Вулкан: Владыка Змиев [Дэвид Аннандейл] (fb2) читать онлайн

Дэвид Аннандейл ВУЛКАН: ВЛАДЫКА ЗМИЕВ

Это легендарное время.

Могучие герои сражаются за право властвовать над Галактикой. Огромные армии Императора Человечества завоевывают звезды в ходе Великого крестового похода. Его лучшим воинам предстоит сокрушить и стереть со страниц истории мириады чуждых рас. Человечество манит рассвет новой эры господства в космосе. Блестящие цитадели из мрамора и золота восхваляют многочисленные победы Императора, возвращающего под свой контроль систему за системой. На миллионах миров возводятся памятники во славу великих свершений Его самых могучих чемпионов. Первые и наиболее выдающиеся среди них — примархи, сверхчеловеческие создания, что ведут за собой на войну легионы Космического Десанта. Они величественны и непреклонны, они — вершина генетических экспериментов Императора, а сами космодесантники — сильнейшие воины, каких только видела Галактика, способные в одиночку одолеть в бою сотню и даже больше обычных людей. Много сказаний сложено об этих легендарных созданиях. От залов Императорского Дворца на Терре до дальних рубежей Сегментума Ультима — повсюду их деяния определяют само будущее Галактики. Но могут ли такие души всегда оставаться непорочными и не ведающими сомнений? Или соблазны великого могущества окажутся слишком сильны даже для самых преданных сыновей Императора?

Семена ереси уже посеяны, и до начала величайшей войны в истории человечества остаются считаные годы…

1

КУЗНЯ

ОТСТУПЛЕНИЕ

РОЙ

Войну невозможно вести в изоляции. Каждая битва влечет за собой определенные последствия. В каждой битве есть жертвы, и не только в рядах сражающихся.

Последствия означают ответственность.

Такова суть жизни на Ноктюрне, и об этом легион никогда не должен забывать. Недостаточно знать, когда наносить удар, а когда оборонять позиции. Мы, ноктюрнцы, как никто другой, понимаем, что значит стоять насмерть. Лава нашей земли, которую мы защищаем, течет в нашей крови, и отступление равносильно предательству по отношению к тем, за кого мы бьемся.

Но когда наносить удар? Это трудный вопрос. Удар в момент наибольшей уязвимости врага может привести и к большим потерям среди невинных. В чем цель такой битвы?

Одной победы недостаточно.

Каковы последствия такой победы? Вернее, какой будет ответственность за этот успех? Возможно, благороднее — и этого требует мораль — ударить не тогда, когда слаб враг, а когда можно сберечь больше невинных жизней, даже ценой больших потерь среди воинов.

Определение такого момента требует не только наблюдательности, но и рассудительности. Когда же все решено, необходимо действовать со всей решительностью, в которой этот легион никогда не испытывал недостатка.

Вулкан, «Размышления»

Воздух дрожал от жары. Из выпускных труб обширных кузниц вырывались языки пламени. Стены пещеры заметно вибрировали.

В гигантском пространстве подземелья Ноктюрна находился еще более грандиозный механизм. Нижняя часть буровой машины протянулась по всей длине пещеры. Ее нос и корма скрывались в проходах, пробитых в скале, верхняя выходила в другие «соты», такие же огромные и такие же жаркие, и эхо ударов звучало там ничуть не тише. Все это окружали многочисленные кузницы, каждая из которых была достойна легенды, и повсюду без остановки кипела работа.

Игниакс Ном Рай’тан шел по пещере, касаясь рукой корпуса машины. Такую толстую обшивку ему раньше доводилось видеть только на пустотных кораблях.

Механизм покрывали величественные гравировки, прославляющие Восемнадцатый легион и историю этого аппарата, а также отражавшие работу кузниц, обновлявших огромный корпус.

«Старый и новый», — пронеслось в голове Рай’тана, страстно желавшего, чтобы эти слова перестали вызывать у него тревогу.

Метрах в десяти от него магистр кузни Т’келл, спустившись с эстакадного крана, смотрел на обшивку оценивающим и хозяйственным взглядом настоящего ремесленника. Лицо Т’келла казалось слепком из того же самого сплава адамантия, что и обшивка корабля. Он закалялся на наковальне Ноктюрна много лет, пока вместе со всеми остальными не удостоился самой почетной перековки, превратившей их в легионеров Восемнадцатого и истинных сынов Вулкана.

— Отличная работа, магистр Т’келл, — сказал Рай’тан, подойдя ближе. — Сооружение редкой прочности.

— Каким оно и должно быть, — негромко пробормотал Т’келл, обращаясь скорее к самому себе, чем к Рай’тану. Затем он повернулся лицом к игниаксу. — Благодарю, брат. — Он улыбнулся, невольно проявив искру гордости, но внезапно стал серьезным. — Я до сих пор не могу понять, для чего предназначено такое вооружение. Его применение на Ноктюрне немыслимо.

— А почему ты считаешь, что оно будет использовано здесь?

Т’келл тряхнул головой.

— Кратковременное заблуждение, — сказал он. — Порой я забываю, что нам придется покинуть этот мир.

— Нам суждено принять участие в Великом крестовом походе Императора!

— Да, да. Я знаю. Но… когда мы выступим в поход, Ном? И куда? И для чего мы воспользуемся машиной?

— Когда придет наше время, туда, где потребуются наши силы, и в надлежащей кампании, — ответил Рай’тан с уверенностью, которую не испытывал сам.

Т’келл обвел взглядом пещеру:

— Значит, мы оставим Ноктюрн.

— Оставим, но не покинем.

— Я это понимаю. Правда, понимаю…

— Но?..

— Но представляешь ли ты себе нашу цель? Я — нет. Мне ясно лишь то, что я делаю здесь. — Он хлопнул рукой по обшивке. — Я знаю, что могу это сделать. Но истинная наша цель для меня непонятна.

Рай’тан набрал в грудь воздуха для ответа, которого, как он чувствовал, у него не было. В то же мгновение он ощутил новый ритм в вибрации, сотрясавшей пол. Устойчивый, твердый, мощный. Он понял, что это означает, даже раньше, чем заметил огорчение во взгляде Т’келла.

«Я потерпел неудачу, — подумал Рай’тан. — Я позволил своей неуверенности одержать победу».

С горящим от стыда лицом он повернулся и склонил голову перед приближающимся примархом.

Вулкан был одет в простое кожаное облачение кузнеца. Работа над машиной являлась делом его рук и результатом его гениальности, и примарх трудился бок о бок со своими сынами. Как ни прост казался его наряд, он не мог скрыть величия: он был окружен невидимой, но ослепляющей аурой, подобной отблеску кузницы. Если лицо Т’келла походило на слиток металла, то лицо Вулкана казалось высеченным из вещества крепче камня, неподвластного эрозии, но окрашенного мудростью — лицо заслуженного воина, познавшего битву, но не сломленного ею. И в то же время он явно знал ей цену и никогда не забывал о ней, стремясь стать защитной стеной, о которую разбиваются волны конфликтов.

— Прошу прощения, мой господин, — произнес Т’келл.

— За что? — спросил Вулкан. — За то, что у тебя возникли вполне понятные вопросы? За размышления о нашем будущем и сроках отбытия? Мы всегда были честны друг с другом, даже до того, как стали легионом. Разве стоит что-то менять теперь?

— Нет, — ответил Т’келл.

— Нет, — повторил Вулкан. — Если у тебя есть вопросы, ты должен задать их мне. Если у меня есть ответы, я должен дать их тебе. А если ответов нет, я должен сказать об этом прямо. Ответов пока нет. Я не знаю, когда мы отправимся в путь и куда он приведет. Но я знаю одно: у Императора есть для нас работа. Такая, для которой мы подготовлены. А что касается этого, — он бережно коснулся рукой корпуса, — это славный корабль. Он участвовал в самых славных деяниях Восемнадцатого легиона на Терре. Его история стала легендой. И я верю, что эта легенда еще не закончена. Поэтому я и привез его сюда с Марса, где отдыхал корабль.

— Когда он снова отправится в бой, — сказал Рай’тан, — его легенда станет еще громче, я в этом не сомневаюсь.

Вулкан улыбнулся Т’келлу:

— Ты не получил искомых ответов, но удовлетворят ли тебя те, что я дал?

— Удовлетворят, мой господин, — сказал Т’келл.

— В таком случае не буду больше отвлекать тебя от работы. — Он повернулся к Рай’тану. — Ном, не мог бы ты сейчас пойти со мной?

Рай’тан вслед за примархом покинул кузницу, но его сердца снова трепетали от стыда. Разговор Вулкана с Т’келлом нисколько не успокоил его. Его сомнения оставались такими же сильными, как и прежде. Он допускал вероятность того, что новый легион удерживают от воссоединения со старым. Он не хотел об этом говорить, и меньше всего с Вулканом. Но и избавиться от сомнений тоже не мог.

По северному краю самой высокой пещеры тянулась каменная галерея. Этот участок был не кузницей, а скорее подготовительной площадкой. Вулкан и Рай’тан, остановившись в середине зала, смотрели вниз, на покрытый скалобетоном пол. Там ряд за рядом стояли танки, готовые загрохотать по пандусу, расположенному под галереей и ведущему в космодром на поверхности планеты. Легионеры и техножрецы Механикума осматривали отдельные машины, проверяя вооружение и готовясь к войне в других мирах, до сих пор маячившей в неопределенном будущем.

Лучшие силы Ноктюрнского легиона Вулкана были готовы к выступлению. Они находились в состоянии боеготовности уже некоторое время. Годы тренировок остались позади, и воины, и выкованное ими оружие, транспорт и штурмовая техника ждали своего часа. Незаконченной оставалась последняя важная работа над кораблем в подземных пещерах. Как только она будет завершена, Вулкан наконец поведет своих сынов в бой во имя Императора.

Во время своего отсутствия на Ноктюрне, сражаясь и обучаясь подле Императора, он водил в сражения контингенты, откомандированные из других легионов. Вулкан считал это великой честью и подружился с Железными Руками Ферруса Мануса. Но все это было лишь прологом. Теперь рядом с ним его истинные сыны, закаленные огнями Ноктюрна, и его место во главе этого войска, легионеры которого немедленно выступят по его приказу.

Вот только приказа у примарха пока не было.

— Тебя беспокоит тот факт, что я не назвал магистру кузни Т’келлу точное время нашего вылета с Ноктюрна? — спросил он Рай’тана.

Игниакс немного помолчал, обдумывая ответ.

— Нет, — сказал он. — Это меня не беспокоит.

— Но что-то все же беспокоит?

Рай’тан снова замолчал. Вулкан терпеливо ждал. Космодесантник всегда был осторожен в своих высказываниях и никогда не говорил сгоряча. И для Вулкана это было одним из ценнейших его качеств. Будучи игниаксом, Рай’тан познал мудрость мифов и традиций Ноктюрна. Глубокие вертикальные борозды на его щеках, заслуженные еще до превращения в легионера, свидетельствовали о многолетнем опыте. Он никогда не поступал необдуманно, а присущая ему осмотрительность делала его внимательным слушателем. Вулкан предпочитал поверять ему новые знания, а игниакс, обдумав их, передавал всем остальным. И, что не менее важно, примарх знал, что тот всегда честно высказывает ему свое мнение.

— А ты обеспокоен, мой господин? — спросил Рай’тан.

— О чем ты?

— Тебя не беспокоит то, что не известно время нашего выступления? Ты не думал, почему Император не сказал, где и когда мы объединимся с остальной частью Восемнадцатого?

«Да, — подумал Вулкан. Это беспокоило меня с того самого момента, когда я впервые спросил Его о том, когда придет это время, и Он в ответ держал меня при себе, вдали от моих сынов».

Но примарх не стал говорить все это Рай’тану.

— Да, — сказал он, и для начала этого было достаточно.

— А тебе известно, каким образом ты узнаешь о надлежащем моменте?

— Нет. Но я верю, что узнаю. Это тебя беспокоит?

Вулкану снова пришлось ждать. Рай’тан невидящим взглядом смотрел вниз. Примарх наблюдал за внутренней борьбой игниакса. Было ясно, что он бы предпочел скрыть некоторые из своих мыслей, но его повелитель задал вопрос, и ему необходимо ответить.

Молчание затянулось.

— Не забывай, что мы должны быть честны друг с другом, — негромко напомнил Вулкан.

Рай’тан кивнул:

— Меня тревожит предположение о причине того, что нас до сих пор не призвали для воссоединения с нашими братьями.

Вулкан уловил едва заметное сомнение в словах «с нашими братьями».

— Продолжай, — сказал он.

Рай’тан вздохнул:

— Я подумал, что нам вообще не будет позволено воссоединиться с нашими братьями.

Вулкан усилием воли удержался, чтобы не сжать кулаки, и постарался расслабить пальцы. Рай’тан во многих отношениях угодил в самую точку.

— Продолжай, — повторил он, хотя уже мог догадаться, о чем будет речь Рай’тана.

— Как в настоящий момент обстоят дела у второй половины Восемнадцатого? — спросил игниакс.

— Это мне неизвестно.

— Репутация наших братьев… — Рай’тан снова нерешительно помолчал. — Немного тревожит.

Вулкан поморщился. После того как он оставил Ноктюрн ради службы Императору и сражался бок о бок с отцом, скрывая лицо под шлемом, до него доходили некоторые слухи о Восемнадцатом. Никто не отрицал доблести этого легиона, никто не пытался преуменьшить значение его побед, но его воины бросались в бой с такой отчаянной решимостью, что кое-кто считал их самоотверженность почти самоубийственной.

Примарх не мог игнорировать эти слухи. Он изучил все до единого донесения об участии его воинов в боях и убедился в мощи и отваге легиона, в его стремлении защитить невинных.

А еще узнал о потерях, которые с каждым разом увеличивались в геометрической прогрессии.

Он говорил об этом с Рай’таном. Игниакс должен был понимать, каким видит Вулкан свой легион, и, доводя эту информацию до остальных, он не может просто повторять его слова. Он должен видеть то, что видит примарх. И говорить между собой они должны откровенно.

— Какие-то мысли и слова гнетут тебя, — сказал Вулкан, — потому что ты не хочешь ими со мной поделиться. Ты должен их высказать. А я — выслушать.

Рай’тан втянул воздух.

— Возможно, нам, уроженцам Ноктюрна, суждено полностью укомплектовать Восемнадцатый легион.

— По звучащему в твоем голосе сомнению я могу сказать, что этот вывод не вызван твоим высокомерием.

«Выслушай его, — сказал себе Вулкан. — Это не может и не должно быть правдой, но надо его выслушать».

Эта идея и раньше появлялась в его голове, но никогда не радовала примарха.

— Надеюсь, что нет, мой господин, — ответил Рай’тан. — Тебя забрали с Терры, и судьба забросила тебя на Ноктюрн. Твой легион, созданный в твое отсутствие, стремительно сокращается, как будто его воины понимают свою… незавершенность. Может, старый легион должен исчезнуть? И именно этого ждет Император?

— Ты так считаешь? — спросил Вулкан.

— Я не знаю, — признался Рай’тан. — Но эта мысль прочно засела у меня в голове.

— Ты поделился с остальными своими сомнениями?

— Я не озвучивал их, это они заговаривали со мной на эту тему.

Вулкан кивнул:

— Понятно.

«Тяжелое бремя ты возложил на меня, отец».

— Я рад, что ты рассказал мне об этом, Ном, — продолжал он. — И должен тебя заверить, что это ложный вывод. Легионеры с Терры такие же сыны мне, как легионеры с Ноктюрна. Они ваши братья. Тому, что мы до сих пор разделены, имеется причина, и это не ожидание их истребления.

«Но поверишь ли ты этому?»

Вулкан не был уверен, что убедил Рай’тана.

Он знал, что настало время второй половине легиона принять участие в Великом крестовом походе. Беда в том, что он не знал, для какой именно задачи настало время, и давно гадал, когда же придет знак от Императора.

Обстрел уничтожил горный перевал, ведущий к космопорту Сиботы. Залп был беспорядочным, артиллерия примитивной, но эффект оказался разрушительным. Орки не обладали мастерством в военном деле, но на их стороне было колоссальное численное превосходство. Казалось, что небеса окаменели и грозной лавиной осыпались на землю. Воздух дрожал от непрерывного свиста пролетавших снарядов. Бесконечные удары поднимали фонтаны земли, воронки перекрывались друг с другом, и все окрестности заволокло огнем и пылью.

— Полная потеря видимости, лорд-командующий, — передал по воксу из своего осадного танка класса «Тифон» под названием «Покоритель Кавказа» Артелл Нумеон.

Кассиан Вон в изрядно побитых терминаторских доспехах, стоявший в верхнем люке танка «Разящий клинок» под названием «Погибель этнарха», смахнул пыль с линз шлема.

— Мне это прекрасно известно, первый капитан.

Впереди не было видно ничего, кроме клубящейся темноты, подсвечиваемой слепящими вспышками грязно-оранжевого пламени.

— Мы не видим целей, чтобы навести орудие.

«Молот ужаса» на «Тифоне», несмотря на недовольство Нумеона, оглушительно ухнул, так что звук выстрела донесся до Вона и по воздуху, и через вокc. Огонь из дула пронзил темноту, выдав позицию танка в сотне метров справа от «Судьбы». Огромный снаряд врезался в вихрь взрывов. Спустя несколько мгновений до Кассиана докатился глухой рокот осыпающегося горного склона.

— Нам известно, где они были и где должны быть, — сказал Вон.

Дальность поражения орудий орков была невысокой. Эффективность артиллерийского обстрела достигалась только тем, что в ущелье и на нижних склонах гор стояли сотни пушек.

— Ауспик дальнего действия показывает единый источник выброса тепла, — доложил Нумеон.

— Что ж, обойдемся этим. — Вон переключил вокс-канал на общую передачу. — Всем подразделениям продолжать обстрел. Их шторм нас не снесет. Дальше им не пройти.

«Глупо, — подумал он. — Сколько раз за прошедший год я повторял то же самое? Сколько рубежей мы защитили? И сколько раз отходили назад?»

Слишком часто для репутации Восемнадцатого легиона.

С тех пор как они прибыли в Тарасский Раздел, орки раз за разом повторяли нападение. Полчища зеленокожих обрушивались на обитаемые людьми системы скопищем кораблей, недостойным именоваться флотом. Это был рой, отвратительный вал сотен развалюх и старых посудин, которые и кораблями-то назвать было нельзя, зато величиной они не уступали астероидам. За год войны Вон даже не смог точно определить численность вражеских сил. По самым скромным подсчетам, орков было не меньше миллиона, а возможно, просто бесконечно много.

Миллионы против девятнадцати тысяч легионеров Восемнадцатого.

В начале войны бойцы Вона замедлили продвижение орков, но остановить их не могли. Зеленокожие нападали волнами, одни за другими, лишая воинов надежды, решимости и смысла в самопожертвовании.

За все это время Вон мог предоставить в качестве отчета лишь уменьшившийся легион и цепочку горящих, покинутых планет.

Скоро и Керкира добавится в список утраченных миров системы Антерос. Восемнадцатый еще удерживает позиции в ущелье, но еще немного, и воинам не за что будет зацепиться.

Вон пустил в ход все тяжелое вооружение. Этот узкий проход был единственным подходом к восточной окраине Сиботы. Север и юг охраняли отроги горных хребтов, а на западе простирался океан, омывающий единственный обитаемый материк планеты. В борьбе против зеленокожих легион воспользовался географической изоляцией Сиботы, поставив себе задачу выиграть время. Но и это время почти истекло. Вражеский натиск становился непреодолимым. С таким же успехом Вон мог попытаться остановить сдвиг тектонических плит.

— Они приближаются, — сказал Нумеон.

— Значит, легче будет целиться, — ответил Вон.

«Но они не остановятся», — мысленно добавил он.

На танки легиона, а затем и еще дальше обрушилась вся ярость обстрела.

Артиллерия зеленокожих действовала бессистемно. Некоторые снаряды даже не взрывались. Большая часть остальных отражалась абляционной броней танков, мощности их взрывов было недостаточно, чтобы повредить боевые машины Империума.

Но были и опасные заряды, в которых содержалось огромное количество взрывчатого вещества. Они должны были бы взрываться еще в стволах пушек, но тем не менее летели по пологой дуге, взрывали землю и с яростью обрушивались на воинов. Их неожиданный залп попал в танк, идущий впереди «Погибели этнарха». Машина класса «Тифон», носящая имя «Проклятие Стихийных туннелей», выдержала несколько первых взрывов, но снаряды продолжали грохотать, словно кузнечные молоты, и броня треснула, а затем взорвались боеприпасы. «Тифон» исчез. Образовавшийся на его месте огненный шар окатил пламенем соседние танки. Вон прищурил глаза, хотя линзы шлема автоматически отреагировали на ослепительную вспышку. Раскаленный, искореженный обломок корпуса «Проклятия» отлетел в сторону, задев углом орудийную башню «Разящего клинка». Вон развернулся в люке и посмотрел назад. Огненные следы обломков «Проклятия» изогнутыми пальцами протянулись к космопорту Сиботы. Силуэт города скрылся в хаосе бомбардировки. Вон не видел ничего, кроме серых клубов взметнувшейся земли и огненных вспышек. Но вдруг он услышал другой гул, долгожданный, непрерывный и нарастающий. Источник звука поднимался, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Это был признак единственной победы, на которую мог надеяться Восемнадцатый легион.

— Орасус, — обратился Вон к каналу связи с космопортом, — доложи обстановку.

— Последний тяжелый лихтер отправлен, лорд-командующий, — ответил легионер-тактик Мареус Орасус.

Он был вокс-оператором своего отряда, одним из тех, кто организовывал эвакуацию с Керкиры.

— В космопорт прибыли еще беженцы?

— Нет.

Итак, эвакуация завершена. Пока легион отвлекал внимание орков, человеческое население Керкиры было вывезено на орбиту и дальше.

— Всем подразделениям, — передал Вон, — наша миссия выполнена.

«Хотя это задание и не должно было стать нашей миссией. Мы вынуждены считать победой общее отступление».

— Отходим к космопорту, — добавил он.

— Лорд-командующий, — снова заговорил Орасус, — снаряды падают на город.

Вон едва удержался от того, чтобы выругаться.

— С какого направления?

— Со всех сторон, кроме востока. Они окружают Сиботу.

«Мы почти не задержали их», — подумал Вон.

Орков было слишком много. Их бесчисленные полчища переползали через горы, подобно разносимой ветром чуме.

— В космопорт, и быстро! — приказал он легиону. — Орудиям продолжать обстрел по приближающемуся противнику. Мы должны отправиться как можно скорее. Наша операция на Керкире закончена, но война продолжается.

«И она никогда не кончится, — мысленно добавил он. — Пока не погибнет последний из нас». Он не мог себе даже представить окончания противостояния оркам. Любая применяемая им стратегия только помогала Восемнадцатому выиграть время. Легионер Блазиус развернул «Разящий клинок», и двигатель пронзительно взвыл. Наблюдаемая Воном картина нисколько не изменилась, поскольку стрелок Каэлиус развернул на сто восемьдесят градусов и орудийную башню. Артиллерист произвел залп из спаренного ускорительного орудия «Разящего клинка»: из одного ствола вылетел фугасный снаряд, который должен был превратить пехоту в кровавый туман, из второго — бронебойная болванка, способная разрушать самые крепкие стены. Двойной выстрел пушек «Погибели» мог бы сровнять с землей целую армию. Каэлиус продолжал стрелять по невидимым целям, давая выход своей ярости.

— Они там погибнут! — закричал в воксе Каэлиус. При такой непрерывной и интенсивной стрельбе иначе невозможно было разговаривать, даже находясь в одном танке. — Мы заставляем их платить за каждый шаг.

— Так и должно быть, легионер, — ответил Вон.

«Их гибнет не так уж много… Недостаточно. Но какой-то урон мы все же в состоянии нанести».

Колонна тяжелых машин вышла из ущелья. Обстрел продолжался. Взрывы гремели без остановки. Движение танков замедляли воронки от снарядов. Вон время от времени видел вспышки оружейного огня орков: как из каких-то гнезд наверху, так и из ущелья. Враг приблизился почти вплотную. Вону казалось, что уже слышится рев пехоты. Возможно, так оно и было. Ради схватки с врагом зеленокожие не побоятся даже собственной артиллерии.

Только после нескольких бесплодных попыток Вону удалось пробиться сквозь помехи и установить связь с боевым кораблем «Клостзац» и его капитаном Ватеа Резалт.

— Мы здесь закончили, капитан, сказал он, наконец установив контакт.

— Я так и предполагала, лорд-командующий. Капитан лихтера хвалится, что он последним покинул Керкиру.

«Вызывающее бахвальство», — подумал Вон. Но в следующий момент он почувствовал облегчение. Бравада — это хороший признак. Значит, корабль с гражданскими достиг верхних слоев атмосферы и избежал опасности. Его сдерживающие действия против орков увенчались успехом.

Теперь легиону оставалось только избежать полного истребления.

А потом снова в бой.

— Я отправила в Сиботу весь транспорт, — сказала Резалт.

— Благодарю, капитан. Нам пора убираться отсюда.

Легион добрался до космопорта, когда горела уже вся Сибота. Если в ущелье орки и соблюдали хоть какую-то дисциплину ведения огня, то теперь отказались и от нее. Орудия беспорядочно палили по любым башням и зданиям города, полчища уже прорвались сквозь стены с севера и юга. Весь город оказался в зоне обстрела, а на улицах буйствовала пехота зеленокожих. Ветер быстро сдувал дым и пыль с посадочных площадок, покрытых железобетоном, и Вон видел в небе красные отблески пожаров и огненные следы падающих снарядов. Издалека, словно океанский прибой, доносился глухой рев из криков сотен тысяч глоток орков, становившийся по мере приближения все яростнее.

— Жалкое подобие победы, — пожаловался Вон Нумеону.

Теперь, когда он уже ничего не мог сделать на Керкире, в разговоре с другом он позволил себе выразить овладевшее им разочарование.

Они остановились на железобетонной площадке космопорта перед отрядами легионеров, ожидавшими эвакуации в тени опустевшей диспетчерской вышки. Башню окутывал дым, поднимающийся из пробоин. В воздухе едко пахло выхлопными газами. Тяжелые транспорты вывезли с планеты уже большую часть танков. Эскадрильи «Грозовых птиц» перевозили легионеров на корабли флота, занимавшего низкую орбиту.

— Все это просто спектакль, — сказал Нумеон. — Зеленокожие напрасно тратят силы. Им здесь больше некого убивать, а мы истребили многих.

— Мы всегда убиваем много и убьем еще больше. А они продолжают наступать и в Тарасском Разделе не остановятся.

В нескольких километрах от окраины космопорта взметнулось пламя. «Грозовые птицы» с бреющего полета обстреливали приближавшихся орков.

— Времени у нас не так уж много, — заметил Нумеон.

Вон окинул взглядом оставшихся легионеров.

— Нет, времени достаточно.

В этот момент взлетело очередное звено десантных кораблей, но с северо-запада уже снижалась еще одна, последняя группа.

— Здесь мы закончили, — сказал он. — Возвращаемся к войне и сдерживанию. Опять.

— Как будто снова очутились на Сиботе.

— Ты еще способен на иронию, Артелл? Отлично.

Нумеон фыркнул:

— Мы все время их сдерживаем, не так ли? Мы не в состоянии идти в атаку. Нравится нам это или нет, но мы постоянно отступаем.

— Верно.

— А что будет, когда они доберутся до системы Тарас?

Вон покачал головой. Там эвакуация невозможна. Население миров Тарас слишком велико, и ни одна флотилия не сможет вывезти миллиарды людей, да и отправлять их некуда.

Высоко в небе снова появились вспышки. Далекие, небольшие, но очень яркие: они означали сражение в пустоте.

— Лорд-командующий, — обратилась к нему по воксу Резалт. — К вашей позиции приближается корабль.

— Он намерен приземлиться? — удивленно спросил Вон.

— Не приземлиться, — ответила Резалт. — Мы его подбили. Орки превратили его в орбитальную бомбу.

Эскадрилья «Грозовых птиц» и «Громовых ястребов», последняя, необходимая для эвакуации, уже приближалась.

— Прекратить авиаудары! — приказал Вон. — Всем аппаратам, не задействованным в перевозках, подняться на орбиту.

Одна из вспышек в небе стала заметно ярче.

Десантные катера опустились, и их трапы выдвинулись раньше, чем корабли успели окончательно приземлиться.

— Все на борт! — крикнул Вон, и легионеры бросились к трапам.

Вон выждал, пока закончится посадка, а затем вместе с Нумеоном направился к «Грозовой птице», носящей имя «Стоик». Поднимаясь на борт, он оглянулся. Яркая вспышка повисла в небе, в ней уже можно было рассмотреть пламя и твердое тело внутри.

— Старт! — закричал Вон, едва осознавая, что делает.

В приказе не было необходимости. Десантные катера спешили набрать скорость и высоту, и космопорт содрогнулся от рева двигателей.

— Вперед! — Вон выстрелил снова так, словно его залп мог заставить летательные аппараты Империума лететь быстрее.

«Стоик» рванулся вверх, так что палуба подпрыгнула под ногами. Вон схватил гравиремни и пристегнулся к переборке.

— Рассредоточиться! — приказал он пилотам. — Уйти как можно дальше от космопорта. Покинуть зону обстрела.

Ослепительное пламя в небе все приближалось. «Стоик» уходил от надвигающегося апокалипсиса по диагонали, и его двигатели взвыли от напряжения. Раскаленный шар заполнил собой все поле зрения Вона.

Чудовищно исковерканная пародия на корабль…

Он просто не мог летать, тем более в пустоте, и теперь как будто подтверждал ущербность своей конструкции, падая на землю, выбрасывая огненный след, стремясь к окончательному уничтожению.

Вхождение в плотные слои атмосферы окрасило жаром его корпус.

«Стоик» рванулся в сторону, и горящий корабль пронесся мимо. Но он задел корпусом «Громовые ястребы» под названиями «Стойкость» и «Несломленный», а также «Грозовую птицу» с обозначением «Несущий пламя», срезав их крылья и хвосты. Десантные катера качнулись, утратив управление, и сила тяжести потянула их обратно, заставляя разделить судьбу чудовищного изобретения орков.

Корабль рухнул на космопорт. Огненный шар закрыл не только взлетно-посадочные площадки, но и город. В океане пламени утонули башни. Взрывная волна догнала «Стоика» и подхватила его, отчего скорость на несколько мгновений снизилась, но катер смог преодолеть сопротивление и продолжил подъем в бушующей алым атмосфере.

Вон через обзорный блок следил за хаосом внизу. Подбитые катера скрылись из виду. Снова погибли воины, легион понес потери…

И ради чего?

— Вот ради чего мы умирали, — сказал он Нумеону.

Яркость огненного шара погасла до злобно-красного свечения. Из пламенной завесы проступили полуразрушенные башни Сиботы, похожие на обломки скелета исполинского зверя.

— Но мы спасли население.

— Ты и сам понимаешь, что не спасли. Только отсрочили его истребление.

Нумеон помолчал.

— Ты уверен, что мы не в состоянии одержать победу?

Настала очередь Вона взять паузу. Ответ на вопрос Нумеона был очевиден, но озвучить его было слишком стыдно.

— Мы в состоянии сражаться, — произнес он, как будто считая это достаточным ответом. — И мы будем сражаться.

Десантный катер преодолевал уже верхние слои атмосферы, и небо снаружи быстро темнело. Теперь можно было видеть схватку на нижней орбите. Регулярные бортовые залпы кораблей Восемнадцатого сметали плохо сконструированные космолеты орков. Ответный огонь зеленокожих бессильно разбивался о сверкающие пустотные щиты.

— Вот теперь у нас полная свобода действий. — В голосе Вона вспыхнула искра надежды. — Здесь нет миров, нуждающихся в защите, и вдали от системы Тарас можно бросить против орков любые силы.

Вон наслаждался этой надеждой, пока десантные корабли отдалялись от Керкиры, направляясь к «Клостзацу». Линкор окружили корабли орков, намного уступающие ему размерами. Им не хватало огневой мощи, чтобы пробить пустотные щиты, и потому они пытались его протаранить. Капитан Резалт удерживала их на расстоянии плотным заградительным огнем. Сосредоточенные залпы орудий и лэнс-излучателей расчистили транспортам путь к носовому люку.

— А что с их штурмовой луной? — спросил Нумеон.

