Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… [Анатолий Н Патман] (fb2) читать онлайн

Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)…

Приложения

Музыка, упоминаемая в «Вот и свела нас судьба» (детство в серых тонах):

1.1). «Интернационал» (муз. — Пьер Дегейтер (1888), изд. — 1888, ст. — Эжен Потье (1871), изд. — 1887, пер-д на рус. — Аркадий Яковлевич Коц (1902), исп. —).

1.2). Полонез «Прощание с Родиной» (1794) (муз. — Михаил Клеофас Огинский (Michał Kleofas Ogiński), исп. —).

1.3). «Собачий вальс» (муз. — Фредерик Шопен (Frederic Shopen), исп. —).

1.4). «W of rain» (в тексте «Вальс дождя») из проекта «Пятое измерение» (1986–2008) (муз. — Ярослав Никитин, аранж. — Сергей Кузнецов, исп. —).

1.5). «Mariage D'Amour» (1978, выход 1979) (в тексте «Весенний вальс» или «Мелодия рая») (муз. — Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. — Ричард Клаудерман (Richard Clayderman) (пиан.), Жорж Дэвидсон (George Davidson) (пиан.), Lumiere Tales (эл. муз.)).

1.6). Вальс из к/ф «Мой ласковый и нежный зверь» (1978) (муз. — Евгений Дога, исп. —). Песня (2007) (ст. — Сергей Алиханов, исп. — Зара).

1.7). «Песня Водяного» (1979) (в тексте «Песенка Водяного») из м/ф «Летучий корабль» (1979) (муз. — Максим Дунаевский, ст. — Юрий Энтин, исп. — Анатолий Папанов).

1.8). «Маленькая страна» (1992, 1995) (муз. — Игорь Николаев, ст. — Илья Резник, исп. — Наташа Королёва).

1.9). «Эти глаза напротив» (1970) (муз. — Давид Тухманов, ст. — Татьяна Сашко (Тухманова), исп. — Валерий Ободзинский, Филипп Киркоров, Глеб Матвейчук).

1.10). «Черёмуха» (1977) (муз. — Валерий Гаврилин, ст. — Ольга Фокина, исп. — Людмила Сенчина).

1.11). «Прощальный вальс» (1976) (муз. — Игорь Цветков, ст. — Ким Рыжов, исп. — Людмила Сенчина).

1.12). «У природы нет плохой погоды» (1976? 1978) из к/ф «Служебный роман» (1978) (реж. Эльдар Рязанов) (муз. — Андрей Петров, ст. — Эльдар Рязанов, исп. — Людмила Сенчина).

1.13). «К Элизе» (1810, 1865) (муз. — Людвиг ван Бетховен (Ludwig van Beethoven), исп. — (пиан.)).

1.14). «I Miss You» (в тексте «Мелодия слёз») (2001) (муз. — The Daydream, исп. — The Daydream (пиан.)).

1.15). «Не ищите ландышей в месяце апреле» из к/ф «Последний шанс» (1978) (муз. — Вениамин Баснер, ст. — Михаил Матусовсикй, исп. — Людмила Сенчина).

1.16). «Путь домой» (2006) (муз., исп. — Дидюля).

1.17). «Из вагантов» (1975–1876) (в тексте «Песенка студента») (муз. — Давид Тухманов, ст. — песенка вагантов Hospita in Gallia (XIII век), пер-д с лат. Лев Гинзбург, исп. — Игорь Иванов).

1.18). «Капли дождя» (Прелюдия, соч. 28, № 15) (1838) (муз. — Фредерик Шопен (Frederic Shopen), исп. — (пиан.)).

1.19). «Улетай на крыльях ветра», сюита «Половецкие пляски», опера «Князь Игорь» (муз., ст. — Александр Порфирьевич Бородин, исп. — Елена Сотникова).

1.20). «Рябиновые бусы» (1986) (муз. — Аркадий Укупник, ст. — Анатолий Молодов, исп. — Ирина Понаровская, Татьяна Буланова).

1.21). «Eleana» (1985) (муз. — Поль де Сенневиль (Paul De Senneville, исп. —).

1.22). «Синдерелла» или «Золушка» (муз., исп. — Алексей Архиповский (бал-ка)).

1.23). «Золушка» (1971) (муз. — Игорь Цветков, ст. — Илья Резник, исп. — Людмила Сенчина).

1.24). «Течёт река Волга» из к/ф «Течёт Волга» (реж. Я. Сегель) (1962) (муз. — Марк Фрадкин, ст. — Лев Ошанин, исп. — Владимир Трошин, Марк Бернес, Людмила Зыкина, Николай Расторгуев (гр. «Любэ») и Людмила Зыкина).

1.25). «Romance De Barrio» («Соседский роман») (1947) (муз. — Анибаль Тройло (Anibal Troilo), ст. — Омеро Манци, исп. — Floreal Ruiz).

1.26). «La Playa» (1964) (муз. — Jo Van Wetter, аранж. Джеймс Ласт (James Last), Francis Goya, ст. — Pierre Barouh, исп. — Claude Ciari (гит.), Marie Laforêt («La Plage») (12.1964)).

1.27). «Танго любви» (1967) (муз., ст. — Доменико Модунью (), пер-д — Леонид Дербенёв, исп. — Эмиль Горовец (1967), Анна Герман (1974)).

1.28). «Dance of the clouds» (2011) («Танец облаков») (в тексте «Хрустальная грусть») (муз. — Ориген (Алексей Захаренко), исп. —).

1.29). «Сиртаки» (1964) для к/ф «Грек Зорба» (муз. — Микис Теодоракис, исп. —).

1.30). «А он мне нравится» (1975) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Александр Жигарёв, исп. — Анна Герман).

1.31). «Улыбнись» (2002) (муз. — Витас (Виталий Грачёв), ст. — Дмитрий Плачковский, исп. — Витас (Виталий Грачёв)).

1.32). «Et si tu n’existais pas» («Если б не было тебя») (1976) (муз. — Тото Котуньо (Toto Cotugno), ст. — Джо Дассен, Пьер Деланоэ, Клод Лемель, исп. — Джо Дассен (Joe Dassin)).

1.33). «The Lonely Shepherd» или «Одинокий пастух» (1976) (муз. — Джеймс Ласт (James Last), Георге Замфир (Gheorghe Zamfir), исп. —).

1.34). «Белый танец» (1973) (муз. — Давид Тухманов, ст. — Игорь Шаферан, исп. — Людмила Сенчина, Ольга Варшавская и Л. Невзгляд).

1.35). «Гляжу в озёра синие» из т/ф «Тени исчезают в полдень» (1971) (муз. — Леонид Афанасьев, ст. — Игорь Шаферан, исп. — Тамара Синявская, Ольга Воронец, Надежда Кадышева).

1.36). «Синий лён» (1968) (муз. — Раймонд Паулс, ст. — Альфред Круклис (рус. Александр Дмоховский), исп. — Лариса Мондрус, ВК «Советская песня»).

1.37). «Полевые цветы» (1983) (муз. — Раймонд Паулс, ст. — Анатолий Гаврилович Ковалёв, исп. — Людмила Сенчина).

1.38). «Звёздное лето» (1978) из к/ф «Звёздное лето» (1978) (режиссёр Левон Григорян). (муз. — Алла Пугачева, ст. — Илья Резник, исп. — Алла Пугачёва).

1.39). «Поговори со мною мама» (1973) (муз. — Владимир Мигуля, ст. — Виктор Гин, исп. — Валентина Толкунова).

1.40). «Снегопад» (1976) (муз. — Алексей Экимян, ст. — Алла Рустайкис, исп. — Раиса Мкртчан, Валентина Толкунова, Нани Брегвадзе).

1.41). «Песенка Чебурашки» из м/ф «Чебурашка» (1971) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Эдуард Успенский, исп. — Клара Румянова).

1.42). «Песенка крокодила Гены» из м/ф «Крокодил Гена» (1969) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Александр Тимофеевский, исп. — БДХ, сол. Серёжа Парамонов).

1.43). «Крёстный отец» («Godfather») из к/ф «Крёстный отец» (1972) (муз. — Нино Рота (Nino Rota) или Джованни Рота Ринальди (итал. Giovanni Rota Rinaldi), исп. —).

1.44). «Sous le ciel de Paris» или «Под небом Парижа» (1951) (муз. — Юбер Жиро (Hubert Giraund), ст. — Жан Дрежак (Jan Drejag), исп. — Мирей Матье (Mireille Mathieu), Эдит Пиаф (Edith Piaf), Ив Монтан (Yves Montand), Олег Погудин, Дорошева Варвара).

1.45). «Chi Mai» (1971) (муз. — Эннио Морриконе (Ennio Morricone), ст. — , исп. — Жорж Дэвидсон (George Davidson). (пиан.)).

1.46). «Камушки» (1978) (муз. — Александр Морозов, ст. — Михаил Рябинин, исп. — Людмила Сенчина, Валентина Толкунова).

1.47). «Песенка мамонтёнка» (в тексте «Морская песенка Чебурашки») из м/ф «Мама для мамонтёнка» (1981) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — , исп. —).

1.48). «Песенка старушки Шапокляк» из м/ф «Крокодил Гена» (1969) (муз. — Михаил Зив, ст. — Эдуард Успенский, исп. — Владимир Раутборт).

1.49). «Есть только миг» из к/ф «Земля Санникова» (1973) (муз. — Александр Зацепин, ст. — Леонид Дербенёв, исп. — Олег Анофриев).

1.50). «Песенка Мальвины» из к/ф «Приключения Буратино» (1975) (муз. — Алексей Рыбников, ст. — Юрий Энтин, Булат Окуджава, исп. —).

1.51). «Песенка Буратино» из к/ф «Приключения Буратино» (1975) (муз. — Алексей Рыбников, ст. — Булат Окуджава, исп. — Нина Бродская).

1.52). «Песенка шустрого сыщика» из к/ф «Приключения Буратино» (1975) (муз. — Алексей Рыбников, ст. — Булат Окуджава, исп. —).

1.53) «Я не могу иначе» (1982) (муз. — Александра Пахмутова, ст. — Николай Добронравов, исп. — Валентина Толкунова).

1.54) «Уголок России» (1974) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Екатерина Шевелёва, исп. — Людмила Зыкина, «Песняры»).

1.55). «Хотят ли русские войны» (муз. — Эдуард Колмановский, ст. — Евгений Евтушенко, исп. — Марк Бернес, Ренат Ибрагимов).

1.56) «Песня о маме» (муз. — Григорий Пономаренко, ст. — Нинель Мордовина, исп. — Зинаида Кириллова).

1.57). «Ах эти чёрные глаза» (1928) (муз. — Оскар Строк, ст. — Александр Перфильев, исп. — Пётр Лещенко, Олег Погудин).

1.58) «Топ-топ топает малыш» (муз. — Станислав Иванович Пожлакав, ст. — Алексей Ольгин, исп. — Ирма Сохадзе).

1.59). «Улетели листья с тополей» (муз. — Александр Назаров, ст. — Николай Рубцов, исп. — Марина Капуро, Гр. «Мираж», сол. Виктор Салтыков).

1.60). «Романс Гомеса» (муз. — Нарсисо Йепес (Narciso Yepes)(?), исп. — Висенте Гомес () (гит.)).

1.61). «Баллада для Аделины» (муз. — Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. — (пиан.)).

1.62). «La Paloma adieu» (муз. — ., ст. — , исп. — Мирей Матье (Mireille Mathieu)).

1.63). «В траве сидел кузнечик» из м/ф «Приключения незнайки и его друзей» (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Николай Носов, исп. —).

1.64). «Вместе весело шагать» (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Михаил Матусовский, исп. — БДХ, сол. Дима Голов).

1.65). «Оранжевая песенка» (1965) (муз. — Константин Григорьевич Певзнер, ст. — Григорий Горин и Аркадий Арканов, исп. — Ирма Сохадзе).

1.66). «Песенка Незнайки» из м/ф «Приключения незнайки и его друзей» (муз. — Владимир Шаинский, ст. — , исп. —).

1.67). «Песенка Пьеро» из к/ф «Приключения Буратино» (1975) (муз. — , ст. — , исп. —).

1.68). «Трава у дома» (муз. — Владимир Мигуля, ст. — , исп. — Владимир Мигуля, ВИА «Земляне»).

1.69). «Принцесса» (2007) (муз., ст., исп. — Витас (Виталий Грачёв)).

1.70). «Адоро» (Adoro) (муз. — Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. — орк. Поля Мориа (Paul Mauriat)).

1.71). «Havah Nagilah» (муз. — Джеймс Ласт (James Last), исп. — Далида).

1.72). «Ой, мороз, мороз» (1954) (муз., ст. — Мария Павловна Морозова-Уварова, исп. — Владимир Трошин).

1.73). «Песня о нежности» (муз. — Пожлаков С., ст. — Лучкин Л., исп. — Людмила Сенчина).

1.74). «Тонкая рябина»(ст. — Иван Захарович Суриков, И. — Людмила Зыкина).

1.75). «Степь да степь кругом» (ст. — Иван Захарович Суриков, исп. —).

1.76)*. «Ваше благородие, госпожа удача» (1970) (из к/ф «Белое солнце пустыни») (1970) (муз. Исаак Шварц, ст., исп. — Булат Окуджава, Павел Луспекаев).

1.77)*. «Берёзы» (2001–2002) (муз. — Игорь Матвиенко, ст. — Михаил Андреев, исп. — «Любэ», солист Николай Расторгуев).

1.78)*. «Ты неси меня, река» (2002) (муз. — Игорь Матвиенко, ст. — Александр Митта, исп. — «Любэ», солист Николай Расторгуев).

1.79)*. «Песенка Красной шапочки» из т/ф «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки» (муз. — Алексей Рыбников, ст. — Юлий Ким, исп. — БДХ, сол. Лена Могучева, Ольга Рождественская).

1.80)*. «Песенка матрёшек» (муз. — А.Осьмушкин, ст. — В. Темнов, исп. — вок. трио «Рябинушка»).

1.81)*. «Танец матрёшек» () (муз. Ю. Слонов, ст. — , исп. —).

1.82)*. «Улыбка» из м/ф «Крошка Енот» (1974) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Михаил Пляцковский, исп. — БДХ, сол. Дима Голов).

1.83)*. «Облака» из м/ф «Трям, здравствуйте» (1981) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Сергей Козлов, исп. — Клара Румянова).

1.84)*. «Если добрый ты» из м/ф «День рожденья кота Леопольда» (1982) (в тексте «Песенка кота Матроскина») из цикла м/ф «Приключения кота Леопольда» (муз. — Александр Савельев, ст. — Михаил Пляцковский, исп. — Александр Калягин).

1.85)*. «Травы-травы» из к/ф «Анискин и Фантомас» (1974) (муз. — Владимир Шаинский, ст. — Иван Юшин, исп. — Геннадий Белов и анс. «Советская песня»).

1.86)*. «Кабы не было зимы» из м/ф «Зима в Простоквашино» (муз. — Евгений Крылатов, ст. — Юрий Энтин, исп. — Валентина Толкунова).

1.87)*. «В лесу родилась ёлочка» (1903–1905) (муз. — Леонид Бекман, ст. — Раиса Кудашева, исп. —).

Примечание: * — мелодии и песни, отправленные княжне Татьяне в Швейцарию.

* * *

Балет «Лебединое озеро»:

Музыка — Пётр Ильич Чайковский.

Либретто —

1.1). Сюита «Танец маленьких лебедей, исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.2). Сюита «Большой вальс.

1.3). Сюита «Танец трёх лебедей».

1.4). Сюита «Чёрный лебедь».

1.5). Сюита «Испанский танец».

1.6). Сюита «Вальс-безделушка».

1.7). Сюита «Танец умирающего лебедя».

1.8). Сюита «Танец королевы лебедей».

* * *

Балет «Щелкунчик»:

Музыка — Пётр Ильич Чайковский.

Либретто —

1.1). Сюита «Вальс цветов», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.2). Сюита «Вальс снежинок».

1.3). Сюита «Танец феи Драже», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.4). Сюита «Танец принца Оршада и феи Драже».

1.5). Сюита «Украшение ёлки».

1.6). Сюита «Волшебный мир превращений».

1.7). Сюита «Танец пастушков», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова.

1.8). Сюита «Китайский чай», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.9). Сюита «Тарантелла», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.10). Сюита «Трепак», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.11). Сюита «Испанский танец», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

1.12). Сюита «Арабский танец», исп. — М. Пурыжинский, И. Силиванова, на двух пианино.

* * *

Балет «Баядерка»:

Музыка — Людвиг Минкус.

Либретто — Сергей Худеков.

1.1). Сюита «Танец теней».

1.2). Сюита «Танец Никии с рабом».

1.3). Сюита «Танец Золотого божка».

Пролог

 Молодая и красивая женщина стояла на коленях перед образами и страстно и неистово молилась:

— О, Всевышний, спаси и сохрани ему жизнь! Один ведь из всей семьи остался! Пусть продолжит дело отца и сохранит имя матери! Да творит добрые дела для людей! О, Всевышний, спаси его!

Какое-то время ничего не происходило. Мальчик по-прежнему лежал без сознания и уже почти не дышал. Но вдруг его тело задрожало, грудь поднялась и опустилась. Послышался тихий, но выдох, потом опять вдох, и чуть позже больной невнятно, но задышал. Конечно, он был весь белый, но его лицо постепенно начало розоветь.

— О, Всевышний! Да святиться имя твоё! Задышал! Может, выживет?

Конечно, трудно было сказать. Вдруг опять станет плохо? И не такие хилые мальчишки умирали. Хотя, редко кто мог пролежать без сознания целую седмицу и всё-таки очнуться!

А дыхание мальчика уже выровнялось. И вдруг тихо, но так сладостно для сердца страдалицы, раздалось одно заветное слово:

— Пить!

Тут бедная красавица стремительно схватила чистую тряпку, окунула её в чашу с водой, слегка отжала и положила на сухие, но жаркие губы мальчишки и опять отжала. Шершавый язык бедняги мгновенно облизал губы. Молодая женщина выжала тряпку ещё раз, и капельки воды тут же исчезли во рту мальчика.

И чуть позже бедняжка успокоился и задышал ещё ровнее, чем лишь чуть ранее. Его уже ничего не волновало и беспокоило. Он просто спал!

Может, Всевышний всё-таки услышал страстные мольбы молодой женщины? Может, ещё одна душа осталась жить для благих дел?

Глава 01 Всё так нежданно?

— Que fais-tu ici?

Ко мне подошла невысокая девочка в длинном розовом платье, немного и со строгим выражением лица. Хотя, вполне симпатичная и пока приветливая. Конечно, чуть-чуть моложе меня, но это для нас, детей, не так уж и важно. А вот что весомо, так одета она точно богато! Такое роскошное платье немногим доступно. И украшения на ней непростые! Даже один кулончик в виде сердечка немало стоит. А ещё на запястьях виднелись и золотые браслетики с разноцветными каменьями! Явно дорогие штучки. А у меня? Штаны ученические поношенные, пусть и вполне справные, сюртук тоже не новый, но ладно хоть аккуратно выглаженный. Видно, что не так богато одет, как другие мальчики. И украшений у меня с собой никаких нет, и вообще и дома не имеется. Просто бедный гимназист, и всё! Честно говоря, бахвалиться нечем…

Сначала я не понял, что сказала девочка, а чуть позже дошло, что она просто спросила у меня, но на французском, и неплохом:

— А что ты здесь делаешь?

Что делаю? Конечно, стою и наблюдаю за танцующими детьми и столпившимися вдоль стен зала их родителями и прочими родными. Да, вообще-то, невежливо и немного и бесцеремонно. Хотя, я примерно догадывался, кто это может быть, но доподлинно не знал. Что делать, до сего дня я, образно говоря, в таких высоких кругах ещё не вращался. Не приглашали. Это просто сегодня богатые родственники случайно снизошли до нас, сирых и убогих, и взяли с собой. Вроде, можно было. Если честно, не так уж особо и хотелось. Может, ранее я бы сильно обрадовался, но сейчас, после болезни? Точно, меня уже никак не тянуло в такие места. Полное ущемление чести получается, и гордости! Потом, я и сам не знал, чего мне хотелось. Пока. Но что я в последнее время изменился сильно, так это мне любимая и родная тётя Арина Васильевна и так уж в оба уха прожужжала. Много-много раз! Вот она и взяла меня с собой.

— Стою, милостивая госпожа. А что, нельзя?

Сначала я просто ответил на русском. Жаль, но после болезни у меня речь сильно изменилась и, как говорила тётя, порой вообще появлялись странные словечки и обороты, что трудно было их понять. Но, увидев, что девочка не совсем меня поняла, я решил ответить ей, но уже на немецком:

— Ich stehe, gnädige Herrin. Und was, es ist unmöglich?

Не любил я, хоть и знал, и тоже неплохо, французский язык. Чужой он мне, и слишком там произношение странное. И немецкий не любил, и самих немцев. Что-то такое против них глубоко в памяти сидело! Отчего-то мне привычнее был и легче воспринимался английский, но тоже без любви к нему и англичанам.

Хотя, девочка обратилась ко мне вполне приветливо и вежливо. Зря я так буркнул. Похоже, с привычки. Потом, что-то в последнее время у меня много дерзости появилось. Ну, тётка так сказала. И, на самом деле, в последние пару месяцев я как-то резко перестал, как ранее, слушаться её беспрекословно. Отчего-то почувствовал себя, словно нежданно вырос.

Похоже, девочка меня поняла. Но ответила она опять на французском, и лучшем, чем у меня:

— Ну, и стой, если хочешь. А почему ты не общаешься ни с кем, не угощаешься? Вон сколько моих знакомых девочек пришли на бал и пока не танцуют, а ты к ним даже не подходишь. Можно же кого-то из них пригласить? Ты, что, не любишь девочек?

А вот у меня не нашлось сразу же чем и как ей ответить. Не ожидал. Девочек, конечно, я тоже люблю, но пока, действительно, отчего-то уж слишком стеснительно себя веду. Для меня они все какие-то внеземные существа. Даже Глаша и Феклуша, дочки прачек Авдотьи и Прасковьи, что рядом с нами живут. Они, к тому же, чуть постарше меня и относятся ко мне пренебрежительно. Мол, вроде бы, и барчук, а живёт никак не лучше них, и денег на угощения совсем не имеет. И многие уличные мальчишки меня постарше и, само собой, посильнее, хоть и простолюдины, разговаривают со мной сквозь зубы. Трогать остерегаются, потому что действительно барчук, и весьма высокого происхождения, но выказать своё презрение не забывают. Бывает, что и словами запросто что-нибудь неподобающее высказать могут. Привыкли, что им ничего не будет: ни сам тёте не жалуюсь, ни родители им ничего не сделают. И в гимназии многих старших учеников приходится остерегаться. Не так уж особо. Но от разных мелких неприятностей уйти не получается. Оттого я в постоянном напряжении пребываю и стараюсь особо ни с кем не общаться.

Хотя, чего мне тут бояться? Чтобы не выглядеть белой вороной, на этот раз я ответ дал на вполне неплохом французском, может, всего лишь чуть похуже, чем у девочки:

— Девочек? А что, их ещё и любить надо? Так ведь я ещё не вырос для этого. Вот когда вырасту, так тогда и буду любить. А вот уважать и сейчас уважаю. Я всё же мужчина! — И почти сразу же, хоть и было мне сильно неловко, поправился. — Ну, когда, вырасту!

— Ага, мужчина? Кожа да кости, и мужчина?

Да, чего греха таить, пока худой и щупленький я. Просто после недавней болезни, и тяжёлой, не совсем поправился. И малость недоедаю, оттого нарастить мясо пока не получается. И роста небольшого. Совсем непрезентабельно, вот словечко-то, смотрюсь.

С другой стороны, жилистый я и проворный, и не так уж и слабый. В последнее время и нужные, то есть, и специальные упражнения стал делать. Нежданно всплыло что-то такое в голове — ну, приёмчики разные или ухватки всякие. Самооборона без оружия называется. Откуда, сам не знаю, но всплыло. И теперь потихонечку стал заниматься. И некоторые успехи имеются! Так что, в случае чего, и врезать запросто кое-кому наглому в рыжую морду могу. Правда, пока мне свои знания и умения ещё применять не приходилось. Не хотелось трогать и бить детей простолюдинов. А в гимназии драки с другими учениками были как бы и запрещены. И, конечно, обижать девочек я никак не собираюсь.

— Почему же, вполне мужчина, пока просто маленький. А что худой, так болел я недавно. Три месяца назад. Еле живой остался.

— Даже так? Ну, извини тогда. А ты знаешь, кто я?

— Пока, прошу извинить, не знаю. Я тут вообще никого не знаю. В первый раз на таком балу. Просто вот тётя притащила.

— Ну, так знай. Татьяна я, княжна. И, между прочим, тут живу.

Да, с такой одёжой и украшениями точно княжна и, получается, Юсупова. Я же сейчас находился именно у князей Юсуповых, в их огромном и роскошном особняке на Мойке! Как говорили, чуть ли не самая богатая семья в Российской империи! Множество имений, особняков, заводов и фабрик! Ага, эксплуататоры трудового народа! Если не сама, то родители точно! Похоже, опять у меня в памяти появились очередные странные словечки. И самому еле понятные!

— Очень приятно, Татьяна. А я вот Борис и, между прочим, сын князя Павла Александровича Куракина. Жаль, но сирота я. Отец и мать у меня умерли ещё несколько лет назад. И старшие сёстры тоже. Все нежданно заболели и не смогли выкарабкаться.

— Ага, прямо так и князь? — как-то хитро и немного и брезгливо улыбнулась моя знатная и, главное, богатая собеседница. — Хотя, немного наслышана. Говорили, что, вроде, только титул и имеется, а за душой вообще ничего. Чуть ли не нищета беспробудная!

Да, чего уж скрывать, так и есть. И, вообще, тяжела жизнь бедного дворянина. Как у нас с тётей: я как бы и князь, а она — дворянская дочь. Но живём мы бедно, никак не лучше многих знакомых простолюдинов, и похуже, чем многие наши соседи по доходному дому, и совсем не дворяне. Судьба, однако!

Особенно тяжко чувствовать себя одиноким. У меня даже друзей не имеется: ни в гимназии, ни вне неё. Из-за происхождения и бедности не принимают нас ни в одном обществе. Даже дети бедняков остерегаются и всё пытаются подстроить мне мелкие пакости. Я, конечно, и влепил бы своим обидчикам, но пока, как ни жаль, достаточной силы за собой не чувствую, да и неуместно мне драться с детишками простолюдинов. А другие дети из семей побогаче просто сами со мной не общаются. Для них это уже я, как сказала эта наглая девочка, нищета беспробудная.

Вот и здесь детей, и девочек тоже, много собралось. Но все они из таких богатых семей, что мне даже и представить трудно. Очень богатых! Единственное, что у меня есть, так это происхождение, вроде, и не хуже, чем у них. Ведь здесь собрались одни аристократы. Вон, даже несколько Великих князей виднеется, пусть пока точно таких же, как и все остальные, детей. Конечно, к ним мне и подступиться невозможно. Вокруг них не то, что дети, собравшиеся здесь, бесконечно роятся. Так и взрослые постоянно крутятся вокруг этих, как бы и священных, особ. И эта девочка только недавно общалась с одним из Великих князей, и намного её старшим. Хотя, у неё и старшая сестра, уже почти взрослая девица, там крутилась. Сильно похожи были: просто та немного смуглая, а эта светлее. Понятно, что сёстры, но точно мне не пары!

Ну, я точно ни к Великим князьям, ни к девочкам, собравшимся тут, никакого восторженного отношения не чувствую. Ну и пусть, что их родители сильно знатны и богаты! Так по мне, зазнайки и есть. И что-то внутри меня впрямь так и говорило, что, будь моя воля, я всех собравшихся в этом роскошном особняке прямо поганой метлой погнал бы в шею, и отовсюду, вплоть до Британских морей! Ага, и от тайги до Британских морей, Красная Армия всех сильней!

Так, что-то непонятная мысль проскользнула в моей голове! И причём здесь Красная Армия? Я пока никакой такой не знаю.

На последние слова девочки я и не думал обижаться. Привык уже. Много раз слышал от всяких лиц. И произнесла она всё так, как будто повторяла за кем-то. Даже что-то против возражать не стал. Пусть изгаляется как хочет. Если продолжит в том же духе, то я просто повернусь и уйду. Вообще покину этот приём и тётю с собой заберу. Но напоследок можно немного, ага, характер показать.

— Да? Ну, кто был никем, тот станет всем!

— А это откуда? Кто так сказал? Из Библии, что ли?

Что-то эта Татьяна начала мне надоедать. Мало того, что нехорошо так обозвала, так ещё и останавливаться на этом не хочет. Точно довести меня до белого каления захотела! И почему бы и мне не ответить достойно?!

— Наверное? Знаешь такую песенку?

И я довольно спокойно и вежливо начал:

Девочка воззрилась на меня с немалым удивлением. Похоже, точно знала? Ну, а я продолжил и далее. Чего мне терять, конечно, как бы и пролетариату, кроме своих цепей? Ну, не будут приглашать более. Неохота, конечно, обижать тётю, а что делать?

Наверное, одного куплета и припева достаточно? А то слишком будет. Как бы до скандала какого не дошло!

— Да ты смутьян! По тебе точно каторга плачет!

Нет, девочка как бы и возмутилась, но в то же время продолжала смотреть на меня спокойно и даже с большим интересом. Похоже, не выдаст.

— Да? Так сама же сказала, что нищета беспробудная. А нищие они всегда смутьяны. Потому что им есть и одеть нечего.

Тут девочка, видимо, начала понимать, что наш разговор стал слишком серьёзным. Или завернул не туда. В принципе, с высоты своей колокольни она могла и чихать на меня. А то и сдать взрослым. Хорошо, что рядом с нами никого из них не оказалось. А то бы мне прямо сейчас немало досталось!

— Ну, это не я. Извини. Другие так сказали. — Интересно, и кто это? Её родители, старшая сестра или разные гости, в том числе и другие Куракины, дети и внуки младших братьев деда, получается, как бы и мои родственники? Но они, нахапавшие почти всё имущество деда, и моего отца никогда не признавали, а меня и тем более! Хотя, наверное, весь высший свет, собравшийся здесь, нам с тётей только так кости перемывал? Мол, явились тут всякие нищие и убогие? И весь бал портят! — А я просто подслушала и неудачно проговорилась. Знаешь, давай лучше музыку послушаем. Хочешь, я тебе что-нибудь сыграю? Ты был когда-нибудь в опере?

Конечно, люблю я музыку. Только когда и где мне её слушать? Ну, бывает, что где-то там, на улице, по праздникам выступают уличные скоморохи. Или на рынках, к примеру, Сенном. Балаганы там разные часто ставят. И ведь тоже нищета беспробудная! Уж смотреть на то, как эти скоморохи одеты, без слёз невозможно! Меня тётя и то получше одевала. А на оперу у нас с ней просто денег не имелось и, наверное, ещё долго не будет. Я бы точно сходил на «Лебединое озеро» великого Петра Ильича Чайковского. Или на «Щелкунчика». Но чего не дано, того не дано. Хотя, моя память тут же выдала, что, вроде, пока про эти произведения нигде ничего не говорилось. Похоже, что они ещё и не написаны, и не исполнены. С другой стороны, не оперы же, а балет! Может, ещё и схожу?

И я просто кивнул головой. И, на самом деле, ну, не начинать же ругаться с ней прямо тут. Всё же женщина…

В огромном и роскошном зале звучала разная музыка и шли танцы. Мальчики и девочки, совсем как взрослые кавалеры и дамы, составляли пары и важно крутили танцевальные фигуры. Вот такой детский бал, хотя, что ни есть подготовка к взрослому. А их нарядно и богато одетые родные, просто стоявшие вдоль стен, а то и присевшие на стульчики, внимательно за ними наблюдали. Хоть и детский, но тоже важный бал!

Хотя, и несколько других мальчиков и девочек, правда, одетых всё же получше меня, стояли и жадно взирали на танцы. Конечно, я и их, как и вообще всех, тут не знал. Понятно, что их тоже не приглашали. Наверное, как и я, бедные родственники? Но они хоть желали. А мне точно было без разницы, пригласят меня или нет. Я и сам не собирался. У меня тоже своя гордость имеется!

Наверное, я чем-то привлёк Татьяну, но танцевать с ней не собирался. Хотя, и её танцы со мной не интересовали. Тот Великий князь, с кем девочка общалась, отчего-то захотел потанцевать с другой, более взрослой, вот она и решила на время отвлечься на меня. Вон, и интересно поговорили, и как бы и познакомились. И теперь, раз обещала мне сыграть что-нибудь, мы с ней просто перешли в одну из дальних ниш. А там стояло шикарнейшее пианино. Или, если точнее, фортепиано. Честно говоря, я в них до этого не разбирался. Но вот сейчас отчего-то узнал. Странно, конечно…

А княжна присела на стульчик, открыла лакированную крышку фортепиано и как бы задумалась, что же там сыграть и удивить меня. Или рисовалась передо мной? Так-то рядом с нами никого не было. А тут она энергично прошлась по блестящим чёрно-белым клавишам, и после полилась чарующая грустная мелодия. Но я отчего-то, хоть и, вроде, ранее нигде просто не мог слышать, её сразу же узнал. Когда же смолкли последние аккорды, девочка повернулась ко мне и лукаво поинтересовалась:

— Ну, что, понравилось? Как тебе? Узнал эту мелодию?

— Ну, узнал. «Полонез» Огинского. Хорошая мелодия. Душевная.

Да, даже в гимназии я её не слышал. Ну, не приходилось мне пока и там посещать музыкальных вечеров. По возрасту не вышел. А по пению мы такие серьёзные вещи ещё не изучали.

Что-то улыбка у Татьяны начала угасать. Не знаю, что она хотела, но мне её намерения тоже были пофигу.

— Да, вижу, что узнал. Хотя, она давно написана и очень известна. А давай ты? Может, тоже что-нибудь сыграешь? Ты же ведь в гимназии учишься? Или музыку пока вообще не изучал?

Конечно, изучали мы музыку в гимназии, но пока только самое начало. Ноты вот немного прошли. На фортепиано я как бы точно не умел играть. Не научили и не допустили к нему ещё. А вот на гитаре, хоть и весьма неумело, играть мог. Тут уж тётя немного показывала. Конечно, дома. Но мальчишеское упрямство не позволило мне так сразу же сознаться в своих неумениях.

— Не изучал. Некому было учить и некогда изучать. Я же нищета.

— Да? Значит, ты вообще не умеешь играть?

— Может, и не умею? А может, и умею? Как-то не до музыки было. Поэтому ничего не могу сказать.

Ага, буду я тут свою слабость показывать перед какой-то девчонкой! Мы, мужчины, всё можем! И никаких гвоздей!

Глава 02 Бедный гимназист?

Я учился в шестой гимназии в четвёртом классе, и неплохо. Она находилась на берегу Фонтанки у Чернышева моста, и достаточно далеко к югу-востоку от Столярного переулка, где мы жили в одном недорогом доходном доме для необеспеченных дворян. Гимназия являлась довольно престижной, и ей даже была отведена часть здания Министерства народного просвещения. Тут же находилось и Русское Географическое общество. Правда, такое соседство, хотя, изначальное, добавляло нам, гимназистам, только лишних хлопот и неприятностей. Что делать, раз император Александр Николаевич повелел открыть гимназию именно здесь! И так уж у нас порядки царили жёсткие, и требования к нам самим и учёбе, как говорили, были сильно повыше, чем в других гимназиях. Даже на мой неприхотливый взгляд, уж слишком. Близкое присутствие рядом множества высоких начальников, к тому же, являвшихся частыми гостями в нашей гимназии, не давало ни учителям, ни ученикам хоть немного расслабиться. Строже и хуже, наверное, было только в прогимназиях. Там уж точно царили военные порядки. Хотя, они как бы и готовили будущих военных. А меня военная служба нисколько не привлекала. Потом и тётя Арина говорила, что сколько не прослужил мой отец в армии, так ничего, кроме ослабления своего здоровья, не добился и богатств никаких не нажил. Хотя, так и было. Понятно, что одной лишь честной службой, без связей и денег, никуда не пробиться и успехов никаких не сделать.

Сама учёба меня нисколько не волновала. Всё бы ничего, но в последнее время после болезни, как сообщала мне тётя Арина, у меня поведение сильно изменилось. Я стал как бы непослушнее и увереннее в себе. Теперь мне изучение латинского и особенно древнегреческого языков не совсем нравилось. Знание первого, хоть понятно, что требовалось в медицине и некоторых гуманитарных науках. А что делать со вторым, который мы начали изучать уже в этом году? Библию, что ли, читать в первоисточнике? Так мне и сам закон Божий не нравился. Конечно, я продолжал изучать их вполне прилежно. В отличие от многих учеников, сложностей с учителями по этим языкам у меня не имелось. Я уже неплохо знал немецкий и французский языки, а теперь к ним добавился и английский. Хотя, последний мы в гимназии вообще не изучали, но меня учила тётя. А теперь, оказалось, что я знал этот язык намного в большем объёме. Похоже, какие-то знания и по нему добавились во время болезни. Единственное, что меня пугало, так по всем языкам, в том числе и русскому, у меня сильно увеличился словарный запас, где появилось много лишних слов, которые в учебниках и словарях просто не встречались. И я стал замечать, что в последнее время и другие дисциплины, кроме математики, стали интересовать меня меньше, чем ранее. Оказалось, то, что мы изучали, на удивление, во многом мне было знакомо. И опять эти знания добавились после болезни!

Жаль, что мы ещё не начали изучение таких важных дисциплин, как физика и химия. Но, оказалось, что я и по ним многое понимал! Почерк у меня стал красивее, рисовал и чертил я и ранее хорошо, так теперь получалось ещё лучше! Самого это немало удивило и сильно обрадовало. Хотя, руку набить точно требовалось. Правда, многие правила по этим дисциплинам, что мы изучали, показались мне сильно устаревшими. Я, конечно, историю и географию любил, но тут у меня выходила полная несуразица. Теперь мне было известно и многое сверх изучаемой программы, и даже неизвестное нашим учителям. Само собой, и часть того, что они нам давали по этим и другим дисциплинам, показалась не совсем соответствующим действительности. Или уже давно устарело. Это получалось, конечно, больше по незнанию, но нас ещё и просто вводили в заблуждение. И ведь так происходило и по некоторым другим дисциплинам, в том числе и по русскому языку. У меня в памяти появились совсем иные знания по нему. Или, к примеру, зачем мне, вот, этот весьма трудный церковнославянский язык? Священником стать я не собираюсь, и историком, изучающим древние времена, тоже.

Да, знаний, неизвестно откуда взявшихся, у меня стало много! И они постепенно добавлялись, и в самые нежданные моменты. Бывало, что вдруг задумывался и вставал как вкопанный! Или на занятиях клинило! Сильно приходилось остерегаться именно таких моментов. У меня в голове даже появилась какая-то путаница между прежними и новыми знаниями. Приходилось сильно таиться, потому что всякие разоблачения ничего хорошего мне не несли.

Ладно хоть гимнастика, или пение, да и рисование. Тут лишние знания точно не помешают, да и приходилось всё время повышать свой уровень. А то, вон, и тут впросак попал! Придётся наверстать! Правда, до изучения военного строя и фехтования мы в гимназии ещё не дошли, но самостоятельно я пытался. Теперь и они стали мне знакомы, правда, всё же немного иные, что мы сейчас изучали. Тут мне приходилось таиться больше всего. Некоторые умения, и постепенно развивающиеся, пугали даже меня самого. Да, фехтовать особо я ещё не умел, но зато ножи и разные острые вещички кидать у меня получалось неплохо, да и нравилось. Даже некоторые танцы, особенно вальс, давались мне теперь намного легче. Правда, знаний по многим другим танцам, что требовались на балах, у меня так и не добавилось. Но и того, что имелось, хватало. Не буду же я паркетным шаркуном, вечно ошивающимся на танцах!

А вот порядки, царившие в гимназии, как шутили все, чуть ли не казарменные и весьма строгие, сильно отталкивали. Особо не разгуляешься. Мы вообще боялись директора гимназии — сначала Лукиана Осиповича Лавровского, а с этого года и Николая Яковлевича Максимова, потом учителей и особенно классных наставников, можно сказать, как огня. Устав они, хоть нам и не нравилось, соблюдали и держали нас в строгости. Попробуй что-то нехорошее, хотя, на взгляд учителей, сделать или что случится, кара могла последовать незамедлительно, и жестокая. Ведь за малейшую провинность можно было угодить и на гауптвахту. Посидеть под замком, хоть и не в тюрьме, пусть и немного, приятного было мало. И неудобно перед другими. Я, хоть и ученик весьма примерного поведения, месяц назад уже разок попался. Чисто из-за небольшой стычки с одним крепким и наглым пятиклассником, попытавшимся обидеть меня. Подумал, что я слабак какой-то. Хоть и сил у меня было чуть меньше, но злости оказалось через край, вот он своё и получил, и не слабо! Жаль, что наказали и меня, и ведь незаслуженно!

Ещё и нечего было думать жаловаться кому-то. Вообще не любили в гимназии таких. Имелись и ученики побогаче, которые подвергались разным притеснениям, но им было проще откупиться от своих обидчиков. А я пока обходился и сам, и других не трогал. Я, хоть и бедный, но аристократ, и мне невместно связываться с простолюдинами и торговцами. И зубами грызть обидчиков буду, но себя в обиду не дам! И что-то такое проявлялось уже во мне. Поэтому в последнее время, хоть и приходилось держаться настороже, но среди своих одноклассников меня трогать просто никто не осмеливался, а старшие из-за моей злопамятности тоже старались обращать на меня меньше внимания. Нашёл бы способ отомстить обидчику рано или поздно. И уж теперь, когда я начал постепенно, хоть и тайно, постигать азы самообороны без оружия, меня не так уж особо волновали, за редким исключением, и многие старшеклассники.

Потом, строгие требования к гимназистской форме вгоняли в сильную тоску не только меня, но и тётю Арину. Ведь она и так постоянно, хоть по чуть-чуть, но изменялась, потом, я постепенно рос, и с каждым годом мне требовалась новая форма. Ладно хоть мальчик! Девочке одежды точно потребовалось бы намного больше! Плохо, конечно, не иметь приличной одежды на все случаи жизни. Но, вообще-то, ученикам гимназий запрещалось появляться на улице и в разных общественных местах без ученической формы. Таков был устав, и за его соблюдением учителя следили строго. Вот и пришлось мне на приём и детский бал к Юсуповым явиться в ученической форме. Вдруг потом кто-нибудь доложит в гимназию? У нашей шестой гимназии фуражки были с малиновым кантом и, конечно, нас легко было вычислить среди других учеников и прочей ребятни. Да и «серебряные гербы» с лавровыми листами отличались. Хотя, у меня другой приличной одежды просто не имелось. Не было и обычной мещанской, а никак не дворянской и уж тем более не княжеской. Вон, у Юсуповых даже слуги были одеты лучше меня. Хотя, жаль, конечно, но получше и тёти Арины.

Правда, чтобы зря не портить дорогую ученическую форму, я её вне гимназии просто не надевал. А чтобы меня не узнавали случайно встреченные учителя, особенно классные наставники и прочие лица, пришлось научиться, особенно в этом году, специально красить лицо подходящими средствами, да и немного поработать над походкой. А одежда была самой простой, и оттого от детей простолюдинов я обычно не отличался. Вроде, прокатывало.

В нашей шестой гимназии учеников, имеющих такие высокие титулы, как у меня, не имелось. Только я. Ну и что князь? Всё равно ведь денег на как бы и достойную жизнь, соответствующую титулу, не было. А дети всяких богатых аристократов так вообще получали домашнее образование. Но мне это было недоступно. Что ни говори, для нас с тётей даже шестьдесят рублей в год за обучение в гимназии, это было немало. Ведь и на ученическую форму и прочие школьные принадлежности, и даже парадный мундир немалые траты приходилось делать! Хотя, много денег требовалось и на еду. Было ещё множество самых разных трат. Рублей двадцать-тридцать в месяц уходило только так.

Вот из-за своей бедности мы и снимали лишь небольшую квартиру из трёх комнат. Конечно, удобств никаких, но было терпимо. Главное, жить можно. Там, как и в гимназии, тоже аристократов с титулами не наблюдалось. Но, всё-таки, двадцать рублей в месяц за съём для нас с тётей было многовато. Но, вроде, пока обходились, да уже и привыкли, и просто некуда было податься. Или дорого, или условия ещё хуже. А здесь, вроде, даже как бы и в центре Петербурга. Вон, и дворец Юсуповых на берегу Мойки находился не так далеко к северо-востоку. Ещё дальше там запросто можно было дойти и до Адмиралтейства, так и до самого Зимнего Дворца! И набережной Невы. Чуть южнее и восточнее от нас находились Екатерининиский канал, за ним Сенная площадь, да ещё Сенный рынок. И как раз немного дальше и простиралась площадь Чернышева со зданием Министерства народного просвещения и нашей шестой гимназией.

В общем, пока выкручивались. Тётя Арина шила прямо на дому разную одежду и, бывало, в месяц зарабатывала и до полусотни рублей. Но это не всегда. Если только платья какие шить. Сильно облегчала ей труд ручная швейная машина «Зингер». Но и сидела она постоянно дома, и всё время кроила и шила. И нас самих полностью и качественно обшивала, и что-то и умудрялась зарабатывать. Но и на себя у неё времени не оставалось.

Ещё мне, как сироте, выплачивалась небольшая, полсотни рублей в год, часть от пенсии отца. Скромно, но что поделаешь? Хотя, и эти деньги для нас не являлись лишними. Всё-таки князь Павел Александрович Куракин дослужился до майора и штаб-офицера Владимирского пехотного полка. Ещё он достойно воевал в Восточной или Турецкой войне и был награждён разными орденами. Лишь двадцать лет прошло.

Но основные доходы, примерно под тысячу рублей в год, нам всё-таки давало небольшое имение Берёзовая горка, находящееся в верстах ста к юго-востоку от Петербурга, в Ново-Ладожском уезде. Кстати, выделенное бабушке Агнессе и моему отцу, почти нищим, самим императором Николаем Павловичем. Так-то, и жили мы с тётей Ариной в основном в столице, а летом ненадолго выезжали в имение. И, конечно, большинство личных вещей, оставшихся от моих родных, и нас самих, хотя, немногочисленные, хранились там. Сюда, в Петербург, мы почти ничего не привезли.

Мой дед, князь Александр Борисович Куракин, был знатным и влиятельным вельможей, близко знался с самими императорами Павлом Петровичем и Александром Павловичем, владел немалыми землями и богатствами, но он умер, когда мой отец ещё и не родился. И свою бабушку, княгиню Агнессу, ещё и немецкую баронессу фон Либендорф, правда, совсем небогатую, я тоже не застал. Она, к сожалению, ещё не достигнув и сорока, умерла лет за тридцать до моего рождения. Жаль, но после рождения мой бедный отец не был признан другими Куракиными и, главное, императором Александром Павловичем, оттого полностью остался без отцовского наследства. Да и потом не смог заработать ничего. Может, и не особо старался? Он, боевой офицер, так всю жизнь и прожил бедным. Хотя, ясно же, что честной службой заработать и выдвинуться не всегда можно.

К счастью, мой отец всё-таки женился, пусть только в тридцать восемь и лишь через пару десятков лет после смерти своей матери. Но, весь израненный во время боёв в Крыму, он имел не совсем крепкое здоровье и восемь лет назад, в начале зимы, подхватил какую-то заразу и умер. Вместе с моими старшими сёстрами Агнессой иЕкатериной. Они тоже не выкарабкались. Отцу было пятьдесят лет, а сёстрам — лишь одиннадцать и восемь. Их я потерял в четыре года и оттого просто не помнил. А через пару лет вдруг заболела и, сильно ослабленная горем, угасла и моя мать Софья Васильевна. Ей было всего лишь тридцать четыре года. Больше всего мне было жаль именно её и своих сестёр. Хорошо, что мать я успел хоть немного запомнить. Она часто появлялась передо мной, конечно, в памяти, красивой и немного усталой, но ласковой и заботливой. Если бы все мои родные выжили, какие красавицы и милые сёстры у меня могли бы вырасти! Может, ещё и другие сестрички с братьями могли бы появиться! Вот такая печальная судьба у моих родных. У меня прямо слёзы на глаза наворачивались, но уже было поздно! Хотя, хорошо, что самому сильно повезло! Лишь чудом до сих пор живой!

В шесть лет я остался полным сиротой. Меня тут же забрала к себе младшая сестра моей матери Арина Васильевна. И, тем самым, тётя Арина спасла меня от верной смерти! Я вообще был сильно благодарен ей, да и всегда буду почитать наравне с матерью. Очень красивая женщина, точнее, ещё даже девица, просто в возрасте. Хотя, двадцать восемь лет всего! Многие мужчины только так на неё засматриваются! Получается, она так и не вышла замуж, и ведь именно из-за меня. Вроде, были всё же какие-то предложения руки и сердца. Но долг перед семьёй для неё оказался выше! И ещё тётя Арина была гордой и имела самое строгое поведение, и меня старалась воспитывать надлежащим образом.

Жаль, но и родители мамы и тёти Арины, заодно мои дедушка и бабушка Василий и Агриппина Переверзевы, тоже отошли в иной мир. А у дяди Афанасия и тёти Агриппы, их старших детей, живших где-то в Курской губернии, свои семьи, и у них и без нас забот было полно. Да, имелись у нас и другие родственники со стороны дедушки и бабушки, и немало, и довольно знатных и богатых, но толку от них никакого, и они нас так до сих пор за своих и не признали. Разве что вот Надежда Фёдоровна с дочкой Марией взяли нас с собой на приём и детский бал к князьям Юсуповым. И то ведь явно для создания себе благоприятного впечатления у других, тем более, такое изредка и приветствовалось. Ранее я тётю Надежду и Марию вообще никогда не видел. Только и слышал от тёти Арины, что где-то в Петербурге у нас знатная и богатая родня имеется. Но никто нас к себе не приглашал, а навязываться уж мы сами, особенно Арина Васильевна, не желали! Значит, я тоже могу оплатить разным нехорошим родственникам, не признающим нас за своих, точно таким же равнодушием. И, если смогу подняться, наверное, буду? Не знаю, вроде, особых подлостей нам пока не делали, но и такое пренебрежение забыть было нельзя.

Вообще, чего уж скрывать, мне было сильно грустно. Само собой, неприятно видеть, что на этом празднике жизни ты точно чужой, и пока никакого просвета у меня впереди не наблюдалось. Не могла тётя Арина разорваться и так сразу заработать много денег. А сам я как бы ещё мал был, и мне требовалось закончить гимназию.

Глава 03 Вот и свела нас судьба?

— Значит, точно сыграть не сможешь! — торжественно заявила девочка. — Знаешь, как тяжело игра даётся! Я столько училась!

Тьфу ты, вот вредина. Похоже, она решила поиздеваться надо мной уже таким образом?

— Почему же, не смогу? Может, и смогу? Я много чего умею. Просто надо попробовать.

— Ну, тогда попробуй!

Почему бы и не попробовать? Всё равно ведь хуже не будет. И, на самом деле, где-то внутри у меня вдруг появилась и начала крепнуть уверенность, что смогу! Самому неожиданно было! А ещё возникло и желание утереть девчонке её такой симпатичный носик! Чтобы больше не задавалась! Ведь то, как она произнесла эти слова, особенно её взгляд, говорило о том, что тут точно захотели слегка унизить меня. Похоже, чтобы сорвать злость на мне. Девочка явно на того Великого князя за пренебрежение к себе обиделась. Похоже, симпатии какие-то к нему испытывала? А он отвернулся от неё. И тут, хоть и случайно, этой младшей княжне Юсуповой подвернулся я! Не зря же она обратила на меня внимание. Ну-ну, посмотрим, кто кого!

Девочка чуть отодвинулась в сторону, и я присел на второй стульчик. Сам не поверил, но мне было очень даже понятно, на какие клавиши нажимать и что делать далее. Умел я играть, да ещё как! И тут из-под моих пальцев вышел коротенький «Собачий вальс», вроде, и произведение великого Фредерика Шопена. Сначала получилось коряво, но в конце вышло вполне ничего. Понятно, что с непривычки. Зато и лукавая улыбка на лице девочки начала меняться на сильную задумчивость. Чтобы привыкнуть и вспомнить непонятно что, я сыграл этот вальс ещё раз, и у меня получилось очень даже неплохо. И мои пальцы сами знали, что делать.

Ну, не дело ронять честь семьи! Князья Куракины, хотя, пока только я, перед всякими трудностями просто так не отступают! И ещё почему-то передо мной появилось ласковое лицо матери, и оно как бы говорило:

— Играй, сынок, и пусть что будет!

— В память моей матери княгини Софьи Васильевны! — тут же объявил я весьма задорно и заиграл, да так уверенно. Хотя, мелодия была довольно спокойной, но грустной. Вроде, так я решил оплакать свою любимую мать. Ведь только её и помнил!

Когда я кончил играть, девочка глядела на меня уже с немалым изумлением. Она явно не ожидала ничего такого.

— И что это было?

— «Вальс дождя» называется. Его, вроде, написал Шопен. Одно из его неизвестных произведений. Случайно записи у нас дома сохранились, но потом пропали. А я вот запомнил. Память у меня хорошая. Бывает, что увижу, то надолго запоминаю.

Хотя, моя память говорила, что никак не Фредерик Шопен. И никакие его музыкальные записи у нас дома никогда не хранились и не пропадали. Правда, моя память и автора не называла. Ну, мне не жалко. Пусть будет.

— А ещё что-нибудь знаешь?

— Теперь знаю!

— Почему теперь?

— А потому!

И, на самом деле, знал! Но это большая тайна! Конечно, мне отчего-то захотелось сыграть что-нибудь интересное и из музыки великого Чайковского. Память тут же мне выдала, что в том же «Лебедином озере» имелся один прелестный танец. И я начал играть, и старательно. Конечно, красиво получилось. Шедевр же!

— А теперь что?

— А это уже «Танец маленьких лебедей» Чайковского.

— Да? Но я не слышала ничего такого!

— Какие ещё Ваши годы, уважаемая княжна! Ещё услышите! А так, просто один хороший знакомый случайно и тайно рассказал, что Петр Ильич сочинил и этот танец. Мастер же! Гений!

Понятно же, что мне, как его там, ага, просто немного лапши на её прелестные ушки захотелось повесить. Пусть и не поверила. Но горделивый носик она всё же вниз отпустила.

— И что ещё знаешь, Борис?

На этот раз мне на память пришла почти такая же грустная мелодия, как «Вальс дождя», может, просто чуть повеселее. Я сам не понял, откуда она взялась. Конечно, сидела где-то у меня внутри. Ладно, не важно. Мне же тоже как-то надо отвести душу, потом, и проверить себя. Конечно, я и сам был сильно изумлён. Никогда не думал, что могу так запросто сесть за фортепиано и красиво так сыграть неизвестные мне до этого мелодии. Ну, ничего, сыграл. А ведь я ещё мог и почти все ноты записать хоть сейчас!

И на этот раз ничего получилась. И мелодия такая душевная!

— А теперь что?

— «Весенний вальс» или «Мелодия рая». Моя самая любимая. Точно не помню, вроде, какой-то француз сочинил.

— Ну, ты даёшь, Борис! Знаешь, — девочка немного наморщила свой симпатичный лобик, — у тебя получается даже лучше, чем у меня. Ты, наверное, постоянно занимаешься?

— Нет, нисколько. Между прочим, Татьяна, у нас в квартире и никаких музыкальных инструментов не имеется. — Тут я всё-таки немного приврал. Изредка тётя Арина всё-таки брала на время у своих знакомых шестиструнную гитару. — А в гимназии у меня по музыке чуть ли неудовлетворительно стоит. Можно сказать, что медведь на уши наступил и ещё по голове потоптался.

— Ну и выразился! Что-то непохоже. Красиво же сыграл. Ладно, сыграй ещё что-нибудь.

Конечно, сыграл. Не стал отказывать девочке. Тоже чудесная музыка в памяти нашлась. Хотя, опять грустная.

— А это уже что? Красивая, но слишком грустная.

— «Мой ласковый и нежный зверь». Вальс так называется.

— А автор кто?

— Ну, не знаю. Слышал где-то.

И, на самом деле, я пока не знал авторов этих мелодий. Как-то само собой возникли в голове. Самому не хотелось верить, но ведь сыграл же. Загадка!

— Неужели сам сочинил?

— Да нет, Татьяна, непохоже. — Хоть моя память и говорила, что ничего страшного, но так сразу приписать себе авторство я не осмелился. — Я раньше никогда сочинением музыки не занимался. Хотя, тётя Арина Васильевна что-то сочиняет, но скрытничает.

— А сейчас?

— Ну, просто вспомнил нежданно. Сами же в голове появились.

— А ты только грустные мелодии знаешь?

— Почему же? Наверное, всякие? Просто пока не знаю. Потом, некогда было веселиться. У меня ведь жизнь вечно грустная. Сама понимаешь, весёлого мало. Постоянно одни неприятности. Нищета же беспробудная. Сама ведь так сказала.

— Да ладно тебе, Борис. Сыграй что-нибудь весёлое.

Почему бы и не сыграть? Конечно, уже знаю. Много чего знаю! Вдруг самые разные песенки один за другим возникли в моей голове! Выбирай любую! Нежданно даже «Интернационал» весь вспомнил! Нет, он не пойдёт! Я пока, да ещё неокрепшим детским голосом, и вполне на русском, выдал:

Тут Татьяна попросила меня перевести «Песенку Водяного» на французский. Раз ей так понятнее, перевёл. Хотя, слышал я, что она больше за границей жила. Вроде, у неё самой и особенно её матери здоровье не очень хорошее.

— Фи, Борис! Конечно, весёлая песенка, но она мне не совсем нравится! Всё-таки немного не то! Может, другую?

— Ну, тогда, Татьяна, другую, но тоже немного грустную!

И я заиграл и запел, конечно, на русском, «Маленькую страну». Я всё-таки русский князь! И песенка как раз для девочек!

Так, что-то какие-то шепотки за спиной и явно чужие взгляды, и прямо буравили меня. Тут я решил оглянуться и оторопел. Мы сидели с Татьяной рядышком и никого, и ничего не замечали. Увлеклись слишком. А сзади нас, оказывается, уже собралась целая толпа. Там наблюдались, в основном, конечно, дети, но хватало и взрослых. Кстати, и Великие князья тоже стояли вместе со всеми. И, главное, я встретился с удивлёнными глазами своей тёти.

Ага, не ожидала? Ну, сыграл я тут несколько мелодий, и пару песенок спел. И чувства где-то внутри меня говорили о том, что могу и больше. Наконец-то в моей душе наступило умиротворение. Хотя, совсем нет, просто появилась какая-то удовлетворённость хорошо выполненным делом да ещё и проснулась жажда деятельности.

Конечно, моя тётя тут же не преминула подлететь ко мне.

— Борис, ты не устал? Как себя чувствуешь?

Хотя, я же, как заболел в начале августа прошлого года непонятно чем, так ведь почти неделю без памяти лежал. Пришлось мне проболеть пару месяцев, и лишь месяца три как на ноги встал. До сих пор ещё полностью не поправился. Считай, что и у себя слабое здоровье.

— Хорошо, Арина Васильевна. Извините, мы тут решили немного помузицировать и увлеклись. И слегка забылись.

Конечно, я видел, что участие тёти Арины было немного наигранным. Что она тревожится за меня, в этом сомневаться не приходилось. А тут отчётливо было видно, что со мной ничего не случилось. Хотя, всё же случилось, и необыкновенное, но ничего страшного. Ну, появились у её племянника нежданные способности. Так ведь всё благодаря ей! Она же теперь мне вместо матери и отца! Вот пусть немного и порадуется!

И тётя Арина была рада и довольна. Пусть и выглядела сильно удивлённой. И я её вполне понимал. Случайно получилось. Не было у меня до этого таких способностей к музыке. А оказалось, что я неплохо играю на фортепиано и даже пою. А то учитель пения всё считал меня в числе отстающих. А теперь мне удалось неплохо утереть нос высокомерной княжне.

Кстати, и тётя Надежда стояла неподалёку и удивлённо глазела на меня. Она была лишь немного старше тёти Арины. Да, красивая женщина, но до Арины Васильевны однозначно не дотягивала. Пусть красиво и богато одета, но не помогло. А вот её дочка Мария приходилась мне ровесницей. Была похожа на мать, но и сильно отличалась. Видать, больше на отца смахивала. Тоже готова была дырку во мне просверлить, но в ней наблюдалось больше злости. Может, на меня? Или на себя?

Хотя, и многие гости не могли отвести от меня удивлённых, но больше презрительных взглядов. Ну, да, не совсем ожидали. Так-то, на этот приём и рождественский бал для детей из самых знатных и богатых семей нашей Российской империи и столичного Петербурга, нас никто особо и не звал. И моё внутреннее чувство говорило, что мы с тётей Ариной, несмотря на своё знатное происхождение, и на самом деле нищие, и совсем не люди этого круга. Понятно, моё музицирование не особо их тронуло. Ничего ведь выдающегося. Многие аристократы и сами неплохо могли музицировать, и это не считалось таким уж достижением. Ценности у них сильно другие.

Да, вот, нахрен! Плевать мне на всех вас! Пусть хоть тётя Арина один раз в жизни, и то порадуется. Так что, буду вести себя вежливо и культурно, одним словом, корректно. Мы ещё и не то могём!

Тут я решил немного своевольничать и, вперив свой нежный взгляд в княжну Татьяну, взялся за «Эти глаза напротив»:

Я так преданно смотрел в карие глаза девочки, что она не выдержала и смутилась. А голос-то у меня, хоть пока и слабоватый, но хороший, можно сказать, даже и бархатный! Странно, как же он так нежданно прорезался? Слава богу, вовремя! Получилось так чувственно и совсем по-взрослому!

Конечно, никаких чувств к этой девочке, будь она хоть трижды княжной Юсуповой, у меня не было. Надеюсь, и никогда не будут? В первый раз ведь её увидел! И сам ещё совсем мал! Хотя, какие-то непонятные и невнятные знания внутри меня говорили, что эту княжну Татьяну могла ожидать и совсем несчастливая судьба! Но уж жалеть её и спасать я не собирался. У нас с тётей и своих забот полно было. Нам и самим выжить требовалось!

Если так подумать, я тожекнязь! Вроде, род Куракиных и царей Романовых знатнее. Ну, да, даже с Рюриковичами и литовскими Гедиминичами в родстве! А Романовы теперь совсем не русские. Немцы они! Жаль, конечно, что у меня пока несчастливая судьба. И признавать во мне важного князя Куракина никто не собирался. С другой стороны, наверное, и не Куракин я. Просто у меня фамилия такая. Да ещё теперь, получается, я единственный остался из своей семьи. И чуть не умер и прекратил её существование. Ничего, прорвёмся! Всё как в песне! Никто нам не поможет: ни бог, ни царь и ни герой, и благоденствия мы добьёмся своею собственной рукой!

А тётя Арина как бы и не в счёт. Она всё же женщина и носит другую фамилию. Выйдет замуж и, вообще, в другую семью уйдёт. Да, хорошая у меня тётя, и души во мне не чает. И сама ещё молодая. Ей замуж надо, а не со мной тут возиться! Но вот мы почти нищие, и приданого за ней будет маловато, оттого никто из более-менее приличных кавалеров её в жены брать не хочет. А за простых мужиков она уже и сама не пойдёт. А вот лично мне без разницы: если бы кто понравился, я бы и на простолюдинке женился. Главное, чтобы она душевной была! Хотя, пока я сам не вырос, и никто из девочек мне особо не нравился. Так что, подожду дружить.

Хотя, эта Татьяна, вроде, ничего. Да ну их, этих Юсуповых! Хоть мы с тётей и нищие, и оттого им как бы и не ровня, но она меня и не интересовала. Да, ага, и не светило мне с ней ничего! Наверное, и так уж помузицировали достаточно? Точно, хватит!

