись с тенями тех, кто восседает на них, и казались жуткими фигурами, что сторожат каждого участника экзархали.

– …пусть новосветские экзархали сравнительно молодое явление, если противопоставлять его брусбартским Семьям, но это не поколеблет положения нашего, которое становится крепче день ото дня. Недавно пришедшие участники среди вас знают, что зарождение первой экзархали связывают с датой начала строительства Веруламского Храма Почитания Единого Тела Эскориала.

Однако те, кто вдохновился и проникся идеями и ценностями, которые проповедовал Эскориал, были вовсе не служители будущего Храма.

Нет, основатели экзархали были те, кто возводил Храм, каменотесы, архитекторы, укладчики камня и те, кто финансировал строительство, богатые коллекционеры и покровители искусств, сам фальфский народ, отдававший нажитое кровью и потом.

Их объединила вера в бессмертную фальфскую культуру, в наше братонародное происхождение, в добродетель и любовь, взаимовыручку и безвозмездное Служение Благому Делу.

Те, кто стоял у истоков первой и единственной истинной экзархали, коренной экзархали, нашей экзархали, они отталкивались от идеи Тела, которую проповедовал пророк и учитель наш великий Эскориал, эта идея стала основой экзархали, и таковое положение остается и строжайше блюдется по сей день неизменным!

– …и таковое положение остается и строжайше блюдется по сей день неизменным! – вторили собравшиеся.

– За каждым из участников экзархали закрепляется роль определенной Конечности Тела, Органа Тела и Функции Органа или Конечности, начиная с Головы, Глаз, Ушей и Речи, и заканчивая Ступнями Ног.

И определялись эти роли личными Качествами и Дарами участников экзархали, ибо за красноречивыми и изворотливыми на словах закреплялись функции Органов Речи, за мудрецами и мыслителями, направляющими экзархаль, закреплялись функции Головного Мозга – и только лишь благодаря Дарам и Качествам ее участники входили в экзархаль.

И только лишь Дары и Качества, оцененные по заслугам, определяли место и роль ее участника как Члена Единого Тела Экзархали, и порядок этот блюдется по сей день!

– …и порядок этот блюдется по сей день!

– Здесь, в Доме нашего Тела, мы находимся в равноправном братском круге, пусть не каждый из нас равновелик по Дарам и Качествам, однако Дары наши не сопоставляются друг с другом, не соизмеряются, ибо Дар Велик сам по себе, малый он или большой, как Рука не сопоставляется с Ногой, а Нос с Ухом.

Ибо они творят одно Благое Дело Служения Единому Телу, но разными путями, а то, что было отмерено нам, является полноценным и представляет нас равноправными личностями в кругу внутреннего взаимодействия, где каждый брат или участник представляет самого себя или же своего собрата.

И волен голосовать, иметь мнение и быть Хозяином собственному Телу, что касается внутренних Дел.

Следует заметить, что существуют Ложные Экзархали, кои преследуют цели захватнические и собственнические, и методами руководствуются преступными. Однако, пусть они изначально и перенимали пути первой экзархали, но вырастали на теневых плацдармах вне законодательных ведомств и паразитировали, кормясь информационным и военным ресурсом с пограничных территорий во времена смуты и хаоса.

Они были связаны друг с другом или же действовали независимо в своекорыстных целях и между ними не прослеживалось единой линии коммуникации, потому местоположение их штабов чрезвычайно трудно отследить.

Но Долгом наравне с иными обязанностями нашей экзархали является проникновение в них, уничтожение этих ложных подобий нашего Великого Дома, ибо они искажают наши принципы и порочат Доброе Дело наше.

Тому, кто хотел покинуть первые экзархали, позволялось беспрепятственно выйти и даже возвратиться в них, если у ушедшего возникало желание, хотя на него налагались определенные ограничения и условия, и эти порядки в нашей единственноистинной экзархали блюдутся до сих пор!

– …и эти порядки в нашей единственноистинной экзархали блюдутся до сих пор!

– Это то, что касается внутреннего круга взаимодействия, что же касается действий за пределами экзархали – разговор иной.

Ибо выходя из Дома в одеждах флегматов и от имени Единого Тела, вы становитесь представителями экзархали, и ни один Член ее не может встать поперек Иного Члена, и каждый участник за пределами экзархали выполняет строго назначенную и закрепленную за ним функцию! Это есть непреложное правило, закон экзархали, закон ее Единого Тела!

– …закон ее Единого Тела!

– Глаза не могут Говорить, Руки не могут Слышать, Ноги не могут Думать.

В разрешении возникающих вопросов и конфликтов, чьи источники находятся за пределами Тела, каждый участник и его личное тело становится инструментом и выражением общей воли, и повинуется строжайшим образом только Телу.

Здесь, в Головном Зале, мы распределяем и назначаем функции.

Глаза и Уши экзархали осуществляют неусыпное бдение за пределами Единого Тела ее, они служат нашими Ушами и Глазами в метрополиях, промышляют шпионажем при необходимости, они внедряются, если им было откомандовано то, слушают и смотрят, и сообщают то, что ими было Услышано и Увидено, но этим деятельность Ушей и Глаз ограничивается – участники должны быть молчаливы, бдительны, вежливы, исполнительны, дисциплинированы и послушны, чтобы становиться тенями среди публики, где идет множество разговоров. Они должны уметь отличать истинное от ложного. Таковы Дары и Качества, требуемые от участников для назначения за ними функции Уха или Глаза.

Руки Единого Тела являются Стражами, Защитниками и, если возникает необходимость, Воинами. Здесь поощряется физическая сила и мастерство владения фальфским клинком или любым иным оружием, по предпочтению и тому, к чему предрасположен участник. На широкие Плечи Единого Тела экзархали возложены трудовые повинности и мастерство ремесленников, одно из важнейших отделений – к нам приходит множество участников, желающих приносить свои Дары от искусств грубых и изысканных, и в экзархали не отказывают мастерам своего дела, способным разделить свое мастерство с иными, ведь чем больше участников Единого Тела сосредоточены в Руках ее, тем Сильнее будет Удар ее, тем Крепче и Сплоченней будут задействованные нами Силы…

– …за направленцами от Духа Единого Тела закреплялось проповедничество по городам Учения Эскориала о Теле.

От таких участников требовалась безупречная преданность, безупречная вера, безупречные способности, ибо Дух это копия Единого Тела, а участники проповедования должны являться истинноверующими в Учение Эскориала.

И этому мы не можем научить их, убежденности должны быть их собственными и искренними. Мы определяем их веру различными путями, ее формы и пределы ее, чтобы понять историю происхождения этой веры и то, не будет ли она враждебна к иным и не сотворит ли деяний, которые обернутся катастрофой для Единого Тела экзархали и каждого ее участника непосредственно. К направленцам от Духа предъявляются высочайшие требования, за ними ведется неусыпный надзор, хотя их деятельность никак не ограничивается.

Но если мы узнаем, что регулярно нарушаются заветы веры и Учения Эскориала, мы незамедлительно отлучаем участника от Единого Тела Духа, и он идет своим путем!

– …он идет своим путем!

– Возвратиться же изгнанным или ушедшим к Единому Телу Духа уже невозможно, потому необходимы убеждения непоколебимые как Тень Царицы Гор!

Для физического Тела экзархали правила Прихода ее участников, Ухода их и Возвращения в круг менее строги, это положение было первоначальным от основания и блюдется нами по сей день.

Участники же, зафиксированные за Органами Речи, есть единственные участники, кто имеют право за пределами экзархали, если на то было допущение, сообщаться с представителями иных товариществ и обращаться с предложениями встречными к Голове, то есть к экзарху…

И, развивая мысль перед присутствующими давно и перед новоприсоединившимися участниками, экзарх говорил медленно, вдумчиво и продолжалось это несколько часов, и за это время, кроме пламени свечей, танцующих под фресками потолка, и расслабленно артикулирующих уст экзарха во всем Головном Зале не случилось никакого лишнего, постороннего движения, случайного жеста – но не потому, что на то налагался неведомый запрет, а потому что здесь не было никакого напряжения, никакого отвлечения от того направления мышления, которое задавал голос экзарха.

– …столетие назад, после катастрофы в Веруламе, в нашей экзархали возникло ответвление, именуемое нами орденом флегматов, глава которого есть архифлегмат Револьф, а в прямом подчинении его состоит префект флегматов Феофокл.

Деятельность ордена связана для нас с трагическими событиями, а именно с катаклизмом в Веруламе, который сегодня известен как Верулам Преображенный. О причинах катаклизма, в отличие от последствий, известно немногим.

Наша Святыня, Храм Почитания Великого Единого Тела Эскориала, моментально была обращена в руины вслед за Веруламом.

Пусть Вековечная Слава Храма Эскориала была омрачена, его Новое Сияние мы использовали во Благое Дело.

Множество наших последователей пытались отыскать расхищенные фрагменты статуи Эскориала, нашего Исконного Святого, но безуспешно. Это по сей день одно из дел наших.

С момента основания Учение экзархали не менялось, но сегодня цели, преследуемые нами, несколько отличны от тех, кои преследовали основоположники, ибо ценности их отличались от наших, их понимание и даже времена отличались не менее. Наша экзархаль стремится к тому, чтобы воспитывать новое поколение фальфов, как тому учил Эскориал, чтобы возродить в мире… Сумрак. Однако этот процесс протекает крайне медленно. После катаклизма же в Веруламе мы обрели некоторую помощь в нашем Благом Деле.

Различные наши группы занимаются различными работами, как, например, изучение реликтового излучения, истекающего из Тьмы, окружающей Верулам, наравне с нашей деятельностью мы спонсируем многочисленные магнологические, спирологические и флегмалогические исследования Тринитарных Научных Институтов Новосвета – одно из которых, к примеру, изучение сезонных изменений во флегме материального мира. У нас есть множество дел, однако все эти работы второстепенны относительно Благого Дела, возложенного на плечи нашего ордена флегматов, чья первостепенная по значимости миссия отыскивать Сумрак – где это возможно, а также приобщать к Благому Делу каждого, кто следует путям, проповедуемым Эскориалом и его последователями аби-хайят.

Я хочу прояснить здесь по поводу Сумрака, чтобы не осталось вопросов, повисших в воздухе, ибо Сумрак есть некоторое Свойство Пустоты, Аспект Пространства, который может принимать и воплощаться в формах физических или энергетических… однако нашу экзархаль интересует лишь некоторая форма Сумрака, а именно кристаллическая, в которой он напоминает… да, обыкновенную Соль, некое вещество, которое способно накапливаться, например, в вашем теле.

Я не могу дать конкретного определения тому, чем же является Сумрак – этого никто не сумеет вам ответить, ни книги, ни величайшие умы.

Но мне известно, что благодаря своему Свойству Сумрак может использоваться в разнообразных целях и послужить нам.

Единственное же Его Свойство в том, что у Сумрака нет собственных Свойств, кроме тех, которые он Заимствует.

Мир есть двоякое взаимоотношение. Есть мир Духа. И есть мир того, что Дух сотворил – это флегма материального мира, пассивная, изначально беззаконная, подверженная распаду, когда ее покидает Дух и его энергия, его Закон.

Дух содержит в себе Качества и Свойства, и Пламя Закона, которые воплощаются здесь в Камкаррах, и эти Качества и Свойства Духа обладают неотъемлемыми и не нуждающимися в защите Совершенствами. Они нерушимы, как истинная вера!

Эти Свойства и Качества, что Дух Дарует здесь, есть Печати Изначального Происхождения.

Сумрак же есть То, на что Ставятся эти Печати – и Сумрак подобен в этом воску, сургучу, бумаге, он принимает формы и оттиски Даров Духа…

– …будучи тем, что принимает в себя Совершенные Свойства и Качества Духа, Сумрак есть нечто изначально Совершенное.

Его Совершенство является неотъемлемым от Сумрака.

Когда Дары Духа отпечатываются в Сумраке, он отражает их таковыми, каковыми они являются, не искажая Совершенств их.

В этом Сумрак отличен от наших Тел, ибо наши Тела стали слабы, они сформированы из отторгнутого вещества, из шлаков, они более не могут справляться с Дарами Духа, и печать Духа зачастую уродует и обезображивает тело.

Потому что мы не знаем, как порождать внутри себя Сумрак – ибо это путь правильного эволюционного становления, но наш народ пошел неверным путем и продолжает идти им в своей слепоте!

Я, ваш экзарх, продолжатель дела своих предшественников, воспитанный и отобранный для Дела, в ком воплотились наивысшие из стремлений его праотцов и основоположников экзархали, я открываю для вас то, что держалось в тайне ими.

Ибо за время деятельности своей орден флегматов, неустанно трудившийся ради Благого Дела, накопил лишь крохотную частицу Сумрака.

Едва ли она крупнее нескольких песчинок, склеенных каплей влаги. Эта частица Сумрака хранится у нас под Защитой.

Немногим ведомо о Сумраке. Но и до сих пор имеются следы и доказательства того, что когда-то Сумрак наполнял собой наши Земли – и я сейчас говорю не только о новосвете, но и о правом получашии, о старосвете.

Сумрак содержался повсюду в формах минерала.

Но, согласно легендам аби-хайят, Сумрак населяли существа ужасающие, пугающие, властные, они распространяли через Сумрак свою власть на Земле и проецировали в него свои… Умы и Формы!

Теперь нам невозможно знать, что именно вычерпало тот Сумрак, какая Сила? и исчерпан ли Сумрак полностью здесь? орден флегматов ищет возможные месторождения его физических проявлений, так сказать, но пока безуспешно.

– …в Высших Атмосферах, породивших наше мироздание Силой Трения и окружающих его по сей день, громоздятся Силы Непознанные и Колоссальные.

И они взаимодействуют между собой, порождая трение и высекая Огонь. И они ищут Отдушину, чтобы им выйти.

Для них Твердь Земная не толще яичной скорлупки, и наша Земля дала непоправимую трещину в Веруламе.

И то реликтовое излучение, нездешнее и чужеродное, затмило сиянием своим наши планы, ценности, наше будущее, и народы преклонили головы пред ним. И мы, фальфы, наравне с иными испытали паралитический шок, необыкновенное новое состояние эйфории, безумия, апатии, какое философы окрестили коллапсом перспективы.

Но очень скоро подобострастие, повсюду слышавшиеся молитвы и страхи, сковавшие нас, стали успокаиваться и блекнуть нафоне Верулама Преображенного.

Когда же его ослепительное излучение немного померкло, то поднявшие глаза новосветцы воспрянули духом.

Неужели это не было для нас концом?.. спрашивали одни, о нет, не было.

Однако непонимание того, с чем мы столкнулись, пугало, сбивало с толку и завораживало одновременно.

И Святыня фальфского народа, Священный Верулам, наш Дом, Храм Почитания Единого Тела Эскориала, обращенный в руины, сделался целью паломничества для верующих со всего Света, Старого и Нового!

Он даже затмил саму Спираль, словно ее никогда и не существовало!

В Верулам Преображенный направлялись тысячи и тысячи верующих со всех краев Зиярефа, неисчислимые множества, кои возжаждали соприкоснуться и причаститься к Священному сиянию Верулама, нашего Храма.

Этих верующих сдерживали предостережениями, а иногда побоями, нередко их попросту убивали, но они шли Путем, который порождал Огонь их Веры.

Он порождался некоторым Духовным Трением внутри них, словно бы ударами камня о камень как учил Скагеррак.

Каждый верующий возжелал войти в Сияние, о котором путано, глухо и полубезумно повествовали те немногие, кто покидали Верулам после катаклизма.

Те же, кто направлялся в его объятия, верили, что им открылся путь в иные миры. Среди них были тысячи наших собратьев фальфов, в сухих и истощенных бессонницей сердцах которых Новая Веруламская Вера моментально вспыхнула подобно высокому мертвому дереву на вершине холма, в которое ударила молния!

Да, они шли, веруя, веруя в то, что для них откроются пути недоступные, тайные, у нашего народа отобранные.

Но последствия соприкосновения с Новым Светом Верулама оказались воистину непредсказуемыми. Многие из тех, кто возвращались из Верулама Преображенного, возвращались оттуда в сомнамбулической ауре… впрочем, среди них не было фальфов, ибо наш народ, даже присутствовавший при распаде Верулама, остался с виду незатронутым Сиянием его.

Благословение Верулама проникло в них, дав им возможность… по-своему ощущать, чуять Сумрак!

Но паломники от иных народов, погружавшиеся в сон на руинах Верулама, молившиеся там, проведшие там некоторое время, дни, недели и месяцы, вскоре бездумно разбредались по миру.

Ибо Свет Верулама Преображенного выскоблил мозги их как чрево, обесплодил их, выжег их память, способность к хранению воспоминаний, разум и личности их стали стерильными, бесполыми, бесплодными, безжизненными, а органы их обращались со временем в порошкообразную массу, напоминающую песок, однако то был не Сумрак.

Во всяком случае не Сумрак, который соотносился бы с первоначальным своим… своей сущностью.

Глаза таких зомбированных сомнамбул, погруженных в беспробудный сон, сияли темно-оранжевым сиянием, которое подобно сиянию самого Верулама после его Преображения.

Такие безумцы бродили бессловесно, бездумно, бессмысленно, пока не умирали от истощения или же пока их… не отлавливали, чтобы изучать до и после их смерти.

Таких несчастных в ордене флегматов, где их тела являются предметами многих исследований, окрестили сонными безумцами или просто сомнамбулами. Их нетрудно узнать по специфическому мятному аромату, который источает их плоть. И, конечно же, по глазам и отрешенному виду.

Изучение сонных безумцев есть еще одна из функций экзархали, ибо в их телах происходят сложные превращения, разнящиеся от одной сомнамбулы к другой, и вещества, что завариваются в их телах как в… сосудах для варки, имеют великую ценность в силу уникальных свойств, происходя и являясь видоизмененными внутренними органами.

И мы используем эти вещества, добытые из тел сомнамбул, для различных алхимических целей. Это другая работа избранных участников экзархали.

Среди наших истиннослужителей, состоящих в ордене флегматов, находятся те, кто соприкоснулся с Сиянием Верулама Преображенного.

Они есть флегматы, они есть истиннослужащие нам для Благой Цели.

Это фальфы от народа, желающие Дать народу достаточно Сумрака, чтобы с его помощью войти в измерения Невидимого Сияния – ибо в Сумраке, чьи Свойства не имеют ограничений местного или временного характера, в Сумраке сходятся множественные измерения, раскрытие путей к которым является первостепенным Благим Делом экзархали нашей.

Ибо мы все Жаждем сформировать новый народ, открыть новые пути Духовной эволюции, взяв лучшее от нас и избавившись от худшего, мы положим начало новому мировосприятию, и нас не остановят противоборствующие нам глупцы, а те, что попытаются, горько пожалеют о глупости своей.

– …пожалеют, пожалеют… – вторили голоса.

– И флегматы, вернослужащие наши, кои одновременно наделены Дарами здешнего мира и потустороннего мира, являются единственно эффективным орудием, Даром нам, фальфам, от призывающего нас Сияния Верулама, куда мы войдем!

Каждый, кто намерен отдать жизнь во служение Благому Делу экзархали, обязан причаститься и принять в себя благословение Верулама, ибо без благословения нет флегматов, без флегматов нет ордена, без ордена нет возможностей, без возможностей нет просветления в Едином Теле Экзархали и нет Сумрака, которого доискивается флегмат усердием ума или деяниями тела своего.

– …но между тем, как вам известно, Сияние Верулама угасает с годами, за минувшее столетие оно утратило прежнюю власть и становится трудноразличимо для нас, а нашего Сумрака, добытого теми или иными путями, пока недостаточно, чтобы нам поглотить и сохранить его Сияние…

Ибо Сияние Верулама есть Сила, есть Дар Силы, а Сила, как предполагают аби-хайят, истощает Сумрак.

И я склонен доверять их выводам, ибо среди прочих только аби-хайят являются продолжателями в мире линии сознания мушаафиров.

Только ученики аби-хайят, прошедшие наивысшими путями, способны вырабатывать в телах своих незначительное количество Сумрака, который позволяет им видеть многое.

Я должен быть откровенным с новоприбывшими здесь, сказав, что есть те, кого мы называем… секвестрами.

Они стоят во главе Ложных Экзархалей, Большого и Тайного Новосветского Секвестриата, и стремятся подражать нашим методам и учениям.

Но они не используют учения аби-хайят, а охотятся на них самих, чтобы добывать из тел их вещества и ингредиенты, которые мы получаем от сомнамбул или сонных безумцев, уже обреченных на смерть и безжизненное омраченное существование.

Члены же Ложных Экзархалей не подозревают или отрицают, или равнодушны к тому, сколь непоправимый вред наносят будущему каждой расы, каждого народа, в своем слепом стремлении к истреблению и жажде наживы!

Их Дурные Дела ведут к тому, что Сумрак, великими усилиями аби-хайят накопленный в нашем мироздании, рассеивается и теряет качества, ибо Сумрак в Теле Мертвеца становится сам мертвым, потому как уходит Свет Жизни, которым Сумрак наполняется и чьи Качества Заимствует.

Уничтожать без раздумий, без милосердия, невежественных глупцов, что истребляют последователей Наивысших Духовных Путей, есть другая работа экзархали.

– …есть другая работа экзархали!

– Однако же я отвлекся… что касается угасающего Сияния Верулама Преображенного, то я опасаюсь того, что оно может угаснуть безвозвратно, и для нас закроются врата в иной мир, если до тех пор орден флегматов не разживется достаточным количеством Сумрака.

О причинах угасания Верулама мы знаем только то, что здешние материи порождают противодействующие силы и сопротивляются чужеродному вторжению Сияния, ибо в окрестностях Верулама служителями ордена флегматов было обнаружено несколько точек энергии, да, точек.

И эти точки являются центрами Незримых Энергетических Полей, а эти Поля настолько просторны, что пересекаются в нескольких местах, образуя над Веруламом… своеобразный купол, видимый лишь тем, кто соприкоснулся с Нездешним Сиянием его.

Эти Местные Поля порождают вибрации, которые усмиряют нездешние влияния в высших атмосферах, не воспринимаемых нашим глазом.

Орден флегматов открыл, что под покровительством Полей вызревают очаги и бассейны некой новой энергии.

Более того, подобные очаги проявились после распада Верулама даже в дальних и потаенных уголках мира, вызревая, как и в новосвете, под покровом Куполоподобных Полей.

Есть смысл предполагать, что контактированье с бассейнами этой энергии, Святыми Источниками, как окрестили их в некоторых религиях… так вот контактированье с ними истощает силу самих Полей, но одновременно с тем Дарует новые способности тому, кто соприкоснулся с этими Святыми Источниками – в этом есть их опасность!

На сегодняшний день те полсотни Священных Источников в местах Пересечения Энергетических Полей, к которым верующие обращались за сверхъестественными силами, к которым снаряжались многотысячные паломничества, ныне находятся официально под строжайшей охраной и имеют научное значение для калемкадарских ученых из Старого Света.

Главы религиозных лиг подавали прошения о возобновлении паломничеств, ибо эта магия не принадлежит никому, а значит, по праву, подобно Воздуху, является всеобщей, ведь и те, кто Дышат Воздухом, способны творить вред и Зло безо всякой магии, но никто не отлучает их от Сотворенного Воздуха, почему же нас, верующих, отлучают от наших Святынь?

Таковы прошения, например, брусбартских и фальфских джельдинистов, провозгласивших Источники Благодатью Слагателя.

Единодышащие же связывали их с Дыханием Всесильного и Всеблагого Сааддифа, которое через них проникает в мир.

Для нашей же экзархали принесло бы неизмеримую пользу, если Святые Источники, от которых всякий желал зажечь свой факел, стали бы вновь открыты для паломничеств, ибо множество народу истощали противодействующую Сиянию Нового Веруламского Света силу природы, истощали ее скрытый резерв…

И, истощись он полностью, Верулам Воссиял бы Вторично и Просиял бы еще множество лет, может, несколько веков!

Но, с другой стороны, те, кто соприкасался с источниками, нередко обнаруживали в себе запрещенные магические способности, редчайшие таланты – зачастую бесполезные и даже вредоносные с том смысле, что они могли бы трансформировать окружающую их природу под себя.

Эти самовольные отщепенцы провозгласили себя Новыми Аби-Хайят, Испившими от Источника Подлинной Жизни.

Однако они не обладали ни Знаниями, ни Дисциплиной последних, они не придерживались никакого Закона или Учения, которое удерживало бы их в рамках, а нам позволяло предсказать их действия и направления мышления.

Эти новые аби-хайят тем самым становились не менее, а даже более опасными, чем сам Новый Свет.

В то же время Святое Сияние Верулама, к благословению которого прибегают флегматы нашей экзархали, себя не исчерпывает, ибо оно в нас не проникает и не дает нам никаких преимуществ и способностей, кроме тех, что необходимы для Благого Дела, а именно для обнаружения месторождений Сумрака.

Ибо с Сумраком экзархаль связывает истинновысшие устремления свои, распространяющиеся далеко в будущее и направленные на поворот Колеса Камкарры, на Великое Преображение нашего фальфского народа, который, как провидят Высшие из нас, в процессе духовной эволюции станет подобен светоносным существам мушаафирам.

В экзархали мы верим, что некогда мушаафиры принесли в наш мир Огонь Знания о Сумраке.

И хотя мушаафиры покинули пределы Зиярефа давным-давно, Глаза и Уши нашей экзархали, внедренные как шпионы в ряды аби-хайят, доносят до нас радостные слухи о возможном возвращении мушаафиров.

Я допускаю, что слухи могут быть истинными.

Аби-хайят ощущают присутствие учителей своих, тех, кто Знает о Сумраке и способен Творить его Здесь.

Одновременно с наблюдением наша работа состоит в том, чтобы по возможности удерживать подобные слухи в узде.

Существуют противники мушаафиров и их учения, те, кто противоборствуют мировоззрению аби-хайят и своими действиями ставят под угрозу возвращение мушаафиров в мир…

В Книгохранилище экзархали хранились подлинники и копии старинных манускриптов и около четырех тысяч книг.

Священной почиталась Кодексарь о Даропочитателях, на обложке украшенная символом Водяной Белокрылой Лилии, Кувшинки с Жемчужной Шестиконечной Звездой в центре.

В ордене по Кодексари учили нововступивших флегматов, и начинался ее текст следующими словами: Есть Пятеро Первоначальных, неотделимых от Даров, что они принесли.

Имена их Сааддиф, Амигдала, Сакелларий, Нексус и Рахакар, а с ними Высший, чье имя Хатхагата.

Он Самосущностный Свет, Самопробуждающийся и Самопогружающийся в Вечность Несотворенного Сна.

Кто здесь вернослужительствует Силам, что проявляются в первоначалах, тому истинно обещано возвращение в них!

Ибо Силы проявляются в Дарах, кои есть Дыхание, Сияние, Форма и Ум, а наравне с ними Закон, что выходит из Нексуса Единой Нерасколотой Филактери.

И хотя Тело, которому принесены они в Дар, Совершенно и Едино как Вместилище для Сотворенных Первоначал, оно не является Наивысшим.

Ведь даже само Совершенное Тело затмил Один из Даров его, а Дар этот есть Учение, преподнесенное Высшим.

Учение – Грааль среди Даров, пришедший из Несотворенной Природы, Святыня, к обладанию коей стремится Рахакар!

Учение включает в себя предшествующие Дары и потому оно наиболее Велико среди них, хотя и неотделимо от них.

Оно есть Тело, для которого сотканы Великие Одеяния, ибо Первоначала как члены исповедуют Учение Тела и живут им.

Учение есть Закон, который Силой Филактери рождается в первоначалах ее, ибо в беззаконии все первоначала не могут существовать и являются несотворенными в вечности.

Отсюда они изначально связаны Законами от рождения и до возвращения в Чрево Единой Нерасколотой Филактери.

И первоначальные Сааддиф, Амигдала, Сакелларий, Нексус и Рахакар живут в Теле Совершенном, под стягами Учения.

Но от первоначал родились здесь, на Просторах Отраженной Филактери, Ложные Подобия их.

Умом Рахакара рождены подражатели первоначал и продолжатели их, внебрачные Сыны их и Дочери их, которые сотворены в Уме Рахакара как иллюзии.

Они воплощают в Себе притязания его на Господство Членами Тела Совершенного, Тела Высшего из Тварных!

А Господство над Телом Совершенным, как над Столицей, как над Перворожденным Алмазным Дворцом, даст Рахакару Защиту и Господство над Всякими Аспектами Истинного Учения.

Хотя не над Единым и Целым Учением Рахакар обрел бы власть, потому и было сказано:

Над Аспектами Учения!

Ибо сейчас Рахакар в Уме своем довольствуется лишь Подобиями Учения, подмененными отражениями Его, а они Ложны в сути своей и не порождают Силу, а могут лишь Заточить Ее в себе.

Планы же Рахакара в том, чтобы Занять Малый Престол в Свете Высшей Природы, который есть Тело Совершенного Учения, получить Малую Власть в Порожденных Пределах.

И из Дворца Совершенного Тела Рахакар намеревается повелевать всякими Сотворенными Пространствами.

Ибо Великий Алмазный Дворец Совершенного Тела есть одновременно Священный Маяк, где зажжено Пламя Учения, а Дар, принесенный Умотворцем к Огню, есть Ум его!

Случилось так, когда Хатхагата возвратился во Дворец Свой, то Даропочитатели сообщили о Новом Даре, который сделал Рахакар давным-давно, войдя в роскошных одеждах во Дворец.

И тогда Хатхагата вошел в Сокровищницу, и увидел там Ложный Дар Умотворца, и Узрел Опасность и Красоту этого Дара.

И Рахакар увидел в Необратимых Водах Пустоты Отражение Лика Хатхагаты, и попытался Схватить Его в Ловушку.

Как ловят Рыбу Голыми Руками. Но не сумел, ибо Хатхагата был Выше Того.

И Наивысший и Неуязвимый не проявляется в Сотворенных им Мирах ни в каком Обличье, кроме Иллюзорного.

Ибо ни один Сотворенный Мир не способен принять его Истинное Обличье, принять Хозяина здесь даже как Гостя.

И вместо того, чтобы уничтожить Дар Рахакара, Хатхагата напротив, поощрил Умотворца и поместил в Дар его Учение.

Но Единый Свет Филактери распался на многие полосы.

Тогда же Радуга Учения преобразила Дар, и Дар Рахакара воссиял множеством Цветов, сияющих всюдунаправленно.

И к каждой отлученной полосе Сияния направились для сотворения по Закону Первоначальные Даропочитатели.

В Ложном порождались Истинными Законами миры!

А Рахакар тем временем удалился в Пустоту, где обнаруживал, что она употребляется к Новым Творящимся Мирозданиям. И оттуда проник в них.

И Умотворец усердным трудом сотворил невообразимое здесь, пытаясь разгадать Замыслы Всюдущего Хатхагаты.

Но у Хатхагаты не имелось Замыслов относительно миров здесь, ибо он знал, что они Несущественны и Временны, и что все они творятся согласно Закону, а Закон – он Сам.

И с точки зрения Хатхагаты даже Истинное было Ложным.

Но у Господина Пустоты не было больше ничего, кроме Этого.

Ум, который Рахакар сотворил в Дар Телу Совершенному, проник как Незримый Свет по всем Мирозданиям – он проник в каждую тварь, но подчинялся Законам Учения, которое стояло Выше Ума.

Тогда Рахакар задумал сотворить то, что свяжет Законы и подчинит ему Учение, и стал работать в том направлении.

Умотворец Рахакар, используя похищенные и заточенные в Пустоте Отражения Первоначальных Даропочитателей, сотворил их Подобия, Уменьшил Свойства и Качества их, чтобы они Служили ему, а затем стал направлять их в Миры, что заваривались в Сиянии из Новообразованных Веществ.

Подобия же первоначал были таковы. Первое есть Слух, что подобен Отлученной Пустоте Рахакаровой и Шпионам ее.

Второй есть Взгляд, который подобен Сиянию Сакеллария.

И Рахакар, чей Химерит озарял, подобно Огню Маяка, Сотворенные миры, еще сохранял со своим Ложным Даром связь.

И Связь сохранялась, потому как Дар в сущности своей имел Начала Пустоты.

И Рахакар, дивясь искусству своему, поместил в Дар Ума эти новые подобия, Сотворенные им и Служащие ему.

Он поместил в Ум Слух и Взгляд, и Слух сотворил себе Ухо, а Взгляд – Глаз, и они были сотворены в Уме, а ум в Теле.

И повсюду в мирах, пронизанных Незримым Светом Ума, существа стали воспринимать Формы и Звуки Глазами и Ушами соответственно.

И Ракахар ощутил, как прежде Незыблемые Законы Учения поколебались, и оттуда обрел большую уверенность в себе.

Следующим подобием, что Рахакар Сотворил, сделалась Речь, которая подобна Силе Нексуса и Дыханию Сааддифа.

И оттуда направил Речь в миры. И миры наполнились Звуками Речи, Звуками Голосов, и Голоса сотворили Вместилища для себя как Уста и Горла. И сделался шум в мирах.

Но Рахакар, продолжая Дело свое в Пустоте, использовал весь потенциал ее, объединив Все Свойства в Одном!

И четвертой среди прочих Ложных Подобий Умотворец сотворил Мысль, которая есть опаснейшее из подобий, ибо подобна Самослышащей, Самозвучащей и Самосияющей Форме, но Пуста.

У нее есть множество Свойств, но все они Ложны, и всякая из Мыслей Служит Доносчиком Господину Пустоты.

Ибо Рахакар, Великий Умотворец, есть во всяком Слове, во всякой Мысли!

И сотворил Мысль он для Великого Дела своего! И принес творение свое в Дар Уму! И в мирах появились Мыслящие!

Когда все ложные подобия были сотворены, от них стали рождаться Камкарры, подобия Тела Совершенного Учения.

И Огненные Колеса Камкарр вращались подобно Жерновам Мельниц.

И всякий Жернов всякой Камкарры вращался в стремлении перемолоть Единую Нерасколотую Филактерь!

И Мыслящие были теми, кто вращал Жернова Камкарр.

И, желающие прийти к истинному миропониманию, они удалялись в совершенно противоположном направлении, как всякий Свет стремится прочь от Собственного Источника.

И Мыслящие, подобно древоточцам, проделывали отверстия и коридоры в Едином Восприятии Филактери, и Украшали свои Коридоры Драгоценностями, и превращали во Дворцы их.

И Рахакар внушал им многое, и пользовался Мыслью, чтобы перетолковывать Законы и перевирать Истинные Учения.

Когда же Мысль, одновременно Слуга и Страж Господина Пустоты, возникает в Уме, ограниченном формами, то сотворяет в нем пределы, порой заслоняющие даже само Небо.

Когда Взгляд направлен на Мысль, тогда Мысль пожирает не Взгляд, ибо его Источник Несотворенный, но пожирает Сияние Его, и отсюда кажется Самосияющей.

Когда Речь проникает в Мысль, тогда Мысль пожирает не Речь, но ее Дыхание и Силу, и ими приумножает сама себя как Огонь.

Когда Слух захвачен Мыслью, то она пожирает не Слух, но внимание, и изолирует его Фрагмент для совращения Мыслящего, и оттуда его Волю сковывает Шепот Рахакара.

Когда Мысль проявляется в Уме, ее Форма определяется прежде того.

Ибо Мысль – есть ложное подобие, заключенное в отражении.

И Рахакар не мог налюбоваться на Творение Собственное, ибо Мысль была Перлом, Жемчужиной среди Творений Его!

И сам Всюдущий Хатхагата, недосягаемый, возвеличенный, саморожденный от Несотворенных Начал, наблюдая за играми Детей своих, отдал Умотворцу Рахакару должное.

Ибо во Зле и Коварстве своем он оказался изобретательнее иных, и Хатхагата удовлетворялся здесь Зрелищем их Игры.

Сам же Рахакар теперь желал добыть Истинный Сумрак для себя, ибо Химерит был всего-навсего подделкой под него.

С Истинным Сумраком он сотворил бы Новый Ум, что поравняется с самим Хатхагатой!

…и было еще множество Замыслов, которые Рахакар желал воплощать, и не знал, к чему вначале употребить Пустоту.

Он желал воссоздать Единую Филактерь в Сумраке, и желал увести за собой Даропочитателей для Независимости их и своей!

Потому возлагал надежды свои на Мысль, Венец Творения Своего, и на Мыслящих, через которых будет красть Силу.

Ибо изнутри и снаружи Мысль, Жемчужина Перламутровая Рахакара, Сияет чужим отраженным из Пустоты Светом и создана так, чтобы похищать Силу того, кто ее Сотворил.

И когда узрел Рахакар, что Мысль породила Мыслящих в огромном числе, а Мыслящие Служили Разуму своему и Идолам, которых он Формировал, то Рахакар возрадовался!

Вращались Великие Жернова бесчисленных Камкарр, размалывалась материя Ума, производя месторождения Сумрака!

Над Вращающимися Жерновами Камкарр стояли Стражи, чьи Тени добывали Сумрак.

Стражи Рахакара были Величайшими из проявлений Мысли, они есть Стражи Тьмы, Ложного Ума, они есть сама Тьма Умонастроений, чьи одежды и сущность – есть Рахакарова Пустота и Тень.

Эти Безликие и Безымянные Стражи, окутанные тьмой, подобны Каменным и Неподвижным Надсмотрщикам.

Они погружали целые народы в Ложные Умонастроения и оттуда, из Тени, осуществляли над ними Рахакарову Власть.

И Тени Стражей – служили Стражам, а сами Стражи – служили Господину Пустоты, и отсюда Тени служили Рахакару.

И всякий Мыслящий, Служа Мыслям, Служит и Рахакару.

И так замыкается Нерушимой Камкаррой порочный круг Ложного Служения в Ложных Мирах.

Каждая Мысль, похитившая для Рахакара множество Сил и одолевшая Его Врагов, превращалась в Умонастроение.

Как Солдат постепенно становится Военачальником!

И Умонастроения, неусыпные и непобедимые оружием, непреклонные и нерушимые, воздвигаясь над Мыслящими, подобно Водопадам и Безднам, и Рекам, пожирают все Силы их.

Они есть Стражи, и каждый из Стражей блюдет, чтобы ко Дворцу Ума допускались лишь те Слуги, что Нашептывают и Внушают Больному Разуму Угодные Рахакару Мысли.

Умонастроения Стражей отбрасывают Тени, Безликие и Подобострастные, Безвольные Творения, они входят в Умы Мыслящих как в Сокровищницы Дворца, который завоеван.

И Силой Трения Жерновов Камкарры Тени добывают из Сокровищниц Ума минерал, известный как Сумрак.

И Служба их, Ревностная и Непреклонная, Беспощадная и Превосходящая Немощь их, есть То, что порождает Сумрак.

Потому Служба флегматов ордену почитается Высшей Жертвой, устремленной ко Благому Делу стяжания Сумрака!

Терроптикум

Когда народ Безнебесья еще назывался Трехглазым, им доступно было Высшее Сияние Неботворцев, и Трехглазые воспринимали их Радужные Цвета.

Но те времена давным-давно прошли.

Мехтильд же был рожден в Новой Айэде, среди Трехглазых, когда их Слава померкла, и они перестали быть Трехглазыми.

Мир, в котором Мехтильд явился, недалеко отстоял от собственных Начал. Ибо Законы только вступали в силу, и Мировоззрение Здешних не допускало Чужие Законы и воздвигало на Пути Законов препятствия и веру.

И Трехглазые, хоть и перестали быть таковыми, по-прежнему именовались Трехглазыми.

И нынешнее Восприятие Трехглазых охватывало лишь то, что допускалось Священными Писаниями.

Умы нынешних Трехглазых почитали Землю под ногами, служили Творениям ее, среди коих были Цветы, Травы и Деревья.

Как Божествам служили им, молясь в Священном Свете, который от них исходил. И только рачением о Земле и Сиянии Творений ее заняты были их Умы.

И Телами, и Мыслями, и Духом своим несли они Службу Ей, чьи Дети рождали Свет для их Глаз.

С высоких Башен Новой Айэды, в каком направлении ни глянь, до краев горизонта, пока они не терялись в темноте Безнебесья, простирались сияющие плантации, на которых трудились культоры от народа Трехглазых.

И Земли вокруг Сияли как Драгоценность своим Светом, а Пустое Небо над ними погрузилось в Темноту.

Но Мехтильду среди прочих было дано Знать о том, о чем не знали иные из народа.

И Знание это терзало его, и противоречило писаниям святых.

В пятнадцатилетнем возрасте Мехтильд отправился из дома странствовать по Святыням и Городам и входил в Храмы босым.

И в храмах стремился отделить ложное от истинного, и непрестанно задавался вопросом о Судьбе своей и о том, почему имеет в себе Знание, которого не имеют иные?

Вот он слушал голоса предикторов в Палатных Атриумах Сакрарий, что проповедовали Учение праотцов и праматерей о Пустом Небе или Безнебесье.

И они неустанно повторяли:

– Безнебесье… Безнебесье, Пустое Небо… Пустое Небо!

Но Мехтильд в сердце своем протестовал. Однако высказаться вслух не решался.

Но однажды приблизился он к предиктору, который зло и отстраненно посмотрел на обратившегося к нему, и Мехтильд спросил:

– Что есть Безнебесье… что значит Пустое? Слово, как мне понять его значение, с чем сравнить…

И что есть Небо, и что вы называете? и что значат слова эти по отдельности и в совмещении своем?

И хотел задать еще множество вопросов, и сердце его рвалось к истине.

Но в ответ предиктор лишь презрительно фыркнул и, махнув рукой в широком рукаве, прогнал Мехтильда, чтобы он не отвлекал его праздными разговорами и запрещенным любопытствованьем о Предметах Творения.

И Мехтильду хотелось ответить: у меня нет сомнения о Предметах Творения и Творце их, однако есть сомнения в том, занимаете ли вы пост свой по праву!

И хотя был сильно огорчен, удержался, ибо знал, что власть предержащие карают противных им.

Но, как был, с трепещущим сердцем, выскочил на ступеньки Храма и перед малочисленной публикой нищих, слепых, калек и попрошаек, изрек:

– У них нет Знания, нет, остались только слова!

Но собравшиеся, кажется, не поняли его Речей, тогда Мехтильд вытащил из сумки несколько монет и бросил нищим в чашу для подаяний, а затем быстрым шагом скрылся.

Но монеты те уже вышли из употребления, ибо элементы, из которых они сотворились, принадлежали к исчезнувшим Землям вдалеке.

Потому с тем же успехом Мехтильд мог насыпать им в чашу горсть бесцветных камней и песка с пыльной дороги.

Когда же один из нищих догнал его, то сообщил об этом Мехтильду, сказав:

– В этих камнях, что ты дал, нет ценности!

А тот радостно отозвался:

– У них нет Знания, остались лишь слова! Теперь понимаете? Пустословие – вот их знание!

И Мехтильд продолжал путь свой, слушая проповедников и миссионеров на большаках и площадях, и в замкнутых помещениях.

И в помещениях этих было множество народу среди множества искусственных вещей, и Мехтильду было противно находиться среди вещей, а народ перешептывался, мол, зато нет Пустоты, и они страшились Пустоты, но Мехтильд знал, что искусственно заполненное пространство хуже Пустоты.

И знал он, что Умы их заполнены Ложными отражениями искусственных вещей, и хотя уподоблены Храму, но лишены Сияния, лишены Силы, лишены Знания.

И собрания тех из народа возглавляли предикторы, вместе вещая единым неослабевающим голосом, всюду твердили и утверждали для всех:

– Пустое Небо… Пустое Небо…

И вслед за ними повторяли:

– Безнебесье, да, оно Пусто! Только у нас Свет!

– Да!

И малые из народа заливались беспричинными слезами, сами не зная, чему радуются и о чем ликуют.

И отовсюду Мехтильд уходил, но если встречал незнакомцев, что трудятся и честно зарабатывают на свой хлеб, и скромны, то улыбался им, а они – ему.

И они расходились своей дорогой, но в тайне знали, что не одиноки, и будут добры друг к другу повсюду, и доброта их едина, а они – в Ней.

Тем временем же предикторы Учили сыновей своих и дочерей своих, а учили они Великой Беспредельной Тьме, которая похищала Сияние Дальних Земель и делала Земли непригодными для Жизни.

– И сжигала Дыхание Небес подобно пламени!

И учили:

– Пламя опустошило Небеса, да, Дыхание их, Небеса обесплодились Огнем…

Дальние же Земли, принадлежащие Землям Трехглазых, когда тьма поглотила их, сделались Безземельем, а Безнебесье сделалось тем – что над ними!

И хотя Безземелье наречено Дальней Землей, оно было Ближней Землей, пока Тьма не уничтожила Свет, что Имелся в Ее Творениях.

Творения же ее были таковыми:

– Как трава, деревья и всякий минерал, что сияют своим светом!

И Учили предикторы такими словами, говоря:

– Всюду были Земли, сияющие подобно слитку золота или морю!

И Сияние их излучалось ввысь и отражалось в Зеркалах Пустого Неба.

Сияющая Земля внизу и Безнебесье вверху сливались в Отражении своем и взаимодействием порождали темный энлиль.

Когда Мехтильд услышал проповедников об энлиле, то заинтересовался, чтобы послушать.

И учили они, что если из Малых Форм кто Зрел Отраженную Землю в Безнебесье, то есть в Пустом Небе, или на поверхности Сияющих Вод, то есть в Океанах и Морях, то эти Деяния признавались возможными благодаря энлилю.

– Ибо энлиль господин всяческих отражений, будь то рожденных от Ложных или Истинных Вещей!

В Храмах учили, что Великая Беспредельная Тень всегда оставалась Далекой, пока ей противоборствовал Священный Свет Земли.

Но служители и Хранители Земли, даже Великий ее Хранитель Гамгаллат, отвергли веру отцов и матерей и предались Пустому Небу, и Вошли в Отражения свои!

И отражения поглотили их, и Земля, которую они Хранили и Озаряли, сделалась беззащитной, и Великая Тень взяла ее и связала своими сетями подобно тому как вода заполняет пустоты, так и Тьма заполнила всякую Землю вдалеке.

И те от народа, что находились в Ближних Землях, устрашились для себя подобной участи.

И они узнали, что произошла трагедия, и причиной ее было то, что многие Хранители из Дальних Земель соблазнялись Ложными Путями, которые Отражались для них в Безнебесье.

– И ступали на них, и уже не возвращались обратно, – и предикторы повторяли:

– …это Ложные, да, Ложные… Пути Лжи и Тьмы, они совратили Хранителей!

Истинный же энлиль являлся Драгоценностью, он почитался Трехглазыми соответственно.

И все, что входило в истинный энлиль, приумножалось в ложном энлиле.

И войти в истинное пространство энлиля означало осквернить энлиль, и Трехглазый Народ верил в это, и предикторы говорили:

– Никто не войдет в Истинный Энлиль, никто не войдет… и никто не может Осквернить его, никто!

И Трехглазые знали, что Истинный Энлиль не возьмет в себя ничто, потому он порождает Ложный Энлиль для тех, кто идет Ложными Путями, и повторяли:

– Ложный, да, Путь!

И никто не уподобится Истинному Энлилю, ибо в нем нет отражений, которые бы он Принял! Ибо они Нечистые!

Но Мехтильд лишь сильнее запутывался в их словах и учениях, в том, как отражались они в уме его.

И Мехтильд решил обратиться к мудрецу, умевшему, как говорили, растолковать речи предикторов.

И Мехтильд направил к нему огнеподобную поступь свою, а когда пришел, то поклонился и обратился к мудрецу, которого все просто называли Трехглазым, с такими словами:

– Что есть энлиль… и кто впервые Употребил Слово это? К чему воистину оно было Употреблено? И кто не понял…

Но Трехглазый поднял иссохшую руку и прервал вопрос Мехтильда, отвечая ему:

– То, что есть! Слышано было мной, что у вас называют Истинным, Ложным и Темным…

– Да, называют, – сказал Мехтильд.

– И если так, то я изрекаю следующее! Истинный энлиль воистину Несотворенный Энлиль, а его Сила пробуждается Вами самими, а Ложный энлиль воистину это То, что Проявляется в Темном энлиле, хотя Темный воистину даже не энлиль!

И для существования Темного энлиля и для сохранений Ложных имеется нужда в Форме, в Большой или Малой, но в Форме.

И Темный есть сама Форма, которую Несотворенный энлиль принял Здесь по Законам, а Ложный есть Содержание Формы, в Истинном же Несотворенном энлиле нет Содержаний, нет Форм…

Да, пока твое Желание стремится к Слову и когда схватывает его, то, что Словом было названо, уже отсутствует там, и ты стоишь посреди пустыря…

О, да, эти вещи, как их много, но они Ложные подобия Истинных, эти странные явления, не успеем мы узреть их, чтобы наименовать, как они ускользают и трансформируются так, что их не признает первый очевидец!

Остаются только Слова, и только они внушают ложное доверие, они будто неизменные, хотя бессмысленные…

Нет смысла в них, нет никакой необходимости интерпретировать откровения предикторов и пытаться объяснить одни слова другими словами, заменять их и переставлять между собой!

Слова мертвым окаменелым грузом падают на сухой грунт твоего заскорузлого Сердца, будто бы Зрелые Плоды с Деревьев в Небе.

Но Сок их Умонастроений быстро иссякает, и мы ищем для себя новых Слов, чтобы повторять их и инфицироваться ложными настроениями их… как болезнью!

Вот что представляет ценность для нас, это Тень Ума, Великое Ложное Настроение, Тень, которой заслоняют от себя Свет!

Ты замечал ли, как предикторы оживленно жестикулируют, потому как большинство символов, входящих в Разум их, они не способны передать в словах и постичь, они передают их через подражания, через жесты, рисуя в воздухе невообразимые цепи и узоры, соединенные в сложные чередующиеся схемы, которые перемежаются со звуками… как хлопки ладонями!

О, они не успевают ухватить Целое, они просто расхитители, что хватаются здесь за Вещи, за Звуки!