Так они называли колоссальное скопление астероидов и разбитых кораблей в центре флотилии орков. Конструкция была столь же чудовищной, сколь и примитивной. Выглядело все это как застывший взрыв: разнообразные обломки должны были бы разлететься, сокрушая друг друга, но вместо этого сошлись в единое целое. Столь гротескное и уродливое сооружение воплощало собой первобытную дикость зеленокожих.

— Сможем ли мы удержать ее в системе Антерос, если у них возникнет желание переместиться? — спросил Нумеон.

— Надо заставить орков изменить свои намерения, — ответил Вон. — Вынудить их остаться здесь, в сражении с истинным врагом. Мы станем для них непреодолимым вызовом.

Причальные отсеки «Клостзаца» открылись, чтобы принять десантные катера. «Грозовые птицы» без особого труда расправились с истребителями орков, пытавшихся помешать возвращению. В столкновениях один на один корабли зеленокожих были беспомощны перед военной техникой Империума. Для достижения успеха им требовалось колоссальное численное преимущество, а на данном этапе Резалт почти полностью расчистила пространство вокруг своего линкора.

Вон покинул десантный катер и вместе с Нумеоном прошел в капитанскую рубку: штурмовая луна к этому времени заняла большую часть главного обзорного экрана. База орков находилась на низкой орбите Керкиры, и только из-за ее присутствия на планете изменился график приливов и отливов. Оставшиеся корабли Восемнадцатого Резалт разместила дальше от планеты, по другую сторону от нее. Теперь чудовищное сооружение снова двигалось, как будто оркам надоело вторжение, когда ушли их главные противники. Вместе с базой перемещались космолеты, казавшиеся мальками, вьющимися вокруг левиафана. На фоне штурмовой лупы выделялся ударный крейсер «Халкей», разворачивающийся навстречу линкору.

— Лорд-командующий, — приветствовала его Резалт.

Эта темнокожая женщина с наголо обритой головой управляла линкором на протяжении всего Великого крестового похода. Вону легче было представить рубку без обзорного экрана и контрольных панелей, чем бег его грозного капитана.

— Как видите, наша позиция становится неблагоприятной.

— И нам незачем здесь больше задерживаться, капитан. Увозите нас отсюда. Свяжитесь с «Халкеем» Мы уведем орков обратно, к мирам, которые они уж сожгли. Вынудим их пуститься в погоню…

Он умолк, посмотрев на обзорный экран. Резалт про следила за его взглядом. В ту же секунду затрещал вокс рубки и послышался голос капитана Герхардта Валлорна, управляющего крейсером.

Вокруг основания базы орков, подобно галактической спиральной ветви, ранее скручивалась огромная волна космолетов, а теперь этот вихрь металла и ярости устремился к ударному крейсеру. Орудия орков нельзя было и сравнивать с артиллерией «Халкея», но энергия его пустотных щитов, на которые обрушились сотни снарядов, оказалась на исходе. Фиолетовые вспышки защиты покрыли весь корабль. Вражеские силы набрали скорость, явно намереваясь протаранить жертву.

Первый удар пришелся в корпус. Сравнительно небольшие корабли, намного уступающие имперскому крейсеру, пробили перегруженные щиты и врезались в обшивку. «Халкей» ответил яростным огнем, превращая их один за другим во всплески горящего топлива и разлетающихся обломков. Но орки с самоубийственным упрямством продолжали идти на таран, как будто ь поток был лишь бездумным отростком штурмовой луны.

Poй кораблей сомкнулся вокруг «Халкея», а его наружный край приблизился к «Клостзацу». Резалт направила орудия линкора в сторону ударного крейсера, частично прикрывая его огнем батарей. В пустоте не осталось темноты. Вокруг бушевала огненная буря.

База орков приближалась. Она настолько расползлась. что «Халкей», даже в сравнении с «Клостзацем», казался все меньше и меньше.

Первым погиб фрегат «Хранитель пламени» — самый большой из орочьих звездолетов почти сравнялся с ним размером. Корпус фрегата уже выдержал несколько столкновений, но потом корабль зеленокожих, обладающий усиленной броней и мощным двигателем, расколол его пополам. Огромный таран продолжал движение, истекая горящим топливом, и не утратил своей ярости. Он долетел до «Халкея» и врезался в него одновременно с двумя другими космолетами меньшего размера. Они прорвали не успевшую восстановиться защиту, и таран, пробив правый борт, детонировал километровым взрывом.

В средней части корпуса ударного крейсера вспыхнуло пламя. По обшивке расползлись белые раскаленные трещины. «Халкей» еще двигался навстречу «Клостзацу», но многочисленные столкновения изменили его курс. Его экипаж успел восстановить вокс-связь, мгновенно затрещавшую от помех.

— Мы потеряли управление, — хриплым от боли голосом доложил Валлорн. — Двигатели не реагируют на команды. Судя по датчикам, они…

Заря осветила пустоту и снова заставила его замолчать. «Халкей» превратился в собственный погребальный костер. Пламя охватило десяток кораблей орков, но сотни других рвались сквозь огонь к очередной жертве. А позади них приближалась штурмовая луна. Ее сила притяжения собирала обломки орочьих и имперских кораблей. Они выбивали на поверхности глубокие кратеры, но не могли сильнее изуродовать громадный звездолет ксеносов, а лишь придавали ему еще более свирепый вид.

— Вывози нас! — приказал Вон.

Опять отступление. Опять нет выбора. Для сражения в системе Антерос не осталось никаких причин. Она перешла под контроль орков. Надеяться на что-то можно будет лишь в том случае, если удастся отыскать новое, более благоприятное поле битвы.

Двигатели «Клостзаца» взвыли, придавая кораблю ускорение. Он повернулся от штурмовой луны к ближайшей точке Мандевилля.

— Доставь нас в систему Тарас, — сказал Вон. — Там мы сожжем их.

Он отвернулся от пульта и подошел к тактикариуму. Наблюдать за очередным постыдным отступлением не было смысла. Кассиан доверял Резалт, и она знала корабль и его возможности намного лучше, чем лорд-командующий сам. Если и можно оторваться от орков, капитан сделает это без вмешательства Вона.

Снаряды ксеносов и самые быстроходные из их кораблей врезались в пустотные щиты «Клостзаца», вызвав вибрацию, но Вон внимательно рассматривал звездную карту системы Тарас. Он найдет поле боя и перехватит инициативу. Следующая битва будет на его условиях.

2

АНТЕУМ

ОГНЕПАД

ОТКРОВЕНИЯ

Война — это кузница новых сплавов. Она создаёт тех, кто выдержит её.

Вулкан, «Размышления»

«Клостзац» и сопровождающие его корабли совершили прыжок в систему Тарас. За ними тянулся дымный след. Из пробоин корпуса торчали куски адамантия, некоторые величиной не меньше «Лэндрейдера». В стратегиуме над рубкой Вон отвел взгляд от пикт-экрана, транслирующего постоянно обновляющийся список повреждений. Целые палубы корабля оказались недоступными. По пути к точке Мандевилля системы Антерос погибли еще несколько легионеров. Умерли более тысячи неулучшенных членов экипажа. Остальные корабли были не в лучшем состоянии. От огромного флота Восемнадцатого, всего год назад прибывшего в Тарасский Раздел, осталась жалкая тень.

«Наша судьба определена».

Вон отмахнулся от этой мысли. Лучше порадоваться тому, что у всех звездолетов штатно отработало поле Геллера. В варпе не произошло никаких неприятностей.

«До сих пор мы держались, — подумал он. — И еще продержимся».

Он снова обратился к своим преторам и капитану Резалт, собравшимся за столом главного стратегиума.

— Орки погонятся за нами, — сказал Нумеон.

Они все равно пришли бы в Тарас независимо от нашего присутствия, — ответил Вон. — Эта система лежит на пути их вторжения. Мы для них барьер. Но, если мы намерены остановить их, защитить обитаемые миры Тараса и не бросить в беде беженцев, прибывших сюда благодаря нам, мы должны стать приманкой.

— Это будет нетрудно, — заметил Нумеон. — Похоже, им нравится наша компания.

В его взгляде не было насмешки. Нумеон провел рукой по выбритой голове, пересеченной посередине коротким ершиком волос. Быстрый жест выражал разочарование, словно он пытался обуздать гнев, вызванный перспективой заведомо проигрышной войны. Он казался грубоватым рядом с Воном, происходившим из благородного семейства Северной Африкеи и бывшим выше и стройнее, чем большинство боевых братьев.

— Наша позиция здесь ничуть не лучше, чем в системе Антерос, — заметила Резалт. — «Клостзац» пойдет в бой, лорд-командующий, но прошу вас не питать иллюзий по поводу его возможностей. И пределов прочности.

— Иллюзий у меня нет, — ответил Вон. — Мы будем сражаться с ними на земле, где можно применить все силы легионеров. Пусть они доберутся до нас… Здесь. — Он показал на настольном гололитическом дисплее планету Антеум. — Это мертвый мир, — продолжил он. — Человеческого населения нет, а все обитаемые планеты находятся ближе к солнцу. Мы будем сдерживать орков, защищая остальную систему.

— По крайней мере, у нас там будет полная свобода действий, — сказал Нумеон и с язвительным прищуром взглянул на Вона. — Можно узнать, будет ли у нас подкрепление?

— Нет, не будет. Астропатический хор передал нашу просьбу, но все другие легионы находятся слишком далеко от системы Тарас, и их силы продолжают Великий крестовый поход. Здесь остались только мы.

Вон обвел взглядом собравшихся за столом офицеров. Никаких иллюзий, посоветовала Резалт, и никто себя не обманывал. Каждый понимал масштаб планирующейся операции, и все сознавали свои возможности против зеленокожих.

Через несколько минут Вон завершил совещание, но Нумеон задержался в стратегиуме. Дождавшись, пока Резалт займет свое место за пультом управления, чтобы руководить приближением к Антеуму, лорд-командор подошел к гололит-изображению планеты, у которого стоял Нумеон.

— В чем дело? — спросил он.

— Мне интересно. Антеум — наш последний рубеж?

На лице Нумеона появился намек на усмешку, и Вон не мог решить: то ли первый капитан снова проявил иронию, то ли всерьез задал этот вопрос.

— Сколько раз наш легион стоял на последнем рубеже? — уклончиво ответил космодесантник вопросом на вопрос.

— На этот раз все иначе, — сказал Нумеон.

Усмешка с его лица не исчезла.

Антеум вращался далеко от звезды системы. С такого расстоянияТарас казался не более чем яркой точкой в небе. Его излучение давало лишь слабый свет и немного тепла. Тем не менее планета горела. Ее кора вздымалась от тектонической активности. Покрытую красными пятнами поверхность пересекали бесконечные потоки лавы, цепочки вулканов закрывали ландшафт сернистыми облаками. В ядовитой и едкой атмосфере, насыщенной пеплом, бушевали ураганные ветра.

— Подходящее местечко, — отметил Вон, когда «Грозовая птица» спустилась ближе к поверхности.

Десантный катер попал в турбулентный поток и несколько секунд камнем падал к земле. Затем двигатели снова приподняли машину, и пилот Карванон вернул контроль над снижением.

— Этот мир попытается нас убить еще до прихода зеленокожих, — проворчал Нумеон.

— Пусть попробует, — сказал Вон.

Пепел пронизывал воздух темно-серыми лентами. Потоки лавы отбрасывали красноватые блики. Вдали поднимался желтоватый столб сернистого дыма.

— Мы приближаемся к указанным тобой координатам, лорд-командующий, — воксировал пилот.

— Хорошо, — откликнулся Вон. Он кивнул, завидев приближающийся вулкан. — Подходящее местечко, — повторил он. — Мы дадим этой земле сражаться вместо нас и заставим ее убивать зеленокожих.

Он внимательно изучил показания ауспика дальнего действия и только затем выбрал позицию для укреплений. Вон знал, что его план потребует предельной сосредоточенности, но в реальности это место оказалось более суровым, чем можно было представить по неточным показаниям приборов.

Вулкан представлял собой отдельно стоящий конус на затопленном лавой плато. Его извержение уже превратило равнину в огненное море, а новые потоки яркими лентами снова скользили по потускневшим разливам. Склоны вулкана круто поднимались вверх, но в середине южной стороны угол наклона на протяжении нескольких тысяч метров немного уменьшался.

Карванон сделал круг и отвел машину назад, уступая путь тяжелому транспорту.

Край кратера с этой стороны немного приподнимался, отчего на выбранном участке почти не было потоков лавы.

— Слишком круто для приземления, — сказал Нумеон.

— Посадочные площадки и другие ровные поверхности мы построим на разборных опорах, как только спустим их вниз, — пояснил Вон.

«Грозовая птица» задрожала от яростного порыва ветра. Правое крыло взмыло вверх, словно корабль собирался перевернуться, а потом резко опустилось. На противоположном краю плато в центральном вулкане цепочки началось интенсивное извержение, сорвавшее почти четверть его верхушки. По плато покатился чудовищный пирокластический вал.

Вон выругался. Антеум уже пытается их уничтожить. Но отложить строительство невозможно. Дело начато, и они должны закончить его.

Десантные катера и транспорт уже не успевали уйти, и потому они продолжали заниматься своими делами, как будто не было никакой надвигающейся катастрофы.

— Обуздаем этот мир! — крикнул Вон. — Покажем ему, что не отдадим завоеванное нами!

Первые модули сборной крепости, сброшенные с тяжелого транспортника, упали на склон. «Грозовые птицы» подошли с разных сторон и зависли над землей, давая возможность легионерам выпрыгнуть из боковых люков. Вон вместе с другими воинами поспешил установить стены постройки. Страшный вал мчался к ним со скоростью в сотни километров в час, и командор, растянув губы в мрачной усмешке, запустил адамантиевый гарпун для закрепления одного из углов. Цилиндр диаметром три метра завибрировал, а затем заряд взрывчатки послал его в горный склон, словно боевую торпеду. Он проник в глубь породы, а затем его наконечники разошлись, намертво закрепившись в камне.

— Это наша земля! — заявил он по воксу. — Мы заняли ее и никому не отдадим!

Еще через минуту пирокластический вихрь обрушился на легионеров. Пепельные вихри терзали планету, как будто стремились ободрать ее до коры. Облако горящего газа накрыло место высадки, с неба посыпались лавовые бомбы. Пепел и камни застучали по терминаторской броне Вона, словно град пуль, угрожая забить воздухозаборник. Вокруг мгновенно потемнело, а гул двигателей заглушило ревущее пламя.

Вместо кораблей Вон теперь видел только размытые тени, и то их силуэты удавалось рассмотреть на расстоянии не больше ста метров. Турбины захлебывались, снова напряженно ревели, а потом все охватило пламя. Огонь добрался до «Грозовой птицы» в тот момент, когда катер готовился высадить очередную группу легионеров. После попытки пилота выровнять машину, крылья подхватил мощный порыв ветра, а хвост задел за склон горы, и транспорт начал переворачиваться. Затем и нос ударился о скалу, и «Грозовая птица» вылетела за пределы относительно безопасной площадки. Одно крыло задело лавовый поток, что привело к мгновенной потере скорости. Машина тут же рухнула в расплавленную породу, и поток унес ее в пропасть.

Буря не утихала. Казалось, что земля раскололась, и легионеры провалились до самого ядра. Видимость упала до нуля. Авточувства Вона выдавали одни только красные метки. Жара стала невыносимой. Мощности силового блока не хватало для вентиляции. Еще немного, и он заживо сварится в собственных доспехах. В мире не осталось ничего, кроме него самого и стены крепости, возведенной по его приказу.

«Я выдержу и не пропаду! — повторял он. — Я выдержу и не пропаду!»

Эта мысль была единственной в охваченном болью сознании.

В канале вокса остались только помехи да бессвязные обрывки криков. Стена перед ним, казалось, вот-вот расплавится. Но металл оставался твердым, и Вон держался за него. Прикосновение помогало удостовериться в его реальности. Приложив ладони к стене, он заявлял о возведении крепости и своем праве на эту землю. Он не сдастся. Только не здесь. Другого отступления не будет.

Прогремевшие взрывы свидетельствовали о падении других кораблей. Один, особенно гулкий и раскатистый, говорил о том, что рухнул тяжелый транспорт.

Огонь угас. Постепенно вернулась видимость. Вон и все остальные легионеры на склоне оказались по пояс засыпаны пеплом. Он выбрался из заноса и осмотрелся. Обломки огромного корабля лежали у подножия горы, из разбитого корпуса вырывалось пламя. Командор пересчитал космолеты в небе и с горечью убедился, что не хватает еще четырех. Но легионеров на склоне стало больше: они выжили, высадившись в разгар бури.

Вон увидел, что стены крепости устояли. Основной каркас был на месте. А как только пепельные вихри ослабли, с «Клостзаца» пришли и другие корабли с модулями, и легионеры продолжили укреплять свою позицию на Антеуме.

Позже, когда дневной сумрак сменился темной ночью, все материалы для крепости были доставлены на поверхность, но до прихода орков легиону предстояло укрепить сооружение.

Сооружение получило имя «Кальдера». Основная часть легионеров укрылась внутри. Вон, стоя у нижнего края форпоста, смотрел на землю, которая пыталась, но не смогла его убить, и думал о том, как использовать ее в своих интересах.

— Прибытие дорого нам обошлось, — сказал стоявший рядом Нумеон. — Но это победа. И, кажется, настоящая. Нам она необходима.

— Мы отступили в последний раз, — заявил Вон. — Оркам не прогнать нас с Антеума. Мы уйдем отсюда победителями или останемся здесь навеки.

Земля в тени Смертельного Огня застонала. Огнедышащая гора пробудилась от тяжелой дремы, и плато пошло трещинами, словно содрогаясь в кошмаре. Глубокими ранами в плоти земли открылись разломы, внутри запылала красная горячая кровь Ноктюрна. Над плато появились плотные сернистые облака. По пути к обелиску на Вулкана обрушился рев воспламенившихся газов.

Базальтовый монолит поднимался к небу на пять метров, а его основание еще глубже уходило в землю. Примарх сам высек его и принес сюда, а потом погрузил в плоть Ноктюрна, где он должен был выдержать все сдвиги Времени Испытаний: каменный маяк на огромном плато, тень в тени, рядом со Смертельным Огнем, поглотившим пепел воина, память которого он увековечивал.

Вулкан пришел к монументу Н’бела. Если уж молчит один отец, он решил поговорить с другим.

— Так много времени прошло, — заговорил Вулкан. — Я был занят своими обязанностями… Я изменился с тех пор, как мы беседовали в последний раз. Ноктюрн тоже. Сильно. — Он перевел взгляд на горизонт, вспоминая мерцание пустотных щитов вокруг Фемиды. — Ты узнаешь наш мир? Одобряешь? Я надеюсь, что это так. Наши люди в большей безопасности, чем когда-либо раньше. Их охраняют щиты, каких до появления Чужеземца мы не могли себе даже представить. Тебе они могли бы показаться колдовством, но это не так. Они созданы людьми, и их можно улучшить. Я так и сделал. Так что наши люди действительно вне опасности.

Над ним снова пролетел огонь. Плато задрожало. Вулкан впитывал мощь первобытной геологической энергии Ноктюрна. Глубинные змии из сердца мира своими движениями сотрясали планету. Вибрация отозвалась в доспехах примарха и его позвоночнике.

— Мы изменили лицо этого мира, — продолжал он. — Мы устранили природу из наших городов. Нам пришлось отказаться от ее великолепия, поскольку оно слишком опасно.

Он помолчал. Поднятая рука коснулась обелиска, прошлась по глубокому рельефу, изображавшему молот и дракона рядом с огромной кузницей.

— Прости, что я так долго отсутствовал.

«Слишком долго для Н’бела», — грустно добавил про себя Вулкан.

— Я многое повидал и многому научился. И думаю, что снова скоро отправлюсь в путь, но на этот раз возьму с собой своих сынов. Мало защищать население одного Ноктюрна: опасности, подстерегающие человечество в этой Галактике, угрожают не только нашему миру, но и всем другим. Великий крестовый поход нуждается в нас. Император нуждается в нас. Воплощение Его мечты не может основываться на одних лишь завоеваниях. — Он вспомнил о Ранкнаре и о том, как быстро приведение к Согласию может обернуться войной и уничтожением. — Защиту тоже нужно обеспечить. И убежища необходимы. Иначе не на чем будет строить.

Вулкан неторопливо обошел вокруг монумента, нисколько не беспокоясь о вибрации плато.

— Я скучал по тебе, отец, — сказал он. — За годы после моего возвращения не было дня, чтобы я не пожалел, что ты не можешь принять участие в нашей великой работе. И я хотел бы показать тебе Ноктюрнский легион. — Он скупо улыбнулся. — Отец, — воскликнул он, — может быть, ты скажешь, когда нам выступать?!

Боковым зрением Вулкан заметил справа золотистый свет и резко повернулся: ему навстречу, сквозь огонь и пепел, двигалась огромная фигура. Даже в ночной темноте доспехи сверкали ярче солнца. Это был Чужеземец. Псионический ветер раздувал Его красный плащ и длинные темные волосы. Прекрасное лицо Его было таким же бледным, каким запомнил Вулкан во время их первой встречи, пока не узнал истинную сущность этого видения.

Силуэт Чужеземца просвечивал, и сквозь него Вулкан видел крутые склоны Смертельного Огня. Но, несмотря на это, Его величие не было незаметным, и как всякий раз, когда примарх видел Императора, он ощутил одновременно смирение и восторг.

— Обрати свой взор на систему Тарас, мой сын, — сказал Император. — Взгляни на Антеум.

— Что я должен там увидеть?

— Своих остальных сыновей. Они уже больше года сражаются там против орков.

— Больше года?! — воскликнул Вулкан.

— Они многого добились, — сказал Император. — Но их силы на исходе. Скоро они уже ничего не смогут сделать.

— Почему же ты не сказал мне раньше?

— До этого момента они не были готовы тебя принять, а ты не был готов встретиться с ними, — объяснил Император. — Отправляйся на Антеум. Спаси старый легион.

— Я выкую новый, — пообещал Вулкан.

— Создай настоящий легион, — сказал ему Император.

3

ПУТЕШЕСТВИЕ

НАЖИВКА

ЗАВЕРШЕНИЕ

Знание без мудрости — пепел. Долг без веры — шелуха. Защита без заботы — треснувшая наковальня.

Вулкан, «Изречения»

Огромный купол, созданный из слоев адамантия и базальта, открылся с громогласным стоном. При его движении завибрировала земля. Поочередно, одна из другой, выдвинулись четыре секции, отчего казалось, что из-под земли выросла еще одна гора. Отблески кузнечных горнов смешались с предрассветными лучами. Гесиод как будто издалека наблюдал за медленным подъемом колоссального сооружения, опиравшегося на пневматические колонны, толстые как ноги титана «Владыка войны». Над кузницей собралась эскадрилья мощных транспортов. Они подошли ближе и зависли, спустив захваты, чтобы закрепить огромную машину.

Внутри кузницы, в казавшемся еще более огромным после извлечения машины пространстве, Вулкан остановился посреди галереи, над рядами танков, и обратился к собравшимся воинам.

— Легионеры Восемнадцатого! — заговорил он. — Вы — сыны Ноктюрна! Мои сыны, а через меня и сыны Императора! Сегодня для вас начинается Крестовый поход! Сегодня мы отправляемся на поиски ваших братьев. Когда вы встретитесь с ними — вы узнаете их. Мы будем сражаться бок о бок, и тогда вы поймете, что ваш дом — это вся Галактика, что наша армия — это щит для всего человечества!

Послышался глухой рев двигателей, начавших подъем к небу колоссальной конструкции.

— Смотрите! — воскликнул Вулкан, указывая на поднимающееся сооружение. — Это часть истории нашего легиона. Этот корабль служил вашим братьям, а вы работали, чтобы сделать его еще сильнее. Так начал коваться ваш союз. Смотрите на его мощь! Смотрите, что он собой представляет! Это рождение нашего истинного легиона! А теперь — выступаем!

Тысячи сыновей примарха громогласным кличем заявили о верности ему. Потом загудели двигатели, и танки двинулись по пандусу к поджидавшим их наверху грузовым кораблям.

Они услышали Вулкана. Он знал это и не сомневался в том, что они согласны с его словами. В чем он не был уверен, так это в том, что они так же пламенно уверовали в это, как верил он сам. Для закаливания этой веры еще потребуется жаркое пламя.

Рай’тан вышел из реклюзиама линкора «Рожденный в пламени» и увидел поджидавшего его Т’келла.

— Ты был на мостике, когда мы покидали Ноктюрн? — спросил он.

— Да, был, — ответил Рай’тан. — Я попрощался с нашим миром, и от твоего имени тоже, брат.

— Благодарю тебя.

Рай’тан кивнул:

— Понимание долга не уменьшает боль разлуки. Мы знаем, что не бросаем Ноктюрн, но это не помогает избавиться от этого тягостного чувства.

Т’келл не ответил. Да ему это и не требовалось. Стремление защищать домашний мир прочно укоренилось в каждом представителе любого народа Ноктюрна, и восхождение к Легионес Астартес ничего не изменило. Этот инстинкт определял их сущность. Но тем не менее Рай’тан осознавал, что Вулкан пытается их научить новому пониманию «защиты домашнего мира», но он не чувствовал в себе этого, как должен был.

— А теперь, когда ожидание закончилось, твое беспокойство уменьшилось? — спросил он Т’келла.

Они направились к амфитеатру, расположенному в центре казармы, откуда игниакс мог обратиться сразу ко всем легионерам на борту корабля. До сих пор он не делал этого, но, медитируя в реклюзиаме, сосредоточился именно на этой мысли.

— Я рад, что наша миссия началась, — после паузы произнес Т’келл. — И я благодарен за то, что понимаю, в чем наша цель.

Слово «цель» он произнес так, словно искал наиболее подходящий режим для двигателя: Т’келл имел привычку мыслить понятиями прямой механической эффективности. Он не терпел никакой неопределенности.

— У нас есть цель, — сказал Рай’тан. — Но?..

— Ты видишь меня насквозь?

— Почти.

— Наши далекие братья по Восемнадцатому… — нерешительно произнес Т’келл и замолчал.

— Ты задумался об уроке, который нам необходимо усвоить, — подсказал Рай’тан.

— Возможно, — согласился Т’келл. — Ты тоже об этом думал?

— Мы получим ответы на все свои вопросы.

Рай’тан решил, что свои сомнения он может высказать только примарху. И еще он решил, что сегодня не станет обращаться к воинам из амфитеатра. Его мучили те же самые вопросы, в ответах на которые он пока не был уверен.

— Как думаешь, мы вовремя доберемся до Антеума? — спросил Т’келл.

— Император не без причины выбрал именно этот момент, чтобы направить нас туда, — осторожно ответил Рай’тан.

— Но эта причина может не предусматривать их спасения.

Рай’тан поморщился.

— Они проглотили наживку! — закричал в вокс Нумеон. — Эти зеленокожие довольно сговорчивы.

— И предсказуемы в своей свирепости, — добавил Вон, шагая на юг от вулканического конуса. — Пора их за это вознаградить.

На лавовом плато кишели орды ксеносов. Орки непрерывным потоком спускались со штурмовой и кораблей по другую сторону от вулканической цепи ограничивающей плоскогорье. Теперь они двигались к базе легионеров, словно океанский прилив.

Стационарные орудийные позиции открыли огонь сбивая первые ряды орков. Тяжелая артиллерия Восемнадцатого была сосредоточена у подножия вулкана. Танки доставить к базе было возможно только по воздуху, но они сохраняли частичную мобильность тех участках, где почти не было лавовых потоков, пушки вели огонь на средней дальности, и Вон вывел легионеров навстречу тем тварям, кто прорвался через заградительный огонь.

Их было очень много.

Стройные ряды легионеров столкнулись с беспорядочными толпами орков и оттеснили их назад. Две армии сошлись над скалами — каменным океаном, застывшим в разгар шторма. Вон короткими направленными очередями стрелял из комбиболтера, разворачиваясь то направо, то налево, разнося злобно рычащих ксеносов на куски.

— Наступаем до линии нашего обстрела, — скомандовал он. — Потом отступаем, чтобы орки прошли сквозь яростный огонь.

После этого он по воксу вызвал техножрицу Ксерексению.

— Лорд-командующий, — откликнулась она.

— Мы получаем информацию с ауспиков на вулкане?

Ему требовалось заранее узнать об извержении, чтобы попытаться добавить его мощь в свою операцию.

— Все сенсоры активированы, лорд-командующий. Поток данных поступает исправно.

На выступ лавы запрыгнул здоровенный громила и бросился на Вона. В его руках был топор, хотя и не острый, но достаточно тяжелый, чтобы перерубить конечности обычного смертного, словно ветки. Зеленокожий ударил топором сбоку по голове Вона. В ушах зазвенело, но шлем отразил удар. Разъяренный орк оскалил челюсти, способные перекусить тело человека пополам, и впился в каску космодесантника, но раскрошил себе клыки. Вон поморщился и пронзил шею врага силовым мечом. Стряхнув мертвого монстра, он бросился на следующего противника.

— Разве это не та война, какую мы заслужили? — яростно крикнул он своим воинам и усмехнулся. — Это наше поле боя, и они здесь умрут!

Он посмотрел вперед, на не иссякающие волны прибывающих орков, на бесконечное множество врагов.

«Хорошая война, — подумал он. — И если это конец, то славный…»

Орки привезли с собой и артиллерию, но обстрел с их стороны был слишком рассредоточенным и потому неэффективным. Нерегулярные залпы разбрасывали снаряды по всему плато и представляли угрозу скорее для самих чужаков, чем для легионеров. Один из снарядов упал в нескольких метрах от Вона. Взрыв подбросил его в воздух, но он сумел приземлиться на ноги. Рядом упал легионер Орасус. Вон быстро помог ему подняться и пристрелил трех орков, уже спешивших сорвать с воина доспехи.

Отделение легионеров восстановило строй и снова двинулось вперед.

— Об этой битве сложат песни, — сказал Орасус.

— Так оно и будет, — согласился Вон.

Его респиратор вместе с запахом серы принес и вонь отработанного фуцелина.

«Но может ли песня жить без певца?»

Нет, однако сейчас вокруг них звучала музыка: глубокий ритмичный рокот оружия легионеров и бесконечные раскатистые взрывы. В хоре голосов зеленокожих появилась пронзительная боль и страдание — их убивали десятками, сотнями, а вскоре погибнут тысячи. И все это подчинялось особому ритму марширующих ног и убийств, стуку сабатонов по камням и треску плоти, разрываемой снарядами.

Война без возможности отступить. И в ней есть своя слава.

«Мы к этому стремились? На протяжении всей нашей истории мы искали именно такую войну?»

Вон снова вернулся мыслями к настоящему, к битве, которую он будет вести так долго, как только сможет. Легионер вызвал по воксу Резалт и запросил сведения об обстановке на орбите.

— Мы держимся, лорд-командующий, — доложила она. — Зеленокожие сейчас в основном заняты высадкой своих войск.

— Займи их флот, насколько это в твоих силах, — сказал Вон.

— Я не буду рисковать кораблем без веской причины, — заверила его Резалт, — но и мы принесем определенную пользу в этой войне.

«В этой последней войне», — услышал Вон в ее голосе.

«Мы все об этом знаем, — подумал он. — Каждый из нас. И в этом мы обретем наслаждение — наслаждение финалом».

Амфитеатр был высечен из цельной массивной плиты базальта. Казалось, что сам Ноктюрн в награду воинам создал эту однородную и гладкую композицию специально для собраний своих сыновей. На первый взгляд помещение создавало впечатление темной монолитной простоты и мощи, но при более близком рассмотрении в нем проявлялись настоящие шедевры мастерства: каждый ярус скамей был украшен резными изображениями чудовищ Ноктюрна, которые, несмотря на свою реальность, давно стали мифическими существами. Величавые драйгнирры и дактилиды извивались на поверхности камня как символы упорной жизни этого мира, такой же суровой, как и планета, бросающая вызов собственным обитателям. В такой жизни была своя красота, благородная, но не допускающая слабости.

За исключением игниакса, сидевшего на одном из средних ярусов, амфитеатр пустовал. Рай’тан поднял голову навстречу Вулкану, вошедшему через правую верхнюю арку. Его лицо было мрачным, как и одолевавшие душу сомнения. Примарх прочел эти эмоции и в свою очередь сам ощутил их прикосновение.

