ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ [Алексей Сергеевич Удовиченко] (fb2) читать онлайн

ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ

Научная монография

Второе издание

Санкт-Петербург

2022

УДК 338.24.021.8

ББК 66.3(2Рос),0

У 31

У 31 Удовиченко А. С.

Время для развития. Научная монография. — СПб.: Издатель Англинова Л. Н., 2022. — 340 с.

Монография посвящена системному изложению концепции социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости в условиях государственно-монополистического капитализма. Центральным вопросом работы является развитие инновационного процесса в XXI веке в условиях становления массового производства на заказ. В работе раскрыты возможности применения математических методов для создания оптимизационных моделей выбора стратегических планов развития благодаря использованию понятийного аппарата и законов трудовой теории потребительной стоимости. Предложен метод и путь практического внедрения на основе современных информационных технологий. Обосновывается поиск возможностей экономии рабочего времени в экономике и использования полученной экономии для свободного развития всех членов общества как объективного критерия при отборе проектов и составлении планов социально-экономического развития. Объективный критерий предлагается использовать для отбора инновационных проектов. При таком подходе социальное и экономическое развитие становится единым развитием общества и его производительных сил. Снимаются проблемы волюнтаризма, ведомственности, политически ангажированных решений в социально-экономическом развитии.

ISBN 978-5-6047058-5-8

© Удовиченко А. С., 2021

БЛАГОДАРНОСТИ

Первоначальный замысел этой книги появился в результате цикла бесед автора с профессором Ленинградского университета Михаилом Васильевичем Поповым о современной политэкономии в виде трудовой теории потребительной стоимости, записанном для youtube-канала «Академия смыслов Lobbyo»^[1] в январе 2020 года.

Автор и Михаил Васильевич Попов на записи цикла «Новейшая политэкономия»

Михаил Васильевич предложил мне написать концепцию социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости, в результате последующие 8 месяцев мы провели в еженедельных обсуждениях структуры и тезисов работы (сейчас они в изменённом виде представлены в Дополнении 1). Также удалось обсудить идею данной работы с одним из авторов трудовой теории потребительной стоимости Виктором Георгиевичем Долговым. Книга писалась и переписывалась с сентября 2020 по октябрь 2021, и на этом этапе огромную роль сыграли её постоянные обсуждения с моим братом Маратом Сергеевичем Удовиченко. Особенно велико их значение для второго параграфа третьей главы, который почти полностью сформирован по итогам этих бесед (к сожалению, у него нет печатных работ по этой теме, отчего невозможно было расставить там соответствующие сноски. Но там отражён его 25-летний опыт работы в сфере корпоративных образовательных систем). Также, поскольку в это время он глубоко изучал научное наследие Ленина и Сталина, беседы с ним дали возможность понять фундаментальную связь предлагаемой концепции с развитием идей большевизма на современной почве.

Без этих двух людей эта книга не была бы написана, за что автор приносит им искреннюю благодарность. Поскольку работа над книгой была огромным удовольствием от творческого труда.

Кроме того, автор выражает сожаление о двух людях, с которыми он был знаком и хотел обсудить идеи этой книги, но они покинули нас, когда писалась эта книга: речь идёт о профессоре Ленинградского университета Викторе Тимофеевиче Рязанове (1949–2020) и авторе работы «Эпоха роста» Олеге Вадимовиче Григорьеве (1960–2020).

ПРОБЛЕМА НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Неравномерность развития национальных экономик и корпораций в очередной раз, теперь уже в 20‑е годы XXI столетия, приводит к необходимости передела сфер экономического влияния в масштабах всего мира путём конфликтов различных групп, обладающих экономическими и силовыми ресурсами. Это является стандартной расплатой за опору на стихийное (рыночное) развитие в экономике. Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма^[2].

Снова встаёт вопрос — будет ли продолжительность и тяжесть этого периода определена стихийной борьбой «всех против всех», или планомерно сокращена. И независимо от этого — приведёт ли наша эпоха к следующей такой же, или к чему-то более осмысленному.

Планирование — оптимальное распределение ресурсов для достижения целей. С точки зрения математики планирование — функция, аргументом которой является время. При этом у борющихся групп цели конфликтуют друг с другом, то есть они заинтересованы в стихийном (а не планомерном) развитии, что приводит к огромному перерасходу времени человечества в целом. Времени, которое при планомерности было бы потрачено для развития.

В прошлый раз, когда человечество было в такой ситуации, оно нашло выход в виде прорывного проекта «победа социализма в отдельно взятой стране». Это было решение, основанное на глубоком понимании общественных противоречий и возможностей их использования для развития. То есть это была научная находка (поэтому в наше время её некоторые называют «чудом» — нужно обладать полнотой знаний в определённой сфере, чтобы в этом «чуде» разобраться). А для современников это было неожиданно, поскольку было действительно прорывной инновацией в социально-экономической сфере.

В какой форме будет дан ответ в следующий раз — мы увидим при нашей жизни. Настоящий труд есть попытка снова использовать научный метод и достижения новейшей политэкономии для поиска … того, что в случае успеха снова будет казаться «чудом».

1. Отсутствие объективного критерия экономических решений на фоне смены способа производства

В нашу эпоху происходят поиски новой модели социально-экономического развития, поскольку развитие за счёт рыночной стихии не только характеризуется кризисами, но и вызывает тревогу за судьбу будущих поколений — существуют опасения, что им достанется планета с хищнически разграбленными ресурсами.

Независимо от модели экономики, эффективность должна измеряться объективным критерием и обязательно — по всему циклу производства (от изъятия веществ из природы до их возвращения в неё). Если в целом на получение материальных благ уходит меньше времени, чем раньше, имеет место развитие. Если больше — имеем регресс.

Развитие — движение от простого к сложному, от низшего к высшему.

Речь идёт о труде людей и его организации. Труд объективно измеряем через затраченное на него время. Значит, единым и обобщающим ресурсом, который следует оптимально использовать, является время. Этот ресурс нужен также и для развития — овладения более эффективными способами получения материальных благ.

Прибыль, углеродный след, цели устойчивого развития Организации объединённых наций являются наборами внешне благих пожеланий, которые не образуют системы целей. Поскольку непонятно, как прогресс в одной цели влияет на другие. И не влияет ли в сторону ухудшения? Как разрабатывать стратегии и проекты, которые действительно улучшат положение человечества, а не приведут к непредсказуемым результатам?

Производство — процесс присвоения предметов природы в рамках определённой формы общества и посредством неё. Возможно производство на заказ или производство товаров для продажи на рынке обезличенному потребителю.

Заказ — задание (поручение) на производство продукта или оказание услуги.

Заказное массовое производство (массовое производство на заказ) — производство для конкретного, известного производителю потребителя. Известность может быть обеспечена в том числе применением математических методов (data science, big data, artificial intelligence), и они же делают такое производство массовым.

На этом фоне в экономике происходит отступление массового товарного производства перед массовыми производствами на заказ — монополии учитывают объективные данные благодаря технологиям big data и data science, конечные потребители участвуют в проектировании потребительных свойств будущего продукта, государственные сектора публикуют свои планы развития и заказов и дают возможности создавать под них производства. И в этот период в традиционных противоречиях экономики проявляются свои, характерные моменты.

2. Основное социально-экономическое противоречие

Что же является основным социально-экономическим противоречием в нашу эпоху? Это противоречие между формальным поощрением рыночной конкуренции и преобладанием монополизма, развития монополий и в рамках их деятельности — реального социально-экономического развития. При этом конкурентное развитие максимизирует частную прибыль, монополистическое — задаёт норму прибыли и цену производства. Таким образом господствуя над конкурентным развитием. У малого и среднего производителя шанс имеется лишь в новых направлениях, ещё не освоенных монополиями. И всегда — временный. Можно какое-то время бежать впереди паровоза, но рано или поздно придётся сойти с его пути.

Основное социально-экономическое противоречие при государственно-монополистическом капитализме — между конкурентным развитием (максимизация частной прибыли, создание локальных максимумов) и монополистическим развитием (максимизация нормы прибыли, создание общественных максимумов).

Непосредственно сейчас это противоречие проявляется в провалах управления социально-экономическим развитием рыночными методами — когда отсутствует планомерное воспроизводство высококвалифицированной рабочей силы (она поставляется стихийно формирующимся рынком труда), конечное потребление также стихийно — это с одной стороны (по данным компании Deloitte только на рынке США к 2030 году возникнет 2.1 миллиона вакансий рабочих специальностей, незаполненных из-за недостаточного уровня квалификации кандидатов. Стоимость проблемы — триллион долларов^[3]. И рынок труда неспособен её решить, так как он не является системой воспроизводства рабочей силы).

С другой стороны — осознается необходимость учитывать объективные природные ограничения естественных производительных сил (стремление к устойчивому развитию). По данным ОЭСР, климатическое финансирование^[4] в 2018 году составило $78,9 млрд^[5]. В отчёте показано, что из общего финансирования борьбы с изменением климата в 2018 году 70 % было направлено на мероприятия по смягчению последствий изменения климата, и лишь 21 % — на адаптацию, а оставшаяся часть — на комплексные мероприятия^[6]. Хотя научного консенсуса по поводу эффективности от «смягчения» нет, (здесь, в основном, речь идёт о борьбе с выбросами СО₂ в производстве и потреблении, хотя сама гипотеза об их решающем влиянии на климат планеты не доказана и вызывает массу обоснованных сомнений). А вот «адаптационные меры» — это как раз создание жизненно важной инфрастуктуры в развивающихся странах. Но рынок требует продвижения товаров — поэтому выгоднее доказывать, что продукция углеродонейтральна, чем на самом деле улучшать параметры обмена общества веществами с природой. Снова имеет место фиаско рынка, как и с воспроизводством рабочей силы.

Устойчивое развитие — комплекс мер, нацеленных на удовлетворение текущих потребностей человека при сохранении окружающей среды и ресурсов, то есть без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности.

Разрешается это противоречие многочисленными попытками найти новые, нерыночные методы обоснования инвестиций в инновации (цели устойчивого развития ООН, зелёная экономика, открытые инновации, ESG, трансграничный углеродный налог — мы считаем, все это только начало поиска метода устойчивого развития). Эти тенденции осознаны многими. Так, в наиболее богатых по потреблению странах 71 % потребителей откажутся от бренда, работающего только ради денег, который не заботится о клиентах, влиянии на окружающую среду, внутреннем потреблении^[7]. В тех же странах 81 % потребителей будут доверять бренду, только если он будет поступать в соответствии с интересами общества^[8]. Все эти настроения так или иначе связаны с желанием компенсировать недостатки рыночных методов регулирования.

ESG — это набор стандартов деятельности компании, которые социально сознательные инвесторы используют для проверки потенциальных инвестиций на соответствие целям устойчивого развития. Экологические критерии определяют, как компания выступает в роли хранителя природы. Социальные критерии исследуют, как она управляет отношениями с сотрудниками, поставщиками, клиентами и обществом. Корпоративное управление касается руководства компанией, оплаты труда руководителей, аудита, внутреннего контроля и прав акционеров.

Настоящая же работа посвящена возможности разрешения данного противоречия за счёт планомерного развития массового производства на заказ с использованием объективного критерия отбора проектов развития (инновационных проектов) — критерия максимизации свободного времени общества (времени для развития, то есть для расширенного воспроизводства общества).

План — система заданий участникам производства, ведущих к достижению цели производства.

Планирование — оптимальное распределение ресурсов для достижения целей. Функция, аргументом которой является время.

Прибыль в любом случае перестаёт быть единственным критерием принятия решений для корпораций, формулируются так называемые цели устойчивого развития и им подобные, крупнейшие корпорации подписывают обязательства по их достижению^[9]. Частные интересы определяли развитие с того момента, как рыночная экономика свободной конкуренции стала значительным и в своё время передовым достижением человечества. «Экономический человек» Адама Смита, преследующий частную выгоду через обмен благами на рынке^[10], действительно целую эпоху был передовым. Эпоху товарного производства и рыночного капитализма. Но в наше время людям нужно что-то ещё, кроме полезных вещей. Мы пытаемся ставить какие-то общие цели — экологические, технические, общеэкономические. В 2020 году более 515 инвесторов с активами выше 106 триллионов долларов США и более 150 крупнейших компаний-заказчиков, управляющих средствами в размере 4 трлн долларов США, отправили запрос компаниям раскрыть данные о воздействии на окружающую среду, рисках и возможностях (оценка эффективности была проведена через платформу CDP)^[11]. Так или иначе мы стремимся к ликвидации бедности, мы не хотим проедать ресурсы будущих поколений. При этом мы научились развиваться за счёт постоянного переформирования того, что сделали раньше — отрасли устаревают и заменяются новыми, при этом центры благополучия перемещаются из региона в регион и из страны в страну, и некогда передовые центры теряют свою ведущую роль. Уровень развития производительных сил растёт, но принцип максимизации частной выгоды приводит к борьбе группировок и сковывает их.

Прибыль — доход, источником которого является прибавочная стоимость. В широком смысле — превышение доходов от продажи товаров и услуг над затратами на производство и продажу этих товаров.

Прибавочная стоимость — стоимость, создаваемая неоплаченным трудом наёмного рабочего сверх стоимости его рабочей силы и безвозмездно присваиваемая капиталистом.

Прибыли норма — мера прибыли в процентах от инвестиций.

Более того. Сейчас мир вошёл в очередную эпоху появления новой индустрии. Это можно называть новым «технологическим укладом», можно «индустрией 4.0». Можно как-то ещё. Новая индустрия будет основана на искусственном интеллекте, новой энергетике^[12] и новом воспроизводстве труда. Кто сумеет найти наилучший способ концентрации гигантских ресурсов для этого перехода, будет иметь наилучшие шансы на лидерство. Американский историк Адам Туз считает здесь наилучшими шансы США, так как они являются лидерами во многих из этих технологий и у них есть успешная история достижения мирового лидерства не за счёт выдающегося человеческого капитала или качественного превосходства в вооружениях, но благодаря возможности тратить колоссальные ресурсы на развитие технологий^[13]. Но найдут ли они способ вовремя сконцентрировать ресурсы, адекватный именно нашему времени?

Как же их нужно концентрировать для развития в нашу эпоху, с её новыми возможностями и методами? Многие экономисты все ещё твердят, что для содействия развитию нужно поощрять конкуренцию и проводить антимонопольную политику. То есть применять стандартное рыночное регулирование, игнорируя передовые достижения монополистического развития. Принцип поощрения конкуренции слепо переносится даже на валютные системы — говорят и о конкуренции валют, хотя они эмитируются по совершенно различным принципам и, по сути, не являются сопоставимыми. Между тем уже более столетия производительные силы развиваются в основном в крупных, монопольных комплексах, концентрирующих ресурсы для разработок и их внедрения и защищающих свою интеллектуальную собственность патентами. Только они способны экономически оправдать нововведения за счёт крупного масштаба их внедрения. За счёт мозаики миллионов юридических лиц создаётся видимость конкурентного моря производителей, однако не секретом является тот факт, что около 90 процентов активов в мире принадлежит нескольким сотням групп бенефициаров^[14]. Или даже всего четырём группам^[15]…

Развитие конкурентное — рост богатства за счёт поставок на растущий рынок.

Развитие монопольное — рост богатства за счёт концентрации ресурсов в монополиях и повышения эффективности их использования, широкого внедрения передовых технологий.

Причём это касается не только стран ядра мировой экономической системы. В исследовании Организации экономического сотрудничества и развития по практике корпоративного управления в 2021 году статистически выявлены доли открытых компаний в десятках юрисдикций, где крупнейшему акционеру (или трём крупнейшим вместе) принадлежит более 50 % уставного капитала компании. На половине рынков, по крайней мере, одна треть всех листинговых компаний имеет одного собственника, владеющего более 50 % капитала. В России, Перу, Колумбии и Индонезии более 60 % компаний имеют одного акционера, владеющий более чем половиной уставного капитала^[16]. По-видимому, эти страны просто недостаточно овладели искусством прятать реальных бенефициаров…

Таким образом, де-факто созданы мировые монополии, но они подчинены не всеобщим интересам, не цели устойчивого развития, а частным интересам нескольких групп людей. Вот эта ситуация и стала преградой в развитии производственных отношений, которые в свою очередь тормозят развитие производительных сил (техники и трудящихся). Попытки решить эту проблему за счёт политики социальной и экологической ответственности корпораций оказываются недостаточными, нужно что-то посильнее.

Меньшевизм — власть малых групп или меньшинств. Может маскироваться под большевизм. Является развитием страхов мальтузианства, как большевизм является научным развитием стихийного стремления к справедливости.

Требуется идея, которая реализует потенциал существующих и нарождающихся производительных сил. Эта идея должна подходить более всего для передовых отраслей. Это должна быть новая концепция инновационного развития.

Большевизм — поддержка прогрессивной тенденции в развитии общества. Реализация коренных, то есть основополагающих, обеспечивающих свободное развитие, интересов большинства членов общества.

За счёт её поддержки во всех группах, приводит к реализации творчества масс с опорой на разнообразие человеческих способностей, использование достижений развивающейся системы знаний (науки). Требует понимания самодвижения общественного развития, что и даёт возможность опираться не на группы, а на прогрессивные тенденции в обществе. Приводит к увеличению свободы от материальных ограничений за счёт знаний.

Прогресс — развитие в сторону удовлетворения коренных интересов большинства, а в конечном итоге — всех членов общества. Наука — система знаний.

3. Рост доли труда в производстве по заказам за счёт доли труда в производстве для продажи через рынок

Старые подходы — поощрение конкуренции через антимонопольную политику и свободный рынок — были адекватны примерно в 19‑м и начале 20‑го столетий. Это последний период, когда было возможно производить высокотехнологичную технику для неизвестного заранее потребителя, для обмена через продажу на рынке.

Обмен — взаимная и взаимообусловленная передача чего-либо, принадлежащего двум субъектам (может относиться как к вещам, так и к мыслям) — определение М. В. Попова.

также

Обмен — взаимное отчуждение продукта труда и иных объектов собственности на основе свободного договора или соглашения (определение Большого энциклопедического словаря).

С тех пор происходит постоянный рост производства на заказ, и это уже по-другому воспроизводимый труд.

Труд — целесообразная деятельность по созданию материальных благ. Атрибут целесообразности делает это определение подходящим для конкретного труда или труда в массовом производстве на заказ (позаказного труда). Целесообразность также предполагает творческую составляющую в труде.

также

Труд — обмен веществ между человеком и природой, в ходе которого человек приспосабливает вещество природы к удовлетворению своих потребностей. Это определение ближе к содержанию товарного труда, т. к. здесь нет атрибута целесоообразности. Такой труд может быть отлучён от конкретного потребителя, здесь возможна проблема отчуждения.

Здесь придётся использовать несколько сложных политэкономических категорий. Они вскрывают изменения в сущности современного труда, а без них мы не поймём сущность проблемы нашего времени. Труд, продаваемый через рынок рабочей силы, — это труд в товарном производстве (для неизвестного трудящемуся потребителя, товарный труд), имеет конкретный (конкретный трудовой процесс) и абстрактный всеобщий (рабочее время) моменты. Абстрактный всеобщий момент труда производит прибавочную стоимость (прибыль)^[17] — это было открыто Карлом Марксом и указало на источник прибыли во всеобщем товарном хозяйстве (то есть при капитализме). Конкретный труд производит потребительные стоимости (полезные вещи), абстрактный всеобщий труд есть «застывшее рабочее время»^[18] (время, потраченное на производство потребительной стоимости). Все это верно для капитализма эпохи свободной конкуренции, домонополистического.

Товар — продукт, произведённый для обмена через рынок для неизвестного потребителя.

Капитализм — всеобщее товарное хозяйство.

Социализм — монополия, подчинённая всеобщему благосостоянию и свободному всестороннему развитию каждого человека.

Самое главное здесь то, что товарный труд — это труд, отлучённый от конкретного потребителя его продукта. Поскольку он сам продаётся как товар и используется для производства товаров. Труд безразличен к потребителю. Капиталист пользуется этим для того, чтобы фактически выступая посредником экспроприировать прибавочный продукт. Это называется проблемой отчуждения труда.

При этом труд, по определению, есть целесообразная деятельность по созданию материальных благ. Значит, товарный труд — интеллектуально выхолощен этим отчуждением от конкретного потребителя.

Труд же в массовом производстве на заказ (позаказный труд) возрождает свою целесообразность. За счёт новой технологической базы он снова способен создавать целесообразный эффект (прирост свободного времени общества — трудовую потребительную стоимость). Так как производство на заказ — плановое, то есть осуществляемое в интересах достижения общей цели с помощью системы заданий участникам производства.

Кооперация — форма труда, при которой много лиц планомерно работает рядом и/или во взаимодействии друг с другом в одном и том же процессе производства или в разных, но связанных между собой процессах производства.

Работник позаказного производства не просто знает цель производства, в современных условиях он готовится к ней, формируя под неё свою траекторию образования. Он может понимать, что экономит время своему потребителю, и что именно это стало причиной исполнения им и другими участниками кооперации заказа^[19]. Образование сейчас продолжается всю жизнь, для чего работник в передовой отрасли должен обладать свободным временем — временем для развития. То есть, в позаказном передовом производстве затрачивается как рабочее время, так и свободное, что невозможно без осознания цели производства.

Время рабочее — время полезной работы.

Время свободное — время для свободного развития.

Это даёт основание результат этого момента труда назвать уже не прибавочной стоимостью (прибылью), а трудовой потребительной стоимостью^[20]. Этот момент продолжает оставаться абстрактным всеобщим моментом труда, так как измеряется той же самой всеобщей абстрактной единицей — временем.

Трудовая потребительная стоимость — создаваемая трудом социальная экономия, т. е. экономия труда (времени) у потребителя за вычетом затрат труда у производителя. Как показатель эффективности при отборе проектов подходит для случаев замены машинного труда другим машинным или автоматизацией. Является абстрактным всеобщим моментом позаказного труда, так как измеряется абстрактной всеобщей единицей — временем.

То есть в обоих видах труда (товарном и позаказном) есть общий момент — конкретный труд, но в позаказном производстве он все время усложняется — растут требования к специализации (мы же выше сконцентрировались на передовых отраслях). Это означает, что для современного позаказного производства требуется все более квалифицированные и все дольше подготовляемые трудовые ресурсы. В XIX веке требования к квалификации рабочих были настолько низкими, что позволяли часть из них держать в так называемой «резервной армии труда»^[21], то есть в безработных. И нанимать в случае роста спроса на производимую продукцию. Сейчас же для высокотехнологичных профессий характерен постоянный дефицит специалистов, которых нужно готовить долгие годы, а потом всю жизнь повышать им квалификацию. И если в товарной (рыночной) экономике абстрактный всеобщий момент труда создаёт прибавочную стоимость (прибыль), то в экономике массового производства на заказ абстрактный всеобщий момент труда производит трудовую потребительную стоимость — совокупную экономию труда (времени) в обществе за счёт повышения производительности как результат превращения части рабочего времени в свободное (время для развития). То есть повышает эффективность экономики в целом, по критерию распределения трудовых ресурсов.

Труд товарный — труд, распределяемый через рынок рабочей силы.

Труд позаказный — планомерно воспроизводимый и распределяемый труд.

При этом все стадии подготовки трудовых ресурсов становятся этапами исполнения уникальных заказов. Значит, воспроизводство экономики уже нельзя отделить от воспроизводства труда за счёт периодического привлечения «резервной армии труда» (по Ленину) — то есть безработных или иностранцев. Возникает задача планирования воспроизводства не только материальных благ, но и трудовых ресурсов. То есть воспроизводства времени (поскольку труд измеряется и ограничивается временем).

4. Несоответствие стоимостных оценок эффективности капитальных вложений оптимизации экономики как целого

Значит, нам нужен не просто общеэкономический план развития производства, но и единый план его (производства) взаимодействия с образованием, здравоохранением и социальной сферой — элементами системы воспроизводства труда. В первом случае (когда мы можем планировать по большей части производство, а труд брать с рынка рабочей силы) нам нужно как-то распределять плановый процесс между предприятиями (корпорациями) и централизованными органами, которые занимаются либо регулированием (в рыночной экономике), либо директивным планированием (при социализме). Во втором случае непосредственным участником планирования становится ещё и система воспроизводства труда. То есть задача становится более комплексной, но принципиально не меняется. Значит, мы можем использовать имеющиеся в литературе и практическом опыте знания по данному предмету. И мы нашли по этому поводу нечто важное в советской экономической литературе. Здесь придётся немного сказать о применении математических методов в экономике.

Ещё в 1960‑х годах в советской экономической литературе ставилась проблема соотношения централизации и децентрализации в народном хозяйстве. Среди экономико-математических работ, посвящённых этой проблеме, были работы, вскрывшие существенные моменты этой проблемы и применения математики в экономике вообще. Примером такой работы может служить статья А. Г. Аганбегяна и К. А. Багриновского^[22].

Авторы взяли линейную модель народного хозяйства, в которой, несмотря на её простоту, предприятие моделируется вполне реалистично: оно включает не один, а несколько технологических способов и имеет свои локальные ограничения. Предположение о том, что цены на ресурсы принимаются установленными по двойственным оценкам (оптимизация и по ценам, и по распределению с учётом дефицитности/избыточности ресурсов), согласуется в этой модели с тем, что предприятия, выбирая оптимальный для народного хозяйства план, имеют ненулевую прибыль.

Для рассмотренной А. Г. Аганбегяном и К. А. Багриновским модели справедливо следующее утверждение: существует по крайней мере один объект, для которого оптимальный план локальной задачи не будет единственным, и среди оптимальных планов этого объекта существует такой, который не может войти в оптимальный план народного хозяйства. Отсюда для политической экономии вытекает такой вывод: уж если в простейшей (линейной) модели и даже в случае, когда цены установлены на уровне оценок оптимального плана, не удаётся обойтись одними лишь «экономическими рычагами» (предприятия, максимизируя прибыль, могут выбрать оптимальный с их точки зрения план, не являющийся оптимальным с общеэкономической точки зрения), то тем более нельзя обойтись без использования прямых директивных методов в практике управления реальной экономической системой современного монополистического производства. Говоря короче — сумма локальных максимумов в экономике не даёт всеобщего максимума. Полную формулировку теоремы, для интересующихся, мы приводим в Дополнении «Словарь», в статье «Локальных максимумов проблема».

Локальных максимумов проблема — предприятия, максимизируя прибыль, могут выбрать оптимальный с их точки зрения план, не являющийся оптимальным с общеэкономической точки зрения. Сумма локальных максимумов в экономике не даёт всеобщего максимума.

Подход, основанный на стоимостных критериях эффективности инвестиционных проектов (максимизация прибавочной стоимости, то есть частной прибыли), направляет предпринимательскую активность именно на достижение локальных максимумов. Учёт затрат труда (времени) только у производителя, а не в целом для общества (стоимостная оценка) ведёт к перерасходу труда в обществе в целом при дефиците в инновационных отраслях. И в условиях монополистического развития от этого несут потери как общество, так и фактические бенефициары современных монополий.

Стоимость — общественно необходимый труд производителя. Как показатель эффективности при отборе проектов подходит для случаев замены ручного труда машинным. Является абстрактным всеобщим моментом товарного труда, так как измеряется абстрактной всеобщей единицей — временем. Стоимостная оценка — (здесь) отбор проектов по показателям прибыльности в широком смысле (рентабельности) и производным от них. Во всех случаях учитывает экономию, создаваемую проектом только у производителя.

5. Трудовая потребительностоимостная оценка

Итак, для максимизации общей экономии труда (времени) нужен учёт экономии труда в целом по обществу. Не только у производителя. А у потребителя за вычетом затрат труда у производителя. Но важна не только экономия времени, но и её использование. Чтобы добиться развития, нужно полученное время тратить на все, что связано с развитием. Мы создали временной ресурс — и вложили его в развитие. Такое время мы называем в этой работе свободным. Временем для развития.

Это даёт нам объективный критерий для отбора программ и проектов, которые развивают экономику в целом, а не создают локальные максимумы (частную прибыль). Этот критерий — превращение рабочего времени в свободное. И в этом объективно заинтересованы как общество в целом, так и крупнейшая буржуазия (монополисты). Такой инструментарий разработан в трудовой теории потребительной стоимости^[23]. Мы далее в этой работе будем противопоставлять друг другу стоимостную оценку инвестиционных проектов (затраты у производителя плюс прибыль и на этом основании вывод об окупаемости затрат производителя) и трудовую потребительностоимостную (экономия труда (времени) по народному хозяйству в целом за вычетом затрат труда (времени) у производителя. Прибыль обособленного предприятия как критерий становится ненужной). Эти вопросы были подробно изучены в работах научной школы трудовой теории потребительной стоимости в Ленинградском государственном университете в последний период существования СССР (В. Г. Долгов, В. Я. Ельмеев, М. В. Попов).

Трудовая потребительностоимостная оценка — отбор проектов по показателям социальной экономии труда, то есть по минимизации затрат у потребителя за вычетом затрат на проект у производителя. То есть затраты у производителя могут расти, но за счёт много большей экономии у потребителя проект эффективен с экономической точки зрения. При этом он неэффективен при стоимостной оценке.

6. Основная цель работы

В данной же работе основной целью является определение наиболее подходящей первой сферы применения трудовой потребительностоимостной оценки. Это инновационные проекты государственного сектора экономики, который объединён единой собственностью и даёт возможности не только концентрировать ресурсы для развития, но и определять широту сферы применения инноваций (как крупнейший заказчик инновации). Очевидно, что у него есть возможности за счёт последнего обстоятельства выбирать проекты, дающие максимальный вклад в социальную экономию труда^[24]. Государственный сектор может быть ядром развития народного хозяйства, если будет использовать как критерий оптимизации своей работы выявление и использование возможностей превращения рабочего времени общества в свободное (слово «превращение» используется потому, что процесс требует двух переходов: сначала нужно найти способы за счёт повышения производительности перевести рабочее время в нерабочее, затем за счёт создания в образовании, здравоохранении и социальной сфере прочих условий для развития нужно это нерабочее время перевести в свободное — то есть время для развития. Поэтому мы не можем писать «переход рабочего времени в свободное», а пишем «превращение»). Причём как в своих внутренних проектах, так и в госзаказе — распространяя новый критерий выбора проектов и их исполнителей на работу со своими подрядчиками из частного сектора.

ТПС-оптимизация (оптимизация по трудовому потребительностоимостному критерию) — оптимизация экономической модели по критерию превращения рабочего времени в свободное.

При выборе первых областей применения для пилотных проектов применения оценки планов и проектов по критерию превращения рабочего времени в свободное нужно выбирать самые многообещающие. С учётом того, что при обосновании инновационных проектов на основе критерия социальной экономии труда с её переходом в свободное время множество разработок, экономически неэффективных при стоимостной оценке (локальная окупаемость затрат), становятся эффективными. А превращение экономии рабочего времени в свободное даёт дополнительный рост производительности труда и является отложенным вторым эффектом от тех же самых нововведений. Ведь увеличение свободного времени позволяет вовлекать все больше людей в развитие во всех его формах, и это развитие даст новые результаты впоследствии. Это будет взрывной рост эффективности.

Игнорирование возможностей трудового потребительностоимостного критерия (создание экономии времени) приводит к низкой восприимчивости современной экономики к инновациям, что влечёт общественный перерасход труда и, в конечном итоге, истощение (вместо воспроизводства) рабочей силы. Также, перерасход низкотехнологичного труда обществом приводит не только к истощению рабочей силы, но и к повышению давления технической сферы на окружающую среду (максимизации выбросов СО₂, в том числе), то есть также и к экологическим проблемам.

Это позволит достичь всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества — то есть общеэкономической эффективности за счёт экономии труда в обществе как целом. В трудовой теории потребительной стоимости это называется «социальная экономия труда», то есть экономия во всем обществе. Основной целью работы является определение путей достижения социальной экономии труда в современных условиях.

Социальная экономия труда — превращение рабочего времени по обществу в целом в свободное, при планомерном росте удовлетворения материальных потребностей.

Социально-экономическое развитие — создание социальной экономии труда.

7. Переход от стоимостных оценок инновационных проектов к трудовым потребительностоимостным

Социально-экономическое развитие происходит за счёт замены средств и форм производства на более экономные по отношению к труду. Двумя сторонами этого движения является техническое развитие и развитие производственных отношений, которые предполагают и обуславливают друг друга. Современные трудовые отношения включают в себя в том числе обучение и всестороннее развитие будущих и действующих трудящихся, позволяющее им использовать достижения науки и техники для социальной экономии труда.

Учёт при принятии решений о выборе проектов для вложений создаваемой в этих инновационных проектах экономии труда только у производителя (стоимостной подход) означает игнорирование возможного перерасхода труда в обществе в целом. Следовательно, принцип экономии труда нужно перенести с производителя на экономику в целом — это и называется трудовая потребительностоимостная оценка (то есть объективная оценка полезности для потребителя. Поскольку мы говорим о сфере инновационных проектов, здесь потребителем является общество в целом, а полезность измеряется повышением эффективности его деятельности. Эффективность всегда измеряется временем). В силу всего сказанного приступим к исследованию путей достижения социальной экономии труда через поддержку планомерного развития монополий на основе трудовой потребительностоимостной оценки.

К поиску метода концентрации и использования времени для развития общества.

КАК ЕЕ РАЗРЕШИТЬ

Современное развитие экономики основано на концентрации ресурсов в технологических монополиях и отчасти крупнейших государственных секторах национальных экономик. Это можно назвать монополистическим развитием. Монополизм строится не столько на сверхконцентрации активов в гигантских юридически обособленных компаниях, сколько на контроле за разработками и интеллектуальной собственностью, во-первых, и на фактическом контроле за массой формально обособленных компаний через механизмы взаимного капитального участия со стороны немногих групп — во-вторых. Нам нужно выяснить — как именно следует организовывать эффективное управление на новой основе (трудовой потребительностоимостной) такими сложными структурами, адекватное их форме организации. Менеджмент отдельных компаний, входящих в состав таких монополистических структур, неизбежно занят созданием тех самых «локальных максимумов экономического эффекта», о которых говорилось выше. Проще говоря, максимизирует прибыль на отдельных предприятиях (а не производительность экономики в целом). Эти локальные устремления на общеэкономическом уровне неизбежно приводят к невосполнимым потерям, согласно выводам теоремы Аганбегяна — Багриновского.

Монополизма формы организации:

— сверхконцентрация активов в гигантских юридически обособленных компаниях;

— контроль за разработками и интеллектуальной собственностью;

— фактический контроль за массой формально обособленных компаний через механизмы взаимного капитального участия.

Раз современные крупнейшие монополии организованы на владении интеллектуальной собственностью и системе взаимного капитального участия компаний, формально не подпадающих под критерии антимонопольного законодательства, это указывает нам, как следует определить объект исследования (изучаемое явление) и его предмет (область в этом явлении, в пределах которой мы концентрируемвнимание):

Объект исследования — инновационное развитие, понимаемое как достижение и внедрение результатов научно-технического прогресса для обеспечения социальной экономии труда (оптимизации распределения и затрат труда по экономике в целом). То есть повышение производительности труда во всей экономике. Социальная экономия труда берётся нами как цель, а не как побочный случайный результат.

Предмет исследования — критерии обоснования и методы организации инновационных проектов развития в государственно-монополистической экономике современного типа. Данный предмет относится к управленческим отношениям, возникающим в процессе формирования, развития (стабилизации) и разрушения экономических систем.

Метод исследования должен соответствовать объекту — то есть помогать осознавать различные формы проявления исследуемой сущности. А соответствие метода предмету означает возможность формировать понятия, позволяющие вполне описывать предметную область. В настоящей работе для выполнения этих двух требований мы используем три основных методологических инструмента:

Во-первых, применение трудовой теории потребительной стоимости (ТТПС) для осознания современных форм инновационного развития:

1. Затраты труда ставятся в зависимость от потребностей общества в тех или иных материальных благах. Измеряется рабочее время и исследуются пути его оптимального использования в обществе как целом, а не в рамках формально обособленных предприятий.

2. Это делает организованный в рамках всего общества труд источником и новой основой инновационного развития, то есть превышения его результатов над затратами за счёт организации.

Эта новая основа инновационного развития (организованный в интересах всего общества труд) будет конкурировать со старой (накоплением капитала для получения эффекта от его концентрации и централизации).

3. Поскольку организованный в рамках всего общества труд стал основой инновационного развития, мы получаем и новый критерий экономической эффективности развития общества — высвобождение труда (экономию рабочего времени и его превращение в свободное), что даёт возможность соизмерять потребительную стоимость (полезность) разных направлений приложения труда (чем больше проект «А» экономит рабочего времени в обществе в целом, а общество — направляет это время на развитие, тем более он эффективен в этом обществе).

Потребительная стоимость — полезность вещи или результата работы.

Во-вторых, мы используем характерное для ТТПС стремление к общественной экономии труда через развитие трудовых отношений (достижение экономии рабочего времени с её превращением в свободное время. То есть воспроизводство труда как часть воспроизводства материальных благ). Если только экономить рабочее время путём повышения производительности, это создаст абсурдную ситуацию «лишних людей». И развитие техники приведёт к ухудшению жизни общества, когда для «лишних людей» придётся выдумывать «базовый доход» и прочие суррогаты вместо развития. Чтобы этого избежать, и вместо этого добиться развития каждого человека, нам полезно выделить такие моменты времени как рабочее, нерабочее, свободное (время для свободного всестороннего индивидуального и коллективного развития) и праздное. В интересах общества не ограничиваться только экономией рабочего времени (и её переходом в нерабочее), но обеспечивать ещё и переход этого нерабочего времени в свободное (эти 2 перехода вместе взятые мы называем «превращение рабочего времени в свободное»). Превращение рабочего времени в свободное создаёт основу для превращения экономического эффекта в социально- экономический.

Время восстановительное — необходимое время для восстановления физических и душевных сил человека, реализации социальных функций (семья, друзья и т. п.).

Время нерабочее — время, которое люди вынуждены использовать ни на один из других вариантов: время в пути на работу, поход по магазинам за покупками и т. п. Время праздное — время для развлечений и неразвивающего досуга. При феодализме считалось вкладом феодалов в поддержку экономики.

В-третьих, мы используем превращение рабочего времени в свободное в качестве современного критерия выбора и осуществления планов социально-экономического развития. Данный критерий даёт целостную оценку общественного воспроизводства и, насколько нам известно, является единственным таким критерием в арсенале общественных наук.

Выбранные объект и предмет исследования, соответствующий им вышеописанный метод, указывают нам цель исследования следующим образом:

Цель исследования — построение концепции социально- экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости. То есть концепции планомерного социально-экономического развития с обеспечением превращения рабочего времени общества в свободное и самоорганизации труда. Для достижения этой цели необходимо решение следующих 4 групп задач:

1. Выявление современных социально-экономических противоречий предметной области (обоснования инновационных проектов). Эти вопросы рассматриваются в первой главе монографии.

Поскольку большая часть мировой экономики в настоящее время развивается в условиях монополистического планирования (а не условиях свободной конкуренции), эту задачу можно сформулировать как выявление противоречий современного монополистического развития. Данная задача раскрывается в трёх направлениях:

1.1. выявление противоречия современного монополистического развития;

1.2. определение тенденции, противоположной внедрению инноваций;

1.3. определение прогрессивной тенденции.

Здесь будет показано, что данные тенденции невыявляемы и неразрешимы на основе теории стоимости, оценки стоимости бизнеса и кредитно-денежных теорий. Подходящая альтернатива — трудовая теория потребительной стоимости.

2. Теоретическое и методологическое основание разрешения ранее выявленных противоречий путём поддержки прогрессивной тенденции. Этому посвящена вторая глава монографии.

Прогрессивную тенденцию мы видим в раскрытии инновационного потенциала общественного труда (возможность превышения результатов труда над затратами) путём усиления планомерности в развитии монополий. Под планом понимается система целесообразных заданий участникам производства, являющаяся выражением общественных экономических интересов. Данная задача нами раскрывается в следующих направлениях:

2.1. Обоснование применения трудовой теории потребительной стоимости для поддержки прогрессивной тенденции, выявленной в п. 1.3:

накопление богатства в форме трудовой потребительной стоимости происходит и через потребление трудящихся, развитие их производительной и потребительной силы. В условиях же воспроизводства прибавочной стоимости (прибыли) потребление трудящихся в форме заработной платы исключается из процессов накопления. Перевод концепции воспроизводства на основу трудовой теории потребительной стоимости позволяет потребление населения сделать формой накопления. Стоимость в результате завершения потребления её носителя — потребительной стоимости, исчезает, в то время как трудовая потребительная стоимость (сэкономленный труд) в результате её потребления (использование этой экономии времени на свободное развитие) воплощается в развитие производительной и потребительной силы общества, т. е. трудовая потребительная стоимость не исчезает, а сохраняется в форме сэкономленного труда и его возрастающей производительности.

2.2. Классификация видов инновационных проектов с позиции трудовой потребительностоимостной теории:

мы раскроем наш подход к оценке эффективности для трёх видов проектов: по разработке средств производства и стимулированию их внедрения, по переобучению и вовлечению новых работников во внедрение результатов НТП, по замене продуктов новыми и за счёт этого повышению доступности результатов НТП. Эти три вида проектов дают три способа достижения трудового потребительностоимостного эффекта (социальной экономии труда).

2.3. Обеспечение превращения рабочего времени в свободное в результате применения трудовой потребительностоимостной оценки инноваций:

здесь исследуются неразрывность двух переходов — рабочего времени в нерабочее и переход нерабочего в свободное через замещение живого труда умственным и иным, приводящим к развитию.

Далее на данном основании нам нужно сформулировать прогрессивный метод разрешения социально-экономических противоречий. Этому посвящена глава 3.

3. Теоретическое и методологическое основание, данное выше, мы должны раскрываем в:

3.1. Формулировке руководящей идеи построения системы планомерного управления экономикой на основе трудовой потребительностоимостной теории:

здесь мы должны показать — как следует усиливать существующие планомерность и практику превращения рабочего времени в свободное в монополиях (когда компания шлёт сотрудника в рабочее время на обучение — это пример превращения рабочего времени в свободное. То есть сфера корпоративного обучения уже часто являет пример такой практики).

3.2. Описании интеграции монополистического и государственного управления превращением рабочего времени в свободное:

возможности интеграции корпоративных и государственных образовательных систем, потенциал для её воплощения, общественный субъект для этой интеграции и подход к практической реализации, её подготовку, осуществление и закрепление изменений.

3.3. Направленности социально-экономических стратегий на превращение монополистического развития в развитие всего общества и каждого его члена:

— практический переход к учёту трудового потребительностоимостного эффекта при оценке инновационных проектов. Ведь инновационные проекты — это и есть осуществление социально-экономического развития. Чтобы использовать данный метод, нужно применять его к той практике планомерного развития, которая имеется в наличии в монополиях и чей потенциал развития максимален. Есть вид монополий, чей потенциал для внедрения нашего подхода очевиднее всего. И здесь мы переходим к государственному сектору экономики как ядру преобразований. Этому посвящена глава 4:

4. Изучение потенциала государственного сектора народно-го хозяйства как сферы первоочерёдного внедрения нашей концепции. Это направление мы раскрываем в:

4.1. Оценке роли государственного сектора народного хозяйства как ядра социально-экономических преобразований:

— обоснование роли государственного сектора как наиболее перспективного для начала преобразований. Определение путей совершенствования планомерного развития государственного сектора экономики.

4.2. Определении необходимых преобразований общественных институтов развития:

— здесь происходит определение общественных институтов, обеспечивающих превращение рабочего времени в свободное и повышающих влияние государственного сектора как ядра развития экономики и социально-экономических преобразований.

Такова декомпозиция целей и задач работы. Приступим к их исполнению.

Глава 1 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ СОВРЕМЕННОГО МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

§ 1. Начало исследования. Противоречие современного монополистического развития

1. Невозможность достижения общеэкономического максимума развития при локальной максимизации прибыльности

Даже без учёта постоянного развития техники общественные потребности все время подвержены изменениям — в силу демографических, политических, природных и прочих изменений. В силу только этого экономика будет всегда нуждаться в перераспределении труда между отраслями. Каждый раз при этом есть шанс перераспределить его либо повысив эффективность экономики (производительность труда), либо снизив её.

Самое главное для понимания данной работы — чёткое разграничение локальных и общественных экономических эффектов. Без их различения чтение работы не имеет смысла.

Локальный эффект — это частный экономический результат. Для частного лица или предприятия (включая акционерные общества), иногда — отрасли. Общественный (он же — общеэкономический, он же — социальный или социально-экономический) — это экономический результат для общества в целом (страны, кооперации стран). Оба всегда определяются сопоставлением затрат и результатов — если вторые выше, деятельность имеет экономический смысл. Но при оценках с частной (локальной) точки зрения и общественной они часто противодействуют друг другу — локально эффективный проект может вызывать снижение общественной эффективности, подрывая воспроизводство общества. Общественно же эффективный проект может делать неэффективными некоторые частные проекты, но от него по определению выигрывают все члены общества.

Если оценивать проекты исключительно с точки зрения максимизации локальных эффектов, падения общественной эффективности можно просто не заметить — примером можно возьмём газовую отрасль СССР и с современную российскую газовую отрасль, то есть советское Министерство газовой промышленности и созданный на его основе в 1990 году государственный газодобывающий концерн «Газпром» (ныне — ПАО «Газпром»).

Согласно фундаментальному исследованию Ю. П. Савельева «Реальная экономика советской и современной России», в 1985 году предприятия Министерства газовой промышленности производили 17,2 миллиона кубометров на человека, занятого в отрасли, в год, а в 1987 году 21,8 миллиона кубометров на человека. В 2009 же году модернизированный и преобразованный Газпром производил … 1,4 миллиона кубометров газа на человека. Т. е. реальная производительность труда упала более чем в 10 раз^[25].

При этом важно, что газовая отрасль была перестроена под требования управления акционерным обществом, с её возможностью привлечения инвестиций и поставок на мировой рынок. Вполне возможно, что показатели для акционеров не столь плачевны. Но общество в целом стало работать на порядок больше ради и ранее имеющегося результата. Это при том, что в 1980‑е годы газовая отрасль была одной из многих отраслей промышленности, а в последующую эпоху стала считаться ведущей отраслью, «национальным достоянием». Приведённые показатели демонстрируют, что её ведущая роль была достигнута за счёт резкого падения эффективности труда в обществе как целом, в лучшем случае — за счёт экстенсивных факторов.

Очевидно, что всякий раз затраты труда должны ставиться в зависимость от потребностей общества (а не мирового рынка!) в тех или иных благах, определяемых потребительной стоимостью (полезностью) каждого продукта. Непосредственно эти изменения реализуются в инновационных проектах.

Помимо информационных технологий, влияющих на объём и качество учитываемой при разработке и реализации таких проектов информации, на их обоснование влияют принятые способы экономических расчётов — и сейчас мы живём в эпоху, когда эти расчёты устарели, но применяются. Это чистая приведённая стоимость, создаваемая в проекте, срок окупаемости вложений в проект, внутренняя норма рентабельности (стоимостные методики оценки проектов. Они описаны в главе 2. Все они с разных сторон исследуют только локальные эффекты от реализации инвестиционных и инновационных проектов). Во всех случаях вложения в конкретный проект разными способами сравниваются с прибылью для инвесторов. Чем больше прибыль для акционеров на вложенный рубль, тем лучше. Влияние на распределение труда в обществе в целом не рассматривается. В настоящей работе мы покажем, что в современных условиях их безоглядное применение все чаще приводит к оценке необходимых проектов как неэффективных, к невозможности сконцентрировать ресурсы на достижении общественных приоритетов, к торможению инноваций.

