Разведи огонь (ЛП) [Джулия Вольф] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Переводчик: (с 1 по 20 главу) Виктория К., с 21-ой главы Дмитрий С.

Редактор: (с 1 по 20 главу) Виктория К., с 21-ой главы Татьяна С.

Обложка: Виктория К.

Глава первая

У меня был план. Я мысленно все продумала. Я бы вальсировала в европейской одежде, с моей шевелюрой, моим «мне-наплевать» выражением, и все было бы по-другому. Я бы освоила AP-арт и английский. Во время обеда вместо кафетерия лежала бы на траве и нежилась на солнышке. Если бы нашла друзей — отлично. Если нет — значит, в них не было необходимости.

Чего бы я не стала делать, так это снова мчаться куда-то, словно хомяк в колесе. Участвовать в бесконечной гонке за чем-то совершенно недостижимым. Я бы не зацикливалась на одобрении своих действий со стороны моих смазливых сверстников, и чертовски уверена, что не стала бы пытаться вступить в группу поддержки.

Не в этом году.

Недавно мне исполнилось восемнадцать, и я пережила все это. Очень жаль, что случившееся со мной не очень хорошо повлияло при поступлении в колледж.

Некоторые усилия с моей стороны помогли бы избежать неприятностей, но я перестала жить по негласному своду правил старшей школы Сэвидж-Ривер два года назад, когда покинула этот город. Теперь, когда вернулась, я не собиралась позволять этому управлять моей жизнью.

— Ты выглядишь нелепо.

Я резко обернулась и увидела, что моя мама стоит в дверном проеме ванной комнаты и смотрит на меня.

— Спасибо, дорогая мама. Разве ты никогда не слышала о хрупкой юношеской самооценке? Разве это не то, чему вас учат, когда аист приносит вам новорожденного ребенка?

Посмеиваясь, она прислонилась к дверному косяку.

— Черт возьми, никто не говорил мне, что аист — это оптимальный вариант. Я вытолкнула тебя из моего… — Она обвела рукой свою промежность.

Я подняла брови.

— Ах, так вот почему ты пропустила уроки воспитания.

— Возможно. Я знаю, что сильно подвела тебя, доченька. Я не уделяла тебе должного внимания, не давала любви, ласки, запирала тебя в твоей комнате, оставляя без ужина. Как тебе вообще удалось выжить?

Я хотела фыркнуть на это заявление, но получилось, что громко хрюкнула. Мама засмеялась вместе со мной, подошла ко мне и крепко обняла.

— Люблю тебя, детка. Ты выглядишь очаровательно, — сказала она, покачивая меня взад-вперед.

Моя мама была словно маленькой эльфийкой, и мне пришлось наклониться к ней, чтобы обнять ее в ответ. Люди часто были шокированы тем, что она была моей матерью, а я ее дочерью. Мы словно контраст друг друга — я была темненькой, а она светлой, с миловидными чертами лица, будто в ней собрана вся эльфийская красота.

Когда она разомкнула свои объятия, я провела руками по своему тонкому, темно-серому сарафану.

— Как думаешь, мне идет?

— Абсолютно. Но если твой план состоит в том, чтобы смешаться с толпой, то удачи. Ты собираешься свести всех с ума.

Я закатила глаза.

— Ты не должна так говорить, ты же моя мама. Нет, от моего присутствия никто не потеряет рассудок.

Мама в ответ тоже закатила глаза.

— Как скажешь. Ты готова идти, или тебе нужен еще час для прихорашивания?

Я в последний раз посмотрела на себя в зеркало, приглаживая свои волнистые, аккуратно уложенные, волосы. Это самая лучшая прическа, которая у меня когда-либо получалась.

— Я готова.

Оба наших рюкзака стояли у входной двери. Мама выбрала классический черный ЯнСпорт, в то время как мой был из темно-бордовой итальянской кожи. Я купила его за бесценок год назад на рынке в Риме, и он теперь истерся до безупречного маслянисто-мягкого цвета.

— Подожди! — я вскрикнула.

Мама повернулась с рюкзаком, перекинутым через плечо, и вопросительно приподняла свою бровь.

— Что?

— Разве не существует традиции фотографироваться в первый школьный день? — Я достала свой телефон, включая камеру.

— Э-э… малышка, я думаю, ты поменяла нас ролями. — Она махнула рукой между нами. — Мама здесь.

— Тссс. Позируй перед камерой.

Наконец мама встала в позу, придерживая лямки рюкзака большими пальцами. Несколько месяцев назад ей исполнилось сорок, но она выглядела на все двадцать пять. Начиная со средней школы, мои друзья были влюблены в нее. На самом деле я их не винила, но когда начали распространяться слухи о «великолепной милфе», я пресекла это в зародыше. Моя мама была чертовски хорошенькой, но нет, спасибо, я не желала слышать о том, что парни хотели…

Я вздрогнула. Я даже не могла закончить свою мысль.

Когда я убрала телефон, мама открыла дверь, и мы вышли на огромную парковку перед нашим многоэтажным жилым домом. Мы жили на краю здания, занимая квартиру на первом этаже, но бедные люди не могут выбирать. Нам нужно было в кратчайшие сроки найти жилье, и эта квартира была единственным доступным вариантом. Наши окна выходили на хорошо освещенную парковку, так что, по крайней мере, в несуществующих кустах не было бы извращенцев, пытающихся украдкой заглянуть к нам.

По дороге в школу моя мама прикусила нижнюю губу и мертвой хваткой вцепилась в руль.

— Нервничаешь? — спросила я.

Она быстро взглянула на меня.

— Разве не я должна спрашивать тебя об этом?

— Конечно, должна, но и я также могу задать этот вопрос. Ты явно очень нервничаешь.

Мама снова посмотрела на меня.

— И как тебе удается быть такой собранной и хладнокровной?

На самом деле я не была такой. Внутри меня словно образовался большой комок нервов от напряжения и беспокойства, но я была рада, что мама не видела этого во мне.

— У меня есть план. Надежный. И ничто мне не помешает его осуществить.

— Ну, у меня нет никакого плана. Я перестала ходить в школу в твоем возрасте. И, скорее всего, выставлю себя полной дурой перед всеми крутыми ребятами студенческого возраста. И что мне делать, если я попаду в групповые проекты? Никто не захочет, чтобы с ними занималась бабушка.

Смеясь, я погладила ее по руке.

— Если ты будешь вести себя, как бабушка-неврастеничка, тогда нет, никто с тобой не будет работать. И я очень сильно сомневаюсь, что в первый день будет групповой проект.

Мама подъехала к остановке около моей школы и повернулась ко мне лицом со слезами на глазах.

— У нас все будет хорошо, малыш.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать собственные слезы.

— Так и есть. Мы справимся.

Она потянулась ко мне, обняв так крепко, как только могла, и лишив меня воздуха.

— Люблю тебя, Грейс. Желаю тебе успешно провести первый день выпускного года.

— Я тоже тебя люблю, мама. Желаю тебе потрясающего первого дня в колледже. Иногда секты вербуют наивных первокурсников в кампусах, так что будь осторожна.

Она фыркнула, отталкивая меня:

— Иди уже, умник.

Я смотрела, как мама уезжает, оставив меня на оживленном тротуаре перед старшей школой Сэвидж-Ривер. Меня не было здесь два года, и хотя я изменилась до глубины души, здесь все осталось по-прежнему.

В четырнадцать лет это высокое, внушительное здание пугало меня. Тогда я вела себя в своей стихии рядом со своими друзьями, никому не раскрывая свою неуверенность. В моей компании не было место слабости. Ведь признание в собственной нерешительности приведет к тому, что тебя запросто растопчут на месте.

Глядя на три этажа кирпичного сооружения, которое каждый день посещали более четырех тысяч учащихся, я почувствовала укол уже забытого страха. Но этот страх был подобен мгновению.

Поскольку у меня не было никакого намерения возобновлять дружбу со старыми друзьями, я могла бы абсолютно анонимно посещать кабинеты, переполненными людьми. Это было бы довольно просто, учитывая, что в выпускных классах насчитывалось почти тысяча человек.

Прозвенел предупреждающий звонок, сигнализируя об оставшихся пяти минутах до начала занятий. Это было оно. Новый старт на старом месте.

Я сделала глубокий вдох, а затем еще один, прежде чем шагнуть в толпу, позволив увести себя вперед большим количеством людей.

И вот… начинается.

Глава ВТОРАЯ

— Произошла ошибка. — Я протянула свое расписание методисту, которая выглядела раздраженной от одного моего присутствия. — Здесь не должно быть бизнес-математики. Это ош… Я не вносила ее в свой перечень.

Поджав губы, миссис Дэвис застучала по клавиатуре, оставив мои слова без ответа, будто совсем не слышала то, что я сейчас сказала.

Я помчалась в ее кабинет прямо из класса, крепко сжимая свое расписание в руке. И вместо того, чтобы заниматься социологией, я сидела в ее кабинете, размером со шкаф.

— Все верно, мисс Патель. Но у вас недостаточно зачетов по математике для окончания школы, поэтому вас определили на бизнес-математику.

Я поддалась вперед, пересаживаясь на край своего стула.

— Но я изучала предварительное исчисление в своей последней школе. Почему меня поместили именно в этот класс математики?

Она, наконец, подняла на меня взгляд, вглядываясь поверх своих очков в оправе.

— Да, и вы с трудом сдали на проходной бал. Я определила вас в менее сложный класс. Математика — это не всеобщий предмет.

Схватившись за край ее стола, я приготовилась умолять. Я не продержусь надолго в бизнес-математике.

— На то были веские причины. Обычно мои оценки намного лучше.

Она сложила руки перед собой, бросив на меня полный жалости взгляд.

— Я очень сожалею о вашей потере, Грейс. Но не кажется ли вам, что, выбрав более легкий предмет, вы сможете без проблем пережить этот год? Остальная часть вашей учебной нагрузки останется прежней. Возьмите этот класс. И без труда получите «отлично».

— Я… я не думаю, что мне подойдет этот класс.

Она тяжело вздохнула.

— Почему же?

Я попыталась дипломатично выразить свой ответ:

— Потому что… разве это класс не для тех, кто не планирует поступать в колледж?

Ее взгляд жалостливый взгляд стал раздраженный.

— Я не собираюсь продолжать эту дискуссию. Вы будете посещать назначенные вам предметы и, надеюсь, улучшите свой средний балл, чтобы поступить в колледж по вашему выбору. И, честно говоря, юная леди, вы могли бы научиться некоторому смирению, находясь в классе с учащимися, которых больше всего волнует не то, в какой цвет покрасить BMW, купленный их родителями.

Я отшатнулась от ее последнего заявления. Это ударило меня одновременно по всем больным местам.

— Это меня совершенно не волнует, — сказала я себе под нос.

— Хорошо… — Она поправила стопку бумаг на своем столе. — Что-нибудь еще?

— Да, еще кое-что. Расположение моего шкафчика. Он внизу, в северном крыле. Возможно ли мне получить шкафчик на верхнем этаже?

— Мне жаль, но нет. Вам повезло, что у вас вообще есть шкафчик. В этом году процент учащихся достиг сто двадцати пяти процентов. Я бы посоветовала носить с собой рюкзак побольше, если вы не хотите совершать прогулки по этажам. — Она посмотрела на экран своего компьютера. — Поскольку вы будете посещать бизнес-математику, это не должно вызвать трудности.

Потерпев поражение, я покинула ее кабинет и отправилась на свой первый урок. У меня получилось незаметно проскользнуть на задние парты, и весь урок я томилась в разочаровании. Я грызла карандаш, невнимательно слушая, как учитель излагал программу на предстоящий год.

Все знали, что такое бизнес-математика. Просто придумали такое название, но в нем не было ничего необычного. Предмет был введен для учащихся, которые собирались окончить школу на честном слове. В нем учат выписывать чеки и оплачивать счета. Во всяком случае, я об этом слышала в коридорах. И я никогда не знала тех, кто посещал этот предмет.

Прозвенел звонок, все поспешили собрать свои вещи и выскользнуть за дверь. Я никуда не торопилась, уже боясь второго занятия.

— Грейс?

Дерьмо. Я посмотрела на девушку, которая стояла рядом с моей партой, и почувствовала облегчение — она не была частью моей старой команды. Я помнила ее — Ребекка Лим, но все звали ее Бекс. Мы вместе занимались искусством на первом курсе и сблизились из-за нашей общей любви к аниме и фильмам Тима Бертона.

Я улыбнулась.

— Привет, Бекс.

Схватив свою сумку, я встала и перекинула ее через плечо. Я все еще была выше Бекс, но уже не так, как раньше. За последние пару лет она выросла на несколько дюймов.

— Ты вернулась? — Ее густая черная челка закрывала верхнюю часть темной оправы очков. Бекс была облачена в эмовский прикид, который был ей очень даже к лицу. Я бы убила за ее джинсы с беспорядочными зигзагообразными молниями на ногах.

— Так и есть, — подтвердила я. — Мы вернулись обратно только на прошлой неделе.

Бекс вышла со мной в коридор. Тысяча различных звуков, раздавшихся одновременно, была почти оглушительна. Мне пришлось наклониться, чтобы расслышать то, что говорила Бекс.

— Какой у тебя следующий урок? — спросила она.

Я неопределенно махнула рукой через свое плечо.

— Мне в эту сторону. Встретимся за обедом?

Она с энтузиазмом кивнула.

— Да. Нам нужно наверстать упущенное. У меня такое чувство, будто я вижу призрак!

Я ущипнула себя за руку.

— Не призрак. Я чертовски реальна.

Бекс повторила действие в то же самое место.

— Ага. Реальна. Я лучше пойду. А то мне нужно подняться на третий этаж. — Она на секунду замолчала. — Рада тебя видеть, Грейс.

— Я тоже. — Я была удивлена серьезностью своего ответа. Не думала, что буду скучать по кому-то из этой школы, но оказалось, что я действительно скучала. У нас с Бекс были совершенно разные социальные круги, и я не могла вспомнить, что вообще разговаривала с ней вне уроков искусств, но я со всем этим давно покончила. Бекс Лим заинтриговала меня, и она — первый сегодня человек, кто был ко мне дружелюбен, так что, черт возьми, да, я бы пообедала с ней.

Я просидела урок испанского, не встретив никого из знакомых, затем спустилась вниз и запетляла по лабиринту, названным нижним этажом. Прежде чем пойти на математику, подошла к своему шкафчику и оставила пару книг.

Мой желудок превратился в комок нервов, когда я вошла в свой класс. Почему я начала нервничать именно здесь, а не когда была на уроке испанского, сказать точно не могла. Я не знала никого ни на одном из пройденных мной занятий, хотя некоторые лица на прошлом уроке были мне знакомы. Может быть, это было потому, что я не знала, чего ожидать.

Никто даже не обратил на меня внимания, когда я вошла в класс. Я нашла свободное место в конце и оглядела заполненный кабинет. Парочка симпатичных девушек с накрашенными ярко-красными губами сидели на первой парте, изучая абстрактные татуировки на руках парней. Музыка гремела из наушников парня, который сидел передо мной. Несколько ребят играли на своих телефонах, в то время как девушка, расположившаяся по диагонали от меня, вырезала слово «трахаться» на своем столе острым концом циркуля. Учитель сидел за своим столом, листая учебник.

Какой-то парень присел на свободное место рядом со мной. Я пыталась слиться с толпой — нет, быть невидимой, — поэтому даже не повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Привет.

Очевидно, у него были другие планы. Тем не менее, я сохраняла свою позицию, отказываясь на него смотреть. Мой взгляд был прикован к учителю, его лицо все больше приобретало паническое выражение, когда он вновь и вновь переворачивал страницы учебника. Я вроде как была уверена, что он будет преподавать нам курс с первого учебного дня.

— Что ты делаешь в этом классе, богатая девочка? Ты заблудилась?

Мой взгляд переместился в сторону. Краем глаза я разглядела широкую улыбку и растрепанные волосы. Решив, что парень не собирается никуда уходить и разговаривает скорее как друг, чем враг, несмотря на то, что он назвал меня «богатой девочкой», я, наконец, посмотрела на него.

Он был симпатичным. Даже горячим. Его густые вьющиеся волосы, непослушные и своевольные, обрамляли лицо и плечи. Парень был одет в футболку профессионального футболиста, и, судя по тому, что я могла рассмотреть, у него было стройное, мускулистое тело. Я не могла припомнить, что видела его раньше, и была совершенно уверена, что запомнила бы такую улыбку, как у него… вместе с его… всем остальным.

— А, она меня слышит, — он ухмыльнулся и протянул руку. — Я не знаю тебя, но чувствую, что мне это необходимо. Я Гейб.

Я пожала ему руку, позволив себе улыбнуться в ответ.

— Грейс.

Его брови поползли вверх.

— О, какое чудесное имя, черт возьми.

— Еще бы. Оно очень нравится моим родителям, решившим дать мне его в честь актрисы, которая стала принцессой.

Он кивнул, глядя поверх моего плеча.

— Все это очень интересно, Грейс. Но вот в чем дело: ты сидишь на месте моего друга Баша, так что мне придется попросить тебя убрать с него свою маленькую шикарную задницу.

Вздрогнув, я откинулась назад.

— Как это может быть чьим-то местом? Сегодня же первый день в школе.

Он пожал плечами.

— Но это так. Как насчет того, чтобы ты пересела прямо сейчас?

Кто-то сзади ударил по моему столу. Поскольку я стремилась быть невидимой и не хотела устраивать сцен, то быстро собрала свои вещи и начала вставать как раз в тот момент, когда на мой стол снова налетели, отправив меня в полет прямиком к Гейбу. Я бедрами ударилась о край парты, выбив воздух из своих легких, и уперлась руками о поверхность, не давая себе полностью опуститься лицом вниз.

Гейб поймал мои запястья, когда какая-то неуклюжая задница не переместила другой стол позади меня, задев мою задницу.

— Осторожно, — предупредил Гейб. — Такая неуклюжая маленькая принцесса.

Кто-то все еще неподвижно стоял за моей спиной, а пальцы Гейба крепко сжимали мои запястья. Я попыталась от него отстраниться, что только заставило его улыбнуться еще шире. Моя борьба, казалось, забавляла его.

— Отпусти, — процедила я сквозь зубы, выкручивая свои запястья в его руках.

К моему удивлению, Гейб сразу же подчинился, освободив меня из своей хватки и подняв свои руки в невинном жесте.

Выпрямив спину и подняв подбородок, я пошла вперед, не обращая внимания ни на того, кто был позади меня, ни на Гейба и ни на кого-либо из присутствующих, которые сейчас пялились на меня. Единственное свободное место было впереди. Когда я села, учитель поднял глаза, оглядел класс, затем вернулся к листанию страниц своего учебника.

Во время урока больше ничего не происходило. Мистер Класки наконец заговорил с нами, озвучив посещаемость, а затем раздал программу занятий. Вблизи он выглядел так, словно сам только что закончил старшую школу. Бьюсь об заклад, это была его первая работа. Никто не обращал на него внимания, и только половина присутствующих откликнулись, когда он называл всех поименно. И как только прозвенел звонок, его облегчение было очевидно.

Далее по расписанию у меня должен был быть обед, и радость разлилась по моим венам. Как только я собралась выйти за дверь, Гейб крикнул:

— Пока, маленькая принцесса!

Я не остановилась и не оглянулась. Мы с Гейбом точно не будем друзьями.

Я подошла к своему шкафчику, чтобы забрать упакованный обед, и дрожащими руками набрала нужную комбинацию. Случившееся дерьмо в классе потрясло меня больше, чем мне бы того хотелось. Этот год должен был пройти без драм, но вот я здесь, в свой первый учебный день, и надо мной уже поиздевался и вышвырнул со своего места ухмыляющийся мудак.

Бекс ждала меня у дверей, и вместе мы нашли свободное место на трибунах. Как только я присела на теплый металл, из меня вырвался стон.

— Так плохо? — спросила она.

— Да. Нет. Не знаю. — Я встряхнула руками и размяла шею. — Мои мышцы болят от постоянного напряжения за сегодняшний день.

Бекс сморщила нос, из-за чего ее пирсинг в перегородке отразил солнечные лучи.

— Что-то не так?

Мне не хотелось вдаваться в подробности. В моем мире отрицание — это излюбленное место. Если я не буду делиться своими опасениями с окружающими, то, возможно, они сохранятся в тайне и не станут реальностью.

— Просто столкнулась с одним мудаком на уроке по бизнес-математике. Зато теперь я буду знать, что от него нужно держаться как можно дальше.

— Бизнес-математика? Почему ты в этом классе?

Я закатила глаза.

— В прошлом году я ужасно сдала экзамен по предварительному исчислению, и миссис Дэвис считает, что мне необходимо научиться смирению. Уверена, что ребята из математического класса не лучший пример для подражания, но плевать.

— Миссис Дэвис всегда была странной. Она пыталась убедить меня, что мне нет необходимости изучать AP-арт. Как будто я мечтаю сидеть на обычном уроке рисования, учиться прилежности, когда могла бы сдать вступительный экзамен в колледж и действительно научиться чему-то полезному.

Я оживилась.

— Я тоже буду заниматься искусством. Слава богу, что теперь у меня есть хоть кто-то знакомый из этого класса.

— Круто, круто. Ты все еще увлекаешься скульптурой? Я помню весь тот хлам, который ты когда-то создавала.

— Да. В Швейцарской школе я училась работать с металлом.

— Швейцария, да? Я думала, что это были слухи, как и все остальное. Но ты действительно была на Альпах.

Я оторвала корочку от своего сэндвича и скатала ее в шарик.

— Я не знаю, что еще люди говорили обо мне, и предпочла бы не знать и дальше. Но то, что касается Швейцарии, — это правда. Мы вернулись обратно всего неделю назад.

Я достаточно наслушалась различных сплетен в свой адрес до нашего переезда, и у меня сложилось ощущение, что они усилились, как только я покинула континент. На тот момент я оставила все позади, так как не планировала возвращаться в этот город и в эту школу.

Но, знаете, даже самые тщательные планы иногда не приносят успеха.

Бекс засыпала меня вопросами о Швейцарии, на которые я была рада ответить. Эта тема была безопасной. Как только ее любопытство было удовлетворено, мы собрали остатки наших обедов и направились вниз по ступенькам трибуны.

— Итак, что насчет тебя? Разве ты не дружила с той девушкой, с Кэсси? — я спросила.

Я не пыталась смотреть дареному коню в зубы, но один вопрос не давал мне покоя: почему Бекс так охотно проводила со мной время? Она училась здесь, пока меня не было, и я вспомнила, что у нее была очень хорошая подруга, с которой она проводила большую часть своего времени вне уроков рисования.

Девушка застонала.

— Да, она моя лучшая подруга, но посмотри. — Бекс указала на неосвещенное место под трибунами. Там, внизу, были люди, но я никого не смогла разглядеть. — Она встречается с парнем, Эйденом, с лета. Теперь ее жизнь в значительной степени вращается вокруг него. Они сейчас там, внизу, надеюсь, просто целуются, но кто знает. Если ты когда-нибудь застанешь меня под трибунами с чуваком, пожалуйста, отправь меня в ближайшую психиатрическую больницу, потому что я явно сошла с ума.

Дальше слова были излишни. Безусловно, я бы тоже испытала нечто подобное.

— Значит, я в списке запасных, да? — Я коснулась своим плечом ее головы из-за нашей разницы в росте.

— Если Кэсси продолжит бросать меня ради своего красавчика, ты можешь довольно быстро попасть в список «Лучших».

Смеясь, мы остановились около урны, чтобы выбросить мусор. И когда уже повернулись в сторону здания школы, у меня резко перехватило дыхание, и я схватила Бекс за руку.

— Это мудак с моего урока математики. — Я указала подбородком в сторону стены у дверей, где в кругу находилась группа парней и оживленно разговаривала. Гейб стоял посередине, прислонившись к кирпичной кладке, со скрещенными в лодыжках ногами, и его маниакальная улыбка была направлена на стоящего парня рядом с ним.

И именно от этого незнакомого парня у меня перехватило дыхание. Он смотрел на меня в упор — и это был пробирающий до дрожи взгляд. Его темные брови были сердито сдвинуты над бездонными черными глазами, а челюсть напряжена.

Мой желудок сжался. Никто никогда не смотрел на меня так, не говоря уже о парне, которого я никогда в жизни не видела. И, ох, я бы запомнила его.

— О да, Гейб — полный засранец. Я его толком не знаю, но слышала, что он сует свой член во все, что движется. Так что, знаешь, наверное, держись от него подальше. Если только ты им не заинтересована, — сказала Бекс.

Я повернулась к ней.

— Нет. Не заинтересована. — Мои слова прозвучали жестче, чем я намеревалась озвучить, но любое давление в мою сторону заставляло меня защищаться.

Она наклонилась ближе ко мне.

— Я ничего такого не имела в виду, Грейс.

— Я знаю, что не имела. Извини. — Я на мгновение закрыла глаза, затем открыла их и улыбнулась Бекс. — А кто другой парень? Тот задумчивый?

— Ты имеешь в виду чертовски горячий? Это Себастьян Вега. Я тоже его толком не знаю, никогда не ходила на совместные занятия, но девушка не может не поглазеть.

— Себастьян? Баш? — Неповоротливая задница.

Прекрасно. Чертовски горячий парень, который смотрел на меня так, будто я только что убила его кошку прямо у него на глазах, будет каждый божий день ходить со мной на занятие вместе со своим слегка сумасшедшим другом.

Прозвенел предупредительный звонок, и мы больше не могли оставаться на улице, хотя Гейб и его приятели, похоже, никуда не торопились. Мы с Бекс прошли мимо них, и я старалась не смотреть в их сторону.

Я думала, что мы преодолели трудный путь, проходя мимо них и не привлекая внимания, но затем чья-то рука скользнула под мой рюкзак и обхватила меня за талию, прижимая к твердому телу.

— Не собираешься поздороваться, маленькая принцесса? — спросил Гейб с этой проклятой ухмылкой.

Я оттолкнула его, и Гейб отпустил. Я положила руки на бедра и повернулась к нему.

— Я не какая-то вещь. Ты не будешь прикасаться ко мне, когда захочешь, и называть меня глупыми детскими прозвищами. Быть твоим развлечением в любом виде, образе или форме я не собираюсь, так что прекрати это.

Парни, стоящие позади Гейба засмеялись. Ну… кроме него. Его взгляд снова не отрывался от меня, и теперь он смотрел на меня не как на убийцу его питомца, а как будто он сам желает убить моего. Или, может быть, меня. Медленно страх просачивался по моему позвоночнику. Этот парень никогда не разговаривал со мной и не прикасался ко мне, но я его уже опасалась.

Я должна была испугаться прикосновений рук Гейба, но он отступил, когда я дала отпор, так что его я не боялась. Была раздражена, да. Но не испугалась.

— Ну, хорошо, Грейс. Думаю, нам не быть с тобой друзьями. Я понимаю, всякое бывает, — медленно протянул Гейб, весь такой самоуверенный, из-за чего казалось, что это я слишком остро отреагировала. Он кивнул подбородком в сторону Бекс. — Мисс Лим, всегда рад тебя видеть.

Я затащила Бекс в школу, прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово.

— Что, черт возьми, это было? — требовательно спросила она.

— Я понятия не имею. Склонный к глупости Гейб?

Она вздрогнула.

— Он знал мою фамилию. Отвратительно. Теперь я чувствую себя заразной. Надо срочно принять очищающий душ.

Я рассмеялась, игриво толкнув ее.

— Эй, не стыдись шлюхи, даже если он мудак.

Бекс фыркнула, врезавшись в меня.

— Хорошее высказывание. Расцениваю это оскорблением. Увидимся на искусстве?

— Ага. Увидимся.

Глава ТРЕТЬЯ

Было легко затеряться в море, численностью четырех тысяч подростков, которые больше интересовались собой, чем окружающими их людьми. Я прошла весь путь до своего последнего урока — английского — незамеченной.

Класс был посажен в круг, и прямо напротив меня сидела Елена Сандерсон — моя лучшая подруга с начальной школы. Симпатичная блондинка, чирлидерша Елена, которая в мгновение ока отвернулась от меня. Она использовала искру слуха, облив ее бензином, чтобы сжечь меня дотла.

Рядом с ней был Нейт Берген — бейсболист и главный игрок. Он сорвал наследственный джекпот — по крайней мере, во внешности. В других областях ему не хватало чего-то жизненно важного, чего-то человеческого, что было у большинства из нас.

Их внимание было приковано исключительно друг к другу, пока наш учитель не начал проводить перекличку. Когда она сказала «Грейс Патель», я стала их единственным объектом внимания.

Елена нахмурилась, скрестив руки на груди.

Реакция Нейта была не такой быстрой, но постепенно его рот растянулся в дерзкой ухмылке, и он наклонился вперед, слегка помахав мне рукой.

Я оставалась безразличной, не отвечала, но и не игнорировала их, просто сидела и записывала все, что говорил учитель. Или пыталась записывать. В основном я делала пометки в своем блокноте Джека Скеллингтона, чтобы было чем заняться, стараясь выкинуть тревожные мысли о том, что произойдет, когда урок закончится.

К моменту, когда прозвенел звонок, уже я собрала свои вещи, поэтому спокойно направилась к двери.

— Грейс!

Я остановилась. И осталась ждать. Елена, подойдя ко мне, схватила меня за локоть.

— Ты действительно собиралась уйти, ничего не сказав? — почти обиженно спросила она. Если бы я не знала ее и не помнила всего, что она мне говорила, я бы ей поверила. Но я действительно знала Елену. И если ей было больно, то только потому, что она не привыкла, чтобы люди не обращали на нее внимания.

— Привет, Эл. Мне жаль. Просто спешу добраться до своего шкафчика. Это внизу, в подземелье.

Елена скривила губы.

— О нет, что ты такого сделала, заслужив шкафчик внизу? — А потом она хихикнула, как будто точно знала ответ на свой вопрос.

— Грейс… как дела, девочка? — Нейт положил свою тяжелую руку мне на плечо, другой обнял Елену. — Ты не пишешь, не звонишь… Все думали, что ты сбежала. Но ты явно не агнец, раз ты здесь.

Я слабо улыбнулась ему. От прикосновения Нейта у меня по коже побежали мурашки.

— Привет, Нейт. Я вернулась, а не скрываюсь. Но мне нужно идти. — Я нырнула под его руку и прошла через дверь. — Увидимся, ребята, завтра на занятиях. Тогда мы сможем наверстать упущенное.

Развернувшись на каблуках, я практически побежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Я должна была лучше спланировать свой учебный день. Нужно было взять с собой книгу по испанскому языку перед последним уроком. Теперь мне придется бежать к шкафчику, чтобы потом успеть на свой автобус.

Я уже добралась до коридора, где был расположен мой шкафчик, но судьба была не на моей стороне. Нет, сегодня судьба решила быть стервой.

Себастьян Вега опирался о мой шкафчик, в то время как одна из девочек, с ярко-красными губами, с математического класса прислонилась к нему. Ее руки были на его груди, а руки Себастьяна свободно лежали на ее бедрах.

На секунду я задумалась, что делать дальше. Но только на секунду. Мне нужна была эта книга.

Направляясь к своему шкафчику, я привлекла внимание Себастьяна. Он отпустил хорошенькую девушку и положил руки в карманы. Он пристально, с явным любопытством, наблюдал за мной и, как мне показалось, со столь же неприкрытой враждебностью.

— Извини, — я постаралась скрыть дрожь в своем голосе, — но это мой шкафчик.

Себастьян приподнял густую бровь, не сдвинувшись ни на дюйм.

— Если ты не возражаешь, мне нужно взять книгу, иначе я опоздаю на автобус.

Он уставился на меня, стоя неподвижно, как статуя.

Девушка повернулась ко мне, разорвав наш с Себастьяном зрительный контакт, и внимательно посмотрела на меня. Не недружелюбно, как будто я вторглась на ее территорию. Скорее, как на инопланетянина, который только что приземлился на ее планете.

— Разве ты не посещаешь бизнес-математику?

Я вздохнула, чувствуя, что мне не стоит торопиться.

— Так и есть. Я тоже видела тебя в этом классе. — Я протянула ей свою руку, и она приняла мое рукопожатие, что казалось странно для формальности старшей школы, но было чем-то правильным. — Я Грейс. Как считаешь, ты можешь сказать своему парню, чтобы он подвинулся?

Ее взгляд переместился на Себастьяна, затем она снова посмотрела на меня.

— Я Хелен, и он не мой парень. И он не сдвинется с места, если не захочет. — Она попятилась, закусив губу, чтобы подавить усмешку. — Развлекайтесь!

Хелен неторопливо пошла по пустому коридору, оставив меня наедине с Себастьяном.

Мне нужно было принять решение: бежать в страхе или стоять на своем. Если бы я побежала, то не уверена, что он не погнался бы за мной. Я понятия не имела, что он из себя представляет, но, оказавшись с ним наедине в этом коридоре, мой ранее зарождающийся страх превратился в первобытный ужас.

— Извини, — я указала на свой шкафчик позади него, — если бы ты сдвинулся примерно на десять дюймов, это было бы замечательно.

Себастьян усмехнулся, позволяя своему взгляду скользнуть по моему телу, от моих ботинок Док Мартенс, высотой до икр, тонкого материала, обтягивающего мое тело, и до моей груди и обнаженных ключиц, прежде чем снова остановиться на моих глазах.

— Ты не собираешься представиться мне? — Его голос был похож на меховую перчатку, скользящую по моей коже, вызывая приятные мурашки. Моим порывом было подойти к нему ближе, чтобы насладиться тембром этого звука.

— Что? Зачем?

Он протянул ко мне руку и коснулся моего подбородка большим и указательным пальцами, в его жесте было явное доминирование. Его хватка была крепкой, но боли не причиняла. Себастьян хотел показать мне, кто контролирует эту встречу, — и, черт возьми, это точно была не я.

— Это вежливо, разве нет? Ты представилась моему другу. Назвала свое имя Хелен. Но мне ты не сказала ни слова. Почему?

Мои руки затряслись, когда меня охватило чувство паники. Себастьян напугал меня. Он только держал мой подбородок двумя пальцами, но я чувствовала себя в ловушке — застряла в этом коридоре, ожидая, освободит ли он меня или оставит в своем плену.

Я втянула в себя воздух и напрягла спину из-за всего дерьма, которое пережила за последние пару лет.

— Я Грейс Патель, и я бы очень хотела, чтобы ты убрал от меня свою руку.

Ты психопат. Я врежу тебе коленом по гребаным яйцам, если сейчас же этого не сделаешь. Я выцарапаю тебе глаза, если ты подойдешь еще ближе. Никогда больше не прикасайся ко мне.

Себастьян стоял всего в нескольких дюймах от меня. Я была высокой, но и он тоже, и в моих ботинках на платформе мы находились почти нос к носу. Бьюсь об заклад, он использовал свой рост, чтобы запугать, но я быстро поняла, что быть с ним на одном уровне одинаково пугающе.

Он покачал головой и скользнул рукой по моей челюсти, затем нежно обхватил затылок, погрузившись пальцами в мои волосы.

— Я думаю, ты хотела сказать гораздо больше, чем сказала, но не сделала этого. Почему?

Я облизнула пересохшие губы. Его неумолимый взгляд был подобен палящему на меня солнцу пустыни. Не было желанной тени и спрятаться было негде.

— Мне просто нужна моя книга по испанскому языку. А ты заставляешь меня чувствовать себя очень неловко.

Он нежно массажировал мою шею легкими движениями пальцев, возможно, мне бы было слегка щекотно от таких прикосновений, если бы я не находила подобный жест угрожающим. Нет, я не смеялась. Мой инстинкт борьбы, или это инстинкт бегства, сработал, и я приготовилась унестись от него прочь. Стоять на своем — было, похоже, на худшее решение в моей жизни.

— Хорошо. — Себастьян отпустил меня, подняв руки вверх и отойдя в сторону. — Возьми свою книгу по испанскому, Грейс.

Мои руки все еще дрожали, и мне потребовались три попытки, чтобы правильно подобрать комбинацию. Себастьян наблюдал, как я поворачивала замок, и я была уверена, что он запомнил номер. Но я буду беспокоиться об этом позже. Теперь у меня было около тридцати секунд, чтобы забрать книгу и сесть на свой автобус.

Я схватила учебник и захлопнула свой шкафчик. Как только собралась бежать к выходу, Себастьяна преградил мне путь своей рукой, заключив меня в клетку, прижав спиной к холодному металлу так, что замок впился в мой позвоночник.

— Ты можешь называть меня Баш, — сказал он.

— Отойди, Баш. Мне нужно успеть на автобус.

Его низкий смешок проник прямиком в мою центральную нервную систему, произведя короткое замыкание.

— Я полагаю, что ты уже опоздала. Я могу отвезти тебя домой.

Мой мозг взорвался. Этот парень действительно был сумасшедшим, если считал, что я соглашусь на это.

— Э-э, нет. Я никуда с тобой не поеду. Я что-нибудь придумаю, если все же опоздаю. Отпусти меня. Я в одном мгновении от того, чтобы заорать изо всех сил.

Себастьян провел костяшками пальцев по моей щеке, на первый взгляд, невинно и нежно, но он — совершенно незнакомый мне человек, который, уверенна, получал удовольствие, запугивая меня.

— Увидимся завтра, Грейс. — Он опустил руку, освобождая меня.

На шатких ногах я прошла мимо него и, немного спотыкаясь, направилась прямо по коридору. Я оглянулась через плечо. Себастьян все еще стоял у моего шкафчика, прислонившись к нему плечом, и наблюдал за мной.

Я знала, что застану снаружи школьного здания, но отсутствие автобусов все равно заставило мое сердце сжаться. Мама работала сегодня до восьми вечера, так что у нее не было возможности меня забрать. Поэтому мне придется идти пешком. Это не такая уж тяжелая участь. Наш жилой комплекс находился всего в двух милях от нас, и температура была довольно теплой для позднего калифорнийского лета.

Шагая по тротуару, я наблюдала за тем, как изменился мой маленький городок за последние два года. И как он отличался от нашего города в Швейцарии. Мы жили в долине, недалеко от границы Италии, вблизи виноградников и леса, в котором я часто гуляла с друзьями. В тридцати минутах езды от нас располагался пляж, а в часе езды горы и пустыни. Когда мы с Еленой были друзьями, мы часто, веселясь, проводили выходные на пляже.

В Сэвидж-Ривер был небольшой район в центре города, примерно в миле от школы. Я зашла в кофейню, которую обычно посещала со своими друзьями, и заказала кофе со льдом, а затем решила неспешно прогуляться.

Недалеко центра открылся новый магазин. Мое внимание привлекло граффити на стене здания. Яркая краска покрыла кирпичи, образуя Большую волну в Канагаве, — одну из любимых картин моего отца. Было трудно поверить в то, что это граффити создавалось с помощью аэрозольной краски. Тот факт, что на гребне волны был изображен скейтборд, понравился мне еще больше.

Любопытство привело меня к двери этого магазина, и, зайдя внутрь помещения, я услышала громкую музыку жанра регги. Стены были покрыты скейтбордами, начиная с середины и заканчивая до самого потолка. Я провела пальцами по доскам, наслаждаясь гладкостью покрытия.

— Ищешь доску? — Парень, выглядящий на двадцать с небольшим лет, с дредами до пояса, стоял, опираясь одной рукой о вешалку с одеждой, и улыбался мне.

— Нет, я никогда в жизни не занималась скейтбордингом. Мне понравилось граффити снаружи вашего магазина, и я подумала, что мне стоит заглянуть.

Он кивнул.

— Я передам Вегасу твои слова. Ты можешь осмотреться здесь или потусоваться, да что угодно. Кстати, меня зовут Престон. Крикни, если тебе что-нибудь понадобится.

Престон уже направился к прилавку, как мне в голову пришла идея, я позвала его по имени, и он остановился.

— Ты случайно не нанимаешь на работу? — спросила я. По вечерам, после своих занятий, мама работала в колл-центре, так что большую часть ночей я проводила одна. Мне не хотелось сидеть в одиночестве в нашей маленькой квартирке, и совсем неплохо было бы иметь немного денег на карманные расходы.

Он засунул руки в задние карманы шорт и покачнулся вперед-назад, рассматривая меня.

— У тебя есть опыт?

— Нет, — честно ответила я.

Он усмехнулся.

— Ты не занимаешься скейтбордингом, у тебя нет опыта — это довольно нагло искать работу в магазине скейтбордов. Мне нравится.

— Я думаю, это мой талант. Наглая, как черт, и совершенно не боюсь разговаривать с мальчиками-скейтерами. Плюс я чертовски умна, так что всему научусь спервого раза. И я честна до безобразия, можешь спросить мою маму.

Престон громко засмеялся.

— На самом деле я ищу кого-нибудь, кто бы мог заменять меня два вечера в неделю. Я здесь большую часть времени, и моя жена Карли обычно рядом. В настоящий момент у нас работают только адские красотки, но ты кажешься хорошей. Вот что я тебе скажу: Карли пошла за кофе, подожди ее, и если она тебя одобрит, работа твоя.

Час спустя я вышла из «Сэвидж Уилз» с работой и очаровательной парой клетчатых кедов фирмы Vans, которые купила по шикарной скидке для сотрудников.

Мой день прошел дерьмово, но, по крайней мере, он заканчивался парой ярких моментов. Честно говоря, все прошло намного лучше, чем я ожидала. У меня теперь были Бекс, искусство и работа. Да, пара парней, которые не знали такого понятия как личное пространство, пытались стать ближе, чем я позволяла, но они быстро потеряли интерес, как только я дала им отпор. А если они продолжат издеваться надо мной? Что ж, теперь у меня была причина носить ботинки со стальным носком.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

Я заняла свое место на первой парте в классе бизнес-математики. Мистер Класки оторвался от своего телефона и улыбнулся мне.

— Доброе утро. Грейс, верно?

— Эм, да. — Я заправила волосы за ухо. — Доброе утро.

Он встал из-за стола, обошел его и присел на край, тем самым показывая я-твой-друг-а-не-просто-учитель, чему их, вероятно, учили в колледже.

— Как тебе второй день в школе?

— Прекрасно. — Я скрестила ноги, сидя боком на своем стуле. — Как вам?

Он рассмеялся, и его щеки слегка покраснели.

— Так очевидно?

— Вы владеете одним достоинством, которого нет у большинства здешних преподавателей. — Я сложила ладони рупором вокруг рта, притворно шепча: — К тому же, я думаю, что всех новых учителей сажают именно сюда, в подземелье.

Как только мистер Класки засмеялся, Гейб и Себастьян неторопливо вошли в класс, остановившись у моего стола, тем самым возвышаясь надо мной.

— Серьезно, маленькая принцесса? Учитель? — Гейб цокнул языком и покачал головой.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Я развернулась на своем месте, предоставляя им на обозрение свой профиль.

Гейб наклонился ко мне, шепча на ухо:

— Ты на моем месте.

— Ты вчера сидел на задней парте, — прошипела я.

— Я решил, что хочу сесть на это место. — Гейб повернулся, обращаясь к мистеру Класки: — Сэр, не могли бы вы попросить Грейс пересесть? У меня проблемы со зрением, и мне действительно необходимо сидеть впереди.

У меня от шока отвисла челюсть. Вот мудак. Половина класса начала смеяться, а мистер Класки растерялся.

Я начала собирать свой рюкзак, прежде чем учитель успел ему ответить.

— Все в порядке. Добро пожаловать на это место.

Пока Гейб околачивался перед уже не моим столом, Себастьян встал на проходе. Он не двигался, занимая необходимое для меня свободное пространство, и поэтому, когда я встала, моя грудь коснулась его груди. Он ухмыльнулся, а затем последовал за мной, когда я направилась в конец класса, что очень нервировало меня.

Когда он занял свободное место рядом со мной, мне пришлось подавить дрожь во всем теле. Периферийным зрением я увидела, как он откинулся на спинку стула, будто для него и его друга вполне обычное дело — вышвырнуть девушку с ее места. Себастьян пристально смотрел на меня, проникая в мое сознание и сводя меня с ума.

Он ждал от меня реакции. По какой-то причине этот парень считал, что мой страх, вызванный им, — это увлекательно. Но я не дам ему того, чего он хочет. Не сегодня. Не в пределах этого класса. Может быть, если бы он снова загнал меня в угол в пустынном коридоре, но не здесь.

Мистер Класки прочел краткую лекцию о составлении бюджета как для дома, так и для бизнеса, и, честно говоря, она показалась мне более информативной, чем я того ожидала, поэтому уделила этому все внимание, делая заметки в своем блокноте Sally. В какой-то момент Себастьян тихо рассмеялся, и я, не смотря на него, поняла, что его смех был адресован мне.

После завершения урока Себастьян последовал за мной, а Гейб уже стоял у двери. Игнорируя их обоих, я дошла до своего шкафчика, чтобы взять все необходимое для второй половины дня, включая обед. Они находились рядом, наблюдая за мной, от чего я ощущала себя каким-то научным экспериментом.

— Знаешь, флирт с учителем — это на самом деле плохо, — сказал Гейб, когда я захлопнула свой шкафчик.

Я мрачно посмотрела на него. Подобные слухи были коварны. Все, что требовалось, — шепнуть в нужное ухо, и это распространилось бы со скоростью лесного пожара. Думаю, нужно прекратить дальнейшие разговоры с мистером Класки.

— Хорошо, что я не флиртовала. — Я протиснулась мимо них, направляясь дальше по коридору.

Они приблизились ко мне, повторяя каждый мой шаг.

— Когда ты начнешь носить на занятия свою маленькую юбку чирлидерши? — спросил Гейб.

Я проигнорировала его и продолжила идти вперед. Почему, черт возьми, эта школа была такой огромной?

— Она не собирается с тобой разговаривать, чувак. Девушка просто изучает математику в трущобах. И не может дождаться, когда вернется к своим. — Слова Себастьяна прозвучали почти как рычание.

Это была приманка, на которую я бы никогда не клюнула. Я не знала этого парня, и у него сложилось обо мне явно какое-то ложное мнение. Видимо, Себастьян хотел услышать, как я буду отрицать его слова, чтобы он мог предъявить факты, доказывающие его правоту.

— О, ты не собираешься со мной разговаривать, Грейс? — обиженно спросил Гейб, будто я разбила ему сердце.

— Я думала, мы обсудили это вчера, Гейб. Я не собираюсь быть твоей вещью.

Идущие за мной сталкеры-телохранители поднялись со мной по лестнице.

— Классные трусики вишневого цвета, маленькая принцесса, — сказал Гейб, находясь на несколько ступенек ниже меня.

Я резко отвела руку назад и прижала юбку к бедрам. Но потом поняла, что на мне надеты черные шортики, а Гейб снова издевался надо мной.

Его смех эхом разнесся по лестничной клетке, и я подумала, не сошел ли он с ума, особенно когда обнял меня за плечи в момент нашего нахождения на верхней площадке.

— Давай, Грейс. Станем друзьями, — сказал Гейб.

— Почему ты прикасаешься ко мне? Это не нормально. — Я сбросила его руку с себя, от чего он снова рассмеялся.

— Видимо, она не хочет, чтобы ее маленькие подружки из группы поддержки подумали, что она может тусоваться с такими, как мы, — сказал Себастьян.

— Говори за себя, парень. Я чертовски шикарный. — Гейб разгладил рубашку Adidas спереди и улыбнулся своей маниакальной улыбкой.

Бекс ждала меня у дверей, ведущих на выход. Когда она увидела меня с этими двумя упрямцами, судя по взгляду, была сильно удивлена.

Я ускорила шаг, и они отстали, хотя я прекрасно понимала, что в их силах было остановить меня, если бы они того желали. Эта школа была такой огромной, а учителя так перегружены работой из-за нехватки кадров, что никому не было дела до двух здоровенных парней, следовавших за девушкой по коридорам.

Я была сама по себе.

И очень надеялась, что наскучила им.

Мы с Бекс снова пошли на трибуны, и я сунула свой сэндвич в рот, прежде чем она успела задать мне вопрос. Пока я жевала, размышляла о том, что сказали Баш и Гейб. Я слишком хороша для них — или, по крайней мере, так они считали. И о моих подругах-чирлидерш. Мне нравилась сама мысль, что я уже не та девушка, какой была в пятнадцать лет, но и на тот момент не предполагала, что была настолько ужасной.

— Что ты раньше думала обо мне? Два года назад? — спросила я.

Бекс отложила бутерброд, обдумывая свой ответ.

— Ну, ты мне нравилась, когда мы виделись на уроке искусств.

— А вне занятий по искусству? — настаивала я.

— Ты исчезла. И то, что делало тебя тобой, настоящей, превратилось в пустоту, окружающую тебя и твоих друзей. Ты стала одной из них, а они были довольно дерьмовыми. Такими и остались. — Она схватила меня за колено. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься снова стать чирлидершей.

Я бы рассмеялась, если бы ее выражение лица не выдавало неподдельное беспокойство.

— Не переживай об этом. Думаю, что мои мосты сгорели дотла, так что даже если бы я захотела вернуться в команду, этого бы не произошло. — Я тяжело вздохнула. — Черт, я и не представляла, насколько была ужасна.

— Гейб что-то сказал? Поэтому ты спрашиваешь?

— Скорее Себастьян. Кажется, он действительно ненавидит меня, и я не понимаю почему. Я его совсем не помню. Сомневаюсь, что наши пути когда-либо пересекались.

Она одарила меня понимающей улыбкой.

— Потому что ты бы запомнила этот прекрасный до чертиков психопатический образец, верно?

Я чуть не подавилась чипсами.

— Значит, я не единственная, кто думает, что на лбу у него написано «будущий серийный убийца»?

— Может быть. Но я бы, пожалуй, забралась в его фургон для убийств.

Я рассмеялась.

— Ты заставляешь меня беспокоиться о тебе, Бекс.

Остаток обеда мы провели, обсуждая фотопроект, который она планировала добавить в свое портфолио, и я попыталась выбросить Себастьяна Вега из головы. Мне стало легче, когда мы вернулись внутрь, а потом я выдохнула, когда парни у стены нас не побеспокоили.

Когда мы вошли в школу, Бекс взяла меня за руку.

— Мне очень нужно, чтобы ты пошла со мной на футбольный матч в субботу вечером. Кэсси заставила меня пойти с ней посмотреть игру Эйдена, но я ни за что не пойду туда одна, иначе она опять бросит меня после завершения матча. — Она вытаращила на меня глаза. — Пожалуйста?

— Футбол? Серьезно?

— Ты у меня в долгу за то, что я спасала тебя от столовой предыдущие пару дней.

Я закатила глаза, но ухмыльнулась.

— Хорошо. Там ведь не будет никаких чирлидерш, верно?

— Нет. Не думаю, что кто-нибудь из твоих людей часто посещает футбольные матчи. Они не тусуются с футбольной толпой.

— Бывших людей, — поправила я.

Она помахала через плечо, крикнув: «Неважно», когда мы разделились по своим классам.

* * *

Елена сидела рядом со мной на английском, и я слегка улыбнулась ей, доставая свой блокнот из рюкзака. Она постучала по нему ручкой.

— Ты все еще в «Кошмаре перед Рождеством»?

— Я уже не смотрю его каждую неделю, как это было раньше, но да. Салли и Джек навсегда, верно?

Она склонила голову набок, ее улыбка была такой же слабой, как и моя.

— Ты выглядишь очень мило. Думаю, ты стала выше, если это возможно.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Эл. — Это не было ложью. Елена всегда была самой красивой девочкой в классе, и она выросла в чертовски сногсшибательную девушку. Но я знала, какое уродство в ней существует. За ее светлыми локонами, персиково-кремовой кожей скрывалось сердце, которое было черным, как ночь.

— Как твой папа? — спросила она тихим голосом, чтобы больше никто не услышал.

Я сжала свой рот в тонкую линию и перевела на нее взгляд. Затем медленно покачала головой. Я не могла произнести эти слова вслух. И, судя по вздоху Елены, она все поняла.

— Так вот почему ты вернулась? — спросила она.

Я кивнула, почувствовав жжение в носу. И изо всех сил старалась не заплакать.

Один вопрос о моем отце, и я был близка к тому, чтобы потерять самообладание. Я бы предпочла иметь дело с парнями, пытающимися мучить меня, чем прямо сейчас вести этот разговор.

К счастью, Нейт вошел в класс, отвлекая внимание Елены. Он склонился над ней и издал отвратительные рычащие звуки в ее шею, прежде чем выпрямиться, уперев руки в бедра и осматривая нас обоих.

— Грейс.

Я посмотрела на него, приподняв бровь.

— Нейт.

— Очень жаль, что вы не оставили место для меня, но приятно снова видеть вас двоих рядом. — Он указал большим пальцем через плечо. — Я буду там, утопая в жалости к себе, что не рядом с вами.

Нейт попятился, изобразив свою фирменную дерзкую ухмылку, прежде чем сесть за парту прямо напротив нас.

Теперь, когда волнение внутри меня заметно поутихло, я заметила изменения, произошедшие с ним. Нейт всегда был сильным, но теперь его плечи стали невероятно широкими, и он немного отрастил себе волосы — они небрежно торчали на макушке. Когда нам было по пятнадцать, Нейт был простым учеником, но теперь он — воплощение альфа-самца, не самый достойный образ. Он был хвастуном, готовый-перегрызть-тебе-глотку альфой. Я видела эту его новую черту по тому, как он постоянно наблюдал за нашими одноклассниками и учителем, как будто ждал, что кто-то выйдет за рамки дозволенного, желая тут же поставить на место.

Я была влюблена в него в средней школе. Полностью одержима. И он знал это. Теперь, когда я смотрела на него, все, о чем могла думать, — это его потное, тяжелое тело на мне, дыхание алкоголя и небрежные поцелуи на моем лице.

Я делала заметки и слушала, как учитель обсуждал пьесу, которую мы будем читать, — «Венецианский купец». Я уже читала ее, когда училась в швейцарской школе, так что прочитать это произведение не составит труда.

Елена похлопала меня по руке.

— Подожди меня после урока, хорошо? — прошептала она.

Я кивнула. Все равно сегодня у меня было свободное время, так что спешить было некуда, но я не с нетерпением ждала встречи — особенно, если в этом был замешан Нейт.

Прозвенел звонок, и когда я встала, Елена схватила меня за руку.

— Ты поедешь на автобусе?

— Пешком.

— Позволь мне отвезти тебя домой. Мы можем поговорить по дороге.

Оглянувшись через плечо, я увидела приближающегося Нейта.

— Только мы?

— Да. — Она оттолкнула Нейта как раз в тот момент, когда он подошел, чтобы обнять нас. — Мы с Грейс собираемся заняться нашим девичьим делом. Никаких мальчиков.

Он зарычал и лизнул ее в щеку, заставив Елену взвизгнуть и толкнуть его еще сильнее.

— Уходи!

— Это круто. Я понимаю, когда не нужен. — Он подмигнул мне. — Увидимся завтра, Грейс. Эл.

У Елены был небесно-голубой автомобиль с откидным верхом. Когда мы сели, она опустила верх и надела большие солнцезащитные очки.

— Эм, так где ты сейчас живешь?

— На самом деле, я не собираюсь домой. Ты можешь подбросить меня до центра города? Сегодня мой первый рабочий день. Ты знаешь, где «Сэвидж Уилз»?

Елена дала положительный ответ и начала курсировать по парковке, махая практически всем, кто ей встречался по пути, как будто она была королевой красоты на параде. Когда мы проезжали мимо группы парней, прислонившихся к старой черной машине, она резко убрала руку. Себастьян, Гейб и несколько незнакомых мне молодых людей смотрели, как мы медленно проезжали мимо. Мои глаза были прикованы к Себастьяну, и презрение, направленное в мою сторону, заставило меня чертовски пожалеть, что я на него посмотрела.

Он толкнул Гейба локтем и сказал что-то, что заставило его друга рассмеяться. Я могла только представить, что они подумали, увидев меня с Еленой. Я на самом деле сильно пожалела, что села в эту машину, и была уверена, что это только подтвердило их представление обо мне.

— Я скучала по тебе, — внезапно сказала она. — Я знаю, что то, что произошло между нами, было дерьмово, но это не стерло воспоминания того, как сильно я тебя любила.

Я закрыла глаза, выдыхая и потирая лоб.

— Я не знаю, что сказать, Эл. Я через многое прошла за последние два года и на самом деле не хочу возвращаться в то место, где я была, когда уехала.

— Это значит, что ты не хочешь быть друзьями?

Я повернулась, чтобы посмотреть, насколько она была серьезной, но ее взгляд был устремлен на дорогу.

— Честно? Я не хочу враждовать. Но друзья? Эл…

Она резко кивнула, ее пальцы крепче сжали руль.

— Верно. Нет, я понимаю. Я облажалась.

— Мы обе облажались. Но… Я не собираюсь веселиться. У меня нет планов ходить на вечеринки или делать что-то из того, что мы обычно делали вместе. Я сосредоточена на учебе, работе и поступлении в колледж. Я просто… Не знаю.

Она припарковалась на обочине перед «Сэвидж Уилз».

— Никаких вечеринок? Ты изменилась. Ты всегда была той, кто тащил меня куда-нибудь каждые выходные. — Она махнула рукой в сторону магазина. — А работа? Серьезно?

Не потрудившись ответить, я отстегнула ремень безопасности.

— Спасибо, что подвезла. Я действительно рада, что мы поговорили.

Елена крепко сжала мою руку, прежде чем я успела открыть дверь.

— Ты же знаешь, что Нейт мой, верно? — Ее голубые глаза были ледяными. Я видела этот взгляд сотни раз за многие годы, но обычно он был направлен на других.

Рывком я высвободила руку, удерживаясь от того, чтобы потереть место, в которое впились ее ногти.

— Так вот что это было на самом деле? Столбишь Нейта, чтобы у меня не было на него никаких планов?

Она наполовину опустила свои длинные ресницы.

— Нет, это встреча двух старых друзей, которые поболтали. Но я знаю, как ты относишься к Нейту, поэтому посчитала, что тебе может понадобиться небольшое напоминание о том, что он под запретом.

Я одарила ее мрачным взглядом, тем самым, который довела до совершенства, когда носила форму чирлидерши и отталкивала любого, кто вставал у меня на пути.

— Мне не нужно напоминания держаться подальше от Нейта. Та ночь излечила меня от него.

Елена рассмеялась, откинув голову назад.

— О, Грейс, не будь такой драматичной. Ты получила то, что хотела, ты просто не смогла его удержать.

А вот и черное сердце, о котором я говорила. Как раз вовремя.

— Прощай, Елена.

Она сделала свой королевский взмах рукой.

— Прощаааай, Грейс.

Глава ПЯТАЯ

Остальная часть недели прошла почти по такому же сценарию. Гейб издевался надо мной, Себастьян тихо убивал меня взглядом, Бекс спасала меня от сумасшествия за обедом, Елена и Нейт — ну, это Елена и Нейт на занятиях английского. По крайней мере, она больше не сидела рядом со мной. И все притворства между нами были разрушены.

Сегодня у меня должна была состояться смена в Уилзе после школы. Мой первый день был полностью посвящен тренировкам с Престоном и Карли, но сегодня они бросили меня на растерзание волкам. Я должна была работать с девушкой, которую они называли Адской красоткой, до самого закрытия.

Я обула свои новые клетчатые кеды, надела рваные джинсы и радужную футболку, которая закрывала верхнюю часть моего пояса. Моя мама, увидев меня утром в таком наряде, сказала, что я выгляжу так, словно вышла прямо из девяностых, надев ее одежду.

Когда я вошла в Уилз, несколько человек рассматривали доски, поэтому я пошла в подсобку, положила свой рюкзак и отметилась у Престона.

— Как дела, швейцарская мисс? — Он улыбнулся мне, складывая футболку. — Выглядишь горячо.

— Спасибо. Швейцарская мисс? — спросила я.

Его жена Карли прислонилась к стойке.

— Он дает каждому, кто здесь работает, прозвище. Даже не сопротивляйся.

— Я не против прозвища, но называть наполовину индианку швейцарской мисс как-то слишком. Думаю, для этого мне нужно стать блондинкой, — сказала я.

От смеха Престон наклонился вперед. Здесь, в свой первый день, я узнала, что он находит жизнь чертовски забавной, и каждое второе мое высказывание вызывало в нем раскатистый смех.

— Нет, девочка. Потому что ты жила в Швейцарии. А не то, что являешься горячей шоколадной цыпочкой.

Мои щеки запылали, я чувствовала себя невероятно глупо из-за того, что не уловила связи в его словах.

— Хорошо, думаю, я буду швейцарской мисс.

Он пошел помогать клиенту, которого заинтересовал скейтборд, оставив меня с Карли. Вот как раз таки она больше походила на швейцарскую мисс, за исключением татуировок, покрывающие ее от костяшек пальцев до лица. Она и Престон познакомились, будучи пятнадцатилетними подростками, когда столкнулись в скейт-парке, и с тех пор у них настоящая любовь.

— Ты готова к тому, что мы с Престоном оставим тебя сегодня? — спросила она.

— Да. У меня есть все необходимое для работы. И я уверена… Адская красотка? — Карли кивнула. — В общем, я уверена, что она обучит меня всем тонкостям. На самом деле, я спокойна, ведь она должна быть очень классной.

— О, милая, наша красотка намного круче. Я не знаю твой типаж, но у нее есть друг, который всегда рядом… — усмехнувшись, она покачала головой. — Ну… я считаю, Вегас может подойти абсолютно любой девушке.

Дверь открылась, и, к счастью, мне было хорошо видно входящих людей. Первой протиснулась Хелен из «ярко-красных губ» со скейтбордом под мышкой, и Престон крикнул:

— Как дела, Адская красотка? — Этот человек сходил с ума от здешних прозвищ. Очевидно, Хелен была моей коллегой, что очень круто.

Но парень, пришедший за ней, вызвал у меня желание убежать без оглядки. Он кивнул Престону, затем направился туда, где стояли мы с Карли, не заметив меня. В ту секунду, когда он поднял взгляд и посмотрел на Карли, затем перевел свой взгляд на меня, весь воздух будто был высосан из этого помещения.

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет!

— Ты из Вегаса? — выпалила я.

Себастьян Вега нарисовал ту великолепную фреску на стене здания — ту, на которую я смотрела, одновременно улыбаясь, и тосковала по своему отцу? Как такой мудак смог создать такую красоту, я понять никак не могла.

Он остановился у прилавка, словно запоминая каждую деталь, связанную со мной — то, что я стояла у кассы, мое очевидное дружелюбие с Карли, даже мои кеды. Я наблюдала, как он сопоставлял все факты, сделав вывод по одному щелчку.

— Я полагаю, ты швейцарская мисс. — Его ровный голос напугал меня.

Карли постучала пальцами по столешнице.

— Насколько я помню, вы, ребята, ходите в одну школу. Вы знаете друг друга?

Хелен прислонилась бедром к стеклянной витрине, на ее рубиновых губах появилась озорная улыбка.

— О, они встречались. Мы все вместе занимаемся математикой.

— Что ж, это прекрасно. Мы с Престоном собираемся пойти на свидание, пока вы двое будете держать оборону. Думаешь, ты сможешь справиться с этим, не спалив здесь все дотла? — спросила Карли.

— Мы справимся, — сказала я.

Хелен исчезла в подсобке, пока Карли и Престон собирались. А я… ну, я пыталась придумать, как бы мне уволиться на втором рабочем дне. Мне нравилась эта работа, и мне нужны были деньги, но я ни за что не смогла бы находиться здесь, если Себастьян все время околачивался поблизости.

Он пугал меня в школе, численностью четырех тысяч человек. А теперь мы с ним практически одни в маленьком магазинчике? При этой мысли у меня подкосились колени.

Я не проронила ни слова до ухода Престона и Карли. Я не могла ничего сказать. Я обещала быть здесь и ни за что не подведу их. Кроме того, мой страх был в основном иррациональным. Кроме первого дня, Себастьян не прикасался ко мне. Он больше не сказал мне ни слова. Только взгляды, которые продолжал бросать на меня, и от которых я не могла отвернуться, взгляды, которые заставляли меня нервничать.

Он постучал по стеклу, напугав меня.

— Скажи Хеллс, что я ухожу. Вернусь к закрытию. — Затем он ушел, не сказав больше ни слова.

Хелен выглянула из подсобки на звук открывающейся и закрывающейся двери.

— Баш ушел?

— Он вернется к закрытию, — ответила я.

Она вышла и встала рядом со мной у прилавка, скрестив руки на груди и оценивая меня взглядом. Это было не совсем дружелюбно, но я и не боялась, что она захочет разбить мое лицо о стекло.

— Что ты здесь делаешь, богатая девочка? В этих трущобах?

— Почему ты думаешь, что я богата? — я выпалила в ответ.

— По твоему виду. Это видно.

Я пожала плечами.

— Даже если бы я была богата, это не мои деньги. Мне все равно, чьи родители состоятельны, а чьи нет. Я никогда не задумывалась об этом, когда выбирала друзей.

Она протянула руку, взъерошив кончики моих волос.

— Говорит девушка, которая никогда не беспокоилась о деньгах. — Ее глаза сузились. — Или, по крайней мере, не приходилось до недавнего времени.

— Может быть. Но у меня было много других причин для беспокойства.

Хелен издала хриплый смех, откинув голову назад.

— Разве не у всех так? В любом случае, ты крута, и у нас все будет замечательно, пока ты будешь вносить свой вклад. Эта работа не слишком трудная, и обычно у нас есть чем себя занять.

— Я не знаю, так ли это. Поэтому позволю тебе судить по-своему. Но я определенно буду работать изо всех сил.

Она слегка ударила меня по плечу.

— Я думаю, мы прекрасно поладим.

Наша смена прошла быстро. Несколько парней пришли в поисках досок и снаряжения, и Хелен усердно флиртовала с ними. У нее была своя тактика, я бы отдала ей должное. Мальчики вкушали с ее ладони и добивались того, чтобы поговорить с ней. Она сказала, что Баш не был ее парнем, но мне было любопытно, каковы были их отношения.

В половине восьмого я перевернула табличку на двери и заперла ее. Хелен отсчитала кассу, пока я ходила и приводила себя в порядок. Она закончила раньше меня, поэтому работала вместе со мной, складывая футболки и протирая пыль с полок.

— У тебя есть планы на вечер? — спросила она.

Не-а. Моя социальная жизнь была практически пустой, и я была чертовски взволнована этим. Большие планы на сегодняшний вечер состояли в том, чтобы развалиться на диване с моей мамой, съесть пиццу и посмотреть мусор по телевизору.

— Нет. Это была долгая неделя. Я поеду домой.

Хелен скривила губы в усмешке, закатив глаза.

— Так скучно.

— А что ты планируешь интересного?

— Пожалуй, позажигать со своей компанией. Мы могли бы покататься на роликах или посмотреть фильм. Ночь только начинается, Грейс.

Возможно, она подумала, что мой план вечер звучит отстойно, но я не слышала приглашения в ее словах. Как бы она мне ни нравилась, меня это вполне устраивало, особенно если Себастьян и Гейб были частью ее «компании». Мои дни, когда я зажигала рядом с парнями, которых плохо знала, закончились. Они закончились, когда мне было пятнадцать — на домашней вечеринке Нейта Бергена.

Мы с Хелен вышли через заднюю дверь. Я ожидала, что Себастьян будет ждать Хелен в одиночестве, и так оно и было, кроме одного обстоятельства — он был не один. Гейб сидел на капоте машины, и вокруг него было несколько девушек. Другие парни, с которыми они тусовались, были сгруппированы по почти пустой парковке на мотоциклах и в паре биттеровских машин.

— Маленькая принцесса! Что ты здесь делаешь, детка? — Гейб медленно прошел через парковку и обнял меня, как будто мы были старыми друзьями. Затем закинул руку мне на плечо, повернув меня лицом к своим друзьям. — Посмотрите, кто это! Моя девочка Грейс!

Хелен подошла к нему и щелкнула его по носу.

— Уходи, Габриэль.

Он поднял руки, отступая с дерзкой ухмылкой.

— Опять я нежеланный. Сучки всегда разбивают мне сердце.

Она фыркнула.

— Чтобы такое случилось, тебе нужно было бы разбить сердце.

Избегая взгляда, который прожигал меня с тех пор, как я вышла на улицу, я быстро пожелала Хелен спокойной ночи и повернулась, чтобы уйти так быстро, как только могла. Не успела я сделать и двух шагов, как она выкрикнула мое имя.

— Где твоя машина, подруга? — спросила она.

— Я иду пешком. Все в порядке. — Я поправила рюкзак повыше на плечи, отчаянно желая уйти, прежде чем на меня обратят еще больше внимания.

— Баш! Грейс нужно подвезти. — Хелен устроилась на плече Себастьяна, смотря на него. — Подвези ее.

Я больше не могла не смотреть на Себастьяна, и это было обидно. Он вцепился в руль мотоцикла, ногами опираясь на землю. Нахмуренный лоб превратил его в прекрасного демона, без сомнения, со злыми намерениями — и прямо сейчас его намерения были направлены прямо на меня.

Он склонил голову набок.

— Тебя подвезти?

— Правда не нужно. Дом недалеко. Я пойду пешком.

Всего одна миля. Вероятно, не лучшая идея гулять в одиночку в это время, но я была здесь, делая ужасный выбор.

— Давай, богатая девочка. Мне надо убраться отсюда этим вечером.

То, что меня дважды назвали богатой девчонкой за одну ночь, когда я была никем, вынудило меня ответить, хотя я чертовски хорошо знала, что должна была промолчать:

— Богатая девочка? — Маленький комок гнева в моей груди придал мне смелости продолжить: — Я разочарована. Это так банально. Мальчик с обратной стороны обижается на девочку за то, что она родилась с серебряной ложкой во рту. Я уже слышала эту историю раньше. Я ожидала услышать что-нибудь поинтереснее.

Его ноздри раздулись, но это был единственный признак того, что мои слова подействовали на него. Себастьян был непроницаемой каменной стеной. Большой и твердый, ничто не происходило, если он этого не хотел.

Я ничего не знала об этом парне. И было чертовски очевидно, что он тоже ничего обо мне не знал. О, он думал, что знает, но ошибался.

Вздернув подбородок, я сказала:

— Если мы здесь закончили, мне нужно идти. Мне тоже нужно кое-где быть сегодня вечером. — Я направилась через парковку, большими шагами удаляясь от «компании».

Позади меня раздалось низкое урчание спортивного мотоцикла, и через несколько секунд Себастьян остановился рядом со мной.

— Ты не можешь идти одна. Садись.

— Нет, спасибо. Я в порядке. — Я скрестила руки на груди и продолжила идти по тротуару.

Урчание мотоцикла прекратилось, что вызвало у меня еще бо́льшую тревогу. Но панический страх на меня навели стремительно приближающиеся шаги. Прежде чем я успела среагировать, Себастьян крепко схватил меня за локоть и потащил назад.

— Я отвезу тебя домой. И это ничего не значит, — пророкотал он.

— Это значит, что ты не хочешь, чтобы меня убили. По крайней мере, кто-нибудь другой.

Он скользнул рукой вокруг моей талии, касаясь моей обнаженной кожи. Я вырывалась из его хватки, но лишь вполсилы. Себастьян не собирался причинять мне боль, по крайней мере, не сейчас, а я слишком устала, чтобы спорить.

Мы остановились у его мотоцикла, и он повернулся ко мне лицом, заправил мои волосы за уши, а затем надел мне на голову свой шлем. Забравшись на узкое сиденье, похлопал по заднему сидению.

— Садись, Грейс.

Я перекинула ногу через сидение, не зная, как расположить свои конечности.

— Я никогда не ездила на мотоцикле.

— Хватайся за меня и обопрись. Я не буду торопиться.

Я схватила его бока, сжимая ткань футболки. Я почувствовала, как он вздохнул, затем потянул мои руки вперед, положив их на свой напряженный живот, не говоря ни слова.

— Скажи мне, где ты живешь, — процедил он сквозь зубы.

— Башни.

Его мышцы напряглись.

— Башни? Какого хрена? Почему ты там живешь?

Расстроенная тем, что мы не сдвинулись с места, и его вопросом, я начала соскальзывать с мотоцикла, но Себастьян поймал меня, схватив за бедро, чтобы я не смогла сбежать.

— Не двигайся, Грейс. Я отвезу тебя.