Рай’тан не обрел желанную веру, а Вулкан не мог ее ему внушить.

— Ты думал, что конец ожиданиям будет означать и конец сомнениям, — сказал он, подойдя к Рай’тану.

— Да, — признался игниакс. — Я был неправ и уже просил прощения за свои сомнения, господин Вулкан.

— А я сказал, что в этом нет необходимости.

— Да, сказал. Но я снова прошу снисхождения, ведь я должен это сделать, поскольку не выполнил свой долг и подвел тебя. — Он обвел взмахом руки пустой амфитеатр. — Мне пришлось бы солгать, если бы я решился говорить здесь.

— Я бы не стал просить тебя об этом, — сказал Вулкан. — Никогда. — Он сел рядом с игниаксом. — Скажи мне правду.

Рай’тан вздохнул.

— То задание Терранского Восемнадцатого… — заговорил легионер. — Оно ведь безнадежно без нас.

— Верно.

— И нет никакой гарантии, что мы придем к ним вовремя.

— Теоретически: нет. Но я верю в своего отца. Он не отправил бы нас на бессмысленное испытание.

— Прости, но что, если неудача и есть испытание? Я не хочу сказать, что Терранский Восемнадцатый погибает напрасно. Его деяния благородны и полны героизма. Я не хочу никого ни в чем обвинять, но такая ситуация повторяется снова и снова. Я вижу здесь замысел, мой лорд, и суть его в уничтожении. Может, в этом и заключается наш урок?

— Нет, — возразил Вулкан. — Если только мы не сможем исполнить свой долг. Терранский Восемнадцатый не погибнет, потому что мы спасем его. Мы сохраним его и объединимся, и в этом будет заключаться урок.

Стремление обрести надежду сверкнуло в глазах Рай’тана, но его сомнения еще не рассеялись.

Вулкан похлопал его по плечу и поднялся на самый верх амфитеатра. Звук его шагов гулко прокатился в пустоте.

«Я заполню эту пустоту, — поклялся примарх. — На наковальне этой войны я создам первоклассный сплав».

Вон потерял счет времени. После первых десяти дней оно утратило значение. Он мог бы свериться с хронометром, но не видел в том смысла. Цифры на нем слишком напоминали обратный отсчет до смерти между дождем из серы или дождем из снарядов. И разница между днем и ночью тоже почти стерлась: днем завеса пепла становилась чуть светлее, а вспышки взрывов ночью сверкали чуть ярче. В этой войне не было ни затиший, ни передышек. Орки атаковали с таким остервенением, словно каждый миг был решающим.

Вон вернулся на базу, чтобы пополнить боекомплект, когда по воксу поступил вызов Ксерексении. Она просила об аудиенции в командном пункте.

Он прошел туда через полевой госпиталь. Все хирургические столы были заняты ранеными братьями. Фимбрус, старший апотекарий легиона, руководил персоналом, пытавшимся спасти их жизни. Он коротко кивнул Вону и склонился над столом, продолжая ампутацию левой ноги легионеру, еще сохранившему сознание. Вон шел от стола к столу, негромкими словами выражая воинам благодарность и поддержку.

Ему самому это казалось прощанием перед гибелью.

В командном пункте настроение было не таким мрачным. Ксерексению он застал в состоянии неиссякаемого любопытства. Вон подозревал, что техножрица будет с восхищенным интересом наблюдать даже за процессом собственной смерти.

— Нарастает еще один выброс магмы, — сказала она подошедшему легионеру. С южной стороны, из этой вершины.

Из-за ее сутулой спины появился механодендрит, указавший в точку на пикт-экране.

— Так быстро после прошлого извержения? — удивился Вон.

Он посмотрел на красный ручеек потоковой информации о геологической активности. Планета Антеум находилась в состоянии перманентной агонии и грозила развалиться на куски. Извержение вершины в центре лавового поля было неизбежным, к тому же в цепочке вулканов на юге отмечалось резкое повышение давления.

— Как скоро? — спросил командующий.

Ксерексения что-то защебетала на двоичном наречии.

— Через четыре часа, — ответила она затем.

— Это замедлит орков, — произнес Вон, осознавая представляющийся шанс. — Во время извержения они не смогут пересечь горы. Их посадочные площадки будут отрезаны от плато. Так мы получим возможность уничтожить армию от базы до горного хребта. Теперь мы на них нажмем. А когда начнутся извержения, мы загоним их в лаву.

Он не поддавался льстивым посулам надежды на победу. Но продвижение орков можно замедлить, тем самым выиграв дополнительное время для себя и для населения, которое оставалось под защитой Восемнадцатого. Это уже неплохо, и они будут сражаться. День за днем, час за часом.

Предсказание Ксерексении оказалось точным: первой взорвалась южная цепочка вулканов, когда танковые соединения уже загрохотали по плато. Пешие отряды шли вровень с бронетехникой, образуя непреодолимую и смертоносную для орков стену, протянувшуюся от базы до конуса. РСЗО «Вихрь» двигались сзади, и их ракетные залпы вызывали цепочки взрывов в рядах орков на средней дистанции, а боевым танкам Вон приказал сосредоточиться на ближних подступах. Интенсивный согласованный обстрел наносил противнику колоссальный урон. Зеленокожие попадали под гусеницы машин, а Восемнадцатый медленно и методично продвигался вперед, словно на параде истребления.

Начавшиеся извержения как будто говорили о том, что Антеум решил вступить в союз с легионерами против нашествия ксеносов. Земля дрожала, опрокидывая наименее крупных орков, тучи пепла застилали горизонт. Взрывы, раскалывающие небо, прокатывались по плато, повреждая их ушные перепонки и заставляя пехоту спотыкаться. Еще через несколько минут началось извержение вулкана, на котором стояла база легиона, и из недр горы хлынули потоки расплавленного камня и грязи.

Однако южный край кратера еще держался.

Вон ехал в башне «Погибели этнарха» и косил зеленокожих из сдвоенного комбиболтера, установленного на поворотной турели. Лазпушки в спонсонах рассекали плоть ксеносов перед танком, а ускорительные орудия беспощадно карали орков шквалами бризантных снарядов. При ограниченной видимости легион утратил согласованность действий, и Вон видел лишь окружающий хаос непрерывной стрельбы и вулканические выбросы.

Перед его глазами мелькнул образ из прошлого. В начальной стадии Великого крестового похода, на совещании старших офицеров легионов, Вон оказался на борту «Гордости Императора», флагмана Третьего. Там собралось множество летописцев, и, когда примарх Детей Императора вел Вона по одной из галерей, воина особенно поразило одно из полотен, украшавших стены, — огромная картина высотой не менее шести метров и вдвое большей ширины. Настоящий вихрь движения, тусклые цвета, наслаивавшиеся один на другой, яркие красные и оранжевые штрихи. Это абстрактное полотно вызывало непреодолимое потрясение.

— Завораживает, не так ли? — заметил Фулгрим.

— А что это?

— Это война. По-моему, это самое убедительное ее изображение из всех, что я видел. Когда я на него смотрю, то вижу неизбежный хаос как следствие любого конфликта в нашем Великом крестовом походе и предупреждение о том, каким неудержимым штормом она может обернуться. И еще картина служит мне напоминанием о том, почему я настаиваю на совершенстве своего легиона в любых аспектах битвы. Без дисциплины нас ждет именно то, что изображено здесь.

Перед глазами Вона снова встала та картина. Он видел ее своим мысленным взором и в реальности, закружившейся чудовищным вихрем. Ему показалось, что мир утратил форму. Окружавшие их и погибшие под огнем и снарядами ксеносы исчезли, как и всякое чувство расстояния. Остались только насыщенно-серый фон и быстро меркнущие в нем ослепительные вспышки. Вон с боем пробивался сквозь бесконечное море цветов и образов. Это была война, низведенная до абстракции. Казалось, что в этом воплощении конфликта потонет все остальное. Какой-то частью своего сознания он считал, что это не самое худшее.

Однако он все еще оставался лордом-командующим Восемнадцатого легиона. То, что происходило вокруг, подчинялось его воле, его стратегии, его желанию противопоставить оркам саму планету. И вот сейчас, недалеко от флангов космодесантников, слева и справа от него дышали убийственным жаром потоки лавы, чьи медлительные трехметровые волны поглощали чужаков.

В грохоте взрывов едва различимые вопли умирающих зеленокожих были для Вона самыми желанными звуками.

Он связался по воксу с Ксерексенией, оставшейся в «Кальдере».

— Что ты видишь?

Ауспики дальнего радиуса действия могли обеспечить более полную картину поля боя.

— Всё, как вы и предсказывали, лорд-командующий. Подкрепления с юга отрезаны. Армия на плато значительно уменьшилась. У орков возникли трудности с приземлением. После начала извержений возросло количество катастроф. Мы… — Она замолчала, и послышался короткий пронзительный всплеск двоичных трелей. — Лорд-командующий, один из их кораблей направляется к плато!

— Они намерены здесь приземлиться?

Если бы оркам это удалось, преимущество Восемнадцатого, обеспеченное началом извержений, было бы утрачено.

— Благоприятный исход невозможен. Попытка обречена на провал.

Вон поднял голову, но неба он не увидел. Определить, где упадет корабль, невозможно, пока не станет слишком поздно. Тем не менее он разослал воинам предупреждение и предположил, что орки могли решиться на такую же губительную жертву, как было на Керкире.

Ксерексения снова вызвала его.

— Лорд-командующий, курс корабля исключает приземление на плато. Траектория полета ведет к вершине центрального вулкана.

Неужели это часть их стратегии? Сознают ли пилоты, что они делают? Ответы на эти вопросы уже не имели значения. В действиях орков всегда было трудно обнаружить здравый смысл, зато яростная жестокость зеленокожих снова и снова приводила к самым невероятным ситуациям, словно им хватало одной лишь свирепости для изменения законов физики и вероятности.

— Удар через пять секунд, — предупредила его Ксерексения.

Вон заметил огненный штрих в небе — то ли след двигателей, то ли пламя горящего корабля. Донесся пронзительный раскатистый рев примитивной машины, затем характерный грохот удара о скалу. Высоко, на севере, вспыхнуло новое проявление гнева небес, а потом послышался быстро усиливающийся глухой рокот обваливающейся породы.

Появилось алое зарево.

«Поток лавы».

Предупреждение о нем разошлось по каналам связи, но что-либо предпринимать было уже поздно. Сенсоры техножрицы подтвердили прочность горного хребта, и все изменилось: если ранее направление извержения было известно, а вероятность попадания такого большого корабля именно в эту точку казалась немыслимой, то сейчас произошло именно то, что считалось невероятным. На плато не было никаких возвышенностей или укрытий, чтобы спастись от магмы. Оставалось только проклинать судьбу.

Столкновение самолета ксеносов с горой привело к разрушению защищавшего легионеров края кратера. Смерть, которую Вон уготовил оркам, пришла за всеми.

Командующий продолжал сражаться и двигаться вперед. Рапорты и приказы в воксе отмечали продвижение накатывающейся катастрофы.

— Мы отрезаны с восточного фланга. Можно ли сместить колонну к западу.

— Никак нет. С той стороны море.

— Лава добралась до «Кальдеры».

— Говорят канониры с верхнего яруса. Мы пока в состоянии продолжать обстрел. Держитесь, братья!

Оставался единственный выход: идти вперед, насколько это будет возможно, чтобы оставаться перед потоком лавы. Он может иссякнуть или хотя бы утратить свою силу, прежде чем доберется до легионеров.

Контакт с «Кальдерой» прервался с пронзительным свистом в воксе.

— Если мы погибнем, орки погибнут вместе с нами! — крикнул Вон всем, кто еще мог его слышать. — Это наше возмездие! Это их погребальный костер!

Багряное сияние нарастало. Жар усиливался. Орудия грохотали, орки умирали. Вон действительно погрузился в реальность той картины. Легионеру подумалось, что создавший ее летописец познал глубинную сущность войны лучше, чем кто-либо другой. Даже Фулгрим.

Внезапно земля исчезла, и они провалились в чудовищную кузницу. Лава настигла их — вокруг раскинулось море огня.

«Погибель этнарха» грозила перевернуться.

На экранах тактикариума проявились новые, угрожающие векторы вражеских кораблей, и клаксоны «Клостзаца» тревожно взвыли.

— Ксеносы меняют направление, — доложил офицер-оператор вокса Денхорн. — Они покидают орбиту.

— Всем кораблям! — обратилась к капитанам Резалт. — Подготовиться к схватке с основными силами противника. Они направляются к нам.

— Ты нисколько не удивилась, — заметил Валтайн, капитан фрегата «Пламя Кавказа».

— Извержения помешали зеленокожим продолжать высадку. Им надо куда-то приложить силы.

— Какие будут приказы?

— Те же самые, как и всегда. Отступление невозможно, капитан. У Антеума мы должны их остановить. Нам некуда идти.

— Штурмовая луна тоже покидает орбиту, — доложил оператор ауспика.

— Флоту построиться в боевой порядок! — приказала Резалт. — Сомкнуть строй, сосредоточить огонь на передней полусфере.

Она посмотрела на экран тактикариума и оценила рой, угрожающий «Клостзацу». Ситуация складывалась точно так же, как над Керкирой, но теперь ничего не оставалось, кроме как двигаться вперед.

— Всем капитанам: мы будем наконечником копья. Наша задача — атаковать штурмовую луну. Именем Императора, мы заставим их заплатить высокую цену!

Флоты людей и орков сближались. Различия между ними были столь велики, что Резалт они казались оскорбительными. Ей было противно, что приходится воевать с этими существами, что хотя бы один корабль ее группировки будет уничтожен ими. Само существование этих ксеносов вызывало у нее отвращение. Зеленокожим нет места в Галактике. Они не имеют ни разума, ни цивилизации. Лишь неистовую жестокость. Если бы торжествовала истинная справедливость, они отступили бы перед величием Империума и дотла сгорели от стыда.

Резалт знала, что должно произойти. Она так долго сражалась вместе с Восемнадцатым легионом, повидала столько отчаянных битв, что тоже была готова стоять насмерть. Она ни о чем не сожалела. И при мысли о том, что ее действия приведут к гибели множества орков, она улыбнулась. Сегодня она покроет себя славой, и, что более важно, все это обретет для нее смысл.

Перед приближающимся роем остатки легионного флота собрались вместе. Торпеды, орудийные снаряды и лэнс-лучи пронизывали пустоту, поджигая нелепые сооружения, осмеливавшиеся называться кораблями. Орки отвечали на стрельбу. Некоторые их космолеты взрывались еще при попытке перейти в атаку, даже без единого попадания. Но на их место сейчас же приходили другие. Рой становился гуще. Летающие посудины орков, спеша сразиться с врагом, сталкивались друг с другом.

И в центре роя грозным чудовищем надвигалась штурмовая луна.

Копье Имперского Флота погрузилось в рой, и тот поглотил его. «Клостзац» уничтожал любого, кто осмеливался атаковать в лоб. Остальные корабли сбивали десятки врагов на флангах, но за ними выстраивались новые. Отдельным врагам удалось прорваться сквозь огневую завесу, и их единичные залпы достигали цели. И таких было немало.

Звездолет эскорта «Барбикан» погиб. Фрегат «Сила благородства» погиб. Наконечник копья стал выщербленным.

Резалт лично встала за капитанский мостик, когда корабли-тараны встряхнули корпус, и примитивные снаряды орков истощили пустотные щиты. Защита «Клостзаца» ослабела. Он получил уже не меньше десятка пробоин.

— Управление стрельбой почти отсутствует, — бесцветным голосом сообщил сервитор, подключенный к орудийной системе корабля.

На обзорном экране Резалт видела отдаленные взрывы снарядов и торпед на поверхности луны.

— Мы наносим ей ущерб? — спросила она Денхорна.

— Сейчас трудно получить осмысленные данные. Скорее всего, да, но повреждения не настолько глубоки, чтобы их мог зафиксировать ауспик. Слишком велика плотность этой конструкции.

«Грубая сила, — подумала Резалт. — Их безыскусность победит нас».

— Орудия левого борта вышли из строя, — доложил сервитор.

— Перенаправить все, что возможно, — приказала Резалт. — Цель — расположение орков на Антеуме.

Корабль находился слишком далеко от планеты, чтобы осуществить орбитальную бомбардировку в полной мере, но любой урон врагу на поверхности имеет значение. Судьба «Клостзаца» решена, однако напоследок он еще может обстрелять базу орков.

— Продолжаем движение, — добавила Резалт. — Отступление невозможно.

Спустя несколько секунд к Антеуму умчались последние торпеды.

— Мы потеряли управление, — доложил Валтайн. — Борт пробит почти на половину длины. Стремительно теряем атмосферу. Прощай. Наш курс прежний. Мы погибнем и заберем их с собой.

— Мы тоже, капитан. Мы тоже.

Штурмовая луна угрожающе нависла над строем. В корпус «Клостзаца» ударил очередной таран. Корабль задрожал, словно в предсмертных судорогах. Подача энергии снизилась. Во всей рубке погасли пикт-экраны.

— Пробоина в двигателе, — монотонно протянул сервитор. — Утечка плазмы.

— Есть угроза цепной реакции? — спросила Резалт.

— Определенно.

— Хорошо. Теперь мы атакуем штурмовую луну.

В рубке воцарилась мрачная тишина. Экипаж смирился с неизбежностью, и коллективное бессознательное словно подталкивало корабль к базе орков.

— У нас еще осталась одна торпеда, — объявила Резалт. — Самая большая. Мы станем смертельным ударом.

Она очень хотела верить в это. Она хотела верить, что их гибель будет иметь значение. Длина «Клостзаца» составляла двадцать четыре километра. Даже с разбитыми двигателями корабль расколет штурмовой спутник как яйцо. Взрыв уничтожит все, что находится внутри, и чудовищное сооружение развалится.

Все обязательно так и будет. Судьба не допустит другого конца.

— Соедините меня с лордом-командующим, — велела Резалт.

— Связи с «Кальдерой» нет, — ответил Денхорн.

— Хорошо. Запиши сообщение для вокса. — Резалт надеялась, что Вон все-таки услышит ее. — Мы идем на таран штурмовой луны. Мы уничтожим сердце вражеского флота. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не смогу увидеть результатов своих действий.

База орков заполнила собой уже весь экран. Резалт больше не могла рассмотреть контуры объекта. Она поняла, что удар «Клостзаца» спутнику будет почти точным повторением действий зеленокожих на Керкире. Сердце сжалось от этой мысли: теперь уже не было двух различных способов ведения войны. Остался только один. Флот мертв. Корабли продолжают движение вперед, став обычными орудиями грубой силы. Орки вынудили Восемнадцатый драться по их правилам. От невыносимой душевной боли ей хотелось кричать во весь голос.

Но она хранила молчание. Резалт и весь экипаж стояли навытяжку, а огромный корабль уже приближался к поверхности штурмовой луны.

«Лишь бы это имело смысл, — думала она. — Лишь бы это имело смысл».

Но в последние секунды перед столкновением она поняла, что их гибель будет напрасной.

Сначала была темнота. Зловещая темнота и боль. Потом чернота расцвела красным заревом и жаром, причинявшим мучения.

Аварийные символы в авточувствах Вона отключились. Его организм соскальзывал в состояние комы, повинуясь анабиозной мембране. Воина что-то сдавливало. Избавиться от невыносимого жара было невозможно, но он старался оставаться в сознании.

Командующий уперся в придавившую его тяжесть и надавил со всей силы. Груз шевельнулся. Он продолжал толкать его снова и снова и, наконец, смог пошевелиться. Решимость притупила лезвие красной боли. То, что придавило Вона, поддалось — космодесантник сумел приподнять это и отбросить в сторону.

Теперь Кассиан мог осмотреться. Вон выкарабкался из груды обломков «Рубящего клинка». Поток лавы спрессовал тяжелую боевую технику легиона в один высокий холм искореженного металла. Между отдельными фрагментами была видна остывающая, но все еще тускло-красная масса расплавленной породы. Некоторые машины взорвались, другие были просто разбиты, но часть оказалась достаточно прочной, чтобы сохранить жизнь экипажей. Машины погибли, но легионеры продолжали жить, и они уже начали выбираться через сорванные люки и пробоины в корпусе. Ниже холма из танков Вон увидел неподвижно торчавшие из лавы конечности. Ему даже думать не хотелось, сколько погибло легионеров, шагавших рядом с танками, но и в живых их осталось больше, чем он надеялся. Все они также забирались на металлическийхолм.

Пыль от пепла еще не осела, и Вон видел не дальше, чем на сотню метров в любую сторону. Но и это уже было неплохо. Затухающее свечение лавы помогло установить место, где прервалась битва. После смертоносного натиска расплавленного потока наступил момент тишины. Отдельные участки лавы еще светились. Под ними были погребены тысячи орков. Повсюду виднелись их обожженные, скалящиеся морды. Плато постепенно превращалось в нечто среднее между кладбищем и крематорием. Падающий пепел душил горение, застилая оранжевые и черные пятна серой пеленой.

Из-за плывущих над землей клубов дыма снова послышался хор яростных воплей.

— Лорд-командующий! — окликнул его Нумеон. Он уже успел взобраться на вершину холма из остовов. Нагнувшись вниз, он помог Вону подняться. Они посмотрели в ту сторону, откуда доносились крики. — Им все еще мало, — добавил он.

— Им всегда будет мало, пока мы не перебьем их всех до последнего, — сказал Вон.

Командор привлек внимание немногих уцелевших легионеров. С высоты их было видно чуть лучше, и Вон видел, как они пробирались через обломки и застывающую лаву к танковой горе.

— Ко мне! — крикнул легионер. Он оглянулся назад. «Кальдеры» не было видно. Непонятно, к чему они могут вернуться, но попробовать стоило. — Ко мне! — снова закричал он. — Приготовиться к бою! Мы еще не закончили расправу над зеленокожими!

Появились карабкающиеся по лаве орки. Некоторые проваливались и погибали, но большая часть лавы уже достаточно отвердела, чтобы выдержать их вес.

— Уничтожить их! — приказал Вон. Жар внутри его доспехов немного уменьшился, и мысли прояснились. — Обеспечить прикрытие нашим братьям. Огнеметы по уровню земли, болтеры поверху. Не дайте зеленокожим приблизиться!

Груда обломков извергла шквал огня.

Поток лавы не пощадил ни одно отделение, но остатки Восемнадцатого легиона, собравшиеся на холме, возобновили сражение с прежней точностью и дисциплиной. Стрельба не прекращалась, и воины изменяли направление обстрела, чтобы дать возможность своим братьям перезарядить оружие или добраться до возвышенности. Разбитые танки стали новой крепостью. Орки неустанно атаковали, но космодесантники сдерживали их натиск, и вал из трупов ксеносов увеличивался. Уже все оставшиеся в живых воины успели прорваться с боем через ряды зеленокожих и добавили свои силы к общей огневой мощи.

— На этой позиции мы можем долго их сдерживать, — сказал Нумеон, с поразительной точностью посылая снаряды.

— Долго, но не бесконечно, — заметил Вон.

— В любом случае выбора у нас не было, не так ли?

— Верно.

Образ последних легионеров, стоящих насмерть на монументе из танков, конечно, был окутан сиянием славы… Но нет. Это еще не конец. Если есть еще хоть один шанс исполнить свой долг, они должны им воспользоваться.

— Легионер Орасус, — передал он по воксу, — попытайся наладить связь с «Кальдерой». У нашей крепости крепкие стены, она могла выстоять против того, что повергло нас здесь.

Внимание Вона привлекло интенсивное движение в клубах пепла. Там появилось что-то большое, и оно быстро приближалось.

— Внимание на юго-западный сектор, — предупредил он воинов.

Противник не заставил себя долго ждать. Это был вождь орков, настоящий гигант. Его примитивная броня казалась настолько толстой, что вполне могла служить покрытием для «Лэндрейдера», хотя на его мощном теле казалась лишь излишним украшением. Гигант пробивался сквозь толпы своих подчиненных, топча их ногами, не обращая внимания на восторженные завывания.

Великий вождь пришел, чтобы уничтожить их врага.

Чудовище быстро приближалось, передвигаясь размашистым шагом. Оно было вдвое массивнее Вона. В одной руке оно держало огромное, грубо обработанное ружье с широким, как у пушки, дулом. На второй руке был закреплен силовой коготь, на вид способный пробить броню боевого звездолета. Из глубины его груди вырывался глухой рев, громкий, как грохот нового извержения.

Правая нога монстра пробила корку лавы. Вождь провалился по самое бедро, но тотчас выпрыгнул, и раскаленная магма на ноге стала для него лишь поводом ускориться. Казалось, сам Антеум изверг этого исполина, отвратительное порождение огня, камня и звериной ярости.

Остальные орки ринулись в атаку с удвоенной силой, словно волна живой плоти. Легионеры своими выстрелами едва сдерживали их натиск. Появление главаря как будто еще сильнее разъярило зеленокожих.

В то время как большинство воинов осыпали снарядами надвигающийся вал, Вон и Нумеон стреляли по вождю. Болтерные снаряды оставляли пробоины в его броне, но зеленокожий лишь смеялся и бежал все быстрее, разинув пасть в предвкушении драки.

Сзади послышался грохот очередного выброса вулкана, потом звук осыпающихся камней и свистящий шелест приближающейся смерти.

Вождь орков мощным прыжком вскочил на гору. Легионер Дексиус ударил чудовище цепным мечом, но зеленокожий снесшему голову одним взмахом силового когтя. Он даже не оглянулся на убитого воина. Внимание вождя было приковано к вершине, к Вону.

— Ну, подходи! закричал командующий.

Нумеон бросил крак-гранату, но орк отбил ее в сторону, мощный взрыв не причинил силовому когтю никакого вреда. Вождь рвался наверх, круша по дороге легионеров. Воздух снова наполнился багряными отсветами и заметно разогрелся. Поток лавы был уже близко.

— Есть «Кальдера», — воксировал Орасус. — Она еще держится. Стены не пробиты.

Вождь орков добрался до вершины.

— Отходите к «Кальдере»! — приказал Вон.

Отступление с боем даст им шанс перегруппироваться, обеспечить оборону и нанести ответный удар. А если удастся здесь остановить вождя, боевому духу орков будет нанесен существенный урон.

Вон сделал выпад силовым мечом. Клинок пробил помятый шлем чудовища. Орк зарычал и грузно отшатнулся в сторону: космодесантник отсек ему ухо.

Нумеон зашел справа и посылал снаряды в его бок, а легионеры внизу тем временем начали отходить от горы разбитых танков, пробиваясь сквозь толпы окруживших их орков. Их ждал долгий подъем к «Кальдере» по остывающей лаве.

Вожак проигнорировал выстрелы Нумеона и пустил в ход свое ружье. Вон вовремя заметил направленное на него дуло и успел пригнуться, укрывшись за выступающим из остова танка орудием. Снаряд зеленокожего разорвался на нем, и осколки брызнули чужаку в лицо. Он заморгал и отступил на шаг назад, а Вон, выскочив из укрытия, послал ему в грудь сдвоенную очередь из комбиболтера. Гигант так быстро припал к земле, что его лишь вскользь зацепило по лбу. Нумеон снова обстрелял его левый бок и пробил пластины брони. Орк взмахнул силовым когтем. Движение казалось мощным и внезапным. Удар в грудь подбросил Нумеона в воздух. Он упал у подножия холма, а вождь с невероятной скоростью ринулся к Вону. Тот отскочил к самому краю, так что из-под ног посыпались обломки танковой брони. Он позволил себе упасть, мгновенно решив заманить орка вниз, где к схватке должен присоединиться Нумеон. Еще на лету он поднял комбиболтер и снова обстрелял чудовище. Снаряды попали в цель и взорвались на пластинах нагрудника, но монстр действовал стремительно. Он прыгнул с горы, оттолкнулся ногами где-то посередине и успел силовым когтем подхватить Вона, прежде чем приземлиться на перевернувшийся «Тифон». Коготь прижал его руки к бокам, сдавил, и внезапно на его тело как будто обрушилась вся тяжесть горной цепи. Керамит раскололся, правая рука сломалась, и комбиболтер выпал из онемевших пальцев.

Вон взревел от ярости и отчаяния. Он не мог даже шевельнуться. Орк, встав на вершине холма из танков, поднял его вверх и торжествующе заорал, а его коготь продолжал сжиматься. У командующего трещали кости, силовой ранец сминался, доспехи превращались в гроб. Черный панцирь лопнул, легкие заполнила жидкость. По сравнению с этой болью мучения от жара, перенесенные раньше, казались просто насмешкой, но еще сильнее пострадала его гордость. В таком поражении не было никакого достоинства, как и в такой смерти.

— Я еще убью тебя! — огрызнулся он.

Но, как он ни старался, шевельнуться не мог.

Орк усилил хватку, грозившую порвать его пополам. Вожак ксеносов издевательски хохотал.

Глаза Вона затянуло красной пеленой, и он решил, что это агония. Но затем понял, что покраснел воздух, а рокот объяснялся не шумом крови в ушах. Волна лавы ударила в гору танков, вызвав сердитый рев вождя. А потом командующий упал, потому что чудовище снесло потоком расплавленного камня. Орк пытался подхватить его, но лава быстро увлекла его за собой. В оглушительном реве зеленокожего слышалось разочарование, а не боль.

Затем черное и красное полностью поглотило его.

Вон то приходил в себя, то снова погружался в забытье. Внезапные приступы боли заставляли его очнуться, но они же милосердно отключали перегруженный разум. У него появилось смутное ощущение, что его куда-то тащат. Вокруг царили жар и хаос, но вулкан каким-то образом приближался.

И снова он оказался в пророческой картине, увиденной на борту «Гордости Императора», только теперь неистовый вихрь серого сменился грозовыми вихрями черного и красного цветов. Он видел его и не сознавал ничего, кроме того, что погрузился в самый страшный хаос войны.

«Только не так», — думал он.

Порой губы его шевелились:

— Только не так.

Давно желанная смерть подступила, но это было неправильно. Все неправильно.

— Жив ли наш лорд-командующий? — спросил легионер Салуран, стоявший на южном бастионе крыши «Кальдеры» в ожидании нового натиска орков.

— Жив, — ответил ему и еще троим уцелевшим членам отделения Орасус. — Я слышал, как он ворчал, когда его поднимали на хирургический стол.

Салуран, Каэлий и Блазиус никак не отреагировали на его слова. Блазиус никогда не был разговорчивым, Салуран всегда спокойно воспринимал все, что встречалось на его пути, а Каэлию этого было достаточно, чтобы успокоиться.

В конце концов именно Блазиус нарушил молчание:

— Как ты думаешь, он сможет снова сражаться?

— Он наверняка захочет, — вставил Салуран.

— Конечно захочет, — сказал Орасус и неуверенно продолжил: Только я не думаю, что он сможет. Его раны…

— Ужасные? спросил Каэлий.

— Так мне показалось.

Салуран вздохнул. Он посмотрел вниз, на плато, где местами еще светилась расплавленная масса.

— Но он хоть нанес значительный урон противнику, — произнес Салуран. — И теперь мы будем сражаться и за него тоже.

Никто из них не задумывался, сколько это продлится.

И снова темнота. Очень долгая. Затем Вон очнулся, открыл глаза и понял, что не в силах пошевелиться. Свет тусклый, но в нем нет ярости. Ровное, искусственное освещение. Люмен-полосы.

Он лежал на хирургическом столе в «Кальдере», без доспехов.

— Что?.. — сумел выговорить он.

— Отступление завершено.

Голос принадлежал Нумеону. С огромным усилием, чуть не стоившим ему нового обморока, Вон перевел взгляд вправо и увидел первого капитана.

— Все, кто мог двигаться, добрались до «Кальдеры», — сказал тот.

Командующий попробовал что-то сказать, но из горла вырвался только хрип.

— Если ты будешь болтать — умрешь, — предупредил его апотекарий.

Вон проигнорировал его слова.

— Сколько? — спросил он.

Нумеон поморщился.

— Немного, — с горечью признался он.

— Совещание… прохрипел воин.

— Оставшиеся в живых офицеры уже собрались, — сказал Нумеон.

— Перенесите меня туда.

— Лорд-командующий… — запротестовал Фимбрус.

— Сейчас же. И чтобы я не терял сознание.

