Суд [Николай Аркадьевич Липкин] (fb2) читать онлайн

Николай Липкин Суд

Так получилось, что светлый праздник Первого мая они встречали на Эльбрусе. Шли они, шли, плыли-плыли, взбирались-взбирались и оказались на вершине Эльбруса. Эта такая высокая гора в Кабардино-Балкарии, если кто не знает. Чуть ниже, чем пик Коммунизма в Таджикистане, но выше альпийского Монблана. В метафизическом, нематериальном понимании Эльбрус, имеющий две вершины, есть не что иное, как взаимоисключающая сущность двух равновеликих противоположностей. Поэтому нельзя определенно заявлять: «Они оказались на вершине Эльбруса». Если они оказались на западной вершине, то возникает вопрос: а оказались ли они тогда на его восточном пике?

Дуализм природы заложен в самом названии Эльбрус. Эль — вид пива, производимый быстрым верховым брожением при высокой температуре, брус — это не что иное, как фонетически упрощенный вариант имени Брюса Ли. Что есть оказаться на вершине Эльбруса: достичь совершенства в древнекитайском боевом искусстве или нажраться крепленым пивом в англосаксонском пабе с болельщиками «Манчестер Юнайтед»?

На вершине Эльбруса она впервые призналась ему в любви. Чистосердечность признания была несколько скомкана тем обстоятельством, что в это время она висела над пропастью между двумя вершинами, от падения в которую ее удерживал лишь капюшон куртки, зацепившийся за шпору его правого сапога. К счастью, все закончилось благополучно: тонкий материал капюшона порвался, не повредив при этом шпору, она с предсмертным вздохом сорвалась вниз на острые камни.

В поисках новой спутницы ему пришлось возвращаться в аул у подножия Эльбруса. Уж очень ему хотелось встретить 1 мая со своей настоящей любовью, чтобы на всю оставшуюся жизнь! Из одиноких, не разобранных другими альпинистами девушек в поселке осталась лишь одноглазая монголка Донна Роза. Так при рождении ее назвали родители — любители старого советского кино про мужчин, переодевающихся в женщин. Родилась она ни в этом, и ни в одном из известных нам миров. Судьбе было угодно определить местом появления ее на свет Монголию Нижнего мира Кхан. Суровый своей тоскливой безнадежностью и однообразием пейзажей мир Нижней Монголии Кхан также известен своими жестокими обычаями. Когда в семье нижнемонгольцев рождалась девочка, родители пригибали к земле вершину степной урги ее зачатия, привязав новорожденную за пуповину к свободному концу, отпускали. Психоделические ветра Перемен, Которых Никогда Не Будет — «Упанишад» и «Опабляшад» подхватывали беззащитное тельце младенца, закручивали в смертельном смерче и забрасывали его в иные мира. Так Донна Роза оказалась в нашем мире.

— Пойдешь ли со мной в горы? — спросил он ее.

— Ты посмотри на меня, — отвечала Донна Роза, — Я одноглазая двадцатилетняя девица из мира Нижней Монголии Кхан с бесконечно дебильным именем Донна Роза, разговаривающая лишь на нижнемонгольском, третий год сижу тут в одиночестве у подножия Эльбруса в ауле Верхняя Телеберда. Конечно, я пойду с тобой, куда захочешь!

— Надевай тогда лыжи и пошли.

— Но сейчас же май, — изумилась она.

— Трудности сделают нас неутомимей, — глубокомысленно заявил он.

Через неделю они, голые, плескались в соленых волнах озера Титикака. На прощание он поцеловал ее в пустую глазницу и подарил амулет из когтя убитого им муравьеда.

— Гражданин Полуянов Полуян Полуянович? — обратились к нему двое в штатском, как только он прошел таможенный контроль.

— Да.

— Пройдемте, пожалуйста, с нами, — сказали они, подхватив его под локотки.

— А в чем, собственно, дело? — попытался выяснить он.

— Там объясним, — сказали люди в штатском.

— Вы обвиняетесь в изнасиловании гражданки Монголии Нижнего мира Кхан Донны Розы, — сообщили Полуяну Полуяновичу в полицейском отделении № 34, куда он был доставлен прямо из аэропорта.