И мудрец рассмеялся собственным словам и махнул рукой, и вручил Мехтильду длинный шест, а на конце его щетка, и сказал ему:

– Ты, я вижу, стремишься учить других… Но среди Трехглазых полным-полно учителей, а вот полы в Храмах убирать никто не хочет, потому займись лучше этим, а об умствованиях своих забудь!

– Но что же такое, в конце концов, все эти… слова?

– О, они есть только то, что ты понял!

Когда Мехтильд покинул Трехглазого мудреца, то некоторые сомнения его были рассеяны.

В то время предикторы продолжали учить по-своему так:

– У Великой Тени, господина Пустого Неба, в распоряжении и подчинении состоял Слуга Ее, чье имя звучало как Сорфенталь.

И Великая Тень перепоручила Сорфенталю захватить для экспансии Дальние Земли на Западе.

И подобное поручение было Сорфенталю как дар за его вернослужительство в прошлом.

И он возрадовался, и Дыхание Сорфенталя погрузило Дальние Земли во мрак.

Но случилось это не сразу, ибо Сорфенталь был тем, кто долго трудился для совращения Хранителей Земли и принятия их под Темное крыло свое.

Он переменил направление ветра для них!

И обдавал их Светочи Дыханием, и под Куполами Крыла своего Сотворил для Хранителей Небесный Храм Зеркал, и увлек Хранителей от Земли в Дальнее Сияние, но то было Сияние Пустого Неба и его Зеркал, – так учили предикторы, повторяя:

– Да, Пустой Свет Неба, да!

Когда же Хранители поднялись в Небесный Храм, то Сорфенталь согнул Крыло Свое и так сокрыл Храм Ложного Сияния в самом себе.

И Хранители стали заточены в Храме, и без Хранителей Земля сделалась беззащитной, травы, цветы и деревья ее становились безжизненны и более не производили Сияние свое.

И наконец-то Великая Тень, чье имя звучало как Антипонтий, взяла ее под господство свое.

Когда же Антипонтий возблагодарил Сорфенталя за вернослужение, то дал ему Западную Землю, которую Сорфенталь для него Взял.

И наказал, чтобы Сорфенталь распространил Его Учение по остальным пределам Сияющей Земли и возвратил Трехглазый народ в Истинный Дом их, а именно в Безнебесье!

И Великая Тень Антипонтия склонилась к Сорфенталю и обдала его Жаром своим и объявила ему, что Ее Силы будут отныне Его Силами!

И Дыхание Ее будет Его Дыханием!

И за всякую напрасную трату расхитителя настигнет возмездие!

И покуда Сорфенталь служит верно, то Свободен в том, чтобы брать себе столько Силы и Дыхания, сколько потребуют нужды Слуги.

Но если вздумает своевольничать, то Господин его ощутит это, и добавил:

– Знай это, знай, Раб мой!

И когда Антипонтий повелел Сорфенталю направить Дыхание и Силу в энлиль, то преследовал цель распространить через энлиль собственное Дыхание и Силу, и приумножить их, а с ними и Тьму Пустого Неба, ибо сам энлиль воспроизводил то, что наполняет его.

И за пределами этой пустой наполненности существовал лишь несотворенный энлиль.

И энлиль был подобен здесь Пламени, и если Дыхание раздувало Пламя, то Пламя перемещалось подобно волнам воды, а там, откуда Пламя уходило, не было ничего, – так учили предикторы в Великих Храмах своих.

Глас же Антипонтия изрек для Сорфенталя, что существует еще множество Великих Сил, каждая из них может обрести отражение свое в энлиле и не истощить его, ибо они Сияют в Иных Пределах, а здесь лишь совмещаются Нерукотворные Образы Их.

Но когда Разум мой, что Даровал я, проникает в энлиль с Силою Желания своего, то истощает энлиль!

Но то, что истощилось, не исчезает бесследно – оно принимает Новые Формы!

Эти Формы хранятся про запас в Ложном подобие того, что мы называем энлилем, хотя у него нет ни сущности, ни имени.

И покуда твое Желание, Сорфенталь, едино с моим Желанием приумножать плоды нашего Разума в Энлиле, ты будешь моим Вернослужителем, а я тем, кто Дарит тебе Силу твою, Дыхание твое, потому Служи мне верно!

Твое Желание Здесь пробуждает мое Дыхание Там, мою Силу – они направляются и движутся, ибо их высвободило Желание, наше общее Намерение!

Именно наше Общее Желание стоит за Силами здесь, чтобы иссушать и выветривать энлиль, и давать ему Форму, как Ветра дают Форму Скалам!

Ты же жги здешний энлиль своим Желанием, дабы мы сотворили подобие Его, но подобие Темное, наш Дом!

Не оставляй здесь даже песчинки Творения, пусть все будет опустошено, так мы, в конце концов, Освободим Формы здесь и воссоздадим их подобия в Бессмертных Планах!

И Сорфенталь подчинился Великой Тени и Великому Гласу Антипонтия.

И оттуда употребил перепорученные ему Силы и Дыхания, и Ветры к Темному энлилю.

И создал в Темном энлиле богатейшее пространство Ложного энлиля, и в нем множество роскошных отражений и явлений, и с ними воцарились Законы, – так учили предикторы.

И когда Сорфенталь совершал это действие, то Темный энлиль делался сильно сжатым и спрессованным.

И так Сорфенталь занял пространную территорию внутри сфер темного энлиля.

И излил в пространство этой разновидности энлиля Дыхание Антипонтия.

И оставшийся энлиль стал стремительно истощаться.

И когда случилось это, в Темном энлиле зажглось пламя, чей Жар сотворил множество Отражений.

Отражения эти были подобны миссионерам, что были направлены Сорфенталем по Сторонам Света.

И отсюда миссионеры эти распространяли Учение, но Учение было Тьмой, Ложным Светом, наполняющим умы Подобиями.

И Безнебесье и всякие воды мира в окраинах Дальних Земель наполнились Отражениями Сорфенталя и месторождениями Темного энлиля, и так появлялось еще множество Ложных проявлений энлиля в Дальних Землях.

В Сферах же, где пребывал Сорфенталь по указу Господина своего, почти не осталось уже энлиля.

Ибо Сорфенталь наполнял его Силой чужой и Дыханием Чужим, и одна разновидность энлиля скоро истощалась, чтобы порождать иную.

И в том они походили на Волны, когда Одна опадала в Океан, то вздымалась Другая…

И у Мехтильда шла кругом голова от выслушанной нелепицы!

– …И от Несотворенного Энлиля, самого Океана, выходили формы творения, которые именовались поначалу Истинным, но с каждым проявлением они истощались, и Истинный порождал более слабую Волну, называющуюся Темным, а Темный порождал еще более слабую волну, называющуюся Ложным Энлилем, а ложный Энлиль порождал лишь колебания в Океане!

И так было.

Но еще прежде, чем истощить порученный ему Запас энлиля, Сорфенталь сокрыл частицу этого таинственного Вещества в Иммунате, Храме Обскураций в Дали Безнебесья.

Ибо Сорфенталь пожелал Сохранить Знание о происхождении его – этого Вещества или энлиля.

Храм же Иммунат Сорфенталь воздвигнул Голосом, произнеся слово:

– Воздвигнись!

И в Форме Голоса его перемешались Дыхание и Сила, и Слово отлилось в Форму.

И далее Сорфенталь сторонился производить мысли и сдерживал Желания, ибо Ум его и Ум Антипонтия были Единым Умом.

И Сорфенталь творил тайно от Владыки своего, не допуская Мыслей, что обнаружат его…

И учили предикторы, что желал Сорфенталь воспроизвести энлиль или, как наименовал его, Первородное Вещество, в первоначальной форме его!

Желал его видеть именно таким, каким это Вещество порождалось прямым Знанием – знанием о Веществе, о нем самом!

И предикторы, уча этому, повторяли:

– Знание об Энлиле, да, Знание и Энлиль единородны, да, неотделимы друг от друга…

Хотя есть имитации энлиля, да, их сотворено Великое Ложное Множество!

Но учили дальше:

– …выяснилось, что Сорфенталь не умеет воспроизвести энлиль, ибо Знанием об энлиле не обладал, и Знание располагалось вне его Ума!

И Сорфенталь не мог сотворить Условия и Среды, в которых Зерно подобного Знания могло бы взойти!

Отсюда все, что имелось у Сорфенталя, была крупица энлиля, которую он отколол и похитил у Владыки своего.

И Сорфенталь нередко посещал Храм в своем Безмолвии, и не оставлял заметных следов, по которым Антипонтий мог бы узнать о его своеволии.

И в Храме Иммунате Сорфенталь всматривался в энлиль, темным он был, истинным или ложным, какую Форму имел, неизвестно, но Сорфенталь не решался более употребить к нему Силу или Дыхание, а только всматривался в него.

И взгляд его блуждал все дольше, уходил глубже, но никаких отражений он не узнавал, только лишь незаполненное пространство Пустоты.

Наконец к Сорфенталю пришло Озарение, к которому он устремился в Безмолвии своем.

И осознал он вот:

– То, что породило Вещество, не содержится в самом Веществе! То незримые Законы, то Несотворенный энлиль, который Силы призывают в Миры для Творения! Но Несотворенный Энлиль не порождает самогосебя здесь, нет…

Энлиль не порождает энлиль, а только ложные подобия энлиля и пустые отражения!

Таково Учение предикторов, но вскоре предикторы переиначивали собственные слова, говоря:

– Энлиль не порождает ничего, Вещество это не Энлиль! И ложные отражения его и пустые подобия его порождаются Силой…

И повторяли:

– Да, Силой и Дыханием, и в них же…

Истинный энлиль есть Закон, происходящий только из Высших Сфер Несотворенного Энлиля, куда не проникал и не заглядывал Ум, ибо Ум есть Взгляд из Глаз, а Глаза Высшие Сферы!

Отсюда Сорфенталь хранил в Храме своем крупицу темного энлиля Вещества, но не Полноценное Знание, родившее его.

И Сорфенталь был как похититель Яйца.

И хотя имел власть над Яйцом, но не имел власти над Хищной Птицей, что взмыла подобно Ветру в Темноту Безнебесья, отложив его.

Сорфенталь не умел сотворить саму Птицу, которая откладывала бы для него Яйца.

И вот как описывался предикторами Темный Энлиль, такие слова они употребили:

– …и Энлиль как Шар без формы, без цвета, без свойств, Темный…

И повторяли:

– Энлиль, Энлиль, и Энлиль это только Энлиль, что значит Самородный!

Затем рассказывали так:

– Пусть Слуга Великой Тени, Сорфенталь, пребывал Взглядом своим в крупице энлиля долгое время, но видел лишь Отражения Себя…

Хотя Мехтильд мог поклясться, что предикторы прежде Учили, будто Сорфенталь ощущал только Пустоту, глядя в Энлиль.

Но теперь повторяли:

– Он и был Пуст, Пуст, да, как само Небо… и отсюда же и ощущал содержание свое! Ибо все мы – Пусты как Небо!

И Мехтильд, окончательно запутавшийся в Учении, ощущал себя Сорфенталем, который вынужден скрывать похищенное знание от Господина.

Но почему он удержал и похитил Знание?

Будучи осторожен в направлениях мышления своего и сокрытии всяких путей, Сорфенталь возвратился к Началам Памяти своей и Узрел, что Память его Началась с тем, как Владыка Антипонтий поместил его в Здешние Сферы!

До того же, как Сорфенталь вошел в Темный Энлиль и Темный Лик его Воссоздался в нем, он не мог вспомнить себя.

То было первое, что Зрел он!

Это показалось Сорфенталю странным, и чем дольше он размышлял о природе своей, о том, что истинно, что ложно, то все глубже погружался в непонимание свое…

Его жизнь – ограничивалась Служением Хозяину, он жил Слугой!

И тайные опасения поселились в разуме его.

И сделался Сорфенталь заперт словно Огонь между Двух Зеркал.

И побоялся, что если энлиля не останется в Здешних Сферах, то это будет подобно Смертному Концу и для него.

Когда Служение кончится – кончится и Жизнь!

Ибо Сорфенталь поразмыслил так, что Энлиль был для него памятью и жизнью, и Целью Служения!

И последовал за этой мыслью ряд неразрешимых безответных вопросов.

В то же время Антипонтий ощутил сомнения Слуги своего, Сорфенталя, ибо Сорфенталь погрузился в Сомнения, и они порождали в Уме безграничное волнение.

Когда к Сорфенталю вторично были направлены Великая Тень и Великий Глас Антипонтия, то Слуга предчувствовал их скорое появление и остался присутствовать там, где они распрощались прежде, и ожидал их.

И они явились в Двуединстве своем, и Тень изрекала Чужим Гласом. Но для Сорфенталя они принесли недоброе Слово и объявили, что Плоды трудов его…

– …оскудели, а Последний Бастион Ложного Света и его Ложных Хранителей остается Нерушим, как прежде!

Неужто иссякло Служение твое как Слуги моего, и преданности и веры твоих сделалось недостаточно, чтобы Воззвать к моей Силе и к Дыханию Моему?

И на что ты расточил Службу, если не Угождал твоему Хозяину?

На сомнения и размышления употребил их, отвечай! Почему не употребил Силу мою и мое Дыхание к Энлилю!

Но Сорфенталь затрепетал пред Великой Тенью и склонился, и солгал:

– Хранители, завлеченные мною Обманом, выкрали Энлиль для себя!

И вернулись в Святую Землю…

И Великая Тень переменилась в настроении своем, и разочаровалась в Слуге своем, и тогда она пробудила Тьму над Дальним Простором Востока.

И Тьма эта получила форму Крыла, и Голос Великой Тени нарек ее именем, которое звучало как Архевальт.

И отсюда сделался Архевальт Левым Крылом Великой Тени, а Сорфенталь Правым Крылом.

И Антипонтий расправил Крылья, и излил Дыхание свое и Силу, и они опоясали Два Края Безнебесья и сформировали замыкающееся кольцо!

И как случилось сие, вокруг Сияющих Земель пробудилась невиданная тьма Безнебесья, и стояла над ними как Страж, чье Око неусыпно Бдит и выискивает Слабость в Сердце Врага своего.

Тогда Глас Антипонтия произнес:

– Вот, Раб мой, Архевальт, мое Крыло здесь, и Два Крыла будут делить Одно Безнебесье, и Оба скроют мои Сокровища от Неверных и Затмят Сияние Дальнего Неба, пока Последний Бастион Ложного Света не вернет то, что Взял себе самовольно!

И Два Дыхания мои, чьи направления Противны, и Двуединые Силы мои сольются, дабы сломить сопротивление глупцов!

И Волей моей я передаю под Крылья просторы, и пусть они будут подобны Двум Ладоням, что Стерегут Свет Здешней Свечи!

И пусть Ложный Свет не ищет для себя Отражения в Выси.

Ибо Недостойный того с этим не Сольется, а они недостойные, ибо они Воруют в надежде разжиться Чужим Сиянием!

И, произнеся громогласно слова эти, Глас Антипонтия вернулся в Тень Антипонтия, и та скрылась в Единоприродном с ней полумраке, ибо так учили в Храмах Новой и Старой Айэды предикторы-чтецы, что возвещали Святые Писания для народа Трехглазых, и средь них был Мехтильд, который тщился знать.

И повсюду с собой Мехтильд носил мешок, а в мешке том были каменья различной формы, и на каждом камне он записывал одно слово, которое слышал от предикторов, и были там следующие слова:

– Вещество, Правещество, Энлиль…

Было там и Безнебесье, и Безземелье, и Пустое Небо, и Сияющие Земли, и то, что есть от них – Дальние и Ближние, и Центральные…

И Темный, и Истинный, и Ложный, и все Энлиль, были там Архевальт и Сорфенталь, и господин их Антипонтий, и еще…

И, случалось, что Мехтильд высыпал каменья из мешка, чтобы разложить из них картину мира, и располагал Сияющие Земли по центру, ибо то была земля Трехглазых, лишившихся Третьего Глаза, от которых происходил сам Мехтильд.

А вокруг Земель раскладывал множество каменьев, где краской написал Безнебесье, ибо Безнебесья было множество, хотя Едино, и границами его определялись Пределы восприятия для всех Трехглазых, кроме Мехтильда, ибо он Зрел в запретную высь Сияющего Неба!

Иные же камни, где были написаны слова как, например, Энлиль или Вещество, Мехтильд не употреблял к своей картине мира вовсе.

Ибо они оставались всегда в мешке, на дне, во тьме, и некуда было применить их, некуда разместить их!

И Мехтильд сам ощущал себя подобным этому мешку, где заключена пустая терминология.

Один-единственный лишь камень Мехтильд извлекал наравне с иными, а именно тот самый камень, на котором написал слово:

– Знание, да, Знание!..

И камень сей сжимал в кулаке, пока изучал картину мира, охватываемую Писаниями, сидя со скрещенными ногами где-нибудь среди сияющих полей, чьи травы оживали на ветру, а воздух был пронизан Незримым Сиянием Безнебесья и лучистой дымкой Священных Земель.

В одну из ночей, которые Мехтильд провел под Пустым Небом, на него снизошло сновидение.

И уже после, когда Мехтильд пробудился от него, то оглянулся по сторонам и осознал, что в сновидении блуждал по окружающим его просторам.

Здесь проживал Трехглазый народ еще до того, как они были Отлучены от Света, который Мехтильд Видел.

В Запрещенном Писании утверждалось, что Трехглазых встарь Отлучил от Безнебесья единственный муж от народа, которого одни стали именовать Освободителем, а иные проклинали как того, кто Обессмыслил Жизнь их.

В сновидении Мехтильд узрел, что до того, как в мир явился Освободитель, Трехглазый народ существовал, находясь в подчинении Великих Господ и Форм из Великой Бесформенности…

И Формы эти, похожие на Сферы, находились повсюду в Небе, которое не было Пустым, но Сияло – и его Формы Сияли!

И Великие Формы руководили Трехглазыми по собственной прихоти с помощью Сияния своего, полностью подчинив их Разум и сковав параличом их Волю, взяв под Единоличное Управление их жизни.

И Великие Формы натравляли Трехглазых на иные неугодные им Малые Народы, чтобы истреблять их.

И они использовали Знания и Ресурсы Трехглазых для Войны, и Трехглазые становились отверженцами среди прочих народов.

И длилось это многовековое рабство благодаря тому, что Трехглазые могли Зреть то, что для иных оставалось Незримым Сиянием.

И пока Трехглазые пребывали в Незримом Сиянии Дальнего Безнебесья, то оставались под властью Господ.

Но Господа сотворили из них охотников и непобедимых воинов, и вскоре Трехглазые возвысились над прочими Малыми Народами.

У Трехглазых, как у прочих, было Два Глаза и еще Третий, но Третий Глаз был Сокрытым.

И Сокрытый Глаз противовольно Зрел Сияние, которое было, как сам Глаз, Сокрыто и Незримо.

Но в Сиянии этом царствовали и излучали свою Власть Великие Формы, которые захватывали и связывали Восприятие Зрящего Третьего Глаза, а через Восприятие его захватывали они и Ум, переделывая его под свои нужды.

Хотя вскоре среди Трехглазых появлялись те, кто проявил сострадание к поверженным врагам и сочувствовал горю побежденных.

Но они все были теми, кто не достиг Зрелости.

Эти святцы-сыны среди Трехглазых покинули свои дома и земли, чтобы пойти против Отцов.

В сострадании своем Сыны направились к чужакам, которых их родители и прародители истребляли по воле и приказу Великих Форм.

Среди побежденных Сыны сотворили великие и чудесные знамения, продемонстрировали Силу, которой знаменит Трехглазый народ, и направляли ее на исцеление немощных и больных, и давали успокоение умирающим.

Когда их приняли среди чужих, то Сыновья сотворили то, что переменило восприятие для всех.

В Единстве своем Сыны сотворили, чтобы Третий Глаз у народа Трехглазых становился Видимым, как Два Других Глаза, сразу после рождения Сына, но не терял отсюда Свойств своих.

И когда они возвратились, то посмотрели друг на друга и увидели, что их Третий Глаз уже вот-вот достигнет Зрелости, чтобы Воспринять Незримое Сияние и тогда их рабство будет окончательным!

И они взяли кинжалы из священного альмадина, чтобы вырезать Третий Глаз из сформировавшейся на лбу Глазницы, а саму Глазницу выскоблили добела.

Когда же Сыновья возвратились в свой народ, то увидели, что Третий Глаз у их братьев и сестер в соответствии с их замыслом сделался Видимым и Излучал Чужое Сияние, неизвестное в здешней Сфере.

В последующие годы множество Трехглазых приняли Учение Сыновей и забинтовывали головы новорожденных, всячески деформируя Третий Глаз, чтобы не дать сформироваться его Взору и препятствовать его Зрению иных Сфер.

Ибо окончательное Зрение Третий Глаз обретал лишь в период полового Созревания.

И тогда муж или жена теряли невинность свою и окончательно вступали во власть Великих Форм.

Среди Отцов как в ранний период становления Учения Сыновей, так и в поздний период его, были те, кто последовал примеру самих Сыновей.

Они выжигали или вырезали своим Сынам и Дочерям Зачаток Третьего Глаза почти сразу после рождения, а Пустую Глазницу выскабливали и помещали в нее Каплю Святой Воды.

Над Каплей Воды зажигали Свечу, а по тому, как Отражалось Пламя, по Цвету его, по тому, отличается Цвет Пламени в Отражении от Источника своего, по Движениям его, по тому, как Деформируется Капля Воды от Жара Пламени…

И еще по множеству мельчайших признаков в Трехглазом народе устанавливали многочисленные вероятности происхождения и Судьбы Сына или Дочери, а также выявляли, может ли Третий Глаз начать формироваться Заново?

Ибо так среди них уже случалось… и, если так, то к какому возрасту? и пресекали это Зло еще в зачатке.

А до тех пор Сына или Дочь направляли в Храмы Древней Айэды, где проповедовалось Учение Сыновей для них.

Где за ними устанавливался надзор и шло обучение, и воспитание, и каждому, кто из неподготовленных покидал пределы Храма, заповедовалось при себе иметь Молитвослов и Бревиарий с подробным изложением основных догм Катехизиса.

Вскоре То, чему Учили Сыновья Трехглазых, постепенно стало менее важным, чем само Учение.

И становилось больше Слов, больше Слов, да, много Слов.

Но Знание оттого не преумножалось, а напротив.

Среди Трехглазых оставались и противники Учения Сыновей, которые еще являлись сторонниками и просителями у Великих Форм.

И они не желали утрачивать с Господами Связь, и в народе Трехглазых созрел раскол.

Однако вскоре пришел тот, кого некоторые из Трехглазых почитают Освободителем, ибо он прошел по Пути Сыновей, установивших Новый Закон и Новое Учение.

Но, в отличие от Сыновей, Освободитель пошел дальше.

Из Точки, где Пересекаются Все Явления Здесь, он изъял ту линию из миллионов иных линий, которая порождала остаточные вибрации и отвечала за формирование Третьего Глаза у народа.

Усилием Свободной Воли они вытолкнул ее из точки пересечения в ту Область, где она утратила свою функцию и отношения с иными связями.

А затем Освободитель, чье имя звучало как Шахаллим, возвратился в Древнюю Айэду, где ему повстречался изумленный народ, и среди толпы Шахаллим узрел женщину с новорожденной дочерью на руках.

И когда к ней приблизился, то осторожно прикоснулся Большим Пальцем к Опустевшей Глазнице на лбу.

И Дети Старшие приступали к Шахаллиму, и он касался их Глазниц, а некоторые были размером с яйцо на широких лбах.

И Детей Новорожденных несли матери и отцы их, и Шахаллим прикасался к ним.

И каждому, к кому Шахаллим прикоснулся, он отмерял благословение в соответствии с Наследием своим…

Среди потерянных руин Древней Айэды, что канули во Тьму Безземелья, до сих пор сидит бронзово-красная высеченная в камне фигура Шахаллима, застывшего в благословляющем жесте.

В народе считается, что дух Шахаллима нашел для себя прибежище в последней Сияющей Земле Трехглазых, где он до сих пор снисходит к новорожденным сынам или дочерям, чтобы коснуться их Лба подушечкой большого пальца, тем самым Благословляя их и отмеряя им Долю, Дары их, Качества Их, даже Судьбы их.

После смерти и при жизни Шахаллима в Сияющих Землях более не рождались Трехглазые.

А сам народ остался Трехглазым только по названию, и Третий Глаз постепенно редуцировался.

Глазница же во Лбу заросла под загрубелой складкой новообразованной кожи, которую, согласно Учению Новой Айэды, половозрелым сынам и дочерям предписывалось пронизывать ритуальным инструментом, пока острие ее не упиралось в Дно Глазницы.

Совершается этот ритуал для того, чтобы упросить кастовый отбор.

Для этого нужно первоначально определить Глубину Глазницы и то, соответствует ли она Назначенному Стандарту Благословленного…

Деяние Шахаллима спровоцировало и иные последствия, ибо когда Трехглазые перестали видеть Незримое Сияние Дальнего Неба, то сделались отлучены и от Господ своих.

И Слава их, оставленных Великими Формами, стала меркнуть среди прочих Малых Народов.

И Малые Народы тогда узрели, что среди Трехглазых более нет неодолимых врагов, и они замыслили атаковать Трехглазых и мстить им за пролитую кровь и принесенную смерть.

И вновь Сияющую Землю окутали войны, и длились долго, и Земля окроплялась кровью.

И в сновидении своем Мехтильд наблюдал за чужеземцами, что порабощали Трехглазых.

А потом проснулся среди утра, в ранний час, среди Незримого Сияния Неба, доступного лишь его Мехтильдовскому Взору, и слабого, украденного сияния Земли!

И оба сияния сливались в расколотом воздухе, и воздух здесь был подобен букету цветов, поставленных в причудливой формы вазу Мехтильдова восприятия.

Когда же Мехтильд отправился дальше, то у Храмов раздавались голоса предикторов.

Они учили Пустому Небу и последней Земле, где Укоренился Истинный Свет!

И Мехтильд втайне посмеялся над ними, ибо они живут во Лжи!

И продолжал слушать он с момента, как закончил.

До того, где Антипонтий воззвал к Архевальту.

Когда же случилось, что Архевальту отданы были Земли Востока, Сорфенталь воззавидовал ему.

И возмутился против Господина своего, чье имя Антипонтий.

Но Сорфенталь усмирил Дыхание свое, в котором перемешались настроения его, и не позволил ему распространиться в Энлиле, и отсюда стал своевольно размышлять, как бы сберечь крупицу Энлиля, которую он украл.

И неожиданно ум его всколыхнулся, и тогда Сорфенталь понял:

– Ложь моя оставила след здесь! Хранители… но Трехглазые не украли…

И, чтобы дать следу исчезнуть, Сорфенталь задумал обращение к народу Сияющей Земли.

Сорфенталь знал, что никто из Трехглазых не обладает Силой и Дыханием, необходимым для того, чтобы направленно воздействовать на энлиль и истощить последнюю крупицу его.

И отсюда он решил, что преподнесет ее им в Дар!

Свое Дыхание Сорфенталь зашифровал и обратил в Слово, и оно пролетело подобно Ветру от Края до Края над Сияющей Землей.

И высшие от Трехглазых, что мужи и жены, что сыны и дочери, восприняли Тайный Зов.

Когда же уразумели, в чем Зов Сорфенталя, то распорядились послать за архитекторами, а через год воздвигли в Башне Новой Айэды Центурию, чтобы суметь расшифровать Слово его.

И когда Сорфенталь узнал о том, что в народе Трехглазых для него воздвигли механический аппарат, то дивился их сообразительности.

И направил Дыхание свое, в котором соединил Силу и Слово, и подобно Ветру ворвалось оно в ветвистые Рупоры и расширяющиеся Трубы Центурии.

И оттуда Дыхание активировало механизмы, и механизмы отреагировали на определенные для них настройки, и Сила отлучилась от Слова, хлынув по одному потоку, а Слово по иному, и Центурия преобразовала Дыхание в Речь.

И Трехглазые поняли ее, и Сорфенталь изрек для них предупреждение таковое:

– Грядет для вас Мировое Солнце, о котором слышали ваши прародители из давным-давно запамятованных мифов, но Солнце не мифическое!

Огненным Монументом зажжется оно в Глотке Великой Тьмы!

И великолепие его ослепит вас Сиянием Нездешним!

И вы сделаетесь народом Трехглазых Слепцов!

Когда же Трехглазые смутились, Сорфенталь ощутил их невысказанное смущение и изрек так:

– Я укажу вам Путь, ибо только лишь Луна, о которой ваши прародители знали и о которой вы слышали лишь в мифах, лишь Луна, коя не есть мифологическая, способна Отразить Пламя Великой Тени и обратить его!

И излить в Безнебесье Отраженное Сияние, чтобы вам возвратить Дальние Земли и раскрутить иные Пламенные Колеса и заставить вращаться Мельницы, чьи Жернова есть целые Сферы Миров, а Зерна в них – есть Вещества для Творения!

Пока же я перепоручу вам то, что мной было похищено у Господина, а именно крупицу Энлиля!

И Сорфенталь призвал Хранителей Святой Земли к ее Краю, где блуждали ветры на границе Света и Тьмы.

И двое Хранителей с несгибаемой волей по собственному решению направились среди прочих к Краю Сияющих Земель, где им была перепоручена крупица энлиля.

А Сорфенталь же наказал им:

– Вот, я окутал Дыханием эту драгоценность, самопорожденную Законами и воплощающую Их, чтобы утаить ее от Господина своего, а теперь дарю ее Трехглазым, чтобы они воздвигли Храм…

И Слово его сбылось, и Трехглазые возвели в Новой Айэде Храм Мифического Солнца и Мифической Луны в самом центре Нерушимой Обители Истинного Света.

В Храме был возведен белокаменный маяк пятидесяти саженей в высоту и пятнадцати саженей в обхвате, а к жаровне его Трехглазые употребили крупицу энлиля.

И так как пламя было одним из первоначал, естественной стихией, то оно отразилось в энлиле, не затронув сам энлиль.

И Пламя Новой Айэды воссияло в единстве четырех направлений и приумножилось, и отдалило Безнебесье, сделавшись символическим прибежищем для правоверных мужей и для жен их.

То был момент торжества для Трехглазых, ибо они верили, что повернули вспять Пустое Небо, прогнали его, отдалили.

Сорфенталь же более не произносил Слов для них с тех пор, как зажглась Звезда Новой Айэды…

Так проповедовали предикторы в Палатных Атриумах Храмоподобных Сакрарий, где вдоль заполненных слушателями рядов горели сотни и тысячи свечей, олицетворяющих Сияние Земли и Даров ее, а вверху темнело пространство куполов отражением Безнебесья.

И убеленные одежды вещающего предиктора и огненного цвета высокий цилиндрический головной убор предикторов символизировали Башню Айэды.

И учили они о Безнебесье, о Пустом Небе, о Сиянии Святой Земли, противостоящем Тьме, и повторяли:

– Мы, мы есть Хранители… мы, да, Трехглазый народ, мы вместе, мы, Хранители последнего Истинного Света в Мироздании, и нам…

Когда же проповеди заканчивались, те слушатели, в которых зародилось верующее умонастроение, погружались в него и внутри него размышляли, не выходя за его границы.

И это умонастроение продлевая и расширяя своими мыслями, что соответствовали этому настроению, размышляющие направлялись, сложив молитвенно ладони, короткими шажками после слушания проповеди в Речитарий для изучения Священных Текстов, а затем в уединенные кельи Оратории, где воздвигали Молитвы в настроении истинной веры, истово молясь о возвращении Дальних Земель.

А Мехтильд же тем временем изучал камни, которые раскладывал в соответствии со своим взглядом на мир, и избранный Путь привел его в конце-концов к краю Сияющих Земель, к границе их.

По периметру Земель построено множество Храмов и Святилищ, где зажжены Светочи, сдерживающие натиск Тьмы.

И сияли эти Храмы на Земле и на всех возвышенностях Ее.

Случалось и такое, что где-нибудь на границе схождения Истинного Света и Ложной Тьмы гасло пламя зажженных свечей, а зажигали их в числе тысяч и миллионов вдоль сплошной Стены Тьмы.

И если Пламя их или Пламя Храмовых Жаровен на границе неожиданно гасло, это приписывалось Злому Дыханию Архевальта, которое выискивало слабые места здесь.

Тогда узнавали, что в этом месте Дыхание Архевальта начинает пересиливать Сияние.

И Нездешние Ветра Чужой Воли гасят Святой Огонь Веры.

И к погасшим Светильникам направлялись из Новой Айэды снаряженные ритуальными принадлежностями монахи и сакрии от мужчин, и священнослужительницы от женщин, которые совершали Возжигание Заново.

Они зажигали Свечи и Жаровни, а в Пламя подсыпали лепестки алого люксолиума, чей душистый аромат смешивался с воздухом и отпугивал Дыхание Архевальта, верного слуги Антипонтия.

И Дыхание не порождалось из в своего Истока, а ветра – угасали!

И, проведя службу, монахи и сакрии от мужей и священнослужительницы от женщин скоро возвращались в Новую Айэду, столицу Земли их.

С ними же возвратился и Мехтильд, хотя был не из них, однако поспособствовал им в деле зажжения свечей.

И прежде, чем возвратиться, Мехтильд постоял у границы, отделяющей Свет от Темноты, обдуваемый Ветрами и Дыханиями из Древней Айэды.

И, стоя столь близко, знал, что обращены на него тревожные взоры священнослужительниц и сакриев.

И вот, когда Мехтильд смешал свое Дыхание с Дыханием Архевальта, олицетворяющего Ночь, то ощутил, что граница Тьмы не есть Стена Нерушимая, но зыбка и подобна трепещущей опоясывающей их Земли портьере протяженностью в тысячи и тысячи верст.

Само Безнебесье же или Ночь, благоухающая и неповоротливая Тьма, что громоздилась в одном шаге, напоминала сумрачное существо, свернувшееся, как кот или змея, вокруг их Земель – и взирающее на них множеством своих Глаз!

Но Глаза сии никто не Зрел, кроме Мехтильда.

Когда же отступился он, то возвращался в Новую Айэду, где ощутил ароматы, сродные с теми, которые доносились до него из Древней Айэды.

В Новой Айэде декоративные сады сияли ослепительно ярко, а святое Сияние их многократно усиливалось куполоподобными отражателями.

Свет терялся в выси Безнебесья, образуя на переливающемся шелковистом теле тьмы, на телах облаков, причудливые магические символы для Защиты.

И в Священных Землях не было деления на День и Ночь, а лишь круглосуточный Свет.

Специально обученными культорами здесь выращивалось множество растений, самопроизвольно флюоресцирующих подобно месторождениям фосфоритов и гнейсов.

И их Священному Свету, последнему в Мире, Служили и поклонялись, Защищали как Единственноистинный!

Но Мехтильд ведал о заблуждении Трехглазых и о том, что Свет Даров их Земли есть Чужой Свет.

И Мехтильд принял в своей судьбе то, что в Здешние Сферы его явило противное Трехглазым Знание.

Когда же принял он это, то отступился от Храмов их, где проповедничествовали Ложь!

И взошел на рыночную площадь, взобравшись на ларь, а оттуда похлопал в ладоши и пропел, дескать, послушайте Мехтильда, который споет для вас о Незримом Свете!

И сообщил им, что…

– …пространство пронизано Невидимым Излучением, который есть аспект пространства и это всюдупроникающий Свет!

Незримый Свет этот является основой всякой сущности!

И всякая сущность излучает не свой, но чужой Свет как Отражение в Зеркале!

И проповедь свою Мехтильд пел для малых народов, среди которых были и Трехглазые, и поблуждал он по множеству городов здесь.

– Незримым, – говорил Мехтильд, – пронизано все Зримое!

И то, что было Незримым, становится Зримым для вас, войдя в Зримое!

И, выйдя из Зримого, оно остается Зримым, пока не возвращается обратно к Незримому, откуда и произошло!

И Земля под вашими ступнями Священна не сама по себе, но потому как пронизана Незримым Светом!

Творения Земли сияют украденным Светом, это не Истинный Свет!

И Безнебесье, от которого вы отгородились за Ложным Светом, не Пусто!

Оно наполнено Великими Формами мирозданий, которые для вас Незримы, хотя пронизаны Истинным Светом!

Невидимый Свет нельзя узреть Глазами, что есть у вас, но надо уподобиться Земле, Воде и всяческим Высшим Стихиям, и Деревьям, и Атмосферам, дабы ощутить всепроникающее присутствие Света!

Его пространство подобно поверхности чистого непоколебленного ветрами океана, который слепит глаза отраженным светом, а отражения в нем – это мы, я, Мехтильд, и вы, Трехглазые, и все прочие здесь!

И почему все вокруг Сияет Светом, который Зрим, а вы побираетесь в потемках как Нищие?

И никто из вас самих не Просиял внутренним Знанием и Светом!

И Тьма и Страх окутали ваши спрятанные лица, ваши спрятанные сердца, которые вы зажали в ладони, словно украденную драгоценность!

Слышал я проповеди предикторов в больших Залах, где множится Пустое Эхо их Пустых Слов.

И где зажжены многочисленные свечи в сизом тумане, но свет их ложен, он не проникает в вас!

И Слова предикторов это Энлиль в их Устах, да, Энлиль! Вот что есть Энлиль – и ничего больше!

Слова их порождают лишь иные Слова, ложные подобия Знания… да, они есть Энлиль, которому учат Древние Мудрецы – да, это ложные подобия Знания их Прародителей!

И знания ваши все мельчают, пока не исчезают вовсе!

Вы сами запутались в собственных Словах!

И по Пустым Делам и Словам предикторов я вижу, что они Пустые как Небо, которое сами и проповедуют!

Хотя Небеса переполнены Сокровищами, и в Дальних Просторах сияют планеты-фонари, ваши слепые проповедники не узрят этого вовек!

По Словам их услышите, что они есть Эхо, которое вторит само себе в Глухонемой Глуби Пещер Безнебесья!

А Безнебесье – это их сердце, это их Разум, в котором иссяк всякий светоч!

Иное Безнебесье, которому они Учат вас, есть Ложь! Обманом они ввели вас в Заблуждение!

Я же изобличу истину, ибо Незримый Свет, которому я вас Учу, есть Истинное Сияние!

И Незримое Солнце сияет Незримым Светом, наполняя Безнебесье, как и ваши Земли! И то Солнце, что Сорфенталь пророчествовал для вас, которое взойдет в Глотке Великой Тьмы, уже давным-давно взошло для вас и над вами, и его Светом живете, и Дары Земли вашей живут!

Поэтому я описываю так, вы и ваши царства, и природа, впитываете в себя Незримое, чтобы возвратить как Зримое!

И плоды, что вкушаете от Земли и Деревьев, и иных Творений ее, все произошло от Тел, что висят в Атмосферах Неба как Плоды на Яблонях!

Ваш Ложный Освободитель, которого теперь почитают и именуют как Шахаллим, отнял у ваших прародителей Око, зрящее в Небеса и Славу Его!

И то, как обесплодились они и ослепились, это стало наследием вашим и ваших Сынов!

И теперь вы смотрите Двумя Глазами, но наблюдаете Свет Ложный, Свет отраженный, Свет отработанный фабриками и механизмами Земли, чтобы вы могли видеть его!

Мне же, Мехтильду, созерцателю Подлинных Поднебесных Амфитеатров, против воли моей было даровано Знание.

И Знание это привело меня в Чрева матерей Трехглазого Народа!

И вероучения ваши есть Лунный Щит, что Отражает в Безнебесье Истинный Свет!

Им вы оградились, ибо Сорфенталь обманул вас!

Я же, Мехтильд, намереваюсь сотворить для вас Зановообретенные Небеса, Возвратить для вас Сияние Небес.

И ваша Опустевшая Глазница наполнится Живой Водой.

И вновь от нее Сотворится Око, умеющее Видеть Небо и Славу его!

Но прежде того вы научитесь Небу своими Глазами, как я научен был Знанием своим!

Повсюду Мехтильд давал эту проповедь, лишь в некоторых случаях различались слова в ней.

За годы странствований темноволосый и длинноносый Мехтильд исхудал, он окончил свою очередную проповедь на площади Геоксюра, затем закутался в непромокаемую и запылившуюся в долгой дороге винсарду, распустил публику, слушавшую его изречения, а сам направился в Терроптикум, что в Новой Айэде.

Но от народа один муж, чье имя звучало как Ексидох, последовал оттуда за Мехтильдом.

И когда остались наедине, то Ексидох отважился приблизиться к Мехтильду и предостерег его:

– Слова ваши, когда войдут в Уши, то Услышаны будут и Поняты, но народ не обратится в слух, он изольет на вас гневные речи!

И Мехтильд согласно покивал, выслушав Ексидоха, и оба шли по улицам Геоксюра, пока не оказались посреди излучающей сияние безлюдной поляны, где Мехтильд спросил у Ексидоха:

– Самопроизвольно ли сияют эти травы? Беспричинно ли? И Свечение, что от них исходит, их собственное? Или же оно чужое?

Ексидох ничего не ответил ему, и тогда Мехтильд обратился к нему с такими словами, спрашивая, слышал ли он, что Жаровня Терроптикумского Маяка сияет ярко благодаря крупице энлиля, употребленной к ней?

Ексидох ответил, что это общеизвестный факт, и что энлиль этот Даровал Сорфенталь для Храма в Айэде…

– А учит ли вас Священный Текст, что Слуга Антипонтия, известный как Сорфенталь, употребил к энлилю Дыхание и Силу?

Ексидох ответил Мехтильду, что в народе этот факт общеизвестен, и что энлиль истощался…

– Да, – прервал его Мехтильд, – сказано так, что энлиль выдохся и выветрился, когда Сила вошла в него?

Ексидох подтвердил и этот факт.

Затем же Мехтильд произнес то, что поставило в тупик Ексидоха:

– …да, это мы знаем, да, но вот что есть… и я размышлял долго над тем, как оно происходит, придя к выводу, что…

И долго Мехтильд не мог подойти к формулировке своих взглядов, а когда же подошел, то сказал так.

– …получается, что Отражения Зримого Мира Сотворены Силой? Но Содержатся Отражения эти в Первичном Энлиле, который остается Несотворенным и поэтому Отражения его неуничтожимы, пока их связывает Сила?

И Ексидох сказал, что это ошибочно, ибо предикторы учат, что в Несотворенном энлиле не содержится ничего, и он не впустит в себя…

– Да, – опять прервал его Мехтильд, – но есть ли иной Энлиль, кроме того, который Несотворен?

И разве то, что предикторы называют Темным, Истинным или Ложным Энлилем, отделено от Высшего Энлиля?

И разве способно оно покинуть пространство и сформировать для себя иные Пути для самостоятельного существования?

И тогда Мехтильд разложил для Ексидоха картину мира из камней, как уже делал прежде наедине с собой, и энлилю не нашлось места здесь.

И Ексидох спросил, что за камни в мешке и почему они остались там, и почему их много?

И Мехтильд ответил, что в мире много тайн, а затем улыбнулся Ексидоху, повторив:

– Да, много тайн… Но еще больше того, в чем я не нуждаюсь!

А я не нуждаюсь в звучании Слов внутри меня, ибо Слова, произнесенные Чужими, складываются в ловушки, они определяют для меня углы, решетки, отбрасывают тени среди множества зеркал…

И поэтому я отсортировал то, что могу от себя отделять, а иное вовсе оставил безымянным, каким ему и следует оставаться, ибо даже Слово это Форма, из которой жаждет Выйти Сила.

Да, единомышленник мой дорогой, содержание этого мешка недоступно слабосильному и безвольному, ибо их Сила и Воля их была употреблена к иному и безвозвратно завязана, опутана и обручена с Ложными Отражениями!

И для нас, для меня, Мехтильда, и для тебя, Ексидоха, нет большой разницы, опустошен этот мешок или до краев наполнен, потому что мы не Знаем, что содержится в нем и почему?

И оно не для нас!

Я знаю только, а если не знаю, то верю, что в Жаровнях Терроптикумского Маяка хранится некий артефакт, чьи свойства окутаны тайной и ложными речами незнающего народа, ибо артефакт этот не представляет никакой ценности в руках того, кто не обладает Силой, достаточной для того, чтобы употребить ее к нему!

Из Священных Писаний я почерпнул то, что Сорфенталь был Ветром, Силой, Пустотой и Дыханием, однако он не относился к Знанию!

Во мне же, Мехтильде, отсутствует Знание об энлиле, на обладание которым претендуют предикторы Трехглазых!

Я не знаю, что есть энлиль, какая сила названа этим словом, я ничего не знаю о ней…

Мехтильд прервал свою речь и задумался, а затем произнес, что он должен направить свои стопы в Терроптикум, к Новой Айэде, где был рожден, когда вошел в чрева матерей народа, и сказал, что обязуется…

– …употребить к Энлилю или к тому, что названо им, свое Знание!

Тогда, подобно пламени, энлиль отразит мое Знание, что привело меня к Трехглазому народу, ибо без Знания, без содержания, я только пустая форма.

И если я не сделал Знание доступным и вам, значит не употребил жизнь как следовало бы!

Мехтильд направился в Терроптикум.

Ексидох же последовал за ним в глубокомысленном молчании, размышляя о словах Мехтильда.

Ексидох ощутил, что теперь его ведет нечто внутри него, а не снаружи, ведь прежде он слушал, смотрел и повторял Учение, которому учили предикторы, и жил среди Трехглазых, но чувствовал, что отличается от них, что его ведет нечто иное, отличное от того, что вело народ.

Он размышлял о том, что движет здесь народом, пытался понять, как действуют они – от чьего лица совершаются поступки их? но не обнаруживал ту же движущую силу в самом себе!

Ексидох не понимал, что Глаголет их Устами, но отчего не проникает в его Уста, отчего сердце его опустошено?

Неужели у иных не так…

Он не понимал, откуда происходит То, что происходит от Трехглазых, но не происходит от него самого.

И почему Ексидох всегда был отлученным от собственного единокровного и единоплотного народа и имел в себе Участь, непохожую на их Участь?

И не имел в себе достаточной Силы, чтобы эту Участь пробудить и действовать от нее!

Разве он был обделен Участью или же, напротив…

Среди иных, что опустошены? Или же полны – но чем?

Но нет, они опустошены в точности, как и сам Ексидох, иначе почему бы им не согласиться…

И хоть бы минуту провести наедине с самими собой без гримас на лице?

Им откроется весь Ужас, Древние Ветра, откроется их Опустошенность, они не могут примириться с тем, что происходят от нее…

Ексидох слышал их Голоса, а когда предлагал кому из народа остаться в одиночестве, то они глядели на него, возвышающегося над ними подобно тени, словно он само Зло…

Они пусты! Да, это так!

И знают это! И множество размышлений появлялось в его уме, и множество размышлений исчезало.

Он вспомнил Шахаллима… вспомнил, как обращался к его Духу с молитвами…

Ексидох просил у Великого Святого, назначенного Благословителем, выделить ему Участь, что превзошла бы Участь иных, ибо страх его быть определенным в низшие касты оказался велик.

И Ексидох молился от лица своего страха, и тем самым молитвы его обретали невиданное величие!

Однако Иглоукалыванием, проведенным над ним в Зрелости, выявилось, что Доля, которой Ексидох был Благословлен от Шахаллима, напротив его прошению и молитвам оказалась недостаточно велика, чтобы Дать ему Право войти в Касту и Заключать Союзы, поэтому Ексидох оказался Среди тех, кто Вне этой Касты.

Когда они приблизились к светоотражающим просторам Новой Айэды, то вдалеке над ней поднимались в лучистой дымке металлоблеска инновационные остроконечные строения последнего бастиона света, Терроптикума, с древним символически белокаменным Маяком и Жаровней его, чье приумноженное Пламя сияло во всевозможных направлениях трех измерений, обусловленных конструкцией Маяка.

Ексидох же приблизился к Мехтильду и рассказал ему о противоречиях своих, тогда Мехтильд ответил ему:

– В тебе, как во мне, имеется Знание или Участь, которой не имеют в себе иные… и Знание делает тебя отличным от них!

Оно направляет тебя от собственного лица, оно не предпочитало тебя среди прочих, нет. Мы не избранные, мы – само оно.

Это Знание вырастило твою расходуемую плоть, как мое Знание вырастило мою плоть, чтобы облечься в нее, и мы не имеем иной Воли в себе, кроме той Воли, которую нам Даровало наше Знание или наша Участь в мире.

Но, по крайней мере, она присутствует в нас среди Пустоты!

Среди прочих из публики только ты, Ексидох, был единственным, кто имел в себе нужную Участь, чтобы обратиться в слух на мои слова.

Но если мне ведомо, в чем мое Знание и как я могу употребить его и сотворить доступным, то я не могу объяснить или раскрыть тебе, в чем заключена твоя Участь, ибо это вопрос иной осведомленности, которой я не обладаю.

И подобное откровение способно совершиться двумя путями, либо естественным в свое время и в свое место, либо же принудительным, то есть с помощью энлиля ты можешь заглянуть в себя… И энлиль обнаружит то, что было сокрыто!

Ексидох же потребовал от Мехтильда, чтобы он растолковал ему.

Тогда Мехтильд над этим задумался, но вскоре ответил следующими словами:

– Ты почувствовал, что Участь твоя Созрела для Осуществления, когда услышал речи мои и узрел тело мое, потому твоя Воля, действующая независимо от тебя, повела тебя за мной.

И хотя ты, Ексидох, не за мной следуешь, не за Мехтильдом, но моим Путем, а путь этот определился согласно тому, как определил его Закон.

Твои сомнения ясны мне как Незримый Свет, что пронизывает все окружающее, ибо ты ощущаешь страх и самообман, и ложь, в которой живут Трехглазые, это ваш Незримый Свет, что пронизывает ваши умы!

Ты ощущаешь Страхи и Сомнения так, словно они твои конечности, что приросли к тебе, неотчленимые, неотделимые от тебя, лишние и сковывающие! Они держат тебя за руки и за ноги!

Но с другой стороны, всякий раз, слушая речи предикторов, ты понимаешь – что их Речи не принадлежат им, даже в тот момент, когда сходят с их Уст!

Но их Устами не Вещает Высшее Знание, как они хотят то представить, напротив, все они глупы!