Фимбрус повиновался. Даже после немедленного введения стимуляторов, у Вона темнело в глазах. Он не помнил, как его доставили из апотекариона в командный отсек. А когда заставил себя открыть глаза, увидел лишь горстку своих преторов. Вон постарался сосредоточиться на ситуации в легионе, чтобы снова не лишиться сознания. Фимбрус все время оставался рядом, добавлял стимуляторы и следил за показателями жизнедеятельности. Вон все еще не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Дыхание поддерживалось только при помощи трубок, тянувшихся к медицинской консоли.

— Вождь орков все еще на поле боя, — доложил Нумеон. — Он ранен, но не опасно. Однако он потерял много своих подчиненных, слишком много, чтобы зеленокожие решились на штурм «Кальдеры».

— Значит, в этом отношении наша стратегия оправдалась, — сказал Маниус Силва, первый капитан сильно поредевшей Четвертой роты.

Сам он в битве лишился глаза, и всю левую сторону его лица покрывали пятна ожогов.

— Если бы тот корабль не угодил в конус вулкана, мы бы уже разбили их, — проворчал Арион Вестус из Пятой роты.

Резкие черты его лица все еще были присыпаны пеплом. Со лба к подбородку протянулся свежий шрам.

— На время… — прошептал Вон.

Даже если бы вулкан не поймал легионеров в огненную ловушку, основные силы орков еще находились на орбите, а высадка осуществлялась вне досягаемости артиллерии, по другую сторону от южной цепи гор.

— На время, — согласился Нумеон. — А извержения на юге теряют силу. Орки получат подкрепление.

— Что с флотом? — спросил Силва.

— Извержение блокировало вокс дальнего действия, но с ауспика исчезли все сигналы. Проведенная бомбардировка обеспечила нам дополнительное время, но высадка зеленокожих возобновилась.

Темнота снова завладела Воном. Усилием воли он заставил ее отступить и сумел выдавить из горла слова:

— Повреждения «Кальдеры»?

— Значительные, — ответил Нумеон. — Стены еще держатся, но еще одно извержение может стать критическим. Мы еще какое-то время сможем отражать атаки. Но эта позиция не намного лучше, чем обломки танков.

— Значит будем драться, — произнес Вон.

Боль охватила его как коготь орка, так что руки и ноги судорожно забили по медицинскому столу.

Фимбрус поднес к его шее нартециум.

— Только не кома, прохрипел Вон.

— Но, лорд-командующий…

— Я должен быть в сознании. Когда придет время, я буду в сознании.

Фимбрус кивнул.

— Как пожелаешь, лорд-командующий, — скорее с уважением, чем с нежеланием произнес он.

— Первый капитан Нумеон, — продолжал Вон. — Ты будешь командовать на поле боя. Направляй удары против зеленокожих, как сочтешь нужным.

Артелл почтительно склонил голову:

— Я не подведу тебя, лорд-командующий.

Неожиданно вспыхнул экран тактикариума. По всей его длине развернулась информация с ауспика. Нумеон повернулся и замер.

— Что там? — спросил Вестус.

— Кто-то прибыл, — сказал Артелл. — В систему переместился флот.

— Чей? — спросил Вон, разрываясь между надеждой и отчаянием.

Нумеон покачал головой:

— Неизвестно.

4

БРАТСТВО

ГОЛОС

ПОЛЕТ «ТЕРМИТА»

Император создал нас с определенной целью. Когда события во Вселенной разворачиваются таким образом, что мы можем исполнить Его задачу, это не совпадение и не предопределение. Это логическое следствие нашего существования. Мы должны знать свою цель и, сознавая, кто мы такие, повиноваться долгу, определяемому этим пониманием.

Вулкан, «Переосмысленный Прометей»

Примарх обвел взглядом преторов, собравшихся в стратегиуме «Рожденного в пламени». Их было семеро, по числу священных городов Ноктюрна. Кроме того, присутствовал и Рай’тан. Вулкан хотел, чтобы игниакс стал свидетелем каждого существенного этапа текущей миссии. Очень важно, чтобы из всех его сынов именно Рай’тан видел и понимал истинный смысл его деяний.

Большую часть тактикариума занимало гололитическое изображение Антеума и орочьего флота. По углам светились экраны с данными ауспиков, постоянно обновлявшимися по мере приближения ноктюрнцев к цели.

— Это вся группировка ксеносов? — спросил Рет Шо’мар.

Резкие черты лица лорда-протектора Гесиода подчеркивали выбритый череп и остроконечная бородка.

— Вся, — ответил Вулкан. — Ваши братья достигли невозможного. Они задержали все силы орков у Антеума, тем самым оберегая обитаемые миры системы Тарас.

— Но я не вижу признаков терранского флота, — заметил Такерен На’шор из Эпитема.

Его глубоко посаженные глаза под густыми бровями вспыхнули красными огоньками, отражая свет экрана.

— Его нет, — подтвердил Рай’тан. Он показал на группу значков неподалеку от скопления кораблей орков. — А вот это похоже на облако обломков, не так ли?

— Верно, — согласился Сарал Кал’ма из Климены. — Выходит, что терранцы исчерпали все свои резервы. Если они вообще еще живы.

Его резкий голос напоминал скрежет пилы.

— Орки продолжают атаковать Антеум, — сказал Вулкан. — Следовательно, у них там есть противник. — Он говорил спокойно, нисколько не упрекая Кал’ма. Лорд-протектор искренне высказал свое понимание ситуации, и примарх не хотел нарушать процесс откровенного общения между своими офицерами. В то же время он должен был разъяснить им, что миссия заключается не только в спасении Восемнадцатого, но и в борьбе против ксеносов. Он указал на штурмовую луну. — Вот центр сил орков. В ней заключены их главная мощь и основная слабость. Если зеленокожие лишатся своей базы, то потеряют все. Значит, нам необходимо отнять ее у них.

В это время информация на гололите обновилась, и сооружение орков появилось в более высоком разрешении. На неровной поверхности сферы стали видны шрамы. Шо’мар наклонился вперед и нахмурился.

— Что это? — спросил он, показав на самую большую трещину в штурмовом спутнике.

— Корабль? — предположил Рай’тан.

Вулкан взглянул на увеличивающий фрагменты экран, стоявший слева. Информация опять обновилась, и подробности прояснились. Стали видны обломки, по которым можно было узнать объект.

— Это имперский линкор, — сказал примарх. Еще на Терре он изучил все сведения о Восемнадцатом, в том числе и данные об их кораблях. Перед отправлением в систему Тарас у легиона имелся только один линкор. — «Клостзац», — объявил он.

Вокруг тактикариума на несколько секунд установилось мрачное молчание.

— Они пошли на таран, — промолвил На’шор.

Вулкан кивнул:

— Вероятно, они в конце концов попытались пробить оболочку штурмовой луны.

— Если им это не удалось, — заговорил Рай’тан, — если даже линкор не смог преодолеть защиту базы, как мы…

Он умолк, и по его лицу Вулкан увидел, что капитан понял, как Ноктюрнский Восемнадцатый будет решать эту задачу. Он с изумлением посмотрел на своего владыку.

Примарх улыбнулся.

— Мы ведь знали, что придется сражаться с орками, — сказал он. — С теми, кто способен противостоять легионерам. Для такой работы требуются определенные инструменты. Он обвел взглядом своих командиров. — У нас имеется оружие, необходимое для уничтожения флота ксеносов. И мы пришли в систему Тарас как раз в тот момент, когда наши братья сильнее всего нуждаются в помощи.

Все преторы внезапно опустили глаза, не в силах смотреть друг на друга.

— Ваши сомнения еще не рассеялись, — выдохнул Вулкан.

Существовала большая разница между готовностью его офицеров к битве и их отношением к Терранскому Восемнадцатому. Никто из них не сомневался в целесообразности миссии, но они не могли скрыть своих сомнений в том, что вторая половина легиона будет еще жива к моменту высадки ноктюрнцев. Вулкан встретил смущенный взгляд Рай’тана и кивнул, напоминая о необходимости свободно выражать свои мысли.

— Вы все колеблетесь, сказал Вулкан.

— Я бы этого не хотел.

— Никогда не стыдитесь того, что есть. — Затем он обратился к преторам: — Вы не верите, что мы спасем их.

— Мой господин, — обратился к нему Шо’мар, — показания ауспиков ясны. Орки высадились в огромном количестве. Если даже они прекратят…

Вулкан поднял руку:

— Я тоже вижу эти данные, Рет. Но делаю другой вывод. Я знаю, что ваши братья выстоят и вы до них доберетесь. Я понимаю, вы опасаетесь, что мы можем опоздать. Но сделайте мне одолжение: не теряйте стремления вступить в бой.

— Мы верим в нашу победу, мой господин примарх. Мы верим в тебя.

— Эта битва завершит нашу закалку, — добавил Кал’ма.

— Да-а, — многозначительно протянул Вулкан. — Да, так и будет. Лорды-протекторы Шо’мар и Кал’ма, вы с восемью ротами будете вместе со мной участвовать в атаке на базу орков. С тысячей легионеров мы проткнем это сооружение до самого ядра. А как только достигнем достаточной глубины, установим сейсмические заряды.

— Сколько зарядов нам потребуется? — спросил Шо’мар.

— Семи штук из тех, что имеются у нас на борту, будет достаточно.

Эти бомбы, имевшиеся на «Рожденном в пламени», также усовершенствовали по замыслу Вулкана. Они были в несколько раз больше, чем стандартные боевые сейсмические заряды, а переносить их легионеры могли только вдвоем. При этом взрывная сила оказалась в несколько раз сильнее, чем у меньших аналогов.

— Они должны взорваться одновременно, но не в одном месте, — Вулкан поднял сжатый кулак. — Когда мы достигнем достаточной глубины, одна рота останется со мной, чтобы отвлекать орков. Остальные воины тем временем рассредоточатся и заложат взрывчатку. — Он развел пальцы. — Так мы обеспечим достаточное давление, чтобы разнести в пыль базу зеленокожих.

— Как далеко нам придется разойтись от центра? — спросил Кал’ма.

— Это невозможно определить, пока мы не выясним, из чего состоит штурмовая луна и чему равна ее плотность.

Оба претора кивнули.

— А эти посудины, — продолжал Вулкан, — будут целями для остальных.

Он изменил настройки тактикариума, подсветив скопления кораблей, намного уступавших размерами базе, но служивших для перевозки войск.

— Приказ получен! — хором воскликнули преторы, вступая в войну, которая выкует незакаленный клинок легиона до совершенства.

По настоянию Вона командный отсек «Кальдеры» стал постоянным местом его пребывания. Его уложили на передвижной хирургический стол, а через связки трубок поставлялись в его тело стимуляторы и различные растворы. Но ничто не могло противостоять боли. Лишь усилием воли Вон заставлял себя сосредотачиваться. Для него не осталось ничего более важного, чем долг перед братьями. И вот теперь ему приходилось учитывать еще и появление в системе неизвестного флота. Хотелось верить, что к ним подоспела помощь, но его легион так долго сражался в одиночку, что на подкрепление и не рассчитывал. Корабли могли оказаться вражескими, и Вон был твердо намерен это выяснить и до самого конца видеть битву. Смерть не настигла его на холме из танков. Остался последний шанс сохранить честь, и агонию он воспринимал как расплату.

— Держи меня в сознании! — приказал он Фимбрусу.

— Я могу держать тебя в сознании, — ответил апотекарий. — Только я не знаю, как долго смогу сохранять тебе жизнь.

— Я не знаю, как долго смогу сохранять жизни каждого из нас, — ответил Вон.

К ним подошел Нумеон.

— Орки вновь стягивают силы, — доложил он.

Вон мрачно сжал губы. Все инстинкты подталкивали его подняться и надеть броню. Он сумел приподнять голову, но руки и ноги отказались повиноваться.

— Лорд-командующий? — напомнил о себе Нумеон, ожидая приказов.

Отказаться от контроля над полем боя мучительно трудно. Не из-за уязвленной гордости командира, а из-за того, что он больше не мог сражаться бок о бок с братьями. Он передал руководство Нумеону, и это правильное решение. Вон был полностью уверен в нем. Можно ослабить контроль над своим сознанием, попытаться отдохнуть и излечиться… Но он не мог. Не мог погрузиться в забытье, пока продолжалась война.

— У тебя есть план? — спросил он.

— У нас осталось достаточно танков и пехоты для точечного удара. Используем «Кальдеру» в качестве приманки, а когда орки соберутся штурмовать ворота, ударим по ним с флангов. На склоне с запада и востока мы нашли подходящие маршруты. Потоки лавы изменили рельеф и, по крайней мере, предоставили нам такую возможность.

Вон кивнул, одобряя его стратегию. Он и сам поступил бы так же.

— Это замедлит их продвижение.

— Ты думаешь, этого будет достаточно?

Нумеон посмотрел на экран, показывающий предполагаемые позиции приближающегося флота.

— Достаточно для чего? — спросил Вон. — Чтобы встретить подкрепление или новых противников?

— Одно из двух, — ответил капитан.

— Постарайся, чтобы времени хватило, — сказал командующий. — Я узнаю правду, даже если придется рвать глотки орков зубами.

В сопровождении Т’келла Вулкан направился к пусковому отсеку правого борта «Рожденного в пламени». Магистра кузни он отыскал в его каюте, где тот готовился к высадке, и сообщил ему, что он будет управлять огромной машиной. После этого они вдвоем отправились к месту стоянки колоссального сооружения.

— Благодарю за оказанную честь, мой господин, — сказал магистр кузни.

— Ты заслужил ее. Ты знаешь эту машину лучше всех в легионе.

— Не всех, господин примарх.

— Я сказал так, как есть на самом деле. С моей стороны было бы тактически неоправданно поставить на место пилота кого-то другого. И мне этого совсем не хочется.

Т’келл склонил голову.

— В таком случае я с благодарностью возьму на себя управление этой частицей истории Восемнадцатого легиона.

Вулкан положил руку на его плечо:

— Ты поведешь его в наше будущее.

Чтобы поставить огромный аппарат, пришлось увеличить пространство пускового отсека «Рожденного в пламени», для этого подняли одну из взрывозащитных дверей. Вулкан, взобравшись на помост у открытого люка в передней части машины, обратился к сомкнутому строю легионеров. Его голос не нуждался в усилителях и разносился до самых дальних уголков звездолета.

— Мои сыны, заговорил он, — когда я доставил эту машину с Марса на Ноктюрн, то сказал вам, что аппарат нуждается в модификации. Ваш труд вызвал у меня чувство гордости. Ее принцип действия не нуждается в объяснениях, но я еще не рассказал вам о происхождении и истории. Я сделаю это сейчас, поскольку очень важно, что сейчас мы пишем новую главу, а не новую летопись легиона. Прошлое и будущее Восемнадцатого неразделимы, и этот механизм олицетворяет их связь. Перед вами «Термит» под названием «Копье огня».

Насколько я знаю, вам известна репутация терранского Восемнадцатого. Вы слышали, что эти воины как будто стремятся к самым отчаянным битвам. Возможно, это так. И, скорее всего, так и должно быть. Разве мы не созданы для того, чтобы выстоять там, где не сможет выстоять никто другой? Именно мы, когда другие падут, стоим и заявляем: «Ни шагу дальше!»

В те времена, когда Восемнадцатый сражался под руководством Императора, использовались эта машина и ей подобные. При помощи «Термитов» легионеры штурмовали подземные Стихийные туннели в Кавказской этнархии. Они пробились сквозь казавшиеся непреодолимыми преграды и, когда все, кроме Императора, сочли Восемнадцатый погибшим, они вернулись с триумфом, вырвавшись через жерло вулкана близ города Клостзац.

Линкор, в ознаменование победы гордо носивший имя этого города, погиб в попытке пробить еще один непреодолимый барьер. Теперь нам предстоит выполнить эту задачу. «Термит» снова прогрызет себе путь через защиту врага, а после ваших трудов и работы кузниц нашей родины он способен еще на многое. Технология Терры объединилась с мастерством Ноктюрна, и взгляните на это чудо, мои сыны! Никакая крепость не устоит перед ним, ни одна в любом из миров. Вдумайтесь, какую мощь приобрела эта машина, ведь теперь она способна передвигаться в пустоте. Уясните, что перед вами абордажная торпеда, способная нести в себе тысячу воинов. Представьте, что мы можем сделать с врагами!

Вы слышите меня, мои сыны?

— Мы слышим тебя, господин примарх!

— Тогда вперед! Хочу услышать в вашем марше стук великого молота Восемнадцатого легиона! Хочу услышать звуки его кузни!

Тысяча избранных легионеров взошла на борт «Копья огня», и корабли Вулкана приблизились к рою орков. Флот имперцев был не крупнее того соединения, что доставило бойцов Восемнадцатого на защиту Тарасского Раздела более года назад, но эти корабли лишь недавно вышли из доков Марса и были дополнительно усовершенствованы на Ноктюрне. К тому же они стали неожиданностью для орков. По плану Вулкана флот приближался к противнику не разящим копьем, стремящимся пронзить скопление до самого центра, а касательным ударом молота. Зеленокожие отреагировали после первых же залпов торпед и стали сворачивать от Антеума навстречу новому врагу. Таким образом, первая часть плана примарха уже принесла плоды: высадка ксеносов на поверхность замедлилась.

Армада Империума продолжала двигаться к рою по касательной под еще большим углом, так что орки оказались у нее с флангов. Бортовые орудия произвели мощный залп. На близкой орбите планеты расцвели бесчисленные взрывы, десятки орочьих космолетов были уничтожены. Казалось, что корабли Восемнадцатого, пролетев мимо Антеума, начинают разворачиваться, и тогда все звездолеты противника, словно разъяренные осы, покинули планету и пустились вдогонку. Флот легиона увеличил скорость, чтобы оторваться от них, обеспечить пространство для разворота и возобновить атаку.

Когда «Рожденный в пламени» ближе всего подошел к Антеуму, в последний момент перед разворотом, из его корпуса вырвался «Термит», взявший курс на штурмовую луну. Длина его цилиндрического корпуса составляла восемьсот метров. По внешнему виду он казался выкованным из черного, как ночь, металла с бронзовой и золотой чеканкой по всей поверхности. Стенки толщиной несколько метров состояли из композитных пластин адамантия и керамита. Двигатели для маневрирования в пустоте, добавленные на Ноктюрне, располагались кольцом вокруг кормовой секции, содержавшей основную систему наземного передвижения. Защищенные сенсоры были установлены по всей длине лишенной окон машины, что позволяло наблюдать за окружающей обстановкой из кабины пилота, находившейся позади бурового наконечника. Хромированный адамантиевый конус в основании был шире, чем корпус «Грозовой птицы», и вдвое длиннее ее.

Одновременно с «Копьем огня» из пусковых отсеков вылетели абордажные торпеды, направленные к своим целям.

Вулкан стоял позади кресла пилота, занятого магистром кузни Т’келлом. Под невысокой полукруглой крышей рубки ему приходилось горбиться, но с этого места он мог одновременно видеть все пикт-экраны. Они полукругом охватывали кресло пилота, но внимание капитана было сосредоточено на большом экране перед ним, где отображался путь впереди «Термита».

Вулкан отслеживал передвижения обоих армад. Массированный залп произвел желаемый эффект. Разъяренные орки покидали штурмовую луну, видя лишь одну угрозу — флот легиона. Примарх тщательно рассчитал вектор движения «Термита», направив его параллельно движению снарядов. Он был уверен, что орки примут «Копье огня» за очередную ракету, так как они не проявляли интереса в перехвате снарядов. Казалось, что понятие обороны зеленокожим недоступно. Они знали только нападение, и их корабли устремились в погоню за источниками выстрелов, а не за самими бомбами.

«Копье огня» пролетело сквозь тучу орочьих космолетов.

— Это не корабли, — проворчал Т’келл. — Это мусор какой-то.

В его словах слышался гнев оскорбленного мастера. Вулкан его не винил. Какой бы аппарат ни возникал на пикт-экране, он не обладал необходимыми характеристиками для полетов в пустоте. Их силуэты превращали гололитические диаграммы в неразборчивые каракули. Некоторые корабли раньше явно принадлежали людям, а другие включали в себя узнаваемые фрагменты космолетов.

— Я даже не могу назвать их просто поврежденными, — пожаловался капитан.

— Верно, — согласился Вулкан. — Это подразумевало бы их исправность в прошлом.

Посудины орков представляли собой просто летающие обломки, соединенные между собой без всяких логики и умысла. Единообразием они тоже не отличались.

— Извращение настоящего мастерства, — буркнул Т’келл.

— Это порождения чистой случайности. Мы видим только те, которые летают, но кто знает, сколько тысяч им подобных не смогли даже оторваться от земли?

Т’келл старательно поддерживал иллюзию необыкновенно крупной торпеды, лишь изредка прибегая к помощи пульта управления. Вскоре «Копье огня» миновало рой кораблей орков, и путь к штурмовой луне был расчищен.

Две флотилии сблизились, и Вулкан через пикт-экраны наблюдал за бесстрастным отражением крупномасштабного сражения в условиях пустоты.

Передняя линия орды зеленокожих разлетелась в клочья, корабли взрывались огненными шарами и исчезали в тучах обломков. Орки летели так близко друг к другу, что гибель одного вызывала цепную реакцию. Флот Вулкана сблизился с противниками, снова повернул, выпустил бортовые залпы, а затем корабли развернулись в другую сторону.

«Рожденный в пламени» и его эскорт начинали маневр задолго до подхода сил ксеносов. Массивный линкор обладал колоссальной инерцией, и радиус его разворота составлял десятки тысяч километров.

Изменение курса необходимо было начинать заранее, и потому Вулкан подробно объяснил Оч’хи все детали стратегии. Он не мог не заметить серьезного взгляда капитана, когда в своей каюте развернул перед Оч’хи план сражения.

— Ты недоволен, — сказал тогда Вулкан.

— Стратегия уклонения — хорошее дело, лорд примарх, и мы будем стараться. Но подобная тактика — это всего лишь серия отступлений.

— Как раз наоборот. Наша цель состоит в том, чтобы удержать Антеум.

— Но мы еще даже не высадились, — возразил Оч’хи. Неверно, — заявил Вулкан. — Восемнадцатый отчаянно сражается на Антеуме, и этот мир представляет собой линию фронта в защите системы Тарас. Вы уведете орков от Антеума. Так вы облегчите участь своих братьев на поверхности и расчистите путь для нас. Это не отступление, а движение вперед. В процессе преследования зеленокожие будут терять свои позиции. Они об этом даже знать не будут, но именно им придется отступать шаг за шагом.

И теперь пикт-экраны «Термита» не могли передать все величие «Рожденного в пламени», но Вулкан видел это мысленным взором. Он надеялся, что Оч’хи поймет, что выковывает примарх. Такая тактика не просто клинок войны. Это высшее мастерство, достойное гордости.

Имперские корабли разворачивались медленно, но их двигатели были намного мощнее, чем у орков, и они легко оторвались от противника. Потом последовали поворот на правый борт и еще один залп, после чего враги сошлись лицом к лицу.

Ксеносы стреляли без перерыва, освещая пустоту белыми вспышками своих снарядов. На пикт-экранах по мере обновления информации появлялись неподвижные образы, но затем мелькнула вспышка пустотных щитов. Быстро меняющиеся символы разложили войну на сводку анализа повреждений и векторов движения.

— Мы держимся, господин примарх, — передал по воксу Оч’хи. — Мы задержим их здесь.

— А мы пронзим их сердце, — откликнулся Вулкан.

Штурмовая луна приближалась. Мишенью была выбрана точка удара «Клостзаца». Несмотря на неудачу, постигшую линкор, в месте его удара оболочка базы орков наверняка была ослаблена. Кроме того, этот выбор стал бы данью храбрости последней жертве корабля.

В погоню за Имперским Флотом отправились не все катера зеленокожих. Некоторые транспорты все еще продолжали перевозить ксеносов на поверхность Антеума. Большие корабли, освободив трюмы от пехоты, уходили с орбиты и вступали в сражение.

— Со штурмовой луны больше никто не взлетает, — заметил Вулкан.

— Это о чем-то говорит? — спросил Т’келл.

— Если не все их резервы уже на планете, то на базе зеленокожих осталась основная армия и готовится гораздо более масштабное вторжение.

— Значит, нас будет встречать большая толпа, — сказал капитан.

— Верно, — подтвердил Вулкан. — И всех их надо уничтожить.

Корабль орков, вылетевший со штурмовой луны, описал круг и взял курс на тот участок в космосе, где происходило сражение. Его траектория выводила звездолет прямо на «Термит». Примарх тщательно прикинул его маршрут и, как только корабль слегка изменил направление, обратился к Т’келлу:

— Они заметили нас.

Зеленокожие летели точно на машину.

«Термит» имел вооружение, но его лазерные орудия и спаренные тяжелые болтеры были рассчитаны на борьбу с пехотой и бронетехникой в наземном режиме. Никак не на дуэли с космолетами.

— Я могу попытаться увернуться от него, — предложил Т’келл.

— Нет. Пройдем сквозь корабль.

Магистр кузни усмехнулся.

— С удовольствием, мой господин! — воскликнул он и активировал бурильную насадку.

В палубе и переборках возникла высокочастотная вибрация. Она раздражала Вулкана, но вместе с тем вызвала ощущение удовлетворения. В этом звуке чувствовалась мощь, исходившая из общей силы, размеров и массы «Термита». Врага поразит не только вращающаяся насадка, но и вся инерция машины, ее чудовищная кила — так воздействует на объект не только сам молот, но и сила удара.

Корабль орков был уже близко и начал энергичный обстрел. Снаряды ударяли в обшивку и сильно встряхивали аппарат.

— Эти скользящие удары испортят нашу чудесную чеканку, — пробурчал Т’келл. — Просто оскорбительно!

— В таком случае воздай им сполна, — ответил Вулкан.

«Копье огня» врезалось в нос вражеского корабля. Пикт-экраны с трудом справлялись с потоком информации от сенсоров. В серии дрожащих неподвижных изображений Вулкан увидел гибель космолета орков. В основном это были искаженные помехами, но довольно отчетливые картины разрываемого металла и взрывов. После проникновения в корабль вибрация машины усилилась, но «Термит» вспарывал его, словно охотничий нож живот лео’нида. Звездолет разваливался, выбрасывая в холодную пустоту обломки, пока две половины не разошлись окончательно.

— Мы привлекли к себе внимание, — заметил Т’келл.

В их сторону направились и другие корабли.

Избранная для атаки область штурмовой луны, изображаемая на центральном пикт-экране над пультом управления, приобретала все более четкие очертания. Посудины орков, вылетая с обеих сторон огромной базы, вели непрерывную стрельбу. Необходимости в маскировке уже не было, и Т’келл при помощи двигателей заставлял «Термита» активно перемещаться. Зеленокожие так небрежно прицеливались, что его маневров оказалось достаточно, чтобы провести корабль сквозь плотные потоки снарядов, а аппараты орков начали истреблять друг друга перекрестным огнем.

С обеих сторон появились космолеты-тараны. Если им даже не удастся пробить корпус «Термита», сильные удары могут столкнуть машину с курса. Т’келл вывел двигатели на полную мощность, выжимая из транспорта максимальную скорость, и устремился к поверхности базы, увлекая за собой противников. Остов «Клостзаца» придвинулся вплотную: неподвижные изображения сменялись на пикт-экране со скоростью летящих болтерных снарядов. Вид погибшего корабля расстроил Вулкана. Он отдавал должное храбрости экипажа, сражавшегося до последнего момента, но в то же время остро ощущал потерю. Он верил, что сыны Ноктюрна прибыли вовремя, чтобы спасти Терранский Восемнадцатый, но мысли о тех, кто погиб, защищая систему Тарас, вызывали печаль. Для них флот Ноктюрна прибыл слишком поздно.

Корабли-тараны, пренебрегая безопасностью, пристроились за кормой «Термита».

— Сами себя обрекают на гибель! — изумленно воскликнул Т’келл.

Он повидал немало отчаянной жестокости в схватках за освобождение Ноктюрна от Сумрачных Призраков, но с такой безрассудной и упорной яростью столкнулся впервые.

— Они хоть немного думают о своих жизнях?

— Они не мыслят такими понятиями, — сказал Вулкан. — До орков просто не доходит, что они могут погибнуть. Их единственная цель — уничтожить врага. Вот почему они так опасны и вот почему их нужно полностью истребить.

Все это время примарх непрерывно оглядывал все экраны, определяя скорости и траектории. Гонка близилась к завершению.

Постепенно приближались останки «Клостзаца», чей гигантский корпус возвышался над поверхностью штурмовой луны — неровной, корявой и усеянной грозными острыми выступами. «Термит» погрузился в многокилометровую металлическую конструкцию. Преследующие его тараны не отставали, а вслед им ударил яростный залп остальных кораблей орков. Один из них попал под снаряды, его двигатели взорвались, заставив космолет вращаться в гибельном штопоре. Падая, он врезался в гигантские обломки «Клостзаца».

Теперь все пикт-экраны в рулевой рубке передавали только изображения поверженного линкора. «Термит» летел сквозь остывшие остатки гигантского погребального костра. Вулкан не видел там ничего, что могло бы напомнить о грозном корабле. Только огромные пробоины и искореженный металл, словно последний крик, свидетельствующий о гордости и отчаянии.

Второй преследующий таран прорвался сквозь треснувшую пластину обшивки. Преграда не остановила его, но снизила скорость. «Термит» выиграл в гонке еще несколько секунд. Сверлильная насадка набрала максимальную скорость, корпус машины содрогался и слегка гудел от ее мощи.

— Мы тебя пробьем, — проворчал Вулкан, глядя на планетоид орков.

И вот последовал удар меча, поражающего цель.

Вращающаяся насадка «Термита» взревела, прогрызая путь сквозь оболочку базы зеленокожих.

Сзади послышался апокалиптический грохот корабля-тарана, врезавшегося в машину с яростью метеора.

5

ДВА СПУСКА

ЗНАК СУДЬБЫ

СХВАЧЕНЫ

Борьба бесконечна. Нам предстоит нескончаемая закалка в кузнице. Она будет изменять нас до тех пор, пока наша природа не объединится с нашей целью.

Вулкан, «Размышления о цели»

Нумеон прошел по крышам модулей, составляющих крепость.

Вся ее поверхность состояла из орудийных платформ с посадочной площадкой для десантных кораблей в центре. Здесь не предусматривалось места для крупного орудийного комплекса, и сделано это было намеренно: постройка укрепления из модульных узлов обеспечивала их неприступность. Блоки образовывали крепость, которая в большинстве случаев подвергалась осаде.

В разгар сражения нет времени на возведение несокрушимых стен, и предполагается, что воины не допустят приближения противника.

Артелл Нумеон пересек открытую площадку и подошел к южному парапету. С противоположной стороны по зеленокожим били дальнобойные «Сотрясатели». На этойстене стояло четыре таких орудия. Они палили поочередно, так что смертоносные снаряды с высоко мощной взрывчаткой вылетали с непрерывным грохотом. Они расплескивали остывающую лаву, подбрасывая вверх тела орков и осколки камней, создавая перед крепостью вал огня и пыли. Лазерные установки, стоявшие позади Нумеона, перебрасывали лучи из стороны в сторону, прошивая плато опаляющим жаром. Между орудиями занимали позиции легионеры с тяжелыми болтерами.

На переднем крае также стояли воины. Несмотря на сильно уменьшившуюся численность, космодесантники смогли организовать непроницаемый заслон вокруг ограниченного пространства у стен базы.

В основном стрельба была направлена на юг. Сверху, с севера, орки не могли подойти к крепости, а нескольких орудий на западной и восточной сторонах вполне хватало, чтобы удержать врагов с флангов. Почти непрекращающиеся потоки лавы стали для зеленокожих непреодолимым огненным рвом. Однако легионеры и техника могли покинуть «Кальдеру» и обойти врагов для удара с фланга по отдельным мостикам остывающей массы.

Орки тысячами гибли при каждой атаке. Несмотря на то что извержение уменьшило их армию почти наполовину, их было все еще слишком много. Дикари карабкались по телам павших и с неослабевающей яростью бросались в бой с воинами Империума.

Нумеон посмотрел вниз со стены. Здесь, как и во всех остальных местах, были видны повреждения, нанесенные природой. Адамантиевые и железобетонные стены почернели. Основание начало крошиться. Казалось, что крепость подгрызает какой-то чудовищный падальщик.

