Тинтуки [Торейя Дайер] (fb2) читать онлайн

Тинтуки^[1]

От переводчика:

Рассказик представлен в свободном любительском переводе, в качестве практики словесности, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения!

Любительские переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ уважайте чужой труд…

Genady Kurtovz

© Tintookie by Thoraiya Dyer, 2013

© перевод с англ., by Genady Kurtovz, март 2022

* * *

Сработала сигнализация.

Машина остановилась. Мама издала раздраженный, похожий на сильную обиду звук. Точно так же она злобно негодовала, когда мы приехали в Уилуна^[2], а папа сообщил, что не сможет с нами встретиться, потому что работает в шахте, как раз в двенадцатичасовую смену. И почему мама всегда появлялась на выходных?

Потому что вы в течение недели учитесь в школе, говорила она, но лично я не возражала бы пропустить занятия. Мне недоставало папы. Я обмотала вокруг себя его огромную рубашку со светоотражающими полосками, создав тем самым подобие навеса. В таком одеянии, я почувствовала себя в относительной безопасности.

GPS голосом школьного учителя проинформировало: «Продолжайте движение прямо, осталось 900 километров. Маршрут – Canning Stock Route^[3].

Но машина не двигалась вперед. На приборной панели вспыхнули огоньки, и я услышала потрескивание, исходящее из черного ящика в углу ветрового стекла, которого раньше я никогда не замечала. Мама включила заднюю передачу, и мы двинулись назад до момента, пока этот треск не прекратился.

Мама глубоко вздохнула, затем вытащила GPS из держателя, чтобы подробней изучить карту.

– Ну и где мы находимся? – спросила я.

Мама пробормотала длинное, смешное слово. Затем обернувшись ко мне, сидящей на заднем сиденье и убедившись, что я все еще ожидаю ответа, смотря прямо на нее, она улыбнулась.

– На языке людей, это означает Город, – произнесла она.

– На чьем языке? – переспросила я, привстав и посмотрев в окно, чтобы увидеть Город. Но там ничего не было. Только красные песчаные дюны, которые тянулись бесконечно, с полосками теней, похожими на красных тигров, тающих на солнце.

Теперь мама ответила каким-то другим смешным словом, а потом добавила: «Это значит, что на языке людей».

– Это глупо, – воскликнула Тара, изо всех сил пиная мамину спинку сиденья, – если вы будете всего лишь людьми, тогда как вы сможете отличать себя от других людей?

– Тебе и не обязательно это делать, – пояснила мама, – когда рядом нет других людей.

– А здесь сейчас есть кто-нибудь из людей? – поинтересовалась я, пристально вглядываясь в дюны. Ведь сразу за гребнями песка, мог прятаться кто угодно. Деревьев не было видно, только безжизненная трава и сухие палки, торчащие из песка.

– Нет.

– Выходит, что все вокруг мертво? – робко спросила я.

– Это из-за радиации, идиотка, – выкрикнула Тара.

– Тара, не называй так свою сестру, – строго сказала мама.

– Но я же права, разве не так?

– Да, ты права, – согласилась мама.

– Что такое радиация? – вопросила я.

– Это смертельное гамма-излучение, – пояснила Тара, – оно проникает в твои кости. Оно убивает тебя. Поэтому и машина не может двигаться вперед. В песке присутствует радиация от мусорных свалок и различных отходов, которая проникает везде, а ветер ее повсеместно разносит. Вот теперь она и на дороге перед нами, и мы не сможем продвигаться дальше этим маршрутом.

Тут мне вспомнились сухие деревья за школой и мертвая птица, которую я там однажды нашла.

– А есть ли нечто подобное рядом с нашей школой? – спросила я.

– Нет конечно, идиотка.

– Тара! – на этот раз мама отреагировала более жестко, – помолчи пожалуйста минутку, пока я пытаюсь обдумать возникшую ситуацию и поискать из нее выход.

