Революция демонолога [Владимир Александрович Кощеев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Аркейн-8. Революция демонолога

Глава 1

Поместье Чернотопья. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Я взялся за ручку и повернул стойку к себе обратной стороной. Металлический барабан щелкнул несколько раз, пока не замер в пазах, и я оставил подставку в покое. Взяв в руки наждак, приступил к шлифовке. Допускать лишние неровности в изделиях попросту опасно, а мне нужен был идеальный образец, по которому мастера смогут организовать серийное производство.

Закончив с одним элементом, переходил к следующему. Заготовленный наждак приходилось часто менять — слишком жестким был материал, насыщенный эфиром. А шлифовать требовалось много, проверяя каждый миллиметр. Установка должна работать как часы, так что задача была долгой и кропотливой.

До сих пор мне не доводилось собирать агрегаты подобного качества. Но в душе я знал, что рано или поздно этот момент наступит. К сожалению, случай представился не в самое удачное время.

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и у меня отвалятся пальцы, я выдохнул, откладывая стертый до дыр кусок наждачной бумаги. Трясущейся рукой взял бокал с лекарством и залпом осушил, уже не обращая никакого внимания на вкус. Человек привыкает ко всему, вот и я притерпелся.

Накрыв будущий пресс тканью, я подхватил трость и, опираясь на нее, поплелся к выходу. Пора перекусить и покорпеть над следующим учебником. На этот раз для магов Воздуха. Не то чтобы требовалась какая-то срочность, всего лишь соблюдал заранее установленную очередность.

Интересно, подумал я, шагая по лестнице, стоит ли отправить в королевский совет учебник по Огню? Все-таки Равены — сильный клан, у них наверняка полно собственных знаний. Заодно и новую порцию благ для своего баронства, может быть, удастся выбить.

Поднявшись на первый этаж, я прошел на кухню — она и ближе, и накормят там быстрее, чем вызывать прислугу в столовую, делать заказ, а потом ждать, когда бедного барона накормят.

— Ваша милость! — всплеснула руками повариха, заметив меня на пороге. — Вы что же, опять до самой ночи не ели?!

— Все в порядке, — отмахнулся я, проходя к столу. — Просто подайте то, что осталось, мне все сгодится.

— Сгодится! — ворчливо передразнила меня она, хлопнув полотенцем по собственному бедру. — Где ж это видано, чтоб барон голодным ходил…

Она еще что-то бурчала, но я не обращал внимания. И я к ее характеру привык, да и готовит в самом деле отлично, а что я не с женой или гостями ем, тоже ничего удивительного — порой от артефактов просто нельзя отрываться.

Все еще раздумывая над книгой Огня, я получил чашку наваристого мясного супа с клецками, тарелку каши с копченым салом и уже чуть заветренный салат из свежих овощей. Рядом повариха поставила разделочную доску и быстро нарезала серого хлеба.

— Завари чай, пожалуйста, — попросил я, вооружаясь ложкой.

Итак, допустим, я дам Равенам свой учебник. Что потребовать взамен? Скидка по налогам вроде как уже не нужна, только недавно закрыли годовую оплату. Взять деньгами? Агнесс в поздравительном письме указала, что денег в королевской казне не просто нет, там глубокий минус.

Людей просить? Ну, технически, конечно, Равены могут отщипнуть от собственных подданных, но тогда я просто наводню Чернотопье чужими шпионами. И не то чтобы я что-то собирался делать противозаконное, но они будут лезть во все и мешать моим рабочим выполнять их прямые обязанности, а люди Алекса могут отвлечься на королевских соглядатаев и пропустить реальную угрозу.

Уже добивая кашу, я осознал, что внезапно, совершенно незаметно для себя, вывел родное баронство в самоокупаемость. Мне просто нечего предложить в обмен на знания по магии, у меня все либо уже есть, либо я сейчас начинаю это производить.

Конечно, хотелось бы больше работоспособного населения, но так тут и дети подрастают, а попутно получают образование, толку мне с крестьян, которых потребуется еще и переучивать? Одна морока. А вот мои подданные уже мне верны, уже видят в своих карманах монеты, когда исполняют мои приказы. А с чужими придется налаживать заново даже быт.

Просить меня не трогать в обмен на знания тоже глупо — я и так негоден теперь к бою. Дара практически нет, и еще долго не будет, здоровье такое, что любой чих может меня переломить пополам — куда уж тут геройствовать?

Мне требуется только закончить войну, вернуть дружину из Аронии, и дальше я сам всего добьюсь. И начну экспансию на Крэланд, в чем мне тоже не требуется помощь короны, главное, чтобы не мешали. Ассоциация пока еще не расширилась, но рано или поздно это неизбежно случится.

Отломив корочку от последнего куска хлеба, я вытер им чашку и, отправив в рот, взял кружку с горячим чаем. На поверхности плавала долька лимона — обязательный элемент, назначенный Ханной.

Прихлебывая крепкий напиток, я откинулся на спинку стула и уставился в стену. Кто вообще из моих знакомых работает с Огнем? Если так посудить, то Воздух мне как раз важнее — от Равенов лично я общался только с Агнесс, с братом Томашом даже не встречался ни разу. И не надо — как известно, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.

Закончив с нехитрым ужином, я поблагодарил повариху и, опираясь на трость, побрел в сторону лестницы. Нужно немного поспать, а с утра продолжить работу над прессом. Писать учебник настроения не было.

* * *
Дом в Сибурге, оккупированный «Рысями» .

Малколм выглянул в щель между оконной рамой и занавеской. Город уже пришел в полный порядок, и никто больше не показывал ни страха, ни суеты. Складывалось впечатление, будто горожанам стало плевать, что некто посреди ночи вырезал весь анклав Аркейна. Впрочем, «Рысь» не мог их в этом винить — сам бы точно так же отнесся к проблемам чужаков.

— Ну, когда сможем выйти? — спросил Тобиас, медленно разрабатывая руку, с которой только сегодня сняли, наконец, бинты. — Надоело взаперти сидеть.

Остальные члены дружины его горячо поддерживали, но шума не поднимали. За прошедшие дни команда успела восстановить силы, но при этом ни разу так и не покинули территорию занятого дома.

— Рано, — качнул головой командир. — Да и потом, куда вы собираетесь идти? Кто вообще хоть раз был в Аронии, а тем более в Сибурге? Дорогу обратно-то найдете?

Каждый новый вопрос Малколма заставлял соратников понуро опускать головы. Они, собственно, и не тревожили бы его, если бы знали, что впереди намечается бой. Однако просто сидеть и ждать вольные охотники никогда не любили — стоя на месте, как известно, артефактов не найдешь, и ингредиентов из монстров не нарежешь.

— Молчите лучше, — приказал Малколм. — Вот будем сегодня с Варином говорить, узнаем, что дальше задумал барон. А пока что радуйтесь — сидите в безопасности, спите на мягких перинах, жрете от пуза, а плата идет как за боевые.

— Я уже прикинул, на что потрачу, — сообщил соратникам Тобиас, отворачиваясь от командира. — Если еще недельку посидим в Сибурге, я уже и домик присмотрел, и вдовушка мне одна в Чернотопье улыбается.

— Не трави душу, — вставил другой боец. — Как по мне, неплохо хотя бы пожрать нормально. Надоело жевать эту бурду. В следующий раз, Малколм, следи, чтобы в отряд попал кто-нибудь, кто умеет готовить. А то у нас что ни день, так подошва вместо мяса. Как проклятые, в самом деле.

— Не я выбирал, кто пойдет, а кто останется, — отмахнулся лидер. — Впрочем, поесть нормально я и сам бы не отказался. А теперь — давайте по местам, дома расслабитесь, а мы на вражеской земле.

И только после того, как высказался, понял, что не покривил душой. Чернотопье действительно успело стать «Рысям» домом. И особенно это чувствовалось здесь, в чужом городе.

До сеанса связи оставалось еще порядочно времени, так что Малколм занял свой пост у окна и попытался выкинуть дурные мысли из головы. Его, в отличие от любвеобильного Тобиаса, в баронстве никто не ждал. Так не пора ли это исправить?

Можно попросить барона, и Киррэл наверняка не откажет. С поручительством такого свата можно брать любую пригодную в жены, и она вряд ли станет раздумывать. Дружинник и вольный охотник — это совершенно разные категории женихов. Быть женой первого почетно, сытно и безопасно, второго — голодно.

Об этом стоило подумать, решил Малколм, тем более что времени было полно.

* * *
Чернотопье. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

— Ваша милость! Ваша милость!

Стук в спальню продолжался до тех пор, пока я не распахнул дверь. На пороге застыл служка, прибывший в подкрепление брату Курту.

— Что случилось? — немного грубо спросил я.

Паренек отшатнулся на миг, а затем протянул мне руку со сложенным листом бумаги. Приняв послание, я развернул письмо и быстро пробежал взглядом.

— И ради этого ты меня разбудил? — буркнул я, но тут же переборол собственное недовольство и кивнул: — Вообще, спасибо, конечно. И, раз уж я все равно встал, подожди меня в гостиной, я напишу ответ.

Служка поклонился и сбежал. Странно, я уже довольно давно не показываю своей одержимости, а пополнение братьев все равно смотрит на меня с опаской. Рецидива опасаются или не верят?

Решив спросить позже напрямую, я закрыл дверь и принялся одеваться.

Дия спала на кровати, ее волосы разметались по подушке, но стук в дверь ее не потревожил.

Моя супруга продолжала лечение младшего Фламмагана, и Ханна ей в этом помогала. К счастью, когда мальчику стало легче, хотя бы Женевьева съехала в гостевой дом — заслуга Марка, напомнившего невесте о приличиях.

Я так и не понял, в чем конкретная тонкость генетической болезни, но изначально жена ошиблась со скоростью лечения, и теперь занималась пациентом никуда не спеша, но при этом выкладываясь на полную катушку. Разумеется, не во вред ребенку.

Спустившись по проклятой лестнице, я смахнул пот со лба и поклялся, как доделаю пресс, устроить себе личный лифт. Подумать только, мой самый страшный враг — ступеньки.

Служка сидел в гостиной. Ему подали чай, и парень при моем появлении чуть его не расплескал, пытаясь одновременно перестать сербать, встать на ноги и не обжечься.

— Сиди, — велел ему, проходя к дивану, — я тоже присяду.

Служанка тут же лично навела мне чая в большую кружку и насыпала сахара из отдельной посуды. В песок для меня его дробили на кухне, и я так и не смог понять, какой в этом смысл, но подданные порой проявляют свою заботу странным путем, и оставалось лишь смириться. Не спорить же, что от поднятия куска сахара у меня руки не отвалятся.

Да и что там скрывать? Мне льстило, что люди так переживают за меня. Это прекрасно иллюстрировало, насколько меня в Чернотопье любят.

— Итак, письмо я прочел, — положив бумагу перед собой на столешницу, кивнул я. — Анна, подай мне лист и чернила.

Служанка тут же отошла выполнить приказание, а я повернулся к служке и, прищурившись, спросил:

— Ты меня боишься, что ли, парень?

— Ваша милость, — промямлил тот в ответ. — Но ведь вы одержимый.

— Был, — поправил я его.

— Я не слышал, чтобы от этого можно было избавиться, и никто не слышал, — возразил тот.

— Янис Вагнер. Спроси старших, пусть посмотрят его жизнеописание, откроешь для себя много нового, — посоветовал я. — Итак, брат Томаш сказал, ко мне приедет отряд целителей и охрана из графства. С чего вдруг такой интерес?

Мальчишка пожал плечами.

— Мое дело маленькое, ваша милость, я не знаю.

— Понятно, тогда попроси брата Курта позже явиться ко мне в гости. Мы с ним обсудим дела, да и вообще нужно уладить некоторые вопросы по его молельням. Понял?

— Да, ваша милость, — поспешно закивал тот.

— Отлично. Пей чай спокойно, не съем я тебя, — с ухмылкой кивнул я ему на кружку. — А я пока ответ напишу.

Собственно, что писать я даже примерно не представлял. Вчера решил, что мне ничего не нужно от короны, а тут уже подмогу выслали. И в отличие от дробленого в порошок сахара, это совсем не сладкая забота.

Равены начали очередную интригу, а я ни сном, ни духом, чего добивается королевский совет. Понятно, что я им должен быть, как кость в горле, но и избавиться от меня пока не получается. Зачем слать целителей, если куда выгоднее превратить меня в мученика?

Вздохнув, я макнул ручку в чернила и приступил к заполнению шапки. Брат Томаш расстарался, составляя официальное письмо. И пускай его доставили не королевской почтой, а через систему оповещения братьев, сути это не меняет. Письмо официальное, ответ будет точно таким же, уж филькины грамоты рисовать я давно умею.

Закончив работу с документом, я припечатал его гербовым перстнем и передал служке. Парнишка, так и не нашедший в себе силы допить чай до конца, тут же с поклоном подорвался с кресла и поспешил покинуть поместье.

— Ваша милость, желаете чего-нибудь еще? — спросила служанка.

— Да, пусть подадут завтрак в столовую. И когда придет Густав — пусть присоединится, это важно.

Капитан стражи окончательно сдружился с Варином. Глава «Рысей», как приклеенный, находился рядом с Дией, исполняя мой приказ, и волей-неволей двум старым мечникам пришлось работать в тандеме. А там нашлись и общие темы, и взаимное уважение. Хотя, конечно, прокол Старого с вампирским происхождением Дии я все еще ему не простил. Но и карать не буду, во всяком случае, пока.

За последнее время с бандитизмом в баронстве все устаканилось, даже залетные банды стараются либо обходить Чернотопье стороной, либо не нарушать законов, находясь на моей территории. Алекс не зря ест свой хлеб, ему даже демоны не нужны, чтобы держать работников ножа и топора в ежовых рукавицах.

Допив чай, я переместился в столовую, где вооружился бумагой и чернилами. Учебник сам себя не напишет, как бы мне ни хотелось отложить эту работу на более удачное время или вообще доверить ее другому. Увы, я не знаю никого, кто имел бы хотя бы схожее представление об эфире во всем Эделлоне, так что придется делать все самому.

Завтрак подали через двадцать минут — я как раз закончил писать вступление, получилось намного проще, чем с темными дарами. Может быть, из-за моего пренебрежения светлыми магами? Как ни крути, они меня так и не смогли впечатлить за время моего нахождения в Эделлоне. Впрочем, толковых чародеев я и не встречал.

К глазунье с жареным луком на тонких ломтях бекона, посыпанного зеленым луком, в комплекте шли тушеная капуста и маринованный огурчик. На сером хлебе, нарезанном треугольниками, лежало сливочное масло, украшенное красной икрой. Обязательная кружка чая соседствовала с лекарством Ханны — благо, теперь уже не требовалось потреблять его в прежних дозах.

Густав явился как раз, когда я доедал последний бутерброд. Капитан выглядел достаточно бодро, видимо, стал высыпаться в кои-то веки. Это хорошо, его голова мне нужна свежей и светлой.

— Присаживайся, — махнул я рукой на свободное место справа от себя. — Есть будешь?

— Почту за честь, ваша милость.

— Да чего уж там, — кивнул я, дергая колокольчик.

Служанка вошла в столовую и, получив приказ, тут же умчалась на кухню. А я вручил Густаву благодарственное письмо от брата Томаша и стал ждать, к каким выводам придет капитан. У него ушло совсем немного времени, прежде чем брови нахмурились, а свободный от бумаги кулак сжался сильнее.

— Ваша милость, я надеюсь, вы не планируете ввязываться в это, чем бы оно ни было? — осторожно уточнил он.

Не привык еще капитан работать моим моральным компасом. Однако здесь я был с ним согласен. Да и прошлая его идея — наградить стражников, отличившихся в Черной, на главной площади баронства, пришлась мне по душе. Мне оставалось лишь сделать знаки отличия — «Защитник Черной» с изображением герба баронства и датой сражения. Праздник прошел достаточно пышно, но я в нем участия уже не принимал — восстановление не закончено, напряжение вредно.

— Не собираюсь, — кивком подтвердил я. — Но ты же понимаешь, если они привезут очередной приказ, у меня может и не быть права отказаться.

— Я понимаю, что это, возможно, преуменьшит ваше достоинство как барона, ваша милость, — проговорил он, но я махнул рукой.

— Предлагай, я пока не вижу повода, на который мог бы сослаться. Умом-то понимаю, что инвалида никто на войну не погонит, но — сам знаешь, где мой ум, а где королевские амбиции…

Он кивнул, пропустив крамолу мимо ушей.

— Целители наверняка подтвердят диагноз госпожи Замберг. Предполагаю, именно ради этого сюда и едут. Тогда воины королевского совета прикроют границу, а дружина Равенов утрется. Но, сдается мне, ждет нас полная проверка до самого донышка. И не уверен, что мы сможем договориться, если им что-то не понравится.

— Так, и?

— Вам нужно давить на свое здоровье и положение супруги. Ваш отец всегда откупался от военных обязанностей — недешево, но вы же можете создать какой-нибудь уникальный артефакт, обладая которым проверяющий закроет глаза на правду. Даже если он из клана Равенов.

Я хмыкнул.

— Что ж, в таком случае мне не о чем беспокоиться.

Потому что в подвале у меня собирается пресс для создания этерния. В промышленных количествах.

Глава 2

Я долго думал, как можно организовать работу так, чтобы одаренный в ней участвовал по минимуму, а основной труд ложился на плечи простолюдинов. К счастью, ответ был.

Конвейер, на котором каждый выполняет только свою задачу. Нет ведь ничего сложного, чтобы нанести нужную черту на подготовленном материале. Заставлять людей, не знакомых с черчением, рисовать магические схемы, я не собирался.

Но для начала нужно было разбить создание ритуала на этапы, и сделать это так, чтобы одновременно было несложно их выполнять и при этом не тратить много времени на каждую деталь.

Саму конвейерную ленту я опробовал еще на лаборатории Дии в Меридии. Так что с ее сооружением никаких проблем не возникло, я просто увеличил масштаб в несколько раз, создав свою первую производственную линию. Теперь она ждала отладки, как только мастера доставят последние запчасти в мою промышленную зону.

Брат Курт прибыл на ужин вовремя, так что мне не пришлось ждать. Кроме клирика сегодня ко мне присоединились и Марк с Женевьевой. Против их участия я не возражал, послужат свидетелями при разговоре, тем более что их это тоже некоторым образом касается.

— Ваша милость, — поклонился мне брат Курт.

— Прошу, садитесь, — ответил я, указав на кресло сразу за Марком. — Насладимся едой, заодно обсудим некоторые вопросы. Женевьева, обязательно попробуйте это жаркое, у нас его готовят по специальному рецепту, вряд ли вы ели нечто подобное.

Девушка благодарно кивнула, вежливо улыбаясь мне. После того, как Дия добилась прогресса с ее братом, Фламмаган стала более жизнерадостной, и как я слышал от вездесущих слуг, начала отвечать на знаки внимания Марка.

Вайссерманн не терял времени даром. В Чернотопье, пожалуй, не осталось места, куда бы хозяин Белолесья не сунул свой нос. Но я не препятствовал — пока родственник ездил по баронству, мне никто не мешал заниматься своими делами.

Слуги расставили блюда и на некоторое время над столом был слышен только звон приборов о тарелки. Утолив первый голод, я закончил поедать салат, одобренный Ханной, и перешел к упомянутому жаркому. Соус получился чудесным, хотя я и был удивлен, что пришлось использовать грибы, а не травы. Но, в конце концов, результат не отличался от земного, и я был доволен.

— Итак, брат Курт, — разделывая кусок мяса на тарелке, заговорил я, — вы уже поставили молельни в каждой деревне и поселили в каждой по брату. Каковы дальнейшие планы?

Клирик вытер рот салфеткой, прежде чем ответить, не иначе выигрывал время для обдумывания.

— Пока что никаких распоряжений на этот счет не поступало, ваша милость.

— Но у вас же есть какие-то идеи? — спросил я, нанизав нежную свинину на вилку. — Скоро должны быть первые результаты наших учеников. Ваши братья готовы к этому?

— Я провел несколько бесед с прихожанами, ваша милость, — ответил тот. — И проинструктировал остальных. Разумеется, в ближайшее время нам придется постараться чуть больше обычного, пока это не войдет в привычку у людей, но никаких проблем не возникнет. Полное одобрение старшего брата — это полное одобрение.

Ну да, за такие подарки, какие я сделал для священников. Шутка ли — в каждом доме своя священная книга. И пускай большинство еще не способно прочесть даже надпись на обложке, это серьезно поднимает дух населения.

— Я просил подготовить новые тексты для печати, — напомнил я. — Вы провели подготовку?

Клирик успел глотнуть вина, чтобы смочить горло.

— Мы ждем слова старшего брата, ваша милость, — сказал он. — Я сегодня получил послание — в столице начались активные споры, в каком порядке печатать наши книги. Но все списки у меня есть и служки прямо сейчас приводят их подготовку для издания. Как только я узнаю, в каком порядке будем работать, я сразу же вас оповещу.

— Хорошо, и заодно предоставите мне весь возможный каталог, а то я, оказывается, очень плохо осведомлен о нашей религиозной литературе.

Он постарался изобразить вежливую улыбку.

— Ваша милость, у вас другая задача, так что ничего удивительного в этом нет. Большинство наших книг изучают только сами братья.

— Почему же? Разве они опасны? — спросил я, отпив брусничного морса из бокала.

— Нет, но в основном это жизнеописания прославившихся братьев, совершивших духовный подвиг, — пояснил он. — Их деятельность мало интересна широкой публике. Собственно, это основная причина, почему братья стали спорить, что важнее — обеспечить всех нашими книгами или направить силы на просвещение прихожан.

Я хмыкнул и повернулся к внимательно слушающему нас Вайссерманну.

— А ты что думаешь, Марк, что важнее, с твоей точки зрения?

— Полагаю, — начал родственник, бросив короткий взгляд на сидящую напротив девушку, — сейчас, на стадии общего образования как раз для народа подобные книги были бы полезнее.

— Поясни, — попросил я с одобряющей улыбкой.

— Религия сама по себе служит средством сплочения людей. Как все присутствующие здесь знают, сейчас наш Крэланд ведет войну против еретиков. Но простолюдины не видят разницы между одним братом и другим. Поэтому я считаю, что в столице должны задуматься — как поставить себе на службу собственных прихожан. У вас не так много власти, брат Курт, чтобы отказываться от подобного рычага влияния.

Я кивнул в ответ, и тут заговорила Женевьева.

— Есть еще один момент, ваша милость, — негромко начала она, и я отсалютовал ей кубком, позволяя говорить. — Пример героизма. Ваши стражники проявили себя, как настоящие герои в том нападении. И вы правильно поступили, когда отметили их действия наградами. Но точно такие же подвиги описаны в книгах братьев, так почему бы не приучить людей к мысли, что совершить подобное может каждый?

— Благодарю, Женевьева, — сказал я. — Как видите, брат Курт, я не один думаю, что ваши соратники заняты не тем делом.

— Ваша милость, — с неодобрением покачал головой клирик. — Вы же знаете, что я не могу принимать решения самостоятельно. Кроме того, прошу обойтись без подобных высказываний.

— Потому что я одержимый, так? И такие речи только подтолкнут людей поверить, что моя душа черна, продана демонам, и я устраиваю оргии с девственницами каждое полнолуние?

Он хмыкнул с легкой усмешкой, которую не смог подавить. Женевьева чуть покраснела, лишь Марк остался невозмутим. Он, пожалуй, больше остальных провел рядом со мной времени и привык к подобной манере.

— Эти слухи беспочвенны, ваша милость, но не стоит их недооценивать, — справившись с собой, проговорил брат Курт.

— Тогда прошу вас провести работу со своими соратниками, — добавив строгости в голос, сказал я, отрезая новый кусок мяса. — Сегодняшний служка всерьез считал, что я скормлю его демонам. И неплохо было бы дать им немного воспитания, потому как он ломился в нашу спальню так усердно, что любого другого я, не задумываясь, казнил бы.

Курт склонил голову.

— Я разберусь с этим вопросом, ваша милость.

— Я рад, что вы меня услышали, — кивнул я, заканчивая разговор.

Несколько секунд над столом царило молчание. Наконец, новую тему поднял Марк.

— Киррэл, я видел, что твоя фабрика на болотах производит белый корень в больших количествах. А еще заметил, что все твои начинания пока что не приносят дохода.

— Да, — кивнул я. — Но это только дополнительное производство. Я планирую уже весной развернуть основные мощности в промышленном поселении.

— Я хотел бы уточнить, может быть, Ханна согласится посетить Белолесье? — спросил он, внимательно следя за мной.

Я пожал плечами.

— Я не вижу никаких препятствий для этого. Но тебе нужно с ней обсуждать этот вопрос. Во всяком случае, если она оставит достаточно лекарства, то может и сейчас отправиться. Но в целом я не имею ничего против твоего предложения. Хочешь развернуть производство и у себя?

Марк кивнул.

— Ханна уже доказала свою эффективность, так что работа со специалистом такого уровня может серьезно увеличить доход с моего баронства.

— Но и стоить ее услуги должны немало, — вставила Женевьева, глядя на своего жениха. — Вы готовы выбросить столько денег, даже не зная, окупятся ли вложения?

— Почему вы уверены, что я их выброшу? — нахмурился Вайссерманн.

— Потому что вам придется оплачивать работу алхимика, какой бы результат ни получился. А поручиться, что в Белолесье найдется хоть что-то ценное, не может никто. Его милость заполучил помощь госпожи Замберг, предоставив ее роду весьма солидное вознаграждение.

Это, конечно, не совсем так, но со стороны, пожалуй, выглядит похоже. Заммен вошел в ассоциацию, представляет ее интересы в Херцштадте, а Ханна работает на меня и сидит безвылазно в Чернотопье уже несколько месяцев. Разумеется, она либо моя любовница, либо очень хорошо зарабатывает здесь.

Но вмешиваться я не стал, мне было интересно понаблюдать, как Марк станет выкручиваться.

— Белолесье не просто так названо, — чуть приподняв подбородок, ответил Вайссерманн. — Наша семья не только наладила добычу древесины редких пород, но и продает изделия из нее. Я в любом случае не останусь в проигрыше, каков бы результат ни был.

— Но эта торговля древесиной принадлежит вашей семье, — с намеком приподняла бровь Женевьева.

— И станет моей, — заверил Вайссерманн.

Я улыбался, слушая их пикировку. Девушка, разумеется, вряд ли отвертится от заключенной сделки, раз уже привезла брата и тот получает лечение. Но и Марку сладкой семейная жизнь вряд ли покажется. Она же его, даже не заключив помолвки, пилит не хуже, чем мастера в Белолесье.

Я видел бумаги, той чудесной древесины из баронства вывозят сущие крохи. Доход едва-едва покрывает расходы, так что Марку придется лезть в карман отца, чтобы купить время Ханны. И Фламмаган права — нужно лучше считать деньги и не тратить на то, что не можешь себе позволить.

— Что ж, на этом я вас покину, уважаемые гости, — объявил я, дотягиваясь до своей трости. — Продолжайте ужин, а мне пора приниматься за работу.

Они поблагодарили меня за приглашение, вежливо дождались, когда я покину столовую, и затем продолжили диалог. Признаться, эта перепалка меня даже повеселила, уже только за одно поднятое настроение можно было их поблагодарить.

Спустившись в подвал, я открыл лабораторию и, устроившись за столом, приступил к изготовлению очередной детали будущего пресса. Изначально я взял за основу поглотитель, который висел под королевским замком Катценауге. Но, естественно, за прошедшее время человечество придумало куда более эффективные системы и ритуалы.

Прогресс пошел, правда, не вширь, а вглубь, и маги совершенствовали уже готовые чары, не создавая нового. Да и я сам, по сути, ничем не отличался от них — как известно, все уже украдено до нас. Даже мои револьверы уже были придуманы и опробованы Аркейном.

Однако орден не имел того опыта, который был у меня. Я же видел уже конечный итог стрелкового оружия, мне не требовалось совершать промежуточных шагов. Отсюда и повышенная эффективность моих изделий — я знал, что можно лучше, и в большинстве случаев понимал, как этого добиться. В то время, как местные чародеи все еще тыкались наощупь, у меня имелся опыт с конечным результатом.

Оригинальный эфирный агрегат занимал огромное пространство, и, по сути, выступал в большей степени хранилищем магии. Мне такого не нужно.

У меня перед глазами была разобранная послойно «Купель», в технологии которой я все же разобрался и теперь мог применить на своем прессе.

Избавившись от крупной оболочки, работающей в качестве «цистерны» для эфира, я сократил масштаб агрегата почти на три четверти. Да, все равно получалось громоздко, но уже не требовался громадный зал, чтобы уместить там один артефакт. Да и, откровенно говоря, мне не нужны большие куски кристаллов, хватит и тонких пластин, которые привык использовать в последнее время.

К тому же нельзя забывать, что если батарейка работает долго, никто не станет оплачивать новую. А я не собираюсь становиться меценатом, мне нужно обеспечить финансовую стабильность для своей семьи.

Так что пластины — достаточный выбор. А если вдруг понадобится создать нечто крупное, гораздо легче сделать это разово самому. Для внутреннего, так сказать, пользования.

Не забыл я и о том, где они должны будут использоваться. Получив на руки достаточно артефактов, заточенных на применение светлыми и неодаренными, я вчерне разработал схему будущего пулемета.

Моральные терзания о том, где предел моему вооружению, больше меня не беспокоили. Арония не погнушалась бомбить Крэланд своими «Купелями», так почему я должен сдерживаться?

Да, технология опасна, и ее могут применить против меня. Но для этого у меня уже есть система превентивного выведения из строя изготовленных артефактов. Каждый будет зарегистрирован, и в случае потери — просто уничтожен. На свободную продажу я оружие поставлять не собираюсь, но отражать очередное нападение обвешанных защитой еретиков смогут даже простолюдины.

На меня могут косо смотреть в королевском совете, но не я выпустил джинна из бутылки. Да и к тому же я одержимый, чего от меня еще ожидать?

В дверь постучались, и я откинулся на спинку кресла.

— Минутку, Ханна.

Накинув ветошь на заготовку, я поднялся и дошел до двери. Замберг дождалась, когда я открою, но стоило мне потянуться за лекарством, выпалила:

— Ваша милость, пожалуйста, скажите Марку Вайссерманну, что я не собираюсь ехать в его Белолесье!

Поболтав бокалом с лекарством, я хмыкнул.

— Но вы можете и сами ему отказать, — сказал я, после чего залпом выпил очередную дозу. — Или я чего-то не знаю?

Ханна кивнула, принимая посуду.

— Мне кажется, он немного не в себе, ваша милость, — негромко пояснила она. — Вбил себе в голову, что я просто заламываю цену. А я не могу работать и одновременно вести светские беседы, вы же знаете.

Я кивнул в ответ.

— Хорошо, я поговорю с ним. Но, честно признаться, не думал, что дойдет до подобного.

— Он очень вами восхищается, — пояснила Замберг. — И пытается следовать вашему примеру. Но… Не всем дано одинаково, и Вайссерманну не хватает не только вашего ума, но и простой мудрости, чтобы это понять. Кроме того, Белолесье — абсолютная пустышка, и любому алхимику это уже известно.

— Я попробую его образумить, — сказал я. — А как вам Женевьева?

Ханна ответила не сразу, и я уже засомневался, может быть, она не хочет вести такие разговоры на пороге, но девушка все же заговорила:

— Она дочь своего рода, это все, что я могу сказать, — произнесла Замберг. — Благодарю, что согласились помочь, ваша милость. Мне пора возвращаться к работе, у меня там растворы.

Я кивнул и жестом предложил идти.

— Восхищается, значит? — хмыкнул за моей спиной Ченгер, как обычно явившийся без приглашения.

Я обернулся к своему компаньону и оглядел его с ног до головы.

— Судя по всему, ты неплохо провел время у своей ведьмы, — прокомментировал я вид демона.

Из Аронии он вернулся потрепанным и даже похвастался, что лишился глаза в бою. Но теперь никаких следов повреждений на теле не осталось, так что, полагаю, Ченгера можно снова смело отправлять на фронт.

— А как иначе? — оскалился он. — Но долго на месте сидеть мне претит. Ты уже решил, что мы будем делать дальше с еретиками и орденом?

— Да, и у меня будет для тебя пара заданий. Сперва доставишь продукты «Рысям», их еще рано выводить из Сибурга. А сам посмотришь, как там обстановка в других городах. Дело это будет не быстрое, но, полагаю, для тебя не составит труда провести разведку.

— Для чего? — уточнил демон, складывая руки на груди.

— Для проведения полевых испытаний, разумеется, — ответил я и, пройдя к полке с чертежом будущего оружия, вручил бумагу ему. — Мне нужно, чтобы ты нашел подходящее место, откуда можно бить вот этим.

— Занятная игрушка, — бегло оценив схему взглядом, улыбнулся демон. — Дашь мне одну поиграть, когда соберешь?

— Обязательно, самую первую испытывать будешь лично, — легко пообещал я.

В конце концов, только у демона будет возможность сбежать, если что-то пойдет не так. Рисковать своими людьми я пока что не готов.

Но после доведения до ума вооружения своей дружины — уже можно будет посмотреть.

— Тогда я готов выступать прямо сейчас, — заявил Ченгер, крайне бережно складывая чертеж. — Где продукты для «Рысей»?

Глава 3

Поместье Блэкландов .

— Алан, почему здесь гвардия Равенов? — дрогнувшим голосом спросила супруга.

— Полагаю, это ответ, — хмыкнул тот, сохраняя внешнее спокойствие.

Но обмануть Блэкланд мог постороннего, но никак не собственную жену, с которой прожил не один десяток лет. И она видела, что супруг напряжен.

— Признавайся, ты что-то натворил? — тихо спросила она, глядя в окно особняка.

Королевская гвардия шла ровным красивым строем. Развевались на ветру поднятые флаги — Крэланда и Равенов. Воинов пришло больше сотни, за ними тянулись подводы обоза, которым занималась менее красивая обслуга. Не оставалось сомнений — гвардия недавно отдохнула и выдвинулась к поместью только утром, свежей и готовой действовать.

Дружина Блэкландов собралась во дворе особняка. Верные своему барону люди с хмурыми лицами готовились к любому исходу визита.

Последние события, когда Равены уничтожали любого, кто осмелился им перечить, не прошли бесследно. Теперь доверия королевскому клану стало намного меньше.

— Тебе не о чем волноваться, — глухо произнес Алан. — Ну, чего ждешь? Подай мне парадный китель!

Если уж и встречать столь высоких гостей, так подобающим образом. Никто не посмеет сказать, что барон Черноземья ударил в грязь лицом, выходя навстречу королевской гвардии. В отсутствии самих Равенов их воины представляют клан.

К тому же официальный наряд не приспособлен к бою, хоть и защищен. Если Алана попытаются убить, вскоре все узнают, за что.

Сын был осведомлен о бумагах, отправленных в Херцштадт, так что сумеет сложить два и два. Не глупая Агата, хотя и дочь бы догадалась, что к чему. Артура и не было в поместье — умчался с утра по делам баронства, кроме того вряд ли он не сообразит, что возвращаться сейчас нельзя. А если с Аланом что-то и случится, сын поднимет всех ближайших баронов, чтобы призвать королевский совет к ответу.

Одевшись с помощью жены, глава рода на деревянных ногах спустился по лестнице на первый этаж и ненадолго замер перед входными дверьми. Слуга дождался, когда хозяин подаст знак, и распахнул створки.

— Ваша милость, — склонил голову капитан дружины, приветствуя своего барона. — Какие будут приказы?

— Защищайте мою семью, — ответил Алан, шагая к воротам, за которыми уже можно было разглядеть лица королевских гвардейцев.

Блэкланд дал знак слугам, и те распахнули ворота. От рядов гвардейцев вперед прошел только один. Остальные замерли, глядя строго перед собой, но держа ладони на рукоятях мечей.

Остановившись перед проходом, он вытащил из переметных сумок небольшой тубус, перевитый лентой в цвет графства Огонвеж, закрепленной печатью Равенов. Королевский клан уже даже не скрывал, что считает Крэланд своей собственностью, иначе печать была бы королевской.

— Алан Блэкланд, барон Черноземья, — проговорил гвардеец, делая шаг вперед. — Мое имя Курт Равеншор, и я прибыл сюда по приказу королевского совета.

Он протянул тубус крышкой вперед, и Алан принял его, тут же сломав печать.

Блэкланд чувствовал, как замерли за его спиной не только дружинники, но и прислуга. Как наяву увидел жену и дочь, выглядывающих в окно.

А потом решительно потянул гербовую бумагу. Незрячим взором окинул печати внизу документа, и только после этого прочел текст.

— Это… — вздохнул он, не веря собственным глазам.

— Алан Блэкланд, позвольте мне первому поприветствовать вас, — ударив в нагрудник, Равеншор склонил голову. — Ваше сиятельство, граф Огонвежа!

Гвардейцы дружно повторили жест командира. Слаженный удар прогремел над поместьем, как гром.

— Благодарю, — едва шевеля губами, ответил Алан, чувствуя, как кружится голова и не хватает кислорода.

— Также мне велено сопровождать вас и вашу семью в графское имение, — продолжил гвардеец. — И проследить, чтобы никто не помешал вашему сиятельству занять полагающееся ему положение. Я и мои люди с этого момента в вашем распоряжении, граф.

* * *
Дорога из деревни Большой к поместью Чернотопья .

— А я полагал, Чернотопье — бедное захолустье, — вздохнул молодой мужчина, поправляя капюшон плаща. — А здесь вон какая дорога сделана. Такую в столице не всюду найдешь.

— Насколько я слышала, он очень большие деньги заработал на заказах Равенов, — пожала плечами его напарница, сосредоточенно исследуя содержимое своей сумки. — Ты бы лучше сказал, куда я положила жмых от…

— Он у тебя в сундуке, — с усмешкой сказал целитель, оборачиваясь к напарнице. — Как тебе только дар такой достался, Мэрил? Ты же вообще не помнишь, куда что кладешь.

— Главное, что я не забываю, куда положить кишечник пациента, — буркнула та негромко, но парень услышал.

— Да ладно, это было-то когда? — возмутился целитель. — Я с тех пор никогда больше таких ошибок не совершал!..

Повозка, в которой их везли, плавно покачивалась, но не тряслась. Зачарованная дорога была очень плавной и одного только этого факта хватало, чтобы ускорить передвижение по ней втрое.

— Ага, нашла! — высунулась из сундука девушка и из-под капюшона наружу показались выбеленные сединой волосы. — Харп, давай-ка подготовимся к встрече с этим одержимым.

— Ты что удумала, старая?

— Как что, яд, разумеется, — пожала плечами та. — Равены платят хорошо, но я не для того прожила сто двадцать семь лет, чтобы сдохнуть при встрече с одержимым демонологом. Нужно будет — сбегу на восток, там, поговаривают, наследник очередной имперский появился.

Харп лишь головой покачал, не спеша присоединиться к коллеге. Он, в отличие от старой подруги, никуда из Крэланда не собирался. И с одержимым однажды уже имел дело.

— Не вздумай только меня впутывать в это дело, Мэрил. Я с тобой попасть за нарушение приказа короля на плаху не хочу.

— Старший брат Томаш — не король.

— Ага, а кто же тогда король? Может, твой восточный наследничек?

Та не ответила, полностью поглощенная работой. За их разговором никто не подслушивал — снаружи шел настоящий ливень, и пару целителей не тревожили. А защитить себя — первое дело, о котором следует подумать целителю, если он хочет прожить не отмеренные сто годков, а хотя бы дотянуть до двухсот.

Повозка катилась по дороге, приближаясь к поместью барона Шварцмаркта.

* * *
Поместье Чернотопья. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Отослав Ченгера, я вернулся к работе над прессом и учебником по магии Воздуха. Дело шло медленно, но и я не особо спешил, понимая, что любая ошибка может обесценить все труды, а что касается записей, то за ними я больше отдыхал, чем на самом деле напрягался. Только глаза уставали, да спина болела после долгого сидения.

— Дорогой, ты не хочешь хоть немного отдохнуть?

Дия положила мне руки на плечи и стала массировать их, заставив меня застонать от удовольствия. Делала супруга это по-своему — благодаря вампирским способностям ей не представляло труда найти нужное место, куда следует нажать, чтобы наладить правильный ток крови и снять напряжение мышц.

— К сожалению, пока что все еще нет на это времени, — со вздохом признал я, откинувшись на спинку кресла. — Как же приятно! Дорогая, ты просто богиня!..

Она тихонько посмеялась, довольная комплиментом. А затем нажала что-то в шее, и в моей голове резко прояснилось. Да уж, китайская акупунктура и рядом не стояла. Так хорошо мне еще ни разу в жизни массаж не делали.

— Тогда долго не засиживайся, пожалуйста, — прошептала она мне на ухо, вызвав волну мурашек по спине, — завтра должны прибыть целители Равенов, нужно встретить их, как подобает барону.

— Как только закончу главу, сразу приду к тебе, — улыбнулся я жене, гладя ее по руке.

— Хорошо, — ответила она и чмокнула меня в щеку.

А через минуту я уже слышал, как она сопит за моей спиной, как обычно в последнее время, завернувшись в кокон одеяла, и не оставив для меня ни кусочка. Впрочем, это меня нисколько не беспокоило, а вот построение правильного объяснения взаимодействия чародея с даром для точечного воздействия Воздухом — еще как.

Сложно объяснить то, чем не можешь пользоваться. Я, конечно, использую обходные пути, добиваясь тех же результатов другими способами. Но маги Воздуха будут работать со своей стихией напрямую, им мои костыли не нужны. И переключаться порой очень тяжело.

Однако это не значило, что задача невыполнима, а потому я потратил еще час, чтобы описать процесс максимально четко. Теперь даже у неодаренного должно быть понимание, как работает конкретно эта магическая формула, и чего от нее ждать.

Воткнув ручку в подставку, я оставил учебник открытым и потянулся. Суставы похрустывали, эффект от массажа Дии закончился, и я вновь почувствовал себя старой развалиной, каким привык быть на Земле. Но больше меня это не тяготило — зелья Ханны творило чудеса, на самом деле оставалось совсем недолго, когда я смогу полностью прийти в себя.

Взявшись за рукоять трости, я поднялся на ноги и, быстро наведя порядок на столе, разделся, чтобы присоединиться к сопящей супруге. Улечься рядом с беременной женщиной — та еще задачка, вампиры и без того спят чутко, а в нынешнем состоянии Дия порой аномально чувствительна. Но случаются и такие моменты как то утро, когда к нам ломился служка.

Наконец, занявпозицию на постели, я осторожно приподнял край одеяла и подполз к жене, обнял ее сзади и, уткнувшись носом ей в шею, мгновенно заснул. Работы много, сил мало, времени еще меньше.

Проснулся уже ближе к обеду. Солнце уже поднялось достаточно высоко, в постели я лежал один. Усталость, видимо, накопилась — вставать с кровати не хотелось совершенно. Складывалось ощущение, будто по мне бульдозером проехались несколько раз.

Глубоко вздохнув, я скинул с себя одеяло и потянулся за тростью. Этот атрибут стал уже настолько привычен, что мне не хотелось с ним расставаться. Кроме того, иметь под рукой перманентно заряженный под завязку артефакт — это лучше, чем его не иметь.

Накинув на себя халат, я дернул колокольчик, и через минуту ко мне заглянула служанка.

— Ваша милость, — поклонилась Анна.

— Подай завтрак, и передай моей жене, что я хочу ее видеть.

— Как прикажете, ваша милость, — ответила служанка, и упорхнула выполнять поручение.

А я остался сидеть в кресле за рабочим столом и тупо глазел на исписанную моим почерком страницу. От вида накарябанных мной букв стало тошно, и я поспешно закрыл учебник, а затем и вовсе засунул его в ящик.

— Как же мне это все надоело, — проворчал я, опуская лоб на столешницу.

Раздался аккуратный стук в дверь, и я поднял голову.

— Войдите.

Анна внесла поднос, заставленный блюдами, одобренными Ханной, и я лишь вздохнул. Назначенная алхимиком диета уже сидела в печенках, хотелось нормальной еды, а не травки на тарелке. Я же мужчина, а не козлик!..

Но вместе с тем я прекрасно понимал, что для того, чтобы вернуться в форму, нужно придерживаться установленного лечения. Иначе можно просто запустить любое затратное заклинание и пережечь себе дар. Вот она будет свобода… На пару лет, пока меня не сожгут на костре, как положено прощаться с мертвыми в Эделлоне.

Сегодня меня раздражало все — и бесконечные учебники, и необходимость вручную шлифовать каждую деталь проклятого пресса, и собственная слабость, и чай не той температуры. Оставалось только удивляться, как я еще ни на ком злость не сорвал. Но, судя по тому, что со мной происходит, до этого момента осталось не так уж и долго.

— Дорогой, ты звал? — на пороге спальни появилась Дия.

— Да, — кивнул я, поглаживая края кружки с остывшим чаем. — Скажи, ты ничего странного во мне не замечаешь? Может быть, изменилось что-то внутри?

Взгляд супруги стал обеспокоенным, она подошла ближе и чуть громче обычного втянула воздух носом. А после и вовсе уколола мне палец и, рассмотрев внимательно выступившую каплю, сказала:

— Посиди-ка здесь, никуда не уходи. Мне нужно поговорить с Ханной.

— Да не то чтобы я теперь был большим любителем прогулок, — хмыкнул я.

А пока жена бегала советоваться с Замберг, я еще раз провел собственный анализ дара. Все было так, как и должно быть — восстановление не прекратилось, прогресс, правда, не слишком заметен, но это нормально. Так что изменилось?

Женщины вошли вместе. Дия сразу отошла за спинку моего кресла, а Ханна раскрыла принесенный с собой саквояж и, повторив процесс с добычей моей крови, принялась за работу.

— Дорогая, — негромко произнес я, не оборачиваясь к супруге, — сейчас самое время, чтобы сказать, что именно ты почувствовала.

Но первой ответила не она, а алхимик.

— Ваша милость, эта кровь — не такая, как та, которую я брала у вас раньше.

— Подробнее, — потребовал я, чувствуя растущее раздражение.

В самом деле, ведь не так сложно сказать сразу, почему я должен тянуть из них клещами? Но я сдержал порыв, отдавая себе отчет, что ни Дия, ни Ханна в происходящем не виноваты, а излишняя резкость ничего хорошего мне не принесет.

— Пока что я вижу, что наполнение эфиром изменилось, — ответила Замберг. — Дайте мне немного времени, я сейчас разберусь.

Она взяла еще немного крови из пальца и, размазав капли по нескольким стекляшкам, принялась смешивать ее с разными ингредиентами из своего саквояжа. Я скорее догадался, чем почувствовал, что каждый порошок соответствовал типу дара чародеев.

Минута шла за минутой, а я не мог отделаться от мысли, что упустил нечто очень важное, но никак не мог взять в толк, что именно. Мои знания остались при мне, и я сомневаюсь, что их можно отобрать, не повредив мою личность. Источник и магические каналы продолжают восстанавливаться.

— Ваш фамильный дар по-прежнему не отзывается, — сообщила Ханна, отставляя испачканное стекло в сторону. — Так что магом Воды вы не стали.

— Он и не должен был, ведь я демонолог, — хмыкнул я в ответ. — Погоди, а можешь ли ты определить наличие именно демонической магии в моей крови?

Алхимик кивнула и полезла в сумку за новым ингредиентом, а я погрузился в себя, внимательно перебирая свою внутреннюю магическую систему каплю за каплей. И понял ответ раньше, чем Ханна ответила.

— Я одержимый, и это единственное, что могло измениться, — сказал я со вздохом, после чего обернулся к Дие. — Кажется, что-то пошло не так, как я рассчитывал.

Я не чувствовал той тонкой, едва заметной ниточки договора, которую уже привык частью себя. Настолько, что у меня даже мысли не возникло, что Ченгер может действительно оборвать ее. Вот только я очень сомневаюсь, что с ним самим что-то случилось.

В дверь постучались, и Дия открыла рот, чтобы прикрикнуть на слуг, я видел это по ее лицу, а потому опередил супругу с ответом:

— Войдите!

Анна заглянула к нам в спальню с настолько подозрительным взглядом, как будто намеревалась поймать нас на чем-то постыдном и горячем. Ну да, половина баронства считает, что Замберг на самом деле — моя любовница, и оставил я ее у себя по той причине, что Дия пока не может удовлетворять мои мужские потребности. Найду того, кто пустил этот слушок, и я пожму ему горло!

— Ваша милость, — заговорила служанка. — Прибыли люди от клана Равенов. Требуют, чтобы вы их срочно приняли.

Мы с Дией переглянулись, и я кивнул ей.

— Что ж, раз у нас здесь так много специалистов разом, пусть их целители посмотрят, чем обернулась для меня служба Крэланду.

Ханна разместилась на нашей постели, даже не подумав покидать спальню, Дия успокаивающими движениями массировала мне плечи, а я смотрел на закрытую служанкой дверь и гадал, что случилось.

Он ведь не просто так разорвал договор именно в ночь перед приездом целителей, верно? Демон страданий решил меня защитить перед общественностью, создав еще один прецедент, когда одержимый самостоятельно исцелился от этого кошмара?

И ведь не спросишь уже — Ченгер теперь недоступен для разговора. Но я обязательно задам ему эти вопросы, как только появится возможность. Другие-то демоны никуда не делись, Индарг найдет моего компаньона, где бы тот ни прятался.

— Грандмастера целители Мэрил и Харп, ваша милость.

Глава 4

Чуть ранее. Арония .

Скука? Ченгер уже забыл, что это такое.

Конечно, Киррэл не слишком спешил воевать, но тут демон его поддерживал — даже самое вкусное блюдо, если им питаться постоянно, теряет свое очарование. Так что, насытившись мучениями при нападении на анклав, он вернулся к Катрионе, где посвятил время не столько восстановлению, сколько плотским утехам.

Постепенно ведьма подчинялась демонической силе, прорастающей в ней. Связь с Ченгером все больше изменяла ее, незаметно, по капле. Но с такой скоростью, с которой этот процесс шел, Катрионе не хватит жизни, чтобы он закончился. К тому же форсировать события было чревато — все же в баронстве стало очень много клириков, которые могли не понять подобных отношений.

Помимо этого демон дал Киррэлу обещание, которое собирался сдержать. Это было выгодно обоим.

Барон же продолжал радовать своими новшествами. И то оружие, которое пока существует лишь в виде чертежа, откроет новую веху в кровавой истории сражений. Ченгер, быть может, и не был очень хорошим специалистом в артефакторике, но сумел понять, сколько боли и страданий принесет игрушка Шварцмаркта. И сам «Чертополох» это прекрасно понимал, скрывая до сих пор такие идеи.

Так что к порученному заданию Ченгер отнесся с пониманием. Для испытания нужно подобрать подходящие условия. К тому, что это будет опасно, демон относился без особых переживаний — все его существование связано с опасностью. Но оружие нужно было проверить досконально, так что у других испытателей просто нет шансов реализовать весь чудовищный потенциал игрушки Шварцмаркта.

Ченгер осматривал лежащий у его ног город, разместившийся на горном перевале, из-под ладони. Солнце светило в глаза нещадно, однако последняя жара в году на такой высоте не особенно ощущалась, да и врожденная устойчивость не позволяла испытывать неудобств.

Индарг вырос из тени демона и, отступив в сторону, тоже взглянул в сторону поселения.

— К барону едут целители, которые планируют убить его, — сообщил Тень, и его глаза заскользили по темному пятну, заменяющему голову, пока он осматривался. — Не желаешь вмешаться?

— Хочешь занять мое место? — хмыкнул Ченгер, спокойно оборачиваясь к собеседнику. — Но самому этого сделать силенок не хватает.

— Мы с тобой достаточно стары, чтобы понимать — договариваться выгоднее, — ответил Тень. — Барона хватит на нас обоих, с ним интересно, на нем можно расти. И все это может быть потеряно, если люди решат его убить.

— Я знаю, — кивнул Ченгер. — И у меня уже есть план.

— Разорви договор, — прошипел Индарг. — Твои идеи приведут лишь к разрухе и погибели. А мы все хотим оставаться с бароном как можно дольше. Ты не думал, что твои уроки только вредят ему?

— Давно ли ты стал таким сентиментальным? Учишь демона морали? — оскалился тот. — Не думал, что человеческий мир так быстро сделает вас мягкими. Я уже сказал, у меня есть план. И до тех пор, пока кто-то из вас, лижущих человеческому магу пятки, не бросит мне вызов, я своего места не уступлю. Ты хочешь бросить мне вызов, Тень?

Индарг промолчал.

— Не забывай, кому вы все обязаны, — рыкнул демон страданий. — Это я заключил договор, когда никто не видел в мальчике потенциала. Это я сделал его тем, кто он есть. Так что если вздумаешь давить на жалость, то я тоже надавлю… На тебя.

Тень втянулась в землю, растаяв без следа, а Ченгер отвернулся в сторону города. Порой стоило напомнить, кто тут главный. За подобную попытку вмешаться в свои дела любой высший демон мог запросто разорвать претендента. Но то — в демоническом слое. В Эделлоне им всем приходится уживаться.

— Договор он хочет мой отобрать, — проворчал Ченгер, выпустив когти и уже сползая по отвесной скале. — Что дальше? Киррэл меня нянькой к своему сыну приставит, сопли вытирать?

А уже через час, переместившись к другому поселению по ранее оставленной Киррэлом метке, демон забрался на ветку в чаще леса и, прикрыв глаза, сосредоточился на нити, связующей его с бароном.

Неслышный звон лопнувшей струны загудел в голове Ченгера, приток магии утончился, оставив только один источник — Катриону. Мгновение накатившая слабость терзала сущность демона, а когда тот открыл глаза, пламя в них стало менее ярким.

— А вот теперь посмотрим, как ты справишься, бастард. Без своих демонов.

* * *
Сейчас. Чернотопье, поместье барона. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Выглядели целители едва ли за двадцать, но при этом оба совершенно седые. Однако работали они с таким видом, будто действительно знали, что делали. Магия Воды идеально подходила для лечения большинства болезней, но уровень контроля воздействия при этом должен быть очень высоким. Одно неверное движение — и у тебя на столе не пациент, а труп.

— Ваша милость, я буду честен, — произнес Харп, стоящий надо мной с протянутыми руками, которыми водил вокруг моей головы. — Вам очень сильно повезет, если слабость останется единственным последствием травм.

— Не слушайте его, ваша милость, — сдув седую прядь с лица, заявила Мэрил, колдуя над моей кровью, нацеженной в пробирку. — Самое страшное уже позади — вы сумели избавиться от демонов в вашем эфирном и астральном теле. Это само по себе чудо.

— Такое уже бывало, — не согласился Харп. — Ваша милость, не волнуйтесь, все последствия нам известны. Брат Томаш отправил нас как раз для того, чтобы не допустить трагедии.

— Я, конечно, могу показаться вам грубым, но вы не могли бы делать свою работу молча? — спросил я, устав от бесконечного спора между целителями. — Если вам требуется снять напряжение перед тем, как оказать мне свою квалифицированную помощь, в поместье хватает гостевых комнат с двуспальными кроватями.

Харп хмыкнул, а Мэрил вскинулась и взглянула на меня так, будто я ее сам здесь пытаюсь разложить. Черт возьми, неужели это действительно профессионалы высшего уровня? Я от них устал больше, чем от всей своей работы в Эделлоне вместе взятой. А мы всего полчаса в одной комнате находимся.

— Мы прекрасно отдохнули в дороге, ваша милость, — отозвался Харп, закончив свои манипуляции. — Я вижу, что госпожа Замберг уже дает вам препараты от отравления этернием, и должен признать, пока что это лучшее лекарство, с которым мне доводилось встречаться. Но мы все равно останемся здесь, чтобы все держать под контролем. Распоряжение королевского совета.

— Хорошо, — ответил я, встречаясь взглядом с женой.

Она полукровка, и вряд ли это скроется от целителей. Но, полагаю, у меня найдется способ заставить их держать язык за зубами. В конце концов, я прожил бок о бок с демоном страданий немало времени. У Ченгера было чему поучиться.

— У меня все готово, ваша милость, — произнесла Мэрил, закончив колдовать с моей кровью. — Я подобрала подходящий для вас состав, ваш алхимик с ним справится. Кому-то другому пробовать не советую, он сделан из расчета только на вашу кровь.

— Спасибо за предупреждение, я как раз хотел проверить его на пленнике в подземелье, — усмехнулся я.

А я все-таки та еще желчная сволочь. Ченгер отбирал у меня негативные эмоции, и в худшем случае я просто ничего не чувствовал. Демон Злобы подогревал мой гнев, конечно, и влиял на принятые решения, но я все равно отвык ощущать столько негатива. Черт возьми, если я всегда таким был, неудивительно, что с женой и детьми у меня на Земле вышло так, как вышло.

Мэрил бросила на меня взгляд, выдающий все то презрение, которое она ко мне испытывала, но я не стал провоцировать конфликт.

Целители покинули спальню в сопровождении Дии, я же взял зелье на основе моей крови и, глядя на него, задумался.

— Она не использовала ядовитых веществ, ваша милость, я следила, — заявила Ханна, заметив мои сомнения.

— Я об этом даже не подумал. Благодарю, — кивнул я. — А теперь, если тебе не сложно, присмотри за этими гостями. Ты лучше понимаешь их специфику.

— Разумеется, ваша милость, я прекрасно осознаю, что в случае вашего падения я тоже лишусь свободы, — заверила меня алхимик и покинула комнату.

А я попытался дозваться до Индарга, однако Тень не явился. Демон просто не получил послания, я почувствовал, что связь оборвана, и попытка достучаться просто не доходит до адресата.

Это не было катастрофой, мы с ним завязаны на камни. Творить бесчинства он не станет. Но определенный дискомфорт отсутствие одержимости внесет. А ведь помимо целителей, там еще и солдаты прибыли. И за ними тоже нужно присматривать.

— Как же я устал, — со вздохом сказал я и принял предложенное зелье.

На вкус, в отличие от лекарства Ханны, было не так противно. Легкий мятный оттенок даже можно было назвать приятным. Но это никак не влияло на тот факт, что целительница однозначно настроена против меня. Интересно, почему?

Взявшись за трость, я не спешил вставать. Появилась законная возможность даже не покидать спальни, и к тому же стоило подумать, как теперь действовать. Ченгер, конечно, поддержал мою легенду, разорвав договор, но это не отменяло других вопросов, которые нужно решать каждый день.

Как бы там ни было, а я все еще барон Чернотопья.

— Дорогой, ты не будешь выходить?

Подняв взгляд на вернувшуюся супругу, я кивнул.

— Ты права, негоже оставлять гостей без приветствия хозяина дома. Я пока что еще жив, нужно играть до конца.

— Ты же можешь остаться…

— Ничего не изменилось, Дия, — поднявшись на ноги, качнул головой я. — Будем решать проблемы одну за другой. Помоги лучше подобрать подходящий наряд.

У меня не так уж много одежды и, честно говоря, я просто предоставил жене решать этот вопрос. Баронесса лучше меня представляла, как должен выглядеть ее супруг в тот или иной момент, ей это нравилось, а мне было безразлично, по большому счету.

Так что я оделся так, как выбрала супруга, и вместе с ней под руку спустился в столовую. Здесь уже собрались гости, капитан стражи, брат Курт. Очередной званый обед, который я не планировал, но который придется вести, несмотря ни на что.

Как бы ни относились ко мне подосланные Томашом целители, они все еще остаются королевскими ставленниками. А я не хочу конфликтов с Равенами — не тот у меня уровень влияния, чтобы тягаться с ними.

— Приветствую всех собравшихся, — кивнул я с порога и под руку с Дией дошел до своего места во главе стола. — Прошу простить, что не смог встретить вас, как подобает, но, думаю, господа целители уже ввели вас в курс дела.

