Мне бы в небо 2 [Даниил Митрофанов] (fb2) читать онлайн

Мне бы в небо 2

Глава 1

— Чего ты на меня смотришь, как силиконовая барышня на новый айфон? — задал ещё один вопрос Алинин отец и расхохотался, увидев мою реакцию.

В этот момент в голове проносилось столько мыслей, что ухватиться хотя бы за одну из них, было просто нереально. Что здесь вообще происходит? Какого хрена Семён Васильевич знает обо мне, о моём появлении в этом мире. Об айфонах в конце-то концов.

— И правда, работает. А я и не верил Рогову, что одна эта фраза вгонит тебя в ступор. Даже интересно стало, что это за айфон такой и зачем на него смотрит силиконовая барышня? Да и на силиконовую барышню было бы интересно посмотреть.

— Айфон — это дико разрекламированный телефон, который мало, чем отличается от более доступных моделей. — непроизвольно вырвалось у меня.

Никогда не понимал такую манию у людей на эти айфоны. И тем более не понимал, с чего они столько стоят? Сам я всегда пользовался дешёвыми корейскими или китайскими телефонами, и меня они вполне устраивали. Свои главные функции они выполняли на отлично и ладно.

— Вот мы и выяснили, что ты далеко не обычный семнадцатилетний парень. Очередное стопроцентное попадание шестого. И как у него это всегда получается? Но ладно, сейчас не об этом. Присаживайся, Сергей и начинай рассказывать. Можешь не бояться, кроме нас сейчас в этом крыле никого нет и не будет. Дежурный получил приказ никого не пропускать. Так что подслушать нас никто не сможет. Даже с использованием современных средств шпионажа, которые пока ещё находятся на довольно низком уровне.

Отпираться, уже не было никакого смысла. Но и что говорить я тоже не знал.

— Можно минут пять, чтобы собраться с мыслями? — спросил я у Климова.

— Без проблем, а я пока нам чайку сделаю. С кружкой чая в руках разговоры всегда текут легче. Прости, но что покрепче не предлагаю. Хоть моя контора и является независимой, и некоторые законы на нас не распространяются, но употреблять на работе запрещено. К тому же тебе ещё нет восемнадцати. Вернее, этому телу нет ещё восемнадцати, — произнеся это, Семён Васильевич поднялся и воткнул в розетку чайник.

Вода быстро начала нагреваться, и эти звуки позволили мне хоть немного собраться с мыслями. Для начала нужно было выяснить, кто вообще такой Алинин папа? Откуда ему известно обо мне и на какую контору работает? Не помню я, чтобы в союзе были какие-нибудь независимые государственные конторы. В том, что это именно государственная контора я не сомневался. Причём контора, которая стоит выше таких силовых структур, как КГБ, милиция и даже армия. Понять это было несложно. Гораздо сложнее было принять подобное.

— Откуда? — спросил я, когда Климов вернулся в двумя бокалами чая.

— Откуда мне известно, что ты не Сергей Фомин? — Я просто кивнул. — У нашей конторы имеются способы нахождения людей подобных тебе. И да, ты такой не один вселенец. Некоторые учёные, работающие в нашей конторе, называют вас духовными паразитами, но я не разделяю подобную точку зрения. Само слово — паразит, весьма негативное. Сразу начинаешь думать, что это какой-то вредитель. Конечно, и среди вселенцев встречаются такие вредители, но в основной своей массе эти люди оказываются очень полезны для государства. Банально своими знаниями будущего. Благодаря этому, нам уже удалось исправить множество ошибок и избежать некоторых неприятных последствий. Поэтому мы хотим знать, чем ты можешь помочь конторе, стране и вполне возможно, всему миру. Кем ты был в прошлой жизни? И из какого года тебя закинуло к нам?

Всё происходящее было мало похоже на реальность. Мне казалось, что я сейчас нахожусь внутри какого-нибудь фантастического фильма. Ещё немного и мне предложат две таблетки на выбор. Но вместо этого Климов спросил, сколько сахара мне положить в чай. А затем ещё достал пачку юбилейного печенья.

— Понимаешь, — Семён Васильевич ненадолго замолчал, явно ожидая чего-то от меня, но так и не дождавшись продолжил. — Так даже проще. Сергей так Сергей. В любом случае это твоё новое имя и старое нужно забывать. Отнекиваться, говорить, что мы ошиблись и всё прочее в том же духе совершенно бесполезно. Наши специалисты ошибаются очень редко. Тем более ты уже подтвердил, что прибыл к нам из будущего. Причём минимум лет через сорок от семьдесят восьмого.

— Звали меня Митрофанов Даниил Михайлович. Я старше Сергея на четыре года. В прошлой жизни закончил Балашовский БВВАУЛ, какое-то время служил в ВВС, потом перешёл в гражданскую авиацию и до конца своей жизни сидел за штурвалом пассажирских авиалайнеров.

Рассказывать об увольнении со службы, и о Чернобыле я не стал.

— Отсюда и твой опыт в пилотировании... Впрочем, наши аналитики в основном склонялись к тому, что ты бывший пилот. И снова попали в цель. Ты не стесняйся, ешь печенье. Конечно, мне ещё предстоит удостовериться в правдивости твоих слов. Сам понимаешь время такое, что никому нельзя вот так просто верить. К тому же имеется установленная процедура и методы, которые уже отлично зарекомендовали себя. Отказаться от этих проверок нельзя. С первого дня переселения ты находишься под наблюдением. Рассказываю это я для того, чтобы ты не решил пойти на какую-нибудь глупость. Попадаются люди, которые отчего-то не хотят сотрудничать с нами. Пытаются сбежать, устроить какой-нибудь саботаж и даже связаться с нашими заокеанскими врагами.

Чего ты на меня так смотришь? Я привык называть вещи своими именами. Люди, которые стоят за руководством Америки, видят в России лишь сырьевой придаток. В этом нет никаких сомнений. И судя по тому, что рассказывали другие вселенцы — в будущем ситуация будет лишь усугубляться. Особенно туго придётся после развала союза.

Да прекрати ты так удивляться. Да мы знаем об этом и ещё много, о чём знаем.

— В таком случае вы можете это исправить? Или ваша организация неспособна действовать на столь высоком уровне? — вырвалось у меня.

Я только начал задумываться о смысле жизни и тут появляется Климов и заявляет, что знает обо всех глобальных проблемах, с которыми предстоит встретиться союзу. И как-то он слишком спокойно говорит об этом. Словно рассказывает о совершенно обыденных проблемах, которые очень легко решить.

— Исправить эти события мы не можем. А вот сделать так, чтобы они обернулись для государства минимальными потерями или вовсе мы получили выгоду, в наших силах. Можешь меня не расспрашивать на этот счёт. Всё равно я тебе ничего не отвечу. Для этого нужно обращаться к нашим учёным. У них подготовлена научная база, которая постоянно пополняется. Могу лишь сказать, что исправить возможно незначительные события, которые не повлияют на дальнейший ход истории. Если мы будем пытаться исправить глобальные события, то в любом случае они произойдут. Только пойдут уже по более негативному сценарию. Вторая Мировая тому яркий пример. Как наша контора не старалась избежать её. Но всё равно война началась в срок. И пошла по одному из наихудших для страны сценарию.

— Хотите сказать...

— Контора появилась в начале века. Уже тогда встречалось немало вселенцев. Если ты хотел спросить об этом. Но сейчас рассказывать тебе о конторе я не буду. Вполне достаточно того, что ты о ней просто знаешь. Более подробную информацию сможешь получить, если решишь вступить в наши ряды.

— А у меня есть выбор? — спросил я, прекрасно понимая, что никакого выбора и нет. — Правда, смысла никакого в этом выборе я не вижу. Вы уже сказали, что отнекиваться мне нет никакого смысла. Да и вступив в вашу контору, я наверняка получу гораздо больше, чем потеряю.

— Выбор есть всегда. Варьируется только число вариантов, из которых приходится выбирать. На данный момент у тебя таких вариантов довольно много. Но хочу тебя сразу предупредить. Не всех вселенцев мы принимаем в свои ряды. Многие приносят гораздо больше пользы, находясь вне конторы. В основном это деятели искусства, спортсмены, журналисты. Но если ты хочешь, то можешь подать заявку прямо сейчас. Тогда я выдам тебе первое задание. Всего их будет три. Вот по завершении этих заданий и будет известно, подходишь ты нам или нет. Сразу говорю, что ничего сверхъестественного от тебя не потребуется. В основном тебе понадобится лишь опыт прошлой жизни и память. Вселенцы — обычные люди и не обладают никакими супер способностями. Кроме памяти и опыта прошлой жизни.

— В таком случае считайте, что я подал заявку. Что мне нужно дальше делать?

— Первым твоим заданием будет рассказать о том, для чего тебе дали второй шанс. Переселенцами становятся не просто так, у каждого из них есть своя цель. Цель, ради которой они вернулись в прошлое. В основном это исправление каких-либо ошибок, поступков приведших к гибели людей и всего такого. И многое зависит от того, исправит вселенец свои прошлые ошибки или нет. Поэтому я должен знать, сможем ли мы помочь тебе в этом. Контора всегда честна со своими сотрудниками и если она не сможет тебе помочь, то не примет в свои ряды.

Я даже не стал раздумывать, а сразу рассказал Семёну Васильевичу для исправления какой ошибки, по моему мнению, я получил второй шанс.

— Что могу сказать. Ввод советского военного контингента в Афганистан неизбежен. Событие слишком важное, чтобы пытаться его избежать. Поэтому я уверен, что мы сможем дать тебе возможность спасти тех ребят. Насчёт этого можешь не беспокоиться. Но в любом случае тебе придётся отучиться в академии. Это будет твоим вторым заданием. А третьим станет твоя память. Все основные события в стране и мире, до 2022 года включительно. Всё, что ты помнишь. Точные даты меня не интересуют. Хотя бы приблизительно. Сколько тебе потребуется на это времени?

Потребовалось мне примерно полчаса. Я выписал всё, что смог вспомнить. Как и просил Климов самые основные события. И первым, что я написал было столкновение двух ТУ-134 в районе Днепродзержинска. 11 августа 1979 года. Я запомнил эту катастрофу, так как в ней погибло 178 человек, включая футбольную команду «Пахтакор». Запомнил я это, потому что со мной учился парень из Узбекистана, болельщик этой футбольной команды. Позже эту катастрофу назовут крупнейшей по числу жертв в истории советской авиации. А произошла эта катастрофа из-за ошибки диспетчера.

Дальше был Афганистан, олимпиада, Чернобыль, развал советского союза, бандитские девяностые и так далее. Получилось три тетрадных листа исписанных, с обеих сторон. Как оказалось, помнил я не, так и мало.

— Надеюсь, что ты прекрасно понимаешь, что не стоит распространяться обо всём, услышанном здесь? Никаких подписок брать с тебя я не буду, потому что не вижу в этом смысла.

Я также не видел в этом никакого смысла. Да и рассказывать никому не собирался. Вот тут меня точно назовут сумасшедшим и отправят в соответствующее учреждение.

— Выходит, что у меня осталось всего одно задание?

— Выходит, что так, — ответил Климов, даже не посмотрев, что я написал. Он аккуратно сложил листок и убрал его в нагрудный карман. — С этим будут работать специалисты. Могу тебе сказать, чтобы ты сильно не расслаблялся. Обучение для тебя сейчас самое главное. Перед академией поставлены глобальные цели, от достижения которых будет зависеть многое. И ты в этих целях играешь не последнюю роль. Связаться со мной можешь в любой момент, просто скажи об этом Мохову. Но делай это в самых крайних случаях. Я сейчас даже не могу представить, что это за случай может такой произойти. Но не суть. Если что, постараемся тебе помочь.

Адаптацию после вселения ты прошёл отлично. Память реципиента прекрасно интегрировалась в твою. Навыки также передались и к ним прибавились навыки из прошлой жизни. С этим также никаких проблем нет. Умственные способности Сергея были значительно улучшены, если судить по аттестату и характеристикам преподавателей. В связи с этим ты станешь старшиной в своей группе. Это уже решено. Володя получил соответствующее распоряжение.

Вполне возможно, что во время обучения к тебе будут приходить люди из конторы. Но могут пожаловать люди и из других контор. Чтобы не ошибиться, задай им простой вопрос. Что больше всего не любит третий. Любой человек, хоть раз бывавший в нашей конторе, с лёгкостью ответит на этот вопрос. — Климов усмехнулся и продолжил. — Больше всего третий не любит, когда его называют третьей. Хотя это женщина. Но я уверен, что подобная предосторожность будет лишней. Никто посторонний не должен попасть на территорию академии. Ради безопасности новейшего оборудования приняты беспрецедентные меры безопасности. Но об этом вам уже расскажет Володя, или его заместители. Будьте осторожны с Капитаном Лужным. Он ещё та язва, но специалист хороший.

В этот момент раздался телефонный звонок, и Климов поднял трубку. Разговаривал он всего секунд десять. И за всё это время произнёс только «Так точно».

— На этом Сергей, мы с тобой и распрощаемся. Мне ещё нужно уладить кое-какие дела с академией. Помни, что контора поможет тебе с закрытием гештальта из прошлой жизни. Поэтому не подведи нас.

Выйдя из штаба, я не пошёл в общежитие, а двинулся на тренировочную площадку. Сейчас она была совершенно пустой, и это было хорошо. Мне необходимо побыть в одиночестве, чтобы осмыслить всё услышанное. Это было настолько фантастически, что верилось с огромным трудом. Но ни верить я просто не мог. Я был самым настоящим вселенцем. Учёные подобрали идеальный термин.

Как выяснилось, я не один такой уникальный и какая-то государственная контора уже давно отслеживает вот таких гостей. И делает это уже больше сорока лет, раз контора пыталась предотвратить вторую мировую.

А ещё я понимал, что меня не зря оставили учиться. По сути, Семён Васильевич отлично знает, что я хоть сейчас могу сесть за рога самолёта. 76-м смогу управлять, 154 тушкой тоже. Да и переучиться можно было на любой самолёт. Причём это заняло бы гораздо меньше времени, чем обучение в академии. Отсюда можно было сделать вывод, что это обучение должно состояться в любом случае. Для нас определённо подготовили опытные образцы новейших самолётов. А может, даже ещё не подготовили. И сделают их к моменту нашего выпуска.

Но думать я могу всё что угодно, а как оно сложится на самом деле — увижу. Правда, с оговоркой — если буду хорошо учиться. Скорее всего, места в экипаже этих самолётов и получат лучшие ученики. Вот только как-то совсем мало шесть человек. Это в будущем самолёт легко управляется двумя пилотами. А поговаривают, что и вовсе хотят оставить в кабине только одного пилота. А потом и вовсе обходиться без пилотов.

На тренировочной площадке я просидел до темноты. Мне удалось найти местечко, где можно было отлично затаиться и спокойно подумать, что я и сделал. Ближе к вечеру на площадку пришли ребята, которых я видел впервые в жизни. Должно быть это были курсанты СЛУГА. В отличие от нас у них обучение началось первого сентября, и они уже успели освоиться на территории училища и чувствовали себя здесь хозяевами. Что было слышно из их разговоров. А нас они были не самого высокого мнения, считая тупыми солдафонами, раз мы выбрали военный курс.

Но разбираться с этими ребятами я сейчас точно не стану. Тем более их было шесть человек на меня одного. Отчего наши ни пришли сюда я не знал, но был этому рад. Не хватало нам ещё устроить драку. Но я обязательно сведу счёты с этими парнями, чтобы они впредь следили за своим языком.

— Ты, где пропадал весь день? Как ушёл в администрацию, так и не вернулся. С час назад тебя искал Малютин. Понятия не имею, что ему от тебя нужно, мне об этом рассказывать он не стал. Хотя я и интересовался, — заявил Андрей, который сегодня сразу же попал на дежурство по нашей комнате. Если бы меня не вызвали в администрацию, я бы тоже оказался на дежурстве. Но этой участи мне в любом случае не избежать. Поэтому радоваться не стоит.

— Не поверишь, но просто сидел на тренировочной площадке и думал о своём будущем.

— Это на тебя так повлиял разговор с руководством академии?

— Он просто оказался последним кирпичиком. А теперь давайте ложиться спать. С завтрашнего дня я возвращаюсь на должность старшины и мы начинаем жить, как и положено. Под моим чутким руководством.

P.S. Друзья, я возьму небольшой перерыв, чтобы поднакопить материала и проветрить голову. Поэтому добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь на автора, чтобы не пропустить продолжения.

Глава 2

На следующий день подъём должен был состояться в шесть утра. На удивление к этому времени уже все проснулись самостоятельно. Значит, не только на нас с Андреем так подействовали те чудо-препараты, что давали нам на базе.

Быстро умывшись и почистив зубы, мы отправились на зарядку, где встретились с Малютиным и ещё парой кураторов, что были вместе с нами во время испытаний. Кураторы пришли даже раньше нас. Ими руководил капитан Лужный, которого мне советовал остерегаться Семён Васильевич. На нас капитан даже не посмотрел, лишь перекинулся парой фраз с Крымовым, который сегодня взялся за проведение зарядки. Он же назначил дежурного и дневальных.

Гриша тут же подошёл ко мне, под недовольным взглядом капитана и спросил, где я вчера пропадал и почему не пришёл к нему.

— Отходил от разговора с Климовым. Нужно было подумать. А в общежитие я вернулся перед отбоем. Собирался сегодня зайти к вам.

— Сегодня так сегодня. Приходи после завтрака в административный корпус. Дежурному скажешь, что к Малютину и он тебе объяснит, куда идти. Распоряжение по поводу тебя я уже получил. Поэтому нужно будет немного ввести в курс дела. И желательно сделать это ещё до начала обучения.

А потом нам стало не до разговоров. Саша начал вести зарядку, выкрикивая команды на всё училище. Если курсанты СЛУГА сейчас спали, то они гарантированно проснутся. Теперь мне стало понятно, почему они с таким негативом вчера отзывались о нас. А я ещё собирался найти и проучить этих товарищей. На самом деле их слова полностью оправданы.

Зарядка оказалась усложнённой, практически такой же, как мы делали на базе. Поймал себя на мысли, что хотел бы вновь получать те витамины. Уж слишком хорошо они действовали на организм. И не известно, когда их эффект полностью исчезнет.

Сразу после завтрака отправился к Малютину. Дежурный удивился, увидев меня снова. Ещё бы, каждый день хожу в административный корпус, как на работу. Найти кабинет Гриши, было гораздо проще, чем шестой. И это, несмотря на то что кураторам выделили кабинет без каких-либо опознавательных знаков. Даже номера никакого не было. Дежурный объяснил мне на пальцах, какая дверь мне нужна и я не ошибся.

В кабинете сидел Малютин и два других куратора. Все они были обложены папками с документами и как я понял, это были личные дела курсантов. По крайней мере, я смог увидеть пару имён ребят из группы.

— Сергей, присаживайся. Сейчас я разберусь хоть немного в этих документах и поговорим. Пока мы были на завтраке, притащили всю эту макулатуру и просто бросили нам на столы. Узнать бы, кто это сделал. Я бы этому шутнику объяснил, как нужно обращаться с документами. Мне теперь весь день заниматься их разбором и сортировкой. Как бы не потерялось чего, а то потом придётся запрос в архив делать. И хорошо будет, если они успели сделать копии.

Ворчал Гриша не один. Ему вторили и другие кураторы, которые также оказались в звании лейтенанта. Отчего-то я был уверен, что хаос на их столах устроил Лужный. Мне кажется, что это в его духе постоянно напрягать подчинённых. Интересно, что нам будет прилетать от него, когда начнём обучение?

Пока мы не стали курсантами академии, капитан не мог нам говорить, что делать. Но как только начнётся обучение он на нас отыграется.

— Звание старшины за тобой так и остаётся, — начал говорить Гриша, немного приведя стол в порядок. — После присяги это будет зафиксировано официально, и ты получишь звание сержанта. Пока мы ещё точно не знаем, сколько всего будет групп. Две или три. Всё зависит от того, сколько человек приедет на обучение. Но сразу могу сказать, что помимо тех тридцати девяти человек, что прошли отбор на базе, должно будет прибыть усиление из ВВАУЛОВ. Примерно двадцать человек, второкурсников.

Пока ты будешь один сержант на всех. А уже ближе к присяге мы определимся с твоими помощниками. Сейчас ты можешь назначить их сам. Два человека. Я бы рекомендовал оставить Иванова и Крымова. Они уже в курсе, что надо делать и проблем с ним не должно возникнуть.

Я и сам хотел это предложить, но Гриша меня опередил. Оно и хорошо, что Андрей с Сашей останутся на своих должностях. Один я точно не вывезу. Если соберутся все, кто прошёл испытания на базе и ещё человек двадцать из военных училищ, то получается, что-то около шестидесяти курсантов. В одиночку тут хрен справишься. Хотя и с двадцатью курсантами справиться будет довольно сложно. Нужно будет обмозговать этот момент. И вполне возможно, назначить ещё несколько человек в помощники к Андрею и Саше. Если нам дадут звание сержанта, то этим помощникам вполне могут повысить до ефрейтора.

— Двадцатого числа у вас уже начинаются занятия. Расписание будет готово к завтрашнему вечеру. Могу сразу сказать, что будет очень сложно.

— Если бы нас пугали трудности, после прохождения испытаний на базе никто бы не вернулся, — сказал я и Гриша усмехнулся. Должно быть, я сейчас выглядел, как задирающий нос подросток, которым, по сути, и являюсь. Этакий хвастун, которому предстоит серьёзно обломаться.

— Ещё насчёт тебя у меня имеется распоряжение о допуске к полётам. Правда, для этого сперва придётся сдать экзамен по пилотированию. Главное — взлёт-посадка. На остальное практически не будут обращать внимание. Если ты готов, то можем устроить такой экзамен хоть завтра. Инструктора уже на месте. Всё равно до начала обучения им делать нечего.

— И на каком самолёте сдавать?

— Для начала на Ан-2. Вот только это всё равно не спасёт тебя от теоретической части. Учить придётся всё, как и остальным. Да и ещё один экзамен по пилотированию нужно будет сдавать в конце года, вместе с другими ребятами. А вот с нужным налётом к концу года могут быть проблемы. Вас шестьдесят человек, плюс курсанты СЛУГА больше сотни человек. А Ан-2 у нас общие. Руководство всё никак не может определиться, как будем их делить между собой. Но это не наши заботы. Я вообще, к чему тебе это всё рассказываю? Сейчас пока никто из наших не сядет в самолёт. Соответственно, с техникой будет гораздо проще. И вот в этот момент ты бы мог налетать необходимое время. Думаю, лётный — инструктор не будет возражать. К тому же он уже видел, как ты пилотируешь.

Илья Валерьевич говорил, что вполне возможно, будет у нас инструктором и вот он здесь. Интересно, как он согласился пересесть со сверхзвукового истребителя на Ан-2. Нужно будет у него об этом спросить.

Предложение Гриши я принял. А чего тянуть, раз есть такая возможность, то сразу сдать пилотирование и забыть до конца учебного года. Хотя я, честно говоря, не был уверен, что справлюсь на отлично. Всё же Ан-2 я не пилотировал больше сорока лет. Тот случай на базе Бурана не считается. Илья Валерьевич не дал мне самостоятельно посадить самолёт. Да и взлетал не я. А это два самых важных момента, где обычно допускается больше всего ошибок.

Дальше я отправился в общежитие, обрадовать Андрея и Сашу, что они будут моими помощниками. Обрадовал и сразу же нарвался на дежурство. Нужно было помочь ребятам привести всё в порядок к началу обучения. Вчера получилось избежать этого, а вот сегодня уже нет. Но это было даже хорошо. Во время работы в голову не лезут ненужные мысли.

Собственно говоря, мне вполне хватило вчерашнего дня и нескольких часов раздумий. Которые не дали никакого результата. Просто просидел всё это время, спрятавшись на тренировочной площадке, так и не придя, к какому-либо решению.

Решил только, что должен закончить обучение в академии, что бы ни случилось. И уже там всё увидим. Пока было слишком мало информации и сделать какие-то выводы практически нереально. Время всё расставит по своим местам.

Сегодня приехали ещё семнадцать человек, и нас стало практически в два раза больше. Мы уже занимали три комнаты, две из которых были забиты полностью. Учёба ещё не началась и поэтому мы были посвящены сами себе. Хорошо ещё, что кормили.

Так вот, среди вновь прибывших был и Дима Рябов, которого я также решил сделать одним из своих помощников. Он уже всем доказал, что вполне способен руководить коллективом. Никаких возражений со стороны других ребят не последовало.

Ближе к вечеру заходил Малютин и сказал, что мой экзамен назначен на девять часов утра. Помимо лётного — инструктора от академии будет присутствовать инструктор от СЛУГА. Не знаю, для чего это было нужно, но пусть будет. Какая мне разница, сколько человек будут смотреть, как я пилотирую?

Правда, всё же решил перестраховаться и попросил Гришу отвести меня к Илье Валерьевичу. Нужно было немного освежить память. Просто повторить последовательность всех действий, при взлёте и посадке. Для опытного инструктора это рассказ пары минут. Помню, в училище мы всегда так делали перед полётом.

У каждой лётной группы недалеко от казармы была своя беседка, где инструктор накануне лётного дня проводил предполётную подготовку с курсантами. На земле, рядом со столом и скамейками располагалась точная копия нашего аэродрома с рулёжными дорожками и взлётно-посадочной полосой. А также основные наземные объекты в районе аэродрома. Каждому курсанту ставилась задача на лётный день и каждый, с моделью самолёта в руках, репетировал весь полёт. Инструктор поправлял, если была необходимость. К примеру, самое простое задание в принципе, но довольно сложное для начинающих лётчиков — полёт по кругу. Начиная от запуска двигателя и заканчивая заруливанием на стоянку, курсант рассказывал обо всех своих действиях и манипуляциях в кабине самолёта. С самолётиком в руках он ходил по маршруту полёта и рассказывал обо всём, что касалось этого полёта, включая радиообмен с землёй. И когда отработано было всё до мелочей и не было никаких неясностей, наступала очередь следующего курсанта. С каждым лётным днём задачи ставились всё сложнее и сложнее. Ведь за короткий временной промежуток мы должны были освоить такие задачи, как полёты по кругу, полёты в пилотажную зону на простой пилотаж, полёты в зону на сложный пилотаж, полёты по заданному маршруту и так далее. А ещё выполнять фигуры сложного пилотажа! Причём всё это мы должны были научиться делать самостоятельно, без инструктора в самолёте. И только освоив одну задачу, после проверки техники пилотирования лётчиком по должности выше пилота-инструктора, тебя переводили на следующую. Вывозная программа, т.е. полёты с инструктором составляла всего часов двадцать.

— Я весьма удивился, когда мне сказали о твоей сдаче. Ещё даже не начали учиться, а уже появился курсант, который собрался сдавать пилотирование. В моей практике подобного ещё не было. Поэтому я тебе помогу. — усмехнулся майор, когда я озвучил, что хочу от него.

Инструктор описал мне всю последовательность действий и даже предложил записать их. Но необходимости в этом не было. Память была немного освежена, и я был уверен, что смогу справиться с поставленной задачей. Мне всего-то и нужно было что взлететь, сделать пару кругов над училищем и сесть. Думаю, что инструктора не будут пытаться устроить мне какие-нибудь нештатные ситуации. Типа: отказ каких-либо приборов, нехватка горючего и так далее. Это испытания уже для более опытных пилотов. А не для новичка, который собрался сдавать пилотирование впервые.

Следующим утром я первым делом отправился в медсанчасть. Без обязательного медосмотра и добра от медиков о полёте можно было забыть. Там же я встретился с Ильёй Валерьевичем. Правила были одинаковыми для всех. А вот инструктора из СЛУГА отчего-то здесь не было. И это довольно странно.

— Не переживай, если что-нибудь пойдёт не так, я перехвачу управление. Но я уверен, что всё у тебя получится. Я уже видел, как ты пилотируешь. Поэтому для тебя главное — взлететь и сесть без ошибок. А сейчас сперва ты покажешь, что умеешь на тренажёре. Как раз подходит наше время.

Новости о том, что сперва предстоит сесть в тренажёр, была просто отличной. И чего мне самому не пришла в голову подобная возможность? Сразу было понятно, что руководство академии не зря занимает свои посты. Всё же доверять управление настоящим самолётом семнадцатилетнему парню, просто из-за приказа вышестоящего начальства было глупо. Сперва пускай докажет на тренажёре, что справится со взлётом и самое главное посадкой. А уже только после этого можно сажать за рога настоящего самолёта.

Тренажёр — это абсолютная копия кабины самолёта со всеми работающими приборами и оборудованием. Кстати, значительно дороже самого самолёта. Все действия лётчика такие же, как на живом самолёте. Если, допустим, потерял в полёте скорость, ниже допустимой, то, как и настоящий самолёт, тренажёрный упадёт, сорвавшись в штопор. Перед кабиной расположен большой экран, где всё видно, как будто ты и правда, в самолёте. На взлёте ты видишь перед собой взлётную полосу, а затем, взлетев — голубое небо, землю, с населёнными пунктами, дороги, озера и т. д. Всё цветное и красивое.

Здесь было возможно сымитировать практически любую нештатную ситуацию, что может произойти во время полёта. И все эти ситуации отрабатываются с курсантами практически до автоматизма. Но самому мне отчего-то никогда не нравилось сидеть за штурвалом тренажёра. Не было той свободы, что ощущаешь, когда сидишь в кабине настоящего самолёта. Но по работе часто приходилось сидеть за рогами тренажёра. И вот спустя тридцать лет, я опять сажусь в тренажёр.

Правда, первым в него сел Илья Валерьевич. Для напоминания он прошёлся по всем приборам, напомнил о действиях лётчика на всех участках полёта, все режимы и все скорости, которые необходимо неукоснительно выдерживать, ведь самолёт не автомобиль, который, если притормозить, то поедет медленно или очень медленно, а может и остановиться, и это нормально. Самолёт в полёте подчиняется только законам аэродинамики, и если лётчик не уважает эти законы, и нарушает их, то такой лётчик долго не пролетает. Достаточно одного раза. К счастью, таким дорогу в небо закрывают на стадии обучения.

В принципе всё было довольно легко, что я и подтвердил, с первого раза отлетав на твёрдую четвёрку. Не идеально, конечно, но и того уровня, что я показал было вполне достаточно, чтобы получить допуск к управлению настоящим самолётом.

Полчаса мы потратили на тренажёр и направились на аэродром, где нас уже ждал самолёт, готовый к вылету. Возле него стоял инструктор от СЛУГА. Я надеялся увидеть какого-нибудь знакомого из прошлой жизни, но этот мужчину я видел впервые.

Невысокого роста, плотный мужичок примерно под сорок. Гладко выбритое лицо и толстые очки, которые делали взгляд инструктора каким-то размытым, что ли. Сколько я не смотрел, никак не мог понять, куда обращено его внимание. Очень странный эффект от очков, впервые с таким сталкиваюсь.

— Базонов Владимир Дмитриевич, — представился нам инструктор. — Сегодня меня поставили наблюдающим на столь необычный экзамен. Хочу сказать молодой человек, что это очень удивительно. Впервые сталкиваюсь с подобным. Видимо, нашим военным коллегам удалось разработать отличную методику отбора, раз им попадаются такие самородки. К сожалению, гражданские вузы не могут похвастаться подобными успехами.

В руках у Базонова был чёрный дипломат и благодаря этому он больше был похож на какого-нибудь важного проверяющего из главка, чем на простого инструктора гражданского училища. А ещё он держался так, словно привык учить других. Вот это как раз и не было удивительно. Многие инструктора, да и обычные преподаватели вузов ведут себя подобным образом. Да чего уж там, я и сам, когда преподавал, вёл себя так же. Потом довольно сложно было вывести из себя такое поведение.

Мы также представились и, чтобы не затягивать экзамен, полезли в самолёт. Я сел в кресло пилота, рядом со мной сел Илья Валерьевич. А Базонов пристроился у двери в кабину. Только так он мог наблюдать за моими действиями.

— Если готовы, то можем начинать. Как окажемся в воздухе, я озвучу ваше задание Сергей, — сказал Владимир Дмитриевич и протянул Илье Валерьевичу какую-то записку. Прочтя её тот лишь пожал плечами.

Судя по всему, он сам впервые слышал о каком-то задании. Майор говорил, что мне нужно будет сделать несколько кругов над училищем, и всё. А тут появилось какое-то задание. Видимо, всё будет не так просто, как мы думали. Ну да ладно, я уверен, что меня не заставят делать ничего сложного.

Сперва разговор с диспетчером, а затем рулежка на взлётно-посадочную полосу. Всё как положено. Если бы я забыл связаться с диспетчером, то на этом экзамен и закончился бы. В прошлой жизни инструктора рассказывали нам, что на этом зарезалось очень много новичков. Вот правда, при мне никто не совершал подобной ошибки. Может, были слишком напуганы рассказами инструкторов, а может, нас просто пугали подобным образом. Как известно, страх, порой самый лучший учитель.

Вырулив на взлётную полосу, я перевёл двигатель во взлётный режим. Сразу же раздался рёв двигателя. Я отпустил тормоза, и самолёт начал разбег вдоль взлётной полосы. Вот самолёт разогнался до необходимой для отрыва скорости, я плавно потянул штурвал на себя, и самолёт оторвался от земли.

Майор внимательно следил за моими действиями, одобрительно кивая. Я выполнил всё в точности, как и на тренажёре. Поднявшись на высоту в 500 метров, Базонов сказал держать прежний курс. Что-то это совсем не было похоже на полёт над училищем.

— Илья Валерьевич, что происходит? Как-то это совсем непохоже на экзамен по пилотированию? И почему командует гражданский инструктор? — спросил я у майора.

Сразу после выдачи мне ЦУ Базонов удалился в салон и можно было разговаривать, не опасаясь, что он нас услышит. За рёвом двигателя это было довольно сложно сделать.

— Толком ничего не могу тебе рассказать. Просто сам не знаю. Базонов передал мне приказ от начальника академии. В нашем тандеме он назначен главным. Я также вижу его впервые в жизни и не знаю, что происходит.

А вот теперь стало очень интересно. Жаль, я не могу сейчас подойти к Базонову и задать ему прямой вопрос. В полученном ответе я не сомневался, но обязан был проверить. Как-то слишком рано появился человек, из конторы Семёна Васильевича. И почему он представился инструктором СЛУГА?

Минут через десять подошёл Владимир Дмитриевич и сказал сменить курс. По новому курсу мы летели ещё минут десять. Оказавшись в местах, заросших густыми лесами.

— Скоро вы заметите населённый пункт. Там имеется взлётно-посадочная полоса. Вот на неё вы и должны будете сесть. После посадки получите дальнейшие указания.

Глава 3

Сперва со мной связался диспетчер, который сообщил, что наш самолёт оказался в бесполётной зоне. За спиной ту же нарисовался Базонов и взял разговор с диспетчером на себя. Уже через несколько секунд нам было дано добро на дальнейшее движение. Населённый пункт, который находился посреди леса, я заметил минут через пять. А ещё через пять уже заходил на посадку.

Это был крошечный городок, возведённый прямо посреди леса. Пока летели, я не заметил ни одной дороги ведущей к этому городу. Как такое было возможно, я не знал. Ладно, сейчас все, кто находится в этом городке, могут добраться до него по воздуху. Взлётно-посадочная полоса была великолепной и достаточно длинной, чтобы принимать и грузовые самолёты и пассажирские лайнеры. А уж про таких малышей как Ан-2 и вертолёты я вообще молчу.

Самое интересное было, как смогли построить этот город, без единой дороги ведущей к нему? Не могли же они всю строительную технику перекидывать по воздуху? Или сперва возвели этот городок, а затем просто уничтожили всеведущие к нему дороги и высадили на их месте деревья? А что, вполне себе рабочая версия. Вот только мне совершенно не было понятно, кто будет так заморачиваться.

Да к любому закрытому городу имеется отличный доступ. А сюда можно было добраться только по воздуху.

Связавшись с диспетчером, я получил добро на посадку. И здесь я справился со своей задачей на отлично. По крайней мере, сам я остался доволен. А что, по этому поводу думают мои проверяющие, ещё предстоит узнать.

— Прошу вас покинуть самолёт, — сказал Базонов и первый показал нам пример.

Вторым вышел Илья Валерьевич и следом за ним я.

Перед самолётом нас уже ждала охрана. Трое мужиков в форме без каких-либо знаков различия и с автоматами в руках.

— Илья Валерьевич, ребята проводят вас в место, где вы сможете поесть и отдохнуть. Как только Сергей освободится, мы дадим вам знать. Рассчитывайте, что в гостях у нас вы проведёте часов шесть. Вместе, в котором вы будете расположены, имеются все удобства. Я бы рекомендовал вам немного поспать. Как известно сон — лучшее лекарство, а вы отчего-то не сказали в медсанчасти, о своём недомогании.

— Откуда? — только и успел спросить Илья Валерьевич, как его тут же окружили охранники и начали показывать, в каком направлении идти.

— Не переживайте Сергей. С вашим инструктором всё будет в порядке. Он действительно будет просто отдыхать, ожидая вашего возвращения.

— Что больше всего не любит третий? — спросил я и лицо Базонова расплылось в широкой улыбке.

— Сергей, когда вы познакомитесь с этим, действительно выдающимся, во всех смыслах человеком, то ни в коем случае не смейте обращаться к третьему, как к женщине. Очень много вселенцев стали жертвами чересчур весёлых сотрудников нашего ведомства, которые любят пошутить.

В общем, я и не сомневался, что это дело рук конторы Семёна Василевича. Просто нужно было убедиться. Базонов проверку прошёл на отлично и теперь можно было спокойно, с ним общаться.

— Для чего мы здесь? И что это вообще за место?

— Мы называем это место оплотом. Например, этот город — четвёртый оплот. Сколько всего таких оплотов даже не спрашивайте. Я и сам не знаю. Было бы логичным предположить, что имеется минимум ещё три оплота, но это мнение ошибочно. Имея дело с нашим ведомством, нельзя ни в чём быть уверенным. Я привёз вас сюда, чтобы немного прояснить информацию, предоставленную нам полковником Климовым. Требуются пояснения. Также с вами хотели поговорить несколько наших ведущих специалистов, в том числе и конструкторы, занимающиеся самолётостроением. Вы, как, голодны? Или мы можем приступать к делу немедленно?

Есть мне совершенно не хотелось, тем более после такого поворота событий. Я и сам хотел бы поскорее встретиться с этими специалистами. Да и с другими вселенцами тоже. Если они, конечно, имеются в наличии в четвёртом оплоте.

Это я и сказал Владимиру Дмитриевичу, которого мой ответ похоже расстроил. Наверняка он рассчитывал перекусить, а я взял и всё обломал. Но ничего, ему не помешает немного поголодать.

— Нашему оплоту уже больше пятидесяти лет. Здесь живёт и трудится больше тысячи человек. В основном учёные, которые пытаются создать технику будущего, по полученным от вселенцев описаниям и принципам действия. Именно в четвёртом оплоте была осуществлена первая управляемая термоядерная реакция. И было это на десять лет раньше даты, указанной во всех официальных документах. Это стало возможным благодаря вселенцу с нужным багажом знаний.

Рассказал я это для того, чтобы вы Сергей имели хоть какое-то представление о том, что наше ведомство действительно работает на благо государства. Все знания, полученные от вселенцев, мы стараемся тут же применить к текущему уровню развития целевой отрасли. И если уровень наших технологий позволяет создавать более совершенные вещи, то мы непременно создаём тестовые образцы. Естественно, эти образцы не покидают четвёртого оплота. До того момента, пока мы не получим отмашку от руководства.

Поэтому я смело могу заявить, что четвёртый оплот — это город будущего. Здесь хранится множество приборов и механизмов, которые нашим современникам покажутся фантастикой. Для себя вы не найдёте ничего нового. Как оказалось, вы стали самым поздним вселенцем. До вашего появления у нас был вселенец только из 2013. Это и стало одной из причин, по которой мы сегодня оказались в четвёртом оплоте. Из-за этого наше руководство решило допустить вас в оплот так рано. Ещё до официального вступления в организацию.

Владимир Дмитриевич говорил вроде понятным, русским языком, но отчего-то я его не понимал. Раз у них тут так всё круто, такой высокий уровень развития технологий, так почему они их держат? Почему не устраивают промышленную революцию? Почему не сделают союз мировым технологическим лидером?

Эти вопросы я и задал Базонову, перебив его.

— Всему своё время Сергей. Когда с вами решит встретиться один из номеров, тогда вы и зададите ему, или ей, все интересующие вас вопросы. К сожалению, никто, кроме этих людей, не уполномочен разговаривать на подобные темы даже со вселенцами. Тем более с теми вселенцами, которые ещё не состоят в нашем ведомстве. Скорее всего, полковник Климов уже доложил о вашем желании стать одним из нас, но это процесс достаточно длительный. И наверняка перед вами были поставлены цели, по достижении которых ваша кандидатура будет рассмотрена. Стандартная процедура, которую проходят все кандидаты. Многое здесь зависит от оперативника, который занимается с конкретным вселенцем. В этом плане вам дико повезло. Семён Васильевич возглавляет отдел по оперативной работе. Он лучший специалист нашего ведомства и к его мнению прислушиваются на самом верху.

— Выходит...

— Если вы о том, что полковник Климов — вселенец, то да. Впрочем, как и подавляющее большинство сотрудников нашего ведомства. Собственно говоря, оно и было создано группой вселенцев. Что-то я уже выдал слишком много информации. Как бы не нарваться на проблемы.

