Гена и ковид [Максим Забелин] (fb2) читать онлайн

Максим Забелин Гена и ковид

Ковид… Когда Геннадий Дубинский впервые услышал это сладкое слово, то даже перестал принимать витамины группы В12, и капсула застряла в горле, непроглоченная, едва не избавив нашего героя от дальнейших страданий.

Однако это, как мы понимаем сейчас, было лишь начало славного пути. Уже совсем скоро Гена знал о своем будущем диагнозе всё. Что произошел он от уханьской летучей мыши и стремительно разлетается по планете, наконец-то заставив беззаботное человечество мыть руки, надевать маски и избегать случайных поцелуев с незнакомыми людьми. Что заражаются им по сущему недоразумению, а болеют всерьез. И, конечно, о том, что носители антител теряют их так же быстро, как подвыпившая девушка бдительность.

Как человек, всю жизнь проведший на передовой борьбы со всевозможными вирусами, вывихами и зудом, Гена был счастлив встретить такую диковинную хворь во всеоружии.

Вся жизнь его была историей блестящих побед осторожности и предусмотрительности над безрассудством и шапкозакидательством. Геннадий представлял собой странный подвид людей, которые настолько повернуты на своем собственном здоровье, что вызывают недоумение у окружающих. Он знал поименно всех врачей в поликлинике, а те, соответственно, знали наизусть его медицинскую карту. Каждый раз, когда они обнаруживали в своих записях на прием фамилию «Дубинский», они стремились уволиться, уйти на больничный или, хотя бы, отпроситься в туалет, однако Геннадий находил их и там. Он брал рецепты пачками. И зачастую назначения специалистов прямо противоречили друг другу. У с виду здорового 35-летнего мужчины под давлением и угрозами были диагностированы подагра, деменция, синдром раздраженного кишечника, паховая грыжа и легкий насморк.

Гена успешно все лечил одновременно, чтобы вскоре обнаружить у себя пяточную шпору, близорукость и пониженную температуру. Стоит признать, что в этом смысле Гена был невероятным везунчиком: в то время, как все остальные жители планеты помирали от свиного гриппа, эболы и малярии, он надевал шарф, две медицинские маски, перчатки и выходил в аптеку за пополнением своего домашнего арсенала лекарственных препаратов. Если еще какой-то год назад этот наряд вызывал усмешки окружающих, то сейчас Геннадий оказался настолько в тренде, что даже провизоры в аптеке интересовались у него, какие микстуры стоит принимать, чтобы не подхватить коварный ковид.

Геннадий упивался собственной прозорливостью и воздавал хвалу небесам за то, что они, наконец, ниспослали на неразумное человечество этот вирус. Первая волна, вторая, третья, самоизоляция, локдаун. Сообщения звучали, как сводки c фронта.

Но чем дольше Геннадий держал оборону, тем сильнее в нем зрела пугающе притягательная мысль: каково это, попробовать ковид на вкус? Сладкое слово все больше притягивало профессионального больного к себе, манило распростертыми объятиями вирусных ложноножек.

Эта мысль так сильно овладела им, что однажды он вернулся из магазина и задумчиво начал жевать зерновой хлеб, отламывая пальцами хрустящую корку… В этот момент Геннадий понял, что, отвлекшись, забыл вымыть руки. Он в ужасе посмотрел на свои пальцы, кишащие микробами, которые теперь просто хохотали над ним, схватившись за свои микроскопические волосатые животики, глядя, как их братья отправляются внутрь ранее неприступной крепости по имени Геннадий вместе с хлебом…

Гена бросился в ванную. Он полоскал рот, он мыл язык с мылом, он чуть не проглотил щетку, вычищая горло и пищевод, насколько позволяла длина предмета. Следующие две недели растяпа провел в сдаче тестов и ужасном ожидании результатов, но… ковид не подтвердился!

Геннадий даже расстроился. Он продолжал днями и ночами думать, каково было бы все-таки заболеть? Сперва он хотел стать волонтером по испытаниям вакцины, но ему сразу же пришел отказ по медицинским показателям.

Как запретный плод, ковид болтался где-то на улице, нужно было лишь пойти и сорвать его! Наш герой стыдился этих мыслей, гнал их от себя, однако с каждым разом все ближе подходил к опасной самоубийственной черте.