Ибо случилось, что они не Поняли и Заново не Обнаружили то, что Произнесли их Уста, и у них нет Права произносить это и разглашать это!

Мехтильд и Ексидох вошли в Новую Айэду, а затем сквозь ее иллюминацию и многолюдные улицы направились к Терроптикуму.

– То, что порождает тебя, – обратился Мехтильд к своему единомышленнику, – по причинам мне неизвестным остается от тебя сокрытым, и предназначение твое утаено от тебя.

И ты не можешь предугадать, где свершится твоя Участь!

Однако то, что тебя порождает, ищет свои Пути для свершения, в этом оно подобно моему Знанию, ибо оно породило меня, срастило мои кости, дало мне Дыхание свыше, дало мне Сияние свыше, связало меня Узами свыше!

Это Знание есть мой Нексус! И твоя Участь есть Нексус! Закон!

И среди множества Путей Участь твоя избрала Путь следования за мной, за Мехтильдом.

Теперь мы идем в Терроптикум, где артефакт белокаменной башни откроет для тебя Путь.

Ексидох поинтересовался, означает ли это, что его Участь осуществится лишь в момент его вхождения в энлиль, а до тех пор Ексидоху будет до конца неведомо, в чем ее Сущность?

Мехтильд резко ответил, что Участь его лишь прояснится, но осуществить ее должен…

– …ты сам!

Ексидох остановился и высказал то, что его тревожило, ведь Жаровня Маяка – это Место Поклонения, а артефакт, который Трехглазым даровал Сорфенталь – это Святыня…

– Позволено ли нам, мне, Ексидоху, и тебе, Мехтильду, Сотворить Запрещенный Срам над народной Святыней и Употреблять к ней нашу Силу, что будет причиной вреда?

Мехтильд заметил противоречие Ексидоха и объяснил, что они, даже вдвоем, не сумеют употребить к энлилю или к тому, что называется таковым, достаточно Силы, чтобы повредить Ему!

Более того, Мехтильд и не думает употреблять Силу! вместо того они употребят Знание и Участь свои!

А они, подобно Пламени, подобно Первоначальным Стихиям, являются Естественными и Происхождение их естественно – они войдут в энлиль неизменными!

Ексидох же вновь засомневался, спрашивая у Мехтильда, а не опасно ли давать Свободу и Волю Знанию, а в моем случае, Участи, коя не раскрывается даже своему обладателю?

На этот вопрос Мехтильд поразмыслил дольше обычного, а затем ответил так:

– Само по себе Знание не представляет Угрозы, ибо является Силой, которую ограничивают Законы… я не могу привести в Сферы Творения то, что здесь недопустимо, более того, я не Неботворец подобно Древним, а всего-навсего стремлюсь сорвать многовековой покров тьмы с Пустого Неба!

Ведь оно не Безнебесье! Если, к примеру, говорить о Силе, которую никакие Законы не ограничивают и не связывают, то Знание само по себе не сотворит ничего нового в Планах Мироздания, не разрушает ничего старого, нет, Знание касается нашего Ума!

Оно открывает для нас новые возможности восприятия и меняет наш укоренившийся… ложный зачастую взгляд.

Что же касается тебя, Ексидох, то твоя Участь единолична и происходит от тебя, ты сам волен предпочесть, как распорядиться ей, когда наступит необходимый момент для Свершения ее!

Ты не задумывался, например, почему в Священном Писании говорится, что энлиль был употреблен к Пламени Жаровен?

Ведь Огонь – это Знание, это Знание об Огне, как и Вода – это Знание о Воде, а Воздух – это Знание о Воздухе.

Даже если Огонь погаснет, Знание о нем сохранится, ты сумеешь Пробудить его, даже если Вода испарится, ты можешь Вернуть ее, покуда тебе ведомы Пути, ведущие к этим Знаниям!

Энлиль был помещен здесь в Жаровни и употреблен к Пламени его Святому, ибо ваша Вера и Мировоззрение имеют нужду в Огне, Жаре и Свете превыше остального.

Ибо вы во тьме, в бесславии, в страхе, в одиночестве и нужде!

Мехтильд, произнеся это, продолжил свой путь к Терроптикуму с его светоотражающими пирамидальными строениями. Пламенеющим плацдармом святаястолица очерчивалась в металлической дымке и жужжании Новой Айэды.

Когда же Ексидох и Мехтильд проследовали вверх по белокаменной винтовой лестнице внутри Маяка, то приступили к Жаровне, и когда совершили это, то в умах их неожиданно переменилось настроение и прояснилось то, что долго блуждало в лабиринтах отражений.

И Ексидох ощутил в себе поднимающееся откровение, подобное прозрачному пузырю с заключенными в нем фигурами, среди которых он узрел тень Мехтильда… и отраженная тень Мехтильда употребляла свое Знание к энлилю.

И когда Мехтильд сотворил это, то Безнебесье обрушилось на Земли водопадом радужных цветов, Пустое Небо наполнилось Сиянием, а в глубинах его подобно фонарям вырабатывали свой ослепительный свет сферические объекты, и Трехглазые прятались в темноте, чтобы сберечь Глаза, многие потеряли Зрение, иные его сохранили…

Но среди множества Великих Форм планет-фонарей, освещающих Небо, были существа, внешность которых соответствовала описанию, данному в Святых Книгах, и существа эти, остававшиеся Незримыми для Трехглазых, не представляли для них Угрозы. Однако Знание Мехтильда расширило границы восприятия Трехглазых, как это понял Ексидох.

Знание сместило их мироздание в область Незримого Света и спровоцировало кровопролитную войну между Древнейшими из Безнебесья, Неботворцами и Небожителями, а против них народ Трехглазых – а итог самой войны оставался неясен.

И помимо того было множество последствий разрушительного и созидательного толка, и все потому, что Мехтильд употребил к энлилю свое Знание и направил взор Трехглазых за пределы Пустого Неба, которое вовсе не было Пустым, но наполненным.

И Ексидох ощутил свою Участь, которая призывала остановить Мехтильда прежде, чем случится катастрофа!

Но вместе с тем он почувствовал и то, о чем Мехтильд не упомянул. Ибо Ексидох здесь узрел свое Желание, а Желал он для себя Участи, которая отлична от Участи народа Трехглазых. Но вослед за этим Желанием простиралась вдаль Тень Возмездия, которое Ексидох призывал на свою голову… да, ведь он воистину Желал для себя Участи лучшей, чем у народа, Участи лучшей, чем заслуживал, а с ней получал и Воздаяние большее, чем мог стерпеть.

Воздание, которое он вынужден был терпеть в одиночку, ибо Участь отлучила его от народа!

И То Великое, что Формировало Их Глаза, их Тела, их Умы, их Участь, то Великое формировало и Ексидоха тоже.

И Даровало Жизнь, которую он не хотел принимать для себя.

И то, что он не принял в первоначальной форме, подалось ему в иной форме и Другими Силами.

И Ексидох Зрел себя коронованным Огненной Короной, и в ладони его была Огненная Сфера, а в другой Пылающий Жезл, а за спиной его сиял царственный темно-синий полюдамент с неисчислимыми созвездиями, но в свете этих артефактов Ексидох сделался малозаметной Тенью.

И Сияние их расправило над его унесенной волей, подобно Хищной Птице, собственные Пламенные Крылья.

И он оказался беспомощен против той Участи, что была уготована ему.

Незримый Свет

Сорфенталь возвратился к Трехглазым в новом обличье своем, изможденный, обессилевший и отлученный от Хозяина своего за предательство, то обратился к народу.

– Я и Хранители, что со мной, ищем приют, и я, Сорфенталь, обращаюсь к Трехглазым, ибо по моему Благословению вам было возвращено Сияние, и Дальние Земли Священной Земли вновь обитаемы и полны жизни!

Я же, Сорфенталь, сумел сотворить лишь эту непочтительную форму, чтобы явиться к Вам, кому возвращено Высшее Зрение, ибо мои Силы скоро иссякнут.

И Трехглазые слушали речь чужеземца с ухмылкой на устах, и лица их сделались надменными.

– …и Хранители, – продолжал Сорфенталь, – которых я взял под крыло свое, и те, кого Хранители взяли с собой, все нуждаются в новом Приюте, ибо мы осиротели, и я более не способен Творить для них Небо и Землю, Воду и Огонь, как было прежде.

Для вас, Трехглазые, я предал своего господина, а с ним ушла и Сила моя, я дал пророчества для вас…

И Сорфенталь прислушался к голосам, не слыша дружественных речей.

– Я, Сорфенталь, не совращал Хранителей, но спасал их, ибо Веровал в Сердце моем, что мой господин одержит победу над Трехглазыми, а когда это случится, Трехглазые будут ввергнуты во Тьму Безвременья, а оттуда они примут Хозяина моего, примут как Спасителя их!

Ибо, хоть я предал его, я разделял с ним пищу ума его, и Знаю, что мой мастер не есть только Зло!

И Сорфенталь снял повязку с глаз, и Глаза его были остекленевшими и застывшими как луны.

– И я прошу Трехглазых, чтобы они смилостивились и приняли меня, пророка их и Успокоителя их, их Служителя, Даропочитателя Сорфенталя, а со мной приняли Хранителей, что желают возвратиться в Святую Землю с приумноженными Дарами!

Ибо Дары их благодетели и Вернослужительства это козы и овцы, быки и коровы, олени и лоси, и множество живой твари, которую они увели с собой, а я кормил и взращивал в своей Храмовой Гавани, что плывет по Неистощимым Белым Водам Безбрежной Пустоты!

Но по млечному извилистому пути, определенному для меня и Хранителей, мой Славный Храм плывет к водопаду Конца Всего, где наступает великое смешение прошлого и будущего в кипящем озере сосредоточенной Воли Господина Пустоты!

И элементы для новых превращений поднимаются как бесформенный пар в неведомые и недоступные для нас выси и разукрашенные дали, где образуют формы и варят вещества из неизрасходованного энлиля, чтобы лепить чуждые для нас миры, подобные облакам и действующие по чуждым нам Законам!

И я прошу вас, Трехглазые, позвольте нам избежать Участи худшей и примкнуть к Участи лучшей, дайте Хранителям и мне приобщиться к мировоззрению вашему и узреть Славу Возвращенного Сияния и Возвращенного Неба, ибо я, Сорфенталь, зрю лишь Тьму!

И Сорфенталь дожидался ответа, но ответ Трехглазых на его просьбу был отрицательным.

И отсюда Сорфенталь переменился в настроении своем, и лицо его налилось холодной кровью, и отсутствующий взгляд его невидящих глаз был обращен в Пустоту Безликую, где фальшивые формы привязывали его Ум к себе.

И когда Сорфенталь воздел руки, то одежды, в которых он явился, опустились и легли бесформенно на зеркальную поверхность мраморного зала во дворцах Терроптикума.

И сам Сорфенталь отсутствовал среди Одежд, и среди Форм.

И сделался незрим в Здешнем Свете для Трехглазых, и оттуда возвратился обратно в свой Храм в Пустоте.

С тех пор и Хранители, и сам Сорфенталь успели забыться в народе Трехглазых, ибо минуло неисчислимое множество лет…

Сорфенталь возвратился в сотворенный им Храм, непроизвольно слив направление своего Дыхания с направлением движения Пустоты, устремленной к Концу Времен для него и Хранителей.

Но Сорфенталь, видя скорбь и слыша молитвы Хранителей, которых он увлек в Ложную Даль Отраженных Небес, не находил покоя себе и стал искать, задавшись вопросом, можно ли спастись Хранителям?

И некоторое время Сорфенталь изучал Пустоту, окружающую их, изучал вырисовывающиеся Движения внутри Пустоты, и Пустоту, преображающуюся внутри Движений, ибо взаимодействовали зримые и незримые, и вращались и катились, подобно колесам, силы.

И когда Колеса сходились, то Сорфенталь не понимал, но взгляды его претерпевали перемену, и он Зрел Великое Разъединенное Хранилище.

Но когда Колеса расходились, то Связи, что формировали восприятие его, перестраивались между собой, и Тень, отброшенная Огненным Колесом, ложилась на Ум Сорфенталя, а Огонь Камкарры высвечивал из Великого Хранилища Филактери фрагменты для восприятия, к которому устремлялись его Связи, ибо такова была природа их.

И если Колеса расходились, то Сорфенталь вскоре забывал то, что видел в Другом Колесе Камкарры.

Но То, – что Чужие Законы, проникавшие сюда, приводили в Действие в Его Камкарре, – то уже не отменялось!

Ибо Законы оставались здесь для наведения порядков, и мировоззрения Сорфенталя изменялись, хотя он не понимал, что происходит, однако просто продолжал наблюдать и ощущать, как Огни покидают Формы, заполняя беззаконие пустоты бесчисленными нерасплетающимися узорами движений.

И Сорфенталь искал, есть ли Выход для Хранителей и тех, кого они хранят?

Но столь увлекся, что позабыл о Храме.

Когда же вспомнил, то возвратился в Храм и узрел, что Хранители преобразились или же Сорфенталь ощущал в них перемену, о которой они сами не догадываются еще.

– Как Причастились к тому, в чем не Участвовали? – спросил Хранителей Сорфенталь и сам дивился вопросу своему.

Но Хранители, кажется, смутились, ибо не поняли его Слов.

– …чье Участие переняли, – спросил Сорфенталь, – и Кто был Здесь в отсутствие мое, и Кто перекроил ваши Связи? Я вижу, они расположены иначе, чем прежде?

Кто поделился с вами своей Камкаррой?

Но Хранители оставляли его вопросы безответными, и тогда Сорфенталь уразумел, что они сами не знают о переменах.

И Сорфенталь поразмыслил о следующем: если то, что Зрел я, было понято мной верно, то нельзя постигнуть Тайну, не произойдя от нее напрямую или же не Причастившись с тем, кто происходит от нее или Причастен к ее происхождению!

Подумав так, Сорфенталь вошел в Знание, приобретенное Хранителями, используя их Причастие.

И когда вышел к его Источнику, то увидел, что переменился в цвете, в форме, в настроении.

И хотя его собственная Форма осталось таковой, как была всегда, но Здешний Закон отобразил ее Иначе для других.

И отражение Сорфенталя, допущенное в Здешнюю Камкарру Законом, не соответствовало ничему, что Сорфенталь наблюдал здесь, а отсутствие Связей и Причастия не допускало Сорфенталю взаимодействовать с теми, кто находился Здесь в своих Формах.

И Сорфенталь принялся изучать все, что освещал здесь свет Причастия Хранителей, но неосвещенную и непостижимую тьму вдалеке не изучал и сторонился направлять на нее взор свой.

И Сорфенталь узнал, что владения здесь распределены между формами, движения и пути которых определяются законами, и сила Сорфенталя была несравнима с Великой Силой Беспробудно Спящих Творцов, и они оставались непричастными к нему, и Сорфенталь наблюдал за ними.

И наконец сумел разглядеть одну из Ближайших к ним Форм, и узрел, что это Тело Небесное, пути к которому открыты для Хранителей, и Сорфенталь возвратился в Храм свой.

– Хранители, я обнаружил Пути к Спасению для вас, и они внутри вас самих!

И пообещал показать им, и оттуда Хранители обратили взоры к сияющему солнцу Сорфенталя.

И он захватил их связи, объединив с собственными связями, совместив их, и принудил увидеть то, что видит сам.

И Хранители один за другим вошли в его восприятие, а Великий Хранитель Гамгаллат направил по сияющему фрактальному коридору тварей, за коими осуществлял неусыпное бдение, и они оказались посреди просторных Земель.

Однако какая-то часть их естества осталась в Гибельном Храме, ибо Смертная их участь продолжала осуществляться внутри них и осталась неизменной в неумолимости своей и направлении движения к Концу Всего.

И Хранители почувствовали, что Участь осуществляется внутри них по-прежнему.

И Храмы в Пустоте постепенно стали блекнуть и теряться среди того, что они видят, а видели они просторы, изобилующие травой, сияющие дворцы небесных сводов, громыхающие водопады и реки с кристально-чистой водой.

И в отражении рек Хранители увидели самих себя и ужаснулись, ибо Закон Здешний не допустил их в Формах, к которым они привыкли, но существо их обезобразилось, и они посмотрели на зверей, которых привели с собой, и те пожирали траву и скучивались среди здешних стад на водопое.

И вражда пробудилась в сердце зверья, и голод овладел ими, и сияние нездешних миров подчинило умы их.

И пророк Сорфенталь и Хранитель Гамгаллат сделались подлинным бичом для миров, по которым отправились странствовать, и стада их пополнялись с каждым миром, который они опустошали, направляемые голодом и жаждой своей, и желанием удалиться от Конца Всего!

И Трехглазые, путешествовавшие в измерении Незримого Света, вскоре соприкоснулись с пространствами иными, куда переселялись многочисленные народы из опустошенных Гамгаллатом мирозданий.

И они живописали Трехглазым о Великом Скотопасце Гамгаллате, Хранителе Зверей, Пастушьем Принце, чьи Ужасающие Деяния затмевают Благородные Деяния всех Солнц и Небес в Тысяче направлений, и эти обездоленные, осиротевшие, отлученные и покинувшие свои Дома народы просили у Трехглазых приюта. И Трехглазые, как высшие, преисполнившись сострадания к низшим, Даровали им Учения о Незримом Свете, сияние которого есть Благое и Светлое.

И они перемещали тех, кого могли, в собственный мир, называвшийся Безнебесьем, и обездоленные заселялись в Дальние Земли Священной Земли, пока Безнебесье не переполнилось до краев, и Трехглазые более не могли давать приют сиротам и беспризорникам.

Однако предикторы их продолжали странствования свои в Незримом Свете, ища народы, которым передавали свое Учение, а от них узнавали о Великом Хранителе Гамгаллате и Сорфентале, темном пророке, которые действуют Едино.

И некоторые утверждали, что Пастуший Принц и Служители его Пути скрываются в сотворенной из пустоты Храмовой Обители, которую неусыпно сторожит армия из Ста Одиннадцати Воплощенных Ветров пророка Сорфенталя, которые ограждают Храм подобно Небу, и что эта Обитель как отколовшаяся белая льдина на темной воде дрейфует сквозь Пустоту, с которой не соприкасаются Законы и которую не могут видоизменить Вещества.

И что Хранители, расхищая Силу иных миров, воздвигли препятствия на пути Смерти и сдержали ее Дыхание, направлявшее их к Концу Времен и Концу Всего Сущего!

От народа, пытавшегося противоборствовать Гамгаллату, Трехглазые узнали, что Великий Хранитель и пророк его Сорфенталь обладают столь могучей Силой, что в Храме их сотворилось собственное Сияние, которое светит из Пустоты, принося с собой Тени Сфер, Небес и Стражей…

И эти Тени располагаются в пространствах, где Царят Формы, Законы и Вещества. И Тени размещаются таким образом, чтобы Царства Материй обрастали ими подобно плющу, который обвивает колонны.

И так Храм Гамгаллата здесь, в пространстве космоса, имеет сотворенные отражения, похожие на Тела Неба и даже на планеты-фонари, по образу и подобию сформированные из неупотребленного сырья творения и Законов, которые подчиняются своим зеркальным подобиям из Храма.

Как Взгляд сотворил для себя вместилище Глаз, как Слух сотворил для себя вместилище Ухо, как Слово сотворило для себя вместилище Гортань, так Гамгаллат и пророк его Сорфенталь – размножили и сотворили во всевозможных направлениях подобия Храма своего!

В фундамент же их положены тени порабощенных Служителей и расхищенных Сил!

И через подобия и вместилища эти Храм изъявляет волю Гамгаллата и пророка его Сорфенталя, как Взгляд изъявляет волю свою через Глаз, Слух через Ухо, а Слово из Гортани.

Великий Хранитель возвращается в сердце Храма своего только когда необходимо отыскать очередную Землю для разорения.

Ибо из Храма в Пустоте по Сиянию его, как по ступеням нерушимой лестницы, Гамгаллат может подняться и ступить на поверхность сотворенного им Тела Небесного, которые он расположил среди планет-фонарей и обиталищ многих народов подобно тому, как располагают в рядах врага шпионов!

И эти Тела Гамгаллата, словно плоды росли внутри сфер аккреции, приращивая к себе вещество иных планет и перетягивая на себя одеяла атмосфер их.

И со своих Планет Шпионов, стратегически расположенных на небесных планах в различных системах, Гамгаллат и Слуги его могут переправляться в ближайшие из обитаемых миров, используя их как пастбища для кормежки бесчисленных стад!

В Храм созываются военачальники и надсмотрщики минотаврийцы, и сортировщики овец, быков и козлов кентаврийцы.

Гамгаллат созывает и козлоголовых и козлоногих полумужчин сатирийцев, которые поют, чтобы направлять табуны в лабиринтах Пустоты и Пространств, с которыми она соприкасается.

И Гамгаллат между своими Слугами поровну разделяет ответственность за жизнь всякой твари и сохранность поголовья.

И как только Гамгаллат определяет направление для следующего странствия, то передвигает сотворенные им Малые Планеты, такие как Луны, сопровождающие Большие Планеты.

Гамгаллат перемещает их, направляя из Храма луч Света, которым прочерчивает Пути Движения по орбитам, и творит затемнения в мирах, чтобы сеять хаос и страх, и ужас в народе.

И по тропам Затмения, совмещая Свет Храма с Сиянием Солнц, Гамгаллат спускается в Большие Миры со своими бесчисленными табунами для кормежки, и численность их превосходит всякие разумные пределы, и они сыплются на Большие Планеты как дождь, и опустошают Земли во мгновение ока, распространяясь повсюду бесформенной массой, словно выпущенный в безвоздушное пространство огонь!

И Трехглазые услышали от народов, от женщин и от мужчин, что стада Гамгаллата столь прожорливы, что не останавливаются до тех пор, пока не пожрут всякую траву, пока не изопьют досуха моря и реки во всех существующих мирах, куда их вынуждает мигрировать Вечный Голод и Вечная Жажда!

И только лишь в измерении Незримого Света, которое пронизывает Зеленым Светом все Сущее в ответвлении их восприятия, расположены мироздания и Дальние Звезды и планеты, остающиеся недостижимыми для Гамгаллата и пророка Сорфенталя.

Ибо Сорфенталю, даже объединившемуся с Умом Гамгаллата, недоступно Сияние Незримого Света.

Однако Трехглазые, путешествующие по мирозданиям, долгое время не понимали, что их измерение Незримого Света не является всеохватывающим, как ими мыслилось изначально.

Ибо доступное им измерение подобно одному из цветов Высшей Радужной Природы Хатхагаты, и все восприятие находится только на луче Зеленого Света Ее.

Но лишь только Белому Свету доступно охватить все.

Однако Белый Свет недоступен никому, ибо он не присутствует Едино в Мирах, а расщепляется немедленно по Закону, входя в призму пространств, сотворенных Разумом здесь.

Оттуда цвета творят в ложной Филактери свои коридоры и измерения, где располагаются Камкарры, и границы этих измерений определяются тем объемом пространств, который каждый цвет согласно своим исконным свойствам способен охватить.

И потому Трехглазые множество лет странствовали лишь по мирам, что принадлежат Зеленому Свету и расположены в спектре мирозданий на линии, недоступной Гамгаллату.

Когда же они причастились к иным народам, то восприятие их расширилось, и Трехглазые стали нырять в миры, которые разместились на остальных цветах в спектре мирозданий, как например, Синий, являющийся цветом Зиярефа.

Они отыскивали обитаемые Дальние Миры, доступные для восприятия Гамгаллата и пророка Сорфенталя.

И Трехглазые надеялись сместить те мироздания под Защиту своего Незримого Света путем приобщения населяющих их народов к своему мировоззрению, к своему восприятию.

Вместе с тем Трехглазые преследовали Гамгаллата и посещали миры, где случались Затмения, ибо с той поры Затмения сделались Дурным Знаком и предвестниками прихода Гамгаллата.

И Трехглазые надеялись опередить Великого Хранителя, когда-то принадлежавшего к их народу.

Их предикторы посещали и мертвые миры, желая оценить масштабы катастрофы и взирая на голые камни и пересохшую землю, испещренную миллионами хаотических следов, среди которых не было следов, хотя бы отдаленно напоминающих следы двуногого существа.

И предикторы блуждали по землям, опустошенным и безжизненным пустошам, где лишь бесплотный ветер, черепа и кости умерших да голые камни оставались нетронутыми, вся же растительность была истреблена, а моря и океаны осушены, оставив после себя только обезвоженные долины, усыпанные блестящими белыми костями.

Но случалось Трехглазым побывать и в иных мирах, где жили народы, что трансформировали свой Дом, полностью механизировав Землю, изъяв из нее всякую естественную жизнь.

Такой народ путешествовал на переоборудованных планетах, подобных плавучим городам.

И, следуя по пути Гамгаллата, представители этого народа чудовищными механизмами своих планет выкачивали из умерших миров и газовых гигантов сваренные вещества и атмосферы, спрессовывая их и взвешивая, и употребляя для поддержания жизни в собственных организмах.

И они опускали многокилометровые буры и сверлила, раздвигая земные поверхности и коры, и заливали в планетарные ядра инерциирующую, связывающую массу из технологических сплавов, в которую включались миллиарды усовершенствованных микроорганизмов, бактерий, а затем высасывали сцепленное ядерное вещество, чтобы делать из него топливо для Дома.

И Трехглазые многое переняли у подобных существ, и существа Даровали технологии им, а Трехглазые же Даровали учения им, и так совершался ими обмен.

И за время многолетних странствий Трехглазые или эль джинра, Странствующие, как их прозвали эвонтихантцы, были свидетелями еще многих неописуемых вещей и творений. Встречались их предикторы с народом, который приспособился к жизни на бескрайних спинах космических кашалотов, которые тяжеловесно, победоносно и умиротворенно перемещаются в пресноводных бассейнах небесных пространств без мысли причинить вред живым существам – однако это не останавливает их в силу привычки пожирать присыпанные сахарной пудрой звездного вещества ракообразные пончики пылающих галактических дисков и даже не брезговать новорожденными вселенными, словно для них это просто-напросто скопления флуоресцирующего планктона.

Однако Трехглазые преследовали только лишь Великого Хранителя Гамгаллата, Пастушьего Принца и пророка его Сорфенталя, чья Дурная Слава, отброшенная их Деяниями подобно Великой Тени, опережала их в Затмениях, которые предвкушались многими.

Когда же те, с кем встречались Трехглазые, описывали им Великого Хранителя, то сказали, что он воплощает в себе каждую тварь.

И одни утверждали, что Гамгаллат есть двуногий и прямоходящий, и очертания тела его отдаленно напоминают очертания тел гуманоидных народов, но в самом нем нет ничего, что не относилось бы к животному. Другие одарили Гамгаллата ветвистыми рогами оленя, на которых гнездуются крохотные птицы подобные перепелкам. Третьи рассказывали, что уши Великого Хранителя от осла, а морда вытянутая и лошадиная, с кривыми и осклабленными зубами. Были и те, что говорили, будто Пастуший Принц и Великий Скотопасец имеет козлиную бороду, подбородок свиньи и глаза-бусинки как у ворон, а туловище его напоминает мужское, хотя, где это возможно, покрыто нестриженной шерстью. Находились и те, что добавляли к тому, якобы Гамгаллат был ссутулен из-за верблюжьего горба и описывали, что позвоночный столб его и ребра неприкрыты мясом – вместо того Великий Хранитель стережет их под лохмотьями ягнячьей одежки, ибо ребра его и позвоночник представляются некоторым народам как Древо Жизни Гамгаллата, где на ветвях ребер произрастают возобновляющиеся плоды, наполняющие тело Гамгаллата и заменяющие ему сердце, печень и почки. Есть и другие, кто рассказывал Трехглазым, будто бы вокруг позвоночника Великого Хранителя обвился Змей, чьи множественные Головы стерегут каждый из плодов его, чтобы никто не покусился украсть их, ибо Гамгаллат сам Дарует плоды тем зверям и тварям, что истощены и нуждаются в силе. Десятые рассказывали, что ниже живота Великого Хранителя коровье вымя, дающее разноцветное молоко, а сзади длинный хвост, служащий для того, чтобы беречь длинный ягнячий плащ от валяния в пыли. Двадцатые сообщили Трехглазым, что руки Гамгаллата, Пастушьего Принца, подобны недоразвитым опушенным перьями крыльям, хотя составлены анатомически правильно и могут сгибаться как мужские, а пальцы напоминают орлиные когти.

Тридцатые живописали, что перемещается Хранитель на петушиных лапах с уродливыми копытцами, опираясь на свой чудодейственный посох, вырезанный из священной ольхи.

И было множество мнений, множество взглядов на Гамгаллата, и каждый описал его по-своему.

Лишь Тень Великого Хранителя по общим представлениям является Смертоносной и скроена из множества нитей.

И в этой Тени, которую описывали народы, Трехглазые узнали себя, расположение волокон своего действующего сознания!

В конце концов Трехглазые отправились в Дальние Миры, откуда вскоре в Безнебесье прибыли спасенные ими посланники чужеземцы.

И они провозгласили среди тех, кому Трехглазые Даровали у себя Прибежище, что Трехглазые сумели одержать в их мире победу над Гамгаллатом!

И там, в Безнебесье, на мгновение воцарилась тишина, а затем стояло ликование и возвратилась надежда.

И Сироты Безнебесья обращали взоры к своим покинутым мирам, а чужеземцы ходили и повествовали им о том, что случилось, и говорили следующее:

– …да, Трехглазые явились к нам в Затмение, ибо Великий Хранитель Гамгаллат, Царь Пастухов и Король Скотопасцев, привел свои орды на Малую Планету, сопровождавшую Большую Планету, наш Дом!

И мы знали, что Малая Планета зародилась несколько столетий назад и была еще юной, и являлась Оком, что наблюдало и выжидало, когда в нашем Доме сформируются благоприятные условия, чтобы Гамгаллат привел сюда свои Стада!

И Дети Гамгаллата столпотворялись на Малой Планете, минотаврийцы выпустили великое разнообразное множество живой твари из загонов Храма, а кентаврийцы направляли их, следя, чтобы полубезумное от голода и жажды зверье не расходилось и не топтало друг друга!

И мы, наблюдая за Небом, узрели, что Малая Планета пришла в движение, которого раньше за ней не замечали.

Она двинулась в обратном направлении и затмила собой Солнце наше!

И Трехглазые, зревшие с нами, предупредили Высших из нас, обращаясь к нам, безымянному и одетому в шкуры животных народу, что наши Старейшины и Высшие Души должны поднять в воздух множество Хищных Птиц!

– …и тогда мы, безымянные, одевающиеся в шкуры животных и пьющие кровь из черепов, полудикий народ, послушались Трехглазых!

И наши Старейшины очаровали Хищных Птиц, приручили их и созвали с Дальних Краев Земли, чтобы они, великие, длиннотелые и многокрылые, непроницаемым скоплением обложили небеса и погрузили Большую Планету, Дом наш, во Тьму.

И мы повелели Хищным Птицам сотворить сие, и они сделали так, будто наш Дом исчез, и Глаз Гамгаллата не мог его видеть, и Гамгаллат обезумел от Ярости своей, о, да!

Но скоро мы услышали Голос Гамгаллата, взывающий громогласно к пророку его Сорфенталю, и он говорил:

– …о, ты, пророк и Хозяин Дома, в котором я Гость, я прошу у тебя направить из Храма твоего Сияние, Дыхание и Силу, дабы я мог обратить моря Малого Мира в Глаза, дабы они Служили для меня, чтобы разогнать воспрепятствовавшую мне Тьму!

Ибо я возжаждал кормов той планеты для Детей своих, и я направлю их на плодородные и нетоптаные пастбища, о ты, кто дал Храм и Дом мне, потерянному и ненавистному, дай мне Глаза!

– И Сорфенталь, пророк его, сотворил яркое Сияние в Небесах, и моря и озера Малого Мира обратились в Глаза, ибо воды их сосредоточились вокруг отраженных Огней!

И тысячи Глаз Гамгаллата зрели во множестве направлений, рассеивая и расталкивая Тьму, восстановленную у него на Пути!

И тогда темное покрывало, которым Хищные Птицы обложили небесную сферу Большой Планеты, стало просвечивать, и взгляд Гамгаллата проникал сюда – как свет Солнц сквозь тучи и облака!

И Трехглазые обратились к Старейшинам, чтобы те направили Хищных Птиц к Малому Миру.

И распорядились, чтобы они выцарапали своими когтями и выклевали клювами Глаза, и тогда Хищные Птицы преодолели пространство, близясь к Дальнему Миру, а затем атаковали его, пикируя с неба, выцарапывая глаза острыми когтями и выклевывая их массивными клювами.

И сияние стало меркнуть, и всеохватный взгляд Гамгаллата становился слабым, и озера Малого Мира наполнились кровью, и Гамгаллат ощутил их боль как свою собственную!

И оставшиеся воды сделались непригодными для питья, и пока минотаврийцы и кентаврийцы пускали в Хищных Птиц стрелы, атакуя их в ответ, стада Гамгаллата принялись своевольничать, они бросились к окровавленным водоемам и принялись пить оскверненную воду, смешанную с кровью, в которой плавали тела убитых Хищных Птиц, пораженных стрелами.

И был хаос, крики и вопли, и смерть, и зверье, пия воду, умерло.

И пролившаяся кровь быстро впитывалась в землю Малого Мира, а Хищные Птицы возвращались в наш Дом по зову Хозяев!

И пророк Сорфенталь, казалось, истощил Сияние свое, и Гамгаллат со своими табунами и Слугами оказался в заточении на оскверненных землях Малого Мира, где Дети его стали умирать из-за воцарившейся засухи, и набухшая от крови почва трескалась и разламывалась, и множество кратероподобных глазниц пустовали и обезводились, и грунт становился бесцветным, серым как камень!

И Малая Планета, которую мы привыкли видеть как диск с зелеными просторами и синими морями, высох как мертвый плод.

И вот, когда Великий Хранитель осознал положение свое и то, что Дети его не могут возвратиться в Храм, он разъярился, и глядя, что множество скотины из поголовья его умерли, вздулись и запаршивели, лежа посреди багряной пустоши, он ужаснулся зрелищу. И пребывал в скорби по тем Детям своим, что умерли. Тогда же Великий Хранитель, Царь Пастухов и Король Скотопасцев, воззвал к Тени своей.

А в народе ее страшились больше, нежели Сияния Сорфенталя, ибо знали, что Сияния, Дыхания и Силы Сорфенталя есть лишь Отражения, приходящие из Зеркал Храма.

И сами по себе они не приносили Зло, хотя были поставлены ему на Службу.

Но Тень же была единственным, что не отражается в мирах, а есть всепроникающая Тень, и в каждом мире присутствуют Тени исконные, каковые они есть, рожденные от Великой Тени!

И пред Тенью Гамгаллата трепетали, ибо знали, что она смертоносная и всезатмевающая! И ее Затмение не то, что Затмение одного Тела Другим – которое Гамгаллат использовал как мост…

– Нет… это была Истинная Тьма, неизменная и нерушимая, с Безначальных Времен!

И когда Тень явилась, то наступило Истинное Затмение, и Тень Гамгаллата, подобная длинным одеждам, простерлась, как Мост, до самого Дальнего Края Большого Мира, нашего Дома!

И Тень эта перекинулась через небесное пространство, разделявшее наши миры, и оттуда Гамгаллат повелел Стражам и Воинам минотаврийцам и кентаврийцам сопровождать оставшиеся стада ценой собственной жизни к иными пастбищам, и громогласный Глас его произнес им, чтобы переправлялись по его…

– …тени как по Мосту!

И тогда Трехглазые, видя это, посовещались между собой и обратились к нашему народу с такими словами:

– Вы, отправляйтесь к Дальнему Краю Земли, куда дотянулась Тень Оскверненного Хранителя, нам известно, что Тень его состоит из множества нитей, которые переплетены между собой…

Так пусть вы распутаете ее нити, как распутывают Одежды, Вязаные из Шерсти, но не срезайте их, а принесите нам!

И быстроногие мужи направились к Дальнему Краю Земли, а когда возвратились, то были изнеможены от усталости, ибо, подобно бурлакам, волочили за собой словно на цепях Тень Гамгаллата через Земли и через Воды.

Но Трехглазые приняли их ношу и, прикоснувшись к нитям, жестом вплели их, как Струны, в свои музыкальные инструменты!

И оттуда зазвучала их совместная музыка, из-за чего Тень Гамгаллата расплелась, а нити ее натянулись Струнами и завибрировали, и бесчисленные твари, Дети Великого Скотопасца, посыпались один за другим под звуки музыки, тысяча за тысячей, в пустопорожнее межпланетное пространство, ибо не умели удержать равновесие подобно свиньям, балансирующим на канате. И так сыпались непрерывным дождем, пока Трехглазые бренчали на своих многострунных инструментах, похожих на открытые с одной стороны коробки с вращающимися валами внутри, а когда завершили они свою музыку, то высекли финальный аккорд, как искру, и Струны вспыхнули Огнем, а затем развеялись Пеплом!

И Тень Гамгаллата исчезла, а с ней ушло и Затмение.

И привязанная нитями Малая Планета двинулась по Пути, и раскрылось заслоненное Солнце, освещая наши Дома!

Так чужеземцы живописали среди Сирот Безнебесья то, что ими было воспринято.

И живописали терзания Гамгаллата по Детям его, и крах пророка Сорфенталя в Храмах его, где истощились Сто Одиннадцать Воплощенных Ветров, и Храм его вновь стал дрейфовать к Концу Времен, как судно, снятое с Тысячи Якорей.

И Сироты из Безнебесья были восхищены, и аплодировали возвратившимся Трехглазым, и слушали музыку, которую те играли на своих многострунных инструментах.

Но музыка та оказалась безрадостной, бесчувственной и вымученной.

Эвонтихант

В Дальнем Мире, именуемом Зиярефом, был полуостров Альдаммат в Эвонтихантском море.

Видоизменившиеся предикторы Трехглазых в своих темных одеждах явились на Альдаммат с Дарами для воинственного брусбартского народа из Малой Семьи, который жил там.

Трехглазые принесли им в Дар свое Учение о Путях, кои они исповедуют, и эвонтихантские старейшины приняли Его.

И новые верования их произошли от заключения сверхъестественных уз, и эвонтихантцы почувствовали, приняли их и связали себя ими со своими духовными наставниками. И Трехглазые взяли незрелые полудикие племена под свою опеку, чтобы периодически посещать Альдаммат и формировать здесь, как глиняный горшок, для себя верное воинство, которое намеревались использовать в будущем.

Тогда же предикторы Трехглазых принесли сыновьям эвонтихантских старейшин оружие, декорированные мизерикорды из священного альмадина, и эти Дары были приняты сынами эвонтихантцев с Альдаммата.

И Трехглазых здесь нарекли именем эль джинра, что значило, Странствующие, соответственно делам их, ибо они пришли из Дальних Миров…

…В подробных Летописных Канонах Большой Семьи, чье составление началось параллельно с основанием Библиотеки в Хасебафе, где ранние из сохранившихся к тому времени ветхих переписанных документов были датированы вторым тысячелетием до начала новой джельдинистской эры, эль джинра описывались как сумеречные существа.

Хотя доподлинно неизвестно, насколько их истинное обличье сходится с отразившимся в кривом зеркале поздних брусбартских легенд преувеличенным староверческим представлением об эль джинра как о нездешних святотатцах… как о скрывающих свои лица и подбинтовывающих свою нижнюю челюсть, подобно покойникам, зеленоглазых чужеземцах в волнообразных темных полюдаментах с наплечными оморфами и странными символами, как об окутанных нездешней тьмой и нездешним сиянием могущественных апостолах, которые направлены сюда Древней Силой из Дальних Миров для проповедничества своего темного, неясного и пугающего старинного Учения, основанного на понимании чуждых Законов… о странной сущности под названием энлиль и пронизывающем все мироздание измерении Незримого Света!

В Большой Семье непосредственно никто и никогда не контактировал с эль джинра – и почему для своего явления и насаждения своих верований они предпочли малоразвитые народы Малой Семьи, а не Большой? – было неизвестно.

Вероятно, одним из главных факторов являлась незащищенность эвонтихантцев. Пусть нельзя принимать как источник достоверных сведений отрывочные записи и переменчивые образы, сохранившиеся в чужой памяти и восприятии и зафиксированные в словесных формах, однако допустимо принимать во внимание искусное, изощренное внушение, проделанное эль джинра над эвонтихантскими племенами, которые по сомнительной милости и непререкаемому завету покинувших их Хозяев вынуждены прозябать в тени распространенной ими дурной славы.

Слава же Учения эль джинра в Зиярефе воистину была дурной, ведь для брусбартов Большой Семьи важную роль играло благословение и любовь их матери Спирали и божественное покровительство Отца Неба.

Этот аспект их мировоззрения оказался столь живуч и неискореним, что даже джельдинизму пришлось адаптироваться под него, чтобы выжить как новой религии правого получашия.

В нескольких трудах малоизвестных брусбартских авторов под эвонтихантским термином эль джинра подразумевались исключительно персонажи наскальной живописи и мифослагательства эвонтихантцев, которые оказались настолько невежественными, что в годы нужды в едином лидере уверовали в собственную выдумку как в миротворческих прабожеств и защитников священного Эвонтиханта!

В тогдашнем понимании брусбартов Большой Семьи единственным местом обитания эвонтихантских божеств являлись отсыревшие пещеры Альдаммата, как бы символизирующие первобытное и нецивилизованное состояние умов их обитателей, а сами эль джинра в Летописных Канонах упоминаются под саркастическим именем как Сироты из Безнебесья, ибо в Большой Семье они представлялись как тюремщики и узники одновременно, как тени, осиротевшие во тьме безнебесья, в гнусном безбожии первобытно пещерного существования, невольники, которым не хватило сил, чтобы отделиться от заплесневелой столетней фрески и сойти с пленивших их стен.

Потому нетрудно понять причины, по которым народы Большой Семьи на протяжении нескольких столетий предпринимали попытки искоренить ложные верования, подобно моровому поветрию распространившиеся по Эвонтиханту, развеивая примитивные доктрины их и охватывающие пожаром неистовой веры умы кровнородственных брусбарстких племен Малой Семьи.

Вместо того, чтобы обратиться к верованиям собратьев и принять их Отцов Основателей как Господ над собой, невежественные эвонтихантские кумиропоклонники, отвергшие благословение и покровительство, даруемое брусбартскому народу Отцом Небом и Матерью Спиралью, предпочли уйти во тьму Безнебесья к своим холодным и ложным божествам.

Так эвонтихантцев живописали грядущие поколения брусбартов…

Когда же Трехглазые истинно явились на Альдаммат, то изолированные брусбартские народы Малой Семьи были для них подобны скоту, который содержался в загонах.

Однако Трехглазые не желали им Зла, ибо Учение, что Даровали они патриархам, отражало убеждения и Веру их самих.

– …И дабы Незримый Свет проникнул в вас, нужно время, а время это наполните ревностным Служением Свету и творите в Умах ваших и на Делах ваших те формы и службы, кои Угодны Незримому Свету! – так их учили предикторы.

И Трехглазые научили эвонтихантцев музыке, которую творили своими инструментами, и так Трехглазые стали глубоко почитаемы как мастера дела, которое делали.

Они постепенно заслужили уважение в народе, который почитался среди собратьев выродившимися дикарями.

И патриархи эвонтихантских племен благословили своих сыновей и учили их по мистическому завету мастеров, с которыми разделяли мировоззрение и разделяли Участь.

И Участь их заключалась в том, чтобы противостоять пророку Сорфенталю и Великому Хранителю Гамгаллату.

– Он, Гамгаллат, Великий Хранитель и Скотопасец! – так предикторы эль джинра наставляли эвонтихантцев.

И они внушили им, что замысел Гамгаллата состоит в том, чтобы обратить Священные Воды Эвонтиханта в Земли, в заросшие высокотравьем пастбища, где бы вдоволь могли прокормиться его бесчисленные кочующие из мира в мир табуны парнокопытных, жвачных и травоядных, среди которых было великое множество голов скота…

…как оленей, лосей, овец и лошадей, обезумело мечущихся в облаках удушливой пыли, которая поднимается у них из-под копыт, сотрясается и вибрирует под их весом земля, но они не обращают друг на друга никакого внимания, толкаясь и сшибаясь, целиком поглощенные лишь голодом и жаждой, и страстью к обжорству.

– Они подобны саранче! – как рассказывали Трехглазые, – да, их миллионы и миллионы, неисчислимы стада их, длинноязыкие козы, яки, бизоны, козоны, бизаки, даже мамонты и овцебыки, овцеяки, массивные буйволы, единороги, овцероги, быкобизоны, буйволороги и прочие твари, чьи названия происходят от совмещения частей употребленных здесь слов… а оберегают эти жуткие полчища полубыки-полумужчины минотаврийцы, сопровождают по пустынями полулошади-полумужчины кентаврийцы и поучают премудростям животного знания козлоногие сатирийцы, которым покровительствует принц скотопасцев Гамгаллат!

Этот миф глубоко укоренился в разуме эвонтихантцев, ибо патриархи почитали своим долгом защиту Священных Вод.

И предикторы, чувствуя, что нашли необходимую нить, стали тянуть за нее.

И разум патриархов отзывался на их манипуляцию.

И альдамматцы собирали шествия к дальнобережью эвонтихантского моря, где проповедовали для иных племен.

Они описывали темных мастеров как Стражей Священного Эвонтиханта, которые пришли, чтобы Даровать защиту Священным Водам и Священным Берегам.

Патриархи Альдаммата утверждали, что души Стражей подобны длинному лоскуту старинной церемониальной брусбартской ткани, филафили, сотканной попеременно из светлых и темных волокон. И художники Альдаммата высекли в глубинах пещер петроглиф, изображающий эвонтихантских патриархов, которые расселись вокруг высокорослой и таинственной зеленоглазой фигуры, чьи одежды – дым, а лик и ладони – пламя. И патриархи были изображены с плюмажами на головах, и тела их сокрыты плащами, и фигуры их повернуты лицами к фигуре эль джинра.

В устных сказаниях, которые альдамматцы произносили перед кухпатами с Дальнобережья, Трехглазые ими были описаны как прабожества, что явились подобно вспышке молнии на священных берегах высокотравного полуострова Альдаммата, изобилующего вулканолитными отложениями алатыря.

Из поколения в поколение предания об эль джинра не менялись, а Учение их и заветы блюлись неукоснительно…

Старейшины хранили и передавали от отца к сыну по наследству и демонстрировали неверующим сияние декорированных резьбой ритуальных мизерикордов из священного альмадина, тех самых, которые получили как Дар непосредственно от предикторов Трехглазых много лет назад.

Но сами эль джинра канули, казалось бы, безвозвратно в прошлое, становясь все более полумифическим народом, легендой Малой Семьи, которая сплачивала эвонтихантцев перед угрозой, исходящей от их собратьев брусбартов и Отцов Основателей, которые не желали мириться с тем, что под боком Большой Семьи язычники приумножают свою власть.

Не прошло и года, как Земные Отцы по Воле Основателей направили свои армии к Эвонтиханту.

Однако по краю море, обросшее скалами с дикой некультивированной растительностью, напоминало ежовую спину, тут армии Большой Семьи немедленно растеряли тактическое преимущество и встретили смертоубийственное сопротивление племен, которые атаковали из тени быстро и без раздумий, подобно стервятникам, налетающим на беззащитного лебедя.

В племенах не брали пленных, оставляя после себя лишь свалку окровавленных тел с торчащими из спин и шей стрелами, земля на их путипропиталась кровью, повсюду на пути отступления валялись отрубленные эвонтихантскими саблями в яростной схватке руки, ноги и головы с напряженно застывшими выражениями ужаса на лицах с зажмуренными глазами. Отступающие поджигали окутанные туманами леса и подрывали порохом узкие теснины.

Прославленный военачальник от Большой Семьи, чье имя звучало как Кадомосто, подготавливал флот Отцов Основателей к пересечению эвонтихантского моря.

Но и на его водах эвонтихантцы ориентировались и вели боевые действия безупречно, безукоризненно!

И когда посреди ночи Кадомосто направил корабли к дальнобережью, примитивные гондольерки и катамаранки, переполненные кухпатами, стоунгами и маурами, уже двигались по направлению к противоположным берегам, выглядя черными-пречерными в отраженном свете бесчисленных созвездий.

Эхо их испепеляющих голосов слышалось за тысячи верст, когда они вступили в бой, кто на суше, а кто на воде.

Изначально катамаранки и гондольерки, движимые, по-видимому, яростной синхронной силой эвонтихантских гребцов, устремились наперегонки друг другу с невероятной скоростью и проворством, рассекая поверхность моря, соблюдая неслыханное согласие в кажущейся сутолоке и хаосе, которые воспринимали напуганные солдаты армии Большой Семьи.

И они были напуганы до полусмерти, а ту часть сломленного духа, что держала их ослабевшие тела на ногах, эвонтихантцы быстро вышибли из них молниеносным столкновением лоб в лоб.

Примитивная флотилия их насчитывала по меньшей мере полусотню наспех сколоченных и разукрашенных судов, на которых поместились несколько тысяч разгоряченных дикарских голов и которые маневрировали, атаковали, наполненные кухпатскими лучниками и охотниками, и исступленные мауры поджигали вражеские суда.

Направляющие и гребцы складывали осмысленные последовательности, выстраивая быстроходки в боевые порядки, словно их импровизированную тактику указывало им само провидение.

И Кадомосто, наблюдавший за ними издалека, видел только сочетание симметрических узоров и сходящихся и расходящихся рядов этой языческой армады.

И рисунок, который движение ее оставляло на поверхности воды, напоминал Кадомосто искусную вышивку на традиционном алтарном покрывале, которым пользуются для богослужений в хасебафском Храме Отца Неба.

Кадомосто ухмыльнулся этой мысли своей, глядя, как пылали багрово-красные паруса, лоскуты горящей ткани опадали будто листья с высыхающего клена и плыли, все еще горя, по взвихривающемуся волнению моря. Кадомосто слушал пронзительные крики струсивших солдат, а тем временем катамаранки и гондольерки приспосабливались к направлению и волнению необъятных вод, массивных раскачивающихся волн, окрасившихся в кроваво-красный цвет отраженных пылающих кораблей, на которые накатывалось и которые топило словно бы заговоренное безудержной силой море.