Это связано не только с неполным использованием технических достижений (информационных технологий и их возможностей по сбору информации и поддержке принятия решений). Есть более глубокие основания, связанные со становящимся этапом социально-экономического развития. Экономика и человечество в целом перелистывает страницу истории развития производительных сил и отношений.

Уже с начала 20 века монополистическое развитие начинает господствовать в товарной экономике («…вот основные итоги истории монополий: 1) 1860 и 1870 годы — высшая, предельная ступень развития свободной конкуренции. Монополии лишь едва заметные зародыши. 2) После кризиса 1873 г. широкая полоса развития картелей, но они ещё исключение. Они ещё не прочны. Они ещё преходящее явление. 3) Подъём конца XIX века и кризис 1900–1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в империализм. Картели договариваются об условиях продажи, сроках платежа и пр. Они делят между собой области сбыта. Они определяют количество производимых продуктов. Они устанавливают цены. Они распределяют между отдельными предприятиями прибыль и т. д. …»^[26]). Все больше труда вкладывается в исполнение комплексных заказов известных потребителей и все меньше — в производство для неизвестного потребителя «с рынка». При этом монополистические союзы последнее столетие по старинке стремятся к локальным максимумам рентабельности путём экономии затрат на производстве (локально повышая производительность либо снижая качество продукции при переводе производства в страны с дешёвой неквалифицированной рабочей силой). Это не обеспечивает общеэкономического максимума производительности, зато даёт возможность игнорировать вложения во внедрение результатов научно-технического прогресса за счёт образованных благодаря монополизму гигантских финансовых капиталов — блокировать инновации пакетами патентов, скупать перспективные стартапы для их закрытия и иными способами тормозить конкурентов, а на самом деле — прогресс.

Это сказывается не только на развитии экономики, но и на распределении труда обществом. Направление деятельности трудовых ресурсов должны зависеть в том числе от возможностей по внедрению новых разработок и созданию на их основе новых потребительных стоимостей — то есть материальных благ, которых ранее не существовало. Последняя цель не нужна конкретной монополии, хотя общественно целесообразна (ведь в этом и состоит прогресс). В этом состоит противоречие между развитием товарного монополистического производства и общественным развитием.

Примеров искусственного отставания во внедрении результатов научно-технического прогресса можно привести массу.

Ещё в 1974 году должен был состояться первый полет человека на Марс^[27], а также начало полноценного освоения Луны и Марса. Экранопланы^[28] были разработаны и «отложены на полку» (это военная разработка, но разве грузовой транспорт может быть только военным?). В наши дни ведётся абсурдная борьба «зелёных» за остановку развития атомной энергетики — самого экологически чистого вида энергии, добываемой человечеством. В чью пользу? В пользу так называемых «возобновляемых источников энергии», чья эффективность без субсидирования потребления (не разработки!) мало где достигается^[29]. В 1980‑х годах по похожей схеме была уничтожена фреоновая холодильная промышленность (была осуществлена пропагандистская кампания, сеющая страх перед сфабрикованной проблемой «озоновой дыры», что стало основанием для закрытия фреоновой промышленности). В конце концов, современные монополии не способны производить даже автоматические газовые водонагреватели. Не из-за технической неспособности, а из-за слишком долгого срока службы — такой прибор исправно работает до 40 лет, что даёт гигантскую экономию для потребителей и экономики в целом, но не нужно тем производителям, которые не заинтересованы в столь долгосрочных отношениях с потребителями.

Все это указывает на затруднения монополизма при определении баланса между всеобщим стремлением к прогрессу и устойчивому развитию и стимулированием частных (локальных) экономических максимумов эффективности. Речь идёт об общественном характере производства, в том числе воспроизводства труда, и узкокорпоративном подходе при его заказе со стороны передовых монополий. Это противоречие сродни ведомственности. Ведомственность, волюнтаризм, политически мотивированные решения — в них проявляется противоречие современного монополистического развития.

Противоречие монополистического развития — между воспроизводством труда и отраслевыми монопольными интересами. Проявляется как бюрократизм (ведомственность, волюнтаризм, политически мотивированные решения). Снимается всеобщим планомерным развитием.

При этом помним, что и на математическом уровне анализа достижение локальных максимумов не обеспечивает общего максимума экономического развития (теорема Аганбегяна — Багриновского). Вопреки известному высказыванию Рональда

Рейгана, в современной экономике прилив поднимает не все лодки.

Абел Гезевич Кирилл Андреевич Аганбегян Багриновский

2. Субъекты, заинтересованные в стремлении к общеэкономической эффективности

Зафиксировав основное противоречие, нужно определить методы его усугубления при принятии повседневных управленческих решений. Мы писали выше, что социально-экономическое развитие непосредственно осуществляется через инновационные проекты. То есть, через них к нам приходят как технические изменения, так и наши собственные новые роли в экономике — появляются новые профессии, какие-то исчезают (многие ли знают, что в 1940‑х годах слово «компьютер» было названием профессии?). Меняется не просто содержание работы, меняется её наполнение теми функциями, которые раньше были только у управленцев (например, контроль автоматического производственного процесса рабочим — ведь контроль есть одна из функций управления). С другой стороны, цифровые платформы объективно сокращают управленцев — а конкретно их средний слой, тех самых «безответственных бюрократов», которые так часто вдохновляли сатириков (Uber разрушил жизни не только таксистам, он напрямую связал потребителя и исполнителя транспортной услуги, сократив посредников).

Какой общественный институт сейчас перераспределяет людей в ситуации этих постоянно происходящих изменений? Рынок рабочей силы. Люди сами должны заботиться об обладании актуальной компетенцией, чтобы выгоднее продать своё рабочее время на этом рынке. Но это может поощрять (и поощряет!) не только высокую, но и низкую компетенцию — выше мы говорили о такой практике монополизма, как привлечение дешёвой рабочей силы со снижением качества продукта.

Распределение обществом труда как товара, через рынок рабочей силы, направляет его на выполнение заказов в том числе современных монополий, использующих его не оптимальным способом (по вышеописанной причине — стремление к всеобщей эффективности не заложено в методики принятия решений). В результате получаем недопроизводство потребительных стоимостей по сравнению с достигнутым научно-техническим потенциалом. И если малому и среднему бизнесу такое можно простить в силу их неспособности сконцентрировать достаточно ресурсов для проектов, дающих положительный всеобщий эффект, и окупить их за счёт этого эффекта, то у транснациональных технологических монополий и крупнейших государственных секторов оправданий нет. Им пора выходить на новый уровень управления развитием. Они должны сделать это, чтобы не стать причиной собственной гибели. Создать новый способ распределения труда в обществе, который сменит рынок рабочей силы — независимо от собственного отношения к такой идее. Потому, что такое уже происходило в прошлом в форме построения социализма в отдельно взятой стране, что было отрефлексировано В. И. Лениным и его строгим последователем И. В. Сталиным. Вот как Сталин чётко и внятно объясняет эти события как реализацию открытого Лениным закона неравномерного развития при капитализме^[30]: «1) …капитализм старый, домонополистический, перерос и развился в капитализм монополистический, в империализм;

2) раздел мира на сферы влияния империалистических групп и держав уже закончен;

3) развитие мирового хозяйства протекает в обстановке отчаянной смертельной борьбы империалистических групп за рынки, за сырьё, за расширение старых сфер влияния;

4) это развитие происходит не равномерно, а скачкообразно, в порядке вытеснения с рынков забежавших вперёд держав и выдвижения вперёд новых;

5) такой порядок развития определяется возможностью для одних империалистических групп быстрейшим образом развивать технику, удешевлять товары, захватывать рынки в ущерб другим империалистическим группам;

6) периодические переделы уже поделённого мира становятся, таким образом, абсолютной необходимостью;

7) переделы эти могут происходить, таким образом, лишь насильственным путём, в порядке проверки могущества тех или иных империалистических групп силой;

8) это обстоятельство не может не вести к усиленным конфликтам и к грандиозным войнам между империалистическими группами;

9) такое положение неизбежно ведёт ко взаимному ослаблению империалистов и создаёт возможность прорыва империалистического фронта в отдельных странах;

10) возможность прорыва империалистического фронта в отдельных странах не может не создавать благоприятных условий для победы социализма в одной стране.

Чем определяется обострение неравномерности и решающее значение неравномерного развития в условиях империализма?

Двумя главными обстоятельствами: во-первых, тем, что раздел мира между империалистическими группами закончен, «свободных» земель нет больше в природе и передел поделённого путём империалистических войн является абсолютной необходимостью для достижения экономического «равновесия»;

во-вторых, тем, что небывалое раньше колоссальное развитие техники, в широком смысле этого слова, облегчает одним империалистическим группам перегонять и опережать другие империалистические группы в борьбе за завоевание рынков, в борьбе за захват источников сырья и т. д.

Но эти обстоятельства развились и дошли до высшей точки лишь в период развитого империализма. Да иначе оно и не могло быть, ибо только в период империализма мог закончиться передел мира, а колоссальные технические возможности появились лишь в период развитого империализма.»

Владимир Ульянов (Ленин) и Иосиф Джугашвили (Сталин)

Так было в прошлый раз, когда мир был в похожей ситуации. Неравномерность развития капитализма сохранилась. В какой форме она приведёт к созданию новой формы организации труда в нашу эпоху — история нам покажет. Мы же можем порассуждать на эту тему со знанием современных обстоятельств.

Например, американский инвестор и автор Рэй Далио пишет в сентябре 2020 года:

«… в фактор, влияющий на большинство людей в большинстве государств на протяжении времён, превратилась борьба за производство, получение и распределение материальных благ и власти. Безусловно, борьба велась также на почве других вещей, и наиболее важными представляются идеология и религия. Я видел, как происходят эти схватки, не отступая от неизменных и универсальных направлений на всем историческом пути. Наблюдал я и то, какое огромное влияние оказывали данные противоречия на все аспекты человеческих жизней, начиная с процессов, происходящих в налогообложении, экономике, а также с того, как граждане вели себя по отношению друг к другу в ходе периодов подъёма и депрессий, мира и войны. Довелось мне, к тому же, заметить, как данные периоды разворачивались по принципу цикличности, подобно морскому приливу и отливу»^[31].

Таким образом, он подчёркивает, как ведущие факторы истории классовую борьбу, борьбу за экономическую и иную власть и противоречия, ими разрешаемые. Таким образом столетие спустя американский инвестор встал на ленинско-сталинские позиции рассмотрения империализма и его противоречий. Примечательно, что ещё в работе того же автора 2018 года «Большие долговые кризисы» он видел лишь кредитные циклы и их разрешение через распределение плохих долгов между различными субъектами… с соответствующей борьбой и ошибками.

Труд, должным образом организованный (делать все необходимое, не делать ничего лишнего), способен стать источником инновационного, прогрессивного развития общества. Это даёт шанс для иного способа развития, кроме постоянных циклов «новый мировой порядок — процветание — долговой пузырь — пропасть по уровню благосостояния — лопается пузырь — эмиссия денег и кредита — революции и войны — реструктуризация долга и политики — новый мировой порядок»^[32]. Для этого необходимы субъекты, стремящиеся к общеэкономическому максимуму, способные его создать и компенсировать свои затраты за его счёт. Переходной формой к таким субъектам хозяйствования способны стать достаточно крупные монополии, оптимизирующие свою собственную деятельность, у которых экономический эффект за счёт внутренней оптимизации (работа в рамках крупной компании на внутреннего потребителя, чья экономия затрат оправдает затраты на проект) во многих случаях превышает эффект от работы на рынок. То есть ещё не общеэкономический объём оптимизации, но сопоставимый с ним по масштабу.

Абзацем выше мы говорили о новом общественном институте, который должен начать замещать собой рынок труда. В этой части работы ещё рано подробно его определять, но уже понятно, что должно стать его зародышем.

Если первые случаи экономического развития за счёт стремления к общеэкономическому максимуму должны начаться в монополиях (как технологических, так и в госсекторах), а первыми проектами могут стать проекты, направленные на внутрикорпоративных потребителей, то институтами этих изменений должны стать корпоративные образовательные системы, включающие в себя корпоративные университеты и акселераторы инновационных проектов. Эта мысль будет подробно развита в третьей главе.

3. Современные монополии против собственных интересов

Означает ли сказанное, что такие переходные формы гарантированно появятся эволюционным путём и выиграют в конкурентной борьбе? Нет. Рыночная среда хотя теоретически и позволяет достичь появления глобальной монополии, однако постоянная борьба между предпринимателями, выражающаяся в том числе в борьбе между финансовым капиталом (то есть банковским, который управляет промышленным капиталом и заинтересован в его развитии) и спекулянтами (структурами, занятыми паразитическим перераспределением стоимости, но не управлением производственным капиталом и созданием прибавочной стоимости), постоянно откладывает этот момент. Уже более столетия. То есть надежды на стихийное, неорганизованные развитие себя не оправдывают.

Такие спекулятивные механизмы, как кредитные и инвестиционные рейтинги, модели управления стоимостью бизнеса, модели управления рисками на биржевых торгах, были адекватны эпохе роста ныне устаревающих отраслей и их рынков, в том числе за счёт кредитного стимулирования конечного спроса. В настоящий момент потенциал их использования исчерпан полностью и, по-видимому, в мировом масштабе. Дальнейшее подчинение производства спекулятивным механизмам приводит к торможению развития производства. Зачем производить прибавочную стоимость, если её можно перераспределить через эмиссию ничем не обеспеченной валюты?

Также не стоит игнорировать стремление замаскировать крупнейших реальных бенефициаров этих структур (такое стремление, безусловно, также связано с их нацеленностью на перераспределение, а не производство богатства). Выше мы говорили, что международные технологические монополии обеспечивают своё господство на рынках патентной системой и при этом прячут себя от любопытных взглядов в мозаике юридических лиц, в системе взаимного капитального участия. Но ведь столь же склонны к маскировке и реальные бенефициары монополий, известных как государственные сектора экономик — и это очень частое явление. В результате оба вида монополий вместо того, чтобы по максимуму использовать потенциал своих внутренних проектов, маскируются под конгломераты компаний и предприятий, с разделением учёта и юридической ответственности. Плата за это — блокировка возможности осуществлять проекты, оптимизирующие работу реально единого, но формально разрозненного комплекса. Ведь для предложения и реализации проектов, повышающих эффективность работы монополии, нужен очень глубокий уровень понимания большого количества аспектов её функционирования. А мозаичность структур, эти монополии слагающих, совершенно не способствует сборке таких проектов. Устаревшая форма организации тормозит инновационный процесс. Вместо того, чтобы реально повышать производительность, переводят рабочие места в страны с дешёвой рабочей силой. Завышают цены, пользуясь монопольным положением — и тем самым создают условия для появления малых производств с продукцией пониженного качества (зато и пониженной ценой), наводняя рынок браком. Ну и агентская проблема лишь растёт — злоупотребления со стороны топ-менеджеров, добавляющих в число поставщиков не нужные экономически, но аффилированные предприятия, недобросовестно спекулирующих на бирже с использованием инсайда и т. п. — становятся возможными именно благодаря отсутствию взгляда на современный монопольный хозяйственный комплекс как целое.

4. Предвосхищение современных монополий классиками

Но разве появление такого вида монополий, который мы имеем сейчас — потенциально способных зарабатывать не только за счёт удушения конкуренции (что плохо), но и за счёт повышения собственной эффективности с использованием самих себя как области внедрения инноваций (а этот способ, как следует из теоремы Аганбегяна-Багриновского, приводит к большей общественной пользе) — не был предсказан заранее в политэкономической литературе? Был, и довольно давно. В политэкономии их появление было обосновано в рамках понятия государственно-монополистического капитализма.

Экономическую основу этой социально-экономической формы в развитых странах составляют высококонцентрированная промышленность, высокоцентрализованный капитал — частномонополистический и государственный.

Капитал — самовозрастающая стоимость.

Ещё в девятнадцатом столетии было предвидено наступление такой эпохи, когда средства производства и коммуникаций (информационных и логистических) не смогут быть управляемы акционерными обществами, когда их огосударствление станет экономически неизбежным.

К. Маркс писал, что очевидна взаимосвязь таких явлений, как «…государство, внешняя торговля, мировой рынок»^[33]. Анализ деятельности акционерного общества привёл Маркса к выводу, что «в известных сферах оно ведёт к установлению монополии и потому требует государственного вмешательства»^[34].

Ф. Энгельс писал, что «…государство как официальный представитель капиталистического общества вынуждено взять на себя руководство указанными средствами производства и сообщения»^[35].

Фридрих Энгельс, Карл Маркс

В. И. Ленин ввёл сам термин «государственно-капиталистический монополизм», причём он уже жил в самом начале его реального возникновения, в период до Первой Мировой Войны. Он констатировал существование государственных монополий и определил их роль^[36]. Позднее Ленин показал процесс перерастания монополистического капитализма в государственно- монополистический: «… начала огосударствления капиталистического производства, соединения гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм, ставящий десятки миллионов людей в одну организацию государственного капитализма»^[37]. Там же Ленин подчёркивал, что характерная черта государственно-монополистического капитализма — сращивание монополий с государством.

Государственно-монополистический капитализм — форма монополистического капитализма, для которой характерно соединение силы капиталистических монополий с силой государства.

И сейчас мы фиксируем господство монополизма в мировой экономике, разделяем монополии на транснациональные технологические и государственные сектора экономик. И что при этом они внешне формально маскируются под обособленные частные предприятия. Вместе все это есть государственно-монополистический капитализм.

Чего не успели сделать вышеприведённые классики научного социализма — это определить критерий эффективности для таких систем. Выше мы объясняли, что стоимостной анализ — в том числе тот, который был разработан в политэкономии капитализма в виде трудовой теории стоимости — не даёт таких возможностей. По свидетельству В. Я. Ельмеева, в черновиках последнего периода работы Ленина сохранились схемы воспроизводства, основанные не на накоплении капитала, то есть на стоимостном анализе, а на учёте и экономии рабочего времени^[38].

Ленин за работой

По сути, это уже переход к анализу в трудовых потребительностоимостных категориях. Это было предвосхищение той теории, аппарат которой способен выявлять неочевидные при старых подходах преимущества современных монополий как субъектов развития. Так что теоретические основы для разработки нового подхода

к оценке эффективности инновационных проектов заложены давно.

5. Следствие для воспроизводства и развития всех членов общества

Тем не менее этим подходом (анализ возможностей по экономии труда в экономике в целом) ещё не пользуются. Но выпадение из поля зрения целого класса инновационных проектов — не единственная плата за формальную хозяйственную обособленность (напоминаю: проблемой мы видим то, что развитие происходит в рамках и на основе государственно-монополистического капитализма, а выбор проектов для внедрения обосновывается таким образом, словно мы имеем дело с конкурентной рыночной средой хозяйственно обособленных производителей. Безответственость управленцев — прямое следствие этой слепоты). Ещё и трудовые ресурсы теряют условия для воспроизводства. И речь сейчас не только о средствах для демографического воспроизводства (расходы на детей и пенсионеров), но ещё и о воспроизводстве квалификации трудящихся. Со всеми постоянными изменениями в содержании этой квалификации.

Труд является основой производства. Если растёт доля производства на заказ, это логически означает, что в трудовых ресурсах этот процесс пошёл ещё раньше (действительно, во всех странах, где происходила индустриализация, не обошлось без создания массовой системы среднего образования и расширения высшего. Тогда нужно было организовать труд как массовый стандартизированный. Сейчас же становится нужен ещё и массовый творческий — и это требует новой системы воспроизводства труда). Иными словами, для инновационного развития производства нужно развитие каждого труженика (а не только талантов). Имеет место развитие каждого труженика или нет, определяется формой общества. Вообще, форма общества является условием производства, так как «производство осуществляется в её рамках и посредством неё»^[39]. Прогрессивная форма обеспечивает перераспределение труда в обществе в направлении развития всех членов общества.

Прогрессивная общественная форма — та, которая обеспечивает перераспределение труда в обществе в направлении развития всех членов общества.

Отсталая форма общества перераспределяет труд в пользу удовлетворения потребностей, в том числе ложных, направляющих человека на праздное существование. Они могут (и распространяются) вплоть до создания и распространения средств саморазрушения человека. Также она порождает мальтузианство у элиты, как реакцию на иллюзию «ненужных работников». У пролетариев в этой же ситуации же возрождается очередная версия луддитства.

Мальтузианство — страх исчерпания ресурсов будущих поколений при стихийном развитии экономики. Призывает к ограничению потребления. Современное проявление мальтузианства — устойчивое развитие (комплекс мер, нацеленных на удовлетворение текущих потребностей человека при сохранении окружающей среды и ресурсов, то есть без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности).

В наши дни эти опасения вновь проявились — руководитель НИЦ «Курчатовский институт» М. В. Ковальчук рассказал об этом, рассуждая о «служебном человеке»^[40]. Это выведение новой «породы» людей — с ограниченным сознанием, управляемым размножением, дешёвым массовым суррогатным питанием.

Они должны быть легко и по типовым методикам управляемы — и ради этого под нож идут культурные институты, такие как семья, патриотизм, стремление к развитию и прочие ценности, доставшиеся нам в наследие от предков.

Мы не будем здесь рассуждать на эту тему, но отметим следующее: для любого злодейского плана нужны условия его реализации. В данном же случае мы видим, что имеет место явление (разложение общества), которое бывало много раз и раньше в истории. И оно скорее является симптомом несоответствия общественной формы уровню развития производительных сил. Это и есть то самое условие производства. Ведь привести в согласие эти два момента (уровень развития производительных сил и уровень производственных отношений) можно не только за счёт прогресса в форме отношений. Можно и за счёт регресса в обоих составляющих, но с разной скоростью. График ниже иллюстрирует постепенное выпадение профессий средней квалификации с 1997 по 2012 годы. Это и есть разложение общества, распределяющего труд через рынок рабочей силы:

В нашу эпоху успехпрогрессивной формы зависит от планомерного развития монополий и их взаимодействия с обществом. Взаимодействие с обществом состоит в выборе и реализации проектов социально-экономического развития. Выбор должен осуществляться на основе критерия социальной экономии труда (если проект преобразует систему так, что все необходимое производится меньшими трудозатратами в обществе в целом, он эффективен).

Социальная экономия труда — превращение рабочего времени по обществу в целом в свободное, при планомерном росте удовлетворения материальных потребностей.

Монополии должны планировать своё развитие и информировать общество о планах таким образом, чтобы люди могли включаться в развитие общества со школьной скамьи, готовясь к своему будущему труду. При этом труд физический и простой должен вытесняться свободным развитием, опирающимся на многообразие человеческих способностей (подробнее — в параграфе 2 главы 3). Это — формула прогрессивных социально-экономических преобразований для нашего времени. Поскольку потенциал роста производства за счёт освоения старых рынков и товарных трудовых отношений в целом — исчерпан, а проблемы с развитием хозяйства переходят и в социальные проблемы. И дело не только в смене старого технологического уклада новым, но и в том, что «на заказ» в XXI веке будут производиться не только материальные блага, но и работники, и это совершенно новые социальные роли, совершенно другой уровень требований к образованию и реальному использованию результатов научно-технического прогресса.

6. Причина, приводящая к задержкам в планомерном развитии монополий

Что же не даёт современным монополиям стать локомотивом прогресса не только в технике, но и во всех сферах? Как сказал бы В. И. Ленин, мешают силы и традиции старого общества. В дни, когда пишутся эти строки (осень 2020), вышел доклад Антимонопольного комитета США о расследовании доминирующего положения большой технологической четвёрки цифровых монополий — Amazon, Apple, Facebook и Google. Расследование длилось 16 месяцев, породившие доклад более чем на 400 страниц. В нем авторы предлагают разделить эти монополии — либо с помощью структурного разделения (как было сделано с AT&T в 1984 году, когда после разделения активы компании сократились почти на 80 процентов), либо путём ограничения их действий на рынках. В частности, комитет предложил считать любую сделку на рынке слияний или поглощений с участием этих компаний антиконкурентной. Вот что комитет имеет против цифровых монополий^[41]:

Facebook — монополия на рынке онлайн-рекламы. Вопросы у комитета вызывает покупка Instagram в 2012 году за $1 млрд. По данным комиссии, Facebook был напуган стремительным ростом сервиса и таким образом захотел устранить конкурента. Подтверждением этому служит отчёт от 2019 года, подготовленный одним из сотрудников, который описал, как должен позиционировать себя Instagram, чтобы не конкурировать с FB.

Amazon — монополия на рыке онлайн-продаж, которая контролирует продавцов на своей площадке и подавляет конкурентов. В отчёте также говорится, что рыночная оценка Amazon на рынке онлайн-коммерции вероятно занижена на 40 %. В документе говорится, что она достигает более 50 %. Также в документе говорится, что Amazon достигла своего господства отчасти благодаря приобретению конкурирующих сайтов вроде Diapers. com и Zappos.

Apple — монополия на рынке дистрибуции приложений на iOS. В отчёте говорится, что Apple использует свой магазин приложений, чтобы подавлять и избавляться от конкурирующих сервисов. Также утверждается, что Apple эксплуатирует разработчиков, похищая их данные и взимая космическую комиссию с каждой покупки (30 %).

Google — монополия на рынке поисковиков и онлайн-рекламы. В документе говорится, что компания отслеживала данные в реальном времени по всем существующим рынкам, на которых она присутствовала. Кроме того, Google, компания часто создавала дополнительные программы, чтобы отслеживать действия конкурентов (вроде Android Lockbox). Также в документе утверждается, что Google достигла доминирующего положения путём предустановки своего браузера на Android-устройства, присвоение контента, произведённого третьими лицами (типа отзывов Yelp) и понижая конкурентов в поиске.

Как видим, отслеживается вовсе не достаточность или недостаточность сотрудничества цифровых монополий с государствами в части развития образовательных систем, в части влияния их работы на повышение эффективности труда (то есть его экономии) в масштабах общества в целом, в части влияния на рост доступности результатов научно-технического прогресса. Отслеживается исключительно сохранение возможности конкуренции. Но ведь есть же с 2011 года исследования, показавшие всю иллюзорность попыток при помощи формального хозяйственного раздробления предотвратить концентрацию почти всей экономической власти в руках ограниченных групп (мы упоминали выше исследования Bruce Upbin. The 147 Companies That Control Everything и Brendan Coffey. The Four Companies That Control the 147 Companies That Own Everything). Значит, антимонопольная политика в наше время — странный рудимент прошлого, причём, когда конкуренция действительно была драйвером развития, эта политика ещё не была придумана. Сейчас же она не содействует ни прогрессу, ни свободе конкуренции. Скорее она стала таким же средством спекулятивного перераспределения, как игра на фондовой бирже, торговые санкции и контрсанкции, кредитные и инвестиционные рейтинги.

Можно констатировать, что потенциал монополизма как драйвера социально-экономического развития совершенно не осознается и не используется. Монополистическое развитие, опирающееся на концентрацию ресурсов и интеллекта, мимикрирует под конкурентное, её воспринимают «как мышь, рождённую в подполье»^[42].

В результате многие потребительные стоимости — например, здравоохранение и образование — все больше имитируются, чем реально воспроизводятся. В результате во всех передовых отраслях имеет место стабильная нехватка высококвалифицированной рабочей силы. Компании прибегают к практике «кадрового пылесоса», рекрутируя требуемых специалистов в тех странах, где есть образование, но нет мест для его применения. Конечно же, это всегда временный источник. Субъекты экономики взаимодействуют друг с другом, формально имитируя работу рыночного механизма — и получают дефицит именно тех кадров, которые нужны передовым отраслям, и при этом множество работников для отраслей отмирающих. Зато мало распространена практика более содержательных взаимодействий, таких как совместные проекты, планомерное развитие отраслей и экономик, формирование хозяйственных экосистем.

7. Развитие производства требует развития труда

В наши дни обращение к инновационной силе общественного труда (способности превышения результатов над трудозатратами)^[43] позволит находить лучшие условия для получения экономического эффекта, развивать современные монополии на основе внутренних инновационных проектов. Однако это означает необходимость планомерного развития не только монополий, но и само общество должно осознать себя как монополию по воспроизводству трудящихся. Значит, что мы должны опираться не на развитие рынка рабочей силы («вложения в человеческий капитал» и т. п.), а на развитие планомерности в экономике в целом. Нужны долгосрочные планы развития монополий, их взаимодействие друг с другом и с государственным планированием воспроизводства квалифицированных кадров. То есть увязка в единую систему монополистических планов развития не только друг с другом, но и с планами государства в области образования, здравоохранения, демографии.

Рост производства на заказ (в монополиях) проявляет новое в труде и его результате. Товарный труд (продаваемый на рынке рабочей силы), безразличен к своему конкретному потребителю. Труд в массовом производстве на заказ основан на специальной подготовке, специальном обучении. Он в реальности включает в себя не только рабочее, но и ранее потраченное на эту подготовку свободное время. Он снова стал целесообразной деятельностью по созданию материальных благ. И эта целесообразность производит трудовую потребительную стоимость — совокупную экономию труда.

Труд, являющийся лишь поставщиком товара «рабочая сила», в таких условиях используется как основа локальных экономических эффектов и приходит в состояние истощения (вплоть до люмпенизации), а не воспроизводства. Он максимально подвержен разрушительному действию так называемой «проблемы отчуждения», открытой Карлом Марксом в ходе анализа последствий замены ручного труда машинным.

Отчуждения проблема — выявлена Карлом Марксом при анализе образования прибавочной стоимости. Отчуждение работника от продукта своего труда, от потребителя. Наиболее характерна для машинного труда (работа на конвейере). Приводит, во-первых, к эксплуатации работника капиталистом (экспроприации прибавочной стоимости), во-вторых, к уничтожению творческой составляющей труда.

Кадр из фильма «Новые времена» — трагикомедия Чарли Чаплина [1936]

Капитал также ограничивается в возможностях развития — ему не хватает компетентных работников, он связан патентной политикой технологических гигантов, а сами эти гиганты не используют возможности для социально-экономического развития (поскольку ориентированы лишь на рентабельность — в главе 2 мы покажем, что она является лишь частным случаем эффективности и стремление к ней обрекает на ухудшение положения монополии в долгосрочном плане). Развитие же планомерности (производство на заказ) в воспроизводстве и организации общественного труда разрешит это противоречие. Монополии и общество должны сотрудничать, готовя будущих тружеников ещё со школы и сделав пожизненное обучение стандартом для современного человека.

Пока что же монополии не берут на себя ответственности за воспроизводство труда, общество не осознает себя как монополия по воспроизводству эффективного труда. Расширенное воспроизводство труда не становится опорой развития, а значит развитие ставится в зависимость лишь от интересов расширенного воспроизводства капитала.

Мы объяснили, что это вызвано применением устаревших методов отбора проектов социально-экономического развития (мы не разделяем социальные и экономические проекты — это всегда две стороны одной медали). Это — следствие противоречие монополистического производства. Ведомственного, бюрократического отношения к взаимодействию с обществом по поводу воспроизводства эффективного труда. Когда труд воспроизводится лишь как разновидность капитала (человеческий капитал), и отношения выстраиваются по стоимостным критериям. То есть критериям воспроизводства капитала, как самовозрастающей стоимости.

Человеческий капитал — ложная категория, переносящая на трудовые ресурсы общества (поставляющим время производству, делая его рабочим временем) законы движения капитала (который торгует правами на результаты ранее отработанного времени). Живому объекту присваиваются атрибуты абстрактной сущности (капитала), вместо обогащающего движения от абстрактной идеи капитала к конкретным живым людям, их времени и его планомерной организации. Тупиковая ветвь мысли.

Рассмотрим, какая тенденция в итоге порождается постановкой планов развития в зависимость лишь от расширенного воспроизводства капитала, и как она влияет на развитие.

§ 2. Тенденция, противоположная внедрению инноваций

1. Главная ошибка XX века в разрешении противоречий монополизма

Рассматриваемые процессы развиваются уже около столетия, и мы считаем, что за это время накоплен солидный багаж неправильных ответов на противоречие монополистического развития как передовой экономической формы.

Джон Мэйнард Кейнс

Кейнсианство «открыло государство» как регулятор разрешения противоречий, прежде всего — за счёт использования системы госзаказов. При этом заказы прежде всего призваны не устранять перекосы в развитии, а смягчать их последствия — например, нагружать безработных т. н. «общественными работами». Наделяя государство ответственностью за достижение интересов всего общества (под которыми Кейнс понимал полную занятость. То есть, в том числе, неэффективный труд. Мы же ставим как цель — эффективный труд всего общества), для их обеспечения он сосредоточился на агрегированных макроэкономических показателях (занятость, накопления) и достижении их желательных значений. Причём государственное вмешательство в экономику с целью этих поправочных воздействий понимается исключительно как краткосрочная политика^[44]. Это в том числе означает, что проблематика оптимального использования ресурсов вообще и государственных ресурсов в частности отходит на второй план^[45]. То есть, задачу оптимизации работы крупнейших монополий — в том числе госсекторов — вообще-то не собираются даже ставить. Никто не рассматривает это как неиспользуемый резерв роста производительности. Вместо этого — простое «симптоматическое лечение». А как может быть иначе, если речь изначально идёт лишь о краткосрочной политике исправления перекосов, то есть фактически пожарных мерах при кризисах?

Монетаристские теории в их различных версиях позже, по сути, просто заменили один вид «симптоматического лечения» другим — методами денежно-кредитной политики, заклеймив кейнсианство как покушение на идею саморегулируемого системой цен рынка. Теории эти уже так надёжно себя дискредитировали (нет ни одного примера их успешно го применения на практике после 1957 года — года появления первой значительной работы Милтона Фридмана), что упомянуть их имеет смысл только как пример не какой-то новой, а той же самой ошибки в организации экономического развития, что и кейнсианство: игнорирование проблематики оптимального использования ресурсов общества в целом.

Мы не выделяем сейчас другие школы, возникшие в период торжества монополистического развития (развития государственного монополистического капитализма) — институционализм (Т. Веблен, У. Митчелл, М. Вебер, Р. Коуз, Д. Бьюкенен, Д. Мюрдаль, Г. Беккер) — его вместе с кейнсианством можно отнести к «эластичному» виду государственного регулирования (эластичный тип означает способность государственного регулирования сужать и расширять регулирующее воздействие в соответствии с цикличностью экономики)^[46], школу неоклассического синтеза (П. Самуэльсон, В. Леонтьев, Дж. Хикс, Р. Солоу), неолиберализм (Л. Мизес, Л. Хайек, В. Ойкен, Л. Эрхардт), теории экономического цикла (Н. Д. Кондратьев, Й. Шумпетер) и теории экономического роста (Р. Харрод, Е. Домар) — эти 4 школы группируются вместе с монетаризмом в ситуативно-косвенный тип госрегулирования (государство рассматривается как внешний фактор, поэтому его воздействие — это всегда вмешательство, нарушающее естественное состояние экономики. Поэтому допустимо лишь косвенное воздействие, а регулирование допустимо лишь в экстренных случаях)^[47]. Отметим лишь, что описанный изъян кейнсианства распространяется также на институционализм как на собрата по группе эластичного госрегулирования, а изъяны монетаризма характерны для всей группы школ, придерживающихся ситуативно-косвенного подхода к госрегулированию. Обе эти группы школ относятся к стоимостной парадигме в оценке инновационных проектов, максимизирующей экономию затрат только у производителя. На практике это делается через использование критерия чистого дисконтированного денежного дохода.

Экономический рост — движение к ценовому равновесию по Л. Вальрасу.

«…Трудовая же теория потребительной стоимости позволяет представить общественное воспроизводство процессом развития, именно развития, а не только роста как движения к равновесию»^[48]. Рост производительности экономит рабочее время, эта экономия при условии её использования на свободное развитие превращается в свободное время, а в своём единстве эти два движения делают труд, оптимально распределяемый для реализации общественных потребностей, источником развития. И это в XXI веке делает иные вышеупомянутые подходы несовременными, устаревшими для целей организации развития экономики.

Критерий эффективности экономического развития — превращение рабочего времени в свободное при повышении материальной обеспеченности каждого члена общества.

Перечисленные группы научных школ явно или неявно полагают, что государство и государственный сектор экономики не являются частью экономики. Или являются не вполне. Монополизм как метод экономического развития они также не видят. Поэтому нам они кажутся неубедительными, тем более что понятие государственно-монополистического капитализма вызрело и введено в научный оборот Лениным ещё столетие назад.

Тем не менее, в наши дни президент США Дональд Трамп и вслед за ним его бескомпромиссный враг-преемник Джозеф Байден реализуют именно их, руками Федеральной резервной системы — частно-государственного банковского института, заставляя её заливать обострение кризиса в 2020‑х годах эмиссионными деньгами не в интересах улучшения распределения труда, а в интересах американских монополистов в их противостоянии со всеми остальными монополистами, давая им возможность спекулятивными методами и прямым давлением отбирать лучшие активы. Война с компанией Хуавей, принуждение к продаже сервиса Тик-Ток — яркие примеры. Подмена всеобщего планомерного развития использованием возможностей государства для «тушения пожаров», а теперь ещё и рейдерства — главная и постоянная ошибка XX и XX веков в т. н. «экономически развитых странах». Сейчас мы объясним, почему это тормозит инновации.

2. Вектор общественных интересов

Инновации изменяют общество через совершенствование условий производства (техники, квалификации людей, организационных форм). Мы можем назвать развитием экономики совершенствование взаимодействия инноваций в технике, в образовании и новых организационных форм. Следствием этого является общественная экономия труда не только за счёт внедрения более производительной техники, но и за счёт развития каждого члена общества, что приводит к снижению спроса на архаичные потребительные стоимости и росту спроса на современные. Очевидно, что нельзя проектировать развитие техники, не делая того же самого по отношению к образовательной системе и организационному развитию. Но ведь такие задачи возможно ставить только если существует долгосрочное планирование на уровне всего общества (или по крайней мере его крупных частей — монополий). Планы технологического развития должны определять долгосрочные планы исследований (в передовых отраслях — на десятилетия вперёд), а также долгосрочные планы подготовки кадров. Организационные формы должны обеспечивать оптимизацию самого процесса интеграции этих разных сфер. А общественный интерес, если мы хотим инновационного развития, выражается вовсе не в полной занятости (как полагал Кейнс), понимаемой как максимизация рабочего времени, а в максимизации превращения рабочего времени в свободное, которое является ресурсом для образования людей и развития передовых организационных форм. Вот что должно быть критерием для всех действий государства в экономике, а не занятость, не накопления и не инфляция (последняя кстати при таком подходе вообще сменится стабильным снижением цен, об этом — в главе 2).

Вообще, взгляд на государство как на субъекта, оказывающего лишь краткосрочное корректирующее воздействие кейнсианскими или монетаристскими методами, заставляет задать вопрос — что это за экономика такая, которую нужно все время исправлять? Почему нельзя наконец исправить и направить по пути устойчивого развития? Почему общество в лице государства должно постоянно исправлять последствия частных злоупотреблений?

Ответ прост: это экономика, которую никто и не собирается поддерживать на пути развития. Хоть устойчивого, хоть неустойчивого. То есть на пути улучшения взаимодействия технических инноваций, образования и новых организационных форм (такое определение экономического развития мы дали выше). Все перечисленные школы, и отнесённые выше к эластичному виду госрегулирования, и к ситуационно-косвенному его виду, пользуются стремлением к достижению старого доброго макроэкономического равновесия (равновесия по Л. Вальрасу). А это стремление (существующее лишь в абстрактной модели) называют ростом (увеличением выпуска товаров и услуг с учётом соотношения спроса и предложения), а не развитием. Инновации если же и рассматриваются, то как средство замещения старых технологических укладов новыми. Взаимодействие с образованием и обновлением организационных форм вообще там выпадает из поля зрения.

Мы же зафиксируем: инновации — это взаимодействие трёх вышеперечисленных сфер (развития техники, образования, обновления организационных форм). От эффективности этого взаимодействия и зависит успешность достижения общественных интересов.

3. Возможность перераспределять мешает планомерному инновационному развитию

Такое определение инноваций требует планомерности в их развитии. Ведь если речь идёт не о какой-то одной сфере, состоящий из похожих элементов и связей между ними, а о трёх разных таких сферах, без общей цели у нас будет не взаимодействие, а хаотичные дёргания со случайными успехами. То есть необходима общая цель, отвечающая критерию SMART (цель должна быть конкретной, измеримой, достижимой, относящейся к общему делу и согласованной по времени — specific, measurable, achievable, relevant and timed — получается акроним SMART), и система целесообразных заданий участникам всех трёх перечисленных сфер.

План — система заданий участникам производства, ведущих к достижению цели производства.

Управление инновационным процессом касается не только управления взаимодействием исследователей и производственников, но и взаимодействием первых и вторых со сферой образования (включая корпоративное), органами социально-экономического планирования, финансирующими исследования и разработки организациями. Все перечисленные стороны только совместно способны разрабатывать и реализовывать дорожные карты технологического развития, которые являются планом развития как производства потребительных стоимостей, так и изменения баланса обмена веществ с природой (что означает попытку реального решения проблем экологии. Нужно исключить сброс пластика в океан — ну так давайте исследуем этот вопрос со всех сторон! Причём все необходимые стороны пусть в этом участвуют. А потом — исполняют общее решение.

В экономически развитых странах такое планирование присутствует в определённом виде. Например, в Евросоюзе в XXI веке имеют место попытки не просто разрабатывать программы поддержки НИОКР, инноваций и инвестиций, но и применять какие-то интегрирующие критерии для их увязки — например экономию времени (не рабочего, а, например, времени на транспортировку для логистических проектов). Но в целом даже там намного больше применяется индикативное планирование, то есть многокритериальное. За рамками конкретных проектов (продуктовых, региональных и других) оптимизационных задач с одним критерием на практике не встречается. А многокритериальная оптимизация — это нечто невозможное по определению. Но этим порой и пытаются заниматься.

Планирование индикативное — многокритериальная постановка задачи. Ставятся ключевые показатели эффективности, не связанные друг с другом объективной мерой. В результате невозможно отделить наилучший проект от прочих.

Планирование оптимизационное — основанное на одном объективном критерии. Являющемся мерой для всех ключевых (и неключевых) показателях эффективности. При оптимизации возможно получение максимального эффекта от применения математических методов в экономике.

В главе 2 мы подробно разберём применение единого критерия превращения рабочего времени в свободное для разных типов инновационных проектов. Забегая вперёд можно упомянуть, что таких типов проектов нами выявлено три.

Сейчас же мы можем отметить, что именно проявляется как тенденция, противоположная внедрению инноваций. Это стремление корпораций не создавать прибавочную стоимость, а перераспределять имеющуюся стоимость.

Через неконкурентную борьбу, биржевые и иные финансовые спекуляции, санкции и контрсанкции.

4. «Узкие места» в логистике и производственных цепочках как средство грабежа

Мы имеем дело с государственно-монополистическим капитализмом, это проявляется в огромной мере и в межгосударственных отношениях. При этом мы понимаем, что у госмонополистических корпораций государственные границы не совпадают с государственными — собственный малый и средний бизнес может быть так же далёк от них по интересам, как самые дальние страны. Давайте рассмотрим, как стремление к перераспределению имеющейся стоимости (то есть к ограблению) выражается в международных отношениях.

Например, инициатива «Один пояс, один путь» (Пояс-Путь), выдвигаемая в последние годы Китайской Народной Республикой, призвана соединить в единую сеть наземные и морские логистические центры, порты и дороги, которые свяжут все основные населённые пункты Евразии, Африки и порты тихоокеанской части Южной Америки. Если бы к этой логистике присоединилась бы и Евросоюз (целиком, сейчас это не так) и Северная Америка, туннели под Гибралтарским и Беринговым проливами могли бы связать весь мир в единую транспортную систему. Сейчас период доставки грузов морем из Китая в Европу составляет в среднем 50 суток^[49]. В случае успешной реализации проекта Пояс-Путь они будут доставляться за 10 дней^[50]. Но пока что масс-медиа стран вышеупомянутых Евросоюза и Северной Америки лишь вешают на проект Пояс-Путь ярлык «китайского неоимпериализма»^[51] по достижению глобального доминирования через «дипломатию долговых ловушек»^[52]. Самое существенное, в чем обвиняется инициатива Пояс-Пути — якобы увеличение рисков дефолта в развивающихся странах с нестабильной экономикой. Об этом говорится, например, в докладе вашингтонского Center for Global Development^[53]. Обосновывается это не анализом соглашений, не моделированием результатов реализации логистических проектов, а якобы подтверждающими примерами. Историей о шри-ланкийском порте Хамбантота^[54], который был сдан в аренду китайской компании сроком на 99 лет. Умалчивая при этом о том, что этот долг не является проблемой для Шри-Ланки, а сдача порта Хамбантота в аренду является инструментом структуризации инвестиционного проекта, в котором участвовали также и частные кредиторы, которые являются держателями большей части государственного долга. И эти арендные платежи являются средством погашения именно долга перед ними^[55].

Ну и уже традиционно навешивание ярлыков на репутацию инициативы Пояс-Путь оправдывается в западных СМИ тревогой по поводу возможного нарушения прав человека и т. п. Хотя даже недавние события (судьба Муаммара Каддафи, Саддама Хусейна…) показывают, что за такими нападками стоит вполне себе экономический расчёт. Так, уничтожение Западом Ливии и Ирака обычно называют «ограниченным вмешательством»^[56]. Эта формула призвана прикрыть военные преступления, маскируя их невнятными оборотами речи. Эти два нефтедобывающих государства провинились тем, что не только экспортировали нефть, но и вынашивали замыслы изменения правил игры на ключевом для США рынке энергоресурсов (согласно давно имеющимся прогнозам, после 2025 года эта страна может стать нетто- экспортёром нефти^[57]. Это будет использовано для построения энергетически самодостаточной индустрии как ещё одного инструмента передела мировых товарных рынков. Но это означает, что им и тогда будет нужен доллар как валюта, в которой торгуются энергоресурсы, чтобы сохранить за собой доступ к влиянию на их цены — а через них на себестоимость производства индустрий других стран). И в этих условиях Муаммар Каддафи стремился учредить обеспеченный золотом панафриканский динар^[58], а Саддам Хуссейн начал продавать иракскую нефть не за доллары, а за евро^[59]. Разрушение Ирака и Ливии объясняется побочным эффектом борьбы за демократию… Однако американская стратегия консервации неравномерного развития за счёт войн и насилия — не случайность, и именно этому статус-кво угрожает инициатива Пояс-Путь. Стремление сделать технологическое развитие лишь средством обеспечения господства является проблемой для основной части человечества. Вот что есть современный колониализм, угрожающий снова вырасти в фашизм.

Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Итак, западный госмонополистический капитализм пытается повторять методики своего предшественника — колониального империализма, концентрируясь на неконкурентном захвате рынков. В том числе через контроль логистики. Большая часть товаров транспортируется морями, а значит — кто контролирует моря, имеет огромное преимущество. Развитие сухопутных территорий в рамках Пояса-Пути, которое улучшило бы положение огромного количества людей, подорвало бы эту морскую диктатуру. Кроме того, такое внутриконтинентальное развитие труднее контролировать, и оно приведёт к увеличению военной мощи государств, способных противостоять державе-диктатору. Поэтому Соединённые Штаты и стремятся к тому, чтобы сохранить превосходство на море и не допустить континентальной конкуренции. Это старая традиция. Ещё в 1904 году британский автор Х. Маккиндер опасался, что преимущества морской державы временны, так как появляются новые технологии сухопутного транспорта: «Похоже, что паровой двигатель и Суэцкий канал увеличили мобильность морской державы относительно сухопутной державы. Железные дороги, в основном, обслуживали торговлю, идущую по морям и океанам. Однако сегодня трансконтинентальные железные дороги меняют условия игры для сухопутной державы, и нигде они не могут быть более действенными, чем в замкнутом пространстве Евразии»^[60].

В начале XX века Британская империя, опасаясь утратить монополию на Суэцкий канал, ограничивала германскую экономическую экспансию в Евразии. Собственно, именно строительство железной дороги Берлин — Багдад, как раз тогда, когда в Иране была обнаружена нефть, стало одной из главных причин начала Первой мировой войны^[61].

После распада СССР, когда были сданы все советские высокотехнологичные рынки, у США были самые лучшие отношения с Россией. Сегодняшняя Россия, хотя и капиталистическая, хоть и не развивающая свою экономику за пределами нескольких отраслей (энергетика, атом, сельское хозяйство, логистика), больше не является страной на грани краха, и поэтому она сталкивается с американским давлением. Самой яркой иллюстрацией является борьба Вашингтона с энергетическим проектом «Северный поток-2», в которой США действуют против интересов такого, казалось бы, близкого союзника, как Германия. В 1970‑х годах, когда Китай был бедным, хотя он управлялся Коммунистической партией, Соединённые Штаты укрепляли двусторонние отношения и сотрудничество. Предполагалось, что интеграция в систему мировой торговли неизбежно приведёт к подчинению китайской экономики. Однако все повернулось по-иному, и теперь многократно усилившийся Китай, хотя он и функционирует в созданном Западом мировом порядке, столкнулся с жёстким давлением со стороны США. Дело в том, что Китай стал технологической державой и постепенно освобождается от ранее отведённой ему второстепенной роли. В отличие от западных колониальных держав прошлого, развитие Китая основано на мирной торговле с развитыми странами, а не на колониальной агрессии. Но это не главный козырь Китайской народной республики, поскольку в ближайшие годы та часть его экономики, которая зависит от экспорта, будет подвергаться жестоким испытаниям. Его козырь — государственный сектор народного хозяйства и возможность создавать новые технологические монополии, не впадая в зависимость от глобального рынка.

Для Китая проект Пояс-Путь, предусматривающий создание сухопутных и морских путей, не контролируемых США, является средством противодействия торговым войнам, попыткам сохранить нынешний порядок, целью которого является сохранение неравномерного глобального развития. Это противодействие пользуется поддержкой в мире. В настоящее время 138 государств, в основном представляющих глобальный Юг, присоединились к инициативе КНР^[62]. Более того, к ним присоединились некоторые страны Евросоюза (в основном из Восточной Европы и Италия). В итоге удельный вес торговли со странами европейского и азиатского сегмента Пояса-Пути в 2020 году составлял 31,7 % внешней торговли Китая^[63]. Инициатива Пояс-Путь, целью которой является глобальное развитие, возрождает страх Х. Маккиндера касательно подрыва основы преимуществ морской державы, необходимых США для перераспределения богатства в свою пользу. Кроме того, выравнивание темпов глобального развития угрожает основам капитализма, каким мы его знаем. Дело в том, что частный капитал в таких условиях больше не сможет действовать по своему усмотрению, играя на разнице в развитии между различными странами. Таким образом, Пояс-Путь не является неоимпериалистическим проектом. Выравнивание экономического развития противоречит спекулятивным интересам, а также создаёт основу для глобального развития.

Перераспределение богатства без участия в его создании происходит не только за счёт контроля логистики, но и за счёт технологического контроля. Ядро инноваций в средства производства — электроника, информационные технологии, телекоммуникации, генная инженерия — сконцентрировано в нескольких кластерах, большая часть из которых находится в США, Германии\Бенилюксе\Швейцарии, Японии. Эти кластеры развились по историческим и логистическим основаниям, они не могут быть перенесены в другие места и сами по себе обеспечивают не столько постоянное обновление технического уровня мирового производства, сколько контроль их собственников над «узкими местами» мирового производства.

Так, в 2019 году компания Хуавэй, подвергшись атаке правительства США, потеряла доступ к ряду полупроводниковых технологий, необходимых для работы на рынке телекоммуникаций. В Китае их нет. Если компания не найдёт других партнёров на этом рынке объёмом 1–2 млрд долларов в год, она потеряет доступ к рынку цифровых устройств и сервисов на их основе объёмом в триллионы долларов.

5. Демотивация развития условий производства (научно-технического прогресса)

При этом именно вышеперечисленные «узкие места» в производстве вызывают больше всего вопросов с точки зрения экологической безопасности. Полупроводниковые устройства несут в себе токсичные вещества, что делает их утилизацию недешёвым процессом. На практике же существует такое мерзкое явление, как «мусорные города». Например, «город» Агбогблоши (Гана), который является свалкой электроники. Там живут миллионы (!) людей, занимающихся их ручной разборкой. По данным международных организаций, редко кому удаётся дожить до 30 лет из-за болезней, вызванных токсичными испарениями… Своими жизнями они платят за экономию на нормальной утилизации.

Возможность использования «узких мест» в технологиях для господства над другими отраслями демотивирует собственников как максимально удовлетворять объективные общественные потребности через развитие условий производства, так и заботиться об экологических последствиях. А ведь речь идёт о технически наиболее передовых отраслях. Это возможно потому, что их бенефициарам выгоднее перераспределять в свою пользу произведённую в других отраслях стоимость, чем производить все больше прибавочного продукта самим. Организуя труд рабочих.

Резюмируем: возможность перераспределять препятствует внедрению инноваций.

6. Ухудшение связей образовательной системы с экономикой

Потеря ключевыми собственниками наиболее передовых средств производства интереса к их наиболее интенсивному развитию выражается также и в разрыве эффективных связей, и с поставщиком наиболее передовых кадров — системой образования.

Переобучение сотрудников является сферой ответственности корпоративных образовательных систем, вовлечение же новых работников — плодом взаимодействия корпораций и общественной образовательной системы. И если в начале 2000‑х годов эти две системы казались хорошо взаимодействующими — так, модульная система высшего образования соответствовала корпоративным стандартам сертификации, наличие сертификата с высокой вероятностью обеспечивало занятие соответствующей ему должности (особенно в менеджменте и в информационных технологиях), позже эти позиции были утеряны, особенно в управленческом образовании. Степень магистра делового администрирования уже не гарантирует успешного трудоустройства в передовой корпорации. При всех кризисных явлениях в экономике учебные программы идут под сокращение в первую очередь, их влияние на экономию труда не видно при таком подходе. При всех кризисах — циклических и иных — корпорации сталкиваются с падением спроса и экономят за счёт программ развития. Это связано с учётом влияния программ обучения\переобучения на производительность труда у самих корпораций, но не у их заказчиков. Влияние на экономию труда у заказчиков (а следовательно, на повышение доступности внедряемых средств производства за счёт этой экономии) не учитывается. В результате реальное влияние корпоративных и общественных образовательных систем на общественную экономию труда и инновационный процесс в целом все время падают. Квалифицированных специалистов везде и всем не хватает, число «лишних» людей и носителей устаревших профессий растёт.

7. Искусственное торможение инноваций

В условиях постепенной фактической деградации образовательной системы в последние десятилетия расширение производства предметов потребления осуществлялось не столько за счёт массового внедрения высокопроизводительной техники, сколько за счёт переноса устаревших производств в страны с дешёвой рабочей силой. Несмотря на наличие прорывных технических проектов в различных областях, по большей части им приходилось конкурировать за инвестиции с проектами, основанными на дешёвой рабочей силе, несоблюдении экологических требований, а также скрыто субсидируемыми за счёт государств, находящихся в ядре системы госмонополистического капитализма и перераспределяющих через неё (а не производящих) стоимость со всего мирового производства в свою пользу. Все это привело к торможению внедрения массы инноваций в последние 40–50 лет. Можем утверждать, что причиной стало стремление, заложенное в существующих методиках экономического обоснования инновационных проектов, производить экономию только у производителя. Затраты на утилизацию сбрасываются в природу…

Мусорное море в Тихом океане

В качестве примера можно привести не вполне удачный опыт Китая после обострения кризисных процессов в мировой экономике в 2008–2009 годах перейти с развития с опорой на экспорт на использование внутреннего спроса как опоры экономики. Тогда были разработаны 10 мер по расширению внутреннего спроса^[64], которые включали в себя:

1. Ускорение строительства доступного жилья. Увеличениеподдержки строительства дешёвого жилья, ускорение преобразования трущоб, реализация проектов поселения кочевников и расширение пилотных проектов по восстановлению ветхих сельских домов;

2. Ускорение строительства сельской инфраструктуры. Интенсификация строительства сельского биогаза, проектов по обеспечению безопасности питьевой воды и сельских дорог, развитие сельских электросетей, ускорение строительства крупных проектов водного хозяйства (таких, как проект водозабора с юга на север), укрепление опасных водохранилищ, усиление водосберегающей трансформации крупных ирригационных территорий. Активизация усилий по сокращению бедности и развитию;

3. Ускорение строительства крупной инфраструктуры, такой как железные дороги, шоссе и аэропорты. Строительство пассажирских линий, коридоров транспортировки угля и западных магистральных железных дорог, улучшение сети скоростных автомагистралей, организацию строительства центральных и западных магистральных аэропортов и аэропортов-филиалов, а также ускорение модернизации городских электрических сетей;

4. Ускорение развития медицины и здравоохранения, культуры и образования. Укрепление системы здравоохранения на низовом уровне, ускорение реконструкции средних и западных сельских неполных средних школ и содействовать строительству школ специального образования и городских комплексных культурных станций в центральных и западных регионах;

5. Укрепление экологической среды. Ускорение строительства городских очистных сооружений, предотвращение и контроль загрязнения воды в ключевых речных бассейнах, усиление высадки защитных лесов, проекты защиты природных лесных ресурсов, а также поддержка проектов по энергосбережению и сокращению выбросов;

6. Ускорение независимых инноваций и структурной перестройки. Поддержка высокотехнологичной индустриализации и прогресса промышленных технологий через строительство технопарков, а также поддержкаразвития сферы услуг;

7. Ускорение работ по восстановлению после стихийных бедствий в пострадавших от землетрясения районах;

8. Повышение доходов городских и сельских жителей. Повышение минимальной закупочной цены на зерно, увеличение комплексных прямых субсидий на сельскохозяйственные материалы, субсидии на улучшенные сорта и субсидии на сельскохозяйственную технику и инструменты для увеличения доходов фермеров. Повышение уровня льгот для малообеспеченных слоёв населения и других объектов социальной защиты, увеличение размера прожиточного минимума в городских и сельских районах, а также продолжение повышения уровня базовой пенсии для пенсионеров предприятий и размера пособий по уровню жизни для объектов льготного режима;

9. Комплексная реализация реформ налога на добавленную стоимость во всех регионах и отраслях по всей стране, стимулирование технологической трансформации предприятий и снижение нагрузки на предприятия на 120 миллиардов юаней;

10. Увеличение финансовой поддержки экономического роста. Снятие ограничений на масштабы кредитования коммерческих банков, расширение масштаба кредитования, увеличение кредитной поддержки ключевых проектов (в сельском хозяйстве, инфраструктуре сельских районов, малых и средних предприятий, технологической трансформации, слияния и реорганизации предприятий), а также целенаправленное культивирование и укрепление точек роста потребительского кредитования.

Что можно заметить сразу в этих 10 мерах. 9 из них начинаются со слова «ускорение», «повышение» либо «увеличение». То есть это количественное усиление ранее существовавшей практики. Целевая эмиссия, то есть перераспределение стоимости, а не создание прибавочного продукта. Исключением можно назвать пункт 9 про реформу налога на добавленную стоимость, который по своей сути предназначен для стимулирования экспорта. Переход к опоре на внутренний спрос естественным образом предполагает его отмену либо существенную реформу.

Но этот девятый пункт относится к ситуативно-косвенным методам государственного стимулирования, а все остальные, по сути, эмитирующие денежно-кредитную массу по выделенным направлениям, не нацелены на экономию у потребителя. Они нацелены на количественное расширение и поддержку спроса. То есть на поддержку экономии лишь у производителя (даже когда мы за счёт повышения платёжеспособности потребителя позволяем производителю продавать более дорогие продукты, мы всего лишь избавляем его от хлопот по экономии собственных затрат. То есть решаем эту задачу за производителя. Но при этом он не заинтересован в повышении хотя бы своей локальной производительности. Не говоря уже об общеэкономической).

Эти строки пишутся в 2021 году, когда описанные меры привели к существенному перераспределению богатства внутри Китая, по сути получаемого от экспорта (прежде всего — на американский и европейский рынки), но не создали за 12 лет независимого источника обогащения, способного заместить по своему объёму потери от ограничений в доступе на рынок США, который президент Дональд Трамп решил отобрать в пользу американских корпораций (да, Трамп проиграл Байдену и Байден эти планы изменил… но это касается внезапно продлённой длительности эффекта, а не его сути). Зато создали пузыри на рынках недвижимости и ценных бумаг. Страна безусловно стала более производительной за 12 лет, и даже продемонстрировала выдающиеся успехи по сравнению со всем остальным миром. Но … лишь до той поры, пока их американские партнёры не решили, что «пора и честь знать». И просто стали закрывать рынок. То есть о независимости нет и речи.

И теперь понятно, что задачу создания новой самостоятельной экономики нужно решать заново… то есть высокотехнологичный сектор, ориентированный на кооперацию с США, повисает в воздухе. И это не фигура речи. Согласно имеющимся экспертным оценкам Николая Вавилова, с учётом закредитованности частного сектора Китая в объёме около 300 процентов ВВП Китайской народной республики, экономический рост менее 3.5 % в год не позволяет обслуживать долг. То есть приводит к дефолтам — которые частично уже зафиксированы в начале 2021 года. Поскольку в 2020 году рост составил менее 3,5 процентов.

Во всех трёх описанных практиках, тормозящих внедрение результатов научно-технического прогресса (эластичное госрегулирование, ситуативно-косвенное госрегулирование, использование узких мест в логистике и технологических цепочках), а также темпов самого научно-технического прогресса, видны результаты применения закона стоимости для обоснования экономических решений (стремление к локальным максимумам экономии), в том числе его направленности на экономию труда у производителя (а не у потребителя и производителя вместе, то есть в обществе в целом).

Эластичное госрегулирование, ситуативно-косвенное госрегулирование, использование узких мест в логистике и технологических цепочках — есть лишь стремление к локальным максимумам экономии, экономии у производителя.

8. Усиление неравноправности людей в доступе к результатам НТП

Перечисленные тенденции, тормозящие инновационный процесс в производстве средств производства, в обучении и переобучении кадров, в производстве потребительских продуктов, приводят как к усилению неравноправности людей в доступе к результатам научно-технического прогресса, так и торможению самого НТП (через неспособность экономически обосновать направления его развития, способные привести к социальной экономии труда, но неспособные обеспечить экономию у производителя). Также это поддерживает спрос на продукцию устаревших немонополистических производств, малого и среднего бизнеса, который в такой ситуации все реже играет роль мобильных структур по отработке новых востребованных продуктов, а вместо этого все чаще производит продукцию низкого качества, но по сниженной по сравнению с монополистами цене.

И это также является последствием отказа от инновационного развития экономики, основанного на планомерном взаимодействии сфер развития техники, образования и форм организации экономической деятельности.

Такую цену мы платим за использование лишь части преимуществ госмонополистического развития (возможность завышать цену и ограничивать доступ на рынки), но не использование их в полную силу (возможность внедрять самые эффективные инновации в подконтрольной сфере и обеспечивать их полное применение).

Госмонополистического развития преимущества — возможность завышать цену и ограничивать доступ на рынки, возможность внедрять самые эффективные инновации в подконтрольной сфере и обеспечивать их полное применение.

9. Методологическая основа тенденции, тормозящей внедрение инноваций

Устаревший поход к управлению передовой на данном этапе форме организации (государственно-монополистической системой капитализма) приводит к торможению развития. Монополии, контролируя свои рынки или их значительные части, способны реализовывать программы, приводящие к экономии затрат у их потребителей. А за счёт своего монопольного положения способны обеспечить получение своего вознаграждения в виде части этой экономии, превышающей их собственные внутренние затраты. Вместо этого монопольное положение используется лишь для изгнания других производителей и монопольного злоупотребления ценой. Такое поведение и есть тенденция, противоположная внедрению инноваций. И приносящая потери потенциальных выгод от развития самим монополиям. Поскольку пришла из эпохи экономики свободной конкуренции, а не эпохи взрывного роста производства на заказ.

Но следует отметить, что такое поведение не является просто привычкой. Это естественное поведение капитала, который по определению является самовозрастающей стоимостью. То есть средства производства являются капиталом лишь тогда, когда вовлечены в отношения, приводящие к росту их стоимости^[65]. Иначе говоря, накопление является необходимым по определению. Долги не могут быть списаны просто так — это означает разрушение чьих-то активов, а чьи именно активы разрушать — приходится решать в ходе торговых (и не только) войн. А без накопления капитала не получается ни финансировать инновации в рамках капитализма, ни концентрировать средства производства.

То есть: опора на расширенное воспроизводство лишь капитала тормозит прогресс.

Так возможно ли инновационное развитие без обязательного накопления капитала, как самовозрастающей стоимости? Ведь научно-технический прогресс как социально-экономическое явление возник в рамках капитализма, со всеми его атрибутами^[66]. И тут мы наконец подходим к тенденции, позволяющей уверенно смотреть в будущее.

§ 3. Прогрессивная тенденция социально-экономического развития

1. Влияние нового в производительных силах

Что же происходит в современной экономике, определённой нами как государственно-монополистический капитализм, в которой монопольные преимущества используются по большей части для удержания рынка? Вместо интеграции со своими потребителями, которая позволила бы реализовывать общие интересы и добиваться общей с потребителем экономии от инноваций?

А происходит развитие производительных сил, которое тормозится старыми подходами к управлению. Приведём здесь длинную цитату из доклада В. Д. Миловидова, главного аналитика Российского института стратегических исследований (РИСИ): «…мы говорим о технологиях искусственного интеллекта как о факторе изменения человеческих отношений, трансформации общественных связей, формирования новых типов поведения, видов деятельности, привычек, образа жизни и, в конечном счёте, образа мышления. Архитектоническая функция технологических инноваций во многом определяет эволюцию человеческого общества: человек создаёт инновации, инновации формируют человека… Развитие современных технологий трансформирует наш мир, превращая его из мира вертикально-интегрированных, иерархических структур в мир горизонтально-интегрированных структур — сетей… Вертикальная иерархия общества здесь перестаёт действовать… Сила и влияние в новом пространстве определяется количеством взаимосвязей, способностью генерировать сигналы, которые растекаются по максимально широкому пространству сети. … формируется новый тип смешанной организации общественных связей, частично кибернетической, частично реальной, которой пока сложно найти определение. Новое пространство образуется как пересечение реального и кибернетического пространства. В этом пространстве человек роботизирован, а искусственный интеллект гуманизирован. Отношения, которые складываются в этом новом пространстве, влияют и на реальный мир, и на киберпространство»^[67].

Безусловной тенденций последних десятилетий является постоянный рост информационного шума. Постоянно множатся как каналы передачи информации, так и её объём. Человеческая психика учится игнорировать его: по утверждению некоторых маркетинговых специалистов, чтобы потребитель просто запомнил название новой марки товара массового производства и начал вспоминать её, видя товар этой марки на полке в магазине, на один такой случай требуется 20 тысяч упоминаний этой марки в СМИ. Поскольку это уже совершенно абсурдные расходы на продвижение, начинают экспериментировать с охватом, с таргетированной рекламой и т. д. Последние же достижения цифровых технологий позволяют узнавать конкретного потребителя, с какого бы устройства он не оставлял цифровой след, и делать ему предложения с учётом его прошлого потребительского поведения. Маркетологи делают большие массивы индивидуализированных данных самым актуальным товаром. Передовые компании стремятся создавать так называемые экосистемы — новое проявление монополистических союзов мелких производителей, интегрирующих свой сбыт на единой цифровой платформе, снабжённой набором собственных или партнёрских сервисов, объединённых вокруг неё. Экосистема может быть сосредоточена вокруг одной сферы жизни клиента или проникать сразу в несколько из них^[68]. Но ведь можно обогащать такого рода цифровые платформы системой сбора данных по территории, в том числе населённым пунктам в целом (а не вокруг сервиса компании, который продаётся через интернет и потому доступен потребителям со всей онлайн-среды). И такие проекты уже появляются. А это уже не просто монопольный союз производителей, а монополия производителей, интегрированная с потребителями. То есть производственно-потребительская кооперация — система сбора и использования больших данных о реальных потребностях территории, формирующая систему заказов для производителей. Которую теперь становится возможным, во-первых, постоянно мониторить в режиме реального времени (маршруты, реальную потребность в потребительных стоимостях и т. д.), во-вторых, оптимизировать её обеспечение потребительными стоимостями. Это очень важно: впервые после исчезновения директивного планирования, которое имело место в советской экономике, появляется широкая сфера применения оптимизационных задач. Когда мы фактически думаем о коэффициенте полезного действия экономической системы в целом, а не о получении прибыли у некоторых субъектов экономики.

Фактически мы говорим о возрождении области применения оптимизационных задач в экономике за счёт развития прогрессивных монополистических союзов.

Теперь остаётся определиться только с критерием оптимизации (мы, конечно, за критерий достижения общественной экономии труда, как нас учит трудовая теория потребительной стоимости. Но об этом подробнее в главе 2). И современным монополиям будет легче всего воспользоваться всем этим. Вот эти новые растущие отношения, о которых говорит В. Д. Миловидов, мы и считаем новой тенденцией в производственных отношениях, которая в нашу эпоху преобразует всё. Цифровизация экономик на основе искусственного интеллекта изменяет и организационные формы, и методики поддержки принятия решений, и места и роли людей в процессе производства. А также способы распределения дохода, формы его получения. Все это означает, что изменится классовая структура общества.

Но сейчас нам нужно сначала понять, какие именно завалы и буреломы проблем последних десятилетий достанутся пионерам этих новых отношений. А также и намеренно расставляемые умирающими субъектами прошлого ловушки. Это повлияет на то, кто будет этими пионерами и как им следует начинать первые шаги.

2. Последствия управления экономикой через финансовые механизмы

Выше было сказано, что текущее поведение монополий вызвано возможностью вместо производства прибавочной стоимости на основе использования результатов научно-технического прогресса просто перераспределять существующую стоимость. Чтобы продлить существование такой малопроизводительной и перераспределяющей системы, требуется уже кредитовать потребителя для обеспечения спроса, производя для этого денежную эмиссию. И мы знаем, что это было возведено в систему после 1980 года^[69] почти на 40 лет, до тех пор, пока такая политика не упёрлась в невозможность продолжения в связи перекредитованностью и домохозяйств, и бюджетов стран. Возможности финансовых механизмов, таких как банковский, эмиссионный и товарно-биржевой мультипликаторы, производные финансовые инструменты и различные рейтинги, имеют свои границы возможного. И при этом создают необеспеченный воспроизводством спрос. Поскольку расширенное воспроизводство создаётся через высокие зарплаты, а не через потребительские кредиты. В результате производство не производит потребительные стоимости в достаточном объёме.

Ярчайшая иллюстрация — неспособность самой богатой в XX веке экономики США создать общедоступное здравоохранение. Прекрасно функционирующее на находящейся около 60 лет в экономической блокаде Кубе (детская смертность, продолжительность жизни и прочие показатели здравоохранения на Кубе лучше, чем в США^[70]). Сюда же следует неспособность богатейшей экономики XX — начала XXI веков создать общедоступное качественное образование, современную транспортную инфраструктуру, пенсионную систему.

3. Современное противоречие развития

Эта неспособность создавать довольно простые для XXI века общественные блага вызвана сущностью отмирающей формации. Необходимость накопления капитала для капиталистического развития имеет неприятный побочный эффект — это накопление безразлично к предмету труда. Окупили затраты у производителя с прибылью — и хорошо. А то, что производятся продукты, пользующиеся спросом лишь в условиях основанного на кредитной эмиссии для оплаты потребления — это при таком критерии совершенно не отслеживается и не управляется. То есть делается много на самом деле ненужной работы. Создаётся видимое изобилие, стоящее на глиняных ногах финансовых пузырей. Но ведь труд, потраченный на пустое, не потрачен на что-то действительно необходимое. И это ещё больше снижает эффективность экономики. Это расплата за господство спекулянтов над финансовым капиталом.

Как так получается?

Общество при развитии с опорой лишь на накопление капитала испытывает мальтузианскую боязнь растратить ресурсы будущих поколений. Оно пытается как-то обуздать собственную модель развития, поставить бизнес на службу общественным интересам. Но этому мешают частные экономические интересы как привычной способ обоснования решений.

Точнее: идея сохранения накопления капитала как модели развития и принцип максимизации частной прибыли при принятии экономических решений противоречат друг другу на фоне задачи устойчивого развития. И это — современное явление, почему его назовём современным противоречием.

Противоречие современное (эпохи кризиса государственно-монополистического развития) — между накоплением капитала как моделью развития и стремлением к максимизации частной прибыли на фоне задачи устойчивого развития. Снимается осознанием всеобщего момента — времени как измерителя в экономике и за счёт этого — планомерно создаваемой социальной экономии труда (времени) как нового ресурса для развития.

Если же не делать накопление капитала критерием принятия решений, а делать таковым удовлетворение объективных потребностей и возможность развития каждого человека — ошибки такого рода не накапливаются.

Осознание времени как объективного измерителя всех экономических величин, а экономии времени (социальной экономии труда) — как ресурса развития даёт основание для планомерного создания и использования данного ресурса.

Поэтому тот, кто раньше прочих научится отбирать проекты по такому критерию, раньше прочих и перейдёт из периода мирового экономического кризиса в период стремительного развития. А развитие является общим результатом успешных инновационных проектов. Мы отмечаем, что инновационные партнёрства научных организаций и корпораций, а также корпораций друг с другом (на доконкурентной стадии — имеется в виду т. н. концепция открытых инноваций, когда корпорации совместно создают исследовательские центры, занимающиеся совместными фундаментальными и прикладными научно-исследовательскими разработками, а последующие стадии развития проектов, когда становятся понятны бизнес-модели, реализуют уже сами, по отдельности друг от друга) привносят гибкость в реализацию проектов и содействуют большему вовлечению талантов в решение задач. «Использование целенаправленных притоков и оттоков знаний с целью ускорить внутренние инновации и расширять рынки для внешнего применения инноваций, соответственно, называются открытыми инновациями»^[71]. И за это передовые технологические корпорации можно только похвалить. По сути, они уже действуют как монополистические союзы по развитию технологий.

Но изначальная ориентация на невоспроизводимый спрос (созданный эмиссией или антикризисными программами государств) содействует постановке неадекватных задач. Также мы вынуждены признать, что инновационные направления могут играть роль осознанно расставляемых их инициаторами ловушек для конкурентов. В частности, много вопросов вызывают некоторые направления так называемой воспроизводимой энергетики. Например, солнечная энергетика вызывает большие сомнения в том, что «на круг» эта отрасль производит больше, чем потребляет. И энергии, и финансов. Но в условиях государственного субсидирования она может существовать. Хотя даже с ним существует не очень эффективно. Американский автор Алекс Эпштейн, теоретик в области энергетики, разобрал это на примере Германии — страны, приложившей огромные усилия для популяризации солнечно-ветровой энергии: «Необходимость приспосабливать процесс получения энергии из надёжных источников к капризам солнца и ветра делает его менее эффективным (вспомните, как автомобиль двигается в пробке), что увеличивает расход энергии и количество выбросов (в том числе углекислого газа). А как быть, если солнечной и ветровой энергии производится много? И избыточное, и недостаточное количество электроэнергии в электросети приводит к её отключению. Значит, Германии нужно останавливать электростанции, работающие на угле, и при этом поддерживать их в состоянии готовности к повторному пуску… Фактически в стране часто производится столько электроэнергии, что она вынуждена платить другим странам, чтобы те нашли применение избыточной энергии на своей территории. Эти страны, в свою очередь, вынуждены сокращать темпы работы своих электростанций, работающих на надёжных источниках энергии, что тоже негативно сказывается на эффективности всего процесса в целом»^[72]. Воспроизводимая энергетика преподносится как путь к устойчивому развитию. Еврокомиссия представила европейскую «Зелёную стратегию» — дорожную карту для обеспечения устойчивости экономики ЕС путём превращения климатических и экологических проблем в возможности во всех областях и обеспечения справедливого и инклюзивного перехода для всех^[73].

Но для создания чистой энергосистемы потребуется гораздо больше полезных ископаемых и металлов, чем для системы, работающей на углеводородах, указывает Platts^[74]. Дале мы приводим данные Международного энергетического агентства (МЭА) в изложении указанной публикации американского агенства.

По данным МЭА, к 2030 г. поставки лития и кобальта смогут удовлетворить только половину прогнозируемых потребностей, а производство меди может упасть на 25 % по сравнению с потреблением. Длительные сроки разработки проектов и ухудшение качества запасов усугубляют надвигающееся несоответствие между поставками критически важных минералов и климатическими амбициями.

Электромобиль потребляет в шесть раз больше минералов, чем обычный автомобиль (210 кг/автомобиль (463 фунта) по сравнению с 50 кг). Морская ветряная электростанция требует в 13 раз больше минеральных ресурсов, чем газовая электростанция (15,5 млн т против 1,2 млн т.). По словам аналитика МЭА Тэ-Юн Ким, пока нет недостатка в минеральных ресурсах, но нет гарантии, что поставки будут доступны по правильной цене в нужное время. Недавнее повышение цен на кобальт, медь, литий и никель подчёркивает, как предложение может быть ограничено. По некоторым минералам, особенно по аккумуляторным металлам, ожидается более крупный рост спроса. По оценкам МЭА, спрос на литий в ближайшие два десятилетия вырастет примерно в 40 раз, потребление графита может вырасти в 25 раз, а потребление кобальта и никеля вырастет в 20 раз.

Дефицит предложения кобальта будет ощутим к 2030 году, когда, согласно прогнозам, спрос почти утроится, достигнув 400 тыс. тонн, по сравнению со 135 тыс. тонн, потреблённых в 2020 году. Ожидается, что производство кобальта вырастет до 200 тыс. тонн в 2030 году от 140 тыс. тонн в прошлом году.

Все это позволяет сильно усомниться в достижимости целей Green Deal. Не факт, что это путь к устойчивому развитию, а не злоупотребление ограничением доступа к рынку (в данном случае — рынку ЕС). Провозглашённая в 2019 году как европейская, эта инициатива в 2020‑х годах пытается выйти и на уровень мировых финансовых институтов — её фактически поддержал Международный валютный фонд^[75]. Но переход к реальному устойчивому развитию будет осуществлён не на том варианте «зелёного» пути, когда мы обращаем внимание только на выбросы углерода при производстве и потреблении продукта, а также производстве электроэнергии для этих процессов. Необходимо пойти дальше.

4. Монополистическая интеграция корпораций за счёт развития научно-производственной кооперации

У нас есть пример организационной формы инноваций, который является следующим шагом в верном направлении после реализации концепции открытых инноваций. Его нам во второй декаде XXI столетия явила Китайская народная республика, показав новую модель инновационного сотрудничества государственных корпораций и частного сектора. 150 тысяч государственных предприятий считаются уступающими частному сектору в эффективности и самыми закредитованными^[76]. Но именно на базе части из них созданы путём укрупнения 200 госкорпораций. На них приходится 18 % совокупной прибыли нефтяной и газовой отрасли мира, 6 %‑в автомобильном и 5 %‑в мировом строительном секторах. Особенно высокие темпы синергетического эффекта от укрупнения показывают металлургия и аэрокосмическая отрасль^[77].

Адепты рыночной экономики долгое время считали, что это сиюминутное явление. Что Китай продаст большую часть своих государственных предприятий и позволит частному сектору преобладать. И действительно в 1990‑е годы Китай продал большое количество государственных предприятий, включая розничных торговцев, рестораны и мелких производителей удобрений, пестицидов, одежды и обуви. Но Китай сохранил контроль практически над всеми важными секторами экономики, включая финансы, нефть, энергетику, авиацию, образование, телекоммуникации, автомобили, транспортную инфраструктуру и медицинское обслуживание. Более того: большинство госпредприятий, которые мы видим сегодня, были созданы в течение последних 10–20 лет^[78].

Фактически получена переходная форма на пути от опоры на рыночные механизмы к госмонополистическому планомерному развитию инноваций в рамках многоукладной экономики. В нем госкорпорации играют роль ядра развития в стратегических направлениях, таких как добычи сырья, металлургия, добычи и переработка энергоносителей, энергогенерация, авиация и космонавтика, то есть обеспечивает долгосрочную инфраструктурную основу народного хозяйства Китайской народной республики. А частные инновационные предприятия работают, пользуясь преимуществами доступа ко всей этой инфраструктуре. Организация совместных межкорпоративных проектов технологического развития и планомерной научно-производственно-образовательной кооперации на базе огромных сконцентрированных ресурсов большой экономической системы — это можно назвать следующим шагом после модели открытых инноваций. Подчеркнём: открытые инновации сконцентрированы на максимальном привлечении талантов к взаимному сотрудничеству. Здесь же мы уже видим то же самое плюс максимальное привлечение ещё и всех иных ресурсов.

И это принципиально иная концентрация ресурсов, чем в предшествующих эпохах. Можно сказать, раньше была односторонняя концентрация, а сейчас она становится всесторонней. То есть, развитие торговли приводило к концентрации финансов, и уже за счёт их использования укрупнялись проекты. Или — успехи Римской империи приводили к наличию большого количества рабов, а логистика позволяла их использовать для возведения «стен Адриана», акведуков и т. п. То есть какой-то один ресурс концентрировался, а остальные получались путём обмена на рынке. Доступ к рынку — возможность его контролировать — также становился ресурсом, определявшим экономические возможности. И так далее, примеров привести можно множество. И все это называется «конкурентное преимущество». То есть успех за счёт решающего превосходства в каком-то 1–2 аспектах.

Мы же сейчас исторически подходим к созданию более эффективных больших экономических комплексов. Это уже не борьба с конкурентами в рамках существующих медленно меняющихся не по нашей воле условий, а улучшение общих условий с вознаграждением тех, кто этого добился.

5. Введение критерия экономии труда у потребителя для отбора инновационных проектов

Когда задача концентрации как талантов, так и прочих ресурсов решена, следующий шаг — ввести критерий отбора конкретных инновационных проектов (хоть реализуемых в рамках госмонополии, хоть в рамках небольшого стартапа, который пользуется инфраструктурой этой госмонополии), который позволит обеспечить продвижение к общеэкономическому максимуму производительности, а не локальному. Это критерий экономии труда у потребителей инновационной продукции, за вычетом расхода труда у производителей. То есть стандартный результат развития (повышение эффективности труда) мы берём как цель в оптимизационной задаче.

Первые примеры логично предлагать в рамках корпораций, объединённых единой собственностью (внутрикорпоративные проекты с внутрикорпоративным потребителем), а также в рамках совместных инвестиционных проектов, в которых инвесторы получали бы долю от экономии у потребителей. На практике последний тип проектов уже встречается: например, внедряется энергосберегающая технология в жилищно-коммунальном хозяйстве, а расплата за неё осуществляется в рассрочку и является долей снижения платежей за энергоресурсы (т. н. энергосервисные контракты)^[79]. Фактически, это форма паушального платежа. Соответствующий федеральный закон № 261 от 23.11.2009 «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности» действует в России уже второе десятилетие. Его малое практическое использование демонстрирует, что юридическая возможность без усилий по внедрению и широкому распространению нового прогрессивного подхода недостаточна.

По мере развития практики отбора инновационных проектов по критерию трудовой потребительной стоимости, они должны начать вытеснять практику отбора проектов по критерию окупаемости капитальных вложений за счёт продаж на рынке. Но поскольку это новая практика ведения дел, здесь ещё многому предстоит научиться, и много моментов предстоит отработать. Одна только теоретическая мысль о трудовой потребительной стоимости инновационного проекта (или, что то же самое, о стремлении к совокупной экономии труда в целом по экономике) сама по себе только указывает направление поиска при формировании новых проектов.

Эффективности экономического развития критерий — превращение рабочего времени в свободное при повышении материальной обеспеченности каждого члена общества.

6. Территориальные инфраструктурные проекты

Первым шагом по распространению практики поддержки проектов, ориентированных на окупаемость за счёт экономии затрат труда у потребителя, должно быть создание сначала пилотных проектов, а затем системы региональных или иных территориальных инвестиционных агентств, структурирующих инвестиционные сделки такого рода на своих территориях. Почему начинать нужно от территорий? Потому, что это целостные комплексы, в рамках которых возможен сбор больших данных о фактах хозяйственной деятельности, их анализ, выявление пропорций и взаимозависимостей и на этой основе — предложения по оптимизации функционирования территориального комплекса.

Выглядеть это должно следующим образом: территориальное агентство экономического развития имеет доступ к мониторингу и анализу больших данных о поведении экономических субъектов (частных и корпоративных). Эта информация позволяет регулярно выделять новые возможности — что территория потребляет, что из этого завозит, что делает сама. А что может делать сама, но не делает. А что выгоднее завозить, а свой труд направить на что-то иное. Данные сведения поставляется местным частным и государственным субъектам экономики, они эти возможности реализуют. Это будет оптимизирующая локализация производства по регионам, в том числе гармонизирующая обмены продуктами с другими регионами, повышающая их самодостаточность и вследствие этого — повышающая разнообразие местных экономик. А разнообразие — базовое условие для инновационного прорыва человечества в целом. И все описанное есть переход от инновационного развития товарной экономики (то есть от инноваций с целью создания продукта для обмена на рынке) к инновациям с целью развития производства продуктов на заказ.

7. Моменты проявления тенденции прогресса в условиях производства и производственных отношениях

Выделим теперь моменты прогрессивной тенденции в экономике, которые мы обозначили в настоящем параграфе:

Момент первый: цифровизация экономики на основе искусственного интеллекта. Это проявление развития производительных сил, создающее предпосылку для нового способа обогащения — оптимизации работы экономических комплексов.

Момент второй: развитие концепции открытых инноваций от постановки задачи максимальной концентрации талантов в проектах до уровня планомерной научно-производственно-образовательной кооперации на базе больших экономических систем (монополий и госкорпораций, а также их объединений), приводящей к максимальной концентрации всех необходимых ресурсов, а не только талантов. Это проявление развития производственных отношений, так как имеет место переход от конкуренции к соревновательному сотрудничеству в улучшении общих условий деятельности.

Момент третий: переход к оптимизации территориальных комплексов, как естественной ячейки больших экономических систем. Снова проявление развития производительных сил, так как территория становится принципиально новым субъектом, начинает рассматривать ранее не учитываемые как активы элементы себя собственных хозяйственных комплексов (поскольку для такого учёта требуется разметка больших данных и их интерпретация).

Момент четвёртый: развитие инвестиционных практик с окупаемостью вложений за счёт экономии у потребителя, то есть появление возможности проектов оптимизации экономических систем как целого. Снова проявление развития производственных отношений. Новая модель вложений в развитие.

Ожидаемый результат взаимодействия всех этих моментов: переход в XXI веке к инновационному развитию за счёт развития производства на заказ, с оптимизацией планов развития по критерию общеэкономического максимума, а не локальных максимумов эффекта.

Саму прогрессивную тенденцию мы можем обозначить как переход к развитию экономики с опорой на производство на заказ и оптимизацию деятельности экономических систем.

Ленин с котом

Обратим внимание, что первый момент уже стал очевиден подавляющему большинству специалистов по экономике, второй продемонстрирован успехами Китайской народной республики, третий следует из возможностей математических методов на основе информационных технологий и частично применяется в той же КНР (и на региональном уровне, и на уровне государственного планирования), четвёртый осмыслен даже на законодательном уровне (мы писали выше про проекты по энергоэффективности), но ему ещё предстоит вполне проявить себя на практике. Предсказанный же результат от взаимодействия всех четырёх моментов является нашим осмыслением. Его шаги таковы: цифровизация (момент 1) приводит к новому качеству концентрации ресурсов — всесторонности развития условий производства вместо конкуренции за счёт односторонних конкурентных преимуществ (моменту 2), а поскольку это означает развитие больших экономических систем (национальных и транснациональных), естественной ячейкой такой системы, которая сама по себе является объектом для постановки задач оптимизации работы, становятся территориальные комплексы (момент 3), что даёт возможность (эта возможность — момент 4) начать реально использовать ранее разработанные, но не нашедшие широкого применения инвестиционные модели с окупаемостью вложений за счёт экономии у потребителя.

Это новое содержание инновационного развития (опора на производство на заказ и оптимизацию деятельности экономических систем) обеспечит пионерам этого движения выход на оптимальные условия организации промышленности нового технологического уклада (оптоэлектроника, биохимия, биофизика, искусственный интеллект, новая энергетика, космос). Результатом для них станут социально-экономические преобразования, новое общество с иной классовой картиной, в котором результаты научно-технического прогресса будут использоваться для развития всего общества и каждого его члена. И это должно быть осознано как цель производства общества переходного периода.

8. Переход к «истинному началу» настоящей работы

Итак, мы описали наш подход к работе, выявили основное социально-экономическое противоречие нашей эпохи, описали тенденцию, мешающую его разрешению, и выявили проявления прогрессивной тенденции. На этом задачи первой главы выполнены.

Теперь мы можем начать исследование, ради которого эта работа и была начата. В философии для таких ситуаций есть понятие «истинного начала». Во второй главе мы переходим к основанию разрешения «современного противоречия». Что нужно измерять и какие показатели эффективности применять, чтобы усилить прогрессивную тенденцию и не тратить ресурсы на имитацию развития. Как отличать эффективное решение от менее эффективного.

Противоречие современное — между накоплением капитала и стремлением к максимизации частной прибыли на фоне задачи устойчивого развития.

Примечание к главе 1

Обратите внимание, что проявление новой прогрессивной тенденции в развитии производительных сил и производственных отношений — развитие с опорой на производство на заказ и оптимизацию деятельности экономических систем — постановка оптимизационных задач является исторически вызревшей и необходимой для использования объективных преимуществ нашей эпохи — информационных технологий. Если же мы не занимаемся оптимизационными задачами, информационные технологии вместо развития и социально-экономического эффекта приносят воровство персональных данных и их использование для манипуляции нами, надуманную проблему «лишних людей», многократно завышенную оценку стоимости цифровых компаний. Это — в странах со значительным высокотехнологичным сектором.

При этом в современной России начала 2020‑х термин «оптимизация» означает бездумное разграбление неприкосновенных запасов. Например, радикальное сокращение «излишнего» коечного фонда инфекционных больниц в декабре 2019 года. За несколько недель до пандемии covid-19, накрывшей мир в 2020‑х годах. Когда в результате пришлось квартал спустя после «оптимизации» и строить новые госпитали силами Министерства обороны, и перепрофилировать под инфекционные цели медицинские учреждения вплоть до онкологических… то есть по сути лишить больных другими болезнями медицины.

Это происходит потому, что экономика современной России является в основном рентно-перераспределительной, с небольшим инновационным сектором. Поэтому господствующий класс — класс перераспределителей — использует термин «оптимизация» для решения своих перераспределительных задач. Термин в этом не виноват.

Глава 2 ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬНОЙ СТОИМОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ РАЗРЕШЕНИЯ СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

§ 1. Применение трудовой теории потребительной стоимости для усиления тенденции, содействующей внедрению передовых нововведений

Чтобы выбирать наиболее перспективные проекты и планы, требуется объективный критерий для их сравнения и ранжирования в оптимизационных задачах. Если это показатель, основанный на объективно измеряемом соотношении, мы имеем шанс на объективную оценку. Трудовая теория потребительной стоимости таким критерием делает время^[80].

1. Фактор времени при оценке экономического эффекта

Ойген фон Бём-Баверк

Экономическая теория имеет довольно давнюю историю попыток учитывать фактор времени для сравнения различных проектов и вариантов вложения ресурсов. Так, в работе «Позитивная теория капитала» Ойген фон Бём-Баверк^[81] определяет как процент на капитал то, что политэкономы называют средней прибылью на весь авансированный капитал. Предложенный им подход выделил экономику из политэкономии, подменив сложные категории прибавочной стоимости и цены производства быстро понимаемой упрощённой версией в виде понятия «прибыль», и для этого достаточно подменить трудный анализ общественно необходимых затрат труда (стоимости) элементарными ростовщическими расчётами. Процент на капитал — это разница в ценности настоящих и будущих благ. При прочих равных, товары удовлетворения аналогичных потребностей более высоко ценятся в настоящем по сравнению с будущим. Люди склонны оценивать выше, например, возможность получить автомобиль сегодня

по сравнению с обещанием получить тот же автомобиль через год. Точно так же это временное предпочтение объясняет, почему люди готовы вернуть, например, 110 рублей банку в течение одного года в обмен на получение 100 рублей сегодня.

Бём-Баверк применяет это понимание процента на капитал к «прибыли» капиталиста от его инвестиций в производственные ресурсы,такие как земля, рабочая сила и капитальные вложения. По его словам, капиталист инвестирует настоящие товары (деньги) в обмен на будущие товары (доход, который он получает от продажи готовой продукции). В частности, деньги капиталиста вкладываются в труд, землю и капитальные активы, используемые для создания готовой продукции к какому-то моменту в будущем.

Чтобы лучше понять, почему это важно, возможно полезнее представить сделку между рабочими и капиталистами как ссуду. Например, капиталист через свои инвестиции авансирует сегодня рабочим определённую сумму денег в виде заработной платы. Тогда капиталисту как «кредитору» выплачиваются деньги в будущем, но не напрямую из кошелька рабочего. Вместо этого ему платят из дохода, который он получает при продаже готового продукта, полученного в результате труда рабочего.

Если доход, полученный от готовой продукции, превышает деньги, вложенные в труд, разница считается процентом, как описывает Бём-Баверк. И наоборот, рабочие похожи на «заёмщиков» в ситуации с займом. Они получают деньги сейчас с обещанием «вернуть» ссуду в будущем, за исключением того, что выплата происходит в виде будущих готовых продуктов, созданных их трудом.

Этот подход на практике широко применяется в сравнительной оценке эффективности проектов капитальных вложений в виде анализа рентабельности и/или расчёта чистого дисконтированного дохода (подробнее об этом в параграфе 2 настоящей главы). В нашу эпоху уже понятно, что это слишком грубая и прямолинейная попытка учитывать время как фактор оценки эффективности. Нет возможности сравнивать проекты, затрагивающие большое количество сторон — процент на капитал все сводит к интересам лишь инвесторов капитала. То есть социальные и экологические эффекты не замечаются. А в XXI веке ещё и сама суть производства слишком далеко ушла от эпохи свободной конкуренции в производстве для продажи неизвестному потребителю через рынок. Развивается новое производство с новыми закономерностями — массовое производство на заказ. В том числе с новыми возможностями использовать фактор времени как меру эффективности.