— Не может быть, тут какая-то ошибка! — удивился он.

— Тем не менее оно так, — заявил следователь — высокий худощавый молодой человек с доброжелательным лицом. Представился как майор Курочкин Святослав Виссарионович.

— И на основании чего, интересно, я арестован?

— На основании письменного заявления гражданки Донны Розы.

— А можно его увидеть? — поинтересовался Полуянов.

— Ой, тут такая комичная ситуация образовалась, вы не поверите! — засмеялся следователь. — Дежурный по отделению, совсем еще молодой мальчик, только что после института, что-то напутал, подшил заявление в дело по ограблению инкассаторской бронемашины. После суда дело сдали в архив. Но там, как оказалось, были какие-то небольшие неточности в экспертизах, несовпадения, противоречия в показаниях потерпевших. И дело решили сжечь от греха подальше, зачем старое ворошить? Вместе с делом, понятное дело, сгорело и заявление вашей Донны Розы. Ха-ха-ха, какую интересную тавтологию я употребил: «вместе с делом, понятное дело!» — заулыбался он.

— Но вы не беспокойтесь, — продолжил майор, — у нас есть запись в журнале приема заявлений. Правда, его куда-то уборщица задевала, но мы обязательно его найдем! Возможно, вас утешит, что грабителей, напавших на инкассаторскую машину, расстреляли!

— Думаю, меня вряд ли это утешит, — сквозь зубы процедил Полуян Полуянович.

— Жаль-жаль! Но это еще не все! — счастливо заулыбался Курочкин, хлопнув себя по ляжкам от переизбытка переполняющего его веселья. — На основании заявления Донны Розы… Корректнее говорить: на основании записи в журнал о приеме заявления… Уборщица совсем распоясалась, на прошлой неделе у меня после ее уборки пропал со стола дырокол! Ума не приложу, куда оно все пропадает! У вас, случайно, нет знакомой уборщицы? Нет? Жалко. На основании записи в журнал, — продолжил он, — нашим начальником Кацнельсоном Леонидом Павловичем возбуждено… Возбужденó или возбýждено? Не знаете, как правильно? Ха-ха-ха! Конечно, возбужденó! Это я вас подкалываю так! Возбуждено уголовное дело об изнасиловании.

Через неделю после этого нашего начальника задержали сотрудники отдела внутреннего расследования. Сущая мелочь — вроде бы он сбил пару старушек на пешеходном переходе на своем «Лендровере». Потом его, конечно, полностью оправдали, извинились, повысили в должности, но нам уже назначили нового руководителя — Сверчка Андрея Ивановича. Такой очаровательный человек! Первый на своем курсе в институте, после института попал по распределению в уголовный розыск. Лично участвовал во многих задержаниях. Награжден орденом за проявленное мужество. В тридцать два года получил полковничьи погоны. Затем что-то не поделил с зятем замминистра… А, вспомнил, вспомнил! Поразительная история: купил в Германии точно такую же машину, как и зять замминистра, один в один, даже цвета одного, только новее на два года. Вот она — людская зависть! Понизили в звании до капитана.

Изучив ваше дело, Андрей Иванович написал постановление о прекращении уголовного дела в связи с тем, что заявление гражданки Донны Розы не нашлось, а связаться с ней не представляется возможным, так как сама данная гражданка нематериальна, представляет собой всего лишь экзистенциальный воображаемый фантом вашего рассудка. Очевидно, что изнасилование мнимой иллюзии (даже если бы это представлялось возможным) может являться предметом изысканий в области трансцендентально-феноменологической редукции, но ни в коем разе не относится к уголовному преступлению.

Однако постановление о прекращении уголовного дела не приняли в вышестоящих органах, так как оформлено оно было по старой форме 031ст5ТВ-72, которая на сегодня является недействительной и в процессе проводимой у нас переаттестации изменена на форму 1895кр12-ПРУП/17. Образца которой, к сожалению, у нас до сих пор нет, так как ее вид и содержимое до конца не прошли утверждение в соответствующих инстанциях.