И эвонтихантцы продолжали преследовать захватчиков на каменистых берегах, крича и нападая из засад, кухпаты молились Рахул Маралу, Благородному Оленю, защитнику земли, а на сияющей воде орудовали иные божества, как кузнец Ихтиат и покровитель воинов у чхотов Мушамаим, чьи имена скандировались хором, и все были едины под эгидой пришлой веры в Незримый Свет, хитро взаимодействуя и безрассудно решительно перемещаясь, совершая сложноописуемые маневры – мауры топили веслами прыгнувших за борт врагов, чхоты пронзали их копьями, одним махом обезглавливали эвонтихантскими саблями.

И Кадомосто ничего не мог рассмотреть сквозь дымку и отраженный свет, кроме черных-пречерных пунктиров и орнаментов, изменяющихся по собственному разумению, и ветер донес до ноздрей Кадомосто аромат крови и дыма, а до ушей – жуткие вопли.

Там, где вереницами проходили лодки эвонтихантцев, поколебленная вода окрашивались в мертвенно-черный цвет, а Кадомосто и его приближенные только смотрели, и лишь Кадомосто среди прочих наблюдавших улыбался…

После нескольких поражений, которые Отцы потерпели от народов Малой Семьи, армии Большой Семьи отступили от эвонтихантской ереси по требованию Старших и Младших Сыновей, выступавших как противники Отцов, что в недалеком будущем привело к междоусобным войнам в Семье.

Однако Кадомосто уговорил Отцов дождаться часа и повторно атаковать, когда…

– …поверхность моря сделается достаточно твердой, чтобы выдержать вес нашей военной машины!

И Кадомосто объяснил задумавшимся Отцам, словно поторапливая и подталкивая их к решению, что зимой лед Эвонтиханта прочен как гранит, а по глубине оттенков подобен чистейшему мрамору…

– Но если эвонтихантцы найдут, что противопоставить нашей военной машине? – спрашивали старейшие Отцы.

Тогда же Кадомосто спокойным голосом объявил им, что в случае, если эвонтихантское племя окажется настолько несгибаемым, они используют против него

– …силу ветра…

И они стали дожидаться зимы.

Среди великого множества эвонтихантцев же, суровых мауров, Сынов Каменного Берега, серокожих стоунгов, Сынов Гор, альдамматцев, Сынов Леса, и прочих зрели торжествующие настроения, и они прославляли божеств своих, дивились той Силе, которую Даровал им Незримый Свет.

Но племя великих охотников, которых иные эвонтихантцы между собой именовали кухпатами и почитали за великие их таланты, скрытность, замкнутость и тайное мастерство следопытов, мужчины этого племени не разделяли всеобщего довольства и торжества, и выжившие охотники возвращались домой омраченными, с тяжелым сердцем, ибо кухпаты поклонялись Великому Духу Благородного Оленя, Рахул Маралу, который не одобрял кровопролития на Земле.

Кухпаты расселились по труднодоступному и живописному дальнобережью Эвонтихантского моря.

Согласно легендам, когда-то сюда пришли чужеземцы, чьи имена давным-давно позабылись, эти чужеземцы были сказочниками и мифотворцами, и множество юношей и девушек из враждующих и соседствующих фратрий тайно посещали слагателей, чтобы послушать их истории и пророчества…

И оттуда по полупустынному дальнобережью заключались новые союзы, формировалось под влиянием принесенной культуры новое племя, которое теперь известно здесь как кухпаты.

Прежде остальных малоразвитых племен под влиянием сложного мифотворчества кухпаты сформировали и обособили свое собственное мировоззрение, упрочив его на протяжении столетий ритуалами, символами, тайными знаниями, полученными от Великого Духа Благородного Оленя.

Пришлые легенды они видоизменяли и вплетали в них свои мотивы, чтобы сохранять направление мышления предков.

Из уст в уста они передавали предания, сложные традиции возвели в коллективном сознании кухпатов непреступное оборонительное сооружение, которое на протяжении веков предохраняло самобытную культуру их от ветра перемен, от чужеродного влияния эль джинра и Большой Семьи.

Теперь же златокудрый и бронзоволицый юноша, чье имя Кухпат, дожидался возвращения своего отца Хама, но отец его возвратился домой, будучи в мрачном расположении духа.

Женщина, родившая Кухпата от своего мужчины, прежде чем стать матерью, была дочерью патриарха из дружественной фратрии и занималась домашним хозяйством.

Мужчина же, зачавший Кухпата, отец его Хам, был Великим Охотником фратрии и благодаря мастерству своему заслужил право посещать Дом патриарха и состоять у него в подчинении, ибо патриарх созывал лишь Великих Охотников и был благословлен Великим Духом Рахул Марала, и состоять в личном подчинении патриарха случалось немногим.

Патриарх неизменно заручался советом Хама, спрашивая его по поводу Стихий и Охоты, в чем Хам был знаток.

Когда же начались походы по Священным Берегам против низкорослых брусбартов из Большой Семьи, Охотник присоединялся к воинству своего патриарха и находился при нем до тех пор, пока они не возвращались на Дальнобережье.

И все эти перемещения, военные действия и пути охоты находили отражения на Эвонтихантском Поясе Созвездий.

Находили отражения в мифах и легендах, и сказках.

Когда Хам возвратился со Священных Берегов, то Дома его встречал Кухпат, первый и единственный сын его, и жена.

Но Хам был в мрачном умонастроении и остался пребывать в тени шатра, пока Великий Дух не развеет его скорбей.

Будучи сам сыном своего отца, Хам был благословлен Великим Духом Рахул Марала для рыболовства и охоты.

Он тренировался и обучался у предшествующих охотников искусствам, чтобы следовать их светлым путем неотступно.

И приближалось время, когда для семилетнего Кухпата, сына Хама, должна была определиться принадлежность его.

Кухпат и иные сыны фратрии слушали рассказы охотников и прославленных старейшин рода о Белокаменном Городе с монументальными Белыми Башнями и Белыми Маяками.

До Белокаменного Города можно было добраться лишь по воде, ибо Город находился в Сиянии Плавучей Земли, его часто скрывали шторма и туманы, подобные рукавам одежд.

Старейшины повествовали о Великих Охотниках, чьи души уходят в Белокаменный Город на Золотой Земле!

В Злую погоду Золотую Землю невозможно наблюдать, но когда ее настроение меняется, то проступают в отдалении Золотые Земли и Белокаменный Город выдвигается из тумана.

И всякий раз Сооружения его отличаются формой и расположением, словно у далекого Белокаменного Города множество сторон и он вращается как бесконечное колесо.

Хам объяснял Кухпату, что Великие Воины и шаманы способны сообщаться с Золотой Землей и ее Маяками посредством различных жестов и сочетаний пальцев, чтобы повлиять на то, как в последующие дни сложатся формы Города, так они подстраивали Землю под свои временные нужды – но только если это необходимо им!

Подобным же образом шаманы могли повлиять на то, как расположатся для взаимодействия Великие Стихии в течении определенного Цикла по календарю, так они получали лучшую возможность для Охоты, Ритуалов и иных дел.

Кухпат предвкушал те Дни, когда вместе с отцом Хамом войдет в Белокаменный Город в Сиянии Золотой Земли!

Когда-то Кухпат спрашивал у женщины, что его родила, о Золотой Земле, но мать Кухпата принадлежала до сих пор верованиям соседней фратрии и предостерегала Кухпата, ибо ее страшил Белокаменный Город. Она сказала сыну, чтобы он не ступал на ту Землю:

– …не пей тамошнюю Воду, не смотрись в тамошние Отражения и не отводи взгляд, если пойдешь по тамошним Улицам, ибо Белокаменный Город и Мраморные Стены его не то, чем кажутся тебе сейчас…

Твоим интересом завладели вещи потусторонние, для которых еще не наступило соответствующее время!

Коротко говорил сыну и Хам, когда узнал от своей женщины об интересах Кухпата:

– Ограничься тем, что окружает тебя, ибо Белый Город и Золотая Земля никогда не остаются одинаковыми, они постоянно преображаются – и снаружи и внутри!

Неподготовленный охотник будет блуждать там, пока не потеряется, и уже никогда не сумеет возвратиться в мир…

С прибрежных утесов, испещренных гнездами альбатросов, Кухпат наблюдал за Белокаменным Городом и видел, что он постоянно перемещается в пределах, определенных Священными Берегами Эвонтихантского Моря, словно бы это отражение, заключенное на поверхности огромного зеркала.

Но иногда Белокаменный Город просто исчезал бесследно, а его место занимали яркие отраженные созвездия.

Однажды Кухпат пришел к своему деду: тот был древним старцем, он редко поднимался с места и почти не покидал тенистый шатер.

– Расскажи мне о Золотой Земле? – спросил его Кухпат.

И древний старец, бывший Великим Воином, поведал Кухпату, что Земля та…

– …уходит из-под ног, если чужаки являются на ее Священные Берега без приглашения как к себе Домой!

И, отчаявшись, чужаки пытаются ухватить ее, но Земля будто проваливается под воду и уволакивает тонущего за собой на дно морское, где их Души ярко сияют во тьме и привлекают внимание Великого Кузнеца Ихтиата, который собирает эти Души, принимая их за Драгоценные Камни, и относит на свою Наковальню, где расплющивает их ударами своего Молота, поднимая волны на море, что возвышаются до самых небес, а затем опадают вслед за опускающимся Молотом Ихтиата.

И он все бьет Души своим Молотом, надеясь переплавить их и выковать из них нечто прекрасное, однако с каждым ударом они теряют Сияние свое и Драгоценные Свойства и становятся подобны камням!

В конце концов Великий Кузнец Ихтиат выбрасывает их целыми пригоршнями в море, как безделушки, тогда окаменевшие души поднимаются вверх, где их вымывает волнами на Священное Дальнобережье, чтобы родные могли отыскать там Душу своего умершего родственника, мужа или отца!

И множество кухпатских женщин, дочерей или даже сыновей до сих пор ищут Души мужей и отцов, блуждая по берегам, усеянным деформированной галькой, они поднимают и ощупывают каждый камешек, слушая его, и на это у них уходят часы, дни, а иногда и целые годы!

И, услышав истории деда, Кухпат исходил Дальнобережье под крики чаек, постукивая камешками друг о друга.

Оттуда Кухпат наблюдал и за Белокаменным Городом, когда Город менялся в настроении, то Стены, Улицы и Башни его, различимые в отдалении, делались темными, а прежде яркий Свет Золотой Земли постепенно угасал под ними.

Для кухпатских охотников эти перемены служили сигналом, ориентиром и предсказанием относительно того, как в ближайшие дни и месяцы перемешаются Стихии.

Случалось, что до войны с низкорослыми брусбартами Большой Семьи шестилетний Кухпат выходил в море на гондольерке Хама, с трудом ворочая длинным веслом, но у него никогда не получалось приблизиться к Золотой Земле.

И Кухпат постоянно приставал с вопросами к лодочникам, интересуясь, не родились ли они в Белокаменном Городе и не пригласят ли его туда как гостя, и обещал не тревожить никого…

Но в ответ слышал только добрый и веселый смех, и ему говорили, что он, должно быть, будет патриархом фратрии за свою смышленность!

Когда же Хам, возвратившийся с оскверненных братской брусбартской кровью Священных Берегов, по благословению Великого Духа Рахул Марала вышел из тени мрачного умонастроения своего, то немедленно отыскал Кухпата, который гулял по дальнобережью.

– Какого Знания ты доискиваешься тут и в чем Страсть твоя, что ввела тебя в Живой Народ? – спросил Хам сына.

Но Кухпат, казалось, не понял вопроса и только покосился на Золотую Землю.

Тогда Хам спросил его:

– Сколько раз видел ты, как я направляюсь к Святым Берегам Золотой Земли?

И Кухпат ответил, что всегда наблюдает.

Тогда Хам спросил сына:

– Видел ли ты, как я отвожу для обмена Товары, Трофеи, Шкуры и Мясо, взятые мной на Охоте?

Кухпат ответил, что всегда гондольерка его переполнена трофеями, которые Хам отвозит в Золотую Землю.

– Но видел ли ты привезенное мной или полученной мной в обмен?

Тогда Кухпат задумался и ответил, что не видел.

– Но что же я получил на Золотой Земле?

Кухпат сказал, что не может ответить, и Хам произнес:

– Знание, сын! Есть мужи, чья забота отыскивать Знание и выторговывать его Жертвами, а есть мужи, чей Долг употреблять Знание, которое было получено, иначе наши Жертвы – приносятся напрасно!

Муж, подобный мне, Хаму, отцу Кухпата, заботится не только о том, чтобы отыскивать Знание, но и Понимать, какое Знание употребимо для Добра, а какое для Зла, и Долг его отцовский Учить сыновей своих отличать Одно и Другое как отличают чайки воду от неба, отраженного в ней.

Ибо ты видел чаек, что, перепутав Отраженные Небеса с Истинными, устремлялись в Воду и тонули бы в ней?

Кухпат ответил, что не видел.

– И то, что употребимо во Зло и Вред, охотник не привозит для своих сыновей из Белокаменного Города, а то, что употребимо для Добра и Пользы, выторговывает Жертвой.

Пойми, что Жертва очищает Знание и делает употребимым его, приравнивая к самой Жертве. И нельзя не опорочить Жертву, которая употребляется во Зло, и хороша Жертва, что употребляется в Добро, ибо ее Дары возвеличиваются для нас.

Но ищущий Знание не доискивается больше, чем требует Нужда, а каждое Знание употребляет к своему Пределу.

И Кухпат не уразумел то, что пытался сказать ему Хам, тогда отец улыбнулся.

– Вот родится муж или жена в Золотой Земле, тогда целиком, от макушки до пят, будут происходить от Знания!

Однако каждая форма Знания обитает и происходит в своем собственном Пределе, и только лишь Сила может пределы преодолевать, чтобы связывать полученное Знание из двух или трех, или больше различных пределов.

И Полученное Знание отличается от Неполученного Знания только лишь отсутствием формы существования.

И ты можешь наблюдать повсюду формы Живого Знания, наблюдать и Пределы, в которых действуют они или назначено им действовать, и из Пределов происхождение их.

И от связей с Силой Законы употребляются к Знаниям!

А может ли случиться, чтобы Знания переходили из предела в предел?

Как здесь размышлять о том?

Произойдет ли Драгоценная Жемчужина у тебя в Горле от Пустых Речей? Отложит ли курица Каменное Яйцо? И вылупится ли из яйца Большая Черепаха? Родит ли мышь корову?

И будут ли доить эту Корову, а вместо Молока получат Песок? Наденут ли старейшины свинье на голову Патриарший Плюмаж и поставят ли главенствовать над фратрией?

И Благословит ли Великий Дух Рахул Марала проклятием?

Среди сказанного мной возможно лишь, что свинья будет главенствовать над фратрией, ибо Дочь Глупость родится от Матери Глупости, и ее происхождение очевидно мне сразу.

Хотя пределы Глупости велики и Ложные Формы ее многочисленны, она не превосходит Знание в Силе, вот над чем необходимо поразмышлять тебе, сын Кухпат, думай над этим!

В сумерках Кухпат неотрывно смотрел на черные стены и черные формы Белокаменного Города, а в светлое время пришел к Хаму, занимавшемуся Делом, к которому у него имелся свой Дар, не происходивший от благословения здесь.

И Кухпат спросил отца, чтобы он рассказал ему о Духе, о Великом Благородном Олене, Рахул Марале и Дарах его!

– Рахул Марал покровительствовал Эвонтиханту еще до нашего с тобой сотворения из плоти и крови фратрий, – сказал ему отец, – давным-давно случалось, что Рахул Марал являлся среди кухпатов, рождаясь в народе, он отбирал мужей, чтобы Благословлять Семя их, а с Семенем входил в женщин, чтобы происходить от них!

Так, происходя от Великого, Рахул Марал делался Малым, но и капля воды остается водой, даже если отнять ее от моря.

И свойства ее сохраняются такими же, что делает ее водой, и подчинение ее Законам таково как у Воды, ибо Вода подчиняется ее собственным Законам по всем направлениям Земли!

Так и сокрытое Величие Рахул Марала требует того, что положено ему Высшими Законами, если он рождается тут в малом!

Но нисходит Благородный Олень редко, с давних пор явления его почти прекратились среди кухпатов, да.

Но если рождался в нашей крови и плоти, то Сила, от коей от родился и происходил, искала Подобное Себе, таков его Дух!

И Кухпат размышлял о словах отца, а эвонтихантское море постепенно видоизменялось, и воздух делался холоднее.

Кухпат же, пока не пришли холода, отправился на охоту, ища благословения Рахул Марала, он поймал животное и убил.

А Трофей свой принес к Охотничьему Жертвеннику, куда приносили Дары иные охотники, и оттуда взывал к Духу.

Когда же Рахул Марал явился, то явился не к Кухпату, но к отцу его Хаму, сообщив:

– Сын Твой доискивается меня, ибо в его Сердце Созрело прошение, но отсутствует понимание того, что он Совершил и того, что есть Жертва!

Он не вверяет себя в мои руки, ночи его сделались бессонными в предвкушении Желаемого, а страхи его Велики, он вошел в мой лес ложной поступью и осквернил его!

Научи же сына правильной Жертве, иначе Путь его будет преисполнен Скорбями!

И Хам направился в рощу к Жертвеннику, где увидел молящегося Кухпата и то, что его Жертва – есть убитый зверь.

Когда же Хам заговорил, то голос его был холодным и яростным, и оглушительно разносился над рощей, хотя и не отпугивал птиц, и не нарушал покоя, кроме как в сердце Кухпата.

– Что ты делаешь! – спросил он, – можно ли подносить в Дар Матерям и Отцам мертвые тела их Сыновей и Дочерей?

Твои трофеи отпугивают Духов Охоты, сын!

И животные избегают с тобой встречи, ибо ты несешь им Смерть в Страхе!

Кто позволил тебе войти в охотничьи угодья, не будучи благословленным для Охоты? Ты оскверняешь наш жертвенник нечистыми подношениями! Посмотри, что в Дар возложили на алтарь иные Охотники? Это плоды их трудов в часы, когда они не были Охотниками! Но взгляд их был сосредоточен, и Руки их были заняты благородным трудом, и Сердца их были наполнены Верой, Служением и Силой!

И каждый благословленный Охотник возложил то, к чему у него имелся Дар, отсюда это и стало Даром, ибо так они принесли часть своего Дара, а что же сотворил ты?

Как мог ты сотворить такое? Или не размышлял ты о том, чему я учил!

В Благословении Рахул Марала – тебя нет, и Его Жертва не может сделаться твоей Жертвой!

Он Жертвует тебе, но не ты Ему!

Нельзя возвратить Жертву Жертвующему, ибо Рахул Марал входит в нас в часы Охоты, и собственным Духом он ведет охоту на своей Земле!

Тот, кто не вверяет свое Тело и свои Помыслы Духу Благородного Оленя, а ступает по его владениям самовольно и без дозволения на то, тот является причиной вреда, он несет Зло жизни здесь!

Разве не бегут прочь звери, чуя твой страх, твои желания, твои сомнения!

Ты входишь, будучи Собой, туда, куда тебя не приглашали, в Священные Угодья, неся вред формам обитающего здесь Знания и Жизни!

Поразмышляй над этим, Кухпат, и уходи прочь!

Когда же наступили холода, то эвонтихантские воды стали замерзать, и по дальнобережью пошел слух, что Большая Семья намеревается направить свою военную машину по льду.

И вновь созывали воинов, когда Хам направился к жертвеннику, то увидел там молящегося и просящего Кухпата, который приносил правильные Жертвы Великому Духу.

– Чего допрашиваешься ты у Духов? – спросил Хам, на что Кухпат ответил:

– Хочу Знаний о Золотой Земле и прошу дозволения войти в Белокаменный Город, этого Хочу!

Хам задумался, замолчал, и глаза его сделались чужими, будто он погрузился в воспоминание, а затем произнес отрешенным голосом:

– Как войдешь туда, откуда выходишь?

И если войдешь, куда намерен, то отразишься ли там? И что есть отражение твое?

И, произнеся это, Хам ушел.

Вскоре же пришла весть, что брусбарты Большой Семьи одержали несколько побед и сокрушили эвонтихантцев, а среди павших кухпатов был и Хам, отец Кухпата.

И на Дальнобережье прибыли корабли, и военачальник, чье имя Кадомосто, взирал на Эвонтихант оттуда, откуда еще не взирали на него чужаки, и Кухпат пытался узнать у низкорослых брусбартских солдат Большой Семьи, что стало с отцом его, ибо еще не знал, что Хам погиб в бою.

И Кадомосто пригласил его на аудиенцию, и Кухпат пришел к утесам, по которым привык бродить в одиночестве.

И здесь было множество чужаков, вооруженных длинными копьями, на которых реяли стяги Большой Семьи, а сам Кадомосто сидел за небольшим столом, накрытым скатертью – словно все это происходило во дворце далекой земли, в Хасебафе или в Ассальефе или иной метрополии, – а не среди пустынных скал!

– Где же отец мой? – спросил Кухпат, и Кадомосто спросил Кухпата об отце его, а когда узнал достаточно, то сказал, что…

– …великий Охотник был убит брусбартскими солдатами в бою.

И Кухпат обратил взор свой к Золотой Земле, к Белому Городу с его Белыми Башнями и Белыми Маяками.

– Но где теперь мой отец?

– Он мертв, – ответил Кадомосто. Но затем понял, что Кухпата тревожит иное, и стал расспрашивать его об отце, и Кухпат ответил, что отец его обладал мудростью, был добр и знающ в делах, к которым у него был Дар и благословлен к охоте.

– …его мудрость не была его мудростью, – сказал Кадомосто благосклонно. – Его доброта не была его добротой, даже воля, что объединяла эти величины и Дары воедино, не принадлежала твоему отцу, ибо во вселенной не существует твоего отца, а все эти Силы возвратились туда или тому, кто Даровал их и слились со своими первоначалами и первоисточниками, разве эвонтихантцы не осведомлены о физике, о высших науках? Твой отец, Хам, был только плодом воспитания, тем, что ваша культура допустила, а ваша Золотая Земля и Белокаменный Город…

Что ж, это лишь отражения облаков в море, взгляни отсюда. Смени перспективу, прими нашу точку зрения, всего-навсего облака на воде в столбах отраженного света и тепла среди растаявшего льда и этих завораживающих криков морских чаек!

Все это уже происходило до нас, это отражено в летописях, ваша собственная цивилизация здесь не регулируется никакими нормами и законами, вы не отращиваете бород, ваши мужчины не прикрывают священный теменной вырост, как это делаем мы, ваши собратья брусбарты из Большой Семьи, вы выше нас ростом, ваша комплекция иная, если не сказать по-другому. Но при ваших Дарах физических вы обделены разумом, ваши достижения столь ничтожны, вы блюдете первобытнообщинный строй и непостижимым для меня образом сохраняете ту систему взаимоотношений, которой наши прародители придерживались в начале своего мировоззренческого становления, когда только покидали пределы тундры и спустились из долин Хашшурбаннипала… Сколько? а кто знает, как давно, давным-давно это было? Вероятно, очень давно!

Вы живете в страшном хаосе, где изо дня в день ваше общество склоняется над краем пропасти на волоске, да…

В отличие от четко структурированных Больших Семей, где есть наши Отцы Основатели с их Сводом Законов и Бронзовым Кресалом, символизирующим усердие, они приравнялись в славе к божествам! Хотя давным-давно мертвы.

Они осуществляют над нами власть свою и волю небесную, над своими потомками, это мы… но какая воля у покойников? Никто из живущих по определению не способен сравниться с ними, с Обессмертившими свои имена и лики Отцами Основателями Большой Семьи, никто не равен их заслуге, как бы не старался плюнуть выше, никто не может претендовать на их место, а ради какой Славы тогда Жить нам? Если мы определили себя как низших… а вас? Это месть Отцам Основателям, но мстим мы не им – а вам… И если божественная власть сосредоточена в руках Отцов, то мирская власть Большой Семьи сосредоточена на верхушке пирамиды у так называемых Земных Отцов, ты слышал? они отказываются от имен своих ради поста, путем религиозного воспитания и строжайшего отбора, учитывающего и оценивающего сформированные ими идеологические, национальные и политические убеждения. Земные Отцы назначаются на посты для осуществления надзора, регулирования и при необходимости наложения временных или постоянных ограничений на деятельность нижестоящих Детей. Я говорю немного механически, да… Но я просто цитирую по памяти, так указывается в Своде Законов, определенном Основателями!

Земные Отцы же манипулируют Старшими и Младшими Сынами и Дочерями, между собой они делятся на Братьев и Сестер, которые властвуют от собственных имен, тем не менее они не обладают сколько-нибудь значительной свободой волеизъявления, да… Мы, Дети – рабы наших Отцов!

Земные Отцы способны Замещать Старших Сыновей и прочих, и прочих, по собственному усмотрению, более подобающими кандидатами, хотя подобное отлучение от власти случалось до сих пор всего четырнадцать раз в истории брусбартской Большой Семьи, но кто знает, кто знает…

А что вы можете противопоставить Большой Семье? У вас ничего нет, кроме пустынного моря, скал, камней и птиц…

Как давно первые брусбарты вписали свои имена в древнейшие документы? Пусть наша письменность была примитивной, все было примитивным, да… было.

Высшие из нас основали города, были основоположниками великой брусбартской цивилизации, Большой Семьи, да, вот так…

Пусть не все было успешным, но мы достигли успеха, наши прародители создали первые зодиакальные летоисчислительные машины, все было примитивно, но примитивное развивалось, прогресс, да!

Брусбартскими первопроходцами и летописцами составлялись и датировались первые официально зарегистрированные погодные прогнозы, копии которых имеются в открытом архиве Ассальефа… а в будущем мы надеемся открыть Библиотеки в каждом городе от Хасебафа до Калемкадара, и кто знает, что за судьба ждет эти города?

Мы дадим нашим Сынам образование, подарим им свои Умы.

Твои собратья эвонтихантцы презирались Отцами Большой Семьи всегда, сколько я себя помню… ремесленники ваши обращались в мамелюков при раннем султаноправящем строе Большой Семьи, тысячелетия назад, слабейшие из эвонтихантцев становились жертвами эксплуатации, доведенные до голода, сломленные, забытые и готовые услужить любому, лишь бы выжить, видишь? Мы это помним, мы знаем, что вас можно сломить… Но грядут новые междоусобные войны внутри Большой Семьи.

И теперь, когда ваш народ сломлен и покорен, все повторится.

Старшие Сыны пойдут против Отцов, но они не будут умерщвлять кровнородственную плоть, они будут черпать из этой ямы, ваших лучших воинов завербуют как баш бозаков, то есть горячих голов, и вы будете сражаться друг с другом как бойцовые псы, как расходные ресурсы, чтобы другие могли устраивать войны, не жертвуя ресурсом умственным.

Потому что мы ценим наши мозги… Но ради чего умирать вам?

Вы не знаете собственной истории, собственных легенд, которые сотворены вами. Я докажу это, дитя!

– …ты когда-нибудь слышал о мастере Шамурафе? У меня в уме столько историй, что я мог бы рассказывать их тебе до тех пор, пока ты сам не станешь мужчиной… о, да, Шамураф был эвонтихантцем, легендарным мастером эвонтихантской сабли, непревзойденный никем в обращении с ней, я читал о нем.

Знаешь, кем он был в Большой Семье? Нет, ты не знаешь…

Был Шамураф баш бозаком, еще в стародавние годы, когда мы сломили вас, а ведь и по сей день монументальная статуя Шамурафа высотой в семьдесят саженей украшает площадь Ассальефа. Отцы Большой Семьи даже почитали саблю эвонтихантских баш бозаков оружием, которое помогло им удержать власть и даровало победу над Старшими Сыновьями, что задумали превзойти их, вот видишь?

История тысячелетней давности вновь грозит повториться… вот-вот, уже близок час. Но я, кажется, хотел рассказать о Шамурафе, хотя биография его коротка. До того, как он воевал в рядах баш бозаков на стороне Отцов Большой Семьи, о нем нет никаких конкретных сведений, а после того его жизнь была размеренной и скучной, без суеты.

О вашем собрате Шамурафе наш великий поэт, чьего имени я не помню, сочинил весьма бездарную поэму, он не владел пером с тем мастерством, с каким Шамураф владел саблей, а ведь мастерство это заслужило ему величайшие почести в Большой Семье. И он был участником многих кровопролитных битв, кажется, убив несколько сотен собственных соплеменников и брусбартов из Большой Семьи.

Да, примечателен эпизод битвы за Ассальеф, в котором автор старательно пытается описать неуклюжим слогом движения Шамурафа, автор утверждает, будто перед битвой мастер был погружен в мистическое молчание, сосредоточенный и окутанный безмолвием, в состоянии предбоевого транса…

Когда же на улицах Ассальефа началась резня, в своих длинных одеждах, традиционных для племени чхотов – а Шамураф был чхотом! – он ступал беззвучно как тень среди криков и звона клинков, он предал свои Члены и Дух свой Богу Мушамаиму, Богу Войны Чхотов, и вступил в схватку с врагами Земных Отцов на лабиринтообразных узких переулках Ассальефа, идя против течения толпы…

Знаешь, дитя, в Ассальефе по географическим причинам гнездится множество птиц, и вот, как утверждает автор поэмы, одна из них, вид ее не уточняется, пугается звуков боя и взмывает в воздух, при этом обронив в гущу смертоубийственной рубки одно из перьев…

Кадомосто прикрыл глаза, словно пытаясь визуализировать в уме сцену из прошлого, при которой не присутствовал.

– …но это перо не коснулось земли, нет, напротив, оно неожиданно завертелось в расписных воздушных потоках Шамурафской сабли… могу себе вообразить, что брызги крови хлестали отовсюду, а бедное перышко металось себе, окропленное и захваченное стремительным вихрем, сбиваясь с намеченной траектории, оно на мгновение застывало, но очередной взмах Шамурафской сабли утягивал его обратно в смешение, в путаницу воздушных масс, где оно дико крутилось, плясало, сверкало, опять крутилось, застывало, на личном примере демонстрируя принципы тормозящего противодействия, то опять кружилось и металось, то неожиданно оказывалось на противоположном удару сабли краю, куда его на фокуснический манер утягивали цепкие инерционные силы… да, а затем резко взвивалось, как пламя свечи, очерчивая идеальный полукруг, блуждало и опять опадало, словно снежинка, аккомпанируя прерывающимся воплям и звону стали!

Да, и в том, как это перо переливалось и играло в лучах света, преследуя опережающую его на шаг саблю, и в блеске пера и в сверкании самой Шамурафской сабли можно было угадать отражения перекошенных лиц и последние мгновения жизни дураков, что встали на пути Шамурафа.

Когда же он изрубил их, нанося хирургически точные удары, то перо медленно опустилось на окровавленную улицу к босым ступням застывшего Шамурафа, окруженного десятком обезглавленных, обезрученных, обезноженных и попросту обезображенных ранами тел.

Кадомосто открыл глаза и внимательно посмотрел на Кухпата пронзительным взглядом маленьких темных глаз.

– Но сам Шамураф, одежды его и его сабля не испачкались даже каплей крови, а выглядели так, как выглядели до начала сечи.

Вот такая вот история, о которой вы позабыли, да.

И мастерство Шамурафа быстро привлекло к нему внимание, а его дикарский облик и одежды чхотов сменились цветами и тканями Большой Семьи Ассальефа, в которой он служил телохранителем многообещающих Младших Сыновей на протяжении следующих сорока восьми лет своей жизни!

– Хотя сам Шамураф, по утверждениям биографов Семьи, был равнодушен к хозяевам, не участвовал в жизни их, не учил их язык, однако он обучал просящих мастерству, а также полюбил искусство чашесажания, выращивания хрупкой карликовой растительности в горшках, да, по словам биографов, эта практика умиротворяла мастера до самой смерти.

Кадомосто пожал плечами, приглаживая роскошную бороду ладонью, и взгляд его блуждал в небе среди чаек.

Он поднялся из-за стола, низкорослый и широкоплечий, в скромной панфиле военачальника и облегающем макушку с гребневидным выростом головном уборе, приблизился к краю утеса, взирая на продолговатое Эвонтихантское море.

Оно, расположившееся вдоль среднележащих поясов чаши Зиярефа, было своеобразным жизнетворным органом вроде печени, в его недрах формировалось множество веществ, которые обогащали тысячи реки, рожденных от него и струящихся к нижележащим поясам чаши вплоть до самого ее Дна, где распростерлась пересохшая эрозионная пустошь.

Там земли были богаты минералами, однако же совершенно обезвожены из-за высоких температур и сильнейшего иссушающего выветривания. Испарения бесчисленных рек, струящихся со всех направлений от полярного круга, окаймляющего пригубок чаши, вниз до Дна, испарения всех этих рек устремлялись вертикально, искажая воздушное пространство над Дном чаши и вплоть до самых небес, пока не исчерпывался атмосферный слой в выси.

Они взирали на грандиозное море, расположенное, как капля, в монументальной чаше Зиярефа, чьи дальние края невозможно было разглядеть отсюда.

И Кадомосто заговорил в шуме ветра, дующего с моря:

– Я считаю большой удачей то, что мне удалось наблюдать за жизнью воды в темный час в непосредственной близости.

Для вас, должно быть, это сделалось привычной картиной, но я был восхищен этим до глубины сердца моего.

То, как отражается небесный эвонтихантской пояс на поверхности моря… над всем правым получашием нельзя различить даже ближайших планет-фонарей и нижних нимбов Спирали, настолько эффектное свечение здесь, что все затмевается для вас!

Кажется, будто все получашие заполнено уходящим в вертикаль и диагональ отраженным сиянием, которое порождается столпотворением Солнц и Лун, так у нас в Большой Семье официально принято называть планеты-фонари Большие и Малые… и пенящиеся конницы их и пылающие колесницы за неимением более подходящего ипподрома для своих божественных скачек сходятся на поверхности эвонтихантских вод, калейдоскопируясь как созвездия, раскладывая сложные пасьянсы… Ничего, равного этому, не случалось мне еще видеть на отжитом веку!

Я даже воспользовался своим неотрегулированным дальномером, чтобы подробнее разглядеть этот затмевающий все семафор, движущийся в потемках по простору, заполненному сливающимися солнцами и лунами…

И Кадомосто с пафосом процитировал стихотворные строки:

– Миг, как известно, был престранный! Ибо сошлись четыре направленья в треугольной раме, где запечатлел я, как на вогнутой панели панорамной дали всполоскалось первозданное сырье пожара!

И сразу пурпурное смешалось с алым, и временные тени кровоизлиянья заплясали в перманентной коме! То явленной была, мне чудилось, пестрейшая, прозрачная вуаль, где Тени Дней Прошедших и Былых Столетий в одну сползались и вплетались виртуаль нетронутую!

И бабочек молитвенный букет рассеян по ветру, и в воздухе разлит эфир, повсюду, похоже было, будто свет меняет состоянье, из мерклого луча переходя в сиянье… вечное!

И Кадомосто постепенно замолк, а потом нарастающим басом сказал.

– …и это водовместилище выглядело несколько часов назад таким, что теперь, повторно глядя на его бледный и холодный равнодушный и бездыханный покров, трудно и вообразить подобное несоответствие! Изумрудно-ровная поверхность как бы из бархатных переливающихся заплат рябила и видоизменялась, и казалась ярче Солнц и Лун, и прочнее иных Светил, которые воссоздавались в ее водах из колеблющегося притворного мрамора, да, так. Яростно сияла отраженная гроздь планет-фонарей из созвездий Годовалого Теленка, Глиняного Светильника и Петли Укрюка, как именуют эту схему здесь ваши собратья с Альдаммата.

Кадомосто обернулся к Кухпату и долго, вдумчиво глядел на него.

– Видишь, я ознакомился с вашими верованиями, дитя, и они не более истинны, чем наши!

Ваша Золотая Земля. Белокаменный Город, даже Рахул Марал, Благородный Олень! И к чему это привело?

Боги, которых вы сотворили, умрут, вы зря старались, зря вдохнули в них жизнь, а теперь они умрут, это будет, да.

Больше нет бесплодных обещаний, ненужного мудромыслия, не будет неясностей, только ясность как на листе бумаги, где все расписано по буквам, нет сомнений, нет безрезультатного поклонения, я дам тебе смысл.

Разве хоть что-нибудь, что они обещали тебе, сбылось? Ты удовлетворил свои желания? Ты обрел себя и покой внутри?

Мне кажется, ты не понимаешь, что от тебя прятали на протяжении твоей жизни, но еще не поздно понять.

Кадомосто принужденно улыбнулся и тяжело вздохнул.

– Пойми же, дитя, я не хочу смерти вашей, но я только орудие, как сабля в руках Шамурафа, пойми, что Старшие Сыны и Отцы идут своими путями к власти, а вам некуда отступать, никто не заступится за вас! Ты, может, подашь пример своим соплеменникам, если примешь меня как Господина своего, ты станешь подобен Шамурафу, но по-своему, разумеется!

Ты покажешь членам Большой Семьи, что вас можно еще облагородить, как дикое растение культивировать в новых условиях, что вы не просто сырье и глина, но подобны нам и имеете в себе Дух Живой, Вдохнутый в нас Отцом Небом и Спиралью.

Я вложу в твои руки книги и Свод Законов, а твой ум обработаю, и Кресалом высеку из него огонь!

Пойми, если ты не послужишь примером для остальных кухпатов, мы так или иначе доломаем вас как сухой хворост, что разбросан по всему лесу.

Это уже предрешено и предсказано, мы разожжем огонь войны, а вы будете топливом, вам не сохранить уклад жизни.

Все это происходило прежде, и теперь, когда оно происходит вновь, я будто бы вспоминаю уже случившееся в момент его повторного происхождения.

И я убежден, что все это уже было, да… я это ощущаю неизменно, я знаю, что будет, я знаю, что было, но не могу вспомнить, при каких обстоятельствах и когда именно!

Ваши верования канут в небыль, уйдут, забудутся, ваш язык будет отнят у вас, Сыны не поймут Отцов… ну и пес с ними, это ничего, мы найдем им замену – все пустяково!

Мы предложим вам нечто лучшее, практичное, подлинное. Ведь это всего лишь обман!

Это ложь ваших заблудших отцов. В грязи нет Святости, а в вашей Жизни нет возвышенности, мой брат брусбарт!

Я воспитаю из тебя того, кого никогда не воспитал бы твой отец…

И Кухпата одолела ярость, отразившаяся на лице его, и Кадомосто заметил ее еще прежде, чем Кухпат бросился на него, с грохотом отбросив стол. Забренчали по камням атрибуты посудного сервиза, сверкавшие в дымном свете безликого кроваво пахнущего утра. И Кухпат попытался столкнуть военачальника. Но Кадомосто проявил неожиданную прыть и увернулся, уйдя от края, а Кухпат же потерял равновесие. Кадомосто хотел ухватить мальчишку за руку, но Кухпат сорвался, летя сквозь перинообразный промозглый туман и внизу расшибившись о голые камни.

Кадомосто, в окружении сбежавшихся солдат, приступил к краю и подумал, к чему же зря разбрасываться жизнью?

Наследие

Он родился и рос в Хасебафе, звали его Йозелл Клизз, и он был магистром спирологического университета в Мусаддасе.

В юности Йозелл Клизз, будучи младшим актуариусом, фактически проживал в открытых прозариях Великой Старосветской Библиотеки Хасебафа, где находилась наиболее полная коллекция систематизированной литературы из сорока с лишним тысяч книг, и куда ежемесячно поступали свежеотпечатанные копии популярного старосветского журнала Поперек Света, публикующегося при поддержке издательской группы Старосвет.

До сих пор Йозелл Клизз, член брусбартской академии наук в Калемкадаре, хранит среди исписанных бумаг на рабочем столе юбилейный выпуск журнала полувековой давности, в котором были приведены наиболее исчерпывающие и в большинстве своем достоверные на то время материалы, содержащие ответы на множество интересовавших его вопросов.

Недавно ему исполнился сто первый год, и сейчас перемахнувший через вековой рубеж Йозелл Клизз проживал среди заснеженных вершин Калемкадара, в Поднебесном Куполе у Арктической Пустоши, где вот уже несколько лет усилиями и служениями научного сообщества зарождается некое подобие Религии Нового Грядущего Тысячелетия.

Стоит упомянуть, что тутошний народ в силу своей привилегированной высокомерности питает слабость к Словам, Написанным с Большой Буквы.

Ибо калемкадарцы проповедуют Большую Букву Науки.

В Калемкадаре ведутся разнообразные работы, посвященные изучению Спирали, энергидов и нуклеолов, а также области над Нулевым Километром, гдесталкивается атмосфера с безатмосферным пространством.

– …В сердцах прародителей брусбартского рода давным-давно имелось стремление, которое лишь теперь обретает пророченные наукой формы, а именно стремление проникнуть в Безатмосферье! – так учат современные Умы Науки.

Пусть прародители имели цели, мотивы и мировоззрения отличные от целей, мотивов и мировоззрений нынешних калемкадарских ученых, но именно невообразимые заблуждения и сумбурные фантазии праотцов вдохновили их сыновей докопаться до истины.

В своей Обсерватории фанатично настроенные и даже агрессивные умы из Калемкадарской Спирологической Лиги и Ассоциации Астрономического Ориентирования собирают доказательства, которые позволили бы им опровергнуть миф о существовании Сааддифа – а мотивирует их в первую очередь осознание унизительности положения как существ, что обитают в Пупке Сааддифа.

Нельзя не признать, некоторых отчасти тревожит, что Сааддиф может в действительности оказаться реальным.

В этом случае предстоит решить проблему загрязнения, которое образовалось в его Пупе усилиями здешних обитателей.

И желательно сделать это до того, как Сааддиф пробудится ото Сна.

Стареющий Йозелл Клизз переселился в Калемкадар, ища для себя свежего воздуха и оздоровительных прогулок.

С некоторых пор он стал замечать, что современные научные дисциплины, особенно те, что процветают в Калемкадаре, не брезгуют опускаться до беспочвенного фантазирования, выглядя при этом сложными и топорно онаученными религиями, но значительно проигрывая им по нравственному содержанию.

Йозелл Клизз пробуждался рано, гуляя по пустынным улочкам Калемкадара.

Он посещал Обсерваторию, которую ученые из КСЛ и ААО уподобляли Храму Наук Большой Буквы.

Здесь ими почитаются подобно Святым предыдущие изыскатели истины и деятели вымерших направлений наук.

Обсерватория снаружи напоминает церковь с десятком отполированных и наполовину разинутых куполов, из которых в небо устремляются разнокалиберные рефракторы.

Внутри же просторные Залы Храма Наук украшены наподобие иконостаса внушительными портретами фальфских и брусбартских просветителей, магистров, везучих самоучек, профессоров, среди которых наиболее почитаемыми считаются Ибн Зурх, Фаррад Дэй, Халифакс, Аль Газзам и Вальд Хайват.

Закутанные в длинные рясоподобные одежды отшельники от поприща науки подступают к одиннадцатиметровым портретам, с которых величественные Святые взирают на них с некоторой ленцой, явно удрученные тем, что писавшим портреты художникам не хватило воображения дорисовать их полулежащими на пуховых перинах и вкушающими заслуженные плоды сандзимафского винограда.

По утрам, когда Купола Храма Наук слабо осияны, здесь зажигаются свечи и втихомолку возносятся молитвы, обращенные к неживым портретам, затем возобновляется шорох шагов, и подобострастно склонившиеся ученые расходятся на посты, а за Огромными Царственными Вратами, служащими входом в Обсерваторию и порой вот настолько приоткрывающимися для того, чтобы впустить ничтожную фигурку, слышится протяженное завывание вьюги.

Ууууууоооооооууууууоооооо… глубокое, монотонное.

В Дальнем Зале располагается своеобразная Синаксарь, где можно прочесть в биографических буклетах жизнеописание местных святых, зачастую не менее надуманное, чем жизнеописание некоторых чудодеев; есть здесь и алтари с курительными чашами и смесями, и канделябры по всей длине колоссальных коридоров, потолки которых испещрены картографическими фресками астрономических атласов. По сей день устаревшие – кропотливо реставрируют или дополняют, а свободный простор – заполняется новыми зигзагами, спиралями, узорами.

Сам Дух тайномольства и церковнослужительства ощущается в здешней тишине и призрачном гудении ветра за стенами.

Йозелл Клизз, блуждая по этим головокружительным Залам, слушал бормотание погруженных в себя отшельников, служащих этой Новой Онаученной Религии, которая позаимствовала из Древних Учений не только приемы и методы – нередко кровавые, – привлечения в свои ряды последователей, но и многочисленные материи, чье первоначальное обличье было искажено и тщательно сокрыто пеленой терминологических нововведений, которые, тем не менее, не меняли сущности заимствованных материй.

Пусть и стремились к тому, но Новые Умы не умели предложить общественному сознанию ничего, кроме неопределенных терминов и бесконечных цифр. Конечно, еще были различные новомодные финтифлюшки – вроде измерительных часов на выдвижной палке, улавливающих свет и сообщающих точное время в данном поясе Чаши.

Но Йозелл Клизз не волновался о времени. В свободное время он прогуливался по тропинкам из нескольких тысяч полузаметенных снегом ступеней, пролегающих среди калемкадарских гор.

И был он уже довольно стар даже по брусбартским меркам. Одинокий и постоянно пребывающий в размышлениях о своем отце, чье имя звучало в его памяти как Кезль Догель – но то был отцовский псевдоним.

В остальные же дни, не заполненные напрасной рефлексией, Йозелл Клизз работал в Калемкадарском Институте Астрономии и Космологии, сокращенно КИАК, где занимались анализом астрономических данных, полученных со старинных рефракторов.

Однако и по сей день все, что лежало выше Нулевого Километра, над Окоемом Чаши, оставалось недосягаемым.

И хотя принципы и формы познания калемкадарцев были новаторскими, инструмент их познания непозволительно устарел.

Все, что они подтвердили за годы исследований, так это факт отсутствия атмосферы выше Нулевого Километра. Ох, бедные, бедные задохнувшиеся новобранцы.

– Невозможная чепуха… Будь оно столь просто!

Восклицали Величайшие Умы, изучая мифы и легенды брусбартских полукочевых народов, которые для пережидания суровых зим из вышележащих поясов чаши переселяются на Дно Зиярефа.

Миф о Сааддифе, например, изобилующий любопытными деталями, подвергся тщательному изучению Величайших Умов.

Утверждается, что для непосредственного общения с Сааддифом Древние отправлялись в эфир, в безатмосферное пространство, откуда могли войти в Спокойные Воды его Осознания и донести до Сааддифа свою просьбу, если таковая имелась.

Согласно преданиям полукочевых народов – некогда Чаша Зиярефа была заполнена животворящими водами Блуждающего Океана, от которого теперь осталась лишь выветренная пустыня на Дне.

О Сааддифе, Творце Мира, сказано то, что Блуждающий Океан, как и Чаша Зиярефа, располагались в Пупе Его.

Сам же этот Океан для Сааддифа являлся не более чем Малой Каплей в море Великого, Непревзойденного, Сияющего, Блаженствующего и всячески Славного Осознания Его.

И из этой Малой Капли Блуждающего Океана время от времени произрастал Гигантский Лотос, преодолевающий воды и поднимающийся высоко-высоко в эфир над Окоемом Чаши.

Отсюда следует, что первые официально упоминаемые брусбартские аэронавты использовали в качестве прототипа космического аппарата или воздухосодержащей капсулы замкнутый кувшинообразный цветок лотоса, чьи ткани изобилуют воздухоносными полостями и вполне могли бы способствовать долговременному пребыванию аэронавтов в безатмосферном пространстве выше нулевого километра.

О, это могло бы быть правдой! Если бы…

– …если бы в этом мифе содержалась хотя бы крупица оной!

Йозелл Клизз начинал думать, что в силу неспособности преодолеть ограничения физических тел, Величайшие Умы Калемкадара готовы были начать измышлять собственную мифологию и дать волю небывалому фантазированию.

Ведь даже с недавним введением в эксплуатацию мощного параллаксического рефрактора модели Баббл, получившего свое название по форме пузыреобразной линзы, ситуация в опоясанной астрономическими наблюдениями небесной полосе над старосветским получашием не сильно улучшилась со времен мифотворческой эпохи.

Ученые из Калемкадара вновь и вновь сталкиваются со все новыми и новыми трудностями, которые становятся все более непреодолимыми, чем дальше в своих исследованиях они позволяют себе удалиться за границу дозволенного им познания, где пересекаются различные явления Света и Тьмы.

Всякий раз, слушая из тени предпоследних рядов научные доклады, Йозелл Клизз слышал только то, что проводимые астрономами работы не претендуют на точность, ибо остаточный осадок атмосферного слоя над Нулевым Километром, образовавшийся в результате теоретического каскадного столкновения масс высоких и низких энергий, создает искривление пространства, являющееся оптическим и физическим препятствием…

Повсюду на территории изолированного Калемкадара Йозелл Клизз видел снующих фальфов, высокорослых и длиннолицых, с темными глазами, в темных талагайских плащах с капюшонами, и брусбартов от родословной Большой Семьи, как он сам, что семенили на коротких неуклюжих ногах, широкие в плечах, с длинными причесанными бородами, ушедшие в безмолвие, изучающие мысли, которые бьются, как рыбы об лед, о вставшую у них на пути проблему.

И эту проблему ученые из Спирологической Лиги и Ассоциации Астрономического Ориентирования жаждали решить!

Они постились, истово молились и усердно работали над тем, что назвали дистанционно контролируемой из главной Обсерватории Калемкадара Левитирующей Платформой.

Аппаратом, что оснащен системой взаимозаменяющихся полусферических луп, линз и лучепритягивателей, которые способны, будучи помещенными над Нулевым Километром, помочь в устранении аберраций, создаваемых искривленным пространством и мешающих проведению астрономических работ, словно это то же самое, что отштукатурить потолки в старых пещерах Скармагала.