2. Новый политэкономический закон для новой экономики

В этой новой экономике, строящей систему массового производства на заказ на основе технологий сбора и анализа больших данных, в том числе с использованием искусственного интеллекта, начинает действовать принципиально иной, ранее несуществующий способ увеличения богатства. Он не соответствует политэкономическим законам, описывающим товарную экономику — ни закону стоимости, ни закону предельной полезности. Как отмечает академик С. Ю. Глазьев, «… если в традиционных сферах чем больше тратится ресурсов, тем дороже стоит продукт, то в цифровой экономике все наоборот. Чем больше накоплено данных, тем дешевле производство продукции… накопление данных позволяет генерировать новые данные с уменьшающейся стоимостью дополнительно получаемой информации… по мере расширения сферы деятельности и охвата рынка предельная эффективность инвестиций растёт, а не снижается, как в сфере материального производства»^[82].

Этот феномен — неисчезновение ценности ресурса при его потреблении — описан в политэкономической литературе, в работах по трудовой теории потребительной стоимости (В. Я. Ельмеев): «Увеличение производительности труда в общественном масштабе предполагает, что существующие потребности удовлетворяются с помощью применения в производстве меньшего количества труда (времени), чем прежде. Следовательно, высвобождаемый труд (время) может быть затрачен на удовлетворение новых или иных потребностей, не реализуемых в прежних условиях. Отношение же труда, высвобождаемого из сферы материального производства, к занятому в нем труду может служить нормой повышения потребительной способности общества. Эта норма является формой выражения закона возвышения потребностей. Содержанием же этого закона будет образование новых или удовлетворение ранее не удовлетворённых потребностей — то есть рост реального богатства. Их возрастание обеспечивается в первую очередь превращением сэкономленного в материальном производстве труда и рабочего времени в другие виды деятельности, порождающие и удовлетворяющие новые потребности^[83]».

Василий Яковлевич Ельмеев

Иными словами: если труд в результате инноваций переорганизован так, что экономит время у потребителя, то потребление продукта этого труда не «обнуляет» его ценность, а создаёт новую. То самое сэкономленное время. То есть ресурс списан, а его полезность — осталась. Результаты такого труда превышают затраты. И если в результате этого инновационного проекта выпущен продукт массового потребления, то пока он потребляется — производится сэкономленное время. Это может происходить годы, то есть эффект может быть огромен. Таков эффект от труда в массовом производстве на заказ (плановом

производстве), с оптимизацией производственного плана на основе критерия превращения рабочего времени в свободное.

Таким образом, современной экономике предстоит скачок, после которого заработают новые закономерности. Это выражается и по отношению к накоплению данных как продукту, а также по отношению к труду в массовом позаказном производстве.

Как видим, новая растущая сфера, в которой отступают законы товарной экономики, вполне адекватна экономике плановой — ведь плановая экономика это и есть экономика массового производства на заказ, а производство на основе накопления данных есть постоянно совершенствующееся производство на заказ (разница только в том, что у искусственного интеллекта нет критерия оптимизации, а есть случайные последовательные приближения. Только не к оптимуму, а к прошлому. И это означает, что одной только цифровой экономики недостаточно для построения общества всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития каждого человека). Само по себе широкое применение искусственного интеллекта ещё не делает плановую экономику эффективной — в силу технических ограничений искусственного интеллекта. Главное из них — обучающиеся на накапливаемых размеченных данных нейросети (которые и называют сейчас искусственным интеллектом) не могут предсказать будущее на основе прошлого, если данные из прошлого не коррелируют с будущим. Они не способны предвидеть перелом тренда^[84], скачок.

При этом, раз мы через цифровизацию фактически строим более совершенную систему производства на заказ, полезно помнить, что «…развитость системы заданий определяется тем, в какой мере она способствует движению экономики по оптимальному пути развития^[85]». Зафиксируем: без стремления к оптимальному развитию, что возможно лишь при наличии объективного критерия оптимизации планов, систему планирования считаем неразвитой и скорее имитирующей полное удовлетворения потребностей.

Если только развивать систему заказов на основе обучения нейросетей методом последовательных приближений, то есть на основе прошлых фактических данных по огромному количеству параметров, мы можем построить мощный механизм манипуляции потребителем за счёт подстраивания к его поведению и прошлым решениям. Так мы получаем ещё одну уловку спекулянтов, а не удовлетворение потребностей и не развитие человека. Более того, это обеспечит деградацию каждого члена общества, так как каждый будет постоянно привязываться к своему прошлому поведению, и это будет очередной лёгкий (но не здоровый) образ жизни. Цифровизация без оптимизирующего планомерного развития станет очередным пунктом в череде теоретических ошибок по отношению к госмонополистическому капитализму, чей перечень мы привели в параграфе 3 первой главы.

За стремление к оптимальному пути развития отвечают люди, строящие систему массового производства на заказ, а искусственный интеллект для них является системой поддержки принятия решений. Люди, управляющие развитием экономики, обязаны обеспечить широчайший поток предложений проектов развития, чтобы можно было выбрать наилучшие, организовать межпроектное взаимодействие, сделать творчество во всех его видах всеобщей идеей и таким образом реализовать творчество масс через вовлечение в управление экономикой. По поводу же критерия оптимизации заметим, что из всей истории экономики известно, что «…рост нормы свободного времени общества, означая повышение общественного благосостояния, образует объективную предпосылку экономического развития. Реализация этой предпосылки определяется тем, в какой мере обеспечивается сочетание рабочего и свободного времени в социальной деятельности каждого члена общества^[86]».

Мысль о том, что необходимо постоянное стремление к превращению рабочего времени в свободное, отстаивалась не только представителями политэкономии социализма. Например, Дж. М. Кейнс прогнозировал введение к 2030 году 3-часовых рабочих смен на производстве^[87]. Он подразумевал не только рост производительности труда, но и расширение круга лиц, занимающихся производством. Без последнего условия рост производительности приводит к сокращениям рабочих, а не к наделению их свободным временем.

Итак, мы можем заключить, опираясь на весь исторический опыт развития хозяйства, что в новой складывающейся под воздействием развития производительных сил экономике законом её расширенного воспроизводства (то есть развития) становится закон движения трудовой потребительной стоимости. Для наших целей можно его сейчас сформулировать так: планомерное превращение рабочего времени общества в свободное обеспечивает расширенное воспроизводство экономики, основанной на производстве на заказ. Под свободным временем понимается время для свободного развития.

3. Ориентир на повышение эффективности экономики вместо выбора между поддержкой экспорта и импортозамещением

Поскольку сейчас нет самодостаточных национальных экономик, полностью воспроизводящих необходимые для них материальные блага и при этом отвечающие современному научно-техническому уровню продукции, во всех национальных экономиках что-то производится в избытке, что-то в недостатке.

Майкл Портер

Соответственно, любые новые проекты в экономике могут быть ориентированы либо (в конечном итоге) на экспорт, либо на импортозамещение. В XX веке они считались в конечном итоге взаимосвязанными, поскольку существовали исследования, сравнивающие успехи стран в конкуренции за глобальные рынки и показывающие, что обычно экспортному успеху предшествовал успех в завоевании предпочтений внутренних потребителей, проявляющих в силу своих местных особенностей большую требовательность, чем потребители на мировом рынке. Это позволяло достичь качества, которое на стадии выхода на внешние рынки становилось решающим конкурентным преимуществом. Наиболее подробно и фундаментально эта мысль была развита американским экономистом Майклом Портером^[88]. Именно на этом соображении обосновано введение в ряде стран налога на добавленную стоимость (НДС) — он не взимается при экспорте, то есть производители стимулируются больше продавать на внешних рынках, чем на внутреннем. Он действует сейчас в 137 странах из примерно двух сотен. Одна из немногих стран со значительным экспортом, где этого налога нет — Соединённые Штаты Америки, хотя последние десятилетия они всех обгоняют по технологиям. И НДС не помог Евросоюзу обойти их, такой шанс есть у Китая, но не благодаря НДС, а благодаря координируемым государством программам по захвату экспортных рынков на основе гигантской концентрации промышленного капитала и вложений в НИОКР. НДС — это очередной пример, когда метод косвенного регулирования не даёт результатов, но усложняет построение сложных кооперационных цепочек.

Поэтому и мы говорим не про стимулирование или иную косвенную поддержку, не про эластичные меры государственного регулирования (об этом говорилось в главе 1, параграф 3), а про необходимость координируемых государством программ как по захвату экспортных рынков, так и по импортозамещению с целью повышения эффективности экономики. В целом, импортозамещение само по себе всегда затруднено, поскольку уровень международной кооперации слишком велик в наше время. Когда современная Россия после 2014 года в силу ухудшения отношений с рядом стран оказалась под ограничениями во внешней торговле и начала провозглашать политику импортозамещения, в ряде случаев выяснилось, что это просто невозможно. Либо возможно с резким снижением качества, причём даже не только в высокотехнологичной продукции. Речь порой шла даже о … гвоздях, которые все оказались китайскими. В 2018 году, на 4‑м году политики импортозамещения, телеканал Царьград провёл опрос экспертов. По их данным, «зависимость отечественной промышленности от зарубежных товаров выросла до 93 %, пришли к выводу учёные-социологи… Зарубежные покупки — не свободный выбор, а безысходность. … Из того же опроса следует, что 69 % российских предприятий просто не могут отказаться от иностранных товаров. Нужная продукция в России либо не производится, либо её качество оставляет желать лучшего»^[89]. С момента этого опроса прошли годы; поскольку автор работает в сфере инноваций в России, он может засвидетельствовать, что ситуация с реальной локализацией производств не улучшилась. А ухудшилась.

Эти примеры с результатами многодесятилетней практики с развитием за счёт экспорта, в том числе на основе косвенного регулирования через введение НДС, а также с теперь уже многолетней практикой импортозамещения в России, дают основания искать иной путь определения пути развития страны. С развитием как экспорта, так и импортозамещения, но без возведения какого-то из этих двух подходов в приоритетный перед вторым.

Мы считаем, что в нашу эпоху, эпоху уже видной всем экономики данных (накопления и использования данных о потребителе), и очевидному пока что немногим развитию производства на заказ, успех должно принести не только детальное знание своего потребителя, но и добросовестное сотрудничество с ним через стремление создать долгосрочную экономию для него. Это поначалу должна быть финансовая экономия (снижение цены, эксплуатационных издержек и прочих составляющих совокупной стоимости владения имуществом), которая в конечном итоге оказывается экономией времени. И отбирать те проекты, которые не просто приносят эту экономию потребителю, а приносят её всему обществу. И именно такие проекты делать объектами максимальной государственной поддержки.

Такая ориентировка на достижение максимальной общественной экономии труда поможет создать систему заданий по распределению труда в обществе, обеспечивающую социально-экономическое развитие, а не вписывание хозяйства страны в мировую экономику в качестве придатка других экономик, чьё развитие (этого придатка) из-за этого искусственно тормозится. Поскольку средства нации вкладываются в инфраструктуру, необходимую для экспорта продукции низкого передела, а не в создание необходимого самой стране. А идея «купим необходимое за экспортную выручку» за 30 лет такого подхода в России и более чем сотню лет такого же подхода в Южной Америке себя полностью дискредитировала, породив в основном гнойники оффшорно-олигархических кланов. В которых и гниёт богатство этих народов, не принося им пользы.

Латиноамериканские фавелы

4. Планирование инновационного развития при государственном монополистическом капитализме

Рассуждения из предыдущего пункта призваны вместо распределения усилий по двум различным направлениям развития экономики вводить общий критерий, описанный нами, а сами поддерживаемые проекты могут быть любой направленности. И ранжировать их при определении объектов вложений нужно единой меркой — вкладом в социальную экономию труда. Таким образом, задача на предшествующем этапе — определить, какие объёмы средств направлять на поддержку экспорта, какие на поддержку импортозамещения, вообще не должна ставиться. Но при предлагаемом нами подходе возникает другая задача, разрешение которой зависит от инвестора — будь то государство, которое развивает госсектор, либо экономику в целом, или тот, или иной институт частного инвестирования. Это задача содействия максимальному внедрению поддержанных и реализованных инноваций, так как величина трудового потребительностоимостного эффекта — экономия труда — совершенно очевидно зависит от масштаба и периода применения нового продукта.

Государственный монополистический капитализм обладает возможностью влиять на эти параметры за счёт внедрения новшеств в управляемых им народнохозяйственных комплексах, в силу единства собственности. Таким образом, он имеет возможность организовывать соревнование разработок, внедряя наилучшие, и не зависеть от превратностей и неудач продвижения конкретного проекта на рынке. Также он имеет возможность перераспределять полученный эффект от внедрения в интересах общественной экономии труда. Вот эти масштабы и задают отправные точки для планирования.

Конечно же, при этом совершенно необходима система соревнования разработок, благодаря которой постоянно отбираются лучшие из них, а последующие стадии инновационного цикла обеспечиваются необходимыми кадровыми и иными ресурсами ещё во время прохождения прикладных стадий НИОКР. Поэтому мы и говорили в главе 1, что инновационное развитие зависит от качества научно-производственно-образовательного взаимодействия (10 лет и более — нормальный период для прохождения от прикладной НИР до массового производства). Если сейчас ясно, что через 10 лет понадобятся тысячи специалистов, которых сейчас нет, что мешает начать ориентировать на эту перспективу нынешних школьников? Сейчас в России пытаются занять школьников и студентов инновациями, их заставляют придумывать «проекты», ввели в старших классах средней школы предмет «основы проектной деятельности» (может называться «индивидуальный проект»), где ученик должен сам придумать себе дело и потом отчитываться о его исполнении… то есть не передовые специалисты должны ставить задачи, а вместо этого дети — научиться придумывать что-то, а потом отчитываться.

Конечно же, эта странная практика должна быть оставлена и замещена соревнованием в инновациях, но соревнованием в достижении общественных целей, соревнованием, в котором лучшие специалисты технологических направлений изыскивают направления повышения эффективности экономики (по критерию общей экономии труда), затем на основе этого формируют политику развития технологий и кооперации, а затем — оптимальный план социально-экономического развития. Все остальные подключаются к этому плану на своём этапе — НИИ осуществляют разработки, корпорации доводят их до степени внедрения и внедряют, вузы и школы готовят будущих работников новых отраслей к работе на соответствующих этапах.

Подробнее работа такой системы описана в главе 3.

5. Воспроизводство потенциала для частного предпринимательства

Итак, мы утверждаем, что современная стадия развития производственных сил (цифровая экономика с поддержкой принятия решений на основе искусственного интеллекта) и стадия развития производственных отношений (государственный монополистический капитализм) приводятся в соответствие друг другу с помощью работы системы планирования инновационного развития, основанные на критерии роста свободного времени. Планирование инновационного развития нами определяется как назревшее совершенствование взаимодействия производства, образования и науки, без которого система производства на заказ не достигнет требуемого уровня, и субъекты экономики продолжат концентрироваться во все большей мере на спекулятивных перераспределительных операциях, чем на создании общественного богатства. Создание же системы планомерного инновационного развития не просто сделает созидание более выгодным, чем спекуляции (включая манипуляции поведением потребителя на основании постоянной слежки за ним), но и создаст новый способ обогащения — вознаграждение за повышение эффективности экономических комплексов.

Это не означает, что старый легитимный способ обогащения (создание предпринимательской прибыли) будет вытеснен полностью. Напротив, потенциал для предпринимательства за пределами сферы оптимизации работы монополий постоянно будет воспроизводиться, причём как со своими преимуществами, так и со своими недостатками.

Поскольку на практике не бывает народного хозяйства с равномерно развитыми отраслями, эта постоянная неравномерность развития всегда создаёт потенциал внешней торговли, то есть производства для обмена. Потенциал развития товарного производства, то есть производства не на заказ, а для неизвестного потребителя, получающего продукт через рынок. Таким образом, даже в народном хозяйстве с мощным сектором производства для непосредственно общественного потребления постоянно создаётся потенциал для предпринимательства. Он может быть основан либо на уникальном качестве, которое делает все прочие продукты на мировом рынке устаревшими, либо на низком качестве и благодаря этому низкой цене, что важно для недостаточно платёжеспособных потребителей. Ну и третий вариант — ценовое преимущество без качественного преимущества на основе сотрудничества отраслей. Когда какой-то продукт из разряда дорогостоящих переводится в разряд доступных по цене, как это было с эмалированной посудой в СССР. До 1970‑х годов она считалась дорогим товаром, но затем был найден способ использовать побочные эффекты в некоторых производствах Оборонно-промышленного комплекса, в результате эмалированная посуда стала доступна каждой советской семье, а в прочих странах ещё долго была дорогой.

Таким образом, неравномерность развития отраслей, входящих в одну и ту же национальную экономику, будет ещё очень долго порождать основания для международной рыночной торговли. В этом мы видим объективное основание воспроизводства в том числе частного предпринимательства как общественного института рыночной (то есть товарной) экономики. По определению, товар — это продукт, поставляемый заранее неизвестному потребителю через рынок, то есть через обмен. «Под товарным производством разумеется такая организация общественного хозяйства, когда продукты производятся отдельными обособленными производителями, причём каждый специализируется на выработке одного какого-либо продукта, так что для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становящихся в силу этого товарами) на рынке»^[90]. Поясним, что требование обособленности производителей и их специализации на одном продукте было верным для 1893 года (когда было сформулировано это определение), поскольку развитие монополизма ещё предстояло осознать. Для стадии же государственного монополистического капитализма определяющим остаётся требование производства для реализации неизвестному заранее потребителю через рынок.

6. Возможности и опасности развития отраслей за счёт товарного производства

Важно понимать объективное основание для воспроизводства товарных отношений на новой стадии, чтобы регулировать их адекватно. Именно бездумное поощрение товарных отношений в СССР начиная с 1960‑х годов^[91], ещё и преподносимое как фактор повышения эффективности, во-первых, мгновенно возродили в социалистической стране буржуазию (в первую очередь — на основе создания экспортноориентированного топливно-энергетического комплекса), которая в 1991 году добилась легализации своего статуса. Во-вторых, всего за три неполных десятилетия встроили народные хозяйства стран социалистического блока в капиталистическую систему. В которой других мест, кроме периферийных, на тот момент не было. Так что тридцатилетнее застревание России на обочине мировой экономики вполне закономерно и не должно удивлять. Удивляться не следует также тому, что удалось в эти годы сохранить мировое технологическое лидерство в атомной отрасли. Продукт этой отрасли — это атомная станция, то есть гигантский проект. Позаказное плановое производство в чистом виде. То есть не товарное. Поэтому такое явление, как Государственная корпорация «Росатом», опережающая ближайших конкурентов в своей отрасли по технологиям на десятилетия^[92], также вполне закономерно.

Иными словами, работа монополий, государственных и технологических, на внешний рынок не должна нести рисков подчинения её работы интересам, противоположным интересам собственного народного хозяйства, если она поставляет на экспорт продукт, основанный на объективном технологическом преимуществе, причём достигнутом в рамках решения задач эффективности собственной экономики как целого. В таком случае мы просто увеличиваем сферу применения наших достижений. А возможен иной случай — когда мы тратим свой труд на добычу ресурсов, нужных другим экономикам для экономии труда в них. И продаём их через подверженный манипуляциям и ограничениям внешний рынок. Например, десятилетиями строим трубопроводы, чтобы потом по определяемой не нами цене поставлять через них энергоресурсы. То есть допускаем риски, которыми не можем управлять, но могут управлять внешние партнёры (очень удобная ситуация для того, чтобы нас периодически грабить). Чем Россия и до того СССР и занялись с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Не экспортная прибыль важна, а эффективность распределения труда в обществе и инновационное развитие этого общества. То есть достижение социальной экономии труда.

Это что касается экспорта продукции монополий. Но правильного подхода требуют также и немонопольные внутренние производители, в том числе частные, локализующие импортные производства. Их инновационность выражается в постоянно растущей степени импортозамещения вплоть до полной локализации производства. Они таким образом снижают потребность народного хозяйства во внешних обменах, а значит повышают его возможности по управлению собственной эффективностью. И такого рода проекты также поэтому должны оцениваться с точки зрения влияния на социальную экономию труда. Обязательно найдутся проекты, не окупающиеся ни по прибыли, ни по экономии у потребителей, но тем не менее влияющие на экономику как целое таким образом, что будет создаваться требуемая экономия труда в обществе. А это означает, что такие проекты нужно поддерживать и выделять на их реализацию требуемые ресурсы.

7. Развитие отраслей за счёт перехода к планомерному удовлетворению потребностей с опорой на потребительную силу общества

Чтобы правильно выбирать конкретные направления развития (то есть не создавать локальные максимумы эффективности, не обеспечивающие при этом общеэкономического оптимума, и не работать на повышение эффективности внешних партнёров за счёт собственной эффективности распределения труда) потребительная сила общества (то есть не внутренний спрос, который может быть неплатёжеспособным, а именно потребности общества, потенциально удовлетворяемые при имеющемся развитии производительных сил) должна быть ориентиром для планирования.

Сказанное означает: использовать для развития экономики возможно в том числе и неплатёжеспособный спрос. Каким образом? Используя его как основание для определения направлений расширения производства.

Ведь если мы планируем, имея целью создание экономии у потребителя, эта экономия повысит его платёжеспособность и часть неплатёжеспособного спроса перейдёт в платёжеспособный. Так мы переходим от понятия спроса и его исследования к планированию производства потребительных стоимостей (то есть полезных продуктов и услуг).

Предлагается принцип: экспортируем, лишь удовлетворив свой увеличившийся за счёт достигнутой общей экономии спрос, замещаем импорт, если это даёт социальную экономию труда (времени). Это также касается планомерного сотрудничества с отраслями, развивающими инфраструктуру. Например, в РСФСР в 1975 году было примерно на тысячу аэропортов больше, чем в России 2016 года^[93] (было более 1300, стало … более 300). Дело в том, что эта тысяча исчезнувших аэродромов были в основном малыми — в райцентрах, посёлках… За несколько рублей можно было с утра слетать к бабушке в соседний район и вечером вернуться обратно на самолёте малой авиации. Это давало не только огромный социальный эффект, не только связывало страну в единое целое, но и улучшало снабжение между регионами, то есть работало на эффективность экономики. На внутренний туризм, на спорт как отрасль, на сельское хозяйство. А возможно это было благодаря одной детали: керосин для малой авиации выделялся государством… бесплатно^[94]. То есть цена билета (2–3 рубля) на полет в соседний райцентр должна была окупить лишь рабочее время экипажа и наземных (немногочисленных) служб, плюс амортизация самого воздушного судна. Которое было рассчитано на долгие десятилетия эксплуатации. То есть амортизация была невелика. Вот и весь секрет.

И это не обязательно было убыточным мероприятием. Ведь нефть, подвергнутая прямой перегонке или ректификации, образующая горючую смесь жидких углеводов под названием «керосин», добывалась из собственных месторождений. И хотя у нас нет доступа к соответствующим расчётам, можно с существенными основаниями полагать, что затраты на производство керосина для малой авиации скорее всего не превышали эффект, получаемый от развития как перечисленных выше отраслей, так и экономию для трудящихся, которые не просто дёшево и быстро перемещались, но и получали качество жизни, сейчас просто невозможное. Поскольку нефтепродукты вместо достижения вышеописанного экономического эффекта экспортируются за валюту, а валюта в российскую экономику в основном не доходит. Она оседает на офшорных счетах, либо мёртвым грузом в Фонде национального благосостояния, либо идёт на нужды самого горнодобывающего комплекса. В бюджет страны через налоги попадает далеко не большая часть.

Таким образом, постепенное расширение областей планомерного взаимопроникновения отраслей и вовлечение в него все новых монополистических комплексов раскрывает новые объёмы потенциала инновационной силы идеи экономии труда, при развитии за счёт товарных отношений нереализуемые. Как капиталистические отношения вырастали на базе аграрного общества, отделяя от крестьянских промыслов отрасль за отраслью (см. «Развитие капитализма в России» В. И. Ленина), так и новые монополии, подталкиваемые прогрессивной экономической тенденцией (переходом к развитию с опорой на производство на заказ) на службу интересов всего общества, будут отходить от товарных отношений. Становится возможной постановка задачи социальной экономии труда как прогрессивной линии развития.

8. Очерёдность внедрения трудовой потребительностоимостной оценки эффективности проектов

Если развивающаяся отрасль консолидирует собственность на свои активы (вплоть до полного огосударствления, либо за счёт системы интеллектуальной собственности), это даёт ей все больше использовать способ развития за счёт повышения эффективности экономики. Поскольку она сама является существенной частью экономики, и способна осуществлять проекты повышения собственной эффективности. Такое развитие существенно более устойчиво по сравнению с развитием за счёт освоения глобального рынка, не подвержено его постоянным рискам кризисов перепроизводства, рейдерства, спекулятивных атак. Кроме того, что у такой отрасли повышается эффективность сотрудничества с образовательной, исследовательской, инфраструктурной системами, она получает возможность реализовывать чисто внутриотраслевые проекты, создающие экономию труда в отрасли в целом.

Отметив важность единой собственности в отрасли, посмотрим на виды отраслей — где в первую очередь и где затем внедрение трудового потребительностоимостного анализа эффективности принесёт наибольший эффект. Ведь различные виды инновационных проектов разными способами влияют на социально-экономическое развитие. То есть, различным образом создают общеэкономическую экономию труда (времени). Сейчас объясним, как мы делим их на группы по этим способам. Их получается три.

Поскольку мы все время говорим о развитии массового производства на заказ, определим виды производства, в которых эта тенденция проявится в первую очередь (поскольку условия назрели раньше прочих), в каких будет развиваться позднее. Эта очерёдность определяется степенью зрелости условий, главным из которых мы видим возможность не только создавать общую экономию, но и получать за это соразмерное вознаграждение. А это легче всего в производстве средств производства — взаимодействие в производственной кооперации и цепочках поставок раньше всех становится тесным.

Затем, по мере отрыва потребностей новейших производств в кадрах от возможностей устаревающей образовательной системы, проекты подготовки кадров становятся следующей областью для применения трудовой потребительностоимостной оценки их эффективности. Поскольку эти проекты должны стать ядром новой образовательной системы, работающей на тех же принципах, что и обслуживаемая ею производственная система.

Ну и в третью очередь вызреют условия для трудовой потребительностоимостной оценки эффективности проектов создания новых потребительных стоимостей (новых продуктов и услуг). Поскольку здесь требуется больше всего изменений для выполнения условия о соразмерном реально достигнутой общественной экономии труда вознаграждении тех, кто осуществил проект. То же самое относится к инфраструктурным проектам или проектам, похожим на бесплатный керосин для малой авиации в СССР. Мы считаем, что эти проекты можно с точки зрения условий вызревания и методики оценки их трудовой потребительностоимостной эффективности их можно отнести к одной группе, а не выделять в различные.

В последующих трёх параграфах по очереди рассматриваются данные группы проектов, их специфика и различия в способах анализа их эффективности. При этом очерёдность рассмотрения основана на нашем понимании логики разворачивания инновационного развития: сначала разрабатываются и начинают использоваться новые средства производства, качественно изменяя производственные силы, затем образовательная система фиксирует свою неадекватность производственным силам (дефицит наиболее востребованных кадров, рост числа выпускников, работающих не по специальности) и предпринимает действия по ликвидации своего отставания, в результате меняются уже и производственные отношения, а в качестве интегрального эффекта возникают принципиально новые потребительные стоимости, которые частично становятся общедоступной инфраструктурой или иными общественными благами (продуктами непосредственно общественного производства и потребления).

§ 2. Эффективная разработка средств производства и стимулирование передовых нововведений

1. Невозможность общеэкономической оценки эффективности инновационного проекта на основе стоимостной парадигмы

Если кратко изложить суть концепции оценки эффективности инновационного проекта на основе трудового потребительностоимостного эффекта, она сводится к следующему: с точки зрения материальных интересов общества, должны поддерживаться в первую очередь те проекты, которые дают максимальное превращение рабочего времени в данном обществе в свободное.

Сергей Васильевич Валдайцев

Ядром развития такой практики должны стать проекты разработки средств производства, поскольку в данном случае речь идёт о модернизации уже существующей кооперации, то есть потенциальная область применения новых средств — а значит, и объём потенциально сэкономленного времени — легче и точнее всего можно заранее оценить. Здесь возможно заранее составить технологическую дорожную карту развития технологий (и это делается в передовых индустриях), а также организовать внутри и межотраслевые обсуждения и согласования таких перспектив.

Поэтому именно в данном типе проектов мы ожидаем, что подход оценки эффективности проекта по трудовому потребительностоимостному эффекту первым начнёт вытеснять ныне господствующий подход на основе концепции

управления стоимостью предприятия (актива). Последний, как пишет профессор С. В. Валдайцев, выражается так: «…с точки зрения акционеров (инвесторов) фирмы, управление ею должно быть нацелено на обеспечение роста рыночной стоимости фирмы и её акций, так как такой рост позволяет акционерам (инвесторам) получать для них самый значимый доход от вложений в фирму — курсовой денежный доход от перепродажи всех или части принадлежащих им акций либо курсовой неденежный доход, выражающийся в увеличении стоимости (ценности) обладаемых акционерами чистых активов, а значит, и суммы их собственного капитала^[95]».

Иными словами, это подход, целевой функцией делающий локальный максимум экономического эффекта, с полным игнорированием влияния на общеэкономический эффект. То же самое относится ко всем методикам оценки эффективности проектов, в основе которых лежит исследование их рентабельности в том или ином виде (поскольку там везде речь идёт о прибыли частного обособленного предприятия). Поэтому от этой практики и следует отходить. По крайней мере, если мы понимаем значимость теоремы Аганбегяна — Багриновского (напоминаем: они математически доказали, что сумма локальных максимумов не даёт общеэкономического максимума эффекта^[96]. А значит, стремление к локальным максимумам гарантирует снижение общеэкономического эффекта по сравнению с потенциально возможным — то есть гарантирует неоправданные потери для экономики).

2. Оценка эффективности использования одних и тех же ресурсов в разных заказах

В проектах разработки и внедрения новых средств производства, являющихся научными разработками, доведёнными до стадии системно-инженерных проектов, давно существует практика изначального согласования замысла и воплощения проекта со всеми лицами, чьи интересы так или иначе будут этим проектом затронуты — т. н. стейкхолдерами. Когда мы в таких проектах ставим задачу перехода от создания экономии только у производителя к экономии по обществу в целом, нам нужно, во-первых, определить всех стейкхолдеров, во-вторых, развить практику их обсуждений и согласований до уровня, который позволит представителям всех стейкхолдеров добиться полного учёта их интересов.

А последнее возможно, если мы будем пользоваться для определения их интересов какой-то единой мерой измерения. Таковой в трудовой теории потребительной стоимости выступает время полезной работы.

Концепции же управления инновациями в производстве, основанные на стоимостном подходе, а также на принципе предельной полезности, так или иначе все сводятся к построению системы цен между участниками этой кооперации и абстрактными рассуждениями о равновесии этих цен (А. Маршалл, Л. Вальрас), либо о так называемых объективно обусловленных оценках (Л. В. Канторович).

На практике речь идёт о необходимости согласовать и оптимизировать план работы распределённого позаказного производства, в котором продукция одного предприятия является исходным ресурсом для другого. При этом у каждого предприятия множество поставщиков и потребителей, и они участвуют обычно во множестве разных комплексных заказов.

Значит, всегда имеют значение не только внутрикооперационные цены на ресурсы, но и имеем мы дефицит или излишек этих ресурсов. При этом поскольку распределённый комплекс участвует в исполнении многих заказов, а не одного на всех, и состав участников исполнения разных заказов при этом не совпадает (пусть есть кластер производств на 100 предприятий. В кластере исполняется допустим 50 внешних заказов, при этом какие-то из них исполняет одно предприятие, какие-то все 100, а в каких-то заказах участвует промежуточное количество предприятий). Есть ресурсы, которые используются во всех заказах, и есть те, которые используются лишь в некоторых. Это приводит к тому, что эффективность применения ресурсов в различных бизнес-процессах неодинакова, если мы рассматриваем ресурсы как разнородные и делаем их сопоставимыми только через цены. Но цена даже теоретически может быть нормативом эффективности использования ресурса лишь как мера стоимости (мера необходимых трудозатрат по условиям общественного производства). Учитывая недоступность стоимости для непосредственного наблюдения (это абстрактное понятие), использование цены в качестве норматива эффективности является вынужденным. Главная причина невозможности непосредственного наблюдения стоимости — отсутствие у хозяйствующих субъектов полной информации о возможностях обмена и ситуациях, когда ускоренно пополняются или расходуются запасы ресурсов. Отсюда и возникает потребность в применении аппарата математического программирования для оптимизации позаказного производства.

Компоненты оптимального решения двойственной задачи (оптимизации и по ценам ресурсов, и по их распределению с учётом дефицитности\избыточности) и были названы академиком Канторовичем объективно-обусловленными оценками. Они обладают рядом свойств^[97]:

Леонид Витальевич Канторович

1. Величина двойственной оценки того или иного ресурса показывает на сколько возросло бы максимальное значение целевой функции, если объём данных ресурсов увеличить на одну единицу (т. е. двойственные оценки измеряют эффективность малыхприращений объёмов ресурсов конкретных условий данной задачи).

2. Двойственные оценки отражают сравнительную дефицитность различных видов ресурсов. Оценки показывают — какие ресурсы являются более дефицитными, какие совсем недефицитными или избыточными.

3. Двойственные оценки позволяют определить нормы заменяемости ресурсов.

4. Двойственные оценки служат инструментом определения эффективности отдельных хозяйственных решений, с их помощью можно определить выгодность разработки новых решений, эффективность новых технологических способов.

Именно эти свойства данных математических объектов (объективно-обусловленных оценок) реализует ЭВМ, разрабатывающая оптимальную систему заданий участникам современных комплексов позаказных производств (на основе метода последовательных итерационных приближений к оптимальным параметрам системы линейных уравнений). Но двойственность задачи оставляет возможность волюнтаристских решений при окончательном принятии планов, ведь ЭВМ обеспечивает лишь поддержку принятия решений. Управленцы способны спекулировать как приоритетностью задач, основываясь на своих субъективных соображениях, так и своей возможностью влиять на дефицитность/избыточность ресурсов. Если угодно — для волюнтаризма можно использовать понятие «агентская проблема» (преследование управленцами собственных интересов в ущерб интересам стейкходеров).

Если же вместо сочетания цен и дефицитности/избыточности использовать параметр затрат (экономии) рабочего времени, пространства для волюнтаризма не остаётся.

Применение последовательных итерационных приближений к минимизации необходимого для выполнения заказа времени — то есть использование математического программирования на основе ЭВМ для составления плана заданий участникам позаказного производства — не только превращает двойственную задачу в задачу на поиск экстремума (то есть делает её действительно оптимизационной), но и снимает возможность злоупотреблений управленцев за счёт этой двойственности.

3. Оптимизация использования ресурсов через оптимизацию затрат рабочего времени с целью расширенного воспроизводства труда

При программировании оптимизационных моделей критерии оптимальности не следует брать изолированно от ограничивающих условий. Понимание этого принципа позволяет строить оптимизационные модели, связанные друг с другом тем, что функции, являющиеся ограничениями в одной модели, становятся критериями оптимальности в другой, и наоборот. Речь идёт об оптимизации взаимодействия частей производственного комплекса, которые могут быть юридически обособлены, но связаны исполнением единого заказа. Причём если одна модель решает задачу определения условий максимума эффекта, то вторая — минимума затрат. Такие задачи называются взаимными^[98].

В этом счёте становится очевидно преимущество использования объективно существующего и измеряемого показателя затрат времени на работы как критерия, который позволяет брать модели оптимизации деятельности формально обособленных, но практически связанных кооперацией предприятий как интегральную модель оптимизации работы народнохозяйственного комплекса. То есть оптимизация затрат рабочего времени (труда), в отличие от оптимизации затрат капитала (овеществлённого прошлого труда, вовлечённого в товарные отношения. Нельзя же суммировать прошлый и предстоящий труд для повышения предстоящего КПД хозяйственного комплекса! Мы же говорим об оценке эффективности инновационного проекта), сводят взаимные задачи к единой задаче оптимизации.

При этом требуется не бездумная минимизация затрат труда, а гармонизирующее взаимодействие тактики (исполнение заказов) и стратегии (расширенное воспроизводство труда как основного ресурса позаказного производства). Поэтому нам сейчас следует осмыслить компоненты труда (рабочего времени) с точки зрения его расширенного воспроизводства. Такое осмысление дано нам в марксизме.

Необходимый труд (рабочее время, дающее продукт, достаточный для содержания самих трудящихся) должен давать продукт, достаточный не только для расширенного воспроизводства рабочих и их семей, но и их индивидуального развития. Эта прибавочная часть необходимого продукта должна идти на образование страхового и резервного фондов, с одной стороны, и фонда для расширенного воспроизводства — с другой. Если, с одной стороны, свести, отмечал К. Маркс, заработную плату к её общей основе, т. е. к той части продукта собственного труда, которая входит в индивидуальное потребление рабочего, расширенного до пределов, требуемых не только воспроизводством рабочей силы, но и развитием рабочего, а с другой стороны, ограничить прибавочный продукт воспроизводственным, резервным и страховым фондами и добавить к этим фондам фонды для учащихся и пенсионеров, т. е. «если снять с заработной платы, как и с прибавочной стоимости, с необходимого труда, как и с прибавочного, специфически капиталистический характер, то останутся уже не эти формы, но лишь их основы, общие всем общественным способам производства»^[99]. Это нам объяснил Виктор Георгиевич Долгов.

Виктор Георгиевич Долгов

То есть долгосрочная кооперация в позаказном производстве подразумевает внутренние цены между её участниками, обоснованные потребностью воспроизводства рабочей силы, резервным и страховым фондами, фондами для учащихся и пенсионеров (то есть ещё или уже не работающими членами общества). А поскольку размер отчислений во все эти фонды определяется местными условиями потребления (местными ценами и доступностью ресурсов), это означает потребительностоимостную ориентацию распределения.

Из этого последнего обстоятельства и следует, что «…главный путь роста оплаты труда и повышения жизненного уровня трудящихся лежит через рост массы потребительных стоимостей, повышение потребительной, а не стоимостной эффективности производства. Чем больше экономятся труд и материальные ресурсы, тем выше будут доходы (ниже затраты — выше оплата). В предлагаемых условиях хозяйствования доходы рабочих и трудовых коллективов формируются не по объёму затрат (как теперь), а по экономии рабочего времени в соответствии с коэффициентом эффективности труда — отношением его полезного результата к трудоёмкости. Тем самым выводится из игры прибыль как основной рычаг формирования хозрасчётных доходов (первая и вторая формы хозрасчёта) предприятия»^[100].

Таким образом приходим к формулировке критерия эффективности плана позаказного производства средств производства:

, (1)

где — экономия труда (рабочего времени) у промышленного потребителя при внедрении нового средства труда, с учётом полных объёма и периода использования;

— затраты труда (рабочего времени) у производителя на разработку и производство нового средства труда, включая затраты труда на послепродажное обслуживание и утилизацию, с учётом полных объёма и периода использования.

Очевидно, что при наличии различных альтернатив нововведения выбирается тот вариант, в котором трудовой потребительностоимостной эффект не просто больше нуля, а превышает все прочие варианты. Таким образом, мы сводим рост экономической эффективности к росту производительности труда (игнорируя производительность капитала). И на это у нас имеются твёрдые основания.

4. Необязательность анализа эффективности вложений капитала для планомерного роста производительности труда

Во-первых, в различных направлениях экономической науки имеется консенсус в отношении взгляда на тенденцию, проходящую через эпохи и различные страны. Общепризнанная историческая тенденция состоит в том, что абсолютная величина затрат как живого (рабочего времени), так и овеществлённого (капитала) труда на единицу продукции сокращается. Отталкиваясь от этого, сделаем следующий шаг, произведя элементарное математическое рассуждение. У нас есть общеизвестная формула, связывающая производительность труда с показателями эффективности использования капитала — фондоотдачей и фондовооружённостью:

(2)

где ФО = Выручка/Основной капитал (показатель фондоотдачи); (3)

ФВ = Основной капитал/Живой труд (время)

(показатель фондовооружённости). (4)

С учётом содержания ФО и ФВ, формула (2) представима в виде

ПТр = (Выручка/Основной капитал)*(Основной капитал/Живой труд (время)) =

= Выручка/Живой труд (время) (2*)

То есть мы сначала связали показатель производительности труда с показателями эффективности капитала, затем показали, что эта связь искусственная, не вытекающая из сущности такого явления, как производительность труда и её рост в исторической тенденции. Значит, учёт эффективности капитала не нужен для организации экономического развития, а нужен в основном для обеспечения доли собственников капитала в прибавочном продукте, образовавшемся вследствие этого самого экономического развития. То есть вследствие увеличения эффективности экономики (увеличения КПД народного хозяйства как системы). Которое также может быть основано на:

1. Применении новых технологий;

2. Новом распределении труда в соответствии с этими новыми технологиями;

3. Новом распределении труда без применения новых технологий, а за счёт чисто организационных и управленческих инноваций.

А вовсе не на привлечении в проект принадлежащих им активов.

Собственность — отношение субъекта (индивида, группы, общества) к объективным условиям производства как к своим (т. е. через отношение к другим людям).

Владение — фактическое господство над вещью.

Следовательно, учёт показателей эффективности капитала, а значит и интересов его собственников, необходим по исторически сложившимся к настоящему времени социальным причинам, но не безусловно необходим для управления развитием экономики. А поскольку рост производительности труда признан исторической тенденцией, то есть проходящей через века и разные социально-экономические формы (не во всех из которых есть капитал или товарная экономика вообще), капитал и его эффективность не обязательно должны учитываться при планировании развития, в том числе развития сложных высокотехнологичных распределённых комплексов.

Иными словами, сводя экономическое развитие к росту производительности труда, мы опираемся на историческую тенденцию и определение как производительности труда, так и эффективности капитала. И что важнее всего — избегаем вероятности оставить нереализованными проекты, проигрывающие конкуренцию за вложения в них при стоимостной оценке (по эффективности капиталовложений), но дающие больший общеэкономический эффект за счёт своего влияния на производительность труда.

5. Коммерческая и социально-экономическая эффективность инновационных проектов и стимулирование инноваций

Однако все сказанное не означает, что сравнительное исследование эффективности капиталовложений будет не нужно. Просто их ценность является производной от наличия и полноты исследования возможностей для инноваций. Из формул (3) и (4) видно, что экономия живого труда (времени) в экономике как целом увеличивает эффективность капитала или через улучшение фондовооружённости, или через улучшение фондоотдачи, а реально через оба множителя. Экономия труда у потребителей средств производства (то есть у производителей) минус затраты труда на производство новых и замену старых средств труда (формула 1) — основной показатель экономической эффективности. Но при этом никто не отменял задачи концентрации средств для реализации проектов, а также управления их рисками за счёт привлечения квалифицированных инвесторов. Поэтому ещё очень долго будут востребованы случаи структурирования инвестиционных сделок с привлечением кредитных, венчурных и иных средств, вкладываемых на условиях их рентабельности. Поэтому основной показатель (формула 1) нужен для выделения широкого круга проектов, который имеются основания реализовать, а также для их ранжирования по приоритетности. А анализ эффективности капиталовложений в эти проекты нужен для увеличения объёма средств, которые на разных условиях могут быть вложены. Это позволит не только привлечь средства в случае их нехватки, но и за счёт разделения рисков с инвестиционными институтами повысить устойчивость проектов развития в целом, как единого комплексного плана развития. А снижение рисков и концентрация средств означает понижение порога для наиболее рискованных инноваций, которые могут оказаться и наиболее эффективными. Таким образом, сохранение практики анализа эффективности капиталовложений нужно в основном для увеличения разнообразия нововведений.

По сути, этот анализ можно назвать коммерческой эффективностью проектов по созданию социальной экономии труда. Поскольку таким образом производится сравнительная оценка направления тех вложений, которые осуществляются на условиях рентабельности. С пониманием того, что помимо кредитных и венчурных средств для инноваций следует привлекать собственные средства монополий, а также государственные субсидии, эти последние виды вложений окупаются за счёт повышения эффективности развиваемых экономических комплексов. Чтобы отделить её от давно известной коммерческой эффективности, введём здесь понятие социально-экономической эффективности.

Коммерческая эффективность проекта — способность проекта с учётом оценки рисков и неопределённости сформировать прибыль, чья норма достаточна для привлечения существующих в данный момент кредитных либо иных средств, предоставляемых на условиях возвратности вложений за счёт рентабельности либо за счёт перепродажи актива. Примерами таких показателя являются чистый дисконтированный доход (ЧДД), срок окупаемости (СО), внутренняя норма рентабельности (ВНР):

(5)

где I₀ — первоначальная сумма инвестиций (те средства, которые планируют вложить в проект),

ДП — суммарный денежный поток периода t (сумма прибыли до уплаты налогов и амортизации), i — ставка дисконтирования (приемлемая норма годовой прибыли с учётом премии за риск).

(6)

где ДПср — средний ожидаемый денежный поток.

Расчёт простого срока окупаемости будет корректным только при соблюдении следующих предпосылок:

• вложения являются единовременными и инвестируются на старте проекта;

• доход поступает стабильно и равными размерами (колеблется в пределах 5 %);

• отчётный период является одинаковым.

ВНР определяется решением уравнения

(7)

то есть ВНР (внутренняя норма рентабельности) — это такое значение ставки дисконтирования, при котором ЧДД проекта равен нулю.

Социально-экономическая эффективность проекта — способность проекта создавать социальную экономию труда. Определяется по формуле (1). И если коммерческая эффективность требует оценки разными показателями (что само по себе создаёт возможности для недобросовестных спекуляций), то здесь показатель единственный, но его значение решающим образом зависит от объёма внедрения. Может рассчитываться либо в масштабах народного хозяйства, либо в масштабах крупного хозяйственного комплекса, связанного либо кооперацией, либо единой собственностью. В случае кооперационных связей речь идёт о комплексном народнохозяйственном проекте (например, проекте внутри кластера взаимосвязанных производителей), в случае комплекса с единой собственностью — внутри монополии (технологической монополии либо государственного сектора экономики).

Поскольку не все инновационные проекты, приносящие социальную экономию труда, выигрывают конкуренцию по показателям коммерческой эффективности, это означает, что оценку и ранжирование проектов по приоритетности при составлении/ обновлении плана социально-экономического развития следует начинать с оценки социально-экономической эффективности. Затем среди проектов, дающие социальную экономию труда больше нуля проводить оценку по коммерческой эффективности — для привлечения в них средств на коммерческих условиях. Те же проекты, которые не окажутся коммерчески эффективными, должны быть реализованы за счёт собственных средств монополий либо государственных субсидий. Поскольку собственнику (монополии либо государству) эти вложения принесут повышение эффективности их активов и окупятся таким образом. Вариантом здесь может послужить схема финансирования энергоэффективных контрактов, упомянутых в параграфе 2 главы 1.

Когда берётся кредит для модернизации энергосистемы, модернизация приводит к снижению эксплуатационных затрат потребителя и закупок энергоносителей либо собственно энергии, и часть полученной экономии уходит на возврат и обслуживание кредита.

Таким образом, вторичная роль оценки коммерческой эффективности по отношению к социально-экономической эффективности станет новой системной основой стимулирования инноваций. Ведь целые классы нововведений, повышающих эффективность экономики как целого, сейчас просто не внедряются, поскольку не проходят испытания прокрустовым ложем показателей коммерческой эффективности.