Впрочем, пока суд да дело, Сверчка, как и его предшественника, арестовали. Поначалу ничего существенного против него найти не могли. Кристальной честности был человек! Но затем в результате обыска на его рабочем столе нашли надкушенный пончик… Был он куплен самостоятельно или получен в качестве вознаграждения от кого-либо из подследственных, Андрей Иванович доказать так и не смог, и ему дали семь лет особого режима за взяточничество. Тут еще эти майские праздники…

В общем, так оно получилось, что уголовное дело официально возбуждено, действий по нему никаких не проводится, подозреваемых до сих пор нет, сроки поджимают, а у нас конец квартала, отчетность и так по отделению не очень, куда нам лишний висяк?

— А можно как-то связаться с Донной Розой, может, она пояснит что-нибудь по этому делу? — спросил Полуянов.

— Думаю, в этом нет никакой необходимости, — строго заявил Святослав Виссарионович, — есть ее заявление, на основании которого возбуждено уголовное дело.

— Но у вас же его нет, вы его потеряли! — возмутился Полуян Полуянович.

— Гражданин Полуянов, имейте же совесть, в конце-то концов! Если я вам в приватной беседе и сообщаю о, скажем так, отдельных мелких, нетипичных недочетах в работе наших органов правопорядка, вы должны понимать, что информация эта сугубо конфиденциальная, и использовать ее в своих частнособственнических интересах вам никто не позволит! Ну, потеряли! Да, парень молодой и неопытный, всякое бывает, мы его по-товарищески пожурили, но это же не повод портить человеку карьеру? Я бы вам очень советовал не распространяться об этом!

— И что вы мне тогда посоветуете делать? — усмехнулся Полуянов.

— У вас теперь только один выход: полное чистосердечное признание своей вины в совершенном преступлении. А именно: в изнасиловании гражданки Нижней Монголии Кхан Донны Розы.

— А если я не захочу признаваться?

— Ну что ж, — развел руками Курочкин, — Тогда мы вас будем бить и пытать, пока вы не осознаете ошибочность своей позиции.

— Это какой-то бред! — схватился за голову Полуянов. — В конце концов, это же незаконно!

— Законно это или незаконно, решать не нам с вами, на это у нас есть суд, — сообщил Святослав Виссарионович. — Самый, между прочим, гуманный и справедливый суд в мире! Мы бы вас, конечно, могли просто подержать с недельку в камере-одиночке на хлебе и воде, там холодно, температура +13, мокро и тоскливо… Сами бы признались! Мы все же не какие-нибудь звери! Нас основал этот… ну, как его… не помню… Но у него всегда были холодное сердце и горячие руки. Или, наоборот? Но теперь оно у нас так у всех! К сожалению, на это абсолютно нет времени, мы и так уже затянули с квартальными отчетами. Я бы вас очень попросил… — майор Курочкин открыл верхний ящик стола, достал оттуда чистый лист бумаги и ручку. Протянул Полуянову. — Чистосердечно. С полным раскаянием. Судьи, знаете, они тоже люди, они очень любят, когда с полным раскаянием. Поймите, не за себя прошу, за весь отдел прошу — полгода без премий сидим!

Полуянов сидел на стуле посредине кабинета, руки его были заведены назад и пристегнуты к спинке стула. Били его по очереди толстый, обрюзгший капитан по имени Жора и тонкий лейтенантик Степа с бледным нервным лицом. Толстый Жора бил лениво, неохотно: подойдет, заедет пару раз в лицо, может под дых ударить, обматерит почем зря. Отойдет в дальний угол, обопрется своей необъятной задницей на край стола, закурит, глядя на то, как обрабатывает Полуянова тонкий Степа. У Степы выражение лица было, как будто он вот-вот расплачется, бил он скупо, коротким ударами, но всегда находил на теле такие болевые точки, что каждый его удар взрывался в голове Полуяна Полуяновича огненным гейзером.

Экзекуцию прервало появление Курочкина.

— Как ведется работа с подследственным? — кивнул он в сторону Полуянова.

— Отлично, товарищ майор! Помогаем ему достичь экзистенциального озарения, постичь, так сказать, себя как экзистенцию особого сущего Дазайн, — сообщил Жора.

— И как?

