Пасынки Луны. Часть 1 (СИ) [Денис Георгиевич Кащеев] (fb2) читать онлайн

Пасынки Луны. Часть 1 (Краденая магия - 6)

ПРОЛОГ

в котором упоминается об опасности полетов на коврах

Молодая баронесса Марта фон Мирбах, девица девятнадцати лет, бледная щуплого телосложения блондиночка, одетая в сине-зеленый мундир Новосибирского юнкерского училища – прямо скажем, не самой престижной военной школы Империи – сидела прямо на полу в своей комнатке на верхнем этаже главной башни родового замка. Приложив ухо к особому камню в стене, она чутко прислушивалась к разговору, который вели в соседнем зале ее отец и его только что прибывший порталом гость.

– Рад вас видеть у себя, граф Сергей! – воскликнул барон – Марта живо представила, как, приветливо раскинув руки, он вразвалочку идет навстречу долгожданному визитеру.

– Прошу, друг мой, не нужно имен! – строго обронил его собеседник, судя по голосу, человек еще достаточно молодой.

– В моем замке нам решительно нечего опасаться! – поспешил заверить гостя отец.

– Опасаться всегда есть чего, – не согласился, однако, граф. – В любой самой надежной стене сыщется уязвимость, к коей можно приставить ухо!

Вздрогнув, Марта отшатнулась от заветного камня, обнаруженного ею в комнате еще в раннем детстве и с тех пор исправно служившего девичьему любопытству. Неужели гость знает?!

Из приоткрытой несмотря на зимнюю пору – до Нового Года оставалось всего пять дней – балконной двери дыхнуло холодком, слегка остудив молодую баронессу. Нет, рассудила она, откуда бы графу было выведать ее секрет? Должно быть, это он вообще сказал, в широком смысле!

Решив так, Марта снова прильнула щекой к шершавой каменной стене.

– Время пришло, друг мой, – услышала она голос отцовского гостя. – Но я должен осмотреть девицу.

– Я полагал, вы захотите проверить ее магический уровень, – заметил барон.

– Тут я целиком и полностью готов положиться на авторитетное мнение преподавателей Новосибирского юнкерского, – усмехнулся граф. – Однако в любом случае, на сем этапе для наших с вами целей магия – далеко не главное. Но вот ежели, упаси Ключ, у вашей дочери имеется явный телесный изъян…

– Уверяю вас, ничего подобного… – начал было отец.

– Давно вы имели случай видеть вашу Марту без бального платья или юнкерской формы? – насмешливо осведомился гость. – Вот то-то же! Необходимо убедиться.

– Вы намерены заняться сим сами? – спросил барон.

– Друг мой, не просить же мне о сем свою дражайшую кузину! – должно быть, этот вариант и впрямь казался собеседникам абсурдным, так как оба рассмеялись. – Увы, ни одной даме моего дома я не могу ныне доверять в полной мере – по, полагаю, очевидным вам причинам, – вернувшись к серьезному тону, продолжил граф.

– Да, да, я понимаю, – с готовностью согласился отец.

– В таком случае, проводите меня к девице, – потребовал гость.

– Прошу вас!

Марта стремительно вскочила на ноги и через несколько мгновений, когда дверь ее комнаты отворилась, уже стояла возле книжной полки с раскрытым томиком поэзии в руке. При виде на пороге отца девушка приветливо улыбнулась, заметив же его спутника, умело изобразила недоумение.

– Здравствуйте, молодая баронесса, – приветствовал ее тот – должно быть, коротким кивком, но уверенности тут никакой быть не могло: лицо и плечи гостя скрывала фантомная маска и оная лишь неопределенно дернулась.

– Здравствуйте… сударь, – выговорила Марта, чувствуя, как стук сердца в ее груди начинает стремительно ускоряться: если сейчас все пройдет как надо, она, молодая баронесса из Ключом забытого курляндского рода фон Мирбахов, сделает первый шаг к грандиозной перемене в своей судьбе!

Да, тут было из-за чего трепетать! Хотя как раз насчет «телесных изъянов» переживать девушке не приходилось: таковых у нее не имелось вовсе. Вот по части магии она никогда особо не блистала – даже в училище поступила не с первой попытки и лишь по особой квоте, выслуженной еще ее дедом, Иоганном фон Мирбахом – несмотря на Боярский уровень по мане, толком развить силу Марте никак не удавалось, такая вот незадача… Но граф же, вроде, сказал, что это покамест и неважно?

– Его сиятельство прибыл по делу, о котором мы с тобой вчера беседовали за ужином, – произнес между тем барон. – Ему нужно… – он смущенно запнулся. – Ему нужно посмотреть на тебя, – выговорил после короткой паузы. – Будь добра, выполни все, что он скажет.

– Разумеется, отец, – покладисто кивнула Марта.

– Что ж, тогда оставлю вас…

Барон поспешно вышел из комнаты.

– Что мне нужно делать? – дождавшись, когда дверь за отцом закроется, осведомилась девушка у человека в маске – приблизительно, впрочем, понимая, что именно сейчас услышит.

– Будьте любезны, молодая баронесса, разденьтесь, – ровным тоном попросил тот.

– Полностью? – зачем-то уточнила она.

– Именно так. Представьте, что вы на приеме у целителя, – участливо посоветовал граф. – Сие поможет вам перебороть естественный стыд.

– А я ничуть и не стыжусь! – вскинув голову, Марта принялась расстегивать зеленый китель.

Разумеется, она лукавила. Молодую баронессу растили скромницей, и если полтора года в юнкерском училище и принесли ей кое-какой пикантный опыт, вот так вот просто взять и раздеться догола перед незнакомым мужчиной все еще оставалось для девицы задачей весьма нетривиальной. Хорошо еще, что на графе эта фантомная маска – под открытым взглядом Марте пришлось бы, наверное, куда труднее.

«Оно того стоит! – старательно успокаивала она себя, стягивая синюю форменную юбку. – Все это ради моего же будущего! – мысленно твердила, избавляясь от чулок. – Когда-нибудь я стану вспоминать об этом со смехом», – думала, оголяя высокую грудь с зачем-то предательски набухшими сосками.

– Благодарю, сударыня, – произнес граф, когда последний предмет ее нехитрого туалета отправился на кресло к прочей снятой одежде. – Будьте добры, встаньте прямо… Опустите руки, – молодая баронесса сама только теперь заметила, что машинально пытается прикрыться. – Спасибо. Теперь повернитесь спиной… Отлично. Нагнитесь. Раздвиньте руками ягодицы… Хорошо. Сядьте на кровать и разведите в стороны ноги… Шире, прошу вас… Достаточно. Встаньте. Уберите волосы с шеи… Благодарю. Можете одеваться.

Красная, как вареный рак, и пылающая, словно раскаленная жаровня, Марта протянула руку к исподнему.

– Я… подхожу вам? – выговорила она, затаив дыхание.

– Вполне, – бросил человек в маске. – Вы безупречны, сударыня, – добавил он, словно бы в задумчивости.

– Благодарю, сударь, – пролепетала девушка, натягивая трусики.

– Благодарите отца с матушкой и Неистощимый Ключ, – хмыкнул граф. – Сие их заслуга, не моя… Прошу меня простить, но, кажется, вы надели исподнее задом наперед!

– О, духи!.. – залиться краской сильнее было уже невозможно – оставалось разве что вовсе почернеть от стыда.

– Ваше волнение вполне понятно, – невозмутимо заметил человек в маске. – Отец ведь рассказал вам, что нужно будет сделать в Петрополисе? – спросил он затем.

– В общих чертах… – запутавшись в трусах, которые пыталась снова снять подрагивавшими руками, Марта едва не упала на пол.

– Думаю, мне стоит подробнее остановиться на некоторых деталях, – заявил граф.

Буквально за минуту, пока Марта одевалась, он повторил ей план, с которым барон вчера ее уже ознакомил – и в самом деле успев добавить немало существенных моментов.

– Вот и все, сударыня, – закончил человек в маске. – Надеюсь, во время следующей нашей встречи мне уже не придется скрывать своего лица… Да и величать я вас стану иначе…

– Я тоже на это надеюсь… – выдохнула она.

– Думаю, не нужно особо пояснять, что все сие должно оставаться в строжайшей тайне – до самого конца, каков бы оный ни выдался? – строгим голосом уточнил граф.

– Да, сударь, разумеется… – торопливо закивала Марта.

– Что ж, за сим позвольте откланяться. Счастливо оставаться, молодая баронесса!

– До свидания, сударь…

Стоило человеку в маске скрыться за дверью, как вдруг позади девушки послышался какой-то странный шум. Марта испуганно обернулась: в приоткрытую балконную дверь кто-то настойчиво протискивался. Молодая баронесса хотела было пронзительно закричать, но голос отказал ей.

А неизвестный уже проник в комнату, и с немалым облегчением девушка поняла, что это не шпик из III Отделения, шпионящий за ней или отцом – всего лишь беспутный кузен Карл, из младшей ветви фон Мирбахов, юноша на год ее старше, одно время, перед поступлением Марты в училище, просто не дававший ей прохода. Сама она его терпеть не могла, но сейчас видеть мерзкого, но все же родича, казалось ей куда лучше перспективы столкнуться с каким-нибудь коварным жандармом.

– Что ты здесь делаешь? – снова обретя наконец дар речи, хмуро поинтересовалась молодая баронесса.

– Сказать по чести, я тут оказался совершенно случайно! – осклабился Карл. – Этот идиот Роберт уронил мой ковер-самолет прямо над башней. Не знаю уж, что там у него стряслось: мана закончилась или просто ковидл засчитался, но если бы не твой удачно подвернувшийся балкончик – лежать бы мне на дворе в виде плоской художественной композиции!

– Что ты слышал? – сухо задала новый вопрос девушка.

– О, вполне достаточно! – ухмыльнулся кузен. – Заговор, все дела…

– Ты никому ничего не расскажешь! – с нажимом заявила она.

– Разумеется, я буду немее фантома! – охотно заверил Карл. – Но кое-кому за это придется заплатить! – он шагнул к Марте.

– У меня нет ничего ценного, – развела руками молодая баронесса.

– У симпатичной девицы всегда найдется, чем рассчитаться с парнем за услугу! – обронил кузен, подходя к ней вплотную и разве что не облизываясь.

Карл пошевелил пальцами, и зеленый китель, только недавно старательно застегнуты й Мартой на все пуговицы, словно сам собой распахнулся. Той ж участи незамедлительно удостоилась поддетая под ним форменная рубашка.

– Что ты делаешь?! – воскликнула молодая баронесса, попятившись к стене и судорожно пытаясь вернуть одежде пристойный вид, но пуговицы в ее пальцах никак не попадали в петли.

– Беру свою плату, – бросил кузен, без труда настигая девушку. Одной своей рукой он решительно отвел вниз обе ее, ладонь же другой нагло положил ей на левую грудь, едва прикрытую тонким бюстгальтером. Слегка сдавил, будто сдобную булку на пробу.

– Нет! – взвизгнула Марта.

Звать на помощь, впрочем, было бесполезно: дверь комнаты звуков не пропускала, а заветный камень в стене работал только в одну сторону. Да и что скажет отец, если узнает, что, пусть и невольно, она выдала их тайну Карлу? Граф в маске, конечно, тоже виноват, но ведь это именно она оставила открытым балкон!

Молодая баронесса в отчаянии уронила руки. Почувствовав, что жертва больше не сопротивляется, мерзавец кузен жадно запустил освободившуюся руку ей под юбку:

– Вот так, умница…

Она и впрямь была умницей. Еще бы магической силы побольше…

Но и той, что у Марты имелось, хватило – пусть и ценой максимального напряжения всего тела и воли – Карл, небось, решил, что выгнувшаяся кошкой девица приняла-таки его «ласки». И не увидел, как тяжелая бронзовая статуэтка в виде натянувшего тугой лук большеголового амурчика, подхваченная техникой левитации, соскользнула с полки и пролетела добрую сажень до прижавшейся к стене парочке.

Кудрявая голова амурчика обрушилась на затылок юноши, и, охнув, Карл осел наземь.

– Вот так! – с чувством пробормотала молодая баронесса, оправляя юбку.

Потом она тщательно застегнула рубашку и лишь затем, подхватив тело несостоявшегося насильника под мышки, поволокла то к балкону. Вытащила, перекинула через мраморные перила балюстрады – и столкнула вниз.

– Опасное это дело – на коврах-самолетах рассекать, – процедила Марта, возвращаясь в комнату и плотно притворяя за собой балконную дверь.

Ни сожалений, ни ужаса по поводу содеянного девушка не испытывала.

Самой ей оставалось жить всего лишь шесть неполных дней, но об этом полная радужных надежд молодая баронесса, конечно же, и не подозревала.

Справедливости ради, не знал этого и уже успевший покинуть гостеприимный курляндский замок фон Мирбахов граф Сергей Салтыков-Заболоцкий.

Глава 1

в которой я просматриваю утреннюю газету

Газета была самая настоящая – не какая-то там временная копия, как некогда на уроке у Поклонской: хочешь – сразу прочти, хочешь – на потом оставь, никуда не денется, не исчезнет. Правда, иллюстрации в ней все равно содержались обычные, плоские и неподвижные – ни мерлина магии. Можно было, конечно, покупать люксовое издание, где каждый экземпляр являлся полноценным артефактом – вот там и картинки двигались, и объем заметок регулировался: торопишься – выбирай краткое изложение, никуда не спешишь – смакуй подробности. А коли совсем уж лень одолела – включай озвучку и слушай чтеца. Но такой выпуск, во-первых, шел по добрых три серебряных рубля за номер, а во-вторых, доставлялся подписчикам лишь к полудню. И если лишние траты нынче я себе позволить мог, то ждать ни малейшего желания не имел, предпочитая просматривать новости за завтраком.

Вот и сегодня, удобно расположившись в гостиной за заставленным стряпней столиком у окна – мастеровая Фекла, раньше служившая у Миланы, а после вместе со Светкой перебравшаяся ко мне, как всегда, расстаралась на славу – я вальяжно развернул поданную дворецким Афанасием газету, скользнул взглядом по заголовкам, выбрал пару самых любопытных и углубился в чтение.

– Ну, что там интересного пишут? – небрежно поинтересовалась, входя в комнату и устраиваясь в соседнем с моим кресле, Каратова. И уточнила: – Про Школу ничего нет?

– Про Школу мы узнáем не из прессы, – усмехнулся я, но на всякий случай снова скоренько пробежался глазами по рубрикам. – Нет, про Школу – ничего, – подтвердил, приопуская газету, глянул поверх нее на девушку – и невольно залюбовался.

К завтраку моя подруга надела, может, и не самое претенциозное, но очень ей идущее голубое – под цвет глаз – платье без рукавов, великолепно подчеркивавшее все, что нужно, и даже чуть больше, если самую малость помочь ему удачной позой. Чудный образ дополняли шикарные золотые волосы, свободно спадавшие Светке на плечи – сводившие меня с ума еще в мире-доноре.

– Ну, может, и к лучшему, – задумчиво обронила Каратова, подставляя чашечку под краник самовара.

Надо признать, заданный девушкой вопрос был не праздным. После трагической гибели Цесаревича Дмитрия крымская Специальная Школа под былым его личным патронажем работу так пока и не возобновила – хотя дело шло уже к местному Новому Году, праздновавшемуся 1 марта. При этом, нас, оставшихся в живых курсантов, в прежние наши учебные заведения также не вернули, тупо «подвесив» в ожидании «у моря погоды». Создавалось впечатление, что за прочими державными бедами и заботами о нас попросту забыли – хотя едва ли все и впрямь обстояло именно так. Воронцова как-то обронила вскользь, что мы теперь для властей чем-то сродни сбоящему китайскому артефакту: вещь ценная, но как использовать с умом – дух ведает, так что лучше попросту отложить в сторонку и не трогать без особой нужды.

Вот нас старательно и не трогали – чему та же Светка, по-моему, была только рада. Штука в том, что обещание зачислить ее в одну школу со мной было дано Цесаревичем только на словах, и далеко не факт, что теперь стоило рассчитывать на его исполнение. Надо отдать ему должное: то, что Дмитрий Борисович успел, он сделал. Мелкая Юлька получила титул княжны, Диана Цой заделалась молодой баронессой, Машку Муравьеву освободили из-под стражи, сняв все обвинения, а Инну Змаевич без вопросов отпустили в вассальную России Японию. Но, скажем, я нового фамильяра так и не получил, а граф Воронцов-Залесский, уже вовсю принимавший поздравления с назначением на должность московского наместника, в резиденцию на Тверской, 13 не въехал – вместо него туда заселился некий граф Андрей Салтыков, к слову – отец небезызвестной мне девицы Варвары, былой наперсницы Миланы (ну или полагавшей себя таковой).

Ну да астрал с ними, с Салтыковыми, речь вовсе не о них. Что же касается нас со Светкой и Юлькой, то, предоставленные самим себе, мы неплохо коротали время в моем особняке на Мясницкой. Первые дни с нами здесь же обретался Кир, но на такую ораву мой скромный домик был уже, признаться, тесноват (особенно с учетом, что первый этаж полагалось отдавать слугам), и в итоге «Заикин» вскоре перебрался в подмосковное имение Воронцовой. Там же нынче проживала хабаровчанка Цой, взявшаяся вернуть Милане утраченный с перстнем безымянный палец левой руки – пока, впрочем, очевидного успеха в сем благом деле не добившаяся.

Компанию им составляли Даниил Гагарин и Машка, благополучно воссоединившаяся со своей Оши. Семья молодого князя, мягко говоря, не слишком благосклонно отнеслась к его роли в свержении Романова и не то чтобы прям вот выставила отпрыска за порог, но и против его ухода из дома на все четыре стороны совершенно не возражала. Родственники Муравьевой, напротив, охотно приняли бы у себя и саму «длинноножку», и ее титулованного кавалера, но парочка все же предпочла воспользоваться гостеприимством Воронцовой.

Инна, как я уже упоминал, уехала вместе с высланным на историческую родину Ясухару.

А девятая, последняя из «друзей Оши», Златка… Царевна Златослава, невеста Цесаревича Дмитрия, нелепо погибла во время рокового выстрела пушки нигилистов. Никто так и не узнал, что заставило этих двоих бросить все и рвануть вдруг из боготворящего их Петрополиса в Африку – навстречу своей смерти. Молва утверждала, будто они пытались предотвратить удар сумасшедшей черни по Луне, да вот не преуспели. Только, блин, какого кривого астрала они поперлись туда лично?! Его Высочество ведь запросто мог послать против нигилистов хоть всю русскую армию, не считая Конвоя и корпуса жандармов! Но нет, решил зачем-то все сделать сам, да еще и новоиспеченную невесту с собой потащил! Авантюрист духов!

Ну и получите! Теперь Империя – без очевидного наследника престола.

А мы – без Златки…

Ну и Луна в ночном небе – алая, словно кровью истекает.

Магия в мире, правда, никуда не пропала – тут гады-нигилисты, вроде как, просчитались. Но, возможно, лишь пока не пропала. Согласно древним трактатам, списки которых продавались нынче чуть ли не в каждой второй московской подворотне по медному пятачку за пачку, восход кровавой луны определенно предвещал всяческие бедствия, чуть ли не Конец Света. В деталях источники весьма расходились, но большинство из них вело речь о скором явлении в подлунный мир четырех духов-центаврусов. Не тех обычных, пусть и опасных, чудовищ, с которыми мы недавно имели дело в Америке, а небывало могущественных порождений астрала, против которых, будто бы, даже Князь – что чернь супротив мага.

Первый из четверки, белый как снег, якобы будет зваться Чума (в некоторых вариантах – Мор), второй, ржаво-рыжий – Раздор, третий, вороной – Голод. Ну а имя последнему Центарврусу, бледно-пепельного окраса – Смерть. Вот так, ни больше ни меньше.

И Белого духа будто бы уже многократно видели – то где-то в Европе, то в Индии, то в Южной Африке, а недавно, буквально на днях – и в пределах Империи, в Таганроге. В моей сегодняшней газете как раз имелась большая статья о том случае – прямо на первой полосе, с нее-то я чтение и начал. Впрочем, если отбросить явные противоречия в свидетельствах очевидцев и истеричные журналистские охи-ахи из серии «Мы все умрем!», ясности было не так много. Да, многие наблюдали на морском берегу гигантскую белую фигуру, которую одни потом уверенно называли центаврусом, но иные – гарцующим на коне всадником. И да, сразу после этого чудного явления случилась в городе и окрестностях вспышка магической дистрофии – недуга почти неизлечимого, но, вообще-то, незаразного, им обычно поодиночке болеют, а не массово. Но если верить ростовскому губернатору – князю Юрию Вяземскому – ситуация в регионе уже под полным контролем у властей, никаких оснований для паники нет. Но так ведь неинтересно! Вот писаки и нагнетают: типа, неделю назад, когда Белый Центраврус появился в Бремене, местные одаренные, все поголовно, начисто лишились способностей к магии. А еще за неделю до того пострадал английский Йорк, причем среди жертв Мора оказался сам принц Уэльсский Ричард, боярин по мане, но силой отныне не тянущий и на мещанина-мастерового. Про принца, впрочем, тут же, ниже, шло официальное опровержение британского Форин-офиса: Ричард-де находится в Лондоне и не покидал столицы с декабря месяца.

Кто и где врет – пойди, разберись, короче…

Но, как ни крути, что-то в подлунном мире явно происходило нехорошее. Пока, правда, не очень было понятно, что.

– Гляди-ка: к нам тут III Отделение пожаловало! – снова отвлек меня от чтения газеты Светкин голос – теперь, кажется, малость встревоженный.

– Что? – я посмотрел на Каратову, а затем, проследив за ее взглядом – в окно: у нашего особняка остановился крытый черный экипаж, из которого как раз выбирался человек в синем жандармском мундире с серебряными эполетами на плечах. Словно почувствовав на себе мой напряженный взор, гость поднял голову, и я узнал ротмистра Петрова-Боширова.

– Какого духа ему от нас нужно? – нахмурился я.

По счастью, начальника губернской экспедиции, сохранившего свой пост и при Романове, и при Цесаревиче Дмитрии, и занимавшего его до сих пор, нельзя было отнести к числу моих недругов, но III Отделение есть III Отделение: просто так, на чай, жандармы к обывателям редко заглядывают…

– Вдруг какие-то новости о Школе? – в своем ключе предположила Светка.

– Сообщили бы телефонограммой, – с сомнением покачал я головой. – В крайнем случае, нарочного бы прислали. Много чести – лично домой заезжать…

– Тогда, может, это снова Юля балуется? – пришло тут в голову девушке.

Я внимательнее присмотрелся к гостю внизу: тот уже молодцевато поднимался на крыльцо. Вылитый ротмистр. Хотя, нельзя не признать, у мелкой получаются очень достоверные фантомы! Которые она, и правда, лепит почем зря – без устали, пока маны хватает. Говорит, что прокачивает ключевой навык. Нет, тренировки – дело хорошее, кто бы спорил, но не раз и не два уже мы со Светкой реально обманывались – к немалому сестренкиному веселью. Так-то ничего страшного, конечно – но просто обидно, когда тебя оставляет в дураках мелкая, даром что княжна!

Аккурат в этот момент к нам в гостиную из кабинета, служившего ей персональной спальней, вышла Юлька. Вставать по распорядку она не любила и наши совместные завтраки почти всегда игнорировала, предпочитая кусочничать у Феклы.

– Твоя работа? – строго спросил сестру я, кивнув на двор.

Внятным ответом меня мелкая не удостоила. Лишь состроила возмущенную гримаску – обижаешь, мол, начальник! – проследовала ко второму окну комнаты и выглянула за стекло.

– Юля, пироги с чаем будешь? – в свою очередь предложила девочке Каратова.

Не оборачиваясь, моя сестренка резко мотнула головой, а я вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря на дежурные детские ужимки, выглядит она непривычно взросло. Когда только успела? Или это из-за строгого длинного платья, что сейчас на ней, такой эффект? Кстати, новое какое-то, и похоже, не из дешевых – Светка ей, что ли, купила, у самой мелкой таких денег не водится…

– Ну и ладно, нам больше достанется, – бросила между тем Юльке Каратова.

На это мелкая недовольно передернула плечиками – не приставайте, типа, со своей чепухой, Ключа ради!

Тем временем, гость уже бы в доме, и через полминуты на пороге гостиной возник наш дворецкий Афанасий.

– Ротмистр Петров-Боширов из III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии – явился и просит принять, – степенно доложил слуга.

– Пригласите, – кивнул я, откладывая в сторону газету.

Уже в следующий миг жандарм сменил в дверях мастерового. Я предупредительно поднялся из кресла навстречу гостю. Светка осталась сидеть – лишь отставила недопитую чашку. Мелкая соблаговолила неторопливо развернуться спиной к подоконнику и личиком к обществу.

– Молодой князь, – с приветливой улыбкой протянул мне руку ротмистр. – Сударыня, – коротко поклонился он затем Каратовой. – Княжна… – последовал еще один кивок – но почему-то вовсе не в сторону окна, где стояла моя сестренка, а в направлении пустого кабинета.

Точно пустого?

В ту же секунду фигура Юльки растаяла в воздухе.

– Как вы догадались?! – в комнату проворно выскочила мелкая – уже настоящая. – Я очень хорошо сработала, даже Володя со Светой ничего не заподозрили! В чем была ошибка? – требовательно подступила она к жандарму. – Скажите, мне важно знать!

– Иллюзия была исполнена безукоризненно, княжна, – усмехнулся гость. – Я даже шорох подола платья услышал – если, конечно, сам его не домыслил. Но вы не удержались и представили себя несколько старше своих реальных лет – сие вас и выдало!

«Ну да, так и есть, – сообразил наконец я. – А я – балбес!»

– Вот же засада! – огорченно скривилась между тем девочка. Кстати, платье на ней было привычное, домашнее – то, что носил фантом, мелкая, похоже, из головы выдумала. Или подсмотрела где. То-то оно не показалось мне знакомым!

– Ладно, пойду к зеркалу, упражняться! – втянув голову в плечи, разочарованно буркнула Юлька.

– Удачи, княжна! – с совершенно серьезным видом напутствовал ее Петров-Боширов.

– Благодарю, господин ротмистр! – одарив гостя напоследок благосклонной полуулыбкой, сестренка снова скрылась за дверью кабинета, плотно прикрыв ту за собой.

Глава 2

в которой я знакомлюсь с Четвертым,

а Светка получает ангажемент

– Прошу простить за это дурацкое представление, – счел я за благо извиниться перед жандармом. – Княжна еще ребенок…

– И весьма талантливый ребенок, – благодушно заметил на это гость. – Фантом у нее и впрямь вышел великолепно – я даже на миг усомнился, не почудился ли мне подвох…

– А я вот даже не усомнился, – вздохнул я.

– Возможно, молодой князь, сие потому, что вы и сами, осознанно или нет, желаете, чтобы Юлия Леонидовна поскорее повзрослела?

– Да нет – с чего бы? – пожал я плечами в искреннем удивлении.

– Например, чтобы сложить с себя ответственность за нее? Перед самим собой в первую очередь.

– Точно нет! – без тени сомнения мотнул я головой. – Да и не сработает, – добавил с принужденной улыбкой. – Присядете? – указал затем ротмистру на свое – ныне освободившееся – кресло. – Чаю? Или, может быть, чего-нибудь посущественнее?

– Какое уж там посущественнее – я на службе, – развел руками Петров-Боширов.

– Значит, виски, – пробормотала себе под нос Каратова, процитировав классический кинофильм – должно быть, на автомате.

– Что? – разумеется, не уловил смысла ее слов жандарм.

– Не берите в голову, господин ротмистр – чухонская народная поговорка, – тряхнув копной своих золотых волос, бросила Светка.

– Ох уж и затейники эти чухонцы! – происхождение Каратовой – как и мое – давно не было для нашего гостя секретом, и это объяснение он таки понял верно.

– Так, значит, чаю? – уточнила Светка.

– Не откажусь, – кивнул Петров-Боширов, наконец усаживаясь.

Повинуясь жесту девушки, через комнату к самовару подлетела чистая чашка – Каратова не упустила случая лишний раз продемонстрировать жандарму, что «с этим вашим волшебством» «на ты» и, если что – без труда сумеет учиться со мной на одном курсе. Хотя, может, и впрямь магия уже стала для Светки делом естественным…

Я подтянул к столику третье кресло, для себя – тоже при помощи техники левитации, разумеется – и опустился в него. Тем временем моя подруга уже наполнила чашку гостя и пододвинула поближе к ротмистру блюдо со снедью – на этот раз «вручную»:

– Прошу, угощайтесь!

Благодарно кивнув, жандарм взял румяный пирожок, надкусил. Отпил глоток горячего чаю. Удовлетворенно кивнул: вкусно, мол. Но почти тут же отложил угощение, поставил на стол чашку и проговорил:

– Как вы наверняка понимаете, я к вам по делу.

– Ну еще бы! – хмыкнул я.

– Даже сразу по трем делам, – продолжил Петров-Боширов.

– Вот как?

Когда до тебя есть дело III Отделению – это уже тревожно. Ну а когда их целых три…

– Давайте третье, – заявил я.

– Почему третье? – приподнял брови ротмистр.

– Потому что самое лакомое вы наверняка припасли под конец.

– Да нет, – рассмеялся гость. – У меня сегодня все лакомое – по-своему… Ну да воля ваша, сударь, третье так третье. Итак, – продолжил он, резко посерьезнев, – должен вам сообщить, что вчера вечером в тюрьме Петрополиса не выходя из наведенного сна скончался князь Сергей Огинский.

– Князь? – быстро переспросил я.

– Именно так, сударь, – кивнул жандарм. – Во время недавних событий Сергей Казимирович был Государем полностью реабилитирован – с восстановлением всех прав состояния. И потом, когда ветер в Империи снова переменился, сие решение так и не было отменено – очевидно, за неактуальностью. Полагаю, что в круговерти известных вам событий до полуживого узника просто никому не было особого дела. Так что в Пустоту Огинский отошел природным князем… и человеком далеко не бедным. Правда, дела его остались весьма запутаны: конфискация имущества, потом реституция – сами понимаете… Все документы на наследство – на ваше наследство, молодой князь – будут готовы лишь через неделю-другую. Тогда их вам и предоставят – в установленном порядке. Но есть вопрос, который не терпит отлагательства. Сергею Казимировичу принадлежал особняк в Брюсовом переулке – к слову, вам небезызвестный. Никаких юридических сложностей с ним не связано, но есть иные. По нашим сведениям, в доме установлены мощные охранные артефакты. И оные позволят наследнику вступить во владение особняком не позднее, чем в течение трех дней после смерти прежнего хозяина. Непременно – в полдень. Если сей срок пропустить, потребуется проведение сложной и дорогостоящей процедуры взлома, в ходе которой, сколь бы грамотно она ни была осуществлена, гарантировать сохранность отдельных, особо защищенных предметов, увы, не представляется возможным. В чем в чем, а в вопросах обеспечения безопасности наш Сергей Казимирович толк знал. Собственно, я сие все к чему. Я взял на себя труд сделать так, чтобы особняк в Брюсовом переулке был выделен из общей наследственной массы и передан вам незамедлительно…

На столик перед ротмистром лег гербованный документ. Я невольно подался вперед, чтобы лучше его рассмотреть.

– Сие – крепость на владение упомянутым особняком, – пояснил Петров-Боширов. – С ней охранные артефакты признают ваши права. Главное: на то, чтобы внести сей документ в дом, у вас осталось три полýдня – сегодняшний, завтрашний и следующий за тем. Так что советую не затягивать… – гость аккуратно пододвинул бумагу мне – я даже не понял, магией или пальцами.

– Прям квест какой-то, – усмехнулась Светка.

– Ожидаются какие-то осложнения? – подозрительно поинтересовался я, беря в руки документ.

– Ни малейших! – заверил меня ротмистр. Как-то уж очень быстро ответил, нет? – Единственное…

Ну вот, так я и знал!

– Единственное, молодой князь: у меня будет к вам небольшая просьба, – продолжил жандарм. – В собрании Сергея Казимировича имелась одна занятная книга…

– Вы хотели сказать, пара сотен занятных книг? – прищурился я.

– Меня интересует лишь одна из сих пары сотен. Ее название – «Четвертый». По-китайски – «Ди Сы». Написана на старо-китайском, да, хотя не исключаю, что со встроенным переводом на язык читателя. И я бы очень попросил вас дать мне сию книгу… на время. Если вас, конечно, не затруднит найти ее для меня среди двух сотен прочих томов…

– Ну, вас же не затруднило позаботиться о крепости на особняк, – лукаво усмехнулся в ответ я.

– Не сомневался, что вы правильно меня поймете, молодой князь, – отзеркалил мою ухмылку Петров-Боширов. – Сегодня в полдень я занят, а вот завтра охотно составил бы вам компанию в Брюсовом переулке.

– Договорились, – кивнул я.

– Вот и отлично, – заключил гость. – В таком случае перейдем к другим вопросам. И вот то, с чего я собирался сегодня начать…

Ротмистр вытянул вперед правую руку, и на его ладони внезапно возник черный лупоглазый паук – со спичечный коробок размером. Он сразу же показался мне каким-то скособоченным, и, приглядевшись, я понял почему: одна из его мохнатых лапок, правая передняя, была вполовину короче прочих.

– Это дух? – догадалась Каратова.

– Сие легальный фамильяр, обетованный молодому князю покойным Цесаревичем Дмитрием, – ответил ей жандарм.

– Честно говоря, уже и не ждал, – пробормотал я, пристально разглядывая хромого паука.

– Сие было одним из последних распоряжений, отданных Его Высочеством, – пояснил Петров-Боширов. – Потребовалось время, чтобы найти годного духа… И вдвое к тому времени, чтобы проработать условия его клятвы – подобной практики в Империи давно не было. Известно, что духи коварны и мастера изыскивать лазейки…

– Это вы для профилактики ему ногу оттяпали? – брякнул я.

– Нет, сие было до нас, дело давнее…

– Как его зовут? – осведомился я.

– По удивительному совпадению, как и название книги, о которой мы с вами недавно говорили – Ди-Сы… Сие и в самом деле лишь совпадение, – поспешил заверить меня ротмистр в ответ на мой более чем скептический взгляд. – По крайней мере, в человеческом понимании – для астрала, понятно, случайностей нет…

– Добро, – кивнул я, не особо убежденный. – Что от меня требуется?

– Лишь ответить утвердительно на мой вопрос, согласны ли вы принять сего духа в качестве своего фамильяра… Но сперва позвольте мне сделать еще одну ремарку, – резким жестом остановил жандарм уже готовое сорваться с моих губ «да». – Боюсь, молодой князь, у вас сложилось несколько превратное представление о бестелесных сущностях, по тем или иным причинам вынужденных служить магам. Те, с которыми вам довелось иметь дело – речь о Фу-Хао и Оши – отнюдь не типичны в ряду своих собратьев. Прочие «пауки», как правило, далеко не столь расположены к своим хозяевам. Не все, конечно – иначе не возникло бы понятие «духова помощь», но очень многие. И весьма вероятно, что Ди-Сы – именно из таковых. Он станет служить вам, руководствуясь буквой принесенной клятвы, но отнюдь не ее, простите за каламбур, духом. Откровенно вредить не сможет, но добровольно помогать – едва ли сподобится. Прошу, учтите сие.

– Да, конечно, – с готовностью кивнул я.

– В таком случае, протягивайте руку.

Я сделал, как он велел.

– Молодой князь Огинский-Зотов, согласны ли вы принять в качестве своего фамильяра духа третьего разряда, именуемого Ди-Сы, дав оному духу доступ к своему сердцу под условиями принесенной Ди-Сы клятвы верности? – четко проговорил ротмистр.

– Да, согласен, – не раздумывая, заявил я.

– Да будет так!

Под звук этих слов черный паук неуклюже, будто бы нехотя, перепрыгнул с ладони жандарма на мою. Пальцы словно клюнул колючий холодок, который тут же пробежал вверх по руке – к локтю, оттуда к плечу, соскользнул по ключице к сердцу, коротко ткнув его ледяной иглой – и развеялся. Даже больше того: следом по телу прокатилась уже теплая волна.

«Э… Здравствуйте, Ди-Сы», – не придумав лучшего, мысленно приветствовал я своего нового фамильяра.

«Доброе утро, хозяин», – пришел немедленный ответ.

«Можешь обращаться ко мне “сударь”», – невольно поморщился я.

«Как прикажете, сударь».

– После вдосталь поболтаете, – бесцеремонно прервал тут наш беззвучный диалог Петров-Боширов. – У нас с вами остался еще один вопрос… Впрочем, молодой князь, лично вас он касается уже не напрямую… Вы слышали об Императорском новогоднем бале? – спросил он, переведя взгляд с меня на Светку.

– Нет, – покачал я головой.

– Да, – проговорила внезапно Каратова.

«Откуда?» – удивленно посмотрел я на нее.

Моего безмолвного вопроса девушка не услышала, но, похоже, поняла его, и прежде, чем я успел попросить Ди-Сы установить между нами мысленный контакт, пояснила вслух:

– В одной из твоих газет на последней полосе об этом на днях писали.

Надо же! Как-то не замечал, чтобы моя подруга интересовалась газетными новостями! Хотя да, последняя полоса – это же светская хроника, я-то ее обычно игнорирую – а девушке как раз это может быть любопытно…

– Сударыня, – окончательно развернулся между тем Петров-Боширов к Светке. – От имени Собственной Его Императорского Величества канцелярии имею честь вручить вам официальное приглашение на сей новогодний бал! – торжественно проговорил он, протянув Каратовой ярко расписанную картонку.

– Что? – широко распахнула глаза моя подруга. Не столько удивленно и вовсе не обрадованно – скорее в ужасе.

– Мои поздравления, сударыня – ежели оные, конечно, уместны, – добавил тем временем жандарм – будто бы даже с мимолетной извиняющейся ноткой.

– Погодите!.. – растерянно – и, без сомнения, испуганно – пробормотала Светка. – Но как же…

– А что не так с этим балом? – непонимающе поинтересовался у нее я. – Надеть нечего? – предположил с ободряющей улыбкой, осененный догадкой. – Что нужно – купим, деньги есть…

– Нет, дело совсем не в этом… – выдавила девушка, нервно вертя в руках квиток приглашения. – Это ведь только по названию бал, – наконец собравшись, выговорила она. – А на самом деле – своего рода смотрины. Император станет выбирать себе ту, что должна будет родить ему наследника…

– Его Величество изволил счесть, что трагическая гибель обоих его сыновей вместе с их невестами – заграничными принцессами – есть знак, посланный ему Неистощимым Ключом: нареченной российского государя должна стать подданная Империи, – с расстановкой проговорил ротмистр. – Посему на бал приглашены все незамужние девицы державы в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. Разумеется, речь исключительно об одаренных, причем не ниже Окольничьего уровня. Светлана Игоревна, – кивнул гость на Каратову, – уверенная Боярыня восемнадцати годов от роду, замужем не состоит – а значит, входит в число приглашенных… – Петров-Боширов выдержал небольшую паузу и сухо добавил. – Явка – строго обязательна. Хотя полагаю, сие и так ясно – приглашениями Его Величества не разбрасываются!

Аккурат в этот момент картонка выскользнула из Светкиных пальцев и спланировала на пол. Ловко подхватив на лету магией, жандарм вернул ее обратно на стол.

Глава 3

в которой обсуждаются шансы

– Это просто несправедливо! – горячо возмутилась Юлька. – Почему с пятнадцати?! Да здешние пятнадцатилетние рядом со мной – сущие малявки! А уж в магии после Шаолиня я их на голову выше! И почему им можно на бал, а мне – нет?!!

Нашу беседу с ротмистром мелкая, конечно же, подслушала, и едва жандарм удалился, не преминула выплеснуть на нас свое бурное негодование.

– Уймись, а? – скривился я, сам уже будучи на хорошем взводе. – И без твоих воплей тошно!

– Только и слышу со всех сторон: заткнись да уймись! – и не подумала угомониться моя капризная сестренка. – А вот не дождетесь!

– И где это ты такое слышишь, позволь поинтересоваться? Ну кроме вот крайних случаев, как сейчас?

– А у вас что ни случай – то крайний! Если вслух не скажете – так громко подумаете!

– Юля, в самом деле, перестань, пожалуйста, – не выдержала уже и Светка, обычно во всем мелкой потакавшая. – Если бы я только могла – с огромным удовольствием отдала бы тебе это духово приглашение!

– С тобой все понятно, у тебя парень есть! – хмуро кивнула сестренка на меня, но обороты все же наконец малость сбавила. – А у меня-то нет! Так и говорю: несправедливо!

– Несправедливо, – со вздохом согласилась Каратова.

– Вот-вот!

– Я не пойму, ты так рвешься прыгнуть в постель царя Бориса? – почти зло прищурился я на мелкую.

– До постели, как я понимаю, там еще прыгать и прыгать! – веско заметила мне Юлька. – А вот на новогодний Императорский бал попасть я бы точно не отказалась! Думаю, там будет нереально круто! Ну а потом уж… А что, скажешь, из меня бы плохая императрица вышла?

– Ну да, шальная, – невесело хмыкнул я.

– На троне я бы остепенилась, – заявила сестренка.

– Борису VIII под шестьдесят! – напомнил я. – Он тебе разве что не в деды годится!

– Тем лучше! Рожу наследника – а там, глядишь, папик и в Пустоту сойдет! А я стану полноправной правительницей! Юлия Первая, Государыня Всероссийская! – мечтательно возвела она глаза к потолку. – Звучит?

– Звучит как голимая крамола, – буркнул я.

– Да ладно… – сморщила носик мелкая. – Тут же все свои!

– Считая духа-фамильяра, всученного нам III Отделением?

– Ой, – осеклась девочка. – Я о нем забыла… Но разве он не должен быть верен тебе безраздельно? – осведомилась она тут же.

– Должен-то он должен… – хороший вопрос, кстати.

«Любезный Ди-Сы, полагаю, не нужно особо оговаривать, что все, услышанное или увиденное вами в качестве моего фамильяра, должно храниться в тайне от всех прочих?» – на всякий случай уточнил я у духа.

«Что нужно делать, а что нет – решать вам, сударь», – последовал ответ.

Ну, как ответ. Четко на тот вопрос, который я задал – так сказать, по букве, а не по духу. Не о подобном ли заботливо предупреждал меня Петров-Боширов?

Что ж, примем к сведению пока не поздно.

«Добро… – на пару секунд я задумался, формулируя в уме максимально недвусмысленный приказ. – Ди-Сы, все, что вы услышите или увидите, а равно иным образом узнаете, будучи моим фамильяром, не подлежит разглашению – разве что я сам попрошу об ином!» – выдал затем.

«Как вам будет угодно, сударь», – невозмутимо обронил дух.

«То-то же! И… – в голову мне вдруг пришла еще одна мысль. – И такой вопрос: помимо меня вы служите еще кому-нибудь? Ротмистру Петрову-Боширову, например? Или любому другому человеку?»

«Нет, сударь. Вы – мой единственный хозяин».

«Но… Но если бы это было не так, – продолжил допрос я, – и тот, другой господин, не велел бы рассказывать мне о нем – ваш ответ ведь был бы точнотаким же?»

«Возможно, сударь. Сие зависит от великого множества обстоятельств, кои не берусь сходу учесть».

«И как же тогда достоверно выяснить, служите вы мне одному или нет?»

«Не знаю, сударь. Следуя сей логике – полагаю, никак».

«Ох-х-х…»

– …Не понимаю вообще, в чем проблема, – отвлекшись от безмолвного разговора с фамильяром, снова услышал я Юлькин голос. Точнее, шепот – мелкая шушукалась с Каратовой, почти приникнув губами к ее уху, я же, должно быть, машинально усилил слух магией – такие вещи у меня уже шли на автомате, благо ману мне особо экономить не требовалось. – Если уж все так запущено – просто выйди по-быстрому за Вовку – и все дела! Тех, кто уже замужем, на бал не зовут!

– Нет, не получится, – грустно пробормотала Светка.

– Почему? Уверена, братец не станет кочевряжиться!

– Твоими бы устами… – вздохнула девушка, а я вдруг почувствовал, что краснею.

«Ди-Сы, быстро уберите у меня с лица лишний румянец!» – торопливо бросил я духу.

«Будет сделано, сударь!»

– Да суть и не в этом, – продолжила между тем Каратова. – Ротмистр сказал, что девица, получившая приглашение, уже не вправе вступить в брак до завершения смотрин. Ни один стряпчий в Империи его не зарегистрирует!

– В самом деле? Это я, наверное, прослушала… Ну, тогда сбегите за границу!

– Может, сразу на Луну?

– Я серьезно!

– Я тоже. Конвой везде достанет!

– Не очень-то он достал Огинского, ну а теперь – того же Корнилова!

– Ну, это же значит всю жизнь скрываться…

– А что? С милым рай и в шалаше!

– Да что ты об этом знаешь, пигалица?

– Ну вот, – поджала губы Юлька. – Снова начинается!

– Прости…

– Ладно, проехали… Ой, Вовка, что это с тобой? – невзначай покосилась на меня мелкая, и тут же изменилась в лице. – Ты бледный, как покойник!

– Что? – нахмурился я.

Хотя ясно что.

«Ди-Сы, ваша работа?» – сердито осведомился я у фамильяра.

«Какая, сударь?»

«Моя мертвенная бледность!»

«Полагаю, да, сударь. Вы не уточнили, до какой степени убрать румянец – и я исполнил на свой вкус».

«Вы издеваетесь?!»

«Отнюдь, сударь».

Да уж, блин, впарил мне духов жандарм подарочек!

«Верните мой прежний цвет лица, – приказал я. – Тот, что был до слов Светки, после которых я начал краснеть! И далее предоставьте ему меняться естественным образом! Вам ясно?»

«Да, сударь. Как вам угодно, сударь».

– О, по ходу, оживаешь, – облегченно констатировала мелкая. – Надо же, какие вы все нежные! – экспрессивно всплеснула она затем руками. – Распереживались, понимаешь… Ничего же еще не сучилось! Бал – далеко не опочивальня! Там, небось, будут тысячи девиц! И, в отличие от некоторых – все как одна мотивированные на результат! Вы так уверены, что Император всем им предпочтет Светлану? Мне бы ваше самомнение! Кстати, не в курсе, Воронцова с Муравьевой получили приглашения? – спросила вдруг она.