Занявший место с правой стороны стола мужчина в накидке Равенов кивнул в ответ.

— Ваша милость, нас прислали для вашей защиты, королевский совет очень обеспокоен вашим здоровьем, — сказал он. — Помимо того нас предупредили, что возможны серьезные провокации со стороны Аронии. Мы здесь не для светских бесед, вы не часто будете нас видеть.

— Вот как? — хмыкнул я, разместившись в кресле. — Не думал, что я окажусь настолько важным для королевского совета. Но я рад, что вы здесь, так как у меня действительно не хватает людей, чтобы следить за границей. Да и еретики уже один раз прошли через болота, а где один раз, там и второй…

Командир кивнул.

— Нас известили об этом, ваша милость. И топи будут перекрыты нашими силами. К тому же новый граф Огонвежа распорядился слать за помощью при малейшем подозрении на вторжение.

Надо же, а я как-то упустил, что у нас начальство сменилось. Быстро же Херцштадт отреагировал на бумаги Алекса. Интересно, они знают, откуда растут ноги у этого доноса? Я подозревал, что Алан станет тянуть из Зальца какие-то преференции, но сместить династию окончательно — это как-то слишком.

— Я, видимо, не получил никаких уведомлений, — покачал головой я, — что граф вновь сменился. За последние несколько лет это уже четвертый, кажется?

— Изначально нас послали для поддержки Алана Блэкланда, — пояснил тот. — А уже после поступил приказ заняться Чернотопьем. Мы разделились на несколько отрядов, как раз сейчас один из них должен уже сопровождать нового графа вместе с семьей в Веж.

— Ясно, — кивнул я. — Итак, дорогие гости, приступим к трапезе. Дорогая.

Дия кивнула и потрясла колокольчиком, приглашая прислугу с едой. А пока на столе появлялись блюда, а в бокалах — напитки, я глядел перед собой, раздумывая, чем рост Блэкландов может быть мне полезен, а чем — опасен.

Алан, конечно, произвел на меня впечатление довольно разумного барона. И мы на его приеме довольно-таки продуктивно поработали. Но тот факт, что я нарыл компромат на графа, теперь может сыграть против меня. Потому что, как и в случае с топями, где один раз, там и второй.

Если Блэкланд решит, что я для него опасен, с возможностями графа ему будет не так уж и сложно попытаться избавиться от меня. Но это — самый крайний случай. В первую очередь хорошо, что он был непосредственным участником событий, ставших зарождением новой ассоциации, кроме того, понимает, где бизнес, а где — личное. Алан доказал, что с ним можно вести дела, и теперь мне требуется настроить отношения по-новому, чтобы не возникло конфликта интересов.

Вскоре за столом завязался диалог, но я в нем не участвовал, ковыряясь в тарелке. Дия периодически подавала мне лучшие куски, и я видел в ее взгляде, что жена меня искренне любит. Это было приятное ощущение, и без влияния Ченгера я чувствовал его полнее, ярче.

Это наводило на мысли. Сколько же всего было мной пропущено только из-за того, что у меня был договор с демоном страданий? Разумеется, я ничуть не жалею, что в той деревне сделал свой выбор, однако жаль, если окажется, что я упустил какие-то хорошие возможности для своего роста.

— Ваша милость, вы побывали в Аронии, — заговорила Мэрил, сидящая в середине стола слева. — Не расскажете, что там слышно о наследнике империи с востока?

Я замер, не донеся вилку с наколотым на нее мясом до рта.

Мир вокруг продолжал жить и кружиться, пока я сидел в своем баронстве, ничего не слыша и не зная. Юрген считал, что обязан помогать наследнику, но я отнесся к этому со скепсисом. А тут кто-то действительно настолько в это верит, что восстание поднял, чтобы возродить былую славу империи?

— Насколько я слышал, — сказал я, отложив прибор обратно на тарелку, — есть только один наследник — и он принадлежит к роду Торн. А все остальные, хоть и, возможно, равны по древности крови, но недотягивают по знатности. Так что боюсь вас разочаровать, мне не известно о каком-либо наследнике империи с востока.

— Жаль, было б любопытно узнать от непосредственного участника событий, — разочарованно вздохнула она. — А та школа демонологов, которую вы разграбили — их будут так же держать под артефактами или они уже представляют опасность для граждан Крэланда?

Эта девица явно хочет вывести меня из себя. Но я не совсем понимаю, какую цель она преследует. Или просто потому что я демонолог?

— Я не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами я. — Ими занимается графиня Гироштайна. Полагаю, если у вас есть вопросы к главе ордена Марханы, вам следует адресовать их ей.

Однако она не остановилась на этом. Какая-то маниакальная тяга выводить опасных магов из себя? Безумие? Я не понимал, зачем лезть на рожон, когда осознаешь, что перед тобой сидит тот, кого прикрывает королевский совет.

— То есть вы совершенно не чувствуете вины за то, что подвергли опасности…

— В чем твоя проблема, девочка? — спросил я, перебив ее. — Я тебе не нравлюсь? Что ж, мне жаль, что это так. Но если ты считаешь, что прикрытие именем королевского совета делает тебя неуязвимой, ты ошибаешься. Капитан, какое наказание предусмотрено за саботаж приказа королевского совета?

— Заключение, трибунал, казнь, — спокойно разломив булку, ответил гвардеец, глядя на целительницу с неодобрением.

— Вы действительно хотите продолжать, госпожа целитель? — спросил я, повернувшись к седой девушке. — Напомню вам, что я не звал вас, вы сами пришли сюда. И если недовольны решением королевского совета, вам следовало говорить об этом с ними, чтобы вас освободили от возложенной обязанности. Густав!

— Да, ваша милость? — отозвался мой начальник стражи.

— Госпожу Мэрил разместить в подвале, — приказал я. — Капитан гвардии проведет расследование, прежде чем отправляться дальше. Я, возможно, и ослаб, и колдовать не могу. Однако я все еще барон Чернотопья, и не позволю обращаться с собой таким образом.

— Ваша милость, прошу вас о снисхождении, — заговорил Харп, но я его перебил.

— Зачем вы здесь, целитель? — повернувшись к нему, спросил я.

Он сглотнул под моим взглядом. Надо же, мне, оказывается, даже глаза демона не нужны, чтобы приводить людей в ужас. Это второе хорошее открытие за сегодня.

— Нам приказано обеспечить ваше выздоровление и проследить, чтобы баронесса Шварцмаркт выносила наследника, и они оба были здоровы, — отчитался Харп, бросив взгляд на коллегу.

— Ты лично в состоянии это обеспечить? — продолжил давить я.

Я чувствовал, как мне даже легче становится оттого что можно выплеснуть нахлынувший негатив на кого-то его заслужившего. Слишком сильные эмоции свалились на меня, стоило договору исчезнуть. Мне придется заново привыкать быть человеком, и перегибы неизбежны. Но сейчас я в своем праве.

Потому остальные и не вмешиваются в этот разговор.

— Да, ваша милость, — после короткой паузы ответил целитель.

— Капитан, — обернулся я к гвардейцу. — Вам потребуется помощь в дознании или у вас есть свой специалист?

— Есть свои мастера, ваша милость, — скрипнул зубами тот.

Я не мог знать, что его больше бесит — то, что он сам доставил саботажницу к жертве, или то, что я командую им, как собственным подданным. В любом случае иначе как попыткой спровоцировать конфликт, ее поведение назвать нельзя.

— Густав, проводи капитана и целительницу в тюрьму, — распорядился я. — Харп, следуйте за этой саботажницей и проследите, чтобы она не умерла раньше, чем на руках у капитана будут все необходимые показания.

Целитель с обреченным вздохом поднялся, но перечить не стал.

— Дорогой, ты уверен в том, что ты делаешь? — осторожно взяв меня за руку, спросила баронесса.

— Я не первый год убиваю врагов Крэланда, Дия, — ответил жене я. — И не собираюсь переставать это делать лишь на том основании, что у меня стало меньше магии. А теперь вернемся к трапезе. Женевьева, как вам этот печеночный торт?

Глава 5

— Капитан, не стесняйтесь моего присутствия, — сказал я, опускаясь на табуретку, установленную в подвале. — Мне тоже интересно, с чего вдруг эта девочка решила, что имеет право читать морали барону Крэланда.

Гвардеец кивнул и дал знак своему подчиненному. Густав стоял рядом со мной, спокойно наблюдая за подготовкой к допросу. Саму целительницу уже приковали к дыбе, предварительно заткнув рот и надев на руки подавители. Интересно, что у них они были с собой, хотя вроде бы ребята пришли не аресты проводить, а убивать возможных врагов. Уж не для меня ли эти подавители изначально предназначались?

— Ваша милость, у вас еще есть шанс остановить это безумие, — заговорил Харп, наблюдая, как с его коллеги снимают одежду. — Да, Мэрил дура, но она не собиралась вам вредить!..

— Она очерняет работу барона на королевский совет Крэланда, — ответил капитан, не оборачиваясь к целителю. — Но заслуги его милости признаны королевским советом. Значит, грандмастер ставит свое мнение выше мнения совета, хотя сама на него работает. В военное время это измена. Барон в своем праве, грандмастер.

— Ваша милость?! — обернулся тот, с ужасом глядя на меня.

— Харп, вы здесь для того, чтобы мы услышали всю правду от вашей коллеги, прежде чем она испустит дух. Но если будете шуметь — выйдите вон, — лениво ответил я, рассматривая собственные ногти. — Или вы ее пособник?

Целительница забилась в путах, мыча сквозь кляп и дико вращая глазами. А ведь должна была понимать, перед кем раскрывает рот, так чего удивляться моей реакции? На моем месте мог быть кто-то другой, так что пока что она еще легко отделалась.

— Вы готовы, капитан? — спросил я, когда все приготовления были окончены.

— Да, ваша милость, — скрипнув зубами, ответил тот.

— Приступайте.

Мэрил заорала сразу, как только сняли кляп. И я услышал много нового о себе. Впрочем, это даже не удивляло. Куда больше поразился капитан, когда зашла речь о заготовленном яде.

Писарь, фиксирующий все сказанное, вспотел, пока стенографировал ее монолог, изредка прерываемый вопросами гвардейца. Я же сидел молча и тихонько выпадал в шок от происходящего.

Итак, пока я носился по всему Эделлону, кровью и потом выбивая себе преференции у Равенов, обо мне вспомнил родной клан Шварц. Недолго посовещавшись, старики решили, что бастард принес клану достаточно пользы, и пора от него избавляться. Иначе я никак не могу понять, зачем ко мне подослали отравительницу.

— Ваша милость, нам продолжать? — спросил капитан, жестом заставив палача остановиться.

— Давайте поинтересуемся у нашего целителя, — отозвался я, оборачиваясь к бедному старику, который выглядел на двадцать. — Харп?

— Я не знал, ваша милость! Клянусь, я не знал! — заговорил тот, отступая от меня на шаг.

— Не знал ли? — хмыкнул я, нисколько ему не веря. — Посмотри на свою подругу, целитель. Ты уже видишь, что стоит чуть-чуть нажать, и мы с капитаном узнаем все. Я даю тебе шанс, мальчик.

Воистину, репутация кровожадного отморозка сыграла со мной смешную шутку. Пользуясь моей славой убийцы, клан Шварц промыл в общем-то неглупой целительнице мозги на тему того, что я — чудовище. И меня нужно устранить любым возможным способом. И лишь присутствие Ханны не позволило Мэрил добавить яд в лекарство.

— Она готовила яд, когда мы ехали в Чернотопье, ваша милость, — обреченно выдохнул Харп. — Но сказала, что это лишь для самозащиты!.. Я не стал ей помогать, ни за что бы не стал! Я же работал с одержимыми, я знаю…

— Хорошо, я тебя услышал, — кивнул я. — Капитан, давайте спросим, зачем она сама себя так подставила?

Тот дал знак подчиненному, и они с палачом приступили к работе. Впрочем, эта часть была наименее интересной. Наслушавшись сказок об одержимых, Мэрил решила вывести меня на чистую воду перед всеми гостями. Она уже знала, что по крови обнаружить мою одержимость нельзя — ведь целитель лично в этом убедилась, подготавливая зелье. Но при этом в то, что я стал обычным демонологом, не поверила.

Если бы вдруг посреди трапезы я превратился в чудовище, каким одержимых описывают в россказнях и сплетнях, гвардия была бы вынуждена меня остановить единственным доступным способом — убить. И вся ситуация бы разрешилась сама собой.

— Нет хуже врага, чем фанатик, — кивнул я. — Пойти на такое дело и совершенно безвозмездно. Харп, у вашей подруги всегда были проблемы с головой?

— Нет, ваша милость, я такого не ожидал, — ответил тот.

Не ожидал, но ни мне не доложил, что Мэрил яд для меня приготовила, ни капитану, с которым прибыл. Просто сделал вид, что ничего не было и он ничего не знал.

— Капитан, ваше слово? — повернувшись к гвардейцу, спросил я.

— Я обязан сообщить детали совету, ваша милость, — ответил тот все еще недовольным тоном. — Если бы вы просто со своим кланом враждовали, я не имел бы права влезать. Но здесь идет речь о вмешательстве в дела совета.

И все сошло бы им с рук, если бы Замберг просто не присутствовала в комнате. Совет знал, что я фактически при смерти. И никто бы там не удивился, если бы целителям не удалось меня выходить. Более чем уверен, что позднее, узнав, что Дия полукровка, Мэрил и ее бы постаралась убить. А старуха узнала бы непременно, ведь их прислали для того, чтобы следить в том числе и за матерью наследника.

— Предложения? — спросил я присутствующих. — Густав?

— Ваша милость, тут и думать нечего, вы обязаны сообщить о делах своего клана, — заявил глава стражи. — Капитан прав, одно дело — война внутри клана, другое — делать это практически руками королевского совета. Если утаить, вы тоже становитесь участником обмана.

— Хорошо, — кивнул я. — Харп, ты что скажешь?

Целитель, бледный и трясущийся, уже несколько раз залечивал нанесенные коллеге раны. Полагаю, он в жизни так не выкладывался, как на этом допросе.

Да и Мэрил сломалась далеко не сразу, а только подойдя на расстояние шага до смерти во второй раз. Старуха — кремень, но у всех есть предел.

— Я не стану ничего скрывать, ваша милость, даже если вы прикажете. Целитель не имеет права так поступать, — ответил он. — Если бы мы убивали тех, кого обязаны спасти, нас бы перебили.

— Тоже верно, — кивнул я в ответ. — Что ж, капитан, в таком случае я полагаю, что пленницу нужно привести в порядок. А после — передать суду в столице. Вам понадобится лекарь, который проследит, чтобы Мэрил внезапно не скончалась по дороге. Согласны?

— Все верно, я направлю запрос графу, он пришлет сопровождение, — отозвался гвардеец.

— А сторожить Мэрил будет Харп, — вынес я свое решение. — Доверять человеку, который не сообщил мне об угрозе, и тем более подпускать его к своей супруге я ни за что не стану. Уверен, совет это поймет.

Поднявшись с табурета, я кивнул Густаву.

— Проследи, чтобы здесь все закончили по закону и обеспечь мне копии допроса.

— Слушаюсь, ваша милость, — склонил голову капитан стражи.

— Харп, — в последний раз обернувшись к целителю, обратился к нему я, — с этого момента вы находитесь под наблюдением. Если моим людям хотя бы покажется, что вы скрываете что-то или, не приведи Райог, задумали, поедете с Мэрил на суд в одной клетке. Это ясно?

Оставлять его рядом с собой я не собирался, а здесь такой удобный предлог избавиться от навязанного наблюдателя.

Капитан гвардии получит весомую благодарность за раскрытие преступления целого главы клана. Так что будет мне лоялен, не до конца, разумеется, но кое-что из этого выжать можно.

— Все, я пошел, — объявил я, разворачиваясь к выходу, — развлекайтесь дальше без меня, господа.

Покинув подвал, где содержалась пленница, я вдохнул полной грудью и, опираясь на трость, стал подниматься по лестнице. Пока не случилось этого инцидента с демоном Злобы, я и понятия не имел, как много ступенек в моем поместье. Теперь же каждая из них становилась настоящим испытанием.

Ченгер бы сегодня нажрался просто до отвала. Маг Воды, специализирующийся на лечении — это просто невероятный кусок бесконечных страданий. Она и сама восстановится быстрее, и эмоции не слишком угаснут, ведь после исцеления все ее нервные клетки — как новые. И пытка может продолжаться очень долго.

Впрочем, теперь, когда оба целителя вынуждены уехать, я могу вернуть договор с Ченгером и жить дальше. Но и спешить с этим я пока что не собирался — в конце концов, срочной необходимости восстановить контракт у меня не было.

Но подставы со стороны клана я никак не ожидал. И ладно, что старики смогли пропихнуть нужного целителя королевскому совету — я не удивлюсь, если там прошла маленькая война за право предоставить своего человека. Да и старший брат Томаш тоже вряд ли глубоко копался, кого выбрать — не тот масштаб проблем, чтобы тревожить председателя королевского совета и главу клана Равенов. Скорее всего поручил какому-то помощнику, а тот просто выбрал из списка лучших. Кто же знал, что в этом списке окажется такая идейная отравительница?

Солнце уже садилось, так что я не стал задерживаться на улице, обогнул дом и вошел в особняк. Несмотря на то, что демон больше не поглощает мои негативные эмоции, я не чувствовал ничего примечательного. Да, Мэрил пытали самым жестоким образом, но она мой враг, а почему я должен сочувствовать врагу?

— Кир! — воскликнула Дия, бросаясь ко мне в объятия.

Они все остались сидеть в гостиной, дожидаясь результатов проверки. Обняв супругу, я взглянул на решительное лицо Вайссерманна, заметил тревогу во взгляде Женевьевы и холодное спокойствие Ханны.

— Все в порядке, друзья, — сказал я, прижимая свою жену. — Просто мне решили объявить очередную войну.

— Кто? — вскочив с кресла, на котором сидел, воскликнул Марк.

— Клан Шварц, — ухмыльнулся я в ответ. — Я стал слишком заметен и богат, и кому-то там это не понравилось. Если хотите, позже я дам вам почитать записи допроса.

— Мы можем чем-то помочь, ваша милость? — спросила Фламмаган.

— Ваш род не имеет на то причин, госпожа Женевьева, — ответил я, — однако я благодарен за предложение. Ханна, передайте Рихарду, чтобы был осторожен — раз Шварцы сумели подослать ко мне убийцу, он тоже может быть в опасности.

— Я так и сделаю, ваша милость, — отозвалась та, легко кивнув.

— Что она хотела сделать? — спросила Дия негромко.

— Целительнице Мэрил приказали отравить меня за то, что я одержимый. А впоследствии добрались бы и до тебя с ребенком, — ровным голосом, насколько это было возможно, сказал я.

Руки Дии сомкнулись на моей спине, и я почувствовал, как она едва сдерживается, чтобы не выпустить свои когти. Ничего, дорогая, сейчас ты постоишь, уперевшись лицом мне в грудь, и никто не увидит твоих глаз разъяренного вампира, пылающих алым.

— Но я видела, что она не добавляла яд, — вставила Ханна.

— Вероятно, только поэтому я до сих пор и жив, — кивнул я. — И теперь я у вас в долгу, госпожа Замберг.

Ханна приподняла подбородок и кивнула, показывая, что приняла мои слова серьезно. Теперь, можно сказать, она точно доказала свою полезность. Не зря мы тогда оставили ее у себя.

— Королевский совет этого так не оставит, — поднявшись с дивана, сказала Женевьева. — Я отпишу отцу, ваша милость. Мы здесь с братом под вашей защитой и для лечения. Если бы злодейке удалось, наш род остался бы обречен. Фламмаганы такое не прощают.

— Как пожелаете, Женевьева, — легко согласился я. — Обязанность дочери — сообщать о таких ситуациях главе рода. А сейчас прошу прощения, но мне нужно остаться наедине с супругой.

Дия все так же стояла к гостям спиной, и со стороны должно было казаться, что она просто переживает обо мне. А благородные раскланялись со мной и покинули гостиную. Женевьева и Марк отправились в отведенный им дом, а Ханна ушла к себе.

— Киррэл, — прошипела жена, поднимая ко мне заплаканное лицо с ярко горящими глазами. — Что мы будем делать с твоим кланом?

Я улыбнулся.

— О, не переживай, дорогая, — погладив супругу по волосам, произнес я, — у меня есть, кого отправить к ним в гости с тем, чтобы родне объяснили, как невежливо подсылать убийц к моей жене.

Похоже, прессу придется немного подождать. В первую очередь мне пригодится не генератор пластин этерния, а оружие. Никто еще не уходил от моего возмездия, и я не намерен допускать такое впредь.

* * *
Капитан присланной мне гвардии навестил меня только за завтраком. Мы с Дией и Густавом как раз перешли к десерту, когда Анна доложила, что он просит аудиенции.

— Ваша милость, я принес ваши копии допроса, — отчитался гвардеец, входя в столовую.

— И вам доброе утро, — отозвался я. — Поедите с нами, капитан?

Он бросил взгляд на Густава и кивнул. Анна подала ему приборы и принесла новые порции каши с глазуньей и салатом. Вместо чая гвардеец выбрал разбавленное вино.

А пока он ел, я читал оформленный по всем правилам протокол допроса. Подчиненные Равенов свое дело знали на отлично, собрали сведения в кучу и разложили по полочкам, превратив не особо связный рассказ Мэрил в последовательную историю.

Я привык к мысли, что я сам по себе, и даже не делал попыток связаться с кланом. Было ли это ошибкой, которая и спровоцировала конфликт с родней? Теперь уже не скажешь.

Зато мне отлично известно, что все имущество Шварцев я могу получить по исходу разбирательства. А это уже огромные деньги, по сравнению с тем, что дает Чернотопье. Разумеется, придется поделиться с Равенами, погасить долги, если таковые будут обнаружены. А кроме того — нужно будет ставить лояльных мне управляющих, которых у меня попросту нет в достаточном количестве даже в своем баронстве.

Дия листала свою копию и хмурилась все больше. Уже то хорошо, что больше не рвалась разорвать Шварцев своими руками, как это было вечером.

— Вы уже направили послание его сиятельству? — уточнил я, когда капитан отставил чашку с кашей в сторону и придвинул к себе чашу с вином.

— Да, еще ночью послал гонца. По вашим дорогам он вечером покинет территорию Чернотопья, — отчитался гвардеец, после чего выпил. — Сегодня, ваша милость, я оставлю часть бойцов сторожить пленницу, остальные выдвинутся на границу.

— Хорошо, с этим затягивать не стоит, — кивнул я. — В Черной их будет ждать проводник, так что не потеряются.

— Благодарю, ваша милость, я как раз хотел вас попросить об этом, — ответил капитан. — Мои воины по болотам ходить не умеют, но у меня несколько одаренных Земли, этого хватит, чтобы подготовить укрепления.

— Будем надеяться, они не понадобятся, — вежливо ответил я, глядя как Дия откладывает листок с допросом и смотрит в кружку перед собой. — Все хорошо, дорогая?

Я взял супругу за руку, и та подняла на меня глаза.

— Мне пора проведать Фламмагана, — с улыбкой ответила та, поднимаясь из-за стола. — Встретимся за обедом, дорогой?

— Обязательно, — кивнул я, и Дия покинула столовую.

Я проводил ее взглядом, а после вновь вернулся к обдумыванию ситуации с кланом. Интересно, а как отреагируют в столице, если в качестве управляющих я предложу пригласить род Гриммен? Моя супруга из их числа, и вряд ли они теперь посмеют разевать на нее рот. Вот только стоит ли пускать лису в курятник?

— Ваша милость, благодарю за угощение, — поднявшись из-за стола, поклонился капитан Равенов.

— Рад был вашей компании, — ответил я с улыбкой.

Он вышел из столовой, а мы с Густавом еще несколько минут занимались допросом Мэрил. Предстояло не только спланировать, как действовать с кланом Шварц, но и решить, что, собственно, писать в сопроводительном письме.

Королевский совет прислал мне исполнителя своей воли, я этого исполнителя фактически казнил. Следует прикрыться соответствующей бумажкой, что вели мной не алчность и непомерная гордыня, требующая поклонения от человека Равенов, а верность Крэланду.

Впрочем, даже это было куда более приятным занятием, чем возвращаться к опостылевшим учебникам и деталям пресса. А как закончу оформлять объяснительную, можно будет приступить к созданию оружия.

Сперва соберу его вручную, обкатаю на практике, а потом уже можно будет клепать их на станках в нужных количествах. В конце концов, раз Шварцы подняли руку на мою семью, чем они хуже еретиков Аронии?

Глава 6

Я работал до самой ночи, но так и не закончил. Все-таки клепать револьверы по уже готовым лекалам — это одно, и совсем другое собирать каждую деталь с нуля. Иные масштабы, иные механизмы. Даже с тем, чтобы наладить правильную систему подачи магической силы, пришлось повозиться. Габариты изменились, а с ними и все расчеты пришлось переделывать.

Но схема-то была готова, а вот материалы пришлось обрабатывать вручную. Но это уже не угнетало, как в случае с прессом. Я видел перед собой четкую цель, и не собирался отлынивать.

Остановился я только когда понял, что еще немного, и усну прямо за верстаком. Пришлось оставить незаконченный барабан и, прикрыв полотном рабочее место, плестись наверх. Преодолев лестницу, я добрался до первого этажа.

Из-под двери в комнату, где обитал сын Фламмаганов, проступал неяркий свет, и я услышал негромкое пение. Женевьева сидела с братом, значит, и Марк где-то рядом должен быть.

Под ногой скрипнула доска, и я скривился. Пора вновь приглашать мастеров для проведения поддерживающего ремонта, с их последнего визита прошло уже немало времени, а особняк не молодеет, и за ним нужно ухаживать. А я это дело, откровенно говоря, забросил.

Хотя, разумеется, это будет отличная возможность перестроить дом под свои вкусы и требования. Те же лифты — почему бы не сделать шахту из спальни прямиком в подвал, тем более что они расположены на одной линии?

Мысленно прикидывая варианты, как это провернуть, я добрался до спальни. Дия уже дремала, завернувшись в одеяло, так что я старался двигаться тихо, хотя с тростью это было не так и легко. Наконец, справившись с одеждой, лег под бок беременной супруги и моментально уснул.

И снова оказался в своем кабинете на Земле. На столе стояла початая бутылка коньяка, рядом пара бокалов. А в кресле разместилась богиня Эделлона.

— А ты неплохо устроился, — заявила Мархана. — Смотрю, времени даром не теряешь.

Пошевелив ушками, она плавно встала на ноги и прошлась по помещению.

— Не ожидал тебя увидеть, — признался я, уже привычно протягивая руку на расстояние, на котором обычно держал от своего места трость.

Воздух задрожал, и мой артефакт появился в руке, будто всегда тут был.

— Что думаешь делать дальше, Кирилл? — спросила она, глядя в окно, за которым не было ничего, кроме кромешной тьмы. — Воевать с Аронией, воевать с кланом? Может быть, со всем миром?

Я пожал плечами.

— У настоящего Киррэла слишком беспокойная родня. Впрочем, это еще по Юргену было видно. Так что я даже не очень удивлен, что они решили вместо переговоров начать с отравы. Это сходится с тем, как они до сих пор себя держали.

Богиня стояла ко мне спиной, сложив руки на груди. Несколько секунд она молчала, а потом повернула голову ко мне.

— Хочешь, я тебя вылечу? — неожиданно предложила Мархана.

— Что-то такое я уже слышал, — протянул я, глядя на собеседницу. — Чем мне придется платить за это исцеление?

— Как ты сказал тогда? Если можешь что-то сделать, не делай этого бесплатно? — хмыкнула она. — Меня не слишком устраивает, что самый яркий и к тому же первый мой апостол ходит с палочкой, как умирающий старик. Это портит мой образ всесильной и милостивой госпожи.

— И почему я не слишком верю, что это твой истинный мотив? — хмыкнул я, ставя трость между своих ног. — Может, скажешь прямо, с чего вдруг ты про меня опять вспомнила? Теперь-то тебе уже не нужен бастард Чернотопья, у тебя свой орден, влияние на старшего брата Райога. Опять же, графиня карманная имеется…

— Меня беспокоит наследник империи, — кивнула она.

— Который из всех? — посмеялся я.

— Не смеши меня, Кирилл, — отмахнулась Мархана. — Наследник только один, и это Максимус Торн, твой старый враг — глава культа Хибы.

Я промолчал, и она продолжила:

— Чтобы ты знал, он стал таким же, как и ты. Только если ты представляешь собой хоть и достаточно хаотичную, но все же созидательную силу, то Максимус — само разрушение.

— Чем он тебе насолил?

— Он уничтожает магию, Кирилл, — ответила она, подходя к столу.

Выкрутив пробку, богиня плеснула в бокалы и, не дожидаясь моей реакции, осушила один.

— Это возможно? — спросил я, вскинув бровь.

— Как оказалось — возможно. Скоро об этом узнают все — твой дружок, Хэммет, почти добрался до цивилизованных земель. А там Аркейн постарается воспользоваться этой новостью, чтобы сплотить сторонников под своим стягом. Начнется большая война, Кирилл.

— Война никогда не меняется, — поморщился я. — И не прекращается. Какой смысл Аркейну спасать мир, который от него отрекся? Твой орден успешно продвигается по Аронии, так чего ради мне напрягаться?

— Ты меня не услышал, — покачала головой богиня. — Если уничтожить меня, уничтожить магию, и ты, и твоя замечательная жена, и демоны, и архонты, и все прочие — просто исчезнут. Сколько живет чародей с выжженным даром? А ведь именно это и произойдет со всеми, в ком течет кровь магов, Кирилл, если эфира не станет.

— Тогда и Хибы не будет, он же просто паразит, и не способен существовать без тебя, — возразил я.

— Ты рассуждаешь так, будто существует какой-то разум, управляющий культом, но это не так, — сказала она. — Хиба — это язва, бездонная яма. У него нет никаких стремлений, кроме одного — жрать. И он не насытится, Кирилл, и не остановится.

— Предлагаешь мне вмешаться в это дело, чтобы защитить семью? — спросил я, постукивая тростью по полу. — Но у тебя полно куда лучше подготовленных последователей, так почему это опять должен быть я? Потому что, как ты меня назвала, твой апостол? Но я не выбирал им быть.

Она рассмеялась в ответ.

— Почему ты думаешь, что у тебя есть какой-то выбор? — спросила богиня. — Предпочтешь умереть вместе со всеми магическими существами? Если Хиба продолжит уничтожать эфир, мир лишится всего, что в нем связано с магией. Ты помнишь, что случилось в Катценауге — то же самое ждет весь Эделлон, если Максимуса не остановить!

— Что-то мне подсказывает, что вряд ли наследник хочет, чтобы весь мир обратился в прах. А значит, с ним можно вести диалог, — пожал плечами я. — Ты не пробовала, например, поговорить?

— Он полностью закрыт для меня, — призналась Мархана. — Я не вижу его, не чувствую. Я никак не могу его найти. Сила, которую создал Хиба, извратив свое человеческое начало, маскирует Максимуса под пустое место. Я ощущаю его только в тот момент, когда он поглощает эфир.

— И как я, по-твоему, должен его искать? — развел руками я. — Не говоря уже о том, что в мои планы никак не входило мотаться по свету.

— Одержимым ты нравился мне больше, — заявила богиня.

— Да, я тоже заметил, как легко мне давались жестокие решения, — кивнул я в ответ. — Но это не меняет дела. Если даже богиня не способна найти человека, куда уж какому-то демонологу?

— Ты придумаешь, как добиться своего, Кирилл, — уверенно заявила она. — В конце концов, у тебя есть связи среди людей.

— У тебя их больше, — возразил я, откинувшись на спинку кресла.

— И я предупрежу их, чтобы они оказали тебе всю возможную поддержку, — кивнула та.

— У меня есть право отказаться.

— Кирилл, если его не остановить, — закатив глаза, произнесла она, — Максимус уничтожит мир! Ему даже ничего делать для этого не нужно, хватит одного существования. Ты понимаешь, что это значит?

Я промолчал, и она тяжело вздохнула.

— Чего ты хочешь за это? — устало произнесла богиня, когда пауза затянулась.

— А что ты можешь мне предложить? — взяв со стола чистые листы, спросил я, переворачивая бумагу.

Фактура ощущалась иначе, чем в реальности. Интересно, почему имитация такая ненатуральная? Мархана не знает, какой она должна быть на ощупь?

— Я уже дала тебе все, что могла. Единственное, что еще ты можешь получить — власть в моем ордене, — ворчливо проговорила Мархана. — Но тебе ведь этого не нужно?

— Власть мне точно ни к чему, — кивнул я. — А вот ресурсы пригодятся, у меня, знаешь ли, большие планы.

— Я дала тебе склады Аркейна! — возмущенно воскликнула она.

— И я уже чуть не погиб, пытаясь их опустошить, — кивнул в ответ ей. — Так что нет, больше я так опрометчиво поступать не намерен.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебе помогли, — обреченно выдохнула Мархана. — Саломея с радостью протянет руку помощи своему ученику…

На этом сон прервался, и я раскрыл глаза, уставившись в потолок спальни. Несмотря на вроде бы успешно прошедшие переговоры, я не чувствовал себя победителем. Вся моя работа завязана на магию, и даже в отдаленных планах по созданию чародеев из простонародья, эфир занимал главенствующее место.

— Киррэл? — сонно позвала Дия, взяв меня за руку. — Что-то случилось?

— Спи, все хорошо, — поцеловал я жену и, приобняв ее, дождался, пока супруга заснет.

А там и сам последовал ее примеру.

* * *
Гласшор, северо-восточное баронство Крэланда .

Поднятые магией скелеты развалились в пыль, не оставив после себя и следа. Взявшие штурмом поместье бойцы хлынули в дом, бесцеремонно снимая картины со стен, выискивая тайники и выгребая содержимое полок и ящиков. Все бумаги собирались в сумки, чтобы потом провести подробный разбор.

Захват прошел гладко, и вновь благодаря поддержке некромантки — без жертв с ее стороны. Войско Гироштайна играючи вскрыло немногочисленную оборону, перерезав тех, кто оказывал сопротивление, и связывая сдавшихся в плен. Война с предателями подходила к концу, но сами владельцы взятых с боем поместий отсутствовали на своей земле.

Салэм ехала верхом на дредхорсте, не глядя по сторонам. Впереди высился аккуратный каменный дом в три этажа, окруженный мощной стеной. Ворота поместья были выбиты и лежали на земле внутреннего двора. Солдаты Крэланда бродили по территории, деловито растаскивая трупы павших защитников. С погибших снимали все — одежду, драгоценности, артефакты. Обнаженные тела растаскивались по углам внутреннего двора, чтобы позднее придать их огню.

Рядом с графиней ехал королевский дознаватель. В отличие от хозяйки Гироштайна, он внимательно осматривался, подмечая одному ему ведомые детали. Захват поместья вышел стремительным, но лишь из-за того, что барон отсутствовал.

— Поможете, магистр? — обернувшись к Саломее, спросил Итан.

Та молча кивнула, поднимая голову к небу. Тучи сгущались, вдалеке уже сверкали молнии, но грома слышно пока не было. Погода портилась, знаменуя начало сезона осенних дождей.

— Пусть мне подготовят чистое место, — распорядилась Салэм, подъезжая на дредхорсте прямо к крыльцу. — И не мешают.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — отозвался Верд и тут же приказал попавшемуся на глаза бойцу: — Ты. Следуй за графиней.

Некромантка прошла через гостиную, не обращая внимания на лежащего за длинным мягким диваном труп воина. Ее взгляд скользнул по зеркалу, висящему на стене, и на мгновение графине почудилось, будто оттуда кто-то смотрит в ответ, но ощущение тут же прошло.

Двигаясь по особняку, бывшая искоренительница сохраняла молчание, просто ходя из одной комнаты в другую. Ощущение недавней насильственной смерти, казалось, следовало за ней по пятам — обычное дело для мага Смерти.

— Здесь подойдет, — решила она и указала рукой сопровождающему ее воину на комнату в розовой драпировке.

— Сейчас расчистим, — отозвался тот.

А пока из девичьей комнаты выносили мебель, Салэм стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, и размышляла.

Орден действовал по большей части самостоятельно. После зачистки анклавов основные силы были брошены в Аронию и на границы Крэланда. Но противостояние между Марханой и Аркейном только набирало обороты. Нынешний период — только начало зарождающегося конфликта.

— Готово, ваше сиятельство, — отчитался воин, и некромантка кивнула ему, после чего вошла в опустошенную комнату.

— Не входить и не мешать, — велела она, закрывая за собой дверь.

Вытащив из сумочки на поясе артефакт, некромантка бросила его на пол. Небольшой шар подпрыгнул на досках, выпуская короткий шип, и, как швейная машинка, застучал, выкладывая на дереве рисунок нужного ритуала. А как только он закончил, некромантка вложила в узор на досках свою силу.

Над полом повисло туманное марево, постепенно в нем проступили черты человека, и вскоре в лицо графини Гироштайна смотрел сбежавший барон Гласшор. Картина отдалилась, постепенно размазываясь в новое облако, но оно просто опало, не оставив после себя ни следа.

Вздохнув, выложившаяся без остатка чародейка сползла по стене и, сложив руки на коленях, задремала. Где искать беглеца она теперь знает, и догонять его уже нет смысла, а отдохнуть нужно прямо сейчас. Захватить центр мятежного графства, где собрались все аристократы, можно только с полными силами.

И как следует выспавшись, разумеется.

— Свяжись с «Чертополохом», Салэм, — увидела она перед собой богиню, и не успела удивиться очередному явлению Марханы, как оказалась с полным резервом и полностью отдохнувшей.

Поднявшись на ноги, графиня отряхнула одежду и, осмотрев место проведения ритуала, решительно толкнула дверь. Раз богиня требует, то и сомневаться в необходимости не имеет смысла.

Во что опять ввязался Киррэл Шварцмаркт?

* * *
Хоук, столица Хоккена .

Тучи плавали над центральным городом королевства. Несмотря на то, что империи давно уже не было, планировка бывшей провинции не менялась за минувшие столетия. Перестраивался дворец наместника, переименованный в королевский. По плану разрастались жилые кварталы — привыкшие к строгому порядку жители очень не одобряли стихийных построек в красивом и ровном городе.

Отряд всадников в парадных накидках герцогства Торн шел ровными четверками, занимая всю ширину улицы. В центре их построения покачивалась карета с открытым верхом. Старый герцог и его единственный сын разместились на мягких сиденьях и молча смотрели на улицы Хоука. При этом если младший улыбался, то старший, наоборот, был хмур, будто принял неприятное для себя решение.

Горожане расступались, освобождая путь и почтительно кланяясь представителям знатного рода. Здесь не привыкли к тому, что аристократ может отходить плетью за нерасторопность, но ценность порядка в Хоккене за века имперского наследия воспринималась как достоинство цивилизованного общества. Жители стран, где об этой черте великой державы забыли, здесь считались за грязных варваров.

До самого замка никто не задержал герцога с сыном, а внутри высоких толстых стен отряд замедлился, следуя давно установленным правилам. Идущая впереди четверка дружинников подала коней в стороны, и карета выступила вперед.

На широком крыльце, по краям которого застыли каменными статуями стражи его величества, уже ждал слуга в цветах правящего рода. Наконец, кони замерли, сын герцога открыл дверь и решительно ступил на выложенный каменными плитами двор. Обернувшись, он лично поставил перед главой рода приставную лестницу, и старик сошел по ней, держа спину прямой, а подбородок — гордо поднятым.

— Меня уже ждут? — не дав вставить слуге слово, скрипучим голосом осведомился герцог с таким видом, будто это его собственный дворец.

— Да, ваше… — отозвался тот с поклоном.

— Максимус, — не слушая слугу, повернулся к сыну старик.

— Идем, отец, можешь на меня положиться, — заверил глава культа Хибы и предложил герцогу руку.

— Я стар, но еще не настолько, чтобы меня водили под ручку, как девицу, — возмутился Торн и решительно шагнул мимо застывшего изваянием слуги. — Передай, что я жду его величество в своих комнатах. И пусть не задерживается, у меня не так много времени осталось.

— Ваша… — попытался возразить слуга, но вновь был прерван, на этот раз — сыном.

— Заткнись и беги, — прошипел Максимус, и слуга, вдруг побелев от страха, действительно припустил по ступеням бегом. — Пока не пригрозишь карой, никто и пальцем не пошевелит. Как будто и не уезжал никуда…

— Не стоит их недооценивать, сын, — строго произнес старик. — И пойдем уже, пора вступить в свои права.

— Да, отец, — послушно ответил Максимус, и на его губах появилась зловещая улыбка, — пора возвращать то, что принадлежит нам по праву.

Глава 7

Чернотопье, промышленный поселок. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

— Использовать этот револьвер просто, — пояснил я, снимая тряпицу.

Под тканью лежал мой доработанный первый артефакт. Сгрудившиеся вокруг меня стражники следили, как я поэтапно собрал его, объясняя вкратце назначение каждой детали.

— Теперь, когда он собран, вот здесь с помощью вращения барабана со снаряженными патронами выбираем нужное заклинание, — я выбрал Водяную иглу и, наставив револьвер на мишень, продолжил: — Как только вы выбрали магию, которая вам требуется, проследите, что снят предохранитель под большим пальцем руки.

Громко щелкнул переключатель. Оружие было готово к стрельбе, и народ расступился широкой дугой, уже посматривая в сторону мишени.

— Теперь все, что вам нужно, — произнес я, — правильно направить оружие в цель и нажать на спусковой крючок.

Десять выстрелов прозвучали сухими щелчками один за другим, а в круглой мишени выросли десять ледяных игл, сверкающих на солнце. Стражники были довольны — не каждому удавалось подержать в руках боевые артефакты, тем более — с такой скорострельностью. Но это они еще пулемета не видели. Теперь же у каждого на бедре будет по своему артефакту.

— Всегда следите, чтобы предохранитель был выставлен в нужное положение, — продолжил я инструктаж, вновь щелкая переключателем. — Иначе вот это, — ткнул я в сторону мишени, — случится с кем-то рядом. И хорошо, если пострадает преступник. Но если прострелите себе ногу, мало вам не покажется. Все ясно?

Густав обвел подчиненных взглядом. Те кивали в ответ, кто-то одобрительно, но очень тихо высказывался.

— Отлично, — сказал я. — Густав, раздай нашим бравым парням их револьверы. Сегодня мы с вами потренируемся в сборке и разборке артефакта. Вы должны научиться делать это максимально быстро, без ошибок. Капитан, выполняй.

— Слушаюсь, ваша милость!

А пока он распаковывал коробки с оружием — временно без боеприпасов — я смотрел на небо. Оно все еще было безоблачным, но с утра шел настоящий ливень, к счастью, дороги баронства от этого не пострадали.

Осенние дожди уже начались, но пока что еще вяло. В скором времени зарядят так, что придется засесть по домам, пережидая непогоду. А там и зима наступит. Так что времени на тренировки будет предостаточно. К весне моя стража должна попадать в яблочко десять из десяти выстрелов.

Наконец, все подготовились, разложив перед собой коробки с револьверами. Сама сборка не требовала больших усилий и не была сложной — грубо говоря, нужно только правильно установить барабан, заправить патроны из этерния и не забыть снять с предохранителя. После этого уже можно вести стрельбу, но лучше, разумеется, не забыть прицепить рукоять с мушкой.

Пулемет был готов, и теперь осталось только дождаться, когда Ченгер вернется, чтобы начать испытания. А чтобы не сидеть без дела, я и занялся вооружением стражи. Благо, для тиражирования револьверов не требовалось ничего переделывать — все настройки и подгонка мной давно завершены.

Как показала практика нападения на деревню Черную, при правильной экипировке даже рядовой стражник может оказать весьма жесткое сопротивление. У них тогда, по сути, были лишь защитные артефакты, но этого хватило, чтобы не дать врагу вторгнуться в поселение. А будь у каждого моего бойца по такому револьверу, и никаким демонам, возможно, не пришлось бы вмешиваться вовсе.

— Итак, начнем с самого начала, — проговорил я, разбирая свое оружие в четыре движения. — Прежде всего, внимательно осмотрите барабан, он не должен иметь ни сколов, ни трещин. Это очень важно. После того, как убедились, что все в порядке, берем ствол и вставляем широкий конец иглы в паз барабана.

Комментируя каждое свое действие, я выжидал, пока все успеют повторить за мной, и только после этого продолжал. К тому моменту, когда я закончил сборку своего экземпляра, ни у кого проблем не возникло. Впрочем, с этой задачей смог бы справиться даже ребенок.

— Отлично, все закончили, — кивнул я. — А теперь разбираем. Поехали в обратном порядке. Подцепляем пальцем рукоять…

Тренировка заняла час, после чего я оставил на Густава руководство процессом, а сам воспользовался амулетом призыва гончей и, оседлав чудовище, направился обратно в поместье.

Оставшийся ящик с заготовленными патронами из этерния мы распаковали в самом конце. Получилось больше трех тысяч — я не стал жадничать и добавил те, что делал еще в самом начале своего пути. Весь этот запас должен был быть расстрелян на тренировках. Позже можно будет создать новую партию, если возникнет потребность. У меня готовы штампы под все необходимые заклинания.

Все-таки сделать полсотни револьверов — это одно, но каждую неделю собирать столько никаких сил не хватит. И хотя Кацпер уже доложился, что ко мне должны вот-вот поступить материалы, обещанные Марханой, расходовать свои запасы я пока не спешил. Как показала практика, полагаться на других в подобных вещах смертельно опасно.

Дорога к дому промелькнула быстро — не сдерживая гончую, я вжался в ее спину, и мы достигли цели за какой-то час. Зачарованная Августой дорога была достаточно удобна и коротка, так что по пути я обращал внимание, как она выдерживает непогоду, но тут все было отлично.

Стоило мне въехать в ворота поместья, ко мне с крыльца сошел слуга в цветах Блэкландов. Он держал в руках кожаный тубус с печатью графства Огонвеж. Приближаться ко мне гонец не спешил — гончая его явно пугала. Спешившись, я отозвал транспорт и, подойдя на несколько шагов, улыбнулся.

— Полагаю, у вас какое-то послание от его сиятельства? — спросил я, протягивая руку.

— Да, ваша милость, — ответил тот, осторожно передавая свою ношу мне.

Приняв тубус, я вскрыл его и тут же вынул бумагу. Вручив упаковку обратно, я развернул документ и прочел содержание.

«Уважаемый барон Шварцмаркт!

Позвольте заверить вас в своем расположении. Наши отношения с самого начала пошли по весьма благоприятному пути, и я надеюсь сохранить их таковыми и впредь. В связи с этим сообщаю, что вы всегда можете обратиться ко мне, если у вас возникнут затруднения. Какая бы помощь вам ни требовалась, я сделаю все, что в моих скромных силах, чтобы ее оказать.

Также мне поступило распоряжение королевского совета обеспечить вас и вашу супругу хорошими целителями. Но я уже прочел протокол допроса и сделал вывод, что у вас все под контролем и мое вмешательство не требуется. Если это не так, прошу сообщить, и я незамедлительно пришлю помощь.

Помимо этого ставлю вас в известность, что все наши договоры, заключенные ранее между баронствами, остаются в силе. Мой сын Артур сейчас исполняет обязанности барона Черноземья, и он же станет представителем рода Блэкланд.

Желаю вам скорейшего выздоровления, а вашей супруге и наследнику — всего наилучшего.

Граф Огонвежа, барон Черноземья, Алан Блэкланд»

Свернув письмо, я несколько секунд смотрел прямо перед собой, обдумывая новости.

Не стал граф вставлять палки в колеса, это хорошо. Значит, развитие пойдет по наилучшему сценарию.

— Ваша милость, вы будете писать ответ? — спросил гонец.

— Нет, передайте мою благодарность его сиятельству, — ответил я, покачав головой. — Но сперва отдохните с дороги, путь вы проделали неблизкий, я распоряжусь, чтобы вам предоставили все необходимое.

— Благодарю, ваша милость, но у меня приказ вернуться как можно скорее, — с поклоном отказался тот.

— Что ж, в таком случае не стану вас задерживать. Легкого пути, — кивнул я и направился в дом.

Итак, пора связаться с Ченгером.

* * *
В этот раз я не собирался действовать наобум. Требовалось тщательно подготовиться, прежде чем призывать демона. Так что весь вечер я вычерчивал защиту на полу и стенах лаборатории. Сейчас я крайне слаб, и любой решивший поживиться мной житель демонического слоя может попытаться ворваться без приглашения. Рисковать я не намерен.

— Ты уверен, что это необходимо? — спросил Дия, когда я закончил с подготовкой.

— Конечно, — кивнул я, отряхивая руки. — Как бы там ни было, он мне нужен. И сейчас — самый подходящий момент. Целители подтвердили, что я не одержим, так что у меня есть небольшая фора.

Не говоря уж о том, что клан Шварц окажется в неприятной ситуации, когда бумаги достигнут королевского совета. Равены сами должны призвать их к ответу за вмешательство в их дела, но это — не то, чего я собираюсь добиться. Пока совет будет судить и рядить, я положу конец этому противостоянию. И сделаю это наиболее эффективным способом.

— Я буду с тобой, — решительно заявила Дия, вставая на свободном от рисунка клочке пространства.

— Дорогая, ты же…

— Я, может быть, и беременна, но уж точно не беспомощна, — заявила та, сдув прядь волос с лица.

Я улыбнулся, глядя на нее, но перечить не стал. Допускать малейшую возможность вмешательства незваных гостей я не мог себе позволить. А потому возвел тройную защиту вокруг места будущего призыва, запитанную на небольшой запас этерния, плюс установил ловушку в центре. В таком случае не только получится атаковать чужого демона, но и ослабить его.

— Тогда я начинаю, — кивнул я, доставая нож.

Капли крови побежали в нарисованную на полу чашу, и тут же стали растягиваться по всему рисунку призыва. Это нововведение пришлось добавлять, чтобы демон возник в нужном месте, а не сразу подселился ко мне. Материализовать собеседника принудительно — по сути, единственный шанс выиграть себе некоторое время.

— Ош.

Внутри начался настоящий пожар. Надорванный источник, казалось, раскалился и сейчас хлынет лавиной кипящего металла, выжигая себе дорогу наружу.

— Харат.

Кровь на полу вспыхнула демоническим огнем, это пламя очертило круг призыва.

— Криас.

Сердце замерло, пропустив пару ударов, и я, вложив в последнюю каплю крови образ своего компаньона, позвал:

— Ченгер.

Яркая вспышка ударила по глазам, выжигая сетчатку, но все тут же вернулось к норме, а в кругу горящей крови застыл, держа руки скрещенными на груди, мой соратник. При этом он обвел глазами лабораторию, оценил составленные мной заклинания на полу и стенах.

— А неплохо, должен признать, — заявил он, оскалившись. — Хотя, конечно, против меня и демонов постарше это не поможет.

И он спокойно перешагнул пламя, которое отскочило прочь от его пятки, будто опасаясь прикосновения к высшему демону. Ченгер спокойно дошел до кресла и, взяв с его спинки ветошь, бросил ее мне.

— Перевяжи, пока не истек кровью.

— Я тоже рад тебя видеть, — отозвался я, наматывая тряпицу на ладонь.

Дия с подозрением взглянула на демона страданий, но тот лишь улыбался, смотря на нее в ответ.

— А ведь я мог тебя убить тогда в академии, — заявил он, закидывая ногу на ногу. — А теперь посмотри на себя, жена барона, да еще какого!

— С возвращением, — кивнула моя супруга. — Киррэл, я пойду, раз у тебя все под контролем.

— Спасибо за помощь, дорогая, — отозвался я, целуя жену в щеку.

Когда за ней закрылась дверь, Ченгер повел рукой, и все мои ритуалы исчезли, будто их и не было.

— Договор будем обновлять? — спросил он. — Или ты меня поболтать позвал?

Я вздохнул, проходя к полке с кружкой остывшего чая. Залпом осушив емкость, я обернулся к демону.

— У меня кое-что произошло, пока тебя не было, — ответил я. — Так что появилась возможность поживиться за счет нескольких десятков старых чародеев.

— Ха, ты знаешь, чем меня заинтересовать! — воскликнул тот, потирая ладони. — Кого мне нужно замучить на этот раз?

* * *
Шесть стволов метровой длины, каждый из которых бьет последовательно друг за другом. Рукояти для удерживания тяжелого пулемета, две пары сошек для установки на опору. Режим огня предусмотрен короткими очередями и полное опустошение боезапаса.

В каждом стволе устанавливалась кассета с тридцатью «Тоннельными» патронами. Как только заряд в кристалле кончался, на место отработанного встает новый. Единственное неудобство, которое я пока не преодолел — после полного расстрела боезапаса нужно было не только перезаряжать кассеты, но и запускать процесс очистки от этерниевой пыли. Но это решалось тремя секундами ожидания и одним нажатием кнопки, замыкающей ритуал Воздуха.

Ченгер с благоговением обошел по кругу это монструозное изделие и, кажется, даже слегка побаивался к нему прикасаться.

— Можно я его возьму? — посмотрел он на меня глазами мальчишки, который увидел в магазине желанную игрушку.

— Это прототип, — с улыбкой ответил я. — Так что твоя задача не только воспользоваться им по назначению, но и проследить, как все работает, удобно ли, что нужно доработать.

— Доработать? — воскликнул тот. — Это же настоящая машина смерти!..

Демон осекся и, прищурив глаза, взглянул на меня.

— Погоди, ты хочешь сказать, что его можно улучшать? Сделать еще сильнее?

— Разумеется, — ответил я. — Пока что я не знаю, как поведет себя пулемет в настоящем бою. Но если все будет хорошо, я сделаю несколько модификаций — это оружие поражения живой силы противника, Ченгер. Но что мешает нам собрать такой же, чье предназначение — ломать стены?

— Ты самый массовый убийца, какого видел этот мир, — не веря моим словам, покачал он головой. — Я подозреваю, что и ломать стены — не последняя твоя идея.

Я усмехнулся. В порохе я ограничен — его слишком легко поджечь, а от простого свинца спасет любой амулет. Но перенеси принципы огнестрельного оружия на магическую основу, и единственный, кто сможет тебя остановить — это вооруженный таким же образом противник. Однако у меня будет пресс для этерния, а кто будет снабжать врагов?

Запасы Аркейна еще до раскола были конечны, они не могли создавать новые кристаллы, зато тратили имеющиеся даже на поддержку своих анклавов. Я не забыл тот комфорт, который орден себе обеспечивал в гостевых номерах искоренителей. Но именно это и делает этерний таким дорогим — вряд ли Аркейн решится тратить драгоценные кристаллы на войну, это слишком высокая цена.

Потому что если лишить орден этерния, он не сможет функционировать.

— Знал бы ты, как много лет я ждал, когда же появится кто-то, кто сможет мыслить шире и дальше, чем все остальные люди, — признался Ченгер, осторожно щупая рукояти шестиствольного агрегата. — Озарения двигали этот мир, и хорошо если таковое случалось хотя бы раз в столетие. А ты пришел и за пару лет уже создал столько всего, что впору удивляться — может быть, вся смекалка Эделлона собралась в твоей голове?

Я хмыкнул, но говорить, что не сам до этого додумался, не стал. Мне это не выгодно.

— В любом случае, Ченгер, — продолжил я. — Не забывай, что эта штука не сделает тебя неуязвимым. Если возникнет ситуация, что перед тобой встанет выбор — драться до последнего или убегать, бросив пулемет, выбирай побег.

— Кто может меня прогнать с такой игрушкой в руках? — кровожадно облизнулся тот.

— Осечка, грязь, ловушка вроде той, которую я рисовал на полу не так давно? Или, может быть, ты забыл о том, как Юрген шинковал высших демонов на главной площади? — напомнил я, сведя брови. — Неуязвимых нет, у всех кровь течет, Ченгер. Просто не забудь: ты в любом случае нужен мне живым.

— Даже не знаю, нужен ли я тебе с такими артефактами? — любовно погладив круглый ствол, вздохнул он.

— Договор мы пока что заключать не будем. Но вот это ты возьмешь с собой.

Я достал из ящика очередной телефон и протянул его демону.

— Я под нулевым номером, ты под шестьдесят шестым. Не спрашивай почему, мне так проще.

Он хмыкнул, проворачивая артефакт в пальцах, и тот исчез, растворившись в воздухе. К сожалению, несмотря ни на какие знания, я так не могу — для подобных фокусов с телепортацией предметов нужно родиться магическим существом, а чародеи к ним не относятся, мы полукровки.

— Оставайся на связи и звони, если что-то пойдет не так, — велел я. — Впрочем, если все будет хорошо — тоже звони. Не хочу вновь попасть в ситуацию, когда договор оказывается внезапно расторгнут, а я этого даже не понял.

Ченгер кивнул и одной рукой поднял тяжелый пулемет.

— Договорились, демонолог. Я отбываю навестить твоего троюродного дедушку.

И, подмигнув мне, он исчез.

Глава 8

Юго-запад Крэланда, город Шварцбург, поместье главы клана Шварц .

Лысый старик с седыми бровями щурил подслеповатые глаза, стараясь рассмотреть мелкий текст на листе под светом магической лампы. Освещение было ярким, но возраст уже брал свое, и старый чародей Воды уже предчувствовал, как близко подобралась смерть.

Вздохнув, старик отложил бумагу и, взглянув в сторону своего первого внука, уже настолько же седого, как и хозяин кабинета, заговорил:

— Прочитай, — велел он, передвигая лист в сторону преемника власти.

Более молодой родич тут же повиновался. Он пожил достаточно и видел, как дни главы приближаются к концу. И хотя в клане Шварц уже не осталось достойной молодежи, назначить другого наследника дед мог в любой момент, а потому перед ним стоило прогибаться.

— Ассоциация Крэланда получила заказ на поставку продовольствия в королевскую армию, — прочел внук. — Сумма сделки по предварительным оценкам — двадцать две тысячи талеров. Глава ассоциации Киррэл Шварцмаркт продолжает наращивать влияние во дворце, даже не присутствуя при этом. Род Вайссерманн заявил, что желает присоединиться к ассоциации. Род Фламмаган рассматривает возможности включения ассоциации в свою торговую компанию на правах равного партнера.

Он осекся, поднимая взгляд на главу.

— Но это ведь хорошо, глава Герхард?

— Хорошо? — переспросил тот, откидываясь на спинку кресла и долго устраивая на нем свои слабые кости. — Если бы этот бастард не мнил себя членом нашего клана, где бы он сейчас был? Равены поставили какого-то выскочку на место Кристофа, которого наверняка сами же и убили. А спросить меня даже и не удосужились!

Внук не стал напоминать, что права Киррэла были подтверждены как братьями Райога, так и Равеном Вторым, и даже орденом Аркейн. Подобная поддержка, конечно, могла бы быть результатом сговора, но проворачивать такой масштабный обман ради всего лишь Чернотопья?

— Но он входит в наш клан, — продолжил Герхард Шварц скрипучим голосом. — И ничего не заплатил в нашу казну с тех пор, как был признан Шварцмарктом. Или ты хочешь сказать, что кто-то среди наших счетоводов потерял платежи за несколько лет?

— Нет, глава, — тут же возразил внук.

— То-то же, — усмехнулся старик. — Он достаточно сделал для прославления нашего имени. Но пора навести порядок на нашей земле. Поэтому слушай, Герман, и никому больше не повторяй, пока я не умру, иначе у вас всех будут проблемы.

Преемник кивнул с серьезным лицом, понимая, что глава клана намеревается раскрыть очередной свой секрет. А тот замер, будто сбился с мысли, а затем стену за спиной Герхарда разнесло в клочья. Нечто ударило в кресло, разворотив и подголовник, и череп старика, на внука брызнула крошка, и он рухнул на пол.