Тут я резко встал и схватился тётю Арину за ручку:

— Ах, Арина Васильевна, мне что-то плохо! Наверное, устал и переволновался? Давай домой пойдём? А то как бы хуже не стало?

И я посмотрел на тётю так требовательно, что она поняла, что лучше послушаться меня. Вдруг мне и на самом деле плохо?

— Борис, что, домой? Так рано ещё, и бал не кончился. Может, ещё что-нибудь сыграешь?

Видно было, что я всё-таки Татьяну заинтересовал. Явно не хотела меня отпускать. Но вот старшая сестра смотрела на меня не очень ласково. И один Великий князь тоже. Совсем неприязненно!

— Э, душевно благодарствую, княжна. Позвольте нам с Ариной Васильевной покинуть Вас. Как-нибудь в другой раз. Нам было очень приятно провести время в Вашей компании.

Наш разговор, конечно, вёлся на французском языке. Который чуть ли не являлся девочке родной. Но тут я решил побалагурить и произнёс на русском, и на простолюдинский манер:

— Прощевайте, Татьяна! Покедова!

И мы удалились. Не хотела тётя, но, видимо, решила, что пора и честь знать. Конечно, как подсказало моё сознание, получилось не совсем по-английски, но немного и вызывающе. Мне, честно говоря, пофиг было, что о нас тут подумают хозяева и гости. Лично мне их круг совершенно не волновал. Чужие мы для них, чужие…

* * *

— Татьяна! И о чём вы беседовали с этим странным мальчиком? И откуда у него это музыка? Ты хоть узнала, кто он такой?

— Да, Мама! Он сказал, что сын князя Павла Александровича Куракина. Мы познакомились и сразу же решили помузицировать. Сначала я сыграла ему «Полонез» Огинского, и уже после он всё остальное. И я там узнала только «Собачий вальс» Шопена.

— Понятно! Знаешь, Татьяна, хоть император Николай Павлович и признал когда-то его бабушку-немку княгиней, а отца — князем, но остальные Куракины его своим родственником не считают. И тому имеются обоснованные объяснения. Это чтобы ты знала. Если пожелаешь, можем рассказать. Потом, он и его тётя бедны и живут не лучше, чем простолюдины. Они нищие, Татьяна, и такими всегда останутся! Хотя, что-то в мальчике есть! Никогда бы не подумала, что он может так играть! И песню тебе посвятил. И, Татьяна, ты так и не рассказала, откуда у него эта музыка?

— Он не рассказал, Мама. Просто сказал, что вспомнил. Будто сами в его голове появились. Да, сказал, что вторая мелодия, «Вальс дождя», сочинение Шопена. А третья, «Танец маленьких лебедей», уже Чайковского. И больше никого не назвал.

— Неужели сам сочинил? Но всё равно, Татьяна, ты с этим мальчиком будь осторожней. Если хочешь, можем пригласить их и в другой раз. Пусть ещё сыграет. Всё-таки интересная музыка!

Глава 04 Жизнь не стоит на месте?

— Бурлак, осторожнее там! Что-то укропы сегодня слишком зашевелились! Всё стреляют и успокоиться не хотят. Явно пиндосы им печеньки и баксы подбросили!

— Ничего, Че, пусть! Нам больше достанется. Печеньки мы любим. И чем больше зелени, тем больше кислорода! А то у меня планшет накрылся. А новый купить не на что. Уж давно хорошей музыки не слушал. Устал постоянно на расстроенный гитаре бренчать. Пальцы уже разболелись. И струны пора менять.

— Ну, да, тебе всё пианино и рояли подавай. Но всё равно будь осторожнее. А то говорят, что, кроме пиндосов, там и наглы с чехами появились. А ещё и сам «слуга народа» нарисовался. Вот укропы и стреляют, и своё усердие перед ними показывают.

— Ладно, Че, как-нибудь прорвёмся! Лишь бы ещё больше стрелять не начали. Конечно, постоянно слушать эту укропскую какофонию как-то стрёмно. Ничего, вот посмотрим, что да как, и скоро и наши самовары им подпоют.

* * *

Да, странный сон! И непонятный! Как мы вернулись от Юсуповых, так почти сразу же, как лёг спать, приснился. Что ни говори, переволновался я сильно, оттого и чувствовал себя усталым. Ранее такие яркие и отчётливые сны мне ещё не снились. Бывало, что всю ночь теребило что-то мутное, но такого точно не было. Да, и ранее какие-то знания у меня просыпались, но такой яркий всплеск, как у Юсуповых, случился впервые.

А теперь ещё и удивительный сон приснился. Да, явно со мной не всё чисто! Жаль, конечно, что лишь этот странный разговор, и произошедший почти в полной темноте, и приснился. Хотя, судя по вполне чётким ощущениям, было тепло, и на небе даже светили редкие звёзды. Своего собеседника я, или непонятно кто там, не видел. Всё же темно было. Уже полночь. И он остался в блиндаже, как я знал, в четыре наката и под метровым слоем земли. И из глубокой траншеи только звёзды на небе и виднелись. Пара моих товарищей уже давно исчезла за поворотом. Вроде, моё прикрытие.

Главное, и одет я был странно. Вроде, в короткие сапоги или ботинки с длинным верхом, точнее, берцы, штаны и куртки цвета хаки и шапочку-балаклаву. Ах, да, ещё сверху на мне виднелись броник и разгрузка с нужным снаряжением. Главное, на груди висел бинокль с десятикратным увеличением. И за спиной виднелась винтовка, вроде, даже снайперская и с оптическим прицелом. Это чтобы врагов издали и метко поражать. СВД, хоть как бы и раритет уже, это вам не хухры-мухры! Да, через плечо была перекинута ещё и полевая сумка с картой и разными вещами. И на широком кожаном ремне с металлической бляхой, как я знал, даже с большой пятиконечной звездой, висели кобура с трофейным пистолетом и короткий штык-нож от АКМ с ножнами. А ещё и сапёрная лопатка, полная фляжка с водой и несколько подсумков, кстати, с разным содержимым. Пока много стрелять мне не требовалось. На это и прикрытие с автоматами имелось. Хотя, у меня, помимо полсотни патронов к винтовке и пары запасных магазинов к пистолету, ещё немного патронов и россыпью в карманах куртки и полевой сумке было заныкано. Как говорится, еды и патронов много не бывает. Да много чего у меня по мелочи и нужного имелось. Так сразу и самому не вспомнить. Нет, мобильника не было. Даже выключенного. Чтобы из космоса и беспилотниками не засекли. Вместо него имелась небольшая рация. Хотя, явно не у меня, а кого-то другого, так как хозяин странных воспоминаний, как почти сразу же дошло до меня, был взрослым, рослым и крепким мужчиной. Но как его звали, какой титул имел, так в моей памяти и не проявилось. Только на зелёных полевых погонах небольшими треугольниками как бы ощущались по три маленькие пятиконечные звёздочки. И кличка «Бурлак». Всё!

Да, жаль, хоть и пытался, но так сразу понять всё было трудно. Пока вообще невозможно. Не только назначение всех вещей, что было навешано на мне, так и сам разговор был сильно странен. Наверное, если вспомнилось именно мне, то я это и был? Просто в другой жизни! Голова-то моя! А где же ещё? Хотя, «Бурлак» и «Че» это, кажется, не совсем имена, а клички, точнее, позывные! А вот про укропов, наглов и пиндосов я ничего не понял. Как и про баксы и планшет. Хотя, где укроп, там и петрушка. Чтобы еда стала вкуснее и не приелась. Раз печеньки, то и баксы, наверное, что-то вкусненькое и сладкое? Ну, чехи, это понятно. Народ в Европе такой. И отчего-то у меня против них, хоть и, вроде, славян, сильное предубеждение появилось. И слуга народа, наверное, это должность такая важная? А вот как самовары могли подпеть укропам, мне было непонятно. Они хороши при чаепитии с баранками, и только свистеть могут, но никак не подпеть! Хотя, вроде, какое-то страшное оружие…

Хорошо, что насчёт многих вещей, имевшихся у меня, было понятно. Знал я, что такое шапочка-балаклава. Интересовался. Отец же в Севастополе в Крымскую воевал. А вот цвет хаки пока был мне неизвестен. Как и броник с разгрузкой. Ещё непонятно было и насчёт СВД и АКМ, мобильника, беспилотников и рации.

Да много насчёт чего по мелочи! Но, главное, что мне крепко впилось в память, это то, что в другой жизни я воевал с укропами, пиндосами, наглами и чехами! Раз стреляли, это только на войне. Да и одет я был и снаряжён как военный человек. И явно уходил на задание, и ночью. Не знаю, что там случилось, но ведь мог и погибнуть! Как умереть совсем недавно во время болезни! И теперь мне предстояло прожить эту жизнь так, чтобы не было обидно и за эту, и прежнюю жизни!

* * *

На удивление, и по возвращению домой, и в воскресенье, тётя Арина так и не стала теребить меня насчёт того, что же я там исполнил на балу Юсуповых. Хотя, я знал, что она и сама неплохо музицировала, и вовсю записывала разные русские народные песни и даже подбирала для них ноты. Да, моя тётя тоже являлась весьма разносторонней личностью. Помимо того, что знала несколько языков, так и танцевала неплохо. Любил я слушать, как Арина Васильевна порой играла на гитаре и пела! Чудесно! Голос у неё был нежный и звонкий, да какой-то томный. За душу брал! И кое-какие песенки она пробовала сочинить и сама. Правда, они тоже были похожи на народные, но не менее душевные.

А я вот ничего не пробовал, да и не пытался, и теперь после детского бала и странного сна просто знал, что у меня в памяти приличная мешанина самых разных музыки и песен. Просто их требовалось постепенно, кусками, вспоминать и записывать.

Чтобы не волновать напрасно самого дорогого мне человека, я всё-таки сам же признался ей, что так получилось. Мол, не хотел, но из-за некоторых придирок княжны решил поставить её на место и сыграл. Мол, сам удивлён, но в последнее время у меня в памяти появилось немного разной музыки, вот что вспомнилось, то и показал. Конечно, мы договорились, что мою тайну больше никто знать не будет. Само собой, я не собирался хоть что-то больше этого рассказывать даже тёте Арине. Что она увидит, того и хватит. Хоть ей было сильно любопытно, но моя любимая тётя, похоже, решила не тревожить и не волновать меня понапрасну. Видимо, всё отнесла на внезапно раскрывшиеся творческие способности. Что же, и такое ведь бывает. Тем более, после болезни ведь!

Чтобы развеселить Арину Васильевну и сделать ей приятное, я взял гитару и спел «Маленькую страну», а потом и «Эти глаза напротив». Очень уж именно они ей понравились. Понятно, что хорошие песенки. Хотя, и «Весенний вальс» тоже неплох. Тоже весьма душевно и на гитаре получилось. И обрадованная тётя просто ласково прижала меня к себе и потрепала за волосы. Всё же не кто-нибудь, а её родной племянник, которого именно она растила уже полдюжины лет, показал нежданные успехи.

А потом мы сели за стол, и я всё, что исполнил на приёме, то и записал в нотную тетрадь. Конечно, ноты, но и слова песен тоже. Тяжело давалось, пусть и всё вспомнил, да ещё и исполнил. Но тут мне немного помогла и тётя. Она нотную грамоту знала лучше меня. Вот мы совместными усилиями заполнили даже пару нотных тетрадей: для себя и про запас.

А уж далее почти две недели ничего не происходило. Святки и Крещение прошли ещё до детского бала у Юсуповых, в гости нас уже никуда не приглашали. И мы сами не звали. Тётя Арина после Рождества навестила некоторых знакомых и принесла мне немного гостинцев, так на этом для меня праздники и закончились. Сам я, боясь заболеть, никуда не ходил, да больше тётя не пускала. Теперь следовало дождаться масленицы. У меня, было, возникло желание поставить дома хоть крохотную ёлку, но пока, раз у нас это ещё не принято, не стал. Я регулярно ходил в гимназию и учился, и даже лучше, чем ранее. Чего напрасно просиживать штаны? Похоже, во всей гимназии так и не нашлось никого, кто был вхож к Юсуповым. Понятно, что среди учеников вряд ли. А вот директор и учителя, или даже инспектора из министерства, точно могли знать хоть что-то. Скорее, они просто не обратили на этот случай внимания. Потом, я же не допустил никаких нарушений. Пока так никто и не побеспокоил. Хотя, кто где бывал, на какие приёмы ходил или даже балы, средь учеников обсуждалось живо и постоянно. Всё же важная тема, и следующие Рождество и Новый год, и связанные с этим разные празднества не скоро будут! Хотя, Рождество было как бы и важнее. А мне что? Я просто отмалчивался, потом, теперь уже Новый год стал мне ближе. У меня и особо близких отношений ни с кем не имелось. Конечно, тут мешали и титул, и бедность, но, больше всего, мои стеснительность и замкнутость. И в последнее время такие разговоры стали вызывать у меня всё меньше и меньше интереса. Похоже, стал взрослеть, да и радоваться пока было нечего.

А дома, хотя, как всегда, я помогал тёте, а она, помимо поддерживания нашего скромного домашнего хозяйства, всё шила и шила. Сейчас мне, хоть на дом задавали и много, уже учиться было легче. Много времени я стал уделять зарядке и отработке некоторых приёмов, ненароком выданных моей памятью. Хотя, уже пару месяцев как. А после странного сна ещё больше вспомнилось. Постепенно у меня что-то стало и получаться. Заодно я завёл и тетрадку, куда стал зарисовывать вспомнившиеся приёмы, конечно, вместе с нужными объяснениями.

Само собой, за эти дни много внимания было уделено и музыке. Мы с тётей, правда, больше она, попробовали постепенно исполнить все мелодии и песни, что были показаны у Юсуповых, и на гитаре. Понятно, чтобы отвлечься от постоянного шитья. Весьма душевно получилось. Ну, и у меня уровень игры рос. Чтобы порадовать тётю, я сыграл и спел ей «Черёмуху» и «Прощальный вальс». Как раз под её голос! И они ей очень понравились. Именно для неё я сделал полные нотные записи этих песен. На удивление, неплохо вспомнились. Вот такой подарок на Новый год, хоть и чуть позже, получился. Ничего, я и далее ей разные подарки буду дарить! И, конечно, для записи гитарных аккордов нам пришлось завести ещё одну нотную тетрадь. И запасную тоже. Думаю, много чего придётся в них записать.

Как я и подозревал, тёте Арине о «Лебедином озере» ещё ничего не было известно. Скорее, этот балет Чайковским ещё и не был написан. Может, написан, но пока не показан? Но что-то он мне сильно нравился! Особенно «Танец маленьких лебедей»! И у меня в памяти отчётливо вспомнился не только этот танец, но и почти весь балет. Словно я его уже когда-то и непонятно где, но видел. Точно в другой жизни! Просто это видение проявилось не так чётко, как странный сон. Но ведь понять было можно.

Тут мне немного стало проясняться и происхождение моих знаний. Явно без вмешательства высших и божественных сил не обошлось! Или что-то такое неизведанное случилось! Похоже, и печальное? Конечно, это было сильно досадное недоразумение! Вон, и тётя как-то мельком проговорилась, что во время болезни я чуть не умер. Правда, больше ничего не рассказала. И военный в моём сне, возможно, тоже попал в неприятную ситуацию. О худшем мне и думать не хотелось. Вот всё вместе и сложилось.

Кстати, мне стало ясно, кто такие укропы, пиндосы и наглы. Первые оказались украинцами, точнее, галичанами, а вторые уже жителями Северо-Американских Соединённых Штатов. А вот наглы — англичанами. Непонятно было только с чехами. То ли и на самом деле чехи, то ли северокавказские абреки. Последние, вроде, были усмирены недавно, но, скорее всего, не совсем. Вот с галичанами и чехами всё было ясно. Так Австро-Венгрия же. И с англичанами тоже! Явные враги. И никаких украинцев в Российской империи пока не существовало. Только малороссы! И эти американцы у меня тоже доверия не вызывали. Особенно после мутных историй с Техасом, Калифорнией и Аляской. Явные захватчики!

Что делать, пришлось смириться. Раз выжил, всё равно жить надо. Понятно, что о своих подозрениях приходилось молчать. Их разглашение могло грозить мне немалыми опасностями. Ведь, помимо вспомнившейся музыки, у меня появились и другие знания. Может, появится и что-то более опасное, хотя, и нужное? Не только мне, но и многим людям? Ведь лишних знаний никогда не бывает. Просто лишние те, кто слишком много знает, и об их знаниях известно чужим. Но такого допускать я не собирался!

Да, хорошая музыка в «Лебедином озере». За эти дни, помимо «Танца маленьких лебедей», я вспомнил и парочку сюит — «Большой вальс» и «Танец трёх лебедей». Вот для этих мелодий и пришлось завести отдельную нотную тетрадь, конечно, вместе с запасным. Ясно, что они пустовать не собирались. Ведь мне припомнилась и кое-какая музыка и из «Щелкунчика». Хотя, и весь сам балет. Словно и его я тоже видел! И музыку не только слушал, но что-то и играл, и даже помнил ноты! Вот и перекочевали из моей памяти в нотную тетрадь «Вальс цветов» и «Вальс снежинок», а потом «Танец феи Драже» и «Танец принца Оршада и феи Драже». Само собой, на отдельную тетрадь, уже просто ученическую, были записаны вспомнившиеся сцены из обоих произведений, и довольно подробные. Мало того, я и рисовальный альбом завёл. И первыми рисунками там стали именно несколько сцен из «Танца маленьких лебедей». Чтобы сделать тёте приятное, лик одной из танцовщиц сделал похожим на неё. Другой уже на маму. А потом на княжны Татьяну и Зинаиду. Вот, хоть и странно, но вспомнились отчего-то.

К сожалению, так сразу записать всё не получалось: и уставал сильно, и не хотел вызывать больших подозрений и опасений тёти. И так уж она была сильно удивлена и, к счастью, и обрадована моими успехами. И, главное, что я понял: чтобы что-то вспомнить, мне требовалось сильно этого захотеть и даже, можно сказать, от души полюбить. Ну, всю эту чудесную музыку просто невозможно было не любить! И я хотел иметь её хотя бы просто для себя.

А ещё тайком от тёти я записал и «Интернационал»! Весь текст, как на французском, так и на русском, конечно, и ноты. Не дай бог, она их найдёт! Точно не одобрит! Чтобы на листках отдельной нотной тетради, купленной под видом простолюдина и слегка накрашенным, не осталось никаких моих следов, по какому-то дурному наитию я работал даже в тонких бальных перчатках.

А ещё мне в голову пришла одна заманчивая идея! Отчего-то именно сейчас. Детский бал встревожил! Много было там красивых и нарядных женщин, и в самой разной одежде. Конечно, я помнил ещё с малых лет, что тётя Арина имела прекрасное тело. И моего воображения вполне хватило, чтобы примерить разные вещи, как бюстгальтеры, трусики и ночные сорочки к её телу. Вот и решил я сшить для неё эти самые, что ни есть, интимные предметы, конечно, просто образцы. Хорошо, что у нас было три комнаты: самая большая, и общая, и две маленькие по бокам, как бы и наши личные покои. Всё же она женщина, а я маленький мужчина, и нам требовалось соблюсти некоторую дистанцию друг от друга.

И, помимо тёти, я тоже занялся шитьём. Вручную, не стараясь отвлекать её. Обычно она, когда я уединялся в своей комнатушке, мне нисколько не мешала. А ткани и нужные вещи я купил на карманные денежки и свои сбережения. Накопилось у меня немного, вот я всё и истратил. И у меня получилось несколько видов трусиков и бюстгальтеров, а ещё и парочка довольно коротких ночных сорочек как раз под фигуру тёти. Кстати, я и для себя сшил простые трусы и короткие майки пары видов и одну пару даже одел. Вполне получилось, хоть немного и неряшливо. Правда, чуть пришлось и штаны усовершенствовать. Но тоже справился…

Глава 05 Маленькие успехи?

И так в учёбе, домашних делах и скромном музицировании пролетели обе недели. Заодно я ещё в отдельном рисовальном альбоме нарисовал множество рисунков, где были приведены полуобнажённые женщины, хотя, молодые и весьма красивые, с одетыми на них предметами женского туалета, изготовленными мною, да ещё больше и предполагаемыми. Хотя, на них виделась и другая одёжа, и больше сказочная, ага, эльфийская! Честно говоря, все девы у меня получились очень красивыми. Не знаю отчего, но в последнее время у меня и в рисовании наметились неплохие успехи. Вот и на рисунках виднелись очень даже прелестные и миловидные красавицы, некоторые и с ликом тёти. А что, вполне подходит!

Хотя, эти рисунки были сделаны по необходимости. А для души я дополнил другой рисовальный альбом сценами из «Лебединого озера» и «Щелкунчика», правда, больше похожими на черновые наброски. Их там уже набралось пару десятков. Всё равно красиво! Почему-то больше внимание я отдал второму балету. Так ведь постепенно и весь его сюжет стал вырисовываться. Вот ведь чудеса! Да так я и сам весь балет напишу! Осталось только побольше музыки вспомнить. Мало того, и многие танцы припомнились!

Нет, всё-таки одно событие случилось. Не такое значимое, но для нас немного и неприятное. Уже под вечер субботы к нам вдруг заглянула Надежда Фёдоровна, что две недели назад пригласила нас на детский бал к Юсуповым. Она выглядела весьма привлекательно. Понятно, что великосветская дама, и наряды дорогие и красивые, да и сейчас была затянута корсетом совсем как молоденькая девица. А уж длинное и роскошнейшее бальное платье, уже другое, наверное, стоило целое состояние. Что делать, нам, её бедным родственникам, такое пока было недоступно. Хотя, тётя Арина, даже при своей скромной одежде, выглядела нисколько не хуже нашей знатной гостьи. Я уже знал, что тётя Надежда являлась дочкой Переверзева Фёдора Лукича, нашего весьма знатного и богатого родственника. Но, оказалось, что дядя, когда-то исполнявший должности саратовского и киевского губернаторов, уж лет как пятнадцать назад умер. Ну, много у него там разных важных должностей и званий было, но я больше всего запомнил про губернаторство. Вроде, когда он был жив, какие-то отношения между семьями ещё поддерживались, а потом все связи напрочь прервались. Было чудом, что через столько времени родственница о нас вспомнила. Она была замужем за важным чиновником из Министерства иностранных дел, вроде, Аркадием Ивановичем Нелидовым и, похоже, что её мужу мы были совсем неинтересны. Они постоянно проживали со своей семьёй в Петербурге и, вроде, даже в собственном особняке. Потом, мы с тётей Ариной вообще не были приняты в свете и прочем обществе. Поэтому, да и по малолетству, я пока во всех этих светских делах не особо разбирался. Да и ничего хорошего в свете нас не ждало!

И на этот раз Надежда Фёдоровна пришла позвать нас на очередной приём к князьям Юсуповым. Конечно, она опять взяла с собой и дочку Марию, оказалось, старшую. В прошлый раз я её плохо рассмотрел. Не до неё было. Ничего, симпатичная девочка, и даже чуть повыше меня будет. На этот раз она смотрела на меня теплее, но всё равно как-то высокомерно. Я даже не огорчился. Конечно, родственные связи сильно важны, но у меня и собственная гордость имеется. Потом, я и титул имею повыше! Вроде, наши родственники считались просто дворянами, хоть и сильно богатыми.

Тётя Арина, было, сильно обрадовалась, но, увидев мой хмурый взгляд, так сразу согласиться не решилась. Всё-таки очень умная и понятливая! Настоящая мама!

— Надежда Фёдоровна, мы благодарим Вас за приглашение, — тут уже в разговор старших включился я сам. Да, это было сильно невежливо, но не подставлять же тётю. Потом, это же я князь! И русские люди, а всё on parle français (болтаем по-французски)! — но, к сожалению, я вынужден сообщить Вам, что в последнее время мне слегка нездоровится. Сами понимаете, что после перенесённой не так давно тяжёлой болезни мне противопоказаны сильные нагрузки и волнения. Жаль, но после прошлого приёма у князей Юсуповых я весьма переволновался. Тяжело пришлось! Примите, пожалуйста, наши самые искренние извинения! Это, конечно, сильная честь, что Вы нас не забываете, но, к сожалению, пока нам придётся остаться дома. Арина Васильевна, милая тётя, мама Арина, — я решил, что не помешает показать, что ценю тётю на уровне мамы, — я прошу простить меня, что скрыл свои недомогания. Мне просто никак не хотелось расстраивать тебя. Да, Надежда Фёдоровна, извините, пожалуйста, меня. Знаете, я и после учёбы так сильно устаю!

Недовольные дамы тут же поспешили нас покинуть. А Мария так вообще, сильно удивив меня, показала тайком язык! Тётя Арина, конечно, тоже была немало удивлена и не могла это скрыть, но я прикинулся виноватым ещё при гостьях. Хотя, она и до этого никогда меня не ругала и даже замечаний старалась не делать. А в последнее время мы с ней вообще жили душа в душу. И, да, мы всегда общались меж собой на русском!

— Борис, ты, что, на самом деле чувствуешь себя плохо?

— Нет, тётя, всё хорошо. Ты прости меня, пожалуйста, мама Арина, но не хочется мне выглядеть какой-то чудной игрушкой на празднике чужих. Понятно же, что остальные гости будут на меня смотреть и втайне, а то и открыто ухмыляться. А мы с тобой точно не бездушные и подневольные игрушки! Хоть и небогаты, тоже собственную гордость имеем. Может, это княжна Татьяна там попросила доставить меня на приём? Привыкла, что её желания тут же исполняются. Обойдутся пока без нас. Мы там чужие и люди совсем не их круга, и никогда уважения не добьёмся. Пусть развлекаются, но без нас. У нас и другие дела имеются.

А что, так и есть. У нас тоже своя жизнь! И тоже важная! Пусть только и для нас. Как можем, пока так и живём!

* * *

— Мама! Этот Борис вообще противный мальчик! Подумаешь, гордый какой? А ведь вполне здоров был!

— Да заметила уже. Ничего, напомним ещё, как пренебрегать нами. Вот Арина совсем другая, но, похоже, всё-таки попала под влияние племянника. Надо же, князь! Так нищета беспробудная, а нам открыто пренебрежение показывает. Хотя, дочка, надо было себя аккуратнее вести! Это ведь из-за тебя он повёлся. И перед дочками Юсуповых не надо было лишнего болтать!

— Э, Мама, я всего-то упомянула, что они нищие, и он только титул имеет, а за душой ничего. Так сами же сказали!

— Так это я, и только тебе! Меж собой можно. А ты у дочек Юсуповых проговорилась! И эта Татьяна явно ему всё рассказала. И теперь мальчик на нас дуется. А так, конечно, он интересный. Какую песню дочке Юсуповых исполнил! Как будто в любви признался! Наверное, что-то задумал? Хоть и не ровня!

* * *

Воскресенье у нас прошло как обычно. С утра мы с тётей Ариной сходили в церковь, и даже в Казанский собор. Хоть и далеко, но решили немного развеяться. А то постоянно дома сидим. Один раз, наверное, можно. Мимо Театральной площади с Петербургской консерваторией и Мариинским театром, потом вдоль особняка Юсуповых и Мойки как раз можно было выйти к собору. А сам он располагался на Невском проспекте. Конечно, роскошно живут всякие аристократы и прочие богатые люди. А люди в Петербурге разные. Больше,конечно, разного рабочего люда и таких, как мы, небогатых дворян. Всё-таки, как говорят, почти восемьсот тысяч населения. Да, немало! Даже представить трудно!

А после церкви мы ненадолго прогулялись по Невскому проспекту и вернулись домой уже вдоль Екатерининского канала. И уж дальше занялись домашними делами. Хотя, на прогулке я как раз и вспомнил ещё одну песню. «У природы нет плохой погоды» тоже ведь вполне душевная. И однозначно под голос тёти! Вот и помузицировали мы с ней слегка. Считай, немного отдохнули. Хорошо тётя Арина спела! Почти как в моей памяти песня прозвучала. Мне так приятно и тепло стало. Словно я обрёл что-то давно потерянное и преисполнился надежды!

А уж с понедельника у нас опять начались будни. Я пошёл в гимназию и во вторник, считай, попался! Под самый конец занятий меня подозвал к себе наш классный наставник Иоганн Карл Дитрих, да ещё и учитель по латыни и древнегреческому. Этот немец уж лет как двадцать был приглашён и жил у нас в стране. Сначала состоял гувернёром у одних богатых аристократов, а потом устроился учителем и уже лет пять учил нас. Русский язык наставник, конечно, выучил, но остался сильный акцент, и оттого он предпочитал разговаривать на немецком. Мне было легко с ним общаться, но вот довольно большому числу учеников, не совсем освоимшим иностранные и древние языки, приходилось довольно тяжко! Хотя, сейчас он начал разговор со мной вполне на русском:

— Переферзефф! Тут Апполон Григорьефич сказал, что недафно ты на каком-то балу интересные песенки пел?

Значит, уже дошло. Но тут я был вполне спокоен. Но, похоже, не всё. К примеру, чтобы не привлекать ко мне лишнего внимания и особенно во избежание насмешек и даже издевательств, тётя Арина записала меня в гимназии как дворянина Переверзева. И остальные ученики за три с лишним года учёбы знали меня именно под этой фамилией. Приходилось сильно таиться, но, вроде, всё же до сих пор моё инкогнито не было раскрыто.

— Э, Иван Карлович, было такое. У князей Юсуповых. На детском балу. Музицировал и пел.

— Даже так? Что, они сами тебя на бал пригласили?

— Нет, Иван Карлович. Мы с тётей Ариной с ними не знакомы. Но мы состоим в родстве с Нелидовыми, вот тётя Надежда Фёдоровна нас и пригласила. И, смею заверить, Иван Карлович, никаких нарушений допущено не было. И музыка, и песни все разрешённые. Просто княжна Татьяна попросила исполнить.

— Проферим, Переферзефф! Ладно, пойдём-ка мы к Апполону Григорьефичу. Пусть он сам оценит, нарушил ты или нет.

Не поверил наставник. Сам он в музыке не особо разбирался. Оказалось, в своём классе пения нас уже ждал сухонький учитель музыки. Был он похож на слегка бородатого Антона Павловича Чехова из моей памяти. И, конечно, Апполон Григорьевич Лядов музыку знал отлично! Хотя, я у него пока числился в отстающих. Но у меня на учителя пения обид не было. Да, спрашивал строго, но точно по делу. Просто у меня пока возможности отличиться не было.

И когда я сыграл на слегка расстроенном фортепиано один за другим, и без отдыха, «К Элизе» Бетховена, «Полонез» Огинского, а потом уже «Вальс дождя» и под конец «Мелодию слёз», мои учителя не смогли так сразу прийти в себя. Просить спеть они меня уже не решились. И так ведь целый концерт получился. Ладно ещё о подробностях расспрашивать не стали. Хотя, когда я объявлял о том, что «Вальс дождя» посвящается моей матери княгине Софье, кроме княжны Татьяны, рядом никого не было. А что «Эти глаза напротив» как бы и предназначались ей, то тут и таиться смысла не имелось, потом и видоков хватало.

— Э, Переверзев, Бетховена и Огинского ты сыграл вполне на уровне. А остальные произведения чьи?

— Э, Апполон Григорьевич, извините, пожалуйста! Не хватило смелости признаться!

— Ну, Переверзев, скромность нужна в меру. Значит, последние композиции твои? Очень достойные и зрелые вещи! Хотя, вроде, ты на балу исполнил и какое-то произведение Чайковского?

«Танец маленьких лебедей» мне пришлось исполнить даже два раза. Признался, что как бы случайно узнал ноты и не сдержался, и, чтобы удивить княжну, сыграл. И последнюю песенку, мол, тоже именно для неё спел.

— Ты, Переферзефф, не на ту барышню нацелился! Скромнее себя надо фести! Да и молод ещё!

Конечно, возражать наставнику не пристало, да и было опасно.

Потом я решил не мелочиться и выдал и «Большой вальс», и «Танец трёх лебедей». Сообщил, что и эти композиции принадлежат Петру Ильичу. Мол, тоже случайно узнал.

— Да, Переверзев, удивил! Получается, ты до сих пор таился и скрывал свои способности? И почему же? Ладно, можно считать, что по пению полностью отчитался. И, да, представь, пожалуйста, ноты всех композиций и слова песен. Так сказать, для отчёта и проверки! Вдруг всё-таки какую крамолу там скрыл?!

Тут мне пришлось задержаться ещё на пару часов. Ничего не поделаешь, наказ учителя! Да и пусть он поставит мне, ага, зачёт по пению! Все композиции и песни, что на балу и сейчас исполнил, даже произведения Шопена, Бетховена и Огинского записал. Чтобы поверили. И, к счастью, память не подвела.

Конечно, тётя Арина удивилась задержке, но, с другой стороны, даже обрадовалась. Отметился перед учителями, и по делу, в лучшую сторону. Разве это плохо?

Мы сели обедать, и вот сразу после трапезы я и подсунул тёте нарисованные мной как бы не совсем и приличные рисунки, заодно и сшитые мной вещи. Моё лицо слегка и порозовело, а сердце забилось сильнее, чем обычно. Конечно, волновался. Музыка тоже хорошо, но всё же и сейчас предлагалось очень важное и необычное дело, и неизвестно было, как ко всему отнесётся тётя Арина. Это для меня она просто любимая тётя, а, в сущности, Арина Васильевна являлась молодой и очень красивой девицей. И строгой. Но мастерицей! И она вполне могла изготовить эти вещи!

— Тётя Арина, извини, пожалуйста, но позволь мне сделать тебе небольшое предложение. Тут я нарисовал разные картинки, но ты не думай, что у меня одни непотребства в голове. Пожалуйста, сначала примерь эти вещички и оцени. Если они не доделаны, то подгони под себя. Мне думается, что женщинам они должны понравиться. А то всё то, что сейчас носится, и даже у тебя, не совсем удобно для ношения. Хотя бы даже эти корсеты. Любой врач скажет, что они просто вредны для здоровья! Пусть, кто хочет, носит, но вот ты могла бы одевать именно эти вещи и, главное, шить их и продавать. Я знаю, что ты у меня очень умелая и шагаешь в ногу со временем, и вполне чувствуешь, что нынче требуется женщинам. Правда, надо сначала постараться получить на них привилегии. А то вообще останемся с носом. Но пока времени у нас полно. Вот проверишь всё на себе, подгонишь, а потом подашь и прошения. Что надо, сошьёшь, потом нарисуешь и напишешь. А я помогу. Ну, как тётя?

Тётя опять просто ласково потрепала меня по волосам.

— Да, Борис, сильно ты изменился после болезни. К счастью, выжил. И как вырос! Я уж сколько молилась Всевышнему, чтобы он пожалел тебя. Один ты у Софочки остался. Пусть земля будет ей пухом. Настрадалась, бедная. А теперь, надо же, у тебя разные задумки появились. То музыка, то эти вещи! Ладно, иди пока. Я всё проверю и потом тебе скажу.

Да, тётя Арина мне точно вместо матери! Моя мать Софья умерла шесть лет назад, и ей было всего тридцать четыре года! Я подозревал, и иногда и тётя случайно проговаривалась, что она вышла замуж за отца только из-за титула, и что ей просто некуда было деться. Раз она и тётя относились к весьма бедной ветви Переверзевых, то у них на приданое почти ничего не имелось. И, как правило, бесприданницам всегда трудно подыскать для себя достойную партию. Можно, было, конечно, остаться незамужней, но мать предпочла замужество. Вот Арина Васильевна не стала выходить за стариков много старше себя. К сожалению, и дальнейшая жизнь у моей матери, несмотря на уже спокойного и почти взявшегося за ум отца, не удалась. Как проговаривалась изредка, и с большим сожалением, тётя Арина, мой отец в молодые годы, тем более, после смерти своей матери и моей бабушки, имел, честно говоря, не самое лучшее поведение, и из своих скромных доходов он так ничего и не успел скопить. Ладно хоть, что женился после Восточной войны, но, жаль, в достаточно зрелом возрасте и имея расшатанное здоровье, правда, из-за тяжёлых ранений на войне. Ему было тридцать восемь лет, а матери — только двадцать. Про разные семейные сложности и неурядицы я уже прекрасно понимал и их не осуждал. Главное, что дали жизнь мне! И было их сильно жаль!

Чуть погодя, тётя позвала меня и сообщила, что вещички ей все понравились, и она точно будет их носить. Мало того, мы с ней сели чаёвничать и начали вместе думать, что предпринять для того, чтобы начать их шить и продавать. К сожалению, всё упиралось в деньги. Их у нас просто не было, даже чтобы оплатить получение привилегий. Но, тем не менее, пока не горело, и мы решили изготовить как можно больше этого белья, и самых разных видов, заодно и готовиться подавать прошения. Вообще, придумаем что-нибудь.

Глава 06 В гимназии всё спокойно?

Да, попытка не пытка. Мы с тётей решили, что постараемся дать ход новым вещам. Выгодное же дело и, главное, первыми быть всегда приятно! Это же как бы и революция в одежде! Ну, почти научно-техническая, конечно, образно. Жаль, что пока в науке и технике наша Российская империя сильно отстаёт от большинства западных стран, особенно от Великобритании, Франции, Германии и Северо-Американских Соединённых Штатов. И будет отставать и далее. И порядки у нас не совсем приемлемые. Сильно тормозят они развитие нашей страны. Вот, точно, придёт время и свершится революция! И сметёт весь прогнивший насквозь царский режим! Вроде, как сказал знаменитый русский историк, воруют. Или один царь своему наследнику, что в России не воруют только они.

А нам не стало хватать времени. И в последующие дни, помимо выполнения разных заказов, тётя Арина засела и за шитьё нужных видов трусиков, бюстгальтеров и сорочек для женщин, так трусов и маек для мужчин. Я ей помогал, заодно и рисовал самые разные рисунки, да ещё постарался, чтобы женские лики все были похожи именно на Арину Васильевну. Тётя, конечно, немного и смущалась, раз тела были сильно обнажёнными. Хотя, не совсем. Как и в первых рисунках, все девицы были одеты в сказочные одежды, но довольно смелые. Но ведь тут речь шла не о разных там фривольных рисунках, а вполне о хорошей женской одежде. Я убедил её, что так надо, и, мол, только для дела! Она и сама смирилась со своими ликами. Надо же показать, что как сидит. И ведь вполне достойные виды вышли! Самая настоящая наипрекраснейшая барышня получилась! Точно сказочная эльфийка! Только острых ушек и волшебной магии не хватало! Зато магия прекрасного так и сочилась с самих рисунков.

Помимо рисунков с образцами одежды, я продолжал рисовать и постепенно припоминающиеся сцены из «Лебединого озера» и «Щелкунчика». Конечно, мы с тётей много внимания уделили и музыке. Очередным подарком для неё стала песенка «Не ищите ландышей в месяце апреле». Тоже под её голос, и можно спеть как под гитару, так и балалайку. Правда, больше внимания я всё-таки продолжал уделять «Щелкунчику». Из него мне удалось вспомнить и записать сюиты «Украшение ёлки» и «Волшебный мир превращений». Тем не менее, и из «Лебединого озера» добавился «Чёрный лебедь». Пусть будут! Да, чувствую, что нотные записи не совсем полные и с ошибками, но постепенно можно доработать! Сам и справлюсь! Мне уже было понятно, что у меня вполне имелись нужные навыки и знания. Жаль, что в отличие от рослого и крепкого мужчины из моего странного сна, я вот пока так до сих пор и не смог вытянуться. Теперь-то мне было понятно, что просто требовались хорошее питание и лучшие условия жизни. Только как и когда? Но мальчиком я был всё равно симпатичным и, главное, ловким и жилистым. Весь в отца! Просто пока роста не хватало. Вообще-то, оказывается, и в молодости, и позже князь Павел был рослым и красивым мужчиной. Хотя, и моя мать София, да и тётя Арина тоже являлись, безусловно, писаными красавицами. Уж и я, даст бог, ещё вытянусь! Как отец, точно красавчиком стану! Лишь бы не подхватить разных болезней!

Вот так постоянно в учёбе и домашних делах и прочих заботах у меня как-то незаметно пролетела очередная неделя. И мой скромный концерт наставникам тайной для учеников гимназии не остался. Хотя, среда прошла вполне спокойно. Но уже в четверг мои одноклассники один за другим стали подходить ко мне и выражать признательность, а некоторые так вообще заинтересовались как бы и моей музыкой. Я не стал так уж таиться и воображать, и охотно записал Александру Авилову и Павлу Бельковскому, с которыми поддерживал более-менее спокойные отношения, ноты и гитарные аккорды как бы своих мелодий и песен, исполненных на детском балу. Конечно, вместе со словами. Не жалко, да люди больше обо мне узнавать будут. Вот о «Танце маленьких лебедей» пока умолчал. Вдруг наставники не совсем правильно мои шаги воспримут? А что как бы и моё, то, как хочу, так и поступаю.

Конечно, я слегка раскрыл приятелям и причину интереса наставников ко мне. Тут уж моё посещение бала, хоть и детского, у самых Юсуповых, всех сильно заинтересовало. Пришлось так слегка рассказать о ходе бала и обстановке в зале, так и гостиной, где состоялось как бы и первичное знакомство с хозяевами дома. Ведь тогда князь Николай Борисович и княгиня Татьяна Александровна уделили внимание только нашей тёте Надежде Фёдоровне с дочкой Марией, а на нас с тётей Ариной даже и не посмотрели. Вот как раз об этом я своим одноклассникам и рассказал. Но такой поступок хозяев дома никого особо не удивил. Ну, да, как бы кто мы с тётей и они? Правда, о знакомстве с княжной Татьяной я пока умолчал. А то ещё больше вопросов добавится. Ладно хоть, что отношения с одноклассниками сильно улучшились. Хотя, пока я сам особо сближаться с ними не стал. Не из-за гордости, а чтобы не особо себя выдавать. Время ещё не пришло.

Но в следующую неделю у меня в гимназии забот прибавилось. Вдруг во вторник по просьбе Апполона Григорьевича мне на уроке пения пришлось повторить свой как бы и концерт, показанный ему и наставнику. Общеизвестные произведения Бетховена и Огинского его не интересовали. С другой стороны, требовалось исполнить только пять композиций, хоть три как бы и работы Петра Ильича Чайковского. Мало того, в класс прибыли и инспектор Пустонский Михаил Васильевич и даже законоучитель, протоиерей Петров Леонид Петрович. Присутствие крепкого и обильного теломсвятого отца пугало меня больше всего. Вдруг какую-нибудь крамолу разглядит? И в никакие церковные хоры и петь божественные песни мне нисколько не хотелось.

Да, прониклись мои одноклассники и даже высокие гости. И святой отец только так кивал головой от удовольствия. Уж не знаю, что меня ждало далее, но сейчас все, помимо самых разных чувств — и хороших, и плохих, были просто восхищены исполненной мной музыкой. «Вальс дождя» и «Мелодия слёз», да ещё три сюиты из «Лебединого озера», особенно «Танец маленьких лебедей» — это однозначно шедевры. И, конечно, интерес ко мне ещё больше вырос.

К счастью, урок музыки особых неприятностей мне не добавил. Моя популярность выросла уже на всю гимназию. Ко мне подошли и очень даже с уважением обратились и пожелали дальнейших успехов будущие выпускники Иван Бычков, Алексей Павловский и даже Франц Рицца. Эти, уже вполне взрослые парни, являлись одними из самых успевающих учеников, и их уважали и учителя. По сравнению с ними я выглядел вообще мальцом. Хотя, ко мне и ранее не особо приставали, а сейчас большинство учеников так вообще относиться стало очень тепло.

Вообще-то, хитро и умно придумал наш учитель пения. Как бы обыкновенный урок музыки, потом и представление нового автора и исполнителя, да и ознакомление учеников новыми музыкальными произведениями. Всё, если так подумать, ага, в рамках учебного процесса. А что без разрешения самого композитора, так вся вина всё равно ложилась на нечистоплотного ученика, то есть, меня. Не знаю, что там задумал Апполон Григорьевич, но, похоже, что он просто решил заделаться как бы и учителем, и первооткрывателем молодого таланта. Явно что-то такое почуял. И ведь, если мне повезёт, то тоже отметится.

Да, устроил я тут, ага, подлянку, Петру Ильичу! Авось простит! Если нет, то я и так нищета беспробудная, потом, всё равно пока нас с тётей в свете и как бы приличном обществе не принимают, да и не собираюсь я становиться музыкантом. Так что, ничего страшного, переживём. В жизни хватало, мягко говоря, и более неприятных вещей. И вокруг жили не совсем уж праведники.

А в субботу состоялся как бы и целый концерт, уже в актовом зале. Конечно, собрались, прежде всего, сами ученики гимназии. Под две сотни точно было. Никак не меньше половины. Нас в этот году обучалось уже сильно больше, чем в прошлом, и, вроде, даже слегка за четыреста душ. Ещё и учителя присутствовали, хоть и не все, да сам директор гимназии Николай Яковлевич Максимов. Конечно, не просто мне придётся. Нельзя ударить в грязь лицом! Я заметил даже врача гимназии Карницкого Эдуарда Михайловича и смотрителя здания Жаннин-Перро Антона Филипповича. Прибыла и кое-какая сторонняя публика, в основном, родители гимназистов и, вроде, некоторые учителя из других гимназий. Хотя, я их точно никого не знал. Просто слухи такие пошли.

На этот раз мне пришлось исполнить и другие произведения. Вместе с парой прежних, как бы и пять моих композиций. Начал я с «Вальса дождя», заодно и объявил, что он посвящён моей матери Софье. Правда, титул ещё не назвал. А затем я исполнил «Весенний вальс» и «Мой ласковый и нежный зверь». Пока на фортепиано. Потом на гитаре сыграл «Путь домой». Решил, что нужны что-то новое и другой инструмент. Меня же проверяют, вот и пришлось раскрыть полнее свои способности. Вроде, всё неплохо получилось и, главное, душевно.

А чтобы немного развлечь своих коллег-учеников, я вдруг взял и очень даже озорно спел «Песенку студента»:

Тут уж, несмотря на присутствие и директора, и учителей, да и родителей, сильно развеселившиеся ученики ожидаемо наградили меня настоящим шквалом аплодисментов. Конечно, песня не была включена в программу концерта. Но, думаю, начальство нисколько не будет ругать меня за небольшое нарушение.

Далее я спокойно спел и все три песни, исполненные на детском балу, а «Эти глаза напротив» повторил и два раза. Всем сильно понравилось. Не ожидали мои коллеги-ученики, но я и тут объявление сделал, что песня посвящена княжне Татьяне. Хоть фамилию и не назвал, но и так всем было ясно, что Юсуповой. Пришлось исполнить и «Танец маленьких лебедей», хотя, только его и один раз, правда, на гитаре. Тоже для новизны и раскрытия способностей. И выступление у меня ожидаемо закончилось «Мелодией слёз», конечно, исполненной на фортепиано. И на этот раз я попросил извинений и сообщил, что она посвящена моим старшим сёстрам Агнессе и Екатерине, умершим не так давно. Пусть и о них у людей память останется, хоть и такая! Само собой, в самом конце я душевно поблагодарил всех зрителей за столь тёплое внимание к своей, совсем незначительной персоне и сообщил, что, будет время, обязательно покажу им и другие свои работы. Пусть! Нам песня и жить, и строить помогает!

Так у меня и состоялся нежданный концерт. Отказаться было невозможно. Записи-то предоставил. Да и не думал, и почётно же. Правда, от исполнения ещё чего-нибудь новенького, кроме «Пути домой», удалось отвертеться. Мол, не сочинил ещё. Да и концерт, ага, не резиновый! И, как заслуженное вознаграждение, мне собрали почти полсотни рублей. Оказалось, начальство так решило оказать мне посильную и нежданную помощь. Конечно, тут я был удивлён и даже немного растроган. Ведь не предупреждали. Что у меня довольно явные материальные трудности, было видно уже по форме. Хотя, имелись и те, кто нуждался больше меня. Но отказываться я не стал. Не по моей просьбе же всё состоялось.

Конечно, тётя Арина сильно порадовалась за меня. Всё-таки и такая помощь была нам на руку. Ведь для оформления привилегий и выпуска одежды требовалось сильно большие деньги. Пока мы работали над образцами. Немало вещей тётя сшила. А я больше занимался рисованием образцов одежды да сцен к «Щелкунчику». Кстати, десяток рисунков были посвящены и «Танцу маленьких лебедей». Мне просто захотелось получше показать сам танец. И лики у балерин там были моей матери и тёти Арины, а ещё княжон Татьяны и Зинаиды. Странно, конечно, но как решил с самого начала, так и продолжил.

В воскресенье мы с тётей тоже сходили в Казанский собор, немного погуляли по Невскому проспекту и отдохнули. Понедельник у меня уже прошёл спокойнее, чем вся прошлая неделя. Конечно, концерт многим запомнился и понравился. Такого никто не ожидал! И учителя меня только хвалили. За своеволие никто ни слова не сказал. Вот только мне терпеливо пришлось несколько раз записать заинтересовавшимся ученикам ноты и слова понравившихся им произведений. Особенно всем приглянулась именно «Песенка студента». Хоть мы пока только и ученики гимназии. Но ведь и нас римляне и греки тоже немало замучили!

Да, как-то немного иначе, чем ранее, жизнь пошла! Было уже начало февраля. Зима зимой, но, по сравнению с предновогодними месяцами, январь прошёл у меня сильно хлопотно. Можно сказать, что было даже немного жарко!

* * *

Вот и во вторник, считай, даже через месяц после детского бала у Юсуповых, к нам заявился нежданный и важный гость. Это оказался целый профессор Фёдор Осипович Лещетицский из нашей Петербургской консерватории. Я как раз вернулся из гимназии.

Мы с тётей, честно говоря, такими знакомствами не обладали и этому визиту были сильно удивлены. Хотя, моя память тут же подсказала, что гость являлся одним из знаменитейших музыкантов как сейчас, так и потом. Правда, больше ничего особого на ум не пришло. И, к сожалению, я пока ничего из его работ не вспомнил. Может, потом? Хоть тётя Арина об этом представительном и щегольски одетом мужчине лет за сорок, и имевшей тщательно ухоженную густую бороду, наслышана была побольше меня.

Конечно, мы тепло встретили гостя и тут же накрыли скромный стол. Жаль, но богатой посудой и особыми кулинарными изысками бахвалиться нам не приходилось. И обстановка у нас была скромной, можно сказать, почти нищенской. Ладно, чем богаты, тем и рады. И после скромного чаепития гость решил раскрыть, зачем же он нас навестил. Хотя, примерно так и было, как мы и подозревали.

— Мне тут, уважаемая Арина Васильевна, сообщили, что один молодой человек сильно отметился на одном балу и сыграл там на фортепиано прекрасные мелодии. Вроде, даже показал что-то из вещей одного знакомого композитора. Потом и у себя в гимназии отличился. Жаль, что сведения об этом поздно дошли до нас. Но тут, насколько мне известно, у этого композитора всё ещё только в процессе работы. Заказ он получил в прошлом году, но работа пока не сдана. И на завершение тоже немало времени надо. А один молодой человек взял и сыграл вполне прелестные сюиты, как бы и из этой работы. И это, конечно, сильно интересно и удивительно. И, чтобы вы ничего там не подумали, хочется заверить, что мы в консерватории всегда готовы поддержать молодые таланты.

Да, жаль, но не совсем удачно получилось с «Танцем маленьких лебедей». Кто же знал, что «Лебединое озеро» ещё только пишется, и именно сейчас! Пришлось мне, скромно потупившись, принять удар на себя. Конечно, я сразу же признался в страстной любви к музыке, но сообщил, что особыми талантами не обладаю. Мол, не виноват, что стал причастен к некоторым утечкам разных музыкальных тайн, но не по моей вине, и свои источники раскрывать не собираюсь. И, конечно, я признался, что испытываю сильное уважение и к самому гостю, и великому Петру Ильичу Чайковскому.

А так как гитара у нас открыто висела на стене, то пришлось мне немного и помузицировать. Сначала я сыграл на ней «Танец маленьких лебедей». Заодно гостю была подана и нотная тетрадь с нотами музыки, исполненной на детском балу. Хотя, там уже и другие песни добавились. Может, что и записано с ошибками, но довольно полно. Потом, конечно, доработать ещё придётся. Тут Фёдор Осипович точно сильно удивился и стал придирчиво изучать тетрадь, время от времени покачивая головой и подозрительно посматривая на меня. Тем временем я взялся за «Капли дождя» великого Шопена и уже после этой прелестной и известной многим композиции сыграл «Вальс дождя». Просто для того, чтобы было с чем сравнить. А чего теряться? Могу ведь!

Глава 07 Князь или не князь?

Конечно, можно было скрыть свои способности, но зачем? Наверное, они мне были даны именно для того, чтобы применить для каких-то, конечно, благих, целей. И сейчас, похоже, как раз и повернулся подходящий случай. И я намерен был его использовать как можно лучше.

Чуть позже важный гость решил оторваться от тетрадки. И по довольному виду Фёдора Осиповича было видно, что сыграл я все композиции неплохо. Но, конечно, до настоящих мастеров мне было сильно далеко, да и никогда не подняться. Я и не собирался. У меня уже появились и некоторые замыслы, и совсем не связанные с музыкой. Так, могу развлечь себя, но все силы отдавать ей не собираюсь. Да и не было у меня этих талантов. Конечно, приятно, что именно у меня появились нежданные знания. Точно без высшего и божественного вмешательства не обошлось. Но если звёзды светят, значит, кому-то они нужны! И моя тайна так со мной навечно и останется, и никому, и никогда я её не открою! Просто опасно, да и для себя пользу извлечь хочется.

— Да, удивительно, Борис. Вы ещё и на гитаре можете их исполнять? Неплохо! Конечно, можно и получше, но вполне терпимо. Первая вещь, значит, как Вы объявили, принадлежит Петру Ильичу? — Тут гость достал и другую тетрадь и мельком глянул туда. Явно для сверки! Похоже, с записями, отданными учителям? Может, и от самого Чайковского? — Он сообщал, что работает над балетом, но надо будет с ним связаться и сравнить, и уточнить. Всё-таки эта сюита мне не знакома. Второе произведение точно принадлежит Шопену. Но вот последняя композиция, к сожалению, мне не знакома-с. Кажется, на балу у Юсуповых Вы заявляли, что и она принадлежит Шопену, но у него я ничего такого не припомню. Может, что-то ранее неизвестное? И большинство композиций и песни, что записаны у Вас в тетради, мне тоже незнакомы. Узнал только «Собачий вальс» и «Капли дождя» Шопена, «К Элизе» Бетховена и «Полонез» Огинского. Хотя, слышал, что концерт в гимназии у Вас прошёл с большим успехом. Ну, это и так понятно.

Тут я попросил тётю Арину, и даже нежданно для важного гостя, спеть по куплету из пары песен, уже записанных в нотную тетрадь. Вот пусть он оценит и её голос! А сам просто подыграл ей на гитаре. И тётя не оплошала, спела их почти так, как в моей памяти! Было видно, что её голос Фёдору Осиповичу понравился. Я и так знал, что он прелестный. Как у матери! Они же сёстры! Ведь и мать всё время что-то красиво напевала. И у меня голос точно от неё! Её кровь!

— Да, Арина Васильевна, не ожидал! Замечательные песни! Знаете, Вам надо учиться в нашей консерватории!

И так ясно, что «Черёмуха» и «Прощальный вальс» тепло были бы встречены в любом обществе! Душевные песни!

Тут я не выдержал и подал дорогому гостю и нотную тетрадь с сюитами из балетов, а ещё и ученическую с описанием самых разных сцен из них. Потом и рисовальный альбом. Он уже почти весь был заполнен! Правда, больше рисунками из «Щелкунчика». Раскрываться и удивлять, так до конца! И поданные вещи гостя, можно сказать, вообще сразили!

— Ещё и другие сюиты к «Лебединому озеру»? Даже сцены? Отличные рисунки! Значит, Борис, Вы так видите танец маленьких лебедей? Интересно и необычно, но может получиться красиво! И одежда строгая и лёгкая. Что же, оправданно! Так, а тут ещё и «Щелкунчик»? Новый балет? Да, Борис, а ведь все эти сюиты мне точно незнакомы. А я всё же профессор консерватории. И Пётр Ильич точно ещё только в самом начале работы. А тут, Борис, вполне готовые наброски либретто к двум балетам. И откуда они у Вас?

Тут мне пришлось как бы и сознаться, что вся музыка моя. Мол, после болезни у меня, и даже нежданно для себя, в голове непонятно откуда начали рождаться все эти композиции и песни. А что касается «Танца маленьких лебедей», то, вот, просто случайно где-то слышал, что Пётр Ильич работает над балетом «Лебединое озеро». А уж его все знают и уважают. И дальше рассказывать мне, мол, просто нечего. Вот, мол, взыграли детские мечты, всё наложилось на разные источники, и в итоге что получилось, то и показываю. Конечно, всё из-за любви к музыке.

Я сильно волновался, но всё-таки как бы и сумел объясниться и, похоже, мне удалось отвести от себя разные нехорошие подозрения. Что же, вот появился ещё один самородок из народа! Хотя, ещё и князь! Почему бы и нет?! Пусть принимают меня таким!

Фёдор Осипович, конечно, слегка поинтересовался и о нашем житьё-бытье, и о том, кто мы такие. Правда, моё происхождение его нисколько не смутило. Хотя, так уж о нас он почти ничего не знал. Всё-таки дела ведь не особо важного семейства. Разве что немного был наслышан о деде.

Гость оказался душевным и настойчивым. Его приглашение нам уж точно нельзя было отвергать, и мы с тётей с удовольствием согласились завтра же явиться в консерваторию. Только там имелись нужные люди и инструменты. И нам было лестно. А ещё Фёдор Осипович захотел прослушать всё записанное в нотных тетрадях, вот мы и отдали их ему. Даже тетрадку с гитарными аккордами и рисовальный альбом приложили.

После проводов важного гостя, тётя обняла меня и, как всегда, погладила по голове. И, как мне помнилось, и мать точно так делала. Мне стало сильно приятно и спокойно.

— Ну, вот, Борис, и свершилось! Не знаю, что последует далее, но Софочка точно бы гордилась тобой! И я тоже сильно рада за тебя!

— Знаешь, мама Арина, я тебя люблю! Как маму! Спасибо за всё! И не переживай. Ничего, прорвёмся!

* * *

На другой день в гимназии ко мне уже обратился классный наставник. Был он немного взвинченным.

— Тут, Переферзефф, фчера один проффессор из консерфатории тфой адрес спрашифал. Решили сообщить.

— Премного-с благодарен, Иван Карлович, что дали. Разрешите доложить, что профессор Фёдор Осипович Лещетицский пригласил меня и мою тётю Арину в консерваторию сегодня после занятий на прослушивание. И мы приняли его приглашение.

— Даже так? — Наставник сильно изумился и не смог это скрыть. — Ты, что, или тфоя тётя, хотите поступить учиться в консерфаторию? Ты, Переферзефф, конечно, способный молодой челофек. Но, учти, что туда просто так не принимают. И сначала подрасти и гимназию закончить надо. А то федь софсем мал пока.

— Э, Иван Карлович, у меня тётя Арина очень хорошо-с поёт. И ещё профессору весьма понравилась сочинённая мной музыка. — Тут я решил открыться. И на самом деле, дальше мне бояться было уже нечего. И своё имя достойно поддержать требовалось. — Я думаю, что точно не уронил имя князей Куракиных!

Последние мои слова вызвали у наставника недоумение.

— Князей Куракиных? Но ты же у нас Переферзефф?

— Извините, Иван Карлович. Это мать Софья Васильевна у меня из Переверзевых. А так я сын князя Павла Александровича Куракина. Вот и таился. Чтобы не бросать и тени на имя князей Куракиных.

— Князя Пафла Куракина? Ты, что, его побочный сын?

— Нет, Иван Карлович. Законный! Я единственный внук князя Александра Борисовича Куракина и княгини Агнессы, баронессы фон Либендорф из Веймара. Только вот, к сожалению, мои родители и сёстры Агнесса и Екатерина уже умерли. Я сейчас живу вместе с тётей Ариной Васильевной Переверзевой, младшей сестрой моей матери. Жаль, что наше имение под Петербургом даёт мало доходов. Вот мы с тётей Ариной и живём весьма скромно. Оттого она и записала меня в гимназию под девичьей фамилией моей матери.

Наставник был сильно удивлён. Он и не пытался скрыть это. И, главное, тон его обращения ко мне сразу же резко изменился.

— Э, о Его Сиятельстфе князе Александре Куракине наслышан-с! И о фрайфрау Агнессе фон Либендорф тоже. Гофорят, фесьма блистала-с фо Дфоре Феликого герцога Карла Афгуста. Да, Фаше Сиятельстфо, сильно удифили-с.

Да, конечно, о дедушке с бабушкой немец мог знать. А вот о моих отце и особенно матери вряд ли. Уж они точно ничем прославиться не смогли. Вон, обо мне даже родственники забыли…

После моего нежданного признания наставник уже больше придираться ко мне стал. Вот я сам и открыл учителям гимназии своё инкогнито. Решил, что теперь уж точно можно. Потом, и приглашение в консерваторию повлияло. Всё-таки я считался одним из успевающих учеников, а теперь как бы и музыкантом стал, пусть и нежданно для себя. Что ни говори, странно, но приятно! Конечно, не совсем уж мастер, но сойдёт. Понятно, что моя скромная жизнь должна была измениться. До болезни одна, а дальше будет уже совсем другая. И я тоже постараюсь остаться в памяти людей, но совершенно другими делами, чем мои родственники и родители.

* * *

Я знал, конечно, в основном из рассказов тёти Арины, пытавшейся воспитать меня в достойном направлении, что князь Александр Борисович Куракин, считавшийся моим дедом, являлся очень влиятельным и богатым вельможей. И у него, помимо моего отца Павла, оказывается, осталось ещё очень много бастардов от самых разных женщин, и больше его крепостных крестьянок. Честно говоря, не очень хорошие деяния. Даже безнравственные! И среди знати и дворян он не один был такой. Там всяких хватало.

Хотя, вот официально дед был женат лишь на моей бабушке Агнессе, немецкой баронессе из далёкого Веймара Агнессе фон Либендорф, пусть и под самый конец жизни. Странно, но это так. Да, он многих из своих побочных детей постарался обеспечить и даже добился для некоторых из них и титулов баронов Сердобиных и Вревских. Тут сильно помогла близость к императорам. Законы Российской империи, вообще-то, ставили бастардов в положение бесправных изгоев. Очень трудно было уравнять их в правах с детьми, рождёнными в законных браках. Конечно, не для всех.

Вот некоторым бастардам моего деда и сильно повезло. Они даже титулы баронов получили. Много имущества любвеобильный помещик и вельможа как раз и раздарил им. А ещё больше богатств деда после его смерти перешло его младшему брату Алексею. Но отчего-то именно официальной жене князя Александра Агнессе и вполне законнорождённому сыну Павлу в наследство почти ничего не досталось! Как бы из-за разных странностей при заключении брака! Так, немного денег, украшений и личных вещей. Лишь то, что находилось при нём в Веймаре, и то не всё! И вообще ничего из имущества и имений в России! Мало того, долгое время после смерти деда даже права моих бабушки и отца на княжеский титул в Российской империи не признавались! Словно их и не существовало. И, конечно, они, а потом и я остались без ничего!

Жаль, конечно, но тут история и на самом деле выглядела слегка странной и запутанной. Как будто князь Александр Куракин, лечившийся тогда в Веймаре, вдруг отчего-то решил жениться на юной, восемнадцатилетней и, главное, новоявленной фрайфрау или баронессе Агнессе. А ведь имел почтенный возраст в шестьдесят семь лет и был сильно больной. И именно титул девицы как раз и бросал сильное подозрение на происхождение отца. Многие, вроде, считали, что он являлся, чуть ли, не побочным сыном веймарского Великого герцога Карла Августа. И как-то даже тётя Арина случайно проговорилась именно об этом! Бабушка, вообще-то, и так происходила из немецкой дворянской семьи, хотя, тоже бедной. Но баронесса звучит лучше! Хотя ей, помимо титула, от герцога досталось во владение и небольшое имение Либендорф, хотя, уже и баронство, недалеко от Веймара.