– Дух их знает, – пожал я плечами. – Впрочем, это легко проверить, – заметил тут же. – Ди-Сы, – продолжил – не про себя, чтобы слышали и собеседницы. – Установите, пожалуйста, ментальный контакт между мной и молодой графиней Миланой Воронцовой и Марией Муравьевой!

«Могу лишь попытаться сделать сие, сударь. Успех зависит не от меня одного».

«Ну так попытайтесь!» – уже раздраженно потребовал я.

«Исполняю, сударь».

– Сейчас, – кивнул я Светке с Юлькой. – Фамильяр новый, еще не обвыкся…

«Молодая графиня Воронцова категорически отказалась установить контакт, сударь, – доложил через четверть минуты ожидания Ди-Сы. – Что же касается Марии Муравьевой…»

«Вова, этого черного невежу правда прислал к нам ты?» – резко перебил тут духа другой мысленный голос, хорошо мне известный.

Узнав Оши, я поспешно пояснил:

«Это мой новый фамильяр, его зовут Ди-Сы. Прошу, как говорится, любить и жаловать».

«Предупреждать надо! Милана Дмитриевна его тут крепко приложила, и если бы мы ее не остановили…»

«Ди-Сы, вы целы? – озабоченно уточнил я у фамильяра.

«Более или менее, сударь. Как бы то ни было, ваш приказ исполнен: связь установлена, пусть и поддерживаю ее не я, а сия юная выскочка Одна Шестнадцатая».

«Насчет выскочки – я бы попросила!» – недовольно бросила Оши.

Ответом ее Ди-Сы не удостоил – или же я его просто не услышал.

«Что хотел-то, чухонец?» – вступила наконец в разговор Милана.

– Вас на Императорский бал позвали? – не дав мне вставить и слова, задала вопрос Юлька – ее, как, очевидно, и Светку, Оши тоже подключила к «эфиру», но заговорила мелкая вслух – так ей, очевидно, было удобнее.

«Да, сегодня утром доставили приглашения – подтвердила молодая графиня. – Мне, Марии Михайловне и Диане Химчхановне».

А, ну да, с ними же там еще и Цой. А уровень по мане у хабаровчанки, если не путаю, Окольничий – то есть она у нас тоже подпадает под царские критерии…

«И что вы собираетесь делать?» – спросила Воронцову уже Каратова.

«Сходим, развеемся, что же еще? – я так и увидел, как на том конце астрального «провода» Милана характерно пожала плечами. – Нас с Марией Михайловной все равно во второй тур не пропустят – так хоть развлечемся».

«А почему не пропустят?» – быстро спросил я.

«Как обычно тупишь, чухонец? – а вот тут Воронцова явно недовольно поморщилась. – Я нынче жалкий инвалид, забыл? – я понял, что это она про свой утраченный палец. – Императорской избраннице подобное не пристало. Ну а Мария – сам знаешь…»

Ну да, Машка же метис, пусть Оши от нее и откололась – в царском роду таким, должно быть, не место… Зачем тогда ее вообще зовут на бал, кстати? Или канцелярия просто рассылает приглашения всем подряд, а фильтровать собирается потом?

– А если бы не палец, ты бы… что? – спросила у Миланы Юлька.

Я же почему-то вспомнил, как Воронцова отшила пытавшегося к ней недавно свататься Ивана Ростопчина. Очень ведь похожие ситуации, нет?

«Ну… – протянула между тем молодая графиня. – Император есть Император. И он же не наложницу себе ищет, а законную невесту…»

– То есть ты бы согласилась, да? – не отлипала от собеседницы мелкая.

«А у кого тут спрашивают его согласие? – резонно заметила Милана. – Ну да мы с Марией, как я уже сказала, всяко в пролете. А вон Диана Химчановна уже сидит с вымытой шеей, аж светится вся надеждой!» – усмехнулась она.

«Ну, я свои шансы оцениваю здраво, – незамедлительно подключилась к беседе Цой. – Царской невестой мне нипочем не стать – рожей не вышла. И я прекрасно это понимаю…»

«А ты Бориса приворожи!» – буркнула Светка. Хабаровчанку она недолюбливала – казалось бы, с чего бы?

«Смерти моей хочешь? – хмыкнула Диана. – Это ж Император! Поймают – на кол посадят!

Я покосился на Каратову: судя по выражению ее лица, выпади Цой озвученная участь, Светка, пожалуй, сочла бы приговор справедливым.

«А вот во второй тур при толике везения я пройти могу – почему нет? – продолжила между тем Диана. – А это, как говорят, подразумевает неплохую награду. Ну и очередь из самых видных женихов Империи от Петрополиса до Хабаровска выстроится – выбирай, не хочу! Вот такое – по мне!»

«А что за второй тур?» – спросил я, опередив Каратову и, похоже, не дав ей ввернуть очередную колкость.

«Из всех претенденток будет выбрана дюжина финалисток, – присоединилась к нашему диалогу помалкивавшая до сей поры Машка. – И уже из их числа Император назовет победительницу».

«И что бы ни говорили, наверняка она будет из знатного рода», – я не сразу понял, кто это произнес, и был вынужден по-быстрому уточнить у Ди-Сы.

«Молодой князь Даниил Гагарин», – подсказал мне фамильяр.

А, ну да, как-то я про Даню позабыл…

«Молодая баронесса совершенно права, – менторским тоном продолжил между тем Машкин кавалер, – шансов у нее нет – но вовсе не из-за особенностей внешности. В конце концов, предпочтения по этой части – вопрос субъективный. И азиатки в российском царском и императорском доме не редкость – вспомним хотя бы Мигуми, супругу Федора VI! Или Юн Ми, соправительницу Петра II! Но первая была дочерью японского сёгуна, а вторая – корейской принцессой, пусть и из утратившей власть династии! Это политика, друзья мои, и никуда нам от нее не деться! Худородная девица могла бы стать императорской наложницей, но как здесь уже звучало, Борис VIII ищет невесту! И, вне всякого сомнения, она будет из влиятельной семьи. Вот у Миланы Дмитриевны, кстати, были бы неплохие шансы – коли бы не эта злополучная травма».

«То-то Диана не торопится с ее исцелением! – усмехнулась Муравьева. – Устраняет с пути опасную конкурентку!»

Собеседники дружно засмеялись, а я незаметно покосился на Светку. Похоже, слова Гагарина ее несколько обнадежили: выглядела она уже не столь напряженно.

Ну да, молодой князь дело говорит: политика есть политика. Старые дворянские кланы не потерпят над собой выскочки из низов! Может быть, зайди речь о непревзойденного мастерства маге – еще было бы о чем говорить, но у Каратовой по этой части пока только потенциал…

– А вот я, между прочим, вполне себе княжна, и значит, в этом смысле в царские невесты гожусь! – заявила тут Юлька. – Никто не знает какой-нибудь хитрой магической техники, чтобы годик к возрасту накинуть?

Ответом ей был новый взрыв смеха, но, вопреки обыкновению, мелкая ничуть не обиделась. Может, на такую реакцию и рассчитывала? По крайней мере, смотрела девочка при этом на Светку, а та робко улыбнулась – кажется, впервые с момента, как жандарм вручил ей приглашение на бал.

Глава 4

в которой я ищу книгу

Следующее утро выдалось студеным – хотя, казалось бы, март месяц на носу! Несмотря на закрытие Школы, в общественных местах нам, курсантам, по-прежнему полагалось находиться в ее синей униформе – что, кстати, лишний раз намекало, что вопрос с нашей крымской alma mater далеко не решен окончательно. Вот только зимних шинелей нам в Таврике за ненадобностью не выдали, и сейчас по московскому морозцу я был вынужден шагать в одном мундире. Приходилось на ходу греться магией – а что делать?

У спутниц моих таких проблем не было: Светка уютно укуталась в пушистую соболью шубку, на Юльке же была длинная, до пят, рыжая дубленка с огромным отороченным мехом капюшоном, делавшая мелкую похожей на этакую лисичку-фурри.

От Мясницкой до Брюсова переулка, в котором стоял особняк покойного Огинского, мы дошли минут за двадцать пять. Перестраховались, и сильно: на месте оказались почти за полчаса до полудня. Пришлось убивать время бесцельным хождением туда-сюда, как лиса на виноград облизываясь на темные окна двухэтажного дома, спрятавшегося в глубине голого по зимней поре садика.

Без шести минут двенадцать на своем крытом казенном «Москвиче» подкатил Петров-Боширов. Не останавливаясь, въехал в распахнутые ворота – сами мы в них входить до сих пор не решались, держась улицы – и остановился у крылечка. Поняв, что так было можно, мы трое поспешили туда же.

– Крепость не забыли? – осведомился у меня выбравшийся из манамобиля жандарм после формального обмена приветствиями.

– Обижаете, господин ротмистр! – я приложил руку к груди, где во внутреннем кармане кителя у меня лежал новенький документ на владение особняком.

– Можете не доставать, – остановил меня Петров-Боширов, должно быть, решив, что я собираюсь извлечь бумагу на свет. – Достаточно того, что она при вас.

– При мне, – зачем-то снова подтвердил я.

– Вот и хорошо. Тогда поднимаемся на крыльцо.

– До полудня еще четыре с половиной минуты! – заметила Светка, в очередной раз козырнув перед жандармом владением базовыми магическими техниками.

– Я знаю, – кивнул тот. – Соваться внутрь мы пока и не станем. Только приготовимся.

Мы чинно взошли по обледенелым ступенькам.

– Молодой князь, вы, разумеется, идете первым, – проговорил ротмистр, останавливаясь у входной двери. – Когда переступите порог, под потолком должен зажечься свет. Сие будет означать, что ваши права признаны. Тогда мы к вам и присоединимся.

– Добро, – обронил я.

Три минуты прошли в молчании – сперва более или менее расслабленном, но под конец уже определенно напряженном.

– Тридцать секунд, – предупредила меня Светка, первой его нарушив.

– Да, спасибо, я слежу…

Ровно в полдень я – почему-то магией, а не рукой – толкнул дверь. Та послушно отворилась, и я шагнул внутрь.

За время моего, почитай, полугодового здесь отсутствия в передней особняка мало что поменялось. Та же расписная плитка на полу, та же пара массивных сундуков, одинокая медная вешалка, широкая лестница на второй этаж… Вот только высокое зеркало, за которым, как я знал, пряталась дверца на кухню, помутнело, будто бы утратив всякое желание отражать печаль запустения, наполнившую дом, да до кучи еще и треснуло от угла до угла.

Однако взгляд мой остановился вовсе не на этой, по-своему, наверное, символичной картине – как магнитом его притянул к себе тонкий шелковый шарфик, одиноко ниспадавший с медного рожка вешалки. Каким-то образом я сразу понял, что это Надин – хотя не мог бы припомнить его на ней. Ключ весть, когда она его здесь оставила – может, во время нашего ухода с вещами в Федоровку, а может, и раньше – просто я не замечал, не придавал значения…

В груди у меня разом затянулся тугой узел, дыхание как отрезало. Силясь ухватить хоть толику воздуха, я нелепо распахнул рот, словно выброшенная на берег рыбешка… В этот момент под потолком комнаты внезапно вспыхнул яркий свет. Всего на долю секунды – и погас. Снова было зажегся – и тут же опять потух. В следующий миг что-то грубо рвануло меня за шиворот, выдернув через дверь обратно на крыльцо – прямо на Юльку. Взвизгнув, мелкая испуганной зверушкой отскочила в сторону.

– Что случилось? – ахнула, бросаясь ко мне, Светка.

Ответил ей Петров-Боширов:

– Сами изволили видеть, сударыня, как повел себя свет в доме. Я счел за благо вернуть молодого князя назад.

Так вот кто меня вытащил из дома за шкирку магией!

– Следовало, конечно, с сего начать… Что ж, моя ошибка. Покажите-ка мне еще раз крепость, сударь! – потребовал у меня между тем жандарм.

– Вот… – не без удивления обнаружив, что могу не только дышать, но даже разговаривать, я нащупал в кармане документ и протянул его ротмистру.

– С виду все в порядке… – пробормотал Петров-Боширов после полуминутного изучения казенной бумаги.

– Может, охранные артефакты заглючило? С ними такое бывает, китайские же! – подала голос Юлька.

– Заглючило? – хмыкнул жандарм, смакуя сестренкино словечко. – Может, конечно, и заглючило… Но вернее иное. Молодой князь, ваш новый фамильяр при вас?

«Ди-Сы?» – на пробу окликнул я духа.

«К вашим услугам, сударь».

– Да, – подтвердил я. – При мне.

– Тогда, вероятнее всего, дело в нем – присутствие «паука» порождает помехи, которые сбивают с толку защиту дома. Прошу прощения, сие снова мой просчет – что-то их у меня многовато с утра… Попросите фамильяра до поры остаться на крыльце – и войдите в дом еще раз. Если что, я вас снова подстрахую.

– Хорошо, – кивнул я.

«Ди-Сы, будьте так любезны обождать снаружи», – велел затем духу.

«Как прикажете, сударь».

Со второй попытки свет в передней вспыхнул сразу, едва я переступил порог – да так и остался гореть, ярко и ровно.

– Вот так-то лучше! – послышался у меня за спиной довольный голос офицера. – А теперь, сударь, потрудитесь пригласить нас троих войти. Не обязательно вслух, просто четко отметьте про себя, что вы не против нашего присутствия в доме.

– Юля, Света, господин ротмистр – прошу вас, заходите, – на всякий случай я все же произнес эти слова в голос.

Мои спутники присоединились ко мне, и в скромной передней сразу же сделалось тесновато.

– Сработало? – спросила Каратова.

– Как видите, сударыня, – развел руками жандарм. – Мы внутри – и живы-здоровы.

– Верхнюю одежду здесь оставить? – поинтересовалась тем временем Юлька, расстегивая свою дубленку.

– Сие как пожелаете, княжна, – пожал плечами Петров-Боширов. Сам он, как и я, был без шинели – в экипаже, наверное, оставил – но прежде я об этом как-то не задумывался.

Мелкая ловко стянула с себя «лисью шкурку», которую ротмистр тут же галантно подхватил магией и водрузил на вешалку. Я поспешил помочь Светке с ее шубкой. Невольно напрягся, поворачиваясь к вешалке, но давешний шарфик полностью заслонила сестренкина дубленка. В груди у меня, правда, все равно болезненно заныло, но уже не столь остро и безнадежно, как в прошлый раз.

Тем временем, на сей раз не дожидаясь специального приглашения, жандарм уверенно направился к ступеням на второй этаж. Мы трое последовали за ним.

Лестница по-прежнему несла на себе следы пробоя, некогда послужившего прикрытием для мнимой смерти Сергея Казимировича, а наверху, в гостиной, во всей красе сохранилась гигантская дыра в полу.

– Да, ремонтик бы тут не помешал, – глубокомысленно заметила Юлька, когда по пути в библиотеку мы обходили этот провал по узкому, не очень надежному с виду карнизу.

– Хочешь заняться? – возможно, несколько резче, чем следовало, бросил ей я через плечо.

– Не вопрос! – не медля заявила мелкая. – Тут всего-то на день работы! Ну, от силы на два, если вдруг маны не хватит. Только чур тогда потом я выбираю себе любую комнату!

– Давай позже это обсудим, – предложил я.

В ответ сестренка состроила недовольную рожицу, но умолкла.

В библиотеке меня снова незвано захлестнули воспоминания – о том, как мы с Надей отбирали здесь нужные мне в корпусе книги – и дыхание у меня опять предательски сбилось, но особой возможности погрузиться в переживания о былом жандарм мне не дал.

– Та-ак… – протянул он, окинув цепким взглядом книжные шкафы. – Давайте сперва просто поищем по корешкам. На нужном должно значиться нечто вроде вот такого, – он нарисовал в воздухе пару иероглифов: 第四.

Вслед за ротмистром я обвел глазами нестройные ряды томов на полках. Светка с Юлькой уже шагнули к шкафам, но мне в голову пришла идея получше.

«Ди-Сы! – окликнул я фамильяра. – Вы где?»

«Там, где вы меня и оставили, сударь: на крыльце».

«Будьте любезны подняться к нам в библиотеку», – попросил я.

«Слушаюсь, сударь».

Прошло несколько секунд, но «паук» не появился.

«Что-то не так?» – обеспокоенно уточнил я.

«О чем вы, сударь?»

«Вы где?»

«С вами, сударь, как и было велено».

«А… почему молчите? И не проявились?»

«Не было команды, сударь».

Вот же зануда!

«Впредь незамедлительно докладывайте об исполнении приказа, хорошо?» – вздохнул я.

«Как вам угодно, сударь».

«Да, так мне угодно, – сварливо бросил я. – А сейчас прошу вас найти здесь книгу вот под таким названием», – я кивнул на начерченные жандармом иероглифы, все еще висевшие посреди комнаты.

«Приступаю, сударь».

Сложив руки на груди, я принялся ждать.

– А сам ты почему не ищешь? – запальчиво осведомилась у меня через четверть минуты Юлька, повернувшись от шкафа. – Типа, невместно?

– Ди-Сы ищет за меня, – с усмешкой ответил я мелкой.

– И давно? – с любопытством поинтересовался с другого конца комнаты Петров-Боширов.

– Ну… Пожалуй, секунд двадцать как, – прикинул я.

– Не долговато для духа? – прищурился ротмистр.

А ведь и правда.

«Ди-Сы, как у вас дела?» – окликнул я фамильяра.

«Великолепно, сударь».

«Нашли?» – обрадовался я.

«Если вы о той книге, сударь, то нет, не нашел».

«Почему же тогда говорите, что великолепно?» – опешил я.

«Вы спросили, как у меня дела, сударь. Полагаю, что, учитывая ситуацию, они нынче достаточно хороши, и отсутствие в сей комнате той или иной книги никак не способно на них отразиться».

«Бл-л-лин! – нервно дернул головой я. – Так книги здесь нет?»

«Верно, сударь».

«И как давно вы это поняли?»

«Практически сразу, сударь».

«И почему не доложили?!! Я же ясно распорядился…»

«Вы распорядились докладывать об исполнении приказа, сударь. Приказ исполнен не был – книга мной не найдена. Что, однако, не исключает возможности обнаружения ее позднее – в ином месте, либо даже здесь, ежели паче чаяния кто-то ее сюда принесет. Посему оснований для доклада не имелось, сударь».

Твоего же, блин, астрала!

«Значится так… – прорычал я. – Теперь станете докладывать и о невозможности исполнения приказа… Гм… Невозможности в разумные сроки! Разумным будет считаться срок, в течение которого приказ мог бы быть исполнен, не помешай этому неучтенные обстоятельства. Такие, как, например, отсутствие нужной книги в комнате!.. В случае любых сомнений – тоже докладывайте!» – добавил я, подумав.

«Будет сделано, сударь», – абсолютно невозмутимо ответил мой формалист-фамильяр.

– Ди-Сы говорит, что нужной вам книги здесь нет, – сообщил я наконец жандарму.

– Он в этом уверен? – нахмурился Петров-Боширов.

«Вы совершенно уверены, что книги здесь нет?» – на всякий случай переспросил я у духа.

«Совершенно уверен, сударь».

– Он уверен.

– Вот как? – покачал головой ротмистр. – Печально, ежели сие верно…

– Тут вон еще какие-то книги лежат! – подала голос Юлька, выглянув из библиотеки через выбитую еще менотавтроидами дверь в кабинет Огинского.

«Ди-Сы, проверьте, нет ли нужной среди них», – велел я.

«Проверил, сударь. Нет», – на этот раз доклада от фамильяра долго ждать не пришлось – даром что результат снова оказался отрицательным.

Ох, помнится, не любила Надя эту фразу: «отрицательный результат – тоже результат»… Но в нашем случае – именно так и было: пусть книгу мы пока не нашли, но зато строптивого духа хоть малость выдрессировали!

– Нужной там тоже нет, – поведал я жандарму.

– Хм, досадно, – почесывая гладко выбритый подбородок, с нескрываемым разочарованием выговорил ротмистр. – Ну да, как говорится, на фамильяра надейся, а ману копи! – продолжил он тут же прежним, бодрым тоном. – Дух мог и обмануться, так что проверим все сами, вручную. И здесь, и в других помещениях. Все книги до последней – обложка легко может оказаться фальшивой. Будьте добры, молодой князь, начинайте доставать тома из шкафа, один за одним, и подавайте мне. А я стану их листать…

– Что там хоть такого важного, в этой книге? – спросил я, с тоской смеряя взором набитые громоздкими фолиантами шкафы.

– Может статься, что ровным счетом ничего, – рассеянно проговорил Петров-Боширов. – Но не исключено – последняя надежда всего подлунного мира.

* **

Потратив час на осмотр библиотеки и еще два – на учиненный жандармом тщательный обыск прочих комнат особняка, искомой книги мы так и не обнаружили. Очевидно, Ди-Сы был прав: в доме ее не было.

– Ну что ж, – сдался наконец ротмистр. – Похоже, Сергей Казимирович успел книгу из Москвы забрать. Завидная прозорливость…

– А вам нужен именно экземпляр Огинского? – спросила у офицера Светка.

– Боюсь, что она сохранилась в одной-единственной копии, – обронил Петров-Боширов. – По крайней мере, мне об иных ничего не известно.

– Печалька, – вздохнула Юлька.

– Не то слово, – хмуро кивнул ротмистр. – Вас подбросить до Мясницкой? – любезно предложил он затем, переведя взгляд на меня.

– А я думала, мы здесь остаемся, – снова вмешалась мелкая, также повернувшись ко мне. – Тут куда больше места, чем там у нас! А вещи можно и позже перевезти!

– Ремонт же нужен, – аккуратно напомнил я.

– То крыло – как новенькое, – махнула сестренка рукой в направлении спален – бывших моей и Надиной. – Так и быть, возьму себе комнату поменьше…

Поменьше – это, она, очевидно, про ту, что Сергей Казимирович некогда выделил мне. А нам со Светкой тогда, получается что, заселяться в Надину?

Эта идея показалась мне едва ли не кощунственной.

– Нет, – решительно покачал я головой. – Едем домой. Тем более, что господин ротмистр любезно согласился нас подвезти…

Мелкая явно собиралась продолжить спор, но встретившись со мной взглядом – и не знаю, что уж прочтя в моем – разом сдулась.

– Хорошо, поехали, – поспешно отведя глаза, обронила она.

Спустя пять минут «Москвич» Петрова-Боширова уже вез нас по заснеженной мостовой прочь от Брюсова переулка.

Глава 5

в которой у меня отжимают телефон

Императорский новогодний бал, как ему и полагалось, исходя из названия, проводился аккурат в праздник новолетия – то есть, согласно здешнему календарю, в ночь на первое марта. Прибыть в Петрополис участницам действа было велено к восьми часам пополудни. При этом использовать следовало только официально утвержденные порталы, никаким иным путем в российскую столицу в этот вечер попасть никто бы не смог. Ну разве что, может, наш Кир сумел бы запрыгнуть туда напрямик через астрал, взбреди ему вдруг такое в голову.

Но ничего подобного «Заикин» делать, конечно же, и в мыслях не держал. При том, что в Петрополис он как раз собирался – сопровождать Цой. Каждой приглашенной на бал девице дозволялся один спутник, непременно мужского пола – очевидно, чтобы случайно не перепутать того с очередной кандидаткой в царские невесты. Должно быть, предполагалось, что заботливые папаши поведут на высочайшие смотрины своих любимых дочек. Однако своим хабаровским родственникам Диана почему-то предпочла в столице компанию Кира.

И такая она оказалась далеко не одна. Скажем, та же Машка шла на бал с Даней Гагариным. Хотя тут другое: для Муравьевой это была просто очередная веселая вечеринка, без риска сомнительного свойства последствий – сама «длинноножка», по крайней мере ничуть в том не сомневалась, и, соглашусь, не без оснований.

Воронцова же вовсе заявила, что пойдет на императорские смотрины одна. Полагаю, найти себе достойного провожатого Милане не составило бы ни малейшего труда, но так вот она решила. Что ж, ее дело.

Ну а со Светкой в столицу отправился я.

Должен признаться, что выпавшая роль мне здорово претила: получалось, будто я сам веду подругу чуть ли не прямиком в монаршую постель. И не суть, что шансов стать царской избранницей у Каратовой мизер, если вовсе не ноль – тут важен сам факт!

Но Светка попросила, чтобы я пошел. Успокоившаяся было после давешних заверений Гагарина – что, мол, без влиятельных родственников путь в императорскую опочивальню девице заказан – ближе к часу выезда моя подруга снова начала мандражировать, вплоть до трясучки, и я не то что не решился ей отказать – сам понял, что мое место рядом. Типа, моя очередь стоять и держать щит – пусть и в переносном смысле слова. Хотя кто знает…

Таким образом, вышло, что на новогодний бал – охотой ли, неволею ли – попадали все, кроме мелкой Юльки. Для моей неугомонной сестренки это, конечно, был удар ниже пояса. Сперва она надулась, а потом попыталась набиться в спутники к Воронцовой. Милана мягко напомнила девочке, что тут нужен мужчина. «А я притворюсь!» – заявила упрямица и действительно при помощи своей коронной техники фантома, каким-то не до конца понятным мне образом наложив ту на саму себя, предстала перед нами этаким брутальным мужиком. Чистая была, надо признать, работа – по ауре я фальшивку не распознал, сколько ни всматривался. Однако привлеченный мной в качестве эксперта Ди-Сы Юлькин смелый образ решительно раскритиковал.

«Неопытного человека княжна и впрямь способна ввести в заблуждение, – заявил он, – но только не сторожевые артефакты Конвоя. Про духов, даже слабейших из нас, я и не говорю…»

– А артефактов там наверняка будет понатыкано вдосталь, – заверил я мелкую. – А может, и духи-фамильяры найдутся. Это же императорская личная охрана, не кто-нибудь! И говорят, после всех недавних событий она просто зверски лютует! – тут я нисколько не приврал, разговоры такие впрямь ходили, и даже в газеты кое-что время от времени просачивалось. – Вычислят тебя как миленькую! И будешь встречать Новый Год в тюрьме, с государственными преступниками!

– Лучше уж так, чем одной тут в праздник куковать! – хмуро буркнула девочка, но уже как-то без былого запала. – Какое-никакое, а общество…

– Это если на тебя там сон не наведут! – продолжил нагнетать я. – Как на буйную. Представь, лежишь ты беспомощная на нарах, а рядом всякие маньяки ошиваются!

– Так они тогда тоже, небось, в сон будут погружены, – резонно заметила моя сестренка.

– А вдруг проснутся?

– Ладно, уговорил, – поежилась впечатлившаяся-таки Юлька. – Валите на свой духов бал без меня – буду, как дура, дома торчать… Можно я тогда хотя бы гостей позову? – спросила она затем.

– Каких еще гостей? – удивился я, не ждавший такого поворота.

– Да живут тут по соседству ребята. Два паренька и две девчонки. Моих примерно лет. Все из хороших семей – на нашей пафосной Мясницкой кто попало не селится! Один пацан, кажется, даже целый молодой барон. Но это не точно, может, и соврал. По части магии, правда, они все не ахти, но выбирать не приходится… – показушно вздохнула она.

– Откуда ты их знаешь? – полюбопытствовал между тем я.

– На улице познакомились. С ледяной горки вместе катались. И на метле немного летали, у одной из девочек есть эта штукенция дома – там небедные родители, даром что происходят из мастеровых…

– Как летали? – опешил я. – Частные полеты над городом строго запрещены! – вспомнилось мне старое предупреждение Фу-Хао.

– А мы не над. Мы понизу, у самых сугробов. Да и не видел никто…

– «Не видел»! – передразнил я. – Эх, всыпать бы тебе… – буркнул сердито.

– Что, поднимется рука на любимую младшую сестренку? – состроила простодушное личико мелкая.

– Милану попрошу – она жалости не знает! – пригрозил я – но уже откровенно не всерьез.

– С Воронцовой мы договоримся, – хмыкнула Юлька. – Ну так как, можно мне гостей на новогоднюю ночь? – вернула она разговор к его сути.

– Ключ с тобой, зови! – махнул я рукой.

– Спасибо, Вовка, ты настоящий брат! – подскочив ко мне – столь резко, что будь на месте мелкой кто угодно другой, он наверняка бы напоролся на мой выставленный щит – девочка звонко чмокнула меня в щеку.

– Только на метле по комнате не летайте! – запоздало попросил я.

– Да где тут летать-то? – с серьезным видом обвела сестренка взглядом свою спаленку, бывший кабинет – так вышло, что беседовали мы на Юлькиной территории. – Метле простор нужен!.. Вот в гостиной… Да не переживай, – поймала она тут мой обреченный взгляд. – Все будет чинно-благородно! Ты же меня знаешь!

– То-то и оно, что знаю…

* **

У казенного портала нас встретилось четверо: мы со Светкой и Машка с Даней. Милане и Цой с Киром предстояло отправиться в столицу иным астральным тоннелем, выделенным специально для особ титулованных. Степень благородства сегодня считалась по родовому статусу приглашенной на бал девушки, происхождение сопровождающих лиц почему-то не учитывалось, поэтому незнатный «Заикин» попал в привилегированную компанию, а мы с Гагариным, оба, типа, молодые князья – в этакий магический эконом-класс.

Впрочем, не думаю, чтобы на том, элитном маршруте путешественникам подавали в пути шампанское или коридор там был хоть на вершок шире, чем у нас.

Каратова вышла в своей собольей шубке, под которую надела нарочито неброское серое платье, которое, как она считала, совсем ей не шло (тут я, честно говоря, с оценкой подруги был не согласен, о чем еще дома и не преминул ей сообщить – на мой взгляд, скромность наряда лишь оттеняла собственную Светкину красоту – но девушка все равно решила по-своему). Я, Гагарин и Муравьева облачились в привычную синюю униформу, для разнообразия – при наградах: Императорский бал считался тем самым официальным торжественным мероприятием под монаршей эгидой, когда на жандармском кителе были уместны побрякушки.

К слову, к медали за Оклахому и звезде Ордена IV степени за сибирских нигилистов новых цацек у меня на груди не прибавилось: наше участие в свержении Романова власти до сих пор никак дополнительно отметить не удосужились. Забыли, наверное, о нас – за текущими-то делами.

Ну да это было едва ли не последним из того, что сейчас меня занимало.

На входе в портал дежурила земская полиция, проверявшая у девушек приглашения, а спутников их вносившая в какой-то список – почему-то не всех, а выборочно. Прямо перед нами одну пару безапелляционно развернули: девица, вроде как, оказалась самозванкой. А до этого другую юную красотку вместе с пожилым кавалером и вовсе увели под белы ручки в участок – разбираться.

У нас же четверых ни малейших задержек здесь не возникло, и пройдя тремя последовательными астральными переходами – вот, кстати, чем мог отличаться наш портал от первоклассного – там, небось, путь шел напрямую – мы благополучно прибыли в столицу.

В отличие от морозной Москвы, в Петрополисе было не столько холодно, сколько сыро и противно: под ногами – лужи, с неба – изморось, в лицо – порывистый ветер не то с крупинками льда, не то с крошечными капельками воды – хоть щит выставляй! Но дух его еще здесь призовешь, этот щит: огромный светящийся в темноте плакат настоятельно требовал не использовать магию в зоне кордонов, первый из которых размещался прямо на выходе из портала. Здесь, у импровизированного черно-белого заборчика поперек широкой улицы, дежурили лейб-гвардейцы Ингерманландского полка (шефом которого, кстати, еще недавно состоял ныне покойный Цесаревич Иоанн) во главе с хмурым поручиком. Приглашений они не спрашивали, списков никаких не составляли, но смотрели на тебя так, словно рентгеном насквозь просвечивали.

К нам четверым и у бравой гвардейской стражи, правда, никаких вопросов не возникло, и, миновав заставу, мы двинулись через ветер и дождь по украшенному праздничной иллюминацией проспекту – к следующему кордону, отнесенному от первого на добрых четверть версты.

Вторая застава являла собой уже два ряда куда более капитальных заграждений с узким извилистым проходом посередке. Правило здесь бал III Отделение, так что в наших синих жандармских мундирах мы, можно сказать, сошли за своих. Нам почти дружески улыбались и с искренним уважением поглядывали на мою и Машкину орденские звезды – одинокая медалька на груди Даниила подобного пиетета не вызывала.

Однако несмотря на всю любезность приема, на этот раз не обошлось без задержки. Муравьева, Гагарин и Каратова пикет уже миновали, когда мне заступил дорогу статный усатый штабс-ротмистр.

– Прошу прощения, сударь, при вас дух-фамильяр? – собственно, это был даже не вопрос – констатация.

– Да, – не стал отпираться я и добавил веско: – Легальный.

– Вижу, что легальный, – кивнул офицер с неким подобием усмешки. – Иначе и говорить было бы не о чем… – Сказал – и умолк.

– Э… Я могу пройти? – осведомился я, чувствуя, что пауза затягивается.

– Можете, – подтвердил жандарм, однако освободить мне путь по-прежнему не спешил. – Но на следующем кордоне Конвой так или иначе потребует от вас его сдать. Посему, сударь, советую вам оставить фамильяра тут, у нас. В отличие от «алых кафтанов», мы здесь не используем для отлова и содержания бестелесных сущностей духоловки.

Признаться, я и не надеялся пронести Ди-Сы непосредственно на бал, просто хотел, чтобы он находился неподалеку – на всякий случай. В этом смысле расстаться с духом здесь или четвертью версты далее, на заставе Конвоя – никакой разницы для меня не было. И если там, впереди, и впрямь духоловки, вещь для фамильяра не самая приятная, из которых потом его еще и фиг выцарапаешь…

«Ди-Сы, дальше я пойду без вас, – решил я после недолгих размышлений. – Но будьте наготове и ждите моего зова».

«Как вам будет угодно, сударь», – безэмоционально ответил «паук».

– Я оставляю фамильяра здесь, – в свой черед сообщил я штабс-ротмистру.

– В таком случае, прошу, проходите, – отступил в сторону жандарм.

– А Оши с тобой? – уточнил я у Муравьевой, оказавшись наконец за ограждением.

– Оставила в Москве, – ответила Машка. – Она тебе нужна?

– Нет, – мотнул я головой, – просто хотел предупредить, что дальше будут духоловки.

– Потому я ее и не взяла, – кивнула «длинноножка».

Добравшись до третьего, последнего кордона, выглядевшего как настоящая каменная крепость с парой высоких боевых башен, мы нежданно застали там очередь по меньшей мере из трех дюжин пар. Двигалась оная весьма неспешно: простоять в ней нам пришлось добрых полчаса – за это время за нами вырос «хвост» еще человек из пятидесяти минимум. Чтобы миновать заставу, требовалось пройти насквозь правую из башен, внутри, должно быть, плотно набитую разного рода сторожевыми артефактами – некоторые из них я даже заметил, о других – догадался, но о многих, возможно, и не заподозрил.

В башню пускали строго по одному. Кто-то, очевидно, не задерживался там и дюжины секунд – уже звали следующего – Светку, которую я пропустил вперед, продержали внутри где-то с полминуты, а вот меня промариновали впятеро дольше. Первым делом потребовали сдать на хранение серебряный «портсигар» телефона, приобретенного мной специально для этой поездки – звонить Юльке в Москву, узнавать, как там у нее идут дела по части летающих метел и всего прочего. Спорить с угрюмым конвойным в чине аж есаула было совершенно бесполезно, и с волшебным гаджетом пришлось расстаться.

Потом меня снова спросили про фамильяра. На мои слова о том, что я оставил духа у жандармов, заявили: «Мы знаем». К чему тогда был вопрос? Просто, похоже, для того, чтобы строго предупредить: «Находясь в белой зоне, – подразумевалась вся территория за третьей заставой, не только сам императорский дворец, – даже не пытайтесь призвать своего духа! Подобные действия, не важно, успешные или нет, будет расценены как преступный умысел и кроме того, могут повлечь гибель фамильяра!»

Ну и зачем, спрашивается, запугивать? Сказали бы просто: «Нельзя!» – и довольно!

Горячо заверив есаула, что Ди-Сы прекрасно встретит новолетие и вне зоны ответственности Собственного Его Императорского Величества Конвоя, я наконец покинул башню и присоединился к уже заждавшимся меня на улице товарищам. И вот теперь впереди перед нами была накрытая прозрачным куполом и разделенная под ним на просторные залы широкая дворцовая площадь, полностью отданная в эту ночь под праздничные мероприятия. На входе на нее, оформленном как гигантская триумфальная арка, мерзла на посту гвардейская стража – снова из ингерманландцев – но это, как я понял, был уже просто почетный караул.

Помедлив лишь миг, я выдохнул, решительно взял Светку за руку – мокрую от дождя и холодную, как ледышка – и повел под сень купола.

Глава 6

в которой я пью кахетинское вино

– Вот, здесь присяду, – заметив в углу первого же из устроенных на площади под общим куполом залов узкую лавочку, Светка потянула меня туда.

Вымокшую соболью шубку Каратова оставила в гардеробе при входе, поручив ту заботам лакея-мастерового, и в нарочитом полумраке помещения ее серое платье и впрямь служило неплохим камуфляжем. Разве что чудесные Светкины волосы, несмотря на все старания безжалостно собравшей их в тугой непрезентабельный пучок девушки, нет-нет да и поблескивали золотом в неровном отсвете факелов – этаким неугасимым маячком.

– Что, так здесь весь праздник и просидишь? – скептически осведомилась у моей подруги Машка, с откровенной неохотой проводив нас до скамьи.

– А почему бы и нет? – с деланой небрежностью пожала плечами Светка. После чего выпустила мою ладонь, уселась, тщательно оправила платье и сцепила руки на груди.

– А если Государь как раз ищет себе этакую тихоню-скромницу? – усмехнулась Муравьева. – А тут такая ты, одна-единственная, как по заказу… Подходи и бери!

– Ну… – такой вариант, похоже, в голову Каратовой до сих пор не приходил.

– Если не хочешь выделяться – лучше просто вести себя, как все, – менторским тоном заявила Машка. – То есть пришла на праздник – в меру сил развлекайся и веселись. Слейся, так сказать, с толпой.

– Ну… – снова протянула Светка. – Не знаю…

– Зато я знаю. Пойдем-ка! – взяла «длинноножка» мою подругу за белые от напряжения (даже в этом приглушенном освещении) пальцы и мягко, но настойчиво оторвала их от серого рукава платья, в который те судорожно вцепились.

– Да нет… – пробормотала Каратова, вроде и не особо сопротивляясь – позволив Муравьевой расплести тугой узел из рук у себя на груди – но и подниматься со скамьи вовсе не спеша. – Лучше уж я все-таки тут…

– Никаких «тут»! – решительно отрезала Машка, таки поднимая мою подругу на ноги за обе ладони. – Если хочешь спрятать от чьих-то жадных глаз прекрасный цветок, сделай это на пестрой клумбе! – Идем!

– Скажешь тоже, «прекрасный цветок»… – выговорила Светка, неуверенно оборачиваясь ко мне.

«Может, и правда пойти с ней?» – спросили ее глаза – чтобы прочесть в них это, помощь духа-фамильяра мне сейчас не требовалась.

Я было пожал плечами, но тут же сообразив, что это – так себе помощь, коротко кивнул: вышло что-то вроде: «Ну, пожалуй…»

– Ладно, пошли на твою клумбу, – сдалась наконец под натиском «длинноножки» Каратова, и та тут же потащила ее прочь из темного угла.

Мы с Даней синхронно шагнули следом, но, обернувшись на ходу, Машка решительно нас остановила:

– Нет-нет! Мы – по девчачьим забавам! Вам на нашей клумбе делать нечего – только цветочки потопчете!

Настал мой черед вопросительно посмотреть на Светку – и ее очередь пожать плечами.

– Ну, ступайте, – благодушно заявил между тем Гагарин. – Развейтесь.

– Глядите, аккуратнее там! – дух ведает к чему вырвалось у меня.

– Аккуратность – мое второе имя! – заверила Муравьева, увлекая Каратову в людской поток, истекавший от гардероба и затем естественным образом разбивавшийся на три рукава – по числу выходов из зала.

Несколько секунд мы с Даниилом молча смотрели нашим девушкам вслед, затем переглянулись.

– Я только не понял, что это за особые девчачьи забавы? – принужденно хмыкнул я.

– Аттракционы какие-нибудь, – предположил Гагарин. – Качели-карусели разные – здесь должно быть много всего такого.

– А я думал бал – это про танцы, – заметил я.

Единственный бал, на котороммне до сих пор довелось побывать – состоявшийся после приема в резиденции московского наместника, где мне вручали орден – вроде бы, как раз из них преимущественно и состоял. Правда, запомнился мне тот вечер не совсем танцами. Вернее, совсем не танцами.

От всплывших перед мысленным взором картин у меня аж колючий холодок по спине пробежал.

– Зал для танцев тут тоже имеется, – проговорил тем временем Даниил. – И даже не один – несколько, чтобы разом вместить всех желающих. Но Маша, знаю, не большая любительница всех этих па и прочих батманов[1]…

Кстати, подумалось тут мне, а Светка вообще умеет танцевать всякие классические мазурки с полонезами? Меня в Федоровке этому, допустим, немного учили, а она как? Ну, навыки банального вальса у нее теоретически могли и из нашего родного мира прийти, но вот взять какую-нибудь кадриль – откуда?

Ну да что за беда: задачи показать класс перед нами сегодня и не стоит. Скорее, наоборот…

– Ну а мы куда двинем, покамест наши дамы предаются веселью? – спросил между тем мой собеседник.

– Давай для начала просто пройдемся, осмотримся, – предложил я.

– Отличная мысль! – согласился Гагарин.

В следующем зале, куда, пристроившись к прочей публике, мы попали через настежь распахнутые высоченные двери, оказалось куда светлее – за счет парящих под куполом трех огромных хрустальных люстр, свечей в пятьсот каждая. Даже удивительно, что их сияние заодно не разгоняло полумрак и в соседнем помещении, через широко открытый проем. Магия, наверное!

Здесь (и, как я выяснил чуть позже, по всей анфиладе, вид на которую отсюда открывался) был накрыт фуршет. И я уже хотел предложить Даниилу для затравочки опрокинуть по бокальчику – чего-нибудь изысканного из императорских погребов – как тут Гагарин углядел возле одного из столиков молодого гвардейского поручика.

– О, барон фон Котен, преподаватель духоведения из Борисовки, – кивнул на него молодой князь. – Младшую сестру, наверное, привел – вон она, за ним… Надо подойти, засвидетельствовать свое почтение. Если хочешь, идем вместе, представлю тебя, – предложил он – не знаю уж, чисто из вежливости или как.

Не то чтобы мне претило познакомиться с господином бароном и его сестрой, но как раз в это время я внезапно тоже узрел неподалеку знакомое лицо: шагах в десяти от нас у стола с винами в черном федоровском мундире стояла Тинатин Багратиони из моего бывшего третьего отделения. И не просто стояла, а с приветливой улыбкой смотрела прямо на меня.

– Благодарю, но, кажется, мне тоже необходимо кое с кем поздороваться, – улыбнувшись девушке в ответ, проговорил я. – Так что встречное предложение: могу представить тебя княжне Багратиони.

Даниил с любопытством проследил в направлении моего взгляда, затем снова покосился на своего поручика-духоведа и обронил – с некоторым, пожалуй, сожалением:

– Увы. Фон Котен меня уже заметил – медлить невежливо.

– Ну, как знаешь…

Мне мешкать тоже было уже не резон, и, кивнув друг другу, мы с Гагариным решительно направились в противоположные стороны.

– Добрый вечер, княжна! – с коротким поклоном произнес я, приблизившись к старой знакомой.

– Здравствуйте, молодой князь, весьма рада вас видеть, – ответила девушка.

Ну и тут, как часто бывает в подобных случаях, повисла пауза.

– Вина? – прежде, чем та затянулась до неловкости, сообразил я воспользоваться универсальным ключом, выразительно кивнув на стройные ряды бутылей на столике.

– Как раз выбирала, – охотно поддержала тему Тинатин. – Вижу, здесь есть отличные кахетинские марки – некоторые даже, подозреваю, из наших фамильных виноградников, то есть за качество можно ручаться!

Ну, у меня, положим, теперь тоже имелся свой виноградник – в Крыму… Жаль, я и понятия не имел, что за вино там делают – а то смог бы козырнуть в ответ…

– Будьте столь любезны, молодой князь – мне вон то, «Киндзмараули», – ловко кинула моя собеседница магическую метку на одну из бутылок.

– Извольте, княжна.

Я наполнил два бокала – ясное дело, не забыв и о себе – и подал один Багратиони.

– Благодарю, – одарила меня Тинатин новой теплой улыбкой.

Коротко соприкоснувшись хрустальными краями бокалов, мы пригубили ароматный, цвета переспелой вишни напиток.

– И в самом деле отменное, – ничуть не покривив душой, заметил я. На мой вкус, вино было несколько сладковато, но, как ни странно, это его ничуть не портило, скорее наоборот.

– Да, неплохое, – с несколько меньшим энтузиазмом, чем ранее, согласилась девушка. – Но виноградник, увы, все же не наш, а графа Кутайсова, отца нашего кадета, Андрея – они там половину Алазанской долины скупили… Вот сделаюсь Императрицей – распоряжусь, чтобы ко двору только наше «Киндзмараули» поставляли! – добавила она нарочито серьезным тоном.

– Угостите тогда? – поспешил застолбить я себе место за царским столом – тоже шутя, конечно.

Хотя почему же шутя? На сегодняшних смотринах у Багратиони шансы наверняка были: природная княжна, Боярыня по мане, хороша и лицом, и фигурой – один роскошный бюст чего стоит (прости, Светка, но что правда, то правда – и потом, это ж я с точки зрения Государя рассуждаю, а не сам залюбовался… Ну, почти)!

– Угощу как-нибудь в любом случае, – пообещала Тинатин.

Мы отпили еще по глотку.

– А вы здесь сестру сопровождаете? – спросила затем девушка.

– Почему сестру? – слегка нахмурился я.

– Нет? – кажется, удивилась Багратиони. – Просто я слышала, что у вас есть младшая сестра. Юлия, если не ошибаюсь?

– Да, верно, – подтвердил я. – Но ей пока всего четырнадцать. А я тут… скажем так, с подругой детства.

– Вот как? – слегка приподняла брови княжна. – Познакомите меня с ней?