Наступила звенящая тишина, и ставший раньше срока главой клана Шварц Герман не сразу понял, что его оглушило. Лишь щит, который учат с малолетства держать круглосуточно, не дал внуку отправиться вслед за Герхардом, свалившимся на пол уже без головы.

Защита поместья — сердца клана! — оказалась проломлена каким-то заклинанием — эфир бурлил, подобно горной реке на перекатах, и сомнений у Германа Шварца не возникло. Враг нанес удар очень мощной магией. Оставаясь неподвижным, мужчина несколько секунд слушал, как нечто похожее на дождь барабанит в соседнюю стену. И оттуда доносятся крики ужаса и плач.

Выдавать себя раньше срока новый глава не стал. Кто бы ни напал на поместье, он действовал пока только из одной точки. Значит, есть шанс обойти атакующих с другой стороны и скрыться. А позже можно будет вытребовать у Равенов дознавателей, надавить на орден Марханы, пользуясь их дружбой с Киррэлом…

При мысли о бастарде Герман Шварц скривился. Если явиться побитым псом в поисках помощи, барон Чернотопья может решить, что весь клан теперь в его власти. А допускать такого позора нельзя!.. Нужен другой план.

Но сперва — выбраться из осажденного дома.

Новая очередь рассекла стену с другой стороны, и Герман, воспользовавшись поднятым шумом, на четвереньках пополз к выходу из кабинета.

В коридоре уже кто-то издавал предсмертные хрипы, на лестнице, не добравшись до ступеней, замерла любовница нового главы. Герман без жалости отпихнул ее в сторону. А когда та потянулась в поисках защиты, он с силой ударил головой об угол ступеньки, чтобы не мешалась. Не хватало еще потом выслушивать от супруги, что эта дура делала в резиденции клана!

На полусогнутых ногах глава добрался до первого этажа, везде наблюдая одну и ту же картину — снесенные куски деревянных стен, каменные обломки и мертвые люди. Он почти достиг другого выхода, когда с главного показалась объятая пламенем фигура с каким-то громоздким артефактом в руке.

Сияющие глаза прошлись по помещению и остановились, уставившись на главу клана.

— Тебя-то я и ищу, — заявил Ченгер, высовывая длинный змеиный язык. — Райог говорит, ты пропускаешь назначенную аудиенцию.

Водяной вихрь возник между демоном и чародеем, и Герман бросился со всех ног прочь, на ходу резво перепрыгивая обломки мебели и скользя на останках изуродованных людей. Так быстро он не бегал уже очень много лет.

Свист глава клана Шварц услышал практически одновременно с тем, как осколки несущего столба брызнули в лицо…

Ченгер опустил опустошенный пулемет и, зажав кнопку очистки, сдул пыль со стволов.

— Эх, нам бы эту игрушку с Янисом! — вздохнул он, с удовольствием поглощая разлитые вокруг боль, страх и отчаянье попавших под внезапный удар людей.

Киррэл не обманул. Его оружие годилось против магов, практически не встречало от них сопротивления. Но и стены, по крайней мере, деревянные, крушило на раз. Зачарование оказалось столь же бесполезно, как и личные щиты не самых последних чародеев. Прямое попадание пули попросту игнорировало преграждающие чары.

Спокойно перезаряжая кассеты, демон поглядывал по сторонам, выискивая другие мощные вспышки магии. Но, похоже, в резиденции сильных чародеев изначально не было. Единственный, кто представлял гастрономический интерес — седой старик на полу, получивший несколько деревянных щепок в лицо.

Личная магия не давала Герману умереть, но сознание он все же потерял. Старый организм не справился с ударом, и чародей получил сильное сотрясение. Впрочем, придя в себя через минуту, ему хватило ума понять, что демон просто так не отстанет.

— А теперь пойдем поиграем, — пророкотал над ним Ченгер, и ловко надел на запястья наручники, блокирующие чары. — Я надеюсь, ты достаточно вкусный?

И, схватив новоявленного главу клана за ворот костюма, демон потащил его по замызганному полу прочь из усадьбы. Пулемет болтался на его плече, будто ничего на самом деле не весил.

* * *
Сибург, дом «Рысей» .

Малколм всматривался во тьму улицы и чувствовал, как растет напряжение. Складывалось впечатление, будто опасность бродит рядом, беспрестанно выискивая затаившихся людей. Вольные охотники умеют чувствовать это нутром, иначе долго не прожить. Никто в доме не спал, все ощущали, что враг поблизости, и готовились к бою. В том, что он, наконец, случится, ни один из «Рысей» не сомневался.

Неожиданно задрожал телефон в кармане командира, и Малколм, кивнув Тобиасу, чтобы подчиненный сменил начальника, отошел в глубину комнаты, и только здесь вытащил артефакт.

На табло горела новая, ранее не встречавшаяся цифра.

— Малколм слушает, — все же решив ответить, произнес «Рысь».

— О, работает! — воскликнул голос Ченгера. — Я уже было подумал, вы там все перепились с местными шлюхами и спите.

— Что случилось? — пропустив тираду демона мимо ушей, напряженным тоном спросил Малколм.

— Я сейчас приду и принесу вам игрушек от барона, — объявил Ченгер. — Не убейте меня сразу.

— Хорошо, что предупредил, — вздохнул «Рысь». — Нам может потребоваться твоя помощь.

Пространство перед Малколмом вздрогнуло, выпуская из себя демона со странным оружием на плече и парой увесистых ящиков в руках. От командира не укрылось, что явившийся компаньон барона забрызган кровью.

— Что у вас произошло? — спросил Ченгер, опуская ношу на пол.

Малколм без сомнения ответил, показывая на грудь.

— Давит, что-то случится, — заявил он, готовый к тому, что демон над ним посмеется.

Но Ченгер лишь улыбнулся.

— Так, значит, я как раз вовремя! — посмеялся он негромко, жестом подзывая к себе ближайших «Рысей». — Разбираем подарки, ребятки, и можете собой гордиться. Пользоваться этими револьверами в настоящем бою вам выпала честь первыми! Ну, кроме барона и меня, разумеется, — поправился он.

— Что за?.. — вскрыв первую коробку, спросил Малколм. — Это собирать нужно?

Ченгер кивнул и, быстро продемонстрировав, как привести оружие в готовность, вскрыл второй ящик. Зеленые кристаллы, рассортированные по вложенным в них заклинаниям, казалось, светились в полумраке помещения.

— Объясняю один раз, кто не понял, тот сам виноват, — объявил Ченгер. — Квадратный рисунок — Земля, две волнистые полосы — Вода, подчеркнутый треугольник — Огонь, круг — Воздух. В каждом из этих малышей — по сотне выстрелов. У меня здесь по два револьвера на каждого, в один помещается шесть патронов, так что разбирайте.

— В них готовые заклинания? — уточнил Малколм, на правах командира раздавая лично собранные револьверы.

— Да, все ученического уровня, так что использовать их совершенно безопасно. Но скорострельности хватит, чтобы продавить полного магистра, — заверил Ченгер. — При этом тебе нужно только дергать за вот этот крючок, а ему — напрягаться и нервничать.

Не доверяя такое важное мероприятие подчиненным, Малколм на правах каптенармуса сам распределял патроны. И только когда они с демоном убедились, что все вооружены должным образом, вернулся к ящику с оставшимися припасами.

— Ты теперь их унесешь? — спросил он, глядя на гостя.

— Зачем? — оскалился Ченгер. — Они все нам сегодня пригодятся, сам говоришь, что-то…

Резкий удар ветра сорвал крыльцо, центральный вход и стену дома. Тобиаса засосало в воронку, и «Рысь» до сих пор был жив лишь благодаря амулетам «Чертополоха». Не растерявшись, боец открыл беспорядочный огонь из обоих револьверов — но его вертело в воздухе, и целиться было невозможно.

Впрочем, остальные дружинники Чернотопья тут же отреагировали на угрозу шквальным огнем. Они еще не разглядели противника, но били по местам, где тот вероятно мог скрываться. Револьверы щелкали бесшумно, в грохоте стихии слышать работу артефакта не мог даже владелец.

— А теперь смотрите, как надо! — заявил Ченгер, сбрасывая с плеча свою пушку, и зажал спуск. — Аркейн! Аркейн! Аркейн!

Вспышки заклинаний, которыми били «Рыси», осветили ночь разноцветными всполохами. А вот оружие демона вообще не оставляло зримых эффектов. Стволы его артефактов быстро вращались, один за другим исторгая из себя снаряды.

Улицу перепахивало, будто невидимый гигант вбивал ноги в мостовую. А потом перестал существовать забор, огораживающий занятый «Рысями» дом. Через секунду — раздались первые крики убитых и раненых. В воздух взлетали обломки каменной кладки, пыли и крови.

— Аркейн! Аркейн! Аркейн! — продолжал кричать демон, и «Рыси» подхватили клич.

Конечно, никто не рассчитывал, что нападающие прекратят атаку. Однако клич ордена мог посеять сомнения, и тогда у дружины Чернотопья появлялся шанс вырваться.

Из соседнего дома никто не спешил высовываться, но заклинания летели оттуда, практически не переставая. Поэтому «Рыси» переключились на окна, пока демон, презрев опасность, выпрыгнул на улицу.

Монструозное изделие «Чертополоха» вего руках казалось забавной игрушкой. Однако демон повел стволами вправо, пробивая зачарованные до предела стены, как бумагу.

— Вы все здесь умрете! — зарычал он, впитывая чужую боль и муки. — Поднявший руку на орден будет убит!

Под прикрытием демона «Рыси» бросились наружу. Оставшийся ящик с патронами тащил на себе Малколм. Каптенармус не мог себе позволить бросить столько этерния. Откровенно говоря, он в жизни не видел столько драгоценных кристаллов, и о том, чтобы их оставить врагам даже и не подумал.

— Неплохо размялись, — заявил Ченгер, запуская процесс очистки и вынимая из воздуха новые кассеты. — А теперь поиграем всерьез.

Он на мгновение обернулся к «Рысям» и прошептал оказавшемуся ближе всех Малколму:

— Южные ворота.

Тот кивнул, подтверждая, что услышал, и отряд дружинников бросился по переулкам, не забывая стрелять во все подозрительные тени и в сторону замеченного движения.

Демон же хрустнул шеей и, оскалившись, раскрутил стволы вновь. Он уже чувствовал, где укрылись маги теократии. И никого отпускать не собирался.

— Вы все здесь умрете, — повторил он свое обещание и добавил так громко, как только мог: — Смерть предателям! За орден! За Аркейн!

Очередь вскрыла стену, разворотив засевшего за ней священника на клочки. Стволы повернулись на сто восемьдесят градусов, и отряд, кравшийся к занятому «Рысями» дому, поспешил укрыться за зданием. Те, кто был не столь расторопен, остались лежать, истекая кровью из ужасающих ран.

Шагая по раскуроченной мостовой, демон выпустил еще несколько очередей, прежде чем исчезнуть. Засевшие в укрытиях клирики еще полчаса не показывали носа на улицу, опасаясь новой разработки ордена.

В том, что это уже не одержимый, а именно Аркейн явил свою силу, после всего устроенного никто не сомневался. Барон был жалок и слаб, почти мертв, а этот артефакт, врученный демону, оказался слишком мощным, чтобы стать лебединой песней Киррэла Шварцмаркта.

* * *
Горный массив за пределами Сибурга .

Малколм рухнул на колени, с трудом удержав ящик с патронами. За время прорыва из города «Рыси» расстреляли почти все боеприпасы, однако это все же лучше, чем бездарно умереть, передав в руки врага созданное бароном оружие.

Случись необходимость, каптенармус просто подорвал бы все вместе с собой. Он знал и был готов так поступить, и доверять эту обязанность командира подчиненным не собирался. В конце концов, из всего отряда только его никто не ждал дома.

Бесконечный бег закончился только ближе к полудню. До укрытия, в котором «Рыси» ожидали решения барона, оставалось еще порядочное расстояние, но пройти его за день не стоило и пытаться.

Дважды демон оказывался впереди дружинников, и только благодаря тому чудовищному изобретению Киррэла Шварцмаркта удалось покинуть Сибург, практически не встречая сопротивления. Шутка ли, сбежать из кольца подготовленного и тщательно спланированного капкана, не потеряв ни одного бойца?

Тобиас, вновь пострадавший больше всех, стонал, когда его уложили на расстеленный на холодной земле плащ. «Рысь» уцелел в устроенном священниками Аронии урагане, сумел добраться до отряда. И только там заметил, что многострадальная рука раздроблена, а кость бедра торчит наружу.

— Я собираю всю вашу неудачу, — заявил он, мотая головой от разрывающей тело боли. — Вы мне все должны половину своего жалованья!

— Дайте ему снотворное, — распорядился Малколм.

Чары барона спасли жизнь дружинника. Если бы не они, на мостовую из урагана выбросило бы одни лишь ошметки. Но принявшие на себя весь ущерб артефакты удержали его в целости. Ну а падение с высоты уже прошло без магической защиты.

— Нельзя, уже дали, — отозвался «Рысь», тащивший Тобиаса последние полчаса. — Сдохнет от передозировки.

— Я сейчас и так от боли сдохну, — простонал тот. — Хоть по башке мне дайте, чтобы не мучился.

Малколм кивнул бойцу, и тот исполнил просьбу единственного пострадавшего. Тобиас замолчал, оглушенный резким ударом в челюсть.

— Зачем заткнули? — в который уже раз за утро появляясь рядом, спросил Ченгер. — Я только по его страданиям вас и обнаружил. Что с телефонами?

Малколм хлопнул себя по карману и продемонстрировал артефакт. Демон взял его в руку и, повертев, вернул обратно владельцу.

— Поздравляю, вас обнаружили по сеансам связи. И выжгли именно телефоны перед атакой, — сказал Ченгер. — Вряд ли, разумеется, они могли бы нас подслушивать, но то, что вспышки в эфире могли отследить — наверняка. Не идиоты у теократии в капитуле сидят уж точно.

Командир вздохнул.

— Подвели мы его милость, — подытожил он.

— Вовсе нет, — качнул головой демон. — Они просто заметили, что каждые несколько часов в пустом доме происходит какая-то магия. А потом уже обнаружили вас. Полагаю, окажись дом действительно пустым, они бы все равно его разнесли — просто на всякий случай.

— И что теперь делать? — спросил Малколм, внезапно осознав, что теперь их выживание зависит только от расположения демона, только что уничтожившего хорошо если не одну пятую крупного города.

— А теперь мы с вами займемся работой в другом месте, — оскалился Ченгер. — Но Киррэлу, конечно, придется доложить.

Глава 9

Поместье Чернотопья. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Я потягивал чай, глядя в сад. По аккуратным дорожкам бегал малолетний Фламмаган, за которым едва поспевали слуги его рода. Из беседки за происходящим смотрела Женевьева.

Дия разместилась рядом со мной и листала учебник чернокнижника, периодически сверяя его с записями Замберг. Идеальное сочетание дара и науки порождало удивительные возможности. Однако и как маг, и как алхимик моя жена была еще недостаточно образована. До сих пор ей помогало вампирское происхождение, однако инцидент с Кристианом Фламмаганом доказал, что баронессе Чернотопья еще предстоит многому научиться.

А мальчишка весело хохотал, улепетывая от прислуги. В отличие от взрослых, помнящих умирающего сына рода, он уже перестроился и наслаждался жизнью.

Женевьева вытерла слезы платком и обернулась к моей супруге.

— Госпожа, я так вам благодарна! Если бы не вы…

Дия чуть склонила голову.

— Я всего лишь выполнила свое обещание, — сказала жена. — Вы сами выбрали довериться мне, хотя в этой стране меня никто не знал и оснований верить мне у вас не было. Так что я просто заработала себе имя на вашей беде.

Женевьева стерла остатки слез и взглянула на Дию.

— Я понимаю, что вы таким образом напоминаете мне о договоре между нашими семьями, — заявила она. — И наши обязательства мы исполним.

Супруга кивнула в сторону мальчишки, выскочившего перед беседкой. И Женевьева, взглянув на него, тут же покинула нас. Взяв брата за руку, девушка повела его по саду, о чем-то переговариваясь с ребенком. Прислуга вздохнула гораздо спокойнее, и это было заметно по их просветлевшим лицам. Теперь если что-то случится с Кристианом, они уже не будут виноваты, так как рядом госпожа.

— А ведь теперь расклады изменятся, — сказал я, глотнув чая.

— Полагаешь, нам решатся отомстить за то, что я вылечу их род? — хмыкнула Дия, закрывая записи Ханны.

Я погладил пальцем края кружки, продолжая смотреть вслед Фламмаганам. Только что мы совершили если не чудо, то нечто столь же резко масштабное. Списанный всеми род, которому прочили гибель, получился шанс встать на ноги и бороться за жизнь. И все благодаря моей супруге.

— Ну, может быть, и не сразу смогут, но попытаться обязаны, — сказал я после паузы. — Я уверен, даже союзники уже строили свои планы, основанные на падении Фламмаганов.

Супруга кивнула.

— Что ж, пусть приходят, — произнесла она с легкой улыбкой, — не впервой нам с тобой отражать атаку на наше.

— Тоже верно, — подержал я, вспомнив нападение на лавку в Фолкбурге. — Вопрос в том, что случится раньше: новость дойдет до противников Фламмаганов или ты успеешь их вылечить всех?

Дия с сомнением на лице покачала головой.

— С мальчиком это было куда сложнее, чем я думала, — призналась супруга.

— И не исключено, что кто-то в роду не дождется твоей помощи, — добавил я. — Так что подумай, пожалуйста, как сделать так, чтобы нас не коснулись их внутренние споры об очередности лечения.

— Я вообще не собираюсь в это ввязываться, — фыркнула супруга. — За кого заплатят, за того и возьмусь. А как они будут между собой разбираться — не наша проблема.

— Но ты запросила у них землю, — напомнил я. — Теперь, конечно, это не особенно нужно, так как у тебя есть наше баронство, но сам факт…

— Я сделаю им скидку, — ответила та. — Десятилетний налог с одной из земель или эквивалент в ингредиентах.

Она похлопала по обложке учебника ладонью.

— Мне нужно на чем-то отрабатывать навыки, а тратить свои ресурсы выйдет накладно, — пояснила Дия. — Ханна правильно указала, обучить даже одного грамотного алхимика — это дорогое удовольствие. Реагенты, оборудование, помещения, подопытные — все стоит огромных денег.

— Хорошо, — кивнул я. — Сам хотел предложить тебе над этим подумать.

Она улыбнулась.

— Не хочешь, чтобы мои дела тебя касались? — глядя на меня из-под приспущенных век, уточнила она.

— Нет, — ответил я, — хочу, чтобы ты вела свои дела самостоятельно, не чувствуя над собой моего надзора. Это — твое умение, и тебе решать, как им распоряжаться. А я могу лишь давать некоторые советы. Как и обещал раньше, я не стану тебя притеснять.

Дия усмехнулась и погладила живот.

— Надеюсь, к рождению сына мы уже достаточно прочно встанем на ноги, чтобы больше не пришлось искать, где раздобыть денег.

— Это я тебе обещаю, — кивнул я. — Как только Кацпер доставит материалы, проблема с финансами будет решена. У меня как раз все готово для запуска промышленного поселка. К тому моменту ассоциация уже наладит логистику, и проблем с реализацией не возникнет.

Дия вздохнула и повернула голову к саду, где раздавался смех младшего Фламмагана.

— Как думаешь, каким будет наш сын? — спросила она, сменив тему.

— Счастливым, — ответил я, глядя на свою супругу. — Ведь именно для этого я и стараюсь.

Я врос в Эделлон, врос в Крэланд. Чернотопье стало моим домом, и свое будущее я связывал именно с баронством. Кто бы и что ни пытался сделать из королевства, моя земля должна стать безопасной гаванью, взять которую не сможет ни один маг.

Дия повела носом, принюхиваясь к запахам крови — очень уж характерное выражение лица при этом становилось у моей жены. Я уже выучил ее мимику, а потому предвидел то, что она сказала.

— Ченгер вернулся, — сообщила баронесса, и я кивнул, медленно поднимаясь на ноги. — И идет сюда.

— Что ж, значит, и бегать не стоит, — подытожил я, опускаясь обратно на свое место. — Староват я стал, чтобы носиться за гостями.

Дия улыбнулась, собирая свои книги. Несмотря на прошедшее время с нашего знакомства, периодически ее неприязнь к демону брала свое. Нервировать беременную женщину я не собирался, так что и не одергивал ее, когда супруга могла не сдержать резкого слова в адрес моего компаньона. Впрочем, Ченгер тоже относился к этому равнодушно, ничуть не обижаясь.

— А вот и вы, — материализовавшись прямо на лавке, демон закинул ногу на ноги и откинулся на бортик беседки.

— Рассказывай, — кивнул я, а Дия, бросив на демона недовольный взгляд, оставила нас наедине.

Глядя вслед уходящей баронессе, Ченгер выждал несколько секунд, прежде чем начать свой рассказ. Я слушал молча, делая пометки, когда дело переходило к технической части.

Как я и предвидел, у нового пулемета имелись мелкие недоработки. И главный его недостаток был одновременно достоинством. Несмотря на отсутствие отдачи, удерживать шестиствольного монстра было еще можно, а вот вести прицельный огонь — уже нет. Демон с задачей легко справлялся, будучи магическим существом, он изначально превосходит людей в силе. Но простой человек зажмет курок и будет стрелять «куда-то туда». И тем самым все преимущество окажется нивелировано низкой результативностью огня.

— Значит, теократия обнаружила телефонную связь, — хмыкнул я, рассматривая артефакт Малколма. — Быстро же они справились.

— Не забывай, что им помогает орден, — кивнул демон. — А кроме того — и сами члены капитула весьма неглупы. Сейчас у них связаны руки армиями Крэланда, но если бы ты дрался с клириками один на один, тебя бы уже растоптали. И без участия Аркейна еретикам есть чем удивить.

Я вспомнил склады с «Купелью», и кивнул. Мощностей вести войну на уничтожение в Аронии с избытком. Другое дело, что никто не желает править выжженной пустошью — пример Катценауге продемонстрировал, насколько глупо не придерживаться некоторых правил в конфликте. Иначе можно положить конец не только врагу, но и самих себя распылить.

— Хорошо, мне нужно немного времени подумать, — сказал я. — Подожди пару минут.

Нужно вытаскивать «Рысей» с вражеской земли. Как один раз засекли переговоры, так и в другой найдут. Однажды уже сделанное кем-то повторить не сложно. Исключение возможно только в том случае, если способный на это специалист был убит ночью. Но я слабо верю в подобную удачу. Открыть «Тоннель» для переброски не выйдет — у меня не хватит сил на это заклинание.

— Я так полагаю, ты неплохо подкрепился в поместье главы моего клана? — спросил я, поворачиваясь к Ченгеру.

— Не особо, — махнул тот когтями. — Действительно сильный чародей там был один. Герман Шварц, а остальные — так себе, может быть, в лучшем случае подмастерья.

— Настолько слабый клан, что не может держать при себе более сильных магов? — не стал скрывать удивления я.

— Нет, дело во внутреннем конфликте, — пояснил демон. — Твой троюродный дед мне многое рассказал. Он, оказывается, должен был стать новым главой клана. При этом Равены уже оповещены предыдущим о своем преемнике. Видимо, считал, что это позволит сохранить клан от раскола.

— И что же случилось? — нахмурился я, вновь подумав, что все столичные интриги пропускаю в своем баронстве.

— Есть три основные фамилии, которые делят власть между собой. Последний глава клана, которого я случайно убил в самом начале, принадлежал к основной и ей же передавал власть в лице Германа Шварца. Таким образом, оставшимся двум семьям пришлось бы утереться и лишиться права голоса. Как с самими Равенами.

Ну да, первое поколение еще можно свергнуть, но бороться против династии — совсем другой расклад. И совсем другие жертвы и цены.

— Можно ли сделать так, чтобы оставшиеся родичи решили, будто уничтожение Шварцев — не наших рук дело, а результат внутреннего конфликта? — высказал я мысль вслух.

Демон покачал головой.

— Не думаю, — ответил он. — Им проще договориться и привлечь внимание королевского совета. Герман так и хотел поступить, когда я напал на особняк. Как ты понимаешь, уже не поступит.

— Что ж, тогда я предлагаю тебе стать моим проводником и воспользоваться «Тоннелем», чтобы вытащить отряд Малколма, — сказал я. — Если на Шварцах ты не наелся, то про Сибург другой разговор.

— А мне в том какая выгода? — усмехнулся Ченгер. — Ты вообще видел хоть одного демона, который бы добровольно отдал свою силу другому?

Я пожал плечами.

— Что ж, могу предложить тебе еще несколько рейдов на территорию Аронии, — не стал спорить я. — Капитул ведь не отступит, пока его не заставить, верно?

— Этого мало, — нагло заявил Ченгер. — Я и без тебя могу устроить там переполох. У меня есть связь с Катрионой, и ты не можешь меня изгнать.

Я пожал плечами.

— Я не торгуюсь. Не хочешь в этом участвовать, я спрошу Индарга.

Ченгер оскалил пасть.

— А ты вырос, Киррэл. Раньше ты бы предложил мне подчиниться только на том основании, что можешь убить ведьму, — с усмешкой заявил он. — И сделал бы это легко, просто отдав приказ через Алекса. Один арбалетный болт, выпущенный чужаком, которого найдут на месте убийства, и тут же уберут, чтобы не болтал. Разумеется, совершенно случайно, как ты говоришь, при попытке бегства.

Я улыбнулся.

— Как видишь, не всегда можно добиться подчинения угрозами. Выгода порой действует не хуже.

Ченгер кивнул.

— Ладно, я поделюсь своей силой, демонолог. Ты меня убедил, — не слишком довольно заявил он. — А этому выскочке Индаргу на твоем месте я бы доверять не стал.

— Доверие — слишком сильное слово, — посмеялся я в ответ. — Будет Индарг выполнять то, что я скажу, будет и расти. А нет, так я разовью нового помощника из его братьев поменьше. Низшие демоны, как показывает практика, очень сговорчивы.

* * *
Промышленный поселок. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

На то, чтобы перестроить заклинание, ушло все время до рассвета. Демон замер в замысловатой фигуре, держа руки скрещенными на груди. Ему предстояло работать батарейкой, и, несмотря на согласие, это обстоятельство ему не слишком-то нравилось. Но и уступить Индаргу по какой-то причине Ченгер не желал.

Я активировал «Тоннель», настроенный на защитные амулеты Малколма. Разрыв пространства вспыхнул посреди лаборатории, и «Рыси» гурьбой перешли на нашу сторону. Тобиаса, лежащего на растянутом плаще, внесли двое последних бойцов. Ченгер тут же покачнулся и вышел из своей фигуры, разрывая контакт. Заклинание мгновенно погасло, вызвав волну воздуха и болезненную судорогу эфира.

— С возвращением, герои Чернотопья, — объявил я, рассматривая своих людей.

Малколм склонил голову, приветствуя меня, остальные повторили за ним с запозданием. Уставшие, растрепанные, они, кажется, уже и не чаяли вернуться. Впрочем, дружинники и так сделали больше, чем я изначально планировал.

— Ваша милость, — каптенармус поставил практически пустой ящик на свободный участок пола.

— Пока что вам нужно прийти в себя, отдохнуть как следует, — заговорил я. — А после поступать обратно в подчинение Варина. Старый будет рад вашему возвращению. Думаю, двух дней вам хватит, чтобы перевести дух. А на третий я жду вас на главной площади — будем награждать за ваш вклад в величие моего баронства.

Тобиас простонал, не просыпаясь, и я кивнул в его сторону.

— А его лучше покажите Ханне, уверен, она быстро поставит нашего бойца на ноги.

«Рыси», еще не до конца поверившие, что все закончилось, оглядывались по сторонам, явно не признавая местность. Я махнул тяжело дышащему Ченгеру, и демон позвал бойцов следовать за ним. Снаружи уже ожидали другие члены отряда вольных охотников, так что вскоре я услышал радостные крики.

Сам я оперся на трость и некоторое время просто стоял, рассматривая получившийся на полу рисунок ритуала. Само собой, я бы не смог его создать, если бы не начал работу задолго до момента, как он пригодился. И началось все с установки в моем кабинете.

Подняв руку, я провел ей по воздуху, одновременно счищая все следы. Эфир уляжется достаточно быстро, и вряд ли кто-то свяжет его с возвращением отряда. В конце концов, где им еще появляться, как не в поселке, в котором «Рыси» живут? А в промышленных помещениях постоянно срабатывает какая-то магия, мои одаренные уже к этому привыкли.

Использование моей магии никаких последствий не вызвало. Источник, магические каналы — все пришло в норму, и теперь при желании я могу приступить к возвращению сильно сократившихся способностей. И я обязательно этим займусь, но чуть позже.

На выходе из склада меня уже ждал Густав. Капитан стражи стоял с револьвером на бедре и мечом на поясе. Глядя в сторону ушедших к своим домам «Рысей», он никак не отреагировал на тот факт, что я держу трость в руке, а не помогаю ей себе при ходьбе.

Боевой артефакт в пределах досягаемости— это удобно, но ходить на своих двоих тоже важно.

— Пойдем-ка, Густав, нам нужно кое-что обсудить, — махнул я ему рукой и, достав из внутреннего кармана амулет, призвал гончую.

Монстр появился передо мной и повел пылающими глазами по сторонам. Капитан уже перестал хвататься за оружие каждый раз, когда я призываю это чудовище. Вытащив свой амулет, он повторил за мной, и уже без опаски взобрался на спину копии моего транспорта.

Молча следуя за мной, Густав старался смотреть по сторонам, что при нашей скорости было достаточно сложно. Но к своей роли моего личного охранника капитан относился со всей серьезностью. И потому он первым заметил впереди на дороге отряд всадников на угловатых чудовищах.

— Ваша милость!

Я приказал гончей, и та резко свернула с дороги, мгновенно погружаясь в чащу. Густав следовал за мной, практически прижимаясь вплотную. Я же смотрел в сторону, где двигались фигуры, и с каждой секундой становилось яснее, что к ордену Марханы эти ребята отношения не имеют.

Глубокие капюшоны, черные плащи с перечеркнутой эмблемой Аркейна. На каждом даже при беглом осмотре полно боевых артефактов. И это не говоря о том, что ехали они все на существах, совершенно непохожих на дредхорстов. И сперва я не мог понять, почему так уверен, что эти твари — нечто иное, будто извращенное.

— Тш-ш! — приказал я, приложив палец к губам, и Густав кивнул, соглашаясь с приказом.

А отряд всадников приближался. Стали заметны их неестественные, дерганые и резкие движения. Я мог бы поклясться, что уже видел такое, но где — не помнил. Во всяком случае, это определенно случилось давно.

А потом первый всадник сделал то, от чего заскрипел зубами сидящий на гончей капитан стражи. Голова верхового повернулась на сто восемьдесят градусов, и я понял, что это никакой не капюшон. Это была башка чудовищной твари, созданной безумным гением. Для большей убедительности этим уродам не хватало клича, прославившего их покровителя.

Густав медленно вытащил револьвер из кобуры и нервно облизнул губы. А я смотрел на всадников и перед моими глазами как наяву предстал монстр, возглавивший атаку на академию. Эти — были похожи, но при этом наверняка крепче и сильнее. Не мог же культ не совершенствовать свое искусство все это время.

Они проехали мимо нас, не заметив, и я кивнул Густаву.

— Немедленно в поместье. Поднимай всех, кого можешь.

— А вы что будете делать, ваша милость?! — прошипел он, опасаясь переходить на нормальную громкость.

Я взглянул на него с улыбкой.

— То, что у меня получается лучше всего, Густав. Я буду убивать.

Глава 10

Гончая ступала лапами неслышно, приближаясь к зачарованному полотну дороги. Ветки деревьев свисали у моего лица, но для чудовища с другого слоя не составляло труда двигаться так, чтобы они меня не задели. Воздух был пропитан запахом мокрой листвы, смолы и пыли. Никакой вони ускакавшие монстры Хибы за собой не оставили.

В другом направлении уже умчался Густав. Капитан мог быть со мной не согласен, однако перечить не стал и отбыл исполнять приказ. К тому же он знал, что я не так уж и беззащитен, каким кажусь со стороны.

Индарг явился, как только мое чудовище вышло из леса. Демон вырос из тени придорожного куста и принял форму такой же гончей. Несколько секунд Тень скользил рядом, не издавая ни звука.

— Тебе нельзя сражаться с ними в одиночку, Киррэл, — заявил он через несколько метров совместного бега. — Не лезь в эту драку, ты умрешь.

Вместо ответа я показал ему свою трость, но Индарг лишь фыркнул.

— И что ты станешь делать, когда твой источник иссякнет? — спросил демон. — Не обманывайся своим быстрым восстановлением. Это только первый шаг, а впереди их еще полно. Твой дар нужно заново развивать. Ты не готов к этому бою.

Мы вновь несколько секунд двигались в полном молчании. Наконец, далеко впереди показалось темное пятно — замыкающий монстр Хибы. До них нам оставалось около трехсот метров, дальше дорога раздваивалась — к промышленному поселку и к Мелководью.

— Заключи со мной договор, и тогда у тебя получится выжить, — предложил демон, семеня лапами одновременно с гончей.

Что ж, кажется, я начинаю понимать, почему Ченгер советовал держать Индарга подальше. Впрочем, я изначально не планировал его слишком близко подпускать к себе. Одно дело платить этернием, и совсем иное — собой.

Если демон страданий еще хоть как-то казался мне здравомыслящим, Индарг себя проявил несколько в ином свете. Им двигала только жажда силы, и лишь благодаря моей щедрости Тень оставался рядом.

— Мне не нужен договор, — ответил я. — Хватит и того, что я могу предложить тебе за помощь.

— Что же? — усмехнулся тот.

— Эти чудовища сделаны с помощью магии, — пояснил я. — Это просто бурдюки, переполненные эфиром. И если хочешь, можешь их сожрать. Мне не так важно, как они умрут, главное, чтобы был достигнут результат.

Он не ответил, и я добавил:

— Либо не мешай это сделать мне.

Тень размышлял недолго. Вот он только что бежал рядом, а в следующий миг просто исчез, оставив меня в одиночестве. Не удивлюсь, если демон решил вернуться, когда у меня не будет выбора, и я буду вынужден заключить договор, чтобы не погибнуть. Вот только у меня не было нужды рисковать.

— Варин, к вам по дороге направляются монстры Хибы, — бросил я в трубку, как только глава «Рысей» ответил на вызов. — Берите мое оружие, и дождитесь, когда твари войдут в поселок, только после этого накройте всех разом.

— Слушаюсь, ваша милость! — отозвался тот.

Я разорвал связь и, перехватив трость, отдал приказ гончей. Та раскрыла пасть и приподняла голову. Вставив артефакт ей в зубы, я достал первый револьвер.

Размениваться на мелочи не стоило, так что с собой я носил обе модификации — как с портальной, так и со стихийной магией. Когда у тебя очень долго нет собственного дара, привыкаешь держать под рукой мощные артефакты.

Монстры свернули в сторону поселка, и я убедился, что правильно отдал приказ. Иначе пришлось бы привлекать внимание к себе, а потом мчаться к «Рысям». Удручало, что я совсем не чувствовал присутствия чар Хибы. Как и говорила Мархана, в эфире они никак не отражались. Время собрать очередные «Радары» вроде того, который я продал Хэммету?

Думать о том, что здесь забыли чудовища извращенного бога, я не стал. Даже если они проходили транзитом, их все равно необходимо уничтожить. На моей земле этой мерзости нет и не будет места.

Не приближаясь свыше необходимого, я следил, как монстры все подбираются к новому поселению.

А ведь могли проскочить и незамеченными, народа здесь все еще мало, жители в основном сидят за крепкими стенами без окон. Да и если бы доложили мне по телефону, когда бы еще подоспела подмога? Не успевшие организовать оборону «Рыси» и готовые к схватке — это совершенно разные воины. Да и «плащи» с эмблемой Аркейна могли внести непонимание в ряды защитников.

Похоже, что члены культа просто не в курсе, какая бойня случилась в Крэланде. Иначе рисовали бы на себе метку Марханы, а не лишившегося поддержки ордена. Тогда бы им ничего не помешало проехать через все королевство без каких-либо проблем. Простолюдины не стали бы даже к ним присматриваться, опасаясь вызвать гнев грозного ордена Богини.

Кавалькада вкатилась в поселок, не встречая сопротивления. Они не выказали ни настроя атаковать, ни обычной для творений Хибы кровожадности. И у меня все больше крепла уверенность, что Чернотопье выбрано из-за своей малонаселенности и бедности. Ко всему прочему, дорогу выбрали не ради моих фабрик, а потому что она ведет в нужном тварям направлении.

Но вот монстры миновали третий ряд домов, и тут на крышах поднялись «Рыси». Я разглядел стоящего с револьвером в одной руке Тобиаса. Вторая конечность была перехвачена белым бинтом, но отсиживаться в стороне дружинник, похоже, не собирался.

— За Чернотопье! За барона Шварцмаркта! — заголосил Варин, и сухие щелчки выстрелов тут же потонули в грохоте «Огненных стрел».

С шипением и низким рокотом пламя слетало с игл оружия и, быстро настигнув едущих между домами монстров, вгрызалось в их плоть. Замыкающий резко развернул свой транспорт, но тут же получил три пули от меня, лишившись верхней части туловища. Его тело накренилось, но не упало. Эта тварь не сидела на дредхорсте, она была с ним одним целым!

Все закончилось быстро. Два десятка чудовищ медленно тлели, сгрудившись на широкой улице. Уйти не смог ни один, но «Рыси» все равно не спешили праздновать победу. Старый вновь показался над крышей и отдал новый приказ:

— Лед! — скомандовал он и первым показал пример.

Иглы замороженной до хруста воды прошивали монстров со скоростью швейной машинки. Чудовища, пригвожденные к каменным плитам ледяной коростой, дергались, но это уже было бесполезно — даже если и имелась у них защита, такого натиска ей было не выдержать.

— Воздух! — снова скомандовал Варин, и «Рыси» взяли короткую паузу, чтобы сменить заклинания в револьверах.

Я сидел верхом на гончей, готовясь помочь, но дружина и сама прекрасно справлялась. Воздушные удары разнесли тела в клочья, окончательно поставив точку в противостоянии. А я, наблюдая за этим процессом, испытывал настоящую гордость.

В былые времена от города не осталось бы даже углей. Я же помню, какой ущерб твари нанесли академии. А тут — горстка неодаренных превратила грозу Эделлона в клочья истерзанной плоти.

Эфир никак не отозвался на смерть чудовищ, хотя всполохи заклинаний в нем имелись. Индарг зря пропустил все веселье. Впрочем, я ни на секунду не забывал, кем на самом деле являются демоны, как и о том, что и их цель отнюдь не дружба и не добродетель.

— Варин, не стреляй, это я, — предупредил я в трубку.

— Слушаюсь, ваша милость, — отозвался Старый и заорал своим приказ раньше, чем связь прервалась. — Отбой!

Этот крик ударил по моему уху так, что захотелось его прочистить пальцем. Тряхнув головой, я убрал артефакты и, вытащив у гончей трость изо рта, скомандовал ей ехать вперед.

«Рыси» поспешно спускались с крыш. Им предстояло еще навести порядок на месте расправы.

— Все собрать и доставить госпоже Замберг, — распорядился Варин, выйдя из своего дома с парой револьверов на бедрах. — Ваша милость?

— Все верно, — кивнул я, слезая с гончей так, чтобы дружина видела меня все еще нуждающимся в поддержке трости. — Все ингредиенты, какие получатся из этих тварей, будут оценены. Деньги поделят Варин и Малколм, самостоятельно распределив их между всеми участниками. И поздравляю, дружина! — повысив голос, добавил я. — Сегодня вы спасли Чернотопье! И на церемонии награждения через три дня я отмечу ваши заслуги перед жителями баронства! Благодарю за службу!

Мне ответили радостным одобрительным хором. Хотя я и заметил, как Тобиас ругнулся, что почем зря товар уничтожили, теперь всем достанутся жалкие пфеннинги.

С улыбкой на лице я поманил Варина к себе. А когда тот приблизился, спросил его:

— Пригласишь усталого барона к себе? Нужно поговорить с глазу на глаз.

— Разумеется, ваша милость, — поспешно ответил тот и указал на оставшуюся открытой дверь.

Поднявшись по короткому крыльцу вслед за капитаном дружины, я махнул прибирающимся на улице «Рысям» и плотно прикрыл за собой дверь.

Обстановка в доме была все еще спартанской. Практически все время до недавних событий Старый проводил в поместье, и прошло всего несколько дней, как я в приказном порядке отправил его налаживать отношения между «Рысями» и жителями промзоны. Так что обставить жилье Варин попросту не успел.

Однако в практически пустой гостиной все же нашлись стол и стулья, а большего мне сейчас и не требовалось. Старый тут же ушел на кухню, загремел там чайником, и я услышал журчание наливающейся в металлическую емкость воды. С моими вкусами глава дружины был прекрасно знаком.

Я его не торопил, в самом деле вымотался. Все же, несмотря на восстановившийся дар, демоническая стойкость меня покинула, и теперь приходилось опираться на человеческое тело и его возможности. А они далеко не так безграничны, как хотелось бы. И, может быть, я так никогда ими доволен и не буду — после того, как побывал одержимым, теперь сам себе казался таким слабаком, что собственные мышцы чудились ненастоящими.

Опустившись на сидение, я прикрыл глаза. Всплеск адреналина, ударивший по телу, когда я распознал монстров, теперь сошел, вымывая остатки сил. Хотелось лечь головой на столешницу и спать до тех пор, пока сон из ушей плескаться не начнет.

Но в первую очередь нужно закончить с делами, а потом, если время останется, отдыхать.

— Итак, группа монстров проходит через половину баронства, и дружина узнает об этом чудом, — заговорил я, открыв глаза. — Я дал оружие, дал артефакты связи. Но тварям все равно удается подобраться незамеченными. Что скажешь?

Естественно, отчитывать я его не собирался. На границе Чернотопья хватает дыр, не зря Алекс периодически вылавливает коллег по лесам. Они проникают из других земель, обходят стороной наши посты и являются из Катценауге. Даже прибывшая гвардия Равенов не может перекрыть одно-единственное направление, и их бойцы окопались на болотах, поставив укрепленные посты на тропинках. Но ведь их можно обойти, если знать как.

— Ваша милость, чай, — поставив с грохотом передо мной металлическую кружку с темным напитком, обратился ко мне Старый. — Пейте, я вижу, что на одной воле на ногах держитесь. Мне Катриона, травница из Большой, специальный набор поставляет. Как раз для бодрости.

Я взглянул на кружку с интересом. Не знал, что ведьма еще и такими вещами приторговывает. Полезную любовницу себе Ченгер завел, ничего не скажешь. В эфире чай никак не отражался, доказывая, что привычной магии в нем нет ни капли.

Взявшись за ручку, я чуть слышно вздохнул. После расторжения договора с Ченгером хватать горячее без перчаток — больно. А ведь было время, когда я мог раскаленную заготовку держать и не чувствовать ничего. Какие же люди слабые, неудивительно, что обитатели слоев нас так презирают.

— А что касается монстров, — заговорил, опускаясь на свой стул, Старый, — то, полагаю, есть только один способ оградиться. Но вряд ли это реально возможно.

— Какой же? — спросил я, сделав первый глоток обжигающей жидкости.

Приятный сладковатый аромат, терпкие нотки. Шиповник?

— Храм Марханы выветривает любую магию, — пояснил Варин, разведя руками. — Амулеты разряжаются, проникшие на территорию твари — умирают. Я не знаю, как чувствуют себя там маги, не видел ни одного ни разу на земле Богини. Но то, что магические твари дохнут — это на моих глазах случилось.

Вариант Максимуса. Хочешь защититься от чудовищ — уничтожай не их, а сам эфир. Тогда все станут простыми людьми, без сюрпризов, но в то же время и еще более непредсказуемыми. Сейчас общество кое-как держится на личной силе одаренных, но что станет с Эделлоном, если уровнять аристократов с простолюдинами? Их сметут, как это было на Земле, ведь других способов защититься у благородного сословия не имеется.

Да и сами маги начнут вымирать. Так что этот вариант мне, само собой, не подходит. Хотя Мархана и звала посетить ее храм, но тут, полагаю, никаких последствий не было бы — в конце концов, избавиться от меня можно куда более простыми путями.

— Это ты прав, не получится, — подтвердил я, обнимая кружку обеими руками. — Но если мы не можем обеспечить защиту за пределами поселений, нам нужно подумать, как организовать оборону в деревнях и поселках.

— Вышки? — уточнил тот, поглаживая бороду. — Но сколько на них нужно загнать людей, чтобы дать такому отряду чудовищ достойный отпор?

— Дело не в количестве людей, — хмыкнул я в ответ. — А в том объеме заклинаний, которые они используют. Ты сам видел, что случилось с этими монстрами, когда вы расстреляли их. А ведь в ваших револьверах — ученические заклинания.

— Это, ваша милость, настоящее чудо, — покачав головой, сообщил Варин. — Если бы нам встретился такой отряд раньше, боюсь, «Рыси» могли перестать существовать. А с вашими артефактами…

Он вздохнул, поднимаясь на ноги.

— Когда вы только сообщили о них, я уж было решил, что не справимся. Малколм только вернулся, его часть отряда без сил. Если бы не тренировки, которые вы нам устраивали, это нас бы сейчас соскребали с мостовой, а не ублюдков Хибы. И то только в том случае, если б осталось, кому скрести. Потому как я таких уродов еще не видел, но не сомневаюсь, что они гораздо сильнее прежних.

— Да, я тоже так посчитал, — кивнул я. — А насчет оружия… Открою тебе секрет, Варин. Револьверы — это самое простое решение, которое я выбрал только потому, что уже имел с ними дело и мог наклепать быстро в большом количестве. Малколм тебе рассказал про Сибург?

Старый кивнул.

— Вы имеете в виду то оружие, которым пользовался Ченгер?

— Да. И не только его, — ответил я, сделав очередной глоток. — Хороший сбор. Нужно будет попросить и мне что-то такое сделать. Так вот, вышки. Без стен и частокола — они бесполезны. Померьте со своими людьми, сколько требуется вышек, чтобы обеспечить полное прикрытие поселений и при этом комфортно работать с моим оружием.

— Будет сделано, ваша милость, — поклонился тот.

— И еще — позвони Густаву, чтобы отменил тревогу, раз мы здесь уже закончили…

Старый не стал откладывать с этим указанием и тут же полез в карман. А я сидел и пил чай, размышляя о том, что пресс для этерния, похоже, придется засунуть еще дальше в списке проектов. Не так важно, что делали здесь посланцы Хибы, гораздо важнее, чтобы мои подданные могли от них защититься.

Забавно. Больше всего я хочу мира и спокойствия. А приходится вместо разработки артефактов, повышающих урожайность, изобретать оружие массового поражения.

Может быть, плюнуть уже и собрать аналог ядерного оружия? Уверен, я даже найду добровольца среди демонов, который согласится доставить снаряд в нужное место, а потом подорвать его. Один удар, и весь мир замрет в ужасе перед великим и ужасным Киррэлом Шварцмарктом.

Хотя, конечно, глупости это. Яви подобное оружие миру, и меня первым сотрут в порошок. Как бы ты ни был силен, а толпа всегда разорвет одиночку. Тем более толпа, вооруженная кое-какими артефактами.

Глава 11

Я держал в руках первую металлическую пластину с набитым на ней ритуалом. Не так давно я делал точно такие же усилием воли, а теперь над их созданием трудились двенадцать человек только на конвейерной ленте.

Дия смотрела на меня с улыбкой, а я, наверное, впервые за все время в Эделлоне, почувствовал, как бесконечная гонка на выживание заканчивается. Вот оно, подтверждение, еще теплое, покрытое тонким рисунком магических символов. И сделанное руками моих подданных, на моем оборудовании, на моих книгах.

Это сделал я.

— Я счастлива, когда ты так сияешь, дорогой, — с улыбкой заявила Дия, взяв меня за руку. — Но это только первая линия.

— Да, ты верно говоришь — только первая, — ответил я, откладывая пластинку в сторону. — И вскоре мы будем поставлять их сотнями тысяч по всему миру. Просто нужно чуточку времени.

Сперва мне требовалось выполнить все имеющиеся контракты, обеспечить союзников, насытить ассоциацию. Улучшенное мной оборудование, а то и созданные лично агрегаты, уже завтра будут упакованы и выпущены со складов. Нужно съездить на шахты, посмотреть своими глазами, что там и как, а после планировать первую железную дорогу. Местные скорости меня совершенно не устраивают, в мирное сосуществование людей и демонов я не верю.

Один Индарг чего стоит! Спокойно ушел, оставив, как считал, меня идти на смерть. И это для демонов — нормально, а вот то, как со мной по началу возился Ченгер — уже нет. И рассчитывать на них нельзя. К тому же людьми управлять гораздо проще, главное — правильная мотивация.

— Время, — вздохнула супруга, оглаживая свой живот. — Не хотелось бы, чтобы ты пропустил рождение сына, — сказала она.

— Постараюсь успеть, дорогая, — ответил я, после чего поцеловал жену в макушку. — Не может же Максимус прятаться вечно. Так что выслежу его, пристрелю и сразу к тебе.

Дар мой еще не окреп, но с моим арсеналом артефактов я практически не потерял в боевой мощи. Да, я не сомневаюсь, что против Торна эфир окажется бессилен, но мне ведь не обязательно осыпать его заклинаниями. «Тоннель» доставит пулю, куда нужно, а уж кусок металла — это совершенно обычный физический объект, а не волшебство.

— Скорее бы все это кончилось, — вздохнула Дия, прижимаясь ко мне и всхлипывая.

Время шло, и Чернотопье очень медленно, но все же шагало вперед. После явления монстров Хибы прошло немало времени, и я полностью посвятил его подготовке к своему отъезду.

Печатать этерний в моем баронстве еще не могут, но оружия в достатке и у стражи, и у дружины имеется. Боезапасом я их обеспечил. На несколько месяцев тренировок хватит с избытком, а если доведется применять их против врагов, то напавших на баронство ждет кровавый сюрприз.

Простолюдины учатся в школах, осваивая грамоту. Кристиан Фламмаган заинтересовался учебниками по магии и теперь на пару с сестрой изучал семейный дар. Марк Вайссерманн успел съездить к отцу и вернуться. Через неделю будет объявлена помолвка. Типография уже работает на полную мощность, и родственник обещал мне выделить средства на еще один корпус — заказы через ассоциацию пошли валом.

Уже сейчас я видел по отчетам, что с лета доход Чернотопья наконец-то начнет перекрывать расходы. Я уже видел, как перестрою баронство, обеспечив своих подданных не только дорогами, но и качественной канализацией, расширю поля под посевы, закуплю нужные зерна и животных.

Но все это пойдет прахом, если не убрать Максимуса Торна. Потому что все мои технологии держатся исключительно на союзе техники и магии. И когда глава культа уничтожит одну составляющую, я неизбежно откачусь в развитии. Ведь я во многом просто не разбираюсь, и не смогу повторить, используя только знания земной жизни.

— Скоро, родная, совсем скоро, — вздохнул я, поглаживая прижавшуюся ко мне супругу по спине. — А пока меня не будет, вся власть в Чернотопье будет держаться на тебе. Привлекай всех, кого посчитаешь нужным. Полный дом бездельников, нужно и их к делу приставить.

Она фыркнула, демонстрируя, что оценила шутку.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила Дия, подняв голову и заглядывая мне в глаза.

— Выживи сама и сбереги нашего ребенка, — улыбнулся я. — Все остальное я сделаю сам.

Слезы потекли по ее щекам, уже не сдерживаемые ничем. Мне оставалось только обнимать ее и говорить, что все будет хорошо. И несмотря на то, что Максимус Торн обещал быть серьезным противником, я не сомневался в своем успехе. Как и сказала Мархана, избранник Хибы несет лишь разрушение. А я не привык позволять всяким тварям угрожать моей семье.

* * *
Развалины замка в северо-восточном графстве Крэланда .

Салэм ступала по земле, заваленной обломками. Каменные глыбы, не так давно служившие надежной защитой, теперь валялись,оплавленные, треснувшие. Кое-где под ними торчали человеческие останки, но уже без признаков жизни. Битва закончилась полной победой графини Гироштайна.

Впрочем, тут нечего было и сомневаться. Доставленное Ченгером из разграбленного Шварцмарктом арсенала орудие просто не воспринимало защитные чары как препятствие. Вся сложность, по большому счету, была в точном прицеливании. «Огненные Купели» за несколько минут перегрузили защитную магию обороняющихся, а после дело встало за простыми воинами.

Конечно, не все бойцы Гироштайна пережили жестокую схватку, но поддержка восставших мертвецов поставила точку в сопротивлении. Саломея фон Ней не пожалела ни сил, ни жертв, чтобы поднять несколько сотен неуязвимых для простого оружия, и к тому же крайне жутких тварей из погибших с обеих сторон.

Теперь чудовищные монстры распадались в прах, сыграв свою роль. А их хозяйка шагала к донжону. Выбитые ворота лежали на земле, будто вырванные гигантской рукой — прямое попадание «Купели» сдернуло их вместе с крепежом. Сами створки, защищенные магией, уцелели, утратив чары. Но никого уже защитить не могли.

— Госпожа? — Итан, идущий сразу за графиней, высматривал возможную угрозу и старался не наступать в лужи натекшей крови.

С неба начала падать жирными клочьями сажа. Как снег, она медленно усеивала землю, руины и людей — как живых, так и мертвых.

— Отправьте сообщение Равенам, — подняв голову к небу, безжизненным голосом произнесла Салэм, чувствуя, как тает на щеках грязно-серое полотно. — Я выполнила свою задачу. Теперь дело за ними.

Верд кивнул и, отступив на шаг, оставил свою союзницу стоять посреди уничтоженного замка. Вокруг сновали солдаты, выискивая уцелевших врагов, да и сама чародейка была в безопасности, так что дознаватель за Саломею не переживал.

— Знаешь, наблюдая, как столетие за столетием сменяет друг друга, я заметил, что со временем все теряет свое очарование, — произнес, вставая рядом с некроманткой, Ченгер. — Но как же красиво, а?

Салэм моргнула, сгоняя серые хлопья с ресниц, и обернулась к демону.

— Почему ты все еще здесь? — спросила она. — Неужели Киррэл велел передать что-то еще помимо «Купелей»? Или ему мало тех материалов, которые я распорядилась отправить?

Ченгер усмехнулся.

— А я не говорил, что «Чертополох» знает о пропаже парочки пушек, — сказал он. — И я не собираюсь их возвращать — сама справишься, уже не маленькая. Глава целого ордена! — он оскалился. — Но довольна ли ты, Саломея? Ты ведь к этому стремилась, не так ли?

Некромантка промолчала в ответ и отвернулась от собеседника. Присутствия демона, казалось, никто даже не замечал. Впрочем, когда имеешь дело с обитателями иных слоев, никогда нельзя быть уверенным, что они показывают правду.

— Чего ты хочешь? — спросила чародейка.

— Сейчас? — стряхнув с чешуи на плече налипшую копоть, уточнил демон. — Для начала — горячую ванну и пару, нет, лучше тройку молодых женщин, согласных хорошо провести время.

Салэм едва сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами.

— Ты издеваешься.

— Это в моей природе, — отозвался тот, разводя руками. — Но я уже спросил тебя, этого ли ты хотела?

Он повел рукой по сторонам, предлагая графине полюбоваться результатами ее труда. Но она смотрела равнодушно, ожидая если не продолжения, то хотя бы перехода к настоящей теме разговора.

Впрочем, через минуту она все же ответила.

— Довольна ли я? Ты знаешь, да, я чувствую себя отомщенной, — сказала она. — Вернула свое по праву, отомстив своей семье за то, через что нам с Риттером пришлось пройти. Разрушила орден, который специально делал так, чтобы глупцы вроде моих отца и матери считали собственных детей — отродьями тьмы. Кто теперь посмеет сказать мне об этом в лицо?

Заканчивала она, уже чувствуя, как по щекам текут еще одиночные слезы. Грязные дорожки сажи растеклись, превращая лицо некромантки в жуткую маску. Пепел продолжать падать с неба, покрывая место массовой гибели людей, будто погребальным саваном.

— А думала ли ты, какой была бы твоя жизнь, если бы ты выбрала не власть, а «Чертополоха»? — спросил демон, глядя на вышедшего из донжона человека.

— Теперь это бесполезно, — ответила Салэм. — Он сделал правильный выбор. Девочка будет всегда ему верна и никогда не предаст. Назад не вернуться и ничего не исправить.

— Она скоро родит, ты же знаешь?

— И я поздравлю барона Чернотопья с этим радостным событием, — ответила та, отводя взгляд, чтобы вытащить из кармана платок и вытереть лицо. — В конце концов, мы с ним старые знакомые.

Демон оскалился.

— А ведь это мог быть твой сын, — сказал он с усмешкой. — А теперь твое дитя — вот эти руины, Салэм. Красиво, а?

Она сжала ткань в кулаке, резко оборачиваясь к нему. Ченгер смотрел на некромантку с улыбкой, как на глупую девочку, которая сделала ошибку, но не признается даже себе, чтобы было кого винить в своих бедах.

Ему не потребовалось ничего говорить, Салэм прекрасно сама все чувствовала. А стоящий рядом демон, казалось, усиливал эти сомнения, без всякой магии, без воздействия давил, выжимая новую и новую боль.

— Убирайся, — прошипела графиня.

— Что ж, как скажешь, Салэм, — ответил тот и растворился в воздухе.

Некромантка еще несколько секунд смотрела на то место, где только что стоял демон, и никак не могла понять. Это он сам решил подкрепиться ей, причиняя муки, или делал это по подсказке Киррэла?

— Ваше сиятельство, — рядом появился Итан и с вопросом в глазах взглянул на нетронутое пространство, в которое так упорно смотрела чародейка. — Все в порядке?

— Да, идем, нас уже заждались, — кивнула она, приходя в себя.

Но куда бы ни ступала нога графини, она видела трупы. Трупы повсюду.

— Вернусь в Гироштайн и больше оттуда ни шагу, — заявила она.

Заодно можно будет и о ребенке для Марханы подумать.

Девушка оглянулась на идущего рядом дознавателя и мысленно хмыкнула. Почему бы и нет?

* * *
Фолкбург, Меридия, подвал лавки «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Я вышел из «Тоннеля», и он тут же закрылся за моей спиной. Ченгер сейчас должен был отправиться в погоню за следующим членом клана Шварц, а мне предстояло нанести визит старому знакомому.

Осмотрев запылившуюся лабораторию, я улыбнулся, вспоминая время, проведенное в этом доме. Пожалуй, здесь я был действительно счастлив — мне не приходилось играть роль аристократа, оглядываться на чуждые нормы. Я не имел никаких обязательств и был свободен.

Дие я этого, естественно, не говорил, но после Максимуса непременно появится кто-то другой, увы, этого не избежать. Мархана ли, Равены или кто-то еще — не важно, у любой силы в Эделлоне всегда есть враги. И мне до самой смерти придется гоняться за ними, истребляя одного за другим.

Если, разумеется, сам не стану такой силой, с которой остальным придется считаться. А для этого нужно время, которого у меня не так уж и много. Производство Чернотопья запустилось еще не в полную мощь, но уже этого вполне хватит, чтобы собрать достаточно денег, чтобы отказаться от роли наемного убийцы. Разумеется, если не считать богиню за заказчика.