Он рванул с места, мчась сквозь ночь. Теплый ветер хлестал меня по лицу, когда наш город проплывал мимо. Если эта поездка была не быстрой, то я никогда бы не хотела оказаться на заднем сиденье его мотоцикла, если он все-таки увеличил бы скорость. Мои руки автоматически сжались вокруг него, но я не была так напугана, как ожидала. Я почти позволила себе насладиться этим. Если бы дорога была длиннее или если бы я была с кем-то другим, кто не презирал бы меня, я могла бы полностью отдаться этому мгновению.

Я направила его к моему зданию, и он подъехал к тротуару перед домом. С дрожащими ногами я слезла с мотоцикла. Себастьян посмотрел на меня, усталость тенью легла на его лицо. Я сунула ему его шлем.

— Спасибо, что подвез. — Большими пальцами зацепились за рюкзак. — Давай никогда больше так не делать.

Он кивнул на мое здание.

— Который из них твой?

— Что?

Он опустил подбородок, пристально смотря на меня.

— Скажи мне.

Нуждаясь в том, чтобы эта встреча закончилась, я махнула рукой через плечо. Окно моей спальни выходило на парковку, и там было темно. Баш кивнул, его ноздри раздулись, когда он вдохнул через нос.

— Иди внутрь. Включи свет. Покажи мне.

— Зачем мне это делать?

— Потому что если ты этого не сделаешь, мне придется пойти с тобой и убедиться, что ты доберешься домой в целости и сохранности. — Ему удалось произнести это угрожающе.

Наши взгляды встретились. Его глаза были черными, как вороново крыло, и непоколебимыми. В выражении его лица не было и тени юмора. Себастьян действительно верил, что у него есть какое-то право голоса в том, что я делаю.

Пыхтя от негодования, я развернулась на носках и вошла в свое здание. У меня не было намерения показывать этому человеку, где я спала. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Моя мама сидела на диване в пижаме, когда я бросила свой рюкзак у двери. Она погрозила мне пальцем.

— Нет. Отнеси это в свою комнату. Мы больше не можем себе позволить небрежность. — Она послала мне воздушный поцелуй. — Люблю тебя, милая девочка.

Со стоном я подняла свою тяжелую сумку и протопала мимо нее, посылая по пути ответный поцелуй. Не включая свет в своей комнате, я бросила сумку на кровать, надела шорты и майку, затем пошла на кухню, чтобы раздобыть что-нибудь для позднего ужина.

— Я умираю с голоду, — захныкала я. — Накорми меня, мама.

— В холодильнике есть куриный салат с помидорами, малыш, — крикнула в ответ мама.

Как только я достала миску с салатом и поставила ее на стол, раздался легкий стук во входную дверь.

— Я открою. — Моя мама пронеслась мимо меня, чтобы открыть дверь, пока я доставала буханку хлеба из шкафа. Мгновение спустя я услышала знакомый голос, от которого по моим венам пробежал холод. Мама просунула голову в кухню, широко раскрыв глаза.

— Эм, ты забыла рассказать мне о великолепном парне, который тебя подвез? — прошептала она.

— Он здесь?

Она кивнула.

— Он сказал, что забыл спросить у тебя кое-что для урока математики по пути домой. — У нее отвисла челюсть, и она замахала руками над головой. — Я спрячусь в своей комнате, пока вы будете болтать. Про школу.

Я втянула в себя воздух, когда она ушла. Иногда мне хотелось, чтобы она не была такой крутой мамой. Разве она не должна быть супер строгой задницей, которая отправляла плохих парней восвояси, не задумываясь?

Баш прислонился плечом к косяку, выставив ногу вперед, чтобы дверь оставалась открытой.

— Охрана этого здания — дерьмо. И твоя мама действительно не должна позволять незнакомцам иметь доступ к ее дочери. — Он указал на пол перед собой. — Иди сюда, Грейс.

Я стояла в двух футах от него, вне предела его досягаемости.

— Мне и здесь хорошо. Почему ты в моем доме?

— Ты забыла включить свет? — Он скрестил руки на груди, его мускулы подергивались.

— Нет.

Он склонил голову набок.

— Нет? Тогда как я мог понять, что с тобой все в порядке? Ты специально хотела, чтобы я зашел внутрь, чтобы проверить тебя?

Обвинение было настолько нелепым, что я была готова рассмеяться, если бы он не казался таким смертельно серьезным.

— Нет. Наверное, я забыла. — Протянув руку, положила ладонь на дверь, готовая закрыть ее перед его носом. — Ты же видишь, что я в порядке. Теперь можешь идти домой.

Себастьян медленно прошелся взглядом по моему телу, и я заставила себя не реагировать. Хотя, если бы прямо сейчас кто-нибудь дал мне толстовку, я бы не отказалась от нее.

— Ты начала работать в Уилзе, потому что я там тусуюсь?

Я отшатнулась, потрясенная его обвинением.

— О чем ты говоришь? Я не знала о твоем существовании еще пять дней назад. Откуда мне было знать, где ты тусуешься?

Что-то в нем изменилось. Его каменная твердость превратилась в заостренное железо. От него исходила опасность, и я больше, чем когда-либо, осознала, насколько мы были совершенно одиноки в этот момент.

— Ты не знала, что я существую? — Он схватил меня за подбородок своими твердыми пальцами, запрокидывая мою голову назад так, что я была вынуждена встретиться с ним взглядом. — Ты маленький гребаный монстр, одетая, как модная богатая девушка. Именно то, что я и думал.

— Я не…

Он потянул мое лицо вперед, придвинувшись ко мне достаточно близко, чтобы я могла видеть веснушки, покрывающие его нос, и мелкую щетину на лице.

— Твои соски твердеют, когда ты напугана.

Кипя внутри, я скрестила руки на груди.

— Не разговаривай со мной в таком тоне.

В мгновение ока он схватил меня за руку и притянул к своей груди. Себастьян смотрел на меня так долго, что мои глаза горели, отказываясь моргать. После того, как прошла, казалось, вечность, его губы дрогнули.

— Спокойной ночи, Грейс. Запри за мной дверь.

Затем он отпустил меня, идя по коридору, как будто у него не было никаких забот в мире. В сотый раз спрашивала себя, что я сделала, чтобы попасть на радар этого парня. Или, что еще лучше, как, черт возьми, я собиралась с него выйти?

Глава ШЕСТАЯ

Бекс забрала меня на футбольный матч на минивэне своей мамы. Я рассмеялась, когда увидела, что ни один из нас не надел хоть что-то из одежды цвета нашей школы. Она была одета, как обычно, во все черное, а на мне была кожаная плиссированная юбка с изорванной футболкой Nirvana, на ногах — ботинки на платформе.

— Ура, ура и так далее, — протянула она.

Я пристегнула ремень безопасности и повернулась к ней лицом.

— Напомни мне, зачем мы идем на это мероприятие?

Она махнула рукой.

— Поддержать парня Кэсси — Эйдена. И когда в будущем мои дети попросят доказательства того, что я соблюдала школьные традиции, у меня будут фотографии вот этого события.

— Это реально волнует детей?

Она искоса улыбнулась мне.

— Кто знает? Я должна быть готовой ко всем обстоятельствам. Если я скажу им, что была антисоциальным мизантропом, тогда они подумают, что они тоже могут быть такими же. И нет, у матерей нет времени на капризных подростков. Я буду устраивать распродажу выпечки или что-то в этом роде.

Я фыркнула от смеха. Это был исчерпывающий ответ. Бекс была потрясающей. И она понятия не имела, как сильно мне нужна была разгрузка. Последние пару лет были довольно мрачными, а прошлое лето — настоящей тьмой. Общение с ней разрушило, окружавшую меня, непроницаемую оболочку, позволив солнечному свету проникнуть сквозь нее.

Школьная парковка не была забита до отказа. Я догадалась, что футбол не привлекает толпы так, как американский футбол. В те дни, когда я болела за команду, у нас были игры, на которых парковка была переполнена, и фанатам приходилось парковаться в близлежащих районах. Футбольная команда «Сэвидж-Ривер» была более чем приличной, поэтому людям всегда хотелось посмотреть на них в действии.

У входа стояла женщина, похожая на мою маму, и раздавала голубые и белые помпоны.

— Вот так, девочки. Пусть мальчики знают, что вы здесь, чтобы поддержать их! — Она сунула их нам в руки, не оставив права выбора.

Вне пределов слышимости Бекс крикнула:

— Вперед, команда! — Я протянула ей свой помпон, словно он был пропитан кислотой. Мои счастливые дни прошли.

— Для полноты фотографий тебе нужно два помпона, — невозмутимо сказала я.

Хихикая, мы забрались на трибуны, где уже сидели семьи и несколько студентов. Блондинка с косичками и майкой «Сэвидж-Ривер», завязанной на талии, отчаянно махала нам рукой.

— Это Кэсси. Она превратилась в ЖПФ, — пробормотала Бекс, потянув меня к своей подруге.

— ЖПФ? — переспросила я.

— Это прелестная аббревиатура: жены и подруги футболистов.

Я усмехнулась.

— Мило.

— Ты пришла! — взвизгнула Кэсси. — И привела Грейс!

Итак, Кэсси говорила с«восклицательными знаками». Неудивительно, учитывая, как она была одета, но я была удивлена их с Бекс дружбе. Полные противоположности.

Мы с Кэсси обнялись, и я напомнила себе быть дружелюбной. Судить книгу по обложке — это то, что я делала в своей прошлой жизни. От некоторых привычек было трудно избавиться, но сегодня был тот необходимый мне случай, чтобы выйти во внешний мир.

Пытаясь узнать Кэсси получше, я решила поспрашивать ее о матче. И давайте посмотрим правде в глаза, я действительно мало что знала о футболе и о школьной команде.

— Мне нужна краткая информация о команде. Кто лучший, кто забивает больше всего голов, за кем я должна следить?

Она оживилась.

— Ну, мой парень, Эйден, номер двенадцать. Он фуллбэк, то есть защитник. Очевидно, что он лучший, — она подмигнула, — но Гейб Фуллер — нападающий, и его нельзя победить. Мальчик бежит со скоростью ветра.

В ту секунду, когда она упомянула Гейба, я повернулась, чтобы проверить, здесь ли Себастьян. Я нигде его не увидела, но поймала взгляд Нейта. Он сидел на верхней трибуне с несколькими парнями по футбольной команде, которых я смутно помнила. Дерзкий выпад подбородком, направленный на меня, заставил меня быстро отвернуться обратно. Я не давала ему и шанса. Теперь я знала его с другой стороны.

— У Гейба и его друга стояк из-за Грейс, — сказала Бекс Кэсси. — Им нравится следить за ней и запугивать ее в коридорах.

Кэсси наклонилась к Бекс, положа руку мне на колено.

— Какого друга? Себастьян…

Сжав губы в тонкую линию, я кивнула.

— Ты правильно догадалась. Они учатся в моем классе математики.

Она впилась пальцами в мою коленку.

— Держись подальше от этого парня. Он злее дьявола. Два года назад он и Нейт Берген подрались в коридоре. Баш остался с разбитой губой и подбитым глазом. Ребра Нейта были сломаны, запястье сломано, а глаза заплыли. Ему пришлось пропустить бо́льшую часть футбольного сезона, и Себастьяна отправили в школу для проблемных подростков. Он псих. — Понимая, что она делает, девушка убрала руку, сверкнув извиняющейся полуулыбкой.

— Ты видела их драку? — спросила я скорее с любопытством, чем с удивлением. Себастьян показался мне тем парнем, чья ярость постоянно таилась где-то под поверхностью. Он пугал меня, но я усвоила очень неприятный урок: множество парней, окружающие нас, преисполнены гневом. Они просто научились хорошо это скрывать и всегда наносили удар в момент, когда их жертвы того не ожидали. Таких парней я боялась намного больше.

Кэсси покачала головой.

— Нет. Все были осведомлены об этой драке, как только она произошла, но тогда я понятия не имела, кто такой Баш. А когда начала встречаться с Эйденом и встретила Гейба, именно тогда обратила внимание на это имя.

Бекс выгнула бровь.

— Злое, горячее лицо. Да, я слышала об этой драке, но совершенно забыла о ней.

Дерзкие маленькие губки Кэсси поджались.

— Злой — это ключевое слово. Но мой парень очень хороший в любой день. — Она оперлась подбородком о кулаки, мечтательно глядя на своего парня на поле. Команды были на своих местах, так что с моей далеко не экспертной точки зрения казалось, что игра вот-вот начнется.

Раздался свисток, сигнализирующий ребятам на поле начинать игру. Я должна отдать им должное, парни — атлеты на высшем уровне. Но игра не смогла удержать мое внимание, особенно когда Бекс начала делать селфи со своими помпонами, а я постоянно высматривала Баша. Я понятия не имела, появится ли он вообще на мероприятии, спонсируемом школой, но адреналин, бурлящий в моих венах, не позволял мне успокоиться.

В перерыве я настолько понервничала, что вызвалась встать в очередь за закусками. Кэсси встретила еще нескольких девушек-танцовщиц, с которыми можно было повизжать, так что Бекс присоединилась ко мне.

— Клянусь, раньше она была адекватной, — сказала Бекс, как только мы оказались вне пределов слышимости.

— Она мне нравится. Она еще не превратилась в полноценную ура-ура принцессу.

Бекс толкнула меня локтем в бок.

— Какой ты была раньше.

— Верно. Как ни печально, рыбак рыбака видит издалека. Я содрогаюсь при мысли о том, что было бы со мной, если бы я осталась прежней.

Бекс постучала себя пальцем по голове, будто глубоко задумалась на эту тему.

— Хм… наверное, смуглая версия Елены?

Я засмеялась.

— Без сомнения.

Мы с Бекс поздоровались с несколькими одноклассниками, которых узнали, пока стояли в очереди, но шум и суета были ничто по сравнению с футбольным матчем.

— Ты знаешь, я не могу вспомнить ни одну вещь с прошлого, по которой могла бы соскучиться.

Она взглянула на меня.

— В самом деле? Разве неприятно было быть центром обожания девочками и желания — мальчиками?

— Не совсем. — Я потерла руки, хотя было совсем не холодно. — Девочки обожали меня только для вида. Они бы прирезали меня, как суку, не задумываясь. И мальчики… ну, мне было всего пятнадцать. Быть объектом желания являлось для меня совершенно незнакомым ощущением, и я понятия не имела, что с этим делать.

— Я все еще жду таких дней.

Я сморщила нос.

— Мне трудно поверить, что ты не пользуешься успехом. У тебя нет какого-нибудь милого маленького эмо-мальчика на поводке?

Она усмехнулась.

— Верно. Они выстроились в очередь по всему кварталу в поисках странной, вычурной азиатки.

— А почему бы и нет? Я странная, вычурная полуиндианка, и, по твоим словам, меня хотели все парни.

Она указала вниз.

— Твои ноги длиной шесть футов, и ты скрываешь свои странности намного лучше, чем я. — Она пожала плечами. — Я не беспокоюсь об этом. Колледж будет тем местом, где я буду сиять.

— Ты сияешь для меня, детка.

Она закатила глаза, но не смогла скрыть усмешку.

— О, боже, давай закажем закуски, прежде чем ты начнешь целоваться со мной.

С полными руками газировки, крендельков и начос мы начали пробираться обратно к трибунам. Мы прошли всего несколько футов, когда Нейт и его банда симпатичных парней преградили нам путь.

Мой сердитый взгляд не заставил его сдвинуться с места.

— Извини.

Его дерзкая ухмылка все еще была на месте.

— Не нужно извиняться, Грейс. Я заметил, что у вас заняты руки, и решил предложить свои услуги. — Он пошевелил своими длинными пальцами передо мной. — Что скажешь, позволь мне кое-что для тебя понести.

— Вообще-то, у нас все в порядке. — Он все еще стоял на месте, и я добавила: — Пропусти нас, Нейт.

Он отошел в сторону, но когда я осторожно прошла мимо него, он выхватил газировку у меня из рук.

— Позволь мне отнести ваш напиток и проводить вас обратно на ваше место.

Один из других парней украл начос из рук Бекс, оставив ее пялиться на него с открытым ртом. Он подмигнул в ответ, затем зачерпнул немного сыра с чипсами из тортильи и засунул его в свой самодовольный рот.

Эти парни.

— Ладно. Ты можешь отнести нашу еду, но на этом все. Мы не друзья. Ты не будешь сидеть с нами. Ты пойдешь своим путем, мы пойдем своим. — Я зашагала прочь с Бекс, полагая, что Нейт и его приятели последуют за мной… или же нет. Если мы останемся без закусок, это не станет концом света, но я не собиралась стоять и смотреть, как они вертят перед нами своими членами. Нет. Они силой забрали нашу еду. И мне было наплевать.

Глаза Кэсси стали еще больше, когда она увидела Нейта с его компанией, следовавших прямо за нами. Я остановилась около наших мест, лицом к сопровождающим.

— Мы на месте. — Я протянула руку. — Теперь можем забрать нашу еду?

Сев на скамейку передо мной, Нейт передал мне содовую. Другой парень украл еще один начо, прежде чем вернуть остальное. Бекс посмотрела на него сверху вниз, выкинув еду между перекладинами трибун, позволяя сыру стекать по земле.

Теперь глаза Кэсси стали невероятного размера. Стали такими широкими, что я боялась, как бы они не выскочили у нее наружу. Честно говоря, я была очень впечатлена, что Бекс может быть такой дерзкой. Если бы я была способна на такое, то вылила бы свою газировку на голову Нейта Бергена, а затем бросила бутылку на землю вместе с остальным мусором.

— Спасибо за все. Теперь ты можешь идти. — Моя фальшивая улыбка была больше похожа на насмешку.

Нейт вытянул свои длинные руки над головой, затем поднялся на ноги и подошел ко мне. Плюхнулся рядом со мной, обняв меня за плечи и наклонившись так близко, что его дыхание обожгло мне шею.

— Помнишь, когда бы были друзьями? — тихо пробормотал он.

Я заерзала в его объятиях, вспоминая последний раз, когда он таким образом прикасался ко мне. Это было не совсем по обоюдному согласию, потому что я не могла вымолвить и слова, но если бы он действительно заботился обо мне, то заметил бы, что я не хочу его прикосновений.

— Это было давным-давно, Нейт. — Я продолжила извиваться в его объятиях, но он держал меня стальной хваткой. Он впился пальцами мне в предплечье настолько сильно, что, я была уверена, останутся следы на коже.

— Давай, чувак. — Его друг, похититель начо, хлопнул Нейта по колену. — Мне скучно. Давай убираться отсюда.

Нейт склонил свою голову к моей.

— Мне и здесь хорошо. Думаю, я досмотрю оставшуюся часть игры рядом со своей девушкой Грейс.

Призрачный голос прорезал воздух позади нас:

— Я не думаю, что твоей хорошенькой подружке это слишком понравится, Берген.

Нейт вскочил на ноги, развернувшись лицом к моему защитнику.

— Отвали, Вега. Ты ни хрена не знаешь.

Бекс сжала мою руку, пока Себастьян Вега медленно спускался по металлической лестнице, засунув руки в карманы своих черных джинсов, как будто у него не было ни одной заботы в мире.

Откуда он взялся? Как долго наблюдал за разворачивающейся этой драмой?

— О черт, о черт, о черт, — пропела Бекс себе под нос. — Дьявол защищает тебя от принца-злодея.

— Я знаю, что Грейс не хочет, чтобы ты сидел рядом с ней. — Себастьян вздернул подбородок, ухмыляясь Нейту. Он не боялся Нейта. Нисколько. Однако это меня не успокоило. Это только подтвердило, что Себастьян считал себя бо́льшим злом. — Я знаю, что ты не можешь понять гребаный намек, большой парень. Знаю, что тебе в глотку вцепится разъяренная маленькая блондиночка, когда она пронюхает, что ты подкатываешь к Грейс. И знаю, что тебе лучше уйти, пока я не сломал тебе еще пару ребер. Кажется, я много чего знаю.

Начо-вор хлопнул Нейта по плечу.

— Это не стоит того. Ни один из них.

То, что должно было стать оскорблением, я восприняла как чертово благословение. Черт возьми, да я согласна с ним. Я не хотела быть в центре неприятностей Нейта.

Ноздри Нейта раздулись, казалось, он был в состоянии войны с самим собой. Импульсивность против здравого смысла. Желание действовать против необходимости по-прежнему выглядеть хорошим парнем.

Ангел на его плече победил. Нейт ушел, вернувшись на вершину трибуны, будто возвышался с башни над крестьянами. Я не сомневалась, что он будет коситься на меня до конца игры. И буду изо всех сил стараться притворяться, что его не существует.

— Спасибо за это, — сказала Кэсси. — Нейт был настоящим уродом. Боже, в чем его проблема? — Она вздрогнула, словно это с ней он обошелся отвратительно.

Себастьян посмотрел на меня долгим взглядом, будто желал залезть под кожу. Затем его взгляд переместился на мою грудь, и я поняла, что он проверяет, затвердели ли мои соски. Они не были твердыми, но под его обжигающим взглядом они напряглись до пиков под моей тонкой футболкой, как растения к свету.

Не сказав ни слова и никак не отреагировав на благодарность Кэсси, Себастьян сел прямо передо мной. Мои ноги были такими длинными, что я коленями касалась его затылка. Я бы отодвинулась, но он мог последовать за мной. А может, и нет. Я не могла решить, на что надеяться, поэтому осталась на месте, когда игра снова началась.

Я пыталась сосредоточиться на игроках на поле или, по крайней мере, на кренделе в своей руке, но это было трудно, когда Себастьян продолжал прижиматься головой к моим коленям. Через несколько минут он протянул руку назад и поднял мою ногу за ботинок, поставив ее на край своей скамейки.

Задыхаясь, я проверила, заметила ли Бекс, но она была занята, пытаясь выслушать объяснения Кэсси о том, что происходило на поле. К тому же было достаточно темно, и не было видно, что делал Себастьян.

Затем он обхватил своими длинными пальцами мою голень, чуть выше ботинка, раздвигая мои ноги. Себастьян откинулся назад, расположив голову на внутреннюю сторону другого колена.

Это было единственное, что он сделал, но у меня перехватило дыхание от ожидания дальнейших действий. Как далеко он мог зайти. Мои черные хлопчатобумажные трусики промокли насквозь от тепла, просачивающегося между моих бедер. А я не хотела этого. Я ни о чем таком не просила. И не сделала ничего, чтобы привлечь внимание этого парня, и все же это случилось.

Разозлившись, что он так на меня подействовал, я высвободила ногу. Себастьян позволил мне убрать ногу и расположить ее на землю, но его плечи подрагивали, как будто он смеялся надо мной. Будто ожидал моего протеста и был удивлен, что мне потребовалось на это больше времени.

Пошел он.

Я скрестила ноги, попутно пнув его в спину, отчего его плечи затряслись еще сильнее. Он повернулся, улыбка изогнула уголки его полного рта, делая Себастьяна еще более порочно красивым.

— Принцесса в ответ кусается, — пробормотал он так тихо, что я едва расслышала. — Мне это нравится больше, чем ты можешь представить. — Его темный, проницательный взгляд метнулся к моему, удерживая меня в подвешенном состоянии, пока радостные крики толпы не отвлекли его внимание от меня.

До конца игры оставалось четверть часа, когда Себастьян Вега встал, развернул свое длинное, подтянутое тело и неторопливо ушел, не оглянувшись. Я следила за ним, насколько могла видеть, теряясь в уверенности его неторопливой походки и в том, как он вздернул подбородок, словно бросая вызов всему миру, чтобы испытать его.

— Мы собираемся на костер после игры. — Заявление Бекс вернуло меня в настоящее.

— Мы? — я спросила.

— Да. Несколько ребят устраивают вечеринку на пляже в Саннивейле. Там должно быть круто. Я буду твоим ДД (прим. пер.: DD — due diligence. Должная осмотрительность — это проявление осторожности, который лицо, как правило, должен действовать с определенным уровнем осторожности.), если ты захочешь выпить.

— На самом деле я не участвую во всех этих вечеринках, — сказала я.

— Это не вечеринка. Там будет человек двадцать или тридцать максимум. — Она налетела на меня, ухмыляясь. — Если ты не пойдешь, мне придется быть третьей лишней для Кэсси и Эйдена. Они постоянно целуются, везде высовывают языки, не обращая внимания на невинных жертв вокруг них.

— Ладно. Но если Нейт или кто-нибудь из его команды появится…

— Мы уйдем оттуда раньше, чем они смогут сказать, что моя мама укладывает меня спать каждую ночь.

Ее слова вызвали у меня смех, и я забыла о страхе, вызванного Нейтом и Себастьяном, так что я согласилась пойти. После этого футбольного матча я бы не отказалась от океанских волн и пары кружек пива. Эта идея расслабила меня настолько, что я даже немного обрадовалась тому, что меня ждало.

Глава СЕДЬМАЯ

Саннивейл был маленьким прибрежным городком в тридцати минутах езды от Сэвидж-Ривер. В детстве я проводила там много выходных со своими родителями, всегда завидуя крутым ребятам, которые оставались после наступления темноты. К тому времени, как я поступила в старшую школу, поняла, что толпа, в которую попала, была не из тех, кто тусовался на пляже. Мы являлись домашними вечеринками и бассейнами, а не песком и огнем.

На мгновение скорбь по моей прежней жизни сдавила мне грудь так, что я едва смогла дышать. Дело было не в том, что я скучала по своим старым друзьям. Нет. Я горевала о том, какой простой была моя жизнь. Как легко было поцеловать обоих моих родителей и побежать в дом моей лучшей подруги, чтобы посплетничать о мальчиках. И да, я действительно чертовски скучала по своему отцу.

Костер уже вовсю пылал, когда мы с Бекс спустились по деревянным ступенькам, ведущим со стоянки на пляж. Я не могла разглядеть, кто там был, только темные фигуры, освещенные огнем. Кэсси и Эйден уже были где-то там, внизу.

Звук разбивающихся волн смешивался с ритмами поп-фанка, заставляя меня быстрее спуститься по ступенькам, возбуждение шевелилось у меня в животе.

Я вдохнула соленый воздух, не имея ни малейшего шанса сдержать улыбку.

— Боже, я скучала по пляжу.

— Это твой первый раз здесь с тех пор, как ты вернулась? — спросила Бекс.

— Да. Из-за переезда и началом учебы у меня совсем не было времени.

— Ты, наверное, догадалась, что я не очень люблю загорать на пляже, но мне, вероятно, не помешало бы немного витамина D. Мы должны сюда прийти днем.

— И порезвиться?

Она улыбнулась мне в ответ.

— Черт возьми, да. Я всецело за то, чтобы порезвиться.

Нашей первой остановкой был холодильник, наполненный дешевым пивом. Бекс взяла одну бутылку, сказав мне, что это ее максимум, ведь нужно еще отвезти нас домой, когда мы будем готовы.

Мы нашли Кэсси и нескольких парней у костра. Большинство из них я узнала по школе, но многие лица были мне незнакомы.

— Кто эти люди? — я задала вслух вопрос, ожидая ответа.

Высокий парень в очках в черной оправе подошел ко мне, сверкнув белыми зубами.

— Настоящий вопрос в том, кто ты такая?

— Я Грейс. — Я наклонила свою бутылку в его сторону. — А ты?

— Элайджа. — Он чокнулся со мной своим пивом. — Я не видел тебя раньше. Ты упала с неба со сломанным крылом?

— Ты угадал. Я оборотень-стервятник, но я не могу вернуть свой облик, потому что, ну, знаешь, у меня сломано крыло. — Я надула нижнюю губу.

Элайдже это понравилось, и он улыбнулся еще шире.

— Внимание, у нас здесь чудачка.

Я толкнула Бекс локтем.

— Видишь? Я же говорила тебе, что не скрываю своих странностей.

— А я говорила вам, ребята, что вы не будете возражать против странностей, когда перед вами ноги длиной девять футов. — Она толкнула меня локтем в ответ.

— Они стали выше на три фута с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, — невозмутимо сказала я.

— Девять — это перевернутая шестерка, разве ты не знала? — выпалила она в ответ.

Элайджа указал на нас.

— Черт возьми, да. Комичный дуэт. Скажи мне, что ты ходишь в «Маршалл», а я до сих пор просто скучал по тебе.

— Извини, мы из Сэвидж-Ривер. — Я вздохнула.

Он щелкнул пальцами.

— Я придерживаюсь своей политики держать связи в пределах границ округа.

— Черт. Я как раз собиралась задрать юбку и умолять тебя запятнать меня. — Я щелкнула пальцами в ответ.

— Эй, правила созданы для того, чтобы их нарушать. — Элайджа поправил очки.

Бекс повернулась ко мне.

— Черт. Когда ты так преуспела в этом?

— Легко флиртовать, когда я не заинтересована. — Я повела плечом.

— Привет, я здесь. — Элайджа махнул рукой.

Я положила руку ему на плечо.

— Извини, но мы оба знаем, что это ни к чему не приведет.

Он пнул ногой песок.

— Ты могла бы притвориться убитой горем.

Бекс всплеснула руками.

— Все. Я отказываюсь от тебя. Пошла искать кого-нибудь менее очаровательного. — Она ушла, оставив меня наедине с Элайджей. Хотя на самом деле мы были не одни, так как по периметру костра были люди.

— Она симпатичная, — заметил он, наблюдая, как Бекс присоединилась к Кэсси.

— Правда? Так мило, — согласилась я.

Он повернулся в сторону лестницы, по которой спускались несколько парней. Элайджа крикнул:

— Уууу! — Начал размахивать руками над головой, затем повернулся ко мне, ухмыляясь. — Я попробую еще раз после того, как поприветствую своих мальчиков. Думаешь, я закончу ночь двойным разбитым сердцем?

Я была почти уверена, что Бекс не уделит ему внимания. Но он казался достаточно милым, так что я не возражала дать ему проблеск надежды.

Пожав плечами, поднесла пиво к губам.

— Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

— Мне нравится такое отношение, маленькая мисс Оптимистка.

Крики привлекли наше внимание к другой стороне костра. Люди бросились посмотреть, что происходит. Я бы осталась в стороне, избегая неприятностей, но Элайджа потянул меня за руку.

— Черт, это происходит, — взволнованно сказал он.

Элайджа проталкивался сквозь собирающуюся толпу, ведя меня за собой. На самом деле я не хотела быть в первом ряду перед дракой, но, похоже, у меня не было большого выбора. Песок разлетелся, когда два парня бросились друг на друга. За пределами света от пламени было трудно разглядеть какие-либо детали.

Парень рядом со мной подпрыгивал вверх-вниз, завывая в ночное небо.

— Трахни эту сучку, Баш. — Он захихикал, когда последовал сильный удар, хруст кости был слышен сквозь шум толпы и музыку.

Как только ко мне пришло осознание, я прошептала:

— Гейб.

Взвинченный парень рядом со мной наклонился, так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Маленькая принцесса! Что случиилось?

Ох, он был под кайфом, как воздушный змей, наслаждаясь тем, что заставляло его чувствовать себя действительно хорошо и забыть о значении личного пространства.

У меня не было времени ответить ему, так как прямо на меня полетело тело. Я приготовилась к удару, зажмурив глаза, но его так и не последовало. Когда я снова открыла их, Себастьян Вега стоял передо мной, заслоняя меня ото всех.

— Ты здесь, — выдохнул он.

У меня пересохло во рту при виде его окровавленной брови и пота, капающего с его лба. Он выглядел диким, совершенно необузданным, с волчьей яростной реакцией.

— Ты тоже, — ответила я.

Гейб бросился к своему другу.

— Ты поимел его, чувак. Эта маленькая киска знала, что лучше не демонстрировать свою мордашку — теперь он этого не забудет.

Гейб толкнул Себастьяна достаточно сильно, чтобы я увидела парня на земле, которого он швырнул в мою сторону, и которому помогли подняться пара человек. Парень выкрикивал проклятия, ярость исходила от него волнами, он хватался за ребра, как будто они были раздроблены, и, казалось, не мог стоять прямо.

Как Себастьян прошел путь от нуля до победителя за те несколько минут, что прошли с момента его прибытия?

— Его предупредили, — проворчал Себастьян. — Он сам напросился на это.

— Что случилось? — я спросила.

Но мой вопрос был проигнорирован, когда появился Элайджа с пивом дляпарней и меня. Гейбу на самом деле не нужен был еще один наркотик, плавающий в его венах, но, возможно, алкоголь успокоит его. То же самое относилось и ко мне. С тех пор, как уя видела Себастьяна другими глазами, у меня под кожей словно поползли муравьи.

— Вы ходите в школу с моей девочкой Грейс, не так ли? — Элайджа спросил Гейба и Баша, и я сделала большие глотки пива.

Гейб бросил на Себастьяна взгляд, злобно приподняв брови.

— Черт возьми, да. Грейс — наша маленькая принцесса. Она свернула в неправильную сторону, и мы не вернем ее обратно.

Себастьян смял свою уже пустую банку из-под пива.

— Откуда ты знаешь Грейс?

Почувствовав на себе внимание Себастьяна, Элайджа, казалось, протрезвел.

— Я не знаю. Мы только что встретились, и она продинамила меня в течение первых пяти минут.

Себастьян поднял темную, окровавленную бровь, глядя на меня.

— Почему ты ему отказала?

Я бросила пустую банку на песок и скрестила руки на груди.

— Это не твое дело.

Гейб склонил голову набок, наклонившись так, что его нос почти коснулся носа Себастьяна.

— Ты истекаешь кровью, чувак. Цыпочки обожают шрамы, но я ничего не смыслю об открытых ранах.

Себастьян оттолкнул его, затем похлопал себя по карманам.

— Нужен чистый пластырь.

Найдя выход из этой ситуации, я предложила помощь:

— У меня в сумке есть аптечка первой помощи. Я сбегаю к фургону Бекс, чтобы забрать ее.

Вздернутый подбородок был моим ответом, и я поспешила прочь от них, разыскивая свою подругу. Я нашла Бекс с группой из Сэвидж-Ривер. Когда она заметила меня, ее глаза загорелись.

— Девочка моя, тебя чуть не вырубило тело чувака. Себастьян защитил тебя, встав прямо перед тобой. Я закричала. — Она вложила мне в руку одноразовый стаканчик. — Сделай глоток. Я думаю, что это текила, и мне действительно не следует ее пить.

— Да. Я стояла довольно близко, но я выжила. — Я осушила напиток одним глотком, мое горло горело от этого напитка, больше похожую на жидкость для зажигалок, чем на настоящую текилу. Я протянула руку. — Могу я взять твои ключи? Башу нужна повязка, и я предложила достать ее из своей сумки.

— О, да, конечно. — Она протянула их мне. — Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет. — Я покачала головой. — Я сейчас вернусь. Не беспокойся обо мне.

Как только я оказалась подальше от света костра, замедлила шаги. Я не торопилась возвращаться — не тогда, когда мне нужно было снова поговорить с Себастьяном.

Моя грудь тяжело вздымалась к тому времени, как я добралась до верха по крутым ступеням. Отдышавшись, оглянулась на пляж. Черные тени беззаботных подростков танцевали перед пылающим костром.

Мне не следовало приходить сюда.

Мой план остаться без внимания в этом году был сорван с первого дня. Я постоянно попадала в ситуации, которые привлекали ко мне внимание — внимание, которого я не хотела.

Хотя загруженность помогала. Окружение себя счастливыми людьми позволило мне на некоторое время притвориться одной из них. Но я знала, что это не так. Уже месяц, как мой отец был мертв, и каждый день был для меня борьбой за то, чтобы принять свою жизнь.

Песок и гравий хрустели под моими ботинками, когда я шла через темную парковку к минивэну. Я нажала на брелок, чтобы снять сигнализацию и открыть заднюю дверь, затем порылась на заднем сиденье, куда повесила объемистую сумочку, которую купила во время поездки на выходные в Париж.

С помощью только тусклого верхнего освещения я наклонилась над своей сумкой, роясь в вещах, чтобы найти маленький пакетик, наполненный бинтами и другими вещами, которые моя мама вынудила взять с собой.

— Я думал, ты сбежала.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Колени Себастьяна Веги скользнули по тыльной стороне моих ног. Если бы я выпрямилась, мы наверняка были бы прижаты друг к другу.

— Нет, я все еще здесь. — Мне пришлось бороться с желанием броситься вовнутрь машины и запереть двери.

— Ждешь, что я истеку кровью до смерти, прежде чем ты вернешься? — Грубые кончики пальцев прошлись по тыльной стороне моих голых бедер, до ягодиц. — Подумал, что я должен прийти и найти тебя. Тебе не следует бродить по темным парковкам в полном одиночестве.

Мои руки начали слишком сильно дрожать, пока я продолжала поиски. Мне было интересно, что бы я увидела, если бы прямо сейчас посмотрела в глаза Себастьяну Веге. Будет ли больше насилия или что-то более страшное? Власть? Его прикосновения были настолько собственническими, что он, должно быть, думал, что имеет на это полное право.

— Убери от меня свои руки, — прошипела я.

— Я не причиню тебе вреда. И ты совсем не возражала, когда я прикасался к тебе во время игры. — Один палец проник между моих ягодиц, потянув за промежность моих трусиков. — Ты была мокрой?

— Это не твое дело.

Он усмехнулся, низко и злобно.

— Ты продолжаешь это говорить, но я думаю, что имею право знать. — Его палец скользнул вперед, нащупывая влажный материал между моих бедер. — Я, блядь, так и знал. Я чувствовал твой запах. Ты хоть представляешь, как мне было тяжело от этого? Прикасаться к тебе вот так прямо на глазах у твоих друзей, и ты это позволяешь? Я думал, что в любую секунду оттолкнешь меня, но ты этого не сделала, Грейс. Ты этого не сделала.

— Если я оттолкну тебя, ты остановишься? — Все еще согнувшись в талии, я уперлась руками в заднее сидение. Если бы я стояла прямо, у него был бы доступ к большей части меня, но, возможно, у него уже был доступ ко всему, что его интересовало. Мой желудок сжался, когда он поиграл с краем моих трусиков, скользя по моей половой губе.

— Если бы я знал, что ты действительно это имеешь в виду, — он прижался бедрами к моей заднице, его эрекция казалась стальной за молнией джинсов, — тогда может быть.

— Я серьезно. Отвали от меня, Баш. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. — Без предупреждения я вылезла из машины и развернулась так, что мы оказались лицом к лицу.

Он окинул меня своим темным взглядом, затем один уголок его рта дернулся.

— Нет. — Он поймал меня в свои объятия, его грудь прижалась к моей. — Я думаю, ты хочешь поиграть.

Глава ВОСЬМАЯ

Себастьян схватил меня сзади за шею, удерживая на месте, и приподнял перед моей юбки, запустив руку в мои трусики. Его дыхание было горячим на моих губах. Если бы он попытался поцеловать меня, я бы укусила его к чертовой матери. Если бы я не выпила две кружки пива и не увязла в горе, я бы закричала.

Мое сердце сильно забилось в груди, угрожая разорвать грудную клетку, когда Себастьян коснулся моего клитора.

— Зачем ты это делаешь? Я тебе даже не нравлюсь.

Он покачал головой, не отрывая взгляда от своей руки под моей юбкой.

— Тебе не обязательно мне нравиться, чтобы захотеть засунуть в тебя свой член. Я могу ненавидеть тебя и все равно хотеть ощутить вкус твоей киски на своих губах. Дело не в том, чтобы кому-то нравиться. Мы не влюбленные подростки. — Его пальцы кружили вокруг моего клитора, снова и снова дразня меня.

Мой желудок сжался. Паника пробежала по моему позвоночнику. Он делал это. Прикасался ко мне. Может быть и трахнет, если захочет. Даже если я закричу, меня никто не услышит. Люди были внизу, на пляже, а океан и музыка заглушали все остальные звуки.

Себастьян зарылся мне в волосы, сжимая их в кулак, и откинул мою голову назад. Он опустил свое лицо к моей напряженной шее, проводя зубами по моему горлу, затем лизнул дорожку от ключицы к челюсти, продолжая свою медленную пытку между моих бедер.

Баш был прав. Я была мокрой. Но это не означало, что я хотела его. Мое тело отреагировало, потому что он касался чувствительных нервных окончаний. Это была естественная реакция, которая не имела никакого отношения к тому, кто ко мне прикасался. Да, меня влекло к Себастьяну каким-то извращенным образом, но я едва знала его. Мы даже никогда не целовались — я никогда не хотела целовать его, — и теперь он знал, какая моя киска.

— Задери рубашку, Грейс. Покажи мне, какие у тебя красивые сиськи. — Видя, что мои действия заторможены, Себастьян укусил меня за плечо, впиваясь зубами. Острые электрические искры пронзили меня насквозь. Я попыталась оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места. Затем он начал целовать место укуса, крепко держа меня в своих объятиях. Это было слишком, мой мозг был перегружен. Я потеряла грань между болью и удовольствием.

Темный шепот в глубине моего сознания, который я не совсем понимала, заставил меня захотеть повиноваться ему.

Всхлипывая, я потянула за край своей футболки, собирая ее над грудью. Себастьян, наконец, отпустил меня, прослеживая взглядом каждое мое движение. Он, не отрываясь, следил за мной, сжимая мои волосы так сильно, что у меня перехватило дыхание, и я потянула руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Отстегнув, подняла его, освободив свою грудь от чашечек.

Себастьян зарычал, подойдя ко мне вплотную, пока я не приземлилась на задницу на пол минивэна. Он последовал за мной, поставив одно колено между моих бедер и нависая надо мной. Желая обрети некоторое пространство, я отодвинулась назад. И это стало моей очевидной ошибкой. Себастьян вторил моему движению, заполнив собой все пространство своим мощным телом, и закрыл дверь автомобиля.

Я была в ловушке. Второй ряд сидений был убран, так что у него было достаточно места, чтобы делать со мной все, что ему хочется.

И он это сделал.

Себастьян опустил свой горячий рот к моей груди, посасывая сосок. Другую грудь он накрыл ладонью. Меня одновременно тошнило от отвращения к его вольности, которую он позволил себе, и от ярости на свое тело за то, что оно стало податливо его ласки.

Я попыталась скрыть свою реакцию, но когда он поднял голову, дерзкая ухмылка тронула его полные губы.

— Ты можешь отрицать это сколько угодно, но тебе это нравится, Грейс. Тебе это нравится. — Себастьян обхватил пальцами мое горло, сжимая более нежно, чем я ожидала. — Если ты будешь драться со мной, это только сделает меня сильнее. Помнишь, я сказал, что мне нравится, когда ты кусаешься в ответ?

— Ты больной, — прохрипела я, хотя вокруг нас было достаточно воздуха. Сам факт того, что он сжимал мое горло, заставил меня почувствовать себя задушенной. Но я не брыкалась и не пыталась вырваться, потому что какой-то глубокой, неизведанной части меня это нравилось. Опасность, потеря контроля, острая боль. От этого осознания у меня перехватило дыхание больше, чем от его сжимающей руки, и мой разум затуманился от страха.

— Может да. А может и нет. На самом деле это не имеет значения, не так ли? — Он опустил свои бедра между моих ног, потирая свою эрекцию о мою сердцевину. Мои глаза угрожали закатиться, когда он снова и снова ударял по моему клитору.

— Скажи, почему ты хочешь меня? Пожалуйста. — Почему мне это нравится?

Я впилась ногтями в его твердую грудь. Себастьян сильнее сжал мое горло, и я сразу же замерла, умоляя взглядом. Его ответный взгляд был темным и непреклонным. Мои мольбы ничего для него не значили. Он брал и брал, пока я не выдохлась. Я видела это в жестких чертах его лица, в подергивании челюсти, в легкой дрожи в плечах каждый раз, когда он толкался в меня.

Здесь я не имела никакой власти. Себастьяна невозможно было остановить. Хотела ли я этого вообще?

Он посасывал мои сиськи, пока я не закричала, затем двинулся вниз по моему телу, стягивая с меня трусики резким, быстрым движением. Затем сильно прижал ладонями мои бедра о грубый ковер пола минивэна.

— Себастьян… Баш… мне больно. — Я изо всех сил пыталась поджать ноги. Мое лицо горело от смущения и ярости от того, как он изучал меня. — Твоя цель — унизить меня? Потому что ты уже владеешь. Твоя миссия выполнена. — Слезы капали из уголков моих глаз на волосы.

Себастьян наблюдал за ними, затем двинулся вперед, проследив их путь языком. Мой желудок сжался от возбуждения, даже когда мой разум боролся с этим.

— Ты выглядишь чертовски красивой, когда плачешь, Грейс. Всегда так делай. — Он впился зубами в мою нижнюю губу, дергая, пока я не захныкала, как бедный, раненый котенок. — И нет, моя цель — заставить тебя кончить, а затем насадить эту красивую киску на мой член. Унижение — это всего лишь сопутствующее.

Он переместился вниз по моему телу, устраивая свое лицо между моих ног. Его рот был на мне, посасывая мой клитор так сильно, что мои бедра оторвались от пола. Я выкрикивала его имя, умоляя остановиться, хотя и не была уверена, что хочу этого.

Я презирала себя за удовольствие, которое пробежало по моему позвоночнику. Презирала Себастьяна еще больше за то, что он поступил так со мной. За то, что засунул свой рот туда, где никто другой никогда не был, и доставил мне удовольствие, даже если позже собирался сломать меня. За то, что заставил меня хотеть, чтобы то, что он делал, никогда не заканчивалось.

Слезы потекли рекой, когда давление в моем животе усилилось. Себастьян погрузил палец внутрь меня, нажимая на точку, о существовании которой до этого момента я не подозревала. Мои конечности дрожали. Мой живот сжался. Я покачивалась на его рту и скакала на его пальце, хотя мой разум продолжал протестовать и бунтовать.

Мне не следовало сюда приходить. Не тогда, когда я была напугана до смерти. Не с этим жестоким, пугающим парнем, который был для меня не более чем незнакомцем. Не на заднем сиденье, позаимствованного у моей подруги, минивэна.

Не имело значения, что я должна была делать. Мой оргазм пронзил мое тело, разрывая меня на части. Я никогда в жизни не кончала так сильно. Я была в смятении, когда Себастьян поднялся на колени, глядя вниз на мое дрожащее тело.

Он провел ладонью по своей эрекции через джинсы, затем схватил мою руку, прижимая ее к себе.

— Я собираюсь сейчас трахнуть тебя, Грейс. Я даже буду нежен, если ты этого хочешь.

Я покачала головой, рыдания лишили меня дара речи. Себастьян наклонился и вытер мои слезы большим пальцем, затем слизнул их дочиста, удовлетворенно мурлыча.

Он расстегнул ширинку, спустив джинсы и нижнее белье с бедер ровно настолько, чтобы освободить свой член. У меня не было большого опыта, но, по-моему, он выглядел массивным. Как будто мог разорвать меня пополам.

— Нет, — прошептала я. Это был мой ответ. Если он пойдет дальше, пути назад уже не будет. Мой разум и мое тело, наконец, согласились с этим фактом.

Себастьян раздвинул мои ноги, а затем его член скользнул по моим складочкам. Выражение его лица вспыхнуло, но только на мгновение, затем он снова стал пустым, лишенным эмоций.

— Нет? — Он снова сомкнул пальцы на моем горле. — Правда, Грейс? После того, как ты сильно кончила мне в рот?

Я извивалась снова и снова, отчаянно пытаясь избежать этого любой ценой. Если бы он вытянул из меня жизнь, я бы с радостью восприняла это как изнасилование. Себастьян уже довел меня до пропасти. И если бы он толкнул в пропасть, я бы упала и, возможно, никогда бы больше не смогла подняться.

— Если ты сделаешь это, ты ничем не лучше Нейта. — Я вцепилась в его руки. Все, что угодно, лишь бы привлечь его внимание. Чтобы убедить его, что это неправильно. Что теперь я действительно этого не хочу. Я даже не знала, понял ли он, что я имела в виду. Если бы он знал, что натворил Нейт… Я бы рассказала ему все свои секреты до последнего, если бы могла спасти себя.

Себастьян застыл надо мной. Он зарычал, как зверь, его глаза были дикими, а от его тела веяло бездушным холодом.

Рукой Себастьян скользнул от горла к челюсти, удерживая меня на месте, и я была не в силах отвести от него взгляд. Не то что бы стала этого делать. Если бы он изнасиловал меня, он должен был бы увидеть, как погаснет свет в моих глазах. Я была готова нажать на выключатель.

Со стоном откинув голову назад, Себастьян начал двигаться, не входя в меня. Он прижал свой член к моему клитору, затем протянул к своему органу руку и сжал его. Я все время задерживала дыхание, обезумев от страха, что он может выскользнуть и войти в меня в любую секунду.

Каким бы сумасшедшим ни был его поступок, Себастьян держал себя в руках. Его движения хотя и были безумными, но он контролировал себя. Он тяжело дышал надо мной, не позволяя давить на меня больше, чем весом своих бедер.

— Грейс. Гребаная Грейс. — Его лицо покраснело, и он посмотрел мне в глаза. Его эрекция пульсировала на моем животе, горячие брызги соприкасались с моей кожей, когда он изливался.

Как только Себастьян кончил, он снова встал на колени, пряча свой член в штаны. Обвинение исказило его черты, но он не высказал того, что было у него на уме. Вместо этого схватил пачку салфеток из коробки на центральной консоли и бросил их мне.

— Приведи себя в порядок. Я провожу тебя обратно к костру. — Его голос дрогнул, и он больше не смотрел на меня.

Злая и все еще напуганная, я вытерла его сперму со своей кожи так хорошо, как только могла, и поправила свою одежду. Себастьян швырнул мне мое испорченное нижнее белье. Трусики были слишком мокрыми, чтобы их носить, поэтому я начала засовывать их в сумочку.

— Ты собираешься вернуться туда в этой юбке без нижнего белья? Нет. — Он взял их у меня, поднял мою ногу в ботинке, осторожно надел на одну нодну, затем на вторую ногу. — Надень их. Если я узнаю, что ты ходишь с голой пиздой, я захочу тебя трахнуть. Поскольку ты ясно дала понять, что эта идея тебе совершенно противна, тебе лучше замолчать.

Я молча приподняла бедра, чтобы натянуть трусики, тихо шмыгая носом. Я отказывалась выплакать еще хоть каплю слез перед ним.

class="book">Себастьян открыл дверь, первым вылез из автомобиля, а затем протянул мне руку, как настоящий джентльмен. Насмехаясь над этим жестом, я поднялась на ноги и пошла прочь от него так быстро, как только могла.

Он догнал меня за считанные секунды, схватив за затылок.

— Это между нами, Грейс. Я никому не скажу, насколько хороша на вкус твоя киска, а ты никому не расскажешь обо всем остальном.

Обычно я вела себя вызывающе. Я бы спросила его, что бы он сделал, если бы я кому-нибудь рассказала. Но теперь я по-настоящему испугалась. И не хотела знать, что он сделает. Потому что в глубине души знала, что если узнаю ответ на это вопрос, то это станет для меня концом.

Себастьян держал пластырь двумя пальцами, прежде чем разорвать его и наугад приклеить к кровоточащему лбу. Он даже вспомнил, зачем мы вообще пошли к минивэну. Во всяком случае, почему я это сделала.

У подножия лестницы, все еще в тени, Себастьян остановил меня. Я не заметила, как он подошел, не раньше, чем его теплые губы прижались к моему лбу, целуя меня так нежно, что я чуть снова не разрыдалась.

— Ты действительно прекрасна, Грейс. Чертовски красива. — Его губы коснулись моей скулы еще в одном мягком поцелуе. — Особенно когда плачешь.

Он направился к костру, оставив меня одну. Я не знала, как долго стояла в одиночестве, но мне показалось, что прошли минуты, когда Бекс нашла меня.

— Привет, подруга. Себастьян сказал, что ты готова ехать. Ты плохо себя чувствуешь? — спросила она.

— Э-э… — Я прочистила свое покрытое толстым слоем налета горло. — Да. Я выпила слишком много, и мой желудок сейчас ненавидит меня. Ты не возражаешь, если мы поедем?

— Конечно, нет. — Она взяла меня под руку, и мы снова начали долгий подъем по ступенькам. — Боже, не могу поверить, что Баш пришел, чтобы найти меня ради тебя. Если бы не знала его лучше, то сказала бы, что этот псих влюблен.

Если бы это была версия влюбленности Себастьяна, я бы не хотела быть жертвой его любви. Я сильно сомневалась, что доживу до того, чтобы рассказать эту историю.

— Тебе лучше знать. Наверное, он просто милый, когда немного пьян. — Я надеялась, что Бекс не заметила дрожи в моем голосе.

Когда она рассмеялась, я почувствовала облегчение. Бекс все еще оставалась Бекс. Остальной мой мир перевернулся с ног на голову, но, по крайней мере, у меня было что-то хорошее и чистое.

Со мной все будет в порядке. Я снова буду хорошей. Несмотря на то, что Себастьян Вега попытался, но не сломал меня.

Глава ДЕВЯТАЯ

Мама потянула меня за край футболки.

— В самом деле? Всего неделя в школе, а ты уже перестала выглядеть привлекательно?

Я отмахнулась от нее, подхватывая с пола свой рюкзак.

— Я же сказала тебе, что чувствую себя неважно.

Она взяла меня за локоть, изучая мое смущенное выражение лица.

— Вчера я позволила тебе пропустить школу, Грейс, но пожалей меня. У тебя нет лихорадки и нет никаких симптомов, кроме плохого самочувствия. Я была бы плохой матерью, если бы позволила тебе остаться в постели еще на один день. — Она скользнула мягкой ладонью вверх по моей руке. — Ты скучаешь по своему отцу так же сильно, как и я?

Слезы навернулись на мои глаза, и я покивала головой. Да, я скучала по нему. Казалось, я скучала по нему целую вечность. И уже привыкла к этой дыре в своем сердце. Но не из-за этого провела воскресенье и понедельник в постели и едва заставила себя встать сегодня утром.

У меня не было ни единого шанса рассказать маме о том, что случилось с Себастьяном. Никогда. Последние два года она заботилась о моем отце, а потом смотрела, как он умирает. Она была невероятно сильной, но последнее, что я когда-либо сделала бы, это взвалила бы на нее это бремя.

Мама крепко обняла меня. Я была на полфута выше нее, но она все равно знала, как до безумия обнять меня. Я позволила двум или трем слезам пролиться, находясь в безопасности в ее объятиях. Еще немного, и я бы не смогла остановиться.

— Детка, я знаю. Папа любил тебя до таких размеров, как луна. Когда ты живешь с этим достаточно долго, все проходит. Но, девочка Грейси, я безумно люблю тебя. Наша жизнь никогда не будет прежней, но мы пройдем через это. Я обещаю, у нас все получится. Мы сильные девочки Патель и слишком крутые, чтобы долго ломаться.

— Я тоже тебя люблю, мам. Мы справимся, — пробормотала я в ее светлые волосы.

Она отстранилась, держа меня за плечи.

— Итак, ты собираешься переодеться или будешь навязывать это бельмо на глазу ученикам Сэвидж-Ривер?

Я фыркнула от смеха, глядя на футболку, которую перекрасила в летнем лагере, когда мне было тринадцать. Это была моя любимая футболка «Я-хочу-чувствовать-себя-комфортно-и-ностальгировать-по-безделью».

— Бельмо на глазу.

Она фыркнула.

— Хорошо. Пусть будет бельмо на глазу. Давай убираться отсюда, пока не опоздали.

Я еще не чувствовала себя собой, поэтому одевалась не так, как раньше. Моя футболка свисала ниже бедер, а джинсы принадлежали моему отцу еще в девяностых. Они были хорошо поношенными, удобными и, самое главное, не прилипали ни к одному дюйму моего тела. Я знала, что эта форма брони не выдержит тарана, которым был Себастьян Вега, но было хоть что-то.

Это все, что у меня было.

Бекс ждала меня на социологическом уроке. Вздохнув, я скользнула на сиденье рядом с ней.

— Ну, ты выглядишь дерьмово, — сказала она.

— Никакого «привет»? Доброе утро? Просто «ты выглядишь дерьмово»?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Мы преодолели формальности в нашей дружбе. — Она наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть меня. — Это дешевое пиво действительно подпортило тебе дни, да?

Прижав руку ко лбу, я вынуждена был улыбнуться.

— Думаю, да. Но сегодня мне лучше.

— Хорошо. Потому что вчера мне пришлось обедать с Кэсси и Эйденом, и я действительно не в силах пройти через это снова.

— Языки и ласки? — спросила я.

— Много. — Через несколько секунд она встрепенулась и потянулась через проход, чтобы похлопать меня по руке. — Ты уверена, что у тебя все хорошо? Мы можем говорить о чем угодно. Я отличный слушатель.

В моей груди потеплело так стремительно, что мне пришлось отвести взгляд от своего стола. У меня никогда раньше не было такой дружбы, такой, в которой я не чувствовала бы постоянного соперничества. Бекс действительно заботилась обо мне только по той причине, что мы были друзьями.

— Ты просто невероятная. И спасибо, но я переживаю обычную юношескую тревогу. Я вернусь в строй как можно скорее, — ответила ей.

После урока наши пути разошлись. Я пропустила испанский, затем помчалась на математику, остановившись у стола мистера Класки. Он взглянул на меня, усталость уже опустилась на его плечи. Он преподавал две недели, а уже постарел лет на десять.

— Чем я могу тебе помочь, Грейс? — спросил он.

— У меня болит голова от напряжения глаз. Можно ли мне теперь сидеть на первой парте?

Все, что угодно, лишь бы не сидеть вместе с Себастьяном, который еще не пришел.

— Сочувствую тебе. И верю. — Мистер Класки скрестил руки на груди. — Проблема в том, что если я позволю тебе пересесть, то все остальные тоже этого захотят.

Мое горло сжалось от паники.

— Пожалуйста. Даже если это только на сегодня, — прохрипела я.

Его взгляд скользнул по моему лицу, и он выдохнул, опускаясь обратно на свой деревянный стул.

— Ты действительно плохо себя чувствуешь?

Я покивала головой, сжав губы в тонкую линию.

— Хорошо. Сегодня ты можешь занять стол Габриэля. Он все равно проспит весь урок. Возможно, ему больше понравится сидеть сзади. Меньше шума, чтобы его беспокоить, — Мистер Класки ухмыльнулся мне, затем кивнул в сторону моего стола на сегодня.

Я села на место Гейба и открыла свой учебник по математике, изучая его так, словно в нем были ответы на все мои проблемы. Мои волосы служили занавесом моего лица, но они не смогли скрыть парня, который остановился передо мной.

— Маленькая принцесса… ты сбилась с пути? Ты, кажется, сидишь на моем месте.

Не отрывая взгляда от книги, я сказала:

— Класки разрешил мне посидеть здесь сегодня. Завтра ты получишь обратно свое место.

Он фыркнул.

— Эй, Баш, посмотри, где сегодня сидит Грейси.

Я крепко сжала веки. Если бы я его не видела, может быть, со мной все было бы в порядке. Я бы могла притвориться, что ничего не было. И убедить себя, что это никогда больше не повторится, было бы естественно.

Длинные пальцы обхватили края моего стола, дважды встряхнув.

— Грейс… ты действительно не сможешь спрятаться от меня. Я думаю, ты это понимаешь, — только для меня тихо и мрачно прошептал Себастьян.

Я отказывалась смотреть на него. Возможно, он думал, что имеет надо мной власть, но не здесь. Он был наглым и немного сумасшедшим, но все, что нужно было сделать мистеру Класки, это нажать кнопку, и тогда прибежит охрана. Надеюсь, это удержит его на привязи.

Себастьян снова хлопнул по моему столу, затем подошел ко мне и провел пальцами по моей челюсти. У меня перехватило дыхание от касания его руки, сжимающей мою кожу. Затем он ушел, оставив меня в одиночестве и в руинах.

Я ничего не слышала из того, что рассказывал мистер Класки. Мои ноги дрожали от адреналина, смешанный со страхом. Самое бо́льшее, что я могла сделать, это смотреть на часы, надеясь, что время каким-то образом ускорится, и я смогла бы выбежать из этого класса, как только прозвенит звонок.

Похлопывание по плечу заставило меня повернуться к девушке позади меня.

— Да?

Пожав плечами, она протянула мне сложенный листок бумаги.

— Они сказали передать это тебе, — прошептала она.

Я поблагодарила ее, затем повернулась обратно, уронив записку на стол, как будто она была отравлена. Это определенно было так — либо словами, либо химическими веществами. Дрожащими пальцами я развернула ее, затаив дыхание, когда прочитала написанное внутри.

Грейс,

Не убегай. Я все равно найду тебя и буду наслаждаться охотой.

Посиди со мной за обедом.

С.В.

Мое дыхание вырвалось одним долгим вздохом, когда я трижды перечитала записку. Я ожидала угрозы, и Себастьян не разочаровал меня в этом отношении, но остальное вызвало у меня раздражение. Гнев горел в моих венах. Зачем мне с ним обедать? Был ли он настолько оторван от реальности, что действительно думал, что я смогу достаточно расслабиться рядом с ним, разделив обычную трапезу?

Скомкав бумагу в кулаке, я бросила ее в рюкзак. Мой план не изменился. Еще пять минут, и я была готова бежать.

Мурашки поползли у меня по спине. Я знала, что он наблюдает за мной. Себастьян смотрел на меня весь урок, но интенсивность этого взгляда усиливалась по мере приближения к окончанию урока.

Одна минута.

Как только я положила учебник в свой перегруженный рюкзак, Себастьян подошел и встал рядом со мной.

— Себастьян? Чем я могу тебе помочь? Урок еще не закончился. — Голос мистера Класки звучал взволнованно, как будто он на самом деле не хотел пытаться контролировать этого парня. Он, вероятно, скрестил пальцы, желая и молясь, чтобы Себастьян просто сел обратно без каких-либо проблем.

— Нет, мне здесь хорошо, — протянул Себастьян, положив руку на мой стол. Другой рукой он указал на часы за спиной нашего учителя. — Звонок вот-вот прозвенит. Пять, четыре, три, два, один. — Он помахал пальцем в воздухе, как дирижер симфонии, когда прозвенел звонок, затем наклонился и поднял мой рюкзак с пола.

— Отдай мне его, — процедила я сквозь зубы.

Он перебросил рюкзак через плечо.

— Ты что, таскаешь кирпичи? Эта штука тяжелее тебя. — Он протянул мне руку. Когда я только уставилась на него, он потряс ею. — Давай же.

Вздохнув, я соскользнула со своего места без его помощи. Себастьян схватил меня за плечи, поворачивая к себе спиной, и просунул мои руки сквозь лямки рюкзака. Он действительно весил много, но это было потому, что теперь я планировала избегать своего шкафчика.

Гейб чуть не сбил меня с ног, когда обнял нас с Себастьяном.

— Кто проголодался? Моя мама собрала мне кое-какие остатки еды. Спагетти и прочее дерьмо. Я собираюсь съесть все. У тебя есть что-нибудь вкусненькое, маленькая принцесса?

Я вывернулась из-под его руки, полностью игнорируя его, и поспешила к двери. Я знала, что у меня нет реальной надежды сбежать от них, но будь я проклята, если не попытаюсь.

Они позволили мне пройти несколько шагов по коридору, прежде чем Гейб схватил за ручку моего рюкзака и притянул меня к себе. Он убрал мои волосы с уха, наклонив голову так, что его рот пощекотал мою мочку.

— Это было не очень приятно. Я задал тебе вопрос, а ты даже не ответила.

— У меня есть сэндвич с мясом индейки. Я сама его приготовила. — Я посмотрела прищуренными глазами на дерзкую ухмылку Гейба. — Почему ты прикасаешься ко мне без моего разрешения? Мне это не очень приятно.

Он отпустил меня, подняв руки вверх.

— Туше. Я джентльмен, Грейси, — он усмехнулся, проводя пальцем по губам. — Вроде того. Как бы. Когда захочу им быть. Только не спрашивай об этом никого — особенно Меган Гарсию.

Гейб развернулся ко мне лицом и дернул подбородком в сторону Себастьяна, который шел за мной по пятам.

— Я пойду и дам вам, голубкам, немного времени. Увидимся снаружи. — Затем он побежал по коридору, оставив нас с Себастьяном наедине.

Себастьян не отставал от меня, подстраиваясь под мой шаг.

— Ты заболела? — спросил он.

— Я в порядке. — Я скривила губы, но продолжила смотреть прямо перед собой. — Ты рассказал Гейбу, что случилось?

— Что случилось когда?

Хамство. Как будто он не знал, о чем я говорю.

Я крепко сжала лямки рюкзака.

— В машине. Когда ты напал на меня. Когда почти изнасиловал.

Он наклонился ко мне.

— Когда ты жестко кончила мне в рот и скакала на моем пальце, как будто в этом был твой смысл жизни?

— Искажение случившегося не сделает эту ситуацию менее реальной. Мы оба знаем, что я не просила об этом.

Он что-то напевал себе под нос.

— Может и нет. Но я не слышал, что бы ты сказала «нет».

Разве это не так? Я кричала это в своей голове, но неужели не произнесла вслух? Я не могла вспомнить. Затем задумалась, имеет ли это значение. Я боролась с ним, плакала от его прикосновений, чуть не сгорела дотла от унижения. Разве этого было недостаточно?

— Ты слышал восторженное согласие? Или тебе просто все равно? — Я пошла наверх по ступенькам, бросая взгляд на крепкого парня рядом со мной. Было бы ошибкой не следить за его движениями, даже если бы я не могла встретиться с ним лицом к лицу. — Ты постоянно так делаешь? Тебе нравится пугать девушек?

Он не ответил, и это было прекрасно. В любом случае, мои вопросы были скорее риторическими. Мне было не интересно копаться в мыслях Себастьяна Веги. Все, чего я хотела, — это убраться от него как можно дальше.

Когда мы вышли на верхний этаж, он ответил:

— Нет.

— Нет что?

— Нет, мне не нравится пугать девушек. Это распространяется только на тебя. — Он запустил пальцы мне в волосы, сжимая мой затылок. Я не могла убежать, и поскольку Себастьян встал на месте, я тоже. Коридор почти опустел — все были либо на обеде, либо на следующем занятии, так что мы были фактически одни. Если я закричу, кто-нибудь меня услышит, но что я скажу? Себастьян на самом деле не причинял мне вреда.

Себастьян прижал меня к ряду шкафчиков. Я почувствовала сквозь тонкую футболку холодный металл. Он прижал свои бедра к моим, и было невозможно не почувствовать его выпуклость, трущуюся о мой живот.

— Грейс. — В его устах мое имя звучало как грязное ругательство. — Единственное, что я сказал Гейбу, это то, что ты меня интересуешь. В противном случае, он бы вился вокруг тебя.

Головой я ударилась о шкафчик, а мое сердце колотилось, как отбойный молоток, но я была непреклонна.

— Было бы ужасно, если бы парень приставал ко мне без моего согласия, не так ли?

Его эрекция росла, но Себастьян не терся ею об меня. Он даже не пытался дотронуться до меня в иных местах, кроме шеи. Большим пальцем проводил взад и вперед по моему горлу, пока он смотрел на меня.

— Ты перестанешь убегать от меня? — Его голос звучал почти раздраженно, что было действительно безумием.

— Ты оставишь меня в покое?

Свет вспыхнул в глубоких, черных омутах его глаз. Он переместил большой палец к моему подбородку и начал нежно потирать его. Я попыталась отвернуться, но Себастьян крепко держал меня.

— Нет. Я не оставлю тебя одну.

— Тебе следует обратиться за помощью, Себастьян. — Я не смогла сдержать дрожь в своем голосе. Ему нравилось, что я боялась, и я преподносила ему свой страх на блюдечке с голубой каемочкой.

Уголок его рта приподнялся в усмешке.

— Я уже слышал это раньше.

Мне пришло в голову, что для него все это может быть игрой. Больная версия игры в кошки-мышки. Если я продолжу бежать, он только больше насладится погоней. Он сказал, что ему нравится, когда я сопротивляюсь, а не сопротивляться — это не вариант. Даже если бы я захотела, все равно инстинкт защиты взял бы надо мной вверх. Должен был быть какой-то способ использовать это — использовать то, что я уже знала о нем, — в своих интересах.

— Я в этом не сомневаюсь. — Я толкнула его в грудь. — Разве ты не говорил, что хочешь пообедать со мной?

Он не сдвинулся ни на дюйм.

— И ты не будешь бороться?

— На протяжении двух дней я наконец-то проголодалась, так как не могла и съесть даже кусочка еды из-за болей в желудке. Если мне придется пообедать с тобой, я это сделаю.

Он снова начал напевать, прислонившись своим лбом к моему.

— Знаешь что? На сегодня я пас. Я передумал. У меня есть кое-что, о чем нужно позаботиться, но скоро мы обязательно проведем время вместе. Нам есть о чем поговорить, и я хотел бы сделать это без зрителей.

Он подарил мне легкий поцелуй в скулу, затем отстранился и поправил свою эрекцию в штанах. Себастьян оглядел меня, и хотя изгибы моего тела были скрыты свободной одеждой, он провел языком по нижней губе, как будто никогда не видел ничего лучше. И я застонала, будто он прикоснулся ко мне.

— Увидимся, Грейс.

Себастьян неторопливо пошел по коридору, оставив меня в оцепенении. Я не могла отвести глаз от его удаляющейся фигуры и не могла отрицать жар между моих бедер. Я ненавидела то, что он вызвал во мне такую реакцию, но ненависть к нему не остановила это.

Глава ДЕСЯТАЯ

Бекс уже ждала меня снаружи, но вместо нашего обычного места на трибунах она взгромоздилась на стену, на которой обычно сидели Себастьян и его команда. Она не выглядела счастливой и когда увидела меня, чуть не спрыгнула, но Гейб остановил ее.

— Давай, Ребекка, твоя девочка здесь, в целости и сохранности. Не нужно торопиться, — сказал Гейб.

— Ты в порядке? — одними губами спросила она.

— Да, а ты? — одними губами произнесла в ответ.

Мы обе кивнули.

Гейб засунул в рот вилку со спагетти и, прожевывая, спросил:

— Где Баш? Ты убила его?

— Ой. Да, каюсь. — Я протянула ему низ своей рубашки. — Черт, у меня снова кровь на одежде. Мама будет в ярости.

Гейб фыркнул, отчего поперхнулся. Бекс хорошенько шлепнула его по спине, хотя, честно говоря, я бы позволила ему самому отдышаться. Я, конечно, была не в настроении помогать ему. Гейб был не так плох, как Себастьян — не многие были такими, — но он все равно получал удовольствие от того, что мучил меня. Как удачно здесь оказалась Бекс.

— Скажи мне правду, маленькая принцесса.

Я пожала плечами, запрыгивая на стену рядом со своей подругой.

— Он не сказал, куда направляется.

— Вот ублюдок, — пробормотал он, спускаясь по стене, чтобы поговорить с другими парнями, тусовавшимися поблизости.

Я согласилась, но держала рот на замке. Мой желудок все еще сводило от страха, так что я была не в настроении подшучивать. Я не лгала о том, что голодна, но если бы сейчас открыла рот, то могла бы закричать от разочарования. Я не могла поверить, что оказалась в такой ситуации, и с того места, где была, не могла найти выхода. Я надеялась, что Себастьян потеряет ко мне интерес. Я действительно была не очень интересна, так что, возможно, это скоро произойдет, прежде чем он разрушит меня так, что я не смогу оправиться.

Бекс толкнула меня локтем в бок.

— Где ты витаешь? Я не уверена, что ты слышала хоть слово из того, что я сказала.

— Прости. — Я потерла лоб. — Я все еще не могу отойти от произошедшего. Теперь я слушаю.

Она оживилась, повернувшись ко мне со своим обедом на коленях.

— Я спросила, какой у тебя график работы на неделю.

— Эм… сегодня вечером и в пятницу.

Она усмехнулась, наклоняясь ближе.

— Идеально. Я переписывалась с Элайджей…

— Ты что? И не сказала мне, маленькая шалунья.

От моих слов она засмеялась.

— Ничего удивительного. Мы оба знаем, что я была номер два. Но я даже не сержусь, потому что он не в моем вкусе.

— А какой твой типаж?

Она пожала плечами.

— Ну, если парень хорошо ко мне относится, мне сразу становится неинтересно.

Я громко фыркнула, схватив ее за обе руки.

— О, боже. Что за внутренняя мизогиния? (прим. пер.: мизогония — понятие, обозначающее ненависть, неприязнь, либо укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам.)

— Эй, если парень симпатичный, это не значит, что он хороший, понимаешь? Не то чтобы у меня был большой опыт, но женщины считали Теда Банди очаровательным и сексуальным, и посмотрите, чем это закончилось. — Она сделала резкий жест рукой поперек горла.

— Хорошо, значит, твой тип — злой горячий серийный убийца?

Она сделала движение, будто разрезает себе горло.