Кстати, это имение, вроде, до сих пор числилось за мной, но что там с ним, нам было неизвестно. Тётя Арина говорила, что пыталась обратиться к немецкому послу, но ответа так и не получила. А на другие ходатайства у нас денег просто не имелось. Ведь теперь веймарское герцогство входило в новообразованную Германскую империю. И мне было непонятно, имел ли я право на наследство бабушки. Тем более, как говорила тётя, отец отчего-то вообще не интересовался насчёт него, особенно в молодости. Хотя, и у него денег не было. А потом после женитьбы его уже семейные и другие заботы одолели. И, конечно, ещё и смерть помешала.

В общем, князья Куракины сразу же не признали моих бабушку и отца и склонили на свою сторону императоров Александра и Николая Павловичей. Никто не принял во внимание тихое венчание в какой-то веймарской церкви, и даже произведённое православным священником. Жаль, но через четыре неполных месяца князь Александр Куракин, совсем уже захворавший, скончался. Оказалось, что и мой отец родился через семь месяцев после свадьбы. Будто и к самому венчанию имелось немало вопросов, но что там конкретно, тётя Арина не знала. А так, бабушку Агнессу и моего отца, вроде, по настоянию брата деда Алексея, как будто вообще не пустили и в Российскую империю, конечно, негласно. Само собой, и пышные похороны в Павловске прошли без них. Тут права и на княжеский титул, и на имущество покойного не были признаны, конечно, прежде всего, императором Александром Павловичем. И вплоть до смерти Великого герцога Карла Августа мои бабушка, хотя, как бы и являвшаяся его любовницей, и отец тоже, вынужденно жили в Веймаре. Но потом, вроде, и по настоянию нового Великого герцога Карла Фридриха, их заставили выехать в Российскую империю. К счастью, пустили. Правда, тогда и времена изменились, и император был другой. Но всё наследство дедушки, и как бы согласно его завещанию, было уже поделено.

Конечно, ни другие Куракины, ни побочные дети деда бароны Сердобины и Вревские несчастную вдову и её сына не признали, и не приняли. К счастью, баронессе Агнессе всё же удалось добиться у императора Николая Павловича подтверждения титулов княгини для себя и князя для сына. Оказалось, что дед как бы успел оставить какое-то письмо к царю Александру Павловичу. Вроде, оно было на время потеряно и только потом найдено. Хорошо, что новый император новоявленным княгине и князю как бы в поддержку и на прокорм небольшое имение выделил. Да, мой отец вырос и даже наследника смог оставить. Хотя, бабушке создать новую семью с другими знатными мужчинами не удалось, а с кавалерами попроще уже сама не захотела связываться.

Судя по портретам, хранившимся в имении, и написанными немецкими художниками ещё в Веймаре, бабушка Агнесса была ослепительной красавицей. Тем не менее, у неё жизнь оказалась весьма тяжёлой и очень короткой. Даже до сорока лет не дожила. Подвели здоровье и перенесённые потрясения. Хотя, и мать тоже…

Вот так и получается, что я как бы и князь из рода Куракиных! Но, с другой стороны, вроде бы, даже немец! Да, намутили дедушка с бабушкой! И как мне тут разобраться? И надо ли?

* * *

— Ну и что Вам такое интересное, Иван Карлович, рассказал этот мальчишка? А то что-то Вы слишком взволнованы!

— Э, Николай Якофлефич, он, оказыфается, не Переферзефф, а сын князя Пафла Куракина. И ещё его пригласили в консерфаторию.

— Что князь, так это не такая уж и тайна. В деле мальчика об этом указано с самого начала. Просто его тётя написала прошение о сохранении инкогнито. Но раз теперь сам признался, то на эту просьбу уже можно не обращать внимания. Хотя, всё равно он наш ученик. Да, весьма неплохие мелодии и песни на концерте мальчик исполнил. Правда, отметился он ещё на детском балу у Юсуповых. А до этого, получается, таился. И голос у него хороший оказался. Даже сам удивлён! Ведь и что-то из вещей Петра Ильича Чайковского сыграл. Особенно балетный танец неплох. Красиво! А тот и нашу Петербургскую консерваторию закончил, так там и со многими профессорами сильно дружен. Вот они, хоть и немного запоздало, и заинтересовались этим мальчиком. Хотя, Иван Карлович, похоже, Вас что-то другое взволновало?

— Э, Николай Якофлефич, так теперь получается, что мальчик ещё и барон фон Либендорф. Федь фладение его бабушки ф Феймаре никто не отнимал. Он до сих пор за ним числится! И титул тоже так за ним и остался! И ещё ф Феймаре многие до сих пор считают, что отец мальчика побочный сын Феликого герцога Карла Афгуста, а князь Куракин просто согласился признать его сфоим и оттого женился на фрайфрау Агнессе фон Либендорф.

— О, даже так? А Вы, Иван Карлович, откуда знаете?

— Так, Николай Якофлефич, у меня брат Адольф ф имени Либендорф упрафляющим служит. Фот он как-то и написал!

Глава 08 Перемены?

Петербургская консерватория располагалась на Театральной площади, если так подумать, и не так далеко от нашего Столярного переулка. Как и ожидалось, нас с тётей там встретили тепло. Именитый профессор тут же пригласил к себе нескольких своих коллег, ожидаемо оказавшихся музыкантами и даже знаменитыми композиторами. Хоть я и слышал немного о некоторых из них, но вживую никогда не видел. А тут нас встретили Модест Петрович Мусоргский и Александр Порфирьевич Бородин, в сущности, ещё вполне мужчины в расцвете сил, всего лет под сорок и чуть больше, но уже великие композиторы. Конечно, мы были сильно польщены, но и возбуждены, и напряжены. Жаль, но других музыкантов мы не знали. Хотя, одна молодая и симпатичная женщина оказалась пианисткой Анной Николаевной Есиповой. Кажется, в гимназии мои одноклассники как-то обсуждали новости о ней! Вроде, ученица Фёдора Осиповича и вполне знаменитая пианистка. И она даже одарила меня ласковой улыбкой. Вот тётю Арину просто оглядела, но весьма внимательно. Понятно, что женщины. Но, похоже, она ей понравилась. У меня тётя Арина вполне умеет держать себя при людях. Жаль, что мы похуже одеты, чем хозяева.

Фёдор Осипович сразу же сообщил, что вся музыка, как бы и сочинённая мной, уже придирчиво прослушана и оценена ими. Мол, вполне достойно. Я, конечно, сильно смутился, а тётя от радости вся раскраснелась и стала вообще неотразимой.

Как и положено, сначала нас усадили пить чай. Постепенно мы разговорились, и хозяева аккуратно и ненастойчиво расспросили нас о наших семейных и прочих делах. Так сказать, просто начальное знакомство. Хотя, наверняка Фёдор Осипович и так всё рассказал о нас. Моё княжеское положение и сиротство, похоже, искренне тронули именитых композиторов. Нам, конечно, тут же выразили соболезнования. Ну а уж дальше мы занялись делом!Точнее, началась наша проверка, и достаточно дотошная!

Сначала мне пришлось сесть за фортепиано и исполнить некоторые мелодии, показанные на балу у Юсуповых и в гимназии. Как бы подтвердить свои умения, уже перед высокой комиссией. Хотя, только «Танец маленьких лебедей», «Весенний вальс» и «Мой ласковый и нежный зверь». Самое то! Всё-таки чтобы всё исполнить, потребовалось бы много времени. Постарался сильно, все умения и силы приложил. Судя по тёплому взгляду Анны Николаевны, вроде, неплохо получилось. Успел в гимназии немного поупражняться. И «Танец маленьких лебедей» я сыграл ещё и на гитаре. Фёдор Осипович попросил. После него последовали «К Элизе» и «Вальс дождя», а потом и «Путь домой». Это уже именитые композиторы попросили меня сыграть что-нибудь именно на гитаре. Всё-таки решили проверить сполна!

— Господа, а ведь этот «Танец маленьких лебедей» не совсем похож на сюиту из «Лебединого озера». Как-то сообщал мне Пётр Ильич про сюиту с таким названием. Даже и ноты для оценки прислал. Но эта вещь точно не она! Короче и музыка совершенно другая. Неплохо сыграли, молодой человек. И откуда она у Вас?

Вот тут я понял, что опять попал впросак. Ведь тут не только Модест Петрович, задавший ожидаемый вопрос, но и остальные наверняка поддерживают тесную связь с Чайковским? Неужели не работа Петра Ильича? Хотя, похоже, что эта сюита просто была сочинена позже и моим именитым собеседникам неизвестна. Может, как раз сейчас и сочиняется? Сказал же Фёдор Осипович, что пока всё только в процессе работы! Уж откуда мне знать, как там работается Чайковскому над «Лебединым озером»? И композитор строгий и обидчивый! Вроде, и «Ундину», раз другим не понравилась, как будто уничтожил! Жалко же! И что мне ответить самому Мусоргскому? Тоже ведь великий композитор! Я решил молчать, как партизаны легендарного гусара Дениса Давыдова, пойманные проклятыми французами. Хотя, на всякий случай, слегка пожал плечами и вопросительно посмотрел на Фёдора Ивановича.

— Понятно, что собираетесь не раскрываться. И чем ещё Вы, молодой человек, можете нас удивить?

Тут уже Анна Николаевна села за фортепиано, а мне пришлось спеть по куплету из всех трёх песен, что были показаны на детском балу. Ничего, справился. Потом очередь наступила и у тёти Арины. И уже она исполнила по куплету из «У природы нет плохой погоды» и «Не ищите ландышей в месяце апреле», можно сказать, на самом высоком уровне. Ещё лучше, чем у меня только что получилось! Взрослый и сильный голос у тёти! Даже бархатный! У меня таких сил просто не имелось! Хотя, голос тоже похожий, но ещё мальчишеский! Именитые композиторы только так согласно кивали головами. И явно были довольны. Надо же, целый концерт получился.

— Вот, господа! Это всё наш молодой человек! Ну, что, Борис, решили постараться перед красивой барышней? Да, замечательную песню Вы ей посвятили. Кажется, уже и объявление об этом было сделано на концерте в гимназии? «Эти глаза напротив» теперь точно будут связаны с её именем.

Хотя, честно говоря, я и не думал никому, кроме матери и близких мне людей, посвящать разные композиции, но раз так получилось… Пусть уж и о княжне Татьяне память тоже будет.

— Да, Фёдор Осипович! — пришлось мне изобразить сильное смущение. — Как-то неожиданно получилось. Она единственная на балу ко мне подошла. И тут мне сильно захотелось ей понравиться, а с «Эти глаза напротив» и сразить, э, прямо в сердце!

Фёдор Осипович довольно хохотнул.

— Ну, Борис, мы, мужчины, в любом возрасте стараемся понравиться женщинам, в каком возрасте они бы не находились. Так что, вполне достойное посвящение княжне Надежде Николаевне. Тем более, раз она проявила к Вам своё участие. А уж «Вальс дождя» и «Мелодию слёз», что посвятили матери и сёстрам, тоже неплохие произведения. Не забудутся. Как рассказали, Ваша сестра была сильно на Вас, Арина Васильевна, похожа. И голоса у Вас с Борисом сильное сходство имеют. Явно, Борис, от матери досталось? Что делать, такова жизнь. Примите, пожалуйста, ещё раз наши самые искренние соболезнования. Конечно, тяжко вам пришлось. Но выдержали. И нам очень приятно видеть вас у нас. Думаю, что мы сработаемся и подружимся!

Далее наши собеседники перешли к обсуждению «Лебединого озера» и «Щелкунчика». Конечно, мне тут же пришлось сыграть на фортепиано и «Большой вальс», и «Танец трёх лебедей». Похоже, именитые композиторы и музыканты ничего о них от Петра Ильича не слышали, и оттого смотрели на меня с большим уважением. Похоже, приписали их мне. Но и явное удивление, и подозрение открыто виднелось на их лицах.

Я вдруг прямо после исполнения предыдущих сюит вспомнил и парочку других из «Лебединого озера» и тут же сыграл небольшие отрывки из них. Фёдор Осипович сразу же уткнулся в наши нотные тетради, но там их не нашёл. Пришлось мне сообщить, что вспомнил только сейчас. Я взял нотную тетрадь и тут же записал сыгранные отрывки, может, и с ошибками, но в целом так, как и вспомнилось. Память не подвела. И ведь вовремя вспомнил эти весьма зажигательный «Испанский танец» и милую «Вальс-безделушку»! Теперь точно рассеял имевшиеся сомнения. Не хотел, но пришлось…

Ещё мне пришлось сыграть и пару сюит из «Щелкунчика». Просто для того, чтобы доказать, что я их знаю. Само собой, «Вальс цветов» и «Танец феи Драже» приятно удивили хозяев. Кажется, уровень моей игры на фортепиано их удовлетворил и убрал толику подозрений. Как раз ведь самые знаменитые сюиты! Лично мне больше нравилась последняя. Душевная вещь и красивая! Если бы кто-нибудь из музыкальных мастеров создал ещё и нужный инструмент?! Может, удастся подсказать?

Нет, не все подозрения именитых композиторов рассеялись. Они отчего-то тут же устроили мне весьма полный и жёсткий опрос просто по основам нотной грамоты и вообще по теории музыки. Явно сомневались и, похоже, решили как бы и разоблачить. Ничего, выкрутился. Оказалось, что у меня как бы немалый запас знаний и по музыке. Конечно, явно недостаточный по сравнению со своими собеседниками, но мне больше и не надо. И, вообще, становиться профессиональным музыкантом я не собирался. Потом, меня интересовали немного другие занятия. Честно говоря, мне хотелось, как в песне про Водяного, летать! И я даже примерно представлял, как этого можно было добиться! Первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки, ну а девушки потом! Вот, вспомнилось! Хотя, можно и совмещать! Потом, когда всё ещё будет?

Тяжело невинному и неискушенному мальчику уходить от хитрых вопросов умудрённых жизнью людей. Если так подумать, они просто хотели проверить меня и убедиться, можно ли иметь со мной дело. Но ведь от этого не легче. На кону всё равно моя судьба. Хоть и не в первый раз! Но и на этот раз справился!

Конечно, во время беседы с именитыми композиторами я сильно покрасневшим был. Так ведь, если уж подумать, от смущения и радости от внимания таких великих людей к моей скромной персоне! Мне, конечно, было стыдно, но раскрываться я не стал. Вверх взяло чувство самосохранения. Так и стоял на своём, что, мол, просто случайно узнал от незнакомых людей о «Лебедином озере», а потом уже разыгралось моё детское воображение. И на жалость давил. Мол, после тяжёлой болезни сильно захотелось хоть немного, но изменить свою жизнь.

Тут и тётя Арина поддержала меня, и нежданно так весомо! Честно говоря, многие подробности, и страшные, о своей болезни я узнал только сейчас! Эх, ведь мог и окончательно жизни лишиться! Чудом по краю прошёл! Оказалось, что я даже несколько раз при смерти находился! У меня и дыхания не было, и вообще сердце не билось! Ага, несколько раз даже клиническую смерть испытал! И вызванный доктор лишь руками развёл. Оставалось только батюшку на последнее причащение пригласить. И, к счастью, может, и слава богу, пронесло! А потом, вообще, целую неделю без сознания пролежал, но хоть дышал! И как только тётя Арина всё выдержала?! Да, точно без высшего и божественного вмешательства не обошлось! И её взволнованный и прерывистый рассказ сильно поразил не только наших собеседников, но и меня самого. Тётя всё скрыла! Но меня сумела спасти! Нам даже пришлось прерваться на чаепитие. Сам сильно переволновался!

Дальше меня уже не так сильно опрашивали. Само собой, рассказанные мной сцены к обеим балетам нашим собеседникам понравились. А что, они стояли у меня перед глазами так, словно я их видел вживую! Хотя, просто какие-то сценические действия. Явно сами балеты! Наверное, и видел? В другой жизни! Более подробно я остановился на отдельных картинках. Многое ведь уже и так было описано в отданных Фёдору Осиповичу тетрадках. И лучше слов говорили рисунки. Ведь все имевшиеся сюиты были полностью привязаны к сюжету, и к каждому из них имелись рисунки! Больше всех к моей любимой. И они всем понравились.

Тут именитые собеседники неслабо прониклись и ненадолго задумались. Больше всех волнений принесло мне обсуждение именно «Танца маленьких лебедей». По их просьбе мне пришлось показать, каким я вижу этот танец. Хорошо, что и тёте Арине ещё ранее было интересно именно это, и мы с ней дома даже немного пытались его изобразить. Вот и показали сейчас, до чего додумались. Конечно, не совсем красиво, но как-то слегка и похоже получилось. Мы с ней всё же не балерины воздушные, и танцевать разные па и фуэте не научены. Да и не сможем. Пока даже балерины сразу тридцать два фуэте делать не могут!

Да, мы с тётей устали очень сильно и переволновались. Хотя, и наши собеседники тоже. Ведь до самой ночи засиделись! Но и дело было важное! И, похоже, не зря мы помучились. Я, как бы между делом, проговорился, что моя тётя собирает русские народные песни и даже оформляет к ним нотные записи. И что она уже собрала большую их коллекцию! Именитые музыканты заинтересовались этим сообщением и попросили её спеть хотя бы пару народных песен. Я и так много раз слышал её пение и знал, что голос у неё как раз для исполнения народных песен, да ещё и романсов. Тоже неплохо получилось, и всем понравилось. Фёдор Осипович попросил тётю Арину предоставить свои записи ему. Хотя, на всякий случай, они и так были прихвачены. Там уже несколько тетрадей собралось.

Конечно, тётя Арина была сильно рада. Она от удовольствия вся раскраснелась и не отводила от меня одобряющего взгляда. Тут уж я задумался, что же ещё подобрать для неё. Пусть тоже, ага, достойно раскрутится!

И под конец случилось и удивительное. Уже немного зная о нашей жизни, Фёдор Осипович попросил нас принять участие в благотворительных концертах в поддержку учеников консерватории, что должны были состоится через пару недель. Даже в паре. Тут и моё исполнение разных мелодий и песен, потом, и у тёти хватало народных песен. Было и ей что спеть! Неплохо должно получиться. Так сказать, поддержка новых талантов, особенно юных! Вроде, и нам с тётей что-то должно было перепасть! А музыкантами у нас выступят уже учащиеся консерватории. Почему бы и нет?

Конечно, мы согласились с радостью! Такую возможность нам нельзя было упускать! Ничего, что мы не мастера. Хуже всё равно не будет. Потом, думаю, что вряд ли к нам особо будут придираться. А что я как бы и князь, так это даже лучше!

А ещё именитые композиторы посоветовали мне составить как бы и свои либретто к «Лебединому озеру» и «Щелкунчику». Точнее, просто доработать имеющиеся, ещё дописать пару уже показанных сюит к первому балету и подготовить несколько сюит ко второму. Тут они все трое решили взяться за сочинение «Щелкунчика» и самим. Новая идея, предложенная мной по ходу обсуждения, их заинтересовала! Ведь хорошая вещь могла получиться! Немного удивив меня, они пообещали и меня включить в число авторов! Такого я точно не ожидал! И мне было сильно приятно и совсем не совестно. Может, так даже лучше будет? Ведь балет появится намного раньше! Думаю, что и в качестве он нисколько не потеряет! Уж и сам постараюсь! С другой стороны, если всё удастся, то ведь и я тоже останусь в истории музыки! И это меня сильно привлекало и волновало. Такое замечательное произведение надолго будет любимым! Оно и так у меня одно из самых любимых!

И ещё именитые собеседники пообещали нам обратиться и к самому Петру Ильичу Чайковскому! Просто оказалось, что тот пока находился в Москве и как раз и плотно работал над «Лебедином озером». Само собой, я согласился и на отправку к нему всех своих работ. Захочет, может использовать, на нет и суда нет! Потом, эти балеты всё-таки именно он написал! Ведь, помимо моей воли, так сложилось! Я и письмо к Петру Ильичу написал, и даже попросил у него прощения, что ненароком вмешался в его работу.

Я тут вообще не виноват! Так судьба распорядилась! Да, многое мне уже было ведомо! Но, несмотря на свои знания, я просто не мог знать всех подробностей из жизни великого композитора! И я никак не намерен был отступиться и от выпавшего мне шанса. Что получится, пусть то и будет!

* * *

— Господа, странный какой-то этот мальчик! На нас смотрит так, словно изучает, что мы ещё можем ему дать. Правда, и своё восхищение скрыть не пытается. Но и оно такое, словно мы какие-то музейные экспонаты. Но почтения никакого точно не имеет!

— Да, это так. Хотя, малец же. Но откуда у него имеющиеся знания? В гимназии такое точно не преподают!

— Я думаю, друзья, что всё это для нас никакой роли не играет. Пусть хоть как смотрит и изучает. А что почтения особого не испытывает, так происхождение сказывается. Ну и пусть нищий! Так гордость внутри сидит. Если уж сравнить с другими аристократами, так вообще душевное поведение. Все уже не раз сталкивались. Знания, конечно, удивительные, но всё-таки не такие особенные. Видно же, что мальчик начитанный, и память хорошую имеет. И жизнь у него пока тяжёлая. Давайте лучше подумаем, стоит ли нам всё-таки иметь с ним дело? Лично мне кажется, что стоит. Видно же, что у него неплохие способности.

— Да, нам стоит поработать вместе с ним! Неплохая вещь должна получиться. И уже как-то нехорошо с нашей стороны будет отказываться. И так уже обещали. И тётю мальчика тоже стоит поддержать. Прекрасная девица. Один голос чего стоит!

— Согласен! Уже то, что он нам тут показал, надолго останется. И если мы отвернёмся от него, потом сами себе не простим. Думаю, что одно хорошее дело мы всё-таки должны сотворить. Грех не поддержать сироту, и такого талантливого!

Глава 09 Всё определяется?

На другой день и в своём классе, и в гимназии я стал ещё более знаменитым и точно важным лицом. Других князей здесь просто не имелось. Мало что не богат? Так дело наживное. Тут во время большой перемены я был принят и самим директором, статским советником Николаем Яковлевичем Максимовым, и с полным вежеством к моему новому положению! Далее таиться мне уж точно не приходилось. Так как наши дела в консерватории особой тайной не являлись, то я и рассказал ему некоторые подробности. Конечно, не всё. Но и услышанного хватило Николаю Яковлевичу, чтобы понять, что всё серьёзно.

— Мы очень рады, Борис Павлович, что именно Вы являетесь учеником нашей гимназии. Можете быть уверены, что у нас Вы получите все положенные знания, и Вам будут созданы надлежащие условия. И, конечно, мы надеемся, что Вы примете самое активнейшее участие в жизни нашей гимназии. Уж простите, Борис Павлович, нам точно бы хотелось являться одними из первых слушателей Вашей музыки!

Мы было сильно лестно, что директор, которого я ранее немало побаивался, вполне на равных и так уважительно беседует с одним из своих учеников. И ранг у него очень большой! Самое настоящее «Ваше высокородие»! Конечно, для меня были вполне понятны и его желания, и намёки. Уж возгордиться я нисколько не собирался, и раз мне суждено было учиться именно в нашей шестой гимназии, то и забывать как бы свою альма-матер никак не следовало. Конечно, от меня тут же последовали самые искренние заверения, что я был и есть, и останусь одним из самых прилежных учеников своей гимназии. И мы просто договорились с Николаем Яковлевичем, что и позже можно устроить ещё один концерт, может, даже с участием и Арины Васильевны. Наверное, тётя нисколько не откажется спеть несколько песен? Заодно и раскрутится.

А ещё я поближе познакомился с Иваном Карловичем. Как оказалось, немец-наставник происходил откуда-то из Тюрингии, и из мест не так далеко от Веймара. Хотя, дворянином он не являлся. И наставник сильно удивил меня, сообщив, что его младший брат Адольф служит управляющим именно в моём имении Либендорф под Веймаром! Вроде, просто герцогская семья приглядывала за делами, но себе его не забирала. А доходы собирались на отдельном счёте в каком-то местном банке. Там, вроде, уже могли скопиться и немалые суммы! И, чтобы вступить во владение, мне просто требовалось обратиться к тамошним властям.

Получается, так никто и до сих пор не посягнул на наследство бабушки! Оно моё и мне совсем не лишнее! Ага, так уж я поверю в то, что как будто власти не совсем обладали достоверными сведениями обо мне! Просто похлопотать о моих интересах было некому.

Ну, вступить во владение, это, конечно, только так просто кажется! Хоть у меня никакой любви к немцам не имелось, всё равно грех было отказываться от этого немецкого владения, пусть и самого скромного! Бабушка точно не поймёт! Так у нас в Российской империи вся аристократия всяких там французов, немцев и англичан и так больше любила, чем простых русских. Да итальянцев! Ещё и преклонялась перед ними! Я у Юсуповых и с тётей Надеждой, и Марией только на французском и изъяснялся! Вся знать больше любит отдыхать за границей! Многие там и живут! Мало того, и царь, и всё царское семейство у нас больше немцы, чем русские!

Так и мне нисколько не помешает немного побыть немцем! Вон и наставник был наслышан от своего брата, точнее, просто прочёл в его письмах, и историю о моих деде, князе Александре Борисовиче Куракине, и бабушке, баронессе Агнессе фон Либендорф. Похоже, что подозрения о её связи с Великим герцогом Карлом Августом имели какие-то основания. Может, я даже его внук? Иностранные языки у меня на уровне, и акцент не так заметен. Вполне могу сойти за немца! Хотя, как я знал, там, в Германии, сам чёрт ногу сломит! Немцы с разных мест друг друга не совсем понимают и в своих наречиях не разбираются! Только недавно ведь объединились, точнее, силком их в общую кучу собрали!

Странно, но Иван Карлович нежданно для меня воспылал ко мне немалым уважением, граничащим чуть ли не с почтением. Нет, он мне ничего такого не говорил, но знаки внимания стал оказывать. Наверное, на всякий случай? Чтобы его брата не трогал? Или почуял во мне родственную душу? Тоже ведь немецкие корни имею!

Вот дела! Хотя, хрен редьки не слаще! Что одни родство не признают, что другие! Так что, лучше остаться князем Куракиным! Тоже русским буду считаться. Стоит признать, что тётя Арина у меня настоящая русская и воспитала меня в своём духе! Получается, как ни крути, русский я! И всё у меня внутри говорило, что интересы своей Родины для меня важнее всего. И от своего внутреннего Я мне никуда не уйти, и самого себя предавать я никак не собирался!

А одноклассников и некоторых знакомых из других классов интересовало, что же было в консерватории, и с кем я там встречался. Особо уж скрытничать я не стал, и названные имена вызвали у них немалый восторг. Всё-таки именитых композиторов гимназисты уважали и частичку этого уважения перенесли и на меня. Конечно, мой княжеский титул стал для всех откровением, но позже успокоились. Всё равно, хоть и беднее многих учеников, но неплохо звучало! А ещё и немалые успехи в музыке показал.

По возвращении домой я всё рассказал тёте Арине. Конечно, эти сведения для неё откровениями не стали. Мы решили, что раз столько терпели, то можем подождать и далее. Ничего, как немного денег наберём, так съездим как-нибудь в Неметчину и имением в управление вступим. А если отнимут, так тому и быть. Всё равно ничего не сделаем и не так уж особо разбогатеем.

* * *

А в следующие дни у нас и времени ни на что постороннее не стало хватать: и к концерту в консерватории надо было готовиться, так и шитьём заниматься. И ещё, чтобы работа двигалась быстрее и поддерживать интерес старших товарищей, я быстро дописал уже показанные им сюиты. Раз вспомнились, то уже никуда не пропали. А потом, к счастью, мне удалось вспомнить и очередные две сюиты к «Щелкунчику»: «Танец пастушков» и «Китайский чай». Тоже ведь вполне знакомые вещи оказались. Наверное, в другой жизни я точно являлся музыкантом, похоже, и неплохим! Явно был близко знаком с обоими балетами и что-то из их музыки и исполнял.

Правда, именитые композиторы всё-таки захотели внести в как бы написанные мной сюиты некоторые изменения, хотя, небольшие. Препятствовать я не стал. Ведь в основном мне вспомнилась именно музыка для фортепиано. Но, оказалось, что у меня в памяти имелись и нотные тексты этих произведений, может, и не совсем полные, но достаточные. Конечно, там хватало разных ошибок и пропущенных мест. И мне из-за малолетства такое вполне было допустимо и простительно.

Так и пролетело у нас две недели, но в сильном напряжении. Фёдор Осипович определил номера, какие будут исполнены, вот и пришлось постараться. А ещё, оказалось, что Модест Петрович быстро съездил в Москву и встретился с Петром Ильичём, и привёз от него для меня короткое письмо. И тон там был весьма тёплым. Великий композитор благодарил меня за все материалы и даже заверял, что ими он обязательно воспользуется. Обещал упомянуть в нужных местах и моё имя! И ещё он тоже хотел написать что-то и для «Щелкунчика»! А остальные именитые композиторы и так находились в Петербурге и начали изучать полученные от меня материалы. Они, оказывается, и сами уже успели написать по паре сюит. Когда я послушал отрывки из них, то нашёл их нисколько не хуже, что мне уже удалось вспомнить. Похоже, с такой дружной работой «Щелкунчик» будет написан намного быстрее, чем «Лебединое озеро». Хотя, несколько сюит было отдано Петру Ильичу, и он должен был успеть к осени.

И ещё оказалось, что Модест Петрович быстро подсуетился и уже успел получить от Дирекции Императорских театров как бы и заказ на новый балет «Щелкунчик» для Мариинского театра. И ближе к Рождеству намечалась и первая его постановка!

Вот это было удивительно и сильно волнительно для меня! Так как я ещё мал, то все мои интересы, понятно, представляла тётя Арина. К счастью, наши старшие товарищи нисколько не старались обижать и ущемлять меня и мою тётю. Интересно, и что получится?

В консерваторию мы с тётей уже ходили или через день, или два, но каждый раз репетировали чуть ли не до ночи. Для исполнения как бы и моих произведений Фёдор Осипович выделил пару десятков учеников, конечно, с согласия директора Михаила Павловича Азанчевского. Можно считать, самый настоящий оркестр из разных инструментов! Ведь для большинства номеров их требовалось множество! Нежданно и Анна Николаевна Есипова, ненадолго прибывшая в Петербург из Вены, захотела принять участие в концерте. У неё, вроде, выдался небольшой перерыв в гастролях за границей. Заодно она попросила разрешения включить как бы мои произведения в свой репертуар. И, конечно, мы с тётей Ариной и не думали отказать.

Кстати, старшие товарищи аккуратно помогли мне и с доводкой музыки для концертов. Что надо, дополнили, ошибки исправили и, что нужно, подсказали. Правда, в основном по ходу репетиций сам вспомнил нужные изменения. И уже в конце всё звучало, почти как помнилось. Может, просто и от усталости так показалось?

Сильнее всех был занят Александр Порфирьевич. Несмотря на занятость, кажется, в Медико-хирургической академии и других местах, он всё-таки включился в работу над «Щелкунчиком». А ведь ему, как мне удалось узнать, да что-то и вспомнить, пришлось ненадолго оставить работу над оперой, вроде, «Князем Игорем». А там имелась завораживающая сцена «Половецких плясок» с очень трогательной песней «Улетай на крыльях ветра»! Это как «Танец маленьких лебедей» и некоторые другие сцены для «Лебединого озера», и даже похлеще! Хотя, песня, вроде, была уже написана! Я даже осмелился попросить у Александра Порфирьевича разрешения как-нибудь присутствовать, конечно, вместе с тётей Ариной, на исполнении «Улетай на крыльях ветра». Признался, что немного наслышан об этом произведении и сильно восхищён! Удивлённый композитор пообещал, но всё-таки уточнил, и что же там меня впечатлило. Сказал, что всё и даже спел начало!

Конечно, получилось сильно странно, и спел не так красиво, как помнилось. Но что делать? Искусство требует жертв! Зато и удивил, да ещё и уважение выказал.

Фёдор Осипович тоже крутился как белка в колесе. Но, похоже, участие в сочинении балета ему сильно понравилось. И, конечно, именно он постоянно опекал нас с тётей. Правда, и Михаил Павлович познакомился с нами и заверил, что сильно рад встрече и нашему участию в предстоящих концертах.

И тут основная нагрузка по «Щелкунчику» легла на Модеста Петровича. Хотя, он сам был сильно рад этой работе. Вроде, после успешной премьеры оперы «Борис Годунов» ещё пару лет назад композитор какое-то время был свободен. С другой стороны, похоже, что дела у него не очень ладились, и это откровенно отражалось и на его внешнем виде. Мы с тётей причин, конечно, не знали, но, вроде, застопорилась сдача новых работ. И тут новый балет оказался как раз к месту. Уж к «Щелкунчику», думаю, не будут особо придираться и самые строгие и привередливые царские чиновники, и даже оголтелые любители иностранщины. В том числе и сами иностранцы, уже неплохо прижившиеся в самых разных властных местах.

В общем, подготовка к концерту шла полным ходом, и успешно. На удивление, появилась и дюжина молоденьких и пока совсем неизвестных балерин, конечно, ещё просто учениц, из Театрального училища. Благо оно находилось не так далеко, тоже на Театральной площади. Как оказалось, «Танец маленьких лебедей», с согласия Петра Ильича, было решено исполнить в полном объёме, вместе с танцем. И вот что да как, красавицам пришлось показывать мне. Они с удивлением рассматривали странного мальчика, как бы и постановщика танца. Но и мой титул удивил их сильно, а ещё больше скромная и уже поношенная форма гимназиста. Жаль, но и тут мне, хоть и было сильно неудобно, приходилось соблюдать правила.

Я и так сильно смущался. Жаль, но стеснительность у меня, хоть внимание девушек и приятно было, никуда не делась. Всё-таки сразу дюжина неотразимых красавиц, и не так уж сильно меня старше! Так, годика на три-четыре. Хотя, некоторые из них уже вполне взрослые девицы. А девушки как бы и заигрывали со мной слегка и старались загнать меня ещё в большую краску. Даже моя молодость и нищета их не испугали.

Но и у учениц порядки оказались очень жёсткими, хлеще, чем у меня! Им вообще нельзя было хоть как-то уединяться и даже кокетничать с мужчинами. Вместе с девушками явились сильно пожилой мужчина и две наставницы, уже ближе к сорока, и очень строгие. Вроде, ихние преподователь и инспектрисы. Так как я оказался не внушающим опасения мальчиком, то мне к ученицам подходить было можно. Тем не менее, тоже запрещалось разговаривать с ними на посторонние темы. Я и не общался, и, вообще, только и запомнил имена девушек, что должны были исполнить основной танец. Зина, Софи, Варя и Анна, само собой, оказались лучшими танцовщицами, вот их и поставили. А остальные девушки составили, ага, кордебалет, и мне с ними даже по делу не совсем приходилось общаться.

Вообще, балерины мне просто добавили лишних хлопот и, можно сказать, и некоторых неприятностей. Во-первых, сразу же возникли разногласия по одежде. Мои рисунки по танцу все трое наставников девушек сразу же посчитали фривольными. Само собой, им и танец хотелось переделать по своему.

Самый главный, Христиан Петрович, конечно, не замедлил высказаться. Кстати, на немецком языке, но я его, конечно, понял. И, оказалось, что Анна даже являлась его дочкой.

— А Вы, молодой человек, балет совсем не знаете. Конечно, мы понимаем, что Вам всё же больше всего хочется увидеть женские прелести, но надо уважать и требования, и старые традиции.

И тут что-то на меня нашло! Конечно, не знаю! Правда, до настоящего созерцания женских прелестей мне ещё вырасти надо. И что там за требования и традиции, даже и не имел представлений. Тем не менее, нарушать их я не собирался. Но вот так сразу же испортить «Танец маленьких лебедей» тоже не хотелось. Понятно, что мне не понравились эти тугие корсеты и тяжёлые юбки или тюники балерин. Слишком уж они сковывали движения. Для девушек как раз бы пришлись наши бюстгальтеры, трусики и сорочки, ещё и лёгкие юбчонки, но тогда можно было вызвать и скандал. Терять просто так, как бы из жалости к бедным балеринам и стремления улучшить их танец, хоть какие-то деньги нам с тётей Ариной тоже не хотелось. Сначала всё-таки надо было получить привилегии. Конечно, укоротить длинные юбки балерин однозначно требовалось. Всё равно ведь укоротят. Наставник девушек Христиан Петрович Иогансон, хоть и являлся, как я уже знал, знаменитым танцором, а теперь и уважаемым преподавателем, но для меня таким уж авторитетом не был. Да, мне нравился балет, но это только из-за своих знаний, ненароком засевших в моей голове. А так из-за бедности я ещё вживую с балетом и разными танцорами и балеринами не сталкивался. Вот тётя Арина млела перед ними, а мне было как-то, ага, до фонаря или лампочки!

— Э, Христиан Петрович, извините, пожалуйста, за некоторые лёгкие мысли. Пожалуйста, делайте так, как посчитаете нужным. Я, вообще-то, нисколько не возражаю. Просто потом, когда Вы провалите танец, я сделаю нужные заявления. Только и всего! Если можно, я хотел бы видеть на Вашем месте Иванова Льва Ивановича. Вот он, наверное, точно справится! Я в балете, вообще-то, случайный человек, и правил Ваших не знаю. И что там у Вас, меня просто не касается. А так мне, вообще-то, ещё совсем незрелому мальчишке, многое будет простительно. А вот Ваше славное и беспорочное имя, боюсь, уже запятнается таким досадным упущением. Вам самим потом обидно станет! И, в отличие от Вас, я точно знаю, каким должен выглядеть именно этот танец. И мне никак не хочется его испортить. Извините, Христиан Петрович, но это так!

Глава 10 За нечаянно бьют отчаянно?

Да, что-то неудачно получилось. Лично для меня. Но, наверное, не стоило из-за почтения к возрасту и заслугам именитого танцора упускать разные возможности. Глупо ведь будет!

Мой пространный ответ был уже на неплохом французском. Конечно, маститый наставник девушек тоже всё понял. Он сильно побагровел и хотел было отчитать меня, но отчего-то не стал. Немец просто махнул рукой и отошёл от меня. Наверное, решил, что лаяться с глупым мальцом, да ещё в присутствии множества учеников консерватории и своих учениц, невместно. А мне, честно говоря, было всё равно. Отстранят меня, так особо переживать не буду. Испортят танец сейчас, так и пусть. Всё равно потом вернутся, уже как бы и моему варианту.

Честно говоря, у меня в голове тут же всплыли и некоторые нехорошие мысли, и именно в связи с балеринами. Что-то такое вот вспомнилось! Вообще-то, мои одноклассники много судачили о разных певцах и певицах, актёрах и актрисах, в том числе танцорах и балеринах. Все они сильно восхищались выступавшими сейчас в Большом театре итальянцами Эрнесто Николини и Аделиной Патти. Вроде, кому-то из учеников побогаче удалось побывать в опере и их послушать. Наши отечественные, ага, деятели искусства их, чего тут уж скрывать, привлекали чуть меньше. И балет ценился пониже. Тем не менее, посетить там какую-нибудь постановку, к примеру, «Бабочку», «Неяду и рыбака» или «Бандитов» и увидеть там Марфу Муравьеву или Екатерину Вазем, Александру Шапошникову или опять же Александру, но Кеммерер, было тоже весомо. И потом всё увиденное с видом знатока азартно рассказывалось нам, бедным слушателям. И, конечно, многое и запоминалось.

А я пока вообще никого и из иностранных, и отечественных певцов и певиц не слушал и оттого ими просто не восхищался. И ни один балет ещё не видел, и оттого мне тоже просто нечего было обсуждать. Разве что сплетни разные и не совсем хорошие, конечно, связанные с высокими особами. Вот о них и я уже много о чём был наслышан. К примеру, о постыдной и странной связи Великого князя Николая Николаевича с балериной Екатериной Числовой и их детях в последнее время судачил весь Петербург. И это при наличии законных жены-принцессы и детей! Или о связи другого Великого князя Константина Николаевича с балериной Анной Кузнецовой. А ещё много чего обсуждалось о кавалергардах и конногвардейцах и их нравах и похождениях. Уж они-то поводов давали только так! Что делать, ага, мажоры! Всё-таки самые сливки высшего общества! Тут я как раз и вспомнил песенку о кавалергардах, и весьма душевную. Надо будет как-нибудь записать!

Хоть как-то и неприлично было, но ведь обсуждали. Даже мы, младые гимназисты! И многое другое! Наверное, даже и завидно было! В том числе и мне! И хоть за такие разговоры нас ловили и ругали наши учителя, всё равно интересно было. Что делать, запретный плод слишком сладок, а ещё и сильно недоступен из-за нашего имущественного положения.

А теперь тут и мне нежданно пришлось иметь дела и с самыми настоящими балеринами и их преподавателем, и тоже знаменитым танцором. Точно будет что рассказать в гимназии! А так, конечно, я слишком мал для этих девушек, совсем не богат и оттого не сильно интересен. И потом, если не разбогатею, тоже никого не заинтересую. Но связываться с балеринами я и потом уж точно не буду. И с всякими артистками тоже. Не для меня они. Разве что как-нибудь какие-то совместные творческие дела иметь придётся. И, вообще, мне до Великих князей и прочей «блестящей» аристократической молодёжи было далеко, оттого всякие Матильды Кшесинские вряд ли бы на меня посмотрели. Хотя, именно с ней я по жизни, возможно, ещё могу и столкнуться. Кто его там пути господни знает? Уж о ней я точно знал, что существует. Даже недалеко находится!

В общем, меня не отстранили. Не знаю, было связано с этим случаем или нет, но через пару дней на следующей репетиции у меня случился и самый настоящий неприятный случай. К моему счастью и удивлению, Христиан Петрович на этот раз не появился. Девушки уже поглядывали на меня с небольшим интересом, а вот Анна, конечно, из-за отца, явна дулась. Но это меня нисколько не волновало. Остались две наставницы, но они в мои указания по танцу почти не вмешивались. Зато все девушки были уже одеты в совсем короткие и лёгкие тюники. Хотя, получилось что-то среднее между прежним и предложенным мною размером. Всё шло спокойно, но вдруг в зал, где мы занимались, заявился какой-то плотный важный господин, хотя, не совсем старый. И он спокойно расположился на диване для отдыха девушек и с каким-то презрительным видом стал наблюдать за нами. Но присутствие чужих в мои планы нисколько не входило. Я всё-таки сторонился всех посторонних и, кроме старших товарищей и приданных к себе учеников консерватории, с другими старался не общаться. Из-за нежданных знаний приходилось держаться сильно настороже. Вдруг проболтаюсь или чем-то иным себя ненароком выдам? Ведь чужим разные отклонения больше будут бросаться в глаза. А мне неприятности на ровном месте нисколько не нужны.

Жаль, что и тётя Арина отсутствовала. Она репетировала свои песни вместе с приданными ей учениками.

Сначала важный господин сидел спокойно. Хотя, он ещё что-то чиркал в тетрадке. Ладно, это меня устраивало. Лишь бы не мешал! Но после нескольких, и как-то презрительных замечаний насчёт нашего танца я не стерпел и тут же обратился к чужаку:

— Сударь, Вы нам мешаете. Потом, не дело находиться чужим в учебном зале. Пожалуйста, я прошу Вас удалиться!

Тут и этот важный господин побагровел! И он, похоже, тут же решил поставить на место мальца, решившего как бы и выгнать его:

— Что ты, малец, себе позволяешь! Как посчитаю нужным, так и поступлю! Слишком мал ещё, чтобы делать замечания старшим!

Нашла коса на камень! Тут ещё и балерины все устремили в мою сторону свои насмешливые и прекрасные взгляды!

Вжик! Как-то неосознанно схваченные ножницы, лежавшие на столе неподалёку от меня, резко воткнулись в дверцу мебельного шкафа рядом с диваном и там и остались. Неплохо вошли! Сам не ожидал! Обозлился! И я уже готов был сделать следующий замах, и тоже зажатыми в руке ножницами. И этих острых рабочих орудий и много чего другого на столе хватало. Всё-таки девушкам постоянно требовалось приводить в порядок свою одежду, в том числе и пуанты. Что делать, хоть и искусство, но работа у них такая. И самим приходиться за собой следить.

— Я не малец, сударь, а князь Борис Куракин! И Вас сюда не приглашал! Прошу немедленно покинуть этот учебный зал! Иначе Вам придётся держать ответ за нанесённое оскорбление!

Оторопевший и сильно испуганный господин резко поднял своё тело с дивана и выметнулся из зала. Он попытался что-то сказать, но из его рта только и вылетело что-то нечленораздельное. И до меня дошло, что у меня, похоже, могут бывать и нежданные нервные срывы. Наверняка последствия болезни? Потом, я ведь постоянно упражнялся, не только выполняя приёмы из самообороны без оружия, но и кидался самыми разными предметами. И учеников в гимназии немало обучали даже военному делу!

Чуть позже в зал влетели взволнованная тётя Арина и Анна Николаевна. Пришлось нам прерваться. Пока тётя пыталась меня успокоить, немного растерянные наставницы балерин и так всё рассказали Анне Николаевне. Немного позже явился и Фёдор Осипович. Общими усилиями дамы и до него довели случившееся.

Тут, конечно, я и сам повинился и с сильно поникшим видом сообщил, что не смог сдержаться из-за оскорблений незнакомого господина. Конечно, мне объяснили, что это был Скальковский Константин Аполлонович, завзятый поклонник балета, важный сотрудник Горного Комитета и как бы даже и журналист, сотрудник, вроде, «Нового времени», «Петербургской газеты» и «Петербургского листка». Оказалось, что этот шустрый и компанейский мужчина постоянно ошивался около балерин и каким-то образом разузнал и о наших репетициях. Хотя, тут никакой тайны не было, и никто её не собирался разводить. Меня, конечно, пожурили за несдержанность, но пообещали, что далее чужие мешать точно не будут.

Жаль, конечно, но этот журналист точно постарается написать много грязного обо мне. Хотя, без скандалов и грязи никак не обойтись. С другой стороны, что напишут, тоже ничего страшного. Лишь бы хоть что-то написали. Это больше привлечёт к нам внимания. А потом время всё расставит по своим местам.

Да, сильно не хотелось, но всё-таки я, получается, нарушил правила. Наверняка это мне аукнется и в гимназии. Даже и большее случилось. Ближе к концу репетиции явились два неторопливых чина из полиции Адмиралтейской части. Они составили опросные листы и забрали ножницы. Сия вещица так и торчала из дверцы шкафа, и никто к ней не притронулся.

— Молодой человек, а как вы их бросали? Может, покажете? Знаете, весьма любопытно-с и интересно.

Ну, раз главный чин хочет, я и показал, и один за другим бросил несколько ножниц. Не в шкаф, конечно, а просто в учебную доску. И я знал, как кидать, чтобы ничего не получилось. И ножницы ни разу так в неё и не воткнулись. Просто ударялись и падали на пол. Вот пусть и думают, что случайно получилось. Моё огорчение, судя по лицу, было как бы и велико. С другой стороны, понятно, что явно не хотел показывать всех своих умений. Но попробуй это доказать. Хотя, очевидцев инцидента хватало. Правда, на ножницах, раз я был в перчатках, моих отпечатков пальцев не осталось.

Ещё я постарался сделать заявление, что наглый поклонник балета явился нежданно и, вообще, без приглашения. Что он не стеснялся в выражениях и сильно оскорбил меня и присутствующих в учебном зале дам. Ещё и высказал предположение, что злой гость явно хотел сорвать репетицию и испортить танец, а потом и весь концерт. Может, так и было? Ведь и связи разные имел!

Конечно, задерживать меня чины полиции не стали. Жаль было сильно переживавшую тётю Арину, но печальное событие уже случилось. И я, хоть и принял смиренный вид, но о случившемся нисколько не пожалел. Моя честь тоже немало значит!

Разрешив продолжить репетицию и пожелав нам успехов, чины полиции удалились. На этом инцидент завершился, и меня оставили в покое. Правда, дальше уже и ученики консерватории, и молодые балерины слушались меня сильнее, чем ранее.

После скандального визита непрошеного гостя, и на самом деле, мне больше уже никто не мешал. Конечно, присматривали, но я и сам сильно осторожничал. И, вообще, мы с присланными балеринами так-то неплохо сработались. И наставницы у них оказались хорошими учителями и меня прекрасно понимали. И, ничего, танец у нас почти сразу же получился, как в моей памяти. Небольшой оркестр и музыку выдал самую настоящую! Конечно, огрехи имелись, и дальше балеринам и ученикам консерватории только и требовалось довести всё до нужного уровня.

Правда, намного больше времени у меня отняли репетиции других номеров, где или сам выступал, или музыка и песни имели отношение ко мне. Но там как раз ничего особого и не случилось.

Может, этот наглый Балетоман, как оказалось, псевдоним его, что-то и написал обо мне лично или наших делах, но мне так никто ничего и не рассказал. Всё-таки мы с тётей газет и журналов особо не покупали и читали их редко, просто от случая к случаю. Пока не были предусмотрены на них траты в нашем бюджете. А из дома я ранее не сильно отлучался. Это сейчас мне из-за концерта всё приходилось торчать в консерватории. И не до газет было.

Само собой, мои одноклассники интересовались, чем я там занимаюсь после занятий в гимназии. Слухи уже пошли. К счастью, о неприятном случае с журналистом пока никто ничего не знал. Может, учителя и знали, но меня не беспокоили.

Конечно, чужие тайны выдавать я не собирался. Так, немного рассказал о консерватории и больше описал красоту балерин и о порядках у них. Всё-таки немного узнал. И вызвал жалость к красавицам. Им действительно приходилось тяжко! И заслужил больше внимания, чем посетители оперы и балета. Одно дело просто послушать и видеть на сцене, и другое работать вместе с ними!

А так, моя жизнь не особо изменилась. Хотя, в последнее время тётя стала больше выделять денег на питание. И на одежду и обувь. Но всё-таки намного больше денег уходило у нас на закупку нужных материалов, и более дорогих, чем ранее. Музыка, конечно, важна, но нам стоило попытаться заняться и более нужным и доходным делом!

* * *

— Ну и что скажете, Лев Иванович? Почему-то мальчик именно Вас хотел видетьвместо Христиана Петровича?

— Не знаю, Модест Петрович. Он мне совершенно не знаком-с. И не слышал я о нём ничего. А так, хороший танец получается. Я бы и сам точно так же поставил. И насчёт балетной формы правильно он высказался, хоть и рано. Странно, но дельный мальчик!

— Вот и мы тоже не слышали ничего. Но нежданно столкнулись. И нам, Лев Иванович, нужен постановщик для «Шелкунчика». Для начала работы музыки достаточно. Половина точно есть. Остальное допишем по ходу. Главное, либретто полностью готово. А ещё мальчик подготовил немало рисунков и описаний сцен и танцев. И если он назвал именно Вас, то и мы полностью согласны с Вашей кандидатурой. Придётся, конечно, Вам принять во внимание и его пожелания. Лично нам они нравятся. Ну, как, согласны? Всё, что надо, и где надо, мы постараемся согласовать. Пусть это для Вас будет внове, но мы надеемся, что у нас всё получится.

— Спасибо, Модест Петрович, за столь лестное предложение. Неплохой балет вы задумали. Конечно, возьмусь. Я тут прослушал и остальную музыку мальчика и нахожу её вполне достойной. Думаю, что мы с ним сработаемся.

* * *

— Вот ведь разбойник эдакий! Кидаться в порядочных людей ножницами надумал. И ведь согласно бумагам из полиции мог и проткнуть. Хоть потом ничего опасного и не показал.

— Э, Николай Якофлефич! Так Переферзефф, э, Куракин, фсегда спокойным был. Конечно, он как-то подрался на большой перемене с одним старшеклассником, но фсе очефидцы показали, что просто защищался. И больше никогда ничего не допускал!

— Что же, Иван Карлович, примем во внимание Ваши замечания. Конечно, господа, раз к нам поступило указание, надо разобраться по существу. А то, как говорят, господин Скальковский сильно обижен и напуган. Но, оказывается, он сам без разрешения проник в неположенное ему место и помешал учебному процессу, да ещё имел неосторожность нехорошо отозваться о репетируемом танце. Потом, и мальчика напрямую оскорбил. Тот только и кинул ножницами, и попал, но не в него, а дверцу шкафа, что рядом стоял. Прямой угрозы не было. Так что, особого внимания к этому делу не будет. Всё-таки наш ученик как бы и не совсем виновен. Потом, и другие важные обстоятельства имеются, и нам о них забывать нельзя.

— Э, Николай Яковлевич, он там, в консерватории, что, и на самом деле с балеринами занимается? Удивительно, однако!

— Да, Апполон Григорьевич. Способный молодой человек оказался, и за танец один взялся. Вчера лично беседу с Модестом Петровичем Мусоргским имел. Сказал, что должна неплохая вещь получиться. А ещё мы приглашены на будущие концерты. Всё-таки ученик нашей гимназии.

— Э, это приятно, Николай Яковлевич. Интересно посмотреть и на учеников консерватории. А что плохо отозвался, то, конечно, тут уже журналист виноват. Сам знаю-с, что трудно сдерживаться.

— Согласен-с, Апполон Григорьевич. Вообще, этот господин весьма скандальный человек. Всё лез туда, куда ему не положено. Вот и нарвался! Но, раз было указание, то мы, конечно, положенное наказание мальчику вынесем. Есть мнение, что на этот раз можно ограничиться порицанием и предупреждением, что в следующий раз можем исключить и из гимназии. Всё-таки кидаться в старших режущими предметами, хоть просто и ножницами, не дело. А если ненароком кого убьёт?

Глава 11 Достойные труды?

И вот вечером последней субботы февраля состоялся долгожданный концерт. Хотя, пока первый. На репетициях, конечно, устал. И мы с тётей волновались очень сильно, но всё-таки сумели взять себя в руки. Не все композиции и песни, что имелись у нас, были включены в концерт. А то пришлось бы его отдать весь нам. И ведь запросто бы справились!

На концерте зрителей собралось много, чуть ли не три сотни человек. Частью сами же преподаватели и ученики консерватории, так много явилось самых разных гостей, особенно богатых, и даже знати, но без членов императорской фамилии. Да, достаточно важная и влиятельная публика собралась. Пошли кое-какие слухи, и многих привлекло именно наше участие. Кстати, в концертной программе скромно, мелким текстом, но всё-таки было написано, что «Эти глаза напротив» посвящены автором, князем Б. П. Куракиным, княжне Т. Н. Юсуповой, а «Вальс дождя» — княгине С. В. Куракиной, и «Мелодия слёз» — княжнам А. и Е. П. Куракиным. Но и не сообщалось, что мои родные уже давно умерли. Неудобно получилось, но всё сделано было без меня. Хотя, я был рад!

А так, добрая треть концерта, точнее, восемь номеров, имела отношение ко мне или тёте Арине. Само собой, я был объявлен автором всех, как бы и моих, композиций. Что делать, моя совесть тут просто дремала. И деньги были нужны, и я точно знал, что никто мне ничего не предъявит, и не сможет. Вот наши с тётей Ариной вещи просто чередовались с произведениями других авторов, в том числе и моих старших товарищей. Чудесные вещи они сочинили! Но меня, понятно, что, прежде, интересовали наши!

Конечно, мы с тётей тоже приняли посильное участие. Сам я подыграл на гитаре только при исполнении «Черёмухи», ещё в первой четверти концерта, и «Пути домой», уже примерно в середине. А ещё мы на пару с Анной Николаевной, и уже почти в самом конце, сыграли на фортепиано «Мелодию слёз». Её выпросил я сам, и обоснованно. Хоть и мал, и по мастерству всё-таки уступаю ученикам консерватории, но не так уж и сильно. Так надо же и мне хоть немного показаться. Тем более, я как бы и автор и лучше знаю, как должно быть! Хотя, моя посредственная игра была скрыта виртуозным исполнением Анны Николаевны, и публика прониклась! Можно сказать, что успех был полный!

Вот тётя Арина отметилась очень сильно. Да, у неё голос оказался одним из лучших, услышанных на концерте! Она ещё в первой половине весьма трогательно исполнила две народные песни. И публика тепло приняла их, особенно последовавшую за ними «Черёмуху»:

Тётя неплохо подыграла на гитаре мне и паре учеников консерватории — гитаристу и ударнику, ещё при исполнении «Пути домой». И она сильно отметилась и с «Прощальным вальсом», уже в начале второй половины:

И сама песня была весьма душевной, и ещё больше прелести ей добавили две молодые пары из учеников консерватории в военных мундирах и балерин в бальных платьях, вальсирующие по обе стороны чуть в отдалении от тёти. И пары красивые, и танец их завораживающий! Тут уж, чего греха таить, это я попросил так сделать. И номер получился очень красивым.

Во второй половине концерта ученики академии исполнили ещё «Мой ласковый и нежный зверь» и уже в самом конце «Эти глаза напротив». Очень красиво и трогательно получилось. Вальс опять же был сопровождён кружением четырёх пар учеников и балерин. Я, кстати, прямо при исполнении вальса вспомнил и слова песни к нему. Жаль, что поздно, но, может, в следующий раз? Правда, уже смысл сильно поменяется. Могут и не понять. А вот песню, обращаясь к прелестной скрипачке, спел уже красавец-парень лет за двадцать. И голос у него был подходящим. Сам и выбрал. Кстати, и девушка была одета в розовое платье.

И, ага, конечно, гвоздём и достойным завершением концерта стал «Танец маленьких лебедей» под авторством Петра Ильича Чайковского. Его исполнили одни ученики академии и балерины. И девушки танец станцевали, как я и помнил. Этот номер был встречен всей публикой очень тепло! И небольшой оркестр и балерины были вызваны ещё два раза! Хотя, в конце они, как автора танца, вытащили и меня! Такого успеха никто не ожидал. Хоть самого Петра Ильича и не было, но при упоминании его имени чуть ли не весь зал встал. Что ни говори, у меня самого при виде любимого танца и чарующей музыки душа пела!

Конечно, и произведения других авторов были встречены публикой весьма тепло. Вообще, концерт в целом получился очень сильным. Одной из, ага, звёзд, несомненно, стала и тётя Арина. Хотя, и я, пусть как исполнитель не особо выделился, но как автор музыки и песен, ага, выстрелил очень сильно. Все исполненные на концерте как бы и мои произведения были встречены сильными овациями. Там отдельно лучшее и выделить было невозможно! А большего мне и не требовалось. И далее буду стараться вести себя скромнее.

Несмотря на ночь, воодушёвленные успехом старшие товарищи и многие ученики, достойно проведшие концерт, так и прочая публика, остались на банкет. Но мы с тётей Ариной задерживаться не стали. Во-первых, она и сама не захотела, а, во-вторых, я был прилично вымотан. Конечно, тут уже нам было не до банкета.

Следующий концерт состоялся на следующий же день, почти в том же составе, но с сильным обновлением номеров, особенно как бы моего авторства. Мы с тётей успели отдохнуть и на репетицию явились вполне свежие. На этот раз публики было ещё больше. И даже объявили, что присутствовали несколько Великих князей и княгинь, да и княжон. Похоже, и они заинтересовались и решили посмотреть. Что же, достойное развлечение для них получилось!

Как бы из моих вещей ученики консерватории почти сразу же спели в сопровождении небольших оркестра и хора «Песенку студента». Весело получилось. Потом одна симпатичная ученица исполнила «Маленькую страну». Из субботних номеров с таким же большим успехом были исполнены «Мой ласковый и нежный зверь», «Эти глаза напротив» и, само собой, «Танец маленьких лебедей». Понятно, что без «браво!» и «бис!» тут не обошлось.

Сам я исполнил, конечно, на фортепиано, и тоже вместе с Анной Николаевной, «Весенний вальс», примерно в середине концерта, и «Вальс дождя», уже ближе к концу. Тепло встретила публика и тётю Арину. Народные песни на этот раз в программу концерта не были включены. В первой половине ею весьма душевно была исполнена «Не ищите ландышей в месяце апреле»:

А что, почти народная песня, и романс тоже!

Во втором отделении тётя исполнила уже «У природы нет плохой погоды». И эта тёплая лирическая песня всем понравилась:

Да, красиво и душевно спела моя любимая тётя! Знай наших! Я был сильно рад за неё. Ничего, у неё будет такой репертуар, какой другим даже и сниться не будет!

Успех концерта был полный! Конечно, присутствие членов императорской фамилии немного сдерживало выражение чувств возбуждённой публикой. Само собой, и на этот раз намечался, и даже сильно обильнее, банкет. Тут, несмотря на терпимое состояние, я опять прикинулся сильно усталым и немного и больным. А то, как память моя намекала и даже кричала, от разных высоких особ можно ожидать всякого. Нам, особенно мне, лучше держаться от них подальше. Вдруг засыплюсь?

Как только мы добрались до дома, так поняли, что сильно устали. Всё-таки немалое нервное напряжение было! Особенно у тёти!

— Мама Арина! Вот, не переживай больше! Всё будет хорошо! Ещё немного заработаем, так сразу же начнём оформлять все привилегии. И ещё! Видишь же, что я уже подрастаю, и тебе надо подумать о замужестве. Наверняка найдётся такой кавалер, который попросит твоей руки и сердца, и придётся тебе по сердцу. Так что, если достойный человек, то смело выходи замуж! И я только рад буду твоему счастью!

Тут тётя благодарственно прижала меня к себе. Ведь она растила меня как собственного сына! Я, конечно, трепетно хранил в себе те воспоминания о маме, которые успел запомнить. Немного их было, то, тем более, они мне были ценны! Но ещё важнее для меня забота о живых! Конечно, о тёте!

Ничего, пробьёмся! Мы, хоть и нищие, но дворяне! И, конечно, нам, как и пролетариату, тоже ничьих милостей ждать не стоит! Тяжко будет, но я постараюсь вырваться из этой нищеты!

* * *

Очередная неделя после концерта прошла спокойно. Мы с тётей готовились к подаче прошений и продолжали шить вещи. За пару не самых трудных вечеров, по нашим меркам, мы прилично и заработали. От полученного сбора нам вручили целых триста рублей. И этих денег уже вполне хватало на подготовку бумаг для подачи прошения на привилегии и наём нужного адвоката. Хотя, на все траты ещё прилично не хватало, но главное было начать.

Меня сильно заняла учёба. Хорошо, что в гимназии уже почти все композиции и песни были показаны. Конечно, на концертах в консерватории присутствовали и наш директор Николай Яковлевич и некоторые учителя, да ещё и родители обеспеченных учеников. Вот Апполон Григорьевич точно был! Он даже выразил мне своё полное одобрение. Конечно, слухи уже вовсю разошлись. Я в классе и во всей гимназии стал достаточно знаменитой личностью.

Жаль, но в кое-чём не обошлось! За досадный случай в консерватории уже в среду мне всё-таки вынесли строгое порицание и предупредили, что в случае повторных нарушений установленных порядков, запросто могут и исключить из гимназии. Сам директор в своём кабинете, и с весьма строгим видом, и объявил. Да ещё в присутствии инспектора Пустонского и законоучителя отца Леонида. Правда, там находился и неназвавшийся важный и строгий господин. Явно ведь чиновник из Министерства Народного Просвещения. На меня решил посмотреть? И, главное, так никто и не назвал причину наказания. Просто объявили, и всё!