Он снова перевел взгляд на вершину вулкана и клубящиеся над ней тучи пепла. Третьего массивного извержения пока не было, и лава текла по более ранним, уже застывшим потокам. Другие масштабные разрушения «Кальдере» пока не угрожали. Сдвиги геологических пластов уничтожили большую часть посадочных площадок, так что уцелевшие «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы» могли приземляться для дозаправки только по одному. Вследствие этого атаки на орков с воздуха практически не прекращались.

Но запасы топлива и боеприпасов не бесконечны. С ракой бы стороны Нумеон ни оценивал обстановку, он понимал, что конец близок.

Орасус, не переставая стрелять из болтера, кивнул первому капитану:

— Как ты думаешь, мы выстоим?

— Против горы? Это зависит от ее капризов. Если ей взбредет в голову, она нас стряхнет.

— Она своенравна, — согласился Орасус. — Не думаю, что придется долго ждать.

— Будем надеяться на ее терпеливость. Подкрепление уже близко.

— Как ты считаешь, они подойдут в ближайшие часы?

— На это я могу ответить, что они точно не смогут так быстро прийти, — сказал Нумеон. — Главный вопрос в том, сможем ли мы продержаться до их появления.

Он присоединился к общей стрельбе со своим болтером. Орки падали каждый раз, когда он нажимал на курок. Волна врагов продолжала подступать, направляясь к вулканическому конусу.

— Нам необходимо выиграть время, — пробормотал он.

— Жаль, что мы не сможем пережить еще одного к извержения, — посетовал Орасус. — Эта мера хотя бы на время останавливает зеленокожих.

Нумеон нахмурился. Он посмотрел на горный склон, испещренный трещинами, провалами и лавовыми потоками. В нижней части он заметил, что из некоторых небольших отверстий вырываются струи пара. Настил под его ногами вибрировал не только из-за орудийной стрельбы, но и вследствие микро землетрясений.

— Интересно, — воскликнул он, — не сможет ли этот вулкан снова стать нашим союзником? — Он открыл вокс-канал связи с Ксерексенией:

— Уцелели ли сенсоры, следящие за состоянием горы?

— Частично. К сожалению, их слишком мало, — ответила она.

— Нельзя ли определить слабые места или пики напряжения на южном склоне, немного ниже «Кальдеры»?

— Их несколько, разной степени интенсивности. Что ты хочешь найти, первый капитан?

— Нет ли таких точек, где с помощью сейсмических зарядов мы могли бы вызвать поток лавы между крепостью и зеленокожими?

Ксерексения что-то защебетала на двоичной речи.

— Есть место, где такой вариант возможен, — ответила она потом. — Оно расположено приблизительно на двух третьих дистанции между нашей позицией и передней линией противника. Это трещина, ведущая к полости с магмой, и ее можно вскрыть.

— Покажи мне его, — попросил Артелл.

— У меня нет данных для оценки последствий такого действия, — предупредила Ксерексения. — Эвакуация из расщелины в момент извержения может оказаться невозможной.

— Ничего другого я и не ожидал, — сказал Нумеон.

Через несколько секунд он получил от техножрицы информационный поток. На ретинальных линзах появилась прозрачная схема, показывающая расположение расщелины. На таком расстоянии она казалась просто темным продолговатым пятном на фоне серого камня и огня.

— Управление артогнем, — обратился он по воксу. — Посылаю вам новые координаты. «Сотрясатели», цель видна кому-то из вас? Я хочу вскрыть эту расщелину. Через пару мгновений ему ответил сержант Тускулан, командующий артиллерией, обстреливающей склон.

— Некорректный угол обстрела, первый капитан. Мы можем разбомбить поверхность, но снаряды идут почти параллельно склону.

Орасус помедлил, перезаряжал болтер. Он повернулся лицевой пластиной шлема к Нумеону:

— Ты что-то задумал, первый капитан?

— Задумал, — подтвердил Нумеон.

Он надеялся, что артиллерия сможет хотя бы частично проложить путь к цели, но надежда не оправдалась. Капитан вдруг осознал, что улыбается. Конечно, пушки ничем не помогут. Это было бы слишком просто. И абсолютно не соответствовало бы судьбе и характеру его легиона. Чем больше он думал о смертельной опасности предполагаемой попытки, тем шире становилась его улыбка.

Со стены было видно, что орки уже в нескольких сотнях метров от цели. Они двигались вперед медленно, но непреклонно, как наступающий прилив.

К Нумеон связался по воксу с Маниусом Силвой, командиром штурмовой группы восточного фланга. Вспышки взрывов с той стороны были ярче и ближе, чем с запада.

— Не могли бы вы отрезать врага с юга от ворот? — спросил он.

— Со временем, возможно, — ответил Силва. — У нас намечается здесь некоторый прогресс, но не быстрый, да и зеленокожих подходит все больше. Это всего лишь попытка сдержать их, брат.

— Знаю. Я хочу попытаться выиграть нам еще немного времени. Если контакт со мной будет утерян, командовать будешь ты, Маниус.

— Тебе ведь не свойственно безрассудство, Артелл.

— А еще мне не свойственно сидеть в тылу и ждать неизбежного конца.

Орки приближались. Скоро они возьмут штурмом «Кальдеру», и время, полученное легионом благодаря стратегии Вона, закончится. Настал момент принять решительные меры.

— То, что я задумал, настолько рискованно, что я не могу поручить кому-то другому, — сказал он Маниусу.

«И тем более, когда конец так близок», — мысленно добавил он.

— Я понял, — произнес Маниус.

По его тону было ясно, что он действительно все понял.

Нумеон повернулся к находившимся неподалеку воинам. За Орасусом стояли трое легионеров, каждый из которых в то или иное время служил в отряде под командованием Нумеона до того, как его повысили до первого капитана. Их присутствие было как нельзя кстати. Казалось, что так распорядилась сама судьба, в которую он никогда не верил.

— Времени у нас мало, — объявил космодесантник. — Орасус, Блазиус, Салуран и Каэлиус, — перечислил он воинов. — Вы составите мой отряд.

Колоссальные потери легиона не пощадили ни одного подразделения, так что каждый отряд образовывался заново.

— Есть, первый капитан, — ответил Орасус. — Куда мы направляемся?

— Вниз по склону, — ответил Нумеон.

Орасус мрачно хохотнул:

— Прямо в огонь?

— Ты даже не подозреваешь, насколько это точно.

Отряд стал спускаться с крыши, передав по пути приказ в арсенал «Кальдеры». У главного входа их встретили встревоженные слуги с сейсмическими зарядами. Как ни были измотаны Легионес Астартес, служившие им люди казались просто на грани истощения. То, что они еще могли работать, являлось бесспорным подтверждением их силы духа. На серых лицах со впалыми щеками глаза их выглядели потухшими угольками, и чувствовалось, что они слишком устали даже для того, чтобы умереть.

Нумеон следил за последними приготовлениями. Все они когда-то служили в тактическом отделении: им и раньше доводилось сражаться вместе.

Орасус, самый старший из четверых, был высечен из того же твердого материала, что и Нумеон. Флегматичный Салуран получил свои похожие на почетный узор шрамы в сражениях бок о бок с первым капиталом. Каэлиус прекрасно понимал мрачный юмор войны, а Блазиус отличался сдержанностью и неутомимостью.

Во взгляде каждого из них Нумеон видел понимание того, что эта миссия может стать для них последней. Но все разделяли его энтузиазм.

— Поддерживайте огонь в заданном направлении вплоть до нашего подхода, — передал Нумеон по воксу Тускулану. — А потом обстреливайте нижнюю часть склона. Удерживайте орков перед расщелиной как можно дольше.

— Вас понял, первый капитан.

Ответ Тускулана звенел тем же энтузиазмом. Все понимали безумие затеянной вылазки, а еще, что другого выхода нет, и они были благодарны такой решимости. Даже если это последняя операция Восемнадцатого легиона, то она станет достойным завершением его существования.

Отделение покинуло «Кальдеру». До сих пор массивная крепость частично защищала их от ветра и золы, но стоило лишь немного спуститься, как порывы пытались сорвать их с горного склона. Пепел застучал по броне, словно пальцы мертвецов.

Они стали спускаться в направлении самого интенсивного огня. От снарядов «Сотрясателей» так сильно дрожала земля, что казалось, будто в миссии отделения нет никакой необходимости. Перед такой бомбардировкой не могла устоять ни одна гора: она должна была уже расколоться и рухнуть, выплеснув наружу поток расплавленного камня.

Нумеон сразу задал быстрый темп, скользя и прыгая вниз по горному склону. Орки продолжали наступать, несмотря на яростный обстрел. Тускулан удерживал их от намеченной цели, но орда стала постепенно обходить расщелину с обеих сторон. Зеленокожие рвались вперед при любом, даже незначительном ослаблении огня.

— Техножрица не сказала, сколько зарядов нам надо будет установить? — спросил Блазиус.

— Нет, — ответил Нумеон. — И она огорчена этим сильнее, чем я. Для нее невозможность получить точную информацию — это самая трагическая боевая потеря.

Вниз.

Быстрее.

Еще быстрее.

Пятеро легионеров мчались к эпицентру разрушений, и на лицо Нумеона вернулась улыбка. В вокс-канале послышался чей-то смех, и он понял, что остальные разделяют его пронзительную радость.

— Это не отступление, братья! крикнул он. — Мы наконец-то идем в атаку!

— Мы не просто отвоевываем землю, мы разрушим ее! — подхватил Салуран, полностью охваченный безумным ликованием.

Расщелина была уже близко, но еще оставалась незаметной для невооруженного взгляда. Ее заслоняли вспышки взрывов и фонтаны грязи. Авточувства направляли Нумеона к точке в ста метрах ниже по склону, и отряд оказался почти под обстрелом своих братьев.

— Переноси прицел вниз по склону, сержант Тускулан, — передал по воксу Нумеон. — Мы уже здесь.

Он не стал дожидаться, пока орудия изменят направление стрельбы. В этом аду он не мог разглядеть орков, а зрение зеленокожих еще слабее. Если отделению удастся незаметно спуститься в расщелину, легионеры получат дополнительное преимущество.

«Мы ведь заслужили эту маленькую милость судьбы, — подумал он. — Мы немногого просим».

Нумеон проскочил между двумя хаотичными нагромождениями камней, скользя сабатонами по вулканической гальке. В борьбе с ударными волнами взрывов он заметил расщелину только в тот момент, когда оказался почти вплотную к ее краю. Ширина трещины составляла около трех метров, а в длину она протянулась метров на пятнадцать. Разрывы снарядов свалили вокруг обломки горной породы, в одном конце поперек раскола появилась воронка. Нумеон не мог определить, насколько глубоко уходит вниз разлом, но выбора не было, и он прыгнул.

Трещина быстро сужалась, и местами ее края царапали броню. Он приземлился с резким стуком на выступе породы на глубине около шести метров. Остальные четверо воинов последовали его примеру. Темноту ущелья нарушали лишь стробоскопические отблески взрывов наверху. Ярящаяся снаружи буря не мешала пыли и пеплу спокойно падать вниз. После оглушительного грохота перестрелки здесь было удивительно тихо, хотя снаряды рвались совсем рядом.

Внутри расщелина в скале оказалась извилистей. Нумеон кивнул своим товарищам, и они продолжили спуск. Теперь они двигались намного медленнее. Каждый прыжок позволял опуститься примерно на рост человека, а потом следовал очередной поворот.

Сверху донесся свирепый рев.

— Они заметили нас, — сказал Орасус.

— Конечно заметили, — согласился Нумеон. Трещина внизу снова сузилась настолько, что в нее невозможно было протиснуться. — А мы замедляемся.

Каэлиус и Салуран подняли болтеры, а Нумеон с Орасусом приготовили подрывные закладки. Блазиус послал вверх два коротких залпа горящего прометия из огнемета.

— Постарайся не обрушить на нас скалу сверху, первый капитан, — попросил Каэлиус.

— У меня и в мыслях такого не было, — ответил Нумеон.

Он направил вниз луч фонаря, укрепленного на шлеме. Узкое место тянулось приблизительно на метр, затем трещина снова расширялась.

В ограниченном пространстве оглушительно загрохотала болтерная стрельба. Сверху на легионеров полетели кровь и обрывки плоти зеленокожих. Ответные пули рикошетили от стен и стучали по броне легионеров, не причиняя им вреда. Рев орков стал еще яростнее.

Нумеон и Орасус выпрямились.

— Мы готовы, — сказал первый капитан, и все стали торопливо карабкаться вверх.

Подняться, даже на несколько метров, чтобы укрыться от взрыва мелта-заряда за поворотом расщелины, оказалось неимоверно трудно.

— Живыми мы не выберемся, так? — скорее с любопытством, чем с тревогой спросил Орасус.

— Главное для нас — возжечь огонь, — ответил ему Нумеон.

Он нажал на кнопку детонатора, и загремели взрывы. Опаляющая вспышка взметнулась вверх, превратив темноту в расплавленное серебро. Она осветила лезущих вниз орков. Болтерная стрельба разнесла их в клочья, и тела застряли в узкой горловине. Зеленокожим, рвущимся к космодесантникам, пришлось прорубать себе путь вниз через трупы сородичей.

Стены расщелины задрожали, и Нумеон услышал шипение и треск расплавляющихся и падавших вниз осколков. Он снова спрыгнул в расщелину: мелта-заряды пробили путь в более широкую ее часть. Стены уходили вниз метров на пятнадцать, а внизу расходились на сотни метров в обе стороны от места спуска, образуя огромную полость. В отвесной стене природной пещеры было достаточно трещин и выемок, чтобы легионеры могли ухватиться руками или опереться ногами.

По мере погружения в недра стала повышаться температура воздуха. Нумеон надеялся, что это предвестник огня, который они собирались высвободить.

При любой возможности воинам приходилось стрелять вверх. Легионеры успели спуститься на тридцать метров, и только тогда орки прорубили себе путь сквозь сужение трещины. Дюжина громил тотчас с воплями полетели вниз, в темноту. Несколько зеленокожих остановились и попытались обстрелять отделение из примитивных ружей, но «получили лишь град осколков от стен, а потом напиравшие сверху сбили стрелков, и те тоже рухнули, разбившись насмерть. Свирепым существам потребовалось еще несколько минут, чтобы понять, что надо спускаться по стенам.

Наконец появилось дно полости. Нумеон спрыгнул с высоты около полудюжины метров и оказался на покатой поверхности, повторявшей склон горы. В центре пола отчетливо выделялось вздутие.

— Ты наблюдаешь за нами? — по воксу спросил Нумеон у Ксерексении.

— Я получаю телеметрические данные твоей брони.

— Мы попали на купол полости магмы?

— Координаты только приблизительные. Я не могу сказать точно.

— А приблизительно? — спросил Артелл.

— Вы можете пройти еще дальше?

— Нет. Расщелина здесь заканчивается.

— Значит, с наибольшей вероятностью можно сказать, что вы добрались до наилучшей возможной позиции.

Ее ответ показался Нумеону слишком неопределенным, но, учитывая недостаток данных, трудно было требовать от техножрицы чего-то иного.

— Ставим заряды здесь, — объявил капитан отделению.

— Все? — уточнил Орасус.

Нумеон на мгновение задумался. Толщину купола определить было невозможно. Он не хотел рисковать, ослабляя мощность сейсмических зарядов широкой расстановкой.

— Начнем с центра, — сказал он. — Один заряд. Будем бить в одну точку, пока не пробьем крышку.

Салуран побежал к центру, чтобы подготовить взрыв.

Орки уже карабкались вниз по стенам. Многие падали, и легионерам приходилось уворачиваться от летящих сверху врагов, большинство которых насмерть разбивались о неровные камни. Но самые проворные уже спрыгивали со стен и бросались в бой. Нумеон и остальные члены отряда непрерывно поливали огнем нижний уровень скалы, расчищая их от зеленокожих, но в полости набралось уже не меньше сотни дикарей, и это было только начало.

— Готово! — крикнул Салуран.

— К восточной стене, — скомандовал Нумеон, и отделение бросилось выполнять приказ.

Они спускались по этой стороне и знали, что в случае необходимости смогут подняться. Вернее, если останется шанс.

Массивный орк спрыгнул с высоты шесть метров и приземлился рядом с прижавшимся к скале Нумеоном. Легионер сорвал с пояса гладий и через левый глаз погрузил клинок в мозг зеленокожего, оборвав его яростный вопль.

Сейсмический заряд сработал, и в центре купола образовался кратер. Взметнувшаяся волна пыли заполнила пещеру. Стены вздрогнули. По вулкану поползли трещины, кое-где откололись и упали вниз целые пласты камня. Отделение теснее прижалось к горе, уповая на ненадежную защиту, игнорируя мелкие осколки и уклоняясь от более крупных фрагментов. Глыба базальта размером с «Носорога» пролетела всего в нескольких сантиметрах от Нумеона и при падении раздавила несколько орков.

Содрогания почвы сбивали ксеносов с ног, но они, вместо того чтобы увернуться от града осколков, рвались к своим врагам. Погибших было уже так много, что их слой смягчал приземление других, и на месте одного дохлого чужака появлялось трое живых.

Полость все еще вибрировала, но камнепад уменьшился, и Нумеон с отделением направился к кратеру. Поверхность под ногами сильно затрудняла движение — повсюду торчали острые осколки скалы и валялись трупы орков. Воронка в куполе получилась довольно глубокой, к тому же его поверхность тоже покрывали трещины. В целом он напоминал Нумеону яйцо, надбитое, но еще не расколовшееся. Несмотря на колоссальные разрушения, вызванные взрывом, купол сохранял стабильность, что удручало. Он не собирался легко сдаваться, и Нумеону на мгновение представилось, как его отделение тщетно пытается пробить взрывами сотни метров скалы. Преграда не могла быть настолько массивной, но, казалось, она заодно с Антеумом в его стремлении уничтожить Восемнадцатый легион.

— Эта планета не намерена нам помогать, — произнес Каэлиус, словно прочитав мысли Нумеона.

Уже целая орда орков наступала, окружая легионеров со всех сторон. Каэлиус поспешил к центру полости, чтобы установить следующий заряд, а Нумеон с остальными прикрывал его огнем болтеров. Четверо легионеров образовали квадрат вокруг стоявшего на коленях брата. Блазиус запустил свой огнемет на полную мощность, противопоставив потоку ксеносов поток огня. Нумеон убивал выстрелами одного зеленокожего за другим, но орки все прибывали, как будто далеко наверху разверзлась земля, и в полость провалилась целая армия. Уже через несколько секунд первому капитану пришлось рубить шеи и вспарывать животы, держа гладий в одной руке, а второй стрелять в упор по врагу.

— Сделано! — крикнул Каэлиус.

Он вскочил и, держа детонатор в одной руке, тоже открыл стрельбу. Сейсмический заряд на куполе был похож на присевшее насекомое — цилиндр на согнутых опорах, взрывчатка направленного действия, готовая пробить под собой почву.

Орда зеленокожих превратилась в единую воющую и брызжущую слюной массу. Они забегали и прыгали в кратер на куполе, карабкались друг на друга и все плотнее окружали отряд. Против космодесантников пошли в ход когти, клыки и уродливые клинки. Легионеры держались керамитовым кулаком в бушующем вихре.

— Заряд надежно закреплен? — спросил Нумеон.

— Насколько это вообще возможно, — ответил Каэлиус. — Но им хватит и нескольких секунд, чтобы его сорвать.

— Мы можем воспользоваться этими секундами. Блазиус! — крикнул он. — Идешь первым. Отряд, фраг-гранаты на опережение огнемета.

Легионеры выстроились позади Блазиуса. Они шагали прямо в огонь, испепеляющий орков. Фраг-гранаты летели вперед. Орки сбились в такую плотную толпу, что гасили взрывы. Объединенных усилий хватало лишь на узкую щель между стеной напиравших врагов. Легионеры пробивали себе путь огнем, снарядами и клинками, грубая сила против грубой силы. За имеющиеся у них несколько секунд они отошли от кратера на несколько метров. Позади них толпа мгновенно смыкалась, и Нумеону едва хватало места, чтобы взмахнуть мечом. Свой болтер он направил под углом, точно над плечом Блазиуса, что позволяло отвоевать еще немного пространства, подняться еще на метр по склону, на метр дальше от сейсмической бомбы.

— Это бесполезно, — проворчал Салуран.

— Мы должны попытаться! — крикнул ему в ответ Орасус.

Если мощи заряда хватит, чтобы пробить выход для магмы, их жизни будут невысокой ценой за время, выигранное для легиона. Но если потребуется еще один — их гибель сейчас была бы напрасной.

— Они набрасываются на заряд! — предупредил Каэлиус.

Пятеро космодесантников поднялись только на половину высоты чаши кратера.

«Пусть этого заряда хватит», — мысленно попросил Нумеон.

— Давай! — скомандовал он, ощущая всю полноту отчаяния этого момента. — Сейчас же!

Мир взорвался.

Жар от столкновения с кораблем-тараном преследовал «Копье огня» в тоннеле, просверленном в оболочке штурмовой луны. Газы, выделившиеся при взрыве, окутали машину, и на пикт-экранах было невозможно что-либо разобрать. «Термит» дрожал от напряжения, выли сирены, предупреждая о перегреве.

Т’келл неподвижно сидел на троне пилота, словно слившись с машиной в единое целое. В пустоте он добивался от «Термита» максимальной скорости, а теперь сосредоточился на яростно вращающейся буровой насадке и движении машины относительно окружающей массы.

Пикт-экраны, ослепленные полыхающими газами, не могли показать превращение машины из пустотного корабля в разрушителя породы, но Вулкан чувствовал это. Бортовые двигатели перестали выбрасывать огонь. Они втянулись в корпус, а вместо них по всей окружности выступили танковые гусеницы. Они цеплялись за стенки просверленной «Термитом» шахты и проталкивали его вперед.

Огненные облака рассеялись, доказав бесполезность самоубийственной попытки тарана. На пикт-экранах проявился тоннель, прогрызаемый «Термитом» в толще камня и металла. Еще несколько долгих мгновений машина пробивалась через сплошную массу оболочки, состоявшую из пластин железа и камня, разбитых кораблей и планетоида, спрессованных в грубый примитивный щит, но именно это и делало его таким мощным. Затем, после громкого треска и головокружительного рывка, «Копье огня» вырвалось из оболочки и вылетело в центральную часть чудовищного сооружения.

Внутренность штурмового спутника была чуть менее плотной, чем его оболочка. Настоящий лабиринт тоннелей и конструкций, результат беспорядочных усилий орков и сплав разрозненных фрагментов подобранных ими кораблей, увеличивающих массу их базы. Улей, построенный безумцем. Наглядная какофония свалки, руин и бредовых затей.

Сила тяжести базы оказалась переменчивой. Внутри «Копья огня» Вулкан чувствовал, как его толкает в разные стороны, будто генераторы искусственной гравитации дюжины кораблей одновременно создавали взаимно пересекающиеся поля. По тоннелям и переходам к «Термиту» устремились потоки орков. Они скапливались на помостах и выступающих частях полу разобранных кораблей. В момент прорыва пикт-экраны бура-космолета продемонстрировали и морды зеленокожих, искаженные изумлением и звериной яростью. Враг ворвался в их дом и нанес колоссальные разрушения, что казалось абсолютно невероятным. В то же время они сразу загорелись предвкушением битвы, и для этого теперь не надо было даже спускаться на поверхность планеты.

«Я принес вам в дар битву, — подумал Вулкан. — Но она вам не понравится».

Орки со всех сторон бросились на «Термита». Они то появлялись спереди, то летели вверх ногами, то наскакивали сбоку, в зависимости от направления силы тяжести в том месте, где они находились. «Копье огня» неистово дергалось под воздействием противоположно направленных сил, но Т’келл держал курс, погружая машину все глубже и глубже, направляя ее в далекий центр штурмовой луны.

В ход пошло вооружение «Термита». Легионеры запустили короткоствольные лазпушки и болтерные установки, утопленные в корпусе между гусеницами. Машина залпами посылала град снарядов по всей окружности. Вулкан перевел управление болтерами в капитанскую рубку. Глядя на пикт-экраны, он поворачивал орудийную башню в ту сторону, где намечалось наибольшее скопление зеленокожих.

Время от времени орки умудрялись стрелять по пролетавшему мимо «Термиту» из примитивных орудий, но основной ударной силой, как издавна повелось в обычае зеленокожих, были толпы тел, бросающихся на врага, независимо от того, рассчитывали они нанести урон противнику или нет.

Они кидались на вращающуюся насадку и перемалывались в зеленоватую морось. На корпус «Термита» орки попадали уже мертвыми, изрешеченными снарядами болтеров, но каждый раз их становилось все больше. И это, как считал Вулкан, было единственной постоянной истиной, когда дело касалось этих тварей. Как только из любого коридора открывались шлюзы, орки стремглав неслись к кораблю-буру, и кое-кому даже удавалось на мгновение удержаться, пока их не сбивал встречный мусор или стенки шахты, просверленной машиной в камне и металле. Зеленокожие рубили гусеницы и орудийные башни грубо сделанными лазерными резаками, бросали в борта взрывчатку, но любые их усилия вызывали лишь едва заметную вибрацию непроницаемой брони.

Машина пробивала стены и полы, ломая лабиринт орков. Углубляясь, «Термит» прогрызал штурмовую луну. Залы, через которые он пролетал, становились просторнее, и в них было еще больше орков. Каждую секунду «Термит» атаковали десятки чужаков, потом сотни. Передняя часть стала похожа на неиссякаемый фонтан зелени, разлетавшейся от вращающейся насадки.

— Ксеносы пока еще не повредили оборудование, — сказал Т’келл. — Мы идем с хорошей скоростью.

— Расстояние до цели уже можно определить? — спросил Вулкан.

— Информация пока только накапливается, лорд примарх. Мы получаем полезные сведения о составе и конструкции базы.

Наконец «Термит» вошел в сплошную скалу, и стены шахты очистили корпус от орков. Вулкан, оставив орудия, вернулся к пикт-экранам. Штурмовая луна через их показания разговаривала с ним.

Раскрывала свои тайны.

Объект был неестественным, но все же миром, и Вулкан читал его, как мог читать любую планету, спутник или астероид. Ни одна земля не могла скрыть от него свои секреты.

— Нам необходимо проникнуть еще глубже, — сказал примарх. — Для разрушения этой базы необходимо, чтобы взрывы произошли вблизи центра, только в таком случае они создадут необходимое давление. — Он еще несколько секунд просматривал входящий поток информации, оценивая плотность штурмовой луны, замечая е трещины и другие слабые места, а потом открыл канал вокс-связи с Шо’маром и Кал’мой. — Я получил представление о прочности базы орков, сказал он преторам. — По окончании нашего прорыва сейсмические заряды необходимо установить в радиусе двух километров от моей позиции.

— Понятно, господин примарх, — ответили преторы.

— Для таких примитивных созданий постройка удивительно крепкая, — заметил Т’келл.

— Ничто, построенное ими, не должно работать, — сказал Вулкан. — Но ты прав. Если уж они создали нечто такое, что не развалилось в первый же момент, сооружение получается таким же крепким, как его создатели.

«Копье огня» пробило потолок и вылетело в полость, заполненную десятками тысяч орков, которые тут же стали прыгать на корпус.

Машину захлестнул прилив.

«Термит» перепахивал море зеленой плоти, скользя по останкам орков, перемолотых гусеницами, растерзанных бурильной насадкой и испепеленных орудийными установками. Они превращались в натуральную волну, а «Термит» не был создан для передвижения в океане. Гусеницы вхолостую вращались в массе мускулов и связок. Машина замедлила ход, и бурильная насадка крутилась в воздухе, а Т’келлу никак не удавалось подвести аппарат к следующей стене. Орки напирали, барахтаясь в массе своих перемолотых сородичей. Траки убивали ксеносов сразу же, как только они добирались до корпуса, но на их место тотчас подскакивали другие.

Вулкан распахнул люк в кабине пилота и запрыгнул на корпус «Копья огня». В каждой руке он держал оружие собственного изготовления. В одной — массивный плазменный пистолет Свет Наковальни, в котором была заключена ярость солнца. В другой — Кованный Ночью, силовой меч, длиной почти равный росту взрослого мужчины. Необычайно темный металл клинка отсвечивал полуночной синевой. По всей длине лезвия мерцали и потрескивали яркие голубые искры, готовые обрушить справедливый гнев на врагов Императора.

И он выпустил этот гнев на волю.

Ближе к ядру штурмовой луны гравитация стала постоянной. Неожиданных рывков из стороны в сторону уже не было, и теперь его сила тяжести стабилизировалась. Примарх двигался без труда и с убийственной эффективностью уничтожал врагов, убивая по трое зеленокожих одним взмахом меча и испепеляя ксеносов зарядами плазмы, жаркими, словно вспышки новой звезды.

К нему на крыше «Термита» присоединилась целая рота легионеров. Их болтеры, цепные мечи и огнеметы истребляли орков, в которых не попали снаряды орудий, но на место каждого убитого вставали новые враги.

Скорость «Термита» упала еще заметнее, и тогда на корпусе, расталкивая своих более мелких сородичей прямо на гусеницы, появились два огромных орка, которые с помощью своей силы и огромного оружия принялись пробивать броню машины, стараясь расколоть ее по шву. Вулкан обратил против них всю свою ярость, сравнимою с тектоническими сдвигами. Какими бы огромными ни были эти орки, сопротивляться ему они могли не лучше, чем землетрясению. Кованный Ночью разбил их усеянные заклепками доспехи. Выстрел из Света Наковальни расплавил грудь одного гиганта. Второй, обежав вокруг примарха, схватил его сзади, сомкнув на шее лапы обхватом с три древесных ствола. Он впился в боевой шлем, но только раскрошил клыки. Вулкан колющим ударом назад пронзил его левый бок. После первого удара орк взвыл, после второго усилил хватку. Третий удар меча прервал его вопль: великан разжал руки и упал.

«Копье огня» разворачивалось к стене, поднимая волну плоти. Подкрепление орков прибывало в полость из верхнего коридора, но из десятков тысяч, набившихся в огромный зал, осталось не больше половины. Вулкан и его легионеры истребляли врагов быстрее, чем те прибывали.

За кормой «Термита» взревел громадный вождь, и масса орков переместилась к носу «Копья». Зеленокожие почему-то боялись своего предводителя сильнее, чем угрозы немедленного уничтожения. Машина натолкнулась на сплошную гору трупов. Скорость еще снизилась, гусеницы вращались и вращались. До стены оставалось меньше трех метров, но «Термит» почти остановился.

Вулкан пробежал вперед, разбрасывая мечом орков словно вязанки подгнившей пшеницы.

— Лазпушки вперед! — приказал он. — Игнорировать фланги! Всем лазерам бить вперед машины! Легионерам вернуться внутрь!

Он встал позади пронзительно завывающего конуса, изменил настройки Света Наковальни и нажал на спуску целясь в подступающую волну ксеносов. Заряд плазменного пистолета увеличился до такой степени, что искусно украшенное оружие задрожало. Уровень энергии приблизился к критическому, но за мгновение до саморазрушения Вулкан выпустил разряд. Пещеру залил убийственный свет. С яростным ревом, словно из извергающегося жерла, огненный шар окутал орков перед «Термитом». Он не оставил после себя ничего, даже пепла, потому что и тот был расщеплен на атомы.

В течение следующих нескольких секунд перед «Термитом» не осталось ни кусочка плоти ксеносов, все заволокло огнем. Гусеницы наконец зацепились за скалу, и машина вновь рванулась вперед. Вращающаяся насадка вгрызалась в стену, орудия стреляли вверх, а Вулкан пригнулся под разваливающейся стеной. Осколки загрохотали по его броне, но не смогли сбросить. Камень и металл не могли его сдвинуть, потому что он сам был подобен им, а они служили материалом его мастерству.

Вождь орков с бессильной яростью зарычал на «Термита». Но в последний момент, когда машина начала погружаться в стену, гигант замолчал, и Вулкану показалось, что в глазах громадного ксеноса мелькнула звериная хитрость. В следующее мгновение вождь целенаправленно запрыгал вверх по галереям.

Вулкан спрыгнул через люк в кабину пилота, а обваливающаяся порода стряхнула зеленокожих. «Копье огня» быстро преодолело завал и снова направилось в глубь штурмовой луны.

— Корпус получил незначительные повреждения, — доложил Т’келл вернувшемуся в рубку примарху. — И проклятая плоть орков, застрявшая в трансмиссии, замедляет нас.

— Но мы все еще движемся, — сказал Вулкан, снова переводя на себя контроль за орудийной системой. — А раз движемся, значит, приближаемся к цели.

