Французско-хорватская дипломатия (СИ) [Kyklenok] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Погода — дама капризная, талант к истерикам был у неё в крови. А сегодня она разыгралась ни на шутку, показывая весь свой характер. И поддавшись на её провокации, небо тоже решило повредничать и, спрятав солнце, наслало на столицу Бельгии и близлежащие города настоящий снегопад. Поэтому в брюссельском аэропорту, располагавшемся в городе Завентеме, были отменены все внутренние и международные рейсы.

Сидевшая в VIP-зале Марин Ле Пен взглянула на информационное табло, на котором напротив рейса “Брюссель — Париж” продолжала красоваться надпись о том, что вылет задерживается на неопределённое время, и тяжело вздохнула. В Брюссель она прилетела несколько дней назад для закулисной встречи с несколькими лидерами других государств, а также, чтобы принять участие в саммите. Там её выступление произвело настоящий фурор. Она всегда использовала в речи короткие, ёмкие фразы, в которых смысла было гораздо больше, чем в длинных речах других политиков. Их выступления состояли из красивых слов, громоздких предложений и витиеватых оборотов, но были абсолютно лишены смысла. А главное — души. Словно они соревновались друг с другом в конкурсе красноречия, а не боролись за голоса избирателей. Марин же придерживалась мнения, что хороший политик должен отличаться делами, а не словами. Но и словесное отстаивание своей позиции являлось немаловажным аспектом политической деятельности, и Марин превратила это в искусство. Она самоуверенно говорила о будущем Франции и своей роли в нём, словно бросая вызов всему миру и судьбе — мол, попробуйте, остановите меня!

Сегодняшнее успешное выступление пьянило и кружило голову, но осознание, что это всего лишь небольшая победа в затяжной войне, отрезвляло. А в большей степени раззадоривало и подстёгивало двигаться вперёд. Вот только отмена рейса и невозможность вовремя улететь домой омрачили её приподнятое настроение. Опустив глаза, Марин увидела своё отражение в тёмном экране телефона: утомлённый взгляд, плотно сжатые губы. Она провела ладонью по лицу, словно пытаясь снять намертво въевшуюся в кожу грустную маску, и вместо неё надела медицинскую.

Она уже не знала, чем себя занять: и читала Бодлера{?}[Шарль Бодлер – известный французский поэт. Один из любимых поэтов Марин.], “Цветы зла” которого всегда носила с собой в сумке, и слушала Равеля{?}[Морис Равель – французский композитор и дирижёр. Один из любимых композиторов Марин.], чья музыка придавала ей бодрости, и просматривала свои социальные сети. Но время тянулось предательски медленно.

Достав из сумки пачку сигарет, Марин сняла с неё целлофановую плёнку. Женщина залюбовалась ровным рядом стройных сигарет и, поразмыслив, выбрала одну. Вдохнула манящий аромат табака, но заметив висевшую на стене табличку “Курение запрещено”, спрятала сигарету обратно.

Марин оглядела пустой зал, в котором помимо неё, сопровождающих её охранников и обслуживающего персонала аэропорта, не было ни одной живой души, и скучающе взглянула в панорамное окно. Облака самых причудливых форм лениво передвигались по бескрайним небесным просторам. И шёл снег… Его было так много, словно кто-то, не переставая, вытряхивал его из огромного мешка, и он превращался в пушистые белоснежные сугробы. Наверное, и Марин у многих ассоциировалась с подобной непогодой. Такая же холодная, опасная, неприступная. Все считали, что в её взгляде лишь колкость и лёд, от которых бежали мурашки, что в лица своим оппонентам она швыряет ледяное крошево в виде слов, и что метель бушует в её душе снежными вихрями. А Марин не собиралась никого переубеждать.

— Здравствуйте, мадам Ле Пен! — Мужской голос с безупречным французским{?}[Андрей в совершенстве говорит на нескольких языках, в том числе и на французском.] раздался совсем рядом, и Марин словно очнулась после зыбкого полусна, в который была ввергнута монотонной картиной за окном. — Могу ли я к вам присоединиться?

Марин бросила беглый взгляд на свободные столики и озадаченно посмотрела на источник столь нежелательного шума.

— Мой рейс тоже отменили. А в компании ждать посадки будет не так утомительно. — Мужчина пожал плечами, предугадав её вопрос. — Я…

— Я знаю, кто вы, месье премьер-министр. — Даже несмотря на то, что на нём была медицинская маска, Марин была уверена, что перед ней стоял премьер-министр Хорватии Андрей Пленкович. — Присаживайтесь.

Андрей сел в кресло напротив, а его охранники расположились на диване, неподалёку от охранников Марин. Сама Марин уткнулась в книгу, всем видом показывая, что на задушевную беседу она не настроена. Она всегда крайне неохотно шла на контакт с незнакомыми людьми. Ведь новое знакомство могло перерасти в более тесное общение, а Марин считала, что сближение с кем-то обязательно закончится для неё болезненным расставанием и очередным рубцом на сердце.

— Хотите