Правда, я и сам рыпаться не стал. Хоть и не так уж виноват! Ведь этот проклятый балетоман сам проник в неположенное ему место! Да ещё и оскорбил меня! Правда, и мне кидаться ножницами не стоило! Конечно, неприятно, но и ничего страшного! Могло быть и хуже! Видать, особо ход делу не дали, но и простить не захотели? Я уже чувствовал, что нежданные знания по многим дисциплинам у меня намного превышали то, что давали в гимназии. А многому просто и не учили, и никогда не научат! Хотя, и многих знаний, чему учили, особенно по языкам, у меня недоставало. Только ради них и стоило пока продолжить обучение в гимназии. Всё-таки их самому, без хороших учителей, постичь было можно, но сильно трудно. Лучше уж, пока есть такая возможность, выучиться как следует. Потом, и в университеты поступить можно будет. Но… придётся постараться и накопить побольше денег. А то и так жить не на что! А ещё и тётю Арину замуж выдать надо!

Большую часть вещей мы хотели просто продать, правда, пока не знали кому. В разные модные дома, типа Дома Бризака или мастерской Андриё на Большой Морской, обращаться не хотелось. Точно все наши идеи присвоят за милую душу! Так что, подождём. Может, будут деньги, свою швейную мастерскую откроем и тоже станем эксплуататорами трудового народа. Но это только вынужденно! И у нас точно будут хорошие условия!

В этот же день мы с тётей Ариной сходили в консерваторию. И то зашли ненадолго по пути после совершения нужных нам покупок. Только из-за них и вышли в город. А так, хотели явиться только на следующей неделе. Тут я отдал Фёдору Осиповичу записи ещё пары сюит к «Щелкунчику» — «Тарантеллы» и «Трепака», и показал ноты и слова песни «Рябиновые бусы». Как раз для тёти подойдёт.

— Да, Арина Васильевна, Борис, успех полный! Мы тут такого вообще не ожидали. Особенно всем понравился «Танец маленьких лебедей». Теперь интерес к работе Петра Ильича сильно вырос. Если и у нас получится успеть вовремя, то тоже можно ожидать немалого интереса публики. Правда, — тут профессор сильно нахмурился и сморщил лоб. Похоже, думал, говорить нам или нет. Но, видимо, решился! — всё-таки некоторые члены императорской фамилии, присутствовавшие на банкете, хотели видеть и вас, но, узнав о вашем убытии, остались недовольными. Посчитали, что пренебрегли их обществом. Но пока ничего страшного. Так что, спокойно продолжаем готовиться к другим концертам. Все разрешения уже имеются. Они состоятся через три недели. На следующей неделе будет ясно и насчёт номеров. Мы вас предупредим.

Я, хоть и мал ещё, но знал, что ранее консерваторию опекала и сильно влияла на её работу Великая княгиня Мария Павловна. Это меня старшие товарищи просветили. И на последнем концерте точно присутствовали и Великие князья Николай Николаевич и Константин Николаевич. Жаль, конечно, но, похоже, мы с тётей тоже привлекли их высочайшее внимание. Просто Фёдор Осипович не решился их назвать. После смерти прежней покровительницы уже несколько лет именно последний Великий князь и опекал консерваторию. А ещё и Императорское Русское музыкальное общество. Всё согласно воле императора Александра Николаевича. И князья его родные братья. И деньги на содержание этих важных учреждений во многом шли именно из казны. Конечно, имели место и разные пожертвования. Жаль, но нам, похоже, немного не повезло. Новый покровитель консерватории запросто мог, ага, вставить нам палки в колёса. С другой стороны, мы с тётей не балерины и от этих Великих князей нисколько не зависим. И не музыканты, и эта немилость меня нисколько не пугала. И к бедности нам не привыкать. Хотя, уже и так неплохо отметились! Большего нам и не желать!

А ещё прямо во время беседы у меня в голове, пусть и не к месту, вдруг всплыло, что, вроде, именно Великий князь Константин Николаевич, прослывший, кстати, либералом, являлся инициатором продажи Аляски Северо-Американским Соединенным Штатам. Ведь это событие случилось совсем недавно. Ещё и десяти лет не прошло. Что там именно произошло, никто, конечно, кроме властей, знать не мог. Но мои знания намекали, что эта продажа являлась сильно мутной историей. А ведь на Аляске не только золота оказалось много, но и других полезных ископаемых! Там и земель немерено! И, вроде, даже деньги от продажи в казну не поступили! Будто корабль с золотом где-то на Балтике потонул! С другой стороны, вроде, золота там и не было! Англичане просто всех обманули и его присвоили, а пустой корабль потопили! А ещё будто могли что-то похитить и сам посол, и другие важные лица. Может, в том числе, и Великий князь Константин Николаевич? Ну, как так можно?!

Конечно, нас с тётей (а она про Аляску уж точно и не думала!) больше волновали не разные государственные дела, а свои личные. И от предложения Фёдора Осиповича отказываться мы не стали. Срок, где-то через три недели, нас полностью устраивал. Если ничего не случится, то мы успеем подготовить и новые номера. У меня в голове появилась и пара песен о маме, и одну из них, пока «Поговори со мною мама», я собирался спеть как-нибудь на следующих концертах. Так что, мы себя покажем ещё больше!

На этой неделе мы в консерваторию больше не заглядывали. А дальше у нас пошли обычные будни. Если так уж подумать, то ничего особого в нашей жизни не поменялось. Мы следующим же днём засели за свои прежние занятия. У нас и свободного времени становилось всё меньше. Хотя, были изменения, и очень важные. Мы стали питаться намного лучше!

Глава 12 Дело прежде всего?

Приглашение на очередной детский бал к Юсуповым на ближайшую же субботу, принесённое их дворецким в четверг, для нас всё-таки оказалось нежданным. Я про это семейство как бы и забыл. Потом, всё-таки не нашего круга люди. И с первого детского бала прошло уже почти два месяца. В прошлый раз мы, раз я притворился больным, как бы обидели только Надежду Фёдоровну. Хотя, и дали понять, что мы, хоть и бедные родственники, но гордые. Кстати, наша родственница пока к нам больше не заглядывала. Ничего, мы особо переживать не будем.

Тут мы решили не отказываться. Опасно. Как бы и именные приглашения нам сделали. Можем ведь и обидеть. Честно говоря, особой радости и гордости из-за полученного приглашения ни у меня, ни тёти не было. Нам не до развлечений богатой знати, которая нас совсем не уважает! Явно ведь захотели посмотреть на нас, как на диковинных зверюшек. Ладно, раз пригласили, сходим. А так, у нас и своих дел было полно. Мы стояли только в самом начале пути, и куда она выведет, нам даже предположить трудно было.

На этот раз нас, хоть и уделив лишь чуточку внимания, но как бы встретила сама княгиня Татьяна Александровна. Конечно, я сразу же попал в надёжные руки княжны Татьяны. И она меня явно ждала и встретила как-то радостно, без всякого высокомерия и лёгких ухмылок. Похоже, что я её всё-таки чем-то заинтересовал. Оказалось, что девочке уже было известно о наших с тётей, можно сказать, последних достижениях в музыке. Княжна прямо так и сообщила, что некоторые её хорошие знакомые нашли недавние концерты в консерватории вполне успешными и достойными внимания. Тут Татьяна достала парочку концертных программ и помахала ими передо мной, и явно ведь довольно! Понятно, что уже читала. Ладно хоть, что про происшествие с одним наглым балетоманом и кидание ножниц не спросила!

Да, и тут я явно попал в неудобное положение! Всё-таки просто так дамам, даже таким юным, песни о любви не посвящают! Пусть об этом написано лишь мелким шрифтом, и без моего ведома! И целый шедевр! Хоть и сам тоже мал, но придётся соответствовать. А то будет нанесена немалая обида, и на ровном месте. Женщины, даже юные, пренебрежения к себе точно не прощают! А мне и самому отчего-то обижать Татьяну нисколько не хотелось. Как там потом всё сложится, ещё неизвестно, но сейчас должное внимание надо проявить. Хотя, вроде, княжна неплохая девочка. Хоть и непонятно отчего, так ведь подошла же тогда! А сейчас она относилась ко мне вполне благожелательно и, похоже, вообще собиралась наложить на меня свою маленькую, но явно тяжеленную, и прекрасную, ручку!

Кстати, я заметил и Надежду Фёдоровну с Марией. Взгляд не отвели и смотрели вполне благожелательно. Значит, придётся подойти к ним и наладить отношения. Хотя бы ради тёти Арины. Всё же её ближайшие родственницы. Но теперь бедными сиротами мы точно выглядеть не будем! Я однозначно не позволю так считать! Придётся относиться к нам соответственно. Хоть мы ещё и не разбогатели, но это уже не так много значило. Мы тоже вполне достойные люди!

Тут Татьяна заявила, что она, помимо самих танцев, хотела бы немного послушать и мою музыку. И отказа не принимала! Конечно, часть танцев она уже ангажировала некоторым мальчикам, но, мол, целых четыре танца остались и, похоже, придержанными именно для меня. Мне ничего не осталось, как попросить их для себя, и согласие сразу же было получено. Да, мы с Татьяной большую часть времени бала провели раздельно, но я таки составил ей компанию, и неплохую, на мазурке и полонезе. А потом мы с ней пару раз красиво потанцевали вальс! Однако, неплохие успехи! Хотя, танцевал я вполне на уровне и своей партнёрше неудобств не доставил. Кстати, среди ангажированных мальчиков оказался и уже виденный на первом балу Великий князь, вроде, Павел Александрович. И ведь сын самого императора Александра Николаевича! Но было видно, что его больше интересовали более взрослые девочки, в том числе и княжна Зинаида. Понятно, что он и сам уже почти взрослый. Ну да, как я прикинул, на несколько лет меня старше и, можно считать, что уже почти взрослый мужчина. И по фигуре неплохо смотрится. Наверняка и юбки служанкам, ага, и всяким фрейлинам задирает? Потом, и никакой нужды не знает и, как там, на вершине власти! Что ни говори, священная особа! Правда, уж теперь я точно к ним никакого особого почтения не испытывал!

Хотя, видно было, что и сама Татьяна уже относилась к этому Павлу с некоторой прохладцей, не так тепло, как ранее. Да, она вполне приветливо с ним общалась, но с прежним обожанием уже не смотрела. Не знаю, что тому причиной, но это мне понравилось!

В первый раз на балу мне было сильно неуютно. И на этот раз это чувство никуда не делось, но я чувствовал себя немного свободнее. Кстати, тётя Арина уже успела подойти к Надежде Фёдоровне. Похоже, они сладили и вполне мило о чём-то беседовали. Когда Татьяна отлучилась на танцы с другими мальчиками, я тоже ненадолго подошёл к ним. Родственные связи хоть как-то надо было налаживать. Я тут же принёс тёте Надежде и Марии свои извинения и заверил, что, если бы не мои недомогания время от времени, то всегда был бы рад составить им компанию. И, вроде, пришлось дамам смириться и принять их. И ещё я назвал Марию сестрой и, сильно смущаясь, попросил её дружбу, конечно, чисто родственную. Тут она всё-таки немного ухмыльнулась, но свою тоненькую ручку в тонкой бальной перчатке, конечно, в подражание взрослым дамам, поцеловать позволила. И я тут же заявил, что сильно рад такой симпатичной и душевной сестре. В закрепление наших отношений, Мария даже подарила мне один вальс. И мы с ней вполне красиво покружились. Правда, больше к ней я не подходил.

А потом меня утащила к себе Татьяна. Вообще-то, мы с ней неплохо провели время. Отчего-то именно мне она отвела больше всех танцев. А ещё у нас больше получаса ушло на совместное музицирование. Княжне захотелось послушать хоть часть того, что было исполнено на концерте. Но времени хватило лишь на пару композиций и три песни. И зрителей собралось очень много. Конечно, я сыграл «Мелодию слёз» и пока неизвестную никому «Eleana», вполне спокойную и лирическую композицию. Ещё и спел «У природы нет плохой погоды» и, само собой, повторил «Эти глаза напротив», кстати, сопроводив объявлением, что песня и на самом деле посвящена княжне Татьяне. И оно обоснованно вызвало многие завистливые взгляды. В общем, вполне угодил как бы и новоявленной даме сердца. А вот «Черёмуху» и «Прощальный вальс» Татьяна попросила исполнить именно тётю Арину. И она отлично справилась! Наверное, и получше, чем на концертах!

Конечно, мне пришлось сыграть и «Танец маленьких лебедей». Гости о нём уже были наслышаны, и многим хотелось узнать, что же это за танец такой. Редко кто из них присутствовал на концертах в консерватории. Многие и на прошлом приёме отсутствовали. Ещё я исполнил и пару сюит из «Щелкунчика», конечно, «Вальс цветов» и «Танец феи Драже». Просто Татьяна захотела узнать, чем же я там занимаюсь вместе с именитыми композиторами. Если так подумать, не стоит выдавать все тайны болтливым девочкам. Хотя, я решил пока не противиться её желаниям. Да, немного капризная, но, честно говоря, думаю, что они все такие. Жаль, что печальная судьба так и не дала мне насладиться обществом своих сестёр. От них даже картинок с их ликами не осталось! Я бы их на руках носил! Только и остаётся посвящать им разные мелодии и песни!

А так, вечер вполне удался. Конечно, чудесная и душевная музыка не оставила равнодушной мою нежданную приятельницу. И многочисленные знатные зрители, до этого лишь одарявшие меня высокомерием, тепло приняли наше музицирование. Хотя, я случайно уловил и несколько насмешливых и даже неприязненных взглядов одного Великого князя, брошенных именно на меня. Похоже, у меня на ровном месте появился высокопоставленный недоброжелатель. Но он меня, как ни странно, совершенно не волновал и не пугал. Кстати, этот Павел Александрович, вместе со старшими Великими князьями, точно присутствовал на воскресном концерте. Наверное, по его понятиям, если я там выступал, то точно совершил недостойный проступок. Но это меня тоже не трогало!

Хотя, до прошлых приёма и бала о моём существовании этот мальчик, хотя, уже парень, наверняка и не знал. Думаю, что и княжны Юсуповы обо мне тоже ничего не подозревали. Вот решил какой-то сплетник немного унизить нас с тётей перед знатными девочками, и в итоге получилось совсем нежданное знакомство! И неожиданности пока только продолжались! Хотя, и сестра Татьяны Зинаида продолжала пялиться на меня с некоторой ухмылкой и даже злостью, явно как на невиданное чудо, конечно, никак недостойное её высокого общества. Она уже выглядела вполне сложившейся красавицей. Как раз пара с симпатичным Великим князем. Красавец и красавица! Правда, у меня в голове ворочались и какие-то смутные подозрения, что у них ничего общего меж собой не было и не будет. И не надо!

Похоже, детский бал постепенно близился к концу. Время уже было сильно позднее! Мы с тётей Ариной заслуженно стали центром внимания. Надо было видеть радостные глаза моей второй мамы! И это явилось для меня лучшим подарком!

А потом я решил, что надо попробовать поговорить с княжной Татьяной и об одном важном деле. Мысли об этом, конечно, были у меня и ранее, но смутные. Просто видя её расположение, уже под конец бала посчитал, что стоит. Странно, конечно, но хуже не будет. Нам была нужна любая поддержка, пусть и такая необычная. Вдруг получится? Конечно, она могла и обидеться, но это меня нисколько не пугало. Ну, не пригласят в следующий раз, и что? И без них проживём. Мы ещё маленькие, меж нами ничего нет и, скорее, не будет. И здешняя знать нас с тётей в свой круг не примет! Потом, у меня сейчас и чувств никаких к нежданной подружке не имеется. Ага, как в песне, я её не люблю, но обожаю. Хотя, высокомерный Павел Александрович смотрел на меня ещё злее.

— Татьяна, можно обратиться к тебе за некоторой помощью? — Когда мы остались на некоторое время одни, я решил не тянуть больше кота за хвост. А то ведь скоро домой собираться надо. — Только не подумай, пожалуйста, ничего плохого. И, если можно, всё должно остаться строго между нами. Разве что можно привлечь к разговору твою сестру Зинаиду, как более взрослую. Конечно, уже потом вам и так всё придётся рассказать вашей маме. — Встретив заинтересованный взгляд и получив согласный кивок, я продолжил. — Ты можешь посчитать меня человеком низких интересов и не совсем приличного поведения. Но тут дело вполне серьёзное и взрослое. Конечно, мы занимаемся им вместе с тётей Ариной, но она точно не знает, что я решил обратиться к тебе. Может, и неинтересно будет, но попробуй понять и посмотреть всё то, что я тебе покажу.

Тут я достал из-за пазухи небольшой свёрток с несколькими листочками. Всё равно ведь прихватил, хотя, на всякий случай. Может, и толк будет?

— Вот, тут рисунки про очень тайные женские вещи! Потому они и могут показаться тебе не совсем приличными. К сожалению, на словах объяснить ещё хуже получится. Но мы эти вещи уже сшили. И сразу скажу, что эта одежда очень подходит для женщин, и она безопасна. А всё то бельё и особенно корсеты, которое они сейчас носят, не совсем безопасны для здоровья, ещё и громоздки и неудобны. А тут и безопасно, и удобно, и не будет никакого ущемления женской красоты.

Я аккуратно разложил на чёрной крышке фортепиано десяток рисунков с полуобнажёнными женщинами, носивших те вещички, которые мы собирались шить и уже и сшили. Кстати, на некоторых виднелись и лики тёти. А так, красавицы были одеты и в другие сказочные, можно сказать, и эльфийские, одежды. Вот, вспомнилось ненароком. Только острых ушек не хватало. Ходя, они как бы и были скрыты роскошными волосами. Такими, как у тёти Арины! Может, многие и посчитают эти мифические образы похабными, но пусть будет. Следом я достал из свёртка и лёгкие бюстгальтер и трусики. Тут Татьяна, пусть и сильно смутилась, но не удержалась и тихонько хихикнула, хоть и постаравшись почти сразу же прервать смех.

— А ты, Борис, оказывается, не только смутьян, но и похабник! И откуда все эти рисунки?! Похоже, сам рисовал? Хотя, очень красиво нарисовано. Явно старался.

— Да, Татьяна! Только ты не думай, что тут какие-то похабные вещи. Да, смутьян, это точно. Потому что все эти рисунки тоже почти смута в женской одежде. Вот, скажи, а ты знаешь, что корсеты очень сильно сжимают человеческие органы и их портят? Особенно вредны они во время вынашивания детей. А потом многие женщины из-за повреждения органов сильно страдают и даже могут потерять здоровье, и умереть. Да, конечно, как бы и легкомысленно, но ведь эти вещи никто не увидит, и они, как и прежде, будут спрятаны под остальной одеждой. Зато женщинам понравится, и они только так будут покупать их. Ты, конечно, можешь смело заявить, что это торгашество и недостойно для людей благородного сословия. Но ведь всё это как раз для сохранения здоровья женщин и, конечно, нисколько не повредит их красоте. И все те, кто продвинут и разовьют это дело, точно останутся в истории. Кстати, когда-нибудь потом, к примеру, могут написать, что и княжна Татьяна Юсупова приложила руку к созданию таких нужных для женщин вещей. Даже в Париже ещё ничего такого не придумано! А мы с тётей вполне согласны на участие других, так как нам одним это дело не поднять. Кстати, ты ведь и сама вполне можешь придумать что-то вполне интересное и нужное! Вот твоё имя и останется в истории. Конечно, без взрослых не обойтись. Ну, что, будешь звать Зинаиду?

— Буду, Борис! — девочка в очередной раз хихикнула. — Между прочим, твоя тётя вышла очень красивой. Словно какая-то сказочная дива. — Конечно, я больше всего постарался над образом Арины Васильевны. Точно внеземная красавица получилась! Тем более, и самой тёте нравилось. — Хотя, она и на самом деле очень красивая девица. Вон, тревожится за тебя, и взгляд от нас не отводит.

— Знаешь, Татьяна, она мне, считай, вторая мать. Ты, наверное, уже знаешь, что я полный сирота. Хотя, знаю, что и у вас в семье брат не выжил. А у меня так вообще две старшие сёстры.

Про то, что у Татьяны умер, едва родившись, старший брат, я уже знал. Хотя, ещё до её рождения. И когда и Зинаиде было всего два годика. Я вот вообще круглым сиротой остался!

— Знаю. Ладно, пока спрячь. Я сейчас Зинаиду позову.

Девочка быстро убежала к сестре, они о чём-то пошепталась, и ко мне уже вернулись вдвоём. И старшая смотрела на меня с сильным удивлением. Хотя, и злость с усмешкой никуда не делись.

— Я заранее прошу, Зинаида, если можно так к тебе обратиться, извинить меня. Может, и нехорошо, но я уже обратился к Татьяне. А если ещё и ты посмотришь, то будет и намного надёжнее. Жалеть о своём поступке я не буду. Если сочтёшь всё недостойным, то ещё раз попрошу извинений и просто больше с такими вопросами к тебе не обращусь. Разве что к Татьяне?

И тут, на удивление, младшая девочка согласно кивнула. Старшая, хоть немного и смущаясь, тоже быстро просмотрела мои рисунки. А потом она взяла младшую сестру за руку и отошла немного в сторону, и они в очередной раз начали о чём-то шептаться. Правда, даже хихикнули пару раз.

— И что от нас, Борис, требуется? — Тут в речи старшей княжны уже проскальзывал и какой-то интерес. — Если только деньги, то, думаю, родители нам не откажут. Но сам понимаешь, не просто так.

Глава 13 Не всё гладко?

Что у меня получилось найти общий язык с девочками, меня порадовало. Но только немного. Но раз начал, то надо было доводить дело до конца. Авось что-нибудь да получится?

— Это понятно, Зинаида. Такие важные дела без взрослых не делаются. Конечно, деньги хорошо, но ещё лучше всесторонняя помощь. Эти вещи мы можем довести вместе, скажем, с вашей мамой, и потом подать под общим авторством прошения на получение привилегий. Чтобы чужие так сразу не присвоили. Сами понимаете, что ничего неприличного тут нет. Хоть любых докторов спросите, и они скажут, что всё для улучшения здоровья женщин. И женская красота нисколько не будет ущемляться. Потом, можно будет шить не только взрослые женские вещи, но и детские, и мужские. Дело верное и вполне доходное. И ещё можно сильно опередить иностранцев. Мы, пусть ещё и дети, считай, будем заняты очень важными и взрослыми делами. С нашей стороны будет тётя, а с вашей, конечно, мама. А для производства и торговли можно нанять сведущих людей. Никакого ущемления чести не будет. Зато наши и ваши имена, как создателей новой одежды, останутся и, можно сказать, даже навеки.

— Борис, пусть тётя тебе помогала и всё сшила, но, похоже, это ведь ты всё сам придумал? И рисунки явно твои?

— Да, Зинаида. Но тётя Арина всё проверила и улучшила. Оттого именно она будет считаться автором всех этих вещей. А меня, как мужчину, можно не включать. Я сразу скажу, что у меня полно и других идей. Каких, пока раскрывать не буду. У меня столько задумок появилось, что даже не знаю, за что лучше взяться!

Я нисколько не рисовался. У меня в голове появилось страшно много идей! Похоже, сёстры сразу же уловили мою убеждённость.

— Ладно, Борис, я скажу Мама. Вы с тётей останьтесь немного после бала. Как она скажет, так и будет. Извини уж, что мы с Татьяной наслушались всякого о тебе. Конечно, вы с тётей пока бедны. Но для нас, поверь, это не будет иметь никакого значения. Зато ты интересный, и задумки у тебя необычные, хоть немного даже и неприличные. И музыку сочиняешь такую милую. Думаю, что мы вполне можем подружиться.

Тут старшая княжна даже одарила меня лукавой улыбкой.

— Надеюсь на это, Зинаида. Хотя, дело прежде всего. Мне только и остаётся вспомнить одну поговорку из Америки. Там говорят, что ничего личного, только бизнес. Ну, это, зарабатывание денег. Конечно, мне ещё как бы рано думать о таких вещах, но, раз мы с тётей бедны, то приходится думать и о деньгах. Хотя, я тоже, как в «Песенке Водяного», летать хочу! Знаешь, можно создать самолёты, что даже тяжелее воздуха будут, но они всё равно будут летать высоко-высоко в небе, а то и добираться до звёзд! Но это не скоро, а в далёком будущем!

Да, девочки посмотрели на меня с большим сомнением, но всё равно заинтересованно. А потом они удалились по своим делам, да и бал ещё продолжался. И чуть позже Зинаида, хоть у неё все танцы как бы и были расписаны, отдала мне вальс. Ну, вальсировать я любил, тем более, с такой изящной и умелой партнершей. Мы и по росту были почти одинаковы, хотя, я всё же выглядел поменьше. Ничего, скоро вырасту. Когда-нибудь точно стану и похожим на отца. Конечно, его поведение мне не нужно, но, как говорится, родителей не выбирают. Хотя, я о нём и знаю только со слов разных людей, конечно, больше от тёти. Правда, она всё-таки его не совсем жаловала и, думаю, говорила правду. Потому что другие выражались и намного похлеще. А маму я буду помнить вечно! Всё-таки она у меня была очень замечательной!

* * *

Как княжна Зинаида и сказала, мы с тётей Ариной немного задержались после бала. Нас приняла сама княгиня Татьяна Александровна, и довольно тепло, хоть и сильно насторожённо. Конечно, красивая женщина, но всё-таки высокомерная. Честно говоря, её снисходительный взгляд мне вообще не понравился. С другой стороны, сам же вызвался. Так что, придётся потерпеть.

После моего подробнейшего рассказа княгиня пристально, но отчего-то ещё и немного зло, вгляделась в меня:

— Да, непонятный Вы мальчик, Борис! Если можно, расскажите, пожалуйста, про некоторые происшествия в консерватории? Говорят, что именно Вы заставили укоротить юбки у балерин? Потом, и их наставника прогнали? А ещё чуть не убили одного уважаемого господина? А теперь начали рисовать и не совсем подобающие рисунки. И ещё и свою тётю в непонятные замыслы втянули? И моих дочек! Наверное, недавние успехи голову вскружили?

Жаль, конечно, что тут разговор, и нежданно для меня, пошёл не в ту сторону. Получается, и княгиня решила пуститься в прямые оскорбления? Вон, и Арина Васильевна у меня сильно покраснела. Всё же она немного побаивалась разной знати. Но не я! И, тем более, не сейчас! Конечно, ничего страшного. Отвечу, но пока вежливо и мягко. Ну, не будут нас принимать у себя. И, ага, репутацию плохую создадут у знати. Так мне это точно до фонаря и лампочки. Мы и так нищие. Нас и до этого нигде не принимали…

Кстати, и Зинаида с Татьяной покраснели. Не знаю, отчего, но княгиня и им, хоть и было сильно поздно, разрешила присутствовать при нашем разговоре. Наверное, в воспитательных целей?

— Извините, Татьяна Александровна, но, позвольте сообщить Вам, что эти слухи сильно недостоверны. Я думаю, что после успеха «Танца маленьких лебедей» грош им цена. Арина Васильевна может подтвердить, что ничего такого не было. Да, мелкие недоразумения имелись, но никак не по моей вине. Если и Вы решили посчитать меня испорченным мальчиком, то, что же, воля Ваша. Наверное, я ошибся, что решил обратиться к Вам. Хотя, думаю, что немного времени осталось, как эти вещи станут новым словом в женской одежде и моде. Будут изменения и в мужской, и детской тоже! В Европе точно! Просто мы могли их немного опередить. Хотя, лично для меня ещё ничего не потеряно. Извините, что доставили Вам и княжнам Зинаиде и Татьяне некоторые неудобства. И позвольте нам с Ариной Васильевной откланяться. Можете быть уверены, что мы вас больше не побеспокоим! Прощайте!

И я слегка поклонился хозяйке дома и, поднявшись на ноги, даже сделал шаг в сторону выхода. Тут и тётя, хоть и не сразу, решила последовать за мной. Она держалась немного виновато, но, думаю, что особого зла на меня не держала.

Не знаю, что там подумала и решила княгиня Татьяна. Судя по её лицу, и сильно обозлилась, но немного и растерялась. И слегка испуганные Зинаида и Татьяна внимательно следили за матерью. Старшая княжна ещё и бросала на меня злые взгляды. А вот младшая точно погрустнела. Но возражать матери она, конечно, не будет. И сама маленькая, да и ради чего и кого? А княгиня, похоже, уже полностью оправилась.

Вообще, странная аристократическая семейка. Я, конечно, уже отлично понимал, что нам с тётей Ариной против немилости одной из богатейших и влиятельных семей нашей Российской империи никак не выстоять. Они тут в родстве со всей российской знатью! И с царской семьёй дружбу водят! Так самодержавие!

Но, с другой стороны, и времена постепенно начали меняться. И они, как мне память говорила, могли закончиться для Юсуповых весьма печальным образом. Конечно, не для родителей, а именно для Зинаиды и Татьяны. Да и всей знати! И самой царской семьи! Вот такие нежданные знания пришли ко мне в момент моей злости. Хотя, что-то промелькнуло там ненароком и о печальной судьбе Татьяны! Вообще-то, уже не в первый раз. Такие видения у меня были и ранее. Просто сейчас они проявились ярче и яснее. И мне стало сильно жалко девочку. О себе я не думал. Похоже, моя жизнь один раз уже и так кончилась ещё несколько месяцев назад? Просто мне сейчас отчего-то был дан второй шанс! Кем и для чего, непонятно! Может, просто такая невероятная случайность?

Странно, но именно такие взрослые и злые мысли пришли мне в голову по пути домой. Мы с тётей всю обратную дорогу просто промолчали. К счастью, она, хоть и сильно загрустившая, на меня нисколько не сердилась. Лишь немного, успокаивая, прижала к себе да погладила по голове. Понимала, что я хотел всё сделать для нашего же блага, но, ксожалению, нарвался на непонимание. Правда, по молодости просто глупо не рассчитал, что так может обернуться.

* * *

— Вот, видите, девочки, какой упрямый и невоспитанный мальчик! Уже сейчас рисует легкомысленные и фривольные рисунки. Похоже, от недавних успехов возгордился? И никакого уважения к нам! Хоть и совсем не ровня! Так что, Татьяна, будь осторожнее и к нему не привязывайся! А то я вижу, что ты загрустила! Надеюсь, что этот противный мальчик получил достойный урок, и далее он будет вести себя достойным образом.

— Э, Мама, мы просто музицировали. Я сама не ожидала, что он обратится ко мне. Правда, хоть и странные, но красивые рисунки. И тётя у него получилась хорошенькой и сказочной! И как только он смог придумать эти вещи? Хотя, и музыка у него очень хорошая…

— Вот, девочки, только его способности и останавливали меня, чтобы сразу же не отказать от нашего дома. Интересно было. И вещи, конечно, хорошие и точно нужные придумал. Но, как говорят, он в консерватории в одного уважаемого господина ножницами кидался. И они прямо в дверцу шкафа рядом с ним воткнулись, и глубоко! Сильно тот господин испугался. Туда и полицию вызывали. Ведь запросто и убить мог! И, вообще, слишком своевольный и наглый мальчик! Уже сейчас тётя ему в рот смотрит! Настоящий разбойник! А вырастет, что покажет?

* * *

Чтобы не было придирок со стороны властей, а ещё больше законоучителя в гимназии, мы с тётей в воскресенье опять сходили в Казанский собор. Честно говоря, Арина Васильевна особой набожностью не отличалась. А про меня и говорить было нечего. Жаль, но приходилось соблюдать правила. А что именно в Казанский собор, так чтобы погулять по городу и посмотреть на жизнь на Невском проспекте. Всё же любопытно было сравнить роскошь одних и нищету других, в том числе и у самих себя. Хоть мы и получили немного денег в консерватории, но они, честно говоря, ушли на улучшение нашего питания и закупку нужных материалов. Поэтому мы пока слишком уж на одежду и обувь не тратились, и переход в лучшее жильё отложили до осени. Надо сначала в имение съездить. А там уже видно будет.

А мне память, хотя, ещё у Юсуповых, выдала и очередные идеи. Вот прямо в воскресенье я и занялся рисованием новых прекрасных дам, конечно, больше всего с ликом тёти, но уже в разных вечерних и бальных платьях нового фасона. Просто ранее я хотел взяться за вещи попроще. Жаль, пока не получилось. Глупо вышло. Раз рисунки со сказочными полуобнажёнными девицами пока неприемлемы, значит, нарисуем приличные. А нижнее бельё и так пробьётся!

Неудача у Юсуповых нас расстроила, но не так уж сильно. Этого и следовало ожидать. Княжеская семья до этого о нас и знать не знала. Вон, и главу семейства я пока видел только мельком. Он так и не соизволил обратить внимание на нас с тётей. Вообще, согласно разным слухам, князь Николай Борисович Юсупов считался тонким сибаритом и, ага, довольно странным эстетом. Вообще, он успел прославиться самыми разными делами и поступками. К примеру, собрал большущую коллекцию драгоценностей! Кстати, совсем как мой дед, и даже прозванный «бриллиантовым князем»! Слишком роскошную жизнь вёл! Когда-то князь Александр Куракин начудил и во Франции, и очень сильно! Хотя, как я уже был наслышан и от тёти, и разных людей, именно ради бриллиантов, которые хотели просто украсть, ушлые французы и вытащили его из пожара в доме какого-то посла. Обокрасть обокрали, но жизнь спасли!

Что делать, роскошную жизнь вели знатные аристократы! И давали воли своим слабостям и прихотям! Вот и князь Юсупов, помимо собирательства драгоценностей, картин и прочих дорогих вещичек, оказывается, обожал и музыку. Он вообще собрал большую коллекцию самых разных музыкальных инструментов. И нотных записей тоже… Как говорили, князь и сам неплохо играл на скрипке, и даже что-то сочинял. Хотя, Николай Борисович и своим немалым богатством неплохо управлял. Особняки, имения, заводы и фабрики… На десятки миллионов рублей!

Насколько мне было известно из разных слухов и своих странных знаний, ещё была жива мать князя и бабушка девочек, кстати, тоже Зинаида. Вроде, она, не отличавшаяся примерным поведением, уже давно жила где-то во Франции и была замужем за каким-то простым французом много младше себя, которому даже купила не только замок, но и титулы. Ну, тут уже личные дела, меня не особо касающиеся. Жаль, что слишком много знатных и богатых людей деньги забирали из России и тратили их больше за границей. И это было большой бедой!

Ладно, чего уж теперь вспоминать! Наверное, мне стоит забыть всех Юсуповых, как дурной сон! Несмотря на разные хорошие и неудачные для нас события, жизнь продолжалась. Во вторник мы с тётей после полудня ненадолго заглянули в консерваторию. Что делать, пригласили. Потому что далее у нас начинались репетиции. Ещё в эту пятницу и три на другой неделе. И концерты должны были состояться уже дней через десять в субботу и воскресенье.

На этот раз я отдал Фёдору Осиповичу «Испанский танец» к «Щелкунчику», конечно, уже другой, чем к «Лебединому озеру». И готовы были «Золушки» — одна композиция чисто для балалайки, хотя, и гитары, вторая уже песня. Но, главное, ещё ноты и слова «Течёт река Волга». Остальные песни добавлю в следующий раз.

Конечно, тётя Арина больше занималась шитьём. На этот раз она занялась платьями, прежде всего, для себя, а потом и образцов. А у меня как бы главным занятием и обязанностью являлась учёба. Тут я вполне успевал и в гимназии, и без особых усилий справлялся и с домашними заданиями. Ещё у меня сильно, и в лучшую сторону, изменились отношения с другими учениками. Ко мне подошёл и даже поинтересовался моей музыкой и очередными концертами Фёдор Оом, учившийся на год позже, но немного старше меня. Как говорили, его семья обладала большими связями с императорской фамилией. Подробностей я не знал, но видно было, что этот мальчик такой нужды, как я, не испытывал. Ну, тут мне особо скрывать было нечего. Особых подробностей не выдал, но немного о как бы своей музыке я рассказал и даже записал Фёдору гитарные аккорды к обеим «Золушкам» и «Romance De Barrio». Слова к песенке тоже. Хотя, и другие ученики попросили. Тоже записал.

Но, оказалось, что и очередной детский бал у Юсуповых тайной для одноклассников не остался. И на этот раз я ничего не скрыл. Сообщил, что танцевал с княжнами и своей родственницей, опять исполнил несколько композиций и спел песни. И сразил остальных учеников сообщением о том, что нам с тётей Ариной далее от дома Юсуповых отказано. Мол, из-за некоторых событий. Подробностей я и не думал рассказывать. Но нежданно многие ученики истолковали всё по-своему. Оказалось, что уже просочились слухи о недавнем происшествии в консерватории. И даже о том, что мне директором были объявлены порицание и предупреждение об исключении из гимназии. Да, тут и без меня всё течёт! Отрицать я не стал, но основные подробности скрыл. Просто сообщил, что наглого господина не знал, всё получилось случайно, и никаких злых умыслов у меня не было. Я же не разбойник! Мне всего двенадцать лет! Куда мне до взрослого господина!

Других нарушений правил и порядка у меня пока не было. Ведь что мог нарушить заядлый домосед? Конечно, ничего? Лишь бы в консерватории мне опять какую-нибудь пакость не подстроили. Но, вроде, на этот раз уже никто чужой на мои репетиции не лазил. Со своей стороны, я все недостающие композиции и песни Фёдору Осиповичу предоставил вовремя, ещё в пятницу. Сильно мне пришлось постараться. Ведь как бы и пришлось сочинить почти дюжину композиций, потом и довести их до ума. Само собой, тут мне опять помогли Александр Порфирьевич и Модест Петрович. Вместе с Фёдором Осиповичем они находили время и плотно опекали меня. Надеюсь, что и следующие концерты получатся удачными.

Глава 14 Новые успехи?

На следующей неделе репетиции состоялись через день с понедельника по пятницу, и без разных происшествий. И без всяких послаблений! Фёдор Осипович, и на этот раз взявший на себя роль главного организатора, гонял всех в хвост и гриву! Хотел добиться лучшего качества исполнения! И что-то и получалось.

И на этот раз мне дали балерин, но совсем другой состав и немного помладше. Вроде, прежние знакомые уже были заняты в балетах. Но инспектрисы явились прежние. Ничего, на этот раз мне было легче. Девочкам требовалось только вальсировать. И с учениками консерватории было уже намного легче. На этот раз к прежним музыкантам добавили и новых. Правда, я всё-таки, как бы и между делом, умудрился немного пройти с балеринами танец к песне Александра Порфирьевича «Улетай на крыльях ветра». Вспомнил я нужную сцену! И рисунков много нарисовал. Вроде, всё сделал. И тётя эту песню так душевно спела. Но не срослось!

И вот в середине марта, субботу, у нас состоялся очередной концерт! И опять нам с тётей Ариной досталась треть. И из наших прежних номеров ничего в концерт не было включено! Наши старшие товарищи исключили из репертуара даже «Танец маленьких лебедей». Хотя, всё равно у нас и другие танцы будут!

Публики было много. В зале точно хватало и многих знатных и богатых людей. Кстати, на удивление, присутствовали даже князь Николай и княгиня Татьяна, и княжны Зинаида и Татьяна. И этого мы с тётей совсем не ожидали! Ну, пусть посмотрят. Лично мне не жалко. Да и помешать не в силах. Только непонятно, чего им надо? Вот из императорской фамилии пока никого не было. Хотя, это даже лучше. Они лишь бы мешали!

А мы с тётей пригласили Нелидовых. Всё же родня. И они как бы и приняли приглашение. Я в первый раз, хоть и издалека, увидел и пригляделся к главе семейства Аркадию Ивановичу. Да, Мария вполне похоже на своего отца. Весьма представительный и слегка полноватый мужчина сильно за тридцать. И держится, раз и сам занимает немалую должность и довольно богат, очень важно. Как недавно рассказала тётя, он являлся сыном Ивана Аркадьевича Нелидова и княжны Марии Владимировны Туркистановой, конечно, уже покойных. Вообще, Нелидовы, вроде, ведущие происхождение от знаменитого Лжедимитрия Григория Отрепьева, были весьма многочисленным и влиятельным семейством. Шутка ли, раз две дамы оттуда когда-то в давние времена являлись влиятельными фаворитками императоров Павла Петровича и Николая Павловича. Да и рано умершая княжна Мими считалась побочной дочерью то ли самого императора Александра Павловича, то ли князя Владимира Сергеевича Голицына. Можно считать, что очень уж влиятельные родственники у нас, но нас не признававшие.

Но ничего страшного. Мы с тётей Ариной, хоть и нищие, так хоть блеснём своими способностями. На этот раз я сам отметился всего лишь как гитарист, исполнив почти в самом начале и вместе с несколькими учениками, «La Playa». Вот такой скромный подбор номеров получился. Кстати, как бы и в наказание за несдержанность. Вроде, некоторые высокие особы попросили. Зато тётя Арина чуть позже душевно спела русскую народную песню, но сильнее отметилась «Рябиновыми бусами», уже во второй половине концерта:

Но имелось и важное отличие от предыдущих концертов. Тётя Арина на концерт одела длинное и строгое светло-голубое платье нашего нового фасона, конечно, сшитое ей самой. И на ней, стройной и весьма миловидной, оно выглядело, я бы сказал, сногсшибательно! И она была единственной такой и неповторимой, и неотразимой! Даже женская половина Юсуповых в платьях прежнего фасона, хоть и дорогих, по сравнению с тётей Ариной смотрелась не очень. Хотя, раз есть такая возможность, почему бы и не воспользоваться! И длинные светлые волосы у тёти свободно ниспадали почти до пояса. Собственная полупарюра украшений, пусть не очень дорогих, была дополнена мамиными, хотя, бабушкиными, красными рубиновыми бусами. Уже очень дорогими. Как раз под песню. Я предлагал тёте одеть и другие украшения, оставшиеся от бабушки и матери, но она отказалась. Вообще-то, не такие уж мы нищие! И теперь было видно, что всё вышло в самый раз. Да, вкус у ней не отнимешь!

Все остальные произведения, как бы и сочинённые мною, достались уже ученикам консерватории. Помимо «La Playa», они ещё в первой половине концерта блестяще исполнили «Танго любви» и «Хрустальную грусть». И первую песню, кстати, на польском языке, душевно спела одна ученица. Единственное, название было немного странное. Но у меня в памяти уже всплыла и другая пара песен, ага, в стиле танго. Оказалось, танец такой, хоть немного и нескромный. Особенно аргентинское танго. Кстати, неплохо спела, и публика тепло приняла. И вторая композиция со своими чарующими колокольными переливами сильно тронула всю публику. Чуть позже другой ученик, и чисто на балалайке, виртуозно и душевно исполнил уже «Золушку». Жаль, но по настоянию старших товарищей, не тётя Арина, как бы и имевшая немного иное амплуа, а одна юная прелестница в наряде сказочной Золушки спела другую «Золушку». Хотя, мы противиться этому решению и не думали. Ученица, и тоже миловидная, точно подходила лучше.

Тут в роли короля, играющего на фортепиано, выступил сам Фёдор Осипович. И наряжён он был соответственно. И песню сопровождали вальсирующие пары, одетые в костюмы музыкантов и барышень, конечно, разные. Правда, принца и серебряного коня не было. И, конечно, в качестве барышень выступили именно балерины из Театрального училища. Под конец король Фёдор Осипович даже преподнёс Золушке эти самые хрустальные туфельки, хотя, обычные и совсем не прозрачные. Просто покрашенные серебряной краской и симпатичные. И, вообще, получилось очень лирично и красиво.

Само собой, большая часть номеров принадлежала другим авторам, а в качестве исполнителей песен и музыкантов опять же выступили ученики консерватории. У меня просто слов не хватило бы, чтобы описать их мастерство! Хорошо учили и выучили! Жаль, но песню Александра Порфирьевича «Улетай на крыльях ветра» вместе с балетной сценой в концерт не включили. Сказали, как-нибудь в другой раз. Вроде, опять же высокие особы не захотели. Понятно! Другого и нельзя было ждать от всяких немцев!

Правда, концерт всё же завершился номерами, имеющими отношение ко мне. Под конец полдюжины учеников-мужчин вполне в греческих национальных костюмах исполнили как бы греческий танец «Сиртаки». И в программе было написано, и объявлено, что в знак солидарности с героическим греческим народом, борющимся против турок. Я, пусть не особо интересовался, что там творится в мире, но тоже знал, что именно в последнее время на Балканах многие народы, и большие всего разные славяне, изо всех сил боролись против жесточайшего османо-турецкого ига. Конечно, это трогало и меня. Но у меня в памяти имелись и некоторые знания, что все эти события без участия моей родной Российской империи точно не закончатся. Если вдруг ничего не изменится, скоро будет война!

И, вообще, много чего в моей памяти имелось! Так как я был ещё мал, то так решил выразить свои чувства и солидарность, и старшие товарищи меня поддержали. Они тоже были солидарны с балканскими народами. Хороший ведь номер получился! Вовремя мне удалось вспомнить и музыку, и сам танец. И его ведь тоже сам поставил! Успех номера точно был полный!

Публика тепло встретила и новую, ещё нигде не прозвучавшую, песню «Течёт река Волга», завершившую концерт:

По совету старших товарищей она была предложена княгине Церетелева, Лавровской Елизавете Андреевне. Певица как раз, после гастролей за границей, вернулась и второй год выступала в Мариинском театре. Я, хоть и слышал немного о ней, но из-за бедности до этого никак не имел возможности ознакомиться не только с её творчеством, но и вообще был далёк от музыки и искусства. И вот теперь пришлось. Мои товарищи по гимназии как-то на досуге обсуждали другую знаменитую певицу Дарью Михайловну Леонову. Честно говоря, я по малолетству и утери некоторой части прежних знаний не совсем был сведущ в том, кто есть кто в российской музыке. Вот из новых знаний я немного помнил о ней и как раз и думал предложить песню ей. Но, оказалась, что певица уже давно отправилась в кругосветное путешествие и в это время находилась и выступала где-то а Америке. Хотя, и Елизавета Андреевна, имея прекрасный и удивительно чистый голос, выступила вообще замечательно. И музыканты, все сплошь ученики консерватории, неплохо подыграли ей. Получилось почти так, как мне и вспомнилось. Конечно, Елизавету Андреевну вызвали и на «бис», и заслуженно. И видно было, что песня сильно тронула и саму певицу. С другой стороны, чего гадать, повезло ей. Уж эта песня надолго останется в её репертуаре.

После завершения концерта мы с тётей Ариной быстро засобирались домой. Мне уж точно не гулять на банкете! А тётя одна не останется, да я и сам не оставлю. Кстати, ей уже многие кавалеры из публики прислали цветы и разные записки. Не знаю, ей решать, но, думаю, что разные обольстители нам просто ни к чему!

Вот как раз незадолго перед уходом нас и поймала Елизавета Андреевна. Сама она была одета в нарядное и дорогое платье старого фасона. Да, красивая молодая женщина, и украшения в полной парюре весьма дорогие. Но Арина Васильевна просто сильно превосходила её. И красива, и одета точно лучше! И это, конечно, от взгляда певицы не укрылось:

— Да, князь Борис, хорошую песню Вы написали! Примите, пожалуйста, мою самую искреннюю благодарность. И, Арина Васильевна, извините, пожалуйста, но где Вы достали такое платье?

На это тётя особо распространяться не стала и просто пригласила певицу в гости, пообещав всё рассказать и даже показать. У нас дома уже имелась небольшая коллекция новых платьев. Успела тётя подготовить!

Да, Елизавета Андреевна не вытерпела и явилась к нам на следующий день уже после обеда. Честно говоря, никак не ожидали. Правда, нам всем и так надо было собираться на репетицию. Ведь сегодня должен был состояться второй концерт.

При виде коллекции новых платьев, хоть и небольшой, певица сильно удивилась. А то, что они были разработаны нами самими, поразило её больше. Мы и многие рисунки с платьями ей показали.

— Да, Арина Васильевна, даже в Париже ничего такого ещё не придумано! Удивили вы меня, сильно удивили!

Я в женские дела не вмешивался. Ведь после этого тётя Арина стала знакомить дорогую гостью и нижним бельём нового вида. Судя по подготовленным упаковкам, певица что-то и закупила. И на репетицию мы уже поехали как бы и вместе.

И воскресный концерт у нас получился не хуже, чем субботний. Хотя, мы с тётей выступили немного и посильнее.

Публика в основном оказалась прежней. Нас опять немало удивило присутствие всего семейства Юсуповых. Были и Нелидовы. Как и в прошлый раз, всё-таки прибыли и разные Великие князья и княгини, и княжны. Но меня это нисколько не взволновало. Как бы и стал привыкать уже. Важнее было то, что моя тётя и Елизавета Андреевна были в строгих платьях нового фасона — уже бледно-розовом и бледно-лиловом. Как и предписывала нынешняя мода! И они смотрелись весьма, ага, элегантно!

Наряды, конечно, сильно привлекли внимание публики. Но и сам концерт был неплох. После пары достойных номеров других авторов, умело исполненных учениками консерватории, уже тётя Арина душевно исполнила русскую народную песню. Чуть позже она же, как бы и обращаясь к одному из учеников, и на самом деле чуть ниже неё и одетого сильно просто, но вполне симпатичного, задорно спела «А он мне нравится»:

Небольшой оркестр достойно поддержал её. Конечно, зрителям такая как бы шуточная, в то же время и глубокая песня, весьма понравилась. Привлёк их и я, спокойно исполнив «Улыбнись»:

И на этом, к сожалению, моё участие в концерте завершилось.

После нескольких прекрасных номеров других авторов Анна Николаевна Есипова вместе с одним из учеников прекрасно сыграла на фортепиано «Eleana». На этот раз я выходить не стал. Уже сам! Всё-таки уровень игры у меня пониже. Все знают, что могу, и неплохо, и пока этого достаточно. Конечно, подучиться не мешает, но пока никак не получается: и времени не хватает, и условия не те.

А потом высокий и красивый парень, тоже обращаясь к одной красавице из музыкантов, спел на французском языке «Если б не было тебя»:

И так сильно тронутую публику, раз для большинства знати и богачей французский язык являлся как бы и родным, ещё больше взволновал «Одинокий пастух». Тут, конечно, к месту пришлись произведения других авторов и как бы и мой «Белый танец». На этот раз тётя Арина была одета в белое платье, конечно, нового фасона. И она опять выглядела сногсшибательно, и песня была исполнена ей на самом высоком уровне:

Да, песня была непривычной. Но ведь и дамам надо дать возможность самим выбрать кавалеров. Старшие товарищи так и решили. Конечно, песню опять сопровождали вальсирующие пары из учеников консерватории и балерин, пока четыре. Так и вальс сам по себе замечательный танец! И, самое главное, красавицы были наряжены в строгие белые платья нового фасона. Тут уж опять тётя постаралась. И они даже передавались юным ученицам в подарок. Мы решили, что потянем, и на память будет. А некоторые украшения, конечно, не самые дорогие, им купили уже старшие товарищи. Тоже на память! Притом дамы как бы и сами пригласили кавалеров. И этот белый танец опять взорвал публику.

Разные романсы и лирические песни слегка успокоили публику. И старшие товарищи и на этот раз решили завершить концерт серьёзным и как бы и патриотическим произведением. Сам я предлагал «Улетай на крыльях ветра». Получилось бы вообще сильно, но из-за указания свыше песню отклонили. И княгиня Елизавета Андреевна достойно и очень лирично исполнила как бы и мою «Гляжу в озёра синие»:

Вообще, концерт понравился и мне самому. И тётю, и учеников академии, под конец и Елизавету Андреевну по нескольку раз вызывали на бис. И, похоже, после этого концерта мы с тётей точно стали и станем одними из самых известных музыкантов не только в Петербурге, но, возможно, и во всей нашей Российской империи. Вообще, я и сам удивился, но Арина Васильевна постаралась и сумела поразить всю публику! Действительно, получилось сильно!

Глава 15 Ещё успехи?

— Да, девочки мои, не ожидала, что эта нищета так может! Да, хорошие концерты получились! Вынуждена признать, что и платья интересные и красивые. И мальчик совсем не похож на отца будет. Очень уж разносторонний и сильно поведением отличается. Хотя, может, только пока? Или, кто знает, немецкая кровь взыграла? Не зря же Куракины признавать его не хотят.

— Мама, а что его отец был сильно красив?

— Да, Зинаида! Видела я его несколько раз. И мальчик, когда повзрослеет, ему нисколько не уступит. Судя по этой Арине, у него и мать Софья красавицей была. И, вообще, странная пара этот мальчик и его тётя. Вполне хозяйственная и умная девица. Ещё и хорошо поёт. Видите, и мальчик разными умениями обладает. Интересно, что от них ещё можно ожидать? Ну, Татьяна, что скажешь?

— Не знаю, Мама. Если можно, давай ещё раз пригласим Бориса и его тётю к нам. Я сама его попрошу! Ведь рисунки у него не такими уж фривольными были. Просто красивые и сказочные. А теперь и эти платья явно он придумал. Я бы тоже их одела!

* * *

— Да, что тут можно сказать, необычные и хорошие концерты. Наши ученики никак не хуже, чем в Мариинском театре, выступили! И мальчик точно странный! И музыка у него необычная, и песни. Но они все весьма украсили наши концерты. Однозначно явление в истории нашей консерватории. И ведь гимназист ещё! Даже трудно поверить!

— Да, странно, но то, что надо! Конечно, он и сейчас играет неплохо, но если развить его мастерство и повысить уровень музыкального образования, то ведь какое имя может получиться! С такими сочинениями он несомненно прославит нашу консерваторию.

— Да, это так. Лишь бы сохранить его от гордыни и злых происков! Такой талант ведь можно загубить. Не хотелось бы.

— Да, от соблазнов оградить трудно будет. Всё же из самых знатных аристократов, но беден и ущемлён сильно. Наверняка в себе обид немало держит. Но, вроде, пока держится вполне скромно. А вот злые происки уже сейчас начались. Явно не нравится мальчик некоторым там на верху! Всё не хотят за своего признавать! Эти аристократы вообще как клубок змей! Любого укусить и затравить могут. Сколько славных людей пострадали! Лишь бы обошла их «милость» мальчика!

* * *

Несколько дней мы с тётей Ариной просто отдыхали. Чтобы отвлечься от прежних забот, мы больше уделили времени прогулкам по городу. Уже сильно ощущалось дыхание весны, и свежий воздух нас только бодрил. Но, пока, в отличие от Франции и Парижа, зима в Петербурге продолжалась. Мы с тётей всё-таки жили замкнуто и газеты мало читали, и новостями не всегда интересовались. Даже тем, что же петербургские газеты написали именно о нас! Судя по дошедшим до нас слухам, в основном хорошо! Конечно, о тёплом отношении публики к нам мы и так убедились ещё на концертах.

Понятно, что мы были далеки и от новостей из-за границы. Но вот мои одноклассники интересовались, и они только так обсуждали сильнейшие наводнения во многих местах Франции, в том числе и самом Париже, и особенно ураган двенадцатого марта. Оказалось, что скорость ветра тогда достигала и больше ста вёрст в час. Что делать, раз все газеты до сих пор писали об этом. Вот и обсуждали. Но мне, честно говоря, эти новости не совсем были интересны. Меня больше волновали свои дальнейшие дела.

Да, концерты у нас прошли хорошо. И мы были сильно рады своим последним успехам. Если ничего такого не случится, то жизнь у нас постепенно должна была на наладиться. Единственный остаток, что остался, то это приглашения на банкет как бы от лица некоторых высоких особ. Ещё приглашала и княгиня Елизавета Андреевна, но я не поддался и таки забрал немного растерявшуюся тётю Арину домой. И молод ещё, да и не к месту мне разные, честно говоря, и не совсем уж заслуженные почести. И тётю оберегать надо! Пусть опять подумают всякие Великие князья, что не оказываем им должного почтения, так они мне, честно говоря, ага, тоже до лампочки и фонаря! Потом, и времена уже почти другие настали! И, если уж подумать, у меня, несмотря на нищету, тоже нехилая и для них родословная! Мы с мамой Ариной тоже очень достойные люди!

А так, мы приходили в себя и занимались разными делами. Чтобы успокоиться и не забыть ненароком, я начал, точнее, просто повторил с довольно сильными изменениями, сказку о неведомом зверьке Чебурашке, прибывшем на пароходе и в ящике с разными тропическими фруктами в наш Петербург из самой Бразилии. Ну, из долины Амазонки, где растёт множество разных растений, и обитают дикие обезьяны. О том, как он попал в наш Петербургский зверинец и подружился с крокодилом Геной, львом Чандром, собачкой Тобиком и доброй девочкой Татьяной. Книжку и, ага, мультфильм об этом вспомнил. А ещё зверёк спасался от проделок злой старушки Шапокляк и крысы Лариски. Хотел подобрать девочке другое имя, но почему-то оставил именно это. Похоже, чем-то она меня зацепила? Вот о дружбе Чебурашки с неудачливым, но добрым мальчиком Борей Незнайкиным, ещё и множеством других умелых мальчишек и симпатичных девочек, я собирался рассказать уже во второй части. Можно было написать и третью часть, уже о полёте на Луну. Но там, как понял, описывались злодейства мировых капиталистов, оттого, похоже, что для этой части пока точно не пришло время. Могут не понять и запретить всю серию!

Ещё я нарисовал множество рисунков с главными героями и некоторые сцены из сказки. Целый альбом получился. И, главное, мне удалось, конечно, с помощью тёти, сшить вполне симпатичную и пушистую куклу с широчёнными ушами, жаль, только небольшую. Хотя, всё равно настоящий Чебурашка получился. И он сильно понравился и Арине Васильевне.

Ну, мы ещё и готовились к дальнейшим испытаниям. Всякое ведь может быть! Вон, разбирая поднесённые тёте Арине букеты (две дюжины там точно было), мы нашли в них и послания от разных кавалеров. Ничего такого, но попались и несколько не совсем приличных предложений, и явно от богатых и знатных поклонников. А ещё, на удивление, если судить по печати на послании, и от неназвавшегося члена императорской фамилии, хоть и вполне пристойное. И этот поклонник приглашал тётю в ближайшие же дни в какой-то салон, но не выступать, а просто в качестве гостьи. Странно? И, конечно, никто сопровождать её туда не собирался. Так ведь не принято. Меня тоже никуда не приглашали. Адрес имелся, но мы так и не поняли, к кому там именно явиться. Хотя, разных салонов в Петербурге хватало. Но у нас и некоторые нехорошие подозрения появились, оттого нам стало сильно неприятно. Тётя Арина точно никуда не собиралась. Она тут же заявила возмущённо:

— Ох, Борис! Смотри, как же низко пытаются нас оценить! Только, пожалуйста, ты не будь таким! Даже если мы поправим своё положение, старайся оценить людей по достоинству!

Я и не собирался уподобляться разным пошлым и зазнавшимся аристократам. Понятно было, что таким посланиям от незнакомых мужчин грош цена. Если и куда-то приглашают, то посылают приглашения. Или приходят лично и зовут. К примеру, как ранее Юсуповы пригласили нас на детский бал. Но они нас пока никуда не приглашали и, наверное, больше и не пригласят. Даже Надежда Фёдоровна. Ведь Нелидовы на концертах так и ни разу не подошли к нам, и даже поздравительных записок не прислали! Вот и имей дела с такой роднёй! Лучше, чтобы её не было!

Мы немного успокоились, так как с деньгами у нас уже стало немного лучше. За пару последних концертов нам опять выдали триста рублей. Мы сами ничего не просили и точно были благодарны этой помощи. Вообще-то, деньги зарабатывались для учеников консерватории. Получилось, что заодно музыканты и нам, как испытывающим материальные трудности, помогли. И мы с тётей ещё и неслабо прославились, и заработали себе имя.

Музыка, конечно, важна, но у нас теперь имелись и другие источники дохода. Нам только Елизавета Андреевна за пару платьев и некоторое количество нижнего белья выложила сто рублей! Она ещё и заказала тёте несколько платьев и прочее бельё. И после этих концертов с показом платьев нового фасона продажи новой одежды могли сильно увеличиться. Может, я ещё что придумаю?

И придумаю ведь, так как пока к концертам точно не надо было готовиться. Хоть после странного сна и прошло уже два с половиной месяца, я о нём не забыл. Например, вспомнил, что цвет хаки — это самые разные защитные цвета у военной формы. Вообще-то, нужная вещь, и при желании можно достаточно легко внедрить! Пока, вроде, применялся только кое-где в английской армии. И о многом из своего сна стало понятно, но пока и нечего было пытаться воплотить их в жизнь, но даже и заикаться перед другими людьми. Просто опасно, да в это время и почти невозможно, и мне не под силу! Всему своё время! Тем не менее, я прикидывал, что же мне под силу?

Потом, какой отдых? Учёбу в гимназии у меня никто не отнимал. И музыкой там тоже пришлось немного позаниматься. Ладно хоть, что больших концертов не пришлось устраивать. Хотя, справился бы. И тётю Арину отвлекать не хотелось, так как она плотно занималась платьями и оторваться от шитья не могла. Апполон Григорьевич, кстати, не пропустивший ни одного концерта в консерватории, затребовал у меня как ноты всех композиций и слова песен, так и попросил выступить на нескольких уроках, и даже у других классов. По одному уроку каждый день! И в каждый раз исполнялось по три-четыре номера! И половину композиций из концертов, где можно было обойтись гитарой и фортепиано, я успел показать. Мне не жалко, и остальные ученики довольны. Где они могут услышать музыкальные новинки? Некуда гимназистам пойти. Если куда пойдут, то, во-первых, и не разрешено, и не пустят, и, если поймают, накажут. Во-вторых, у многих просто лишних денег на развлечения не имеется. А так, и послушали, и учёба продолжается.

Я ещё и с несколькими учениками ближе сошёлся. К примеру, с Сусловым Гавриилом да братьями Середонинами, и всеми тремя, даже со старшими. Всех сильно привлёк танго, пока неизвестный и необычный танец. Ничего, я им предоставил множество рисунков, заодно и показал, как танцевать. Конечно, и предупредил, что танец парный. Но пока у нас знакомых барышень для совместных танцев не имелось. Совсем как в далёкой Аргентине!

Мной заинтересовались и некоторые учителя. Преподавателям русского языка и словесности Николенко Михаилу Герасимовичу и Петрову Константину Петровичу, уж давно работавшие в гимназии, привлекли слова песен. Песни же без стихов не бывают. Я ещё и показал им неплохое знание разных литературных произведений. Всегда любил читать, и ранее много читал, и в памяти кое-какие дополнительные знания появились. Заодно показал учителям как бы написанные мной стихи, просто взятые из нескольких песен. Тут и «Синий лён», «Полевые цветы» и «Звёздное лето». Вполне достойные произведения. Просто мне не хотелось раньше времени показывать нотные записи. Отдельно со стихами всё же проще. А в полном объёме я записал их уже дома, и в отдельную нотную тетрадь, подготовленную именно для тёти Арины. Может, ещё где выступим? И она не знала о ней. Ага, сюрприз будет.

А ещё я зачитал учителям и одно замечательное стихотворение «Жди меня». Там и подгонять ничего особо не пришлось. Конечно, он их сильно тронул. Честно говоря, волнений и угрызений совести я не испытывал. Знал, что всё явно не моё, и подозревал, откуда они могли появиться, но почему и как, пока яснее мне не становилось.

А так ещё и приближалась пасха. Все готовились к празднику да держали пост. Так только три недели и осталось. Конечно, пока точно было не до увеселений. Хотя, мы с тётей так уж особо пост не соблюдали. Нет, она старалась немного придерживаться, а вот мне постоянно давала послабления. Похоже, я как-то нежданно пошёл в рост! И сил у меня прибавилось. И всего этого без хорошего питания не бывает. Тётя Арина, и так боявшаяся разных хворей, хотя, не насчёт себя, а меня, была просто рада укреплению моего здоровья. Всё-таки при подготовке концертов я сильно вымотался.

Хоть пока других увеселений для нас не намечалось, но работа над «Щелкунчиком» продолжалась. В пятницу, и по приглашению старших товарищей, мы с тётей всё-таки побывали в консерватории. Ещё и отнесли очередные рисунки к «Щелкунчику». Хоть Фёдор Осипович ничего не сказал, но зато Александр Порфирьевич и Модест Петрович сообщили, что, похоже, нас в ближайшее время выступить в консерватории не позовут. Вроде, высокие особы так решили. И даже было понятно, кто именно. Похоже, что как бы и пристойное предложение точно было от него! Да, просто слов нет!