— Нет, глупенькая. Я склонна испытывать симпатию к злому плохому мальчику. Но этому никогда не бывать, поскольку, ну…

— Ты трусишка? — я продолжила ее высказывание.

— Вот именно. Вернемся к Элайдже. Он пригласил нас потусоваться с ним и несколькими друзьями из Маршалла на пляже в субботу. И поскольку мы с тобой говорили о том, что нам необходимо позагорать…

— Я в деле.

Мой ответ был настолько мгновенным, что она попятилась назад.

— В самом деле? Мне не нужно тебя заставлять?

— Нет. Не в этот раз. Мне бы очень не помешал обычный, без напряга, день вдали от Сэвидж-Ривер. Это даст мне повод с нетерпением ждать этой субботы.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, вздыхая.

— Что происходит? Почему мы вдруг сидим с Гейбом и неудачниками? Это из-за того, что Баш влюблен в тебя?

Я застонала, обхватив голову обеими руками. В висках пульсировала головная боль.

— Я не знаю, Бекс. Не думаю, что такой парень, как Себастьян, способен испытывать чувства, похожие на влюбленность. Может быть, он хочет раздавить меня. Но я справляюсь с этим. Не беспокойся обо мне.

Судя по тому, как Бекс нахмурилась, она, похоже, не купилась на мои слова, но не стала это комментировать. С этого момента мой день стал лучше. Елена не была на английском, и Нейт оставил меня в покое. А по дороге в Уилз после школы я купила самый вкусный карамельный брауни, который когда-либо ела. Для моей первой полноценной еды за несколько дней я не могла бы выбрать ничего лучше. Кофе со льдом, который тоже приобрела, взбодрил меня настолько, что я смогла продержаться в магазине третью смену.

Вишенкой на торте была работа с Карли, которая спокойно относилась к тому, что я делаю домашнее задание за прилавком, когда мы не были заняты. Как только мы закрылись, она отвезла меня домой.

С грустными мыслями я легла спать той ночью, все еще боясь того, что принесет завтрашний день с Себастьяном, но я не разваливалась на части. Моя жизнь была не так уж плоха, и я должна была это помнить.

* * *

Мистер Класки указал на конец класса, как только я вошла в кабинет.

— Сегодня тебе нужно будет пересесть на свое обычное место, Грейс. — Он был серьезен, но он еще не овладел навыками выражения своего лица, так что он выглядел скорее страдающим запором, чем строгим педагогом. Мне пришлось сдержать смех, когда я поплелась по проходу.

Гейб и Себастьян прибыли через несколько мгновений после того, как я устроилась на своем месте. На этот раз я держала голову высоко поднятой, хотя мое внимание было сосредоточено на двух парнях, спонтанно сражавшихся в рэп-баттле в другом конце кабинета. Себастьян плюхнулся на стул рядом со мной, не отводя пристального взгляда.

— Привет. — Его приветствие прозвучало так мягко, что я в испуге посмотрела на него. Его губы дрогнули от моей реакции. — Чувствуешь себя лучше?

— Мы не друзья. Тебе не нужно спрашивать меня, как я себя чувствую.

Он протянул через свою руку, обхватив мою шею сзади.

— Ты думаешь, я хочу быть твоим другом?

— Я понятия не имею, чего ты хочешь.

Он тяжело задышал через нос. Его черные глаза были непроницаемы, но даже если бы я могла прочесть его взгляд, то не хотела этого делать. Страшилки никогда не были моим коньком.

— Я тоже, Грейс.

Мистер Класки наконец призвал класс к порядку через десять минут после того, как прозвенел звонок. Рэп-баттл продолжался еще несколько минут, но учитель просто пытался перекричать ребят. Я едва могла разобрать, о чем он говорил, но могла поклясться, что слышала «партнеры» и «двадцать пять процентов от вашей оценки». Эти фразы привели меня в состояние повышенной боевой готовности. Возможно, этот урок был шуткой, но мне все равно нужно было получить за него пятерку. Я рассчитывала хотя бы на частичную стипендию, так что мой средний балл должен был оставаться высоким.

Себастьян поднял руку.

— Грейс и я — партнеры.

Мистер Класки улыбнулся, записывая наши имена в свой блокнот. Гейб подпрыгнул, поднял руки к потолку и закричал:

— Меня предал мой собственный друг! — Он позвал Хелен, которая сидела на другом конце класса, говоря ей, что они будут партнерами. Она отшила его, но мистер Класки все равно записал их как пару.

Учитель раздал листы с напечатанным на них заданием. Нам нужно было составить бюджет для семьи и придерживаться его в течение месяца. Он назначил нам финансовые трудности, которые мы должны были включить в нашу воображаемую семью и найти пути их решения.

Я сложила лист пополам и положила его в свой учебник.

— Я все сделаю.

— Нет. Мы будем работать вместе, — сказал Себастьян. — Ты не хочешь, чтобы я получил образование?

Я посмотрела на него с прищуром.

— Я не хочу оставаться с тобой наедине.

— Тогда мы будем делать работу там, где не будем одни. Твоя мама сегодня дома?

Я совсем не доверяла этому парню. Ни капельки. Но если бы моя мама была дома, что он мог бы сделать на самом деле? Я бы предпочла работать с ним в своей квартире, чем в библиотеке, где он мог бы затащить меня за стеллажи.

— Она будет, — подтвердил я.

— Хорошо. Мне нужно кое-что сделать после школы, но я приду позже.

— Отлично.

Он одарил меня кривой усмешкой.

— Я рад, что ты согласна. Думаю, это чертовски здорово, что мы стали партнерами.

Я не стала отрицать. Он либо ждал моей реакции, либо был совершенно безумен. В любом случае, чем меньше мы общались, тем лучше.

Себастьян позволил мне сбежать от него после занятий, что сработало для меня во всех смыслах. Бекс и я встречались с нашим преподавателем искусства, мисс Стейнберг, на обеде, так как мы обе были в тупике относительно того, над какими проектами собрались работать для нашего окончательного портфолио.

Мы втроем сидели за одним большим столом для рисования, обсуждая возможности.

— Моя проблема в том, что я хочу работать с металлом. В Швейцарии у нас был гараж, где я могла сваривать детали и не беспокоиться о том, что что-нибудь подожгу. Здесь мы в квартире, и я точно не могу использовать свою паяльную лампу посреди гостиной. — Я облокотилась подбородком о свою руку. — Думаю, я смогу лепить, но в данный момент не чувствую глину.

Мисс Стейнберг постучала ручкой по столу.

— Нет никаких проблем, Грейс. Ты можешь работать в магазине. У них, вероятно, есть все необходимые тебе материалы, а того, чего у них нет, я могу заказать для тебя.

— В этой школе есть занятия в магазинах? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Есть. Я знаю, что это здание массивное, так что довольно легко не заметить его пристроенные части. Класс магазина находится в самом конце, на первом этаже. Я поговорю с мистером Фредериком о том, чтобы устроить тебя работать там после занятий, если ты этого хочешь.

Впервые с тех пор, как я вернулась в США, я была по-настоящему взволнована. Мои пальцы чесались надеть перчатки и подчинить металл своей воле. Однако мне нужно было многое спланировать, прежде чем я доберусь до этого этапа.

— Спасибо. Мне нужно сделать кое-какие наброски. Но, ничего себе, это больше, чем я могла надеяться.

Мисс Стейнберг просияла.

— Это то, ради чего я здесь. Итак, Бекс, о чем ты думаешь? Как я могу помочь тебе попасть туда, куда тебе нужно?

Бекс начали обсуждать свою идею с нашей учительницей, но я уже набрасывала задумки в свой блокнот. Я занималась скульптурой с тех пор, как себя помнила. Сначала с пластилином, а потом с глиной, когда мои родители поняли, что я делаю больше, чем просто собираю воедино. В Швейцарии мой учитель рисования познакомил меня со скульптурой из металла, и я больше не оглядывалась назад. Моя самая большая фигура, которую мне пришлось оставить там, была выше меня ростом. Моими самыми маленькими поделками были небольшие нежные цветочки, которые умещались у меня на ладони.

Необходимо было приложить много усилий, чтобы правильно оформить свое портфолио. Если бы по дисциплине искусства мои баллы были достаточно высокими, я бы получила зачет в колледже, что подразумевало дешевле оплату на следующий год, и я могла бы отправить свое портфолио в художественные программы, на которые давно планировала подать заявление… Что означало, что мне нужно было хорошо подготовиться, так как некоторые школы уже начали принимать заявки. Рано.

Остаток дня я провела, переключаясь между вниманием на уроке и рисованием в своем блокноте. Мое зрение еще не прояснилось, но у меня были кое-какие идеи.

Эти мысли, витающие в моей голове, вероятно, были причиной того, что я не заметила, как Елена последовала за мной к моему шкафчику с несколькими другими моими бывшими друзьями, идущие за ней хвостом. Я ничего не могла сделать, едва заметив, когда она сильно толкнула меня в плечо, отчего я врезалась лбом в свой шкафчик.

Я развернулась, скорее смущенная, чем сердитая. Сначала. И когда увидела злобную ухмылку Елены, отражающуюся на всех ее приспешниках, я приготовилась к бою — который проиграю, потому что я не была физически крепкой, но буду стараться изо всех сил.

— Привет, Грейси, — проворковала она.

— Господи, Елена. Ты могла бы вызвать у меня сотрясение мозга. Какого черта ты делаешь?

Она провела длинным ногтем по моему подбородку.

— Я бы задала тебе тот же вопрос, но уже знаю. Ты была с Нейтом на футбольном матче. Я думала, мы договорились об этом. Он мой.

— Я не хочу Нейта ни в каком виде, — процедила я сквозь зубы.

Девушка за плечом Елены — кажется, ее звали Анника — выступила вперед, тыча в меня пальцем.

— Лгунья. Я видела тебя с ним. Это действительно жалко, понимаешь? Ты возвращаешься сюда после того, как облажалась два года назад, и пытаешься продолжить с того места, на котором остановилась. Что ж, на этот раз у Нейта уже есть девушка. Ты ему не интересна, так что отвали на хрен.

Я топнула ногой и застонала от разочарования.

— Он меня не интересует. И никогда не будет интересен. Елена и Нейт могут пожениться и родить дюжину светловолосых детей, и я буду в восторге от них.

Елена усмехнулась.

— Поступки говорят громче слов, Грейс. Тогда тебя видели такой, какой ты есть, — подлым маленьким браконьером, — и ты не изменилась.

— Ты стала хуже, — прошипела я, злясь, что потратила так много своей жизни, изображая из себя кого-то, кем я не была, чтобы дружить с этой мерзкой девчонкой. Я любила ее как сестру, но в ту секунду, когда мы обе заинтересовались одним и тем же парнем, она отвернулась от меня, как будто наша дружба не имела значения.

Елена смотрела прямо мне в лицо, ее ярко-голубые глаза были ледяными и покрасневшими, как будто она плакала. Может быть, у нее действительно было сердце, спрятанное глубоко под ее красивой внешностью. Я надеялась, что она не плакала из-за Нейта. Он не заслуживал никаких слез.

— Я дам тебе один шанс из-за твоего отца. Я не такая уж бесчувственная. Мой отец — мой лучший друг, и мне было бы очень, очень плохо, если бы он умер. — Она выпятила нижнюю губу, изображая какую-то непонятную человеческую эмоцию. Секунду спустя она щелкнула выключателем, сверкнув на меня своими глазами. — К счастью для меня, у моего отца прекрасное здоровье, так что мне не нужно беспокоиться об этом.

Я сжала руки в кулаки. Я ни разу не ударила другого человека, но Елена была в нескольких секундах от того, чтобы стать первой. Я была в стрессе, горевала и так чертовски устала. Если она продолжит давить на меня, я могу ответить.

Ногтем она задела мою щеку.

— Мы здесь закончили.

Я подняла руку, отмахиваясь от ее руки.

— Мы закончили. Но если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне таким образом, ты пожалеешь об этом.

Елена захихикала, как ведьма, коей она и являлась, и когда повернулась к своим друзьям, они присоединились к ней. У Елены был свой личный ковен. Их метлы, должно быть, были засунуты в их маленькие тугие задницы.

— О, я в этом сильно сомневаюсь. — Она помахала рукой перед моим лицом, затем развернулась и пошла по длинному тихому коридору, ведя за собой остальных злых ведьм.

Моя голова болела в том месте, где я ударилась о шкафчик, и я точно опоздала на автобус, поэтому не торопилась собирать свой рюкзак. Когда добралась до своего учебника по математике, вспомнила, что мой день еще не закончился. Мне все еще приходилось иметь дело с тем, что Себастьян Вега снова вторгался в мое личное пространство.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

Себастьян постучал в нашу дверь в восемь вечера. Он сказал, что зайдет позже, но я не ожидала его настолько поздно. Раздраженная, уставшая и все еще чувствующая боль в голове, я распахнула перед ним дверь.

— Привет. — Он говорил тем же мягким тоном, что и на уроке математики, отчего моя грудь и щеки вспыхнули румянцем. — Ты собираешься впустить меня?

Я придержала дверь, преграждая ему путь своим телом. Если бы Себастьян захотел врезаться в меня, то мог бы легко пройти мимо. Тот факт, что он этого не сделал, сказал мне, что он хотя бы немного уважает мою маму, находящуюся дальше по коридору.

— Ты довольно поздно. У нас будет не так много времени для работы.

Он склонил голову набок, оглядывая меня. Его взгляд остановился на синяке, образовавшемся в центре моего лба.

— Что случилось?

Я попыталась закрыть синяк волосами, повернув голову в сторону.

— Ничего. Я в порядке. — Я отступила на пару шагов, открывая дверь шире. — Входи.

Он прошел мимо меня, проведя грубыми пальцами по моей челюсти.

— Расскажи мне, что случилось.

Я покачала головой, отходя от него.

— Мам, Себастьян здесь.

Она оторвала взгляд от своего ноутбука, на ее лице была приклеена улыбка. Мама почти ничего не знала о Себастьяне Веге, но я видела, как в ее голове формировалась картинка. Для нее мы были началом милого подросткового роман-кома. Или, может быть, эпической истории любви, как у нее с моим отцом. Если бы она только знала, что меня назначили несчастной жертвой в этом психологическом триллере.

Себастьян остановился на пороге гостиной, опустив подбородок в знак уважения к моей матери.

— Здравствуйте, мэм. Извините, что так поздно. Я должен был помочь своей сестре, и это заняло больше времени, чем я ожидал.

Мама бросила на меня взгляд широко раскрытых глаз, прежде чем одарить его доброй улыбкой.

— Какой ты милый! И не беспокойся о времени. Грейс всегда не спит, по крайней мере, до полуночи. По утрам она питается запахами и кофе со льдом и никогда не прислушивается к доводам разума.

Себастьян сверкнул мальчишеской улыбкой, которая казалась такой искренней, что я почти поверила ему.

— Я заметил это в Грейс. Она упрямая. Но, думаю, именно поэтому она мне и нравится.

— Упрямая женщина лучше, чем слабая. Я просто надеюсь, что она не слишком тебя напрягает. Я несколько месяцев давала ее отцу от ворот поворот, прежде чем признать поражение.

— Все не так, мам. Мы выполняем школьное задание. Вот и все.

Себастьян поднял руку к задней стороне моей шеи, слегка сжимая ее. Озноб пробежал по моему позвоночнику, за ним последовал жар, затапливая меня.

— Грейс доставляет мне как раз нужное количество хлопот. У меня нет никаких жалоб.

— Ах, радости юности. Наслаждайтесь этим, пока оно продолжается. — Она положила руки на клавиатуру. — Вы, ребята, не могли бы заняться своей работой в комнате Грейс? Я пытаюсь написать статью.

Я вывернулась из-под хватки Себастьяна.

— С каких это пор ты позволяешь парню пройти в мою комнату? — Если бы она только знала, что этот парень был волком, и она бросала свою дочь прямо в его пасть.

— Поскольку мы живем в маленькой квартире, поэтому довольно трудно хранить секреты. Так как тебе исполнилось восемнадцать, ты собираешься держать дверь приоткрытой, на всякий случай. — Она подмигнула нам обоим. — А теперь кыш. У всех нас есть работа, которую нужно сделать.

Себастьян последовал за мной по пятам по коридору к моей спальне. Моя комната была самой дальней от гостиной, но моя мама была права, звук проникал сквозь дешевую конструкцию.

Как только мы вошли в мою комнату, Себастьян схватил меня за плечо и прижал к стене. Он развернул меня так, чтобы мы оказались лицом друг к другу, и наклонил голову, чтобы провести носом по моей шее.

— Скажи мне, что случилось с твоей головой, — прошептал он мне в кожу.

— Я с этим справлюсь. Ничего страшного. — Я прижала ладонь к его твердой, как камень, груди, и его мышцы дернулись от моего прикосновения. — У нас есть работа, которую необходимо выполнить.

Себастьян отстранил свое лицо, схватив меня пальцами за подбородок.

— С чем ты справишься?

— С сучками.

Он издал короткий смешок.

— Я не оставлю тебя в покое, пока ты мне не скажешь.

— Ты уже ясно дал понять, что все равно не оставишь меня в покое, в чем угроза?

Его темные глаза метались между моими, разочарование просачивалось из каждой его поры.

— Я не угрожаю тебе, Грейс. Я защищаю тебя. — Его большой палец прижался к центру моей нижней губы. — Если кто-то и причинит тебе боль, то это буду я. Но если это кто-то другой, мне нужно это исправить.

Моя голова готова была взорваться. Мне хотелось кричать и сходить с ума, но я взяла себя в руки. Я не могла позволить своей маме услышать то, что собиралась сказать.

Ткнув его в грудь, я прошипела:

— Я не твоя, чтобы защищать. Я не объект, которым можно владеть. Ты напал на меня. Ты продолжаешь терроризировать меня. Я едва знаю тебя, но ты ведешь себя, как… как… ну, как будто я твоя. И ты очаровал мою мать, называя ее мэм со всем уважением, при этом осквернил ее дочь на заднем сиденье долбаного минивэна.

— Грейс. — Он поймал мою руку и поднес ее ко рту, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Если бы я могла дать ему пощечину, я бы это сделала. Когда он поцеловал меня вот так, нежно и сладко, будто был моим парнем, крик в моей голове достиг звукового бума. — Прекрати это.

— Это смешно, что ты по-настоящему желаешь сделать все таким образом, чтобы мне было больно. Как ты собираешься исправить то, чтоты причинил мне боль?

— Ты права. — Он попятился, оставив меня у стены, пока ходил по моей комнате. — Я зашел слишком далеко. Признаю это. — Он взял фотографию моей семьи, когда мне было три года, и начал изучать ее. После паузы он положил ее на мой комод, затем подошел к моему столу, проводя пальцами по белой поверхности. Я еще не захламила его, как свою старую комнату. Мы избавились от большей части наших вещей перед тем, как переехать обратно, не имея возможности позволить себе взять их с собой, поэтому, когда Себастьян дотронулся до моих вещей, я не чувствовала себя такой оскорбленной. Они едва ли были моими.

Конечно, он всегда заходил слишком далеко. Открыв верхний ящик моего комода, он вытащил пару кружевных розовых трусиков и помахал ими с кривой ухмылкой на лице.

Я хотела схватить их, но он взмахнул ими выше.

— Ты мудак, Себастьян. Это не смешно.

— Я ничего не знаю. Просто наслаждаюсь собой. Может быть, когда ты расскажешь мне, что случилось с твоей головой, я верну их. — Он сжал их в кулаке, потянувшись к карману, но остановился. — Или ты можешь надеть их завтра.

— Надеть мое собственное нижнее белье?

Он вздернул подбородок, прикусив нижнюю губу.

— Надень их для меня.

Мой пульс участился.

— Что это значит?

— Когда я попрошу, ты покажешь их мне. — Он пожал плечами. — Это все.

— О, это все? Нет, спасибо. Никакой сделки. Нет, ни за что. Я никогда добровольно не покажу тебе какую-либо часть себя под одеждой.

Присев на край моей кровати, он провел пальцами по кружевным краям моих трусиков. Себастьян занимал так много места в моей комнате — и не только физически. Весь воздух в атмосфере притягивался к нему, душа меня, потому что я была вне его орбиты.

— Ты очаровательна. — Он похлопал по месту рядом с собой. — Иди сюда. Нам нужно работать. Я не хочу провалить задание, потому что ты решила все усложнить.

Я бы бросилась на пол и принялась колотить кулаками по полу, как истеричный малыш, если бы не думала, что Себастьян в одно мгновение набросится на меня, забирая все, что я никогда ему не дам. Вместо этого уселась на свой рабочий стул, напротив монстра из моих кошмаров. Я не была в безопасности, но это было немного безопаснее, чем сидеть с ним на кровати.

Он вздохнул.

— Это не сработает.

— Это прекрасно сработает. Нам не нужно быть рядом друг с другом, чтобы выполнить это задание. У тебя есть записная книжка? — Как только я задала этот вопрос, заметила, что у него не было с собой рюкзака. Я сузила глаза, когда яд проник в мой организм. — У тебя не было намерения работать над заданием сегодня вечером, не так ли? Ты здесь только для того, чтобы залезть мне под кожу.

Посмеиваясь, Себастьян откинулся на мои подушки, подложив руки за голову.

— Твоя кожа — это не то, под чем я хотел бы оказаться.

— Ты собираешься ответить на мой вопрос?

Он повернулся ко мне лицом.

— У меня действительно было намерение поработать над заданием, но к тому времени, когда я смог приехать сюда, оно было отброшено. Я не в настроении сейчас заниматься.

— Итак, ты хочешь, чтобы я сделала все так, как изначально и предлагала? У меня нет с этим проблем, особенно если это означает, что мне не придется проводить с тобой дополнительное время.

Он пару раз подпрыгнул вверх-вниз на моей кровати.

— Этот матрас твердый, как гребаный камень. Какая принцесса будет спать на каменной плите?

Я закатила глаза. Когда Себастьян не был ужасающим, он был за гранью разочарования. Разговор с ним казался невозможным. Он говорил только о том, о чем хотел, и только тогда, когда хотел.

— Та, кто на мели. Не мог бы ты ответить на мой вопрос о задании, пожалуйста?

— Я куплю тебе новый. Если я собираюсь проводить здесь время, то хотел бы, чтобы твоя кровать была намного удобнее.

— Хорошо, что ты не будешь проводить здесь время. Не нужно тратить свои деньги впустую. — Я сложила руки на груди. — Задание?

Его взгляд вернулся к потолку.

— Скажи мне, кто ударил тебя по голове. Я все равно узнаю. Хотя тебе могут не понравиться мои средства.

— Прекрати менять тему. — Я вскочила на ноги, уперев кулаки в бедра. — Я не скажу тебе, что произошло. Это не твоя забота. Теперь, когда я знаю, чего ожидать, прекрасно могу постоять за себя. Когда я застигнута врасплох, мне больно, но этого больше не повторится. Ты можешь уйти, если не планируешь заниматься математикой.

Он снова похлопал по месту рядом с собой.

— Иди, полежи здесь со мной минутку, а потом я уйду.

— Я не собираюсь ложиться с тобой в постель. Ты сумасшедший, Себастьян.

Он подвинулся к стене.

— Иди сюда, Грейс. Ты сможешь легко сбежать. Сегодня вечером я не собираюсь причинять тебе боль.

Тревога боролась во мне. Я хотела, чтобы он ушел быстрее, чем бы я успела сделать еще один вдох, но я была бы дурой, если бы забралась к нему в постель. Тем не менее, он должен был знать, что я закричу на весь дом, если он снова попытается причинить мне боль.

— Ты действительно уйдешь?

Он изучал меня так долго, что мне было трудно дышать из-за интенсивности, исходящей от его взгляда.

— Я уйду, — пообещал он.

Вопреки здравому смыслу и всем своим инстинктам, я пересекла комнату и подошла к своей кровати. Медленно опустилась на колени на край постели. Себастьян взял меня за руку и притянул к себе. Он повернулся набок, но я осталась лежать на спине. Последнее, что я бы сделала, это смотрела ему в глаза.

Он задрал мою рубашку, положив руку на мой голый живот. Его ладонь была горячей и шершавой. Мышцы моего живота сжались в ответ, что заставило его рассмеяться.

Он медленно начал проводить ладонью вверх, но я поймала его за запястье.

— Это не было частью сделки, — прошипела я.

— Я не говорил, что не прикоснусь к тебе, просто не причиню вреда. — Он продолжил, вырываясь из моей хватки, как будто я была надоедливой мошкой. — Мне не удалось провести достаточно времени с твоими сиськами.

Он обхватил мою грудь ладонью, крепко сжимая. От этого действия мне захотелось закрыть глаза, но при Себастьяне сделать это было бы огромной ошибкой, поэтому я упрямо оставляла их открытыми. Этот парень был злодеем, и мне было бы полезно всегда держать его в центре своих мыслей. Даже если иногда Себастьян заставлял меня чувствовать себя хорошо, он не был героем.

— Я думал о той ночи в машине. — Большим пальцем он лениво потер мой торчащий сосок. Я изо всех сил старалась оставаться неподвижной, успокаивая дыхание и пульс.

— Забавно, я тоже. Хотя мои мысли больше похожи на кошмары.

Он наклонил голову, проводя носом по всей длине моего.

— Я понимаю. Беда в том, что ты — моя новая навязчивая идея. Играть с тобой — мое развлечение. Это не закончится, Грейс. Я наслаждаюсь тобой больше, чем кем-либо за долгое, долгое время.

— Что, если я прямо сейчас раздвину ноги и позволю тебе трахнуть меня? Это положит конец твоему любопытству? — Я никогда бы этого не сделала. Никогда. Но я должна была знать — как мой последний-вариант-на-случай-чрезвычайной-ситуации-разбить-стекло.

— Хммм… — Он наклонился, схватил одно из моих бедер и приподнял его. — Мы могли бы попытаться.

Я сжала ноги вместе, зажав его руку между ними.

— Нет. Этого никогда не случится.

— Так и будет, Грейс. Но я обещал не причинять тебе вреда, так что не буду. Не сегодня. — Он высвободил руку, продолжая исследование моей груди. По какой-то причине я чувствовала себя в большей безопасности, когда его рука была у меня под рубашкой, чем где-либо еще.

Судорожно вздохнув, я задала вопрос, который крутился у меня в голове с момента его появления у минивэна:

— Ты делал что-то подобное раньше?

Он задрал мою рубашку к подбородку и накрыл ртом сосок через хлопковый бюстгальтер, сильно посасывая. У меня вырвался всхлип, и не только от боли.

— Я сосал несколько сисек. Но твои самые красивые. Тебе не нужно беспокоиться об этом.

Я отодвинула его лицо назад, пока его взгляд не встретился с моим.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Ты делал то, что сделал со мной в машине с кем-нибудь еще? Это твоя фишка?

Он замер, захватывая меня своей бесконечной яростью.

— Никогда.

— Ты так сходил с ума с другой девушкой? Желая, чтобы она плакала из-за тебя? Желая причинить ей боль?

— Нет. — Он сдвинул чашечку моего лифчика вниз. — Я же сказал тебе, это касается только тебя. Я не хочу причинять тебе боль. — Его теплые, влажные губы сомкнулись на моем кончике, его язык кружил и щелкал. Я задрожала, приподнимая свои бедра, даже когда мой мозг приказал им оставаться неподвижными.

— Чего ты хочешь от меня?

Зубами он задел мой сосок, нервные окончания пронзили удовольствие до самой сердцевины.

— Я еще не знаю.

Себастьян прикоснулся губами к моей груди так нежно, что я потеряла самообладание, а затем совершенно выбил меня из колеи, поправив мой лифчик и спустив рубашку.

Он приподнялся на локте, глядя на меня сверху вниз.

— Мы поработаем над заданием завтра. Я приду раньше со своими математическими заданиями.

— Что? — Я приподнялась на локтях. — Ты вернешься сюда?

Это заставило его рассмеяться.

— Чего ты не понимаешь, Грейс? Я довольно ясно объяснил, что происходит. Возможно, я не знаю, каков будет результат, но точно знаю, что я даже отдаленно не близок к тому, чтобы покончить с тобой. Я тоже не думаю, что ты со мной покончила, даже если тебе больно это признавать.

Я застонала, чрезмерно раздраженная. Как я сюда попала? Что еще более важно, как мне выбраться?

— Ты сказал, что уйдешь, если я полежу с тобой. — Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони, желая, чтобы он ушел. — Пожалуйста, Себастьян.

— Ммм. — Он прижался лицом к промежутку между моей челюстью и плечом, делая глубокий вдох. — Я действительно так сказал. Я увижу тебя. — Что-то легкое упало мне на грудь. — Не забудь надеть это завтра.

Он перелез через меня и, как только встал с кровати, провел костяшками пальцев по моей щеке.

— Пока, Грейс.

Я не открывала глаза, пока не услышала, как входная дверь плотно закрылась. Розовые трусики лежали у меня на груди, похожие на отравленную розу. Зажав их в руке, я опустила ноги на матрас, одновременно чувствуя себя больной от того, что такой парень, как Себастьян, нашел меня очаровательной, и глубоко стыдясь, что я нашла в этом какое-то удовольствие.

Глава ДВЕНАДЦАТАЯ

Взгляд Бекс был безжалостным.

— Что сделала Елена?

— Ты слышала меня. Эта сука использовала мою голову, как таран. — Я пальцем ткнула в место прямо в центре моего лба. — Она застала меня врасплох.

— Срань господня. Жаль, что меня там не было. Я бы… Не знаю, бросила на нее угрожающий взгляд или что-то в этом роде. — Бекс стукнула кулаком по ладони, но выглядела она такой же сильной, как ребенок.

— Чувствую, что теперь должна носить складной нож, как в фильме восьмидесятых. — Я хлопнула себя по груди, как крутой парень. — Я такая: иди на меня, братан. А потом я выполню несколько замысловатых маневров своим клинком, пока она не убежит в испуге.

Бекс фыркнула от смеха, ее щеки вспыхнули ярко-розовым.

Хихикая, я откусила кусочек от своего брауни.

Сегодня был первый раз, когда у нас было время по-настоящему поговорить. Она заметила синяк во время первого урока — никакое количество косметики не могло скрыть его, — и я сказала ей, что подробности будут позже. За исключением того, что позже так и не наступило, так как Себастьян настоял, чтобы мы пообедали у стены с его компанией. В то время как он дал нам с Бекс пространство, я была невероятно осведомлена о его присутствии, что означало — ни слова о том, чтобы я произнесла об этом вслух. Поэтому, когда Бекс пригласила меня выпить с ней кофе после школы, я ухватилась за эту возможность. Поездка в ее минивэне была не самым приятным занятием, но, наконец, уединение и возможность дышать сделали долгие минуты дискомфорта стоящими того.

— О, девочка, теперь я могу себе это представить. — Она помахала рукой перед собой. — Зум, зум, зум, и вот он, твой большой палец. Твоя брызжущая кровь определенно отпугнет сучку.

Я исказила свое лицо во что-то отвратительное, скосив глаза и растянув губы в противоположных направлениях.

— Это верно. Я не могу драться, но заставлю своих врагов думать, что я слишком сумасшедшая, чтобы они захотели со мной воевать.

Это вызвало у нее еще один приступ смеха, а я чуть не подавилась своим брауни. Я не смеялась так искренне уже много месяцев. И действительно, по всем правилам, мне не следовало сейчас смеяться. Не с синяком на голове, мертвым отцом, бедной матерью, психом без границ, одержимым мной… но я все равно смеялась. Это была моя жизнь. Если бы я не хватала эти счастливые моменты за рога, я бы утонула в печали.

— Хорошо, хорошо… — она вытерла слезу со щеки, — скажи мне, почему ты не сдала ее.

Вздохнув, я выглянула в окно, заметив фреску сбоку от Уилз — фреску, которую, я все еще не могла поверить, создал Себастьян.

— Я просто хочу, чтобы она забыла о моем существовании, понимаешь? Если я не буду высовываться, то, возможно, она оставит меня в покое, но если я доставлю ей неприятности, она будет жаждать крови.

Бекс кивнула.

— Путь наименьшего сопротивления. Я поняла. До сих пор не могу поверить, что вы когда-то были с ней друзьями.

Я пожала плечами.

— Мы были друзьями с самого детства. Наверное, я так привыкла к ней, что, когда мы стали старше, перестала видеть, какой она стала. Например, повара бросают омаров в теплую воду, и они так расслабляются, что даже не понимают, что их начали варить, пока не становится слишком поздно.

Бекс наморщила нос.

— Это правда? Именно так готовят омаров?

— Наверное? Я никогда на самом деле не видела, как это делается… но аналогия сильная.

— Я понимаю. Это похоже на то, как моя семья стала настолько невосприимчивой к выходкам моего старшего брата, что не замечали, насколько плохо ему стало, пока он не пристрастился к окси и не украл большое количество украшений моей мамы.

— Вау, правда? Я никогда не слышала, чтобы ты говорила о своем брате.

— Паркер — это гребаный беспорядок. Я его почти не вижу, но в последнее время он выглядит, как взвинченный упырь. Трудно переживать за ребенка, которому дали все возможности и который отказался от всего ради кайфа.

— Мне жаль. — Я потянулась через стол, чтобы сжать ее руку. — Это действительно отстой.

Я подумала, что, возможно, Бекс нуждалась в смехе так же сильно, как и я. Она всегда казалась такой легкой и как будто держала себя в руках, но правда была в том, что никогда по-настоящему не знаешь, какую тяжесть несут другие, пока они этого не покажут.

— Да, это так. В основном потому, что мои родители продолжают смотреть на меня искоса, как будто ждут, что я тоже облажаюсь. Ненавижу, когда ошибки Паркера висят у меня над головой, особенно когда я едва нарушаю правило. Я вроде как хочу взбунтоваться, просто чтобы им было из-за чего по-настоящему разозлиться.

Я бросила ей маленький кусочек брауни, который она поймала и быстро съела.

— Не делай этого. Ты хорошая девочка, не будучи паинькой.

Она широко улыбнулась.

— О-о-о, мы только что влюбились?

Сотрясаясь от смеха, я покачала головой.

— Черт возьми, да, мы это сделали

* * *

Бекс высадила меня у моего дома после того, как мы допили кофе. Я могла сказать, что у нее были вопросы — например, почему я живу в убогой квартире, когда раньше жила в Макмансионе, — но она держала рот на замке. В конце концов, я бы сказала ей, но я была не из тех, кто раскрывает душу, как только встречает кого-то.

Когда я шла по коридору к своей квартире, я повесила рюкзак на плечо, чтобы достать ключи. Зацепив их пальцем, подняла голову и чуть не споткнулась о свои ноги. Себастьян Вега прислонился к стене у моей двери, наблюдая за мной.

— Ты здесь, — пробормотала я.

Его губы дрогнули.

— Ты тоже здесь.

— Эм… — Я направилась к двери, сжимая ключи в пальцах. Это был не складной нож, но хоть что-то. — Почему ты здесь?

— Ты забыла о наших планах? Или намеренно пытаешься саботировать меня, заставляя провалить математику? Жестоко в любом случае, Грейс. — Он забрал у меня ключи, прежде чем я поняла, что он делает, вставил один из них в замок и открыл дверь.

— Нет, я помнила. — Он вошел прямо передо мной, оставив меня в коридоре. Я на мгновение задумалась о том, чтобы остаться на месте, но желание защитить свой дом от него победило. Я вошла внутрь, закрыв за собой дверь, но оставив ее незапертой. Это сработало только на мгновение, потому что Себастьян потянулся в мою сторону, чтобы повернуть замок.

— Эм… — Я прошла мимо него, кладя свой рюкзак на диван.

— Ты это сказала. — Он был позади меня, откидывая мои волосы в сторону, его теплое дыхание коснулось моей шеи.

— Мы можем позаниматься здесь. — Я повернулась к нему лицом. — Я не ожидала тебя так рано.

— Мне больше некуда было идти. — Он наклонился, но не поцеловал меня. Себастьян никогда не целовал меня. — Ты пахнешь шоколадом.

— Я ела брауни с Бекс. — Я выбросила из головы замешательство от его внезапного появления. — Ты действительно здесь, чтобы заниматься математикой?

— Это верно. Я всегда имею в виду то, что говорю. — Он огляделся, затем снова перевел взгляд на меня. — Твоя мама дома?

Я напряглась, впервые осознав, что мы были одни. Я не скажу ему, что моей мамы не будет дома еще несколько часов, так как сегодня она допоздна на работе. Если бы Себастьян ожидал, что она в любую секунду войдет в дверь, возможно, я была бы в безопасности.

— Пока нет. Но скоро вернется. Чем скорее мы покончим с этим, тем скорее ты уйдешь. Я уверена, у тебя есть много других дел, которыми ты предпочел бы заняться.

— Нет. — Он плюхнулся на диван, поймав мою руку, и потянул меня за собой. Его руки были как тиски вокруг моей талии, крепко удерживая меня у него на коленях. — Нет ничего, что я предпочел бы делать, чем это.

Я извивалась, несмотря на то, что знала, что не смогу освободиться от него, если только он мне этого не позволит.

— Себастьян, остановись. Пожалуйста. Ты сказал, что мы будем выполнять задание.

— Мы так и сделаем. — Он провел рукой по моему бедру к подолу юбки. — Я весь день гадал, надела ли ты их. Ты должна гордиться мной за то, что я не проверял в школе.

— Гордиться тобой? — Я втянула воздух, когда его большой палец начертил круги на моей коже. — За то, что вел себя по-человечески?

Он раздвинул свои ноги, я невольно вторила его движению. Себастьян продолжал двигать рукой вверх по моему бедру, сжимая хлопчатобумажную ткань. Я ненавидела себя больше, чем могла выразить словами, за то, что он сделал.

Себастьян замер подо мной, его мышцы напряглись. После долгого момента, наполненного таким напряжением, что я практически могла видеть его волны в воздухе, как тепло, поднимающееся от асфальта, он шумно выдохнул, взметнув выбившиеся волосы вокруг моего виска. Его прикосновение к моему лицу было таким внезапным, что я взвизгнула, но не было никакой грубости. Себастьян повернул мою голову в свою сторону и заглянул мне в глаза, как будто, если он будет смотреть достаточно долго, то увидит мои мысли.

— Ты надела их для меня. — Губами он начал нежно проводить по моему горлу вверх и вниз. Под моей задницей его член удлинился, вжимаясь в меня. — Почему?

— Ты изматываешь меня. И на данный момент я предпочитаю наши с тобой сражения. — Это была не вся правда. Да, я боялась его реакции, если бы не надела розовые трусики, но мне также было любопытно посмотреть на его реакцию, если бы я это сделала. — Итак, теперь, когда ты знаешь, не могли бы мы сделать расчеты, пожалуйста?

Себастьян застонал рядом с моим ухом. Его зубы вцепились в мою мочку, дергая и покусывая.

— Я не могу насытиться тем, когда ты говоришь «пожалуйста».

— Если моя вежливость убедит тебя сотрудничать, тогда я полностью за.

Все это было частью моего плана, чтобы заставить его потерять интерес ко мне. Борьба с ним только усилила его желание победить, а победа Себастьяна означала, что я потеряю часть себя, которую не могу себе позволить потерять. Этот эксперимент мог иметь неприятные последствия, но у меня не было выбора. По крайней мере, я пока не видела другого выхода.

Путь наименьшего сопротивления, как сказала Бекс.

Себастьян поиграл с резинкой на внутренней стороне моего нижнего белья, и у меня не было времени сказать «пожалуйста», прежде чем он сдвинул мои трусики в сторону и скользнул пальцами по моим складкам. Мучительно медленно. Душераздирающе тщательно. Он нежно держал мое лицо, пока вторгался в мою суть.

— Почему? — я захныкала. — Ты хочешь, чтобы я просила? Пожалуйста. Пожалуйста.

— Да, именно так мне это и нравится. — Он поцеловал меня в подбородок, как будто вознаграждал меня за то, что я умоляла. И в его извращенном сознании, вероятно, так оно и было.

Он кружил вокруг моего клитора, не торопясь. Я не смогла контролировать реакцию своего тела, которая просачивалась сквозь мою защиту. Несмотря на то, что я решила не сопротивляться, я извивалась и брыкалась, мой инстинкт борьбы, или бегства, сработал. Мне не следовало впускать его в свою квартиру. Мне действительно не следовало надевать эти трусики.

Я сказала себе, что уступила ему, потому что боялась его реакции. Уступив, я в некотором роде была в безопасности. Но это была не вся правда. Себастьян пробудил во мне тьму, которая не хотела безопасности, а наоборот — жаждала его опасности.

Себастьян бросил меня на диван на спину, быстро заняв свое место между моих ног. Он навис надо мной, сковывая мои руки над головой и продолжая с того места, на котором остановился.

— Разве это не приятно, Грейс? — Он надавил на мой пульсирующий клитор, и ощущение казалось чем-то неземным, но это ничего не значило. Ничего. Я не понимала, как могла одновременно любить и презирать то влияние, которое он оказывал на меня.

Я отвернулась от него, когда слезы потекли из моих закрытых глаз. Он засунул палец внутрь меня, изгибаясь и толкаясь, пока мои ноги не задрожали. Я сжала губы, не желая выдавать ему звуки моего удовольствия. Если бы Себастьян знал, как сильно меня заводит, он мог бы довести меня до края пропасти, куда я не хотела ступать.

Он не успокоился, когда я кончила. Он также не спустил штаны и не вошел в меня, как я одновременно и ожидала, и боялась. Себастьян губами прошелся по моему телу, притягивая, целуя. Он опустил мои руки к животу, прижимая их, когда устроился между моих ног. Погрузившись в меня языком, Себастьян уткнул свое лицо в мою сердцевину. Я была такой мокрой, такой набухшей и скользкой, что каждое движение его языка издавало непристойные хлюпающие звуки. Себастьян застонал, прижимаясь к моей плоти, протягивая свободную руку, чтобы погладить мою грудь.

Мои бедра поднимались и опускались без разрешения. Но в этом-то и было дело, не так ли? С Себастьяном я потеряла всякий контроль даже над собственным телом. Он забрал его у меня, заявив на него права, лишив его существования.

И когда он это сделал, несмотря на мой страх, он заставил меня никогда не стремиться к возвращению моего контроля.

Я бедрами обхватила его голову, и Себастьян одобрительно зарычал. Я была беспомощна перед ним, беспомощна, чтобы бороться с ним, беспомощна, чтобы сдержать оргазм, который обрушился на меня.

Я дрожала всем телом, безмолвна в своем освобождении. Слезы упали на диванную подушку рядом с моей головой. Я знала, что будет дальше, и не имела ни малейшего представления, как это остановить.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Себастьян возвышался надо мной, держа мои руки в своих. Характерный звук расстегивающейся молнии заставил меня открыть глаза. В его взгляде бушевала буря. Его ноздри раздулись, когда он слизнул мой вкус со своих губ.

— Черт возьми, Грейс. — Он содрогнулся, как будто был в экстазе. — Скажи мне, что тебе не понравилась каждая секунда этого. Скажи же.

Я покачала головой из стороны в сторону, отказываясь окончательно сдаться.

— Ты не должен был этого делать. Так не должно быть.

— Ты не перестаешь бороться со мной. Я ясно дал понять, что ты мне нравишься. Я заставил тебя кончить уже три раза, а ты даже не прикоснулась ко мне. — Он скривил свои блестящие губы в злой усмешке. — Не то чтобы я возражал против того, чтобы ты кончила. Ты — лучшее, что я когда-либо пробовал. Я думаю о твоем запахе, когда засыпаю ночью. И, боже, твои сиськи, Грейс. — Он раздвинул мои ноги еще шире, затем переместился вперед, пока не навис над моим животом. Он отпустил мои руки, но только для того, чтобы подмять их под мою спину.

— Я тоже думаю о тебе, — прошептала я. — Когда не вспоминаю о том, насколько ты ужасен, мой разум заполняется мыслями, что, если бы, может быть, ты просто поговорил со мной, как с человеком, в тот первый день, я добровольно бы согласилась на это.

Он сокрушенно покачал головой.

— Я ничего не хотел от тебя в первый день. — Себастьян высвободил свою длину из джинсов, обхватив рукой основание. С этого ракурса член казался невероятно большим. Гораздо больше, чем я видела в машине. Он уничтожит меня во всех отношениях. — Открой рот.

Я сжала губы, прикусив их.

Себастьян вздохнул, немного отодвигаясь назад. Он сжал мои груди, сведя их вместе. Склонившись надо мной, просунул свой член между моими грудями, толкнувшись вперед, и уперся членом о мой подбородок.

— Ты все так усложняешь. — Его бедра раскачивались снова и снова, и я не могла перестать наблюдать за ним. Обычно Себастьян держал себя в руках, но сейчас он сорвался. Его темные волосы беспорядочно свисали на лоб. Нахмурив брови, он прикусил нижнюю губу. Буря в его взгляде достигла апогея. Его зрачки были настолько расширены, что почти не было видно радужной оболочки. Сухожилия на его шее были натянуты, как проволока, и маленькая часть меня хотела провести пальцами по ним, как по натянутому канату.

Но я не могла пошевелить руками. Я подумала, что, может быть, если бы у меня был какой-то способ принять в этом участие, я смогла бы уйти, не чувствуя, что меня раздели до нитки. И когда его член коснулся моего подбородка, я приоткрыла губы, высунув язык. Когда я коснулась его кончика, Себастьян зашипел и замер, обвиняюще глядя на меня.

— Что?.. — выдохнул он, сбитый с толку.

Я судорожно втянула воздух.

— Ты можешь положить его мне в рот, если пообещаешь, что в следующий раз, когда прикоснешься ко мне, это будет по обоюдному согласию. — В глубине души я знала, что следующий раз обязательно наступит. Не только потому, что он заставлял меня это делать, но и потому, что, находясь рядом с Себастьяном, я поняла кое-что и о себе. Но пока не могла дать этому название, но однажды, возможно, я смогу это сделать.

Себастьян ссутулил плечи. Я применила эффект неожиданности, но это было хорошо. Он и так достаточно много раз заставал меня врасплох. Если бы его выбили из игры, возможно, он бы остановился, дал себе секунду, чтобы рациональное мышление пустило корни.

— Я не знаю, смогу ли обещать это, Грейс. — Себастьян посмотрел на меня сверху вниз, водя кончиком пальца взад и вперед по моей нижней губе. — Ты можешь никогда не согласиться, чтобы я прикасался к тебе.

— Я соглашусь. Обещаю. — Я снова высунула язык, задев самый кончик его члена. — Только не торопи меня.

— Сколько времени?

Я взвесила и оценила свои возможности. Если бы я сказала месяц, он бы точно не согласился, а неделя — это слишком мало. Я бы никогда не смогла морально укрепить себя за семь дней.

— Две недели. Дай мне две недели, чтобы узнать тебя, и чтобы ты узнал меня. Может быть, я перестану тебе нравиться.

— Это то, на что ты рассчитываешь?

— Я просто пытаюсь быть реалистом. — Я снова высунула язык, заставив его веки затрепетать.

Себастьян отпустил мою грудь, затем обхватил мою челюсть. Эти черные глаза искали в моем взгляде правду, искренность и что-то еще. Должно быть, Себастьян нашел то, что искал, потому что тяжело выдохнул через нос, а затем прижался членом к моим слегка приоткрытым губам.

— Хорошо, Грейс. Если ты будешь настаивать на своем, после этого я не прикоснусь к тебе без твоего согласия. — Рука, державшая мою челюсть, задрожала, подталкивая меня. — Теперь открой.

Зная, что это обещание было настолько приемлемым, насколько я могла получить от Себастьяна Веги, я позволила своим губам раскрыться. Меньше чем за секунду он вторгся в мой рот, скользя по всей длине вдоль моего языка. Я делала минет всего пару раз с парнем в Швейцарии, но не в таком положении, и сразу же подумала, что совершила огромную ошибку. Когда Себастьян протолкнулся в меня еще больше, я забыла, как дышать. Моя грудь сжалась, лицо вспыхнуло, и я запаниковала.

— Господи, Грейс. Не умирай у меня на глазах. Тогда ты мне не подходишь. — Себастьян отстранился, позволив мне сделать долгий вдох.

— Отпусти мои руки. Пожалуйста, Себастьян. — Я моргнула полными слез глазами, глядя на него и наблюдая за тем, как он немного смягчился. Себастьян приподнялся достаточно, чтобы я могла поднять руки к груди, затем вернулся к моему рту.

Я старалась не отставать от его движений, чтобы снова не быть застигнутой врасплох. Нуждаясь в том, чтобы почувствовать, что мы связаны не только на примитивном уровне, я протянула руки, положив ладони ему на живот. Его толчки прекратились, и Себастьян снова посмотрел на меня с удивлением. Я провела руками по его бокам, сжимая, давая ему понять, что он может продолжать — не то, чтобы он желал остановиться, если я пожалуюсь.

Себастьян зарылся в мои волосы, поглаживая кожу головы и удерживая меня под нужным ему углом. Его дыхание участилось, и с каждым толчком он погружался все глубже, но никогда до степени перекрытия мне кислорода

— Вот так, Грейс. Так хорошо, детка. Так хорошо. — Он откинул голову назад, застонав так громко, что его голос эхом отразился от тонких стен. Горячее, соленое семя излилось из него, покрывая мой язык и горло. Я поморщилась от вкуса, но он не был ужасным. Просто… неожиданно. Мой парень в Швейцарии никогда не кончал мне в рот.

Себастьян медленно вышел, не сводя с меня пристального взгляда. Я сглотнула три или четыре раза и попыталась сделать успокаивающие вдохи, чтобы унять учащенное сердцебиение. Он провел кончиками пальцев по линиям моего лица. Когда добрался до моих губ, собрал немного просочившейся своей спермы большим пальцем и затолкал ее мне в рот. Он снова и снова поглаживал мою нижнюю губу, время от времени прижимая к ней большой палец.

Дыхание успокоилось, Себастьян отодвинулся, затем встал, потянув меня за собой. Мои трусики все еще были в беспорядке, моя рубашка была поверх лифчика, а во рту был вкус спермы, но он целомудренно поцеловал меня в щеку, как будто высаживал меня около дома после первого свидания, а мои родители смотрели на нас.

Мои колени ослабли от адреналина, хлынувшего из моего организма потоком. Все, чего я хотела, — это свернуться калачиком под одеялом и вздремнуть несколько часов, но я никогда не расслаблюсь настолько, чтобы заснуть рядом с Себастьяном. Возможно, он и пообещал дождаться моего согласия, но на самом деле я ему не поверила. Ещё нет.

Себастьян прислонился своим лбом к моему, его теплое и сладкое дыхание коснулось моих губ.

— Это было не так уж и плохо, не так ли? — пробормотал он.

— Не все. Тот момент, где я была уверена, что ты собирался… — Я вздохнула. — Ты пугаешь меня.

Он провел руками по моим плечам, нежно сжимая.

— Я знаю. — Он поцеловал уголок моего рта. — Но ты так хорошо справилась.

— И тебе нравится, когда я боюсь?

Он кивнул.

— Если бы ты могла увидеть себя со стороны, ты бы поняла.

Даже через миллион лет я бы никогда его не поняла. Но это было хорошо. Мой разум работал не так, как у него, и этим я была довольна.

— Хорошо. — Я толкнула его в грудь, и Себастьян отступил назад, опустив руки. — Я сейчас приберусь, а потом начну выполнять наше задание по математике. Если ты хочешь быть частью этого, можешь остаться. В противном случае, ты получил то, за чем пришел, так что…

Я позволила своим словам висеть в воздухе, когда пронеслась мимо него, закрывая дверь маленькой ванной, расположенной между маминой комнатой и моей. Я не смотрела в зеркало. Если бы сделала это, то снова начала бы плакать, а я этого не хотела. Поэтому сходила в туалет и вымыла руки и лицо. Я использовала ополаскиватель для рта три или четыре раза, пока вкус мяты не перебил остальные вкусы. Как только смыла все следы того, что только что произошло в моей гостиной, я вернулась обратно.

Себастьян сидел на моем диване, вертя в пальцах карандаш, а на коленях у него лежал потрепанный черный блокнот. Я села в противоположный конец, где лежал мой рюкзак, быстро найдя свои принадлежности. Затем бросила Себастьяну листок с заданием.

— Это наш доход и бюджет. — Мой голос дрожал, но я ничего не могла сделать. Не здесь с Себастьяном. Он был слишком непредсказуем, чтобы я могла успокоиться.

Он взглянул на бумагу, приподняв брови.

— О, мы богаты-богаты. Я могу с этим работать.

Невольно я рассмеялась.

— Мы со средним доходом, если уж на то пошло. И с автомобильной аварией, работой у стоматолога и…

— Неожиданная беременность. Я собираюсь обрюхатить тебя. — Он потер подбородок, в его глазах мелькнуло веселье.

— Кто сказал, что ты отец? Может быть, у меня за твоей спиной бурный роман с Гейбом.

В одно мгновение от его веселья не осталось ни следа.

— Нет. Мы даже не будем говорить на эту тему.

— Я не знаю… — Я прикусила кончик карандаша. — С Гейбом было бы забавно играть. Я имею в виду, теперь, когда ты сломал меня…

Себастьян поморщился, хлопнув блокнотом по ногам, перебив меня. Я все равно сказала достаточно. Физически я бы никогда не превзошла бы его. Это не обсуждалось. Но если бы могла свести его с ума — в другом смысле, — я бы это сделала.

— Перестань быть сволочью и делай свою работу, Грейс.

В мыслях я исполнила победный танец. Это была маленькая победа, но она была мне нужна.

Наконец-то мы приступили к работе, составляя наш финансовый список на месяц. Мы не смогли бы выполнить задание сегодня, но как только все приведем в порядок, мы сможем закончить оставшуюся работу на компьютерах. Отдельно. Каждый в своем доме.

Когда моя мама вошла через парадную дверь, мы заканчивали. Она снова улыбнулась Себастьяну, и хотя он был раздражен с тех пор, как я поддразнила его насчет Гейба, он включил свое очарование ради нее. Настолько, что она попросила его остаться на ужин.

— Вообще-то, мне нужно возвращаться домой. В другой раз? — Он сверкнул улыбкой, и я увидела, как мама растаяла, превратившись в лужу.

— Конечно. — Она повернулась ко мне. — Это займет около получаса, детка. Ты сможешь подождать?

— С трудом. Я провожу Себастьяна, а потом приду помочь.

Она подмигнула мне.

— Мне не нужна помощь. Не спеши возвращаться.

Как только мы вышли из кухни, Себастьян направился в противоположную от входной двери сторону. Я последовала за ним в свою комнату, где он снова направился прямо к моему комоду. Но на этот раз вместо того, чтобы открыть мой ящик с нижним бельем, он взял маленькую металлическую скульптуру розы.

— Это мило, — сказал он.

— Спасибо.

Он оторвался от созерцания розы.

— Ты сделала это?

— Да. Трехфутовая версия находится в Швейцарии.

Он что-то пробормотал, аккуратно ставя ее на место, и подошел к моему прикроватному столику. Там у меня стояли фотографии в рамке, на одной была изображена группа моих друзей в Швейцарии, а на другой — мы с мамой. Себастьян сел на край моей кровати, с фотографиями в руках, затем кивнул на фото моих друзей.

— Ты скучаешь по ним?

— Да. Но я знала, что мы не останемся там навсегда, поэтому никогда не позволяла себе слишком сближаться. Плюс… — Я оборвала себя. Я готова была рассказать о своем отце, но в последнюю секунду вспомнила, что Себастьян мне не друг. Я бы не хотела изливать ему свою душу. Он мог вынести многое, но никогда не был тем, кем я была.

Себастьян поставил обе рамки и потянулся к моим рукам, притягивая меня к себе. Я подпрыгнула на матрасе. Себастьян повернул меня к себе, окидывая жестким взглядом.

— Кто тебя ударил?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я открыла рот. Мне потребовалась секунда, чтобы снова собраться с мыслями.

— Зачем тебе это знать?

— Скажи мне.

Я не смогла вспомнить, почему не хотела, чтобы он знал. Возможно, по этой причине он не смог бы вторгаться в мою жизнь. Теперь же, я не думала, что у меня был выбор.

— Девушка Нейта Бергена, Елена. Ведьма из ее ковена рассказала, что я была с Нейтом на игре в пятницу, и Елена не слишком любезно отнеслась к этому. Она толкнула меня в мой шкафчик и назвала меня всеми синонимами слова «шлюха», которые только могла придумать.

Себастьян убрал руки с моего лица и нахмурил брови.

— Это все, что она сказала?

— Я могу еще раз посмотреть на запись, но в этом вся суть. Однако, как я уже сказала, я с этим разобралась.

— Разве вы не были лучшими подругами с ней?

Я дернулась, пораженная тем, что он это знал об этом.

— Ты знал меня… раньше?

Наша школа была огромной. С численностью более четырьмя тысячами учеников вы можете ходить в школу с кем-то в течение четырех лет и никогда не узнать его. Я просто предположила, что, поскольку я не узнала Себастьяна, он тоже не знал, кто я такая. С другой стороны, большая часть моего первого года обучения прошла как в тумане. Слишком много всего произошло с тех пор.

Вздохнув, он поднялся на ноги и снова подошел к моему комоду.

— Все знали, кто ты такая. Богатая, красивая, чирлидерша. Я видел тебя. — Он повернулся, показывая мне свой профиль. — Я пойду. Проводи меня до двери.

Уходя, он помахал на прощание моей матери, но не остановился, пока не дошел до двери. Я следовала за ним по пятам, поэтому, когда он развернулся и запустил руки мне в волосы, я чуть не потеряла равновесие. Себастьян прижал меня к стене, прижимаясь своим лбом к моему.

— Если кто-нибудь будет приставать к тебе, я должен знать. Обещай, что расскажешь мне. — Его тон не допускал возражений, но для Себастьяна это не было чем-то новым. Он говорил категорично, как будто его слово было законом.

— Ты собираешься ударить Елену Сандерсон за то, что она была сукой по отношению ко мне?

Его хватка на моих волосах усилилась, пока у меня не перехватило дыхание.

— Обещай мне.

— Только если ты тоже сдержишь свое обещание. — Себастьян не спросил у меня разрешения прикасаться ко мне, но я и не возражала. Даже с приступом боли, чувствовать его руки на мне таким образом было неплохо.

Он прикоснулся губами к моему виску.

— Гребаная Грейс.

Могла ли я действительно влиять на него так же, как он влиял на меня? Может быть. Но когда он снова ушел, не поцеловав меня в губы, разочарование, как остроконечная палка, кольнуло меня под ребра, я, без сомнения, поняла, что Себастьян все еще одерживает победу.

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В пятницу вечером Уилз был переполнен симпатичными мальчиками и взрослыми, горячими мужчинами-скейтерами. Хелен работала в зале, флиртуя и продавая чертовски много товара. Она сама была скейтбордисткой, поэтому тот факт, что она была одновременно красивой и компетентной, ставил большинство наших клиентов на колени.

Ближе к закрытию, во время затишья среди покупателей, Хелен села со мной за прилавок. Она подперла голову кулаком, пристально глядя на меня.

— Итак… — начала она.

— Что? — Я вопросительно приподняла бровь.

— Как дела, Грейси?

— Фантастически. У тебя?

Ее рубиновые губы растянулись в полуулыбке.

— О, замечательно.

Она начала этот разговор, но, похоже, не спешила переходить к тому, что планировала.

— Ты уже начала свое задание по математике? — спросила я.

Оназакатила глаза.

— О, боже, даже не спрашивай. Гейб такой чертовски умный, но он не может использовать свой мозг во благо. Будто он неправильно подключен или что-то в этом роде. — Она постучала себя по лбу. — У меня есть голова на плечах, но цифры — это не мой конек.

Мои губы дрогнули.

— Это значит «нет»?

Она фыркнула.

— Ага. Я слышала, вы уже начали работать над своим.

Любой намек на улыбку соскользнул с моих губ. Было слишком легко забыть, что Хелен и Себастьян были друзьями. Достаточно хорошими друзьями, он возил ее по разным местам и, по словам Карли, часто подвозил ее на работу.

— Да, мы начали, — подтвердила я, больше ничего не говоря. Если бы Себастьян захотел рассказать о нас, я бы не смогла его остановить, но уж точно не стала бы подливать масла в огонь.

— Он тебе нравится? — В ее вопросе не было ни злобы, ни ревности, только любопытство.

Мои щеки вспыхнули против моей воли. Он мне не нравился. Но я надеялась, что мне удастся скрыть свое пылающее лицо.

Мне не нужно было отвечать. Моего разгоряченного лица было достаточно для Хелен. Она покачала головой, закрыв глаза, как будто ей было больно.

— Девочка, нет. Себастьян не станет твоим счастливым концом. Он даже сейчас не станет твоим счастьем.

Я выпрямилась, готовая обороняться, хотя и не знала почему. Себастьян был злодеем, а не белым рыцарем, и у меня не было никаких иллюзий, что мы будем вместе. Единственная вечность, которая у нас была бы с ним, — это если бы он, наконец, убил меня и сохранил мое гниющее сердце в качестве сувенира.

— Он твой счастливый конец? — спросила я.

Она смерила меня откровенным, но не недружелюбным взглядом.

— Баш — это мой счастливый конец, потому что у него хороший член, и он знает, что с ним делать. — Она коснулась моей сжатой в кулак руки своими длинными пальцами с заостренными ногтями. Я не была удивлена, что у них был секс, но мне не нужны были подробности. — Не то чтобы это случилось недавно. Мы были просто друзьями уже несколько месяцев. Я знаю его с тех пор, как мы были прыщавыми подростками, и мы всегда будем дружить. Это не значит, что я не знаю, что он глубоко облажался.

Я вдохнула через нос.

— Даже если он глубоко облажался, что это за друг, который ходит и говорит такое? Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы говорить о нем такие вещи.

Широкая улыбка расплылась на ее лице.

— Посмотри на себя, ты настоящая. Ты мне нравишься, Грейси.

Я сузила глаза, глядя на нее.

— Я не слишком уверена в тебе, Хелен. Не знаю, почему ты чувствуешь, что тебе нужно проверить меня.

Она скрестила руки на груди.

— Послушай, у меня было свое мнение о тебе до этого.

Я застонала.

— Ты знаешь меня со старших классов?

— Конечно, знаю. Ты и твой маленький стервозный клан разгуливали по залам Сэвидж-Ривер, как будто они принадлежали тебе. Неудивительно, что ты никогда не замечала меня. — Она щелкнула пальцами, словно отгоняя прошлое. — Однако я понимаю, что люди могут измениться. Ты больше не в той команде, но мне все еще трудно избавиться от тех впечатлений. Но я постараюсь, потому что действительно считаю, что ты классная.

— Спасибо, — пробормотала я, все еще чувствуя горький привкус во рту.

Она наклонила голову, изучая меня.

— Ты хочешь спросить меня о что-нибудь о нем?

— С чего мне спрашивать?

— Потому что я видела твою реакцию, когда я говорила о его члене. Это ревность, подруга.

Я позволила ее обвинению висеть в воздухе. Я не ревновала. Не могла. Я не хотела Себастьяна. Он безжалостно нападал на меня и мучил. Если бы я желала его, разве это делало бы меня такой же сумасшедшей, как он?

— С чего бы мне ревновать? Я пытаюсь заставить его оставить меня в покое с самого первого дня. — Я говорила, как капризный ребенок. И чувствовала себя таковой. Если бы она знала хотя бы половину, то никогда бы не обвинила меня в ревности.

Хелен закатила глаза.

— Хорошо, если ты так желаешь.

— Он тебе что-нибудь сказал? — спросила я, нуждаясь узнать, как много деталей он рассказал Хелен, раз уж она заговорила об этом.

— Не так уж много, что не редкость. Баш говорит только тогда, когда ему хочется, и обычно это делается не для того, чтобы раскрыть свои самые сокровенные мысли. Он просто сказал, что вы пару раз переспали, и попросил меня присматривать за тобой, когда его не будет рядом. — Она постучала костяшками пальцев по стеклянной витрине, за которой мы сидели. — Вот почему я все еще дружу с этим парнем, несмотря на его недостатки. В глубине души, помимо всего прочего, Баш настоящий. Но ты знаешь, это глубоко у него внутри.

Униженная, я закрыла лицо руками.

— Лучше бы он тебе этого не говорил.

Она потянула меня за руки, пытаясь увидеть мое лицо.

— Он не распространяет это повсюду. Это не в его стиле. Я могла бы вытянуть это из него, когда он упомянул, что присматривает за тобой. Имею в виду, я уже знала, что у него на тебя стояк, но это… нечто большее.

У меня было бесчисленное множество вопросов, которые я могла бы задать ей, но не была полностью уверена, что хочу получить ответы. Кроме того, я не сомневалась, что Себастьян все возьмет в свои руки, как только я проявлю к нему хоть малейший интерес. Я боялась, что если уступлю ему хотя бы дюйм, он заберет все. И сегодня он сдержал свое обещание держать руки при себе. Было так приятно чувствовать, что я владею собственным телом, и я бы не стала отказываться от этого, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Дело в том, что я довольно скрытный человек. Я знаю, что у тебя доброе сердце, но что бы ни случилось между мной и Себастьяном, это останется между нами. Мне нужно, чтобы все было именно так.

Моя личная жизнь была нарушена после того, как я занялась сексом с Нейтом. С тех пор я была чрезвычайно избирательна в выборе парня, с которым хотела бы стать ближе — до Себастьяна, который отнял у меня этот выбор.

Хелен поморщилась. Конечно, она слышала о Нейте. По словам Бекс, все говорили о том, как я бросилась к нему и умоляла его лишить меня девственности. Слухи усилились и даже распространились, когда я жила за Атлантикой, не планируя возвращаться в Сэвидж-Ривер.

— Нейт — гребаный придурок, — прошипела она.

Я кивнула, впадая в меланхолию.

— Он плохой, очень плохой человек.

Хелен вскочила со своего стула, чтобы обнять меня. От нее пахло океаном и солнцем. Было так хорошо, что я наклонилась к ней, пытаясь вдохнуть как можно больше моих любимых ароматов.

— Я чувствую себя такой сукой. Я никогда не должна была ничего говорить. Теперь ты грустишь из-за меня.

Я покачала головой.

— Мне грустно из-за многих вещей, но не из-за тебя. Уверяю тебя.

Звонок на двери возвестил о приходе клиента. Хелен отпустила меня и обошла стойку, чтобы поприветствовать их.

— Каз! — завизжала она.

Долговязый парень с грязными светлыми волосами, торчащими ушами и с ямочками на щеках приблизился, обняв ее за талию.

— Как дела, черт возьми?

— Усердно работаю. А у тебя?

— Пришел узнать, не хочешь ли ты пойти в «Т», когда закроешься. Скизер и Бракко тоже будут. — Его внимание переключилось на меня. — Привет, новенькая. Швейцарская мисс, я прав?

— Грейс… или швейцарская мисс.

Он коснулся своей груди.

— Я Каз. Ты тоже должна пойти повеселиться.

Хелен с энтузиазмом кивнула.

— Определенно. Пожалуйста, Грейси? Я не хочу быть единственной девушкой.

«Т» была забегаловкой дальше по улице, где подавали потрясающие молочные коктейли. Я не была там с тех пор, как мы переехали обратно, и я действительно могла бы пойти встряхнуться сегодня.

— Я в деле.

Каз вскинул руку.

— Рад. Я встречу вас, девушки, на заднем дворе после закрытия.

Мы с Хелен прошли через закрытие магазина, уборку и подсчет кассы в рекордно короткие сроки. Теперь, когда мне было место, где быть, кроме как тусоваться с мамой в нашей унылой квартире, мое настроение улучшилось.

Каз катался на скейтборде на стоянке за магазином, когда мы вышли. Он катился рядом с нами, пока мы шли к закусочной, рассказывая нам о трюке, который он проделал ранее. Хелен знала парней из скейтпарка. Они были на пару лет старше и ходили в другое учебное заведение, так что мне повезло, что на этот раз моя репутация не опередила меня.

«Т» была частью Сэвидж-Ривер с незапамятных времен, и интерьер выглядел так же, как его помню. А поскольку мест, где можно было бы потусоваться с друзьями, было не так много, это стало самым подходящим. На первый взгляд, большинство столиков были заняты группами старшеклассников. Я узнала несколько лиц, но не помнила их имен.

Бракко и Скизер уже сидели в угловой кабинке и ждали нас. Я села напротив Бракко, оказавшись рядом со Скизером. Бракко казался мне серьезным, пока его улыбка не превратила его из каменнолицего в красавца-соседа, а Скизер объяснил, что его прозвище произошло от его фамилии Скизовски, а не от того, что он был скизом.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто… сменить свое прозвище? — спросила я.

Все, кроме меня, расхохотались, как будто я сказала самую смешную вещь в жизни.

— Нет, малышка. Не то чтобы я сам дал себе это прозвище. Я не думаю, что мои друзья даже знают мое имя. Но чертовски уверен, что они никогда бы не назвали меня по-другому. — Скизер поднял свои светлые брови, глядя на Бракко и Каза. Они оба кивнули, ухмыляясь, подтверждая, что его слова были правдой.

— Хорошо, хорошо… — Я указала на Бракко. — Откуда взялось твое прозвище?

Он усмехнулся, и его яркая улыбка осветила кабинку.

— Константин Бракко к вашим услугам. Мне чертовски повезло, что никто не решил называть меня Конни.

Каз хлопнул в ладоши.

— Черт возьми, это была упущенная возможность.

Как только мы заказали горы нездоровой пищи и очень большой клубничный коктейль для меня, Скизер указал на меня подбородком.

— Что с тобой, малышка? У тебя есть мужчина?

Хелен, должно быть, пнула его под столом, потому что он взвыл и практически выпрыгнул из кабинки.

— Черт. Черт возьми. Я просто задал вопрос, — процедил он сквозь зубы.

Она ухмыльнулась ему.

— Оставь Грейси в покое. Она слишком хороша для тебя.

Скизер потянулся, чтобы потереть голень, хмуро глядя на Хелен, хотя, похоже, он не был по-настоящему зол.

— Это любому дураку понятно. Я подумал, может быть, у нее были низкие стандарты.

Я невольно рассмеялась.

— Есть ли шанс, что твоя фамилия — просто совпадение и не имеет ничего общего с твоим прозвищем? Потому что, э-э…

Скизер стукнул кулаком по столу, позвякивая столовым серебром.

— Почему ты так поступаешь со мной, женщина?

Хелен снова пнула его ногой, отправив прямиком из кабинки. Он прыгал вокруг, держась за голень рукой, с багровым лицом. Но он не был злым, просто испытывал сильную боль. Бракко и Каз, казалось, считали травму своего друга абсолютно забавной.

Нам принесли еду, и я так хорошо проводила время, разрываясь между набиванием рта и смехом над несусветной чушью, которую несли эти ребята, что не заметила, как вошла новая группа людей, и хриплый смех не донесся с другого конца закусочной.

Я оглянулась, сразу узнав кудрявые волосы Гейба. С ним были три незнакомые мне девушки, парень из футбольной команды и, конечно же, Себастьян. Его рука была перекинута через спинку стула, пальцы свисали вниз, лениво рисуя зигзаги на плече девушки рядом с ним. Она повернула к нему голову, одарив его маленькой обиженной улыбкой. Я не могла прочитать выражение его лица, но мой желудок скрутило.

Я отвела взгляд, и увидела, что Хелен смотрела на меня, изогнув бровь. Она тоже его видела, и выражение ее лица очень любезно говорило: «Я же тебе, блядь, говорила, маленький агнец».

— Привет, швейцарская мисс. — Каз щелкнул пальцами, чтобы привлечь мое внимание. — На что похоже место катания на сноубордах в Швейцарии?

Мне потребовалась секунда, чтобы вытряхнуть из головы нависшие тучи.

— Не знаю, но оно освещено. Раньше я ходила туда каждые выходные со своими друзьями. — Я не договорила «пока мой отец не заболел, и мне пришлось остаться дома и помогать маме ухаживать за ним». Эти мальчики были милыми и все такое, но их не интересовала моя слезливая история и разбитое сердце — не то чтобы у меня было какое-то желание рассказать.

Скизер прикрыл рот рукой, его взгляд загорелся.

— О, черт! Катание на сноуборде в Альпах. Я не понимал, что именно это мне нужно в жизни, до этого момента. — Он снова вскочил со своего места, делая вид, что катается на сноуборде с крутой горы. Я прижалась к стене, надеясь, вопреки всякой надежде, что смогу выбраться отсюда незамеченной Себастьяном. Не в силах сдержаться, я позволила своему взгляду снова переместиться на него. Он наклонил свое лицо к девушке, пока она говорила, выражение его лица все еще было непроницаемым, но их близость говорила о многом.