– Возможно его и нет, этого выхода, – резюмировала Тара, – возможно такой песок летит через дорогу и позади нас.

Мне стало страшно.

– Песок не летит через дорогу позади нас, – успокоила мама, – прекрати стращать свою сестру.

Люди думали, что Тара старше меня, ведь она была такой умной. Но мне было десять, а ей всего лишь восемь. И я ходила в школу, а Тара оставалась дома. Она училась удаленно, у троих учителей из разных стран, посредством компьютера, к которому мне строго настрого запрещалось прикасаться.

Мама каждую ночь засиживалась допоздна, создавая проекты для Тары. У мамы было много встреч с учителями Тары. Но она забывала встречаться с моими учителями.

Папа рассказал Таре о всех больших машинах, которыми он руководил на шахте и как они именовались. Ее очень занимала вся информация, касательно шахты. Она не раз говорила, что когда-нибудь станет инженером. А папа не раз отвечал, что пойти по его стопам Таре, было бы для него наивысшем исполнением родительской мечты.

А мне нравилось развлекаться с глиной, которая прилипала к подошвам моих ботинок. Я могла слепить из такой глины обезьянку или слоника. Единственное, что когда я создавала слоников, их хоботы отваливались, как только мои скульптурки высыхали. Папа говорил, что как-нибудь покажет мне один метод, под названием - перекрестная штриховка, которая все исправит, но так и не показал, наверно забыл.

Тара выхватила у меня из рук альбом для рисования. С презрением пролистала мои рисунки. На последней странице был изображен прыгающий кенгуру. Схватив ручку, она начала что-то писать на ней.

– Прекрати! Ты все испортишь! – забеспокоилась я.

– Бах! – сказала она, сосредоточившись на моем рисунке. Она нарисовала себя в виде робота с человеческой головой, двумя вилами вместо рук, и гусеницами танка, вместо ног.

Именно так она обычно крушила мои игрушки, притворяясь, что раскатывает их гусеницами, пока они не раздавятся, или колола обеденными вилками моих кукол. – Бей!

Она нарисовала несколько дырок от зубьев вил и брызгающую кровь из моего кенгуру.

Я крепко сжала руки на груди.

– Мне наплевать, – процедила я, – мне наплевать на все, что ты делаешь.

– Ну что ж, хорошо, – пробормотала мама, несколько раз постучав по экрану GPS, сбрасывая его. Затем вернула его на место и принялась ждать.

А потом пришли они.

Песчинки проникали сквозь щели в машине. Свистящий ветер кружил их по салону. Повсюду падали странные тени. Тара испуганно закричала.

Я с ужасом наблюдала движение песчинок. Смертельное гамма-излучение, говорила Тара. И теперь песок был внутри машины, среди нас, создавая фигуры, которые дергались как марионетки. Песка становилось больше. Но ведь он не должен был попасть внутрь.

Я открыла дверь и выскочила из машины.

– Элли! – пронзительно закричала мама, – Тара!

С другой стороны, также выбралась наружу Тара.

Дорога, не выглядела настоящей дорогой, всего лишь полосой красного песка. И куда не кинь взгляд, повсюду извергались маленькие грязные фонтанчики. Песок создавал фигуры с твердыми маленькими локтями и узловатыми маленькими коленками.

У фигур имелись длинные тонкие носы, направленные вниз, и длинные тонкие уши, торчащие вверх.

Их песчаные шероховатые пальцы, схватили меня и Тару.

– Отойдите прочь от меня, – вопила Тара, – и вообще, кто вы такие?

– Мы Тинтуки, – ответила одна из державших ее ужасных песчаных созданий. У нее вместо глаз были просто провалы, которые находились в постоянном движении песчинок, как будто два невидимых пальца пробирались сквозь вихрящийся песок.

– Тинтуки, – вторили остальные, и их голоса были подобны звукам бури.

– Тинтуки, Тинтуки – подхватывал яростный шторм.