– Непременно – как только отыщу в этой суете. Ее небезызвестная вам Маша Муравьева куда-то на аттракционы утащила.

– О, это Мария Михайловна может, – проговорила Тинатин – признаться, я не понял: с одобрением, с порицанием или с неким двусмысленным намеком. – Что ж, а я непременно должна вас представить своему дяде, князю Багратиони-Имеретинскому, – продолжила между тем девушка. И, возможно, не прочтя на моем лице должного энтузиазма, продолжила веско: – Сегодня у него, своего рода, звездный час – он один из выборщиков!

– Из выборщиков? – нахмурился я, не поняв, о чем речь.

– Ну, из пятерки… Ой, – смутилась княжна, видя мое недоумение. – Кажется, я брякнула лишнее! Вот что значит не то вино!

Э, сколько там она выпила? Глотка три? Хотя, может, конечно, это у нее был не первый бокал… Но все равно отмазка левая!

– Коли начали – договаривайте! – хмыкнул я.

– Да уж, похоже, придется, – качнула затянутым в оковы черного кителя бюстом Багратиони, но если это было сделано с расчетом отвлечь меня от острой темы, то прием безнадежно запоздал. – Вообще-то, это никакая не тайна, – вздохнула девушка. – Посвященных – море. Молодой князь, я была совершенно уверена, что вы тоже в курсе, с вашими-то связями…

Даже не знаю, что она тут имела в виду. Понимаю еще, если бы живы были Цесаревич Дмитрий и Златка, а так… Не о ротмистре же Петрове-Боширове речь!

– Нельзя знать всего обо всем, – состроив рожу кирпичом, выдал не особо осмысленную сентенцию я.

– Тоже верно… Ладно, – вздохнула она. – Проговорилась – так что уж теперь. Повторюсь: это не такой уж и секрет… Но широко не афишируется, так что полагаюсь на вашу деликатность, молодой князь, – умолкнув, Тинатин глянула на меня в упор своими черными, как угли, глазами.

Я кивнул – едва ли это можно было рассматривать как твердое обязательство чего-либо, но мою собеседницу такой безмолвный ответ устроил.

– Как вы себе представляете предстоящие смотрины, молодой князь? – понизив голос и, похоже, еще и прикрыв нас от посторонних ушей – я уловил закрутившуюся вокруг нас едва ощутимую воронку магии – задала вопрос Багратиони.

– Ну…

А в самом деле: как? Государь один, а претенденток, даже если учитывать только титулованных – вон сколько!

С другой стороны, какие проблемы: покатится золотое яблочко по серебряному блюду – и покажет Царю красных девиц одну за другой… А те об этом даже и не прознают…

– Большинство пришедших сюда сегодня девиц наивно думает, что Его Величество будет лично ходить по залам, разглядывая наши ауры, лица, ну и прочие достоинства, – не дождавшись от меня внятного ответа, продолжила княжна. – Разумеется, это не имеет ничего общего с реальностью. Нет, Государь свой выбор непременно сделает – но позднее, когда дело дойдет до второго тура. Сегодня же отбор будут вести так называемые выборщики. Люди это, конечно, далеко не случайные – сплошь высшие сановники. Заведующий Собственной канцелярией граф Разумовский, – принялась перечислять она, – Глава Кабинета министров князь Щербатов и – внимание – делегат от губернских Предводителей дворянства – а им, несколько неожиданно для некоторых, избран не кто иной, как князь Багратиони-Имеретинский, мой родной дядя!

А, ну теперь понятно: на этом реалити-шоу у моей собеседницы свой человек в жюри! Что ж, можно за нее только порадоваться: если что, из Тинатин получится далеко не худшая Императрица!

– Вы перечислили троих, – заметил я, вдруг сообразив, что не сходится в словах княжны. – А до этого говорили о «пятерке».

– До последнего планировалось, что определять счастливую дюжину будут трое, – пояснила Багратиони. – И – а вот это уже в самом деле не для публики – как я понимаю, по меньшей мере на три четверти список финалисток был сформирован заранее. Не стану скрывать, мое имя тоже там значилось… Но буквально вчера ситуация изменилась. Государь нежданно решил добавить еще двух выборщиков – Командующего Конвоем генерала Павла Хорвата и своего нового Наместника в Первопрестольной графа Андрея Салтыкова. Так что теперь их пятеро, и все согласования нужно начинать заново.

– Да, незадача, – покачал головой я – собеседница явно ждала моей реакции.

– Уверена, мою кандидатуру дядя отстоит, но в остальном теперь возможны сюрпризы, – продолжила Тинатин. – У графа Салтыкова на выданье дочь – Варвара, вы ее должны помнить… во многих подробностях, – лукаво подмигнула мне княжна.

– Да уж, – не мог не согласиться я.

– Наверняка граф протащит ее в финал – но тут как раз все более-менее предсказуемо. А вот чего ждать от главы Конвоя, мало кто понимает. Хорват родом из Княжества Сербия, глубокие корни в России пустить еще не успел, ни дочерей, ни иных родственников-девиц у него, вроде бы, нет. С другой стороны, говорят, будто он выдвиженец Разумовского, а если это так – то баланс резко смещается… Все теперь непросто, короче, – заключила Багратиони.

Я на это сочувственно покивал – в общем-то, даже искренне.

Ну да, у каждого свои заботы. А для нас со Светкой что три выборщика, что пять – все, по ходу, едино. А вот то, что за места в финальной дюжине идет нешуточная подковерная драка на самом высоком уровне – это же просто отлично! Значит, случайных людей – вроде Каратовой – там точно не будет!

Так, надо бы найти Светку, поделиться новостями. Благо держать язык за зубами я Тинатин не обещал! Да и всяко дальше моей подруги информация не пойдет…

Тут очень удачно к моей собеседнице приблизился носатый чернявый господин лет сорока пяти в форме армейского полковника. Я было подумал, что это тот самый дядя-выборщик, но офицер оказался княжне вовсе не родственником – былым сослуживцем ее отца. Багратиони нас друг другу представила, но фамилию полковника я, честно говоря, не запомнил – какая-то длинная грузинская, дух выговоришь на трезвую голову.

Тинатин с новым собеседником завели разговор – сюрприз! – о кахетинском вине, я же, воспользовавшись случаем, откланялся и пошел искать Каратову.

[1] Па, батман – наименование групп танцевальных движений

Глава 7

в которой я снова пью все то же вино

Потратив на поиски добрый час, Светку с Машкой я так и не нашел.

В общем-то, немудрено: залов под куполом оказались многие десятки, а если считать и относительно небольшие помещения, не крупнее чем шесть на шесть саженей – то, пожалуй, и сотни. Вместе они складывались в замысловатый, довольно бестолковый лабиринт: помпезная анфилада могла привести к складу с продуктами для фуршета, а сунувшись в неприметный боковой проход, можно было нежданно оказаться на широченной аллее с раскидистыми пальмами в деревянных кадках и разноцветными фонтанами.

Ну и народу всюду толпилось преизрядно. Возле пресловутых аттракционов – так и вовсе, что называется, мерлин маны некуда было слить. Хотя ничего особенного, на мой взгляд, здесь не предлагалось. Ну, карусель из летающих метел (ковров-самолетов, кстати, я не заметил – значит, забава была рассчитана исключительно на дамскую аудиторию). Ну, что-то вроде тира файерболов. Ну, тараканьи бега – наподобие тех, что как-то устроил в Федоровке на артефакторике майор Артемьев. Я еще понимаю, если бы на все это клевали исключительно пятнадцатилетние девочки-недоросли, но верхом на тех же метлах с восторженными визгами носились по кругу дамочки куда старше. Может там, правда, не только в эйфории от пьянящего чувства полета дело было, не знаю…

То-то мелкая у меня на метлу запала! Надо будет убедиться, что сестренка практикует классическую посадку, полубоком, а не как эти бесстыдницы…

Возвращаясь к развлекавшейся публике – замечу, что большинству попадавшихся мне на глаза девиц на вид было лет от семнадцати-восемнадцати до максимум двадцати. Подбиравшихся к верхней границе царских критериев – двадцатитрех-двадцатипятилетних – в общей сложности не набралось бы, наверное, и трех дюжин. Собственно, понятно – многие их ровесницы уже замужем, а эти – все на метлах рассекают.

Но вот на удивление мало пришло на бал малолеток. Нет, встречались совсем шпингалетки, не выглядевшие и на свои пятнадцать (откровенно говоря, по мне так сам факт приглашения таких на царские смотрины нещадно бил по репутации короны – на месте шпионов из недружественных держав я бы непременно нащелкал фотографий этих малявок и опубликовал бы во всех газетах с подписью типа: «спорные вкусы российского Императора». С другой стороны, зарубежным джеймсам бондам пришлось бы еще как-то просочиться сюда через три кордона стражи…). Но в целом самых младших присутствовало даже меньше, чем самых старших. Хотя казалось бы…

Разумеется, не обошлись мои блуждания по залам без пересечений со знакомыми разной степени шапочности. Среди прочих, еще у фуршетных столов я повстречал Аглаю Бажанову и Сашу Вастрякову из Федоровки, в очереди на карусель видел мельком бывшую однокашницу Дианы Цой, дородной комплекции целительницу Хохлову, а позже столкнулся в коридоре и с самой кореянкой, шествовавшей под руку с Киром. Спросил у них, не видели ли они Светку с Машкой. Оказалось, видели и совсем недавно – в тире. Я со всех ног поспешил туда, но Каратову с Муравьевой среди рвущихся файерболов уже не застал.

А еще я чуть не нарвался на Варвару Салтыкову. Одетая в пышное платье с множеством оборок – хоть сейчас на ристалище, есть куда руки прятать – румяная русоволосая девица стояла у входа в один из танцевальных залов и о чем-то увлеченно беседовала с двумя кавалерами – первый, в белом мундире Борисовской академии с нашивкой третьекурсника на рукаве, был мне незнаком, а второго, в черной федоровской униформе, я попросту не опознал со спины. Приглядываться же было некогда: совершенно не желая встречи с некогда здорово обиженной мной молодой графиней, я поспешно свернул в сторону – благо в зал можно было попасть и через другие двери. Судя по всему, Салтыкова меня не заметила.

Обойдя все или почти все доступные для публики помещения, а в некоторые вольно или невольно заглянув даже по два, а то и по три раза, но Светку так и не отыскав, я вернулся к фуршетным столам – подкрепить силы. Рассеянно налил себе хваленого «Киндзмараули», но едва успел сделать глоток, как вдруг услышал за спиной:

– Добрый вечер, молодой князь! Как вам наше кахетинское?

Я обернулся: в трех шагах от меня стоял Андрей Кутайсов, чуть позади молодого графа держались два его дружка – кадет Гончаров и Плетнев, в Федоровку в свое время не поступивший и сегодня на новогодний бал явившийся в штатском сюртуке.

Кутайсов улыбался, но, вроде бы, совсем не злодейски, скорее нейтрально-любезно. Однако расслабляться мне всяко не стоило.

– Добрый вечер, милостивые государи, – сухо выговорил я. – Вино недурное, но мне, признаться, более по вкусу то, что идет из виноградников князей Багратиони.

Лицо молодого графа омрачила мимолетная тень, тут же, впрочем, сгинувшая.

– Уели, – рассмеялся он. – Багратиони отхватили себе непревзойденный участок, их виноград и впрямь пока чуть лучше нашего – но мы работаем над темой…

– Что ж, удачи в этом благородном занятии, – пожал я плечами.

– Благодарю за добрые пожелания, молодой князь, – чинно поклонился в ответ Кутайсов. – Выпьете со мной? – со стола к нему подлетели бокал и бутыль, хотя сам молодой граф и пальцем не пошевелил – едва ли это была внутренняя техника, скорее кто-то из немногочисленной свиты подсуетился.

– Почему бы и не выпить? – снова пожал я плечами. – Присоединитесь к нам, милостивые государи? – перевел я взгляд на Гончарова с Плетневым.

Прежде чем те приняли приглашение, Кутайсов едва заметно кивнул. Надо же, не замечал раньше, чтобы тот же вологжанин столь откровенно прогибался под молодого графа! Похоже, после ухода из Федоровки Воронцовой в ее бывшем отделении произошли некоторые примечательные подвижки…

Нужно будет рассказать Милане. Хотя она, может, и в курсе. Или ей до астрала…

– За то, чтобы все недопонимания и раздоры остались в уходящем году! – подняв наполненный бокал, провозгласил тост Кутайсов.

Надо же, какое неудержимое дружелюбие! С чего бы, интересно?

– Ага, за мир во всем мире, – обронил я и отпил вино.

Как-то в компании красотки Тинатин оно шло заметно лучше!

– Вот только сами собой оные раздоры никуда не сгинут, – проговорил молодой граф, в три глотка ополовинив свой бокал. Так, вот это уже интересно! – У нас с вами, если не забыли, остался один незаконченный разговор – помните, на лестнице пятого чертога? – пристально посмотрел он на меня.

Речь явно шла о той нашей драке, когда Воронцова подослала своих клевретов меня проучить – а те в результате расползались в крови и соплях.

– Неужели? – вздернул брови я, внутренне подбираясь. – А мне казалось, что все нужные точки там были уверенно расставлены!

– Скорее все же запятые, – покачал головой Кутайсов.

– Желаете продолжить? – отставляя вино, холодно поинтересовался я.

– Поймите меня правильно, молодой князь, я вовсе не ищу ссоры! – тут же поторопился заверить мой собеседник. – Но и оставлять вопрос незакрытым считаю неправильным. В прошлый раз слишком многое сошлось нелепо – полагаю, нужен новый, чистый эксперимент. Что скажете насчет дружеского поединка? Если выиграете, обязуюсь угостить вас с госпожой Каратовой ужином в лучшей ресторации Петрополиса. Если же вдруг удача будет сопутствовать мне – того с меня и станет довольно.

– Поединок – прямо здесь, на Императорском балу? – нахмурился я, пометив про себя, что молодому графу известно про Светку.

– Именно так, – кивнул Кутайсов. – Среди здешних аттракционов есть потешное ристалище. Соперники прикрыты стационарными щитами, сами только атакуют. Хитрый артефакт оценивает потенциальный ущерб и переводит его в условные баллы, которые выводит на табло. Кто больше наберет – тот и победитель. Развлечение не пользуется особым спросом, к тому же большая часть публики постепенно перетекает в залы для танцев, так что слишком долго в очереди стоять не придется, на все про все у нас с вами не уйдет и получаса. Ну так что, согласны?

– Как-то все слишком сложно, – с сомнением покачал я головой. – Чем плох обычный учебный поединок?

– Тем, что драться всерьез, пусть и не насмерть, никто нам в белой зоне не позволит, – терпеливо пояснил молодой граф. – А возможность покинуть бал нам с вами представится лишь завтра поутру. Это уже будет март. А как я уж сказал, мне весьма бы хотелось встретить новый год, аккуратно подчистив все старые хвосты. Тем более, что нас ждет имба – зачем вступать в нее с лишним обременением?

Ну да, в силу здешнего путаного календаря, наступающий год должен был стать так называемым эмболисмическим, состоящим из тринадцати месяцев. Молва приписывала таким недобрую славу, и переносить в «имбу» любого рода незакрытый гештальт в самом деле считалось плохой идеей.

– Понимаю, молодой князь, что по старой памяти вам может быть трудно поверить в мою искренность, – не получив ответа, продолжил Кутайсов. – Но мы с вами на Императорском балу! Здесь даже с метлы на карусели упасть невозможно – все под контролем у страховочных артефактов! Допустим, я коварен и пышу злобой – что может пойти не так? Бояться тут решительно нечего!

– Бояться? – прищурился я.

Какая-то уж слишком примитивная попытка взять меня на слабо. Даже для Кутайсова примитивная. Ну не может он всерьез рассчитывать, что я клюну на такое!

Или может? Никогда не стоит недооценивать чужую глупость.

Но и считать себя умнее других – не менее опасно.

– Ну так как, молодой князь? Сделаете мне это одолжение? Или вновь расстанемся… неприятелями? – сказано это было с прежней белозубой улыбкой, но теперь в тоне Кутайсова нельзя было не распознать угрозы.

– Знаете что, сударь… – первым мои порывом было послать-таки молодого графа к духам Америки, но тут вдруг меня осенило: а ведь именно того он, возможно, и добивается!

Ясно, что вся эта болтовня насчет имбы – лишь нелепый предлог. Кутайсову тупо нужно утверждать свой авторитет среди прихлебателей, а та летняя трепка на лестнице, должно быть, здорово оный умаляет. Отсюда и идея с поединком. Но молодому графу позарез требуется победа, желательно красивая – это ясно. Однако если бы он был в ней уверен, то просто вызвал бы меня, не оставив пути к отступлению. А он уговаривает. Подначивает. Угрожает. А прямого вызова не бросает. И сам так уж откровенно не наглеет, не давая достойного повода для вызова уже мне. Почему? Не потому ли, что на самом деле страшится схватки, понимая, что наверняка проиграет, это его «нечего бояться» – красноречивая оговорочка, кстати! То есть получается, отказавшись биться – из лени ли, из осторожности ли – я лишь сыграю молодому графу на руку!

С другой стороны, ну и дух с ним, нет?

С третьей: лишний раз проучить негодяя – чем плохо? С моим запасом маны, с Зеркалом, да с приобретенным за эти полгода боевым опытом иного результата ждать не приходится.

– Что ж, молодой князь, вижу, мои надежды на взаимопонимание оказались тщетны… – демонстративно вздохнул Кутайсов, глядя уже не столько на меня, сколько на Гончарова с Плетневым. Весь его вид будто бы говорил: видите, я предложил разобраться, а этот тип позорно слился – что окончательно утвердило меня в верности моей догадки.

Ладно, к духам, нарвался – получи!

– Отнюдь, сударь, – с едкой ухмылкой выговорил я. – Когда ко мне приходят с добром – почитаю своим долгом добром же и ответить. Где этот ваш потешный полигон?

Растерянно захлопавшего глазами молодого графа нужно было видеть!

Глава 8

в которой я почем зря лью ману

Зал, куда меня привел Кутайсов, находился на самой периферии отданной под новогодние празднества дворцовой площади. Я сегодня уже сюда заглядывал – может, даже дважды – когда искал Светку. И тогда народу здесь было немного, а сейчас, когда, если верить молодому графу, публика потянулась поближе к танцам, мы и вовсе спугнули тут одну-единственную ненароком заблудившуюся парочку. То есть ждать у аттракциона не требовалось вовсе, из чего я лишний раз заключил, что, упоминая очередь, пусть для правдоподобия и небольшую, оппонент пытался не столько уговорить меня принять участие в поединке, сколько отвадить от оного.

У входа в павильон потешного ристалища висел щит с правилами игры – и с меткой Собственной Его Императорского Величества канцелярии, удостоверявшей их подлинность. Я не преминул прочесть написанное. Все оказалось примерно так, как и обещал Кутайсов: участники с двух сторон входят в неширокую галерею и по команде начинают лупить друг по другу атакующими техниками. Заботиться об обороне нет нужды: каждого прикрывает надежный стационарный щит. Подсчет потенциального ущерба ведется автоматически, и результаты, выраженные в неких условных баллах, отражаются на табло, где за ними могут наблюдать зрители – буде такие окажутся возле павильона. Победит тот, кто наберет больше зачетных очков.

Детский сад, в общем.

– Как видите, все честно, – выдавив ухмылку, проговорил молодой граф, когда я закончил изучать правила. Со своей недавней растерянностью Кутайсов уже справился и в целом держался спокойно – разве что бегающий взгляд его выдавал: мой оппонент словно судорожно искал выход из ловушки, в которую сам же себя загнал – и не находил оного.

Ну и поделóм!

– Ничуть в том не сомневался, – пожал плечами я, почти машинально разминая пальцы под боевые техники.

– В таком случае, прошу! – жестом указал мне молодой граф на ближайший к нам вход в павильон, сам же направился к дальнему – не иначе, желая хоть как-то оттянуть миг своего выхода на ристалище.

Усмехнувшись, я проследовал через арку – сперва прозрачную, но за моей спиной тут же сделавшуюся непроницаемой – и оказался на круглой площадке едва в сажень в поперечнике. В центре ее крестом было обозначено место, куда рекомендовалось встать поединщику – как указывалось в правилах, «для пущей бойкости атак».

Едва я занял предписанное место, как нежданно павильон озарили яркие вспышки. Будучи настороже, я мгновенно вскинул щит, но оказалось, что это всего лишь зажглась иллюминация – столбики разноцветных огоньков вокруг моей площадки – желтых, синих и зеленых. Эффектным ало-оранжевым пламенем подсветилась дорожка, соединявшая позиции поединщиков. Потолок расчертили белые молнии.

А что вы хотели – аттракцион же!

Тем временем на другом конце галереи появился зловещий черный силуэт, казавшийся отсюда разве что не двух саженей ростом – так мне был виден мой подоспевший противник. Или?.. На всякий случай подпитав маной зрение, я пригляделся: нет, снова без обмана, это был именно Кутайсов.

Молодой граф принял классическую позу дуэлянта: боком к оппоненту, одна рука за спиной. Не то чтобы в этом был сейчас большой резон: что толку прятать пальцы от того, кто не использует защиту? Сам я оставил обе руки на виду – и у соперника, и у себя: некоторые сложные техники удобнее исполнять зряче. Вряд ли, конечно, у нас тут до таких дойдет дело, но тем не менее…

– Милостивые государи, прошу приступать! – произнес откуда-то сверху приятный женский голос. Едва ли говорил живой человек – скорее, сработал артефакт.

Едва прозвучала команда, как я атаковал с обеих рук – для начала простейшими фигами. Стационарный щит перед молодым графом, до этого, как и положено, невидимый, подернулся радужной дымкой, отмечая точное попадание. Одно слово – шоу!

Ясное дело, ударов моих ни в малой степени не ощутив, Кутайсов ответил – также использовав безыскусный кукиш… Но совершенно с другим результатом! Никакая внешняя защита передо мной красочно не замерцала – как оно, собственно, и бывает в реальном бою. Вместо этого в воздухе зловеще вспыхнули иероглифы Зеркала – выпад молодого графа отразило оно!

То есть что, Кутайсов пробил хваленую стационарную броню – раз Зеркалу нашлось что отразить?! Ничего себе силища!

Между тем, отбитый удар растворился в радуге щита, прикрывавшего моего оппонента, а на игровом табло, имевшемся не только снаружи, но и внутри павильона, появились первые цифры. Мой ущерб был равен нулю, молодой граф «пострадал» на условные шестьдесят баллов.

Тем временем, пока я недоуменно озирался, Кутайсов повторил атаку – той же незамысловатой техникой и абсолютно с тем же результатом: реакция моего Зеркала и мерцание щита на стороне молодого графа. Почти машинально я ответил – на сей раз одной рукой, но очень хорошо вложившись – набрал эти дурацкий очки, но до оппонента опять не дотянулся. А тот уже снова бил по мне – даже не пытаясь быть оригинальным, фигой. И снова – в Зеркало. А моя встречная попытка уже традиционно ни малейшего эффекта не дала – не считая цифр на табло.

Бред какой-то! Никак не может у Кутайсова быть подобной пробивной мощи! Да и ответ Зеркала щиты держат!

Вывод здесь мог напрашиваться только один: никакого стационарного заслона передо мной попросту нет! Почему да отчего – не время гадать, нужно срочно придумать, как выкручиваться!

Зеркало отразило еще одну атаку молодого графа. Счет на игровом табло был уже совершенно разгромным – в мою пользу – но что касается расхода маны, тут безусловное преимущество было на стороне моего противника: Зеркало – техника весьма затратная. Да так он меня запросто в ноль сольет! А что потом? Добьет беззащитного?

Вечер определенно переставал быть томным.

– Эй, тут, походу, нечестная игра! – нервно бросил я в потолок – туда, откуда недавно пришла команда «к бою».

Ответа не последовало: очевидно, живого смотрителя при павильоне все же не было, только стандартно запрограммированные артефакты.

Скрестив пальцы, очередной выпад молодого графа я принял на щит, тем самым сэкономив ману: так вышло куда дешевле. О, отличная идея! Да, атакующий при грамотном подходе к делу тратит еще меньше, но тут должна уже сыграть роль наша с молодым графом изначальная разница в лимите.

Охватившая меня было паника мигом схлынула: ситуация снова выглядела контролируемой.

Теперь, под прикрытием верного щита, не расходуя ману на бесполезные контрудары, можно было и поразмыслить над ситуацией. Ясное дело, Кутайсов прекрасно знал, что нас ждет в павильоне. Подготовил западню – сейчас даже неважно, как ему это удалось – и, перехитрив, сумел в нее меня-ротозея заманить. Умно? Нет, глупо! Про мой непревзойденный лимит молодой граф не мог не слышать – на что же он тогда рассчитывал? На то, что я безропотно растрачу ману на дорогое Зеркало? Ну это нужно совсем уж быть идиотом – едва ли оппонент держит меня за такого. Вот и мне не стоит: у Кутайсова определенно должен иметься в запасе еще какой-то убойный козырь.

Вот только какой? Может, заранее припрятанный на ристалище «бурдюк»? И что ему даст эта жалкая сотня мерлинов, ну, пусть даже две? Тогда несколько «бурдюков»? А как молодой граф протащил их на бал?

Да и, собственно, какой во всех этих ухищрениях смысл, если я тупо могу в любой момент уйти с ристалища прочь?..

Ведь могу же?

Попятившись, в том месте, где находилась входная арка, я уперся спиной в глухую стену: путь к отступлению был перекрыт. Я отодвинулся на шаг и, не пожалев маны, ударил по преграде разрывным – не помогло совершенно. Ну, допустим…

Тем временем Кутайсов методично продолжал постреливать мне в щит. Да уж, какой-то план у него явно есть…

– Что, так и будем дурью маяться?! – крикнул я оппоненту, надеясь разговорить.

Тот не отреагировал – может, и вовсе не услышал: дух знает, проходит ли сквозь эту разделявшую нас магическую преграду звук!

Ну, нет так нет…

Кстати: а самому молодому графу в ноль слиться не пора? Долбит и долбит, как заведенный…

Черный силуэт Кутайсова вдруг дернулся, сдвинулся в сторону и на пару секунд будто бы вовсе исчез из виду – маскировку что ли молодой граф на себя накинул? Я по-быстрому подключил технику выявления скрытого, но мой оппонент уже вернулся на прежнее место. Правда, ссутулившийся какой-то, съежившийся будто… Не пожалев еще пары мерлинов на усиление зрения, я пригляделся и аж присвистнул: передо мной стоял никакой не Кутайсов: позицию на ристалище теперь занимал Гончаров!

Так вот, выходит, какова задумка этих негодяев! Станут сменять друг друга, каждый выходя с полным запасом маны! С их стороны, получается, арка ни духа не заперта… Все продумано!

Все ли? По-хорошему, при экономном расходе мне на всех троих маны с лихвой хватит!..

Если, конечно, их там всего трое, а не больше… Дух ведь знает, сколько еще дружков мог подтянуть Кутайсов!

Нужно было срочно что-то предпринимать. Вот только какие у меня были варианты?

Не придумав ничего лучше, я дождался дежурного выпада вологжанина, убрал щит, позволив сработать Зеркалу, и, подгадав момент, одновременно ударил сам, сложив тем самым воедино мощь двух атак – своей собственной и чужой отраженной. И Гончаров зримо пошатнулся – я достал его даже через стационарную броню! Но, как видно, не столь уж серьезно достал: бóльшая часть затраченных усилий все же ушла в «радугу». То есть толку – чуть, а вот маны разом слилось изрядно.

Так что нет, не годится…

Рассудив так, я ринулся вперед в попытке сойтись с противником в ближнем бою – и даже вынудил вологжанина попятиться в испуге, но сам лишь уткнулся в оберегающий оппонента щит, в котором напрочь и завяз – как ни старался, ни продавить, ни проломить преграду у меня не получилось. Хуже того, увлекшись атакой, я на миг раскрылся, а вот Зеркало по привычке сдержал, и опомнившийся Гончаров тут же врезал мне кукишем, отбросив далеко назад. К счастью, удар у него второпях получился недостаточно сильным: упасть я упал, но боеспособности не потерял, и развить успех у моего противника не вышло.

После этого противостояние на ристалище снова перетекло в прежний режим размеренной долбежки фигой в мой щит – менять тактику мои оппоненты и не думали – стало быть, их все устраивало. Для меня же перспективы вырисовывались самые мрачные. Мана небыстро, но таяла, а новых идей, как поломать Кутайсову с присными их подлую игру, в голову мне что-то не приходило.

Через несколько минут этой бадяги Гончарова на ристалище сменил… нет, не Плетнев! Какой-то незнакомый мне парень в мундире Ростовской-на-Дону казачьей кадетской школы. Я даже не особо удивился, честно говоря.

Ничего нового придумывать ростовчанин не стал – продолжил работать в стиле предшественников. Я же в отчаянии даже попытался призвать на помощь фамильяра, тут же, впрочем, своего порыва устыдившись: Конвой же предупреждал, что это чревато чуть ли не гибелью духа. Как бы то ни было, Ди-Сы не отозвался. Хорошо, если не услышал, а не угодил, ведомый долгом, прямиком в духоловку…

Дело явно шло к тому, что на смену ростовчанину вот-вот заступит кто-то еще – и у того уже будут реальные шансы меня дожать – как вдруг вся разноцветная иллюминация на ристалище разом погасла. Решив, что столкнулся с какой-то хитрой атакой, но не понимая, с какого направления идет угроза, почти машинально я применил Сферу Отчуждения, одним махом вышвырнув кучу мерлинов, но тут из-под потолка послышался властный голос:

– Внимание! Аттракцион «Потешное ристалище» неисправен! Всем немедленно покинуть павильон! Повторяю: аттракцион неисправен! Немедленно покинуть павильон!

Не веря своим ушам – неужели в последний момент, как и положено, орлы подоспели?! – я ломанулся в арку – Сфера как раз иссякла. Дух там: выход по-прежнему была наглухо перекрыт.

– Как же его, вашего астрала, покинуть, когда тут, к духам, заперто?! – истошно возопил я.

И на сей раз был услышан:

– Оставайтесь на месте, сударь, сейчас я вам помогу!

Арка разблокировалась минуты через две – все это время я на всякий случай простоял, не опуская щита. Едва же проход открылся, я искрящимся файерболом вылетел наружу – и едва не сбил с ног офицера Конвоя в чине сотника.

– Все в порядке, сударь? – участливо поинтересовался тот у меня.

– Как вам сказать… – я бросил бешеный взгляд в противоположный конец зала: банды Кутайсова, конечно же, давно и след простыл. – Меня тут, вообще-то чуть не убили! – снова повернулся я к конвойному.

– Истинная правда, сударь, – легко согласился сотник. – Подумать только: стационарный щит отказал! Экая незадача! Кто бы мог подумать?! Счастье ваше, что девица мимо проходила, заподозрила неладное и подняла тревогу!

– Девица? – на автомате переспросил я. – Какая еще девица?

– За спасение свое молодую графиню Салтыкову благодарите, сударь! – ответствовал офицер.

– Добрый вечер, молодой князь! – из-за спины моего собеседника собственной персоной выступила оная молодая графиня.

Оставалось лишь гадать, как я мог не заметить позади конвойного ее широченную юбку!

– Выпьете со мной? – улыбнулась мне Варвара.

Признаться, это было для меня уже несколько слишком.

Глава 9

в которой я опять пью вино, но уже другое

Понимая лишь одно: что ровным счетом ничего не понимаю, я позволил светскому автоответчику во мне пробубнить:

– Почту за честь, молодая графиня…

– В таком случае, поспешим – пока там все хорошее вино не закончилось! – заявила девица, требовательно протягивая мне руку.

Где-то в глубине вскипевшего мозга осознавая, что безопаснее, пожалуй, было бы схватиться за ядовитую змею, я, как загипнотизированный, шагнул вперед, позволил Салтыковой величаво опереться на мое предплечье – и, провожаемые заинтересованным взглядом сотника, мы с Варварой чинно покинули зал.

Уже позднее, восстанавливая в памяти картину случившегося, я отмечал, что сбитый с толку, не только не бросился в погоню за Кутайсовым и его клевретами, как намеревался, вырвавшись из павильона (что, возможно, было бы и не самым лучшим решением), но даже не изложил свою версию происшествия конвойному! Тот-то, похоже, считал, что виной всему обычная неполадка – досадная, но вовремя выявленная – и теперь, типа, все в порядке. А вот дух там в порядке!

Но сейчас, следуя об руку с Салтыковой, я был полностью поглощен размышлениями о том, зачем молодой графине вдруг понадобилось меня выручать. Можно было бы, конечно, предположить, что Варвара попросту не знала, кто заперт на аттракционе, и, заметив непорядок, позвала сотника без всякой задней мысли… Но согласитесь, эта версия не выдерживала никакой критики! Первым, к кому, по идее, должна была обратиться – и получить все нужные разъяснения – девица, был ошивавшийся в зале Кутайсов – а помнится, летом, на вступительных в Федоровку, они с молодым графом отлично ладили, если и соперничая, то только за благосклонность Воронцовой. За полгода, конечно, между ними могла и кошка пробежать, но и это не отменяет того факта, что мое появление из павильона явно не стало для Салтыковой сюрпризом.

Оставалось единственное мало-мальски правдоподобное объяснение: Варвара намерена расправиться со мной лично, и никакому Кутайсову здесь уступать не готова. Вполне в стиле нравов местного высшего света, кстати!

Ну да предупрежден – значит вооружен…

Добравшись до зоны фуршета, через первые три или четыре зала анфилады мы проследовали, не задерживаясь. Каждый раз я вопросительно поглядывал на спутницу, но она лишь едва заметно кривила лицо: не то, мол. Наконец, должно быть, молодая графиня нашла, что хотела: столы с игристыми винами.

– Вот, то, что нужно, – удовлетворенно проговорила она, кивнув на приглянувшуюся ей бутыль (мне уже так и слышалось продолжение: «Это вино имярек – гордость наших фамильных виноградников!», но не случилось).

Спутница отняла у меня свою руку, чтобы я мог наполнить бокалы. Я охотно это сделал: затей Варвара разливать вино сама, я бы ничуть не усомнился, что она собирается меня отравить.

– Вижу, молодой князь, вы чем-то удивлены? – с простодушным видом заметила Салтыкова, пока я управлялся с бутылью.

– Есть немного, – не стал отрицать я.

– И чем же именно, позвольте поинтересоваться? – ситуация девицу, похоже, забавляла.

– Ну, как вам сказать, сударыня, – я протянул собеседнице бокал с искрящимся, источавшим плотный цветочный аромат бледно-розовым напитком. – Помнится, расстались мы с вами не на самой дружеской ноте…

– Да уж, я была на вас просто чудовищно зла, – глаза моей собеседницы яростно сверкнули, и я вдруг увидел рядом с собой ту, прежнюю Варвару, самозабвенно швырявшуюся в меня файерболами на экзаменационном ристалище. Но метаморфоза сия была столь мимолетна, что спустя долю секунды я уже не был уверен, не явилась ли она лишь плодом моего живого воображения. – Однако позже поняла, что едва ли вы нарочито старались побольнее меня уязвить – просто боролись за собственные интересы, – спокойно продолжила молодая графиня. – Хотя, конечно, могли бы действовать и деликатнее…

Ну, вообще-то, положа руку на сердце, именно что старался. То, как Салтыкова встряхнула меня за шкирку в ходе поединка, здорово меня взбесило. Да еще пресловутый «бурдюк», который Варвара притащила на ристалище, отнюдь не добавил мне тогда благодушия… Но, по сути, девица была права: мой трюк с ее платьем отнюдь не был самоцелью. Стояла задача как следует противницу разозлить, чтобы, забывшись, она ударила в полную силу – и нарвалась на Зеркало. Что, собственно, в итоге и произошло.

– Пользуясь случаем, сударыня, приношу вам свои самые искренние извинения, – выговорил я. – Использованный мной тогда прием действительно не назвать безупречным. В свое оправдание могу лишь сказать, что мой технический арсенал был на тот момент более чем скуден – пришлось задействовать все доступные навыки…

– Остыв и все обдумав, я именно так и рассудила, – кивнула Салтыкова. – И как уже сказала, обиды не держу… На вас.

Последняя оговорка так и подначивала уточнить: а на кого держите? Но я промедлил, и Варвара продолжила сама, уже совсем иным тоном, холодным и жестким:

– А вот Милане Дмитриевне я ее предательства вовек не прощу!

– Милане? Предательства? – вот теперь недоуменные вопросы выскочили из меня почти сами собой.

– Я обязалась ей маной, – прошипела – иного слова тут и не подобрать – девица, теперь вот уж точно изменившись в лице. – Несмотря на то, что исторически мой род стоит выше, чем ее! Обязалась – и рассчитывала на достойное к себе отношение! Но стоило мне попасть в беду, как Воронцова от меня отвернулась! Сперва запретила мне вам отомстить – а мести я тогда жаждала всем сердцем, и неважно, что после одумалась! Запретила, заявив, что сделает все сама, а затем взяла и спелась с вами! А какговорят, еще и в постель к вам запрыгнула!

– Это кто же такое говорит? – с каменным лицом осведомился я.

– А что, неправда? – прищурилась молодая графиня.

– Без комментариев, – отрезал я.

– А и неважно, – махнула рукой Салтыкова. – Было, не было – это уже детали. Главное: меня Воронцова предала. Обещала – и обманула! Променяла верную манницу на чужака, врага… Еще раз, молодой князь: не имеет никакого значения, что ныне я вас за своего врага не держу – ведь тогда все было иначе!

– Ну, Милана честно пыталась, – кое-как сумел выдавить улыбку я. – Уцелеть мне удалось лишь чудом – ну и с помощью друзей… Но и потерпев неудачу, она не отступила, бросив мне официальный вызов – и не ее вина, что дуэль не состоялась!.. – напомнил я.

– Зато многое другое – ее вина! – отрезала Варвара. – Вы с ней нынче добрые друзья, нелепо это отрицать! Не говорю уже о фамильной собственности, которую Воронцова на вас переписала!

– С этой собственностью там особая история…

– Всякая история – особая, – поморщилась девица. – То, что вы защищаете Милану, молодой князь, делает вам честь, но берегитесь: предавший однажды, легко предаст снова! Дай Ключ вам не прочувствовать этого на себе!.. Ну да хватит о грустном, – передернула плечами Салтыкова. – Давайте наконец выпьем это чудесное вино! – размашисто отсалютовала она мне бокалом. – Предлагаю тост: за будущую российскую Императрицу! До дна!

При этих ее словах мне сперва вспомнилась княжна Багратиони, и лишь затем я сообразил: а ведь папаша Варвары – пятый выборщик! То есть шансов взойти на престол у это моей собеседницы ничуть не меньше, чем у Тинатин! Забавно: из дюжины реальных претенденток в царицы с двумя я сегодня поднимал на пáру бокалы!

Вино, кстати, мне на этот раз совсем не понравилось. Оказалось оно совсем уж приторным, с каким-то нелепо-клубничным привкусом… Нет, предпочтения княжны Багратиони мне определенно импонировали куда больше!

– Что ж, молодой князь, приятно был поболтать, – беззаботно проговорила Салтыкова, споро осушив свой бокал и терпеливо дождавшись, пока я домучаю свой. – А сейчас прошу меня простить: я неосторожно обещала мазурку графу Николаю Разумовскому, и время оной уже близится…

Возможно, приличия требовали тоже испросить у собеседницы какой-нибудь танец, но я оными беззастенчиво пренебрег, и на этом мы с молодой графиней расстались. Не берусь судить, с какими мыслями ушла от меня девица, я же остался в гнетущем недоумении: что это вообще сейчас такое было?

* * *

Смерив скептическим взглядом батарею бутылок на столе и решив, что если я сейчас и не против вина, то точно не такого, как собрано здесь, я направился к выходу из зала – в направлении, противоположном тому, в коем удалилась Салтыкова – и еще не доходя до дверей заметил в их проеме Светку с Машкой, а мигом позднее – примкнувшую к ним Милану.

– Что это за фúфа тут с тобой тусила? – первым делом запальчиво поинтересовалась у меня Каратова.

Голубые Светкины глаза задорно блестели, язычок не то чтобы заплетался – такого не было – но самую малость сбивался с темпа – не иначе, моя подруга тоже успела воздать должное запасам императорских погребов.

– Некая Варвара Салтыкова, – ответил я.

– Салтыкова? – будто бы что-то припоминая, переспросила Светка и почему-то повернулась к Муравьевой. – Та самая?

– Есть только одна Варвара Салтыкова, – пожала плечами «длинноножка». – Да, та самая, какая же еще? – кажется, она тоже была слегка навеселе.

– Только не говори, что разболтала Светке про тот поединок на вступительных! – с деланой суровостью бросил я Машке, уже прекрасно понимая, что таки разболтала.

– Так это уже, почитай, федоровская легенда, – развела руками Муравьева. – Как такую утаить?

– Что она от тебя хотела? – деловито спросила у меня между тем Воронцова.

– Кто бы знал! – хмыкнул я. – Но тебе она, некоторым образом, передавала привет! – определенно, Салтыкова не рассчитывала, что я стану скрывать подробности нашего с ней разговора от Миланы.

– Представляю, в каких выражениях, – недобро прищурилась молодая графиня. – Но тебя-то Варвара каким образом выцепила? Не сам же ты к ней побежал мириться?

– Там целая история приключилась, – бросил я, на ходу соображая, как бы все преподнести, не выставив себя совсем уж идиотом.

– Хорошие истории надо слушать под хорошее вино! – заявила тут Машка. – Ну-ка, что тут у нас есть? – она принялась жадно обшаривать глазами столы.

– Гадость всякая… – невольно вырвалось у меня.

– Не скажи, – покачала головой Муравьева. – Вижу кучу вкусного! – одна из бутылок сорвалась со своего места и спикировала к нам. – Подставляйте фужеры! – велела «длинноножка».

Спорить с ней никто не стал.

– Ну так что у тебя за история? – спросила Светка, когда с наполненными бокалами мы все четверо отошли в сторонку и встали тесным кружком.

– Погоди, сперва про другое расскажу! – вспомнил тут я, зачем сам недавно ее разыскивал. – Я тут кое-что выяснил про эти духовы смотрины! – нужным образом сложив пальцы свободной руки, я поставил над нами завесу от любителей подслушать чужие разговоры, урезанный вариант маскировки, после чего продолжил: – Лично Император сегодня претенденток оценивать не станет! Вместо него этим займутся пятеро так называемых выборщиков… – я на секунду прервался, чтобы сделать глоток и мысленно извиниться перед Тинатин за болтливость.

Вино было чудесным – никакого сравнения с тем, что подсунула мне Салтыкова.

– Разумовский, Щербатов, Хорват, Багратиони-Имеретинский и отец Варвары? – воспользовавшись паузой, не то спросила, не то подсказала Милана.

– Ты в курсе? – с некоторым разочарованием посмотрел на нее я. – А что тогда молчала?

– Сама только здесь узнала, – пояснила молодая графиня. – А с тобой – неужели Варвара секретом поделилась?

– Нет, – мотнул я головой. – Не важно, кто, – решил я все же не выдавать княжну. – Короче, суть в чем, – повернулся я к Светке. – Каждый из выборщиков проталкивает в финал своих протеже. Заруба там, как я понимаю, нешуточная, так что можем не переживать: с улицы в призовую дюжину никого не пустят! Список чуть ли не заранее согласован!

– Это и так было понятно, – веско вставила Машка.

– А зачем же тогда нужно было городить вот это вот все? – Каратова обвела жестом наш зал, но в виду при этом имела явно не только его, а бал в целом.

– А почему не устроить подданным хороший праздник? – пожала на это плечами Милана. – Ну и лишний раз не продемонстрировать единство Государя с дворянством – в нынешние-то непростые времена? Каждая пришедшая сюда сегодня девица получит памятную медаль – будем потом внучкам показывать и рассказывать, как едва-едва не стала царицей! – усмехнулась она.

– Ну, тоже так… – пригубив вино, неуверенно протянула Светка.

– Ладно, с этим разобрались, – заявила Воронцова – снова мне. – Вернемся к Варваре – и тому удивительному обстоятельству, что при встрече она тебя не попыталась убить на месте.

– Больше того, – хмыкнул я. – Она меня, можно сказать, выручила!

– Вот как? – приподняла черные брови молодая графиня. – Ну-ка, ну-ка…

– Значится, так… Стою я тут, в общем, никого не трогаю, – начал я свой рассказ. – Вино… дегустирую. И вдруг откуда ни возьмись появляется Андрей Кутайсов…

Минут за пять я пересказал слушательницам свои недавние приключения. Как глупо купился на хитрость молодого графа, скрывать в итоге не стал, а вот грозившую мне в павильоне опасность, как смог, приуменьшил. Милана, впрочем, все отлично поняла, Машка, думаю, тоже – но я и не им врал, а Светке. И тут худо-бедно преуспел.

– Ну вот, стоило тебя ненадолго оставить одного – и здрасьте! – скорее насмешливо, чем взволнованно выдала Каратова, когда я умолк. – Тут же во что-нибудь вляпаешься – и сразу найдется какая-нибудь бойкая девица, что вытащит тебя из беды, отряхнет и вином попотчует!

– Да, чухонец, – покачала между тем головой Воронцова. – Поверить Кутайсову – такого от тебя не ожидала!

Все, что мне оставалось – лишь пристыженно развести руками.

– Что до Варвары – надеюсь, ты понимаешь, что она слеплена точно из такого же теста? – продолжила молодая графиня.

– Ну, в общем, да, – помявшись, кивнул я.

– «В общем»! – передразнила меня Милана. – Там не «в общем», там все чисто конкретно! Предали ее, ага! А то, что еще до вылета на экзамене она сговаривалась с моим отчимом о том, как меня подставить, Салтыкова не помнит! Граф Анатолий получал бы дом Воронцовых, Варвара – моих манников в Федоровке… Если бы ты тогда ей прилюдно прелести не оголил и с ристалища не вышиб, запросто бы все у них сладилось – я тогда прямая была, как черенок от метлы, и наивная, аж дрожь берет. Как только дожила до совершеннолетия чести, ума не приложу!

Ну, наивной я «ту» Милану бы точно не назвал. Прямой – да, пожалуй… В этом смысле скорее удивительно, что выжила Салтыкова – после того, как ее сговор с графом Анатолием стал известен Воронцовой!