Т’келл направил «Термита» через стены вниз, и машина стала спускаться почти вертикально, пробуравливая крыши и перекрытия коридоров и залов. По пути она разрывала трубы с нечистым прометием орков и поджигала его. По сторонам и сзади забушевало пламя. Зеленокожие, видя, как горит и рушится их база, пришли в неописуемую ярость.

То ли повинуясь чутью, то ли исходя из какой-то примитивной стратегии, они теперь с большей осторожностью преследовали «Термита». На пути легионеров начали взрываться бомбы и рушиться стены. В любом открытом пространстве машину встречали перекрестный огонь и мины.

«Копье огня» погружалось все глубже. Орки атаковали огромными толпами, а на пикт-экранах перед Вулканом мелькали полости за пределами шахты, где скапливались еще более крупные орды. В штурмовой луне собрались сотни тысяч зеленокожих, ждущих своей очереди перелета на Антеум, чтобы уничтожить остатки Восемнадцатого легиона, а затем взяться за истребление мирных жителей всей системы Тарас.

«Их величайшая сила, — подумал Вулкан. — И их величайшая слабость».

Разгром штурмовой луны покончил бы с угрозой орков одним ударом.

«Термит» наткнулся на стену, обильно начиненную взрывчаткой. Прогремел колоссальный взрыв. Такой эффект не могла произвести одна бомба. Здесь легионеров поджидали множество мин, снарядов и сжиженный газ. Казалось, орки решили сами уничтожить свою базу. Изменение структуры планетоида вынудило «Термита» пойти вниз другим курсом, где поверхность неожиданно осыпалась под гусеницами, образовав крутой склон. «Они заманивают нас», — догадался Вулкан, когда машина прорвалась сквозь очередную стену в подготовленную орками полость.

Примарх снова выскочил через люк, и на мгновение ему показалось, что это место общего сбора орков. Их здесь присутствовало не меньше сотни тысяч. А потом он увидел подъемный кран и огромный захват, висящий на пересекающих потолок балках.

Колоссальная армия мгновенно устремилась к машине. Орки с такой силой ударили в левый борт, что перевернули ее. Вулкан легко перебежал на новое место, опять оказавшись наверху. Расположенные по всему корпусу гусеницы могли работать в любом положении, но сотрясение от удара замедлило ход, и сверху упал захват. Пятнадцатиметровые клещи были такими массивными, что казалось, будто они созданы для расплющивания, а не для переноса тяжестей. Они обхватили «Термита» и сомкнулись немного позади бурильной насадки. Корпус машины затрещал от их колоссального давления.

Клещи потянули назад. Балки протестующе застонали и начали гнуться. Одна из них вылетела из стены и рухнула вниз, придавив немало орков.

«Термит» приподнялся, бурильная насадка вращалась вхолостую, гусеницы передней части корпуса перемалывали воздух, а задние еще скребли по полу, но их мощи было недостаточно, чтобы вырваться из сооружения зеленокожих.

Огромный вождь орков, сидя на балке, расхохотался, радуясь, что сумел остановить продвижение легионеров.

Орудийные системы обрушили на зажим шквал снарядов и лазерных лучей. Заряды оставляли на металле вмятины и царапины, но конструкция казалась непробиваемой. Вулкан убрал оружие и перепрыгнул с машины на клещи. Используя вмятины от снарядов в качестве зацепок для рук и ног, он стал стремительно подниматься на балки, где сидел вождь. Орк взревел и выстрелил в него из огромного оружия. Снаряды громко застучали по броне Вулкана, но он удержался и даже не замедлил подъем.

За несколько метров до цели он мощным броском взлетел к самому орку, одновременно обнажив Кованный Ночью. Зеленокожий бросился ему навстречу. Меч примарха рассек ружье вожака пополам, но чужак ударил Вулкана по наплечнику цепным мечом. Ксенос был настолько силен, что полутораметровый клинок вонзился в великолепную броню примарха.

Вождь вцепился в руку Вулкана, держащую меч, и пальцы чудовищной лапы сжали плечо целиком. Примарх ответил ударом в лицо. Кость треснула, вождь покачнулся и ослабил хватку. Сверкающие злобой глаза ксеноса уставились на Вулкана, но уже через секунду орк отвел взгляд в сторону, словно чего-то ожидая. По его лицу промелькнула тень страха. Но не перед врагом, а перед тем, что его подгоняло.

— Ты лопаешься от гордости, дикарь-ксенос, но ты ошибаешься! — крикнул примарх. Вожак не понимал его слов, но мог почувствовать презрение в голосе. — В твоем сооружении нет ни мастерства, ни искусства, оно лишено благородства камня. И оно, как и ты сам, годится лишь на то, чтобы его уничтожили.

Орк яростно ответил на его колкости, но в его атаке сквозило отчаяние. Вулкан снова заметил, что толкает его вперед не гнев, а непонятный страх.

От неистового взмаха цепного меча из его мотора вырвался синий дымок. Примарх пригнулся, избежав удара, и провел прямой выпад. Кованный Ночью прошел сквозь доспехи вождя орков и вонзился в грудь, последовал еще один взмах, поразивший его в горжет брони. За этим сокрушительным ударом ксенос нанес еще один, когда Вулкан потянулся за Светом Наковальни, и примарху пришлось уцепиться за балку, чтобы не упасть.

Тварь снова бросилась в атаку, яростно замахиваясь мечом. Это существо было не только невероятно сильным, но и быстрым. Вулкан отступил на шаг, а затем он ранил вождя орков в лицо. Из рассеченной пасти хлынула кровь, нижняя челюсть бессильно повисла. Орк завизжал, бросил оружие и рванул вперед. Зажав обидчика в смертельной хватке, он потянул Вулкана вниз, намереваясь упасть вместе с ним с тридцатиметровой высоты, но тот предвидел этот бросок и приготовился. Он выдержал удар орка и остановил его. Вождь не смог стащить примарха с балок, и Вулкан ударом снизу всадил Кованный Ночью глубоко в живот.

Пламя ненависти в глазах гиганта стало угасать. Но даже в его предсмертном вопле слышалась насмешка.

А потом полость содрогнулась от артиллерийского огня.

6

ПЕРЕРЕЗАННАЯ АРТЕРИЯ

ВОЕНАЧАЛЬНИК

ГОРН

Отчаяние никогда не было свойственно легиону, но однажды надежда покидала нас. А она у Восемнадцатого есть, и ее следует испытывать и закалять, как любую другую грань личности. Мы вправе выковать ее, обрести форму на наковальне, посредством огня и молота. Процесс создания мучителен, но боль необходима. Закалка делает нас сильнее и мудрее, в и реальность надежды оправдывается нашим существованием.

Вулкан, «Уроки наковальни»

Взрыв подбросил Нумеона вверх и швырнул через орков к стене пещеры. Следующие несколько секунд от сотрясения сбились не только показания авточувств, но и собственные мысли.

— Отделение, перекличка! — приказал он, надеясь не только привести в порядок голову, но и узнать, кто остался в живых.

Ничего не видя, он поднялся на ноги и услышал отклики всех четверых легионеров.

— Сбор у моей позиции! — скомандовал Артелл.

И снова чуть не упал. Ноги по-прежнему не слушались его. Затем зрение восстановилось, и командующий понял, что рев в ушах — не повреждение слуха, а потеря координации — не слабость ног. Взрыв как будто продолжался. Слышались глухие раскаты и скрежет камня по камню. Купол то поднимался, то опускался.

— Я рад, что все еще жив, — сдержанно заявил Каэлиус.

— Орки, сами того не желая, защитили нас от самого страшного, — сказал Нумеон.

Взрыв сейсмического заряда выбросил первого капитана и его братьев из кратера. Находившиеся в центре ксеносы превратились в сплошную массу исковерканных и обгоревших тел.

Центр кратера провалился, и пещеру заполнил зловещий оранжевый свет. Жар стремительно нарастал.

— В таком случае не дадим их жертве пропасть впустую и выберемся отсюда, — предложил Орасус.

В пещере еще оставались сотни орков. Они растерянно выли, чувствуя, как качается грунт под ногами. Затем в почве появились глубокие трещины, и расплавленная масса вырвалась наружу. Земля опустилась, потом снова поднялась, и в рвущейся наверх магме, словно льдины, поплыли обломки купола.

— У нас всего несколько секунд! — прокричал Нумеон. — Надо спешить!

Полость вместе со всем содержимым могла рухнуть в любой момент.

Орки растерялись, но они еще видели врагов и попытались атаковать их. Но пол под ногами разломился на куски, и зеленокожие своплями утонули в поднявшейся магме.

Выступ под ногами Нумеона осыпался. Он успел подняться по образовавшемуся склону, подальше от магмы, а затем перепрыгнул на другую скалу и еще на одну, продолжая быстро двигаться вверх. Пещера стремительно изменялась. Рассчитывать ни на что было нельзя, на выбор отводились секунды, и в следующий момент зачастую оказывалось, что решение неправильное.

Он почти добрался до стены, когда обнаружил, что потолок пещеры стал выше.

Каэлиус тоже это заметил.

— Нам не придется долго взбираться наверх, — сказал он.

— Я не уверен, что это хорошо, — ответил Нумеон.

Следующий прыжок перенес его на стену. Через секунду в метре справа от него приземлился и Каэлиус.

Нумеон нащупал выступы и начал карабкаться по ним. Остальные последовали его примеру, и за несколько секунд они поднялись на шесть метров.

Пещера вновь затряслась от сильного толчка. Стены таяли, словно остатки сна. Орки все еще рвались в пещеру. Теперь кто-то из них спускался вниз, а другие, разрываясь между страстью к битве и ужасом, пытались выбраться. От мощного толчка они стали осыпаться, словно осенние листья.

Послышались проклятия Каэлиуса, падавшего вместе с обвалившимися камнями. Нумеон рванулся к нему и схватил за перчатку, но неожиданный толчок сорвал и его. так что теперь падали они оба. Нумеон отчаянно цеплялся за стену и, наконец, сумел ухватиться за выступ, прервав падение в каком-то метре от приближающегося ада.

Орасус и остальные начали спускаться.

— Продолжайте подъем! — закричал Нумеон. — Это приказ!

Под ним рухнул еще фрагмент стены, ставшей вогнутой, так что висевшему над пропастью Каэлиусу не на что было опереться.

Магма продолжала подниматься, и воздух, проходя через фильтры шлема, обжигал легкие.

— Я держу тебя, брат, — подбодрил Каэлиуса Нумеон.

Он стал одной рукой подтягивать к себе космодесантника, кряхтя от напряжения.

— Я слишком рано обрадовался, — произнес Каэлиус.

Внезапно магма под ним взметнулась вверх. Огненный фонтан охватил Каэлиуса. Его тело отчасти защитило Нумеона. Упавший сверху камень ударил по перчатке и разъединил их руки. Огненный всплеск начал опадать, увлекая за собой Каэлиуса, уже скрытого под слоем лавы. Еще на мгновение он показался на поверхности, протянул руку к недосягаемой опоре, а затем пропал окончательно.

Через несколько секунд в вокс-канале стих его вопль.

Пузырящаяся масса магмы приблизилась к Нумеону. Изрыгая ругань, он стал карабкаться наверх, спеша присоединиться к остальным легионерам.

Подземные толчки становились все чаще, и стены пещеры продолжали осыпаться. Орки столпились под потолком и отчаянно вопили: их боевой инстинкт еще не угас, а те, кто был ближе к легионерам, ползли по шатающейся стене в надежде добраться до противников. Орасус задержался, чтобы сорвать с пояса крак-гранату. Он бросил ее перед взбирающимися орками, и взрыв произошел почти вплотную к ним. У одного из преследователей расплавились руки, и он закричал, падая. Ударная волна ослабила обширный участок скалы, и тонны камня рухнули вниз, увлекая за собой десятки врагов. Плита твердой породы проломила истончившуюся поверхность пола, вызвав колоссальный выброс магмы. Огненный фонтан ударил в потолок и залил всю пещеру.

Раскаленная жидкость попала и на отряд. Нумеон сморгнул тревожные иконки авточувств — он и сам знал, насколько все плохо. Упрямо карабкаясь наверх, первый капитан хватался за выступы, которые едва успевал увидеть. Подземная полость в любой момент грозила расколоться. Здесь не осталось ничего основательного, ничего по-настоящему реального, кроме пылающей жаром смерти.

— Вперед! — крикнул Нумеон.

Братья нерешительно смотрели на него сверху, словно намереваясь подождать. Он ускорил подъем.

Вход в пещеру стал намного шире. Потолок уже покрылся трещинами. Толпа орков, оставшихся в противоположном конце, с криками палила по легионерам. Блазиус, почти достигнув верхушки стены, стрелял, держа волтер одной рукой, и, несмотря на не прекращающиеся толчки, его снаряды попадали точно в цель: его первые выстрелы снесли несколько черепов. Вскоре к нему присоединились и Салуран с Орасусом. На орков обрушились три очереди болтерных снарядов.

Купол сыпался. Огромный треугольный фрагмент потолка упал вниз, заставив орков отступить.

«Поднимайся, — приказывал себе Нумеон. — Поднимайся».

Он сфокусировал взгляд на проеме, как будто там было спасение, как будто там заканчивалась гонка, как будто это означало победу. Он не смотрел вниз. Это не имело смысла. Будет ли лава подниматься дальше, или взорвется нижняя треть купола, предсказать было невозможно.

Крики сгорающих орков утонули в треске и грохоте падающих камней. Нумеон догнал братьев, когда они уже миновали границу самой узкой части расщелины. Легионеры все еще не переставали стрелять, и орки отступили, преследуемые огнем болтеров и сознанием того, что Антеум здесь и сейчас стал их врагом, одолеть которого невозможно.

Четверо легионеров возобновили подъем. Колебания почвы не прекращались. На них постоянно летели камни, ударяющие по шлемам и наплечникам. Выход из расщелины казался невероятно далеким.

— Есть шанс, что мы выберемся? — спросил Блазиус.

— Есть шанс, что это изменит что-либо? — откликнулся Орасус.

«Никакого», — мысленно ответил ему Нумеон.

Их цель состояла в том, чтобы уничтожить все, что находилось по ту сторону от расщелины. Там нельзя было рассчитывать на спасение. Легионеры стали предвестниками рока.

Космодесантники взбирались вверх, пользуясь каждым моментом, зная, что он может быть последним. Они преодолевали метр за метром. Еще один, еще один и еще.

Но вот эти мгновения закончились.

Грохот перерос в катастрофический треск, поглотивший все другие звуки. Финальный аккорд. Гора вздыбилась и вытолкнула Нумеона.

Он был оглушен.

Он горел.

Он летел.

Он должен был бы потерять сознание, погрузиться в забытье. Как он мог думать после всего этого? Артелл оставался в сознании, но реальность раскололась на фрагменты, на адскую мозаику катастрофы.

Выход из расщелины рванулся ему навстречу.

Не осталось никаких ощущений, кроме ударов от летящих камней и жара.

Движение и удары, опять движение — жуткое, смертоносный вихрь.

Выход стремительно приближался и внезапно расширился, взорвался тучами пыли, пепла и пламенем.

Он все еще летел в облаке воспламенившихся газов. Непереносимый жар освободившейся лавы заполнил собой всю землю и отодвинул войну.

Мгновение беспамятства в красновато-серой пелене, благословенное мгновение, когда он не ощущал ударов.

И вот он начал падать по дуге вниз, вниз сквозь И шторм, взрывы и летящие камни. Связное мышление было по-прежнему невозможно, но в мозгу появилось расплывчатое желание: не упасть в объятия лавы. Только не сейчас. Не после такого полета.

Такой иронии судьбы он бы не вынес.

Падение стало неожиданностью, к которой у него не было времени подготовиться. Просто резкий удар, жесткое приземление. В первый момент тело отреагировало взрывом всеохватывающей боли. Он не понимал, что на означает, — попросту поглотила его целиком, блокировав все остальные ощущения. Он ничего не видел, не слышал и не чувствовал, кроме этих мучений.

Нумеон застонал, отгоняя боль, разрывая ее багровую пелену, чтобы снова видеть, думать, действовать.

Он заставил себя подняться. Его доспехи еще работали, только сервоприводы сочленений заедали или проскальзывали. Руки и ноги пытались поворачиваться непроизвольно. Если бы Артелл не взял эти судороги под контроль, силовая броня начала бы двигаться самостоятельно. У него хватило сил сдержать ее, но действовать приходилось более осторожно и медленнее, как будто он оказался под водой.

Разрушения коснулись не только брони, но и тела: осколки сломанных костей, вдавленные внутрь, царапали органы, которые должны были защищать. Но он мог двигаться и сражаться. Все остальное пока не имело значения. Возможно, и не будет иметь. Он не слышал голоса, говорившего с Воном. Он не разделял желания лорда-командующего надеяться. Он знал свой долг, оттого было достаточно. Каждый убитый орк уменьшит число захватчиков, которые вторгнутся на обитаемые планеты.

Да, этого вполне достаточно. А нынешней ночью он убил немало орков.

— Братья, — воксировал он.

Его голос показался ему самому слишком слабым.

Последовало два отклика:

— Орасус.

— Салуран.

— Блазиус? — окликнул Артелл, но ответа так и не дождался.

Движением век Нумеон активировал авточувства. К этому времени его разум достаточно прояснился, чтобы воспринимать происходящее вокруг. Он приземлился в ста метрах от переднего края магмы, на неровном холмике, который возник после слияния и остывания двух предыдущих потоков. Все орки отступили. Из расщелины текла лава. Широкий, словно озеро, поток двигался вперед с разрушительной энергией реки в половодье. Перебраться через эту сплошную массу выше по склону и вернуться в крепость было просто невозможно. Тысячи, а может, и десятки тысяч орков уже погибли. Армии, рвущейся к «Кальдере», больше не было: ее смыло грозной красной волной. То тут, то там Нумеон видел обломки примитивных машин зеленокожих или их пушки, которые медленно переворачивались в огненной реке, а потом исчезали под массой расплавленного камня.

Уцелевшие орки бежали от надвигающегося потока на юг, к следующей горной цепи. Они до сих пор не заметили легионеров, хотя Нумеон видел зеленокожих, мелькавших всего в сотне метров от его позиции.

Артелл запеленговал отклики брони Орасуса и Салурана. Оказалось, что братья находились в нескольких десятках метрах к юго-востоку от того места, где стоял он сам. Поиски сигнала маячка Блазиуса не дали результата. Если легионер и был жив, то оставался в режиме глубокой тишины.

Нумеон неуклюжей рысцой направился в сторону своих братьев.

— Я иду, братья, — передал он по воксу. — Блазиус с вами?

Несколько долгих мгновений длилось молчание. Нумеон предположил, что оба легионера лежат без сознания. Но затем раздался голос Орасуса:

— Я вижу его, капитан. В десяти метрах. Он мертв.

«Оплакивать будешь потом, если это «потом» настанет», — решил про себя Нумеон.

Вскоре на фоне разгромленного плато он увидел сгорбленный силуэт Салурана. Рядом с ним что-то двигалось — это Орасус медленно поднимался на ноги. Уже подойдя почти вплотную к легионеру, Нумеон заметил останки Блазиуса. Он разбился, но это произошло не в момент приземления. Его тело лежало на ровном участке, броня местами раскололась и оплавилась. От головы и верхней части туловища почти ничего не осталось.

Его изувеченный труп представлял собой жалкое зрелище бессмысленного героизма и благородства, от которых после взрыва остались лишь одни воспоминания.

Орасус двигался, приволакивая левую ногу, но по крайней мере мог идти.

— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал Нумеон.

Лава была от них уже в нескольких метрах и продолжала быстро приближаться.

Трое легионеров зашагали к югу, в том же направлении, что и орки.

— Это не отступление, братья, — заявил Артелл. — Мы несем с собой огонь! Мы отвоевываем земли, которые хотели занять враги!

Впереди, в разрывах пепельных туч, показался невысокий каменистый холм. Его высоты, возможно, было бы достаточно, чтобы найти убежище от лавы. Нумеон оглянулся, отыскав глазами вулкан. Из-за извержения в нижней части склона крепости не было видно. Он отвернулся и показал рукой на возвышенность.

— Вот наша цель, — произнес он.

Никто из братьев не спросил, как они смогут вернуться в «Кальдеру».

Стены по правому и левому бортам от «Термита» рухнули.

Орки сумели достаточно долго удерживать буровую машину, чтобы подготовить свои орудия. В этом помещении для пушек не было места, и они стреляли по стенам, а после их обрушения направили огромные стволы на «Термит». Подобная атака была настоящим безумством, хотя и рожденным инстинктивной звериной хитростью. Орудия зеленокожих были настолько большими, что ни одна нормальная армия не решилась бы применять их в замкнутом пространстве.

Орки не были нормальными. Они создали вулканический ад взрывов и радовались при виде колоссальных разрушений.

Снаряды молотили по «Термиту», а лапа крана все еще удерживала его на месте.

— Как далеко мы находимся от ядра? — спросил по воксу Вулкан у Т’келла.

— Расчеты дают лишь приблизительный результат, господин примарх. Но не дальше, чем в нескольких километрах.

Вулкан понял, что дальше им не проникнуть, но достаточно и этого. Взрывы вызывали вибрацию в каменной структуре штурмовой луны, и это обстоятельство стало для примарха очередным открытием. Подобные им взрывы сейсмических зарядов, расположенных вокруг места схватки, станут фатальными для базы.

— Преторы, — обратился он к офицерам, спрыгнув с когтя на балки. — Мобилизуйте свои роты. Приступите к выполнению своих задач. Ваша цель — разместить заряды на расстоянии двух километров от этой позиции.

Под торжествующие вопли орков в бортах «Термита» открылись люки. Но как только они увидели истинную силу, скрываемую машиной, их радость мгновенно угасла. Тысяча легионеров, разделенные на восемь рот, ринулись в самое пекло перестрелки. Семь рот стали удаляться от «Термита» в разные стороны, а восьмая, во главе с капитаном Бер’ханом, осталась у «Копья огня». В ней состоял и Рай’тан. Именно здесь игниакс был нужнее всего. Он обязан был наблюдать за разворачивающимися вокруг машины событиями.

«Настал момент испытаний, подумал Вулкан. — Этот урок нам надлежит усвоить».

Раздраженные высокой позицией примарха, обстреливаемые собственной артиллерией и теснимые безупречно организованным противником, орки пришли в растерянность. Пересекающиеся потоки зеленого нашествия то стремились к Вулкану, то рвались в бой с легионерами. В море чужаков как будто началась сильная болтанка.

Космодесантники, вышедшие с правого борта «Термита», добрались до пушек. Они пробивали себе путь через толпы орков, сохраняя полный порядок и дисциплину. Очередной объединенный ракетный залп был направлен в дула орудий. Две пушки, развалившиеся после выстрелов, обеспечили проход. Но позади них появились еще орудия, а грозный рев приближающегося монстра как будто прозвучал опровержением слов Вулкана.

В пролом стены шагнул гигантский предводитель орков. Он смахнул с дороги дымящиеся обломки пушек и затоптал несколько своих подчиненных. Злобно взглянув на примарха, он испустил рев, угрожающий обрушить потолок огромного зала. Тело колосса закрывали латы, сравнимые по толщине с танковой броней. Каждый его шаг сотрясал пол, словно взрыв снаряда. В лапах, не уступающих по величине клешне подъемника, он держал чудовищный цепной молот. Одно только оголовье его оружия было всего вполовину короче, чем рост Вулкана.

Гигант тяжелой поступью, от которой дрожал пол, пересек зал и ринулся в бой против сына Императора. Течения в море зеленокожих снова поменяли направление, поскольку орки повернули вслед за предводителем, игнорируя роты легионеров, что позволило ноктюрнцам свободно пройти сквозь проломы в стенах и рассредоточиться по штурмовой луне. Их вождь намеревался уничтожить единственного противника, стоявшего на корпусе машины, и орки решили к нему примкнуть.

— Не стоит медлить, мои сыны, — сказал Вулкан, и его воины повиновались. Он с удовлетворением отметил, что они не сделали попытки вывести из строя вновь подошедшие орудия. Если бы легионеры стали противодействовать обстрелу, им бы нескоро удалось выйти из этого зала. Мы должны охватить всю ситуацию в целом, — обратился Вулкан к своему легиону, пока вождь орков шагал в его сторону. — Мы должны предвидеть необходимые шаги. И, если необходимы жертвы, они должны служить поставленной цели. Потому что нельзя иначе.

Снаряды взрывались на полу зала, на корпусе «Термита» и на когтях подъемника. Вулкан неподвижно стоял у того места, где клешня охватывала корпус машины. Он зарядил Свет Наковальни и был готов к встрече с гигантским орком.

Залп ударил прямо перед ним. Все вокруг заволокло огненными вспышками и пылью. Потолочные балки не выдержали. Коготь упал вместе с «Термитом», и колоссальное соединение металла Империума и ксеносов рухнуло на пол. Вулкан перенес падение благодаря магнитным подошвам сабатонов и остался непоколебимым как скала. Он все так же был готов к бою, когда вожак вырвался из стены дыма и пламени, обеими руками держа над головой свой огромный молот.

Примарх выстрелил из Света Наковальни и поразил монстра в переднюю часть брони. Жар расплавил прочный металл и опалил обнажившуюся жилистую плоть. Залп, способный испепелить десяток рядовых орков, даже не замедлил приближающегося главаря.

Вожак, не останавливаясь, запрыгнул на корпус «Термита» и резко опустил молот. Оружие поражало своей примитивностью, но Вулкан, уворачиваясь от удара оголовьем, покрытым десятком вращающихся цепей, распознал накопленную в нем энергию. Он увидел, как сильно этот монстр гордится своим творением.

В этот момент он убедился в правильности своего решения сразиться с гигантом именно здесь.

Молот с неимоверной силой снова врезался в оболочку «Копья огня». Воздух с громовым раскатом рванулся в стороны. И в тот же самый момент, когда от удара лопнула оболочка машины, произошел другой взрыв, эхо которого никак не хотело умолкать.

Эхо извержения докатилось до командного пункта «Кальдеры». На медицинской кушетке от нового приступа боли вздрогнул и пришел в сознание Вон.

Над ним склонилась Ксерексения.

— Из нижней части склона вышел поток лавы, лорд-командующий, — сообщила она. — Первый капитан Нумеон добился успеха.

— Свяжись с ним, — попросил Вон.

— Мы уже пытаемся это сделать, лорд-командующий.

Слуги за ее спиной возились с узлом вокс-связи.

Вон ждал, а Ксерексения тем временем изучала параметры извержения, издавая негромкий монотонный гул.

— Поток мощный, — сказала она. — Распространяется быстро и продолжает нарастать. Пока он перед орками — это непреодолимый барьер. Ксеносы отступают.

«Пока отступают», — мысленно добавил Вон.

Фортуна повернулась к ним лицом только на время извержения. Да и то не наверняка. Так или иначе, «Кальдера» получила еще одну отсрочку. Достаточную, как он надеялся, чтобы выяснить истинную цель прибывшего флота.

Вон отмахнулся от мыслей о возможных перспективах. Боль позволяла ему сосредоточиться только на одном событии зараз, на том, которое требовало сиюминутного решения.

— Нумеон, — позвал он, забыв, что Ксерексения контролирует связь, — ты меня слышишь?

Вон мигнул, и время ускользнуло. Он потерял несколько секунд, потому что техножрица снова оказалась рядом с ним, хотя мгновение назад стояла у пульта узла связи, в нескольких метрах от него.

— Я связалась с капитаном Нумеоном, — сказала Ксерексения.

Она изменила настройки вокса, убавив звук открытого личного канала, но не отключила его полностью. Второй узел связи она пододвинула к Вону.

— Артелл? — позвал Вон.

— Мы преуспели, лорд-командующий.

— Да, преуспели. И выжили.

— Не все. Только некоторые.

— Где вы находитесь?

— На холме из застывшей лавы в нескольких километрах к югу от основания горы. Передаю координаты.

— Мы направим за вами «Громовой ястреб».

— Условия для полета чрезвычайно неблагоприятные, лорд-командующий.

— Здесь все чрезвычайно неблагоприятно, Артелл. Но надо попытаться.

Рет Шо’мар с Шестой ротой пробивал себе путь по проходу между нагромождений оплавленных металлических обломков. Стены кренились под всевозможными углами. Там, где они смыкались, возникало некое подобие потолка. В остальных местах шахта поднималась вверх, в темноту. Главный тоннель пересекали проходы и коридоры меньшего размера, но и основной путь оказался зигзагообразным, а направление сохранялось на протяжении пятидесяти метров, не больше. Орки атаковали роту спереди и сзади, а также с обоих флангов на каждом перекрестке. Нагромождение обломков давало широкие возможности для засад с обеих сторон.

Правила тактики предписывали постепенно отвоевывать тоннель, перебегая от одного укрытия к другому, но стратегически это было бы неправильно. Сейсмические заряды требовалось установить быстро. Сражение в главной пещере против основных сил орков не могло продолжаться бесконечно.

Легионеры с боем прорывались по тоннелю, стреляя по сторонам на каждом перекрестке, забрасывая гранаты в ответвления, непрерывно поливая огнем и болтерными снарядами путь перед собой, взрывая преграды и ксеносов.

Им противостояли тысячи зеленокожих, но ограниченный проход давал Восемнадцатому преимущество. Впереди, справа от Шо’мара, сквозь сплетение обрезков металла показалось сравнительно большое пространство, в котором что-то двигалось. Прогремел орудийный выстрел. Неровная пластина брони оказалась чересчур толстой, и снаряд, не пробив преграду, взорвался, вызвав масштабные разрушения. Стены и потолок тоннеля осели, и легионерам пришлось бежать пригнувшись.

Шо’мар был первым, задавая темп братьям, и внезапно попал под град пуль и клинки орков.

— Мы все еще принимаем сигнал с позиции примарха? — спросил он.

— Да, принимаем — ответил ветеран Вен’тал. Вместе с легионером Нал’кором он нес сейсмический заряд. — До заданной точки осталось меньше тысячи метров. Но если зеленокожие притащат еще пушки, они смогут нас блокировать.

— Если, — подчеркнул Шо’мар. — Я не думаю, что им это удастся. — Рота прошла уже мимо многих орудий, и все они были развернуты в сторону основного зала. — Владыка Вулкан привлек к себе основные силы врагов. Орки направляют к нему все свои орудия. Мы сражаемся лишь с мелкотней.

Тоннель резко свернул и пошел вниз. Рота, прорвавшись через очередную ватагу орков, вышла в трюм грузового судна, когда-то явно принадлежавшего людям. Здесь собралась толпа из нескольких тысяч ксеносов, но из других выходов отсека уже никто не прибывал. Вулкан сделал все возможное, чтобы расчистить путь своим ротам, и его план сработал: орки со всей штурмовой луны подчинялись призыву своего лидера и спешили устранить главную угрозу. Остатки чужаков в грузовом трюме сами по себе уже представляли значительную преграду, а кроме того, у них здесь имелись транспортные средства, бронированные машины, настолько же несуразные, насколько крепкие.

— Лорд-протектор, — воксировал Вен’тал. — Двери в противоположном конце находятся меньше чем в двухстах метрах от назначенной цели.

— Значит, все ясно, — ответил Шо’мар. — Будем пробиваться.

При виде легионеров большая часть из собравшихся в зале орков рванулась вперед, тогда как остальные взгромоздились на свои машины. Шестая рота, разбившись на группы по десять воинов, встретила противника стеной огня. Зеленокожие были истреблены даже раньше, чем достигли своей дистанции стрельбы.

Теперь по залу с ревом двинулись гусеничные транспорты, изрыгавшие в воздух клубы дыма. Они действовали подобно таранам с огромными шипами на передних решетках, а сидевшие на бортах и крышах орки стреляли из тяжелых стабберов и дробовиков.

Шо’мар как можно дольше удерживал позицию, направляя огонь в лобовые стекла над капотами. Снаряд поразил одного из водителей в кабине. Труп повалился на руль, и грузовик, резко накренившись, вильнул и покатился на воинов роты.

Протектор со своим отрядом отбежал в сторону, а машина, передавив попавшихся на пути орков, врезалась в заднюю стену трюма и вспыхнула. Остальные группы избежали первых беспорядочных залпов, но стрелы подъемников на крышах выдвинули громадные кистени, которые заметались в воздухе от резких поворотов аппарата. Один из таких шипастых шаров попал прямо в грудь Ра’зака, насадил его на шипы и поднял в воздух. Следующий разворот на мгновение бросил легионера в остатки горящего механизма, а затем потащил дальше вместе с пылающими обломками.