Скизер отпраздновал свой успешный спуск с воображаемой горы коротким кругом почета, в то время как Каз аплодировал ему.

Эти парни были словно под чертовым кайфом.

Я вроде как тоже хотела быть такой. И теперь отказывалась смотреть на другой стол. Если Себастьян нашел новую девушку, тогда я выиграла. Я получила то, что хотела. Я только желала, чтобы моя победа была немного слаще на вкус.

Эти парни были так чертовски под кайфом.

— Подруга, ты хочешь выбраться отсюда? — спросила Хелен достаточно тихо, чтобы только я могла услышать сквозь шум наших активных соседей по столу.

— Мы можем это сделать?

— Да. Я на машине моей мамы. Я отвезу тебя домой.

Я бросила на стол несколько купюр, чтобы покрыть свою долю, опечаленная тем, что оставила свой молочный коктейль. Потом вспомнила, как Себастьян в другом конце ресторана прикасался к какой-то девушке, и оставшийся вкус на моем языке превратился в мел.

Мы быстро пожелали спокойной ночи парням, которые были слишком заняты, пытаясь рассмешить друг друга, чтобы по-настоящему поссориться из-за нашего ухода. На самом деле, никто не затеял драку, когда мы уходили. Над дверью звякнул колокольчик, но никто не погнался за нами по тихому тротуару.

— Грейси… — Хелен взяла меня под руку.

— О, боже, я в порядке. Но когда ты так произносишь мое имя, мне хочется плакать.

Она ахнула.

— Святое дерьмо, я снова заставила тебя грустить?

Я хихикнула, наклоняясь к ней.

— Нет, я в порядке. — А потом я позаимствовала слова, которые она использовала ранее сегодня вечером: — Ты настоящая, черт возьми.

Она потрясла рукой.

— Да, я уже прониклась тобой.

Мы с Хелен опустили стекла в машине ее мамы, включили музыку, которую я не знала, и запели во всю глотку. Я пел наобум, но от этого стало еще лучше. К тому времени, как она высадила меня у дома, я почти отбросила нежелательные чувства, которые были вызваны тем, что Себастьян прикасался к кому-то другому. Ночь сна и потрошение его в моих снах, вероятно, помогли бы избавиться от всего остального.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Я только что заснула, но постоянное жужжание моего телефона вернуло меня в сознание. Я провела большим пальцем по экрану, потрясенная от нескольких непрочитанных сообщений. Все с одного и того же номера.

Грейс.

Это я.

Ты не поздоровалась.

Убежала.

Разве я не говорил тебе не убегать?

Проснись, Грейс.

Если ты не ответишь мне в течение следующих пяти минут, я приеду. Как ты думаешь, как твоя мама отнесется к моему появлению?

Я никогда не давала ему свой номер. С другой стороны, он не спрашивал. Теперь я поняла, что это, вероятно, потому, что он уже был у него.

Я ответила, зная, что Себастьян сдержит свое слово и выломает мою дверь, если понадобится.

Я: Я спала.

Баш: А, вот и она. Маленькая девочка-бегунья.

Я: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Откуда у тебя мой номер?

Баш: Сначала ты должна знать, что Хелен — моя подруга.

О, я бы зарезала сучку. Раньше я думала, что у нас с Хелен все нормально, но теперь не была так уверена — не дала ли она мой номер Себастьяну, зная, что я хочу, чтобы он исчез из моей жизни.

Я: Принято. Спокойной ночи.

Баш: Нет. Выйди на улицу.

Я: Никогда.

Баш: Я войду, Грейс. Я не блефую.

Я: Тогда повеселись в тюрьме. Я закончила разговор.

Баш: Все еще убегаешь.

Я: Ты же не собираешься заставить меня выйти на улицу.

Баш: Не в освещенное место. Просто констатирую факты. Выйди сюда.

Я: Ты сошел с ума.

Баш: Ты продолжаешь это повторять. Становится скучно.

Я: Тогда уходи.

Баш: Здесь довольно спокойно. Луна полная, звезды яркие. Я не прикоснусь к тебе, Грейс. Я дал обещание, а я всегда выполняю свои обещания. Просто выйди сюда.

Я: Даю тебе пять минут, а потом возвращаюсь внутрь. Если ты прикоснешься ко мне, я закричу. И я выхожу только ради звезд.

Была только половина первого ночи, но моя мама заснула пару часов назад. Она хорошо держалась, но ее график уже изматывал ее. Как бы я ни ненавидела то, насколько она изматывалась, на этот раз это сработало в мою пользу. Я тихо вышла из квартиры, одетая в толстовку с капюшоном и спортивные штаны, не беспокоясь, что мама проснется и обнаружит, что меня нет. Я сомневалась, что она будет возражать, если в любое время я выйду на улицу, чтобы встретиться с Себастьяном. Она считала его настоящим милашкой — ее точные слова, — а мне было восемнадцать, и у меня была ясная голова на плечах.

Она и не подозревала, что Себастьян был сумасшедшим, и я, казалось, теряла всякое чувство самосохранения рядом с ним.

Себастьян Вега сидел на короткой ступеньке, ведущей к моему зданию, вытянув перед собой длинные ноги. Я протопала по ступенькам, посмотрев на него сверху вниз. Он похлопал по месту рядом с собой, и я покачала головой.

— Мне хорошо здесь.

Себастьян протянул руку вперед, цепляясь за перед моей толстовки. Однако не притянул меня к себе на колени, как обычно, а просто держал за ткань, растирая ее между пальцами.

— Сядь, Грейс. — Его голос звучал устало, и я чертовски надеялась, что он устал от меня.

Я вздохнула.

— Мы можем просто… не делать этого больше?

Он нахмурил лоб, и это ни капли не умалило того, насколько убийственно совершенным было его лицо. На самом деле все совсем наоборот. Я была почти уверена, что Себастьян был рожден, чтобы хмуриться. Гнев только усиливал его привлекательность. Если бы он когда-нибудь улыбнулся с полной отдачей, я, возможно, не узнала бы его.

Он тяжело уронил руку на колени.

— Почему ты не поздоровалась в «Т»? Ты и Хеллс ушли так быстро, что я почти не был уверен, что это была ты.

— Как ты думаешь, с кем я тебя видела?

На секунду в его глазах мелькнуло веселье, и та полная луна, которой он заманил меня, отразилась в его черных озерах. Но это быстро исчезло, оставив после себя только бесконечную тьму.

— О, я знаю, что ты мен видела. Хеллс выгнала меня после того, как отвезла тебя домой.

Боже, Себастьян был прав. Хелен действительно была его хорошей подругой. Мне было бы полезно всегда помнить об этом.

Я толкнула камень носком ботинка, ненавидя каждую секунду.

— С чего бы ей тебя выгонять?

Его взгляд давил на меня, как гравитация.

— Что мне в тебе нравится, так это то, насколько ты прямолинейна, Грейс. Притворяться скромницей — это не мило. Притворяясь, что ты меня не видела, мы оба бы потратили время впустую. Тебя беспокоило, что я был рядом с другой девушкой? Так вот почему ты сбежала оттуда?

Я засунула руки в карманы, думая о том, как ему ответить. Я была обеспокоена, но в основном собой. Верность от Себастьяна была последним, чего я ожидала или даже хотела. Мы не были парой или даже чем-то похожим на нее, так почему, черт возьми, мой желудок продолжал угрожать вырваться из моего тела при мысли о его пальцах, скользящих по ее плечам?

Решив, что ложь продержит меня здесь еще дольше, я выбрала правду — очень тщательно сформулированную правду, которая надежно защитит мою душу от парня, никогда не знавшего границ.

— Меня беспокоило то, что я стала жертвой твоего постоянного преследования, и что ты брал больше, чем я когда-либо могла тебе дать, пока ты… что? Занимался сексом с другими девушками? Был на тройном свидании со своими приятелями? Может быть, какая-то извращенная часть меня думала, что ты поступаешь так со мной, потому что чувствуешь ко мне что-то еще, кроме потребности доминировать. Но ты доказал, что я ошибалась.

Его пристальный взгляд задержался на мне так долго, что я опустилась и села по другую сторону ступенек. Три фута бетона разделяли нас, но этого было недостаточно.

Сцепив пальцы между коленями, Себастьян, наконец, склонил голову, выдохнув порыв воздуха.

— С кем ты была сегодня вечером, Грейс?

Я приоткрыла губы, и на секунду не знала, что сказать. Этого вопроса я ожидала меньше всего. Я ответила, потому что мне нечего было скрывать, и подумала, что Хелен все равно рассказала ему.

— Хелен и несколько ее друзей. Скейтбордисты.

— Ты с ними трахалась?

Я изогнула губы в сардонической улыбке.

— С кем? С Хелен или троими парями, которых я встретила сегодня вечером?

Он издал короткий смешок.

— Я знаю, что ты этого не делала. Вы пошли в закусочную и поели. А потом ты вернулась домой, как хорошая девочка.

— Ты хочешь сказать, что пошел в закусочную, поел и пошел домой, как хороший мальчик?

Он разжал руки, поворачиваясь в мою сторону, и прислонился спиной к перилам.

— Разве имеет значение, что я говорю? Ты уже осудила меня.

Моя голова начала пульсировать, как это всегда бывало, когда я находилась рядом с Себастьяном. Он был хорош в том, что водил меня по кругу, а я слишком устала, чтобы даже пытаться разобраться в его извращенной логике.

— Я собираюсь вернуться в постель. Я ответила на твои вопросы. Поскольку ты не отвечаешь на мои, мы закончили.

Я вскочила на ноги, но Себастьян оказался быстрее, одним прыжком преодолев ступеньки. Он уперся руками по обе стороны от меня, вцепившись в перила.

— Ты хочешь знать о моей ночи, Грейс? Я пошел гулять со своими друзьями, которые пригласили с собой несколько девочек. Та девушка, рядом с которой я сидел? Я трахал ее раньше. Я мог бы сделать это снова сегодня вечером, если бы захотел. Это было бы легко. Никаких драк. Никакого сопротивления. И, возможно, мне следовало это сделать, учитывая, что ты все равно думаешь, что я это сделал.

Его руки вибрировали от того, как сильно он держался за поручень. Его слова звучали убедительно, но люди лгали, чтобы получить то, что хотели. Я не знала, верю ли я ему… если это вообще имеет значение. Конечно, Себастьян заставил меня кончить, но он не сделал меня счастливой, и, похоже, ему было все равно, нравится он мне или нет.

Я приоткрыла губы в судорожном вздохе, когда он наклонил голову, его горячее дыхание коснулось моего рта. Больше он не пошевелился, и его взгляд не дрогнул.

— Мне кажется, я совсем тебя не знаю. Я знаю только то, что ты мне показал, и это не самая лучшая картина того, кто ты есть.

То, как он наклонил голову, было настолько незаметно, что я чуть не пропустила это движение.

— Ты хочешь узнать меня, Грейс? — Себастьян практически прорычал мое имя.

— Я этого не говорила.

Хотела ли я знать его? Разве не было поговорки, которая звучала примерно так: «Лучше дьявол, которого ты знаешь…»? Если бы у меня было какое-то представление о том, кем был Себастьян, возможно, я смогла бы понять, как с ним справиться — или прогнать его.

— Не играй в игры, — процедил он сквозь зубы. — Скажи, что ты имеешь в виду.

— Ладно. — Я судорожно втянула воздух. — Если ты хочешь чего-то настоящего со мной, тогда тебе придется быть чем-то большим.

Он нахмурил брови.

— Больше, чем что?

— Больше, чем агрессивный мудак. Больше, чем парень, который ждет своего часа, предвкушая, как пройдут две недели, чтобы он смог засунуть свой член в меня и почувствовать, что я каким-то образом согласилась на это. Больше, чем тот, кто прикасается к другим девушкам на публике так, будто он собирается трахнуться, даже если это не входит в его намерения. Просто… больше.

— И ты этого желаешь? Ты это хочешь сказать?

Я приподняла подбородок, приблизив наши губы так близко, что почти почувствовала его вкус.

— Я еще не знаю.

Он откинул голову назад и застонал от разочарования на полную луну.

— Почему я пытаюсь с тобой? Есть сотня темных переулков, в которых я мог бы трахнуть тебя, и никто бы меня не остановил. Ты ведь знаешь это, верно?

— Я знаю, если бы ты это сделал, я бы не держала рот на замке. — Я покачала головой, разочарованная. — Я думаю, ты ответил на вопрос. Ты действительно ждал своего часа. Если это так, то я понятия не имею, почему ты не принял предложение девушки из забегаловки. Тебе стоит спросить Нейта Бергена, я уверена, он скажет тебе, что я не стою всех этих хлопот.

Себастьян ударил кулаком по металлическим перилам.

— Никогда больше не произноси при мне имя этого ублюдка.

Я откинулась назад, мечтая о своей кровати.

— Мне не особенно нравится об этом говорить.

Ноздри Себастьяна раздулись, когда он сделал глубокий вдох, затем снова посмотрел на меня.

— Что ты делаешь завтра?

— Эм… — Я в замешательстве покачала головой. — Что?

— Я отведу тебя куда-нибудь. Ты можешь узнать меня получше.

— Свидание?

Он снова нахмурился.

— Да. Конечно. Свидание.

Зубами я впилась в нижнюю губу, сдерживая улыбку. По неизвестным мне причинам мой рот все время пытался улыбнуться.

— Я не могу. У меня есть планы на завтра.

Себастьян поднял свою руку вверх, держа ее в дюйме или двух от моего лица. Я приготовилась к тому, что меня толкнут или схватят, но этого так и не произошло. Он удержался от того, чтобы сжать мою челюсть, сжав пальцы в кулак.

— Какие планы, Грейс?

Себастьян будет преследовать меня, пока я не расскажу ему, а я слишком устала, чтобы оставаться здесь и играть в интеллектуальные игры.

— Ничего особенного, но и не то, что я хотела бы отменить. Я собираюсь на пляж с Бекс.

— Кто еще идет?

— Просто несколько друзей. — Я пожала плечами.

— Какой пляж? Наш?

Я остановила свой взгляд на нем. Назвать пляж, где он почти насильно овладел мной, нашим, будто у нас там был какой-то романтический момент, действительно ошеломило меня.

— Ты не приглашен.

Это заставило его ухмыльнуться, и мне захотелось столкнуть его со ступенек.

— Посмотрим.

— Перестань сходить с ума, Себастьян.

В пределах пешей досягаемости была дюжина пляжей. Он мог бы проверить их все, но я сомневалась, что сделает это. На самом деле, я надеялась, что он не будет этого делать.

Себастьян снова опустил сжатую в кулак руку на перила, удерживая меня на месте.

— Не заставляй меня преследовать тебя. Тебе не понравится, когда я тебя поймаю.

Я вздохнула.

— Я не смогу встретиться с тобой днем, но, может быть, ночью?

Он прикрыл веки от разочарования, и оказалось, что Себастьян был даже более красив в разочаровании, чем в гневе. Это было неправильно. У такого плохого мальчика должны были быть физические признаки, такие как фурункулы или, может быть, пещеристая дыра в том месте, где должна была быть его душа.

— Хорошо. — Он произнес это слово, но, казалось, его это совсем не устраивало. — А теперь подойди и сядь рядом со мной на пять минут. Мы будем смотреть на гребаные звезды.

Я невольно рассмеялась.

— Я думаю, что прошло больше пяти минут. Это все, что я обещала.

Себастьян попятился, не сводя с меня пристального взгляда.

— Я припарковываю здесь свою задницу. Садись со мной или не садись. У меня закончились все аргументы. — Он сел на ступеньки и оперся локтями на ступеньку позади себя, запрокинув лицо к небу.

На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы пошевелиться. Себастьян Вега наблюдает за звездами? Его фреска с изображением Волны всплыла у меня в голове, и я ее поняла. За его жестокостью и темнотой скрывался художник. Художники останавливались, чтобы посмотреть на мир, в то время как другие люди этого не делали.

Я села рядом с ним. Не слишком близко, но и не по другую сторону лестницы. Его единственным ответом было ворчание. Я откинула голову назад, сонная, но готовая потратить на это несколько минут. Себастьян был прав, это было умиротворяюще, но это поразило меня волной неожиданной грусти.

В моей голове я слышала голос моего отца, который рассказывал мне мифы, связанные с созвездиями, его рассказы представляли собой смесь индуистских, греческих и римских сказок. Я так давно об этом не думала. Наши последние несколько лет были настолько поглощены его болезнью, что все остальное отошло на второй план. Это была не его вина. Никто не мог предсказать, что это будет последний раз, когда мы будем любоваться звездами. Я бы все отдала за то, чтобы провести с ним еще один день. Возвращение к звездам рядом с Себастьяном… это было почти чересчур.

Две слезы потекли по моим щекам еще до того, как я поняла, что они появились. Шмыгая носом, я вытерла их рукавом толстовки. Я чувствовала, что Себастьян смотрит на меня, но я закрыла лицо руками.

Он не прикасался ко мне, но тепло его тела сказало, что он наклонился ближе.

— Иди внутрь, Грейс.

Я взглянула на него, но его взгляд снова был устремлен в небо.

— Спокойной ночи, Себастьян.

Спотыкаясь в своем многоквартирном доме, я бросила последний взгляд, не в силах удержаться. Вид Себастьяна Веги, все еще сидящего у меня на пороге, расслабленного и смотрящего вверх, потряс меня до глубины души. Я не должна была чувствовать ничего, кроме облегчения, что он позволил мне уйти, но я почувствовала.

Так же точно, как звезды осветили небо, я знала, что он снова причинит мне боль. И знала, что, в любом случае, дам ему шанс сделать это.

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

Бекс отвезла нас на другой пляж, не тот, что был в ночь костра. Я не осознавала, насколько напряженной была из-за возвращения на… ну, на «место преступления», пока она не сказала мне, что мы едем в другое место, и мои мышцы сразу расслабились, заставив меня опуститься на сиденье.

Этот пляж был меньше, спрятан в бухте, волны были небольшими и пологими. Несколько семей расположились на песке, но мы пришли достаточно рано — раньше, чем Элайджа и его друзья, — и без проблем нашли место для себя. Я принесла полотенце, крем для загара и книгу. Бекс принесла все, кроме кухонной раковины. Я не так сильно возражала, когда сидела в тени ее гигантского зонта, оторвав задницу от песка, чтобы сесть на ее складной стул.

Она села рядом со мной, протягивая мне бутылку воды из своего загруженного холодильника.

— Ты выглядишь так, будто тебе нужно что-нибудь покрепче, но, к сожалению, мои родители в последнее время крепко запирают винный шкаф. — Она покачала головой. — Если что-то пойдет не так с одним ребенком, для остальных — табу.

Я рассмеялась над ее мрачным юмором.

— Остальных?

— Я и… ну, я. Есть только я.

Я отхлебнула воды.

— Спасибо, что сказала мне, что я выгляжу, как мусор.

Она шлепнула меня по руке.

— Пошла ты. Я этого не говорила. Ты потрясающе красива. На самом деле безупречная. Ничья красота никогда не шла ни в какое сравнение и…

Я шлепнула ее в ответ.

— Заткнись!

Бекс хихикнула.

— Я хотела сказать, что ты выглядишь напряженной и, возможно, немного уставшей.

— Устала. Я плохо спала прошлой ночью. Сегодня я готова расслабиться. — После того, как я вошла домой прошлой ночью, мой желудок скрутило в узел, а сердце заныло. Иногда моя скорбь по отцу обрушивалась на меня внезапно, ни с того, ни с сего.

Но это произошло не просто так. На самом деле нет. Настойчивое желание Себастьяна смотреть на звезды вызвали у меня такие сильные воспоминания о моем отце, что мне пришлось в тысячный раз напоминать себе, что его больше нет. Однако я не могла злиться, не тогда, когда просидела большую часть ночи, записывая истории, которые рассказывал мне мой отец, что привело к наброскам идей для моего художественного проекта.

Мы сидели, тихо болтая и наслаждаясь мягкими волнами большую часть часа, прежде чем появился Элайджа и несколько его друзей, таща с собой стулья и зонтики. Может быть, я была странным человеком без всей пляжной атрибутики.

Элайджа поставил свой стул рядом с креслом Бекс, улыбаясь нам обеим. Я встречалась с ним всего один раз, когда было темно, но должна признать, что он был довольно симпатичным. Не совсем в моем вкусе, но он чем-то был схож с Бекс.

— Что случилось, Бекси? — Он наклонился вперед, чтобы помахать мне рукой. — Грейс. — Он познакомил нас с ребятами из своей школы — Аннабет, Ларк, Марко и Шемар, — но они казались более заинтересованными друг в друге, чем в двух девушках, которых они, вероятно, больше не увидят.

Элайджа пробежал взглядом по нам с Бекс.

— Почему вы обе сухие? Мы у гребаного океана. Вы должны плавать, плескаться и вытворять прочее веселье. Игнорировать этот огромный водоем — преступление.

Бекс щелкнула пальцами.

— Мы близки к этому. Сомневаюсь, что океан высохнет в ближайшее время.

Он побарабанил пальцами по своему пляжному креслу.

— Только не говори мне, что ты из тех девушек, которые приходят на пляж, чтобы выглядеть красиво. Я имею в виду, миссия, блядь, выполнена, но давай.

Я потянула за лямку своего белого бикини большим пальцем.

— Эта вещь с трехслойной подкладкой, так что я могу намокнуть, не высвечивая запрещенные места. Не тревожься своим очаровательным личиком из-за меня, Элайджа.

Он откинул голову назад, смеясь.

— Ты классная, Грейс. Насчет Бекси я не уверен.

Она оттолкнула его, совершенно не беспокоясь о его словах. Вместо того чтобы продолжать эту баталию, Бекс включила музыку на своем телефоне, заглушая Элайджу. Я уже достаточно хорошо знала Бекс, чтобы понять, что она нервничает. Мой опыт общения с мальчиками был довольно ограниченным и в основном ужасным, но у нее его не было совсем. Возможно, даже вероятно, что она хотела пофлиртовать с Элайджей в ответ или последовать за ним в воду, но не знала как.

После десяти или пятнадцати минут, проведенных с нами в тени, Элайджа со вздохом вскочил со своего места, указывая на горизонт.

— Черт, посмотри туда.

Бекс наклонилась вперед.

— Куда?

Он жестом пригласил ее подняться.

— Иди сюда. Ты должна увидеть. Черт!

Она встала рядом с ним, прикрыв рукой глаза от солнца.

— Что увидеть?

Одним быстрым движением Элайджа наклонился, схватил Бекс за ноги, перекинул через плечо и побежал к океану, а она болталась и кричала, обращаясь ко мне за помощью. Я просто рассмеялась, радуясь, что это была она, а не я. Когда Элайджа добрался до воды, он не подбросил ее, как я ожидала, а медленно опустил в воду, пока Бекс не встала на ноги. Как только она освободилась, начала брызгать его водой, выплеснув половину океана ему в лицо.

Я встретила их на берегу, погрузив в воду пальцы ног. В воде все еще чувствовалась утренняя прохлада, так что я была не совсем готова броситься в воду. Солнце нагреет его через час или два, и тогда игра начнется.

— Придурок! — пискнула Бекс. — Тебе повезло, что я сняла очки!

Элайджа поднял руки вверх.

— Эй, как человек, носящий очки, я бы никогда не бросил тебя в воду, если бы ты была в них!

Она снова плеснула воду на него, но на ее губах появилось что-то очень похожее на улыбку.

— Почему ты не спасла меня, Грейс? — крикнула она, когда небольшая волна ударила ее по ногам, толкая вперед. Элайджа поймал ее за руку, поддерживая.

— О, Элайджа был слишком быстр по сравнению со мной. Я понятия не имела, что он задумал. — Я преувеличенно покачала головой, получив в вознаграждение средний палец от Бекс. Девушка становилась довольно громкой, перекрикивая пролетающих птиц.

Элайджа вышел из волн, похлопывая себя по бедру.

— Черт, мой гребаный телефон у меня в шортах. Мои родители убьют меня за то, что я испортил еще один.

Бекс хихикнула.

— Так тебе и надо!

Блеск в глазах Элайджи меня не обманул. Он что-то замышлял, и у меня было предчувствие, что это закончится тем, что меня окатят морской водой. Когда он свернул, направляясь прямо ко мне, мои подозрения подтвердились. Я развернулась на цыпочках, зарываясь в песок, чтобы убежать, но он позволил мне сделать всего три шага, прежде чем подхватил меня на руки, прижал к себе, как невесту, и потащил к воде.

Этих трех шагов мне было достаточно, чтобы увидеть новоприбывших в нашу маленькую группу. Я закричала, когда летела по воздуху — Элайджа был далеко не так нежен со мной, как с Бекс, — как от восторга от моего кратковременного полета, так и от полного неверия, что Себастьян и Гейб маячили у наших шезлонгов.

Прохладная вода ударила мне в спину, выбив из меня дух. Я парила, подвешенная на несколько секунд, пока мой мозг не уловил внезапную смену местоположения. Лицо Бекс было первым, что я увидела, когда вынырнула на поверхность. Я ожидала, что она будет смеяться надо мной, но беспокойство отразилось на ее лице — вероятно, из-за разъяренного быка, несущегося в нашу сторону.

— Спокойно, чувак… — Элайджа поднял руки вверх, и Себастьян сбил его с ног в воду одной рукой, даже не останавливаясь, пока не добрался до меня. Его ноздри раздулись, когда он оглядел меня, мокрую от морской воды, одетую в бикини, которое обнажало бо́льшую часть кожи. Я не пострадала, только была шокирована как своим погружением под воду, так и парнем, стоящим передо мной.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

Себастьян проигнорировал мой вопрос.

— Ты в порядке?

— Конечно. — Я откинула мокрые волосы со лба. — Тебе действительно нужно было сбить Элайджу с ног? Он не сделал ничего плохого. Ты чудовище.

Элайджа встал позади Себастьяна и теперь осторожно шел вперед, обходя его стороной.

— Господи, чувак. Что с тобой не так? — Элайджа хмуро посмотрел на Себастьяна, но мудро держался подальше от него. Из того, что я видела у костра, они оба довольно хорошо знали друг друга. Это означало, что Элайджа был осведомлен о склонностях Себастьяна к насилию и достаточно умен, чтобы избегать его.

Себастьян сделал шаг к нему, но я выставила руки вверх, толкая его в голую грудь.

— Не надо, — предупредила я так тихо, что не была уверена, что он услышал.

Себастьян снова перевел взгляд на меня, и та кипящая ярость, которую он нес с собой, вырвалась на поверхность.

— Он швырнул тебя, как гребаный мешок с картошкой.

— И? Я в порядке. Я не нуждаюсь в защите своей чести. Если захочу отомстить Элайдже, я надеру ему задницу. — Я снова толкнула его, чтобы привлечь его внимание. — Ты меня слышишь?

Он мотнул головой.

— Я слышу тебя.

Когда я убедилась, что Себастьян взял себя в руки, я повернулась, чтобы посмотреть на Бекс. Кивнула головой в сторону Элайджи, считая на пальцах до трех. Она сразу поняла, к чему я клоню, и вместе мы набросились на него, заталкивая его под воду, прежде чем он смог постоять за себя.

Отряхнув мокрые руки, я подняла бровь, глядя на Себастьяна.

— Видишь? Я могу самасправиться со своей местью.

Его губы дрогнули, и напряженные мышцы немного расслабились.

— Тогда, наверное, мне следует бояться.

Элайджа, отплевываясь, вышел из воды, вытирая соль с глаз.

— Я ненавижу вас всех. Ненавижу океан, ненавижу пляж, и я, возможно, даже ненавижу весь штат Калифорния.

Бекс ударила его по бицепсу.

— Ты заслужил это, и ты это знаешь.

Очевидно, Элайджа не усвоил урок, потому что в следующую секунду он обрызгал Бекс. Она возмущенно закричала, гоняясь за смеющимся Элайджей по пляжу. Мы остались с Себастьяном наедине, но неподалеку несколько маленьких детей плескались в волнах, их родители были вне пределов слышимости, но нас мог увидеть любой желающий. Я не боялась оставаться с ним здесь.

— Как ты узнал, что я здесь? — Я скрестила руки на голом животе.

Себастьян стоял в двух или трех футах от меня, едва покачиваясь от движения океана. Мы были по пояс в воде, и солнце отражалось от капель, разбросанных по его широкой груди.

— Элайджа сказал мне. — Он сказал это так буднично, что у меня появилось желание не задавать ему лишних вопросов.

— Как ты узнал, что я была с Элайджей?

— Гейб подслушал, как вы с Бекс говорили об этом за обедом. Должен сказать, я очень разочарован, что меня не пригласили, Грейс.

Я бы никогда не стала извиняться за то, что хотела пообщаться со своими друзьями без объекта моих мучений, оглядывающегося по сторонам и угрожая расправой любому, кто косо на него посмотрит. Если он ожидал, что я извинюсь, то он был гораздо более сумасшедшим, чем я думала.

— И все же ты все равно пришел. Неужели личные границы для тебя ничего не значат?

Он окинул меня взглядом, и мой тройной слой спандекса внезапно перестал казаться таким защитным.

— Я прикасался к тебе хоть раз с тех пор, как ты сказала мне не делать этого? — спросил он. — Ты так выглядишь… и я держу свои руки при себе. Если это не уважение границ, то что это, черт возьми, такое?

Я кивнула. В его словах был смысл. Мне было трудно удержаться, чтобы не протянуть руку и не провести кончиками пальцев по бугоркам его мышц, и я ненавидела его. По крайней мере… я хотела ненавидеть.

Я подняла палец.

— Одна граница. Ты придерживаешься только одной. Если бы я хотела, чтобы ты был здесь сегодня, я бы пригласила тебя.

— Ты на самом деле не против, что я здесь. Просто думаешь, что должна бороться со мной. — Он потер подбородок. — Скажи это.

— Ты чуть не избил Элайджу за то, что он бросил меня в воду. Он был тем, кто сказал тебе, где нас найти. Похоже, ты должен быть более благодарен. Разве он не твой друг?

Себастьян склонил голову набок.

— Элайджа сидел бы на заднице, если бы я хотел, чтобы он был там.

Это было правдой. Себастьян удержался от нападения на Элайджу, когда я ему сказала, но это не я его сдерживала. Он решил позволить своему другу дожить до следующего дня. Если бы Себастьян действительно хотел, то убил бы его и плюнул на его могилу, сколько бы я ни умоляла его не делать этого.

Может быть, здесь нечто больше, поэтому Себастьян остановился. Он сдерживал себя, чтобы не сравнять Элайджу с землей.

— Ты здесь, чтобы держать меня в страхе? — спросила я.

— Я здесь ради песка и солнца. — Он дернул подбородком. — А еще потому, что мне нравится видеть тебя почти голой.

— Значит, я могу провести обычный, расслабляющий день на пляже? — Не то чтобы я когда-нибудь смогла бы полностью расслабиться рядом с ним или чувствовать себя нормально. Но мне действительно нужен был этот день перевести дух. Если бы Себастьян не дал мне этого, я могла бы просто уплыть подальше.

— Ты думаешь, я собираюсь утопить тебя, черт возьми? — Он скрестил руки на груди. — Какая тогда от тебя была бы польза?

Я фыркнула.

— Как романтично. Ты не убьешь меня, потому что не увлекаешься некрофилией.

Он застонал, но я могу поклясться, что увидела что-то похожее на улыбку, прежде чем Себастьян прикрыл рот рукой и придал своему лицу бесстрастное, жесткое выражение.

— Чертовски верно, детка. Ты мне больше всего нравишься, когда сопротивляешься. Трупы не согревают мой член.

Я не могла сдержать рвущийся из меня смешок.

— Это так нелепо. Я ненавижу тебя.

— Ты бы хотела это сделать.

Я сузила глаза и уклонилась от его утверждения.

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты позволишь мне расслабиться, или мне придется весь день быть настороже? Если это так, я просто попрошу Бекс отвезти меня домой прямо сейчас.

Взгляд, который он бросил на меня, был таким жестким, словно сделан из железа. Себастьян медленно покачал головой, оглядываясь на пляж.

— Расслабься, Грейс. Поиграй со своими новыми симпатичными друзьями. Не беспокойся обо мне. — Он повернулся ко мне спиной и пошел обратно на пляж. Несмотря на то, что он был тем, кто вторгся в мой день, мне удалось вывести его из себя.

Я бы не позволила себе чувствовать себя плохо из-за этого. Не тогда, когда весь мой план состоял в том, чтобы заставить Себастьяна устать от меня, прежде чем он сломит мою защиту и проникнет в меня всеми способами.

Я лежала на спине в спокойной воде, плавая, позволяя солнцу палить мне в лицо, и оставалась там до тех пор, пока у меня не скрутило живот, и я подумала, что смогу справиться с любой сценой, ожидающей меня на берегу.

Зная Себастьяна, это могло быть что угодно.

Глава СЕМНАДЦАТАЯ

Девушки из школы Элайджи — Аннабет и Ларк, — которые не проявляли особого интереса ко мне и Бекс, похоже, находили Себастьяна и Гейба очаровательными. Они танцевали вместе под музыку, которую включила Бекс, покачивая бедрами и поглаживая друг друга по изгибам тел так, как, я была уверенна, группа Dashboard Confessional никогда не предполагала, когда писала эту песню.

Себастьян занял мой стул, а Гейб растянулся на одеяле рядом с ним. Ни один из них, казалось, не возражал против шоу, которое устраивали Аннабет и Ларк, Гейб ухмылялся, как сумасшедший, в то время как Себастьян не проявил ни единой эмоции.

Я чуть было не пошла обратно к воде, но продолжила идти вперед. Бекс протянула мне полотенце, смотря на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. В любой другой момент я бы посмеялась над тем, насколько очевидными были действия этих девушек, но сегодня мне было не до юмора.

Выжимая воду из волос полотенцем, я тихо спросила:

— Они действительно прижимаются друг другу под «Hands Down»?

Бекс быстро кивнула.

— Ты пропустила, как они трахались под «Mayday Parade». Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова слушать классическую эмо-музыку.

— Мне действительно жаль, что я пропустила это. — Я наклонилась вперед, чтобы проверить холодильник. — Здесь есть что-нибудь вкусное?

Раздавшийся позади свист заставил меня выпрямиться и развернуться. Гейб, искоса глядя на меня, поиграл бровями.

— Классная попка, маленькая принцесса.

Себастьян сильно толкнул его в спину.

— Заткнись на хрен.

Гейб потер область удара.

— Черт, чувак. Твоя девушка наклоняется передо мной в этом, и ты ожидаешь, что я не посмотрю? Да ладно, ты же меня знаешь. Если бы твоя бабушка наклонилась передо мной, и я бы тоже посмотрел.

Я уперла руки в бедра.

— Звучит как оскорбление.

Гейб просиял, глядя на меня.

— Не волнуйся. Ты намного красивее, чем бабушка Баша.

Танцующие девушки поняли, что теряют внимание аудитории, поэтому одна из них повернулась и начала вращать бедрами по кругу, прижимаясь задницей к промежности своей подруги.

Гейб хлопнул себя по голове.

— Не волнуйтесь, дамы — и я использую это слово в широком смысле, — вы тоже прекраснее, чем бабушка Баша.

Со стоном я подошла к месту Бекс, чтобы рядом расстелить полотенце, но Себастьян поймал меня за руку. На самом деле, он пальцами схватил кончики моих. Такой легкий, едва заметный жест, что я перестала дышать от этого прикосновения.

— Посиди со мной, Грейс. — Он похлопал себя по бедрам.

— На тебе?

— Да, на мне. Заметила, что я спрашиваю, а не таскаю тебя за волосы?

Бекс издала сдавленный звук, словно пыталась не рассмеяться, понятия не имея, насколько правдивы его слова.

— Хорошо.

Себастьян резко выпрямился, его напряженная челюсть внезапно отвисла. Он был готов к моему отпору, но я решила иначе. Я была взволнована из-за его присутствия, но ненавидела то, что он смотрел на «Ларк и Аннабет». Я осторожно присела к нему на колени, упираясь задом в верхнюю часть его бедер и прислоняясь спиной к его груди.

— Черт, я не подумал, — пробормотал он.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Что?

— Ты у меня прямо здесь, на коленях, как я и хотел, но я не могу прикоснуться к тебе. — Он провел носом по моей челюсти на мгновение, прежде чем отстраниться, откинув голову назад.

— Я уверена, что Аннабет или Ларк — может быть, даже обе — были бы счастливы позволить тебе прикоснуться к ним. Тебе, кажется, понравилось их шоу.

Он сжал пальцы на подлокотниках стула.

— Ревнуешь, Грейс. Так чертовски ревнуешь, — прошептал он.

— Я тебя не понимаю. — Я откинула голову назад, так, что мои губы оказались вблизи его уха. — Ты хочешь владеть мной. Ты ведешь себя так, будто на грани одержимости мной. Ты выследил меня здесь. Но как только я отвожу взгляд, флиртуешь с девушкой в забегаловке или смотришь, как девушки трахают друг друга, словно это твое новое любимое телешоу. Не думаю, что ревную. Я бы назвала это замешательством.

— Хмммм.

— И это все? Это твой ответ? Хммм?

— Я не услышал вопроса.

Я втянула в себя воздух. У меня было много вопросов, которые я не была готова озвучить. Не только потому, что не была уверена, что хочу знать ответы, но и потому, что вопросы раскрыли бы слишком многое из того, что происходило у меня в голове.

— Ты хочешь, чтобы я ревновала? Хочешь, чтобы я подумала, что ты желаешь этих девушек, и я сдалась, забыв о двух неделях и позволив тебе прикоснуться ко мне, сохраняя твой интерес?

Себастьян напрягся подо мной, костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он сжимал руки.

— Я не настолько жестокий. На самом деле, я бы сказал, что я довольно прямолинеен. Думаю, я достаточно ясно выразился, что хочу тебя. Поставь передо мной двух хорошеньких девушек, и я посмотрю на них. Но это ни хрена не значит — не тогда, когда на горизонте появляешься ты — единственное, что я, блядь, вижу.

Его ответ привел меня в ужас, потому что я поверила ему… или, по крайней мере, поверила, что он так думал в этот момент. Хелен с самого первого дня сказала, что Себастьян не из тех, кто влюбляется, и не то чтобы я когда-нибудь претендовала на эту роль.

— Баш! Поднимай свою задницу. Пора оседлать эти волны, дружище. — Гейб протянул ему одну доску для серфинга, другую зажал под мышкой. Элайджа и другие парни уже были на месте, а девушки отказались принять в этом участие где-то во время нашего горячего с Себастьяном разговора.

Себастьян похлопал меня по ногам.

— Тебя спасли от честного разговора, детка. Дай мне подняться.

Он подтолкнул меня, затем встал со стула. Засунув руку в свои шорты, он поправил свой член, но скрыть эрекцию было невозможно. Казалось, ему было все равно, даже когда Гейб, заливаясь смехом, издевался над ним. Они вместе побежали к полосе прибоя, вошли в океан, а я, глубоко вздохнув, вернулась на свое место.

— Хорошо, подруга. — Бекс хлопнула меня по руке. — Что происходит между вами двумя? Это гораздо больше, чем просто влюбленность.

Я покачала головой.

— Я не могу выразить словами то, что происходит. Я ему нравлюсь, и я…

— Заинтересована в нем?

Себастьян и Гейб бок о бок катались на волне к берегу, точно рассекая воду. Гейб злобно ухмыльнулся, в то время как Себастьян оставался невозмутимым, сосредоточившись на своих действиях.

— Я не хочу быть с ним. Он просто… всегда рядом.

Ее взгляд стал острее.

— Я должна волноваться?

Возможно. Но я бы никогда ей этого не сказала. Я сама вырыла себе могилу. Теперь у меня оставалось только два выхода: либо выкарабкиваться, либо грести грязь на себя и заканчивать с этим.

— Нет, не беспокойся обо мне. Я не влюбляюсь в Себастьяна Вегу. Мое сердце не выдержит еще одного разрыва. — Не после потери моего отца. Трещины в моем сердце были слишком хрупкими, чтобы выстоять новый удар.

— Ну, я, возможно, мельком увидела, что Себастьян поправлял, когда встал, и… э-э… поздравляю и желаю удачи. Я бы с ним не справилась, но ты сильная. Ты сможешь. — Бекс ободряюще потрясла кулаком, а я расхохоталась.

Я нуждалась в Бекс в своей жизни больше, чем когда-либо думала.

* * *

Мы провели весь день на пляже. Бекс привезла достаточно еды, чтобы накормить армию, а Элайджа принес еду для своих, так что мы набивали рты, играли в воде и пеклись на солнце. Себастьян сажал меня к себе на колени всякий раз, когда у него появлялась такая возможность, но больше у нас не было никаких напряженных разговоров.

Когда мы собрали вещи, чтобы отправиться в путь, он снова схватил меня за кончики пальцев.

— Я подвезу тебя домой.

Один взгляд Бекс сказал, что ей на самом деле все равно, если я не поеду с ней обратно. Она сказала мне позвонить ей завтра, а затем подтолкнула меня к Себастьяну. Мы попрощались с Элайджей и его командой, и Гейб уехал на своем мотоцикле.

Мы с Себастьяном остановились у его байка. Он надел мне на голову шлем, перекинул ногу через сиденье, затем протянул мне руку, помогая устроиться позади него. Я надела парео поверх бикини, поэтому, когда соприкоснулась своими ногами с его, мое почти обнаженное тело прижалось к нему, заставляя меня дрожать.

— Ты хочешь поехать сразу домой или прокатиться? — спросил он, сжимая мою ногу.

— У меня есть выбор?

Он нетерпеливо завел двигатель.

— Я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор, иначе мне придется настаивать.

Колкость буквально готова вырваться с моего языка, но я промолчала. Я действительно хотела прокатиться.

— Обещаешь не слишком сходить с ума? Это всего лишь мой второй раз на таком транспорте.

Себастьян вздернул подбородок, глядя прямо перед собой.

— Обещаю.

Я устроилась поудобнее, крепко обхватив его руками за талию. Он провел ладонью по моим сцепленным пальцам, затем положил обе руки на руль и вывез нас со стоянки. Себастьян повез нас вдоль побережья, не разгоняясь слишком быстро, но и не замедляя хода. Я должна была догадаться, что его версия «не слишком сумасшедшего» не совсем соответствует моей.

Как только мы действительно начали ускоряться, ветер пронзил меня насквозь, и я больше не заботилась о скорости. Мне было наплевать на все.

И мне понравилось. Я нуждалась в этом больше, чем даже предполагала.

С каждой милей, которую мы проезжали, моя хватка на Себастьяне крепла. Я бы просунула руки под его футболку, чтобы впитать немного тепла его кожи, если бы не думала, что мое действие заставит его съехать с дороги. Поэтому я сильнее прижалась ногами к его бедрам и погладила его пресс тыльной стороной ладони.

Когда час спустя Себастьян остановился около моей квартиры, я была словно приклеена к нему, поэтому мне пришлось буквально оторваться. Мои ноги подкашивались, и я с трудом приняла вертикальное положение. Себастьян поймал меня, схватив за руку, не дав мне упасть.

— Спасибо. — Я вернула ему шлем и запустила руку в волосы, которые должны были выглядеть довольно безумно после дня на пляже и долгой поездки на мотоцикле.

— Всегда. Я думаю, тебе нравится сидеть на заднем сиденье моего байка так же сильно, как и мне.

Я слегка улыбнулась.

— Думаю, что ты, возможно, прав.

Себастьян нахмурился, когда посмотрел через мое плечо на мой дом.

— Могу я задать тебе вопрос, Грейс?

Я кивнула. Я могла бы убежать, если бы он спросил меня о чем-то, на что я не хотела давать ответ.

— Почему ты здесь живешь?

Я поняла весь смысл его вопроса. Почему ты живешь в этом дешевом жилом комплексе, ведь раньше у тебя был большой дом? Почему твоя мама работает на дерьмовой работе, если она посвящала себя волонтерству в качестве своей карьеры? Что, черт возьми, случилось с твоим отцом?

— Моя мама теперь сама по себе — во всех отношениях. У нас больше нет больших денег. То, что у нас осталось, моя мама использует для своих занятий в колледже, а остальное откладывается в мой фонд. Итак, мы живем здесь. Арендная плата низкая, и это место безопасно. — Я снова потянула себя за волосы. — Я не стыжусь того, где мы живем. Не то чтобы я имела какое-то отношение к огромному особняку, в котором мы раньше жили. Это не было моим достижением.

Нахмурив брови, он, казалось, обдумывал мой ответ.

— Где твой отец?

Я не совсем доверяла Себастьяну. Вероятно, мы были далеки от доверия, но он казался искренним в своем желании узнать меня. Раз у нас с ним состоялась сделка, то я должна была дать ему шанс. Я сжала губы, готовясь произнести слова, которые ненавидела больше всего на свете.

— Мой отец умер в Швейцарии, перед тем, как мы вернулись.

Себастьян кивнул, подняв руку, чтобы потереть подбородок.

— Прошлой ночью ты плакала.

Я обхватила себя руками за талию, внезапно продрогнув до костей.

— Да.

— Ты думала о нем?

— Мммммм. Пребывание с тобой под звездами навеяло воспоминания о том, как мы делали это с ним. И я просто… Мне стало очень грустно.

— Мне не понравилось видеть тебя такой.

Я склонила голову набок.

— Но я думала, что была привлекательной, когда плакала.

Себастьян скривил губы.

— Я мог бы есть твои слезы на завтрак, обед и ужин. Вместе с твоей киской они — мой любимый вкус. Но это не слезы печали. Это слезы разочарования, гнева и удовольствия. Они мои и только мои, вот почему я их люблю.

Ритм биения моего сердца сбился. Все остальное перестало существовать, кроме пугающего, напряженного парня передо мной и его слов, парящих, как заголовки, над его головой.

— Как тебе удается заставить что-то настолько извращенное звучать так мило? — размышляла я.

— Ты когда-нибудь рассматривала возможность того, что ты тоже можешь быть немного извращена?

Я пристально посмотрела на него.

— С тех пор, как я встретила тебя, я стала задумываться об этом.

Себастьян почти улыбнулся.

— Увидимся в понедельник.

— Не завтра? Ты не собираешься появляться в продуктовом магазине, когда я буду совершать покупки с мамой, или пялиться на меня, пока я буду делать домашнее задание?

Он провел рукой по волосам, все еще борясь с ухмылкой.

— В обычный день да. У меня есть кое-какие планы, которые не могу нарушить.

Я не смогла побороть легкую улыбку на губах. Себастьян был хуже всех, но я уходила от него неуверенной походкой.

Себастьян подождал, пока я войду в здание, прежде чем вылететь со стоянки на своем мотоцикле. Тепло еще хранилось внутри меня после того, как он ушел. Но когда я смыла с себя остатки дня на пляже, поняла, что мы провели вместе целый день, а я все еще ничего о нем не узнала. Этот парень, мой мучитель и собственник, сегодня узнал больше подробностей моей истории, не дав мне ничего взамен, и я позволила ему это.

Не в первый раз я задавалась вопросом, оставит ли он позади какие-нибудь кусочки меня, чтобы я могла собрать себя воедино, когда он, наконец, закончит со мной.

Глава ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я провела воскресенье со своей мамой, борясь за какое-то ощущение нормальности. Я имею в виду, что для нас было не совсем естественным делать домашнее задание бок о бок, но теперь это была наша жизнь. Что не так уж и плохо. От мысли о том, насколько было бы лучше, если бы мой папа тоже был здесь, мне показалось, что я не могла дышать.

К тому времени, как наступил понедельник, я была готова провести еще одну неделю в SRH (Sta. Rita Hills AVA — американский виноградарский район, расположенный в округе Санта-Барбара, штат Калифорния. С момента своего создания в 2001 по 2006 год винный апелласьон официально назывался Santa Rita Hills AVA.). Мама практически вытолкала меня из машины, чтобы вовремя добраться до своего учреждения, не забыв сказать мне, как отвратительно я выгляжу, а затем умчалась.

Я все еще смеялась, когда Нейт Берген преградил мне дорогу, замедляя свой шаг, поднимаясь по бетонным ступенькам к парадным дверям.

— Ты выглядишь очень бодрой для понедельника, Грейс.

Я шла вперед, избегая зрительного контакта. Не то чтобы он смотрел на мое лицо. Его взгляд был прикован к моему голому животу. Меньше минуты назад я чувствовала себя уютно в своем укороченном топе и широких штанах, но Нейту удалось заставить меня почувствовать себя дешевой шлюхой одним похотливым взглядом.

— Я хорошо провела выходные, — пробормотала я.

— О, да? — Он наклонился, и я уловила запах его мускусного одеколона. Того самого, которым он пользовался два года назад. Желчь подступила к моему горлу, но я с трудом сглотнула, заставляя себя успокоиться. Нейту нужна была реакция, и я не собиралась оправдывать его желания.

— Мммммм.

Он положил ладонь мне на спину, кожа к коже.

— Ты должна спросить меня о моих выходных. Это всего лишь вежливость.

— Прекрати прикасаться ко мне, Нейт.

Он усмехнулся так, как могли только по-настоящему красивые, привилегированные мальчики.

— Не будь сукой, Грейс.

Я поторопилась, надеясь, что он отступит, как только мы окажемся внутри. Когда мы подошли к двери, я заметила Себастьяна, Гейба и их команду, болтающих на своем обычном месте на стене. Себастьян тоже заметил меня, но его внимание было приковано к Нейту.

Себастьян сложил ладони рупором у рта и залаял, как собака. Он делал это так громко, что эхо отразилось от ступеней и здания.

— Эй, Берген. Где твоя девушка? — закричал Себастьян.

Нейта убрал руку с моей спины, словно отталкивая меня, однако это не сработало. Все парни на стене начали лаять и смеяться.

Я наполовину ожидала, что Себастьян подойдет и заявит на меня свои права, но он этого не сделал. Он просто прислонился спиной к кирпичу, как будто у него не было никаких забот в мире, скрестив лодыжки и расслабив плечи. Он даже не обратил на меня внимания.

Нейт ворвался в школу, а я пошла медленнее, предоставляя себе немного пространства от Нейта и возможность Себастьяну поздороваться со мной, кивнуть или сделать любой чертов жест, указывающий на то, что мы больше, чем незнакомцы.

Он ничего не сделал.

Конечно.

Раздраженная на себя и на весь мужской род, я пошла в класс. По крайней мере, Бекс подбодрила меня. Ее сдержанное остроумие было именно тем противоядием, в котором я нуждалась для дерьмового начала моего дня.

— Что это значит, когда парень, который преследовал тебя в субботу, притворяется, что тебя не существует, в понедельник? — прошептала я, когда наш учитель просматривал работу, которую нужно было сдать на следующей неделе.

— Он, вероятно, держит тебя в напряжении. Если он станет слишком самоуверенным в своем преследовании, ты даже больше не будешь его бояться.

Я зашипела. Бекс понятия не имела, насколько она оказалась права.

— Парни тупые. Чувства тоже.

Она нарисовала сердце с большим черным крестом, проходящим через него, в углу своего блокнота, чтобы проиллюстрировать мою точку зрения. Когда я хихикнула, наш учитель строго посмотрел на нас обеих, прекратив наш дальнейший разговор.

* * *

Когда я пришла на математику, мой желудок превратился в мешок с извивающимися червями. Как всегда, я пришла одной из первых, хотя мне пришлось пройти дальше всех, чтобы добраться до класса.

Мистер Класки кивнул мне.

— Привет, Грейс. Как продвигается ваш проект?

— О, отлично. Мы с Себастьяном составили график, чтобы отслеживать наш бюджет. Теперь это просто вопрос ввода чисел. Самое трудное уже сделано.

Его брови сошлись вместе.

— Просто убедись, что вы разделяете работу. Я не хочу, чтобы ты занималась всем проектом. Это несправедливо по отношению к тебе и Себастьяну.

Я покачала головой.

— Нет, мы определенно работали над этим вместе. — После того, как он засунул свой член мне в рот.

Я заняла свое место, и класс начал заполняться. Гейб и Баш неторопливо вошли как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Гейб сел за свой стол впереди, в то время как Себастьян медленно шел по проходу, уставившись на меня, как будто я была его мишенью.

Он сел рядом со мной, не сводя с меня глаз. Мистер Класки бубнил о проекте, отвечал на вопросы и, по сути, объяснял все заново. Поскольку мы с Себастьяном почти закончили, я отключилась, невидящим взглядом уставившись в потолок.

На мой стол упал сложенный листок бумаги. Поддавшись своему любопытству, я развернула его.

Грейс,

Прекрати это дерьмо прямо сейчас.

Мне это не нравится.

Ты обедаешь со мной.

Не убегай.

СВ.

Записка была не такой ужасной, как я ожидала, но, думаю, Себастьян был достаточно умен, чтобы не фиксировать на бумаге все недоброе, что он запланировал по отношению ко мне. Я искоса взглянула на него, испустив долгий вздох. Он поднял брови, и я кивнула, соглашаясь либо пообедать, либо расстаться со своей душой.

Как только прозвенел звонок, Себастьян уже держал в руках мой рюкзак.

— Почему ты всегда носишь кирпичи в этой штуке? — прошептал он мне на ухо.

По моей коже побежали мурашки.

— Чтобы лучше защищаться, мой дорогой.

Он усмехнулся.

— Это моя реплика, поскольку я большой злодей, не так ли?

Не отвечая ему, я последовала за потоком людей в холл. Гейб стоял у моего шкафчика с поднятыми руками.

— Греейс! — проревел он. — Моя маленькая принцесса Грейс.

Я отмахнулась от него и прошла мимо. Себастьян и Гейб позволили мне сделать два шага вперед, прежде чем окружили меня с обеих сторон.

— Куда ты спешишь, принцесса? — Гейб полюбопытствовал.

— Я пытаюсь убежать от двух надоедливых собак, которые продолжают преследовать меня.

Гейб залаял, как и сегодня утром, и несколько человек в помещении посмотрели в нашу сторону, но затем быстро отвернулись. Я поняла, что даже в четырехтысячной школе, где было легко затеряться, все знали Гейба и Баша.

— Я помню, что ты согласилась пообедать со мной, — сказал Себастьян.

— А я не помню, чтобы меня спрашивали, — прошипела я.

Себастьян схватил меня за локоть, останавливая. Гейб продолжил идти, но когда понял, что мы больше не рядом с ним, развернулся и пошел назад.

— О-о-о, уже любовная ссора? — Гейб прижал ладони к щекам. — Что я буду делать, если мама и папа расстанутся? Я слишком чувствителен, чтобы быть выходцем из неблагополучной семьи. Не делайте этого со мной!

Баш оттолкнул его, и я не смогла сдержать смешок. Гейб был не в своем уме, но когда его чувство юмора не было направлено меня в виде колкостей, я это очень ценила.

— Мы придем через минуту. Скажи Бекс, что ее подружка будет, — сказал Себастьян, даже не изобразив намека на улыбку.

Гейб отдал ему честь.

— Так точно, кэп! — Затем он ушел, оставив нас вдвоем.

Себастьян направил меня к ряду шкафчиков, отпустив мой локоть, когда понял, что я не собираюсь убегать.

— Ты злишься на меня, — заявил он.

— Я не знаю, так это или нет. — Я скрестила руки на груди. — Наверное, я была удивлена, что ты вел себя так, будто даже не видел меня этим утром.

— Я видел тебя. — Он прислонился плечом к шкафчику. — Ты думаешь, я хочу дать этому мудаку Нейту оружие против меня? Парень ненавидит меня так же сильно, как и я презираю его. Если бы он думал, что мы вместе, он бы преследовал тебя еще усерднее, просто чтобы вывести меня из себя.

— Мы не вместе, — автоматически сказала я.

Он скривил губы.

— Не вместе? Тогда почему я воздерживаюсь от того, чтобы мне отсосали член?

— Спроси себя об этом.

Черви в моем животе яростно извивались при мысли о чьем-то рте на нем.

— Грейс, — Себастьян хлопнул ладонью по шкафчику, — иногда ты меня бесишь. Не спорь ради спора. Ты была зла, что я не предъявил на тебя права этим утром, а теперь ты злишься на себя за то, что неравнодушна.

— Ты не можешь претендовать на меня. Я не потерянный багаж. — Хотя именно это я от него и ожидала.

Себастьян поднял руку, схватив меня сзади за шею и притянув к себе.

— Ты голодна?

Смена темы была настолько внезапной, что мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем он спрашивает.

— Всегда, — подтвердила я.

Он наклонил лицо так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Тогда пойдем покормим чудовище. Ты можешь накричать на меня после.

Мы направились к лестнице, а я все удивлялась, как ему удалось так легко все перевернуть. В одну секунду я была зла, а в следующую позволила ему проводить меня на обед.

— Как ты это делаешь? — Он поднял бровь, и я уточнила: — Как ты заставляешь меня думать, что я сумасшедшая, когда все началось с того, что именно ты сошел с ума?

Он сжал руку на моей шее.

— Я отговаривал себя от многих ситуаций, в которые мне не следовало попадать. В нашем случае это как приложение к ситуации.

Бекс ждала меня у стены, а Гейб составлял ей компанию. Она не выглядела несчастной, но и не прыгала от радости. Я увернулась от захвата Себастьяна и оттолкнула Гейба с дороги плечом.

— Уходи, — проворчала я на него.

Он поднял руки.

— Господи, маленькая принцесса, ты должна следить за своим характером. Я всего лишь разговаривал с твоей подружкой. Не нужно набрасываться.

Я посмотрела на Бекс, и она едва заметно покачала головой. Гейба, возможно, считали очаровательным, и многие девушки вероятно так и думали, но Бекс не была одной из них. Меня охватило чувство вины. Она подружилась со мной, а потом ее втянули в ланч с парнями, которых она находила ужасными. Я не винила ее. Мне тоже было не совсем комфортно сидеть здесь.

К счастью, кое-кто привлек внимание Гейба. Наверное, хорошенькая девушка или бабочка. С ним это может быть что угодно. Он ушел, а я запрыгнула на стену рядом с Бекс. Себастьян присел рядом со мной, достал из рюкзака мятый бумажный пакет и выложил свой обед.

Я решила полностью игнорировать его присутствие и сосредоточиться на Бекс.

— Я работала над своими эскизами в эти выходные. — Я достала из сумки альбом для рисования и открыла его, полный черновыми рисунками. — И почти готова начать лепить. Мне нужно твое мнение, прежде чем я покажу это мисс Стейнберг.

Бекс взяла альбом, спокойно изучая мои рисунки. Через мгновение она улыбнулась.

— Созвездия?

Я кивнула.

— Да. Пару ночей назад на меня снизошло вдохновение. — Я постучала пальцем по странице, на которой она остановилась. — Это будет потрясающе. Думаю, я сварю стойку из медных трубок, и каждая деталь будет подвешена с помощью медной проволоки.

— О, боже, это будет так круто. — Она перевернула страницу. — А это?

— Настенная установка. Я думаю использовать листовую пленку из нержавеющей стали. Мне тоже нужно поговорить об этом с мисс Стейнберг.

Она надула щеки и глубоко вздохнула.

— Я так чертовски завидую твоему ясному видению. У меня сейчас в голове все перепуталось. Я все еще не знаю, что хочу делать.

Себастьян потянулся ко мне, выхватывая рисунки прямо из рук Бекс. Я могла бы со многим смириться, но, блядь, если это не касается моего творчаства, перед глазами возникла красная пелена.

Я крепко сжала кулаки.

— Верни это мне, Себастьян. Если ты все испортишь, клянусь, я сделаю все возможное, чтобы испортить тебя, — закипела я.

Он посмотрел на меня, приподняв брови, как будто на самом деле был удивлен моим ответом.

— Я только посмотреть. — Затем он удивил меня, передав альбом мне. — Это будет сделано из металла?

— Да.

Себастьян скривил свой рот.

— И созерцание звезд со мной вдохновило тебя?

Я вздохнула.

— Да.

Он откусил от своего бутерброда, ухмылка не сходила с его лица, даже когда он жевал.

— Думаю, тогда я не так уж и плох для тебя.

— Достаточно плохой. — Я засунула альбом в рюкзак и застегнула его с оглушительной решительностью. Себастьян растоптал всю мою жизнь. Если он думал, что сможет растоптать и мое творчество, то его ждет разочарование.

— Может быть. — Он нахмурил брови. — Где ты собираешься выполнять сварочные работы?

Конечно, он прислушивался к каждому моему слову. Почему бы и нет?

— Я воспользуюсь мастерской здесь, в школе. Вероятно, начну позже на этой неделе, если мой учитель рисования одобрит мои идеи и сможет помочь мне с исходным материалом.

— Знаешь, я мог бы помочь. В поиске материалов. В обустройстве мастерской. — Его пристальный взгляд встретился с моим. — Если бы ты попросила.

Я в замешательстве покачала головой.

— Ты… ты ходишь на занятия в мастерскую?

Он усмехнулся, мрачно и невесело.

— Ты мало что знаешь обо мне, не так ли, Грейс?

— Кажется, я припоминаю, что недавно говорила тебе об этом, но ты ничего не сделал, чтобы исправить ситуацию. — И все еще не исправил.

Он потер подбородок, оглядывая меня.

— Ты работаешь завтра?

— Нет, по средам и субботам.

— Завтра после школы я покажу тебе мастерскую. — Он указал на мой рюкзак, где был спрятан альбом для рисования. — Если ты покажешь мне больше того, что я видел.

— С таким же успехом ты мог бы попросить вскрыть мой мозг и заглянуть внутрь.

Он склонил голову набок.

— Это альтернатива?

Я толкнула его в плечо, но Себастьян поймал мою руку. У меня перехватило дыхание, когда его пальцы сомкнулись вокруг моих. Он держал мою руку всего несколько секунд, достаточно, чтобы провести большим пальцем по пульсу на моем запястье, затем положил ее обратно на колени.

Бекс снова привлекла мое внимание, рассказав мне о последней передряге с законом, в которую был вовлечен ее брат, и Себастьян оставил нас в покое. После этого я ни разу не забывала, что он был рядом и слушал. Даже несмотря на то, что я изо всех сил игнорировала его, я не смогла избавиться от осознания его присутствия.

Себастьян сделал именно то, что намеревался сделать.

Глава ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

В конце дня вторника я обнаружила Себастьяна, прислонившегося к моему шкафчику. Хелен была с ним, но, в отличие от первого раза, когда я столкнулась с ними здесь, они не обнимались.

Она улыбнулась мне, отходя в сторону, предоставляя мне открыть свой шкафчик.

— Привет, Грейси.

— Привет. — Я перевела взгляд с нее на Себастьяна. — Ты идешь с нами?

— Нет, — сказала она, протягивая на букву «т». — Сегодня я работаю в Уилз. Я пыталась убедить Баша подвезти меня, но ты уже заявила на него права.

— Пожалуйста, забирай его, если он тебе действительно нужен.

Даже когда я озвучила свои слова, знала, что совсем не это имела в виду. Я с нетерпением ждала возможности осмотреть мастерскую и выбрать место, чтобы начать работу над своими скульптурами. И, может быть, только может быть, я хотела приоткрыть жизнь Себастьяна и заглянуть в нее.

Она ударила Себастьяна по плечу.

— Он весь твой, девочка. Удачи. — Она неторопливо пошла по коридору, помахав через плечо.

— Готова? — Себастьян схватил меня за затылок, проводя большим пальцем по изгибу моей шеи. — У тебя альбом для рисования с собой?

— Он всегда со мной.

Его взгляд пронзил меня до мозга костей.

— Мне это в тебе нравится, Грейс.

Я действительно не понимала, насколько огромной была наша школа, пока Себастьян не повел меня в кабинет мастерской. Это было в крыле здания, в котором я никогда не была, вместе с классами, где ученики учились таким профессиям как сантехника и косметология.

Сама мастерская представляла собой одну большую комнату с бетонными полами, большими деревянными столами, расставленными по центру, и всевозможными инструментами, которые я только могла себе представить. Себастьян провел меня мимо всего этого в отдельную зону. К стене были прислонены высокие листы металла в рулонах, а на столе из нержавеющей стали были разложены инструменты, подобные тем, с которыми я работала в Швейцарии.

— Вот где ты будешь работать. — Он взял паяльную лампу, рассматривая ее. — Ты собираешься сжечь это дерьмо дотла, Грейс?

Я взяла у него паяльник и положила его обратно на стол.

— Я постараюсь этого не делать. Обычно моя цель состоит в том, чтобы не разжечь пожар.

Мистер Фредерик, учитель по мастерской, подошел и убедился, что я знаю, что делаю. Он расспрашивал меня до такой степени, что мне пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Я сомневалась, что он заваливал бы меня вопросами, если бы у меня был член между ног, но я постаралась подавить свое нетерпение. Он оказал мне услугу, позволив мне работать здесь. Даже пообещал мне доступ ко всему металлолому, которого желало мое маленькое сердечко, и вызвался помочь Себастьяну поднять тяжелые куски.

Себастьян сел на табурет, опершись локтями на потертый стол позади себя. Он наблюдал, как я проверяю все доступные мне инструменты, в то время как мой желудок скрутило узлом от волнения. Прошло слишком много времени с тех пор, как я занималась чем-то бо́льшим, чем рисованием. Мои руки художника умирали от желания испачкаться.

Он прочистил горло.

— Я готов просмотреть твой альбом, Грейс.

Я издала смешок.

— Что? Я на это не соглашалась.

Он склонил голову набок.

— Я подумал, что покажу тебе кое-что из своего, тогда, может быть, ты отплатишь мне тем же. — Он мотнул головой в сторону дальней стены. — Там мое.

Я ничего не заметила, когда мы вошли. Я была сфокусирована на одном объекте — на своей рабочей зоне — и оказалась слепа ко всему остальному.

Я резко перевела свой взгляд на него.

— Что ты имеешь в виду?

Он наклонился вперед, сложив руки под подбородком, пристально наблюдая за мной.

— Я имею в виду, что я нарисовал. Это мое.

У меня не было слов. Я, спотыкаясь, направилась к стене, но Себастьян остановил меня, схватив за лямки моего рюкзака.

— Это должна быть честная сделка. Дай мне полистать твой альбом. — Он снял мою сумку с плеч, но я не протестовала. Там было много действительно личных рисунков, но у меня было такое чувство, что Себастьян позаботится о них, если я позволю. Он может мельком увидеть те части меня, которые я не хотела, чтобы он увидел, но обмен будет стоить того.

Я оставила его, листающего мой альбом, и пошла в другой конец кабинета. Одна массивная стена была покрыта фреской, нарисованной аэрозольной краской, как сбоку от Уилз. Себастьян использовал другую классику: «Поцелуй» Климта, и сделал ее своей собственной. Вместо мужчины и женщины, заключенных в романтические объятия, у Себастьяна были скелет и женщина-вампир. Зубы вампира погружались в кости скелета, из раны капала ярко-красная кровь. Изображение лица скелета заключало в себе выражение экстаза. Вампирша прижала его к себе, заключив в свои объятия. У их ног лежали груды окровавленных костей и черепов.

Слова составляли узор на одеянии, покрывавшем их обоих. «Поцелуй мою душу». «Уста дьявола». «В темноту». «Твоя погибель». «Зарывайся поглубже». «Мое, чтобы сохранить». «Сломан навсегда».

Это были отдельные фразы. Я долго стояла, пытаясь расшифровать их все. В конце концов, Себастьян присоединился ко мне, встав рядом со мной.

— Это прекрасно. — На самом деле это было не то слово, которое я хотела озвучить, но я была переполнена благоговением перед талантом Себастьяна и страхом перед темнотой,которая потребовалась, чтобы создать подобную картину.

Он схватил меня сзади за шею.

— Ты так думаешь?

— Если мрачное и жестокое может быть красивым, тогда да. — Я покачала головой, все еще не веря, что юноша рядом со мной сотворил это. Но с другой стороны, он был таким же темным и красивым, как и его искусство, так что, возможно, в это было не так уж сложно поверить. — О чем ты думал, когда создавал это?

— Это была просто идея, которая пришла мне в голову. Мистер Фредерик разрешает мне использовать эту стену для рисования. Его не волнует, что здесь изображено, пока это не сиськи или нацистское дерьмо, понимаешь? — Большим пальцем он погладил мою шею, не смотря на меня. И впервые я увидела в Себастьяне что-то уязвимое. То, что он показал мне, казалось большим, чем я даже понимала. — Я нарисовал это летом. Мне нужно было выбраться из дома, а мистер Ф. был здесь, преподавал в летней школе. Он дал мне полную свободу действий.

У меня перехватило дыхание от ужаса.

— Ты… ты скрыл еще одну из своих картин?

Он выдохнул смешок.

— Конечно. Двадцать футов пустого пространства трудно найти.

— Я не могу… — Я едва знала, что сказать. — Что там было раньше?

— Это не имеет значения. — Себастьян повернулся ко мне, закрывая мне обзор. — Что сделано, то сделано. То, что там было, отражали мысли моего разума в прошлом. Это настоящее. Я мог бы закрасить его на следующей неделе, или пусть все остается на месте, пока какой-нибудь другой панк не решит заняться этой стеной.

Я облизнула губы, которые пересохли от того, что я открыла рот.

— Но это твое творчество.

— К черту это. — Он запустил пальцы в волосы. — Искусство есть искусство, даже если оно мимолетно. Точно так же, как жизнь есть жизнь, даже если она коротка.

Я махнула рукой через его плечо.

— Это то, что ты думаешь о женщинах? Они высасывают жизнь из людей и выбрасывают их?

— Не совсем. Я не испытываю ненависти к женщинам. Я встречал как хороших, так и плохих.

Я хотела больше изучить стену, потому что она казалась ключом к образу мыслей Себастьяна, но он стоял передо мной, закрывая обзор.

— Я отвезу тебя домой. — Он взял мой рюкзак со стола, находящегося позади меня, и надел его мне на спину. — Пойдем.

Один последний взгляд перед выходом — это все, что я получила, но я вернусь. У меня будет больше возможностей изучить фреску и попытаться расшифровать ее значение.

Баш вел мотоцикл так, словно был в огне, и с рюкзаком на спине мое положение казалось ненадежным. Добавьте к этому высокую скорость, и я практически сбросила себя с сидения к тому времени, как мы оказались перед моей квартирой.

Помахав рукой, я направилась к дверям своего дома, но Себастьян окликнул меня по имени. Я развернулась к нему лицом, почти врезавшись в его грудь. Когда он успел слезть с байка?

Он поймал меня за локти, притягивая к себе.

— Привет.

— Привет. Спасибо, что подвез, и… за все.

Два черных пламени пристально смотрели на меня.

— Я что-то не так понял?

— Что?

— Я был хорошим. Лучше, чем сам от себя ожидал. Я только что показал тебе кое-что о себе. Так что… я что-то не так понял? — Его хватка на моих локтях ослабла, и он переместил руки на мою спину, прижимая их к моему позвоночнику.

Я разочарованно фыркнула.

— Вау, правда? Ты думаешь, я должна тебе долбаный минет за то, что увидела твою картину? Ты стоишь возле Уилз с высунутым членом, требуя оплаты от каждого, кто проходит мимо?

Он чуть не рассмеялся.

— Это чертовски отличная идея. Не знаю, почему я никогда не думал об этом. — Себастьян притянул меня ближе. — Но нет, я думал о том, чтобы поцеловать тебя. Обычно я бы не спрашивал, но, видишь ли, у тебя есть все эти правила, которым я должен следовать, и…

Я обрываю его, крепко прижимаясь губами к его губам. Может быть, это глупо, возможно, так оно и было, но я хотела поцеловать его. Но еще больше желала, чтобы Себастьян поцеловал меня.

Он не позволил мне долго управлять нашим поцелуем. Он запутался пальцами в моих волосах, сжимая кулаки, наклонив мою голову именно так, как он хотел. Его язык скользнул между моих губ, и Себастьян поцеловал меня так глубоко, что мне показалось, будто мы погрузились на дно океана. Парящая и бездыханная, я отдалась ему. Средь бела дня, перед моим домом, Себастьян Вега целовал меня до тех пор, пока у меня на глазах не выступили слезы. Его зубы царапнули мои распухшие губы. Его язык скользил по моему, пробуя меня на вкус, облизывая, сражаясь и покоряя меня.

Руками я скользнула под его футболку и погладила по спине, прижимаясь к его горячей обнаженной коже и притягивая его так близко, как только могла. Наши тела были на одном уровне, даже луч света не мог проникнуть между нами.