– А теперь – начистоту, – проговорила молодая графиня чуть позже, когда Светка с Машкой ненадолго нас оставили, отлучившись в дамскую комнату. – Я ведь не сильно ошибусь, если скажу, что коли бы не Варвара с этим сотником, кодла Кутайсова тебя бы додавила?

– Не сильно, – буркнул я. – Ума не приложу, зачем Салтыковой понадобилось меня спасать!

– Неправильный вопрос, – покачала головой Воронцова. – Вернее, не главный. Тут важнее иное: как Кутайсов сумел такое провернуть? Получить управляющий доступ к артефактам аттракциона на Императорском балу – это о-очень серьезной поддержкой нужно заручиться! Кто-то из сильных мира сего желает тебе недоброго, чухонец! – вздохнула она.

– И кто же? – спросил я, явственно ощущая где-то между лопаток неприятный холодок.

– Спроси чего полегче! Одно могу сказать: ты верно сообразил, что не следует публично обвинять Кутайсова – пока неясно, кто за ним стоит. Можно ненароком вместо защиты получить по башке. Анонимным файерболом. Уже без всяких хитростей с павильонами. И никакая Салтыкова не поможет.

Ну, я не то чтобы сообразил – наоборот растерялся. Но, может, и впрямь – к лучшему…

В этот момент к нам снова присоединились Каратова с Муравьевой.

– Хорош секретничать! – решительно заявила Машка, насильно распрямляя мои пальцы, сложенные все в ту же версию маскировочной техники – скрывающую только звуки, но не образы – зато почти неуязвимую для контрвоздействия. – Через полчаса на Центральной Аллее будут объявлять состав финальной дюжины! Идемте, а то все хорошие места займут!

– Может, сперва еще по бокальчику? – неуверенно предложила на это Светка. – А то у меня что-то снова колени дрожат! – пожаловалась она.

– Это у тебя, должно быть, после метлы! – предположила «длинноножка». – У меня тоже побаливают с непривычки.

Ну да, от чего же еще, не от волнения же?.. Стоп. Они там на метлах катались? Надеюсь, все было прилично?

– Ну да по бокальчику – так по бокальчику, – согласилась между тем Муравьева. – Все будут? – посмотрела она на нас с Миланой.

Никто не отказался.

ИНТЕРЛЮДИЯ

в которой звучат имена и летают метлы

Варвара Салтыкова была вне себя.

– Кретины! – истошно вопила она, грозно наседая бюстом на пятерых молодых людей – двоих в форме Федоровского кадетского корпуса, одного – Ростовской-на-Дону казачьей кадетской школы и еще двоих штатских. – Простофили! Олухи! Циркачи! Какого духова астрала вы это затеяли?! Я вас просила?! Я не просила! Сказала сидеть тихо и ждать! А вы мне что устроили?!

– Не ори, а? – скривился один из федоровцев – Андрей Кутайсов – единственный из юношей, кто не втянул голову в плечи и осмелился смотреть молодой графине в глаза – хотя вместе со всеми и отступил на шаг-другой под ее бешеным напором. – Ты пока не царица!

– Это лишь вопрос времени – если, конечно, разные придурки не будут путаться у меня под ногами! – и не думала сбавлять натиск разгневанная девица. – Но с вас, к духам, станется! Я говорила, что Огинский-Зотов нам нужен?! Говорила! Полдюжины раз повторила!

– Ничего и не полдюжины! – угрюмо буркнул Кутайсов.

– Одного раза должно быть довольно! Духи Америки! Какая ковидла дала вам доступ к артефактам?!

Поколебавшись, молодой граф шагнул вперед, склонился к уху Варвары и что-то той коротко прошептал.

Хмуро его выслушав, Салтыкова сокрушенно покачала головой.

– Ох уж… – выдохнула она. – Добро, «ковидлу» беру назад! – перешла она наконец с крика просто на повышенный тон.

– Молодой князь слишком многим встал поперек горла! – твердо выговорил Кутайсов. – Болтают, если бы не он, Романов бы не пал! Хотя, может, конечно, и врут…

– Не врут, – скривилась Салтыкова.

– Ну вот! – оживился молодой граф. – Приключись на балу с Огинским-Зотовым несчастный случай – там, наверху, – многозначительно ткнул пальцем в высокий потолок Кутайсов, – не сильно бы расстроились. А вот если бы Конвой схватил нас с ребятами на месте… – обернулся он к товарищам, но из всей остальной четверки лишь один – федоровец Гончаров – осмелился коротко кивнуть в знак поддержки, остальные трое так и буравили взглядами до блеска натертый паркет, уложенный поверх брусчатки дворцовой площади. – Ты вообще подумала, как нас подставляешь своим вмешательством! – попытался перейти в контратаку молодой граф.

– В отличие от дебилов с одной извилиной в мозгу – да и ту файерболом прожгло – я свои действия всегда продумываю! – с апломбом заявила девица. – Все держалось под контролем. Сотник был рад, что проблема благополучно разрешилась, а молодого князя я заболтала. Да и сам он не дурак: сразу смекнул, что шум поднимать опасно. И прикинулся, будто поверил, что я его давно простила, даже извинился за былое… Вот таких бы мне манников, а не… – Варвара не договорила, но пудовый взгляд, которым она смерила парней, был более чем красноречив.

– Ну и беги к своему молодому князю! – хмуро бросил Кутайсов.

– Коли не станете мне мешать – о помощи уже даже не прошу – он сам ко мне скоро прибежит, – пообещала Салтыкова. – Не добром, конечно… – хищно осклабилась она. – И может, даже не понимая толком, под чью ману стелется…

– Ха! – вскинул голову молодой граф. – Покойный Сергей Огинский тоже, небось, так думал! Как и Светлейший князь Всеволод! Да и та же Милана Воронцова изначально рассчитывала…

– Вот не надо мне тут про Милану! – рявкнула Варвара столь резко, что Кутайсов в испуге отшатнулся. – Воронцова как раз вертит молодым князем, как хочет! – вопреки собственному требованию, продолжила развивать тему девица. – Да и не только молодым князем! Но свой лучший шанс она упустила, столь невовремя лишившись пальчика! Бедняжка… – картинно закатила глаза Салтыкова. – А ведь точно была бы в финале! Но увы ей! – ощерилась молодая графиня. – Чего только, несчастная, не делала, чтобы по-быстрому перст отрастить – дух там! Не успела!.. Кстати, о времени, – нахмурилась вдруг она. – Через четверть часа – объявление итогов. Мне пора…

Движением кисти – не поднимая рукú, магией – Варвара поправила прическу, оценивающе взглянула на себя, выжав максимум из техники кривого зрения (мало кто так умеет, даже из опытных чародеев!), и, похоже, осталась в целом довольна увиденным.

– Сидите тихо – и тогда при следующей нашей встрече будете обращаться ко мне «Ваше Величество»! – бросила она Кутайсову, поворачиваясь к дверям.

На лице молодого графа внимательный наблюдатель без труда прочел бы: «А оно мне сильно надо?!» – но вслух юноша этого, конечно же, не произнес – даже после ухода Салтыковой прочь.

* * *

Центральная Аллея дворцовой площади была запружена благородной публикой, словно ярморочная площадь чернью – даже на кадках с пальмами кто-то сидел, не говоря уже о бортиках фонтанов. Варвара загодя позаботилась, чтобы ей приберегли местечко получше, но пробраться к нему сквозь толчею в ее пышном праздничном платье оказалось той еще задачей! Дюжину раз витиевато помянув про себя по дороге бестелесных злыдней – а дважды не утерпев и процедив кое-что вслух (какая-то малявка лет пятнадцати, услышав такое, в ужасе шарахнулась в сторону с покрасневшими ушами – очень удачно: воспользовавшись возможностью, Салтыкова продвинулась вперед еще на пару шагов) – к моменту, когда действо началось, молодая графиня была в лучшем случае на полпути к цели.

Впрочем, видно и слышно все прекрасно было и отсюда. На возведенный посреди Аллеи высокий, вознесенный почти под самый укрывающий площадь купол помост величаво поднялся потомственный заведующий Собственной Его Императорского Величества канцелярией граф Николай Разумовский, с которым Салтыкова лишь какие-то три четверти часа назад удостоилась чести танцевать мазурку. Там, подавая партнерше руку, моложавый сановник многозначительно Варваре подмигнул и шепнул: «Примите мои поздравления, молодая графиня, вы в списке!» Она, конечно же, рассыпалась в благодарностях – насколько позволяли обстоятельства – но, признаться, не особо искренних и горячих: в том, что попадет в финальную дюжину, девица и так ничуть не сомневалась. Куда важнее было другое: кто там еще окажется кроме нее, а вот об этом граф ей сообщить, конечно же, не соизволил.

Что ж, терпения Варваре было не занимать.

– Милостивые государыни и милостивые государи! – обратился между тем со своей верхотуры к публике Разумовский. Толпа, до этой минуты многоголосо гудевшая, разом притихла. – До новолетия осталось менее часа – и пришла пора узнать имена двенадцати счастливиц, одна из которых уже в новом году станет нашей Государыней Императрицей!

Тут и там послышались робкие приветственные крики, но короткий жест графа незамедлительно восстановил на Аллее тишину.

– Итак! – снова заговорил Разумовский. – Встречайте непревзойденную цареву дюжину! И первой сюда вознесется… – оратор выдержал короткую паузу и выдал: – Княжна Тинатин Багратиони!

Аллея взорвалась радостными воплями. Совсем рядом с основанием помоста возникло движение: похоже, княжна оказалась предусмотрительнее Варвары и пришла на церемонию заблаговременно.

Салтыкова коротко кивнула своим мыслям: начало ожидаемое, Багратиони не могло не быть в итоговом списке.

Тем временем сверху к княжне опустилась золоченая метла, увенчанная сверкающим драгоценными каменьями дамским седлом. Тинатин уселась в него и воспарила к куполу. Через несколько секунд девушка уже стояла, широко улыбаясь, по правую руку от Разумовского.

Церемонно поклонившись княжне, граф вновь обернулся к публике.

– Милостивые государыни и милостивые государи! Позвольте мне продолжить! И вторая сегодняшняя счастливица – это… молодая графиня Ирина Зубова!

Вслед за Багратиони, под приветствия толпы метла вознесла наверх девицу лет двадцати в белоснежной форме старшекурсницы Императорской Борисовской Академии.

– Также в состав царской дюжины вошла… княжна Анастасия Любомирская! – объявил Разумовский.

Третьей финалистке на вид было всего лет пятнадцать-шестнадцать. Юная княжна то ли не знала заранее, что пройдет во второй тур, то ли просто до последнего не верила в это: оглашение своего имени она встретила детским восторженным визгом. Когда же к ней спустилась метла, вместо того, чтобы спокойно усесться в седло, Любомирская ловко запрыгнула ногами на золоченый черенок и под смех публики, густо приправленный охами и ахами особо впечатлительных особ, так и пробалансировала весь полет стоя.

Не сдержала улыбки и Варвара, но не столько умильной, сколько нервной: четверть участниц второго тура уже были известны, а ее имя покамест так и не прозвучало. Умом Салтыкова понимала, что сбой невозможен – слишком тщательно все было подготовлено, чтобы что-то вдруг пошло не так – но это не мешало ее сердцу тревожно сжиматься.

Четвертой и пятой Разумовский назвал снова не ее, а княжон Мещерскую и Орлову – не из московских Орловых, Викторию, что училась на первом курсе Федоровки, а из столичных, Александру, прошлым летом с отличием закончившую Борисовскую Академию и ныне служившую в Ингерманландском лейб-гвардии полку в звании прапорщика.

И лишь затем пришел наконец ее черед.

– …молодая графиня Варвара Салтыкова! – провозгласил граф Николай.

Еще четверть часа назад непрошибаемо самоуверенная, сейчас она насилу удержалась, чтобы торжествующе не завопить на всю Аллею, подобно малявке Любомирской.

Толпа вокруг Варвары почтительно расступилась. Не чуя под собой ног, девица шагнула к спустившейся метле. Кое-как уселась в седло, чудом не запутавшись в широком подоле платья, судорожно ухватилась правой рукой за черенок, но все же заставила себя приветливо помахать публике свободной левой, ожидаемо вызвав овацию.

Выдохнула Салтыкова, лишь оказавшись на помосте.

Тут наконец охватившая ее внизу недостойная слабость разом отступила, и, заняв место рядом с княжной Еленой Мещерской, Варвариной ровесницей – девицей, телесной красотой не блиставшей, но, как о ней говорили, далеко не глупой, к тому же, уверенной Боярыней – принялась наблюдать за происходящим с тем холодным сосредоточением, к которому всегда стремилась, беря пример с Воронц… К духам! Просто стремилась, потому как это эффективно!

В скором времени компанию ей наверху составили еще две княжны и две молодые графини, а вот одиннадцатой Разумовский вызвал на помост молодую баронессу фон Мирбах. Соседки Салтыковой – те из них, что более или менее представляли себе местную кухню, то есть, пожалуй, все, кроме малютки Любомирской – недоуменно зашушукались: как, всего лишь какая-то баронесса – и среди нас?! Новенькую – щуплую блондинку, первокурсницу Новосибирского юнкерского училища, совершенно ошалевшую от невообразимого счастья – встретили настороженно: что в ней такого, стóящего родовитости? Улыбнулась фон Мирбах, кажется, одна Варвара: для нее худородная финалистка сюрпризом не стала. Как и…

Аккурат в этот момент граф Николай возвестил:

– И закрывает царскую дюжину… госпожа Светлана Каратова!

Помост почти единодушно ахнул.

Внизу взорвалась Аллея. Частью – разочарованными вздохами: после нежданной удачи не особо родовитой фон Мирбах многие девицы, утратившие было надежду, загорелись ею вновь: чем, мол, я хуже?! – и теперь опять оной лишились, уже окончательно. Частью же – ликующими воплями: все без обмана, простая, нетитулованная девица – в финале! Вот они, новые прогрессивные времена!

Салтыкова же впилась глазами в бледную как мел двенадцатую финалистку, удерживавшуюся на метле, кажется, только за счет страховочных артефактов. Лицо Каратовой было пепельно-серым, почти как ее безвкусное платьице, взгляд метался, губы беззвучно шептали: «Нет… Ну, нет же…»

«Обалдела от радости, – думали сейчас, наверное, многие. – И не мудрено!»

«Дух там!» – хмыкнула про себя Варвара.

Удовлетворенно кивнув и подлив в зрение толику маны, Салтыкова отыскала на Аллее – в самом дальнем ее конце, откуда и несла метла на помост Светлану – ненавистного Огинского-Зотова. Молодого князя придерживали с двух сторон Даниил Гагарин и Мария Муравьева, не позволяя юноше не то рухнуть без чувств, не то, расталкивая собравшихся, броситься вслед за улетевшей метлой. Стоявшая рядом Милана Воронцова что-то всем троим хмуро втолковывала, но слов ее отсюда Варваре, конечно же, было не разобрать даже при помощи магии.

Да и неважно!

У нее, Салтыковой, все шло четко по плану, и никакая духова Милана ничем уже не могла ей помешать!

Глава 10

в которой я ухожу с бала

По завершении церемонии Светку увели вместе с другими финалистками, не дав нам даже возможности попрощаться. Куда увели – Ключ ведает! Наверное, в дворцовые покои, поближе к Борису VIII. Как я понял из разговоров вокруг себя, окончательный выбор Государь сделает дня через три, когда познакомится со всеми претендентками в невесты поближе. Не хотелось даже думать, что означает это духово «поближе»!

При сем, Гагарин с Воронцовой наперебой меня заверяли, что беспокоиться решительно не о чем. Спутницей Его Величества, мол, совершенно точно станет либо одна из княжон, либо какая-нибудь молодая графиня. Милана под это целую математическую теорию подвела: пять выборщиков, формально – равноправных, должно быть, предложили по две кандидатуры – основную и, скажем так, запасную – а оставшиеся два места от балды заполнили двумя первыми попавшимися девицами, явно не способными составить конкуренцию высокородным протеже сановников. Некоторая логика тут, конечно, присутствовала, но, в целом, не скажу, чтобы железная. Начать с того, что прежде нас со Светкой столь же горячо убеждали, что никто из худородных во второй тур нипочем не пробьется! И вот: получите! Ошибочка вышла! А вышла раз – где гарантии, что такое не случится снова?!

Ну и потом, если принять точку зрения, что к «блатной» десятке тупо добавили двух первых попавшихся девиц – почему тогда одна из них – эта фон Мирбах – все же при титуле, пусть и второсортном?

Тут Даниил принялся разглагольствовать, что князь – это князь, граф – это граф, а барон – ну, такое… С ним заспорила присоединившаяся к нам на Аллее незадолго до полуночи Цой – должно быть, оскорбившись за себя, любимую. Причем основным доводом Дианы было то, что казенный портал для таких, как она, и для княжон с молодыми графинями был общим – в отличие от худородных приглашенных. Третейским судьей позвали Воронцову, которая выдала «и нашим, и вашим»: типа, титул, конечно, есть титул, и умалять его значение, вроде как, негоже, но при этом для сильных мира сего разница между девицей фон Мирбах и нашей Каратовой и впрямь не особо существенна…

С какого-то момента я окончательно перестал прислушиваться к их бурной дискуссии, полностью уйдя в собственные невеселые мысли. Отдавать свою девушку я не был намерен никому. Даже Императору! Другое дело, если бы она сама возжелала для себя царицыной доли, но Светка не раз и не два подтвердила, что променять наши с ней отношения на приставной стульчик возле трона категорически не собирается. И уж тем более не прельщала Каратову роль распробованной на вкус (понятно в каком аспекте), но с презрением отвергнутой претендентки! Или не «тем более» – столь же не прельщала. Не суть.

А значит, требовалось действовать, и спешно – пока дело и впрямь не дошло до попытки венценосного старикана «познакомиться»!

Вот только какие у меня были варианты?

– Что ты задумал? – озабоченным шепотом поинтересовалась Машка – очевидно, прочтя нечто у меня на лице.

– Выкрасть Светку у Императора, – рассеянно выдал я – и, лишь договорив, понял, что именно сказал: мысль эта оформилась у меня вот буквально только что.

– Сдурел?! – вытаращила на меня глаза «длинноножка», спешно ограждая нас от случайных слушателей непроницаемой завесой магии. – Есть куда более простые способы угодить на эшафот!

– Легких путей не ищем, – буркнул я.

– Это уж точно! – хмыкнула Муравьева. И, помедлив, добавила: – Добро, я в деле!

– Что?! – пришла моя очередь опешить.

– Не думал же ты, что я такое пропущу? – хитро прищурилась на меня Машка.

Честно говоря, я пока вообще всерьез ни о чем не думал – попросту не успел.

– Сама же сказала: это прямая дорога на эшафот! – покачал я головой. – Хочешь составить мне там компанию?

– А зачем еще существуют друзья? – беззаботно – или скорее демонстративно-беззаботно – пожала плечами девушка.

– Ну… – ответа на это у меня как-то не нашлось.

– Кого еще берем в заговор? – таким тоном, словно речь шла о списке приглашенных на вечеринку, поинтересовалась Муравьева.

– Никого, – на этот раз отреагировал я сразу.

Ну а в самом деле, тут у нас измена престолу вырисовывается в полный рост – если в истории с Романовым мы копали под пусть и всесильного, но временщика, то теперь окажется затронута честь самого Императора! Кого на такое подпишешь?

Милану? Так на ней ответственность за весь графский дом Воронцовых, к чему ставить ее в неудобное положение вынужденного отказа?

Цой? Светка ее терпеть не может, и Диана прекрасно это понимает – тут явно не тот случай, когда уместно просить о подобной услуге. Да и нам не целитель нужен, а, скорее, взломщик… Вот Кир бы, кстати, пригодился с его коронной способностью астрального попрыгунчика! Но что-то последнее время «Заикин» крутится вокруг хабаровчанки, так что и с ним все неоднозначно…

Эх, жаль, Ясухару завис в своей Японии – тут как раз его, рыцарско-самурайская тема!

В общем, остается разве что Даня Гагарин...

– Вдвоем нипочем не справимся, – заметила мне между тем Машка. – Даже с учетом Оши и этого твоего нового черного паука!

О, точно! Что-то я туплю: есть же наши фамильяры!

– Давай так, – соображая на ходу, выговорил я. – Для начала поручим Ди-Сы и Оши найти, куда поместили Светку, а потом уже… Хотя нет, не годится, – едва успев воодушевиться наметками какого-никакого плана, осекся я.

– Почему не годится? – не поняла «длинноножка». – Я как раз думала это же самое предложить. Выясним, что да как – тогда и поймем, какие нужны ресурсы!

– Не выясним, – сокрушенно покачал я головой. – В белую зону духам хода нет!

– А вот и не так! – бойко заявила девушка. – Если они у нас будут действовать слаженно – то при толике везения вполне себе смогут избежать ловушек! Может, не везде пройдут, но хотя бы не попадутся! Помнишь, как ротмистр фон Бухгольц учил? Один фамильяр ведет поиск, другой страхует!

– А, ну да, – пробормотал я. – Хотя, конечно, при такой защите, как здесь…

– Оши справится, – убежденно заявила Муравьева. – Если, конечно, твой колченогий не станет филонить.

– Филонить? – невольно хмыкнул я. – Ну и словечки у тебя!

– В пятнадцать лет связалась с коробейниками-офенями, даже из дома с ними сбежала – вот и понабралась. Одно время только так и разговаривала, потом отучили… А что? Емко и доходчиво.

– С последним не поспоришь…

– Значит, так и решим, – решительно заявила Машка. – Как с бала начнут выпускать – возвращаемся за нашими духами – и за дело! А там поглядим!

– А там поглядим… – кивнул я. И с пылом добавил: – Спасибо!

– Всегда пожалуйста! – развела руками Муравьева.

* * *

Большинству иногородних гостей бала строжайше предписывалось по выходе с дворцовой площади сразу же покинуть столицу – все теми же казенными порталами. Однако тем, кто сопровождал на смотринах финалисток, разрешили задержаться в Петрополисе – конечно, не в белой зоне. Можно было и уехать с остальными, но тогда, пока Его придирчивое Величество не определится с выбором невесты, уже не вышло бы наведаться в столицу вновь – типа, нечего шастать туда-сюда, императорскую стражу лишний раз напрягать!

Так-то родственникам девиц из «царской дюжины» оставаться в городе особого смысла не просматривалось: в течение ближайших трех дней никакие встречи с финалистками по-любому были невозможны – ну и какая разница, станешь ты ошиваться от них в шести кварталах или в шести сотнях верст? Но только не в моем случае: когда придет время действовать, мне, понятное дело, нужно будет находиться в столице.

Муравьевой же надлежало возвращаться в Москву – без вариантов. Посовещавшись – под уже подозрительным взглядом Воронцовой – мы с «длинноножкой» решили, что пока она пришлет ко мне своего фамильяра, а сама будет ожидать от нас известий в Первопрестольной. По мне, так было и к лучшему: признаться, своего скороспелого согласия втянуть «длинноножку» в решение моих проблем я уже устыдился. Одно дело задействовать Оши, другое – саму Машку! В первом случае при провале нашей авантюры девушка, возможно, еще как-то сумеет отбазариться, во втором – попадет со мной на пару по полной…

До двух часов по полуночи с дворцовой площади никого не выпускали, но затем выходы открылись, и мы – я, Муравьева, Гагарин и Воронцова, а также Цой с Киром (последние двое, вроде бы, после некоторых колебаний) – поспешили бал покинуть. За прошедшее время погода в Петрополисе ничуть не улучшилась, даже наоборот, изморось сменилась полноценным дождем – вот только Светкиной шубке мокнуть под ним было уже не суждено. Благо хоть ветер стих. Мы укрылись под выставленным Даней широким щитом, который, правда, вблизи охранных кордонов ему приходилось убирать. На заставах, впрочем, никаких задержек не случилось: это войти в белую зону было непросто, обратному потоку никто не препятствовал – да, собственно, и потока-то как такового не наблюдалось: большая часть публики предпочла продолжить веселье до утра.

Распрощавшись с Машкой и остальными нашими у поста III Отделения, я призвал Ди-Сы. «Паук» явился без задержки – и я изложил ему наш с Муравьевой план.

«Справитесь?» – с некоторой опаской осведомился, закончив.

«С чем именно, сударь? – переспросил дух. – Ежели дело лишь за тем, чтобы отыскать Светлану Игоревну – то при должной подстраховке со стороны Одной Шестнадцатой не вижу тут непреодолимых препятствий. Но коли вы потребуете от меня затем вступить с госпожой Каратовой в контакт или же, паче чаяния, провести вас к ней – то сомневаюсь, что такое окажется мне по силам».

«Будем решать проблемы по мере их поступления, – буркнул я. – Задача номер раз – установить точное местонахождение Светланы».

«Покамест не вижу к сему существенных препятствий, – повторил Ди-Сы. – Впрочем, сие не означает, что оные не обнаружатся в ходе поисков».

Что ж, хотя бы так…

«Тогда ждем Оши», – заключил я.

«Я уже здесь! – раздалось тут же. – Кстати, Вова, с Новым Годом!»

Ну да, чтобы кликнуть фамильяра, «длинноножке» же не требовалось возвращаться в Москву!

«Ага: и с новым счастьем! – буркнул я. – Его нам тут как раз подвалило, хоть жопой жуй, pardon за мой ново-галльский… Машка объяснила тебе задумку?» – уточнил затем.

«Конечно!»

«В таком случае, приступайте! – не тратя более времени попусту, велел я духам. – Обо всем существенном сразу же докладывайте! Оши, в вашей паре ты за главного!» – счел нужным оговорить я, памятуя о возможном формальном подходе к делу со стороны Ди-Сы.

«Принято!» – с энтузиазмом откликнулась Машкин фамиляр.

«Слушаюсь, сударь», – в свою очередь чинно ответил мой.

«Удачи!» – бросил я им на прощанье.

«Ежели сие приказ, сударь, то информирую, что он невыполним», – не преминул заметить Ди-Сы – все тем же, впрочем, ровным тоном.

«Не приказ – доброе напутствие!» – усилием воли погасив в сердце волну раздражения, буркнул я.

«Спасибо, Вова!» – поблагодарила меня Оши.

Ди-Сы отмолчался: ну да, команды быть вежливым он же не получал!

Может, кстати, стоит подобной озаботиться? Потом, когда выручим Светку…

Отправив духов на миссию, я сунул руку в карман кителя и извлек оттуда «портсигар», который несколько минут назад забрал у Конвоя на первом кордоне. Задумался, подходящее ли сейчас время, чтобы набрать Юльке – проверить, как у нее идут дела дома. Третий час ночи, как никак… Если у мелкой там гости, скорее всего, она еще не ложилась, но услышит ли сестренка со второго этажа звонок телефона – стационарный аппарат стоял у нас внизу, поближе к прислуге. А вот Афанасий с Феклой вполне уже могут спать…

Не придя еще ни к какому решению, я почти случайно активировал гаджет, выведя его из спящего режима – и тут краем глаза заметил на серебряной панели какие-то черные отметки.

Через пару секунд, всмотревшись, я понял, что это сообщения о пропущенных вызовах из дома.

Еще через миг – осознал, что оных там – с добрую дюжину.

В следующее мгновение я уже судорожно тыкал пальцем в «портсигар», набирая номер.

А еще через четверть минуты…

– Сударь, это вы?! – услышал я голос своего дворецкого – будто бы обрадованный, но и насмерть перепуганный одновременно. – Наконец-то! Беда, сударь! Ох, беда! Нашу Юлию Леонидовну-то… Увели ее!

– Куда увели? – ахнул я. – Кто?! Как?!

– Неведомо куда, сударь! И кто – Ключ знает! Лихие люди, злодеи, не иначе! А как – ясное дело, не добром! Похитили нашу княжну, сударь, как есть похитили, окаянцы!

Твоего же духа три раза в астрал задом наперед и без маны!

Глава 11

в которой я щедро расплачиваюсь

Из сбивчивых объяснений мастерового картина складывалась следующая. Новогодняя вечеринка у Юльки закончилась ровно в час ночи: дольше ее юным приятелям не разрешили задерживаться их строгие родители. Проводив гостей, мелкая направилась было уже к себе, готовиться ко сну, как тут в дверь позвонили. Должно быть, решив, что кто-то из только что ушедших вернулся – одна из девочек как раз забыла на полке в прихожей свои рукавички – сестренка, находившаяся уже на полпути наверх, ничтоже сумняшеся спустилась и отодвинула засов (так-то весьма хитрый, с магическим фиксатором). В дом ворвались трое или четверо неизвестных в фантомных масках, мигом скрутили растерявшуюся Юльку и уволокли в ночь.

Афанасий все это видел сам, через небольшое окошко, выходящее из его каморки в прихожую.

– Простите меня, сударь, но никак не тягаться мне было с сими лиходеями! – жалобно оправдывался он теперь. – Высунься я – они бы от меня и мокрого места не оставили!

– Я вас не виню, – успокоил я дворецкого. Ясен астрал: злодеям, запросто справившимся с Юлькой, пусть и за счет внезапности нападения, слабосильный мастеровой явно был не чета. – В полицию и жандармам сообщили? – спросил я затем.

– Нет, сударь, – кажется, несколько удивился такому вопросу дворецкий. – Сразу же принялся звонить вам – вот только вы не отвечали… Всю ману спустил, а без толку! – ну да, телефонный звонок для такого, как он – почти подвиг. А уж целая дюжина звонков… Как он после такого ответить-то мне сумел? – Спасибо Фекле, подпитала, – словно прочтя мои мысли, пояснил Афанасий.

Что ж, два мастеровых – это уже сила! Сообразили бы еще сразу вызвать полицию – цены бы им не было! Но то мой прокол: не проинструктировал. А по умолчанию, как видно, тут принято иначе: уведомил барина, а тот уж пусть разбирается…

Духи Америки, целый час впустую потеряли!

– Ладно, с властями свяжусь сам, – бросил я в «трубку». – Ждите, никуда не уходите – думаю, они скоро подъедут!

– Куда ж я отсюда денусь, сударь? – проговорил дворецкий. Кажется, он еще что-то попытался добавить, но я уже дал отбой.

Застава III Отделения стояла прямо у меня за спиной, в каких-то двадцати шагах – как по заказу – и, еще не закончив разговор с Афанасием, я уже спешил к ней. Но, когда был уже почти у самого кордона, «портсигар», который я так и держал в руке, издал мелодичную, но требовательную трель. Решив, что мастеровой надумал что-то добавить к своему рассказу, я скривился, но вызов принял:

– Да, Афанасий?

– Доброй ночи, молодой князь, – ответил мне из «трубки» низкий незнакомый голос. – Прошу, остановитесь и выслушайте меня внимательно – сие в наших с вами общих интересах!

– Кто это говорит? – недоуменно осведомился я, сбавляя шаг.

– Тот, кто может обещать, что с Юлией Леонидовной все будет в порядке – если, конечно, вы станете вести себя разумно!

– Что?! – ахнул я, замерев.

На мой взволнованный голос из-за ограды заставы выглянул сердитый пожилой вахмистр. Увидев синюю форму, жандарм тут же сменил суровое выражение лица на участливое:

– У вас все в порядке, господин курсант?

– Перво-наперво отойдите, к духам, от заставы! – потребовали между тем от меня по телефону. – Живо, или вашей милой сестрице не поздоровится!

Торопливо кивнув «коллеге» – все хорошо, мол, никаких проблем – я сделал несколько неуверенных шагов в сторону от жандармского поста.

– Еще дальше! – приказала «трубка».

– Вы что, следите за мной? – спросил я, озираясь по сторонам. Если не считать перегораживавшего улицу кордона, та выглядела совершенно пустой.

– Разумеется, – подтвердил незнакомец. – И стану впредь – так что не делайте глупостей! Не пытайтесь связаться с IIIОтделением, Конвоем или полицией. Вообще ни с кем не входите в контакт без моего ведома! Завершив сей разговор, телефон свой выключите и выбросите!

– Он, на секундочку, почти двести империалов стоит! – буркнул я. Конечно, вовсе не потому, что пожалел денег – о них ли мне было сейчас беспокоиться – просто хотел выиграть толику времени, чтобы толком собраться с мыслями.

– Разве жизнь Юлии Леонидовны вам не дороже? – резонно усмехнулись в «трубке». – Как и судьба Светланы Игоревны?

– При чем тут Светлана?! – признаюсь, собеседнику снова удалось меня удивить.

– Скоро поймете. Ровно через час будьте у Новофедоровского моста. Там вас встретят и все доходчиво растолкуют.

– У Новофедоровского? – переспросил я. – Где это?

– Найдете. В крайнем случае, извозчика возьмете – доставит! И повторяю – на случай, если вдруг в первый раз получилось недостаточно доходчиво. Не связывайтесь ни с властями, ни с вашими друзьями в Москве. Так или иначе, никто из них вам не поможет! А сделаете, как велено – все закончится хорошо. И даже лучше, чем вы могли рассчитывать еще полчаса назад! За сим все, молодой князь!

Связь прервалась.

Несколько секунд я ошарашенно смотрел на умолкший «портсигар», затем снова огляделся вокруг. Где искать этот духов Новофедоровский мост? Понятно, что где-то на реке, но тут, в Петрополисе, куда ни сверни – вскорости упрешься в набережную!

Я опять перевел взгляд на свой телефон. Увы, всего лишь телефон, не более того! Эх, чародеи, чародеи, не могли уж заодно встроить в «портсигар» и навигатор!

Впрочем, «трубку» мне в любом случае приказано выбросить…

Вздохнув, я поднял глаза – и уткнулся взглядом в давешнего вахмистра, сподобившегося, выходит, последовать за мной от кордона.

– У вас точно все в порядке, сударь? – буравя испытующим взглядом, повторил он свой уже однажды заданный мне вопрос.

Не шарахнуться от жандарма в испуге стоило мне немалых усилий. Сказано же, типа: не связываться с властями! Если говоривший со мной по телефону сейчас меня и впрямь видит – вдруг решит, что я нарушил выставленные мне условия?

С другой стороны, если видит – должен понять, что я не искал встречи с «коллегой», тот сам приперся!

– Да, все просто прекрасно, – не без труда ворочая разом одеревеневшим языком, выговориля. – Разве что… Не подскажете, где поблизости я могу найти извозчика?

– Вон в том переулке они обычно стоят, – охотно показал вахмистр вверх по улице. – Едва ли в такой час застанете там многих, но, Ключ даст, парочка сыщется!

– Благодарю, – кивнул я и, более не задерживаясь, поспешил прочь от заставы – то ли на переговоры, то ли прямиком в ловушку.

Оставалось надеяться, что призывом о помощи мой короткий разговор с жандармом со стороны не выглядел!

Понять бы еще, как за мной наблюдают! Из одного из окон? Я покосился на соседние дома. Нет, нерационально: чуть отошел в сторону – и из виду пропал. Тогда, может, с крыши? По ней можно долго следовать вдоль улицы.

Или вовсе при помощи духа-фамильяра? Они, конечно, редки, но все же встречаются…

Заметив на тротуаре чугунную урну, я свернул к ней и бросил внутрь «портсигар». Вот, смотри, злыдень бестелесный: я играю честно!

Кстати, о бестелесных. Голос по телефону ни словом не обмолвился о том, чтобы я не связывался с Ди-Сы! Не исключено, что злодеи вовсе не подозревают о наличии у меня фамильяра! Да и как они поймут, что я с ним переговорил? Мысленный контакт дух отследишь…

Нет, конечно, если я, скажем, пошлю Ди-Сы с сообщением к Петрову-Боширову, и ротмистр развернет бурную деятельность по поискам Юльки – это может вскрыться. Однако я же не стану действовать в лоб! Вернее, пока не знаю, как стану действовать – но для начала просто дерну-ка из астрала своего духа…

«Ди-Сы!» – безмолвно позвал я.

Ответ пришел не сразу, но все же пришел:

«Простите, сударь, но я тут немного занят! Согласно вашему приказу!»

«Отвлекитесь ненадолго! – велел я. – Вы мне нужны здесь!»

«Уже отвлекся, сударь. Но если вы желаете, чтобы я не просто поддерживал беседу, а явился непосредственно к вам – или в любое иное место – сие потребует времени, и немалого. Мы тут с Одной Шестнадцатой кое-куда забрались, так просто взять и воротиться – не получится!»

«Это правда, – поддержала моего фамильяра подключившаяся к разговору Оши. – Срочно вернуться нипочем не выйдет – тут целый лабиринт из духоловок, и проще пройти его до конца, чем отступить назад. Опять же, и пользы выйдет больше!»

И эта туда-же! Астральная солидарность, блин!

«А что со Светкой? – спросил я. – Вы ее нашли?»

«Вова, ну сам подумай: если бы нашли – неужели сразу бы не доложили? – разве что не отчитала меня Оши. – Ищем. Где-то через час завершим первый этап – тогда и сможем быть у тебя. А что случилось, кстати?»

«Вот вернетесь – расскажу, – недовольно бросил я. – А пока работайте! При возможности – жду!»

«Как вам угодно, сударь», – ответил за них обоих Ди-Сы.

«Да, – вспомнил тут я. – Будьте внимательны! Если заметите возле меня подозрительного духа – постарайтесь не попасться ему на глаза! Это слежка!»

«Надо же, как все запущено!» – хмыкнула Оши.

«Будет сделано, сударь», – бесстрастно обронил Ди-Сы.

Извозчичий экипаж в указанном мне вахмистром переулке стоял всего один, к тому же – какой-то странный. Что именно с ним не так, понял я не сразу – сообразил только подойдя ближе: это оказался автомобиль! Ну, в смысле, не волшебная коляска-артефакт, а машина, приспособленная для черни, с мотором – судя по закопченной выхлопной трубе, должно быть, внутреннего сгорания.

Правда, водитель, дремавший за рулем – совсем молодой парнишка чуть ли не младше меня – да нет, точно младше! – несомненно являлся магом, пусть и слабеньким.

– Изволите такси, сударь? – вскинул он голову, когда я постучал пальцем в лобовое стекло его колымаги.

– Да, – кивнул я. – Мне к Новофедоровскому мосту.

– Куда? – нахмурился паренек. – Меньше чем за рубль в такую даль не повезу! Это ж, почитай, добрый час пилить – по такой-то погоде! – без энтузиазма заявил он затем.

– Плачý два рубля – если доедем за сорок пять минут, – предложил я.

– Так бы сразу и сказали! Садитесь впереди, сударь, – предупредительно распахнул мне дверцу извозчик. – Там у меня этим духовым дождем все залило, – пояснил он тут же, кивнув через плечо на заднее сиденье. – Но ежели настаиваете – подсушу, – лишний раз тратить ману на простейшую, в общем-то, технику ему явно не хотелось.

– Не стоит, – я взгромоздился на сиденье рядом с водителем.

Паренек запустил двигатель, и, хищно зарычав, автомобиль резво рванул с места.

– Да, коляска шумная, – зачем-то прокомментировал громкий звук извозчик. – Но глушитель хороших денег стоит – это если артефакт брать. А от приблуд, что чернь ставит, толку не много…

Я промолчал, но паренька это нисколько не смутило.

– Скажете: купил дорогущий экзотический экипаж, а на магический обвес поскупился, – продолжил трепать языком он, выруливая из переулка на проспект. – И совсем не правы будете, сударь! Не покупал я это чудо астралово. От батюшки покойного оно мне перешло – вместе с невыплаченным кредитом. Папаша мой по части магии не слишком силен был, рассудил, что с обычной коляской не сладит. А лицензия на городской извоз у нас от его деда еще, моего прадеда – на полдюжины поколений выдана. Вот у него, у прадеда, был экипаж так экипаж, загляденье просто! Но там такая история приключилась…

Погруженный в свои мрачные мысли, где-то здесь нить повествования разговорчивого извозчика я благополучно упустил.

* **

– Вот он, ваш Новофедоровский мост, сударь! – заявил водитель, кивнув на проступивший сквозь стену дождя серый горбатый силуэт. – Сорок три минуты – все как договаривались! Только ежели вам на ту сторону реки надобно – придется пешком пройти, для экипажей тут проезда нет.

Дух его знает, на какую мне надобно сторону! Ладно, разберемся…

Сунув руку в карман, я нащупал в нем монетку, ожидаемо оказавшуюся империалом. Ну да, размена серебром я на бал брать не стал – тяжелое оно и места много занимает – но несколько золотых на всякий случай с собой прихватил.

– Ого! – присвистнул извозчик. – А помельче не найдется? У меня столько сдачи нет!

– Не надо сдачи, – отмахнулся я.

– Как же так – не надо? – растерялся паренек. – Это же не какой-то там пятиалтынный на чай – целых восемь целковых! Разве ж так можно?

– Нужно, – буркнул я, вкладывая монету в ладонь щепетильного извозчика.

– Ну… – все еще не мог решиться принять дар судьбы тот. – Давайте, может, хоть подожду вас, а? – предложил он. – Вам же всяко отсюда назад надо будет! Ну или еще куда… Не то тут место, чтобы надолго зависнуть – я-то уж знаю, сам вырос неподалеку!

– Нет, ждать не стоит… – мотнул головой я.

Коли вдруг меня сюда выманили не для разговора, а чтобы свести счеты – дух знает, какие – зачем подставлять еще и паренька? А так, к тому же, он запомнит щедрого пассажира – и, если те, кому положено, потом спросят – сможет рассказать, когда и куда его возил.

Вот только последнее моих таинственных оппонентов, похоже, ничуть не смущает: они же сами подали мне идею нанять до моста извозчика… И, кстати, случайно ли тот оказался в переулке один-одинешенек?

Я искоса покосился на своего водителя. Да нет, бред: так скоро собственную тень начну подозревать!

Как бы то ни было, пусть уж себе едет. А о том, как вернуться, подумаю после, когда – и если – придет черед.

– Ну, как скажете, сударь, – сдался наконец паренек. – А за щедрость вашу – огромное вам спасибо! Вовек не забуду! Будете снова на Невском, захотите такси – у любого из наших спросите про Матвея, Мотю Рыжего. Каждый укажет! Мотя – это я и есть, Рыжим меня не за волос прозвали – он у меня, как изволите видеть, темен весьма – а совсем по иному поводу. Расскажу при случае…

– С удовольствием послушаю – при случае, – пообещал я и выбрался из машины.

– Всего вам самого доброго, сударь! И еще раз спасибо! Я ваш должник! – прокричал мне вслед Матвей, но если бы, шагая в неизвестность, среди прочих предпринятых мер я не усилил слух магией, за ревом мотора этих слов извозчика я бы уже, пожалуй, и не разобрал.

А вот рослую темную фигуру, аккурат в этот момент выдвинувшуюся мне навстречу откуда-то из-под моста, рассмотрел бы, наверное, и на полном нуле. Меня уже ждали – и прятаться не собирались.

Глава 12

в которой я веду беседу под дождем

Шагнувший мне навстречу незнакомец был с ног до головы закутан в безликую армейскую епанчу, из-под низко надвинутого капюшона которой выглядывало лишь марево скрывавшей лицо фантомной маски. Я аккуратно попытался ее прощупать, но уперся словно в прочную, глухую стену. Да что там уперся – впечатался с размаху: мой лоб прострелило болью, перед глазами засверкали разноцветные искры, голова закружилась.

– Не надо впредь так делать, молодой князь, – глухо проговорил человек в маске – доставившее меня к мосту такси как раз отъехало подальше, увозя с собой надсадный рев мотора.

Голос был совсем не похож на тот, что звучал час назад в моем телефоне, но это ровным счетом ничего не значило: подменить звук магу куда проще, чем, например, образ.

– Щит тоже можете свернуть, – продолжил между тем незнакомец – ясное дело, что из машины я вышел со скрещенными пальцами. – Если бы стояла задача устроить на вас здесь засаду, оная себя бы уже проявила – к чему тянуть?

– Кто вы? – хмуро спросил я – ясное дело, и не подумав убрать защиту.

– Что вам в моем имени? – пожал плечами человек в маске. – Разве не достаточно, что у меня есть то, что вам нужно – а у вас, не сомневаюсь, найдется, что предложить мне… И нет, – поспешил добавить незнакомец в ответ на мой злой прищур. – Я не знаю, где держат вашу сестру, и даже не знаю того, кому сие ведомо – правда, смог бы назвать того, кому известен последний. Как видите, все предусмотрено: цепочка достаточно длинная, чтобы по ней нельзя было пройти в один мерлин. Так что, атаковав меня, даже в случае успеха – который, признаю, был бы отнюдь не исключен – вы абсолютно ничего не добьетесь. Наоборот, роковым образом навредите – и себе, и Юлии Леонидовне, и Светлане Игоревне!

Скажу откровенно, такой вариант – наброситься на собеседника, сломить и выпытать у него местонахождение Юльки – я в голове и впрямь держал. Пусть не в качестве основного плана, но как вариант «Б» – вполне.

Ну, допустим…

– Но могу заверить, что покамест ваша юная сестра жива и здорова, – заметил между тем человек в маске.

Находись мы в моем родном мире, следовало бы, вероятно, потребовать у него доказательств – ну там, разговора с мелкой по телефону, например – но при помощи магии по этой части можно ведь подделать все что угодно! То есть оставалось верить негодяю на слово. Или не верить.

Хотелось верить. Очень хотелось.

– Что вам нужно? – резко спросил я.

– Не мне, а нам с вами, молодой князь, – последовал ответ. – Разве вам не объяснили, что мы с вами, в некотором роде, летим на одном ковре?

Ну да, кажется, в телефонном разговоре что-то такое упоминалось – правда не в столь витиеватых выражениях. Ну да сказать можно что угодно!

– Давайте уже к делу – и без экивоков, – скривился я. И повторил прежний вопрос: – Что вам нужно? – особо акцентировав это «вам».

– Что ж, извольте, – кивнул мой собеседник. – Я представляю одну весьма уважаемую семью, девица из которой нынче ночью пробилась в «царскую дюжину». Как и Светлана Игоревна, замечу. Далее все предельно просто. Я хочу, чтобы моя родственница стала супругой Государя. И сама она сего жаждет – всем сердцем. Вы же для госпожи Каратовой подобной участи категорически не желаете. Девица, насколько я знаю, тоже против. Согласитесь: налицо полное совпадение наших с вами коренных интересов! Разве не так?

– Ну, предположим… – угрюмо обронил я.