Базонов остановился и достав из кармана платок, принялся вытирать лоб. От одного осознания того, что сказал лишнего, мужчина вспотел, словно пробежал несколько километров под палящим солнцем. Что же за наказание ему грозит, раз он так перепугался?

Ещё секунд десять мы просто стояли. Владимир Дмитриевич вытирал пот, а я ждал, рассматривая четвёртый оплот. Здесь были совершенно обычные здания, если и отличающиеся от таковых в других городах, то самую малость. Разве, что везде был полный порядок и дома выглядели словно их только построили. А по словам Базонова, оплоту уже минимум лет пятьдесят.

Мой собеседник тяжело вздохнул и я обернулся, в последний момент заметив, как он прикладывал к левому уху палец, словно там у него был вставлен наушник. Что для этого времени быловесьма странно. Это в 2022 подобным никого не удивишь. Такие наушники мог себе позволить даже человек с небольшим достатком, да и технологии позволяли делать наушники совсем маленькими. А вот в 78 это был настоящий прорыв. Вот я и увидел первое изделие, созданное в четвёртом оплоте.

Судя по тому, что Базонова перестала бить дрожь и прекратилось обильное потоотделение, наказывать его за излишнюю болтливость не станут.

— Нас сейчас слушают? — спросил я, показывая пальцем на ухо Владимира Дмитриевича.

— Стандартная процедура. Безопасность в нашем деле превыше всего. Информационная безопасность здесь стоит на первом месте.

— В таком случае будем считать, что я ничего не слышал. — нарочито громко произнёс я, чтобы нас гарантированно услышали. Базонов улыбнулся и показал мне оттопыренный большой палец. — Владимир Дмитриевич, так для чего вы привезли меня сегодня? Шести часов слишком много, чтобы получить пояснения по тем событиям, что я изложил полковнику Климову. По каждому из событий я могу сказать лишь пару предложений.

— Это будет далеко не последнее ваше задание, — словно не услышав мои слова, продолжил Базонов. — Наше руководство хочет, чтобы вы как можно подробнее описали момент, который нужно исправлять. Чем подробнее всё будет описано, тем проще ведомству будет помочь вам. Но и это ещё не всё. Нам необходима любая информация о самолётах. Обо всех самолётах, которыми вы управляли. Точных ттх мы не требуем, но если вы сможете их вспомнить, то руководство будет в восторге.

Не будет руководство этой организации в восторге. Ну не знаю я всех ттх самолётов, на которых летал. Основные знаю. Но помимо основных ещё имеется куча второстепенных. Которые я если и знал, то уже давно забыл.

— По первому пункту вообще никаких проблем. Могу расписать всё едва ли не поминутно. А вот со вторым могут возникнуть проблемы. Многого я не знал, а многое забыл и к сожалению, уже не смогу вспомнить, — развёл я руками.

— Не переживайте из-за этого. У нас имеются препараты, которые отлично влияют на память. Несколько курсов и вы сможете вспомнить, что ели на завтрак пятнадцать лет назад.

— Боюсь, я совсем не хочу этого вспоминать, — поморщился я.

Мне даже не хочется представлять, что начнёт твориться в голове, если я буду всё это помнить. И ещё ладно хорошие моменты, но в основной массе вылезет какая-нибудь жесть, которую я старательно пытался забыть, а тут её просто возьмут и снова вытащат наружу. Нет уж увольте.

— Не переживайте. У нас имеются отличные специалисты в самых разных областях. В том числе и специалисты по человеческой памяти. Они помогут вам найти нужные знания, а все нежелательные обойти стороной. Подобная практика распространена среди сотрудников нашего ведомства. Я и сам проходил через это. Хотя и не являюсь вселенцем.

В этот момент где-то вдалеке раздался приглушённый взрыв и в небо потянулась струйка дыма.

— В том направлении находится полигон. Скорее всего, у наших учёных что-то не получилось. Или, наоборот, получилось... Но не переживайте опасаться здесь нечего. Такие вот инциденты происходят с завидной регулярностью. К ним быстро привыкаешь. Уже через месяц вы не будете обращать на это внимание.

— Через месяц? Меня, что решили оставить в четвёртом оплоте? — выпалил я, не веря своим ушам.

— Нет, что вы. За подобное меня обязательно отстранят от должности. Просто было решено, что вы Сергей будет прилетать к нам в гости каждую неделю. Минимум на восемь часов. С конкретным днём мы ещё не определились, но скорее всего, это будет ближе к концу недели. Может, даже в выходные. Это всё ещё будет решаться.

— И зачем я вам здесь так часто?

Ну ладно, зададут они мне сейчас немного уточняющих вопросов по поводу того, что я написал, а что дальше? В любом случае ничего больше я им рассказать не смогу. Как-то мне слабо верилось в этих чудо специалистов по человеческой памяти.

— По поводу этого можете не беспокоиться. Наша контора занимается множеством направлений. Соответственно нам нужны специалисты во всех сферах деятельности. До вашего появления Сергей у нас было несколько пилотов, но вы первый пилот, что попал к нам из будущего, после распада союза. Поэтому ваши знания очень ценны. Вы будете работать и с конструкторами. Узнать более подробно, что от вас потребуется, вы сможете непосредственно у них. Но сперва пройдёмте в административный корпус. Нужно будет подписать кое-какие документы. Принять вас на должность внештатного консультанта. У нас всё по закону. Руководство уверено, что любой труд должен быть оплачен. За появление один раз в неделю в четвёртом оплоте, минимум на восемь часов, вы будете получать сто рублей в месяц. Это помимо вашей стипендии в академии.

А вот это было очень неожиданно. Мне даже и в голову не могло прийти, что я ещё и деньги за это буду получать. Контора начинала мне нравиться. Правильный подход и никакого ура-патриотизма. Чисто деловые отношения. Работаешь на государство — получаешь за это деньги. Пусть даже и не состоишь в штате, а являешься привлечённым консультантом.

Административный корпус оказался небольшим двухэтажным зданием, спрятавшимся за одной из множества девятиэтажек, которыми в основном и был застроен четвёртый оплот. На входе нас едва не сбила девушка лет двадцати, с растрёпанными тёмными волосами и взглядом, словно она увидела жуткого монстра.

— Ольга Николаевна, что произошло? Чем вы так напуганы? — спросил у девушки Базонов, которого она едва не сбила с ног.

Девушка была настолько погружена в свои мысли, что сперва даже не приняла вопроса. Пришлось Базонову повторять.

— Простите, Владимир Дмитриевич. Я задумалась. Вы представляете, у нас получилось синтезировать...

— Достаточно! — прервал девушку Базонов. — Ольга Николаевна я очень рад, что очередной эксперимент увенчался успехом. Искренне поздравляю вас. Вот только не понимаю, что за страх у вас в глазах?

— Ну как же? Раз у нас получилось синтезировать, — Базонов кашлянул и кивнул в мою сторону, давая понять, что девушке нужно быть осторожнее с выбором слов в моём присутствии. — это. То и остальное должно получиться. А вы представляете, что это значит? А он то же вселенец? Или нормальный? Какой-то он молодой для сотрудника ведомства.

Было очень странным, как мгновенно девушка переключилась на меня. А ещё более странным стало то, что она тут же не став дожидаться ответа куда-то побежала, заявив, что ей срочно нужно проверить только что возникшую идею.

— Привыкайте Сергей в четвёртом оплоте много подобных личностей. И самые интересные в этом плане — химики. Представительницу, которых мы с вами только что видели. Но не переживайте, вы практически не будете пересекаться с сотрудниками научного отдела. В основном это будут технические специалисты, а с ними подобных проблем нет.

Не знаю, а мне даже понравилась эта встреча. Хотя я почти ничего и не понял из услышанного. Да и эта Ольга Николаевна, даже несмотря на всю свою растрёпанность, была довольно привлекательна. Отчего-то она напомнила мне Алину.

Базонов оказался одним из руководителей четвёртого оплота. Он отвечал за внешние связи с большим миром. И вот такой доставкой новых вселенцев на территорию оплота. Естественно, местонахождение городка было засекречено. Рассказывать больше информации Владимир Дмитриевич мне не стал, сказав, что это будет возможно только в случае, если я стану официальным сотрудником ведомства. Впрочем, он так же не сказал, какого ведомства.

Семён Васильевич называл эту структуру конторой, а Базонов ведомством. Вот и всё, что я знал в этом направлении.

Мне провели небольшой инструктаж, по которому я не должен ходить по четвёртому оплоту без сопровождения. Не должен совать нос куда не следует. Не должен распространяться обо всём здесь увиденном. И всё прочее в том же духе. Здесь же меня познакомили с человеком, который будет отвечать за меня, во время нахождения в четвёртом оплоте.

Этим человеком оказался парень лет двадцати пяти, которого мне представили, как лейтенанта Рогова.

— Максим, — представился мне Рогов, когда мы вышли из здания администрации.

Владимир Дмитриевич провёл вводный инструктаж, и теперь я должен отправиться на разговор с другими специалистами. Что это за специалисты мне никто так и не сказал.

— Сергей, — ответил я лейтенанту.

Был он военным, милиционером или представлял какое-то другое силовое ведомство, я не знал. Максим был одет по гражданке.

— Буду я Сергей теперь твоей нянькой, пока руководство не решит, что уже можно отлучать тебя от сиськи. А пока уж не обессудь, я буду ходить с тобой даже в туалет. Не подумай ничего такого, просто буду стоять рядом с дверью. Смотреть ничего не буду, а вот слушать обязан. Не имею права нарушать протокол. А теперь пойдём, заглянем в гости к паре очень колоритных специалистов. Думаю, они тебе понравятся. Просто они всем нравятся.

Глава 4

Максим оказался прав в том, что специалисты, к которым он меня привёл, были очень колоритными. Сколько я не летал по миру. Сколько ни видел людей, но подобное увидел впервые.

Лейтенант быстро провёл меня мимо всех высотных зданий, мимо каких-то хозяйственных построек. Подстанции, водонапорной башни и всего такого прочего. И вывел на границу с лесом. Всё было огорожено колючей проволокой и просматривалось камерами. Причём камеры были словно из моего прошлого будущего. И это меня сильно удивило. Вот я и увидел первый привет из будущего. Но камеры были далеко не самым интересным. Недалеко от границы оплота стоял маленький деревянный домик, знакомый абсолютно всем, кто хоть раз бывал в деревне.

Там стоял, самый обыкновенный деревянный туалет, с окошком в виде ромба вверху двери.

— Спасибо, конечно, но мне пока не хочется, — сказал я, чем заставил Максима улыбнуться.

— Это они придумали. Говорят, что люди всегда приходят к ним какие-то грустные и работать с ними одно мучение. Вот и решили наши Штепсель и Тарапунька таким образом замаскировать вход в лабораторию.

— Куда?

— В лабораторию. Там проводят всякие эксперименты, опыты ставят, разрабатывают запрещённые вещества, наркотики, обычное оружие, ядерное оружие и ещё кучу всего интересного.

Я смотрел на лейтенанта, который, выдавал всё это на полном серьёзе и не понимал, что здесь вообще происходит. После того как Базонов передал меня Максиму, начало происходить что-то непонятное. И вот сейчас туалет, который на самом деле вход в лабораторию. И неизвестно для чего мне вообще туда нужно.

— Ну чего смотришь на меня, словно я тебе рубль должен? Кино смотрел такое?

Смотреть-то я смотрел, вот только совершенно не помню, в каком году был снят этот фильм. Был он уже выпущен или ещё нет?

— Смотрел, вот только не помню, когда это было. Его уже сняли или ещё нет? А ты Максим случаем не вселенец?

Что-то я совсем упустил этот вопрос. Если четвёртый оплот — закрытый город, то можно предположить, что здесь собрали вселенцев. Так, на мой взгляд, будет гораздо безопаснее и спокойнее для всех. А в первую очередь для ведомства, на которое работают Базонов и Климов.

— Не-а. Я местный. Родился в пятьдесят первом и с тех пор живу без всяких перемещений во времени, да вдобавок ещё и в новое тело. Мне в этом вполне комфортно, привык к нему за двадцать семь лет. А «Афоня» вышел ещё года три назад. Так что с этой стороны всё нормально. Вечно вы вселенцы, ставите под сомнения какие-нибудь факты.

— А в четвёртом оплоте много местных?

— Да практически всё. Слишком вы вселенцы редкие экземпляры. Я даже не знаю, сколько вас сейчас имеется по списочному составу. Пока ещё не дорос, чтобы мне доверяли подобную информацию. Да и вообще ты у меня первый. Можно сказать, лишил оперативной девственности, — рассмеялся Максим. — Я совсем недавно появился в оплоте и очень удивился, когда тебя решили доверить мне. В оплоте имеется несколько куда более опытных ребят, но видимо, решили провести моё боевое крещение. И я не подведу руководство. Мне всего-то и нужно, чтобы отвести тебя к нужным людям, да следить, чтобы не зашёл в запретную зону. Хотя, честно признаюсь, что мест, куда заходить не нужно в оплоте очень много. Но это ерунда. Ты и сам скоро будешь с лёгкостью понимать, куда можно заглянуть, а куда не стоит соваться. А насчёт входа в лабораторию я не шутил. Пойдём, окунёмся с головой в прекрасное.

Тоже мне шутник. Хотя, скорее всего, это была своеобразная защитная реакция со стороны Максима. Он просто волновался. А вот я отчего-то был совершенно спокоен. Только постоянно удивлялся происходящему.

— На самом деле это лифт, который доставит нас в шестую лабораторию. К руководителям этой лаборатории нам и нужно. Чем здесь занимаются, я не знаю, а если бы и знал, то у тебя нет допуска к этой информации.

Мне было очень интересно, почему возле лифта, ведущего в одну из лабораторий, нет никакой охраны? Неужели они так уверены в своей безопасности и в том, что их никто не сможет здесь обнаружить? Тупо могли какие-нибудь грибники заблудиться или заметить с пролетающего мимо самолёта. Хотя с последним не получится, здесь же закрытая для полётов зона.

Но всё сразу изменилось, когда мы спустились. Внизу присутствовала очень серьёзная вооружённая охрана. Нас досмотрели, получили от Максима, какие-то документы, которые изучали даже дольше, чем проверяли нас, а затем провели краткий инструктаж. Инструктаж заключался в том, что нам нельзя ничего. Можно дойти до кабинета местного начальства и зайти в него. Всё остальное было запрещено.

Даже не знаю, как глубоко была расположена лаборатория, но ехали мы секунд десять. За это время можно спуститься довольно глубоко. Считай минимум десятый этаж, а скорее всего, гораздо глубже.

Это, что же за опыты производят в этой лаборатории, что её так глубоко закопали? Но узнать мне это не суждено, по крайней мере, в ближайшее время точно.

Судить о размерах лаборатории я не мог, так как мы двигались лишь по одному, достаточно длинному коридору, вдоль которого на разном расстоянии друг от друга располагались металлические двери. Даже на первый взгляд, они были очень толстыми и соответственно — тяжёлыми. Уж не проводят здесь эксперименты с радиацией? Ведь Владимир Дмитриевич говорил, что в четвёртом оплоте смогли получить первую в мире управляемую ядерную реакцию. Но никаких опознавательных или предостерегающих знаков и надписей на дверях не было. А думать о том, что где-то в непосредственной близости от меня экспериментируют с радиацией, мне не хотелось.

Сразу же вспомнилась боль, которую испытывал в прошлой жизни и появилось дикое желание закурить. С трудом сдержался, чтобы не вернуться к лифту.

— Всё в порядке? — спросил у меня Максим. — Какой-то ты весь бледный. Или, может, у тебя болезнь? Вот же! Забыл, как называется? Ну это, когда боишься находиться в замкнутом пространстве.

— Клаустрофобия, — помог я парню. — Если ты о ней, то нет. Да и других никаких болезней у меня нет. Просто дико курить захотелось.

— Ты же не куришь. Люди, которые составляли твоё личное дело не могли так грубо ошибиться. Они вообще никогда не допускают ошибок.

И тут очередное личное дело. Интересно, они передают друг другу одно и то же, или каждая структура делает для себя новое? Хотя здесь, скорее всего, досье будет новым. Ведь нужно учитывать то, что я уже прожил одну жизнь и имею определённые навыки. Часть из которых мне уже довелось продемонстрировать.

— В этой жизни не курю, а в прошлой дымил как паровоз. Сам удивляюсь, как ещё не начал и тут дымить.

— Выйдем отсюда, угощу тебя сигареткой. Выкуришь и сам поймёшь, надо оно тебе это или нет. А пока вдохни поглубже и задержи дыхание. Если, что они муж с женой.

Мы остановились перед дверью, на которой висела табличка «Карлсон и Фрекен Бок Куперман. А мы тут плюшками балуемся». Я посмотрел на Максима, который сиял словно начищенная монета. Видимо, его очень веселила эта табличка. Хотя вынужден признать, смотрелась она здесь весьма комично.

Максим подскочил к двери и громко постучал в неё. Пару секунд ничего не происходило, а затем раздался довольно высокий мужской голос.

— Если вы пришли просто так, то можете убираться. У нас слишком много работы, чтобы тратить время на всякую ерунду.

— Карл Гедеонович, мы пришли по поручению Базонова. Он привёз сегодня нового вселенца.

Дверь совершенно неожиданно слегка приоткрылась и из неё высунулась практически лысая голова, очень упитанного мужчины лет сорока. В самом расцвете сил, как сказал бы один мультипликационный персонаж, на которого и был похож Карл Гедеонович.

— Пилот, которого нам обещал Климов? Не ожидал, что так быстро! Думал, что снова будут тянуть кота за яйца, как они это любят делать. В таком случае, что же вы стоите молодой человек? Заходите скорее. Ради вас мы отложим все свои дела. К тому же их на самом деле не так много. Всё в лаборатории уже давно отлажено и работает как часа. Фая, ты представляешь, они уже привели к нам того пилота.

Я слегка опешил от подобного поведения руководителя лаборатории. Мне всегда казалось, что такие люди должны быть более серьёзными, что ли. А здесь какая-то клоунада. По-другому назвать это я не мог.

— А вы подождите за дверью. Нас интересует только Сергей Михайлович. Или Даниил Михайлович? Как вы предпочитаете, чтобы мы к вам обращались?

— В этой жизни меня зовут Сергеем, — ответил я, проходя мимо Максима, который совершенно не переживал, что его оставили стоять под дверью. Он, наоборот, был каким-то слишком довольным и мне это отчего-то не понравилось.

Сам Карл Гедеонович уже давно юркнул в кабинет и когда я зашёл, мужчина пытался умаститься за массивным столом, но с его габаритами это было сделать довольно трудно. Этакий колобок на ножках.

В кабинете стояли два стола. За вторым сидела дебелая тётка, также лет под пятьдесят. С огромным начёсом на голове и огромной грудью, которая едва ли не лежала на столе. Это же как тяжёлой ей просто ходить? Но должен признать, что сходства с домомучительницей из Карлсона были очень заметны. А вместе с Карлом Гедеоновичем они производили впечатление, что персонажи мультфильма ожили и с какого-то перепуга их назначили руководить шестой лабораторией.

— Вот и мы с моей дорогой Фаиной считаем, что прошлая жизнь должна оставаться в прошлом и не мешать настоящей. Единственное, что нужно сделать, так это исправить ошибки из-за которых нам решили дать второй шанс. Если вам будет интересно, то мы с Фаиной тоже вселенцы. Уже больше сорока лет живём второй жизнью. Смогли исправить прошлые ошибки и добиться довольно высокого положения в организации. Сергей, будете чай? У меня есть просто потрясающее вишнёвое варенье, а ещё Фая вчера напекла наивкуснейших плюшек. И совсем забыл представиться. Куперман Карл Гедеонович, а эта очаровательная особа, моя дорогая супруга — Фаина Рашидовна.

Тут я уже не смог сдержаться и рассмеялся. Абсурдность ситуации просто зашкаливала и достигла своего апогея, после того как Карлсон предложил мне побаловаться плюшками. При этом он оттянул подтяжки, благодаря которым держались его безразмерные штаны и шлёпнул себя по плечам.

— Очень рады, что у вас имеется чувство юмора Сергей. Слишком у нас здесь скучно и вот такие моменты просто на вес золота, — заговорила Фрекен Бок, слегка хрипловатым голосом. — Через нас с Карлом Гедеоновичем проходят все вселенцы, появляющиеся в четвёртом оплоте. И очень редко встречаются такие, как вы Сергей. В основном на нас смотрят, как на сумасшедших. А мы, что виноваты в нашей схожести с персонажами замечательного и любимого многими поколениями мультфильма? А насчёт плюшек это правда. Я вчера словно знала, что к нам приведут гостя, и весь вечер провела у плиты. Поэтому уважьте пожилую женщину, попробуйте моих плюшек с чайком. А пока вы будете пить чай, мы с Карлушей немного введём вас в курс дела и обозначим задачи, стоящие перед вами на сегодняшний день.

Карл Гедеонович поднялся из-за стола и оттянув лямки подтяжек звонко хлопнул ими по своему обширному животу, вновь заставляя меня рассмеяться. Эму бы ещё пропеллер за спину, парик нацепить и один в один — Карлсон. Даже вон банку вареньем уже держит в руках.

Встреча со столь экстравагантной супружеской парой позволила мне сразу же расслабиться. Если поначалу я был довольно напряжён, узнав о том, что экзамен по пилотированию закончится подобным, то сейчас всё напряжение словно рукой сняло. А чай с вареньем и потрясающими плюшками заставили меня вообще забыть о плохих мыслях.

Сегодня мне предстояло как можно подробнее рассказать о своей прошлой жизни. Абсолютно всё. Начиная от появления на свет и заканчивая последним днём в прошлой жизни. Особый акцент Куперманы просили делать на близких мне людях. Где живут, чем занимаются, какие болезни имеют и так далее.

В конце нашего разговора я спросил для чего им вся эта информация.

— Одной из задач нашей организации является неукоснительное следование событиям, которые происходили со вселенцами в прошлой жизни. Когда наша организация только появилась, многие вселенцы пытались помочь себе прошлому, или своим близким. В итоге выходило так, что специалист в какой-либо области в один прекрасный момент просто терял память. Его воспоминания стремительно начинали заменяться другими. Удалось установить, что на это как раз и влияли изменения, вносимые в своё прошлое. Как бы это жестоко ни звучало для любого из вселенцев, но мы не имеем права менять их прошлое. Каждый раз, когда мы это делаем, будущее сдвигается немного в другое русло. Поэтому одно из главных правил нашей организации это — невмешательство в прошлые жизни вселенцев.

— А как же... — заговорил я, пытаясь понять, как в таком случае нам исправить допущенные ошибки, но Карл Гедеонович поднял указательный палец, призывая меня к тишине.

— Вы слишком торопитесь Сергей. Я просто ещё не подошёл к этому моменту. Да мы действительно не вмешиваемся в прошлое вселенцев и их родных. Единственным исключением является исправление главной ошибки. Но и здесь не всё так просто. Я бы даже сказал, что здесь всё очень и очень сложно. Мы должны сделать так, чтобы ошибка была исправлена, но исправлена она будет только для нынешнего воплощения. А вот прошлое ваше воплощение, должно столкнуться с этой ошибкой и прожить её, как и вы в своё время. Это единственный способ, оставить будущее прошлого воплощения без изменений.

— Это одна из сложнейших задач, над которой специалисты организации начинают работать сразу же, как получат все необходимые вводные, — взяла слово Фаина Рашидовна. — Например, над вашей проблемой Сергей начали работать сразу после доклада полковника Климова. Какие конкретно предпринимаются шаги в данном направлении, мы не знаем. Наша задача состоит в том, чтобы получить как можно более подробную информацию. Ближайшие полгода мы будем встречаться с вами каждую неделю и вспоминать всё до мельчайших подробностей. К сожалению, этот процесс достаточно долгий и ускорить мы его никак не сможем. Принимать препарат, для улучшения памяти, без вреда для здоровья разрешено не чаще одного раза в неделю. А вы сегодня его уже приняли.

Я сразу же прекратил жевать, не зная, куда выплюнуть откушенный кусок плюшки. Мне только что сообщили, что тайком дали какой-то препарат для улучшения памяти.

— Не стоит так пугаться Сергей, — начал успокаивать меня Карл Гедеонович. — Этот препарат в ограниченных дозах оказывает великолепное воздействие на отделы мозга отвечающие за долгосрочную память. А память вселенцев, уже через месяц после симбиоза становится одним целым с памятью реципиента. Можно сказать, что сейчас ваш мозг имеет сразу два набора воспоминаний, которые лежат в разных шкафах. А ещё имеется и третий, самый маленький шкафчик. В этот шкафчик начали складываться воспоминания, после вселения. Как протекают эти процессы нам не известно. Жаль, но ещё не было ни одного вселенца со знаниями в данной области. Но мы с Фаей надеемся, что он обязательно появится ещё при нашей жизни.

— Карлуша, ты как всегда, — всплеснула руками домомучительница, отчего её грудь оторвалась от стола, а затем звонко шлёпнулась об него. — Вместо того чтобы успокоить нашего гостя, ты запудрил ему мозги ещё сильнее. Сергей, данный препарат совершенно безвреден. Он добавлен в чай. Как вы могли заметить, мы также его пили и продолжаем это делать. Но действительно принимать этот препарат чаще одного раза в неделю не стоит. В следующую нашу встречу мы попытаемся вспомнить ранее упущенные из виду подробности любого описанного вами сегодня эпизода. А на сегодня наша встреча завершена. Вам ещё нужно встретиться с нашими техническими специалистами. Ждём вас на следующей неделе. Я испеку яблочный пирог. Если вам не будет сложно, не передадите пару плюшек своему сопровождающему?

Я и не заметил, как пролетело больше двух часов. Супруги Куперманы оказались профессионалами, совершенно непринуждённо вытянув из меня кучу информации. В нужный момент они задавали уточняющие вопросы, которые мне очень помогали. Причём я рассказывал лишь об основных моментах. Кратко настолько, насколько это было возможно. Они сами попросили об этом. И в следующие наши встречи эти короткие рассказы нужно будет развернуть в более подробные. Но я сильно сомневался, что это получится. Многие воспоминания уже давно стёрлись из моей памяти. Остаётся только надеяться, что этот их препарат для улучшения памяти действительно поможет.

Максим всё это время ждал меня за дверью, как мне показалось, он даже успел поспать, привалившись к стене. По крайней мере, когда я вышел из кабинета, выглядел лейтенант, словно только проснулся. Но это не помешало ему вопросительно посмотреть на меня и протянуть руку, чтобы взять плюшки.

— Огромное спасибо — Фаина Рашидовна. Ваши плюшки божественны, — крикнул Максим и схватив меня за руку, потянул обратно к лифту. — Ну как понравились тебе наши главные мозгоправы? Каждый новичок, появляющийся в четвёртом оплоте, проходит через их руки.

Глава 5

В четвёртом оплоте я задержался намного дольше, чем изначально планировал Базонов. Просто с конструкторами мы моментально нашли общий язык. И они не хотели меня отпускать, даже после того, как получили прямой приказ.

Сперва они расспрашивали меня, на каких самолётах я летал и что могу сказать об их лётно-технических характеристиках. А в процессе моего рассказа задавали кучу уточняющих вопросов. На удивление я отвечал практически на каждый из них. Хотя и считал, что никогда не знал этой информации. Похоже, что препарат Куперманов отлично работал. Теперь нужно быть предельно осторожным и не вспомнить чего-нибудь плохого. Какой-нибудь детской обиды или ссоры с родителями.

Но в компании конструкторов делать мне это было некогда. Мужики по крупице вытаскивали из меня всю информацию о самолётах, какую я знал. И немало этой информации было о самолётах, которые будут производиться гораздо позже. И о модификациях уже имеющихся моделей.

Сегодня меня просто спрашивали, а ответы снова записывали на диктофон. Когда основная часть была закончена, мы просто разговаривали.

Конструкторов, занимающихся самолётостроением, в четвёртом оплоте оказалось четыре человека. Все они были местными. И каждый в своё время успел поработать в крупнейших конструкторских бюро союза.

Дмитрий Шимонин десять лет проработал в КБ Яковлева. Сергей Грушин четырнадцать лет отдал КБ Антонова. Валентин Сориян шесть лет работал в КБ Туполева. Аркадий Штельман двадцать два года в КБ Ильюшина.

Штельман, как самый опытный из конструкторов, был руководителем в этой группе. Все эти люди были фанатиками своего дела и было видно, как им нравится этим заниматься. Во время следующей нашей встречи мы уже будем работать с чертежами. И отчего-то я был уверен, что у меня найдутся знания, необходимые ребятам.

Всего за несколько часов после знакомства, начал относится к этим мужикам с уважением. Что было для меня не характерно. Но они действительно этого заслуживали.

Вместо шести часов я пробыл в четвёртом оплоте все десять и на улице уже стемнело.

— Оставить вас на территории четвёртого оплота на ночь, я не имею никакого права. Это нарушает внутреннюю инструкцию, — заявил нам Владимир Дмитриевич, когда мы с майором оказались у него в кабинете. — Но не переживайте. Полёты в ночное время у нас производятся регулярно. Я и сам периодически совершаю такие полёты. Поэтому обратно в академию вас доставлю именно я. К тому же я действительно в этом году буду работать там инструктором. Руководство поставило передо мной задачу завербовать подающих надежду ребят. Несколько наших пилотов скоро уходят на заслуженный отдых. Нужно подготовить им замену.

Сам бы я сейчас не рискнул лететь ночью, а вот Илья Валерьевич был не против. Но не стал настаивать, уступив место Базонову. Вообще, майор выглядел довольным и отлично отдохнувшим.

— Спасибо тебе Сергей, — сказал мне Илья Валерьевич, когда готовились к вылету.

— За что?

— За то, что устроил мне ещё один дополнительный выходной в неделю. К тому же оплачиваемый выходной. Уж не знаю, как товарищ генерал-майор будет искать мне замену на этот день, но это уже не мои проблемы. Смотри внимательно, как будет пилотировать Базонов. Специально для тебя я попросил его комментировать все действия. Пилотирование в ночное время на Ан-2 сильно отличается от дневного. Это уже не обычный визуальный полёт, а симбиоз визуально-приборного пилотирования. Ночные полёты также есть в программе вашей подготовки, поэтому будь предельно внимательным.

Я лишь угукнул, прекрасно зная, что это такое.

Вернуться в академию мы успели ещё до отбоя.

Оказавшись в общежитии, я встал как вкопанный, с удивлением глядя на дневального.

— Сегодня прибыли оставшиеся курсанты. Всего тридцать два человека. И двадцать четыре из них прилетели буквально пару часов назад. А в казарму их заселили только что, — улыбаясь произнёс мне Лёха Карпин. Парень из группы Андрея. Насколько я помню, он также проходил индивидуальные испытания.

В казарме творилась какая-то вакханалия. Шум, гам, на полу валялись сумки и личные вещи. Что было очень удивительно. Вроде говорили, что эти ребята — второкурсники военных училищ, а ведут себя словно гражданские, только прибывшие из дома. Почувствовали свободу от родительской опеки и решили развлекаться по полной. И где, спрашивается, кто-нибудь из моих заместителей? Почему они не наводят порядок? Да и никого из лейтенантов не видно.

— Старшина, что здесь происходит? — раздался у меня за спиной голос капитана Лужного.

— Понятия не имею товарищ капитан. Сам вернулся две минуты назад с экзамена по пилотированию.

И вот какого хрена он нарисовался? Да ещё и назвал меня старшиной? Я даже не курсант академии, пока. Впрочем, как и все здесь присутствующие. Официально учёба начнётся только с завтрашнего дня.

— Я это прекрасно знаю. Поэтому и пришёл сюда. Твои заместители вместе с кураторами сейчас находятся на складе и получают парадную форму на всех курсантов. Привезли несколько часов назад. Только-только на складе немного разобрались. Наведи здесь порядок и построй личный состав для получения формы. Завтра на торжественном построении в честь начала учебного года вы должны выглядеть безупречно. В случае малейшего нарушения спрашивать буду уже с тебя.

Вот и началось. Знал же, что капитан не даст нам спокойной жизни. Но вот так чтобы прям сразу...

Но ничего, где наша не пропадала. Если эти ребята действительно второкурсники военных училищ, то слово — дисциплина, должно быть им знакомо. Сейчас всё организую.

— Я вас не подведу, — произнёс я и обратился к дневальному. — Алексей, командуй построение. Будем знакомиться с новоприбывшими.

Лужный к этому моменту уже ушёл.

Команда к построению вызвала недовольный гвалт, но через минуту в коридоре выстроились все, кто сейчас находился в казарме.

К тому моменту, как я закончил свою приветственную речь, заявились ребята с парадной формой и началась её раздача.

Спали этой ночью мы часа три. Всё остальное время готовились к утреннему, торжественному построению. Гладили форму, пришивали подворотнички, начищали обувь и т. д. Это стало нашей первой проверкой уже в качестве курсантов Лётной Академии Стратегического Сдерживания Военно Космических Сил СССР. И прошли мы её на отлично.

После подъёма заявился капитан Лужный и отдал команду к общему построению на плацу перед казармой в парадной форме.

И вот мы стоим перед казармой, в ожидании руководства академии. В отглаженной парадной форме, начищенной до блеска обуви, гладковыбритые и с горящими глазами.

Курсанты СЛУГА, которые сейчас отчего-то находились не на занятиях, начали собираться недалеко от казармы. Да и руководство училища я там также заметил. Бронислав Геннадьевич стоял в компании Фёдора Григорьевича Саутина, которого я застал на посту руководителя училища, в прошлой жизни. Великолепный пилот, преподаватель и просто хороший мужик, что называется — правильный. Никогда не позволял инструкторам и преподавателям заваливать курсантов из-за личной неприязни. Все об этом знали и если курсант считал, что преподаватель его завалил именно из личных убеждений, то мог смело идти к Фёдору Григорьевичу, тот назначал пересдачу, на которой обязательно присутствовал лично и мог оценить уровень знаний курсанта.

Когда Фёдор Григорьевич возглавил СЛУГА, подобные случаи встречались довольно часто, но уже через пару лет они практически исчезли. А уже в то время, когда я работал в училище, никто даже не мог допустить мысли о том, чтобы завалить курсанта из-за личной неприязни. Насколько я помню, Саутин возглавил училище в 76. Сейчас примерно то время, когда его работа начала приносить первые плоды.

Рядом с Бронским и Саутиным стоял Базонов, который о чём-то разговаривал с ещё одним моим знакомым из прошлой жизни. Лётчиком-инструктором Петром Мамоновым. Можно сказать, что он стал моим наставником в СЛУГА. Среди наблюдающих я заметил ещё пару знакомых лиц, но этих людей я практически не знал. Даже с трудом смог вспомнить их имена.

За разглядыванием старых знакомых я упустил момент, когда появился Владимир Алексеевич в сопровождении ещё двух генералов.

Было очень волнительно. Особенно когда прозвучала команда смирно. Я даже невольно задержал дыхание. Думаю, я был таким не один.

А затем заговорил Мохов. Он поздравил нас с зачислением в академию и передал слово одному из генералов, который оказался командующим только недавно созданного рода войск — Военно Космических сил СССР. Частью этого рода войск и стала наша академия. Кем был второй генерал и для чего он здесь находился никто, так и не узнал. Он просто постоял перед строем курсантов, не произнеся ни слова.

Торжественная часть затянулась минут на сорок. После чего нас отправили переодеваться и отправляться на завтрак. А уже после завтрака начинались занятия. Вот так мы и стали курсантами и началась наша новая жизнь. Но мне сперва необходимо было проститься со старой.

В первый день были лишь вводные лекции и поэтому мы освободились около четырёх часов, а в пять за мной прибежал дежурный. На КПП меня ждала девушка.

— Привет. Извини, но я не могла оставить всё вот так. Не знаю, что произошло и почему ты так резко пропал. Я вообще не понимаю, что произошло, — сразу же выпалила Галя.

Было заметно, что она сильно нервничает, а речь приготовила заранее и решила сразу её выпалить, чтобы потом не напутать.

Выглядела Галя просто отлично. Жизнь с родителями явно пошла ей на пользу. Она слегка поправилась, отчего стала ещё симпатичнее.

— Привет. Да ничего не произошло. Просто я понял, что не хочу мучить тебя. Я собираюсь стать пилотом. А это означает, что буду редко находиться дома, большую часть жизни проводить на работе. Не хочу, чтобы ты сидела целыми днями дома и ждала моего возвращения. Ты не тот человек, который будет мириться с подобным. Со временем ты и сама это поймёшь, но к тому моменту будет слишком поздно. Гораздо легче и проще завершить всё сейчас. Пока мы ещё не слишком сильно привязались друг к другу. Просто поверь мне. Я знаю, о чём говорю.

Знать-то я знаю, а вот говорить подобное было очень тяжело. Я старался выглядеть как можно более холодным и безразличным, но волнение наверняка выдавало меня с головой. И похоже, Галя смогла это заметить. К концу моего монолога она нахмурилась, подбоченилась и приблизилась вплотную ко мне, глядя в глаза.

— А почему ты думаешь, что можешь решать за меня? Почему решил, будто знаешь, что для меня лучше? Как ты вообще можешь так говорить после всего, что у нас было! — Галя перешла на крик, и теперь каждое её слово сопровождалось тычком пальца мне в грудь. — Ты первый парень, за последний год, которому я смогла открыться. Ты ворвался в мою жизнь, словно ураган, перевернув всё с ног на голову. Ты первый парень, которого я сама захотела познакомить с родителями. И первый, о ком они отзывались хорошо. Первый, кто понравился Вите. И первый, кого у меня пообещала отбить Маринка. Ты...ты...ты...

На последних словах голос Гали задрожал. Она больше не могла сдерживаться и начала рыдать. К этому моменту у меня уже болела грудь, и я даже не знал отчего сильнее. От тычков Гали или от поганого чувства, что появилось сразу, как я понял, к чему движется дело.

Но Гале удалось меня удивить. Она резко оттолкнула меня и на этот раз её палец служил в качестве указателя.

— Ты козёл и скотина Фомин. Ты уничтожил мою мечту на счастливую жизнь, а я уничтожу твою! Тебе никогда не стать пилотом! — выпалив это, девушка развернулась и помчалась прочь.

Совершенно не так я себе представлял наш разговор. И он дал понять, что я очень плохо знал Галю, что ещё раз подтвердило правильность моего решения. Оставалось только гадать, что она таково собралась делать, чтобы уничтожить мою мечту? По большому счёту — ничего. Время покажет, пока мне оставалось только ждать.

— Думал она сейчас тебе в горло вцепится. Даже собирался помочь в случае чего. Хоть ты и с военными, но всё же свой. А мы свои в беде не бросаем. Ты бы шёл уже обратно, а то стоишь здесь двадцать минут и смотришь в одну точку. Даже немного страшно, честно говоря, — произнёс дежурный, который подошёл ко мне совершенно незаметно.

Его слова заставили меня вздрогнуть. Двадцать минут стою просто так и даже не помню, о чём думал всё это время. Всё же этот разговор с Галей дался мне очень тяжело.

«Но так будет лучше». В очередной раз успокоил я сам себя и поблагодарив дежурного, отправился в казарму. Кураторы должны были вечером принести расписание занятий и ещё требовалось утрясти кучу организационных вопросов. Вчера прибыло много новичков, а времени, чтобы пообщаться с ними и разъяснить все наши порядки совсем не было.

Когда пришёл в казарму, оказалось, что разъяснением порядков, уже занимаются. И делает это лично капитан Лужный. Причём делает это так, что я услышал его ещё на подходе к казарме. Теперь сразу становится понятно, что фамилия Лужный ему отлично подходит, глотка у капитана была лужёной. Уж не знаю, что произошло, но орал он так самозабвенно, что я даже остановился перед дверью, размышляя, стоит ли заходить сейчас или дождаться, пока воспитательный процесс не закончится.

Но немного подумав решил помочь ребятам и принять удар на себя. Меня поставили старшиной и первым получать должен именно я.

— Фомин! Что творится у тебя в казарме? — налетел на меня Егор Сергеевич, стоило мне только войти. — Кругом бардак. Устав практически никто не знает. Про дневального и дежурного я вообще молчу. Даже толком не понимают своих обязанностей. А старшина ходит непонятно, где вместо того, чтобы работать с личным составом! Сейчас же берёшь пять человек и идёте вместе со мной получать уставы. Через две недели, чтобы всё отскакивало от зубов. Лично буду проводить экзамен на знание устава.

За спиной капитана стояли лейтенанты. Гриша мне старательно показывал, чтобы я не принимал слова капитана близко к сердцу. А я, собственно говоря. и не собирался этого делать. Какой к чертям устав и работа с личным составом? Сегодня первый день, как началась учёба. О чём речь? Я и сам устав в глаза не видел, в этой жизни. А из прошлой уже практически всё забыл, но после общения с семьёй Куперманов и нагоняя полученного от Лужного, некоторые моменты уже начали всплывать в памяти.

Думаю, если бы дневальным оказался кто-то из бывших армейцев, то подобных проблем не возникло. Хотя капитан наверняка нашёл бы к чему придраться и без этого. Должен же он с первого дня показать нам, кто в доме хозяин. Как по мне, это было абсолютно правильно.