— Позволь мне войти, — сказал он мне в губы. Его эрекция уперлась мне в живот, и я не могла остановить ответное покачивание бедер, заставляя его стонать. — Грейс.

— Нет. — Я покачала головой. — Нет. Я не… нет.

Он потянул меня за волосы, резко откидывая мою голову назад, отчего у меня перехватило дыхание.

— Мне это не нравится. Мне не нравится ждать каких-то неопределенных временных рамок. Мой член твердый, и я знаю, что, если бы я засунул руку тебе в штаны, ты уже промокла насквозь. Позволь мне войти, Грейс.

— Я не хочу быть случайной дыркой, в которую ты засовываешь свой член, Себастьян. Я была такой, и мне это не понравилось. Две недели — это не так уж много, и ты это знаешь. Особенно учитывая, как мы начинали. — Слезы навернулись на мои глаза от боли от его захвата моих волос, и Себастьян ослабил хватку. — И прямо сейчас я хочу пойти домой.

Он прижался своим лбом к моему, тяжело дыша.

— Я увлечен тобой.

— Это твой способ извиниться за то, что ты не можешь справиться с эрекцией?

— Черт, — процедил Себастьян сквозь зубы, затем снова прижался своими губами к моим. Я не раскрывала губ, и он не пытался проникнуть языком внутрь. — Твой поцелуй. С любой другой меня бы здесь не было. Но ты… ты заставляешь меня возвращаться. Мне нравится, когда ты провоцируешь меня. Ты мне нравишься, Грейс.

Он поцеловал меня еще раз, крепко и долго, обхватив мои щеки твердым прикосновением рук, затем отступил и выпрямился, глядя на меня с некоторой настороженностью.

— Иди внутрь. Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии. — Он дернул подбородком в сторону моего дома.

— В каком? — Я коснулась своих распухших от поцелуев губ.

Себастьян покачал головой и сел на байк.

— Посмотри в зеркало. И ты увидишь.

Себастьян подождал, пока я войду, прежде чем выехать со стоянки. Мамы не будет дома еще несколько часов, так что в моей квартире царила блаженная тишина. Когда я включила свет в нашей маленькой ванной, я подумала, что хорошо, что ее здесь не было. Мои губы были красными и опухшими. Тушь размазалась у меня под глазами. Мои волосы были взъерошены так, что говорили о мятых, перепачканных простынях.

У меня не было секса, но, черт возьми, я определенно выглядела так, словно он у меня был.

Как только я умылась и избавилась от последствий Себастьяна Веги, я села на диван, чтобы выполнить домашнее задание. Только когда я вытащила свой альбом для рисования, поняла, что Себастьян не сказал об этом ни слова.

Мой желудок сжался.

Был ли он вообще искренне заинтересован или поставил еще одну галочку, чтобы стать на шаг ближе к сексу со мной? После того, как я раскрыла себя через свой альбом и увидела Себастьяна с новой стороны, я возненавидела себя за то, что ставила под сомнение его мотивы.

Но несколько милых жестов волшебным образом не исправили того, что произошло между нами в том фургоне. Полное доверие Себастьяну требовало времени, а я еще даже не была близка к этому.

Я вздохнула, решив выкинуть его из головы. Я и так потратила слишком много времени, думая о нем. А сейчас пришло время подумать о себе.

Глава ДВАДЦАТАЯ

Мой жужжащий телефон разбудил меня около полуночи. Когда я увидела имя Себастьяна на экране, меня охватило сильное чувство дежавю. Если он опять предложит поглазеть на звезды, то пускай идет к черту.

Баш: Грейс.

Баш: Ты спишь?

Баш: Или игнорируешь меня?

Баш: Я хочу поговорить с тобой. Просыпайся, просыпайся, просыпайся!

Я: Знаешь, это совсем не мило. Так уж получилось, что я люблю непрерывный сон.

Баш: Вот она. Как дела?

Я: Сон — вот в чем суть. Все крутые ребята занимаются именно этим.

Баш: Не волнуйся, я не за пределами твоего дома.

Я: Эта мысль даже не приходила мне в голову.

Баш: Лгунья.

Я: Ты разбудил меня для чего-то конкретного? Или просто в настроении помучить меня?

Баш: Прошло несколько часов с тех пор, как ты подняла мне настроение. Мне необходима доза.

Я: Разбудив меня от мертвого сна, ты наверняка получишь желаемое. Что-нибудь еще?

Баш: Ты довольно мрачная, Грейс. То, что ты рисуешь… это застало меня врасплох.

Мой телефон зазвонил прежде, чем я успела набрать ответ. Я нажала «ответить» и прижала телефон к уху.

— Привет.

— Эй, — выдохнул он, — я не задержу тебя надолго.

— Хорошо.

— Итак, не думаю, что мне нужно говорить, что ты невероятный художник. Ты ведь знаешь это, верно? — Себастьян тихо усмехнулся.

— Это всегда приятно слышать, поскольку искусство субъективно.

— Я думаю, объективно — любой сказал бы, что ты талантлива. Но, господи, тот первый рисунок.

Я знала, что он имел в виду. Я приступила к этому альбому на следующий день после смерти отца. На первой странице я нарисовала тонущую под водой женщину с привязанными к лодыжкам грузами, с безмятежным лицом, когда она принимала свою судьбу.

— Я знаю, ты, наверное, думаешь, что я хочу умереть, но это не так. Это был не мой образ.

— Хорошо, — Себастьян медленно выдохнул, будто действительно волновался. — Хорошо, это приятно знать.

— Что ты думаешь о минивэне?

После… инцидента я нарисовала сцену похорон, происходящих на заднем сиденье микроавтобуса.

— Это было красиво, но мне это, черт возьми, не понравилось.

— Нет, я не думаю, что тебе бы понравилось.

Мы оба замолчали, и его медленное, ровное дыхание заполнило мое ухо. Я лежала на боку, отяжелевшая от усталости, но с открытыми глазами, ожидая его дальнейших слов.

— Спасибо, что позволила мне посмотреть. Я действительно надеюсь, что ты позволишь мне это снова, но это единственная грань, которую я не переступлю.

— Потому что ты понимаешь? — спросила я.

— Да, понимаю. В любом случае, тебе нужно поспать. Увидимся завтра.

— И это все?

— Ты хочешь еще? Потому что я мог бы говорить с тобой всю ночь. Мне нравится звук твоего голоса, особенно когда я могу сказать, что ты в постели.

Это заставило меня невольно улыбнуться.

— Я вроде как хочу большего, но так как нам нужно быть в школе примерно через шесть с половиной часов, я собираюсь пожелать тебе спокойной ночи.

— Посмотри на себя, ты изматываешься. Скоро я смогу тебе понравиться.

Мой смех был тихим и непринужденным.

— Спокойной ночи, Себастьян.

— Спокойной ночи, Грейс.

* * *

Неделя тянулась. Каждый день Себастьян задерживался, пока мы с Бекс обедали на стене. Он дал понять, что слушает, но не вмешивался. Он потратил много времени на глупые поцелуи со мной, но я не была настолько безрассудна, чтобы пригласить его домой. Ещё нет.

К пятнице я несколько утратила бдительность. Проблема была в том, что Себастьян был не единственной опасностью для меня. Мой учитель английского случайным образом распределил нас на пары, и поскольку я была в списке дерьма Вселенной, меня поставили с Нейтом Бергеном.

Елена посмотрела на меня с предупреждением, как будто была вероятность, что я сбегу с ее парнем до окончания занятия. Воспоминание о том, как меня ударили головой о шкафчик, было достаточно свежо, чтобы я поверила метающимся в мою сторону кинжалам в ее взгляде. У меня не было никакого желания привлекать ее внимание к своей персоне больше, чем это уже произошло.

— Как дела, Патель? — Нейт широко улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках, когда подтащил свой стол к моему.

— Уже решил, какую пьесу выбрать?

Он откинулся на спинку стула, вытянув перед собой длинные ноги.

— Все по делу, да?

— У нас есть один урок, чтобы разобраться в этом. Так что, да, я вся в делах. — Наша задача состояла в том, чтобы выбрать пьесу Шекспира и проанализировать, что именно делает ее комедией или трагедией, а затем найти современное кино, которое можно было бы считать ее аналогом. Это было несложно, но поскольку нам обоим нужно было вести записи, чтобы выполнить задание к концу урока, нам необходимо было начать прямо сейчас.

— Мы будем работать над «Укрощение строптивой». — Нейт подпер голову кулаком. — Довольно таки простенько, учитывая, что есть современный пересказ.

— Тебе не кажется, что все остальные группы делают то же самое? — Как бы мне ни нравились «10 причин моей ненависти», я хотела быть немного более оригинальной. — А как насчет «Сна в летнюю ночь»?

Он вздохнул.

— Конечно, что угодно. Скажи мне, что написать, и я это сделаю.

В течение нескольких минут мы действительно обсуждали тему нашего задания, и я расслабилась. Нейт не был дураком. Он получал хорошие оценки и наверняка следующей осенью поступит в один из лучших колледжей. Давным-давно это было одной из вещей, которые мне действительно нравились в нем — спортсмен, который был умен и заботился о статусе школы. Но это было раньше.

Мы оба набирали текст на наших ноутбуках, а затем обменивались ими, чтобы проверить работу друг друга. Я прочитала запись Нейта и резко остановилась на последних предложениях.

Я до сих пор помню, что ты чувствуешься изнутри. Ты была моей первой, ты всегда будешь особенной для меня. Неужели я не буду особенным для тебя?

Я удалила текст без комментариев или реакции. Он хотел именно этого, а я не хотела оправдывать его желания.

— Ты идешь на футбольный матч в субботу? — спросил Нейт.

— Нет, не планирую.

— После будет вечеринка у Эйдена. Ты должна прийти. Разве ты не дружишь с его девушкой, с Кэсси?

Поскольку я почти не видела подружку Бекс за последние пару недель, я могла с уверенностью сказать, что ответ отрицательный. Мы не были друзьями, и, честно говоря, я вроде как думала, что она была дерьмовой подругой для Бекс, которая чуть не бросила ее ради своего золотого футбольного мальчика.

— Я не приду на вечеринку. Ты довольно наглый.

Он пожал плечами, возвращаясь в свою расслабленную позу «наплевать».

— Я добиваюсь того, чего хочу.

— Хорошо для тебя, но поскольку у меня нет никакого интереса идти на вечеринку, на этот раз тебе придется огорчиться.

— Раньше ты была милее, Грейс, — заметил он.

— Ну, тогда мне было пятнадцать. С тех пор многое в моей жизни произошло.

Его взгляд, полный сочувствия, скользнул по мне.

— Сожалею о твоем отце. — Я почти поверила ему, но не совсем.

Я искоса взглянул на него.

— Спасибо. Но, честно говоря, я действительно не хочу с тобой болтать. Мы не будем друзьями, так что не вижу смысла переходить на личности. С прошлым покончено.

Он усмехнулся.

— Вау. Ты гребаная сука, да?

Я не стала утруждать себя тем, чтобы дать ему какой-либо ответ. Я отправила наше выполненное задание учителю, а затем собрала свои вещи в ожидании звонка.

Как только в воздухе зазвучал сигнал, я вскочила со своего места и направилась к двери. Я почти присоединилась к потоку учеников, гудящих от волнения в преддверии выходных, когда две руки толкнули меня в спину. Я пошатнулась вперед, вцепившись в парня передо мной. Он оглянулся через плечо, качая головой, когда я выпрямилась и развернулась.

Елена стояла позади меня, раздвигая море тел, как реинкарнация Моисея. Люди просто обтекали ее без остановки, хотя некоторые, казалось, были заинтересованы в разворачивающейся драме.

— Что я тебе говорила? — прошипела она.

— Мне это уже надоело. Меня не интересует твой парень, Елена.

Нейт, блядь, Берген прислонился к стене возле нашего класса английского, наблюдая за представлением. Он, казалось, наслаждался собой, судя по ухмылке, изогнувшей уголки его рта. Возможно, это был не первый раз, когда Елена преследовала девушку, которая смотрела в его сторону. Я сомневалась, что Нейт отговаривал любую мало-мальски привлекательную девушку флиртовать с ним… или даже больше. Он определенно не был благородным человеком.

Она подошла ко мне, толкая меня за плечи.

— Я не слепая. Я видела, как ты шепталась с ним. — Она ткнула пальцем мне в лицо. — Я устала давать тебе шансы. Ты всегда хотела того, что принадлежало мне, и ничего не изменилось. Это жалко, Грейс. От тебя разит ревностью. Мне было бы жаль тебя, если бы я не знала, что ты змея.

Она снова толкнула меня, заставив врезаться в кого-то другого. Все, чего я хотела, это убраться от нее подальше. Я бы не стала бить ее в ответ. Это была не я. Я не видела ничего бесчестного в том, чтобы убегать от драки. И если это было трусостью, так тому и быть. Я была трусихой, у которой не было ни малейшего желания получить пощечину от своей бывшей лучшей подруги.

— Прекрати это, Елена. У тебя будут неприятности, если учитель сейчас увидит тебя. Ты хочешь, чтобы тебя выгнали с чирлидерства?

От возмущения она округлила голубые глаза.

— Это была угроза?

Я покачала головой, отступая на шаг или два.

— Нет. Я напоминаю тебе, где мы находимся, и что поставлено на карту.

Она сократила то небольшое расстояние, которое я преодолела, снова тыча в меня пальцем.

— Почему ты вернулась? Без тебя все было хорошо. Если бы твой отец смог победить болезнь, ты бы все еще была в другом конце мира…

Мою руку обожгло в том месте, где она соприкоснулась с ее щекой. Елена открыла рот, схватившись за лицо. На секунду мы обе застыли в шоке. Однажды мы уже были в таком положении, только с точностью наоборот.

Елена отошла от шока первой. Она начала нападать на меня, но Нейт схватил ее за талию, удерживая на месте.

— Эй! — Хелен подбежала к нам с огнем в глазах. — Убирайся на хрен подальше от Грейс. — Она подошла ко мне, схватив меня за плечо.

— Ты сука, — кипела Елена, сжимая кулаки по бокам. — Я ненавижу тебя.

Хелен сделала вид, что бросается на нее, что заставило Елену вздрогнуть в объятиях Нейта. Хелен хихикнула.

— Убери отсюда свою девушку, Берген. Если она снова набросится на Грейс, то уйдет не только с покрасневшей щекой.

Нейт оттащил Елену, но она уже попала прямо в цель, ее слова почти физически ударили меня в живот. Что она сказала о моем отце… Я не могла даже думать об этом.

Небольшая толпа довольно быстро рассеялась, когда стало очевидно, что мы не собираемся устраивать затяжной бой посреди зала. Тем не менее, мы были близки к этому.

— Я ударила ее, — прошептала я, не веря происходящему. Я никогда никого не била. Мой желудок сильно сжался. Кислота подступила к горлу. Я ударила Елену по лицу, потому что она сказала, что мой папа… мой папа…

Как она узнала, как она узнала, как она узнала?

— Чертовски верно. Она это заслужила. — Хелен нежно обняла меня. — Я даже не знаю, что она сказала, но знаю, что заслужила это. Девушкам вроде Елены нужно время от времени давать пощечины, чтобы напомнить им, что они не неприкасаемые.

Я тихонько рассмеялась сквозь слезы, свободно стекающие по моим щекам.

— Я не знаю… Я не думаю, что это правда, но я ценю твои слова. И тебя. Я ценю, что ты здесь.

— Я же говорила тебе, Баш просил меня присматривать за тобой. Я просто рада, что все равно собиралась тебя найти. Давай выбираться отсюда, Грейси.

Она провела меня через школу и вывела через боковой вход. К тому времени, как мы оказались на улице, я дрожала не на шутку. Я споткнулась о собственные ноги, но Хелен удержала меня.

— Давай, малышка. Я собираюсь отвезти тебя к Башу.

Хелен посадила меня в машину своей мамы и рванула со школьной парковки, подрезая дорогу автобусам и другим ученикам. Обычно я бы изо всех сил вцепилась в ручку двери, но сейчас я едва заметила превышающую скорость. Незаметно для себя я свернулась калачиком на переднем сиденье.

Некоторое время спустя Хелен остановилась. Я открыла свои затуманенные глаза и увидела парк, но не пошевелилась.

Хелс потрогала мою руку.

— Я сейчас вернусь. Не волнуйся. Все будет хорошо. Баш разберется.

Ее дверь открылась и со щелчком закрылась, и я снова закрыла глаза, облокотившись головой о стекло. Вся моя энергия иссякла. Мои конечности были тяжелыми и слабыми, и перспектива держать глаза открытыми казалась мне совершенно непосильной.

Следующее, что я помню, это то, что моя дверь распахнулась, ремень безопасности отстегнулся, а мое лицо обхватили нежные руки.

— Грейс… какого хрена, детка? — Нос Себастьяна коснулся моего. — Скажи мне, что ты в порядке.

— С ней не все в порядке! — крикнула Хелен откуда-то из-за его спины. — Сделай что-нибудь, Баш!

Я покачала головой.

— Я в порядке, я в порядке, я в порядке. — Мой голос прозвучал чужим и далеким. Даже я сама себе не верила.

Он поднял меня на руки и рухнул на тротуар, держа меня в руках.

— Грейс. — Его голос звучал грубо и сердито, но я не испугалась. На этот раз я без сомнения знала, что его гнев направлен не на меня. — Что мне сделать?

— Я хочу пойти домой и побыть одна, — пробормотала я. — Мне просто нужно поспать.

— Ни за что. Я отвезу тебя домой, но ты не будешь одна. — Он прикоснулся губами к моему виску. — Ты можешь стоять?

— Конечно, могу. Я расстроена, а не инвалид. — Я оттолкнулась от него, и Хелен схватила меня за руки, помогая мне подняться. Себастьян едва оставил пространство между нашими телами, согревая меня сзади своей грудью.

Он откинул мои волосы в сторону и наклонил голову так, что его рот оказался рядом с моим ухом.

— А вот и моя болтливая девочка. — Он поцеловал меня в подбородок. — Ты можешь прокатиться на моем байке?

Я кивнула, снова погружаясь в себя.

— Да.

— Я могу отвезти ее. — Хелен попыталась взять меня за руку, озабоченно нахмурив идеальные брови.

Баш почти зарычал на нее, обнимая меня за талию.

— Я держу ее, черт возьми. Прекрати.

Она посмотрела на меня, прикусив красную губу.

— Грейси? Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя, или ты справишься?

Я потянулась за спину, схватив Баша за футболку. Внезапно я захотела только его. Большой, страшный и злой, как черт, он казался самым безопасным выбором, чтобы защитить меня от тягот жизни.

— Нет, спасибо, — прохрипела я. — Он отвезет меня домой.

Себастьян проводил меня до своего припаркованного мотоцикла и усадил на заднее сиденье, осторожно надев на меня шлем. То, как он прикасался ко мне и смотрел на меня, было так не похоже на него, что слезы снова навернулись мне на глаза. Он сел передо мной, обняв меня за плечи, отчего мне захотелось свернуться калачиком рядом с ним и заснуть, если бы не боялась за свою жизнь.

Как я могу чувствовать себя с ним в безопасности, если он все еще иногда пугает меня?

Он рванул с места, ведя байк чуть менее безрассудно, чем обычно, но ирония заключалась в том, что я чувствовала себя в большей безопасности на заднем сиденье мотоцикла Себастьяна Веги, чем когда-либо. Это не продлится долго, но я доверилась ему, потому что отчаянно нуждалась в этом.

Глава двадцать первая

Мамы не было дома, но меня это не волновало. Я должна была. В последний раз, когда я осталась наедине с Себастьяном в своей квартире… ну, у меня не было сил думать об этом.

Я бросила рюкзак у двери и направилась в спальню. Себастьян шел за мной по квартире, держась как можно ближе ко мне, но не прикасаясь. Скинув туфли, я забралась на свою кровать и придвинулась вплотную к стене.

Себастьян снял ботинки и сел рядом со мной, опираясь на подушки и изголовье. Затем опустил мне на голову свою ладонь и стал поглаживать мои волосы.

— Спи, — пробормотал он.

У меня так отяжелели веки, что держать их открытыми было пыткой.

— Я не должна тебе доверять.

Баш пристально смотрел на меня, неумолимый в своем напоре.

— Наверное, нет.

По крайней мере, он был честен.

— Ты можешь идти.

Он провел костяшками пальцев по моей залитой слезами щеке.

— Я могу, но не уйду.

Я закрыла глаза.

— Обещай.

— Обещаю.

* * *

Я просыпалась постепенно. В глазах у меня словно был песок, а во рту ощущение, будто он набит ватой. Я почувствовала распростертое рядом со мной теплое тело и ответила на первый вопрос, возникший в моем едва проснувшемся сознании. Себастьян остался.

Я подняла глаза и посмотрела на него. Он сидел в той же позе, просматривая свой телефон. Почувствовав меня, он опустил взгляд, и наши глаза встретились. В тусклом свете моей комнаты мне было сложно прочитать выражение его глаз.

— Ты здесь, — прохрипела я.

Баш коротко кивнул, затем взял с прикроватной тумбочки бутылку воды и протянул ее мне. Я приподнялась на локтях и с благодарностью выпила.

— Который час? — спросила я.

— Почти пять. Ты не долго спала, — он опустился на кровать, перекатившись на бок, так что мы оказались лицом к лицу. — Ты спишь, как будто тонешь.

Я задалась вопросом, цепляюсь ли я за поверхность или принимаю свою судьбу, как у меня на рисунке, но не стала спрашивать. Я не хотела знать.

— Ты за мной наблюдал?

— Конечно.

Я чуть не улыбнулась, мой личный преследователь.

— Конечно.

Его черные глаза застыли в решимости.

— Ты расскажешь мне, что случилось?

Я коснулась его лица, напряженных мышц его челюсти. Как мог этот мальчик, который когда-то вел себя так, будто меня ненавидел, лежать сейчас здесь со мной, заботиться обо мне? Как мы так далеко зашли?

— Случилась Елена, — я скользнула кончиками пальцев по подбородку Баша и придвинулась ближе, коснувшись грудью его груди. — Ты спросил меня, почему мы здесь живем, и я сказала тебе, что мой отец умер. Ты задумывался о страховании жизни?

Он поймал мою руку, зажав ее между нами.

— Наверное. Не знаю.

Я покачала головой, прислонившись к подушке.

— Ничего подобного. Большинство видов страхования жизни не имеют юридической силы, если застрахованный совершает самоубийство, а мой отец именно так и поступил.

— Господи, — вздохнул он. — Я думал, он заболел или что-то в этом роде.

— Да, он болел. Он так долго болел, Баш. У него был БАС1. Ему поставили диагноз за несколько месяцев до того, как мы переехали в Швейцарию. Это смертный приговор, но моя мама изучила тему и нашла в Европе команду врачей, которые проводили испытания на пациентах на ранней стадии диагноза, так что мы должны были попробовать. Мои родители всегда были со мной честны. Они сказали мне, что, если нам повезет, отец проживет еще лет пять, но, скорее всего, меньше.

Я прильнула к нему, к его теплу, к его твердой силе, и Баш обнял меня, притянув еще ближе.

— У нас был один хороший год. Ему становилось все хуже, и было очевидно, что он не проживет пять лет, но тот год мы наполнили всеми воспоминаниями и впечатлениями, какими только могли. А потом… наш второй год там… Боже, у меня нет слов. То, что случилось с моим отцом, навсегда изменило меня. Но мы переехали в Швейцарию не только ради лечения. У мамы и папы были планы на случай, если станет плохо — потому что плохо было всегда. Когда пришло время, когда он испытывал постоянную, ужасную боль, и просто не было смысла продолжать, мы поехали в клинику, и там ему ввели смертельную комбинацию препаратов, которая остановила его сердце. Мы с мамой были рядом с ним, целовали его и говорили, как сильно мы его любим и что это нормально — отпустить.

Я расплакалась, тихо всхлипывая. Не прошло и двух месяцев. Легче мне не стало. Даже близко. Я была готова к его смерти, но реальность этого, реальность…

— Грейс, — Себастьян зарылся пальцами мне в волосы, но вместо банальностей он прикоснулся своими губами к моим губам, поцеловав меня крепко и глубоко.

Я погрузилась в его поцелуй, дав ему увлечь меня в свой вихрь, подальше от моей печали и опустошенности.

Я хотела вцепиться в него когтями. Чтобы спастись от непрекращающейся боли. Я извивалась на нем, закинув ногу ему на бедро и двигаясь лоном по его эрекции. Себастьян провел ладонью по моей спине, скользнул ею под бюстгальтер, а затем вернулся к моей попе и, сжав ее, расположил меня так, что оказался сверху.

Его горячие и жадные губы переместились на мою шею, посасывая мою кожу, и я прижалась к нему, всхлипывая от вихря удовольствия и боли. Баш прошелся зубами по моей ключице, царапнув плечо, и я задрожала от каскада сдерживаемых эмоций, мне хотелось чувствовать это неконтролируемое желание, а не жгучую тоску у меня внутри.

Я потянулась к его ремню, но Баш остановил меня, схватив за запястье. Откинув голову, я посмотрела на него. Между его бровями залегла глубокая морщина, челюсть напряглась и упрямо выпятилась вперед.

— Ты не хочешь меня? — растерянно спросила я.

— Я так чертовски сильно хочу тебя, что чувствую твой вкус. Но не собираюсь трахать тебя, когда ты по кому-то плачешь. Когда я буду внутри тебя, все пролитые тобою слезы будут только из-за меня.

Его губы снова скользнули к моим, на этот раз медленнее, показывая мне, что он хочет меня, вот так, просто так.

— Грейс! Черт возьми!

Мы оторвались друг от друга, а я в панке распахнула глаза.

— Мама дома.

Себастьян хрипло рассмеялся.

— Если бы мы сделали по-твоему, перед ней открылся бы шикарный вид на мою голую задницу.

— О боже, — простонала я.

— Грейс! — снова позвала она. — Ты чуть не вырубила меня своим рюкзаком у двери, подруга.

Ее голос раздался прямо за моей дверью. Я вскочила с кровати и встретила ее в коридоре.

— Прости. Я не подумала.

Мама заглянула мне через плечо, затем подняла бровь.

— Тебя что-то отвлекло… или кто-то?

— Мама… — я провела ее по коридору в гостиную.

Она включила свет, поэтому здесь было намного светлее. Когда она увидела состояние моего лица, тут же прикоснулась к моим щекам.

— Ты плакала?

— Да, — я потерла большими пальцами под глазами, подтирая черные разводы от туши. — Я поссорилась с Еленой в школе. Она наговорила мне всяких гадостей. Ты… ты недавно разговаривала с миссис Сандерсон?

Мама кивнула и скривила губы.

— Да, это так. Мы столкнулись с ней в среду в продуктовом магазине, но к тому времени, как ты вернулась с работы, это вылетело у меня из головы, и я забыла тебе сказать.

Мое горло словно заложило цементом, густым и тяжелым.

— Ты рассказала ей о папе?

— Да. Я не вдавалась в подробности, но рассказала ей самое основное. Мы дружили, когда жили здесь раньше, и было так приятно снова встретиться, — мама схватила меня за плечо. — Подожди, Елена что-то сказала?

— Она сказала, что папа не сумел победить болезнь, — прошептала я.

— Ох, — мама заслонила ладонью рот. — О боже. Как она могла сказать что-то настолько жестокое?

— Не знаю, — я наклонила голову и прислонилась лбом к маминому плечу. — Она ненавидит меня из-за Нейта, хотя я не хочу иметь с ним ничего общего. Но, мама, когда она это сказала, я как бы вышла из своего тела. Я ударила ее по лицу.

Моя мама знала кое-что из того, что произошло в конце первого курса и что привело к моей ссоре с Еленой. Если бы мы остались, я, возможно, не стала бы ей рассказывать, но на расстоянии я чувствовала себя в безопасности, выкладывая ей одобренную родителями версию событий. Ни одной матери не нужно слышать грязные подробности пьяного первого раза их дочери с парнем ее лучшей подруги — особенно после всего произошедшего с моим отцом.

— О, Грейси, — крепко обняла меня она. — Если у тебя будут неприятности в школе, то дома их не будет. Не могу обещать, что я тоже не дала бы ей пощечину. Какая проблемная девочка. Я должна позвонить ее маме.

— Нет, нет, нет, — вырвалась из ее объятий я. — Пожалуйста, не надо. Я просто хочу, чтобы все утихло. Если ты позвонишь миссис Сандерсон, это только разожжет пламя.

Мама выдохнула, поглаживая меня по волосам.

— Хорошо. Но если что-то еще случится, тебе меня не остановить, — она сжала мои плечи. — Теперь, может, поговорим о парне у тебя на кровати?

— Себастьян привез меня домой. Я была очень расстроена. Я заснула, а он остался, и…

— Позаботился о тебе?

— Он обо мне заботился, — я прикусила губу. — Мы никогда не говорили о том, могу ли я в твое отсутствие привести домой друга…

— Думаю, мы никогда не сталкивались с конфликтами такого рода, — она провела рукой по волосам. — Ну, тебе восемнадцать. Я тебе доверяю. Не возражаю, если ты пригласишь Себастьяна, хотя я бы предпочла не заставать тебя за сексом. Так что, если это случится, во-первых, позаботься о контрацепции, а во-вторых, следи за временем, чтобы у нас не было никаких неловких ситуаций. Хорошо?

Мое лицо словно вспыхнуло. Мы с мамой были близки, и она всегда была предельно откровенна, но не так. Никогда.

— Хорошо. Ну… я просто пойду запрусь в своей комнате и больше никогда из нее не выйду.

Мама фыркнула.

— Хорошо. Но как пойдешь, возьми с собой свой рюкзак.

Я направилась в комнату, но тут обернулась.

— В последнее время я говорила тебе, что люблю тебя очень-очень сильно?

Она подмигнула.

— Нет, а я говорила тебе, что люблю тебя очень-очень-очень сильно? Например, до луны и все такое?

Я ухмыльнувшись, отмахнулась. Закинув рюкзак на плечо, я вернулась в спальню. Себастьян сидел на краю моей кровати. Он протянул мне руку, и я охотно пошла, по дороге бросив рюкзак на пол.

Баш потянул меня к себе на колени, так что я оседлала его бедра.

— Я пойду, но только если с тобой все будет в порядке.

— Здесь сейчас моя мама. Если со мной что-то будет не в порядке, она обо мне позаботится.

Он положил ладони мне на шею, потирая большими пальцами горло.

— Я слышал ваш разговор. Так вот что значит иметь практичных родителей?

— Думаю, да. Она явно на ступень выше остальных.

Губы Баша изогнулись в улыбке.

— Мне нравится, что она хочет выбить дерьмо из Елены.

— Это был муж моей мамы, Баш. Любовь всей ее чертовой жизни, а эта маленькая сучка сказала, что он не справился, — я содрогнулась от отвращения.

Я не могла поверить, что когда-то с ней дружила. Это ранило меня, как ничто другое.

— Я понял, детка. Понял.

Его губы коснулись моего подбородка, уголка рта, а затем, наконец, прижались к моим в долгом, глубоком поцелуе. Затем он шлепнул меня по заднице.

— Поднимайся. Мне пора идти.

Я слезла с него, обхватив себя руками.

— Тебе всегда нужно куда-то идти.

Баш приподнял бровь и ухмыльнулся, снова надевая ботинки.

— Да. Но если я тебе понадоблюсь, я рядом, — он подошел ко мне и взял меня за подбородок. — Помни об этом.

Я кивнула, и Баш снова меня поцеловал. Я проводила его до двери, получив еще один поцелуй и обещание, что завтра Баш мне позвонит.

Позже, ворочаясь с боку на бок в попытке унять роящиеся в голове мысли, я поняла, что должна кое о чем спросить Себастьяна. Было уже слишком поздно писать СМС, но я все равно это сделала.

Я:  Себастьян.

Я:  Баш.

Просыпайся.

Я:  Если ты спишь, сейчас же открой глаза.

Я:  БАШ$#@!

Баш:  Эй,

Я: Я тебя разбудила?

Баш:  Почти. Заметь, я не даю тебе повода для беспокойства. Почему ты не спишь?

Я:  Думаю. Возможно, я слишком долго спала сегодня днем. У меня вопрос.

Баш:  Давай, я готов.

Я:  Это ты попросил Хеллс отвезти меня сегодня в парк?

Баш:  Да. Я рано ушел из школы. Мне нужно было показать тебе кое-что крутое.

Я:  Что? Скажи.

Баш:  Я лучше тебе покажу. Завтра, после работы?

Я:  Теперь я точно не смогу заснуть. Ты собирался показать мне, где хоронишь трупы?

Баш:  Меня оскорбляют твои обвинения.

Я:  Что — то я в этом сомневаюсь.

Баш:  Мне не все равно, что ты обо мне думаешь, Грейс. Я не чудовище, хотя и могу быть чудовищным.

Я:  Знаю.

Баш:  Хорошо. Запомни это. Я заеду за тобой завтра после работы. Приятных снов.

Я:  Спокойной ночи. xoxo

Баш:  Обнимашки и поцелуи? Черт, ты на меня запала.

Я:  Нет, это были мертвые глаза и зияющие рты. Поверни голову набок, и сам увидишь.

Баш:  Мммммммм. Наслаждайся своими мечтами обо мне.

Я:  Спокойной ночи!!!!!

Баш:  xoxo

Глава двадцать вторая

— Как дела, мисс Швейцария? — поприветствовал меня Престон, отпирая дверь в Сэвидж-Вилз. За то короткое время, что я здесь работаю, его редко можно было увидеть без улыбки. Поэтому, несмотря на то, что прошлой ночью я почти не спала и чувствовала себя словно отогретый мертвец, улыбнулась ему в ответ.

Я приподняла купленный в кафе по соседству кофе.

— Надеюсь, он скоро подействует, и я стану такой же бодрой, как ты.

Он усмехнулся.

— Бурная ночь?

— Что-то вроде этого.

После разговора с Башем я еще пару часов ворочалась с боку на бок. Мне потребовалось время, чтобы стряхнуть с себя меланхолию, в которой я пребывала после всего, что произошло.

С момента открытия в магазине было уже довольно много народу, так что у меня не оставалось времени зацикливаться на своих чувствах. Престон обслуживал большинство клиентов на этаже, а я работала на кассе. Я на лету изучала скейтборды, но ни в коем случае не была экспертом. Не то что Престон. Поэтому, когда парень примерно моего возраста оперся локтями на прилавок и спросил мое мнение о деке, которую он собирался купить, я запнулась при ответе.

— Вы уже покупали эту марку? — спросила я.

Он усмехнулся, глядя на меня. С лохматыми каштановыми волосами и небесно-голубыми глазами он был симпатичным, но не более того.

— Конечно. Мне просто интересно, что ты о ней думаешь, — он уставился на мою грудь и, не увидев бейджика, перевел взгляд на меня. — Как тебя зовут? Обычно, когда я сюда прихожу, вижу тут Хеллс.

— Я Грейс. Работаю здесь всего пару недель.

— Грейс? Никакого безумного прозвища?

— Откуда ты знаешь, что Грейс — это не мое прозвище? Может, это ирония, ведь я везде спотыкаюсь.(Грейс (Grace) — в переводе с английского означает грация, изящество. — прим. Пер)

Он рассмеялся, продемонстрировав белоснежные зубы и ямочки, от которых еще пару лет назад у меня в животе запорхали бы бабочки.

— Ну что, правда? — спросил, наконец, он.

— Нет, — я заправила волосы за ухо. — Грейс — это имя в моем свидетельстве о рождении.

Парень протянул руку.

— Я Лиам.

Я потянулась, чтобы пожать ему руку, но не успели мы друг к другу прикоснуться, как почувствовала железную хватку на своем животе и прикосновение горячих губ к изгибу моей шеи.

Красивые голубые глаза Лиама округлились, а его рука тут же сжалась в кулак и тяжело опустилась на стойку.

— Эй. Баш. Как дела?

Я чувствовала за своей спиной крепкую грудь Себастьяна.

— Просто проверяю, как тут моя девушка. Мы засиделись допоздна, и я подумал, что она может устать, — он потерся носом о мою щеку. — Как дела, детка?

Я широко и, вероятно, маниакально улыбнулась Лиаму.

— Мне жаль, что я не могу ответить на твои вопросы о доске. Когда у Престона будет минутка, я уверена, он сможет помочь.

Себастьян встал рядом со мной, уверенно держа руку на моем бедре.

— Тебе не нужно ждать Престона. Я могу ответить на любые твои вопросы.

Лиам покачал головой, отступив на шаг.

— Вообще-то, все в порядке. Увидимся, Баш, — он кивнул в мою сторону, но не поднял на меня взгляд. — Грейс.

Я мысленно развернулась и ударила Себастьяна прямо в нос. В реальности я сделала глубокий вдох и спокойно посмотрела в лицо дико неуместному парню, который ненавидел границы больше, чем я его.

— Откуда ты взялся? — спросила я.

Баш указал большим пальцем себе за плечо.

— Мы с парнями катаемся на скейтах. Престон разрешает мне торчать здесь, сколько угодно. Я знал, что ты работаешь, поэтому зашел поздороваться.

— И обосрать меня перед клиентом?

Он усмехнулся и посмотрел на меня взглядом, говорящим: «Ну, разве ты не чертовски очаровательна».

— Грейс, этот парень к тебе приставал.

— И что? В нормальных обстоятельствах парень делает свой ход, а девушка решает, нравится он ей или нет. Я знаю, что это не твой стиль, но так поступает большинство людей. Если Лиам ко мне пристает, это не значит, что я отвечу ему взаимностью, — я постучала себя по лбу. — У меня здесь есть мозг.

Баш спокойно пожал плечами.

— Я не собираюсь извиняться за то, что не оценил излишней дружелюбности этой маленькой сучки. Этого никогда не случится.

Я надулась.

— Ладно. Не надо. Но это моя работа, а из-за тебя я сейчас выгляжу ужасно.

Он потянул за подол моей обрезанной футболки.

— Ты не смогла бы выглядеть ужасно, даже если бы попыталась.

Я отбросила его руку.

— Пожалуйста. Я прошу тебя немедленно перестать. Мне нужна эта работа, и она для меня важна, Престон знает, что я отношусь к ней серьезно. Пускать бойф… — я замолчала, прежде чем произнести слово, о котором потом бы очень сильно пожалела. — Пускать парня к себе за прилавок, когда нужно работать — это не профессионально. Тем более, если он целует меня и лапает.

Баш вскинул руки.

— Я понял. Никаких прикосновений в рабочее время. Думаю, я смогу это выполнить.

Я вздернула бровь.

— Думаешь?

Он одарил меня такой коварной ухмылкой, что я почувствовала ее всем телом.

— С тобой у меня хорошо получается сдерживаться. Так что, да, думаю, я справлюсь. Но как только ты выйдешь за дверь, твоя задница будет моей.

Я сложила руки на груди.

— Меньшего я и не ожидала.

— Хорошо, — Баш на мгновение коснулся пальцами пряди моих волос, а затем отступил. — Я пока побуду на заднем дворе. Как будет перерыв, выходи.

К прилавку подошел Престон с охапкой одежды для скейтеров, за ним следовали девочка-подросток и женщина, которая, видимо, была ее мамой. Он улыбнулся Башу, затем мне. Казалось, он ничуть не удивился, увидев Себастьяна вместе со мной за прилавком, и это придало мне уверенности.

Себастьян сжал мое плечо.

— Увидимся позже, Грейс.

Затем он вышел через черный ход, как будто его здесь и не было.

Я принялась за работу, рассчитывая покупательницу, которая практически вибрировала от волнения из-за покупки своего первого скейтборда. Что я уж точно не делала, так это не зацикливалась на том, что чуть не назвала Себастьяна своим парнем. Нет. Я бы не стала об этом думать.

* * *

Позже, когда в магазине воцарилось затишье, мы с Престоном распаковывали коробку с футболками, чтобы разложить их по полкам.

— У тебя что-то с Вегасом, Мисс Швейцария? — спросил он.

Меня тут же накрыла волна вины.

— Прости, что он зашел, пока я работала. Я просила его не делать…

— Эй, — Престон положил руку на только что сложенную мною футболку. — Не волнуйся. Вегас приходит сюда постоянно, когда работает Хеллс. Да и до этого приходил. Так он и получил свое прозвище. То, как он смотрел на тебя, вызвало у меня любопытство, вот и все. Если бы здесь была Карли, она дала бы мне по башке за любопытство.

Мне пришлось над этим посмеяться.

— Поскольку ты все видел собственными глазами, не думаю, что ты слишком любопытен. Но сейчас у меня нет ответа. Мы пока на стадии разговоров… я думаю. Не знаю. Его трудно понять.

Престон кивнул, волосы упали ему на плечи.

— Я это чувствую. Вегас — хороший парень, но он чертовски суматошный. Знаешь, как мы с ним познакомились?

Я покачала головой.

— Нет.

Он, ухмыляясь, распаковал футболку.

— Поймал маленького говнюка, клеившего на мой магазин метки. Увидев его там с баллончиками, я был готов вызвать копов, но, черт возьми, то дерьмо, которое он намалевал на моих стенах, было искусством. Я даже не смог разозлиться, — он усмехнулся, добавив сложенную футболку в свою стопку. — Ладно, это неправда. Он нарисовал голую цыпочку на скейтборде, и я был немного зол, потому что был уверен, что городская администрация вышвырнет мою потрепанную задницу прямо с Главной улицы, но Баш согласился бесплатно зарисовать ее чем-то другим. Вот так я и получил свою волну.

— Он невероятный художник.

— Без сомнения, — лицо Престона стало серьезным. — Как я уже сказал, он хороший парень, но у него есть проблемы. Из того, что я узнал, у него дома все довольно дерьмово. Просто будь осторожна, хорошо?

«Слишком поздно».

— Спасибо, Престон. Я стараюсь держать себя в руках.

Он снова усмехнулся.

— Ты знаешь, я потерял голову из-за Карли, когда был еще моложе тебя. Так и остался без головы. Не мне гнать на подростковую любовь. Иногда это дерьмо срабатывает.

Через несколько минут меня пришла сменить Карли. Закончив на сегодня, я отметила время ухода с работы, взяла свои вещи из комнаты отдыха и выскочила через заднюю дверь. Себастьян стоял, опираясь на свой байк, и, как только я вышла на улицу, уставился на меня, будто точно знал, когда я появлюсь.

Он не стал ждать, пока я к нему подойду. Сократив разделяющее нас пространство, Баш обхватил ладонями мое лицо и прижался к моим губам в долгом, медленном поцелуе. Он был совсем не похож на те, которые были раньше. Я бы даже назвала его романтичным, если бы он исходил не от Баша.

Когда он отстранился, я прильнула к нему.

— Я все еще злюсь на тебя за то, что ты вел себя, как Кинг-Конг.

Баш снова наклонил голову и провел кончиком языка по краю моей нижней губы.

— Не могу отрицать свою природу. Когда дело касается тебя, я зверь.

— Я в курсе, — я прижала руки к его груди. — Ты собираешься показать мне эту штуку? В парке?

— Ты хочешь, чтобы я это сделал? — он откинул мои волосы за плечи и проложил на моей шее дорожку из поцелуев. — Или ты слишком на меня зла? Может, мне просто отвезти тебя домой…

— Хорошо, — оторвалась от него я, сделав пару шагов в сторону. — Я могу прогуляться. Увидимся в школе.

Как только слова сорвались с моих губ, Баш схватил меня и понес к своему мотоциклу. Я охотно села, мое любопытство взяло верх над затянувшейся досадой из-за его недавнего поведения пещерного человека.

Он приехал в парк, куда вчера меня приводила Хелен. Я была настолько выбита из колеи, что едва заметила, где нахожусь. Свежим взглядом я осмотрела бейсбольные поля с одной стороны и скейтпарк с другой. У Баша не было с собой скейтборда, и мне пришлось задуматься, зачем мы здесь. Он явно не собирался показывать мне новый освоенный им крутой трюк.

У меня внутри все сжалось от трепета и волнения перед большим открытием.

Баш сплел наши пальцы и повел меня к бетонным рампам и чашам, где возилось несколько скейтеров. Когда мы подошли ближе, мое сердце заколотилось в груди. Не от страха, а от волнения. Скейтпарк был в основном из серого бетона, но самый высокий пандус окрашен в яркие цвета.

Мы остановились перед ним, и я задержала дыхание. С него на меня смотрел павлин с мандалой вместо третьего пера на хвосте, живой и гордый. Я сразу поняла, что это работа Себастьяна. Я узнала его стиль, и от этого у меня подкосились колени. С помощью своих банок с краской и кистей он рассказывал историю, и эта история отличалась от той, которую он транслировал миру. Себастьян был жестким и непреклонным, иногда мрачным и да, пугающим, но он был и чем-то большим, и я только начинала это понимать.

— Ты сделал это, — я повернулась к нему, в удивлении приоткрыв рот.

Баш утвердительно кивнул.

— Я вчера закончил. Хотел, чтобы ты сразу его увидела. Это первый раз, когда мне заказывают работу.

Я сжала его руку в своей.

— У тебя есть на это разрешение?

Он рассмеялся.

— Есть. Более того, мне за это заплатили.

— Он прекрасен.

Я шагнула ближе, но Баш продолжал держать меня за руку, оставаясь неподвижным.

— Ты объективно очень талантливый художник, Себастьян, — я вернула его же слова. — Ты ведь это знаешь?

Баш притянул меня к себе, прижав спиной к своей груди и обхватив руками за талию.

— Мне все равно, что думают другие.

— А тебе не все равно, что я думаю?

— Мммммммм, — он прижался лицом к моей шее, издав тихий звук удовольствия, который ударил меня прямо в солнечное сплетение. — Я рисовал это, думая о тебе.

— Правда?

— Я видела мандалы у тебя в альбоме. Мне понравился их вид, и я добавил их к павлину.

Еще один удар, на этот раз прямо в сердце. Себастьян нашел мое слабое место и продолжал давить на него с искусной точностью.

— Мой отец мне о них рассказывал. В индуизме они представляют аспекты Вселенной.

Его губы коснулись линии моего подбородка.

— Я знаю, Грейс. Я погуглил.

— Ты мог бы спросить меня, знаешь ли.

— Мог бы, — Баш с явной неохотой оторвался от моих волос. — Но тогда ты бы спросила зачем мне это, и мне пришлось бы занять эти прекрасные губы чем-то другим, кроме вопросов, чтобы ты не испортила сюрприз.

— И тогда я бы тебя возненавидела.

— Это подразумевает, что теперь ты меня не ненавидишь.

— Мои чувства к тебе меняются.

Мои глаза встретились с его глазами. Его взгляд был твердым и открытым, словно ему нечего было скрывать. Но это было неправдой. Себастьян был чуть приоткрытой книгой. Те несколько букв, которые я могла разглядеть, заставляли меня продолжать попытки. Мое любопытство, вероятно, выйдет мне боком, но сейчас меня это не волновало.

Он взял меня за подбородок и приподнял мою голову.

— Хочешь рассказать мне об этих меняющихся чувствах?

Я покачала головой.

— Нет. Покажи мне это место.

После минутного колебания Баш повел меня вокруг, показав низкую стену, охватывающую заднюю часть парка, которую его попросили расписать. Он еще не решил, что именно хочет сделать, но у него уже были идеи. Видеть Себастьяна таким, взволнованным чем-то, кроме меня, причиняло боль. Я была переполнена желанием, нежностью и трепетом. Я не совсем доверяла ему, не до конца простила его, но он мне нравился и я хотела, чтобы он был моим. Сочетание истин казалось невозможным, но я любила парня, который чуть меня не погубил.

Глава двадцать третья

В воскресенье приехала Бекс. Мне потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и пригласить ее в мою убогую квартиру, но, оказавшись у меня дома, она не стала осуждать. Ей было интересно, и я в шутку сказала ей, что мы на мели, что она восприняла спокойно.

Мы отсиживались в моей комнате, делая вместе домашнее задание по социологии, пока мама работала в гостиной над своими школьными заданиями.

— Мне нужен перерыв, — я встала с пола, вытянув руки над головой.

Бекс, застонав, отбросила карандаш.

— Мне тоже. В эти выходные я без остановки делала домашнее задание, только чтобы держаться подальше от родителей.

— Сомневаюсь, что они против.

Она закатила глаза.

— Я — их последняя надежда. Мой брат потерян, так что все зависит от меня. А они ведут себя странно, пытаясь сплотиться как семья.

Я театрально изобразила дрожь.

— О, какой ужас.

Бекс пригрозила мне карандашом.

— Ужасно, что они совершенно не представляют, как быть белыми и пушистыми. Они как роботы, подражающие человеческому поведению. Но роботы в Диснейленде. Знаешь, в Зале президентов? Их восковая кожа как бы тает, их движения скованны, и ты практически слышишь, как вращаются их шестеренки.

Это меня рассмешило.

— Это очень специфическое сравнение.

Бекс пожала плечами.

— Угадай, куда мы ездили на прошлые весенние каникулы.

— О, Боже. Вы носили одинаковые ушки Микки Мауса?

Она комично распахнула глаза.

— Ты тайком смотрела мои фотографии с семейного отдыха?

Я еще сильнее рассмеялась.

— Нет. Это была чистая догадка, в точность которой я не могу поверить.

Бекс рухнула обратно на мою кровать.

— Хватит о моей грустной, печальной жизни. Расскажи мне о своих выходных. Что ты делала вчера?

— Работала до четырех, а потом…

Бекс вскинула брови.

— А потом?..

— А потом Себастьян.

Снова сев за стол, я рассказала Бекс о скейтпарке и творчестве Себастьяна, о том, как он пригласил меня на ужин в «Т». О том, как все было просто — молочный коктейль и картофель фри, и о том, как он высмеял меня за то, что я украла его еду. Потом я рассказала ей, как Баш отвез меня домой, и мы целовались, как бандиты, на парковке. Я опустила ту часть, где я пригласила его войти и сказала ему, что к черту эти две недели, за исключением того, что моя мама была дома, и я ни за что не почувствовала бы себя комфортно, занимаясь сексом, пока она была в тех же стенах.

— Ого. Так он, типа, официально твой парень? — спросила Бекс.

— Нет. Определенно нет. Я думаю, мы просто имеем дело со сверхсильным влечением, — даже я сама себе не верила.

Бекс толкнула меня ногой.

— Правда? Он создал картину в очень людном месте, вдохновившись твоими рисунками. Это больше, чем просто влечение. К тому же, ты думала о сексе с ним. Ты настолько несерьезно относишься к сексу? Потому что я все еще нахожусь на той стадии, когда секс — это очень важно.

— Это большое дело, — я вытянула ноги перед собой. — Мое знакомство с сексом было не очень удачным, потом, в Швейцарии, у меня было несколько неловких, романтических встреч с моим бывшим парнем. А сейчас… ну, Себастьян горяч. Он хорош в…этих делах.

Бекс фыркнула.

— Делах.

Я тоже усмехнулась.

— Да, делах. Он в них хорош. И я вроде как хочу разобраться с остальным, чтобы это не висело у нас над головой.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Ты не говорила о том, как он тебе нравится.

— Я не хочу об этом упоминать.

— Ну, он все еще пугает меня, — Бекс постучала карандашом по своему блокноту. — Думаю, в остальном он кажется нормальным.

— Это очень похоже на Себастьяна. Он пугающий, но в остальном неплох. А в некоторых отношениях — более чем хорош.

— Тогда позвони ему, скажи, что ты готова подарить ему свой цветок, и я уверена, что он сейчас же примчится.

С громким стоном я рухнула на Бекс.

— Мой цветок пропал давным-давно, девочка. И я не собираюсь приглашать его сюда, когда в двух шагах от меня моя мама.

— Тогда пригласите себя к нему.

Я подтянула колени к груди.

— Я никогда не была у него дома. Я даже не знаю, где он живет.

Бекс нахмурила брови.

— Правда? То есть, думаю, нет ничего страшного в том, что ты не была у него дома, но ты понятия не имеешь, где он живет?

Я покачала головой.

— Нет. Я никогда не прашивала. Я пыталась вычеркнуть его из своей жизни, а не впихнуть себя в его.

— В этом есть смысл, — Бекс скривила губы в улыбке. — Тебе потребовалось некоторое время, чтобы пригласить меня в гости. Возможно, Баш не очень-то любит, когда новые люди видят, где он живет.

— Я знаю, что у меня не будет ответа, пока я его не спрошу. Если я спрошу.

Эта тема была слишком запутанной для дальнейшего обсуждения. Мои чувства к Себастьяну и так были настолько противоречивы, что последнее, в чем я нуждалась, — это чтобы кто-то еще усугублял их.

— Ты в последнее время разговаривала с Элайджей?

Щеки Бекс залились румянцем, и я вздохнула с облегчением: внимание переключилось на мою подругу, а не на меня. Остаток ее визита мы провели, анализируя ее переписки с Элайджей, который попросил ее снова присоединиться к нему на пляже, на этот раз они будут только вдвоем.

Когда она ушла домой, я уставилась на свой телефон. Весь день я не получала от Себастьяна никаких известий, в чем не было ничего необычного, но после вчерашнего я полагала, что все же есть.

Потом я разозлилась на себя за то, что ждала его сообщения. Часть меня думала, что если бы Баш хотел со мной поговорить, он бы поговорил. Другая часть меня, та, что была воспитана двумя феминистками, сказала: «К черту все это». Если бы я хотела поговорить с парнем, я бы не висела на ушах, ожидая, что он со мной свяжется.

Я набрала сообщение, а затем бросила телефон на кровать, как будто в нем жил злой дух.

Я: Привет. Ты успел просмотреть наше задание по математике?

Было так очевидно, что я искала повод для СМС, что все мое лицо горело от смущения, но это не помешало мне подскочить к телефону, когда он зазвонил.

Баш:  Эй. Это я. Ты не проверила, прежде чем отправить?

Я:  О. Нет. Очевидно, нет.

Баш:  Ах, Грейс. Тебе не нужна выдуманная причина для СМС, детка. Я тоже думал о тебе.

Я:  Правда? Неловко. Я просто делала домашнее задание…

Баш:  Меня не проведешь. Ты одержима.

Я:  Домашним заданием? Да. В смысле, что в этом семестре мне необходимо получить хорошие оценки, чтобы поступить в колледж по своему выбору.

Баш:  Продолжай болтать мне всякие умные вещи. Посмотрим, пришлю ли я тебе фотографию своего члена.

Я:  Бахахаха… Итак… что ты думаешь об Элайдже? Он был бы хорошим парнем?

Баш:  Для тебя? Нет, потому что если бы он попытался, то стал бы гниющим в земле трупом. Для какой-нибудь другой девчонки — конечно, хороший парень.

Я:  Очевидно, не для меня.

Баш:  Почему это очевидно? Ты просто прохлаждалась с ним на пляже в прошлые выходные…

Я:  Точно. И с кем я пошла домой?

Баш:  Мне не нравится, когда ты говоришь о других парнях.

Я:  Я не хочу ссориться с тобой по СМС. Мы можем перенести это на личную встречу?

Я сидела на кровати с телефоном в руках и ждала. И ждала. Прошло почти десять минут, прежде чем Себастьян ответил. К тому времени я знала ответ еще до того, как прочитала его.

Баш:  Чертовски жаль, что не могу сказать «да». У меня сегодня вечером кое-что намечается.

Я:  Кое-что?

Еще одна долгая пауза, от которой мой и без того скрученный в узел желудок начало мутить.

Баш:  Да. Мне пора. Поговорим завтра.

На этот раз я не ответила. У меня болели голова и сердце. Какая же я дура, что влюбилась в парня, которому мои слезы нравились так же, как и мое удовольствие. Я давала, он брал, но в ответ получала лишь малую толику. Единственный раз я его попросила не просто уделить мне время, а дать простой ответ, а он не смог или не захотел этого сделать.

Я бы не стала на него бросаться. Если Себастьян хотел большего, то он должен был быть тем, кто должен давать.

Я вставила телефон в зарядное устройство и ушла, проведя остаток вечера с мамой, разговаривая друг с другом по-испански и забыв обо всем остальном мире.

* * *

В понедельник я сделала ход конем: надела белое мини, туфли на платформе, черные гольфы до бедер и укороченную черную водолазку. Конечно, для школы это было слишком, но мне это было необходимо. Выглядеть привлекательной и уверенной в себе, когда я не чувствовала себя таковой, это как броня.

Я защищалась не только от Себастьяна. У меня были выходные, чтобы отдохнуть от Елены, но она ни за что не спустила бы мне с рук пощечину. Меньше всего мне хотелось новой конфронтации, но я была к ней готова. Я знала, чем она вооружена, так что она не сможет снова причинить мне боль.

Но это не значит, что, когда я поднималась по ступенькам в школу, у меня не сжималось все внутри. Когда Гейб выкрикнул сверху мое имя, стало только хуже. Я отказывалась смотреть в ту сторону, продолжая свой путь, почесывая щеку средним пальцем, когда проходила мимо.

Я знала, что он там. Его взгляд был тяжелее остальных, и я чувствовала его на своей спине. Он мог смотреть сколько угодно, но я больше не собиралась быть его игрушкой.

Когда я заняла свое место на социологии рядом с Бекс и облокотилась на парту, меня охватило облегчение. Она вопросительно подняла бровь, и я застонала.

— Не спрашивай.

— Это самое худшее, что можно сказать хронически любопытному человеку, — она наклонилась ближе. — Когда я вчера от тебя ушла, ты была в таком хорошем настроении, что-то случилось?

— Нет. Ничего. Просто все бесит. Как ты думаешь, мы можем сегодня пообедать с мисс Стейнберг?

Бекс почесала нос, но кивнула.

— Конечно. Она сказала, что я могу приходить в любое время.

— Давай сделаем это.

— Ты избегаешь Баша?

— Да. Но мы можем об этом не говорить?

— Нет проблем. Лично я хотела бы избегать Гейба до конца жизни, так что обед в кабинете искусства мне подходит во всех отношениях.

Бекс написала в уголке своего блокнота «Гейб», затем зачеркнула его, а я сделала то же самое, нацарапав на своем «Себастьян».

Мы обе посмеялись над тем, как по-детски и нелепо мы себя вели, но все равно было приятно.

К тому времени, когда начался урок математики, это хорошее чувство почти улетучилось. Я подумывала о том, чтобы прогулять урок, но это лишь отсрочило бы неизбежное. Чтобы закончить школу, мне нужно было сдать этот предмет, поэтому я должна была каждый день сидеть на своем месте.

Себастьян с Гейбом вошли в класс как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Мистер Класки пытался на них поворчать, но они не обратили на него никакого вниманиия. Гейб помахал мне рукой, а затем выкрикнул имя Хелен, хотя она была в двух рядах от него и могла услышать даже его шепот. Во время суматохи Гейба Баш опустился на стул рядом с моим, протянул руку и коснулся кончиков моих волос.

— Ты опять на меня злишься, — заявил он.

Вздохнув, я открыла тетрадь по математике и уставилась на мистера Класки. Он снова объяснял проект, который мы с Себастьяном уже закончили, так что я могла бы вздремнуть или ответить сидевшему рядом со мной парню. Но мне не хотелось. Я даже не знала, что сказать. Я не то чтобы злилась, но не могла придумать слова, чтобы выразить свои эмоции.

После минуты моего каменного молчания Себастьян бросил на мой стол сложенный лист бумаги. Я отодвинула его в сторону, но он бросил мне еще одну записку. К четвертой записке он начал привлекать к себе внимание, и я сдалась.

Грейс,

Открой первую записку.

СВ

Вместо того, чтобы сделать то, о чем он меня просит, я сначала открыл две другие записки, в которых было написано то же самое. Затем я сделала вид, что расплющиваю их рукой и засовываю в рюкзак. Выдержав нужное время, я открыла первую записку.

Грейс,

Не сердись на меня. Я скучал по тебе вчера.

Ты бежишь, я догоняю.

Так что не убегай. Сейчас же прекрати это дерьмо.

Осталось два дня.

СВ

С пылающим взглядом я сложила его записку и сунула ее в свой рюкзак. Я бы бросила ее на пол, но не хотела, чтобы кто-то еще прочитал. Не то чтобы кто-то другой понял бы, что означает «осталось два дня», но я бы предпочла не выставлять мое унижение на показ незнакомым людям. Достаточно было жить с это мыслью в голове.

— Грейс, — произнес Баш тихо, и я бы сказала «нежно», но я хорошо его знала.

— Просто прекрати, — прошипела я, пряча за рукой свои мокрые глаза. — Пожалуйста.

До конца урока он не сводил с меня взгляда, но он больше ничего не сказал. Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, мы оба одновременно встали. Мои глаза на мгновение встретились с его глазами, и он снова прошептал мое имя, но я отвернулась.

Он последовал за мной по проходу, и Гейб встретил нас у двери. Гейб наклонил голову и обнял меня за плечи.

— Что случилось, маленькая принцесса? Можешь рассказать дяде Гейбу.

— На прошлой неделе я была твоей мамой, — я полусерьезно толкнула его в ребра, но он едва сдвинулся с места.

— У нас здесь все виды инцеста. Мамы — племянницы, дяди — сыновья, — вздрогнул Гейб. — Ладно, не бери в голову. Это было слишком, даже для меня. Почему ты заставляешь меня говорить такое нездоровое дерьмо, Грейс?

Я коротко усмехнулась.

— Я ужасно на тебя влияю. Тебе определенно следует держаться от меня подальше.

Баш обошел меня, встав у меня на пути. Его взгляд переместился на Гейба, затем снова на меня.

— Мне нужно поговорить с Грейс. Увидимся за обедом.

Гейб взъерошил мои волосы.

— Я знаю, когда я не нужен. Увидимся, голубки.

Когда мы остались одни, Баш шагнул ко мне и взял меня за подбородок.

— Ты серьезно так расстроена из-за вчерашнего или случилось что-то еще? Мне нужно, чтобы ты сказала.

Я не стала отталкивать от него. Он не уйдет, пока не получит ответы.

— Я встречаюсь с Бекс в комнате мисс Стейнберг. Туда я сейчас и направляюсь.

Темные глаза Баша буравили меня, выискивая все мои секреты. Вот только секреты были не у меня. А у него.

— Я тебя провожу.

— Я знаю, как туда добраться, — тихо сказала я.

— Гребаная Грейс, — отпустив мое лицо, он взял меня за руку и сплел наши пальцы, но я оставалась вялой и не реагировала. — Прекрати. Ты мне не нравишься в таком состоянии.

Я пожала плечами и продолжила свой путь к кабинету искусств на другой стороне здания. Себастьян шел рядом со мной всю дорогу, сжимая мою руку, словно пытаясь привести меня в чувство.

У двери в класс мисс Стейнберг я снова столкнулась с ним.

— Я больше не хочу этого.

— Ты не сможешь выбрать этот вариант. — Он прижался своим лбом к моему. — Я не согласен.

Я выдернула свою руку из его.

— Ты не всегда добиваешься своего.

— Думаешь, я об этом не знаю? — Он мотнул головой в сторону двери, его голос звучал так же безумно, как и мой. — Иди. Беги. Увидимся позже.

Я не сомневалась, что это еще не конец. Но пока что я укрылась в убежище с Бекс и моим искусством.

Глава двадцать четвертая

Остаток дня прошел не так плохо, как я ожидала. Елена упорно игнорировала меня на английском, и, похоже, она снова взяла на поводок Нейта, потому что он едва удостоил меня взглядом. Как только занятия в школе закончились, по моим венам пронеслось волнение.

Пора было приступать к работе с металлом.

Мисс Стейнберг дала мне окончательное разрешение, и все мои инструменты лежали в мастерской, ожидая меня. Я зашла в ванную, чтобы переодеться в джинсы и старую футболку, и собрала волосы в хвост. Как бы мило я ни выглядела в своей коротенькой юбке и длинных гольфах, когда работаешь с металлом и огнем, чем меньше кожи открыто, тем лучше.

Когда я вошла, в мастерской было тихо и пустынно. Впрочем, мне никто не был нужен. Это была одиночная работа, и именно то, что мне было нужно. Я надела защитное снаряжение и приступила к работе. Сегодня мне предстояло сварить основу для моей подвесной скульптуры — ничего сложного, но я впервые за несколько месяцев займусь сваркой.

Я позволила себе потеряться в процессе использования огня для нагрева металла и подчинения его своей воле. Вот если бы люди были такими податливыми. Мой каркас продвигался легко. Я подумала о том, чтобы продолжить следующий шаг, но решила на этом закончить. Я не торопилась и хотела, чтобы, когда приступлю к более творческой части работ моя голова была полностью загружена работой.

Я бросила на стол сварочный шлем, убирая волосы со лба и за уши. В другом конце комнаты я заметила движение, и меня пронзила вспышка удивления.

Я не должна была удивляться, увидев Себастьяна. Он уже сказал мне, что это его владения.

Он встал с табурета, и подошел ко мне.

— Тебе нужна помощь?

— Нет, — я стянула через голову тяжелый фартук. — Я закончила. Просто убираюсь.

Баш остановился по другую сторону металлического стола.

— Я помогу.

Поскольку я не стала спорить, мы потратили следующие несколько минут на то, чтобы привести в порядок мои инструменты и убирая базу. Когда все было закончено, мне пришлось встретиться с ним взглядом. Этого разговора я больше не могла избегать.

Себастьян подошел к моей стороне рабочего стола и заключил меня в объятия. Его лицо было на одном уровне с моим, так близко, что не потребовалось бы больших усилий, чтобы провести губами по его губам.

— Ты готова рассказать мне, почему в субботу я оставил тебя счастливой девушкой, а сегодня ты ведешь себя так, будто между нами не было ничего такого?

— Я попросила у тебя две недели, чтобы мы могли узнать друг друга получше.

Он кивнул.

— И мы это сделали.

— Нет. Я не знаю тебя, Баш. Ты скрытный до такой степени, что я почти уверена, что ты ведешь двойную жизнь. Я понятия не имею, где ты живешь и на что похожа твоя жизнь, когда ты не со мной. Ты крепко держишь себя в руках, зная про меня практически все, и при этом считаешь дни до секса со мной.

Баш поднял руку к моему лицу, пальцы впились мне в щеки.

— Гейб — единственный человек, который когда-либо был в моем доме. Мне это не нравится. Я этим не горжусь. Это не секрет, но это не то место, куда мне бы хотелось отвести девушку, которую мне все еще никак не удается убедить, что я не полный монстр.

Я откинула с лица его руку.

— Прекрати, Баш. Давай больше не будем этого делать. Забудь меня и иди займись сексом с Хеллс или с девчонкой из Закусочной. У меня нет между ног нет ничего сверхъестественного. Все то же, что и у них. Возможно, у них даже лучше, поскольку они знают, что делают.

— Да, ты права. Я хочу заняться с тобой сексом. Не буду лгать. Но если бы дело было только в этом, тогда я бы сделал все для того, чтобы ты раздвинула ноги. Или я бы просто взял то, что хотел, — Баш оттолкнулся от стола, проводя пальцами по волосам. — Скажи мне, в чем моя ошибка.

Я всплеснула руками, расстроенная и разозленная.

— Ты сделал миллион ошибок!

Он поймал мои запястья, потянув мои руки вниз.

— Тогда позволь мне быть конкретным. Скажи, что я вчера сделала не так, что привело к срабатыванию этого переключателя.

Я глубоко вдохнула, готовясь выплеснуть все, что держала в себе. Большим пальцем Себастьян потирал мой пульс, угрожая свести меня с ума, но меня было не остановить.

— Больше всего я злюсь на себя. Ты ворвался в мою жизнь, и где-то по пути я убедила себя, что это потому, что я тебе действительно нравлюсь. Я думала, что у нас могут начаться отношения, как бы глупо это ни звучало.

— Это не глупо.

— Глупо. Я хотела понравиться тебе, чтобы то, что случилось в фургоне, могло иметь смысл, но ничто и никогда не придаст этому смысл, — в сотый раз за сегодняшний день на мои глаза навернулись слезы. — Я позволила себе любить тебя. Позволила себе с тобой сблизиться. Но у тебя никогда не было намерения впустить меня в свое сердце, так ведь? Ты даже не мог сказать мне, что вчера делал, когда должен был понять, что я почувствую.

Он тяжело сглотнул, ища на моем лице ответы, которые никогда не найдет. Я отключилась от всего, что меня окружало. Я не могла вынести сверх того, что с трудом держала себя в руках.

Пошатываясь, я отошла от стола и направилась к своему рюкзаку. Себастьян легко поймал меня, обхватил руками и притянул к себе. Он зарылся лицом в мои волосы, и с его губ сорвалось что-то похожее на вздох.

— Я отвезу тебя домой, Грейс.

Разочарованная его ответом, я внутренне поникла, но сохранила свою стальную маску.

— Отлично. Я все равно не хотела идти пешком.

— Я отвезу тебя к себе домой. Ты хочешь увидеть его, если он так важен для тебя, то я хочу, чтобы ты его увидела.

Я как можно дальше повернула голову, но не смогла разглядеть его сбоку.

— Ты отвезешь меня домой, если я захочу уйти?

Он прижался лбом к моему затылку.

— Не могу обещать, что отпущу тебя, Грейс. Спроси меня о чем-нибудь попроще.

— Не делай этого только потому что хочешь со мной переспать.

— Я везу тебя к себе домой. Если бы я просто хотел с тобой переспать, я бы нагнул тебя над этим столом, — его пальцы прошлись по моему животу. — Не то чтобы я этого не хотел.

— Такое себе утешение.

Баш прижался своей щекой к моей щеке.

— Я думал, ты хочешь честности. Я тебе ее и даю.

Я вздохнула, снова потерпев поражение. Я действительно хотела честности. Даже если бы это был наш конец, по крайней мере, я ушла бы с ответами.

— Хорошо. Отвези меня домой.

Себастьян поехал в противоположном направлении, как я и ожидала. Я прижалась к нему, когда он проехал мой старый район и свернул в закрытый поселок. Охранником был все тот же старик, работавший еще в то время, когда я жила в Сэвидж-Ривер. Он помахал Себастьяну с улыбкой и без малейших колебаний впустил нас. Дома становились все больше, пока он проезжал по чистым улицам Сэвидж Гейтс. Когда он припарковался на подъездной дорожке одного из самых больших домов — а я точно знала, что самый большой дом находится по соседству, — я разразилась смехом. Это должно быть шутка, верно?

Баш слез с мотоцикла и протянул мне руку.

— Пойдем.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы найти опору на этой земле.

— Что это?

— Мой дом. Здесь я живу, Грейс, — он переплел свои пальцы с моими и повел меня внутрь.

Мы вошли через боковую дверь в кухню, которая в любом другом месте считалась бы просторной, но здесь она была, пожалуй, уютной. Я знала достаточно об этом типе домов, чтобы понять, что это кухня дворецкого. Второстепенное помещение предназначалось для приготовления пищи личными поварами, в то время как основная кухня содержалась в чистоте для показухи.

— Ты знал, что по соседству живет Елена Сандерсон? — я провела там половину своего детства, прямо рядом с этим домом. И по сравнению с ее домом все остальные заметно проигрывали.

— Конечно, — просто ответил он.

— О, — я подняла глаза на него. — Ты когда-нибудь с ней разговаривал?

Он снова потер губы.

— Я стараюсь этого не делать, — Баш потянул меня за собой.

Пройдя через кухню, мы попали в прихожую, а затем в просторную комнату, уютно обставленную мягкими кожаными диванами и выкрашенную теплые оттенки. По стоящему у стены большому телевизору я поняла, что это гостиная. Здесь была еще как минимум одна, куда приглашались гости, но на самом деле использовалась именно эта.

Себастьян откашлялся.

— Что ты хочешь увидеть?

Я встрепенулась и обратила внимание на него.

— Твою комнату?

Он кивнул, потянув меня к лестнице, которая тоже должна была быть второстепенной. Я ожидала, что в этом доме будет парадный вход с мрамором, люстрами и роскошной лестницей, ведущей на второй этаж. В таких домах всегда так.

Комната Баша находилась в середине длинного коридора. Он пропустил меня внутрь, пока сам стоял у двери. Первое, что я заметила, — здесь не было его запаха. Я подошла к кровати и провела пальцами по темно-синему покрывалу. Второе, что меня поразило, — отсутствие картин на стенах. Там висели фотографии и некоторые спортивные памятные вещи, но ничего из рисунков Себастьяна.

Себастьян по-прежнему стоял у двери. Я никогда не видела, чтобы он выглядел таким скованным, что не имело никакой логики. Мы были в его комнате. Это был его дом. Почему он выглядел так, будто никогда не был здесь раньше?

— Где ты на самом деле спишь? — спросила я.

Баш наклонил голову.