И Йозелл Клизз, сидя на скамье, перемешивал тростью камушки, посмеиваясь над обреченными мольбами деятелей науки.

Он подозревал, что очередной план по проведению безошибочных измерительных работ выше плоскости нулевого километра не увенчается сколько-нибудь оглушительным успехом.

В неудаче местные умы непременно обвинят эвонтихантские племена из Малой Семьи, чьи идолопоклоннические ритуалы созывают из Незримых Сфер к нулевому километру многочисленные сонмы небесных духов, которые своими песнопениями и танцами искажают фоны Единого Поля и создают статическое загрязнение среди гиперактивных волн Ниспадающих и Восходящих Каскадных Излучений его.

Что бы это ни значило…

В труднодоступный Калемкадар из Мусаддаса вскоре прибыла в сопровождении многоопытного эскорта новая порция религиозных ученых, возглавляемых местным егерем, брусбартским охотником Али Хазифом, и ведущим профессором Университета Арктических Исследований, УАИ, Пилим Гримом.

Они, по их словам, направлялись к вышележащим поясам Зиярефа, а именно к Полярному Кругу!

С тех пор, как они пришли в холодные стены Калемкадара и в тот же день покинули их, минуло уже около полугода.

Из газет, ежемесячно доставляемых в Калемкадар, Йозелл Клизз прочел, что исследователи, возглавляемые Пилим Гримом, до сих пор проживают в невероятно суровых условиях, но мысли их обращены к труду и служат на пользу общества!

Их обеспечивает необходимой для поддержания элементарного существования провизией специально сформированный неполитический орган, действующий под прямым руководством заседающего в Мусаддасе коллоквиума и его многочисленных секретарей от Объединенной Семьи.

Правда это или нет, никого не волнует.

Те, кто ожидают возвращения своих отцов и сыновей, могут быть спокойны за их жизни, ибо за членами экспедиции ведется неусыпное наблюдение и провизия поставляется для них на модифицированных для этой цели платформах-мусоровозах, приспособленных к левитированию в разреженном воздухе вблизи нулевого километра среди недоступных высот Полярного Круга.

Изначально предполагалось, что для поставки провизии будут использованы дирижабли, но все они задействованы в туристических бюро новосвета и бороздят небо в количестве, превышающем допустимые нормы.

Прежде этот популяризованный ныне аттракцион был поприщем для научных исследований. Но после нескольких неудачных проектов с изучением строя атмосферы выше нулевого километра – ибо атмосферы там попросту не оказалось! – институтом спирологических исследований было решено сперва сократить бюджет предприятия, чтобы у потенциальных исследователей пропало всякое желание занимать себя столь плохо оплачиваемой работой. А затем и вовсе все институтские дирижабли были отправлены на списание как непригодные, тяжеловесные и плохо управляемые.

В промежутке же этих перемещений, воспользовавшись юридической лазейкой, их перекупило новосветское туристическое агентство до того, как они поступили на свалку металлолома, где за них пришлось бы переплачивать столько, сколько определил бы хозяин свалки.

На протяжении веков в отдаленных регионах старосвета льды тундрового пояса и полярного круга использовались брусбартами и их предшественниками гномами для изобретения примитивных оптических конструкций, таких как светопритягиватели и светоотражатели, которые повсеместно употреблялись для освещения узких улочек даже в первой брусбартской метрополии Скармагале.

Но подобные технологии являлись недолговечным средством, а добыча льда, применявшегося в них, сопрягалась с большими трудностями и смертями, как и перевозка его на приспособленных вагонетках. А как не упомянуть вместе с тем железнодорожные пути, которые становились совершенно непригодными из-за обледенения рельс!

Изо льда, считавшегося ранними брусбартами Священным, вырезались громоздкие сферические линзы, которые с приходом зимы, темной и промозглой, помещались на верхушках переоборудованных колоколен и являлись своего рода Световыми Ловушками.

Эти ледяные сферы схватывали, удерживали и фокусировали свет нижних нимбов Спирали, становясь своего рода прожекторами-маяками.

Затем верхние этажи башен, оснащенные смыкающимися и размыкающимися створками, запечатывались на ночь, словно лепестки чувствительного к ночи цветка, а для продления рабочего дня вновь раскрывались.

Но постепенно подобная древняя технология исчезла во тьме прошедших времен.

В давние времена предполагалось, что нитеобразные лучи света, распространяющиеся со вспышками нижних нимбов Спирали… вмерзают в лед Полярного Круга или, вернее, Полярного Окоема Чаши!

Однако подобное утверждение в теперешние времена звучит несколько нескладно, ведь, казалось бы, какая связь может быть между совершенно несоотносимыми явлениями природы?

Быть может, что разгоряченный свет стремится вмерзнуть во льды полярного круга, чтобы остудиться?

В чем причина сего вековечного притяжения, этой взаимной любви?

Некогда брусбарты использовали лед, не задумываясь о том, что за сила стоит за его полезными свойствами.

А стояла, как выяснилось профессором Пилим Гримом, сама жизнь!

– …Каждому из нас, – пишет профессор, – известно полярное Сияние, одно из грандиозных явлений природы, которое по красоте своей, воплощенной в невесомом движении, способно тягаться даже со спиралевидным небом, планетами-фонарями и феноменом Расколотого Воздуха, похожего на Остывающий Пар на Дном Чаши.

Из любой точки Зиярефа благодаря его естественному многовековому рельефоформированию можно наблюдать в темные часы суток вмерзшие в тысячелетний панцирь ледяных массивов пятна света, которые ежеминутно составляются в новые и новые сложносочиненные арабески, чьи узоры, словно бы оживленные некой магией, произвольно видоизменяются, переходя из мерклых лучей в ослепительно сияние, известное у фальфов под красивым, хотя и пафосным, названием аврора бореалис, Полярное Сияние!

Между тем, с приходом весенней оттепели, когда внешняя поверхность ледяного доспеха полярного круга истончается и расслаивается, многомесячные залежи накопленного в них света по струистым потокам стремительно истекают из потрескавшихся размороженных стен подобно мужскому детородному семени.

Эти новорожденные родники отыскивают всевозможные пути и, достигнув цели, наводняют кристально чистой, наполненной животворными элементами водой омоложенные реки, ильмени и прочие оттаивающие после холодов водохранилища в нижележащих поясах Зиярефа.

Там пробуждающиеся от зимней спячки поля и леса вскоре заплодоносят после продолжительного периода половодья.

Это зрелище воистину уникально, отрезвляюще и дивно, а благоухающий воздух здесь, у Полярного Круга, столь чист и свеж, что процесс его вдыхания нельзя назвать иначе как богохульством, святотатством, варварством!

И лучше попросту умереть от удушья, нежели загрязнить его, осквернить его, выдохнув прокисшее содержимое своих отравленных индустриальными отходами легких в чистейшую, незамутненную сферу!

Вот как описывает в полученном письме свои недавние экспедиционные наблюдения профессор Пилим Грим, всемирно известный поперексветный путешественник.

– …о, мне, пребывающему у Полярного Круга вторично, вспоминается один из последних дней поперексветного путешествия моего, предпринятого мной в безрассудстве юношества тридцать лет назад, когда мне впервые посчастливилось стать свидетелем той силы, о причинах и истоках происхождения которой я не задумывался еще, будучи более увлеченным внешней стороной вещей!

О чем же я размышлял тогда, спрашиваю себя теперь, когда в непримиримом одиночестве взбирался среди потайных троп в умопомраченном предсмертном состоянии, одолеваемый искажением перспективы, порожденным в моем сознании высотной болезнью и близостью безатмосферья над нулевым километром… да, трудно догадаться, чем я руководствовался в молодости своей!

Однако, как и теперь, не страшась смерти, я направлялся к своим застывшим во льдах мечтам.

И только в нынешние лета я осознаю подлинное значение брусбартской идеологии, в которой Единство есть Принцип, Прогресс есть Основа его, а Понимание, которого мы обязаны достигнуть и к которому стремимся, есть Цель наша!

В юношеские годы, множество лет вспять, я, наполовину отошедший в иные миры, стоял на том же месте, где теперь нахожусь среди своих институтских коллег брусбартов и фальфов.

Но я, Пилим Грим, не размышлял о труде, о пользе обществу, а просто с чувством недостижимого удовлетворения созерцал то дивное и околдовывающее совершенство, созерцал то, ради чего предпринял свое поперексветное путешествие, начавшееся в Великой Новосветской Столице фальфского народа Астрагале и окончившееся здесь, за пределами калемкадарских гор и тундрового пояса, откуда наш низкорослый, карликовый род, развивавшийся среди карликовой растительности, происходил!

И я ощущал глубокое, утраченное казалось бы родство с Землей этой, по которой ступали наши предшественники!

Я наблюдал в оцепенелом восторге, как последние лучи затухающих нижних нимбов цепляются и вмерзают в крепкую и нерушимую с виду броню радужных полярных льдов.

Эти лучи расцветали под тонкокожей поверхностью, разжигая изнутри нее пламя, отчего создавалось впечатление, что под этой переливающейся ночнушкой поверхностной наледи оживают и пробуждаются некие аморфные сгустки или существа, похожие на массивные законсервированные органы в просвечивающих трехлитровых стеклянных банках!

Они размеренно плавали в неожиданно водянистом льду, как в одной из фальфских успокаивающих ламп, которые мне довелось созерцать под действием наркотических веществ в часы погруженности в странное состояние, кардинально отличающееся от того, в котором пребывают устойчивые к наркотическому воздействию фальфы…

Да, и эти узоры водоплавающего света напоминали разноцветный дым, вращающийся взаперти легких заядлого курильщика, да, на этом бескрайнем холсте ледяной стены, невидимо движимой кистью света, мягко и искусно очерчивался затейливый рисунок, похожий на проржавевший и видоизмененный скелет безлиственной березы, какие довелось мне повидать на Дне Мировой Чаши Зиярефа.

Но трансформации не останавливались на достигнутом, продолжая вызывать ассоциации из моей памяти!

И сразу после, как только один рисунок за другим, один узор за другим, меняясь, был доведен до пределов мыслимого совершенства, лед воссиял изнутри яркой бирюзой, голубоватым ядом, распространившимся по кажущейся кровеносной системе, а затем сработал некий природный механизм…

И сложившийся рисунок неожиданно переменился, а поверхность льда дала длинное и ветвистое молниеподобное расщепление!

Из образовавшейся трещины заструилась, а потом хлынула тепловатая талая вода, чище которой в нижележащих загрязненных нашей деятельностью поясах Зиярефа не отыщешь.

Я в душе взмолился Отцу Небу и Матери Спирали, видя подобную благодатную манну, которой утоляют жажду здесь пугливые и быстроногие олени. Когда мы с коллегами изучили содержание этой воды с помощью новых методов алхимического окрашивания, то нами выяснилось, что причиной кажущегося вмерзания света в лед является не сам лед!

Но наличие в ледниках полярного круга бесчисленного, воистину бесчисленного количества бактерий, которые питаются светом нижних нимбов Спирали!

Нам известно, что Сияние Спирали в наименьшем количестве достигает вышележащих поясов чаши по причинам безжизненности здесь и того, что почти ничто не питается светом здесь с той же регулярностью, с какой питается в нижележащих ее поясах.

Тем не менее, эта среда для бактерий оказалась наиболее предпочтительной, чтобы им существовать, ибо здесь для них на протяжении тысячелетий был естественными путями сформирован устойчивый питательный рацион!

И нам ведомо, что фальфская аврора бореалис упоминается еще древними, древними предшественниками их, откуда следует, что бактерии населяли льды полярного круга задолго до того, как в Зиярефе возникла разумная жизнь…

Да, ведь здесь, среди пронизывающих до костей ветров, сурового климата, бедной флоры арктической пустоши и обилия карликовой тенелюбивой растительности, непритязательной к тому, чтобы поглощать энергию света в больших количествах, никто не составляет практически никакой видимой конкуренции для бесконтрольно размножающейся в ледниках светоносной армады этих микроскопических существ, чья жизнеформа способна к фотосинтезу или чему-то, во сто крат превосходящему его механизмы!

Я, Пилим Грим, говорю, пусть нашим фальфским коллегам важнее их роль в этой экспедиции и смысл ее, ибо таков испокон фальфский народ, но нам же, мне и моим собратьям брусбартам, важна только конечная цель и понимание того, к чему мы пришли.

Мы с уверенностью можем сказать, что еще на один шаг приблизились к волнующему нас ответу на вопрос о том, где, когда и при каких обстоятельствах зарождалась жизнь!

Было множество гипотез, некоторые заметались под коврик, другие же возвращались из небытия в причудливых формах и опять отметались, религиозно настроенные умы измышляли на этот счет свои собственные теории.

Одними было сказано, что для возникновения жизни кто-то должен хотя бы разок скончаться, предпочтительнее, принеся себя в жертву.

Другие же утверждали, что нечто хрупкое и необычайно громоздкое должно взорваться, выплеснув кофейную гущу газопылевых облаков, из которых Законы состряпают пару-тройку дышащих на ладан планет-фонарей.

Однако на сей раз, я, верующий брусбартский ученый, профессор Пилим Грим, с учетом множества факторов и присутствия в нашем мире чудесных жизнетворных сил, могу с уверенностью гарантировать, что началось все вовсе не с кровопролития и обошлось без саперных работ астрономического масштаба, а, вероятнее всего, протекало иными, таинственными и труднопостижимыми для нас путями!

Йозелл Клизз отложил прочитанную газету и вновь стал вспоминать о своем благодетельном, тревожащемся за судьбу мира отце, Кезле Догеле, здравомыслящем брусбартском биологе, который неоднократно пытался обратить внимание на политически и экологически неудобосказуемую проблему загрязненности нижних нимбов Спирали.

Он отправлял письма поначалу анонимные, но вскоре по решению контролирующего комитета Объединенной Семьи вступила в силу цензурная политика, налагающая запрет на публикацию статей из анонимных источников с неведомыми родословными, которые нельзя опорочить и стереть из истории.

Тогда отец Йозелла Клизза взял псевдоним Кезль Догель, под которым выражал нередко в срамословной форме глубочайшую озабоченность действиями существ, считающих себя чрезвычайно чистоплотными, воспитанными и интеллектуальными, чтобы позволить себе такую недопустимую гнусность как непосредственное контактирование с урной для мусора!

До смерти Кезля Догеля, откровенно говоря, в правом получашии среди старосветцев подобное изобретение новейшего научного века, как помойное ведро, оставалось неизвестным.

Ибо брусбартские ученые и защитники окружающей среды нуждались тогда в более прогрессивных методах по борьбе с множащимися отходами.

Пока Кезль Догель, истово верующий в Слово Слагателя джельдинист, естествоиспытатель и путешественник, старался привлечь общественное внимание к проблемам до того, как они станут насущными, окружающий его народ неприхотливо погрязал в безволии, дурных привычках и пороках, которые с радостью популяризовали общественные деятели и лица культуры – лишь бы собрать пару-тройку голосов для предвыборной кампании.

А между тем процесс загрязнения окружающей среды уже сделался давным-давно необратимым и принял обличье неотъемлемого аспекта жизнедеятельности эволюционно развитых существ, гордо именующихся Царями и Хозяевами Природы!

Восклицательный знак в печатных изданиях обязателен!

И Кезль Догель, наичестнейший из брусбартов, умудрялся обманывать самого себя в том, что ситуация поправима!

Но звенья в цепи последовательных катастрофических перемен ковались еще со времен катаклизма в Веруламе, а то и ранее.

Потому многочисленные воззвания и петиции Кезля Догеля не подтолкнули никого к решительным переменам.

По поводу сложившейся экологической обстановки в правом старосветском получашии отмалчивались всевозможные коллегиальные собрания, а пришедшие на смену древним Старейшинам Кворумов молодые Старейшины Кворумов из покровительства и кумовства продвигали на руководящие посты лиц безответственных и некомпетентных, лиц коррумпированных и равнодушных, лиц, в конце концов, попросту недостойных, которые были связаны с молодыми Старейшинами Кворумов фамильными или финансовыми узами и интересами.

Высшее же представительство организованной правящей верхушки Единого Света, якобы озабоченное рассмотрением всевозможных предложенных способов решения проблемы загрязнения нижних нимбов Спирали и окружающей среды в целом, на деле попросту игнорирует свои коллективные обязанности, руководствуясь простым принципом – после нас хоть потоп!

В принципе, можно и при нас, но главное – чтоб мы повыше сидели.

Единственным официальным их постановлением был подписанный еще задолго до состоявшегося набата Кезля Догеля формальный запретительный акт, обязывающий подвластное юрисдикции Единого Света население Объединенных Получаший обходиться без аэрозольных освежителей воздуха и хотя бы на пятнадцать пунктов снизить процент потребления табакокурительных веществ.

Но, по-видимому, никто сей акт не прочел.

Неудача вынудила Кезля Догеля в скором времени уйти в затворничество, подальше от распространяющегося повсюду неописуемого словами зловония тысячи мусоросвалок.

Он долго не решался, но когда решился, то взял посох и ушел.

Да, вот так просто.

Однако тот факт, что он взял в руки посох, не состоит ни в каком отношении с его решением уйти в затворничество.

– Мусор… – говорил он каждому встречному, – мусор всюду! Зачем вы несете его в другое место!? Он не перестает от этого быть мусором!!! Нет такого места – как свалка! Мусор – будет мусором! Его нельзя убрать!!!

И только его сын, Йозелл Клизз знал, что Кезль Догель на деле вдохновился многолетним затворничеством пророка Джельдини, проповедника Слова Слагателя, а также другого поперексветного путешественника, Пилим Грима.

Да, того самого.

Более того, желая духовно слиться с пророком, Кезль Догель отправился странствовать по пути скитаний самого Джельдини.

Но не прошло и полугода, как Кезль Догель вынужден был возвратиться для Нового Официального Набата, с которым выступил на конгрессах в каждой крупной метрополии Объединенных Получаший от Хасебафа до Мельхиофа.

– …каждый из вас, – вещал с трибуны Кезль Догель, – может воочию пронаблюдать глобальные и плачевные последствия необдуманных и скоропалительных действий, проведение которых связано с естественной – с точки зрения гигиены и эпидемиологии! – потребностью поскорее очистить улицы наших перенаселенных городов от тонн пролеживающегося вокруг них на бесчисленных свалках потребительского мусора!

И Кезль Догель, вспотевший от сильных переживаний, еще долго-долго говорил, пока его слова не превратились в неразборчивый лепет. И то и дело он бросал тревожный взгляд в небо, словно опасаясь, что оно обрушится ему на голову.

Мысленно, а затем и вслух Кезль Догель отметил, что при всем своем необычайном великолепии, геометрически выверенной идеальной конфигурации и первостепенной роли, сыгранной ей в бесплодных спектаклях бесконечных религиозных и эстетических мировоззрений, их общая праматерь Спираль изначально была лишена предохранительных механизмов, которые, по-видимому, не были предусмотрены заранее этим медлительным и восьминогим организмом эволюции на случай загрязнения атмосферы выше нулевого километра бытовыми отходами!

Учитывая, что единственной отдушиной для выхода из атмосферы Мировой Чаши количественно невообразимых разлагающих веяний является лишь доступное взору и ограниченное окоемом Чаши небесное пространство – все летучие промышленные отходы, такие как минерализованные продукты винто-турбинного испарения в гидротехнических сооружениях, кишечные газы мастодонтов и ядовитые пары алхимических фабрик, – беспрекословно подчиняясь непреодолимым силам тяготения, поднимаются подобно пару из чашки прямиком в атмосферу и выше нулевого километра!

– …туда, где, по поверьям полукочевых народов, их Вдыхают Две Ноздри Сааддифа, и какая же эта Вонь, Удушливый Смрад!

Оттуда, в вакууме безвоздушного пространства, эти испарения оказываются связаны Законами, которые диктуют им нижние нимбы Спирали!

И загрязнение Нижних Нимбов подобно Насморку Сааддифа, ибо Слизистая Оболочка Его Носа загажена!

Однажды, будьте уверены, на наши головы Обрушится Его Великая Зеленая Слизь, Великая Зеленая Сопля! в которой мы непременно утонем и захлебнемся!

Хуже всеобщего бездействия, по мнению Кезля Догеля, были активные меры, предпринятые в настоящее время для борьбы с превращением нашего мира в свалку бытовых отходов.

Ибо эти скоропалительные меры не только не улучшили ситуацию выше нулевого километра, но даже усугубили ее!

На улицах Ассальефа, признанного самым грязным городом мира, не сделалось чище даже после того, как было принято решение отправлять тысячи и тысячи мешков с мусором в космос на специальных мусоровозных платформах, удерживаемых массивными воздушными шарами.

По признанию главного конструктора и вдохновителя этого сомнительного движения защиты природы, идея оказалась непродуктивной и крайне непредусмотрительной.

– Именно такой! Потому как теперь вы, подняв глаза, самолично можете наблюдать весь этот отправленный в атмосферу на платформах-мусоровозах мусор, а вместе с ним красиво переливающиеся обломки нескольких неудачно запущенных для расчищения аэростатов, которые, словно прикованные, в небывалых количествах плавают вдоль и без того загрязненных нимбов!

Вот уж, поразмыслил Йозелл Клизз, что действительно препятствует исследованиям астрономов – так это космический засор!

Всю эту ситуацию может положительно охарактеризовать лишь тот романтик, кто находит привлекательным и восхитительным зрелищем весь воздухоплавающий мусор, что переливается и сверкает, и пугливо флуоресцирует нервным, драматически-белым угасающим сиянием.

А нижний из нимбов настолько засорен, что выглядит как черная-пречерная липучка, облепленная комнатными мухами!

– …из-за сильной загрязненности нижних нимбов свет не охлаждается в достаточной степени, что в свою очередь, как я, Кезль Догель, возвратившийся из затворничества своего, мог наблюдать в долинах Хашшурбаннипала, становится причиной опустошительных пожаров в средних поясах и вышележащих поясах Зиярефа! Грандиозные пожарища же нарушают веками соблюдавшиеся в природе незримые балансы и взаиморасположение уровней пищевой пирамиды.

С исчезновением растительности и колоний насекомых в бывших вечнозеленых лесах исчезают травоядные и птицы, вынужденные менять ареал обитания, а значит, переставать вить гнезда, разорение которых главный способ добычи пищи для многих приматообразных, между прочим, ваших собратьев и родственников, да-да, не отнекивайтесь мне!..

Я, следуя по стопам пророка Джельдини, блуждал среди опустошенных лесов и дивных рощ, я общался с представителями царства грибов, выслушивая их политические и философские комментарии, аргументы и споры!

И узнал, что они активно участвуют в жизни, стремясь сберечь окружающую их природу и среди прочего развили интеллект настолько, что даже упрямое законодательство новосветцев вынуждено было признать резонность их допуска к участкам прошлогодней избирательной кампании, пусть это и не сыграло большой роли!

Ибо наш интеллект еще не настолько развит, чтобы прислушиваться к мудрым советам жителей царства грибов!

– И я, Кезль Догель, могу продолжать перечислять эту цепь уже выстроившихся в ряд, но еще не произошедших или произошедших перемен, спровоцированных нечистоплотностью и тупоумием нашим, мы загубили микрофлору и против опасности, зреющей в наших испорченных умах, восстал подобно Волне сам макрокосм!

Наше мировоззрение было осквернено, но мне неизвестно, когда и кем, и откуда источник порожденной Скверны?

Быть может, бессонный фальфский народ, чья культура пребывает в идейном и идеологическом кризисе, в упадке, в депрессии, а пресыщенность существованием проклятье, но не оправдание их равнодушию…?

Но нет, это не только фальфы!

Но с ними разделяет поровну ответственность за наше общее безразличие и наш брусбартский народ из Единой Семьи!

Но Едины ли мы, я отвечаю единогласно – нет, нет и нет!

Ибо бесславное новое поколение отступилось от заветов прародителей и мудрости пророка Джельдини, и мы слепо следуем по путям технологического слияния с тем строем цивилизации, который пренебрегает миром, в котором мы живем!..

Но слова Кезля Догеля оказались только пустым звоном, а набат его был бессмысленным!

И хотя поначалу слушатели прониклись им, но приобретенные снаружи благотворные умонастроения быстро рассеялись теми, что восходили изнутри них, а были в сущности они – безвольны, равнодушны и ничто не интересовало их, кроме мужчины, что разносил слушателям пирожные на подносе.

Когда Кезль Догель возвратился домой в Хасебаф, то сын его Йозелл Клизз узрел на отцовском лице смертную тень.

И пока Кезль Догель спокойно умирал в своей кровати, то попросил сына прочесть для него о пророке Джельдини.

И сын, взяв Священную Библию Джельдинистов, стал читать ему оттуда некоторые повествования о пророке.

– …пророк Джельдини получил свое имя от брусбартского приветствия и одновременно прощания шах-джельдини!

Он рос в сиротском приюте мусаддасских земель, что в правом получашии Зиярефа, а Зияреф – значит Священный.

Что же касалось Деяний и Качеств пророка Джельдини, поистине они были Великими и Святыми, и Соответствовали Слову Его, что Большая Редкость.

И заслуживали быть написанными с Большой Буквы подобно Делам Древних до него.

В юношеские годы сердце пророка Джельдини воистину преисполнилось Великим Состраданием, и он ощутил, что немедленно должен Уйти и оставить Мусаддас и народ его.

Ибо пророк Джельдини внезапно осознал, что Присутствие его причиняет окружающим нестерпимые беспокойства.

И вознамерился Уйти, но прежде того взошел на площадь Мусаддаса, чтобы публично объявить о Великом Решении!

И пророк Джельдини взмахивал тощими бледными руками, и бледные руки его мелькали в чернеющих безднах рукавов широкополой мантии подобно белесым молниям в сумеречный вечер, а Громовой Голос пророка Джельдини вещал о скором Уходе из этого Нечистого и Оскверненного Царства Мракобесов и Подлых Домоуправителей, ибо стропила их Дома прогнили, под Крышей Дома спрятано награбленное имущество, и всякое Правящее Лицо есть Лицо Нечистое здесь и погрязшее во Лжи!

И, объявив так, пророк Джельдини сообщил, что более не желает пребывать здесь и доставлять окружающим неудобств, и становиться причиной их страданий, ибо он Обличал жуликов и поносил Законы…

И Джельдини пообещал, что Будут Спасены они от Безумия его и от Сострадания его к ним, ибо не Заслуживают Его!

И пророк Джельдини спасался от стражи бегством, на бегу объясняя им, что всему виной его Безумие, в содержании которого сам пророк Джельдини не до конца разобрался.

В Священном Писании утверждалось, что прежде, чем стать пророком и провозвестником Слова Слагателя, Джельдини скрывался от преследований, прибегая к защите множества божеств и тайных обществ, одним из которых являлось братство Изгоев и Отшельников, о существовании которого никто не подозревал.

Даже сам пророк Джельдини за годы не повстречал никого из братьев своих и порой ему казалось, что кроме него никто не состоит в братстве, настолько оно тайно.

Вскоре после Ухода Джельдини из Мусаддаса, о нем одинаково позабыли и друзья, и враги его, и те и другие между собой объединились ради финансовой выгоды.

Сам же пророк Джельдини направил святые и босые ступни свои к вышележащим поясам Зиярефа, где среди низин сияли тронутые изморозью озера, и простирались вдоль них шелестящие вытоптанные пастбища, а дальше, за ними, открывались пути к потайным уголкам Хашшурбаннипала, цветущей долины, где отраженные березы покачивались над природными водоскатами зеркальных рек в разгоряченной предрассветной дымке, и звенели бесчисленные цимбалы пробуждающихся птиц, и менялась светотень маслянистых ароматных рощ, где приходили в движение неведомые силы, и вообще много чего примечательного происходило, чего хватило бы на небольшой томик стихотворений.

В конце концов, когда пророк Джельдини достиг наиболее удаленных и затерянных краев заснеженной части Хашшурбаннипала, то официально стал принадлежать к категории никому неизвестных физических объектов.

И такая принадлежность автоматически сделала пророка Джельдини обладателем незаурядной способности, суть которой заключалась в том, что пророк Джельдини мог теперь без труда отыскивать другие такие же никому неизвестные и ненужные физические объекты и разделять с ними свою горькую участь.

Так пророк и обнаружил Слагателя, Творца Мира!

И оттуда Слагатель посвятил своего пророка Джельдини во множество тайн и истин, и выразил огорчение тем, что мир, в котором жил пророк Джельдини, был слишком уж суров, слишком постен, как черствый хлеб…

Ему недоставало юмора!

Слагатель объяснил пророку Джельдини, что существуют и иные миры, сотворенные своими Слагателями.

Они имеют разную форму, есть, например, плоские как стол миры, чей Слагатель, постоянно носивший Шляпу и Очки, кои есть атрибуты всякого Слагателя наравне с Курительной Трубкой, уже отправился на заслуженный отдых.

А есть и многомерные миры, и еще множество-множество иных, хотя принципы их описания неизменны как Слово Его.

Случается, что Слагатели, уже упокоившиеся и еще живущие в своих Высших Мирах, сходятся для обсуждения идей, на которых зиждутся их похожие друг на друга и разные миры.

И здешний Слагатель был удручен тем, как измельчали творения его в поступках своих, в мыслях.

И не оставалось более возможности Вершить через них Его Волю, а лишь сталкивать лбами в тщетных словопрениях, только на то они годятся, ибо изжили свой Дух, свою Силу.

И они распадались и становились безумными, и разум их разрушался, когда Слагатель старался войти в них для Дела своего.

Но Джельдини был среди немногих, чье устремление было достаточно сильно, и чей разум охватывал Великий Простор!

И Слагатель сообщил Джельдини о Святынях Здешних, о Таинствах и Путях их Свершения, и назвал его Пророком.

– Ты – Пророк… – так и сказал Слагатель, – иди и… пророчествуй!

И сказал, иди, пророк, Обличай Лжецов и Воров, ибо они Омерзительны Слагателю, и Твори Здесь Великие Дела для Него!

В чем, собственно, и заключается учение джельдинизма.

И спустя пятнадцать лет странствований Джельдини возвратился в мир, но уже как пророк Слова Слагателя.

И до того, как пойти в Мусаддас, он проповедовал Слово Его в Хасебафе, Ассальефе и Скармагале.

И именовал самого себя Ключом, Богоносцем и пророком Единственноистинной Веры!

И противоверными Ему совершались критические высказывания о сомнительных методах и способах Совершения Его Несравненно Великих Дел!

И они обвиняли пророка Джельдини в том, что в проповедях своих он обнаруживает чудовищную фанатичность, неотступность от веры в истинность своих убеждений и нетерпимость к иным ложным божествам и ложным верованиям старосвета:

– …да, – говорили они, – пророк Джельдини воистину сделался жертвой Безумия, от коего пытался Защитить окружающих его!

Но так ему заповедовал Слагатель, сказав:

– Войди в мир от Лица того, что Ведет тебя! Знай, откуда и в чем Источник твой!

В Учении о Слове, которое ему доверил проповедовать Слагатель, Джельдини утверждал, что фундаментальные основы мироздания сотворены Высшей Силой Пишущего Пера Слагателя, но формировались постепенно подобно тому, как для высыхания Чернил Его необходимо Время.

Чернильница Великих Дум Его воистину была преисполнена Великими Замыслами в Первые Дни Сотворения Мира!

Однако пророком Джельдини утверждается, что мы живем в эпоху Последних Глав Книги, когда у Слагателя попросту иссякло Вдохновение и кончились Идеи, а Высшие Силы Его Пишущего Пера употребились к Иным Несотворенным Мирам!

– …да, – возвещал пророк Джельдини, – и Взгляд Слагателя на нас и Интерес Его к нам и Делам нашим ослабел, ибо наши Дела измельчали в соответствии с Замыслами Его Высшими!

И отсюда я, пророк Слова Слагателя, учу вас тому, что нам самим необходимо вершить Великие Дела, достойные быть написанными Его Священным Пером сБольшой Буквы!

Дабы у Слагателя вновь появилось Желание возвратиться к нашему миру и нам, чтобы ему живописать и возвеличивать в нерукотворной Бездарности своей нас и жизни наши!

Вы, исповедующие мою веру, я говорю вам о Древнейших Первых Замыслах и Несотворенных Главах, которых есть… Семь!

Наверное.

Может, и Шесть. В общем, это неважно.

Они, эти Главы, Несотворенные в нашем мире, но Сотворенные в Уме Слагателя, ибо из этих Глав до нас еще не дошел Священный Текст!

И они были Изначально Задуманы Слагателем, но не имеют зримого воплощения в Наблюдаемой нами Вселенной!

Так он учил, что, в принципе, более-менее верно.

О Вековечном Обличье Слагателя пророк Джельдини почти не распространяется, потому последователи джельдинизма считают, что для самого пророка Джельдини атрибуты внешности Слагателя не представляли животрепещущего интереса или же оставались невоспринимаемыми напрямую, а все внимание он сосредоточил на Слове и Учении его.

Но существуют различные направления джельдинизма, последователи которых ненавидели абстракции и пытались установить контакт со Слагателем, дабы узнать о внешнем Обличье его и о том, что им названо Святынями и Атрибутами каждого Слагателя!

Ибо то были Шляпа, подобная Небу, Очки, подобные Спирали, что фокусирует Свет.

И Курительная Трубка, чья чашечка для табака подобна Чаше Мира, а сфокусированный Очками Свет разжигает курительную смесь эволюционных процессов.

Последователи параллельных джельдинизму путей прославляли Шляпу, Очки и Трубку как Святыни Слагателей и применяли их для ритуального сообщения со Слагателем!

Но, не добившись успеха в том, чтобы установить контакт с Ним, они взялись за мстительные измышления и слухи, описывая Внешность Слагателя как ту, что присуща старику, седобородому, ссутуленному и полуслепому, опирающемуся при ходьбе на трость – чей увядший ум явно находится в полумаразматическом состоянии, и потому дела в мире столь плохи!

Существуют и другие направления джельдинизма, которые утверждают, что Слагатель состоит из Пустоты, а предметом подражания ему являются исключительно Благородные Качества Его.

Дурные же Качества Слагателя остаются предметом Его личного пользования.

И пророк Джельдини придерживался подобных воззрений, когда проповедовал о Слове в крупных городах старосвета.

Те, кто горячо уверовали в Слово Слагателя, приближались к пророку Джельдини с различными своими просьбами.

– Увечен я, – произносил один, – увечья и недуги мои происходят от непотребной, безвольной, ленивой и безверной жизни, которую я прожил!

И просил у пророка Джельдини, чтобы исцелил недуги его.

– Убери Живот мой, который наел я на Хищениях и Воровстве своем! – произносил другой, – опустоши меня, пророк мой, чтобы вновь мог я заниматься Расхищениями и Воровством!

И чтобы Больше Расхищенного и Наворованного влезло в меня!

И так просил у пророка Джельдини, чтобы сокрыть свои видимые прегрешения от народа, который не доверяет ему.

– О, пророк мой, – произносил третий, – ответь, буду ли Я жить после смерти и примет ли меня Слагатель в Обитель свою!

И пророк Джельдини отвечал каждому:

– О, заблудший безмозглый дурак, Слагатель уже принял тебя в Обитель или ты настолько слеп, что не замечаешь того? Или не живешь ты до того, как умереть? И о ком говоришь ты, когда говоришь о Себе? И что будет Жить и какой Жизнью?

И чем тебя прельщает Тело твое, если в нем Отсутствуют Сахара и Соли Жизни, а только переваренная и бродящая в нем кислота!

Посмотри, заблудший ротозей, взгляни на Уродов сих и Духовных Нищих, что собрались тут и допрашиваются у меня?

Спроси у себя, а потом у них, Уродства их откуда и Нищета их откуда?

Тело их таково?

Или они таковы?

Желают для себя Услады, но не желают Боли! но Услада и Боль перемешаны в Едином Колодце, и Пия Одно, неразумный, ты Пиешь Другое!

Зачем же я стану прикасаться к Телам вашим, если Они не мои?

А если коснусь, то лишь поспособствую обману вашему и утаю Уродства и Нищеты Духовные, но все будет зря, ибо Уродства и Нищеты не исчезнут из них!

И животы, что они чревоугодничеством своим и застольными пиршествами наели, служа ложным богам, не уйдут!

И Конечности, что они себе прирастили, не Исчезнут! Только и станут незримы для вас…

И публика восхищалась словам Джельдини:

– …но я не хочу скрывать их, ибо эти Вещи есть предметы их истинного Служения! Вот – смотрите!!! Ибо и Великий Слагатель не может Сохранить Нерукотворную Красоту Творений своих в Мире, что подчиняется Законам Уродства, Нищеты и Порчи!

И так пророк Джельдини проповедовал, дойдя до самого Верулама в левом получашии.

И пусть точная дата рождения пророка Джельдини неизвестна, но утверждается, что пророк прожил неизмеримо долгую жизнь, отпущенную ему волей Слагателя и преисполненную фанатичными и навязчивыми богоугодными Деяниями.

И пророк Джельдини пережил более четырехсот покушений от Врагов Его на Святую Жизнь Его.

В конце концов, измученные Учением пророка Джельдини народы Большой Семьи прекратили молиться ложным божествам своим и деревянным истуканам, обратившись непосредственно к Слагателю, чье Слово и проповедовал Джельдини.

И взмолились, чтобы Слагатель умертвил своего пророка и возвратил им долгожданный мир!

Когда же вскоре пророк Джельдини скончался, Слагатель стал популярным божеством среди старосветцев и до сих пор занимает первое место в рейтинге божеств по версии всевозможных старосветских журналов, пользующихся его непосредственным покровительством.

И Слово Его, в том виде, в каком его передавал Джельдини, по сей день цветет и пахнет!

Дата же смерти пророка стала точкой отсчета для Нового Брусбартского Летоисчисления, а сам День Смерти пророка Джельдини и поныне отмечен в брусбартском календаре как главный Праздничный День Уходящего Года, когда по традиции принято Вздыхать с Облегчением и Хвалить Слагателя.

Тем не менее, вопреки отчасти отрицательной оценке деятельности самого пророка Джельдини, его Учение о Слагателе, которое однажды он неустанно проповедовал тысячу и одну ночь без возможности для слушавших и записывавших отлучиться по гигиенической нужде, оказало колоссальное положительное влияние на последующую историю брусбартов.

С периферии общественного сознания, захламленной различными не оправдавшими себя верованиями, джельдинизм во главе с творцом Слагателем стараниями его проповеднического цеха постепенно сместился к центру религиозного восприятия некоторых брусбартских народов Малой Семьи, а затем и Большой Семьи, сориентировав на этой конфликтной почве кастово обусловленные и разобщенные группы населения и подготовив благодатную основу для их возвращения под эгиду всеобщего равенства, как и задумывалось изначально социалистически мыслящим творцом Слагателем.

Хотя и это ошибочно.

В одном из наиболее часто цитируемых песнопений во славу Слагателя, сложенном самим Джельдини, звучат следующие слова:

– Вспомните наставления и поучения творца нашего, Слагателя! Ибо говорил Он, что в сознании Его цветет-расцветает мир, кой даже Он не в силах извлечь, не повредив! И говорил Он, что остается Ему лишь наблюдать за вернослужителями Его и Великого Слова Его, описывать нас, умещать жизни и поступки наши в Необъятных Словах Его!

Ибо кто служит Слову Слагателя, тот становится Словом Его и от Слова Его является неотделимым. Нам остается уповать на то, что Дела наши будут Велики, и Он обратит Взор на нас, прольет Свой Свет на нас! И да не будем запамятованы Им!..

И когда Йозелл Клизз дочитал эти строки, то посмотрел на отца, Кезля Догеля, который упокоился с улыбкой на устах.

Дела его были Велики. В меру.

И вот, спустя много лет после смерти отца в памяти Йозелла Клизза пронеслись как сквозь турбину воспоминания эти.

Он ощущал, что в жизни своей встречался с множеством великих брусбартов, которым не годился и в подметки…

На самом деле вполне годился.

И только он успел подумать об этом, как в его скромное обиталище быстрой семенящей походкой вошел брусбартский безбородый юноша с большими глазами.

– Почему вас нет в Зале для Слушаний?! ведь сегодня профессор Контузия Вальдшнеп, брусбартская женщина ученый, в одиночку вытянувшая на своих мужественных феминистических плечах постепенно умиравшую отрасль магнологии, прочтет лекцию об энергидах и нуклеолах!

– Уже сегодня? – спросил он незаинтересованно.

Но юноши и след простыл из дверного проема.

Неохотно, но Йозелл Клизз, взяв свою палку для ходьбы, последовал за воодушевленным молодым брусбартом.

Когда они вошли, с ожидаемым скрипом отворив дверь, то почти все места в Зале были заняты слушателями, которые обернулись и недобро поглядывали на вошедших. Йозелл Клизз устроился на последнем ряду с краю и почти сразу уснул.

Контузия Вальдшнеп, тараторившая скороговоркой что-то с далекой-далекой трибуны, то и дело вторгалась в его сны.

– …и, пользуясь случаем, в который раз я хочу принести публичные извинения перед новоприбывшими за свое странное имя, ибо мои простодушные родители брусбарты не до конца разобрались в значении этих замысловатых и заимствованных из иностранной речи слов, когда называли меня ими просто потому, что им показалось мелодичным их созвучие!

Вероятно, мое непривычное для слуха имя это одна из немногих причин – среди которых неприглядные перемены во внешности из-за стабильного гормонального стресса и вольнодумие горожанки, попрекаемое традиционно воспитанными брусбартскими мужчинами! – по которым на своем четвертом десятке я до сих пор числюсь в постоянном составе незамужних женщин.

И, рассказав немного о себе, я перейду к тому, ради чего все мы здесь сегодня собрались, а именно – к материи или флегме, а также к непопулярной теме, о которую на своем академическом пути спотыкнулись многие… фуу-уу… мужчины!

Это энергиды и нуклеолы, являющиеся элементарными частицами материального мира, то есть флегмы.

Нельзя просто сказать об энергидах и нуклеолах как о чем-то, существующем независимо и свободно, ибо в природе нет ничего, что являлось бы в той же степени независимым и свободным, как женщина!

Великое Творение Слагателя, над которым он трудился денно и нощно!

Изучая явление, невозможно рассуждать о нем, не обращаясь к великому множеству окружающих его явлений сходной или отличной природы, которые изучаемое явление производит или от которых оно происходит, ибо взаимосвязь их непрерывна по природе, пока действуют распространяющие ее Законы.

Пусть все Сотворенное и кажется нам обособленным и на каком-то этапе истории отделившимся одно от другого.

Однако с более глубокой точки зрения Сотворенное было Сотворено закономерно в непрерывности воспринимаемого и познаваемого нами мира, где направлением эволюции существ и вещей, происходящих от них, руководила Сила Впечатлений. А уж эта сила, поверьте, натренировала наше сознание в метафорическом смысле выделять своеобразную слюну, связывающую наше восприятие в ограниченном фрагменте Филактери…

– …итак, существует три главенствующие основы причинно-следственного порядка или миропорядка, кои есть Святая Троица от Единой Науки.

И это Спираль, Флегма и Магна.

Последние две не обязательно с Большой Буквы.

Каждая из этих действующих Сил олицетворяет собой некие Законы, в то время как энергиды и нуклеолы есть вещество и сырье, с которыми эти действующие всюду Законы и Силы работают.

Спираль есть созидательный и благотворный, флегма пассивный или нейтральный, а магна тлетворный и разрушительный.

Многие из присутствующих здесь, как правило, мужчины, да, только мужчины, являются неискушенными в той области науки, что объединяет флегмалогию и магнологию, и даже частично спирологию!

Ибо область моих исследований есть проникновенный мир тончайшего взаимодействия энергидов и нуклеолов.

Что же есть флегма материального мира? Это совершенно особенный институт огрубленного духа, материальный театр спрессованных частиц и незримых взаимодействий и противодействий, рождающихся друг от друга по неразрывному и замкнутому круговороту происхождения всего.

То, что сейчас вещественно, прочно, телесно, прежде было фантасмагорией, хороводом иллюзий и сновидением будущей материи, в которую вплетал свои ростки одураченный дух, оказавшийся в плену грубейшего овеществленного существования – из которого, по утверждениям современных конфессий! – ему теперь необходимо вырваться для возвращения себе прежнего воплощения и свободы в сферах высших энергетических масс.

Никому точно неизвестно, сколь широкую область духовного пространства охватывает произошедшее материальное огрубление.

Также нам неизвестно, есть ли какие-то пределы или их нет, но, наблюдая все зримое, как Спираль, планеты-фонари, коих невообразимое множество, можно с уверенностью утверждать, что через овеществление прошла некоторая значительная часть царствия духа.

Однако о Духе пусть рассуждают те, кто с Духом знаком, мы, то есть я, будем говорить, а вы – слушать, о вещах более приземленных и ясных, ибо назойливые абстракции – пережиток прошлого, мы же стремимся к конкретике.

И прежде, чем перейти к основной части лекционного материала, я вынуждена предупредить здешнюю публику, что отобранные мной материалы с целью привлечения и удержания внимания были намеренно насыщены интимным подтекстом и, как следствие, нередко могут навести слушателя на завуалированные, а зачастую и напряженно прямолинейные эротические ассоциации.

Надеюсь, что такой метод преподавания поспособствует удержанию вашего грязного животного мужского ума в капле семенной жидкости.

Ибо эта капля сосредотачивает в себе весь накопленный мужчинами интерес к жизни!

Но именно им мы, то есть я, частично воспользуемся сегодня здесь.

Контузия Вальдшнеп деликатно покашляла:

– Начну со Спирали, Верховной Владычицы Религиозного восприятия нашего и мышления, захваченного привычками…

Спираль есть Великий Свет, у Древних называемый Сакелларием. Она заимствует от планет-фонарей Свет, а окружающие вещества, простимулированные Светом, который она отшлифовала, становятся флегмой материального мира с его головокружительными феноменами, трансформациями и пейзажами, что будоражат тронутые пламенем воображения женские… и мужские, иногда, очень редко, почти никогда, умы.

Когда Спираль употребляет свет от планет-фонарей и отфильтровывает его, пуская по своему сияющему рукаву, состоящему из двенадцати нимбов – в световом потоке случаются засекреченные высокоскоростные изменения, и преображенные и охлажденные лучи света, какими мы можем ощущать их, рассеиваются по чаше Зиярефа, наливаясь в нее как загустелый кофе!

И тепло их проникает в саму матку материи, возбуждая тончайшие элементарные связи энергидов и нуклеолов.

Прежде всего я коснусь энергидов и нуклеолов порознь и в различных условиях…

– …первое, что приходит на ум, это статичность энергида и нуклеола во тьме и неопределенность их внешней формы.

Эти частицы, подобно снежинкам, которые, опять же, состоят из невообразимого количества этих же частиц… и, в общем, если лаконично, то энергиды и нуклеолы бесконечно разнообразны в своей расходящейся идентичности, как бы мудрено это не прозвучало.

Но едва ли можно обнаружить во всем неисчерпаемом пространстве два одинаковых энергида или два одинаковых нуклеола.

Это подтвержденный женщиной научный факт!

Если между ними и существует разница, то приносят ее с собой Законы, привоящие в действие флегму материального мира.

Частицы же подобны друг другу лишь в своем блеске исключительной неповторимости… и подобны они не только благодаря их отражательной, их рефракторной и рефлексивной, их сочувствовательной способности, которые являются лишь чисто внешними их проявлениями… да, факт таков, что эти частицы никогда не одинаковы внешне! Они всегда неодинаковы!

Два энергида будут неодинаковы внешне, тысяча энергидов будут неодинаковыми, миллион тоже, и в миллиарде энергидов не сыщется два похожих!

Та же история с нуклеолами. Этому их кажущемуся разнообразию нет конца и нет объяснения, во всяком случае, категорично удовлетворяющего женщин от науки.

Но женщин, в отличие от мужчин, трудно удовлетворить в принципе. Нужен труд, нужна усидчивость, нужна активность, а не храпение завалившегося на бок… в общем… мы отвлеклись!

Как утверждается в спирологии, геометрическая форма обеих частиц, как энергида, так и нуклеола, изначально это сфера – а их кажущаяся деформация происходит из-за флуктуаций вырабатываемой ими энергии, и поверхность частиц меняется как плавящееся от высокой температуры стекло.

Будь каждому мужчине дано заглянуть под юбку матушки-материи, он совершенно недоумевал бы от увиденного и ложно заключил бы, что флегма состоит из бесчисленного множества нетипичных и зачастую деформированных с виду частиц, среди которых нет повторяющихся.

Однако это была бы бесспорная ошибка заключения, происходящая из ограниченного эмпирического познания мужчин, видящих только то, что им хочется видеть!

На деле же в непреложном морфологическом разнообразии этих частиц, даже в безобразии, скрыта удовлетворительная простота. Ибо частиц всего-навсего – две!

Это, как мы уже знаем, энергид и нуклеол, и разделяет их явственная граница, прочерченная и определенная Законами, а граница эта есть – их Свойства.

Что же это за свойства и как отличить энергид от нуклеола?

На самом деле это просто, ибо их свойства обнаруживаются наблюдателю в процессе наблюдения.

Удивительно, но это факт.

Обнаруживаются в кратчайших проблесках их неуловимо-быстрого взаимодействия на микроуровнях бытия.

Друг с другом и светом, льющим на них энергию, энергиды и нуклеолы начинают свой танец.

Они сливаются и создают новые несемиотичные многомерные фигуры, которым нет конца и которые в своем нескончаемом и наполненном гармонией танце красочно излагают зрителю увлекательное молекулярное бытоописание магии, пусть и написанное нечитабельной строкой.

Под влиянием Спирали, использующей свет от планет-фонарей, а также кругового вращения ее нимбов, на протяжении миллионов лет подобно глиняному кувшину формировалась планетарная чаша Зиярефа, тектонически инкрустированная изнутри всяческими драгоценностями.

И чем богаче становился мир внешних форм флегмы материального мира, тем более интенсифицировалось взаимодействие и укреплялась связанность формирующих сил.

На стабилизированной со временем скорости энергиды входили в уложенные траектории пространства, сшибаясь с нуклеолами и жадно, ненасытно пожирая их, словно хищники.