Ну а сейчас, пришлось мне каяться и признавать себя виноватым, что подтвердил капитан, а у бывших второкурсников и армейцев, моё признание вызвало улыбку. Они также прекрасно понимали, что всё так и должно быть и капитан вовсе не лютует. А вот для бывших гражданских подобный разнос оказался в новинку, и некоторые выглядели реально напуганными. Но ничего, сейчас мы уйдём за уставами и им всё объяснят.

Помимо уставов, этим вечером нам выдали повседневную форму. Обычный камуфляж, берцы и пилотку. И весь вечер мы занимались приведением формы в порядок, пришивали подворотнички и погоны. А дальше все принялись за изучение устава.

Перед отбоем я собрал своих помощников, необходимо было составить график дежурств и определить зоны ответственности. Гораздо проще, когда за что-то определённое отвечает конкретный человек.

Вот так потихоньку мы начали втягиваться в курсантскую жизнь. Первые две недели были самыми тяжёлыми. Егор Сергеевич с завидной регулярностью появлялся в казарме, каждый раз устраивая нам разнос. Естественно, больше всех получал именно я. Но никакого зла на капитана из-за этого я не держал. Он выполняет свою работу и ничего больше. К тому же вот такие его наезды отлично стимулировали нас всех и не давали расслабиться.

Как и обещал капитан, через две недели состоялся экзамен по знанию устава и шесть человек, во главе со мной получили по два наряда на уборку территории академии. Меня Лужный наказал вместе с провинившимися, сказав, что в большей степени это моя вина. И все выходные вместо того, чтобы заниматься, мы провели на улице. Приводили территорию СЛУГА в порядок. А территория оказалась охренеть какой большой.

А в понедельник меня выдернули прямо с занятий. У нас шёл урок физики, когда в аудиторию заявился хмурый капитан Лужный.

— Фомин на выход. К тебе из милиции пришли. Пойдём разбираться, чего ты такого натворил.

Глава 6

Я сперва даже не понял, для чего понадобилсякапитану во время занятий. Какая ещё к чёрту милиция? Для чего я им понадобился? Я и в город-то выходил, только когда приезжал поступать. Да и трудно назвать поездку на тракторе до Галиного дома выходом в город.

По дороге пытался хоть что-то узнать у капитана, но он сказал, что сам понятия не имеет, что произошло. Получил приказ от Владимира Алексеевича, привести меня к нему в кабинет. А вот по поводу моих умственных и всех остальных способностей капитан знал очень многое. И за несколько минут, что мы шли к штабу, успел рассказать мне об этом в мельчайших деталях.

Но я не обращал на него внимание. Наконец, у меня появилось понимание. Неужели это появление милиции по мою душу связано с Галей? Она же обещала, что уничтожит мою мечту стать пилотом. Двух недель ей хватило, чтобы придумать каким образом это сделать.

И вот я стою в кабинете Владимира Алексеевича, с интересом разглядывая участкового.

— Фомин Сергей? — спросил меня мужик лет сорока, в помятой милицейской форме. В руках он крутил пачку Беломорканала и было видно, что хочет закурить, но под взглядом Мохова не решался этого сделать.

Пожелтевшие от курева пальцы ловко перекидывали между собой пачку. На одном рукаве виднелась прожжённая дыра, а чуть повыше нагрудного кармана светлое пятно. Наверное, жена участкового слишком перестаралась с выведением пятна. А ещё я уловил стойкий запах перегара и солярки. Сразу вспомнился дядь Гена. Зуб даю, что этот милиционер — его друг. А если и не друг, то вчера они по-любому вместе выпивали.

— Так, точно! — ответил я, приняв стойку смирно. Всё же капитан стоял за спиной, а он всегда требует от нас следовать уставу. Тем более в присутствии начальника академии.

Расслабился я только после того, как Владимир Алексеевич отпустил Лужного. К моему удивлению, тот хотел остаться, заявив, что я его курсант и он несёт за меня ответственность. Поэтому должен знать, что произошло. Но получив от Мохова нагоняй, капитан всё же вышел за дверь.

— Прошу прощения, Кирилл Петрович, можете продолжать. А ты Сергей иди присаживайся. Мне тоже очень интересно послушать, что ты скажешь. Всё же с подобным я сталкиваюсь впервые и мне не хотелось бы, чтобы моя академия сразу же прославилась подобным поведением курсанта.

— Спасибо, Владимир Алексеевич, — поблагодарил милиционер Мохова, а затем обратился уже ко мне. — Старший лейтенант Смолин Кирилл Петрович, я участковый в Сасовском отделении милиции. Вчера одна гражданка, проживающая на вверенном мне участке, подала вот это заявление.

Как только я сел, участковый, достал из нагрудного кармана сложенный в несколько раз листок бумаги и протянул его мне.

В принципе, как я и думал. Привет от Гали. В заявлении говорилось, что я изнасиловал её ещё летом. И после первого раза делал это систематически на протяжении месяца. Дальше она расписала, как я пригласил её на встречу со своими одноклассниками. Там мы все изрядно напились, я настоял, чтобы она пустила меня к себе в комнату общежития. Оказавшись там, Галя от чрезмерного употребления алкоголю вырубилась, а я воспользовался её беспомощностью и изнасиловал.

Вот такая она вся бедная, несчастная, больше трёх месяцев боялась об этом рассказывать и только сейчас набралась смелости.

— Что скажешь парень? — спросил участковый, который явно хотел сейчас быть в другом месте и продолжить вчерашние возлияния.

— А чего тут говорить? Обиженная женщина способна на самые коварные поступки. И вот такая клевета, далеко не самое страшное. Просто я решил, что нам нужно расстаться. Вот Галя и не нашла другого способа отомстить мне. Всё, что здесь написано бред. В тот день у нас вообще не было секса. Я был слишком пьян. И у меня имеется свидетель. Вместе с нами была ещё одна девушка. Если потребуется, она даст показания.

— Сергей, дай мне посмотреть, — перебил меня Владимир Алексеевич и взял заявление, я же продолжил излагать, свою точку зрения по поводу этого заявления, явно загрустившему участковому.

— Уж не знаю, что вам пообещал дядь Гена за это, или вообще на что рассчитывала Галя, раз решила прислать в академию своего знакомого милиционера, — услышав эти слова, Кирилл Петрович скривился, подтверждая мою догадку. — Всё, что написано в этом заявлении неправда. Секс у нас был по обоюдному согласию. И раз уж на то пошло, то я в отличие от Гали несовершеннолетний. Получается, что она вступала в интимную связь с несовершеннолетним, за что можно привлечь уже её. Но я такой ерундой точно не собираюсь заниматься. Просто передайте ей, чтобы она не занималась глупостями. Ей не удастся испортить мне жизнь. И ещё передайте, что в случае если Гале понадобится помощь, то я обязательно сделаю всё, что в моих силах.

Смолин уже собирался мне, что-то ответить, но Мохов сегодня проявлял верх несдержанности, перебивая всех подряд.

— Кирилл Петрович вы же прекрасно понимаете, что это заявление — обычная бумажка. Наверняка девушка написала его и передала вам лично в руки, а вы даже не дошли до отделения, чтобы оформить его как следует. К тому же насколько я знаю изнасилованиями должны заниматься люди из следственного комитета, но никак не участковый. Я думал у вас всё серьёзно, а на самом деле нет вообще ничего, даже нормального заявления. Поэтому прошу вас покинуть территорию академии. И впредь, если вы решите очернить одного из моих курсантов, будьте добры, делайте всё как положено по закону. А теперь покиньте мой кабинет, дежурный проводит вас до КПП и убедится, что вы покинули территорию академии.

— Вы же понимаете, что в следующий раз я приду уже вместе со следователем. Написать новое заявление и оформить его как следует много времени не займёт, — начал говорить участковый, всё же решившись вытащить сигарету и положил её в рот, но закурить не осмелился. — Могу посоветовать тебе парень, помириться с девчонкой. И чего ты так с ней? Кровь с молоком, лучше любой городской будет. Да с такой девкой, любой нормальный мужик с радостью согласится быть. А тут она сама этого хочет, а ты нос воротишь.

Вот и подтвердились мои слова. Зря, конечно, участковый сделал это в присутствии Мохова. Теперь у меня есть свидетель гораздо более авторитетный, чем семнадцатилетняя девчонка из Рязани. Да и в любом случае у Гали не вышло бы ничего доказать. Прошло слишком много времени, свидетелей никаких нет. Много людей сможет подтвердить, что мы встречались. К тому же Галя жила у меня достаточно долго. Её и соседи видели. В общем, ничего у неё не получится с обвинением меня в изнасиловании. Или она думала, что меня за один факт этого заявления выгонят из училища?

В голове крутилось множество мыслей и догадок, но как дела обстоят на самом деле, я мог узнать только у самой Гали. Даже представить не мог, что она на подобное способна. А вот Антонина Дмитриевна вполне. Я отлично помню, как она гоняла дядь Гену. Ну да бог им судья, что Гале, что её маме.

Кирилл Петрович не торопился уходить, ожидая от меня ответ. Хотя я и не знал, что он хочет услышать? Что я испугался и раскаиваюсь в своём решении прекратить отношения с Галей? Этого он точно не услышит.

— Кирилл Петрович, я уже сказал всё, что хотел. Могу лишь ещё раз попросить, чтобы вы передали Гале, прекратить заниматься ерундой. То же самое можете передать Алевтине Дмитриевне. Что-то мне подсказывает, она сыграла в этой клоунаде не последнюю роль.

— Что же, дело твоё. Но знай, что Галя — девчонка настырная, а уж её мать и подавно. В следующий раз по твою душу приду уже не я, а человек из следственного комитета.

— Кирилл Петрович, не нужно злоупотреблять моим гостеприимством. Мы уже выяснили, что вы не имеете никакого права здесь находиться, — вмешался Мохов и указал участковому на дверь. Кирилл Петрович тяжело вздохнул и поднялся, попытавшись забрать заявление у Владимира Алексеевича, но тот демонстративно порвал листок и выбросил его в мусорку.

— Не прощаюсь... — напоследок произнёс участковый и вышел.

Я собрался идти следом за ним, но Владимир Алексеевич остановил меня.

— Не торопись Сергей. С тобой разговор ещё не закончен.

Мне оставалось только подчиниться. К тому же этот разговор обязательно должен состояться. Примерное его содержание я уже знал. Хотя могу и ошибаться.

— В определённых кругах меня знают, как человека, который никогда не бросает своих. А все, кто сейчас работает либо обучается в академии, я считаю таковыми. Поэтому любой курсант всегда сможет рассчитывать на мою помощь. Если он попадёт в беду, то обязательно её получит. Но будет это лишь в том случае, если в ситуации, подобной твоей я буду полностью уверен в его невиновности. Ты понимаешь, к чему я клоню? — я просто кивнул и этого Мохову оказалось вполне достаточно. — В таком случае я хочу знать всё, что произошло в действительности между тобой и этой Галей. Хочу тебя предупредить, что врать мне бесполезно. Я уже очень давно научился распознавать любую, даже самую незначительную ложь.

— Разрешите? — в дверь без стука просунулась голова Лужного.

— Капитан, твою мать! Да всё в порядке с твоим парнем. Не дам я его в обиду. Можешь не переживать. Иди занимайся своими делами, а мне тут ещё нужно провести профилактическую работу, — начал ругаться Мохов, но капитана его слова совершенно не впечатлили.

— Товарищ генерал-майор, проводить профилактические беседы с курсантами моя прямая обязанность. Может, лучше доверите это дело мне? Знаете же, что не подведу.

— Пошёл вон, — совершенно спокойно произнёс Владимир Алексеевич и голова Лужного моментально исчезла, а за дверью послышалось его бурчание. — Капитан — отличный командир. В своё время обучался у меня и я помог ему в ситуации, чем-то похожей на твою. С тех пор прошло много времени, наши дороги разошлись и вот снова пересеклись, но я знаю, что он всю жизнь следовал принципам, привитым мною и всегда помогал своим. Вот и сегодня, когда его вызвали на КПП, а там оказался милиционер по твою душу. Он первым делом пришёл ко мне и попросил связаться с начальством Смолина, чтобы это дело замяли. Могу поспорить, что он сейчас сильно за тебя переживает. И боюсь, что эти переживания для тебя же и выйдут боком. Поэтому ты уж не обижайся на Егора Сергеича.

— И в мыслях не было. Я всё это прекрасно понимаю. А дело с Галей у нас было так...

Мой рассказ надолго не затянулся. Да там и рассказывать-то, в общем, было нечего. Мы даже месяца не провели вместе.

— Поступил ты, конечно, паршиво. И это, если мягко говорить. Не мог дождаться девушку и поговорить с ней по душам? Не удивительно, что она на тебя так взъелась. Будь на месте этой Гали моя вторая жена, она бы вообще попыталась тебя прирезать. Меня пару раз пыталась и один раз даже успешно, чудом в живых остался. Так что на будущее мой тебе совет. Никогда не оставляй девушку в неведении. Понял, что всё — так и скажи. Понял, что это твой человек — женись. Когда начнёте в увольнительные ходить, будь с местными дамами осторожнее и старайся не попадаться Гале на глаза, а то ещё чего сотворить решит.

— А мы будем ходить в увольнительные? — удивился я. Ведь Бронислав Геннадьевич ещё летом говорил, что за пределы училища никого не выпускают. Местная шпана лютует и избивает курсантов-лётчиков.

— Когда именно не знаю. Но ходить точно будете. Боюсь, что ничего хорошего не выйдет из затеи держать вас постоянно на территории академии. Месяц, другой всё нормально будет, а потом начнёте мне тут чудить. А в городе хоть немного развеетесь да и отдохнёте от обучения. Это у тебя в этом плане всё отлично, а некоторые ребята уже сейчас начинают отставать. Слишком тяжёлой для них оказалась нагрузка. Но это совершенно другой разговор и тебя не должен касаться. В общем, я тебя понял Сергей. Всё, что ты мне рассказал — правда, поэтому можешь рассчитывать на мою всестороннюю поддержку в этом деле. Постараюсь сделать так, чтобы тебя больше не дёргали и с людьми из следственного комитета разобраться самостоятельно.

— Может попросить помочь полковника Климова? Он говорил мне обращаться к нему, если возникнут какие-нибудь серьёзные проблемы.

Владимир Алексеевич улыбнулся и махнул рукой.

— Разве это проблемы? Было бы из-за чего Семёна Васильевича беспокоить. С местными правоохранительными органами я и сам разберусь. Как общаться с этими людьми, я знаю. Поэтому не стоит никого беспокоить. А теперь иди и передай капитану, чтобы на сегодня он оставил тебя в покое. Прямо так и скажи.

Сказать Лужному я это сказал, вот только тот наплевал на слова Мохова и погнал меня на тренировочную площадку. Чему я был только рад. Физические упражнения отлично прочищают голову и помогают прогнать ненужные мысли, которых у меня после встречи с участковым было хоть завались.

И я даже был благодарен Егору Сергеевичу за его наказание. Ну а потом мне ещё предстояло рассказать обо всём ребятам. Слишком всем было интересно, с чего меня выдернули прямо с занятий, да ещё и сказали, что по мою душу пришли из милиции.

После рассказа надо мной смеялась вся казарма. А уже на следующий день у меня появилось прозвище — Ромео. Правда, никто не мог объяснить почему именно Ромео, и что за умник это придумал. Но факт остаётся фактом.

Каждое утро сам капитан выводил нас на занятия спортом. Всегда в штанах и одной рубашке, несмотря на то какая на улице погода. Даже в дождь мы занимались в таком виде. И как ни странно никто не заболевал.

После подъёма нас сразу же выводили на улицу, где мы должны были пробежать один, либо три километра. Всё зависело от настроения капитана. Причём он всегда занимался вместе с нами, совершенно не отставая от молодёжи. И вот так постепенно, шаг за шагом капитан Лужный заслуживал наше уважение.

Раз в неделю я отправлялся вместе с Ильёй Валерьевичем и Владимиром Дмитриевичем в четвёртый оплот. Сперва гостил у четы Куперманов, а именно так каждый раз выглядели наши разговоры. Словно я приходил в гости к своим знакомым, и мы просто разговаривали, попивая чай с разнообразной выпечкой, которая у Фаины Рашидовной всегда была великолепной. Постепенно мы восстанавливали мои воспоминания. И это было удивительно. Всплывали мельчайшие подробности всего, что происходило со мной в те дни. Мы восстанавливали их буквально поминутно. И делать это было очень трудно. Я вновь переживал те кошмарные дни.

А вот у конструкторов я забывал обо всём, разговаривая о самолётах. Препарат для улучшения памяти и здесь работал просто великолепно. А после этого мы возвращались в академию, где меня ждала учёба.

Учёба, учёба и ещё раз учёба. Именно таким стал наш девиз по жизни. Владимир Алексеевич не обманул, когда говорил, что будет очень тяжело. В первый же семестр мы должны были усвоить годовую программу, и для большинства из ребят это стало архисложной задачей. Я же чувствовал себя отлично, даже несмотря на пропуск одного учебного дня каждую неделю.

Препарат по улучшению памяти работал просто великолепно. Особенно вкупе с препаратами, которые нам начали давать в академии. На следующий день после начала учёбы всех отправили в медсанчасть, где врачи выдали нам по такому же набору, что и на базе Бурана. Но в объёме, рассчитанном на месяц.

Я уже знал, что эти препараты были разработаны при участии вселенцев и на себе ощутил их эффективность. Впрочем, и все ребята, что проходили испытания на базе Бурана, также не имели ничего против этих препаратов, а вот с новичками возникли небольшие проблемы.

Не знаю отчего, но они дружно решили, что им не нужны никакие дополнительные витамины. Правда, выяснилось это спустя пару месяцев после начала обучения. Просто второкурсники начали заметно отставать от всех остальных курсантов. Причём отставать не только в учёбе, но и в физическом плане, что стало очень заметно во время получения нашей первой увольнительной. А произошло это, как раз через два месяца. Двадцать четвёртого ноября. Через неделю после принятия присяги.

Глава 7

Никому из родственников приезжать на присягу не разрешили. И вообще, проводили эту церемонию, как простую формальность. Оно и понятно, большинство из курсантов в своё время уже приносили присягу, к тому же руководство не хотело тратить учебное время. Вообще, как я понял, нас лишний раз не хотели отвлекать от учёбы. Даже практически не отправляли в наряды. За нас отдувались курсанты СЛУГА, что не способствовало построению хороших отношений между нами.

Несколько раз вспыхивали драки, на которые руководство академии никак не отреагировало. И это, несмотря на то что в одной из драк сильно досталось Валере Жданову. Бывшему второкурснику Тамбовского ВВАУЛА. Ему даже накладывали швы на рассечённую бровь.

Было понятно, что руководство не собирается вмешиваться и оставляет нам право самим разбираться с возникающими проблемами. Ещё один весьма своеобразный воспитательный момент. Вот таким образом нас решили учить самостоятельности. Но просто избить в ответ курсантов СЛУГА было нельзя. Это самый очевидный выход, который напрашивался сам собой. И большинство из ребят, особенно те, кто был дружен со Ждановым, именно так и собирались поступить.

В праведном гневе они уже собрали группу мстителей, которую мне удалось перехватить на выходе из казармы.

— Дай нам пройти Серёга. Эти гражданские совсем страх потеряли. Налетают толпой на одного. Сегодня избили Валеру, а завтра и до нас очередь дойдёт, если спустить это им с рук, — сказал Саня Крымов, который к моему большому удивлению решил возглавить этот Крестовый поход.

— И чего вы этим добьётесь? Отправитесь в общежитие СЛУГА и будете лупить всех подряд? Их больше. Вас просто затопчут, а потом ещё начнутся разборки с руководством. Думаете, вы такие незаменимые и вас будут держать в академии после подобных выходок? Я гляжу, что среди вас всего один человек, проходивший отбор в академию вместе с остальными. И мне очень интересно Саша, почему ты не рассказал своим новым товарищам, что было с теми, кто нарушал дисциплину там?

— А он нам рассказал. И о том, как вас стравливали друг с другом, — выкрикнул кто-то из мстителей и его тут же поддержали одобрительными возгласами.

— Было такое, — сказал я, не став отрицать очевидное. А с Крымовым у нас позже обязательно состоится серьёзный разговор. Он подписывал бумаги о неразглашении. Если узнает кто-то из руководства о подобной болтливости, то у парня могут возникнуть большие проблемы. И здесь он сам нашёл себе приключения на задницу.

— Как было и ещё много чего интересного, о чём мы не имеем права вам рассказывать, — в этот момент я вопросительно посмотрел на Крымова, и тот стыдливо отвёл в сторону взгляд. — Как старшина я запрещаю вам устраивать драки с гражданскими. Только в случае, если они первыми применят физическую силу. Ещё нужно разобраться, что там со Ждановым произошло и кто спровоцировал эту драку.

— Ты хочешь, чтобы мы стали терпилами? Так не пойдёт. Один раз проучить их как следует и второго уже не будет...

— Хватит! — перебил я очередного защитника Жданова. — В любом случае я не выпущу вас из казармы.

— А ты уверен, что сможешь это сделать? Силёнок хватит?

Ну всё ребят понесло. Хорошо ещё, что Крымов уже остудил свой пыл и сейчас пытался что-то втолковать своим новым товарищам, но выходило это у него паршиво.

— Я уверен, что это сможем сделать мы. Мужики! — крикнул я и в один миг бунтари остались в численном меньшинстве.

Сперва мне показалось, что горящие праведным гневом мстители решат прорываться с боем, но дураков среди них практически не нашлось. Если не считать того парня, что был активнее остальных и спрашивал, хватит ли у меня силёнок. Он попытался кинуться на меня с кулаками, но его остановили свои же.

— Не думайте, что мы оставим это просто так. Валера — один из нас и его проблемы, это наши проблемы. Но устраивать на территории академии драки я не позволю. Мы разберёмся с гражданскими другим способом. И чтобы доказать это, все сейчас следуют за мной.

План у меня уже был и я отправился в сторону общежития СЛУГА, которое располагалось метров через пятьдесят от нашего. Территория академии отлично освещалась и поэтому толпу, двигающуюся в сторону их общежития гражданские заметили практически сразу и они начали быстро высыпать на улицу. Довольно быстро сравнявшись с нами количеством. Но если у нас это был весь личный состав, то у наших соперников имелся резерв, который потихоньку подтягивался.

Двигаясь к этой толпе, я заметил капитана Лужного, с интересом наблюдающего за нами.

— У вас есть человек, который может говорить за всех? — выкрикнул я, остановившись метров за десять до гражданских.

За спиной послышалась какая-то возня, вскрики и ругань. Видимо, кто-то всё же решил кинуться в драку, но его успели остановить.

— Есть, — ответил мне парень, чьё лицо показалось довольно знакомым. Вот только я никак не мог вспомнить, где мы могли встречаться раньше.

На правой щеке у парня красовался шрам, похожий на звезду. В свете фонарей этот шрам отчётливо выделялся на загорелом лице. Скорее всего, он родом откуда-то с юга, раз загар держался до сих пор.

— Твои ребята избили одного из наших. Знаешь об этом?

— Знаю. И что с того? Он первым полез в драку, хотя прекрасно видел, что нас намного больше. Слишком вы военные обидчивые, наглые и заносчивые. Буквально пара фраз в вашу сторону и вы уже бросаетесь на обидчика с кулаками. Вот и сейчас я вижу, что вы пришли разбираться с нами силой. Только уверены, что у вас это получится?

— Да как два пальца. Чтобы мы и не смогли справиться с гражданскими дохляками? — выкрикнул кто-то из толпы, собравшейся за моей спиной.

Гражданские не собирались просто так выслушивать подобное и начали отвечать. Я буквально физически ощутил, как все напряглись. Ситуация была очень опасной одно неверно подобранное слово и может начаться драка, которой я так хочу избежать. И похоже, что мой собеседник придерживался такой же позиции. Мы просто кивнули друг другу, повернулись к своим и начали их успокаивать. Что удалось сделать с большим трудом.

Моя ошибка тащить всех за собой. Слишком неопытен я в подобных делах.

— Приходи за час до отбоя на тренировочную площадку, там и обсудим, как будем решать возникшие проблемы. Можешь взять с собой пару человек, если боишься. Я тоже так сделаю, — сказал мне парень со шрамом, когда самый критический момент был пройден, и драки удалось избежать.

На этом мы и решили остановиться. До назначенного времени оставалось чуть больше часа. Как раз можно будет переговорить с ребятами и объяснить им, что я хочу предложить гражданским. На мой взгляд, идеальное решение.

А хотел я раз и навсегда разобраться со всеми разногласиями с гражданскими. И они, и мы учимся на пилотов. А значит, и разбираться мы должны в воздухе как пилоты.

Услышав моё предложение, сокурсники сперва начали отнекиваться. В основном это были те, кто не проходил с нами отбора на базе Буран. И не знают, что среди нас, кроме меня, имеются ещё два человека, которые смогли взять управление самолётом на себя, после того как из него выпрыгнул пилот.

Но даже они прекрасно знали, что я каждую неделю целый день где-то летаю. И летаю самостоятельно. Именно это и стало решающим фактором и мне удалось всех уговорить, согласиться с моим предложением.

На переговоры я взял с собой Диму Рябова и Серёгу Пименова, как одних из лучших среди нас по рукопашному бою. Мало ли что.

Гражданские нас уже ждали. Было их всего трое, как и договаривались.

— Я так понимаю, что ты хотел обсудить ситуацию с вашим курсантом? — заговорил загорелый, при этом он достал сигарету и закурил. Выпустив струю едкого дыма в нашу сторону. — Меня Лёвой зовут. В следующем году выпускаюсь. Лучший курсант в СЛУГА.

— Серёга, Дима и Серёга, — представился я и представил ребят. — Я хотел обсудить нездоровую тенденцию, что наметилась в отношении моих и твоих ребят. Пострадал один из наших. Или ты думаешь, что мои ребята вот так просто позволят, чтобы подобное сошло вам с рук? Мне с трудом удалось остановить их в первый раз. Да ты и сам прекрасно всё видел. Но не всегда я смогу оказаться рядом. Сам понимаешь, что массовая драка никому не нужна. Да и вообще любая драка не нужна. Уж не знаю, что там у вас с руководством, но нас точно отчислят, если мы первые устроим драку. Не для того мы проходили кучу испытаний, перед поступлением, чтобы вот так глупо вылететь. Да и вы, думаю, здесь для того, чтобы учиться, а не выяснять отношения.

— С этим не поспоришь. Вот только мои ребята никак не могут понять, с какого перепугу нас заставляют все делать за вас?

— Это вопросы не к нам, а к нашему и в первую очередь, вашему руководству. Вот так они относятся к вам, получается. Или просто получают за это какие-то преференции от руководства нашей академии. Самолётов там пару новых выпишут, или ещё что-то в этом роде.

— Это мы прекрасно понимаем. Вот только в любом случае вы здесь новички, а уже чувствуете себя словно короли. Ходите, задрав нос, и позволяете себе слишком смелые высказывания в нашу сторону. Я бы так не говорил, если сам не был свидетелем подобного поведения с вашей стороны. Всему есть свои пределы. И вы уже перешли черту.

А вот об этом я слышу впервые. Хотя не удивлён. Есть у нас несколько ребят, любителей поговорить... Так вот, они наверняка могли постоянно провоцировать гражданских.

— Со своими я эту проблему обязательно решу. Уже даже догадываюсь, кто такой говорливый. Но в любом случае примерно треть моих ребят хотят поквитаться с вами. От драки я их пока смог отговорить. Пока.

— Дракой вы нас точно не запугаете. У нас курсантов раза в три больше. Мы вас просто задавим массой.

— Дай договорить до конца, а потом будешь лезть со своими угрозами. И пугать нас не нужно. Хоть моих ребят и меньше в три раза, но каждый из них в драке стоит пятерых твоих.

Ребята за спиной Лёвы тут же напряглись. Видимо, решили проверить мои слова. Впрочем, и мои сопровождающие также подались вперёд. Пришлось нам с Лёвой вмешиваться и возвращать всех на исходные позиции.

— Все наши разногласия мы можем разрешить в небе.

— Это как?

— Я предлагаю в конце года устроить эстафету. Пять человек из вашего училища. Пять человек из нашей академии. Договариваемся с руководством. Выбираем трассу. И вперёд. Кто быстрее и чище пройдёт эту трассу, тот будет считаться победителем. Выигрываете вы, и следующий год уже мы делаем всё за вас. Ну а если выигрываем мы, то вы и дальше продолжаете выполнять свои обязанности. Только перестаёте вешать всех собак на нас, уже с завтрашнего дня. Со своими ребятами я поговорю, и никто больше не будет распускать язык.

Лева смотрел на меня с недоверием. Прям было видно, что он сейчас соображает, поехала ли у меня крыша или нет. Мы ещё даже не начали пилотировать, а я уже предлагаю устроить соревнования в небе. Причём они со своей стороны могут выставлять совершенно кого угодно. Хоть выпускников, хоть таких же новичков, как и мы.

Я не специально назначил эту эстафету на конец учебного года. За этот семестр мы осваиваем теоретическую часть, а уже за следующий должны полностью освоить Ан-2. По крайней мере, именно так было нам озвучено руководством академии. Тем более три уже умеющих летать человека у нас было. Но я уверен, что к концу учебного года будет полно ребят, которые смогут участвовать в моей затее.

Вот, правда, я не был уверен, что нам это всё разрешат. Но разговаривать с руководством я собираюсь лично. Сперва доложу об этом Грише. В его положительном ответе я не сомневался. Затем отправимся к Егору Сергеевичу. Вот тут могут появиться серьёзные проблемы. Но с помощью Малютина, думаю, нам всё же удастся уговорить и капитана. Ну а дальше останется только Владимр Адексеевич. В нём я был уверен пятьдесят на пятьдесят. Вроде отличный мужик и не должен возражать против подобных соревнований, но кто его знает...

Правда, в случае отказал Мохова, у меня имелся козырь в рукаве — Климов Семён Васильевич. Я, конечно, понимаю, что из-за подобной ерунды беспокоить его нехорошо, но куда деваться? Я должен дать ребятам стимул для учёбы. А, по-моему, возможность утереть нос выпускникам СЛУГА, просто отличный стимул.

— Значит, эстафета? Только я совершенно не представляю, как это всё вообще может быть. И что будет, если нам запретят подобное? У меня ещё целая куча вопросов имеется. Это так самые очевидные.

На большинство из вопросов, которые задавал Лёва, у меня уже были готовы ответы. В прошлой жизни я порой смотрел соревнования по самолётному спорту и прекрасно представляю, что и как должно быть. Какие условия, задания и всё прочее. Это я обещал всё расписать в ближайшее время и передать Лёве для ознакомления.

Жаль, я не знаю, уже существует самолётный спорт или он появился гораздо позже? Если уже существует, то задача сводится к минимуму. Раздобыть правила проведения соревнований и переделать их под возможности академии, в плане технического оснащения и всего прочего.

В любом случае финальным этапом моего личного Крестового похода за разрешением на подобные соревнования, будет разговор с Владимиром Алексеевичем. Вот у него всё и узнаю. Думаю, что в случае чего он и правила сможет достать без проблем. И людей выделить в качестве судий. К тому же я сильно сомневаюсь, что нам разрешат летать одним без инструкторов. Хотя к тому времени мы по идее уже должны будем полностью освоить Ан-2. В общем, посмотрим. Сейчас главное — разобраться с тем, чтобы у нас с гражданскими больше не возникало никаких стычек. Я серьёзно опасался, что за это начнут отчислять. А моя задача, как старшины была не допустить ничего подобного.

В казарму мы заявились уже после отбоя. Замёрзшие, но вполне довольные проведёнными переговорами. Предварительное согласие сторон, на подобные разборки между училищем и академией, было получено. Теперь оставалось уговорить руководство позволить нам устроить такое соревнование.

Профилактические работы с личным составом были проведены в полном объёме и во время следующей уборки территории к гражданским присоединились двенадцать человек наших. Чтобы не допустить новых стычек, я также отправился чистить снег с наказанными. Девять человек были из второкурсников, а ещё трое армейские.

Как раз во время этой уборки у меня состоялся разговор Егором Сергеевичем. Попросил его разрешить нам убирать снег возле казармы и на тренировочной площадке самим. Хватит уже напрягать за нас курсантов СЛУГА. Капитан, естественно, очень удивился подобному желанию с нашей стороны. Ведь я сейчас говорил от лица всех курсантов академии. Впрочем, ребята подтвердили, что с подобным согласны все.

Немного подумав капитан Лужный разрешил нам, но с одним условием — мы должны будем делать это в свободное от занятий время. Либо очень рано утром, либо поздно вечером. Для этого дела он даже разрешил нам во время сильного снегопада выделять дополнительно трёх человек, которые будут освобождены от занятий. Их задачей будет не допускать снежных наносов перед казармой.

На удивление капитан был каким-то чересчур добродушным. Я решил рискнуть и обратиться к нему напрямую, минуя промежуточное звено в виде Гриши. После чего выдал идею о проведении в конце года соревнований между курсантами СЛУГА и нами.

— Отличная идея. Сегодня же схожу к Владимру Алексеевичу и предложу ему. Думаю, он то же будет не против. Может у вас есть какие-нибудь наработки? План там, или ещё что-нибудь? Нет? Ну ладно. Скажу, что идея пришла к нам в голову буквально только что, за совместной уборкой снега. А за что ты так со своими сейчас поступил? И сам, чего попёрся снег чистить? Насколько я знаю у вас завтра промежуточный зачёт по метеорологии.

Врать капитану я не стал и честно рассказал о возникших между нами и гражданскими проблемами. К тому же капитан, как и всё руководство академии прекрасно знали об этих проблемах. Только ничего не делали для их разрешения.

Выслушав меня, Лужный расплылся в широкой улыбке, после чего похвалил меня, сказав, что я двигаюсь в правильном направлении и он видит, что меня не зря назначили старшиной.

В итоге нашу инициативу поддержали наверху и пообещали помочь с подготовкой. Самолётный спорт уже существовал, имелись все необходимые правила и нормативы. А это было просто отлично. Практически вся работа за меня уже была сделана. Теперь осталось подобрать команду, с которой мы точно утрём нос гражданским. А сделать это будет совсем непросто. Практически, только севшие за штурвал Ан-2 новички будут соревноваться с ребятами, отлетавшими по два года.

Глава 8

Теперь мы ещё занимались и паркохозяйственной деятельностью. Со столь сильной нагрузкой мы как-то совсем забыли, что помимо учёбы может быть что-то ещё. И когда в субботу утром, ещё перед подъёмом, в казарму зашёл чем-то очень довольный капитан Лужный, весьма удивились.

Капитан приказал нам построиться и отправляться на тренировочную площадку. Ночью был обильный снегопад, и вся территория академии была завалена. Но от казармы и до тренировочной площадки тянулась расчищенная дорожка, а к стене казармы была прислонена лопата. Капитан не поленился, и сам немного поработал. Во сколько же он проснулся?

Оказавшись на месте, мы увидели достаточно большую расчищенную площадку вокруг турников. Как-то всё это было странно.

— Могу вас поздравить, промежуточные зачёты были сданы. Пусть и не все справились на отлично, тем не менее результаты довольно неплохие, — начал говорить капитан, а мы с ребятами переглядываться, не понимая, что вообще происходит.

Раз Егор Сергеевич вот так принялся нас хвалить, значит, обязательно нужно ждать беды. Не верили мы, что подобное может пройти бесследно. В основном мы слышим в свой адрес ругательства и в редких случаях слово — нормально, которое у капитана считается лучшей на свете похвалой. А тут выясняется, что после промежуточных зачётов у нас довольно неплохие результаты. Можно считать, что Лужный похвалил нас, признав, что у него в жизни не было лучших подчинённых. Но на этом его речь не заканчивалась.

— В связи с этим руководством академии было решено поощрить вас увольнительными.

После этих слов мы радостно закричали, по-любому перебудив всю академию, а заодно и все близлежащие к ней жилые дома. Я даже толком сам не понял, отчего так радуюсь. Вроде и делать мне в городе нечего. Не стоит лишний раз светиться, не встречу Галю, так наткнусь на её сестру или родителей. Но всё равно новости о первой увольнительной были потрясающими и я просто не мог не порадоваться вместе с ребятами.

Вот только радость наша была слишком преждевременной. Не зря нам казалось, что капитан слишком подозрительно добрый. Расплывшись в широкой улыбке от нашей реакции Егор Сергеевич залез в куртку и вытащил оттуда стопку увольнительных.

— Здесь у меня уже подписанные увольнительные на каждого из вас, — очередная порция ликования с нашей стороны. — Сейчас я начну называть фамилии, написанные на этих увольнительных. И тот, кого я назову, чтобы получить свою увольнительную, всего-то должен будет подтянуться двадцать раз. Так как это ваша первая увольнительная, то я решил дать вам наилегчайшее испытание. Подтягиваетесь двадцать раз и счастливые идёте знакомиться с городом. Товарищи из СЛУГА были так добры, что составили для вас список, куда можно пойти в Сасово. Список небольшой, но всё же. В местном ДК даже кинотеатр имеется. — многозначительно произнёс Лужный, подняв указательный палец, отчего наши увольнительные едва не унесло сильным порывом ветра.

— А если кто-то не сможет подтянуться? — спросил Андрей и теперь улыбка капитана была адресована лично ему.

— А если кто-то не сможет подтянуться, то он принимается за уборку территории. Вы только посмотрите, сколько сегодня выпало снега. Думаю, работы здесь хватит надолго. А теперь первыми к снаряду подходят Рябов и Евтушенко.

Раздача увольнительных много времени не заняла и по её итогу двадцать четыре человека остались на уборке снега. Все как один это были бывшие второкурсники. Которые смотрели на нас словно на предателей. Мы из прекрасно понимали и поэтому подкалывали, как только могли.

Вот тут и выяснилось, что ребята не принимают препараты, выданные нам медиками. Об этом узнал Лужный и принялся за своё любимое занятие — делать внушение посредством криков, ругани и матов. Он пообещал, что с понедельника лично будет проверять, как мы принимаем витамины, а для особо упёртых их начнут вводить внутримышечно.

Нас это не пугало и поэтому мы были совершенно спокойны, решая, что будем делать в увольнительной. Сасово — маленький городок и особых развлечений в нём нет. Что и подтвердил куцый список из восьми позиций. Ладно летом, мы могли бы сходить искупаться, посидеть в парке, поесть мороженого. А сейчас из всего списка, предоставленного нам Егором Сергеевичем, можно было выбрать от силы три пункта — кино, кафе и танцы в местном ДК. По сути, можем сходить в кино и остаться на танцы.

Именно так и было решено провести нашу первую увольнительную большинством голосов. Хотя мне эта идея не очень нравилась, но отбиваться от коллектива было нельзя. Можно сказать, что это ещё один этап по нашему сближению и я, как старшина, был обязан находится рядом с ребятами. К тому же я прекрасно помню про местных хулиганов, вылавливающих курсантов училища. Не хватало ещё нам устроить драку в свою первую увольнительную. Она же станет и последней. После подобного можем забыть о них очень надолго. И будем продолжать сидеть в казарме безвылазно. Совсем как гражданские.

И вот мы в городе толпа курсантов сразу же привлекла к себе внимание. Ещё бы почти сорок человек идут в сторону ДК, при этом подшучивают друг над другом и хохочут во весь голос. А ещё, скорее всего, все были удивлены увидеть курсантов лётного. Ведь они уже давно сидят под домашним арестом, боясь выйти за территорию училища.

К нам даже подошла одна женщина и сказал, чтобы мы шли обратно от греха подальше. А то сейчас кто-нибудь из шпаны местной увидит и побежит собирать всю кодлу.

— Бабуль, ты посмотри, сколько нас человек, неужели мы испугаемся местных хулиганов? Да если нужно будет, мы их быстро на место поставим, — ответил женщине Андрей, который решил заделаться главным по общению с местным населением.

Женщина лишь разохалась ещё сильнее и принялась крестить нас, словно провожала на войну. Как-то сразу не по себе стало от подобного. Но Андрей был совершенно прав. Нас почти сорок человек, чего нам бояться? Я вообще сомневаюсь, что во всём городе найдётся столько шпаны, чтобы они могли справиться с нами. На этот раз ребяткам придётся обломаться.

И почему руководство СЛУГА не додумалось до того, чтобы курсанты ходили подобными толпами? У них, конечно, не было уроков по рукопашному бою, как у нас, но такой толпе это и не нужно. Один факт её наличия уже остановит любого отморозка. Что и доказал сегодняшний день, который прошёл без сучка и практически без задоринки.

Сперва посмотрели кино, которым оказался один из моих любимых фильмов «Служебный Роман». Смотрел его словно в первый раз. Ребятам фильм то же понравился и мы потом ещё долго обсуждали его, пока сидели в кафе и ждали начала танцев. Правда, сидели было слишком сильно сказано. Кафе «Молодёжное» просто не могло рассадить сразу столько человек. Всего у них было двадцать восемь посадочных мест. Но отказываться от клиентов, естественно, никто не стал. Нам сразу смастерили лавочки, притащив несколько толстых досок, сдвинули столы и обслужили по полной программе.

Потом поступили предложения сходить в пивнушку и выпить по кружечке пива. Тут уже пришлось вмешиваться мне. Ребята молодые и я был уверен, что одной кружкой пива они не ограничатся. К тому же деньги были у всех. Стипендию нам платили исправно. За два месяца мы уже получили восемьдесят рублей. А у меня ещё имелась и зарплата за работу консультантом. Но об этом никто из ребят не знал.