— На вторые сутки полностью осознал очевидную ложность тезиса Гуссерля «Назад, к самим вещам!», принял ошибочность сущности трансцендентально чистых переживаний… — сказал Степа, — но, блядь, никак не хочет признаваться в изнасиловании гражданки Донны Розы! Я тебе покажу, сука, картезианские размышления! Критическую рефлексию немыслимости небытия! В жопу тебя со своим имманентным потоком переживаний! — яростно набросился он на Полуянова, повалил его вместе со стулом на пол, ожесточенно стал бить ногами в область паха. Тот в ответ только беспомощно мычал разбитыми в кровь губами.

— Ладно, ладно, угомонись! — Курочкин с трудом оттащил разъяренного Степу от, похоже, потерявшего сознание Полуянова. — Кроме допроса подозреваемых, есть другие способы раскрытия преступления: необходимо собрать всевозможные улики, опросить свидетелей, накопить доказательную базу…

— Че? — Степа и Жора с изумлением уставились на своего начальника.

— Всегда можно найти неопровержимые доказательства вины подследственного. Главное, понимать, что и где искать.

— И какие могут быть неопровержимые доказательства в данном случае? — осторожно спросил Жора.

— Раздеть его! — скомандовал Курочкин. Степа и Жора бросились исполнять приказание своего начальника.

— Полностью, полностью и трусы снимайте! — велел Святослав Виссарионович. — Смотрите: у подследственного есть хуй? Есть. Значит, мог изнасиловать? Мог. Неопровержимо? Неопровержимо! Так и пишите в протоколах: Проведенные оперативно-следственные мероприятия позволили установить, что у задержанного имеется хуй. Это неоспоримо и безусловно доказывает виновность гражданина Полуянова Полуяна Полуяновича в изнасиловании гражданки Донны Розы».

На суде

Двухактная пьеса с моралью

Действующие лица:

Подсудимый — Полуянов Полуян Полуянович.

Обвинитель — человек среднего роста, среднего телосложения, средних лет, среднего ума.

Адвокат — пожилой человек с красивой представительной проседью.

Судья — человек с тяжелым обрюзгшим лицом, тяжелым взглядом, неопределенного возраста.

Присяжный заседатель 1 — толстый молодой человек, лицо скрыто под балаклавой. Несмотря на это, в нем легко можно опознать Жору — капитана тридцать четверного отделения полиции.

Присяжный заседатель 2 — худосочный лейтенант Степа в точно такой же балаклаве.

Конвоир с автоматом.

Любопытствующие граждане.

Акт первый

Действие происходит в заде суда. В центре зала за массивным дубовым столом, стоящим на небольшом возвышении, сидит судья в мантии и парике. Перед ним тяжелый деревянный молоток и колокольчик. По правую руку от него сидит Присяжный заседатель 1, по левую — Присяжный заседатель 2. Слева у окна клетка с подсудимым, рядом конвоир с автоматом. Чуть подальше стол с кипой бумаг, справок, разных папок и т. п., за столом сидит адвокат. Периодически он встает, берет бумагу со стола, подходит к клетке с подсудимым, они что-то тихо обсуждают. Конвоир недоверчиво смотрит на это. У противоположной к ним стены, справа от судьи стол, за которым сидит обвинитель. В отличие от стола адвоката на столе обвинителя лишь тоненькая прозрачная папка с пятью-шестью листами. В зале на стульях расположились любопытствующие граждане. Их немного.

СУДЬЯ:

— Заключительное слово предоставляется обвинителю.

Судья ударяет молотком по колокольчику. Молоток в два раза больше колокольчика. От удара колокольчик сносит со стола, он падает на пол и подкатывается к ногам конвоира. Тот нагибается, чтобы его поднять, но у него это не получается — мешает автомат. Он снимает его, приставляет к клетке. Когда снова нагибается за колокольчиком, случайно задевает автомат, и оружие падает в клетку к подсудимому. Тот, впрочем, никак не реагирует на это. Конвоир в смятении, не знает, что ему сначала сделать: отнести судье колокольчик или вытащить из клетки автомат? Решил прежде заняться колокольчиком.

ОБВИНИТЕЛЬ:

— Уважаемый судья, уважаемые присяжные заседатели! Прежде чем непосредственно приступить к своей обвинительной речи, я хотел бы рассказать вам историю о маленькой девочке, которая мечтала, и ее мечта сбылась.