Но кто сможет ей угрожать после того, как избранник Хибы канет в Лету? Остатки его последователей могут зачистить и искоренители ордена, хоть Аркейна, хоть Марханы. В то, что детище эмиссаров Катценауге окажется уничтожено, я не верил. Слишком силен Аркейн стал за прошедшие столетия, слишком въелось в подкорку, что его магистрат способен диктовать свою волю целым королевствам.

Лестница скрипела под ногами, и я ступал осторожно, опасаясь, что какая-нибудь ступенька лопнет прямо под стопой, и мне придется еще долго восстанавливаться после травмы. Нужно будет и здесь провести ремонт, такое состояние моего имущества никуда не годится. Ладно еще я сам, а если жена или сын провалятся?

Толкнув дверь на первый этаж, я поморщился от громкого скрипа петель. Все было ровно таким же, каким я и оставлял. Никто посторонний в доме не появлялся, значит, Николас Фолкс сдержал слово. Нужно будет его как-нибудь отблагодарить.

На улице стояла ночная темнота, но я пока и не спешил бродить по городу. Завтра с утра начну собирать основу для постоянного портала. Ченгер будет поставлять детали и материалы, доработанная система позволит с минимальными усилиями ходить сюда из Чернотопья и обратно.

А все потому, что я смог перенастроить заклинание на другой объект, когда демон делился своей силой, чтобы вывести «Рысей» из Аронии. Таким образом, обладая достаточно крупным куском этерния, теперь я смогу держать переход открытым в любой момент и сколько потребуется по времени.

Мимо моего дома протопал отряд стражи, я выглянул в окно, но подчиненные Фолкса уже зашли за угол и скрылись там. Уличное освещение не работало — то ли экономили, то ли вовсе отключили. Впрочем, это меня никак не касалось, так что я прошел на второй этаж и толкнул дверь спальни.

Сквозь покрытое пылью стекло окна попадало достаточно света. На внутренней стороне двери сверкнули нарисованные мной давным-давно ритуалы. Сейчас силы в них уже не было ни капли, но это было и не страшно. Мне больше не было нужно скрываться.

Скинув рубашку на спинку кресла, я принялся убирать запыленное белье с кровати. А посетив шкаф с запасными комплектами, перестелил его и плюхнулся на постель. Память услужливо подкинула воспоминания, как мы проводили время с Дией в этой комнате.

Это было приятно и ко всему прочему напоминало, как много я успел сделать за время, прошедшее со дня, когда в последний раз посещал Меридию. Сейчас моего личного присутствия в Чернотопье не требовалось, Дия со всем справится сама. А если кто пожелает со мной связаться — у меня есть телефон, которому плевать на расстояния. И при работающей системе «Тоннеля» я смогу вернуться домой всего за несколько минут.

А когда закончу со сборкой и настройкой портала, можно будет двигаться дальше на запад. В Хоккен и герцогство Торн. Я очень сомневаюсь, что глава культа Хибы вдруг взялся за ум и свернет человеческие жертвоприношения, так что, полагаю, найти его можно будет, просто следуя за трупами.

В любом случае, я пойду не только не один, но и при оружии. А значит, шансы на победу будут достаточно высоки, чтобы поставить в нашем долгом противостоянии точку. С самого моего появления в Эделлоне культ Хибы только и делал, что пытался меня убить. И теперь уже я пойду его убивать.

А еще, признаться честно, меня радовало обстоятельство, что Максимус Торн оказался не только культистом, но и настоящим имперским наследником. Я происхожу из рода, который хранил империю, но стану тем, кто положит ей конец.

Круги замыкаются, и на обоих концах оказываемся мы вдвоем. Наследник и убийца. Культист и одержимый. Марцин Вагнер был бы рад увидеть, в кого я вырос, у старика была какая-то маниакальная страсть к запрещенной магии и всему, к чему она ведет. А мы с Торном — два ее воплощения.

Звучит все это прекрасно, героически. И никто никогда не узнает, что на самом деле я сделал это лишь ради того, чтобы в моем баронстве успели наладить фабрики и заводы. Потому что после этого, последнего «подвига» во имя Марханы, меня будет уже не остановить.

— Спи, мой маленький истребитель, — услышал я шепот богини, уже пребывая на границе сна и яви. — Твой подвиг я не забуду. И Эделлон не забудет.

Глава 12

Нарядившись в простую одежду, я покинул дом и направился на рынок. Хоть у меня и были установлены шкафы со стазисом, но заряд в них был израсходован, и пришлось выносить испортившиеся продукты, а потом еще и оставлять склад проветриваться. Не учел я этот момент, когда просил стражников проследить за жильем.

Мелкие деньги у меня с собой всегда имелись — в Чернотопье я приучил подданных, что барон и его гости не едят бесплатно. Так что разменянный талер я всегда носил в кошельке — никогда не знаешь, сколько придется заплатить в итоге, иной раз по несколько дней требовалось провести под чьей-то крышей, а за постой я так же платил, как и за пищу.

На улице Фолкбурга уже чувствовалось приближение зимы — прохладный ветер пытался забраться под одежду, трепал наброшенный на голову капюшон. Горожане уже сменили легкие наряды на теплые вещи, хотя еще без меха. Это заставило меня задуматься, что когда-то я всерьез рассматривал вопрос становления законодателем местной моды. Так что я пометил себе обязательно навестить местных мастеров и заказать для Дии красивую шубу.

Меня никто, само собой, не признавал, опознавательных знаков я при себе не носил. Так что удалось быстро прикупить минимум припасов на первое время, после чего отправиться домой. Можно было бы, конечно, заставить Ченгера таскать мне еще и продукты, но это было уже глупостью. Демон вернется с деталями, а у меня ноги не отвалятся.

Да и интересно было пройтись и посмотреть, как изменился город за время моего отсутствия. И перемены были, возможно, не слишком заметные для горожан, но я обратил на них внимание.

Фолкбург медленно беднел и ветшал. Фасады домов плохо обновлялись, местами уличные фонари покосились, очевидно, что ими перестали пользоваться, так как некоторые зажигать уже было просто опасно. Улицы грязные, люди не такие улыбчивые. Но стража бдит, и пока что орд карманников не видно.

Возможно, так происходит по всей Меридии. И тогда мне даже немного жаль простых людей, ее населяющих, раз новая аристократия до сих пор не может наладить минимальный быт своих подданных. Упадок — это всегда плохо, пусть я и причастен к его возникновению.

Притащив сверток с продуктами в дом, я быстро приготовил себе завтрак, заодно согрелся после холодной ветреной улицы. Чай, к сожалению, пришел в негодность, и я заменил его отваром, захваченным с собой из Чернотопья. Катриону я так и не встретил — просто некогда было, а гонять травницу только ради чая казалось мне блажью, но Варин со мной поделился своими запасами.

Сидя в доме в полном одиночестве, я запер двери изнутри и спустился в лабораторию.

Целый час ушел на наведение порядка. Затем обновил вложенные в стены, потолок и пол заклятья. И только после этого явился Ченгер, удерживающий тяжелый ящик в руках, едва ли не больший по габаритам, чем сам высший демон.

От компаньона ощутимо тянуло гарью, на чешуйчатой морде красовались пятна сажи, но сам он при этом был крайне доволен.

— Смотрю, ты прибрался, — оценив помещение, заметил демон. — Жажда действий замучила?

Я покачал головой в ответ.

— Не люблю грязь.

Ченгер аккуратно поставил ящик на пол и отступил на шаг. Со старческим стоном демон разогнулся, держась за спину. Хотя, разумеется, на самом деле никаких последствий от такого груза быть не могло, но это было в его характере.

— По-всякому меня использовали, Киррэл, — заявил он со смехом. — Но работать извозчиком мне еще не приходилось.

— Все бывает в первый раз, — ответил я, открывая крышку. — Как там Шварцы?

Демон оскалил пасть и облизнулся. В его глазах на миг полыхнуло пламя, но тут же притухло. Похоже, даже воспоминания об очередном нападении заставляли его всерьез наслаждаться происходящим.

— Было вкусно, — заявил он, и тут же добавил: — но мало.

— Если слишком много жрать деликатесов, они быстро приедаются, — прокомментировал я, вынимая будущие детали портала.

— Тоже верно, — согласился тот, присаживаясь на мое кресло. — Тебе этого хватит на сегодня, надеюсь? У меня не было в планах становится вьючной лошадью. Я — высший демон, а ты меня как портового грузчика используешь.

Я не ответил, раскладывая материалы на столе.

Работа была разделена на три этапа. Первый — ритуалы, их начертание и подготовка. Тут все компоненты у меня имелись из старых запасов лавки, нужно было лишь все рассчитать заново, чтобы нигде не ошибиться. Все же я немного набрался опыта в хождении сквозь пространство и уже несколько раз улучшал свои формулы.

Второй — возведение контура преобразования силы в конкретное заклинание, причем с заранее установленным маяком на том конце «Тоннеля». Каждый раз пробивать новый ход — затратно, а вот навестись на уже готовый сигнал — не так уж и сложно. Это я опробовал, когда сам прыгал по меткам.

Ну и третий этап — силовая установка, работающая от этерния. Здесь главная сложность будет лишь в создании камня. Но с кристаллами как раз у меня никаких проблем нет, нужно только потратить чуть больше времени на их создание.

— Я тут с Салэм повидался, — закинув ногу на ногу, заявил демон.

— И как? — спросил я, не отрываясь от работы. — Ворчит, что я забрал много материалов?

— Я ей отдал пару твоих «Купелей», — махнул когтистой лапой демон. — Можно сказать, жизнь ей спас. Они штурмом брали дворец графский.

— Что ж, рад, что у нее все в порядке, — ответил я, раскладывая детали на столе.

— И это все? — хмыкнул Ченгер. — У вас могло быть совместное будущее. Ты разве не думал о том, чтобы взять ее в жены?

— Взрослые люди мыслят не только тем, что у них в штанах или под юбкой, — ответил я, повернувшись к демону. — Когда подрастешь, может быть, поймешь. А что касается Салэм — то тут без вариантов. Не мог же я всерьез включаться в игру за кресло магистра Аркейна.

— Еще как мог, — возразил тот, сверкнув глазами.

— На первый взгляд. Только на первый взгляд, — покачал головой я. — Аркейн уже тогда готовил плацдарм для нападения на Крэланд. Не из воздуха и не за день «Огненные купели» раздали еретикам. Это была заранее спланированная акция. Меня можно назвать многими плохими словами, но я не предатель. Тем более что для меня кресло магистра — это не способ возвыситься, а тупик. Сладкая, заманчивая ловушка.

— И ты не жалеешь?

— Нет, — честно признался я, возвращаясь к сборке. — Смысл жалеть о несбыточном? У меня нет столько свободного времени. Я не Марк, это он может себе позволить вздыхать о потерянной выгоде, а мне нужно Чернотопье развивать, так что…

Ченгер поднялся на ноги и, потянувшись, усмехнулся.

— Ладно, ковыряйся здесь сам, а я пойду отдохну в Большой.

И, не дожидаясь моего ответа, демон растворился в воздухе. Оставшись один, я отложил работу и, вернувшись на кухню, занялся приготовлением еды. Иначе потом забуду и, когда придет время есть, буду грызть сырое.

Ощипанную и безголовую курицу я разрубил на четыре части. Верхние отложил в кастрюлю для бульона, а нижние разложил на противне, смазанном сливочным маслом. Смешав часть соли и перца, добавил туда мелкое крошево чеснока. Этой смесью натер окорочка и отставил в сторону.

Очистив картофель, нарубил его толстыми кружками и, посыпав сушеными травами для придания аромата, сверху вернул окорочка. Получившееся блюдо сунул в духовку, а сам приступил к изготовлению майонеза.

Отделив желтки, добавил к ним горчицу и, тщательно взбив, капнул немного масла. Повторяя процедуру, довел смесь до нужной консистенции и убрал в холодильник.

Настало время заняться бульоном. Почищенная луковица отправилась в воду целиком. Мелко нашинкованную морковь смешал с репчатым луком и обжарил на сковороде с капелькой масла. Как раз к концу этого процесса вода закипела. Сняв лишнюю пену, добавил туда подрумянившиеся овощи и оставил вариться. Заодно почистил остатки картофеля и, нарубив крупным кубиком, закинул в кипящий бульон. После чего вынул остывший майонез и смазал им курицу в духовке.

Вот теперь все было в порядке, и можно было не переживать, что останусь голодным. Сполоснув заварник, положил туда смесь от Катрионы и, залив кипятком, стал ждать.

Было немного непривычно, что мне оказалось никуда не нужно спешить. Но я наслаждался этим и старался не думать о проблемах, которые ждут впереди. Небольшая перезагрузка — всегда на пользу. Пока я здесь подготовлю «Тоннель», в Чернотопье как раз запустят остальные линии, и можно будет уже всерьез заниматься дальнейшим развитием.

Во времени с убийством Максимуса я не ограничен, но это, само собой, не значит, что я буду сидеть сложа руки. Однако и перерыв взять не помешает, нервы у меня не железные, иначе никакая магия не продлит такую недолгую жизнь.

Сидя с чаем в руках, я смотрел на кухонную плиту и размышлял. В самом деле я не Марк. Это Вайссерманн способен путешествовать по баронству от одного кабака до другого, и ему этого хватит. Но мне для нормального полноценного отдыха требуется нечто получше.

В Херцштадте есть театры, какие-то музыкальные представления. А как отдыхают мои подданные? Нужно будет организовать какой-нибудь всеобщий праздник для баронства, чтобы люди могли перевести дух и получить удовольствие. Заказать актеров из столицы?

Были, разумеется, ярмарки, где помимо торговли велись и какие-то представления, но это все не слишком масштабно. А мне нужны мероприятия, на которые можно прийти практически в любое время и отдохнуть.

Однако нельзя забывать и о местном менталитете. Это для меня наличие выходных — само собой разумеющийся факт. В деревне для жителей каждый день находится какое-то дело.

И нужно поднимать уровень медицины. Несмотря на то, что уже сделано, все еще не каждый может вовремя получить помощь. Просить лекарей у Равенов? Вообще, хорошо бы было организовать полный социальный пакет не только для дружины и стражи с их пенсиями, но и обычных крестьян туда вписать, чтобы стимулировать рост. Но сделать это в короткие сроки нельзя — хотя бы по той причине, что услуги, которые будут по этой программе получать мои подданные, еще не существуют.

Отставив пустую кружку, я поднялся на ноги и вернулся к супу. Вынув куски курицы, отделил мясо от костей и вернул обратно. Выбросив лишнее, добавил картофель и оставил вариться уже до конца. Получился не столько суп, сколько похлебка, конечно, но и так сойдет на первый раз.

Налив еще одну кружку чая, я вернулся за стол и, откинувшись на спинку стула, закинул руки за голову. А ведь я не собирался обо всем этом думать. Но, видимо, можно вытащить человека из баронства, но нельзя вытащить баронство из человека.

Хмыкнув, я поднялся на ноги и прошел в гостиную. Будем надеяться, чернила еще не совсем пришли в негодность. Стоит записать свои мысли, пока они не оказались вновь перекрыты чем-то более важным.

* * *
Долго, разумеется, скрывать свое присутствие у меня не вышло. Да я и не прятался, если уж быть откровенным. Уже к вечеру, как раз когда я ужинал, в двери настойчиво заколотили. Отложив ложку, которой возился в тарелке с печеной курицей, я поднялся на ноги и направился по скрипучим половицам встречать гостей.

За день я успел мимоходом обновить часть встроенных в лавку чар, но до полного восстановления было еще далеко. От моего умного дома пока что существовало только название. Однако и этого хватило, чтобы поддерживать магическое освещение включенным.

Распахнув створку, я с улыбкой выглянул наружу. Николас Фолкс явился собственной персоной, чтобы убедиться, что в доме кто-то появился. При виде меня на суровом лице капитана Фолкбургской стражи мелькнуло удивление, быстро сменившееся довольной улыбкой.

— Ваша милость, — произнес он густым басом, чуть разводя руки, будто собирался меня обнять.

— Рад видеть, — кивнул я в ответ и отступил на шаг в гостиную. — Прошу. Чай?

По Фолксу было заметно, что он немного растерян, но я прекрасно его понимал. С благородными никогда не угадаешь, что у них на уме. Однако он все же прошел и как только притворил за собой дверь, я указал ему на вешалку.

— Чувствуй себя как дома, Николас.

Он скинул теплый плащ, подбитый мехом. Вязаный свитер без какого-либо рисунка, явно предназначенный для ношения под доспехом, не скрывал увеличившегося брюшка высокого начальника. Да и лицо заметно округлилось, и Фолкс больше не походил на живую гору мышц.

— Благодарю, — сказал он, замерев на мгновение.

— Я как раз ужинал, — произнес я, указывая в сторону кухни. — Могу предложить порцию запеченной с картофелем курицы.

— Не откажусь, ваша милость, — кивнул он, следуя за мной.

Я и сам не маленького роста, но шагающий позади здоровяк был выше на голову, и сейчас, в скудном освещении дома, это еще сильнее бросалось в глаза. Интересно, если он так раздобрел, может быть, уже и от должности отошел?

Махнув рукой Николасу на свободный стул, я быстро наложил на чистую тарелку еще одну порцию, залил кружку чаем и выставил угощение перед старым знакомым. Фолкс осмотрел блюда беглым взглядом и слегка нахмурился, правда, тут же вернув лицу нейтральное выражение.

— Приятного аппетита, — подбодрив его кивком, сам я вернулся на свой стул и вооружился ложкой. — Полагаю, обо мне узнали, когда я включил лампы?

Николас замедленно кивнул.

— Мои ребята на обходе заподозрили неладное, когда увидели свет в окнах, — подтвердил гость. — Как я и обещал, за лавкой приглядывали, пока вас не было. И я уже не думал, что вы когда-нибудь вернетесь, если честно. Я не могу не спросить, — сказал он, но замолчал, ожидая разрешения.

— Спрашивай.

— Что-то случилось? — задал он вопрос негромко. — Вы уходили в компании вольных охотников и баронессы. А вернулись, судя по всему, один. У вас какие-то проблемы?

— Ничего такого, всего лишь приехал восстановить лавку, — ответил я, ничуть не соврав. — В Чернотопье заработало производство, осталось совсем немного времени, пока я не начну ввозить товары сюда. Или с этим ожидаются проблемы?

Тот вздохнул с явным облегчением.

— Я уж и не надеялся, — вздохнул он, повторяясь. — В последние месяцы город стал… В общем, Фолкбург плавно идет к разорению. Да вы и сами, наверное, заметили. Бургомистры делают что могут, но они не всесильны. Ближайшие аристократы после отъезда Мизинга как с цепи сорвались, блокируют торговлю, объявляют грабительские пошлины… В общем, наступили тяжелые времена для города.

Ну, это тоже было ожидаемо. Смена династии всегда сопровождается подобными треволнениями. Если сегодня есть возможность невозбранно грабить простолюдинов, значит, этим аристократы и будут заниматься. И дело не в том, что им никто не может ответить, а в том, что люди королевского домена до сих пор практически ничьи.

Прожевав несколько ложек картошки, я молчал, раздумывая, нужно ли мне вообще в такой ситуации заново открывать лавку? Если в городе финансовые проблемы, кто станет моими клиентами в таком случае? Мое баронство не может себе позволить заниматься благотворительностью.

Но и терять уже налаженный рынок крайне не хотелось. Я здесь уже обжился, стал своим. И, черт возьми, несу небольшую долю ответственности за начавшиеся в королевстве беспорядки.

Фолкс все это время молча ел, но понемногу. Я видел, что ему неприятно вновь оказываться в роли просителя. Видимо, капитан городской стражи уже привык быть тем, кто сам олицетворяет власть и не нуждается в чужой помощи. А что он может мне предложить в обмен на помощь? По-прежнему ничего. Это печально.

Печально. Покатав слово на языке, я хмыкнул, отмечая про себя, что это чувство стало таким непривычным, и ни разу еще я не ощущал его в Чернотопье. Насколько же хорошо мне живется в своем баронстве, что даже повода для негативных эмоций не остается.

— Хорошо, я тебя понял, — отставив пустую тарелку, сказал я. — Смотрю, аппетита у тебя совсем нет?

Фолкс отодвинул блюдо в сторону и склонил голову.

— Ваша милость, я не могу многого пообещать…

Я прервал его жестом и, взяв в руки кружку с горячим чаем, отхлебнул вкусный отвар.

— Не переживай, Мастер уже здесь, — сказал я. — А значит, скоро все наладится. Итак, кого мне нужно убить первым?

Глава 13

Но на самом деле, конечно, никого убивать мне было не нужно. А вот навести возможные мосты для сбыта — еще как. Одно дело зажимать беззащитный город, другое — игнорировать поставки высококачественных магических товаров.

Тем более я шел на встречу с первым аристократом не как одиночка барон, а как глава ассоциации Крэланда.

Верхом на гончей добраться до центрального баронства не составило труда. Уже к вечеру я вошел в гостиницу и, заказав еды и комнату, устроился за столом. Перстень барона я не скрывал, а потому ко мне и относились как к благородному. И голоса посетителей вежливо уменьшили громкость, и ко мне никто не полез.

Являться в гости посреди ночи я не собирался, иначе это бы продемонстрировало мою нужду в ведении переговоров. Вот явиться завтра утром, спокойно навестить барона, совсем другое дело. Я не спешу, мне просто некуда.

Детали для портала Ченгер способен доставлять и без меня. Несмотря на то, что нас больше не связывает договор, вредить мне он не станет — я, конечно, предложил ему достаточно выгодную сделку, однако и казнь Катрионы тоже вполне допустить могу. Нет связанного с демоном человека — нет и демона в Эделлоне. Но, разумеется, до крайности доводить не хотелось.

Отужинав не слишком вкусным супом и кашей, я направился в арендованную комнату. Вот здесь меня уже порадовал уровень комфорта, хотя, разумеется, до столичного округа Крэланда обстановка недотягивала. Никаких артефактов, простая, но крепкая кровать, чистое белье, широкий шкаф под вещи, сундук, стол с парой крепких стульев. И даже канделябр с нетронутыми свечами.

Развалившись на постели, я прикрыл глаза и, сосредоточившись, стал собирать магическую метку. Можно, разумеется, загнать в какую-нибудь щель помеченный артефакт в качестве маяка, но его же могут найти. Представив на миг, как вместо нужной комнаты прыгаю в лавку какого-нибудь старьевщика, которому прислуга сдала по незнанию магический предмет, я тихонько рассмеялся. Нелепая ситуация, но все же вероятная.

Сама конструкция маяка в эфире не представляла никакой сложности, нужно было лишь правильно все расставить, напитать крохой силы — как раз мне по плечу — и несколько месяцев метка будет работать стабильно безо всякой привязки. Следов она не оставляет после себя, так что в качестве временного решения — идеальный вариант.

Закончив с этой задачей, я на всякий случай подпер дверь одним из стульев и спокойно лег в кровать. Теперь утром следует лишь поговорить с местным аристократом и сделать ему предложение, от которого тот не сможет отказаться.

Сейчас, избавившись от одержимости, я был еще менее готов к использованию того же проклятия, которым убил местного короля и его род. Подобная магия касается всех — и первой жертвы, и детей, и женщин. Чудовищное колдовство, и сегодня я бы на него уже вряд ли решился.

Поэтому если барон заупрямится, я не стану поднимать на него руку. Я всего лишь вежливо попрощаюсь и предложу его соседу большую сумму. А здешний хозяин пусть потом кусает локти, когда до него дойдет, от какого куска пирога отказался.

Упущенная прибыль — это всегда намного больнее, чем физические увечья.

* * *
— Ваша милость, рад нашей встрече, — произнес худой мужчина с длинными волосами, заплетенными в элегантную косу. — Я немного слышал о ваших достижениях, и честно говоря, даже горд, что мне довелось принимать вас у себя в гостях.

Барон Сигизмунд Грахтур указал мне на плетеные кресла, установленные на веранде его поместья, приглашая присесть для разговора.

— Это взаимно, ваша милость, — ответил я, садясь спиной к декоративному забору, опоясывающему личные владения барона. — Мне пока еще не довелось близко познакомиться с местными аристократами, но я намерен основательно закрепиться в Меридии. Надеюсь, мы будем друг для друга полезными деловыми партнерами.

Он приподнял бровь, после чего отвернулся в сторону замершего у стены слуги и махнул ему рукой. Мужчина коротко поклонился и принялся подавать чай.

— О каком именно партнерстве вы говорите, ваша милость? — уточнил Сигизмунд, стоило слуге удалиться на достаточное расстояние, чтобы не портить своим обликом виды на окружающие поместье сады.

— Как вы наверняка уже слышали, я возглавляю ассоциацию Крэланда, — произнес я таким тоном, будто все вокруг об этом знают, а он один еще не в курсе. — И мне нужно расширяться. Я уже имел дело с некоторыми благородными людьми в Меридии, даже женился на баронессе из вашего королевства. Однако этого мне мало, и я намерен выйти на рынок Меридии с по-настоящему высококачественными магическими изделиями.

Он вежливо улыбнулся, но глаза выдали загоревшийся в душе барона интерес.

— Удачное время вы выбрали для визита, ваша милость, — произнес Грахтур, чуть поджав губы. — Орден Аркейн ослаб как никогда, орден Марханы еще не вошел в силу. А вы — уже проверенный продавец и изготовитель артефактов.

— Ваша осведомленность делает вам честь, ваша милость, — кивнул я, сделав маленький глоток чая.

— Благодарю, — вежливо улыбнулся тот. — Однако не совсем понимаю, как это связано со мной?

— У меня уже есть лавка в Меридии, — ответил я в перерывах между глотками. — И я намерен расширять ее и организовывать поставки по всей стране. Но видите ли, пока я временно отсутствовал, внезапно оказалось, что Фолкбург, город, в котором расположено мое производство, оказался под жестким давлением. Вашим давлением, барон. И я намерен решить этот вопрос.

Он улыбнулся чуть шире и сцепил пальцы в замок.

— К сожалению, ваша милость, я не могу, как вы выразились, перестать давить на Фолкбург, — заявил он. — Я понимаю, что вы, возможно, не следили за нашими новостями, но в Меридии началась борьба за влияние. И королевский домен будет распределен между оставшимися аристократическими родами. Это факт, и от него никуда не деться. Вы предлагаете мне торговать с Фолкбургом? Но зачем я буду поддерживать тех, кто вскоре должен покориться мне?

Я улыбнулся в ответ и, отставив чашку в сторону, заговорил:

— Потому что вы здесь не единственный барон, Сигизмунд. И сейчас весь вопрос не в том, кто получит больше влияния, а в том, у кого хватит денег собрать под свои знамена больше союзников, — произнес я, глядя ему в лицо. — Видите ли, я не сказал вам главного — мои поставки будут идти из Фолкбурга по всей Меридии. Это факт, и его не изменят ни ваши намерения захватить город, ни ваше желание достичь успеха на политическом поприще. Я посмотрел вашу столицу, это место не сможет позволить себе затяжного конфликта. У вас просто не хватит денег, чтобы организовать хоть какое-то сопротивление, когда сюда придут другие аристократы.

— Вы хотите меня оскорбить, барон? — уточнил он, приподняв бровь.

— Нисколько, — покачал головой я. — Всего лишь ставлю вас перед фактом — три баронства вокруг Фолкбурга устроили травлю королевского домена. Я куплю одного из вас, и благодаря этому шагу он сможет поглотить остальных. Просто купив их со всем имуществом, которое там найдется. Решайте, ваша милость, окажетесь моим партнером вы, или мне нужно будет посетить ваших соседей?..

В лавку я возвращался уже с подписанным договором в кармане. Теперь оставалось только закончить стационарный «Тоннель» и начать производство в Фолкбурге. Не то чтобы я действительно в этом нуждался, но глупо складывать яйца в одну корзину, когда есть возможность иметь несколько источников дохода.

* * *
Ченгер в мое отсутствие действительно доставил партию деталей. Мне нужно было лишь собрать этот конструктор и отладить все процессы, чтобы при запуске установки появился настоящий «Тоннель», а не большой взрыв, порождающий новые вселенные.

Посещать рынок снова мне уже не пришлось. В гости ко мне заглянула жена капитана и принесла своей прекрасной выпечки. А заодно успела рассказать мне немало местных сплетен, в том числе и о том, куда мы с моей супругой подевались.

Забавно было слушать вариации старых слухов о нашей запретной любви. Кто-то даже всерьез утверждал, что нас настигла месть со стороны рода Гриммен, и потому мы бесследно пропали в одну ночь. Никому и в голову не пришло, что мы можем уйти с помощью магии, при этом захватив долго находившихся в Фолкбурге «Рысей».

Обеспеченный едой, я вплотную занялся порталом. Оставалось совсем немного работы, и я не хотел ложиться, пока не закончу. Труд был неспешный, требующий внимательности и аккуратности, но ближе к трем часам ночи у меня все получилось. Теперь для запуска установки нужен был камень, но его вырастить я смогу без проблем и дополнительных приспособлений.

Слив силу в кристалл размером с ноготь мизинца, я положил его в корпус, заготовленный под этерниевую батарею. Пусть здесь и лежит, а то будет обидно сунуть и забыть. Я ведь теперь обычный человек, пусть и одаренный, мои силы не так уж и велики.

А выспавшись, я первым делом спустился в подвал и прирастил кристалл, потратив чуть больше половины собственного запаса магии, который успел полностью восстановиться за время сна. Конечно, резерв сейчас был очень мал, но и постоянно использование его постепенно увеличивало до моего врожденного потенциала. К тому же, оставив достаточно для применения артефактов, я вооружился инструментом и пошел восстанавливать свой умный дом.

Некоторые части магических ритуалов восстановлению уже не подлежали. Но это было нормально, я изначально знал, что так и будет, а потом делал себе пометки на листе, какие детали нужно будет позже заменить. Мастера в городе не перевелись, и стоит мне кинуть клич, от желающих отремонтировать лавку дядюшки Рэла не будет отбоя — хотя бы ради будущих скидок на товары.

Прежде чем рассчитывать убить Максимуса Торна, сперва нужно было тщательно подготовиться. Я прекрасно осознавал, что в случае если окажется, что глава культа Хибы способен выворачивать эфир наизнанку, открывшийся рядом прорыв он закроет щелчком пальцев. К тому же, будучи членом герцогской семьи, он не может бродить в одиночестве — статус обязывает иметь как минимум сопровождение в виде охраны. На этих людях обязана быть самая лучшая защита, лучшие артефакты, ведь речь идет не о бедном бароне, а о втором после короля аристократе.

Мархана не может его обнаружить, однако с ним будут другие люди. И к ним подобраться гораздо проще, нужно лишь их определить.

Мой план был прост: собрать стационарный портал в Фолкбурге, отсюда послать подходящего демона с моим артефактом — тот же телефон, как показывал опыт с Ченгером, прекрасно позволял ориентироваться — и дождаться, когда наступит время для удара.

Демон не обнаружит самого Максимуса, но выследит его телохранителей. Подождем, когда они будут на своем посту, откроем «Тоннель» по маяку и окажемся рядом с нужным местом.

Открывать прорыв наудачу, рискуя, что его сумеют закрыть с той стороны, я не собирался. Есть у меня уверенность, что существо, не успевшее полностью пройти через «Тоннель», окажется в положении как никогда соответствующем выражению «одна нога здесь, другая там». Поэтому лучше потратить больше времени на подготовку, чем действительно оказаться в двух местах сразу.

На осмотр дома ушел весь день, и мне еще предстояло проверить старое оборудование Дии. Когда лавка заново откроется, на ее зелья тоже будет спрос.

Конечно, когда до совета Равенов дойдет новость, что я оказался в Фолкбурге, они усомнятся в моем предсмертном состоянии. Но я всегда могу продать им технологию «Тоннеля». Но сразу же возникнет вопрос, где они возьмут столько этерния без моего участия? Ордена — что Аркейн, что Марханы — делиться не пожелают. Взять его с боями в Аронии тоже вряд ли удастся. Так что я в любом случае останусь в выигрыше.

Попытка покушения на Торна же должна начаться из Меридии по той простой причине, что я не хочу допускать возможность ответного визита. Если окажется, что мой «Тоннель» отследит кто-то очень способный или хотя бы удачливый, ему придется идти в Меридию. Не в одиночку, так как это заранее обреченное на провал предприятие, а во главе отряда. И это неизбежно породит у меридийской знати вопросы.

Пусть местные аристократы и готовы рвать друг друга, но опыт с Риксландом доказал, что они вполне способны объединяться, когда того требует ситуация.

У Торна нет возможности переноситься из своей страны в другую. Иначе он не стал бы тратить столько времени на путешествие пешком, а сразу вернулся домой. Однако Максимусу пришлось двигаться со скоростью Хэммета, который тоже не имеет доступа к «Тоннелю».

Но это страховка на тот случай, если что-то пойдет не так, и мне придется отступать. В худшем случае я погибну, и прекрасно это осознаю. Но тогда портал сможет закрыть даже Николас Фолкс, просто нажав на кнопку.

Втягивать в эту авантюру своих людей, и уж тем более семью, я не собирался. Если я умру, пытаясь выполнить задание Марханы, Дия останется с нашим сыном в полной безопасности в Чернотопье. К тому же у нее будет достаточно союзников, которые смогут ее защитить. Фламмаганы ей по гроб жизни обязаны, а за ними и Вайссерманны потянутся.

Плюс к этому готовы все черновики моих учебников по магии. Закончены приготовления для фабрик, оставлены указания по дальнейшему развитию баронства. Моя смерть, конечно, расстроит дорогую супругу, но она будет обеспечена до конца своих дней, а сын унаследует все, что я создал и запланировал. Как показал пример Агнесс Равентурм, вдова вполне способна неплохо прожить и без повторного замужества. А у Дии хватит ума не связываться с идиотом, который придет на мое место.

Результаты осмотра лавки меня порадовали — не так уж и много придется переделывать, и, в принципе, в течение недели все можно привести в порядок. Но тратить силы на заготовку тех же досок, когда можно просто нанять специалиста, я не хотел. Составив список работ, я решил на завтра отправиться к капитану и поговорить с ним насчет строителей.

День закончился за кружкой чая с остатками булочек госпожи Фолкс. Даже разогретые, на пустой желудок они легли, словно пища богов. И спать я отправлялся в приподнятом настроении.

До дня, который решит, каким будет Эделлон через несколько поколений — с магией или без нее — оставалось совсем немного времени.

* * *
Королевский совет Равенов .

— Таким образом, — обведя собрание клана, договорила Агнесс Равентурм, откладывая бумаги с отчетом, — наша казна на данный момент лишь немного поправила свое положение. Мятежники, договорившиеся с Аронией, так или иначе, компенсировали нам текущие затраты. Но уже в следующем году этот профицит испарится. Нужно искать законные пути пополнения казны, иначе еще через год нам не на что будет содержать собственную армию.

Брат Томаш оглядел своих коллег и пошевелил рукой, дозволяя казначею сесть на место. Несколько секунд над круглым столом, за которым восседали члены клана, входящие в королевский совет, стояла тишина.

— Итак, — заговорил председатель, — вы все сами слышали. Еще немного, и у нас начнется очередной бунт. На этот раз — голодный. Кто хочет высказать идеи, как мы будем решать этот вопрос?

Ножелающих не нашлось. Старший брат не зря тратил время, диктуя свою волю ближайшему окружению. Не прямо, а обходными путями заставляя их принимать то решение, которое именно он считает наиболее правильным. И вот уже пару месяцев как они из ведущих превратились в ведомых.

Однако это не давало Томашу права называться королем. Совет доказал свою эффективность, многие предложения пришли именно благодаря временному правительству, решавшему насущные проблемы Крэланда. И старший брат прекрасно отдавал себе в этом отчет.

— Тогда я скажу, — заговорил он, по несколько секунд посмотрев на каждого присутствующего. — Посмотрите на нас, мы королевский совет и вот уже не один год успешно правим королевством. Это — хорошо, но этого явно недостаточно. Мы учитываем интересы Крэланда превыше собственных, в то время, как все остальные кланы заботятся только о своем благе. Это неправильно. Согласны?

Молчаливое кивание стало ему ответом.

— Равены стали не только королевским советом, правящим кланом и самым влиятельным родом, — продолжил речь старший брат. — Мы стали защитниками Крэланда. Только за последнее десятилетие мы успешно преодолели несколько аристократических бунтов, выиграли войну с Меридией и теперь тесним Аронию — на их, прошу вас заметить, земле!.. А в это время каждый второй род пытается предать если не нас, Равенов, то родную страну. С этим пора покончить.

Вновь совет одобрительно закивал, поддерживая председателя.

— Потому я предлагаю установить новые законы. И поставить вопрос ребром — либо ты поддерживаешь Крэланд, либо ты уходишь с его земли без всякого имущества. Поддерживать Крэланд можно по-разному. Вот взгляните на Блэкландов — прекрасный образец преуспевающей семьи! Их род не только богатеет сам, но и улучшает жизнь подданных. Растут налоги — растет доход казны. При этом сам барон Блэкланд умудрился вскрыть страшные преступления графа Огонвежа, предателя, который скрывал свою гниль даже от нас. Блэкланд — достойный сын Крэланда, такими должны быть наши аристократы. Так что я предлагаю начать поддержку тех родов, которые вносят что-то важное, что-то положительное в нашу страну. А тех, кто вредит ей — не важно делом или бездействием — умертвлять либо изгонять.

Равены молча смотрели на своего главу, но по их глазам было видно, что они согласны с этим предложением. Стремление к большей власти никуда не делось, и хотя сами они уже оказались практически на самом верху, расти не вверх, а вширь никому бы из них не помешало.

— А теперь поговорим о клане Шварц, — продолжил брат Томаш. — Они долго сидели, не принося пользу Крэланду, и всячески избегали ответственности перед нами. Однако их бастард, всем вам уже известный Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт, развернул производство, наладил множество полезных предприятий и возродил ассоциацию. Знаете, что сделал его собственный клан? Они подослали к нему убийц, чтобы забрать все его доходы, с которых он платит положенные законом налоги, себе в карман. Это несправедливо. Такие кланы нужно уничтожать. Не заставлять барона бегать по всей стране в поисках родственников, которых нужно убить, а сделать это нам, Равенам. Сегодня мы защитим барона Чернотопья, и завтра у нас будет семья, которая лояльна королевскому клану до мозга костей.

Председатель взял паузу, чтобы перевести дух.

— Мне постоянно докладывают о подобных ситуациях, и я намерен вмешаться. Вы согласны, Равены?

— Согласны, брат Томаш! — хором ответили те.

— Значит, так тому и быть, — кивнул он. — С сегодняшнего дня те аристократы, кто не приносит пользу Крэланду, будут низвергнуты.

Глава 14

Фолкбург, Меридия. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Я вошел в кабинет первого бургомистра, и писарь, сидящий в его приемной, прикрыл за мной дверь. В этом помещении ничего не изменилось за время моего отсутствия, и в целом магистрат не выглядел изменившимся, в отличие от самого Фолкбурга, где в каждом камне мостовой мне виделась грязь и нищета.

Очевидно, бургомистры жили без особых проблем. Во всяком случае точно пытались произвести на посетителей подобное впечатление. Впрочем, я не уверен в том, что это не работало в обратную сторону — пока город задыхается, его руководители продолжают купаться в талерах.

— Ваша милость, мы очень рады вашему возвращению, — произнес хозяин кабинета, сидящий за своим столом. — Но хотелось бы уточнить — зачем конкретно вы вернулись?

Я опустился в кресло напротив и, положив руки на подлокотники, откинулся на спинку. За время моего отсутствия в руководстве города не произошло никаких изменений, так что тревога местного мэра была для меня прекрасно ясна.

В прошлый раз я сослужил Фолкбургу добрую службу, и даже помог немного поправить бюджет, устроив аукцион. Но сейчас другое время, и сотрудничать с демонологом чужой страны, когда живущие вокруг тебя собственные аристократы устраивают травлю — дело достаточно нервное.

— Я прибыл, чтобы восстановить работу своей лавки, — просто сказал я. — А также уже добился снятия торговой блокады с Фолкбурга. Для своих грузов и сопутствующих товаров из этого славного города.

Вытащив из тубуса, который принес с собой, копию договора с бароном Грахтуром, я положил его на стол первого бургомистра, и тот взял бумагу едва ли не раньше, чем мои пальцы ее отпустили. Новость была слишком серьезная, чтобы градоначальнику удалось скрыть свое волнение.

— Как вам… — прошептал он, но тут же взял себя в руки. — Это поможет нам восстановить силы, ваша милость. Но я вижу, что по этому договору только идущие вместе с вашими караванами товары будут пропущены. А самостоятельные — по-прежнему останутся блокированы.

Я намеренно не стал добиваться полного освобождения Фолкбурга. Несмотря на то, что сам город был мне по душе, оставлять ему лазейку для бегства от моих условий было бы недальновидно. Ведь я могу предложить гораздо больше, чем все остальные, не поглощая при этом кусок королевского домена, а выступая его партнером.

— Вы должны понимать, что я не могу поручиться за весь город, — ответил я, пожав плечами. — Но те караваны, которые пойдут под моими цветами, будут защищены, прибудут на место назначения в срок и никаких законов Меридии не нарушат. При необходимости мои люди могут даже помочь решить финансовые вопросы с покупателями. Силовым методом.

Бургомистр вскинул бровь, глядя на меня. На его лице читалось нежелание ввязываться в предложенную мной схему, но он при этом прекрасно осознавал, что альтернативы у Фолкбурга на самом деле не имеется.

— Вы практически захватываете власть в свои руки, барон, — сказал он, не сводя с меня взгляда. — Что же остается нам?

Я развел руками.

— Это целиком зависит от вашего желания, — произнес я. — Со своей стороны я не против взять на себя определенные хлопоты по перевозке ваших товаров. Кроме того, в скором времени заработает постоянный канал с моим Чернотопьем. И товары Меридии и Крэланда пойдут в обе стороны. Естественно, вряд ли зерно вы мне продадите за высокую цену, но и я в ответ не стану задирать цены на свои товары. Ведь мы будем взаимовыгодными партнерами.

— Это поглощение, — вздохнул тот, покачав головой.

— Такова реальность, господин первый бургомистр, — ответил я, пожав плечами. — Единственный выход Фолкбурга, если мы не рассматриваем переход под руку ближайшего меридийского аристократа — интеграция с моим Чернотопьем. И вы прекрасно это понимаете. Я — ваш последний шанс выжить и сохранить хотя бы часть своих свобод.

По его лицу было видно, как ему не нравится эта мысль, но вслух он ничего возражать не стал. Я ведь не лгу — либо Фолкбург ляжет под баронов, либо лишится части самостоятельности. А с учетом того, что у аристократов существует конкретная договоренность задушить королевский домен, выбора-то особо и нет.

— Я не потребую от вас присягнуть на верность Крэланду, только вести торговлю в соответствии с нашими соглашениями, которые мы с вами сами и заключим, — продолжил я. — Вы уже убедились, что я силен и могу постоять за свое. Также вы убедились, что мои товары — востребованы и относительно дешевы. Все это вы получите, замкнув часть своих производств на экспорт в мое баронство. Заметьте еще — как у главы ассоциации Крэланда, у меня есть выходы на рынки сбыта по всей моей стране и право первого королевского заказа. При желании вы тоже сможете принять в них участие.

Бургомистр промолчал, нервно потирая кончик носа. Его взгляд метался по копии договора в руках, но мне было очевидно, что текст он не читает, а просто обдумывает ситуацию.

— Чего вы конкретно хотите, ваша милость? — со вздохом спросил он. — Я имею в виду на данный момент. Вы же не только с этим, — он потряс бумагой в воздухе, — пришли похвастаться успехами.

Я улыбнулся.

— Для начала я бы хотел устроить совместно с магистратом небольшой праздник, — переходя к другой теме, заговорил я.

— Праздник? — удивился тот, откладывая копию договора в сторону. — И что же вы хотите отметить?

— Окончание блокады, разумеется, — посмеялся я, глядя на него. — Я хочу, чтобы горожане почувствовали, что эта незримая война окончена. И вздохнули свободнее. Мне нравится Фолкбург, меня здесь тоже любили. И я не вижу причины не помочь такому прекрасному городу в трудные времена. Естественно, все будет оплачено из моих средств, от магистрата потребуется только организация.

— Вы будете устраивать новый аукцион? — тут же уточнил бургомистр, видимо, припомнив доход города от прошлого устроенного нами праздника.

Тогда куш был впечатляющим даже по моим меркам. И неудивительно, что градоначальник был заинтересован в повторном мероприятии. Ведь для устройства аукциона магистрат вообще ничего не вкладывает.

— Если вы сможете организовать, не вижу с этим никаких проблем, — пожал плечами я. — Повторим все то же самое, что и в прошлый раз.

— Восхвалять ваше участие в нашем освобождении не потребуете? — спросил он негромко.

Терять лицо магистрат не захочет, и давить, требуя на каждом шагу рассказывать, кто на самом деле снял блокаду с города, не стоит, иначе бургомистры попросту откажутся. Я получу не союзников и партнеров, а озлобленных людей, чья власть уходит из рук. Далеко не всегда спасенные благодарят спасителя. Очень часто лекарство может стать горше болезни.

— Я ничего не сделал для этого, — улыбнулся я в ответ, разводя руками. — Вы сами видите, договор защищает только мои интересы. А магистрат, который нашел способ вдохнуть в Фолкбург новую жизнь — вот они, настоящие герои Фолкбурга. Мне не нужна ваша власть, господин первый бургомистр. Мне нужно восстановить торговлю и наладить наши отношения, переведя их на более прибыльный для всех нас уровень.

Он молчал с минуту, прежде чем принять решение.

— Я озвучу на сегодняшнем совещании магистрата ваше предложение, барон, — кивнул бургомистр. — А тем временем хотелось бы уточнить: когда заработает ваша лавка? Гильдии уже давно ждут вашего возвращения. И мне бы хотелось им что-нибудь сообщить.

Я поднялся на ноги и с улыбкой ответил:

— Пусть приходят через неделю, — заявил ему. — Думаю, этого времени хватит, чтобы закончить ремонт дома.

— Вам нужна помощь? — уточнил бургомистр.

— Нет, у меня уже есть договоренность обо всем с мастерами, — покачав головой, ответил я. — И пока мы с вами здесь беседуем, они уже ведут работы.

— Вы изначально не сомневались, что мы согласимся? — недовольно произнес он.

Я кивнул.

— Ваши бароны предлагают лишить вас свободы в обмен на выживание, — пояснил я. — Я же даю прибыль и счастье горожан. Кого вы предпочтете, на мой взгляд, очевидно. А теперь, раз мы закончили, мне пора заняться своими делами. Всего доброго, господин первый бургомистр.

— До свидания, барон, — все еще подавленным голосом ответил он, сопроводив слова кивком.

* * *
— Слушаю, ваша милость, — ответил на мой вызов Алекс.

— Здравствуй, есть у меня к тебе пара вопросов, — объявил я, прижимая артефакт к уху. — У тебя есть много знакомых, может быть, и в Меридии кто-то отыщется?

Он помедлил с ответом, я терпеливо ждал, попутно наблюдая за демонтажем пола на первом этаже лавки. Работали мужчины достаточно усердно и быстро, при этом крайне осторожно, так что большого шума не было.

— Да, есть несколько человек, — после паузы произнес Алекс. — Но мы давно не поддерживали связь, я не могу поручиться, что они еще живы. Все-таки в королевстве переворот был, всякое могло случиться. Особенно с людьми нашей профессии.

Весомый довод. Мгновенная связь есть только в моем баронстве, да и то — для ограниченного круга лиц. Поддерживать же общение с людьми другого королевства, охваченного непрекращающимися разборками аристократов — та еще задачка.

— Мне нужно будет знать, как с ними можно связаться, — проговорил я, с удовольствием сделав глоток чая. — Желательно провернуть это так, чтобы они могли выполнить пару моих заказов. Подумаешь, к кому можно обратиться?

— Разумеется, ваша милость, — ответил Алекс. — Но я должен уточнить, о каких именно заказах речь. Сами понимаете — разные задачи требуют разных мастеров.

— Помнишь печальную историю семейства Зальц? — спросил я. — Мне потребуется нечто подобное. Естественно, твои знакомые будут щедро вознаграждены за результат.

— Я перезвоню вам через несколько часов, если вы не возражаете, ваша милость? — спросил бывший разбойник.

— Да, разумеется, я и не ждал мгновенного ответа. Тогда до связи.

Я положил телефон в карман и отключил заклинание, защищающее от подслушивания. Едва заметная рябь прозрачного кокона вокруг меня распалась, позволяя рабочим услышать мой голос.

— Господа, я вижу, что вы справляетесь, но не пора ли прерваться на обед? — обратился я к их бригадиру, который только вошел в дом, чтобы назначить следующий участок работ.

— Ваша милость, — отозвался тот, — если мы вам мешаем…

— Нет, никоим образом, — возразил я, покачав головой. — Но я зарезервировал для вас столы в ближайшем трактире. И внес хороший депозит, так что все за мой счет — за исключением выпивки, само собой.

Рабочие переглянулись между собой и все как один уставились на свое непосредственное начальство. Видя это, бригадир кивнул мне, а своим подчиненным махнул рукой, отпуская их.

— Балуете вы нас, ваша милость, — с легким укором сказал он мне.

— Мои партнеры всегда получают все самое лучшее, — пожал я плечами. — Вы же не станете спорить, что работа идет хорошо тогда, когда человек сыт и полон сил? Кстати, у меня, возможно, будет еще один заказ на ремонт, но позже…

— Я вас понял, ваша милость, — кивнул бригадир. — Сделаем все вовремя и как заказывали.

Я улыбнулся в ответ и указал ему на дверь, отпуская на перерыв.

В Чернотопье пока что еще очень мало собственных специалистов, и приходится искать обходные пути, либо заказывать мастеров у соседей. А создав рабочие места у себя для горожан Фолкбурга, я еще больше свяжу их с моим баронством. Конечно, одна бригада — это только одна бригада. Но они расскажут о моей щедрости своим домашним, те поделятся с друзьями, и вскоре в желающих направиться на заработки в Чернотопье не будет отбоя.

Портальная сеть постепенно со временем расширяться, и я не буду останавливаться только на ремонтниках. Нужно вобрать все лучшее, что есть в Эделлоне, и обучить этому жителей Чернотопья. На одних только артефактах далеко не уедешь — нужно держать руку на пульсе, следить за всеми возможными способами заработка и вводить обучение им у себя.

У меня нет клана, на который я могу опираться. А единственная родня подослала ко мне своих убийц. И не нужно обманываться на этот счет — что не удалось в первый раз, обязательно попробуют вновь.

Мне не у кого просить помощи по развитию своего баронства, и придется выжимать отовсюду по капле, пока слава Чернотопья не пойдет впереди меня. И вот тогда лучшие умы уже сами потекут в мои руки. А пока что приходится обходиться теми крохами, что попадается по пути.

Допив чай, я спустился в лабораторию и занялся подготовкой алхимического оборудования Дии. Не успел я как следует втянуться в процесс, сверху застучали рабочие, вернувшиеся с обеда. Судя по их бодрым голосам, доносящимся сквозь открытую дверь в подвал, мое решение с бронированием столов в трактире пришлось им по вкусу.

Выправив новые узлы для агрегата, я заменил детали, отработавшие свой ресурс в установке дистиллятора. После взялся за центрифугу. Работалось легко — все необходимые записи и пометки мной уже сделаны, оставалось только воплощать их в жизнь. Ханна уже дала предварительное согласие возглавить мою лавку здесь в Меридии, и я не собирался отказываться от этой идеи. В конце концов, Дия временно не сможет здесь появляться, а дело должно жить.

Когда явился посыльный от бургомистров, я уже заканчивал перебирать алхимическое оборудование и заменил часть деталей в маленьком конвейере, собранном когда-то для нужд моей супруги.

— Ваша милость! — позвал меня бригадир с лестницы в подвал. — К вам гонец от магистрата.

Вытерев руки ветошью, я поднялся по ступенькам и вышел в гостиную. За день рабочие разобрали половину всего пола, обнажив каменный фундамент, и прибрали за собой. Однако все равно смотрелось так, будто кто-то устроил взрыв в доме.

Гонцом оказался писарь. Он поклонился мне и вручил грамоту с печатями бургомистров. Открыв свиток, я ознакомился с его текстом и, кивком указав посланцу на стул, прочел содержание бумаги.

Праздник назначили на следующий день после открытия моей лавки, то есть через восемь дней.

С моим предложением бургомистры согласились, но поставили ряд условий, которые были для них жизненно важны: я лично содержал свою охрану караванов, обязался отвечать за порядок в пути, не задирать цены на перевозку, обеспечивать своевременную оплату всего, что должен буду оплачивать по нашим договоренностям. А также — держать минимум четверть объема в каждом караване под товары Фолкбурга и в случае необходимости брать на довольствие их сопровождение.

В свою очередь магистрат обязывался оплачивать все лишние расходы, возникающие по перевозке дополнительных людей. Но только после того, как эти пассажиры доберутся до места назначения.

— Ответ будете писать, ваша милость? — спросил писарь, увидев, как я сворачиваю послание.

— Можешь передать, что меня все устраивает, — сказал я, кивнув гонцу.

Он поклонился и ушел, не забыв взять с меня подписку, что послание доставлено и мной прочитано. А после него засобирались и рабочие, закончившие на сегодня свой труд.

Закрыв дверь за ними всеми, я спустился в лабораторию и, вздохнув, слил всю накопленную за день силу в кристалл этерния, медленно растущий в ячейке батареи будущего портала. До момента, когда им можно будет пользоваться, оставалось не так уж и много времени. Если все пойдет такими темпами, к концу недели я смогу открыть стационарный переход.

Опустошенный, но довольный прошедшим днем, я поднялся в спальню и, раздевшись, лег в кровать. Усталость навалилась, погружая меня в сон, как в омут. Кажется, я даже до подушки долететь не успел, прежде чем уснуть.

А разбудила меня трель телефона, оставленного на столике у кровати. Чертыхнувшись, я встал на ноги и взяв аппарат, ответил на вызов.

— Да, Алекс?

— Ваша милость, я все подготовил, как вы приказали, вам с кем-то нужно передать сведения или так меня выслушаете? — уточнил он.

— Подожди минуту, я все запишу, — предупредил я, открывая ящик стола.

Ручка, блокнот и чернильница со свежими чернилами были мной извлечены быстро, и я, прижав плечом артефакт связи, велел своему разведчику:

— Рассказывай, я записываю.

У Алекса ушли почти все двадцать минут работы артефактов, прежде чем мы закончили. Попрощавшись с бывшим бандитом, я взглянул на исписанные листы. Моим караванщикам придется изрядно побегать — сеть знакомых Алекса охватывала едва ли не всю Меридию. А она была второй по площади на севере Эделлона.

— Ну вот, пора объявлять новый набор в дружину, — подвел итог я, откладывая записи в ящик стола.

Заперев его, я вновь лег в кровать и на этот раз проспал до самого утра безо всяких сновидений. Спустившись на первый этаж, я поставил чайник и, позевывая, пошел к дверям. Кто-то стучался ко мне, и делал это крайне настойчиво.

— Кого там несет в такую рань? — проворчал я, на всякий случай активируя защиту дома, чтобы в случае опасности испепелить врага.

Но когда я открыл, мне оставалось только тяжко вздохнуть и посторониться, давая гостю пройти.

— Почему каждый раз, когда у меня все становится хорошо, появляешься ты и все портишь? — спросил я, закрывая за дознавателем дверь.

— Не время плакать, «Чертополох», — тоже не слишком дружелюбно ответил мне Хэммет. — Весь Эделлон в опасности. Аркейну нужен его истребитель.

Глава 15

— Да как ты вообще меня нашел?! — прошипел я, когда Хэммет по-хозяйски развалился в кресле в столовой.

Дознаватель, одетый в запыленный и местами подранный дорожный плащ, снял с головы широкополую шляпу и, бросив ее на стол, вздохнул. Минувшее время с последней встречи сильно его потрепало. Передо мной сидел уже не сытый и довольный жизнью сотрудник могущественной организации, а беглец, едва унесший ноги от катастрофы.

Впалые, поросшие жесткой щетиной щеки, мешки под прищуренными от усталости чуть покрасневшими глазами, глубокие складки вокруг рта и морщины на лбу. Если раньше я не мог бы сказать, сколько Хэммету на самом деле лет, сейчас он уверенно подбирался к границе пятидесяти. И проседь в отросших за время странствий волосах это впечатление поддерживала.

А ведь он — чародей, и сам дар защищает сидящего передо мной человека от старения. Для этого даже особо стараться не нужно, пока не пройдут первые лет семьдесят, уже после придется прикладывать сознательные усилия.

— Я шел на запах, — ответил тот с ухмылкой, в которой уже не было прежней насмешки, зато прибавилось горечи. — На запах вечного ужаса перед ответственностью.

Я скрестил руки на груди, глядя на собеседника.

— Ты же помнишь, что я могу тебя убить в любое мгновение? — уточнил я.

Хэммет вяло махнул рукой.

— Сперва ты должен меня выслушать, бастард, — произнес он. — Культ Хибы снял магическое возмущение вокруг Катценауге. Ты знаешь, что это значит?

— Что он способен пожирать эфир, — кивнул я. — Неужели ты думаешь, что человеку, который разговаривает с самим воплощением магии — богиней Марханой — неизвестно, что в Эделлоне происходят столь значительные события? Тогда ты еще наивнее, чем я думал.

Хэммет вновь усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, несколько мгновений смотрел на меня.

— И что же ты намерен с этим сделать, «Чертополох»? — спросил незваный гость. — Как обычно, будешь прятаться по кустам, пока беда не придет к тебе домой, и тебе придется вмешаться в происходящее, когда тысячи жизней будет уже не вернуть?

Я улыбнулся.

— Ты не можешь просто разговаривать со всеми или только со мной? — спросил я. — Мне кажется, ты плохо понимаешь, как устроена человеческая психика, раз до сих пор придерживаешься этой модели поведения. Видишь ли, меня так просто не купить. И, как ты уже должен был убедиться ранее, я действительно самый умелый маг Эделлона, это моими руками созданы артефакты и заклинания, которых мир еще не знал. И ты приходишь ко мне домой, вламываешься, чего-то требуешь… Ты правда настолько слеп?

Он отодвинул шляпу в сторону и на ее место положил руки.

— А давай посмотрим на твои реальные дела, бастард, и вместе подведем итог, как ты распорядился своей силой и положением? — предложил он. — Что ты действительно довел до ума? Тебя отпустили из ордена с условием, что ты будешь нам помогать. И ты при первой же возможности обокрал нас, инсценировав собственную смерть. Заодно еще и полукровку с собой прихватил. Спрятался от нас и, пока не прижало, не собирался высовываться.

Я промолчал, а Хэммет продолжил:

— Если бы только случай не привел сюда культ, ты бы и пальцем о палец не ударил, чтобы исполнить взятые на себя обязательства. И не говори, что это не так — ты ведь бросил собственное баронство, когда на горизонте вдруг появились какие-то мелкие проблемы.

И этот выпад я оставил без ответа.

— А как только тебе пришлось обнаружить себя, ты тут же побежал обратно, рассказывая всем вокруг, какой ты верный пес Равенов, — на лице дознавателя проявился оскал. — И тут же встал на их сторону в конфликте ордена с Крэландом. Ты забыл, кто дал тебе право жить, бастард. И сделал все, чтобы орден получил наказание за свое милосердие. Я с самого начала твердил, что тебя нужно было убить, как любого одержимого, и только воля магистрата оставила тебя в живых. И как ты нам отплатил?

— Ты закончил? — спросил я, разглядывая собственные ногти. — Или еще что-нибудь скажешь?

Хэммет замолчал, и я уже было решил, что он действительно свернет тему, но дознаватель, похоже, слишком устал, чтобы сообразить вовремя остановиться.