Сегодня мне удалось отстоять трезвый образ жизни, но я уверен, что когда меня не будет рядом, ребята обязательно зайдут в пивнушку. Главное, чтобы их потом не поймал Лужный. Нужно будет подумать, каким образом можно будет обезопасить ребят от исключения, даже если они вернутся в академию навеселе.

Ну а потом были танцы, на которых поначалу практически никого не было. Помимо нас, максимум человек десять и то в основном мужики лет под сорок. Но постепенно начали приходить девчонки. К нашему всеобщему удовольствию исключительно одни девчонки. Видимо, по городу пошли слухи, что сегодня гуляют курсанты лётного.

Правда, ближе к концу танцев, когда мы уже все перезнакомились с кучей девчонок и каждый нашёл себе танцевальную пару, начали подтягиваться и ребята. Причём они не танцевали, а просто наблюдали за нами. Впрочем, я также наблюдал за ними. Со мной танцевали четыре девчонки, но ни одна из них не задержалась дольше, чем на танец, что меня совершенно не расстраивало. Поэтому я мог контролировать всё, что происходит на танцплощадке.

Да и я был такой не один. Заметил несколько милиционеров и пару групп мужчин с повязками дружинников на руках. Видимо, кто-то из местных подал сигнал, что на танцах сегодня обязательно должна произойти драка между местными и курсантами лётчиками.

После танцев ребята активно окучивали своих новых знакомых, которые обещали показать им город и местные достопримечательности. И этими достопримечательностями девчонки определённо считали себя. Ну а когда нам пришло время возвращаться в казарму, кто-то даже поцеловался на прощанье.

В общем, вернулись мы с полными штанами эмоций от первой увольнительной. Потом ещё полночи не спали, рассказывали тем, кто остался в академии, что делали в увольнительной.

Вот так и пролетел первый семестр. Осталось только сдать экзамены. Потом нам давали две недели отпуска. Кто хотел, мог съездить домой, ну а кто не поедет, получал увольнительные на все эти дни. Многие ребята нашли себе местных девушек и поэтому решили остаться. Я же собирался поехать домой. К тому же мама сказала, что там меня ждёт сюрприз и я уже догадывался какой. И вот даже не знаю, кого мне больше хочется, брата или сестру? Правда, маме я сказал, что ещё не известно, отпустят нас на Новый год домой или нет, слишком серьёзная нагрузка и всё такое. Собрался устроить ей сюрприз.

Егор Сергеевич сказал нам, что как вернёмся после отпуска, так сразу же начнём осваивать свой первый самолёт. Ребята начнут осваивать, а я также раз в неделю буду летать в четвёртый оплот. Уже начав совершать ночные перелёты. За полгода мы провели там огромную работу. Чета Куперманов извлечь из меня всю возможную информацию, расписав хронологию событий поминутно. Даже не представляю, как организация будет следить за точнымвыполнением всех этих временных рамок. Но это их проблемы. Раз они требуют подобной точности, значит, имеют подходящих специалистов.

С конструкторами также всё было отлично. Они смогли вытащить из меня всё, что я знал о самолётах, на которых летал. И даже благодаря этому утверждали, что смогут модернизировать некоторые узлы уже имеющихся моделей. Говорить о создании чего-то нового было пока слишком рано. Для этого потребуется гораздо больше времени. Да и я уже не буду в этом участвовать.

Экзамены прошли, как-то совершенно спокойно. Я бы даже сказал буднично. Естественно, все очень волновались. И я был не исключением. Даже будучи уверенным, что сдам все необходимые дисциплины на отлично сильно мандражировал. Но каждый раз, когда оказывался перед преподавателем и тянул билет, всё волнение моментально улетучивалось, а в голове начинала всплывать необходимая мне информация. Препараты Куперманов и здесь показали себя просто великолепно.

А вот другим ребятам не повезло как мне. Шесть человек не смогли сдать по два экзамена. Ещё тринадцать по одному. У этих девятнадцати человек отпуск отменялся. Если за отведённое на отпуск время они не пересдадут экзамены, то попрощаются с академией навсегда. Одним из тех, кто не сдал сразу два экзамена, был Андрей, что оказалось очень странным. Парень всё схватывал на лету и у него не возникало проблем вообще ни с одним предметом. Особенно с английским и математикой, которые он и завалил.

На мой вопрос, как так получилось, Андрей лишь пожал плечами.

— Сам не понимаю Серёга. Должно быть, перенервничал. На прошлой неделе звонил Жанне, так она сказала, что у мамы был сердечный приступ и сейчас она лежит в реанимации. Её жизни уже ничего не угрожает, но я всё равно постоянно думаю об этом. Мне срочно нужно съездить в Рязань и навестить её. А я взял и завалил сразу два экзамена. Теперь даже не знаю, когда смогу покинуть училище.

На парне лица не было. И почему он ничего не рассказал мне, когда только узнал об этом?

Как оказалось, не хотел отвлекать от подготовки к экзаменам. Андрей считал, что я, итак, слишком много сделал для него и вновь просить о помощи он постеснялся.

Схватил дурака и потащил его к капитану. За полгода мы вроде смогли найти с ним общий язык. Поэтому я был уверен, что Лужный сможет помочь. Он всегда горой стоял за своих курсантов и не давал их в обиду, считая, что только он может это делать.

— Насколько я знаю, ты звонил сестре ещё на прошлой неделе? Так какого хрена молчал всё это время? — начал орать на Андрея Лужный и я был с ним полностью согласен. — Фомин, ты можешь быть свободен, а ты молчун, двигай за мной. Пойдём к товарищу генералу, будем решать, что с тобой делать.

Уже в этот же день на последней электричке Андрей отправился в Рязань. Ему дали три недели, по истечении которых он должен будет вернуться и пересдать экзамены. Но не всё было так просто. Сдать их он должен был только на отлично. Сдаёт на четвёрку и тут же покидает академию.

Андрей уехал за три дня до официального начала наших отпусков. Нам ещё оставалось сдать физподготовку. Это был самый простой экзамен из всех. После того как получение увольнительных было завязано на физические упражнения, все очень резко увлеклись ими. И подтянули свою форму очень хорошо.

И вот настал день, когда нам выдали документы на отпуск. Всем, кроме меня и штрафников.

— Старшина, зайдёшь к Владимиру Алексеевичу, твои документы находятся у него, — развёл руки Егор Сергеевич, когда очередь дошла до меня.

Это само по себе было уже очень странным, но делать нечего к Мохову, так к Мохову. К тому же я всё равно хотел поговорить с ним по поводу матери Андрея. Нужно что-то делать, а то парень совсем учёбу бросит с этим делом. Всё же Андрей был одним из лучших курсантов.

— Заходи Фомин, — произнёс Владимир Алексеевич, когда я постучался. — Куда в отпуск собираешься ехать? Домой? — я просто кивнул. — Матери ещё не звонил?

— Не звонил, сюрприз хочу сделать. Говорил, что нагрузка большая и скорее всего, не отпустят в этом году в отпуск.

— Вот этой версии и придерживайся. На твой счёт у меня имеется особое распоряжение. Отпуска у тебя, к сожалению не будет. Больше ничего не знаю. Вещи с собой можешь никакие не брать. На месте тебя обеспечат всем необходимым. После нашего разговора отправляешься на аэродром, там тебя уже ждёт Малютин. Доберётесь до места, он расскажет тебе дальнейшие действия. И позвони перед этим маме, всё же она будет тебя ждать. А волноваться ей сейчас не нужно.

— Значит, всё же беременна? — задумчиво произнёс я, пытаясь сообразить, куда меня собрались отправить и зачем. В том, что это распоряжение от Семёна Васильевича я не сомневался.

— Летом жди младшенького. Обещаю, что отпущу тебя в отпуск и никто не сможет мне помешать. Но это будет только летом, а сейчас позвони маме, а я пока схожу, отнесу документы в бухгалтерию, — сказав это, Владимир Алексеевич взял со стола толстую папку и вышел из кабинета.

Телефон стоял у него на столе, и я начал звонить маме на работу.

Мама повздыхала, пообещала поговорить с руководством академии из-за того, что они не отпускают нас даже на Новый год домой, но вроде всё обошлось нормально и никаких сцен, свойственных женщинам в её положении не стала устраивать. К тому же я сказал, что не сдал экзамен по физике и поэтому все праздники буду готовиться к пересдаче. Она прекрасно знала, что у меня проблемы с точными науками.

Надеюсь, мама не решит приехать проведать меня. Всё же мы не виделись почти три месяца. На всякий случай нужно будет как-нибудь связаться с дядь Колей. А ведь я даже не знаю, где он сейчас работает. Здесь мне снова помог Владимир Алексеевич. Всего пара звонков и у меня появился рабочий телефон дядь Коли, который устроился работать инструктором в ДОСААФ. Вот только его не оказалось на месте.

— Попрошу Белозёрова, чтобы он поговорил с твоим дядей Колей. А теперь возьми эту папку с документами и быстро на аэродром. Самолёт ждёт только тебя. Можешь не переживать, мама не соберётся ехать к тебе в академию.

— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться? — только возле выхода я вспомнил, что хотел поговорить с Моховым по поводу матери Андрея.

Глава 9

Узнав, о чём я хочу поговорить, Владимир Алексеевич сказал, что в курсе происходящего и его человек уже занимается этим делом. Он велел мне не волноваться по этому поводу. Андрею помогут с мамой в любом случае, даже если его исключат из академии.

— Я уже говорил, что своих не бросаю. А все курсанты и сотрудники академии стали для меня своими, как только вас отобрали. А теперь быстро на аэродром, хватит уже задерживать самолёт. Скоро должен будет прилететь борт за отпускниками, поэтому бегом марш, — сказал мне Мохов и мне ничего не оставалось делать, кроме как выполнять приказ.

От здания администрации до аэропорта было минуты три бегом. Но сперва я заскочил в казарму и всё же собрал «дежурный чемоданчик». Сменное бельё, бритвенные принадлежности, учебник по аэродинамике, сам не знаю для чего, и конечно же — деньги. Пятьсот сорок рублей. По этим временам очень приличная сумма. Практически четыре среднестатистические зарплаты. И это я заработал за три с небольшим хвостиком месяца, учёбы в академии. В прошлой жизни мне подобное даже и не снилось. Да я даже не знаю, куда эти деньги тратить. Но это всё потом, сейчас бежать на аэродром.

По дороге я размышлял о словах Владимира Алексеевича. Он прекрасно осведомлён о том, что мама беременна, без проблем смог добыть номер рабочего телефона дядь Коли, знает всё про маму Андрея и я уверен, что знает всё про остальных ребят. Вплоть до того, когда мы впервые начали мастурбировать. Шучу. Я, конечно, знал, что нас не оставляют без присмотра, но чтобы вот так... Чтобы и наши родные всегда были в поле зрения людей Мохова... Это весьма настораживало и где-то даже пугало. Сделаем мы что-то неправильное и могут пострадать наши близкие.

При следующем полёте в четвёртый град попрошу Базонова связать меня с Семёном Васильевичем. Сейчас у меня была более чем веская причина попросить помощи. Нечего кому-то следить за мамой и дядь Колей.

Метров за десять до самолёта ко мне подбежал Гриша и забрал папку, переданную Владимиром Алексеевичем.

— Уже минут сорок ждём только тебя. Диспетчер даже начал волноваться и поторапливает нас, освободить взлётную полосу.

— Скоро должен прилететь самолёт за ребятами, я знаю, — перебил я Малютина. — А мне ты так и не скажешь, куда мы направляемся?

Лейтенант с улыбкой посмотрел на меня и я думал, что он сейчас язык покажет, но вместо этого Гриша просто махнул рукой, развернулся в сторону самолёта и бросил через плечо.

— Летим в Москву. Большего я сам не знаю. Мне приказано доставить тебя в целости и сохранности до Москвы и там передать с рук на руки одному человеку. А потом две недели сидеть в городе и ожидать твоего возвращения. Благо у меня в Москве полно друзей и родственники имеются. Поэтому не пропаду. Проведу новогодние праздники в столице. О чём ещё можно мечтать?

— Записываешь? — спросил я, мгновенно введя Малютина в замешательство.

— Чего записывать?

— О чём ещё можно мечтать. У меня список довольно длинный, вот я и спросил, записываешь или нет?

Порой я позволял себе разговаривать с Гришей, как с товарищем, а не командиром. Он совершенно не был против, и даже сам просил делать так почаще. А сейчас это позволило мне немного расслабиться. Волновался я сильнее, чем на экзаменах.

Для чего меня везут в Москву? Кому должен передать меня Гриша и что будет происходить там? В Москве по-любому находится головная контора, курирующая вселенцев. Уж не на встречу с руководством этой конторы меня везут?

Помню, Базонов говорил, что рано или поздно со мной захочет встретиться кто-нибудь из номеров. А как я понял номера в иерархии конторы занимали особенные места. Вроде и не начальство, но все их слушались. Вроде и обычные люди, но все их боялись. И таких вроде было ещё немало. Вот и я пока не знал, стоит мне их бояться, или как вообще к ним относиться?

И вот я зашёл в самолёт следом за лейтенантом. Помимо нас, здесь было ещё восемь человек, которых я прекрасно знал. Четвёртый оплот определённо решил немного развеяться. По крайней мере, некоторые его жители.

Сразу, как залез в самолёт, мне подмигнул Максим. А потом начали зазывать к себе конструктора. Причём все четверо были определённо навеселе. А ещё здесь находились Карл Гедеонович и Фаина Рашидовна. Они были закутаны в толстенные шубы, отчего выглядели ещё более комично, чем обычно.

Карл Гедеонович мог без проблем сыграть роль мехового колобка на детском утреннике. Круглый, покрытый густой шерстью и что-то напевает себе под нос. А вот Фаина Рашидовна отлично походила на роль лисы. Да и шуба у неё была весьма подходящая. Женщина тут же показала мне садиться рядом с ней, заставив мужа подвинуться. Извинившись перед мужиками, я так и сделал. До Москвы лететь примерно час и делать это в компании выпивших инженеров мне что-то не хотелось. А вот Куперманы были отличной компанией. С ними всегда было интересно поговорить абсолютно на любую тему.

К тому же Малютин отправился в кабину пилота, где уже сидел Базонов. А я и не знал, что Гриша тоже пилот. Он никогда не говорил об этом и даже никаких намёков не было. Удивительный день и наверняка он меня ещё удивит.

* * *

Примерно через час мы приземлились на небольшом аэродроме, где-то на окраине Москвы. Там нас уже ждали три машины, которые забрали всех, кроме Гриши. Передачи меня с рук на руки не состоялось. Малютин получил срочный приказ возвращаться в академию. Не знаю, что там произошло, Гришин отпуск накрылся медным тазом. Он передал папку с документами Базонову, а сам побежал в диспетчерскую. Что было с ним дальше, я не знаю. Мы расселись по машинам и нас повезли не известно куда. В этих места я раньше никогда не был, а если и был, то давно забыл.

Как же сильно отличалась Москва 2022 года и Москва 1978. Просто два разных города. Хоть мы и не заезжали в центр, но этого мне вполне хватило, чтобы охренеть от увиденного.

— Сильно отличается, от того города, что вы привыкли видеть? — спросил у меня Карл Гедеонович. И после того как я кивнул, рассмеялся. — Даже те, кто попадают к нам из сравнительно близкого будущего, удивляются тому, как сейчас выглядит столица. Даже не представляю, что будет с ней через сорок четыре года.

Немного рассказал о том, что будет и мой рассказ, как-то совсем не впечатлил Карлсона, а вот Фрекен Бок, наоборот, захотела увидеть ту Москву, о которой я рассказал. Особенно она заинтересовалась огромными торговыми центрами, в которых возможно было купить практически всё, за исключением квартиры. Хотя в этом я был не уверен, вполне возможно, что и квартиру то же.

Ехали мы ещё с полчаса, пока не оказались на территории, какого-то крупного предприятия. Пока ехали, я толком ничего не смог рассмотреть из-за высокого забора. И тянулся этот забор на несколько километров, что было очень необычно. Территория этого предприятия должна быть невероятно большой. Да тут поместится целая военная часть с полигоном и всей необходимой инфраструктурой.

Вот только въехали мы совершенно спокойно, миновав самый обычный шлагбаум, который при нашем приближении поднял сторож в овечьем тулупе и шарфе, намотанном вокруг лица так, что торчали одни глаза.

— Что это за место? — с интересом разглядывая постройки неизвестного предназначения, спросил я.

— Это место, куда Сергей приглашают далеко не всех сотрудников нашей организации. А внештатный консультант, должно быть, здесь вообще появился впервые, — многозначительно произнесла Фана Рашидовна и больше не сказала ни слова. Что называется, помогла так помогла. А вот её муж оказался более разговорчивым.

— Фая просто неудачно пошутила. С ней такое бывает, когда перенервничает. На самом деле мы сами впервые находимся на территории этого сборочного цеха. А вернее сказать, сборочных цехов. Если в четвёртом оплоте в основном занимаются производством малогабаритных изделий и подготовкой технической документации, то здесь уже совершенно другие мощности. Возможно собрать, хоть машину, хоть самолёт, хоть танк.

— И для чего же в таком случае нас сюда привезли?

— А вот об этом Сергей мы ничего тебе сказать не можем. Просто не располагаем данной информацией. Нас с Фаей прислали сюда для работы с некоторыми специалистами, которые, скажем так, не смогли справиться со стрессом и натворили бед. А вот для чего здесь все остальные мы не знаем. А нет, вру. Твой постоянный сопровождающий прибыл именно для твоего сопровождения. Ну а Владимир Дмитриевич, наверняка привёз несколько новейших образцов, разработанных у нас.

— Карлуша, прекращай уже. Ты слишком много говоришь, на старости лет совсем перестал язык за зубами держать. Есть много вещей, о которых Сергею знать не положено. Да и водителю нашему то же, скорее всего.

— Уже замолчал, рыба моя. К тому же мы приехали. Вон и встречающая делегация вышла.

А делегацией этой был отряд вооружённых мужиков, которые принялись досматривать нас. А потом ещё долго сверялись с документами, преданными им Базоновым. Проверка заняла минут двадцать. После чего нас под конвоем повели вглубь территории этого мегамасштабного предприятия, мимо огромного ангара, в котором можно было смело разместить тот же Ил-76.

На территории предприятия было довольно шумно. Впрочем, как и на любом другом большом производстве. Единственное, чего я здесь не видел, так это людей на улице. Похоже, что всё настолько строго, что рабочим запрещено покидать свои цеха в рабочее время.

Территория предприятия была огромной, но на удивление полностью очищенной от снега. Мы шли по голому асфальту, которым здесь было закатано всё пространство между цехами, а вполне возможно, и внутри цехов.

Возле самых больших цехов стояли подъёмные краны и некоторые из них работали прямо сейчас. Только я не мог разглядеть, что же такое они там поднимают. Для этого необходимо было, куда-нибудь подняться, а такой возможности у меня сейчас не было. Конвоиры хоть и шли совершенно расслабленно, делая вид, что им нет особого дела до нас, но всё же были настороже. Особенно внимательно они следили за мной и Максимом. А вот на конструкторов совершенно не обращали внимание. Эти товарищи, должно быть, появляются здесь довольно часто и уже успели всем надоесть.

Конвой довёл нас до четырёхэтажного здания, спрятавшегося за одним из самых больших ангаров и примыкающего к нему одним крылом. Здесь не было никаких кранов, да и не было слышно, чтобы велись какие-нибудь работы, что было довольно странно.

Войдя в здание, мы оказались в широком холле со множеством дверей. Возле каждой двери был свой пропускной пункт и дежурили минимум по три человека. Это то, что я видел отсюда.

— Добрый день, господа. Не будем тратить время зря. Каждый из вас знает, в какую дверь ему нужно пройти и что делать дальше. Поэтому прошу не толпиться и проходить. Фомин и Рогов следуют за мной, — произнесла женщина лет сорока, в строгом костюме, толстых квадратных очках и каким-то довольно сильным акцентом.

Русский язык определённо не был для этой женщины родным. Обычно такой акцент имеют либо американцы, изучающие русский довольно долго, либо русские минимум во втором поколении живущие за океаном.

— Передавайте привет своей начальнице, голубушка, — расплывшись в добродушной улыбке, произнёс Карл Гедеонович, отчего женщина едва не зарычала. Она лишь сжала зубы так, что проступили желваки. — Таисия Алексеевн — великолепный собеседник. Очень жаль, что нам уже так долго не удаётся пообщаться с ней.

— Я обязательно передам ему ваши слова, Карл Гедеонович, — выдавила из себя женщина, а потом обратилась к нам с Максимом. — Поторопимся у меня ещё масса других дел.

— Будь осторожен Сергей, третья весьма специфическая особа, даже в сравнении с нами, — шепнула мне на ухо Фаина Рашидовна и я очень удивился.

Похоже, что меня ведут на встречу с одним из таинственных номеров. И сразу с третьим, о котором я наслышан больше всего.

— Вот мы попали, — произнёс Максим и потянул меня следом за женщиной, которая даже не думала нас ждать. Она вошла в центральную дверь и никто даже не подумал проверять у неё документы. Впрочем, нас с Роговым то же не тронули. А вот у остальных состоялся ещё один досмотр с проверкой документов.

— Надо же было попасть сразу к третьему. Надеюсь, ты знаешь главное правило в общении с этой женщиной? — спросил меня Рогов, после того как мы миновали пропускной пункт.

— Не называть её женщиной, — сказал я и Максим быстро кивнул, и на этом наш разговор был окончен.

Наша провожатая всё же обернулась один раз и убедившись, что мы не отстали, продолжила движение. Судя по тому, как долго мы шли, здание не просто прилегает к ангару с одной стороны, но и продолжается в нём. Большая часть здания была скрыта. И мне было непонятно для чего.

По дороге нам несколько раз встречались группы людей, спешащие по каким-то делам. Все они были в белых халатах и при встрече с нами, сразу же переставали говорить. Видимо, это одна из мер предосторожности.

— Фомин и Рогов вы должны запомнить, что называть Таисия Алексеевича женщиной нельзя. Обращайтесь к нему, как к мужчине. Если вы будете соблюдать это простое правило, то не задержитесь здесь надолго. — сказав это, женщина постучала в дверь и не дождавшись ответа, просто распахнула её, предлагая нам войти. Сама она явно не собиралась этого делать.

Из-за двери в коридор вырвалось облако табачного дыма, и я невольно закашлялся. Нас, что привели на беседу с третьим в курилку? Только там может быть накурено так, что глаза режет.

Благо дверь наша провожатая закрывать не стала и дым постепенно начал выветриваться. И это радовало, как-то мне совершенно не хотелось постоянно кашлять. Внутри кабинета стоял массивный стол для совещаний в виде буквы Т. За столом стояли шикарные кожаные кресла. Во главе стола стояло практически такое же кресло, но раза в полтора больше и сейчас оно было повёрнуто к нам спинкой. Мне пришлось вновь начать кашлять, чтобы привлечь внимание третьего, которого мы ещё даже не видели.

— Проходи Данилл и присаживайся, закуришь? В прошлой жизни ты дымил как паровоз, — раздался хриплый голос, совершенно непохожий на женский.

— Спасибо, воздержусь. Не хочу портить тело, которое мне не принадлежит.

— Зря ты так. Это тело теперь полностью принадлежит тебе, и делать с ним ты можешь всё, что захочешь. Старому хозяину оно больше без надобности. Нет его. Может, навсегда исчез. А может, как ты перескочил в другую шкуру. Впрочем, дело твоё. Делай, как считаешь нужным. Я пригласил тебя не для того, чтобы учить, как жить. Если так посчитать, то ты года на два старше меня будешь.

В этот момент кресло повернулось, и я опешил от увиденного. Утонув в кресле, словно в огромной пуховой подушке, сидела миниатюрная женщина лет пятидесяти с лицом человека с синдромом дауна. Сперва показалось, что эта женщина просто любит злоупотребить спиртным, но это впечатление быстро исчезло, когда третий улыбнулся, сомнений никаких уже не осталось. Один из главных функционеров организации — даун.

Одета Таисия Алексеевна была практически в такой же костюм, как и её помощница. Разве, что груди не было совсем, да ещё имелся галстук. Короткая стрижка и полное отсутствие косметики. Складывалось впечатление, что эта женщина всячески старается быть похожей на мужчину, но отчего-то ей это не удаётся. Вот так сразу и не скажешь почему, одного взгляда достаточно, чтобы понять, что это женщина.

В наше время с этим проблем бы никаких не было. Пошёл к врачу, отвалил энную сумму и из тебя сделают хоть девочку, хоть мальчика, хоть поросёнка. Главное, чтобы финансов хватило. А вот сейчас с этим похоже были проблемы, или Таисия Алексеевна всё же была не настолько долбанутой? Хотя в этом я сильно сомневался.

— Удивлён? Видел бы ты, как я был удивлён, когда очнулся в теле шестилетней девочки. Представляешь, огромный детина под два метра ростом, весом за сто килограмм. Кандидат математических наук, преподаватель лучшего вуза в стране и тут на тебе — шестилетняя девочка, с синдромом Дауна. Не представляешь, как все удивились, когда первым словом Таисии стало — **здец! Теперь понятно, почему я ненавижу, когда ко мне обращаются, как к женщине? Десять лет терпел подобное, пока не вышел на организацию. Без меня они совсем хреново работали. Столько вселенцев прошляпили. Столько их за бугор утекло, что представить страшно. И чего ты, Серега-Даня стоишь? Присаживайся. Разговор нам с тобой предстоит долгий. Как оказалось, ты можешь быть очень полезным для нас. Впрочем, и мы для тебя будем не менее полезными. Исправить мы твой косяк, исправим. На этот счёт можешь не переживать. Здесь у нас всё схвачено, — третий замолчал, выбросив в переполненную пепельницу окурок и тут же достал новую сигарету. — Лизка, мать твою! Вытряхни пепельницу и организуй нам чего-нибудь выпить, вчерашний коньяк уже давно закончился. А ты парень, чего так уставился? — обратился третий к Максиму. — Шуруй сюда, поможешь мне подняться и отведёшь в уборную. Эти чёртовы ноги совсем не хотят меня слушаться. Да и развезло меня немного. Кто бы знал, как я уже намучился с этим долбанным телом?

Глава 10

Разговор с третьим у нас получился весьма занимательный. Хотя как такового разговора практически не было. Лишь в самом начале, было что-то конструктивное, а затем началась какая-то непонятная чушь. В основном говорил только Колян, а именно так попросил называть себя третий. И говорил он об очень странных вещах, весьма отдалённых от темы вселенцев, самолётов и всего связанного со мной.

А перед началом разговора наорал на Максима и выгнал его в коридор. Причину такого недовольства со стороны третьего я так и не узнал. Он просто сказал, что Максим — тупорылый имбецил, который не понимает, что ему говорят. За этот проступок Колян обещал сослать Максима на Крайний Север искать вселенцев в вечной мерзлоте.

А потом пришла Лизка и принесла сразу три бутылки коньяка, что мне сразу это не понравилось. И мои опасения оказались ненапрасными.

— Наливай Серёга, выпьем за знакомство. А то у меня руки хреново работают. Если сам наливаю, половину расплёскиваю. В такие моменты сам себя придушить готов. Про сигареты ещё не передумал? Может, всё же закуришь? Ну и зря.

Я понял, что отказаться от выпивки, как от сигарет у меня не получится. Если курить третий мог и в одного, то вот выпивать уже не станет, когда для этого у него имеется собутыльник.

Выпив по первой рюмке третий тут же налил по второй.

— Ты как Серёга, хочешь в небо? Хочешь вновь сесть за штурвал чего-нибудь покрупнее Ан-2? Можешь не отвечать, прекрасно знаю что хочешь. Эти четыре архаровца, что считают себя лучшими конструкторами в стране, после каждого твоего приезда в четвёртый оплот составляют такие характеристики, что любо-дорого читать. И всегда эти характеристики у них получаются разными. Словно каждый раз они общаются с новым человеком. Как такое получается, ума не приложу... Но одна деталь всегда остаётся неизменной, они всегда пишут о том, что ты влюблён в небо и самолёты. Впрочем, не они одни так говорят. И сейчас нам очень пригодится твоя любовь. Но сперва мы должны убедиться в твоих профессиональных навыках. Послезавтра отправляешься на военный аэродром и там показываешь своё мастерство. Оценивать тебя будут очень серьёзные специалисты. Если сможешь доказать им, что не зря всю прошлую жизнь провёл в небе, то получишь лично от меня небольшой бонус. Что за бонус узнаешь только после успешной проверки. Могу лишь тебя заверить, что на данный момент я могу практически всё.

— В таком случае, почему только послезавтра? Можно и завтра, — тут же сказал я, ухватившись за эту возможность. Действительно, мне очень хотелось сесть за штурвал большого самолёта. Там чувствуешь себя совершенно иначе, нежели в кабине небольшого Ан-2. Это практически то же самое, что сравнивать езду на легковушке и камазе. Вроде у обоих одна и та же функция — перевозить людей и грузы, но ощущения абсолютно иные.

— Потому что завтра ты будешь не в состоянии. День тебе, чтобы прийти в норму и затем сразу в небо. Время у нас ещё имеется.

Последнюю фразу третьего я не понял, времени до чего? Но переспрашивать его не стал. А не в состоянии я был из-за нашего знакомства. Не помню даже как мы распрощались с Коляном и что было после этого. Проснулся я в отвратительном состоянии в совершенно незнакомом месте, от позывов переполненного мочевого пузыря. Слава богу, что Максим был рядом и быстро сориентировал меня, указав на нужную дверь, а потом ещё рассказал мне, что вчера произошло. Хотя там и рассказывать-то было нечего. Нажрались мы с третьим до поросячьего визга. Благо Лизка, которую на самом деле звали Эллеонора, прекрасно знала своего руководителя и позаботилась заранее о месте, где нам разместиться.

Для подобных случаев прямо в этом здании были подготовлены несколько квартир, одну из которых мы с Максимом и заняли. Но надолго мы в ней не задержались. Сегодня ещё предстоял перелёт в Мелитополь. Проверять меня будут на базе 7-й военно-транспортной авиационной дивизии. Где базировался 25-й гвардейский московский авиационно-транспортный полк. На той самой базе, с которой и начались все мои проблемы в прошлой жизни. Но сперва необходимо было зайти к третьему. Не знаю зачем, но он ещё перед началом нашего застолья отдал такой приказ Максиму, когда тот водил его в туалет.

Заодно я узнал, за что третий так взбеленился на Рогова. Оказалось, тот обратился к Коляну, как к женщине.

— Ну а как ещё? Это же женщина. Она ещё попросила меня помочь штаны снять, ну у меня и вырвалось. Что нехорошо это, неправильно. Таисия Владимировна — женщина, а я мужчина и должен вот такое делать. А он, как давай меня костерить. Давай придумывать, как будет меня наказывать. Ну а конечный результат ты и сам видел.

Получается, что Максим нарушил одно из основных правил конторы. Это мне показалось довольно забавным, а вот Рогов не разделил моего веселья, начав дуться.

— Да ладно тебе. Не боись, не дам я страшному Таисию Алексеевичу отправить тебя на Крайний Север. Да и он наверняка после вчерашнего мало что помнит. Я-то половину не помню, а чего уж говорить о пожилой женщине больной синдромом дауна. Но мужик, конечно, попал. Не завидую я ему.

— Это да, — согласился со мной Максим.

Дальше за нами пришёл человек от третьего, зачем я понадобился ему было непонятно.

— Чего-то я вчера слишком сильно расслабился, — простонал третий, развалившись в своём кресле, словно в кровати. — Даже не помню, когда в последний раз так дерьмово себя чувствовал. И что самое главное, вчера даже забыл поговорить с тобой о вещах, для которых, собственно говоря, и пригласил. Возьми на столе верхнюю папку.

Я сделал, как мне сказал третий. Открыв папку сразу увидел фотографию самолёта, который в прошлой жизни мне доводилось видеть пару раз вживую. Боинг Е −4В, или самолёт судного дня, как его принято называть. Воздушный командный пункт для высшего руководства государства, на случай ядерной войны. Не знал, что Америка уже имела подобные самолёты. Вроде у нас они появятся уже после распада СССР.

— Судя по твоему выражению, ты знаешь, что это за самолёт?

— Знаю. Но не думал, что США смогли так рано его собрать и ввести в эксплуатацию.

— А они ещё и не ввели, это опытный образец. По нашим данным, чтобы ввести его в эксплуатацию понадобится ещё минимум два, а то и три года. Но помимо этого самолёта у наших «заокеанских партнёров» имеются и другие разработки, которые могут очень сильно изменить расстановку сил на мировой арене. И не в нашу пользу, как ты понимаешь. К сожалению, данных по этим разработкам у нас практически нет. Но мы точно знаем, что это малозаметные стратегические бомбардировщики.

Для чего мне вся эта информация я совершенно не понимал. Максимум, что я знаю о самолётах судного дня, что они должны быть готовы подняться в воздух в течение нескольких минут. На них установленна куча оборудования, для управления государством и войсками прямо из самолёта. И что они могут находиться в воздухе чуть ли не неделю, при условии дозаправки. А про стратегические бомбардировщики я и вовсе ничего не знал. После того как все связи с армией были разорваны, я как-то совершенно не интересовался военной авиацией.

После лицезрения фотографии самолёта судного дня, мне сраз стало понятно, для каких целей была создана наша академия. Стране нужны пилоты, для управления летающими командными пунктами и новыми стратегическими бомбардировщиками, которых ещё даже нет. Вот только почему для этих целей решили взять новичков? Почему не использовать уже опытных пилотов?

— Отчасти твои догадки верны. Но только отчасти. Академия была создана при прямом участии нашей организации. Помимо самолётов, названных тобой, будет ещё несколько очень интересных моделей. Сейчас тебе знать о них ещё рано. Достаточно и того, что я рассказал сейчас. Лиза! Притащи мне таблетку, голова раскалывается, даже думать больно! — заорал третий, так что у меня в ушах начало звенеть.

Пока ждали Лизу. у меня было немного времени подумать над услышанным. Ещё несколько интересных моделей. Но сколько я не думал, так ничего и не смог сообразить и понять, что это за модели такие. Поэтому оставалось только надеяться, что третий расскажет мне об этом.

— Наши специалисты пришли к выводу, что проще будет обучить с нуля, чем переучивать уже готовых пилотов. К тому же для экипажа новых самолётов требования по состоянию здоровья и психики гораздо более высокие. Отбор в академию в основном производился по физическим данным. Ну и конечно, же психологической устойчивости. Пилот самолёта, вылет, которого может развязать мировую войну, должен иметь не стальные, а алмазные нервы и уметь принимать решения самостоятельно, а порой и идти против приказов. Впрочем, ещё на отборе вы могли убедиться, что психологическая составляющая очень важна для курсантов академии.

Конечно, могли убедиться. У некоторых ребят до сих пор глаз дёргается, стоит вспомнить, через что нам пришлось пройти.

— Как думаешь, для чего я рассказал тебе об этом?

Я лишь пожал плечами. Мне действительно было непонятно для чего.

— Покажи, что хорошо умеешь управляться с большими самолётами и ты станешь одним из испытателей наших новинок. К слову, большая часть из них сейчас уже находится на стадии производства опытного образца. И производятся они на этом предприятии. А один самолёт и вовсе уже прошёл всё необходимые испытания. Его уже сейчас можно вводить в эксплуатацию, но пока нет подходящего экипажа.

В принципе ничего удивительного нет, огромные ангары подразумевают строительство в них чего-то очень большого и названные третьим самолёты отлично для этого подходили. А вот то, что меня решили сделать испытателем новейших самолётов, было очень и очень странно. Что я вселенец они узнали совсем недавно и уже приняли подобное решение. Причём даже не спросили меня. Хочу я участвовать в этом или нет.

А если бы спросили, что я ответил? Даже сам не знаю. С одной стороны, это отличная возможность стать первым пилотом новых моделей. А с другой это большая ответственность и ещё большая опасность. Лётчик-испытатель очень опасная профессия. Самое страшное, когда ошибки конструкторов и проектировщиков обнаруживаются в небе. Порой бывает так, что пилот не успевает даже катапультироваться. Правда, я сомневаюсь, что подобное может случиться со столь крупными самолётами. Если только он решит упасть сразу же после взлёта.

— Как я уже говорил, даже если, ты не сможешь пройти это испытание, мы поможем исправить ошибку из твоей прошлой жизни. А теперь иди, машина за вами уже подъехала. Там же познакомишься с куратором, который занимается твоей проблемой. Стой! Совсем забыл сказать. Тебе передавала привет Алина Климова. И ещё она говорила, чтобы ты вспомнил слова, которые она сказала перед вашим расставанием.

А вот это было совсем неожиданно. Алина передала мне привет через третьего. Выходит, что она знала о нашей встрече, тогда почему сама не приехала, лично поздороваться?

— Иди уже, — произнёс третий и я удивился, что до сих пор сижу у него в кабинете. Привет от Алины выбил меня из колеи, заставив зависнуть.

— Впервые слышу, чтобы вселенцу ещё даже не вступившему в организацию предлагали нечто подобное, — начал говорить Максим, пока мы пробирались через хитросплетения коридоров к выходу из здания. Эллеонора, как всегда, летела впереди нас, распугивая всех встречных. У неё то же имелось какое-то срочное поручение от третьего.

— На месте вас введут в курс дела и предоставят всё необходимое. Машина уже ждёт, поспешите, — отчеканила Эллеонора и не попрощавшись выскочила на улицу, даже не одевшись.

Когда мы вышли, перед входом в здание стояла чёрная волга, а ещё одна только отъехала. Должно быть, в ней сейчас находилась Элеонора.

Чем ближе мы подходили к машине, тем более невероятным мне казалось то, что я сейчас видел. А когда Максим открыл дверь, раздался до боли знакомый голос, который я в последний раз слышал в восемьдесят восьмом, когда устраивался в Аэрофлот.

— Рогов на переднее сидение, Фомин со мной.

Говорил не кто иной, как Спицын Дмитрий Алексеевич. Тот самый добрый фей, который всегда помогал мне в прошлой жизни. Я всегда ловил себя на вопросе, почему подполковник так поступает? И кажется, теперь у меня был ответ. Всё больше странностей из прошлой жизни сейчас уже не казались мне странностями.

— Спицын...

— Дмитрий Алексеевич, — перебил я подполковника, но он совершенно не удивился. Да и чему тут удивляться его имя неоднократно фигурировало в моих воспоминаниях, что записывали Куперманы. — Подполковник, командир 25-го гвардейского московского авиационно-транспортного полка. Мой бывший командир, практически второй отец, который сделал для Митрофанова Даниила очень многое.

— Пока ещё ничего не сделал. Да и командиром полка, я стану не раньше, чем в восьмидесятом. А в остальном ты прав. Меня поставили курировать правильный ход событий для Митрофанова Даниила. Ну а пока я проверю твои лётные навыки и приму решение, подходишь ты для поставленных задач или нет. Ехать нам минут сорок и если имеются какие вопросы, то можешь их смело задавать. Если информация не секретная, то с радостью расскажу всё, что знаю.

А я даже и не знал, что спросить. В голове в очередной раз была настоящая каша. Отчего-то подобное состояние случается со мной всегда, когда я встречаю кого-нибудь из прошлой жизни. Словно воспоминания Митрофанова Даниила поднимают бунт и начинают перемешиваться с воспоминаниями Фомина Сергея прошлого и меня настоящего. В подобные моменты нереально трудно думать. Благо это состояние длится совсем недолго и уже минут через пять я начал задавать свои вопросы.

В плане предстоящего задания Спицын оказался гораздо более осведомленным, чем третий. Впрочем, как и в том, что из себя представляли новейшие самолёты, на которые меня хотели посадить в качестве испытателя. Но больше всего я интересовался предстоящей проверкой.

Сперва мне предстояло совершить несколько кругов над аэродромом в Мелитополе на 76, дабы показать, что я реально умею управлять этим самолётом. Естественно, он будет пустым. После этого будет следующий этап, на этот раз самолёт будет с грузом, который необходимо доставить по заданному маршруту. Будет ещё и третий этап, но что он из себя представляет, сейчас мне рассказывать не стали. Сперва необходимо было пройти два первых этапа.

Но с этим проблем никаких не должно возникнуть. Если ты когда-нибудь управлял самолётом, то уже не забудешь этого никогда. В чём я и убедился, когда оказался за штурвалом Ан-2. Об этом мы разговаривали, пока ехали до аэродрома. А уже в самолёте Дмитрий Алексеевич устроил мне устный экзамен по управлению 76.

Сам он был отличным пилотом и неоднократно проводил показательные полёты для новичков, когда я служил в полку. Да и сейчас он будет моим вторым номером. А остальные члены экипажа будут предоставлены руководством полка. Пока ещё Дмитрий Алексеевич не был введён в командный состав.

С устным экзаменом я справился на отлично. Вспомнил абсолютно всё, что знал, когда летал на 76.

В расположение полка мы прибыли во второй половине дня. Нам с Максимом предоставили квартиру в Авиагородке, построенном при военном аэродроме, а Дмитрий Алексеевич отправился подготавливать завтрашние вылеты. Необходимо было утрясти всё с руководством полка.

Я прекрасно знал эти места и поэтому не стал отсиживаться в квартире, а пошёл прогуляться. Хоть Максим и пытался уговорить меня остаться дома. На улице было довольно холодно, но это меня точно не могло остановить. Ностальгия — вещь очень сильная. Порой так и тянет побывать в местах, с которыми связано много хороших воспоминаний. А в том городке подобных воспоминаний у меня было предостаточно. Именно здесь я встретил Катю. Здесь мы сыграли свадьбу. И здесь же родился мой первенец.

