Сирена [Тимур Векслер] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Тимур Векслер Сирена
"Кто я? — единственный вопрос, который я задаю себе всю жизнь. Кто я? Когда я буду умирать, я попрошу своих учеников приподнять меня чтобы в последний раз увидеть солнце над Гангом, и я спрошу опять: кто я, умирающий сегодня?" Йог Рамачакра.
"Любопытство было сильнее страха. Я не закрыл глаза." Х. Л. Борхес, “Есть многое на свете…”
Космос играет людьми. Длительные вояжи в глубокий космос ломали многих опытных пилотов. Но для аутсайдера, как я, полгода гнать грузовой корабль Земля — Проксима-Центавра — это самое лучшее провождение времени жизни, своего рода терапия. Космос спас людей от меня. Если бы не космос, я был бы наёмным убийцей, или просто маньяком, террористом, отрицающим государственность, а в глубоком космосе я чувствую себя как дома. Не среди людей. Я ненавижу и презираю людей. Гигантский звездолёт, огромный, как город, холодный, неуютный, бесконечный лабиринт коридоров с контейнерами грузов, вот место для самых смелых сойти с ума от страха и забиться в угол каюты, сжав заряженный пистолет. Kстати, так рехнулся мой друг Нельсон. Корабль подобрали на автопилоте, он сбился с курса и не отвечал на сигналы. Нельсон сидел в рубкe, худой, измождённый, он измазал стены собственным дерьмом и залёг под стол управления с бластером в руках. Я навещал его в клинике не раз, это было жалкое зрелище. Он так и не поправился. Галлюцинации в глубоком космосе являются привычным делом. Родственники, живые и мёртвые, друзья, живые и мёртвые, женщины, персонажи книг, кошмары снов, они приходят к тебе через несколько недель одиночества. Я увидел её в один из вечеров, когда лежал в медицинском кабинете, и просто мечтал. Я любил ложиться на операционный стол, положить руки под голову, и размышлять часами. Она явилась ко мне в образе маленькой птички, гибрида цапли и тукана, белой птицей высотой не более трёх инчей, она беззаботно и неуклюже прыгала по коробкам с лекарствами и медицинским оборудованием. Птица всё время росла пока не стала с меня ростом. Я сел на кровати, потом встал. Я не робкого десятка, я тренированный убийца, прошедший огонь и воду. Я убил тысячи людей в своей жизни. В драках, начиная с юношества, в армии, в военных компаниях. Голыми руками, лицом к лицу и нажатием кнопки пуска ракеты. Я не боюсь ничего. Я не боюсь смерти. Более того, я жду её, как некую форму спасения, избавления меня от меня самого. Тем не менее встреча со странной формой инопланетной жизни имеющей образ огромной птицы с внушительным клювом не совсем входила в мои планы на вечер. — Кем мне стать для тебя? — спросила птица. Я почувствовал флюид, всепоглощающий флюид её, женщины, суки, которая ждала меня в глубоком космосе. Она была там всегда. Птица медленно трансформировалась в женщину. Каштановые волосы, коричневые глаза, робкие, словно молящие: не обижай меня. Простое серое платье. Я так не любил никогда. Мы проводили всё время вместе, её голова на моём плече, мы разговаривали часами, я гладил её каштановые волосы. Долгие летние вечера в креслах-качалках на веранде. Часто заходили ребята с лётной академии, Нельсон с очередной подругой, бабник чёртов. Однажды летним вечером, гости уже ушли, вдруг пошёл дождь, мы бросились убирать со стола, я носил утварь на кухню с заливаемой дождём веранды, она мыла посуду и пела на кухне. Я yнёс бутылки от вина в контейнер для стекла на улице. Четыре Chateauneuf-du-Pape! Моему погребу сегодня был нанесён урон. Я взял очередную порцию дорогой посуды из японского фарфора и шагнул в дом. И тут я увидел её. Она шла ко мне навстречу по тёмному проходу звездолета. Её голос пел