– Так давайте же поможем друг другу! – подхватил незнакомец. – Я расскажу вам, где искать Светлану Игоревну, и дам артефакт, с которым вы без помех проникните к ней и уведете с собой! После чего вы оба скроетесь за границей – в Европе или в той же Турции…

– И всю оставшуюся жизнь будем вынуждены прятаться, вздрагивая от каждого шороха? – хмыкнул я – нарочито саркастически, дабы скрыть за насмешкой охватившее меня волнение: по большому счету, мне только что предложили именно то, к чему я и впрямь стремился – только не понимал толком, как к проблеме подступиться…

– Вы не дослушали, – вздохнул человек в маске. – Удел прожить до старости в изгнании вам отнюдь не грозит! Не позднее, чем через месяц, состоится императорская свадьба, невестой на которой станет моя протеже – нашими с вами стараниями. И в качестве подарка от жениха она попросит Государя вас с госпожой Каратовой простить и помиловать. Отказать избраннице Борис VIII не сможет – такова нерушимая традиция – да и не захочет. Таким образом, очень скоро вы благополучно возвратитесь в Россию. Как видите, план безупречен!

– Ну… – протянул я. Положа руку на сердце, озвученная схема выглядела даже слишком заманчиво. Что, собственно, и настораживало более всего. – Не понимаю, зачем вам так приспичило устранить именно Светлану, – проговорил я. – Все ведь сходятся на том, что шансов стать императорской избранницей у нее нет ни малейших! Другие претендентки, все эти княжны и молодые графини… – тут я сообразил, что еще не бьется в словах собеседника, но прежде, чем продолжил, воспользовавшись моей заминкой, незнакомец уже принялся отвечать.

– Увы для нас с вами, молодой князь, шансы у госпожи Каратовой есть, и не такие уж плохие. Выборщики немного… скажем так, начудили. Увлеклись личными дрязгами, и за пределами «царской дюжины» остались несколько девиц, которых, вероятно, Его Величество был бы не против в ней увидеть. Нельзя исключить, что теперь Борис VIIIиз принципа выберет самую худородную из претенденток – так сказать, в пику зарвавшимся сановникам! Тем более, что, помимо низкого происхождения, Светлана Игоревна всем хороша, вам ли сего не знать!

– Что за бред?! – нахмурился я, даже забыв на время об убойном доводе, который собирался привести. – Я не о достоинствах Светланы – не вам о них судить – я о самой ситуации! Раз что-то пошло не по задуманному, почему бы тогда Государю просто не отменить эту духову свадьбу? Или не назначить новые смотрины?

– Свадьбу нельзя отменить, – покачал головой незнакомец. – Как невозможны и новые смотрины. Разбитый глубоким горем после гибели обоих сыновей, Его Величество предал свою судьбу в руки Неистощимого Ключа и принес астральный обет – жениться на одной из двенадцати, выбранных в сию новогоднюю ночь. Так что пути назад у нашего Императора попросту нет!

Вот как? Надо же!..

– Ладно, со Светланой ясно, – бросил я. – Но ведь кроме нее и вашей протеже есть еще целых десять финалисток! – дошло наконец дело до очевидного, на мой взгляд, аргумента, разом комкавшего всю эту красивую сказочку. – Им вы тоже предложите побег? Не думаю, что княжна Багратиони или молодая графиня Салтыкова… – тут мне пришло в голову, что мой собеседник вполне может радеть как раз об одной из этих названных мной девиц.

Хотя нет, едва ли речь идет о Тинатин… С другой стороны: что я о ней знаю? Тем паче, о ее родственниках? Так что запросто вообще-то!

– Да любая из оставшихся, – обобщил я, – услыхав подобную чушь, лишь рассмеется вам в трусливо спрятанное за фантомом лицо и пошлет к духам!

– Посему каждой из них будет предложено нечто свое, особенное, – заявил незнакомец. – Вы правы, тут потребен сугубо индивидуальный подход – оный и замыслен.

– И чем, к примеру, вы можете купить ту же Варвару Салтыкову?

– Вам, молодой князь, сего знать не нужно, – отрезал человек в маске. – Просто поверьте: для каждой из оставшихся десяти конкуренток у нас припасено нечто более чем действенное! Не переживайте из-за них – сие наша забота – думайте лучше о себе и о госпоже Каратовой!

Вот тут он, к духам, прав…

– Поясните еще раз, как вы себе представляете побег Светланы из императорского дворца? – помедлив, потребовал я.

– Финалисток держат вовсе не во дворце – иначе задача бы неизмеримо усложнилась, – охотно приступил к ответу незнакомец. – Но на наше с вами счастье, девиц поместили в бывшей резиденции Цесаревича Иоанна на Васильевском острове. Тоже, конечно, не подарок, и самому вам нипочем туда не пробраться, но с полученным от меня артефактом сие станет возможным. Ровно в полночь вы должны будете явиться на Стрелку – дальше вас поведет артефакт. Следуя его указаниям, вы найдете в резиденции госпожу Каратову и заберете ее оттуда. На выходе вас встретит наш человек, который и поможет переправиться за границу. Для начала – в Османскую Империю. Откуда вы уже сами направитесь, куда пожелаете. Разумеется, как только вы покинете Россию, мы незамедлительно освободим Юлию Леонидовну…

– Стоп! – резко прервал я собеседника. – Объясните: если все столь шоколадно, общий ковер-самолет и все такое – почему нельзя было просто договориться, добром? Зачем вам понадобилось похищать мою сестру?

– Затем, молодой князь, – ничуть не смутился незнакомец – по крайней мере, насколько можно было понять по его голосу, не видя лица, – что у вас репутация человека непредсказуемого. Дух знает, что вдруг взбредет вам в голову, а сбоев допустить нельзя никак. Посему потребна страховка, и лучшего варианта, чем Юлия Леонидовна, здесь просто не придумать!

Заскрежетав зубами в накатившей волной ярости, я не мог не признать, что расчет у злодеев был по-своему верный. Нет, явись они ко мне с тем же самым предложением по-хорошему, я бы наверняка оное принял – и с радостью – но пленение мелкой, судя по всему, и вовсе не оставляло мне выбора…

«Сударь, как приказывали: я к вашим услугам», – услышал я в этот момент беззвучный доклад Ди-Сы.

«Наконец-то! – постаравшись не дрогнуть лицом, воскликнул я. – Оши с вами?»

«Одна Шестнадцатая задерживается, – сообщил мне фамильяр. – Она настояла на проверке одного из наших предположений. Опасность ей там не грозит, в связи с чем я оставил ее одну, сам же поспешил к вам – как и было велено».

«В астрал все ваши предположения! – заявил я. – Мне сообщили, что Светлану держат в бывшей резиденции Цесаревича на Васильевском острове! Убедитесь, что это так и есть!»

«Слушаюсь, сударь».

«И это… – остановил я “паука”, уже, должно быть, отправившегося выполнять поручение. – Что насчет слежки за мной? Здесь есть чужой дух?»

«Не думаю, сударь, – помедлив, ответил Ди-Сы. – Я никого не вижу».

«Вот как?»

«Именно так».

Гм… Как же тогда за мной следят? Хотя, в принципе, фамильяр злодеев, имейся у них и впрямь такой, вполне мог проводить меня до моста, а затем убраться – навсегда или до поры…

«Сие ко мне вопрос, сударь?» – нежданно осведомился Ди-Сы.

«Что? – не понял я. – Какой вопрос?»

«О том, как за вами следят».

«А у вас что, есть на него ответ?» – сварливо поинтересовался я.

«Да, сударь, есть».

«Что же вы молчали?! И какой?!»

«До того вы не спрашивали, сударь. У меня и здесь-то возникли сомнения, но, как изволите видеть, я счел необходимым уточнить – мог бы, пожалуй, сего и не делать…»

«Хватит демагогии! – рявкнул я. – Как за мной наблюдали?! Отвечайте!»

«В клапан бокового кармана вашего кителя воткнута булавка, сударь. Сие – следящий артефакт. Весьма мощный для своих скромных размеров».

«Салтыкова! – осенило меня. – Сподобилась, зараза, когда мы под руку шли! Или потом, когда вино пили! А я-то гадал, к чему был тот идиотский спектакль!»

Ди-Сы мою догадку никак не прокомментировал – логично, его же со мной на балу не было…

Итак, значит, Салтыкова… Впрочем, даже к лучшему, что на стороне злодеев оказалась не Тинатин – Багратиони я в душе симпатизировал и не желал бы в княжне разочароваться. Но вообще, что Салтыкова, что малолетка Любомирская, что, к примеру, фон Мирбах – по сути, разницы никакой. Светку и Юльку по-любому нужно выручать, а с негодяйкой, кем бы она ни была, посчитаемся после…

– Итак, каков будет ваш ответ, молодой князь? – принял, должно быть, мою энергичную, но безмолвную беседу с фамильяром за мучительные размышления человек в маске.

«Сударь, все верно: госпожа Каратова находится именно там, где вы и сказали – в бывшей резиденции покойного Иоанна Борисовича на острове Хирвисаари, иначе именуемом Васильевским», – сообщил мне в этот момент Ди-Сы.

Быстро он, однако, управился!

Да и незнакомец, выходит, не соврал!

– Давайте сюда ваш духов артефакт, – протянул я руку к человеку в маске. И не преминул добавить. – Но знайте: если с головы моей сестры упадет хоть волос…

– Сохранность прически Юлии Леонидовны полностью зависит от вас, молодой князь, – парировал мой собеседник. – И не только прически!

В мою ладонь лег синий камушек размером с шарик для настольного тенниса – тяжелый и теплый на ощупь. Последнее почему-то показалось мне добрым знаком – хотя, скорее всего, незнакомец просто нагрел артефакт под своей плотной епанчей.

Глава 13

в которой я сижу в кафешке

Рассеянно крутя в пальцах полученный от незнакомца камушек-артефакт, я сидел за столиком в городском кафе, невидящим взором глядя куда-то сквозь чашечку давно остывшего чая. Заведение называлось «Последний приют царевны Златославы». Владельцы кафе утверждали, что именно отсюда Цесаревич Дмитрий и его невеста открыли свой последний портал – в Африку, навстречу смерти.

Привез меня в «Приют» Мотя Рыжий – уже, наверное, с час назад. Как оказалось, молодой извозчик далеко уезжать не стал и припарковался в квартале от Новофедоровского моста – где я на него и наткнулся, бредя со встречи пешком под и не думавшим слабеть дождем. Не исключено, что паренек там вовсе не меня ждал – надеялся подхватить хоть какого-нибудь пассажира. Но при моем появлении сразу же распахнул мне дверцу – я еще, собственно, только на подходе был.

– Рад вас снова видеть, сударь! – встретил меня Матвей щербатой улыбкой.

В прошлый раз, погруженный в себя, этой его черты я даже и не заметил… А зуб-то Рыжему, верно, магией выбили – иначе давно бы, наверное, новый вырастил? Хотя, с другой стороны, парень не богат, а Ключ знает, сколько здесь стоят для таких как он услуги целителя-стоматолога?

– Куда вам нынче? – поинтересовался между тем у меня извозчик.

– Куда-нибудь, где можно спокойно посидеть и поразмыслить… – выговорил я. – Ну и перекусить заодно… – на балу я налегал на вино, но отнюдь не на закуски, и пусть сильного голода пока не чувствовал, подкрепиться уже, пожалуй, стоило. – В ресторацию какую-нибудь. Лучше, если на Васильевском острове, в районе Стрелки, – я решил, что стоит сразу подобраться поближе к месту будущих событий – заодно можно будет и рекогносцировку провести.

– Ресторации в этот час, должно быть, еще не открыты, сударь, – покачал головой Мотя. – Или вот-вот закроются – ежели на новолетие работали. Правда, в бывшем «Макдоналдсе» – переименовали его давеча – помнится, день и ночь напролет потчуют, однако от него далековато до Васильевского будет, да и кухня там, как говорят, испортилась… – принялся рассуждать он. – Но знаю одно кафе на набережной! – просиял затем. – Аккурат на Стрелке! Очень популярное, в обед туда, бывает, и не попадешь, но сейчас едва ли там битком. Устроит вас, сударь?

– Почему нет? – пожал я плечами. – Вези в свое кафе…

– Доедем в лучшем виде, сударь! – и, огласив на прощанье спящий квартал радостным ревом мотора, автомобиль помчал в ночь.

На этот раз слишком уж торопиться – рискуя стать законной добычей дорожной полиции – резона у Матвея, должно быть, не имелось, так что дорога до места у нас заняла едва ли не более часа. За это время я успел выслушать историю четырех поколений семьи моего водителя – этакой династии столичных извозчиков – правда, сводившуюся в основном к пунктам «приобрел экипаж», «разбил экипаж вдребезги – но там, сударь, никакой вины его не было, графская коляска против всех правил двигалась!», «однажды подвозил самого заведующего Императорской канцелярией!», ну и все в таком роде. Также меня посвятили в нюансы ценообразования на автомобильный бензин – продукт в этом мире не столь востребованный (что не удивительно), но при этом в производстве несложный – если за дело берется опытный мастеровой («Тут, сударь важно знать, у кого покупать, а то, случается, такую бурду в бак зальют, что бедный мотор словно полковой барабан дробь выбивать начинает!»).

Ну и, конечно же, не мог мне паренек не поведать, почему его прозвали Рыжим. Собственно, ничего особо любопытного там не было: в отрочестве соседская девчонка, куда более сильный маг, уговорила Мотю окунуться с головой в бадью с зельем своего собственного приготовления, клятвенно обещая, что после этого купания тот сделается совершенно неотразим для противоположного пола. Но то ли юная волшебница что-то напутала в ингредиентах, то ли сразу задумала над приятелем посмеяться, но весь эффект чудодейственной ванны свелся к тому, что кожа доверчивого Матвея приобрела огненно-рыжий окрас, отмыть который долго не удавалось ни мылом, ни водкой, ни магией. Через неделю, правда, цвет поблек сам собой, а еще через две сошел вовсе – резко, за одну ночь. Но прозвище к пареньку успело прилипнуть и уже никуда не делось.

– Вам смешно, сударь, – покачал головой извозчик, хотя я, кажется, даже не улыбнулся, – а представляете, как батюшка с матушкой извелись! Заперли меня дома, на улицу не велели и носа казать! Но Зойка, – так звали неудачливую – или наоборот, успешную – юную экспериментаторшу, – всем, конечно же, разболтала. Пацаны со всего квартала гроздьями висли на наших окнах, даже карниз нам отломали – с развлечениями-то у нас было небогато, а тут чудо чудное, как не подивиться на такое? Девчонки тоже приходили посмотреть – целыми стайками. Так что в каком-то смысле не соврала Зойка – глазели на меня девки во все свои ясны оченьки! Все просили рубаху расстегнуть… Я отвечал: только если они свои тоже поскидывают. Некоторые соглашались…

Подкатив наконец к кафе, Матвей остановил автомобиль у самого входа, так что название заведения я прочел, только оказавшись внутри – в шапке меню. Там же – правда уже мелким шрифтом – излагалась версия с роковым порталом в Африку. В груди у меня защемило, но как отнестись к креативу хозяев заведения – как к лютому кощунству, или наоборот, как к своего рода народному памятнику Златке – сходу я не определился. Затем решил: пусть будет второе.

В любом случае, переживать о прошлых потерях мне было недосуг: тут новых бы не допустить…

«Сама по себе булавка ничего не доказывает», – заметила Воронцова.

Милану, едва прознав о похищении Юльки, к обсуждению ситуации привлекла Муравьева – даже не испросив у меня на то разрешения, кстати. Гагарина, «Заикина» и Цой «длинноножка» также не преминула известить. Связь нам обеспечивала Оши, совмещая это занятие с поисками мелкой – снова на пару с Ди-Сы: еще у моста, получив от фамильяра подтверждение, что Каратова в Цесаревичевой резиденции, я решил, что, чем полагаться на добрую волю лиходеев, лучше попытаться самому предпринять еще хоть что-то. Самое малое – убедиться, что сестренка и впрямь жива и здорова, а там, глядишь, может быть, получится и вовсе вырвать ее из лап похитителей – и уже потом с легким сердцем идти за Светкой.

А сделать это – забрать у Императора Светку – я намеревался в любом случае. Но до полуночи оставалось еще более восемнадцати часов, за которые, при удаче, многое можно было успеть.

«В той толпе, что была на балу, незаметно воткнуть тебе следящий артефакт мог кто угодно», – продолжила между тем молодая графиня.

«Думаю, что все же Салтыкова, – заявил я. – Это бы объясняло, зачем она спасла меня в павильоне и затем потащила пить вино!»

«Может и так, – пробормотала Воронцова. – Но тогда…»

«Погодите! – перебила ее Машка. – А твой Ди-Сы что, не опознал того типа под маской?»

«Получается, нет, – ответил я. – А Оши его признала?» – спросил с надеждой.

«Оши там не было, – напомнила мне Муравьева. – А вот что твой фамильяр не сумел заглянуть за фантомную завесу – несколько странно…»

И в самом деле! Ту же Юльку накануне у духа без труда получалось разоблачить, а тут он вдруг спасовал?

«Ди-Сы!» – позвал я – как ни жаль мне было отвлекать его от розыска мелкой, вопрос явно требовал уточнения.

«К вашим услугам, сударь», – откликнулся фамильяр.

«Человек, с которым я разговаривал у Новофедоровского моста – вы случайно не узнали, кто он таков?» – задал я ему вопрос.

«Узнал, сударь».

«Что? И ничего мне не сказали?»

«Вы не спрашивали, сударь».

Твой астрал наперекосяк!

«Кто это был?!» – прорычал я, передернувшись – задев при этом локтем столик и едва не пролив из чашки остатки чая.

«Граф Сергей Салтыков-Заболоцкий, сударь».

«И вы промолчали?!» – взревел я.

«Могу лишь повторить, сударь: вы меня о сем не спрашивали. Замечу также, что, выполняя свое нынешнее задание – поиски Юлии Леонидовны – я в полной мере опираюсь на данную информацию. Которая, к слову, не так уж и много дает…»

«Это был граф Сергей Салтыков-Заболоцкий», – прервав бесполезный спор с фамильяром, сообщил я собеседникам.

«Кузен Варвары, – констатировала Милана. – И доверенное лицо ее отца, графа Андрея. Что ж, значит, и впрямь Салтыковы… Что могу сказать, чухонец: дело дрянь», – вздохнула она.

«Почему?» – осведомилась Цой.

«Да, я тоже не понял: чем эти Салтыковы хуже, чем кто-то другой? Какие-нибудь Орловы или там Любомирские?» – поддержал заданный хабаровчанкой вопрос Кир.

«У Орловых и Любомирских нет ко мне личных счетов, – буркнул я. – Но с другой стороны, – пришла мне в голову обнадеживающая мысль, – не стала бы ведь Варвара все это городить ради одной лишь мести? Ей, ее роду, и в самом деле выгодно, чтобы я выкрал Светку!»

«Одно другому не мешает, – заявила Воронцова. – Если за всем этим стоит сам граф Андрей – а кому-то помельче подобное дух провернуть – до поры все даже может идти более-менее честно. Но в какой-то момент Варвара наверняка вмешается – и своего не упустит».

«Например, откажется просить Государя о помиловании беглецов?» – предположила Машка.

«Как вариант», – согласилась молодая графиня.

«Или постарается как-то навредить Юле – воспользовавшись тем, что она у них в руках», – высказал соображение «Заикин».

«Пока Володя не выкрадет Светлану – едва ли Варваре это позволят, – рассудила Воронцова. – А вот после – запросто!»

Нет, только не это!

Артефакт в моей руке разом нагрелся… Хотя нет, это ладони у меня похолодели.

«Так что Юлю всяко нужно вытаскивать – и до полуночи», – подытожила Милана.

«Оши с Ди-Сы ее ищут, – проговорила на это Муравьева. – Но пока результата нет».

«Может быть, все-таки сообщить в III Отделение? – неуверенно предложила Цой. – Этому вашему Петрову-Боширову?»

«Ротмистр – честный человек, но один он ничего не сделает, – возразила молодая графиня. – А если привлечет к делу подчиненных – информация наверняка сразу же утечет к графу Андрею – он, как-никак, московский наместник…»

На некоторое время все умолкли, загрузившись и задумавшись.

«Слушайте! – первой подала голос Машка. – А что если нам тоже похитить кого-то из Салтыковых? Ну, как тогда – Всеволода Романова? И поставить им условие: случись что с Юлей – заложнику несдобровать?»

«Уверена, такой наш ход они просчитали», – возразила Воронцова.

«Не факт! – явно загорелась своей смелой идеей «длинноножка». – Они же полагают, что Володя остался против них один – следят за ним через ту духову булавку и видят, что он сидит и не дергается. Про остальных нас – что мы в курсе дела – Салтыковы не подозревают! А значит, не ждут удара!»

«Вот только, помимо нашего чухонца у Салтыковых в оппонентах еще шесть княжеских и три графских дома – не считая баронов фон Мирбах, – бросила Милана. – Не знаю уж, что там кому уготовлено, но в том, что добром такую кашу нипочем не расхлебать – ни на йоту не сомневаюсь! Так что Варварины родственнички нынче точно настороже!»

«Залегли на тюфяки?» – невесело хмыкнул Кир.

«Почему на тюфяки?» – не поняла идиомы чужого ей мира Цой.

«В смысле, отмобилизовались по максимуму», – пояснил «Заикин».

«О чем я и говорю, – буркнула молодая графиня. – Все свои ключевые фигуры Салтыковы наверняка надежно прикрыли. А мелкими сошками, до которых мы сумели бы дотянуться с наскока, легко пожертвуют!»

«Ну, может быть… – неохотно отступила Муравьева. – Но на всякий случай я бы все же их прощупала – вдруг повезет?» – не преминула добавить она.

«Много ты прощупаешь – без своей Оши? – осведомилась у нее Воронцова. – Она сейчас ищет Юлю – и там у нас какой-то шанс есть. У Салтыковых был выбор: запереть девочку в одной из своих хорошо защищенных усадеб или спрятать ее где-то на стороне. Первый вариант надежнее, но в случае сбоя прямо укажет на похитителей. Поэтому вполне допускаю, что выбран второй. И тогда, при прочих равных, у нас остается возможность внезапным ударом Володину сестру отбить – если успеем отыскать, конечно… Так что Оши я бы лишний раз не дергала», – заключила молодая графиня.

«Ну… – протянула Машка – похоже, не найдя, что тут возразить. – Володя, а ты что скажешь?» – спросила она меня.

«Милана права, – помедлив, дабы все еще раз хорошенько взвесить, выговорил я. – Надо все бросить на поиски Юльки. Время на них пока есть. Если найдем… Когда найдем, – последовала торопливая поправка, – я отправлюсь за ней. Если кто-то готов пойти со мной…»

«Никто», – отрезала внезапно Воронцова.

«Что?..» – опешил я.

«С тобой, чухонец, никто никуда не пойдет! – заявила молодая графиня. – Потому что не пойдешь ты сам. За тобой же следят, дурень! Забыл про булавку?»

«Выброшу ее к духам!»

«И тем самым выдашь себя с головой? С дуба Лукоморского рухнул? Нет уж, сиди, пей свой чай и делай вид, что все в порядке. А Юлю вытащим мы!»

Что характерно, мнением остальных, это самое «мы» составлявших, Милана поинтересоваться даже не удосужилась. В своей уверенности она, впрочем, нисколько не обманулась.

«Правильно!» – тут же горячо поддержала Воронцову «длинноножка».

«Так и сделаем!» – кажется, впервые за время нашего совещания подал реплику Даня Гагарин.

«Да! Да!» – почти в один голос вторили им Кир с Дианой.

«Спасибо… – только и оставалось пробормотать мне, когда все высказались. – Спасибо, друзья…»

Глава 14

в которой я выступаю в поход

Информация от духов поступила менее чем за полчаса до полуночи – надо ли говорить, что к этому времени я уже совершенно извелся. С другой стороны – хвала Ключу, что вообще поступила!

«Сударь, местонахождение вашей сестры обнаружено», – выйдя на связь, сухо отрапортовал мне Ди-Сы.

«Вова, ты ни за что не поверишь, где они ее держат!» – не замедлила эмоционально добавить Оши.

«Так, давай только без дурацких загадок! – вскинулся я. – Где Юлька?! С ней все в порядке?!»

«Ваша сестра жива и телесно невредима, сударь, – доложил мой фамильяр. – Пребывает в некотором смятении чувств, но сие естественно для человека ее возраста и пола – в сложившейся ситуации».

От сердца у меня отлегло.

«А находится она, только представь себе, в курляндском замке баронов фон Мирбах!» – в свою очередь поведала Оши.

Фон Мирбах, фон Мирбах… Где я слышал эту фамилию? Вот совсем недавно.

«Девица Марта фон Мирбах вошла в “царскую дюжину”», – с готовностью подсказала мне Машкин фамильяр.

А, ну да, точно!

То есть получается, эта Марта заодно с Варварой? Что ж, логично: семья не особо знатная, в российские царицы фон Мирбах всерьез не метит… И девица – а вернее, ее расчетливые родственники – предпочли променять свои скромные шансы на милость Салтыковых.

Впрочем, мне эти их расклады до астрала!

«Замок укреплен?» – деловито спросил я.

«Умеренно, – сообщила Оши. – Защищен, но отнюдь не неприступен!»

«То есть, нам он по зубам?»

«Нам он по зубам, – подключилась к разговору Милана, особо выделив это «нам». – Не переживай, чухонец, Юлю мы вытащим. Теперь – вне всяких сомнений!»

«А ты спокойно ступай за Светланой! – подала голос Машка. – Мы все сделаем – как договаривались!»

«И смотри, аккуратнее там! – снова заговорила Воронцова. – Какое-то у меня нехорошее предчувствие… Впрочем, – тут же сдала назад она, – я уже, кажется, говорила: прорицательница из меня аховая…»

«Сами тоже аккуратнее! – буркнул я. – Оставить вам Ди-Сы?» – предложил, помедлив.

«Маша, что скажешь?» – поинтересовалась молодая графиня у Муравьевой.

«Не надо, – даже на миг не задумавшись, ответила та. – Замок исследован, ловушки выявлены – теперь Оши легко справится и без напарника».

«Справлюсь», – тут же подтвердила дух.

«Ну, как знаете… – я попытался прикинуть, чем еще могу посодействовать друзьям в их миссии, но, увы, никаких новых идей мне в голову не пришло. – Ди-Сы, вы идете со мной», – на всякий случай уточнил я тогда для своего фамильяра-формалиста.

«Как вам угодно, сударь», – отозвался тот.

«Будут новости – сразу дайте знать!» – попросил напоследок товарищей.

«О чем разговор? Как закончим – немедленно свяжу с тобой Юлю! – пообещала Оши. – Раньше – не дергай, буду занята…Правда,учти, – заметила она тут же, – эта Иоаннова резиденция – тот еще подарочек, снаружи внутрь не всегда достучишься! Со Светланой, например, я сколько ни пыталась связаться – ничего не вышло! Однако если рядом с тобой будет Ди-Сы, попробую дотянуться через него, это куда сподручнее».

«Ди-Сы, на вас связь с Оши», – отдал распоряжение я.

«Как вам угодно, сударь».

Ну, вроде, все обсудили…

Я уточнил время: было уже без четверти двенадцать.

Пришла пора нам с Ди-Сы выдвигаться на исходную позицию для броска за Светкой.

* * *

Постылый мерзкий дождь наконец перестал, более того, небо расчистилось от туч и ощетинилось сотнями колюче-холодных серебряных точечек-звезд. А вот луна воспользоваться случаем и показать столице свой кровавый лик не изволила.

Ну да, верно: начало же месяца – новолуние.

Держа артефакт в ладони левой руки и время от времени прикасаясь к нему пальцами правой – край камушка, обращенный в нужном мне направлении, становился горячее, а в противоположном, соответственно, холоднее – я шел вдоль исполинской колоннады какого-то монументального здания, обращенного классическим фасадом на Стрелку. Впереди горели маяками огни, багряно-алый и голубовато-синий, зажженные на вершинах двух массивных столпов – должно быть, по случаю праздника.

На душе у меня скребли кошки: из головы никак не выходили слова Воронцовой о ее плохом предчувствии. И примерял я оные не на себя и свой поход – на Юльку и, должно быть, уже начавшийся рейд по ее вызволению из плена. Слишком мало времени было на подготовку! И маны у моих товарищей в обрез! Ну, то есть обычный запас, понятно, при них, но с моим участием было бы в два с половиной раза больше! Прям хоть начинай ратовать за «бурдюки»!

Не исключено, кстати, что без них там сегодня не обойдется…

Перед моим мысленным взором встала Пири, девица-холоп Миланы. Потом вдруг – Светка, той поры, когда она носила на лбу клеймо. Всплыли мои собственные ощущения от магической неволи – давно вытесненные на задворки памяти, но полностью такому вовек не забыться…

Меня передернуло. К духам! Что толку попусту себя распалять? Влип – выкарабкивайся, а терзаться по поводу несовершенства подлунного мира будем на досуге!..

Артефакт вывел меня на линию между столпами-маяками – аккурат посередине оной. Здесь камушек на миг засветился, и тут же погас, заодно сделавшись равномерно теплым, как с ним было раньше. Я сверился со временем: без пяти минут полночь. Что ж, ждать осталось недолго.

На набережной послышались веселые голоса припозднившихся прохожих. На всякий случай я накинул маскировку: случайные встречи были мне сейчас вовсе не нужны. Из-за одного из столпов показалась смеющаяся парочка: юноша в форме второкурсника Борисовской академии и совсем юная с виду девица – разве что не Юлькиного возраста. Я даже было подумал, что напрасно поспешил определить их в «парочки» – в романтическом смысле этого слова (мало ли, может, тоже брат и сестра) – как тут они остановились, в каких-то шагах пяти от меня, и принялись самозабвенно целоваться, да еще и активно помогая процессу руками. В другой ситуации я бы, вероятно, смутился: выходило, будто я исподтишка подсматриваю за незнакомцами, но сейчас не испытал ничего, кроме раздражения.

Как бы то ни было, по холодной погоде далеко у этих двоих дело не зашло, и через пару минут они благополучно удалились в темноту ночи.

А еще через минуту артефакт в моей руке снова ярко вспыхнул. Почти тут же на брусчатке вокруг меня высветилась белая окружность – довольно большая, почти касавшаяся обоих столпов – а те разделяли саженей сто, не меньше. В следующий миг внутри нее загорелся красным квадрат. Затем внутри квадрата возник новый круг, радиусом уже, понятно, куда скромнее первого – и зеленый. В нем – второй квадрат, лимонно-желтый, за которым последовали, все уменьшаясь в размерах и все приближаясь и приближаясь ко мне, фиолетовая окружность, синий квадрат, четвертый, алый круг и наконец – оранжевого цвета пентаграмма.

Едва появилась последняя, как пламя в чашах на вершинах столпов погасло, словно какой-то великан вдруг задул надоевшие ему свечи, а следом померкли и звезды на черном небе.

* * *

На автомате подлив маны в ночное зрение, я обнаружил себя стоявшим в темном пустом коридоре. Артефакт в моей ладони снова сделался с одного края заметно теплее, нежели с другого, явно предлагая мне двигаться вперед.

«Ди-Сы, где это мы?» – осведомился я, озираясь по сторонам, но покамест не спеша сделать шаг.

«В подвале нужного вам здания, сударь, – сообщил мне фамильяр. – В конце сего коридора – дверь, она не заперта. Далее находится лестница наверх, которая и приведет вас прямиком к покоям девиц из “царской дюжины”. Комната, в коей находится госпожа Каратова, будет первая по правой стороне».

«Как-то вы непривычно разговорчивы, – хмыкнул я. – Тоже, что ли, волнуетесь?»

«Волнением я бы сие не назвал, сударь, но причины для беспокойства у меняесть, не скрою, – последовал бесстрастный ответ. – Кроме всего прочего, налицо противоречие полученных мной приказов. Вы распорядились находиться при вас – и при этом быть в готовности принять сообщение от Одной Шестнадцатой. Здесь, в подвале, сие еще возможно, но коли я последую за вами наверх, там Одна Шестнадцатая до меня уже нипочем не докричится. Посему, сударь, может быть, мне стоит задержаться тут? Отсюда я буду в состоянии услышать Одну Шестнадцатую – и передать вести вам. Полагаю, что-то подобное она и имела в виду, когда предложила поддерживать связь через меня».

«Ну…» – заколебался я.

Рациональное зерно в идее моего фамильяра, безусловно, имелось. С другой стороны, если до Светкиных покоев уже рукой подать – как-нибудь уж проживу я еще немного без информации от Оши! Тем более, астрал еще знает, что там будут за новости! Неопределенность, конечно, мучительна, но лучше уж она, чем дурные вести…

Я вдруг – не без толики удивления – понял, что вызова от Оши страшусь. Жду его – и боюсь услышать роковое: «Ничего не вышло!»

Ну почему я не могу сейчас быть там и вместе с остальными штурмовать замок фон Мирбахов?!

Нет, предельно понятно, почему не могу, но твоего же духа!..

В общем, пусть уж лучше все идет свои чередом и настает в свое время! Сейчас моя задача – это Светка. Отчет Оши, если что, пару-другую минут подождет, а вот содействие фамильяра, глядишь, мне может наверху и пригодиться…

«Нет, – принял решение я. – Оставайтесь при мне».

«Как вам угодно, сударь. Но тогда еще одно…» – не договорив, дух умолк – будто бы заколебавшись.

«Что еще? – нетерпеливо спросил я – путеводный камешек уже буквально жег мне пальцы, настойчиво торопя вперед. – Говорите быстрее и, по возможности, короче – время дорого!»

«Как прикажете, сударь. Быстро и коротко: ставлю вас в известность, что артефакт в ваших руках ныне являет собой мощную бомбу. Вскоре после того, как вы подниметесь наверх, оная взорвется, уничтожив значительную часть здания и подавляющее большинство находящихся в нем людей, включая вас самого, сударь. А стало быть, и меня – раз мне велено быть при вас».

Глава 15

в которой гремит взрыв

«Уважаемый Ди-Сы! – с расстановкой проговорил я, едва обретя способность худо-бедно формулировать свои пустившиеся вскачь мысли. – Будьте столь любезны, подскажите: какой конкретно приказ нужно вам отдать… – артефакт в очередной раз обжег мои пальцы – так что я выронил его на пол и на миг сбился, но тут же продолжил, взревев: – …чтобы раз и навсегда спровадить тебя в Пустоту, паучье отродье!»

«Полагаю, сударь, что оный вы уже отдали, – невозмутимым тоном отозвался мой коварный фамильяр. – Настояв, чтобы я неотлучно находился при вас. А значит – возле бомбы».

«Скажите: вы заранее знали?! – в исступлении вплеснул я руками. – Про бомбу, про взрыв?»

«Отнюдь, сударь. Артефакт в полной мере проявил себя лишь после того, как перенес вас сюда».

«Вот и оставлю его здесь! На пару с вами! – покосился я на откатившийся к стене коридора синий камень. – А наверх пойду один и с пустыми руками!»

А что, неплохая идея!

«Сударь, без содействия артефакта вы не пройдете в дверь и не преодолеете лестницу, – заявил дух. – Все ж таки в первую очередь он – проводник, ослепляющий систему охраны, и лишь затем – бомба. А иным путем, кроме как двигаясь вперед, вам сей подвал никак не покинуть».

«Тогда тупо не сдвинусь с места!» – решил я, для убедительности усаживаясь на каменный пол.

«Увы, сударь, сие тоже не поможет. Насколько могу судить, в таком случае взрыв все одно произойдет, просто чуть позже. И разрушения окажутся не меньшими, если даже не большими. Без сомнения, погибнем как мы с вами, так и одиннадцать из двенадцати кандидаток в царские невесты, попадающих, по моим прикидкам, в зону поражения».

«Одиннадцать?» – на автомате переспросил я.

А, ну да, конечно: Варвара уж позаботилась, чтобы самой не пострадать при взрыве. Так вот как Салтыковы решили устранить конкуренток – всех одним махом!

«Нет, сударь, – нежданно возразил Ди-Сы. – Полагаю,молодая графиня Салтыкова также не избежит гибели. В безопасности – в дальнем от нас крыле здания – ныне находится другая девица – молодая баронесса фон Мирбах».

«Что?» – нахмурился я.

Хотя, в общем-то, все уже прекрасно понял. Ай да Салтыковы! В самом деле, зачем им делать ставку на взбалмошную и своенравную Варвару – если потом с ней проблем не оберешься?! Можно же продвинуть в императрицы скромную худородную девушку, которая за это будет вам по гроб жизни обязана! Ничего личного, просто деловой подход!

Ну а Варвару, получается, любимые родственнички разыграли в темную. Ну и поделом! Как говорится, не рой другому яму!

Впрочем, кроме сомнительного морального удовлетворения, мне все это мало что давало: не иначе, ни я, ни Светка восшествия на престол новой царицы – фон Мирбах ли это будет или еще кто – не увидим…

«Как у нас все плохо – я понял, – сухо бросил я фамильяру. – А теперь скажите, как нам выкрутиться! – потребовал затем. И пояснил: – «Нам» – это мне и Светлане… В первую очередь – Светлане, – поправился тут же. – Ни в чем не повинных девиц тоже неплохо было бы спасти. А вот ваша собственная жизнь – последний из приоритетов. Приказ ясен?» – холодно закончил я.

«Ясен, сударь, – все тем же ровным тоном ответил Ди-Сы. – Но боюсь, что дела и впрямь плохи. Предотвратить взрыв невозможно. Единственное, что я мог бы попробовать сделать – попытаться преобразовать его в направленный, уведя разрушительную энергию в сторону от вас и от тех, кого вы желаете уберечь. Сие – возможно. Теоретически. Но гарантий, увы, не дам. Шансы на успех сего моего вмешательства я бы оценил не слишком высоко: где-то как один к двум…»

«Годится!» – заявил я, обнадеженный.

«…дюжинам», – закончил между тем «паук».

Блин!

«Еще отмечу, что в сем случае почти наверняка пострадает молодая баронесса фон Мирбах – но ее, согласитесь, никак не отнести к числу девиц, ни в чем не повинных».

«Есть иные варианты?» – хмуро поинтересовался я.

«В рамках очерченных вами условий – нет, сударь».

«Ну, на нет и суда нет, – развел я руками. – Так тогда и поступим».

«Еще, сударь, мне потребуется от вас согласие на контроль, – заявил дух. – Потому как действовать я буду вашей силой и маной – иначе никак».

Начинается!..

«Берите, – помедлив, кивнул я. Однако благоразумно не преминул уточнить: – Но исключительно в той мере, что понадобится вам для защиты нас от взрыва! И возвратите сразу же, как угроза минует… Угроза из-за взрыва, а не вообще любая!» – добавил до кучи еще одну оговорку.

«Как угодно, сударь».

«Где мне лучше находиться в момент взрыва, здесь или наверху?» – деловито осведомился я затем.

«С точки зрения безопасности – в частности, вашей и госпожи Каратовой – никакой разницы нет, сударь. Но, как я уже говорил, наверх вам всяко подняться придется – иного пути отсюда нет. И лучше сие сделать, пока ваш артефакт еще работает как проводник. Ведь если часть здания, в которой вы находитесь, останется неповрежденной – вероятно, уцелеет и система охраны!»

«Резонно, – хмыкнул я, делая шаг к стене и наклоняясь за оброненным артефактом. – И еще одно, – буркнул, распрямившись. – Когда вся эта история закончится, напомните мне дать вам подробные инструкции, о чем и когда следует сразу же меня предупреждать и в чем всегда блюсти мои интересы – даже и в ущерб вашим собственным!»

Вот так! Формализм – значит, формализм! Лучше бы, конечно, сделать это сразу (да что там, еще пару дней назад стоило озаботиться!), но тут ведь нужно все тщательно продумать, а сейчас у меня на это нет ни времени, ни возможности сосредоточиться… На шаг вперед я, вроде бы, все существенное предусмотрел, а там – разберемся!

«Будет сделано, сударь», – в своей равнодушной манере отозвался Ди-Сы.

«А сейчас – готовы работать по взрыву?» – спросил я.

«Готов, сударь».

«Тогда – вперед!»

С обнаружившейся в конце коридора неприметной металлической дверью никаких проблем не возникло – как и обещал мой фамильяр, заперта она не была. Четыре пролета узкой каменной лестницы за ней я также преодолел без осложнений. Несколько секунд на проход через тесный тамбур – и я стою в богато отделанном круглом холле.

Помимо той, через которую вошел я, в помещении насчитывалось еще аж двенадцать дверей. Также отсюда разбегались три коридора, в глубине двух из которых брезжил свет. Сам холл был погружен в темноту: двухъярусная люстра под его потолком – должно быть, по случаю позднего часа – не горела. Ну да мне с моим ночным зрением это нисколько не помешало рассмотреть как здешнюю обстановку, так и девицу в полупрозрачном кружевном пеньюаре, аккурат в этот момент выглянувшую из-за одной из дальних от меня дверей – да так и замершую ошалело.

Положа руку на сердце, в последнем случае было что рассматривать. Впрочем, однажды мне уже доводилось видеть сии аппетитные формы и куда менее прикрытыми: передо мной стояла Салтыкова.

– Вы?! – вытаращила на меня глаза молодая графиня.

– Я, – с кривоватой усмешкой кивнул я.

– Но почему… так рано? – растерянно вымолвила Варвара. Тонкая ткань пеньюара, и так-то почти ничего не способная скрыть, сползла с ее левого плеча, вовсе уж обнажив лишнее, но девица даже не дернулась ее поправить.

– А когда же вы меня ждали? – с невинным видом поинтересовался я. И добавил – в деланом разочаровании: – То есть это вы не меня вышли встречать – в таком соблазнительном виде?

– Они сказали: в четыре часа утра… – пробормотала Салтыкова – не мне, куда-то в пустоту. – То есть, значит…

Глаза ее, и до того широко распахнутые в изумлении, сделались и вовсе в пол-лица – но теперь в них не читалось ничего, кроме всепоглощающего ужаса.

– То есть, значит, сейчас… – как заведенная, повторила девица и, так и не договорив, опрометью метнулась вперед – в первый момент мне показалось, что прямо на меня, и я даже машинально выставил щит. Но, прошлепав мимо – босиком, как я заметил только теперь – Варвара скрылась в одном из коридоров.

«Сейчас будет взрыв, сударь, – словно решил тут закончить за молодую графиню ее оборванную на полуслове фразу Ди-Сы. – Будьте так любезны, отбросьте от себя артефакт, что привел вас сюда. И лучше бы вам не убирать щит».

Я судорожно отшвырнул синий камешек – по случайности, аккурат вслед убежавшей Варваре. Та, впрочем, была уже далеко.

«Где Светка?!» – рявкнул затем, озираясь.

«Как я вам уже говорил, сударь: ее покои – первые справа. Но нет времени на…»

Я уже шагнул было к нужной двери, но тут почувствовал, как уходит мана – Ди-Сы запустил свои паучьи лапки в мое сердце. Согласно уговору. Но пальцы мне по-прежнему подчинялись – очевидно, духу для его нынешних задач они были без надобности.

Всем своим существом ощутив, что счет и впрямь пошел на мгновения, все, что я успел – это добавить второй щит к первому – но закрыл ими не себя, а вход в комнату Каратовой.

А в коридоре, где лежал артефакт, уже полыхнуло – в добрую дюжину ударивших в одну точку самых ярких молний. Прогремело – в неменьшее число наложившихся друг на друга оглушительных громовых раскатов.

В следующую секунду – а может быть, и лет через сто – я обнаружил себя сидящим на полу у стены холла, зажмурившимся и заткнувшим ладонями уши – но при этом не распрямившим удерживавшие щиты пальцы. Боли, если не считать ноющей после удара о паркет пятой точки, не было. Сознание сохраняло ясность – кажется…

«Мои поздравления, сударь, – донесся до меня голос фамильяра. – Все удалось. Вы оказались куда сильнее, чем я предполагал, так что результат не столь уж удивителен…»

«Контроль! Верните контроль!» – гаркнул я, вскакивая на ноги.

«Оный уже у вас, сударь», – ответ духа застал меня на полпути к двери в Светкины покои.

Ну, как к двери… Несмотря на оба моих щита, ту напрочь вынесло взрывом – вместе с косяком.

Комната, ранее ею закрывавшаяся, оказалась небольшой, но, до недавнего времени, вероятно, достаточно уютной. Вот только теперь, помимо выбитой двери, у нее отсутствовала и одна стена – открывая совершенно сюрреалистический вид на дымящиеся развалины. Из всей мебели (дух ведает, сколько ее здесь было раньше) уцелела только широкая кровать – все остальное было разбито в щепки. Но именно на этой самой кровати и сидела, сжавшись, перепуганная Светка. С виду – вроде, невредимая.

«Разумеется, невредимая, сударь, – заявил Ди-Сы. – Я же четко доложил, что наша с вами попытка удалась. А уберечь госпожу Каратову было непреложным условием, разве не так?»

«Так», –подтвердил я, бросаясь к Светке.

– Вова? – обалдело прошептала та. – Что это такое сейчас было?

– Так, артефакт один взорвался, – бросил я. – Вставай, надо уходить! – я протянул ей руку.

– Я знала, что ты за мной придешь! – выговорила девушка, хватаясь за мою ладонь и рывком поднимаясь с кровати – однако не делая дальше не шага.

– Валим! – увлек я Каратову за собой – прямиком к отсутствующей стене.

Но не тут-то было.

– Погоди: мне надо одеться! – заявила моя подруга. – Не в таком же виде идти!

Только теперь до меня дошло, что на ней надет точно такой же бесстыдный пеньюар, как я видел недавно на Салтыковой – тот даже с плеча похожим образом съехал. В качестве стандартной униформы им их тут, что ли, выдали?

Мы дружно завертели головами в поисках Светкиного платья. Увы, на полу тут и там валялось лишь несколько серых лоскутов.

– Ой! – обреченно выговорила девушка. – Такое мне быстро не починить!

– Завернись пока в простыню! – не придумав лучшего, предложил я. – И вот, надень сверху это, – торопливо расстегнув свой китель, я протянул его Каратовой.

Мой палец задел за головку булавки в клапане кармана. Выдернув магией артефакт-шпион, я швырнул тот на пол и остервенело придавил каблуком.