— Ты — предатель, бастард, — продолжал он. — И все, кто рядом с тобой оказываются, встают под знамена врагов Аркейна. Ты — зараза, которую надо было выжечь каленым железом, пока не пошла гангрена. Но тебе неслыханно повезло, и ты уцелел. И лишь благодаря вмешательству богини. Ты кичишься успехами на магическом поприще? А кем бы ты был, если бы не воля Марханы? Дай угадаю, трупом?

Я негромко посмеялся над его словами и вздохнул.

— Твои сведения, Хэммет, очень устарели, — заявил я. — И это лишь подтверждает мою точку зрения. Аркейн — как сила, как гегемон — устарел и больше не нужен миру. Чудовища, которыми так пугали людей раньше, уничтожены. Артефакты Катценауге — все уже добыты и переработаны, да и в большинстве своем уже не отвечают современным требованиям. Пока орден носился с запрещенной магией, всем вокруг рассказывая, как нехорошо ее использовать, твои же собственные магистры умоляли меня передать им все документы, чтобы повторить этот успех. Напомнить тебе о судьбе тетушки Равена Второго? А хочешь, мы поговорим об арсеналах, которые орден передал в руки теократии, чтобы аронийские еретики убивали мирных жителей тысячами, не получая ответных ударов?

— Это все следствие раскола, который ты и подобные тебе организовали! — огрызнулся тот.

— В таком случае твои обвинения не по адресу — я родился гораздо позже, чем орден стал внедрять свою политику на территории Аронии, — заметил я. — Это вы создали врага, который пришел ко мне домой и намеревался убить моих подданных. Это вы сделали все, чтобы я стал одержимым. Это орден натравил меня на культ Хибы, и с радостью нес мне мешки этерния и деньги, лишь бы я делал за ваших никчемных искоренителей их работу.

Он хмыкнул в ответ.

— И самое главное, Хэммет, — договорил я. — Теперь ты сам приполз ко мне на коленях, умолять спасти ваши никчемные жизни. Орден ничего не смог противопоставить культу Хибы, не смог даже собственную гражданскую войну остановить. Проглядел в своих рядах поклонников Марханы. Разжег очередную войну, пытался захватить власть в Крэланде, снабжал оружием и артефактами ублюдков, пришедших убить мою беременную жену. Ты пришел умолять меня создать для тебя «Радар», я сделал его. Орден пришел умолять остановить культ, я сделал и это. Ты вновь приполз ко мне, просишь вмешаться, потому что ни ты сам, ни твой хваленый Аркейн не способны справиться с тем, ради чего ваш орден и создавался. А теперь убирайся отсюда, или я убью тебя.

Он медленно поднялся со своего места и, взяв шляпу со столешницы, кивнул.

— Будь уверен, бастард, это не последняя наша встреча, — заявил дознаватель.

— В таком случае следующая точно ей станет, — пригрозил я. — Потому что ты ее не переживешь.

Он хлопнул входной дверью, и я запер за ним. До прихода ремонтной бригады оставалось еще немного времени, так что можно было выпить чая. В том, что Хэммет вернется, я не сомневался.

В конце концов, он всегда так поступал. А мне нужно готовиться к открытию лавки и перепроверить настройки портала. До того момента, как мне хватит этерния, чтобы его запустить, придется еще не раз слить силу в кристалл.

Спустившись в лабораторию, я не успел приступить к работе, как рядом со мной возник Ченгер. Демон вновь вонял дымом и был залит кровью. А обломки в его руках без слов говорили, что на этот раз клан Шварц дал моему компаньону жесткий отпор.

— Это было весело, — облизнувшись, заявил Ченгер, откладывая остатки артефакта на свободный стол. — Но мне понадобится что-то помощнее.

Я улыбнулся, оборачиваясь к разрушенному пулемету. Если говорить откровенно, уцелела только рукоять да обрывки стволов. Артефакт, похоже, взорвался изнутри, причем в руках Ченгера.

— Расскажешь, как так случилось? — спросил я, накрывая разрушенный шедевр артефакторики ветошью.

* * *
Фолкбург .

Хэммет вышел из лавки «Магических товаров дядюшки Рэла» с облегчением. То, что «Чертополох» оказался в Фолкбурге на самом деле просто чудо.

Дознаватель чертовски устал от постоянной неопределенности магистров ордена, от их мягкости и, правильно сказал бастард, неспособности решать проблемы. Хэммет никому бы и никогда не признался, что раскол и последовавшая за ним резня в значительной степени развязали ему руки.

Теперь ему не приходилось отчитываться за каждый шаг, и не требовалось спрашивать разрешения. Всю жизнь посвятивший поиску угроз, дознаватель получил возможность вообще ни перед кем не отчитываться. Нарушенная связь, отсутствие достойных претендентов, способных занять место руководителя — все это не дало Аркейну понять, насколько опасен культ, на деяния которого смотрели сквозь пальцы.

Но магистры хотя бы дали свое разрешение делать все, что Хэммет посчитает нужным. У них просто больше не было ни сил, ни средств контролировать происходящее.

И это устраивало дознавателя. Если у него не получится, магистры скажут, что не имеют к его делам никакого отношения, а если достигнет цели — заявят, что это все благодаря их умелому руководству.

Шагая по Фолкбургу, Хэммет смотрел на горожан, погруженных в уныние, и не мог не проводить параллели с остальным миром.

Война шла повсюду, и словно этого было мало, оживали наследники империи. Как гиены, почувствовали слабость миропорядка и спешили урвать себе кусок. В этом хаосе даже удивительно, что орден Марханы до сих пор не выжал Аркейн до конца. Однако если бы так и произошло, Хэммета это все равно остановить не смогло.

Можно убить всех магистров, перевербовать искоренителей, но нельзя заставить старого верного дознавателя отказаться от дела всей его жизни.

Когда культ Хибы окончательно падет, и об этом станет известно, репутация ордена будет исправлена, и все станет, как прежде.

Войдя в гостиницу, где когда-то бесконечно давно уже останавливался, Хэммет заказал себе комнату, плотный обед и воду, чтобы как следует отмыться. Дознаватель не вспоминал об удобствах анклавов, не размышлял о том, что ждет его самого.

Пока Хэммет жив, орден Аркейн продолжит существовать. И пока существует Аркейн, будет жить и его дознаватель. А если для того, чтобы выполнить свою задачу, ему придется силой заставлять одержимого работать, значит, так тому и быть.

Не первый раз Шварцмаркт угрожал убить его, и Хэммет его словам придавал не слишком большое значение. Ведь важно лишь то, что ты делаешь. А единственным делом, которое у Киррэла действительно получалось, оставались его артефакты.

Так что своей цели Хэммет собирался добиться. Если потребуется — сам пойдет на смерть, но спасет этот мир от очередного катаклизма.

Ведь ради этого Аркейн и был в свое время создан, искоренять угрозы, и дознаватель ордена исполнит свой долг, какой бы цены ни потребовалось заплатить.

Ведь по итогу выяснится, что пока имперцы терзали королевства, а орден Марханы боролся за власть, угрозу остановил дознаватель Аркейна.

* * *
Фолкбург, Меридия, подвал лавки «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Чинить уничтоженный пулемет уже не было никакого смысла. Проще собрать новый, заодно добавив все необходимые улучшения. Так что первым делом я послал демона за материалами, оставшимися в Чернотопье, а сам засел за чертежи.

Бригада по ремонту пришла вовремя и включилась в работу, я за ними не следил, обещание золотых гор сделает их более старательными, чем самый скрупулезный надзор. Здесь им заказов не найти, а если и попадутся, всем сразу на них не прокормиться. Так что возможность получить работу за пределами города — это отличный повод постараться.

К обеду чертежи нового оружия были готовы, и я принялся за изготовление самого артефакта. Обновленная версия была незначительно легче, за счет чего немного увеличивалась скорострельность, к тому же я расширил вместимость стволов. Таким образом за то же время можно было нанести намного больше ущерба. Ну и, разумеется, я добавил немного мощности самим заклинаниям, отказавшись от ученического уровня.

Чары подмастерья не намного превосходили их по требованиям расхода магии, зато такой обстрел сможет сшибать щиты с противников и его укреплений гораздо быстрее. И для этого пришлось серьезно переработать систему питания.

Так что довести работу до конца я не успел, но остановился, когда потребовалось закрыть за бригадой двери. Я проводил мастеров, поблагодарив их за помощь, и не удивился, увидев, как к лавке уверенным шагом направляется дознаватель.

Мелькнула мысль захлопнуть дверь прямо перед его носом, но я бы все равно не стал его убивать, пока Хэммет не начнет проявлять агрессию сам. В отличие от него самого, я прекрасно понимал, что фанатичная преданность работает только в одну сторону. Иначе магистры не стали бы гонять настолько полезного человека по всему Эделлону, а выдали бы все полагающиеся полномочия и обеспечение.

Да и, откровенно говоря, все угрозы Аркейн мог уничтожить намного раньше, пока они не разрослись до нынешнего состояния. Магистрат слишком увлекся игрой в безупречный орден, которому все по плечу. А нужно было проводить зачистку городов с обязательным уничтожением всех носителей запретных знаний — как бумаг, так и людей.

Да, это бы обернулось немалой кровью, однако кто сказал, что тот же культ Хибы пролил ее меньше за все это время?

Но была ли в этом вина самого Хэммета? Он — просто исполнитель чужой воли, действующий по устаревшему приказу, который наверху наверняка забыли отменить ввиду разразившейся войны против всех. Имперские наследники, Крэланд, новый орден — искоренителей резали повсюду и все, у кого хватало на это смелости. Немудрено, что магистрат очень быстро упустил ситуацию из рук — до сих пор этого не произошло лишь по той причине, что Аркейн худо-бедно справлялся со своей задачей. И всерьез никто не оспаривал его права командовать уже очень давно.

Настолько, что у самого ордена от былой силы остались только воспоминания.

— «Чертополох», я пришел поговорить, — заявил Хэммет, поднимаясь по ступенькам крыльца. — На этот раз — серьезно и спокойно.

Я кивнул, отступая в сторону, чтобы он мог пройти. Несмотря на все, что я о нем думал, у меня была еще одна версия, как распорядиться присутствием Хэммета. Ведь в отличие от горожан Фолкбурга, дознавателя мне было совершенно не жаль. И стоит сказать ему спасибо за это, ведь он с самого нашего знакомства сделал все, чтобы между нами не сложилось дружбы. Даже более того — в день, когда я узнаю, что Хэммет мертв, я открою самую дорогую бутылку вина, чтобы отпраздновать это событие.

Заняв стол на кухне, мы расположились на стульях, и я ждал, когда дознаватель заговорит, потягивая чай. На блюде рядом лежала горка бутербродов, нарубленная мной для ужина. Об обеде для своих ремонтников я позаботился, а вот на себя заказать доставку еды трижды в день как-то не подумал, но уже завтра это исправлю.

— Итак, ты уже знаешь, что культ Хибы смог снять магическое возмущение Катценауге, — заговорил он, прихлебывая горячий чай.

— Верно.

— Может быть, тебе известно, кто ими руководит? — предположил он, глядя на меня исподлобья.

Я взял первый бутерброд и, глядя на еду, спокойно ответил:

— Максимус Торн, также известный как истинный имперский наследник и сын герцога Торна. Сам он находится в Хоккене, по крайней мере, находился там некоторое время назад. А что, для ордена это до сих пор остается тайной?

Хэммет скривился, будто лимона лизнул.

— Давай отложим наши взаимные отрицательные чувства в сторону, Киррэл, — сказал дознаватель. — Я предлагаю обсудить, как и чем его можно убить. А заодно и других членов культа Хибы.

— Я уже дал тебе «Радар», — кивнул я. — Мне сделать еще несколько? Тогда пусть орден платит, цену ты знаешь. И я даже по доброте душевной не стану вносить в нее изменения в связи с действительным курсом на этерний.

— О чем ты говоришь?

— О том, что у Аркейна практически исчерпались его запасы, а в частных руках кристаллы если и имеются, ни один дурак не станет их продавать, — пояснил я. — А это означает, что цена за каждую крошку увеличилась втрое, как минимум. Ведь у вас до сих пор нет способа пополнять собственные запасы.

— У нас есть этерний, — отрезал дознаватель. — Но я говорю не об этом…

— А о том, что против главы культа не работает магия? — спросил я, прожевав первый кусок бутерброда. — Или о том, что его невозможно обнаружить никакими чарами?

— Что еще ты знаешь? — нахмурился Хэммет.

Я отложил надкусанный бутерброд и взглянул на своего собеседника.

— Пока ты не явился со своими глупыми и смешными требованиями, я уже разработал оружие, которым можно раз и навсегда покончить с главой культа Хибы, — уверенным тоном заявил я. — Но, вот незадача, для этого придется подобраться к нему на расстояние удара кинжалом. А я так рисковать не собираюсь. Понимаешь, к чему я клоню?

— Это будет самоубийство, — кивнул Хэммет. — Я согласен, «Чертополох». Если ты слишком слаб, чтобы нанести удар, это сделаю я. Создай мне свое оружие.

Глава 16

Хэммет ушел со списком необходимым материалов на руках. Выделять свои ресурсы под эту задачу я не собирался — в конце концов, дознаватель сам решил заказать мне новое оружие.

Я знал, какую из своих разработок можно ему предложить, а потому не стал затягивать беседу. Само присутствие Хэммета подсказывало, что время уходит — раз даже отстающий от всех Аркейн смог разобраться в происходящем с Катценауге, остальные уже давно в игре. Мархана ведь не только мне рассказала о сыне герцога, так что не удивлюсь, если к моменту, когда лично я буду готов, окажется, что Максимус либо уже убит, либо покушение сорвалось, и теперь его никак не найти.

Менять свои планы я, однако, все равно не собирался. Пока Хэммет доберется до Хоккена, я как раз закончу всю подготовку, а то и раньше справлюсь. С оружием я его не обманул, дознаватель получит свой пистолет на портальной силе. Но в нем будет моя кнопка деактивации — просто на случай, если попадет не в те руки или я усомнюсь, на что Хэммет собирается его употребить.

Сама модель отличалась от ранее использованных мной револьверов не только отсутствием барабана. Во-первых, теперь в магазин шли свинцовые пули большего размера. Шарик трех сантиметров диаметром запускался обычным для этого вида оружия способом, но при выходе из ствола на пулю происходило дополнительное воздействие. Маленькая, но очень опасная печать клеймила свинец, чтобы он после выхода из ствола превращался в маленькую разрывную бомбу.

Таким образом это уже не совсем пистолет, а почти что ручной гранатомет. Снаряд из него при соприкосновении с достаточно твердым телом разлетался на несколько сотен осколков, поражая цель не за счет магии. И в теории этим можно прошить защиту Торна.

В теории, само собой, потому что я слабо представляю, на что он действительно способен. Если его эфирное тело, или что там у Максимуса вместо него, способно останавливать любые движущиеся с высокой скоростью объекты, даже этот пистолет окажется бессилен.

Но тестировать его просто не на ком. Так что это потенциально оружие камикадзе — часть осколков вполне может достаться стрелку. А еще Хэммет может положить из него охрану, но проиграть в схватке один на один самому Торну.

В общем, я честно предупредил дознавателя, а что уж он по этому поводу решит — его дело. Меня же ждала лаборатория и незаконченный пулемет для Ченгера. Сам демон умчался к своей ведьме — восстанавливать силы после тяжелого боя с кланом Шварц.

С наступлением утра я поприветствовал посыльного из трактира. Заказанное через рабочих вечером питание радовало глаз и будоражило желудок, несмотря на то, что еда была самая обыкновенная. Однако после вчерашней бутербродной диеты даже бобовый суп с копченостями, глазунья из пяти яиц со шкварками и репчатым луком и рассыпчатая каша с говядиной пошли на ура.

Допивая чай, я дождался прихода ремонтников и спустился в подвал. За весь день, когда я прерывался лишь для обеда и ужина, дознаватель так и не показался. Решив, что оно и к лучшему, я со спокойной душой лег спать.

Кристалл этерния в установке моими стараниями разросся до размеров детского кулака, и я был доволен прогрессом. Внутренний резерв постепенно растягивался, и глядя на зеленый камень в агрегате, я с каждым разом подмечал, что мне усилия даются все легче, а конечный объем становится больше.

Разумеется, это еще не решало всех проблем, и до полного достижения своего потенциала мне было далеко, но даже так было приятно осознавать, что я быстро восстанавливаюсь. Само собой, за это нужно благодарить не мою древнюю кровь, а влияние Марханы — несмотря на то, что богиня и не стала меня полностью исцелять, все же регенерация магических способностей была аномальной. И знания, которые она мне передала, это подтверждали.

На третий день с визита Хэммета я закрыл дверь в лавку и, поднявшись к себе в спальню, приготовился ко сну. Мысль о том, что Мархана причастна к моему ускоренному восстановлению, не давала мне покоя. Ведь для подобного несанкционированного вмешательства должна была быть причина.

— Ну, приходи, поговорим, — произнес я в пространство, опускаясь на кровать.

Она явилась в тот момент, когда я накрылся одеялом по пояс. Внешний облик богини, разумеется, ничуть не изменился с нашей последней беседы. Но меня она оценила внимательным взглядом и, вздохнув, заняла место в кресле.

— Ты совсем не изменился с тех пор, как перестал быть одержимым, — заявила она, закинув ногу на ногу. — Все такой же отвратительный человек.

— Ну, тыизначально знала, с кем заключаешь сделку, — улыбнулся я в ответ, закидывая руки за голову. — Но мы же не для того, чтобы о моих моральных качествах говорить сейчас встретились?

Она недовольно поджала губы и в то же мгновение оказалась рядом со мной в постели. На этот раз — совершенно обнаженная. Прижавшись к моему боку, Мархана заглянула мне в глаза и, закинув ногу мне на живот, улыбнулась.

— Время выходит, Киррэл Шварцмаркт, — прошептала она. — Если не остановить Максимуса Торна в течение следующего месяца, количество уничтоженного эфира сильно ослабит любые чары во всем Эделлоне.

— Он что-то сделал? — уточнил я, опуская руки.

Богиня тут же легла на мое плечо головой и, водя пальцем по груди, вздохнула.

— Я слабею из-за одного его присутствия, — сказала она. — Он уже получил титул отца и теперь активно применяет свои мерзкие способности, чтобы захватить власть в Хоккене.

— Имперское наследство покоя не дает? — хмыкнул я.

— Он становится одержим идеей мира без меня, без магии, — качнула головой та, запуская руку под одеяло. — Мне все сложнее концентрироваться, Кирилл. Я уже начинаю подозревать, что в скором времени не смогу воплотиться даже вот так, через твое сознание. Ты ведь понимаешь, что на самом деле меня здесь не существует?

И она погладила меня рукой по внутренней стороне бедра.

— А я думал, ментальной магии в Эделлоне не бывает, — ответил я, осторожно убирая ее руку. — Или это прерогатива божественных сущностей?

— Нет, я же не могу навязывать тебе мысли и желания, — шепотом ответила она, вновь поворачивая ко мне лицо и при этом снова запуская пальцы под одеяло. — То, что ты чувствуешь — это твои эмоции, твои ощущения. Я могу лишь создать картинку в твоей голове, чтобы мы могли общаться как смертные.

Я кивнул, принимая ее ответ.

— Но знания магии ты мне вложила, — заметил я.

— Это не совсем одно и то же. Ты ведь не изменился после того, как их получил. Как в вашем мире вы записывали данные на носитель — я сделала то же самое. Просто у тебя стало чуть больше информации, а как к ней относится, как ей распорядиться — это все решаешь только ты сам. Так заповедовал Райог, прежде чем покинуть созданный им мир. И эти правила никому не обойти.

— Хм, так он ушел или просто не вмешивается? — уточнил я, чувствуя, как кровь отливает от головы по мере действий богини.

— В нашем с тобой существовании это равнозначно, — ответила она. — Ты запомнил, что я тебе рассказала?

— В течение месяца нужно убить Максимуса Торна, — подтвердил я.

— Вот и правильно, — ответила Мархана, убирая руку. — А теперь — спи.

* * *
Фолкбург, комната дознавателя .

Хэммет закончил писать письмо с помощью артефакта и отложил его в сторону. Все, это был последний отчет, который он напишет до того момента, как отправиться в Хоккен. И что бы в итоге не произошло — от ордена уже ничего не будет зависеть.

Когда Киррэл предложил свое оружие, Хэммет сразу понял, что вероятность выжить не просто мала, ее попросту нет. Прорваться через гвардию герцога — это не к беспечному барону подобраться. Придется использовать весь доступный арсенал дознавателя, чтобы только приблизиться к Максимусу Торну.

Но если бы Хэммета останавливала сложность задачи, он никогда бы не стал тем, кем был сегодня. Годы службы ордену наложили свою печать, отражались в седине. И брали свое — уже не так легко было пользоваться даром и тело стареет. А все началось со столицы Катценауге, где дознаватель, скорее всего, попал под влияние магии Хибы. Место, где эфира не существует, казалось, заразило его.

В жизни Хэммета было немало ярких впечатлений, но после слов Шварцмаркта о том, что Торн может уничтожать магию, его пробрала оторопь. Страшно было представить, какой может быть жизнь без чародеев, магии, артефактов. Без ордена.

С одной стороны во многом бы бастард прав — внутренние распри, интриги магистров, подковерная борьба искоренителей за лучшие задания — все это подточило Аркейн. Но никогда орден не сталкивался с ситуацией, когда вся его мощь, основанная на эфирном поле, дарованном Марханой, становилась совершенно бесполезной.

Да, в Эделлоне осталось очень мало чудовищ, за последние годы даже из самых мрачных и опасных мест поступало все меньше добычи для алхимиков. И, случись так на самом деле, все эти монстры останутся лишь в сказках и преданиях. Если, конечно, найдется кому их рассказывать.

В одном Хэммет был уверен — мир без магии будет мрачен, жесток и не заслуживает того, чтобы люди в нем жили. Не сдерживаемые более никакими рамками, простолюдины начнут свергать аристократов, и в итоге власть над миром окажется в руках наиболее безнравственных мерзавцев, которым просто хватит смелости, чтобы взять ее. И не хватит моральных сомнений, чтобы распорядиться правильно.

Вслед за падением аристократии начнут разваливаться сами страны. Кровавая бойня, где на долгие столетия правящую элиту будут нападать со всех сторон, станет только началом нового передела власти. И видеть этого Хэммет не желал.

Время стариков проходит, уже ушли все, с кем он когда-то пришел в орден одновременно. Пали самые старые, казалось бы, вечные магистры. Ушли лучшие и гениальные умы, а на смену им не выросли новые.

Кто допустил ошибку, кто позволил заразе захватить часть Аркейна? Основатели, бежавшие из Катценауге и положившие жизни ради того, чтобы участь их страны никто не повторил? Ведь очернять имя самой магии, но при этом пользоваться ее дарами, умышленно делать ставку на этерний и его добычу — это, по меньшей мере, лицемерие.

С первых своих дней орден ставил во главу угла благополучие всего Эделлона. Но вот, спустя всего несколько столетий, Аркейн сам превратился в угрозу миропорядку. Сам создал чудовищ, воспитав и обучив темных магов, которые при первой же возможности его предали.

Дознаватель стиснул зубы и сжал кулаки. Было больно осознавать, во что превратилось то светлое и прекрасное, что он защищал и берег всю свою сознательную жизнь. Последнее, что он мог сделать — героически погибнуть, отстаивая интересы ордена, которого на самом деле уже и не существует.

На его письма прекратили отвечать. И если раньше, только получив полную свободу, он думал, что так будет только легче… Теперь казалось, будто отвечать уже просто некому.

Каждый может позволить себе минутку слабости. И привыкший к одиночеству дознаватель не был исключением. Позже он вновь соберется с силами и будет смотреть на мир, готовый дать ответ на любой удар. Но сейчас усталость навалилась на плечи и, казалось, по-настоящему может раздавить его.

Но, как бы то ни было, вот он, список нужных материалов. И Хэммет сделает все, чтобы их получить. Потому что если Аркейн и переживет этот новый катаклизм, это уже будет совсем другой орден. А если придется держать ответ перед Райогом, Хэммет не станет сомневаться, достойную ли жизнь прожил.

Сгребая со стола исписанный бастардом листок, Хэммет вздохнул и поднялся со стула в комнате. Убрав бумагу в дорожную сумку, разделся и рухнул на постель. В воздух взметнулось облако пыли — чистота здесь стала понятием относительным. Хотя в прошлый свой визит Хэммет занимал эту же комнату, и за порядком следили как следует.

— Не волнуйся, — обратилась к нему женщина с звериными ушами, облик которой он мог бы опознать в любой ситуации.

Не было смысла задумываться, как она проникла внутрь. Дознаватель прекрасно осознавал, что для Марханы нет нужды ни в заклинаниях, ни в артефактах. Она одной волей может менять саму реальность. Впрочем, правильнее сказать — могла.

— Здравствуй, — произнес Хэммет, испытывая двойственные чувства.

Когда ты узнаешь, что дело твоей жизни было уничтожено теми, кто теперь носит эмблему, и видишь того, с кого она срисована, сложно воздержаться от злости. И хотя сама богиня вряд ли вообще видит разницу между Аркейном и своими последователями — что для такой сущности отдельные люди? — все равно хотелось призвать ее к ответу за содеянное.

— Я тебя прекрасно слышу, Хэммет, — заявила она с улыбкой. — И чувствую твое отчаянье. Но уверяю, верные своему делу члены ордена выживут и пронесут его ценности с собой через десятилетия. Передадут их новым ученикам, и ваши стремления, ваша вера в то, что истинно, а что ложно — будет продолжать существовать.

— Но я этого уже не увижу, — кивнул он, найдя в себе силы говорить с богиней открыто.

— Никто из ныне живущих не увидит, — фыркнула Мархана. — Ты, возможно, считаешь, что только в ордене люди мыслили и действовали правильно. Но на самом деле по всему Эделлону всегда были и будут те, кто мог бы спасти Аркейн от того, что с ним случилось. Но им никогда не доводилось даже о вас слышать.

— Это прозвучало не слишком приятно, — усмехнулся дознаватель.

— Зато это истинная правда, — улыбнулась богиня. — У тебя есть вопросы, Хэммет, и я готова дать на них ответы. Если же хочешь, чтобы я ушла — скажи, и я уйду.

— Это ты внесла раздор в наш орден? — спросил он.

— Нет, это сделали люди, которые считали, что по-настоящему раскрыться искоренителю поможет вера в темную богиню, — качнула она головой. — Глупые люди однажды соврали, чтобы не искушать человечество вновь обрести мощь Катценауге, чтобы Эделлон не превратился в выжженную эфиром пустыню. Однако через века эта ложь стала правдой. Члены вашего Аркейна приносили мне жертвы. И не всегда это были невинные животные или растения. Культ Хибы родился среди одной из этих фанатичных ячеек, и теперь мы видим, к чему это привело.

— Почему ты это допустила, почему не остановила их еще тогда?

Мархана улыбнулась, глядя на Хэммета так, будто он был маленьким наивным ребенком, а не циничным дознавателем, видавшим куда больше, чем отведено даже опытному искоренителю.

— Милый Хэммет, — произнесла она добродушным тоном, — мне не было дела до того, что вы, люди, делаете. Потому что на меня это никак не влияло — ни тогда, ни сейчас. Единственная настоящая угроза — это Максимус Торн, и то лишь потому, что именно на него сошло проклятье Эсхила Бара.

— Расскажи подробнее, — попросил он, садясь на постели.

Сказалась привычка разбираться в таких тонкостях. К тому же, раз уж богиня не против, кто же упустит случай обсудить столь важные вопросы? Дознаватель без любопытства — это дурной дознаватель.

— Каждый глава культа общался с сущностью, которая называла себя Хибой, — пояснила Мархана, поворачивая голову к окну. — И все, что делал культ, постепенно — капля за каплей, придавало этой бездне сил. Не через жертвоприношения, само собой — они всегда были и будут бесполезны. Только с точки зрения извращения эфира, которое происходило всякий раз, когда культ создавал нового монстра. Моя сила таяла — незаметно, по капле. А сила Хибы росла.

Она замолчала на несколько секунд, давая информации улечься в голове Хэммета, после чего продолжила речь.

— Когда стало ясно, что мне необходимо вмешаться, я нашла подходящую семью и немного им помогла. Мы заключили сделку — жизнь одного человека на жизнь другого. Так спасся бастард Чернотопья, и через него я смогла повлиять на Эделлон, — она повернулась к дознавателю лицом, и произнесла. — В это же время во главе культа уже встал Максимус Торн, истинный кровный наследник империи. Во всяком случае, его кровь наиболее чистая из всех. И так уж вышло, что благодаря всему тому хаосу, что вы, люди, посеяли в Эделлоне, Торну удалось добраться до столицы Катценауге, где он перестал быть человеком, превратившись в живое воплощение Хибы — ненасытной бездны, которая питается эфиром. Мной.

— Это мог бы сделать кто угодно? — уточнил Хэммет. — Максимусу просто повезло жить в нужное время?

— Да, — легко ответила богиня, — если бы культ был остановлен раньше, ничего бы не случилось. Или же просто произошло позже. Но Аркейн утратил силу и решительность, а его магистры втайне хотели познать больше, чем может вынести человеческий разум. Магия Хибы многим из ваших лидеров казалась чем-то вроде новой мощи, овладев которой они бы стали всемогущими. Увы, теперь мы видим, чем это все обернулось.

Она замолчала, ожидая нового вопроса, и Хэммет его задал.

— Почему же ты тянула так долго? Почему не обратилась к людям раньше?

— Для того, чтобы являться в реальность вот так, как ты меня сейчас видишь, мне нужен проводник. Сейчас эту роль исполняет Киррэл Шварцмаркт, но с приходом большего числа последователей, я обязательно найду себе нового проводника. Есть правила, и я не могу их нарушать.

— Почему ты решила мне все это рассказать?

Мархана улыбнулась, глядя ему в лицо.

— Потому что Эделлон, магия и я будут спасены не Киррэлом Шварцмарктом. Когда-то давно я заставила хранилище эфира взорваться, чтобы не позволить Эсхилу Бару стать новым богом. Это я ограничила катаклизм в границах страны. Это я создавала Аркейн, следя за тем, чтобы люди, которые его возглавят, были нужными мне людьми.

— Но ведь…

— Они меня оболгали? — подсказала богиня. — Все это было сделано ради того, чтобы однажды я пришла в гостиницу и поговорила с уставшим мужчиной, который отчаялся, но все равно сделает то, что должно. И мир будет спасен, я буду спасена.

Дознаватель усмехнулся.

— Похоже на плохо продуманную сказку.

— Это не сказка, — возразила Мархана. — Ты, Хэммет, спасешь этот мир.

Глава 17

Обитель капитула Аронии, кабинет старшего брата .

— Что известно об этом «истинном наследнике» из тзарства? — спросил замерший у окна хозяин.

Стоящий перед его столом прислужник в униформе рядового служителя Райога склонил голову, прежде чем ответить. И пускай его жест оставался незамеченным, привычка к этому движению слишком въелась в подкорку, чтобы от нее отступать.

— Наши отряды проникли на территорию его лагеря, — заявил подчиненный. — В ходе ожесточенного боя нашим людям удалось устранить эту угрозу раз и навсегда. Сейчас отдельные специалисты идут вглубь тзарства, чтобы прервать весь род.

Глядя в окно, член капитула кивнул, не отрываясь от созерцания вида на цветущий сад. Там бродили фигуры людей — не только служителей Райога, но и простых граждан. Вход в сад был свободным для всех, а множество молелен, где можно остановиться и поговорить с создателем наедине, также служили отличным способом подслушать что-то важное.

— Это хорошие новости, — объявил хозяин кабинета, поворачиваясь к подчиненному. — Как скоро ожидать результатов этой акции?

— На связь должны выйти через неделю. Наш человек уже ожидает специалистов с докладом. И он также просит оказать помощь в случае необходимости переехать из тзарства в Аронию, — сообщил подчиненный. — Мы можем выделить и охрану, и помощь с переездом, но без вашего слова никакого ответа еще не отправляли.

— Что ж, в таком случае передайте, что мы ждем его здесь лично, — ответил старший брат. — Сопровождение, перевозка — все за наш счет. И проследите, чтобы все выглядело, как успешное получение наследства в Аронии. Из какой семьи наш осведомитель?

— Де Грасс, — без запинки ответил подчиненный.

— Его земли сейчас свободны? — уточнил хозяин кабинета.

— Под нашим патронажем, — кивнул тот.

— Вот и отлично, — усмехнулся старший брат. — Как только получит ответ от наших специалистов, пусть тут же продает нажитое в тзарстве имущество и возвращается на историческую родину. Здесь мы встретим его как давно потерянного наследника магната де Грасс. Вполне достойная награда для того, кто верой и правдой служит нам уже несколько лет.

Подчиненный склонился перед ним.

— Будет исполнено.

Старший брат Аронии обошел стол и опустился в свое кресло. Перед ним лежало множество бумаг, рассортированных по темам, каждую папку украшали свои цветные нитки. Оглядев документы, он поднял взгляд на подчиненного и задал новый вопрос:

— Что ты мне расскажешь еще? — велел он.

Служитель тут же вновь кивнул и заговорил.

— В Хоккене сменился герцог Торн, — сообщил он. — По нашим сведениям, Максимус Торн был замешан в делах кровавого культа Хибы. У герцога не осталось других наследников и он признал этого. Официальное назначение уже состоялось, сам герцог отошел от дел, передав все своему сыну.

Старший брат не спешил реагировать, обдумывая ситуацию. Культ Хибы и в Аронии не приветствовался, во всяком случае официально. Те, кого находили на территории теократии с запретными знаниями, неизменно предавались смерти. Однако это не значило, что в архивах капитула, куда доступ есть только у самой верхушки иерархии, не нашлось места для новых сведений о Хибе, катаклизме и прочих связанных с Эсхилом Баром вещах.

— Насколько мы уверены, что мальчик — глава культа? — спросил он, не глядя на подчиненного.

— Здесь сложно что-либо утверждать, — чуть замявшись, ответил прислужник. — Наши источники в ордене Аркейн сообщают, что их дознаватель своими глазами видел, что столица Катценауге полностью очищена от эфира, там не осталось ни монстров, ни действующих артефактов. И это дело рук культа.

— Что еще? — приподняв бровь, спросил хозяин кабинета.

— Верные нам искоренители обследуют столицу, — сообщил тот, — но пока что ничего нового не доложили. На сегодняшний день можно утверждать только одно — само место высасывает магию из тех, кто вступает на территорию, зараженную воздействием Хибы.

— Пропадает ли эффект после того, как одаренный возвращается за пределы воздействия? — тут же уточнил член капитула.

— Очень медленно, и на семерых испытуемых подтверждено понижение потенциала, — ответил прислужник. — Пока что точную формулу не вывели, но чем дольше воздействие, тем дольше приходится восстанавливаться и тем сильнее понижен потенциал мага. Нам сообщили об одном абсолютном выгорании.

— Вот как? — хмыкнул старший брат.

— Смерть наступила через сутки после того, как пострадавшего вывели из столицы. Судя по докладу искоренителей, как только в зараженном кончилась собственная магия, оставшееся в эфирном теле воздействие Хибы продолжило пожирать астральное тело, а после него перекинулось на физическое. Обширное кровоизлияние в мозг, никто не смог ему помочь.

— А теперь вероятный глава культа сидит в Хоккене на герцогском троне, — произнес хозяин кабинета. — И какие сведения поступают оттуда?

— Пока что слишком рано что-либо утверждать, — покачал головой подчиненный. — Мы выходим на связь с большой задержкой, но до сих пор никаких подтверждений, что Максимус Торн занялся своими кровавыми ритуалами, не получили.

Член капитула помолчал, обдумывая ситуацию.

— В таком случае мы можем опоздать с реакцией, когда время все-таки придет. Вот что, — велел он, — нам нужно послать туда своих специалистов. Член культа Максимус Торн или нет, я хочу, чтобы он был убит. Имперская кровь должна быть пресечена, а порченная Хибой — тем более.

— Будет исполнено, — склонился прислужник.

* * *
Фолкбург, лавка "Магические товары дядюшки Рэла«. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Несмотря на то, что Мархана говорила о месяце, я не спешил. Работа по ремонту дома была закончена в срок, и я в тот же вечер обновил оставшиеся детали ритуалов, вложенных в лавку. А попутно закончил с подготовкой кристалла этерния в стационарном портале. Завтра предстояло открывать лавку, а на следующий день проводить праздник в ратуше, совмещенный с аукционом.

По моим подсчетам гильдиям потребуется не только закупить расходники, но и обновить сами агрегаты. С момента, как я их начал продавать в Фолкбурге, мне удалось серьезно улучшить свои изделия. Полученный в баронстве опыт вносил свои коррективы, потому я был намерен продать гильдиям обновленное оборудование.

Но на этот раз я не собирался возиться с изготовлением агрегатов самостоятельно. Соберу заказы, и за их создание примутся в моей промышленной зоне Чернотопья. Чертежи были готовы, благодаря помощи ордена Марханы имелись материалы, система конвейерного производства опробована и отлажена, рабочие обучены — оставалось только собрать деньги и приступить к выполнению. А сами расходники к агрегатам, не изменившиеся ни на миллиметр, у меня уже имелись в огромном количестве.

Оставшись в одиночестве, я вернулся к работе над обновленным пулеметом для Ченгера. Демон исправно поставлял мне все необходимые материалы и каждый раз поторапливал. Ему не терпелось испробовать новое оружие в деле, да я и сам понимал, что слишком сильно стараться не требуется. Это была только вторая итерация и, по сути, всего лишь новый, чуточку доработанный прототип. О конечной модели пока что даже думать было слишком рано.

Финальная доводка закончилась только около трех часов ночи. Накрыв полностью готовый артефакт ветошью, я закрыл лабораторию и поднялся в спальню. С утра мне предстоит связаться с Чернотопьем и перевезти сюда Ханну с частью «Рысей», которые, как и прежде, будут играть роль охраны и частично персонала.

Хэммет так и не объявился с тех пор, как я передал ему список материалов. Но следить за дознавателем нужды не было. С его участием или без, моих задач с меня все равно никто не снимал. А гранатометом, чуть позже, когда руки дойдут, я вооружу своих людей.

Уже засыпая, я услышал радостное рычание Ченгера. Сигнализация и защитные системы не восприняли его визит за вторжение, и я улыбнулся, слыша, как старый и страшный демон искренне радуется новой игрушке.

Умом я понимал, что потомки запомнят меня не как создателя полноценной магической теории, а как оружейника, чьими изделиями будут убиты тысячи людей. И от того, к чему я изначально стремился в Эделлоне — спокойной комфортной жизни, я сейчас так же далек, как и в самом начале пути.

Слушая радостный смех демона в подвале, я чувствовал, как мои губы сами кривятся в горькой усмешке. Вот уж точно — благими намерениями… Хотел теплый унитаз и водопровод, а в итоге устраиваю геноцид и скармливаю собственную родню высшему демону страданий.

Ченгер, наконец, заткнулся — то ли убрался восвояси, то ли просто перестал смеяться. В любом случае, я закрыл глаза и погрузился в тревожный сон. Короткий повторяющийся кошмар, из которого не было выхода.

Я вновь оказался в деревне, где когда-то стал одержимым. Только на этот раз не в теле Киррэла Шварцмаркта, а в своем родном — Кирилла Анатольевича. И никакой магии, чтобы бороться с монстрами Хибы, у меня не было.

Паукообразные твари наступали быстро, сокращая дистанцию практически мгновенно, я чувствовал, как их лапы-лезвия вспарывают мое тело, и до последнего видел, что происходит вокруг. А потом все повторялось снова и снова. Я пытался сбежать, но меня легко догоняли. Я пытался призвать демонов, но в ответ слышал лишь радостный смех своего компаньона.

— Проснись, хватит стонать, — услышал я голос Ченгера и резко сел на кровати.

Он стоял над моей постелью, сжимая в кулаке огромного трепещущего червяка с целой кучей глаз на каждом конце скользкого тела, разделенного на сегменты.

— Смотрю, никак ты не научишься, — хмыкнул Ченгер, сжимая тварь в руках.

Червяк лопнул, рассыпаясь черно-фиолетовым пеплом, и демон оскалил пасть. Высунув язык, мой компаньон облизал ладони и сыто отрыгнул.

— Насосался, — заявил Ченгер, закончив чистить языком свои пальцы. — Настолько, что я даже готов тебя похвалить за незапланированную кормежку. Но ты последний идиот, «Чертополох»!

Я облизнул пересохшие губы и трясущимися руками сбросил с себя мокрое от пота одеяло.

— Что это за дрянь? — спросил я, протягивая руку за тростью.

Артефакт, на который я возлагал большие надежды, оказался совершенно бесполезен, когда действительно мне понадобился. Я же встроил туда несколько защит, практически превращающих меня в неуязвимого. Но… Для этого я должен держать трость в руке.

— Низший паразит из нашего слоя, — пояснил Ченгер, сверкая глазами. — И судя по тому, как он отъелся, носил ты его уже давно.

— Почему же ты его не заметил? — спросил я, все еще вздрагивая от пережитого во сне.

А ведь пока я был одержимым, кошмары ко мне приходили только в том случае, если их насылала Мархана.

— Я не смотрел, — покачал головой демон. — А ты, зная, что демонолог — всегда лакомая добыча, даже не удосужился позаботиться о защите. Киррэл! — рыкнул он. — Ты просто невозможен!

— Но они… — начал было я, но осекся.

Пока у меня был договор с Ченгером, я мог не опасаться подобных вещей. Привык к тому, что рядом всегда будет древний и сильный защитник, одного присутствия которого хватит, чтобы отпугивать любую тварь. А ведь помимо этих мелких и не слишком-то опасных паразитов, я ходячая мишень для любого достаточно сильного демона.

— Ты прав, я поступил опрометчиво, не позаботившись о своей безопасности, — кивнул я.

— Рад, что ты это понимаешь, — ответил демон.

Как-то сразу вспомнилось, что темные маги считались обреченными однажды оказаться под властью собственного дара, сойти с ума и сеять смерть. И тот факт, что я такого лично еще не встречал, ничего ведь не менял — Салэм спряталась в Катценауге после убийства родного брата.

Тогда мне это казалось чем-то закономерным, я воспринял эту информацию как воздействие радиации — просто фактор магии. А теперь ко мне присасываются твари, способные насылать кошмары и, очевидно, сводить с ума.

— Неужели это оно и есть? — спросил я Ченгера, вольготно развалившегося на кресле.

— Я не читаю твои мысли без договора, — напомнил он. — Но если ты решил, что именно так темные маги и впадают в безумие, то ты отчасти прав, — заявил он.

— Так, — вздохнул я, проводя рукой по влажным от пота волосам. — Есть же какой-то способ защититься, помимо одержимости? Ты сам говорил о чем-то похожем. Когда рассказывал про Яниса Вагнера. Как он защищался, когда ты его оставил?

Ченгер хмыкнул.

— Помнишь детей, которых ты вытащил из Аронии? — спросил он. — Они были защищены до твоего появления. Ни одна тварь не могла пробиться к ним из-за того, что их дар был заблокирован. Связь между астралом, реальностью и эфиром для этих детишек была перекрыта, и никто не мог к ним влезть.

Демон сложил руки на подлокотники кресла и, закинув ногу на ногу, продолжил, болтая когтистой ступней в воздухе:

— Также те, у кого дар выгорел или отрезан, не подвержены нашему воздействию. Но если ты изначально слаб сам по себе, а тобой заинтересуется достаточно сильный демон, и у тебя остается доступ к магии… — он оскалился. — Ты ведь помнишь, как я перешагнул через твою защиту?

Это я помнил прекрасно. Но тогда счел риск достаточно разумным, у меня была возможность уничтожить явившегося незваным обитателя демонического слоя. Однако тогда мне и в голову не пришло, что точно так же какая-нибудь хитрая тварь может просто проломить собственную защиту мага в момент его слабости и захватить контроль над призывателем.

Перспективы вырисовывались достаточно мрачные. Рано или поздно, но момент, когда я останусь без силы для самозащиты, так или иначе наступит. И с моим даром и древней кровью рассчитывать, что не найдется кого-то серьезнее, чем пиявка, которую раздавил Ченгер, просто глупо.

— Хорошо, как мне защититься? — спросил я, подняв глаза на демона.

Ченгер оскалился в ответ.

— Ты уже знаешь все варианты, Киррэл, — заявил он. — А уж какой выберешь — решать только тебе самому. Я за тебя такое решение принимать не стану. Я и так уже несколько лет занимался твоим обучением, пора вставать на ноги самому и отвечать за свои действия. Ты же уже понял, как договор влиял на тебя все это время, ужаснулся тому, что совершил? Не ври, я по глазам твоим вижу, что да. Готов ли ты принять одержимость до конца своих дней, чтобы вновь стать таким безжалостным убийцей?

— Кажется, тебе это доставляет удовольствие, — усмехнулся я.

— Не забывай, Киррэл, — ответил он, — я все-таки демон страданий, мучить других — смысл моего существования.

Кивнув, я поднялся на ноги, опираясь на трость. Проклятый паразит осушил мой резерв едва ли не на четверть. И, разумеется, я не поверил, что Ченгер его не заметил в нашу последнюю встречу. Это очередной жесткий урок от демона, и — надо признать — еще далеко не самый жестокий.

— Хорошо, ты предлагаешь возобновить наш договор? — уточнил я, глядя на сидящего в кресле демона. — Но прежде всего у меня есть другой животрепещущий вопрос.

— Так спрашивай, — отмахнулся тот. — Мы уже столько прошли вместе, что мог бы и не играть со мной, а говорить прямо. Ну, чего же ты боишься, Киррэл Шварцмаркт?

Я взглянул в окно, за которым все еще было темно. Демон явился за мной очень вовремя, а это еще раз подтверждает, что паразита он прекрасно видел. Как увидели бы его и другие демонологи, которых в моем окружении просто нет.

Совсем недавно одно только присутствие Ханны Замберг со мной в одном помещении спасло мне жизнь, и в теории я представляю, как можно было бы защититься от попыток подселения. Собственно, ответ все время в Эделлоне был перед глазами — собрать вокруг себя как можно больше темных магов разных специальностей, чтобы была возможность вовремя помочь. Аркейн.

— Максимус Торн — это воплощение Хибы. Сам он не принадлежит к эфиру и способен его пожирать. Если мы окажемся рядом, сможешь ли ты выжить, когда имперский наследник станет выжигать саму магию?

Демон не ответил сразу. Перестав болтать ногой, Ченгер откинулся на спинку кресла и молчал несколько томительных секунд.

— Пожиратель магии? — наконец, переспросил мой компаньон.

Он оскалился, змеиный язык выстрелил наружу, и тут же втянулся обратно в пасть.

— Что ж, по крайней мере, это будет не скучно! — посмеялся он и, поднявшись на ноги, протянул мне когтистую ладонь. — Так что скажешь, Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт? Договор?

Я помедлил с ответом, а после вздохнул и, взяв со стола нож для бумаг, произнес:

— Договор.

Глава 18

На этот раз не было никаких спецэффектов. Печать договора проступила в моем эфирном теле, и я ощущал ее первые мгновения, как невесомое прикосновение ветерка где-то в основании черепа.

— Глаза демона тебе больше не понадобятся, — заявил Ченгер с ухмылкой, растворяясь в воздухе. — А пулемет твой я забираю.

Я стоял посреди спальни, прикрыв глаза, ощущая, как потоки силы наполняют мое тело. Восхитительное чувство всемогущества заставляло каждую клетку организма трепетать от жажды действий. Казалось, я способен щелчком пальца гасить солнце и поворачивать вспять реки.

На губах сама собой возникла улыбка.

Делать так, разумеется, я не собирался. Тратить силу на подобные пустяки — расточительно. Уж что-то, а ценить каждую каплю магии я научился за это короткое время, пока не был связан договором с Ченгером.

Открыв глаза, я выглянул в окно, за которым по-прежнему была непроглядная ночь. Без демонического зрения видно было не лучше, чем обычно, но я знал, как улучшить глаза, чтобы придать им те же свойства, что и при прежнем договоре. Просто теперь этого не требовалось.

Одевшись, я простучал каблуками ботинок по лестнице, спускаясь в подвал. Отперев дверь, взглянул на камень этерния в батарее портала и, положив на него руку, сосредоточился.

Мой внутренний резерв был заполнен до краев — Ченгер не стал скупиться и поделился своей мощью. Я сейчас могу без особого напряжения создать дубликат кристалла, чтобы запитать второй портал. Но и этого я делать не стал, мне достаточно было проверки.

Мой резерв не стал больше, я просто научился тоньше чувствовать собственный дар. И если раньше тянул на мастера, то теперь наверняка могу поспорить с магистром по общепринятой градации Эделлона. Просто за счет более рационального использования силы.

Заклинаний новых в моем разуме не возникло — по сделке с Марханой я и так их все знал. Однако уже видел, как поправить некоторые, чтобы снизить расход силы на создание чар. Впрочем, этим знанием делиться я не буду — такие козыри должны храниться в семье под семью печатями.

Все еще касаясь зеленого камня, я сосредоточил сознание на поиск своих маяков. Не сразу, но удалось дотянуться и до своего баронства, и даже найти «Радар» Хэммета. Дознаватель, похоже, стремился к арсеналу Аркейна — для меня он был помечен Марханой, а сам Хэммет наверняка знал о нем благодаря своему положению в ордене. Что ж, значит, раньше недели ему не вернуться — уж больно расстояние большое, а использовать «Тоннель» он не сможет.

Отпустив сознанием маяки, я отпустил чуть ослабленный кусок этерния. Потери не так велики, на открытие стационарного перехода хватит с избытком.

Не став торопиться, я вновь вернулся в спальню. Стащив мокрое белье, заменил его свежим, по которому дополнительно прошелся бытовыми чарами, и лег спать с чувством умиротворения.

Больше никаких кошмаров меня не преследовало.

* * *
Поместье барона Чернотопья .

Женевьева тяжело дышала, корчась на постели, а стоящая над ней Дия в очередной раз выводила из тела пациентки волшебный недуг. С каждым повтором баронессе было все легче настроиться на работу, и эффективность ее действий также росла. Настолько, что если бы не приближающиеся роды, она легко бы исцелила Фламмаган за один раз.

Но спешка была излишней. Во-первых, будущая Вайссерманн должна в полной мере ощущать, что лечение стоит своих денег. Услуга, оказанная походя, не будет так цениться, как та, ради которой пришлось напрягаться не один день. Во-вторых, рисковать собственным сыном баронессе даже в голову не пришло бы.

Остановив действие своих чар, Дия выдохнула и с облегчением опустилась на кресло. Беременность подходила к концу, и передвигаться или долго сохранять одно положение становилось все труднее.

Женевьева еще не пришла в себя, но это было делом нескольких минут. В отличие от малолетнего брата, сестра была сильнее и легче переносила семейное проклятье. И этим временем госпожа Шварцмаркт намеревалась воспользоваться, чтобы как следует отдохнуть.

За дверью были слышны шаги прислуги, громкое сопение дружинника, назначенного Варином на охрану баронессы. Гремела на кухне посуда, а на заднем дворе со звоном сталкивались мечи стражников, отрабатывающих какие-то свои упражнения. Все это полукровка улавливала рефлекторно, без приложения каких-либо усилий. Беременность сделала и без того чуткую женщину еще более внимательной к своему окружению. Инстинкт матери, требующий защищать свое дитя обострил все чувства.

Изменившееся дыхание лежащей на постели девушки вклинилось в эти звуки, и Дия подняла веки за мгновение до того, как это сделает Женевьева. Фламмаган несколько секунд слепо шарила взглядом по комнате, пока ее глаза не остановились на сидящей в кресле чародейке.

— Я чувствую себя намного лучше, — призналась невеста Марка Вайссерманна, приподнимаясь на локте. — И, кажется, никогда так хорошо себя не ощущала.

— Судя по вашему брату, это совершенно нормальная реакция, — с доброй улыбкой ответила Дия, не делая попытки подняться на ноги. — Я бы предложила вам остаться на ночь здесь, но если хотите, можете вернуться в предоставленный вам дом.

Женевьева откинулась на подушке и прикрыла глаза.

— Мне кажется, лучше будет уйти, — произнесла она. — Я вам очень благодарна, госпожа Шварцмаркт. Но боюсь, Марк может превратно истолковать, если я проведу ночь под вашей крышей. Да и брату я нужна…

И если раньше в ее голосе при разговоре о Кристиане у Женевьевы звучали тоска и печаль, теперь — только затаенная радость. И это не могло не радовать саму Дию. Не так уж и часто ей на самом деле удавалось проявить свои способности. Особенно для по-настоящему хорошего дела.

Киррэл оберегал супругу, старался делать все, чтобы на плечах Дии оставались только легкие заботы, и даже алхимика завел собственного ради того, чтобы госпожа Шварцмаркт могла чувствовать себя баронессой и хозяйкой, а не рабочим в лаборатории. Однако порой Дия ловила себя на мысли, что скучает по тем временам, когда они оба жили в Фолкбурге под личиной простолюдинов.

Однако беременность, роды, управление Чернотопьем — все это налагало свои обязанности. И эти сеансы лечения Фламмаганов стали настоящей отдушиной в череде утомительной работы хозяйки баронства.

Да и Ханну Замберг не сегодня, так завтра Киррэл заберет в лавку «дядюшки Рэла». Так что поддержание количества запасенных зелий и снадобий на складах Чернотопья будет целиком и полностью зависеть от самой Дии. Оставалось надеяться, что Киррэл не впутается в очередную историю и вернется домой целым и невредимым. Ему же удавалось это всегда. И в этот раз будет так же.

— Что ж, тогда скажу, чтобы вас сопроводили, — с улыбкой ответила хозяйка поместья, когда Фламмаган начала выбираться из постели.

* * *
Фолкбург. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

— У меня все готово, — произнес я в трубку. — Как там у вас?

— Ждем вашей команды, барон, — ответил мне Малколм.

Я коснулся кристалла этерния, доливая в него силу, которую израсходовал ночью. С моим резервом это не было проблемой, я просто не стал спешить. Теперь же агрегат, занимающий довольно большое пространство, должен сработать ровно так, как было задумано.

У артефакта имелась система настройки по маякам и кнопка запуска. Для того, чтобы начать процесс, не требовалось ни капли магии. Впрочем, нужные данные маяка знал только я, так что стоит лишь чуть-чуть изменить настройки, и чары не сработают. Моя версия защиты от дурака.

Вдавив кнопку пальцем, я повернулся к стене, и перед ней в блеске зеленых молний возник прорыв. Мутное окно быстро разрасталось до заранее установленных рамок и посветлело.

Я разглядел тележки с материалами и уже готовыми товарами. «Рыси» в количестве десяти бойцов дождались моего приглашающего взмаха и покатили их в «Тоннель». Двигались дружинники быстро, прекрасно помня инструкцию по технике безопасности, рассказанную мной перед отбытием в Фолкбург.

Оказавшись на этой стороне, «Рыси» расставляли тележки по всему подвалу и возвращались за следующей партией. Одних только пластин для агрегатов у меня заготовлено несколько тонн, так что транспортировка займет немало времени.

На той стороне появилась заспанная Ханна. Алхимик несколько ошарашенно смотрела на провал в пространстве. Она, в отличие от моей дружины, видела «Тоннель» впервые. Впрочем, присутствующий рядом Густав что-то ей быстро сказал на ухо, и Замберг решительно перешла через разделяющую нас пленку.

На месте она стоять тоже не стала, сразу же отойдя ко мне, чтобы не мешать работе бойцов.

— Ваша милость, — кивнула она.

И хотя я видел, что девушка изо всех сил старается выглядеть равнодушно, но я заметил, как ей тяжело сохранять спокойствие, присущее правильно воспитанным аристократам.

— Добро пожаловать в Меридию, госпожа Замберг, — с улыбкой ответил я. — Пока что давайте подождем, пока дружина закончит, а после я покажу вам свою лавку.

Она кивнула и села в указанное мной кресло. При этом я видел, с какой опаской Ханна смотрит на портал.

И тот факт, что «Рыси» совершенно не обращали внимания на столь непривычный способ перемещения, кажется, вводил ее даже в больший шок, чем само путешествие сквозь огромное расстояние.

Я улыбнулся этому и продолжил наблюдать, как расходуется запас магии в кристалле этерния. С момента открытия портала прошло около семи минут, а заряда убавилось всего около десяти процентов. Хороший расклад получается, учитывая, что в скором времени клепать такие кристаллы я буду в промышленных масштабах.

Наконец, по прошествии пятнадцати минут Малколм согнал всех подчиненных на эту сторону. Я помахал рукой оставшемуся в Чернотопье Густаву и отключил портал. Пространственное окно исчезло мгновенно — утратив подпитку, заклинание тут же развеялось.

Обернувшись к прибывшим, я обвел их взглядом. «Рыси», вооруженные моими револьверами, вытягивались по струнке, изо всех сил демонстрируя готовность броситься в любой бой по одному моему слову. По сравнению с тем отрядом вольных охотников, который Старый привел наниматься к моей супруге, это было просто небо и земля.

Больше никаких обносков, только качественная одежда, никто не голодал — лица сытые и холеные. А успехи в Аронии утвердили чувство превосходства «Рысей» над всеми остальными. И револьверы, передовые боевые артефакты, лишь дополняли эту картину.

— Итак, господа дружинники! — заговорил я после короткой паузы. — Вы вновь прибыли в Меридию, город Фолкбург. Здесь начался ваш путь как дружины Чернотопья, и я надеюсь, вы будете помнить, кем вы были и кем стали под моей рукой. Ваш достаток виден по лицам, а новое оружие покажет всем, что с вами шутки плохи. Однако я напоминаю вам, что вы находитесь в чужой стране и вести себя должны подобающим образом. Малколм, как и в прошлый раз, возглавит ваш отряд, все вопросы вы также можете решить через него. При необходимости он свяжется со мной, но надеюсь, что этого не потребуется. Сегодня у вас есть три часа, чтобы разместиться, расставить посты и приготовиться к наплыву клиентов. Малколм, через три часа лавка вновь откроется, твоя задача останется прежней. Также я жду от тебя прежней аккуратности в ведении отчетов и подсчете денег.

— Будет исполнено, ваша милость, — отозвался тот.

— Ханна, прошу вас за мной, — сказал я, поворачиваясь к алхимику. — Пока мужчины наведут порядок в подвале, я покажу вам дом и все расскажу в подробностях. А позже, когда здесь появится свободное место, познакомлю с обновленной лабораторией.

— Ваша милость, разве она не такая, как была у меня в Чернотопье? — удивилась Замберг.

— Разумеется, — улыбнулся я в ответ. — Она намного лучше!

Девушка поднялась с кресла и приняла поданную мной руку.

* * *
Закончив дела на сегодня в лавке, я спустился в подвал уже вечером. Здесь никого не было — после насыщенного дня Ханна ушла отсыпаться в гостевую комнату, в которой поселилась, а трудившиеся весь день мужчины расходились по своим постам и делам перед сном.

Покупатели пошли косяками с самого открытия лавки. Малколм, отвыкший от подобного, зашивался, но ему все же удавалось справиться со своими обязанностями. А вот для Ханны подобная популярность зелий и снадобий Дии стала настоящим откровением — в отличие от простолюдинов Меридии, Замберг понимала, что именно продается в лавке, и могла оценить прибыль с одного только этого заведения.

А с учетом того, что зелья, которые делает сама Ханна, приносят лично ей двадцать пять процентов от отпускной цены, подобный поток покупателей обещал уже к концу года сделать из Замберг очень небедную девушку. После такого у Рихарда Заммена уже и рука не поднимется избавляться от алхимика.