Самое плохое в ностальгии, что зачастую она порождает тоску. Вот и сейчас, по возвращении в квартиру меня охватила тоска, которую развеять сможет только небо.

Глава 11

Как оказалось, развеять тоску могло не только небо, но и подполковник Спицын, который заявился полпервого ночи и сказал мне собираться. Самолёт уже был полностью подготовлен и ждал меня для прохождения первого испытания.

Я как раз пытался заставить себя заснуть, готовясь к завтрашнему дню, но никакой подготовки не понадобилось. Эта новость сработала лучше любого тонизирующего средства. Через пару минут я уже был готов, и мы поехали на аэродром. Максим получил приказ ждать меня на квартире.

— Для пары кругов над аэродромом вполне будет достаточно меня и бортмеханика, — ответил Дмитрий Алексеевич на мой вопрос об остальном экипаже.

В принципе он был прав, но всё же я не хотел рисковать. Это мой первый полёт на военно-транспортном самолёте в этой жизни. Да и в прошлой прошло уже больше тридцати лет, как я сидел за штурвалом 76. Мало ли как я начну косячить. Поэтому я считал, что экипаж должен быть полностью укомплектован. Без этого я просто не полечу. О чём и сообщил подполковнику. Тот лишь усмехнулся и заявил, что третий предупреждал его, что всё будет именно так.

— Хрен с тобой Фомин. В любом случае командир полка уже поднял нужных людей. Будет тебе полный экипаж. Правда, сам потом будешь мужиков благодарить. Всё же ради тебя их вытащили из дома. Благодарность уже лежит в машине. В багажнике стоит ящик, возьми с собой четыре бутылки, как остановимся.

— А почему четыре? — удивился я. Бортмеханик, штурман и радист. Получается три человека, кому четвёртая?

— Потому что, четвёртая мне за хлопоты. К тому же я обещал командиру полка, что мы вместе раздавим мою благодарность. Хватит уже задавать глупых вопросов, лучше давай повторим все твои действия, после того как окажешься в кабине.

Быстро всё повторить не удалось и мы ещё какое-то время просидели в машине и как только подполковник был полностью удовлетворён, отправились к самолёту.

— Вы нас всех угробить хотите? — спросил один из членов моего экипажа на этот полёт, когда подполковник начал объяснять им задачу. — Парню от силы лет восемнадцать. Хорошо, если второй курс лётного. А там, скорее всего, первый. Да он и за штурвалом ещё никогда не сидел. Ему ещё учиться и учиться.

Остальные мужики его полностью поддерживали. Вот только были они сейчас вместе с командиром полка — полковником Севостьяновым. Я в своё время не застал полковника, но все сослуживцы отзывались о нём, как об отличном командире. Говорили, что он всегда мог найти подход к любому человеку. Что он сейчас и доказал, выдав такую матерную тираду, что даже я был готов выполнить любой приказ этого человека.

Сразу после этого меня подтолкнул Спицын. Было самое подходящее время для раздачи нашей благодарности, что лежала в сумке, которую я держал в руках. Получив по бутылке коньяка, мужики немного расслабились, но всё равно продолжали смотреть на меня с опаской. Согласились лететь они только из-за того, что моим вторым номером будет Дмитрий Алексеевич. В его навыках никто не сомневался. Что было довольно странно. Всё же они также видели подполковника в первый раз.

Ну а дальше началась первая проверка. Оказавшись в кабине 76, я вернулся в прошлое. В то самое, когда моя жизнь ещё не была испорчена всего одним трусливым поступком. Усевшись в кресло, я испытал невероятно чувство, словно вернулся домой после очень долгого путешествия.Всё было таким родным и знакомым. Руки сами принялись бегать по приборам, включая всё необходимое. Команды экипажу отдавались чётко и своевременно. И вот самолёт отрывается от взлётно-посадочной полосы, а меня захватывает эйфория. Как же долго я не испытывал подобного восторга от полёта. Чувство, которое просто не передать словами. Я даже позволил себе несколько радостных выкриков, отчего подполковник расплылся в широкой улыбке. Сделав четыре круга, я отправился на посадку. Радист отлично справлялся со своей задачей, передавая мне все поправки от диспетчера. Вот шасси коснулось бетона, и самолёт начал торможение. Взлётно-посадочная полоса была в идеальном состоянии, и несмотря на приличный мороз, посадка прошла без сучка и задоринки.

— Ну вот, а вы боялись. Говорили, что такой молодой не может летать, — усмехнулся Дмитрий Алексеевич, когда экипаж принялся хвалить меня после полёта. Правда, они сперва уточнили, помогал мне подполковник или нет. Помощи в его стороны не было. Всё — от начала и до конца я делал самостоятельно. Как говорится, «опыт не пропьёшь».

Дальше мы все дружно направились в командно-диспетчерский пункт, где нас ждал полковник Севостьянов.

— Ну как вам парень? Летает? — спросил он у своих подчинённых. Хотя сам всё прекрасно видел.

— Если подполковник Спицын ему действительно ни в чём не помогал, то парень-красавец. Выполнил всё безукоризненно. Что делать — знает, команды отдаёт чётко, на изменения реагирует оперативно. Его хоть сейчас можно в полк брать и сажать в кресло второго пилота, набираться опыта, — ответил полковнику штурман — Котелко Игнат Дмитриевич. С мужиками мы познакомились уже после приземления. Как-то не до того было перед полётом.

— А вы как согласились бы летать с таким командиром? — продолжал выпытывать у своих подчинённых полковник.

— Про командира ты Олег Алексеевич погоди. Парню ещё вторым номером необходимо с годик полетать, опыта набраться. А там уже и мы бы без проблем согласились с таким командиром летать. Выбора у нас с ребятами сейчас просто не было. Сам понимаешь. А так бы не согласились мы. Слишком уж страшно. Мы все ещё пожить хотим. У нас и семьи имеются и дети малые, — продолжал отвечать за всех штурман.

— Что семьи и дети это я прекрасно знаю Игнат, — отмахнулся полковник. — Также знаю, что люди мы военные и приказы должны выполнять. А я получил приказ парня проверить. Вот этим и занимаюсь. Сейчас вы все отправляетесь по домам. А завтра, чтобы в девять утра на аэродроме, как штык были. С пустым самолётом над аэродромом полетать это не проблема. Да и вам там практически ничего делать не нужно было. А вот утром полетите вы уже гружённые. Куда, зачем и с каким грузом узнаете на месте. Домашних на всякий случай предупредите, что заступаете на дежурство. А теперь быстро по домам. Машина вас уже ждёт.

Мужики начали возмущаться, и я их прекрасно понимал. Думали, что уже отмучились, а тут им ещё хлеще задачку подкидываю. И это действительно было страшно. Я и сам сильно нервничал, до того как сел за штурвал 76. Но сейчас уже был совершенно спокоен. Всё у меня получится. И с грузом, и без него. Правда, убедить сейчас в этом мужиков у меня не выйдет. Но от меня этого и не требовалось. Они получили приказ и должны его выполнить, хотят того или нет.

— Подполковник, отправь парня отдыхать, а нам с тобой ещё нужно кое-что обсудить, — сказал Севастьянов и вот я уже в выделенной нам квартире. Вырубился моментально. А через пять часов меня уже разбудил Максим, пора было собираться на второе испытание.

На этот раз Максим поехал вместе со мной. Его задачей было сопровождать меня везде. Это вчера подполковник Спицын приказал ему остаться, а вот сегодня такого приказа не было. Что было довольно странным. Куда мы собрались лететь, что там мне потребуется охрана? А за пределами четвёртого оплота Максим выступал именно в роли моего охранника-цензора. Этакий телохранитель, который следит, чтобы я не сболтнул чего лишнего.

Когда мы прибыли на аэродром, погрузка моего самолёта шла полным ходом. Экипаж уже ждал нас. И ждал в расширенном составе. На это раз моим вторым номером будет не подполковник Спицын, а человек, которого я отлично знал в прошлой жизни. Мой первый командир — майор Болотов Григорий Аркадьевич. Именно он займёт место командира полка, после увольнения Дмитрия Алексеевича, решившего помочь мне. И как я теперь понимаю, отправили подполковника в отставку не по моей вине. Просто он выполнил своё задание в полку и можно было приступать к другому.

Сам же Спицын будет присутствовать в самолёте в качестве независимого наблюдателя, а заодно и отвечать за наш груз. Что конкретно мы везём, знал только подполковник. Впрочем и куда лететь знал только он. Штурман получит маршрут, как только мы окажемся в воздухе. Что было уже из ряда вон выходящим. Но я уже привык к подобному, ещё по отбору на базе Бурана. Сегодня проверка предстояла не только моим профессиональным навыкам. Все должны будут показать себя.

Экипаж, мягко говоря, был не в восторге от подобного, но возмущаться никто не стал. Они уже вчера сказали всё, что думают по этому поводу. И вчера же получили ответ от полковника Севастьянова.

Примерно через час погрузка была завершена, и мы получили разрешение на взлёт. После того как заняли выделенный нам эшелон, подполковник выдал штурману задание. Игнат Дмитриевич хмыкнул и тут же принялся строить маршрут. Конечной точкой нашего полёта был Кандагар. А на борту мы везли вооружение. До ввода советских войск в Афганистан было ещё почти двенадцать месяцев, но подготовка к этому уже шла полным ходом.

Вот и мне пришла пора оказаться в Афганистане. В прошлой жизни я сбежал, узнав о полёте в эту страну, а в этой, меня никто не спрашивал и не предупреждал. С одной стороны, это было правильно, а с другой, довольно рискованно. В конторе прекрасно знали, что случилось, когда я получил задание лететь в Афганистан. И вот таким образом, они решили помочь мне справиться со страхом. Вот только они весьма просчитались. Сейчас уже никакого страха не было. У меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить этот жизненный эпизод. Да я и сам рвался исправить прошлую ошибку и сесть за рога Илюши, который должен будет разбиться в Афганистане. Этого я хотел больше всего на свете. А сейчас, можно сказать, что мне выпал тренировочный шанс. Тот же аэродром, что и в 84. Тот же самолёт. Только не хватает десантников, и война пока ещё не началась. А на тот момент, когда я должен был лететь, она шла уже пять лет.

Разбираюсь в этом я плохо, но насколько помню, в апреле 78 года в Афганистане произошла революция, в ходе которой к власти в стране пришли коммунисты из Народно-демократической партии Афганистана, которые были ориентированы в первую очередь на СССР. Ну а потом в стране началось твориться что-то непонятное, начали подниматься бунты, всякого рода восстания.

Социалистические преобразования многим пришлись не по душе, а потом переросли и в вооружённые выступления против власти. Но виноват в это не Большой Брат СССР, а все же местные кадры и их особенности — революцию делали по советским лекалам и проблемы были аналогичные, прежде всего на местах, куда приходилось отправлять людей «которые есть», а не тех, кого нужно. В результате вчерашние студенты, пропитанные духом социальной справедливости, ехали в кишлаки, где иногда даже не понимали их язык, ломали старый миропорядок, новый построить не могли, что могло стоить активистам головы, преждевременная потеря которой влекла за собой карательную экспедицию, которая порождала беженцев, в лагерях которых было множество недовольных режимом, которые... Ну и так дальше по замкнутому кровавому кругу.

В принципе ничего нового со времён любой революции, но постепенно мятежи стали охватывать и армейские части, что ставило под угрозу уже саму власть, а не контроль за какими-то отдалёнными провинциями. Выход все правительства, сколько бы их не было видели в последовательных просьбах к СССР на расширение помощи и введение советских войск. Что в итоге и произошло в конце 79 года. Судя по всему, до этого времени руководство союза помогало лояльным правительствам вот такими поставками вооружения.

По предварительным расчётам, лететь нам около четырёх часов. Что будем делать дальше, пока было неизвестно. Дмитрий Алексеевич сказал, что дальнейшие указания получим на месте. Там нас будет ждать человек от конторы. А вот это было уже интересно. Что там делает вселенец? Помнится, Климов мне говорил, что они не могут влиять на значимые события и война в Афганистане должна случиться в любом случае. Случиться-то она случится, но может быть так, что союз выйдет из этой войны с меньшими потерями? Может, именно этим сейчас занимается контора, подготавливая почву? Но от подобных интриг я был очень далёк. Моей задачей всегда было управлять самолётом. И с этой задачей я всегда справлялся на отлично.

Вот и сейчас мы благополучно приземлились на аэродроме Кабула. Самолёт тут же окружили вооружённые афганцы. Их командир пообщался с Дмитрием Алексеевичем, передал ему какие-то документы и принялся отдавать приказы своим людям. Началась разгрузка самолёта.

— Фомин, идёшь со мной. Сейчас наши афганские друзья заберут груз и погрузят свой. Заправят нас и можем лететь обратно. На всё про всё предварительно часов двенадцать. Все остальные остаются на аэродроме. Старшим назначается штурман. Игнат Дмитриевич, проследи, чтобы эти загорелые архаровцы чего лишнего с собой не прихватили. — раздал приказы подполковник, и мы с ним и Максимом двинулись на выход с аэродрома. Дмитрий Алексеевич, похоже, уже не в первый раз здесь и отлично знал, куда нужно идти.

Когда улетали из Мелитополя, температура на улице была около десяти градусов мороза, в то время как здесь градусов пять тепла. Поэтому я довольно быстро вспотел. Но раздеваться было слишком рискованным. В таком состоянии стоит чуть охватить прохладному ветерку и здравствуй простуда, а то и воспаление лёгких. Это вам не занятия с капитаном Лужным в любую погоду в одних рубашках.

— Жарко? — спросил меня Дмитрий Алексеевич, что я и подтвердил. — Потерпи ещё немного, как доберёмся до места, там можно будет переодеться.

— А куда мы вообще направляемся?

— В отделение нашей конторы в Афганистане. Чего ты так удивился? У нас очень крупная организация и имеет свои представительства в дружественных странах. Насколько я знаю, в Афганистане открыли представительство только в этом году. Как к власти пришли коммунисты. Третий лично связался со мной и дал вот такое задание для проверки твоих профессиональных качеств. А ещё он сказал, что ты должен встретиться с одним человеком, который будет ждать тебя в представительстве. Понятия не имею, что это за человек, так что можешь даже не спрашивать. Номера ведут себя порой очень странно и не раскрывают своих мотивов даже высшему руководству конторы. Ко всеобщему удивлению, подобное отношение всегда сходит им с рук.

— Дмитрий Алексеевич, а вы вселенец? — отчего-то только сейчас догадался спросить я. До этого момента даже мысли не допускал о подобном. А вот сейчас стукнуло в голову.

— Не все, кто работают на организацию вселенцы. Я бы даже сказал, что основная часть сотрудников местные. В основном все вселенцы живут в оплотах. Знаешь, что это такое?

— Уже бывал в четвёртом оплоте, — подтвердил я. Спицын удовлетворённо кивнул и продолжил.

— Но есть вселенцы, которые работают в поле. В основном это всякие деятели культуры, актёры, певцы и так далее. Очень полезные люди в плане добычи информации. Особенно здесь полезны актёры, они могут сыграть роль, практически любого человека. Будь то милицейский, военный, дипломат, врач и так далее. Для артиста это просто очередная роль, не больше. Роль, в которой он буквально живёт.

— Выходит...

— В прошлой жизни я был актёром и вот сейчас играю роль подполковника ВВС советского союза.

От услышанного я замер на месте, не веря собственным ушам. Да быть такого не может. В прошлой жизни я довольно много общался с Дмитрием Алексеевичем. Помимо того, что он отличный пилот, он прекрасно разбирается во всём, что связано с самолётами. Больше пяти лет управлял полком и зарекомендовал себя прекрасным командиром. Никогда не поверю, что актёр может так сыграть. Да и откуда у актёра необходимые знания? Это просто уму непостижимо.

— Да не удивляйся ты так. Давай сейчас сядем в машину, вон нам уже машут, и я тебе расскажу, как подобное возможно.

И действительно возле аэродрома стоял невысокий мужчина лет тридцати и активно махал нам руками. Просто больше никого не было видно рядом.

Я ещё немного постоял, приходя в себя, и побежал догонять Дмитрия Алексеевича.

— Вы от третьей? — спросил у нас мужчина и получив положительный ответ, пригласил в обычный тентованный «Козёл», которые так любят наши правоохранительные органы.

Глава 12

Штаб-квартира организации в Афганистане находилась на одной из самых неприметных улиц Кандагара. Хотя я, честно говоря, не заметил здесь ни одной приметной улицы, если не считать центральной площади. Здесь не было столь привычных нам высотных домов. Максимум этажа три, и то я сомневался. Большинство домов были сделаны из песчаника и выглядели очень неказисто. Даже наши бараки выглядели лучше этих построек. Тем не менее в городе было полно народу. Он жил своей жизнью. Машины медленно катили по своим делам, бегали дети, взрослые торговались на уличных прилавках. Всё было, как-то невероятно спокойно и тихо.

Даже и не скажешь, что несколько месяцев назад в стране произошла революция, последствия которой до сих пор лихорадят её. И будут лихорадить ещё очень долго. Но это было очень хорошо, что сейчас в Кандагаре так спокойно. Мне совершенно не хотелось попадать в какие-нибудь неприятности.

Наш сопровождающий представился Мустафой. Он был коренным жителем Кандагара и отлично знал все его улочки, поэтому вёз нас по самому безопасному маршруту. Как сам нам и сказал. Мустафа был немногословен. Впрочем, никто из нас также не горел особым желанием общаться.

Сейчас посмотрим, для чего третий велел мне появиться в Афганском филиале конторы и сразу же обратно на аэродром. Надеюсь, что ещё сегодня мы вернёмся в Мелитополь. А уже оттуда и обратно в академию. А ещё лучше домой. Мама будет очень рада меня увидеть. Положительные эмоции ей сейчас очень нужны.

Остановившись возле дома, практически ничем не отличающегося от остальных Мустафа сказал, что приехали. Сам он быстро выскочил, не став дожидаться нас и нырнул в дверной проём. Правда, двери там не было. Зато было два вооружённых охранника, которые появились после того, как Мустафа зашёл в дом.

Максим тут же напрягся и засунул руку под куртку. Неужели у него есть оружие? Хотя вполне логично. Он же мой телохранитель. Но охранники даже не думали проявлять какую-либо агрессию по отношению к нам. Они просто показали своё наличие и убедившись, что мы их заметили, скрылись в доме.

— Мы так и будем тут стоять? — спросил Максим.

— Не торопитесь. Если я правильно всё понимаю, то хозяин должен выйти сам и пригласить нас. — ответил Дмитрий Алексеевич. Сам он совершенно не нервничал. Ну или не выдавал этого. А вот мне было не по себе. К тому же начали выходить люди из соседних домов, чтобы посмотреть, кто приехал в дом к их соседу. Дети выбегали и показывали в нашу сторону пальцами, что-то верещал на своём языке.

Прошло минут десять, прежде чем появился Мустафа.

— Проходите, господин ожидает вас.

Мужчина быстро вошёл в дом, и мы последовали за ним. Кабинет господина Мустафы находился на втором этаже и судя по его размеру занимал весь этаж целиком. Как ни странно, в таком огромном кабинете сидел лишь один человек.

Явно местный мужчина, но чем-то неуловимо отличающийся от всех афганцев, что я видел до этого момента. Даже не могу сказать, чем именно.

— Рад вас приветствовать. Прошу простить меня за эту задержку. Появилось неотложное дело, которое необходимо было решить. Я так понимаю, что этот молодой человек и есть наш вселенец? — указав в мою сторону, спросил мужчина. Мы все кивнули, и он продолжил. — Меня зовут Ибрагим, но все отчего-то называют меня восьмым.

А вот это новость так новость. Причём не для меня одного. Максим и Дмитрий Алексеевич были ошарашены не меньше. Каким образом один из номеров, основных функционеров конторы, оказался в Афганистане? И вдобавок был местным.

— Вижу, вы очень сильно удивились. Впрочем, в этом нет ничего странного. Честно говоря, я сам очень удивился, когда согласился на предложение возглавить филиал конторы в Афганистане. Здесь работы непочатый край, особенно после того, как коммунисты захватили власть в стране. В Афганистане и до этих событий было очень сложно с поиском вселенцев, а теперь и вовсе стало нереально что-то сделать. Вы не стойте, присаживайтесь, — спохватившись пригласил нас Ибрагим, указывая на стулья, стоявшие рядом с его столом.

— И вновь я слишком тороплюсь. Вы ещё даже не представились, а я уже начал вываливать свои проблемы. Как же это на меня похоже.

По-русски Ибрагим говорил совершенно чисто, без какого-либо акцента. Но его манера речи была весьма странной. Порой он очень сильно растягивал гласные, а порой проговаривал их настолько быстро, что они попросту терялись. Но акцентом это назвать определённо было нельзя.

— Сергей Фомин, курсант лётной академии, — представился я, а затем то же самое сделали и Рогов со Спицыным.

Максим представился, как сотрудник службы безопасности четвёртого оплота и это вызвало широкую улыбку на лице Ибрагима. Но ещё сильнее он начал улыбаться, когда Дмитрий Алексеевич представился как актёр. А потом добавил, что умеет управлять практически всеми самолётами отечественного производства.

— Третий, как всегда, прислал мне людей, которые необходимы в данный момент. Может чай, кофе? Чего покрепче не предлагаю. К сожалению, здесь с этим делом строго. Порой скучаю по нашим посиделкам с третьим. Отличный он мужик, жалко, что баба, — выдав эту шутку, Ибрагим расхохотался. Впрочем, нас то же развеселила эта шутка. Все согласились на чай. И как только его принёс Мустафа, разговор продолжился.

— Я попросил помощи у главного отделения организации и вот вы у меня в гостях. Не буду тянуть время, насколько я знаю самолёт, на котором вы сюда прилетели, должен отправиться в обратную дорогу часов через двенадцать. К этому времени мы должны успеть всё закончить.

— Прошу прощения, но что мы должны успеть закончить? — спросил Дмитрий Алексеевич.

— Я вам разве не сказал? — удивился Ибрагим, а потом треснул себя ладонью по лбу. — Постоянно опережаю события, но ничего не могу с собой поделать. Это для вас ещё ничего не известно, а я уже прокрутил всё у себя в голове по несколько раз. Но мои тараканы, это мои тараканы и вас они точно не должны касаться.

Итак, давайте начнём. Как я уже говорил в сложившейся ситуации в стране, разыскать вселенцев крайне сложно и порой приходится прибегать к очень рискованным методам. К сожалению, в Афганистане мы весьма ограничены в возможностях. И одним из главных ограничений является запрет на наём местного персонала. Да и здесь очень сложно найти необходимого человека. А сама контора не торопится присылать к нам людей, слишком сейчас в стране неспокойно. Да и будет ли вообще когда-нибудь спокойно, неизвестно. Так вот, в нашем филиале на данный момент работает всего десять человек. Восемь из них местные, завербованные уже здесь. Всех найденных переселенцев мы тут же отправляем в союз, здесь работать с ними не возможно.

Я рассказываю это, чтобы вы имели хотя бы примерное представление о возможностях филиала в Афганистане. И как вы видите, они весьма скромные. Если говорить простым языком, мы не можем практически ничего. А недавно у нас появилась информация, об очень перспективном вселенце, знания которого невероятно ценны. Конечно же, мы попытались связаться с ним, но ничего не вышло. Тогда мы отправили к нему людей и в тот момент, когда они уже должны были вернуться в том кишлаке вспыхнуло восстание. Была разрушена единственная переправа. Нашим людям удалось укрыться, но они не в состоянии выбраться самостоятельно. Как я уже говорил, мы просто не имеем права потерять этого вселенца. Вполне возможно, что благодаря его знаниям удастся избежать многих ошибок будущего. Это спасёт тысячи жизней.

Добраться в кишлак, где находятся наши люди сейчас возможно только по воздуху. Сажать самолёт придётся в довольно ограниченных условиях. Эту операцию необходимо будет провести без привлечения военных. И вообще, без привлечения посторонних. Только люди, имеющие отношение к нашей организации. Самолёт мы смогли отыскать, а вот с пилотами возникла проблема.

— Что за самолёт? — спросил я, уже прекрасно понимая, что от нас хочет восьмой. А также я прекрасно понимал, что эта затея может оказаться очень опасной. Если в том кишлаке вспыхнуло восстание, то навряд ли люди, захватившие власть, будут рады прилёту неизвестного самолёта.

— Это отлично знакомый вам Ан-2. И ты Сергей и Дмитрий Алексеевич прекрасно управляете этим самолётом. Никаких проблем не должно возникнуть. Прилетаете на место, забираете наших людей и возвращаетесь в Кандагар. На это у вас уйдёт от силы часа четыре. Так что к отправлению обратно в союз вы точно не опоздаете. Даже останется время, чтобы немного вздремнуть.

— Какие шансы, что нас смогут подбить? — спросил Дмитрий Алексеевич.

— Около нулевые. У восставших нет для этого подходящего вооружения. Вместе с вами я отправлю всех своих людей. В случае опасности они окажут вам огневую поддержку. Да и находящиеся в кишлаке люди тоже не будут стоять в стороне. Вашей задачей будет только сесть, забрать пассажиров и улететь.

— Мы можем отказаться? — спросил Максим.

— Можете, но вы не сделаете этого. Я уверен. А теперь у вас есть десять минут, чтобы посовещаться и принять решение, — сказав это, Ибрагим встал из-за стола и пошёл на выход из кабинета, при этом насвистывая что-то себе под нос.

— Я против этого. Слишком большой риск, — сразу же заявил Максим.

— А я согласен. Это не первое и не последнее подобное задание от конторы. В своё время они помогли мне, и теперь я помогаю им. Один раз я уже умирал, так что второй не страшен, — пожал плечами Дмитрий Алексеевич. — Один за, один против. Фомин, тебе решать. Но знай, если ты откажешься, то в любом случае я сяду за штурвал самолёта и вывезу этих людей.

А тут и думать-то было нечего. Это было моим третьим испытанием и если я откажусь, то оно будет провалено. Да и получится, что я вновь наступлю на те же самые грабли. Вновь струшу и отступлю. А я так больше не собираюсь делать. Хватит и одного раза, после которого вся жизнь пошла наперекосяк.

Максим был категорически против моего решения, но сделать он ничего не мог. Я предложил ему остаться и подождать нас здесь, за что получил гневную тираду в свой адрес и обещание, попросить Куперманов в следующий раз добавить мне в чай слабительного. Сомневаюсь, что они пойдут на подобное, но всё равно нужно теперь быть предельно осторожным.

И вот через полчаса мы уже стоим возле потрёпанного Ан-2, но котором и предстоит лететь. На корпусе виднелись довольно заметные круглые отверстия, которые говорили о том, что самолёту приходилось бывать под обстрелом. И это совершенно не прибавляло нам оптимизма. Впрочем, люди Ибрагима не обращали внимание на повреждения самолёта. Они постоянно о чём-то разговаривали. Периодически звучал смех. Говорить по-русски они не умели, и поэтому мы совершенно ничего не понимали. Но это и не было нужно. Мы летим, они нас прикрывают.

— Будем надеяться, что топлива нам залили достаточно, — сказал я, усаживаясь в кресло второго пилота. Решили, что сегодня первым номером будет Спицын. В прошлой жизни я неоднократно видел, как он летает и не сомневался в его профессионализме.

Показывать дорогу нам будет Мустафа. До нужного кишлака придётся добираться только по визуальным ориентирам, никаких диспетчеров и всего прочего. Но это не проблема. Главное — не подниматься слишком высоко. И чтобы никто не решил попробовать нас принудительно приземлить.

Ещё несколько минут, чтобы проверить работу всех систем самолёта и мы поднялись в воздух. Мустафа в этом полёте был нашим штурманом, указывая направление полёта. По ходу движения несколько раз приходилось довольно сильно менять маршрут. То было тому причиной не известно. Наш штурман просто говорил сделать так без какого-либо объяснения. В итоге минут через сорок перед нами появилась довольно высокая и невероятно широкая гора с отколотой вершиной. Вот на эту вершину нам и было нужно.

Немного покрутившись мы решили, что будем садиться на поле, неизвестно каким образом появившееся на этой горной вершине. К тому же Мустафа сказал, что нас будут ждать именно на этом поле. Сам кишлак находился довольно далеко и судя по начавшемуся в нём движению наше появление не осталось незамеченным.

Но никто по нам не стрелял, что уже было отлично. Адреналин зашкаливал, я непрестанно следил за показаниями приборов. Хоть самолёт и выглядел не лучшим образом, работал он безукоризненно. И Дмитрий Алексеевич управлял им выше всяких похвал. Сделав ещё несколько кругов, мы пошли на посадку.

Как только самолёт остановился, люди восьмого выскочили из самолёта и заняли вокруг него оборону. Мустафа побежал в сторону кишлака, быстро затерявшись среди редких деревьев. В салоне остался только Максим. Парень заметно нервничал, постоянно вглядываясь в направление кишлака.

Мустафа сказал нам не глушить двигатель, но что-то я не видел людей, которых мы должны забрать. Да здесь вообще никого, кроме нас, не было.

— Мы ещё долго должны так стоять? Всё же топливо тратится, — спросил я у Спицына, но не получил ответа. Дмитрий Алексеевич сейчас смотрел в сторону кишлака больше ни на что не обращая внимание.

Я тут же повернулся и увидел, как в нашу сторону бегут несколько десятков человек. Это были дети, среди которых находилось всего трое взрослых. Один мужчина и две женщины. Мужчина бежал последним, на руках у него лежал непонятный свёрток, очень напоминающий закутанного в одеяла человека.

— Максим, ступай и помоги детям, — крикнул Дмитрий Алексеевич и в этот момент в кишлаке, что-то взорвалось. В небо поднялся густой чёрный дым. За первым взрывом последовало ещё несколько. Послышались одиночные выстрелы и целые автоматные очереди.

Люди восьмого то же не стали стоять в стороне и бросились к детям, следом за Максимом. Они схватили на руки самых маленьких, чем значительно ускорили движение.

Через несколько минут все были на борту и мы начали разгон. Три человека остались прикрывать наш отход. Мустафа заверил, что с ними всё будет в порядке и когда переправа будет восстановлена, они вернутся. Но, что-то я начал сомневаться, когда услышал первые выстрелы. К этому времени мы уже практически закончили разбег, и через секунду самолёт оторвался от земли.

В самолёте находилось много маленьких детей, но на удивление они вели себя тихо и спокойно. Даже представить себе не могу, что пришлось пережить этим детям, раз никто из них даже не плачет. А ведь они здесь без родителей. Жесть.

Мустафа занял место штурмана, и к нашему удивлению, мы не полетели обратно.

— Сперва нужно доставить детей в безопасное место, — ответил нам Мустафа. Никто не стал возражать против этого.

Безопасным местом оказался довольно большой кишлак, расположенный на приличном расстоянии от той горы. Стоило нам приземлиться, как самолёт тут же окружили вооружённые люди. Но они даже не думали направлять на нас оружие. Они принялись помогать вытаскивать детей из самолёта и передавали их женщинам, которые вышли из кишлака.

— Родители этих детей были убиты во время восстания. А в этом кишлаке у многих есть родственники, которые позаботятся о них. Сегодня вы сделали доброе дело. Аллах обязательно вас отблагодарит. А теперь можно возвращаться на базу, — сказал Мустафа.

Сейчас в самолёте помимо людей восьмого, осталась одна женщина и мужчина, который продолжал держать на руках свёрток. Из кабины я толком не мог разглядеть, кто в этом свёртке, но это определённо был человек. К тому же на обратном пути мы поменялись местами и управлял самолётом сейчас.

— Можешь считать, что ты успешно прошёл все испытания. Как вернёмся в Мелитополь, сразу же доложу третьему. Не ожидал, что нас вот так забросят полетать по Афгану, — сказал Спицын. Я видел, как у него тряслись руки. Впрочем, я сам сейчас был не в лучшем состоянии. Но расслабляться рано, нам ещё нужно вернуться в Кандагар.

Проблем с возвращением не возникло, и вот мы снова сидим в кабинете восьмого.

— Надеюсь, вы понимаете, что об этой операции никто не должен знать? — спросил Ибрагим и дождавшись нашего ответа, продолжил. — По возвращении домой вы получите премию за это задание. И ещё одну за следующее.

Мы все мгновенно напряглись. Разговор был только об одной эвакуации.

— А какой ещё следующее задание? Вроде разговор шёл только об этом перелёте? Доставить вам вселенца из недоступного кишлака и всё. — заговорил Максим и мы были с ним согласны.

Ибрагим широко улыбнулся и крикнул Мустафе, чтобы он пригласил спасённого нами вселенца.

Глава 13

Вместе с Мустафой в кабинет вошёл мужчина, вывезенный нами из того кишлака. На руках он держал девушку, явно обладающую каким-то врождённым заболеванием. Неимоверно худое тело. Буквально одни кости. Руки были скрючены и прижаты к груди. Ноги казались такими тонкими, что с трудом верилось, что они принадлежат живому человеку, а не мумии. Девушка определённо не могла двигаться. Вроде подобная болезнь называется ДЦП. Хоть я и не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура, но что-то связанное с центральной нервной системой.

Сперва третий, попавший в тело девочки с синдромом дауна, теперь эта девушка. А сколько ещё вселенцев вот так попали? Мне очень сильно повезло оказаться в здоровом теле. И за это я был благодарен тем, кто дал мне второй шанс. Даже не знаю, смог бы я жить дальше, случись со мной что-нибудь подобное. Нашёл в себе силы для этого?

Несмотря на своё состояние, девушка улыбалась. Это говорило о том, что она не сдалась. И за одно это я уже уважал её.

— Эта Зейна, наш вселенец. Она переместилась в тело девушки больной ДЦП и поэтому нам было очень трудно её найти. На это ушло больше семи лет, — заговорил Ибрагим. — Было потеряно так много драгоценного времени. Но ничего не поделаешь, даже номерам порой очень сложно бывает отыскать нужного человека. Вашей следующей задачей будет перевозка Зейны в Союз. И сделать это нужно незамедлительно. Её жизнь находится под угрозой, а помочь могут только наши специалисты. Сейчас девушка находится под действием сильнейших препаратов. Что тоже может пагубно отразиться на успехе предстоящей операции. — внимательнее присмотревшись к девушке, я заметил отсутствующий взгляд. Она смотрела в никуда и улыбалась.

— В будущем Зейна разработает вакцину, которая спасёт миллионы жизней по всей планете. Контора не хочет допустить такого числа жертв. Поэтому вакцина должна быть создана раньше, — закончил восьмой.

И кажется, я знаю, что это за пандемия такая. Сам просидел в карантине пару месяцев. Закрывались города, страны, практически не было авиасообщения. Правда, мне не довелось остаться без работы. Петрович постоянно подгонял мне рейсы.

Если эта девушка действительно способна будет создать вакцину уже сейчас, то она спасёт множество жизней по всему миру. Вот такие вселенцы действительно были очень важны. Правда, я не представлял, как она это сделает, не имея образцов вируса и в таком состоянии. Но это уже не мои заботы.

Времени на раздумья не было, и мы отправились в аэропорт. Восьмой сказал, что самолёт уже готов к вылету и ждёт только нас. Через час мы уже летели. Экипаж весьма удивился подобным пассажирам, но ничего против мужики не имели.

Всю дорогу Зейну держал её отец. Которого нам представили Хайруллой. Он не понимал по-русски и поэтому мы могли спокойно разговаривать при нём на любые темы.

— Интересно, а он знает, что это не его дочь? — спросил я у Спицына, когда мы ехали в аэропорт.

— Как правило, родственники вселенцев не знают, что сейчас в теле их близкого человека, находится другое сознание. Но бывают и исключения. И я считаю, что это как раз тот случай. Просто не может человек с подобной болезнью скрывать подобное. Тем более отец постоянно находится при девочке и он сразу же должен был заметить произошедшие изменения. Но как ты видишь это не заставило его бросить дочь. Мужику, наверное, очень крепко досталось по жизни.

Тут не поспоришь. Меня всегда поражали люди, которые ухаживали за детьми-инвалидами. Подобным людям нужно ставить памятники при жизни. Они обладали невероятной силой воли. И сейчас я видел перед собой такого человека.

Перед отъездом на аэродром девушку вновь завернули в какие-то одеяла, чтобы никто не видел её. И сняли с неё эти одеяла только в самолёте. Здесь уже всё было готово для перевозки одного раненого и отец Зейны, наконец, смог отдохнуть.

Так как никто из нас не говорил на Пушту, Мустафа провёл с Хайруллой краткий инструктаж перед полётом. Он переводил ему всё, что мы говорили. Мужчина кивал и в конце сказал, что не доставит нам никаких проблем.

Вот и хорошо, на месте прибытия нас встретят люди, способные разговаривать с Хайруллой. А этим местом прибытия оказалась Ростовская область. А точнее, аэропорт Волгодонск. В прошлой жизни я никогда не бывал в этом аэропорту, поэтому не знаю, что он из себя представляет. Но могу точно сказать, когда я уже работал в аэрофлоте, такого аэропорта в Ростовской области не было. Хотя это не показатель, после распада союза закрылось довольно много небольших аэропортов. Должно быть, Волгодонск был одним из них.

Из Кандагара мы вылетели уже в десять часов вечера. Предстоял ночной перелёт. Но это было не проблемой. К тому же диспетчер всегда нам поможет.

На подлёте к аэропорту прибытия диспетчер сообщил нам, что буквально полчаса назад прошёл ледяной дождь и взлётно-посадочная полоса, которая оказалось всего 1200 метров, ещё не расчищена. Поэтому он отправил нас сделать ещё несколько кругов, пока наземные службы не подготовят ВПП. Что было очень правильно. Самолёты при посадке очень сильно боятся льда. К тому же полоса достаточно маленькая и существовал реальный шанс, что мы выкатимся за её пределы.

Минут через сорок с нами вновь связался диспетчер и сообщил, что взлётно-посадочная полоса готова. Эта посадка действительно станет настоящим экзаменом. Только сейчас экипаж реально напрягся. Я физически ощущал это напряжение. Готов поспорить на что угодно, что они сейчас очень сильно хотят, чтобы управление на себя взял Дмитрий Алексеевич. Но сдаётся мне, что сам подполковник этого не хочет. Волновался он сейчас сильнее, чем в Афганистане. Но это не мешало ему выполнять свою работу на отлично.

Очередной круг закончен и самолёт вышел на нужный курс. Взлётно-посадочная полоса отлично подсвечена, никаких проблем не должно возникнуть. Но с первого раза не получилось занять нужную глиссаду и пришлось заходить на ещё один круг. Напряжение постоянно нарастало. Единственное, что я сейчас мог — это просто успокоиться. Даже не помню, когда я в последний раз вот так нервничал, находясь за штурвалом.

Диспетчер отдал новые корректировки, и вот самолёт коснулся взлётно-посадочной полосы. Нас тряхнуло намного сильнее обычного, но всё в пределах нормы. Началось торможение. Теперь главное, чтобы длины ВПП хватило. Я использовал всё, что только было возможно. Включил реверс, вытащил все спойлеры и начал молиться, чтобы ВПП не подвела. Несколько томительных секунд ожидания, в которые я показывал всё своё мастерство и самолёт замер.

Дмитрий Алексеевич радостно похлопал меня по плечу, раздались счастливые возгласы экипажа. Диспетчер поздравил нас с успешной посадкой и сказал, оставаться в самолёте, скоро за нами приедут.

Минут через пять приехала машина скорой помощи. И приехала она за нашими пассажирами. Хайрулла передал Зейну врачам и долго благодарил нас, хоть мы и ничего не понимали. После того как они уехали, появились люди уже по мою душу. Они были из службы безопасности конторы. Меня и Максима сняли с самолёта и повезли в Ростов. Уже там с руководителем Ростовского филиала у нас состоялся разговор, который больше всего походил на допрос. И в конце этого разговора нам сделали очередное внушение.

— Всё это время вы проходили лётную практику в Мелитополе. Никаких вылетов за пределы союза не было и тем более вы никого не эвакуировали. Эта информация совершенно секретная. О ней нельзя рассказывать никому. Даже другим переселенцам. Необходимый уровень доступа имеется только у двух номеров — восьмого и второго. Ваш куратор — третий не имеет доступа к данной информации. Надеюсь, ты меня услышал Сергей, — вещал нам руководитель местной службы безопасности. И это было весьма странно.

Выходило, что каждый из номеров играл в какую-то свою игру. И мне не нравилось, что меня используют в этой игре. Я бы предпочёл остаться от всего этого как можно дальше. Но теперь уже ничего нельзя исправить. К тому же третий сам отправил меня на эту проверку. Сомневаюсь, что он не знал о том, что нам необходимо было сделать.

— Что ты знаешь о номерах и вообще о руководстве организации? — спросил я у Максима, когда мы уже летели в Москву.

После разговора и подписания кучи бумаг нас отвезли в аэропорт, где посадили на самолёт до Москвы. За день мы очень сильно вымотались и дико хотелось спать, но сейчас меня гораздо сильнее интересовала сама организация и её руководство. Я хотел понять, для чего номерам соперничать.

Вот только Максим в этих вопросах был не лучшим источником информации. Всего в организации имеется двенадцать номеров. Никто не знает, чем они занимаются, но они обладают всей полнотой власти и могут отдавать любые распоряжения. Ну а про высшее руководство Максим вообще ничего не знал. Он сказал, что рядовым сотрудникам не положено об этом знать.