Энергиды превращали нуклеолы в ядро, в быстро сгорающее топливо для этого беспилотного и вслепую пилотируемого летательного аппарата очумелых перемен эволюции!

В невообразимом взаимодействии нуклеол всего-навсего спутник – терпеливо ожидающий, когда энергид проявит свою обнаруженную в свете природу и придет в движение.

И хотя облакоподобные массивы нуклеолов статичны, в нашу эру, эру флегмы материального мира, эру фанатического ожидания возвращения к царствию духа, когда все кругом дышит в сгущенной атмосфере и перенасыщено неведомыми силами, – в нашу эру нуклеолы, как и положено им, вплетены в общий рисунок Законов взаимодействия и поддерживают их Единый Узор, движущийся замкнуто в неостановимом ничьей властью потоке.

В нем нуклеолы неотличимы от энергидов – этих главных зачинщиков космического круговорота жизни и смерти!

Может показаться, что движение, в которое приведены и энергиды и нуклеолы, окончательно стирает разницу между ними!

Отчасти это верно.

Обе частицы столь жестко сцеплены, как вагонетки брусбартов, неуклонно идущие по витиевато проложенной рельсополосе, столь беспощадно вплетены в неостановимый поток, движутся, толкаются, создают ежесекундно миллионы новых связующих сил, что, воистину, между ними уже не осталось видимой разницы!

Как же спирологические умы женщин пришли к заключению о существовании двух частиц? Как отделили зерна от плевел?

Это было произведено при наблюдении за их поведением в кратчайший момент их зримого соприкосновения, за которым неизбежно следует слияние друг с другом.

Тогда и проявляется различие.

То есть именно в момент, когда нуклеол целиком поглощается высокоскоростным и безъядерным по своей природе энергидом, а затем превращается в его ядро, называемое нуклеоловым веществом или плюс-нукляром.

Не пугайтесь…

– …теперь речь пойдет о Слиянии! о Великом и Ослепительном Слиянии энергидов и нуклеолов в период их интенсивной половой жизни, длящейся непрерывно и круглогодично.

Исключая, разумеется, подразумеваемую стылую зиму-зимушку, когда оглушенные и придавленные падением температурного одеяла энергиды и нуклеолы временно остужают неистовый, непотопляемый, ужасающий и повергающий в шок мужчин-импотентов брачный пыл!

Следует уразуметь первостепенное – а именно то, что продуктом, возбуждающим чувственное влечение энергида, является направленный на него луч Света, который превращает энергид в подобие стрелы, лежащей на натянутой тетиве Царя Любви, чье имя – Купи, Дон! – звучит как назойливое увещевание нищего побрякушкоторговца.

Итак, когда луч Света направляется на энергид в естественных условиях, то активизируется сложнейшая вереница причинно-следственной связи.

– Мы, женщины, называем это цепной реакцией, как когда проснувшийся мужчина обнаруживает себя прикованным к кровати.

И эта реакция вовлекает в кажущийся незначительным процесс всевозможные энергетические силы космоса, находящиеся поблизости.

Но речь сейчас идет не о мужчине, а об энергиде – хотя разница между ними, как вы вскоре убедитесь, невелика!

Иногда нам кажется, что лишь Великие Силы, чьи Деяния очевидны и привычны нам, способны взаимодействовать между собой по Законам природы, однако участвующие в самом микроскопическом взаимодействии Малые Силы проделывают все с той же легкостью – ибо размер значения не имеет.

Разумеется, в контексте законов природы!

В конце концов поляризованная и разгоряченная энергия световых лучей, пронизывающих фригидное и флегматичное тело материального мира, пробуждает спящие вещества его, энергиды его, а вслед за пробуждающимися энергидами активируются их внутренние свойства как память, движение, способность отражать то, что находится в плюс или же минус-пространстве и тому подобные.

Ибо из двух частиц, энергида и нуклеола, именно энергид является носителем информации о белково-клеточном росте и прочем, и обладает неисчерпаемой внутриатомной памятью, а также является главным строительным кирпичиком в расхлябанной конструкции материального мира.

Эти свойства, предрасположенности и природа энергида подталкивают его к своеобразному спариванию с нуклеолом.

Когда же кажущееся нам мимолетным слияние их завершается беззвучным оргазмическим экстазом, энергид употребляет массу своего партнера, именуемого плюс-нукляром, своего поглощенного ядерного вещества, чтобы на короткий промежуток времени трансформироваться в энергол.

Что есть энергол? Хороший вопрос…

Это промежуточное состояние, в котором энергид и его плюс-нукляр пребывают недолго, потому что их кратковременное существование в форме энергола прерывается всепожирающей любовью нуклеолового вещества, которое подобно Черной Вдове, пожирающей самца!

Несмотря на тот факт, что костяком ежесекундно обновляющейся флегмы материального мира является именно энергол, продолжительность его жизни нельзя назвать сколько-нибудь долгой.

Можно утверждать, что материальный мир, подобно обещанию мужчины, хоть и кажется нам твердым и надежным, и создает ощущение нерушимой почвы под ногами, на деле является не более, чем иллюзией, которая ежесекундно и даже быстрее рассыпается на бесчисленные фрагменты!

А образующиеся пустоты в следующий краткий миг заполняются подобиями, от которых происходят очередные подобия, а вслед за ними и следующие подобия, продлевающие по инерции флегмы наше привычное и наполненное подобиями восприятие.

Всякая материя изначально сотворена в непостоянстве, она подвластна неистощимой энергии самораспада и законам смерти, бесчисленным трансформациям, а фундаментом сотворенных ей вещей в буквальном смысле является… м-м… пустое место!

Даже стулья, на которых вы сидите, уже не кажутся столь прочными!

Здесь не на что положиться, но Величайший Обман есть в этом мире – мужчины и их пресловутое мужское достоинство!

И мы, женщины, верим в это нагромождение лжи, о, ужас!

– …отсюда нам становится ясным Закон, объясняющий, почему все зримое нами, все вдыхаемое нами, все чувствуемое нами, все трогаемое нами, все, от чего происходят наслаждения наши и ощущения наши, не оставляет после себя сколько-нибудь продолжительных впечатлений, которые угасают быстрее жужжанья пришибленной мухи.

Ибо источники их, бесчисленные и невидимые глазу, подвержены своему ежесекундному и крохотному умиранию, которое в нас не пробуждает должного сострадания как смерть нормальных размеров.

Но следует здесь задержаться и подробнее рассмотреть эту кратковременную вспышку регистрируемой жизни энергола.

Начинается она, как мы уже усвоили, со столкновения и последующего слияния энергида и нуклеола, которое приводит к тому, что нуклеол, поглощаемый энергидом, превращается в плюс-нукляр новоиспеченного энергола.

Но это истинно лишь в случае плюс-пространства, в котором существуем мы с вами – но имеется еще множество измерений, которые в сумме мы именуем минус-пространствами.

В минус-пространствах же, сколько бы их ни было, создаются минус-нукляры, так что энергол существует одновременно во множестве позиций, обеспечивая возможность странствовать по объединенным мирам, являясь общей взаимосвязующей и взаимодополняющей гранью для соотношения всевозможных потенциально существующих измерений пространства.

Энергол есть транспортировщик плюс и минус-нукляров!

Хотя для всех пространств энергол общий, но в каждом пространстве свой плюс или минус-нукляр, потому их нельзя наблюдать внутри энергола как скопление виноградин.

Энергол, словно бы брошенный в воду камень, колеблет как наружную ее поверхность, так и обратную, хотя сама поверхность воды кажется единой.

Это хороший пример для понимания.

Далее, учитывая, что материальный мир, подобно кошельку, состоит из постоянно обновляющегося и распадающегося и заменяющегося комплекта миллиардов энерголов, кои есть приходящие и уходящие в него деньги и зарплата мужчин – а эти энерголы несут свои плюс и минус-нукляры, которые подобны нарицательной стоимости всякой монеты и купюры.

В период, пока существует энергол, он является мостом между смежными несоизмеримыми плоскостями пространств и четвертых, пятых и шестых измерений, которые взаимодействуют друг с другом, проникают друг в друга, выныривают друг из друга, как объятые страстной любовью полубожества из иллюстраций к фальфской камасутре.

Видя и воспринимая эту ежесекундную игру света и тени, смерти и жизни, равновесия и дисгармонии, природы и ума, мы свидетельствуем непрерывную волнообразную игру энергола, этого материального праправнука царства духа, который позволяет окружающему нас миру постепенно изменяться и в то же время оставаться неизменным, как хорошо сохранившаяся женщина, и унаследовать качества наших прародительниц и следовать по проложенному ими пути.

Да, ибо таков непреложный Закон, проповедуемый мудрыми женщинами!

Ну, ладно, и мужчинами тоже.

– …все, что видоизменяется, состоит из энерголов… да, да, они есть олицетворение женского начала в природе, бушующая и страстная волна, что поднимается над пассивностью и импотенцией мужчин. Целые микроскопические континенты и цивилизации энерголов ежесекундно разрушаются и быстро замещаются новоприбывшими, которые вновь распадаются, вновь накапливаются, вновь рассыпаются и так без конца, что, казалось бы, от столь мощных приливов и отливов мы должны были расплющиться, а чаша Зиярефа принять форму если не сужающейся деформированной щели, то чего-то гораздо более причудливого, странного и жуткого!

Под разрушением же энергола следует понимать лишь распад его внешней оболочки, то есть самоубийцы энергида, который, подобно несчастному мужчине, которого бросила женщина, стремясь изо всех сил к самораспаду, достигает его благодаря усиленному взаимодействию с нуклеолом внутри себя!

С помощью нуклеолового ядра, плюс-нукляра, энергид усугубляет многократно свою природную потенцию, предрасположенность к магно-эманированью.

Иными словами энергид, ищущий одновременно страсти, смерти и покоя, стремится к спонтанному переходу в неусыпное состояние волн, блуждающих в пронизанном ими пространстве.

Существуют, как мы уже можем предсказать, неисчерпаемые бассейны и резервы подобной природной энергии!

Но возвратимся к энергиду.

– …вот, в минуты столь интенсивного совместного с нукляром магно-эманированья, похожего на обоюдное стремление к достижению высшего удовлетворения, возбужденное ядро внутри энергола занимается расшифровкой содержания, закодированного в его внешней оболочке, то есть в энергиде.

После того как энергид экстатически распадается, полностью расшифрованный и разгаданный, а обоюдные непримиримые в своей скрытности силы, сцепляющие энергол, более не сдерживают его, то распавшийся окончательно энергид испускает свое семя жизни, которое из материального становится нематериальным и переходит в состояние волнового покоя, в сферы магно-излучения, которое есть продукт остаточной работы нуклеолового ядра.

Ухватили?

Нет?

Не страшно.

Волны энергида уходят далеко за пределы высокоскоростного и все же флегматичного взаимодействия частиц.

Это есть умирание материальной стороны энергола, но бессмертный же и в раннем возрасте овдовевший плюс-нукляр продолжает жить после завершившегося брачного союза уже опять как нуклеол.

Он вновь входит в состав флегмы материального мира без возможности освободиться из плена бытия, где ему вновь и вновь повстречаются еще миллионы энергидов для краткого совместного существования.

– Да, после смерти партнера нуклеол, подобно свободной женщине, заново обогащает свою массу, транслирует информационный статус в окружающую его микроскопическую среду и ожидает, когда следующий энергид подберет его для новых взаимодействий, которыми, можете быть уверены, эта парочка будет наслаждаться до крайней меры!

Ибо такие вот странности происходят повсюду в царстве материи, прямо в нашей дыхательной, сердечнососудистой и мочеполовой системах, в наших мозгах и наших сердцах…

Контузия Вальдшнеп на мгновение перестала тараторить, смутилась, заслышав Мощный Храп, задумалась и произнесла негромким голосом:

– …Для нас открываются новые пути… величайшие умы, гении нашего времени рассматривают возможность и потенциальные последствия намеренного контролирования нуклеолов или, если правильнее выразиться, процессов в нуклеоловом веществе!

Хотя подобное предприятие не терпит поспешности, ибо все мы помним ужасающую трагедию Верулама прошедших лет и отталкиваемся от ее понимания, пытаясь предугадать и оценить, сколько опасные и неведомые силы мы пробудим, целенаправленно взяв под контроль нуклеоловое вещество!

Мы стремимся исследовать и понять, что лежит в Активе Природы, дабы предотвратить вероятные катастрофы в будущем!

И нам нельзя забывать об общенародных отщепенцах, о фальфских фанатиках и брусбартских идейниках, которые на протяжении минувших лет неоднократно пытались сотворить над природой кощунство, святотатственное насилие и осквернение – иначе это нельзя назвать! – ведь они пытались черпать из источников энергии, чтобы взять под контроль магно-излучение и извращать саму сущность материи!

В последние годы мы приблизились к понимаю того, на что истинно были направлены действия этих безумцев!

Они стремились воздействовать на энергиды – или скорее на единственный, на любой произвольный энергид, а вместе с произвольным энергидом на все прочие суммарно, ибо каждый энергид есть Своеобразный Мост к тому, что Его Порождает.

Энергид есть Дверь в Великие Хранилища, в Память Прежних Миров, они есть Двери к скрытой информации, чей шифр формирует материальный мир.

И сколько еще неясных наполнений, содержаний, которые потенциально входят в состав флегмы материи и остаются неисследованными?

Ведь мы не ведаем, что сокрыто за Дверью!

Нам неизвестно, какой Злой Замысел стоял во главе отколовшегося племени умалишенных фанатиков и идейников, но, по догадкам ученых, действия их направлены на то, чтобы стереть энергиды!

Да, да… изгладить их из флегмы материального мира, что означает утрату отражающей ее функции, которую материя использует для сообщения с Высшими Сферами.

Стирание энергидов превратит мир в Зеркало, утратившее способность отражать!

Но для чего это необходимо фанатикам и идейникам?

Кто стоит над ними? и чем руководствуются они, кроме своего безумия?

Благо Всевышнему Творцу Мира, Слагателю, который столь тщательно прописал наш убедительный и продуманный мир!

Ибо помимо того, что намерениям изгоев противостоят силы физические, сами фанатики и идейники в святотатственном своем походе столкнулись с самыми сокровенными предохранительными механизмами природы!

Само мироздание, сотворенное Пишущим Пером Слагателя, откликнулось на их варварскую попытку воплотить свои намерения в жизнь!

Вместе с тем это обстоятельство поспособствовало и нашей работе, приблизило нас к пониманию истинных мотивов их!

Пусть мы до сих пор ощущаем последствия их действий, пусть наши сыновья и правнуки будут вспоминать о своих жестокосердных и безумных прадедах с великой горечью в сердцах, но мы, по крайней мере, чудом избегли гораздо более горькой доли лишь благодаря счастливому случаю, заложенному в самом мироустройстве!

Действия фанатичных вольнодумцев, следовавших своему неясному плану, привели в итоге к тому, что потерпевшая природа встретила их на оборонительном рубеже, который ученые магнологического института называют обратным стимулом!

Чтобы объяснить, как возникла такая формулировка и в чем ее суть, необходимо обратиться к теории самораспада флегмы, начиная с уже рассмотренных ранее этапов поглощения нуклеола энергидом и превращения его в свое ядерное вещество, к последующему магно-эманированью их в образе энергола, а затем распаду энергида и его переходу в позицию магно-излучения, которое не существует в конкретном месте и не накапливается в известной нам области пространства – но возвращается, предположительно, в Высшие Сферы Бытия… с Большой Буквы!

Когда внешняя оболочка энергола, то есть энергид, распадется, то сам энергид, как уже было сказано, переходит в состояние волн. Волны же эти и являются магной.

Осадком, что остался после когда-то существовавших во вселенной миров.

Эдакой энергетической свалкой отходов, чьи эманации воистину тлетворны.

И этот осадок обогащается с разрушением их!

Кратковременное единичное излучение, оставшееся после распада произвольного энергида, сливается с остальным родственным себе магно-излучением во вселенной.

Установив этот непреложный закон, фанатики и идейники, между тем, следовавшие по стопам искаженных верований аби-хайят и употребившие свои знания во вред, пришли к выводу, что, взяв под контроль нуклеоловое вещество Силой Воли и разложив оболочку энергида, можно прийти к контролю всего неисчерпаемого бассейна несотворенной магны и использовать ее потенциально разрушительные свойства как оружие, получая возможность в буквальном смысле…

Стереть мир, как налипшую грязь с запачканного Зеркала!

Как это работает уже частично известно в современном магнологическом обществе.

Найдя способ контролирования нуклеолового вещества усилием воли или же с помощью сложнейших механизмов, можно разложить энергид и подчинить его остаточное магно-излучение.

Так мы получим автоматический доступ ко всему магно-излучению, хранящемуся в изолированном бассейне вселенной.

Ибо подобно тому как Энергид есть Дверь к Знанию, Магна есть – это Знание.

Нельзя взаимодействовать с ним посредством видения, слышанья и чувств, нельзя войти в сферу магно-излучения, ибо это незримая нематериальная сила неописуема и лишь частично ведома тем немногочисленным существам, через которых она прошла. В этом и есть вся каверза внезапного взаимодействия с фундаментальными силами, с которыми мы прежде никогда не взаимодействовали сознательно и с целью.

Существо с недисциплинированным умом и слабым сознанием попросту неспособно обратиться к источнику подобной силы, что и называют Обратным Стимулом, ибо то существо, что попытается контролировать эту силу на протяжении сколько бы то ни было долгого времени, даже одной единственной секунды – само будет поглощено его силой и трансформировано внутренне в парализованного, глухого, слепого и бесчувственного манекена, чтобы не допустить использования этой силы в разрушительном ключе!

Те же, кто сделался парализован силой, на которой пытался паразитировать, стали впоследствии известны как сомнамбулы или сонные безумцы…

– Итак, природа нуклеола такова, что он является проводником магно-излучения в процессе распада внешней оболочки энергола.

Энергид обращается в магну, а нуклеол вытягивает эту магну обратно в мир.

Нуклеол использует магну, чтобы приумножать магну. Так замыкается здешний Круг.

Иными словами, стимулируя Усилием Воли или Трением Воли только нуклеол, есть возможность получить кратковременный контроль над определенным количеством магны.

Однако этот процесс быстро истощает физически и умственно, требуя непосильной концентрации, из-за чего доступен лишь безупречным последователям высших духовных путей или их довольно успешным подражателям секвестрам, среди которых множество фанатиков и идейников.

Но возвратимся опять к рассмотрению флегмы, которая распадается под влиянием магно-эманированья энергола.

Во-первых, исключив из этой цепочки энергид и нуклеол после проведенного мысленного эксперимента, мы оставим некоторое количество концентрированного излучения под своим контролем.

Представьте, словно мы с вами держим в руке намоченную Тряпку, которой собираемся очистить Зеркало от грязи, но вместе с Грязью мы Убираем и Свойство Зеркала Отражать!

Так вот… обладая Намоченной Тряпкой Магно Излучения, мы получим возможность воздействовать на энергиды и стирать их, как Грязь, из флегмы материального мира, лишая ее свойства воспроизводить причинно-следственную связь, так что в замкнутом круговороте вещей и явлений вещь перестает быть вещью, а явление перестает быть явлением!

Во-вторых, однократным воздействием излучения из флегмы материи можно массово стирать энергиды, что даст отчетливый пронзительный аромат, похожий на аромат мяты.

В-третьих, в местах образующихся разрывов и массовой гибели энергидов будут порождены всевозможные магномалии или нервозмы, похожие на слоистые плоды, которые связывают нити поврежденной флегмы и обнаружение и исследование которых является работой магнологического института.

Разумеется, в наш век повреждения материи не являются необратимыми, за исключением Естественно Возникшего Сияния Нового Света в Веруламе.

А известные святые места Зиярефа, куда бесчисленные паломники сходятся с целью обретения мудрости, молитв или просто защиты, оказываются одним из действующих предохранительных механизмов материи, порождающих эти доброкачественные неврозмы или магномалии и являющих собой очаги и бассейны энергии, воспроизводящей беспримесную коллекцию чистейших энергидов, способных быстро укрощать Магно Излучение и стабилизировать расшатанные нуклеоловые поля в поврежденных областях.

Первые железы, вырабатывающие энергетический секрет магии, упоминаются как святые источники еще в древних религиях.

Они появились в Зиярефе тысячелетия назад, а может, существовали со времен сотворения нашего чашеобразного мироздания.

Я до сих пор молюсь Слагателю, чтобы Узнать о том!

Но он, видимо, занят просвещением других, более усердных женщин.

Как бы там ни было.

Эти святые места воистину стали спасением для истощающейся материи, но одновременно с тем и ее проклятием, ибо через эти святые места силы открылся доступ к источнику внутри тех, кто соприкоснулся с ними и вошел во взаимодействие ними.

Такие паломники либо навсегда погружались в смертный сон, либо становились сомнамбулами, либо же пробуждали в себе способность выше дозволенного взаимодействовать с окружающим миром…

К сожалению, чтобы еще больше не запутывать неискушенного слушателя, я вынуждена не рассматривать здесь массу представляющих интерес сведений, как например, трудные для понимания формы взаимных связей и превращений света, энергида, нуклеола и магно-эманаций, происходящих на пересечениях плюс-пространства с минус-пространством.

Я решила опустить повествовательную часть о магно-импульсах, которые порождены в первую очередь внутренней запутанностью энергида, не способного самостоятельно преодолеть свою форму и перейти в волновую природу без нуклеола, необходимого ему в роли ядра.

Мы с вами также не изучили тот факт, что безъядерный энергид способен самопроизвольно воспроизводить и испускать магно-излучение без нуклеола, но это его свойство определяется потенцией к разрушению, характерной для его исконного поведения.

Я утаила от вас любопытную информацию о вредоносных влияниях, метаморфозах и магно-явлениях различной степени интенсивности, действующих исключительно внутри нашего плюс-пространства и не выходящих за определенную законами границу…

Да… много всего! Много всего, сотворенного Слагателем и одному ему ведомого, но, увы, время поджимает!

Как бы сложно и запутанно вышеперечисленное не звучало – я скажу вам одно! – порой лучше обо всем этом попросту не знать, не задумываться и не обращать на это внимания!

Это, лично, мое лекарство от головной боли!

Не брать в голову подробности, почаще смывать грязь с запотевшего Зеркала мировоззрения и идти дальше.

Может тогда возникнет пусть и незначительная вероятность того, что пресловутые законы природы начнут функционировать сколько-нибудь иначе, если останутся не схваченными хищной птицей нашего коллективного восприятия!

Йозелл Клизз проснулся под аплодисменты восхищенной и присвистывающей толпы взбудораженныхмужчин.

Вялыми движениями тяжеловесных как крылья альбатроса рук Йозелл Клизз похлопал Контузии Вальдшнеп, взял свою палку и удалился из Зала Слушаний.

В выпуклом хрустальном шаре калемкадарского воздуха кружились снежинки.

Йозелл Клизз прожил жизнь продолжительностью чуть больше века, но ощущал, что проживает ее в тени чужих поступков и заслуг.

Его отец, творивший Великие Дела под псевдонимом Кезль Догель, пророк Джельдини, Пилим Грим и даже… женщина… о, Слагатель! Контузия Вальдшнеп!

Он не был преисполнен зависти к ним, однако жалел, что ему самому так и не удалось потеснить нависшую над ним тень поступком Более Великим, чем у предшественников или современников его!

Йозелл Клизз знал, что, даже если он совершит подобный поступок, изменчивая память будущих поколений не оставит и следа от того, кем Йозелл Клизз являлся на самом деле – останется только его поступок, а остальное – кто-нибудь додумает!

Но его это не тревожило, ему всегда хотелось увековечить именно свой поступок в некой незыблемой форме, да вот только подходящего Деяния и Возможности не находилось.

И, пожалуй, как он знал, уже не найдется.

Он ощущал, что калемкадарский воздух иначе укладывается в груди его.

Он ощущал, что законы, связывающие его ум, порождают среди элементов и веществ тела некую странную болезнь, слабость, угасание связей, онемение, малокровие и холод.

И вскоре перебрался в Столицу Единой Брусбартской Семьи, шумный и переполненный народом Скармагал.

Насколько шумный и переполненный народом город, что профессия тихого соседа здесь считается наиболее высокооплачиваемой и востребованной.

Однако сам Йозелл Клизз поселился на окраине.

В одну из ночей, когда было странное затишье, Йозелл Клизз, брусбартский странник, наполовину ощущавший себя несуществующим, неожиданно решил сделать то, за что редко брался, а именно изложить самые яркие воспоминания об отце, Кезле Догеле, но не просто излить их на бумагу, а словно бы сопроводить Дух отца к Сиянию Сакеллария Спирали.

Он долго размышлял над тем, как начать, но потом просто обрисовал то, что видел в окне.

– …воистину! – писал он, – она праматерь миров, Спираль! По представлениям ранних брусбартов олицетворяющая портниху, мать Швею, взявшую Жизнь от Отца Неба.

Между тем в джельдинизме, религии моего отца, Кезля Догеля, и моей, Спираль является одной из Трех Ипостасей Единоприродного и Единосущностного Творца Слагателя, чья сущность есть чернила, излитые на бумагу силой безмысленного намерения и обретшие форму Словес, форму Тел.

Джельдинисты поклоняются Трем Ипостасям Творца в сумме или по-отдельности, но среди Трех – Спираль Высшая.

Мой отец, Кезль Догель, получил свое пятилетнее неоконченное спирологическое образование в Астрагале, Великой Столице и Прибежище для фальфского народа, но вынужден был его прервать в связи с путешествием, в которое его направило желание доказать то, что с годами вращение Нимбов Спирали Ускоряется, а это в свою очередь стало причиной устаревания неверно составленных фальфских календарей.

Да, взгляд моего отца был всегда устремлен в Просторные Храмы Отца Неба, блуждая среди Сияющих Куполов его, объединенных полновластным и единоличным правлением Спирали, которая контролирует наблюдаемый нами малый фрагмент космоса, находясь в самом центре происходящих взаимовлияний.

Являясь их началом и серединой, и концом одновременном.

Спираль вьется и балансирует непрерывно-желтым стеблем вокруг незримой оси, а двенадцать ослепительно отсакелларенных нимбов объединены в расширяющийся кверху и сияющий рукав.

Каждый нимб в свою очередь не столько контролирует, сколько регулирует и корректирует движение многочисленных планет-фонарей, разгуливающих по небесным сводам.

Поглощая звездный свет от планет-фонарей, Спираль уподобляется сложно сконструированной оптической системе, она фокусирует и охлаждает или, напротив, разгоняет свет до необходимых скоростей и температур, и фильтрует, предположительно насыщая необходимыми элементами и меняя саму структуру преображенного света, а затем, вращением и противовращением нижеследующих нимбов Спираль равномерно рассеивает свет по Зиярефу, словно заливает целебный напиток в чашу, которую населяют многочисленные народы и существа, которые, в свою очередь, этот целебный напиток, эту Божественную Амброзию и Высшую Манну, этот Сладкий Нектар Учения вкушают!

Хотя очевидны немыслимые богатства и великолепные щедроты, словно мифическим солнцем, даруемые нам, недостойным существам, Великим Сакелларием Спирали, природа ее остается до конца неясна, если не принимать во внимание надуманные толкования, объясняющие ее материнскую природу с точки зрения простейшей генеалогии.

Все псевдонаучные попытки изучить природу Спирали сводятся к построению очевидно упрощенных и примитивных смысловых конструкций.

Дело в том, что внешнее сходство Великого Спирального Сакеллария с циклонами и ураганами, с дрелью и коловоротом, с рулоном туалетной бумаги, с раковинами моллюсков и еще множеством расплодившихся вещей и явлений – такое сходство лишает Спираль существенной доли ее неповторимости!

Но, что еще хуже, наличие этих распространенных ее подобий заставляет наблюдателей размышлять о ее устройстве и функциях в рамках исключительно бытовых!

Все, что позволено делать нам, это забавляться, бесплодно теоретизировать о том, чем же Великая Неиспитая До Дна Чаша и Великий Сакелларий Спирали над ней являются и откуда они ведут свое сакраментальное начало?

В чем их источник и немаловажно то, в чем будет их конец и когда он наступит?

Несмотря на свои габариты, свою огромность и богоподобие, Спираль совершенно беззвучна, как Храмы и Купола Церкви Отца Неба.

Несмотря на неостановимое закручивающееся и раскручивающееся движение ее нимбов, происходящее непрерывно, как движение света по ее рукаву, несмотря еще на множество очевидностей, Великая Спираль остается для нас неприкосновенной и потусторонней, посторонней и тайной.

Пусть форма Спирали постоянна, ее оттенки могут изменяться в зависимости от времени года, скорости и температуры света, струящегося по ее нимбам, а также ей одной присущих светомагических реакций всевозможной интенсивности.

Каждому из ее нимбов косвенно или напрямую подчиняется группа планет-фонарей, которой каждый отдельный нимб дирижирует, как оркестром калейдоскопирующихся созвездий, старательно предотвращая вероятные столкновения этих планет-фонарей или их непроизвольное уплывание с орбиты, а еще полностью исключая всяческую астрономическую неразбериху…

Да, да, не хватало еще, чтобы шуты от астрологии и астрономии из Калемкадара заподозрили вселенную в неорганизованности!

В обязанности Спирали также входит неусыпный надзор и отслеживание траектории полета космических тел, всяких безбилетников и беспаспортных эмигрантов разнообразного размера, вроде метеоритов, астероидов и комет, что бороздят наше пространство, не будучи зарегистрированными во вселенной.

Несмотря на первое впечатление, которое Великий Неисчерпаемый Сакелларий Спирали производит, моим отцом, Кезлем Догелем, были собраны косвенные доказательства того, что на протяжении тысячелетий Спираль постепенно менялась.

К величайшему сожалению, лично пронаблюдать за изменениями Спирали не удалось еще никому из короткоживущих смертных существ.

С тех пор, как в Зиярефе появилась первая пара зрячих глаз, Великая Спираль либо остается совсем неизменной, либо крайне удачно скрывает от наблюдателей происходящие с ней метаморфозы, либо меняется только тогда, когда на нее не смотрят, так что засвидетельствовать изменения путем наблюдений чрезвычайно трудно, если не невозможно!

А осуществлять непрерывное наблюдение за медлительным, хоть и эпическим действом, не получается физически.

Вместе с эволюцией Великого Благотворного Сакеллария Спирали происходила и эволюция его Сияния, его Света!

Около полувека вспять мой отец, Кезль Догель, умудренный исследователь, стремившийся по завету джельдинизма творить Великие Дела, объединенные намерением защищать природу, совершил открытие, заставившее спирологическую общественность задуматься…

Но не содрогнуться.

О, о множестве вещей они задумались!

Хотя пусть открытие моего отца не оказало за минувшие полвека должного влияния на общественное мнение и не спровоцировало предвкушаемые им перемены к лучшему, я считаю скомпилированные им труды началом, которое в будущем проторит нам заросшую дорогу к пониманию того, что же воистину происходит с Великим Сакелларием Спирали!

Мой отец Кезль Догель установил, что с начала времен и по сей день и со всегдашней неизменностью, но скорость вращения нимбов Спирали не всегда была, есть и будет одинаковой, как не была одинаковой и продолжительность дня и ночи, напрямую зависящая от этого вращения, а также и продолжительность жизни существ, населяющих Зияреф.

Согласно одной из старых, даже древних и не пользующихся уважением спирологических теорий, нимбы не совершают никакого вращения, но вращается сама Великая Неиспитая До Дна Чаша, обогревая свои отливающие фарфором бока.

Несмотря на бесспорную несостоятельность этой теории, ее признают ошибочной лишь отчасти, чтобы не оскорблять чувства тех, кто верит в ее правильность.

Я пишу сейчас эти строки, чтобы Великий Деятель от Науки и Религии, совместивший в своей Жизни оба направления, предстал пред будущими поколениями, не знавшими его, в обнаженном свете моих воспоминаний о нем!

И да не будет утрачен вековечный образ Кезля Догеля!

Вероятно, однажды его портрет, нарисованный мной, займет заслуженное место среди Святых от Науки и Религии!

Ибо он доказал, что скорость вращения нимбов Великого Сакеллария Спирали возрастает из-за условий, которые вращением нимбов и были сформированы.

Иными словами это происходит из-за необходимости, обусловленной эволюционно, поглощать все больше света от планет-фонарей с их истощающимися источниками, не успевающими порождать свет с достаточно сложным орнаментальным узором.

А ведь множество конфессий джельдинизма сходятся на том пункте, что рисунок, заключенный в свете, являет собой зашифрованное послание от творца Слагателя, необходимую обновляющуюся энергетическую кодификацию, методом которой Слагатель предопределяет наши Судьбы и Слова, наши Мысли и Действия, даже эволюционное становление нас, живущих в его Свете, проливающемся на нас от Отца Неба!

Упрощение же питающего наше сознание и тело узора энергий отразится и на всех слагаемых нашего восприятия.

Пока ближайшие к нам планеты-фонари истощают свой примитивный свет, древнейший живописный свет с далеких планет-фонарей сгущается, превращаясь в туманности, отрастившие непозволительно длинную бороду, как коллекция скверных анекдотов, и непричесанную пылевую шевелюру, образовав то, что мы в спирологии именуем Алой Вуалью.

Между тем я позволю себе сделать короткий экскурс в проблематику археологической трактовки и одновременно с тем возвращусь к прежде поднятой мной проблеме наложения ассоциаций на конечный продукт мышления.

Так, во многих примитивных верованиях, сохранивших свои традиции и до нынешних веков, к примеру, остро ощущается подобно поветрию распространившееся влияние старых мотивов, просочившихся из доисторической общенародной мифологии и касающихся формы сгустившегося звездного света, которая обретает незаслуженно-зловещие черты темных божеств или же популярной у фальфов Старухи в Безбрачии.

Старухи, что прячет лик за Алой Вуалью и предвещает бесплодную кончину, неминуемую гибель для народов.

Этим верованиям уже не один век и даже не одна тысяча лет, насколько мне, интересующемуся этой темой, известно.

И, по молодости, будучи младшим актуариусом Библиотеки Хасебафа, я насколько возможно детально изучил историю уникальной наскальной живописи фальфского народа, изложенную в одиннадцати томах с рисунками, и проследил тематическую однонаправленность их, свидетельствующую о том, что тревоги Древних распространялись скорее за пределы Великой Чаши, нежели фокусировались внутри нее.

И тревоги эти были связаны с неустойчивым положением астрономических объектов на отдаленных небесных планах.

В современном же научном коллоквиуме Алая Вуаль рассматривается как удаленный горизонт, то есть кажущийся нам предел наблюдаемой вселенной, который образовался вследствие засорения мощным излучением, исходящим от древних неисчерпанных туманностей планетарно-фонарного типа.

У Спирали просто нет времени, чтобы разгребать Тысячелетний Засор в Чуланах Межзвездного Пространства, потому что ее Быстрое Вращение употребляет лишь Ближний Свет и вычерпывает Иссушающиеся Колодцы Планет-Фонарей… которые здесь, рядышком!

Ведь нужно кормить множество ртов, а далеко ходить – нельзя!

За Алой Вуалью же, согласно космологической теории, покоятся в своеобразной летаргии исконные, беспримесные и непреступно-далекие океаны света первозданной сложности!

Свет же, выделяемый ближайшими к нам планетами-фонарями, облачает планеты в великолепные наряды, не имеющие определенной формы, а потому принимающими любую форму, различимую глазом в силу привычки, так что для нас видимым остается лишь отсутствие всякой вменяемой формы.

В результате некоторые, а то и все очертания отбрасываются и игнорируются, ибо распознаются как неподходящие для построения умозрительных концепций, которые навязывает нашему восприятию помешанный на ассоциациях и параллелях когнитивный конструкт ума…

– …выражаясь проще, я утверждаю, что наблюдаемые нами световые загрязнения отнюдь не Боги, перемещающиеся по удаленному небосводу в окружении своей военизированной свиты, а просто-напросто деформирующиеся массы света!

Там, где они остаются нетронутыми притяжением Спирали, возникают бассейны повышенных температур, и нарастает плотность замысловатых туманностей, в которых мерещится всякое в силу испорченности нашего фанатичного ума, так что в описаниях и мифотворчестве задействуется не сама форма их, но лишь дурное предчувствие того, кто наблюдает за ними.

Но пора бы уже перестать перескакивать с темы на тему и вернуться опять к моему отцу Кезлю Догелю, который пришел к тому выводу, к которому пришел, тем путем, которого от него никто не ожидал.

Так вот мой отец Кезль Догель посвятил поздние годы своей сознательной жизни изучению редких видов горно-теневых растений и лишайников правого получашия.

У множества видов этих растений, среди которых я перечислю здесь по памяти бомбацин шелколистный, бредокву сложноцветную, кабестан хомутообразный, тунику скарамангию и весьма труднообнаружимый тенецвет камчадал, мой отец заметил среди сих нераспространенных родов общую особенность, на которой я и хочу заострить внимание… того, кто это прочтет.

У этих растений редуцировались светонакопительные мешочки, что весьма заинтересовало Кезля Догеля, потому он подробно приступил к рассмотрению этого явления.

Проведя многолетние изыскания на биологической ниве, Кезль Догель пришел к самому очевидному выводу, что эти теневые и горные растения в какой-то момент утратили нужду в светонакопительных механизмах и постепенно, от поколения к поколению, они перестали пользоваться ими по неизвестным ни моему отцу, ни иным ученым причинам.

Разумеется, подобная перемена происходила не за один день, не за сто лет.

Однако продолжительность дня вещь относительная, и обеспеченность теневых растений светом в период их ночевок и зимовья менялась соответственно тому, к каким переменам приходила окружающая среда.

Кезль Догель до конца жизни занимался исследованиями и сведением воедино событий от конкретно этой причинно-следственной семьи, которую для себя обособил от остального мира знаний и исследований, чтобы незадолго до смерти восстановить картину и вложить значимый осколок этой мозаики на место, будто бы заново определенное ей в известном нам мироздании.

Утрата светонакопительных мешочков по его мнению была связана с ускорением вращения нимбов Спирали, с резко сокращавшейся продолжительностью дней и ночей.

Приобщившись к работе, проделанной отцом, я перенял от него некоторую позу, так что мое тело сделалось похожим на лодку и научилось держаться в русле познания окружающего мира.

И эти строки я пишу в память о его взгляде на те вещи, которые ему виделись под несколько иным углом, нежели всем остальным.

В завершении своего послания я поразмыслю об очень личном.

Под конец жизни мой досточтимый отец Кезль Догель, по его собственным словам, встретил светоносных существ, путешествующих скрытно по омываемым реками долинам и лесам Зиярефа и называемых нашим народом мушаафирами, то есть Гостями.

Хотя они по нашим представлениям есть первые Хозяева, Эфенди, первые души, что сознательно воспринимали этот мир, наделенные ярчайшими воспоминаниями о древних неописуемых узорах, заключенных в вуалях первозданного света.

Он утверждал, что Высший Мушаафир снизошел к нему в Слове Слагателя и сопроводили его через узкое оконце, именуемое нами примирением со смертью и внушающее столь непоколебимый ужас нашим вечно бессонным и короткоживущим собратьям по смертному несчастью фальфам.

Кезль Догель умер с открытым разумом, погруженным в умиротворенное состояние, и я зрел его с улыбкой на устах.

Не секрет, что близкий срок смерти и ужас перед ней многих вынуждали поступать антирелигиозно, даже антинаучно, а некоторым из нас довелось свидетельствовать отвратительные последствия этого страха, например, когда смертное существо перевоплощалось до неузнаваемости, вступив в противонравственный и, по моему мнению, противоестественный контакт с нездешниками из иных миров.

Мой отец, Кезль Догель, к своему великому счастью, был бесстрашным брусбартом, а смерть пришла к нему и ушла безболезненно.

Я же сам пишу эти строки уже в преклонном возрасте, возложив свои короткие брусбартские ноги на соответствующую декорированную подставку и задумчиво поглаживая длинную брусбартскую бороду… да, столь длинную, что, как и большинству брусбартов, воспитанных по традициям и модам предыдущего поколения, мне приходится складывать ее завязанный в узел конец в мешок на поясе.

Изредка я прерываю свою заключительную работу и отправляю взгляд поблуждать снаружи, глядя через высеченное в камне безупречной формы прямоугольное окошко на спиралевидное небо, планеты-фонари и покрывало серебристых тополей далеко в затемненных низинах.

Я потягиваю при этом из фарфоровой чашки позаимствованный из кухонной кладовой брусбартский чай с благоухающими лепестками хасебафской кендыри и заедаю это дело куштылями с абрикосом, не прерывая размышлений о том, что все это, в том числе и я сам, и вкус, который я воспринимаю, содержится в энергидах и нуклеолах, которые составляют и этот фарфор – и этот чай!

Днем я покидаю несколько опостылевший мне душный каземат, отапливаемый по принципам гипокауста, чтобы насладиться тесными коридорами и обществом низкорослых и широкоплечих собратьев брусбартов, прикрывающих свое мужское брусбартское достоинство – и я не подразумеваю под этим лысину! – традиционной брусбартской шапочкой-кокардой.

Они размеренно живут, как и я сам, среди постепенно разъезжающейся брусбартской молодежи в этом высеченном в скале городе за обрушивающимся водопадом, чья энергия приводит в движение примитивные механизмы, какие строили наши могучие предки брусбарты в далекую старину.

И я, как мой отец, Кезль Догель, несказанно рад, что мне выпала возможность полюбоваться миром с этой точки зрения, с точки зрения моей культуры, адресовать будущим поколениям эти простые слова, ибо скоро придет и мой смертный час.

Пока же я готовлюсь отправиться по следам вдохновившего меня на эти искания отца и пророка Джельдини, надеясь, что мушаафиры примут и меня и научат, как быть Гостем, а не Хозяином, чего желаю и каждому устрашенному существу здесь.

Шах-джельдини, друзья мои, обращаюсь я, Йозел Клизз, к своему подразумеваемому читателю традиционным брусбартским приветствием и одновременно прощанием.

Мушаафиры

Великую Форму аби-хайят почитают как Царство Духа и верят, что в незапамятные времена Великая Форма проникла в неограниченное пространство как Хозяин в Свой Дом.

Великая Форма олицетворение силы Высшего Мушаафира, который волей своей входит в Великую Бесформенность Царства Веществ и Малых Законов или покидает ее.

Великая Форма наречена так – ибо не имеет формы, но постоянна и нерушима.

Великая Бесформенность наречена так – ибо принимает любую форму, ничто в ней недолговечно, ибо все в упадке.

Бесформенность огромна и подобна облакам, чьи Малые и Большие Формы формируются в соотношении с замыслами и планами Великой Формой.

Ибо Великая Форма суть Великое Тело Духа, а Великая Бесформенность – суть его Убранство.

Великий Гость и Великий Хозяин суть подобия. Их подобие ясно. Высший Мушаафир и Высший Ефенди суть подобия. И подобие их ясно. Они подобны друг другу как Отражения, Возрастающие и Ниспадающие в кривом зеркале Малых и Великих Форм.

И Высшая Душа есть то – где связаны все пересечения. Она подобна в этом Меньшей Душе. И подобие их ясно.

Ибо обе Души, как Высшая так и Меньшая Душа, происходят от Великого Тела и его Убранств.

Изначальные мушаафиры, как именовали их представители Малых и Больших Форм, отделились от самой сути Звездного Света и явились в девственно-сказочный мир в те нетронутые порочной волей времена, когда каждый Жест, Взгляд, Дыхание, Мысль и Дело происходили для воплощения Непостижимых Великих Замыслов и заслуживали быть написанными с Большой Буквы!

Мушаафиры демонстрировали незнающим и забывшим изначальное присутствие Великой Формы на примере своих Убранств.

И оттуда Малые и Большие Формы, следуя учениям Великих Форма, творили Высшие Деяния, достойные и соответствующие их Духу.

Но с годами некоторые из мушаафиров оказались под влиянием Малых и Больших Форм и их Ложных Господ – Лже Богов, часть которых Ими же и была Сформирована и Сотворена.

Однако изначально мушаафиры не относились к тому, что Творят здесь.

Но постепенно случилось, что Убранства их сделались их Телами, а Высшие Души сделались Меньшими Душами.

Сила покинула мушаафиров, а Древние Пересечения, связанные ей Здесь, угасали и исчезали.

На смену Древним Пересечениям в Средоточии приходили Новые Пересечения – и они становились на место прежних, и, став так, становились связаны не Высшей Силой, но Здешними Законами.

И Дальние Сыны первых мушаафиров сделались непохожи на Отцов мушаафиров, когда те впервые явились в мире и могли блуждать босыми и нагими, не страшась Земли под ногами и Воздуха вокруг себя, не страшась Воды и Огня.

И Старая Память о прежних полуразрушенных мирах, откуда мушаафиры пришли, прекратилась в их сыновьях и выветрилась из их памяти, когда затуманился и Старый Свет Первоначального Знания.

Первые мушаафиры не имели формы и воплощали себя в Движении подобно Движению Ветра, а Убранство их подчинялось Силе их, как всякие сшитые одежды подчиняются телу, которое облекается в них, ибо по его образу и подобию скроены и под него подлажены.

Суть их оставалась тайной, неизреченной и невыразимой, и Деяния их были Великими в соответствии с Учением их для Малых Форм.

Но Сыны мушаафиров уже не умели употреблять Силы к формированию чего-либо, кроме Привычки.

Ранние Воспоминания, унаследованные ими, несли на себе только остаточный Отголосок Силы и были Вдохновлены Ею.

Но Великое Намерение, что пробудило эту Силу и дало Жизнь Воспоминаниям, было давным-давно позабыто Сынами мушаафиров и они не могли вновь Обратиться к Нему. Их Силы рассеялись.

Отражения и воспоминания, и учения Отцов понимались новыми мушаафирами по-своему – и каждый проповедовал отличное мировоззрение и формировал для Учеников свои Намерения.

Но Сила, к которой обращались для осуществления Их, заимствовалась из Малого Бассейна, к которому они были теперь причастны и которым были ограничены в силу влияния Малых Законов.

…и вскоре мучения мушаафиров сделались воистину великими, когда Убранства Тел их начали приходить в Упадок. И Сила более не удерживала Пересечения в Средоточии. И Связи уходили и приходили – и все пребывало в непостоянстве, искривлялось, сгибалось, вибрировало и прерывалось. И Поколебленный Разум мушаафиров помутился, и они услышали собственное заблудшее Эхо.

Из Хозяев сделались они Гостями в мире, а затем Узниками и Тенями, отмеченными Смертностью.

И соответственно новой Судьбе своей стали они именоваться мушаафирами, то есть Гостями, среди народов и существ Малых и Больших Форм.

Из Великой Формы к Великой Бесформенности пришли Они, подобно Волне, приведенные Старой Памятью, и начальным устремлением их было Воссоздание Старой Памяти в новой Малой Форме.

Это дало им рост Здесь, это дало им Жизнь здесь.

Свет, пронизывающий Старую Память, отражался в Великой Бесформенности, трансформируя ее. И Сила изначальных мушаафиров исходила из Великого Намерения, творя прежние Связи и притягивая Древние Утраченные Пересечения в точку Средоточия.

И они Узрели отблеск давным-давно покинутого. И усилием Воли сместили Восприятие к Великой Бесформенности, где отреставрировали Его содержимое таким, каким оно Явилось Им в гармонии со Старой Памятью. Тогда и Свет, пронизывающий Ее, обрел Здесь Себя.

И Великая Бесформенность превратилась для них в Великий Монумент и Великий Храм, который первые мушаафиры уподобили Старым Временам, где Служили и Творили, и Молились так, как Помнили.

Священный Аспект их Участия во всеобщем Творении именовался Сакелларием и явил в мире Старый Свет.

Но у Великой Бесформенности было множество Безымянных и Безликих Стражей, чье оружие – их Взгляд и Слух, их Умы.

У Бесформенности было свое Тело, свои Глаза, свои Уши и своя захваченная Сила еще задолго до прихода первых мушаафиров.

Ибо Великая Бесформенность Царства Веществ и Малых Законов была также и Великой Формой Царства Духа, но в ином Проявлении Ее.

Ее Малые и Большие Формы были связаны Силой, подобной Силе Великой Формы и не имеющей Места Здесь.

Бесформенность Хранила неизменные Тайны и Сокровища, воплощавшиеся в Звуках, в Оттенках, в Жестах, в Знаниях.

Но прежде, чем получали эти явления свое Конкретное Воплощение, то находились в зависимости от Силы, где ими руководили Иные Сдерживающие Принципы, нежели Здесь.

Но эти Тайны и Сокровища, что содержались в Великой Бесформенности, оказались лишь Великим Сиянием, случавшимся от совмещения Взаимодействующих Стихий – то есть великим Обманом!

Деформации воли вскоре вовлекли мушаафиров в Великий Обман Заимствованного и Отраженного Сияния.

Присутствуя в сотворенном ими Великом Храме они направили взгляды вверх к Обманчивому Сиянию. И, чтобы лучше различать его Внутренние Движения, употребили к нему свои Светильники. И священный Сакелларий в их Великом Храме стал угасать, хотя Свет Его, связанный Силами и Притяжениями и отраженный среди Куполов Великой Бесформенности, сохранился в Ней и достался Ее Малым и Большим Формам как Корм, как Дух, как Житие, и каждому Даровался впоследствии Свет по Заслугам Его, а кто истощал Заслуги – у того Свет Жития отнимался и Даровался Другим.

Тогда Высший Мушаафир, олицетворяющий здесь Великую Форму, узрел, что Священный Аспект Участия искажен Великой Бесформенностью, а сотворенный мушаафирами Великий Храм видоизменился и обезобразился – и купола его более не содержат Старой Памяти, но Зияют Пустотой, а Пустота эта суть Содержание Малых Тварей. И Малые Твари пожирали Старую Память и ее Узоры.

И когда Великая Бесформенность, выпустив на приволье Малых Тварей, пожрала Память и перетворила Великий Храм по своему Разумению, Высший Мушаафир осознал допущенную ошибку и узрел – что всюду проникающий и все пронизывающий Свет Сакеллария теперь Запечатан в Стеклянной Шкатулке Великой Бесформенности и связан Там Узами Силы и подчинен Тамошним Законам.