Мне жеоставалось только убедиться, что все в полном порядке. Кристалл этерния, опустевший за время использования утром, я легко восполнил, с сожалением ощущая, как сила в буквальном смысле слова утекает сквозь пальцы. Впрочем, это были разумные затраты, и я не собирался экономить на возможности для моих людей скрыться в случае необходимости.

Договоры договорами, но мало ли что придет в голову местной аристократии. Они ведь могли всерьез рассматривать вариант ограбления богатого барона. И силами десяти человек держать оборону даже с револьверами будет очень тяжело.

Так что я вооружился материалами и приступил к изготовлению обещанного Хэммету оружия. Если дознаватель не успеет вернуться, я хотя бы выдам своим дружинникам весомый аргумент в противостоянии с любыми противниками, которые решатся пощипать мою лавку за мягкое брюшко.

Поймав себя на мысли, что всерьез рассматриваю возможность такого нападения, я усмехнулся. Влияние связи с демоном росло незаметно, но все же присутствовало. Еще утром я был совершенно обыкновенным человеком, пусть и в значительной степени превосходящим местных одаренных, но вот наступил вечер, и я вновь готов убивать за косой взгляд в свою сторону.

Можно ли было как-то отвязаться от этого эффекта, я не знал. Да и уже не хотел идти на этот шаг. Пока я подвержен паранойе, ко мне не подобраться — уж это мы проверили на своей шкуре за то время, что Ченгер был связан со мной договором. Зато мысль о том, что я всерьез рассматривал возможность отказаться от одержимости, теперь выглядела глупой и недальновидной.

Под защитой столь могущественного союзника, обладая знаниями магии от Марханы, я способен перевернуть мир по-настоящему. И сегодня я в очередной раз этим займусь. А что придется не спать всю ночь — не беда, у меня в запасе еще есть три бодрящих заклинания, которые позволят пережить завтрашний день и прием с аукционом.

Приступив к работе, я достаточно быстро справился с задачей. Когда все заранее просчитано, оборудование обновлено, а материалы на расстоянии вытянутой руки — собирать артефакты одно удовольствие. И я искренне наслаждался процессом, ощущая, как с каждой нанесенной черточкой ритуального рисунка, с каждым движением инструментов мощь моего баронства и его слава растут в геометрической прогрессии.

Я слишком долго играл в доброго дядюшку Киррэла. Щадил врагов и снисходительно относился к своим настоящим возможностям. Эделлон устроен так, что здесь решает только право сильного, и самый сильный сейчас — это я. Мое баронство стало известно по всему миру только благодаря мощи, которую я сам создал с помощью своей силы. Я заключил крупные контракты, потому что у меня была репутация человека, способного защищать свои интересы. Моя семья до сих пор жива лишь по той причине, что я не поскупился на методы защиты.

И если этот мир ценит только силу, какой смысл играть с ним в добряка. Вы хотели посмотреть, на что способен Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт?! Пора показать Эделлону, на что способен грамотный демонолог!

— Вот теперь будет действительно весело! — услышал я хохот Ченгера в своей голове.

И на этот раз я тихонько посмеивался вместе с ним. Это не было безумием, я действительно видел, что иначе мне все равно не получится занять то положение в мире, которого я заслуживаю.

В конце концов, добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом.

Глава 19

Адские гончие скалили пасти, поглядывая по сторонам. Пятерка отправившихся со мной дружинников смотрелась крайне грозно верхом на чудовищах, призванных моими амулетами. На бедре у каждого болталось по револьверу, еще один покоился на поясе. Портальная магия была только в одном, парный артефакт предназначался исключительно для продавливания вражеской защиты — и бил заклятьями не ученика, а подмастерья.

Надраенная униформа блестела в обеденном солнце. Даже мелькавшие на горизонте облака не мешали бликам на металлических частях доспехов.

Я же надел свой лучший костюм — из тех, что подобрала для меня Дия. Черный плащ с гербом Чернотопья во всю спину, высокий воротник, покрытый орнаментом. Белая рубашка с воротником-стойкой, темные брюки из дорогой ткани, названия которой я даже не пытался запоминать, и начищенные сапоги, в которых можно было смотреться.

На чудовищах не было упряжи, но гончие послушно выполняли команды ездоков, а народ вокруг пялился на нас, уже не спеша разбегаться. За нашими спинами собиралась толпа горожан, медленно стекающихся к городской ратуше. Люди Фолкбурга тоже одевались празднично, тем более и повод был соответствующий.

А у самого здания магистрата нас приветствовал почетный караул во главе с Николасом Фолксом. Я смотрел четко перед собой, сохраняя безразличное выражение, и когда горожане вдруг закричали здравницы, приветствуя меня, мне с трудом удалось удержать лицо.

Настолько теплой встречи со стороны жителей Фолкбурга я не ожидал. Впрочем, стоило мне спешиться, как я уже улыбнулся подходящему ко мне бывшему коменданту. Николас поклонился мне, приветствуя в соответствии с этикетом.

— Ваша милость, — произнес он, и я, уже открыто улыбаясь, похлопал его плечу.

Фолкс выпрямился и, глядя на меня, замер. А я дал знак «Рысям» спешиваться. Дружина синхронно покинула спины чудовищ, и гончие растворились в воздухе, возвращаясь обратно в свой слой реальности.

— Жители славного города Фолкбурга! — провозгласил я, оборачиваясь так, чтобы меня было хорошо видно. — Я, барон Чернотопья Киррэл Шварцмаркт, очень рад вновь оказаться здесь! Ваш город всегда был добр ко мне и моей супруге, и я хочу, чтобы каждый из вас знал — я всегда буду на вашей стороне.

Толпа восторженно загомонила, и я выждал, пока народ успокоится.

— Но что слова, если они не подкреплены делом, верно? — вновь повысив голос, заговорил я. — А потому у меня будет небольшой подарок для каждого из вас. С сегодняшнего дня моя семья вложит десять пфеннингов с каждого гроша, который принесет лавка «Магических товаров дядюшки Рэла» в благоустройство города Фолкбурга! А в следующем году семья Шварцмаркт откроет свою школу в вашем городе, которая займется обучением мастеров, чтобы те смогли кормить свои семьи, независимо от того, что удумают аристократы, живущие вокруг славного города!.. Фолкбург был и останется свободным от посторонних!.. И Чернотопье ему в этом поможет!..

Народная любовь стоит дешево. Вряд ли кто-то будет рассматривать такой союз как способ обогатиться с моей стороны. Сегодня гораздо важнее получить рабочие места, которые будут оплачиваться. Репутация нашей лавки, а после и Дии, как ее хозяйки, позволяет воспользоваться полученным доверием. Мы были такими же гражданами Фолкбурга, и почти треть жителей мы знаем по именам, включая всех членов семьи.

И у меня уже готов список мастеров, которых я заберу в любом случае. В Чернотопье им найдется подходящая работа. А с работающим порталом и возвращать их домой после очередной вахты не станет проблемой.

Николас хмыкнул, но, кроме меня, никто его не услышал. Я не стал сразу же оборачиваться к капитану, сперва поднял руку, вновь призывая толпу к тишине.

— А теперь, друзья, празднуйте и веселитесь! И помните — темное время позади. Я пришел в Фолкбург, и отныне ваша жизнь будет только лучше!..

Только после этого я повернулся к Николасу, не переставая улыбаться, и Фолкс повел меня к распахнутым дверям ратуши. Стоящие на пороге бургомистры вежливо растягивали губы, изображая радушие, но я подозреваю, мое выступление, порушило им какие-то возможные планы.

Впрочем, это было уже не важно. Все сказанное я был намерен исполнить, и бургомистрам достанется своя доля славы и доходов. Налогов никто не отменял, да и наш союз будет выглядеть так, будто это они все сделали для налаживания наших крепких отношений. Если не зарвутся, ждет Фолкбург появление несменяемой власти. Аристократии в миниатюре.

За спинами стражников стояли представители гильдий и зажиточные горожане, которым было не к лицу ожидать появления высокого гостя в общей толпе. Они же были основными участниками для сегодняшнего аукциона. И кое-кто уже явно запланировал, какой уникальный артефакт закажет на этот раз.

— Ваша милость, — склонили головы второй и третий бургомистр, а первый шагнул вперед.

— Мы рады приветствовать вас вновь в этих стенах, барон Шварцмаркт, — произнес он.

— Как и я — быть здесь, господа бургомистры, — ответил я. — Но я вижу здесь скучающих глав гильдий, которые явились на этот прием с определенными деловыми предложениями. Не станем затягивать и начнем наш праздник?

— Разумеется, ваша милость, — ответил тот, и жестом пригласил меня войти под своды ратуши.

* * *
Крэланд. Северо-западный торговый тракт .

Постоялый двор, не так давно переживший капитальный ремонт, все еще носил на себе следы минувшей войны. Вместо густого зеленого леса — выжженная земля, с которой ветер то и дело приносил грязь и сажу. Сами постройки из-за этого, несмотря на молодость, уже выглядели так, будто простояли несколько поколений.

Да и хозяин, переживший бойню аристократов, обилием гостей похвастаться не мог. Если раньше торговые караваны постоянно сновали туда-сюда, перевозя товары и людей, теперь основной контингент упал до заезжих королевских солдат, следующих на границу и обратно, да редких путешественников, которых долг обязывал ехать в недавно враждебную страну.

От этого доходы серьезно снижались, и если так продолжится и дальше, придется бросать свое дело и бежать в глубь страны, надеясь, что накоплений хватит хотя бы на то, чтобы организовать новый постоялый двор. Как раньше, о безбедной старости уже теперь приходилось только мечтать.

А потому явление целых пяти карет, показавшихся на дороге ближе к закату, удивило худого хозяина. Разглядеть гербы благородного рода, изображенные на дверях транспорта, он пока еще не мог, но и жену и помогающих по хозяйству детей решил предупредить, чтобы готовились.

Аристократ на торговом тракте был едва ли не первым с минувшей войны. И упускать шанс заработать владелец не собирался.

Занялись огнем дрова в печи, зашипело масло в сковородах, жена принялась греметь посудой. Дети приводили в порядок комнаты для дорогих гостей и расстилали чистые скатерти на столах.

Пять карет за это время чуть прибавили скорости. Усталые лошади тянули свою ношу, чуя свежую воду и запах свежего сена с овсом, закупленных едва на втридорога от довоенной цены.

— Марта, я выйду поприветствовать гостей! — предупредил хозяин, закидывая полотенце на плечо.

Супруга не ответила, и так знала, что муж сделает все, как полагается. Война войной, а здесь всегда находили угол и тарелку для любого путника. А сколько аристократов специально выбирало эту дорогу ради жаркого хозяйки!..

Ворота постоялого двора были гостеприимно распахнуты, и первая карета с усталым возницей свернула к ним, заезжая внутрь. Только теперь хозяин смог увидеть, кто же пожаловал в гости. Герб этот он знал — работа обязывала разбираться, кого привечаешь.

Клан Шварц, семья Шварцкорт. Их земли, как знал мужчина, лежали далеко на юге, и прежде от этой семьи ни одного аристократа в постоялом дворе не останавливалось. Лишь однажды караван с этим гербом прошел из Меридии в Крэланд. В тот год южный путь был перекрыт из-за сошедшей с гор лавины. Но память у хозяина была хорошей, и гостей он опознал.

— Приветствую, — поклонился он, как положено простолюдину, встречая благородных.

Кареты разместились во внутреннем дворе, и слуги помогли господам покинуть транспорт. Пожилой мужчина в компании трех парней и двух девушек — явно одна семья, похожи друг на друга, как могут быть похожи только близкие родственники.

— Нам нужны комнаты, горячая вода и ужин на всех, — заявил старший Шварцкорт, снимая покрытые пылью дорожные перчатки.

— Все будет, господин барон, — заверил хозяин, не забывая вновь согнуть спину. — Прошу следовать за мной, сейчас же покажем ваши комнаты, горячая вода уже готова, а ужин подадут, как только прикажете.

— Это хорошо, — кивнул старик, давая знак слугам. — Распрягите коней и проверьте, чтобы их накормили и напоили. Потом проходите в зал, сегодня разрешаю выпить, но в меру.

Слуги вяло улыбались, по их виду было заметно, насколько людей измотала долгая дорога. Хозяин постоялого двора подметил, что это было очень странно. Как бы не оказалось, что он привечает очередных мятежников, бегущих от королевского правосудия.

Но все же честь по чести и комнаты самолично показал на втором этаже, и проследил, чтобы ванну господам обеспечили. А потом, спустившись в зал, распорядился подавать слугам ужин, уже приготовленный супругой.

Вскоре спустились аристократы. Они заняли стол в углу, специально отделенный парой расшитых орнаментом занавесок — чтобы благородные гости не сидели в одном помещении с простолюдинами и могли чувствовать себя уютно.

Старший Шварцкорт разместился во главе стола и, глядя на возникающие перед собой блюда, постепенно заметно утрачивал привычную спесь аристократа. Дорога не смотрит, кто по ней едет, и любого мучает голодом, тряской и жаждой. Домашняя еда, только-только из печи, всегда заставляет путника оттаять и подобреть.

— Желаете вина, господин барон? — уточнил хозяин, когда все блюда были расставлены его сыном. — У меня есть бутылка прекрасного…

Но тот прервал его жестом, усмехаясь в седые коротко стриженные усы.

— Неси, но только для меня.

— Сейчас же будет, — ответил с поклоном мужчина и поспешил в погребок.

А когда он вернулся в зал, оказалось, что к постояльцам подсел еще один человек, причем хозяин мог поклясться, что не помнил его среди свиты Шварцкортов. Да и сам барон выглядел как-то подозрительно бледно, глядя на нового гостя.

— Прошу, вино для его милости, — произнес хозяин, ставя бутылку на стол и тут же разместив серебряный бокал.

— Благодарю, я сам разолью, — улыбаясь, сказал новый гость.

И почудилось мужчине, что рот этого человека полон острейших зубов, а глаза как-то странно горят изнутри, будто угли. Бросив взгляд на барона, хозяин получил утвердительный кивок и отошел подальше.

Уж что понимаешь очень рано — держаться от благородной публики лучше на расстоянии. Так и сам дольше проживешь, и заработаешь неплохо. Те же, кто этого не понимают вовремя, не могут вовремя унять распоясавшееся любопытство, войн не переживают.

Тем временем барон Шварцкорт и его семейство, сидящее перед зубастым гостем, как кролики перед удавом, сглотнул и слегка подрагивающей рукой потянулся к наполненному бокалу.

— Далеко ты успел забраться, Артур, — улыбался сидящий напротив главы рода человек. — Я уж было думал, придется за вами в Меридию бежать.

Барон сделал глоток вина, чувствуя, как дорогой напиток приятно обволакивает язык и ласкает небо тонким привкусом винограда. Близость преследователя, от которого он бежал так далеко, превращала рядовое вино в прекраснейший нектар.

— Чего ты хочешь, демон? — спросил, поставив свой бокал на столешницу, Артур Шварцкорт. — Убить нас? К чему тогда подсел и разговоры ведешь?

Ченгер, пребывающий в своем человеческом облике, растянул губы в улыбке. Он положил ладонь на столешницу так, чтобы было видно, как медленно покрывается чешуей кисть, и отрастают черные когти.

— Я уже достаточно давно гоняюсь за всем вашим кланом, — произнес он, высунув на мгновение змеиный язык, который тут же скрылся в зубастой пасти. — И должен признать, все, кого я убивал, заслуживали этого, как не всякий преступник.

Барон молчал, лишь опустил руку под стул и погладил сидящую рядом внучку по ноге, стараясь передать ей толику спокойствия, которого сам не ощущал. Остальные члены рода старались держаться, но Артур видел, что парни готовы начать безнадежный бой. Детей было жалко, и Шварцкорт все еще надеялся, что удастся хотя бы выиграть для них немного времени.

Этот демон убил уже слишком многих, чтобы можно было всерьез рассчитывать, что с ним смогут справиться вчерашние дети и один старик. Они были посредственными магами, а демон уже расправился с самыми сильными чародеями клана, на него устраивали ловушки, жгли, топили, обрушили скалы.

И вот он сидит напротив, улыбаясь, чувствуя свое превосходство. А все его противники развеяны по ветру.

— Ты — другой, — заявил вдруг Ченгер, откидываясь на спинку стула. — Слишком добрый, слишком честный. Даже детишек этих собрал, хотя они тебе не кровная родня.

— Мы — один клан, — выдохнул Артур, глядя на демона исподлобья. — И мой долг позаботиться о них.

Ченгер кивнул.

— Забавно, что ни один из вашего клана так не думал, когда Киррэл Шварцмаркт остался в одиночестве, — заметил он, чуть приподнимая губ, чтобы сидящие за столом видели его зубы. — Впрочем, конкретно у тебя и этих детей, возможно, есть шанс исправить свою ошибку.

Барон едва уловимо дернул глазом.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он надтреснутым голосом.

— Я уже сказал, Артур Шварцкорт, — усмехнулся Ченгер, разводя руками, вновь принявшими человеческий облик. — Если ты готов покаяться перед Киррэлом за то, что не встал на его сторону, когда барон Чернотопья в этом нуждался, он, возможно, пощадит вас всех. Я бы, конечно, не пощадил, но я всего лишь призванный демон и не я принимаю решения.

Барон не пошевелился, размышляя, какую еще хитрость выдумал этот убийца, но мысль о том, что он сможет защитить чудом выживших наследников сразу трех семейств клана, все больше и больше занимала место в его рассуждениях.

Шварцкорты никогда не были влиятельным родом в клане. А все по той причине, что издревле руководствовались честью больше, чем возможной выгодой. Даже эти кареты, что сейчас их везут — и те были куплены едва ли не на последние сбережения. Собственные земли рода серьезно пострадали во время войны от волн мародеров и наемников Меридии.

Артур Шварцкорт едва сводил концы с концами, но узнав о беде клана, собрал всех, кого смог. Одел их в свои цвета и, спеша изо всех сил, торопился покинуть страну, так как уже знал, что за ее пределами все члены клана Шварц остались невредимы. Во всяком случае, на данный момент.

— Я готов принести свои искренние извинения, если ты поклянешься, что не тронешь детей, — произнес он и тут же бросил взгляд на спасенных им внуков.

Парни были слишком молоды и горячи, могли не подчиниться. Но долгое бегство избавило их от опасных иллюзий, будто они кому-то нужны в этой стране без денег и покровительства практически уничтоженного клана. А вот девушки смотрели на деда с плохо затаенной надеждой.

Сам Артур был прекрасно наслышан о делах Киррэла Шварцмаркта. И был уверен, что уж кому, а барону Чернотопья помощь вообще не требуется. И когда начались нападения, так и не понял, что стало началом резни. Но все равно сделал все, что мог, чтобы спасти тех, кого удалось отыскать.

Ченгер оскалился, его глаза полыхнули демоническим огнем. Сидящие за столом люди поспешили отодвинуться — жуткая аура ужаса, исходящая от преследователя, сковывала их тела, заставляя видеть самые мучительные кошмары, какие только способно выдумать сознание.

Но воздействие исчезло быстро, и перед аристократами снова оказался обыкновенный человек.

— Останься здесь на ночь, а утром выйди на задний двор, — велел Ченгер. — Один, без охраны, с этими детьми.

Старик кивнул, после чего сглотнул и потянулся к бокалу. Когда он поднял взгляд на место, где только что сидел демон, увидел, что Ченгера уже нет. Но на столе осталась глубокая борозда от когтя, оцарапавшего дерево.

— Вы все слышали, — объявил Артур Шварцкорт, стараясь, чтобы его голос звучал так, как подобает аристократу. — Я разбужу вас утром, а сейчас давайте ужинать и пойдем спать. Если завтра этот кошмар закончится…

Он не договорил, но этого и не требовалось. Дети, настрадавшиеся за последние несколько месяцев, уже были слишком подавлены, чтобы сопротивляться.

— По крайней мере, умрем, как подобает аристократам, — хмыкнул старший внук, после чего придвинул к себе тарелку с источающим одуряющий запах жарким.

Остальные молчали, не в силах приступить к трапезе. Барон потягивал вино, глядя на старшего. Может быть, когда все закончится, из него выйдет толк. Вот только вряд ли эти дети смогут простить барона Чернотопья за смерть их семей.

Понимает ли это Киррэл Шварцмаркт? Или на то и рассчитывает демон, желая унизить своих жертв, заставив их самих прийти на собственную казнь?

Глава 20

Фолкбург, лавка "Магические товары дядюшки Рэла«. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

За окном стояла ночь. «Рыси» закрыли лавку, разошлись по своим местам, а я остался сидеть в столовой с кружкой недопитого чая. День выдался длинным, пришлось очень много обсуждать и даже местами кричать, когда пришло время аукциона. Но все, наконец, закончилось, и я был этому рад.

И тут явился Ченгер.

— И почему ты их пощадил? — спросил я, выслушав неожиданно вернувшегося демона.

Ченгер сел в кресло и, закинув ногу на подлокотник, болтал в воздухе бокалом вина. Ко мне он явился уже с напитком в руках, так что по комнате сейчас расплывался приятный аромат винограда. Не иначе как мой компаньон по пути ограбил винный погреб моей родни.

— Ты жаловался, что мое влияние портит твое отношение к людям, — напомнил демон. — И я решил, что тебе не помешает самому взглянуть на относительно достойного жить члена клана Шварц. Скажешь его убить, я так и поступлю, а если решишь сохранить им жизнь, не стану настаивать на их казни.

Я хмыкнул в ответ на его слова. Подобного миролюбия за Ченгером обычно не водилось. Нет, он мог проявить милосердие, разумеется, но в большинстве случаев не останавливался ни перед чем, чтобы перебить всех своих противников до единого. И сделать это максимально жестко.

— Это потому, что королевский совет начал охоту за кланом Шварц? — уточнил я.

Ченгер вскинул брови.

— Серьезно? — он даже вино едва не расплескал, махнув рукой.

Я вытащил из ящика стола толстое письмо, перетянутое бечевкой, и бросил конверт демону. Тот быстро развернул его и пробежался взглядом по тексту.

— Старший брат Томаш должен тебя очень ценить, Киррэл, — медленно растягивая слова, произнес Ченгер. — Иначе бы не встал на твою сторону.

Я покачал головой в ответ.

— Это не совсем так, — со вздохом ответил я. — Просто, когда ты разорвал со мной договор, всплыли отягчающие обстоятельства. Мой клан подослал убийц, при этом все было обставлено так, что Равены стали соучастниками. Если бы я умер, у клана Шварц появился бы компромат на правящий род. Сам понимаешь, допускать подобного исхода Равены не захотели. К тому же я оказался достаточно полезным бароном, чтобы Томаш выбрал мою сторону.

— Выходит, твои игры в истребителя все же принесли тебе и славу, и пользу, — оскалился Ченгер. — А я ведь говорил, что с тобой весело, «Чертополох»?! Хитрый ты змей, как ловко воспользовался своим положением, чтобы разыграть невинную жертву. Герой, находящийся при смерти…

Он замолчал, прервав речь, после чего залпом осушил бокал и отставил его на столик рядом с собой. Демон почесал подбородок когтем и взглянул на меня уже иным взглядом.

— Ты же не мог этого предвидеть, верно? — с подозрением глядя в мое лицо, уточнил он.

Я пожал плечами.

— Было два варианта развития событий. Первый мы наблюдаем сейчас. Во втором случае клан Шварц мог попытаться откупиться, выдав виновников. А это значило, что покушение останется безнаказанным, — пояснил я собеседнику.

— И ты отправил меня убить всю верхушку, чтобы клан не смог вовремя отреагировать, — кивнул Ченгер, облизывая губы. — Пока я уже убивал виновников, Равены только получали первые доказательства.

— К тому моменту, когда Томаш решил вмешаться, Равенам стало выгоднее договориться со мной, чем пытаться остановить, — продолжил его мысль я. — По сути, все, что я получу на руки, я так или иначе буду вынужден передать под временное управление — а кому это доверить? Только Равенам. А это — огромное наследство, как ты помнишь.

Демон покачал головой.

— Ты даже меня, получается, обыграл, «Чертополох», — коротко посмеялся он. — Обыграл, как мальчишку, еще и оружие свое дал опробовать, чтобы я точно согласился. Спешил убрать как можно больше родственников, чтобы не оставить Равенам выбора, на чью сторону встать?

Я вздохнул.

— На самом деле, я не думал, что все это случится так быстро, — признался я, глядя на свое компаньона. — И если бы все повернулось иначе, пулеметы пригодились бы для отражения нападения Равенов. Но, как видишь, обошлось.

Ченгер сложил пальцы рук в замок и уставился на меня внимательным взглядом.

— Так и что ты будешь делать теперь с Шварцкортом? — спросил он спустя минуту молчания, пока я потягивал чай.

— Посмотрим, что старик скажет, — пожал я плечами. — Разбудишь меня, как время придет?

Демон кивнул и испарился, оставив на обивке кресла отпечаток своей фигуры, а я допил чай и, поднявшись на ноги, направился в спальню. День был тяжелый, аукцион затянулся, да и с бургомистрами пришлось повоевать немного.

Впрочем, лавка все равно уже не принесет мне больших денег — результаты двух дней, когда изголодавшиеся по нашим товарам горожане рванули закупаться толпой, показательны. Прибыли практически не было, лавка будет работать вхолостую, и даже если мы не будем отдавать почти весь ее доход на нужды города, она не принесет больших денег.

Гораздо важнее было купить престиж, уважение Фолкбурга за счет вклада в его развитие. Раскручивая свое имя с помощью подобной благотворительности, я получу в будущем гораздо более серьезные дивиденды. Если до этого Киррэла Шварцмаркта знали, как безумного маньяка, для которого отнять жизнь ничего не стоит, со временем моя помощь меридийскому городу превратит меня в благодетеля.

Из-за долгой изоляции рынок Фолкбурга стал слишком мал и тесен. Главное, что я могу получить из этого города — логистический узел в Меридии для экспорта своих товаров и плавного выкачивания человеческих ресурсов в Чернотопье. Ведь мастера в скором времени задумаются: чем каждый раз возвращаться в полуголодный Фолкбург, не будет ли лучше приобрести ли жилье в моем баронстве, где все удобства и условия куда лучше, чем на родине.

А местные аристократы просто побоятся поднимать на меня руку. Если же кто-то и посмеет так глупо поступить — я ему эту руку вырву. Потому что Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт может заниматься благотворительностью и поддержкой лояльного города. Но он все еще безумный маньяк.

* * *
Небо постепенно светлело, но погода стояла не самая приятная. Раскисшая грязь, осенний холод. Не хватало только дождя со снегом для полного комплекта.

Дверь жилого корпуса скрипнула, открываясь наружу, и ко мне первым вышел седой мужчина с коротко подстриженными усами.

Несмотря на то, что он старался держаться уверенно, изображая привычную для здешнего благородного сословия холодную надменность и спокойствие, я видел, что старик очень устал и готов принять свою судьбу, какой бы она ни была. Еще не сломлен, но уже обессилен.

За ним вышли трое парней и две молодые девчонки, лет по пятнадцати каждая. И хотя внешне они походили на старика, сходство было не очень сильным. Да, со стороны могло показаться, что они действительно из одного рода, но при внимательном взгляде бросалось в глаза, что это все же не так.

— Ваша милость, полагаю? — с достоинством кивнул мне старик.

— Барон Чернотопья Киррэл Шварцмаркт, — представился я, после чего решил добавить: — Истребитель братьев Райога, ученик ордена Аркейн и демонолог.

Мои слова не очень понравились ему, однако мне было все равно. Угрозы они не представляли, а в их смерти я уже не видел никакой пользы.

Шварцкорт бросил взгляд на Ченгера. Демон отлепился от стены и, приблизившись, встал за моей спиной, на ходу сбрасывая свой человеческий облик. Барону хватило смелости удержать лицо, ни капли страха не мелькнуло в его глазах, когда мой компаньон встал за мной и громко клацнул челюстями.

А вот детишки явно вздрогнули, чего, собственно, демон и добивался. Все-таки мучить людей — в его природе, и сейчас Ченгер просто пользовался моментом. Но, разумеется, за рамки не выходил — пожирать настолько слабых магов для него, отожравшегося на патриархах клана, все равно что есть неодаренных.

— Я пришел, чтобы предложить вам перемирие, — произнес я, глядя в глаза старика. — Если, конечно, оно вам интересно, барон.

Шварцкорт не спешил отвечать и несколько секунд молчал, прежде чем заговорить.

— Всего лишь перемирие? — уточнил он.

Дети за его спиной, прижавшиеся друг к другу, смотрели на меня и стоящего за моим плечом демона с плохо скрываемым страхом. Лишь самый старший парень держался, но и в его взгляде не было ненависти или ярости. Он, похоже, понял, на чьей стороне сила.

— Я не стану трогать присутствующих здесь членов клана Шварц, — произнес я. — До тех пор, пока вы сами не окажетесь замешаны в чем-либо, что несет угрозу мне, моей семье или Чернотопью и другим моим владениям. Вы будете жить, как прежде, но выйдете из клана Шварц официально, отречетесь от него, заполнив соответствующие бумаги.

— Бумаги? — не сдержалась девушка слева, та, что была постарше. — Но зачем вам бумаги?

Я улыбнулся, переведя взгляд на нее. Максимально добродушной улыбкой, на какую только был способен.

— Все дело в том, милая Генриетта… я ведь правильно помню ваше имя? — я дождался кивка, после чего продолжил: — …что клан Шварц организовал на меня покушение. Мне удалось выжить только чудом. Однако при этом патриархи клана поступили неосмотрительно, вмешав в наши семейные дела клан Равенов. И теперь клан Шварц перестанет существовать даже без моего участия. К вам лично у меня никакой вражды не имеется, а вот у Равенов найдется что у вас спросить и что у вас взять.

Старик дернул щекой.

— Покушение?

Я кивнул и полез за пазуху. Достав оттуда копию протокола допроса, вручил его барону и стал ждать, пока он прочтет. Шварцкорт не разочаровал — щелчком пальцев создав себе маленький огонек, чтобы можно было легко читать в предрассветной темени, он проверил печати и только после этого принялся за сам текст.

И по мере чтения его желваки вздувались все сильнее, а руки сжимали листы. Я не торопил, прекрасно понимая, что никто отсюда не уйдет без моего на то желания. Спешить было некуда, после применения «Тоннеля» все равно требовалось немного восстановить силы, так что пару лишних минут постоять я вполне мог.

— Ваша милость, — подняв на меня глаза, произнес барон, — я не знал об этом. И эти дети тоже не причастны…

Я кивнул в ответ, не давая ему продолжить.

— Мне об этом известно, господин барон, — сказал я. — И только по этой причине вы все еще живы. Да и мое предложение не имело бы смысла, если бы я прощал тех, кто планировал убить мою супругу и нашего еще не рожденного ребенка.

— Ребенка? Артур, это правда? — обратилась Генриетта к Шварцкорту.

Тот кивнул, возвращая документы мне.

— Правда.

Выражение лиц детей было не передать словами. Девушки не скрывали своих эмоций, мгновенно поставив себя на место Дии, о существовании которой, как я догадываюсь, до сегодняшнего дня даже не подозревали. Парни были покрепче, но и им озвученное не понравилось.

Этот мир не был знаком с принципами гуманизма. Однако свое понимание чести и достоинства у аристократов воспитывалось с рождения. И убивать младенцев, как и беременных женщин, в этом кодексе правил и чести могут только не заслуживающие снисхождения подонки.

— Мой отец не мог этого знать, — заявил старший парень. — Но все равно умер.

— Защищая того, кто приказал отравить меня и убить мою жену и ребенка, — кивнул я. — Чем это отличается? Тебя бы на моем месте это остановило?

Он вздохнул, сжимая кулаки. Но ничего не сделал и не ответил.

— В любом случае я свое слово сказал, Артур, — повернулся я к старику. — И ты вправе решить судьбу этих детей. Поэтому я жду твоего ответа.

Барон обернулся на собранных им родственников, окинул взглядом каждого, после чего кивнул мне.

— Мы принимаем твои условия, барон Чернотопья, — произнес старик.

— Рад, что это так. В таком случае рекомендую как можно скорее написать отречение от клана. Через два часа здесь будут люди королевского совета, и я лично поговорю с ними.

— Ты позвал их? — вновь подал голос старший мальчишка.

А ведь он чуть младше самого Киррэла, мелькнула у меня мысль. И такая разница — по сравнению с этим пацаном бастард оказался куда крепче и увереннее в себе. Неужели жизнь в полном достатке настолько развратила местную аристократию, что из них вырастают вот такие, совершенно не подготовленные к реальному миру недоросли?

— Барону не было нужды, — вставил нравоучительным тоном Шварцкорт. — Если бы мы отказались, уже были бы мертвы. Не зря ведь этот демон стоит за твоим плечом, я прав, Киррэл?

Я улыбнулся в ответ.

— Все верно, Артур, все верно.

Уходил я с постоялого двора, держа в руках заверенную королевскими представителями копию отречения Шварцкорта и детей от клана. Сам барон стал официальным опекуном всех пятерых детей, а я больше не имел никаких к ним претензий. Впрочем, как и Равены.

— Ловко вы все провернули, ваша милость, — заявил мне на крыльце королевский дознаватель, прилетевший во главе конного отряда Равенов. — Но почему не потребовали земли в свою пользу? На вашем месте так поступил бы любой.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Зачем мне вмешиваться в дела чужого для меня рода?

Он покачал головой с неодобрением, а я ушел на задний двор, откуда с помощью «Тоннеля» вернулся в лавку. Гранатомет я сегодня так и не опробовал, но это не меняло моих планов.

Пришла пора приступить к следующей части плана по охоте на Максимуса Торна. И я намеревался сделать все настолько быстро, насколько это возможно. Убивать целого герцога чужой страны — сложное дело, тем более с учетом того, что другой родни у него не осталось.

Можно было бы сработать по крови, как я поступил с династией Меридии, но крови-то у меня и не имелось. К тому же я был уверен, что подобные чары не сработают с аватаром Хибы. Если уж он одним своим присутствием уничтожает эфир, то и все действующие через него заклинания Максимус тоже развеет.

— Сэдрик, — позвал я, разместившись в лаборатории.

Демон явился на мой зов, и помещение наполнили тяжелые хлопки крыльев. Мелкий бес, который когда-то давно пришел ко мне, теперь был размером со среднего пса, и огромные крылья нетопыря длиной в метр каждое сложились плащом за его спиной. Летучая мышь гигантских размеров.

— Ты позвал меня, чтобы предложить новое задание, демонолог? — спросил он изменившимся низким голосом, уже никак не походившим на тот писк, что звучал из его глотки ранее.

— Да, — коротко ответил я, доставая небольшой амулет.

Собственно, особой разницы, что конкретно вручать демону, не было. Главное — это маяк, по которому я настрою «Тоннель» в Хоккен, а уж во что он будет вшит, значения не имело.

— Королевство Хоккен, — произнес я, — найдешь в нем тех, кто охраняет герцога Торна. Подбросишь этот амулет на расстоянии в триста метров от того места, где они будут размещаться. И сделаешь это так, чтобы было незаметно.

Бес выслушал меня внимательно, после чего протянул лапу, на которую я и привязал амулет.

— Работа будет опасная, — заметил демон. — Чем ты расплатишься?

Вместо ответа я указал ему на стоящий в пазу батареи кристалл этерния.

— Когда я пройду по «Тоннелю», настроенному по этому амулету, и вернусь, ты получишь такой же кристалл. Полный под завязку магии. Договорились?

Раньше можно было просто приказывать, но отожравшийся на службе у меня демон теперь повысил свой ранг среди сородичей, стал разумнее, даже понимает, что миссия практически смертельная. И плату нужно предлагать соответствующую. Парой капель крови теперь уже не обойдешься.

— Договорились, — ответил бес и тут же растворился в воздухе, будто его и не было.

Я поднялся со стула и направился к выходу. Первая часть плана завершена, осталось разобраться с остальными, и можно будет продолжать покорять мир экономическими выгодами, а не кровавыми убийствами.

Мне по-прежнему не казалось, что сам Максимус Торн очень уж угрожает моей семье, но для бизнеса его присутствие было опасно. И ждать, когда там соберется с мыслями Аркейн, у меня просто нет времени.

Может быть, не уничтожай он эфир с такой скоростью, я бы еще потянул время, но дни уходили один за другим, и магия действительно могла исчезнуть из Эделлона. А я этого не желал — на ней было завязано само благополучие моей семьи.

Так что, Максимус Торн, ничего личного. Просто бизнес.

Глава 21

Хоккен, территория королевского дворца .

«Тоннель» сверкнул, закрываясь за мной, и я быстро осмотрелся. Помещение, которое выбрал Сэдрик, оказалось каким-то складом. Темно, вокруг горы хлама, в воздухе стоит запах пыли и плесени.

Взяв в руки планшет, я пустил на него каплю силы, проверяя окружение. Заклинание, встроенное артефакт, работало как обычно, никакого влияния Максимуса не ощущалось.

Итак, вокруг ни души, даже охранных чар не имеется. Либо их вовсе не ставили, либо пришли в негодность из-за старости. Сюда явно никто давным-давно не заглядывал, так что у меня есть немного времени, чтобы проверить обстановку.

— Сэдрик, где мы, — произнес я, и за моей спиной тут же хлопнули крылья беса, садящегося мне на шею.

А через мгновение я уже смотрел его глазами.

Итак, я сейчас во внутреннем дворе королевского дворца. Помещение, куда Сэдрик поместил мой амулет, это одна из множества подсобок на территории. Если выглянуть наружу, я выйду прямиком к будке садовника. Сейчас его на месте нет, так как в Хоккене еще глубоко за полночь, и старик явится на службу лишь перед самым рассветом.

Неподалеку размещается дежурная смена гвардии. Именно они защищают Максимуса Торна. Еще одна смена находится примерно в трехстах метрах, во вторых казармах. Суммарно в этой части дворцового комплекса обитает около сотни бойцов. Немало по меркам Эделлона, если учесть, что все они работают только во дворе, а внутри самого дворца еще порядка трехсот гвардейцев.

Неплохо устроился глава культа Хибы, надо признать.

Сориентировавшись на местности с помощью беса, я отозвал его и двинулся к выходу. На двери, довольно старой и рассохшейся, имелся очень хлипкий засов — простая деревянная перекладина, которая не столько запирает доступ в помещение, сколько просто не позволяет ветру хлопать дверью. Поднять засов с моей стороны было можно, но пришлось бы пошуметь.

— Индарг.

Тень ткнул пальцем снаружи, и препятствующая моему выходу деревяшка приподнялась. Демон аккуратно открыл передо мной дверь, не позволяя створке заскрипеть, и так же аккуратно закрыл ее. Я пошел дальше, ориентируясь по планшету и особо не глядя по сторонам.

Граница влияния Максимуса оставалась на достаточном расстоянии — поисковое заклинание работало без сбоев и никак не демонстрировало, что есть неполадки. Никаких искажений или темных пятен, лишенных эфира, не имелось. Здесь словно никогда и не было никакого пожирателя магии.

Посты стражи обойти, чтобы пробраться во дворец, в теории отсюда было бы не сложно. Демоны прикроют меня, если я попадусь на глаза охране. Очень сомневаюсь, что Хоккен готовился отражать атаки гостей из другого слоя реальности.

Но сегодня я решил не делать глупостей, а только устроить проверку.

Ченгер, загляни в казармы, — послал я компаньону приказ.

Там охранные чары, — возразил демон. — Меня заметят.

Ничего страшного, — заверил я, опираясь на трость, — сейчас я освобожу тебе дорогу.

Система магической защиты дворца была хорошей, и делали ее мастера. Вот только близость пожирателя эфира подтачивала ее — по чуть-чуть, но все же этого достаточно, чтобы обнаружить образовавшиеся щели.

Сформировав на магическом узле кольцевой контур, я зачерпнул силы из своей трости и подвесил обманку на конце чужой схемы. Теперь казармы оказались отрезаны от основной системы, а сама сигнализация проводила силу через мой конструкт, не видя в этом ничего подозрительного. Был в этом и минус — созданное мной кольцо быстро расходовало магию. И как только оно развеется, сигнализация все же сработает.

У тебя три минуты, — сообщил я, и мимо меня тут же мелькнула тень.

Через мгновение из ближайшего помещения с охраной раздался одиночный вопль, но мы находились слишком далеко, чтобы его кто-то услышал. Отожравшийся на моей родне Ченгер устраивал гвардейцам инфаркты, не прибегая к физическому насилию.

Готово, — появившись рядом, отчитался он.

Хорошо,— кивнул я, заново цепляя охранные чары с казарм к основной системе сигнализации.

Работа была тонкая, и малейшая ошибка могла дорого обойтись. Но опыт воздействия маленькими порциями силы сказался — мне удалось все провернуть незаметно и аккуратно. Однако напряжение все же имелось, и я стряхнул капли пота со лба — несмотря на то, что Ченгер отбирает мои негативные эмоции, далась мне эта операция не просто.

Лезть во вторую? — спросил демон, но я покачал головой.

Теперь дело за Индаргом.

Тень безмолвно скользнул вперед, перескакивая из одной темени в другую. С его скоростью ничего не стоило настигнуть патруль, обходящий территорию. Дальше все оставалось очень просто — как только солдаты сошли с освещенного пространства, Индарг выскочил перед ними и, пользуясь меньшими собратьями для отвлечения внимания, за несколько секунд уничтожил тройку солдат.

Выпитые досуха человеческие тела повалились на землю, не издав ни звука. Тени прыснули в стороны, Ченгер повел ладонью над трупами, и те моментально рассыпались пеплом.

— Идем дальше, — велел я, шагая в стороне от освещенных фонарями участков внутреннего двора.

Территория здесь существенно отличалась в лучшую сторону от рабочей зоны. Появились мощеные булыжником дорожки, расставленные через равные промежутки фонари освещали большие пятаки пространства, под каждым стояла кованая лавочка. Сейчас все это пустовало, естественно, но днем здесь наверняка хватает посетителей.

Обширный сад, превращенный слугами в настоящий зеленый лабиринт, не так давно был залит магией, но теперь в схеме имелись серьезные проплешины. И чем ближе к дворцу, тем они сильнее бросались в глаза. Возможно, если бы Торн не стал здесь задерживаться, а просто колесил по своей стране,никакого воздействия и заметно не было бы. Однако он жил во дворце уже немало времени, и ущерб для магии получался серьезным.

Мы можем пройти прямо до его спальни, — подхватил мою мысль Ченгер, не проявляясь в реальности. — Они, похоже, даже не осознают, что против хорошего чародея их охрана бессильна. Амулеты в казармах — все разряжены, только у дежурного рабочий артефакт тревоги под рукой лежал.

Я остановился, выбирая путь между кустами, чтобы можно было пройти, не потревожив сигнальных нитей. Конечно, каждую я был способен обмануть, но это не делается мгновенно, а времени у нас не так, чтобы много.

Не сегодня, — ответил я, выбрав дорогу.

Я прошел уже примерно треть сада, когда Индарг, следящий за обстановкой, проявился передо мной и выставил руку, преграждая путь. Я бросил взгляд на свой планшет и долил в него немного силы.

Все ясно, — сказал я, глядя на огромное красное поле прямо перед собой. — Дальше не пойдем.

Итак, выжженный эфир начинался на расстоянии в двести метров от дворцовой стены. При том, что мы подошли с королевской стороны, то есть покои монарха как раз на самой короткой прямой от нас, ситуация получалась достаточно скверной.

Максимус Торн создал зону отчуждения вокруг своих покоев. И расстояние было слишком большим, чтобы я мог достать его артефактами. Если это поле — статично относительно герцога, ни одному одаренному к нему не подобраться.

Вытащив из кармана очередной амулет, точную копию которого я вручил ранее Сэдрику, я бросил его в кусты и замер, считая, как быстро магия исчезнет с железной полоски.

Три удара сердца, — озвучил мои мысли Индарг. — Ты обречен, «Чертополох». К нему просто не подобраться.

Я не стал спорить, вместо этого отправился в обратный путь. По дороге к хозяйственным пристройкам нам встретился еще один патруль. Но здесь демоны среагировали еще быстрее. Так что когда я добрался до места убийства трех гвардейцев, от них уже и следа не осталось.

Вернувшись в захламленную подсобку, я дождался, когда Индарг закроет за мной засов и, сосредоточившись, вытянул из трости вложенную ранее магию, чтобы создать новый прорыв.

«Тоннель» вывел меня обратно в подвал лавки. Я прошел через пленку и погасил заклинание. В полумраке лаборатории демоны уже расселись на стульях, хотя ни одному, ни второму этого, естественно, не требовалось.

Вытащив кристалл батареи из стационарного портала, я позвал:

— Сэдрик.

Бес явился мгновенно, и сразу же вцепился в предложенный этерний. Камень оказался слишком тяжелым, и нетопырь смешно плюхнулся на пол, мгновенно присосавшись к кристаллу. Зеленый блеск медленно истаивал, а Сэдрик наоборот раздувался, будто на самом деле пил. Впрочем, эта иллюзия недалека от истины — чем больше силы впитывал бес, тем крупнее становился.

— Еще, — рыкнул он, отвалившись от пустого кристалла, глядя на меня.

Я хмыкнул в ответ.

— Жди, когда позову, будет тебе еще.

Бес подпрыгнул с пола и растаял, не оставив после себя следов. Глаза Индарга проводили летуна, но он ничего не сказал, хотя я видел, как тени хочется сожрать мелкого беса, чтобы самому получить не только то, что Сэдрик выпил из батареи, но и то, что успел накопить за время работы со мной.

Впрочем, в присутствии Ченгера, а теперь оно вновь стало постоянным после возобновления нашего договора, Индарг не рискнет своевольничать. Есть все-таки плюсы в том, что ты одержимый.

Особенно, когда связан с весьма древним высшим демоном.

— Итак, есть у кого что добавить о нашей вылазке? — спросил я, занимая свое кресло и медленно сливая силу в создание новой батареи.

Сразу полностью воссоздавать камень я не планировал, но задать основу было все-таки нужно. «Тоннель» мне понадобится довольно скоро для транспортировки грузов и людей, так что глупо не воспользоваться возможностью восстановить портал.

— Ты не пройдешь туда, — заявил Индарг. — А если сунешься, сгоришь раньше, чем доберешься до центра. Ты ведь понимаешь, что мы сегодня остановились только у нижнего края сферы, которая окружает Торна?

— Этого я не заметил, но обязательно учту, — кивнул я. — Выходит расстояние еще больше, раз мы на разной высоте находились.

— Именно так, — кивнул демон. — Я не знаю, как ты сможешь до него добраться. Любая магия окажется бессильна, артефакты выгорят, как твоя пластина. Так что ты не сможешь сам его убить, и другие демоны тебе не помогут. Тебя защитит на короткое время человеческое начало, но это ничего не изменит — ты умрешь раньше, чем приблизишься к Торну. А ведь он не станет просто стоять и ждать, когда ты его убьешь.

— В охране не было одаренных, — подхватил мысль собрата Ченгер. — И они ничем не отличались от обычных людей. Артефакты скорее всего постоянно обновляются, и только поэтому в казарме они все еще оставались.

Я постучал пальцами по только что созданному кристаллу, после чего поднялся на ноги и воткнул его в ячейку. Судя по всему, прямое столкновение с Максимусом Торном обернется смертью для любого чародея.

Я не забыл, как состарился Хэммет. Дознаватель зацепил лишь краешком поле выжженного эфира, а что бы с ним было, пересеки он черту? Остался бы в очищенной столице еще одной жертвой Катценауге.

— И защиту никакую для такого случая не придумать, — продолжил свою речь Индарг. — Любые чары будут выгорать моментально. Даже камень этерния распадется, как только поле Торна высушит его до конца. Смирись, «Чертополох», этот противник тебе не по зубам.

— Вы оба правы, — сказал я, возвращаясь на место и откидываясь на спинку кресла. — Магу ни за что не остановить Торна. Ни защиты от его воздействия нет, ни артефактов, достаточно мощных, чтобы их силы хватило удержать заклятье достаточно долго, пока оно не достигнет Максимуса. «Купели» Аркейна — и те окажутся бесполезны против него, залп из них просто рассеется, не нанеся вреда.

— Именно, — кивнул Индарг. — Ты обречен на поражение. Пора это признать и бежать прочь. Хоть несколько лет протянешь, прежде чем пожиратель поглотит достаточно эфира, чтобы ты начал умирать.

Я улыбнулся.

— Все сказанное вами верно, господа, — произнес я, постукивая тростью по полу. — А потому мне всего лишь нужно сделать так, чтобы к Максимусу Торну подобрался неодаренный, снабженный мощным не магическим оружием. Как говорил Густав, любого самого сильного мага можно убить — нужно лишь выбрать правильную точку обзора и взять арбалет посильнее.

Ченгер оскалил клыки, а вот Индарг прикрыл сияющие алым светом глаза. Тень явно был недоволен моим выбором, но ему оставалось только последовать собственному совету — смириться. В конце концов, если Эделлон лишится эфира, демонический слой если и не исчезнет, то навсегда окажется отрезан от мира людей.

— У тебя есть кандидаты на роль такого самоубийцы? — спросил Ченгер, когда пауза в разговоре затянулась. — Ты не пахаря собираешься убить, все-таки.

Я покачал головой, обдумывая, кому бы мог доверить такую сложную задачу. В конце концов, помимо самого Торна там в любом случае будет присутствовать гвардия, которая костьми ляжет, но своего господина будет закрывать от возможных стрелков. И если для отступления магию можно будет использовать, так как пожиратель окажется мертв к этому моменту, то у меня нет достаточных артефактов, чтобы обеспечить отход стрелку. Так кто же настолько безумен, что готов будет рискнуть?

— Мне нужно подумать, — объявил я, поднимаясь на ноги. — Но выход обязательно должен быть. Не бывает так, чтобы выбора не было. Просто его нужно найти и воспользоваться лазейкой. Какие бы Хиба не рассказывал сказки своим последователям, Торн все еще человек, а никакой не бог, он уязвим. И мне нужно нащупать эту слабость.

Демоны покинули лабораторию, и я направился на выход. Ночь вышла продуктивной — несмотря на то, что подобраться к дворцу не получилось, я получил достаточно информации, чтобы перестроить свой план.

Арбалет в кустах — это хорошо, но чтобы пробиться через гвардейцев, мне нужна целая армия арбалетчиков, иначе до Торна будет не добраться. А кроме того, в случае опасности Максимус наверняка способен использовать и свою извращенную магию. И вот от нее защиты не будет.

Это мы работаем через эфир, а Хиба действует иными принципами. И когда стоя рядом, Торн будет выжигать все заклинания и артефакты, у него самого останутся волшебные аргументы против нападающих.

Головоломка. Но у нее должно быть правильное решение. В конце концов, можно пойти на риск и завалить гвардию трупами, а самого Торна расстрелять из засады. Но сколькими мне нужно пожертвовать людьми, чтобы все удалось? И где я их найду в нужном количестве?

Если с тем, чтобы люди были простыми, без магического дара, еще куда ни шло. То готовые отдать жизнь ради мифического спасения мира… Я верю в героизм, верю в порывы человеческой души, когда отступать некуда. Но глядя правде в глаза, неодаренных как раз эта беда не касается вовсе.

Наоборот, они могут получить власть, которая и не снилась их отцам и дедам. Долой аристократию, даешь революцию. Чем это кончится, я представляю. Однако ни меня, ни моей семьи к этому моменту в живых не останется.

Раздевшись, я лег в кровать и, положив рядом трость, накрыл ее рукой. После того, как Ченгер раздавил паразита, я не хотел расставаться с дополнительной защитой, которую давал мне артефакт. Одержимость одержимостью, но и самому нужно быть готовым к неожиданностям.

Лежа с закрытыми глазами, я раздумывал над земным оружием. В теории собрать огнестрельную винтовку я могу, но только в теории.

Соорудить бомбу? Ну, алхимические лаборатории здесь есть. Да только ее еще нужно как-то вручить жертве. И если бы я мог заложить мину во дворце, это был бы хороший план. Только кто же мне даст это сделать, не говоря уже о том, что приближение к Торну меня гарантированно убьет.

Да и не факт, что апостол Хибы погибнет при взрыве. Вон какие современные мины на Земле собирают, а и после них кому-то везет отделаться шрапнелью или потерей конечности. Так что и этот вариант отпадает.

До самого утра я так и не заснул, обдумывая положение, в котором мы все оказались.

А стоило мне спуститься на первый этаж, в двери еще закрытой лавки постучались.

Малколм, уже стоящий за прилавком и наводящий на рабочем месте порядок, кивнул Тобиасу. Тот открыл и сместился в сторону, пропуская раннего гостя внутрь.

— Я пришел, «Чертополох», — заявил Хэммет, и указал рукой во двор. — И привез тебе все необходимое, чтобы ты собрал мне оружие против Хибы.

Глава 22

— Я правильно тебя понял? — медленно проговорил Хэммет, когда я закончил свой рассказ о визите во дворец Хоккена. — Ты проник на территорию дворца, убил огромное количество людей и скрылся, не добившись цели. Все верно?

Из его уст это звучало какой-то глупостью. Но я-то знал, что так или иначе, но визит я повторять не буду. Что может быть глупее попытки сунуться в самое сердце страны в одиночку, чтобы попытаться убить кого бы то ни было высокопоставленного в самом охраняемом месте? Разве что верить, будто такая попытка увенчается успехом.

Заранее зная, что против Торна мне воевать будет незачем, я собирал сведения. Эту задачу, к сожалению, делегировать было просто некому. А стражу я убивал просто для того, чтобы она мне не мешалась. Иначе кто бы позволил мне свободно перемещаться по территории дворца?

Я понимал, что в любом случае после моего визита охрана будет усилена. И потому не стал возиться с будущими противниками, немного уменьшив их возможное число. Дворец — неподходящее поле боя, даже если он и лишен магии, в его коридорах полно тайников, где тебя может поджидать опасность, ловушки. И это уже не говоря о такой банальности, как секретные ходы, уводящие из дворца куда-нибудь за город — как искать Торна, если он решит сбежать, бросив тебе навстречу всю свою гвардию? Пока всех поубиваешь, апостол Хибы уже будет так далеко, что пытаться догнать его окажется бесполезно.

Но Хэммет, похоже, не сомневался, что я должен был сразу идти напролом, лишь бы выполнить очередную волю его любимого ордена. Да и то — не по приказу магистрата, а исключительно по желанию самого дознавателя.

— Своей цели я достиг — я собрал информацию, — спокойно ответил я, держа в руках чашку чая.

— Но теперь Максимус будет начеку! — возразил дознаватель, явно даже не делающий попытки понять, чего я хотел на самом деле.

Вздохнув, я сделал глоток и отставил посуду в сторону. Достав лист бумаги, быстро набросал ручкой карту дворцовой территории. Взяв чернила другого оттенка, я обозначил выжженную пожирателем магии зону. Получилась достаточно широкая проплешина, окружающая дворцовый комплекс, за пределами которой практически не остается свободного пространства.

— Вот то, за чем я приходил в Хоккен, — заявил я, толкая лист Хэммету. — Или ты думал, я настолько глуп, что полезу в логово врага, которого не берет магия, не собрав информации о нем и не подготовившись как следует?

Дознаватель рассматривал мой чертеж несколько минут. По лицу постаревшего мужчины то и дело проносились легкие колебания — он явно напряженно размышлял, и мышцы слегка подергивались, когда эмоции Хэммета становились сильнее. Я успел допить чай и доесть быстро поданные нам бутерброды.

Наконец, он поднял взгляд на меня.

— Значит, нужны простые люди, чтобы убить апостола Хибы, — подытожил он. — Это же… Простейшая задача!

Я не разделял такого оживления, но, немного подумав, кивнул.

— Если у тебя найдется пара сотен человек, которыми можно пожертвовать лишь для того, чтобы только приблизиться к Торну, — произнес я, наблюдая за собеседником, — то да, остальное совсем не сложно.

Дознаватель резко поднялся из-за стола и, сжав кулаки, кивнул мне.

— Мне больше не нужны твои артефакты, «Чертополох», — заявил он, — но раз ты добыл информацию, материалы можешь оставить себе. Все остальное я сделаю сам!

И более не говоря ни слова, Хэммет покинул мой дом стремительным шагом. Я проводил его взглядом, а когда хлопнула входная дверь, и дежурный дружинник накинул на нее засов, откинулся на спинку кресла.

У Аркейна, несмотря ни на что, все еще остаются возможности мобилизовать достаточно людей, чтобы нанести удар по Хоккену и смести его с доски. Конечно, речь только о дворце, а не обо всем королевстве. Более того, обладая связями с теократией Аронии, орден может привлечь для этой цели священников. Далеко не все священники среди клириков одаренные.

Еретикам же такая победа принесет определенную славу. Ведь они повергли врага всего Эделлона, тем самым доказывая, что именно их капитул — истинно правильный. И это не Арония погрязла в ереси, а все остальные ветви культа Райога неверно толкуют священные тексты.

Но значит ли это, что я могу пустить дело на самотек? К сожалению, нет. Как и в любом важном деле все нужно контролировать, а иногда и делать самому. Хотя я бы с радостью махнул рукой на возможный провал Хэммета и его товарищей, но вероятность, что Торн уйдет, слишком велика. А это ставит все мои начинания и стремления под удар.

Поднявшись из-за стола, я позвал дежурного помочь с материалами. Груз оставлять посреди лавки не дело. А пока дружинники будут перетаскивать ресурсы для моей лаборатории, у меня будет время еще немного подумать.

Открыв подвальные двери, я указал «Рысям» место, куда следует складировать доставленные дознавателем ящики. А затем вернулся на первый этаж, чтобы налить себе новую кружку чая.

Из того, что мне удалось выяснить, Хэммет понял главное. Но вряд ли он учел, что охрану Торна как раз ничего не мешает перемолоть с помощью магии. Ну сколько в Хоккене солдат в лучшем случае? Тысяч десять, которые к тому же по всей стране разбросаны? Собрать их в единый кулак в столице королевства — это задача не одного месяца, армию порталом не проведешь, а самостоятельно передвигаться она будет очень медленно.

По отдельности же, малыми составами, солдаты Хоккена вообще не будут представлять угрозы. Ведь если магия остается, у них не будет ни единого шанса выжить, не то что вести бой. Мои пулеметы порвут их в клочья…

— Мне нравится ход твоих мыслей, — напротив меня возник Ченгер. — Пока Аркейн начнет реагировать, все равно уже будет поздно.

Я кивнул, провожая взглядом очередной ящик, который уносил дружинник. С уборкой материалов «Рыси» справлялись быстро, я не так уж и сильно жадничал, когда заказывал их Хэммету.

— Это будет иметь очень серьезные последствия, — вздохнул я, поднимая взгляд на Ченгера.

Демон рассмеялся. Его глаза горели, с клыков капала слюна. В том, что идея ему понравится, я нисколько не сомневался — все же он питается болью и мучениями людей. Так что чудовищный даже по меркам моей одержимости план заставлял Ченгера приходить в экстаз.

Но я и сам понимал, что есть только одно средство, которое раз и навсегда положит конец всем моим мучениям.

До сих пор я сам устраивал казни того, на кого указывал заказчик. Но от этой роли я хотел избавиться. Однако чтобы это сделать, мне нужно либо умереть самому, либо поступить так, чтобы все возможные заказчики попросту боялись ко мне обращаться. Стать тем, кто чрезвычайно силен и страшен, чтобы пытаться привлечь его к своей борьбе.

Пострадает много людей, которые не имели никакого отношения ни к герцогу, ни к власти. Но кого это на самом деле волнует? Впрочем, даже здесь я могу кое-что сделать, но для этого придется встретиться со старшим братом Крэланда.

— Вот как мы поступим, — заговорил я, когда демон перестал смеяться.

* * *
Кабинет председателя королевского совета .