А ещё старшие товарищи, оказывается, сами же решили привлечь к постановке танцев Льва Ивановича Иванова. И мне их решение сильно понравилось. Он как раз и прибыл в консерваторию, и даже для встречи со мной! Когда нас представили, то я наговорил ему много хороших слов. А что, вполне зрелый мужчина лет под сорок, и находился в отличной форме. Он, оказывается, как бы уже находился и на пенсии, но всё равно продолжал выступать, да ещё и являлся преподавателем тех девочек, что были присланы на последние концерты. И тут меня постигло немалое удивление. Ведь Лев Иванович и прислал! Постарался добиться разрешения.

Хотя, никаких танцев и работ мастера я не видел и почти ничего о нём не знал. Просто изредка слушал обсуждения одноклассников. И ещё моя память говорила, что этот удивительный мастер точно сделает «Щелкунчик» шедевром. Настоящий талант с уникальной памятью! Он, вроде, мог повторить почти сразу любую услышанную мелодию. И танцор отличный, а ещё, дай только волю, точно будет и хорошим постановщиком! Мало того, Лев Иванович, оказывается, уже тайком наблюдал за моими кривляньями над «Танцем маленьких лебедей», так и над вальсами. Хотя, ведь и неплохими работами. Я почти не сведущ во всяких балетный па, но вот танцевать вальс умел. И концерты мастеру сильно понравились. Уж номера, к которым я имел отношение, точно. А ещё он сообщил, что хоть и не разрешили исполнить и показать «Улетай на крыльях ветра», тем не менее, мои скромные попытки ему понравились. Его же ученицы ему всё рассказали и показали! Они, оказывается, и саму песню запомнили. И Лев Иванович намерен был немного довести и показать этот номер на одном из концертов своих учениц! И эти тёплые слова бальзамом пролились на мою душу.

Тут Лев Иванович нежданно попросил у меня разрешения и далее использовать все мои наработки. Само собой, я был только за! Мне для русского балета ничего не жалко! В общем, оказалось, что он был намерен как-нибудь заняться и «Половецкими плясками» и показать их отдельно. Тоже ведь верно! Так ведь и Александру Порфирьевичу в радость! Потом, чего ждать столько времени, пока он закончит свою оперу! А тут такие душевные песни и пляски только и ждут, чтобы их довели до благодарных русских людей!

Но мастер тоже устроил мне самый настоящий жёсткий опрос. Ага, расколоть меня ему всё равно не удалось. Просто странный мальчик, и всё! Но я много рассказал ему о как бы своих видениях разных сцен не только из «Щелкунчика», но и «Лебединого озера». Оказалось, что немало разных картинок всплыло в моей памяти. Сам не ожидал. Ничего, мне не жалко было. Пусть получше поставит. А что он ещё даже не помощник режиссёра и, возможно, что и Мариус Иванович воспротивится, меня не очень волновало. Я, конечно, никак не авторитет для важных чиновников, но мне другие постановщики, особенно иностранцы, не нравились. Хотя, и старшие товарищи, похоже, тоже полностью определились и были готовы отстаивать и продвигать свою кандидатуру. Я сообщил им и Льву Ивановичу, что полностью на его стороне и верю ему.

Кстати, мастер тут же предупредил меня, что намерен, немного переделав, использовать и «Одинокий пастух», и лёгкий и спокойный танец под эту музыку поставить впереди «Танца пастушков». Я и не думал возражать. Пусть как хочет, так и сделает. Мастеру видней. А ещё он попросил меня нарисовать побольше рисунков к разным сценам. И я даже был рад.

В общем, встреча у нас окончилась полным взаимопониманием и согласием. Всё! «Щелкунчику» точно быть! Либретто полностью согласовано, музыки достаточно, постановщик есть! От меня только и требовалось как можно больше рисунков ко всяким сценам и важным сюитам. Ну, это уже не трудно. Всё и так перед глазами, и рисовать у меня получается на уровне. Да, странно было, и даже тётя Арина удивлённо взирала на наши беседы. Хотя, ничего особого такого я не выдал. Мало ли чего начитался? А ещё детские, ага, фантазии! Потом, ведь и показать себя успел! С другой стороны, просто одарённый ребёнок, но рано повзрослевший. Что делать, просто тяжкая жизнь заставила…

Глава 16 Удивляться не стоит?

Музыкой заниматься, конечно, интересно, но у нас имелись и другие важные дела. И вот на следующей неделе, во вторник, Арина Васильевна сходила в Министерство финансов, в Департамент торговли и мануфактур, и подала прошения на привилегии на несколько изобретений. Пока только на полтора десятка видов: на женские вечерние и бальные платья по паре видов, бюстгальтеры четырёх видов, лёгкие сорочки и ещё мужские и женские трусы по паре видов. Жаль, что только на три года, правда, на платья на пять лет. Просто имевшиеся у нас деньги выгребли почти полностью. Оплата привилегий по сто рублей на три года и сто шестьдесят на пять лет для нас было многовато. Ведь ещё имелись и многие сопутствующие расходы, и на них ушло под на сотню рублей. Потом, и стряпчему по таким делам тётя заплатила двадцать рублей. Без них тоже никуда! Само собой, к прошениям были приложены и все полагающиеся описания и рисунки. Хоть это и не требовалось, даже готовые и вполне симпатичные образцы, аккуратно упакованные в отдельные свёртки. Просто для убедительности. Для нас это ведь тоже лишние расходы, пусть и на материалы, особенно на платья.

А так, мы посчитали, что сроки достаточные. Всё равно ведь наши идеи тут же своруют! И скоро эти вещи начнут шить все, кому не лень. Особенно иностранцы! Наверное, сразу же? А потом и здесь, в России, начнут. Просто у нас тут отчего-то всё оглядываются на заграницу и любят подражать иностранцам. Таковы, вот, нравы и тяга ко всему иностранному. И мы никому и сделать ничего не сможем. У нас даже на разных стряпчих и суды денег не хватит.

Хорошо, что княгиня ЕлизаветаАндреевна и пара её знакомых певиц, и даже без особых наших просьб, написали тёплые отзывы и ходатайства о необходимости производства указанной в прошениях одежды. Конечно, за это мне придётся предоставить им как бы свою музыку и песни. Хотя, я и так был намерен сотрудничать с ними. Мы с тётей посоветовались и отдали княгине «Поговори со мною, мама» и «Снегопад». Хорошие песни! Шедевры ведь! Как раз под голос певицы подходили. Хотя, и тёти тоже! Но нам всё равно пока не до концертов было. И не приглашали ведь. Ещё Арина Васильевна никак не собиралась становиться певицей. Создавать новую одежду ей понравилось больше. И ведь, если так подумать, и намного доходнее будет. Просто разрываться не получится.

А дальше тётя опять продолжила шить платья. И моя память говорила, что чиновники могли и растянуть сроки, могли и отказать. Так что, только и оставалось работать и ждать. Помимо княгини, и другие певицы тоже заказали платья и нижнее бельё. Я, конечно, по мере сил и умений помогал тёте, но заодно занялся и куклами. Второй Чебурашка у меня получился уже больше. Вот изготовить крокодила оказалось труднее. Но, ничего, справился. Конечно, мне вполне удалось вспомнить не только «Песенку Чебурашки», но и «Песенку крокодила Гены». Там пришлось заменить «вертолёт» на «самолёт». Чтобы понятнее было и возникало меньше вопросов. Потом я перевёл сказку и обе песни на французский язык, и на немецкий. Даже несколько списков всего сделал, в том числе и на русском. Чтобы вдруг не потерялись. Пока просто не знал, что со своими работами сделать. Сказку, наверное, в какую-нибудь газету отнесу? Вообще-то, куклы и дома неплохо будут смотреться.

Вот до других кукол у меня руки пока не дошли. Отвлекли старшие товарищи. Нежданно в четверг они вызвали меня в консерваторию и представили меня и самому Мариусу Ивановичу Петипа! Как раз принёс Фёдору Осиповичу, уже один, раз сильно занятая тётя разрешила, недавно записанный «Арабский танец» к «Щелкунчику», так и рисунки к этому танцу. Я даже растерялся. Сильно нежданно получилось. Ладно хоть ещё присутствовали и Александр Порфирьевич, и Модест Петрович. Мне с ними было спокойнее. Уж точно в обиду не дадут.

Именитый, ага, мэтр, уже примерно шестидесяти лет, как-то странно, но в то же время и высокомерно оглядел меня.

— И этот маленький мальшик не хошет видейт меня? Пошему? Может, ти и меня прогоняйт, как Христиан Петровиш или литератор?

Я просто не понял, чего Мариус Иванович хотел. С другой стороны, настроить против себя и, главное, «Шелкунчика», важного и влиятельного, да и умелого режиссёра, наверное, не следовало.

— Э, Мариус Иванович, извините, пожалуйста, но я не понимаю, о чём Вы говорите. Простите, но до недавнего времени я просто никого в балете не знал. Вот только о Льве Ивановиче как-то старшие ученики в гимназии обсуждали, и они отозвались о нём хорошо. А Вы, говорят, сейчас задумали «Баядерку» с «Танцем теней»?

Я просто хотел отвлечь его от нападок на себя! Тут именитый балетмейстер уставился на меня уже как-то подозрительно. Честно говоря, последние слова у меня вырвались совершенно случайно! Похоже, от того, что я как раз и лихорадочно прикидывал, что же мне известно об этом знаменитом человеке. Сам не ожидал! Конечно, у меня имелись и некоторые знания об этом балете. Вдруг и о танце что-то припомнилось. Но, поняв, что нечаянно проговорился и как-то выдал себя, я постарался замять разговор:

— Э, извините, Мариус Иванович. Просто ученики в гимназии недавно обсуждали. И я слегка мельком и издали послушал. Уж такому признанному мастеру, как Вы, успех точно обеспечен. И, честное слово, я же не знал, что Вас могут заинтересовать неумелые попытки одного странного мальчика. Поэтому, если можно, пусть хотя бы Лев Иванович нам поможет.

— Мальшик, решайт, кто неумейт, это только нам! Да, ми знай, что твой работа пока не ошен хорош, потому его не брайт. Хорошо, ми мешайт не быть. Пусть Лев Иванович попробовайт. Может, он его хорошо сделайт?

Ага, вот как состоится премьера, и точно успешная, то Мариус Иванович от досады будет локти кусать! Пусть! Хотя, моя память говорила, что и «Баядерка» станет классикой. И на долю мастера точно придётся и немало других замечательных произведений.

Но мне всё-таки ближе был «Щелкунчик». Похоже, и в другой жизни он мне сильно нравился. Само собой, и «Лебединое озеро». Вот именно оттуда многие сюиты и всплыли в моей памяти. Только, вот, зря я заранее обрадовался!

— Мальшик, ты сказайт «Данец теней»? И что это такой? Как ти думай, рассказайт! Ми слушайт!

Похоже, Мариус Иванович решил не отстать от меня. И сильно требовательный возглас мастера не оставил мне другого выбора, как признаться, что у меня имеются кое-какие мысли и насчёт этого танца. Но что делать? Есть в моей памяти и сцены из этого балета! Я и кое-какую музыку оттуда помню! А «Танец теней» почти весь! Потому что это классика, и этот танец самая известная часть, и тоже что-то типа «Танца маленьких лебедей»! Ага, гвоздь балета!

Мне припомнилось и имя Людвига Минкуса, как я уже знал, композитора при дирекции Императорских театров. Это ведь он сочинил, то есть, сочинит всю музыку к балету. Ещё и Сергея Худекова, уже автора либретто. Но этих господ я не знал и с ними ни разу не виделся. Хотя, уже немало наслушался в консерватории и, главное, что-то всплыло в памяти! Очень важные и уважаемые люди, конечно, не самые главные! Первый автор многих замечательных музыкальных произведений, а второй, вроде, ярый балетоман и, главное, журналист и владелец газет! А ещё дворянин и помещик! Пока. Но, может, прославиться ещё многим!

Жаль, конечно, что я и тут отметился. Но, вообще-то, этот балет пока точно не поставлен! Похоже, что, как и «Лебединое озеро», и не написан. Явно работа только начата, но ещё не завершена. Что-то говорило мне об этом и следующих годах. Так что, особо и не рискую!

Старшие товарищи опять воззрились на меня с сильным удивлением. Но мне всё равно надо отвечать за свой прокол. Вот и сел я за стол и в течения часа всё рисовал и рисовал. Листов десять получилось. Конечно, просто наброски, и все к «Танцу теней»! А Мариус Иванович всё не уходил. Он, то ли дело, убегал, увлекая за собой моих старших товарищей, но чуть погодя все они дружно возвращались. Как я понял, всё-таки обсуждали «Щелкунчика».

Мои рисунки, похоже, заставили мастера сильно задуматься. И в качестве объяснения как бы своего видения я рассказал о танце почти всё, что вспомнилось. Конечно, немного был затронут и сам сюжет балета. Вот отчего наложила на себя руки эта индийская танцовщица Амани? Явно ведь не от хорошей жизни. Точно довели бедную красавицу! Да, почти всё согласно сюжету балета! И, вообще, тяжело жить простым людям в Индии! Может, у гейш-баядерок и прочих женщин низкой социальной ответственности жизнь весьма интересная и весёлая, но, наверное, ещё лучше быть просто женой хорошего мужчины? Может, и не так уж богатого?

Всё кончилось тем, что Мариус Иванович просто нагло дал мне наказ нарисовать как можно больше рисунков и даже попробовать что-то предложить из музыки. И мои старшие товарищи спокойно поддержали его. В ответ мастер как бы согласился помочь Льву Ивановичу с постановкой «Щелкунчика», и даже оставляя его главным. В общем, решили и за меня, и за него!

Конечно, после такого решения самого Петипы то уж точно никто не будет мешать постановке «Щелкунчике». И мои старшие товарищи таким поворотом дела были откровенно довольны. Кстати, мастер сообщил Александру Порфирьевичу, и явно умасливая нас, что «Половецкие пляски» сильно понравились и ему, и что в ближайшее время они точно будут поставлены и показаны как отдельное произведение. Тут даже я не выдержал и поблагодарил Мариуса Ивановича. И он посмотрел на меня вполне благосклонно.

А я вернулся домой просто взволнованный и усталый. Да, попробуй тут с такими монстрами остаться спокойным! Мало ли что я обладаю странными знаниями? Так ведь мне пока только двенадцать лет! Мальшик я, и довольно глупый!

Тем не менее, я быстренько записал в тайную нотную тетрадь ещё пару важных сюит из «Лебединого озера» — «Танец умирающего лебедя» и «Танец королевы лебедей», но откуда они, не указал. Хорошие и важные отрывки! Вот вспомнились, когда я мучил свою память, ещё в консерватории. Пусть уж будут, но теперь их, похоже, показывать кому-то точно не стоит. Слишком подозрительно будет.

* * *

— Да, очень странно с этим мальчиком! Если он ещё и Мариусу Ивановичу нарисует и музыку напишет, я даже не знаю что сказать!

— Странно, конечно, но, думаю, что и нарисует, и напишет. Пусть! И, вообще, ничего страшного. И у нас с «Щелкунчиком» последняя преграда снимается! Теперь уже точно никто мешать не будет. Неплохая вещь ведь получается!

— Да, это так. Быстро у нас всё получилось. И, конечно, из-за него. Он и сам смог бы всё написать. Но, раз предложил, и мы приняли его предложение, то давайте уж не будем сильно обращать внимания на его странности, а просто работать вместе с ним. Пусть творит. Наверняка много чего хорошего придумает! А мы его поддержим и будем оберегать! А то слишком юн! Может не выстоять!

* * *

Но, оказалось, что с Юсуповыми ещё не всё закончилось. В пятницу после занятий в гимназии нам с тётей пришлось принять у нас дома прежнего дворецкого, что как-то принёс нам приглашение на детский бал. Нет, на этот раз само княжеское семейство нас никуда не приглашало. Просто услужливый дворецкий принёс небольшое послание на французском языке, надо же, от княжны Татьяны! И требовалось его вручить лично мне в руки! Ладно, получил. Но мне надо было ещё и ответ написать!

Хотя, Татьяна всё равно как бы и приглашала меня в гости, ещё в эту субботу. И, памятуя о некоторых своих знаниях, мне никак не хотелось обижать эту, в общем-то, славную и вполне душевную девочку. Само собой, с тётей ими я не делился. Не знаю, что может ждать нас в будущем, но, наверное, пусть хоть детство у нас будет счастливым! И не важно, как там с условностями, но я всё-таки принял приглашение и отписал об этом Татьяне. И Арина Васильевна тут же вздохнула облегчённо.

Хоть приглашение и было на вечер, но мы с тётей в гости отправились прямо после занятий в гимназии. И я намеревался просто ненадолго показаться и отправиться домой. Скорее всего, на вечер был назначен какой-то приём, но он меня совершенно не интересовал. Пусть веселятся, но без нас. А меня как бы приглашала именно княжна, и я готов был иметь дело только с ней.

И Татьяна, хоть и не ожидала нас так рано, явно была сильно обрадована. Конечно, вместе с ней появилась и настороженная Зинаида. Вот они вдвоём нас вполне тепло и приняли. Правда, со старшей княжной у меня получились лишь холодные гляделки.

Мы явились не с пустыми руками. Тётя Арина сшила в подарок Татьяне светло-голубое платье нового фасона и ещё кое-какое нижнее бельё. А я вот вручил ей простую тетрадку со сказкой и большую Чебурашку и крокодила Гену. Странно, но что в наших силах. И видно было, что княжна сильно обрадовалась. Она тут же ненадолго отлучилась и вернулась обратно уже в новом платье. И оно ей очень шло! И тётя была в бледно-розовом платье нового фасона. И тут старшая княжна в своём нарядном и дорогом платье старого фасона им сильно проигрывала.

Дальше Татьяна увлечённо занялась тетрадкой и игрушками, больше, конечно, ушастиком. Всё же странная и незнакомая игрушка. Но и Зинаиду Чебурашка заинтересовала. Хоть и постаралась как бы прикинуться, что из кукольного возраста она уже выросла. А потом и старшая княжна уткнулась в тетрадку. Хотя, там текста, конечно, крупного рукописного и на французском языке, было не так уж и много. Больше разных рисунков, правда, чёрно-белых.

— Э, Борис, и откуда ты достал эту игрушку?

— Вестимо, Зинаида, в Бразилии. В Рио-де-Женейро в магазине игрушек продавали. Вот мы с Ариной Васильевной и заказали. По морю доставили. Я тоже хочу немного в куклы поиграть.

Девушка шутку, конечно, поняла.

— В Бразилии? И как она называется?

— Вообще-то, он. Этого ушастика зовут Чебурашкой. Про него даже песенка имеется.

Тут Зинаида, почувствовав интересное, без слов принесла гитару. И я и на самом деле спел «Песенку Чебурашки»:

— Понятно, Борис, что тут не только сказка, но и песня. Целая история получается. Только всё-таки скажи, откуда. Сам сшил?

— Почему бы и нет? А что сказка, так каждый герой должен иметь свою историю. Даже в сказке. Особенно добрый.

Тут, как бы и на наше музицирование, явилась и сама княгиня, но сильно напряжённая. Всё-таки ей прикидываться, словно ничего не было, не удалось. С другой стороны, ко всему новому не так-то просто привыкнуть. И себя перебороть тоже нелегко.

Мы сразу же поздоровалась друг с другом. А потом у нас, конечно, больше между княгиней и тётей Ариной, завязался не особо важный и сильно натянутый разговор. А я стал пересказывать княжнам сказку своими словами. Но вдруг Татьяна Александровна обратилась прямо ко мне:

— Значит, Борис, Вы считаете, что ваши платья и другие вещи точно станут новым словом в одежде и моде? Хотя, очень уж непривычно и смело! Я точно ещё ничего такого не встречала.

Ладно, раз на этот раз высокомерная хозяйка решила сменить гнев на милость, то слишком решительно рвать связи не стоит. Немного можно и потерпеть. Но того, что было, уже не вернуть!

— Да, Татьяна Александровна! Если пристальнее проследить за последними изменениями в европейской моде, то видно, что всё идёт к появлению и такой одежды. Немного осталось. Конечно, проще и строже, и не для всех подходит. Но и дешевле, и доступнее! Так как тратится меньше работы, тканей, других аксессуаров. — Тут я решил как бы слегка и отыграться за недавние оскорбления. — И, кстати, и в этом нижнем белье ничего нехорошего не имеется! Просто так удобнее и полезнее для здоровья. Корсеты лучше не носить. Я скажу ещё больше. Те, кто предложат новые образцы одежды, однозначно останутся в истории!

Глава 17 Визиты вежливости?

Да, что-то я тут разговорился. Целую речь толкнул. Веду себя совсем как взрослый. А что делать?

Одна радость, что мы первые! Если даже чиновники отвергнут поданные прошения и кто присвоит первенство, имя тёти Арины однозначно не забудется. Это она первым одела новые платья, и тому было множество очевидцев. А ещё я сам, если откажут, растрезвоню по всему миру о невежестве российских чиновников! Думаю, смелости у меня хватит. Разве что меня остановят… И от фальсификации истории никто и никогда не защищен. Запросто оболгут всякого… Но, тем не менее, никуда от этого не деться. И пока ещё ничего не решено.

Только вот надоел мне этот проклятый французский! Жаль, но княгиня и княжны точно не поймут! И не так подумают, и русский они не очень хорошо знают!

— Во вторник, Татьяна Александровна, Арина Васильевна уже подала некоторые прошения на привилегии. Жаль, не на все вещи! А если ещё и постараться первыми сшить всё, что получится, и продавать, то можно получить неплохие доходы. Тут, к сожалению, у нас с мамой Ариной возможности сильно ограничены. И если Вы нам всё-таки поможете, то и доход получите, и Ваше имя тоже останется в истории. Конечно, для Вас это не совсем важно. Вот для нас да! И мы не намерены упустить предоставившуюся возможность. И, простите, и для престижа нашей страны разные изобретения тоже не лишние. Мы не хуже, чем французы и немцы. Кстати, и на эти игрушки тоже можно оформить привилегии.

Княгиня взглянула на меня чуть торжественно, но и удивлённо. И она ненадолго задумалась и тут же решительно проговорила:

— Думаю, что Вам можно верить, Борис. Хоть и необычно и смело, но, согласна, надо попробовать. Если и потерпим немного убытков, то ничего страшного. Я согласна принять участие в вашем деле. Вы у нас мальчик разносторонний и уже успели показать себя. Думаю, что нас всё-таки ждёт успех!

И вот тут на меня снизошло спокойствие! Похоже, не всё так плохо, как сначала думалось. С другой стороны, не с простыми же людьми речь, а вполне умными и даже жестокими!

— Прошу извинить, Татьяна Александровна, за непривычное поведение. К сожалению, болезнь сильно повлияла на меня. Лишь недавно в консерватории мама Арина случайно проговорилась, что я тогда несколько раз был даже при смерти и только чудом выжил. — Тут княгиня кинула вопросительный взгляд на тётю, и она согласно кивнула. — И, если Вы не против, то хотелось бы высказать все те предложения, которые уже давно просятся. Из-за отсутствия средств Арина Васильевна пока не смогла закрыть прошениями часть новых видов одежды. Многие вещи требуется немного доработать, чтобы они стали лучше. У нас просто не хватило времени на это. И тут мы могли бы совместно всё довести до ума и срочно подать и другие прошения на привилегии, кстати, уже и совместные. И, конечно, если можно, помогите, пожалуйста, получить привилегии на поданные прошения. А то у нас, к сожалению, всякого можно ожидать. И, главное, надо немедленно развернуть производство. Скоро самые разные люди могут заинтересоваться новой одеждой. В первую очередь иностранцы. И мы точно можем опоздать.

Да, совсем не детское поведение! Хотя, терпимое!

Дальше у нас, теперь уже и с участием тёти Арины, всё-таки завязался спокойный и обстоятельный, можно сказать, и деловой разговор. Как будто начальной напряжённости и не было. И было ясно видно, что всё-таки что-то сильно привлекло княгиню Татьяну. Возможно, как раз то, что её имя и имена дочек будут связаны с созданием новой одежды. Уж Юсуповы безвестными точно не останутся, но лишняя слава ещё никому не помешала.

Мы договорились, что чуть подготовимся и через пару дней нанесём им приватный визит, конечно, со всеми нашими образцами. Возьмём и остальные рисунки, и нужные бумаги. Как ни жаль, но придётся нам с тётей Ариной делиться своими правами, так сказать, и первородства. Ради хорошей еды и условий жизни. Нам самим пока точно не совладать с этим делом. А Юсуповы станут ещё богаче. И множество новых людей будут работать на них. Даже я!

А что нам оставалось делать? Только соглашаться. Денег у нас нет и в ближайшем будущем не появится. Ладно, что княгиня доверительно заверила, что и наши с тётей интересы будут учтены в полном объёме, и что и нужные деньги, и люди найдутся.

А одежда такая вещь, что может измениться в любое время. Просто пока мы, можно сказать, немного опередили других.

* * *

Наш приватный визит к Юсуповым оказался успешным. Мы с тётей немного отдохнули, подготовились и заявились в особняк на Мойке уже в понедельник, конечно, ближе к вечеру. Наши образцы новой одежды были приняты княгиней и её дочками весьма благосклонно. Как будто и не было прошлого недоразумения. Но я точно ничего не забуду. Само собой, на встрече присутствовала и пара незнакомых и красиво одетых по современной моде мужчин, как я понял, доверенных людей княжеской семьи. Наверное, и приказчиков? Один явно неплохо разбирался в рисовании, а другой — уже в швейном деле. У богатых людей, раз они это могут себе позволить, и умелых помощников всегда полно.

Конечно, в свои будуары хозяйки дома меня не пустили, а тётя прошла. Она сама уже давно ходила в новых вещах и находила их намного удобными. Что не нравилось, так сама же почти сразу исправляла, да и переделывала.

Когда княгиня Татьяна с дочками появились в комнате, меня сразу же окружили радостные и довольные лица. Все трое были одеты в новые платья! На всякий случай, ещё дома тётя подготовила и всё подогнала. Примерные размеры она и на глаз определяла.

Оказалось, что многие вещи княгиня и так уже оставила себе, точнее, она их просто купила. Ну, так старались же. И большой рисовальный альбом с образцами вечерних и бальных платьев сильно привлёк внимание женщин. Хоть и без спроса, но на части рисунков виднелись прелестные лики не только тёти Арины, но и самой Татьяны Александровны и княжон Зинаиды и Татьяны, просто немного взрослых. Так-то порвать нетрудно.

— Так, Борис, это уже для нас? Красивые рисунки. И платья действительно строгие и красивые. Я довольна. Так и так придётся сшить их и посмотреть, что выйдет.

Тут и Татьяна с Зинаидой нежными взглядами и улыбками тоже как бы выразили мне своё удовлетворение. На рисунках и они тоже получились весьма хорошенькими. Хотя, они и вживую такие же. А в новых платьях вообще неотразимые! И будут ещё хлеще!

После этого обсуждение наших дел уже пошло намного легче. Само собой, отдельные вещи, правда, больше для детей, особенно девочек, требовалось немного переделать, и тут с разными советами, и дельными, постарались уже обе княжны. Поэтому было решено, что и они, и я будем упомянуты как авторы некоторых детских вещей. Кстати, Зинаида с Татьяной захотели присвоить себе и авторство над частью игрушек. Точнее, сначала изготовить их самим. Тем более, уже и полные рисунки имелись. Я спокойно согласился. У меня, честно говоря, на изготовление других игрушек уже и времени не оставалось, и для девочек не жалко было. Правда, они всё-таки оставили для меня Шапокляк и крысу Лариску. Похоже, что просто побрезговали. Ничего, мне сойдёт! И на будущее тут же вспомнились красивые игрушки для девочек с ласковым именем, нет, не Барби, а Ариша, а для мальчиков, конечно, Бориска! Тоже не хуже будут! И ещё я вспомнил и трогательную песню как раз о куклах, в том числе и с именем Ариша!

А так, авторами для получения привилегий на большинство пропущенных вещей княгиня предложила себя и мою тётю, на удивление, с равными правами. С другой стороны, это было верным шагом. Так мы наверняка получим и привилегии, и в производстве не встретим особого противодействия. Само собой, меня озадачили художественной частью. Конечно, прямо так лики княгини и дочек с новым нижним бельём рисовать не разрешалось. Зато я пообещал и другие отдельные рисунки с их ликами, но уже полностью приличные и с некоторыми образцами новых вечерних и бальных платьев. Пусть и требовалось их согласовать с княгиней, и уже после этого моя тётя и швеи княгини примут их в работу. Сначала требовалось проверить, что получится.

Всё, мы точно договорились! А насчёт производства нижнего белья решили, точнее, это уже Татьяна Александровна предложила, что в ближайшее же время на её деньги будут открыты несколько больших швейных мастерских с нужным количеством швей и разных машин и приспособлений. И управлять ими как раз и поручалось паре уже увиденных нами приказчиков.

Я тут же предложил нашивать на всю изготовляемую одежду, уже как бы и нами, красивые и узнаваемые ярлыки, ага, фирменные, с небольшим рисунком симпатичного и улыбающегося медвежонка. Так сказать, медведь как бы и есть символ России, а медвежонок — уже уменьшённый и менее грозный, но тоже понятный. Небольшой образец, чуть больше Чебурашки, у меня уже имелся. Тоже сам сшил. И он был сильно похож на большую куклу из моей памяти, кстати, использованную на одной великой и душевной Олимпиаде, и даже воспеваемую в песенке «До свидания, наш ласковый мишка». Да, и сама песенка красивая, и игры интересные. Жаль, что вспомнилось всё не полностью, а только отрывочно. Но про важные торжества и трогательный полёт медвежонка на множестве воздушных шариков точно. И насчёт игр у меня тоже появились некоторые мысли.

Само собой, и сама кукла, и рисунки вызвали умильные улыбки княжон. Княгиня Татьяна, раз и дочери «за», сразу же согласилась с предложенным ярлыком. Конечно, мы договорились и о найме нужных художников, и даже об оформлении небольшого красочного журнала с образцами новой одежды. Тут Татьяна заявила, что предлагает назвать его по имени матери. Кстати, и сам Дом Моды. Конечно, эти предложения княгине очень даже понравились. Ну и самой княжне стало приятно.

Что же, вполне будет как в самом Париже! Но уже российский Дом Моды! И само имя Юсуповых как узнаваемый, ага, бренд!

Конечно, немаловажным являлись и сами доходы. Мы с тётей на такие уж большие доли и не рассчитывали. И предложение Татьяны Александровны нас вполне устроило. От всего того, что будет произведено, моя тётя Арина должна была получать до пятой части доходов. Отдельные выплаты нам полагались и за разработку новых образцов. Конечно, и другим авторам.

Нас с тётей достигнутые договорённости вполне устроили. Княгиня Татьяна могла ведь и просто отказаться от всего, и отказать нам от своего дома уже напрочь. Хотя, нас бы это не так уж сильно расстроило. Мало того, она попросила нас навещать их дом в любое удобное время, как деловых партнёров и просто друзей семьи, без особых согласований. Лишь бы они сами дома находились. Ну, навещать, конечно, будем. По необходимости. Раз дело пока общее, то тут без разных согласований и общих планов никак. Но в остальное уже верилось не очень. Ладно, время покажет…

Конечно, у меня состоялась небольшая беседа и с Татьяной. Её всё интересовало! Особо распространяться я не стал, но о ходе сочинения балета, правда, только «Щелкунчика», рассказал. Ведь осталось дописать лишь немного музыки. Лев Иванович, вроде, уже и готов был начать репетиции. И у него шли последние согласования с моими старшими товарищами и Мариусом Ивановичем, наверное, и со всякими чиновниками, разных важных вопросов.

Конечно, княжна выпросила и о том, какую музыку и песни я собираюсь сочинять далее. Тоже таиться не стал, хоть о многом и умолчал. Чего уж скрывать? Тем более, несколько произведений имелось у меня и с собой, конечно, в виде записей в нотных тетрадях.

Тут Татьяна отчего-то смущённо призналась, что в середине февраля у неё был день рождения, и ей уже стукнуло десять лет. Наверное, оттого, что ранее мне не сообщала? Конечно, это я как-то упустил, но, пусть уже и апрель начался, непонятно отчего сразу же пообещал ей в подарок, пусть и позже, необычного воздушного змея. Честно говоря, и без девочки жил, и не до неё было. Да и её же мать наши отношения, и даже такие незначительные, чуть не испортила. О последствиях своего обещания я как-то не подумал. Просто мне, видать, захотелось сильнее понравиться Татьяне. И, честно говоря, что-то я и сам стал потихонечку к ней привязываться. Наверное, нравилась она мне?!

Но на этом наш визит не закончился. Нежданно, и именно со мной, захотел поговорить и сам князь Николай Борисович. Вот его уже больше интересовала музыка. Тётя Арина осталась с княгиней Татьяной обсуждать некоторые вопросы.

— Ну-с, молодой человек, что, согласовали новую одежду? Всё же сильно удивили всех нас. Весьма интересные, однако, задумки и дельные! Татьяна Александровна довольна, и девочки тоже. Что же, будем партнёрами. И последние концерты в консерватории нам всем сильно понравились. Кстати, Борис Павлович, хоть Вашего отца как-то и забыли, но мой отец вполне был дружен с Вашим дедом. — И тут обращение по имени и отчеству сильно меня удивило. Не знаю, отчего, но, возможно, князь решил дать мне понять, что всё-таки не считает меня каким-то изгоем. Хотя, это не особо меня волновало. Захочет, завтра же откажет от дома. — Я и сам готов принять участие в Вашей судьбе. Ну-с, и как обычно спрашивают в таких случаях, каковы Ваши дальнейшие замыслы? Конечно, в том числе и в музыке. Вроде, и на балет даже замахнулись?

— Э, премного благодарен-с, Николай Борисович. Пока ничего особенного. Да, музыка к заказанному Дирекцией Императорских театров балету «Щелкунчик» для Мариинского театра почти готова. Ставить будет Лев Иванович Иванов, а помогать ему и надзирать сам Мариус Иванович Петипа. А пока мы с Ариной Васильевной больше заняты новой одеждой. Правда, у меня уже есть несколько новых композиций. Если желаете, я могу Вам их предоставить.

Тут я попросил разрешения и достал нотную тетрадь. У меня там уже были записаны, помимо всех прежних, исполненных на концертах произведений, и некоторые новые мелодии и песни. Как я уже знал, князь и сам неплохо играл на скрипке. Вроде, и на гитаре, и фортепиано тоже? К счастью, в «Godfather» вполне имелась и партия скрипки, конечно, и гитары тоже. Чудесная мелодия! Как и «Под небом Парижа» или «Sous le ciel de Paris». Похоже, нравилась там кому-то и когда-то эта милая песенка? Я и слова, и что ни есть на французском языке, смог вспомнить. И они тоже были записаны в тетрадку. А чтобы немного развлечь князя уже сейчас, я взял предоставленную им гитару и спел «Песенку студента». Всё-таки даже она наделала много шума. Вроде, особенно приглянулась студентам. Конечно, тут к нам прибежали обе княжны. Подошла и княгиня. Вся семья собралась. Конечно, и моя тётя. Пусть и она порадуется моими успехами.

После песенки мы все вместе немного посмеялись над бедами несчастных студентов и гимназистов. А потом я исполнил на гитаре «Золушку», правда, просто мелодию, но весьма душевную. Кстати, и её ноты тоже были записаны в нотную тетрадь. И уже позже взялся за «Chi Mai», конечно, на фортепиано. Да, сильно не хватало звучания других инструментов. Особенно в «Камушках». Но при исполнении последней песенки меня немедленно поддержала тётя Арина, и мы с ней неплохо её вытянули. Хоть и на русском. Правда, именно на неё я и рассчитывал. Чтобы хозяева ещё раз оценили.

Вот так мы с тётей в очередной раз дали Юсуповым небольшой концерт. И, конечно, всё княжеское семейство осталось вполне довольным. Само собой, нотную тетрадку с нотами и словами всех прежних и частично исполненных и сейчас композиций я оставил князю Николаю. Он загорелся идеей использовать их как бы в домашнем концерте. Всё-таки тут во дворце, как я знал, имелся самый настоящий театр. Ага, шикарно живут люди! Но, скорее всего, ноты и тексты потребовалось, может, даже и для проверки? Уж не знаю, где. Так и в консерватории полно самых разных моих записей и рисунков. Потом, может, другие аристократы захотели послушать новую музыку или даже сама царская семья? Конечно, нас с тётей на представления князь не пригласил. Но это меня нисколько не волновало. Пусть показывает кому угодно. Честно говоря, у меня ещё много чего имеется. Главное, чтобы нас, ага, не киданули с новой женской одеждой. Но, вроде, уже не должны…

Глава 18 Весна-краса?

В последнюю неделю перед Страстной седмицей тётя Арина навещала с приватными визитами Юсуповых пару раз, в среду и пятницу. Я сам побывал у них только во второй раз. Честно говоря, мне не сильно и хотелось. Только ради приличий. Всё-таки теперь как бы и партнёры. С Татьяной я переговорил ещё в понедельник, и пока встречаться с ней мне не хотелось. О неприятном разговоре с княгиней Татьяной, хоть и коротком, в самом начале наших деловых отношений, мы старались не вспоминать. И нам, и больше мне, неприятно было ловить на себе ещё и насмешливые взгляды слуг и разных гостей, похоже, временами и обитавших в их доме. Чуть ли не на содержании! Что делать, господские дела…

Хотя, людей больше занимала предстоящая пасха. А ещё неуклонно наступавшая весна. Уже сколько дней в начале апреля было тепло, и температура днём даже превышала +10° Reaumur! Небо было ясное и имело тёмно-голубой цвет. Шестого апреля мы с тётей даже сходили на набережную Невы смотреть ледоход. Ещё и мимо Зимнего Дворца прогулялись. Интересно же на те места, где цари обитают, посмотреть. Может, и с самими Его Величествами можно будет свидеться? Конечно, ничего такого не случилось. Потом, никто бы не допустил нас до таких высоких особ.

А так, кажется, с Юсуповыми особых поводов для беспокойства не имелось. Оказалось, что за эти дни прошения на привилегии для большинства оставшихся моделей были поданы. Затраты, хотя, для неё совсем небольшие, взяла на себя княгиня Татьяна. Юсуповы тут же подключили к делам нужных людей и даже поверенных по привилегиям за границами Российской империи. Учитывая их положение и связи в обществе и при царском Дворе, думаю, что мы скоро можем получить и желанный результат. Как и договаривались, основными авторами и правообладателями стали княгиня Татьяна Юсупова и дворянка Арина Переверзева, и даже в равных правах. В некоторых местах всё-таки упоминались я и обе сёстры, но ввиду несовершеннолетия, все наши права пока переходили к старшим. Ничего, надо же, и меня немного отметили!

Не важно, что там подумают разные важные чиновники. Их дело, вообще-то, поддерживать в первую очередь отечественных изобретателей! Главное, чтобы мы с тётей отметились как создатели новой одежды. Этого уже никак не отнять. Чуть позже я, конечно, подумаю и о задуманных игрушках. Может, вместе с кем-то, может, сами отдельно? Конечно, особых богатств лично нам с тётей получить не удастся. Мгновенно наши идеи перехватят и начнут шить все кому не лень, но хоть что-то нам достанется. Ага, на первоначальный капитал. Кстати, заработанный честно, лишь своим непосильным трудом! Мы не капиталисты, способные ради наживы на самые разные преступления! Вот как раз от них и не помешает нам как бы и покровительство одной из самых знатных и богатых семей империи. А когда мы с тётей немного развернёмся и защитим себя, то я придумаю, чем ещё нам заняться.

Чтобы как бы не привлекать к нам и вообще к нашим делам лишнего внимания, я осторожно попросил княгиню Татьяну больше не приглашать нас на всякие приёмы и балы. Пока поживём и без них! Тётя отнеслась к этому с пониманием. А что мы изредка бываем у Юсуповых, то, честно говоря, ничего страшного. Что ещё одни бедняки зачастили к ним, тоже вполне можно было объяснить этим. Так ведь всё по милости божей и милостивому желанию добрых господ. Само собой, раз княжны желают, и для музицирования! Уж как бы и ущемление своей княжеской чести меня нисколько не пугало. Всё переживём!

Конечно, оттого, что прошения на привилегии были поданы, у нас забот не уменьшилось. Вообще, Страстная седмица прошла, на удивление, тихо и спокойно. Жаль, конечно, но прямо перед Светлым Христовым воскресением погода начала портиться. Хотя, в прошлом году было вообще холодно. Лишь после пасхи началось потепление.

Но нам погода нисколько не мешала. Как и в песне, у природы точно нет плохой погоды. Мы с тётей засели за пошив разных вечерних и бальных платьев. Шила она пока для себя, Юсуповых и Елизаветы Андреевны. А я просто помогал, заодно прикидывал что да как и рисовал самые разные виды. По ходу у меня возникли замыслы и насчёт некоторых других видов одежды.

Правда, большую часть рисунков тётя отнесла к Юсуповым. И сейчас она навестила их ещё пару раз. Потому что как бы и новые модели, и так договорились. Княгиня Татьяна уже нашла несколько художников, потом умелых швей и мастеров, которые занялись изготовлением большинства вещей. Само собой, её же доверенные люди начали споро работать над открытием швейных мастерских. И всё точно должно было объединиться в Дом Моды «Татьяна». И ещё готовился и журнал моды «Татьяна». И ярлыки с улыбающимся медвежонком мне и самому понравились. Моя работа! Конечно, только рисунок и образец. А сами ярлыки изготовили уже нанятые княгиней мастера. Всё было так, как и намечали. И препятствий особых для Юсуповых не имелось.

На этот раз я постарался остаться в стороне от этих визитов. Пусть даже и княжна Татьяна как бы приглашала, и достаточно настойчиво. На этот раз я просто ограничился передачей ей, и тоже через тётю, пары милых детских песенок к сказке «Приключения Чебурашки». Чтобы полнее и душевнее стало. Пусть хоть что делает! Мне без разницы. «Песенку мамонтёнка» я просто переименовал в «Морскую песенку Чебурашки». Мне вспомнилась ещё и «Песенка старушки Шапокляк». Ведь правильная песня! Конечно, записал вместе с полными нотами, гитарными аккордами и текстами, уже на русском и французском языках. Может, и потом ещё что-нибудь добавлю? Вроде, что-то уже и вспомнилось. И неплохие песни!

И, точно, хорошими делами не всегда прославиться можно. Всё равно забудут. А вот память о каком-нибудь зле останется вечно! Бывает, что великие злодеи больше почитаются как герои!

Тётя сообщила, что начали готовиться и новые прошения на другие привилегии, теперь уже на наши игрушки. Тоже ведь нужно! Сделали мы общими усилиями все игрушки к сказке про Чебурашку. Ради такого нового и необычного дела стоило больше постараться. Больше привилегий, больше возможностей для получения доходов. Приятно, когда про тебя напишут в истории и, конечно, хорошее.

Ничего, что Юсуповы становились ещё богаче. Конечно, не мне пока рассуждать о разных высоких понятиях. Но хотелось бы, чтобы знать и буржуи тратили деньги не для удовлетворения прихотей и страстей, в том числе и низменных, а больше для развития и процветания родной державы. А то привыкли они швыряться ими направо и налево по заграницам! Как и во многих других вещах, даже насчёт одежды аристократия всё глядела на иностранцев. Пока в Париже мода на новые вещи не появится, в Петербурге не зашевелятся! Вот и занимайся тут изобретательством!

Заикаться не буду, но мне нисколько не хотелось уподобляться таким людям. Мне за державу тоже было обидно! И за русских людей и других подданных нашей Империи! А тут и сами цари мух не ловили! А некоторые, как говорила моя память, так только в ворон и кошек стреляли! И людей! И проиграли войну уже японцам и им Сахалин отдали. И, вообще, всю Россию в пропасть толкнули…

Большую часть сшитых в последнее время вещей сразу же, и весьма охотно, выкупила княгиня, и по довольно хорошим ценам. Очень уж качественными они у тёти получались! Действительно мастерица, каких мало! Арина Васильевна сшила ещё и кое-какие женские вещички для княжон, особенно старшей. И по парочке строгих вечерних и бальных платьев у неё получились на чудо, и как раз для Зинаиды. Девочка была откровенно рада и собиралась блеснуть в них на каком-нибудь приёме, конечно, пока только дома. Чуть позже у тёти нашлось время и до похожих платьев для Татьяны. Тоже ведь захотела, и именно у нас! Парочки ей показалось мало. Хотя, конечно, немного иных, но тоже нарядных!

У нас и работа над «Щелкунчиком» шла успешно. Даже Пётр Ильич прислал из Москвы целых четыре прекрасные сюиты! И ранее обещанного срока! Оказалось, что между делами сочинил. Конечно, они отличались от знакомой мне музыки, но очень даже подходили! А старшие товарищи быстро дописали всё остальную музыку. Как раз и послушал во время посещения консерватории за пару дней до Светлого Христово воскрешения. Я сам только и успел выполнить запрошенные Львом Ивановичем рисунки на некоторые сцены. Хотя, за Страстную седмицу мне удалось встретиться с ним всего лишь пару раз. Мастер был занят у себя в труппе Большого театра и Театральном училище. И столько же с Фёдором Осиповичем. Я больше как раз с ним и общался, и наши дела обсуждал. И лишь по одному разу я встретился с Александром Порфирьевичем и Модестом Петровичем. Они были довольны как бы и завершением работы над балетом и теперь жаждали скорее приступить к репетициям. А мне опять требовалось нарисовать как можно больше рисунков к отдельным сюитам и сценам.

А ещё я в консерватории в Страстную пятницу встретился и с Мариусом Ивановичем и передал ему целый альбом рисунков к «Баядерке», конечно, больше всего к «Танцу теней». Кстати, и саму музыку к танцу, как вспомнилось! Ещё и пару сюит добавил. «Танец Никии с рабом» и «Танец Золотого божка» хоть и не самые важные сцены, но тоже интересные. Конечно, вместе с рисунками. Зато и вымотался под конец. Тут уж пасха действительно явилась для меня праздником. Вроде и просто гимназист, а столько важных дел переделал! Ладно, что тётя старалась не особо отвлекать меня на хозяйственные дела. Хотя, я сам всё подмечал и всегда ей помогал. Мало ли что князь? Так ничем от простых людей не отличаюсь.

И у меня было для себя одно важное задание. Мне обязательно надо было создать какой-нибудь летающий аппарат. И я уже знал что именно! И возможность его создать имелась. Конечно, никак не настоящий, а просто игрушечный. Но мне, чтобы отчитаться перед Татьяной, пока и этого было достаточно.

* * *

Светлое Христово воскресение тоже прошла для меня как-то незаметно и без особой торжественности. Мы с тётей Ариной всё-таки сходили к Казанскому собору, но побыли там недолго. Просто чтобы отметиться. Нет, стол у нас был накрыт богатый. Правда, на небольшое число гостей. Хоть по моему настоянию никого и не приглашали, но вдруг придут? Тётя и сама возражать не стала, да уже и привыкла к замкнутой жизни. И, точно, никто не пришёл. Всё же семейный праздник. А у нас и в прошлом году гостей не было, да и близких друзей не имелось. И я точно не был огорчён.

После пасхи нас как бы и пригласили в гости Юсуповы. Через пару дней, на какой-то приём. Но тут опять что-то стукнуло в мою голову, и я просто сообщил дворецкому, доставившему приглашение, что приболел. Конечно, нам пришлось составить и короткую записку с извинениями. Я и на самом деле чувствовал некоторую усталость, и это было видно и по моему лицу. Тётя после сильно удивилась перемене моего настроения. Но я ей объяснил, что мне просто не нравятся у Юсуповых высокомерные взгляды в наш адрес разных гостей и снисходительность их самих, хоть уже не такая открытая, как ранее. Оттого мне и на самом деле требовался отдых от них. Пусть Татьяна и стала относиться ко мне как к равному. А вот Зинаида ещё нет. Нет, это меня нисколько не ранило. Привык уже. И, вообще, чем уж вести пустопорожние и всякие опасные разговоры, я уж лучше займусь сочинением очередных небылиц. Вот они меня лучше всего успокаивали. А Юсуповы пусть обижаются на нас как бы и за неуважение, но мы это точно переживём!

Мне, честно говоря, и своих детских забот, особенно в гимназии, хватало. Что делать, просто требования ко мне возросли. Учителя явно ожидали от меня большего. Как сильно отличившемуся ученику, мне далее, наоборот, труднее стало учиться. И из-за имевшегося предупреждения приходилось осторожничать даже в отношениях с другими учениками. А мои одноклассники много чего обсуждали, в том числе и иностранные новости. Больше всего всех волновали новости о восстании болгар против турок, как раз случившееся почти одновременно со Светлым Христовым воскресением. Похоже, не выдержали османского ига? Наверное, они ещё ожидали и помощи от России? И тут моя память говорила, что война, скорее всего, будет. Вообще, становилось тревожно.

Из числа интересных были и новости о резком похолодание во Франции и, вообще, на севере Европы. Оказалось, что тринадцатого апреля во многих местах, в том числе и Париже, прошёл обильный снегопад. И это после мартовского потепления и наводнения.

А так, одноклассники же мне и сообщили, что незадолго до пасхи княгиня Елизавета Андреевна на одном из концертов в Мариинском театре с большим успехом исполнила «Поговори со мною, мама» и ещё «Снегопад». И, вроде, автором песен там как раз и былназван князь Борис Куракин. Надо же, и не знал! Я скромно сознался, что, да, мои песни. И, конечно, пришлось предоставить им ноты и тексты. Ещё и Апполону Григорьевичу. Мол, для учебных целей. Мне не жалко. Да хоть для чего…

А ещё многие ученики нашей гимназии обсуждали, ага, и меня самого. Как оказалось, обиженный господин Скальковский тоже ещё до пасхи напечатал в газетах «Новое время», «Петербургская газета» и «Петербургский листок» несколько разгромных статей как на концерты в консерватории, так и «Щелкунчик». Надо же, и про балет всё разузнал? И основной упор там был сделан именно на моей личности. Мол, не может буйный и странный зелёный юнец сочинять такие вещи. Хотя, в этом он был прав. Но кто ему расскажет о моих знаниях? Мол, кто-то его покрывает и выдвигает. Правда, литератор делал вывод, что это тётя Арина! Мол, из-за того, что ей самой трудно выдвинуться, и что она и титулом мальчика, и его сиротством захотела воспользоваться. Да, трудно бы тёте пришлось, да она сама об этом и не думала. Хотя, образованная и умнейшая девица, и красавица, каких мало! И теперь точно ничего не поделаешь — всё равно ведь выдвинулась, и сильно! Да я постараюсь, чтобы она ещё больше мной прикрылась! Моя тётя достойна и большего!

И, понятно, что автор статей сильно сглупил! Хотя, и хозяева этих, ага, средств массовой информации. В том числе и один, и очень даже достойный любитель балета господин Худеков. Зря напраслину на нас всех пропустили и выпустили на белый свет. Мол, теперь ещё и именитые композиторы начали этому бестолковому гимназисту помогать. И разве это плохо? Так теперь о нашем балете весь Петербург будет знать! Похоже, умный и начитанный человек, но вот повёлся и просто сделал мне и моим старшим товарищам неплохую, ага, рекламу! Но вот о самом происшествии с его и моим участием наглый господин умолчал, и про танец, песни и, вообще, как бы и мою музыку ничего плохого не написал. Но его писанина уже не имела никакого значения. Шедевры они всегда шедевры, даже и присвоенные, пусть как бы и не совсем подходящие к этому времени. Ничего не испорчено, и всё прижилось!

Я просто пожал плечами и сообщил одноклассникам, что не знаком с этим господином. И на его инсинуации ничем ответить не могу, так как не собираюсь нарушать принятые в гимназии правила. А что написал, так, мол, это привлечёт больше внимания не только к нему, но и к моему творчеству. И время само покажет, что да как.

Конечно, они согласились со мной. Ведь, несмотря на все предосторожности директора и учителей, почти все в гимназии уже знали о моём наказании. И я тут был ни при чём!

Тут и погода сильно испортилась. Только что было тепло, и вдруг похолодало. Мы с тётей двадцать второго апреля хотели посмотреть майский военный парад, но, оказалось, что из-за погоды он был отменён. И парад состоялся только дней через пять. Ладно хоть, что было холодно, но ясно. Жаль, но нам достались не самые лучшие места, и мы с тётей почти ничего и не увидели. Так, просто сопричастность к важному событию. Только и всего. И парад был совсем короткий. У нас больше времени ушло туда и обратно. Но зато немного прогулялись и развеялись.

Глава 19 Очередные визиты?

Уже после пасхи я после занятий в гимназии в очередной раз стал заниматься сочинительством. После странного сна у меня в голове время от времени как-то смутно появлялись и исчезали отрывки каких-то непонятных историй, но сумбурно. Нет, они не забывались, а просто откладывались на потом. Теперь я даже свои сны не забывал. А потом постепенно стали вспоминаться разные движущихся картинки, ещё и описания к ним, и даже песни! Вроде, как бы и кино какое-то! И до пасхи, как раз в Страстной седмице, произошло то же самое. Оказалось, что у меня в памяти возникли сцены из непонятного, ага, даже кинофильма «Земля Санникова» да ещё и песня «Есть только миг»! Да, интересно, однако! И песня весьма душевная! Жаль, что пока не всё вспомнилось цельной картиной, а только отрывками. Ничего, чуть позже я точно запишу эту занимательную историю. А песня сразу же очутилась в нотной тетради. И она тёте очень понравилась.

Чтобы сделать приятное именно Татьяне, я быстренько взялся за очередную сказку, конечно, вместе с рисунками, о несчастном, но шустром и везучем Буратино. Если Юсуповы всё-таки пригласят в следующий раз, то придётся идти. И она будет в самый раз. Чтобы было интереснее, к сказке я записал и три песенки с нотами и словами. Конечно, «Песенка Мальвины» была сильно грустной, зато «Песенка Буратино», оказалась очень даже весёлой. Я составил к ним ноты ещё и отдельно для фортепиано, так и аккорды для гитары. Жаль, но мне на хоть какие-то песни для Пьеро просто не хватило времени. Хотя, память говорила, что что-то подходящее было. Если что, то уж и сам сочиню! Думаю, что смогу. Но это потом.

Так как сказку я написал на русском языке, то на второй неделе после Светлого Христово воскресения пришлось перевести её и на французский, так ещё и на немецкий. Это уже на всякий случай. Заодно успел нарисовать всех персонажей, да и куклы изготовить, как непохожего ни на кого деревянного Буратино с длинным носом, так и хорошенькую Мальвину, и как раз с ликом Татьяны. И чтобы обидно не было, или, наоборот, лиса Алиса получила лик Зинаиды. А вот кота Базилио я сделал похожим на себя. Но на большее у меня просто времени не хватило. Даже на Карабаса-Барабаса и черепашку Тротиллу! А вот «Песенку шустрого сыщика» успел записать.

Заодно, раз свободен, то в исполнение данного княжне Татьяне обещания, я ещё занялся и воздушными змеями. Вот к концу апреля они у меня получились, и даже несколько видов. И, главное, мне удалось создать самый настоящий самолёт, хоть и игрушечный, длиной примерно в поллоктя и чуть уже. С деревянным пропеллером, запускаемым от пары катушек с намотанными на них толстыми и упругими резинками, широкими передними и куцыми задним шелковыми крыльями и, конечно, хвостом. И три тоненьких деревянных колеса: передние повыше, задний пониже. Чтобы было по-настоящему, и синие двуглавые орлы на крыльях и хвосте нарисовал. Хотел сначала красные пятиконечные звёзды, но понял, что не поймут. И, главное, самолёт летал! Подкручиваешь туго пропеллер, и после отпускания рычага, он начинал крутиться. Тут оставалось только запустить в воздух сам самолёт. Пусть, что он пока мог делать всего лишь несколько кругов, но довольно широких. Чтобы не улетел куда не надо, я придерживал его на длинной тонкой верёвочке. Простая игрушка, но ведь ещё никто такого не делал!

Пока я учился и развлекался, тётя Арина обе недели без устали занималась делами. Она навестила Юсуповых раза три и отнесла к ним новые рисунки. Просто мне в голову пришли мысли и насчёт классического мужского костюма-тройки. Хотя, уже давно. Вот и нарисовал я множество рисунков. И со строгими однобортными пиджаками, и двубортными. Пока таких, как у меня, ни у кого я не видел. Все костюмы чем-то отличались. Для сравнения нарисовал и мужчин в визитках, и фраках. И сами костюмы отдельно нарисовал, в том числе разные пиджаки и жилеты. А ещё классические брюки со строгими и прямыми стрелками. Не знаю, как там в Париже, но пока господа в Петербурге ходили в бесформенных панталонах без стрелок. Скорее всего, и там было так же. Понятно, что людям просто утюгов хороших не хватало. Ничего, появятся…

И тётя тут же сшила парочку строгих костюмов с разными пиджаками, и как бы на размер князя Николая Борисовича. Просто ранее подглядела. Взгляд у неё зорький. Уж Юсуповы точно являлись законодателями моды, и в свете имели немалое влияние. Теперь сильно, ага, засветились и мы с тётей. Честно говоря, тяжко ей приходится. Всё время ведь за шитьём. Мы после пасхи даже в церковь ни разу не сходили. Вон, тётя и заказ княгини Елизаветы Андреевны с трудом выполнила, но качественно. Просто времени мало было выделено. По условиям соглашения нам можно было шить и самим, и продавать разных клиентам. Только и требовалось пришить ярлык с нашим улыбающимся медвежонком. Ага, фирма!

Но если выходили новые модели, то все рисунки и прочие описания требовалось предоставить в Дом Моды «Татьяна». Он уже как бы и был создан, и там всем лихо заправляли приказчики Юсуповых. Недалеко от княжеского дворца в одном доме были наняты помещения и устроено роскошное ателье. Вроде, осталось уладить лишь всякие мелочи и немного подучить работников. Вот тётя в последний четверг апреля сходила туда, и она, оказывается, была представлена там княгиней Татьяной даже совладелицей, хоть и младшей! Мы, конечно, отнесём всё напрямую княгине или, если что, княжне Зинаиде. И только если их не будет, то в ателье. Да и княжна Татьяна мне наказала, если что интересное придумаю, то уж точно показывать и ей. И, конечно, покажу.

Раз мы больше сидели дома, то княгиня Елизавета Андреевна навестила нас пару раз и сама. Помимо примерок и разных хлопот с одеждой, княгиня как раз и рассказала нам и о своих успехах с «Поговори со мною, мама» и «Снегопад»:

— Да, Арина Васильевна, князь Борис, хорошие песни вы мне отдали. Знаете, наверное, уже в первый раз у половины зала при исполнении песни о маме появились слёзы. И у самой лицо было мокрое. Меня бисовали два раза. И на других концертах тоже было точно так. Знаете, такая душевная песня, и такой успех!

Конечно, хорошие песни! Жаль, конечно, но их и тётя Арина неплохо могла спеть. Ладно, пусть хоть так. Всё равно и Елизавета Андреевна замечательная певица. Вместе с песнями, исполненными на концертах, эти две песни составили заметную часть и стали одними из самых популярных в её репертуаре. Тут взволнованная княгиня преподнесла нам и ценные подарки: тёте полупарюру неплохих украшений, а мне, как полагается мальчику-гимназисту, полную ученическую форму из хорошей ткани, и немного на вырост. Осенью точно будет в самый раз!

Ну а мы отдали ей очередные песни: тётя аж целую тетрадку с народными песнями и подобранными к ним нотами, а я — «Я не могу иначе» и «Уголок России». И видно было, что они певице сразу же понравились. Как раз для неё! Ну, пусть хоть так свет увидят ещё раз. Шедевры же! Они и сейчас в самый раз!

Так и прошли у нас очередные две недели после пасхи. Погода всё стояла холодная и ветренная, и мы так и продолжали сидеть дома. Как говорится, весна уже наступила, но не только ни одного зелёного листа, но даже ни одной зелёной травки не видать.

Тем не менее, в последнюю субботу апреля нам надо было идти к Юсуповым. На этот раз отказаться было как-то неудобно. Ведь настоятельно пригласили. Отдельно была приложена записка и от Татьяны! В случае отказа точно могли подумать не так и обидеться. И, главное, мне никак не хотелось обижать младшую княжну! Похоже, влюбился? Видимо, учитывая мою нелюбовь к большим приёмам, нас пригласили даже к полудню. Как бы просто на скромное чаепитие. Вроде, много гостей не обещалось…

* * *

Мы и на самом деле пошли. Но, увидев приглашённых гостей, почувствовали себя сильно неуютно. Ага, скромное чаепитие? Да тут гости очень важные! А если они начнут меня опрашивать, да ещё с пристрастием? Всё-таки, как бы и князь, но мне бывать в таком обществе не приходилось. На прежних балах мы почти ни с кем не общались. А тут собрались семейства нескольких Барятинских сразу, и все такие сильно знатные и богатые. И тоже высокомерные!

Так князь Анатолий Иванович, и целый генерал, явился вместе с женой, княгиней Олимпиадой Владимировной. Хоть им обоим было уже за полсотни лет, но выглядели неплохо. Конечно, князь Николай Борисович и княгиня Татьяна Александровна ещё не достигли пятидесяти лет и выглядели помоложе. А ещё присутствовал и сын этой княжеской четы Барятинских Владимир Анатольевич, как и отец, тоже в военной форме. Насколько я мог судить, даже гвардейской. Хотя, где же ему ещё служить? Он уже явился вместе с миловидной женой, княгиней Надеждой Александровной и двумя сыновьями Александром и Анатолием, живыми мальчиками пяти-шести лет. И эта княжеская чета была уже молодой, наверное, лет под тридцать, может, чуть выше. Кстати, обе княгини, как и княгиня Татьяна Александровна, так и княжны Зинаида и Татьяна, были одеты в разноцветные и нарядные платья нового фасона! И князь Николай Борисович тоже находился в новом костюме-тройке с двубортным пиджаком, правда, сшитом, похоже, как бы и в Доме Моды. И классический тёмный цвет ему очень шёл. Князь выглядел сильно импозантно! Явно всех хотел удивить! И удивил!

Но мы с тётей, оказалось, имели высокую честь лицезреть и ещё одно семейство Барятинских. Князь Виктор Иванович являлся младшим братом Анатолия Ивановича. Вот одет он был уже просто в цивильную одежду старого покроя. Князю тоже было за пятьдесят, но его жена, красавица-княгиня Мария Аполлинарьевна выглядела намного моложе. Но зато это семейство оказалось многочисленней. Княжна Мария была в мать и вообще выглядела взрослой девушкой. Вот княжич Виктор и княжна Леонилла, похоже, явно приходились ровесниками княжне Зинаиде. И уже последняя княжна Ольга, на вид, была чуть младше меня и старше княжны Татьяны. Кстати, и в этом семействе все дамы были в платьях нового фасона!

По сравнению с хозяевами и их гостями мы выглядели немного скромнее, хотя, уже не очень. У тёти Арины новомодное платье, сшитое самой, ничуть не уступало одежде других дам. Просто у неё украшений было поменьше, и они стоили дешевле. Я в своей гимназистской форме, хоть и с новым жилетом из хорошей ткани, выглядел достаточно скромно. Что делать, раз правила такие. А новую форму мы решили сшить к осени, да и тётя не успевала. И подарок Елизаветы Андреевны был на вырост.

Высокие гости встретили нас всё-таки немного снисходительно. Хотя, я и сам особого почтения перед ними не испытывал. Похоже, болезнь меня сильно изменила? И их покровительство мне, хоть как бы и требовалось, но претило. Правда, взрослые мужчины, немного поглядев на как бы новых гостей, тут же удалились в кабинет хозяина дома. Честно говоря, встречаться с ними я вообще не хотел.