6. Отношение к расчёту бюджетной эффективности

Мы упомянули государственные субсидии как допустимый источник финансирования коммерчески неэффективных, но приносящих социальную экономию труда (то есть социально-экономически эффективных) проектов. Сейчас бюджетной эффективностью называют тот же самый показатель ЧДД, рассчитанный по формуле (5), только в качестве ДП за период t используются бюджетные отчисления (налоги и отчисления в социальные фонды). То есть это та же самая коммерческая эффективность, только вместо суммы прибыли и амортизации (которые остаются у предпринимателей) для дисконтирования берутся доля государства от выручки.

Правильнее же для обоснования выделения субсидий брать именно социальную экономию труда. Таким образом государство выйдет из роли ростовщика и станет активным участником развития экономики. И вообще социально-экономического развития.

Кроме того, выше мы упоминали, что при расчёте чистого дисконтированного дохода ставка дисконтирования i берётся с учётом риска и неопределённости. То есть она состоит из двух слагаемых — безрисковой ставки (например, ставки рефинансирования Центробанка) и дополнительного коэффициента, отражающего так называемую «премию за риск». Это оценочная величина, основанная на анализе условий по каждому проекту. Нужно отметить, что участие государства в проекте может заключаться в том числе в управлении этими рисками, то есть в соответствующих гарантиях, позволяющих снизить «премию за риск», в некоторых случаях до нуля. А это понизит ставку дисконтирования и сделает большее количество проектов коммерчески эффективными.

То есть позволит сконцентрировать собственно бюджетные субсидии на прочих социально эффективных проектах, реализовать большее их количество либо в большем масштабе.

7. Переход к образовательным инновационным проектам

Итак, масштаб внедрения новых средств производства определяет его эффективность — чем шире внедрение, тем больше эффект. Но объём внедрения лимитируется не только наличием необходимых инвестиционных ресурсов, но и мощностью образовательной системы в плане необходимой подготовки\переподготовки кадров. Планирование развития новых производств и развития образовательной системы должно быть единым. Развитие образования естественным образом должно следовать за планами развития производства.

Образовательная система сама по себе трудоёмка. Есть основания предполагать, что её вес в структуре занятости работников в XXI веке будет только расти. Затраты на её усиление и разработку новых курсов и программ нужно учитывать в определении социальной экономии труда. Так мы переходим к теме следующего параграфа.

§ 3. Эффективное переобучение и вовлечение новых работников во внедрение результатов научно-технического прогресса

1. Кооперация сферы образования и разработчиков новых средств труда

Как было показано в прошлом параграфе, от реальной эффективности и масштаба работы сферы образования зависит масштаб внедрения новых средств производства, а значит и их влияние на социальную эффективность (экономию труда). Но образовательная система и сама по себе является одним из источников трудового потребительностоимостного эффекта, когда распространяет более эффективные практики, не связанные с вновь разрабатываемой техникой. То есть в производстве социальной экономии труда образовательная система и разработчики новых средств труда — два необходимых друг другу партнёра. Значит, их эффективность должна определяться в рамках единого подхода.

Поэтому нам придётся кратко рассмотреть существующие и широко распространённые модели оценки эффективности обучения уже работающих людей, а затем определить, как они соотносятся с трудовой потребительностоимостной оценкой переобучения и вовлечения новых работников в увеличение объёма применения инноваций.

Во-первых, Дональд Киркпатрик сформулировал 4 уровня оценки эффективности обучения^[101]:

— уровень 1 — эмоциональная реакция обучаемого на учебный курс (понравилось или нет);

— уровень 2 — приобретение знаний и навыков (по результатам экзамена либо теста);

— уровень 3 — изменения в рабочем поведении (появились или нет);

— уровень 4 — изменения в результатах работы (есть ли улучшения).

С помощью этих уровней пытаются получить ответ на вопрос

«Какой результат от обучения мы получили?»

То есть в данной модели речь идёт об оценке учебных проектов, призванных повысить качество работы. А не оценка влияния на общую эффективность предприятия или экономики работы, которая раньше не осуществлялась (как бывает в случае с внедрением инноваций).

Во-вторых, к учебным проектам применяются стандартные показатели коммерческой эффективности проектов, упомянутые в прошлом параграфе. Поскольку нет широкой практики привлечения внешних средств компаниями для таких проектов, используется упрощённый показатель ROI (return on investments):

(8)

где ЧДД — чистый дисконтированный доход от проекта.

В упрощённом случае — доходы минус вложения в проект; I₀ — сумма затрат на учебный проект.

Дональд Киркпатрик

В-третьих, помимо такой оценки эффективности отдельно взятых учебных проектов, осуществляемых в корпоративном секторе по отношению к уже работающим людям с целью совершенствования их знаний, умений и навыков, применяется система рейтинговая высших и иных учебных заведений, учитывающая успешность их выпускников на рынке труда в первые годы после окончания обучения.

Нетрудно заметить, что модель Киркпатрика, формула возврата на инвестиции (8) и рейтинги вузов — это показатели коммерческой эффективности обучения, аналогичные стоимостной оценке эффективности проектов по разработке и внедрению новых средств производства из предыдущего параграфа.

Этими тремя направлениями на практике оценка эффективности как отдельных проектов обучения и развития персонала, так и работы учебных учреждений и ограничивается. Следует отметить, что все эти три подхода не оценивают эффективность собственно образовательной системы (либо влияния отдельного проекта на эту эффективность) и, соответственно, не способны задавать вектор развития системы образования в целом. То есть не дают возможности ранжировать проекты новых курсов и иных нововведений в образовании с точки зрения их влияния на производительность труда в экономике. Это приводит к тому, что вместо не допускающего многозначности критерия эффективности проектов и программ деятели образовательной сферы рассуждают о «трёх функциях образования» (собственно обучение, научная деятельность и инновации, социальные проекты), вместо того чтобы концентрировать усилия на эффективности своих потребителей — исследовательской и инновационной сфер. Что вполне можно делать на основе подхода, выраженного формулой (1). Для образовательной сферы мы её немного модифицируем в формулу (9):

, (9)

где — экономия труда (рабочего времени) у промышленного потребителя при внедрении нового средства труда, с учётом полных объёма и периода использования;

— затраты труда (рабочего времени) у производителя на разработку и производство нового средства труда, включая затраты труда на послепродажное обслуживание и утилизацию, с учётом полных объёма и периода использования.

— затраты труда (рабочего времени) работников образовательной сферы на переобучение владению новой техникой и обучение новых работников производителя.

Заметим, что наличие дополнительного вычитаемого в нормальной ситуации не сужает потенциальный круг социально эффективных проектов, а расширяет его. Поскольку увеличивает область применения инновации. Если же этого не происходит, обучение лишено социально-экономического смысла. То есть, если применять здесь модель Киркпатрика, в расчёт берутся только результаты обучения, достигшие 4 уровня.

В отрасли обучения и развития персонала общепризнано мнение, что не более 10–20 процентов обучающихся на корпоративных программах достигают этого 4 уровня (почти 100 процентов достигают лишь 1 уровня — уровня эмоционального удовольствия у обучающихся — то есть по сути играют роль дополнительного отдыха от рутинной работы). Если же говорить о вузах, процент успешно работающих по специальности в первые годы после защиты диплома в XXI веке также снижается во всем мире, кроме элитных университетов (в России после 1991 года и по сей день сам факт работы по специальности является редким… в том числе у тех, кто получил высшее образование уже в этот постсоветский период).

Практика же планомерного сотрудничества образовательного и инновационного секторов, основанная на отборе планов и программ по трудовому потребительностоимостному критерию социальной экономии труда, способна снять эту проблему, поскольку 4‑й уровень по Киркпатрику и полноценная подготовка к успешной работе станет стандартом, а не показателем способностей выше среднего или удачи. Ниже покажем, какой инструмент межотраслевого согласования таких планов мы видим обязательным для этого. Но перед этим зафиксируем, что и в случае образовательных проектов мы сделали показатели коммерческой эффективности частью оценки социально-экономической эффективности.

2. Существующий инструментарий планомерного развития на основе открытых инноваций

Поскольку данная работа целиком посвящена переходу от производства на рынок к позаказному производству в XXI веке, мы упоминали ранее, что и производство кадров для такой экономики становится позаказным. Если на уровнях среднего образования целью обучения должна оставаться достаточно широкая база знаний каждого учащегося, позволяющая впоследствии развиваться в различных направлениях среднего специального и высшего образования, но в высшем образовании должен усиливаться такой элемент, как включение студентов в качестве практикантов в реально работающие команды на предприятиях. Ошибкой здесь было бы ставить задачи составления чисто студенческих команд — они могут иметь чисто учебную, формальную роль, не приводящую к получению квалификации, востребованной в реальной экономике. «Формирование вузовских команд, разрабатывающих продукт, нужный рынку» — нежизнеспособная идея. Как показали два десятилетия опыта работы автора в инновационной сфере, проекты эти обычно наивны и чаще всего способны лишь стать объектом грантовой поддержки. Исключением становится проект, курируемый сильным научным руководителем, который имеет устоявшиеся рабочие связи с индустрией. То есть, по сути, проекты, курируемые профильным экспертом и решающие актуальные для развития позаказного производства задачи. «Стартап как диплом»^[102] — очередной шаг в погоне за призраком домонополистической рыночной экономики из XIX столетия. Поскольку вместо подключения студентов к решению серьёзных задач в качестве практиканта им предлагается брать задачи неизвестно откуда. Выходом могло бы стать развитие наставничества от представителей промышленности (это ещё называют «корпоративное волонтерство»), когда наставники дают реальные задачи. Но в настоящее время таких примеров крайне мало — у бизнеса объективно иные приоритеты.

Если же организовывать участие практикантов в выполнении задач промышленности и вообще бизнеса, чтобы это не ограничивалось немногими случайными примерами, основанными на индивидуальных возможностях научного руководителя, требуется система постоянно актуализируемой информации о таких задачах. Нужны долгосрочные постоянно (ежегодно) уточняющиеся планы разработки новой техники, с модулями соответствующих планомерных изменений в содержании и объёме работы образовательной системы, итоговым финансовым модулем плановых суммарных капвложений по годам. Их называют «технологические дорожные карты», и суть их можно проиллюстрировать таблицей 1:

Табл. 1. Технологическая дорожная карта (ТДК)

Согласно аналитическому отчёту по заказу Российской венчурной компании «Дорожные карты российского бизнеса»^[103] разработка «технологической дорожной карты» представляет собой стратегический процесс, направленный на достижение необходимых характеристик с реальными по величине затратами, с использованием правильных методов и в нужное время. Механизм построения корпоративной «дорожной карты» предоставляет менеджерам возможность связать видение корпорации, её миссию, стратегию и оперативные планы с основными видами деятельности компании в длительной перспективе.

Технологическая дорожная карта — документ, результирующий стратегический процесс, направленный на достижение необходимых характеристик с реальными по величине затратами, с использованием правильных методов и в нужное время. Механизм построения корпоративной стратегии на основе «дорожной карты» предоставляет менеджерам возможность связать видение корпорации, её миссию, стратегию и оперативные планы с основными видами деятельности компании в длительной перспективе.

Разработка корпоративной «дорожной карты» является комплексным и непрерывным, но при этом не унифицированным процессом, а также способствует координации деловых операций — в сфере маркетинга, финансов, человеческих ресурсов, исследований, технологий, продуктов или отдельных проектов — со стратегией корпорации.

Процесс разработки дорожной карты помогает разным участникам (подразделениям компании, партнёрам, поставщикам) понять своё место, роль, обсудить её с другими участниками. Найти связи, взаимные интересы и расхождения. Базовые шаги:

1. Актуализация текущего состояния — сбор данных по рынкам, продуктам, технологиям и прочее.

2. Построение дорожных карт — нанесение данных на карты в соответствии с осями.

3. Разработка маршрутов — установление связей, выбор оптимального пути развития.

4. Детализация и трансляция целевой аудитории — описание выбранного пути для каждого из участников, информирование, реализация.

5. Мониторинг результатов и регулярное обновление.

Фундаментом являются прогнозные (становящиеся здесь плановыми) данные в строке «новый продукт для потребителя». В приведённом примере мы видим, что в периоде номер 4 потребителем будет востребован некий продукт x. Чтобы он был получен в нужное время, в периоде 1 нужно провести НИР (научно-исследовательскую работу), для которой требуются ресурсы. В периоде 2 требуется провести разработку на основе результатов НИР, и для этого требуются другие ресурсы. В период 3 происходит организация производства, осуществляемая следующим набором кадров и с другим финансированием. И в 4 период потребитель начинает получать требуемый продукт с требуемыми свойствами.

На практике такое планирование давно осуществляется передовыми транснациональными корпорациями. При составлении прогнозов и основанных на них планах не указываются конкретные исполнители — здесь важно выдать требуемый результат вовремя, а не раньше и не позже. Другое дело, что для результата НИР и ОКР (разработки) требуется не только профильная компетенция, но и ресурсы. И вот в их получении постоянные участники развития позаказного производства и имеют решающее преимущество.

В XXI веке следует данный подход максимально расширить, сделать его массово доступным. Экономика, которая сумеет создать такой инструмент согласования работы инновационного и образовательного секторов, получит уникальные возможности, которыми ещё никто не обладал в истории человечества. То есть речь идёт о налаживании общественного института постановки целесообразных задач развития экономики, обеспечивающего вовлечение творчества и труда масс в достижение общественно значимых целей.

3. Совершенствование инструментария планомерного развития для обеспечения кооперации инновационного и образовательного секторов

Существуют различные методики и подходы составления и работы с технологическими дорожными картами, но все произведённые на их основе карты обладают фундаментальным недостатком. Составление карты требует большого объёма дорогостоящей работы экспертов высокого уровня, поэтому компании, занимающиеся их разработками, далеко не всегда готовы делать их результаты открытыми. Это скорее исключение, чем правило. Они относятся к ним как своей интеллектуальной собственности, поэтому готовы в лучшем случае продавать как ноу-хау, а получить на иной основе возможно лишь участвуя в разработке.

Кроме того, информация вообще может быть закрытой, так как менеджмент может рассматривать утечку этой информации как источник рисков усиления конкурентов.

В силу этих двух причин образовательная система обычно почти не имеет доступа к таким ориентирам развития, за исключением случаев участия преподавателей в разработке. Поэтому студенческая практика редко становится способом кадрового обеспечения экономического развития.

Более того: в ТДК все виды ресурсов идут одной группой. Кадры, финансы и прочие ресурсы не разделяются. Мы предлагаем разделить планирование ресурсов на кадровые и все остальные, включая финансовые, и от составления технологических дорожных карт перейти к технологическим дорожным картам развития (имеется в виду социально-экономическое развитие, то есть достижение социальной экономии труда):

Табл. 2. Технологическая дорожная карта развития (ТДКР)

Здесь также первым шагом являются прогнозы по востребованным продуктам по периодам. Мы видим, что в периоде номер 4 потребителем будет востребован некий продукт x. Чтобы он был получен в нужное время, в периоде 1 нужно провести НИР (научно-исследовательскую работу), для которой требуются кадры и прочие ресурсы. В периоде 2 требуется провести разработку на основе результатов НИР, и для этого требуются другие кадры и ресурсы. В период 3 происходит организация производства, осуществляемая следующим набором кадров и с привлечением других иных ресурсов. При этом готовятся эти разнообразные кадры заранее, с учётом длительности подготовки, а не ищутся на рынке труда (где обычно тех, чья роль критична, не хватает).

Очевидно, что такое усложнение подхода делает необходимым участником прогнозирования и планирования учебные заведения. И позволяет им актуализировать свою образовательную деятельность, обеспечивая востребованность своих выпускников. Что же касается опасений корпораций по поводу увеличения рисков за счёт большей открытости планов, это должно с лихвой компенсироваться: — снижением кадровых рисков (рисков отсутствия либо излишней дороговизны высококвалифицированных специалистов на рынке труда в том период, когда они понадобятся);

— увеличением объёма применения инноваций за счёт подготовки специалистов организаций-потребителей заранее в требуемом объёме.

Технологическая дорожная карта развития — план согласования корпоративных стратегий со стратегиями организаций науки и образования, призванный минимизировать кадровые риски и максимизировать области применения инноваций.

Можно предположить, что эти два фактора существенно если не на порядки перекроют потери от широкого свободного доступа к дорожным картам и от увеличения компетентности конкурентов. Поэтому выше мы и заявили о возможности уникального в истории роста эффективности экономики за счёт производительности труда.

4. Взаимодействие секторов инноваций и образования при реализации ТДКР

Приведённая в табл.1 технологической дорожной карты развития является укрупнённой, на самом деле группы специалистов и учащихся, отвечающих за взаимодействие процессов по строкам со 2 по 7 этой таблицы существенно больше шести. В литературе и практике по акселерации инновационных проектов используется понятие TRL (technology research level). Данный подход появился в 1970‑х годах в NASA, в 1990‑х годах был принят для взаимодействия гражданского исследовательского сектора США с американским Министерством обороны, с 2000‑х годов широко используется для реализации концепции открытых инноваций в Евросоюзе. Оценка разработки по одному из 9 уровней TRL даёт возможность согласованно и единообразно обсуждать техническую зрелость различных типов технологий. TRL технологии определяется при оценке готовности технологии (TRA), которая исследует концепции программ, технологические требования и продемонстрированные технологические возможности. TRL основаны на шкале от 1 до 9, где 9 — наиболее зрелая технология. Вот эти уровни, используемые на практике в Евросоюзе:

TRL 1 — подтверждены основные принципы технического решения;

TRL 2 — сформулирована технологическая концепция;

TRL 3 — экспериментально подтверждена концепции;

TRL 4 — технология проверена в лаборатории на лабораторном образце;

TRL 5 — технология подтверждена в среде эксплуатации (промышленно значимая среда в случае ключевых вспомогательных технологий)

TRL 6 — технология продемонстрирована в среде эксплуатации (промышленно значимая среда в случае ключевых вспомогательных технологий)

TRL 7 — продемонстрирован прототип технической системы в операционной среде;

TRL 8 — техническая система завершена и сертифицирована;

TRL 9 — техническая система фактически проверена в среде эксплуатации и готова к улучшениям (конкурентоспособное производство в случае ключевых вспомогательных технологий или в космосе).

Нетрудно заметить, что эти 9 уровней фактически являются более подробным изложением содержания строк 4 и 5 таблицы 1 — ПНИР и ОКР. Ниже приведём Таблицу 3, в которой покажем, какие работы, кроме собственно исследований, разработок, испытаний и сертификации, требуются на практике как содействующие успешному продвижению по данным уровням TRL. То есть по акселерации инновационных проектов — процессу, который начинается с третьего уровня TRL, поскольку первые два относятся к чисто научной стадии и необязательно приводят к созданию нового продукта.

Как видим, уже на уровне TRL6 требуется иметь обученный персонал пилотной линии. При переходе на следующие уровни формализуются отношения со всё расширяющимся кругом партнёров, которые по сути являются потребителями: лицензиатами, иными заинтересованными сторонами, партнёрами, затем и сервисными организациями.

То есть для успешного перехода на высокие уровни готовности технологии к массовому применению запрос на работу образовательных учреждений растёт. Но они должны быть к этому готовы. Это возможно лишь при их участии в составлении и постоянном обновлении дорожных карт. То есть, мы видим необходимость планомерного участия образовательного сектора в развитии инновационных отраслей, а вовсе не предоставления образовательных услуг на рынке. И если проект акселерируется не случайным образом, а находясь под реальным контролем и при поддержке инновационного консорциума, это обеспечит не только его успешность по отработке технологии, но и с точки зрения объёма внедрения, о чем мы писали выше.

Табл. 3. Работы по акселерации инновационных проектов

Именно отсутствие такого уровня взаимодействия заставило, например, инновационные отрасли США играть роль «кадрового пылесоса», скупая специалистов со всего мира десятилетиями. В результате они лишают собственное население шанса стать участником социально-экономического развития, консервируя свои старые классовые проблемы с XIX столетия. Кажется парадоксальным, что самая высокотехнологичная экономика не способна обеспечить тот уровень общедоступности образования и здравоохранения, который обеспечили даже подчинённые ей менее могучие экономики западного мира — европейские и не только. В XXI веке это единственная из высокотехнологичных стран с неразрешёнными, более того — маскируемыми расовыми проблемами, которые на самом деле являются пришедшими из XXI века классовыми противоречиями. Но на самом деле это не парадокс, а естественный результат ухода от задачи построения собственного общественного института взаимодействияобразования и инноваций. И уход этот естественен для рыночного подхода — рынок не строит институты, а реализует обмен товарами и услугами.

5. Необходимость расширения планомерной кооперации с непроизводительным сектором за пределами образования

При оценке трудовой потребительностоимостной эффективности инновационных проектов и их образовательного сопровождения потребителем является не только предприятие, внедряющее результат НТП. Первый эффект получается в случае достижения экономии труда переобученных или вновь нанятых сотрудников за счёт их более эффективного распоряжения рабочим временем, за вычетом времени на обучение\переобучение. Но для полного определения эффекта следует также учитывать влияние на все отрасли, которые затронет этот проект — учитывая не частную, а социальную экономию труда.

С учётом же того, что большая часть расходов на образование является бюджетными субсидиями (большая, но не бо_́льшая. С учётом расходов домохозяйств и корпораций уже в 2005 году последние составили более половины от совокупных расходов в Российской Федерации на обучение), учебные планы бюджетных образовательных учреждений должны составляться и обновляться в интересах планов развития экономики на основе сводных для всего народного хозяйства технологических дорожных карт развития. Это необходимый способ для обеспечения эффективности и целесообразности их работы.

Стремление к социальной экономии труда вызывает необходимость изменения производственных отношений, в частности трудовых. Это полагает начало преобразований, сущность которых состоит в переходе от рыночных трудовых отношений к планомерным. Такие непроизводительные сектора, как здравоохранение, культура и фундаментальная наука должны быть постепенно вовлечены в этот процесс, создавая надстройку над новым способом производства (производства на заказ). Все это должно вовлекать все новых работников во внедрение результатов НТП и выводить их из устаревающих отраслей.

Предлагаемый подход избавлен от недостатка, свойственного анализу цепочек создания стоимости (по Майклу Портеру^[104]) — отсутствия (конфиденциальных) сведений о расходах других компаний. В цепочке ценностей Майкла Портера деятельность компании разделяется на основную и вспомогательную. Первая при этом прямым образом добавляет стоимость к конечной услуге или продукту. Вспомогательная деятельность косвенно обеспечивает эффективную и рациональную реализацию основных задач. В нашем же случае образовательная деятельность и прочие вспомогательные вполне способны объективно определять эффект от своей деятельности путём расчёта создаваемой экономии времени у потребителя продукции основных (производящих) видов деятельности.

Но возможность достижения общественной экономии труда существует и за счёт изменений на потребительском (конечном) рынке. Мы уже описали принципы прохождения импульса преобразований во всех основных частях экономики, кроме потребительского рынка. Переходим теперь к нему.

§ 4. Оценка эффективности замены потребительных стоимостей новыми и повышение доступности результатов научно-технического прогресса

1. Новая цель монополизма — социальная экономия труда (времени)

Напоминаем, что мы определяем возможности для эффективности на государственно-монополистической стадии развития капитализма в условиях овладения цифровыми технологиями. Сочетание этих двух условий можно назвать «экономика данных».

Выше мы выделяли два вида монополий (государственные и технологические), поскольку говорили о вызревающих возможностях для организации производственных сил и преобразовании сферы обучения в интересах этих сил. Теперь же мы переходим к тому сектору, который в рыночный период развития экономики называется «потребительский рынок», либо «рынок товаров народного потребления», а теперь его вернее называть сектор конечного потребления. Он развивается с помощью замены потребительных стоимостей (полезных вещей и иных благ) новыми (более полезными) и его развитие означает повышение доступности результатов научно-технического прогресса возрастающему числу потребителей.

В любой монопольной структуре существует какое-либо уникальное преимущество, которое позволяет лишь одной компании занять монопольное положение. Есть пять видов оснований для возникновения монополий^[105]:

1. Государственные лицензии.

2. Природные ресурсы.

3. Мода или luxury, защищённые брендом.

4. Сильные сетевые эффекты, основанные на цифровых платформах. Платёжные сервисы, социальные сети, поисковики, мессенджеры.

5. Прорывные технологии. У компании есть прорывная технология в своей индустрии, и она добивается большого объёма её применения.

Если вы не находитесь в одной из первых четырёх ситуаций, то можете стать монополией, только создав прорывную технологию.

Монополизм вообще достигает преимущества в плане нововведений за счёт возможности максимизировать область применения инновационного продукта — мы говорили об этом выше. Но только в пятом виде монополизма (по перечню, приведённому выше) для этого требуется объединение максимального количества отраслей и людей, в них работающих. Это показано в параграфах 2 и 3 настоящей главы. А значит, именно в технологических монополиях больше всего и быстрее всего происходят процессы перехода от товарного производства к производству на заказ, причём массовому и планомерно развивающемуся. Это даст им преимущество перед монополиями 2, 3 и 4 типов. Поскольку локальные преимущества этих трёх типов монополий не смогут долго противостоять концентрации максимального количества взаимодействующих талантов. Но мы показали, что для перехода от рынка рабочей силы к производству рабочей силы на заказ необходимо сотрудничество технологических монополий с обществом в целом, как поставщиком работников. Значит, монополии 1 вида (основанные только на государственном регулировании доступа к потребителю) также должны уходить в прошлое, сливаться воедино с технологическими. Это и будут полноценные государственно-монополистические объединения, отличающиеся от предшественников не только широким использованием больших данных, но и новой целью взаимодействия, которой ранее не было ни у каких субъектов экономики. Эта цель — расширенное воспроизводство т. н. совокупного работника^[106]. Понятие было введено Карлом Марксом, когда он исследовал процесс производства капитала (на русский язык неправильно переводится как «совокупный рабочий». Ошибка перевода замечена и исправлена профессором М. В. Поповым. То есть речь идёт обо всех работниках, а не только тружениках цехов и фабрик).

Маркс таким образом подчёркивает общественный характер труда, расширение и углубление связей между отраслями промышленности, указывает, что средства производства уже не могут функционировать “не общественно”. То есть сами по себе.

Сейчас же, в эпоху государственно-монополистического капитализма и цифровой трансформации^[107] отраслей на основе использования данных, использование этого понятия даёт намного большие возможности, чем просто обоснование общественного характера производства и следовательно необходимости уничтожения частной собственности на средства производства. Использованное нами понятие совокупного работника сводит воедино производительный и непроизводительный труд, управленцев и рабочих, работников умственного и физического труда, работников города и аграрной отрасли, даёт единый общественный субъект, который способен осознать свои интересы, образовать новый общественный институт для их отстаивания, ставить цели и планомерно их достигать. Эти цели во всех случаях будут приводить к достижению социальной экономии труда, поскольку субъект этот очевидно равен обществу как целому. И обеспечивать интересы как будущих, так и бывших работников — детей и пенсионеров.

Михаил Васильевич Попов

Само по себе понятие это на самом деле не очень много даёт для вскрытия сущности явлений. Например, понятие управленческого труда сразу дало понимание сущности агентской проблемы. Понятие классов и их интересов вообще привело в итоге к открытию источника прибавочной стоимости в товарной экономике. Но сейчас цифровые технологии дают возможность впервые в реальной практике начать учитывать, планировать и прогнозировать совокупные временные эффекты. Поэтому мы «сняли его с полки» в цифровую эпоху.

И именно при таком рассмотрении, когда общество берётся как целое (каковым оно и является), в том числе используются возможности big data и data science, проявляется третий способ образования социальной экономии труда (времени) после экономии у потребителей средств производства и экономии за счёт переобучения более эффективным технологиям. Это — снижение цен для конечно потребления, что приводит к снижению затрат необходимого рабочего времени для воспроизводства совокупного работника. То есть производит социальную экономию труда.

Потребительные стоимости при этом могут распределяться либо через общественные фонды (как бесплатное образование, медицина, дороги и т. п.), либо по труду (по сниженным за счёт повышения производительности ценам). Оба эти способа дают социальную экономию труда (времени). Также отметим, что все три приведённых нами способа получения социальной экономии (превышение экономии у потребителя средств производства над затратами их производителя, экономия времени от более эффективной работы переобученных или вновь обученных работников, снижение цен вплоть до нуля для конечного потребителя) зависят от объёма применения продуктов соответствующих инновационных проектов.

Для конечного же потребителя трудовой потребительностоимостной эффект связан прежде всего со снижением цен, так как при сохранении его трудовых доходов это означает приобретение большей (или той же самой) потребительной стоимости за счёт меньшего необходимого труда. С другой стороны, платежеспособный спрос у совокупного потребителя растёт, так как на полученную экономию он может получать дополнительные потребительные стоимости, и ранее необходимые, но недоступные. То есть мы наблюдаем увеличение потенциала для производства потребительных стоимостей, или потенциала развития общества. И возможно это станет благодаря новой цели (расширенное воспроизводство совокупного работника) нового субъекта экономики (планомерно развивающейся государственной монополии).

2. Новая инфраструктура — условие достижения социальной экономии через повышение эффективности распределения через общественные фонды

Развитие логистической и иной жизненно необходимой инфраструктуры делает ранее недоступные потребительные стоимости доступными. Пример с бесплатным керосином для местной авиации в СССР — возможность мобильности для миллионов рядовых тружеников. Увеличение региональной связанности страны, создание нового качества жизни. В данном случае вложения бюджета напрямую переходят в доходы граждан, причём с мультипликативным эффектом.

Принципиально же новым видом такой инфраструктуры сейчас становятся цифровые платформы. Существует также концепция государства как цифровой платформы^[108]. Суть её авторы концепции сводят к следующему^[109]:

1. Изменения в модели государственного участия в жизни граждан:

— внедрение модели сервисного государства — культуры «государство для меня» — развивая проактивное предложение государством онлайн-сервисов, которые будут удовлетворять потребности граждан и бизнеса. Государство как координатор возьмёт на себя управление взаимодействием всех участников платформы, но должно будет выступать создателем экосреды взаимодействия, а не постоянным запретительным регулятором. Будет реализована непрерывной обратной связи для того, чтобы лучше понимать непосредственный спрос граждан на действия государства.

2. Изменения в государственных процессах:

— государственная инфраструктура станет единой точкой для всех обращений за государственными сервисами (там, где сохранится государственное участие). Вместо цифровизации устаревших процессов — ориентация на цифровую трансформацию (умение создавать наиболее эффективный процесс достижения цели с системой быстрого, постоянного и с минимальными затратами улучшения). Использование достоверных и единых больших данных для принятия решений даст новые возможности для определения целей, оценки результатов, позволит снизить коррупцию.

3. Изменения в государственной службе:

— разовьётся «цифровой менталитет»: принятие цифровой реальности, умение в ней эффективно работать, цифровые навыки и персональное развитие. Возникнет единая цифровая платформа взаимодействия для государственных служащих, бизнеса и граждан. Предиктивный анализ и искусственный интеллект станет помощником для выполнения рутинных операций, государственные служащие сфокусируются на выводах, а не на рутине.

Главным мы здесь видим использование цифровых технологий со стратегической целью эксплуатации больших данных при оказании государственных услуг (а не только ускорения коммуникаций за счёт электронного документооборота). Поддерживая эту концепцию как движение в верном направлении, призовём авторов к большему размаху и предложим её развить дальше. Действительно прорывное социально-экономическое развитие может быть достигнуто при расширении задачи — не только повышение качества, точности, адресности и своевременности действий государства, но постановка задачи достижения социальной экономии труда. То есть не просто освоение работы с большими данными на современном уровне, но реальная активная катализация взаимодействия секторов промышленных инноваций, образования и разработки новых потребительных стоимостей (включая инфраструктуру). Ведь государство тогда становится проводником интересов того самого совокупного работника, который проходит этап становления на данном этапе как новый исторический и общественный субъект. Это новый тип государства. И от обслуживания интересов господствующего класса переходит к исполнению роли агента социально-экономического развития общества в целом. Подробнее об этом будем говорить в главе 4.

Происходящая сейчас (в 2020‑е годы) во всем мире «цифровизация» — то есть создание единой базы знаний, необходимых для всех уровней управления — по сути есть инфраструктурный проект, направленный на повышение производительности управленческого труда и экономию времени граждан, а также переход от информационной обособленности к информационной объединённости людей. Сейчас приходится слышать опасения по поводу создания «информационного концлагеря» (навеянные образом персонажа Большой Брат в романе Дж. Оруэлла «1984»), но скорее мы видим становление новой общественной инфраструктуры, без которой скоро станет абсолютно немыслимо нормальное существование человека. Мы видим заложение основ единого информационного банка, который разовьётся в плановый орган. Не только гражданин будет прозрачен для государства, но и государство для него. И это усилит возможности распространения умственного труда, на шаг продвинув нас к стиранию грани между умственным трудом и физическим. Поскольку частью работы все чаще будет становиться изучение возможностей и инструментов, предоставляемых государством, для уменьшения объёмов этой работы (рабочего времени).

«Прозрачные люди в прозрачном городе»

Также очевидно, что без новой информационной инфраструктуры все то планирование и многочисленные согласования между отраслями и секторами экономики, о которых мы пишем в этой главе как основе достижения социальной экономии труда (времени), описывая три разных способа её создания, будет технически просто нереализуемо. Поскольку самый производительный метод создания социальной экономии труда долго будет основан на выявлении данных, которые уже есть и ими можно воспользоваться.

3. Повышение доступности результатов научно-технического прогресса

Новая цифровая инфраструктура создаст принципиально новые возможности для внедрения результатов научно-технического прогресса в жизнь. Ведь сейчас стало досадной нормой «застревание» прикладных разработок на 1–2 уровнях TRL, и ключевые для внедрения 3–7 уровни получили прозвище «долины смерти». Причём по большей части не потому, что они там «умирают», а потому, что очень часто у разработчиков 1–2 уровней и нет цели переходить её. Или некому передавать для выполнения этих стадий. При всем обилии слов про инновации реальная устремлённость на доведение разработки до продукта для конечного потребителя — скорее редкость, чем правило, и не только в России. Объясняется это тем, что исследователь, разработчик и организатор производства — это три разные профессии.

И если нет инфраструктуры организации их системного взаимодействия, до уровня продукта добираются только в редчайших случаях, когда в проекте оказывается человек, способный объединять в себе хотя бы 2 из этих трёх профессий.

За отправную точку в качестве примера можно было бы взять немецкое Общество Фраунгофера. Это объединение 72 исследовательских институтов, которые во взаимодействии со средним бизнесом Германии организует передачу результатов исследований в промышленность. Его наличие дало Германии возможность стать ядром технологического центра Европы. Есть свидетельства, что, например, отсутствие аналога перевело Италию, которая относилась в середине и третьей четверти XX века к передовым технологическим странам в разряд отстающих^[110]. Какие же конкретно системные задачи помогает решать факт существования Общество Фраунгофера? По нашему мнению, две:

— соединяет результаты прикладных НИР (1–2 уровней TRL) и амбициозный менеджмент малых/средних предприятий;

— передачу результатов научно-технической деятельности, доработанных до 8–9 уровня TRL, через систему заказов в могучую промышленность Германии (точнее, Германии — Бенилюкса — Швейцарии — Австрии), дающую доступ к колоссальной области применения новых продуктов.

Не у всех стран, у которых есть наука и динамичный средний сектор, есть такой потребитель новых технологий, как эта немецкая промышленность. В таком случае её роль мог бы исполнять государственная монополия, пользуясь критерием социальной экономии труда. И теперь, когда мы вышли через понятие совокупного работника на осознание нового типа государства, которое в условиях государственно-монополистического капитализма и цифровой трансформации способно перейти к исполнению роли агента социально-экономического развития общества в целом, мы можем в окончательном виде сформулировать зависящие работы от этого формирующегося государства факторы социально-экономической эффективности планов и проектов развития. Ниже в этой главе они будут выражены в формулах (10) и (12), в которых выражены результаты наших последующих рассуждений.

4. Особенности управления проектами замены потребительных стоимостей новыми

Инновационные проекты, в которых создаются новые потребительные стоимости, являются наиболее комплексными. Если проекты по разработке и внедрению новых средств труда зачастую являются планомерно управляемым процессом, а проекты в системе обучения по сути являются их составляющей, то здесь мы имеем дело с максимальным влиянием на общество в целом. А не просто с планомерной работой системы заказов. Соответственно, здесь нужна максимальная гибкость в управлении, поскольку реальное влияние будет наименее прогнозируемым. Вот как Виктор Орловский описывает препятствия для инновационных проектов в относительно крупных компаниях^[111]:

«…1. Традиционные компании оценивают свои достижения через призму достижений конкурентов и ставят задачу — догнать и обогнать их. Те, кто уже занимает монопольное положение на рынке, «роют окопы»… Внутри такие компании построены так, чтобы сбалансировать интересы разных подразделений, разных лиц внутри этой организации, разных стейкхолдеров.

2. Сотрудники чаще говорят «нет», чем «да»…Крупные компании празднуют и поощряют победы, а не поражения …Но если перед вами и правда сверхамбициозные цели, то праздновать и поощрять нужно не победы, а попытки совершить прорыв.

3. Менеджеры среднего звена создают задачи для собственного роста. … формируют себе задачи, борются за место стратегически важных руководителей и конкурируют друг с другом за ресурсы…Это классический пример, когда «хвост виляет собакой».

4. Интересы своего подразделения всегда стоят выше интересов всей организации в целом. … Это порождает внутреннюю конкуренцию, которая разрушает ценность компании, не даёт ей двигаться вперёд.»

Перечисленные В. Орловским проблемы крупных организаций (а таковыми здесь мы можем считать любые, где существует средний уровень управления) показывают, почему все преимущества монополистического развития, связанные с их планомерным взаимодействием с обществом с целью создания социальной экономии труда, до сих пор в основном являются потенциальной возможностью, а результатом становятся чаще случайно. В этом нет ничего удивительного: средний уровень нужен для решения задачи управления крупными структурами, которые необходимы для концентрации ресурсов и получения эффекта от их массированного применения. Для взаимодействия же с обществом, тем более планомерного и подчинённого общественным интересам (экономии труда), нужны другие управленческие решения. И практика последних десятилетий показывает направление их отработки.

Стартапы являются широко распространённой формой организации инновационных проектов. Замечено, что несмотря на практику поддержки их создания в десятках стран в течение многих лет, их массовое успешное развитие характерно для немногих регионов. Это некоторые регионы США, в какой-то степени Израиль, Германия и Великобритания. В 2010‑х годах к ним добавился Китай. Стран же, регулярно выделяющих значительные средства на поддержку создания и развития стартапов, больше на порядок.

Отметим две существенных момента: во-первых, в перечисленных примерах стран с подходящими для успеха этой модели условиями существует большая венчурная индустрия, связанная при этом с ещё более мощной международной финансовой системой. Последняя нацелена на вложения в проекты, хорошо оцениваемые по стоимостным критериям. Во-вторых, примеры стабильного и малопродуктивного финансирования стартапов заметны в странах с сильным государственным сектором экономики. Прежде всего это страны Евросоюза — Франция, Швеция, некоторые другие. Такая же ситуация в России. Их рассматривают обычно как площадки для зарождения и отработки технологий, а для масштабирования стандартным шагом является переезд в первую группу стран.

5. Развязка узких мест в технологиях и авангардные структуры развития

Таким образом, существует группа стран, в которых государственный сектор экономики является развитой государственной монополией, но там не решена проблема организации инновационных проектов, которые развивают их самих (их собственные экономики), а не чужие. То есть амбициозные таланты концентрируются на проектах, эффективных лишь по стоимостным критериям. Благодаря этому они получают ресурсы от международной финансовой системы и работают в конечном итоге на благосостояние чужих стран. Такова реальная расплата за неумение направить их усилия на достижение целей собственной страны. На создание новых благ, основанных на достижениях научно-технического прогресса, и за счёт обеспечения широкого к ним доступа достигать социальной экономии труда — то есть делать собственную экономику более эффективной.

Какие же задачи нужно решить, чтобы стартапы не прыгали из страны в страну, реализуя различные уровни TRL в разных местах? (1–2 уровни — в России, 3–4 — в Финляндии, 5–7 — в Германии, 8–9 — в США)?

Во-первых, в странах со значительным высокотехнологичным госсектором и незначительным венчурным капиталом, стартапы следует поддерживать, осознавая, что основную добавленную стоимость они будут производить в других странах, но это позволит организовать технологическую кооперацию, которая даст развязывать какие-то собственные «узкие места» в технологиях. То есть критерием поддержки здесь нужно делать условие технологического обмена.

Во-вторых, нужен новый класс поддерживаемых структур, которые чем-то могут напоминать в зародышевой стадии продуктовые стартапы, но сильно от них отличаться в итоге. Это не стартапы в узком смысле (то есть предприятия, создаваемые под доводку до TRL 9 конкретного продукта), а авангардные структуры развития, которые способны вырасти в отраслевые НИИ — вот что следует поддерживать выделением государственных ресурсов. Переходы с одного уровня TRL на следующий должны быть обеспечен ресурсами. При этом самыми плохо обеспеченными уровнями заслуженно считаются уровни примерно с 4 по 7 (не только в России, во всем мире эти уровни называют «долиной смерти» инновационных проектов). В СССР эти функции исполняли отраслевые НИИ. Сегодня это может быть и частная компания, и инновационный консорциум, и стартап-студия. Поэтому мы все это объединяем термином «авангардные структуры развития». А 8–9 уровни должны происходить в государственной монополии как конечном заказчике всего проекта.

Авангардные структуры развития — организации, работающие на 4–7 уровнях TRL. Организационно могут быть воплощены как отраслевые НИИ, технологические компании, инновационные консорциумы, стартап-студии. Имеют свою специфику в управлении и мотивационных принципах.

Принципы эффективного управления для таких структур (отраслевых НИИ) известны с 1950‑х годов, и их нужно в адаптированном для складывающихся коллективов виде закладывать как часть корпоративной культуры на стадии зарождения команды стартапа. Вот эти принципы:

1. Согласование принципиальных решений всей командой;

2. Право на отзыв руководителя командой;

3. Отсутствие преференций в части вознаграждения управленцам;

4. Вознаграждение зависит от результата — как личного, так и командного (бонусы состоят из двух частей за личные достижения и за общие).

Обоснование этих принципов приводится в пункте 4 параграфа 5 настоящей главы, здесь же мы подходим к финальному определению измерения эффективности инновационных проектов по созданию новых благ. Ведь чтобы завязывать вознаграждение на результат, тем более с разделением на личный и общий, нужно их быть способным корректно измерять.

И если до этого момента мы все время говорили о социальной экономии труда как общем результате, то есть об экономии рабочего времени (переходе рабочего времени в нерабочее), для окончательной определения критерия эффективности нам следует делать следующий переход — от этого образованного нерабочего к свободному. То есть времени для свободного развития.

6. Экономическая эффективность инновационного проекта для конечного потребителя

Проект по разработке и внедрению новой (в том числе более дешёвой) потребительной стоимости сначала оценивается по соотношению затрат труда на его осуществление, вычтенных из полученной суммарной экономии у его потребителей. К этой оценке эффективности следует добавить оценку влияния на другие отрасли — в частности, но повышение спроса на их продукцию за счёт фактического повышения благосостояния граждан.

Но нужно также оценивать переход нерабочего времени в свободное. Свободное развитие может быть организовано либо самим человеком, либо в процессе работы в коллективе, решающем практическую задачу, которая ранее никем не была решена. Первое возможно, но встречается редко. Хотя такие люди есть, поэтому общество может им помочь в основном создавая экономию рабочего времени.

Второй тип — это участие коллективов людей в разрешении актуальных проблем общества. В том числе в форме стартапов. Поскольку стартапы заняты прохождением уровней развития технологии (TRL 1–9) очевидно, что успех зависит от своевременного привлечения нужных специалистов, причём совершенно разных (см. табл.3). То есть, речь идёт о довольно большом и труднопрогнозируемом использовании их рабочего времени.

Но это время можно считать свободным — поскольку оно расходуется на содействие социальному развитию. Мы получаем такой вид формулировки критерия экономической эффективности инновационного проекта по созданию новых потребительных стоимостей на основе результатов научно-технического прогресса:

(10)

где — экономия труда (рабочего времени) у конечного потребителя (потребителя конечной продукции) при использовании новой потребительной стоимости (нового блага), за счёт снижения общих расходов потребителя, с учётом полных объёма и периода использования;

— затраты труда (рабочего времени) у производителя на производство нового средства труда, включая затраты труда на послепродажное обслуживание и утилизацию, с учётом полных объёма и периода использования;

— затраты труда (рабочего времени) работников образовательной сферы на переобучение владению новой техникой и обучение новых работников производителя;

— Затраты времени всех людей, привлечённых к разработке и тестированию продукта на всех стадиях разработки и внедрения — то есть затраты времени из-за деятельности стартапов и авангардных структур развития;

— Суммарное время учащихся на (пере)обучение персонала для внедрения новых продуктов.

Обратите внимание, что впервые знак «>» сменился на знак «≥». Это связано с тем, что как величина , так и величина по сути являются затратами одной из форм свободного времени. И теоретически допустимым результатом является полное превращение сэкономленного проектом рабочего времени в свободное.

Государство вкладывает средства не только в инфраструктуру, которой можно пользоваться непосредственно, но и создаёт задел на будущее — финансируя академическую и прикладную науку. Именно долгосрочная государственная научно-техническая политика и кооперация науки с монополиями способна более всех повлиять на выявление и реализацию потенциала социально-экономического развития общества. Но наука не должна простаивать без дела (что встречается совсем не редко), она должна быть загружена насущными задачами. Поэтому полное превращение сэкономленного рабочего времени в свободное через нагрузку исследовательского и технологического секторов — приемлемый вариант.

Можно предположить, что такой подход позволит уйти от сложившегося исторически соотношения общественных затрат на научно-исследовательские работы (НИР), опытно-конструкторские разработки (ОКР) и организацию производства (ОП):

1 рубль вложений в НИР требует 10 рублей последующих вложений в ОКР и 100 рублей вложений в ОП. Если проекты отбираются по стоимостным методикам.

При планировании же развития с отбором проектов на основе трудового потребительностоимостного критерия по формуле (10) вместо соотношения 1:10:100 возможно и соотношение 1000:100:100 и какое угодно иное. Это означает возможность отбора множества идей для НИР и организацию соревнования между группами, с последующим отбором наилучших.

Новые товары и услуги, становящиеся более доступными для граждан, дают им новые возможности, но и требуют привычки к постоянному овладению новинками. Появляется запрос на более рациональный выбор и элементы управленческих навыков. Поначалу — за счёт уменьшения изнурения трудящихся, в перспективе — за счёт их вовлечения в планомерное социально-экономическое развитие (поскольку доля труда в инновационной и образовательной сфере будет расти, как и объём обучения и переподготовки кадров). Это подтолкнёт распространение научного мировоззрения и рационального поведения. Повышение общего интеллектуального уровня сориентирует общество на поддержку прогрессивной тенденции, тенденции расширения господства над обстоятельствами со знанием дела (что является определением свободы, по Карлу Марксу).