Я пребывала в онемевшем и застывшем состоянии, как та ящерица, которую иногда ловил мой кот. Ведь попав в кошачью пасть, бесполезно пытаться убежать. Количество Тинтуки становилось все больше, они выходили из песчаных дюн, показывая свои изогнутые зубы, устрашающе загибая когти на своих кривых пальцах.

Их было, сотни. Мама стояла одной ногой на дороге, а другая все еще была в машине, кулаки прижались к щекам, расширенные от ужаса глаза были огромными, мне не доводилось раньше видеть таких у нее. Песчаные твари, схватив ее за руки и за ноги, оттащили подальше от машины.

– Выбор за тобой, – сказала одна из них маме, – выбери одну, или мы заберем их двоих.

– Кровь! – говорила другая, – кровь на песке, чтобы очистить песок. Кровь на песке, чтобы сразиться с демоном, погребенном в песке. Нужна молодая кровь. Выбери одну, или мы заберем обеих.

Широко раскрытые глаза мамы метались между мной и Тарой.

– Выбирай прямо сейчас, – злобно скандировали Тинтуки.

Мне хорошо было известно, что мама больше любила Тару, чем меня. Так что я отправлялась с Тинтуки, и в их планы входило, причинить мне боль. Я всегда это знала и ощущала, что когда-то мне нанесут вред. Много вреда. Моим первым воспоминанием было то, как мама непрерывно кричала двое суток, пока рожала Тару. Я знала, что рождение ребенка будет очень и очень болезненным.

Но мне казалось, что все-таки для начала я повзрослею. И у меня еще есть достаточно времени. Ведь будучи взрослой, я была бы храбрее.

– Тару, – прохрипела мама, – возьмите Тару.

Тинтуки отпустили меня и столпились вокруг моей сестры.

– Мама! – отчаянно визжала Тара. Она изо всех сил пыталась отпихнуться от них. Она в отчаянии тянула руки к маме.

Но мама ползла по песку в моем направлении. Достигнув цели, она обняла меня, ее руки казались какими-то слабыми и рыхлыми. От нее исходил запах, напоминающий божественный аромат. Я уткнулась ей в грудь. Затем весь песок сдуло ветром и наступила тишина, не ощущалось даже легкого колебания воздуха.

Дрожа и плача, я подняла голову.

Тары нигде не было видно, её забрали.

* * *

Я сидела на ступеньках крыльца, держа в руках письмо. Все еще был день. В небе оставил след, пролетевший реактивный самолет. Я пристально смотрела на этот след, пока глаза не начали слезиться от напряжения. След ассоциировался с граничащей линией, которая отделяла успешных претендентов от неудачников. Линия, за которой я всегда была не на той стороне.

Я медленно встала и пройдя через дом, вышла в задний дворик, в котором располагался небольшой сад.

Мама сидела в кресле-качалке, слушая Вивальди, тонкие морщинки просматривались на ее коже, а в глазах стоял песок.

– Мам, – обратилась я к ней, – пришли результаты моих экзаменов.

Слегка улыбнувшись, её глаза сфокусировались на мне.

– Ну рассказывай.

– К сожалению, я не сдала, и не быть мне инженером. Не могла бы ты позвонить папе и сообщить ему об этом? Мне чего-то не очень хочется.

– Ох, Элли. Подойди-ка ко мне.

Она обняла меня, и я, расположившись на ее коленях, почувствовала себя успокоенной, точь-точь как в тот день на маршруте Canning Stock Route, когда я впервые поняла, насколько сильно она меня любит.

– Тара бы их точно сдала, – произнесла я, – и стала бы инженером. Тебе следовало бы выбрать меня, а Тару оставить с собой.

– Нет, – ответила она в тысячный раз.

Я знала, что каждый раз это сильно ранит ее, когда я напоминала ей об этом выборе, но ничего не могла с собой поделать, чтобы сдержаться.