АДВОКАТ:

— Возражаю! Это не относится к делу.

СУДЬЯ (Перешепнулся с присяжными заседателями, величаво махнул рукой):

— Мы не возражаем. Думаю, всем присутствующим будет интересно послушать историю про маленькую девочку, которая верила в мечту, и она у нее сбылась.

ОБВИНИТЕЛЬ:

— Спасибо вам, достопочтенный судья. Итак, жила-была маленькая девочка. Отец ее был моряком, но из-за того, что мать умерла при ее рождении, не мог уже выходить в море, потому что ему было не с кем оставить девочку. Занимался он… Не помню уже, чем он занимался. Впрочем, для настоящей истории это и неважно. Жили они бедно. Девочка росла мечтательной и одинокой. Однажды в лесу она нашла маленький кораблик с алыми парусами и стала играть им, запуская его в ручей. Мимо проходил Квудрль. Квудрль был местным дурачком, но дети любили его, потому что он делал им кораблики и мельницы из дерева. «Откуда у тебя мой кораблик?» — строгим голосом спросил он маленькую девочку. «Я нашла его возле той сосны», — ответила ему девочка, показывая рукой место, где она обнаружила кораблик. «Это мой кораблик! — сказал Квудрль, — я сделал его дочке местного кузнеца». «А ты можешь мне подарить его? Это очень красивый кораблик, и вообще мне идет красное». «Нет, маленькая девочка. Но не расстраивайся: когда ты вырастешь, к тебе на большом настоящем корабле с алыми парусами приплывет богатый принц и возьмет тебя замуж». «Тогда ладно, Квудрль, забирай свой кораблик и дари его дочке кузнеца. К ней же никогда не приедет принц на корабле с алыми парусами — у нее ноги кривые!» Отсюда мы видим, что это была очень добрая девочка. Девочка настолько поверила Квудрлю, что после их встречи стала ходить по городу и всем рассказывать о его предсказании. «Ха-ха-ха! — смеялись ей в ответ, — где это видано, чтобы у корабля были алые паруса!» Через пару лет девочка выросла и превратилась в писаную красавицу. Пошла она как-то в лес за ягодами, устала, легла отдохнуть и заснула. А мимо совершенно случайно со свитой шел принц. Только вчера он приплыл в соседний город на своем корабле. Увидел он спящую девушку и сразу же влюбился в нее. «Что это за девушка?» — спросил он у своей свиты. «Это городская сумасшедшая, — сообщили ему, — в детстве ей один местный дурачок предсказал, что, когда она вырастет, к ней на корабле с алыми парусами приплывет из далеких стран богатый принц и возьмет ее замуж». Принц был настолько поражен красотой девушки, что приказал сшить паруса из алого шелка и поставить их на своем корабле вместо привычных белых. Подплывая к городу, где жила девушка, он трижды выстрелил из пушки, весь город вышел на набережную и увидел приближающийся корабль с алыми парусами. Так были посрамлены все, кто смеялся над бедной девочкой и не верил в ее мечту. А она верила в свою мечту, и мечта сбылась. А кузнецова дочка вообще от злости со скалы в море бросилась.

СУДЬЯ:

— И зачем, собственно, вы пересказали нам историю про Ассоль и алые паруса? Я думал, вы что-то интересное расскажете!

Слышно, как за его спиной громко перешептываются Присяжный заседатель 1 с Присяжным заседателем 2: «Я же говорил, Ассоль! А ты Эммануэль, Эммануэль! Эммануэль — это старая французская порнуха!» — «Да пошел ты!» — «Сам пошел!» Они пытаются за спиной судьи ударить друг друга кулаком или хотя бы ущипнуть, но удары в основном достаются судье. Тот некоторое время сидит с каменным лицом, надеясь, что они угомонятся сами собой, но присяжные заседатели только раздухаряются еще больше. Наконец судье это надоедает, он берет со стола молоток и звонко ударяет по лбу сначала Присяжного заседателя 1, потом Присяжного заседателя 2. Они хлопают от изумления глазами, а затем одновременно оседают без сознания в свои кресла.