Оставалось попробовать задать этот вопрос третьему. Как я понял, нас снова должны доставить в вотчину этого уникального человека.

Думать больше ни о чём не хотелось. Глаза буквально сами закрывались, и я не стал больше себя мучить.

— Таисий Алексеевич распорядился, чтобы вы сперва отдохнули, а уже вечером он примет вас, — сказала, встретившая нас Элеонора. Она же проводила нас в уже знакомую квартиру, где мы плотно поели и завалились спать.

Разбудил меня робкий стук в дверь. Даже сам не знаю, каким образом я услышал этот звук. Словно кто-то просто гладил дверь. Сперва я даже подумал, что показалось, но звуки начали повторяться. Максима я решил не будить. Всё же мы находимся на территории принадлежащей конторе. Самая большая опасность, с которой я могу здесь встретиться, был третий и его посиделки, после которых болит голова.

Послышалось очередное поглаживание и я неохотно поднялся с кровати, направившись к двери, за ней стоял человек, которого я совершенно не ожидал здесь увидеть.

Этого просто не могло быть. За дверью стояла Катя. Моя Катя. Та самая, с которой я прожил всю жизнь. Сейчас она была примерно одного возраста со мной нынешним. Когда мы встретились в прошлой жизни, она выглядела гораздо старше.

— Катя? — только и смог произнести я, отчего она улыбнулась мне, немного наклонив голову вправо, как это делала всегда.

— Катя, — согласилась девушка. — Сразу прошу меня простить за то, что потревожила. Таисия Алексеевна сказала, что лично нас познакомит, но я была рядом и не смогла сдержать любопытства. Мне дико интересно пообщаться с мужчиной, с которым мне предстоит быть всю жизнь. Пусть его сознание и будет находиться в другом теле.

После этих слов у меня закружилась голова, в глазах потемнело, и я начал падать. Хорошо, что сейчас я стоял в маленьком коридоре, который выполнял роль прихожей. Удар головой об стену привёл меня в чувства.

Как так?! Выходит, что вся моя прошлая жизнь — это спектакль? Всё, что со мной происходило было заранее спланировано и меня просто толкали в нужную сторону. А все люди, которые находились рядом и помогали мне, были подставными?

— Что с вами? Вам плохо? Сейчас я позову врача, — тут же подлетела ко мне Катя и попыталась помочь.

— Всё в порядке, — остановил я её.

Сейчас я не знал, как к ней относиться. Это совершенно точно была моя жена Катя. Женщина, с которой я прожил почти сорок лет. Мать моих детей. Та, кто всегда поддерживал меня в трудную минуту. Та, кто всегда был рядом в самые трудные и самые прекрасные моменты моей жизни.

В моей голове просто не укладывалось подобное. Я смотрел на Катю и не мог ничего произнести.

— Что здесь происходит? — раздался голос сонного Максима, что заставило меня немного прийти в себя.

— Пришла моя жена из прошлой жизни, — сказал я и впервые за всё время, что Максим находился рядом со мной, он позволил себе выругаться. Причём сделал это так смачно, что и мы с Катей оба смотрели на него с удивлением. Отчего мой сопровождающий сразу же замолчал и нахмурился.

— Мне говорили, что контора не гнушается любыми методами, но чтобы устраивать подобное, это уже слишком. Сергей, жди меня здесь, а я пойду пообщаюсь с третьим, — сказав это Максим, схватил штаны, обувь и выбежал из квартиры, начав одеваться прямо на ходу.

Останавливать его я не стал. Да и не было в этом никакого смысла. Всё равно уже ничего не изменить.

— Прости. Я не думала, что моё появление вызовет подобную реакцию, — произнесла Катя и опустила глаза.

Мне дико захотелось обнять её и успокоить. Но я остановил себя.

— Не стой на пороге, проходи. Раз пришла, давай пообщаемся. Что ты хочешь узнать?

Услышав это, Катя вмиг повеселела и совершенно ничего не стесняясь зашла в квартиру, как к себе домой.

— Расскажи мне о себе Сергей. О себе из прошлой жизни. Чем лучше я узнаю тебя сейчас, тем проще нам с тобой будет в будущем.

Мне ничего не оставалось, кроме как начать рассказывать. Вот почему мне всегда было с Катей так легко. Даже когда мы только познакомились, казалось, что знаем друг друга уже очень давно. У нас совпадали вкусы практически во всём. Все, кто видел нас вместе, говорили, что мы просто идеально подходим друг другу. И теперь я понимаю почему.

Сперва я думал, что получить второй шанс это величайшая награда. Но после встречи с Катей я понял, что это величайшее наказание.

Не знаю, сколько времени мы уже разговаривали, когда за мной пришла Эллеонора. Она невозмутимо посмотрела на Катю изаявила, чтобы она то же следовала за нами.

— Таисий Алексеевич очень разочарован Екатерина. Ты нарушила одно из основных правил организации. Думаю, не стоит говорить, какое наказание тебя ожидает за это.

Услышав о наказании, Катя мгновенно побледнела и её начала бить мелкая дрожь. Что же такого может сделать третий, что Катя так испугалась? Не станет же он её бить? Это просто бред.

Возле кабинета третьего стояла охрана. И только сейчас я вспомнил про Максима. Он же побежал разбираться с третьим из-за меня. А я совсем забыл о нём, стоило только заговорить с Катей. Как только мы вошли в кабинет, я первым делом спросил про Максима.

— Можешь не переживать, ничего страшного с Роговым не случилось. Я уже отправил его обратно в четвёртый оплот, вместе с Куперманами. Прибежал, начал тут орать на меня, права качать. Даже угрожать пытался. Но Лизка его быстро успокоила. Я бы и сам с радостью это сделал. Любил в прошлой жизни хорошую драку, ради этого даже в любительских матчах по боям выступал. Но как понимаешь в этом теле я могу подраться разве, что с пятилетней девочкой. И то не факт, что победа будет за мной.

А ты сам присаживайся. Не хотел я, чтобы вот так ваша встреча состоялась. Но ничего уже не поделаешь. Будем работать с тем, что есть. Катенька, тоже останься. А ты Лизка, иди погуляй. Да передай охране, чтобы к нам никого не пускали. Даже если Санфиров припрётся, шлите его на хер. Я занят, и всё.

Последнюю фразу третий выкрикнул и ударил рукой по столу, отчего тут же скривился и начал баюкать ушибленную руку. Катя вздрогнула и на глазах у неё начали наворачиваться слёзы. А вот Эллеонора, на которую и был обращён гнев третьего, даже не моргнула. Сказала, что всё поняла и вышла.

— Как же трудно найти себе хорошего помощника. Мне очень повезло в этом плане, — продолжая дуть на руку, сказал третий, после того как за Эллеонорой закрылась дверь. — Как ты уже понял Сергей — это будущая супруга Даниила Митрофанова. Вижу по твоему лицу, как ты отнёсся к вашей встрече, но она была неизбежна. Хоть методы конторы тебе сейчас и могут показаться отвратительными, бесчеловечными и так далее. Но могу с уверенностью сказать, что со временем ты поменяешь своё мнение. И даже будешь благодарен нам за это. Все мы так делали. К сожалению, я не доживу до этого момента. Но это и нестрашно. Очень много людей спокойно выдохнут и начнут улыбаться, когда узнают, что я сдох. И ты будешь в их числе.

Но это всё лирика, не имеющая совершенно никакого отношения к нашим текущим делам. Поэтому давайте вернёмся к ним. Ты отлично справился с поставленной задачей. И теперь у конторы имеется предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Глава 14

Действительно, у конторы было предложение, от которого я не смог отказаться. Но прежде чем озвучить мне его, третий прошёлся по умственным способностям Кати. И прошёлся так старательно, что мне пришлось заступаться за неё. Из-за этого мы с третьим едва не подрались. Вернее, я едва не набил ему морду. Но в последний момент остановил себя тем, что передо мной больная женщина, пусть и с мужиком внутри. Причём очень склочным мужиком, хуже любой бабы. Да и пара охранники за дверью не очень-то располагали к драке.

В итоге выяснилось, что встреча с Катей должна была состояться в любом случае. Правда, предварительно меня должны были к этому подготовить. Как подготовить и Катю. Но всё вышло как вышло. Теперь уже ничего нельзя было изменить. Таисий Алексеевич сказал, что порой для помощи вселенцам приходится планировать всю их жизнь, едва ли не от рождения. Особенно если этот вселенец очень важен для конторы. И я оказался в числе этих «очень важных» вселенцев.

Но я совершенно не понимал, что во мне такого особенного? Чем я так важен? Не совершал никаких открытий, не знаю никаких государственных тайн, не разрабатывал вакцины и так далее. Простой пилот, который любит летать, и всё.

Отвечать мне на этот вопрос третий не стал. Просто сказал, что сейчас ещё не пришло время мне знать об этом. Опять эти шпионские игры, которые я терпеть не могу. Все эти недомолвки, отговорки и так далее меня раздражали. Но это были лишь мои проблемы.

Немного успокоившись третий отпустил Катю и сказал, чтобы она отправлялась к себе и ждала дальнейших указаний. Раз всё уже свершилось, то можно начинать знакомство со своим будущем мужем. На это нам давалось три дня, за которые Катя должна будет вытащить из меня как можно больше информации.

А дальше я услышал, что хочет от меня контора. И, честно говоря, сильно охренел.

— В мае следующего года должна состояться очень важная встреча между руководством союза и лидерами крупнейших государств американского континента. Эта встреча будет проходить в Каракасе. Это столица Венесуэлы. Моё руководство хочет предложить тебе, сесть за штурвал правительственного самолёта, который и доставит нашу делегацию в Каракас.

Услышав это, я даже сперва не поверил и переспросил третьего. Но оказалось, что никакой ошибки нет и мне предлагают именно то, что я услышал. Мне — семнадцатилетнему парню, первокурснику лётной академии. И это всего лишь после того, как я слетал один раз в Афганистан. Здесь явно была какая-то заковырка, о чём я и спросил у третьего.

— Встреча должна была состояться ещё в июне этого года. Самолёт с генсеком и ещё некоторыми ключевыми фигурами союза вылетел по расписанию. Вот только наши заокеанские друзья смогли сделать несколько ходов наперёд, которые прошляпили наши контры. Экипаж самолёта был завербован агентами ЦРУ. Они должны были посадить самолёт на одной из военных баз США, расположенной на Гавайях. А про сам самолёт объявили бы, что он потерпел крушение над океаном и никто не выжил. На самолёте находились крайне ценные специалисты, которых и хотели заполучить себе американцы. На генсека нам было наплевать. Американцы могли бы просто хорошо попросить, и мы бы его сами отдали. А вот эти люди были крайне ценны.

И всё бы у американцев получилось, если бы не наши люди, находившиеся на борту того самолёта.

Как я уже говорил, самолёт вылетел по расписанию. Вот только он так и не покинул воздушного пространства союза. Наши люди перехватили управление самолётом, обезвредив экипаж.

Это был не первый случай подобной вербовки, но первый, когда было ясно, что на стороне американцев выступила их контора по вселенцам.

Теперь ты знаешь, ещё одну причину, по которой была создана академия стратегического сдерживания. Стране нужны пилоты для перевозки первых лиц государства. Только так мы сможем быть уверены, что никакого предательства не будет. Просто все набранные в академию люди никогда не пойдут на подобное. Ваша психологическая проверка была направлена также и для выявления подобных наклонностей.

— Всё очень интересно. Вот только при чём тут я? Почему именно мне решили предложить управлять этим самолётом?

— Тут всё очень просто. Первый сказал, что это должен быть именно ты. В этом случае успех предстоящих переговоров гарантирован. И предыдущая твоя проверка была также организована первым. Он ещё не был уверен в твоей кандидатуре.

— И всё равно я ничего не понимаю. Ты сказал, что я не смогу отказаться от этого предложения. Но я отказываюсь. Мне это совершенно не нужно. Я просто хочу исправить прошлую ошибку. А для этого мне нужно отучиться на пилота и попасть на службу в нужный полк. Своими знаниями я вам уже помог. И буду дальше помогать, если от этого будет прок. Но выполнять подобные задания у меня нет никакого желания.

Выслушав меня третий рассмеялся и начал стучать ладонью по столу. В кабинет тут же вошёл один из охранников. Но убедившись, что всё у нас в порядке и третьего не пытаются прибить, вышел.

— Я только что проспорил этому говнюку ящик коньяка. Он говорил, что ты не согласишься. Поэтому первый оставил для тебя вот эту папку. У тебя есть три часа, чтобы ознакомиться с её содержимым и дать мне положительный ответ. А теперь я тебя оставлю. Наслаждайся. И не вздумай мне помогать — сказав это третий, с трудом поднялся и опираясь об стену, поковылял на выход из кабинета.

Не знаю почему, но мне совершенно не хотелось знакомиться с содержимым этой папки. Честно говоря, она меня пугала. Да я уже готов был согласиться сесть за штурвал правительственного самолёта, лишь бы не открывать эту папку. Но это не дело вот так поддаваться страху.

Минут двадцать я просидел просто, глядя на папку. Но потом всё же решился и открыл её. Первой лежала фотография, увидев которую я не смог сдержать слёз. Эта фотография была сделана накануне моего последнего полёта в прошлой жизни. На ней были запечатлены мои самые дорогие люди. Катя, Валя, Виталик и две маленькие егозы, которых невозможно поймать, чтобы нормально сфотографировать. Вот и сейчас Мира смотрела в сторону, а Кира закрыла глаза и высунула язык.

Меня на этой фотографии не было, потому что именно я находился по другую сторону объектива, в данном случае — камеры телефона.

Не знаю, сколько я сидел и просто смотрел на фотографию, но она была не единственным, что лежало в папке. Ещё там лежали какие-то газетные вырезки. Списки с фамилиями и запечатанный конверт, без каких-либо надписей. Первыми я взял газетные вырезки.

«Крупнейшая авиакатастрофа в истории человечества». «Ошибка, или преднамеренное убийство?». «Кто возьмёт на себя ответственность?». И ещё с десяток заголовков в том же ключе. Быстро просмотрев их всё, я принялся читать, не понимая к чему эти вырезки.

Все газеты были датированы сентябрём 2023 года. Это были статьи о столкновении сразу четырёх пассажирских самолётов над индийским океаном. Один Российский, два Немецких и Японский. Как такое могло произойти, никто не знал. Все самолёты шли разными курсами и на разных эшелонах. Но в один момент пилоты разом решили сменить курс, и в итоге произошло это столкновение.

На бортах находилось девятьсот двадцать четыре человека, включая членов экипажа. Никому не удалось выжить.

Я не понимал, для чего мне предоставили эту информацию, пока не взял в руки список, в котором были все пассажиры российского самолёта. На втором листе были выделены шесть имён: Митрофанов Виталий Даниилович, Митрофанова Светлана Анатольевна, Тюрин Алексей Александрович, Тюрина Валентина Данииловна, Тюрина Кира Алексеевна и Тюрина Мирослава Алексеевна.

Я раз двадцать перечитывал эти имена. Но всё равно не хотел верить, что это правда. Не хотел верить, что у кого-то из конторы есть возможность, вот так заглянуть в будущее и достать оттуда информацию. Для чего в таком случае им нужны вселенцы? Но не верить было очень сложно. Фотография да и газеты были отличного качества, которого в 78 просто невозможно добиться. Современные технологии неспособны на подобное.

В папке оставался лежать только конверт. Здесь я уже не стал медлить. Разорвал конверт и достал лист, исписанный аккуратным подчерком.

" Я могу сделать так, что твои дети и внуки не попадут на этот самолёт. Для этого ты всего лишь должен согласиться на предложение Таисии. Если не согласишься, история будет идти своим чередом. Никаких рестрикций к тебе в этом случае не будет применено. По этому поводу можешь не переживать. Но мы надеемся, что любовь к детям, подтолкнёт тебя в нужную сторону для государства.

Сразу говорю, что это очень опасное задание. Наши заокеанские коллеги также не сидят сложа руки. Вселенцы имеются и у них, и ещё много у кого. И каждая организация действует в интересах своей страны.

Третий рассказал тебе какую-то чушь о том, что контора может доверять только тебе. На самом деле это далеко не так. Люди, которым можно доверять у нас имеются, но они не смогут выполнить это задание. А вот ты должен справиться. Об этом говорят все наши советники, которые никогда не ошибаются.

Сейчас можешь не отвечать. На раздумья у тебя есть время до двадцать второго февраля. Бытует такое мнение, что вместе с совершеннолетием люди становятся мудрее. Надеюсь, что приобретённая мудрость поможет тебе принять правильное решение.

Первый.

П.С. В верхнем ящике стола лежат спички, сожги всё содержимое папки. Если ты этого не сделаешь, то некоторые события будущего могут быть изменены. Последствия этого не предсказуемы. Конечно, может случиться так, что ничего и не произойдёт, но лучше не рисковать. А там думай сам. Всё же ты живёшь уже вторую жизнь".

На этом письмо заканчивалось. Прочтение оставило меня сидеть в полной прострации. Нет, я по-любому соглашусь. Если у меня есть хоть малейший шанс помочь своим близким, то я обязательно его использую. Пусть я не узнаю, помог им или нет, но в любом случае буду знать, что сделал всё от меня зависящее.

Сейчас я думал над тем, чтобы уничтожить полученные материалы. С письмом и вырезками никакой проблемы не было. А вот фотография семьи... Её я не хотел уничтожать. Это единственное, что у меня сейчас было из прошлой жизни. Из того времени, когда я в последний раз был действительно счастлив.

Что может случиться, если я оставлю эту фотографию у себя? Я же не буду её никому показывать. Это единственная ниточка, связывающая меня с прошлым.

Времени уже практически не было, с минуты на минуту должен был вернуться третий. Фотография отправилась в карман брюк, а всё остальное начало гореть, быстро наполнив кабинет запахом жжёной бумаги. Всё сгорело практически дотла, когда дверь в кабинет открылась и вошёл один из охранников. А дальше меня скрутили, начали тушить остатки бумаги и вызвали Таисия Алексеевича.

Третий явно не торопился и пришёл минут через сорок, сразу же раздав всем звездюлей. И мне, в том числе.

— Не мог бросить документы в урну? Она огнеупорная. Специально стоит здесь для подобных случаев. Попортил мне стол. Теперь придётся новый искать. А у меня с этим столом было столько всего связанно. Но ничего ты мне всё с лихвой компенсируешь. Это мы обсудим позже. А теперь выкладывай, чего надумал?

— Я согласен, — не стал я тянуть два месяца. Да и думать тут было не над чем.

— Я же говорил, что ты не сможешь отказаться от предложения первого. Не зря ему дали этот номер. Я в своё время тоже не смог ему отказать и вот видишь, к чему меня это привело. Сижу тут, общаюсь с новичками, отдаю приказы и помираю от скуки. Но это лишь мои проблемы, — тяжело вздохнул третий. — А теперь давай поговорим более детально о предстоящем задании и твоей подготовке к нему.

Руководство страны летало на специальных правительственных самолётах, которыми были Ил-62М. На подобных самолётах я никогда не летал и поэтому мне было необходимо сперва пройти переподготовку. Поэтому за следующие четыре месяца я должен был полностью освоить новый для себя самолёт. Но делать я это буду должен параллельно с учёбой в академии. Здесь у конторы уже всё было схвачено. Теперь занятия по пилотированию, вместо одного дня в неделю будут проходить трижды.

Более подробно, как это всё будет выглядеть, я узнаю уже непосредственно в академии. Также вместе со мной будет проходить переподготовку и мой будущий экипаж. Что это за люди мне предстояло узнать позже. Таисий Алексеевич заверил, что я не разочаруюсь в своих будущих коллегах.

Больше никакой полезной информации он мне не дал. Зато снова предложил выпить, чтобы снять напряжение. И это была отличная идея. Из головы всё никак не выходил список пассажиров российского самолёта, потерпевшего крушение над атлантикой.

С Катей этим вечером мы уже не встретились. Впрочем, эта встреча перенеслась на неопределённый срок. Утром ко мне заявилась Эллеонора и сообщила, что машина, которая отвезёт меня в Рязань, уже ждёт. Всё же мне дали возможность оказаться дома на Новогодние праздники и это было здорово.

— Серёжа, ты? — спросила меня баб Клава, даже зимой восседавшая у подъезда. — А я и не узнала тебя сразу. Богатым будешь. Валя мне говорила, что тебя не отпускают на праздники. Расстраивалась сильно. Один ты у неё. Это хорошо ещё, что она мужика себе нашла, а то одной ей совсем тошно было бы. Второго ей ребёночка нужно. Молодая она ещё.

— Привет, баб Клав. Побегу я, долго маму не видел, соскучился, — решив поскорее избавиться от разговорчивой соседки, сказал я.

— Да и не увидишь пока. Они ещё вчера к бабушке твоей уехали. Сказали, раз ты не приедешь, то и им оставаться в Рязани смысла нет. Тем более Настя отказалась в этом году из села уезжать. Хочет в новом доме Новый год встретить.

А об этом я совершенно не подумал. Привык уже, что бабушка к нам всегда на Новогодние праздники приезжает. Даже представить не мог, что в этом году она решит остаться в Мотовилове. Новый год — это семейный праздник, а она одна. Мама правильно сделала, что сама поехала. Теперь и мне туда торопиться нужно. Кто знает, как в эти дни автобусы ходят. Но сперва нужно было попасть домой.

— Баб Клав, а мама, случайно, ключи тебе не оставляла? А то я свои в училище забыл. Думал, сюрприз маме сделаю. А вот как всё обернулось. Мне бы домой забежать, переодеться. А потом сразу на вокзал лететь.

Ключи у баб Клавы были. И вот я уже переодевшись, еду на вокзал. Как я и думал, на праздники расписание изменилось. Но я успел на последний рейс. Правда, ехать пришлось стоя, но это всё ерунда. Гораздо хуже было то, что мне больше часа пришлось стоять на морозе и ждать, когда кто-нибудь поедет в сторону Мотовилова.

Обычно машины здесь проезжают едва ли не каждые пять минут, а сегодня словно все сговорились.

Что я только не делал для того, чтобы не замёрзнуть. Прыгал, приседал, бегал из стороны в сторону, но всё равно мороз потихоньку выигрывал эту битву. Хоть на улице и было не слишком холодно, но за час на ветру можно околеть и в плюсовую температуру.

— Да ты весь синий парень. Давно здесь стоишь? — спросил меня водитель буханки, который и подкинул меня до поворота на Мотовилово.

Недавно здесь прошёл сильный снегопад, и дорогу ещё не успели почистить, поэтому мне пришлось идти, проваливаясь в снег по колено. Пару раз я поскальзывался и нырял в сугробы с головой. А последнее погружение случилось совсем рядом с домом. Поэтому, когда оказался возле калитки, услышал лай Бима, который быстро прекратился, стоило мне подать голос. Пёс тут же начал скулить и прыгать, пытаясь сорваться с цепи и броситься ко мне. Поэтому первым делом я подошёл именно к нему.

— Я тоже рад тебя видеть дружище. Ну как тебе нравится новая будка? Мы её с Андрюхой специально утеплили, — сказал я, теребя Бима по голове. Пёс радостно крутился возле моих ног, облизывал руки и пытался лизнуть в лицо.

— Чего здесь творится? Кто тут к моему Биму пристаёт? — услышал я голос бабушки и повернулся к ней, расплывшись в улыбке.

— Валя! Радость-то какая! Серёжа приехал! — закричала бабушка, а в следующую секунду охнула и едва не упала, схватившись за сердце.

Я тут же бросился к бабушке, думая о том, какой же я всё-таки идиот.

Глава 15

Оказавшись рядом с бабушкой, я тут же подхватил её и не зная, что делать, просто закричал.

— Бабушке снова плохо!

Мама сейчас должна быть в доме. Всё же она врач и явно справится лучше меня.

В этот момент бабушку начала колотить сильная дрожь. А через секунду я услышал её смех. Она просто разыграла меня! Вот же! Едва сам инфаркт не получил.

— Ну нельзя же так... — начал я говорить, но бабушка не дала мне этого сделать, обняв, словно не видела несколько лет, а не пару месяцев.

— Это пропадать вот так нельзя. Уехал в своё училище, ни слуху ни духу. О бабушке вообще не вспоминал. Или хочешь сказать не так? — спросила бабушка и я не мог ей ничего возразить. Она была полностью права.

Маме я звонил несколько раз, а вот про бабушку, правда, забывал. Даже о её здоровье ни разу не поинтересовался. Мне сразу стало совестно, и я начал извиняться. За что тут же получил нагоняй.

— Нашёл из-за чего извиняться. Тебе учиться нужно хорошо, а не о старой бабке думать. Со мной всё в порядке. Помру только после того, как с правнуками нанянчусь. А судя по твоим стараниям в этом направлении, это будет ещё очень нескоро. Галя мне нравилась, но чего уж тут...

— Ну если пошёл такой разговор, то тебе бабуль ещё очень долго терпеть нас придётся. Специально буду оттягивать появление отпрысков.

— Я тебе дам оттягивать! Ишь чего удумал. Вот отучишься и чтобы сразу мне правнуков привёз! Приедешь без ребёнка, я тебя на пару с какой-нибудь девкой деревенской в сарае запру. И пока вы мне внуков не сделаете, не выпущу.

— Мама! Ну что ты такое говоришь? — возмутилась появившаяся мама. А потом она поспешила ко мне. Бабушка с ворчанием уступила ей и пошла в дом, заявив, что уже околела на морозе стоять.

Ну а потом вышел и дядь Коля. Женитьба ему явно пошла на пользу, вон как поправился. И это всего за несколько месяцев. Такими темпами мама его раскормит до состояния ленивого поросёнка.

— Я же говорил, что не могут первокурсников на Новый год домой не отпустить. Это просто Серёга решил вам сюрприз сделать.

— Здорова, дядь Коль и я рад тебя видеть. Только не послушалась тебя мама да и укатила в Мотовилово. Хорошо ещё, что возле дома я на баб Клаву наткнулся. Она мне и сказала, что вы сюда уехали и ключи от квартиры дала. Я свои в казарме оставил.

— Чего мы с вами на улице-то до сих пор стоим. Ты вон синий весь. Что-то слишком холодно стало. Надо бы Бима в сени на ночь запустить, как бы не околел. Да и ты, Серёжа, если ещё немного на улице постоишь, то же околеешь. В дом пойдёмте. Мы как раз только недавно печку затопили, да и картошки с грибочками нажарили. Сейчас ты у нас мигом согреешься, — сказала мама и потащила меня за собой в дом.

Бабушка уже вовсю хлопотала, накрывая на стол. Успел я аккурат к ужину.

С родными я пробыл ровно неделю. С тридцатого декабря по пятое января. Я бы остался ещё, но нужно было возвращаться в академию. Отпуск подходил к концу и уже шестого числа должны начаться занятия.

Но и за эту неделю успело произойти немало чего. И одним из главных событий уходящего года стали небывалые морозы. В ночь с тридцатого, на тридцать первое декабря, столбики термометров в некоторых городах опускались значительно ниже минус сорока градусов.

У нас градусника не было, но проснулись мы оттого, что в доме было ужасно холодно и это несмотря на то, что вечером топили печь. Бабушка тут же побежала за дровами и вернулась с Бимом на руках. Хоть мама и хотела вчера запустить его на ночь в сени, но мы совсем об этом забыли. Бедный пёс едва не расстался с жизнью на таком морозе. Если бы мы с Андрюхой не утеплили его будку, то собаку спасти уже не удалось бы. А так он полежал несколько часов у печки и постепенно начал приходить в себя. А ближе к вечеру уже полностью отошёл.

Практически весь день мы просидели дома. Я выходил только один раз. Вместе с бабушкой сходить и узнать, как дела у баб Люды. Кто знает, чего могло случиться в такие сильные морозы. К тому же бабушка говорила, что у соседки в этом году, что-то печка барахлит. Что конкретно с ней было не так, я не знал. Да и в любом случае не понял бы.

С баб Людой оказалось всё очень даже хорошо. Печка работала исправно и давала, так необходимое для жизни тепло. К тому же бабушка Алины согревалась самым проверенным средством — самогоном. И нас с бабушкой она не отпустила, пока мы не пригубили. Слава богу, я смог отделаться всего одной стопкой, а вот бабушке так не повезло. Или, наоборот, повезло гораздо сильнее, чем мне.

Меня попросили натаскать дров из поленницы, а то запас в доме уже подходил к концу. И вот пока я таскал дрова, бабушки и отметили скорое наступление нового 1979 года. Да так отметили, что мне пришлось до дома нести бабушку на себе, а как принёс, ещё и укладывать её спать. Мама отправилась делать то же самое с соседкой, а дядь Коля поехал в Захарово, проверить не полопались ли у него там трубы.

Бабушка всячески отказывалась спать, но ей сейчас это было просто необходимо. Пришлось прибегнуть к небольшой хитрости. Когда я был маленький, она очень любила укладывать меня спать. Ложилась рядом со мной, гладила по голове и пела колыбельные. Но сама засыпала всегда раньше меня. И вот сейчас я попросил её сделать, как в детстве.

Бабушка сперва отказывалась, говорила, что я уже слишком большой для подобного, но всё же согласилась. И вот уже через пару минут она спала. Ну а я принялся помогать маме, вернувшейся от соседки, с готовкой.

В итоге Новый год мы встречали ещё и с баб Людой. Алина и Семён Васильевич не смогли приехать к ней на этот праздник, а сама она к ним никогда не ездила. В основном даже не отмечала этот праздник, просто ложилась спать и редкий раз, когда пригласит кто-нибудь из соседей, выбиралась из дома.

К тому же бабушке было спокойнее, когда в такие лютые морозы она видела подругу и знала, что с ней всё в порядке. Морозы отступили только ближе к вечеру первого января. До этого момента все сельчане сидели по домам. А как рассказывала баб Люда, обычно все выходят поздравлять друг друга поутру. Но в этом году погода внесла свои коррективы в обычаи местных.

Да и в жизнь всей страны. Уже оказавшись в академии, я узнал, что мы ещё легко отделались. В Мотовилове в каждом доме имелась дровяная печь и поэтому люди могли себя обогреть. А вот городским пришлось гораздо тяжелее. В некоторых домах лопались трубы и людям приходилось сидеть без отопления, едва ли ни неделю. Они ходили по дому в зимней одежде, завернувшись в одеяла, и не всегда это помогало согреться. Многие просто замёрзли в собственных квартирах, а ещё больше людей погибли на улице. Выпив на Новый год, кто-то решил поздравить родственников или друзей, которые жили недалеко. Но это трезвому человеку недалеко, а пьяный может добираться до соседней улицы очень долго.

Вот так нежданно, негаданно на страну обрушились столь суровые морозы. Я и не помню, чтобы в прошлой жизни происходило, что-то подобное.

Но мороз был не единственным, что мне запомнилось.

Второго числа, ближе к вечеру ко мне заявился Ванька Ерохин. Уж кого, кого я его я не ожидал увидеть.

— Это, Серёг, я тут чего пришёл, — начал мяться парень, явно не зная, с чего начинать. К тому же его только что отчитала бабушка. А затем досталось и от мамы из-за того, что он пришёл и заставил бабушку нервничать. А потом к маме присоединился и дядь Коля. Но он лишь забрал маму, узнав, что парень пришёл ко мне.

Ванька же стоял и молчал, что на него было совсем непохоже. Помню, во время нашей первой встречи, он даже не думал уступать бабушке, отбрёхиваясь только в путь. А сейчас ему явно было стыдно за своё поведение.

К тому же мне помнится, что Пётр Григорьевич собирался пристроить парня учиться в строительный техникум. Должно быть, его там научили с уважением относиться к старшим. Ну или он просто осознал, что раньше вёл себя как скотина. В любом случае я не хотел, чтобы все набрасывались на парня. Поэтому я сказал Ваньке, чтобы ждал меня возле кладбища, если хочет поговорить. Здесь нам точно не дадут это спокойно сделать.

Сам же пошёл одеваться. Кто знает, чего хочет Ванька и как надолго затянется этот разговор. Мёрзнуть мне совершенно не хотелось.

— Ты куда собираешься? — тут же налетела на меня бабушка. — Не велю тебе никуда ходить с этим оболтусом. До добра это не доведёт. Свою жизнь он пускай портит, сколько ему угодно будет, а вот в твою нечего лезть!

— Бабушка, ты чего? Он просто пришёл поговорить. Летом у нас были кое-какие разногласия, которые я сам бы не прочь уладить.

И это было правдой. При виде Ваньки мне стало как-то не по себе. Всё же я вполне мог лишить его жизни, не подоспей вовремя ребята. Да и чего уж греха таить, я должен извиниться перед парнем. В том происшествии виноват был только я. А в итоге вышло, что он и по морде получил и ещё потом в камере не за что просидел.

— Нечего тебе с ним улаживать. Дома говорю, оставайся! — стояла на своём бабушка. Я и не помню, чтобы она вот так мне что-то запрещала.

Но тут, к моему удивлению, на помощь пришла мама. Она была согласна, что нам нужно поговорить с Ванькой. В отличие от бабушки мама знала всю историю, за исключением стычки в заброшенной церкви. Думаю, что она также чувствовала себя виноватой перед парнем. Всё же это её подруга устроила нам весёлую жизнь, за что досталось совершенно невиновному человеку.

Правда, сдалась бабушка, только после того, как на помощь нам с мамой пришёл дядь Коля. Втроём нам удалось одержать победу.

— Леший с вами! Иди, Серёжа. А то налетели все на старушку, ироды. Только учтите, если что с Серёжей случиться, виноваты будете вы.

— Да ничего не случится бабуль. Вот увидишь, что Ванька сильно изменился.

— Скажи Ваньке, чтобы он завтра часов в десять утра дома был, мы с Колей к нему зайдём, — шепнула мне мама, перед тем как я вышел.

Выходит, я был прав. А завтра она собралась идти извиняться перед Ванькой. Что же это правильно. И я тоже сейчас собирался извиняться. Скорее всего, мы больше никогда с ним не пересечёмся по жизни, но извиниться я должен. В первую очередь для самого себя.

— Серёга, я это... — начал мямлить Ванька, когда я к нему подошёл. Было видно, что парню очень трудно начать говорить, поэтому я решил ему помочь.

— Погоди Вань. Давай, сперва я скажу, а ты пока соберёшься с мыслями. Идёт? — парень выдохнул с облегчением и кивнул. — Я хотел извиниться, за то, что произошло летом. Из-за меня ты провёл несколько недель за решёткой. А ещё я едва не совершил ужасное преступление, не лишил тебя жизни.

По мере того как я продолжал говорить, на лице Ваньки появлялось недоумение. Похоже, что никто не рассказал ему о том, что произошло в тот день. А сам он был слишком пьян, чтобы что-то запомнить. Ну и ладно, я должен извиниться за этот поступок. Он стал самым отвратным в этой моей жизни.

— Наверное, тебе никто не рассказал. Но я пытался задушить тебя, когда нашёл в том подвале. Если бы вовремя не подоспели ребята и твой дядя, то вполне возможно, мы бы сейчас не разговаривали. Тебя бы не было в живых, а я сидел в тюрьме. В тот момент я не понимал, что творю. Мне сказали, что бабушка умерла от сердечного приступа и всё было как в тумане. Я хотел лишь наказать человека, который отнял у меня бабушку.

— А я ещё думал, почему у меня так шея болит. А дядька, сидевший вместе со мной в камере, сказал, что у меня там синяки. Подумал, что с кем-то подрался по пьяни, вот мне шею и намяли, — тихо произнёс Ванька, трогая шею.

— Теперь ты знаешь, что произошло на самом деле. Мне действительно очень стыдно, что всё это произошло. Что тебе пришлось страдать из-за меня.

— Спасибо тебе Серёга, — совершенно неожиданно для меня произнёс Ванька. — Благодаря тому, что произошло летом, я очень сильно изменился. Сейчас я понимаю, что продолжи жить так, как жил, закончил бы в лучшем случае в тюрьме. А скорее всего, помер где-нибудь по пьяни. Я даже не помню, как пришёл в тот день в церковь и действительно думал, что поджёг дом баб Насти. Знаю я себя. Вполне мог сотворить подобное. Нельзя мне пить, совсем крышу срывает.

Случившееся летом мне отлично мозги прочистило. Сейчас я уже больше пол года не пью и чувствую себя просто великолепно. Устроился на работу, вечером учусь. Познакомился с отличной девчонкой. И всё это благодаря тебе Серёга. Ты засунул меня за решётку, и ты же вытащил меня оттуда. Можно сказать, что ты дал мне возможность жить. А до этого я лишь существовал. Никто и ничто не могло повлиять на меня. Да, собственно говоря, никто и не собирался этого делать. В селе все меня жалели, а если и ругали, то я не обращал на них внимания. Только дядька Петя только грозился посадить меня на пятнадцать суток. Знал я, что он этого не сделает. А про отца и говорить нечего. Днём на работе, а после работы в бутылке.

Ванька ещё говорил и говорил. Накипело у парня знатно. А я всё стоял и слушал, думая, как досталось парню по жизни. Но главное, что сейчас он взялся за ум. Для этого потребовалась отличная встряска. Но без неё он реально пропал бы.

Вот так я извинился и получил за свой, хреновый со всех сторон поступок, благодарность. Впервые меня поблагодарил человек, которому я сделал, что-то плохое.

Договорились с Ванькой встретиться в Рязани. Хотел он меня как-нибудь отблагодарить. Хотя бы в кафе сводить. Я был не против. Только неизвестно, когда эта встреча состоится. Когда ещё у меня будет отпуск. Может, до конца обучения я больше и не попаду домой.

В этот же день мама с дядь Колей сообщили, что у меня будет брат или сестра. А у бабушки ещё один внук. Правда, она запросила внучку. Но тут уж как получится. А третьего числа мы все уехали в Рязань. Маме и дядь Коле нужно было выходить на работу, а бабушке ехать проверятся в больницу.

Уже в Рязани я встретился с Лёхой, который собрался весной расписываться с Танькой, чтобы их ребёнок родился в полной семье. Заодно пригласил меня на свадьбу.

Когда Лёха рассказывал об этом, он был похож на карликовую собачку. Обычно у них такие же жалостливые лица. А что я мог ему сказать? Раз накуролесил, то и отвечать нужно. Оставалось только надеяться, что появление ребёнка изменит отношение Лёхи к женитьбе, в частности, и семье в целом.

Вот так быстро пролетел отпуск и настала пора возвращаться в академию. Пообещал маме, что постараюсь приехать, к тому моменту, как придёт срок брату или сестре появиться на этот свет. И я сделаю всё возможное, чтобы выполнить это обещание. По срокам август.

В академию я прибыл одним из последних и сразу же встретился с капитаном Лужным. Чем был очень удивлён. Он лично стоял на КПП и встречал курсантов.

— А вот и старшина заявился. Что-то ты совсем не торопился возвращаться. Хотя я тебя понимаю, такие дела творятся во вверенном тебе подразделении, что лучше и вовсе свалить отсюда куда подальше и не высовываться.

— Что случилось? И почему вы лично стоите на Кпп? — спросил я у капитана.

Одно его появление здесь уже не сулило ничего хорошего. А уж каким тоном он всё это говорил... Я уже думал, что мы нашли с капитаном общий язык и отлично начали понимать друг друга. Но, как оказалось, я ошибался.

Сейчас я вообще не понимал, какие ко мне могут быть вопросы, когда я находился в официальном отпуске. За старшего должен был остаться один из лейтенантов, вот с него пускай и спрашивает.

— Стою я тут потому, что именно в моё дежурство случилось ЧП, — произнёс капитан и как-то мне сразу стало не по себе.

Выходит, что он здесь отбывает наказание? Это что же такого произошло, что Мохов отправил капитана в наряд на КПП? Вот так с ходу я даже предположить не могу? Все курсанты свалили в самоволку, пока капитан спал? Или устроили пьянку с мордобоем? Или, пока меня не было, они всё же передрались с гражданскими? Блин, столько всего могло произойти, да и Лужный явно не собирался так просто мне рассказывать, что произошло.

— ЧП, в котором по большей части виноват именно ты старшина.

— Товарищ капитан, хватит говорить загадками. Скажите прямо, в чём я виноват. Я вообще ничего не понимаю. Почти две недели был в отпуске, а когда вернулся, вы меня обвиняете непонятно в чём.

Глава 16

Я стоял и возмущался, но капитану было плевать на мои возмущения.

— Ну а кто ещё виноват, если не ты? Кто первый, подал пример, бросив местную девчонку?

— А это тут вообще каким боком?

Слова капитана только ещё сильнее начинали меня путать.

— Ну как, каким боком? Насмотревшись на тебя, ещё три идиота решили бросить местных девушек, после того как попользовались ими. И сделали они это паскуды буквально вчера. Ты представляешь, сперва сбежали в самоволку, обстряпали там свои дела и под утро довольные обратно в академию. А уже через несколько часов вновь в увольнительную, где и заявили, что получили от девчонок всё, что хотели. Сразу же подоспели местные. Закрутилось, завертелось. А потом мне пришлось забирать этих идиотов из больницы. Хорошо, ещё отделались синяками да ушибами. Во время местные стражи порядка подоспели, чтоб им пусто было. Ещё и с ними разбираться пришлось. Но ты об этом лучше у этих трёх идиотов спроси, когда навещать их в медсанчасти будешь. Можешь зайти прямо сейчас. А то с завтрашнего дня вам совсем не до того будет. Новый семестр сразу же начнётся с колоссальных нагрузок. Но сперва вы повторите пройденное раньше.