Никто не поверил в то, что случилось. На записи автомобильного регистратора, не было видно никакого песка, никакого ветра. И конечно определенно никаких Тинтуки. Запись показывала только то, как мы все выходим из машины, а затем рыдая, возвращаемся, на этот раз без Тары. Они нашли высохшее тело Тары в радиоактивных дюнах, на ней не было ни следа насилия.

Папа сказал, что мама поступила правильно, не последовав за сумасбродной Тарой в опасную зону.

– Мне жаль, – всхлипнула я.

– Что еще случилось?

– Полагаю, что я продолжу обучение в TAFE^[4]. Если я не могу быть горным инженером, возможно я смогу стать техником.

Не думаю, что обычным техникам, надо хорошо разбираться в физике и математике.

– Ты любишь рисовать, – успокаивала меня мама, – искусство, было бы твоим лучшим выбором профессии. Тебе совсем не обязательно устраиваться на работу в горнодобывающую компанию только для того, чтобы сделать счастливым отца.

* * *

Даже при полном приводе на все четыре колеса, ют (Австралийское разг. – название пикапов) испытывал значительные трудности.

Сиденье водителя дергалось. Меня подбрасывало, и голова каждый раз касалась крыши салона. Впереди полз тягач и когда я поняла, что нахожусь примерно в пятидесяти метрах от него, вызвала его по рации.

– Тягач 1-8-1, прием, слышите меня?

По дороге слева от меня, тянулись поднявшись в небо, стены открытого разреза, террасированные подъездными дорогами, а справа, тянулся глубокий ров, сто метров глубиной, куда осыпался придорожный гравий и песок. Еще была первая половина дня, и я только что закончила горноспасательную тренировку.

В прошлом месяце, я провалила 3-й сертификат по приборостроению в TAFE. Мне так сильно хотелось стать техником, но как оказалось, непосредственно в шахте не существовало таких работ, которые бы не касались математики. На следующий день, горноспасательная служба Mount Zues, объявила призыв для новобранцев, у которых имелся сертификат первой медицинской помощи и опыт работы на страховочно-спусковых устройствах. Я обладала и тем и другим.

Конечно им были очень нужны такие как я. Нелегко было найти квалифицированных трудяг, для проживания в отдаленных районах Западной Австралии. Ведь сама шахта функционировала на постоянной основе, но для спасательных работ, требовался постоянный персонал на месте, знающий местность вдоль и поперек, и я конечно была готова к таким условиям.

– Да, 1-8-1, – слышу вас, прием! – ответил водитель тягача.

– За вами движется легкая машина, – проинформировала я, – пожалуйста, позвольте мне проехать с правой стороны.

Легкие транспортные средства всегда уступали дорогу всем остальным, на открытой местности. Тяжелые тягачи были самыми большими, хотя и водовозы не сильно отставали от них в размерах. Грейдеры. Бульдозеры. Мини-погрузчики. И я должна была также уступать всем им, и радиосвязь была необходима, ибо они физически не могли видеть меня из своих шестиметровых кабин.

– Хорошо, мэм, – ответил водитель тягача.

Он немного изменил курс влево, освобождая для меня побольше пространства для маневра. Это был отличный ход с его стороны. Возможно он не сделал бы этого, если бы мой голос был мужским. Я проехала мимо него и продолжала подниматься по склону к крутому повороту, достаточно широкому, даже для стада слонов.

Теперь, находясь сверху, я взглянула на тягач. Он был полностью загружен рудой, на все свои четыреста тонн, с которых добытчики надеялись получить три или четыре грамма золота с одной тонны. Несмотря на кажущиеся огромные усилия, для такого небольшого количества, думаю, что получится приличный выход золота, если оценить размер глубокого рва, с правой стороны дороги.

Во всяком случае, это лучше, чем намывать золото в реке.

Я безмятежно улыбалась, когда внезапно под тягачом, образовался дорожный провал. Он завалился набок. Валуны руды, посыпались через край грузового кузова, и далее продолжили свое движение в глубокий ров.

Резко остановившись, я схватилась за рацию, сердце мое бешено колотилось.