Наконец, не в силах терпеть, он решился. Вышел из дома, надев лишь одну маску и проигнорировав необходимость облачить руки в перчатки. Он двинулся в метро и, спустившись вниз, вошел в вагон. В этот час здесь было довольно многолюдно: угрюмые люди прятали лица за респираторами, старались держаться друг от друга подальше, столпившись в одной части вагона, а в другой находился эпицентр их недовольства – два господина без определенного места жительства сидели на лавке и, покашливая, беседовали о чем-то своем.

Вокруг них образовался вакуум, санитарная зона, из-за которой на них неодобрительно взирали остальные пассажиры. Геннадий подобрался поближе, рассматривая носителей – они были без масок, со спутанными бородами, и красным слезящимися глазами. Один из них сетовал на то, что последние несколько дней не чувствует ни запаха, ни вкуса стеклоочистителя, а второй поддакивал, что у него подобная проблема.

Гена восторженно отметил, что это именно то, что нужно. В два шага миновав санитарную зону, он втиснулся между собеседниками и снял маску. В нос ударил непередаваемый аромат заскорузлых тел.

– Привет! – обернулся визитер к одному из них, – Я слышал, вы не чувствуете запах?

Опешив на секунду, потребители стеклоочистителя переглянулись и, на всякий случай, отодвинулись от странного типа, прервавшего их беседу.

– Нет, нет, – воскликнул тот, – Я из самых лучших побуждений! Я могу понюхать что-то за вас.

– Понюхай тогда вот это, – и сидящий справа сунул под нос Гене свой чумазый кулак со сбитыми костяшками.

– Вы же его не мыли? – уточнил на всякий случай Дубинский, – Ах, ну да.

Затем наклонился чуть вперед и поцеловал протянутую к нему руку. Это действие так удивило носителя болезни, что он одернул руку и в панике посмотрел на своего товарища, который также замер, не зная, что еще ожидать от этого городского сумасшедшего.

В этот момент поезд качнуло, и состав остановился на станции. Бомжи вскочили и ринулись к выходу.

– Нет, стойте! – закричал им вслед Геннадий, – Для закрепления результата мне нужно провести с вами не менее минуты!

И он бросился в погоню, расталкивая входящих в вагон людей. Ковыляя и оборачиваясь, двое убегали от одного, вызывая изумление прохожих.

Наконец, они достигли эскалатора, где гонка продолжилась: выбиваясь из сил бомжи ползли наверх, а Гена, преодолевая сколиоз и мышечную недостаточность, перепрыгивал через две ступеньки, настигая своих жертв.

Когда между ними оставалось не больше полуметра, эскалатор закончился, а с ним и погоня. Наверху всю троицу уже ждал патруль, который вызвал смотритель движущейся лестницы.

Полицейские приняли возмутителей спокойствия в железные объятия и, без лишних разговоров, заломив всем руки, отправили в комнату дежурного по станции. Там их усадили рядом на длинную лавку и начали опрос.

Испуганные бомжи взяли на себя все «глухари», висящие за отделом полиции на транспорте, лишь бы избавиться от этого чокнутого, а сам Геннадий, сосчитав мысленно до 100, понял, что дело, скорее всего, сделано и, вежливо приподнявшись, извинился перед собравшимися за недоразумение. Он, дескать, принял этих двоих за своих одноклассников, но ошибся, а потому выражает глубочайшее сожаление и, вообще, честь имеет.

Удивленные не менее бомжей такому повороту событий, полицейские выписали Геннадию штраф за нахождение в транспорте без средств защиты и отпустили с миром.

Вернувшись домой, Гена стал ждать прихода. В течение недели он самоизолировался, замерял температуру ежечасно, прислушивался и принюхивался, заставлял себя кашлять в попытке вызвать пневмонию, но все было как прежде.

Через неделю, после верного инкубационного периода, Дубинский сдал очередной анализ и, черт возьми, он оказался чист!

Геннадий вскипел. Он разметал по столу все пилюли и конвалюты, приготовленные для острого течения болезни, он ругался страшными словами, в конце концов плюнул и поклялся в отместку за этот казус больше вообще никогда не принимать лекарств!

С тех пор прошло некоторое время.

Врачи поликлиники думали, что Гена, наконец, умер и оставил их в покое, но это не совсем так. Просто теперь он – убеждённый ковид-диссидент. Как раз в эту минуту он сидит в шашлычной у Ашота, которая в эпоху пандемии подпольно открыта только для своих. Он пьет вино, не боясь цирроза, и ест люля-кебаб, не взирая на холестерин.