Феникс [Ланя Вук] (fb2) читать постранично

Феникс

Глава 1

Молодая светловолосая девушка Белина жила со своим мужем недалеко от зерновых полей, и сейчас занималась уборкой пшеницы вместе с другими девушками. Выпрямившись и вздохнув, крестьянка понесла копну урожая в общую кучу длинных колосков, стянутых тугой бечёвкой.

«Третья неделя уже, — подумала она, засматриваясь на вечернее небо, затянутое бело-серой пеленой, — а мы так и не придумали имя сыну». С этой, немного укорительной мыслью, она пошла обратно к своему месту на пашне. Проводила взглядом маленькую, летящую жёлтую точку на небе, за которой следила, пока не подняла серп и окончательно не забылась в себе. Соседи, в их числе и подруга Белины Роза, постоянно докучали её и её мужа вопросом: как они назовут своего сынишку. По традиции, которую нынешняя молодёжь считали хоть и забавной, но глупой, детей называли с оглядкой на события в момент рождения ребёнка. Так муж Розы, что родила сына чуть меньше года назад, назвал сына Льном, за то, что последний не придумал лучшего места и времени, как родиться на льняном поле во время первого урожая. Впрочем, Льном его никто не звал, звали просто Лёня, Лёнька… Лёнечка — нежно и ласково звала сына Роза. Два года назад в семье кузнеца так же родился сын, которого назвали Бумой, за то, что, он, неведома каким образом опрокидывал колыбельную, умудряясь её же сломать, и наделать при этом шуму, сам оставаясь невредимым. «Бума!» — с важным видом назвал кузнец сына, который укутанный в пеленки, уже в какой раз перевернул свои детские ясли. Сынишка же Белины, родился как самый обычный ребёнок, ничего примечательного и необычного в рождении и последующих днях с ребёнком и около него не происходило.

— Гляди, Белька, гляди какая штука по небу летит! — громко, и как всегда, звонко окликнула свою подругу Роза.

Уставшая Белина выпрямилась и посмотрела в небо перед собой. Та жёлтая точка, которую она наблюдала несколько минут назад летела меленьким оранжевым шаром.

— Что это такое, Белька? — не умолкала Роза — Сколько живу, а диво такого и не видала никогда! Девчонки смотрите красота какая!

И уже пять девиц, убиравших пшеницу, побросали серпы, заворожённо смотрели на большой, летящий в их сторону горящий шар.

Над никогда и ничем не тревоженным местом, у самого края мира, летела огромная, горящая птица, окутанная пламенем. Птица, редчайшей породы, увидеть которую удавалась только самым удачливым и самым терпеливым охотникам, не несла в этот раз никакого счастья своим наблюдателям. Она падала. Она умирала.

— Девки! Энта штуковина на нас летит, девки, прямо на нас! — завопила дочка мельника.

С огромной скоростью, пылающий и оставляющий за собой искры, шар, пролетел не высоко над головами девушек и устремился к домикам, мирно стоящим в одной версте от места, где трудились крестьянки.

Птица Феникс, готовая сгореть без остатка и подняться вновь из пепла, с громким, полным болью, клокотанием, и жутким гулом огня, которого никогда не слышали эти места, пробила крышу дома. Рухнула на намытые заботливой хозяйкой дома полы, на полы заботливой хозяйки и мамы, у сына которой ещё не было имени.

— Пожар, девки, пожар! — кричали и размахивали руками парни с телеги.

Девки те уже и так бежали по бросав свой инструмент в деревню. Белина, молодая и светлая крестьянка бежала впереди всех, и слезы наливались в её глазах, потому как видела она, что пылает как раз её дом, да так сильно, что столб огня был высотой как, три, если не четыре высоты её дома.

Деревня Уют, в миру никому не известная, расположилась недалеко от самого края мира. Уют деревня большая, побольше двух соседних — Верхушки и Тёплая. Верхушки, а как ещё её назвали Карамельная, средних размеров. Тёплая, совсем крохотная, три улочки по три двора.

По шестым дням недели, в центре Уюта, на небольшой площади, устраивали базарный день. Начинался он в полдень и продолжался до глубокого вечера, нередко заканчивающийся большой попойкой. В этот день всегда приходили жители соседних деревушек. Жители Карамельной приносили разного рода сладости, игрушки для детей, красивые безделушки для их родителей, и отдельной партией добрый, хмельной мёд. Немногочисленное население Тёплой, приходили, как правило, на базарный день исключительно, чтобы надраться выпивки с соседями, а перед тем посмотреть на дневное кукольное представление и шутовские танцы.

На седьмой же день, дружные жители трёх соседних деревень объединялись в Тёплой, куда большой вереницей тащились: кто пешим ходом, кто на телегах. Сначала старики да их старухи, в середине дня дети да их няньки — старшие братья и сестры, к вечеру взрослые мужчины и женщины, которых уже никак нельзя было назвать детьми и, которых ещё нельзя было назвать стариками. В Тёплой располагались бани. Собственные бани, конечно, были и в Карамельной, и в Уюте, но в Тёплой бани, как говорили все без исключения, сказочные, почти волшебные. Пар в них был жарче и мягче, а