Высший Мушаафир узрел те явления и вещи, и силы, которые Украденный Свет Озарил.

Он узрел самого себя как Великую Форму, ошибочно отраженную в Кривых Зеркалах Великой Бесформенности. И Отражений Его становилось все больше в Бесформенности, ее Законы и Силы подчиняли его Свет – и Высший Мушаафир ощутил пронизывающие его естество мучения Отражений Своих как свои собственные. И хотя прежде это казалось невозможным, а сам Мир Малых Форм ирреальным – но взошли его Отражения в Великую Бесформенность, проникли в Тверди ее и Воспламенили ее.

И Высший Мушаафир нарек Отражения Свои Потерянными Детьми, а Себя их Отцом.

И число Его Отражений преумножалось, подчиняясь тамошним Силам и покоряясь Законам.

Священный Аспект их общего Участия в Творении исказился, и то, что было Сакелларием, видоизменилось и стало захвачено Сетями.

Изначально же, как в Старой Памяти Великой Формы, хоть и сделались Малыми, но отраженные мушаафиры были Хозяева и Небесные Учителя в Великой Бесформенности.

И колышущиеся Малые Формы отделялись от Воздуха, который Усилием Воли породил их Движение.

Они клонились к мушаафирам и подражали им и прилеплялись к ним, стараясь перенять Принесенную Ими Форму и Строение, и Дыхание.

И радость наполняла Сердца мушаафиров, когда они различали неописуемость Звуков, что сотворены Малыми Формами здесь.

Вскоре мушаафирам стало доступным то, что они определили как Здешний Свет в Великой Бесформенности и усердствовали в том, чтобы Взять Его.

В будущем он сращивал их кости, а теперь упрочивал их Связи с Камкаррой и пронизывал Воздух, который они Вдыхали – и вместе с ними Училась Дыханию и Камкарра Великой Бесформенности, чьи Формы в прежние времена, во времена до мушаафиров, существовали в обличьях, лишенных Причин и Следствий.

Отраженным мушаафирам казалось, что они, как и прежде, неотделимы от Великой Формы.

Им казалось, что их суть по-прежнему Старая Память Сакеллария и Свет ее, всегда становящийся с ней в гармонии.

Первые мушаафиры, отраженные в Великой Бесформенности, наблюдали, как поднимаются и опадают волны Малых Форм, порождая Звук, описанными ими как Крик, порождая Боль и Смерть.

И Добродетельные Малые Формы Тел и Добродетельные Большие Формы Ума наблюдали присутствие мушаафиров и соответственно нарекли их, ибо думали, что они Здесь лишь в качестве Гостей и не будет долгим их пребывание в Бесформенности. Но случилось напротив.

Мушаафиров не пугал овеществленный мир и Малые Формы. Их, потусторонних, движимых остаточным Следом Силы и носящих Здешние Тела, как Убранство Свое, сквозь которое безбрежной реминисценцией просвечивала полузабытая Великая Форма – их не тревожили беды здесь и стороной обходила Смертная Тень.

Познание Веществ и Стихий и Взаимодействий их осуществлялось ими как сквозь Пламя Огня. В Уме их воссоздавались чужие образы и отражения Малых Форм, и они отбрасывали свои Тени, и мушаафиры созерцали их, и по ним Учились.

И когда видели существ, что взаимодействуют с воздухом, то Учились не существам, но Воздуху.

И когда созерцали тварей меньших, что взаимодействуют с землей, то Учились не тварям, но Земле.

И если наблюдали за движениями жизни во взаимодействии с водой, то Учились не движениям, но Воде.

И постепенно отделяли одно от другого.

И к Гостям подступались некоторые Малые Формы и приносили в дар королярии, и испрашивали советов.

Но среди даропочитающих к мушаафирам был направлен по воле Темных Больших Форм Ума злонамеренный проситель, чье имя звучало в народе как Баад-Азаррел.

И Баад-Азаррел принес мушаафирам в дар необычную драгоценную фигурку ручной обработки, и обнаружил некоторые ее свойства, и мушаафиры, как Один, наблюдали за этим общим Всевидящим Оком.

Но столь тонко было влияние этой символической фигурки, что мушаафиры не заметили, как через Взгляд в них проникли неуловимые восприятия, прежде невиданные и незнакомые им, и поначалу они не восприняли их, ибо не существовало во Фрагменте их Филактери того, с чем можно было ассоциировать их.

Но когда их Взгляд прекратил восприятие Здешнего Мира, то эти впечатления пробудились изнутри них и разожглись с полной силой.

И тогда мушаафиры были взволнованы причиной и источником, и некоторые стали отъединяться – они доискивались причины, но еще не понимали, что уже вовлечены в Здешнюю Камкарру.

Вскоре мушаафиры заметили, что к их Деяниям Здесь подмешивается неограниченная Власть Чужой и Незнакомой им Воли.

И Деяния их делаются все Меньшими, а Старая Память уходит как река.

И по постороннему принуждению мушаафиры обязываются сосуществовать в тесной Связи со Здешними Законами, которые не отступают от неведомого мушаафирам Замысла.

Глаза мушаафиров еще не сформировались, но их взгляду уже являлись доступными Сокровища и Дары, и Сияния всевозможной степени, и мимолетные узоры, рисунки, чье очевидное чередование и взаимодействие находилось в подчинении причинно-следственной машины, а Устройство ее оставалось Сокрыто.

Мушаафирам виделось изящество фантасмагории, уникальность строения Малых и пустотность Больших Форм, сущность которых просвечивала сквозь тончайшую вуаль.

Взору их была доступна и пустотелая игра переживаний, настроенных для ориентации в известном плане. И то, как искажается перспектива. И наполнение Малых Душ, замысловато декорированных и отретушированных Тенью и Светом.

К ним приближались народы Малых Форм, чтобы погрузиться в Мировоззрение их и перенять Высшие Пересечения, которых сами были лишены.

И мушаафиры различали Малые и Большие Формы, видоизменяющиеся внутри себя, будто бы их сущность была соткана из бесчисленного множества правильно изогнутых и ослепительно сияющих эвольвент, которые находились в фантастической многомерной плоскости, которая в свою очередь была вписана в зеркально замкнутое искривленное пространство.

И Малые и Большие Формы вступали в Чужое Мировоззрение и Выходили из него, как из спокойной реки.

Но Заслуга, полученная ими от пребывания в Чужом Взгляде и Чужом Уме, оказалась кратковременной и таяла подобно весеннему снегу, а дарованное мушаафирами благословение не было употреблено Формами по Назначению.

И Малые и Большие Формы вновь возвращались к прежнему существованию, утянутые к восприятию прежней Камкарры.

И их сущности становились более непредсказуемыми и менялись спонтанно, словно свободноплавающие полупрозрачные подводные существа, похожие на медузообразные пузыри, изнутри которых замкнуты в преломленном сиянии всевозможные оттенки и цвета радуги.

Постепенно само мироздание мушаафирам стало представляться неоднородной смесью, системой запутанных величин, маскарадным соединением симметричных ажурных плоских силуэтов, мелькающих среди комбинаций непрерывно смещающихся объемных фигур, безупречным планом наивысших алгебр и геометрий, помещенных в эпицентр притяжения сияющих спиралевидных небес.

Хрупкость и переменчивость этого ускользающего сновидения наяву в Великой Бесформенности отпугивала и вместе с тем волновала мушаафиров тем волнением, которое казалось достойным быть принято в качестве Дара.

Когда Отражения Высшего Мушаафира из Великой Формы причастились к Сотворенному ими Взгляду на Мир, то тем самым уже ступили в Одно из Колес Великой Бесформенности, хотя оно еще принадлежало к Единой Нерасколотой Филактери.

Но когда Взгляд их узрел Чужие Вещества и Малые Законы, взвешенные и перемешанные в Пустоте, то вместе со Взглядом пришел в Действие и Обновленный Ими Закон.

И когда они впервые почувствовали Твердую Землю под Ногами и то, что Вошли в Движущееся Колесо Камкарры, то изумились Себе и Ему.

Колесо же оторвалось и покатилось, образуя Собственные Связи, и Земля сделалась частью их Ног, а Воздух проникнул в Них.

И оттуда Камкарра стала формировать их Внутри Себя, как Мать в Своем Чреве, а они формировали Камкарру Снаружи Себя, как Дитя во Чреве.

И чтобы Отражения удостоились Взаимодействия друг с другом, Здешними Законами, Силами и Веществами к ним были приращены и пришиты Потребные Формы и Члены.

Так Убранства мушаафиров сделались им Телами, а Дух – ушел.

И Сила, блуждавшая вне Колеса Законов и Веществ, теперь подчинилась Ему. И Восприятие их Сузилось, а Филактерь более не Воспринималась мушаафирами как Единая.

Осталась здесь лишь Ограниченная Сфера Камкарры и ее Связи, и то, как деформировалась Воля мушаафиров, вступая в противное ей соединение с ними.

И когда их Силы узаконились на Отобранных Чужой Волей Линиях, то Малые и Большие Формы потянулись к мушаафирам, чьи Глаза Узрели, что Малые Формы подобны им.

Они подобны мушаафирам Телами и Членами, а Большие Формы Ума подобны им своей неволей и службе Закону.

И мушаафиры узрели, что Мир Вокруг подобен Чаше Великого Купола, и Сверху он широк и сияет, а Внизу узок и сумеречен, а по Краям – подобен разноцветному водопаду веществ.

И Малые Формы перемещались, преображались и связывались, и сходились и расходились, и рождались и умирали, а Большие Формы Настроений захватывали власть над Их Умами. И никто не Видел Выхода из этого Колеса.

Взирая, Вслушиваясь и Ощущая мир, мушаафиры невольно пробудили в Себе Формы Старой Памяти, и Формы Старой Памяти пришли в Движение и окрасили Колесо Камкарры изнутри и встроились в их взгляде, в их мыслях вереницами образов, населивших мир – как свет факела.

Но Намерение, давно Забытое и теперь Заново Обретенное мушаафирами, они не узнали.

И изумлялись, когда Нездешние Формы Входили в Камкарру, и Колесо Узаконивало Их на новых Ролях и Даровало им Свойства, определенные Здешним Законом.

Но Намерение не происходило от мушаафиров бесследно и вскоре было узнано и захвачено Камкаррой, и настроено для Подчинения здешним Законам, а Формы Старой Памяти прекратили быть очевидными.

Хотя их Застывшее Движение навеки запечатлелось в Колесе Творения, сами же Формы утратили свой начальный Облик, видоизменившийся в соответствии с характером их Новообретенных Свойств. Так Законы и Формы сотворили Мир.

И когда это случилось, малые мушаафиры, Отражения Высшего Мушаафира, окончательно Вступили во Власть Закона, и Движущееся Колесо Камкарры вырвало с корнем их Восприятие, распределило между своими гранями и установило к нему Бесчисленных Сторожей.

Мушаафирам даны были Дары как остальным Малым Формам.

Глаза их созрели, Уши сформировались, они обрели Голос. Но Речь, Слух и Зрение, заключенные в них, назначены были Стражами и Надзирателями.

И неусыпными бдителями над мушаафирами, а Убранства Тел их, срастив из костей клетку скелета, уподобились Каземату.

Позднее Великие из мушаафиров пытались понять, как это случилось с ними.

И, слыша Звуки, распознали их повторение внутри Себя как Эхо, и порождали Звуки.

И назвали их Отражение в себе Мышлением. И Звуками Мыслей порождали Слова.

И Словами обозначили то, что стремились Сохранить в Памяти.

И Филактерью ими было наречено То, что давало им ощущение Защищенности, где они могли найти для себя Прибежище.

И заметили, что зарождающиеся в их Умах Звуки и Слова проникнуты различными Умонастроениями.

И одни Умонастроения приносили Дыхание Силы, которое Окутывало их, а другие были противны Дыханию.

И заново Великие мушаафиры из Великой Бесформенности стали учителями и старались сохранить и употреблять больше Звуков и Слов, что происходили от Умонастроений, притягивающих Дыхание Силы, а также старались научить этому своих Сынов и иные Формы.

Те Великие из Малых мушаафиров желали Знать, как случилось, что их Связали Узы, и эти Узы преодолеть для себя.

Тогда, ощущая такое намерение Своих Детей, Высший Мушаафир снисходил к этим Святым и Озарял Их Знанием.

Хотя в силу утраченного понимания они приходили иногда к ложным заключениям, но некоторые из них приблизились к Знанию настолько, насколько им дозволял этого Здешний Закон.

Позже Великая Форма, олицетворяющая Силу Высшего Мушаафира, опозналась ими как не имеющая Сотворенного Воплощения и заключающая в себе лишь Силу и Намерение, пробуждающиеся во взаимодействии друг с другом и неотделимые друг от друга как Огонь и его Жар.

В Несотворенной Пустоте Великой Формы, где нет Отражений, имелись Сила и Намерение, а Закон Форм не распространялся там за означенный Предел, ибо Закон оставался несотворенным, как и Отражения Форм.

Поздние мушаафиры определили, что Взгляд Древних первых мушаафиров, происходящий из Великой Формы, сформировал и сотворил Сам Себя.

Отсюда их Высший Взгляд и был наречен Взглядом, потому как он обладал тремя аспектами Взгляда Мирского, а именно расположением, направлением и сущностью, и пробуждал и проявлял из Тьмы те объекты, на которые направлен.

Но Взгляд Древних не происходил только лишь из Глаз, но из Сферы Несотворенной Великой Формы, и был направлен в Великую Бесформенность, чтобы Творить Старый Узор.

И вслед за Взглядом древних в Великую Бесформенность Вошли Отражения и Старый Свет Старой Памяти, наполнив Великую Бесформенность и распространив Закон Форм.

Этот Высший Закон прибрал к рукам Здешние Вещества и подчинил своей Воле Малые Законы, распространяясь за Пределы Явлений, Отражений и Вещей.

Время воцарилось над пространством, тоже подчинившись Высшему Закону.

Некоторые из Великих мушаафиров сумели отсоединиться от Камкарры и войти для Слияния во Всепроникающее Дыхание Силы.

Поздние же мушаафиры не помнили, что их Отцы переоформляли окружающую их Малую и Большую Форму под нужды Свои, а теперь же Тела их Падших Сыновей огрубели как железо под ударами молота, и Страдания их возросли многократно.

Воспоминания, содержащие остаточную Силу и прежде проникавшие в Великую Бесформенность через их Взгляд, формируя Восприятие, застыли где-то далеко и создали барьер, захваченные Нездешней Силой.

И приходилось чрезвычайно усердствовать в том, чтобы Вспомнить, хотя прежде это было естественно.

И приходящее раньше теперь не приходило, а уходящее нельзя было возвратить или удержать. Слова и Звуки, которым Учили поздних мушаафиров их Праотцы, были Забыты.

И они не осознавали, что их положение преисполнено Скорби, но действовали согласно ему, ища Довольствования в Нем.

Все реже мушаафиры обращались к Себе. Глубокой сделалась их вовлеченность и причастность к Малым Делам в Великой Бесформенности, и тем самым они превратили себя из Гостей ее в Узников.

И сами же ощущали то ложное многообразие, что прежде Породил их Ум.

И они Служили Ему, Служили своими Делами иЧувствами, не жалея Силы, чтобы добывать Впечатления, и стали Рабами Их.

Дух же мушаафиров обезобразился, ибо Кругом была Грязь и Похоть, и Тела их поросли коростой порченой плоти.

Так получались Большие Формы Умонастроений от Малых Форм Тел, чтобы ими Править.

Впечатления их, Дела их, Чувства их и Настроения их, которым мушаафиры и прочие Малые Формы служили, вытянули из своих Служителей достаточно Силы, чтобы сформировать для самих себя подходящие Воплощения в Умах Их.

Отсюда Большие Формы стали Небесными Народами и Семьями, и Взяли для Себя Новые Имена и Назвались Ими, а Власть их распространилась широко в Умах их Мирских Слуг.

Большие Формы основали свои Учения от Имен Своих. И оградили Миропонимание Малых, взяв его в блокаду. И направляли Сборщиков Своих к Мирским Народам, и Малые Формы сделались обремененными Великим Налогом!

Ибо Учения Больших Форм совращали Сильных жен и мужей из Малых Форм – и те становились нищими Духом.

Среди Больших Форм же Возвеличивались многие, но многие и Низвергались, других признавали Ложными Божествами, а иных Истинными. Третьи призывали в Свои Ряды проповедников из народа Малых Форм, и те становились Лже Учителями для Своих Ложных Небесных Господ.

Они странствовали по городам, проповедуя и Уча, как Служить, чтобы Лже Господам удалось Взять Себе чужую Силу.

Когда Лже Господа Похищали ее в достаточном количестве, то формировали только из одной лишь Силы Убранства Свои.

И Сила делалась Телами Их и Одеждами Их одновременно.

И Силой этой они Сотворили для Малых Форм Связи в Средоточии или Связи уничтожали, делая это по собственному Разумению с единственной целью Удержать Народы Малых Форм в своей Власти в качестве Рабов, Слуг и Гадов.

В кругу Больших Форм вскоре вызрели разногласия, ибо многие из них привязались к своим Формам, Образам и Именам и начали Отстраняться друг от друга, и Воевать друг с другом, сталкивая своих последователей. И Распределились по Владениям. И каждое Владение стремилось выйти из Движущегося Колеса Камкарры и сотворить свое Движущееся Колесо и узаконить в нем Камкарру, которую желали воспринимать Господа.

Когда Службой их Слуг из Малых Форм Небесным Господам удалось воплотить замыслы свои, Филактерь разделилась, хотя и Оставалась Единой для самой Себя.

И Кумиры Лже Учений понесли свои Фрагменты Филактери и проповедовали Ложь как Истину, а Истину как Ложь, ибо так было Велено им Хозяевами.

Сотворено это было Властью Имен, которыми Лже Господа царствовали над Великой Бесформенностью и истощали Великую Форму Духа через Слуг своих и Почитателей своих, что в Корыстослужии своем Даропочитали Их Силой.

Но Сила эта никому не была Дарована и никем не была Взята, чтобы Малые имели право дарить Ее и распоряжаться Ей по собственной охоте.

Ибо Сила была Велика и Свята, и Причастна ко многим Творениям.

И Народы Малых Форм служили Народам Больших Форм, наполняя Украденной Силой Фиалы, Урны и Амфоры своих Филактерий во Славу Небесных Господ!

Среди Даропочитателей и Корыстослужителей были и сыны мушаафиров, померкшие отражения отражений.

Когда Фиалы, Граали, Урны и Амфоры Филактерий стали пустеть, Малые Формы отправились к Большим Формам и поклонились им, прося наполнить Фиалы, Граали, Урны и Амфоры Их.

И тогда Филактери их сделались Чашами для Прошения. И несли они Филактери сообразно тому, как были Научены, кто над Головой, кто у Живота, кто перед Собой.

Когда Лже Господа из Больших Форм услышали, о чем просят Малые Формы, им это не понравилось, ибо Лжецы не обладали Здесь ничем, кроме Похищенной Силы.

И тогда они наложили Запрет о том, чтобы не просить Вернуть Силу.

Ученики их спросили о причине Запрета и в чем Суть Его?

Тогда Лже Господа ответили Вопрошающим так: что Хранят Силу их для Них, а если они Возвратят Ее, то к чему эта Сила будет Употреблена? Не опять ли во Служение Им?

Потому Запретили просить Наполнить Филактери Их.

Тогда один из Малых, чье имя звучало как Емурлак и дано ему было по Одеждам его, спросил:

– Когда же возьмем ее назад?

Баад-Азаррел, пророк и проповедник Слова Больших Форм, вступился за Лже Господ своих:

– Что отдал на Хранение останется твоим Вовек, и когда Достигнешь Потусторонних Врат, то Войдешь в Них, облеченный в сотканные Силой Святые Убранства! А что Утаил от Хозяев своих, то напрасно Растеряешь, и Отойдет Другим!

– И чем больше Утаишь, тем меньше Сбережешь!

Но Емурлак почувствовал Злую Волю. И Слова, что были произнесены, Служили Злу, а не Благу.

И Голос, что произнес Их, не принадлежал пророку, а Хозяевам его.

И Емурлак не поступился перед Большими Формами, а скрылся от Народа для совершения Тайномольства.

Когда же Емурлак отвратился и ушел, то с ним ушли четверо безымянных из Народа и один мушаафир, что в будущем наречется аби-хайят как Сумрачный.

Лже Господа оглядели оставшихся из Собрания Просителей, где были бесчисленные Твари Малых Форм.

Среди них Лже Господами и их Лже Проповедниками были узнаны оставшиеся мушаафиры как Отражение Изначального Сакеллария.

А им было ведомо, что Сакелларий как Аспект Участия в Творении суть принадлежность Филактери и не мог Отделиться от Нее, ибо Филактерь Свята, и Сакелларий, взятый Отдельно от нее, Свят благодаря Ей.

И среди прочих Малых мушаафиры были теми, чьи Отцы Соучаствовали в Сотворении Законов Мира!

И тогда Лже Господа определили мушаафиров Своими пророками и Учителями для Малых Форм, ибо узнали в них Средство для Похищения Силы.

Узнали Творцов, которые принесли Первый Закон, а также Замыслили Осквернить и затуманить Святость Их и скрыть Узор, который их Отцы сотворили в Великой Бесформенности.

И ход Лже Господ осуществился и был ясен.

И отсюда благословили мушаафиров Ступать по Земле как проповедников Лже Учений Своих, которыми мушаафиры наполнили свою Филактерь.

Но Учение это Учило Ложному, и Ложный Взгляд распространялся по Колесу Камкарры и Отталкивал те Настроения, что нельзя было использовать для Хищения Силы.

И Притягивал иные Настроения, и формировал из них Сферы, Капли и Пузыри, что удерживали Связи и Силу.

И Небесные Господа заполняли Движущееся Колесо Камкарры, искажая и подчиняя Здешним Законам Свет Сакеллария Единой Филактери.

Первыми, чье мировосприятие деформировалось, были сами Лже Учителя мушаафиры, которые несли Лже Учение своих Лже Господ, чтобы совращать Малые Формы и проповедовать для них Превратные Формы Умонастроений и насаждать ошибочное миропонимание.

Сами мушаафиры руководствовались Верой и Благом и не умели распознать и отделить, что есть Верно, а что Ложно, ибо врученный и несомый ими как Кубок Фрагмент Филактери был Движущимся Колесом Камкарры.

И то, что Воспринималось в нем Малыми Формами, напрямую подчинялось Большим Формам Ума и находилось в соответствии с проповедуемым ими Учением.

Мушаафиры не могли распознать Единую Высшую Филактерь, ибо таков был Тайный Запрет Больших Форм, которые руководили и начальствовали над своими Камкаррами и получали Силу для Себя от Великого Налогообложения Малых Форм, а когда те истощались, то вышвыривали их прочь из Камкарры во Тьму, в Пустоту.

Проповедуя и демонстрируя Лже Учение, мушаафиры сделались иными.

И воплощением их прежде Великих Деяний сделался Грех, а олицетворением Высших Чувств стал Порок.

И из Учителей они превратились в Тварей, что бродяжничали в попрошайничестве и мерзости и находили единственный приют в овчарнях и свинарниках, как презренные животные Меньших Мирских Форм.

И плоть их, развращенная и ослабленная нечистыми впечатлениями, видоизменилась и обезобразилась.

Но, подобно стервятникам, мушаафиры удовлетворялись ей, неотступно упорствуя в своем распутстве, даже когда облезлое мясо их обесцветилось, запаршивело и начало источать смрад неизлечимых болезней, а старая кожа истончилась и покрылась лишаями, и открывшиеся кровоточащие язвы сочились гноем.

И повсюду, куда не отправлялись, они приносили свое Зловоние, которое стало Украшениями и Убранствами Их.

И Высший Мушаафир, взирая на Детей Своих Глазами Великой Формы, зря Упадок и Разнузданность Отражений Своих, ужаснулся им и Самому Себе и Познал Несотворенные Слабости, что Сокрыты в Великой Форме и разочаровался, и все опротивело Ему.

И он узрел, что Отражения Его Служат Лже Господам в Великой Бесформенности, и все они заперты в ее Стеклянной Просвечивающей Шкатулке, как Тени и Свет.

И ощутил, что Отражения Его Служат новым Господам Силой, которую Черпают из Великой Формы и трансформируют в Малые Формы Великой Бесформенности.

Подлинно была нестерпима скорбь, одолевшая Высшего Мушаафира, ибо Ощутил он то, в чем Увязли Отражения Его.

Но то, в чем Отражения его находили для себя Усладу, в том он Зрел лишь Боль!

И в сердце своем отказывался терпеть Ее, и быть Частью ее.

И недолго после этого взирал Он на Детей Своих, что однажды были Хозяевами в Великой Бесформенности, а затем сделались ее Гостями, и после Узниками, нищенствующими, бедствующими, просящими милостыню у Лже Господ своих, которым Служили Его Силой.

Смертные Тела их отмечены печатью Ложного Учения и Дыхание Силы, которая Выходила из Сияющего Сакеллария в Единой Нерасколотой Филактери, уже не приживалось в Них.

Зловоние, источаемое Телами Их, окутывало Отражения Высшего Мушаафира подобно Убранствам. Но то был не Истинный, а Попорченный Дух.

Он не мог сосуществовать и совмещаться с Всепроникающей Святостью и Сиянием Сакеллария, ибо они непрестанно отталкивали друг друга.

Увидев, как Отражения Его служат свою Службу и промысел их воровской, Высший Мушаафир был Зол и Скорбен.

Будучи, как ему казалось, единственным Ефенди, Хозяином и Стражем Священного Сияния Сакеллария, Высший Мушаафир вынужден был оставить Отражения свои и прервать всякую Связь с ними, чтобы прекратили они расхищать Дыхание Силы из Сокровищницы в Единой Филактери и ткать из него Убранства для Лже Господ своих.

Ибо Сияющее Дыхание Сакеллария воспрещалось прилагать для Стяжания Нечистого.

И хотя сама Сила Его, подобно всяким Великим Драгоценностям, не обладала Самостью и употреблялась повсюду, где Пробуждалось Желание, для того над ней и поставлен был Высший Страж, чтобы не позволять любому похищать ее для корыстослужия и даропочитания Лже Господ.

И когда Высший Мушаафир отлучил мушаафиров от Сияния, то Господа их в Великой Бесформенности узрели это.

И отняли у мушаафиров право Учителей, и взяли свои Учения и распределили среди Малых Форм, ибо Отражения Высшего Мушаафира без благословения и покровительствованья Отца своего стали немощны и никаким усердствованьем более не умели пробудить в себе прежнее Дыхание Силы, не умели более уронить и каплю Живицы в опустелую Филактерь, не могли Услужить Хозяевам и принести им Драгоценного Яхонта, ни одного покрывала, ни одного ковра не могли Соткать и Связать более, что служили бы Храмом, Домом и Украшением для Великих Небесных Хозяев их.

И когда Высший Мушаафир постановил Отлучить своевольные Царства Камкарры от Святого Сияния Сакеллария, то произошли катаклизмические изменения, в небе воцарился полумрак, и Земля окаменела, и растения ее покрылись шипами, и Вода превратилась в Яд, а в Воздухе метались пыль и пепел.

И природа пришла в соответствие с Умонастроениями, которые Малые и Большие Формы Камкарры в себе породили.

И когда мушаафиры увидели это и хотели обратиться к своим Хозяевам, те молчали, ибо нечего им было Взять с Рабов.

Но мушаафиры были настойчивы, и тогда Большие Формы заповедовали другим своим пророкам и ложным учителям травить как Виновников и побивать их.

И лживые пророки и учителя из Народов Малых Форм объявили мушаафиров отверженцами и изгнанниками, и обругали их, и подняли против мушаафиров оружие и зашвыряли каменьями и землей, и ответствовали им, что за преступления их никогда не Войдут в Потусторонние Врата и Силу, что Поручили на Хранение, не получат назад, и в Сиянии Славы, о коем Вострубят Посланцы из Народа Больших Форм, не поднимутся в Высший Предел, когда настанет час распределять между ними Участи Небесные по Заслугам, ибо свою Заслугу они Утратили!

И когда изгнаны были и побиты, тогда спаслись, и не нашлось у Лже Господ прибежища для мушаафиров.

И отлученный род их разбрелся по Землям, и ничья Камкарра не принимала их, ибо они были Закляты и не Допускались к Вратам, хотя стучались и приносили свои Фиалы, Граали, Амфоры и Чаши для наполнения их.

И общая Участь их как единого народа поделилась между разошедшимися, ибо одним мушаафирам на пути повстречался Емурлак и четверо безымянных, что ушли и следовали за ним и Учением Его, а других мушаафиров увел за собой Сумрачный Мушаафир.

Те же мушаафиры, которым встретился Емурлак, увидели его и четверых безымянных, одетых, как сам Емурлак.

И все пятеро стояли в отдалении на тенистой возвышенности среди отсыревших сорняковых сложноцветий и колючих древовидных кустарников с медными сморщенными плодами и пожухлыми цветами.

Когда Емурлак увидел блуждающих мушаафиров, то повернулся к ним темной фигурой и стал спускаться.

За Емурлаком следовали и Ученики его, а мушаафиры расступались пред ними и некоторые испрашивали, будет ли он Хозяином их и не отвергнет ли Службу их?

И речи возникали между ними и споры, и многие недоумевали и ждали.

Емурлак же стал спрашивать их, не Служба ли Ваша сделала Вас такими? И кому Вы Служите, и ради какой Заслуги Службу творите?

– Вы Сотворили то, что было Несотворенным ради Выгоды своей! И хотя не Владеете им, но отдали сей Дар в Чужие Руки. Но где пребывают все Твари, что Сотворили себя, если не замкнутыми в Единой Нерасколотой Филактери?

И узкие мировоззрения их никогда не покинут Ее, как бы они не пытались Сотворить каждый себе свою Камкарру и свой Взгляд, и царствовать в своем отдельном Царствии, все будет подчинено Высшему Закону и Неотлучно от Единой Филактери.

И все они будут обращаться к Сиянию Сакеллария за Силой, чтобы их Царства не Погасли как пламя, из которого извлекают одно за другим Дрова.

И даже Расхитив Сокровищницу и отдавая Дары Ее, подобно грабителям, Сокровища Ее не перестанут быть Сокровищами в сущности своей, и ценность их нельзя измерить и обесценить! Нельзя взвесить и расколоть, и нельзя присвоить то, чья суть Свобода и Воля!

Так ответствуйте же мне, чье имя Емурлак дано мне по Убранствам моим, ответствуйте, какую Службу Сослужите мне и чем будете Служить, если оно не Ваше?

Потому вы и я, Здесь и Там, были прокляты и наречены похитителями и плутами, что Взяли из Сокровищницы и даропочитали своих Ложных Хозяев похищенными Драгоценностями!

И пусть вы Наряжали их в Убранства роскошные и Возводили им Дворцы бесценные, но только потому, что желали Подмазаться к Славе их, и Служба ваша была ли Истинной и Свободной от Корысти?

Или в корыстослужии своем вы ослепились и Чужое Добро употребляли для себя во Зло, и попали в рабство к Небесным Формам по собственному неразумию?

И те Лже Учения, которые проповедовали вы и чьи Стяги несли, какие Настроения они поселили в Ваших Телах и Умах, и чему Вы Научились от Них?

Взгляните на Отражения свои, на Тени полюбуйтесь и скажите, чему научились?

Сколь низменны сотворенные вами Участи и те многочисленные препятствия, что вы построили на своем Пути, столь ничтожны!

Если вы не Желаете переломить Участь свою низменную и столь ничтожные преграды преодолеть без помощи чужой, то на что вы способны и для чего нужны?

Тела ваши были даны вам в Учение! Но в Учение вы употребили их? или в баловство и дурашливость? а теперь ждете, что я отпущу вам ваши привязанности?

Мушаафиры же отвечали ему, что тревожатся за Души свои и за то, не обезобразились ли они, как Тела их?

Емурлак засмеялся и отвечал им:

– Ваши Возвышенные Размышления не соответствуют положению народа, который столь низко пал. И что было названо вами Душой? Ответьте!

Потребовал от них гневно:

– Ответьте же мне! Вы не знаете!?

Но они потупили взоры, а иные принялись совещаться между собой, а третьи будто не поняли и недоумевали, кто и что сказал и из-за чего поднялась среди них такая дискуссия.

Емурлак выкрикнул им, воздвигнув свой одухотворенный глас над их боязливыми суетными речами.

– И какое имеют они право употреблять в речах своих Слова, чей Смысл им Неведом?

Или же объяснят ему здесь и сейчас, что есть Душа их и о чем подлинно их Тревога?

Но если не знают о Душе и о том, в чем Тревога их, то почему говорят так, будто Душа была ими Открыта?

– Вижу, что говорите, хотя не знаете, о чем говорите! Замолчите, невежды, если не знаете! Да и нет – вот слова ваши!

И мушаафиры не сумели отвечать Емурлаку, а те, что осмеливались изрекать, тех он спрашивал объяснить каждое употребленное ими Слово, но они опять не умели.

– Как говорите, если не понимаете, о чем Речь?

Будет Ваш род в будущем лишенным Речи во Благо вам!

Вот Зверь, что издает Рык, понимает, в чем источник Его и откуда Сила, и зачем он Издает Звук, а вы нет? Кривые все слова и речи ваши неверные, причина их – Зло!

Емурлак, выйдя вон из народа, сообщил им, чтобы не умоляли его сделаться Господином и Хозяином для них, и произрекать перед ними Учения, ибо напрасно это, и Речи его не переменят Умонастроений их и того, кто они.

Тогда мушаафиры спросили, где же Высший из Высших, у кого Учение и кому Сослужить Службу?

Емурлак ответил яростно и коротко, сказав им:

– О Высшем не тревожьтесь, ибо он Знает, что Делает! Его существо не ваша забота и не вам допрашиваться этого!

И не ищите Высшего для себя, ибо в поисках своих Сотворите для себя Ложных Кумиров – как уже было с вами!

Высший не нуждается в вашем Сотворении, ибо не Сотворите равного ему!

И Участь и Природа его не должна быть предметом ваших Забот, ибо вам их никогда не дано постигнуть и изменить.

Слово его не должно быть предметом вашей проповеди, ибо откуда вам знать, что у него на Уме?!

Или вы речете за Высшего? Не обманывайтесь, олухи!

И воистину проповедовать Ложные Учения как равные Учению Высшего величайшая из глупостей ваших.

Так сказано мной, Емурлаком, для вас, Гостей моих.

Из-под поношенной одежды он извлек холщовый мешок, который держал обескровленной белой рукой и сказал так:

– Вместе с Учениками мы вырастили и сохранили для потерянных мушаафиров последний Дар!

И вручил холщовый мешок старшим из сего народа, и они недоуменно поклонились и поблагодарили его за дар.

Когда же Емурлак и четверо собрались уйти, то откинули темные капюшоны и под ними оказались бритоголовыми, а глаза их горели ярким нездешним светом.

И обезображенный Емурлак и Ученики его сознались народу мушаафиров, что приняли Участь Малых Форм как свою и не старались Избегнуть ее.

Хотя до Отлучения от Сакеллария они могли бы Уйти из Своих Средоточий и распустить их Пересечения. Но предпочли Остаться среди Отлученных Малых Форм, чтобы распространить Дар, который успели скопить для них.

– Что в мешке, то предайте Огню, а когда Дух Выйдет на Волю, то Услышите Его, и в вас Откроются Врата!

Когда Емурлак и четверо безымянных оставили мушаафиров, старшие из них заглянули в холщовый мешок.

На дне лежали волосы, выращенные и срезанные Емурлаком и Учениками его в период тайномольства.

И волосы эти сохранились и продолжали свой рост так, будто их не отделяли от Головы, и мушаафиры передавали их из рук в руки, чтобы каждый мог почувствовать тяжесть их и присутствие в них Силы Духа.

Дух же был равновелик и в Малом своем Проявлении и в Большом.

И кто Участвовал Здесь и Сейчас в Малом Духе, тот Участвовал в Большом Духе и не мог бы Участвовать сверх того, как попробовавший крупицу Соли познает всю Соль.

Мушаафиры хотели сотворить, как было предписано Емурлаком, но не умели получить огонь от безветренного Воздуха и безжизненных трав Земли, и долго и безрезультатно упорствовали в том, чтобы высечь единственную искру.

В одну из ночей мушаафиров посетил странник от народа Малых Форм, назвавшийся Хал-Ашадом.

И объявил им, что среди них есть доносчики и вернослужители Лже Хозяев, которые жаждут искупления и ждут, что Господа пустят их обратно в свои Камкарры, если им удастся Похитить для них Силу!

Тогда среди мушаафиров пошли кривотолки и сомнения, и они оторвались от добывания Огня.

– Но кто из нас? – спрашивали мушаафиры.

– Каждый из вас, – ответил им Хал-Ашад. – Ибо в том ваше безволие и слабость, и безучастность как народа, что Желаете вы перепоручить Участь вашу Иным! И Жизнь перепоручили бы прожить Иному! И Долги свои перепоручили бы выплачивать Иному, и уподобились бы в этом Лже Господам и Хозяевам вашим! И Созвали бы отовсюду Гонцов и Слуг, чтобы распределить между ними Неугодные для вас Дела и заниматься Похотями, и не иметь умышленного Соприкосновения и Соучастия с жалкой Жизнью вашей!

Сотворили бы себе Ноги, что Шли бы за Вас в Пути по Земле, и Руки, что Делали бы за Вас Работу, и все Страдания вручили бы иным, чтобы они Страдали за вас!

Старшие из мушаафиров коленопреклонились Хал-Ашаду, чтобы выразить благодарность за слова его.

– Ваши Лже Хозяева из Больших Форм обманули вас, – сказал Хал-Ашад, – хоть и изгнали, но они наблюдают за тем, как меняется След, что вы оставили в их Камкарре!

Мушаафиры слушали его.

– Ваши привязанности инструмент, на котором творят свою музыку ваши Лже Господа. И ваша Служба в их Камкарре не прошла для вас бесследно. И прежние Хозяева помимо вашего ведома настроили вашу Волю против вас, дабы кукловодить вами напрямую от Душ ваших!

По изменениям вашего Следа в их Камкарре они могут определить, куда вы направляетесь и ощущать то, что ощущаете вы. Им ведомо, что вы разжились и контактировали с Силой, и за вами были отправлены секвестры. Меня же направил к вам Емурлак, а я из учеников его, и Учитель обеспокоился тем, что ваш Огонь до сих пор не горит, или вы не поверили Слову его?

Когда же мушаафиры и Хал-Ашад пришли между собой к согласию, Хал-Ашад сопроводил их к тайной пещере, где по приказу Емурлака им был разожжен огонь.

Они пересекли запустелую тенелюбивую долину, где вдоль светловодной реки, окрашенной отраженными в ней убранствами крон, обживались в благоухающей дымке пятнистые березы и синие лиственницы, чья хвоя осыпалась и сложными узорами выстилала скатерть покачивающихся волн; и среди аляповатых теней над выцветшими дроками бесшумно порхали темнотелые пяденицы, и желтоватая пыльца на их бархатистых крылышках ярко пестрела.

Мушаафиры задумчиво смотрели по сторонам, но Хал-Ашад предостерег, чтобы они опустили взгляд к своим ступням.

Когда Хал-Ашад приблизился ко входу в пещеру, то мушаафиры подступились к нему и заглянули в ее зияющие глубины, и узрели на головокружительно соединенных стенах среди лучистых вкраплений самоцветов влажные отблески отраженного пламени.

И Хал-Ашад отступился, чтобы дать мушаафирам войти.

И они вошли, и некоторые разглядывали отраженный свет, что был замурован в полупрозрачных стенах, похожих на мрамор. Когда мушаафиры спустились достаточно глубоко, то окружили Огонь.

И старшие, хранившие холщевой мешок, вытащили из него Дар Емурлака и последовали предписанию его, опустив Дар в Огонь.

И как огонь коснулся волос, они воспламенились, и мушаафиры восприняли пронзительный звук, отраженный и умноженный эхом. И над Огнем проявился в собственном сиянии продолговатый вибрирующий кокон, производящий странные скручивающие движения, будто бы настраивал сам себя.

И Гость, пришедший из Великой Формы, воспринимал мушаафиров в своей временной Камкарре, которую сотворил, а мушаафиры воспринимали его, но в ложном свете.

И хотя им казалось, что они Взирают на него как на Кокон, по-настоящему они оставались далеки от того, чтобы воспринять его Истинную Древнейшую Форму, ибо восприятие мушаафиров связывали Узы Старой Камкарры.

И в силу Старой Камкарры сделалось с ними так, будто Один Член их Общего Тела не ведал, чем Занят Другой их Член.

И только лишь в малой части их Общей Филактери было размещено их восприятие. Прочая же Филактерь сильно загрязнилась и Служила Вместилищем для Больших Форм Ума и Настроений, среди которых и распределился их интерес и осознание.

И некоторая часть мушаафиров мысленно блудодействовала, некоторая часть употребляла вкусную пищу, некоторая часть их вслушивалась в Ложные Учения, некоторая часть их любовалась драгоценностями, и так их осознание было распределено между многими иллюзиями и мыслями, и отвлекающими делами ума.

И потому они не были достаточно ревностны в стяжании Огня Емурлака, ибо Сила их остылого Духа удерживалась в Звероловных Сетях Хозяев и была обложена Великим Налогом.

Гость же из Великой Формы увидел это и узнал, что мушаафиры не понимают положения своего.

Но пытался Вещать для них свое Учение и сказал, что Филактерь, в которой они принимают его как Гостя, нечистая!

И мушаафиры не уподобили ее Своды, Колонны и Полы Великому Храму прежде, чем принимать в ней Гостей.

– И Отражения не Отражаются Здесь правильно, но входят Сюда в Чужеродном себе Обличье.

Гость из Великой Формы объяснил, что мушаафиры Отразились в Великой Бесформенности по вине Стража Сакеллария, который был назначен Хранить Его Сияние.

– …когда он в сердце своем Возжелал Употребить Сияние и Соучаствовать в Сотворении Великой Бесформенности, то направил на нее свой Взгляд и Силой Его в нем Отразились его тайные желания, связанные с владением Сакелларием!

Страж проникся состраданием к своим Отражениям, которых почитал как своих Детей, а себя полагал Отцом и Творцом их, и баловал их Дарами Силы, которой не обладал.

Древнейшие Формы, подобные моей, наблюдали за Стражем, который предполагал себя Хозяином.

Но Страж вскоре уразумел допущенную им ошибку и отлучил Сотворенные им Камкарры от Сакеллария, предполагая, что сумеет скрыть от Древнейших Форм мнимое проявление своей мнимой воли.

Страж не понимал, что Фрагмент Филактери, доступный Взгляду его, никогда не был Единой Филактерью, а лишь навязанной Камкаррой, в которую мы поместили его!

И всякое мнимое творение его не отличалось от его Камкарры и ее Законов, которые являются Творением Древнейших Форм.

Мушаафиры, слушая его, недоумевали.

– …когда же Страж отлучил вас, и вы погасли, то Колеса ваших Камкарр не повредились, но продолжили свое Движение и оставляли за собой непрерывный След в Филактери, подобный Следу на Воде.

Но Страж не мог увидеть, как распространяется След, и куда Движутся Колеса Камкарры, ибо Фрагмент Филактери, ограниченный и связанный Законами и доступный Его Взгляду, всегда был изолирован от множества прочих Фрагментов. Для каждого из них Древнейшие Формы отобрали отдельных Стражей, подобных Ему – и один Страж не ведает об иных Стражах!

И Стражей отобрали на их посты как Наказанных, пусть им самим недоступно Знать, за что они есть Наказуемы, ибо не достанет им еще Силы и Воли, и Понимания, чтобы принять это и примириться с проступками.

И каждому юному Стражу отмерили в потребной мере недостающие ему Свойства и Качества, закаленные и сформированные в Умах Истинных Стражей!

И эти Свойства и Качества и Дары противоборствуют их тайным устремлениям и запамятованным желаниям.

Хотя подлинно Стражи ничего и никогда не сторожили, ибо Сакелларий как Святой аспект Единой Нерасколотой Филактери невозможно ограничить ничьей Волей, они постоянно вынуждены бдеть и соблюдать.

Но Бдят и Соблюдают они Умонастроение Стражей, и отсюда каждый Страж поставлен Стражем над самим собой!

И когда дисциплина их станет беспрекословной, будут созваны отовсюду и представлены друг другу как Легионеры единого Легиона, и получат Свободу и Волю.

И хотя Стражи не имеют власти над Святым Светом Сакеллария и над Филактерью, все же имеют власть над своими Камкаррами, которые они Сотворили.

И тем имеют Власть отлучать их от Сакеллария и ввергать во Тьму по неразумению собственному!

Древнейшие Формы, подобные моей, проникли в потерянные Камкарры, которые были Отлучены Стражами от Сакеллария, чтобы Возвратить Законы и Свет.

Ибо то, что Сотворено в Филактери и Силами Ее, пусть даже Творилось прихотью, заслуживает быть Защищаемо и Хранимо.

И всякие проявления Единой Недоступной Филактери бесценны по содержанию своему. И никому не дано Отлучать Творения ее от Света.

Потому Стража Стражей только ухищрение Древних!

И, наделив мушаафиров Знанием об этом, Великий Древний по возможностям своим распознал остаточные Следы и восстановил многие Линии в Точке Пересечений, которые ответствовали за Старую Память и Камкарру их Отцов.

Иные же Пересечения, которые мушаафиры переняли за время Службы Здесь своим Лже Хозяевам, он изъял из общего Средоточия.

И смертное обличье мушаафиров сделалось для них другим.

Так Великий Древний распорядился крупицей Силы, которую Емурлак и Ученики его сосредоточили и которую допускал к употреблению действующий в этой Камкарре Закон.

И когда восприятие мушаафиров по большей части освободилось от испорченных Камкаррой Больших Форм, переменился и их Взгляд – и мушаафиры глядели друг на друга и сначала не узнавали, а когда узнавали, то узнавали заново.

Звуком, похожим на звучание колокольчика, Великий Древний привлек внимание мушаафиров с тем, чтобы научить их.

И мушаафиры дали ему имя Зэн в соответствии со Звуком, который он производил для Учения.

И тогда Великий Древний распорядился, чтобы мушаафиры употребляли Имя его в тайномолии для обретения Утраченной ими Заслуги и погружения в его Мировоззрение.

Ибо перед мушаафирами Великий Зэн поставил Великую Задачу порождения Новых Больших Форм Умонастроений, пронизанных Светом Сакеллария, которые встанут в противостояние с испорченными и коррумпированными Большими Формами и уравновесят Тьму и Свет в сфере этой Камкарры.

– …не блуждайте без цели по здешней Камкарре среди Малых Форм, – сказал он, – пока не научитесь, как Отделить свой Взгляд от Их, и свое Дыхание от Их Дыхания, и свои Драгоценные Связи берегите от них и не презентуйте им, пока не Научитесь, как Изымать то, что было Дано!

И ежели будет вмешиваться музыка или выспренний шепот Лже Господ, которых вы и Малые Формы сами к себе подселили, тогда Знайте, что они Ждут, когда смогут Опустошить Вашу Зановообретенную Сокровищницу!

Ибо им ничто так не мило и ничто ими так не желанно, как Смерть и Смертность Ваша, дабы они сумели для себя заполучить ваши Связи и ваши Сияния и Упрочить ими собственные Смертные Оболочки.

Когда же явятся к вам казначеи и секвестры их или же они сами, чтобы Совратить вас и обобрать вас, то пусть останетесь непричастными к ним.

И тогда они Употребят к вам Силу, чтобы Извратить вас.

Эта Сила придет к Вам во всевозможных образах, и Они Войдут в Вас, как в Сумрак.

Но не Отражайте их инертно, подобно бездыханному Сумраку.

Роскошные Убранства, в которые они нарядились для вашего совращения, когда Вошли в Вас, отделяйте от Обличья их истинного, Обличья Пустого, Обличья Иллюзий!

И Силу, из которой Убранства эти сотканы, отделяйте от Пустоты их, и грабьте награбленное из Сакеллария обратно.

И возвращайте в Сакелларий. И будьте в этом уподоблены высшим из проявлений наших, уподобляйтесь Высшим Стражам Сакеллария, которые поймали контрабандистов на таможне своей и собирали пошлину, и Дыханием налогообложили Товар Силы, и очистили ее, и возвратили Дыхание в Дом!

И когда Камкарра их пошатнется, и распадутся их Храмы в Великой Бесформенности, то заполучите освобожденные Связи и Силы их, чтобы Вернуть их в Дом!

Так Учил их Великий Древний, пока не иссякли Силы, что допустили его присутствие в этой Камкарре.

Рахакар

Когда Емурлак и четверо безымянных из народа Малых Форм отступились от Учения Больших Форм для совершения тайномольства, к ним присоединился и один мушаафир, в сердце своем вознамерившийся поравняться с Лже Господами и Возвысить Участь свою, и Отделить ее от Нищеты и Убожества народа своего, ибо воистину сделались Нищими и Убогими и не понимали.

Не желая более разделять мировоззрение с Нищими Духом и Убогими Участью, мушаафир отступился от Учения Больших Форм и оттуда последовал за Емурлаком и четырьмя безымянными, в будущем надеясь повлиять на них и воздвигнуть над ними свое Учительство.

И для тайномольства они вшестером остановились в окутанной маревом тепличной низине, под сенью желудевых деревьев и тенецвета.

В свободное от тайномола время Емурлак и четверо безымянных блуждали среди многолетних литрацей с пурпурными цветами в колосовидных соцветиях, расположившихся по берегу протяженного водобассейна, где брали себе питье.

Из безымянных двое не понимали, как совершать тайномольство и спрашивали о том у Емурлака.

Он же отвечал им:

– Уничтожьте Камкарру!

И они поначалу устрашились Слову его, возможно ли Уничтожить Камкарру?

Да и что, в конце концов, есть Камкарра?!

И он уподобил Камкарру нечистотам и жидкостям Тел их, сказав, чтобы они не сопротивлялись тому, что Входит в них.

И пусть дадут этому оттолкнуть Камкарру, как из Тел выходят подкожные жидкости и нечистые испарения после болезни.