Подумалось: а Светка-то как побежит без обуви – по тем духовым руинам?!

«Ладно, если что – на руках понесу!» – решил было – и тут заметил у кровати пару знакомых туфелек. Отлично, одной проблемой меньше!

Тем временем Каратова не мешкала. Сдернув с кровати широченную простыню, она мигом соорудила из той некое подобие туники. Не по погоде, конечно, но издали даже и не поймешь, что одежка импровизированная! Мой китель, в рукава которого Светка торопливо влезла руками, смотрелся тут даже несколько лишним. Ну да пусть будет!

– Все, я готова! – заявила девушка, сунув ноги в туфли, и мы наконец бросились наутек – через устроенный взрывом пролом.

Благо первый этаж, невысоко…

О том, куда именно мы бежим, я пока не думал – ясно было, что обещанный графом Салтыковым-Заболоцким человек если на выходе нас и встретит, то разве что убойным файерболом – но пока нам нужно было просто убраться подальше отсюда, а там видно будет…

– Стойте! – пронзительный оклик настиг нас перебиравшимися через гору битого кирпича – уже в добрых двадцати саженях от Светкиной комнаты.

Одной рукой я призвал щит, пальцы другой сложил в фигу для удара – еще толком не понимая, по кому, но в радиусе сотен верст у нас сейчас вряд ли нашлись бы друзья.

«Позволю себе заметить, сударь, – вмешался внезапно Ди-Сы, – что вы велели мне позаботиться о спасении, как вы изволили выразиться “ни в чем не повинных девиц”. Сей приказ еще в силе? Дело в том, что хотя ни одной вовсе невинной особы поблизости мной обнаружено не было, та, что преследует вас сейчас, ближе всех к соответствию заданному вами критерию».

– Не бей, это Настя Любомирская! – обернувшись, узнала тем временем моя спутница выпрыгнувшую вслед за нами из устоявшей части здания девочку (я ее тоже уже заметил).

– Постойте! – снова прокричала та, со всех ног бросаясь к нам. Споткнулась обо что-то, растянулась во весь свой невеликий рост, но тут же снова вскочила и продолжила погоню. – Вы же убегаете, да? – как видно, сбив при падении дыхание, просипела юная княжна – достаточно, впрочем, громко, чтобы быть нами услышана. – Возьмите меня с собой!

– Что еще за новости? – нахмурился я, убирая кукиш – но не щит.

– Не знаю, – растерянно пожала плечами Каратова. – Но Настя – девочка хорошая…

– Нам бы сейчас хороший портал, а не хорошую девочку на хвосте! – скривился я. – К духам эту Настю – бежим быстрее! – я потянул Светку вперед.

Та было поддалась, но тут же снова замерла, заслышав новый жалобный вопль Любомирской.

– Духи Америки! Ну, подождите же меня! Пожалуйста! Я не хочу тут оставаться!

– Ей-то что не так? – угрюмо буркнул я, вынужденный остановиться – из-за превратившейся вдруг в якорь Каратовой. – На балу от счастья чуть метлу не сломала!

– Я совсем не так себе все представляла! – то ли услышав меня за счет магии, то ли просто продолжив канючить свое, выдала княжна. Она была уже почти совсем рядом, и я увидел, что ее платьице – то самое, в котором позавчера девочка лихо балансировала на метле – сильно порвано на груди, а на лбу у Насти красуется здоровенная ссадина – не иначе, давешнее падение не прошло для нее даром. – Государь – какой-то совсем чокнутый! – воскликнула между тем Любомирская.

– Что правда, то правда… – пробормотала Светка. – Этот ваш царь Борис – сущий псих! Не знаю уж, смерть сыновей его так подкосила или что, но кукухой он, по ходу, поехал конкретно!

– Вот-вот! – с жаром подхватила Настя, подбегая. – Знаете, что он мне сказал?! Что я дочь изменников и сама изменница! И обещал, что… – осекшись, она покосилась на меня и, кажется, покраснела. – При вас, сударь, я такого не повторю, простите… Хорошо, что княжна Тинатин мимо шла – и он на нее переключился! Тоже наговорил всякого…

– Что там у вас вообще творилось? – мрачно повернулся я к Светке.

– Ничего необычного: Его Величество выбирал себе невесту, – несколько нервно хмыкнула та. – Не стесняясь ни в выражениях, ни… Меня это почти не коснулось, – быстро добавила Каратова, поймав мой совсем не добрый взгляд. – Император, кажется, вообще не понял, что столь худородная особа делает в резиденции. А вот кое-кому другому досталось по полной…

– Простите, но мы бежим или что? – дернула тут ее за рукав моего кителя княжна. – То подождать не хотели, то стоят, болтают…

– Твоя правда! – не сдержал усмешки я. – Поспешим!

Повернулся, поднял голову – и застыл с открытым ртом: впереди – должно быть, где-то на набережной, от которой, замечу, нас отделяла добрая пара кварталов – нависая над крышами трех-четырехэтажных зданий, словно над кукольными домиками, на фоне черного ночного неба величаво возвышался громадный белый центаврус.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

в которой со стен замка летят файерболы

– Твоего ж кучерявого астрала! – не сдержала досадливого возгласа Воронцова.

Нужно признать, молодой графине было на что негодовать: шальной файербол, выпущенный кем-то из защитников замка разве что не наудачу, она прозевала. Отвлеклась, прикрывая щитом замешкавшуюся Цой, среагировала лишь на предупредительный окрик Оши – но поздно: огненный шар разорвался в считанных вершках от Миланы. Она даже почти успела отпрянуть, да и заряд оказался не то чтобы убойным, но три пальца ее руки (правой, до сих пор здоровой!) мигом превратились в кривые черные угольки.

Кисть пронзила боль, но ее-то как раз можно было пережить. А вот что теперь делать без магии? Левая-то рука еще с того злополучного театрального вечера была Воронцовой не помощница!

Этот духов рейд во владения баронов фон Мирбах сразу пошел наперекосяк – а что удивляться, при столь скоротечной и сумбурной подготовке миссии? Ди-Сы с Оши, конечно, постарались – как сумели, к «паукам» претензий нет – но пару серьезных сюрпризов замок незваным гостям таки преподнес. В первые же секунды операции угодил в засаду Даня Гагарин – лишь чудом не отправившись прямиком в Пустоту. Если бы не подоспевшие Муравьева с Цой – хана бы молодому графу! А так из-под перекрестного огня его все же вытащили – при этом Мария сама пропустила чувствительный удар и окривела на левый глаз. Но если девушка, несмотря на травму, осталась в строю – с опорой на своего фамильяра она могла бы, наверное, сражаться и вовсе вслепую – то полупарализованный Даниил из ценного бойца разом превратился в сущую обузу.

Потом в первый раз вляпалась уже сама Милана, второпях оторвавшись от товарищей и нежданно оказавшись одна против трех боевых големов. Отбилась, но здорово растратила ману – а ведь предполагалось, что та пойдет на подпитку Станислава Заикина с его астральными прыжками. «Бурдюки» команда с собой не взяла, сделав ставку на мобильность. Пири и холоп Гагарина, Арап, ждали в усадьбе – после возвращения туда, «попрыгунчику» так или иначе предстоял бы второй рейс в Курляндию, а то и третий – за раз Заикин мог взять с собой лишь двоих спутников. Беда была в том, что сам сцедить ману, даже у безвольного холопа, Станислав был неспособен физически – требовался маг-посредник, который выпотрошит «бурдюк» и поделится добычей.

Расчет строился на том, что таким передаточным звеном станет один из тех двоих, кого Заикин заберет из замка первыми, но, увы, сложилось так, что эта роль досталась Даниилу, который ныне и пальцем не в силах был пошевелить, и погруженной в глубокий наведенный сон Юлии.

Юная княжна сама нарвалась: не подозревая, что помощь уже на подходе, сестрица Огинского-Зотова затеяла побег – и даже едва не преуспела в задуманном – но все же была людьми фон Мирбахов настигнута, изловлена и надежно обездвижена. Проснуться ей предстояло лишь через несколько часов, раньше – никак.

Ну да ладно. Как бы то ни было, основную задачу – освободить Юлию – команде решить удалось. И это главное.

А для отхода у них существовал и план «Б»: вырваться из замка, в пределах коего порталы надежно блокировались – и уже оттуда отступить, что называется, в рабочем режиме. Специально на такой случай – для прыжка со стены в добрых восемь саженей высотой – в рейд была захвачена метла. Настояла на этом Мария, а молодая графиня сперва даже возражала: зачем, мол – только руки занимать!

– У тебя одна всяко свободная! – не без толики ехидства заметила тогда на это Муравьева.

Ну да, с тоской согласилась Воронцова, хоть какая-то польза от калечной шуйцы!

И теперь эта метла им очень даже пригодилась. Первой со стены Мария спустила на ней Милану – как однорукую и почти слившуюся. Затем Муравьева помогла эвакуироваться Цой. Сама Длинноножка – так иногда называл ее Володя – уходила из замка последней, вела ее со стены хабаровчанка, а молодая графиня, как могла, прикрывала отступление щитом.

Метла с оседлавшей ее девицей уже почти достигла заснеженного балтийского пляжа – саженях в двадцати от баронской твердыни – когда со стены и прилетел тот злополучный файербол. Метили, должно быть, в Марию, но не попали. Милана в этот момент была занята отражением другой атаки, направленной против Дианы. С ней-то справилась, а вот себя не уберегла.

– Покажите! – почти бросив метлу с Муравьевой – последние пару аршин та пролетела уже разве что не в свободном падении – Цой резво метнулась к молодой графине, схватила за свежеобезображенную руку, бесцеремонно всю ощупала. – Пустяки! – выговорила с энтузиазмом – Воронцова не поняла, деланым или искренним. – Совсем не то, что в прошлый раз! Дома за пару дней выращу вам тут новые пальчики, лучше прежних!

– Лучше – не нужно, – пробормотала Милана, морщась от новой волны боли. – Хочу такие, как были! – выдавила-таки полуулыбку она.

– Как скажете, – Диана повела кистью, и боль в руке молодой графини тут же утихла.

– Спасибо, – выдохнула Воронцова. – Но, право: не стоило тратить ману!

– Да там пара мерлинов! – отмахнулась Цой.

Тем временем, бросив на талый снег верно послужившую им метлу, Муравьева уже вовсю наколдовывала портал. Вот в воздухе высветился серебристый прямоугольник, вот его принялась очерчивать рамка готовности…

– Идемте, молодая графиня, – аккуратно взяв за локоть, повлекла Милану к спасительному астральному тоннелю Диана.

– Я столь плохо выгляжу, что нужно вести меня за руку? – скривилась Воронцова.

– Вовсе нет! – поспешила заверить ее хабаровчанка. – Просто…

В этот момент со стороны почти готового портала послышался оглушительный треск – и серебристый прямоугольник развеялся, в миг обернувшись облачком серой пыли, стремительно оседавшей.

– Да чтоб тебя чудовища астрала во все дыр-р-ры! – в гневе и отчаянии прорычала Мария.

Милана обернулась в сторону, откуда пришел удар: от стены замка на них стремительно несся ковер-самолет с парой седоков, еще один такой же как раз стартовал с площадки на вершине сторожевой башни.

Молодая графиня машинально скрестила средний и указательный пальцы – на левой руке, где они у нее сохранились в целости – но щит, конечно же, не появился: любая магическая техника требует работы всей кисти. Воронцова поморщилась: вот же незадача!

– По ходу, девочки, нам крышка! – угрюмо констатировала между тем Муравьева. – Я почти пустая, на новый портал маны нет!

– Спокойно, у меня кое-что осталось! – заявила на это Цой – впрочем, вопреки собственному призыву азиатки, голос ее при этом заметно подрагивал. – Прикрой меня щитом – я все организую!

– Поставила! – откликнулась Мария, перебегая поближе к соратницам. – Давай быстрее, долго мне их не сдержать!

Первый ковер-самолет хищно висел уже прямо над девушками, саженях в пяти, второй был на подходе. По два бойца на каждом…

Молодая графиня сокрушенно покачала головой. Нет, в одиночку против них Муравьевой нипочем не устоять!..

Духи Америки! До чего же обидно чувствовать себя беспомощной! И как только чернь с этим всю жизнь живет?!

Диана торопливо ковырялась с порталом, Мария держала щиты, медленно, но неуклонно прогибаясь под новыми и новыми атаками с ковра-самолета – не столько даже яростными, сколько расчетливо-методичными.

Очередной удар заставил Муравьеву припасть на колено.

Следующий и вовсе швырнул наземь.

Осыпался прахом второй – и последний – их незаконченный портал…

Сверху послышался вопль, который Воронцова приняла было за возглас торжества, но в следующий миг ближайший ковер-самолет вдруг резко спикировал, теряя своих седоков. Отчаянно размахивая руками, те полетели вниз – прямо на головы уже беззащитным, по сути, девушкам. С совершенно обалдевшим видом Диана шарахнулась в сторону. Четырехпалой рукой ухватив поверженную Марию за рукав, Милана рванулась в другую.

Один из людей фон Мирбаха грузно рухнул аккурат туда, где мгновение назад лежала Муравьева – и, похоже, сломал себе при падении шею: голова его неестественно вывернулась, упавший захрипел и более уже не шевелился. Другой боец приземлился удачнее и даже попытался приподняться на четвереньки, но кстати пришедшая в себя Мария метким ударом выбила из него дух.

А тем временем саженях в семи падал уже и другой ковер-самолет – с еще большей высоты.

– Кто это их так? – недоуменно выговорила Муравьева, разминая кисть. И зачем-то добавила очевидное: – Это не я!

– Астрал их знает!.. – в ничуть не меньшем изумлении Воронцова обвела взглядом служивший полем столь внезапно завершившейся битвы пляж и вдруг замерла: по почти очищенной могучим морским ветром от снега изогнутой песчаной косе скакал, удаляясь на запад, исполинский – выше баронского замка – белый центаврус.

– Вот это да… – протянула Мария, также заметившая духа-гиганта.

– Не используйте магию! – воскликнула внезапно Цой. – Совсем, ни мерлина! Ни в коем случае!

– Было бы что использовать… – проворчала молодая графиня, покосившись на свои изуродованные руки.

– А что такое? – осведомилась Муравьева.

– Похоже, это тот самый Мор, первое дитя кровавой луны! – с благоговейным страхом в голосе выговорила хабаровчанка. – Где он пройдет – начнется эпидемия! Стоит кому-то применить в тех землях магию – и его поразит дистрофия! В лучшем случае он опустится до мастерового – а то и вовсе сравняется с чернью! Вот что случилось с людьми фон Мирбаха – они внезапно утратили силу! – заключила Диана.

– Что за чепуха? – нахмурилась Воронцова. – Сказочек начитались, сударыня?

– По ходу, не чепуха… – пробормотала тут Мария. – Меня точно что-то подобное накрыло. Капля маны есть, чувствую ее, – приподняв руку, она пошевелила пальцами, – а сделать ничего не могу…

– Магическая дистрофия именно так и выглядит, – с видом знатока кивнула Цой.

В этот момент с кончика мизинца Муравьевой таки сорвался крохотный, но самый настоящий файербол.

– Ну вот! – облегченно выдохнула молодая графиня. – Все работает, да?

– Если бы!.. – передернула плечами Мария. – Это мне Оши удружила. Она так в свое время Светлане нашей помогала, по Вовиной просьбе. Но говорит, что Каратову только и нужно было, что подтолкнуть да направить, а мой случай, типа, безнадежный… – вовсе уже убитым голосом закончила девушка.

– Да, классическая магическая дистрофия неизлечима, – не преминула заметить хабаровчанка. – Однако Оши вполне может служить тебе этаким протезом! – продолжила затем она. – А вот если болезнь поразит обычного человека, не связанного ни с каким фамильяром…

– Остается только порадоваться своим сгоревшим пальцам! – хмыкнула Милана. – Мне, похоже, эта ваша эпидемия теперь ни духа не страшна! Ну да хватит трепаться, – заявила она, от души тряхнув свей черной косой. – Уходим, пока у фон Мирбахов не опомнились, – кивнула молодая графиня на замок. – С магией, без магии, а лучше нам быть от них подальше!

– Если кто-нибудь даст мне маны, открою портал, – предложила Мария. – Мне теперь, как понимаю, терять нечего, – кисло добавила она.

– Качни у меня, – протянула ей руку Воронцова. – Только там крохи совсем остались…

– Я тоже близка к нулю, – заявила, прислушавшись к собственным ощущениям, Цой. – Да и есть у меня некоторые сомнения насчет портала… Находясь внутри, мы ведь по-любому взаимодействуем с астралом. Не хватило бы этого, чтобы заразиться и впасть в ничтожество дистрофии!

– Насчет ничтожества – я бы попросила! – буркнула Муравьева.

– Это не про тебя, твоя с Оши ситуация – особенная, – поспешила оговориться Диана. – А вот я бы в портал сейчас не совалась – и вам, молодая графиня, не советую, – повернулась она к Милане.

– И что тогда делать? – развела руками Мария.

– Пойдем ножками! – пожала плечами Воронцова. – По крайней мере, пока не выберемся из зоны заражения!

– А как мы узнаем, что выбрались? – поинтересовалась Муравьева.

– Гарантию тут даст только город-убежище, – веско заметила на это хабаровчанка. – Древний кремль, типа московского… Что так смотришь? – прищурила она на скептически склонившую на плечо голову Марию свои и без того не слишком широкие глаза. – Магические недуги, вообще-то – мой профиль, кое-что я читала по теме и вне программы! А Центаврус Мор у нас, целителей – нечто вроде героя профессионального фольклора, но в основе там – серьезные старинные трактаты! И в них говорится о городах-убежищах, Мору неподвластных. Москва, Херсонес, Сарай, Каракорум, Аркаим – это те, что навскидку назову. Но есть и другие – все не вспомню.

– Рига подойдет? – деловито осведомилась Милана, принимая правила игры. – До нее не так далеко. Или хотя бы Петрополис?

– Петрополис – точно нет, это относительно молодой город, – покачала головой Цой. – Насчет Риги – сомневаюсь, но тоже вряд ли – там не только возраст поселения важен, но и астральные связи…

– Ладно, разберемся по ходу, – обронила Воронцова. – А пока – давайте-ка тупо уберемся подальше от владений барона фон Мирбаха! – решительно завила она.

Когда молодая графиня говорила таким тоном, мало кому приходило в голову с ней спорить. Не случилось и теперь.

Глава 16

в которой я жду рассвета

Петрополис пребывал в руках черни.

Еще до рассвета начались нападения на одаренных – по большей части, гвардейцев и жандармов, поначалу – на одиночек. Неприметный человечек выскакивал из переулка и швырял камень в мага. Тот удивлялся – и ставил щит, возможно, даже на автомате. Естественно, камень не причинял одаренному ни малейшего вреда – но за первым булыжником уже летел второй. И если глаз метателя оказывался достаточно верен, а рука – тверда, на сей раз следовало попадание: щит уже не срабатывал. Как терпела фиаско и любая попытка проучить наглеца-простолюдина, приложив того в ответ магией. Ежели жертве хватало ума и сообразительности, она спешила ретироваться – тогда ее, как правило, не преследовали. Коли же верх брали растерянность или гонор, все могло закончиться жестоким избиением – из окрестных подворотен налетала целая шайка черни, с палками и цепями. Появились первые жертвы.

К утру смутьяны окончательно осмелели и вовсе перестали таиться: на рукавах простолюдинов появились приметные черные повязки, они уже в открытую собирались толпами и бродили по улицам, оглашая окрестности торжествующими воплями и размахивая флагами – тоже черными. Тут и там замелькали стволы знакомых мне по Африке штурмовых винтовок, зазвучали выстрелы – пока редкие. А ближе к полудню (об этом я узнал позже) появились первые организованные отряды – в новенькой, с иголочки униформе (конечно же, иссиня-черной). За полдня такую без магии ну никак не пошьешь – то есть выступление явно готовилось заранее.

Противопоставить что-либо нежданному бунту власти были не в состоянии – магия из верного и безотказного инструмента в их руках превратилась в штуку одноразовую. Какие-то отдельные здания, защищенные артефактами – тот же императорский дворец или, скажем, штаб-квартира столичных жандармов – вероятно, остались под контролем одаренных, но улицы теперь полностью находились в руках черных отрядов и толп. В богатых особняках пылали пожары – никто их не тушил. Под окнами рестораций лежали горы поломанной мебели и битой посуды вперемешку с обрывками заляпанных скатертей и бархатных штор. Ворота элитных винных складов стояли широко распахнуты, и, судя по источавшим густой кумар бордовым лужам во дворах, наземь пролито из откупоренных бочек было едва ли не больше, чем выпито.

И среди всей этой вакханалии метались мы, трое беглецов – как нам казалось, зажатые между тяжелым молотом Собственного Его Императорского Величества Конвоя (которому уже не было до нас никакого дела, но поняли мы это не сразу) и наковальней не на шутку разгулявшейся черни. И до кучи – под постоянной угрозой в оную чернь влиться, по неосторожности применив магию – и разом на этом ее лишившись. Тут нам еще несказанно повезло: едва Белый Центаврус прискакал в Петрополис, как со мной связалась Оши и передала предупреждение от Цой: ни мерлина вовне! Никаких щитов, никаких порталов, никаких «что-то холодно, согреюсь-ка магией!» Последний запрет я лишь чудом сразу же не нарушил: месяц-то на дворе стоял отнюдь не май, и, оставшись в одной рубашке, я чуть было – чисто машинально – не слил каплю маны на защиту от мороза. В последний миг опомнился!

К слову, первое, что мне сказала Оши:

«Молчи!Не отвечай мне!»

И потом добавила:

«То есть мысленно не отвечай – это тоже магия, причем, внутренняя техника! А магия отныне – сама себе враг! И к Ди-Сы своему обращайся теперь только вслух! Иначе – конец!»

– Э… Хорошо, – еще не очень понимая, о чем речь, кивнул я.

– Что хорошего-то? – повернулась ко мне Каратова, Оши не услышавшая.

«Я тут занята, разорваться не могу, так что передай Светлане – и сам запомни: никакой магии, пока не попадете в город-убежище! – продолжила дух. – Вообще никакой! Понятно?»

– Что бы ни случилось – магию не применять! – послушно бросил я спутницам.

– Почему? – удивилась Каратова.

– Что, даже ночное зрение нельзя? – захлопала глазами Настя Любомирская. – Мне как раз подкачать нужно! Самую чуточку!

– Ничего нельзя! – отрезал я. – Ни чуточку, ни полчуточки!

– А как же быть?

«Будет трудно, понимаю, но надо постараться! – заявила Машкин фамильяр. – Там, где прошел Мор, все заражено! Один случайный мерлин – и до конца своих дней ты – чернь!»

– Оши говорит: один потраченный мерлин – и до конца своих дней будете чернью! – повторил я спутницам. И только тут сообразил: – К духам мерлины, как там Юлька?!

– Простите, кто «как там»? – не поняла княжна, что вопрос не к ней.

«С Юлией все хорошо, она в имении Воронцовых, – успокоила меня дух. – Покамест спит, скоро проснется… Но это, Вова, одна из о-о-очень немногих хороших новостей…»

Последовал короткий рассказ про штурм замка фон Мирбахов, про сгоревшие пальцы Воронцовой и про Машкину дистрофию – и, вывалив все это на меня, Оши удалилась, сославшись на срочные дела.

– Юльку спасли, – поделился я новостями со Светкой. – Но Милана, Машка и Диана застряли где-то в Курляндии. Будут пробираться в Москву – якобы там безопасно. Нам тоже советуют рвануть туда.

– А может, лучше за границу? – нахмурилась Каратова. – В Москве нас сразу схватят!.. А что было с Юлей?

Блин, точно, я же ей еще не говорил, что мелкую похитили!

– Да! – подхватила между тем юная княжна. – Давайте отправимся в герцогство Брауншвейг – у меня там родственники!

– Но для начала, может, перестанем торчать тут, как три тополя на Плющихе? – бросила Светка. – И что, ты говоришь, случилось с твоей сестрой?

– Потом расскажу, – отмахнулся я. – А сейчас – ты права, нужно где-то укрыться. И тогда уже выработать план!

– А у вас его что, еще нет? – вздернула бровки Настя.

– Был, но обстоятельства вносят коррективы, – буркнул я. Затем позвал своего фамильяра: – Ди-Сы!

«Слушаю, сударь», – откликнулся тот.

– Что вы по поводу всего этого думаете?

– Я уже сказала, что я думаю!.. – снова отнеся вопрос на свой счет, начала отвечать Любомирская, но жестом (возможно, излишне резким: девочка в испуге отшатнулась и едва не упала, но мне сейчас было совершенно не до церемоний) я велел ей заткнуться.

Склонившись к юной княжне, Каратова что-то зашептала ей на ухо.

«Я не большой знаток эсхатологии, сударь, но изложенная Одной Шестнадцатой концепция выглядит довольно стройной», – заметил тем временем Ди-Сы.

– И что вы предлагаете? – спросил я. И уточнил: – Исходя из идеи нашего со Светланой и Анастасией, – кивнул я на притихшую Любомирскую, – благополучия?

«Очевидно, самым правильным в данном случае будет последовать рекомендациям Одной Шестнадцатой, – рассудил мой фамильяр. – То есть категорически воздержаться от использования магии и постараться добраться до Первопрестольной».

– А почему не бежать за границу?

«Ежели идея о городах-убежищах верна, сударь – а мне о таковых также доводилось слышать – то единственный надежный вариант – укрыться в одном из них. Москва – годится. А существуют ли подобные места за пределами Российской Империи – мне неведомо, сударь».

– Но, как верно заметила Светлана, в Москве нас сразу схватят! – напомнил я.

«Я так не думаю, сударь. Белого Центавруса видели почти одновременно и в Петрополисе, и на курляндском взморье. Сие означает, что он не просто заглянул на минуточку – пришел всерьез и надолго. И скоро начнется такое, что о побеге двух несостоявшихся царских невест никто и не вспомнит!»

Я покосился в сторону набережной: громадный белых дух, неспешно переставляя свои лошадиные ноги, бесшумно удалялся в ночь.

– Но он уходит! – воскликнул я.

«Нет, сударь. Он здесь утверждается».

– То есть – в Москву? – без особого энтузиазма переспросил я.

«Решать вам, сударь!»

– Все, мое ночное зрение сдулось! – сообщила тут нам Любомирская. – Я своих рук не вижу! – приподняв кисти, она пошевелила пальцами перед собственным лицом. – Ну, почти.

– У меня тоже заряд вот-вот сядет, – заметила Каратова. – Давайте, может быть, все-таки где-нибудь пока спрячемся и дождемся рассвета – иначе далеко нам не уйти!

– Хорошо, – кивнул я, подспудно радуясь, что первый пункт нашего еще не существующего плана вырисовался сам собой. – Ди-Сы, где мы могли бы укрыться до восхода солнца? – дернул я фамильяра.

«Самое простое, сударь – прямо среди сих развалин, – предложил дух. – Справа от вас, саженях в десяти, есть лаз, он ведет в одно из уцелевших подвальных помещений. Комнатка небольшая, но на троих там места хватит с запасом».

– Но это же – под самым носом у возможной погони! – возмутился я.

«Вы видите погоню, сударь?»

– Пока нет… – я невольно оглянулся на уцелевшую часть иоанновой резиденции – преследовать нас и в самом деле что-то никто не спешил.

«И полагаю, не увидите. Не того боитесь, сударь!»

– А чего стоит бояться? – осведомился я.

«Возомнившей о себе черни», – заявил Ди-Сы.

В тот момент я его, признаться, толком не понял, приняв ответ за некую метафору.

* * *

Пока по наводке фамильяра мы искали укрытие, предательски вырубилось и мое ночное зрение. В сгустившейся кромешной тьме я почти сразу налетел на торчавшую из развалин арматурину, распоров себе брючину и поранив ногу – к счастью, неглубоко, задев по касательной, но весьма болезненно. Настя ухитрилась оставить на какой-то покосившейся балке добрый кусок подола своего платья и потерять туфельку – которую, правда, ей тут же нашла на ощупь Светка. Сама Каратова без приключений добралась почти до самой цели, но, уже ныряя в лаз, зацепилась за что-то воротом, и мой китель с треском разорвался у нее на спине надвое, превратившись в два поникших синих крыла.

Комнатка, куда мы наконец попали, раньше, очевидно, была всего лишь скромной нишей в стене просторного зала, но большую часть его теперь наглухо завалило, остался лишь пятачок едва три на две сажени. Некоторые из обломков, отрезавших нашу клетушку от прочих помещений подвала, подозрительно мерцали, испуская неровный, рассеянный свет, но на мой обеспокоенный вопрос Ди-Сы заверил, что никакой опасности для нас они не представляют.

А еще по сравнению с поверхностью тут как будто бы было не столь холодно, что также не могло не радовать: наверху я уже понемногу начиналзамерзать. Что уж говорить о Светке с ее самодельной туникой и голыми ногами! Каратова, впрочем, ни на что не жаловалась – в отличие от юной княжны.

– Я вся продрогла! – капризно заявила та первым делом.

– Попрыгай – согреешься! – буркнул я, деловито осматриваясь.

– Шутите, сударь? – прищурилась на меня девочка.

– Какие уж тут шутки!

Недоверчиво покачав головой, Любомирская и в самом деле пару раз подпрыгнула на месте, после чего сделала вывод:

– Нет, не работает! Все равно холодно!

– Сейчас надышим, – попыталась утешить ее Светка.

– Раньше окоченеем!

– Не нравится – ступай назад! – раздраженно развел я руками. Причитания Насти мешали мне сосредоточиться – а осмыслить требовалось многое. – Царь Борис там тебя, небось, уже заждался!

– Император уехал во дворец – еще вечером, – бросила на это девочка. – Но возвращаться я никуда не хочу, не заставите! – добавила она плаксиво.

– Тогда не ной, – велел я – и на некоторое время княжна и впрямь заткнулась.

– О, эти камни теплые! – просияла между тем Каратова, осторожно дотронувшись пальцами до одного из светящихся обломков. – Может, они это… радиоактивные какие-нибудь? – нахмурилась она, отдергивая руку.

– Ди-Сы говорит, что угрозы нет, – ответил я.

– Тогда садитесь сюда! – позвала нас с Настей Светка.

Не заставив себя упрашивать, так мы и сделали.

Обломки и впрямь оказались едва ли не горячими. Опустившись на один, длинный и плоский, Каратова с наслаждением положила вытянутые ноги на другой, поменьше, а два совсем крохотных светящихся камешка зажала в ладонях, из-за чего теперь казалось, что сияют сами ее пальцы. Я сел рядом с девушкой, обняв ее за прикрытые безнадежно разорванным кителем плечи. С другой стороны к Светке тут же пристроилась комочком Любомирская.

– Странно все-таки, что за нами никто не погнался, – заметила моя подруга.

– Может, всю охрану выкосил взрыв? – предположил я.

– Может быть…

– Так им тогда и надо! – снова подала голос Настя. – Я их просила, чтобы меня выпустили, очень простила – но дух там!.. Простите, вырвалось, – смутилась она – должно быть, не подобающему ее возрасту выражению. – А мы правда за границу убежим? – тут же сменила тему княжна. – Я только однажды выезжала из Империи – в гости к родственникам. Я говорила, что они живут в Брауншвейге? Моя тетя – жена тамошнего герцога! – с нескрываемой гордостью заявила девочка. – А кузен – его наследник! Они нас спрячут в своем замке в Везерских горах – там нас никто не найдет, даже Конвой! Поехали к ним, правда! Заодно повидаюсь!

– Посмотрим, – неопределенно выговорил я.

– Нечего тут смотреть, поехали! – опять разошлась Любомирская.

– Тише, Конвой услышит! – шикнул на нее я.

– Так ведь сами же сказали, погони нет! – все же заметно понизив голос, запальчиво заметила Настя.

– А если подоспеет?

Того, что преследователи внезапно свалятся нам на головы, я особо не опасался: Ди-Сы было велено караулить. Светке я об этом шепнул, а вот княжне говорить не стал.

Некоторое время мы сидели в молчании, но вскоре девочка снова не выдержала.

– Я пить хочу! – заявила она. – Можно воду призову?

– Ты что, никакой магии! – вскинулся я.

– Но я пить хочу! И еще… – Любомирская что-то шепнула на ухо Каратовой.

– Ну… – помедлив, покачала головой Светка. – Отойди в уголочек и присядь за камень… Или наверх выберись – только там холодно…

– Нет! – замотала головой княжна. – Я лучше потерплю!

– Смотри, нам тут долго сидеть!

– Я понимаю…

До рассвета, кстати, оставалось еще добрых семь часов.

Глава 17

в которой я вспоминаю друзей

и пытаюсь расставлять приоритеты

Часов в семь утра, когда рассветом наверху еще, что называется, и не пахло, а Любомирская уже вконец достала меня своими неисчерпаемыми детскими капризами, к нам снова наведалась Оши. Рассказала, что Юлька очнулась от наведенного сна, но Белый Центаврус успел отметиться и в пригородах Первопрестольной, так что мелкая теперь тоже сидит, не рискуя слить ненароком ни мерлина – в компании с Киром и серьезно раненым Даней Гагариным. Ну, как сидит: к ним в воронцовскую усадьбу пришла из Курляндии порталом Машка (ей, типа, можно), и сейчас «длинноножка» готовит манамобиль, чтобы отвезти всех в Москву, в кремль – сведения о том, что его белые стены способны сдержать эпидемию, вроде как, подтвердились.

Ну да с кремлем понятно, а вот с самой Муравьевой получалось более чем любопытно. С одной стороны, она была единственной из наших, кто словил коварный недуг, но в то же время – только Машка теперь могла свободно практиковать магию, за счет симбиоза с Оши.

А раз так, значит, по идее, должно получиться и у меня – с помощью уже своего фамильяра?

Впрочем, мне хватило ума не проверять эту идею на практике, не посоветовавшись сперва с духами:

– А вот скажите: у меня, часом, не выйдет тоже использовать магию по Машкиному образцу? – спросил я.

«Нет, Вова, что ты, даже не думай!» – тут же ответила Оши.

«Выйдет, сударь», – почти одновременно с ней бесстрастно заявил Ди-Сы.

– Хм… – нахмурился я. – И кто из вас двоих сейчас соврал? – осведомился, прекрасно, впрочем, понимая, что это точно не Оши.

«Простите, сударь, но мой ответ точнее, чем тот, что дала Одна Шестнадцатая, – невозмутимо ответствовал Ди-Сы. – Коли вы пожелаете действовать через меня, то наверняка сможете использовать магию. Однако только один раз. Сие же все равно будет ваша магия, не какая-то чужая, краденая, и проклятие Белого Центавруса неизбежно найдет вас по ней, да. И далее по части техник вы сделаетесь полностью от меня зависимы – как Мария Михайловна от Одной Шестнадцатой. Но единственная успешная попытка у вас всяко будет, так что я прав».

«По форме – верно…» – вынуждена была неохотно признать Машкин фамильяр.

– А вот по сути – просто издевательство! – едко заметила с камня Настя.

Княжна теперь тоже слышала «пауков»: еще пару часов назад я уговорил ее дать Ди-Сы доступ к сердцу – надеялся, что это девочку отвлечет и надоедливых жалоб от нее станет чуть меньше. Просчитался, конечно же. Нет, на какое-то время фамильяр Любомирскую и впрямь заинтересовал – так, она сходу пристала к духу с вопросом: что, мол, это у вас такое с правой передней лапкой, любезнейший?

«Молодой был, неопытный, – бросил ей Ди-Сы – после моего прямого приказа поддержать беседу. – Не знал, что некоторым магам, особенно – юным девицам – палец в рот не клади. Ну и вот…»

Как ни удивительно, Настю эта версия устроила.

– Да, – совершенно серьезно заявила она. – Тоже знаю парочку таких девиц! А магию творить откушенный палец вам не мешает?

«Ничуть», – заверил ее «паук».

– Ну, хвала Ключу!

Так они болтали еще минут пятнадцать, но затем дух девочке наскучил, и она вернулась к прежнему своему развлечению – компостировать мозги мне и Светке. Новую передышку нам принес лишь визит Оши. На время предоставившая Машку самой себе и не вынужденная сейчас вовсе уж разрываться, дух сама предложила княжне подключиться к беседе – Любомирская отказываться не стала.

Как бы то ни было, вот именно сейчас я был с Настей полностью согласен.

– Мало того, что издевательство, так еще и почти подстава! – угрюмо буркнул я. – Кстати, Ди-Сы, я же просил напомнить, чтобы я тщательным образом вас проинструктировал насчет ваших обязанностей!

«Вы сказали “когда вся эта история закончится”, сударь, – и теперь ничуть не смутился “паук”. – Но насколько я могу судить, ничего еще не закончилось. Напротив, по большому счету, все только начинается!»

– Если вас не стреножить, что-то непременно закончится, толком не начавшись! – хмыкнул я, где-то в глубине души даже восхищаясь изворотливостью духа. Если бы еще оная изворотливость не грозила в любой момент выйти мне боком! – Итак, слушайте приказ! – заявил разве что не с пафосом. – Отныне и навеки: все, что вы говорите и делаете – должно говориться и делаться в моих интересах! При этом, только я эти самые интересы определяю! Если мое мнение по тому или иному вопросу вам не будет очевидно – тупо уточните. Если времени на уточнение нет – исходите из общих принципов. А они таковы. Главный приоритет – жизнь, здоровье и вообще благополучие Светланы… – кивнул я на Каратову.

– Так, стоп! – вскинула голову моя подруга. – Стрéлок не переводим!

– …даже если сама она так не считает! – не дал ей прервать себя я. – Равно на первом месте – жизнь и здоровье моей сестры Юлии… – продолжил затем.

«Показатель благополучия в отношении Юлии Леонидовны в расчет не берется?» – деловито уточнил Ди-Сы.

– Что? – не понял я.

«Сударь, вы сказали, что мне следует заботиться о жизни, здоровье и благополучии Светланы Игоревны. А говоря о Юлии Леонидовне, упомянули только жизнь и здоровье, благополучие опустили. Кстати, что конкретно следует понимать под благополучием? Сие – понятие достаточно субъективное».

Ох!..

– Юлькино благополучие тоже! – бросил я. – И понимаем под ним отсутствие бед, неприятностей, огорчений… – принялся сердито разжевывать – одновременно и для духа, и для себя. – Успех в начинаниях. Материальный достаток – сюда же! О, астрал! – всплеснул я руками. – Ди-Сы, вы же не робот… не голем, управляемый мертворожденной программой! – поправился я. – Должны понимать подобные вещи!

«Моя клятва, сударь, предусматривает строго буквальное следование приказам хозяина, – степенно заметил на это «паук». – Минимум интерпретаций, никакой отсебятины! Те, кто мне ее такую навязал, наивно полагали, что сие – лучший способ держать меня под контролем. Как можете убедиться сами, они ошиблись. Но теперь уже ничего не поделаешь…»

– То есть, хотите сказать, что лукавым занудой вас сделали насильно? – усмехнулся я.

«Если позволите, сударь, “лукавого” оставлю без комментариев – ибо затрудняюсь что-то на сей счет сказать однозначно. А вот то, что вы поименовали занудством – да, прямо вытекает из условий взятой с меня клятвы».

– Что ж… Тогда сделаем так, – решил я. – В любом неясном случае – то есть, реально неясном, а не когда неопределенность высосана из пальца – просто задайте мне вопрос…

«Разрешите сразу же воспользоваться сим правилом, сударь: где пролегает граница между “высосанным из пальца” и “реальностью?”»

Любомирская сдержанно прыснула в кулачок.

– Твоего астрала! – недобро покосился я на девочку. – Есть же, в конце концов, вещи очевидные! Как-то: обнаружив у меня в руках готовую рвануть бомбу, следует не пытаться сбежать под надуманным предлогом, а спешно предупредить о проблеме и предложить решение! Или: узнав злодея, скрывающего свое лицо под маской – о котором я безуспешно гадаю, кто он таков – нужно, не мудрствуя лукаво, назвать мне его имя! Просто, блин, рассудите здраво! Сравните с прошлыми ситуациями – со временем их накопится с избытком! Если останутся сомнения – спрашивайте!

«Хорошо, сударь, я постараюсь», – помедлив, выговорил Ди-Сы.

Так, уже хоть что-то.

Тыльной стороной ладони я вытер лоб от выступивших там капелек пота. Упаришься тут!

– Тогда продолжим с расстановкой приоритетов, – таки малость обнадеженный, заявил я. – Во вторую очередь – после Светланы и Юльки – вам надлежит заботиться о моих собственных жизни и здоровье. Да, и о благополучии, о нем не забываем! А также о жизни, здоровье и благополучии моих друзей! Среди них: Мария Муравьева, Милана Воронцова, Кирилл Мазаев, также известный как Станислав Заикин, Даниил Гагарин… И Диана Цой, – добавил я после небольшой паузы, незаметно покосившись на Каратову.

Светка чуть заметно скривилась, но ничего не сказала.

– Еще, наверное, стоит упомянуть Ясухару Тоётоми и Инну Змаевич, – вспомнил я про японскую парочку. Не исключено, что наши дороги еще пересекутся – так пусть лучше фамильяр будет предупрежден на их счет заранее. – По персоналиям, пожалуй, пока все… – прикинул я.

– Позвольте, а что насчет меня? – тут же сварливо возвысила голос Любомирская. – Я, получается, не в приоритете?! – изволила возмутиться юная княжна.

Меня так и подмывало осадить надоеду, сказав, что, мол, ее номер тут шестнадцатый, но, положа руку на сердце, рациональное зерно в словах девочки имелось.

– Добавим в перечень тех, с кем у меня ситуационно возникают общие интересы, – заявил я фамильяру. – Или кого я временно принимаю под свое покровительство. Вот как сейчас – девицу Анастасию, – кивнул я на Любомирскую.

– Я вовсе не под вашим покровительством, сударь! – неожиданно для меня вспыхнула Настя. – Маной вам не обязывалась!

– Так, княжну Любомирскую вычеркиваем, – прищурился я.

– Э, позвольте!.. – осеклась девочка.

– Насчет «вычеркиваем» – это была шутка, – пояснил я «пауку».

«Благодарю за пояснение, сударь. Оно и впрямь требовалось. Разрешите уточняющий вопрос?»

– Конечно, – кивнул я. – К этому я вас и призывал!

«Как быть в случае конфликта интересов в рамках одного приоритета? Например, если мне придется выбирать между благополучием вашей сестры и госпожи Каратовой? Или…»

– Помогайте Юле, конечно! – не замедлила на этот раз встрять Светка.

«…или, скажем, между жизнью молодой графини Воронцовой и… ну, пусть будет Мария Муравьева, для пущей наглядности!» – закончил Ди-Сы.

– Надеюсь, с подобной альтернативой мы не столкнемся, – буркнул я.

«Я тоже на сие надеюсь, сударь. И тем не менее, коли такое случится – как мне надлежит поступить?»

– Вот коли случится – тогда у меня и спросите, – поморщился я.

«Как вам угодно, сударь».

– Теперь что хочу оговорить особо – хотя, по идее, это и так подразумевается ранее сказанным, – перескочил с щекотливой темы на другую я. – Я хочу, чтобы, зная мои планы, вы предупреждали меня обо всем, что может оказаться существенным для их реализации – при условии, что сам я пребываю о том в неведении. Типичный пример – бомба в артефакте. Или то, что, положившись на вас, магию я смогу применить лишь однажды. Личность графа Салтыкова-Заболоцкого – из той же оперы. Чтобы своевременно предупреждали! Сразу же, как сами узнали. Это ясно?

«Да, сударь».

– И еще хочу, чтобы вы давали мне советы. Исходя из моих интересов – учитывая обозначенные приоритеты – и ваших знаний и опыта. Нет, не лезли с каждой мелочью: так, о том, что от дождя стоит укрыться под щитом или, когда недоступна магия, под зонтом – я и сам как-нибудь догадаюсь. А затуплю и промокну – ничего страшного не произойдет! А вот если беда случиться может: например, это не простой дождь, а гроза, чреватая пробоем, а у моих друзей мана растрачена – подсказать мне их подзарядить окажется более чем уместно! Понятна идея?

«Понятна, сударь. И если позволите, сразу же совет такого рода: коли вы намерены покинуть столицу – полагаю, вам стоит выдвигаться прямо сейчас. Начинает светать. Конечно, еще темновато, но я стану указывать вам путь. А дальнейшее промедление грозит куда большими неприятностями, нежели перспектива сослепу споткнуться и разбить нос!»

– Это какими же? – спросил я.

«В городе неспокойно, сударь. И ожидаю, что тише не станет».

– Неспокойно? – опередив меня, переспросила Любомирская. – Это потому, что нас ищут?

«Нет, сударыня, – ответил ей дух, не дожидаясь на этот раз особого на этот счет моего указания. – Потому, что чернь почувствовала свою силу. И новое чувство сие простолюдинам пришлось весьма по нраву».

– Чернь? – скептически скривилась княжна. – Откуда у нее сила?

«Любая сила – чья-то слабость, сударыня».

Блин! Угадайте, чья!

Глава 18

в которой я режу на полосы черное

– Духи Америки! – в панике ахнула Любомирская. – Я сейчас чуть было это не сделала!

– Что случилось? – встревоженно обернулась к ней Светка.

– Едва магию не применила! – подрагивавшим голоском сообщила девочка. – Холодно же! – демонстративно поежилась она. – Забылась – и почти уже кинула полдюжины мерлинов на обогрев! В самый последний момент пальцы расслабила!

– Все хорошо – что хорошо кончается, – заметила, покачав головой, Каратова. – Но будь внимательнее, хорошо?

– Как тут будешь внимательнее?! – насупилась Настя. Испуг ее оказался мимолетен, и княжна снова заговорила в прежней капризной манере. – Я тут с вами скоро вовсе в ледышку превращусь!

– Может, хоть тогда утихнешь!.. – одними губами выговорил в сторону я – без магии меня Любомирская, разумеется, не услышала.