Старший брат Томаш откинулся на спинку кресла, после чего устало потер переносицу. Перед ним лежала кипа бумаг, которые нужно было прочесть сегодня, но годы брали свое, и клирик все чаще задумывался о том, что совсем скоро уже перестанет справляться с такой нагрузкой.

Защитные системы дворца сработали, оповещая правителя Крэланда о вторжении. Подняв взгляд, старший брат Томаш с удивлением уставился на молодого мужчину в плаще с вышитым на нем гербом Чернотопья.

Незваный гость поднял руку и с ухмылкой щелкнул пальцами. Защитная магия тут же погасла, вышли из строя системы, подготовленные для отражения возможной атаки. Барон Шварцмаркт кивнул сам себе, разглядывая помещение.

— Так-то лучше.

Его голос был полон силы, на лице у «Чертополоха» — ни тени сомнения. Он явно чувствовал себя хозяином положения и совершенно не скрывал этого.

В дверь кабинета ворвался секретарь с парой гвардейцев. Из ножен на их поясах были мгновенно извлечены мечи, но никто не спешил действовать. Тем более что председатель королевского совета поднял ладонь, останавливая охрану.

— Покиньте кабинет. Немедленно. И успокойте всех, — велел старший брат Томаш, не глядя на своих помощников.

— Но что мне сказать? — растерянно спросил секретарь, предусмотрительно стоящий за спинами гвардии Равенов.

— Скажите, что была совершена проверка работы защитного контура, — холодно приказал барон Чернотопья, не оборачиваясь к нему. — Уверен, тот, кто устанавливал такую примитивную защиту, должен быть наказан. Я без труда попал в самое сердце дворца, и если бы хотел, председатель королевского совета уже был бы мертв. А я бы ушел совершенно спокойно к тому моменту, когда ты открыл дверь.

Гвардейцы все еще держали оружие наготове, ожидая приказов старшего брата Томаша. На чужака посреди помещения они смотрели, не сводя с него взглядов.

— Ты слышал барона, — чуть повысив голос, хрипло сказал хозяин кабинета. — А теперь оставьте нас!

Вот теперь они подчинились. Стоило двери закрыться, барон Чернотопья скинул плащ, бросив его на спинку гостевого кресла и, опустившись на сидение, закинул ногу на ногу. Его глаза вспыхнули демоническим огнем, и Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт заговорил.

* * *
Кабинет председателя королевского совета . Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Два дня работы. Ровно столько времени мне потребовалось, чтобы понять, как можно мгновенно вскрыть защиту королевского дворца Крэланда. И вновь — если бы не мой опыт работы с артефактами, никогда бы не смог разобраться в хитросплетениях наложенных на дворец ритуалов. Их создатель, казалось, предусмотрел все.

В том числе и ключ, который позволит отключить все одним усилием. Или перехватить управление, превращая дворец в одну огромную ловушку для находящихся в нем людей. Очевидно, что сделано это было на тот случай, если враг захватит контроль над системой обороны.

Саму защиту я тоже оценил, и мог бы при необходимости подсказать, как ее улучшить. Дворец строился еще во времена империи, и с тех пор система безопасности только расширялась за счет дублирования уже созданных ритуалов. К сердцу системы подключали все новые ветви, но кардинально ничего не меняли. Да и некому было это сделать.

Старое искусство по сравнению с современным сильно уступало в изящности, зато имело иные преимущества, например, мощь. А специалисты, которые могли бы грамотно вносить изменения, либо вымерли сами, либо были уничтожены в период становления королевств на территории бывших провинций.

В любом случае, сейчас это было не так важно. Главное — я мог наглядно продемонстрировать, что стены дворца, самого безопасного места в стране, Равенов не защитят. А ведь здесь использовалась та же магия, что и в моем кабинете в баронстве.

Но лучшая защита пала передо мной, как шлюха перед клиентом, показавшим пару талеров.

— Не думал, что будет настолько легко сюда попасть, — сказал я, начиная разговор. — Впрочем, не стоит винить охрану — они действовали максимально быстро. Этого, правда, недостаточно.

— Рад, что ты оправился, — заговорил Томаш, глядя на меня и качая головой с нескрываемым разочарованием. — Но одержимость…

— Это лишь средство, — отмахнулся я, прерывая собеседника. — Я тоже рад, наконец, встретиться лицом к лицу, старший брат Томаш.

Он не выглядел стариком, пожилой мужчина на вид лет пятидесяти, седой, с залысинами и морщинами. Не слишком крупный, не слишком высокий. Таких людей встречаешь ежедневно в повседневной жизни. Однако что выделяло Томаша — это взгляд.

Королевская семья, потомственная аристократия, сильный дар, привычка повелевать — передо мной сидел не немощный дед, а настоящий правитель. И один только его облик вызывал невольное уважение.

— Что ж, раз уж ты здесь, может быть, расскажешь, почему выбрал именно такой способ прийти на встречу? — с легкой ухмылкой спросил председатель королевского совета. — Или решил сразу расставить все по местам и показать, где чье?

Я склонил голову. Раз уж мы начали беседу столь открыто, скрываться не имело больше смысла. Томаш мог быть уверен, что если с ним что-то случится, секретарь и гвардия расскажут, кто виновен в его смерти. И мне придется сражаться со всеми Равенами. Но он также понимает, что, если я однажды проник во дворец и могу управлять его системой защиты, ничто мне не мешает убрать его с ее помощью, даже не показываясь на территории дворца.

— Буду откровенен, мне надоело бегать по поручениям организаций Эделлона, — заговорил я, глядя на собеседника. — Рано или поздно, но мои услуги бы вновь потребовались. Не Аркейну, так Равенам, не вам, так еще кому-нибудь. А теперь, полагаю, у вас уменьшится желание привлекать меня к своим играм. Мне надоело быть оружием в руках политиков. Поэтому я просто наглядно демонстрирую, что мне подвластно.

Томаш усмехнулся.

— У мальчика выросли клыки, — прокомментировал он. — Ты отключил защиту дворца?

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Но на самом деле у меня есть возможность воспользоваться ей в своих интересах. Однако я уважаю вашу династию, как своих королей, а потому не стану никому угрожать. И перед своим уходом верну все в то же состояние, в каком оно было до моего визита.

Он несколько секунд молчал, разглядывая меня, после чего вновь заговорил. По старшему брату не было заметно, чтобы он особо волновался. Спокоен, собран, уверен в себе. И это подкупало, я редко встречал настолько крепких людей. Фактически он превратился в заложника, и теперь полностью зависит от моей доброй воли.

— Итак, ты пришел ко мне не только для того, чтобы поболтать о последних веяниях моды? — спросил он.

— Мне нужно, чтобы ваши братья провели работу в Хоккене, — сказал я, переходя к причине своего визита. — Максимус Торн, являющийся апостолом Хибы, уничтожает магию. Я обрушу на эту страну такие беды, что пережившие их позавидуют мертвым. Ваша задача — предупредить паству, чтобы они бежали прочь ради спасения, иначе могут погибнуть.

Томаш вскинул бровь.

— Всю страну? — переспросил он с легким сомнением в голосе. — Это реально?

— Вполне, — кивнул я. — Но я не хочу лишних жертв. А потому у вас есть три дня, чтобы клирики Хоккена помогли жителям эвакуироваться. Беженцев вполне примут в соседних странах. А если и нет — то это не моя головная боль. Да и потом, — я улыбнулся, — вы сами можете решить их судьбу, не став никого предупреждать. В любом случае через три дня я начну уничтожение Хоккена. И, полагаю, через неделю на месте этой страны останется такая же пустошь, как и в Катценауге.

Он побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая мои слова. Я же разглядывал полки за спиной старшего брата. Кабинет был обставлен не так уж и роскошно, было заметно, что здесь именно работают, и лишних посетителей бывает не так много.

— У меня нет причин не доверять твоим словам, Киррэл, — произнес Томаш. — Да и никто уже во всем Эделлоне наверняка не посмеет обвинять тебя во лжи. Однако я понимаю, что уничтожить целую страну… Если ты не справишься, мне потом разгребать последствия. Не говоря уже про то, как отреагируют другие страны.

Я улыбнулся, глядя ему в глаза.

— Я справлюсь, — заверил я собеседника. — И мне кажется, после того как один бастард уничтожит Хоккен, остальные страны трижды подумают, прежде чем косо смотреть не только в мою сторону, но и предъявлять какие-то претензии Крэланду.

Брат Томаш вскинул бровь.

— То есть я могу не переживать о твоей верности своему королевству? — спросил он.

— Я давал присягу, — напомнил я, склонив голову. — И хочу заметить, что своих партнеров еще ни разу не обманывал.

— А как же Меридия? — хмыкнул клирик. — Ты продал амулет для защиты, а в итоге вся династия погибла.

Я усмехнулся.

— Они не были моими партнерами. А Равены ими остаются. И пока мои сюзерены держат свое слово, я буду держать свое.

Старший брат долго смотрел на меня, прежде чем принять решение.

— Если тебе под силу уничтожать страны, вряд ли тебя стоит беспокоить по мелочам, верно? Как насчет клятвы невмешательства?

— Я не против, — пожал я плечами. — Но хочу заметить, что в случае опасности для моей семьи или моего дела, я вмешаюсь, и тогда тот, кто виноват, ответит вместе со всей своей родней. Пример Меридии, полагаю, достаточно показателен, что я не бросаю слов на ветер в таких вопросах.

— Меня устраивает, — усмехнулся тот. — От лица рода Равенов я поклянусь, что мы не будем использовать Шварцмарктов в своих политических делах. И мы передадим это всем иным людям Крэланда. Если же кто-то решит напасть на твою семью, я позволю вам самостоятельно с ними разобраться. Ты — очень хороший барон, Киррэл, и я рад, что ты на нашей стороне, несмотря на то, что случилось с целителями.

— Это была ошибка, за которую клан Шварц уже расплатился, — отмахнулся я. — Но человек, который отвечал за подбор целителей, разумеется, должен быть наказан.

— Об этом можешь не беспокоиться, я уже его казнил, — ответил тот. — Полагаю, вряд ли тебе нужен его прах в качестве доказательства?

— Поверю на слово, — с ухмылкой кивнул я.

Старший брат открыл ящик стола и вытащил из канцелярского набора иголку. Взглянув на меня, старик произнес:

— В таком случае не будем откладывать?

Глава 23

Гироштайн, графский замок .

Саломея фон Ней сидела за столом в библиотеке, перелистывая старый фолиант. Ветхие страницы, когда-то давно защищенные сильными охранными чарами, теперь едва не расползались под пальцами в тонких перчатках.

Застывший у дверей слуга, готовый исполнить любой каприз ее сиятельства, сонно следил за графиней, ожидая приказов.

Горящие под потолком магические лампы создавали множество темных пятен в заставленном стеллажами помещении. И когда одна из этих теней вдруг пошевелилась, никто не обратил на нее внимания.

Салэм продолжала листать книгу в поисках нужной информации, слуга скучал у дверей. А тень медленно выпустила наружу руку с черными когтями и вытянула из себя свернутый в рулон свиток с печатью баронства Чернотопье.

Некромантка наморщила нос, почуяв неприятный запах, и, оторвавшись от чтения, огляделась.

— Выходи, — велела она, и тут же приказала ничего не понимающему слуге: — Оставь нас.

Тот поклонился и с явным недоумением вышел из библиотеки. На его лице так и читался вопрос, к кому обращалась графиня. Но, само собой, ничего спрашивать он не стал — в Гироштайне давно привыкли к тому, что ими правит некромантка, порой разговаривающая с духами, которых никто, кроме самой чародейки, не видел.

А стоило слуге закрыть за собой дверь с громким щелчком, тень резко выросла над полом, приобретая очертания размытого тела, отдаленно напоминающего человеческую фигуру. На темном пятне головы вспыхнула пара алых глаз.

— Послание от барона Шварцмаркта, — прошипел демон, в мгновение ока перемещаясь к столу графини.

Салэм взглянула в глаза потустороннего гонца и спокойно протянула руку. Тень передал ей свиток и тут же исчез, не оставив после себя ни следа. Значит, ответа не предполагалось, иначе бы гость из другого слоя реальности так и висел бы рядом, пока некромантка не передала послание.

Глава ордена Марханы выждала несколько секунд, прежде чем сломать печать. Сургуч посыпался на стол, и графиня развернула лист бумаги.

Текст был по обыкновению коротким.

«Жду тебя сегодня в полночь на северной башне замка»

Подбросив свиток в воздух, графиня призвала каплю силы, и бумага сгорела в невидимом огне, превращаясь в пыль раньше, чем коснулась пола.

До назначенного времени у Салэм было чуть больше часа, так что она продолжила свое занятие. За окнами, занавешенными тяжелыми шторами, уже давно было темно. Погода также не располагала к долгим прогулкам. Спешить было некуда.

Наконец, нужный текст был найден, и Салэм вооружилась ручкой и чернилами. На то чтобы переписать древние сведения, много времени не ушло. Закончив работу, графиня аккуратно закрыла фолиант и отложила его в сторону. Свою бумагу некромантка убрала в ящик, а сама потянулась за колокольчиком.

Слуга вошел, как только звон прекратился.

— Мне нужна шуба, — распорядилась графиня, поднимаясь из-за стола. — И пусть с северной башни снимут дежурных стражников.

Приказ был странным, но подданный спорить не стал. Молча поклонившись, он вышел отдавать соответствующие распоряжения. А сама графиня не спеша направилась в свои покои.

Раз уж намечалась встреча с Киррэлом, ей хотелось немного привести себя в порядок.

Так что когда ей подали теплую шубу, отороченную белым мехом, некромантка поправила хвост, защелкнула изумрудной заколкой густые темные волосы, и пошла к лестнице, ведущей на самый верх северной башни.

Как и было приказано, стража Гироштайна покинула свой пост. Бойцы как раз встретили ее сиятельство по пути к ступенькам. Склоняя головы, они расступались перед некроманткой, а та молча шла вперед, сохраняя на лице невозмутимость.

В каменной кладке имелись щели, сквозь них со свистом влетал ветер, треплющий огонь простых факелов, вбитых в стены. И чем выше поднималась Салэм, тем холоднее становился воздух, ощутимо отдающий запахом горящих промасленных тряпок. Однако подъем на крышу уже был близко, и некромантка ощутила, как рядом творится магия.

Возмущение эфира оказалось столь сильным, что графиня рефлекторно замерла на месте, прижавшись плечом к стене. Казалось, еще чуть-чуть, и каменные блоки придут в движение, чтобы рухнуть со своих мест. Но наваждение быстро прошло, и Салэм двинулась дальше, уже видя краешек неба через открытый проем.

Стоило ей подняться на самый верх, графиня увидела стоящего к ней спиной барона Чернотопья. Киррэл заложил руки за спину и ему, похоже, совершенно не мешали ни холод, ни пронизывающий ветер. Он явился в белой рубашке, пренебрегая верхней одеждой, и было заметно, что потоки воздуха даже не касаются его волос.

— Ну, здравствуй, «Чертополох», — произнесла Салэм, шагнув в сторону от лестницы.

Теперь если кто-нибудь решит подняться, двух чародеев не заметят, пока наблюдатель не достигнет крыши. Впрочем, вряд ли кто-либо из обитателей замка некромантки был способен на такой шаг. Дурная слава темных магов и постоянно поддерживаемая Саломеей дистанция между собой и подданными создавали образ мрачной и весьма скорой на расправу хозяйки.

Киррэл тем временем обернулся с легкой улыбкой на губах.

— Здравствуй, Салэм, — произнес он, сияя демоническими глазами.

Однако стоило ему моргнуть, и огонь одержимого погас, будто его и не было. Зато Киррэл протянул руку и подобрал трость, которую до этого приставил к парапету башни.

— Интересный артефакт, — хмыкнула некромантка, глядя на непривычный аксессуар барона. — Очередное творение?

Эта трость казалась мощнее той «Огненной купели», которую Аркейн поставлял Аронии. И с учетом того, что эфир буквально бурлил от множества заклинаний, заключенных в трости, ее возможности наверняка куда шире, чем у установок ордена. А в умелых руках сильного мага, каким без сомнений являлся Шварцмаркт, трость становилась еще опаснее.

— Да, у меня было время немного поработать, — не прекращая улыбаться, ответил он, опираясь на свой артефакт. — Да и ты, похоже, времени не теряла. Поздравляю с будущим наследником.

Она опустила руку на живот и хмыкнула. Было естественно, что Киррэл почувствовал недавно зачатое дитя в чреве некромантки. В умении видеть и понимать эфир Шварцмаркт мог дать фору очень многим чародеям, которых когда-либо знала графиня.

Барон же склонил голову, а когда распрямился, то протянул Салэм небольшую шкатулку.

— Скромный презент для будущего графа, — пояснил он, вручая улыбнувшейся женщине подарок. — Пока что лучше носить его самой, но когда сын родится, пусть не снимает.

Графиня приняла шкатулку, от которой веяло магией едва ли не меньшей, чем от трости демонолога. Поддавшись любопытству, Салэм подняла крышку, и улыбнулась, любуясь тонкой работой. Не став откладывать, некромантка достала тонкий браслет, усыпанный камнями этерния разных форм и размеров.

Кристаллы, вплетенные в белое золото, блестели в свете ночного неба. Несмотря на выбор оформления, браслет подходил и женщине, и мужчине. Повертев артефакт перед глазами, опознавая вложенные в него заклинания, Салэм вздохнула.

— Это очень щедрый дар, Киррэл, — сказала она. — Но я знаю, что ты ничего не делаешь просто так. Говори, что тебе понадобилось?

Барон пожал плечами, вновь опираясь на свою трость одной рукой. Жест этот выглядел настолько естественным, что становилось ясно — он привык к такому положению тела.

— Я подумал, что тебе будет полезно получить защиту на случай возможных опасностей, — сказал он, глядя в глаза своей бывшей учительнице. — Этот браслет поможет тебе выиграть немного времени, если на тебя или ребенка совершат покушение. Я предусмотрел не только отклонение стрел и ударов, магию всех известных человечеству стихий, но и яды. С последними пришлось повозиться — в свое время Ченгер показал, как определять их, но там очень большая вариативность, так что пришлось собирать анализирующее заклятье, которое работает от мысленного посыла. В общем, полезный артефакт получился.

Салэм нахмурилась.

— Значит, ты уверен, что что-то обязательно случится, — строгим голосом сказала она, застегивая украшение на своем запястье. — Но что именно?

Киррэл несколько секунд смотрел в сторону далекого горизонта, будто решал, признаваться графине или оставить свои знания в тайне. Но, вздохнув, все же заговорил:

— Через несколько дней я начну войну против Хоккена, — сказал Киррэл, и в самой глубине его глаз вновь затлело демоническое пламя. — Твой старый знакомый — Хэммет, наверняка прямо сейчас призывает к участию еретиков Аронии и остатки ордена Аркейн. Как ты понимаешь, я не стану никого отговаривать.

Графиня выслушала его речь внимательно, после чего плотнее закуталась в мех. В отличие от собеседника, ее здешняя погода пробирала едва не до костей. А от его речи веяло ужасом, от которого становилось не по себе даже ей.

— Зачем же воевать со всей страной, если тебе нужна только жизнь одного человека? — спросила Салэм.

Шварцмаркт улыбнулся.

— Потому что только показав всему миру, насколько опасно призывать меня воспользоваться своей силой, я смогу избавиться от вечных попыток втянуть меня в конфликты, — произнес он. — Будет много жертв, но я устал переживать за всех и каждого. У меня есть семья, есть подданные. И если для их благополучия мне придется вырезать несколько тысяч человек, так тому и быть.

— Одержимость тебя изменила, — покачала головой некромантка. — Ты ведь понимаешь, что уже перешагнул черту, за которой тебя ждет только смерть? Киррэл, все темные маги срываются, пьянеют от силы. Я убила собственного брата за то, что он стал поступать так, как хочешь ты!..

Киррэл хмыкнул.

— В том и проблема, Салэм, — произнес он. — Орден из кожи вон лез, чтобы не позволить темным магам войти в полную силу. Но благодаря и твоим действиям в том числе, меня это не коснулось. А теперь уже поздно пытаться меня останавливать. Я принял решение, и не отступлюсь.

Некромантка опустила взгляд, а потом посмотрела на своего бывшего ученика.

— Ты думаешь, мне захотят отомстить за то, что ты стал таким сильным и опасным? — спросила она.

Шварцмаркт покачал головой.

— После того как Аркейн устранит Максимуса Торна, у ордена вновь появится и поддержка и силы для того, чтобы набрать новых искоренителей, — произнес он. — А ты возглавляешь конкурирующий орден. Так что убить тебя, обезглавив таким образом поклонников Марханы — естественный для магистров Аркейна шаг. А я не хочу, чтобы ты погибла, и поэтому побеспокоился о твоей защите. Я, конечно, надеюсь, что она не понадобится, но мой жизненный опыт говорит о том, что если что-то дурное может случиться, оно обязательно произойдет.

Салэм вновь вздохнула, прикрывая живот рукой. Может быть, матерью она себя еще и не чувствовала, да и к беременности относилась как к неизбежному состоянию, однако вбитые природой рефлексы никуда не делись.

— Ты ведь не держишь на меня зла за то, что я… — начала она, но барон ее перебил.

— У нас с тобой разные дороги, Салэм, — проговорил он, чуть улыбаясь. — Я тебе очень благодарен за все, что ты для меня сделала. Ведь если бы не та встреча в мертвом городе, я бы скорее всего уже давно был бы мертв. Я за тебя искренне рад. И надеюсь, когда-нибудь, когда все это закончится, мы еще встретимся за бокалом вина. А теперь, прости, но мне пора.

И, не дожидаясь ответа графини, «Чертополох» щелкнул чем-то на трости. За его спиной раскрылся провал в пространстве, сквозь который можно было рассмотреть алхимическую лабораторию. Салэм этого места не знала, но заподозрила, что это и есть та самая лавка в Меридии, где Киррэл когда-то прятался от Аркейна.

Прорыв закрылся, оставив графиню на крыше башни в одиночестве.

Погладив пальцем браслет на запястье, Салэм медленно стала спускаться. Казалось, артефакт даже оберегал ее от холода. После встречи с бароном Чернотопья некромантка ощутила облегчение, будто тяжелая ноша, которую ей довелось нести, наконец, была сброшена с плеч.

Никому и никогда она не признается, что Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт был единственным человеком в ее жизни, который был способен напугать Саломею фон Ней до дрожи. Мог, но вместо этого — оберегал.

* * *
Чернотопье, стрельбище баронской стражи .

Густав дождался, когда стражники израсходуют запасы магических снарядов, и только после этого разрешил отдохнуть.

Результаты стрельбы становились все лучше. А учитывая убойную мощность вложенных в револьверы барона чар, эти артефакты вполне могли обеспечить охране правопорядка Чернотопья шансы не только против группы магов. Только с тем объемом кристаллов этерния, что Киррэл Шварцмаркт приказал расстреливать за день, можно было захватить средних размеров город.

Однако никаких наступательных действий демонолог не планировал. И капитан стражи был этому рад. Многие бы на месте барона сочли такой перевес в магической мощи идеальным шансом для расширения владений. Но по опыту Густав знал, какой кровью может обернуться попытка захвата чужой земли. Слишком много повидал Густав жертв подобных войн — от солдат до наемников. Выживали в распрях аристократов немногие, и еще меньше людей получали от участия в подобной войне прибыль.

Ведь мало перебить стражу и гвардию, нужно подчинить себе подданных. Иначе от завоевания не будет толка, ведь неодаренные вполне могут дать отпор даже самым сильным чародеям. Арбалет делает одинаковые дырки во всех — как в магах, так и в простых людях. И никакая защита не может держаться вечно, так что там, где не хватает одного арбалета, восставшие против узурпатора простолюдины могут устроить несколько залпов.

— Мартин, и сегодня твой результат — лучший, — объявил капитан, осмотрев мишени. — Это уже неделя меткой стрельбы. По приказу барона Шварцмаркта тебе положена премия.

Вытащив талер из специально прихваченного сегодня кошелька, Густав вручил монету гордому стрелку.

— Благодарю, — чуть подрагивающими пальцами схватил награду стражник.

— Не пропей все сразу, — посоветовал Густав, после чего обернулся к остальным. — Теперь приводим оружие в порядок. И смотрите мне, лично все проверю.

Но его угроз никто не испугался. Если по началу кто-то и мог допустить ошибку, не привыкнув к новому оружию, теперь такого уже не происходило. Обладая боевыми артефактами, стражники стали куда серьезнее относится к своим обязанностям. А как выросло уважение к барону, выдавшему простым людям столь ценные револьверы, и упоминать не стоило.

Густав вздохнул, глядя в сторону испорченных мишеней. Когда со стрельбища все уйдут, сюда явятся деревенские мальчишки, чтобы заменить излохмаченные магией чучела. Запаса для тренировок, заказанного бароном местным столярам,хватило бы еще на несколько месяцев ежедневных стрельб.

За свою работу на полигоне мальчишки получали пайку горячей и вкусной еды. А кроме того — пфеннинг, который можно отнести домой. Каждая монета для детей ценна, и только за неделю образуется вполне серьезное подспорье для семьи. У многих ведь до сих пор не так много средств к существованию.

Хотя Чернотопье, каким помнил его Густав при Кристофе, и то, каким оно стало — это совершенно разные баронства. Многие все еще не могли себе позволить дорогой пищи и одежды, но уж точно никто не голодал. Первые классы выпустили своих учеников, уже обученных грамоте — пусть и тяжело им давалась эта наука, но обучение было бесплатным, да еще и кормили при этом.

Помимо этого хватало и более мелких, но значимых для простолюдинов изменений. Жизнь медленно, но верно, становилась лучше и легче. Обученные грамоте люди могли отправиться в соседние города, чтобы подзаработать там на ранее недоступных местах. А лучшие ученики уже имели на руках приглашения к мастерам, трудящимся в промышленном районе Чернотопья.

Товары из баронства стали уходить караванами ко всем соседям. Торговцы, ранее посещавшие деревню Большую только ради ночлега и мелких продаж, теперь целенаправленно прибывали в Чернотопье, чтобы получить уникальные товары, которые больше нигде не найдешь. И, по словам Алекса, такие торговцы наживались очень серьезно.

Баронство изменилось с приходом Киррэла Шварцмаркта. И если бы кто-нибудь спросил Густава, жалеет ли он о том, что однажды решил вернуться на службу, капитан уверенно сказал бы, что это было его лучшее решение в жизни.

Жаль, что сам барон так редко появляется дома. Порой Густав задумывался, что будет если Киррэл однажды не вернется. И то, к каким выводам приходил стражник, его не радовало. Ведь изменения, которые принес бастард Кристофа, было очень легко порушить, вернув баронство к нищенскому существованию, каким оно и было при прошлом хозяине.

Но Густав мог лишь ждать. Ждать и исполнять свой долг. До тех пор, пока барон не отдаст иной приказ.

— Надеюсь, уже скоро, — прошептал капитан, глядя на мишени.

Глава 24

Фолкбург, Меридия, подвал лавки «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Изначально я думал о том, чтобы обрушить на Хоккен град магических ударов. Имитировать работу «Огненных купелей» или любой другой столь же разрушительной магии. Но, во-первых, у меня не было столько времени на подготовку, а во-вторых, Максимус Торн вполне мог быть способен просто высосать эфир, сведя весь эффект к яркому фейерверку.

Даже сильный чернокнижник справится с отражением таких атак, а уж существо, умеющее пожирать магию — и подавно сможет.

Так что вместо собственных чар я остановил свой выбор на банальном прорыве. Точнее, на тридцати шести прорывах в другие слои здешней реальности.

Да, жители Хоккена получали при этом возможность отбиться — все ж таки чародеи в королевстве оставались. Но мне, по большому счету, и не требовалось действительно устраивать Армагеддон в одной отдельно взятой стране. Опять же, прорывы я полностью контролирую и смогу закрыть в любой момент. А выпущенные на волю существа в первую очередь на магов и будут охотиться. Ведь кровь неодаренных для них ничего не значит.

После резни, которую устроил мой прадед в Чернотопье, высших демонов, способных питаться эмоциями, стало гораздо меньше. Зато конкуренция среди них возросла. А значит, ко мне примкнут все желающие продвинуться в демонической иерархии. И помимо коллег Ченгера я выпущу и других гостей. Те же гончие прекрасно справятся с задачей сеять хаос и смерть.

Так что время, оставшееся до заявленного мной нападения, я потратил с умом. На больших круглых плитах мной были вычерчены нужные ритуалы. Благодаря многочисленным экспериментам с «Тоннелем» теперь для меня не составляло труда сделать все правильно, организовывая дверь в иной слой реальности.

Каждая плита сама по себе была готовой печатью, для запуска чар не хватало только идущего через эфир сигнала.

Доставить печати, разумеется, своими силами было невозможно. Но демоны прекрасно справились с задачей, так что в итоге все было готово к озвученному мной сроку.

— Ваша милость, — начал доклад Малколм, когда я отдал последнюю плиту. — Лавка закрыта, охрана выставлена, все готово.

— Благодарю, — кивнул я, приступая к уборке рабочего места.

— Мы ждем нападения? — уточнил дружинник.

— Всегда, — ответил я. — Мы стали слишком богаты, чтобы нас не замечали. К тому же здешние аристократы всерьез могут решиться напасть, лишь бы не дать нам закрепиться. Тот факт, что я купил Грахтура, говорит о том, что остальные теперь обозлены и могут рискнуть подавить конкурента. Проще всего это сделать, уничтожив нас. Так что будьте начеку, Малколм.

Я ничуть не кривил душой. Если мою лавку уничтожить, а всех, кто в ней есть, пустить под нож, договор с местным бароном перестанет действовать. А само нападение, естественно, будет замаскировано под бандитский налет.

— Не сомневайтесь, ваша милость, справимся, — заверил меня командир дружины и оставил меня в подвале одного.

Я закончил с уборкой только через час. Но зато был доволен — чистота и порядок в моей лаборатории радовали глаз.

За это время демоны доставили последнюю плиту на место, и можно было начинать атаку на Хоккен. Мне ведь даже присутствовать рядом не нужно, необходимые для открытия прорывов чары сработают на любом расстоянии, главное, чтобы присутствовал эфир. Но так далеко апостол Хибы еще магию не уничтожил.

Поднявшись на первый этаж, я прошел на кухню. Дежурный дружинник тут же налил мне чая и поставил тарелку с мясной кашей, щедро политой топленым сливочным маслом.

— Приятного аппетита, ваша милость, — произнес он, прежде чем покинуть помещение.

Я сделал глоток напитка и вооружился ложкой. Замерев, глядя в глубокую тарелку, я глубоко вздохнул.

Немного странно, что для исполнения такого масштабного волшебства мне не приходится плясать с бубном или зачитывать длинные заклинания, от которых язык в трубочку заворачивается.

Хмыкнув, я усилием воли замкнул ключ, и плиты, окружающие королевство на другом конце континента, заработали.

— Вот и все, — выдохнул я, после чего приступил к позднему ужину.

Каша оказалась очень вкусной и сытной. Я с удовольствием отправлял в рот ложку за ложкой, краем глаза следя за происходящим в эфире.

Все прорывы раскрылись одновременно, и в Эделлон хлынули массы чудовищ. Пока еще скапливаясь на границе королевства, но через пару минут первые волны монстров двинулись в сторону ближайшего жилья.

Все сработало штатно. Печати продолжали действовать, исторгая из себя массы чудовищ, о которых в Хоккене если и знали когда-то, то уже давно позабыли. Я даже не брался прикинуть, сколько же тварей я выпустил в мир — в первые же минуты после открытия прорывов их счет перевалил за десять тысяч.

Собрав куском хлеба оставшийся на дне чашки соус, я закинул мякиш в рот и с удовольствием жевал его, притягивая к себе чай.

Первый этап уничтожения Максимуса Торна можно считать исполненным.

* * *
Юго-восточная граница королевства Хоккен .

Комендант крепости заканчивал день традиционным ужином. За столом собрались все офицеры и прикомандированный недавно герцогом Торном чародей. Седой мужчина с короткой стрижкой сразу же влился в общество — комендант, давно просивший усиления, едва пылинки с гостя не сдувал.

— Господа, — подняв бокал с вином, заговорил он, — предлагаю тост. За будущее нашего славного королевства Хоккен и его бравую армию, которую не смог победить еще ни один противник.

Офицеры сдвинули свои кубки, щедро проливая вино на стол, но никто не обращал на такие мелочи внимания. Звон посуды отзвучал, и присутствующие приступили к еде. Обильный стол, хорошая выпивка — на армии в своей стране король Хоккен никогда не экономил, и она действительно могла считать себя непобедимой.

Превосходное оружие, профессиональная выучка солдат, поддержка магов.

Пока остальные ели и пили, единственный чародей за столом застыл с бокалом в руке, так и не сделав ни единого глотка. Сохранять трезвость ума — главное правило мага. Вот и сейчас привычка не подвела.

— Вторжение, — произнес он, громко опуская бокал на стол и поднимаясь на ноги. — Вторжение!

Комендант недаром занимал свой высокий пост. И минуты не прошло, а солдаты Хоккена уже были готовы отражать натиск вероломных соседей, напавших посреди темной ночи.

Однако опасность оказалась куда серьезнее.

— Господин маг, — побледнев, прошептал комендант. — Это что?

Чародей смотрел с крыши главной башни на текущую в ночи армию. И чем дольше одаренный всматривался, тем яснее становилось, что противостоять придется совсем не людям.

— Это демоны, — ответил он, поднимая обе руки. — Где-то прорыв!..

Инструкций на такой случай у пограничников не имелось. Однако комендант не растерялся. Раздавая приказы, он решил встретить врага лицом к лицу. Масса нападающих была такой плотной, что даже целиться не приходилось — любой снаряд найдет свою жертву.

— Первые номера! — пронесся над стенами голос коменданта. — Залп!

Сотня болтов со свистом ушла в темную массу приближающихся к крепости демонов. Но не замедлила поток тварей, слишком слабым был наносимый арбалетчиками урон.

— Бей по готовности! — приказал комендант и тут же обернулся к чародею. — Что мы можем сделать, господин маг?

Тот усмехнулся и, воздев руки к небу, зашептал свои заклинания. Как и прочие волшебники Хоккена, ослабление любых чар в королевстве не прошло он прекрасно заметил и ощутил. Потому и хлынули чародеи прочь от столицы. Однако здесь, на границе, заклятья работали ровно так, как от них и требовалось.

Сжав кулаки, чародей замер, глядя в сторону горного перевала, откуда катилось бесконечное море уродливых демонов. Нависающая справа над проходом вершина дрогнула с чудовищным грохотом. Камень оглушительно скрипел, на перевал посыпались громадные обломки. Они давили демонов, калечили их, но не могли остановить.

— Аррира! — выдохнул чародей, и огромный пласт породы соскользнул со своего места, будто его ножом срезали.

Смешавшись с уже упавшими кусками скалы, на перевал опустилось облако пыли, щели засыпало крошевом, а сам проход оказался забаррикадирован частью отколотой вершины. Поток демонов, не получая больше притока, продолжал двигаться вперед, с каждой секундой подходя все ближе к крепости.

— Нужно послать весть в столицу, — обернувшись к коменданту, велел побледневший от усталости чародей. — Назначьте гонца.

— Но как мы удержим этих тварей?! — нервно указав рукой в сторону надвигающейся угрозы, воскликнул тот.

Маг улыбнулся.

— Господин комендант, мы с вами обречены. Никто не справится с такой армией чудовищ. Пошлите гонца, иначе мы погибнем напрасно.

И, больше не говоря ни слова, чародей вновь повернулся к врагам, вздымая руки. Часть парапета башни с шорохом обратилась каменной шрапнелью, и она, повинуясь приказу мага, устремилась к демонам.

Каждый удар каменной иглы обрывал жизнь врага, но их было слишком много, и вклад мага остался незамеченным. Однако солдаты сдаваться не спешили.

Взамен стрелам в ход пошло раскаленное масло, которым щедро лили с высоких стен. Следом за этим на подобравшихся к крепости демонов сливали кипяток. Снизу до защитников долетали вопли боли, визги и хрипы. И ни одного звука не могла бы издать человеческая глотка.

Демоны не собирались сдаваться так легко. Втыкая когти в щели между каменными блоками, они взбирались наверх, стремясь добраться до вершины. Не обращая внимания на погибших собратьев, орда тварей все ближе подбиралась к защитникам.

И словно этого было мало, установленная на перевале преграда пошла трещинами. Чародей бросил взгляд в ту сторону и сперва не поверил своим глазам. Гигантский булыжник словно протачивали изнутри, создавая сквозные тоннели в породе, и вот к и без того многочисленным противникам примкнули новые тысячи.

С проклятьем маг отошел от обломанного края башни, наблюдая, как первые демоны уже взбираются по стене и уже режут солдат Хоккена. Люди держались храбро, отбивая натиск, сбиваясь в группы и безостановочно рубя тварей. Но то в одном, то в другом месте демонам удавалось прорваться. И все они стремились к одной цели — центральной башне, на которой стоял чародей земли.

— Надеюсь, ты успел отправить гонца, комендант, — прошептал мужчина, опускаясь на колени.

Положив обе ладони перед собой, чародей вздохнул пару раз и прикрыл глаз. От его рук по всей крепости устремились сияющие стальные трещины. Магия втекала в башню, заставляя ее пылать неестественным огнем. С каждым ударом сердца заклинание проникало все дальше и глубже.

Наконец, когда сеть стальных трещин окутала весь комплекс, чародей медленно поднялся на ноги. Его ощутимо вело под усиливающимся ветром. Чары отнимали последние силы, и только воля удерживала мужчину прямо.

— Прощай, Хоккен, я сделал что мог, — произнес маг.

Его тело обратилось в пыль, которую тут же унес ветер. А запущенные им силы напитали стальные трещины еще больше, свечение охватило собой всю площадь крепости, хлынуло по перевалу.

Ночное небо озарила серо-синяя вспышка. Ни звука не прозвучало от сработавшей магии. Но когда сияние исчезло, все вокруг крепости обратилось в камень, включая армаду демонов, так стремившихся добраться до единственного одаренного.

Заметивший этот световой эффект маг огня, отбивавшийся от ползущих к его башне демонов в соседней крепости, выдохнул. Он не ничего не сказал, а огромный столб пламени, устремившийся в небо, выжег гигантскую проплешину, спекая камень в единую уродливую картину чудовищного боя.

Присланные на границу королевства чародеи погибали один за другим, стараясь остановить натиск рвущихся вглубь страны чудовищ. И ни один из них уже не видел, что все усилия были напрасны.

Прорывы все еще изрыгали из себя потусторонних монстров. И там, где маги Хоккена жертвовали собой, лишь бы уничтожить эту армию, вскоре уже следовали новые орды тварей.

К наступлению рассвета все пограничные силы королевства Хоккен были уничтожены.

Глава 25

Хоккен, королевский дворец .

Ему снова не удавалось заснуть.

Максимус открыл глаза и, чуть отодвинув от себя спящую на королевском ложе женщину, выбрался из-под одеяла. Бедро любовницы, соблазнительно выглядывающее при лунном свете, оставило Торна совершенно равнодушным.

Отречения предыдущего короля было еще легче добиться, чем стать наследником герцога. Сила Хибы делала апостола неуязвимым для магии, зато позволяла выворачивать любых чародеев наизнанку, не оставляя после пытки физических следов насилия. И вот теперь отрекшийся король убрался в дальнее имение, а его бывшая супруга делит ложе с новым владыкой Хоккена.

В первое время все развивалось достаточно неплохо. Подданные обрадовались снижению налогов и пошлин, фиксации цен на продукты и ремесленные изделия. Последнего удалось добиться достаточно легко, ведь у Максимуса был неограниченный доступ ко всем накопленным за столетия существования средствам культа. Этих финансов хватило бы содержать весь Хоккен в течение десятка лет, вообще не собирая податей в казну. Однако Торн подобным сумасшествием не страдал и все налоговые поступления оставил, хоть и сократил их втрое.

Даже армия обрадовалась новому монарху — ведь теперь ее пополняли дипломированными магами, как и было положено до реформ отрекшегося короля. И среди военной прослойки общества уже вовсю пошли слухи о грядущей победоносной войне, благодаря которой Хоккен обязательно прирастет землями. А значит, не за горами новые звания, титулы и добыча.

Но буквально несколько дней назад все начало расшатываться. Помимо проблем с артефактами, которые стали очень быстро выходить из строя, превращаясь в бесполезные украшения от одного только присутствия его величества, в одну из ночей какие-то демоны вырезали отряды гвардии во внутреннем дворе дворца.

С тех пор, вот уже несколько ночей, его величество Максимус Второй никак не мог заснуть. Тревога мешала отдыхать, чувство надвигающейся опасности не позволяло расслабиться. Каждый раз, стоило королю Хоккена задремать в темноте, он слышал приближающийся скрип когтей и треск раздираемой плоти. Настроение его величества, и без того не слишком радостное, от этой позорной бессонницы портилось еще больше.

Натянув халат, Максимус направился в сторону уборной. Но стоило ему коснуться ручки двери, как в спальню ворвался Септим, капитан королевской гвардии.

— Ваше величество! Ваше величество! — заголосил он, оглядывая спальню в поисках своего короля.

Настроение Торна окончательно сменилось с раздражения на гнев.

— Что?! — недовольно рявкнул он, глядя на своего подданного.

— Демоны, ваше величество! — не снижая голоса, выкрикнул Септим. — Армия демонов прорвала границы королевства и уже движется вглубь страны! Наши пограничные крепости пали!

Тихонько пискнула, прячась под одеялом, бывшая королева. Но больше ни звука не прозвучало в спальне. Тянулась долгая минута тишины, пока, наконец, Максимус Торн не усмехнулся, скаля зубы.

— Демоны, говоришь? — холодно и зло выдохнул он.

И все сразу же встало на свои места. Ночное нападение и это вторжение — дело рук одного и того же человека. И Максимус прекрасно знал, что на подобное способен только один живой чародей.

— Проклятый бастард, — прорычал король. — Септим! Оцепить дворец, никому не покидать и не входить на территорию. Выставь два наряда охраны у моих покоев. Защищайте меня, пока я разбираюсь с этим вторжением.

Получив понятный и выполнимый приказ, капитан гвардии поклонился и, ударив кулаком в нагрудник, покинул спальню. Королева тоже торопливо поспешила оставить своего второго мужчину, но на нее как раз Максимус внимания и не обращал.

Направившись в уборную, апостол Хибы прихватил с собой нож со столика с угощениями. Он, конечно, предназначался для нарезки фруктов, но и для того, чтобы пустить каплю крови вполне годился.

Оправившись, Максимус умылся в чаше с холодной водой, чтобы отогнать усталость хотя бы временно, и взялся за рукоять ножа.

Демоны не полностью материализуются в Эделлоне, часть их бытия завязана на родной слой. Но в эфире они будут сиять подобно звездам, если уметь правильно смотреть. Благодаря дару Эсхила Бара новый король Хоккена этим умением обладал. Именно поэтому он так жестко контролировал мощность своей ауры, поглощающей магию поблизости. Только благодаря этому нечеловеческому уровню самоконтроля в королевстве все еще оставались чародеи.

Кольнув палец кончиком лезвия, Торн позволил первой капле крови упасть в чашу с водой и, залечив ранку, простер ладони над емкостью. Жесты и слова не требовались апостолу Хибы, но они были привычны еще по той прошлой жизни, когда Максимус был обыкновенным магом.

Заклинание бодрости, чтобы очистить разум и придать себе сил. Следом — поисковые чары, чтобы отследить всех и каждого потустороннего гостя королевства. Быстрая проверка эфира, однако, уже показала, что Шварцмаркт не стал размениваться по мелочам и наделал прорывов во все известные человечеству слои. Так что настраиваться королю придется на каждый отдельный вид.

Сосредоточившись, Максимус вздохнул в последний раз и отрешился от своего физического тела, полностью погружаясь в эфир. Сознание уже привычно помутилось, окружающий мир поблек. Мгновение дезориентации тут же сменилось ощущением стремительного потока, в котором апостол Хибы плыл, как в теплой воде.

Нащупав своих первых жертв, Торн мысленно улыбнулся. Это для обычной магии убить окончательной смертью потустороннюю сущность невозможно. Для апостола Хибы, способного уничтожать сам эфир, это задача хоть и будет сложной, но уже вполне реальной.

Рванув нити, обозначающие мелких бесов, король Хоккена в одно движение уничтожил каждого представителя этого демонического вида на своей земле. Но усилие не прошло даром, и Максимус утратил концентрацию, а потом еще и рухнул на пол, перевернув чашу с водой.

Очнувшись через несколько мгновений, истинный наследник империи понял, что так дело не пойдет. Слишком много монстров спустил проклятый бастард на Хоккен.

И было два пути спасения — бежать или уничтожить сам эфир. При этом второй вариант отнюдь не гарантировал выживания самому апостолу Хибы. Ведь он зависим от существования магии не меньше, чем любой другой одаренный.

С трудом поднявшись на ноги, его величество Максимус Второй сделал свой выбор.

* * *
Фолкбург, Меридия, подвал лавки «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Закрыв созданные печатями прорывы, я усмехнулся. Максимус Торн не усидел в сторонке и явил свою силу.

И она… Не впечатляла.

Что такое несколько тысяч мелких бесов? Атом в сравнении с мировым океаном. Этих демонов на их слое миллиарды, и если бы я оставил прорывы работать, через пару часов собратьев Сэдрика стало бы столько же, сколько и до вмешательства апостола. А то и больше.

Конечно, умение стирать сущности из эфира по точной наводке это высший пилотаж для Эделлона.

Но я родился под другим небом и продемонстрированным уровнем мощи был слегка разочарован. Да, Торн убил одним кинжальным ударом огромную массу низших демонов. Но повторять успех не стал, а это о многом говорит.

Первое — его возможности конечны. А учитывая тот факт, что у демонов даже среднего уровня эволюции нарастает естественная защита от постороннего вмешательства, можно смело делить эффективность воздействия Максимуса надвое. Соответственно, в восемь раз слабее он ударит по высшим демонам. И это только речь про один слой, а я открыл прорывы в восемь.

Второй момент связан с вопросом, почему великий наследник империи не повторил свою атаку? Он на мелких бесов израсходовал все силы. А значит, во-первых, у него есть собственный резерв, за пределы которого без вреда для себя апостол Хибы перешагнуть не может, как и обычный маг Эделлона. Во-вторых, ему требуется время на пополнение этого резерва. При этом пользоваться накопителями он не способен, так как они работают на эфире, который от одного присутствия Торна уничтожается.

— Это будет просто легкая прогулка, — улыбнулся я, вставая из-за стола.

Сам по себе нанесенный Максимусом удар был аналогом моего кровавого заклятья, уничтожившего династию Меридии. Только в отличие от меня Торн работал по видовому признаку, а не ДНК.

Я, конечно, не забыл, что сам по себе глава культа может быть сильным чародеем. Разница лишь в том, что способности обычного мага работают с эфиром, а дар Максимуса искажен влиянием Хибы. Само по себе воздействие не требует огромных усилий, однако его специфика — воздействие на целый вид сущностей — внушает уважение.

Но если взять за основу утверждение, что резерв Торна остался тем же, что и до влияния Эсхила Бара, я вполне могу посчитать, каким количеством магии Максимус обладает.

Не став откладывать в долгий ящик, я вооружился бумагой и чернилами. Формулы для подсчета существовали задолго до меня, и теперь пришла пора смахнуть пыль с моих знаний, полученных в магической академии Крэланда.

— Сэдрик, — позвал я.

Бес материализовался рядом со мной и тут же сел на стол, с интересом наблюдая за моими действиями.

— Скажи-ка мне, какое количество силы в среднем имеет мелкий бес.

Отожравшийся на моих заданиях демон легко делился информацией. Так что к наступлению полудня у меня уже было выведено все необходимое.

Итак, если принять за факт, что один-единственный удар Максимуса Торна осушил его резерв настолько, что повторить атаку глава культа не смог, выходит, что его уровень соответствует грандмастеру по старой системе Эделлона.

Это, конечно, серьезно, и не делает апостола Хибы слабым противником. Однако показывает и то, что справиться с ним вполне реально.

И, что не менее важно, для этого совсем не обязательно рисковать своей жизнью, даже встретившись на расстоянии, при котором само присутствие Максимуса рядом будет выжигать эфир.

Однако воодушевленный этим откровением, я все еще не собирался соваться лично в драку с наследником. Для начала, на территории Хоккена до сих пор шла резня, и уже этих сил вполне хватало, чтобы расправиться с ним. Помимо этого, рисковать своей шкурой, когда для такой опасной работенки можно подобрать менее ценных исполнителей, попросту глупо.

Я не герой, и уж тем более не желаю становиться мучеником. У Марханы хватит и своих фанатиков, которые с радостью воспользуются полученной мной информацией, дабы прославить имя своей покровительницы.

Отложив ручку, я встал из-за стола и прошелся по кухне, разминая затекшие от долгой письменной работы мышцы и связки. Договор с Ченгером, конечно, вернул мне былую нечеловеческую выносливость, однако и у нее есть предел.

Счастливая улыбка сама собой появилась на моем лице от этой мысли. Как хорошо, что в этом мире не существует бесконечной силы и бесконечных препятствий. Иначе оставалось бы лишь свесить лапки и терпеливо ждать смерти, так как с пожирателем магии все равно ничего нельзя сделать.

Но даже созданного мной оружия уже хватит с избытком, чтобы попросту расстрелять Максимуса издалека. Беда лишь в том, что потребуется собрать все мое оружие в одной точке и нанести одновременный удар. Впрочем, такой объединенной мощью можно города сносить, не то что какого-то мага.

Побродив еще немного в одиночестве, я открыл дверь в гостиную и кивнул ожидавшим меня дружинникам.

— Господа, я закончил, — объявил я, окинув подчиненных взглядом.

Так как я занял единственное пространство, где можно было взять еду, все это время «Рыси» не мешали мне заниматься своими делами. Я, конечно, еще не устраивал откровенного самодурства в присутствии бывших вольных охотников, однако отвлекать меня от магических изысканий и работы они разумно не рисковали. И теперь были зверски голодны, впрочем, от вчерашней каши и у меня в желудке уже ничего не осталось.

— Малколм, отправь кого-нибудь в наш трактир, — распорядился я, снимая кошелек с пояса, в котором носил разменянный талер, и передавая его командиру своего Меридийского отряда. — Еды и вина на все. Сегодня вы можете отдохнуть!

Каптенармус принял у меня деньги и заглянул внутрь.

— Ваша милость, на это можно полгорода прокормить, — заметил он, нахмурив брови. — Заберите монеты.

— Тогда без вина, — кивнул я с улыбкой, вновь забирая кошелек и вытаскивая оттуда лишнюю пару грошей. — Но еды чтобы хватило на день. И лавку мы сегодня открывать не будем.

— Будет исполнено, ваша милость, — уже спокойнее кивнул мне Малколм. — Тобиас!

Пострадавший больше остальных в Аронии дружинник явно хотел отказаться от роли посыльного, но командир одним лишь взглядом заставил подчиненного придержать комментарии при себе. Так что через минуту кошелек вновь сменил хозяина, а боец отправился за покупками.

Я же вернулся на кухню и поставил чайник. Не прошло и минуты, как Малколм вошел ко мне и, деликатно кашлянув, спросил:

— Ваша милость, не расскажете, что такого произошло за ночь, раз вы так резко меняете свои планы? — произнес он негромко, предварительно закрыв за собой дверь, чтобы остальные не услышали нашего разговора. — Я обязан следовать взятым на себя обязательствам по вашей охране, а для этого лучше будет, если я буду понимать, что происходит. В том числе — каких угроз нам следует ждать.

Такая заинтересованность с его стороны была мне понятна. В прошлый раз, когда я переиграл изначальную задумку опустошить арсенал ордена Аркейн в Аронии, «Рысям» пришлось несколько недель путешествовать по чужой враждебной стране, ежедневно подвергаясь смертельной опасности. Поэтому ничего удивительного в том, что Малколм пришел к выводу, что и сейчас намечается нечто схожее.

Бросив заварку в закипающий чайник, я сел за стол и кивнул дружиннику на кресло напротив. Дождавшись, когда командир опустится на сидение, я заговорил:

— Как ты уже знаешь, наш главный враг — Максимус Торн, он же наследник империи, он же глава культа Хибы и вместе с тем нынешний король Хоккена, — произнес я.

Моему подчиненному понадобилось несколько секунд, чтобы оценить масштаб противостоящей нам силы. Но он не стал сомневаться в моих силах и здравомыслии, вместо этого проговорил:

— Если мы взялись за это дело, значит, у вашей милости имеется некий план, как нам выйти победителями в войне против целой страны, — сказал он, не сводя с меня внимательного взгляда. — Однако пока что я не очень понимаю, в чем конкретно этот план заключается.

— Все верно, Малколм, план у меня есть. И до этой ночи я был уверен, что мне придется напрягать все силы и связи, чтобы расправиться с противником. Однако… — я прервался, чтобы добраться до плиты и отключить ее.

Пока я наливал себе чай, заметил, как напряжен командир дружины. Но я лишь усмехнулся и жестом предложил ему чашку. Отказываться заведующий моей лавкой не стал.

Так что с двумя кружками я вернулся за стол и, усевшись на место, продолжил мысль.

— Этой ночью я узнал, что у меня уже есть все, чтобы победить в этом противостоянии, — пояснил я. — Кроме того, наша магическая мощь попросту избыточна для такого дела.

Малколм слушал меня все так же внимательно, но по его лицу я видел, что моей радости он все еще не разделяет. Да и я пока что не сказал самого важного на данный момент.

— Максимус Торн по сути своей — грандмастер, — пояснил я. — И на то, чтобы перегрузить его возможную максимальную силу, хватит нескольких стрелков с нашей последней моделью револьвера в каждой руке.

Командир покачал головой.

— Но вы не собираетесь так поступать, ваша милость. Почему?

Я усмехнулся.

— Потому что я не хочу рисковать своими людьми, — покачав головой, ответил я. — Прямо сейчас около миллиона монстров, которых я привел из других слоев реальности, уничтожают Хоккен. Этой ночью они смели все пограничные крепости и посты, уничтожили примерно треть существующей в королевстве Торна армии. И теперь двигаются вглубь территории, убивая все живое на своем пути.

Малколм побледнел, оценивая масштабы устроенной мной катастрофы. В отличие от старшего брата Томаша, дружинник сразу же мне поверил на слово. И осознание того, насколько ужасный поступок я совершаю, буквально проступило у него на лице.

— Ваша милость, Райог вас не простит за такое, — покачал он головой.

— У жителей королевства было три дня, чтобы покинуть страну, — ответил я, пожав плечами. — Кроме того, в действительности убивать всех граждан Хоккена нет ни смысла, ни выгоды. Поэтому демоны скоро вернутся туда, откуда пришли.

Собеседник несколько раз моргнул, переваривая мои слова. Наконец, он вздохнул:

— Так что же нам делать дальше, ваша милость?

— А дальше, — перестав улыбаться, произнес я, — будет вот что…

Глава 26

Меридия. Перекресток на северо-восточном тракте .

В этих краях уже выпал и лег, не спеша таять, плотный снег. Торговые караваны, пропавшие на время конфликта с Крэландом, вновь возобновили свой ход. Купцы спешили нагнать упущенную прибыль, перевозя товары как встарь — из одной страны в другую.

Конечно, последствия войны до сих пор встречались на дороге. Хватало и выжженных поселений, которые пока никто не спешил восстанавливать, и разжиревшего зверья, ждущего удобного момента, чтобы разорвать неосторожного путника посреди ночи.

Но сегодня на выложенном булыжником тракте, припорошенным снегом и покрытым коркой первого ледка, было довольно оживленно. Встретились сразу три каравана — идущие с запада торговцы двигались в Крэланд, чтобы распродать там зерно, которого в Меридии хватало, а на участвовавших в мятеже землях попросту не существовало.

С юга двигался вооруженный до зубов отряд без гербов. Наемники сторожили несколько крытых повозок. О содержимом говорить не требовалось — металлические слитки, награбленные в осиротевшем королевском домене, в Крэланде ценились крайне высоко. Настолько, что торговец, везущий этот груз, не поскупился нанять два десятка псов войны, чтобы только добраться в целости и сохранности. А как известно, купцы — народ прижимистый, и если вложение денег не принесет прибыли хотя бы на триста процентов, они и не почешутся.

Из Крэланда же шла вереница телег. Некогда этот караван был королевским и развозил всех желающих за малую плату. А теперь с ним передвигались беженцы из Крэланда, которым хотелось убраться подальше от войн королевства. После краткого, но очень серьезно ударившего по простолюдинам мятежа да конфликта с Меридией, а после и затянувшейся резней против Аронии желающих покинуть страну было в избытке. И бежали эти простолюдины в ближайшие страны, где у них была возможность жить по-людски, а не смотреть на пепелище, оставшееся от родного дома.

Встретившись на перекрестке, все три каравана остановились на ночь. Обычное дело — время позднее, рядом такие же простые люди, как ты сам. Да и облик наемников внушал доверие. Взять-то с беглых крестьян было нечего, они последние куски хлеба доедали. А везущие зерно купцы тоже не спешили ночью мчаться по тракту, рискуя нарваться на разбойников или хищников.

Так что возник небольшой лагерь на перекрестке, повозки и телеги расставили кругом, а люди расположились внутри. Выставленная охрана смотрела на пустой тракт, выискивая возможных лихих людей, подбирающееся к живым людям зверье. Ну или на худой конец сборщика налогов. Ведь известно же, что именно они во всем виноваты, достаточно спросить любого торгового человека.

На кострах приготовили нехитрый походный ужин, но — каждый караван потреблял только свое. Исключения не делали даже для воды. У всех свои запасы, и кормить лишние рты никто не хотел.

Среди беженцев имелась интересная группа братьев Райога. И в первую очередь привлекала она внимание своей молодостью. Редко можно было встретить двадцати-тридцатилетних братьев, намеревающихся устроить свою жизнь в другом королевстве. Слишком сильно не любили служители создателя конкуренции в своих рядах.

Впрочем, для лагеря сегодняшней ночью именно священники стали настоящим развлечением. Ни один из них не старался читать морали и нотации, не рассказывал о достойной жизни, за которую будет не стыдно предстать перед Райогом.

Нет, клирики рассказывали о своем путешествии по свету, и смешных и забавных случаях, которым стали свидетелями. Вскоре беседа оживилась, последнее недоверие растаяло. И даже наемники улыбались, слушая рассказы брата Климента — старшего среди священников.

— …вот такие дела, господа, — закончил он очередную историю и тут же поднялся на ноги. — Мне нужно отлучиться. Братья, дайте людям еще духовной пищи. Ночь холодная, дорога тяжелая. Нужно поддерживать друг друга.

Добравшись до выгребной ямы, которую вырыли здесь совместными усилиями люди трех караванов, брат Климент расстегнул свою рясу и приготовился к тому, зачем пришел. Но взгляд его зацепился за черную стену деревьев, и священник замер, вглядываясь во тьму.

Показалось или нет? Вроде бы мелькнуло что-то на высоте человеческого роста.

Оправив одеяние, клирик сунул руку в один из многочисленных карманов и сжал маленький амулет. Сознание тут же прочистилось, тело наполнила бодрость, как будто брат Климент не топал целый день на морозе рядом с телегой, а сладко спал. Заклинание, вложенное в артефакт работы аронийских мастеров, подействовало как обычно.

Продолжая вглядываться в стену не таких уж и далеких деревьев, священник переместил руку в другой карман. Привычно нащупав тонкий кастет, продел в него пальцы. Одно плавное движение, при котором никто бы не разглядел магического оружия на кисти клирика.

Отряд аронийских ликвидаторов, который возглавлял Климент, специализировался на убийстве одаренных. И несмотря на относительно молодой облик, мужчина был достаточно опытен, чтобы почуять рядом посторонние чары.