Вот тётя Арина всё-таки оробела. Как взрослый человек, она намного лучше меня понимала, с кем мы тут встретились. Конечно, её сразу же отвлекла Татьяна Александровна, а потом вместе с нею и другие дамы. А вот меня затребовала к себе сильно обрадованная Татьяна. И её сопровождали Ольга, потом и мальчишки. Дети повзрослелее уже кучковались с Зинаидой. И, конечно, все они бросали на меня любопытные взгляды.

А так, мы с княжной немного поговорили, и я тут же вручил ей свои скромные подарки: несколько воздушных змей и бумажных самолётиков, и ещё самолёт, хоть и игрушечный. Как и обещал. И, сильно удивив девочку, деревянного Буратино с острым носом и нарядную Мальвину с её ликом. А ещё и кота Базилио с моим ликом и лису Алису с ликом Зинаиды! Но их я уже не обещал! Само собой, и тетрадку с сказкой, конечно, на французском языке и рисунки к ней. Тоже сверх обещанного. А всего остального у неё и так достаточно. Чего-либо особо дорогого у меня просто не имеется.

И Татьяна сильно обрадовалась. Правда, немного и упрекнула, что, несмотря на её приглашения, не хотел наносить визиты. Мол, нельзя так. Правда, почему, так и не открылась.

Может, и нельзя было? С другой стороны, я не обязан, как собачка, являться по любому приглашению Юсуповых. Не только самой Татьяны, но уж точно и её родителей! Мне прекрасно было видно их высокомерное отношение к нам с тётей. Правда, это меня нисколько не трогало. Хотя, они уж точно главнее, и дочке всё запретить смогут. И она, без сомнения, послушается!

Конечно, мы как бы и партнёры, но только до той поры, как будем интересны Юсуповым. И оттого особо привязываться к ним, в том числе и Татьяне, мне нисколько не хотелось, да и не следовало. Ибо чревато! В лучшем случае, нас просто оставят в покое. В худшем, образно говоря, могут и закопать! Свои договорные обязанности мы с тётей исполняли, ну и ладно. Лишь бы, ага, не киданули!

Что ни говори, я своё обещание перед Татьяной выполнил! Хоть показать, как поднимаются в воздух воздушные змеи, пока не удалось, но самолёт-то вполне свои четыре круга, хоть и малых, и постепенно снижаясь, делал. Места в бальном зале вполне хватало. Просто верёвочку приходилось отпускать поменьше и сильно остерегаться падения самолёта. Так-то, если на ровный пол, он не должен был ломаться. И, если не оплошать, то и ущерба хозяевам никакого не будет. Конечно, мы были в полном восторге!

А ещё, удивляя всех, летали и бумажные самолётики. Хоть и недалеко. Но ведь летали! Тут мальчишки, и так восхищённые, прямо влюбились в них. И княжна Ольга была сильно рада, что и ей удалось покидать как бумажные, так и поддержать большой самолёт, а ещё и куклы! Конечно, тут и вся, как бы и взрослая, компания княжны Зинаиды потянулась к нам, и даже княжна Мария. Старшая княжна Юсупова немного похмыкала над лисой Алисой, но было видно, что она осталась довольной. Похоже, ей тоже захотелось такую игрушку. И мальчикам. И Ольге. Конечно, я пообещал. Правда, остальные Барятинские пока не решились. Всё же ведь князья!

И, конечно, всем и всеми точно верховодила Татьяна. Подарки были подарены именно ей, и я лишь слегка подсказывал, что да как. И она никак не могла оторваться от самолёта. Заодно княжна сразу же попросила меня спеть хотя бы «Песенку Буратино». Очень весело получилось. И на наше нежданное музицирование подтянулась и сама княгиня Татьяна вместе с тётей Ариной. И княгини Олимпиада, Надежда и Мария. Они, похоже, обсуждали новую одежду. Ведь после концертов и на платья нового фасона, и нижнее бельё, особенно на бюстгальтеры, в Дом Моды посыпались как бы и немалые заказы. Что да как, я, конечно, не знал, да и не лез в денежные дела. У меня и Арина Васильевна немалые умения имеет. Уж сколько времени именно она тянула наши дела. Вот нам ещё с имениями бы разобраться.

Татьяна Александровна тоже заинтересовалась нашими, вроде, и детскими делами. Конечно, она не оставила без внимания и сказку с толпой сказочных героев. Наглядевшись на наши игры и быстро пролистав тетрадку, она тут же отозвала меня в сторонку и затеяла со мной серьёзный разговор. Что делать, умная женщина!

— Борис, я думаю, что ты вполне понимаешь, что и на все эти игрушки можно и нужно оформить привилегии? Зная тебя, думаю, что наверняка ведь об этом думал.

Конечно, я думал озаботиться этим немного позже, но раз так получилось, то придётся согласиться. Хотя бы ради Татьяны. Пока она относится ко мне довольно тепло. А потом видно будет.

— Да, Татьяна Александровна. Игрушки вообще неплохо могут продаваться. И самый важный из них самолёт. На него вообще нужно оформить множественные привилегии.

Пока главное я выполнил, сдержал своё слово перед одной девочкой. А чтобы самолёт мог по-настоящему летать, требовалось страшно много времени и усилий. Ясно, что очень сложное техническое устройство. Понятно, что больше всего надо много денег. Вот их у меня пока и не было, и когда будет, неизвестно. Уже знал, примерно как построить самый настоящий самолёт, конечно, первобытный. «Фарман» какой-нибудь? А вот как добыть побольше денег, приходилось сильно думать.

Глава 20 Удивлять так удивлять?

Да, нам, детям, было вполне интересно. Мне самому тоже! Мы всё гоняли самолёт по бальному залу. А что, он точно не устанет.

А потом нас позвали мужчины. Оказалось, что Татяна всё-таки решила слегка похвастаться перед любимым отцом и важными гостями полученными подарками. Девочка же, и маленькая! И в бальном зале, куда она вытащила их, самолёт спокойно сделал свои четыре круга. Увидеть такую игрушку важные гости точно не ожидали. А ещё их дети и внуки запускали и бумажные самолётики!

Конечно, мужчины тут же захотели поговорить со мной и тётей Ариной. И княгини все тоже присоединились к своим важным мужьям. Скорее, это они в семьях были главнее?

Тут и я решил показать, что никак не следует ущемлять и обижать нас, особенно мою любимую тётю, и за всё время общения с хозяевами и высокими гостями обращался к ней только как к маме Арине. И наши собеседники, хоть немного и удивились, но, похоже, приняли это. Но их снисходительный взгляд пока никуда не делся.

— Говорят, Арина Васильевна, — уже чуть позже обратился к тёте Анатолий Иванович, — Вы с Борисом Павловичем произвели настоящий фурор в нашей консерватории. Четыре концерта, и все на самом высоком уровне! Николай Борисович уже познакомил нас с этой музыкой, и мы находим её вполне прелестной и интересной. А ещё и новая одежда. И опять мы все, особенно дамы, находим её вполне удобной и нужной. И, действительно, ничего подобного пока и в Париже не имеется! Николай Борисович говорит, что иностранцы в Петербурге, и даже французы, забегали и один за другим стали обращаться к нему и Татьяне Александровне. О вас теперь весь свет заговорил. Чего греха таить, и до императорской семьи уже дошло. И ведь это вполне понятно, и нам весьма приятно и интересно. И, раз Его Величество Николай Павлович утвердил титулы княгини Агнессы и князя Павла, то Борис Павлович без слов внук князя Александра Борисовича Куракина! Хоть кто бы что там не говорил! Воля Его Величества священна! Сами знаете, что князь Александр непростой человек был. А тут и вы, оказывается, и новое, и нужное дело затеяли. Вот мы и рады, и решили поближе познакомиться с вами.

— Да, князь Борис, сильно удивили! Весьма чудная игрушка. И на самом деле летает! Вот, скажем, если сделать это устройство большим, к примеру, как в телегу, то оно полетит?

И самый молодой князь Владимир Барятинский пристально вгляделся в меня. Понятно, ему просто требовалось разобраться, что я тут из себя представляю. Ну, можно и не таиться. Пусть знает.

— Полетит, Владимир Анатольевич. Даже если сильно больше будет. Очень высоко и быстро. Просто надо сделать прочным. Ещё, конечно, нужен сильный движитель. Это как двигатели инженеров Этьена Ленуара из Франции и Николауса Отто из Германии. Их можно использовать не только для авто, так и самолётов. Просто нужны более лёгкие и намного посильнее. Ничего не поделаешь, законы аэродинимики такие. Надо обеспечить сильную тягу. Значит, и движитель нужен как можно сильнее. И чтобы сопротивление воздуху у устройства было меньше.

Всё-таки я и про последних инженеров что-то вспомнил и потом в библиотеке гимназии уточнил. Немного сведений, но нашлось. Что сказать, основоположники! Конечно, важные гости в таких научных и технических вещах не разбирались и, чтобы не выглядеть так уж бледно перед странным мальчишкой, поспешили свернуть разговор. Они, похоже, сильно удивились, но моим словам поверили. А что делать, раз самолёты как раз и нужны, чтобы летать. Несмотря ни на что, Земля же тоже вращается вокруг Солнца! Сам Галилео Галилей так сказал! Несмотря на все угрозы Папы Римского!

Тут в разговор включился уже Виктор Иванович:

— Да, сильно порадовался бы Павел Александрович с таким сыном. Между прочим, Борис Павлович, я был знаком с ним. И мы вместе стояли с ним на Альме. Храбрый и умелый был офицер. И в Севастополе он неплохо проявил себя.

— Да, Борис Павлович, и я тоже пару раз сталкивался с Вашим батюшкой в Севастополе. Храбро сражался. К сожалению, после войны наши пути-дороги разошлись. И мы рады, что сын столь славного человека уже в юном возрасте проявил немалые умения. Если понадобится наша помощь, мы всегда к Вашим услугам. И, действительно, весьма мудро вы поступили, Арина Васильевна и Борис Павлович, что обратились к Николаю Борисовичу и Татьяне Александровне. Уж они вас всегда поддержат. И наши отцы и деды когда-то все были друг с другом знакомы и вместе действовали во славу России. И мы, их дети, тоже не посрамили свою честь. А теперь и у нас самих подрастают дети, которые продолжат наши дела. И мы надеемся, что вы все друг с другом подружитесь.

Ну, может, и подружимся? Но, скорее всего, нет. Со старшими детьми точно не подружимся. Они тоже поглядывали на меня как-то высокомерно и снисходительно, как и родители. Если так подумать, слишком у нас разное общественное и имущественное положение. Кстати, и близость к трону! Насколько я знал, даже молодой князь Владимир Николаевич был тоже вхож к императору Александру Николаевичу и членам его семьи. А про нас с тётей Ариной до этого вообще никто ничего не знал! И Юсуповы, и Барятинские тоже! Мы вообще никого не интересовали!

Вдруг мне опять что-то стукнуло в голову!

— Можно, Николай Борисович, я одну песню, хотя, и грустную, спою? Только не судите, пожалуйста, строго. И не ругайте. Нежданно так получилось. Порыв молодой души!

— Ну-с, давайте, молодой человек. Посмотрим, оценим. Вы же у нас и музицировать неплохо можете. Может, и сейчас что-то стоящее и интересное покажете?

Раз сам хозяин разрешил, то я тут же взял гитару и начал песенку «Хотят ли русские войны». Вот прямо на месте и вспомнил. Хотя, там ничего особого переделать и не требовалось. Я просто поменял «Кто нас на Эльбе обнимал» на, раз мой отец воевал в тех местах, «На Альме насмерть кто стоял». И ведь верно! Отец и стоял! Так как мне из-за малолетства было сильно далеко до женитьбы, то вместо «жены моей» лучше подошло «жены своей».

После того, как стих последний аккорд, мужчины, видать, так сразу не нашли нужных слов и просто смотрели на меня как на чудо невиданное и дивное. Они-то ожидали что-то просто лиричное, а тут странный молокосос нежданно умудрился исполнить серьёзную военную песню. И непонятно было, как далее поступить. Слишком сложные вопросы песня затрагивала! С другой стороны, как бы о них и пелось! И Виктор Иванович сам же сказал, что вместе с моим отцом тоже стоял на Альме!

— Э, интересная песня, молодой человек! Надо же, Вы и такое можете сочинять. С другой стороны, да, всё так и есть.

— Извините, пожалуйста, Анатолий Иванович! — К кому, как не старшему Барятинскому, ага, аппелировать?! — Я много читал об этой войне. Если позволите, пусть эта песня будет посвящена нашим воинам, сражавшимся на Альме. И в Крыму! Да, тяжело вам тогда пришлось! Жаль, что я отца совсем не помню. Когда он умер, мне было только четыре. Но я сильно горжусь его подвигами!

Да, открытая и довольно грубая лесть. Хотя, вполне к месту. И, на самом деле, вместе с отцом воевали. Точно боевые соратники. И я точно горжусь отцом! Он был награждён орденами Святой Анны и Святого Георгия четвёртой степени, потом и Золотым оружием «За храбрость». Как бы не так и много, но точно за боевые дела!

— Польщён, молодой человек, польщён. Да, были славные времена. Не посрамили мы свою честь на Альме. Князь Павел точно и сам гордился бы таким сыном.

Похоже, расчувствовался младший из братьев. Явно немного сентиментальным стал. Ну а мне пришлось скромно потупить взгляд. Жаль, но я про этих Барятинских, кроме некоторых знаний в памяти, почти ничего не знал. Что делать, не вращались мы в их кругу. И отец не вращался. Честно говоря, его туда и не приняли. Хоть и вместе воевали, но всё равно у каждого своя судьба. Князь князю рознь! Вон, князь Крапоткин вообще в Петропавловской крепости сидит!

После этого важные гости, уяснив, похоже, что-то нужное для себя, просто услали меня под благим предлогом к княжнам. Хотя, мне и так в обществе этих вельмож было сильно тягостно. Тётю Арину забрала Татьяна Александровна. Дела ведь на миллион!

Позже Барятинские ушли. Кстати, забрали и ноты, и слова «Хотят ли русские войны». Пришлось мне быстро записать и надпись «В память об сражении на Альме» сделать. И мальчишки никак не хотели расставаться с чудными игрушками и утащили бумажные самолётики. Ничего, я Татьяне тут же новые сделал. А княгиня Татьяна уже сама пообещала всем младшим Барятинским чуть позже напечатать книжки со сказкой и изготовить им Буратино и другие игрушки. Правда, про самолёт она промолчала.

А нам с тётей, чтобы обсудить прежние и новые дела, пришлось немного задержаться. Как и в прошлый раз, Татьяна с Зинаидой тоже захотели взяться за изготовление игрушек. Пусть попробуют. И все привилегии по игрушкам должны были оформляться на Татьяну Александровну и Арину Васильевну. Всё же малы мы ещё. Как повзрослеем, так только в права вступим.

А вот самолёт привлёк уже внимание Николая Борисовича. Новое устройство его сильно увлекло! Явно почувствовал что-то такое. И не удивительно. Умнейшие же люди! Но пока он промолчал.

* * *

— Татьяна, скажи, пожалуйста, Борис тебе не рассказывал, откуда у него этот самолёт?

— Сам создал, Мама. В прошлый раз он обещал мне воздушных змей, вот и сделал. И змей, и бумажных самолётиков, и этот самолёт.

— А он не объяснил тебе, как он летает?

— Объяснил. Сказал, что под крылом воздух плотнее и тяжелее, а сверху уже полегче будет, оттого создаётся подъёмная сила. А винт крутится, ещё и нагоняет воздух под крыло и тянет самолёт за собой. Правда, я не совсем поняла, почему так. Но ведь птицы же летают. И он сказал, что самолёты можно сделать очень большими, и они всё равно будут летать. Раз Борис так сказал, то, наверное, так и будет!

— Так, доченька, действительно так. Раз птицы летают, то и самолёты могут летать. Только вот кто их сделает?

— Так, Мама, Борис и сделает. Может, не сейчас, но потом всё равно сделает. Он мне точно не откажет!

* * *

— Вот и, получается, сходили мы в гости! Не поверил Николаю Борисовичу, а оказалось ещё удивительнее!

— Да, странный мальчик. На отца похож, а вот нрав никак не Куракинский. Наверное, всё же немецкая кровь взыграла?

— Может быть, и так? Только вот кто там знает, как на самом деле было? Дела давние, и сейчас концов не найдёшь. А теперь хоть как, но всё равно Куракин.

— Прелюбопытная вещь этот самолёт. Мои дети от бумажных самолётиков оторваться не могут. А ещё удивляет убеждённость мальчика. Юнец совсем, но говорит так, что знает. Похоже, можно построить что побольше, и точно будет летать?

— Да, так и так придётся доложить Государю. Присмотреть надо за мальчишкой. Гордый какой! И ёршистый!

— Да, и Наследнику придётся сообщить. Конечно, этот мальчик ему пока точно без надобности. Подрасти ещё надо. Но кто знает? Сейчас эти машинные новинки быстро развиваются. Вроде, сегодня игрушка, а завтра уже по-настоящему полетит.

— Конечно, пока Государю и Наследнику не до игрушек будет. Тут с турками как бы полегче разобраться. Зато ты там присмотри за мальчиком! Глядишь, на что-нибудь и сгодится. Да и кровь! Может, княжеская, а, может, и герцогская?!

* * *

«Сказка о неведомом зверьке Чебурашке», кстати, вместе с нотами и словами «Песенки Чебурашки» и «Песенки крокодила Гены», вышла в первом журнале «Татьяна». Это его, ага, главный редактор Татьяна Александровна так решила. Уже в начале мая напечатали. Пятьсот штук. И в нём, конечно, как раз и приводились многие модели новой одежды. Да почти все! Кстати, и лики тёти Арины попали туда, правда, только в вечерних и бальных платьях. И самой княгини Татьяны, и княжон Зинаиды и Татьяны. Это было непривычно и смело! А вот на рисунках с нижним бельём уже виднелись лики других девушек. Их ещё и нарисовали в разной сказочной, ага, эльфийской, одежде! Чтобы цензоры не придрались, по моей подсказке даже острые ушки подрисовали! А к дивным и сказочным существам отношение уже совсем другое!

Всё-таки княгиня Татьяна, на удивление, прислушалась к моим словам, высказанным под конец встречи с Барятинскими. Нет, она покосилась тогда на меня немного и зло, но ругать не стала. И, на самом деле, пусть общество может встретить всё с недоумением, но не Юсуповым же оправдываться. Потом, весьма важный и удобный личный пример, и точно для всеобщего же блага! Это же именно в России теперь самая передовая мода! Пусть за границей на нас ориентируется! И ведь однозначно никакого урона чести! И никакой пошлости! Всё культурно и красиво, и в рамках всех приличий! Разве что только сам император и императорская фамилия недовольство проявят! Тогда да, придётся прислушаться к их мнению.

Но, похоже, никто и не думал проявлять недовольство. Успех был полный! Журнал расхватали сразу же! Нам, правда, просто подарили две штуки. И тётя ещё пару прикупила. Оказалось, через неделю уже пришлось допечатать, и в два раза больше. А потом сказка, даже без моего участия, раз я и на это дал согласие, конечно, княгине Татьяне, была напечатана в разных газетах и журналах как на русском языке, так и французском. И она людям, особенно детям, приглянулась. Почти сразу же пошли и продажи кукол, как оказалось, и весьма успешно. Ну, мы с тётей свою часть денег всё равно получим. Похоже, если дела пойдут успешно, то точно разбогатеем.

Так-то, похоже, взрослые не особо во мне нуждались. Дела с новой одеждой — и женской, и мужской, и даже детской, неплохо наладились и без меня. Люди Юсуповых, ага, плотно ими занялись, в том числе и мужскими костюмами нового фасона. Удивительно, но как порадовала меня взволнованная тётя Арина, к середине мая привилегии на наши изобретения, конечно, запрошенные самыми первыми, нам уже выдали. И она радостно помахала полученными свидетельствами. Часть как раз на её имя! Правда, другая часть совместно с княгиней Татьяной. Ясно, что тут не обошлось без хлопот Юсуповых. Что-то ещё находилось на оформлении, но явно недолго. А теперь и новые запросы посыпятся. Вроде, и иностранцы заинтересовались. Хотя, они, скорее всего, не столько попытаются обойти, а просто нагло проигнорируют наши российские привилегии. От них всего можно ожидать! Многие новые модели люди Юсуповых уже стали разрабатывать и сами. В сущности, только толчок и требовался. Насколько меня просветила тётя Арина, вроде, заказы посыпались и из императорской фамилии, особенно на женские вещи. Больше даже на нижнее бельё. Удобно ведь! И на платья тоже! Наверное, сплошь роскошные? Конечно, их исполнял исключительно Дом Моды «Татьяна». Про них мы и знать не знали. Лишь слегка догадывались. Конечно, тайна! Нам как бы и знать не надо!

Раз погода не располагала к прогулкам, то нам опять больше приходилось сидеть дома. Обе первые недели мая шёл снег, и было холодно. Тётя Арина стала получать больше заказов, и дорогих, как бы только на единичные виды платьев, от богатых клиенток. Хотя, часто и вместе с нижним бельём. Пока больше от знакомых княгини Елизаветы Андревны. Так как все платья как бы и принадлежали к новым моделям, приходилось отдавать рисунки и схемы кройки Юсуповым. Пусть! Главное, модели, что шила тётя, получались, ага, эксклюзивными! Странное французское словечко, но верное. Хотя, всё равно везде нашивались небольшие ярлыки с медвежонком, кстати, названным Мишуткой. Потом, Арине Васильевне и не надо было распыляться на разные заказы. Всё равно бы не смогла выполнить. А на сторону отдавать уже было нельзя. Разве что свою швейную мастерскую открыть, конечно, согласно договора, тоже в составе Дома Моды «Татьяна». Это нам не воспрещалось. Но пока у нас на это и денег не хватало, и времени не было. А больше и смелости не нашлось. Не на кого нам было пока опираться. И мы с ней решили больше предпочтения отдавать именно новым моделям платьев. Ведь у каждой женщины свой вкус!

Глава 21 Новые сочинения?

Да, знатно мы с тётей отметились и поднялись! И нежданно для всех. Арина Васильевна была сильно рада. Наши немногочисленные знакомые только так выказывали ей уважение. Хоть основная слава досталась Юсуповым, но сведущие люди уже успели выяснить, что и мы работаем вместе с ними. Вот и разузнала всё, и обратилась к нам и тётя Надежда Фёдоровна. Для себя и детей платья и нижнее бельё, так и разные костюмы для мужа заказала. Ясно, что тётя Арина отказать и не подумала. Всё-таки родственники, хоть и не самые лучшие. Всё, уже слухи пошли.

Значит, постепенно разбогатеем! Неясна была только моя роль в изготовлении новой одежды. Но с чужими о своих делах я больше предпочитал помалкивать. И мы с тётей решили пока сторониться непрошенных гостей и новоявленных друзей. И Юсуповы могут не так подумать, да может быть и довольно опасно. Общественный и имущественный вес у нас ещё не очень! Нам пришлось отклонить несколько приглашений в разные салоны, в том числе и те, где бывало много иностранцев. И в гости к себе мы никого звать не стали. Разве что могли принять только моих старших товарищей и Елизавету Андреевну. Но с первыми я мог встречаться и в консерватории. Хотя, наверное, им пока было и не до меня? Музыка для «Щелкунчика» была написана, рисунки тоже предоставлены. На репетиции меня пока так и не пригласили. Хотя, я слышал, что они уже состоялись. Судя по дошедшим слухам, некоторые высокие особы так решили. Сам балет запретить не могли, а вот зазнавшимся юному и безнравственному князю и его тёте немного насолить могли. Так пусть стараются. Всё равно мне на репетициях делать нечего. И балерины меня нисколько не интересовали. Лев Иванович и без меня справится. Всё, что вспомнилось, я ему уже расписал и нарисовал. И Мариус Иванович пока тоже, похоже, отстал от меня.

А вот певица, бывало, нас навещала. Заглянула она к нам и во второй неделе мая, ещё и вместе с Александрой Григорьевной Меньшиковой. Тоже очень известная певица, кстати, обладавшая замечательным голосом! Оказалось, что и она написала душевные отзывы и ходатайства к прошениям тёти! Хотя, певица являлась и нашей клиенткой. Тётя Арина уже сшила и Александре Григорьевне несколько платьев нового фасона, конечно, и другое бельё. И так красивая молодая женщина выглядела ещё краше.

Сама Елизавета Андреевна была сильно довольна «Я не могу иначе» и «Уголок России». Так как и эти песни сразу же пошли и принесли ей немалую известность. Тоже ведь, как и все четверо других песен, шедевры! Оказалось, что она уже исполнила и несколько народных песен из тетради Арины Васильевны. Тоже сразу же пошли! Наверное, и правильно мы сделали, что всё отдали именно ей. Уж княгине легче было донести песни до людей.

И на этот раз мы отдали Елизавете Андреевна пару песен — «Песню о маме» и «Ах эти чёрные глаза». И столько же Александре Григорьевне. «Топ-топ топает малыш» и «Улетели листья с тополей» тоже неплохие песни и вполне под голос певицы. И он у неё оказался и очень широким. Так что, справится.

Кстати, «Ах эти чёрные глаза» никакого удивления у Елизаветы Андреевны не вызвали. Она уже слышала на третьем концерте «Танго любви», пусть и исполненное на польском языке. Кстати, очень даже хорошо! Я и объяснил уважаемым гостьям, что можно спеть и песню с чуть похожей музыкой на русском языке. Чтобы они лучше уяснили, для наглядности мы с тётей даже сам танец показали, конечно, довольно целомудренно. Всё равно получилось красиво. Уж танцевать танго я тоже умел, и он мне сильно нравился. Хотя, ещё в другой жизни! Конечно, чтобы было понятнее, я отдал певице и большое число рисунков с элементами танго. На всякий случай. Видно было, что танец певицу заинтересовал.

Конечно, выход журнала «Татьяна» незамеченным в нашей шестой гимназии не остался. Для учителей точно. Чтобы не было никаких неприятностей для меня, по совету тёти я сам и подарил директору Николаю Яковлевичу один экземпляр, кстати, с нашими пожеланиями успехов и здоровья, и подписями. Чтобы знал и больше уважение ко мне испытывал! И кто-то из родителей учеников и сам журнал купил, и сыну дал посмотреть, и даже разрешил взять с собой. Понятно, что и очередное как бы моё творение тоже вызвало в гимназии много шума и интереса. Как и ранее, мне пришлось несколько раз исполнить «Песенку Чебурашки» на уроках пения. Моё сообщение о второй, сочинённой мной, сказке про деревянного мальчика Буратино тоже вызвало у учеников удивление и желание узнать подробности. Правда, я пока ограничился лишь кратким пересказом содержания. Вроде, сказка, как решила княгиня Татьяна, должна была выйти во втором номере нашего журнала моды. Поэтому интерес поднять стоит, но не все же наши тайны выдавать!

А потом в конце второй недели мая, вечером, мы с тётей в гимназии дали и небольшой концерт. Как когда-то и обещали! Но уже просто в пользу других учеников. Лично мне теперь помощь не особо требовалась. А бедных у нас в гимназии хватало!

В прежнем актовом зале народа собралось и больше, чем в первый раз. Пришло много и сторонних гостей, конечно, прежде родители учеников. Не самые знатные люди, но как раз из гущи основных жителей Петербурга. Вроде, и прочих гостей, и довольно важных, хватало. Теперь мы с тётей всё-таки тоже знаменитости! И она в светло-голубом платье нового фасона выглядела вообще ослепительно. Мне даже было немного стыдно за свою старую ученическую форму. Хотя, жилет у меня всё-таки был новый.

Из прежней музыки я сыграл на фортепиано «Весенний вальс» и «Eleana», а на гитаре «Путь домой», кстати, уже и вместе с тётей. А потом Арина Васильевна под гитару и мой аккомпанемент на фортепиано одна за другой спела «Рябиновые бусы», «Белый танец» и, главное, уже новую, никому не знакомую песню «Синий лён»:

Удачно получилось и сильно задорно, и романтично! Тут уже на сцену вышел один из старших учеников гимназии и не менее задорно, чем я когда-то, спел «Песенку студента», а потом и «Песенку Чебурашки». Ему досталось даже больше аплодисментов, чем нам с тётей! И заслуженно! И на гитаре сыграл неплохо, и голос хороший оказался. Да и мне приятно было.

А потом мы с тётей сыграли на гитарах «Романс Гомеса». А ещё я исполнил на фортепиано «Балладу для Аделины». Неплохо у нас получилось. И под конец Арина Васильевна, и под мой аккомпанемент на гитаре, спела на французском «La Paloma adieu»:

И на этот раз получилось интересно и трогательно. Вообще, и весь концерт, можно сказать, удался. Конечно, было бы сильно лучше, если бы нас сопровождал хоть небольшой оркестр. Тем не менее, аплодисменты оказались не менее горячими, чем в консерватории. Что же, и сами насладились, и людей порадовали.

* * *

А так, мы с тётей обоснованно отказались от помощи. Пусть уж её получат более нуждающиеся ученики. Нам в гимназии ранее и так помогли, так теперь поможем уже мы сами. Наше, ага, финансовое положение и на самом деле резкоулучшилось. Помимо того, что тётя только сама за конец апреля и начало мая заработала около пятисот рублей, так она и от княгини Татьяны получила пару тысяч рублей. И далее у нас доходы обещали сильно вырасти. Мы, конечно, полностью зависели от Юсуповых, но пятая часть даже только от пошива одежды в скором времени могла нас сильно обогатить. И мы могли заняться и другими делами.

Пока рисовать новые виды одежды я перестал. Кто до чего додумается, пусть. Всё равно что-то и для меня останется. И так новые игрушки на подходе. Оттого и времени меньше стало. Ведь я и вторую сказку о Чебурашке, на этот раз о дружбе с немного ленивым мальчиком Борей Незнайкиным написал, точнее, что вспомнил, просто приспособил к нынешнему времени. А там, помимо прежних, очень много и новых героев появилось. И умный мальчик Саша Знайкин, и симпатичная и добрая девочка Зина Медуница, и Кеша Винтик, и Лёша Шпунтик. Да всех перечислить и трудно было. Главное, что они являлись друзьями Чебурашки и крокодила Гены. Конечно, пришлось нарисовать и множество рисунков. Заодно я и несколько песенок для этой сказки записал. Тут и «В траве сидел кузнечик», «Вместе весело шагать», потом и «Оранжевая песенка» и даже сама «Песенка Незнайки». Правда, последняя песенка не совсем подходила для концертов. Но для сюжета и показа характера главного героя вполне сойдёт. А ещё я вспомнил и «Песенку Пьеро» для сказки про Буратино.

Дело дошло и до кукол, пока только главных героев. Само собой, Боря Незнайкин получил мой лик. А вот лик Саши Знайкина я сделал похожим на Александра Порфирьевича. Это же он у нас не только композитор, но и талантливый учёный! Зина Медуница, само собой, получила лик княжны Зинаиды. А вот в рукастых и немного смешных умельцах можно было узнать моих учителей Лосева Андрея Дмитриевича и Литвинского Петра Антоновича. Первый преподовал у нас в шестой гимназии рисование и черчение, а второй — уже физику и химию. Нет, тут никакого озорства не было. Я их глубоко уважал. На мой взгляд, вот кто в наш сложный и быстро развивающийся век действительно давал ученикам нужные знания! Конечно, все знания нужны, но эти сейчас были намного нужнее! А вот до остальных кукол у меня руки не дошли. И тёте помощь требовалась. Ничего, как-нибудь позже сделаю! Или мне помогут?

Хотя, пока привилегии на Чебурашку и других героев первой сказки и не были получены. Странные же заявки! Но, наверное, тоже долго ждать не придётся? Кстати, в Доме Моды начали их уже выпускать. Единственное, мы с тётей сшили по одной Чебурашке для себя и Зинаиды, и парочку для тёти Надежды. Ещё и по пять штук старуху Шапокляк и крысу Ларису, но большую часть для Юсуповых. Выполнил я обещания и мальчишкам, и княжне Ольге, да ещё Зинаиде, изготовив обещанные им куклы. Хотя, мы с тётей сшили и другие куклы из первой сказки про Чебурашку и многие из сказки про Буратино, но только по одной для себя. Продавать их мы уже не могли, да и времени, и смысла у нас не имелось. Разве что подарить кому-то? Они получились разными с куклами княжон Татьяны и Зинаиды, я бы сказал, и лучше. Но мы их уже никому не показывали.

Помимо сказки, мне на память вдруг пришло и странное, и необычное, но красивое и приятное женское имя Аэлита. Похоже, итальянское? Нет, оказалось марсианское! Раз стало свободнее, я занялся сочинением чуть ли целой повести о космических полётах, и даже на Марс! Что-то такое у меня в памяти отчётливо промелькнуло! Вот и повесть и в памяти, и у меня тоже так называлась.

И написал я, что молодой князь Павел Борисович Бурлакин, и, кстати, лишь год назад успешно закончивший химический факультет Петербургского университета, познакомился с инженером Сергеем Павловичем Лосем из Московского высшего технического училища и полетел вместе с ним на космической реактивной ракете на Марс. И она летала на сложном и искусственном химическом топливе, как раз и разработанным князем Павлом. Всё же химик.

После долгого четырёхмесячного полёта по сложной орбите отважные космические путешественники добрались до одного из спутников Марса Фобоса. Оставив там ракету, они примарсились на спускаемом аппарате в океане Бурь в очень глубокой впадине. И неудачно получилось, и хотелось сразу же найти воду. И, к счастью, во впадине она нашлась. Оказалось, там, в прилегающих к узкому и извилистому озеру огромных пещерах, как раз и жили марсиане, вполне похожие на людей. Мало их осталось. Только сильные и чудесные, и, конечно, сложные машины, в том числе и электрические, и поддерживали жизнь марсиан. Какие-то атомные реакторы давали им много электричества, и вот оно и позволяло им производить всё нужное для жизни, и даже подходящий для дыхания воздух. Князь Павел познакомился с дочкой правителя Аэлитой, и между ними вспыхнула любовь. А вот инженера Лося захомутала её двоюродная сестра Ишика. Но прибытие землян явилось причиной перерождения давней вражды между разными знатными родами в настоящую войну. Тут Аэлиту кто-то похитил, а Ишика во время нападения была тяжело ранена. Жаль, но все стороны марсиан враждебно отнеслись к землянам и обвинили их в похищении и нападении на принцесс. Им только чудом удалось добраться до спускаемого аппарата. Далее космонавты, ввиду смертельной угрозы, были вынуждены покинуть негостеприимный Марс и отправиться обратно к своей ракете. Взлёт с Марса прошёл чисто. Но, оказалось, что на другом марсианском спутнике, Деймосе, находилась тайная световая пушка марсиан. При подходе к Фобосу она обстреляла спускаемый аппарат сильным световым лучом и сумела повредить его. Хорошо, что князь и инженер находились в защитных скафандрах и кое-как сумели добраться до своей ракеты. Прикрывшись сначала спутником, они позже смогли спрятаться и за самим Марсом, К сожалению, чуть позже, ввиду ограниченности еды и питья, едва достаточных даже для обратного полёта, землянам пришлось отправиться обратно на Землю. Но почти у родной планеты большой астероид повредил ракету, и им, бросив её в космосе, пришлось пересесть в запасной спускаемый аппарат, уже просто в большой неуправляемый шар.

Конечно, смельчаки всё-таки благополучно приземлились на Урале в развалинах древнего арийского города поблизости от горы Аркаим. Но едва космонавты сумели вылезти из спускаемого аппарата, то они, перенёсшие большие перегрузки, тут же потеряли сознание. Тут неизвестные грабители, скорее, местные башкиры, полностью обчистили безжизненных путешественников, но аппарат, раз он был горячий, тронуть побоялись. Хотя, там ничего ценного не имелось. И далее князь Павел Бурлакин и инженер Сергей Лось, задраив люк и бросив спускаемый аппарат, с чудом добрались до Кизильской крепости, отлежались там немного и ни с чем вернулись в Петербург на улицу Красных Зорь.

И повесть я завершил сценой связи с Марсом, когда Аэлита и Ишика смогли связаться по радио с инженером Лосем и сообщить ему, что они живы и ждут своих любимых. А потом связь прервалась, и инженеру так и не удалось восстановить её. Но он уже был сильно болен и не мог полноценно заниматься созданием новой ракеты. Оказалось, ему не совсем удалось перебороть действие марсианских бактерий и вирусов. А российские доктора пока оказались против них бессильны. К счастью, князя Павла эта беда миновала. Но у него не хватало знаний для создания новой ракеты. И он, конечно, начал обучение, заодно и работы по подготовке нового полёта на Марс, но ему требовалось много времени. Жаль, но и восстановить связь с Марсом и любимыми мужчинам не удалось. И им только и осталось усиленно взяться за подготовку к новому полёту.

Конечно, в предисловие было указано, что, так как на Марсе сильно разреженная атмосфера, холодно и нет воды в свободном виде, то неизвестно, есть ли там какая-то жизнь или нет. И оба его спутника, конечно, просто большие безжизненные куски камня. И чтобы обосновать это предисловие, как приложение к повести, была написана большая статья о планетах Солнечной системы. Тут я просто кратко расписал имевшиеся у меня в голове знания. Написал, что Меркурий не имеет атмосферы и в зависимости от обращения к Солнцу, у него страшно горячий и холодный стороны, и жить там точно невозможно. У Венеры, мол, атмосфера есть, но там огромное давление, и воздух в основном состоит из углекислого газа, других газов и опасных кислот с большим содержанием соединений серы. И, конечно, страшная жара и бешеные бури совсем не в радость для космических путешественников. Не пропустил и Марс. И далее расписал понемногу, но самое основное, обо всех планетах: Юпитере, Сатурне, Уране, Плутоне, Нептуне и некоторых малых планетах за его орбитой. Хотя, он тоже мал. Ещё немного написал о кометах и астероидах. Ну, что было в моей памяти. Заодно немного обрисовал сами космические корабли и сделал рисунки. Это чтобы обосновать возможность полёта на Марс. Вроде, достоверно получилось!

Глава 22 Новый визит вежливости?

Я сам был удивлён и сильно рад, что у меня получилось. Как и тётя. «Аэлита» ей тоже понравилась. Она не стала отвлекать меня на шитьё и даже визиты к Юсуповым. И на это сочинение у меня ушло две недели! Быстро, однако! Хотя, только вспоминай и записывай! Проще простого. Как раз к концу третьей недели мая и закончил. Одновременно записал и на русском языке, и уже для Татьяны на французском. Всё-таки на русском она точно не поймёт. Может, и обижается, что я как бы отклонил пару приглашений к ним, но ведь её не совсем уж игнорировал. Просто боялся к ней привязываться! И ещё у них мне было сильно тягостно. В нашей скромной квартирке я ощущал себя намного свободнее. В тесноте да не в обиде!

Заодно я начал переводить повесть и на немецкий язык. Может, когда-нибудь можно будет отдать и в немецкие журналы? Ещё была записана песня «Трава у дома», как бы исполненная князем Павлом во время полёта к Марсу, конечно, на гитаре. Само собой, в нотной тетради уже очутились и гитарные аккорды, и полная нотная запись, и слегка изменённая. Всё в точности вспомнить не получалось. Потом, я уже стал потихонечку разбираться и в сочинении музыки, поэтому небольшие изменения мне были вполне доступны.

В связи с занятостью я как бы и отстал от жизни. В гимназии только и обсуждали события в Болгарии. Там нежданно произошло восстание православных болгар, но, вроде, уже почти подавленное. И, конечно, все возмущались зверствами турок-осман. Вроде, три влиятельные империи — Германия, Россия и Австро-Венгрия хотели остановить кровопролитие хоть на время, но тут всё отклонила Англия. Хотя, англичанка всегда гадила России, оттого удивляться не приходилось. И тому, что у нас в стране хватало и влюблённых в неё.

Меня заинтересовала ещё одна важная новость. Оказалось, что в Северо-Американских Соединённых Штатах открылась Всемирная торговая выставка. Хотя, она называлась как-то по-иному. Не знаю, отправили хоть кого-то и что-то на выставку, но, скорее всего, и к сожалению, нашей Российской империи там явно было нечего представить. Вот мы бы точно смогли, хотя бы новую одежду! Но к Юсуповым так никто и не обратился. Наверное, можно было и попытаться? Ведь выставка ещё не скоро закроется. Я написал Татьяне Александровны записку об этом. Не знаю, решится она на что-то или нет, так как ответа не получил.

За все эти три недели с Юсуповыми дела больше вела тётя, и новые идеи я им пока не предоставил. Тут со старыми ещё бы разобраться! Хоть мне и хотелось порой встретиться с Татьяной, но вот её высокомерные родители меня сильно отпугивали. Мне лишь один раз пришлось ненадолго навестить особняк на Мойке и кратко поговорить с княгиней Татьяной. Как раз в конце первой недели мая. Хоть и в субботу, но больше ни с кем встречаться я не стал. Это сама княгиня, явно видя моё отчуждение, настоятельно попросила. Как бы для уточнения деталей мужских костюмов, особенно карманов, и обсуждения сказки про Буратино и кукол из неё. Хотя, явно ведь только повод был. Но по ходу обсуждения мы нежданно затронули и изготовление требовавшиеся для скорой постановки «Щелкунчика» костюмов. Ну, как бы не произошло нарушения договорённостей. Вообще, с недавних пор и княгиня Татьяна стала интересоваться балетными делами. Похоже, что и ей захотелось отметиться и в искусстве, хотя бы в балете. Тоже решила прослыть меценатом? Наверное, и сам князь Николай? Тоже ведь любитель музыки и разных искусств. Надо же, Юсуповы — покровители русского балета? Как императорская фамилия. Хотя, если так подумать, до премьеры перед Новым годом времени совсем мало. Можно и не успеть. Пусть! Мне всё равно. В любом случае, «Щелкунчик» будет поставлен. А что прославится моё имя или нет, меня уже вообще не волновало.

Похоже, что княгиня ещё и пыталась установить, чем же я там занимался на репетициях. Старшие товарищи об этом намекнули. Интересно, зачем? Неужели всерьёз восприняла? Явно ей запали в голову какие-то подозрения. Точно и мои странности, и сочинения наглого господина подействовали. Ну, пусть хоть что подозревает. Всё равно никто ничего не установит.

Заодно княгиня Татьяна заказала мне пару самолётов. Вроде, прежняя сломалась, но сломанную игрушку мне не предъявили и починить не попросили. Скорее, имелись другие причины. Пришлось пообещать. Мне и здесь не трудно.

И уже через несколько дней, как сообщила мне тётя, Татьяна Александровна как бы побывала в Театральное училище и там точно встретилась с самим Львом Ивановичем и обговорила с ним многое. И уже кое-какую одежду для балерин и учениц училища начали шить именно в Доме Моды «Татьяна», частично и бесплатно. Ещё и костюмы для постановки «Щелкунчика»! Получается, так княгиня Татьяна решила оказать помощь искусству. Что ни говори, умная и хваткая женщина. Тут мы с тётей Ариной тоже не стали вмешиваться. Всё равно от продажи такой одежды нам тоже была выделена доля.

И после первого, в конце второй недели мая последовало и второе приглашение, уже от княжны Татьяны. Но я тут постарался отвертеться от визита. Пришлось мне опять сослаться на плохое здоровье. Пусть и поставил тётю не совсем в удобное положение, но, вроде, ага, прокатило. Не тянуло меня в особняк на Мойке, хоть и не был против самой встречи с девочкой. С другой стороны, что мне с ней там делать? Песенки ей петь? Обойдётся!

* * *

Тут в третьей неделе мая последовало ещё одно приглашение к Юсуповым. Я уже закончил «Аэлиту», поэтому на этот раз решил стерпеть. Тем более, нас опять пригласили на субботу. Кстати, и погода начала налаживаться. Уже немного и потеплело, и даже листья деревьев начали распускаться. Похоже, весна всё-таки взяла своё. Хотя, погода в Петербурге славилась своим непостоянством.

К счастью, приём и на самом деле был небольшой. Не, гостей хватало, но мы с тётей слегка пообщались только с семейством князя Виктора Ивановича Барятинского. Оказалось, что оно, и прежним же составом, в очередной раз приехало в гости в Петербург. Княжеская семья попеременно жила то в Одессе, а потом и имении под Курском. Других Барятинских уже не было.

Меня тепло встретили как Татьяна, так и Ольга. Две подружки сразу же забрали у меня и тетрадки со сказкой и повестью, так и все пять кукол. Простила! К счастью, Зинаида посмеялась, но довольно тепло приняла симпатичную куклу Зины Медуницы со своим ликом, кстати, в одежде сестры милосердия. И, конечно, княжны Мария и Леонилла с завистью посмотрели на этот, хоть и скромный, но важный подарок. Ведь если мать разрешит, то её лик, хоть и не полный, скоро будет в сотнях игрушек. И у Татьяны тоже. И у меня! Кстати, княгиня Татьяна уже почти смирилась с таким, как она считала, легкомыслием и вульгарностью. Деньги княжескую семью не особо интересовали, но вот их известность и уважительное к ним отношение в обществе, похоже, сильно выросли. Конечно, разных завистников и злословий хватало, но мода есть мода, и как бы на её острие стояли именно Юсуповы. И важное место, пусть немного и в сторонке, занимала тётя Арина. И из-за её спины выглядывал уже я.

Конечно, мы и родителям Татьяны и Зинаиды тоже как бы приготовили небольшие подарки по вкусу. Николай Борисович, раз любитель музыки, получил нотную тетрадь с неизвестными ему композициями, исполненными в гимназии и несколькими новыми. А довольной Татьяне Александровне я отдал не два заказанных ею самолёта, а даже четыре. Тут и тётя Арина предоставила ей пару безымянных, но очень красивых и нарядных кукол в виде мальчика и девочки. И княгиня сразу же уткнулась в небольшой альбом, где эти милые куклы были представлены в самых разных нарядах и жизненных ситуациях. И вариантов тут можно было добавлять до бесконечности. Вот пусть княжны и забавляются, и выдумывают всё сами. Девочки любят всё такое нарядное. Имена Кена и Барби отбросил я сам, а предложенных мной Бориску и Аришу уже не захотела Арина Васильевна. Она бы охотно согласилась, но понятно было, что всё требовалось согласовать с Юсуповыми. И, конечно, мнение Татьяны Александровны оказалось решающим. Она тут же назвала кукол Иваном да Марьей, хотя, сначала Жаном и Мэри. И всему семейству больше понравились французские имена. Ладно, придётся мне, раз уже имеется Бориска Незнайкин, придумать потом хотя бы Аришу. Как подругу Жана и Мэри. Заодно и песенку о куклах с разными именами записать. Ещё я вспомнил и песенку о бедной кукле, ага, на витрине, печально наблюдавшей за одной девочкой, всё-таки пожелавшей взять её себе. Ну, «Папа подари мне куклу». Но вот вредный отец не сразу разрешил…

И мне почти сразу же пришлось сесть музицировать. Конечно, разных зрителей: и взрослых, и детей, собралось много. Княжич Виктор, как оказалось, неплохо разбирался в музыке, и он довольно умело сыграл на фортепиано по нотам «Балладу для Аделины». И получил больше восхищения, чем я. Пусть! Потом мы с тётей взялись на гитарах за «Романс Гомеса». Неплохо вытянули. И уже под аккомпанент княжича на фортепиано и под мою и тётину гитары я спел разноцветно одетым гостям Юсуповых, наверное, и оранжево, конечно, на русском, прелестную «Оранжевую песенку»:

Получилось довольно весело. Исполнять «В траве сидел кузнечик» я пока не стал. Не совсем выучил. И опять по просьбе Татьяны Арина Васильевна, ещё и под мой аккомпанемент на гитаре, спела на французском «La Paloma adieu». Оказалось, новости о последнем нашем концерте в гимназии уже дошли и до княжеской семьи. Трогательная песня о голубке, пусть и на французском языке, всем понравилась. Да собравшаяся знать знала его лучше русского.

Хозяева собирались звать гостей как бы на небольшую, но, на самом деле, обильную трапезу. Наше детское музицирование надо было заканчивать. И тут мне припомнилась ещё одна прелестная песенка «Принцесса». Бывает у меня такое. Прямо сходу я и сыграл на фортепиано, и спел. После трагического вступления шёпотом последовали нежные куплеты, повторенные дважды разным тоном. Резкий контраст и сами слова как бы явно намекали о чувствах исполнителя. И песня в целом получилась сильно грустной:

Честно говоря, сам не ожидал, но песня опять вышла как бы посвященной Татьяне. На этот раз я ничего такого не хотел. Но все слушатели в первую очередь посмотрели на довольную, но немного и грустную княжну. Я уже знал, что скоро княжеская семья, хотя, как обычно, на лето собиралась в Москву, в своё имение Архангельское. Мне неудобно было признаваться самому себе, но в последнее время эта девочка начала мне нравиться всё больше и больше. Зря я пытался её сторониться. Мне с ней было приятно и легко. И, на удивление, в её обществе я чувствовал себя смелей и не так, как при Зинаиде. Конечно, ничего такого нехорошего мной не позволялось, и даже никакой влюблённости не было.

И, как ни жаль, в своём имении под Москвой Юсуповы побудут лишь до осени, а потом уедут, вроде, в Швейцарию, уже в своё заграничное имение. Конечно, при своих несместных богатствах они могли позволить себе такие путешествия. Правда, тут и княгиня сильно нуждалась в лечении, и родители опасались за здоровье своих дочерей. Ну, пусть лечатся. Все высокие и богатые особы, и даже императорская фамилия, в нашей Российской империи всегда отдыхали и лечились за границей. Жаль, но нам с тётей не до заграниц, и даже до бабушкиного наследства. Хотя, и мы уже могли позволить себе такое путешествие, хотя бы одно. Но мне всё равно требовалось закончить гимназию. Да и тётя не могла прохлаждаться без дела. Не было у нас особых богатств и надёжных сбережений.

А вот большинство людей даже о такой нищей жизни, как у нас с тётей, могло лишь мечтать! Да, несправедливо, но тут, как я понимал, требовалось поменять всю власть в нашей Российской империи! И даже только из-за этих своих мыслей мне становилось страшно. Узнай кто, никто и ничто меня не спасёт! Потом, было понятно, что могли последовать сильнейшие потрясения, хотя, пока ещё не скоро. Тут и без них хватало всяких ужасов. У меня в голове полно было самых разных знаний, и всё сильнее крепло убеждение, что скоро состоится война с турками-османами. А это ведь тоже немалые потрясения! И сразу же обесценятся те деньги, что мы заработали! Поэтому до осени надо было срочно придумать, как нам обезопасить наши скромные заработки. Иначе всё будет зря!

А после короткой трапезы нас позвала Татьяна Александровна. Она, оказывается, уже успела подробно рассмотреть альбом с новыми моделями кукол. И видно было, что княгиня довольна!

— Да, Борис, ты всё время нас сильно удивляешь. Очень смело, но достойно. Моим девочкам рисунки очень понравились. Конечно, что-то придётся слегка изменить, но они и наши люди с этим уже справятся и без тебя. Так что, точно молодец!

Князь Виктор Иванович с княгиней Марией Аполлинарьевной тоже поддержали хозяйку дома и сообщили мне, что, несмотря ни на что, было затеяно нужное дело. А что новая одежда уже неплохо пошла, им наверняка было известно и лучше меня. По крайней мере, женская часть семейства точно щеголяла в одежде нового фасона. Да и среди других гостей она виднелась. Правда, сам князь так и остался в цивильной одежде старого покроя.

Тётя Арина и княгиня Татьяна слегка обсудили и новую одежду, и куклы. В общем-то, они были приняты на прежних условиях.

И Николай Борисович посматривал на меня благосклонно. Думаю, что «Адоро», «Havah Nagilah», да ещё «La Paloma adieu», и с текстом на французском языке, ему точно понравятся. Конечно, мне пришлось прямо при хозяевах и гостях записать в нотную тетрадь и ноты, и слова «Принцессы». Они как раз отвлеклись на разговор с тётей Ариной. Тут я решился и рядом с названием песни написал одно женское имя, конечно, Татьяна. Пусть будет!

Вот такое как бы и получилось прощание. Юсуповы собирались возвращаться в Петербург только к Рождеству. Всё дела пока оставались на управляющих Дома Моды «Татьяна». Ну, нас с тётей это нисколько не пугало. Нам и самим летом надо было посетить своё имение. И, как приятный довесок к приёму, Арина Васильевна получила в подарок от княгини Татьяны красивое и дорогое колье с золотыми цветочками и драгоценными камушками. Да, весьма, ага, шикарная вещица. Даже от бабушки Агнессы ничего такого не осталось. И тётя, и даже сама княгиня сильно расчувствовались. Мне, конечно, ничего такого дорогого не подарили, но тоже достойно. Настоящий четырёхлинейный револьвер «Смит энд Вессон» второго образца от князя Николая с дарственной надписью и полсотни патронов! Имелась и дарственная грамота на моё имя! Жаль, но по малолетству мне такое оружие не положено, и разрешение на ношение никто не даст. Ничего, тайно буду хранить. Потом, чужих ведь при вручении подарков не было. Уж Николай Борисович меня не выдаст. Остаётся только проверить свои умения. Но, если судить по странному сну, за мной точно не заржавеет!

А ещё мне достались шестиструнная гитара от княгини Татьяны и небольшой набор книг и учебников к следующему учебному году как бы от княжен Зинаиды и Татьяны. То, что нужно! Кстати, и книги все были снабжены дарственными надписями членов княжеского семейства. Через некоторое время точно ведь раритетами станут! Особо мне ценна была подпись Татьяны. И княжна точно грустила. Хотя, я сам тоже. Мне было жаль с ней расставаться.

Отъезд Юсуповых, конечно, влиял на наши дела, но не особо. Полагающиеся нам деньги в последнее время уже переводились на счёт тёти в Петербургском Международном коммерческом банке. И там потихонечку начали собираться вполне приличные, конечно, для нас, суммы. Как раз на имение и пригодятся. Да и для других дел…

Под конец мая уже сильно потеплело. И солнце светило постоянно. Конечно, всё зазеленело. Хотя, скоро ведь и лето!

Хоть Юсуповы нас провожать и не звали, но тётя в середине следующей недели всё-таки явилась на Николаевский вокзал. И она сообщила, что княжеская семья в сопровождении многочисленной челяди уже с утра на поезде уехала в Москву. А я находился в гимназии. И большим подарком для меня стала коротенькая записка от Татьяны, хотя, не подписанная:

«Борис, не забывай меня!»

И мне стало грустно. Я понял, что всё-таки успел привязаться к княжне Татьяне. Странно, но, похоже, сильно. И что-то во мне ясно говорило, что я, как и тот мужчина из моего странного сна, являлся однолюбом. Хотя, это же я сам! И пока ничего страшного. Всё же до любви ещё не дошло! И мал ещё.

Но у меня для грусти и времени почти не оставалось. К счастью, учебный год уже заканчивался. И для перехода в пятый класс надо было выдержать переходные экзамены по части дисциплин. Жаль, но таковы правила для всех средних и старших классов. Поэтому в конце мая мне пришлось сильно посидеть и повторить всё, что изучали в течение учебного года. Так как знания у меня были твёрдыми, то к началу июня я всё сдал с самыми лучшими оценками. И наступили долгожданные каникулы! И я сам, и тётя были сильно рады. До середины августа у нас имелась уйма свободного времени! И в имении можно хоь какой-то порядок навести, и самим отдохнуть. Лишь бы только не заболеть…

Глава 23 Едем мы друзья?

Мы задержались в Петербурге ещё на несколько дней. Чтобы как можно больше уладить свои дела. Из столицы уже выехало множество людей. Конечно, знать и богатые в большинстве своём засобирались в свои имения и за границу. Мои старшие товарищи тоже спешили закончить свои дела и хоть немного отдохнуть. Да я им и не требовался. Уже прошли несколько репетиций отдельных сцен «Щелкунчика», но, вроде, согласно указаниям некоторых высоких особ, меня на них не приглашали. Хотя, я в пятницу навестил консерваторию и встретился там с Львом Ивановичем и Мариусом Ивановичем, конечно, по их просьбе, и передал им множество рисунков, и даже к «Баядерке». И через Модеста Петровича отдал рисунки и пару ранее записанных сюит к «Лебединому озеру» для Петра Ильича! Тот, оказывается, весной немного приболел, а на лето уже собирался отправиться на лечение куда-то за границу. Насколько мне сообщили, балет был дописан и тоже прошли первые репетиции. Значит, что мог, то я уже сделал.

А в субботу нас навестили Елизавета Андреевна и Александра Григорьевна, хотя, после нашего визита к Юсуповым во второй раз. И ненадолго, как бы только прощаться. Вроде, они пока собирались куда-то на гастроли, и не очень длинные. Вообще, в последнее время княгиня стала как бы и одной из ближайших подруг тёти Арины. Мы передали ей «Синий Лён» и «Ой, мороз, мороз». Уже многим было известно про наш последний концерт в гимназии. А вот Александре Григорьевне отдали «La Paloma adieu» и «Песню о нежности». Да, и она точно обрадуется. Последние песенки вспомнились как раз в конце мая. И нам с тётей пока было не до концертов!

Кстати, почти незаметно пролетели мимо нас и разные, пусть и достаточно важные, мировые события! Да, до сих пор продолжались кровопролитие и зверства турок-османов в Болгарии. Хотя, как писали в газетах, восстание болгар было почти подавлено. Много обсуждали новость про захват отрядом болгарских повстанцев под командованием Христо Ботева австрийского колесного парохода «Радецкий». Жаль, конечно, что храбрецы погибли. Лучше было бы, если они дождались и помогли русским войскам. А так, в Османской империи и так происходили непонятные события. Странно, но согласно газетам, точнее, услышанным слухам, вроде, в конце мая даже сам султан Абдул-Азиз отрёкся от престола. Скорее всего, заставили. Очередной государственный переворот. Вроде, на трон вступил уже другой султан Мурад V. Хотя, что там происходило у турок-осман, нас с тётей, особенно её, не особо интересовало. Что как бы и приближалась война, было уже ясно. Многое зависело от позиций прежних врагов, напавших на Россию в Крымскую войну. Честно говоря, от них и сейчас, особенно англичан, ничего хорошего ждать не приходилось. Запросто подставят и в любой момент нападут. Похоже, что и император Александр Николаевич колебался. Но у нас в стране хватало и тех, кто страстно желал захватить Проливы. Честно говоря, чтобы проще и доходнее было вывозить зерно. Когда народ голодал. Ведь пока больше нечего. Лично мне они были не нужны. Чего вкладываться, когда не удержат. Лучше уж развивать земли в самой России. На Урале! Металлургию и прочую промышленность! И строить железные дороги к Тихому океану! Это было бы верней! Там, на востоке, столько богатств!

Хотя, я и на самом деле мал, и мне пока точно не воевать. Не так уж и хотелось, но смог бы. Можно было и проверить себя. Судя по странному сну, воевал я. Почти с теми же врагами. А потом погиб…

А так, случилось и одно нежданное дело, точнее, несколько. Зимой, чтобы я ненароком не заболел, тётя Арина редко выпускала меня на улицу. Если мы и гуляли по городу, то только вместе. Вот такой домашний мальчик из меня получился. Всё-таки петербургская погода являлась не такой уж благоприятной, особенно для людей со слабым здоровьем. И меня как раз можно было посчитать таким. Хотя, ранее так и было. А сейчас уже получше стало. Раз с конца мая сильно потеплело и постоянно светило яркое и тёплое солнышко, то погулять на улицу я уже выходил и один. Тем более, даже тётя заметила, что с Нового года я немного подрос и заметно окреп. И точно мог постоять за себя! Явно и самостоятельные занятия гимнастикой и борьбой, ага, самбо сказались, а ещё больше хорошее питание. Наверное, пришло время мне и подрасти.

Пусть мы с тётей Ариной и в последнее время жили скромно и особо о своих успехах и делах не распространялись, но ведь всё равно от слухов некуда деться. И в нашем доме уже ни для кого наши успехи в музыке и довольно тесные отношения с Юсуповыми такой уж тайной не являлись. А тут ещё появилась новая одежда, особенно женская! Многие, хоть мы себя вообще не выпячивали, однозначно заметили и резкий рост нашего благосостояния, оттого и отношение к нам стало уже намного уважительнее. Хотя бы для вида. Конечно, хватало и злых взглядов, но уже прежнего пренебрежения, особенно ко мне, не было. Порой некоторые и заискивали!

Хоть я с местными мальчишками и девочками никакой дружбы не водил, но тётя, бывало, порою пользовалась услугами прачек Авдотьи и Прасковьи. Все в нашем доме пользовались. Вот помогая Арине Васильевне, я и заглядывал к прачкам несколько раз. Первой осталось лет пять до сорока, а вторая была лишь немного старше тёти Арины. Но выглядели они, честно сказать, сильно старше своих возрастов и намного хуже моей тёти. Что делать, тяжёлая работа у них и не очень оплачиваемая. Рублей десять в месяц — это, считай, вообще почти ничего! И, хоть их мужья работали столярами, но тоже не очень много получали. Вроде, примерно рублей под двадцать. Столько у нас уходило только на еду, а сейчас и больше. И, понятно, что эти две семьи жили сильно бедно. Ладно, что хозяева доходного дома вынужденно терпели и выделили им, вроде, за малую плату, комнатки под жильё и стирку. Правда, обеих мужчин я часто видел и пьяными. А ведь у низкорослого и худого Семёна Колычева, помимо Глаши, было ещё два сына и дочка. Тоже немало. Пятнадцатилетний Микола, конечно, был постарше меня и сестры. Ранее он на меня как бы и не обращал внимания и больше помогал отцу да время от времени водился со своими сверстниками. Хотя, ростом и телом не сильно уж меня опередил. Вот щуплому Федоту исполнилось лишь девять. И изредка я замечал и малолетнюю Варвару. Шесть лет всего! Но худенькая девочка, похоже, часто болела, и на улице её было видно мало. Как бы и не померла ещё!

Вот крепкий, хотя, тоже низкорослый Тарас Акимов был лишь немного старше тёти Арины и, помимо старшей дочки Феклуши, растил ещё двоих дочек помладше. Сыновей у него не имелось. Хотя, вроде, один умер ещё в младенчестве. Марья являлась ровесницей Федота, а Василиса — Варвары. Последняя девочка, и весьма хрупкая, тоже нечасто выходила на улицу.

Обе семьи одевались плохо. И сильно прохудившаяся обувь тоже вызывала немалую жалость. Тут в конце мая тётя Арина собрала все мои старые вещи и обувь и отнесла их Колычевым. А вот свои она уже поделила пополам и отдала обеим прачкам. Ещё и сшила платья всем их девочкам и кое-какое бельё. Пусть из не особо дорогих тканей, но все вещи получились симпатичными. Я тоже внёс посильную лепту. Обеим семьям достались изготовленные мною игрушки. Тут и Чебурашка, и крокодил Гена, да ещё Буратино с Мальвиной. Вполне симпатичные игрушки получились. И, конечно, ушастики достались самым младшим девочкам.

— Благодарствуем Вам, уважаемая Арина Васильевна и, э, княже Борис. — Слегка подвыпивший Семён Колычев глядел на нас немного хмуро, но благодарность точно испытывал. И вся семья тоже. — Пусть бог дарует вам свою благодать.

Жаль, но пока особо другим этим семьям мы помочь не могли. Хотя, тётя и ранее порой подкармливала детей, пусть в меру наших скромных возможностей. Сейчас ещё больше. Мы всё-таки принесли и кое-какую еду. А деньги давать было просто бессмысленно. Скорее всего, их запросто могли пропить сами главы семейств.

— Может, Вам помощь в имении нужна? Мы могли бы отдать на лето в работники Федота.