Ну да, куда деваться – в мартовском Петрополисе было холодно. Пожалуй, все же не «минус», но и не намного выше нуля: талая вода в лужицах на булыжной мостовой соседствовала с растрескавшимся льдом, сыпавшаяся с вновь плотно затянутых тучами небес редкая снежная крупа то и дело уступала место серой мороси. Ведомые Ди-Сы, мы крались по утреннему городу, перебегая от угла к углу, из подворотни ныряя в подворотню, прячась от пока, может, и немногочисленных, но шумных толп за колоннами портиков, постаментами памятников и перевернутыми экипажами с разбитыми стеклами. Злые, продрогшие, промокшие, с ног до головы в чем-то густо перемазанные (а поползайте на карачках по развалинам!), но пока живые и более-менее здоровые. Вот с благополучием, увы, как-то не сложилось, но тут винить фамильяра мне было не в чем – он делал, что мог, минимум трижды выводя нас прямо из-под носа у разбуянившейся черни.

Неоднократно нам попадались по пути бездыханные тела – обычно в униформе, гвардейской или жандармской, но были среди них и штатские. Близко к трупам мы, правда, не подходили: своих несчастных жертв смутьяны предпочитали бросать посреди широких улиц, мы же все больше держались закоулков. Издали же, не усиливая зрение, не всегда можно даже было разобрать, лежит недвижимо на брусчатке человек или оброненный с телеги раззявой-купцом куль. В первый раз, когда Настя обалдело вытаращилась на окровавленный труп в синем мундире с серебряными эполетами, я ей так и сказал, поспешно увлекая в сторону:

– Не тормози! Подумаешь, мешок муки кто-то потерял!

И девочка, кажется, даже мне поверила. Но увы, тот покойник оказался на нашем пути далеко не единственным, и долго ограждать юную княжну от потрясений у меня не вышло.

Впрочем, с одного на другое Любомирская переключалась на удивление живо, и вдоволь поохав над телом некоего молодого гвардейского прапорщика, через пять минут она уже снова вовсю жаловалась на жажду, голод и холод. Особенно – на холод. Да, не без оснований, но что тут можно было сделать-то?!

«Кое-что, вообще-то, можно, сударь, – заявил в какой-то момент Ди-Сы. – Переждите минутку – пока по улице не проследует очередная шайка – а затем быстро перебегите на противоположную сторону и толкнитесь вон в ту желтую дверь, видите?»

– Вижу, – подтвердил я, осторожно выглядывая из-за широких бедер мраморной девицы-кариатиды – полдюжины таких, стоя почти вплотную друг к другу, поддерживали балкон, под которым мы сейчас затаились.

«Дверь не заперта, – продолжил дух. – Так что войдете без проблем. Куда дальше – объясню на месте».

– Ура, погреемся! – мечтательно потерла ладошки Настя.

«И сие тоже. Но главное – переоденетесь».

– А теплый плащ там есть? – тут же полюбопытствовала девочка.

«Найдется».

– Хороший? От какого портного?

– У меня другой вопрос: а хозяева не будут против? – осведомилась Светка.

«Не будут, – заверил ее “паук”, оставив на сей раз княжну без ответа. – А теперь – ни звука! Смутьяны идут!»

Мы послушно притихли, скрючившись за надежными холодными задами равнодушных кариатид.

С топотом, веселым гоготом и криками по улице мимо нас проследовала группа черни. Толком рассмотреть простолюдинов, не рискуя оказаться ими замечен, я не мог – да и не пытался – но уже у удалявшихся углядел у них на рукавах черные повязки – не иначе, опознавательный знак.

«Извольте вперед! – дал нам сигнал Ди-Сы. – Ато там уже новая банда на подходе».

– Двинули! – на всякий случай продублировал я спутницам команду духа.

Мы выскочили из-за своего укрытия, стремглав пересекли улицу, шумно вломились в особняк на другой ее стороне и поспешно прикрыли за собой деревянную дверь. Для верности я хотел запереть ее изнутри на засов, но тот оказался сорван, массивная задвижка и одна из зеленых медных петель валялись здесь же, на выложенном плиткой полу передней.

– Это не я! – проследив за моим взглядом, поспешно воскликнула Любомирская – секундами ранее до двери первой из нас добралась именно она. – Я совсем тихонечко потянула!

Помнится, рванула за ручку княжна как раз от души, но без магии выломать такой запор девочке и впрямь было не по силам.

«Сие случилось до вас», – подтвердил мой фамильяр.

– Вот! – заявила Настя – хотя ее изначально никто ни в чем и не обвинял.

«Светлана Игоревна и Анастасия Августиновна, вам по коридору направо, с комнаты для прислуги, – распорядился между тем “паук”. – Там вы найдете себе подходящую одежду…»

– Что значит: для прислуги?! – тут же взвилась княжна. – Вы что, хотите, чтобы я выглядела, как какая-нибудь мастеровая или вовсе чернь?!

«В точку, сударыня. Именно как чернь. Неотличимая от той, что наводнила улицы».

– Благородную ауру под вуалеткой не спрячешь! – выпятила губу девочка.

«Ауры вашей чернь не видит – не способна, – терпеливо растолковал Ди-Сы. – Так что на сей счет ничуть не переживайте… Сударь, – обратился он затем ко мне. – В качестве слуг в сем доме, очевидно, держали исключительно девиц, так что вам придется довольствоваться господской одеждой. По счастью, мужской штатский костюм достаточно демократичен и слишком выделяться в толпе вы не будете. Проследуйте на второй этаж, в хозяйские покои, и подберите себе там что-нибудь простенькое».

– Принято, – кивнул я.

Светка потянула все еще вяло упиравшуюся Настю в коридор, я же направился к парадной лестнице.

– А кто здесь живет? – поинтересовался у фамильяра, поднимаясь по ступеням. – И куда делись хозяева? Сбежали, испугавшись грозных толп на улице?

«Нет, сударь, они не сбегали. Дом принадлежал отставному жандармскому полковнику барону фон Оффенбергу, проживавшему здесь со своей младшей незамужней дочерью… Собственно, вот они оба».

Как раз в этот момент я сошел с лестницы – и в арке, должно быть, ведшей в гостиную, увидел на полу два распростертых тела. Барон фон Оффенберг лежал ничком, затылок его был превращен в сущее месиво из редких седых волос, потеков запекшейся крови, серой слизи мозга и осколков кости. Рядом с полковником валялась полуобуглившаяся трость – не иначе, разрядившийся артефакт.

Второй труп, девицы едва лет двадцати, при жизни, вероятно, слывшей если не красавицей, то уж точно – хорошенькой, находился чуть дальше от лестницы. Длинный подол платья молодой баронессы был нелепо задран. Вся нижняя половина ее тела, сплошь в синяках и ссадинах – бесстыдно обнажена.

В воздухе витал не сильный, но устойчивый тошнотворный запах.

Меня замутило.

«Вам налево, сударь, – поторопил меня “паук”. – Гардеробная господина барона там».

Признаться, плохо помню, как прошел в указанном мне направлении, как взял в шкафу костюм, кажется, первый попавшийся, но пришедшийся мне почти по размеру, как дополнил его удобной теплой курткой с капюшоном, как двинулся назад…

Снова проходя мимо гостиной, я вдруг, повинуясь самому мне до конца не ясному порыву, резко свернул в арку, склонился над молодой баронессой и одеревеневшей рукой оправил той платье, кое-как прикрыв неуместную наготу. Пребывавшей в Пустоте девице, конечно, было это уже абсолютно до астрала, но сделать так мне все же показалось совершенно необходимым.

– За что их? – спросил я у духа, на негнущихся ногах возвращаясь к лестнице. – Только отвечайте так, чтобы Светка с Настей не слышали!

«Могу лишь предполагать, сударь. Возможно, кто-то из черни имел счеты к барону в связи с его службой в III Отделении. А возможно, толпа просто заметила его дочь в окне – и та кому-то приглянулась…»

– Вот же ведь… – потеряно пробормотал я. Мертвые тела на улице меня почему-то не особо впечатлили, а вот увиденное в гостиной барона разом выбило из колеи. – И что, всех магов убивают?

«Не всех – и даже не многих, сударь. Тех, кто попался под горячую руку».

– Так, может, нам тогда лучше пока пересидеть где-нибудь? Да хотя бы прямо здесь, – обвел я жестом помещение. Местечко, конечно, то еще, но всяко лучше провести время в компании трупов, чем обернуться трупами самим! – Починим засов, не будем подходить к окнам… – принялся на ходу строить планы я.

«Хозяев засов не спас, – напомнил мне Ди-Сы. – Решать, конечно, вам, сударь, но, на мой взгляд, из города вам лучше уходить как можно скорее. Полагаю, сейчас отсюда еще можно вырваться, а как будет потом – не берусь предсказать. Если же все-таки останетесь… Княжна Любомирская уже четырежды за последний час лишь чудом удержалась от использования магии. Рано или поздно Анастасия Августиновна допустит роковую ошибку – сие почти неизбежно. Вы со Светланой Игоревной от подобного также ничуть не застрахованы. Чем больше времени будет вами потеряно, тем вероятнее сбой. В то же время, при должной маскировке, столичные улицы для вас не столь уж и опасны…»

– Какая, к духам, маскировка – без магии?! – всплеснул руками я.

«Я не о пальцевой технике, сударь, а о том, чтобы слиться с толпой. Неприметная одежда. Черная повязка на рукав…

– Да, точно! – сообразил я. – Отличная идея!.. Но если кто-то из этих бандитов начнет заглядываться на Светку? – нахмурился тут же – перед моим мысленным взором всплыла картина с покойной молодой баронессой фон Оффенберг, и меня аж передернуло. – Или на княжну – она, конечно, еще ребенок – но мало ли? – продолжил, сам себя распаляя, я. – Как мне их защитить, без магии?!

«Своих чернь не трогает, – заверил меня фамильяр. – По крайне мере, я покамест подобного не видел. В толпе на улицах полным-полно и женщин, и девиц, и детей – никто их не обижает».

– Ну, хорошо, если так… – пробормотал я – все еще, впрочем, с немалым сомнением.

Внизу мне, конечно же, пришлось моих спутниц немного подождать, но времени я зря не терял, по наводке Ди-Сы найдя в кладовке отрез черной материи, отыскав на баронской кухне ножницы – и наделав нам отличных черных повязок.

Минут через десять наконец появились оттаявшие и приодевшиеся Светка с Настей. На Каратовой теперь было довольно невзрачное, но явно теплое шерстяное платье, в руках моя подруга несла нечто наподобие стеганого ватника. Княжна, как и хотела, подобрала себе длинный, до пят, плащ, который наглухо застегнула – и что у нее там теперь было под ним, увидеть я не мог.

«Платьице здешней кухарки, сударь, – ответил на мой незаданный вопрос фамильяр. – Больше на Анастасию Августиновну ничего не подошло – это-то великовато оказалось. Княжна его до истерики стыдится, так что лучше ее о сем не спрашивайте».

– Хорошо, – кивнул я.

– Главное – тепло! – заметила Светка, должно быть, приняв мой ответ духу на счет своего наряда.

– На, нацепи на рукав, – я подал ей черную повязку. – Для полноты комплекта!

– Сейчас, только в телогрейку влезу…

Каратова принялась натягивать свой ватник, тем временем я протянул вторую повязку Любомирской.

– Ты тоже.

Не преминув состроить кислую рожицу, девочка взяла у меня матерчатую полосу, неуверенно пристроила к правому рукаву, неловко попыталась завязать…

«На левый, – подсказал “паук”. – Чернь носит так».

Настя переложила кусок черной ткани в другую руку, но с задачей снова не справилась.

– Давай помогу, – вздохнул я, делая шаг к княжне.

Помедлив, Настя кивнула, и через несколько секунд моими стараниями повязка заняла положенное место над ее левым локтем.

Тем временем Светка надела ватник и повязала свою – при помощи пальцев одной руки и зубов – как и я до этого себе.

– Ну, теперь на чернь потянете! – выдавил я ободряющую улыбку, окинув критическим взглядом спутниц.

– Сомнительный комплимент! – поморщилась княжна.

– Если кому куда надо – носик там припудрить – самое время, – бросил я ей. – Потом может быть негде!

– Носик припудрить? – не поняла иносказания девочка. – А что у меня не так с носиком? – потянулась она рукой к лицу.

– Дамскую комнату посетить! – хмыкнув, перевел я.

– А… Я уже… – кивнула Любомирская, слегка покраснев.

– Тогда выходим? – уточнил я, обращаясь уже главным образом к Ди-Сы.

«Да, сударь, пора», – ответил дух.

– Пошли, – согласилась Светка.

Настя – еще, должно быть, не оправившаяся от смущения – молча кивнула, и я шагнул к двери, отделявшей нас от улицы охваченного бунтом города.

Глава 19

в которой я прикидываюсь чернью

«Приближается самобеглая коляска, – выдал предупреждение Ди-Сы. – Советую отойти на тротуар».

Не понять, что нас нагоняет автомобиль было, впрочем, невозможно: не только по нараставшему с каждой секундой надрывистому рокоту мотора, но и по пронзительному кряканью клаксона – отчасти даже ритмичному, словно сигнальщик пытался выдать благодарным слушателям некое подобие мелодии.

Как и подобает уважающей себя захватившей город черни, от самого дома барона фон Оффенберга мы со Светкой и Настей гордо шли аккурат по середине улицы, но теперь вынуждены были посторониться. Автомобиль как раз выруливал из-за угла. Это оказался украшенный парой развевавшихся черных знамен грузовичок, нещадно чадящий и столь скрипучий, что издаваемый им лязг и скрежет временами заглушал и потуги клаксона, и даже надсадный кашель двигателя. Открытый кузов сего ведра с гайками – судя по характерному запаху, раньше использовавшийся крестьянами для транспортировки навоза на поля – был набит людьми с черными повязками на рукавах. К слову, вооруженных отнюдь не только камнями и палками: у плечистого бородача, грузно облокотившегося на крышу кабины водителя, в руках имелся тяжелый даже с виду арбалет, а у одного из его товарищей из-за спины и вовсе торчал вороненый ружейный ствол.

«Только не стойте с такими лицами, словно сия банда только что сожгла вашу родовую усадьбу и теперь ищет вас, дабы развратно надругаться, – заявил “паук” – должно быть, видок у нас троих сейчас и впрямь был не слишком дружелюбный. – Приветствуйте товарищей по черному делу! Ну, давайте же!»

– Короче, все по классике: улыбаемся и машем! – прошептал я, растягивая рот в самом дебильном оскале, на который только был способен.

Каратова с Любомирской также постарались придать своим физиономиям восторженное выражение, и мы принялись «радостно» размахивать руками. Светка даже что-то сподобилась истошно прокричать – кажется, это было нечто вроде «Эгегей, вашу Машу!». Всяко не думаю, что в грузовике сумели хоть что-то расслышать.

Порыв наш не остался незамеченным – из автомобиля принялись махать и кричать в ответ – теперь, впрочем, уже мы не могли разобрать слов. И тут вдруг пучеглазый паренек, сидевший на борту кузова, свесив ноги в заляпанных грязью сапогах наружу, широко размахнулся и что-то в нас швырнул. Как мне показалось в первый момент – чуть ли не файербол! Не спрашивайте только, откуда такой мог взяться у черни!

«Никаких щитов!» – рявкнул мой фамильяр – вовремя: мои пальцы на автомате уже почти скрестились.

– Я и не собиралась! – заявила юная княжна отшатнувшись.

– А я чуть не поставила… – призналась Светка.

В этот момент «снаряд» упал к ее ногам – это оказалась алая роза. Ключ ведает, где паренек оную взял посреди мартовских снегов и льда. Хотя нет, понятно где: в какой-нибудь разграбленной княжеской или графской оранжерее…

«Поднимите сие, сударыня!» – посоветовал моей подруге дух.

Светка не шелохнулась – то ли не поняла, то ли просто растерялась – но за цветком по-быстрому нагнулась Настя. Ухватив розу за стебель – аккуратно, чтобы не напороться пальцами на острые шипы – второй рукой княжна изящно послала дарителю воздушный поцелуй.

– Не перебор? – скептически пробормотал я. – У черни, небось, манеры попроще.

В грузовике – уже удалявшемся – впрочем, лишь загоготали и наперебой принялись хлопать паренька по затылку и плечам – кажется, лишь чудом не спихнув его при этом с бортика на мостовую.

– Лучше так, чем стоять, словно кариатида, – буркнула между тем девочка.

Когда автомобиль скрылся вдали, розу она тут же, не глядя, выбросила в лужу.

Мы продолжили путь, и минут через пять улица вывела нас на запруженную народом площадь. В центре той была возведена дощатая трибуна, с которой сейчас выступал невысокий лысоватый человечек в расстегнутом нараспашку черном кожаном пальто. Кричал он в рупор, но это вам не магия – туда, где мы стояли, долетали лишь отдельные слова – да и то приходилось их угадывать. «…Есть… такая… партия… вчера… рано… завтра… будет поздно…» – вроде бы, уловил я, но мог легко и перепутать что-нибудь.

Вовсе миновать собравшуюся толпу у нас не было никакой возможности – разве что сделав крюк на добрый квартал – и мы принялись потихонечку пробираться ее разреженным краем, огибая площадь по широкой дуге. Нас охотно пропускали – в конце концов, мы же не к оратору поближе протискивались! Надо сказать, что люди на площади – по крайней мере, здесь, на ее периферии – отнюдь не источали в астрал лютую злобу. Напротив, почти все друг другу улыбались, непринужденно переговаривались, кто-то весело насвистывал, парочки прилюдно целовались, какая-то девица раздавала из корзинки всем желающим румяные горячие пирожки – один такой даже достался нашей Насте.

Случались, правда, и споры.

– Кто там выступает-то? – донесся до моего слуха чей-то рассеянный вопрос.

– Ты что, деревня: это же сам Митропольский! – ответили любопытствующему сразу два или три голоса.

– Какой еще, к духам, Митропольский?

– Тот самый! Комиссар Ингерманландского комитета!

– И что говорит?

– Знамо что: магии теперь конец!

– А я слышал, что он сам из дворняжек. Митропольский этот!

– Сам ты из дворняжек, дурень! Отец у него, вроде бы, мастеровым был!

– Не отец, а матушка! И не из мастеровых она родом, а незаконнорожденная дочь князя какого-то!

– Вот я и говорю: из дворняжек он!

– Ты тут эти грязные инсинуации брось!

– Что еще за ин… син… И не выговоришь, к духам! Мы тут хогвартсов не кончали! Чой-то ты мне тоже подозрителен, умник!

– Да ладно тебе! Пойдем лучше вина выпьем – ребята очередной подвал вскрыли! С выдержанным «Воронцовским»!

– Вот, это другой разговор! А то ин-сын-ну… Тьфу! Китайщина какая-то! Пошли!

Наконец площадь осталась позади, и мы снова двинулись по почти пустой улице. Теперь, правда, нам время от времени попадались встречные. Почти сплошь – с повязками на рукавах, но случались и оригиналы – предпочитавшие пышные черные банты на груди. Или это была какая-то другая фракция среди бунтующей черни? Я спросил об этом Ди-Сы, но тот с ответом затруднился.

Нас еще раз обогнал грузовик – уже другой, не такой дребезжащий, без знамен и с полупустым кузовом. Цветов с него моим спутницам не бросали – несмотря на наши оголтелые размахивания руками – но и неприятностей не прилетело. А вот следующая самобеглая коляска – весьма шумная, даром что легковая, под черным транспарантом, на котором серебряными буквами несколько кривовато было выведено: «Долой Магию!»– едва поравнявшись с нами, внезапно сбавила ход, а затем и вовсе остановилась, прижавшись к самому краю дороги. Дверца машины распахнулась, разом перегородив половину тротуара, и…

– Такси, сударь? – из салона на меня взирал, щербато скалясь, Мотя Рыжий.

Он теперь что, с чернью?! Матвей же, вроде, мастеровой! Был, по крайней мере! Или подхватил эту духову болезнь, лишился дара – и не придумал лучшего, как примкнуть к бунту простолюдинов?

Я попятился. Рыжий же прекрасно знает, что я маг! И раз он заодно с погромщиками…

– Не тревожьтесь, сударь! – похоже, верно понял причины моего смятения извозчик. – Я не духов крамольник, я сам по себе! А это, – кивнул он на транспарант над крышей автомобиля, – это чтобы Черная гвардия лишний раз не приставала! А то пришли, понимаете ли, утром двое. Отдавай, говорят, свою машину на черные нужды! Тогда, мол, закроем глаза, что ты дворняжий прислужник! Ну я им и отдал – одному в челюсть, второму в глаз! В гараже у меня лежат, отдыхают… Плакатиком, вот, у них разжился, – снова показал он глазами на черную растяжку над своим экипажем… – Толком с ним не разгонишься – хлопать начинает, того и гляди сорвется – но зато ни у кого ко мне больше никаких вопросов!.. Из города, правда, не выпустили – я на север рванул, а в Удельной Черная гвардия кордон возвела, без пропуска какого-то духова не проехать. Вот, теперь на юге хочу счастья попытать… А вы, сударь, как догадываюсь, тоже не прочь подобру-поздорову убраться из столицы? Мундирчик, гляжу, сбросили – и правильно сделали!.. Так вы садитесь, садитесь! – предложил Мотя. – И девицы ваши тоже нехай залазят! Я ж добро помню! Денег с вас не возьму!

«Насколько могу судить, мастеровой с вами искренен, сударь, – прокомментировал слова Рыжего мой фамильяр. – Угрозы с его стороны не ощущаю».

– Только уж поспешите, сударь! – поторопил меня извозчик. – А то на нас, вон, уже оглядываются!

Трое простолюдинов, один из которых держал в руках позвякивающую металлическую цепь, и в самом деле подозрительно на нас косились с противоположной стороны улицы.

– Садимся! – решившись, бросил я спутницам.

– Заднюю дверцу посильнее дергайте, заедает она у меня! – подсказал Мотя.

Я последовал его совету, и через считанные секунды Светка с Настей уже восседали на кожаном диванчике позади водителя. Сам я занял знакомое мне еще с новогодней ночи место рядом с Рыжим. Энергично взрыкнув, машина тронулась.

– Я не спросил: вы-то сами, сударь, здоровы ли? – осведомился извозчик, выруливая на середину улицы. – А то ведь хворь какая-то одаренных нынче косит – то-то чернь разошлась!

– Ключ миловал, – скупо обронил я.

– Вот и меня эта злая беда миновала! – похвастался Матвей. – Я-то, понятно, по части магии всегда был слабоват, но и того терять бы не хотелось! Хвала Ключу, дар мой при мне остался! Невеликий, но какой уж есть!

– Вы сегодня применяли магию – и не утратили способностей? – удивленно спросила Рыжего с заднего сидения Светка.

– Говорю же, сударыня: вся силушка со мной! А что удивляться-то: мы, новофедоровские – народ крепкий! Сосед мой, Гришка, как и я, мастеровой – тоже, вон, не заболел! А вот другой сосед, Савельич, в наших краях приезжий – так тот раньше кичился, что сильнее половины квартала вместе взятой! Привирал, конечно. Но доля истины в его словах все ж была. Он даже на государеву службу пытался устроиться – правда, не взяли его в итоге… И вот сегодня с утра – гусиное перо без рук поднять не может! Вот что значит чужак, не коренной новофедоровский!

– Получается, у кого-то к этой заразе может быть иммунитет! – ткнула меня кулачком в плечо Каратова. – Может, и мы…

«Не обольщайтесь, сударыня, – заметил на это Ди-Сы. – Все говорит о том, что болезнь щадит разве что мастеровых. И то не всех – тех, что послабее. Должно быть, их способности столь малы, что оных не хватает даже на то, чтобы заразиться!»

– Я вот хочу на Царское Село попробовать проехать, – перескочил между тем извозчик на новую тему. – Но если там не получится – тогда на Стрельну сунусь. Вам-то, сударь, куда удобнее?

– Нам бы в Москву… – все еще раздумывая над словами своего фамильяра, пробормотал я.

– В Москву?! – ахнул Рыжий, явно не ждавший подобного размаха.

– Ну, то есть… – начал было я.

– В Москву, сударь, уж простите, но бесплатно не повезу! – энергично замотал головой извозчик. – Там одного бензина на добрую пару империалов уйдет! И назад потом – столько же!

– То есть в принципе отвезти нас вы можете? – с надеждой спросила сзади Светка. – Просто нужно заплатить?

– Ну да… – помедлив, кивнул мастеровой. – Почему нет-то? Это ж моя работенка! Семейное дело! Но выйдет вам такой вояж недешево, конечно…

– Сколько? – быстро спросил я.

– Ну… Для вас, сударь, по старой дружбе – семьдесят рубликов! – прикинув что-то в уме, выдал Рыжий.

– То есть, семь империалов… – я сунул руку в карман, намереваясь пересчитать оставшиеся там монетки…

Тот был пуст.

Нахмурившись, я потянулся к другому карману, но тут сообразил: на мне же куртка покойного барона фон Оффенберга! И его же костюм! А деньги лежали в кителе, который я еще ночью отдал Светке, а та, должно быть, благополучно бросила его, изодранный, в доме все того же отставного полковника…

– Блин! – скривился я. Так чуть все удачно не сложилось!

Кулачок Каратовой снова ткнулся мне в плечо – очевидно, подруга торопила меня с ответом извозчику.

– Все капиталы были в кителе, – виновато проговорил я, оборачиваясь к ней.

– Да, вот они, – между пальцев девушки блеснул рифленый гурт золотого империала. – Я переложила, просто забыла тебе сказать, прости! Звезду и медаль твои, кстати, тоже забрала.

– Умница! – просиял я. – Сколько там?

Монеты перекочевали от Каратовой обратно ко мне. Их, правда, оказалось всего пять – на пятьдесят рублей – но с этого уже можно было начинать торг.

– Давайте так, – предложил я извозчику. – Сорок рублей – сейчас, и еще столько же – когда будем в Первопрестольной! – один империал я решил на всякий случай сберечь – мало ли, там, поесть в дороге купить или еще что вдруг срочно понадобится… Магии нет – так пусть хоть денежка будет!

– Если здесь – сорок, то на месте – еще хотя бы шестьдесят! – поразмыслив, выдал встречное предложение Мотя.

– Не вопрос! – спрятав один золотой кругляшок в карман, четыре оставшихся я протянул Рыжему. – Держите!

– Погодите, сударь, давайте сперва из города выберемся, – не оторвав рук от руля, покачал головой извозчик. – В Царском или в Стрельне нам заправиться надо будет – вот там и заплатите!

– Как скажете, –пожал я плечами.

Впереди уже маячила кособокая баррикада – это была застава духовой Черной гвардии.

Глава 20

в которой я спорю о нуждах черного дела

Поперек улицы были сложены туго набитые – Ключ ведает чем – серые холщовые мешки, образуя сплошную стену где-то в аршин вышиной, поверх которой тянулось нечто, до боли напоминавшее кустарно скрученную колючую проволоку. Узкий проезд, оставленный в баррикаде, был перегорожен импровизированным шлагбаумом – покрашенной поперечными полосами длинной узкой доской, которую при необходимости вручную убирали и ставили назад два дюжих молодца с черными повязками. Как раз только что они выпустили через кордон какой-то грузовик, и теперь снова закрывали выезд – аккурат перед нами.

Неподкрепленная магией, сама по себе эта полосатая преграда отнюдь не выглядела непреодолимой – любой автомобиль запросто снес бы ее к духам вместе с обслугой. Но на такой случай у стены из мешков дежурили еще двое черноповязочников, один – с штурмовой винтовкой, другой – с длинным, в добрых полторы сажени, металлическим прутом – в колеса он его, что ли, должен был совать нарушителю, между спиц?

Подкатив к заставе, Мотя остановил экипаж и высунулся в окно. Страж с винтовкой неспешно, вразвалочку, подошел к машине, на ходу небрежно водя оружием из стороны в сторону. Я заметил, что оно у него снято с предохранителя, а палец лежит аккурат на спусковом крючке – дилетантская манера, как я слышал еще в родном мире: одно неосторожное движение – и получи случайный выстрел!

К счастью, к моменту, когда я все это сообразил, вороненый ствол винтовки, успев посмотреть на каждого из нас, опустился куда-то в район нашего заднего колеса – иначе, не ровен час, еще призвал бы машинально щит!

– Кто такие? – хмуро поинтересовался страж у Рыжего, но косясь при этом по большей части на Светку с Настей. – Куда и по какой надобности едете?

– В Царское Село, вестимо – куда ж тут еще ехать? – с готовностью ответил ему извозчик – правда, сразу же перейдя ко второму вопросу. – Бензинчиком закупиться! Там хороший бензин продают, не то что в Стрельне или, тем паче, на Лиговке! Лиговский как зальешь – потом с таким грохотом катишь, словно гром небесный с собой везешь! Так и ждешь, что вот-вот пробой случится и чудовища из астрала полезут! Иной раз после такой заправочки полиция даже в центр не пускает! Ха! Они бы лучше за качеством топлива следили, а не честных извозчиков тормозили!

– Полиции больше нет – мы ее отменили! – прервал бурный поток Мотиного красноречия страж.

– Оно понятно, что нету больше этой дворняжьей полиции! – торопливо закивал Рыжий. – Нам ли, таксистам, ее любить?! Вот только бензин на Лиговке от этого лучше не сделался. Поэтому мы – в Царское. Там, небось, бурды не нальют! Вот был у меня случай…

– Довольно! – буркнул человек с винтовкой, снова нервно дернув стволом. – Пропуск у вас имеется? Покажите!

– Какой-такой пропуск? – простодушно захлопал глазами извозчик.

– Дозволение от Ингерманландского Комитета на выезд из города! Предъявите!

Ингерманландского Комитета? Где-то я недавно про такой уже слышал…

«На площади – на митинге!» – подсказал мне Ди-Сы.

О, точно!

– Так разве ж я куда выезжаю?! – всплеснул между тем руками Мотя, по небрежности задев при этом «грушу» клаксона и заставив тот отрывисто хрюкнуть. – Я ж толкую: мне только до Царского – и сразу назад!

– Все одно потребен пропуск! – отрезал страж. – Имеете – проезжайте! Нет – от ворот поворот!

– Ну только ж заправиться! – заканючил Рыжий. – Как я без бензина буду? Коли авто встанет – это ж всему нашему черному делу урон выйдет!

– В Комитете объясните! – последовал ответ.

Вздохнув, Мотя явно собирался еще что-то сказать, но почему-то передумал и обернулся ко мне – не то за поддержкой, не то с извинениями: не получилось, мол – но сами видели, я старался…

– Послушайте… товарищ! – подавшись к стражу – и навалившись при этом плечом на Рыжего, но иначе было никак, – вкрадчиво проговорил я. – Вы правы: если каждый будет ездить туда-сюда без пропуска – это никуда не годится. Но у нас особый случай… – блин, что бы такое придумать? – Водила наш просто не в курсе – ему бы лишь бы бензинчика своего прикупить – а на самом деле у нас в пригороде особая миссия! – выдал я экспромт. – Агитационная! – выразительно указал я на транспарант над нашим экипажем. – Ударим, что называется, автопробегом по старым порядкам! Не все еще понимают, что время магов прошло! – понизив голос, доверительным тоном продолжил я. – Вот мы и едем… разъяснять! По поручению самого комиссара Митропольского! – веско закончил я.

Громкая фамилия некоторое впечатление на моего собеседника явно произвела – но, увы, недостаточное.

– Комиссар далеко глядит, – важно кивнул страж. – Пресмыкаться перед дворняжками – у многих это крепко въелось! Разъяснять надо, да. И не только плакатами! – он похлопал ладонью по цевью своей винтовки, и я уже было поверил, что проблема решена, однако дух там! – Но извиняйте, черный товарищ: без пропуска выехать не дам! Случись с вами там что – с меня потом голову снимут! Сами должны понимать: дисциплина прежде всего!

– Прежде всего – черное дело! – сурово заявил я.

– Верно! Но что ж вы пропуском-то не озаботились?

– Решения сейчас принимаются быстро – просто не успели выписать, – развел я руками. – Комиссар на митинг спешил, а нам уже ехать нужно было…

– Досадно, – кивнул страж. Однако уже без тени сомнений отчеканил: – Но нет пропуска – нет выезда. Вернитесь в Комитет, оформите, как полагается, бумагу – и тогда милости прошу! А сейчас – еще раз извините…

– Мы будем жаловаться лично комиссару Митропольскому! – предпринял я последнюю попытку надавить на несговорчивого стража.

Однако тот уже явно все для себя окончательно решил:

– Ваше право, черный товарищ. Но я делаю лишь то, что должен. Придется – отвечу!

– Это уж непременно, – буркнул я и обреченно махнул рукой Моте – разворачиваемся, мол.

* * *

– Можно еще все-таки попробовать ткнуться в направлении Стрельни, – заметил Рыжий – но как-то без особого энтузиазма.

«Думаю, не ошибусь, если предположу, что на всех заставах ситуация приблизительно одинаковая, – заметил на это Ди-Сы. – Что у черни на уме, конечно, с наскока не понять, но сие – определенно так…»

Мотя его, понятно, не услышал.

– Там будет абсолютно то же самое, – кисло скривившись, бросил я извозчику.

Сдав назад по улице, мы остановились в квартале от кордона Черной гвардии, припарковавшись в депрессивно-мрачном, но зато совершенно безлюдном дворе-колодце.Сложившаяся ситуация требовала обдумывания – и обсуждения.

– Ну, тогда не знаю, – вздохнул Рыжий. – Придется, наверное, пока остаться в городе.

– Нет, – мотнул головой я. – Нам надо ехать! Непременно!

Прав был мой фамильяр: чем дольше мы тут задержимся, тем вернее совершим ошибку, прибегнув-таки к магии. Я-то потом перебьюсь – у меня есть Ди-Сы, в крайнем случае стану, подобно Машке, пользоваться духом, как протезом – тем более, что мне не привыкать, так я тут и начинал, полагаясь на верного Фу-Хао. Неудобно, конечно – однако не то чтобы прям вот критично. Но Светка-то с Настей, если что, влипнут по полной.

– Как он хоть выглядит, этот несчастный пропуск? – деловито поинтересовалась Каратова.

– А дух его знает! – буркнул Мотя.

И сам не понял, насколько попал в точку.

«Вот так! – перед моим мысленным взором возникло изображение документа, заверенного замысловатой размашистой подписью и огромной синей печатью с надписью по кругу: “Ингерманландский Временный Исполнительный Комитет”. – На заставе таких три было – приколотых столовым ножом к деревянной дощечке, – пояснил “паук”. – При выезде их должно быть, отбирают – для отчетности».

– Филькина грамота какая-то, – презрительно хмыкнула Светка, также имевшая возможность рассмотреть нарисованную «пауком» картинку. – Пара дюжин мерлинов – и я бы такую на коленке сварганила!

– Что, простите? – не понял ее наш извозчик.

– Дружище! – дернул я его за рукав, осененный идеей. – Магия же при вас! Давайте мы опишем вам внешний вид пропуска, а вы его изготовите!

– Вы же, сударь, только что сами спрашивали, каков он – как же опишите-то? – удивился Рыжий.

– Ну…

«Вынужден вас разочаровать, сударь: для решения поставленной задачи способностей Матвея совершенно недостаточно, – вмешался тут Ди-Сы. – Даже если я получу доступ к его сердцу и стану помогать – он слишком слаб!»

– Жаль, хорошая была задумка, – вздохнул я.

«Но ведь есть тот, кто достаточно силен, – продолжил между тем мой фамильяр. – И кто вполне способен тут помочь».

– И кто же это? – спросил я.

– Что – «кто»? – Рыжий, похоже, решил, что у меня поехала крыша и я начал заговариваться.

«Вы же сами только что о ней вспоминали, сударь, – проговорил тем временем дух. – Мария Михайловна Муравьева, конечно».

* * *

– Уф-ф, еле вырвалась! – бросила Машка, шагнув в наш колодец из серебряного прямоугольника портала.

Несмотря на энтузиазм «паука», в душе я до последнего опасался, что Петрополис все еще может быть закрыт для астральных переходов – там же не вручную все, а на артефактах, им Белый Центаврус нипочем! Но то ли запрет таки отпал, то ли мы находились уже достаточно далеко от центра города, и ограничения здесь изначально не вводились.

– Никак не хотели отпускать! – продолжила между тем Муравьева, обнимаясь со Светкой.

– Из Курляндии? – машинально уточнил я.

– Из какой Курляндии? Из кремля! Московского! Я ж туда Юлю с Даней и Киром отвозила – так Петров-Боширов сразу и взял меня в оборот! Он сейчас там, в Первопрестольной, за главного: Наместник Салтыков пропал, из прочего начальства кого тоже отыскать не могут, а кто магии лишился, – принялась объяснять гостья. – Вот ротмистр теперь всем и заправляет. А я, можно сказать, его правая рука – никому другому за кремлевские стены хода нет, разве что мастеровым, но толку с них, с мастеровых? С Миланой и Дианой он мне оставаться не велел – благо знаю, что у девчонок все более или менее в порядке. Тоже, как и вы, чернью прикинулись. Я им крестьянские платья принесла, – на самой девушке, к слову, по-прежнему был синий жандармский мундир, – деньжат подкинула – едут с хлебными подводами по Рижскому тракту. Я за ними приглядываю вполглаза через Оши, если что – выручу. Ну а у вас тут что?

– Вот, пропуск нужно сделать – без него из города не выпускают, – проговорил я. – Ди-Сы, покажите Машке образец!

«Уже, сударь».

– Образец? – переспросил Мотя. – И что такое «дисы», сударь?

– Хитрая, незаразная магия, – отмахнулся я.

По большому счету – правду сказал!

– Погодите, – вмешалась тут Светка. – Теперь-то зачем такие сложности? Тупо уйдем порталом!

– Вам нельзя в портал, – покачала головой «длинноножка». – Проверено: для одаренного это сейчас все равно, что магию применить – даже если не сам провешивал тоннель. Вильгельма фон Функа помнишь? – обернулась она ко мне. Я кивнул. – Сдуру напросился со мной в портал. И все – голимая дистрофия.

– Поэтому Воронцова с Цой и едут своим ходом? – сообразила Каратова.

– Угу, – подтвердила Машка. – Диана нас про порталы сразу предупредила. Но кое-кто не поверил – а зря!.. Я другого не понимаю, – заметила Муравьева затем. – На духа вам пропуск – давайте я вас через кордон так проведу! Силой и маной. Руки чешутся возомнившей о себе черни навалять – такого с ночи насмотрелась…

– Мы тоже тут кое-что видели, – буркнул я. – Но лучше все же уйти тихо. У черни могут быть рации – знаю по Африке. Предупредят своих дальше по трассе – замучаемся отбрыкиваться!

– Ну, как знаете, – пожала плечами «длинноножка». – Есть у кого-нибудь лист бумаги или хотя бы кусок ткани – чтобы с нуля не творить?

– Вот! – сунув руку под сиденье, Мотя протянул ей замызганную тряпку. – Простите, сударыня, чистотой не блещет – я ею стекла протираю…

– Сойдет! – хмыкнула Машка.

Через минуту в руках у нее был идеально-белый лист с лаконичным текстом, подписью и печатью.

– В образце «не чинить препятствий» было написано с ошибкой – я так и оставила, – сообщила Муравьева протягивая мне свежеизготовленный пропуск. – Правильно?

– Неверное, – пробормотал я, складывая документ в несколько раз и пряча в карман.

– Может, прокатиться с вами до кордона – на всякий случай? – предложила «длинноножка».

– В жандармском мундире? – усмехнулся я.

– Под маскировкой, конечно!

А, ну да, можно же так. Быстро же я перестал принимать в расчет магию!

– Ну, зачем тебе зря ману тратить… – протянул я.

– Потом вытяну из тебя сотню-другую мерлинов… Тебе они нынче без надобности, а я, глядишь, еще и удовольствие получу! – понизив голос – чтобы не услышала Светка, – подмигнула мне Муравьева. – Шучу! – тут же, впрочем, добавила она. – Я почти полная, только на портал разорилась!

– Там у нас сзади тесно, – как-то суховато заметила тут ей Каратова – неужели Машкина пикантная сентенция все-таки достигла ее ушей? – Тебя-то под маскировкой не увидят, но на то, как мы с Настей стиснуты, внимание наверняка обратят! А закроешь и нас – еще спросят, куда делись пассажиры, полезут проверять…

– В самом деле? – нахмурилась «длинноножка». – Ну да, наверное… Ладно, тогда не поеду…

* * *

– Уже обернулись? – подозрительно уставился на нас все тот же страж на заставе. – Так споро?

– Встретили на полпути курьера из Комитета – как раз вез нам пропуск! – заявил я, протягивая в окошко бумагу – через лежащие на руле руки Рыжего. – Вот, держите!

Сам брать документ мой собеседник почему-то не стал – подозвал кивком напарника – того, что был вооружен металлическим прутом. Второй страж уткнулся носом в пропуск и принялся читать текст по слогам, старательно шевеля притом губами:

– «На-сто-ящим… предъ-я-ви-те-лю… се-го… раз-ре-ша-ется…»

Процесс этот обещал затянуться, и, пока суд да дело, я с равнодушным видом откинулся на спинку сиденья.

Между тем, первый страж продолжал буравить нас недовольным взглядом. Что ему, к духам, снова не так?

– Как-то все же уж слишком вы быстро… – снова проворчал в какой-то момент черноповязочник.

– Говорю же: встретили курьера! – терпеливо повторил я. – Удачно вышло: едва с ним не разминулись…

В этот момент страж вдруг ткнул стволом винтовки в окно – прямиком в Настю – и ка-ак гаркнул:

– Бабах!

«Никаких щитов!» – возопил Ди-Сы.

– Я и не… – пролепетала княжна.

Магию она, кажется, и впрямь не применила («Да, сударь, в последний момент княжна сдержалась», – подтвердил «паук») – но пальцы девочка машинально скрестила, это даже я краем глаза заметил.

Да что там удивляться – я и сам чуть не купился!

– Ага! – встрепенулся страж. – Так я и думал! Переодетые дворняжки! А ну – вон из экипажа! – прорычал он.

– Послушайте, товарищ… – начал было я, похолодев.

– Ковидла астральная тебе товарищ! – рявкнул страж, нацеливая на меня свою духову винтовку. – Живо из машины, жалкие переметчики! Ну! Или прямо так всех сейчас порешу! – его лежавший на спуске палец и впрямь, похоже, начал рефлекторно сгибаться…

Что ж, значит, так тому и быть: суждено мне разделить Машкину участь…

Ну, хоть повеселимся напоследок!

«Сударь, нет! Нет!»

Позже я немало удивлялся, что окрик духа смог меня остановить, но случилось именно так: с атакой я промедлил. А в следующий миг, так и не успев спустить курок, страж вдруг застыл недвижимым изваянием – с распахнутым на полуслове ртом, словно голем, у которого вытащили свиток с программой. Помнится, я уже видел такую технику – в Сибири ее применяла против нигилистов Муравьева.

И сейчас это снова была ее работа: нервно дернув головой, на крыше соседнего с заставой дома я заметил стройную фигурку в синем мундире, бьющую с обеих рук по кордону черни!

Я выдохнул. Ай да Машка! Все-таки решила нас подстраховать!

Второй страж, так и не успевший дочитать полученную от нас бумагу, также обратился в камень. Двоих у шлагбаума «длинноножка», не заморачиваясь, приложила кукишами – не повезло бедолагам: их товарищей хоть теоретически еще можно было расколдовать, найдись на то доброхот-одаренный, а удар чистой магией отправил пару простолюдинов прямиком в Пустоту.

– Вперед! – крикнул я Рыжему. – Жми!

Надо отдать Моте должное – дважды повторять мне не пришлось: извозчик резво рванул экипаж с места, и, в щепки разнеся бампером утлый шлагбаум, мы вылетели за кордон и помчали прочь из негостеприимного Петрополиса.

Глава 21

в которой нам выставляют счет

Погони за нами не было – и, как с уверенностью заверяла через Оши Машка, опасаться преследования не стоило: на заставе Муравьева зачистила всех. Как оказалось, помимо тех четверых стражей, что мы наблюдали воочию, за мешками прятались еще четверо бугаев – не то сменщики, не то резерв. В любом случае, от карающих дланей «длинноножки» не ушел никто. Еще пятерых – возможно, случайных свидетелей – девушка по доброте душевной лишь оглушила, но утверждала, что ранее вечера в себя те нипочем не придут, да и потом нескоро еще смогут связно выражать свои черные мысли.

Подмогу застава тоже вызвать не успела – а может, и не имелось на кордоне никакой рации.

Что до нас четверых, то все мы были целы и невредимы. Машина тоже не пострадала – если не считать треснувшей после тарана шлагбаума фары. Правда, лихую гонку не вполне благополучно пережил закрепленный у нас над крышей транспарант – тот самый, «Долой Магию!». Одна из двух его опор переломилась и, урвав себе добрый кусок полотнища, осталась где-то на дороге – и теперь над экипажем реял флаг с политически, пожалуй, нейтральным лозунгом «Долой М…» – подобие многоточия получилось из обрывков букв «аз» и «глаголи». Впрочем, довольно и того, что оный флаг по большей части был черным.

– Ну что, теперь – прямиком в Москву? – спросил я, когда мы худо-бедно разобрались со всеми этими обстоятельствами.

– Не совсем прямиком, сударь, – покачал головой Рыжий. – Насчет заправки я ж не брехал – топлива в баке нам и до Чудова не хватит. А значит, едем сперва в Царское. Ну да это, почитай, и не крюк получится! Так, несколько лишних верст.

– Ну, добро, – кивнул я.

Царское Село, почему-то представлявшееся мне шикарным дворцовым комплексом, встретило нас кривыми улочками с неприглядными хибарками за покосившимися заборами. От них густо тянуло дегтем – и гарью. Временами ветер приносил не только запах, но и сами сизые дымные клубы.

«Летняя императорская резиденция осталась в стороне, сударь, – пояснил в ответ на мое недоумение Ди-Сы. – Собственно, ощущаете чад? Сие она и полыхает – охранные артефакты сдетонировали. Ну да нам туда нынче всяко без надобности».

– Самсоныч – ну, мастеровой, что здесь бензином занимается – мой давний приятель, – сообщил нам между тем Мотя. – Так-то он плоды своих трудов купцам Ламакиным поставляет, а те их в своих придорожных лавках уже втрое-вчетверо дороже перепродают, но бочку-другую для своих Самсоныч завсегда придержит! Зальем у него полный бак, и еще две-три канистры про запас прихватим. Сзади их сложим – вам, сударыни, – обернулся он к Светке с Настей – уж извиняйте, придется малость потесниться, но иначе никак! На Московском тракте заправляться – это сразу разориться! Да еще и не всегда получится… Вот, почитай, приехали!