— Почему ты думаешь, что я не сплю в своей собственной комнате?

— Это не жилая комната. Здесь нет души. И даже если твои родители очень строгие, не могу представить, чтобы в твоем доме был такой порядок, — я покачала головой, снова оглядываясь по сторонам. — Это не ты. Зачем ты привел меня сюда?

Он протянул руку.

— Иди сюда.

Я подошла к нему, слишком любопытная, чтобы сопротивляться. Взяв меня за подбородок, он запечатлел на моих губах нежнейшее подобие поцелуя, затем снова взял меня за руку, повел нас вниз, в кабинет, затем вниз по еще одному лестничному пролету в готовый подвал. Там было еще одно жилое помещение с игровыми приставками, расположенными вдоль стены на плавающих полках, и еще большим телевизором. Мы прошли мимо всего этого к двери за углом. Себастьян включил свет, и вот оно: его владения. Одна стена была полностью покрыта его граффити. Двуспальная кровать была не заправлена, и в воздухе витал прохладный зимний сосновый аромат.

Я сняла туфли и забралась на его кровать, упираясь в изголовье и вытянув ноги, как он в моей комнате. Проведя рукой рядом с собой, я дернула подбородком.

— Садись рядом со мной и объясни, — сказала я.

Себастьян занял место рядом со мной, так же вытянул ноги, и похлопал себя по бедрам.

— Было бы лучше, если бы ты была вот здесь.

— Я этого не сделаю. Прямо сейчас я думаю о том, как ты не краснея назвал меня «богатой девочкой», и очень стараюсь тебе не врезать.

— Да, — выдохнул Баш, потирая обеими руками лицо. — Я вырос не таким, Грейс, не таким, как ты.

— Я такой не росла. Поговорим о богатых-богатых, — я покачала головой, все еще недоумевая, как он мог придираться ко мне за то, что я из семьи с деньгами, когда в его доме легко могли бы поместиться три моих.

Он скрестил руки на груди.

— Я переехал сюда на первом курсе, когда моего отца посадили. Это дом мужа моей сестры. Брэдли. Я не богат, это он богат, — Баш пылал чистой, ледяной ненавистью.

— Где твоя мама?

— Мертва.

Я замерла, застряв между сочувствием и замешательством. Похоже, ему было все равно, что его мама умерла. С таким жеуспехом он мог рассказывать мне о погоде.

— Мне жаль. Она недавно умерла?

— Нет, — Баш наклонился ко мне. — Она была наркоманкой. Умерла, когда мне было десять или около того. И я понимаю, что ты хочешь, чтобы я чувствовал то же, что и ты, из-за смерти твоего отца, но это не так. Моя сестра, Сара, взяла на себя роль матери, хотя она старше меня всего на шесть лет. Смерть мамы не сильно повлияла на мою жизнь.

— А твой отец… он тоже наркоман? — я тоже наклонилась, так что мы оказались лицом к лицу.

— Нет, — он приподнял край моей футболки, растирая его между двумя пальцами. — Он был на стройке. Связался с нехорошими парнями, которые решили, что будет здорово обокрасть босса и несколько домов, над которыми они работали. Парни указали на моего отца, как на того, кто все это спланировал. На этот раз ему светит от десяти до пятнадцати. Это не первый его срок, но он будет самым долгим.

— Ты никогда не планировал мне об этом рассказать? Когда я выложила тебе все начистоту, ты не подумал, что, может быть, тебе тоже стоит чем-то поделиться? Что, когда я сказала, что хочу узнать тебя, я это имела в виду?

Себастьян зажмурил глаза.

— Я ничем из этого не горжусь. Мои родители — два куска дерьма. Я живу в огромном доме, который мне не принадлежит. Моя сестра так увлеклась своей новой жизнью, что ее едва можно узнать. Ее муж — еще больший кусок дерьма, чем мои родители. Мне здесь ничего не принадлежит, кроме краски на стене. Когда я с тобой, я не хочу об этом думать. Это не похоже на мою жизнь. Это промежуточная станция, пока я не пойму, куда идти дальше.

— Но это твоя жизнь, Баш. И ты все это время намеренно ее от меня скрывал.

Он приподнял свои брови, а за его гневом скрывался намек на уязвимость, который проскальзывал в очень редких случаях.

— Я не думал, что тебе это так уж интересно.

Я усмехнулась, все еще злясь, хотя и чувствовала, что немного смягчаюсь. Что такого было в этом парне? Мне ли не знать. Он показал мне самую важную часть себя. Монстра. Почему я хотела увидеть больше? Этого должно было хватить. И все же, я была здесь. Кошка, которая стала рабыней своего любопытства, и ее придется жестоко убить, прежде чем это самое любопытство будет удовлетворено.

— Я спросило тебя, что ты делал вчера, разве это не прозвучало так, как будто мне не было интересно?

— И когда я тебе не сказал, ты подумала обо мне самое худшее.

— Да, черт возьми. Ты продолжаешь показывать мне все свои плохие черты. Это что, тест? Если да, то я думаю, что провалюсь, потому что я действительно не могу больше этого выносить.

Себастьяна скользнул рукой вокруг моей талии и притянул меня к себе, именно туда, куда хотел с самого начала. Мне пришлось оседлать его ноги, чтобы не распластаться на нем. Снова скатиться не получилось бы, он крепко держал меня в своих объятьях.

— Ты бежишь, я догоняю. Вот как это работает, так что перестань говорить о том, чтобы уйти, — его слова были угрожающими, но Себастьян заметно успокоился, как только я оказалась у него на бедрах, словно теперь он смог позволить себе расслабиться, когда у меня не было возможности сбежать.

— Почему ты такой? — вздохнула я. — Неужели ты хочешь взять меня только силой?

Баш наклонил голову, глядя на меня своими проницательными глазами.

— Я не хочу тебя принуждать. Если бы я думал, что ты придешь ко мне по собственной воле, я был бы с тобой гораздо терпеливее. Что касается того, почему я такой… не знаю. Химический дисбаланс? Травма детства? Выбирай сама. У меня тут целый букет проблем на выбор. Но если бы мне пришлось решать прямо сейчас, я бы выбрал тебя.

— Меня?

— Да, тебя. Ты сводишь меня с ума, Грейс. Бывает, я часами думаю только о том, чтобы прикоснуться к тебе, почувствовать твой запах, ощутить тебя, — Баш провел ладонью по моей спине к шее, затем под моими волосами, сжимая их в кулак.

Я зашипела, когда он прижал меня к своей груди.

— Если бы у меня был выбор, я примчался бы к тебе вчера вечером по первому приглашению. Возможно, после твое первого сообщения. Дело в том, что этот дом, все эти деньги? К нему прилагаются золотые наручники.

— Что это значит? — я уперлась руками в его грудь.

— Это значит, что у моего зятя есть ожидания, которые я должен оправдать. Каждое воскресенье у нас семейный ужин. Мы друг с другом не разговариваем. Я ему чертовски не нравлюсь. Но я должен быть сидеть здесь на стуле каждое воскресенье, или меня вышвырнут. Назад в военную школу, без колебаний, — Баш порывисто схватил меня за запястья. — Я не могу туда вернуться. Я провел там большую часть второго курса, и у меня нет желания повторять. Значит, я раб гребаных прихотей Брэдли. Я это должен был тебе вчера написать?

Я моргнула, глядя на него. Потом снова моргнула.

— Нет. Мне было бы достаточно сказать, что у вас семейный ужин.

Он уставился на меня, а затем разразился громким, маниакальным смехом.

— Блять, Грейс, — он притянул меня к себе. — Что за вещи ты говоришь.

Я пыталась вырваться, но он держал меня.

— Я все еще злюсь на тебя. Прекрати меня обнимать.

— Никогда, — Баш так крепко обхватил меня обеими руками, что даже шевелиться стало почти невозможно.

— Хорошо. Я задам тебе еще вопросы, пока ты здесь, в ловушке на своей кровати.

Баш ухмыльнулся в ответ.

— Так вот что здесь происходит? Я в ловушке?

— Заткнись, Себастьян.

— С радостью, — его он впился губами мне в губы.

Глава двадцать пятая

Я позволила ему поцеловать меня, и позволила себе поцеловать его в ответ. Недолго. У меня все еще были вопросы, на которые он должен был ответить. Мы не собирались возобновлять отношения, пока он не расскажет мне все. Мне надоело плыть по течению через это… кем бы мы ни были, в то время как со мной просто что-то происходило.

Задыхаясь, я отодвинулась назад настолько, насколько мне позволил Баш, а это было не так уж и далеко.

— Этим ты ничего не добьешься, — я надавила ему на грудь и схватила его за подбородок. — Если ты меня хочешь, действительно хочешь…

Его пальцы обхватили мое запястье.

— Я не знаю, как еще яснее дать понять, что хочу.

— Ты хочешь заняться со мной сексом.

— Да. Ты тоже хочешь заняться со мной сексом.

— Может быть. Но для меня секс не может быть только физическим проявлением — нет, я хочу наслаждаться им и не чувствовать, что меня использовали как теплую дырку.

Брови Баша сошлись на переносице.

— Я тебя так не воспринимаю. И никогда не воспринимал.

— Даже в фургоне?

Он убрал мою руку со своего подбородка и прикоснулся губами к моей ладони.

— Фургон был… исключением.

Никаких других слов. Мне было интересно, скажет ли он мне когда-нибудь почему. Может, не было никакой веской причины. Жизнь иногда может быть сплетением хаотичных моментов без смысла и цели. Я быстро это поняла. Но было еще кое-что, что не давало мне покоя с той ночи.

— Как ты узнал о Нейте? В фургоне… как ты понял, что я имела в виду?

Себастьян глубоко вдохнул, и его хватка на мне ослабла настолько, что я смогла сесть. Но как только я это сделала, он вцепился в меня изо всех сил, лишив всякой надежды соскользнуть с него на кровать. Впрочем, это было нормально. Мне просто нужно было ясно видеть его лицо во время ответа.

— О чем ты говоришь?

Я наклонила голову, пытаясь его понять. Я знала, что он прекрасно понимает, что я имею в виду, но по какой-то причине медлил с ответом, что только усиливало мое желание на него надавить.

— Я сказала тебе, что, если ты пойдешь дальше, ты будешь не лучше Нейта, и это заставило тебя остановиться. Откуда ты знаешь, что произошло? Последнее, что я слышала до переезда в Швейцарию, это слова Елены о том, что я последняя шлюха, которая бросилась на Нейта Бергена, несмотря на то, что знала, что она в него влюблена. Через некоторое время эту историю рассказывали все, даже Нейт. Так откуда ты знаешь?

— Грейс… — его ладони скользнули по моим ребрам, все еще держа меня так крепко, что я была полностью в его власти.

— Себастьян.

Я посмотрела в его глаза, которые когда-то казались мне черными пустыми безднами. Но это было лишь то, что он проецировал на мир. Он не хотел, чтобы кто-то заглядывал глубже. Теперь я точно это знала. Это были неисследованные пещеры, ведущие куда-то в бездонную и необъятную даль. Перспектива первой узнать настоящего Себастьяна, идти с ним в темноте, была ужасающей, но я уже видела проблески того, что лежало за чернотой, и это только подстегивало меня к тому, чтобы увидеть больше, к черту безопасность и здравомыслие.

— У Нейта длинный язык, и ему не хватает утонченности, — все поведение Баша кардинально изменилось. Закипающая ярость вернулась, и его челюсть задергалась, сдерживая ее. — В начале второго курса я слышал его разговор в раздевалке перед физкультурой. Он подробно описал то, что произошло между вами, как будто это была шутка. Он рассказывал своим друзьям о цвете твоих сосков и звуках, которые ты издавала, когда он лишил тебя девственности. Тупорылый советовал им, как проникнуть в киску, которая не была мокрой.

Слеза своевольно скатилась по моей щеке. Себастьян вытер ее большим пальцем, затем накрыл мою щеку своей горячей ладонью. Я не была к этому готова. Нисколько. Мой опыт с Нейтом был травмирующим, не только из-за того, как все произошло, но и из-за последствий.

— Я не знаю, что произошло между вами двумя. Я точно знаю, что, когда я услышал, как он говорит о тебе, рассказывает интимное, личное дерьмо своим парням, мне показалось, что я стал свидетелем преступления. Поэтому, когда ты сказала мне это в фургоне, то вернула меня в ту раздевалку. Я, блядь, ненавижу Нейта Бергена. Я не хочу быть похожим на него.

Во мне полыхало унижение. Как я могла ходить по коридорам школы с этим знанием? Сколько мальчиков смотрели на меня, веря в сказки, которые наплел Нейт?

— Ты — монстр другого рода, — пробормотала я.

Он наклонил подбородок.

— Я этого не отрицаю.

— Он меня не насиловал.

Его ноздри раздулись.

— Хорошо.

— Я была слишком пьяна, чтобы сказать «да», но я и не сказала «нет». Я думала, может, мы поцелуемся, но прежде чем я поняла, что происходит, он занялся со мной сексом. Это было больно и стыдно, и я сразу после этого побежала к Елене, рыдая, но она уже знала. Она видела, и она была вне себя от ярости. Она влепила мне такую сильную пощечину, что у меня на неделю остались синяки. Меня уже сильно подкосил отец, потом Нейт, и после этого она меня просто раздавила.

Баш вытер с моих щек новые слезы.

— Господи, Грейс. Из-за тебя мне хочется убить их обоих. Мне так чертовски жаль, детка.

— Это было очень давно, — я прислонилась к его ладони, и у меня дрогнули веки. — Почему тебе пришлось пойти в военное училище?

Он помедлил. Глубоко вздохнул.

— У меня были неприятности, — с хрипотцой сказал он.

— Скажи мне, Себастьян.

Баш схватил меня за затылок и потянул вниз, так что мы оказались нос к носу.

— Я выбил дерьмо из Нейта Бергена. Я не должен был этого делать. У меня не было мышечной массы, и я никогда раньше не дрался. На моей стороне был элемент неожиданности и чистая, мать ее, ярость. Потребовалось три учителя, чтобы меня от него оттащить, — он буравил меня взглядом. — Я бы убил его, Грейс. Ему повезло, что он дышит с тобой одним воздухом.

— Почему? Почему ты меня защищал? Ты ведь меня тогда даже не знал.

Мой разум отказывался верить, что он сделал это ради меня. Это не имело никакого смысла. Мы были незнакомы. Я не могла придумать объяснения, почему он так поступил с Нейтом.

Баш отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня.

— В последние пару недель первого курса ты начала обедать в арт-холле. До этого там обедал только я. Я чуть было не вышвырнул тебя оттуда, но ты плакала. Ты меня не заметила, но я запомнил тебя такой. Твои слезы остались в моей памяти. Я слышал слухи и верил им, пока не увидел тебя.

Мое дыхание сбилось, а сердце подскочило к горлу.

— Баш… ты сказал, что я всегда красивая, когда плачу… ты это имел в виду?

Он кивнул, прижавшись своим носом к моему.

Я вздрогнула, погружаясь в него еще больше.

— Дело в том, что я почти этого не помню. Говорят, травма портит память. Многое из того года для меня как в тумане. Я никогда не хотела вернуть память так сильно, как сейчас.

Что-то щекотало мой разум — возможно, слабое воспоминание, но оно было так далеко, что я не могла даже увидеть его, не говоря уже о том, чтобы ухватить.

— Это уже не важно.

— Да, — я запустила руки в его волосы. — Это важно.

Мои губы медленно коснулись его губ. Он перестал дышать, позволяя мне целовать его, принимая мою благодарность и потребность. Баш показал мне частички себя. Дал мне проблеск понимания, и теперь я жаждала большего — для него.

Я провела языком между его губами и ахнула, когда он открылся и ответил. Баш скользнул руками по моей спине к попе и, крепко обхватив меня, перешел к делу. Больше никакой медлительности. Он поцеловал меня так глубоко, наполняя меня сильным желанием, что я могла почувствовать его вкус. Себастьян застонал мне в рот, и это прозвучало как боль. Но то, как он поцеловал меня, было наименее болезненным из всего, что я когда-либо испытывала.

Себастьян рассказывал мне истории своим языком. Они были темными и извращенными, но иногда такими были и мы. Теперь историй стало еще больше — полные нежности и желания. Все это он подарил мне своим поцелуем.

Но этого было недостаточно.

Я хотела, чтобы то, что будет дальше, было моим решением. Я решала, когда это будет правильно и как это произойдет.

— Я хочу тебя, — прошептала я ему в губы. — Я хочу тебя сегодня.

— Детка… — Баш потер своей эрекцией о мою промежность. — Я не дам тебе меня возненавидеть. Я хочу тебя больше всего на свете, но только не тогда, когда это означает, что после ты будешь на меня злиться.

Я прижалась к нему, давая ему почувствовать, как горячо у меня между ног, а затем стянула через голову футболку на случай, если мой посыл был непонятным. На пару мгновений Себастьян ошеломленно замер, но я — нет. Затем я сняла лифчик, а потом просунула руки под его рубашку, желая почувствовать его кожу на своей.

— Грейс, — он поймал мои запястья. — Не играй со мной. Ты начинаешь то, что не сможешь остановить.

Я покачала головой.

— Я не хочу останавливаться.

Его челюсть сжалась от напряжения, и он отвел взгляд.

— Я не смогу быть нежным. Не надо меня ненавидеть.

— Я и не думала, что ты будешь нежным. Я не хочу, чтобы ты был нежным, — я сжала пальцы, впиваясь ногтями ему в грудь, и в следующий вдох он перевернул нас так, что я распласталась на спине, а его бедра оказались между моих ног.

Его губы прильнули к моей груди, сильно посасывая и притягивая меня к себе, управляя мной, как кукловод. Я уже выгибала спину от удовольствия, а он едва меня коснулся. Ногами я обхватила его талию, прижавшись к его твердой выпуклости.

Баш потянулся ртом к моей шее, так сильно посасывая плоть, что на ней вне всяких сомнений останутся отметины — что, совершенно точно, и было его целью.

— Себастьян… Я буду ходить в школу с засосом на шее. Начнутся сплетни.

Он ухмыльнулся мне припухшими, влажными губами.

— Хорошо. Пусть знают, что ты не свободна. Если хоть один ублюдок перейдет черту, отправишь его ко мне.

— Тогда я тоже должна, чтобы сучки знали, что ты тоже не свободен.

Я подняла голову и уткнулась лицом ему в шею. Зубами впилась ему в вену, затем прошлась по саднящему месту. Баш обхватил ладонями мой затылок, удерживая меня на месте, пока он сквозь ткань толкался в меня, и я ответила ему движением бедер.

Удовлетворенная сделанной мною отметиной, я прошлась поцелуями по его шее и подбородку, пока наши рты снова не соприкоснулись. Мы извивались на его простынях, целуясь и прикасаясь друг к другу, но этого все равно было мало. Для меня. И для меня, и для него.

Баш снова сел на колени и расстегнул пуговицу и ширинку своих джинсов, высвободив из них свой внушительный член. Я чувствовала себя скованной, нуждающейся в защите, у меня ныло между ног и горело в джинсах и нижнем белье.

— Держись за изголовье, — приказал он. — Не отпускай, что бы ни случилось.

Я сделала, как он сказал, хотя все, чего мне хотелось, это провести пальцами по его широкой груди и насытиться ощущением его кожи. Все было забыто, когда он одним движением сорвал с меня джинсы, а затем и трусики. Его руки скользнули под мою задницу, приподняв меня к его губам, а затем он зарылся ртом в мою киску.

Баш нежно провел по мне языком. Я уже была настолько влажной и готовой для него, что, как только он начал лизать меня, я задрожала. Мои пальцы болели от того, как крепко я держалась за рейки его изголовья, и мне потребовались все силы, чтобы не отпустить их и не зарыться руками в его волосы.

— Баш, — выдохнула я. — О боже, Баш.

Один палец погрузился в меня, а его губы обхватили мой клитор, отправив меня за пределы реальности. Мой живот подрагивал от того, как напрягались мышцы, и когда я уже почти охватила бедрами его голову, он раздвинул их руками.

Я сильно кончила, издавая долгие стоны наслаждения. Себастьян переместился, хотя я еще дрожала и была совершенно дезориентирована. Прежде чем я смогла ясно мыслить, его горячие губы накрыли мой сосок, а бедра опустились между моих бедер. Обнаженная кожа Баша слилась с моей, соприкоснувшись везде, а большая головка его члена уперлась в мой вход.

За несколько секунд до того, как он в меня вошел, я открыла глаза и поймала его взгляд. Я смотрела, как Себастьян уверенно проникает в меня, и когда он вошел в меня до предела, на его лице промелькнуло что-то похожее на эйфорию.

Я застонала от резкой боли от его вторжения. Я была готова к нему, более чем готова, но количество раз, когда я занималась сексом, можно пересчитать по пальцам одной руки, а с последнего раза прошло больше года. Даже если бы это случилось тысячу раз, ничто не могло подготовить меня к тому, что Себастьян Вега будет внутри меня, надо мной, вокруг меня.

— Грейс, — прохрипел он. — Блять, Грейс.

Баш входил в меня жестко и неумолимо, но его взгляд был почти мягким. Не нежно. Сейчас было не время для нежности. Но я чувствовала, что для него это нечто большее, чем просто секс.

Я обхватила его ногами за талию, подмахивая ему бедрами. Мне все еще было больно, но меня это не беспокоило. Ради такого я бы терпела снова и снова — Себастьян Вега внутри меня, потому что именно я этого хотела.

— Я больше не могу. Позволь мне прикоснуться к тебе, — я сжала пальцы на деревянных планках изголовья. — Пожалуйста.

— Правда?

Я кивнула.

— Безумно.

Он потянулся вперед, потянул мои руки вниз и положил мои ладони себе на лицо.

— Прикасайся ко мне, где хочешь, детка, — он опустил свое лицо на мою шею, кусая и посасывая, пока он входил в меня с маниакальной точностью.

Я провела ногтями по его груди, затем скользнула ладонями по напряженным бицепсам. Я прижалась к нему, пока он двигался на мне, хрипя и постанывая у моего горла.

У меня никогда не было такого секса, но я думала, что таким он и должен быть. Я хотела, чтобы так было. Занятия любовью с легкой порцией жестокости. Отчаяние и ответное утоление. Его кожа прикасалась к моей, и эти звуки были настолько сексуальны, что я сжалась вокруг его члена. Даже тяжесть его тела меня возбуждала. До этого я терпеть не могла, когда парень на мне лежал. После Нейта.

Себастьян уже сделал со мной все, что мог. Он был монстром, которого я понимала и знала. Он все еще пугал меня во многих отношениях, но не здесь. Не сейчас.

Он поднял голову и посмотрел на меня дикими, необузданными глазами. Он ускорил темп, стал входить в меня еще сильнее, я даже не думала, что такое возможно. Я вскрикивала с каждым толчком, впиваясь ногтями ему в плечи, чтобы не улететь от того, как он в меня входит.

В какую-то секунду Себастьян откинул голову назад и зарычал в потолок, долбясь в меня бедрами. Его член пульсировал во мне, и когда я почувствовала тепло его спермы, то поняла, что он не надел презерватив. Он даже не спросил. Но и я тоже. И в тот момент я не могла найти в себе силы, чтобы об этом волноваться.

Я думала, что он рухнет на меня, но у него были другие идеи.

— Нужно, чтобы ты снова кончила, малышка.

Баш вышел из меня и двинулся вниз по моему телу, затем обхватил губами мой клитор. Он посасывал мой чувствительный бутон, и я чуть не закричала от того, насколько это было грубо и безумно приятно. Я была мокрой везде, капли стекали по бедрам и между ягодицами, но Себастьян, казалось, нисколько не возражал. Он ел мою киску, как голодный мужчина, стонал в мою мокрую плоть.

Я двигалась на его языке, неистово и тяжело дыша. Мой оргазм был так близок, что я почти его видела. Мои пальцы запутались во взлохмаченных волосах Себастьяна, притягивая его ближе. Он шлепнул меня по бедру, одновременно захватив губами мой клитор, и я улетела. Моя душа взмыла к потолку, когда я кончила, чуть не плача от того, как он играл моим телом.

И он не останавливался. Я извивалась и выгибалась, но Себастьян просто положил руку мне на живот, чтобы я не шевелилась.

— Я не могу, не могу, — с трудом бормотала я.

Баш посмотрел на меня снизу вверх, находясь между моих ног, и он выглядел таким горячим, а его губы блестели от моего удовольствия, что я чуть не кончила от этого зрелища.

— Ты убегаешь, я догоняю. Не двигайся и дай мне заставить тебя кончить еще раз.

Я знала, что спорить с ним бесполезно, поэтому сдалась, и следующий оргазм, который он извлек из моих глубин, лишил меня сил. Мое горло хрипело от стонов и криков, а киска так набухла и болела, что я не могла сомкнуть ноги.

Себастьян откинулся на мою ногу, вытерев рот тыльной стороной ладони. Я гладила его волосы, ожидая, когда успокоится мое сердце. Мои кости превратились в жидкость. Я не думала, что когда-нибудь смогу встать с этой кровати.

— Грейс, — прошептал Баш, рисуя кончиком пальца круги на моем животе. — Везде такая красивая.

— Спасибо.

Он усмехнулся, уткнувшись в мое бедро.

— Ты ненавидишь меня?

— Не сейчас, — я провела пальцами по его волосам. — Я не собираюсь ненавидеть тебя за этот секс. Ребенок, которого ты только что в меня засунул, может разозлиться, когда ты сбежишь, но я не против.

Он поднял голову.

— Во-первых, если бы до этого дошло, я бы послал нахер Брэдли, забрал все его деньги и построил бы тебе и нашему ребенку замок. Во-вторых, ты принимаешь противозачаточные? Мне следовало бы надеть презерватив, но…

— У тебя снесло башню? — ухмыльнувшись, спросила.

— Что-то вроде этого.

— Я сделала противозачаточную инъекцию, так что с маленькими нежелательными монстриками у меня все в порядке. Но, что касается другого… я предположу, что ты не всегда используешь презерватив с другими девушками, так что нам определенно следует им пользоваться.

— Почему ты говоришь о других девушек в настоящем времени?

Я повела плечами.

— Потому что я не знаю. Я не хочу, чтобы ты был с кем-то еще, но поскольку мы никогда не говорили о статусе наших отношений, я не знаю, с кем ты.

— Только с тобой. Только с тобой я хочу быть в обозримом будущем. Или навсегда, выбирай.

Я фыркнула от смеха.

— В таком случае, наша свадьба должна состояться у нас в замке. Нет необходимости платить за другое место.

Он похлопал меня по бедру.

— Хорошая мысль, детка.

Себастьян замолчал, и через несколько минут его дыхание стало ровным и размеренным. Он заснул на моем голом бедре, его лицо было в нескольких сантиметрах от моей киски. Это было и восхитительно, и… нет, все было восхитительно.

Я подняла телефон, проверяя время. Было еще рано. Мне никуда не нужно было идти, поэтому я улеглась на подушку, устроившись поудобнее. Я скоро уеду, а пока буду наслаждаться ощущением того, как Себастьян Вега сбрасывает всю свою броню и засыпает на мне.

Глава двадцать шестая

Баш отвез меня домой чуть позже шести. Он сказал, что Брэдли скоро вернется с работы, и не хотел, чтобы я встречалась с этим мудаком — его слова, не мои. Мне было трудно найти место в своем сердце, чтобы отдать Брэдли должное, хотя, поскольку Себастьян подрался с Нейтом только из-за той грязи, которой он меня поливал.

Баш притормозил свой мотоцикл на парковочном месте, а не остановиться перед моим домом, как обычно делал. Он слез вместе со мной, оставив мой шлем на сиденье, и схватил меня за бедра.

— У нас все в порядке? — спросил он.

Я кивнула.

— Да. Просто с этого момента будь со мной честен. Это не обсуждается.

Баш склонил голову, его губы дрогнули.

— Только посмотри на себя, Грейс. Ты трахнулась и стала такой властной и ответственной.

Я провела по засосу на его шее и ухмыльнулась в ответ.

— Я всегда была властной. Ты просто перешагнул через меня и поставил свою волю выше моей. Думаю, то, что у тебя был секс, сделало тебя мягким.

Он усмехнулся, его кадык так аппетитно дернулся, что мне пришлось сдержаться, чтобы его не лизнуть.

— Я никогда не бываю мягким с тобой. Никоим образом.

— Не знаю. Думаю, ты можешь таким быть, — я скользнула рукой к его шее, и взглянула ему в глаза. — Обещай мне, Баш.

Его губы коснулись моих.

— Обещать тебе что, Грейс?

— Кристальную честность. Никаких маленьких грязных секретов.

Баш притянул меня ближе, прижавшись губами к моим губам.

— Обещаю. Если ты спросишь, я тебе скажу. Во мне плохо плохого, но я не лгун. Это тебе следует обо мне знать.

Я глубоко вдохнула и кивнула.

— Думаю, я знаю.

Он поцеловал меня горячо и крепко, его язык терзал мой рот, пока мы оба не задохнулись и не вцепились друг в друга. Я обняла его бедро ногой, и Себастьян начал подтягивать ее выше, пока я почти не оседлала его. Шум машины напомнил мне, где мы находимся, и этого было достаточно, чтобы я оборвала наш поцелуй.

— Мне нужно в дом, — выдохнула я.

— Да, — Баш уткнулся носом мне в шею, долго вдыхая запах моей кожи. — И мне нужно домой.

— Увидимся.

Баш взял мое лицо в свои ладони и смотрел на меня так долго, что у меня похолодело внутри.

— Если завтра ты меня возненавидишь, я буду зол, — прорычал он.

— Скорее всего, я этого не сделаю.

Он шлепнул меня по заднице.

— Веди себя хорошо.

Я высвободилась из его хватки и быстро попятилась ко входу в мой дом.

— Пока, Баш! — затем я побежала, и сзади я услышал его крик:

— Хватит, блядь, убегать!

* * *

В школе ничего не изменилось. То, что у нас был секс, не означало, что мы с Себастьяном стали волшебной прогуливающейся по коридорам золотой парочкой, и я была этому рада. Мои чувства к нему изменились. Я была настороже, но поддалась бушующих в моей груди эмоциям.

Во вторник и среду я работала после школы, так что единственное время, которое мы проводили вместе, — это обед, и когда Баш прижимал меня к шкафчику, страстно целуя меня между уроками. К четвергу я уже начала беспокоиться. Но, возможно, это было из-за неуверенности в себе. Он так настойчиво добивался секса, а теперь, когда он его получил, неужели я ему больше не нужна? Поцелуи говорили о том, что я веду себя глупо. Отсутствие давления, чтобы снова засунуть в меня член, заставило мой мозг бешено работать.

Когда мы шли на обед, рядом со мной пронесся Гейб, с другой стороны присоединился Себастьян.

— Йоу, в субботу вечеринка у Хави, — объявил Гейб. — Кто за?

Когда Себастьян, приподняв бровь, посмотрел на меня, Гейб издал звук, похожий на пожарную тревогу. Он отступил назад и указал между нами.

— Подождите, подождите. Что это был за взгляд? — нахмурил брови Гейб. — Что здесь происходит? Теперь вы официальные папа и мама?

Себастьян просунул руку под мой рюкзак, чтобы обхватить меня за талию.

— Ага.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Серьезно?

— Что значит «серьезно»? Конечно, блядь, мы пара.

— Занятие сексом не означает, что я твоя девушка. Спроси у Хеллс.

Гейб завыл от смеха и чуть не споткнулся.

— О черт, она права, Баш. Но расскажи мне о сексе поподробнее. Почему я всегда узнаю последним? Мама с папой забавляются.

Я отмахнулась от него, а Себастьян его проигнорировал.

— Ты моя девушка, Грейс. Я не думал, что это нужно обсуждать.

— Это не обсуждение. Возможно, разговор. Было бы приятно узнать, что я чья-то девушка.

Он притянул меня ближе, его пальцы впились в мою плоть.

— Не чья-то. Моя. Ты моя девушка. Прекрати это дерьмо.

Я подмигнула ему, изображая жеманство, которое, как известно, он терпеть не мог.

— И ты мой парень?

Себастьян застонал, как будто я была самым разочаровывающим человеком, которого он когда-либо знал.

— Да. Я собираюсь вытатуировать на тебе свое имя, чтобы ты его не забыла.

Гейб покачал головой и снова споткнулся.

— Не делай этого, девочка. Для отношений это поцелуй смерти.

Я закатила глаза.

— Очевидно, я не собираюсь вытатуировать на себе имя Себастьяна.

Мы добрались до лестницы, и Гейбу пришлось развернуться. Парень был спортсменом, но при этом чертовски неуклюжим. Если бы он попытался подняться по лестнице задом наперед, он мог бы сломать жизненно важную кость.

— Почему это очевидно? — спросил Себастьян.

— Ну, во-первых, я не увлекаюсь татуировками. Но даже если бы и увлекалась, мы вместе всего минуту. Мы учимся в старшей школе. Мы начали не при самых лучших обстоятельствах. Ничто из этого не предвещает, что это надолго.

Баш зарылся лицом в мои волосы.

— Уже пытаешься от меня избавиться? Я только тебя заполучил.

— Я не хочу от тебя избавляться, — я положила голову ему на плечо, когда мы добрались до верха лестницы. — Иногда ты мне даже нравишься.

Гейб снова повернулся.

— О, мама и папа собираются сделать меня старшим братом, — он обхватил руками лицо, в ужасе открыв рот. — Но мне нравится быть единственным ребенком. Не делайте со мной этого!

Себастьян бросился на него.

— Убирайся на хрен отсюда. У меня есть минутка с моей девочкой.

Гейб бежал по коридору, гогоча на ходу. Я покачала головой.

— Он абсолютный псих. Ты ведь знаешь это, верно?

Себастьян прижал меня спиной к шкафчику — его фирменный прием, и, как оказалось, в эти дни мне он очень нравился. От холодного прикосновения металла к моей коже по спине пробежали мурашки возбуждения.

— Хочешь пойти на вечеринку в субботу? — спросил он, проводя большим пальцем по моему подбородку.

— Бекс может прийти?

— Тебе нужен сопровождающий?

— Нет, просто хочу пригласить свою подругу, поскольку предполагаю, что это будет вечеринка, полная твоих друзей.

— Я бы не оставил тебя одну, — Баш прикоснулся своими губами к моим. — Да, она может прийти, если захочет. Она классная.

Я прижалась губами к его губам, уже желая большего.

— Ты должен прийти ко мне домой, чтобы после школы позаниматься со мной математикой.

— Да? — его губы дрогнули. — Только математикой?

— Может быть, и английским? И немного испанским…

Он рывком притянул меня к себе, обхватив руками, мне в живот упиралась его эрекция.

— Мне нравится, когда ты говоришь мне, что хочешь меня. Ты моя прямолинейная девочка.

— Я хочу тебя.

Не было смысла отрицать это. Мы прошли этот этап.

— Проведи со мной ночь в субботу после вечеринки.

Это прозвучало… напряженно. Я никогда не делала этого раньше, это точно. Но я этого хотела. Тот час, пока Себастьян спал на моей ноге, был сладким в странном, непривычном смысле. Я могла бы получить больше.

— Не уверена, что моя мама на это согласится. Но я спрошу.

Баш покачал головой в замешательстве.

— Ты не можешь просто сказать ей, что ночуешь у Бекс?

— Нет. Она мне доверяет. Я не собираюсь нарушать ее доверие такой ложью.

Он прижал лоб к моему.

— Ты такая хорошая, блядь, девочка.

— Иногда.

Баш поцеловал меня в висок и отстранился.

— Пойдем. Пойдем покормим тебя, пока не появился монстр.

* * *

В тот вечер, проведя пару часов с Себастьяном в моей кровати и не сделав никакого домашнего задания, мы с мамой сели вместе за поздний ужин.

— Как проходит твоя неделя? — спросила она.

— Хорошо, — сказала я с полным ртом лапши. — Я была занята.

— С Себастьяном? — она бросила на меня взгляд, который говорил, что она знает гораздо больше, чем я ей сообщаю.

— Определенно с ним. И на работе тоже. Но да… мы с Себастьяном вроде как решили встречаться официально. Как пара.

— Я так и подумала, учитывая, что у вас обоих одинаковые засосы.

Она вернулась домой до того, как Себастьян ушел, и ее взгляд остановился на свежем синяке, который я оставила у него на шее. На мне он тоже оставил синяк, но мои волосы скрывали его лучше. Или я так думала.

— Я за то, чтобы вы были парой. Ты ему явно очень нравишься. Но, может, воздержаться от засосов на видных местах? Не нужно транслировать на весь мир то, что вы делаете за закрытыми дверями.

Я покраснела от смущения. Все это было так ново для меня. Мне нравилось видеть свои следы на его коже и касаться оставленных им засосов, но я не хотела, чтобы другие видели их и думали, что знают о нас что-то.

— Ты права. Я скажу ему, — а вот послушает ли он — это уже совсем другое дело.

Мама похлопала меня по руке.

— Я не сержусь. Я понимаю, я тоже была молода. Но с возрастом приходит немного мудрости, которой я люблю делиться со своим ребенком. Я рада за тебя. Если этот мальчик относится к тебе правильно и согревает твое сердце, то будь с ним. Тебе это сейчас очень нужно.

— Мы только начинаем, — сказала я.

— Я знаю. Я не собираюсь покупать платье матери невесты, поверь мне.

Я рассмеялась.

— Это сказка, в которой ты жила. Большинство людей не женятся на своих школьных возлюбленных.

Она пожала плечами.

— Никогда не знаешь.

Минуту или две мы молча поглощали холодную лапшу соба.

— Что ты думаешь, если я переночую в доме Себастьяна в субботу после вечеринки?

Мамина вилка застыла в воздухе, рот приоткрылся. Мама положила ее в тарелку и вытерла рот салфеткой.

— Ну, хммм… Жаль, что здесь нет папы, чтобы мы вместе могли об этом поговорить. Это похоже на важное родительское решение.

— Я не разозлюсь, если ты не разрешишь, — поспешно сказала я, чувствуя себя виноватой за то, что спросила.

— Детка, нет, не беспокойся об этом. Я рада, что ты спросила, а не сбежала украдкой, — мама посмотрела на меня, блуждая глазами по моему лицу. — Ты должна пообещать мне, что, если на вечеринке выпьешь, Себастьян останется трезвым. И ты напишешь мне, как только доберешься до его дома, чтобы я знала, что ты в безопасности и я могу спать.

Я распахнула глаза.

— Ты разрешаешь?

Она подняла палец.

— Если только его родители не против. Я не хочу, чтобы ты нарушала их домашние правила.

Я кивнула.

— Я удостоверюсь, — мой желудок сжался. Я не могла поверить, что она согласилась. — Спасибо, мама.

После ужина я пошла в свою комнату, чтобы написать Себастьяну.

Я:  Моя мама согласилась на ночёвку.

Баш:  Ты что, меня разыгрываешь? Честность с родителями реально работает?

Я:  Я… думаю, да?

Баш:  Я подарю тебе целую ночь.

Я:  Что мы будем делать?

Баш:  Сегодня мы забыли сделать домашнее задание.

Я:  Ты хочешь сказать, что мы будем делать домашнее задание на нашей ночевке?

Баш:  Может, не будем называть это ночевкой? Ты говоришь о нас, как о двенадцатилетних подружках.

Я:  Фу, да. Я исправлюсь.

Баш:  И нет, никаких домашних заданий. Я не буду писать тебе все, что я собираюсь с тобой сделать.

Я:  Значит, это не может быть использовано против вас на суде?

Баш:  За что меня будут судить?

Я:  Эм… преследование?

Баш:  Действительно ли это преследование, если жертве это нравится?

Я:  Ты должен спросить своего адвоката.

Баш:  Только что звонил. Она сказала «нет». Я не твой преследователь, просто твой парень.

Я:  Мой парень-психопат?

Баш:  Само собой разумеется.

Я:  Хорошо. Просто проверяю. Я собираюсь по-настоящему сделать домашнее задание.

Баш:  Сначала загляни под подушку.

Я:  Мои черные трусики?

Баш:  Надень их завтра.

Я:  А если я этого не сделаю?

Баш:  Думаю, скоро узнаешь.

Я:  Почему ты мне нравишься?

Баш:  Это хороший вопрос.

Я:  Спокойной ночи!

Баш:  Спокойной ночи, детка.

Я откинулась на подушки, держа в руках клочок черного кружева, который Себастьян оставил для меня. Сомнений не было — завтра я их надену.

Глава двадцать седьмая

Бекс стояла рядом и, наклонившись к зеркалу в ванной, проверяла свою подводку. Мы у нее дома готовились к вечеринке. Она долго смотрела на себя. Так долго, что я начала задаваться вопросом, уж не видит ли она чего-то такого, чего не вижу я.

— Ты выглядишь идеально, — сказала я.

— Без очков я чувствую себя странно. Как будто я уязвима, — Бекс наклонила голову, чтобы изучить свое лицо.

— Тогда вынь контактные линзы и надень очки.

— Нет, — вздохнула Бекс, выпрямляясь. — Теперь я привержена этому образу. Назад дороги нет. Кроме того, если будет много народу и какой-нибудь придурок меня толкнет, мне не придется беспокоиться о том, что мои очки разлетятся.

Я положила руку ей на плечо.

— Если там будет так много народу, я все равно не захочу остаться. Гейб сказал, что вечеринки Хави обычно проходят довольно спокойно.

Она фыркнула.

— И ты доверяешь всему, что говорит Гейб? Для него спокойная вечеринка — это, наверное, доза ЛСД и танцующие слоны.

— Я думаю, он видит танцующих слонов без всяких химических добавок. Парень — псих.

Бекс рассмеялась еще громче.

— Почему мы снова доверяем ему вести нас на вечеринку?

— Потому что там будет Себастьян.

Она встретилась в отражении с моим взглядом.

— И мы ему доверяем?

— Чтобы обезопасить нас, определенно. От других.

Вчера я надела черные трусики, и он заставил меня весь день ждать и теряться в догадках. Он не упоминал о них, и я тоже. А потом я пошла в ванную, чтобы переодеться перед работой над своим художественным проектом, и он последовал за мной, заставил меня наклониться над раковиной и сдвинул в сторону трусики. Заниматься сексом в школе было не по мне,но, когда я была с Себастьяном, казалось, не существовало никаких границ. Я, конечно, не сказала ему «нет». Я даже не думала об этом.

Мы выбежали на улицу, когда Себастьян написал, что они с Гейбом у входа. Баш вышел из машины, придерживая заднюю дверь. Он был одет в черные джинсы, ботинки и простую серую футболку, обтягивающую рельефные мышцы его рук и груди. Баш умел сделать так, что простые вещи выглядели безумно сексуально.

— Привет, — я уже немного затаила дыхание.

Баш оглядел меня в моем коротеньком шелковом платье-комбинации и туфлях и покачал головой.

— Сегодня вечером мне придется разбираться с несколькими ублюдками. Ты чертовски хорошо выглядишь.

Я сжала губы, приготовившись к перепалке.

— Я не переоденусь.

Его рука легла на мою талию.

— Я об этом и не попрошу. Просто знай, что я пристану к тебе и, вероятно, буду раздражать тебя до чертиков.

— Потому что ты мне не доверяешь?

— Нет, потому что я не доверяю никому с членом. И потому что мне придется смотреть на тебя и думать о том, что у тебя под этим платьем, — он поцеловал меня в шею, и я вздохнула. — А теперь садись в эту чертову машину, Грейс.

Баш запихнул меня на заднее сиденье и уселся вслед за мной. Вероятно, он получил возможность увидеть мое нижнее белье, но так ему и надо с его замашками пещерного человека. Бекс уже сидела спереди рядом с Гейбом, который читал рэп под звучавшую из динамиков песню Мака Миллера.

— Гу-рейс! Че как, детка! — ухмыляясь, повернулся он. — Ты знала, что твоя подружка меня ненавидит?

Я засмеялась.

— Может, опробуешь быть менее раздражительным?

Гейб постучал по подголовнику Бекс.

— Думаешь, это сработает?

— Стоит попробовать.

Он снова посмотрел на Бекс, затем покачал головой.

— Нет, не думаю, что это сработает.

Затем он прибавил громкость и читал рэп во всю мощь своих легких, пока вел машину. Это был верный способ заставить Бекс его полюбить.

Себастьян скользнул рукой по моему бедру под подол платья, и я схватила его за запястье, чтобы остановить.

— Не надо, — пробормотала я. — Не здесь.

Он наклонился, зацепив мой подбородок костяшкой пальца, и приблизил свой рот к моему уху.

— Я не собираюсь трогать твою киску в машине, когда Гейб и Бекс в двух шагах от нас. Я просто хочу погладить ножку моей капризной подружки.

Я повернула голову, чтобы коснуться губами его губ.

— Я не капризничаю, — я закинула свою ногу на его. — Я счастлива быть с тобой.

Баш подарил мне еще один нежный поцелуй.

— Ты чертовски хороша в этом. Просто заявляешь о своих чувствах.

— Тебе бы это так не нравилось, если бы я была чем-то недовольна.

— Думаю, что рискну.

Бекс потянулась вперед, уменьшив громкость на стереосистеме.

— Можно не насиловать мои барабанные перепонки в такую рань?

Гейб усмехнулся.

— Все возможно, если ты постараешься, Ребекка.

— Я могу отрастить крылья, если хорошенько об этом подумаю? — ответила она.

— Конечно. Почему бы тебе не провести некоторое время в размышлениях. Может, даже в молчании, — ответил Гейб.

Себастьян усмехнулся под нос, и я поймала его взгляд, ухмыльнувшись в ответ. Это казалось таким… нормальным. Наши друзья подшучивают друг над другом, мы прижимаемся друг к другу на заднем сидении. Если бы я не знала, как все начиналось, я бы, наверное, залюбовалась нами. Но я знала. Как бы мне ни нравился Себастьян, это не могло продолжаться долго, даже если бы я этого хотела.

Хави жил в доме на озере, его ближайшие соседи жили через лесную чащу или на другом берегу. Когда мы подъехали из просторного дома лился яркий свет. Я взяла Бекс за руку, чтобы мы не потерялись, а Себастьян держал меня за талию с другой стороны.

Внутри оказалось не так много народу, как я ожидала. Под потолком висело облако дыма, что объясняло сдержанную атмосферу. Все развалились на диванах, передавая косяки и затягиваясь бонгами. Гейб оторвался от нас, дав пять парню, которого я узнала по футбольной команде.

Я посмотрела на Бекс.

— Ты хочешь?

Она покачала головой.

— Мои родители убьют меня, если я приду домой пьяной или под кайфом. Я придерживаюсь одного напитка, и для меня это вода.

Себастьян повел нас на кухню, где стояли напитки. Он поприветствовал нескольких человек, стоявших вокруг заставленного алкоголем кухонного острова, а затем снова обратил свое внимание на меня.

— Сегодня я за рулем, — пробормотал он мне на ухо. — Развлекайся, детка.

— Ты уверен? Мне не нужно пить, если ты хочешь.

— Я в порядке. Уже сказал Гейбу, что отвезу нас домой, — Баш отпустил меня и взял бутылку водки. — Что будешь пить?

— Приготовь что-нибудь для меня и Бекс. Я не привередлива.

Бекс пожала плечами.

— Я тоже. Только не слишком крепко.

— Бекси!

Мы с Бекс обернулись и увидели, что Элайджа приближается к раздвижной двери во внутренний дворик с огромной ухмылкой на лице.

— Почему я не знал, что ты здесь будешь?

Все еще ухмыляясь, он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в щеку, и Бекс покраснела.

— Все решилось в последнюю минуту. Я не знала, что ты тоже будешь здесь.

Он наклонил подбородок к Башу, и я не преминула заметить, как он сделал шаг к Бекс, четко обозначив, кто его интересует… а кто нет.

— Я любитель вечеринок, что я могу сказать? — его плечо столкнулось с плечом Бекс. — Потусуешься со мной?

Баш протянул ей стакан, который она поднесла к губам, устремив на Элайджу свои идеально подведенные глаза. Мне кажется, она даже об этом не знала, но это было чертовски мило.

— Конечно. Веди, тусовщик.

Баш протянул мне стакан, и я, понюхав, почувствовав аромат рома и специй. Я сделала глоток и подняла глаза на него.

— Ром и имбирный эль?

Он усмехнулся.

— Только лучший ром с нижней полки для тебя, детка.

Я сделала большой глоток.

— Он явно был сделан с любовью, от чего кажется еще вкуснее.

При упоминании слова на букву «Л» Баш замолчал, а я прижалась грудью к его груди.

— Так просто говорил мой отец, когда мы ходили ужинать. Если еда была очень вкусной, он говорил, что она сделана с любовью.

Себастьян запустил пальцы мне в волосы и, наклонив мое лицо, долго и пристально смотреть на меня. Затем прижался губами к моим губам, глубоко целуя меня перед комнатой, полной людей. Я не могла найти в себе силы беспокоиться о том, что они на нас смотрят, только не тогда, когда язык Баша скользил по моему, а ладонь у меня в волосах пробуждала нервные окончания по всему телу.

Баш оторвался от моих шуб и прижался лбом к моему лбу.

— Давай выйдем на улицу, а то я отведу тебя наверх, и мы пропустим всю вечеринку.

— Это было бы не самое худшее, — приподняла я брови, снова отхлебнула свой напиток.

— Это не в моих планах на сегодняшний вечер.

Баш взял меня за руку, и мы прошли через раздвижную стеклянную дверь во внутренний дворик. Вокруг беседки были развешаны фонари, в небольшом камине потрескивал огонь. Вокруг были люди, некоторые торчали у бассейна, некоторые танцевали, другие сидели за столом во внутреннем дворике, курили и пили.

— Грейси! Ты здесь! — Хелен откинулась на спинку шезлонга у стола и приподняла свой стакан. Она подвинулась и похлопала по подушке рядом с собой. — Садись рядом со мной, девочка.

Себастьян крепче сжал мою руку.

— Неа. Она не сядет.

Хелен надула свои красные губы.

— Злобный Баш. Дай девушке пообщаться.

— Она может общаться рядом со мной.

Я усмехнулась над тем, как забавно он себя ведет, но мне действительно хотелось сесть рядом с Хелен. На этой неделе мы с ней не работали вместе, и я почти не видела ее в школе, так что нам не помешало бы наверстать упущенное.

— Как думаешь, что произойдет, если я сяду рядом с Хелен? — понизила голос я, чтобы говорить тихо возле его уха. — Я уже знаю о тебе самое худшее. И я думаю, ты знаешь, что я не собираюсь убегать. Не сходи с ума. Прибереги это на потом.

Взгляд, которым Баш меня одарил, сказал, что он на волосок от того, чтобы вытащить меня отсюда за волосы и трахнуть на капоте машины Гейба. Хотя я бы против этого не возражала, теперь, когда мы были здесь, и я видела, как здесь круто, мне хотелось бы на некоторое время остаться.

С рычанием Баш посадил меня на место возле Хеллс, а затем ушел, чтобы приготовить мне еще выпить и найти стул для себя. Хелен усмехнулась тому, каким ворчливым он стал за такой короткий промежуток времени.

— О моя госпожа, ты сломила Баша?

— Надеюсь, что нет, — я залпом допила остатки своего напитка, уже чувствуя, как алкоголь отдается в моей голове. — Он был таким с самого начала. Я думала, что он просто такой.

— Нет, — она достала из лифчика косяк и зажигалку, нахмурив брови. — У Баша никогда не было подружки. Только, знаешь, девушки. И друзья. Но так чтобы все в одном, — никогда. Ты его подружка, верно?

— Да. Он сказал мне об этом пару дней назад.

Она засмеялась.

— Это очень похоже на Баша. Он сказал тебе, что ты его девушка? Классика.

Хелен зажгла зажатый между губами косяк и сделала длинную затяжку, после чего передала его мне. Я сделала затяжку, наполнив рот дымом, и положила голову на подушку рядом с Хелен.

Она сделала еще одну затяжку, затем снова передала косяк мне.

— Ты скучаешь по Швейцарии?

— Не очень. Пока я была там, то думала, что не скучала по Сэвидж-Ривер, но теперь, вернувшись, чувствую себя как дома. Ты когда-нибудь жила где-нибудь еще?

Хеллс взяла косяк, покачав головой.

— Неа. Я пожизненник.

— Есть места и похуже, где можно отсидеть.

— Правда, правда. С этим не поспоришь.

Я приоткрыла веки и увидела стоящего надо мной Себастьяна, что-то похожее на улыбку искривило его губы. Он придвинул стул рядом с нами и протянул мне новый напиток.

— Спасибо, — сказала я, ухмыляясь.

— Посмотри на себя, — опускаясь на стул покачал головой Баш. — Ты, блядь, под кайфом.

— Может быть да, а может нет. Ты злишься?

— Почему, черт возьми, я должен злиться, когда вижу, как ты развлекаешься?

Хелен прижалась ко мне, положив голову мне на плечо.

— Прости, Баш. Теперь это моя девушка. Найди себе другую.

Прежде чем Баш смог снова стать пещерным человеком, кто-то отвлек его внимание. Я была слишком расслаблена, чтобы вслушиваться, но поняла, что он разговаривает с Хави, хозяином вечеринки. Мы с Хелен продолжали свой собственный разговор о школе и нашем рабочем графике, смеясь над вещами, которые не были смешными. В какой-то момент Себастьян сжал мою ногу и не отпускал ее. Он продолжал разговаривать с парнем, потирая большим пальцем взад-вперед.

Хелен указала на его руку.

— Это сексуально, девочка.

Я, вздохнув, положила свою ладонь на его руку.

— Я знаю, ясно?

Через некоторое время подошли Бекс и Элайджа и заняли места за столом. Они казались загадочными и немного влюбленными друг в друга. Но, опять же, я была под кайфом и навеселе, так что могла все это нафантазировать.

Одна из красногубых девочек из математического класса оживилась, забарабанив по столу.

— Мы должны провести игру «Правда или вызов». Попробуй, если хочешь пройти, — сказала она.

Большинство людей в этот момент были уже достаточно пьяны, чтобы согласиться, что это лучшая идея на свете. Я была одним из таких людей. Хелен напротив. Себастьян оставался неподвижным, как статуя, вцепившись мне в ногу так, словно собирался никогда ее не отпускать.

— Я буду первой, — сказала красногубая девушка. — Хави, правда или вызов?

Хави потер руки.

— Правда, девочка. Я всегда говорю правду.

Она закатила глаза.

— Лучший кайф, который у тебя когда-либо был.

— Легко, — ответил он. — Накатил Молли2 на фестивале Swerve прошлым летом. Баш, правда или вызов?

Себастьян отмахнулся от него, а Хави только рассмеялся.

— Отлично, девушка Баша. Правда или вызов?

Я указала на себя.

— Я?

Хави кивнул.

— Да, девочка. Правда или вызов?

— Правда.

— Ты когда-нибудь раньше целовалась с девчонкой?

— Нет, но я бы хотела, — ответила я. — Бекс, правда или вызов?

Бекс бросила на меня убийственный взгляд, но ей повезло, что это спросила я. Кто знал, что вырвется у Гейба или Элайджи, если у них будет такая возможность.

Она подалась вперед.

— Вызов.

Я хмыкнула, думая о наименее унизительной затее, которая могла бы сойти мне с рук.

— Закрой глаза и укажи на человека, которого ты бы поцеловала, если бы к твоей голове приставили пистолет.

Она указала на Элайджу, согласившись на мой вызов, который я сочла умным в моем нетрезвом состоянии. Я расслабилась, ухмыляясь Башу, который с весельем наблюдал за мной.

— Ты милая, когда под кайфом, — сказал он.

Я подняла к нему лицо, и он наклонился, подарив мне легкий поцелуй, наполненный обещаниями большего.

Игра продолжалась, но я почти не обращала на нее внимания. Рука Себастьяна продолжала ползти по моему бедру, а его губы находить путь к моим.

В дверь ворвался Гейб со свитой за спиной.

— Йоу, что мы тут делаем? Живем мечтой? — прокричал он.

— Правда или вызов, — ответила Красные Губы. — Твоя очередь!

Он потер руки.

— О, слово? Я могу кого-нибудь о чем-нибудь спросить? — он нацелился на меня. — Гу-рейс!

— Гу-ейб! — крикнула я в ответ.

Гейб засмеялся, держась за живот. Парень был в хлам, на совершенно другом уровне, чем я.

— Правда или вызов, малышка? — спросил он.

— Правда!

Рука Себастьяна вцепилась в мою ногу, как будто он собирался с силами. Наверное, мне тоже следовало собраться с духом, зная Гейба, но, конечно, я этого не сделала. Я была не в том состоянии, чтобы думать так ясно.

— Хммм… — Гейб задумчиво погладил подбородок. — Дай-ка подумать. Мне всегда было интересно… на скольких членах ты поскакала за свою недолгую жизнь?

Я даже не колебалась с ответом, потому что не могла придумать причину, по которой мне не следовало бы этого делать.

— На трех, — поморщила нос я. — Хотя… считается ли это верхом на члене, если это была миссионерская поза?

— Господи Иисусе, прекрати болтать, — наклонился ко мне Себастьян, заглядывая мне в глаза. — На трёх?

— О-о, у Гу-рейс теперь проблемы, — взвыл от смеха Гейб, и мне тоже пришлось хихикнуть, хотя он, вероятно, был прав.

Мы не говорили о количестве партнеров, но я предположила, что три члена для Себастьяна слишком много. Ему, вероятно, нравилось думать о моей киске как о ничейной земле, и он даже не учел мою пьяную возню с Нейтом. Я хотела бы, чтобы и мне не приходилось ее учитывать.

Неожиданно я взлетела в воздух, потому что Себастьян перекинул меня через плечо. Проходя мимо всех, он шлепнул меня по заднице и рявкнул Гейбу, чтобы тот нашел попутку до дома.

— Всем пока! — крикнула я, взмахнув им ногами.

— Я отвезу Бекс домой, — отозвался Элайджа, и я показала ему большой палец вверх.

Баш усадил меня на пассажирское сиденье машины Гейба, причем сделал это на удивление нежно. Он подержал в ладонях мое лицо, вглядываясь во что-то у меня в глазах, затем закрыл мою дверь и, обойдя машину, забрался на водительское сиденье.

Выехав на дорогу, он протянул мне бутылку воды, и я открутила крышку.

— Спасибо, — сказала я, сделав длинный глоток. — Я определенно буду злиться на тебя, когда протрезвею.

Баш посмотрел на меня, потом снова на дорогу.

— Ты бы еще больше разозлилась, если бы я не остановил тебя от раскрытия еще большего личного дерьма о себе чувакам, которые не задумываясь разнесут это по школе.

Я выпила еще воды, своим нечетким умом понимая, что Баш, вероятно, прав, но была слишком упряма, чтобы признать это.

— Ты мог бы просто сказать всем, что я больше не играю. Нам не нужно было уходить.

Его руки сжались на руле.

— Мы и не уходили. Но я устал делить тебя с кем-то еще, и поскольку твоя мама ожидает телефонного звонка, я подумал, что должен вытащить тебя оттуда, пока ты не напилась до чертиков и могла с ней поговорить.

— Значит, ты был по-идиотски внимателен?

Почему это заставило меня растаять? Возможно, из-за химических веществ в моем организме, но, возможно, и нет. Может, забота Себастьяна была именно тем, в чем я нуждалась.

— Думаю, да, — Баш протянул руку через консоль и сжал мою ногу. — Я возьму тебя на все вечеринки, которые ты захочешь, Грейс. Это была первая, и я, скорее всего, мог бы справиться с этим лучше.

— Ммммхмммм.

Его рука скользнула под подол моего платья, остановившись на верхней части моего бедра.

— Ты ненавидишь меня?

Я повернулась лицом к его профилю, зажав его руку между ног.

— Нет, не ненавижу. Ты мне все равно нравишься больше, чем кто-либо другой там.

— Это то, что мне нравится слышать. Моя честная девочка.

Я одарила его мечтательной улыбкой.

— Я честно скажу тебе отвалить, когда ты облажаешься, Баш. Не забывай об этом.

— Я буду разочарован, если ты этого не сделаешь.

Я потянулась через разделяющее нас пространство, целуя его резкий подбородок.

— И я буду разочарована, если ты облажаешься.

Но не удивлена.

Глава двадцать восьмая

Я проснулась от того, что голова Себастьяна находилась у меня между бедер. Уже на пороге оргазма, а я едва ли могла вспомнить даже свое собственное имя. Я зарылась пальцами ему в волосы, от чего он застонал в мою плоть и стал посасывать между губами мой клитор.

Наслаждение струилось у меня по спине и скапливалось в животе, когда я кончала, выкрикивая его имя. Мой погруженный в мечты мозг парил в облаках и находился какой-то блаженной стадии между сном и бодрствованием.

Баш перевернул меня на живот и расположился на моих бедрах. Он раздвинул мои ягодицы, головка его члена ткнулась в мой вход, а затем скользнула в меня. Я ахнула, выгнув шею от его проникновения. Он схватил меня за горло, прижав мою голову к своему плечу.

— Доброе утро, детка, — прорычал Баш.

— Ммм… доброе утро, — мой голос был дрожащим и хриплым от сна и удовольствия.

Прошлая ночь прошла как в тумане. Когда мы вернулись в дом Себастьяна, он заставил меня позвонить маме, а потом раздел. Я ожидала, что он бросит меня на кровать и трахнет, но он скользнул вместе со мной под одеяло, прижавшись ко мне всем телом, а потом… боже, мы, наверное, заснули.

— Ты мне нравишься такой.

Он вбивался в меня сзади, но я чувствовала, как его глаза скользят по мне.

Я попыталась повернуть голову, чтобы увидеть его, но он не позволил.

— Какой?

— В моей власти. Полностью подчиняясь моей воле. Я могу сделать с тобой все, что угодно, и ты не сможешь меня остановить.

— Что ты можешь сделать? — тяжело дыша спросила я. Его бедра шлепали меня по заднице снова и снова, и от одного этого звука я извивалась.

Его пальцы скользнули между моих ягодиц и остановились на моем отверстии. Он едва проник в него, но я сжала его в ответ.

— Я мог бы поиметь эту задницу. Я знаю, я был бы первым. Ты позволишь мне ее взять?

— Разве имеет значение, позволю ли я?

— Я думаю, мы оба получим больше удовольствия, если ты захочешь, — Баш еще немного ввел в меня свой палец, но только настолько, что мне стало немного некомфортно.

— Еще нет, — я откинулась назад, насколько это было возможно, и Себастьян наклонился, чтобы прикоснуться своими губами к моим. Он провел губами по моей щеке и подбородку, прикусив мочку уха.

— Скоро? — пробормотал Баш мне на ухо, замедляя ритм.

— Я бы попробовала с тобой.

От мысли о том, что Себастьян первый возьмет меня таким образом, я сжалась вокруг него. Это заводило меня больше, чем я могла бы себе представить.

— О, тебе это нравится. Моя Грейс — грязная девчонка, — он вцепился зубами в мое плечо, доставляя мне наслаждение и боль. Я отпрянула назад, извиваясь под ним.

Я понятия не имела, который сейчас час, и даже не знала, взошло ли солнце, но он снова заставил меня кончить.

— Баш, — прорычала я, цепляясь пальцами за простыни. Его палец вошел в меня еще немного, заставив меня извиваться и продлевая мой оргазм.

Когда я начала кончать, Баш ускорился и вдалбливался в меня. Он отпустил мое горло и ухватился за изголовье кровати, что дало ему дополнительную опору. Его горячая грудь прижималась к моей спине, накрывая меня, как одеяло. Несмотря на то, что он был груб и жесток, в этом была какая-то нежность. Он пробормотал, какая я сексуальная, как он хотел бы трахать меня, не переставая, а потом сказал, что никогда не чувствовал ничего лучше моей киски. Он спросил, нравится ли мне это, люблю ли я это, хочу ли я большего, и затем он дал мне это.

Баш хрипел мне в ухо, прижимая меня к себе, и, кончив, излился глубоко в меня, а затем, тяжело дыша, рухнул на кровать, обнял меня и стал ласкать мои груди.

— Ты должна просто переехать ко мне, — его большой палец коснулся моего соска, заставив меня вздрогнуть. — Я мог бы просыпаться так каждый гребаный день до конца жизни и умереть с улыбкой на лице.

— Моя мама классная, но не настолько, — я наконец-то смогла повернуть голову настолько, чтобы на него посмотреть. Я поцеловала его подбородок и нижнюю губу и, прежде чем успела отвернуться, Баш поймал в ладони мое лицо, прижавшись своими губами к моим в долгом поцелуе. — Я удивлена, что прошлой ночью ты позволил мне заснуть, не занявшись сначала сексом.

— Ты была пьяна, детка, — Баш прижался к моей шее, вдыхая мой запах, который, должно быть, был приличной смесью меня, травки и алкоголя.

— Я не думала, что это тебя остановит.

— Я знал, что этим утром ты будешь здесь. Ты мне больше нравишься в полном сознании.

— И вздорная?

Он прикусил мою шею.

— Ты всегда вздорная, даже пьяная в стельку. Может быть, даже еще больше.

Мне нужно было посмотреть на него, и я перевернулась так, что мы оказались лицом к лицу. Первое, что я сделала, это поцеловала его, и, хотя у меня, несомненно, было несвежее дыхание, он своим языком мои губы, углубляя нашу связь.

— Расскажи мне о номере два, — сказал он мне в губы.

Мои веки дрогнули.

— Правда?

— Ммммхмммм. Расскажи мне.

— У меня был парень в Швейцарии. Мы были вместе шесть месяцев, но до этого дружили почти год. Он был милый.

— Милый? — усмехнулся Баш.

— Да, милый. Это то, что мне тогда было нужно. У него не было проблем с тем, чтобы идти со мной в медленном темпе. У нас был секс всего пару раз, и это никогда не было…

— Что? Никогда что?

— Никогда не было так, как с тобой, — выдохнула я.

Он ощетинился и долго смотрел на меня.

— Нам нужно организовать звонок по Скайпу с этим парнем, чтобы он посмотрел, как я трахаю тебя, и убедился, что у него больше нет шансов.

Я сдержала смех.

— Ты думаешь, что парень, с которым я занималась сексом всего несколько раз и который живет на другом континенте, представляет угрозу?

— У него есть паспорт? Еще есть самолеты? Да, он представляет угрозу.

Я больше не могла сдерживать свой смех. Себастьян не был совершенно серьезен, но было понятно, что он не шутит. Хотя я нахожу его забавным. Мое чувство юмора стало более мрачным после того, как у меня появился парень-психопат.

— Он представляет угрозу, а я провела прошлую ночь в обнимку с твоей подружкой.

Баш опустил брови.

— Бывшей. Ты знаешь это.

— Я знаю это, и, хотя мне становится плохо, когда я думаю о вас двоих вместе, я доверяю тебе. И ей я тоже доверяю. Я определенно не хочу говорить с ней по скайпу, прыгая на твоем члене, чтобы она видела, кому ты принадлежишь.

Баш обхватил зубами мою губу и осторожно потянул.

— Не знаю. Это довольно сексуально.

Я шлепнула его по руке.

— Заткнись, Себастьян. Тебе повезло, что я не спрашиваю количество твоих партнерш.

Баш схватил меня за запястье, удерживая на месте.

— Вероятно, оно не такое большое, как ты думаешь. Я был тощим маленьким засранцем, потом год учился в школе для мальчиков.

Я усмехнулась.

— Я хочу увидеть фотографии тощего Баша. Держу пари, ты был очарователен.

— Никогда.

— Мы можем больше не говорить о нашем прошлом? — я высвободила руку, чтобы провести кончиками пальцев по его скуле. — Я не хочу знать, с кем ты спал. Это для меня не важно.

— Да? — уголки его губ опустились, но только на мгновение. — Думаю, я могу оставить в покое швейцарского парня — пока он остается на другом конце света.

— Хорошо. А теперь, могу я принять душ? От меня пахнет травкой и спермой, и я не уверена, что это лучшее сочетание.

— Можешь, но я пойду с тобой.

— Это был мой коварный план с самого начала.

* * *

Как только я вымылась — после того, как немного испачкалась, прежде чем это произошло, — я натянула шорты, майку и укороченную толстовку с капюшоном. Мои волосы были убраны во влажный пучок на макушке, а на лице не было никакой косметики.

— Пойдем покормим монстра.

Себастьян повел меня наверх, в уютную кухню, которую я видела, когда мы пришли сюда в первый раз. Только на этот раз она не была пуста. У стойки стояла фигуристая женщина с шелковистыми черными волосами и смотрела, как капает кофе из кофеварки.

Себастьян внезапно остановился, переводя взгляд с меня на нее. Женщина, должно быть, заметила его движение, потому что повернулась, и мне пришлось сдержать вздох от того, насколько она была красива. По выразительным темным глазам и полным, чувственным губам я безошибочно определила, что это сестра Себастьяна, Сара.

Ее глаза метнулись между нами.

— Доброе утро, Себ. У тебя друг?

Его рука легла на мой затылок, направляя меня ближе к его сестре.

— Сара, это моя девушка, Грейс. Грейс, моя сестра, Сара.

Когда Сара улыбалась, она становилась немного более человечной. Не то чтобы ее улыбка не была красивой и идеальной, но она была искренней и дружелюбной, а знакомые черные глаза светились любопытством.

— У тебя были секреты, — обвинила она Себастьяна. — Грейс, очень приятно и невероятно волнительно познакомиться с тобой.

— Мне тоже приятно с тобой познакомиться. Надеюсь, ничего страшного, что я здесь сегодня утром. Себастьян должен был обсудить это с тобой, но я сомневаюсь, что он это сделал.

— О Боже, конечно, да, — Сара прислонилась бедром к гранитному острову, занимавшему середину кухни. — Мне кажется, что я сто лет ждала, пока Себ полюбит девушку настолько, чтобы привести ее домой. Из его школы я видела только этого маленького засранца Гейба, так что ты — глоток свежего воздуха.

— Не слишком ли мелочно, а? — Себастьян прошел через всю кухню к холодильнику и засунул голову внутрь. — Здесь есть что-нибудь вкусное?

— Во-первых, да, я выкладываюсь по полной, чтобы Грейс осталась здесь, — она подмигнула мне. — Я уже вижу, что она хорошая. А во-вторых, садись, я приготовлю тебе яичницу. Ты только наделаешь беспорядка, если попытаешься готовить.

Баш закрыл дверцу холодильника и выпрямился.

— Хорошо. Но ты должна поторопиться. Грейс превращается в монстра, когда голодна.

Сара в притворном страхе вскинула руки к щекам.

— О нет, я дрожу от страха.

Она занялась готовкой, а Себастьян сказал мне сесть у острова. Он принес мне чашку кофе и сел рядом со мной.

— Хорошо, что? — прошептала я. — Ты из той же ДНК, что и тот солнечный дух женщины?

Он фыркнул в свою кружку.

— Саре досталось все веселье, — Баш сжал мне шею. — Ты еще можешь убежать, если хочешь. Я знаю, что ты не собиралась сегодня тусоваться с моей семьей.

— Прекрати сейчас же. Если бы я не хотела быть здесь, я бы придумала оправдание, — я зацепила своей ногой его ногу под островом. — Может быть, я смогу понять, что заставило тебя стать таким.

Баш серьезно посмотрел на меня.

— Я могу сказать тебе это. Дерьмовое детство, отсутствие выхода моему гневу, и Брэдли.

Я сильнее стиснула его подбородок.

— Я не говорила о плохих сторонах тебя. Я говорю обо всем хорошем, что ты прячешь глубоко, глубоко под ними.

— Глубоко, да? — уголки его губ приподнялись.

— Иногда так глубоко, что я думаю, не находится ли в тебе Марианская впадина.

— И все же ты каким-то образом это видишь.

— По случаю.

Сара подошла к нам, держа в руках две тарелки с яичницей и тостами.

— Это не изыскано, извини. Обычно Мартина готовит здесь все, что мы хотим съесть, но по воскресеньям у нее почти весь день свободен. Она приходит только для того, чтобы приготовить ужин.

Я посмотрела на свою тарелку с вкусной яичницей и толстыми, намазанными маслом тостами, затем снова на Сару.

— Учитывая, что я никогда не ела еду, приготовленную личным поваром, сомневаюсь, что я решу, что мне чего-то не хватает, — я подцепила вилкой немного яиц. — Это выглядит очень вкусно.

Сара смотрела, как я попробовала первый кусочек, и поскольку он был так же хорош, как и выглядел, я издала соответствующие звуки, что заставило ее усмехнуться.

— Я сто лет не готовила. Приятно знать, что я все еще умею это делать.