ОБВИНИТЕЛЬ:

— Просто мне нечего больше рассказывать. Вина подсудимого неопровержимо и безусловно доказана, все улики свидетельствуют против него. Но вы мне сказали, что я должен что-то сказать, а что говорить, если и так все ясно? А, вспомнил! Прошу для подсудимого десять лет строго режима! За особый цинизм и отсутствие раскаяния в содеянном!

СУДЬЯ (Тихо, про себя, но все его слышат):

— Да… Послал Бог дебилов! Хоть бы адвокат не подкачал. (Снова громко.) Заключительное слово предоставляется адвокату. (Ударяет в колокольчик, в этот раз придерживая его рукой.)

АДВОКАТ:

— Спасибо вам, господин судья и присяжные заседатели. Прежде чем приводить аргументы в защиту подсудимого, я бы хотел акцентировать ваше внимание, что я впервые за всю мою двадцатисемилетнюю практику сталкиваюсь с таким… скажем так, необычным делом. Когда я познакомился с моим подзащитным, а это было в камере предварительного задержания отделения № 34, меня удивило крайне плачевное состояние, в котором он находился. Разбитое в кровь лицо, выбитые передние зубы, все тело в многочисленных кровоподтеках. На мой письменный запрос о состоянии задержанного я получил ответ от следователя Курочкина, который ведет это дело. Цитирую: «Травмы задержанного Полуянова Полуяна Полуяновича получены им самостоятельно вследствие падения с унитаза на плиточный пол сортира. Причиной этому послужило то, что указанный гражданин из чувства брезгливости в нарушение всех имеющихся инструкций залез на унитаз с ногами, а надо было усесться туда, как все, задницей». К документу также приложена инструкция № 73к-64 от 12 апреля 1964 года «Правила пользования сортиром отделения № 34 гражданами, находящимися в условиях временного задержания» на тридцати шести страницах. С вашего позволения я не буду ее зачитывать.

На мою устную просьбу ознакомиться с делом моего подзащитного, на что я, как его адвокат, имею полное законное право, мне было отвечено в отделении: «Чего уж там знакомиться, и так все понятно!» На мои повторные просьбы, более настойчивые, последовал ответ: «Да, подождите вы! В деле Полуянова каждый день открывается такое большое количество все новых и новых улик и доказательств, что мы просто физически не успеваем подшивать их! Подождите еще пару неделек». С большим трудом, но мне все-таки удалось добиться у работников тридцать четвертого отделения трактовки обвинения, предъявляемого моему подзащитному. Его обвиняли в изнасиловании гражданки Монголии Нижнего мира Кхан Донны Розы. Через министерство иностранных дел я попытался запросить данные на гражданку Донну Розу. Однако в министерстве мне был дан ответ, что они не могут предоставить никаких данных на указанную гражданку, так как Монголия Нижнего мира Кхан относится к эфемерно-мнимым мирам, дипломатические отношения с которыми нами не установлены по причине их эфемерности и мнимости. В научно-исследовательском институте космологии и астронавтики имени Белки и Стрелки Академии наук мне была выдана справка о том, что в Монголии Нижнего мира Кхан совокупления особей женского и мужского полов не происходит, это исключено особенностями их физиологического строения, а именно полным отсутствием половых органов как таковых. Процесс размножения происходит следующим образом. Половозрелые женская и мужская особи, предварительно договорившись о необходимости продолжения рода, уединяются в степных просторах. Чтобы процессу ничего не мешало, в землю они втыкают длинную палку — ургу. Проходящие мимо случайные путники издалека видят торчащую ургу и стараются обойти подальше данное место, чтобы не мешать детопроизводству. Дождавшись наступления темноты, мужчина и женщина, взявшись за руки, глядя друг другу в глаза, танцуют вокруг урги ритуальные танцы, поют демоническую песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». В точке пересечения их взглядов образуется небольшой смерч, который, ускоряясь, скручивает в своем эпицентре сгусток из псевдоматерии, которой пропитана атмосфера Монголии Нижнего мира Кхан. Достигнув размера грецкого ореха, сгусток опадает на степную траву. Женщина подбирает его и проглатывает. В результате чего в ее чреве начинает формироваться плод, который по прошествии трех монголианских месяцев выходит из нее через отверстие в области пуповины.