§ 5. Превращение экономии рабочего времени в свободное и свободного времени в рост эффективности как основной результат применения трудовой потребительностоимостной оценки нововведений

1. Учёт фактора времени при сравнительном анализе проектов

Даже в рамках стандартной сравнительной оценки проектов в рамках стоимостного подхода (формулы 5, 6, 7 и 8) предпринимаются попытки учитывать влияние проектов на общественные интересы. Особенно это актуально, например, при отборе проектов на уровне региона, любой из которых является частью природной экосистемы. Представьте: в регионе есть река. Нужно определить приоритетность разных проектов: один направлен на вылов рыбы из этой реки, другой — на постройку в пределах её водосбора промышленного предприятия, третий — и на постройку транспортных развязок и судоходства в этих же пределах. Понятно, что оценивать их по рентабельности абсурдно — они могут быть взаимоисключающими. И при этом все — нужными не только для прибыли инвесторов, но и для обеспечения жизнедеятельности региона. Как их сравнивать?

Вообще, после обострения мирового экономического кризиса падения эффективности капитала^[112] в 2008–2009 годах стоимостная оценка в виде максимизации доходов акционеров стала терять популярность, но эта концепция сохранилась пока ещё в виде формул 5, 6, 7 и 8. Поскольку годы идут, проекты нужно оценивать постоянно, и других формул не было. Понимая, что нужно учитывать влияние на экологические факторы, на какие-то иные, влияющие на устойчивость роста экономики, попытки предпринимаются следующие: учитывать оценочные значения этих факторов либо как составляющую коэффициента дисконтирования (т. н. добавляя её к безрисковой составляющей ставки i и к премии за предпринимательский риск), либо как расходы на компенсацию отрицательных воздействий, уменьшающие суммарные денежные потоки по годам реализации проекта. Напомним формулу чистого дисконтированного дохода инновационного проекта, теперь она может выглядеть так:

ЧДД = — I₀ + ΣДПt/(1 + i)^t, (5*)

где I₀ — первоначальная сумма инвестиций (те средства, которые планируют вложить в проект),

ДП — суммарный денежный поток периода t (сумма прибыли до уплаты налогов и амортизации), i — ставка дисконтирования (безрисковая ставка плюс

премия за риск плюс коэффициент компенсации за вред). Либо так:

ЧДД = — I₀ + ΣДП’t/(1 + i)^t, (5**)

где I₀ — первоначальная сумма инвестиций (те средства, которые планируют вложить в проект),

ДП’t — суммарный денежный поток периода t (сумма прибыли до уплаты налогов и амортизации минус компенсационный платёж), i — ставка дисконтирования (безрисковая ставка плюс

премия за риск).

Но этого недостаточно для сравнения проектов. Ведь у них разные периоды действия. Для приведения их к сопоставимой базе предлагается брать максимальный период дисконтирования t — брать его у самого долгосрочного проекта и все сравниваемые дисконтировать на этот наибольший период. Хоть по формуле 5*, хоть по формуле 5**. Таким образом предполагается, что полученные величины ЧДД будут сравнимы.

Ещё раз выделим: компенсационные поправки, хоть в виде коэффициента компенсации за вред (формула 5*), хоть в виде компенсационного платежа (формула 5**), являются лишь обеспечением устойчивости роста экономики. Роста, а не развития. Напомним: рост — это стремление к равновесным ценам по Вальрасу. То есть, по сути, перераспределение стоимости, либо прибавочной стоимости. А не её производство за счёт повышения эффективности экономики. Не повышение производительности труда.

Поэтому нет ничего удивительного, что первая серьёзная инициатива т. н. «зелёной экономики» сводится, с точки зрения подхода к отбору проектов, к компенсационным платежам за предполагаемый экологический вред CO₂ (научного консенсуса по поводу роли этих выбросов в глобальном потеплении на самом деле нет. Эта история напоминает мошенничество с озоновой дырой в 1980‑х годах, которое использовалось для уничтожения холодильной промышленности СССР). То есть речь идёт о перераспределении стоимости, а не о её создании.

Есть и более здравые попытки для обоснования все тех же компенсационных моделей: считать не «углеродный след CO₂», а затраты и экономию энергии. Это уже действительно объективная основа для расчётов. Но как Вы объедините работу техники и работу людей на основе чисто энергетических показателей?

А вот учёт прогнозных затрат времени даёт такую возможность сразу. Ведь рабочее время — это ещё и время работы оборудования. Чем оно меньше работает — тем меньше расход энергии. Чем меньше времени провёл в пути транспорт — тем меньше он потратил энергии. И так — везде и во всем. Время — вот что объективно объединяет людей и технику, и при этом является измеримым показателем.

Как объединить работу техники и работу людей единым показателем? Учёт прогнозных затрат времени даёт такую возможность. Рабочее время — это ещё и время работы оборудования. Чем оно меньше работает — тем меньше расход энергии и загрязнения среды. Чем меньше времени провёл в пути транспорт — тем меньше он потратил энергии и произвёл выбросов. Рабочее время объективно объединяет людей и технику для учёта.

Вспомним знаменитую формулу Эйнштейна:

E = mc² (11)

где Е — энергия,

m — масса,

с — скорость света = расстояние/время. (!)

То есть время является составной величиной при определении энергии… Поэтому нет ничего удивительного, что эта величина — время — даёт возможность измерять развитие совокупного работника и развитие техники целостно, одним поддающимся оптимизации показателем. Показателем экономии рабочего времени, превращающегося в свободное.

2. Свободное время, восстановительное время, праздное время. Почему «превращение рабочего в свободное»?

Когда каким-либо из трёх способов, описанных соответственно в параграфах 2, 3 или 4 настоящей главы, достигается экономия рабочего времени, это означает её переход в категорию нерабочего времени. Полной группой событий для описания содержания нерабочего времени являются три момента:

— свободное время, то есть время для свободного индивидуального или коллективного развития;

— восстановительное время, то есть различные виды отдыха или досуга, восстанавливающие у работника его физические и интеллектуальные силы;

— праздное время, то есть время развлечений и различного рода удовольствий.

Все три момента необходимы для нормальной жизни, недостаток любого из них приводит к истощению или даже деградации работника. Увеличение восстановительного и праздного времён вполне допустимо и даже необходимо для работников, работающих в недопустимых условиях. Поэтому несмотря на наличие знака «≥» в формуле (10), ситуация равенства должна быть редкой. Ведь именно недостаток восстановительного и праздного времени может привести к недостижению даже простого воспроизводства совокупного работника. Свободное же время является условием его расширенного воспроизводства.

Помимо участия в инновационных проектах (на стадиях тестирования и обучения/переобучения, согласно формуле 10), формой свободного времени в её коллективном варианте (а не в варианте индивидуального саморазвития) является участие трудовых коллективов в управлении предприятием. На самом деле на передовых предприятиях это практикуется уже десятки лет — начиная хотя бы с давно известных систем менеджмента качества, вплоть до TQM (total quality managenent), ведь контроль — это функция управления, а его возведение в часть культуры — начало самоуправления всех работников. То есть уже здесь начинает стираться граница между «чистыми» управленцами и всеми прочими работниками. И этот процесс происходил во всех развитых капиталистических ещё во второй половине XX столетия. В СССР он происходил ещё раньше, в форме диктатуры пролетариата.

Сейчас же происходит поиск новых работающих форм вовлечения работников в управление, на пространстве решений от agile до «плоских» организаций. Рабочее движение и рабочий контроль, борющийся за право на существование забастовками и революциями, казалось бы, остался в прошлом столетии… и теперь по сути предпринимателям самых передовых отраслей приходится придумывать, как бы передать часть своих функций «вниз». Так проявляет себя субъект, замеченный Карлом Марксом и определённый как совокупный работник. Становится меньше продавцов и покупателей рабочей силы, товар рабочая сила устаревает. Совокупный работник ещё не осознал себя, но производство на заказ развивается и подталкивает его к этому. Экономические интересы совокупного работника выражаются итоговым критерием сравнения проектов и планов развития, который по сути является суммой формул 1, 9 и 10 и времени на принятие участия в самоуправлении и индивидуальном саморазвитии:

Эпп + Экп — Зпр — Зоб ≥ Зразр + Зуч + Зсам + Зинд + Звосст, (12)

где Э_пп — экономия труда (рабочего времени) у промышленного потребителя при внедрении нового средства труда, с учётом полных объёма и периода использования;

Э_кп — экономия труда (рабочего времени) у конечного потребителя (потребителя конечной продукции) при использовании новой потребительнойстоимости (нового блага), за счёт снижения общих расходов потребителя, с учётом полных объёма и периода использования;

З_пр — затраты труда (рабочего времени) у производителя на производство нового средства труда, включая затраты труда на послепродажное обслуживание и утилизацию, с учётом полных объёма и периода использования;

З_об — затраты труда (рабочего времени) работников образовательной сферы на переобучение владению новой техникой и обучение новых работников производителя;

З_разр — затраты времени всех людей, привлечённых к разработке и тестированию продукта на всех стадиях разработки и внедрения — то есть затраты времени из-за деятельности стартапов и авангардных структур развития;

З_уч — суммарное время учащихся на (пере)обучение персонала для внедрения новых продуктов;

З_сам — время на участие в самоуправлении; З_инд — время на индивидуальное саморазвитие; З_восст — восстановительное время.

В заключение сделаем замечание по поводу восстановительного и праздного времён. Эти моменты нерабочего времени важны и необходимы, но мы говорим о сравнении проектов и планов экономического развития в условиях вытеснения товарного производства позаказным. Мы исходим из того, что конкретно в эту эпоху именно свободное время является необходимым условием развития экономики. Восстановительное и праздное также абсолютно необходимы, но сейчас не они играют ведущую роль. Праздное время играло такую роль при феодализме — возможно читатель знаком с теорией «праздного класса» XVIII века, оставившего нам до сих пор непревзойдённую по роскоши архитектуру. Этот класс, живший в вечном празднике, считался содержателем экономики.

Восстановительное время вообще необходимое условие всегда, ведь даже сердечная мышца отдыхает между сокращениями. Восстановительным временем может быть даже время в транспорте на работу и с работы — наверное это было обоснованием создания действительно роскошных станций метро в Москве и Ленинграде в 1930–50‑е годы. Люди могли часть жизни провести в великолепной обстановке. Сейчас же у нас тот этап, когда достижение массового свободного развития людей стало условием развития производительных сил.

Массовое свободное развитие людей стало условием развития производительных сил.

Поэтому экономию рабочего времени — следствие развития производительных сил — разумно направлять по максимуму именно на свободное время во всех его формах, а также на восстановительное по мере необходимости. Так мы создаём время как ресурс для развития. Время для развития.

3. Единство  понятия  свободного  времени  во  всех  формах его проявления

Сейчас следует объяснить, отчего мы такие виды занятий, как обучение/переобучение, индивидуальное саморазвитие, участие в инновационных проектах на любой стадии разработки технологии, участие в производственном самоуправлении относим к одной и той же категории, а потраченное на любой из этих видов деятельности время также называем единой категорией «свободное время».

Это следует из понятия свободного времени. Времени для свободного развития. Поскольку определение свободы мы берём у Маркса (господство над обстоятельствами со знанием дела), получаем, что свободное развитие — это развитие знаний для расширения господства над обстоятельствами и использование господства над обстоятельствами для развития системы знаний и их применения.

Такая деятельность может быть индивидуальной или коллективной. Это можно делать с использованием своего положения в производственном процессе (отсюда — выход на управленческие функции, то есть развитие производственного самоуправления). Коллективно это также делается в ходе целесообразного обучения или решения задач по доводке инноваций до стадии широкого применения.

Можно заметить, что все 4 что вышеперечисленных формы проявления свободного времени образуются сочетанием перечисленных только что условий. Таким образом, они являются полной группой событий, описывающей пространство возможностей для реализации свободного развития.

4. Принципы управления авангардными структурами развития

Теперь, обосновав превращение рабочего времени в свободное как критерий эффективности проектов и программ экономического развития, понимая варианты содержания свободного времени, можем объяснить, откуда взялись 4 принципа работы авангардных структур развития («стартапов, которые способны вырасти в отраслевые НИИ» — см. пункт 5 параграфа 4 настоящей главы). Точнее, структур по доводке результатов прикладных НИР до стадии максимального внедрения, которые развиваются в условиях системы поддержки, работающей не на стоимостной, а на трудовой потребительностоимостной основе. Предполагается, что естественным местом для такой системы поддержки должна быть национальная экономика (народное хозяйство) со значительным высокотехнологичным госсектором и слабо развитым венчурным капиталом. В стоимостной парадигме причины участия в команде стартапа состоят в намерении создать актив, который затем будет перепродан. Это называется «выход из бизнеса». Здесь же такая мотивация неприменима. Ведь эти авангардные структуры развития по сути являются передовыми представителями общественного субъекта «совокупный работник». Их команды безусловно относятся к нему, к этому субъекту. Но при этом они пытаются реализовать его интересы через достижение каких-то отраслевых целей, то есть через общее развитие. Поэтому они и названы авангардными структурами развития, поскольку являются необходимым авангардом данного социального субъекта. То есть идущими в первых рядах прогрессивного направления развития. А для этого им необходимо:

— выражать общие интересы;

— содействовать их осознанию со стороны общества;

— организовывать деятельность по их достижению;

— самим участвовать в этой деятельности.

Напомним предложенные нами принципы для работы таких команд:

1. Согласование принципиальных решений всей командой. На стадии обсуждения — демократический централизм, дискуссия, выявление лучшего решения. Затем — совместное согласованное исполнение, дисциплина;

2. Право на отзыв руководителя командой;

3. Отсутствие преференций в части вознаграждения управленцам;

4. Вознаграждение зависит от результата — как личного, так и командного (премии состоят из двух частей — за личную результативность и доля от общей премии, зависящей от результативности всей команды).

Первый принцип — подчиняет каждого работника общим целям (а не только управленцев).

Второй и третий принципы призваны избавить управленческие функции от бонусов, привлекающих карьеристов.

Четвёртый принцип взят из успешной практики управления НИИ и КБ 1950‑х годов. Как система материального стимулирования, поддерживающая командный дух и осознание не формальной, а реальной общности интересов, это было управленческой находкой, отброшенной на стадии разложения СССР.

Её следует вновь использовать.

В итоге: понижаем притягательность управленческой работы для паразитов, подчиняем всех единой цели, сама эта цель — является и осознается как общая не формально, а в действительности. И каждый сотрудник заинтересован как в личных, так и в общих хороших результатах, получая вознаграждения по обоим составляющим. Что мотивирует не только хорошо самому трудиться, но и помогать коллегам — не тогда, когда на это укажет начальник, а тогда, когда это будет нужно. В результате будут лучше пониматься как направление развития компании, так и улучшаться взаимодействие в командах за счёт более хорошей атмосферы для сотрудничества. А эти два момента являются важнейшими для построения высокопроизводительной командной работы^[113].

Мы считаем, что эти принципы вполне подходят для работы именно авангардных групп социально-экономического развития. Чья фактическая задача с точки зрения социального в социально-экономическом развитии — осуществить переход общественного субъекта-в-себе к общественному субъекту-для-себя^[114].

5. Необходимость производственного самоуправления и моменты его становления

Переходим к следующему виду содержания свободного времени — производственной самоорганизации. Мы объяснили выше, что естественная необходимость этого явления продемонстрирована историей развития менеджмента последних 5–7 десятилетий. В социалистических странах, в которых когда-то был провозглашён принцип диктатуры пролетариата, который по сути является провозглашением необходимости самоуправления рабочих и их ведущей роли в обеспечении прогрессивного развития общества, этот принцип сначала стал формальным, а позже был предан анафеме почти везде. Одновременно элементы этого принципа стали внедряться в передовых отраслях, которые без них просто не могли обеспечить конкурентоспособный научно-технический уровень продукции. Это системы менеджмента качества, попытки строить «плоские организации» (то есть без уровней управления), корпоративные пенсионные фонды, в конце концов. Все это маскируется возможностью переносить часть труда (самого тяжёлого и неэффективного) в бедные страны и за счёт несправедливого распределения зарплаты внутри одной транснациональной корпорации фактически грабить работников из одних стран в пользу работников из другой. То есть работников «стран ядра» подкупали и подкупают. За что же их подкупают? Именно за снижение давления на работодателей. То есть производственные силы нуждаются в квалифицированных работниках, отдающих производству весь свой творческий потенциал. Но привычка относиться к ним не как к совокупному работнику, а как к атомизированной массе торговцев рабочей силой включает бездумное желание получить выгодные условия в каждой отдельной сделке… и за счёт этого при множестве сиюминутных выигрышей проиграть в темпах развития общества в целом.

Сейчас же, если брать Россию начала 2020‑х годов, первым реальным самоуправлением в условиях инициируемых и поддерживаемых государством проектов цифровизации и оптимизации производств — и вообще инновационных проектов — является вовлечение работников соответствующего предприятия в обсуждение и реализацию изменений, создание условий для закрепления результатов изменений после работы внешних консультантов. После завершения проекта внедрения должна оставаться на месте рабочая группа, которая будет по мере необходимости связываться с представителями разработчиков (авангардных структур развития), осуществляющих авторский контроль. Далее такие группы будем называть послепроектные группы на предприятиях.

Послепроектные группы на предприятиях — рабочие группы, отвечающие за закрепление изменений, произошедших на предприятиях в ходе инновационного проекта.

Послепроектные группы на предприятиях должны отвечать за устойчивость результатов оптимизации производства, а поскольку они собираются ещё на стадии обсуждении замысла каждой конкретной оптимизации, они должны осознавать разницу между «сокращением затрат, которые может быть не всегда нужны» (как в «оптимизации» инфекционного здравоохранения) и настоящей оптимизацией. Для этого им нужна сетевая методологическая поддержка. Её наличие — задача организаторов трудовой потребительностоимостной системы управления народным хозяйством (см. параграф 1 главы 3). Подводя итоги, имеем следующие моменты производственного самоуправления: авторский контроль со стороны авангардных структур развития, послепроектные группы на предприятиях, сетевая методологическая поддержка послепроектных групп.

Послепроектных групп сетевая методологическая поддержка — коммуникация между авангардными структурами, осуществляющими авторский надзор, и послепроектными группами на предприятиях.

Послепроектные группы на предприятиях и их кураторы из авангардных структур развития должны постепенно становиться не просто организаторами коллективных решений, но и наставниками в части профессионального развития работников. Речь идёт не столько о персональном наставничестве, сколько об организации постоянного взаимодействия с образовательной средой.

6. Обучение и социальные проекты

Роль образовательной системы, в целом, достаточно очевидна. Её задачей является, во-первых, качественное обучение, во-вторых, своевременное обновление курсов в интересах поддержки реализации перспективных планов и программ развития. Её место как точка сборки взаимодействия авангардных структур развития и промышленности сейчас, в принципе, теоретически осознается многими. Наличие же взаимодействия образовательной системы с сетью послепроектных групп позволит усилить её эффективность. В том числе это выразится в более целесообразной с общественной точки зрения организации социальных проектов (помимо повышения доступности образования для переобучения работников).

Социальными проектами сейчас принято именовать проекты изменения общественных отношений. На практике обычно речь идёт не об изменении, а о мелкомасштабном лечении отдельных язв существующего общества — благотворительность, культурный туризм и т. п. Настоящим, действительно масштабным и востребованным социальным проектом могла бы стать организация самоуправления на предприятиях (мы описали послепроектные группы и их взаимодейсвие с авангардными структурами развития и собственно образованием как лишь первый шаг). При этом волонтёры существуют, но они сейчас ориентированы финансирующими структурами именно на «лечение немногих язв». Со временем им нужно предоставить возможность прикладывать свою энергию и в развитие самоуправления на предприятиях — а для этого им нужно иметь доступ к актуальным конкретным проблемам и задачам на местах. Такой подход снял бы непонятное нам разделение проектов развития на инновационные и социальные. Ведь нет социального развития, которое не экономическое, и наоборот. Есть социально-экономическое развитие. Их разделение возникает при стоимостных оценках эффективности (формулы 5, 6, 7, 8). Формула же 12 — трудовой потребительностоимостной критерий эффективности — показывает единство общественной эффективности как социально-экономической, выражаемой превращением рабочего времени в свободное.

7. Граница между самоуправлением и ответственностью государства за развитие

Граница эта постоянно будет сдвигаться, если есть движение в развитии самоуправления на производстве. Участие в поддерживаемых государством проектах оптимизации и повышения эффективности предприятий, организация взаимодействия проектных групп на предприятиях — первый шаг. Дальнейшее постоянное движение зависит от многих факторов, но инициатива организаторов производственного самоуправления — непременное условие наполнения инициатив государства энергией масс. Инициаторами в каждой конкретной точке могут выступать и предприниматели, и работники, и разработчики, и вузы, и монополии, и любые местные сообщества. Развитие совокупного работника, повышение его эффективности в целом (без разделения на экономическую и социальную), приносит благо всем.

Совокупный работник — все трудящиеся, без разделения на управленцев, рабочих и служащих.

Cледовательно, государство отвечает за все то в процессе планомерного развития, за что ещё не способно отвечать производственное самоуправление. Первое, в чем оно могло бы помочь — поощрение взаимодействия рабочих групп, поощрение кооперации по линии наука-монополии-образование, совместные стратегии развития монополий и регионов, отраслевые стратегии развития. С учётом современного уровня техники, это взаимодействие возможно изначально организовывать на основе информационных технологий с использованием возможностей математических методов, а также на основе открытого в нашу эпоху критерия эффективности социально-экономического развития — обеспечения перехода рабочего времени в свободное.

Так мы переходим к вопросу о методе организации всего этого взаимодействия, чему посвящена глава 3. В первую очередь этот метод должен опираться на систему целей^[115] управления развитием экономики, которая под его воздействием будет прогрессировать. Так мы получаем предмет следующего параграфа, первого в третьей главе — трудовую потребительностоимостную систему целей управления экономикой.

Глава 3 ПРОГРЕССИВНЫЙ МЕТОД УПРАВЛЕНИЯ РАЗРЕШЕНИЕМ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

§ 1. Трудовая потребительностоимостная система целей социально-экономического развития

Этот параграф можно было бы назвать «путь к трудовой потребительностоимостной системе управления развитием экономики». Поскольку её ещё никогда не было. Здесь мы будем разбираться в том, как к ней следует двигаться, чтобы это была именно система целей развития (а не перераспределения имеющихся ресурсов), и чтобы она обеспечивала необходимые потребности общества, а не развивала одних, создавая неравные условия для других.

1. Условия управляемости развития экономики

Какова бы не была методологическая основа отбора конкретных проектов — стоимостная или трудовая потребительностоимостная — до тех пор, пока страны живут, участвуя во внешней торговле и кооперации, будут существовать принципы её регулирования, несоблюдение которых приведёт к неравноценным обменам и эксплуатации одних стран другими. Это связано с тем, что страны различаются как производительностью труда, так и валютными курсами, причём последние очень редко соответствуют реальной покупательной способности валют в странах их выпуска. Принципы, приведённые ниже, сформулированы А. Ф. Самохваловым, который имел возможность в составе правительства Е. М. Примакова в 1998–99 гг. проверить их эффективность^[116]. Эти принципы, если ими действительно руководствуются, можно назвать условиями суверенизации экономики. Имея в виду, что при их несоблюдении неизбежно возникает утечка капитала — если только страна не является центром глобализированной экономики. Самохвалов сводит их к следующим семи принципам:

1. Осмысленный подход к структуре внешней торговли (предотвращение неоправданной зависимости от экспорта — валютной выручки; предотвращение неоправданного импорта — так как в этом случае бюджет получает лишь НДС, прочие налоги пополняют чужие бюджеты; эти два момента означают жёсткий контроль внешнеэкономической деятельности);

2. Создание внутренних источников развития. Таковым может быть бюджет за счёт своих расходов, а он будет усиленно пополняться, если подходить к экспорту\импорту не стихийно (см. выше), а планомерно осуществляя целесообразное импортозамещение;

3. Правильное распределение полномочий между центром, регионами и муниципалитетами. Худшее, что можно сделать — это по максимуму собирать доходы в центр, а потом раздавать их вместе с полномочиями в регионы. У регионов и муниципалитетов тогда исчезает возможность создавать точки развития на своём уровне, а на уровне центра все сводится к имитации бурной деятельности;

4. Эмиссия под проекты развития должна направляться в местные и региональные проекты. Именно там видны источники эффективности. Банковская система не устоит перед искушением зарабатывать на спекулятивных источниках вместо проектов повышения эффективности;

5. Сбрасывание социальных расходов на регионы — губительная практика. Правильная — единые стандарты жизни (потребительностоимостной подход! Ещё не трудовой потребительностоимостной — нет стремления к повышению эффективности за счёт производительности труда, а просто потребительностоимостной — гарантируется минимальный уровень получаемых потребителем благ) и три источника их финансирования по мере необходимости — федеральный, региональный, местный;

6. Экономический смысл военного бюджета — огораживание своей территории в интересах исполнения первых трёх принципов. В том числе — контроль над логистикой, критически важной для страны;

7. Имеет место спор «оптимальность или пропорциональность». Он имеет отношение, к пятому принципу, о единых стандартах жизни, но, по сути, беспочвен. Сначала нужно ввести критерий эффективности (!!!), затем — оптимизировать распределение средств, а неравенство результатов по регионам исправлять за счёт финансирования утверждённого как стандартный уровня жизни из трёх источников (см. п. 5).

Суверенизации экономики условия:

1. Контроль внешнеэкономической деятельности, направленный на максимизацию экономического эффекта для своей страны;

2. Создание внутренних источников развития;

3. Правильное распределение полномочий между центром, регионами и муниципалитетами. У регионов и муниципалитетов должна быть возможность создавать точки развития на своём уровне;

4. Эмиссия под проекты развития должна направляться в местные и региональные проекты;

5. Единые стандарты жизни и три источника их финансирования по мере необходимости — федеральный, региональный, местный;

6. Направление военного бюджета на огораживание своей территории в интересах исполнения первых трёх принципов. В том числе — контроль над логистикой, критически важной для страны;

7. Единый критерий эффективности проектов развития, а неравенство результатов по регионам исправляется за счёт финансирования утверждённого как стандартный уровня жизни из трёх источников (см. п. 5).

Как видим, опытный управленец, имеющий опыт успешного развития российской экономики в постсоветский период, практически вплотную подходит к необходимости трудового потребительностоимостного критерия эффективности. Поэтому нам не остаётся ничего иного, как взять 7 принципов А. Ф. Самохвалова целиком, дополнив их нашим критерием (формула 12). Что наш критерий мощнее, чем стоимостные (формулы 5, 6, 7, 8), мы показали в главе 2. Что превращение рабочего времени в свободное, а не только экономия совокупного рабочего времени, делает его именно критерием развития, мы показали в параграфе 5 второй главы. Принципы же Самохвалова — это практическое руководство по предотвращению эксплуатации труда нашей страны в пользу иных стран (принципы 1 и 2), опора на повышение собственной эффективности (принцип 2), правильная внутренняя структуризация ответственности за развитие (принципы 3, 4, 5), обеспечение безопасности всей этой политики от внешних недружественных вмешательств (принцип 6), постановка вопроса о возможности оптимизации политики (принцип 7). То есть, успешная практика уже вплотную подошла к вопросу, ответ на который дала трудовая теория потребительной стоимости.

Но помимо выполнения условий суверенизации экономики и решения вопроса о критерии оптимизации для практического управления развитием экономики необходима ещё и третья компонента — наличие надёжной организационной формы для направления творческой энергии народа в самом эффективном при имеющемся уровне развития производительных сил направлении. В нашу эпоху это направление — развитие производства на заказ. Наиболее естественно это делать в рамках реализации стратегий монополий, но у немонопольных производителей также есть возможность участвовать в этом процессе через производственную кооперацию.

Управляемости развития экономики условия:

1. Суверенизация экономики;

2. Единый критерий эффективности проектов развития;

3. Адекватная эпохе организационная форма авангардных структур развития и их взаимодействия с массами людей.

В том числе в виде проектов совместной деятельности, когда участники кооперации осуществляют вклады в общий проект, а бухгалтерскую и налоговую отчётность по совместной деятельности ведёт только один из них, заранее ими же определённый. Это позволяет уйти от оформления взаимодействия через договора поставки, купли-продажи и оказания услуг, каждый из которых зачитывается как выручка и становится основанием для налогообложения. При выполнении же сложного проекта налоги платятся только по его итогу, то есть фактически на время исполнения не создают дополнительных издержек, тормозящих проект.

В эпоху цифровой прозрачности и вследствие этого — резкого повышения реальной собираемости налогов кооперация на основе договоров о совместной деятельности (договора простого товарищества без образования юридического лица) могут стать способом для немонопольных производителей участвовать в развитии экономики, реализовывать сложные проекты. Почему же уже сейчас, в момент написания этих строк, этот способ не стал массовым в России? Ведь эта форма существует у нас уже десятилетия… Скорее всего, потому что это лишь третье условие развития после суверенизации экономики и решения вопроса о критерии оптимизации. Суверенизация делает включение в международные цепочки разделения труда способом расшивки узких мест в технологиях и источником дополнительных ресурсов для развития (когда её нет — вместо этого внешняя экономическая деятельность становится причиной утечки капитала, квалифицированных кадров, создаёт риски недружественных поглощений производственных комплексов с целью их ликвидации). Критерий оптимизации даёт возможность создать институциональную среду поддержки развития, которая нацелена на реализацию всех нужных обществу проектов, а не только их части. И вообще снимает ложное разделение развития на социальное и экономическое. Организационная же форма позволяет создавать авангардные структуры развития и их сетевое взаимодействие с производственными, образовательными и финансирующими структурами. Тогда мы можем говорить, что создаём управляемую систему развития.

Прежде чем двигаться дальше и объяснять, как мы видим практическую реализацию всех трёх условий управляемого развития экономики, следует вспомнить более ранний практический опыт управления экономикой в условиях существенно большей степени планирования, чем в современных монополиях. Действительно ли мы определили все недостающие условия? Начнём с советского директивного планирования. Было ли принципиальное отличие у проблем управления развитием народным хозяйством в тех условиях? Приводит ли практика не просто планомерного развития позаказного производства, а директивного планирования советского типа к каким-то иным управленческим проблемам? Может быть, там было все совершенно иначе, и даже категории проблем были иные?

2. Проблемы народнохозяйственного планирования в позднем СССР

В 1960–90‑е годы в Советском Союзе планирование было трансформировано по сравнению с более ранними периодами за счёт двух существенных новаций. Во-первых, после 1965 года, в ходе реформы Косыгина, были приняты стоимостные методики обоснования проектов. Также они вошли и в укрупнённые плановые показатели. Во-вторых, на практике стали использоваться математические методы и информационные технологии. Автоматизированная система плановых расчётов (АСПР) Госплана СССР была первой в истории реальной попыткой планомерного управления развитием с использованием их возможностей. На практике эта система уже в начале 1970‑х годов (то есть будучи ещё, по сути, пилотным проектом) показала такую эффективность и принесла такую экономию народному хозяйству, что её развитие не останавливалось почти до конца существования СССР, и, по сути, на практике продемонстрировало тот эффект, который в наши дни ожидается от цифровизации^[117]. Но были проблемы, которые математические методы не могут решить по определению. Не имея единого критерия оптимизации социально-экономического развития, но при этом работая в условиях стоимостных методик обоснования и отбора проектов, система стала воспроизводить эффект, предсказанный в теореме Аганбегяна — Багриновского: уход от общего максимума в пользу локальных максимумов. На практике и в условиях аппаратной борьбы советской бюрократии это проявлялось в её зависимости от лоббизма групп влияния из разных отраслей и политических установок. Решения принимались с искажениями, под давлением отраслевых группировок, поскольку «посчитать и показать, как правильно» в таких условиях было невозможно. В результате сами плановые органы стали вести себя как ведомственная группировка, занимающаяся переложением ответственности с себя на «объективные обстоятельства». Так, Ю. В. Яременко пишет, что даже само итоговое решение о переходе к рынку вместо директивного планирования не было самоочевидным^[118]. Он даже отмечал, что эта идеология была своего рода прикрытием, призванным теоретически объяснить отступление плановых органов под давлением внешних обстоятельств, стремлением снять с себя ответственность за результаты хозяйствования, переложив их на «невидимую руку»^[119]. То есть Ю. В. Яременко вскрывает процесс развития бюрократических структур как преследующих свои частные, локальные интересы и призывает к их внимательному изучению. То есть он привлекает внимание к логике поведения управленческой прослойки в условиях, когда постановка оптимизационной задачи невозможна ввиду отсутствия единого критерия эффективности.

При этом специалисты по истории АСПР отмечают способность специалистов Главного вычислительного центра Госплана, эксплуатирующих эту информационную систему, в значительной мере выявлять «враньё с мест» с помощью системных критериев, снижая ущерб от недостоверных данных на входе^[120]. Также отмечается неспособность мотивировать предприятия предоставлять реальные данные для планирования и достигать запланированных целей^[121]. Мы в этом видим распространение логики превалирования частных, локальных интересов над общественными уже и на уровень управления на местах.

Результат — окончательный уход от планомерно развивающейся к рыночной экономике, которая закономерным образом после этого оказалась втянута в глобальную экономику в качестве периферии. Но ведь в СССР были и суверенная экономика, и оптимальная, для той ситуации, организационная форма авангардных структур развития (мощная система генерации и передачи знаний, состоящая из академического, отраслевого, вузовского и заводского секторов науки). Не было критерия оптимизации планов развития. В результате управление скатилось к бюрократизму, аппаратным играм и увело передовую страну в небытие.

Итак, мы ознакомились с выводами из очень ценного практического опыта. Другого серьёзного опыта планомерного развития народных хозяйств (национальных экономик) на основе применения математических методов и информационных технологий мы привести не можем. Но поскольку мысль всегда пытается опередить практические результаты в своих прогнозах и предложениях, теперь следует рассмотреть концепции, имеющие лишь теоретическое представление. Это не займёт много времени, так как в отсутствие интегрирующего критерия оптимизации множества вариантов теорий социально-экономическом развитии наука пока что не сумела предъявить.

3. Эволюция управления монополистическим развитием в рыночной экономике

Буржуазная экономическая наука во второй половине XX века прошла эволюцию от кейнсианства до концепций управления стоимостью бизнеса, а после начала мирового экономического кризиса в 2008 году стала дрейфовать в сторону различных форм концепции устойчивого экономического роста, либо устойчивого развития. Под устойчивостью понимается не бескризисное функционирование, кризисность считается либо следствием неравномерности развития, либо способом урегулирования безнадёжных кредитов^[122]. То есть циклические кризисы перепроизводства представляются необходимым механизмом снятия последствий развития. Иных кризисов, кроме циклических, до сих пор не принято замечать. Под устойчивостью же развития подразумевается экологическая, социальная и экономическая устойчивость.

На пути развёртывания этой идеи хронологически последней концепцией стала так называемая «зелёная экономика». Изо всего множества возможных экологических показателей выбраны некоторые, которые совместно создают видимость более разумного отношения к обмену веществ с природой. Такие, как стремление к максимально возможной переработке отходов (добываем полезные ископаемые не из земли, а из населённых пунктов), минимизация использования ограниченных ресурсов (например, воды), но главное — минимизация выбросов СО₂. Стимулировать все это предполагается ограничением доступа на рынок с помощью дополнительного налогообложения тех производителей, которые не достигают запланированного улучшения по данным показателям. А значит, расширяя доступ к рынку со стороны тех, кто проводит соответствующие программы. Поскольку пионером в этой моде является Евросоюз, Еврокомиссией поставлена задача построить к 2050 году «углеродонейтральную» экономику (то есть с нулевыми итоговыми выбросами СО₂ в атмосферу) и за счёт этого получить конкурентное преимущество перед всеми теми, кто не освоит такие технологии. В результате чего — захватить за счёт этого преимущества мировой рынок. Такой вот глобальный экспансионистский проект. Ничего нового, просто стремление к мировому экономическому господству.

Если смотреть на перечисленные показатели (переработка отходов, минимизация выбросов углерода, экономия физических ресурсов), наша ирония может быть непонятна. Даже с учётом довольно широко обсуждаемого (но не в Еврокомиссии и не в иных институтах, лоббирующих «зелёную» повестку) предположения, что история со значением выбросов углерода является такой же спекуляцией, как история с ограничением выбросов фреона в 1980‑е годы с целью якобы спасти озоновый слой атмосферы (позднее стало известно, что опасные колебания озона имели место в 1970‑х годах и тогда же и завершились. Зато мировой рынок хладагентов для холодильников был перераспределён в пользу компании DuPont. Компания никакой ответственность за одну из крупнейших афер в истории не понесла до сих пор). Что плохого в том, что углерода будет выбрасываться меньше, отходы будут перерабатываться, а вода экономиться? Разве не станет в итоге чище на планете?

У нас есть основания в этом сомневаться. Возьмём вот такую замечательную компанию, как Philip Morris International. Производящую табачные изделия, продаваемые по всей планете. Сколько грязи в лёгких создала за несколько поколений её продукция? Сколько людей прожили меньше и умерли в мучениях от хронической обструкционной болезни лёгких или рака лёгких, гортани, нёба? Скольким людям все это ещё предстоит? Вы думаете, «зелёная повестка» помешает данной славной компании получать прибыль от той же самой продукции? Вы ошибаетесь. Эта компания — уже среди «зелёных хорошистов». Согласно презентации Филип Моррис Россия, 97,5 % отходов их производства перерабатывается, произведены мероприятия, сократившие выбросы углерода при производстве на 753 тонны в год, водопотребление в производстве снижено на 12 844 кубических метра в год^[123].

Такая вот экологически ответственная компания. Пионер углеродонейтральной экономики.

Если же определять результаты буржуазной экономической мысли после Второй Мировой войны по поводу экономического развития в целом, нельзя не заметить по сути метания между принципами «строим локальные максимумы» и «государство, спаси, мы слишком большие, чтобы дать нам умереть». Результат — сохранение и закрепление кризисов как формы существования экономики. Проявление помимо циклических кризисов полного отрыва инструментов финансового капитала от потребностей развития (как социально-экономического, так и узко понимаемого, экономического) и даже воспроизводства промышленности. Вместо развития — перераспределение стоимости путём ограничения доступа к рынку, навязывания необоснованных налогов наподобие трансграничного налога на углеродный след, санкций и контрсанкций.

4. Наследие экономической кибернетики и научной школы стратегического планирования

Экономическая кибернетика фактически началась с работ создателя её инструментария, лауреата премии памяти Нобеля

Л. Канторовича. Речь идёт о постановке и решении транспортной задачи^[124] и создании линейного программирования. По нашему мнению, данная дисциплина не дошла всего одного шага до способности дать действительно надёжный аппарат для организации системы управления экономическим развитием. Двигаясь при этом в совершенно правильном направлении. Хотя её приверженцы считают, что дошла. Сейчас попытаемся объяснить, почему мы с этим не согласны.

Эта дисциплина активно развивалась вплоть до 1990‑х годов, и здесь следует отметить разработки Н. И. Ведуты. Как автор, он прошёл путь от собственно экономической кибернетики — дисциплины, изучающей общественное производство, функционирующее как живой организм, с целью создания автоматизированных систем управления производством^[125] до идеи динамической модели межотраслевого баланса. Что уже относится к новой области знаний, которая им была названа «научная школа стратегического планирования». Поскольку мы уже много раз объясняли необходимость объективного и всеобщего критерия эффективности для построения системы управления, которая защищена от возможности злоупотреблений (то есть подчинения частным интересам), посмотрим, выполняется ли это условие как в экономической кибернетике, так и в научном стратегическом планировании.

В работах по экономической кибернетике единого критерия нет. Ищется оптимальное соотношение между трудом и отдыхом, между потреблением и накоплением, между централизацией в управлении и хозяйственной самостоятельностью. Когда рассматриваются вопросы оптимального регулирования хода производства — сохраняется общематематическая данность того, что здесь можно искать либо заданный выпуск продукции при минимальных затратах, либо максимальный выпуск продукции при ограниченных затратах^[126]. То есть, имеется пространство для управленческого произвола. И из печального исторического опыта нам известно, что, возникнув не встречая сопротивления, произвол будет только нарастать. Значит, экономическая кибернетика сама по себе изначально не гарантировала устойчивости подчинения производства общественным интересам.

Динамическая модель межотраслевого баланса стала обобщающим плодом трудов Н. И. Ведуты. Цитируя её автора, «модель имитирует мультипликативную связь отраслей экономики по образцу механизма свободной конкуренции с включением воздействия государственных приоритетов и рынка для расчёта траектории устойчивого бескризисного развития»^[127]. Механизм свободной конкуренции как образец — это уже настораживает, так как он сам по себе (а не как образец) создаёт локальные максимумы и общую стагнацию, что нам уже известно от Аганбегяна и Багриновского. Но не будем опираться только на эти рассуждения и посмотрим, что автор берёт за критерий эффективности. Ответ на этот вопрос нам дают его следующие слова:

«Затраты живого труда, выраженные в денежной форме … — главный параметр, ограничивающий объёмы производства и определяющий денежную форму и количественную меру всех прочих параметров балансовой модели.

Фонд (объём) заработной платы определяется количеством трудоспособного населения, режимом его использования (время труда, отдыха, учёбы и т. д.), сложившимся уровнем оплаты труда.

Этот параметр не только главный, но и единственный ограничивающий и все прочие ресурсы. Поставки со стороны, как бы их не оценивали, стоят того, что поставлено на сторону»^[128].

Николай Иванович Ведута

Здесь важно не то, что затраты труда берутся в денежной форме. Важно то, что берутся трудовые ресурсы общества в целом. То есть производителей и потребителей вместе. И признаются ограничивающим фактором, причём единственным. То есть, трудовой критерий оптимизации уже задан. Не хватает пары моментов (а пара моментов — это один шаг. Шагают ведь двумя ногами, но по очереди). Во-первых, нет требования создавать общественную экономию труда (ведь можно максимизировать продукт при использовании труда на сто процентов, а можно производить требуемый продукт при минимальных затратах труда). Во-вторых, нет требования превращать сэкономленное рабочее время в свободное. То есть модель остановилась в одном шаге от трудового потребительностоимостного критерия. При этом вместо максимизации превращения рабочего времени в свободное предлагается следование государственными приоритетами, но метод их определения не задан моделью. Значит, ими можно жонглировать, обладая достаточным «аппаратным весом». То есть проблема политического волюнтаризма не снята, как не мог её снять и вычислительный центр Госплана СССР с его прекрасной автоматизированной системой плановых расчётов. Без единого объективного критерия для оптимизации это неизбежно.

Поэтому для нашего предмета основной и очень важной заслугой и наследием научной линии от Леонида Витальевича Канторовича до Николая Ивановича Ведуты мы считаем, что они пришли к модели, в которой необходимо внести лишь одно дополнение. Которое нам также дали в готовом виде Василий Яковлевич Ельмеев и Виктор Георгиевич Долгов, а объяснил их значимость Михаил Васильевич Попов в своих исследованиях противоречий планомерно развивающегося общества — он показал, что бюрократизм, ведомственность и местничество являются закономерно возникающими противоречиями, игнорирование которых приводит к проблемам с планомерным социально-экономическим развитием^[129]. Десятилетия научной работы трёх разных научных школ (экономическойкибернетики, научной школы стратегического планирования и трудовой теории потребительной стоимости) дали нам результат, который позволит выстроить систему управления развитием в общественных интересах.

5. Потребительностоимостной критерий оптимизации — необходимое и достаточное условие развития (цель становится идеей)

Мы начали этот параграф с рассмотрения трёх условий управляемости социально-экономического развития — суверенность, критерий социально-экономического развития, адекватная организационная форма организации авангардных структур развития. Сейчас же, рассмотрев как опыт СССР, так и попытки подступиться к управляемости развития через устойчивый рост, как примеры, в которых могут присутствовать первое и третье условие, но не выполнено второе, можем заключить: именно выбор адекватного критерия эффективности является правильным первым шагом на пути построения системы управления развитием экономики. Об этом свидетельствует имеющийся исторический опыт (в СССР было все, кроме критерия оптимизации — и все было потеряно. На Западе также есть все, но критерии — стоимостные, поэтому все время вместо развития получаем мошеннические схемы, смысл которых в рейдерском захвате рынков — как в случае с «фреоновым» или «углеродонейтральным» сговорами). Об этот свидетельствуют теоретические выкладки (сумма локальных максимумов не даёт общего максимума эффекта). Значит, нужно принимать критерий социальной эффективности как системную цель управления развитием и под неё выстраивать взаимодействие структур развития — уровней управления, институтов развития, финансирующих структур.

Однокритериальная оптимизация (на основе критерия максимизации превращения рабочего времени общества в свободное при обеспечении роста реального благосостояния) — перспективный и единственный известный сейчас метод развития автоматизированной системы плановых расчётов и перехода к планомерному развитию. Даже при отсутствии на момент начала его применения условий суверенности экономики и организационной формы авангардных структур развития они с необходимостью будут довольно быстро найдены. Однокритериальная оптимизация такого рода обеспечит действие закона движения трудовой потребительной стоимости.

Закон движения трудовой потребительной стоимости — планомерное превращение рабочего времени общества в свободное обеспечивает расширенное воспроизводство экономики, основанной на производстве на заказ. Под свободным временем понимается время для свободного развития. Движение измеряется ценой для потребителя, себестоимостью, производительностью труда и созданием необходимых и достаточных условий для свободного развития.

6. Взаимодействие органов государственного управления, институтов развития и финансирующих развитие учреждений на планомерной основе

В главе 2 мы уже описали отраслевые технологические дорожные карты развития (табл. 2) и их предназначение для сборки комплексных проектов, в которых взаимодействуют разработчики инноваций, сфера образования и производственная сфера. Это все финансируется различными институтами развития и финансовыми организациями. Органы государственного управления различных уровней должны также быть участниками стратегических сессий по их составлению и актуализации — во-первых, как финансирующие институты, во-вторых, как заказчики проектов и постановщики задач в рамках решения своих сфер ответственности. Имея целью обеспечить единство государственной политики по развитию, её непротиворечивость, взаимное усиление мер. И — распространение наиболее эффективного организационного опыта максимально широко. Это будет реализация принципа планомерного социально-экономического развития, реализующего потенциал однокритериальной оптимизации. Давайте для примера посмотрим, как формируются национальные цели на высшем уровне — возьмём российские национальные цели до 2030 года, утверждённые летом 2020^[130]:

а) сохранение населения, здоровье и благополучие людей;

б) возможности для самореализации и развития талантов;

в) комфортная и безопасная среда для жизни;

г) достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство;

д) цифровая трансформация экономики.

Критерий общенациональной экономии труда (времени) с переходом этой экономии в свободное время является количественно выразимым, способным играть роль целевой функции по всем пяти этим направлениям. Во всех этих пяти целях результатом движения к ним — какие бы конкретно проекты и мероприятия мы не придумывали в их рамках — все сводится к повышению производительности труда и\или повышению возможностей для развития.

Так, цель (а) — сохранение населения, здоровье, благополучие означает расширенное воспроизводство трудовых ресурсов. То есть измеряется снижением степени их эксплуатации, повышением их производительности. Социальная экономия труда здесь является прямым показателем успеха. Для инвесторов это же означает снижение рисков при организации новых проектов.

Цель (б) — возможности для самореализации — достигается переходом рабочего времени в свободное.

Цель (в) как и (а) относится к расширенному воспроизводству труда и все сказанное относится и сюда.