Это нежданное предложение главы семейства сильно удивило тётю Арину. Хотя, и меня тоже. Ну, какой работник из Федота? Точно не лихой стрелец. Он и отцу особо помочь был не в силах. Но, с другой стороны, как бы и лишний рот в семье, и его и содержать требовалось. Тут я нежданно и для тёти, и самого себя, согласно кивнул головой. Почему бы и нет? Пусть хоть у нас в имении немного отъестся. Мне ведь тоже надо налаживать отношения с другими людьми, особенно детьми. А то совсем друзей не имею, и жизнь не знаю, в том числе и у простолюдинов! Всё дома сижу. Тем более, в последнее время Арина Васильевна часто и спокойно позволяла мне самому принимать решения. Мудрая она! И мужчина тут же попросил у нас три рубля в месяц, и мы согласились. Но оплату обещали едой, после возвращения. Чтобы не пропил.

Вот у Акимовых мы согласились забрать Марью. Уже узнали и сами же предложили. И пока девочка тоже не очень способна помочь матери. Жалко было младших девочек, совсем уж слабых, но нести ответственность ещё и за них мы точно не могли. Вдруг что случится? А наши первые работники как бы и вошли в подходящий возраст. Правда, мы собирались их просто немного подкормить.

Раз такое дело, то надо провести каникулы с большей пользой! Для дела и собственного здоровья! Я тут же нарисовал множество рисунков с разными видами мужских и особенно женских купальных костюмов, как довольно откровенных, так и скромных. Конечно, тут можно было придумать вообще множество вариантов. Но лица уже ни нам, ни никому из наших знакомых не принадлежали. Чтобы не получилось слишком вольно и как бы неприлично, женщинам сверху предлагалось одеть ещё и короткие лёгкие рубашки. А для мужчин я нарисовал ещё и купальники с верхом как у гимнастов, и снизу в виде длинных штанишек. Потом вспомнились и короткие штаны для лета и носки дома, ага, шорты. Удобно ведь! И, конечно, тётя Арина постаралась сшить и многие образцы. Как раз к нашему отъезду и успела. Само собой, кое-что мы спокойно оставили для себя. А так, все рисунки и образцы тут же были отнесены в Дом Моды «Татьяна». Согласно имевшимся договорённостям. Ничего, там работники уже ко многому привыкли. Переварят и такое. Пусть только привилегии как положено оформят. Глядишь, что-то из новой одежды пойдёт и разным людям понравится. Всё равно ведь к этому придём.

Квартиру мы нежданно, хотя, и вполне охотно, оставили как бы на попечение Модеста Петровича. Просто он незадолго до отъезда, в воскресенье, заглянул к нам по нашим делам сам и как бы между делом сообщил, что как будто один московский поэт Иван Захарович Суриков, кстати, незнакомый нам, вместе с женой Марией собрался ненадолго посетить Петербург. Вроде, хлопотал о некоторых своих делах, а останавливаться было негде. Вот он как бы попросил о помощи, а общие знакомые вышли на моих старших товарищей.

— Борис, а ты знаешь такого поэта? Может, случайно его стихи читал? Кстати, изумительно красивые стихи пишет.

Честно говоря, совсем не знал. И от своих старших товарищей я ни разу не слышал о нём. Но вот моя память почти сразу же выдала некоторые сведения о людях с такой фамилией. Пока не так был известен этот поэт, только среди не очень широких литературных кругов. Да, как память и выдала, очень талантливый «крестьянский» поэт, и из самой гущи простого народа, из крестьян. Соль земли русской! Поэт с большой буквы, и с очень тяжёлой судьбой! Жаль, но времена сейчас такие, дворянские и аристократические. И простые крестьяне, и поэты из них тоже, совсем не в почёте. Но не у меня!

— Знаю, Модест Петрович. И немного и о художнике Василие Сурикове слышал. Извините, не мне, конечно, мальчишке, судить, но эти люди достойны всеобщего восхищения.

И тут я, попросив прощения, ненадолго взялся за писанину. Уж «Тонкая рябина» и «Степь да степь кругом» вообще замечательные народные песни! Лучше просто не бывает! И стишок «Вот мой дом родной»! Я их точно знал и вспомнил, пусть и не полностью! Вот кто написал музыку к песням, этого я так и не вспомнил. Не страшно, и мне же на пользу! Ну, пусть будет и вариант как бы с моей музыкой!

Модест Петрович и тётя Арина, похоже, уже моим поступкам удивляться перестали. Они начали обсуждение предложения и чуть погодя вполне договорились. Хотя, почему бы и не помочь? Мы ведь вот-вот уедем, и на целое лето. Поэт с женой спокойно могли пожить у нас и до нашего возвращения. За квартиру уже уплачено. Скромно, но жить можно. Зато чуть погодя я вручил им нотные записи и слова вспомнившихся песен. Автором там был обозначен только сам поэт. Моё имя нигде не указывалось. Уж постоянно возвеличивать себя я точно не стремился. Но приходилось. Пусть хоть так имя Ивана Захаровича станет намного известнее. Он достоин этого.

— Да, Борис. Хорошие песни! Достойные! Правда, там имеются некоторые огрехи и, с твоего позволения, я их уберу.

Конечно, имелись. На скорую руку же. Вот так сразу вспомнить всё у меня не всегда получалось. Пусть доработает.

— Конечно, Модест Петрович. Я только рад буду.

Заодно я отдал великому композитору и записи других, уже засвеченных песен, в том числе и «Хотят ли русские войны». Кому, когда были отданы и показаны, и на каких условиях, тоже было отмечено. Насчёт песен, отданных Елизвете Андреевне и Александре Григорьевне, он и так знал. Кроме самых последних, все они уже были исполнены и стали, ага, страшно популярными!

А так, нам и на самом деле со спокойной совестью можно было отдыхать и набраться сил. Всё важные лица на лето разъехались кто куда. В дела с одеждой пока вмешиваться не требовалось. Персонал Дома Моды справлялся и без нас, да там в основном слушались только Юсуповых. И с балетом моё вмешательство нисколько не требовалось. И основные репетиции всё равно были намечены на осень. А в имени мы с тётей найдём чем заняться.

Уже рано с утра в понедельник, и в сопровождении Модеста Петровича, глав семейств Колычевых и Акимовых, мы отправились на Николаевский вокзал. Он находился далеко к югу-востоку от нашего доходного дома, на пересечении Невского и Лиговского проспектов. Нам в своё имение удобнее было добираться на поезде. Как ни странно, вещей у нас хватало. Прикупили мы кое-что и для имения. Аж наняли пятерых извозчиков. И нескольких носильщиков при посадке в поезд. Но много имущества оставили и в квартире! Хотя, осенью мы всё равно собирались переселиться в более приличное жильё. Уже можно было себе позволить.

Много ждать не пришлось. В вагоне первого класса разного народа хватало. Конечно, обеспеченных. Кто мог себе позволить. Да, из четырнадцати диванов были заняты десять. Вот на парочке, хоть немного и в тесноте, разместились и мы. Раз каникулы, то долой надоевшую ученическую форму! И Федот, и Марья тоже были переодеты в одежду, ничем не уступающую нашей. Хотя, держались они скованно и молчаливо. Но и ехать нам надо было лишь часа четыре, оттого особых припасов мы не взяли. Потерпим. Главное, что в вагоне имелись нужные удобства.

И уже к полудню мы вышли на небольшой станции Чудово. Только и интересного, что два небольших деревянных вокзала, как раз по обе стороны дороги. Вроде, уже было начато строительство каменного. Само село находилось в полутора верстах. Мы быстро выгрузились, перегрузили свои вещи в три неказистые крестьянские поводы и отправились в Грузино на пристань. К себе имение мы собирались добираться уже по Волхову. Немного осталось.

Вообще-то, ещё из Петербурга по Неве и Ново-Ладожскому каналу, а потом и по Волхову можно было вполне удобно добраться до Киреша и на пароходе. Вот там, на правом берегу реки, и чуть восточнее этой небольшой деревеньки, и находилось наше имение Берёзовая горка с господской усадьбой. Хотя, так было дольше.

Глава 24 Дома?

Чуть позже мы спокойно загрузились на небольшой пароход «Царевич», ходивший от Новгорода до Новой Ладоги и обратно. Хотя, ничего примечательного, кроме широчённых колёс по обе стороны! И удобств, честно говоря, никаких. Ничего, нам недалеко, и люди мы не особо привередливые. А Федот и Мария вообще в первый раз. И на пароходе уже много было самого разного люда, больше, конечно, местных крестьян. Похоже, возвращались в свои деревеньки.

Река Волхов достаточно широкая и очень спокойная. Вообще, не очень сильное течение. И по ровным берегам простирался густой смешанный лес. Лишь местами виднелись поля и деревеньки. Точно, красота неописуемая! Считай, моя Родина!

В Киреш мы прибыли уже только квечеру, даже ближе к ночи. Местные крестьяне, занимавшиеся частным извозом, на неказистой пристани наперебой загрузили наши вещи в три поводы. Хоть мы полностью и не назвались, но они и так опознали Арину Васильевну. Конечно, наслышаны были возчики о нашем семействе. Вот меня они не сразу узнали. За этот год я точно успел немного вырасти и сильно окрепнуть. Пока в деревеньке, похоже, ещё никто не знал о наших успехах в Петербурге, то, к сожалению, и отнеслись лохматые бородачи к нам довольно пренебрежительно. Хотя, это было вполне ожидаемо. Из-за бедности мы в округе особым уважением у местных помещиков не пользовались. Это, похоже, передалось и крестьянам. Правда, пределы вежливости к людям благородного происхождения возчики всё же не переступили. Но и опасаться их следовало. И тут вполне к месту был полностью заряженный револьвер, подаренный мне князем Николаем. Я уже успел немного потренироваться и мог достать его из-под пиджака почти мгновенно. Как, ага, шустрый и наглый американский ковбой! И уже успел сделать в Петербурге несколько пробных выстрелов, конечно, тайно, в дровяных сараях недалеко от нашего дома. Были у меня навыки, были, и они как бы почти сразу же и восстановились. Оттого за себя и своих спутников я уже не боялся. Уж револьвер лучше поймут.

А так, даже по здешним меркам, у нас было не особо богатое имение. И земли лесные, не особо плодородные, так-то больше болотистые. Наверное, только рожь и выручала местных крестьян. И дары леса. И река. Жаль, но разная скотина, имевшаяся у них, была мелкой и большого достатка не давала. Не развернуться особо.

Разных земель у нас было как бы и почти под тысячу десятин, но пашни насчитывлось лишь две сотни. Ещё столько же болот, хотя, вместе с небольшим озером и парой ручьёв, лугов, и остальное уже лес. Тоже смешанный. Как в песне, тоже больше берёзы шумели. Но имелся и прекрасный сосновый бор, хоть и небольшой. Но, в целом, местность была красивой. Мне, честно говоря, нравилось.

И деревня Берёзовая горка с нашими бывшими крепостными крестьянами тоже была небольшой. В деревне насчитывалось лишь десяток дворов и восемь десятков душ крестьян обоего пола. Им отец при освобождении оставил столько же земель, как у нас, но с меньшим количеством леса. Вот лугов, хоть немного и болотистых, у них было больше. Хотя, тут вся местность такая. Хороших пашен у всех помещиков и крестьян мало. Правда, у наших бывших земель были побольше, чем у других! Пусть они теперь нам уже как бы и не принадлежали, но всё равно продолжали работать почти как ранее. И оброк платили, хоть и небольшой. Больше своей работой и, ага, продуктами питания. Которые потом управляющим продавались торговцам. Вот у нас и получался небольшой доход. Что ни говори, мы с тётей, точнее, я, как владелец имения, и она, как моя опекунша, если так уж непредвзято подумать, тоже настоящие эксплутаторы трудового народа. Хорошо, что теперь крепостных не было.

Вообще, рядом с нами особо богатых и роскошных имений не имелось. Что делать, полная глушь, особенно зимой. Хороших дорог ведь не было. Только Волхов и выручал. Всё-таки и пароходы по реке ходили, и баржи разные. И торговля кое-какая шла. Пусть и не так, как ранее. Теперь люди больше тяготели к железным дорогам. А лесов и поближе к ней, и лучше, было полно. И рыбы больше можно было наловить в Ладожском озере. Не говоря уже о Балтийском море. У нас тут просто негде развернуться.

Ранее, до освобождения крестьян, земли вокруг Киреша, кроме нашего имения, принадлежало помещикам Хвостовым. Нет, и сейчас тоже, но лишь небольшая часть. Одно большое имение теперь, вроде, принадлежало какому-то молодому помещику Дзичканецу, правда, выкупленному совсем недавно. Другим именем владел уже торговец зерном Сергеев, но тоже и десяти лет не прошло. Часть земель принадлежала каким-то господам Чеглокову и Рогинскому, но, говорили, что они собирались их продать. Да, вроде, их имения уже и были перезаложены несколько раз. И я по малолетству со всеми этими господами не был знаком. Так как всё последнее время мы больше проживали в Петербурге, то и тётя Арина ни с кем не общалась. Хотя, нас и здесь никто в гости не приглашал. Раз мы по сравнению с ними являлись почти нищими, а я ещё и был мал, то они с нами и не знались. Но нас это не так уж волновало. Да и другие помещики в своих имениях бывали только наездами. Даже летом.

А вот в имении, точнее, господском доме, нас встретили очень радостно. Скромный такой двухэтажный дом: низ каменный, а верх деревянный, но из дуба. Правда, хоть крыша и крыта черепицей, но прохудившейся. До этого на ремонт у нас просто денег не было. Потому что выкупные деньги за разданные крестьянам земли отец успел исстратить почти сразу же, конечно, больше на покрытие прежних долгов. И прилегающая к дому территория была немного запущена, но всё равно осталась симпатичной. Да, особого богатства не наблюдалось. В Петербурге в таком доме могли жить только не особо богатые дворяне и прочие торговые лица. И надзирал за ним наш давний управляющий Михаил Петрович Игнатьев, солидный бородатый мужчина лет под сорок. Уже лет как десять. Правда, и его немалая семья жила здесь же. Фактически наш дом являлся родным и для его четверых детей. Ведь все они родились здесь. Нас дружно встретили ещё вполне цветущая Агафья Николаевна, лишь чуть моложе мужа, сыновья Родион и Пётр семи и пяти лет да самая старшая из детей Светлана. Ей, и вполне симпатичной девочке, было уже десять лет. И, конечно, она была одета довольно скромно. С нарядами княжны Татьяны точно не сравнить. А самая младшая двухгодовалая Ксения крепко держалась за мать и смотрела на нас просто с любопытством. Дети управляющего, да и старшие тоже, сразу же почувствовав немалые изменения в нас, застеснялись. Видно было, что на этот раз мы уже были одеты намного лучше, чем в прежние годы. Даже Федот и Марья. И вещей привезли больше.

Хотя, нас встретили ещё по паре довольно молодых слуг и служанок. Тех же крестьян, подрабатывающих у нас. Всё равно ведь немалое хозяйство, и поддерживать сам дом и имеющиеся хозяйственные постройки в хорошем состоянии их руки совсем не лишние. Но мало чего у нас имелось! Небольшая конюшня, сараи для нескольких коров и овец, хлев для свиней, пара амбаров, большой сеновал, ледник и баня да ещё несколько небольших хозяйственных построек. Обычное зажиточное хозяйство, но никак не успешное помещичье имение. И половина скотины принадлежала Михаилу Петровичу. Правда, пользование нашими имуществом и угодьями как раз и входило в оплату его работы. Да ещё двадцать рублей в месяц ассигнациями. Честно говоря, для такой важной должности совсем мало. А уж труд членов его семьи никак не оплачивался. Совсем скромно. И слуги получали не больше пяти рублей в месяц. И до этого мы больше и не могли. Доходов имение давало не очень. Нам доставалось лишь под тысячу рублей в год. Ну, ещё немного разных продуктов. Когда удавалось доставить их в Петербург. Но это не всегда. В последний раз Михаил Петрович навестил нас только перед Рождеством и завёз тогда самое необходимое. Правда, нам в квартире и хранить продукты было негде.

Честно говоря, и семье управляющего некуда было податься. Своего жилья у них не было. Он сам и его жена являлись мещанами Новгорода, но тоже происходили из не очень богатых семей. Они и у нас не особо много накопили. Семейство ведь большое, и детям ещё мало лет. Я пока насчёт хозяйственных дел тут ничего не помнил, но тётя Арина говорила, что Михаил Петрович вёл дела честно, по крайней мере, ни на чём предосудительном пока не попадался. Да мы и сами семью управляющего никуда гнать не собирались.

— Князь Борис, как ты вырос за этот год! И не узнать ведь! И Арина Васильевна, Вы тоже сильно похорошели! Словно весь год прожили именно у нас в деревне на природе!

Конечно, о моей болезни семья управляющего прекрасно знала. Но Михаил Петрович, как говорится, не стал сыпать соль на рану. Кстати, я как раз и вспомнил песенку с такими словами! Но, похоже, слова там не совсем подходили для моего возраста.

После начальных любезностей мы прошли в дом и начали размещение. Конечно, на первом этаже. Второй этаж у нас больше использовался летом. Да ещё для хранения разного имущества. Изредка для гостей. Меня сразу же потянуло в свою комнату. Тоже скромно, как и в Петербурге, но уже всё родное!

Приведя себя в порядок, я отправился в столовую. Тут уже был накрыт довольно богатый стол, и собрались все домашние. Арина Васильевна тут же представила Федота и Марию не только как наших временных работников, но и своими воспитанниками. Правда, только на лето. И те сильно удивились. Потом мы плотно покушали. Вроде, простая деревенская еда, но было вкусно и сытно.

После состоялась раздача привезённых нами подарков. Вся семья управляющего получила невиданное ранее подарки, конечно, прежде всего, одежду нового фасона. А ещё и игрушки, конечно, изготовленные нами. И сладости для детей. А сам Михаил Петрович и премию. Целых сто рублей. А ещё мы выдали по пять рублей и слугам. Тоже заслужили. И Платон с Лукерьей, потом Осип с Дарьей остались довольны. Ведь у них тоже дети имеются.

А потом состоялось небольшое музицирование. Мы с тётей сразу же в две гитары сыграли «Вальс дождя». Что оно именно моё сочинение и посвящено памяти матери, присутствующих удивило и сильно впечатлило. Мы сообщили, что имеется и «Мелодия слёз», посвящённая моим старшим сёстрам княжнам Агнессе и Екатерине. Ещё и рассказали, что мы в Петербурге дали несколько концертов и исполнили и эти мелодии. Тут я под подыгрыш тёти на гитаре спел и «Хотят ли русские войны», посвящённую уже памяти воинов, сражавшихся на реке Альме в Крыму. И эта песня тоже сильно тронула всю семью управляющего. Уж они точно знали, что князь Павел воевал именно на Альме!

* * *

Я спал как никогда крепко и спокойно. Да, соскучился по родному дому и чувствовал себя здесь намного лучше, чем в Петербурге! Уже с утра после завтрака мы с тётей Ариной и всем семейством управляющего отправились на наше скромное семейное кладбище. Почти рядом с именем, на опушке леса. Вот теперь там находились могилы моих бабушки княгини Агнессы, отца и матери князя Павла и княгини Софьи, и старших сестёр княжон Агнессы и Екатерины. Печально, однако. С другой стороны, и сам ведь только чудом жив остался! И ещё неизвестно, что меня ждёт! Мне было сильно горько, но приходилось себя успокаивать.

И тётя Арина сильно распереживалась. Они с моей мамой были особенно близки. Оттого она, незамужняя девица, и взяла меня к себе. И, конечно, нам было отчего волноваться. Что ни говори, именно здесь теперь наши корни! Уж мои точно!

Хотя, девять лет назад там был похоронен и второй ребёнок и старший сын Михаила Петровича и Агафьи Николаевны годовалый Василий. Тоже не смог перебороть болезнь. Что делать, обычная история. Сейчас заболеть хоть чем-то, даже простой простудой, было сильно опасно и нежелательно! Дети и в семьях крестьян, и даже и аристократов умирали только так. Вообще, в Российской империи была повышенная детская смертность. Да и для взрослых тоже спасения в случае чего не имелось. Да, трагедии для близких, но такова жизнь. Или для кого-то просто неприятная статистика. Типа недорода. Точнее, голода, и вечного. И, конечно, плохая медицина. Можно считать, что её и нет…

Но тут почти сразу же случилась сильно нежданная история. Не успели мы вернуться с кладбища, как у ворот нашей усадьбы прямо передо мной на колени бухнулась невысокая миловидная красавица в простой крестьянской одежде! Лицо сильно испуганное и даже заплаканное, длинная коса, как и слегка потемневший сарафан из грубоватой белой ткани, немного испачкана. И остатки паутины на рукавах говорили о том, что она пробиралась лесом. На вид ей было лет шестнадцать. Да, одета плохо, хоть и в аккуратную одежду, но в её чертах мне почудилось что-то сильно знакомое. Явно ведь свои черты! И отца! И это было удивительно!

— Арина Васильевна! Спасите, пожалуйста! Не дайте меня в обиду! Княже Борис, я ведь Ваша сестрица!

И девушка горько и навзрыд заплакала. Тут всё стало на свои места! Красавица была сильно похожа на моего отца и меня самого! Она же точно моя сестра! Я, честно говоря, немного и растерялся, но сразу пришёл в себя и поверил девушке!

Вместе с тётей Ариной и Михаилом Петровичем мы сразу же выяснили, что мою сестру Шуру собирались насильно выдать замуж за Демьяна, сына местного богача из крестьян Прохора Соломина. Ещё вчера поздно вечером было решено ими и как бы её дядей Платоном Железновым. Но она, узнав про это, сразу же спряталась, а потом с утра прибежала к нам в усадьбу. К счастью, услышала из разговора некоторых деревенских женщин о нашем приезде. И хорошо, что её сильно искали, но не успели найти.

Тут из взволнованного рассказа Шуры, нет, уже Александры, открылась и давняя неприглядная история. Жаль, но ничего о ней ни Арина Васильевна, ни Михаил Петрович не знали. Мой отец чуть ранее до отмены крепостного права обрюхатил мать Александры Вассу Лебедеву. Кстати, первую красавицу в Берёзовой горке! А потом, жестоко разлучив с имевшим на неё виды парнем, хотя, тоже нашим крепостным, подло обменял беременную девушку на разную скотину у помещицы Хвостовой и скрыл таким образом следы. Ещё и попросил выдать её замуж за бедного крестьянина из Киреш Карпа Железнова, тайком дав в качестве приданого разное имущество и немного денег. Не знаю, знала об этом мать или нет, но с тётей Ариной она не поделилась. А Михаил Петрович нанялся уже позже и местные слухи о моей нежданной сестре до него так и не дошли. И я тоже ничего не знал. Хотя, и в мыслях не было! И моя сестра о своём настоящем отце узнала только месяц назад. Хорошо, что мать не выдержала и поделилась! Правда, только оттого, что этот подлец Демьян уже стал приставать к моей сестре!

Жаль, но и жизнь у Александры выдалась трудной. Как бы её отец Карп умер ещё лет пять назад. У неё имелось два брата — Архип и Симон, и младшая сестра Ульяна. А вот другая сестра Серафима, и самая младшая в семье, умерла шесть лет назад. Только земельные наделы мальчиков и спасали нищую семью. Старший брат Карпа Платон пользовался этими наделами и едва терпел девочек и их мать. Ведь женщинам наделы уже не полагались. Всё-таки опасался мнения односельчан. Но жадный мужчина дотерпел и теперь срочно собрался отдать мою сестру замуж за двадцатипятилетнего вдовца. Прямо вечером и сговорился с ним и его отцом.

Ага, старший мужчина в роду и как бы и глава и над семьёй покойного брата! Нет уж! Теперь это я Глава семьи! Да и у будущего мужа Александры первая жена умерла лишь недавно в марте. И ведь и детей не было. Этот Демьян, оказывается, был сильно жесток и, как сообщил мне Михаил Петрович, и жену взял силком и забил до смерти как бы из-за бесплодства. А, может, он сам бесплоден?

Вот сволочи! И отец, и сын, как оказалось, являлись местными, ага, кулаками! Они сужали своих односельчан и крестьян в округе деньгами и зерном в рост, и под большие проценты! Ещё и их землями пользовались. Да тут многие из местных были у них в долгах. Надо же, буржуи недоделанные! Тут и власти, и помещики, да ещё кулаки? Как бедному крестьянину жить?

Глава 25 Почём фунт лиха?

И вот этим местным кулакам было сильно невтерпёж. Прямо с утра они явились забрать Александру к себе домой. Чтобы свадьбу сыграть. Правда, всё же во главе небольшой свадебной процессии. Но изначально свадьба была назначена лишь на осень! Ага, хоть так подло породниться с целым князем им захотелось! Явно решили опередить и поставить нас перед, ага, фактом! Но ведь она пока ни за кого замуж не желала! Если бы сама согласна была, я бы ничего не сказал. И уж не за этого кулака, забившего первую жену! Но её мнением никто не поинтересовался. Оказалось, что у моей сестры ещё и приглянувшегося парня не имелось. Не желала она связать свою судьбу с кем попало. А кто пытался за ней ухаживать, так того староста Киреш уже отправил в солдаты! И назло ведь! И хоть теперь служили лишь шесть лет, а не двадцать пять, как лишь недавно, он ещё не скоро вернётся! Если не сгинет! Скоро и война будет, и на солдатчине многие и от болезней просто мрут. А уж уважения к нижним чинам в армии точно никакого. Просто серая бессловесная скотина, хоть как бы и верные защитники Веры, царя и Отечества. И, бывает, что солдат за разные нарушения насмерть забивают, без жалости пропуская через строй! Кстати, об этом граф Лев Николаевич Толстой лучше всех написал. Рассказ «После бала» называется. Уж не говоря о том, что и офицеры часто их избивают. Тяжела солдатская доля, и многим просто не под силу. И моя память говорила об этом ясней ясного!

Нам еле-еле удалось успокоить мою бедную сестрицу. Да, она сильно была похожа на меня! Все это признали. И я был сильно рад, что у меня нашёлся родной человек. Одна кровь! Да, я любил маму Арину и всегда буду любить! Но мне так не хватало родных сестёр! И теперь вместо них появилась другая. И я, без сомнения, как бы и был на седьмом небе от счастья!

Но и на этом у нас потрясения, оказывается, не закончились. Чуть погодя, нас побеспокоили слуги. Оказалось, к нашей усадьбе явилась целая толпа бородатых крестьян из Киреша! Ну, полтора десятка мужчин разного возраста там точно имелось. Кстати, вполне вооружённых дубинами и вилами. Хоть и не все, но такие там точно имелись. И ведь полный бунт против нас получается! Вообще-то, мне никак не хотелось противостояния с крестьянамми. Если так уж подумать, я вполне на их стороне. Но против кулаков, и сестру точно никому в обиду не дам! А в явившейся к нам небольшой толпе, как подсказали слуги, как раз и верховодили отец и сын Соломины. Явно за Александрой явились. Вот наглецы!

Арина Васильевна и Михаил Петрович решили запереться дома и никого к нам не пускать. К счастью, нашлись два охотничьих ружья, и даже бельгийских, калибра, вроде, в шесть линий. На птиц, белку и прочего мелкого зверья. Не особо дорогие, рублей под сорок за штуку. Оказалось, ещё отец приобрёл перед гибелью для охоты, пусть и не особо любивший шататься по лесам и болотам. Разве что изредка. Так и хранились ружья до сих пор. И, к счастью, нашлось и немного патронов. Но вот только воевать как бы было некому. И сам управляющий тоже не такой уж боец. Он военное дело почти не знал и охотой не увлекался. Хорошо, что стрелять умел, но, похоже, не стрелок. И ведь требовалось стрелять в людей. Слуги нам точно не помощники. Женщины как бы тоже, да они и стрелять не умели. В том числе и АринаВасильевна. Хоть она и храбрилась. А уж про меня, мальчугана, как бы и говорить было нечего.

Да, плохо дело. Но всё равно требовалось разобраться с этой толпой поскорей. И нечего было показывать крестьянам свой испуг. Тут я, невзирая на слёзные требования тёти Арины, резко выскочил на улицу и сделал десяток нервных и неуверенных шагов в сторону ворот. Растерянный и смущённый Михаил Петрович, выскочивший вместе со мной на крыльцо, хотя, прихвативший и ружьё, попытался что-то сказать, но так и не смог ничего произвести. Хорошо, что и крестьяне от неожиданности остановились в десятке шагов от меня. Хотя, явно ненадолго. Их гневные взгляды не выражали ничего хорошего. Если что, только и оставалось забежать обратно в дом.

— Извините, уважаемые, что вам надо? Я князь Борис Куракин и, честно говоря, никого к себе не приглашал. Мы тут вам ничего не сделали. А вы явно явились без спроса и, похоже, с недобрыми намерениями. Я прошу вас немедленно покинуть мои земли.

Мужики промолчали, но ладно хоть не решились немедленно ринуться вперёд. У них и испуга никакого не наблюдалось, и глядели они на меня сильно зло. Хотя, здоровый бугай, как я уже знал, тот самый Демьян, вышел немного вперёд и просто яростно выкрикнул:

— Ты, княжёнок, отдай мою жену. Мы знаем, цто она сбежала именно сюда! Отдашь, ницего вам тут не будет. Мы сразу же уйдём. Не отдашь, сильно пожалеете!

Тут кровь сильно ударила в мою голову. Хоть и страшно было, но после таких слов страх ненадолго исчез. Чтобы мне так подло угрожать? Не важно кто? Да хоть самые важные аристократы! Нет у меня благородной спеси, но и обид себе я не намерен прощать. И злость у меня стала просто нарастать.

— Уважаемый, тут нет твоей жены. Только моя сестра.

— Шура теперь моя жена! Мы вцера всё с её дядей Платоном обговорили! И выкуп ему уже отдали. Она моя!

— Да? Надо же, княжескую дочь в жёны захотелось? Не много ли? Хотя, вы ещё не обвенчаны, потому она не твоя жена. Потом, никому не позволено насильно выдавать женщин замуж. Только по их желанию. А Александра не хочет. Тем более, она моя сестра, и тут я решаю! И не надо мне угрожать. Пожалеешь уже сам!

Тут прямо мимо меня просвистело несколько камней, пусть и не очень крупных. Наверно, больше не нашли? Я еле увернулся. Вот дураки! И больше раздумывать было нельзя. Прибьют ведь прямо на месте! Потом крестьян, конечно, успокоят, но ведь это нам уже не поможет. Эх, помимо своей воли, мне приходится стать душителем народных масс. Я не хочу этого!

— Бах! Бах! Бах! — Мои прежние старания не пропали даром. Я сам ещё не понял, но выстрелы из моего револьвера, прозвучавшие один за другим, тут же уронили на землю бугая, его отца, и точно такого же крепкого, как сын, и ещё одного молодого парня, как раз и запустившего в меня камушками. Но попадёт, мало не покажется! — Ну, кто ещё хочет для себя жену? Могу поженить хоть кого, да хоть с нечистой силой! И приданое дать, вплоть до могилы!

И тут же ко мне пришло полное спокойствие. Как во время боя, хотя, уже после. Похоже, у меня проявились нежданные навыки. Как помнится, и мужчина из моего странного сна вполне являлся метким стрелком, да ещё и офицером. Три звёздочки, как я понимаю, это чуть ли не штабс-капитан.

Толпа ошарашенно замерла. Крестьяне глядели на меня сильно зло, но и испуганно! Они мне не нужны. Нет, убивать крестьян я не собирался. Просто целился в ноги и попал точно. Этого вполне достаточно. Чтобы больше обезопасить себя, я сделал несколько шагов назад. Для прицельной стрельбы хватит. Правда, и револьвер я сразу же спрятал обратно. Но попробуй кто сделать хоть шаг или кинуть меня чем, уложу сразу насмерть! Ладно, что пока никто даже не шелохнулся. Пусть и трое раненных бессильно завыли. На ноги встать они уже не могли.

— Уважаемые! Ну-ка бросай всё на землю! И без шуток! Я, хоть и малец, но сын князя Павла Куракина! А он воевал с французами, англичанами и турками! И храбро воевал. И я тоже себя и своих родных в обиду не дам. И сестру тоже! Хоть вы и не враги. Так, давайте хоть один ко мне!

Крестьяне послушались, и тут же на землю попадали и вилы, и дубины. И сразу же ко мне осторожно подошёл мужик постарше. Наверное, после старосты и его сына самый уважаемый?

— Скажи, уважаемый, вы знали, что Александра моя сестра? Думаю, что знали! И ещё, раз венчания в церкви не было, так она жена или нет этого наглеца? И как можно девушку благородных кровей силком выдавать замуж? И за кого? Совсем обнаглели! Отец верховодил, сын оскорбил меня и открыто угрожал, а третий кидался камнями. Значит, виновны. За такие дела вас всех и повесить мало! Ничего, вот явятся стражники и казаки, и вам же достанется!

Мужик мялся, мялся и, наконец, выговорил:

— Э, княже, простите! Бес попутал!

— Бес, может, и попутал, но ты ответь на мои вопросы!

— Э, княже, знали. Давно уже знали. Мы все ведали. И Прохор, и Демьян. Вот оттого они и спешили, и Платошку заставили, и Шуру, э, Александру силком взять хотели. А так, раз невенцанная, то, конечно, хоть и сосватали, то не жена вовсе.

Я, честно говоря, не знал, что с этими бунтовщиками делать. Ведь и самому перед полицией придётся оправдываться. Но и с местными крестьянами особо связываться не хотелось.

— Ладно! Быстро перевяжите им раны хоть чем-нибудь. Потом свяжите руки и ноги, и несите в дом. После можете уходить. Хоть куда. Вы мне не нужны. Только обещайте, что ничего моим близким и имению не сделаете. Иначе только хуже себе сделаете.

— Э, княже, не сделаем! Ни в жисть! Пусть земля развернётся под нами! Бес попутал!

И чуть позже, оставив троих раненных, уже перевязанных и накрепко связанных, мужики быстро убежали назад. Перед этим они поклялись на библии, споро вынесенной Агафьей Николаевной. Подобрать вилы и дубины я не разрешил. И тётя с нашими юными «работниками», и вся семья управляющего, и слуги были сильно удивлены. И они все были сильно рады. Хотя, и меня самого стало отпускать. И только тут я понял, что держался из последних сил. Малец ведь! Но, ничего, не сплоховал.

А трое бунтовщиков лежали на полу и зло зыркали глазами, да ещё как бы просили прощения. Правда, никто с ними и не думал разговаривать. Есть кому и без нас. Лучше справятся. Все здешние земли входили в Солецкую волость пятого земского участка первого стана Новоладожского уезда Петербургской губернии. Хорошо, что и волостной центр, и полиция находились недалеко, правда, на другой стороне реки. Наверное, придётся собраться и отвезти туда?

Нет, мы не успели. Пока собирались, полиция явилась сама. К нам на паре подвод приехали местный становой пристав, какой-то полицейский дознаватель и пять стражников. Они, конечно, сразу же изъяли мой револьвер. Да, жаль, даже и не успел наиграться. Хотя, я сразу же прикинулся сильно испуганным от происшедшего и сам и выдал. Так мальчик же лишь двенадцати лет! Чего же от меня другого ждать? Хорошо, что большая часть патронов уже была надёжно припрятана. Ничего, позже другой револьвер достану. Вот дарственная грамота на оружие от самого князя Юсупова полицейских чинов удивила, но не так уж сильно. После их опроса и составления всех необходимых бумаг, три стражника загрузили в телеги наглых смутьянов и отправились в свой стан. А пристав и следователь с парой нижних чинов остались, уже как бы для опроса других видоков. И они явно были довольны.

Как уже успел рассказать нам управляющий, семейку богача и их подельников в округе побаивались. Особенно последнее время. Если так подумать, в открытую собралась шайка разбойников и Киреш и соседние деревеньки как бы в страхе держала. Места же довольно глухие. И полиция, похоже, не особо вмешивалась. Может, была в сговоре, да видимых нарушений как бы и наблюдалось? Конечно, и Михаил Петрович тоже остерегался. А то и скотину могли увести, и лес порубить, и посевы потравить. Мало ли что? Вплоть до воровства, ограблений и нападений на неугодных и членов их семей. Это мы помещики, и жили в Петербурге. А у управляющего семья.

Распоясались! Правильно я стрельнул! А то один наглец тут вообще, ага, берега попутал и стал кидаться камнями! В меня! И полиции он сам же сознался, что по велению богача Прохора. И, опять же, что явились к нашей усадьбе, так чтобы узнать, там ли невеста Демьяна и, если что, отбить. В общем, точно наговорил кидатель камушков себе на каторгу. И богача с сыном потянул за собой. Хотя, он у них как раз всегда на подхвате и находился. Крепкий и жестокий, но недалёкого ума был.

Оказывается, не принимали нас всерьёз! Богач и сын дружно твердили, что, мол, ничего такого не замышляли и просто немного попугать юного князя хотели. Чтобы лишь невесту вернул, и всё. Ведь с Платоном уже всё обговорено было. Как бы главный в роду мужчина. Не ожидали, что Александра сбежит. И больше ничего. А что она являлась побочной дочерью прежнего князя и как бы и сестрой юного, так про это все знали, но не придали никакого значения. Так ведь и у других господ немало побочных детей бегает, но никто на них внимания не обращает.

И, на самом деле, никто же не думал, что я сразу же признаю сестру. Вдруг ошибка или попытка обмана юного князя? Да мне и её заявления было достаточно. Всё равно бы признал. И защитил! Вот пусть теперь и отдуваются проклятый богач и его сынок за свои деяния. Честно говоря, ничего хорошего их не ждало.

Да, солидный дознаватель точно всех опросил. Дотошно! И наши объяснения полицейских чинов вполне удовлетворили. Ведь как было, так всё и рассказали. Меня пока арестовывать не стали. Вроде, как бы и не виноват. Я ещё и выпросил у станового пристава записку, что только и пытался защитить свою новоявленную сестру. И, вообще, полиция отнеслась к нам и ко мне вполне вежливо. Ну, мы с тётей всё-таки местные дворяне и помещики. Оказалось, что полицейские чины ещё и были немного наслышаны о наших успехах в Петербурге на ниве музыки. Во время скромной трапезы я даже сыграл им на гитаре «Танец маленьких лебедей» и спел «Эти глаза напротив». Ещё и сообщил, что песенка посвящена княжне Татьяне Юсуповой. Хотя, они об этом уже знали. Надо же, даже и в эту глушь новости из Петербурга долетели!

Да, удивил и впечатлил. Голос у меня хороший, и играл уже на уровне. А потом я немного подумал и, чтобы удивить ещё больше, исполнил, хоть и не совсем к месту, «Ваше благородие»:

Сказал, что в память об отце. Хотя, всё как бы и относилось и ко мне самому. Но отец точно достоин этой песни. Многое пришлось испытать ему. Воевал ведь и пролил кровь при защите Веры, царя и Отечества. И милая и душевная песенка полицейским чинам точно понравилась. Я им и ноты, и слова записал. Хоть и пришли по мою душу, но уважение высказать надо. Ну, как будто мы, в отличие от многих военных и аристократов, не так высокомерно относимся к жандармам и полицейским. Я особых предубеждений насчёт них уж точно не имел. В общем, обычные служивые люди, как считается, цепные псы самодержавия. Конечно, как и другие чиновники, в меру продажные и как бы и верные государю-батюшке и своему долгу. А раз дворяне столп государства, то, в первую очередь, будут блюсти именно их интересы и жестоко гнобить простых крестьян и рабочих. Уж бунтовщиков точно. Государственная система такая. Конечно, как случай подходящий подвернётся, могут немного выделываться и перед важными господами, но не так сильно. Как сейчас. Да, мы с тётей немного испугались, но точно не так сильно. Вряд ли мне что сделают! Хотя, могут исключить из гимназии. Ну, пока лето.

Глава 26 И снится мне не рокот космодрома?

Рано с утра, прихватив радостную и немного взволнованную Александру, мы с тётей Ариной и Михаилом Петровичем срочно направились в Киреш. Тётя Васса встретила нас сильно испуганная. Она уже знала, что случилось в нашем имении. Тут уже все в деревне знали. И ведь вполне симпатичная женщина, и всего лишь лет на пять постарше тёти Арины будет! Правда, всё же выглядела старше своих лет. Что делать, нелегко ей пришлось!

Пригласив пару соседей-мужиков, мы тут же взяли с матери моей сестры и всех видоков нужные объяснения. Конечно, сам дядя Платон в деревне пока и не появлялся. Ну, тут уже дело полиции. Её чины попытались укорить меня за то, что крестьян отпустил, так пришлось мне сознаться в страшном испуге из-за необдуманных действий и отсутствии умений в таких делах. А с чего мне всю округу своим врагом делать? А наглого кулака и его сына многие местные крестьяне точно не любили и за него вряд ли будут нам мстить.

Да, и ошибки и попытки обмана не было. Тётя Васса без всяких сообщила, что родила старшую дочку от моего отца. Жаль, но таковы порядки были. Жестокие! Крепостное же право! Если так подумать, почти рабство. И другие видоки тоже все клятвенно подтвердили, что Александра что ни есть моя сестра. И, оказалось, что как бы дядя получил от кулаков за неё всего лишь десять рублей и одну корову, и прощение некоторых долгов. Закаблили его богач Прохор с сыном Демьяном сильно. Оказалось, и наделами детей тёти Вассы именно сынок кулака и пользовался. Вот сволочи! А так, конечно, опасаться местных точно стоило. Хоть подлых наглецов и забрали в полицию, но ведь у них в Киреше и округе и немалая родня осталась.

Ну, этот Платон наделал делов! Решил моей сестрой откупиться? Понятно, что чужая. Заодно семью родного брата по миру пустить? Ну, тут и вся семья Платона мне тоже не интересна. Может, и родня, и даже кровная, младшим детям тёти Вассы, но не мне и Александре! И я её в обиду не дам! Она будет под моим присмотром! Хотя, две семьи и так не особо ладили. Потом, и сейчас тёте Вассе и её детям от этого сватовства ничего не досталось. Тут я просто объявил, что запрещаю всем чужим пользоваться наделами младших братьев моей сестры. В том числе и их родственникам. За предательство, хоть и вынужденное. Пусть только кто попробует!

Конечно, нам с тётей было горько смотреть, в каких условиях жила бедная семья. Хуже, чем скотина! Хорошо, хоть почти все выжили. Я тут же попросил родных Александры собрать имевшиеся пожитки и отправиться к нам в имение. Будут жить там. Теперь все они как бы и наша родня. Рослый, но худой Архип оказался на год и постарше меня. Вот низкорослому, но тоже худому Симону было одиннадцать лет, а хрупкой Ульяне — лишь девять. Тоже красивая девочка, но в мать. Ничего, мы с тётей уж и о них как-нибудь позаботится. Уже можем.

* * *

— И что нам делать с этим непонятным юнцом? Да, музыку и песни сочинил весьма неплохие. Хоть всё отрицает, но явно хороший стрелок. Сдуру так попасть невозможно! Крестьян, получается, он сам отпустил. И точно характер буйный. Весь в отца! Тот сильно резок был. Хоть сын ведёт себя и вежливее, но недалеко ушёл.

— Пока ничего. А что мы ему сделаем? Вроде, как бы и не виноват. Передадим всё вышестоящему начальству. Пусть решают.

— Странные они с тётей. Непонятно как с родными девки себя повели. Прямо к себе в имение забрали.

— Да, странно. Явно признать девку собираются.

— Похоже, да. Только ведь это им не поможет. Хоть у них теперь денег наверняка в достатке имеется. Ведь весь Петербург о них говорит. Это же они придумали новые женские платья и мужские костюмы. И теперь ведут дела совместно с Юсуповыми. Скоро точно разбогатеют. И тогда юнец, если не помешают, может подняться и до положения деда. Всё же Куракины всегда около Их Величеств крутились. Это они сейчас уступили место другим.

— Да, не так всё просто. Ладно, поглядим пока. Пусть решают.

* * *

— Ну что, укроп, расскажешь, что ты делал у наших позиций? Хотя, и так ясно. Навести на нас «Грады» хотел?

— Бурлак, шлёпнуть его надо, и всех делов! А то сорвём задание. Недосуг нам с ним возиться.

— Не, Гоблин, пусть Че решит. Он давно хотел узнать, что там у укропов творится. А так, и «языка» брать не надо. Сам пришёл.

— А кто его к нему отведёт? Ты что ли? Нет, Орк, нам нельзя оставлять Бурлака без прикрытия.

— Мы и не оставим. Ты, Гоблин, и отведёшь. А я останусь.

* * *

Вот, опять очередной разговор приснился. Оказалось, просто продолжение прежнего странного сна. На этот раз я видел и своих товарищей. Хоть в темноте их лиц было и не разглядеть. Потом, мы же все для маскировки намазались разными средствами. Никак не узнаешь. Они тоже, как и я, были одеты в соответствующую форму и имели похожее снаряжение. Правда, вооружены были лишь АКМ и пистолетами. Невысокий, но крепкий Гоблин уступал по росту и мне, тем более, качку Орку. Свои позывные они получили оттого, что ранее, как оказалось, отчего-то сильно увлеклись разными глупыми, ага, ролевыми игрищами и неплохо прикидывались там сказочными существами. И теперь имели позывные как раз согласно своим прозвищам. Оказалось, что в разных, ага фентэзийных сказках гоблинами звали безобразных, к тому же мелких и злобных существ, а орками — уже крупных уродов, но тоже не менее жестоких. Хотя, в большинстве своём они были зелёными! Мне даже вспомнились добродушный орк-обжора Шрек и бывшая человеческая принцесса, но оказавшаяся заколдованной орчанкой Фиола, из одной сказки. Кстати, любвеобильный мелкий осёл и его верная супружница дракон, нарожавшая супругу множество мелких летающих ослёнков! Но это, наверное, только в детстве они симпатичные? Интересно посмотреть на громадных и летающих огнедышащих ослов! Хотя, в других сказках орки могли иметь шёрстку и других цветов. И не всегда они выставлялись недоразвитыми существами.

Мои товарищи являлись хорошими и преданными бойцами. Их странные увлечения уже давно остались в прошлом. Жестокая жизнь заставила. Война ведь, и безжалостная! Напротив нас с другой стороны фронта, пусть и на второй линии, находились укропы из националистических батальонов, не менее жестокие, чем сказочные гоблины и орки. Бандерофашисты, одним словом. Вот сейчас нам и попалась их разведка, точнее, как и мы, артиллерийские наводчики. Правда, мы оказались удачливее. Мои товарищи, шедшие впереди, парочку укропов, не ожидавших такой, ага, «подлянки», быстро сняли штык-ножами, а вот одного Орк оставил в живых и лишь ненадолго оглушил. И всё тихо получилось. Вот и пришлось мне отправить Гоблина с «языком» обратно к Че. Тоже ведь нужно.

А мы с Орком осторожно двинулись вперёд. Но, похоже, нам далее просто не повезло. Тут почти рядом со мной, чуть впереди, вдруг вздыбилась земля. Не понял, то ли снаряд какой прилетел, то ли Орк на мину нарвался. Хотя, если слышен свист, то, значит, снаряд пролетел мимо. А если нет, то, точно в цель, то есть, в нас! Но, вроде, ничего не свистело. Похоже, Орк всё же на мину нарвался. Много их тут было понаставлено. И, что там случилось, мне узнать уже не было суждено. Хоть и стояла ночь, но на небе виднелись звёзды. И чуть сбоку от нас можно было различить, хоть и смутно, разные чёрные силуэты домов и деревьев. И где-то там вдали от нас угадывалась ломанная линия, где небо соединялось с землёй. И вдруг всего этого не стало. Стало темно, словно выключили свет!

Непонятно как, но чуть позже словно что-то стукнуло по или даже в моей голове, и я осознал, что, ещё не всё потеряно! Да, во всём теле ощущалась сильная слабость, но я был жив. А потом послышался и такой родной и чудесный голос тёти Арины:

— О, боже! Милость твоя безмерна! Борис, ты жив!?

* * *

Да, дня через три после нежданных событий с утра мне не совсем спалось. Не от тревоги за их последствия. Вроде, пока всё обошлось, и все успокоились. Хоть в имении и стало больше людей, но места всем хватило. Я с Александры чуть ли не пылинки сдувал. И тётя Арина была рада. Так что, будем жить да поживать, и добра наживать. Для моей сестры тоже. Пусть она как бы и крестьянка, но для меня это никакой роли не играло.

Главным же являлся мой очередной странный сон. Жаль, что я его как бы не досмотрел. Меня вот взяли и разбудили непоседливые петухи. Хотя, судя по тому, что дальше в моём сне нежданно так появилась тётя Арина, то это, как мне помнилось, происходило уже во время болезни. Тогда, когда я наконец-то окончательно очнулся. Похоже, в то время, когда меня несколько раз то затягивало в небытие, то отпускало, это странное событие и случилось. Хоть сам ничего и не помнил. Явно в меня передались какие-то необычные воспоминания, а вместе с ними и самые разные полезные знания. Хотя, пригодились уже! Пока мне так и не открылось, кто же это такой Бурлак. Но что такое, к примеру, «Грады», я уже понял. Пусть и не космические, но тоже ракеты. Боевые, хоть и неуправляемые! Может, и управляемые? Про эти самые ракеты тоже кое-что в моей памяти всплыло. Да, опасные штуки! И что имеются ещё и намного сложные противотанковые, и зенитные, и многие другие. Кстати, я вспомнил многое и о самих танках и многих самодвижущихся, нет, не повозках, а машинах! Явно Бурлак был сильно начитанным и даже образованным человеком. Он точно имел широкий кругозор и множественные интересы. Вот музыкантом точно был, и довольно хорошим. Похоже, раз имел звание, то когда-то и служил? И лет ему ведь даже и тридцати не было, не больше. Но не судьба! Не повезло! И в жизни, и любви! Жаль, но госпожа удача подарила ему только смерть. Может, мне повезёт? И в любви тоже?

Вообще, всё то, что там произошло в другой жизни, меня тронуло очень сильно. Хоть как, но моя же жизнь, а не чужая. Ведь все воспоминания так чётко и ясно воспринимались мною, словно они являлись моими, то это точно я и был, просто, действительно, в другой жизни! Вроде, никого другого во мне не ощущалось. Меня же, получается, убили, а не кого-то там другого. И моего друга. И на братоубийственной войне! А до этого много всего случилось! Я не мог отбросить эти воспоминания как ненужные, да и не собирался.

И никак нельзя было забыть обиды, что довелось испытать мне в другой жизни. За них тоже требовалось мстить. Как и за новые, что появились у меня уже в этой жизни. Как говорится, за Родину, за Сталина! Жаль, что этот великий государственный деятель пока даже и не родился. Может, мне тоже суждено сыграть какую-то важную роль в истории? Или просто один шанс из миллиона?

* * *

Но вставать в такую рань мне не хотелось, оттого я просто предался размышлениям. Да, важная роль в истории — это, конечно, хорошо, но у меня теперь и просто обязанности перед родными увеличились. Надо же как-то помочь, к примеру, своей сестре Александре! Не зря же она нашлась. Может, именно в поддержке своих родных всё и заключается? Вдруг им и их потомкам как раз и суждено сыграть важную роль в истории? Не обязательно мне. Так что, ничего нельзя исключать. И мне надо быть готовым ко всему.

Тут в моей памяти возникли очередные смутные картинки — то ли из книжек, то ли из больших настенных, ага, плакатов. И там весьма красочно показывалось, как заниматься самбо. Ну, да, в той жизни Бурлак и видел, и читал, и сам занимался. Всё эти приёмы теперь я как бы и знал. Похоже, на всякий случай и эти плакаты припомнились. Кое-какие знания приходили мне и ранее, а на этот раз они пришли ко мне намного в большем объёме, и, главное, так сразу они не рассеялись. Похоже, оттого, что меня как раз и одолевали мысли, как получше защитить себя и своих близких.

Чтобы не растерять драгоценные знания, я, как только пришёл в себя, так сразу же сел и занялся рисованием и составлением текстов к вспомнившимся рисункам. Приёмы же и ухватки разные, и даже запрещённые! Сами картинки из-за торопливости получились не такими уж красивыми, но понять было можно. И пояснения к ним, хоть во-многом и сумбурные, тоже оказались к месту.

А потом я просто приступил к занятиям. И у меня уже было на что ориентироваться. Мне компанию составили Александра и другие дети тёти Вассы. Даже, хоть и слаба, и Ульяна. Конечно, тут и Федот с Марьей не отстали, а ещё и Светлана с Родионом. Понятно, что нам всем точно требовалось уметь себя защищать да и развить своё здоровье. Вдруг ещё кто нападёт? Умения драться никогда лишним не окажутся. Конечно, и по ходу занятий в тетрадки вносилось много дополнений, а многие рисунки и пояснения переделывались.

Ещё пару дней я просто занимался дополнениями и многое внёс как в получившиеся пару тетрадок, так и завёл третью. Так за эти дни мы неплохо друг к другу притёрлись и даже сдружились. Места в нашем доме всем хватило. Как бы только недавно в имени было спокойно, но мы точно нарушили этотпокой. И я ни на шаг не отпускал от себя Александру. Радость так и пёрла из меня. Всё не мог налюбоваться на нежданно обрётенную сестру, хотя, ведь старшую. И боялся, что вдруг с ней что-нибудь случится, и я её потеряю. В новых одеждах и так симпатичная девушка мгновенно превратилась в милую прелестницу. Точно черты бабушки отчётливо проявились. Да и тётя Васса и сама являлась первой красавицей в Берёзовой горке. Осталось только привить манеры. Но тут Арина Васильевна точно всё сможет. Она без всяких хороший учитель!

Жаль, конечно, что Александре много пришлось пережить. И грамоту сестра не знала. Ничего, научим. Уже и начали. Тётя Арина сразу же взяла её в оборот. Кстати, мы начали обучение и других детей тёти Вассы. И нам тут стали помогать Михаил Петрович с женой. И Светлана. Уж грамоту, пусть и на разном уровне, она знала. И кое-какими манерами обладала. Главное, нам надо было привить родным Александры умения держаться по-иному, чем ранее. Не дело, когда как бы родственники князя ведут себя, словно самые последние бесправные каторжники. Конечно, они переоделись в лучшие одежды, но не верили изменениям и всего пугались. Даже моя сестра. Ничего, до возвращения в Петербург в середине августа времени полно было. Привыкнут.

Полиция нас больше ни разу не навестила. Так в России полное самодержавие, а тут как бы и бунт против дворян и, вообще, устоев государства. Считай, чуть ли не покушение на одного юного князя и его родных. Мало ли что мы не совсем уж состоятельные! Тем более, уже и вес какой-то имеем, и наши слова и интересы для властей точно важнее крестьянских.

Тут тётя Арина вместе с Михаилом Петровичем сами сьездили в понедельник в Солец и оставили в волостной управе прошение в уезд исправнику. Чтобы обеспечили нам безопасность. Но револьвер мне пока так и не вернули. Мол, разбирательство не кончилось. И другое прошение уже уездному дворянскому предводителу. Вместе и с моим. Да, я ещё малец и несовершеннолетний, и моё прошение вряд ли примут во внимание, но пусть будет. На этот раз мы просили, чтобы Александру хотя бы записали моей сестрой и изменили ей фамилию и отчество. Не знаю, получится ли. А уж чтобы сделать её дворянкой, придётся попробовать подать прошение об этом самому императору Александру Николаевичу. И ещё неизвестно, получится ли. Даже прошение на рассмотрение не примут. Да, законы империи страшно жестоки к побочным детям, в том числе и от дворян. Они вообще как бы никаких прав не имели и до сих пор не имеют! Хорошо, что крепость отменили. А то и представить, что было бы с Александрой, страшно. Убил бы, нахрен, всех её обидчиков! Чтобы сделать Александру дворянкой, остаётся только выдать её замуж за дворянина. Хотя, время ещё терпит. И моя сестра выйдет замуж только за того, за кого захочет! Принуждать я никак не буду.

Наши слуги сообщили, что Киреш местная полиция потрясла основательно, особенно родню старосты. Вроде, что-то и изъяли. Правда, около десятка бунтовщиков, в том числе и дядя Александры Платон, сначала попрятавшиеся в лесах, вернулись, и они были как бы и прощены и отделалась штрафами и разными поборами. Но несколько крестьян, и именно из числа родственников старосты, до сих пор находилось в бегах. Хотя, их особо никто и не ловил. Михаил Петрович сказал, что позже всё равно откупятся. Поэтому нам в имени приходилось держаться сильно настороже.

Глава 27 Деревня моя?

Через десяток дней после прибытия, вечером, мы устроили небольшое празднество для жителей Берёзовой горки. Пора уже. Как бы уже обустроились, все срочные дела переделали. Теперь надо с людьми в округе познакомиться. Даже с крестьянами! Тоже люди! Явились все главы семейств, их жёны и взрослые дети, пока несемейные. Нарядно одетые, хоть с нашей и не сравнить, и все важные. Человек тридцать крестьян и крестьянок собралось. Всё же как бы и свои. Конечно, рядом с домом под большим навесом мы накрыли стол с приличным угощением и хлебным вином, посидели немного и даже устроили небольшой концерт под гитару. Почему бы и нет? Вот что я показал полицейским чинам, то и исполнил. Неплохо получилось. А ещё и спел новую песню «Берёзы»:

Сказал, что в память об их, точнее, и моей родной деревне. Хоть и наше имение стояло немного на отшибе, в полуверсте от деревни, но тут всё называлось Берёзовой горкой! Правда, мне вспомнилась и другая песня про деревеньку, но там пелось о колхозницах. Так что, не совсем слова подходили, а изменить так сразу не решился.

А тётя Арина уже душевно спела «Черёмуху» и «У природы нет плохой погоды». Нам захотелось, чтобы крестьяне прониклись и как бы и приобщились к высокому искусству. И, действительно, мы их точно очень сильно удивили и впечатлили. Чтобы баре-кровопийцы да исполнили для крестьян песенки? Всегда было наоборот! Ну, пусть удивляются. Мы с тётей за мир во всём мiре и нерушимую дружбу между рабочими и крестьянами! Тоюе ведь почти крестьяне. Пролетарии, объединяйтесь! Хотя бы в одной стране…

Да, неплохо мы отдохнули и развлекли крестьян. Заодно слегка обсудили с ними некоторые наши и деревенские дела. Для нас очень важные! Летний день, как известно, год кормит! Нам требовались рабочие руки и, чтобы не отвлекать самих крестьян от разных, ага, сельскохозяйственных работ, им было предложено выделить нам детей. Нет, ничего особо тяжёлого и непривычного делать не надо было. На прошлой неделе мы с тётей Ариной, и даже по моему настоянию, конечно, при помощи остальных домочадцев, заложили грядки. Хотя, множество! Зря, что ли, ещё в Петербурге нами были прикуплены семена самых разных сельскохозяйственных культур. И немного картофеля. И многое уже посадил я сам! Правда, у нас и было кому нам помогать. Но всё равно не совсем прилично, когда всем будет заниматься сам князь. Я всё же не граф Толстой. Хоть теперь и у меня странностей хватало, но пока такого авторитета, как у него, не имелось. Мал я ещё! Правда, как мне вспомнилось, и великий писатель всё же как бы и проявит всю ширину своего многогранного таланта чуть позже. Пока, кроме своего творчества, ничем таким он ещё не прославился. Даже «Анна Каренина», может, и была написана, но ещё не опубликована! Потом, я был слишком слаб, чтобы стоять за сохой или вспахать на лошадях с плугом землю. Да, верхом ездить умел, но, конечно, не как казаки. Так, слегка. Хотя, только и требовалось побольше поупражняться.

Да, у меня имелось много самых разных знаний и замыслов. Только из-за бедности земель, их малого количества и малолюдства нечего и было думать об увеличении доходов от имения. С местных крестьян тоже нечего было взять, и это делать мы с тётей и не собирались. Им самим надо было помогать. Вдруг недород какой, и помрут ведь все. Это ранее помещик как бы отвечал за них. Хотя, и вовсе не отвечал, и спроса никакого не было. А теперь и вообще ничего думать не надо. Крестьяне должны были выкручиваться сами. Притом, что на них непосильным грузом висели ещё и проклятые выкупные и прочие платежи, навязанные им великим обманом. «Освободили», называется. Точно, век воли не видать!

Конечно, эти важные государственные вопросы нам с тётей никак не решить. Это, получается, пойти против всей царской власти, что сильно чревато. Во-первых, ничего о таком Арина Васильевна и не помышляла. Во-вторых, о моих «неверноподданных» мыслях и ей лучше никогда не знать. Нам пока просто требовалось подумать о более лучшем использовании своих земель и имущества. Даже великого основоположника Карла Маркса с семьёй содержал не менее великий, заодно и фабрикант, Фридрих Энгельс!

И тут без вспомогательных промыслов точно было не обойтись. Лично мне хотелось поставить мельницу. Насчёт ветряных трудно было сказать. И намного сложнее, и в лесах стоим, да у нас в округе и холмов высоких не имелось. А вот небольшая безымянная речка протекала совсем недалеко от имения. Может, и имела? Так-то все её, раз протекала рядом с нашей усадьбой, звали Княжеской. И место было подходящим. Как раз не очень уж широкая низина сильно сужалась недалеко от нас. Холмы там были небольшие, и каменистые: и с нашей стороны, и у леса. И под мельницу и слив место имелось. Вообще, выгода двойная: и муку получим, и через плотину прямой путь в лес открывается. Так-то, там узкая тропинка имелась, но это для пеших. А вот на телегах речку приходилось пересекать немного подальше, и не всегда. Особенно после дождей. Ранее у нас денег не было, а теперь появились. Самим крестьянам такое строительство просто не потянуть было. И они с радостью согласились с нашим предложением.

Вот на другой день и начали. В Киреше нашли подходящий сруб, из Сольцов доставили жернова и всё необходимое. Строить плотину взялись местные мужики и несколько из Киреш. Лес свой, земля тоже, кустарника полно. И лошади с телегами свои. Через неделю и поставили. Она нам обошлась в полторы сотни рублей. И строители получили неплохую оплату: полдюжины человек, и каждому вышло по три рубля. Тут в округе никто так не платил, все сильно меньше.

И сразу же мы начали ремонт дома и всех хозяйственных построек. Заодно и защиту усилили. Конечно, прежде всего, где надо, поставили забор, хоть и из жердей только. Для нас хватит. А потом начали строить дополнительные амбар, хлев и по парочке сараев и навесов. Чтобы скотине свободнее было, и чтобы больше кормов можно было заготовить. Не так уж сильно расширялись, только немного, на самое необходимое, но жизнь семьи управляющего в наше отсутствие должна была улучшиться.

И мельник нашёлся. Свой же деревенский, Порфирий Малютин. Можно сказать, что и мастер на все руки. Вообще, тут крестьяне только летом хлеборобствовали, а зимой перебивались кто чем. Охотились, рыбу ловили, лес рубили, в том числе и тайком, частично и у нас. Семьи большие, земли плохие, и одним земледелием выжить было трудно. Большинство просто уходили на промыслы.

Пруд стал наполняться быстро. Так как речка была небольшой, то и мельница вышла слабой, но для наших нужд и деревенских хватало с избытком. Вот в понедельник мы и запустили мельницу. Неплохо получилось, и крестьян порадовали. Потянулись люди и из Киреша. Своя же мука, и дешёвая, да рядом. Уж крестьянам далеко ездить не надо. И нам немного доходов в виде муки за помол. Так что, мельница оказалась вполне к месту и должна себя оправдывать.

Чтобы в пруду и рыбы стало побольше, то я просто попросил местных мальчишек напустить туда побольше разных мальков, и, само собой, не бесплатно. Десять копеек за ведро. Конечно, сразу же подключились и взрослые. Тут они просто наловили самой разной рыбы в Волхове и запустили её в пруд. Через пару лет точно изобилье настанет. Надёжно ведь всё построили.