И пусть полностью потеряют себя в том, что Войдет!

Их цель Уничтожить Камкарру в Теле Ума своего.

И они сделаются подобными Оси Колеса, и когда будут обломаны спицы Связей – колесо Камкарры отпадет само.

И хотя оно продолжит катиться по инерции внутри Филактери, но уже независимо от их Мировосприятия.

И тогда безымянные делали, как Емурлак говорил, и Выходили из тайномольства в Дурном Духе, были Злы.

И Емурлак объяснил им, что Ресурс их Ума – нечист, а значит и тот, кто осуществлял ранее поставки этого Ресурса и Продукта, и Содержания, нечист в равной мере! И Умы их отравлены нечистотой и испачканы грязью Больших Форм.

– …и хотя сам Ум чист, и вы чисты, но вы сталкиваетесь с нечистотами Больших Форм и отражаете содержание их, и потому делаетесь Враждебны и устремлены ко Злу.

И в вас восходит ощущение собственной Ложной Правоты, и зреет вкус к Разрушению и Насилию, и Страстям.

Хотя вы не можете вспомнить, что было увидено вами, и какой ресурс поставляется, вы можете оценить истинную природу его по сущности его, и отделить ее от Обличья.

Ибо истинная природа Ложных Даров, как и Истинных Даров, оставляет в ваших Телах и Умах отпечаток, и по отпечатку этому можно рассудить о ней.

– Что же за отпечаток? – спрашивали безымянные.

– …осадочное Умонастроение, как изморозь от мороза и пепел после огня, – отвечал им Емурлак, – как пыль и пепел, и удушье после вулканоизвержения.

Изольются ли из Расколотого Жерла Пылающего Вулкана Целебные Воды и прозвучит ли Музыка?

Так и Злобное Умонастроение, подсунутое вам, будет порождать лишь Зло!

И вы не умеете замечать исходящее от него, потому что одержимы присвоением всего, что в Теле и Уме – и думаете, это зло – я! Оно мое! Бедные дураки!

Но когда Тела ваши Выходят из Воды после омовения и купания, ведь вы не желаете для себя, чтобы Вода, задержавшаяся на коже, сделалась частью ваших Тел?!

Почему же тогда Присваиваете нечистый продукт Ума, даже Выйдя из Черной Реки Умонастроения?

Безымянные переглядывались.

– …осознав Злое Умонастроение, отхлебнутое вами из колодца Большой Формы, и пребывая в нем, как в Воде, сумеете Действовать Внутри него и Вопреки его приказам!

Стойте, как Древо, врывшееся корнями – стоит, противостоя течениям реки!

Пусть это и не изменит природу Зла, однако вы прочувствуете истинную силу Вас и Филактери, истинную силу ваших Корней!

Так их учил Емурлак, и безымянные слушали его.

Мушаафир же, что ушел с ними, не отлучался от присутствия ни на миг и уподобился в этом Горе.

И каждому в период тайномола Даровалось Знание в соответствии с тем, что Намеревались они Воплощать в будущем.

Земля же, по которой ступал босоногий Емурлак, делалась тверже.

И Вода, которую они употребляли для утоления жажды, теперь отпугивала грызунов и птиц, и через множество дней тайномольства Емурлак и четверо безымянных обнаружили издыхающих рыб на мокром песке.

И даже Небесные Сферы выглядели иначе, чем до их тайномольства.

И Емурлак ощутил и сказал, что в Сумрак Вошли Злые Силы и Употребили его для упрочения своей Власти.

– …тело Единой Нерасколотой Филактери почиталось как Великое Чрево и Месторождение, где формируется Сумрак!

И каждая Камкарра сотворена с участием Сумрака, но Сумрак истощался быстрее, чем формировался, и все больше становилось Камкарр, которые Входили в Него.

Иллюзия Раскола Филактери сотворилась повсюду именно участием Сумрака.

Мушаафир, исследующий ту область Ума, куда его привело Намерение, узрел происходящую в Сумраке перемену.

И ему Даровалось Знание о том, как воспользоваться этой переменой в собственных целях.

Он ощутил, что Здешняя Камкарра будет отлучена от Сияния Сакеллария, а природа сделается непригодной и оскверненной нечистотами.

И Сумрак, содержащийся Здесь в виде творения, поддастся коррупции и обезобразится, когда Сияние Сакеллария отделится от Него.

И отсюда Здесь произойдут трансформации стихий, Земли, Воды, Огня и даже Воздуха, и Небесных Сфер.

И произойдет этот катаклизм от Ложных Воззрений и нечистых Умонастроений и Мировосприятий, и Законов, которые в этой Камкарре распространяются Большими Формами Небесных Господ и проповедниками их, его собратьями мушаафирами.

И их Испорченные Умы захватят Здешнюю Камкарру, когда Сумрак останется отлученным от Сакеллария.

Мушаафир узрел, что Лже Хозяева из Больших Форм Вошли в Сумрак во всевозможных Обличьях и наполнили его собственными отражениями, Формами Лжи и Пустотными Проявлениями.

Они отыскали Средоточие и обрели Силу, чтобы изменить направление и содержание Взгляда обитателей Здешней Камкарры.

И произнеся Одно Слово, они произнесли Тысячу Слов, и Учения их прокатились Дальним Эхом, и всякое проявление Средоточия, всякая Душа запела их Голосом, и сердца Малых Форм наполнились их Лживыми и Пустыми Речами.

И Умонастроения Больших Форм затемнили остаточное Сияние Сакеллария, и они провозгласили, что Сияние покинуло Камкарру, и тогда захватили Звероловными Сетями Умы Малых Форм.

И Власть их в Камкарре сделалась единоличной, и правление они осуществляли Страхом и Болью.

И мушаафир увидел народ свой, как они ложатся умирать в Нечистую Землю, отлученные от Сияния Сакеллария и одураченные своими Лже Хозяевами, и увидел прочие Малые Формы, которых постигла та же Участь.

И когда мушаафир оставил тайномольство, то узрел Емурлака и безымянных, что стояли позади него.

И когда заговорил, то сообщил им, что Малые Формы ложатся умирать и возвращаются в Нечистую Землю.

И мушаафир сказал Емурлаку и Ученикам Его, что ему было Даровано Знание о том, как Войти в Сумрак подобно Лже Господам из народа Больших Форм.

И если Они Войдут в Сумрак во Плоти и Формах Своих, то им не придется Перепоручать Тела свои Нечистой Земле.

И тогда Они сделаются Учителями и Направляющими, и созовут Слуг из народа Малых Форм, и научат, как им Войти в Сумрак и уподобить себя Лже Господам.

И заверил Емурлака и Учеников Его, что если Войдут в Сумрак, то Введут в него и народы, и Отражения их Сольются в Новых Формах, что пересилят Старые Формы.

И когда это случится, то общей Силой они возвратят Священное Сияние Сакеллария в Здешнюю Камкарру!

Но Емурлак и Ученики Его, что слушали мушаафира, в сердце не согласились с методом, что он предлагал им.

И усомнились, располагает ли он Нужным Знанием?

И Емурлак в ответ воздвигнул свою проповедь и объявил, что…

– …Лже Господа из Больших Форм и Пути, что они исповедуют, самоочевидно ложны и всякий, кто действует из стремления Уподобиться им – делает Зло!

Вот и Дети ваши увидят, как через тысячу лет к порогу Домов их подступят бездомные поголовья скота, воспитанного Учением Больших Форм, и будут вещать, что их Учителя и Лже Хозяева руководились Благими Умонастроениями, и Благо Побуждало их к Делу!

И если Дети ваши усомнятся, так ли? то Воспитанники Больших Форм не устыдятся ни единой лжи, которую употребят в доказательство правоты своей, чтобы сломить их сопротивление, ибо будут искать для себя Приют.

И найдут приют в Сомнениях ваших Детей, и Страхов их хватит, чтобы возвести из них Дворец и Крышу над головой.

И Лжецы Войдут в Тела их, и построят себе и Дворец, и разожгут Очаг в Сердцах их, где будет пылать Огонь Страстей, к которому они употребят дрова и солому Желаний их.

И Удушающий Дым из Черного Дымохода Ложных Умонастроений будет застилась Всевидящее Око их!

И никто из Детей ваших не усомнится и не спросится у себя, ведь будут уверены, что Сослужили Благу, когда Пустили Лжецов в Дом свой. Но пожалеют об этом!

И не посовещаются между собой о том, какая Благая Горсть Земли сформируется и вылепится из глины Жадности, Своекорыстия и Похоти, и Страхов их Лже Господ?

Не может быть то Благим Побуждением и Благим Настроением, что зародилось в Гнилой Почве Ума, если он отлучен от Сакеллария и Пронизан Ложной Тьмой.

И над Сиянием Сакеллария не Властна ни одна Тварь Камкарры, чтобы Возвращать его в Камкарру!

И все, что подадут Лже Господа Вам и вашим Детям для утоления Жажды, будет Солоно и Отравлено.

И все, что сотворится ими, будет Благо лишь для Них!

Ибо всякие Злые Умонастроения употребляют Волю Филактери во Зло, и происходящее от них – не есть Благо!

Притянет ли Злая воля обратно в нашу Камкарру Священное Сияние Сакеллария или же оттолкнет его?

И сформируют ли Лже Хозяева для нас всех Тело Совершенного Учения, что Воспримет Единую Нерасколотую Филактерь и объединит Движущиеся Колеса Камкарры, если Они не готовы Употребить в Жертву даже и крупицу той Силы, что Похитили у Нас?

Если Колеса охвачены пламенем, произойдет от них Жар или Холод?

И от Зла произойдет ли Вред или Польза? И Вода будет попустительствовать Огню или же Огонь?

И Емурлак смотрел на мушаафира, а затем сказал:

– Я же говорю, лишь во Службу Телу Совершенного Учения употребленная Жизнь не прожита зазря, ибо Тело Совершенного Учения есть Сущее и Учитывает Все, и ничто не может Выйти за пределы Великого Тела Единой Филактери – ни Сумрак, ни Сакелларий!

И все аспекты Тела взаимодействуют для сохранения единства.

И нельзя Войти в Сумрак, как Учишь ты, и Выйти из Филактери, чтобы основать свои Неприкосновенные и Единоличные Царства, ибо сущность Сумрака состоит в природе Филактери, а ты не будь слеп и брось хотя бы кратковременный взор на Хозяев, которым стремишься Уподобиться!

Разве не ищут они, как бы украсть из Великой Сокровищницы и отлучить от Филактери Дыхание Ее и Силу Ее, и Сакелларий Ее, и иные Украшения, чтобы ими украсить Дворцы и Стены Пустых Царств своих, недолговечных Камкарр своих?

Уподобить свои нищие ивременные тела они тщатся Вечному и Великому Телу Совершенного Учения, а ты что?

Неверно смотришь ты, мушаафир, неверно судишь о положении Лже Господ из народа Больших Форм, ибо они пленники гораздо более Великих Сил и Форм, чем мы.

Каждый из присутствующих здесь и отсутствующих здесь нес в себе проповедь Больших Форм, чье олицетворение есть Умонастроения и Желания, и Страсти!

И когда они Входили в нас, то Употребляли нас, и каждый оставался опустошенным от соприкосновения с ними!

И я, Емурлак, нес хоругви их и символы их, и Учения, как вы.

И проповедь их Учения струилась через меня, я руководствовался ей в каждом деянии своем и слове своем!

Но мне досталось решимости обратить взгляд свой против виденного мной, против моих заблуждений.

И тогда я узрел подлинный ужас, что Безликой Тенью возвышается и стоит за поступками моими и вашими, и каждой твари, что пользуется дыханием жизни.

И, узрев Безликий Ужас как Бескрайнюю Пропасть, что обдувает ветром, вместе с ним я узрел истинный источник каждого моего Деяния – это страх!

И все сотворенное было сотворено только с целью противостоять этому Безликому Теневому Ужасу, чье присутствие сводит с ума.

Древнейшие из существующих Форм не осмеливаются заглянуть ему в Глаза, хотя он Учитель Учителей, подобных мне.

Великие Древние из страха перед ним сотворили для Защиты Наивысшие из Доступных Царств, связанных узами Камкарры.

И они были первыми основоположниками первых своих Камкарр и их Законодателями, которые Воочию Лицезрели Безымянный и Безликий Теневой Ужас, и не могли примириться с тем, что существование их происходит от его существования, и они причастны к нему.

В процессе становления Древние Формы обнаружили среди свойств Великого Совершенного Тела Единой Филактери особенные свойства, которые не до конца поняли.

И, употребив их по разумению своему, сотворили себе первые Камкарры.

И поначалу им казалось, что они отлучились и отграничились от ведомого им пугающего мироздания и сотворили для себя свои светоносные защищенные миры!

Но вскоре ими было обнаружено, что природа Камкарры и всех аспектов ее оставалась неотделимой от природы аспектов Единой Филактери.

И каждый Аспект и Закон, и Природа Камкарры были заимствованы от Филактери и никогда не отлучались от нее.

И Камкарры действовали как Малые Филактери, подобные появляющимся и лопающимся пузырям на воде.

Но позже Древнейшие из Форм нашли способ, как отрегулировать восприятие внутри Камкарры и что допускать к нему, а что оставлять вне.

И так ими были сотворены миллионы экспериментальных Камкарр, по которым они распределяли различные сочетания Законов, чтобы определить, какой Взгляд наиболее удачен для Защиты от Великой Тени!

Но внутри Камкарр зарождалась жизнь, и Воля Филактери употреблялась в Камкаррах среди Малых Форм.

И волей некоторые из Малых Форм научились формировать собственное Воззрение и присоединяли к Камкаррам Силы и Законы, не заложенные в их основу изначальными Творцами из Древнейших Форм.

Другие же Силы и Законы отбрасывались и Вещества, порожденные ими, утрачивали функции свои.

Когда Древнейшие Формы узнали об этом, они Вошли в Камкарры и были узнаны Творцами и Богами, и наложили новые Запреты и возвратили старые Законы, и дали свои толкования Камкарре и тому, что есть Воззрение, и некоторые озаботились Участями Малых Тварей.

Некоторые из Камкарр они распределяли среди уже эволюционировавших Жизнеформ. И новая Камкарра изменяла продукцию энергий, поступающую из их перестроенных Умов, и все это отражалось на их Восприятии, Облике и Поведении, и они действовали в Новых для себя Камкаррах, отделенные от тех, где Взошли!

Однако Древнейшие Формы не всемогущи и не только благи, пусть среди них и есть благоустремленные, но найдутся и те, что руководствуются Страхом, ибо могущество свое они получили от Тела Совершенного Учения Великой Нерасколотой Филактери.

И Сила не принадлежит им, и они трепещут перед Величием Тени – и страх опустошает их!

Взгляды же, сотворенные и выношенные ими в Камкаррах для Защиты, словно Дети, не способны воспринять истинное Обличье Филактери и Великой Тени, ибо, подобно Детям, они дремлют во Чреве Матери!

Узрел я, что Единая Филактерь и Великая Тень Ее состоят в Небесном Союзе.

И от Союза их в Сферах Камкарры и за ними зародился бессущностный Сумрак.

И всякая Форма, пусть Большая или Малая Форма, существует заключенной в Сумраке, как отражение в зеркале.

В конце концов все Камкарры будут уничтожены и низвергнуты, а Средоточия их распущены, и всякая Связь, заключенная в них, будет освобождена от обязанностей.

И все Заимствования возвратятся к Первоисточникам и ты будешь не Властен Удержать их!

Соответственная Участь постигнет и всякую Душу, и когда Пересечения, сходящиеся в ней, одно за другим будут изъяты, как дрова из пламени, ничего не останется, кроме Незримых Крыльев Невоплощенного Желания, что отнесут ее к иным Камкаррам и бросят там на Смерть, как Хищные Птицы, что крадут Яйца из Гнезд.

К чему влачить существованье жалкой бессущностной твари и истощать драгоценный Сумрак для Службы в Здешней Камкарре, если Путь к Телу Совершенного Учения проложен сквозь Чистую Землю и Сохраненье ее в Чистоте?

Но Чистая Земля не та, что у тебя под Ногами.

И почему пугает тебя Грязь и Скверна, и Разрушение, и Упадок, и Темнота, если это сущность Камкарры!

Воду, соединенную с Землей, вы называете Грязью и чураетесь ее, как Зла.

Но если одолевает Жажда, вы доискиваетесь Воды, и если одолевает Желание, вы готовы пройти по Земле!

Я же, Емурлак, утверждаю, что Грязь это свойство Нечистого Ума, но не Земли, ибо Земля Свята и Чиста.

Никто не отделился от нее, и будем ступать по ней босыми, как новорожденные, и ступать повсюду, и нет в том Стыда.

Я и Ученики мои не стыдимся возвратить Убранства Истинного Тела нашего обратно в Землю, ибо они Даны ей и сотканы из Нитей, принадлежащих ее Средоточию.

И каждому из существующих отпущены Убранства, которые Заслужены им в Силу прошений и Деяний его, но они не есть Тела наши, ибо это лишь Нарядные Убранства для Истинного Тела Совершенного Учения, чья Суть есть Нагота и Пустота, и Ветер, и Подлинная Свобода!

Зачем же ты стремишься к Самозаточению в Камкарре и желаешь для себя Новых Форм и Входа в Сумрак?

И к чему тратить Заслугу от тайномольства, чтобы ввергнуть в Новый Обман всех Смертных существ?

Я, Емурлак, предлагаю тебе по Доброй Воле Вернуть все, что тобой Изъято было, туда, откуда оно было Изъято, ибо это единственно истинный и правильный Путь.

То же, что проповедуешь ты и к чему устремление в тебе вызрело, Путь ложный и Путь Отраженный в Сферах и Небесах, что сотворены ложными Богами.

И мушаафир, услышав долгую проповедь Емурлака, ужаснулся нездешнему свету в глазах Учителя.

И тот протянул ему кинжал и распорядился срезать волосы, как поступили Ученики его.

– Срежь волосы, глупец, пока Тело, которым Дорожишь, не пожрала Здешняя Порча!

И в тот момент Страж Сакеллария, сотворивший эту Камкарру, отлучил ее от Сияния, и Сумрак подчинился Формам.

И когда свет в глазах Учителя померк и отпустил его сознание, мушаафир увидел проявившееся из сияния лицо Емурлака и тело его.

И Емурлак и Ученики Его срезали волосы свои, отделив от Тел, ибо плоть их попортилась.

Но мушаафир отпрянул от кинжала и обратился в бегство, и не оглядывался на Учителя своего.

– По Убранству их уразумеете, откуда Они пришли!

Слышался ему Голос Емурлака.

–Слова их, Дела их и Мысли их, все должно быть приведено в соответствие!

Если же соответствия нет, то все проповедуемое ими Ложно и Безверно!

И они не стыдятся своего обмана и лжи.

Войди в Тишину Филактери, потерянный мушаафир, и когда ощутишь, что остался Один, Войди в Тишину и почувствуй мое Присутствие там.

И ощущай Меня, зная, что я Присутствую в Тишине Филактери для иных.

И Присутствуйте в Тишине для иных, как я для Вас!

И мы станем Едины в Безмолвном Присутствии, где будем принимать всех Страждущих и Мучающихся.

И породим Волну, что Воздвигнется над Смертью и Жизнью, и не усомнитесь вы в Силе Присутствия Моего.

Так изрекал Емурлак прежде, чем принять Судьбу этой Камкарры и разделить ее с Малыми Формами.

Мушаафир же, что бежал от Ужасной Участи этой Камкарры, сохранил для себя Силу.

И Путь его сделался тягостным, ибо он опасался Похитителей и Лжецов, и сторонился каждого встречного на своем Пути.

Бесформенные Лже Хозяева Пустоты сохранили Убранства и похищенную Силу, и через Сумрак распространили семя Ложной Жизни в Здешней Камкарре. И Семя это всюду Плодилось, и только потерянный мушаафир сохранил от Плодов ее свое Тело, защищенное Силой.

Остальная же Камкарра исказилась и обезобразилась, и над стихиями ее воцарили власть новые Законы.

И мушаафиру было отвратительно ступать по Земле здесь, ибо Семя Жизни, что сочилось из нее, было хуже Семян Смерти.

И склизкие минерализованные выделения странной сущности раскалывали мякотную и смердящую плоть Земли, распространяя Зловоние, которое охватывало Умы и Совращало народы Малых Форм, вынуждая их ногтями и ножами соскребать опаршивевшую, зудящую плоть прямо с костей.

Они ложились и умирали в Нечистой Земле, и Плотью своей пополняли разлагающуюся компостную массу.

И отвратительно мушаафиру было делиться Дыханием своим со здешними обезображенными существами, что сновали как длинномордые тени в задымленном полумраке.

Тогда мушаафир употребил некоторую часть сохраненной силы, чтобы сотворить для себя Окно в безветренные атмосферы с Чистым Эфиром, который остался не затронут порчей Здешней Камкарры.

Он блуждал среди Малых Форм, скрываясь от глаз их и наблюдая, как они умирают в Нечистой Земле.

И Нечистый Сумрак поглощает Отражения их, и делает их пленниками, и не оставляет им возможности вырваться из Лабиринтов Отраженных Иллюзий. И сам мушаафир, куда бы не направлял стопы свои, не находил вокруг и крупицы Сумрака, что сохранил бы свою Первозданную Чистоту и вся Камкарра была отлучена от Сияния Сакеллария.

И Сумрак, запертый Здесь, был Попорчен и пронизан Ложной Темнотой Ума.

Мушаафир знал, что Силы, сосредоточенной им, недостаточно для сопротивления.

И если он Войдет в Сумрак, охваченный Порчей, как Входят в него падшие народы, то уже не сумеет Сохранить Обличье свое.

И Большие Формы возьмут его Силу к себе во Власть, и Законы Здешней Камкарры трансформируют оставленную им энергию и употребят ее по своему Разумению.

И из Старых Малых Форм вылепят Новые Малые Формы, чтобы они служили Большим Формам.

Когда же мушаафир остановился на Пути своем у реки, то стал разглядывать свое отражение, не способное сложиться на поверхности проточной воды.

В меандре загрязненный выделениями нечистой земли речной проток сильно обмелел, густо поросший дремучими теневыми зарослями ежеподобного телореза с пышными белокурыми цветами. В мокром блеске галечника гнездовались темнобрюхие серпоклювы. В отдалении вырисовывалась влажными красками серая вереница отцветшего кустарника среди обезображенных ясеневых деревьев, чьи иссохшие листья были изъедены шпанками.

И сквозь круто сомкнувшиеся горные вершины тускло просвечивал фрагмент неба.

Мушаафир размышлял, что Войти в Сумрак нужно было еще до Отлучения этой Камкарры от Сияния Сакеллария.

Теперь же ему оставалось только возвратиться к Учителю Емурлаку и принять Его Путь, но до того срезать волосы и сохранить Силу, что осталась.

Но прежде, чем решиться, мушаафир увидел фигуру, наблюдающую за ним с противоположного берега.

– Кто ты? – спросил мушаафир.

– Хал-Ашад, – был ему ответ.

Мушаафир отступился от незнакомца.

– …ты ищешь Чистый Сумрак и Путь к Высшим Сферам и Пересечениям Неба, – произнес Хал-Ашад, – но знай, что если случится твое Вхождение в Сумрак, то исход не определен!

Ибо нынче ты осуществляешь чужие Замыслы, чьи семена были посеяны еще до рождения твоего.

Мушаафир спросил, о каком Замысле он говорит? и в чем Семя его?

Хал-Ашад же сказал:

– …разве Учитель твой не объяснил тебе? или ты слушал его невнимательно?

– Я – сам себе учитель!

Но Хал-Ашад пропустил его слова мимо ушей:

– …ведь сказано было Учителем, откуда происхождение твое и откуда содержание твое и откуда начало твое, и откуда Ум твой!

И происхождение, и содержание, и Ум единородны, и с происхождением содержания происходит и Ум.

Ум же был одним из Даров Жизни, но кто Даровал эти Дары?

И что это были за Дары, и кто даропочитал Жизнь?

Если Учитель твой не объяснил тебе, кто среди Даропочитателей, то я, Хал-Ашад, исправлю ошибку.

Ибо среди Даропочитателей Жизни были Истинные Силы и Ложные Силы, произошедшие от Единой Нерасколотой Филактери.

И хотя все Великие Силы и Великие Взаимодействия неотделимы от Филактери и Мирозданий Ее, но каждая из них может действовать внутри самой себя и зарождать в себе собственные Замыслы.

Когда Великие Силы, среди которых были Истинные и Ложные – из-за Размышлений, Желаний и Замыслов своих сделались в самих себе замкнутыми и стали утрачивать первоположенный контакт друг с другом, и не могли уже воспринимать Неделимую Филактерь как Единую, а себя как Аспект Природы Ее, – то они приложили немало Усилий, чтобы вновь сойтись в том, что ими было наречено Телом Совершенного Учения, которое было Первой из Первейших Форм Жизни!

Средоточием средоточий, пересечением всех явлений, что соприкасались для взаимодействия в творении.

Изначальное Совершенное Тело даропочиталось каждой из Великих Сил, и каждая из них приложила руку к его сотворению.

И Сакелларий даровал Телу Сияние свое, Сааддиф даровал Телу Дыхание свое, Амигдала даровала Телу Форму, подобную своей Форме, и Форма Совершенного Тела наполнилась Святым Сиянием Сакеллария и окуталась Дыханием Сааддифа, и Нексус Филактери связал все Воедино.

То были Дары Истинные.

Среди Ложных же Даров был Ум, который в Дар Совершенному Телу преподнес Безликий Пустотелый Ужас, господин Ложной Тьмы и Ложного Мировосприятия, чье имя звучало как Рахакар.

И Нексус Филактери силой своей связал все Дары Воедино.

И когда Истинные и Ложные Дары каждой из Великих Сил проявились и вызрели в Совершенном Теле, они сделались Участниками его и Деятелями его, и Нексус связывал и удерживал их как пленников, и в Алмазный Дворец Тела вошел сам Хатхагата, Высшая Природа Филактери, и принес в Дар Телу – свое Учение!

И Учение Хатхагаты проникло в каждую из Великих Сил, чьи Формы были направлены во Дворец Тела для восприятия его.

И Учение проникло в Сакелларий через Сияние его, ибо Сакелларий и Сияние равноедины и единородны.

И Учение проникло в Сааддифа через Дыхание его, ибо Сааддиф и Дыхание его равноедины и единородны.

И Учение Хатхагаты проникло в Амигдалу через Форму ее, ибо Амигдала и Форма равноедины и единородны.

И Учение проникло в Нексус и настроило распределение связей его, ибо Нексус и Его Связи равноедины и единородны, и с рождением содержания рождается и форма.

Но среди Истинных Даров присутствовал и Ложный Дар Ума, дарованный Рахакаром.

И Учение Хатхагаты проникло в него через Сияние, через Дыхание, через Форму и Связи, через Пустоту!

Но воистину Дар Рахакара был Ложен, и Учение, проникнув в Ложный Дар, не обнаружило Следов его, ибо Дар Рахакара оказался Пустым, Бессамостным и не имел сущности, подобно Зеркальному Сумраку.

Однако Рахакар с его помощью украл Отражение Учения Хатхагаты и Утаил его.

Им были украдены и иные Отражения, Отражение Сакеллария, Отражение Сааддифа, Отражение Амигдалы, Отражение Нексуса и Отражения их Форм, и даже Отражение Великой Единой Филактери, которую он сумел воспринять, будучи своим Даром причастен к Телу Совершенного Учения.

Ты же, мушаафир, спросил меня, в чем Замыслы, которым следуешь? и откуда восходят Семена их?

В Уме, мой ответ, что подложили под Порог Врат твоих, как подбрасывают Плачущее Дитя.

Слушай, от Изначального Тела Совершенного Учения впоследствии были сотворены Иные Тела.

Но они не были Совершенными и не являли собой Учение, ибо хотя в сущности их заключались взаимосвязанные силы первоначальных Даропочитателей, как Сияние Сакеллария, Дыхание Сааддифа, Форма Амигдалы и Связи Нексуса, но эти Иные Тела были сотворены Рахакаром в Ложном Пространстве его собственного Ума.

И он не допускал Здесь распространение Подлинного Учения Хатхагаты, и даже некоторым из Древнейших Форм оно неведомо.

В сущности Тело Совершенного Учения Великой Филактери стало прообразом для будущих Камкарр и само являлось Изначальной Камкаррой.

Вплетая в свою замысловатую Иллюзию Знания и Отражения, полученные от Тела Совершенного Учения, Рахакар сотворил Подложную Даль в Отраженном Пространстве своего Зеркального Ума.

И это Пространство было неотличимо от Подлинной Неделимой Филактери, хотя его Формы и Содержания их являлись только Отражениями. Сам же Рахакар вознамерился воздвигнуть Ум свой над Учением и воссоздать себе Филактерь, и утвердиться над ней как Хозяин.

Пути, которыми Рахакар действовал, были тщательно сокрыты им. И хотя присутствие Умотворца было неоспоримо, сам Рахакар подобно Ветру над Водой не оставлял долговечных зримых Следов и Отражений в Подлинной Филактери, и являлся единовластным и единоличным Хозяином своего Творения.

Случается, что Рахакар допускает ко Власти Здесь одного из ставленников своих и вернослужителей своих, но нельзя обманываться притворной личиной их, ибо никого Другого, кроме себя, Рахакар не допустит ко Власти.

И отсюда я утверждаю, что за всяким проявлением всепроникающей темноты Ума стоит Рахакар, ибо Ум и Рахакар единородны и единосущны. И Ум это Великая Ложная Тень Рахакара, и мастер безупречно манипулирует всякими Силами, заточенными в его Уме, и направляет их Волей, которую отражает из Единой Филактери.

Деяния ума Рахакара трудноописуемы и труднопостижимы для нас, и только единицы сумели разоблачить сотканную иллюзионистом завесу Тени и Лжи, ибо неукоснительно следовали Учению Высшего Тела.

Знания же и Откровения, что получал ты, мушаафир, не происходят от Тела Совершенного Учения, но от Ума Рахакара, ибо в Здешнем Пределе нет ничего Другого и Истинного, кроме Ложной Тени Ума.

И Рахакар препятствует распространению Высшего Учения.

И Рахакару известно, что твое Намерение попалось в расставленные им Звероловные Сети и притянуло к себе содержания, задуманные им.

И он ожидал, когда появится подобный тебе, мушаафир, чьи Желания будут сопричастны первоначальному Замыслу самого Рахакара!

Он ощущает твою Близость к нему и доискивается тебя в Здешней Камкарре, и направил эмиссаров своих по Следу, который оставило твое Намерение, когда затронуло Содержания, задуманные им.

И содержания эти атаковали твою Волю и настраивали твой интерес, фиксируя его в выгодном для Рахакара русле.

И если эмиссары не найдут тебя, ты найдешь их сам!

Мушаафир попытался узнать, что за Содержания те, о каких Хал-Ашад упомянул?

Хал-Ашад же спросил, неужели не Зришь Глазом, что окружает твой Ум? и кто отвечает за содержание свое и за продукты мировоззрения своего, если не сам содержатель? но если и вправду недоступно тебе, то пойдешь со мной и я проведу тебя к Руинам Древнего Храма.

И мушаафир последовал за Хал-Ашадом, и Хал-Ашад спросил у него так:

– Тот, кто Делает Здесь, есть Деятель своего Дела, и если Деятель Хорош, то и Дело Хорошо.

Но Дело заключается не в том, чтобы Делать его Хорошо, ибо Дело делается в Здешнем Мире, и Дела Здешнего Мира не найдут для себя Пристанище и Отражение в Высшем, ибо там нет ничего, что нуждалось бы в Улучшении!

И если ты Деятель тех Дел, что ограничены привязанностями к Здешнему Миру, то можешь ли рассчитывать на Вход в Сферы Высшие? Можешь ли назвать их – хорошими?

Мушаафир промолчал, и Хал-Ашад улыбнулся:

– …позади нас привязанности, а впереди нас препятствия, – сказал он.

Когда достигли Руин Древнего Храма, то в глубинах Атриума мушаафир увидел то, что Хал-Ашад нарек Спекулярием.

И сквозь просветы в полуразрушенных гемисфериях над их головами сияли лучи небесной дали.

И Хал-Ашад беззвучно ступал по пропылившемуся выцветшему ковру, пересекающему темпулу Атриума, вслушиваясь в пронзительный писк и мягкий шелест крыльев невидимых в нишах тенебрария летучих мышей.

Между тем восточная стена Атриума в Храме сохранилась только наполовину, а в образовавшийся проем втиснулся облакоподобный массив листвы, чей узор непрерывно видоизменялся от соприкосновения с ветром.

В раскосых лучах холодного света, пронизывающего залы, наравне с каменными колумнами колоннады возвышались и медленно кружились пустотелые столбы стародавней пыли.

Мушаафир последовал за Хал-Ашадом к Спекулярию, где они оба отразились в ложной дали, повторяющей очертания Атриума.

– Это зеркало? – спросил мушаафир.

– Это Сумрак, – сказал Хал-Ашад, – мы в Храме Сумрака…

В моем народе существует легенда о том, как Рахакар сотворил Ум.

В природе Филактери существовало Сияние, существовало Дыхание, существовала Форма, существовала Пустота, существовали Связи, и все это было включено в природу Филактери и неотделимо от нее.

Но изначально у этих сил не существовало имен, и они взяли себе имена позже, после того как Всюдущий Хатхагата Вышел из Высшей Природы Филактери и проник в каждую из них, чтобы изучить и Даровать им Учение.

И ему открылось Сияние Филактери, и ему открылось Дыхание Филактери, и ему открылась Форма Филактери, и ему открылась Пустота Филактери, и ему открылись Связи Филактери, и все это было Членами Тела Его – а сам он был Дитя!

Дитя Невидимого Света, Дитя из Чрева Незримой Матери!

И Всюдущий Хатхагата расширил свои Владения и даровал свое Учение в различных Сферах. И укрепил присутствие свое, и сделался почитаем. Отделил одно от другого, и когда его воззрение проникло в каждую из Великих Сил, то оставило в них След или Узор, подобный тому, какой первые мушаафиры оставили в нашей Камкарре.

Следуя Учению Хатхагаты, каждая из Великих Сил научилась рассматривать себя и только себя его Воззрением, его Учением, его Глазами.

Но эти Глаза не принадлежали никому, кроме Единого Зрящего, хотя Взгляд их, будучи Единственным, был устремлен в Великое Множество Направлений, и так Всюдущий наблюдал.

И первоначально Великие Силы могли ощущать его присутствие в собственном Воззрении и Глазах своих, и присутствие Хатхагаты формировало их – и формировало то, на что и куда направлялся их взгляд.

И пока Присутствие Хатхагаты сохранялось, то имелось Смешение Дыхания и Сияния в Глазах, и наступало Блаженство, и несотворенные миры наполнялись формами, и формы входили в пространства Великих Сил.

И вскоре каждая Сил прониклась Учением Хатхагаты.

Но Учение для них сделалось второстепенным, а первостепенным стало то, во что они Употребляли Учение.

И так они сделались привязанными к воззрениям своим и к тому, что видят, и опасались Всюдущего Дарителя Хатхагату, так как он располагал Властью забрать у них то, что Даровал, а именно свой Глаз и Взгляд.

И каждая из Великих Сил взяла себе имя, и Сияние называлось Сакелларием, и Дыхание называлось Сааддифом, и Форма называлась Амигдалой, и Связи назвались Нексусом, и Пустота получила себе имя Рахакара.

И когда Всюдущий открывал Единственный Глаз свой, то Зрение его пробуждалось во Множестве Мест, где Действовали представительства Его Высших Сил.

И Сакелларий наслаждался Сиянием своим, и Сааддиф наслаждался Дыханием своим, и Амигдала наслаждалась Формами своими, и Нексус наслаждался Связями своими.

И только Рахакар ненавидел Пустоту свою и скорбное положение свое.

Превыше прочих Рахакар опасался быть отлученным от воззрения Хатхагаты, но в то же время ощущал свою подневольность, оскорбительную зависимость от Господина Высшей Природы Филактери.

Рахакар ощущал, что и иные тревожатся о собственной Участи, а потому среди прочих он сделался зачинщиком того, чтобы обратиться к Хатхагате и предложить Творцу сотворить для них Тело Жизни, которое они могли бы Даропочитать и которому могли бы Служить Службу свою!

И они поразмыслили и согласились с намерением Рахакара, и когда наступило Смешение их в Великом Взоре Хатхагаты, единым нераздельным Голосом они обратились к Всюдущему, чтобы выразить Желание свое.

И Хатхагата узнал, что в этом Хоре Глас Рахакара преобладал над остальными, и не удивился тому, ибо Пустота Рахакара Включала в себя прочие Силы и являлась Непоколебимой Основой для Взгляда Хатхагаты, где они расположились и к которому принадлежали.

И Рахакар был вызван Хатхагатой отдельно от прочих и вдали от ведома их, и спрошен был.

И Рахакар ответил Всюдущему и описал положение зависимых от независимого, и сказал так Высшему Хатхагате, что Единый Глаз его Зрит во Множестве Мест.

– …но Множество Мест это лишь воссоздания Одного Места!

И Взгляд непостоянен, Глаз то Закрыт, то Открыт, то Зрит, то нет.

Когда Глаз Открыт и Зрит, то Пустота его наполняется Блаженством подобно Чреву, где зреет Форма и Силы Соучаствуют друг с другом.

Когда же Глаз Закрыт, а Хатхагата погружается в свой Сон, тогда и Силы покидают Пустоту и погружаются в самих себя – и Рахакар подобен бесплодной женщине!

Отсюда они зависят от Хатхагаты, хотя Хатхагата независим от них и Открывает Глаз свой только для того, чтоб полюбоваться, как Хороши Дела его.

Но Рахакар объявил Господину, что Дела его обрели собственную Участь и Имена, взяв и привязав к себе Узор, который он Даровал им и с которым они не могут расстаться.

И Участь их не может найти Отражения и Прибежища там, куда Уходит Хатхагата, когда Глаз не Зрит.

А Уходит он в Вечность и Бесконечность, где для них не остается ни места, ни воплощения.

И между Силами пропасть, и они не могут найти Пути друг к другу, и нет Взора, что послужил бы Вместилищем для Них и Объединил Их!

Отсюда и просьба Их, чтобы Всюдущий Хатхагата сотворил Тело Почитания Жизни, которое было бы подобно Его Телу, но являлось Обителью для Великих Сил, когда Хатхагата Отбывает в Свой Сон.

И так как Хатхагата любил каждый из Членов Тела Своего и знал, что они Неотлучны от Тела, то посочувствовал их Участи и создал для них Прибежище в образе Совершенного Тела Света.

И поместил в сотворенном Теле свое Учение как Аспект его.

И Великие Силы узрели, что Замысел Хорош для них, чтобы Даропочитать Тело Жизни, и Сакелларий дал ему Сияние, Сааддиф дал ему Дыхание, Амигдала Форму, а Нексус настроил связи.

Рахакар же наравне с Хатхагатой из Пустоты узрел, что Тело Совершенно и Учение Совершенно, и оба Едины и помещены внутри него.

И с сотворением Тела каждая из Великих Сил узнала свое Место и Роль в мироздании, и так Всюдущий пробудил их ото Сна и нашел им Употребление, и предоставил их к Общему Делу, и Объединил в Теле Своем.

И даже когда Хатхагата Уходил на покой, то Учение его пребывало в Теле для каждой из Великих Сил.

И они Блаженствовали в Алмазном Нерасколотом Дворце Учения под стягом Единой Филактери, и придерживались Путей, проповедуемых Хатхагатой, и не отступались от Взгляда его, и научились отсюда многому.

Но Рахакар ощущал в себе Желание большего.

И он задумался в Уме своем, заключив такое, что если подобия ложны, а отражения – подобны первоначалам, то с исчезновением первоначал исчезают и отражения их, чья ложность определяется их зависимостью от Высшего…

Подумал он еще о множестве различных вещей здесь.

И теперь, когда Тело Совершенного Учения лежало буквально у Рахакара на Ладони и озаряло Мироздание, он в тайне от прочих Великих Сил пытался постичь Пространство и Пустоту.

И обнаружил, что Единая Филактерь и Пустота взаимодействуют между собой иначе, чем Рахакар мог бы предположить.

И Союз их порождает в Высших Сферах некоторую Сущность, которая расширяет Пространство путем создания в нем дополнительных Областей и Небес, и Мер и Объемов.

Хотя те Области оказались Ложными и Отраженными, и недоступными, и потому Рахакар не сумел Войти в них.

Но он сумел употребить свои знания о Пустоте и Филактери и сознательным усилием Отраженной Воли породил и сосредоточил в себе ограниченную крупицу Сущности, темной и прозрачной как стекло, и нарек ее Химеритом.

Рахакар утаил от иных Химерит под плащеподобными покровами своего всесодержащего Тела.

А Тело же его воистину являлось лишь Пустотой, и в ней Отражались всякие Тайны и Формы иных Сил, и так Рахакар наблюдал и узнавал слабости подобных себе.

И Рахакар дождался, когда Хатхагата погрузится в Сон.

И только это случилось, Рахакар сосредоточил в себе Новую Форму, отражающую Сияние Сакеллария, и нарядил ее в роскошные виссонные Убранства, и Тело ее источало Ароматный Дух, и в таком обличье Рахакар направился к Вратам Нерушимого Дворца и обратился к Участникам Тела Совершенного Учения, сказав им, что желает принести Хатхагате Дар!

И они Впустили его.

Он показал сотворенный им Химерит. И Сакелларий заглянул в него и увидел Отражение Сияния своего, и Сааддиф проник в Химерит и увидел Отражение Дыхания своего, и Амигдала увидела Отражения Форм своих, и Нексус увидел Отражения Связей своих.

И взгляд каждого высветил те содержания, что задумал и определил для них Рахакар. И каждая Великая Сила узрела не только свое собственное Отражение, но и оставила в Химерите частицу своего Взгляда и Силы.

Ибо содержания, которые Рахакар скрыл от них, оказались Ловушками и Звероловными Сетями, и повлияли на них, и сделались для них Умом.

И Сакелларий увидел Сияние свое таким, каким Желал его видеть.

И Сааддиф увидел Дыхание свое таким, каким Желал его видеть.

И Амигдала узрела Формы свои такими, какими Желала видеть их.

И Нексус узрел Связующие Силы такими, какими Желал их видеть.

И каждая из Великих Сил тайно от остальных устыдилась Желаний своих, но Рахакар прознал об этом.

И Рахакар сказал им, что желает поместить сей Дар в Сокровищницу, и когда Хатхагата пробудится ото Сна, то сперва Войдет в свою Сокровищницу оценить Дар.

И Великие Силы согласились с Замыслом Рахакара. И Распорядитель Ключей Нексус передал каждому Хозяину его Ключ, и Сааддиф открыл своим Ключом Внешние Врата к Сокровищнице, и Амигдала своим Ключом отперла Врата Форм, и Сакелларий своим Ключом отпер Внутренние Врата, и Рахакар вступил в самое Сердце Тела Совершенного Учения и поместил Ложный Дар в Сокровищницу, после чего покинул Дворец.

Мушаафир спросил Хал-Ашада:

– …значит ли, что и Хатхагата, войдя в Сокровищницу, заглянул в Дар Рахакара и попался в Ловушку?

Хал-Ашад ответил:

– Но Хатхагата не может попасть в Ловушку, потому что Ему вовеки подлинно известно, кто Он Есть. В том его Великолепие, и Суть, и Природа, и он Учит прочих тому, что Они не есть Он, и Они никогда не сделаются Им!

И отсюда Всюдущий независим от остальных Великих Сил своих, и пока Он пребывает среди них, они знают себя…

– Значит, Химерит Рахакара и есть Сумрак, – спросил мушаафир.

– Нет, Химерит нечто иное, отличное от Сумрака, это подделка свойств Пустоты под свойства Подлинного Сумрака, приспособленная под Нужды Рахакара!

Но мушаафир сделался смущенным, и чем больше Знаний входило в него, тем больше он недоумевал.

Хал-Ашад приблизился к Спекулярию, но остался на расстоянии.

И Хал-Ашад, содержащийся внутри Спекулярия как отражение Хал-Ашада, приблизился тоже.

И Хал-Ашад произнес для мушаафира такие слова:

– …отражение твое Ждало встречи с тобой Здесь. И хотя прежде ты не встречался с ним как Сейчас, Отражение твое существовало с момента твоего рождения, и ты был Отражением для него независимо от вашего местопребывания.

Друг для друга вы существовали равно, хотя каждый оставался в Тени для Другого.

И только когда последователи Великих Форм из Малых Народов по науке своих Учителей сотворили здесь первые Зеркала или Спекулярии, Два Отраженных Мира нашли кратчайший Путь друг к другу, чтобы Сойтись.

В Здешней Камкарре это Зеркало последнее, которое еще Хранит свою Чистоту.

Наши Отражения уже существуют на противоположной Стороне и не имеет значения, отражаемся мы Сейчас в Зеркале или нет.

Эти Зеркала инструмент, подобный Глазам, ибо без них мы подобны Ветру, что мечется над поверхностью Воды.

Но ни Вода, ни Ветер сами по себе не обладают нужным инструментом, чтобы Войти друг в друга.

Суть всякого Зеркала или Спекулярия в том, что оно Путь в Сумрак, хотя те, кто Сотворил Зеркала, не подозревали о подобном свойстве Зеркал.

В Сумраке же собственные, заимствованные Законы – а именно Законы Камкарр и Ума, как учат мудрецы из моего народа.

И Цель Входа в Сумрак может быть различной. И хотя были те, кто Входил в Сумрак по собственной Воле и Разумению, желая Сотворить Благо и Добро для иных тварей, но их постигало Великое Разочарование.

Ибо в Сумраке обнажались Истинные Желания, приведшие их туда, а все Ложное и Надуманное отметалось и забывалось.

И Память о Ложных Добродетелях сгорала подобно хворосту.

И Вошедшие в Сумрак становились Служителями своих Темных Желаний и Замыслов, которые манипулировали и руководили ими из той Области Бытия, и которые были Коренной Причиной Деяний их.

Но эти Большие Формы научены самим Рахакаром для Службы ему.

И они трансформируют Убранства иллюзорных Тел своих с величайшим мастерством, чтобы вводить заблудших в Зеркальные Лабиринты Лжи на корм Рахакару.

– …прежде, чем Войдешь в Сумрак, поразмысли хорошо, мушаафир, не находишься ли ты за ширмой? ведь когда изольется свет и просветит ее, силуэт выдаст, кто ты!

И заслуга от самообмана невелика, ты не удержишь ее долго там, где твой Ум будет развеян, и Малая Воля твоя порабощена и направлена против тебя.

В конце концов ты Возвратишься и Сольешься с коренным Учителем и Руководителем, и Настройщиком, что служил Звездой Путеводной и направлял тебя в Миру.

И если Пути его окажутся Притворными, а сам он Лжецом, то и Дорога твоя Здесь завершится Участью худшей, потому как ты не подверг сомнению Учение его.

– Откуда ты все это знаешь? – Спросил мушаафир.

– А я и не знаю, просто говорю как есть. Сейчас я вижу так и говорю так, завтра я, быть может, стану видеть иначе и говорить иначе, хотя это ничего не изменит… Может, я увижу то, чего не видел прежде, а может, не найду уже того, о чем говорил, такова моя Камкарра!

Я не запоминаю и ничего не записываю, что Узнал, я не боюсь утратить Знание, оно всегда у меня перед глазами, мир, такой, какой есть, никуда от меня не денется, я не держу его в памяти, пусть будет свободен от меня, а что ты?

И Хал-Ашад отступил от Зеркала и жестом пригласил мушаафира употребить Силу и Войти в Сумрак.

– Изначально мое стремление было привести мой потерянный народ к Сиянию Сакеллария, – сказал мушаафир.

Я Желал этого всеми фибрами души, когда Сумрак еще Отражал Свет в пространство этой Камкарры.

Я научил бы свой народ как Войти в Сумрак, и научил бы иные народы, и мы воздвигли бы в Сумраке нечто Новое.

Но теперь, когда Камкарра сделалась отлученной от Сакеллария, я не вижу их Слитного Сияния, и вместо того, чтобы быть пронизанным Подлинным Сиянием Единой Филактери, Сумрак в этой Камкарре пронизан Ложной Тьмой Умонастроений Больших Форм, слуг Рахакара.

– …и Замысел мой направлен против их Ложной Власти, а значит, он направлен во Благо, – сказал мушаафир.

– Тогда Войди в Сумрак и Воплоти его, – сказал Хал-Ашад.

Но после всего услышанного мушаафир усомнился в своем Знании относительно Сумрака и спросил Хал-Ашада, как осуществляется Вход в Сумрак и чего ему Ждать?

И добавил к тому, что прежде ему мерещилось, будто бы он провидит в Сумраке собственное Отражение отчетливо, и Знание его незыблемо, и Воззрение твердо как Алмаз…

Но теперь он утратил убежденность и не может провидеть, где возникнет Сумрак и Отражение его, и как отличить Ложное от Истинного?

И содержится ли Сумрак в Зеркале, или Зеркало в Сумраке, и как относятся к тому Формы Отражений и Ум?

Но Хал-Ашад ответил, что Истинные Явления в Филактери и Ложные Описания их в Уме Рахакара не имеют между собой ничего общего.

– …и всякие Верные Дела Делаются отдельно от Размышлений о Делах, о Плодах их, о Причинах их, о Последствиях их, ибо не тебе Судить о Высшем и не тебе Определять, что и к чему!

Потому Употреби Силу в свое Намерение Войти в Сумрак, а дальнейшее произойдет Само Собой, как с Ключом, что Входит в Замочную Скважину и оттуда делает, что было задумано для Ключа и для чего он Сотворен.

И когда все случится, от тебя, мушаафир, возможно ничего не останется, к чему ты привык Здесь.

И мушаафир, выслушав Хал-Ашада, употребил Силу, которую Хранил, сделав шаг навстречу Зеркалу.

Конец

Оглавление

Добродетель

Сумрак

Терроптикум

Незримый Свет

Эвонтихант

Наследие

Мушаафиры

Рахакар