Цель (г), объединяющая труд в целом и предпринимательство в частности, означает не просто возможности для саморазвития, а их реализацию. То есть это не просто увеличение свободного времени, а ещё и содействие его использования именно как свободного, то есть не праздного. Для этого необходимы соответствующие общественные институты, вовлекающие людей в развитие общества как целого. Для вовлечения нужны ориентиры. От единого критерия эффективности до понимания актуальных целей и задач отраслей и регионов (управленцы и эксперты из разных отраслей это понимание должны совместно достигать через работу над картами развития, все остальные в той или иной степени должны уметь ими пользоваться).

Цель (д) — цифровая трансформация — переводит экономику от смешанной, рыночно-позаказной, ближе к позаказной, повышает производительность труда. Она снижает рабочее время за счёт постепенного ухода от труда по тиражированию материальных благ, увеличивает роль и объём труда творческого, исследовательского и проектировочного, продвигая нас по пути стирания границы между людьми умственного труда и физического, между городом и деревней^[131]. Начинает сильнее проявлять себя новый политэкономический закон, закон социальной экономии труда, а все стоимостные методики обоснования решений постепенно занимают подчинённое положение (применяются в адекватных им сферах применения, а не повсеместно). И национальные цели развития благодаря этому вместо калейдоскопа мероприятий становятся системой целей.

Система целей развития — связанные друг с другом цели, прогресс в любой из которых приводит к общему интегральному прогрессу.

Это даёт нам единую стратегию с пятью направлениями, преследующую комплексную цель и поддающуюся оптимизации на основе математических методов. И цель эту можно выявлять путём сравнения альтернатив по формуле (12), а альтернативы собирать по экономике в целом на основе динамической модели межотраслевого баланса.

Если понимать это внутреннее единство пяти целей через их результат либо в виде экономии труда, либо в виде превращения экономии труда в свободное время, что делает их системой целей, саму эту систему возможно выразить как единую цель, раскрывающуюся в пяти направлениях. Это цель превращения рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов.

Отметим, что в последние 2 десятилетия на уровне международных организаций, таких как Организация объединённых наций, заметно движение в сторону такого понимания общественных целей, хотя до их чёткой и ясной формулировки ещё путь не пройдён. Мы потому и выбрали национальные цели России до 2030 года, поскольку до понимания их системности необходим всего один шаг, выше нами описанный.

Если же говорить о международных актах, сначала это были «Цели тысячелетия», принятые в 2000 году и поставленные на период до 2015 года, позднее на смену им пришла более подробные и менее амбициозные Цели устойчивого развития (ЦУР)^[132] для национальных правительств и рейтинг ESG^[133] для корпоративного уровня. Нужно сказать, на пути от «Целей тысячелетия» к паре ЦУР/ ESG системность была потеряна, количество целей и критериев выросло, зато появились неприкрытые признаки использования ЦУР/ ESG в качестве инструмента необоснованного, волюнтаристского перераспределения ресурсов.

Если «Целей тысячелетия» было восемь^[134], и они были направлены на борьбу с последствиями усиления расслоения общества, а также защиту природы, цели устойчивого развития довели этот посыл до абсурда и приписали человечеству ответственность за такое природное явление, как изменение климата. При этом ESG — рейтинг, состоящий из мозаики экономических, социальных и управленческих показателей для рейтингования корпораций, влияющего на их возможности по привлечению средств в свои проекты развития, стал фактически инструментом квотирования средств финансовых организаций для «зелёных» проектов. Какие проекты могут формально считаться «углеродонейтральными» и «экологически ответственными», мы писали выше, на примере производителей табачных изделий. При этом они получают перед прочими преимущество в финансировании своего развития…

На этом основании в данной работе систему ЦУР/ ESG мы считаем спекулятивной, направленной на создание инструментов для сговора с финансирующими институтами в целях ограничения доступа к отдельным рынкам, а потому направляющей ресурсы человечества вместо развития в распыление и потерю возможностей. Далее мы будем пользоваться как подходящей для планомерного социально-экономического развития системой целей, сформулированной как национальные цели России до 2030 года, в её интегральном выражении: превращение рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов.

7. Превращение самоорганизующегося труда в ведущую силу социально-экономических преобразований

Цель эта должна быть не только задаваемой «сверху», но и быть организующим началом для движения «снизу», становясь плодом самоорганизации. Начиная от сетевого взаимодействия проектных групп на предприятиях, с использованием математической однокритериальной оптимизации, так и плодом взаимодействия самоорганизующегося труда с государственным управлением, с постоянным ростом реального могущества сферы самоуправления.

Изначальный рост этой сферы в рамках инновационных проектов означает гегемонию^[135] самоорганизующегося труда (работы проектных групп на предприятиях и их сетевого взаимодействия) в социально-экономических преобразованиях. Подробнее об этом уровне социально-экономического развития мы говорим в следующем параграфе.

§ 2. Управление превращением рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов

1. Что мы подразумеваем под управлением

Мы только что описали путь к получению системы целей социально-экономического развития, поэтому теперь пора понять, как их достигать. Поэтому и ставиться вопрос об управлении, в нашему случае — управлении превращением рабочего времени общества в свободное для обеспечения всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов (исходя из раскрытия взаимосвязей целей развития общества в прошлом параграфе). Цель всеобщего благосостояния выступает пределом экономии рабочего времени — уровень благосостояния должен не падать, а расти, и благосостояние должно быть всеобщим — то есть выравнивающим стартовые и прочие возможности, а не усиливающим расслоение общества.

Есть как минимум два определения понятия «управление» в широком смысле. Во-первых, подчинение объекта целям субъекта. Но в нашем случае мы исследуем не просто вопросы управления, а вопросы управления социально-экономическим развитием с помощью реализации инновационных проектов. То есть уникальных проектов, которые ранее никто не делал и учиться не у кого. И даже определению их конкретных задач учиться не у кого, и так в каждом проекте. Значит, невозможно составить техническое задание на проект и подобрать исполнителей. Таким образом подчинив команду исполнителей как объект идеологу постановщику задач (заказчику) как субъекту. Получается, целый пласт управленческих практик здесь неприменим. И нужны какие-то специфические методы.

Во-вторых, возможен другой подход к управлению. Поскольку инициаторы инновационных проектов пытаются повысить эффективность той системы, частью которой сами являются (они не знают, что в литературе по управлению это считается «невозможным». И хорошо, что не знают), они могут использовать диалектический подход к управлению. Диалектическое управление — это поддержка прогрессивной тенденции. Мы не тратим ресурсы и время на уничтожение плохого, мы помогаем лучшим, а регрессивным НЕ помогаем. Мы предпринимаем все усилия, чтобы определить прогрессивную тенденцию, понять, кто вносит и/или может внести наибольший вклад в её усиление, и помогаем этим силам, привлекаем как можно больше других сил к сотрудничеству с прогрессивными силами. Кстати, можем заметить, что здесь видна принципиальная ограниченность искусственного интеллекта — в отличие от человеческого разума, он по определению будет всегда подчиняться формальной логике, то есть отбрасывать противоречия как некорректно сформулированные условия задачи. Разум же может разрешать противоречия — то есть использовать их для выхода на более высокие категории (это называется «снимать» противоречие) и находить новые эффективные формы, которые эти противоречия не избегают, а используют для своего основания. Человеческий разум, для которого такие действия недоступны, можно назвать рассудком.

Управление — подчинение движения объекта целям субъекта.

Управление в диалектическом смысле — поддержка прогрессивной тенденции, с использованием внутренних противоречий объекта.

Разум — осмысление противоречий и выход за счёт их разрешения на более высокие категории, явления, законы, понятия. Рассудок — непротиворечивое использование знаний, умений и навыков.

На уровне конкретных проектов это выражается, например, в подходе agile, широко распространившемся в информационных технологиях. При выполнении работы по созданию информационной системы составляется вначале какое-то техническое задание, но при заключении договора (заказчики и исполнители) прекрасно понимают, что по мере выполнения работ окажется, что нужно немного и не то, и не с теми параметрами. В договоре может быть записано «стороны обязуются прилагать все усилия к выполнению технического задания, но по согласованию сторон оно может быть изменено». И эти изменения зачастую появляются на каждом шаге, поэтому конечный продукт обычно очень сильно отличается от изначально задуманного. Что нормально, поскольку любой информационный продукт — это перестройка информационных связей в работающей системе, которую мы понимаем лишь отчасти. И здесь нужен именно диалектический подход к управлению проектом. В то время как «составляем техническое задание и в точности его выполняем» — то есть подчиняем объект целям субъекта — приведёт к созданию системы, которая не нужна, не работает как нужно и чем быстрее будет списана в утиль, тем лучше.

Это, кстати, является системной проблемой для производства программных продуктов по государственному заказу — примеров неудачных проектов здесь масса во многих странах, в том числе США и России. Поскольку подход agile ещё не стал распространённой частью практики государственного заказа.

Если же говорить об управлении не конкретным проектом, а инновационным развитием в целом, напомню, что в третьем параграфе первой главы как прогрессивную тенденцию современности мы определили развитие производства на заказ и стремление к оптимизации работы экономических систем как целого (в том числе во всех видах проектов, которые создают экономию для потребителя). Возможности для такого рода проектов и следует выявлять и помогать реализовывать в национальных и региональных стратегиях и планах развития.

Теперь же нужно понять, как от системы целей приходить к локальным задачам, применяя диалектическое понимание управления.

2. От системы целей — к локальным задачам

Если в прошлом параграфе мы обосновали, что движение к превращению рабочего времени в свободное позволяет создать непротиворечивые и взаимообуславливающие цели общества, образующие систему управления развитием, теперь нам нужно объяснить, как следует эту комплексную сложную цель раскрывать на более низких уровнях как задачи. То есть, в чем состоит управленческая часть системы развития.

В системе, управляемой на показателях рентабельности (стоимостных), на самом деле именно время является натуральным показателем для выбора путей развития. Производительность труда также повышается, то есть экономится время у производителя. Но только у производителя. Системоорганизующим основанием является средняя норма прибыли плюс отраслевые премии за риск, и владельцы ресурсов, стремясь каждый к своим локальным максимумам эффективности, перемещают их в более прибыльные сектора. Каждый в меру своей информированности о возможностях и рисках, с разной степенью успешности и завися от разных локальных факторов. Поэтому система периодически переживает кризисы.

Мы же говорим о том, что в условиях государственно-монополистического капитализма и замещения рынка рабочей силы монополистическим поставщиком трудовых ресурсов развитие планомерности даёт возможность стремиться не к локальной, а к общей экономии труда, включая труд всех видов потребителей, и использовать эту экономию труда для свободного целесообразного развития. Целью при этом являются общие цели, которыми могут быть национальные приоритеты. Образующие систему взаимо-поддерживающих целей.

Поэтому начнём с того, откуда вообще могут появляться адекватные локальные задачи, вместе обеспечивающие достижение системы целей. Затем посмотрим, как следует организовывать распространение и использование знаний для их решения. Ну и как под эти задачи и команды, обладающие адекватными им знаниями, должны формироваться структуры — от авангардных структур развития до всех ими ведомых.

В настоящий момент происходит очередная смена технологического уклада. Прежде всего это влияет на процессы тиражирования материальных и нематериальных благ. Если в первой главе мы упоминали, что за счёт почти нулевой стоимости копирования информационных продуктов в новой экономике перестают работать такие законы, как закон стоимости (распределение благ по труду производителя), так и закон предельной полезности (производство благ по предельным издержкам производителя), — ведь появляется возможность тиражирования с нулевыми издержками — сейчас пора отметить, что это начинает касаться и материальных благ. Технология 3D-печати дешевеет, а сфера её применения растёт. Проектирование и организация логистики станут основными занятиями вместо работы на заводском конвейере, но это многократно повысит запрос не просто на высокую квалификацию, а на обучение, переобучение и командную работу этих новых производителей. Интернет вещей стремительно сократит затраты времени людей на бытовые работы, зато повысит необходимость обдуманно относиться к своему потреблению — собственные закупки из рутинных занятий станут планированием быта и образа жизни. Регионы станут цифровыми экосистемами, работающими на основе больших данных, а задачей людей станет осмысленное задание этим системам приоритетов в натуральном выражении. То есть достижение экономии рабочего времени и её превращение в свободное станет условием нормального вхождения в формирующийся мир.

Людей сейчас пугают некоторые визионеры, строящие сценарии будущего без понимания смены политэкономических законов, что якобы труд людей станет не нужен, поэтому сильные мира сего начнут сокращать население, поддавшись мальтузианским страхам. Но ведь в той же мере станет «не нужен» и капитал. Высокоорганизованный целесообразный труд, включающий собственную подготовку и воспроизводство — вот что становится в XXI веке основным ресурсом. А не накопленные права собственности на активы устаревающих отраслей. Не стоить забывать, что капитал — это накопленный труд, результат которого вовлечён в хозяйственные отношения как самовозрастающая стоимость. Невозможно обесценить за счёт резкого удешевления тиражирования живой труд, не обесценив накопленный. Не только трудящиеся в этом случае под угрозой, но и большинство капиталистов из устаревающих отраслей.

Передовые технологические корпорации уже сейчас двигаются в направлении цифровой трансформации. Это означает, что они больше стремятся к контролю в проектировании и привлечении талантов, чем к производству прибыли за счёт эксплуатации труда рабочих. Они ещё не перешли от стратегии «пылесоса» в отношении талантов к стратегии планомерного развития и воспроизводства квалифицированного труда. Это показывает, что на изменения в производительных силах они пока что больше реагируют стихийно, чем осознанно. Старая практика постановки и реализации КПЭ (ключевые показатели эффективности — числовые показатели деятельности, которые помогают измерить степень достижения целей или оптимальности процесса, а именно: результативность и эффективность) все ещё отражает стремление к стоимостным показателям, то есть к локальным максимумам. А в новом укладе нужно формировать экосистемы данных, то есть ставить как минимум региональные задачи.

Такие задачи, по нашему мнению, могут ставиться и решаться при условии взаимодействия трёх уровней системы. Во-первых, инициативных людей «снизу». Во-вторых, научных консультантов, соединяющих естественное стремление к развитию с системой знаний. В-третьих, органов государственной власти, причём всех её уровней.

Для первого все чаще корпорации запускают корпоративные акселераторы для стартапов. Первоначальной мотивацией выступало стандартное желание сэкономить на собственных R&D, поскольку обычно инициаторами проектов могут быть как сотрудники компании, так и внешние поставщики решений — из университетской или академической среды, из малого и среднего высокотехнологичного бизнеса. Второй мотивацией было удержание собственных амбициозных сотрудников, которым не имелось возможности предоставить возможности для карьеры, но работы над собственным проектом по крайней мере удерживала перспективных людей в орбите интересов компании. Мы же видим эти два момента лишь разумными, но не главными преимуществами данной практики. Главное — это постоянная работа над осмыслением путей улучшения бизнес-процессов компании, её продуктов, осмыслением интересов потребителей компании. Причём с пониманием практики данной компании. И если этот процесс станет не периодическим занятием, а постоянным, станет частью корпоративной культуры, рост эффективности неизбежно перекроет два вышеупомянутых преимущества от акселерации. Насколько таланты станут востребованы, настолько они и проявят себя.

Для научной поддержки этого необходимо научно-техническое планирование в компании. В нормальной ситуации любая технологическая корпорация имеет свой научно-технический совет, его разумно усиливать за счёт взаимодействия с экспертами из академической и университетской сред. Инновационная стратегия компании должна быть источником первичной информации для всех инициаторов проектов об актуальных задачах и проблемах компании.

Для взаимодействия с государством нужны прежде всего те представителя различных уровней государственной власти, которые отвечают за натуральные показатели общественных благ, чьё наличие необходимо в регионе. Сколько обслуживать километров дорог. Сколько должно быть, с учётом населения и его разбросанности, койко-мест в инфекционных больницах, и какое количество медицинского персонала и оборудования этому соответствует. И чего не хватает и в обозримом периоде не будет хватать в силу ресурсных ограничений.

Вот эта информация и нужна тем самым инициативным людям, которые будут предлагать нетривиальные решения, а научная экспертиза должна их направлять\дополнять\объяснять наивность или поддерживать.

Построение такой акселерационной системы, основанной на выявлении актуальных задач, как нам представляется, можно разбить на несколько шагов. И цель такой системы — создать условия для свободного развития каждого члена общества через участие в решении общественных задач. Понимая управление диалектически, то есть как поддержку прогрессивной тенденции, в вопросе управления превращением рабочего времени в свободное, прогрессивной тенденцией мы видим переход от скупки талантов к широкому вовлечению людей в инновационное развитие. К творчеству масс.

3. Вовлечение в инновационное развитие

Во-первых, поскольку мы призываем строить корпоративные акселераторы, взаимодействующие с государством как поставщиком общественных благ и наукой как поддерживающей системой, нужно учесть, что концепции конкретных корпоративных акселераторов могут быть разными. Поскольку акцент возможен на разных типах целей:

— информирование стейкхолдеров о перспективах развития бизнеса компании. Поскольку акселерация включает в себя в том числе публичную активность (набор проектов, демонстрация презентаций перед экспертами и инвесторами по итогам акселерации), сам процесс является важным средством коммуникации с обществом;

— техноскаутинг, то есть выявление перспективных идей, приводящих к созданию технологий, кратно повышающих эффективность бизнеса. Это могут быть как создание новых продуктов для потребителей, так и способы создания экономии для потребителя, трансформация бизнес-процессов, усиление коммуникаций с потребителем;

— построение экосистемы. Ранее упомянутый интернет вещей является хорошим примером. Допустим, технологическая монополия предлагает свою систему «умного дома», «умного города», а стартапы предлагают свои датчики, устройства и иные продукты, которые могли были бы там применены. То есть монополия создаёт область применения, стартапы её заполняют;

— поиск внешних команд. Поскольку инновационное развитие периодически востребует привлечения партнёров, которые просто не могут существовать в силу сложившейся организационной культуры компании, акселерационная деятельность с привлечением внешних проектов даёт возможность привлекать не конкретных специалистов с рынка труда, а команды с их уникальной внутренней культурой. Как витамины;

— реализация накопленного компанией бэкграунда, то есть нереализованного интеллектуального задела. Являющегося ноу- хау, либо защищённого патентами, либо просто являющегося элементом культуры компании.

Из сказанного видно, что для каких-то целей важнее привлечение команд извне, для каких-то — из недр самой компании. При построении акселерационного процесса следует оценить, какие виды целей преследуются, и исходя из них выстраивать политику привлечения проектов. Иными словами — кого мы зовём и какие сообщения и лозунги для этого формулируем?

Во-вторых, определив суть решаемых акселератором задач, следует понять, с кем мы конкурируем за сильные команды и таланты. Их всегда не хватает. Существуют другие корпорации и государства, которые ведут похожую активность. И следует понимать, с чем сравнивается наше предложение. Есть ли возможность перенять какие-то практики самой акселерации? Есть ли возможность сотрудничать в этой сфере? Есть ли возможность оценить степень успешности чужих программ? Есть ли отрасли, в которых такая практика сильно распространена, и отрасли консервативные, не практикующие акселерацию и вообще управление знаниями, и почему они себя могут так вести?

В-третьих, нужно выбрать критерии оценки как для отбора проектов, так и для успешности работы над ними. Обычно принято говорить о том, что стартап может быть либо перепродан, либо встроен в корпорацию через пилотные линии производства и повысить эффективность её работы. Оба эти подхода — стандартные стоимостные (считается потенциальная прибыль производителя, а не экономия для потребителя за вычетом затрат производителя). Мы же, поскольку говорим о сотрудничестве корпораций, науки и государства, указываем также на возможность оценки по трудовому потребительностоимостному критерию, выраженному в формуле (12). Поскольку сотрудничество с государством даёт возможность не только создать общественную экономию, но и обеспечить получение корпорацией адекватного вознаграждения за неё.

В-четвёртых, необходимо обеспечить коммуникацию акселерационной системы не только с научно-техническими структурами корпорации и их внешними академическими и вузовскими партнёрами, но и с топ-менеджментом, и со стратегами. Причём последние должны не только предоставлять прогнозы и возможные сценарии развития отраслей, но и получать информацию от команд стартапов о возможных коренных изменениях в производственных отношениях общества. Например, сейчас необходимостью в любой стране считается наличие антимонопольной политики. Мы в этой работе показываем, что монополии нужно не ограничивать, а развивать на основе сложного многоуровневого партнёрства. Это — новое понимание, в стандартных стратегиях не закладываемое. И оно исходит из понимания сути новой экономики, в которой тиражирование изделий перестаёт быть «узким местом». А монополия становится естественной, поскольку адаптация под конкретные местные условия станет уникальной задачей, и в другом месте понадобится другая адаптация. И все это обусловлено развитием техники.

Также следует включить в организационную команду акселератора представителей подразделений, в которых возможно создание пилотных линий новых производств.

В-пятых, после решения четырёх предшествующих задач, имея концепцию акселератора, понимая с кем приходится конкурировать, модель оценки для отбора и проектов и работы над ними, сформировав команду акселератора и её коммуникации с внутрикорпоративными партнёрами, внешними партнёрами и государством, нужно выбрать адекватные каналы информирования потенциальных участников отбора обо всем этом. Многие стартапы переходят из акселератора в акселератор, просто наудачу. Поэтому точно сформулированные критерии отбора и адекватные каналы распространения сообщения о них сэкономят много сил.

Самым тонким моментом во всей деятельности, касающейся акселерации инновационных проектов, скорее всего является все то, что приводит к образованию команды. Все хотели бы иметь дело с уже сформированными эффективными командами, которые сработались и их нужно только вооружить какими-то недостающими компетенциями и помочь создать минимально жизнеспособный продукт.

Поскольку речь идёт о естественном процессе, наподобие создания семьи, мы не можем предписать рецепт. Ведь даже совместное прошлое, например, служба в армии, не даёт само по себе никаких гарантий успеха в работе над инновационным проектом. Но существует давно замеченная закономерность любого вида конкуренции — от войн до спорта и науки — порядок бьёт класс. Найти этот порядок (организационную форму), адекватный эпохе и конкретным местным условиям, можно лишь опытным путём.

Приведём здесь опыт, наработанный в ходе начавшегося в 2020 году в России национального проекта «Производительность труда». Он основан в том числе на внедрении подхода бережливого производства на средних предприятиях российской промышленности. Одним из способов стало использование так называемой «Фабрики процессов» в Ленинградской области. Вот что говорит об этом руководитель Регионального центра компетенций Ленобласти Виталий Теребов^[136]:

«Фабрикой процессов называется учебно-производственная площадка, на которой участники рабочих групп предприятий учатся пользоваться инструментами “бережливого производства” и тут же внедряют их в практику. Тренируются они на сборке пульта управления регулятора давления газа, эта производственная единица используется на всех фабриках, запущенных в рамках нацпроекта. За смену длительностью 20 минут “бригада” должна выпустить десять изделий с заданными параметрами. В процессе участники команды начинают самостоятельно вырабатывать решения обнаруженных проблем. И наглядно видят, как устранение потерь влияет на финансовую модель предприятия. Отработать необходимо три смены, после каждой мы оцениваем себестоимость продукции и изменение результатов. Иногда разница в себестоимости между первой и третьей сменами снижается в три-четыре раза. Очень важно при этом, что все решает команда — а мы всего лишь учим и направляем.

Обучение рассчитано в первую очередь на членов рабочей группы, то есть тех, кто непосредственно будет менять принципы производства на предприятии. Как правило, это руководители среднего звена, хотя иногда принимает участие и топ-менеджмент. Для них такое обучение очень наглядно, когда из-за сокращения одной логистической цепочки становится очевидна значительная выгода».

Отметим: приобретя навык оптимизации, команды применяют его на своих производственных процессах, причём оптимизируя их как по себестоимости, так и по предотвращению потерь времени. Данный проект («Фабрика процессов») действует как подразделение Кировского политехнического техникума (г. Кировск, Ленобласть), то есть учреждения среднего профессионального образования. Если же говорить и системе высшего образования, современный университет, по нашему мнению, способен стать экосистемой формирования команд с навыками бережливого производства. Для успешной реализации проекта нужно, чтобы будущие члены команды имели достаточно длительный опыт взаимодействия, позволяющий снять проблемы в межличностных коммуникациях. Совместное обучение, как правило, это и даёт. Но в команде нужны разные специалисты, поэтому важны междисциплинарные обучающие программы.

Скажем, студенты технических специальностей сейчас совместно с экономистами и маркетологами изучают проектный менеджмент. Могут быть и другие направления междисциплинарного обучения.

Сам процесс такого смешенного обучения имеет свою специфику. Программистов учат не так, как экономистов. Поэтому междисциплинарный курс должен преподносить знания как-то по-третьему, чтобы эти два разных потока студентов были в равном положении — чтобы обе категории сталкивались с чем-то новым, для понимания чего следует приложить усилия, и обращались друг к другу за помощью. То есть междисциплинарный курс должен быть организован не преподавателями-экономистами, и не преподавателями-программистами.

Можно предположить в качестве рабочей гипотезы для практической реализации этих идей, что в преподавании междисциплинарного курса должны быть заняты те специалисты, которые в акселераторе выступают в качестве наставников и менторов — практикующие эксперты.

Таким образом, описывая условия успешного построения акселерационной системы, адекватной вызовам нашей эпохи, мы постепенно от корпораций как постановщиков задач перешли к образовательной сфере как месту сборки будущих команд, которые эти задачи решат. Надо заметить — мы не считаем, что университеты могут самостоятельно исполнять эту функцию. Необходимо сотрудничество с передовыми исследовательскими центрами, которые через свои базовые кафедры подключали бы наиболее перспективных студентов к работе на передовых рубежах генерации новых научных знаний. Есть такое понятие — «третья функция университетов». Помимо образования и отчасти научных исследований (первые две функции) вузы должны развивать социальную активность (от волонтерства до пропаганды предпринимательства) в интересах развития своих регионов. Подключать молодёжь к актуальной региональной повестке. Мы убеждены, что данную «третью» функцию, как и «вторую», университеты в состоянии эффективно выполнять при условии сотрудничества с передовыми исследовательскими государственными и корпоративными центрами. Через систему базовых кафедр и совместных программ стажировки и исследований.

То есть полноценная система акселерации требует взаимодействия корпораций, университетов, исследовательских центров под контролем государства^[137]. Это позволит как провозглашать, так и пропагандировать инновационное развитие, создавая возможности для подключения к нему талантов и сильных команд буквально в процессе их зарождения. Задача здесь состоит в том, чтобы не только привлекать, но и выращивать команды для решения предлагаемых им актуальных задач развития.

Теперь мы должны объяснить, какое содержание обучения на междисциплинарных курсах требуется для выращивания сильных команд.

4. Содержание междисциплинарных курсов

Наш критерий эффективности социально-экономического развития, выраженный формулой (12), даёт возможность выбирать проекты и составлять программы развития, которые возможно оптимизировать на основе объективного показателя — времени. При этом любой проект основан на квалификации разных специалистов — технических, экономических, гуманитарных. Все они способны понять, что такое параметр «время», и обсудить между собой пути сокращения его потерь — освещая проблемную область каждый со своей стороны.

Для этого нужно, во-первых, их всех приучать к использованию данного показателя как универсального, во-вторых, к тому, что данное понятие, являясь атрибутом материи^[138], является атрибутом всех форм её движения — математической, физической, химической, биологической и социальной формы движения материи. То есть это измерение связывает воедино всю науку, делая её не кучей книг с рецептами, а системой знаний и смыслов.

И эти вещи должны на базовом уровне объясняться на междисциплинарных курсах философами. Но поскольку уровень практического использования философии в наши дни низок, это все должно приводить не к заучиванию категорий для сдачи на зачёте, а к осознанию — почему вообще студенты разных профилей могут и должны создавать команды проектов. Что именно их разносторонность — шанс увидеть путь решения проблемы, который другие не видят. А использование времени как критерия оптимизации — способ находить взаимопонимание между специальностями.

Вспомним обоснованные нами в пункте 4 параграфа 5 второй главы принципы управления авангардными структурами развития, которые в разных экономических системах и разные эпохи принимают разные формы — от стартапов до отраслевых НИИ. Ведь очевидно, что поскольку мы задаёмся задачей выращивания сильных команд, мы тем самым пытаемся вырастить эти авангардные структуры — какую бы форму они не принимали в соответствующую эпоху. А если мы рассматриваем междисциплинарные курсы как гипотетическое место их первоначального зарождения, содержание этих курсов должно в том числе раскрывать эти принципы, делать их частью культуры работы для обучающихся. Напомним эти принципы:

1. Согласование принципиальных решений всей командой. На стадии обсуждения — дискуссия, выявление лучшего решения. Затем — совместное согласованное исполнение, дисциплина;

2. Право на отзыв руководителя командой;

3. Отсутствие дополнительных преференций в части вознаграждения управленцам;

4. Вознаграждение зависит от результата — как личного, так и командного (премии состоят из двух частей — за личную результативность и доля от общей премии, зависящей от результативности всей команды).

Что нужно для освоения первого принципа? Чтобы принимать согласованное решение на основе открытой дискуссии, а затем дисциплинированно его исполнять, нужна дискуссионная практика и отказ от поощрения «парных взаимодействий» (когда есть возможность в дискуссии промолчать, а затем вступить с кем-то отдельным в сговор). Такая практика может приобретаться в курсах, построенных на игротехниках — когда есть задача, которую нужно командой решить, и тут же выполнить решение. Преподаватель при этом должен не только давать знания, но и быть медиатором, помогая командам налаживать внутренние и внешние коммуникации.

Этот же принцип будет лучше усвоен при работе с сетями наставников, прежде всего из корпоративных акселераторов, базовых кафедр и прочих постановщиков реальных задач. Базовые педагогические знания и навыки помогут практикующим экспертам лучше выполнять эту роль. Значит, междисциплинарное обучение должно включать в себя также и дополнительную подготовку по наставничеству для партнёров из числа экспертов.

Как можно усилить вероятность реализации второго принципа? Речь идёт о контроле руководителя со стороны команды, этакий «рабочий контроль» на микроуровне. Хотя правильнее сказать, что речь идёт не о контроле, а о поддержке взаимопонимания. Взаимной прозрачности целей и мотивов. Значит, нужно понимать чисто управленческие задачи, их проблемы и особенности. Значит, базовые управленческие функции, такие как целеполагание, планирование, оценка затрат, бюджетирование, разработка стратегии, оценка эффективности, управление проектами, маркетинг — должны быть разъяснены и усвоены в ходе междисциплинарного обучения.

Сюда же относятся отраслевые знания о потребительных стоимостях, производимых отраслью производства, к которой относятся студенты техническогопрофиля на данном междисциплинарном потоке. То есть о ценности продукта для потребителя. Это уже необходимо для усиления студентов-экономистов и управленцев. Причём студенты технических специализаций могли бы здесь быть наставниками, так как нет лучше способа самому усвоить предмет, как объяснив его другому, причём твоему сверстнику. Это также может посодействовать атмосфере командообразования^[139]. Команды должны понимать, какие именно их отрасли производят потребительные стоимости и в чем их реальная ценность. Это поможет продвинуться в понимании своей роли для перспектив развития предприятий и отраслей.

Третий принцип основан не на обучении. А сам по себе подчеркивает, что лучший результат достигается тогда, когда от каждого вносится вклад в результат по способностям, а вознаграждение не превозносит управленческую функцию над чаще всего более сложными техническими специальностями.

Четвёртый принцип направлен на долгосрочный эффект, выходящий за рамки небольших проектов студентов. Он для тех команд, которые продолжили свою работу за пределами обучения. Но на стадии обучения для его усвоения сильно помогут знания о расходах, затратах и издержках. Это тот момент, когда студенты-экономисты помогут уже техническим товарищам по команде. И выступят здесь наставниками. Основы знаний по экономике помогут членам команды лучше понимать, как оценивать эффективность действий друг друга. В том числе трудовой потребительностоимостной критерий эффективности.

Как видим, в междисциплинарном обучении, независимо от профиля — технического или экономического — каждый имеет шанс стать наставником. Это не способ научиться чему-то неизвестно для чего, а способ сделать проект своей команды более эффективным. А наставничеству, как элементу педагогики, нужно учить. Значит, вышеупомянутая подготовка по наставничеству должна распространяться ещё и на студентов, а не только внешних экспертов. И они могут проходить её вместе. Все это должно в конечном итоге создать культуру и практику свободной бескорыстной взаимопомощи в развитии и решении командных задач. В такой атмосфере возможно ожидать массового командообразования в интересах решения актуальных социально-экономических задач.

5. Межотраслевая система управления знаниями

Итак, наша задача — соединить командообразование в рамках учебных междисциплинарных мероприятий с актуальными социально-экономическими задачами, которые ставятся корпорациями через корпоративные акселераторы в рамках набора команд для их решения в ходе междисциплинарного обучения. Также задачи могут ставиться через корпоративное волонтерство (наставничество в профессиональных образовательных учреждениях). А передовые исследовательские центры через свои базовые кафедры также участвуют в этом процессе, что даёт возможность отсеивать чрезмерно наивные проекты студентов и выводить прикладные местные задачи корпораций на уровень использования результатов передовой науки. И вообще науки как системы генерации и трансфера объективных знаний. Замыкающей частью процесса является сетевое взаимодействие экспертной сети с послепроектными группами на предприятиях (понятие введено в пункте 5 параграфа 5 главы 2), которые обеспечивают устойчивость достигнутых результатов для уже внедрённых инноваций в корпорациях, на стадии эксплуатации новых бизнес-процессов.

Систему, в которой передовые исследовательские центры через свои базовые кафедры в университетах, корпорации через свои акселераторы, корпоративные университеты и волонтерство (наставничество), вузы через свои междисциплинарные программы и государство через свои агентства и институты по развитию экономики всех уровней (национальные, региональные и иные), с подключением местных сообществ (деловых и иных) организуют своё планомерное взаимодействие, мы назовём межотраслевой системой управления знаниями (МОСУЗ).

МОСУЗ не является механизмом поддержки развития, не является инфраструктурой, не является социальной или образовательной экосистемой. Она является медиатором, помогающим вовлекать практические знания большого количества людей в решение практических задач и за счёт этого развивать общество и саму систему знаний. Подобно социальным экосистемам, данная система опирается на разнообразие человеческих способностей и знаний, а обмен знаниями даёт нам многократно используемый ресурс. Но упор именно на знаниях как на сохраняемом ресурсе делает её выше понятия «социальная экосистема». Ведь социальной экосистемой является и муравейник. Мы же делаем многократно используемым ресурсом чисто человеческое — знания, их приобретение и использование. Причём использование в чисто человеческом занятии — в производстве благ с помощью техники. Для определения этого «чисто человеческого» мы опираемся на определение человека по Э. В. Ильенкову: «Человек есть существо, производящее орудия труда»^[140].

То есть, мы говорим о планомерном взаимодействии всех перечисленных в определении МОСУЗ, данном выше, сторон, подразумевающим регулярную практику составления и актуализации технологических дорожных карт развития, привлечения команд инициативных проектов к их реализации, постоянном выявлении носителей актуальных для этого знаний и мероприятий по их распространению. И если планомерный характер этого взаимодействия выражается в практике дорожных карт и согласования стратегий, то сетевой характер выражается в многоуровневой и многомерной практике наставничества — причём наставники и наставляемые могут периодически меняться ролями (как в примере со студентами разных профилей в междисциплинарном обучении). В этих двух характеристиках (планомерность и сетевой характер) выражается межотраслевой характер (даже межсекторальный, так как образование, науки и индустрия относятся к разным секторам экономики). Почему это названо ещё и системой управления знаниями?

Системы управления знаниями (СУЗ) на уровне предприятий нацелены на то, что не только знания, заключённые в литературе и технической документации предприятия должны использоваться как актив, но и знания каждого работника не должны пропадать. Поэтому построение таких корпоративных систем основано на выявлении носителей актуальных знаний, а также выявлении фактически исполняющих роль наставников (даже не имеющих такой формальной задачи). Их пересечение рассматриваются как потенциальные центры кристаллизации корпоративной СУЗ, а затем изыскиваются способы усиления их воздействия на часть коллектива, этими процессами на затронутую. Постепенно распространяется меритократический принцип, когда людям даётся возможность проявить себя как носителей и распространителей полезных знаний, а затем получить адекватное вознаграждение.

При этом в развивающейся современной СУЗ эту оценку начинают давать в том числе коллективы, затем прежде всего коллективы, и именно это есть основа «горизонтальной карьеры»^[141]. Это есть современная форма развития самоуправления труда за счёт его участия в развитии компании.

Предлагаемая нами система потому и названа МОСУЗ, что включает уже различные сектора и отрасли в социально-экономическое развитие, а поскольку она не сможет функционировать без многоуровневого и многослойного наставничества, она предоставит массу возможностей для горизонтальной карьеры отдельным специалистам из разных секторов, которые они не могут получить в рамках своих компаний и учреждений. Также, она предоставит самим трудовым коллективам, если у них есть СУЗ, интегрировать её в более эффективную экосистему, в которой частная корпоративная СУЗ только усилится. Мы считаем, все сказанное даёт достаточно оснований ввести МОСУЗ как новый термин.

Межотраслевая система управления знаниями (МОСУЗ) — систему, в которой передовые исследовательские центры через свои базовые кафедры в университетах, корпорации через свои акселераторы, корпоративные университеты и волонтерство (наставничество), вузы через свои междисциплинарные программы и государство через свои агентства и институты по развитию экономики всех уровней (национальные, региональные и иные), с подключением местных сообществ (деловых и иных) организуют своё планомерное взаимодействие. Работает как медиатор.

В главе 2 нами был использован термин «совокупный работник» (по К. Марксу) как общественный субъект, чьи объективные интересы состоят в достижении социальной экономии труда и превращении рабочего времени в свободное (по формуле (12)). Теперь отметим, что МОСУЗ мы видим как систему организации деятельности этого субъекта для реализации своих интересов. «Как метод движения от субъекта-в-себе к субъекту-для-себя.

Субъект-в-себе: (здесь) потенциальный общественный институт.

Субъект-для-себя: (здесь) общественный институт, осознающий свои интересы и реализующий их.»

Постоянная поддержка инициатив «снизу», их квалифицированная поддержка дополнительным профессиональным образованием и иным организационным содействием в их реализации, применение экономического стимулирования участия в инновационных проектов — все это должно постепенно нарастить критическую массу хороших проектов, которые при этом внедряются — и в этом состоит содержание работы МОСУЗ по управлению превращением рабочего времени общества в свободное для достижения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов. Среди последствий общество получит стимулирование обучения в течение всей жизни и применения знаний. Другим интересным следствием станет растущее овладение практиками коллективных решений — поскольку «горизонтальная карьера» без этого немыслима. Ведь её смысл состоит в повышении общественного статуса не за счёт управленческой карьеры, но при этом — с вполне материальными вознаграждениями, соответствующими этому возрастающему статусу. Предположим, что эта практика будет прививаться как через игровые формы наподобие «командообразования» (когда его пытаются подтолкнуть на специальных мероприятиях по специализированным технологиям), так и через рост популярности идеи практической меритократии^[142], основанной на участии в принятии кадровых решений трудовыми коллективами. Ведь если коллектив понимает, что эффективность его работы влияет на вознаграждение каждого, постепенно привычкой станет продвигать на каждое место (не только управленческое) того, кто всем вместе принесёт максимальный результат. Постепенно такая практика превратит каждого отдельного работника из продавца своей рабочей силы на рынке труда в осознанного соучастника развития сложного позаказного производства, что и требуется в нашу эпоху. И это будет означать уже преобразование трудовых отношений в сторону содействия монополистическому развитию позаказной экономики за счёт его соединения с интересами всего общества и каждого его члена.

Планомерность, основанная на согласованности стратегий отраслей и секторов и сетевом характере взаимодействия на индивидуальном уровне, реализованная в форме МОСУЗ — все это позволит ставить и достигать цели развития, оптимизируемые с помощью критерия социальной экономии труда и её превращения в свободное время, не отвлекаясь на несистемные методы целеполагания (как в «зелёной экономике»), не способные видеть своё воздействие на эффективность экономики в целом, а значит — способные по большей части лишь перераспределять прибавочный продукт под объективно необоснованными поводами.

Конечно же, таким образом организованное развитие со временем приведёт и к изменениям в формах субъектов хозяйственной деятельности. В сторону развития и усиления монополизма.

6. Преобразование трудовых отношений для подчинения монополистического развития интересам общества и каждого человека

Это возможно уже при наличии критической массы трудовых коллективов, реально участвующих в управлении — с помощью принципов «плоской организации» или других, позволяющих обеспечивать адекватную работу компании в условиях усложняющегося позаказного производства (что делает гибкость реагирования на запросы фактором успеха, а плоская организация — не что иное, как организация, работающая по принципам agile). Организации в них реально работающих профсоюзов недостаточно, так как они склонны к замыканию на чисто экономических интересах конкретного коллектива, не принимая участия в совершенствовании управления. Прогресс же сейчас зависит перехода к гибким подходам в работе с клиентами, возрождению понятия «горизонтальной карьеры», снижению иерархичности. Как минимум, все это полностью относится к передовым высокотехнологичным отраслям. Прочие же отрасли будут зависеть от передовых — передовые будут определять возможность доступа на трансформирующиеся в систему планомерной работы на заказ рынки. Нужно представительство работников в управленческих органах монополий, поначалу — для повышения эффективности внедрения инноваций (в чем заинтересованы собственники монополий), а затем — для использования всех возможностей перераспределения прибавочного продукта от инноваций в пользу работников и перехода рабочего времени в свободное (в чем заинтересовано общество в целом, а проводником этой идеи должна стать МОСУЗ).

Поэтому мы и говорим о преобразовании трудовых отношений. Если в рыночной экономике это отношения по поводу продажи рабочей силы (в которой работники конкурируют друг с другом, как и производители конкурируют за лучших работников), в экономике производства на заказ расширенное воспроизводство работников является частью этого планомерного позаказного производства.

Межотраслевая система управления знаниями здесь становится необходимым условием успеха. Она займёт в позаказной экономике то место, которое в старой, рыночной, играет инновационная система, работающая на основе отбора проектов по стоимостным показателям и перераспределяющая в их пользу инвестиции. МОСУЗ сможет работать на основе более полной системы трудовых потребительностоимостных показателей, использующих объективные временные характеристики влияния проектов на экономику. Вместо спекулятивного «ценового механизма», являющегося абстракцией, уравнивающей несравнимое.

И когда такая система заработает, она начнёт выявлять массу ограничений для реализации крайне необходимых обществу инновационных проектов из-за хозяйственной обособленности предприятий, управляющихся на принципах стремления к частной прибыли (то есть к эффективности при её стоимостной оценке). Эти ограничения чувствуются уже и сейчас, но сейчас нет субъекта, способного выявить реальный масштаб проблем и постоянных бессмысленных потерь общества от использования абстрактных стоимостных показателей эффективности. Гибко управляемые организации и их сетевое взаимодействие образуют такой субъект, названный нами МОСУЗ.

7. Государственная собственность — логичная первоочерёдная область применения трудовой потребительностоимостной методологии

Нетрудно заметить, что возможности по формированию инновационных проектов и концентрации ресурсов для них, если мы используем принцип создания социальной экономии труда и её превращению в свободное время, тем больше, чем крупнее монополия, в которой мы работаем. Причины разобраны в главе 2. Мы получаем возможность за счёт единой собственности создавать эффект во многих местах, а вознаграждение инноваторов перераспределять в их пользу внутри единой системы. Следовательно, общественный субъект, организованный как МОСУЗ, заинтересован в первую очередь сконцентрировать свои усилия на самом крупном секторе большинства производящих высокие технологии экономик. Речь идёт о государственном секторе народного хозяйства.

Подробнее об этом мы рассказываем в заключающей, четвёртой главе настоящей работы. Здесь же, чтобы завершить параграф об управлении превращением рабочего времени в свободное, укажем лишь основные реперные точки, чтобы пояснить наше видение распространения нового вида хозяйственных отношений по экономике в целом. Распространения планомерного позаказного производства, замещающего рыночные отношения там, где оно эффективнее с точки зрения общих социально-экономических интересов. Мы берём для иллюстрации российский госсектор.

Государственный сектор экономики в России представлен прежде всего государственными корпорациями. Зачастую они представляют из себя не более чем держателей пакетов акций предприятий той или иной стратегической отрасли, причём эти пакеты бывают как стопроцентные, так и миноритарные. То есть, это могут быть довольно рыхлые объединения. Но в любом случае, их объединяют единые технологические цепочки. Следовательно, именно инновационные проекты должны быть наиболее удобным инструментом преобразования управления госкорпорациями. Независимо от источников вложений — они могут быть и частными, госкорпорации обычно контролируют сферу применения внедряемых разработок. И им достаточно перейти от оценки проектов по объёму выручки и содержащейся в ней прибыли к объёму экономии, создаваемой в рамках применения инновации — и вот мы имеем первые масштабные случаи обоснования проектов на основе создания экономии у потребителя. Превращение этой экономии в свободное время, точнее его планомерная организация как времени для развития, позволит не только одобрить эффективный проект, но и спланировать на перспективу необходимое сотрудничество с образовательным сектором. Именно в этот момент корпоративные акселераторы начнут интеграцию с вузами и передовыми НИИ. Что и будет реальным шагом к созданию межотраслевой системы управления знаниями.

На этом этапе уже можно будет водить технологические карты развития для повышения взаимосвязанности и планомерного развития предприятий и отраслей государственного сектора. Первоначально — на уровне бюджетополучателей, как самых мелких из самостоятельных учреждений. Таким образом, мы начинаем подключать к планомерному развитию и бюджетные учреждения соответствующего профиля.

Такие шаги приведут подчинению госкорпораций общественным интересам (а не достижения локальных максимумов эффективности), в том числе с использованием гибких систем построения бизнес-процессов, что на практике приведёт к развитию самоуправления трудящихся. Службы HR начнут терять контроль над процессами обучения и развития персонала, постепенно эволюционируя в сторону старых отделов кадров, которые отвечают за соблюдение трудового законодательства в отношении работников. Функции обучения и развития персонала будут реализовываться постепенно во все больше мере в структурах и сетевом взаимодействии элементов межотраслевой системы управления знаниями.

Развитие такой тенденции поставит вопрос о планомерной организации расширенного воспроизводства трудовых ресурсов, то есть о распространении прогрессивной тенденции на непроизводственный сектор. Постепенно станет очевидна эффективность замены сферы медицинских услуг здравоохранением, образовательных услуг общенародным образованием и сферы досуга сферой культуры, распространяющей научный взгляд на мир. Конечно же, перечисленные услуги в каких-то отдельных случаях ещё долго сохранятся, но в силу их меньшей социально-экономической эффективности, за счёт нарастания общедоступных результатов работы межотраслевой системы управления знаниями постоянное выявление неиспользуемых резервов эффективности в этих сферах будет способствовать их переводу в разряд общественных благ (то есть бесплатной и общедоступной инфраструктуры).