Орки описывали безумные круги по трюму, превратив свои транспорты в вооруженных чудовищ и пытаясь поразить легионеров иглами шаров и колес.

Группы стремительно и слаженно двигались в глубь зала. Каждый легионер уже имел опыт борьбы с налетчиками на Ноктюрне, и те Сумрачные Призраки тоже применяли похожие технологии, но гораздо более быстрые и маневренные, чем у орков. Сыны Вулкана знали, как сражаться с подобными противниками.

— Заманите их! — скомандовал Шо’мар.

Его воины пробежали по краю зала и сосредоточили огонь на ближайшем орудии ксеносов. Затем последовали пауза и резкий бросок вправо. Машина свернула, чуть не опрокинувшись, и снова нацелилась на них, но ее скорость значительно снизилась, и тогда отряд бросился в атаку.

Шо’мар первым добежал до нее, запрыгнул на радиаторную решетку и болтерной очередью скосил передний ряд стрелков. Водитель с яростным ревом стал бросать машину из стороны в сторону, будто надеясь стряхнуть врага. Остальные легионеры поднялись на борта с обеих сторон и перекрестным огнем истребили всех оставшихся ксеносов. Орк за рулем завопил и еще энергичнее погнал транспорт.

Протектор, схватив труп орка, бросил его перед водителем, лишив обзора. После этого он спрыгнул вместе со всеми своими воинами. Разъяренный и ослепленный, водитель, охваченный единственным желанием избавиться от врагов, увеличил скорость и погнал свою машину прямо на своего собрата. В результате столкновения передние части сцепились намертво, а последующий взрыв подбросил обе машины в воздух. Они рухнули на две другие, не сумевшие вовремя изменить курс, и в результате образовали гору обломков.

Еще две машины, то ли благодаря удаче, то ли мастерству водителей, объехали место крушения с двух сторон и устремились навстречу легионерам. Те’бел попал под колеса одной из них. Шипы передней машины зацепили Ан’аша, и орки потащили его прочь от собратьев, словно кровавый трофей, сосредоточив на космодесантнике всю мощь стрельбы.

Терминатор Корал Ру’тан, развернувшись, ударил вслед машине ракетой, полностью разбив ее заднюю часть. Высекая искры из настила, она протащилась еще немного и встала. Шо’мар с братьями помчался вдогонку. но Ан’аш был уже мертв, и его окружали хохочущие орки.

Их веселье быстро прекратили болтерным огнем.

Другие отряды тоже уничтожали транспорт зеленокожих, и в трюме забушевало пламя. Потери с обеих сторон увеличивались, но в основном погибали орки. Зато теперь зеленокожие действовали заодно, ведомые если не стратегией, то боевым чутьем. По трюму, отрезая пути к отступлению, двигалась сплошная линия машин.

Группе из пяти легионеров уже некуда было ускользнуть. Они оказались в центре зала и за оставшиеся секунды смогли только сгруппироваться, осыпая врагов фанатами и болтерными снарядами. Но этого было недостаточно: безумные механизмы прошлись по ним, накалывая их на шипы и круша смертоносными шарами.

Цепь машин двигалась дальше с очевидным намерением очистить трюм от роты Восемнадцатого легиона.

— Строимся клином! — приказал Шо’мар, готовясь к столкновению.

Машина, идущая на него, была оснащена отвалом, который отражал все снаряды легионера. А в воксе из центрального зала, где осталось «Копье огня», он слышал только крики своих братьев и грохот взрывов. Но вот раздались раскаты размеренных ударов. Этот звук напомнил ему стук молота по наковальне.

Его решимость окрепла.

Шо’мар бросился навстречу орочьему механизму.

— Ракеты! — скомандовал он, и целый залп реактивных снарядов уничтожил центральные машины, а отвал, медленно вращаясь в воздухе, пролетел у него над головой.

Легионеры устремились в пламя взрывов, минуя созданную ими самими огненную завесу. Затем, развернувшись, они начали обстрел транспортов с кормы, и тогда бойня закипела по-настоящему.

Тоннель, по которому вел свою роту Кал’ма, представлял собой древнее русло лавы, пронизывающее огромную часть планетоида. Проход резко уходил вниз, предательски выскальзывая из-под ног, а снизу к легионерам уже вздымалась бушующая толпа орков.

— Переносчики сейсмозарядов — в тыл! — приказал Кал’ма.

Остальная часть роты распределилась по всей ширине тоннеля, скашивая передние ряды ксеносов огнем болтеров.

Зеленокожие натыкались друг на друга, потеряв первоначальную инерцию атаки, а затем на них обрушилась вся рота. Кал’ма держал перед собой болт-пистолет, непрерывно нажимая на спуск, а второй рукой разил врагов цепным мечом. Плоть и кости тварей разлетались перед ним, словно перед мощным тараном.

— Осталось менее пятисот метров, — доложили ему по воксу.

— Мы почти на месте, братья! — крикнул Кал’ма и застрелил оставшихся перед ним орков.

Проход до конца тоннеля был чист.

Кал’ма устремился вниз по коридору. Наклон оказался таким крутым, что при такой скорости остановиться было бы очень трудно. Проход вывел его в открытое пространство, и каменный пол под ногами сменился металлическим настилом. Рота выбежала па неровную шестидесятиметровую площадку, выходящую в центр сферической каверны. По всей высоте десятки галерей испещряли стены, и каждая из них вела в другие области базы. Повсюду сновали тысячи орков: большинство из них, повинуясь призыву своего лидера и принимая вызов Вулкана, направлялись внутрь базы.

Но некоторые остановились, увидев воинов роты.

На легионеров обрушился беспорядочный, но плотный залп огня, летевшего как сверху, так и со всех стен, отчего им пришлось остановиться.

Их целью была дальняя стена каверны. Видя ее так близко и не имея возможности добраться туда из-за обстрела, Кал’ма яростно выругался.

«Громовой ястреб» под названием «Неудержимый» зашёл на второй крут, но так и не смог приземлиться. Ветра, воющие над вершиной застывшей лавы, сносили Нумеона, Орасуса и Салурана, грозя оторвать их от опоры. Неровное возвышение, на котором они держались, имело форму когтя высотой около десяти метров, и скорее походило на тюрьму, чем на убежище.

Лава текла мимо, отрезая Нумеону и его братьям путь па север. К югу поток утрачивал свою силу, и орки уже возвращались. Они начали обстрел, стараясь подбить «Неудержимого». Подкрепление зеленокожим поступало из-за соседней горной цепи, и теперь они получили артиллерию. Зенитные орудия били беспорядочно, но интенсивно. При такой плотности обстрела десантный катер обязательно бы сбили, если бы он завис на одном месте, чтобы принять троих легионеров.

Вдали появился внушительный силуэт. Поднятый силовой коготь снова призывал орков на штурм «Кальдеры».

— Виновник несчастий лорда-командующего Вона вернулся, — сказал Нумеон.

— Как ты думаешь, долго мы сможем против них продержаться? — спросил Орасус.

— Ты имеешь в виду время, необходимое для посадки «Неудержимого»?

Орасус проследил взглядом за траекторией полетов снарядов зеленокожих. Их следы образовали над когтем плотную паутину.

— По-моему, его приземление маловероятно, — высказался Салуран.

— Значит, будем сражаться бесконечно, — заявил Нумеон. — Нам не впервые этим заниматься.

— Когда дело касается уничтожения орков, я согласен, — сказал Орасус.

Салуран кивнул.

— Они устанут от этой войны раньше, чем я, — сказал он, глядя на наступающие орды через прицел болтера.

Вождь орков приближался. Весь его вид говорил о крушении всех надежд. Он гнал своих приспешников вперед. Добравшись до лавы, они стали пробираться по верхнему слою, который только начинал застывать. Кто-то проваливался и сгорал, а остальные смеялись над ними и шли дальше.

«Неудержимый» предпринял еще попытку приземлиться, но сильный ветер и враги вновь не дали ему сделать это.

— Я сожалею, братья, но спасти вас не в моих силах, — передал по воксу Карванон.

— Ты здесь, и ты можешь сражаться вместе с нами, — сказал Нумеон. — Ничего другого мы не просим. Присоединяйся к истреблению нашего врага, брат.

«Громовой ястреб» развернулся на юг, выпуская по оркам ревущие снаряды и ракеты.

Зеленокожие уже подошли на расстояние выстрела, и Нумеон открыл огонь. Каждый его выстрел означал непокорность судьбе и отказ признать поражение.

Каждый израсходованный болт был вызовом надвигающемуся концу.

Взрывы уже не прекращались: снаряды, наконец поразившие «Копье огня», высвободили его скрытую мощь: боеприпасы и топливо моментально взрывались наравне с бесконечными бомбами орков. Примарх и вождь скрылись в огненном хаосе. Огромный шар поднялся к потолку и раскатился над атакующими «Термит» ксеносами. Разрывная волна сбила Рай’тана с ног, и его доспехи окутали волны надвигающегося жара. Фильтры вышли из строя еще до того, как огонь утих, и несколько секунд он двигался в объятом пламенем мире.

— Господин Вулкан! — закричал Рай’тан, пытаясь пробраться в центр взрыва.

Огненный шар наконец-то рассеялся, и стало видно, что обломки «Термита», балок и клещей образовали дымящуюся оплавленную гору, поднимающуюся на половину высоты зала.

Взрыв «Копья огня» разметал роту, но Рай’тан отыскан взглядом Т’келла и остальных и стал пробираться ним, убивая по пути оглушенных орков.

— Где он? — спросил по воксу Т’келл.

В грохоте артиллерии другие способы общения были невозможны. Снаряды продолжали падать в груду обломков. Продолжающиеся внутри взрывы меняли ее форму, и силуэт горы каждый раз слегка изменялся.

— Слушай! — крикнул Рай’тан. — Слушай, что происходит внутри!

То, что он сначала принял за вторичные взрывы, было ударами. Два гиганта продолжали сражение, погребенные под раскаленными обломками. На одно головокружительное мгновение Рай’тан увидел в этой дуэли отражение борьбы, которую легион вел внутри штурмовой луны, и это прозрение подсказало, что оба конфликта завершатся триумфом.

Снаряд приземлился у самых ног Рай’тана. Он покачнулся от взрыва, но устоял на ногах.

— Сгруппироваться вокруг «Копья огня», — скомандовал по воксу капитан Бер’хан. — Наша задача остается прежней. Мы должны привлечь орков к себе. Задержать их здесь. Дать возможность остальным семи ротам установить заряды. Держим оборону.

Рай’тан двигался сквозь оглушающий ад. Пол вздрагивал и выгибался. Толщина покрытия составляла несколько метров, но в нем уже образовались кратеры, уходящие в нижние ярусы штурмовой луны. Вместе с братьями ему предстояло погрузиться в бурлящую глубину котла войны и выстоять в самом эпицентре этого безумия. Гора обломков превратилась в металлический вулкан. Летящие вокруг снаряды, казалось, исходят изнутри, вылетая наподобие лавовых бомб. Легионеры сформировали фронт перед горой, уклонялись от снарядов и удерживали позицию, уничтожая приближавшихся орков. Казалось, никакая сила не заставит их сдвинуться с места.

В этот миг Рай’тан осознал, что это не котел войны. Это кузница.

Они стояли на наковальне под падающим молотом. Решимость не двигаться с места закаляла легионеров. Каждый упавший снаряд увеличивал их силу и стойкость. Они не уйдут. Пятеро воинов удержат эту позицию, будут действовать заодно. Они будут сражаться все как один и удержат орков до тех пор, пока штурмовой спутник не поразит смертельный удар.

Орки рвались вперед, игнорируя обстрел.

— Их верность делу не уступает нашей, — заметил Со’бак.

— Наша сильнее, — возразил Рай’тан. — Ими движет только инстинкт и страх перед вождем. А мы верим в нашего командира, и перед нами стоит цель.

Цель — вот в чем великая истина. Рай’тан ощущал ее, как с ним всегда случалось на Ноктюрне, только теперь это было нечто большее. Он видел, какую угрозу представляли орки. Видел, против чего борется человечество. Понимал, что необходимость защищать не ограничена Ноктюрном. Он инстинктивно познал истину и теперь с яростью смотрел на орков. Вот с чем целый год сражались терране.

В его венах жарким огнем запылало ощущение братства.

— Мы пришли сюда, чтобы выковать начало, объявил Рай’тан. — И мы добьемся своего!

Волны орков накатывались одна за другой. Отделение отступало и отвечало огнем из-за обломков. Легионеры оказались в самом эпицентре. Гора обломков вздрагивала и меняла очертания.

— Это не оборонительная позиция, заявил Т’келл.

— Верно, — подхватил Рай’тан. — Это наковальня, наковальня для нас.

Очередным выстрелом он разворотил грудь орка. Зеленокожего отбросило назад, прямо на его сородича. Они покачнулись, и Рай’тан пронзил оба тела сразу.

Отделение отбросило волну, но она возвратилась с еще большей силой, и в зал непрерывным потоком вливались новые толпы.

— Смотрите, братья! — закричал Рай’тан. — Наш примарх подает нам пример. Мы скала, о которую враг должен разбиться!

«Нас не одолеть», — подумал Рай’тан.

Невозможность победы была очевидной, но это его не тревожило. Он и его братья не могут выиграть сражение, но они сделают это. Другого выхода он не мог себе даже представить.

Гора всколыхнулась. Гора взревела. Гора взорвалась. Обломки металла полетели в разные стороны, а из вершины вырвалось пламя. На самом верху с громогласным ревом появились обгоревший монстр из ночного кошмара и герой, несущий ему погибель.

Броня Вулкана, оказавшегося в эпицентре взрыва, была сильно обожжена. Осколки, обладавшие массой и скоростью, какой хватило бы на то, чтобы расколоть пополам «Химеру», пробороздили доспех и рассекли плоть до самых костей. Молот орочьего вождя разбил нагрудник и вдавил в тело осколки керамита.

Доспех нес шрамы боя и огня, как и тело Вулкана, но они не были испорчены. Они ковались на наковальне войны. Вулкан и сейчас находился в горниле печи, когда он и военачальник орков оказались на вершине горы. И именно теперь, когда материал стал податливым для молота мастера, будут нанесены решающие удары.

Битва оставила следы и на вожаке ксеносов. Огненный вихрь взрывов и удары Вулкана разбили поршни левой ноги и сорвали броню с правой руки и плеча. Массивный шлем лишился рогов, а шипы нижнего щитка его шлема примарх вбил в челюсть орка. Огонь вплавил металл в кость, и каждый вопль врага сопровождался мощным потоком крови. Боль еще сильнее разъярила его. Чудовище не утратило ни силы, ни проворства, и гнев делал его удары еще более мощными, но вместе с тем они стали менее точными и уверенными.

Вулкан начал двигаться за мгновение до падения молота, но слишком поздно, чтобы орк сумел изменить направление удара. Примарх разломил погнутую балку справа и обошел вождя с фланга. Кованный Ночью вонзился в скрипучие шестерни орочьих доспехов. Механизм задымился и оплавился, а клинок прошел между пластинами в тело монстра. Ксенос развернулся, почувствовав боль. Вулкан не шелохнулся, и движение вождя позволило мечу рассечь мускулы и фрагменты его доспеха. Руки примарха оросила темная зловонная кровь. Исходящая от нее вонь гниющих грибов вызвала спазм легких.

Орк развернулся, не обращая внимания на рваную рану и, используя инерцию, нанес молниеносный удар молотом. Вулкан видел его, но на этот раз атака была слишком быстрой. Он потянул Кованный Ночью, на миг застрявший среди отказывающих шестерен. Вытащить его удалось только в момент выпада, ударившего его в бок.

Каждый удар оружия орка был подобен падению массивной автоматической стены. Жужжащие зубья на оголовье были длиной с палец взрослого человека. Они торчали под разными углами и вертелись с невероятной скоростью. Это оружие не только сокрушало, но и дробило, и, когда орк бил изо всех сил, эффект получался ошеломляющим.

Вулкан двигался вправо, и это позволило ему частично ослабить силу атаки, но чудовищный молот раздробил боковую часть доспехов и повредил ребра. Он смог удержаться от падения с горы, лишь перенеся вес полностью на правую ногу, так что она погрузилась в обломки. Всю левую сторону пронзили вспышки ослепляющей боли, но Вулкан смог сфокусировать взгляд и выстрелить из Света Наковальни. Вождь орков вздрогнул под ударом плазмы. Большая часть его шлема повисла оплавленным шлаком, но, хоть его плоть и обгорела до черноты, казалось, что монстр сделан из одной только свирепости, и она только разгорелась еще сильнее.

Он бросил на примарха яростный взгляд и снова взмахнул молотом. Вулкан пригнулся и блокировал выпад ударом по рукам вождя, разрубив его доспехи. Орк не ослабил натиска, несмотря на полученные травмы. Его броня стала похожей на декоративную клетку, едва ли способную защитить заключенное в ней тело.

В его реве прозвучала отчаянная ярость, как будто он инстинктивно чувствовал, что Вулкан и его легион олицетворяют надежду человечества. В отместку он стремился преподать им другой урок — урок бессмысленности и вымирания. Он ударил молотом, намеренно направив его мимо Вулкана, на верхушку горы металла. От его чудовищной силы содрогнулась вся громада целиком. Изнутри вырвались новые языки пламени, окружившие обоих бойцов. Примарх удержался и бросился в атаку, взрывая остатки брони орка выстрелами из Света Наковальни и осыпая лапы монстра ударами Кованного Ночью. Великану пришлось обороняться.

Ксенос продолжал сражаться, но он уже проиграл. Дуэль близилась к завершению. Ярость боевого вождя привлекла огромную массу орков. Фокус вторжения зеленокожих сместился внутрь, к центру штурмовой луны, оставив базу уязвимой. Это было идеальным моментом для замысла Вулкана.

Видели ли это его сыны? Понимали ли они его стратегию? Думали ли они, что его схватка против этого монстра и вызванное этим воинствующее безумие орков было не самоубийством, а тщательно спланированной операцией, ведущей к победе?

Внизу рота легионеров, окружив еще пылающую жаром гору обломков, вела бой против значительно более многочисленных толп орков с такой яростью и целеустремленностью, что казалось, будто зеленокожие не наступают, а обороняются.

Вулкан возрадовался. Его сыны всё понимали.

Орк обошел его защиту и обрушил молот на плечо примарха, оглушив его и бросив на колени в груду исковерканного металла. И еще раз, не дав оправиться, задел молотом левую руку и выбил Свет Наковальни. Монстр издал торжествующий рев и поднял молот для свершающего удара.

Вулкан одной рукой схватил рукоять орочьего оружия. Толчок орка вмял его глубже в обломки, докрасна раскаленные внутренним жаром, обжигающие плоть сквозь пробоины брони. Орк, злобно ворча, продолжал давить. Сдерживать его натиск было все равно что пытаться поднять целый мир.Предводитель орков бормотал на своем варварском наречии проклятия в адрес врага и вдавливал его в вулканический конус горы обгорелого мусора.

Вулкан напрягал все силы, так что рука была готова ломаться. Пламя уже охватывало ноги, когда он нащупал более прочную опору. Боль не имела значения. Ставка в этой битве была слишком высока.

— Так ты меня не прикончишь, — насмешливо произнес он, глядя в желтизну орочьих глаз. — И ты это знаешь. Тебе необходимо еще раз меня ударить. Тебе известно, что похоронить меня мало. Ты уверен, что должен расколоть меня. Но, клянусь, даже этого будет недостаточно.

Орк неожиданно дернул молот вверх. Вулкан выпустил рукоять. Вождь поднял огромное оружие высоко над головой и даже завел назад, собираясь с силами для удара.

Вулкан взревел и выскочил из топки, воспользовавшись найденной опорой. Он прыгнул вперед, вплотную к орку, и сквозь остатки шлема вонзил Кованный Ночью в шею, а потом еще вверх, в самый череп.

Ослабевшие руки чудовища выронили ужасное оружие. Он еще стоял с раскаленным клинком в голове, с отвисшей нижней челюстью, когда Вулкан, повернув меч, одним движением отсек голову.

Примарх выпрямился, стоя на вершине раскаленных металлических обломков, убрал в ножны Кованный Ночью и, не обращая внимания на летящие снаряды, высоко поднял голову орочьего вождя.

— За мной! — торжествующе закричал он в вокс, чтобы услышал каждый легионер на базе орков. — Все вместе! В пламя битвы! НА НАКОВАЛЬНЮ ВОЙНЫ!

Десятки тысяч орков в заполненном дымом зале увидели его и горестно взвыли.

7

ИЗ ГЛУБИН

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР

С НЕБЕС

Огонь закаляет нас. Огонь придает нам форму. И мы становимся теми, кто мы есть, потому что знаем, что огонь может и разрушать. Давайте обуздаем его разрушающую силу и направим для своих целей. Ради защиты наших интересов врагов следует уничтожать бесследно.

Вулкан, «Дар разрушения»

— На наковальню войны! — мысленно повторил Шо’мар, еще ощущая в крови огонь, зажженный призывом Вулкана к братству. Слова примарха прозвучали, как закаляющие удары молота по железу. Он со своей ротой прошел горнило печи, как прошел его Вулкан, и орки потерпели поражение в тот самый момент, когда считали, что победа у них в руках.

Его воины ушли недалеко от трюмного отсека, когда Впитал остановился.

— Это здесь, капитан. Мы отошли достаточно далеко. Дне тысячи метров.

Тоннель, выходящий из бывшего трюма, оказался еще более запутанным, чем предыдущий. Шо’мар пробирался по узкому проходу между остатками кораблей и остановил роту в пространстве, образованном таким причудливым соединением панелей и исковерканных остовов, что казалось, будто это замороженный взрыв.

Где-то далеко впереди послышались голоса орков, но от легионеров их отделяла достаточно большая дистанция, а перекрестков поблизости не было.

— Хорошо, — сказал он. — Устанавливайте и маскируйте заряды.

Вен’тал и Шендрак Нал’кол при помощи мелта-бомб освободили пространство в стене из пересекающихся металлических балок. После установки там сейсмического заряда они еще раз воспользовались гранатами и обрушили часть стены, скрывая свою работу. Теперь заряд будут ждать в этом металлическом гнезде, пока не прозвучит его предсмертный призыв.

— Это самый длинный отрезок без нападений, пройденный нами за все время, — сказал Ру’тан.

Шо’мар снова прислушался к голосам ксеносов. Определить расстояние в этой путанице тоннелей, отражающих звуки, было почти невозможно, но они ослабли. В этом воин не сомневался.

Пора было возвращаться. После разрушения «Термита» финальная стадия операции зависела от точной координации действий всех рот. Но орки не могли не знать, где находится Шестая рота. Их отказ от нападения казался чрезвычайно странным.

— Мне не нравится аномальное поведение противника, — сказал Шо’мар. Он повернулся к Вен’талу. — Веди братьев. Координаты ясны?

— Да, капитан. Теперь путешествие будет недолгим.

— Отлично. Постарайся прибыть в назначенный пункт точно в срок. К тому моменту я к тебе присоединюсь. Одно отделение со мной. — Он кивнул Ру’тану. — Я хочу узнать, что замышляет противник.

Основная часть роты отправилась в обратном направлении, к грузовому отсеку, а Шо’мар с пятью воинами зашагал вперед. Он задал быстрый темп, не столько заботясь о скрытности, сколько торопясь догнать орков. Звуки голосов стали заметно тише даже за несколько прошедших секунд. Зеленокожие явно куда-то спешили.

Через несколько минут погони снизу донесся шум другой многочисленной толпы. Звук приближался, и вскоре легионеры оказались над большим открытым пространством. Настил в этом месте пересекали многочисленные трещины, и Шо’мар, присев на корточки, заглянул вниз. Под проходом тянулся довольно широкий тоннель, представляющий собой одну из главных артерий штурмовой луны, заполненную орками. Орда зеленокожих с криками целеустремленно двигалась в противоположном от главного зала направлении. В гуле Шо’мар уловил протяжный вой сигнальных рожков.

— Куда они бегут? — удивился Ру’тан.

— Они не бегут… — возразил Шо’мар.

В гуле голосов ксеносов не было заметно паники. Вожаки, которых он видел внизу, выкрикивали приказы и показывали вперед. Их никто не гнал. Орки видели перед собой цель. В путанице переходов базы трудно было определять направление, но поднимающийся наклон широкого тоннеля сказал Шо’мару все, что он хотел знать.

— Они рвутся к оболочке.

— Туда, где находятся погрузочные отсеки, — предположил Ру’тан.

— Точно. Это полная мобилизация.

Кал’ма неслышно выругался, не прекращая стрельбы. В нижнюю часть пещеры вел крутой спуск высотой шесть метров. Его легионеры могли бы спрыгнуть, но тогда они оказались бы под обстрелом затаившихся в укрытиях орков.

Внезапно во всех залах штурмового спутника послышался протяжный и крайне неприятный вой сигнальных рожков. Он распространялся, создавая эхо в стенах и переходах, снова и снова настойчиво повторяя призыв, так что платформа начала раскачиваться, а орки на галереях явно растерялись. После первого цикла сигналов большая часть зеленокожих пришла в движение, многие возобновили атаку. Другие развернулись в противоположном направлении. В итоге на галереях осталась лишь горстка ксеносов, поддавшихся стремлению уничтожить остававшихся на виду врагов.

— Вот он, наш шанс! — воскликнул Кал’ма. — Прикончить этих мерзавцев над зоной цели.

Ракеты ноктюрнцев ударили по галереям, сокрушая арки настолько грубые, что они могли показаться естественными образованиями. Обвалы заблокировали уцелевшим оркам входы и выходы из каверны, а осыпавшиеся обломки образовали курган, под которым можно было скрыть сейсмический заряд.

Кал’ма первым подбежал к краю платформы и спрыгнул под заметно поредевшим огнем орков, торопясь закончить миссию, прежде чем противник снова ринется в атаку.

Во время сражения Рай’тан не испытывал никаких сомнений. Вместе с братьями он держал оборону вокруг огромных руин. Они накрывали орков огнем и разрывными снарядами, и ни разу он не отвлекался от истребления зеленокожих. Но в тот момент, когда Вулкан убил их вождя и приступил к уничтожению ксеносов внизу, Рай’тану показалось, что его сознание покинуло тело, чтобы узреть вблизи непреодолимую мощь примарха. Он думал, что и орки чувствовали то же самое. Все сцены сражения, не связанные напрямую с Вулканом, стали бледными и незначительными, словно пантомима заднего плана по сравнению с сутью конфликта, с главным событием.

Сущность Вулкана заполнила весь зал.

Обстрел стал реже, а потом и вовсе прекратился. Рай’тан удивился, что орки до такой степени утратили жажду битвы. Сквозь пелену дыма скоро стало видно, как отходят орудия.

— Они отступают! — воскликнул Т’келл.

— Нет, — возразил Вулкан, перекрывая утихающий грохот боя. — Орки не сдаются. Они не ретируются, пока их не вынудят. Здесь что-то другое…

Примарх спрыгнул с нагромождения обломков и громовым раскатом ринулся на тварей. Зеленокожие отступили перед ним. Они дрогнули перед существом, убившим их непобедимого вождя, и вокруг сына Императора стали распространяться волны паники. Затем взмах Кованного Ночью рассек сразу двоих, а Свет Наковальни пробил брешь в толпе. Головы и верхние части туловищ просто испарились, а обгоревшие половинки трупов упали на пол.

Орки подняли вой и ринулись на Вулкана. Он встретил их атаку с не меньшей яростью, и Рай’тан чуть не рассмеялся от радости при виде того, как одинокий воин одерживает верх над толпой врагов. Зеленокожие окружили его, отчаянно размахивая клинками и стреляя без перерыва, а он встретил волну и двинулся вперед, истребляя врагов, как будто косил пшеницу. Толпа даже не смогла заставить его замедлить шаг. Чем быстрее они наступали, тем быстрее попадали в объятия смерти.

— К примарху! — крикнул Рай’тан. — В пламя битвы!

— На наковальню войны! — ответили ему братья и покинули свои укрытия.

Орки попытались игнорировать легионеров, сосредоточив свое внимание на более значительной угрозе. Они дорого заплатили за свою ошибку, десятками падая под залпами болтеров, и через несколько секунд поняли, что оставили за спинами, стараясь одолеть примарха. Толпа пришла в смятение, одновременно пытаясь атаковать и легионеров, и Вулкана и проигрывая в обоих случаях.

Пятеро легионеров поспешили за своим повелителем, намереваясь сражаться бок о бок с ним, но они медленно продвигались сквозь орду. Космодесантники сражались отрядом, защищая фланги с Т’келлом и Рай’таном во главе, сбивали ксеносов выстрелами в голову. Они шагали по трупам, ломая кости керамитовыми сабатонами, окруженные едким дымом и отвратительной вонью орочьих тел. Но, хотя они целеустремленно двигались по залу, не останавливаясь ни на миг, догнать Вулкана так и не могли.

Примарх двигался по полю боя почти со скоростью спринтера. Он прорывался сквозь толпы ксеносов, словно они состояли из воздуха. Зеленокожие набрасывались на него всем скопом, пытаясь любым способом, хотя бы просто массой, свалить гиганта. Вулкан время от времени исчезал из вида, но спустя несколько мгновений появлялся снова, разбрасывая атакующих и рассекая их своим мечом.

Раздался нестройный вой сигнальных рожков. Орки присоединили к нему свои вопли, и их движения стали неуверенными, словно они разрывались между необходимостью откликнуться на призыв и желанием убить Вулкана.

— Поступили донесения от рот, — воксировал Бер’хан. — Все семь сейсмозарядов установлены. Но зеленокожие направляются к поверхности базы. Они готовят вторжение.

— Мы должны задержать их, мои сыны, — объявил Вулкан, не прерывая истребления орков. — Еще немного. Сражайтесь с ними вместе со мной. Убивайте их. Надо остановить толпу самим нашим присутствием и враждебностью. Я послал сообщение флоту. Осталось задержать орков, и тогда их поражение станет неизбежным!

Снова сверкнул Свет Наковальни, как будто в дымном сумраке зала загорелась звезда, и тела орков рассыпались пеплом. В яркой вспышке Рай’тан увидел свет непогрешимости, рожденный закалкой в космическом горниле. Вулкан достиг превосходства, к которому стремился каждый воин Ноктюрна, и своим примером вдохновлял остальных следовать его идеалам. Рай’тан почувствовал прилив сил и с жестокой радостью снова бросился в бой.

Их было шестеро против тысяч. Примарх уже достиг невозможного. Осталось немного: заставить их отказаться от целей, поставленных боевыми вождями, и обратить свои свирепые инстинкты против него.

Рай’тан шел по следам повелителя, и ни один враг не казался ему слишком мощным, никакое превосходство было для него решающим.

Один из зеленокожих пригнулся под дугой огня игниакса, вцепился в его шлем мощными лапами, протяжно завопил и толкнул легионера на Т’келла. Еще трое орков моментально подскочили, спеша воспользоваться преимуществом. Со’бак повернул в сторону этой троицы огнемет. Пламя окатило космодесантников, и те с радостью приняли очищение пламенем. Вдвоем они разнесли нападавших в клочья, а потом в броне, еще охваченной огнем, с еще большей яростью бросились на толпу. Т’келл смеялся, и Рай’тану потребовалось не больше секунды, чтобы понять, что хохочет и он сам.

В их смехе звучали нотки триумфа.

Война растянула кладбище кораблей от ближней орбиты Антеума до самого края звездной системы, превратив его в подобие разреженного хвоста кометы, состоящего из обломков и обреченного вечно вращаться вокруг Тараса. Тысячи исковерканных монументов в борьбе за мир смерти. Среди них были и почти не поврежденные объекты, например фрегат «Гребень дракона», который раскололся пополам, и теперь его нос и корма отдельно друг от друга медленно парили в пустоте, волоча за собой облака замерзшего газа и беспорядочно вращающиеся трупы. Посудины орков, погибая, обычно разваливались на части, словно внезапно опомнившаяся реальность, оскорбленная их уродством, разрывала их в мелкие клочья.

Лишенный силы штурмовой луны, рой вражеских космолетов не мог противостоять кораблям Ноктюрна. Многие транспорты зеленокожих все еще стояли на якоре над Антеумом, высаживая войска на поверхность планеты.