После двух месяцев устных и письменных просьб, запросов, угроз мне, наконец, в бронированном автозаке доставили пятнадцать перевязанных крест-накрест бельевой веревкой тюков бумаги по делу моего подзащитного общим весом семьдесят два килограмма. Каково же было мое удивление, когда, начав изучать содержимое, вскоре я обнаружил, что практически все документы никакого отношения к делу не имели. Итак, согласно описи, которую я составил, в дело Полуянова Полуяна Полуяновича подшиты: подписка на газету «Комсомольская правда» за 1993 год, подписка на еженедельник «Милицейские будни» с 1954 года по настоящее время, с первого по двенадцатый, шестнадцатый, двадцать четвертый, двадцать девятый, тридцать четвертый и с сорок второго по пятьдесят шестой тома Большой Советской Энциклопедии, два журнала «Плейбой» с вырванными плакатами, инструкции по технике безопасности и пожарной охране в пятнадцати экземплярах, методические пособия по рукопашному бою, семь томов сочинений Мамина-Сибиряка, меню ресторана «Золотая братва», две пачки чистой бумаги формата А4 производства фабрики «Красный печатник», скрученная в трубку карта стран Латинской Америки в масштабе 1:100 000. Из всего доставленной макулатуры с большой натяжкой к делу можно отнести ксерокопию написанной от руки «разписки» (именно так она была озаглавлена): «Падлой буду, заявление от Донны Розы регистрировал!», подписанной младшим лейтенантом Колобковым, и семь фотографий мужского полового органа в разных ракурсах. Судя по надписям на обороте, изображенный орган принадлежит моему подзащитному.

Таким образом, в связи с невозможностью установления правдивости слов пострадавшей, научно доказанным отсутствием физиологической возможности самого акта изнасилования, неимением каких-либо внятных доказательств вины ходатайствую, достопочтенный судья и присяжные заседатели, о прекращении уголовного преследования моего подзащитного Полуянова Полуяна Полуяновича.

СУДЬЯ:

— Что же вы такое говорите? Как вы можете так заявлять безапелляционно? Ребята же работали, старались… Проводили следствие, устанавливали факты, писали отчеты… Вы же сами видели: у подозреваемого определенно есть хуй? (Открывает папочку, достает оттуда фотографии, внимательно рассматривает.) Ну, вот же! Есть хуй? Есть. Смотрите. (Показывает присяжным заседателям, которые очнулись уже к этому моменту, но, похоже, еще плохо соображают, где они и для чего находятся.)

ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ 1:

— О, пиписька! Голая пиписька! (Хохочет во все горло, тыча в фотографию пальцем.) Зырь, зырь! (Обращается к Присяжному заседателю 2.)

СУДЬЯ (С неимоверной строгостью в голосе):

— Это никакая не пиписька! Это, с вашего позволения, хуй! Который является главным вещественным доказательством неопровержимости вины подозреваемого! А вы — пиписька, пиписька! (Передразнивает.) Все. Достопочтенный суд удаляется на совещание. (Более тихим, злым голосом обращаясь к присяжным заседателям.) Пошли за мной, полудурки!

АКТ ВТОРОЙ

Входят судья, за ним присяжные заседатели. Судья под мышкой несет красную папку с гербом. Усаживаются на свои места. Судья встает, поправляет парик, прокашливается, раскрывает папку.

СУДЬЯ:

— Мы посовещались и решили: виновен. Десять лет — значит, десять лет, соглашусь я с прокурором! Самого что ни на есть строго режима. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит! На этом заседание объявляю закрытым. Все свободны. Кроме, конечно, подсудимого. (Смеется.)

Любопытствующие граждане стоя аплодируют.

Занавес.

МОРАЛЬ

Для кого-то ты славный покоритель Эльбруса,

Трансцендентальный философ имманентных потоков,

Соблазнитель дев иных миров.

Для других ты «палка» полицейских отчетов,

Безголосая вошь государства основ.

Оглавление

На суде

  Акт первый

  АКТ ВТОРОЙ

  МОРАЛЬ