Я и сам пристрастился к рыбалке, только в безымянном озере неподалёку от нашего дома. Там неплохо ловились жёлтые караси и золотистые лини, да ещё темноватые окуни. Иногда попадались и щуки, но это редко. Жаль, что рыба не совсем крупная. С Волховым не сравнить, да и не отпустит туда Арина Васильевна. Я и сам без её разрешения никуда не пойду. Но для меня главное сама рыбалка. Хоть по утрам и не хотелось вставать, но всё равно шёл. Азарт же! Что ни говори, утренняя рыбалка и самая добычливая. И питание разнообразное. У нас с тётей появилась и много свежей деревенской зелени. А ещё молоко, немного мяса и больше рыбы, и в любом виде! Вообще, лето благодатная пора, особенно для нас, детей. Тепло, ненастных дней почти не было, всё время светило солнце. Да, как и требовалось, прошли дожди. Это уже нам меньше работы.

Вообще, мне в Берёзовой горке сильно нравилось. Конечно, в имении. Вот деревенька оказалась не очень. Жаль, но дома крестьян распологались там как попало, образуя подобие кривой и короткой улочки. И неказистые избушки и хозяйственные постройки, конечно, сплошь деревянные, покрытые жердями, полусгнившей соломой и бог знает ещё чем, вгоняли меня в сильную тоску. Да, беда! Вообще, неприглядная и печальная картина. Хорошо, что родные берёзки хоть немного скрывали всё это убожество. Но крестьянам хорошие дома пока никак не осилить. Но и мы с тётей им особо помочь не могли. Хотя, уже как бы и не обязаны.

Правда, местность вокруг деревни оказалась красивой. С одной стороны узкий болотистый луг, потом Княжеская речка и лес, а с другой, за берёзками, крестьянские поля. Широкими назвать их было трудно. Просто небольшие лоскутки разной формы, разделённые узкими полосками разросшегося ввысь бурьяна. Хоть и не везде, но ведь не убрали. Бардак! Полное, ага, агрономическое бескультурье и нарушение экономических законов! Хорошо, что на наших, чисто помещичьих землях, участки были покрупнее. И меж там не имелось. Но, к сожалению, часть пашни, примерно треть, и у нас густо заросло бурьяном. Не хватало сил, и ещё не скоро хватит. В этом году точно. Но ранее мы как-то не догадались выделить её крестьянам. На этот раз, особо не раздумывая, всю пустовавшую землю я предложил им. За небольшую арендную плату. Пока только на три года. И тётю Арину уговорил. Хотя, теперь она ко мне всегда прислушивалась. И крестьяне были сильно рады. Мигом поделили. Никаких трудностей не испугались. Что делать, психология такая. Пока им и нам не до колхозов. Сначала окрепнуть надо. Правда, я потребовал межи не делать. И попросил и на их участках бурьян полностью убрать и никогда больше не разводить. Чтобы сорняков меньше было.

Ну, это взрослые дела. А так, у нас и в имении дел хватало. Так как теперь все дети в нашем доме, и под моим чутким присмотром, помимо работы в огороде, в свободное время часто занимались гимнастикой, вольной борьбой и самбо, то, ага, аппетит у нас был зверский. Нам ведь расти надо. В общем, и скучать было некогда. Хотя, Александра больше находилась под присмотром тёти Арины, и они всё время что-то шили. В основном, конечно, одежду для сестры, и частично и для крестьянских детей, но не для работы, а, можно сказать, для важных случаев.

А ещё я привлёк к нашим занятиям и два десятка работников, ухаживавших за нашим большим огородом. Даже девочек. Им всем было от семи до двенадцати и даже чуть больше лет. Малышей не взяли, а более старшие дети помогали уже родителям. И, конечно, наши временные работники получали оплату по десять копеек за каждый день. Правда, ножи и режущие предметы крестьянские дети уже не кидали. Этим мы занимались тайком от них. И редкие конные прогулки совершали одни, без них.

Чтобы у детей, точнее, их родителей, появился интерес, я им и за занятия начал платить по несколько копеек в день. Конечно, поменьше, чем за работу. А так им всем и самим было интересно заниматься. Наверное, про себя они слегка и посмеивались над непонятным барчуком, платившим им деньги за обыкновенные драки, вообще-то, борьбу, с собой? Хотя, хоть какой, но барин и даже целый князь. Чуть пораньше вообще явился бы их полновластным хозяином. Понятно, что в любом случае меня надо было слушаться и сейчас. А ещё и Александру. Правда, отношения у нас с нашими, можно сказать, работниками были очень хорошими и близкими. И, на удивление крестьянских мальчишек, я умудрялся почти всегда выходить победителем. Валил и тех, что чуть постарше меня и на вид покрепче. Да, худой и уже и немного подросший, но постоянные занятия ещё дома сильно повысили у меня ловкость и силу.

Хотя, крестьянским детишкам было всё равно за что получать свои копейки — за привычную работу или пусть и за драки. А ещё они завтракали, обедали и ужинали у нас, и питание было намного качественнее и сытнее, чем дома. Ещё и с собой домой забирали немного хлеба, мяса и рыбы. Дети же! Мы с тётей Ариной решили не жлобствовать, а обеспечить им достойные условия. Так-то они и не должны много работать, только в целях обучения. Особо больших нагрузок у нас и не было, всё в меру.

А ещё в свободное время мы все вместе, в том числе и наши работники, усердно изучали грамоту. Тоже ведь все безграмотные. И у нас в волости никаких школ не имелось. И мне не трудно, и тёте Арине, и Михаилу Петровичу с Агафьей Николаевной. Хоть взрослые и отвлекались на нас не всегда, но старались оказать помощь всегда. И, честно говоря, крестьянским детям больше нравилось у нас, оттого они, бывало, задерживались у нас до самой ночи.

Ведь я, помимо работы над портретами родных, ещё постоянно музицировал и повышал свой уровень игры на гитаре. Время от времени мне вспоминалась и какая-нибудь мелодия или песенка, и я их записывал в нотную тетрадку. Десяток композиций, в том числе и несколько песен, уже вспомнилось. Пару раз мы с тётей Ариной вместе с Михаилом Петровичем и Агафьей Николаевной даже устроили скромные музыкальные вечера. И они оба тоже неплохо умели играть на гитаре. И немного даже Светлана. Конечно, все наши домочадцы, а потом и крестьянские детишки постарались присутствовать на них. Пришли и их родители. Как бы просто за детьми, а на самом деле посидеть с нами, заодно и слегка покушать и попить чайку, и иногда и с сахаром.

Понравилась крестьянам наша игра на гитаре. Мы с тётей Ариной во время этих посиделок на пару сыграли «Путь домой», «Золушку», «La Playa», «Романс Гомеса» и, конечно, «Танец маленьких лебедей». И наше пение им тоже понравилось. Арина Васильевна под мою игру на гитаре спела «Течёт река Волга» и «Гляжу в озёра синие». А потом «Тонкую рябину» и «Степь да степь кругом». Ещё и народные песни в её обработке. Целую дюжину! Пошли песни в народ. Сильно они полюбились крестьянам.

А я вот рассказал крестьянским детям сказки о Чебурашке и Буратино, да заодно и исполнил «Песенку Чебурашки» и «Песенку Буратино». Чтобы интересней и понятней было. Всем понравилось. Не только дети, но и взрослые прониклись. Потом, ведь как бы и сам автор был перед ними. Многим крестьянам полюбилась и песенка «Ты неси меня, река», которую я как бы посвятил Волхову. И эта душевная песня под гитару сильнее всего их и подкупила:

— Ты неси меня, река, за крутые берега,

Где поля, мои поля, где леса, мои леса.

Ты неси меня, река, да в родные мне места,

Где живёт моя краса, голубые у неё глаза.

Да крестьяне и сами могли спеть что-то. Особенно крестьянки. Хороших певуний у нас в деревеньке хватало. Сильно трогательно и душевно получалось. И у людей настроение поднималась.

И, вообще, интересные и красивые вечера у нас вышли. Ну и пусть, что вместе с крестьянами и их детишками. Так ведь и они все вовсю тянулись, можно сказать, к высокому искусству, культуре, и стоило их к ним приобщать. И нас приняли тепло и с благодарностью. Ну и пусть, что мы дворяне. Тоже ведь такие же люди. Просто судьба у всех разная. Пусть хоть так о нас добрая память сложится.

* * *

— Да, странно ведут себя этот юный князь и её тётя. Что деньги, раз мельницу поставили и обновлять имение начали, у них имеются, это понятно. Но, говорят, они и свои земли по дешёвке раздали. А ещё в огороде сам мальчишка копается, и вместе с крестьянскими детишками. И посиделки какие-то странные? И песни вместе поют…

— Точно, странно. Что земли раздали, то понятно. Ведь только бурьян рос. Так хоть прибыток какой будет. Но вот посиделки с крестьянами до добра не доведут. Так только смутьянов плодить. Явно потом и сами смутьянами станут. Приглядеть за ними надо!

Глава 28 Дела земные?

После пуска мельницы нам стало легче. Там уже управлялись мельник Порфирий и его сын Никита. Мы и для себя муки побольше решили запастись. Чем зерно задёшево продавать, ведь спокойно можно и небольшую пекарню поставить. И это нам под силу.

Вот что порадовало, крестьяне к нам прислушались. Бурьян у своих участков они убрали сразу же. А отданная им наша земля, уже вспаханная, отводилась под озимую рожь. Она у нас лучше всего и росла. Чтобы повысить плодородие земли, раз нет навоза, мы с тётей Ариной, точнее, я, посоветовали ещё и завезти на поля хотя бы понемногу торфа, песка и известняка. Всё равно ведь перед посевом, чтобы прибить сорняки, ещё раз придётся вспахать. Да и сами сорняки и разную ненужную траву можно сгноить и запросто в навоз превратить. Просто надо в кучи добавить немного навоза и земли, и быстрее сгниёт. Можно и торфа, и побольше.

А так, крестьяне были довольны. Вроде, они и об отце не так уж плохо отзывлись. По сравнению с другими помещиками у нас в округе, он выглядел добрейшим барином. И при «освобождении» князь Павел постарался не слишком обделить крестьян. Конечно, обидел отец тётю Вассу, подло с ней поступил. Я уж, было, думал, что и другие такие женщины объявятся, но пока никого не было.

А вот мою мать и сестёр крестьяне, можно сказать, любили и очень жалели. Мне их дети все разговоры о них всё без утайки и передали. И уважение к княгине Софье перешло уже на тётю Арину. Хотя, она и сама ничем плохим не успела прославиться. Вообще, и моя бабушка, княгиня Агнесса, хоть и немка, оставила у крестьян добрейшую память. И её тоже сильно жалели. Несмотря на как бы и высокое положение, не такая уж лёгкая и безоблачная жизнь у неё получилась. И умерла довольно молодой.

Кстати, и меня наши крестьяне за стрельбу не особо осуждали. Оказывается, наглый богач и его сын успели достать и их. Хоть как бы и крестьянского происхождения, кулаки и есть. Тоже кровопийцы и ничем не лучше помещиков. Да они, если уж подумать, намного хуже моего отца. Вообще безжалостно обирали как бы таких же крестьян. Буржуи новоделанные хреновы!

Что делать, придётся мне рассчитываться за отца. Зато у меня теперь и родная душа появилась! Я был готов, образно говоря, носить Александру на руках! Она оказалась очень способной: и грамота давалась ей довольно легко, и голос у неё оказался звонкий, а ещё она была трудолюбивой и старательной мастерицей. Как раз тёте Арине такой помощницы не хватало. Мы привезли швейную машину с собой и даже решили оставить её в имении. Всё равно купим в Петербурге новые машины, наверное, и пару. И для имения ещё одна была уже и заказана знакомому купцу управляющего. Так как Александру мы заберём в Петербург, то тётя пока усиленно учила работать на машине Агафью Николаевну и Светлану. А ещё и тётю Вассу и Ульяну. Тоже ведь старательные. Машины им и оставались.

Через неделю после пуска мельницы нас навестил становой пристав, конечно, вместе с парой стражников. Изменения в имении его впечатлели. Чуть лучше и уютнее стало. Конечно, он уже имел о нас больше сведений. Да и постройка мельницы и ремонт имения лучше всего говорили, что мы достойные хозяева. Заодно пристав вернул мне револьвер. Оказалось, что в уезде, скорее, и выше, решили, что ничего противоправного я всё-таки не совершил. Короче, просто защищал честь семьи. Ничего, мы приняли полицейских тепло и даже накрыли небольшой стол. Было и музицирование. «Ты неси меня, река» в моём исполнении им понравилась. Я ещё и сказал, что как бы в честь Волхова. Пристав не преминул пообщаться и с Александрой. Моя сестра, уже принаряженная даже в одежду нового фасона и неплохо усвоившая показанные тётей Ариной манеры, произвела на всех сильное впечатление. А когда она спела «Тонкую рябину», да так красиво, то я и сам сильно восхитился. Да, наша кровь! И тут у меня промелькнула одна важная мысль! Точно! Если ничего у нас в Российской империи с её дворянством не получится, то попробую это сделать в Германской империи! Будет фрайфрау фон Либендорф! Как бабушка Агнесса. Мы же, ага, фольксдойчи!

А так, жизнь в имении у нас наладилась. В дела управляющего я пока не особо вмешивался. На это хватало и тёти Арины. У меня много времени уходило на огород и свои мальчишеские занятия. В свободное время мы, то есть, вся детвора в имении, довольно много, раз только и требовалось перейти через пруд по плотине, навещали близлежащие луг и лес, собирая там разные травы, особенно ивовую и дубовую кору, само собой, ягоды и грибы. В общем, всё то, что можно было употребить в пищу и применить в лекарственных целях. Так я познакомился с женой нашего мельника Матрёной. Оказалась, что она являлась травницей и знахаркой, да ещё и повивальной бабкой. Ведь у нас в округе никаких больниц и родильных домов не имелось. Хоть даже одного доктора и фельдшера. Что делать, глушь. Она, хоть и удивлялась причудам барчука, но и ей хоть какие-то копейки за продаваемые мне лекарственные травы не были в лишку. Я, вообще-то, и не жадничал. Для Петербурга и на зиму много чего лекарственного требовалось. Нынешняя медицина, по сравнению с той, что выдавала моя память, и близко не стояла.

Мы с Матрёной Захаровной, а я в знак сильного уважения стал звать её именно по имени и отчеству, когда она навещала мельницу, много общались. Конечно, как раз и больше разговаривали про эти самые травы и их свойства. А ещё, бывало, и про мир, точнее, мiръ или разные страны, что существовали сейчас, и были ранее. Тут уже больше рассказывал я. Потому что разных знаний у меня хватало. И эти рассказы были больше интересны её детям. И моему окружению. Вот так я ещё ближе познакомился с семьёй мельника.

Вообще, у Порфирия и Матрёны Милютиных было семеро детей, и старшему Никите уже стукнуло семнадцать лет. Хотя, пока о его женитьбе родители и не помышляли. Средств не было, чтобы его женить и отделить. Вроде, пока и невесту не успели подобрать. Я не выяснял. По мне, каждый человек спутника жизни для себя должен выбирать сам, и желательно по любви. У родителей своя жизнь. Уж Александра у нас точно вольна делать свой выбор.

Заодно мне случайно стало известно о способностях некоторых старших детей мельника. Оказалось, что пятнадцатилетняя Анюта, и стройная красавица, и тринадцатилетний крепыш Савелий неплохо рисовали. Точно самородки! Когда я выдал осмелевшему парнишке бумагу и карандаш, то он тут же взялся за, ага, пейзаж. Пара берёзок, что росла неподалёку от мельницы, получилась у него почти на уровне со мной. Правда, рисунок у Анюты вышел чуть похуже, но было терпимо. И то потому, что просто у девушки-рукодельницы имелось намного меньше возможностей, чтобы развить свои умения. Потом мы просто нарисовали их маму. У меня портрет Матрёны Захаровны получилось лучше, но и брат с сестрой не оплошали.

И тут идея, ненароком пришедшая мне в голову уже давно, как бы и получила завершение. Матрёна с детьми есть, и они у неё вполне в достаточном количестве и очень даже способные. Да, грамоту не знают, но рисовать могут. Даже младшие, пусть и похуже. А уж если предоставить всё необходимое, то и любой рисунок раскрасят. Вот на следующий день после убытия полицейских я и попросил Никиту приготовить несколько коротких чурбаков из липы и аккуратно отдраить, точнее, отшлифовать их и сделать совсем гладкими. Чтобы можно было рисовать на них. И не только просто цилиндры, а ещё и полукруглые сверху и снизу, притом имевшие разные диаметры. Сам тоже взялся за дело. Ведь только и требовалось показать. У меня теперь и других помощников хватало. Тут и Федот с Марьей тоже не остались без дела. Хотя, и у них отцы с деревом неплохо были знакомы.

Высверленные ручным буром полые чурбаки мы подогнали так, что их можно было одевать друг на друга. А потом я аккуратно взялся за совмещение верхних и нижних частей, и чуть погодя у меня получилась самая настоящая деревянная матрёшка из моей памяти с внутренней и наружней фигурками. Конечно, все дети сильно удивились. Ранее они удивлялись и тому, что я, пусть и князь, совсем не чурался возиться в огороде. Да и других работ не боялся. И, главное, и нужные знания у меня имелись. Оттого, ага, авторитет у меня был довольно большой.

Мы работали целый день. Аккуратно подгоняя чурбаки друг к другу, нам удалось загнать внутрь один за другим все семь штук. Конечно, восьмая фигурка получилась маленькой, цельной и совсем не полой. Хотя, главное идея и начать. Кому надо, перехватят.

Аккуратно отшлифованные и гладкие фигурки, уже полностью подогнанные друг к другу, мы обильно пропитали масляным лаком и оставили сушиться. Чтобы когда высохнут, не потрескались. А сами взялись за следующий набор.

На другой день мы с Савелием начали разрисовывать вполне высохшие и гладкие фигурки, а Анюта, конечно, по моей подсказке, аккуратно раскрашивать готовые карандашные рисунки яркими красками. Конечно, наружная и самая большая кукла получила лик Матрёны Захаровны, и остальные уже её детей. Нужные краски я привёз из Петербурга и, честно говоря, о матрёшках не думал. Мне просто хотелось попытаться нарисовать несколько картин. В первую очередь, само наше имение, а потом и портреты родных отца, матери и сестёр. Ведь у нас только и сохранилось три разных портрета бабушки, нарисованных ещё в Веймаре немецкими художниками. И ещё пара портретов отца, но только в мальчишеском возрасте, и даже младше меня. Они тоже были нарисованы в Германии. Хорошо, что мать я помнил. У меня в альбоме уже было несколько рисунков с ликами матери, но только карандашные и чёрно-белые. А мне хотелось нарисовать большие цветные портреты. Как говорила тётя Арина, мои сёстры были сильно похожи на бабушку. Она тоже могла рисовать, но, жаль, до моего уровня ей было далеко. Вот с её помощью и можно было попробовать подобрать подходящие лики. Уж тётя всех прекрасно помнила. А тут впереди ещё больше месяца! И нам здесь никто не мешал. И, помимо огорода, домашних дел, рыбалки, занятий самбо и обучению крестьянских детей грамоте, можно было немало времени уделить и рисованию. В связи с нашими делами, и очень важными, нам в Петербурге просто было совсем не до портретов.

Хотя, честно говоря, уже не так много времени и осталось. Сам не заметил, как быстро пролетел ласковый июнь и начался чуть жаркий июль. Ведь у меня ещё появились и некоторые идеи насчёт новых видов одежды, хотя, ага, пока только аксессуаров. Точнее, галстуков разных видов. Тоже ведь пригодятся.

Нам быстро удалось приготовить нужные заготовки. Готовые фигурки мы покрыли лаком и оставили сушиться. И только на четвёртый день матрёшки были собраны. Нам пока удалось сделать три, ага, комплекта. Тут, конечно, в первую очередь были разыграны наши домочадцы. Хотя, все они и так уж пресекли, чем мы там занимались. Но результат их всё равно удивил и обрадовал.

Вот так для всех наших домочадцев, а потом и крестьянских детишек и некоторых крестьян, появилось новое и нужное увлечение. И, если уж подумать, вполне доходное. Наверняка наши матрёшки будут пользоваться спросом, пусть и не сразу.

Деревянные заготовки, конечно, лучше было точить токарным станком и применять самые разные режущие инструменты. Уже в понедельник Михаил Петрович тут же от своего имени заказал их и всё необходимое знакомому купцу в Новгороде. А крестьяне за пару дней поставили нам большой крытый сарай, ещё и плотно обшитый грубыми досками, рядом с мельницей. И от отдельного водяного колеса туда в защитном деревянном кожухе была устроена широкая ременная передача. Как раз для нескольких небольших токарных станков. Хотя, можно было примерить и передачу от большого барабана, вращаемого лошадью, ходящему по небольшому кругу. Но это уже для зимы. Или от другого движителя, к примеру, паровика.

Чуть позже впритык к сараю был построен небольшой срубной домик с надёжной дверью, запирающейся амбарным замком. Там должна была храниться часть инструмента, а ещё сидел глава мастерской, пока Никита. А что, он уже почти взрослый и сильный. Если что, и отец рядом: что надо подскажет и поможет.

Как раз через неделю, к окончанию строительства, в имение из Петербурга, помимо самого разного инструмента, доставили пять токарных станков для работ по дереву, конечно, совсем небольших и самых простейших. Их разместили на столах и подвели ременные передачи, к каждому отдельно, от общего вала. Тут уж деревянные заготовки можно было зажимать во вращающихся патронах и, как хочешь, рассверливать, и обтачивать. Липа же. Совсем мягкая. Хотя, и любое другое дерево годилось. Даже дуб. Вот Никита и пара его приятелей-ровесников, и один, кстати, из Киреша, как раз и стали заниматься изготовлением фигурок. Так-то, почти сразу и освоили. Что не получалось, мы аккуратно доделывали вручную. Несколько мальчиков поставили уже на ручную шлифовку грубых деревянных заготовок, конечно, и изнутри. И уж после Савелий с Анютой по готовым ага, шаблонам наносили на готовые гладкие фигурки лики матери и самих себя. Могли и сами нарисовать. Ещё несколько девочек всё аккуратно расскрашивали. И после сушки, пока просто на солнце, готовые фигурки попадали к другим девочкам, и они повторно покрывали их лаком. Решено было построить отдельный домик с печкой для сушки и большой склад для самых разных материалов и готовой продукции. И в конце у нас должна была получиться небольшая мастерская по производству матрёшек. Если так подумать, сам не ожидал такого результата. Хорошо, что тётя Арина, уже полностью доверявшая мне, тоже решила не жалеть денег на это новое дело. И она видела, что новые игрушки весьма понравились не только крестьянским детям, но и их родителям.

Пока все остальные делали игрушки основного варианта, я вот стал готовить подарки для княжны Татьяны. Как и говорилось в её записке, не стоило мне забывать свою нежданную подружку. Не знаю, что будет, когда мы вырастем, но пока мне самому она часто вспоминалась, и на душе становилось как-то необычайно тепло. Правда, и грустно становилось порою. Похоже, попал…

Вот я и старался. Чтобы Татьяна ненароком не обиделась. Хотя, те же матрёшки, но просто с разными рисунками. Первый набор, конечно, семья самой Матрёны Захаровны. Это уже обязательно. Второй набор состоял из семи фигурок самой княжны с рисунками, сильно отличными друг от друга. А уже в третьем наборе можно было видеть саму Чебурашку и фигурки героев из сказки про него. Само собой, чтобы обосновать появление таких игрушек и сделать их привлекательными, я выдумал, точнее, приспособил для дела сказки, даже три, о сером волке и Красной шапочке, ещё и о семи козлятах и трёх храбрых поросятах. Как раз подошли! Вот для этого на главной фигурке четвёртого набора пришлось нарисовать злого и клыкастого Серого волка, и уже внутри него разместить бабушку девочки, саму Красную Шапочку и трёх храбрых поросят. Вот внутрь другого Серого Волка пришлось засунуть семерых козлят, конечно, миленьких. Заодно я вспомнил и записал, хотя, с небольшими изменениями, «Песенку Красной шапочки», «Песенку матрёшек», «Танец матрёшек», уже без слов, а потом «Улыбку» и «Облака». Тяжело мне пришлось при переводе всех песенок на французский, немецкий и ещё и на английский языки. Пригодятся. Не только для Татьяны, но вдруг наши матрёшки будут востребованы за границей? Хотя, и российская аристократия у нас не такая уж русская. Мне вспомнились и другие подходящие мелодии и песенки, но на всё просто не хватало времени.

Вариантов, конечно, имелось множество, но пока их все просто невозможно было охватить. И точно такие же пять наборов, как образцы для изготовления и получения привилегий, готовились для как бы и нашего Дома Моды «Татьяна» в Петербурге. Вот шестой уже состоял из ласковых Мишуток, что являлись фирменными знаками. Мы с тётей Ариной и уже и Александрой решили, что всё же не стоит нам уходить с матрёшками из-под надёжной «крыши». Нам удобнее было работать под защитой и покровительством Юсуповых. Пока у нас и денег недостаточно, чтобы самим всё потянуть. Запросто ведь и нас самих, и наши идеи схарчат, если захотят, всякие «зубастые» недоброжелатели. Да мы и не такие уж жадные. Нам пока хватит.

Глава 29 Гляжу в озёра синие?

А так, неплохо мы развернулись. Тут уж нельзя было оплошать. Пока новые идеи не успели распространиться и не были присвоены другими. Правда, с подготовкой подарков княжне и образцов в Петербург я еле управился за неделю. Ведь пришлось и всё дело наладить. Хотя, уже почти конец июля, и до середины августа всего три недели осталось. И не заметил, как время пролетело!

Раз готовил я сам, то подарки получились неплохими. И на том же «Царевиче», что мы приехали, две большие почтовые посылки с игрушками, потом и образцами галстуков, и нужными посланиями ибумагами, отправились в Чудово. Хотя, на всякий случай, я отдельно и письмо Татьяне написал, и приложил к нему новые сказки, ещё и ноты, и слова песен. И уже из Чудово всё должно было последовать в Петербург и Москву, точнее, в имение Юсуповых «Архангельское». Надеюсь, что благополучно дойдут. Заодно в адрес Дома Моды нами было направлено и прошение о зачислении одним из его цехов нашей мастерской. Хотя, согласно договорённостям. Потом, пусть приказчики там позаботится о её работе. У них и лучше получится.

Чтобы не возникло никаких, ага, непоняток, тётя Арина в сопровождении Михаила Петровича съездила в Сольцы и отвёзла в волостное управление и стан полиции по пять наборов, правда, по три именно с ликами семьи Матрёны Захаровны, как бы в подарок. На остальных двух уже красовались клыкастые морды Серых волков, и внутри поросята и козлята. И ещё мы подали и прошения в разные адреса о дозволении открыть в нашем имении Берёзовая горка мастерскую по изготовлению игрушек. И приложили списки прошения в адрес Дома Моды «Татьяна», принадлежащего княгине Татьяне Юсуповой и частично дворянке Арине Переверзевой. Пусть местные власти знают, с кем имеют дело. Наверняка и знают? Если что, у нас и все нужные списки имелись. Мы не какие-то там бесправные музыканты, а дворяне и даже промышленники, стоящие впереди планеты всей и несущие славу нашей Российской империи. Если всё получится, то и наши матрёшки прославят не только нас, но и всю страну. И ещё и доход дадут.

Конечно, дела с игрушками нас сильно закрутили. Ещё неделя пролетела только так. Мы успели отправить в Петербург и вторую посылку со старыми и уже и новыми образцами. Пока только два набора с героями сказок о Чебурашке и Буратино, и один повести «Аэлита». Чтобы не было обидно, все семьи в Берёзовой горке бесплатно получили по набору, пока только с ликами семьи Матрёны Захаровны. Она сама стала местной знаменитостью. Хотя, и её дети тоже. Кстати, Порфирий Игнатьевич на это нисколько не обиделся. Я ещё и заплатил членам семьи Милютиных по десять рублей за разрешение на пользование их ликами и именами. Всё по чести. Конечно, про самых младших Дарью и Афанасия говорить что-либо пока было трудно. Всё же им пока только пять лет и три годика. А вот Серафима и Пётр нам помогали. Особенно первая. Худенькая, но симпатичная девчушка десяти лет быстро подружилась с Федотом и Марьей, и Ульяной, и Светланой. Ровесники ведь. Раскрашивать матрёшки у неё получалось лучше всех. И старательная, и работала с удовольствием. И голос хороший. Точно певуньей будет. Как можно обидеть такие таланты? Рука просто не поднимается. Тяжело им будет пробиться. С другой стороны, хоть до этого я никого не знал, теперь все жители Берёзовой горки мне как бы и не чужие. Они точно могли рассчитывать на мою помощь.

Правда, за редким исключением, с жителями Киреша я ещё не успел познакомиться. Всё-таки, туда я не ходил. Мало ли что? Хоть и заряженный револьвер постоянно таскал с собой. Он у меня находился под рубашкой слева на поясе в самодельной кобуре. Чтобы удобней было вытаскивать. И, конечно, я в овражке рядом с имением успел отстрелять десяток патронов. Метко получилось! И Александра несколько раз попробовала. Кстати, мы с ней и из ружей постреляли. И тёти Арина и Васса, и управляющий с женой. А ещё я научил стрелять из ружей и младших братьев своей сестры Архипа и Симона. Они вообще стали как бы моими телохранителями, и без них я почти никуда не ходил. Всё-таки приходилось остерегаться. Само собой, как раз вместе с ними и изучал самбо. Способные оказались, и мне подходящими, ага, партнёрами для спарринга стали. Ещё я набил тряпками здоровенный полотнянный мешок, хотя, ещё один одел и сверху. Для прочности. Ведь он, подвешенный в нашем дворе под навесом, стал «грушей» для, ага, английского бокса. А потом я сшил и несколько больших тряпишных мячей для игры в футбол и баскетбол. Вполне годились. И игроков у нас хватало. А вот для, ага, волейбола они не подошли. Упругости не хватало. Не летали мячи. Ну, ничего, нам пока и парочки игр хватило. Особенно футбол всем понравился. А ещё простая лапта! Метче и быстрее меня никто «конверт» не открывал!

Помимо гимнастики и борьбы, некоторое внимание я уделил и фехтованию. Дома нашлись кавалерийский палаш и пара шпаг от отца. И они прекрасно сохранились. Жаль, что некому было меня учить, но всё-таки Архип с Симоном, деревенские мальчишки и сам Михаил Петрович время от времени составляли мне компанию. Вот и рубились мы с первыми просто палками. Настоящие сражения, как в древние века, проводили. А вот с управляющим мы пытались фехтовать уже с настоящим оружием. Конечно, осторожничали, и от недостатка умений мало что получалось, но ведь всё равно пытаться надо было. Как князю, фехтование мне могло сильно пригодиться.

Конечно, все игрушки, изготовляемые в нашей мастерской, являлись нашей собственностью. А работникам было положено в месяц по десять рублей и ещё и дано обещание на десятую долю от продаж. Чтобы интерес был. Кстати, Никита так и остался главой мастерской с двадцатью рублями в месяц. Столько же получал и его отец. Оплата Михаила Петровича и слуг в имени выросла два раза. Мы и Агафье Николаевне стали платить, и даже двадцать рублей в месяц. Хотя, не просто так. Она теперь стала учительницей нашей маленькой школы, конечно, пока, ага, неофициальной. Просто что-то типа кружка по рукоделию и игрушкам. Дети крестьян из Берёзовой горки, изьявившие желание, в том числе и девочки, могли приходить к нам в имение и обучаться грамоте. Пока только немного читать и писать на русском, считать. В общем, самое начало. Жаль, но и этого они не умели. Как и их родители. И, конечно, точно могли на уроках труда обучаться рукоделию, в том числе изготовлению матрёшек и шитью кукол. Ткани и нужные материалы мы решили закупать в достатке, и наша швейная машина оставалась в имении. Нам уже и вторую привезли, и точно такую. А ещё немало ткани разных видов и прочих материалов. Уж шить Агафья Николаевна умела хорошо. И разные инструменты для изготовления матрёшек были куплены. А учить будущих работников будет уже Никита. Ему на это пару рублей в месяц сверх положили. Кстати, и управляющему тоже.

Под школу мы выделили одну большую комнату под класс, вторую — под кухню, трапезную и комнату отдыха, и третью отвели под раздевалку. Да ещё, загородив угол, на всякий случай поставили там кроватку. Чтобы дети, кто сильно подустал, конечно, малыши, немного могли и поспать. Мебель, что не хватало, изготовили сами же крестьяне. Книги и письменные принадлежности у нас имелись, и многое мы докупили с большим запасом. А ещё и решили, что без обеда и лёгкого полдника детям в школе не обойтись, и расходы на это взяли на себя. Конечно, и съестные припасы будут заготовлены в достатке. Не зря же только чтопоставили второй амбар с большим погребом и ледником. И, главное, что наш управляющий с женой охотно согласились нести дополнительные обязанности по школе.

Вообще, в имении мы полностью оторвались от всей прежней жизни. Близких друзей и знакомых у нас и в Петербурге не было. Никто к нам и писем не писал, и мы сами тоже. Нет, в конце июня Модест Петрович всё-таки прислал нам одно письмо и сообщил, что пока находится в Москве по делам. У нас в квартире жил поэт Иван Захарович с женой и высказывал через него нам благодарность. Но они в Петербурге только до августа. Фёдор Осипович отправился на лето куда-то за границу, вроде, в Вену. Кстати, и Пётр Ильич тоже, но уже на лечение во Францию. Вот Александр Порфирьевич не мог никак оторваться от своих медицинских и химических дел и точно находился в Петербурге. Конечно, мы сразу же отправили ответ, рассказав без утайки о всех наших делах. Второе письмо написали уже в конце июля, но в Петербург. Всё равно найдут и передадут.

Но что наши дела по сравнению с тем, что творилось в мiре? Многие новости доходили и до нас. Больше всего, и даже крестьяне, вовсю обсуждали войну Сербии и Черногории с Османской империей. Как раз в конце июня сами и объявили. Я уже знал, что проиграют. Всё же силы не равны. Не стоило им начинать войну сейчас. Явно ведь власти Сербии и Черногории понадеялись на поддержку других стран и вообще не захотели прислушаться к России. И, как ни жаль, события развивались в том направлении, что подсказывала моя память. Значит, скоро может состоиться и русско-турецкая война! Жаль, но сербы и черногорцы, потом и болгары, как бы и славяне и первейшие друзья русских, но у верхушек этих народов и интересы во многом и почти никогда с интересами России не совпадали. Тоже больше Западу в рот глядели и, бывало, и пакостили. Особенно верхушка Болгарии. Вплоть до участия в войнах против. Если так подумать, то за них уж и вступаться особого смысла не имелось.

Конечно, из-за своих знаний я немного по-другому относился к разным событиям. Но внешне это никак не проявлялось. С другой стороны, у нас тут и в имении своих забот хватало. Больше отвлекло меня и сильно порадовало нежданное письмо княжны Татьяны. Как раз в конце июля. Конечно, на французском языке. Честно говоря, хоть и надеялся, но нисколько не ожидал ответа. И было видно, что, несмотря на всякие развлечения в Москве, девочка имела интерес и ко мне. Надо же, и родители ведь ей не препятствовали. Хотя, сами они нам ответ не написали. Правда, наша посылка была адресована именно княжне. Пусть тётя Арина и вложила вполне вежливое и деловое письмо к самой княгине Татьяне.

Конечно, мы тут же отправили княжне и вторую посылку, уже с новыми образцами матрёшек. Тоже с героями сказок о Чебурашке и Буратино, и один повести «Аэлита». Потом, и балета «Щелкунчик». И ещё и с небольшим её портретом, написанным мной по памяти. Там она получилась весьма миленькой, но задумчивой. Словно и не от мира сего, как в песенке «Принцесса». И неявный фон подходящий, и вполне сказочный, угадывался. Тётя Арина так и сказала, что княжна словно принцесса из сказки получилась.

В общем, постепенно к началу августа я нарисовал и маму, и сестёр, и даже отца, конечно взрослого. И тётя Арина, и тётя Васса, и наши слуги, видевшие их всех, подтвердили, что такими они и были. Портрет мамы у меня был написан как бы с намёком на знаменитые мировые шедевры с разными там мадоннами, правда, без младенца на руках. И её нежный любящий взгляд, что осталось в моей памяти, мне, похоже, удалось отразить. Работа точно получилась на высоком уровне. Агнесса и Катерина вышли похожими на бабушку Агнессу, кстати, и на Александру! И с их ликами я тоже однозначно угадал. И ведь точно могли вырасти ослепительными красавицами! Вот отец у меня, тем более, в военной форме, получился немного парадным. Это я, раз и военные мундиры у него сохранились, пока нарочно так нарисовал. Так сказать, для представительности. Будет время, и другие портреты нарисую. Уже более жизненные. Получившиеся портреты всё равно останутся в имении. Я уже взялся за их списки. Конечно, для Петербурга. Теперь мне было намного легче. Что один раз сделал, повторить у меня всегда получалось быстрее.

Так-то, мы жили в имении спокойно, и ничем особым к себе внимание привлечь не старались. Правда, в Кирешах, и в округе тоже, не осталось незамеченным, что княжеская семья начала усиленно строиться. Уж мельница многих крестьян оттуда обрадовала, и они сразу же потянулись к нам со своим зерном. И мука получалась неплохой, и не так дорого выходило. Вот все быстро и прознали, что юный князь-убивец придумал какую-то странную игрушку. Жаль, но, согласно слухам, изредка за глаза называли меня и так. А так больше, конечно, Куракой или князёнышем. Вообще-то, несмотря на юный возраст, даже полицейские величали Борисом Павловичем или князем Борисом. А для своих был уже просто Борисом. В том числе и для некоторых крестьянских детей, возившихся вместе со мной в огороде. Сдружились мы. А вот с Александрой, кроме как брат и сестра, мы друг другу и не обращались. Правда, хоть я и был младшим, она относилась ко мне как к старшему. Тут уж меня просто сильно выдавало моё поведение. Вот и тётя Арина теперь больше относилась ко мне вполне как к взрослому.

Понятно, что к родственникам в Берёзовую горку зачастили гости, просто чтобы посмотреть на странные фигурки. Кстати, чтобы было на память, мы выдали на них и подарочные грамоты с нашими подписями и княжескими печатями. И даже тексты сказок о Сером Волке и тексты пары песен с нотами были приложены. Кому какие. Если надо, перепишут. Жаль, конечно, что пока из местных крестьян почти никто не знал грамоту, тем более, нотную. Ничего, со временем научатся. Уж их дети точно.

И ведь никаких наказов о сокрытии тайны не было. Мы и не собирались этого делать. Пусть хоть кто что мастерит. И, по слухам, уже и начали. Пока именно в Киреше. Потому что ничего сложного в матрёшках не было. Только и требовались хорошие художники, ну и, конечно, краски. А у русского народа разных самородков всегда хватало. Дай только возможность, всё сделают. Придёт время, и не только аглицкую блоху подкуют, но и свои ракеты в космос выведут. Само собой, и простые резиновые галоши сделают. Правда, пока вся Берёзовая горка, кроме нас в имении, ходила в лаптях.

А ещё русские гранённый стакан придумают, и сорокаградусное хлебное вино, уже называемую водкой, будут пить, и не только рукавом и корочкой хлеба занюхивать, но как раз и стаканом закусывать. А что, запросто! Раз весь остальной мир хочет так считать. Так и медведи, как только натянут на голову шапку-ушанку с красной звездой и махнут ковшик вина, так и на балалайках только так наяривать будут. А мужики уже на гармошке! Лишь бы вино им подавали, и сделанное из настоящих натуральных продуктов! Тогда тоже точно всемирно знаменитым продуктом станет. И будут лучше, чем там всякие самогонки-виски и бренди! Правда, мне пока на вкус ничего не понять. Но, вроде, очень нужный, хотя, горький и сильно опасный продукт. По малолетству не успел ещё попробовать. Тётя Арина не разрешает. Даже домашнего пива. Тем более, буйный я. Ведь могу ненароком кого-нибудь и застрелить, а то и ножиками закидать. Правда, мне больше отвар иван-чая нравится. Поэтому думаю, что я не такой уж опасный.

* * *

— И что на этот раз написал тебе, Татьяна, твой Борис?

— Ничего, Зинаида. Просто сообщил, что пока находится у себя в имени и выращивает морковь, свёклу и капусту, да ещё картофель. Чтобы зимой больше еды у крестьян было. И в свободное время, вот, придумал новую игрушку и песни. Пока только это.

— И, что, сам и выращивает? Мог бы просто нанять крестьян.

— Пишет, что сам же всё посеял и посадил. Чтобы всё по науке было. А теперь внимательно ухаживает за посевами, постоянно пропалывает грядки от сорняков и поливает. Хотя, не один. Он, вроде, всё-таки нанял детей крестьян и заодно учит их грамоте и даже игре на гитаре. Пишет, что нашлись и талантливые.

— Фи! Хотя, он всегда вёл себя как простолюдин. Манеры такие же грубые, и никакого почтения к знатным особам.

— Э, Зинаида, так Борис всё же и сам князь. А манеры у него, между прочим, вполне терпимые. Конечно, сначала он Мама не понравился, но теперь она считает, что он всё-таки не совсем уж испорченный мальчик. Правда, хоть и сильно странный, но и вполне способный. Ещё и выдумщик похлеще самого Жюля Верна!

— Да, странную повесть он написал. И Папа, и Мама сильно удивлены. И как только он смог всё это выдумать?

— Вот, Зинаида, Борис ещё много чего выдумает. А что он помогает своим крестьянам и учит их грамоте и музыке, то, я думаю, что правильно делает. Знающие люди везде нужны. И милосердие к беднякам тоже надо проявлять. Потом они и ему самому помогать будут. А то с кем он будет строить свой самолёт?

Глава 30 Лето красное пропели?

Всё лето с начала июня и до августа, мы с тётей провели в своём имении. Да, всё в суете, и неплохо потрудились, но и успехи были налицо. Мельница и мастерская работали, и довольно успешно. На всякий случай, мы начали строительство и небольшой пекарни. Чтобы печь там не только хлеб, но и баранки, сухарики и что получится. Что долго будет храниться. По необходимости. Как раз посильная работа будет для тёти Вассы и женщин из Берёзовой горки. И будет привлечено несколько крестьян, как истопников, так и лесорубов для заготовки дров. Зато меньше их уйдёт на разные промыслы. И в огороде у нас всё зеленело. Урожай уже полностью соберут крестьянские же дети, но под приглядом управляющего. От лишней копейки они точно не откажутся, да и кормёжка им будет, и учёба в школе. И зимой скучать не будут.

Да, без дела мы точно не сидели, не скучали. Но и отдыху, ага, активному, мы уделяли достаточно внимания. Пусть уж каникулы у меня пройдут как надо! Постоянно рыбалка, прогулки, в том числе и конные, по окружающей местности, купание на пруду, разные игры и занятия. И всё, даже работа в огороде, только пошло мне на пользу. Оказалось, что за лето я подрос лишь немного, но вот окреп сильно. Точно оброс мускулами, хоть пока и не литыми. И многие приёмы из самбо и бокса освоил. Так у меня было с кем заниматься. А ещё и просто подраться получалось намного лучше, и удар у меня стал сильнее и резче. И, главное, я точно знал, куда бить! Вспомнилось. Всё-таки в той жизни не зря в разведке служил и воевал. Такие боевые навыки для меня лишними не будут. Наверное, уж своим обидчикам в гимназии многим только так бы задал трепака. Уже мог стрелять из пистолета и ружья, и спокойно попадал, куда и хотел. А уж кидаться любыми острыми вещичками мог только так. Правда, последнее умение я всем не показывал. Там мне помощники не требовались, да и таиться надо было. Ничего, подрасту и постепенно стану умелым диверсантом. А то и здесь полно желающих обидеть одного юного и бедного князя. И его родных.

И оставшиеся две недели до середины августа у нас вообще пролетели быстро и незаметно. Тётя Васса успела благополучно испечь в новой пекарне хлеба и разной выпечки. На пробу. Конечно, из собственной муки. Вкусно получилось. И, конечно, сухарики.

Тут мы отметились ещё и постройкой второй плотины, чуть дальше первой, как бы и для будущих нужд. Заодно и для рыбалки будет. Уже начали мальков и даже крупную рыбу запускать. Вторую мельницу пока ставить не решились, а вот место для мастерской присмотрели. Надо было всё решить с управляющими Дома Моды, ещё и привилегии на матрёшки получить, то, при необходимости, быстро и поставим. Правда, в Петербурге игрушки производить было намного проще и удобнее. И продавать тоже. Но нам с тётей всё-таки больше хотелось обеспечить разными промыслами именно жителей Берёзовой горки. А то зимой мужики, чтобы хоть немного заработать, разбегутся во все стороны. Как раз на разные промыслы. Не кормила здешняя земля крестьян в достатке, а семьи содержать надо было. Чтобы по весне они сами и их детишки не голодали. Вот для этого мы и заложили пекарню, где задумали испечь побольше сухарей. Мало ли что? Так сразу они не испортятся. Для их хранения у нас и амбар новый уже выстроен. В общем, подготовились.

Скоро нам надо было уезжать обратно в Петербург. Но тут нас нежданно побеспокоил управляющий соседним имением Кирилл Архипович Севрюгин. Оказалось, что помещик Рогинский уж давно хотел продать свои земли около Киреша. Хотя, как раз рядом с нашими. И просил сосед как бы и немного, всего лишь восемь тысяч рублей за тысячу десятин. Хотя, пашни там было уже и чуть больше трёх сотен десятин, но, к сожалению, больше мелкими участками. С другой стороны, больше половины они просто заросли бурьяном. Не очень и плодородные земли, и мало внимания им уделялось. Но, похоже, из-за стеснённости средств не получалось у Рогинского толком их обрабатывать. И крестьян, работающих на этих землях, у него было даже меньше, чем у нас. Но отдавать их в аренду он ещё не додумался. И ещё недалеко от Киреша стояла господская усадьба, но ещё более невзрачная и запущенная, чем у нас. Правда, сам Кирилл Архипович не имел к этому отношения. Его и наняли лишь недавно, и как раз для продажи имения. Раз мы резко начали строиться, вот он сразу же и обратил на нас внимание, и сделал предложение. От которого трудно было отказаться.

Конечно, цена нас не совсем устраивала. Хотя, она не сильно высокая и нам вполне доступная. Но пока так сразу столько денег выложить мы не могли. С другой стороны, запущено ведь всё. Потом, из-за строительства железной дороги наши места сильно потеряли свою прежнюю ценность. Теперь мы как бы и жили на отшибе, в глуши, пусть и прекрасной. Хотя, по Волхову судоходство осталось довольно оживлённым, но уже не так, как ранее.

Но тут управляющий соседа пошёл нам навстречу. Оказалось, его хозяин заранее был согласен уступить даже тысячу рублей и получать оплату частями. Вот мы, точнее, тётя, и договорились. Хотя, Арина Васильевна не совсем хотела купить это имение. А я вот настоял. Тем более, оно будет оформлено именно на неё. Хватит ей считаться нищей бесприданницей. Пусть мы особо больших доходов от земли не получим, но и не дело нам зависеть только от Юсуповых. Ведь скоро и война с турками начнётся, и деньги точно подешевеют. Это как всегда! Однозначно возникнет, ага, бешеная инфляция из-за сильного роста военных расходов и печатания большого количества необеспеченных бенег. А отдуваться всегда будет население, точнее, простые люди. И мы тоже. У нас денег и так нет, так хоть вложимся своими кровными, и недавно заработанными, в покупку земель. Хоть что-то сбережём. Ага, инвестиции в будущее. И в следующем году и как бы нашим крестьянам, и нам самим будет намного удобнее работать на большей площади. Хотя, и самих крестьян не хватает, и возможности у них небольшие. Одной сохой точно много хлеба не вырастешь. Просто надо постараться прикупить разные сельхозмашины и орудия к ним, потом семена и лучше продумать все работы. В том числе сам севооборот и применение разных удобрений. Ага, надо обязательно повысить механизацию и культуру сельскохозяйственного производства! При людях, конечно, я такими словами не бросался, но их знал. Да много чего!

Вообще, где бы нам найти хорошего агроном, да ещё согласного хоть немного пожить в глуши? Наш управляющий, конечно, неплох, но у него всё же знаний в этой области не хватает. Как пойдут улучшения, тогда и доходов у нас будет больше.

А ещё нам можно и срочно нужно развить разные подсобные промыслы, и не только мельницу и производство матрёшек. Конечно, дёшево и удобно, но скоро наши игрушки точить будут все, кому не лень. И зимой мельница и производство игрушек встанут, просто оттого, что река замёрзнет. Значит, придётся для них купить паровую машину. И для пекарни много людей не надо, и муки не хватит. Похоже, надо подумать о лесопилке и кирпичном заводике. Глины и песка в округе много, а собственный кирпич нам потом сильно пригодится. Уж точно строиться будем.

Честно говоря, мне хотелось иметь и тайное место, где я мог бы спокойно заниматься разными изобретениями. Удобных дорог к нам, конечно, не имеется, но зато Волхов рядом. Что нужно, то можно запросто завезти и вывезти и по воде. Хоть только и летом. Если так подумать, и от Петербурга не так уж далеко. И Новгород рядом. И из Чудово по железной дороге вполне можно добраться и до Москвы.

Конечно, не всё же отдавать Юсуповым. Уж с производством разной одежды они теперь прекрасно справятся и без нас. Основные идеи им уже известны. Даже могут запросто выкинуть нас из этого дела! Перспективы большие, и доходы великие! Выпустили джинна из медного кувшина! Хотя, просто чуть пораньше. Надо бы нам с тётей Ариной как-то подстраховаться! Как говорится, нечего ложить все яйца в одну корзину. Их лучше упаковать по десять штук в картонные, ага, кассеты. Или даже пластиковые. Вообще, нам надо постараться полученные от сотрудничества с Юсуповыми средства вложить в более надёжные и независимые производства. Не только от них, но и других лиц! И разных жизненных случаев и ситуаций. И ведь не обязательно с целью разбогатеть и вести роскошную жизнь!

Уж копить бриллианты и ювелирные украшения, те же картины и музыкальные инструменты, да и прочие предметы роскоши, к примеру, как князь Николай, я не собирался. Опять же, не он один такой среди знати и разных богачей. Роскошно жить хотят. Нет, бриллианты, точнее, драгоценные камни, мне могут понадобиться только как минералогические образцы. У меня в памяти как раз и появились некоторые сведения о месторождениях разных полезных ископаемых. Наверное, им цены вообще не было! Картины, и неплохие, я теперь могу нарисовать и сам. Даже запросто взять и изобразить что-то типа «Чёрного квадрата», ага, Казимира Малевича. Можно и круг, и крест. Или портрет Клетчатого, что будет описано англичанином Робертом Льюисом Стивенсоном в «Приключениях…» одного богемского принца, вроде, Флоризеля. Точно интересный сюжет! Пока ничего не слышно. И про великого сыщика Шерлока Холмса! Тут отметился уже другой английский писатель Артур Конан Дойль. Это я вспомнил точно. Кстати, пока ничего не было слышно и о знаменитом «Острове сокровищ» того же Стивенсона. Конечно, скоро они всё напишут. Но, прежде всего, я! Меня совесть из-за этого, как бы и воровства, честно говоря, точно не замучает. Хотя, мне главное только идея. А сюжет у меня точно будет немного другой.

Вот, я буду вспоминать, может, даже сочинять сам и копить разные произведения, в том числе, музыкальные. Короче, творить буду свою судьбу. И музыкальных инструментов, конечно, нужно будет много, но не для меня лично, а для других людей. Зачем мне, вот, или даже всей Российской империи, покупать разные дорогие заграничные виоленчели? Или скрипки Страдивари? Чтобы иметь оправдание уводу денег, ага, за бугор? Хотя, вот гармошку мне надо купить. Ведь и на ней, получается, теперь я могу играть только так. Понятно, что музыкальные инструменты нужны. Но их можно и обязательно нужно производить у себя дома, ага, для широких масс. А так, мне больше хочется двигать, ага, именно научно-технический прогресс, и у меня должно получиться!

Тётя Арина согласилась с предложением Кирилла Архиповича. Так как покупка недвижимости и её оформление дело всё-таки не скорое, и деньги, поступавшие от Юсуповых, лежали на счёте в банке, то они и условились, что всё будут оформлять чуть позже, по нашему возвращению в город.

А ещё из уезда пришёл ответ на наше прошение об изменении фамилии и отчества Александры. К счастью, вовремя! А то потом пришлось бы возвращаться из Петербурга обратно. Хоть уездное дворянское собрание согласилось признать крестьянку Александру Карповну Железнову побочной дочерью князя Куракина Павла Александровича и изменить её отчество на Павловну, но вот в изменении фамилии нам было отказано. Мол, раз мать у неё теперь Железнова, то таковым она и останется. Вот если бы сам отец девушки князь Павел хлопотал, то другое дело. Мол, для большего не имеется оснований. Этого и следовало ожидать. Большего вряд ли можно было добиться. А отца в живых не имеется. Жаль, но прошение тёти Арины, хотя, вполне ведь моего опекуна, не захотели признать. Как бы не совсем полномочна. Ладно! Теперь надо было обратиться уже к самому императору Александру Николаевичу.

После получения извещения тётя Васса сильно всплакнула. Она была сильно рада даже такому изменению. И сама Александра тоже немного всплакнула. Хотя, она не так уж страстно стремилась к дворянству и понимала, что это не так просто, но надеялась, и теперь поверила нам ещё сильнее. Можно считать, что её жизнь на глазах начала меняться. Ничего, мы ещё поборемся!

А так, у меня времени на, ага, творчество осталось не так уж и много. Правда, я всё же успел сочинить, то есть, вспомнить и переработать, как мне хотелось, очередную сказку. Она просто и назатейливо была названа «Приключениями в Простоквашино». А, что, правильно. Я в имении постоянно пил простоквашу. Очень даже полезный продукт. Конечно, местность у нас называлась немного иначе. Зато главные герои имелись. Мальчика я просто срисовал с Федота, лохматый кот КисКис вполне подходил под Матроскина, а безымянный пёс Эйпсина далее стал зваться Шариком. И, конечно, всё происходило на местности, похожей на нашу.

Вот и получилось, что у родителей милого мальчика Фёдора, хотя, довольно обеспеченных петербургских мещан, имелась за городом небольшая охотничья заимка с названием Простоквашино. Отец у него был учителем физики и химии в гимназии, кстати, в шестой, а мать-домохозяйка имела неплохие способности к музыке. Вот Фёдор и сбежал в заимку, а там его ждали кот Матроскин и собака Шарик. А добрые хозяева соседнего имения Берёзовая горка решили просто на всякий случай присмотреть за смелым мальчиком и отдали ему на время корову Бурёнку. Такую же, как у нас. Конечно, помогали мальчику и крестьяне соседних деревень, в том числе, Киреша. Всё-таки за заимкой надо было присматривать. Само собой, часто мальчика навещал, кстати, на велосипеде, служащий почты из Сольцов по фамилии Печкин и носил ему письма от родителей и обратно. А в имении жила девочка Мария, кстати, похожая на Светлану. Вот Фёдор как раз и подружился с ней. Кот любил лазить на берёзку перед заимкой или перед нашим имением и слушать там говорящую галку КарКар. Хотя, он просто пытался поймать разных птичек. А ещё Матроскин как бы ухаживал за коровой, так как очень любил молоко. Вот простокваша больше нравилась Фёдору, кстати, и Федоту. А Шарик любил не охоту, а рыбалку на пруду у мельницы и ловил там золотистых линей и жёлтых карасей, а ещё колючих окуней и зубастых щук. Тоже дело. Правда, рыбки опять доставались Матроскину. Он их любил в любом виде, даже, бывало, только так уминал и жаренные, особенно в сметане. А Фёдора, помимо разных и важных хозяйственных забот, больше интересовали воздушные змеи и лекарственные растения, а ещё разные спортивные игры.

Вот и прожила странная компания на заимке всё лето и пила молоко, а больше простоквашу, ибо полезно. И так до самой осени. Конечно, у них ещё происходили разные нежданные и смешные приключения, бывало, и грустные. Как-то Шарик утоп в пруду, и его спас бобр Осиногрыз. А осенью мальчика Фёдора родители забрали домой, так как ему надо было отправиться на учёбу в гимназию. Раз он решил, когда вырастет, стать доктором. А вот девочку Марию, хоть тоже сильно желавшую лечить людей и хорошо разбиравшуюся в лекарственных травах, не брали в никакие гимназии. Вроде, нельзя было девочкам. А в частные школы денег не хватало.

Конечно, один набор матрёшек мы посвятили главным героям этой сказки. А ещё я вспомнил несколько добрых песен. Они вполне подошли к сказке, особенно «Песенка кота Леопольда» или уже «Песенка кота Матроскина». Потом «Травы-травы», «Кабы не было зимы» и «В лесу родилась ёлочка». Имелись и другие, но пока не до них было. Придётся записать потом. Меня сильно отвлёк их перевод на французский язык. И почти перед выездом в Петербург я успел собрать очередную посылку для Татьяны, да и письмо к ней написал. Конечно, и тетрадку с полутора десятками новых песен и мелодий приложил. Пусть не скучает там и изредка вспоминает меня.

Вот так и получилось, что и меня, как мальчика Фёдора, осенью заберут в Петербург. Правда, лето красное я уже не пропел, а провёл с большой пользой. Как и зиму, и весну. Главным явилось то, что мы с тётей Ариной смогли улучшить свои дела и дальше смотрели в будущее увереннее. И у меня имелись настоящие родной дом, малая Родина и родные, на которых можно было положиться. А ещё и люди, хоть и местные крестьяне, с которыми были налажены довольно хорошие отношения. А то ранее я их вообще не знал и, вроде, и относился к ним с высокомерием глупого барчука. К счастью, успел вовремя поменяться. Возможно, это и к лучшему?

Эпилог

— И что ты там интересного подобрал, Генрих?

— Э, ничего такого тайного, герр секретарь. Просто собрал вместе некоторые сведения про одного интересного мальчика.

— И кто же это? И чем он нам интересен?

— Молодой князь Борис Куракин. Сын князя Павла Куракина и единственный внук фрайфрау Агнессы фон Либендорф. И, как нам удалось узнать недавно, это именно он придумал платья и костюмы нового фасона. Ещё и разное нижнее бельё.

— О, Генрих, это уже действительно интересно! Я видел эти новые платья и костюмы и обязательно закажу их, особенно для жены. А фрайфрау Агнесса фон Либендорф — это именно та особа, которая когда-то состояла в самых близких отношениях с Великим герцогом Карлом Фридрихом?

— Так и есть, герр секретарь. И баронство Либендорф до сих пор считается как бы принадлежащим её потомкам. И он единственный, как раз этот юный князь Борис Куракин. Родители и две его старшие сестры умерли ещё несколько лет назад. И именно этот молодой человек в этом году сильно отметился в Петербурге своими музыкальными сочинениями. На его счету множество неплохих композиций и песен, в том числе и на французском языке. Особое внимание, герр секретарь, хотелось бы обратить на песню «Хотят ли русские войны». Широкой публике она ещё неизвестна, но уже была несколько раз исполнена придворным оркестром для императора Александра Николаевича и его семьи. Похоже, понравилась?

— О, Генрих, я знаком с текстом этой песни. Это уже не только музыкальное сочинение, но и политика.

— Вот, герр секретарь, как раз внук фрайфрау Агнессы её и написал и у князя Юсупова передал князьям Барятинским. А они — уже императору Александру. И хоть патенты на новые виды одежды или, как у русских, привилегии оформлены на девицу Переверзеву и княгиню Юсупову, по имевшимся сведениям, они придуманы именно этим молодым человеком. Кстати, девица Переверзева является младшей сестрой его матери и опекуном князя. А ещё и многие новые игрушки, что продаются Домом Моды «Татьяна» княгини Юсуповой, придуманы им же. Его авторство к ним указано в двух номерах журнала моды этого Дома. Там напечатаны и сказки, что сочинены юным князем, и некоторые песни. Можно ещё добавить, что он принял участие и в сочинении балета «Nußknacker», премьера которого намечена на конец ноября. Хотя, по некоторым данным, часть музыки к балету «Schwanensee» композитора Чайковского тоже может принадлежать ему. Известно, что прелестный «Tanz der kleinen Schwäne» был поставлен именно им. И в первый раз музыка к танцу исполнена на балу у князя Юсупова тоже им ещё в начале января для младшей княжны Юсуповой. Она считается как бы принцессой его сердца. Князем посвящены ей даже две песни.

— О, какие романтические отношения! Вот балеты вполне могут быть интересны Великому герцогу Карлу Александру. Всё же как бы его племянник сочинил. Хоть и непризнанный. Я слышал, что этот «Tanz der kleinen Schwäne» действительно прелестный.

— Да, герр секретарь. Его уже несколько раз показывали в Театральном училище, и он понравился самой разной изысканной публике. Я и сам, герр секретарь, впечатлён. И теперь многие с нетерпением ждут премьеру «Schwanensee».

— Да, Генрих, интересные сведения. И как можно подойти к этому молодому человеку? И как ненавязчиво сообщить нужные сведения Великому герцог Карлу Александру?

— Есть некоторые возможности, герр секретарь. Мы держим связь с наставником юного князя в Петербургской шестой гимназии Иоганном Карлом Дитрихом. А управляющим в имении Либендорф является его младший брат Адольф. Он точно имеет доступ к Великому герцогу. Вот пусть и сообщит.

— Да, было бы неплохо переманить этот юный талант в нашу сторону. Так сказать, по зову крови. Если пожелает, то и пригласить в нашу империю. Есть ли, Генрих, возможности к этому?

— Трудно сказать, герр секретарь. Мировоззрение юного князя, как отметил герр Иоганн, пока неопределённое. Кстати, обоснованно считается одним из лучших учеников гимназии. Ранее они с тётей испытывали сильные денежные затруднения, но теперь, похоже, уже имеют неплохие доходы от продажи новой одежды и игрушек. И титул князя у него и так высок. Конечно, и Великий герцог никак не признает его своим племянником, да уже и поздно. Разве что юнец попадёт в немилость к здешним властям, тогда может пожелать выехать к нам в империю. Или привлечь деньгами, но у нас просто нет таких возможностей. А славы у него теперь и так достаточно.

— Да, похоже, Генрих, мы немного опоздали. Но ранее он был нам совсем неинтересен. Слишком резко, получается, выстрелил. Тем не менее, надо попытаться перетянуть его в свою сторону. Патенты на новую одежду нам крайне интересны уже сейчас. Наверняка у него потом и другие изобретения могут появиться. Так что, Генрих, держи его как можно незаметнее под наблюдением. И, да, доведи собранные сведения до Великого герцога. Может, и заинтересуется? Всё равно и баронство как бы отдавать надо законному наследнику. Неудобно уже. Хоть и русский князь, но ведь как бы и немецких кровей!

Оглавление

Приложения

Пролог

Глава 01 Всё так нежданно?

Глава 02 Бедный гимназист?

Глава 03 Вот и свела нас судьба?

Глава 04 Жизнь не стоит на месте?

Глава 05 Маленькие успехи?

Глава 06 В гимназии всё спокойно?

Глава 07 Князь или не князь?

Глава 08 Перемены?

Глава 09 Всё определяется?

Глава 10 За нечаянно бьют отчаянно?

Глава 11 Достойные труды?

Глава 12 Дело прежде всего?

Глава 13 Не всё гладко?

Глава 14 Новые успехи?

Глава 15 Ещё успехи?

Глава 16 Удивляться не стоит?

Глава 17 Визиты вежливости?

Глава 18 Весна-краса?

Глава 19 Очередные визиты?

Глава 20 Удивлять так удивлять?

Глава 21 Новые сочинения?

Глава 22 Новый визит вежливости?

Глава 23 Едем мы друзья?

Глава 24 Дома?

Глава 25 Почём фунт лиха?

Глава 26 И снится мне не рокот космодрома?

Глава 27 Деревня моя?

Глава 28 Дела земные?

Глава 29 Гляжу в озёра синие?

Глава 30 Лето красное пропели?

Эпилог