На 127-й странице. Часть 2 (СИ) [Павел Крапчитов] (fb2) читать постранично

На 127-й странице. Часть вторая

Сцена 1

После «сеанса разоблачения» в капитанском салоне я переехал в каюту Веры. Ее кровать, казавшаяся большой для одной, для нас двоих была маловата. Вера чувствовала, что мне неудобно и старалась отодвинуться на самый край постели. Она прижималась к стенке каюты, у которой стояла кровать, а я боялся, что холодное железо, лишь слегка прикрытое тканевыми обоями, вытянет из тела моего «солнышка» все тепло. Я закрывал спину Веры одеялом, но поскольку одеяло было одно, то приходилось самому ближе придвигаться к Вере. Так и засыпали. Почти в обнимку.

Ночью я неожиданно проснулся. У Веры изменилось дыхание.

— Ты не спишь? — спросил я.

— Ты разговаривал во сне. По-русски.

— Понятно.

На Йокогаму налетел какой-то погодный циклон, и температура понизилась. Моя спина неприятно холодила. Я перевернулся на спину, чтобы согреться. Вера тут же воспользовалась этим. Ее головка устроилась у меня на груди, а ее дыхание стало еще ближе.

— Ты называл имена Анна и Мишутка. Это твои жена и сын?

Похожей ночью я обещал Вере рассказать про себя. Вера терпеливо принимала меня в роли Деклера и не задавала никаких вопросов. Она ждала, а я тянул время. Что рассказать? Все? Как она отнесется к этому? Не сочтет ли сумасшедшим?

— Нет. Это моя дочь и внук.

— Ты так рано завел семью?

— Нет, — сказал я, но тут же добавил. — Вообще-то да, но не в этом дело.

Я так и не знал, как начать свой рассказ. Смерть. Другой мир. Еще одна смерть. Я боялся напугать Веру.

Я выбрался из постели и покрутил электрический выключатель. Здесь — это не просто тумблер: включил, выключил. Ребристый ободок выключателя можно вращать, делая свет лампы под потолком каюты ярче или слабее. Я сделал не очень яркий свет. Достаточно, чтобы разогнать тьму и недостаточно, чтобы чувствовать стыд за обнаженное тело. Потом снова забрался под одеяло, обнял Веру и начал свой рассказ.

Я рассказал все. Почти все. Как жил в другом мире, кем работал, про свою семью. Как вдруг осознал себя в теле Деклера с разбитой головой. Как пытался выжить и смириться с произошедшим. Как получил неожиданное поручение сопровождать журналистку «Метрополитена» Терезу Одли и оказался на «Пасифике». В принципе у меня получилось. Я сказал о главном и не утонул в подробностях.

Вера отреагировал на мой рассказ просто. Она сильнее прижалась ко мне и стала гладить меня по голове своей ладошкой.

— Бедненький.

Мы какое-то время лежали молча. Я чувствовал облегчение и наслаждался реакцией Веры.

— А как вы там живете? — спросила Вера.

— Наверное, так же, как и здесь, — ответил я. — Радуемся, любим, страдаем.

— Все-все, как здесь?

— Ну, конечно, не все. Я родился в 1962 году. Здесь 1877 год. Ты могла бы быть моей бабушкой.

— Значит, ты спишь со своей бабушкой? — в голосе Веры был притворный испуг.

— Во-первых, с очень симпатичной бабушкой, — я принятнул Веру к себе и поцеловал. — Кроме того, скорее всего, мы из разных миров. У тебя — свой мир, у меня — свой. И эти миры никак не пересекаются.

— Но как такое возможно?

— Не знаю. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — процитировал я и спросил. — А у вас тут есть Шекспир?

— Есть.

Вера задумалась.

— А как у вас одеваются женщины?

— О-о-о, — только и смог сказать я.

— Что значит «О-о-о»? — спросила Вера.

— Держись, — я перевернулся на бок и обнял Веру одной рукой. — Ты сейчас лежишь, но все равно упадешь.

— Если бы мы в моем мире путешествовали на таком корабле по океану, то на нем был бы обязательно бассейн. И, может быть, не один. Мы бы с тобой, и другие пассажиры корабля, ходили купаться в этот бассейн. А из одежды у тебя была бы полоска ткани вот здесь, — я коснулся Вериной груди.

— И вот здесь, — моя рука скользнула в низ ее живота. — И больше ничего.

— Какой ужас! — сказала Вера, хотя никакого ужаса в ее голосе я не услышал. Было почти слышно, как в ее хорошенькой головке ворочаются мысли.

Наконец, она, как видно, пришла к какому-то выводу и схватила меня за ухо.

— Вот, почему ты такой распущенный. Надо тебя перевоспитать! — она стала слегка подергивать меня за ухо.

— С радостью, — сказал я.

Ее губы были влажными и целовать их было приятно. Моя рука скользнула между ног Веры, и я ощутил жар ее тела. Какое-то время мы «перевоспитывали» друг друга.

За иллюминатором уже посветлело. Я встал и выключил свет. Выпил из кувшина воды. Вера сидела на кровати, прижавшись спиной к стенке каюты, натянув на себя одеяло.

— А кто у вас правит? — спросила Вера.

— ? — не понял я.

— Кто у вас царь?

— Формально, у нас республика, — ответил я.

— А царь?

— Что «царь»?

— Куда девался царь?

— Ну, — потянул я. — Вообще-то его убили.

— Правда?

— Правда. Сначала арестовали, отправили