Теперь, когда «Рожденный в пламени» вновь повел флот к базе ксеносов, несколько атакующих кораблей оторвались от общей массы и устремились к центру орочьего вторжения.

Оператор ауспика на мостике «Рожденного в пламени» заметила их уход.

— Почему они облегчают нам задачу? — спросила она.

Орочий корабль-таран взорвался под обстрелом бортовых орудий. Его обломки, вращаясь, устремились вперед и ударили в правый борт имперского флагмана. Взрыв произошел ближе к носу, но был достаточно сильным, чтобы мостик основательно тряхнуло. Оч’хи взглянул на сводку повреждений, появившуюся на пикт-экране рядом с его командным пультом. Аварийные сирены он приказал заглушить еще несколько часов назад. Экипаж корабля прекрасно знал, в каком состоянии корпус.

«Облегчают? — подумал он. — Ну, это как посмотреть».

— Они усиливают натиск, — объявил он офицерам в рубке. — Рвутся на помощь тем, кого успели отправить со штурмовой луны. Они представляют реальную опасность.

«Рожденный в пламени» приблизился к базе орков. И снова вздрогнул после одновременного попадания сотни вражеских снарядов. Пустотные щиты рассеяли большую часть энергии, но продолжающаяся бомбардировка постепенно истощала защиту левиафана. Процесс, подобный бесконечным ударам волн в скалу и столь же неумолимый.

— Пусковые отсеки, — воксировал Оч’хи. — Доложите обстановку.

— Готовы, ждем твоей команды.

Оч’хи кивнул. Им предстояла деликатная операция «Рожденный в пламени» и корабли сопровождения шли в невероятно тесном строю. На смотровом экране искр «Повелитель драконов» был виден и с правого, и с левого бортов. Если хотя бы на одном из них произойдет катастрофический взрыв плазмы, его гибель обернётся уничтожением всего флота. И в то же самое имя звездолеты должны были держать открытыми люки пусковых отсеков. Огромный риск, но необходимый после гибели «Термита». Легион сознательно подвергал себя опасности ради того, чтобы предотвратить ещё большее несчастье.

Ситуация не радовала Оч’хи, но это его нисколько удивляло.

— Приближаемся к цели, — доложила оператор ауспика.

— Графическую сводку! — приказал капитан корабля.

На смотровом экране появились рунические схемы. Яркая красная точка обозначала место гибели «Клостзаца». Пробоина стала больше и была отмечена свежими следами огня в том месте, где взорвался корабль-таран. Тоннель уходил внутрь. Центр метки приходился на устье шахты, которую пробурило в штурмовой луне «Копье огня».

Оч’хи обратился к флоту:

— Сконцентрируйтесь на стрельбе по целям впереди. Уничтожайте корабли на низкой орбите и вблизи базы зеленокожих. Необходимо привлечь внимание противника к этой угрозе.

Он не думал, что орки логически отреагируют на его уловку. Скорее, это все равно что вести на убой опасное животное.

Начался интенсивный обстрел.

— Противник отвечает, — доложила оператор ауспика несколькими мгновениями позже. — Орки уклоняются и передвигаются на позиции для атаки поверх плоскости эклиптики.

— Преследуйте их. Ослепите своим огнем. — Он замолчал на мгновение, наблюдая за вспыхнувшей иконкой и анализируя появляющиеся рядом координаты.

«Пора», — подумал он.

— Всем кораблям, открыть люки пусковых отсеков. Десантным катерам — пуск, пуск, пуск!

Экраны тактикариума осветились зажигающимися одна за другой зелеными рунами. Оч’хи не мог ощутить эффект запуска, но он представил его далекий ритмичный гул корпуса, на этот раз несущий надежду, уверенные рывки «Громовых ястребов», вылетавших из «Рожденного в пламени» и других крупных кораблей. Сто десантных катеров покинули свои доки. В пустоте они могут стать легкой добычей для орков, но только в том случае, если зеленокожие их заметят. По сравнению с угрозой со стороны линкора и крейсеров они представляли для противника незначительную опасность.

Катера превратились в мелкие светящиеся штрихи, скользящие в темноте. Они ничего не могли противопоставить орудиям штурмовой луны, зато были достаточно малы, чтобы повторить путь «Копья огня». Под прикрытием перестрелки, когда более крупные космолеты бросились в кипящий яростью рой орков, часть транспортов рассеялась по точкам, указанным другими ротами легиона, а остальные спустились в шахту, просверленную «Термитом», спеша вывезти сотни легионеров раньше, чем орки всей своей массой обрушатся на Антеум.

Семь рот ноктюрнцев, обеспечив уничтожение штурмового спутника, устремились обратно к шахте. Оставалось позаботиться, чтобы их операция прошла успешно и не стала очередной зачисткой пустого обиталища зеленокожих. Вулкан предвидел возможность гибели «Термита» и тщательно спланировал размещение сейсмических зарядов по отношению друг к другу. Они обладали направленным действием, а легионеры, разошедшиеся для их установки с примархом в центре, должны были выбраться на поверхность. Расстояние не играло роли, но было стратегически важным. Роты могли добраться до шахты теми же переходами или пробивать себе путь взрывчаткой, на что потребовалось бы меньше времени, чем на возвращение к «Термиту». Если космодесантники окажутся ближе к поверхности даже на несколько сотен метров, они получат дополнительное время, чтобы «Громовые ястребы» смогли подобрать их и подняться по шахте.

Шо’мар бежал по последнему отрезку грубо пробитого прохода, ведущего к туннелю. Вместе со своим отделением он спешил по следу, оставленному Шестой ротой. Пройденное отверстие в стене было отмечено оплавленными краями, что говорило об использовании мелта-бомбы, предназначенной для преодоления барьеров. Легионеры остановились на выступе изогнутого металла. В шахте ревел ветер — это атмосфера штурмовой луны вырывалась в пустоту.

Рота Шо’мара уже закончила посадку на борт «Громового ястреба», и теперь «Рука огня» с открытым боковым люком зависла над проемом в стене. Справа от командира был виден поток десантных катеров, как спускающихся в провал, так и поднимающихся из центра спутника. Обстрел начался примерно на последней четверти пути к выходу из шахты. Орки заметили движение летательных аппаратов и теперь пытались их сбить. Космолеты маневрировали, чтобы избежать попадания, но места было недостаточно. Ширина тоннеля едва позволяла разойтись двум кораблям.

Ракеты орков вылетели сбоку. Они попали в струю выхлопных газов двигателя «Громового ястреба» по правому борту и взорвались. Десантный катер потерял управление и столкнулся с другим транспортом, набиравшим скорость для выхода в пустоту. В шахте расцвел огненный шар, распространяющийся во все стороны, что заставляло другие корабли отчаянно маневрировать в попытке избежать цепной реакции. Аппарат, оказавшийся ближе всех к месту катастрофы, пролетел над обломками и послал в огневую позицию орков несколько ракет «Адский удар». После взрывов обстрел в этой части орочьей базы прекратился.

Обломки столкнувшихся катеров, переворачиваясь и ударяясь о стены, стали падать к центру штурмовой луны. Их полет в ужасающей тишине казался странно грациозным. Кроме того, на таком расстоянии создавалась иллюзия замедленного движения.

Шо’мар запрыгнул в «Руку огня». Отделение последовало за ним, и как только боковой люк захлопнулся, пилот развернул «Громового ястреба», направляя катер вверх. Через смотровой блок командир видел, как рикошетирующие обломки приближаются, становятся больше, утрачивают свою грациозность и набирают опасную скорость. Они абсолютно непредсказуемо метались от одной стены шахты к другой.

Пилот запустил двигатели на полную мощность и направил корабль вверх по центру тоннеля: так у него оставалось место для маневра. Других «Громовых ястребов» в шахте поблизости не было видно. Только обломки.

— Неужели судьба будет настолько капризной? — произнес сидевший рядом с Шо’маром Ру’тан.

— Надеюсь, что нет, — ответил легионер.

«Рука огня» рвалась наверх? Остатки десантных катеров приближались каскадом металла и пламени. Они снова ударились о стену шахты и отскочили поперек пути «Грозового ястреба». Аппарат буквально прыгнул вверх и задел края вращающегося фрагмента хвоста. От удара вздрогнул весь корпус. Транспорт вильнул в сторону, зацепил краем крыла за стену, высекая искры. Затем осколок прошел мимо, и «Грозовой ястреб» продолжил полет.

— Мы не склонимся перед судьбой, — заявил Шо’мар. — Она может пустить нам кровь, но мы ее усмирим.

Донесения об эвакуации поступали Вулкану по воксу. Он с жаром бросился в финальную битву в центре штурмовой луны, став угрозой для орков, проигнорировать которую они не могли. Чем больше ксеносов он удержит здесь, тем больше отведет от своих воинов и от высадки на планету. Если он достаточно долго будет удерживать зеленокожих, миссия будет спасена, и тогда он спасет Антеум, спасет систему Тарас.

Орки тучами клубились вокруг него, лишь ускоряя свое истребление. Их оружие не шло ни в какое сравнение с молотом боевого вождя. Они попадали клинками в пробоины его доспехов и даже наносили кровавые раны. Но каждая только сильнее разжигала ярость примарха. Если орки — это волна, он разобьет ее, расплещет и научит бояться. Зеленокожие бросались на него, полные гнева, и Вулкан громил их без устали.

Рай’тан и остальные продолжали сражение ближе к центру зала. Вулкан видел огонь в их борьбе. Он знал, что воинами движет не только личная преданность. Они видели, они слышали, и они поняли.

«Здесь, — подумал он, — куется сплав».

И он снова бил орков с решимостью, рожденной надеждой.

— Идите сюда! — крикнул Вулкан зеленокожим. — Это я убил вашего вождя! И я всех вас загоню в могилу! Подойдите и остановите меня!

«Время, — мысленно добавил он. — Дайте мне еще немного времени».

Но казалось, что на этот раз орки отклонили его приглашение. Он еще раз послал мерцающий заряд из плазменного пистолета и после вспышки увидел, что толпа поредела. Ближайшие к нему не сдавались, но те, кто находился вдали, устремились к выходам из зала.

Они повиновались какому-то более сильному инстинкту или более сильному призыву. Они спешили к своей жертве, к Антеуму.

Значит, времени больше нет.

— Ном, — позвал Вулкан, — мы здесь закончили. Пора завершать наше дело.

Четырьмя крупными шагами он пробился сквозь редеющую орду зеленокожих и оказался на полпути к отряду. Легионеры прорвались ему навстречу, а потом все вместе повернули ко входу. Огонь орков преследовал их последней попыткой наказать захватчиков.

За пределами зала, в конце шахты, их ждал парящий «Грозовой ястреб» под названием «Око горна», покачивающийся из стороны в сторону, чтобы удержаться на месте.

— Вы последние, господин примарх, известил их по воксу пилот Ран’кон.

— Остальные катера уже покинули штурмовую луну? спросил Вулкан.

— Замыкающие уже вылетают из тоннеля.

Вулкан запрыгнул в пассажирский отсек.

— Значит, и мы не будем медлить. Последние из его сынов поднялись на борт. — Стартуем! — скомандовал он.

«Грозовой ястреб» стал подниматься, и тогда Вулкан связался по воксу с Оч’хи на «рожденном в пламени».

— Орки стартовали?

— Только начинают, — ответил Оч’хи. — Первые корабли уже взлетели. Пусковые люки открываются по всей базе. Ты хочешь, чтобы «Грозовые ястребы» вступили в бой?

— Нет, — сказал Вулкан. — Отводи их и сажай на корабли.

«Око горна» с ревом устремилось вверх по шахте. Десантный катер поднимался намного быстрее, чем спускался «Термит», но казалось, что расстояние увеличилось, поскольку время истекало, и возможности выбора уже не было.

— Разошли предупреждение всем кораблям, — передал Вулкан Оч’хи. — Приготовиться к уничтожению штурмовой луны. Это единственное предупреждение.

Стрельба орков вокруг «Грозового ястреба» изменилась. Одна ракета прошла над носовой частью, вторая шла по диагонали. Она не попала в цель, но взорвалась, когда чиркнула по верхней части катера. Машина дернулась при взрыве, но продолжила полет.

Пройдя шахту, снова миновали гробницу, когда-то носящую название «Клостзац», и поверхность базы стала медленно удаляться. Слишком медленно. Вулкан тоже видел открывающиеся люки, словно воронки прорвавших чирьев на поверхности штурмовой луны. Из них поднимались десантные корабли орков, громоздкие, несуразные машины, способные, возможно, на один-единственный полет. Но хватит и этого. Более чем хватит.

— Сейчас мы уничтожим этого зверя, — объявил он. Примарх послал движением век через авточувства своего шлема команду детонации. Сигнал с его брони направился к сейсмическим зарядам.

Прошло несколько секунд. Бомбы были заложены так глубоко, что казалось, будто ничего не изменилось. А потом штурмовую луну исказила агония. По поверхности широкой паутиной разошлись трещины. Наружный слой завибрировал. Десантный корабль орков, с трудом выбравшийся из охваченного дрожью отсека, завалился на бок и рухнул обратно.

Вибрация усилилась. База орков тряслась, словно кулак безумца. Из трещин вырвалось пламя. Вулкан уловил неслышный судорожный стон огромного монстра, и после этого левиафан взорвался.

Планетоид превратился в метеорный рой. Огромные фрагменты врезались в корабли орков, обращая их в газ.

Поверхность внезапно рванулась вслед за «Оком горна»: штурмовая луна в момент своей гибели потянулась к десантному катеру. Поднимаясь, ее часть разламывалась на куски. Вскоре она превратилась в шквал мусора. К «Грозовому ястребу» полетели обломки размером с фрегат. А вслед за ними разрастался огненный шар, рожденный гибелью базы.

Катер качнуло, и пилоту пришлось маневрировать, чтобы не попасть под обломки базы. Огромный фрагмент проплыл всего в нескольких метрах от «Ока горна». Он был так близко, что Вулкан видел пронизывающие его тоннели, словно ходы в муравейнике. Из них выпадали орки. Некоторые были еще живы и отчаянно цеплялись за края, разевая рты от ужаса.

Несколько долгих мгновений «Громовой ястреб» летел внутри водоворота космического мусора, несущего смерть. Пилот проявил все мастерство, которому Вулкан обучил свой легион, и провел десантный катер мимо.

Метеорный рой остался позади. «Око горна» вырвалось на свободу и далеко обогнало огненный шар. Десантный катер взмыл вверх, направляясь ко флоту. Мерцание пустотных полей показывало, что корабли справляются с градом осколков, а их орудия успешно отбивают самые крупные фрагменты планетоида. Флот орков не мог последовать их примеру. Посудины зеленокожих были слишком медлительными, лишком неповоротливыми и слишком примитивными Они сгрудились вокруг своей базы и погибали имеете с ней.

А внизу атмосфера Антеума разгорелась от камнепада.

Нумеон с верхушки тонкого пика вел стрельбу по оркам, окружившим небольшой холм. В какой-то момент ксеносы разразились растерянными криками, и он рискнул посмотреть вверх.

Небо покраснело. Облака пылали огнем.

Салуран рассмеялся.

— Орков ждет жесткая посадка, — заметил он.

Неожиданное освещение превратило ночь во внутренность топки, а затем обломки базы зеленокожих, раскаленные докрасна после входа в атмосферу, обрушились на поверхность. На лавовое плато полетели мелкие фрагменты. Земля вздрогнула под ударами орбитальной бомбардировки. Куда бы ни попадали метеориты, повсюду гибли ксеносы.

До поверхности Антеума докатились раскаты грома, не утихающие целую вечность. Нумеон продолжал стрелять из болтера, но второй рукой ему пришлось держаться за выступ, чтобы не быть сброшенным.

По другую сторону от южного вулканического хребта спускалось что-то очень большое. Внезапно стало светло как днем. Над горами взошло солнце, и в силу своего происхождения — опасное и разъяренное. Свет ослеплял, а потом в небо поднялся ревущий столб огня шириной не меньше пяти километров.

Легионеры прижались к камням. Налетевшая взрывная волна отключила даже авточувства и разбросала по плато армию неприятеля. Огонь над горами продолжал подниматься и шириться, а планету сотрясали все новые удары. Если бы на Антеуме существовала цивилизация, она бы погибла в этот день. Возможно, орки, распространившись по всей территории, и смогли бы выдержать эту катастрофу, но они не заняли эту землю. Большая часть зеленокожих погибла вместе со штурмовой луной.

Зрение Нумеона восстановилось. Тучи еще полыхали пламенем, и с неба летели камни, но небо снова стало темнеть. Над Антеумом устанавливалась другая ночь.

Та, что продлится столетия.

После колоссального сотрясения опять проснулись и взревели вулканы.

— Артелл, — раздался в воксе хриплый голос. Говорил Вон. — Это правда?

— Да, лорд-командующий, — ответил Нумеон. — База зеленокожих пала. Орков на юге больше нет. Остались те. которые сейчас на плато, да и те сильно пострадали.

— Хорошо. Хорошо! — сказал Вон, не скрывая овладевших им эмоций.

С севера донесся рокот.

— Лорд-командующий, позвал Нумеон.

— Мы знаем, — ответил Вон. — Мы больше не можем здесь оставаться. Орки снова у наших дверей. На этот раз мы не станем надеяться, что планета выполнит за нас нашу работу. Еще одна вылазка. Если мы сгинем в эту ночь, то погибнем славно.

В небе появились новые огни. Они спускались более медленно и упорядоченно. За огнями оставались инверсионные следы двигателей.

— Братья, — произнес Орасус.

— Это не ночь, — сказал Нумеон Вону. — Это рассвет!

Уцелевшие орки завопили, глядя в небо. Их вождь с ревом погрозил спускающимся кораблям силовым когтем, а потом бросился в атаку на троих легионеров, охваченный отчаянным стремлением убить врагов, даже если против него восстали небеса. Его подданные еще исчислялись десятками тысяч, но они были растеряны нс знали, куда повернуть.

В канале вокса Нумеон услышал боевые кличи братьев, вышедших за ворота «Кальдеры», чтобы в последний раз встретиться с врагом лицом к лицу.

— Вперед, братья, — сказал он Орасусу и Салурану. — Увидим ли мы конец этой войны?

Они открыли огонь по вождю. Он бежал к ним, но, казалось, тоже сознавал близость финала.

8

КОГОТЬ

СПЛАВ

КРЕЩЕНИЕ

Имя — это не просто обозначение, не просто способ отличить одну вещь от другой. Имя, настоящее имя, это сущность. Его следует выбирать тщательно, потому что имя и легион, который оно обозначает, это одно и то же. Оно раскрывает свету его истинное значение. Оно выявляет природу силы. В другую эпоху сказали бы, что имя — это душа.

Вулкан, «Онтология»

«Око горна» планировало над лавовым плато, держа курс на север, к крепости Восемнадцатого легиона. Тяжелые транспорты спустили на поверхность танки, и началось оттеснение орков на север. Новые извержения уже блокировали зеленокожих. Противник, запертый между надвигающейся лавой и тяжелой артиллерией, остался на ограниченном участке плато.

В нескольких километрах от одинокого вулкана, где остатки терранской части легиона пробивали себе путь, уходя от нового извержения, Вулкан заметил, что ксеносы обступили небольшой холм. Но он не понимал причины, удерживающей орков и катер у этой позиции. Одинокий «Громовой ястреб» кружил над этим местом, обстреливая зеленокожих из тяжелых болтеров. Примарх связался по воксу с Ран’коном и обратил его внимание на необычное явление.

— Подлети поближе, — велел он.

Ран’кон выполнил приказ, и вблизи Вулкан рассмотрел троих легионеров, ведущих бой с орками с такой яростью, что продвижение орды к «Кальдере» уже замедлилось. К холму приближался массивный боевой вождь с огромным силовым когтем. Он был меньше монстра, командовавшего на штурмовой луне, но все же достаточно велик, чтобы одолеть троих легионеров, и без того осажденных со всех сторон.

— «Око горна» высадит нас здесь, — отдал приказ Вулкан. — Катер останется и поддержит своим огнем того «Громового ястреба». Всем остальным десантным катерам продолжать путь на север и расчистить путь вашим братьям, покинувшим крепость. Помогите им опередить лаву, чтобы они наконец осуществили долгожданную расправу над противником.

Примарх открыл боковой люк и заметил вставшего рядом Рай’тана.

— Как поживают твои сомнения? — спросил он игниакса.

— Их больше нет, лорд-примарх.

— Ты уже не считаешь, что терране обречены на истребление?

Рай’тан покачал головой:

— Мне стыдно, что когда-то я так подумал о своих братьях.

— Подозреваю, что они разделяют твое мнение, — сказал Вулкан.

В битве внизу он не увидел фатализма. Сражаясь против гиганта, они горели пламенем, не оставляющим места отчаянию.

— Они верят в победу, — сказал примарх. — Давайте докажем, что они правы.

В шести метрах от места сражения он спрыгнул.

Громадный вождь не обращал внимания на болтерные снаряды. Они врезались в броню чудовища, не причиняя вреда. Те немногие, что проникали в плоть, не могли даже замедлить его бег. Он нацелил массивное ружье на Нумеона. Тот отпрыгнул в сторону перед самым выстрелом, и заряд с мощностью гранаты ударил в зеленокожего, подбегающего сзади.

«Громовой ястреб» уже появился над их головами, когда Салуран подскочил к вождю сбоку, держа наготове мелта-бомбу. Монстр мгновенно развернулся и ударил силовым когтем по плечу легионера. Чудовищные клещи пронзили броню Салурана. Его рука онемела, и граната выпала. Орк высоко поднял его над землей и швырнул вниз. Клещи разжались, и Салуран остался неподвижно лежать на застывшей лаве. Вождь снова замахнулся когтем для завершающего удара.

Окруженный врагами, Орасус не мог вырваться к упавшему брату. Нумеон продолжал обстреливать монстра, но тот даже не обращал на него внимания.

И тогда с неба спустился полубог.

Воин коснулся земли, и его появление произвело эффект орбитальной бомбардировки. Его внушительная фигура уступала размерами вожаку, но благодаря излучаемой им силе он казался выше.

Орк нерешительно замер. Остальные, ощутив неуверенность вождя и ауру несокрушимого могущества нового врага, качнулись назад. Казалось, что сами камни планеты объявили войну зеленокожим, приняв обличье безжалостного воина.

Мгновение, когда появился Вулкан, навечно отпечаталось в сознании Нумеона. Пауза в сражении длилась одно мгновение, но в его памяти оно растянулось на целую вечность. Он смотрел на примарха с благоговением и благодарностью человека, преклонившего колени перед открывшейся истиной.

Из десантного катера спрыгнули другие легионеры. Они открыли огонь по ксеносам, а двое направились к Орасусу и Нумеону. Вскоре первый капитан смог рассмотреть значки на их оплечьях. Он разобрал имена Рай’тан и Т’келл. Поверх брони воины носили плащи из толстой чешуйчатой шкуры, но больше всего его поразил номер легиона, обозначенный на левом наплечнике.

«Восемнадцатый».

Они разогнали тварей вокруг Орасуса, и четверо легионеров инстинктивно встали плечом к плечу.

Нумеон не верил своим глазам, не понимал, как они могут быть его братьями, но почему-то в нем крепла убежденность, что это так и есть. Творящаяся справедливость только закаляла ее, а легионеры были реальны, как камни под ногами.

Они принялись истреблять орков, а Вулкан ринулся на вождя. Тот был намного массивнее примарха, но, казалось, съежился перед ним. Натиск предводителя легиона, казавшийся одновременно огнем и скалой в человеческом образе, ошеломил врага. Главарь взревел, но в его рычании прозвучала тревога.

Он снова поднял ружье, но выстрел плазменного пистолета его опередил — оно разлетелось от взрыва, а вместе с ним и лапа, так что орк остался с висящими лохмотьями плоти на рваном обрубке. А потом сверкнула вспышка темного света, и клинок Вулкана рассек его броню у левого плеча. Пластины с шипением разошлись, а вслед за ними мускулы и кости.

Вторая лапа орка упала на камни.

Обидчик лорда-командующего Кассиана Вона неподвижно стоял перед Вулканом. Вместе с оторванными конечностями он потерял оружие. В бессильной ярости орк зарычал на примарха и шагнул навстречу, все еще отказываясь сдаться.

Вулкан отсек силовой коготь от упавшей лапы и убрал меч в ножны. Затем он взял раскрытые клещи когтя и вонзил их в грудь орка, а после выстрелил ему в лицо из плазменного пистолета. В его действиях виделся мрачный гнев. Он убивал не ради удовольствия: его движения олицетворяли правосудие, наказание за совершенные преступления.

Тело вожака упало, и с этого мгновения все участники боя, как люди, так и орки, осознали, что война закончена.

Но это не было завершением: еще предстояло пройти последние шаги в этом жутком танце.

Инстинкт побуждал Нумеона преклонить колено перед примархом. Ему даже не пришлось задумываться над тем, кем мог быть Вулкан. Ему подсказывали это и разум, и инстинкт, и каждая клеточка тела. Он знал, что это его отец, отец каждого боевого брата Восемнадцатого легиона.

Но надо было еще завершить начатое, и примарх, отвернувшись от трупа вождя, бросился на орков. Первый капитан, ощутив неистовство возродившейся надежды, последовал его примеру.

Он вместе с Рай’таном, Т’келлом и Орасусом прорвался к лежащему Салурану. К этому времени из «Громового ястреба» вслед за Вулканом спрыгнули еще легионеры. Все вместе они образовали кольцо вокруг павшего и отгоняли орков болтерным огнем, а Нумеон встал на колени рядом с раненым. Он все понял с первого взгляда: тело Салурана было безнадежно искалечено. Кости раздроблены, оба сердца и легкие, пронзенные когтем, были видны из-под разбитой грудной клетки. Воин что-то пробормотал, и Орасус снял с него шлем. Его лицо стало серым, кожа блестела от испарины, но глаза горели. Он смотрел мимо Нумеона, туда, где Вулкан громил ряды орков. Губы дрогнули.

— Я вижу его.

— Ты выстоял, и примарх здесь, — сказал ему первый капитан.

С другой стороны над Салураном склонился Рай’тан.

— Ты победил, — произнес он. — Твое имя не будет забыто, брат.

— Брат…

В его глазах еще сверкнула благодарность, и Салуран умер.

Боковым зрением Вулкан увидел, как легионеры поднялись от умершего и обрушили на орков возмездие. «Громовые ястребы» с неба крушили ксеносов из надфюзеляжных орудий, тяжелых болтеров и ракетных установок. Они выжигали в орде широкие прогалины, и взрывы снарядов казались цепной реакцией вулканических извержений.

Боевой вождь был мертв, небеса восстали против ксеносов, и они, наконец, познали отчаяние. Зеленокожие все быстрее и быстрее отступали перед Вулканом, а потом и вовсе побежали. Они беспорядочно двигались на север, к осажденной «Кальдере». Возможно, глубинный звериный инстинкт и остатки гордости вызвали в них последний отчаянный порыв уничтожить Терранский Восемнадцатый.

Если ими двигал именно этот импульс, очень скоро стало понятно, что это всего лишь недолговечная иллюзия.

Вулкан преследовал зеленокожих. Рай’тан, Т’келл и все прибывшие с ним воины, а также Нумеон и Орасус двигались вслед за ним. За их спинами по плато с ревом шла тяжелая артиллерия, давившая останки дезорганизованной армии. Впереди орду крушили с воздуха десантные катера. Вулкан дал им приказ оказать помощь в прорыве терранского легиона, но, двигаясь на север, он по сиянию извергающегося вулкана понял, что осажденные воины уже получили то, что им было необходимо. «Кальдера» была разрушена. Разгорающееся зарево и взрывы боеприпасов на склоне горы обрисовывали силуэт оставшихся руин. Космодесантники прорвали осаду и не просто пробились через ряды орков от основания вулкана.

Они обратили их в бегство.

Легион Терры и легион Ноктюрна двигались навстречу друг другу, истребляя оставшихся между ними орков. Чем ближе подходил Вулкан к своим едва не потерянным сыновьям, тем отчетливее он чувствовал ярость их атаки. После целого года потерь от ксеносов возвращенная надежда наполнила их праведным гневом, и деморализованные зеленокожие не могли противостоять урагану боевого духа, гнавшего их от извергающеюся вулкана.

Конец наступил быстро. Армия орков, и без того уменьшенная до жалкого отводка когда-то могучего роя. в паническом бегстве устремилась на запад. За лавовыми полями земля понижалась ко дну давно исчезнувшею океана. На его бесконечной равнине, покрытой остатками окаменевших кораллов, на тысячи километров вокруг не было никаких укрытий, и снаряды, и пламя преследовали чужаков до окончательного истребления.

Когда последние зеленокожие превратились в дымящиеся трупы, воины Терры и Ноктюрна приветствовали друг друга, и Вулкан увидел, что на полях Антеума был выкован необходимый ему сплав. Брат встретил брата и осознал, что они больше не потеряны друг для друга.

Нумеон и Орасус на протяжении всей схватки находились в нескольких метрах от примарха и теперь опустились перед ним на колени. Остальные воины терранской части сделали то же самое.

— Нет, — сказал Вулкан. — Поднимитесь, мои сыны. Я ваш отец, а не король. Мы не приносим присягу, стоя на коленях.

Они подняли на него взгляды и после недолгих колебаний встали на ноги.

Вулкан еще не закончил.

— Преклонение коленей — это знак уважения, а его необходимо заслужить. И вы его заслужили!

Он самопустился на колени, вызвав благоговейные перешептывания во всем легионе.

— Ваши жертвы, принесенные ради спасения жителей Тарасского Раздела, навсегда останутся в памяти человечества. Вы совершили невозможное и без колебаний жертвовали собой, зная, что эта миссия обречена на неудачу, не ожидая благодарности. Но теперь я благодарю вас.

Он склонил голову.

После долгого молчания он поднялся и мимо рядов почтительно притихших легионеров прошел к «Громовому ястребу», который приземлился в последние минуты битвы. Апотекарий выкатил по трапу медицинские носилки, и Вулкан приблизился к лежащему на них воину.

Вон был почти при смерти, но его изможденное лицо светилось триумфом.

— Примарх, — прохрипел Вон.

Вулкан встал на колени рядом с лордом-командором. Он отстегнул от пояса коготь орка и протянул его Вону.

— Твой враг мертв, — сказал он. — Его оружие теперь принадлежит тебе.

— Я бы предпочел службу… — произнес Вон.

— И ты будешь служить, — заверил его Вулкан, поднимаясь на ноги. — Я еще увижу, как ты поднимешься, Кассиан Вон, и твоя сила будет равна твоей воле!

Он повернулся к объединенному легиону:

— Этот воин сражался с роковой судьбой, как и вы все, кто шел за ним. Но мы одолели судьбу и будем делать это вновь и вновь! Узрите же Восемнадцатый легион! — провозгласил он, и его голос громовым раскатом пронесся вплоть до мертвого океана.

Вулкан говорил не столько со своими сыновьями, сколько с самим собой. Истина их естества обрушилась на примарха.

«Ты знал, отец? Ты знал, что придет этот момент? Поэтому ты заставлял меня ждать? Чтобы я тоже увидел и понял?»

Он показал рукой на восток, где выход потоков лавы окрасил горизонт в алый цвет.

— Узрите горн! Узрите наковальню войны! Узрите пламя возрождения! Услышьте меня, мои сыны. Услышьте свое имя! Вы огнерожденные! ВЫ — САЛАМАНДРЫ!!!

Об авторе

Дэвид Аннандейл — автор романов «Проклятие Пифоса» и «Гибельный шторм» из цикла «Ересь Хоруса», а также двух книг серии о примархах — «Робаут Жиллиман. Владыка Ультрамара» и «Вулкан. Владыка Змиев». Его перу принадлежат цикл о комиссаре Себастьяне Яррике, роман «Полководец. Ярость богомашины», несколько историй с участием Серых Рыцарей, включая романы «Хранитель клинка» и «Кастелян»; кроме того, Дэвид внес заметный вклад в циклы «Битвы Космодесанта» и «Пришествие Зверя». У него много работ в малом формате, включая повесть «Мефистон. Властелин Смерти» и многочисленные рассказы по вселенным «Ереси Хоруса», Warhammer 40,000 и «Эры Зигмара». Дэвид читает лекции в Канадском университете по различным темам — от английской литературы до фильмов ужасов и видеоигр.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

Об авторе