на кухне. В космосе не бывает дождей. У космического корабля нет веранды. Вина юга Франции, тем более Chateauneuf-du-Pape не входят в список стандартного рациона пилотов глубокого космоса. Я слышал про этих существ, сирены, они живут в космосе и проникают в корабли, они бестелесны, но материализуются с помощью наших мыслей, желаний, мечтаний. Они в состоянии формировать реальность, постоянный поток галлюцинаций в котором живёт человек, и питаются, паразитируют на наших мыслях и чувствах. Она стояла передо мной, я видел как под гладкой кожей проглядывается шершавый панцырь, жуткое треугольное лицо с рогами или усами как у гигантского насекомого, чудовищные лопатки, торчащие за спиной как крылья или плавники. И глаза. Глубокие коричневые глаза без зрачков, ниспосылающие неотвратимый хаос, всепоглощающий, неумолимый и жестокий. Её голос продолжал сладко петь на кухне. Пылающий звездолёт. Зашкаливающие датчики приборов. Огнетушитель раскалился. Нет, у меня в руках посуда, я несу её с веранды, нет это огнетушитель, да я погиб, и она привиделась мне. Нет! Мёртвый звездолёт, засыпанный песком далёкой планеты. Я выжил! Стая птиц похожих на фламинго бегут по высохшему озеру в жарком мареве дня. Это она. Это они. Я встретил её на этой планете. Больничная койка, суровые лица врачей. Мeня спасли! Косой взгляд, маленькие глаза, бритая башка подростка недоумка. Прыжок через весь класс, сокрушительный удар в голову обидчика. Карцер. Hож в живот врага по самую рукоятку. Слабеющая хватка. Тускнеющий взгляд. Красная кнопка пуска ракеты. Цель выбрана. Я нажимаю без колебаний. Я знаю где разорвана колючая проволка. Лето. Ночь. Сверчки. Проселочная дорога. Где моя машина? Я очень выгодно купил участок земли в заброшенной промзоне и построил там шестиэтажное здание. Строил дёшево, но качественно и красиво. Сдал подвал под склады, первый этаж под магазины, второй по пятый под офисы, а шестой оставил себе. Там я не пожалел материалов. Шикарный офис весь в дереве, библиотека, а за ней прекрасная двухкомнатная квартира с мраморной ванной и джакузи. Я помню, как после заключения выгодной сделки, моя партнёрша по бизнесу, миловидная китаянка, на эйфории, а у меня всегда есть в холодильнике пара бутылок хорошего шампанского и фрукты… Чьи это воспоминания? У меня никогда не было своего дома. Тем более шестиэтажного. Родители погибли, когда я был ребёнком, потом приют, лётная школа, глубокий космос. Я стою в проходе звездолета с посудой в руках и смотрю на неё. Тонкий японский фарфор с дождевой водой. Её голос продолжает петь на кухне. Пылающий звездолёт. Зашкаливающие датчики приборов. У меня в руках огнетушитель. Нет, это не звездолёт пылает, это реальность плавиться, как фотография, брошенная в огонь. Я всегда отличался решительностью, я вставал и шёл, или бежал, или стрелял. Я нажимал курок без колебаний. И кнопку пуска ракеты, унесшей тысячи жизней. И сейчас я первый раз застыл в сомнениях. Стоит ли нести иллюзорную посуду с иллюзорной веранды чтобы её мыла инопланетная женщина-монстр? Пылающий звездолёт. Зашкаливающие датчики приборов. Мёртвый космический корабль, засыпанный песком. Птицы, похожие на фламинго бегут по высохшему озеру далёкой планеты. Лето. Ночь. Сверчки. Проселочная дорога. Пьяная китаянка раздевается у окна. Кто я? Где я? Варианты реальности плавилась, как кинолента брошенная в костёр, обнажая своё естество, недоступное пониманию смертных. Я стою и смотрю на неё в тёмном проходе звездолета. Её голос ласково поёт на кухне.
Последние комментарии
17 минут 42 секунд назад
21 минут 32 секунд назад
21 минут назад
30 минут 49 секунд назад
33 минут 22 секунд назад
43 минут 34 секунд назад