– Тягач 1-8-1, вы на связи, прием?

Ответа не последовало.

– Внимание! Аварийная ситуация, аварийная ситуация, – взывала я.

Оператор немедленно отозвался. Я сообщила подробности, расположение, где это случилось и номер тягача.

– Отправляйте всех, – я судорожно дышала, – инженеров, горноспасателей и скорую помощь.

Оператор спокойно повторила все в ответ. Я изо всех сил пыталась что-то разглядеть, в пыльном боковом окне пикапа. Тяжелый грузовик замер на боку, примерно в двадцати метрах от меня, вниз по склону. Он казался недвижимым.

Я получила разрешение на оказание первой помощи.

Покинув пикап, я быстро отправилась вниз по дороге, с аптечкой под мышкой. Голос водителя эхом отдавался в голове: «Хорошо, мэм».

Я смело вскарабкалась в грузовик, так как мой ничтожный вес, мало что значил. И я не боялась опрокинуть тяжеленный тягач, так как ощущала себя плодовой мухой, что сидела на спелом арбузе, на устойчивость которого, также не влияла.

На ветровом стекле виднелись пятна крови. Голова водителя травмирована. Дыхание отсутствует.

Бирки на его рубашке, замках, ключах и козырьке грузовика, сообщали, что его зовут Даниель Росс.

– Даниель! – я пыталась докричаться до него, ища пульс, – ты слышишь меня?

* * *

– Итак, ты спасла ему жизнь, – невозмутимо вещала мама.

Сидя на террасе и вытянув ноги, я прихлебывала чай.

– Возможно, возможно, – ответила я.

– Но тебя все равно уволили?

– Все дело в пикапе, – уныло отвечала я, – прежде чем выйти из транспорта, надо припарковать его в «основательно стабильном» положении. Это значит, что если оставить на нейтральной передаче и выключить ручной тормоз, машина не сдвинется с места. Ну я вроде как…, так и сделала тогда на холме.

– И это все? – поинтересовалась мама.

– Ну, на помощь прибыла целая куча тяжелой техники. И в результате пикап немного потревожил грузовик, на предмет его устойчивости.

– Потревожил?

– Ну да. И он как бы провалился в яму. Но никто не пострадал.

– Ну хоть это хорошо, – облегченно вздохнула мама.

Я приготовилась к тому, что должно было произойти дальше.

– Это бесполезно, мам.

– Что бесполезно?

– Да что угодно. У меня ничего не получается. Все идет наперекосяк. Ну почему ты выбрала Тару, а не меня?

Я никогда ее не спрашивала так напрямую, потому что всегда боялась услышать, как она признает отсутствие веской причины, такого выбора.

Между нами повисла тишина.

– Тара воспринимала мир не так, как мы, – наконец-то промолвила мама, – устройство ее мозга, отличалось от большинства людей. Иногда это помогало ей для решения некоторых задач и проблем, но основную часть времени это просто приводило ее в ярость.

– А что касательно меня?

– Ну, ты в основном счастлива и безмятежна, – ответила мама.

Я фыркнула от смеха. Но на самом деле, это было совсем не смешно.

– Зато теперь я в основном, наполнена пустотой, – грустно выдавила я.

– Это горестно. Это печально. Они украли твою сестру. Ты любила ее.

– А ты разве нет?

– И я также ее любила. Я очень сильно ее любила. Ты же была там. И ты прекрасно помнишь, как все произошло.

– Да, я все помню, – со всей серьезностью ответила я.

– Вы мне обе были нужны. Но пришлось выбирать, отказавшись от вас обеих, или только от одной. Я бы пошла в ту пустыню вслед за ней и конечно бы умерла там. Но это значило оставить тебя без матери и сделать одиноким твоего отца.

Я думала об этом.

– Тара была бы в ярости, если бы они забрали меня, не так ли?

– Да, так и есть, – подтвердила мама.

– Она бы ринулась вслед за мной.