Очень слабый след в эфире, и кто-нибудь другой его бы не заметил. Но брат Климент его уловил и сразу понял, что поднимать панику поздно.

С недавних пор все аронийские священники опасались демонологии. Всего лишь один бастард смог порушить планы всего клира, а позднее еще и грабил арсеналы с превосходным оружием Аркейна.

Чего брат Климент никак не мог ожидать, так это встречи с проклятым чародеем в Меридии.

В лесу вновь мелькнули два огонька, и теперь священник был уверен: перед ним тот самый одержимый, который вырезал всех попадающихся на пути братьев Райога.

— Выходи, — негромко позвал брат Климент.

Меж деревьев проступила фигура, а затем свет звезд с неба явил клирику молодого человека в белой рубашке. Его глаза горели демоническим огнем, в отведенной в сторону правой руке вспыхнуло яркое оранжевое пламя. Приложив указательный палец левой руки к губам, демонолог вновь отошел под тень деревьев.

Однако флер заклятья, вспыхнувшего на ладони демонолога, оставило четкий след, и брат Климент пошел в лес, внимательно глядя под ноги.

Стоило войти на несколько метров вглубь зарослей, клирик остановился у весело потрескивающего маленького костра, на котором булькал мясной бульон. По обе стороны хитро спрятанного огня стояли походные стулья. На одном из них уже сидел маг.

— Садитесь, брат, — предложил тот, будто на его руках не было стольких смертей среди аронийского клира. — Нам есть о чем поговорить.

У священника в левой руке уже был зажат специальный амулет. Все братья, шедшие с ним на задание по устранению герцога Торна, сейчас четко ощущали, где находится их лидер. Подать им сигнал было делом одного прикосновения.

Однако что-то не давало брату Клименту так поступить. Почему-то казалось важным услышать, что решил рассказать ему противник.

А потому он сел на свободный стул и замер.

Киррэл Шварцмаркт усмехнулся, глядя на него.

— Я знаю, что вас послали убить Максимуса Торна, — произнес демонолог. — И также знаю, что вы понятия не имеете, что вас ждет в Хоккене. Но это я готов исправить прямо сейчас.

Он достал из кармана лежащей рядом сумки небольшой кристалл и бросил его священнику. Камень сверкнул в пламени костра, и артефакт сменил хозяина.

Ощутив силу в кристалле, брат Климент нахмурился. Взглянув на предмет в своей руке, священник замер.

Перед его глазами в одно мгновение промелькнуло все то, что богиня Мархана когда-то показала Киррэлу. А затем пошли современные записи, уже в виде сухих фактов.

Голос демонолога вторгся в сознание священника, рассказывая в деталях, что случилось в Хоккене, как герцог Торн стал королем, и чем он угрожает Эделлону одним своим существованием.

Несколько раз моргнув, брат Климент бросил кристалл обратно.

— Зачем ты мне все это показал? — спросил он, чувствуя оторопь перед сидящим напротив него человеком.

О подобной магии, записывающей образы, клирик лишь слышал из старых преданий. Утраченное искусство времен расцвета единой Империи вдруг оказалось в его руках.

Киррэл Шварцмаркт вновь усмехнулся.

— Ты не успеешь добраться до столицы Хоккена вовремя, — произнес он. — Но я смогу открыть для вас дорогу. Мои чары доставят вас прямо к воротам города. И дальше все будет зависеть только от вас самих.

Задавать вопрос, почему же демонолог не избавит мир от Торна сам, брат Климент не стал. Ответ был очевиден: барон Чернотопья не хотел рисковать собой, а еретиков Аронии ему не жалко.

— Я слушаю, — кивнул священник.

* * *
Хоккен, центральное графство Мойран .

Командир дружины ее сиятельства набросил металлический засов на тяжелые толстые двери, усиленные стальными полосами, и отступил на шаг, вынимая меч из ножен на поясе. Легким движением скинул с плеча щит и приготовился подороже продать свою жизнь.

После того, как Торн узурпировал трон, во всем королевстве стала ослабевать магия. Понемногу, едва заметно, но постоянно. И вот уже некогда непобедимые воины, обеспеченные защитой от любой угрозы, вдруг стали лишь умелыми рубаками, не способными более отбиваться от вражеских чар.

Не миновала эта участь и усиленные с помощью древних заклинаний укрепления. Чем дольше сидел на троне новый король, взявший себе имя Максимус Второй, тем быстрее выдыхалась защита родовых замков.

И именно в этот момент начался кошмар, о котором никто и подумать не мог. На территорию Хоккена прорвались чудовища. Они пришли в огромных количествах, сметая все и всех на своем пути. Без магической поддержки им никто не мог оказать достойного сопротивления.

Графство Мойран было красивым и безопасным местом. Здесь на протяжении столетий не было ни конфликтов, ни войн. Даже разбойники не спешили творить свои бесчинства на этой земле. Теперь же вместо радостных улыбок на лицах жителей отпечаталась скорбь и смирение.

Нашествие чудовищ не оставляло надежды никому. И помощи ждать было неоткуда.

— Ваше сиятельство, прошу вас, не подходите к окнам! — выкрикнул капитан, обернувшись к своей госпоже.

Демоны уже прорвались в замок, и за крепко-накрепко закрытыми дверьми слышались стоны раненых и погибающих. Дружина графства еще оказывала последнее отчаянное сопротивление, но было ясно, что это бесполезно.

Девушка шестнадцати лет, одетая в праздничный наряд, изрядно перепачканный кровью и грязью, тряслась от пережитого ужаса. Ее расширенные глаза не отпускали своего капитана — уже пожилого мужчину, которого графиня помнила с раннего детства.

Сегодня был ее день рождения. Все графство праздновало вместе с семьей правителя. И в этот же радостный и полный счастья день вся семья владетелей Мойрана оказалась убита на глазах девушки.

Капитан был прав. Теперь она, Изабелла Мойран, была графиней этой земли. Земли, которую терзали потусторонние твари.

Девушка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в двери с силой ударили с другой стороны. Металлический засов с оглушительным лязгом погнулся, и капитан с проклятием отошел еще на шаг. Что бы ни ломилось в покои последней представительницы графского рода, оно было невероятно сильно.

Мужчина чувствовал, как по спине течет липкий пот страха. Но лишь сильнее стиснул рукоять меча, когда-то зачарованного, чтобы прорубать самые крепкие магические доспехи, а теперь ставшего просто заточенной железкой.

Удар в створки повторился, и на этот раз в центре изгиба засовапоявилась трещина. Стало очевидно, что еще одного толчка запор не переживет, и капитан вдохнул поглубже, на мгновение прикрыв глаза.

Он слышал донесения от своих людей, что братья Райога стали призывать людей покинуть королевство как можно скорее. Пророчили смерть и несчастья всем, кто не послушается. Рассказывали о кровавых жертвоприношениях нового короля и о том, что милость Райога для Хоккена теперь окончена.

Тогда капитан счел их попыткой присоединить графство к назревающему мятежу. Отец Изабеллы, граф Альберт Мойран, уже неоднократно получал завуалированные приглашения к участию в свержении узурпатора. И крики священников казались продолжением этих уговоров.

Никто не мог знать, что в кои-то веки братья Райога окажутся правы, и для Хоккена действительно пришла пора расплачиваться за то, что на троне страны оказался недостойный править человек.

Заговорщикам не хватило времени, чтобы осуществить свой замысел. Они увязли в разбирательствах и спорах между собой, пытаясь поделить власть, которая упадет к ним в руки после смерти Торна. Капитан знал из первых уст, что граф Альберт все же решился присоединиться к другим аристократам в этом дурном деле. Но никогда бы старый воин не поведал об этом Изабелле, для нее отец должен был оставаться все тем же прекрасным, благородным человеком, стоящим на страже справедливости в графстве.

Новый удар пришелся в двери, и засов со свистом улетел прочь, расколовшись на две неравных части. Капитан взревел, нагнетая ярость, выплескивая всю злость и собственный страх, что успели поселиться в нем за это время.

Чудовищная уродливая туша похожего на огромную бочку монстра застряла в проходе, и у последнего воина графства Мойран появилось немного времени, чтобы нанести свой удар. Капитан слышал испуганный крик за спиной и бросился вперед.

Клинок описал дугу, устремляясь к потусторонней твари…

И ударил самым кончиком об пол.

Несколько секунд капитан смотрел туда, где только что стояло невообразимо отвратительное чудовище.

Коридор был абсолютно пуст, ни бочкообразного гиганта, ни других монстров будто и не существовало. Лишь устроенный тварями погром да пятна крови, оставшиеся от дружинников графства, свидетельствовали о том, что случившееся все же не было сном.

Не тратя времени на раздумья, капитан обернулся к Изабелле и тут же поспешил схватить ее за руку. Девушка, еще несколько секунд назад находящаяся в ступоре, замерла с ножом у собственной груди и готовилась прервать свою жизнь, лишь бы не достаться демонам.

— Ваше сиятельство, — без какого-либо пиетета перед юной аристократкой мужчина выбил оружие из рук графини. — Я не знаю, что случилось и куда делись эти твари, но нам нужно немедленно уходить!.. Здесь мы в ловушке. Вы обязаны спастись! Слышите, ваше сиятельство?!

Изабелла вздрогнула, приходя в себя, вновь посмотрела в сторону дверей. И, обессилев от всего случившегося, упала в обморок. С проклятьем вогнав меч в ножны, последний защитник графства Мойран поднял невесомое тело своей госпожи на руки и пустился бегом из родового замка.

День, когда Изабелле, графине Мойран исполнилось шестнадцать, стал ее вторым днем рождения. День, когда Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт отозвал всех пришедших в Хоккен демонов.

Глава 27

Хоук, столица Хоккена. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Сделать самому кристалл с записью для меня было бы невозможно. Такого магического воздействия просто не существовало, максимум я мог бы записать собственный рассказ. Но разве таким способом можно убедить еретиков Аронии в правдивости моих слов?

А потому пришлось обращаться за помощью к Мархане. И теперь у меня был десяток кристаллов, на которые я мог усилием воли записать любые свои воспоминания. Просмотр записи занимал мгновение, и зритель получал картинку и звук, но за чертой оставались эмоции.

Я знал, что во времена до падения имперской семьи такие кристаллы тоже были, сохранилось достаточно исторических свидетельств их применения. Но сомневаюсь, что в те времена их получали иным способом. Теперь же это искусство считается утерянным. Так что неудивительно, что клирик решился попробовать.

Передав сведения отряду еретиков, я вернулся в лавку. Необходимо было подготовить следующий этап атаки на Хоккен.

Печати работали на том же принципе, на котором я обкатывал свои телефоны. Для эфира не существует расстояний, так что активация и отключение легко контролируются из любой точки Эделлона, где присутствует магия. Мои печати накладывали на каждого прошедшего сквозь прорыв временную метку. В назначенное время она должна была вернуть всех призванных существ обратно в их слои реальности. Это, собственно, и стало основной причиной, почему так много тварей откликнулось на мой призыв — гарантия безопасного возвращения..

Так что теперь, практически уничтожив треть обжитых территорий Хоккена, я был готов перейти к следующему пункту плана. Максимус Торн, конечно, мог бы покинуть столицу и скрываться… Но его аура пожирателя магии сразу покажет, где прячется его величество. Единственным выходом для него оставалось отсиживаться во дворце.

После устроенного мной нашествия чудовищ можно было уже не опасаться, что кто-то всерьез решит привлекать меня для своих дальнейших политических игр. Слишком я опасен для таких дел, и слишком жесткие у меня методы.

И, похоже, это начало доходить и до еретиков Аронии. Во всяком случае, на меня они поглядывали с плохо скрываемым опасением. Но я не делал резких движений и практически ничего не говорил.

«Тоннель» выпустил моих временных союзников на юге столицы. Пока убийцы аронийского капитула проходили сквозь мой портал, я отслеживал изменения в магическом фоне города. Зона, в которой отсутствовал эфир, за прошедшее с моего визита время серьезно расширилась. Впрочем, за ее пределами все было в полном порядке.

Брат Климент потянул носом воздух, принюхиваясь, и взглянул на меня. Остальные его соратники сгрудились за спиной своего вожака и, держа руки внутри карманов униформы служителей Райога, явно намеревались защищаться, если что-то пойдет не так.

— Ты был прав, — сказал мне главарь. — Нам нужно поспешить.

Спорить я не стал, перекинул сумку с плеча на живот и развязал тесемки. Ничего необычного для меня там не было — пять револьверов с удаленным контролем, два разобранных гранатомета и, как вишенка на торте, заряженный до самого предела кусок этерния.

Кристалл светился ярко и готов был взорваться. Начерченные на поверхности символы превращали эту гранату в маленькую магическую бомбу. Мощности накрыть весь город, само собой, не хватит, однако вызвать достаточно серьезное возмущение, чтобы ни одно заклинание не сработало, вполне. Конечно, это не панацея, и внутри зараженной Хибой территории граната не подействует, однако до короля еще предстояло добраться.

— Удачи, — пожелал я, проходя через «Тоннель».

Теперь, когда королевство погружено в хаос, пришла пора задействовать вторую стадию моего плана.

Кристаллы этерния, доставшиеся мне от орденов, и те, что я создал сам, были обработаны и вручены мелким бесам. Собратья Сэдрика воспарят над Хоккеном, сбрасывая свою ношу с неба на крупнейшие города страны. Действовали эти волшебные бомбы следующим образом: при столкновении разбивались, создавая настолько мощное возмущение эфира, что взбешенная магия буквально воспламеняла все артефакты в радиусе действия возмущения. И выворачивала наизнанку магические каналы одаренных.

По всему Хоккену в страшных мучениях погибнут чародеи. Результатом этого авиаудара станут окончательно пришедшая в негодность защита укреплений, домов и замков, паника и ужас в сердцах жителей королевства. То, что нужно для удачной диверсии, которую провернут аронийские убийцы.

Исключением стала только столица — присутствие апостола Хибы настолько истощило эфир в ней, что тратить дорогие бомбы на атаку Хоука стало бессмысленно. Да и эффективность таких снарядов гораздо ниже из-за практически стертого в городе эфира.

— Мне все больше кажется, что настоящий монстр из нас двоих, это вовсе не я, — сообщил мне Ченгер.

— Учись, пока я жив, — усмехнулся я в ответ, прикасаясь ладонью к накопителю в портальной установке.

Прыжки не проходили бесследно для моего резерва, и хотя стационарный агрегат серьезно снижал затраты, они все же еще оставались. А рисковать я не собирался.

— Ты нашел Хэммета, как я просил? — восполнив затраты магии, уточнил я.

Демон облизнул губы кончиком раздвоенного языка.

— Нашел, он с отрядом искоренителей сейчас едет по срединному тракту в Меридии.

Рассказывая, Ченгер указал на доску с картой королевства. Крупные поселения были помечены, как и основные транспортные пути. Превратить самую обыкновенную карту в артефакт я решил еще в Чернотопье, когда только планировал отправлять караваны по Меридии.

Старая имперская дорога перечеркнула центр королевства практически на две равных половины. Собственно, потому тракт так и назвали, хотя в имперских документах, разумеется, значилось другое название.

На этом тракте демон воткнул иголку с синим камнем, обозначая постоялый двор, на котором остановился дознаватель.

Дома у меня осталась такая же карта Крэланда. Но ее я до ума не довел — времени не хватило.

Погрешность в таком артефакте получалась изрядная — плюс-минус километр, к тому же сильные возмущения в эфире могли уменьшать точность в два-три раза. Однако, надо признать, и сами карты слишком приблизительны, чтобы вычислять по ним реальные координаты.

Радары более точны и эффективны. А потому и возиться с картой не всегда удобно. А если говорить честно, их эффективность до сих пор весьма сомнительна. Но у меня было время, и я видел свою выгоду, а потому потратил вечер на ее создание.

— Хорошо, — кивнул я, вешая на плечи новую сумку.

В этой лежал практически такой же набор, как и тот, что я отдал еретикам. Из Хоука обе группы вряд ли выйдут живыми, и особого перевеса мои артефакты не создадут, ослабленный эфир не даст оружию развернуться в полную мощь. Но я рассчитывал не на силу чар, а на скорострельность.

Настроив телепортационный агрегат, я вдохнул и в очередной раз за сегодня открыл «Тоннель». По ту сторону показался задний двор типичного придорожного трактира, и я шагнул сквозь тонкую пленку портала.

Мои ноги тут же погрузились в жидкую грязь по щиколотку. Чертыхнувшись, я поспешил выбраться из лужи, оглядываясь по сторонам.

Практически за моей спиной возвышался хлев — оттуда веяло соответственными запахами, слышалось хрюканье свиней. По правую руку расположился амбар, возле которого дремал в будке лохматый пес. На мое появление он никак не отреагировал, очевидно, привыкнув к посторонним запахам. Или это ветер так дул, в любом случае косматый сторож не обратил на меня внимания. Слева торчали раскрытые и уже вросшие в землю ворота, за ними угадывалась дорога.

Прямо передо мной стояло крупное двухэтажное здание. У его крыльца сновали работники, что-то таская. К заднему входу широкоплечий мужик пронес замороженную четверть свиньи. Хлопнула парадная дверь, и ветер тут же донес до меня тепло и ароматы готовой еды.

Желудок жалобно напомнил, что я со вчерашнего вечера еще ничего не ел. Так что, выбравшись на сухое, я пошел в сторону трактира, уже намереваясь не только пообщаться с членами ордена Аркейн, но и как следует поесть. В лавке дружина и без меня перекусит, а здесь можно набить брюхо за предстоящим разговором, совместив приятное с полезным.

Когда я подошел к двери, притаившийся за ней слуга тут же открыл мне с поклоном. Перстень на моей руке я не прятал и уже давно привык носить его так, чтобы герб было заметно. Так что явно опытный работник сразу же понял, как стоит себя вести.

— Ваша милость, прошу, — не разгибая спины, предложил он.

Грязь я убрал бытовыми чарами, так что сразу же прошел к свободному столу. В зале было не так много едоков, впрочем, снаружи и транспорта я не заметил, а значит, никакого ажиотажа нет. Во всяком случае, сейчас.

— Меня здесь ждут, — сообщил я, занимая место на стуле. — Накрывай на шестерых взрослых мужчин, — предупредил я.

А потом выложил на стол пару грошей. Монеты моментально сменили хозяина и растворились где-то в складках одежды слуги.

— Не извольте беспокоиться, ваша милость, сейчас же все подадим, — беспрестанно кланяясь, сообщил он, отступая от моего стола.

Я быстро окинул заведение взглядом. Это уже не королевский домен, постоялый двор стоит на графской земле, и сразу бросалось в глаза, что здесь живут гораздо сытнее. И это было прекрасным знаком — чем зажиточнее земли меридийской аристократии, тем больше можно на их территории заработать с моими товарами. Высокая покупательская способность благородных людей королевства мне только на руку.

На столе появлялись чашки с едой. И хотя пища была незамысловатой — все же это не столичный ресторан — однако количество мяса на порцию ничем не отличалось от того, что подавали другим гостям, и маленьким оно не было.

А стоило мне приступить к еде, заскрипели ступеньки лестницы, и в зал спустился искоренитель ордена. Жетон на груди был начищен и бросал яркие блики от горящих под потолком свечей.

Заметив меня, мужчина хмыкнул и тут же ушел обратно, чтобы вернуться уже с остальными своими коллегами. Естественно, возглавлял эту компанию дознаватель.

За прошедшие дни Хэммет еще больше постарел, но было заметно, что пес Аркейна еще в силах служить. Глаза дознавателя сосредоточились на мне.

— Какая неожиданная встреча, — подсаживаясь за стол напротив меня, произнес Хэммет.

Я же кивнул стоявшим за его спиной искоренителям.

— Прошу к столу, господа. Нам предстоит важный разговор, — сказал я. — А после вас ждет весьма опасная и тяжелая работа. Так что можете не стесняться, я угощаю.

Пока они рассаживались, я не отвлекался от своей чашки. Но, уговорив и жаркое, и кашу, отложил ложку. Хэммет зеркально повторил мой жест. Я видел, что он напряжен и готов к любому исходу диалога. Но конфликт нам обоим был ни к чему. Его компаньоны работали челюстями, не говоря ни слова, и казалось, будто мое присутствие их совершенно не смущает.

— Итак, зачем ты явился, «Чертополох»? — спросил дознаватель.

Я пригубил теплого травяного чая.

— Пора браться за дело. Сегодня я доставлю вас в Хоук, Хэммет. И там вы убьете Максимуса Торна.

* * *
Хоук, королевский дворец .

Его величество Максимус Второй сидел на своем троне, разглядывая перед собой карту королевства. Верный Септим рассказывал своему монарху о положении дел в стране, и с каждым новым предложением лицо апостола Хибы мрачнело все больше.

Максимус не стал бежать, так как, тщательно все обдумав, пришел к выводу, что это бессмысленно. Ровно так же, как и уничтожать весь эфир Эделлона. Вместо этого он представил случившееся таким образом, будто исчезновение чудовищ по всей стране — его рук дело, и из своих покоев вышел лишь после того, как доложили, что нашествие закончилось.

Теперь предстояло разобраться, какой ущерб умудрился нанести бастард Чернотопья. И озвученные сведения совершенно не радовали. Главное, что смущало его величество — почему «Чертополох» вообще отозвал своих монстров? Дело ведь было не в том, что Максимус постарался дать отпор. А значит, опасность никуда не делась, и нужно ждать удара в любой момент.

Нет, Шварцмаркт не обессилел и милосердием не страдал. Он показал, на что способен, чтобы заставить Торна бежать. Однако бросать свое королевство Максимус не собирался. Защита искаженного Хибой дара — это, конечно, прекрасно, но не делает бывшего главу культа неуязвимым. А значит, чем больше вокруг его величества будет людей, тем выше будет безопасность короля.

— Разошли мой приказ, Септим, — приняв решение, заговорил его величество. — Всем подразделениям отступить в столицу для перегруппировки. Уцелевшим аристократам прикажи то же — немедленно прибыть в Хоук со всеми своими людьми. Главная битва еще только впереди, и нам потребуется как можно больше солдат. Городскую стражу перевести на военное положение.

Капитан гвардии кивнул, показывая, что все понял, после чего с поклоном удалился, оставив своего короля в одиночестве. Максимус Торн дождался, когда за мужчиной закроются двери, и тяжело вздохнул.

Чертов бастард нанес слишком мощный и неожиданный удар. Хоккен просто не был готов к такому повороту. Да и вряд ли бы в Эделлоне нашелся хоть кто-нибудь, кто смог бы к подобному подготовиться. Теперь оставалось лишь стягивать войска и ждать нового хода Шварцмаркта. А в том, что он обязательно последует, его величество нисколько не сомневался.

И ожидание нападения нервировало даже больше, чем невероятные потери среди населения страны. Счет погибших шел на сотни тысяч, Хоккен даже по самым предварительным подсчетам лишился половины своих жителей. Вдоль границы и до самых центральных провинций государства теперь стояли совершенно пустые земли, заваленные трупами.

Количество убитых и не похороненных подобающим образом неминуемо приведет к вспышкам болезней. Особенно пострадают крестьяне, как самая незащищенная часть населения. Дефицит рабочих рук скажется весной, когда придет пора посевных работ. И Хоккен в результате ждет голод. Денег в казне после предыдущего короля практически не осталось.

Так мало того, что денег нет, так и соседи сейчас начнут выдирать из Хоккена целые куски территорий! А оставшиеся в живых аристократы с радостью им помогут, лишь бы свергнуть неудачливого короля.

Максимус Торн скрипнул зубами. Киррэл Шварцмаркт нанес самый серьезный удар, какой только можно было придумать. Людей можно было бы привлечь заработком, аристократов умаслить обещаниями золотых гор, новых привилегий, в конце концов, раздать им освобожденные земли. Но после такого чувствительного удара по достоинству его величества, который нанес проклятый бастард Чернотопья, усидеть на троне можно будет только с помощью культа и его чудовищ.

«Чертополоху» сейчас даже добивать Максимуса нужды нет — за него это сделают собственные аристократы, как только поймут, что Торн непричастен к исчезновению монстров, да к тому же стал причиной их вторжения. Да, сам по себе он сейчас способен на многое, однако магия, даже усиленная влиянием Хибы, никак не поможет против толпы голодных до королевской крови людей.

Эксперимент с убийством мелких бесов во время нашествия показал — силы Максимуса Второго конечны. А ведь он до сих пор не восстановился до конца после того случая. Эфира поблизости не было, чтобы быстро наполнить собственный резерв. А опасность при выходе за пределы дворца сейчас, рискуя нарваться на гнев разъяренных простолюдинов, заставляла думать о том, как бы выжить самому, а не спасать собственных подданных.

Проклятый бастард! Как он только умудрился сделать такой ход?!

Глава 28

Фолкбург, Меридия, подвал лавки «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

— Индарг, — позвал я негромко.

В углу лаборатории сгустился мрак, проступили алые глаза. Сообщать о своем прибытии демон не стал, замер, дожидаясь распоряжений.

— Найди мне перстень с гербом графства Мойран, — велел я, заканчивая формировать очередной кристалл этерния.

Тень сверкнул глазами, и тут же исчез. Я поставил трость рядом с собой и почесал подбородок, уже покрывшийся жестким волосом. Вот вроде бы и лет мне не так много, а постоянное бритье сделало бороду с усами такими твердыми, что похожи на свиную щетину. Но для бритья было не время, наоборот следовало подобрать себе облик, превращающий меня в чудом спасшегося беглеца.

Я пообещал Хэммету, что он убьет Максимуса, и собирался это устроить. А для этого нужно было еще немного поработать.

Любая узурпация власти создает опасность последующего переворота. И Максимус Торн не избежал этой участи. Вычислить заговорщиков было несложно даже логически. Тени же были прекрасными слушателями, и нужные рода были мне известны задолго до начала всего мероприятия.

Теперь оставалось только разыграть эту карту, чтобы добиться своей цели.

Отложив камень в кармашек на поясе, я еще раз оглядел себя в зеркале. Серая рубаха, толстая дубленая куртка с меховым воротником, черные штаны и высокие сапоги. Отросшие волосы падают на лицо. Благородный молодой человек в изгнании — ничего дорогого на мне не видно. А что во внутренних карманах куртки запрятана уйма артефактов, никого и волновать не должно.

Кто знает, как выглядит барон чужого королевства? Только те, кто видел его вживую. Ну и, разумеется, портреты предков могли бы подсказать ответ. Однако от Чернотопья до Хоккена, если двигаться традиционными путями, порядка трех месяцев хода, и то в том случае, если ехать верхом и не жалеть лошадей. И вероятность того, что Шварцмаркты когда-либо появлялись в высших кругах аристократии Хоккена, ничтожна.

Сын графа Мойран, участвовавшего в заговоре, погиб от рук моих чудовищ. Но мне нужна была подходящая личность, которой я мог представиться. Уцелевшие заговорщики никуда не делись, и их стремления нужно правильно поддержать, чтобы свержение узурпатора увенчалось успехом.

Индарг не стал выходить из тени. Перстень с гербом просто оказался на столе рядом со мной и зазвенел, перекатываясь на месте. Взяв украшение, я взглянул на герб и, бросив высшему демону кусок этерния, нацепил знак чужого рода на палец.

Кристалл растворился в густой тени, будто в воду упал. И чернота тут же отступила — Индарг убыл по своим делам. А я хмыкнул, глядя в облюбованный демоном угол.

Уже порядочно прошло времени с тех пор, как Индарг решился проявить инициативу, собирая для меня информацию. И с того самого момента, когда я одобрил и щедро оплатил его усилия, высший демон постоянно растягивает свои шпионские сети по всему Эделлону.

Конечно, это не делает ни меня, ни самого Индарга всезнающими, однако среди мишуры и пустого трепа попадается и немало ценных сведений. Например, я точно знаю, где будет проходить тайного собрание хоккенских аристократов, готовящих свержение Торна. И с перстнем, подобранным Индаргом, я легко сойду за сына графства Мойран, который никогда не покидал своего личного имения.

Он не был наследником, и отец засунул третьего сына в одно из своих поместий. Внешне мы были с ним схожи, а точного соответствия и не понадобится.

Еще раз проверив, что все взял, я вздохнул поглубже и активировал установку. «Тоннель» возник на заранее установленном маяке — в мрачном и грязном переулке хоккенской столицы.

Внимательно выбирая, куда ставить ноги, я вышел на улицу и едва не наступил в огромную лужу. С проклятьем отшатнувшись, я повернулся налево — портал вынес меня в квартале от ночного заведения средней руки, где и должна состояться встреча с заговорщиками.

Натянув капюшон поглубже, я сунул руки в карманы куртки и, наклонив голову, побрел к крыльцу для слуг. Благородные господа, выбрав в качестве подходящего для переговоров места бордель, не решились заходить в нищие кварталы. И это было разумно — в такой нервной обстановке это было бы рискованно. Чернь, ощутившая, что наступает конец света, могла запросто перерезать аристократов ради пары монет. Никакая магия не поможет от толпы, тем более, когда ты и сам не великий чародей, да и в городе магия работает со сбоями.

— Они на месте, — услышал я голос из подворотни.

Демон не стал показываться, пребывая в тени, он частично защищен от влияния Хибы.

Кивнув, я толкнул створку и сунул под нос стоявшему за ней слуге перстень.

— Проводи, — велел я, добавив угрозы в голос.

Мгновение он изучал герб, после чего поклонился.

— Прошу сюда, ваше сиятельство.

Да, изначально сын графа не был наследником, однако о падении Мойрана здесь уже известно. Так что за неимением других претендентов я сейчас изображаю графа.

Узкий коридор вывел нас в комнату с несколькими дверьми — на случай если потребуется бежать. Внутри уже собрались благородные господа, и на мое появление отреагировали ожидаемо.

— Мойран? — быстро оценив мой перстень, спросил граф Конкор. — Я думал, вы все мертвы.

Я кивнул, дожидаясь, пока за моей спиной слуга закроет дверь.

— Уцелели только мы с сестрой, — ответил я, проходя к столу, за которым в напряжении разместились мятежные аристократы. — Она в безопасности, а мне нужно отомстить. Отец сказал, где вас искать.

— Полагаю, стоит представить нашего соратника, — оборачиваясь к остальным, произнес Конкор. — Его сиятельство Эрик Мойран, третий сын почившего графа Мойран.

— Даже не наследник? — возмутился барон Крауз, криво усмехаясь. — Похоже, ваш отец не слишком верил в наш успех, ваше сиятельство.

Я медленно стянул с головы капюшон и взглянул на него.

— Я займусь вами позже, барон, когда мы свергнем проклятого Торна, — холодно пообещал я.

Глаза Крауза нервно забегали по помещению. Может быть, я и играю третьего сына, но терпеть оскорбление от всего лишь барона — непозволительно. Так что пусть лучше опасается и держит язык за зубами.

— Садитесь, Эрик, — предложил мне граф Конкор, указывая на свободные стулья. — Лорд Крауз действительно перешел границу дозволенного. Но прошу вас не злиться на него, мы все в последнее время потеряли друзей и родных. Однако нам необходимо взять себя в руки и работать сообща, иначе наша месть так и останется несовершенной.

Я опустился на стул и, оглядев собравшихся — а их было шесть человек, приготовился слушать их план. У меня, разумеется, был свой, но спешить с ним я не думал. Пусть сначала сами расскажут, что задумали, и как будут этого добиваться.

— Итак, господа, раз теперь все в сборе, — вновь взял слово граф Конкор, — настало время обсудить наш план.

На столе расстелили карту Хоука. И она была гораздо точнее и аккуратнее тех, которые использовал я. Граф принялся объяснять, чьи отряды и как должны быть размещены, чтобы провести захват территории вокруг дворца. Планировалась банальная осада, при которой Максимусу Торну выставляли ультиматум.

Из общей казны переворота будет выделена сумма на подкуп стражи и расквартированной в столице армии. А также деньги для подзуживания черни, которая начнет погромы в городе и будет убивать королевских чиновников, отказавшихся примкнуть к заговору.

— Нам не удастся положиться на чары, — продолжил граф. — Поэтому я настоятельно рекомендую не показываться открыто. Никто из нас не знает, на что реально способен Максимус Торн, однако, судя по ряду свидетельств, следует опасаться, что он натравит на наши отряды чудовищ Хибы.

Я покачал головой, понимая, что план провалиться, как только в столицу начнут приезжать уцелевшие войска. Король уже приказал стянуть все силы в Хоук, и на то, чтобы задавить мятеж, их вполне хватит. А у нас нет столько времени, чтобы ждать в осаде.

— Вы не согласны, граф Мойран? — заметив мой скепсис, спросил Конкор.

— Мой отец все спланировал, господа, — ответил я, потянувшись ко внутреннему карману. — Прошу вас всех ознакомиться с его планом.

На стол был извлечен свиток, написанный почерком покойного графа. Пришлось немало потрудиться, чтобы призванный мной демон смог фальсифицировать этот документ. Но, на мое счастье, это обошлось мне всего лишь в пару мелких кристаллов.

— Хм, — дочитав, граф Конкор поднялся взгляд на остальных участников собрания. — Господа, что вы думаете?

Барон Крауз бросил на меня неприязненный взгляд, после чего ответил.

— Не думал, что семейство Мойран сотрудничает с бандитами, — заявил он. — Но, полагаю, этот расклад нас всех устроит. Если графу действительно удастся выманить гвардию из дворца, нам не составит труда самостоятельно убить узурпатора.

О том, что все они скончаются в муках, после того как проведут в зараженной Максимусом зоне достаточно времени, я умолчал. В конце концов, какая мне разница, выживут эти мятежники или нет? Хоккен еще долго не сможет оправиться после нашествия демонов, и к тому времени, когда сюда прибудут мои торговые караваны, от страны в лучшем случае останется пара ошметков. Все остальное приберут к себе соседи.

Ни Риксланд, ни Меридия не станут отказываться от возможности прирасти территориями. И, кто знает, может быть, я даже продам им свои артефакты ради такого благого дела. Не оставлять же целое королевство еретикам Аронии и ордену Аркейн?

— Тогда предлагаю действовать по плану графа Мойран, — кивнул Конкор. — Однако на всякий случай, господа, я бы приберег часть дружины на случай провала.

— Разумеется, — поддержал его я. — Я бы предложил разделиться и выполнять сразу оба плана. Но у нас не хватит людей, чтобы действовать сразу по двум направлениям.

— Я постерегу дворец, — тут же заявил барон Крауз. — Не хочу рисковать. Вдруг узурпатор сможет как-то сбежать?

Я улыбнулся ему, и поднялся на ноги.

— Тогда, с вашего позволения, господа, я покину вас. Мои люди начнут завтра в полдень. Будьте готовы.

Оставшийся сидеть под столом демон внимательно слушал окончание собрания. Я же сразу свернул в переулок, из которого вышел в столицу и, создав очередной портал, прошел на другой конец города.

Когда благородные заговорщики закончат свои осуждения, мне доложат о том, кто решится ударить мне в спину. Если такие, конечно, вообще найдутся. А после свержения Максимуса Торна ноги моей в Хоуке уже не будет.

Новая встреча не была назначена, но благодаря связям Алекса, моего начальника разведки и внутренней безопасности Чернотопья, а по совместительству, бывшего бандита, я знал, к кому нужно обратиться.

Двухметровый бугай, заросший бородой по самые глаза, оглядел меня с подозрением. Но отступил в сторону, когда я подошел почти вплотную. Здоровяк лишь чуть выше ростом и шире в плечах на пару пальцев. Но на моем пальце перстень, а значит, вероятно, я одаренный.

Пройдя в забегаловку, я быстро огляделся. В темном помещении душно, дыхание забивает смрад кислого вина, смешанный с потом и гарью. Отчаянно воняет горелым, такое ощущение, будто здесь подают только одно блюдо — угли. Впрочем, контингент и не особенно требовательный, с первого взгляда ясно, что это заведение пользуется спросом только среди ночных работников ножа и топора.

На меня никто внимания не обращал, хотя вряд ли такое возможно — слишком чисто и опрятно я выгляжу. А когда двинулся меж столов к прилавку, за которым разместился худой и длинный хозяин с аккуратной козлиной бородкой, один из отдыхающих протянул руку к моему карману.

Громкий хруст, вопль боли, и вор валится на пол, держась за раздробленное запястье. Я обвел внимательным взглядом замерших посетителей, после чего взял лежащий на столе нож и спокойно, не говоря ни слова, вогнал лезвие в висок пострадавшего.

Крики оборвались, труп осел на полу, а я переступил через него и двинулся дальше. Хозяин уже сунул руки под стол, там явно припрятан арбалет на случай непредвиденных ситуаций. Впрочем, стрелять трактирщик не спешил, а с каждым моим шагом улыбка на его лице становилась все более заискивающей.

— Позови Паука, — велел я, бросая на прилавок монету с квадратной дырой. — И быстро.

Условный знак исчез так быстро, что казалось, растворился в воздухе. Но хозяин тут же поклонился, как полагается перед благородным человеком, и тут же метнулся в боковую комнату.

Я облокотился о прилавок и окинул помещение взглядом. Убитого вора уже унесли, на полу в полумраке виднелась кровавая дорожка, оставленная телом. Но на меня теперь старались не смотреть. Хотя, разумеется, следили внимательно. Не каждый день в эту забегаловку благородные люди заглядывают.

— Господин, прошу за мной, Паук вас ждет, — сообщил мне хозяин, вернувшись в общий зал.

— Веди, — кивнул я, и пошел вслед за трактирщиком.

Пауком оказался мужчина среднего роста и такого же телосложения. Черная рубаха, кожаная безрукавка, отделанная белой нитью. Коротко остриженные волосы соломенного цвета, чисто выбритое лицо и тонкие губы. Глаза столичного воротилы бегло осмотрели меня, и остановились на перстне на пальце.

Трактирщик прикрыл за мной дверь, и я прошел к столу, за которым сидел Паук.

— Итак, у меня есть работа, — произнес я. — У тебя есть люди, и ты очень хочешь мне помочь.

Собеседник криво усмехнулся.

— Так это, значит, о тебе меня предупреждали, — сказал он, продолжая внимательно следить за мной. — Что конкретно от меня нужно?

— Завтра в полдень мне нужны беспорядки по всему городу, — ответил я, выкладывая на стол кошель, забитый монетами под завязку. — Все, что требуется от тебя — организовать их. Будет просто, вам помогут братья Райога. У них как раз состоится проповедь по Хоуку. Вот там ты и твои люди взбаламутите народ. Пограбьте, пожгите. Не мне тебя учить, как города громить.

Паук не стал сразу же соглашаться, склонил голову набок.

— Пахнет мятежом твой заказ, твое сиятельство. Почему бы мне просто не сдать тебя страже? — спросил он с усмешкой. — Его величество меня озолотит за раскрытый заговор.

Я усмехнулся, и мои глаза вспыхнули демоническим огнем. Ченгер возник за спиной столичного бандита и, негромко рыча, положил когтистую лапу на горло Паука.

— Еще объяснения нужны? — спросил я, глядя на побелевшего от ужаса собеседника. — Этот кошель — раздашь тем, кто будет выполнять мой приказ. Когда все закончится, получишь три таких же для себя лично. Мы договорились?

— Т-ты кт-то тако-ой?! — негромко спросил Паук, стараясь не глядеть на покрытую чешуей руку демона.

— Ты уверен, что это знание стоит твоей жизни? — усмехнулся я, после чего протянул руку и выдернул несколько волосинок с головы напряженного мужчины. — А это — для гарантии твоей лояльности. Слышал, наверное, как разом вымерла династия королей Меридии?

Он торопливо закивал.

— Ослушаешься меня, задумаешь предать, — продолжил я, — и с тобой и твоими близкими случиться то же самое. Мы поняли друг друга?

— П-поняли, ваша милость, — согласился он.

Как однако прославился я своим свержением всего одного рода. Меня даже в Хоккене знают! Он ведь не спроста обратился, как к барону. Стало быть, следит за происходящим в мире.

— Я оставлю своих демонов приглядывать за тобой, — сообщил я с улыбкой. — Просто на всякий случай. А теперь бывай, и помни — завтра в полдень.

Ченгер исчез также незаметно, как и появился. А я спокойно поднялся на ноги и, толкнув дверь, за которой стоял охранник Паука, направился к выходу.

Вот и все, завтрашний день все решит.

Глава 29

Поместье барона Чернотопья .

Утро баронессы началось с тянущей боли внизу живота. Сдержав стон, Дия схватила колокольчик и тряхнула им, призывая прислугу.

Ждать пришлось недолго, но к моменту, когда служанка явилась на зов, ее милость уже знала, что вот-вот отойдут воды.

— Ваша милость, — доложила о своем прибытии служанка.

— Зови Ханну, — сквозь зубы прошипела баронесса. — Я сейчас рожу…

Ее слова перешли в крик, и служанку, как ветром сдуло. Только дверь хлопнула, и по поместью разнесся сдвоенный вопль. Пока Дия кричала от боли, прислуга объявляла на весь особняк:

— У ее милости роды!

Народ засуетился. Варин, ночевавший на первом этаже, тут же схватил телефон и вызвал Густава.

— Баронесса скоро разродится, — вместо приветствия сообщил глава дружины. — Привези Катриону из Большой.

Через час в особняке стало не продохнуть от пришедших на помощь слуг. Охрана оцепила территорию, и никого не допускала за ворота.

А слух о готовом явиться на свет наследнике просочился в город. А оттуда, словно пожар, понесся по всему баронству.

Люди по всему Чернотопью молились Райогу, чтобы все прошло хорошо. И чтобы их барон вернулся поскорее.

Никто из них не заметил, как целые стаи демонов облепили поместье, прячась в тенях и среди кустов сада. Индарг окинул взглядом особняк и растворился в воздухе. Киррэл «Чертополох» хорошо заплатит за помощь своей жене.

Пускай высший демон так и не заключил с одержимым договора, но это никак не мешало наживаться на нем. А силы, которой демонолог обязательно заплатит, много не бывает.

Густав примчался верхом на гончей, за его спиной сидела травница, в чьих глазах уже проявлялось укоренившееся внутри женщины демоническое пламя. Влияние контракта с Ченгером не прошло бесследно, но ни сама Катриона, ни кто-либо еще пока не замечал этих изменений.

— Киррэл! — пронесся над особняком отчаянный крик Дии, от которого вздрогнули все. — Я тебя убью!..

И пока Катриона спешила в дом, Варин переглянулся с Густавом и оба мужчины усмехнулись. Их барону повезло, что он сейчас не дома, у Дии Шварцмаркт слова с делом не расходились.

* * *
Хоук, столица Хоккена .

— Райог наслал на наше славное королевство свое проклятие! — голосил Климент, собирая вокруг себя толпу зевак на рынке. — Нашествие демонов — это кара нам всем! Кара за то, что на трон сел противный самому создателю глава кровавого культа!

Люди, поначалу, не обратившие на очередные предсказания конца света брата, стали прислушиваться охотнее. В домах открывались ставни, чтобы лучше слышать. А среди толпы вдруг начали раздаваться поддерживающие клирика крики.

— Все верно!

— Говори, брат!

— Скажи нам правду, брат!

— Что делать, брат?

Климент слабо улыбнулся, продолжая свои обличительные речи. В это же время то же самое делали и другие пришедшие с ним братья. По всему городу звучал один и тот же посыл.

Райог обычно не вмешивался в людские дела. И судить будет каждого после смерти, спрашивая, достойно ли ты прожил жизнь. И как будут смотреть ему в глаза те, кто позволил узурпатору, культисту и кровавому маньяку, годами насылавшему на простых людей проклятых монстров, получить власть? Чаша терпения создателя переполнилась, и чудовища хлынули на провинившееся королевство.

Пока нашествие стало лишь предупреждением, но если не свергнуть недостойного узурпатора, они вернуться. И на этот раз не остановятся, пока не сотрут королевство и всех, кто в нем живет. Не взирая на возраст и пол, будут чудовища наступать, покуда не исполнят волю Райога, создателя рода людского.

И чтобы не допустить этого, должно нам, братья, взять дело в свое руки. Только уничтожив главу богопротивного культа, можно остановить грядущее нашествие. Ведь братья Райога предупреждали, что так и будет, но их не слушали. И посмотрите, сколько людей погибло, не вняв словам посланникам создателя?!

Не прошло и десяти минут, а рыночная площадь уже была забита людьми. Среди простых горожан мелькали и стражники, и бойцы аристократических дружин. Все они внимательно слушали клирика, поднявшегося ради своей проповеди на телегу.

— Истинно говорю вам, братья! — повысив голос, чтобы перекрикивать шум толпы, продолжал речь Климент. — Некому больше нас защищать. Только сами взяв в руки оружие, мы сможем спастись!.. Нет больше ни защитников у нас, ни надежды! Только своими руками мы добудем себе спасение! И свергнем проклятого узурпатора!.. И Райог увидит, что мы достойны, увидит, что не преклоняемся перед чудовищем в человеческом обличье! И не станет посылать на наше славное королевство новую кару! Так берите оружие, братья, идите к дворцу и сбросьте с трона Максимуса Торна!

Откуда появилось оружие в толпе, никто и не понял. Однако в какой-то момент, увлекаемые речами аронийского еретика, люди уже держали дубины, копья и мечи. Из открытой оружейной лавки выносили для тех, кому не хватило. Стража никак не препятствовала, а один сержант так и вовсе метнулся к караулке, откуда принялся раздавать выданное городом оружие жителям города.

Брат Климент продолжал вещать, повторяя раз за разом одни и те же слова. Вбивая их в сердце каждого, кто мог услышать. И знал, что вот-вот его величеству Максимусу Второму придется гасить разгорающееся восстание. Но как только его гвардия прольет кровь жителей Хоккена, ярость толпы захлестнет людей. И вся гвардия поляжет.

К исходу первого часа проповеди брат Климент увидел, как к площади медленно подбираются гвардейцы одетые в доспехи с гербом королевства. Вздохнув поглубже, священник поднял руку, указывая на них.

— Смотрите, братья, явились предатели рода людского! — исступленно закричал он, пользуясь нехитрым артефактом для усиления голоса. — Они пришли, чтобы разогнать вас! Чтобы наказать за то, что вы хотите достойной жизни! За то, что хотите защищать свои семьи!

Крики гвардейцев, призывающих простолюдинов разойтись, просто тонули в шуме и гаме толпы. Сидящий верхом Септим отдал приказ, и его воины обнажили оружие. Не успел никто из воинов короля его применить, как среди толпы рухнули несколько человек, стоявшие ближе всего к гвардейцам.

— Убили! — завопила какая-то женщина. — Убили! Убили!

Крик сработал ровно так, как и должен был. Накрученная речью аронийского еретика толпа взревела, требуя крови. И Септим с ужасом увидел, как вчерашняя чернь, с которой никто не считался, обрушивается со всей своей яростью на лучших воинов королевства.

Набрасывается, валит с ног и давит. Кровь потекла по улицам Хоука. Септим в мгновение ока оказался окружен. Разряженные из-за постоянной близости к королю артефакты не сработали. Кое-как отбиваясь мечом от наседающей толпы, капитан гвардии уже было развернул коня.

— Райог! — выкрикнул Климент, вскидывая руку.

Молния поразила закованного в металл гвардейца, убив его на месте.

— Вперед! К дворцу! — закричали в толпе люди Паука. — Спасемся, братья!

И многотысячная толпа потекла по городу, на ходу собирая кровавую жертву из редко встречающихся отрядов гвардии и солдат. Те, кто не примкнул к благородному порыву черни, уничтожались на месте.

А через несколько минут к небу потянулись первые дымы. Погромы, пожары, убийства от безнаказанности. Никто не пытался остановить восстание, а братья Райога двинулись вслед за толпой, постоянно подбадривая и вещая о том, как должно спасти себя.

* * *
Максимус Торн смотрел в окно, как к дворцу стекается все больше восставшей черни. Апостол Хибы не поверил, что это произошло само собой. Но как осознание своего поражения могло сейчас помочь?

Стража дворца расступилась перед разъяренной и уже вкусившей крови толпой. Сердце его величества Максимуса Второго пропустило удар, и он медленно снял корону. Бросив ободок на трон, Торн направился к тайному ходу.

Можно было явить свою силу, убить несколько сотен простолюдинов. Но что это меняло? Их там десятки тысяч, и они вот-вот ворвутся во дворец. Сохрани Максимус свой врожденный дар кмагии, он бы легко отбился. Но, став апостолом Хибы, его воплощением в Эделлоне, Торн лишился этой возможности. Он и сам теперь, как эта чернь, что бежит по коридорам, громя дворец и убивая прислугу.

Иллюзий его величество не питал, остановить такую армию простолюдинов он не сможет. Оставшиеся во дворце воины скорее разбегутся, чем станут жертвовать собой ради узурпатора. И обещаниями сладкой жизни восстание не остановишь.

Он уже не видел, как в толпу простолюдинов ворвались дружины аристократов. Во главе мчался граф Конкор, громко призывая спешить, чтобы не дать узурпатору уйти.

— Слава Хоккену! — кричал не отстающий от его сиятельства барон Крауз. — Убьем проклятого! Спасем Хоккен!

Быстро избавившись от дорогих одежд, Максимус ворвался в комнату для слуг и, натянув на себя одеяние прислуги, поспешил к тайному ходу. Не забыл его величество прихватить с собой увесистый кошель с деньгами — уходить с пустыми руками он не собирался.

Сборы не заняли много времени, так что к моменту, когда заговорщики уже вливались в тронный зал, глава культа Хибы уже петлял по подземелью дворца, направляясь к выходу в город.

Но стоило открыть потайную дверь в один из пустующих домов, как в грудь Максимусу ударило заклятье. Чары рассеялись, не достигнув цели, а его величество усилием воли скрутил зараженный эфир, и словно копьем пронзил врага.

Чернокнижник Аркейна, выстреливший первым, схватился за грудь, и тут же опал на землю горсткой праха. Другие искоренители атаковали одновременно, осыпая Торна своими личными заклятьями, так и стреляя из предоставленных «Чертополохом» револьверов. Натиск оказался таков, что Максимусу пришлось отступить на шаг.

Его аура пожирателя магии не успевала восстановиться, как ее буквально забивал обратно. Эфир загустел, с каждым ударом чужих чар эфир все сильнее бурлил, грозя выжечь все присутствующих.

Наконец, Торн умудрился найти лазейку, и принялся методично — одного за другим, убивать искоренителей. Они не бежали, не отступали, лишь старались усилить натиск, переходя на все более мощные чары.

И когда рухнул последний, Торн шатаясь вышел на улицу. Четыре горки пустой одежды, покрытой пылью — вот и все, что осталось от сильных чародеев ордена Аркейн. Но и сам апостол Хибы чувствовал себя на пределе. Скорость восполнения его резерва была не такой высокой, и моментально восстановить силы не получалось. А нужно было спешить.

К тому же одно заклинание все же пробилось сквозь его защиту, и левая рука повисла плетью. Раздробленные кости заставляли сцепить зубы и, шипя от ослепляющей боли, шагать прочь от места схватки. Если бы Максимус не сидел в опустошенной от эфира зоне, он бы легко расправился с искоренителями, и сейчас зарастил бы раны.

Очередная вспышка боли заставила короля Хоккена замереть, сжимая губы, чтобы не вырвался крик. И в этот момент он ощутил, как входит в спину острый металл. Распахнув глаза, Торн попытался вырваться, но чужая рука схватила за горло, и новые удары в спину сотрясали тело.

Кровь хлестала на землю, заливая булыжники мостовой, а нападавший, которого Торн так и не смог увидеть, все продолжал и продолжал бить. Даже когда король оказался на земле, его противник всаживал зачарованную сталь.

Но, наконец, его величество затих, зарезанный в нищем квартале. И Хэммет медленно сполз с его трупа. Меч остался торчать в измочаленной спине главы культа Хибы, и дознаватель, тяжело дыша, уставился в небо.

От центра города шло облако гари — восстание горожан растеклось по Хоуку и грозило спалить весь город. Впрочем, подумал об этом Хэммет отстраненно. Главное он совершил — он спас мир.

Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт сдержал свое слово.

* * *
Хоук, столица Хоккена. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт .

Я подошел к двум застывшим телам.

Сын герцога, глава культа, король. Человек, благодаря которому начались все мои проблемы в Эделлоне, лежал изрубленного мяса на грязной мостовой в луже собственной крови. Никакой радости, однако я не испытывал — собаке собачья смерть.

Подняв руку, я прошептал заклинание, и стена огня вспыхнула, превращая труп его величества Максимуса Второго в прах. Затем я обернулся к Хэммету.

Дознаватель лежал на спине, раскинув руки, и остекленевшими глазами смотрел в небо. На его губах застыла довольная улыбка. Он совершил то, о чем мечтал. Доказал, что с орденом Аркейн еще предстоит считаться. Впрочем, ничего хорошего на самом деле я и про Хэммета сказать не мог.

Когда-то очень давно я пообещал, что убью его, и теперь я сдержал свое слово. Фанатичная вера дознавателя стала его ахиллесовой пятой. Жертвовать собой было не обязательно, но я не стал его об этом предупреждать.

— Прощай, Хэммет, — сказал я, прежде чем добавить: — Адорэ шеалис.

Стена огня вспыхнула вновь, уничтожая тело спасшего мир героя. Оставлять трупы членов ордена, чтобы давать Аркейну повод доказать, что именно его люди спасли Эделлон? Я не настолько сумасшедший.

Пусть Максимуса Торна считают сбежавшим, я совершенно не против. А что пропала пятерка искоренителей, так кто же знает, куда они пошли и что делали. Может быть, их как раз глава культа перерезал. Все равно доказательств никаких не останется.

Ченгер появился за моей спиной и положил руку на плечо.

— Ты доволен, «Чертополох»? — спросил высший демон страданий.

— Да, — ответил я, оборачиваясь к своему компаньону. — Вот теперь можно возвращаться домой.

Ченгер оскалился и растворился в воздухе. Подхватив свою трость, я открыл «Тоннель», и прошел прямиком в Чернотопье.

* * *
Дия держала на руках младенца, завернутого в теплое одеяло. Я лежал рядом с ней, обнимая супругу и глядя на своего сына, будущего барона Чернотопья. Полукровка молчала, наслаждаясь моментом.

Ханна и Катриона вместе совершили настоящее чудо. Моей супруге практически не пришлось страдать от послеродовой боли. И теперь она лишь блаженно улыбалась, глядя на маленького человека в своих руках.

— Нам нужно дать ему имя, — сказала она, не оборачиваясь ко мне.

Погладив самым кончиком пальца малыша по лбу, баронесса не прекращала улыбаться. А наш сын, нахмурив тонкие брови, тут же заплямкал губами в поисках еды.

— У меня есть одно имя, — сообщил я, целуя супругу в макушку.

Дия повернула ко мне голову и взглянула с такой искренней любовью, что я в очередной раз похвалил себя за выбор супруги. А поцеловал ее губы, отстранился и протянул руку к нашему первому сыну.

— Я Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт, барон Чернотопья, — произнес я, касаясь щеки ребенка, — нарекаю тебя Янисом Шварцмарктом, наследником баронства Чернотопья.

Где-то на грани сознания одобрительно хмыкнул Ченгер.

Эпилог

Семьдесят два года спустя .

Я смотрел с мансарды на раскинувшийся вокруг моего поместья город. Сколько я уже прожил в Эделлоне? Земная жизнь стерлась из памяти, не до конца, разумеется, но все же утратила былые краски.

Я постарел. Седые волосы, усохшие мышцы. Уже никто не скажет, что я мог в молодости голыми руками подковы гнуть. Вот уже два десятка лет хожу с тростью по необходимости. Впрочем, ее я доработал и серьезно улучшил. Хотя внешне она все ещё похожа на ту, самую первую.

За эти годы мы многое успели сделать. От территории поместья поднимались трехэтажные дома перестроенного мной города. По широким асфальтированным улицам катались автомобили на этернии.

Чуть в стороне возвышался храм Марханы, под которым я поместил основное производство магических кристаллов. Все Чернотопье жило и работало на них. А в храме, ставшем главным центром культа богини магии, руководила внучка Саломеи фон Ней, моей первой учительницы. Сама Мархана периодически появлялась в стенах своего храма. И ей нравилось то почитание, какое ей выказывали паломники со всего света.

Так и не возродилась империя. Всех наследников перебили. И единого центра власти и силы не получилось. Братья Райога и служители Марханы больше не враждовали, утратив в противостоянии всякий смысл. Если Райог создал Мархану, с ней воевать — все равно что биться против воли создателя. Да и в мире, который целиком живет на эфире, такая драка просто глупа.

Орден Аркейн распался окончательно. Его существованию больше не было места в Эделлоне, а об участии ордена в спасении мира никто так и не узнал. Сгинули тайные архивы, которые я похищал и уничтожал один за другим. Миру не нужны знания, которые все правители сочли запрещенными. Эделлон проживет и без Хибы с его чудовищами.

Я смотрел, как к воротам подъезжает машина моего правнука. Черный хромированный кабриолет двигался бесшумно, только шорох колес по дороге. Сегодня у меня день рождения, и весь наш большой род Шварцмарктов собирается вместе.

— Дорогой, ты идешь? — позвала меня Дия, подходя к двери на мансарду. — Без тебя никакого праздника не будет.

Она тоже постарела, но все же сохраняла внешнюю привлекательность. Ни у кого бы язык не повернулся назвать баронессу Чернотопья старой. Кровь вампира позволила Дие прекратить старение в возрасте сорока лет. И никаких кровавых жертвоприношений для этого не требовалось.

— Сейчас приду, дорогая, — ответил я, посмотрев на эту прекрасную и лучшую из женщин, с которой прожил бок о бок почти восемьдесят лет в счастливом браке.

Она кивнула, глядя на меня со смехом в глазах, после чего ушла.

Ченгер появился рядом со мной, как только супруга покинула этаж. Старый друг был вовсе не подвержен времени.

— Пора? — спросил я, глядя на высшего демона страданий, возглавившего свой слой.

Он кивнул.

— Все уже собрались, — подтвердил он. — Ждем только тебя. Идем, старик, пора показаться твоим родным, а то решат, что я тебя сожрал, вместо того, чтобы звать.

Я посмеялся и, опираясь на трость, открыл «Тоннель» в столовую.

Гостей действительно собралось много. Мой первенец и наследник Янис с супругой, Аделией Блэкланд, их дети. Густав Шварцмаркт — второй сын, и главный ученый нашей компании, прибыл с женой из рода Равентурм, такой же рыжей, какой была когда-то давно ее прабабка. Николас Шварцмакрт, третий сын и управляющий всем огромным состоянием рода, а также сделками на международном уровне. Он пока еще молод, и женой не обзавелся, но ходят слухи, что на него посматривает с интересом дочь рода Замберг.

Помимо членов рода Шварцмаркт, сидевших у головы стола, приехали и Вайссерманны. Марк с Женевьевой, седые и все еще не перестающие бросать друг другу колкие фразы, их дети и внуки.

— Дорогие друзья, — произнес я, вставая у своего трона и поднимая кружку с квасом, который мне так когда-то понравился. — Я благодарен вам всем, что вы собрались сегодня, чтобы в очередной раз отпраздновать со мной этот день. Спасибо вам за все эти чудесные годы!

И пока гости вставали, чтобы поддержать мой тост своими здравницами, я улыбался.

Чернотопье стало центром всего нынешнего мира. Технологии на этернии превосходили все, что только могли придумать наши соседи. А обилие кристаллов делало их цену крайне низкой. Королевства и опомнится не успели, как оказались в полной зависимости от поставок из Чернотопья.

Но я к власти не стремился. Пусть этим займутся следующие поколения, а мне хватит и того, что я добился своей цели. Я живу в комфорте, вокруг меня моя семья. И я счастлив.

Просто по-человечески счастлив.

Конец.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Эпилог