Автомобиль юрко свернул в боковой проезд и остановился перед массивными воротами – очень резко, словно извозчик сперва собирался лишь слегка сбросить скорость, а затем вдруг внезапно передумал и, что было сил, вдавил педаль тормоза в пол. Меня закономерно бросило вперед, едва не приложив носом о лобовое стекло – ремнями безопасности самобеглая коляска укомплектована не была. В спинку моего сидения чем-то глухо стукнулась Каратова.

– Вот те раз! – удивленно выдал Рыжий. – Ни в жисть Самсоныч двора не запирал!

– Сегодня день особый, – буркнул я, оборачиваясь к Светке. – Ты там как?

– Терпимо, – пробормотала девушка, потирая рукой ушибленный лоб.

– А я чуть губу не разбила! – сообщила Любомирская. – То есть даже разбила! – на кончике пальца, который девочка до того прижимала ко рту, и впрямь алела крошечная капелька.

– Ничего, до свадьбы заживет! – бросил я княжне.

– Нет уж, довольно с меня свадеб! – скривилась Настя.

Тем временем Мотя требовательно посигналил, а когда на звук клаксона ворота и не подумали отвориться, заглушил двигатель, распахнул дверцу и выпрыгнул из экипажа.

– Сейчас, сударь, выясню, что тут к чему! – обернулся он ко мне снаружи.

Но я уже смотрел вовсе не на него – а на увенчанный массивной мушкой длинный ружейный ствол, словно хищный монстр из норы, высунувшийся из приоткрывшейся калитки рядом с воротами.

Должно быть, заметив, как изменилось мое лицо, и проследив за взглядом, оторопел и извозчик. А из-за забора уже раздалось отрывистое:

– Убирайтесь к духам! – как видно, для пущей убедительности – в сопровождении приглушенного лязга, который вполне мог быть звуком передергиваемого затвора.

– Эй! – нахмурился Матвей. – Что значит, «убирайтесь»! А бензин я, по-вашему, где должен брать? У Ламакина – втридорога? Или, может, на Лиговке? – испуганным наш паренек определенно не выглядел – может, правда, не от большого ума.

– Сказано: убирайтесь! – грозно повторили из-за забора.

– Фрол, это там ты, что ли? – недоуменно наморщил лоб извозчик. – Фрол – один из рабочих Самсоныча, – зачем-то пояснил он мне полушепотом и тут же продолжил в голос в сторону калитки: – Это ж я, Мотя Рыжий! Не признал?

– Скорее уж, Мотя Черный! – крикнули в ответ.

– Сдурел, Фрол? – всплеснул руками паренек. – Какой я тебе черный?!

– А тряпка у тебя над крышей развевается – злых духов отгонять?! – усмехнулся по-прежнему невидимый нам Мотин собеседник.

– А, это… – покосился на остатки нашего транспаранта Рыжий. – Это трофей! – сообразив, в чем, должно быть, загвоздка, поведал он Фролу. – По утру двое хотели у меня авто увезти, а я у них за это плакатик подрезал. Только он немного порвался, когда мы из города тикали!

– То есть ты не с этими, из Комитета? – все еще недоверчиво уточнили из-за забора, а я вдруг подумал: а что, если это хитрая провокация? Сейчас Мотя подтвердит, что бунт не поддерживает, а в ответ по нам как шарахнут!..

«Едва ли, сударь, – вмешался мой фамильяр. – Собеседник Матвея не носит черной повязки, хотя и магически бездарен от рождения. Душа черни, как я уже, говорил – потемки, но все же предполагаю, что сей Фрол не из числа записных смутьянов».

– Сам ты из Комитета! – прокричал между тем Рыжий. – Я честный мастеровой, таким был – таким и остаюсь! Отпирай, Ключа ради, ворота – мне бак нужно залить!

– Честный мастеровой, говоришь… – за забором послышалась возня, ружейный ствол исчез, однако ворота растворяться пока не спешили. Вместо этого чуть шире приоткрылась калитка. – Ладно, Мотя, проходи – пусть Самсоныч разбирается, какого ты у нас нынче цвета, не потемнел ли ненароком! – раздалось затем. – Только один иди – остальным сидеть в машине! – сурово прикрикнул Фрол на заерзавшую на заднем сиденье Любомирскую.

– А мне умыться нужно! – капризно крикнула в ответ девочка. – И еще кое-что!

– Подождет твое «кое-что», – отрезал Фрол.

– Не «твое», а «ваше»! – презрительно буркнула княжна – вроде бы не громко, но, как ни странно, за забором ее услышали:

– Мое я как раз справил недавно! – хохотнул Фрол.

Настя порозовела, но, закусив разбитую губу, промолчала.

* * *

Мотя отсутствовал минут сорок, через двадцать из которых, нарушив напряженное молчание, Любомирская предложила «Позвать вашу Марию Михайловну – чтобы она тут все, к духам, разнесла и заставила этих грубиянов дать нам бензина».

Признаться, к этому моменту я уже тоже начал переживать за успех миссии Рыжего, но Ди-Сы меня уверил, что там, за забором, дела у извозчика идут неплохо:

«Почти договорился. Торгуются о цене – ну и еще есть кое-какие нюансы… Матвей вернется – расскажет».

– Пока обойдемся своими силами, – ответил я княжне.

– Ну да! – запальчиво бросила та. – На кордоне вы тоже хотели своими силами! А к чему все в итоге свелось?

– Там я сглупила, – заявила Светка. – Можно же было придумать, как потесниться и посадить в машину Машу, чтобы это не вызывало ни у кого подозрений…

– Да ладно, – поморщился я. – Все же хорошо закончилось!

– Исключительно благодаря Марии Михайловне! – не унималась Настя.

– Как бы то ни было, Мария Михайловна сейчас занята, – оборвал ее я – на последнем сеансе связи Оши меня предупредила, что Муравьеву, едва та вернулась в Москву, тут же послали на какое-то новое задание – по ходу, в Первопрестольной «длинноножка» со своим верным фамильяром и впрямь были нарасхват.

Наконец вернулся Рыжий – пребывавший будто бы в смешанных чувствах.

– Не серчайте на Фрола, – попросил он, забираясь за руль и заводя мотор. – Утром сюда, оказывается, наведывались из Комитета. Требовали бензина – и кассу, все – на черные нужды. Самсоныч с ними повздорил – и одному из его работников проломили голову. Местные, понятно, тоже в долгу не остались – теперь ждут, не вернутся ли комитетские за добавкой.

Ворота впереди начали неспешно отворяться.

– Так нас заправят? – уточнила у извозчика Светка.

– Обещали, – кивнул Мотя. – Но выйдет дороже, чем раньше, – с виноватым видом повернулся он ко мне. – За бак и две канистры просят аж шестьдесят рублей – мол, не нравится, валите на Лиговку, там завсегда дешевле!

– Вы же говорили, что это ваш друг? – не пожалев сарказма, подала голос Любомирская.

– Шестьдесят – это как раз мне по дружбе, так бы и все сто двадцать вышло, – печально вздохнул Рыжий. – Сударь, – снова поднял он глаза на меня, – я помню, что мы на сорок рублей аванса сговорились, но своих у меня – только ваш вчерашний империал да рубля три мелочью. А у вас, я видел, оставался один золотой, кроме тех четырех, что вы мне пообещали…

Путь наконец был открыт, и Мотя тронул автомобиль вперед – в прямой, но узкий проезд между двумя рядами невысоких зданий без окон – не то фабричных цехов, не то каких-то складов.

– Договор дороже денег! – с апломбом заявила сзади княжна.

– Так-то оно так, сударыня, – развел руками извозчик, на секунду отпустив руль, но тут же снова взявшись за него. – Но и Самсоныча тоже можно понять. Он не пальчиками бензин творит, как, скажем, на Стрельне заведено – артефакты использует. А духи ведают, во сколько теперь эти штуковины ему встанут! Вот и страхуется, как может. Но по новым ценам на пятьдесят три рубля мы никак не купим столько, сколько нам нужно! Как встанем где-нибудь под Клином с пустым баком – и что будем делать?

–Ди-Сы? – шепнул в сторону я.

«Сударь, расчеты Матвея выглядят правдоподобно», – заметил «паук».

– Хорошо, держите деньги, – достав из кармана все пять монет, я протянул те Рыжему.

– Благодарствую, сударь! – у парнишки определенно отлегло от сердца.

– Что ж, кушать нам теперь, похоже, в дороге не светит! – не удержалась от очередной едкой реплики Любомирская.

– Не переживайте, сударыня – уж ужином-то нас у Самсоныча попотчуют! – с пылом посулил на это Мотя. – Жена его борщи варит, без всякой магии – пальчики оближите!

– Погодите, – нахмурился я. – Каким еще ужином? – время было едва за полдень. – Мы тут что, до ночи собираемся торчать?

Как-то заправка автомобиля рисовалась мне не столь долгим делом!..

– Духи Америки, главного-то не сказал! – охнул извозчик. – Готового бензина у Самсоныча сейчас нет. Земляное масло в резервуары залито, артефакты нужные заложены, но результат будет только к утру. Так что придется обождать чуток.

– Чуток?! – яростно прищурилась на Мотин затылок княжна.

– В самом деле, а если сюда за это время чернь нагрянет? – покачал головой я.

– Чернь уже здесь, сударь, – заявил на это Рыжий. – Фрол, брат его Степан, другие работники, даже Марфа, супружница Савельича – они, по-вашему, кто? Чернь и есть! Только им не до погромов и митингов – у них работа! Так что никакому комиссару Митропольскому товарищей себе тут не найти! Раз сунулся – не сам, понятно, присных послал – так и огреб по полной. Еще придет – снова получит! Так что не извольте переживать, нормально заночуем, беды не ждите!

«В третий раз повторю, сударь: чтобы просчитать чернь – это Князем нужно быть. Но наш Матвей определенно верит в то, что говорит. Да и Самсоныч сей не производит впечатление пустомели, а страха перед Комитетом я в нем не вижу ни на йоту – только досаду человека, которому мешают работать», – даже уже без моего прямого вопроса прокомментировал Ди-Сы.

– А в Стрельне, как мне сказал Фрол, цистерны ныне вовсе пустые стоят, – добавил между тем извозчик. – Они там позавчера пудов сто перекупщикам отгрузили, все до капли выкачали. Так что, выбирать-то нам с вами, сударь, честно говоря, и не приходится…

Ну что ж, раз такое дело…

– Перины у них тут хоть мягкие? – осведомилась у Рыжего Настя – тоже, похоже, смирившаяся с ночевкой на царскосельской нефтебазе.

Глава 22

в которой я не могу сдержать слез

Поданный нам ужин и в самом деле оказался выше всяких похвал. Прорекламированного Матвеем борща, правда, на столе не было – ну да, это все же, скорее, блюдо для обеденной трапезы – но его отсутствие с лихвой компенсировали рыбная кулебяка под сметаной, чугунок рассыпчатой отварной картошки, густо посыпанной укропом, и просто бездонное блюдо с винегретом. Запивать это великолепие предлагалось сильно разбавленным белым вином либо клюквенным морсом – напротив, весьма крутым и насыщенным.

А вот с перинами, о которых спрашивала Рыжего Любомирская, вышел облом: спать нас уложили на полу, постелив лишь жиденькие набитые соломой тюфяки. Ясухару бы, наверное, оценил, но из нас этакий японский стиль ночевки не пришелся по вкусу никому. Даже Мотя – хотя и делал изо всех сил вид, будто вполне доволен, когда думал, что никто его не видит, досадливо морщился.

До кучи, всех нас засунули в одну тесную комнатку, заявив, что это, типа, в наших же интересах – теплее, мол, будет.

Настя ожидаемо сразу же заявила, что в таких условиях спать категорически не намерена и на свой тюфяк даже не присядет. Потом, когда мы трое кое-как улеглись – понятно, особо не раздеваясь – таки соблаговолила, брезгливо кривясь, опустить пятую точку на краешек матраца. После того, как я задул единственную имевшуюся в нашем распоряжении свечу и комната погрузилась в темноту – обреченно зашуршала пуговицами своего плаща, который не снимала даже за ужином. И уже через пару минут – сладко посапывала, время от времени даже богатырски прихрапывая.

Следом за юной княжной, похоже, забылась сном устроившаяся со мной по соседству Светка, а вскоре провалился в царство Морфея и я сам.

Разбудил меня какой-то невнятный, отдаленный грохот. Первой моей мыслью было: гроза, что ли, разразилась? Но в начале марта?!

– Что это еще? – хмуро пробормотал я, силясь прислушаться.

«Ружейная стрельба, сударь», – невозмутимо сообщил мне Ди-Сы.

– Стрельба? – ахнул я, вскакивая. – Что же вы нам не…

Потревоженная моим криком, на тюфяке рядом заворочалась Каратова – но проснуться, похоже, не проснулась.

«Непосредственной опасности нет, сударь, – заявил тем временем “паук”. – На владения нашего гостеприимного хозяина было совершено нападение – но оное уже практически отражено. Самым лучшим для вас было продолжать лежать на полу – на случай прилета шальной пули. Что вами, собственно, и делалось, посему я счел правильным не вмешиваться».

– Понятно… – пробормотал я.

Вдалеке послышался еще один сухой щелчок выстрела – и все окончательно стихло.

– Как думаете: если я схожу, гляну, как там и что? – в четверть голоса спросил я у фамильяра.

«Не вижу к сему существенных препятствий, сударь. Бой завершен, враг понес потери и отступил».

– Тогда схожу, – решил я.

Накинув на плечи куртку барона фон Оффенберга, с рукава которой еще вчера содрал черную повязку – у Самсоныча такие не жаловали – я потихонечку вышел из комнаты, а затем и из домика, в котором она располагалась – на крыльцо.

Еще не рассвело, но несколько ярких масляных фонарей давали довольно света, чтобы суметь оглядеть двор. Тот кишел людьми, и почти все они были вооружены – кто штурмовой винтовкой, кто антикварного вида ружьишком, а кто арбалетом или даже просто грозного вида тесаком. Четверо тащили куда-то носилки, на которых лежал и безостановочно, почти не повторяясь, ругался мордастый мужик с криво перевязанной окровавленной тряпицей головой. Еще несколько человек прямо по земле бесцеремонно волокли за ноги три явно уже безжизненных тела в черных одеждах.

Сердце у меня замерло: на миг мне показалось, что на жертвах хорошо мне знакомые федоровские мундиры – но нет: это действительно оказалась униформа, и того же цвета, что носили в корпусе, однако все же несколько иного фасона, без погон и с совершенно нелепыми нашивками на груди и рукавах.

– Кто это… был? – спросил я у духа. И уточнил: – Убитые, они – маги?

«Нет, сударь – чернь, – пояснил мне Ди-Сы. – Как я понимаю, сии люди называют себя Черным Легионом. Не входят в Черную гвардию и не подчиняются Ингерманландскому Комитету».

– Как все запущенно… – покачал головой я. – И откуда они только такие красивые так быстро повылазили? – угрюмо бросил затем.

«Определенно, сударь, сие выступление черни было тщательно подготовлено, – заметил мой фамильяр. – Явление Белого Центавруса послужило оному лишь сигналом».

– Если бы не Центаврус с его эпидемией – на что бы черни рассчитывать? – развел я руками.

«Значит, именно его и ждали».

Постояв еще немного, я думал уже возвращаться в дом – если получится – досыпать, если же нет – так чтобы хотя бы просто зря не мозолить глаза здешним защитникам (пока на меня не обращали никакого внимания, но астрал знает, что будет дальше!), как вдруг «паук» совсем нехарактерно для себя встрепенулся.

«Сударь! Я тут отвлекся – а княжна Любомирская в беде! Поспешите!»

– Что с ней? – я опрометью метнулся к дверям.

«Нет, она нынче не в доме – на заднем дворе! – остановил меня Ди-Сы. – Вокруг вам будет быстрее! Бегите налево, за угол!»

– Так что с ней?! – почти оттолкнув попавшегося мне на пути бугая с тяжелым арбалетом на плече, я бросился в указанном духом направлении.

«Анастасия Августиновна случайно применила магию… И весьма сим огорчилась. Мягко говоря».

– Всего-то… – выдохнул я – хода, впрочем, ничуть не замедлив.

С тем, что рано или поздно девочка забудется и сорвется, я, честно говоря, в какой-то момент почти смирился. Все к этому шло: только на моей памяти Настя минимум дюжину раз признавалась, что была на грани. А потому, что греха таить, сейчас я почувствовал даже некоторое извращенное облегчение: одной заботой меньше – тем более, что после вопля фамильяра о «беде» уже успел вообразить, будто нашу юную княжну схватила чернь и разве что не по кругу собирается пустить.

«Не скажите, сударь, – и не думал между тем успокаиваться “паук”. – Все более чем серьезно! Сейчас сами увидите!»

Как раз в этот момент я обогнул дом и действительно узрел Любомирскую.

Настя была в одном платьице, коего, как заверял меня вчера Ди-Сы, неимоверно стыдилась – и которое, я, собственно, впервые имел случай увидеть воочию. Портной, который его шил, пожалуй, был своего рода гением: с первого взгляда было ясно, что перед тобой зачуханная кухарка, а не девица благородных кровей. Не знаю уж, как это получалось: вроде бы, платье как платье, не грязное, не рваное – а вот поди ж ты! Не удивительно, что гордая княжна так стеснялась в нем показаться!

Вот только кухарки редко держат в руках штурмовую винтовку, ствол которой направлен им аккурат в широко раскрытый рот.

Оружие было для девочки слишком большим: нацелив его на себя, она теперь никак не могла дотянуться пальцами до спуска. И так пробовала, и этак, но либо ствол оказывался у нее над головой, либо ладони – на цевье, в добрых восьми вершках от духова крючка.

– Стой! – крикнул я – поняв наконец, что происходит. – Не надо!

Любомирская обернулась на мой голос, но толком отвлечь ее мне не удалось – ничего не ответив, девочка вернулась к своему прежнему занятию. Более того: она вдруг сообразила, как достигнуть цели. Ловко скинув туфельку, она согнула в колене ногу и ударила по спуску ее пальцами.

Уже понимая, что никак не успеваю Настю остановить, я все равно рванул к ней – непроизвольно втягивая голову в печи в ожидании рокового выстрела…

Однако тот покамест не прозвучал.

Княжна еще раз резко дернула ножкой, пытаясь все же надавить на спусковой крючок, но я уже был рядом и вырвал из рук девочки оружие.

Винтовка оказалась поставленной на предохранитель.

Подрагивавшими руками я отсоединил магазин и отшвырнул тот в сторону. Затем, сдвинув спасшую девочку защелку, передернул затвор – выскочил патрон, уже кем-то заботливо досланный в патронник.

– Где ты ее взяла? – разрядив винтовку, не нашел я ничего лучшего, как исступленно потрясти ею перед лицом Любомирской.

– Нашла, – бесцветным голосом отозвалась Настя.

Ладно, допустим: оружия на дворе полно, оставил кто – а она и подобрала… Не в этом суть!

– Что это было за представление?! – возопил я.

– Это не представление, – тихо выговорила княжна. – И напрасно вы мне помешали. Я все равно уйду в Пустоту.

– Никуда ты не уйдешь! – прорычал я.

– Извините, но это не вам решать, – мотнула головой девочка. – Для меня все кончено.

– С чего бы вдруг?! Из-за того, что лишилась магии?!

– А этого мало? – подняла на меня красные, но тусклые и абсолютно сухие глаза Любомирская.

Лучше бы уж она по-девчоночьи расплакалась, что ли – чем так смотрела!

– О, духи! Да сейчас, небось, каждый второй одаренный Империи в таком же положении! И что, всем теперь поголовно стреляться?!

– А мне плевать на всех! – зло заявила Настя, впервые добавив своему тону толику краски. – Хотят жить чернью – их дело! Верните мне ружье, сударь – и, если в вас есть хоть капля милосердия, покажите, что я делала не так! Я все равно не отступлю! Спрыгну с крыши, утоплюсь, обольюсь этим духовым бензином и подожгу себя! Но лучше выстрел: чтобы раз – и все…

– Что за бред! – буркнул я, на всякий случай закидывая винтовку за спину – чтобы до нее, даже разряженной, девочка уж точно не дотянулась. – Живут же люди и без магии! Ты сама, вон, со вчерашней ночи ни мерлина не слила – и ничего, прекрасно себя чувствовала! – нашел я, как мне показалось, убедительный аргумент.

Княжна, однако, им абсолютно не прониклась.

– Одно дело – терпеть и сдерживаться, другое – ни духа не мочь! В первом есть даже некая доблесть, а второе – несмываемый позор!

– Болезнь – не позор!

– Не в моем роду!

«У князей Любомирских исстари заведено, что, если ребенок рождается с маной ниже Стряпчего, жизнь ему не сохраняют, – встрял Ди-Сы. – Таким образом в семье остаются только сильные магии».

– Варварство какое-то! – оторопел я.

«Согласен, сударь. Бесспорно, какая-то выбраковка потребна, иначе дворянские фамилии окончательно выродятся, но не подобным же средневековым образом! Вот, к примеру, в роду князей Багратиони неудавшихся детей просто передают на воспитание в семьи мастеровых. А, скажем, у графов Салтыковых такого ребенка кладут на дно лодки, бросают рядом империал-другой – и отправляют вниз по течению Волги. Говорят, большинство – выживает… Но вот у Любомирских все предельно жестко, да. Польские корни, что с них взять: гонор диктует правила».

– И что же делать? – ошалело всплеснул я руками.

Ничего себе, выясняются подробности!

– Отдайте мне ружье! – снова потребовала на это девочка.

– Нет, – мотнул я головой. – Пустота – это не выход!

– А другого – нет, – твердо заявила Настя – снова прежним убийственно-безразличным тоном.

– Чушь!

– А вот и не чушь.

– Блин… Ди-Сы, есть идеи? – почти беззвучно пробормотал я, отвернувшись в сторону.

«Связать по рукам и ногам и так доставить в Москву – а там уж пусть тот же Петров-Боширов решает?» – предложил «паук».

– Заодно, может, и княжна со временем остынет да одумается? – одобрительно кивнул я.

– Не надейтесь, не одумаюсь, – процедила Любомирская.

«Не одумается, – неожиданно для меня согласился с ней мой фамильяр. – Но сие будет уже не ваша забота, сударь».

– Нет, тогда это не вариант, – покачал головой я.

– А я о чем?! Отдайте ружье!

– Настя, послушай, – собственно, еще не особо понимая, что именно стану говорить, как смог вкрадчиво произнес я – подойдя ближе к девочке и осторожно кладя ей руку на плечо. Княжна нервно дернулась всем телом – явно намереваясь вырваться – но вдруг передумала: по ходу, ей и впрямь было уже до астрала. – Застрелиться – не трудно…

– То-то у меня ни духа не вышло! – перебила меня Любомирская. – Даже сдохнуть достойно не могу! Стыдоба!

– И хорошо, что не вышло! У тебя еще вся жизнь впереди! Вырастешь, выйдешь замуж… Родишь детей – могучих магов! Дистрофия же по наследству не передается… Ведь не передается? – запоздало уточнил я у духа.

«Вроде бы, нет», – без особой уверенности сообщил тот.

– Не передается! – безапелляционно заявил я.

– Какие дети, сударь?! За кого замуж?! – скривилась Настя. – Кто меня теперь такую за себя возьмет?! Какой-нибудь жалкий мастеровой?! Я, вообще-то, природная княжна! – горделиво вздернула острый подбородок она. – Нет, это для меня не жизнь! Лучше уж Пустота, чем унизительная слабость! Дайте сюда ружье! Ну?! – ухватилась она ручонкой за приклад винтовки и потянула тот на себя.

– А если… – осенило тут меня. – А если о слабости у нас речи не пойдет?

– Как это, не пойдет речи? – не поняла девочка.

– Давай, я поделюсь с тобой своим фамильяром! – выпалил я. – Станешь как Машка – творить магию черездуха! И, по факту, будешь нынче едва ли не самой могучей чародейкой вне стен Москвы – и какие там еще есть города-убежища? Никто и не заподозрит, что ты заразилась! Наоборот!

Явно не ждавшая подобного предложения, Любомирская разинула рот и даже разжала стискивавшие приклад пальцы.

«Прошу прощения, сударь, но обязан предупредить: вы не вправе никому меня уступить, – поспешил тут же, впрочем, безжалостно спустить меня с небес на землю Ди-Сы. – Иначе моя клятва утратит силу – так уж ее ваши умники составили!»

– И что, я тупо не могу поручить вам помочь княжне? – разочарованно вздернул брови я.

«Можете, сударь. Но не на постоянной основе. Каждый раз – отдельным приказом. В крайнем случае – на непродолжительный период, до часа, но после – непременно должен следовать существенный перерыв… Сие не моя прихоть, сударь, извините. Такова данность».

– Прости, не совсем так, – вынужден был поправиться я, снова обращаясь к юной собеседнице. – Ты сможешь применять магию, почти когда захочешь – но, к сожалению, только с моего ведома, – объяснил я девочке. – Увы, это непреложное условие, не мной и не Ди-Сы придуманное. Но мы никому о нем не расскажем!

– Даже Светлане? – уточнила Настя – совсем уже другим, почти капризным тоном – и я понял, что победил.

– Ну… – протянул облегченно.

– Ладно, Светлане можно, – заявила между тем, что-то там себе в уме прикинув, Любомирская. – Но только больше чтоб – никому!

– Договорились! – с готовностью кивнул я.

– Ох, и задергаю же я вас, сударь! – на лице девочки появилась первая за эту ночь, пока неуверенная, но уже улыбка.

– Полагаюсь на твою совесть! – хмыкнул я.

– Моя гувернантка утверждала, что у меня оной нет вовсе! – заговорщическим шепотом поведала мне княжна. – А можно мне для начала это платье немного перешить? – тут же спросила она затем, ухватившись обеими руками за подол и демонстративно задрав его – до самой грани приличий. Хотя нет, даже немного за гранью. – Я умею, и недурно – только магия нужна!

– Перешивайте на здоровье, – благосклонно кивнул я. – Ди-Сы…

«Достаточно просто вашего ясно выраженного согласия, сударь».

– Спасибо… Спасибо, сударь! Огромное вам спасибо! Бесконечно огромное! – прорвало вдруг Настю на благодарности – бросив пресловутый подол, она кинулась мне на шею и внезапно разрыдалась.

Казалось бы: теперь-то с чего?

В довершение всего у меня вдруг тоже навернулись на глаза слезы.

Ну да, как говорится, лучше плакать в подлунном мире, чем смеяться в Пустоте!

Глава 23

в которой свистят пули

– Добрый же был мост! Кому помешал? – озадаченно почесал затылок Мотя.

Мы стояли у края обрыва над заледеневшей рекой, всего-то в каких-нибудь полутора сотнях верст от Петрополиса. Мост здесь и впрямь был – возможно, вот буквально вчера: оставшиеся от него на берегу головешки еще дымились. Кому помешал? Должно быть, тем же, кому помешала летняя императорская резиденция в Царском Селе.

– Ди-Сы, а вы куда опять смотрели? – сердито бросил я фамильяру. – Не могли предупредить, что дальше дороги нет?

«Простите, сударь, но я был немного занят», – заметил на это «паук».

Его правда: к реке нам пришлось прорываться с боем – через блок-пост Черной гвардии, на котором нас попытались задержать. Вот о нем дух предостерег нас заранее, так что к встрече мы подошли наготове – благо в команде у нас теперь был какой-никакой, но маг. Я о Насте, если вдруг кто не понял. Поначалу, правда, духу и княжне пришлось друг к другу приноравливаться, из-за чего по нам таки успели сделать пару выстрелов – уже ответных, после того, как Любомирская и Ди-Сы разворотили половину заставы. К счастью, обе пули пролетели мимо (одна вовсе просвистела в стороне, другая угодила в уже треснутую фару, разбив ту окончательно) – а то, увлекшись атакой, щит девочка выставить не позаботилась.

За что по завершении схватки удостоилась от меня суровой отповеди. Досталось «на ману» и «пауку».

«Виноват, сударь, – заявил дух. – Но не могу не отметить, что у меня не было потребного для сего контроля над сердцем Анастасии Августиновны. Я мог подкрепить лишь то, что желала сотворить княжна».

– В следующий раз – заберите этот духов контроль, – буркнул я.

«Извините, сударь, но подобное дозволение мне вправе дать лишь сама Анастасия Августиновна», – напомнил мой фамильяр.

– Настя, поняла? – обернулся я к недовольно поджавшей губки девочке (типа: «я тут вам всех победила – а меня же теперь еще и ругают!»). – В следующий раз заранее дашь Ди-Сы полный контроль!

– Чтобы он все сделал за меня? – скривилась Любомирская. – На что тогда такая магия?

– Чтобы он мог тебя в случае чего подстраховать, – терпеливо объяснил я.

– Ну, если только подстраховать – тогда ладно, – помедлив для приличия, без особой охоты кивнула Настя.

Как раз в этот момент тракт и вывел нас к сгоревшему мосту – на берег немаленькой такой реки.

– Может быть, поискать удобный спуск и попробовать переправиться по льду? – предложила Светка.

«Лед слабый, – не поддержал ее идею “паук”. – Пешего выдержит, но экипаж с пассажирами – нет».

– А если мы все вылезем, внутри останется только водитель? – не отступала Каратова.

«Нет, – прикинув, ответил дух. – Все равно получится тяжело».

– Стоп: а почему бы Насте не перенести автомобиль через реку левитацией? – пришло тут мне в голову.

– Через такую широкую? – нахмурилась в неуверенности девочка. – Могу, конечно, попробовать…

«Увы, на такое сил Анастасии Августиновны не хватит, – отверг и мое предложение Ди-Сы – правда, после гораздо более долгой паузы. – Не забывайте: она еще весьма юна. А я могу оперировать лишь тем, что есть у нее самой – и сего недостаточно».

– Я бы все-таки попыталась, – склонив голову набок и прищурившись, Любомирская еще раз смерила взором реку.

«Я помогу – ежели мне поступит такой приказ. Но совершенно уверен, что сей эксперимент завершится падением коляски и уходом оной под лед. Даже могу приблизительно сказать, где именно сие произойдет: саженях в пяти от ныне дальнего от нас берега».

– Нет, не нужно экспериментов, – покачал я головой. – Но что, все же, делать?

«Я тут осмотрелся: верстах в семи выше по течению есть еще один мост, – сообщил на это мой фамильяр. – Похлипче того, что сгорел здесь, но под коляской устоит. Вот только вдоль реки к нему дороги нет. Нужно вернуться на три версты назад – там будет стезя через поля. Далеко не тракт, конечно, но люди ездят… Изредка».

– Других вариантов нет? – уточнил я.

«Можно еще через Новгород Великий рвануть. Дорога туда получше, но длиннее раза в два. И в самом городе бал правит чернь, так что я бы вам туда соваться не советовал…»

– И не станем, – кивнул я. – Поехали к верхнему мосту!

«Стезя через поля», о которой говорил дух, оказалась занесенной снегом колеей, почти не просматривавшейся среди наметенных ветром сугробов. Едва свернув на нее, мы тут же плотно засели – я, Светка и Настя были вынуждены вылезти из машины и, проваливаясь по колено, толкать ту сзади, пока Мотя отчаянно газовал. В итоге Любомирской все же пришлось задействовать левитацию – иначе нипочем бы не выбрались. С магией-то вышло едва-едва!

После чего, к слову, девочка окончательно признала, что Ди-Сы был прав и перенести автомобиль через реку она бы не сумела – а до этого пару раз, уже в пути, возвращалась к той отвергнутой идее, обзывая духа и нас с Каратовой перестраховщиками.

С расторопностью даже не пешехода, а разве что не черепахи, проехав полем около двух верст, мы пересекли узкий перелесок (здесь снега было меньше, и Рыжий на радостях дернулся ускориться – машину повело, и мы снова завязли, после чего Мотя истово поклялся больше никогда так не делать), и тут нашим взорам открылась симпатичная усадебка, примостившаяся на невысоком, поросшем кустарником холмике: розовый домик с белыми колоннами, два небольших флигелька того же цвета под остроконечными крышами, пара уютных беседок… И столбы густого черного дыма, поднимавшиеся над строениями и сносимые ветром куда-то за холм.

– Начинается… – обреченно пробормотал я.

«Нынче такая картина по всей Империи, сударь», – заявил Ди-Сы.

– Там кто-то есть! – встрепенулась вдруг Настя, указывая на усадьбу. – Вон, в окне тень мелькнула!

– Я никого не вижу, – приглядевшись, проговорила Светка.

– Наверное, это просто огонь с дымом пляшут, – предположил я.

– Да нет же, горит совсем не там! – не унималась девочка. – Можно я слух усилю? – спросила она у меня затем.

– Ну, усиль… – зная, что так просто от этой надоеды все равно не отделаться, кивнул я.

– Спасибо… Слышу голос! – воскликнула княжна тут же. – Женщина… Просит – нет, умоляет – кого-то что-то не делать! Не разберу что – она, похоже, плачет! И еще – мужские голоса. Они… ругаются. Очень грубо ругаются – это, наверное, чернь…

– Ди-Сы, что там происходит? – угрюмо поинтересовался я.

«Сейчас, сударь… Анастасия Августиновна совершенно права: в доме женщина. Как я понимаю, сие баронесса Цедерстрем, хозяйка усадьбы. Она заперлась в своем будуаре с четырнадцатилетним сыном. С дюжину человек – наша юная княжна снова не ошиблась, сие чернь – грабят дом. Среди злодеев как бывшие слуги баронессы, так и чужаки из Черной гвардии. Двое из них ломятся в будуар, но пока не могут выбить дверь. Впрочем, вне всякого сомнения, сие лишь вопрос времени…»

– Мы должны помочь! – решительно заявила Любомирская, вскакивая с сиденья. – Баронессе и ее сыну! Матвей, остановите экипаж!

– Там двенадцать человек! – сделал я жест вопросительно обернувшемуся на меня извозчику продолжать движение. – Наверняка вооруженных. Ведь так? – уточнил я у духа.

«Да, сударь. Пять штурмовых винтовок, три ружья попроще, еще какие-то бомбы…»

– А у меня – магия! – возразила на это девочка. – Что мне их жалкие бомбы?!

– А что ты станешь делать, когда чернь попрет на тебя с двенадцати сторон?! – рявкнул я, в гневе даже не на Настю – на себя, за то, что вынужден ее остановить.

– Сразу с двенадцати не попрет – ни в одной комнате не бывает столько дверей! И я же отдам Ди-Сы контроль, как мы договаривались! Дух меня прикроет!

«Осмелюсь заметить, сударь: держа оный контроль, я наверняка сумею уберечь Анастасию Августиновну от черни, – вмешался тут “паук”. – Другой вопрос – удастся ли княжне спасти хозяев усадьбы: баронесса Цедерстрем только что применила магию – и ныне беззащитна!»

– Но и врагов у нее, небось, стало теперь поменьше, – буркнул я.

«Увы, сударь, сие не так. Баронесса не атаковала – она наслала сон на своего сына – вероятно, надеясь, что лиходеи примут того за мертвого и не тронут…»

– Все, как хотите, а я пошла! – крикнула Любомирская, на ходу распахивая дверцу автомобиля.

Мотя ударил по тормозам – впрочем, скорость у нас всяко была смешная.

– Хорошо, у тебя час на любые магические техники! – выдал я Насте – а точнее, своему фамильяру – дежурное разрешение.

Раз уж дух обещал, что девочку защитит…

«Довольно будет получаса, сударь, – поправил меня Ди-Сы. – Дабы после, ежели что, меньше ждать нового сеанса».

– Добро: у вас полчаса, – не увидел причин спорить я. Лишь потребовал: – Держите меня в курсе, как все пойдет!

«Как вам угодно, сударь».

А княжна уже бежала по снегу к усадьбе, саженными скачками – явно не на нуле.

– Ди-Сы обещал, что не даст ее в обиду, – виновато посмотрел я на Светку.

– Я слышала, – кивнула та. – Все правильно. Мы не могли просто взять и проехать мимо.

– Ну, да…

– Когда он сказал про то, что баронесса потратила свою последнюю магию на сына, я чуть сама из машины не выпрыгнула…

Стыдно признаться: а вот я броситься сломя голову на помощь незнакомой мне тетке оказался не готов. Не из-за страха, нет! И даже не из-за понимания, что мало что смогу сделать – в конце концов, лишись я магии, Ди-Сы послужил бы мне ничуть не хуже, чем Любомирской! Удержало меня бремя ответственности: за Светку, за ту же Настю… Да хотя бы и за Мотю! Возможно, ложно истолкованное бремя, но первая моя реакция была именно такова: главное – вывести из-под удара своих… И не важно, что те сами рвались в бой!

Гм… Кажется, я начинаю понимать Воронцову с ее пресловутым долгом перед родом!

«Анастасия Августиновна внутри, – поведал нам между тем “паук”. – Первые двое простолюдинов обезврежены, идем наверх…»

– Осторожнее там! – само собой вырвалось у меня.

Уточнять у фамильяра, как именно обезврежены злодеи, я не стал.

«Разумеется, сударь… Так, мы на лестнице… – продолжил свой репортаж с поля битвы дух. – В боковом коридоре стрелок – выстрел отразили щитом, негодяя опрокинули – встанет не скоро, если вообще встанет… Еще двое, стреляют в нас! Отстрелялись… Все, мы наверху…»

– Ох ты ж!.. – отвлек меня тут досадливый возглас Рыжего.

Я обернулся: выбравшись из-за руля, Мотя стоял, склонившись над передним колесом своего автомобиля – явно расстроенный донельзя.

– Что еще случилось? – хмуро спросил я.

– Да камеру мы, оказывается, где-то сподобились пробить, – с горестным вздохом сообщил паренек. – То-то я смотрю: машину постоянно в сторону ведет – но думал, это все из-за духовой колеи. А оно, оказывается, вон как. Извольте сами взглянуть!

«Двигаемся к будуару, – не умолкал между тем Ди-Сы. – Плотный огонь, одного злодея никак не получается выковырять: какой-то посторонний артефакт фонит… Ну да ничего, сейчас мы ему покажем…»

– Ну, что тут у тебя? – выпрыгнув на снег, я обошел экипаж спереди и встал рядом с извозчиком.

Левое переднее колесо нашего автомобиля и впрямь стояло на ободе – шина была изодрана в сущую в бахрому.

– Запаска есть? – осведомился я у Рыжего.

– Что? – не понял тот.

– Ну, запасное колесо.

– Откуда, сударь? – развел руками Мотя с таким видом, будто я спросил у него, не найдется ли у коляски гребного винта для преодоления водных преград или пары выдвижных крыльев.

Понятно…

– А это починить сможешь? – спросил я.

– Я-то? – озадаченно почесал в затылке паренек. – Даже не знаю…

– Ладно, Настя вернется – их с Ди-Сы подрядим, – бросил я. – С платьем у нее неплохо получилось – глядишь, и с шиной управится…

– У меня такое в первый раз, сударь, – принялся вдруг оправдываться извозчик. – Случались, конечно, проколы, как без них – но в городе оные сразу замечаешь. А тут – не уследил. И вот, растрепало совсем резину…

«Все, убрали наконец стрелка! – поведал мне в это время фамильяр. – Маны пришлось потратить, но то не беда, запас еще есть… Двигаемся в женское крыло…»

– Меня не покидает впечатление, что Ди-Сы Настиной битвой просто наслаждается, – заметила тут Светка. Моя подруга тоже вышла из коляски, мельком глянула на пострадавшее колесо и неспешно пошла назад, вокруг машины. – Ногу отсидела, разомнусь чуток, – пояснила она.

– Ну, разомнись… – кивнул я.

А насчет духа – да, и в самом деле похоже! Нашел, блин, себе развлечение! Впрочем, астрал с ним – лишь бы дело свое хорошо делал…

«Мы у будуара баронессы. С нашей стороны уже чисто, но остались злодеи у дальнего входа. А парочка негодяев, похоже, вовсе сбежала… Так, тут еще один негодник палит…»

Пнув носком ботинка то, осталось от колеса, я шагнул в сторону, намереваясь вернуться в салон, как вдруг краем глаза заметил в кустах неподалеку какое-то движение. Обернулся: и похолодел: из зарослей на нас пер по сугробам человек с винтовкой в наперевес – и черной повязкой на рукаве. В этот же момент он заметил на дороге нас, уверенным движением вскинул свое оружие – и, не задумываясь, открыл по нам огонь.

Первая выпущенная злодеем пуля, похоже, предназначалась Светке – но я принял ее на свой щит. Вторая была направлена мне в грудь, но тоже отскочила: должно быть, в свою очередь, уже Каратова успела меня прикрыть. Куда полетела третья, я даже не понял, в щемящей тоске осознавая, что влипли мы по полной, ибо отозвать сейчас Ди-Сы – означало бросить беспомощной Настю, да и не факт, что «паук» успел бы вернуться… Но не отозвать – это оставить, по сути, беззащитной Светку…

Куда ни кинь – всюду клин!

Долбаного астрала! Это фиаско, к духам!

* * *

– Ну и как это объяснить? – совершенно сбитый с толку, поинтересовался я у фамильяра.

«Без малейшего понятия, сударь», – не менее растерянно выдал «паук».

Бой в поместье Цедерстремов закончился минут пять назад, и теперь мы – я, Светка и Настя – стояли над мертвым телом стрелявшего в нас с Каратовой черноповязочника.

Сраженного моей подругой.

Убитого магией.

Которая, получается, осталась при Светке даже после того, как она закрыла меня щитом от пули. И это вовсе не было заслугой Ди-Сы – помня о расставленных ему мной приоритетах, дух действительно поспешил на помощь к Каратовой – но та уже прекрасно управилась сама, ударив стрелка кукишем – как она потом объясняла, чисто машинально. Ударив – и уложив наповал.

Убедившись, что в его услугах здесь пока не особо нуждаются, «паук» сразу же вернулся к Любомирской, но, возможно, именно эта мимолетная заминка и не позволила девочке выручить баронессу Цедерстрем: чернь сдуру привела в действие бомбу, и в будуаре обрушился потолок – за доли секунды до того, как туда ворвалась юная княжна. Все, что успела сделать Настя – это прикрыть щитом погруженного в сон молодого барона Роджера.

Оный Роджер, которого спасительница уже называла Родей – хрупкий мальчик, выглядевший максимум лет на двенадцать, а вовсе не на заявленные духом четырнадцать – сейчас лежал на заднем сиденье нашей коляски. Проснуться ему, по прикидкам Ди-Сы, предстояло не ранее, чем через шесть часов.

А вот несчастному Моте Рыжему пробудиться уже было не суждено: последняя, третья выпущенная черноповязочником пуля попала ему точно в сердце.

С горечью я осознавал, что вполне мог защитить паренька – но, увы, растерялся. Почему мог? Да потому, что, как и Светкины, мои способности по-прежнему пребывали при мне!

А вот как так вышло, никто из нас ни духа не понимал.

– Может быть, просто Белый Центаврус обошел эти места стороной? – предположила моя подруга.

«Определенно, он здесь побывал, сударыня, – не согласился с ней Ди-Сы. – Я явственно ощущаю сие. К тому же, покойная баронесса Цедерстрем, применив магию, таки впала в немощь».

– Но мы – нет, – констатировала уже всем очевидное Каратова, для убедительности наколдовав небольшой файербол.

– Мы – нет, – тупо повторил за ней я, сбив фигой с ближайшего куста тяжелую снежную шапку.

«Вы двое – нет», – эхом откликнулся мой фамильяр.

– И мне одной кажется, это как-то не очень справедливо? – хмуро заметила Любомирская.

«У меня есть единственная более или менее разумная версия, – продолжил между тем дух. – Вы двое однажды уже пережили дистрофию. Тогда ваш недуг имел под собой иную причину, но тем не менее…»

– То есть, у нас, вроде как, иммунитет? – уловив суть, переспросила Светка.

«Своего рода».

– Вот так всегда: одним все, а другим – ничего! – капризно всплеснула руками княжна.

– Но тогда, получается, твоей Юле эта зараза также не страшна? – повернулась ко мне между тем Каратова. – Она же тоже… переболела?

– И Киру! – добавил я. – Надо им рассказать! – подорвался тут же. – Ди-Сы, свяжитесь с Оши!

«Сделаю, сударь. Но хотел бы заметить: ваши выводы насчет Юлии Леонидовны и господина Заикина легко могут оказаться поспешными…»

– Да, пусть лучше Юльке пока ничего не говорят, – торопливо кивнул я. – А то станется с нее: сразу начнет проверять, и если мы тут ошиблись…

– Но было бы логично, чтобы это оказалось правдой, – заметила Светка.

– Ну да, логично… – согласился я. – Кстати, – сообразил затем, – можем же нашим сами все рассказать! Порталы-то для нас теперь, как я понимаю – ни разу не проблема!

– Для вас не проблема – а для Роди? – сварливо буркнула Любомирская. – Забыли о нем?

– А разве наведенный сон не отрезает тебя полностью от астрала? – будто бы что-то припоминая, проговорила Каратова. – Тогда ведь, пока Родя не проснулся – можно пронести его порталом…

– Ди-Сы, что скажете? – поспешил я проконсультироваться у духа.

«Не готов ответить с уверенностью, сударь. Никогда глубоко сим вопросом не интересовался. Но все проще: без прямого на то согласия молодого барона порталом его вывезти всяко не выйдет».

– А, ну да, – кивнула Светка. – Что-то я затупила…

«Кстати, я переговорил с Одной Шестнадцатой, – продолжил между тем мой фамильяр. – И, боюсь, скоро мы получим ответ на вопрос, повезло ли господину Заикину так же, как и вам».

– Как скоро? – нахмурился я.

«Да практически уже вот-вот, сударь…»

– Надо же, и правда сработало! – не прошло и минуты, как откуда ни возьмись материализовался Кир. Аккурат рядом с Настей – заставив девочку испуганно отшатнуться и скрестить пальцы, но разрешенное ей время истекло, и ожидаемый щит не появился.

– Вашего астрала! – разочарованно всплеснула руками княжна. – Все при магии, одна я как дура! Так и знала: лучше сразу утопиться, к духам!

«Сие Анастасия Августиновна отнюдь не всерьез», – заверил нас «паук».

Конец первой части

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ИНТЕРЛЮДИЯ

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23