– Я бы конечно ее удержала. Потому что нереально выжить в такой зоне, больше нескольких минут. Там нет ни одной бабочки. Ни одного проблеска жизни.

Когда появились Тинтуки, я впала состояние ступора. И я не пыталась следовать за ней.

Но сейчас меня ничего не останавливало. Что помешает мне вернуться со стеклодувной горелкой и сжечь этих маленьких ублюдков, которые забрали у меня Тару.

– Какое название? – спросила я маму, – как называлось то место?

Она назвала его.

* * *

И я направилась в пустыню, в сторону Города. Сейчас много дорог находились в состоянии непригодности, и ездить по ним не представлялось возможным, потому и высококлассный GPS был бесполезен. Несмотря на сезон муссонных дождей, в большинстве мест ничего не росло.

Не наблюдалось даже малейшего шевеления, как на равнинах из сплошного песчаника, так и в соленых озёрах. Также ничто не двигалось и в серо-коричневых предгорьях.

Mount Zues по своему расположению, являлась не самой восточной шахтой, когда-либо построенной в Пилбаре^[5], однако остальные были закрыты, из-за проникновения загрязненного песка.

Покидали эти шахты разумеется, до наступления одиннадцатого часа (точка невозврата). Так что, когда горноспасательные подразделения закрылись окончательно, все оборудование отправилось естественно в эту оставшуюся шахту. И именно по этой причине, в магазине горноспасательного снаряжения Mount Zues, имелись в наличии костюмы для защиты от радиации военного класса Demron^[6], для эвакуации в условиях песчаной бури с гамма-излучением.

Они бы никогда не заметили, что одного из костюмов не хватает.

Стеклодувную горелку промышленную класса, я конечно купила сама. Топливные и кислородные баллоны, пристегнула к специальной ручной тележке.

Когда счетчик Гейгера начал стрекотать на повышенных тонах, показывая завышенный уровень радиации, я съехала на обочину, облачилась в защитный костюм и пешком отправилась в Город.

Экранированный компьютер, установленный на тележке, контролировал уровень радиации. Он тихонечко потрескивал, снимая показания каждые десять секунд. Мертвая тишина давила на психику. Ни малейшего дуновения ветра. Я как будто высадилась на Марс.

Я осторожно подтянула тележку на одну из дюн и перекатилась на другую сторону.

Солнце заполнило безоблачное небо.

Моему взору представились грязные русла речек, повсюду гниль от рыбы и червей. Скелеты змей. Жуткие формы высохших деревьев, наполовину погребенных в красном песке.

Тинтуки отсутствовали.

Я не верила в то, что не смогу их обнаружить. Я просто обязана найти их и уничтожить за то, что они сотворили с моей сестрой.

Компьютер сообщил мне, что я на том самом месте. Я прошлась по всей площади взад и вперед, пересекая ее снова и снова, как пахотный бык, спиралями и узорами в елочку.

Ничего.

Я находилась в этом опасном месте, уже слишком долго. Охлаждающая система костюма начала давать сбой. Сухость во рту, во всю раздирала горло.

– Тара! – закричала я, но крик утонул в барханах, и даже без помощи ветра, который только бы ускорил, унести прочь мой зов.

* * *

Обхватив голову руками, я склонилась над столом.

Я опять потерпела неудачу.

В комнате было темно и единственным источником света, был отблеск экрана компьютера. На тумбочку рядом с кроватью, в банку из-под маринадов, мама поставила пучок пустынного горошка^[7]. Где также находились: коробка шоколада, холст - формата А1 и набор акриловых красок.

Хотя более полезными, были бы местные объявления о вакансиях, или возможно даже доска Уиджа^[8].

В полном отчаянии, я опять перепроверила старые записи, набрала координаты полицейского запроса десятилетней давности, который привел к обнаружению тела Тары и сопоставила их с координатами собственного поиска.

Накатила усталость, что явилось причиной ввода цифр в не то поле и автоматического нажатия клавиши Enter, прежде чем я осознала свою ошибку.