Себастьян запихивал в рот яичницу, настороженно наблюдая за нашим общением. Я не могла сказать, за кого он больше переживал — за меня или за Сару. Возможно, он просто очень хотел, чтобы мы поладили, но мне было трудно представить, чтобы кто-то с ней не поладил.

Сара наклонилась над островом, опираясь своим идеальным подбородком на кулаки.

— Ты тоже выпускница, Грейс?

— Да, это так. Мы с Себастьяном вместе ходим на математику.

— Правда? — сморщила нос Сара. — Мой брат такой умный, но он предпочитает не распространяться, поэтому он посещает — прости меня за то, что я собираюсь сказать — занятия с идиотами. Ты производишь впечатление умной девочки. Как ты застряла в бизнес-математике?

Себастьян забубнил рядом со мной.

— Сара, брось.

— Все в порядке, — я положила руку на его запястье. — Мой отец в прошлом году болел и скончался, что естественно сказалось на моих оценках. Я почти провалила экзамен, поэтому мой консультант решил, что легкая пятерка будет лучше смотреться в моем заявлении на поступление в колледж, чем с трудом заработанная тройка.

— О нет, мне так жаль, — Сара обогнула остров и встала передо мной. — Можно тебя обнять?

Я кивнула.

— Да, конечно.

Я не любила обниматься, но это была сестра Себастьяна, и пока что она мне очень нравилась. Я не возражала против ее объятий, и, когда она обняла меня за плечи, от нее пахнуло розовым садом.

— Господи, Сара, — пробормотал Себастьян, откусив большой кусок тоста.

Она отмахнулась от него, отпустив меня.

— Успокойся, чувак. Я не пытаюсь увести твою девушку.

— Поскольку я не объект, меня все равно нельзя украсть, — я выгнула бровь, глядя на Себастьяна.

Он ответил мне, притянув меня за шею и крепко поцеловав в макушку.

После этого мы поговорили о школе и моих уроках. Сара еще больше обрадовалась, что я занимаюсь искусством, как ее брат, хотя он говорил ей, что я гораздо талантливее его. Ложь, но по-себастьянски милая.

Себастьян отнес наши пустые тарелки в раковину, сполоснул их и поставил в посудомоечную машину. На секунду я была сбита с толку, увидев, что он делает что-то настолько домашнее, но потом он перекинул кухонное полотенце через плечо и бросил на меня взгляд, от которого я превратилась в лужу прямо на глазах у его сестры.

— Какой план на день, дети? — спросила Сара.

— Нам нужно сделать несколько заданий по математике, но ничего захватывающего. В какой-то момент мне нужно показаться дома, — ответила я.

— Ты должна прийти сегодня на ужин. Мы каждое воскресенье устраиваем семейный ужин, все наряжаемся. Мартина всегда готовит слишком много…, — она запнулась, потерявшись в собственных мыслях.

Себастьян коснулся ее плеча.

— Нет. Этого не произойдет.

Сара встряхнулась.

— Ты прав. Брэдли — это мой муж, Грейс — не любит сюрпризов. Как насчет следующего воскресенья? Тогда у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться к тому, что ты станешь гостьей на ужине.

Вся ее манера поведения изменилась, прежняя теплота превратилась в холодную формальность.

— Эм… — я посмотрела на Себастьяна, который застыл как статуя. — Я должна посоветоваться с мамой. Завтра я точно сообщу Себастьяну. Спасибо.

Сара улыбнулась, но улыбка не касалась ее глаз.

— О, конечно. И тебе всегда здесь рады, просто воскресные ужины такие формальные…

— Я понимаю, честно, — я улыбнулась в ответ, готовая выпутаться из этой неловкой ситуации.

К счастью, Себастьян практически вытолкал меня из кухни обратно в подвал.

— Ты не хотел, чтобы я согласилась? — спросила я, как только мы оказались в его комнате, и дверь за ним закрылась.

Он провел руками по волосам.

— Черт, Грейс. Брэдли — это последний человек во вселенной, рядом с которым я хотел бы тебя видеть. Я избавлю тебя от него.

Я положила руки ему на грудь.

— Он на меня накинется?

— Нет, — Баш бросил на меня взгляд, который говорил, что он считает мой вопрос сумасшедшим.

— Пока я в безопасности, я не против провести время с твоим засранцем шурином, если это сделает Сару счастливой. Я могу устроить шоу, знаешь ли. Играть роль культурной девушки с изысканными манерами. Если я буду твоей подружкой, Брэдли может подумать, что ты исправился, — я вздернула брови. — Мало ли что он знает…

Он прижал меня к себе, зарывшись лицом в мою шею.

— Грейс. Гребаная Грейс.

Мои руки обхватили его за талию, прижимая его так же крепко. Я была привязана к этому разбитому парню. У меня не было иллюзий, что я смогу собрать его воедино, но я и не знала, хочу ли этого. С каждым днем он становился для меня большим, отодвигая фургон в туман далеких воспоминаний, создавая новые воспоминания, слишком яркие, чтобы их когда-нибудь забыть.

Баш отстранился, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Моя сестра немного не в себе.

— А кто нет, Баш? Посмотри на нас. Любой скажет, что мы такие же непутевые, как и они.

Баш прикоснулся своими губами к моим.

— Верно, — он снова поцеловал меня. — Я хочу, чтобы ты пришла.

— Тогда я приду.

— Мы действительно занимаемся математикой?

Я ухмыльнулась, чувствуя, как мне в живот упирается его твердый член.

— Его надо сделать на этой неделе.

Он подтолкнул меня к кровати, его руки уже залезли под мою рубашку.

— Мы сделаем это. После.

— Мммммммм. После.

Себастьян Вега слишком легко подчинил меня своей воле, и для меня это было похоже на экстаз.

Глава двадцать девятая

— Итак… — Бекс долго и пристально посмотрела на меня. — Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, и я не хочу, чтобы ты меня осуждала.

— Я последний человек, который может кого-то осуждать, — пообещала я, придвигаясь к ней.

За обедом мы расположились на стене. Себастьян был рядом, но не нависал, как в самом начале. Я подумала, что он понял, что я больше не убегаю, хотя не сомневалась, что он поймает меня, прежде чем я окажусь уже слишком далеко.

— Я никогда не была на танцах, а скоро выпускной. Я подумываю пойти, — призналась она.

Я скривила губы.

— Фу. Зачем?

Бекс обвела взглядом воздух вокруг моего лица.

— Ого, чувиха. Ты нарушила свое слово за две секунды. Это было безумно осуждающе.

Я фыркнула от смеха.

— Ты права. Прости. Может, ты простишь меня и объяснишь, какого черта ты хочешь пойти на выпускной?

Она вздохнула, бросив свой сэндвич на коричневый бумажный пакет.

— Думаю, это как футбольный матч. Я хочу, чтобы однажды я показала фотографии своим будущим детям. И, может быть, это и для меня тоже. Я не хочу оглядываться назад и чувствовать, что я что-то упустила, — Бекс махнула рукой. — Это из-за заявлений в колледж. Они заставляют меня ностальгировать по средней школе, а я все еще здесь.

— Я чувствую это.

Тут до меня дошло, и я села прямее.

— Ты просишь меня пойти с тобой?

Она закатила глаза.

— Да. Я же не собираюсь просить Гейба.

— А как же Элайджа?

Ее щеки порозовели.

— Он милый, но я не думаю, что школьные танцы — это для него.

Я засмеялась.

— И не для нас!

— Ты мне отказываешь? — надулась Бекс, демонстрируя свою лучшую имитацию щенячьего взгляда, что было не очень убедительно.

И все же мне было трудно сказать ей прямое «нет».

— Дай мне больше информации. Мы делаем ради прикола? Например, в блестящих смокингах и с тросточками сутенера?

Перед нами проскользнул Гейб.

— Кто-то звал сутенера? — он выпятил грудь. — Потому что вот он я.

— Ни в коем случае, — невозмутимо ответила Бекс.

— О, Ребекка, — Гейб исполнил на месте небольшой танец сальсы. — Не разбивай мне сердце.

— Мы с Бекс обсуждали гипотетический наряд для танцев на выпускном вечере. Я предложила трости сутенера.

Он с интересом нахмурил брови.

— И больше ничего? Я за. Блестящая идея.

— Прости, что разбиваю тебе сердце, но в этом сценарии мы одеты, — сказала я.

— Но… но, мама, — заныл он. — Я хочу увидеть сиськи.

Я продолжала говорить, как будто не слышала его, обнаружив, что в большинстве случаев это лучший способ справиться с Гейбом.

— Однако я еще не согласилась быть спутницей Бекс.

Она пожевала губу.

— Итак, я подумала, что мы наденем платья. Красивые платья. Мы будем иронизировать над этим и купим друг другу корсажи.

Я видела, что она отшучивается, но очень хочет пойти на это мероприятие. Как только я это осознала, то уже никак не могла сказать «нет», поскольку она была прекрасной подругой, и мне не повредило бы сходить вместе с ней.

— Ладно, ты выкрутила мне руки. Я пойду с тобой, но взамен я требую ужин.

Бекс усмехнулась.

— Если это отстой, мы можем просто посмеяться над всеми этими чуваками, которые воспринимают это всерьез.

— Потому что мы пойдем туда ради прикола, — добавила я.

Гейб скрестил руки на груди.

— Ты обсудила этот маленький план с Башем?

— Очевидно, нет, поскольку это было решено только что.

И он ни за что бы не захотел пойти. Мой парень много чего умел, но посещение школьных танцев в этот список не входило.

Себастьян неторопливо подошел, услышав, как Гейб произнес его имя.

— Что случилось? — Баш наклонился ко мне, проводя рукой по моей спине.

Гейб ткнул пальцем между мной и Бекс.

— Твоя подружка и ее подружка в заговоре.

Глаза Баша цвета ночного неба остановились на мне.

— Ты что-то замышляешь, детка?

— Да. Бекс попросила меня быть ее спутницей на выпускном вечере. Я согласилась после того, как она заверила меня, что мы пойдем ради прикола, — я прижала палец к его обросшему щетиной подбородку. — Я предположила, что ты не захочешь идти.

— Ты правильно предположила, — ответил Баш.

— Я не слышу, чтобы кто-то спрашивал меня, — надулся Гейб.

— Задержи дыхание, это произойдет в любуюсекунду, — сухо сказала Бекс.

Баш выдержал мой взгляд.

— Ты действительно собираешься пойти на школьные танцы?

— Действительно. Бекс представила хороший пример того, как после школы не жалеть о том, что мы что-то упустили, — я обхватила его за плечи. — Думаю, ты на одну ночь ты можешь меня оставить.

— Сомнительно, — мрачно и тихо сказал он.

Характерное кудахтанье приближающегося шабаша Елены вызвало дрожь в моем теле. Себастьян выпрямился, отвернувшись от меня, чтобы посмотреть, как они проходят мимо, и я попустила руки. Елена бросила взгляд в нашу сторону, остановившись на Себастьяне на два удара моего сердца, после чего усмехнулась своими красивыми розовыми губами и продолжила путь, даже не удостоив меня взглядом. Я была благодарна ей за это. После нашей последней стычки она оставила меня в покое, но я не думала, что это надолго.

— Ну, я, например, не могу дождаться, чтобы провести вечер с этими сучками, — сказала Бекс, хлопая себя по бедрам. — Правда, Грейс?

Я хихикнула, пытаясь вернуть свое хорошее настроение.

— О, определенно.

* * *

После последнего урока я переоделась в свою одежду для рисования и направилась в мастерскую, чтобы встретиться с Себастьяном и потрудиться над своими работами. Только, когда я вышла из ванной, меня ждал Нейт.

— Как дела, Грейс? — он оттолкнулся от стены и когда я не остановилась, пошел рядом со мной.

— Не очень, — я вцепилась в висящую на моем плече сумку, раздраженная тем, что он преследует меня. Себастьян не обрадуется, если я от него не избавлюсь. — Тебе что-то нужно?

— Мне любопытно.

— Что?

— Почти каждый день я вижу, как ты заходишь в ванную, чтобы переодеться, а потом спускаешься вниз вместо того, чтобы выйти через парадную дверь. Сегодня я решил удовлетворить свое любопытство и узнать, что ты делаешь, — Нейт хлопнул меня по плечу, как будто мы были старыми приятелями.

— Ты мог бы спросить, а не торчать возле туалета для девочек.

Он засмеялся.

— Ты бы мне сказала?

Я бросила на него косой взгляд, желая, чтобы он уже шел дальше.

— Думаю, мы никогда не узнаем.

— Ну, я спрашиваю сейчас. Куда ты идешь?

Я тяжело вздохнула.

— Я работаю над своим художественным портфолио, которое мне нужно отправить с заявлением в колледж, и в мастерской свариваю металлические скульптуры.

— Ух ты. Ты занимаешься сваркой? Мне нужно это увидеть.

— Нет, — покачала головой я. — Я стараюсь не выставлять на показ творческий процесс.

— Ну же, девочка Грейси, — уговаривал он. — Мы с Еленой расстались на выходных. Я же не делаю ничего плохого, разговаривая с тобой.

Это было удивительно. Меня также потрясло, что она не обвинила меня в том, что я причина их разрыва. Может, это она бросила Нейта. Я и не думала, что он классный парень. Они были золотой парой, но Елена всегда была умна. Надеюсь, она увидела его таким, какой он есть, — поверхностным и неверным, с наклонностями насильника и женоненавистника. Был шанс, что он тоже увидел ее истинное лицо. Она уж точно не была лучиком солнца.

— Вам с Еленой, конечно, не повезло, но это не значит, что мне это интересно.

— Неужели для тебя ничего не значит то, что между нами было?

Я остановилась на верхней площадке лестницы, скрестив руки на груди.

— Да, это действительно кое-что для меня значит. Я никогда не забуду ту ночь.

Его красивые точеные черты лица скривились в хмурой гримасе.

— Даже не пытайся начать это дерьмо. Ты хотела трахаться так же, как и я. То, что ты пожалела, что бросилась на мой член, не означает, что ты с самого начала не прыгнула на него по доброй воле.

— Хорошо, Нейт. Я не хочу с тобой ссориться. Когда-то давно мы были вместе. Я не заинтересована в повторении. Можем мы оставить прошлое в прошлом и прекратить играть в эту игру?

Он ухмыльнулся, как будто знал что-то, чего не знала я.

— Конечно, девочка Грейси. Мы поговорим позже. Может, когда закончишь, ты покажешь мне свое произведение искусства, — Нейт поцеловал меня, отступая назад, и мой желудок сжался от отвращения. Я не могла поверить, что когда-то испытывала к нему хоть какие-то теплые чувства.

Я подождала, чтобы убедиться, что он действительно ушел, затем спустилась по лестнице и ворвалась в класс мастерской. Нейт так испортил мне настроение, что я швырнула сумку на стол, за которым Себастьян работал над эскизом.

Баш удивленно вскинул голову.

— Грейс.

— Эй. Я собираюсь приступить к работе.

Я сделала два шага, прежде чем он поймал меня и притянул к себе.

— Что случилось?

— Ничего, — вздохнув, я прижалась щекой к его щеке.

— Ты злишься на меня за то, что я не пригласил тебя на выпускной?

— Вовсе нет.

Это было правдой. Я почти не хотела идти, поэтому не ожидала, что Себастьян тоже пойдет. Хотя от мысли о том, что я увижу его нарядным и буду танцевать с ним медленный танец, у меня в животе запорхали бабочки.

— Честно? — его рука скользнула вверх по моему животу и между грудей к горлу, заставив меня вздрогнуть.

— Да. Это не твое. Я не ожидал, что ты захочешь пойти, — я наклонила голову назад, чтобы поцеловать его в подбородок. — Я просто столкнулась с Нейтом в коридоре, а это всегда делает меня ворчливой.

Рука на моем горле сжалась.

— Мне сломать ему несколько ребер? Он что, издевается над тобой?

— Нет, — я, как могла, покачала головой. — Он раздражает, в стиле Нейта. Отпусти меня, чтобы я могла приступить к работе.

— Отпустить тебя, да? Мне не нравятся эти слова, исходящие из твоих уст.

— Даже если я добавлю в конце «для тебя»? — поддразнила я.

Баш так быстро закружил меня в своих объятиях, что у меня перехватило дыхание. Схватив меня за подбородок, он посмотрел мне в лицо, а затем поглотил меня поцелуем, который был совершенно неуместен в школе, но так необходим, что я даже не задумалась, ответить ли взаимностью.

— Иди работай, — вдохнул он мне в мой рот. — Я позволю тебе выполнить это предложение, когда ты закончишь.

Я фыркнула.

— Я не знала, что это предложение, — отступила от него я. — Но раз уж ты поднял мне настроение, я подумаю над тем, чтобы его осуществить.

Он притворно сделал выпад, заставив меня завизжать и побежать через всю комнату к своей рабочей зоне. Вид Себастьяна Веги, ухмыляющегося мне так, словно я была лучшим, что он когда-либо видел, вызвал у меня желание забыть о своем проекте и снова оказаться в его объятиях.

К счастью, я была умнее. Мое портфолио представляло собой мое будущее. Мне нужно было сделать его правильно. Как бы я ни думала о Себастьяне, он был моим только сейчас. Он сотворил невообразимое, заставив меня с нетерпением ждать каждого дня вместо того, чтобы бояться восхода солнца каждой клеточкой моего существа, но это было не навсегда. Ничто хорошее не вечно.

Именно это я повторяла про себя каждый раз, когда смотрела на него и ловила на себе его взгляд. Себастьян Вега — это мое настоящее, а не будущее.

Глава тридцатая

Я долго не могла решить, что надеть на воскресный обед с семьей Себастьяна. Я чуть не попросила маму сводить меня по магазинам, но поскольку мне нужно было купить новое платье для выпускного вечера, я удержалась. Каждый лишний пенни, который я зарабатывала, шел в сбережения на колледж, а зарабатывала я не так уж и много. Итак, я рылась в своем шкафу в поисках идеального платья.

Разбросав на кровати весь свой гардероб, я остановилась на кружевном платье до колен цвета жженого апельсина с рукавами до локтя. Я надевала его две Пасхи назад, и на секунду увидев себя в этом платье, в которое я наряжалась по таким разным поводам, у меня перехватило дыхание. Но я не позволила себе поддаться грусти. Не сегодня, не в тот день.

Вместо этого я надела золотые туфли и нанесла на губы немного блеска. Мама отвезла меня к дому Себастьяна. Припарковавшись у входа, мы какое-то время сидели в тишине.

— Вау, — вздохнула она.

— Знаю. В точности моя реакция.

— Он живет рядом с Сандерсонами.

Я кивнула, рисуя на своем окне сердечко.

— Он знает. Какое — то безумное совпадение. Но он не жил здесь, когда мы с Еленой были подругами. По крайней мере, недолго.

Мама сжала мое колено.

— Ты нервничаешь, детка?

— Конечно, да. Себастьян не очень любит своего шурина, поэтому, очевидно, я нервничаю из-за этих трений. Я хочу все сделать правильно.

— Так и будет, — она кивнула в сторону дома. — Похоже, кто-то не мог дождаться, пока ты подойдешь к двери.

Я повернулась к дому, и точно, Себастьян пробирался по длинной подъездной дорожке, направляясь прямо к нам.

— Я пойду. Я позвоню, если меня нужно будет подвезти, но…

— Я уверена, что он тебя подвезет, — подмигнула она. — У тебя все получится. И повеселись!

Я выпрыгнула из машины и помахала ей рукой, когда она уезжала. Мама любила меня, но я не сомневалась, что ей не терпится побыть в тишине одной.

Себастьян обхватил меня за талию и, повернув, притянул к себе.

— Я бы приехал за тобой, — его голос звучал ровно и бесстрастно, но он поцеловал меня так, как будто под поверхностью скрывалось множество чувств. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что его поцелуй был правдой.

— Привет тебе, — сказала я, когда он отстранился. — Моей маме все равно нужно было куда-то идти, так что так было проще. Кроме того, на твоем мотоцикле мои волосы растрепались бы.

Баш обнял меня за талию, обшаривая глазами каждый сантиметр, который мог видеть.

— Ты прекрасна. И такая чертовски представительная. Разве это не самое сексуальное сочетание, которое я когда-либо видел?

— Я не скажу тебе, сколько нарядов перемерила. Это совсем не сексуально.

Он повел меня по подъездной дорожке, обняв рукой за талию, словно боялся, что я потеряюсь или брошусь бежать, прежде чем мы дойдем до дома. Он не отпускал меня и внутри, ведя в столовую, которая оказалась такой большой, что могла вместить по меньшей мере человек тридцать.

Сара ворвалась в комнату с бокалом белого вина, на ее накрашенных губах играла широкая ухмылка.

— О, Грейс. Я не могу передать, как рада, что ты пришла, — она обняла меня одной рукой, и когда я заглянула ей в глаза, они были стеклянными и какими-то далекими. Как будто она была где-то далеко.

Возможно, я ошиблась. Возможно, она просто была навеселе.

— Спасибо, что пригласили, — я обвела жестом огромное пространство. — Это просто… у меня нет слов.

— Перебор? Вычурно? — пробормотал Себастьян.

Сара хлопнула его по плечу.

— У Себа много мнений о дизайне интерьера для человека, который почти не вылезает из подвала. Мы разрешаем тебе украшать свое логово, как ты хочешь, хотя ты знаешь, как дергается Брэдли, узнав об одних только граффити на стенах.

— Он видел? — спросила я. — То, что это сделано с помощью баллончика с краской, не означает, что это не искусство. Работы Себастьяна безупречны.

— Ну… — полные губы Сары изогнулись от удовольствия, даже при том, что глаза едва сфокусировались на мне, — ты поставила меня на место, Грейс. Я рада, что на стороне моего брата есть кто-то вроде тебя. И ты права. Он безумно талантлив. Он всегда был таким. Я завидую. У меня от рождения нет и капли такого таланта.

Она кивнула сама себе, затем перелетела к окнам в другом конце комнаты и выглянула наружу.

— Похоже на дождь, — тихо сказала она.

Я посмотрела на Себастьяна, обнаружив, что его взгляд уже устремлен на меня.

— Все в порядке. Она такая, — он не потрудился понизить голос, и Сара, казалось, не заметила, что он говорит о ней.

В комнату вошел мужчина, которого, как я предположила, звали Брэдли, и его внимание на мгновение привлек телефон, после чего он сунул его в карман и поднял голову. Он мгновенно сфокусировался на мне и, выйдя вперед, протянул руку.

— Ты, должно быть, та самая прекрасная Грейс, о которой я слышал всю последнюю неделю, — он схватил мою ладонь и крепко ее пожал. Вблизи он представлял собой копию Нейта Бергена, каким он будет лет через двадцать. Безупречно красивый, но весь этот внешний блеск портили холодные ярко-голубые глаза. — Я Брэдли, думаю, ты уже знаешь. Добро пожаловать в мой дом.

Не «наш». А мой. Мы только познакомились, а у Брэдли уже было два очка не в его пользу.

— Спасибо, что пригласили, и да, я Грейс Патель. У вас потрясающий дом.

— Это полностью заслуга Сары. Она знает толк в декоре, — несмотря на то, что он отдал должное своей жене, ему понравился мой комплимент.

К счастью, светская беседа длилась недолго. Ужин был подан ровно в шесть. Нас усадили на конце обеденного стола, размером с футбольное поле, Брэдли во главе, Сара и я по обе стороны от него, и Себастьян рядом со мной.

Мы не касались друг друга, но я чувствовала, как напряжение волнами накатывает на Баша. Я понятия не имела, всегда ли он такой рядом с Брэдли, но если это поисходило из-за моего присутствия, то я пожалела, что согласилась прийти.

— Грейс Патель… — Брэдли вытер рот тканевой салфеткой. — Это индийское имя, верно?

— Да. Родители моего отца были из Индии.

Он кивнул.

— Интересно. Ты планируешь заняться инженерным делом или информатикой?

Сара зашипела, но промолчала. Она вообще почти ничего не говорила с тех пор, как Брэдли вошел в комнату. Себастьян так сильно дернул ногой под столом, что задребезжало столовое серебро. Я ухватилась за его колено и улыбнулась Брэдли, хотя на самом деле мне хотелось проткнуть его расистскую задницу вилкой для салата.

— Нет. Мой отец не передал мне ничего из этих генов. Я художник, но в колледже я планирую изучать и искусство, и графический дизайн. Я мечтаю зарабатывать на жизнь своими скульптурами, но так как я прагматик, то хочу, чтобы наряду с этим у меня были востребованные навыки.

Он скрестил руки под подбородком, кивая мне.

— Именно такой ответ я и хочу услышать. Слишком много детей думает, что они какие-то особенные, а потом — бум! Реальный мир их перевернул. Брат моей жены — один из таких. Надеюсь, ты окажешь на него хорошее влияние.

Брат моей жены. Этот парень оказался хуже, чем я ожидала.

Я не знала, что на это ответить, поэтому улыбнулась и пододвинула к себе тарелку с едой. Брэдли, казалось, не возражал быть единственным, кто говорил. Он продолжал задавать вопросы о моем будущем.

— Куда ты поступаешь? — спросил он, жуя свой стейк.

— Я точно останусь в штате. Я рассылаю свои заявления, так как рассчитываю на стипендию. Пока в моем списке USC, Pomona, Pepperdine, LMU и UC Davis.

— Хороший список. У меня есть еще пара предложений, которые, я думаю, тебе следует рассмотреть. Я попрошу Себастьяна передать их тебе, — он взглянул на Баша и прищурился. — А ты не думал о колледже, раз уж у твоей девушки, похоже, есть голова на плечах?

Себастьян снова остался безучастным, уставившись на Брэдли.

— Я пойду туда, куда пойдет Грейс.

Я прыснула со смеху, уверенная, что он шутит, но никто больше не засмеялся — особенно мой парень.

— У тебя плохая успеваемость, — ответил Брэдли.

— Я в курсе. Для этого и нужен общественный колледж. Я не дурак. Я могу подтянуть оценки, если для этого есть мотивация, — рука Себастьяна накрыла мою ладонь, лежащую у него на колене. — Так получилось, что Грейс — это правильная мотивация.

Лицо Брэдли исказилось, как будто он почувствовал запах какой-то гнили.

— Я очень сомневаюсь, что Грейс хочет, чтобы ее повсюду преследовал малолетний хулиган. Такие девушки, как она, да и твоя сестра тоже, любят пошалить в молодости, но мы все знаем, что это просто увлечение, не более того. Они не выходят замуж за парней-головорезов.

Сара уставилась в потолок, не произнеся ни слова в защиту своего брата или меня.

— Простите, но я вынуждена с вами не согласиться. Себастьян не хулиган. Будем ли мы вместе после школы или нет, не имеет никакого отношения к его воспитанию или к тому, в какой колледж он сможет поступить.

Я сладко улыбалась, чтобы Брэдли принял мое противоречие, не обидевшись. Я видела, как моя мать справляется с такими мужчинами, как он, на деловых ужинах моего отца. Она была мастером в этом деле. Я надеялась, что у меня есть хотя бы половина такого таланта.

Себастьян дрожал рядом со мной, казалось, готовый вырваться из своей кожи и, вполне возможно, забрать с собой Брэдли. Я никогда не видела, чтобы он держал язык за зубами, когда злился. Однако он сидел за этим столом в ледяном молчании, принимая словесную порку Брэдли, словно давно к ней привык. Меня убивало то, что это, вероятно, так все и было.

Брэдли наклонил подбородок, настороженно глядя на меня.

— Не извиняйся, Грейс. Ты молода, со временем ты поймешь, как устроен мир. Я просто объясняю своему шурину, что ему нужны собственные планы на послешкольный период. Следовать за тобой нецелесообразно.

Забавно было то, что я представила себе идущего за мной по кампусу Себастьяна, и от этой мысли у меня потеплело внутри. Я знала, что этого не произойдет, что у него нет намерения идти до конца, и он сказал это только для того, чтобы подзадорить Брэдли, но это не остановило мое воображение.

Сара хлопнула в ладоши, привлекая наше внимание.

— Я только что подумала кое о чем. У вас же скоро выпускной?

— Да, — подтвердила я. — Через две недели.

— У тебя есть платье? — спросила она.

— Еще нет. Мы с подругой собираемся за покупками на следующей неделе.

Сара мечтательно вздохнула.

— Вы должны будете прийти в дом сфотографироваться. Не могу дождаться, когда увижу вас двоих, наряженных. Может, я куплю Себу галстук в тон к твоему платью.

— Вообще-то, я иду на выпускной со своей подругой. Мы сделаем девчачью фишку и будем друг у друга на свидании.

Сара в ужасе посмотрела на нас с Башем.

— Себ, нет. Ты не возьмешь Грейс на встречу выпускников?

Его челюсть сжалась так сильно, что я испугалась за его зубы.

— Она идет со своей подругой, как она тебе и сказала.

Брэдли презрительно поморщился, но его больше интересовала еда на своей тарелке, чем участие в разговоре.

— Это не так уж и важно, — уверила всех я.

— Это очень важно, — настаивала она. — У Себа никогда не было девушки, поэтому я думаю, он не понимает, что это его обязанность — ходить на такие мероприятия с тобой. Ты можешь думать, что сейчас тебе все равно, но подожди, пока ты не придешь туда, а там будут одни парочки.

— Мы поговорим об этом, — сказал Себастьян.

В какой-то момент Сару осенило.

— Поступай правильно, Себастьян.

— Обязательно, — сказал он.

К тому времени, как мы съели десерт, я была измотана. Я боялась, что Брэдли захочет пообщаться после ужина, но он удалился в свой кабинет, а Сара куда-то улетела, помахав на прощание рукой.

Я последовала за Себастьяном в подвал. Как только мы оказались там, он остановился у подножия лестницы и повернулся ко мне.

— Я отвезу тебя домой, — сказал он.

— Что? Нет. Я не хочу домой, — я прижала руки к его груди, нуждаясь в его твердой силе, но он отстранился, запустив дрожащую руку в волосы.

— Я не могу быть рядом с тобой, Грейс. Не с тем, что я чувствую. Я не знаю…

— Я не боюсь тебя, — я поднесла руку к его шее, чувствуя под пальцами пульс. — Скажи мне, что тебе нужно. Я дам тебе это.

Его ноздри раздулись, а глаза стали невероятно черными.

— То, что мне нужно, — это не нежность. Наоборот. Мне нужно насилие. Я хочу причинить боль.

Я не отступила. Я бы не оставила его в таком состоянии. Он был рядом со мной в самые тяжелые моменты, когда я рыдала так сильно, что была готова потерять сознание, только чтобы избавиться от боли, и он не дрогнул.

Я бы тоже не дрогнула.

— Ты ударишь меня? — спросила я, проводя ногтями по его шее.

— Никогда, — его руки были опущены вдоль тела, будто он прилагал все усилия, чтобы не прикоснуться ко мне. — Я бы никогда с тобой такого не сделал, но тебе нужно идти домой.

Я покачала головой.

— Я не уйду, и я не сломаюсь, — я накрыла его рот своим ртом, покусывая губы, чтобы вывести Баша из ступора и вернуть его ко мне.

Зверь, рыскающий внутри Себастьяна, с рычанием проснулся. Он завладел нашим поцелуем, проник языком в мой рот, завладев мной, моим дыханием, бьющимся сердцем.

— Ты не можешь сказать «нет», Грейс. Если ты поставишь меня в такое положение, я могу снова стать злодеем. Я не могу обещать тебе, что не стану, — он сжал мои волосы в кулак так сильно, что с моих губ сорвался стон.

— Я не скажу «нет».

Я говорила серьезно. Он редко был снисходителен ко мне, и я знала, что могу вынести больше. Он разжег во мне огонь, который жаждал опасности вместе с удовольствием. Никто не был для меня опаснее Себастьяна Веги, и я никогда не хотела никого больше.

Глава тридцать первая

Себастьян не колебался. Он впечатал меня в ближайшую стену и, схватившись за заднюю часть бедер, поднял меня с земли. Он был твердым, массивным, вжимаясь в меня. Его рот впился в мою шею, плечи, в каждый участок кожу, который он только мог найти. Баш царапал и кусал, ища что угодно, за что мог бы зацепиться.

Я отталкивалась, боролась с ним и одновременно терлась о его обтянутый тканью член. Это только подстегивало его. Он вцепился в лиф моего платья, но оно не поддавалось. Он не мог добраться до меня, и по его дикому взгляду я поняла, что он был на волоске от того, чтобы разорвать его в клочья.

— Молния. Она сзади.

Себастьян не мог пользоваться словами для общения. Он отдался своей животной стороне, рыча на мои указания. Он без предупреждения опустил меня на землю и развернул. Я прижалась щекой к стене, его бедра совпали с впадиной моей задницы. Грубые пальцы ухватились за тонкую молнию на спине моего платья и дернули, разрывая ткань. Мне было все равно, что оно испорчено. Я хотела его снять.

Руки Баша скользнули мне в платье к моим грудям, сильно разминая их и пощипывая через лифчик мои соски. Его рот вернулся к моей шее и плечам, кусая и посасывая так сильно, что я подумала, не пойдет ли кровь. При одной мысли об этом меня изнутри охватил жар.

Мое платье упало на пол, я осталась в лифчике без бретелек и бежевых стрингах. Ничего сексуального или особенного, но Баш тут же снял их с моего тела, так что это все равно не имело значения.

Он снова повернул меня к себе, его взгляд был жестким, как камень.

— Раздень меня, — приказал он, просунув два пальца между моих ног, а затем вошел в меня с такой силой, словно намеревался разорвать пополам.

Мои дрожащие пальцы принялись за пуговицы его рубашки, от волнения я стала небрежной. Это занимало слишком много времени, мое сердцебиение учащалось каждый раз, когда я возилась с пуговицами. Он был неумолим, снова и снова проникая в меня пальцами, пока я обнажала его кожу. Я постанывала, прилагая все силы, чтобы не закрыть глаза, концентрируясь на своей задаче, пока не добралась до последней пуговицы. Я не могла снять с него рубашку, не тогда, когда у меня внутри были его пальцы, как сейчас, поэтому я расстегнула его брюки, осторожно спустив бегунок молнии по его выпуклости.

Не сводя с него глаз, я стянула боксеры и брюки с его бедер, освобождая его набухший член. Я взяла его в ладонь, скользя вверх и вниз в том же темпе, в каком он вводил в меня пальцы.

Баш внезапно остановился, убрал пальцы и схватил меня одной рукой за задницу, другой — за шею, толкнув назад, отчего я не врезалась в другую стену. Он снова поднял меня и насадил на свой член, погрузившись в меня до упора. Я была вся мокрая, но он сильно меня наполнил.

Мой живот сжался от внезапного вторжения. Я вцепилась ногтями в плечи Баша, инстинктивно сопротивляясь, хотя и не хотела, чтобы он останавливался. Никогда и ни за что. Он мог причинять мне эту боль до конца моей жизни, и мне никогда не будет достаточно.

Баш не проявлял ко мне никакой пощады, вбивая свою досаду и ярость в мое тело, и я принимала это. О, я приняла это, и я ответила, царапая ему спину и двигая бедрами, показывая Башу, что я не сломаюсь.

Я видела его темноту и прошла через нее вместе с ним, наслаждаясь тем, каким мрачным и изломанным он мог быть. Во мне были похожие частички. Может, именно так мы и оказались здесь, столкнувшись так, как столкнулись, после того, как начали. Как будто узнали друг друга.

— Посмотри на меня, Грейс, — прорычал он, схватив меня за горло. — Не отворачивайся.

Я покачала головой.

— Я не отвернусь.

Себастьян сжал мое горло, наблюдая за моей реакцией, вдалбливаясь бедрами и проникая так глубоко, что у меня перехватило бы дыхание, если бы оно у меня осталось. Но он перекрыл мне воздух, подтолкнув меня к грани паники. Только к грани. Он ослабил хватку, а затем полностью отпустил мое горло, обеими руками обхватил мою задницу и понес в свою спальню.

Опустившись со мной на кровать, он закинул мои ноги себе на плечи и проник еще глубже, чтобы заявить на меня свои права. Его глаза не отрывались от моих, какие бы дикие вещи он делал с моим телом. Вот почему я не боялась. Себастьян мог быть не в себе, он мог быть яростным и немного безумным, но он всегда знал, что это я.

Он может причинить мне боль, но не непоправимую.

Всплеск эмоций сковал мне горло, и моя киска сжалась вокруг него. Вскрикнув, я бурно кончила, по моим щекам текли слезы, я извивалась и была в отчаянии. Почему, я не могла выразить словами, только то, что я не могла насытиться. Его близостью. Его кожей на моей коже. Им.

Его ритм то сбивался, то ускорялся, и Баш выглядел таким же безумным, как и я. Вонзившись в меня до предела, он разрядился, пульсируя оргазмом в мои сжимающиеся стенки.

Когда Баш закончил, его взгляд поразил меня, как удар кулаком в солнечное сплетение. Как будто он впервые увидел солнце после того, как всю жизнь прожил в темноте. Я не могла этого вынести, учитывая то, насколько беззащитной и уязвимой себя чувствовала, поэтому выгнула шею, прижалась ртом к его рту и наконец закрыла глаза.

Себастьян рухнул рядом со мной, его руки обвились вокруг моей талии, прижимая меня как можно ближе к себе и целуя с такой нежностью, что из моих глаз хлынул новый поток слез.

— Ты ненавидишь меня? — пробормотал он.

Я покачала головой, не желая говорить. Я боялась, что если это сделаю, то скажу, что мое чувство к нему является противоположностью ненависти. Это было для меня слишком. Мы были еще слишком молоды, чтобы даже подумать о таком чувстве, не говоря уже о том, чтобы сказать о нем вслух. Нельзя было отрицать, что у меня никогда не было человека ближе, не считая моей семьи, и все потому, что между нами не было барьеров. Нам не нужно было притворяться друг с другом, потому что мы уже знали уродливую правду, но все равно устояли.

— Не думал, что смогу еще больше себя ненавидеть, и все же… — он провел кончиками пальцев по моему подбородку и горлу, которые жгло от проявленной им жестокости.

— Если ты ненавидишь себя, то тебе придется ненавидеть и меня. Я просила об этом, — я откинула подбородок, чтобы он взглянул на меня. — Ты ненавидишь меня?

— Никогда, — сразу же ответил он.

Я провела пальцами по кровавым линиям на его плечах.

— Я тоже причинила тебе боль.

Его мягкие губы сжались в ровную линию.

— Нет ничего, с чем бы я не справился.

— Ты тоже не сделал ничего такого, с чем бы я не смогла справиться.

— Гребаная Грейс, — опустив голову, он зарылся лицом в мою шею, горячо и сильно обжигая мою кожу.

Мы долго лежали так, молча прижавшись друг к другу, а потом он отнес меня в душ и тщательно вымыл, а затем опустился на колени и стал вылизывать саднящую плоть между моих бедер, пока я не разлетелась на части.

Я написала маме СМС, сообщив, что задержусь допоздна. Она сказала, что я могу переночевать там, а не ехать уставшей, при условии, что вернусь домой пораньше, чтобы позавтракать с ней перед школой.

Пока я разговаривала по телефону, Себастьян растянулся на своей кровати, прислонившись к изголовью. Я переложила телефон из руки в руку.

— Ты не возражаешь, если я посплю у тебя? — спросила я.

Его брови сошлись, посередине образовалась сердитая буква V.

— Что это за вопрос? Я бы владел каждой секундой твоей жизни, если бы мог. Я удивлен, что ты хочешь остаться.

Бросив телефон на прикроватную тумбочку, я забралась на кровать и села рядом с ним у изголовья. Я притянула его руку к своей, переплетя наши пальцы.

— Прекрати. Ты давал мне возможность убежать, а я не убежала.

Баш потянулся к моему лицу, приблизив к себе мои губы. Его язык преследовал мой, углубляя нашу связь, и я вздохнула в его поцелуе. Несмотря на то, что мои губы распухли, я не хотела, чтобы он меня отпускал.

В конце концов он это сделал, прислонившись своим лбом к моему и обхватив меня за шею.

— Если я останусь…

— Ты остаешься, — мягко бросил он.

Мои губы скривились от умиления.

— Если я останусь, не думаю, что сегодня вечером снова смогу заниматься сексом.

— Боже, Грейс. Я знаю. Я практически разорвал тебя на части. Я чудовище, но даже я могу себя контролировать, — Баш отпустил меня, но последовал за мной на мою сторону кровати, положив голову мне на плечо. — Какой твой любимый фильм?

Усмехнувшись, я погладила его шелковистые темные волосы.

— Есть кое-что, что ты должен знать обо мне: У меня с детства была порочная одержимость «Кошмаром перед Рождеством». Ты его видел?

— Не могу сказать, что видел, но знаю, что это такое. Это чувак из твоего блокнота?

— Джек Скеллингтон, да. У меня есть блокнот Салли. Джек и Салли навсегда.

Баш включил свой телевизор, который был подключен ко всем доступным приложениям, и быстро нашел мой фильм. После всего, что произошло за последние пару часов, после напряженности всего этого, мне потребовалось время, чтобы расслабиться, но я это сделала. Голова Себастьяна переместилась на мою грудь, рука обхватила мой живот. Я гладила его волосы, а когда остановилась, он схватил мою руку и вернул ее на место.

Баш стал таким тихим и неподвижным, что я подумала, что он заснул, но тут он не заговорил.

— Сара родилась зависимой от героина. Мама не хотела бросать свою привычку только потому, что она залетела. В детстве у Сары было много проблем, некоторые она преодолела, некоторые нет. Но она никогда не была в порядке. Ее психическое здоровье хрупко, и брак с Брэдли не помогает. Сегодня вечером она смешала свои лекарства с вином. Я так привык к тому, что она где-то в другой реальности, что уже почти не замечаю этого. А вот ты заметила.

Из-за Сары и Себастьяна в мои вены хлынула печаль. Ни один из них не заслуживал этого. Им даже не дали шанса на нормальную жизнь. Мое сердце разрывалось от жалости к ним.

— Да, это так. Я не думаю о ней хуже, если ты об этом беспокоишься.

Баш обнял меня крепче, зарывшись лицом между моих грудей.

— Она не всегда такая. Это из-за воскресных ужинов. Когда мы с Брэдли находимся в одной комнате, мы конфликтуем. Я думаю, он от этого заводится, а я не ухожу от конфликта. Так что да, это стресс. Она принимает сильные лекарства, чтобы с ним справиться.

— Что ты обычно делаешь после ужина?

Он целовал мою грудь через рубашку.

— Курю, рисую, тренируюсь, выбиваю дерьмо из стен.

— Трахаешься? — спросила я, сокрушаясь о своем глупом любопытстве.

Он дрогнул в моих объятиях.

— Иногда. Но это никогда не было так, как у нас.

— Хорошо, — прошептала я. — Тебе нечего стыдиться. Если ты хочешь, чтобы я приходила на ужины, я буду это делать. Если для тебя и Сары это будет слишком напряженно, я буду держаться в стороне, но потом ты должен будешь мне позвонить. Я буду трахать тебя, рисовать с тобой, курить с тобой, выколачивать с тобой дерьмо, ходить на пробежки — все, что тебе нужно, я сохраню воскресенья ясными.

Себастьян поднял голову, его глаза были немного дикими. Он так сильно обхватил мой подбородок, что мне показалось, что я сделана из стекла, и, если я разобьюсь, он разобьется вместе со мной.

— Ты ведь знаешь, что теперь я никогда не отпущу тебя, верно? — Баш, вздрогнув, провел носом по моему.

— Я думала, это всегда было твоим планом.

— Раньше была оговорка о побеге. Теперь она исчезла. Надеюсь, я тебе нравлюсь, потому что я буду твоей тенью, пока ты не сойдешь в могилу, а потом я последую за тобой в темноту, детка.

Я крепко поцеловала его в губы.

— Себастьян… это так мило и жутко.

Он усмехнулся, поцеловав меня в ответ.

— Да, я такой. А теперь закрой свой маленький ротик и дай мне посмотреть этот фильм. Мне нужно узнать, вынет ли Джек когда-нибудь голову из задницы и обратит ли, наконец, внимание на мою девочку Салли, которая все это время была в него влюблена.

* * *

Баш встал с восходом солнца, и, как он, похоже, любил делать, разбудил меня своим языком. После того как он заставил меня кончить столько раз, что горло охрипло от криков, мы занялись сексом, хотя я все еще была чувствительной. Он был нежным и неторопливым — для него — и это было как раз то, что нужно. Как я буду жить без этого парня, когда придет время? Он быстро стал частью всех аспектов моей жизни. Стал мне необходим. У меня была голова на плечах, но, когда дело касалось Себастьяна, я тут же ее теряла.

Подбросив меня к моему дому, он прижался ко мне, глядя мне в глаза.

— Мне нужно войти, — я не сделала ни одного движения, чтобы уйти.

— Сара была права. Я буду жалеть, что не пошел с тобой на выпускной. Можно я тебя приглашу?

Я испугалась. Это было последнее, что я ожидала от него услышать.

— Эм… правда?

Баш ухмыльнулся моему удивлению.

— Ты думаешь, что я выставлю тебя в плохом свете?

— Как будто это возможно, — я прикусила нижнюю губу, с прошлой ночи у меня в животе порхали бабочки. — Да. Ты можешь пригласить меня. Но я не брошу Бекс.

Я предупреждающе ткнула его в грудь.

— Не думал, что ты так поступишь. Мы сделаем групповое мероприятие. Гейб пойдет. Хеллс тоже.

Я моргнула, чтобы убедиться, что все еще не сплю.

— Ты собираешься надеть костюм?

Его рука скользнула под мои волосы, обхватив мою шею.

— Для тебя? Да. Помни, я твоя гребаная тень. Я не собираюсь сидеть дома, пока какой-то хрен танцует медляк с моей девушкой.

Я прищурилась.

— О, так вот в чем дело?

— Всегда дело в этом, детка. Я также просто хочу быть рядом с тобой.

Я обвила руками его шею, крепко его обняв. Мое колотящееся сердце билось рядом с его.

— Спасибо, Себастьян, — я три раза поцеловала его в уголок рта. — Сейчас я пойду в дом, иначе я никогда не уйду.

Баш шлепнул меня по заднице, прежде чем отпустить.

— Передай от меня привет маме, — затем этот ублюдок подмигнул, как будто он еще не очаровал меня и всех моих предков.

Я убежала от него, зная, что это единственный раз, когда он не будет преследовать. Принимая во внимание мое сегодняшнее настроение, если бы я не убежала, то могла бы упросить его сбежать со мной. Я больше не боялась Себастьяна Веги, но он никогда не был для меня опаснее, чем сейчас.

Глава тридцать вторая

Мое второе воскресенье с Башем прошло легче, чем первое. Он попросил меня пропустить ужин, но потом появился в моей квартире, суматошный, но не опасный. Мы пошли в скейтпарк, и я помогала ему разрисовать следующий участок, на который он получил заказ. Мы рисовали, пока не стало слишком темно, а потом он отвез меня к себе домой. Он трахал меня медленно и жестко, лицом к лицу, откровенно.

Мы с Бекс нашли в соседнем городе красивые платья в маленьком бутике. Платье стоило гораздо дороже, чем я рассчитывала, но, естественно, Баш поехал с нами, взял из моих рук наряды и заплатил за них кредитной картой, которую дала ему сестра.

К тому времени, когда наступила встреча выпускников, моя голова и сердце были полны одним Себастьяном Вега. Сара была права. Я бы пожалела, что пошла на эти танцы без него. Мне хотелось посмеяться с Бекс, но менее циничная часть меня не могла дождаться танца с моим парнем, когда я буду в этом платье.

Мама отвезла меня в дом Баша, чтобы сделать фотографии, прежде чем мы встретимся с нашими друзьями. Он ждал меня на подъездной дорожке, одетый в черный костюм, который сидел на нем как влитой. От такого зрелища у меня перехватило дыхание.

Может, Баш и заплатил за мое платье, но меня в нем еще не видел. Выходя из своей квартиры, я чувствовала себя красивой в платье розового цвета без бретелек, которое доходило мне до середины бедра. Звезды цвета бледной слоновой кости и серебряный бисер делали его уникальным и романтичным. Когда Баш оглядел меня, я почувствовала себя не просто красивой. Я почувствовала себя единственной звездой на небе.

Он наклонился и прикоснулся губами к моей щеке.

— Детка, ты самое прекрасное, что я когда-либо видел. Сегодня вечером на танцах мне придется убить всех парней, потому что все они будут смотреть на мою девочку.

— Или… — я прижалась щекой к его щеке. — Ты можешь гордиться тем, что я с тобой, и ни с кем другим.

Я провела руками по лацканам его костюма.

— Я не знала, что ты такой стильный.

— Грейс, — прошептал Баш, совершенно не обращая внимания на мой комплимент. — Ты прекрасна. Так чертовски красива.

Нас отвлекли восторженные крики моей матери и Сары, увидевших нас с Башем. Сара снова стала больше похожа на ту девушку, которую я встретила на кухне, — взбалмошную, но здравомыслящую. Они с мамой сделали тысячу фотографий, на которых мы с Башем позировали, как модели. Себастьян был на удивление терпелив. С другой стороны, он держал меня в своих объятиях, а его сестра была счастлива, поэтому я решила, что он не возражал против того, чтобы продлить этот момент.

Мы оставили мою маму и Сару болтать на лужайке перед домом, чтобы встретиться с нашими друзьями в доме Бекс для новых фотографий, а затем наша группа погрузилась в лимузин. Когда я сообщила Бекс, что пойду на выпускной с Себастьяном, она пригласила Элайджу, и он с радостью согласился. Гейб и Хелен были в паре, хотя я не думала, что между ними есть какие-то чувства.

Гейб достал из внутреннего кармана пиджака фляжку.

— Кто со мной?

Хелен пошевелила наманикюренными пальцами.

— Дай-ка сюда, милый.

Флягу передали каждому по кругу. Я сделала большой, обжигающий глоток, но остановилась на одном. У меня не было ни малейшего желания напиваться. Я была просто… счастлива. Мне нужно было многое обдумать и решить, но не сегодня.

Гейб наклонил подбородок к Бекс и Элайдже, которые уютно устроились рядом друг с другом.

— Знаешь, меня предали.

Бекс ухмыльнулась ему.

— О? Это потому, что на мне платье, которое ты выбрал для себя?

Гейб ударил себя в грудь тыльной стороной кулака.

— Ладно, во-первых, откуда ты об этом узнала? Хозяйка магазина сказала мне, что сохранит в тайне мою любовь к кружевным платьям.

Бекс фыркнула.

— Но во-вторых, ты обещала мне себя, когда мы были детьми. Как ты можешь быть с другим мужчиной? Мы же обручены!

Элайджа усмехнулся, сжимая руку Бекс.

— Извини, братан. Кто не успел, тот опоздал.

Бекс покачала головой.

— Так Хелен почувствует себя пустым местом.

Опрокинув флягу, Хелен вытерла кончиками пальцев накрашенные губы.

— О, я в порядке. Мне плевать на то, что делает Габриэль.

— Видишь? — Гейб поднял флягу, словно произнося тост. — Мы абсолютно свободны, не считая Элайджи. Мы были друзьями, но теперь мне придется убить этого парня.

Их подтрунивание продолжалось, и я усмехнулась Себастьяну.

— Почему все наши друзья — чокнутые? — прошептала я.

— Потому что в сравнении с ними, мы кажемся себе вполне здравомыслящими.

— О, — я подняла палец. — Это верно.

Наш лимузин подъехал ко входу в школьный спортзал, где проходили танцы. Школьники в официальнойодежде выстроились вдоль стен у двери, и все больше народу стекалось внутрь. Мы присоединились к этому потоку, мальчики следовали за девочками, и мы все вместе вошли внутрь.

Как только мы переступили порог спортзала, меня окружили громкая музыка и сверкающие огни. Танцпол уже был полон нашими танцующими одноклассниками. Я не могла выделить кого-то конкретного. Это была сплоченная группа, двигавшаяся как одно целое в одном ритме.

Себастьяна обхватил меня за талию и приблизился губами к моему уху.

— Ты хочешь танцевать? Или сидеть и смеяться?

— Танцевать, конечно. Потом сидеть и смеяться.

Хеллс уже подняла руки над головой, покачивая бедрами под только что зазвучавшую песню в стиле рэп, а Бекс прыгала на месте. Элайджа и Гейб не могли бы выглядеть менее заинтересованными, даже если бы попытались.

— Я думаю, мы устроим девичий танец, — сказала я.

Баш поцеловал меня в подбородок.

— Я слежу за тобой. Если кто-то мужского пола попытается тебя облапать…

— Я знаю, знаю. Ты убьешь ублюдка, — усмехнулась я в ответ своему сумасшедшему парню, и блеск в его глазах сказал, что да, он сделает это и не почувствует угрызений совести.

Хеллс, Бекс и я начали танцевать друг с другом в тесном кругу. Музыка была слишком громкой, чтобы разговаривать, поэтому мы не разговаривали. Я так давно так не танцевала (наверное, с первого курса), что до этого момента не понимала, как мне этого не хватало.

Я закрыла глаза, чувствуя ритм песни, но тут кто-то столкнулся со мной, отбросив меня на шаг или два назад. Я распахнула глаза и, рассмеявшись над собственной неуклюжестью, схватила за руку Бекс, чтобы не упасть.

Сквозь толпу мой я заметила Нейта Бергена. Перед ним, наклонивши вперед, стояла девушка (не Елена), он в танце терся о ее задницу, но его глаза уже были устремлены на меня. И то, как он на меня смотрел, говорило о том, что он воображает, что эта задница — моя.

Испытав чувство растерянности и некоторого отвращения, я покинула танцпол в поисках Себастьяна. Мне не пришлось далеко идти. Он, Гейб и Элайджа вместе с несколькими другими парнями из школы сидели за столиком у стены. При виде меня Себастьян похлопал себя по ногам, а когда я оказалась достаточно близко, притянул меня к себе на колени.

— Уже натанцевалась, детка? — сказал он достаточно громко, чтобы я услышала.

— Пока не будет медляка. Тогда ты потанцуешь со мной.

Я ни за что не стала бы рассказывать ему о жутком Нейте. Если бы я это сделала, Себастьян точно преподал бы ему урок с помощью своих кулаков. Хотя идея, что Нейт получит по заднице от моего мужчины, была привлекательной на самом низком уровне, я больше хотела насладиться этой ночью — вполне возможно, единственным шансом потанцевать медленный танец с Себастьяном.

Хеллс и Бекс в конце концов нашли нас за столом, и на этот раз Хелен достала из сумочки фляжку. Они с Гейбом были сделаны из одного и того же теста. Две стороны одной и той же чертовой монеты.

Музыка стала медленной, я повернулась к Башу и поцеловала его в уголок рта.

— Потанцуешь со мной?

— Пока ты не возражаешь, что я отдавлю тебе ноги.

Баш столкнул меня с коленей и повел к самому краю танцпола. Я обвила руками его шею, а руки Баша скользнули вокруг моей талии. Мы не делали никаких особенных движений и вообще не пытались идти в один ритм с песней.

— Не могу поверить, что я на школьных танцах с Грейс Патель, — покачал головой Баш, глядя на меня так, будто я материализовавшийся из ниоткуда единорог.

— Это не так уж и безумно. Посмотри на нас, мы само совершенство.

Из-за моих туфель на каблуках мы казались одного роста, так что смотрели друг другу в глаза.

— Считаю, что это ты совершенство. Я выезжаю за твой счет.

Баш прижал меня еще ближе, зарылся лицом в мою шею, бормоча слова, которые я не могла расслышать, но знала, что это было что-то о том, что он будет преследовать меня вечно и всегда. Он подавлял меня своей импульсивностью. Мне было легче поверить, что он несерьезен, чем размышлять о том, так ли это.

Мы прижались друг к другу для одного идеального танца. Когда хотел, Себастьян мог быть нежным, и сегодня он был таким. Я не знала, что делать. Ни с его нежностью, ни с глубокими, сложными чувствами, бурлящими в моей груди.

Когда музыка снова стала быстрой, мы вернулись к столу. Бекс и Элайджа ушли танцевать, а Хеллс сидела, препираясь с Гейбом.

— Эй, девочка. Пойдешь со мной в туалет? — спросила я.

Баш сжал мое бедро.

— Я пойду с тобой.

Я покачала головой.

— Это не такой поход в туалет.

Не такой, который закончится тем, что меня нагнут над раковиной. Нет, это была скорее экскурсия типа «я, возможно, люблю своего парня и мне нужно время, чтобы отдышаться».

Хелен встала, и мы оставили парней одних. Пока мы не скрылись из их поля зрения, я чувствовала, что глаза Себастьяна прикованы к моей спине, затем я вздохнула с облегчением. Не потому, что не ценила то, как он всегда смотрел на меня, но иногда это было тяжело, а сейчас мне нужна была передышка.

В ванной Хелен повернулась ко мне.

— Тебе действительно нужно было идти? — спросила она.

— Нет, не совсем. Просто нужно было на пару минут отвлечься от громкой музыки, — я провела пальцем под губой, но помада все еще была в лучшем виде. Баш был тактичен, почти всю ночь целуя меня везде, кроме губ.

— Понятно, — она подвела свои полные губы темным карандашом. Ее помада была почти черной, но я догадалась, что если ты почти каждый день красишь их красным, то в особых случаях нужно придать драматизма.

— Между вами с Гейбом что-то есть? — спросила я.

Она фыркнула, поймав в зеркале мой взгляд.

— Нет. Нам обоим не нравятся драмы между парнем и девушкой. Мы иногда кувыркаемся, и парень может постараться, но только и всего.

— Баш никогда не ревновал, что ты была и с Гейбом?

Повернувшись ко мне лицом, Хелен оперлась своей задницей о раковину.

— Баш тоже занимался сексом с другими. Я никогда не хотела владеть им безраздельно, а если бы и хотела, то была бы разочарована. Не знаю, как ты его ухватила, но я никогда не видела его таким одержимым.

— Одержимость — это хорошо?

— Я думаю, что у него два режима — апатия или одержимость. Никакой золотой середины, — она в последний раз осмотрела свое отражение в зеркале и вытерла губы. — Все в порядке. Готова?

Мы шли обратно к спортзалу, музыка разносилась по коридорам нашей школы. Когда мы подошли ближе, то увидели Гейба, стоящего перед аркой из воздушных шаров.

— Эй, маленькая принцесса. Хочешь потанцевать?

Что-то в нем было не так. Немного более маниакальный, чем обычно, но он не казался под кайфом.

— Конечно, — я попыталась пройти мимо него, но он двинулся со мной, загородив дверь. — Эм… позволь мне сначала проверить Баша, а потом мы сможем потанцевать.

И убедиться, что он не убьет Гейба, если я с ним потанцую.

Он схватил меня за руку и грубо закружил.

— Давай потанцуем здесь. Там слишком шумно.

Хелен толкнула его плечом.

— Что ты делаешь, Габриэль? Перестань вести себя как гад.

— Я просто хочу, чтобы маленькая принцесса была здесь, со мной, — он снова попытался закружить меня, но я вырвалась.

— Что ты делаешь? — мои глаза сузились на него, а волосы на руках встали дыбом. — Почему ты пытаешься удержать меня здесь?

Гейб потянулся ко мне, но на его пути возникла Хелен, дав мне долю секунды на то, чтобы его обойти. Я ворвалась в зал, направляясь прямо к тому месту, где оставила Себастьяна.

За столом его уже не было, а те, что были, настороженно смотрели на меня. Один из парней дернул головой в сторону угла, и я пошла туда. Я пожалела, что сделала это. Я пожалела, что не осталась в зале с Гейбом, танцуя, как маленькая принцесса, со своим сумасшедшим другом. Вместо этого я увидела своего парня в обнимку с Еленой Сандерсон.

Она гладила его по груди, а он держал ее плечи. Они не заметили моего приближения, а музыка была слишком громкой, чтобы я могла расслышать, о чем они говорят. Впрочем, это было неважно. К горлу подступала желчь, а сердце опускалось.

Ничто хорошее не длится долго. Я это знала. Я ждала этого момента, но теперь, когда он настал, не могла поверить, что это произошло.

Внимание Себастьяна наконец-то переключилось на меня, и вместо ужаса, который я ожидала увидеть у него на лице, на нем отразилась маска гнева.

— Баш… — я проартикулировала ртом его имя, но я не была уверена, что действительно его произнесла.

Елена резко обернулась, казалось, мое появление ее удивило.

— Что тебе нужно? — усмехнулась она.

— Заткнись, Елена, — прорычал Себастьян. — Убирайся отсюда. Я не могу сказать яснее.

— Подожди, — она сделала шаг ко мне, затем повернулась назад, чтобы посмотреть на Себастьяна. — Подожди, вы двое вместе? Грейс — твоя девушка? Я думала, ты шутишь. Это даже смешнее, чем я себе представляла.

— В этом нет ничего смешного, — Себастьян подошел ко мне, но я обхватила себя руками. — Грейс, детка…

Елена откинула голову назад и гоготнула.

— О, чтоб меня. Я умираю здесь. Это поэзия в движении.

— Ну, давай, — сказала я ей. — Ты так долго хотела раздавить меня, так сделай это. Покончи с этим.

Ее губы искривились в лукавом удовольствии, и она шагнула ко мне достаточно близко, чтобы я ясно услышала каждое ее слово.

— Ну, видишь ли, ты лишила девственности моего парня, а я твоего. Думаю, мы прошли полный круг, да?

Мой разум пытался наверстать упущенное, но это было похоже на продирание сквозь грязь предательства.

— Только один раз? — прошептала я, но она услышала.

— Нет, Грейси. Мы встречались весь последний год.

Себастьян встал между нами, защищая меня от Елены, но мне не нужна была его защита. Мне нужна была правда. Вся. Не его разбавленная версия. Мне нужна была каждая грязная деталь, и Елена была единственной, кто мог мне ее дать.

— Не слушай ее. Ей на тебя наплевать. Все, что она скажет, будет извращено, чтобы навредить тебе, — пробормотал Себастьян.

— А все, что ты скажешь, будет для того, чтобы себя обелить. Вы оба служите своим интересам, а не моим. Дай мне поговорить с ней.

Мои ноздри раздулись от ярости. Этот парень, парень, которого я простила и дала ему второй шанс, все это время лгал мне. Я должна была знать, как глубоко он меня ранил.

— Хочешь правду? Я расскажу ее тебе.

Баш обхватил меня за шею, удерживая на себе мой взгляд, хотя был последним человеком, на которого я хотела смотреть.

— Да, я трахал ее. Последний раз это было в первую неделю учебы. Как только я понял, что хочу тебя, я с ней порвал. Я сказал ей, что этого больше не повторится, и этого не произошло. С тех пор я с ней даже не разговаривал. Вот и все, Грейс. Это отвратительно, и я хотел бы вычеркнуть память о ней из своего мозга, но это гребаная правда.

У меня дрожал подбородок, но я отказывалась плакать. Только не перед этими двумя людьми, причинившими мне столько боли.

— Она прикасалась к тебе. Ты прикасался к ней.

Я вырвалась из его объятий и отступила назад. Елена снова появилась в поле моего зрения, все еще ухмыляясь, как будто выиграла битву. Проблема была в том, что я даже не знала, что боремся.

— Грейс, — буркнул Себастьян, обратив в нашу сторону взгляды всех, включая перепуганную насмерть Бекс, а также Гейба и Хелен, которые казались ни капли не удивленными. — Ты этого не сделаешь.

— Ты это сделал, — я повернулась и побежала, натыкаясь на чьи-то плечи и спины. Завтра я буду вся в синяках, но сейчас мне не до этого. Бегство было моим единственным инстинктом.

Конечно, Баш меня поймал. Я выбралась наружу, но лишь настолько, насколько он позволил мне уйти. Его руки обхватили меня за талию, и он прижал меня к своей груди так крепко, что мне стало не хватать воздуха.

— Мы не закончили, — прорычал он. — Ты не убежишь. Только не из-за этого.

— Отпусти меня! — я пиналась и царапалась, обезумев от желания оказаться подальше от этого парня. — Я не могу на тебя смотреть.

— Господи, Грейс. Успокойся. Ты себе навредишь.

— Это ты мне вредишь, — крикнула я. — Отпусти меня!

— Никогда, — прорычал он. — Мы из-за этого не порвем. Только не из-за нее.

Я пыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, чтобы он мог ослабить свою хватку, но не могла набрать в легкие достаточно воздуха. Я задыхалась, из моей груди вырывались глубокие хрипы.

— Детка, — он развернул меня, приподняв мой подбородок костяшками пальцев. — Ты должна успокоиться. Ты потеряешь сознание, если не успокоишься. Мне нужно, чтобы ты дышала.

— Не прикасайся ко мне, — задыхаясь, произнесла я. — Прекрати.

— Если я прекращу, ты убежишь, и тогда мы начнем все сначала. Я этого не сделаю. Я держу тебя.

— Нет, — я затрясла головой. — Мы закончили.

Его взгляд стал жестче, но прикосновения оставались легкими и осторожными.

— Ты не можешь одна это решать. Мы, блядь, никогда не закончим.

Я зажмурила глаза и обнаружила, что мне легче делать более глубокие вдохи, когда не нужно смотреть на Себастьяна. Меня предали и причинили боль, но вдобавок ко всему я была унижена.

— Я никогда больше не смогу позволить тебе прикасаться ко мне. Ты можешь заставить меня, я знаю, что можешь, но тебе придется, — я сделала еще один прерывистый глоток воздуха. — Ты знал, что это меня убьет. Вот почему Гейб пытался помешать мне увидеть тебя с ней.

— Грейс… — Баш обхватил ладонями мои щеки, но я отпрянула назад, словно его прикосновение причинило мне физическую боль. — Она никогда ничего не значила для меня. Ты однажды сказала, что не хочешь, чтобы тебя использовали в качестве теплой дырки, но это все, чем она когда-либо была — всего лишь средством.

Мои губы скривились от отвращения, а глаза распахнулись.

— Почему я должна это слышать? Что с тобой не так?

— Грейс! — из зала вылетела Бекс, на ее лице были написаны тревога и гнев. Она ткнула пальцем в Себастьяна. — Отойди от нее, говнюк. Мы уходим.

Она взяла меня за руку, и, хотя Бекс была на полфута ниже меня, я почувствовала ее яростную защиту.

— Черта с два. Грейс моя! — прорычал Себастьян.

Бекс полностью игнорировала его, но ее рука дрогнула.

— Наше такси уже здесь. Мы можем ехать, если ты готова.

Я провела пальцами по лицу.

— Да, я готова.

Себастьян схватил меня за руку, притянув к себе. У меня и там были бы синяки, но зачем еще один? Сегодня вечером меня уже изувечили изнутри и снаружи. Сейчас я этого почти не чувствовала.

— Я не принимаю это. Мы поговорим.

Баш дрожал всем телом, что было знаком, сигнализирующим о том, что он во-вот сорвется.

— Нет, — я сильно ткнула его в грудь. — Нет, нет, нет. На этот раз я говорю «нет». Это что-нибудь значит? Это тебя остановит?

Себастьян пошатнулся, его хватка ослабла.

— Грейс, — хрипло сказал он, — не делай этого.

— Нет, — шипела я.

Затем пошла прочь вместе с Бекс. Он не преследовал меня, но я поняла, что не бегу. Я хромала, лезла, ползла на животе — что угодно, лишь бы оставит в прошлом это место, эту ночь, этого парня.

В машине Бекс держала меня за руку.

— Хочешь поехать ко мне домой? Ты можешь остаться ночевать.

Поскольку мама не ждала меня вечером дома, а я не хотела объяснять, что произошло между мной и Себастьяном, я согласилась.

Когда мы добрались до дома Бекс, она одолжила мне пижаму. Я чуть не разорвала свое платье пополам, но она спасла его от моих буйных рук. Я надела одолженные леггинсы и футболку, тщательно вымыла лицо и забралась в двуспальную кровать Бекс. Она присоединилась ко мне через пару минут после того, как переоделась.

— Я не думаю, что он обманул.

Это нужно было сказать вслух, но я не думала, что это имеет значение. Он обещал мне быть честным, но не выполнил обещания. Как я могу теперь верить другим его обещаниям?

— Он причинил тебе боль, — сказала Бекс.

Я кивнула.

— Скрывал это от меня…

— Когда все остальные знали. Ну, я не знала. Я бы точно сказала тебе, — она говорила так категорично, что я не сомневалась, что это правда.

— Мне так стыдно. Я знала, что лучше не быть с таким парнем, как он, — я зарылась лицом в ее мягкую подушку, желая забыть этот день.

— Это ему должно быть стыдно. Ты знаешь, что не сделала ничего плохого.

— Я знаю, но это так, — простонала я, ударив ладонью по матрасу. — Мне жаль, что твой выпускной оказался испорчен.

— Он не испорчен. Я сделала красивые фотографии и танцевала с симпатичным парнем. Эта часть отстойная, но я получила полезный опыт.

Я прыснула от смеха. Небольшой, но это был смех.

— В таком случае, думаю, я тоже получил полезный опыт.

— Мммммммм. Что такое школьные танцы без драмы?

Я замерла, внезапно почувствовав такую усталость, что едва могла держать глаза открытыми. Возможно, это было последствием всплеска адреналина.

— Спасибо, что спасла меня, Бекс.

Когда я зевнула, она похлопала меня по плечу под одеялом.

— Засыпай. Утром я спасу тебя большой порцией блинчиков.

Опустошенная прошедшим днем, от чувств, которые я не могла до конца осознать, я опустилась на мягкую постель и отбросила все это прочь. До завтра это никуда не денется. Когда взойдет солнце, мое сердце будет по-прежнему разбито. Но сейчас я спала.

Глава тридцать третья

Когда я пришла домой, мама не спросила, почему у меня такой вид, будто меня перепахал трактор, но подозревала, что она все списывает на похмелье. Пока что я позволила ей так считать. Это был новый день, но я все еще не была готова все объяснить.

Воскресенье я провела в своей комнате. Вместо того чтобы делать наброски или тратить время на TikTok, я отправила мистеру Класки электронное письмо с просьбой заранее прислать мне несколько моих следующих заданий. Он удивил меня, ответив в течение часа и прикрепив мне несколько инструкций по выполнению работы. Думаю, что он был новым учителем, и ему не показалось немного сумасшедшим, что одна из его учениц просит выслать ей задания на неделю вперед, чтобы проводить время в библиотеке вместо занятий. Или, может, он был более осведомлен о напряжении между мной и Себастьяном, чем мне казалось.

Около шести мама заглянула в мою комнату и попросила съесть с ней пиццу. Затем потребовала рассказать, что, черт возьми, произошло на выпускном вечере, от чего я теперь как ходячий зомби. Я изложила ей свою версию событий, но только потому, что мама была как та собака, которой если не бросить кость, не отвяжется.

— Нет. Себастьян и Елена? — навалилась на стол она. У нее отвисла челюсть.

— Это было до меня… но я просто не могу это принять. Баш не сказал мне, он намеренно скрыл это от меня, и он знал, что она мне сделала.

— Я знаю, знаю. Я понимаю, к чему ты клонишь. Просто мне нужно время, чтобы это осмыслить. Когда я увидела вас вчера нарядными, вы были так счастливы…

В этот момент я сломалась. Я наконец-то дала волю слезам и зарыдала, когда мама обняла меня. Мы были счастливы. Я влюблялась в него, лечила свое разбитое сердце и просто чувствовала себя нормальным подростком. Я позволила себе увлечься, забыв о том, каким человеком на самом деле был Себастьян, поверив, что он — парень, который ради меня будет сражаться с драконами. Глупая я, добровольно отправилась в самое настоящее драконье гнездо.

— Мы были очень счастливы, — я прижалась к ее миниатюрной фигурке. — Но я не могу, мама. Я не могу даже смотреть на него. Не знаю, как выдержу завтра занятие со злорадствующей Еленой. Это все так глупо. Лучше бы я никогда его не встречала.

— Шшшш, — мама погладила меня по волосам, как делала это всю мою жизнь. — Одна вещь, которую я усвоил за свои годы: человеческое сердце живучее. Оно болит и ломается, но пока оно бьется, у тебя есть шанс исцелиться. Твое сердце молодо и чертовски сильно. Даже если тебе кажется, что ты разрушена, это не так. Средняя школа — это промежуточная станция перед началом настоящей жизни. Те неловкие моменты, когда ты учишься в одном классе с Еленой, — это всего лишь капля в твоей жизни. Не придавай им больше значения, чем они заслуживают.

— Мама, прости меня, — слезы лились из моих глаз, а грудь болела так сильно, что казалось, будто меня режут ножом. — Не могу поверить, что я жалуюсь тебе на это после того, как папа…

Я не могла этого сказать, но она знала.