Вот же идиоты, тут я был полностью согласен с капитаном. И надо же было до такого додуматься? Чего им плохо, что ли, было? На хрена сразу же бросать после того, как переспали?

— Чего в шоке? Я сам такой же был, когда это узнал. А уж, когда со мной товарищ генерал-майор общался по этому поводу, я вообще думал, что под землю от стыда провалюсь. И стыдно мне было за этих дебилов. За то, что отвечаю за них.

— Товарищ капитан, кто додумался до подобного?

— А вот сейчас сходишь и сам посмотришь. Могу поспорить, что ты никогда бы не подумал на этих курсантов. После медсанчасти загляни в административный корпус. Владимир Алексеевич просил, чтобы ты к нему зашёл, как вернёшься, — крикнул мне след капитан.

Вот так я, даже не заходя в казарму, отправился в медсанчасть. Очень уж мне хотелось посмотреть, кто отличился подобным образом.

Перед санчастью меня перехватил Лёва. Словно специально поджидал.

— Натворили твои ребята делов в городе. Лучше вам теперь туда вообще больше не соваться. Слышал я, что вновь собрались устраивать облавы на курсантов училища, — сразу же выпалил курсант СЛУГА. — Девки это ладно. Там были три безотказные прошмандовки, поэтому на них уже всем наплевать. Но в драке ваши архаровцы умудрились навалять Жилину с его прихвостнями, а уже только после этого сами огребли. Честно говоря, я прям не ожидал подобного.

— Погоди, — остановил я парня. Он сказал так много всего, что я уже начал терять суть. — Кто такой Жилин с прихвостнями? И почему из-за того, что ему досталось от моих ребят, всё совсем хреново?

— Жилин? Это сын нашего начальника милиции. У него даже своя банда есть, которая только и может, что старушек пугать, да курсантов-лётчиков вылавливать по одному. В тот день всё очень хорошо сложилось и девицы, как раз наткнулись на Жилина. Он уже давно ходит, к вам присматривается, да вот только вы обычно довольно большими компаниями в увольнительные ходите. А на этот раз этих всего трое было. Вот Жилин и решил, что впятером они легко справятся. Вот только не вышло. Ваши сильнее оказались. А пока они с Жилиным разбирались, прибежала целая толпа и уже досталось твоим ребятам.

Неплохо. Наши справились с пятью отморозками, а только после этого их запинали толпой. Постепенно ко мне начало приходить понимание, кто сейчас находится в лазарете.

— Поговори со своим начальством, да и сокурсниками. Не нужно вам сейчас в город выходить. Даже толпой. Беда, какая случиться может. Знаю я этих ребят, с одного района мы. Они теперь ещё сильнее лютовать начнут.

— Спасибо за предупреждение. Я обязательно передам твои слова Владимиру Алексеевичу. Как раз после медсанчасти к нему собираюсь идти.

— Если что обращайся. Вы мне все целые нужны. Вам же ещё весь следующий год за нас работать на территории училища.

Сказав это, Лёва побежал в сторону своего общежития. Это конечно, наши накуролесили. Но обвинять в сложившейся ситуации их будет неправильно. Местные, в любом случае, рано или поздно, вновь начали своё любимое занятие — отлупи лётчика. А тут подвернулась такая возможность.

К тому же у многих ребят уже появились девушки в городе и увольнительную они проводят с ними. Как ещё не поймали кого-нибудь из таких одиночек, было загадкой. Опять же это лишь вопрос времени. И предупреждение Лёвы было как раз кстати. Сейчас навещу ребят, а потом пойду к начальству, узнаю, для чего я понадобился генерал-майору, а заодно и поговорю по поводу этого происшествия.

В медсанчасти меня встретила строгая медсестра, которая сперва не хотела пускать меня к ребятам, заявив, что только помыли полы и пока они не высохнут ходить здесь нельзя. Пришлось простоять у входа минут десять.

— Два попадания из трёх, — произнёс я, когда оказался в палате с четырьмя койками. Три из которых были заняты.

На одной койке лежал Дима Рябов и судя по количеству бинтов, намотанных на него, досталось парню не хило. Впрочем, и двое оставшихся не отставали от моего заместителя количеством видимых повреждений. Пименов и Остроцкий. Пименов выступал в роли моего телохранителя во время разговора с Лёвой на тренировочной площадке. Сильнейшие рукопашники в академии.

Ни капли не сомневаюсь, что эта троица сможет навалять сразу пятерым. Очень странно, что они не отмахались от остальных. Наверное, там набежало человек двадцать. А тут ты хоть как дерись, просто задавят толпой. Это в кино, один человек легко справляется с толпами врагов, показывая им чьё кунг-фу лучше. А в жизни подобное не прокатит.

«Известно всем как дважды два — толпою гасят даже льва». И здесь как раз была такая ситуация.

— И как же вы так умудрились? — спросил я, привлекая к себе внимание пострадавших, но потом быстро изменил вопрос. — Вернее, кто же вас надоумил так поступить?

— И ты туда же? — посмотрев на меня с осуждением, сказал Димка и отвернулся к окну. Как он ещё двигаться может в этих бинтах?

А вот Пименов и Остроцкий были гораздо разговорчивее. Похоже, им уже надоело здесь прохлаждаться и хотелось как можно скорее вернуться к занятиям. Да и поговорить здесь особо не с кем.

Их рассказ не сильно отличался оттого, что я услышал из уст Лужного. Разве что они более красочно и детально описывали Новогоднюю ночь и что они делали с теми девчонками. Ребята знали, что это местные давалки, поэтому так быстро с ними и распрощались. Получили своё и до свидания. Не хватало ещё подцепить чего. С такими особами долгих отношений не получится. Да и слишком большой риск, что пока ты будешь в академии, она начнёт скучать и приласкает кого-нибудь ещё.

В общем, сказали они девушкам прощайте, а те сразу жаловаться. Парни успели только до кафе дойти, как на них тут же налетел Жилин с товарищами и огребли. А наши остолопы вместо того, чтобы бежать со всех ног в академию, решили всё же зайти в кафе и перекусить. Это и стало их главной ошибкой. К тому времени, как они вышли из кафе, там уже собралась толпа местных. И ладно бы им забежать обратно в это самое кафе и вызвать оттуда милицию, но нашим героям стыдно было так делать и поэтому они решили вступить в бой с превосходящими силами противника. И огребли по полной программе. Слава богу, обошлось без переломов и серьёзных травм.

Но как выяснилось — не обошлось. Правда, переломы были не у наших, а у местных. В общем, накуролесили парни знатно. Но пока ещё никакого разбирательства не было. Владимир Алексеевич отчего-то молчит. Лишь отправил капитана на КПП. Да и случилось всё это буквально вчера. Хотя ребята и говорят, что шумиха в академии поднялась нехилая. Но им, естественно, никто ничего не рассказывал.

— Серёга, ты узнай тампро нас. А то страшно, что из академии погонят. Сам понимаешь, через столько всего прошли и тут засыпаться на подобном, — попросил меня Дима, когда я уже уходил.

Теперь к Владимиру Алексеевичу.

Мохова на месте не оказалось и мне вновь пришлось ждать. Что-то сегодня все дают мне немного времени на подумать. Хотя о чём конкретно сейчас думать я не знал. Чем я мог помочь ребятам, если их действительно решат исключить? Да ничем. Я такой же курсант, как и они и меня вряд ли послушают. Максимум я мог требовать, чтобы виновных на этот раз наказали, а не закрывали глаза, как обычно это делается. Сейчас это были не внутренние разборки. К тому же ребят реально могли убить или покалечить. И я сомневаюсь, что Владимиру Алексеевичу подобное легко бы сошло с рук. Всё же это смерть курсантов. К тому же в академии, о которой ещё ничего не было известно, по крайней мере, официально.

— Давно стоишь? — раздался голос Мохова и я вздрогнул. — В Новом году столько дел навалилось, что даже не знаю, как всё разгребать. Но это уже не твои проблемы, так что не бери в голову. О твоих проблемах я как раз и хотел поговорить. Заходи, пока в кабинет и жди меня там. Сейчас я ещё раз в бухгалтерию схожу и уже займёмся тобой. И сделай пока чайку.

Владимир Алексеевич ушёл в бухгалтерию, а я зашёл в его кабинет и принялся делать чай. Вернулся Мохов даже раньше, чем я всё приготовил.

— Конечно, подкинул ты мне задачку Фомин. И ведь самое главное, всего за несколько дней до Нового года мне позвонили и приказали найти для тебя возможность покидать академию минимум четыре дня в неделю. И при этом выделять сопровождающего. В ближайшее время тебе предстоит приступить к обучению пилотирования ИЛ 62М. Знаешь, что за самолёт такой?

— Знаю, — просто ответил я. И вроде бы Мохов должен был удивиться, но этого не произошло.

— Даже представить не могу, как тебе удалось получить допуск к обучению на этом самолёте. Но расспрашивать не буду. Это уже не моё дело. Раз начальство приказало, нужно выполнять. Так как ты уже сдавал пилотирование, то я освобождаю тебя от него. По крайней мере, на АН 2. На 26 придётся летать и сдавать все экзамены. Тут уж никуда не денешься. Но это будет только в следующей учебном году. А в этом тебе ещё предстоит довольно много всего интересного.

— Владимир Алексеевич, — перебил я генерал-майора. Сперва нужно было узнать, что будет с ребятами, подравшимися с местными, да и узнать о планах Мохова на этот счёт, а только потом говорить обо мне. — Что вы собираетесь предпринимать в отношении Рябова, Пименова и Остроцкого? И как быть с местными? Мне сказали, что после случившегося на курсантов открывается новый охотничий сезон. И участвовать в охоте будет довольно много желающих.

Владимир Алексеевич принялся дуть на чай, размышляя над тем, что мне ответить. Я решил поступить так же. К тому же хотелось пить.

— Чего я сделаю? Эту троицу, естественно, накажу. Будут у меня из нарядов не вылезать, после того как поправятся. А вот с местными не всё так просто. Умудрились наши архаровцы троих местных достаточно сильно покалечить. И одним из покалеченных оказался сын Жилина. Это местный начальник милиции. Так вот, старший Жилин сразу же написал жалобы, куда только можно было. И в первую очередь в военную прокуратуру. Причём в Московскую. Специально за этим туда ездил. Не поленился гад такой. Знал, что так просто к академии не подступится, и решил пройтись сразу по всем. Всё же начальник милиции и неважно, что городок совсем крошечный.

Большинство жалоб уже выброшены в мусорку. Но есть люди, которые не хотят с нами сотрудничать. Поэтому здесь пока ничего ещё не решено. Думаю, максимум пара дней и можно будет сходить в гости к Жилину. Пообщаться с ним. Имеются у нас очень интересные темы для беседы.

Поэтому можешь передать ребятам, чтобы не нервничали они там сильно и скорее шли на поправку. Не терпится мне их наказать. Прям свербит, сил нет.

Тут я был согласен с Моховым. Наказать эту троицу нужно было обязательно. Причём устроить публичную порку, чтобы все видели. И не только наши, но и гражданские. Подобное обязательно остудит самые горячие головы.

— Ещё меня просили передать тебе вот это, — Владимир Алексеевич достал из своего стола довольно толстый конверт и протянул его мне. — Привет от Таисии Алексеевной. Уж не знаю, каким образом ты смог пересечься с этой женщиной, но мой тебе совет, старайся не иметь с ней никаких дел.

А вот не получится у меня не иметь никаких дел с третьим. Теперь мы очень тесно связаны. Но говорить об этом Мохову я не стал. Пообещал, что прислушаюсь к его словам. А с Таисией Алексеевной встретился совершенно случайно.

— Слишком много в последнее время вокруг тебя случайностей Сергей. Даже не представляю, что в тебе такого особенного, но рядом с тобой появляются очень серьёзные люди. С которыми даже я не могу свободно общаться. А уж про твои тайны, к которым у меня нет допуска, вообще молчу. Но это всё ерунда. Меня это не касается, — не знаю, в какой уже раз за наш короткий разговор произнёс Мохов. — Я должен подготовить из вас оболтусов первоклассных специалистов, и я это сделаю.

И ещё Сергей. На курсе появились три новичка, которые имеют непосредственное отношение к тебе. Они также будут обучаться управлению 62.

А вот и мой обещанный экипаж. Только интересно, почему три человека? Контора решила не рисковать и перестраховаться, подготовив ещё несколько человек? Очень на то похоже. И это хорошо. Может, мне и не придётся лететь в Каракас. Хотя я в этом сильно сомневаюсь. Третий уже сказал, что именно я должен управлять самолётом.

— Ладно. Чёрт с ними. Загляни к пострадавшим и обрадуй их, что я зайду через пару часов. Пускай готовятся. И ещё, едва не забыл. В ближайшие пару недель придётся забыть об увольнительных. Проведи беседу с личным составом. Лужный и лейтенанты уже это сделали, но лишним не будет.

Зайдёшь ко мне в понедельник, нужно будет подписать кое-какие документы. А теперь иди, а я продолжу разгребать навалившееся на меня дерьмо.

Оказавшись на улице, я первым делом заглянул в конверт, внутри которого оказалось моё вознаграждение за доставку Зейны в союз. Пятьдесят сторублёвок. Это были очень большие деньги по меркам 78 года. И я уже знал, куда их пристрою. Вот и нарисовался подарок маме с дядь Колей на свадьбу. Лучше поздно, чем никогда.

Добавлю к этим деньгам накопленные до этого и вполне хватит на новенькие Жигули. Сегодня определённо отличный день, даже несмотря на нарисовавшиеся проблемы.

Вот в таком отличном настроении я и пошёл сообщать ребятам, чтобы они готовили вазелин. А потом отправился, наконец, в казарму. Нужно было посмотреть, кого там контора определила обучаться вместе со мной. По-любому это должны быть действующие пилоты. Иначе за оставшееся время они просто не успеют ничему научиться. Сомневаюсь, что у конторы есть ещё три вселенца, бывших пилота.

Оказавшись в казарме, я сперва даже не понял, что происходит. В общем коридоре собралась приличная толпа, которая очень активно что-то обсуждала. Причём вместе с дневальным, которого не оказалось на месте. Поэтому моё появление оказалось незамеченным.

Ребята явно увидели нечто интересное и когда я подошёл к Витьке Белоусову, который стоял одним из последних, он просто отмахнулся от меня.

— Погоди, сейчас самое интересное будет. Счёт десять — десять. Козлиный бой.

Я так и сделал. Встав на цыпочки кое-как смог разглядеть, чем же так заинтересовались ребята. И увидел, как вокруг табуретки расселись четыре человека и рубятся в карты. Вот ни хрена они осмелели. И это всё из-за того, что Капитана поставили дежурить на КПП? Интересно, а куда смотрит Гриша и другие лейтенанты? Да и мои заместители, двое из которых сейчас находились среди зрителей? Ладно Рябов, он в лазарете, но Андрей с Крымовым...

Если Мохов сейчас решит заглянуть в казарму, огребём мы все по полной.

— Дежурный по роте на выход! — заорал я изо всех сил, отчего ребята, стоявшие ко мне ближе всего, подскочили. Все разговоры тут же стихли.

— И как это всё понимать? Почему дневальный не на своём месте? И где дежурный по роте? Что вы за две недели совсем забыли все команды и как на них нужно реагировать?

— Мать твою, Серёга! Напугал до усрачки! — подал голос Андрей, который стоял в первых рядах зрителей.

— Это я ещё не начинал. Совсем охренели! Дневальный и дежурный, я вас жду. А всем остальным построиться и приготовиться к осмотру.

Глава 17

— Новичков это также касается, — добавил я, когда увидел, что двое из игроков даже не думают выполнять мои команды.

— А мы не курсанты академии и не должны выполнять твои команды, — даже не думая вставать, произнёс парень лет двадцати пяти. Но сейчас меня интересовал не он. Среди новичков оказался Валера. Тот самый, которого Владимир Алексеевич отправил домой, практически перед самым окончанием испытаний на базе Бурана.

Неужели он один из тех, кто потенциально может оказаться в моём экипаже на правительственном ИЛ 62? Если это так, то я тогда вообще ничего не понимаю. Откуда у семнадцатилетнего парня знания по управлению подобными самолётами? А без знаний и опыта его назначение в мой экипаж — настоящий бред.

Самолёт это вам не велосипед. Не получится научиться управлять, если тебя просто посадят на него и столкнут с горки. Хочешь не хочешь, научишься, крутить педали. А с самолётом такое не пройдёт.

С Валерой разберусь позже. У меня тут намечается бунт на корабле, и все присутствующие смотрят в ожидании, что же я буду делать. Ну что же я их не подведу. Как раз ко мне подбежали дежурный с дневальным. Второму я сразу же указал на его место. Им я займусь немного позже. А вот с дежурным пообщаюсь прямо сейчас.

— Скажи-ка мне Миша, почему в казарме посторонние?

— Как же это посторонние? — начал лопотать парень, от волнения проглатывая некоторые буквы, отчего я с трудом мог понять, что он вообще говорит. — Ещё вчера к нам определили этих людей. Лейтенант Грибов распорядился.

— Ты же сам слышал, что они не курсанты академии, а эта казарма предназначена для проживания курсантов. Чтобы через две минуты посторонних здесь не было. Время пошло.

Миша стоял и не знал, что ему делать. Зато парень, что сидел рядом с Валерой, подскочил и направился ко мне.

— Это ты Фомин? — спросил он, подойдя ко мне вплотную. Я лишь кивнул. — В таком случае нас прислали именно к тебе. Будем учиться работать вместе. Меня Лёхой зовут.

— Дежурный, ты плохо понял мой приказ? — не став ничего отвечать этому наглецу, обратился я к Мише, который по-прежнему стоял и мялся, не зная, что ему делать.

— Но как?

— Берёшь столько человек, сколько тебе потребуется, чтобы вытащить этих людей из казармы. Если будут сопротивляться, разрешаю применить силу.

— Да ты парень, совсем охренел! Нам с тобой предстоит пройти слаживание, а ты решил начать с подобного? Чтобы ты знал, в казарме мы не посторонние. Ещё вчера были оформлены все документы. Желаешь сам их увидеть, вали к начальнику училища. Он лично всё делал.

— Обязательно схожу, как только наведу здесь порядок. А пока я буду наводить порядок и ходить к Владимиру Алексеевичу, вы будете ждать за пределами казармы. Сами выйдете, или вам помочь? — спросил я, наблюдая, как скривилось лицо этого Лёхи.

А в следующую секунду этот идиот не придумал ничего лучше, кроме как, бросится на меня с кулаками. И где только третий нашёл подобного индивида? Лёха успел сделать всего пару шагов, прежде чем его перехватили ребята. Я даже не собирался защищаться, прекрасно понимая, что ему не позволят на меня напасть.

— А теперь вышвырните его из казармы и не пускайте обратно, пока я лично не услышу от руководства академии, что они имеют право жить вместе с нами.

— Убрали свои руки, сосунки. Вот только отпустите и вы всё сразу же получите. Я сейчас же пойду жаловаться вашему начальству, и вы быстро вылетите из своей чёртовой академии, — начал верещать Лёха, но на его крики уже никто не обращал внимания. Ребята быстро сориентировались и поняли, что сегодня у меня совсем нет желания шутить.

— Серёга, но Валера же наш. Он с нами был на базе, — попытался заступиться за парня Андрей. Но я был непреклонен. Лёха говорил за всех новичков и никто ему не возразил, значит, согласны. Вот пускай вместе и кукуют. Ждут, пока я не разберусь во всём.

Я уверен, что всё в порядке и они имеют право находиться в нашей казарме, но проучить обязательно нужно. Если кто-то из этой троицы будет в моём экипаже, то подобных случаев неповиновения не должно быть. Я обязан быть уверен, что мои команды будут выполняться беспрекословно. Кто знает, в какой ситуации мы можем оказаться и малейшая задержка вполне может стоить нам жизни.

— А где третий новичок? — спросил я у Валеры, когда он проходил мимо меня. Парень даже не собирался возражать, как его старший товарищ. Собрав карты, он сам двинулся на выход, отказавшись от посторонней помощи.

— Не третий, а третья. Она заняла шестую комнату, — сказал Валера и я немного охренел.

Нет, я, конечно, знал о том, что и женщины становятся пилотами и также учатся в лётных, но вроде они всегда это делают отдельно от мужчин. Помню ещё по прошлой жизни, что где-то в семидесятые набирали несколько групп, состоящих исключительно из женщин. И вроде там выпустилось около девяносто человек. Но отчего-то дальше подобная практика не пошла. Всё же сейчас считается, что профессия пилота исключительно мужская. Хотя уже есть много женщин, прекрасно показавших, что они могут справляться с управлением самолёта не хуже мужчин. Та же Савицкая, вон сколько рекордов установила.

— Дежурный, начинай досмотр, а я пока прогуляюсь до шестой комнаты, — отдал я приказ и пошёл посмотреть, кого это мне прислали в качестве одного из членов экипажа.

Подойдя к двери, я остановился, размышляя, как быть. Просто открыть дверь и войти в комнату, или сначала постучаться? По идее я не должен стучаться и могу входить в любую комнату, когда захочу. Но это с парнями так можно поступать. Пусть они там хоть без трусов ходят, а тут девушка. А если она там переодевается? Ну или какие свои женские дела решила сделать? Всё равно одна в комнате.

Миша там уже вовсю проводил досмотр и судя по тому, как он это делал, всё закончится довольно быстро. Времени на долгие раздумья у меня не было. Решил всё же постучать. Но никакого ответа не последовало. Тогда я постучался ещё раз и ещё.

Ребята уже начали коситься в мою сторону и мне ничего не оставалось кроме как войти без разрешения. Стоило мне коснуться ручки, и дверь сама открылась. На меня уставилось рыжее, всклокоченное чудо очень похожее на персонажа какого-то мультфильма из моей прошлой жизни.

Непослушные волосы торчали во все стороны, а всё лицо девушки было усыпано веснушками. Она смотрела на меня заспанными глазами, которые периодически тёрла, пытаясь заставить их оставаться открытыми. Одета девчонка была в нашу форму, которая была ей немного велика и выглядела слишком мешковатой.

— Ну и чего так долбиться? Ты вообще, кто такой и зачем я тебе понадобилась? Если очередной желающий познакомиться со мной поближе, то иди на хер, — заявила девчонка и зевнула, начав потягиваться.

Такая непосредственность с её стороны меня просто обескуражила. Я даже не знал, что ей ответить.

— Так и будешь молчать? Тогда какого хера меня разбудил? Ну и чёрт тобой. Не хочешь разговаривать, не надо, — пожала плечами рыжая. — Пойду я обратно спать. А то с завтрашнего дня нам грозятся какими-то страшными мучениями. Типа подъёма в шесть утра, зарядки на улице и прочих радостей, что вы парни так любите. Бывай. Вспомнишь, зачем приходил, завтра расскажешь. Сегодня больше не беспокой меня. — сказав это, девчонка начала закрывать дверь. И у неё это почти получилось, но моя нога не дала двери закрыться до конца.

— Старший сержант Фомин. Старшина этой казармы.

— Так это ты тот Фомин, который будет командиром экипажа на 62? — выпалила девчонка, распахнув дверь. Весь сон с неё как рукой сняло. — А чего сразу не сказал. Стоит, молчит, глазами хлопает. Чего вообще надо? Да ко мне за вчерашний и сегодняшний день вот таких лупоглазиков знаешь сколько приходило? Вот и я не знаю, но много. После двадцатого я уже и считать перестала. Словно женщины никогда не видели. Я тут даже комнату на замок закрыть начала, чтобы кто особо смелый не решил, что мне страшно спать одной. Зашибу дурака, если припрётся. А оно мне надо? Отвечать ещё потом за это. Нет уж обойдусь как-нибудь.

Девчонка начала тараторить с такой скоростью, что её уже можно было, смело брать на озвучку рекламы, когда в конце очень быстро говорят какую-то информацию.

Я реально стоял и хлопал глазами не понимая, как тут вообще можно вставить хоть слово. На помощь мне пришёл дневальный.

— Дежурный по роте на выход!

Я тут же обернулся и увидел Гришу, за которым шли Лёха и Валера. Если лейтенант широко улыбался, то эти двое были мрачнее тучи. Особенно Лёха. Как-то слишком быстро они вернулись. Я думал минут десять у меня точно есть.

— Ты куда это там смотришь? — спросила рыжая, высунув голову из комнаты. — Начальство припёрлось? Да? Ну вот блин. Поспала, называется.

Тем временем Гриша отдал команду вольно и сказал, чтобы ребята расходились по своим комнатам. По расписанию сейчас было время самоподготовки. Вот пускай они и идут самоподготавливаются.

— Что у вас произошло? — поздоровавшись, спросил у меня Гриша.

— Ничего такого. Просто приказал убрать из казармы посторонних.

— В смысле? — не понял Малютин.

Похоже, что Лёха успел только пожаловаться, а вот рассказать, с чего всё началось, он не успел. Ну или не захотел. А вот я сделал это. На удивление рыжая даже не пыталась никого перебивать. Она с интересом слушала, переводя взгляд с Валеры на Лёху и обратно.

— В общих чертах мне всё понятно. В сложившейся ситуации неправы обе стороны.

— Да ладно! — перебив Гришу воскликнула девчонка.

— Светлана, давай сперва я договорю, а уже потом ты выскажешь своё мнение, — покачав головой произнёс Гриша.

Девчонка тут же залилась румянцем, что на её веснушчатом лице выглядело довольно странно.

Ну а после этого лейтенант разложил всё по полочкам, указав всем на допущенные ошибки. Причём он не забыл упомянуть и себя. Себя он обозначил виновным в том, что не перехватил меня и не предупредил о новых постояльцах. Хотя и знал, что я уже вернулся в академию. Лёха был виновен понятно в чём. А я в том, что даже не стал разбираться в ситуации и начал рубить сплеча. Хотя за это же Гриша меня и похвалил.

— Если подобные ситуации будут возникать среди твоих подчинённых, то их нужно пресекать на корню. Но эти ребята, действительно не являются твоими подчинёнными. Мне было сказано, что они пробудут в академии неделю. Это время они будут заниматься вместе с вами.

На это мне уже нечего было возразить. Раз начальство дало добро, то я уже ничего не могу поделать. По крайней мере, с этой троицей, с которой мне ещё предстоит познакомиться. Но будет это только после того, как провинившиеся курсанты понесут соответствующее наказание. В качестве которого, я решил выбрать тренировку на открытом воздухе. Всё в лучших традициях капитана Лужного. К тому же он сегодня не проводил уже ставшую привычной утреннюю тренировку. А сами ребята как-то не горели желанием это делать, расслабившись за время отпуска.

Вместе с нами, к моему большому удивлению, на тренировку вышли Света и Валера, а вот Лёха предпочёл остаться в казарме. Чувствую, с ним возникнут большие проблемы. Мне в экипаже точно не нужны такие, как он. И это я сразу же сообщил во время нашего знакомства, которое состоялось перед отбоем в комнате Светланы.

— Меня зовут Фомин Сергей и предположительно я буду вашим командиром на борту Ил 62М. Думаю, вы осведомлены, что за перелёт нам предстоит? — спросил я и все трое дружно кивнули. А Света ещё попыталась, что-то сказать, но я остановил её, погрозив указательным пальцем. — На данный момент я старшина в этой казарме и отвечаю за всё, что происходит в ней. Любое нарушение дисциплины будет строго наказано. Мне не нужны проблемы на ровном месте. Я не потерплю повторения сегодняшнего. — эти слова были адресованы Лёхе, который закатил глаза. — Ближайшую неделю вам предстоит жить в моей казарме, и я не потерплю наплевательского отношения к правилам, установленным здесь. Как в дальнейшем будет строиться наше общение, я не знаю, но ваше поведение в академии определённо скажется на этом. А теперь я хочу, чтобы вы представились и рассказали о своём опыте управления крупными самолётами, типа ИЛ 62. И каким образом вы связаны с конторой.

Особенно сильно меня интересовал этот вопрос в отношении Валеры. Похоже, что он был далеко не обычным школьником, который любит самолёты. Ведь именно так он представился мне при знакомстве. Смог взять на себя управление АН 2, во время испытания на базе Бурана. И вот сейчас находится среди людей, присланных конторой. Неужели он такой же вселенец? Других объяснений у меня просто не было.

Первым слово как раз и взял Валера.

— Репин Валерий Игоревич. Имею опыт управления большинством современных отечественных тяжёлых и сверхтяжёлых самолётов. В этот список входит и 62, — мы все смотрели на Валеру округлившимися глазами, не понимая, как такое вообще возможно. — Вот только делал я всё это лишь на тренажёрах. В реальности я управлял лишь Ан 2 и дельфином.

Это просто нереальный опыт для семнадцатилетнего парня. Даже несмотря на то, что все его полёты были на тренажёрах. Чтобы научиться управлять самолётом, даже на тренажёре, сперва необходимо пройти большой теоретический курс и это занимает много времени. К тому же ещё нужно получить доступ к этим тренажёрам. Да и находятся они все в разных местах. В общем, куча вопросов о том, как Валере удалось это осуществить. Но сейчас мы знакомимся, а вопросами займёмся позже.

— К организации я имею самое прямое отношение. Мой отец, один из её главных функционеров.

— И почему в таком случае он не помог тебе, в тот раз? — не сдержавшись, спросил я.

Ведь если слова Валеры правда, то я не понимал, каким образом его вообще смогли отсеять при отборе? Мохов ясно дал понять, что подчиняется приказам конторы.

— А тут всё очень просто. Отец помог мне оказаться в числе претендентов, на этом его помощь заканчивалась, и я должен был действовать самостоятельно. Но, как ты уже знаешь, не всё прошло гладко и меня отсеяли. Тут уж ничего не поделаешь. Отец сказал, что я всего должен добиваться самостоятельно и вот я здесь. Прошёл, через ещё один отбор и теперь буду вместе с тобой осваивать 62М.

А отец Валеры молодец, не стал преподносить сыну всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Хотя и мог. Если я правильно понял возможности конторы и её главных функционеров.

Следующим начал представляться Лёха Митюнин. У него всё оказалось гораздо проще. Бывший выпускник лётного уже три года прослуживший в авиаполке дальней авиации, базирующейся на севере. Два года сидел в кресле второго пилота на 76. Год, как стал капитаном. Служил под началом Спицына, который и завербовал молодого пилота, выполняя очередное задание. От Спицына же и получил предложение пройти отбор на это задание.

А вот со Светой всё оказалось гораздо сложнее. Она отказалась выдавать свою личную информацию в присутствии Валеры и Лёхи.

— Если тебе предстоит стать моим капитаном, значит, только ты можешь это знать. Можете считать, что это секретная информация, допуск к которой имеется только у моего непосредственного начальника. — заявила девушка, когда очередь дошла до неё.

Делать нечего, пришлось Валере с Лёхой удалиться.

— Светлана Викторовна Васильева. Двадцать восемь лет. Восемь из которых я сижу за штурвалом. Последний мой самолёт, как раз был ИЛ 62. Никаких конкурсов, испытаний и прочей белиберды я не проходила. Мне просто сказали, что я отправляюсь сюда и вкратце объяснили, что от меня требуется. Здесь я только ради финансовой выгоды. Ну и самую малость из-за страха перед конторой. Всё же они могут испортить мне жизнь. А второй раз подобного я не хочу. Что ты на меня так уставился? Да я вселенец. Даже не так, — девушка встала, многозначительно подняла указательный палец к потолку и с гордостью заявила. — Я вселенка, мать вашу!

Глава 18

На удивление неделя пролетела без приключений. Троица новичков действительно услышала меня. И больше они не создавали никаких проблем. Даже Лёха вёл себя на удивление адекватно. Может, оттого что не хотел вылететь с этого задания. А может, оттого что через два дня вернулся Лужный и устроил всем курсантам показательные выступления с песнями, танцами, игрой на бубне и полосканием мозгов, на тему их полного отсутствия.

Капитан практически не давал нам продыха, каждую свободную минуту придумывая новые наказания. За эту неделю казарма и вся причитающаяся академии территория была вылизаны практически до идеального блеска. Мы пыхтели до упада, под непрестанным контролем Лужного. Он решил лично проследить за нашим наказанием, явно не доверяя никому из лейтенантов.

Впрочем, и лейтенантам было чем заняться. Уж не знаю, что происходило, но мы каждый день наблюдали, как наши кураторы уходят в город. Причём делают они это в курсантской форме. Сдаётся мне, что Владимир Алексеевич решил устранить угрозу руками лейтенантов. Все они, конечно, были отличными бойцами, в чём мы уже давно успели убедиться, но сомневаюсь, что таким образом смогут справиться с возникшей проблемой. Ну или просто Мохов решил проучить местного начальника милиции. Похоже, что со всеми жалобами он уже разобрался и теперь мстил. Только делал генерал-майор это очень странным образом. Проще было бы просто снять Жилина с должности и посадить не его место, кого-нибудь лояльного академии. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Но это не моё дело. Владимир Алексеевич, сам знает, как поступить.

Тринадцатого января, в канун старого Нового года нашу четвёрку забрал Илья Валерьевич и потащил на аэродром. Там нас уже ждал самолёт и инструктор. Которому нас и вручил Илья Валерьевич. С рук на руки, так сказать.

— Семён Григорьевич Шпак, — представился нам инструктор. — Ближайшие четыре месяца буду вам за мамку, папку и подружку. Времени у нас мало, а успеть нужно очень много всего. И для начала вы должны усвоить, что каждый понедельник, ровно в пять утра нужно быть на аэродроме. К этому времени самолёт уже будет подготовлен. Вам самостоятельно необходимо будет добираться до тренировочного центра. Сегодня я покажу вам дорогу и выдам все необходимые ориентировки. А уже послезавтра вы должны будете справиться без меня. Поэтому сейчас все быстро в самолёт. Фомин — будешь вторым номером. Остальным наблюдать и запоминать. Поехали.

Вот таким было наше знакомство со Шпаком, который оказался потрясающим инструктором. Пока летели до тренировочной базы, он узнал, на каких самолётах мы летали до этого. После чего начал рассказывать различия в пилотированьи между уже освоенными нами самолётами и ИЛ 62М. Версии предназначенной именно для перевозки первых лиц государства.

В самолёте было установленно очень много дополнительного оборудования, которое не самым лучшим образом влияло на автоматические системы управления. Поэтому практически весь перелёт нам предстоит управлять самолётом в ручном режиме. Хотя сейчас подобным никого не удивишь. Это лет через тридцать некоторым пилотам даже трудно будет представить, какого это управлять без костылей в виде автопилота. А ещё через десяток лет появятся первые самолёты, которые будут летать и вовсе обходясь без человека в кабине.

Лететь до Каракаса часов четырнадцать. Четырнадцать часов, практически без отдыха. Но ничего не зря же обучают сразу четверых. Должны справиться. По крайней мере, я не вижу здесь никаких проблем.

Большую часть перелёта самолётом управлял я. Но это было совершенно несложно. До тренировочного центра мы добирались больше двух часов. Сам он располагался в Московской области. Конкретное место нам никто не называл. Оно нам и не было нужно.

— Ну, что теорию вы уже немного узнали по дороге сюда. Но лишь немного. Поэтому сейчас отправляетесь на первую лекцию. Первых две недели будет только теория. После сдачи экзамена по теории вас допустят к практике. Сперва на тренажёре, а затем уже перейдём непосредственно к управлению лайнером.

В принципе всё было предельно просто и понятно. От нас требовалось лишь учиться, что мы все и делали. К моему удивлению, Матюнин оказался лучшим среди нас в теории. И на практике он показал себя отлично. А вот Валера здесь был в роли отстающего. На тренажёрах он справлялся великолепно, но как дело доходило до настоящего самолёта, у него начинало всё валиться из рук.

Мы летали все вместе, чтобы сразу же учиться на ошибках друг друга. Так, мы в реальном времени видели все ошибки, которые совершали наши товарищи. Но в основном это были небольшие ляпы, допущенные из-за недостаточного налёта на этом самолёте. По-крупному у нас косячил только Валера. Он оказался единственным, у кого Семён Григорьевич перехватывал управление самолётом.

Первый раз Валера едва не уронил нас при посадке, неправильно оценив скорость сближения с землёй. Это заметили мы все, о чём и начали кричать парню, но сделать он уже ничего не успевал. Хорошо, что Шпак заметил, что дела плохи немного раньше нас, и успел принять меры. Было ещё множество косяков с его стороны, но этот самый опасный.

Мы все очень перепугались в тот раз. Но на то оно и обучение, чтобы вот такие ошибки не совершались, когда мы будем управлять самолётом с людьми. Основную часть перелёта за штурвалом буду находиться я, поэтому мне было выделено больше времени, чем остальным.

Мы отрабатывали сотни возможных экстренных ситуаций. С каждым новым тренировочным днём я всё больше убеждался, что уже и сам хочу выполнить это задание. И не только из-за спасения близких. Мне хотелось проверить себя, как пилота. Проверить, как я справлюсь без помощи автопилота. С тех пор как я оказался в Аэрофлоте, я практически не пилотировал самостоятельно. Взлёт, посадка, да собственно, и всё. Всё остальное за меня делал автопилот. А я просто сидел и следил за его работой.

Три дня в неделю я находился на тренировочной базе, а в четверг отправлялся в четвёртый оплот. В первый же мой прилёт, после довольно длительного перерыва меня встретил Максим. Выглядел, он словно побитая собака.

— Прости Серёга, что не смог защитить тебя от этой долбанутой бабы, которая считает себя мужиком. Я пытался, но у меня тоже есть семья и я не хочу, чтобы кому-нибудь из моих близких навредили. А третий может сделать это с лёгкостью. Его даже потом не будет мучить совесть. Если он, конечно, вообще знает, что это такое.

— Всё нормально. Ты вообще не должен был вот так бросаться сломя голову на разборки. Позже мы всё обсудили с третьим в спокойной обстановке. Я в полном порядке и уже смирился, что вся моя прошлая жизнь была отлично срежиссированным спектаклем. Поэтому в этой я сам выступлю в роли режиссёра. Вот только закрою все гештальты и сразу же отпочкуюсь от конторы.

Выслушав меня, Максим лишь покачал головой. Мне непонятно было его вот такое самобичевание? Никто его не просил помогать, тем не менее он отправился на разборки, в которых не мог победить. И это было понятно всем. Но ничего добро я помню и если подвернётся такая возможность, обязательно помогу парню. А пока он вновь стал моим сопровождающим на время, пока я нахожусь в четвёртом граде.

Все мои дела с Куперманами были завершены, но Фаина Рашидовна всё равно сказала мне приходить к ним, как появлюсь в городе. Просто попить чая и поговорить. Уже через пару недель подобные разговоры вошли в привычку. После общения с Куперманами я чувствовал себя просто великолепно. Всё психическое напряжение, накопленное за неделю куда-то испарялось. И я был им за это благодарен, что говорил каждый раз. А в ответ слышал лишь смех и заверения о том, что для Карлсона и Фрекен бок наши разговоры являются глотком свежего воздуха. Они расспрашивали меня о том, что будет в будущем. Как изменится мир через двадцать, тридцать и сорок лет. Но на этот раз эти знания предназначались для них самих, а не для конторы.

Вот так через мои воспоминания они совершали путешествие в будущее.

— К сожалению, нам уже не удастся увидеть своими глазами всё, о чём ты рассказываешь Сергей. Как ты видишь, мы уже далеко не молоды и прекрасно отдаём себе отчёт, что скоро уйдём. Поэтому вот такая возможность узнать, что будет после нас очень ценна. Я бы даже сказала, что это не мы помогаем тебе избавиться от напряжения, а ты помогаешь нам раздвинуть рамки привычного мира. Показать нам будущее, которым оно в действительности будет, — говорила Фаина Рашидовна, каждый раз, когда я благодарил её за великолепную выпечку и наш разговор.

Но основную часть времени, что находился в городе, я проводил с конструкторами. Исходя из информации, которую они вытащили из меня до этого, мужики уже смогли усовершенствовать несколько важных узлов управления. И они не хотели останавливаться на достигнутом. Штельман даже предложил мне устроиться к ним в команду в качестве помощника. Вот только я сразу же отказался. Не хватало мне ещё и этим себе голову забивать. Вполне достаточно, что я всё ещё продолжаю по крупице вытаскивать из памяти знания, которые могу позволить советскому авиастроению совершить качественный скачок вперёд и стать ведущей мировой воздушно державой. А для этого всё у нас имелось. Необходимо было лишь дать толчок. Отлично будет, если этим толчком станет моя помощь.

Но это было ещё не всё, чем я занимался в четвёртом оплоте. Одним из этапов подготовки к перелёту в Каракас стала работа с носителями английского и испанского языков. Если первый я знал отлично и мог свободно разговаривать на нём. То со вторым у меня были небольшие проблемы. Задать самые простые вопросы, которые задают все туристы, я мог. А вот поддержать нормальный разговор уже не получится. Не знаю для чего, но конторе понадобилось, чтобы я свободно разговаривал на этих двух языках.

Учёба с препаратами Куперманов шла бурными темпами. И уже через пару месяцев я мог разговаривать на испанском даже без словаря.

В академии за это время не произошло ничего интересного. Если не считать того, что в Сасове сменился начальник милиции. И причиной тому стали курсанты нашей академии. А точнее, бездействие Жилина в вопросах обеспечения безопасности курсантов.

Как оказалось, наши лейтенанты ходили в город в нашей форме, чтобы отлавливать особо ретивых местных. Они объясняли этим ребятам, что нехорошо так поступать с курсантами нашей академии, брали объяснительную, чистосердечное признание в куче совершенных до этого преступлений и направлялись к Жилину.