На экране возникла получившаяся карта. На ней были показаны контуры Великой Песчаной Пустыни, в масштабе один к миллиону. Красные и оранжевые пятна, показывали радиоактивные места. Синие линии, являли собой безопасные зоны. Конечно это была не официальная карта или снимок со спутника. Моему взору представилось изображение, созданное моим компьютером, когда я передвигалась в тех местах.

От внезапного озарения, я резко выпрямилась, вцепившись в стул.

На картинке красное четвероногое существо с рогами и клыками сражалось с синей фигурой, у которой вместо рук были вилы, а вместо ног – танковые гусеницы.

Это была Тара. Она сражалась с демоном, погребённом в песке.

* * *

В последующие дни и недели, я бесчисленное количество раз пересекала песчаные дюны.

Каждый раз я представляла образ Тары. Она ударяла врага руками-вилами. Она пыталась раздавить его своими мощными гусеницами. А демон стремился ее задушить, укусить и разорвать в клочья.

Иногда она падала и тут же появлялись крошечные фигурки, бросающиеся на демона. Отвлекая его. Они гибли десятками, пока их хозяйка снова не возвращалась в бой.

Это были Тинтуки.

Я наблюдала за битвой Тары до тех пор, пока мой костюм не переставал функционировать, колеса тележки не начинали плавиться, а топливные и кислородные баллоны, становились нестабильными.

Тогда я отправлялась домой и прятала все это снаряжение в глубокой-преглубокой яме в саду.

– Я волновалась за тебя, Элли, – укоряла меня мама за завтраком.

– Тебе нет необходимости беспокоиться, – вторила я в ответ, ощущая внутри себя, поднимавшуюся радость.

Ведь все остальные ученые, инженеры, давно уже сдались в борьбе за очистку песков, но только не Тара. Она никогда не сдастся.

Не нужно было пытаться компенсировать ее потерю, бесполезную трату ее таланта, потому что на самом деле, она не была потеряна. А ее талант не пропал даром.

Тяжелое бремя, было снято с моей души.

Я распаковала холст и извлекла акриловые краски из пластиковых упаковок. Затем нарисовала красный песок и безоблачное небо. Демонов и воинов.

Я изобразила Тинтуки.

* * *

Мои другие переводы -- на страничке ресурса CoolLib: https://coollib.net/a/266934

Примечания

1

Тинтуки – на языке Австралийских аборигенов, означает «маленьких людей, пришедших с песчаных холмов». Также назывался мюзикл, поставленный в Елизаветинском театре марионеток в Сиднее в 1956 году.

(обратно)

2

Уилуна — город расположен на краю Западной пустыни Австралии. Также в городе имеется собственный аэропорт. Этот город - центр проживания аборигенов марту, работников скотоводческой промышленности, золотого рудника Уилуны и многих других людей, работающих на других шахтах региона вахтовым методом.

(обратно)

3

Дорога от Холлс-Крик до Уилуна – общая протяженность около 1800 км.

(обратно)

4

 В Австралии – дальнейшее проф. образование, в основном третичного направления

(обратно)

5

 Большой, засушливый и малонаселенный регион на севере Западной Австралии.

(обратно)

6

Демрон — это ткань, защищающая от радиации. По весу материал имеет немного более низкую радиационную защиту, чем свинцовая защита, но он гибкий. Состав Демрона является частной информацией, но он был описан как нетоксичный полиэтилен и полимер на основе не -ПВХ, сплавленный между двумя слоями тканого материала.

(обратно)

7

Известный полевой цветок Австралии.

(обратно)

8

«Уиджа», «Уиджи» или «Оуйя» (англ. Ouija board) — доска для спиритических сеансов вызова душ умерших с нанесёнными на неё буквами алфавита, цифрами от 0 до 9, словами «да» и «нет» и со специальной планшеткой-указателем.

(обратно)

Оглавление

Тинтуки[1]

*** Примечания ***