— Детка, моя душевная боль не означает, что у тебя не может быть своей. Я твоя мама. Это часть моей работы — заботиться о тебе, несмотря ни на что. Мне жаль, что ты и так страдала от потери папы, а тут добавился еще один слой. Бедная, милая девочка. Я так, так сильно тебя люблю. Я бы забрала это у тебя, если бы могла.

Она обнимала меня все время, пока я рыдала. К девяти часам, когда я заползла в постель, я была как выжатый лимон. Было еще слишком рано, но я не хотела бодрствовать ни секунды.

* * *

Я постепенно осознала его присутствие. Сначала из сна меня выдернул прогиб матраса, но я так устала, что отказывалась открывать глаза. Мое сознание всколыхнуло прижавшееся ко мне тело, но именно почувствовав чью-то руку у себя на голой спине, я, наконец, открыла веки.

Я не закричала. И не слишком удивилась, оказавшись в темноте лицом к лицу с Себастьяном Вега. Прохладный ветерок из окна напомнил мне, что, пока я делала задания, оно было приоткрыто, и я была слишком увлечена, чтобы закрыть его перед сном. Я дала монстру ключ.

— Ты солгала, — его голос прозвучал низко и хрипло в тишине моей комнаты.

— Правда?

— Ты обещала мне воскресенья. Я выдержал сегодняшний день без тебя.

— У тебя по соседству Елена. Она, кажется, готова терпеть с тобой воскресенья.

Его рука гладила мою спину вверх и вниз в гипнотизирующем ритме.

— Она мне не нужна. Мне всегда была нужна только ты. Ты знаешь это.

— Тебе нужно идти.

— Нет, — Баш притянул меня ближе. — Нет, я не уйду. Это чушь собачья. Я бы никогда не прикоснулся к другой девушке. Для меня больше никого не существует. То дерьмо с Еленой осталось в прошлом.

— А мне больно сейчас. В настоящем. Мне становится плохо, когда я думаю о том, что ты прикасался к ней. Она была твоей воскресной девушкой до меня? Ты был в нее влюблен? Я не могу перестать думать об этом. Это в моей голове, в моем мозгу, и я хочу, чтобы это ушло.

— Грейс, детка, ты не можешь выдвигать против меня то, что я делал до того, как мы стали встречаться. Я этого не принимаю.

— Мне все равно, с кем ты спал до меня. Это не имеет никакого отношения к проблеме. Ты солгал, потому что знал, что это будет решающим фактором. Ты утаил от меня эту важную информацию, чтобы снова надавить на меня и отнять у меня мой выбор.

Баш поморщился, но не отступил.

— Ты сказала мне, что не хочешь говорить о нашем прошлом. Это были твои слова.

— Тогда мы уже были вместе, Баш. Ты должен был сказать мне об этом задолго до того. Как мы стали парой. Мы не должны были до этого дойти.

— Именно поэтому я тебе и не сказал. Это не стоит того, чтобы мы расстались. Ты никогда не заставишь меня согласиться на это, — Баш толкнул меня на кровать, нависнув надо мной. — Я не уйду. Я совершал плохие поступки в своей жизни, плохие поступки по отношению к тебе. Если за это ты смогла меня простить, то почему не можешь простить и это?

Я покачала головой, сердце бешено колотилось в груди.

— А ты хоть извинился?

— Прости, — он наклонил голову и поцеловал меня в уголок рта. — Прости, что я когда-либо к ней прикасался.

Баш поцеловал мен в висок.

— Прости, что не сказал тебе, — его губы скользнули по моей щеке. — Мне нужно, чтобы ты простила меня, потому что я не могу забыть тебя, Грейс. То, что я чувствую к тебе, навсегда.

— Тогда ты, возможно, поймешь, почему я не могу забыть об этом.

— Я никогда этого не пойму. Я отказываюсь верить, что это правда.

Я прикоснулась кончиками пальцев к его сладким губам, и в моей груди закрутился клубок сожаления.

— Ты знаешь это, но я напомню тебе. Елена Сандерсон была моей лучшей подругой с самого детства. У нее была подлая жилка величиной в милю, но я любила ее, а она любила меня. На первом курсе мы обе были влюблены в одного и того же парня, но она называла его своим. Однажды ночью на вечеринке я совершила глупую ошибку и переспала с ним. Я бы не удивилась, если бы она разозлилась и какое-то время со мной не разговаривала. Но она пошла дальше. К понедельнику все наши друзья называли меня шлюхой. Меня все сторонились. Я не могла войти в столовую. Меня физически не пускали. Каждый, кого я считала своим другом, от меня отвернулся. Все это произошло через несколько месяцев после того, как я узнал, что мой отец умирает. Елена знала об этом. Она знала, что я была вне себя от горя из-за человека, которого теряла. Она держала меня за руку, когда я плакала. Это не помешало ей полностью уничтожить меня, и все ради мальчика, который даже не был ее парнем. Из-за мальчика, который причинил мне боль. Но она сделала мне хуже, чем Нейт Берген. Что уморительно, поскольку ты выбил из него все дерьмо, но Елена Сандерсон всегда была настоящей злодейкой. И что же ты сделал? Ты трахнул ее.

Глубокий потрясенный вздох эхом отозвался в моей маленькой комнате. Себастьян скатился с меня на край моей кровати и, тяжело дыша, обхватил голову руками.

— Я никогда не думал, что ты станешь моей, — прохрипел он. — За свою жизнь я принял много поганых решений, которые никогда бы не принял, если бы знал, что однажды ты будешь моей. Грейс. Господи, я не могу…

— Отлично. Я верю в это.

Я села, придвинувшись к нему. Я хотела забрать его боль, но я была слишком переполнена своей собственной.

— Дело в том, что, не рассказав мне о Елене, ты оставил меня беззащитной. То, что случилось прошлой ночью, было неизбежно, потому что ты солгал. Ты не защитил меня, вооружив знаниями. Она смогла ударить меня в уязвимое место, и это потому, что ты поставил себя выше меня. Ты позволил мне стоять там и выглядеть глупо. Ты позволил этой девушке прикасаться к тебе на глазах у твоих друзей, а потом унизить меня. И все это потому, что ты хотел того, чего хотел, чего бы это ни стоило.

Баш повернулся ко мне, устремив на меня свои темные глаза.

— Так это все?

Я втянула в себя воздух. Я не хотела, чтобы все закончилось. Я любила его. Я была в него влюблена. Но я не могла понять, что делать дальше. Как я могу жить дальше и продолжать его любить?

— Влюбиться в тебя — это как тонуть. Вначале я боролась с этим, но ты продолжал тянуть меня вниз, пока я не достигла стадии эйфории и приняла это. Мне было так хорошо, что я позволила себе углубиться в тебя. Но как бы хорошо мне ни было с тобой, я все равно тону.

Себастьян долго и пристально смотрел на меня. Его ноздри раздувались от глубоких вдохов. Затем он встал, судорожно сжимая руку, и направился к двери. Там он остановился, напряг мышцы спины и взялся за дверную ручку.

— Закрой дверь после моего ухода. И окно тоже закрой, — Баш сжал челюсть, и я подумала, что он скажет что-то еще, но он покачал головой, издал длинный, болезненный вздох и ушел.

Я сделала все, как он сказал, затем проверила все окна, чтобы убедиться, что они тоже надежно закрыты. Вернувшись в свою комнату, я выглянула из-за штор. Себастьян был там, на своем байке, и ждал. Как только он увидел меня, вскинул подбородок и укатил в ночь.

Глава тридцать четвертая

В понедельник Бекс ждала меня возле школы, чтобы зайти туда вместе со мной. Она разговаривала со мной как обычно, рассказывая о последних неприятностях, в которые попал ее брат Паркер, но звон у меня в ушах заглушал каждое слово.

Когда мы поднялись на верхнюю ступеньку, там тусовалась привычная компания, за исключением одного человека. Себастьяна там не было. И да, я его искала. Я не хотела, но мой взгляд был прикован к его месту.

— Привет, маленькая принцесса, — подмигнул мне Гейб. Если подмигивание можно назвать грустным, то оно было именно таким.

— Привет, — не останавливаясь, сказала я, помахав ему через плечо.

— Ты сделала это, — Бекс обвила меня рукой.

— Его там не было, — пробормотала я.

— Неважно. Ты ожидала, что он будет там, и все равно поднялась по этим ступенькам.

Я улыбнулась от ее поддержки.

— Ты должна сделать из этого плакат. Это было очень мотивирующе.

— Оооо, — похлопала она. — С закатом? Или с очаровательным щенком, взбирающимся по длинной лестнице?

Я фыркнула.

— Сойдёт и то, и другое.

Бекс разрешила мне воспользоваться ее шкафчиком, так что сегодня мне не пришлось спускаться вниз. Мы оставили книги и ланчи, а затем отправились в класс, как будто это был обычный день. Но я не чувствовала себя как обычно. Мои внутренности были покрыты тысячами порезов, и каждая секунда, которую я проводила в здании, зная, что Елена и Себастьян дышат одним воздухом со мной, просыпалась солью на мои раны. Это было неприятно и больно и не давало мне концентрировать свое внимание на учителе или на чем — либо еще.

Ближе к математике я была уже готова сбросить свою кожу. Не имело значения, что я нашла способ избегать Себастьяна. Он заполнял все мои мысли. Я переходила от радости, что это случилось сейчас, а не через несколько месяцев, когда бы я окончательно в него втрескалась, к кипящей ярости от того, что мне придется провести остаток выпускного года в одной школе с ним, к спокойному принятию того, что это все равно должно было случиться. Мы и так бы расстались, каждый пошел бы своей дорогой, возможно, какое-то время скучали бы друг по другу, но в конце концов стали жить дальше. Как сказала мне Хелен несколько недель назад, Баш никогда не станет моим «долго и счастливо». Если бы я только смогла найти способ поддерживать себя на стадии спокойного принятия, я была бы счастлива.

В обед мы с Бекс встретились в кафетерии. Мы сели с Кэсси, которая встретила нас с распростертыми объятиями и представила всем остальным, хотя мы уже встречались с ними раньше. Я точно знала, что Бекс терпела это из последних сил, но она была такой чертовой рок-звездой, что ради меня все выдержала.

Я повернула голову, чтобы говорить тихо и непринужденно.

— Завтра мы поедим в другом месте.

Она легонько стукнула головой по моему лбу.

— Не беспокойся, Грейс. Это форма пытки, но ничего такого, с чем бы я не справилась.

— Нам просто нужно придумать, как попасть на трибуны, не проходя через парадную дверь.

Я понятия не имела, отпустит ли меня Себастьян, если увидит, но не была готова узнать это. На данный момент единственным моим планом было его избегать. Я буду избегать его до тех пор, пока вид Себастьяна не будет причинять мне физическую боль.

— Легко. Мы можем выйти через спортзал.

— Почему я об этом не подумала?

Бекс усмехнулась.

— Вот почему у тебя есть злой гений в качестве подруги.

Я усмехнулась.

— О, точно, вот почему.

Обед с Бекс закалил меня на весь оставшийся день. К тому времени, когда я пришла на урок английского языка, я уже могла спокойно находиться в одном пространстве с Еленой. И опять же, я не удивилась, когда она вылила кислоту на мое сердце. Что касается нее, мое удивление прошло много лет назад.

Как только прозвенел звонок, я бросилась бежать. Может быть, это было проявлением трусости, но пришло время для чувства самосохранения.

* * *

Следующий день начался так же, Бекс встретила меня у входа, но, когда мы поднялись по ступенькам, Себастьян уже ждал наверху.

— Грейс, — он задержал меня, встав у меня на пути. — Ты не была на математике.

— Сегодня меня там не будет.

Баш потянулся было к моему лицу, но вовремя остановился, сжав руку в кулак.

— Ты не можешь портить свои оценки только потому, что… не делай этого.

— Я позаботилась об этом. Я не твоя проблема.

На него было больно смотреть. Под глазами у него залегли темные круги, а на костяшках пальцев красовались свежие раны. Не думаю, что мне хотелось знать, что он бил. Или кого.

— Да, мне это не подходит. Ты решила покончить со мной. Я против. Мои чувства так не отключаются, — тембр его голоса был низким и немного дрожащим. Он говорил только для меня, и каждое слово ударяло меня в грудь.

— Я больше не твоя девушка. Нам обоим будет легче, если ты отпустишь меня без боя. Пожалуйста.

Баш провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Ты бежишь, я догоняю. Вот как это работает.

Я покачала головой.

— Не в этот раз.

Когда я проходила мимо, Баш отошел в сторону, пробормотав:

— Это еще не конец.

Бекс взяла меня за руку, потянув прочь от Баша вглубь школы. У своего шкафчика она крепко обняла меня, но я была в порядке. Я все еще была разбита, мое сердце все еще болело от разочарования и потери, но не разваливалось на куски. Возможно, помогло то, что у меня уже выбивали землю из-под ног. Это было больно, и это могло на какое-то время выбить из меня дух, но я знала, что встану на ноги.

Я прожила день так же, как и первый, но на этот раз после школы мне пришлось идти на работу. Обычно я с нетерпением ждала этих дней, но сегодня я была настороже.

И, как оказалось, у меня были все основания для этого. Через несколько минут после меня приехала Хелен, а сразу за ней — Себастьян. Поскольку Карли еще не ушла, я поспешила в подсобку, бормоча что-то о проверке запасов.

Он последовал за мной, как и обещал. Я попятилась к полке, заполненной коробками с футболками, и Себастьян зажал меня, обхватив руками полку по обе стороны от моей головы.

— Я отвезу тебя домой.

— Нет, — мой голос прозвучал как шепот, поэтому я повторила более категорично. — Нет.

Баш стиснул зубы и пристально посмотрел на меня.

— Ты не пойдешь домой ночью.

— Меня заберет мама.

Его рука опустилась на полку, металл звякнул в тесном пространстве.

— Лгунья. По вторникам она работает допоздна.

Вздрогнув, я отпрянула от него, хотя на самом деле не могла пошевелиться.

— Тогда я возьму такси. Я не поеду на твоем мотоцикле. Ты не мой парень. Это должно прекратиться.

Отпустив полку, Баш сильно потер лицо. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза показались мне мерцающими черными озерами, наполненными бесконечной болью. Он открыл рот, чтобы заговорить, но передумал, покачал головой и скрежетнул зубами.

Я тоже хотела что-нибудь сказать, что угодно, чтобы нам стало легче, но сказать было нечего — не было ничего, что могло бы это исправить.

Себастьян еще раз поднял взгляд, и у меня чуть не подкосились колени от написанного на его лице страдания. В каждой сжатой и напряженной мышце. В его голосе. Даже в воздухе вокруг него. Я никак не ожидала этого от такого парня. С гневом я могла справиться, но с этим? Я не знала, как я могу и дальше причинять ему боль.

Баш тихо вышел, ударившись на выходе о дверной косяк.

Мне понадобилось тридцать секунд, чтобы собраться, но это все, что я себе позволила. Я была на работе. Карли рассчитывала, что я возьму все в свои руки, чтобы она могла вернуться домой к мужу. Жизнь продолжалась, как бы ни было разбито мое сердце.

В магазине было не очень много народу, но достаточно оживленно, чтобы у нас с Хелен до самого закрытия не было времени посидеть и поболтать. Я была рада этому, поскольку не знала, как к ней относиться.

— Ты злишься на меня, Грейси?

Я вздохнула, подперев подбородок кулаком, облокотившись на стойку. Возможно, я действительно знала, что к ней чувствую, потому что теперь, когда она это сказала, черт возьми, да, я была на нее зла.

— Ты ведь знала, да?

Хеллс постучала по стойке своими длинными черными ногтями.

— Да. Я знала. Я сказала Башу, что он должен признаться тебе, но это Баш. Он делает то, что хочет, — пожала плечами Хеллс. — Я сделала все, что могла, Грейси. Я буду честна с тобой. Ты мне нравишься, ты мой друг, но я верна ему. Он был моим парнем слишком долго, чтобы я могла ему перечить. Мне чертовски жаль, что все вышло так, как вышло. Клянусь богом, если эта маленькая дрянь еще раз к тебе подойдет, я надеру ей задницу.

— Я никогда и не ждала, что ты выберешь меня вместо него, Хеллс. Но я действительно не думаю, что если бы ты сказала мне, то выбрала бы меня. Женская солидарность и все такое, — я пожала плечами, подражая ее беспечному отношению. — Баш сказал мне, что ты прежде всего его друг, и это было просто напоминанием.

Хеллс разжала руки, наклонившись ко мне.

— И это все? Ты и меня списываешь со счетов?

Я развела руками.

— Что ты от меня хочешь? Все, что я скажу тебе, уйдет к нему. Ты только что прямо сказала мне, что не будешь мне предана. Это делает тебя дерьмовым другом, и была бы дурой, если бы пошла дальше.

Хеллс скривила свое милое личико, как будто мои слова были кислыми на вкус.

— Какого хрена, девчонка? Дерьмовый друг? — она подалась ко мне. — Боже, неужели я?

Я фыркнула от смеха.

— Мой опыт общения с тобой ограничен, но да, вроде того.

— Хм. Мне нужно подумать об этом. Может, поэтому у меня нет друзей-девушек. Только парни, с которыми я трахалась.

Это насмешило меня еще сильнее.

— Возможно.

Хеллс похлопала меня по плечу.

— Я не даю никаких обещаний, потому что, думаю, мы знаем, что я, скорее всего, совру, но сегодня вечером я подвезу тебя домой после закрытия. А перед этим в качестве покаяния почищу туалет.

Я наклонила голову, рассматривая ее.

— Может быть, ты все-таки хороший друг, Хеллс.

Глава тридцать пятая

Я больше не могла откладывать работу над своими скульптурами. Переодевшись в джинсы и футболку, я спустилась в мастерскую, всю дорогу задерживая дыхание. Когда я обнаружила, что она пуста, я почти вздохнула с облегчением. Это было до того, как я увидела фреску Себастьяна.

То, что раньше было его фреской.

Она была уничтожена. Черная краска размазалась по ранее прекрасным и мрачным любовникам. Слова, которые он старательно вывел на ткани савана, были перечеркнуты.

В груди у меня защемило. Не только от оскверненных произведений искусства, но и от тяжелого груза осознания того, что именно я привела Баша в это место — место, где он не мог больше ни секунды смотреть на прекрасное созданное им произведение искусства.

Теперь я не могла этого выносить. Это ранило мою душу.

Повернувшись спиной, я решительно направилась к своему рабочему месту. Я отказывалась смотреть на фреску. Вместо этого я надела маску и взяла в руки паяльную лампу. Чтобы отвлечься от своих жутких внутренних переживаний, нет ничего лучше, чем сосредоточиться на чем-то вне себя. Держа в руках огонь, я не могла думать ни о чем другом, разве что о том, как приготовить себе еду.

Я работала над своей подвесной инсталляцией, приваривая звезды к цепям, которые должны были свисать с уже созданной мной подставки из медных труб. Часы на стене показывали, что я проработала там уже два часа, а судорога в плечах говорила подсказывала, что на сегодня уже достаточно. Тем более что скоро стемнеет, и мне придется идти домой пешком.

Когда я сняла маску, мое внимание привлекло движение. Повернувшись, я обнаружила в другом конце комнаты рисующего Себастьяна. Он покрыл всю свою фреску еще одним густым слоем черной краски, так что теперь ничего не было видно. Мышцы на его плечах под тонкой футболкой напряглись, и он нанес еще немного краски.

Я быстро схватила свою сумку, надеясь проскочить мимо него, но удача была не на моей стороне. Как только я направилась к двери, его голова повернулась в мою сторону, и он выронил валик.

— Тебя подвезти? — спросил он.

— Нет, я прогуляюсь, — не останавливаясь, проговорила я, но он поймал мою руку. — Подожди.

Я не хотела смотреть ему в лицо. Краски для меня уже было достаточно.

— Я отвезу тебя. Дай мне минуту, чтобы привести себя в порядок.

— Баш, — вздохнула я. — Нет. Просто…

Он развернул меня к себе, но я неотрывала глаз от пола.

— Сегодня я приехал на одной из машин Брэдли. Мне нужно было привезти краску, а на мотоцикле я этого сделать не мог. Тебе не придется, блядь, ко мне прикасаться, Грейс. Просто позволь мне отвезти тебя домой, чтобы я знал, что ты в безопасности.

Я медленно выдохнула, зная, что он не отстанет. Дорога до дома была недолгой, и, если мне не придется держаться за него, как на байке, то я смогу это вытерпеть.

— Хорошо.

Через несколько минут мы были в его одолженной машине, но он не сразу тронулся с места. Он сидел, вцепившись в руль, как будто это был его единственный источник контроля, но он молчал, и я тоже.

Через некоторое время Баш завел машину и в полной тишине повез меня домой. Это было странно, не бороться с ним и вообще не разговаривать. Это были не мы.

Но «нас» больше и не было.

Баш остановил машину, и я вылезла, не произнеся ни слова.

Остаток недели прошел так же. Я ходила по классам как во сне, выполняя работу, которую нужно было делать, но не усваивая никакой новой информации. После обеда я работала над своими скульптурами, пока Себастьян рисовал, а потом отвозил меня домой. Всегда в тишине, всегда с сильным напряжения.

Я понятия не имела, как долго это будет продолжаться. Он должен был видеть, что я не сдаюсь. В конце концов, ему надоели бы молчаливые поездки в машине с девушкой, которая даже на него не смотрит.

Я этого хотела. Мне надоело быть его девушкой. Так почему же мысль о том, что Себастьян может жить дальше, вызывала у меня волну ужаса?

— Грейс.

Мы стояли перед моим домом, моя рука лежала на дверце машины.

— Да?

— Если ты думаешь, что мое молчание — это согласие, то ошибаешься. Я даю тебе время прийти в себя, но, если ты думаешь, что можешь начать что-то с кем-то другим, может, перепихнуться с каким-нибудь идиотом на одной из вечеринок Элайджи, подумай о его здоровье. Я, блядь, убью любого, кто к тебе прикоснется.

Я устало покачала головой.

— Я не… не перепихиваюсь. Это не я. Но если бы это было так, это было бы не твое дело.

— То есть то, с кем я сейчас сплю, не твое дело?

Кинжал. Сердце. Агония. Он специально использовал настоящее время, чтобы получше донести свою мысль.

— Точно, — я открыла дверь. — Именно так. Веселых выходных. Я не сомневаюсь, что именно такими они и будут.

Я не доставила ему удовольствия, хлопнув дверью. Я закрыла ее, как будто контролировала себя и не была на грани того, чтобы впасть в ярость или сжаться в клубок.

Я побежала, но он не преследовал.

Не в этот раз.

* * *

Субботу мы провели, зависая в доме у Бекс. Ее мама пыталась быть более заботливой, поэтому приготовила нам обильный обед, который перерос в ужин. Затем она отправила меня домой с контейнерами того, что от него осталось, и мы с мамой поглощали это все воскресенье.

Большую часть дня я провела за домашними заданиями и рано легла спать, потому что просто не могла больше бодрствовать. Это становилось для меня закономерностью, но я еще не была готова над этим работать.

Меня разбудил яркий, пробивающийся сквозь шторы свет. Было только одиннадцать, но, лежа в постели, я не слышала никаких признаков жизни. Наверное, мама тоже рано легла.

Свет не гас, поэтому я вылезла из кровати и заглянула в щель между штор. Меня почти ослепила фара, направленная прямо на мое окно. У меня свело живот, и сбилось дыхание.

Я знал, кто это. Он хотел, чтобы я знала.

Я приподняла окно. Он, должно быть, увидел меня, потому что фары потухли, а затем его темная фигура направилась ко мне.

— Грейс, — пробормотал он. — Еще одно воскресенье, еще одна ложь.

Мое сердце барахталось в груди, как дохлая рыба.

— Ты пьян? Ты ехал сюда пьяным, Себастьян?

— Я в порядке, детка. Мне просто нужно было тебя увидеть.

Баш расхаживал туда-сюда несколько минут, то дергая себя за волосы, то бросая на меня взгляды, в которых было столько боли, что все, что я могла сделать, это стоять там и смотреть на него. Он вернулся к окну и прижал руку к стеклу, и я не смогла удержаться от того, чтобы не сделать то же самое.

— Смотри-ка, почти касание.

Мы застыли так на некоторое время, по секундам разбивая друг друга на мелкие кусочки.

— Ты не можешь продолжать сюда приезжать, — я медленно опустила руку на подоконник. — Это не нормально.

— Сара спрашивала о тебе. Я не могу ей сказать. Я такой долбоёб, Грейс. Ты была единственным хорошим, что у меня было. Ты это знаешь? У Сары будет разбито сердце, когда она узнает, что я снова все проебал. Мы будем подходить друг другу, моя сестра и я.

— Я сожалею об этом.

— Я тоже, — он прислонился лбом к стеклу. — К черту это дерьмо. Я ненавижу это. Я не знаю, что сделать, чтобы ты меня простила, но мне нужно, чтобы ты простила. Мне ничего не помогает.

— Баш… пожалуйста.

Позади него блеснули две фары, и на месте рядом с его байком остановилась машина. Через секунду оттуда выпрыгнул Гейб и направился к моему окну. Я написала ему сообщение, как только поняла, что Себастьян сел за руль пьяным, и попросила его приехать за своим другом.

— Дружище! — Гейб говорил весело, как будто подобрать своего пьяного друга возле дома его бывшей было делом одного дня.

Себастьян резко обернулся.

— Какого хрена? Как ты сюда попал?

Гейб встретился с моими глазами.

— Я с ним, маленькая принцесса. Не беспокойся о старине Баши. Я уложу его прямо в постель.

Себастьян обернулся ко мне, предательски поморщив лицо.

— Ты позвонила ему?

Я кивнула.

— Да. В таком состоянии нельзя садиться за руль. Будь осторожен, Баш.

Я опустила окно и закрыла шторы, отстраняясь от ситуации. Я слышала возню и спор Себастьяна с Гейбом, но в конце концов все стихло. Когда я раздвинула шторы, мотоцикл Себастьяна все еще был на месте, а его и Гейба — нет.

В ту ночь я толком не спала, но, по крайней мере, меня не мучила тревога, что он разбился и лежит где-то мертвый. По крайней мере, я могла дышать.

* * *

Мы с Бекс окончательно завязали с кафетерием. Недели сидения с WAGs было более чем достаточно. Я расположилась на вершине трибуны, солнце грело мне макушку, и я была уверена, что больше никогда не буду есть в помещении.

— Итак… Элайджа устраивает в эти выходные вечеринку с костром, — Бекс посмотрела на меня поверх своего сэндвича.

— Не думаю, что хочу идти.

Я знала, что не хочу. В последний раз я была у Элайджи на вечеринке с костром… ну, у этому я точно не была готова вернуться, особенно сейчас.

— Понятно. Ну, я не собираюсь ехать без тебя, так что давай устроим пляжный день или что-то в этом роде.

— Я работаю в субботу. Поужинаем?

Она фыркнула от смеха.

— Конечно. Звучит неплохо.

— Тебе стоит на некоторое время зайти в магазин. Туда приходит много горячих скейтеров.

Она пожала плечами.

— Я сейчас вроде как их не ищу.

— Из-за Элайджи? Ты думаешь, что что-то будет?

— Может быть? Он живет в получасе езды от нас, что, по его мнению, очень далеко. Он большой знак вопроса.

Мое внимание привлек громкий крик снизу. Я встала, перегнувшись через перила, чтобы посмотреть, в чем дело.

Внизу парень перекинул девушку через плечо. Она снова вскрикнула, но было ясно, что она смеется и, похоже, не возражает против того, чтобы ее тащили.

— Вот дерьмо, — пробормотала Бекс. — О нет.

Она вцепилась в мою руку, но я едва почувствовала это.

Мой мозг не позволял мне осмыслить то, что я видела. По крайней мере, не сразу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Себастьян тащит Хелен на плече и они направляются под трибуны.

— О Боже!

К горлу подступила желчь, и я прикрыла рот, согнувшись пополам, мои внутренности скрутило в узлы. В первый день в школе Бекс рассказала мне, что происходит под трибунами. Ученики приходили туда не для того, чтобы тусоваться с приятелями.

Вот тебе и хороший друг Хелен.

— Мудак! — прогорланила Бекс, выпрямившись во весь рост и уперев руки в бедра. — Уебище. Сними гребаный номер, кусок дерьма!

О, мне хотелось умереть. Одно дело — оказаться свидетелем того, как парень, которого я все еще очень любила, и другая девушка отправились развлекаться, но совсем другое — чтобы они знали, что я это видела.

— Бекс, пригнись. Пожалуйста.

Я бросила свой недоеденный обед в рюкзак и понеслась вниз по ступенькам. Бекс звала меня, но я не остановилась.

Гейб с друзьями сидел на своем обычном месте. Он выкрикнул мое прозвище, но я от него отмахнулась и, пробравшись через вход, бросилась в первый попавшийся женский туалет, затем, задыхаясь, прислонилась спиной к двери.

Кто-то так сильно толкнул дверь позади меня, что отпихнул меня с дороги. Пошатываясь, я направилась к раковинам и оперлась на фарфор. Обернувшись, я ожидала увидеть там Себастьяна, но его там не было. Вместо него я обнаружила Гейба.

— Что ты делаешь, маленькая принцесса? Прячешься в этой дыре? — он занял мою прежнюю позицию напротив двери, загораживая мне выход, а всем остальным вход. Но я не чувствовала угрозы. У меня было ощущение, что Гейб позволит мне уйти, если я действительно этого захочу.

— Да. Именно так, — я подперла задницей раковину. — Что ты делаешь? Наслаждаешься моим унижением?

Его голова дернулась назад.

— Почему ты так думаешь? Ты мне нравишься, Грейс. Я чертовски расстроен тем, что происходит. Этот парень — мой самый лучший друг, и он прошел через дерьмо. Я никогда не видел его таким, каким он был с тобой. Почти счастливым.

Скрестив руки, я изогнула бровь.

— Поэтому ты пытался помешать мне увидеть его с Еленой на выпускном вечере? Чтобы он был счастлив, а я в неведении? Я тебе не нравлюсь. Если бы нравилась, ты бы этого не сделал, — пожала плечами я, несмотря на боль. — Это все равно не имеет значения. Я очень сомневаюсь, что мы с тобой еще будем тусоваться.

Он покачал головой, глядя на меня, словно я дурачина.

— Неа, вы еще не закончили друг с другом.

— Если на это и была хоть капля надежды, Себастьян просто ее уничтожил. Я видела, как он и Хелен направились под трибуны. Я не дура. Знаю, что они собирались там сделать.

Брови Гейба опустились.

— Ты порвала с ним, верно? Он имеет право делать все, что хочет.

— Точно, — я потерла лоб, отвернувшись от Гейба, чтобы перевести дух. — Теперь ты можешь уйдти?

Я услышала, как он встал позади меня. Коснулся моего плеча.

— Если у тебя с ним все кончено, почему ты выглядишь так, будто готова лечь под скоростной поезд?

Раздраженная парнями, которые, казалось, не понимали человеческих эмоций, я вскинула руки.

— Потому что мне грустно, Габриэль! Мне грустно, мне больно, и я чертовски устала от этих чувств. Я хочу выбить дерьмо из Хелен и Баша за то, что они выставляют напоказ свою связь, — я поймала в зеркале его взгляд, и сочувствие в его обычно сумасшедших глазах сломило меня. Меня начали душить слезы, но я не позволила им упасть.

— Это слишком. Это просто слишком.

К моему удивлению, он развернул меня к себе и обнял. Он не пытался прижаться ко мне или сделать что-то неуместное. Это были искренние, дружеские объятия.

— Грейси… они не переспали, клянусь. У Хеллс всегда есть хорошая трава. Они собирались покурить. Клянусь душой моей мамы, это все, что происходило сегодня.

Я ненавидела облегчение, которое разлилось по моим венам, даже когда я услышала это самое «сегодня».

— Хорошо, — мой подбородок дрожал. — Спасибо, что рассказал мне.

Он погладил меня по затылку, нежно обнимая.

— Это было сейчас. Ты должна знать, что в конце концов он подцепит другую цыпочку. Если ты хочешь с ним порвать, так и будет, Грейс. Я говорю тебе это не для того, чтобы сделать тебе больно. Это просто факты.

— Знаю, — я оттолкнулась от него и, глубоко вдохнув, подавила слезы. — Я знаю. Спасибо.

Гейб погладил меня по голове.

— Пойдем. Ты не можешь прятаться здесь весь день. В конце концов, от тебя будет пахнуть какашками, а это никому не нравится, какой бы горячей ты ни была.

Гейб толкнул дверь, пропуская меня вперед. У двери я замешкалась, и Гейб врезался мне в спину. Перед туалетом уже расхаживал Себастьян со сжатыми кулаками.

Он подошел ко мне, но я подняла руку.

— Нет.

— Мой лучший друг, — прорычал он, раскинув руки, как неуправляемая ветряная мельница.

Я могла бы сказать ему, как он ошибается, но я была достаточно обижена, чтобы быть мелочной.

— Теперь, я думаю, ты понимаешь, что чувствую я.

Я развернулась и зашагала прочь, оставив Себастьяна кричать на меня, а Гейба гоготать, как истинного безумца, которым он и был. Ему повезет, если его не вырубят, но я испытала вихрь удовольствия, зная, что он примет это ради моей мести.

К тому времени, как я пришла на последний урок, все остатки этого дешевого возбуждения улетучились, оставив меня в пустоте и грусти. Когда я доставала из рюкзака тетрадь и пьесу Шекспира, которую мы читали на уроке, перед моей партой остановился Нейт.

— Привет, Грейс.

— Привет, Нейт.

Он присел на корточки, чтобы мы были на уровне глаз.

— Как дела?

Я встретила его пустые голубые глаза своим жестким взглядом.

— Все в порядке. А у тебя?

— Становится лучше. Я слышал, что ты рассталась со своим парнем.

Я подняла плечо, не утруждая себя ни подтверждением, ни отрицанием. Было очевидно, что он все равно уже знает.

Он постучал по моему столу кончиками своих толстых мозолистых пальцев.

— Я тут подумал, поскольку я недавно тоже пережил расставание, может, нам стоит пообщаться. Посочувствовать. Утешить друг друга.

— Зачем мне это нужно?

Нейт потерся о мою руку, пока я ее не отдернула.

— О, ты действительно грустишь об этом кисейном неудачнике? Ты не могла серьезно к нему относиться.

Кровь в моих венах превратилась в лаву, нагревая все мое тело.

— Это личное, Нейт, — мне потребовалось все, чтобы не наброситься на него, а я была на грани.

— Серьезно? У этого парня, должно быть, золотой член. Он трахнул мою девушку, он трахнул тебя, и вы обе все еще гоняетесь за ним, когда он уже явно с вами покончил. Я не понимаю.

— Там нечего понимать.

Он сделал глубокий вдох перед тем, как меня добить.

— Хорошо. Это справедливо. Мы не должны о нем говорить. Давай просто потусуемся. Можем посмотреть фильм у меня в подвале. Это будет как в старые добрые времена, и мы посмотрим, что из этого выйдет, как в прошлый раз.

Это был мой переломный момент, и он совершил гигантский прыжок через него.

— Господи Иисусе, Нейт, пойми намек. Ты мне не интересен и никогда не будешь интересен. Я не хочу ни встречаться с тобой, ни прикасаться к тебе каким-либо образом. Пожалуйста, оставь меня в покое!

Все в классе замерло. Все ученики и даже наш учитель замерли. Все слышали, а мне было наплевать. Может, Нейт в следующий раз подумает, прежде чем ко мне приставать. С другого конца класса Елена пристально посмотрела на меня, но я не пропустила легкий изгиб ее губ. Она этим наслаждалась.

Нейт Берген — нет. Он так крепко вцепился в мой стол, что под его давлением дерево заскрипело. Его лицо покраснело, как свекла, а мышцы на плечах задрожали.

— Ты ебаная пизда, Грейс Патель. Всегда была такой. Не зарывайся, малышка, — он сказал это достаточно тихо, чтобы только я услышала его слова, но весь наш класс мог видеть его полный ярости взгляд. Я не сомневалась, что к окончанию школы это попадет в социальные сети.

Наконец-то все увидели, что наш звездный квотербек не такой уж золотой, как кажется.

Глава тридцать шестая

Я два дня не ходила в мастерскую, чтобы поработать над своими скульптурами. Первый день я пропустила, потому что просто не хотела снова вступать в конфронтацию с Себастьяном. На второй день мне пришлось работать — к счастью, с Престоном. Мне казалось, что я еще не готова к еще одному откровенному разговору с Хелен.

Я так и не решилась пойти туда в среду. И когда, завернув за угол, обнаружила загораживающего дверной проем Себастьяна, мои опасения подтвердились.

— Ты не можешь туда войти, — сказал он.

Мои шаги запинались.

— О чем ты говоришь? Не тебе мне указывать.

— Послушай меня, — Баш уперся руками по обе стороны двери, реально препятствуя моему входу. — Я должен сказать тебе кое-что, прежде чем ты это увидишь. Ты должна быть готова.

Ужас заполнил мою грудь. Что он натворил? Неужели он нарисовал меня с ножом в сердце и решил, что ему теперь стыдно за это? Если он не хотел, чтобы я видела, это должно было быть чудовищно.

— Дай мне пройти. Я не хочу слушать твои объяснения, — я толкнула его в грудь, но это лишь приблизило меня настолько, что он схватил меня и притянул спиной к себе. Я сопротивлялась, топая ногами, но он крепко держал меня в своих объятиях. — Не трогай меня, Себастьян. Ты не имеешь права прикасаться ко мне вот так.

— Я знаю, детка. Но ты должна успокоиться, чтобы я мог поговорить с тобой, — успокаивал он.

— Я не хочу слышать твой голос. Я просто хочу увидеть своими глазами, — я извивалась и дергалась, но он держал мои руки скрещенными на груди, а ладони — в своих. Я могла вырваться, только если бы он позволил, а он, похоже, не хотел этого делать.

— Что здесь происходит? — буркнул мистер Фредерик, подходя к нам из коридора. — Убери от нее руки, Вега.

Его хватка ослабла, но он не отпустил меня. Это не имело значения. Когда Себастьян начал невнятно оправдаться, я вырвалась из его объятий и побежала в комнату. Сначала я подошла к его картине, но это был всего лишь обычный школьный талисман. Ничего ужасающего.

Затем меня накрыла волна осознания.

Мистер Фредерик и Себастьян проследовали за мной в мою рабочую зону. Все было на своих местах. Инструменты лежали там, где я их оставила. Но мои скульптуры…

— О нет, — я пошатнулась и упала на стойку.

Вся моя работа, долгие часы резки и сварки были загублены. Каждая цепь была разрезана на части, звезды скручены и согнуты. Медная подставка теперь лежала на земле аккуратной стопкой. Металлические листы, которые я старательно вырезала, были смяты в бесполезный шар на полу.

Тот, кто это сделал, был больным, но умным. Они уничтожили мое произведение искусства, но сделали это так, чтобы никто этого не заметил, пока я снова не приступлю к работе. Школьные инструменты не были сломаны, только мои работы. Работы, которые мне нужны были для поступления в колледж. Произведение искусства, изображавшее истории моего отца.

Себастьян стоял рядом со мной, понимая это.

— Грейс…

Я повернулась к нему.

— Это ты сделал?

Его темные глаза немедленно закрылись, губы сжались.

— Нет.

Я не могла в это поверить. Я толкнула его в плечо.

— Ты сделал это, Себастьян? Сделал? — как полоумная вскрикнула я, у меня в глазах заплясали темные точки. Мое сердце стучало и разрывалось в тысячный раз.

— Нет, — он стоял нерушимой стеной, пока я толкала его и кричала.

Я была так зла, не только из-за этого момента, но и из-за сотни других подобных моментов.

Я знала, что жизнь несправедлива ко всем. Знала, что я не единственная, кто пострадал, потерял родителей и парня. Но иногда мне казалось, что это так. Как будто я была одна на острове, и на меня был направлен лазерный луч. Каждый удар ставил меня на колени, и каждый раз, когда я вставала на ноги, меня снова били, еще сильнее. И я задавалась вопросом, сколько еще смогу выдержать.

Мне хотелось броситься в объятия Себастьяна, но я ненавидела и его.

Мистер Фредерик вмешался, остановив меня, чтобы я снова не ударила Себастьяна.

— Грейс, ты должна прекратить, или я вызову охрану. Я знаю, что ты расстроена, но ты на территории школы, и я не могу стоять в стороне и позволять такое.

Мои слова прозвучали трепетно и густо.

— Простите меня. Я прекращу. Я просто… это недели работы, и я не знаю, что мне теперь делать. Не думаю, что смогу начать все сначала. Я не могу.

— Послушай, хорошо то, что класс заполнен инструментами на тысячи долларов — у нас есть камеры наблюдения, — мистер Фредерик указал на заглушки классной комнаты, где были установлены незаметные камеры. — Мы выясним, кто это сделал. Что касается твоего произведения искусства… мне очень жаль. У меня нет ответа на этот вопрос. Хотел бы я знать, юная леди.

— Хорошо.

Что еще я могла сказать?

Я была в растерянности, но Себастьян взял себя в руки. Он обхватил меня за плечи и повел на улицу к своей машине. Он помог мне сесть на переднее сиденье и закинул на заднее мой рюкзак.

Баш молча отвез меня домой, как и на прошлой неделе. Единственное отличие заключалось в том, что он припарковался и вышел из машины вместе со мной. Я позволила ему нести мой рюкзак и последовать за мной внутрь. Мне просто… было все равно.

Он нашел мои ключи, отпер дверь и прошел за мной в мою комнату. Я скинула туфли и рухнула на кровать.

— Я помогу тебе все починить, — Баш застыл у двери, все так же настороже.

Я покачала головой и перекатилась на бок, скорчившись от боли в животе.

Баш ударил по стене.

— Черт побери, Грейс. Злись. Ори на меня. Обвиняй меня в дерьме. Я все выдержу. Но если ты сломаешься, я тоже сломаюсь. Я не могу видеть тебя такой, не тогда, когда ты не позволяешь мне обнять тебя, помочь тебе или сделать что-нибудь для тебя.

— Сейчас я не могу думать ни о чем из этого, — прохрипела я. — Я не знаю, как начать все сначала. Я даже не знаю, хочу ли я начинать все сначала. Но прямо сейчас мне просто нужно погрустить.

Он стоял высокий и решительный, засунув руки в карманы.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии.

Я втянула дрожащий воздух.

— Хорошо.

Себастьян сел на мой стул, но мы не разговаривали. Он хотел, но каждый раз, открывая рот, он снова его закрывал.

Он оставался до тех пор, пока моя мама не вернулась домой. К моему облегчению, он рассказал ей о случившемся, так что этого не пришлось делать мне. Я не была уверена, что смогу заставить себя произнести эти слова.

Баш оставил меня, прикоснувшись губами к моей макушке и пообещав все исправить. Я не знала, как все можно исправить, но то, что он сказал эти слова, немного меня утешило.

* * *

Я не ходила в школу до конца недели, и моя мама даже не пыталась меня переубедить. Когда она позвонила в школу и сама узнала, что произошло, то была в ярости. Я сказала ей, что думаю, что это сделала Елена, но поскольку у меня еще не было доказательств, я не могла разглашать ее имя или что-то делать.

Наступила суббота, но я не смогла выйти на работу. К счастью, у меня были понимающие начальники, которые не обижались на меня за то, что я взяла выходной.

Однако моей маме надоело, что я лежу в постели.

— Вставай, Грейс. Я отведу тебя на завтрак.

Мама сорвала с меня одеяло. Я попыталась натянуть его обратно, и она полностью сняла его с кровати.

— Тебе можно расстраиваться. Что ты не можешь делать, так это отказываться от жизни. Ты можешь горевать, когда примешь душ, оденешься и встретишь день. Спроси меня, откуда я знаю.

Я подмигнула ей.

— Вау, это было удивительное чувство вины мамы.

Она сделала реверанс.

— Спасибо. Это приходит вместе с работой. А теперь вставай!

Я скатилась с кровати и вымыла свое вонючее, вялое тело. Должна признать, что душ взбодрил меня и заставил почувствовать себя лучше. Одежда еще больше улучшила мое настроение. Когда мы сели в машину, я уже предвкушала, как набью рот блинами или омлетом. А может, и тем, и другим.

Однако мама не поехала в сторону города. Маршрут, по которому она ехала, с каждой пройденной милей казался все более знакомым.

— Куда мы идем? — меня захлестнула панка.

— Мы завтракаем в доме Сандерсонов. Мы с Дидре вчера вечером поговорили и решили, что вам с Еленой нужно покончить с этой враждой. Время пришло. Вы не обязаны быть подругами, не думаю, что вы когда-нибудь ими станете, но то, что между вами происходит, не может больше продолжаться.

У ворот она повернулась в район, назвав охраннику свое имя. Он сверился со списком и пропустил ее.

— Ты сказала миссис Сандерсон, что ее дочь могла уничтожить мои скульптуры? — потребовала я.

— Мы об этом говорили. Елена не делала этого, Грейс. В то время, когда это могло произойти, она была в группе поддержки, а потом дома. К тому же, сегодня утром мне звонил мистер Фредерик. Это была не она.

— Кто? — мы проехали мимо дома Себастьяна, и мое сердце подпрыгнуло к горлу.

— Нейт Берген и пара его футбольных приятелей. Он нанес большую часть повреждений, но они выполняли роль наблюдателей. Мистер Фредерик сказал, что, хотя он уничтожил твои работы, материалы были школьной собственностью, поэтому у него будут серьезные проблемы. Вполне возможно, его исключат.

Она заехала на длинную подъездную дорожку, и я откинулась на сиденье. Я не знала, почему была так удивлена, но я была удивлена. Хотя, наверное, в этом был смысл. Нейт знал, что я работаю в мастерской, и я унизила его в школе. Это была его месть, и он ударил меня прямо в самое больное место.

Я сжала руки на коленях.

— Вау. Он действительно ненавидит меня.

— Я сомневаюсь, что он ненавидит тебя. Он зол, и он выместил это на тебе. Ты не несешь никакой ответственности за его поведение, детка.

Я кивнула, загибая пальцы внутрь.

— Я знаю.

Мы подошли к парадной двери, и, как только мы позвонили, нам открыла Дидре Сандерсон. Она была взрослой версией Елены, эффектной, безупречно ухоженной блондинкой. Но если Елена была холодна, то Дидре излучала солнечное тепло.

Она крепко обняла меня, говоря, какой красивой я стала, и восхищаясь моим ростом. Моя мама обняла ее, а затем Дидре повела нас в столовую, расположенную рядом с кухней. Когда мы пришли, вошла Едена с кувшином сока. Она улыбнулась моей маме и кивнула мне.

Я не хотела быть здесь. Я бы предпочла быть в «Т», есть яичницу с маслом и жирным беконом. Вместо этого я съела половинку грейпфрута, домашние черничные кексы — которые, кстати, были вполне классными — и стаканчики для пирога с заварным кремом из яичного белка. Я вылезла из постели не для того, чтобы поесть здоровой пищи.

Большую часть завтрака мы провели, наверстывая упущенное. Точнее, миссис Сандерсон и моя мама. Мы с Еленой ели молча. Время шло, а я не понимала смысла в этом. Мы с Еленой не помирились — я даже сомневалась, что это возможно. Все, что я получала от этого завтрака, — это боль в животе.

— Итак, — миссис Сандерсон промокнула рот тканевой салфеткой. — Давайте обратимся к тому, ради чего собрались. Вы двое хотите поговорить наедине, или вместе с нами?

Мы с Еленой в панике посмотрели друг другу в глаза.

— Наедине, пожалуйста, — сказала я.

Она встала из-за стола так быстро, что ее стул заскрежетал по полу.

— Мы можем пойти в мою комнату.

Ее мама бросила на нее многозначительный взгляд.

— Будь милой, Эл. Несмотря на все, что происходит сейчас, вы двое когда-то были лучшими подругами. Помни об этом.

Мы поднялись наверх, в комнату Елены, которая находилась примерно в миле от столовой. С тех пор как я была здесь в последний раз, ее спальня преобразилась. Вместо девчачьего розового цвета она была оформлена в приглушенных серых и голубых тонах. Слишком изысканных для Елены, но приятных для глаз.

Елена примостилась на краю своей кровати, а я бездельничала у книжного шкафа, заполненного не книгами, а фотографиями в рамках и безделушками.

— Я слышала, Нейт испортил твою работу.

Я кивнула.

— Очевидно. Мама только сегодня утром мне сказала.

Елена откинула свои длинные волосы за плечо.

— Он всегда был психованным.

Я невесело рассмеялась.

— Думаю, да. Красивое лицо хорошо это скрывает.

Я пересекла комнату и, отодвинув стул у ее стола, села напротив нее.

— Я действительно облажалась, когда бегала за ним. Я нарушила девичий кодекс, и из-за этого была плохой подругой. Ты должна знать, что я сожалею обо всем, что случилось той ночью. Я была в плохом состоянии, и Нейт зашел дальше, чем я хотела, но это не оправдание. Я сожалею о своей роли во всем.

— Ну… — Елена скрестила руки на груди. — Ты права. С твоей стороны действительно было дерьмово преследовать его. Я никогда не скажу, что это было не так. Однако знаю, что зашла слишком далеко. Я позволила своему эго взять верх над собой и причинила тебе боль, когда тебе и так было больно. Если бы я могла все вернуть назад, я бы все равно ударила тебя по лицу, но я также ударила бы по яйцам Нейта и назвала бы это хорошо выполненной работой.

Я глубоко вздохнула. Это было, вероятно, самое лучшее, что я когда-либо смогу получить от Елены. В данный момент я не хотела извинений за все это, но, полагаю, было приятно услышать, что она признала, что зашла слишком далеко.

— Может, теперь мы просто закончим воевать? Ты иди своей дорогой, а я своей.

Она резко кивнула.

— Думаю, это к лучшему. Но позволь мне сказать еще одну вещь, прежде чем ты уйдешь.

— Хорошо, — я наклонилась вперед на своем стуле, приготовившись ко всему, что может вылететь из ее красивого, ядовитого рта.

— Меня не интересует Себастьян Вега. То, что ты видела на выпускном, было попыткой заставить Нейта ревновать. Конечно, я бы переспала с ним, если бы он был заинтересован, но я не люблю его или что-то в этом роде, — Елена вздрогнула, как будто эта мысль была отвратительной. — Бедный парень сходил по тебе с ума годами, Грейс.

— Что? — выдохнула я в шоке. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что единственная причина, по которой мы разговаривали, это когда он спросил меня о тебе. Он вернулся из военного училища и хотел узнать, не слышала ли я о тебе, — Елена пожала плечами. — Он был милым и смотрел на тебя во все глаза. Я увидела возможность что-то у тебя отнять, даже если ты об этом не знала.

— Ну, думаю, тебе это удалось.

Она оглядела меня своими ледяными голубыми глазами.

— Да ладно. Я думала, ты сделана из более крепкого материала. Ты действительно собираешься из-за этого бросить Себастьяна навсегда? Я понимаю, что ты разозлилась, я бы тоже разозлилась. Очевидно, — ухмыльнулась Елена, смеясь про себя. — Но я отвечаю, он предан тебе и был предан всегда. Баш выбил все дерьмо из Нейта, чтобы защитить твою честь, Грейс. Он просил меня рассказывать ему о тебе. Боже, я думаю, что это его заводило больше, чем я когда-либо.

— О боже, — меня замутило, и я прикрыла рот рукой. — Пожалуйста, не говори мне таких вещей.

Елена подняла руку вверх.

— Извини. Язык мой — враг мой. Я хочу сказать, что Себастьян не мой. Он никогда не был моим. Он всегда был твоим. Может, он тебе не нужен, и если это правда, то это совершенно другая история. Но если ты сделаешь меня причиной вашего расставания, тогда ты действительно меня разочаруешь.

Пока она говорила, я кое-что вспомнила. То, что не давало мне покоя с тех пор, как я впервые увидела Себастьяна. Мой первый день в школе определенно не был первым, когда я его увидела. Я могла представить его сейчас, более юного, худого, склонившегося над блокнотом. Образ был настолько четким, что я не представляла, как могла забыть.

Травма должна была быть единственным объяснением. За последние пару лет мой мозг несколько раз перестраивался, и некоторые вещи исчезли.

Я резко встала, мне нужно было двигаться. Бежать.

— Спасибо, Елена. Я думаю… у нас все хорошо.

Она отдала мне честь.

— Мы не друзья, ты знаешь.

Я закатила глаза, направляясь к ее двери.

— Не волнуйся, я в курсе.

Моя мама и миссис Сандерсон перешли в гостиную. Когда я вошла, они посмотрели на меня, и в ожидании улыбнулись.

— Мы зарыли топор войны, но не в спину друг дружке. Не ждите, что мы будем подружками невесты на наших свадьбах, но, надеюсь, сможем сосуществовать в этом мире, — я ухватилась за спинку дивана, живот свело от нервов. — Спасибо, что пригласили, миссис Сандерсон.

— Боже мой, конечно, Грейс. Тебе всегда, всегда здесь рады.

Я наклонилась, чтобы тихонько поговорить с мамой.

— Я собираюсь поговорить с Себастьяном. Ты не против?

Она кивнула, похлопав меня по руке.

— Конечно. Позвони мне, когда нужно будет подвезти тебя домой.

— Я люблю тебя.

Она поцеловала меня в щеку.

— Я тоже тебя люблю, детка. Удачи.

Я выпрямилась и, помахав на прощание рукой, направилась к входной двери. Как только я оказалась на подъездной дорожке, я побежала, надеясь, что Себастьян готов и хочет догнать меня.

Глава тридцать седьмая

Мартина впустила меня через боковую дверь дома Себастьяна, махнув мне рукой, чтобы я спускалась в подвал. Шагая по лестнице, я услышала, как внизу вибрируют гулкие басы. Я позвала, но Себастьян никак не мог услышать меня из-за музыки.

Я сразу же направилась в его комнату, но его там не было. То, что я обнаружила вместо него, меня ошеломило. Мне пришлось держаться за дверную раму, чтобы устоять на ногах. Его мебель была сдвинута к центру и накрыта пластиковым брезентом. Стена за его кроватью была закрашена, на темно-синем фоне вырисовывалась новая картина. Она притягивала меня. Я должна была рассмотреть ее поближе.

Фреска представляла собой сцену из «Кошмара перед Рождеством», но он сделал Салли мальчиком, а Джека — девочкой. Они стояли перед полной луной и смотрели друг другу в глаза, соприкасаясь губами. Это было прекрасно и наполнено печалью. Это заставляло мою душу пульсировать от тоски.

Музыка затихла, и я обернулась. В дверном проеме стоял Себастьян, вытирая пальцы бумажным полотенцем.

— Когда ты его смотрела, у меня в голове все сложилось, — он бросил бумажное полотенце на брезент и вошел в комнату. — Что ты здесь делаешь?

От нервов у меня свело живот.

— Я была в соседнем доме.

Баш поморщился.

— Черт, почему?

Я бы рассмеялась, если бы не была на грани слез.

— Моя мама и миссис Сандерсон устроили мирные переговоры.

— Как все прошло?

— Так хорошо, как только может быть между нами. Я попросила прощения, она тоже. Она рассказала мне кое-что… о тебе.

Баш застонал, потерев лицо испачканными краской руками.

— Ты здесь, чтобы сказать мне держаться от тебя подальше?

Я покачала головой.

— Нет. Когда она разговорилась, я кое-что вспомнила. Вспомнила о том, как ты сидел со мной в зале искусств, склонившись над своим блокнотом. После недели таких занятий я попросила тебя показать мне, что ты нарисовал. Это был персонаж из аниме, которое мне нравилось. Я показала тебе свой. Я нарисовала «Великую волну». Я сказала, что это любимый персонаж моего отца.

— Знаю. После этого я рисовал его тысячу раз.

— И на стороне Wheelz.

Это было прямо у меня под носом, а я это пропустила. Если бы я остановилась, чтобы спросить его, почему он нарисовал именно это… Я не могла вдаваться в это. Сейчас это не имело значения.

Он подошел ближе, но все еще держался на расстоянии вытянутой руки.

— Я никогда не переставал думать о тебе. Даже когда уже перестал верить, что ты когда-нибудь вернешься. Те две недели с тобой действительно испортили мне жизнь, Грейс. Это не проходит, особенно теперь, когда я действительно тебя знаю.

— Ты злился, что я тебя не помню.

Баш медленно кивнул, подтверждая то, что я уже знала.

— В тот первый вечер, когда ты отвез меня домой, когда я сказала, что не знала о твоем существовании… Теперь я понимаю твою реакцию. Я понимаю.

— У меня не было никакого гребаного права злиться. Но я чокнутый. Я думаю, мой мозг исказился от всех наркотиков, которые принимала моя мама, так, что я вижу только тебя.

— Я Джек? — прошептала я. — Плыву по течению, не замечая очевидного?

Он хмыкнул, потирая затылок.

— Думаю, да. Ты пропустила, как сильно я тебя люблю. Что для меня не существует никого, кроме тебя.

Я попыталась улыбнуться, но мне пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться. В последнее время я уже достаточно плакала. Я хотела быть счастливой.

— Я так много потеряла. Слишком много. Когда мы стали ближе, все, о чем я могла думать, это о конце. Как это будет больно, но это неизбежно.

— Этого никогда не случится, — он подался ко мне, наконец, притянув меня к своей груди. — Я не трогал Хеллс. У меня не было намерения прикасаться к ней, несмотря на то, что Гейб тебе сказал.

— Я знаю, — мой голос дрожал от облегчения, что я снова рядом с ним. — Я вижу тебя, Себастьян, и я люблю тебя.

Он взял меня за подбородок, осторожно приподняв мое лицо.

— Что?

— Я люблю тебя, Себастьян. Люблю уже давно, но я слишком боялась, а потом Елена… ну, она дала мне выход, — я склонилась к его ладони. — Я не хочу убегать от тебя.

— Потому что ты меня любишь? — Баш говорил так, будто не совсем верил мне, и это я тоже поняла. Себастьяна мало кто любил в жизни. И, возможно, в нем было немного Джека, потому что он не замечал, каким невероятным он может быть, когда захочет.

— Да. И мне нужно, чтобы ты давал сумасшедшие обещания о нашем будущем, в которые никто не поверит, но мы будем знать, что они сбудутся.

Его губы дрогнули, и медленно расплылись в широкой улыбке.

— Чертова Грейс. Все, что захочешь, — он накрыл мой рот своим, целуя меня крепко и глубоко, чтобы компенсировать все, что мы упустили, и все, что обрели.

Когда плотина прорвалась, печать была нарушена, мы сошли с ума. Мы вцепились друг в друга, срывая одежду, обнажая кожу, шрамы и наши души. Себастьян упал на колени, зарывшись лицом между моих бедер. Я привалилась спиной к некрашеной стене, насаживаясь на его жадный язык. Из меня вырывались звуки, о которых я и не подозревала. Но в основном я произносила его имя и говорила, что люблю его. Признание в чувствах, которые меня пугали, дало мне силу.

Я кончила с его именем на губах.

Он повалил меня на пол, устроившись между моих ног. Обхватив мое лицо, он вошел в меня так быстро, что я задохнулась, откинув голову назад. Его губы коснулись моей шеи, оставляя свежие следы там, где старые уже зажили. В этот раз я не возражала и не протестовала. Я так скучала по нему, что позволила бы ему делать со мной все, что угодно, если бы это нас сблизило.

— Не проси меня снова отпустить тебя, — он прижался щекой к моей щеке. — Я не смогу.

Я обхватила ногами его спину.

— Просто выполняй свои обещания, Баш.

— Всегда, детка.

Мы извивались и покачивались на полу, трахаясь жестко и быстро, целуясь и разговаривая. Когда мы оба кончили, то прижались друг к другу, вместе преодолевая волны удовольствия. Ничто и никогда не было более правильным, чем тот безумный, потный момент на полу в спальне Себастьяна.

Он развалился наполовину на мне, наполовину рядом со мной. Его голова лежала на моей груди, и я гладила его волнистые волосы.

— Что за безумные обещания мы собираемся давать? — спросил он.

— Ну, я подумала, что мы пообещаем подать документы в колледжи в одном городе.

— Идет. Я уже сказал тебе, что это мой план.

Я, ухмыляясь, почесала его голову.

— Но видишь ли, я думала, что ты шутишь.

— Нет, просто я схожу с ума по тебе.

— Я должна была догадаться, — я поцеловала его в макушку.

— Что еще? — его пальцы прочертили ленивые дорожки на моей бедренной кости, посылая искры по позвоночнику.

— Возможно, мы захотим жить вместе.

Его пальцы замерли.

— Правда? Ты хочешь этого?

— Если ты готов.

Он поднял голову.

— Я хочу от тебя всего. Ты хочешь сказать, что ты можешь быть в моей постели каждую ночь?

— В нашейпостели. И да, но, очевидно, не раньше, чем мы поступим в колледж, так что тебе придется набраться терпения и убедиться, что до тех пор ты еще будешь меня любить.

Его брови нахмурились над поблескивающими глазами.

— Грейс, детка, что ты не понимаешь, когда я говорю, что не могу тебя не любить? Я одержим, но я также ношу твою метку в своем сердце. Я твой на всю жизнь.

Я встретила его взгляд, не дрогнув.

— Значит, мне повезло.

Баш коснулся лбом моего лба.

— Все, что ты скажешь, — прошептал он.

— Да, — прошептала в ответ я. — Я обещаю тебе все воскресенья.

— Мне нравится это обещание. Нужно, чтобы ты его сдержала.

— Обязательно, — у меня внутри все сжалось из-за следующего обещания, которое он должен был мне дать. — Есть кое-что еще.

Он поднял голову.

— Это похоже на какое-то дерьмо, которое мне не понравится.

— Это Нейт разгромил мои скульптуры.

Баш оскалился и начал откатываться от меня, словно собирался выследить Нейта прямо в эту секунду. Я притянула его обратно, впиваясь ногтями в его руку.

— Прекрати. Мне нужно, чтобы ты дал мне обещание, Себастьян.

— Если это что-то меньшее, чем зверское убийство этого ублюдка, то я не согласен, — его глаза пылали, а мышцы дрожали от ярости.

— Ты не можешь. Его исключат. Если ты пойдешь за ним, у тебя тоже будут проблемы. Ты сказал мне, что будешь моей тенью, Баш, но Брэдли отправит тебя прочь, если ты все испортишь. Ты оставишь меня одну, а я не хочу… — я вздрогнула, не в силах произнести слова.

Теперь, когда я снова была здесь, с ним, от мысли о том, что я могу потерять его, потерять все, из-за Нейта, мать его, Бергена, моя кожа покрылась мурашками. — Обещай мне, что дашь ему самому угробить его. Останься со мной. Помоги мне переделать мою инсталляцию. Отпусти это.

Баш долго смотрел на меня из-под сдвинутых сердитых бровей. Затем он просунул руку мне под голову, обхватив меня за шею.

— Если он еще хоть раз приблизится к тебе, он труп, — выдохнул Себастьян и прикоснулся своими губами к моим. — Не думаю, что смогу тебе отказать. Если этот кусок дерьма получит по заслугам, обещаю тебе, что оставлю все как есть. Последнее, чего я хочу, это быть отправленным обратно в военную школу, когда могу быть с тобой.

Я смахнула слезы, улыбаясь моей влюбленной, слегка одержимой любви.

— И ты поможешь мне исправить мою работу?

— Все, что угодно, детка. Я сделаю практически все, что ты попросишь.

Мы пошли дальше, шепча безумные, запредельные обещания, которые звучали как вечность. Любой, кто посмотрел бы на нас, сказал бы, что мы сошли с ума, если думаем, что наши школьные отношения выдержат испытание временем, но мне было абсолютно наплевать, что думают другие. Мы с Себастьяном никогда не будем нормальными, и для меня это было хорошо.

Он был моим навязчивым, преследующим, сумасшедшим парнем, и мне это нравилось.

Баш был чокнутым, но, как он однажды сказал мне, возможно, я тоже была немного чокнутой.

Эпилог Год спустя

Себастьян

Она даже не подозревала, что я стоял там и наблюдал. Преследовал. Следил за каждым ее шагом. Она шла по дорожке на свое следующее занятие, смеясь с новой подружкой и перекинув через плечо портфолио.

Дойдя до конца дорожки, они с подругой попрощались и пошли каждый своей дорогой. Я шел следом, повторяя ее шаги, пока она поднималась по лестнице в художественный корпус.

На верху я остановился у дверей, дав ей возможность опередить меня, чтобы меня не заметили, а затем вошел внутрь, за своей добычей.

В тихом коридоре ее не оказалось.

Она исчезла.

Видела ли она меня? Знала ли она, что за ней охотится чудовище?

Я осторожно пошел по коридору, направляясь к ее классу. Когда я уже собирался свернуть за угол, чья-то рука схватила меня за рубашку и втащила в темную комнату.

— Попался, — засмеялась Грейс, закинув руки мне на шею.

— Черт, правда? Ты знала, что я там?

— Мммммммм, — она прижалась своими мягкими губами к моему подбородку. — Ты уже не так хорошо от меня прячешься.

Я схватил ее за волосы и, запрокинув ее голову, всмотрелся в лицо. Это было произведение искусства, вырезанное из костей, хрящей и идеальной смуглой кожи. За эти годы я рисовал и раскрашивал это лицо по меньшей мере тысячу раз, и все время находил новый угол или свет, чтобы увидеть ее. В этот момент я решил, что никогда не устану смотреть на Грейс Патель.

— Я думаю, мне нравится, когда ты догоняешь меня, детка, — я уперся своим твердеющим членом ей в живот, и она ахнула.

— Ты беги, а я буду догонять, — Грейс облизала верхнюю губу. — У меня есть двадцать минут.

Это было все, что мне нужно было услышать. Двадцати минут никогда не хватило бы, но сегодня она будет в нашей постели, и я мог не торопиться.

Мы набросились друг на друга, сталкиваясь, трахаясь языками, лаская руками. Она ударилась спиной о ближайшую стену, а я обхватил ее голову руками. Другой рукой я залез ей под юбку, сдвинул трусики в сторону, чтобы погладить ее скользкую киску. Она уже промокла для меня насквозь.

— Господи, Грейс, с тебя капает.

Она ухмыльнулась мне в губы.

— Я же говорила тебе, что мне нравится эта игра.

Я бы упал на колени, чтобы попробовать эту сладость, но сейчас было не время и не место. Не то чтобы это обычно меня останавливало, но моя девочка засунула руку мне в штаны и обхватила мой член так, словно горела от желания.

— Вынимай, — прохрипел я.

Она стянула мои джинсы достаточно, чтобы освободить мой член, а затем я обхватил ее длинные ноги и погрузился в рай между ее бедер.

На секунду мы оба остановились. Вдохнули в такт друг другу. Ее губы изогнулись, и мои тоже. Мое сердце гулко стучало в груди, билось о ребра, пытаясь добраться до своей хозяйки. До девушки с самыми красивыми карими глазами, которые я когда-либо видел. Моей Грейс.

Мгновение оборвалось, растворившись в отчаянном желании. Она тихо застонала, когда я вошел в нее, принимая ее с полной отдачей. Эта потребность в ней не ослабевала, даже несмотря на то, что она была моей. Теперь мы засыпали и просыпались вместе каждый день. Наши жизни были так переплетены, что невозможно было распутать их, не разорвав себя на части.

Не то чтобы мы когда-либо делали это.

Когда-то я думал, что, если дам Грейс выбор, она меня не выберет. Год назад она доказала, что я ошибался. У меня по-прежнему путались мысли, сомнения, переживания, но моя девочка продолжала возвращаться.

Грейс кончила на мой член, заглушая свои крики экстаза в моей шее, а я разрядился после пары грубых толчков, залив ее своей спермой.

Я спустил ее ноги, но, не отпуская от стены, сосал ее шею и сиськи, наслаждаясь ее мягкой кожей. Ей нужно было идти на занятия, а мне — на работу, так что мы не увидимся несколько часов. Этот вкус должен был остаться со мной надолго.

— Баш, — выдохнула она. — Из-за тебя я снова завожусь, а у меня нет времени.

Она оттолкнула меня, но не сильно. Если бы я хотел трахнуть ее снова, она бы наклонилась и предложила мне свою сладкую маленькую киску, даже если бы все это время притворялась, что негодует. Грейс получала удовольствие от небольшой борьбы так же, как и я.

Но с ней я понял, что нежность и медлительность могут быть не менее хороши. Поцелуи каждого сантиметра ее прекрасного тела стали моим хобби.

— Люблю тебя, детка, — я прикоснулся губами к ее губам еще раз, прежде чем вытащить свой полутвердый член из ее влажного тепла и отстраниться.

— Я тоже тебя люблю, — она поправила юбку и провела рукой по волосам, глубоко выдохнув. — Думаю, мне пора идти на занятия.

— Я провожу тебя, — я подхватил ее портфолио, перекинув лямку через плечо, и обнял Грейс за плечи.

Мы не спеша шли к другому концу здания, рассказывая друг другу о наших предыдущих занятиях и обсуждая, что мы будем готовить на ужин.

У дверей ее класса я передал ей портфолио и крепко поцеловал в висок. Она скрылась в дверях, улыбнувшись и помахав рукой. Мое сердце, черт возьми, заныло в ту секунду, когда она скрылась из виду.

Для меня в Грейс было то, что она мне нравилась. Над моей одержимостью витала глубокая, неизменная потребность быть с ней и впитывать то, кем она была. Я не был привлекательным, таким, как она, но, опять же, мало кто был таким. Поэтому, помимо того, что я постоянно хотел быть внутри нее, мне также нравилось быть рядом с ней. И каким-то поворотом судьбы ей, похоже, тоже чертовски нравилось быть рядом со мной.

Мы жили вместе в нашем маленьком студенческом городке с момента окончания школы. Ее мама была взволнована, но поскольку Брэдли согласился оплачивать счета, пока я учусь в школе, она не стала особо спорить.

Я не последовал сюда за Грейс. Мы выбирали вместе. Здесь был муниципальный колледж, в котором ч старался получать достаточно хорошие оценки, чтобы в следующем году перевестись в университет Грейс. Наша квартира находилась между нашими школами, и я устроился на работу в скейт-шоп, до которого можно было дойти пешком. Все просто… встало на свои места.

Жизнь не была идеальной. Гейб учился в другом университете. Бекс тоже. Сара по-прежнему слишком много пила и злоупотребляла таблетками, а Брэдли по-прежнему был чертовым засранцем, несмотря на то, что совершил единственный достойный поступок в своей жизни, оплатив мое образование и проживание. Мама Грейс была одинока и скучала по мужу, но недавно она начала ходить на свидания, что Грейс ненавидела, но принимала. Отец Грейс был мертв. Нейт, мать его, Берген, был еще жив, хотя его мечты играть в футбол в колледже увяли и умерли, когда его исключили из Сэвидж-Ривер.

Однако совершенство было переоценено. Когда я рисовал, ошибки сводили меня с ума. С возрастом я стал воспринимать их как часть деталей, из которых складывается весь шедевр. Я учился на них, становился лучше и лучше каждый раз, когда брал в руки банку с краской или кисть.

Точно так же я смотрел на нас с Грейс. Я совершил с ней много ошибок. Некоторые были настолько непоправимыми, что я действительно не заслуживал второго шанса. Но она все равно дала мне его, и я научился ее любить.

Возможно, для кого-то еще это не имело смысла, но это и не требовалось. Пока у меня была моя девушка, мне было плевать, что думают другие. Потому что это была жизнь. Наша жизнь. Посреди всего этого хаоса и беспорядка мы с Грейс были искрами-близнецами. Когда мы объединились, мы развели огонь, который никто никогда не смог бы потушить. И я бы сжег дотла любого, кто попытался это сделать.


Notes

[

←1

]

Боковой амиотрофический склероз (БАС, англ. ALS) — это неуклонно прогрессирующее заболевание, характеризующееся гибелью (дегенерацией) моторных нейронов, что приводит к нарушению движения мышц, в том числе дыхательных, вплоть до параличей и аторфии мышц.

[

←2

]

МДМА — обычно встречающийся в форме таблеток (экстази) и в кристаллической форме (молли или мэнди), является мощным стимулятором центральной нервной системы, в основном используемым в рекреационных целях. Желаемые эффекты включают измененные ощущения, повышенную энергию, сочувствие и удовольствие. При приеме внутрь эффекты начинаются через 30–45 минут и длятся от 3 до 6 часов.