А в каждым втором таком заявлении фигурировало имя его сына. Вот и выходит, что в написании всяких кляуз Мохов переиграл своего оппонента и тому ничего не оставалось делать, кроме как покинуть занимаемую должность.

Но это было не главное. Первый месяц, как ребята начали вплотную заниматься Ан 2, у них практически не оставалось времени на увольнительные. Поэтому они совершенно не страдали. Они, наоборот, были всегда на подъёме. Особенно это стало заметно, после первых настоящих полётов. Пускай пока большую часть за них выполнял инструктор, но и этого было уже очень много. Ребята, наконец, оказались в небе.

Как и говорил Владимир Алексеевич меня от занятий на Ан 2 освободили. Поэтому у меня должно было появиться свободное время, как я думал. На самом же деле оказалось так, что времени у меня стало гораздо меньше.

Четыре дня в неделю я отсутствовал в академии, а три оставшихся дня сидел за учебниками. От сдачи теоретической части меня никто не освобождал. К тому же на мне ещё лежали обязанности старшины. Вот и выходило, что крутился я как белка в колесе, а отдыхал только во время перелётов.

Можно было сказать, что у меня появился личный самолёт. После первого визита на тренировочную базу ребята остались там, а вот я в сопровождении Шпака вернулся в академию. На этот раз самолётом всю дорогу управлял я, а Семён Григорьевич летел для того, чтобы принять у меня очередной экзамен. На следующий день состоялась вторая часть этого экзамена. Теперь я должен был долететь до тренировочной базы самостоятельно.

Инструктор устроился в салоне и завалился спать. Эти экзамены я сдал и теперь летаю в одного. И только в четвёртый град я по-прежнему добираюсь вместе с Ильёй Валерьевичем. Мохов разрешил ему отлучаться только на один день в неделю. Теперь было достаточно курсантов, которым нужен был инструктор.

Постепенно наши навыки управлением ИЛ 62М приближались к необходимому минимуму. И это было спустя всего месяц после начала переподготовки. Результаты были великолепными. И это подмечали абсолютно все, с кем мы пересекались на тренировочной базе. В основном это был обслуживающий персонал.

Лёха и Валера очень изменились за это время, а вот Света по-прежнему оставалось такой же непосредственной, как и при нашей первой встрече. Она не боялась никого и ничего. Всегда высказывала всем в глаза, если её что-то не устраивало, чем очень быстро заслужила наше уважение. Если раньше мы, парни из нашей четвёрки, смотрели на неё именно как на девушку, причём довольно симпатичную, то со временем наши взгляды сильно изменились. Света стала восприниматься нами, в первую очередь, как коллега и отличный пилот, а уже только после этого, как объект сексуального влечения. И судя, потому что мы все видели, Валера был по уши влюблён в рыжую.

Она также это прекрасно видела и без зазрения совести издевалась над парнем. Всячески стараясь его как-нибудь прижать, принять позу посексуальнее и так далее. А Валера в этом плане оказался ещё совсем ребёнком. Это в самолёте он не замечал Свету, да и она не издевалась над парнем там. А вот за его пределами всё обстояло иначе. В присутствии рыжей, парень краснел, не мог толком связать пару слов, становился неуклюжим и всё прочее, что свойственно мальчикам рядом с объектом их тайных фантазий.

Нам с Лёхой стало жалко парня, и мы решили ему помочь. Научить его, как приструнить эту великовозрастную бестию.

А великовозрастной она была оттого, что на обе жизни ей уже было под девяносто лет. Как говорится, седина в бороду — бес в ребро. Если это вообще можно было применить к женщине. Хотя я и сам недалеко ушёл от Светы, если вспомнить Галю. Но я хотя бы не издевался так над девчонкой, как Света над Валерой.

В общем, решили мы с Матюниным, напоить Свету и Валеру на пару. Обычно в пьяном состоянии все становятся невероятно смелыми и отчаянными. Как раз и повод появился. 22 февраля мне исполнялось 18 лет. Так как ребята не имели возможности покинуть тренировочную базу, все закупки были на мне. А для этого необходимо было выйти в город.

— А ты чего это сегодня то же собрался в увольнительную? Уже все уроки сделал? — усмехнулся Лужный, когда увидел меня вместе с остальными желающими выйти в город.

В увольнительные нас снова начали отпускать примерно через месяц, после драки ребят с местными. Но я всё это время предпочитал оставаться в академии и учиться. Хотя сам капитан несколько раз пытался заставить меня сходить развеяться. Говорил, что в таком режиме я слишком быстро перегорю и можно будет ставить крест на мне, как на хорошем пилоте.

— Я уже много раз сталкивался с такими ребятами, как ты Фомин. И мало кто из них выдержал чрезмерную нагрузку. Отдыхать обязательно нужно.

И это я слушал, практически каждые выходные. Но лишь разводил руками и говорил, что сейчас нет никакого желания. И это было правдой. Желания выходить в город не было совсем. Да ещё и столько всего нужно было успеть сделать.

А вот сейчас появилось не только желание, но и возможность. Пронести на территорию академии спиртное мне самому не получится, поэтому я смог договориться с Базоновым, когда был в четвёртом оплоте. Он для меня всё достанет и сделает так, чтобы самолёт, на котором я полечу на тренировочную базу, уже был загружен запасами. Это обошлось мне в двадцать рублей, но ничего деньги были.

А сейчас я должен был пройтись по магазинам и составить список того, что купить Базонову. Ребята, которые так и не смогли себе никого найти в Сасово, начали зазывать меня пойти с ними в кафе, а потом в кино. Ну или, наоборот, тут уж как получится. Но я отказался, пообещав, что если быстро успею разобраться со своими делами, то обязательно к ним присоединюсь.

Вот только быстро у меня не получилось. Выходя из очередного магазина, я столкнулся с Лёвой, который шёл под ручку с Галей.

Глава 19

— Здорово, Фомин. Не ожидал тебя здесь встретить, — услышал я Лёвин окрик и повернувшись увидел его довольную физиономию.

А рядом с ним стояла, совсем недовольная Галя. Она демонстративно держала парня под руку, а когда я повернулся, ещё попыталась посильнее прижаться к нему. Но в зимней одежде это та ещё задачка и Галя с ней справилась довольно плохо.

Но я всё же оценил её старания. И улыбнулся, как можно шире, глядя на девушку.

Нас разделяла дорога и пара машин, что проехали мимо. Как только машины освободили дорогу, Лёва направился ко мне, потащив Галю за собой.

— Здорово Лёва. Привет, Галя, — поздоровался я, когда они перешли дорогу. И судя по удивлённому лицу Лёвы, Галя ничего не рассказывала ему обо мне.

— Здравствуй, Сергей, — с явной неохотой произнесла девушка.

Неужели она всё ещё продолжает на меня обижаться? Вон уже и нового ухажёра себе нашла. То же курсант лётного. А меня уже давно забыть пора.

— Так вы знакомы? — справившись с удивлением, спросил Лёва.

Галя собралась что-то ответить, но я её опередил.

— Пересекались несколько раз в Рязани, когда Галя там училась. Я живу там совсем рядом с её общежитием.

На этот раз настал Галин черёд удивляться. Ну и чего в этом такого? Не нужно Лёве знать о том, что между нами было. Если они с ним действительно встречаются, а не просто так гуляют под ручку, то эта информация может всем нам выйти боком. Кто знает, как Лёва будет реагировать. Станет потом видеть во мне постоянного соперника. Ещё решит кирпич, какой на голову уронить. А оно мне надо?

Да и Гале так будет гораздо спокойнее. На фига ей лишние переживания из-за ревнивого парня?

Вот и получается, что ни мне, ни ей этого не надо. Поэтому ограничимся тем, что познакомились в Рязани, когда Галя там училась.

— А ты мне не рассказывала, что знаешь кого-нибудь из академии, — сказал Лёва, с подозрением глядя на Галю.

— Так, она и не знает, что я там учусь. Мы последний раз виделись полгода назад. Я тогда даже сам не знал, куда соберусь поступать.Ну а здесь сам прекрасно знаешь, что я редко хожу в увольнительные.

— Это да. Хотя зачем они тебе нужны. Ты, итак, четыре дня в неделю где-то пропадаешь, — произнёс Лёва, полностью удовлетворённый моими ответами. — А сегодня решил прогуляться? Вот только довольно странный выбор маршрута. Слишком далеко ты ушёл от всех Сасовских развлечений, что доступны для курсантов.

Разговаривали только мы с Лёвой, а Галя стояла и молча смотрела себе под ноги. Нужно было срочно уходить. А то так и до беды недалеко. Кто знает, что у девушки сейчас в голове крутится? Но и так просто уходить было нельзя. Все магазины, которые я знал по прошлой жизни, уже были исследованы. Но я знал, что по-любому должно иметься ещё несколько, так сказать, магазинов для местных. Расположенных где-нибудь на отшибе. В таких магазинах можно было найти порой даже самые дефицитные товары. Поэтому заглянуть в такой нужно было обязательно.

Свои восемнадцать лет я хотел отметить с размахом. Да и Валеру со Светой не хотелось спаивать водкой, портвейном, или кислым вином, что стояло на полках в уже осмотренных магазинах. Я хотел взять хороший коньяк. Уж не знаю почему, но ещё по прошлой жизни в голову въелась мысль, что на самых важных праздниках на столе обязательно должен быть хороший коньяк.

Специально для этого я постоянно закупался во Франции. Просил поставить меня на рейс к лягушатникам и уже там брал у одного частного винодела коньяк, который хвалили абсолютно все, кто когда-нибудь бывал у нас с Катей на праздниках.

Конечно, сейчас мне не достать французского коньяка, но я рассчитывал хотя бы на Молдавский. Помню, когда был маленьким, отец говорил, что молдавский коньяк по вкусу нравится ему больше всего.

— Да вот завтра должно стукнуть восемнадцать лет. Хожу по магазинам, смотрю, что есть в наличии. Хочется ребят угостить чем-нибудь этаким. А во всех магазинах, что я был, товары одинаковые и выбор практически отсутствует. Ты случаем не знаешь здесь какой-нибудь магазин, где ассортимент может быть пошире?

Лева расплылся в широкой улыбке.

— Восемнадцать лет говоришь? Это очень хорошо. Знаю я тут один такой магазин. Вот только ты должен пообещать, что пригласишь и меня отметить твой день рождения.

— Без проблем. Отпрашивайся у своего руководства и в понедельник полетишь вместе со мной на тренировочную базу, где я учусь пилотировать. Вот там я и собираюсь отмечать, — ответил я Лёве, расплывшись в такой же широкой улыбке.

На удивление Галя стояла молча, даже не пытаясь влезть в наш разговор. От такого её молчание мне как-то было не по себе.

— А что ты своим сокурсникам не собираешься проставляться?

— Собираюсь, но не на территории академии. За подобный залёт меня тут же вышвырнут. А я собираюсь закончить академию с отличием.

— А на этой тренировочной базе, значит, можно и тебя не выкинут?

— Всё верно.

Лёва завис на несколько секунд, явно размышляя над услышанным. Его по-любому никто не отпустит вместе со мной. За это я был спокоен.

— Ладно. Хрен с тобой. Покажу я тебе такой магазин. А в качестве благодарности, сводишь нас с Галей в кино. На вечерний сеанс. Согласен?

— Согласен. Но с условием, что я вернусь в академию до отбоя.

— Неплохо вам дают погулять. Нашим ребятам максимум до семи часов, — присвистнул Лёва и повёл меня в обещанный магазин.

Я старался запоминать дорогу, но это было бесполезно. Слишком часто мы ныряли в разные закоулки и срезали дорогу огородами. В итоге просто запомнил адрес этого магазина, и всё. Базонов сам пускай его ищет. Деньги от меня он уже получил, вот теперь пускай отрабатывает.

Тем более в этом магазине как раз и было то, что я искал. Правда, молдавского коньяка здесь не нашлось, зато я увидел сразу четыре пузатые бутылки армянского коньяка, под названием «Двин». Цена одной бутылки была двадцать три рубля. Понятно, что никто в Сасове не купит этот коньяк. Поэтому я был совершенно спокоен и не стал договариваться с продавщицей, чтобы она никому его не продавала.

Базонов завтра заявится и купит четыре бутылки. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы напоить Валеру со Светой. Да и нам с Лёхой для вида придётся немного пригубить. Поэтому было решено. Беру этот коньяк. Список закуски также уже был составлен.

До вечернего сеанса было ещё много времени, поэтому мы решили сперва отправиться в кафе, естественно, за мой счёт. Я думал, Галя откажется, но она не собиралась возражать. Через пару часов нашего с Лёвой общения она даже начала немного приходить в себя. И я стал узнавать прежнюю Галю. Затрагивать тему наших отношений я не собирался. Похоже, что она боялась именно этого.

Кафе также было новое, а не уже привычное для курсантов академии. Пусть оно и находилось не на отшибе, но довольно далеко от центральных улиц, где в основном и гуляли курсанты. Лёва сказал, что в «Молодёжном» сегодня не развернуться, всё занято нашими ребятами, а здесь было практически пусто.

В кафе мы просидели несколько часов и я даже не заметил, как пролетело время. Галя уже общалась совершенно спокойно. Что, скорее всего, и повлияло на меня. Вспомнил, как мы вот так вместе гуляли. Она говорила, а я слушал. И сегодня вышло так, что она была вместе с Лёвой, а говорила в основном со мной и для меня. Она рассказывала о Вите, который поступил в академию, как и хотел. О Марине, в следующем году собравшейся в Рязань, поступать в медицинский. О дядь Гене, который уже больше трёх месяцев не пьёт. И всё это из-за того, что Алевтина Дмитриевна в четвёртый раз беременна. А ещё она рассказала о знакомом отца, который раньше работал в милиции, а сейчас практически спился, после того как его уволили.

Выходит, что Владимир Алексеевич всё же решил наказать наглого участкового. А мне он говорил, что не будет его трогать. Ну да ладно. Мужик сам полез, куда не следовало. Решил помочь другу, а в итоге испортил собственную жизнь.

Ближе к вечеру Лёва уже был хмурый словно туча. Ещё бы, девушка, с которой ты гуляешь, практически не обращает на тебя внимание. Но он сам решил навязать мне их компанию, теперь пускай не обижается. Я не собирался вот так перетягивать на себя внимание девушки. Оно как-то само получилось. Просто у нас с Галей было гораздо больше общего, чем у них с Лёвой. Но ничего они это обязательно наверстают.

— Слушай, Серёг, я тут подумал, — начал говорить Лёва, когда мы вышли из кафе и уже собирались идти в кино. — Не хочу я сегодня в кино. Достаточно того, что ты за нас в кафе заплатил. Да и времени уже много. Это меня отпустили в увольнительную на все выходные. Всё же я местный. А ты лучше возвращай в академию от греха подальше. Вроде Жилина с его гоп-компанией уже угомонили, но кто их знает, что может взбрести в голову этим отморозкам.

Вот и всё. Лева больше не хочет, чтобы я находился рядом и перетягивал внимание Гали на себя. Для меня это был идеальный исход. Попрощавшись с ребятами, я двинулся в сторону академии. Нужно было ещё найти Базонова, передать ему список, деньги и попытаться, хоть немного объяснить, как найти нужный магазин.

Идти я решил через центр. Была возможность, что кто-то из наших всё ещё не вернулся в академию. Даже вдвоём идти было гораздо безопаснее, чем одному. Кто знает, что у местных в голове. Здесь Лёва был прав. Даже если всех особо ретивых смогли прижать к ногтю, то вполне может найтись какой-нибудь новый не адекват.

К сожалению, никого из наших я так и не встретил. Видимо, ребята после того, как сходили в кино, решили отправиться обратно в академию. Ну что же, значит, пойду один, куда деваться.

До академии я добирался мелкими перебежками, вглядываясь в каждый тёмный угол и реагируя на каждый шорох. Было реально страшно. И лишь когда стал заметен свет на КПП, я успокоился.

С Базоновым всё прошло отлично. Получив список всего необходимого и деньги, он пообещал сделать всё в лучшем виде. В понедельник моя посылка уже будет находиться в самолёте. Ну а дальше уже мои проблемы, как всё устроить на тренировочной базе. Думаю, что Шпак не будет против, если я задержусь у них на несколько часов. Всё же повод был очен значимый.

Когда я проснулся, то сперва не понял, что происходит и почему я куда-то двигаюсь. Вернее, меня тащат, завернув в простыню. Отчего я, собственно говоря, и проснулся. А когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно.

— С днём рождения! — ударил по ушам радостный крик сокурсников, а затем меня вытряхнули из простыни прямо в сугроб. Подобного бодрого пробуждения у меня ещё никогда не было.

Выскочив из сугроба, я тут же рванул обратно в казарму. На улице было довольно холодно, а я в одном нижнем белье.

«Это же надо до такого додуматься! Но ничего, вот сейчас оденусь, и они у меня все получат. Каждого, кто участвовал в этом беспределе, голой жопой усажу в снег». Думал я, когда нёсся в казарму. А оказавшись в ней, захотел ещё и придушить этих засранцев.

Прямо под потолком висела надпись, составленная из склеенных вместе обычных тетрадных листов.

«С днём рождения Серёжа! Мы тебя очень сильно любим!»

А под этой надписью стояли ребята во главе с капитаном. Могу поспорить, что это была именно его идея, устроить мне такую побудку. Лужный лыбился во все тридцать два зуба и мне очень хотелось избавить его хотя бы от парочки. Но ничего, я ещё найду способ, как отблагодарить его.

— Да пошли вы все, — крикнул я.

А в ответ услышал очередное дружное.

— С днём рождения! С днём рождения! С днём рождения!

Я лишь махнул на них рукой и пошёл в комнату. Нужно было срочно вытираться и одеваться. Меня реально колотило после снежных ванн.

На тумбочке меня ждал ещё один подарок — альбом с фотографиями всех ребят с курса. И на каждой фотографии было поздравление от того, кто был на ней запечатлён. После этого как-то сразу перехотелось убивать. Но теперь каждый, у кого будет день рождения, станет встречать его таким же незабываемым образом, как и я сегодня. Я обязательно буду придумывать, что-нибудь такое неповторимое.

Ребята осмелились войти в комнату только минут через пять. Сперва запихнули внутрь Андрея, и тут же закрыли за ним дверь, чтобы проверить, как я поступлю. Кидаться на него с кулаками я не стал, да и орать то же. Поэтому через пару минут вломились и все остальные. Теперь каждый лично хотел меня поздравить.

А через пару часов я получил ещё один подарок. Приехали Мама, дядь Коля и бабушка. Владимир Алексеевич знал об этом подарке, поэтому увольнительная была подписана уже давно. Вот так и вышло, что свои восемнадцать лет я встретил вдали от дома, но в кругу семьи.

А на следующий день я в отличном настроении летел к своему будущему экипажу.

С Семёном Григорьевичем получилось договориться вообще без проблем. К тому же одна из бутылок коньяка предназначалась именно ему. В честь такого знаменательного события он даже сократил сегодняшнюю программу тренировок и позволил нам расположиться в комнате отдыха КДП (Командно-диспетчерский пункт). Всё равно на сегодня, кроме моего вылета, других не ожидалось. Просто, когда мы закончим, необходимо будет сообщить диспетчеру, что я собираюсь улетать.

Валера сперва всячески пытался отнекиваться. Заявил, что не будет пить и вообще алкоголь запрещён на территории тренировочного центра. Ну а вот Света согласилась сразу. И только из-за её согласия нам удалось уговорить Валеру.

Мы с Лёхой всячески старались не злоупотреблять, но под пристальным взглядом Светы получалось как-то не очень. Вскоре я ощутил, что мне уже достаточно. Ещё хоть капля и я останусь вместе с ребятами. Садиться за штурвал в таком состоянии было нельзя. Хоть я и видел в прошлой жизни пилотов, которые летали под градусом, но сам никогда не был в их числе.

Света захмелела быстрее всех, что было не удивительно. Она была самая маленькая из нас, а пили мы на ровне. И сразу же её понесло. Раньше она довольно безобидно шутила над Валерой, а вот сейчас начала отрываться по полной. Она в открытую начала заигрывать с парнем, задавая ему очень откровенные вопросы. Будь Валера трезвым, он гарантированно предпочёл бы спастись от рыжей бестии бегством. Но алкоголь прибавил ему храбрости. И валера начал предпринимать попытки флиртовать со Светой.

Я даже не понял, как так произошло, но в один прекрасный момент Света оказалась на коленях у Валеры. Мы с Лёхой тут же поспешили ретироваться. Кажется, наш план сработал.

Пока мы по-тихому, как нам казалось, выбирались из комнаты отдыха, перевернули стул, едва не выломали дверь и пролили пару стаканов с лимонадом. Но нам всё же удалось выбраться незамеченными. Лёха даже умудрился прихватить с собой оставшийся коньяк.

— Не пропадать же добру. Им сейчас явно не до коньяка будет. А мы с тобой ещё выпьем, — сказал Митюнин и я был с ним полностью согласен, совсем забыв о том, что мне ещё предстоит возвращаться в академию.

Правда, толком выпить мы не успели. На грохот, поднятый нами, при попытке бесшумного покидания комнаты, прибежал дежурный, который доложил обо всём Шпаку. Но инструктор прекрасно всё понимал, когда давал нам добро на попойку. Поэтому он даже не пытался на нас наезжать.

— А где Репин с Васильевой? — спросил Семён Григорьевич, когда застал нас с Лёхой и полупустой бутылкой коньяка.

— Так, они... они это... остались в комнате отдыха. Отдыхать, — глубокомысленно изрёк Лёха. А я лишь добавил, что к ним пока нельзя. Там Света собирается делать из Валеры мужика.

— Это дело хорошее. А то совсем парень извёлся весь. Вроде и все данные есть, чтобы отличным пилотом быть, но постоянно думает непонятно о чём. Ладно, будем считать, что я ничего этого не видел. Репин с Васильевой могут оставаться в комнате отдыха. Всё равно диспетчерам сегодня она уже не понадобится.

— А как же я? Мне ещё в академию возвращаться.

— Какая тебе академия Фомин? В таком состоянии я тебя никуда не отпущу. Сегодня остаёшься на базе. Твоему руководству я сообщу. А теперь поднимаемся и стараемся держаться на ногах. Дежурный, помоги мне довести этих архаровцев до машины.

Обращение к читателям.

Друзья. Случилось так, что я попал в больницу. Вылезли старые болячки, которые в своё время не лечились. Не знаю сколько это займёт времени, но пока не могу продолжить выкладывать книгу дальше. Просто не могу это делать физически. Сейчас меня поставят на ноги и я обязательно к вам вернусь. Врачи обещают, что к новому году уже буду как новенький.

Лечите всё во время и не забивайте на своё здоровье. Особенно в молодости. С возрастом даже самая незначительная болячка может сильно вас подкосить.

с уважением

Даниил Митрофанов

Обращение к читателям 2

Здравствуйте, друзья! Конечно же, вас всех интересует вопрос, куда пропал автор? Жив ли он вообще? И что с ним произошло?

Так вот, автор жив. Правда, не совсем здоров.

Как я уже говорил вам, в декабре ложился в стационар. Вышло так, что задержался там намного дольше запланированного.

А теперь немного предыстории.

Ещё несколько лет назад у меня начались проблемы с руками. Появились боли, анемия, постоянно они были у меня холодными. Но я не обращал на это внимание. Как все мы любим делать — думал, что скоро само пройдёт. А не прошло.

Под конец прошлого года ситуация резко ухудшилась. Были моменты, когда я даже не мог поднять руки, пошевелить ими. Кожа начала менять цвет. В общем, испугался я не на шутку и полетел в больницу, где меня обрадовали таким диагнозом, как атеросклероз сосудов верхних конечностей. Причём всё было очень запущено. Если бы я обратился сразу, как начались проблемы, то вполне мог обойтись медикаментозным лечением. Но этого не произошло и необходимо было проводить операции на обеих руках. Без этого был риск, просто остаться без них. Впрочем, этот риск и сейчас никуда не делся.

За время, проведённое в больнице, мне сделали по две операции на каждой руке. Где-то провели стентирование, где-то сделали обход особо забитых участков. А где-то, как я понял, и вовсе вставили пластиковые (наверное) трубки, чтобы кровь циркулировала свободно. Чувствую себя киборгом. А ещё, практически не могу двигать руками. Этот текст, как и последнюю главу второй книги для вас пишет моя дочь, под диктовку.

Думал, что получится и таким образом смогу вместить всё, что хотел во вторую книгу. Но, как оказалось, мой мозг отказывается думать, если пальцы не набирают текст. Поэтому моя затея, воспользоваться помощью дочери, накрылась медным тазом. Но я просто обязан по договору с порталом завершить книгу за полгода с момента начала её продажи. И я прекрасно понимаю, что не смогу восстановиться к этому моменту в достаточной степени. Даже при условии, что не вылезет ещё каких-нибудь осложнений. Врачи отводят на восстановление от месяца и до года. И уже, в любом случае, я не смогу полноценно пользоваться руками. Появилась куча ограничений.

Постарался как можно более логично завершить вторую книгу.

Был безумно рад, что моя книга вам понравилась. Но гораздо сильнее я расстроен тем, как всё обернулось. Следите за своим здоровьем и не повторяйте моих ошибок.

Глава 20

На следующий день пробуждение было отвратительным. И всё из-за того, что Семён Григорьевич решил, что пяти часов на отдых нам будет достаточно. Он ввалился в комнату к ребятам, где мы с Лёхой вырубились сразу же как там оказались, и начал орать что есть мочи. Причём орал, что на аэродроме тревога, а мы тут дрыхнем.

После вчерашней попойки мозги толком не соображали. И мы реально подскочили и бросились на улицу, прямо в чём были. Хорошо ещё, что раздеваться перед сном мы не стали, так скинули куртки и шапки.

Морозный воздух моментально выгнал из нас остатки сна. А абсолютная тишина на территории аэродрома как-то совершенно не была похожа на тревогу.

— Ноги в руки и бегом до диспетчерской. Поднимаете Репина и Синицину. На всё про всё у вас пять минут. Через которые я буду ждать на взлётке. Сегодня будете у меня летать без самолётов, — усмехнулся Шпак и двинулся в сторону ВПП, радостно что-то насвистывая себе под нос.

— Мы попали, — простонал Митюнин, схватившись за голову. — Теперь весь день будет гонять нас и в хвост, и в гриву.

— Ну а ты, как хотел? Вчера нам было хорошо, а сегодня будет ещё лучше... — также скривившись от предвкушения чудесного денька, ответил я. — А теперь пойдём, разбудим нашего именинника и его боевую подругу.

Бабулька, конечно, молодец — нашла себе молоденького мальчика. Хотя чего это я, сам от неё недалеко ушёл. Ну да ладно. Рад за Валеру. Надеюсь, теперь он сможет собраться с мыслями и перестанет допускать все эти глупые ошибки.

День выдался просто волшебным. Семён Григорьевич отрывался по полной, выжав из нас все силы. К вечеру мы устали настолько, что даже разговаривать не хотелось. Но инструктор был очень собой доволен. Ещё бы, мы весь день носились по ВПП, прыгали, кувыркались. Изображали самолёты и даже устраивали показательные бои. В которых победил Валера, разделав нас всех словно маленьких детей.

Он-то и на боевых тренажёрах летал, а вот нам не довелось. Отсюда и такой результат. Да и не нужны нам были воздушные сражения, не на истребителей мы учимся. Но Шпаку было без разницы. Мы должны были страдать, и мы страдали.

Правда, под конец дня он сжалился и дал нам лишний выходной. А ещё он лично отвёз меня в академию. Я слишком устал, чтобы управлять самолётом. И он это прекрасно понимал. Да и были у инструктора какие-то дела в академии.

Как я оказался в казарме и завалился спать, уже не помню, но на следующий день болело абсолютно всё. Такого со мной не было даже на базе Бурана. Урок Шпака мы запомним надолго.

Учебные дни пролетали незаметно. Мой экипаж уже практически не совершал ошибок. А Валера и вовсе стал едва ли не лучшим из нас. Вот что значит, очистить голову от ненужных мыслей. К тому же одним разом они со Светой не ограничились. Синицина вошла во вкус и даже добилась того, чтобы их с Валерой поселили в одной комнате.

Наступила весна и жизнь в очередной раз доказала, как она прекрасна. Сам не знаю почему, но на меня всегда накатывают подобные мысли, когда природа начинает просыпаться. Сразу же отступают все проблемы и кажется, что тебе всё по плечу. Особенно в столь юном возрасте.

Все ребята из академии уже летали самостоятельно, о чём они постоянно хвалились в казарме после отбоя. Что также прибавляло мне хороших эмоций. Спор с Лёвой и его ребятами мы обязательно выиграем и тогда решится ещё одна проблема, которая продолжала периодически вылезать. Время от времени кто-нибудь из наших ребят задирал гражданских, и наоборот. Но все подобные случаи решались достаточно быстро.

Мои заместители поднаторели в разруливании подобных конфликтов и каждый раз с гордостью рассказывали, что им удалось решить проблему полюбовно. Ага, полюбовно! Устраивали драку между сцепившимися. Причём устраивали по всем правилам. Выставляя всё, как спарринг. И это полностью устраивало руководство. Такие спарринги практически всегда были до первой крови, или до того момента, пока не сдастся один из бойцов. Тут уж, как договорятся.

Я сам присутствовал на паре таких драк и был приятно удивлён. Всё действительно выглядело, как спарринг, а не как уличная драка. Даже присутствовали офицеры, которые порой ругались между собой. Споря, кто из бойцов победит.

Здесь у наших просто не было выбора. Капитан Лужный выкатил условие — если хочешь драться, то должен обязательно победить. А проиграешь, будешь тренироваться под его личным руководством. Забудешь про увольнительные и вообще любые привилегии, которые у тебя могли бы быть. Это был отличный мотиватор для наших. Попадать в руки к Лужному никто не хотел.

По мере того как продвигалось наше переобучение на Ил 62М, с нами несколько раз связывалось руководство в лице третьего. Причём связывался Таисий с нами, после каждого промежуточного этапа. И за каким-то чёртом разговаривал с каждым из нас минимум минут по десять. Причём задавал вопросы, совершенно несвязанные с нашим обучением.

А ближе к делу он и вовсе пригласил нас всех в Москву. Для чего так и не сказал. И этого не знал никто, включая Шпака.

— Моё дело маленькое, я должен вас научить управлять 62-м. И я это делаю. А уж, какие планы у руководства, понятия не имею. Меня в них не посвящают. Да и не нужно оно мне. Меньше знаешь — крепче спишь. — говорил нам Семён Григорьевич.

На этот раз никакой делегации из третьего оплота с нами не было. До аэродрома мы долетели самостоятельно. Причём за штурвалом сидел Валера. Это был его первый столь серьёзный вылет. И справился с ним парень на отлично. Правда, все мы немного нервничали и стояли у него над душой. Света и Алексей стояли, а я сидел в кресле второго пилота и в любой момент был готов перехватить управление. Но этого не потребовалось.

На аэродроме нас уже ждала машина, и вскоре я снова оказался на территории того экспериментального промышленного комплекса. Как всегда, нас встретила неизменная Эльза и повела к своему начальнику.

За эти месяцы Таисий сильно сдал. Не знаю, что произошло, но выглядел он намного хуже, чем обычно.

— И чего ты так на меня уставился? Хреново мне. Болею я. Вот и выгляжу столь дерьмово, — заявил третий, наливая себе коньяк. Я от него отказался, впрочем, как и остальные ребята. — Небось думаешь, что помру и не выполню своего обещания? Так можешь не переживать уже всё готово.

Третий достал из стола папку и бросил её мне. Остальные ребята непонимающе начали переглядываться, но это наше личное дело и знать о нём им не нужно. Не понимаю, зачем Таисий и вовсе заговорил об этом при посторонних. Точно хреново ему и болеет. Причём очень сильно.

В папке лежала всего одна газетная вырезка, на которой говорилось о столкновении двух самолётов. Но на этот раз многое изменилось. Погибли не все. Удалось спастись почти сотне человек, среди которых были так хорошо знакомые мне имена.

Всё, как мы и договаривались. Я помогаю конторе, а она делает так, чтобы мои дети и внуки остались живы. Свою часть нашего договора контора выполнила, теперь дело было за мной.

В том, что это правда я не сомневался. Во-первых, газета снова была отличного качества. Таких сейчас просто не выпускают. А во-вторых, на душе у меня было абсолютно спокойно. Не было никаких негативных чувств, как при нашем прошлом разговоре.

Я просто кивнул и вернул папку третьему. После чего мы все наблюдали, как сгорает этот лист в противопожарной урне. Пока это происходило, в дверь постучались и Третий крикнул, чтобы немного подождали.

— А теперь, когда небольшие организационные моменты решены, перейдём к тому, зачем я вас сюда, собственно говоря и вызывал, — убедившись, что бумага сгорела дотла, начал говорить Таисий Алексеевич. Предварительно он осушил свой бокал и вроде начал выглядеть немного лучше. — До дня икс остаётся всё меньше времени. Подготовка идёт полным ходом. Поэтому сейчас самое подходящее время, чтобы начать ваше знакомство с людьми, которые будут помогать вам во время перелёта. Впрочем, и на месте, вы также будете очень плотно общаться с этим человеком. Знакомьтесь, майор Груланин Сергей Викторович. Майор, ваш выход.

Выкрикнув последнюю фразу Таисий Алексеевич, потянулся за очередной порцией коньяка. И на этот раз он налил в два бокала.

Дверь открылась и в кабинет вошёл суровый мужик, лет сорока в простом камуфляже. Он представился нам, после чего принял бокал из рук Третьего, и осушил его одним глотком.

Как оказалось наша внезапная командировка в Москву затянется на четыре дня. Всё это время с нами будет работать Груланин. Мы должны будем заочно познакомиться со всеми, кто полетит в Аргентину. А также с большинством из тех, с кем можем встретиться на месте.

На все мероприятия, проводимые на соседнем континенте, планируется отвести три дня. В это время нам будет запрещено покидать выделенного жилища и вообще делать лишних телодвижений. Слишком был велик риск того, что именно нас попытаются завербовать вражеские агенты. Или просто вывести из строя. Конечно, звучало это всё очень бредово. Но кто знает, как дела обстоят на самом деле? Да и я был совершенно не против три дня провести в ничего неделаньи. Чего я там не видел в этой Аргентине? Ну а ребята, уж как-нибудь переживут. Всё же мы летим не на прогулку, а на выполнение очень важного для союза поручения.

Но Гурланин был не последний, кого мы встретили. Здесь снова была Катя. Она приходила ко мне в комнату каждый день, и мы разговаривали до утра. Просто разговаривали и ничего больше. И в эти моменты я вспоминал, как мы вот так просто сидим с ней и просто разговариваем на кухне, после моего очередного рейса. Разговариваем ни о чём. Важен был сам факт разговора, что мы нужны друг другу.

Катя знала, что я всегда буду находиться рядом и поддержу в трудную минуту. То же самое знал и я. А ещё я знал, что подвёл её. Подвёл, когда решил сбежать вот таким трусливым способом. Мы могли провести вместе ещё хотя бы день и это уже было бы отлично. Наверняка, болезнь сильно ударила мне по мозгам и я решился на ужасный поступок.

Теперь к моему списку паршивых поступков прибавился ещё один. Самый тяжёлый. Самый отвратительный. Поступок, которым я подвёл ту единственную, которая всегда была со мной рядом и поддерживала в трудную минуту.

— Прости меня за всё, — сказал я Кате, когда она уходила в последний день, перед нашим возвращением на базу.

Она посмотрела на меня, не понимая, за что я извиняюсь. Но видимо, что-то смогла разглядеть в моём взгляде, обняла и шепнула на ухо, что простит мне всё что угодно, если я всегда буду рядом с ней. И как-то сразу так легко на душе стало. Так хорошо. Пусть это всё и будет не со мной, но я обязательно найду себе ту, которая скажет мне такие же слова.

Жизнь только начинается. Восемнадцать лет, что может быть прекраснее этого возраста?

Точную дату нашего полёта никто не говорил. Всё держалось в строжайшем секрете. Груланин лишь сказал, чтобы в ближайшие пару месяцев мы были готовы вылететь в любой момент. Хотя Третий говорил о середине мая. И ему я доверял больше.

Точный список экипажа будет оглашён непосредственно перед отправкой на это задание. Поэтому мы всё ещё не знали, кто вместе со мной будет управлять самолётом. Что немного заставляло ребят нервничать. Каждый хотел занять место в кресле второго пилота, но повлиять на это решение они никак не могли. Да и я не хотел выделять кого-то из ребят. Все они отлично справлялись со своими обязанностями. И я был уверен, что они не подведут меня в любой ситуации.

В общем, этот визит в Москву выдался довольно продуктивным. Нас ввели в курс дела по безопасности и тому, как всё будет происходить во время перелёта. А ещё рассказали обо всём, что может случиться уже на месте и как нам реагировать на возможные проблемы.

Непосредственно перед вылетом обязательно будет проведён ещё один, но гораздо более сжатый инструктаж. А ещё будут подписаны все необходимые документы. Уже сейчас мы подписали немалую стопку разных бумаг о неразглашении и всему такому. Ещё было нужно время, чтобы все эти бумаги прошли по нужным инстанциям и только после этого нас допустят к полёту.

Оставалось совсем мало времени, а я ещё хотел заняться покупкой машины для мамы и дядь Коли. Денег за это время уже было накоплено достаточно. Вот только вставал вопрос, как умудриться получить машину к нужному сроку? И тут я не придумал ничего лучше, чем пойти к Владимиру Алексеевичу.

Пришлось обращаться к Малютину, чтобы он попросил за меня. Гриша не отказал и уже через пару часов после утренней планёрки руководящего состава академии, я находился в кабинете начальника академии и озвучивал свою просьбу.

— Неплохо тебе удалось подзаработать, раз собираешься сделать такой подарок ещё не родившемуся родственнику, — усмехнулся Владимир Алексеевич. Но его слова меня совершенно не задели. Эти деньги были получены мной честно и мне было не жалко сделать такой подарок близким.

— Деньги — дело наживное, — ответил я, пожимая плечами. — Заработаю ещё. А так отличный подарок выйдет.

— Будет тебе машина. На этот счёт можешь не переживать. Когда будет нужно, скажешь мне, всё устроим в лучшем виде.

Я принялся благодарить Владимира Алексеевича, на что он в очередной раз напомнил, что своих никогда не бросает и старается помочь по мере возможностей. А выбить машину вне очереди для него было плёвым делом.

Единственное, что он мне сказал, чтобы команда академии, сделала команду Сасовского лётного. И я дал слово, что так оно и будет. В наших ребятах я был уверен. Жаль, конечно, что сам не смогу выступать вместе с ними, но уговор с Лёвой был именно таким.

Май наступил совершенно неожиданно. Наступила пора промежуточных зачётов по лётной подготовке. Пусть я и был освобождён от всех экзаменов по пилотированию АН-2, меня попросили выступить первым, чтобы показать остальным курсантам, что в этом нет ничего страшного. Меня освободили от полёта на тренировочную базу и весь день я провёл с ребятами. Подбадривая их и всячески помогая советами.

Но, как я понял, моё присутствие им совершенно не было нужно. Все справились со своей задачей на отлично. Может, у них и были какие косяки, но явно незначительные иначе зачёта им никто бы не поставил.

Ну а на следующий день все получили увольнительную. Капитан даже не стал устраивать своего любимого развлечения с физическими упражнениями, а просто выдал ещё до подъёма увольнительные дневальному и просил передать, чтобы в городе всё прошло тихо и спокойно. Чтобы ему больше не пришлось получать из-за нас по шапке от начальства.

Ребята, у которых в городе были девушки, сразу же помчались к ним, ну а остальные, по уже привычной для многих программе. Кафе-кино-кафе-танцы.

В академию все возвращались довольными и отлично отдохнувшими. Дима всю дорогу травил армейские байки. Половина, из которых была правдой, а половина придумана. Может, им самим, а может и кем-то другим. Но нам было всё равно. Было весело и это главное.

Вообще, в моё отсутствие именно Рябов взял на себя роль лидера, а остальные ефрейторы были на вторых ролях, добровольно отдав ему место лидера. Но когда я возвращался, то всё вставало на свои места. Никто даже не пытался оспаривать моё старшинство. И за это я был благодарен ребятам, прекрасно понимая, что слишком мало времени провожу в академии. Но так было нужно.

— Фомин, было велено зайти к начальнику академии, — сказал мне дежурный на КПП.

Сказав ребятам, чтобы возвращались в казарму без меня, побежал к административному зданию. Гадая, для чего я понадобился Владимиру Алексеевичу.

Дежурный пропустил меня без лишних вопросов. И вот я уже стучусь в дверь начальника академии.

— Да входи уже, — послышался голос Третьего и я сильно удивился. — Что ты так на меня уставился? Вот видишь, лично прилетел, чтобы проинспектировать нашу экспериментальную академию. А заодно и сообщить тебе, что через два дня состоится запланированное мероприятие. Поэтому сейчас ты дуешь в казарму, берёшь самые необходимые вещи и потом на аэродром. Самолёт уже подготовлен. Валишь за своим экипажем, а уже на месте тебе объяснят, что делать дальше. Вопросы есть?

Вопрос у меня был. Всего один.

— Какого хрена?!

Конец книги

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Обращение к читателям.

Обращение к читателям 2

Глава 20