Помимо работы по развитию кооперации и рабочего самоуправления, следует рассмотреть территории инновационного развития. Речь идёт о региональных стратегиях построения самодостаточных экосистем. Каждый регион заинтересован в том, чтобы завозить из других регионов только то, что у него самого в принципе нет (а нужно), или в росте социальной экономии труда от такого завоза. Так как региональные власти всегда подчинены или местным экономическим субъектам, или глобальным финансовым, то по мере ослабления финансового глобализма в силу его кризиса и роста значимости местных субъектов региональные власти будут все больше руководствоваться местными интересами. А выражать их интересы будут технологические корпорации, создающие инфраструктуру, позволяющую строить торговлю товарами конечного потребления на основе больших данных, логистику на основе оптимизации по критерию экономии времени и пространственное планирование на основе роста реального благосостояния общества. Все это будет характерно для эпохи массового внедрения цифровых технологий.

В конечном итоге, когда по всем или некоторым перечисленным направлениям накопится определённая масса пилотных проектов, появится как возможность, так и необходимость объединения управления ими на системную основу. МОСУЗ сформирует необходимую массу специалистов, из которых станет возможным набрать такую стратегическую управленческую структуру. Будет логично, чтобы она получила ресурсы государственных цифровых платформ и на их основе создала Госплан XXI века, реализующий динамическое моделирование межотраслевого баланса, на основе критерия оптимизации по формуле (12). Этот момент можно будет обозначить как основание института планомерных общественных преобразований.

Ещё и до этого момента, а с момента начала работы современной версии Госплана это уже неизбежно, появится возможность распространять новый подход на частный сектор через его работу по исполнению заказов государственного сектора экономики. Ведь поскольку госсектор сможет уже руководствоваться критериями общей эффективности, а не локальной, он сможет формулировать соответствующие заказы и субподрядчикам (поскольку сможет оплачивать их, исходя из общего эффекта, а не финансовых возможностей конкретного бюджетного учреждения). Таким образом, вслед за государственным сектором и частный начнёт постепенно переключать свою работу на обслуживание общественных интересов.

§ 3. Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований

1. Защита цели преобразований и её переход в руководящую идею

В параграфе 1 настоящей главы мы показали, что цели социально-экономического развития, образующие поддающуюся оптимизации систему (в том числе т. н. национальные цели Российской Федерации до 2030 года, поставленные указом Президента России от 21.07.2020 № 474), можно количественно оценивать и использовать как критерии отбора проектов, если последние в своих обоснованиях содержат расчёты своего влияния на создание социальной экономии труда и её превращения в свободное время (время для свободного развития). Такую интегральную цель мы также можем в обобщённом виде представить следующим образом: осуществление всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всего общества и каждого человека.

В нашу эпоху, как и любую переломные, такая цель многим рассуждающим на темы будущего человечества покажется наивной. Эти сомнения присущи не научным школам, а широким массам, сбитым с толку в непростой период истории. И поскольку идея, овладевшая массами, становится материальной силой^[143], не следует в данной работе оставлять массы наедине с их заблуждениями. Ведь материальные силы в социальной форме движения материи реализуют себя через индивидуумов, постигших окружающую объективную реальность в выражающих её в понятиях — с большей или меньшей степенью адекватности. Именно степень освоения массами индивидуумов понятий и выраженных в них идей, а значит и их типичные заблуждения, определяют решения людей. Поэтому уместно привести в этой работе краткий разбор двух наиболее распространённых групп заблуждений, тормозящих реализацию прогрессивной тенденции, стремящейся к достижению сформулированной выше цели. Поскольку данный параграф называется «руководящая идея… преобразований^[144]», чтобы чем-то руководствоваться, нужно чётко понять, что отвечать на существующие возражения.

Во-первых, существует группа заблуждений, основанных на вере в существование субъекта, навязывающего ходу истории свою недобрую волю. Периодически просыпаются архаичные мальтузианские представления об «излишнем человечестве». Множатся основанные на манипуляциях общественным сознанием в интересах сил и традиций отмирающего общества страхи перед безымянной и невидимой, но непонятно почему могущественной «элите», которая больше не нуждается в рабочей силе людей. Даже творческой. Которая ради сохранения управляемости готова реализовать любой сценарий (истребление, цифровой концлагерь, etc.), кроме сценария, подразумевающего развитие каждого.

Эти страхи не так просто развеять, так как «злодеи» безымянны, невидимы, но всемогущи. Как тёмная комната. Можно отметить, что само понятие неведомой элиты не имеет отношения к научности (это скорее проявление религиозного мышления). В классовом обществе, в том числе в его текущей форме (государственно-монополистический капитализм), можно говорить о господствующем классе (сейчас это буржуазия, в том числе крупнейшая — финансовая и промышленная). Можно говорить о его политических представителях и экономических агентах, с учётом неоднородности этого класса (либералы — представители и агенты финансового капитала, консерваторы — промышленного, леваки^[145] — политические симулякры, создаваемые первыми и вторыми для дезорганизации пролетариата — продавцов своей рабочей силы). Кто из перечисленных — элита? Введения этого понятия не обогащает понимание социальных процессов, а сбивает с толку. Отбивает интерес к исследованию. Поэтому мы его отвергаем, как неистинное, и вместе с ним выбрасываем все эти страхи. Нет никакой вечной элиты, нет её независимости от человечества. Есть общественные противоречия и зависимость от них либо их осознание и использование.

Классовый подход позволяет понять сложное движение истории, развития производительных сил и отношений. Не вдаваясь в теорию смены способов производства, можно отметить общеисторическую тенденцию стирания разницы между людьми умственного и физического труда, развивающуюся на протяжении как письменной, так и дописьменной истории. Вводя «элиту» как слабо зависимый от человечества субъект, мы приписываем этому вымышленному субъекту возможность господства, не зависящую от способа производства. Такое не впервые делается стихийным сознанием. Именно этот подход когда-то привёл к вере в «богов». То есть представление о бесклассовой элите является закономерным симптомом общества, попавшего в последние десятилетия под воздействие регрессивной исторической тенденции, потерявшего темпы внедрения результатов научно-технического прогресса и стихийно восстановившего старое, религиозное мировоззрение. Мифическая «элита» стала играть ту же роль, что боги Олимпа или Валгаллы.

Элита — мифический общественный субъект, которому приписывается возможность господства, слабо зависящая от способа производства. Проявление религиозного сознания.

Закончим на этом с данным типом заблуждений. Назовём их «вера в фантастического субъекта».

Во-вторых, также существует на наш взгляд наивное представление о том, что работники объективно становятся все более и более не нужными. Т. к. физический труд заменяется машинным, а управленческий — автоматизацией. И даже творческий — искусственным интеллектом. Вся история развития технологий показывает, что каждый шаг по их совершенствованию увеличивает номенклатуру профессий, и приводит к новым массовым профессиям. Номенклатура растёт потому, что даже техника массового применения нуждается в адаптации к локальным условиям и обслуживанию в этих уникальных локальных условиях. Массовые профессии могут меняться — так, если индустриализация XIX–XX веков привела к появлению сотен миллионов промышленных рабочих, то её продолжение в XXI веке приведёт, скорее всего, к ещё большему спросу на труд в образовательной сфере — ведь если растёт уникальность технического труда, растёт и спрос на обучение ему (преподавателю все равно, сколько учащихся в группе — 5 или 25. Но преподаватель по одной технической системе нужен как минимум один, а по двум совершенно разным — два, и так далее). Это что касается замены физического труда машинным.

По поводу замены управленческого — да, цифровые платформы уменьшают численность управленцев среднего уровня. Но растёт потребность в раскрытии потенциала каждого работника на конкретном рабочем месте — от этого зависит успешность локального применения техники. Надзором этого не обеспечишь, и это тот момент, когда работодатель нуждается в добровольном сотрудничестве со стороны работника. А это делает востребованной работу межотраслевой системы управления знаниями (МОСУЗ), о которой написано в предыдущем параграфе. Со всем её наставничеством, командообразованием, акселерацией и межотраслевыми обменами знаниями. Не станет ли эта МОСУЗ более многочисленной, чем ликвидируемый средний слой управленцев? Мы предполагаем, что может стать. Поскольку количество специализаций вырастет, хотя рабочая нагрузка на каждого человека в отдельности и упадёт.

Ну а по поводу опасений замены творческого труда искусственным интеллектом — хотя в научных источниках нам не встречалось аргументов в пользу такой возможности, это опасение является довольно распространённым страхом в наши дни среди неспециалистов. Поэтому мы объясним, почему оно наивно. Человеческий разум способен понимать материю (в том числе социальную, то есть самого человека), разбираясь в её внутренних противоречиях. И развивать прогресс, снимая противоречия за счёт новых идей. То есть менять форму своей деятельности, не теряя содержания. Это есть действие разума. Искусственный же «интеллект» просто перерабатывает большой объём данных тем или иным способом. У него нет своих интересов. Он безразличен к содержанию деятельности. У него нет возможности исправлять собственные ошибки. Он не может объяснить, почему он так считает. Он вообще ничего не объясняет. Применение понятия «интеллект» к методу оптимизации целевой функции по минимуму ошибки является такой же вольной или невольной диверсией, как введение пустого термина «элита». Это очередной пример того, как отказ от использования выработанных в науке понятий погружает в очередную «тёмную комнату», возрождающую первобытные страхи.

Искусственный интеллект — метод оптимизации целевой функции по критерию минимума ошибки (отклонения от размеченных данных).

Полагаем, можно закончить на этом разбор заблуждений, вызывающих скептическое отношение к идее постановки всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития всего общества и каждого человека как цели социально-экономического развития. И формулы (12) как выражения её целевой функции. В обоснование же самой нашей цели скажем, что свободное развитие индивида является не благим пожеланием, а методом развития производительных сил. Человеческие способности отличаются прежде всего значительным разнообразием — это выделяет наш вид из прочих обитателей планеты Земля, по данным современной нейроморфологии. При этом индивидуальная изменчивость непредсказуема^[146], что означает не только уникальность каждого человека, но и потенциальную бесконечную его способностей ценность для всех. И новый численный скачок номенклатуры профессий можно будет удовлетворить, опираясь на разнообразие людей^[147]. Что возможно лишь при росте численности работников и раскрытии возможностей каждого из них.

И такой подход реализует тенденцию, нарастающую на протяжение всей известной истории человечества — историческую тенденцию. Стирание грани между людьми умственного и физического труда по содержанию их деятельности. Ведь производительные силы требуют все большей квалификации для их использования в производстве, и это наблюдается на протяжении всех эпох. В этом суть истории. Поэтому мы руководствуемся тем, что поддерживать историческую тенденцию разумно, находя и реализуя все новые возможности для уничтожения различий в положении в производстве между людьми умственного и физического труда^[148]. Физический труд, как непосредственно производительный, при этом становится осознанно целесообразным, умственный — целесообразной стадией подготовки к физическому. Взаимодействие человека физического труда с человеком умственного труда преобразуется из слепого подчинения первого второму в помощь второго первому советом. Переход от контроля к осознанному взаимодействию и обеспечит всеобщее благосостояние и свободное развитие каждого, что является прогрессом — это подтверждается историей, то есть опытом человечества. Эта цель достигается независимо от того, какой общественный субъект реализует деятельность, выделенную курсивом — национальная инновационная система (как агент финансового капитала), государственно-монополистическая система или межотраслевая система управления знаниями. От субъекта зависит эффективность процесса. То есть мы отделили цель от субъекта, сделали её независимой. А цель, независимая от субъекта, по определению есть идея^[149]. Значит, мы сформулировали идею преобразований. Цель перешла в идею.

Теперь нужно её применить к современным условиям.

Итак, руководящая, самая главная наша идея состоит в выявлении и реализации возможностей для уничтожения различий в положении в производстве людей физического и умственного труда за счёт развития производства на заказ (заказ определяет смысл деятельности, а переход от контроля к сотрудничеству делает этот смысл понятным и объединяющим).

2. Ведущая идея преобразований

Сформулировав нашу руководящую идею^[150], нам следует определить её ближайшее конкретное проявление, которое привело бы нас к движению в прогрессивном направлении. Назовём это ведущей идеей.

Для этого нам нужно понять, как возможно в условиях государственно-монополистического капитализма находить и реализовывать возможности для уничтожения различий в положении в производстве людей физического и умственного труда. Ранее, в главе 2 мы показали ограниченность венчурной схемы, пользующейся концепцией управления стоимостью бизнеса, что характерно для финансового капитала. Поэтому мы считаем, что нам следует выявлять имеющиеся в наличии формы и практики планирования в монополиях, сросшихся с государством, и усиливать их через соединение с существующими же формами и практиками превращения рабочего времени в свободное. То есть мы ищем способы повышения эффективности госкапитализма через создание межотраслевой системы управления знаниями.

Для понимания сути планомерного развития в государственно-монополистическом капитализме посмотрим на взаимодействие некоторых высокотехнологичных монополий США с государством в лице военно-промышленного комплекса этой же страны, по данным исследования 2013 года^[151]. На рисунке 1 показано, какая именно инфраструктура была создана за счёт государственного финансирования США, Великобритании и ЕС (если учитывать CERN — то и России, поскольку она софинансирует данный международный проект и участвует в исследованиях), чтобы стали возможны такие высокоприбыльные продукты, как iPod и iPhone. По сути, в данном случае мы видим завуалированный трудовой потребительностоимостной подход: чтобы создать продукты, дающие экономию времени для потребителя, но не окупающие вложения в необходимую инфраструктуру за счёт прибыли от продаж на рынке, средства на инфраструктурные вложения выделяются из бюджета (то есть за счёт общества в целом).

Рис. 1. Реализация iPod (2001) и iPhone (2007) технологической монополией Apple возможна за счёт инфраструктурных технологий, созданных американским, европейским и российским госбюджетами

То есть, находясь в тисках стоимостных методик оценки эффективности вложений в инновационные проекты, государственно-монополистические капиталисты вводят высокие налоги, направляют часть собранных средств на создание инфраструктурных технологий и создают таким образом экосистему, в которой ранее неприбыльные проекты становятся прибыльными. Это можно назвать сборкой сложных долгосрочных проектов. Системная проблема государственно-монополистического капитализма состоит в том, что сборка таких проектов доступна лишь монополистам с их лоббистскими возможностями. Соответственно, высокотехнологические проекты реализуются, но лишь немногие. Значит, нам нужно добиваться постоянного продвижения в сторону более прозрачной системы сборки высокотехнологичных проектов, доступной растущему числу технологических предпринимателей. В последнее время (2020‑е) стал употребляться термин «студия акселерации инновационных проектов». Отличие от акселератора инновационных проектов состоит в том, что в данном случае целью ставится не повышение стоимости проекта для его перепродажи венчурным инвесторам, а сборка консорциума, члены которого совместно создают возможность для прохождения всех уровней TRL и эксплуатации продукта. Примеров успешной реализации таких студий ещё немного, но само стремление к консорциумам вызвано именно недоступностью для большого числа проектов возможности развития по схеме государственно-монополистического капитализма, показанной на рис. 1.

Для нас же важно, что, по сути, работа этих студий является первым этапом воплощения межотраслевой системы управления знаниями (МОСУЗ), описанной в прошлом параграфе. И здесь мы опишем, как следует эту МОСУЗ разворачивать в наших условиях.

Отталкиваться следует от существующих стратегических документов — корпоративных, национальных, региональных, международных. Выраженных в виде технологических дорожных карт развития и т. п. Привлекать к их обсуждению потенциальных бенефициаров, экспертов из индустрии, науки и образования. Делать их предметом практических работ студентов и групповых проектов на междисциплинарных курсах. Эта деятельность, растя количественно, даст новое качество тогда, когда она начнёт приводить к созданию инновационных консорциумов, способных поддерживать прохождение проектами всех стадий развития технологии и организации производства и эксплуатации. За счёт этого множество проектов, способных дать совокупную экономию времени общества, смогут быть реализованы. Следующим качественным скачком будет достаточная масса таких реализованных проектов для организации планового органа, координирующего государственные вложения в такие проекты, на основе динамической модели межотраслевого баланса с критерием эффективности по формуле (12).

То есть наша ведущая идея — интеграция тех элементов межотраслевой системы управления знаниями, которые в мозаичном виде уже присутствуют (стратегические документы, студии акселерации, междисциплинарное обучение, сообщества…), затем повышение эффективности их взаимодействия за счёт применения критерия по формуле (12). Наделение полномочиями по созданию инновационных консорциумов по оптимизации деятельности целостных территориальных и/или отраслевых комплексов^[152]. Это приведёт к реализации основной задачи — созданию совокупной экономии рабочего времени (прежде всего — у потребителей) и её превращение в свободное время — переход рабочего времени нерабочее, переход нерабочего в свободное — всех членов общества. Социальное развитие здесь едино с экономическим.

Реализация же критерия Ельмеева (формула 12) в государственном секторе для выбора планов развития и управления системой заказов позволит соединить нереализованные потенциалы результатов НТП и прочих секторов, а сам государственный сектор преобразуется из рыхлых госкорпораций в тресты и синдикаты (поскольку станет очевидной необходимость снятия хозяйственной обособленности госпредприятий для упрощения определения и перераспределения полученной экономии труда. Подробнее об этом — в главе 4). В целом для общества, для всех секторов экономики, это даст переход от распыления трудового потенциала общества к его концентрации на наиболее эффективных направлениях.

3. Субъект преобразований и концепция его деятельности

Такие социально-экономические преобразования на разных этапах будут реализовываться развивающимся общественным субъектом. В главе 2, когда мы исследовали пути создания социальной экономии труда и её превращение в основание для свободного развития, этот субъект был определён предельно абстрактно как совокупный работник (по К. Марксу), как заинтересованная в этой экономии и развитии сторона.

Классы общественные — большие группы людей, различающиеся местом в системе общественного производства, ролью в процессе производства, отношением к объективным условиям производства (средствам труда), размером и способом получения дохода.

Экономические интересы — объективная характеристика положения людей в системе производственных отношений, которая показывает, какие изменения улучшают или ухудшают их положение и в какой мере. Какие изменения им выгодны и в какой степени.

В настоящей главе мы, исследуя возможности для управления превращением рабочего времени в свободное, пришли к понятию межотраслевой системы управления знаниями (МОСУЗ), как проводника этих интересов. МОСУЗ должна обеспечивать эти интересы через выявление и реализацию возможностей для уничтожения различий между людьми умственного и физического труда — через единую осознанную цель, развитие производства на заказ (контроль заменяется совместным творчеством). А делать она это может с помощьюинтеграции планирования в госмонополистических структурах, образования и науки. Фактически речь идёт об объединении по содержанию их деятельности, которая из хаотичной становится взаимообусловленной, управляемой едиными совместными планами развития — в виде дорожных карт или ином. Пока что мы замечаем на практике только первые попытки движения в этом направлении, которые названы студиями акселерации инновационных проектов. Они пытаются перейти от венчурной перепродажи проектов к формированию долгосрочных инновационных консорциумов. Но это движение должно расти и приводить к новым, более полным формам реализации МОСУЗ. Поскольку венчурная форма реализации инновационных проектов зашла в тупик — об этом говорит тот общепризнанный в отрасли факт, что не более 1 процента венчурных проектов реализуются вполне. У человечества слишком много не внедрённых результатов научно-технического прогресса, они требуют более эффективных подходов.

Институт общественных преобразований^[153] — вот чем фактически должен стать МОСУЗ в своём полном варианте воплощения. Полный вариант подразумевает постоянное планомерное исследование возможностей для развития за счёт создания социальной экономии труда и её перехода в свободное развитие, то есть за счёт интегрированного и взаимоподдерживающего развития всех как технических, так и социальных, и гуманитарных наук, перехода к науке как системы знаний, становящейся производительной силой^[154]. Эта производительная сила, курируемая профильной научной школой^[155], действующая в интересах всеобщего благосостояния и свободного всестороннего развития каждого человека, организующая разумное взаимодействие монополий, научных организаций, предпринимателей, образовательной системы и государственных институтов развития, негосударственных фондов, модераторов взаимодействия всех перечисленных сторон, занимающихся разработкой и реализацией планов и стратегий всех уровней, организацией и развитием инновационных консорциумов. Новый социальный институт должен решить проблемы, которые оказалась неспособна решить венчурная система. Актуальные результаты научно-технической деятельности не должны «лежать на полке».

Теперь мы можем сложить в единую картину все основные моменты деятельности такого общественного института — метод, концепцию и ведущую идею:

Метод — развитие массового производства на заказ. Осознание формы самодвижения содержания (т. е. форм развития самоорганизации труда и творчества масс) происходит через исследование форм снятия противоречий: между рыночным и монополистическим развитием, между воспроизводством труда и узкокорпоративными интересами, между накоплением капитала и максимизацией частной прибыли. Овладение практиками работы госсектора как ядра развития, создания социальной экономии труда и планомерности.

Концепция включает теоретическую и практическую идеи.

Теоретическая идея: применение метода и отбор проектов на основе объективного критерия отбора инновационных проектов (превращение рабочего времени общества в свободное).

Практическая идея: выявление и реализация возможностей для превращения госсектора и его системы заказов в ядро развития, а также развития производственного самоуправления на основе творчества масс.

Ведущая идея (она же абсолютная, единство теоретической и практической идей): целенаправленное создание и массовое использование свободного времени — времени для развития.

Поскольку такой построение и развитие такой системы займёт десятилетия, далее рассмотрим, чем целесообразно руководствоваться при самых первых применениях нашей концепции, в ближайшие годы.

4. Первый шаг

Особенность применения инструментария трудовой теории потребительной стоимости состоит в том, что его эффективность растёт вместе с масштабом применения. Поэтому на отдельно взятом предприятии его полезность может быть не очевидна. Первым шагом должно быть исследование всех субъектов экономики, на которых проект преобразований оказывает воздействие (потребители, поставщики, конкуренты, госбюджет) и определение минимального количества вовлечения этих внешних структур в партнёрские отношения в проекте — нам нужно кооперироваться во внедренческом проекте с такими партнёрами, чтобы совместно мы получили положительный трудовой потребительностоимостной эффект. Определив этот минимальный состав потенциальных партнёров, следует инициировать с ними обсуждение идеи внедренческого проекта, разъясняя общую целесообразность кооперации. Как видим, по сути, речь идёт о подготовке инновационных консорциумов. Значит, методологическая, информационная поддержка работы студий акселерации инновационных проектов станет наиболее простым первым шагом, который способен при этом принести поддающийся оценке эффект. Также необходима интеграция студий акселерации с финансирующими инновации институтами — как через возможность содействия в получении финансирования и инвестиций, так и через диалог в части влияния на методики оценки эффективности и рисков вложений в конкретные проекты со стороны банков и инвестиционных структур. В этом диалоге система кредитных рейтингов и оценки стоимости бизнеса должны постепенно отойти на второй план по сравнению с оценкой по формуле (12), стать её частным случаем. И когда такая система устоится на практике, станет возможен следующий системный шаг по применению трудовой потребительностоимостной теории для социально-экономического развития — интеграция плановых органов монополий и государственных институтов развития, а также постепенное подключение к разработке и исполнению этих планов организаций науки и образования.

Проведение ряда пилотных корпоративных проектов, наработка первого рабочего варианта языка преобразований, распространение полученного опыта через публицистику, вовлечение новых сторонников в среде технологического предпринимательства, госкорпораций и монополий — все это будет действенной мерой распространения новой практики. А создание междисциплинарных вузовских учебных профилей, с вовлечением через них молодёжи в инновации, создаст условия для перенятия успешных практик. Постоянная же коммуникация с обществом в части как демонстрации успехов, так и информирования о перспективных отраслях, их запросах на трудовые ресурсы, подключит общество к повышению собственной эффективности.

История внедрения стоимостных оценок инновационных и инвестиционных проектов после развала СССР показала, что около десятилетия вполне достаточно для начала повсеместного использования. Если на рубеже 1980–90‑х гг. были изданы переводные работы по оценке бизнеса и сопутствующим методикам, десятилетие работы экономических вузов создало достаточное количество как экономистов, так и компаний, умеющих на этой основе привлекать средства для финансирования своих проектов.

Опираясь на этот опыт, мы считаем, что такая методологическая и кадровая подготовка для внедрения трудового потребительностоимостного подхода^[156] должна по времени совместиться со всеми действиями, описанными в настоящем пункте (создание первых инновационных консорциумов, достижение первых успехов, их широчайшая пропаганда — содержание первого шага), и занять не более того же десятилетия. При этом важна как подготовка кадров, так и распространение данного подхода в финансирующих развитие институтах. Последнее зависит в конечном итоге от общества, а обществу следует демонстрировать схему взаимодействия государства и монополизма, приведённую на рисунке 1, и разъяснять: вы платите увеличенные налоги для того, чтобы сконцентрировать ресурсы для реализации неприбыльных проектов. Которые выглядят в итоге прибыльными только потому, что гигантские вложения из государственного бюджета списываются. Эта практика плоха тем, что достигла предела эффективности: все больше доля разработок, которые не находят своего внедрения даже при таком сотрудничестве государств и монополий. Значит, нужно делать систему более гибкой, а это возможно при наличии объективного критерия для оптимизации её работы (время), а не абстрактного (прибыль).

5. Дальнейшие шаги

Следующий качественный этап связан с накоплением экономических результатов от первых практик применения нашей концепции. Поскольку результаты эти будут получены в консорциумах, они сами смогут их использовать, уже имея положительный опыт от развития через создание социальной экономии труда, а не частной прибыли. Через планирование и отбор проектов по критерию оптимизации времени, а не прибыли.

Государственный сектор народного хозяйства, частично планирующий своё развитие на трудовой потребительностоимостной основе (часть консорциумов необходимо организовывать в пределах консорциума), и вся остальная экономика, работающая на рыночной основе, также с вкраплениями остальных успешных консорциумов — вот что представляется закономерной картиной предстоящего этапа экономического развития.

В таких условиях нужно понять — как эти вкрапления сделать центрами кристаллизации для роста новой системной практики. Именно в этот момент станет востребована полномасштабная межотраслевая система управления знаниями — её общеэкономический смысл заключается прежде всего в распространении успешных практик за пределы узких коллективов, в которых они были достигнуты. А это приведёт к постепенному переключению все новых субъектов экономики на более эффективный метод планомерного развития.

Помимо МОСУЗ, которая должна стать проводником новой системы, нужен ещё катализатор преобразований, чтобы мы не ограничивались отдельными, пусть и взаимодействующими на сетевой основе случаями практического применения. Гигантскую роль на этой стадии способен сыграть государственный сектор экономики.

Его система заказов должна быть построена на основе цифровой платформы, обеспечивающей прозрачность его планов развития^[157], целевой функции развития и потребностей в кооперации. Эта прозрачность проявит возможности для сотрудничества с прочими секторами, привлечёт новые субъекты, заинтересованные в долгосрочном сотрудничестве. Это и будет уже не пилотное, а массированное внедрение новых позаказных производств. В первую очередь в самых высокотехнологичных секторах. Взаимодействие государства и монополий сведётся к объективному развитию условий производства, а не к непроизводительному перераспределению ресурсов (в т. ч. по схеме на рис. 1).

Подводя итоги параграфа и главы, приходим к предложению о создании межотраслевой системы управления знаниями, государственного сектора как ядра социально-экономического развития и системы его заказов, как агента распространения трудовой потребительностоимостной концепции управления развитием общества в целом. Можно констатировать, что мы предлагаем соединить научно-технический прогресс и государственно-монополистическое развитие. О деталях такого соединения подробнее говорится в четвёртой, заключительной главе нашей работы.

Глава 4 ВЕДУЩАЯ РОЛЬ СИСТЕМЫ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА В РАЗВИТИИ НА ТРУДОВОЙ ПОТРЕБИТЕЛЬНО- СТОИМОСТНОЙ (ТПС) ОСНОВЕ

§ 1. Преимущества первоочерёдного развития государственного сектора при государственно-монополистическом капитализме

1. Необходимость интеграции усилий государственного сектора и иных секторов для социально-экономического развития

Потенциал государственного сектора для применения трудового потребительностоимостного критерия выбора инновационных проектов создаётся единой собственностью в этом секторе. Это даёт возможность внедрять проекты, неэффективные при стоимостной оценке в экономически обособленных предприятиях, но создающие значительные потребительные стоимости. Теория трудовой потребительной стоимости (ТПС) неприменима в частных обособленных предприятиях, как и стремление к стиранию различий между людьми умственного и физического труда (поскольку это различие зависит от общества в целом, а не искусственно созданных местных условий).

Государственные секторы капиталистических экономик — относительно новое явление, так как эпоха капитализма свободной конкуренции сделала привычной частную инициативу абсолютно во всех областях, включая оборонные производства и иногда даже пенитенциарную систему (частные тюрьмы в США). Тем не менее, необходимость развивать производительные силы за счёт разработки и внедрения новых технологий — прежде всего в оборонной отрасли, но не только — заставила сформировать схему взаимодействия между государством и корпорациями, наподобие проиллюстрированной на рис. 1. Что хорошо иллюстрирует понятие «государственно-монополистический капитализм». Выше мы говорили, что потенциал этого метода взаимодействия себя, судя по стагнации венчурной отрасли в последнее десятилетие, исчерпал. Мы в качестве нового метода взаимодействия предложили использовать интеграцию уже (разрозненно) существующих структур поддержки инноваций (таких как базовые кафедры НИИ и корпораций в вузах, междисциплинарные учебные курсы, корпоративные акселераторы, студии акселерации, экспертные сети и деловые сообщества) в планомерно развивающиеся инновационные консорциумы. Работающие над разработкой, актуализацией технологических дорожных карт развития и привлекающих к их реализации инициативные команды и необходимые ресурсы. Мы назвали эти системы в их полном варианте межотраслевыми системами управления знаниями (МОСУЗ).

Отметим, что такая интеграция через взаимодействие направлена на реализацию скрытого потенциала развития, в его формулировке в терминах всеобщей организационной науки (тектологии)^[158]: «Системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям^[159]». То есть интеграция за счёт дополнительных рабочих взаимосвязей между столь разными по своему контексту организациями, как НИИ, вузы, корпорации и государственный сектор, а также государственные органы власти, направленная на общие цели, означает реализацию возможностей для развития. За счёт схождения в общей деятельности форм, без него существующих в разных контекстах, разных внешних средах.

При этом эти интегрируемые элементы могут принадлежать как государственным корпорациям и учреждениям, так и частным.

Консорциум как организационная форма достаточно гибок для этого. Но формальная инициатива должна исходить от государства, так как в противном случае не удастся организовать взаимодействие частных партнёров с управленцами госструктур, связанными своими негибкими регламентами работы.

Чтобы проявить сущность этой интеграции, нам будут полезны такие два термина из тектологии, как централистические и скелетные формы организации. Под централистическими формами организации^[160] во всеобщей организационной науке подразумеваются формы, концентрирующие активности (силы и их вектора), под скелетными формами организации — фиксирующие активности, закрепляющие их в данной форме^[161]. Примерами централистических форм являются планетные и все прочие астрономические системы, все воспроизводственные системы (в том числе экосистемы), планетарная модель строения атома, организации с иерархией (вплоть до авторитаризма и армейской дисциплины) и все прочие системы, отличающиеся циклическим функционированием и/или подчинением сконцентрированной силе. Примерами скелетных форм является центральная нервная система (во главе с мозгом) в организмах, языки (естественные и искусственные), классификации понятий и прочие формы, основанные на специализации за счёт снижения разнообразия в структурах пограничных областей (что повышает прочность границы) и создания таким образом искусственной среды с тепличными условиями для областей внутренних. Как «экономический человек Робинзон», который может существовать лишь в рамках допущений соответствующей экономической теории.

Структуры централистские — характеризуются наличием центра, к которому тяготеют и с которым тесно связаны, подчиняясь ему, все части систем. Центр концентрирует активности всех частей. Централистский тип структуры всего более концентрирует активности, создаёт возможности максимального их накопления в одной системе.

Структуры скелетные состоят из двух частей — пластичной и скелетной. Пластичность означает подвижный, гибкий характер связей системы, лёгкость перегруппировки её элементов. Чем пластичнее система, тем больше в ней образуется комбинаций при изменяющихся условиях. По преимуществу фиксирует активности, закрепляет их в данной форме, обуславливает максимальную прочность системы.

Оба вида структурных форм нужны в соответствующих условиях — когда-то выявление и реализация скрытого потенциала развития требуют концентрации активностей, когда-то — их фиксации. И в обоих случаях нужно вовремя понять, когда пора ослабить концентрацию либо фиксацию. Именно постоянно возникающие в рамках работы МОСУЗ новые организационные взаимосвязи и позволят проявлять эти моменты. И взаимодействие столь разных сущностей, как негибкое государство и гибкое предпринимательство, вместе с не очень гибкими корпорациями, а также инициативными командами всех возрастов, может дать такую своевременность. Сама МОСУЗ является скелетной формой, а государственный сектор — централистической. Их взаимодействие должно дирижироваться таким образом, чтобы скелетная форма своевременно «отпускала» потерявшие актуальность формы (ставшие наивными на фоне новых знаний и методов обучения и развития), замещая их актуальными, ориентируясь на эффективность работы государственного сектора как централистической формы. А централистическая форма, в лице госсектора меняла вектор централизации в интересах освоения новых перспективных областей хозяйства (как всадник может менять центр тяжести, опираясь на стремена).

То есть: взаимодействие скелетной формы и централистской превращает централистскую из слепого механизма в телеологию, то есть в субъекта с целью. Цель при этом внешне задана, то есть отделима от субъекта, а значит является идеей, самодвижущейся сущностью.

Говоря более строго, приведённые субъекты (госсектор и МОСУЗ) являются комплексами централистических и скелетных форм, и в каждом из них один или другой принцип может усиливаться и ослабевать. Государство может как в большей степени концентрировать (собирать средства и перераспределять), так и фиксировать (защищать рынки, границы и т. п.). Корпорации могут делать то же самое. Это относится ко всем организациям.

МОСУЗ же, как единая система управления знаниями, должна способствовать постоянному взаимообогащению этим опытом и практиками. И государство может быть гибче, и инициативные команды могут направлять свою энергию на реализацию планомерного развития. Но это возможно лишь при действительной интеграции всех перечисленных активностей, что и является предназначением и миссией МОСУЗ. Разделение же этих сфер, их независимая друг от друга деятельность, в современных условиях приводит лишь к отставанию в развитии. И это подтверждается мировой кризисной ситуацией, из которой на момент написания этих строк не предвидится выхода уже более десятилетия. Поясним это в следующем разделе параграфа.

2. Риски опоры на государство и государственный сектор экономики

В современных условиях эти риски сводятся прежде всего к подмене развития государственного сектора государственным стимулированием и «спасением слишком крупных для того, чтобы дать им погибнуть^[162]». Вторая группа рисков сводится к подмене развития имитацией развития с подбором отчётных показателей, в реальности выполнимых и без повышения эффективности экономики, но по истечении отчётного периода представляемых как доказательство реального развития.

Первая группа на фундаментальном уровне была описана в первом разделе параграфа 2 главы 1 как «главная ошибка при разрешении противоречий монополизма». Сейчас мы на более глубоком уровне вернёмся к этому вопросу, так как в заключительной главе нужно показать, какие объективно существующие экономические явления вызвали эти ошибки, и как наш метод позволяет их снять.

В литературе описаны системные проблемы рыночной экономики, регулируемой механизмом свободных цен, обрекающие её как на циклические кризисы и периодические кризисы эффективности капитала, так и неспособность концентрировать ресурсы для реализации проектов, обеспечивающих общеэкономический эффект (а не локальный). К настоящему времени мы имеем целые десятилетия бесплодных попыток международных институтов и крупнейших государств, включая США, выйти из тупика кризиса мировой финансовой системы (его можно назвать кризисом финансового капитализма), но все попытки основаны на изучении возможностей к самостоятельному действию финансовой системы либо промышленного капитала. Как мы описали ещё в главе 1, государственный сектор рассматривается исключительно либо как регулятор, либо как спонсор, но не как субъект развития. Сначала мы рассмотрим, что нам рассказывается в экономической литературе для отвлечения внимания от его потенциала как ядра развития.

Например, описан т. н. «парадокс бережливости» (Paradox of Thrift^[163]), также встречаются названия «парадокс корпоративной бережливости». Считается, что, если множество компаний проводит программы сокращения расходов и экономии затрат, спрос на товары и услуги со стороны уволенных работников ослабевает, и в результате корпоративные доходы и прибыль снижаются. Это, в свою очередь, приводит к новым увольнениям, что снова сказывается на доходах и приводит к потере прибыли. По словам Дж. М. Кейнса: «Каждая такая попытка сберечь больше за счёт сокращения потребления настолько повлияет на доходы, что эта попытка обязательно потерпит поражение»^[164]. Такой ход мыслей приводит к заключению о том, что хотя сбережения могут обогатить конкретного индивида, если общество в целом решит сберегать больше, результатом может станет снижение благосостояния для всех^[165]. Мы, вооружённые теоремой Аганбегяна — Багриновского, доказавшими математически ещё в 1960‑х годах, что сумма локальных максимумов эффекта в экономике почти никогда не даёт общего максимума, видим в этом лишь закономерный результат максимизации частной выгоды.

Экономисты же, стоящие на рыночных позициях, обвиняют в этой ситуации монетарную политику национальных центробанков. Имеется в виду, что «процесс систематического вмешательства центрального банка порождает новые подъёмы, за которыми следуют спады»^[166] (это было постулировано ещё Людвигом фон Мизесом и до сих пор исповедуется либертарианцами). То есть стремление создать экономию на локальном производстве бьёт по покупательной способности, а попытки центробанков смягчить последствия денежной эмиссией создают необеспеченный спрос, то есть вносят искажения в работу стремящегося к равновесию ценового механизма, что приводит к ещё большему перепроизводству и усиливает кризисы.

Хотя, по представлениям такого столпа либертарианской мысли, как фон Мизес и его до сих пор немалочисленных последователей, эффект должен быть противоположным. Ведь «…единственная цель всей производственной деятельности — использовать факторы производства таким образом, чтобы они обеспечивали максимально возможный выпуск продукции. Чем меньше становятся затраты, необходимые для производства изделия, тем больше дефицитных факторов производства остаётся для производства других изделий^[167]».

То есть предприниматели, в трактовке современных либералов (более точно — австрийской школы экономики) действуют в общественных интересах, экономя издержки в производстве и тем самым высвобождая ресурсы для производства дефицита, а мягкая монетарная политика смешивает все сигналы ценовой системы, предоставляет предпринимателям ложные ориентиры и направляет их усилия в случайном, а потому неправильном направлении. И это пытаются учитывать, но странным образом.

Точка зрения современного (2020‑е гг.) истеблишмента, позиционирующего себя как кейнсианский, состоит в том, что спасения с помощью эмиссии заслуживают миллиардеры и инвестиционные банкиры, а не потребители конечной продукции. «…такие люди, как Саммерс, хотят заставить нас поверить в то, что раздавать деньги обычным людям безответственно с финансовой точки зрения, но печатание 7 триллионов долларов новых денег для скупки государственных и корпоративных долгов^[168] — все это имеет смысл^[169]». Таким образом осуществляется попытка использовать эмиссионный механизм для решения проблем, якобы, не создавая при этом необеспеченный платёжеспособностью спрос (в действительности он создаётся для предметов роскоши, так как эмитированные средства попадают на биржу, создают пузыри котировок и через продажу необоснованно подорожавших акций выводятся с неё).

Изначальным изъяном этой логики является игнорирование того обстоятельства, что, во-первых, предприниматели не обладают полнотой информации о дефицитах. Во-вторых, уволенные рабочие и непроизводственные работники в ещё большей степени не обладают информацией о профессиях, на которые предстоит рост спроса. В-третьих, не предусмотрен доступный институт переквалификации — ведь и образование рассматривается как бизнес, удовлетворяющий платёжеспособный спрос.

Монополия же, тем более государственная, имеет возможность считать не только возможности экономии на производстве (тем более локальном), а по экономике в целом. Заранее планируя и вывод новых продуктов в потребление, и подготовку/переподготовку кадров. Соответственно, возможность планомерного развития снимает необходимость как для монетарной политики (с её изъянами), так и для государственного стимулирования (его недостатки описаны в главе 1).

Помимо парадокса бережливости, следует отметить внимание исследователей к таким намного более описанным в литературе явлениям, как инфляция и дефляция. При этом умеренная инфляция считается фактором повышения надёжности вложений в экономику в части обеспечения возвратности (поскольку даже при ошибочно завышенном прогнозе продаж инвестиционный проект окупится за счёт удорожания продукта вследствие общего роста цен). Дефляция считается ростом рисков невозврата вложенных средств, поэтому её старательно избегают. Ну и максимальным злом является гиперинфляция, которая делает финансовые инвестиции бессмысленными.

Поскольку гиперинфляция стала объектом изучения после её проявления в Германии 1914–1923 гг. (особенно 1919–1923), большинство исследователей сошлись на том, что причиной стало финансирование расходов бюджета не из налогов, а на 99,2 % из денежной эмиссии Рейхсбанка^[170]. Стоит отметить, что боязнь современных «кейнсианцев» финансировать потребителей за счёт эмиссии, о которой мы писали выше, имеет в этой истории практическое основание.

Что мы можем сказать по этому поводу? Ошибкой является сам метод концентрации ресурсов для инвестиционных и инновационных проектов через биржу при современном уровне развития производительных сил. По-видимому, он становится устаревшим, допускающим неприемлемо много ошибок. Ведь если он подразумевает инфляцию, то лишь умеренную, а дефляция вообще избегается. Это означает, что система должна быть управляемой неслучайным образом. Кто или что справится с такой задачей, как управление последствиями триллионов сделок в день? Даже применение роботов в биржевой торговле не исключило возможностей для человеческих манипуляций в частных интересах (существуют трейдеры, зарабатывающие на биржевой игре против роботов. Они пытаются воспользоваться человеческим преимуществом в части классификации сущностей и распознавания образов — поскольку роботы обучаются этому в ходе работы, что называется машинным обучением (или оптимизацией по критерию минимизации ошибки), а брокеров множество, и они, как и все люди крайне разнообразны в части индивидуальных способностей. То есть мы имеем людей, в своих частных интересах соревнующихся с нейросетями). Так кто же гарантирует выполнение этого необходимого для правильной работы биржевого механизма условия? Никто и ничто. Ни роботы, ни люди, ни правила (последние обходимы), ни такое чисто человеческое свойство, как разнообразие способностей. Поэтому ошибочные решения накапливаются десятилетиями и в наши дни не просто тормозят развитие, а приводят к деградации мировой экономики.

Концентрация же ресурсов в государственном секторе и его системе заказов для реализации проектов, обеспечивающих экономию для потребителя (то есть дефляцию), не имеет ни такого странного механизма, как соревнование брокеров с роботами, ни требований обязательно низкой или высокой дефляции. Вместо биржевых игр используются гибкие планы, а все частные интересы реализуются через достижение общих. Такой подход проще и гибче.

Описав проблемы, создаваемые невозможностью снять при рыночном подходе парадокс бережливости и обеспечить непротиворечивость работы биржевого механизма, можно перейти к общему источнику этих системных проблем.

Мы считаем таковым сложность в организации управления. Ещё в 1941 году Джеймс Бернхэм в работе «Управленческая революция: что происходит в мире» описал эту проблему как общую и при классовом анализе общественного развития (поскольку классы возникли вследствие разделения труда и обособлении умственного и физического труда, причём первым умственным стал управленческий), и при рыночной теории фирмы (управленческий контроль замещает контроль со стороны собственников, возникает агентская проблема).

Но мало просто осознать, что проблема управления и управленцев как отдельной прослойки со своими частными интересами имеет общий характер и для капитализма, и для социализма. Мы это назвали выше противоречием монополистического развития. Нужно дать метод, позволяющий разрешить эту проблему.

Проблема управления и управленцев как отдельной прослойки со своими частными интересами имеет общий характер и для капитализма, и для социализма.

Мы это назвали выше противоречием монополистического развития.

В таком качестве мы и видим использование критерия общественной экономии труда с превращением рабочего времени в свободное. Дав управлению этот критерий, который отвечает требованиям SMART^[171] (конкретность, измеримость, достижимость, актуальность, согласованность по времени), мы задали теоретическую возможность подконтрольности управления обществу. А в виде формулы (12) этот критерий, поскольку он состоит из измерения времени — общего показателя для всех естественных наук — мы дали возможность при этом контроле опираться на экспертизу всей науки как системы знаний.

А создав возможность для управляемости развитием в общественных интересах, мы даём возможность всему обществу, а не отдельному классу, преследовать свои интересы. И государство, как инструмент в руках господствующего класса, должно теперь стать таковым в руках самоуправляющегося общества. Поэтому государственный сектор, как непосредственная собственность общества, и его система заказов, как взаимодействие с прочими секторами, должен теперь стать передовой технологической монополией. И межотраслевая система управления знаниями поставит многообразие индивидуальных человеческих способностей на службу этой монополии, развитие производственного самоуправления подключит массы к развитию, а метод оптимизации по критерию минимума ошибки (искусственный интеллект) будет сопряжён с методом динамического межотраслевого баланса, оптимизируемого по критерию (12), и вместе они станут математическим обеспечением планомерного социально- экономического развития.

И тем самым одновременно будет снята вторая группа рисков опоры на государство и государственный сектор экономики — имитационные риски, когда управленцы в своих интересах симулируют развитие. Ведь управление развитием станет прозрачным, и помимо подконтрольности обществу это даст ещё и возможность каждому построить для себя подходящую траекторию индивидуального свободного развития.

Государственный сектор, как непосредственная собственность общества, и его система заказов, как взаимодействие с прочими секторами, должен теперь стать передовой технологической монополией. И межотраслевая система управления знаниями поставит многообразие индивидуальных человеческих способностей на службу этой монополии, развитие производственного самоуправления подключит массы к развитию, а метод оптимизации по критерию минимума ошибки (искусственный интеллект) будет сопряжён с методом динамического межотраслевого баланса, оптимизируемого по критерию (12). Управление развитием станет прозрачным, и помимо подконтрольности обществу это даст ещё и возможность каждому построить для себя подходящую траекторию индивидуального свободного развития.

Все сказанное позволяет нам заключить: в условиях государственно-монополистического капитализма, находясь на современном уровне развития производительных сил, с характерной для него степенью разделения труда, применение рыночного ценового механизма лишь усиливает агентскую проблему (проблему неподотчетности управленцев как частным собственникам активов, так и обществу в целом). Планомерное же государственно-монополистическое развитие на основе оптимизирующих моделей по критерию (12) позволяет сделать управление прозрачным, подотчётным обществу и двигаться в сторону постепенного расширения производственного самоуправления.

То есть государственный сектор обязан стать передовой технологической монополией.

3. Развитие производства на основе ТПС-оптимизации планов

Значит, мы пришли к необходимости преобразования государственного сектора экономики в технологическую монополию, вооружённую межотраслевой системой управления знаниями, планомерно развивающейся на основе ранжирования и отбора проектов вложений по критерию создания трудовой потребительной стоимости (превращения рабочего времени в свободное).

Чтобы госсектор на основе данного подхода получил максимальное развитие, нужно его применять в наиболее перспективных отраслях, которым предстоит стать основными драйверами роста в ближайшие десятилетия. В настоящий момент таковыми из числа присутствующих в Российской Федерации считаются квантовые технологии, атомная отрасль, космическая, различные новые материалы, нано- и биотехнологии, химфизика, биохимия, развитие искусственного интеллекта. Но эта оценка (скорее всего, справедливая) дана не на основе понимания путей развития данных отраслей с получением максимального эффекта для экономики России, а исходя из оценки научно-технологического уровня продукции и перспективных разработок данных отраслей по отношению к мировому уровню. Иначе говоря, чаще всего это оценка технологического лидерства. При этом во многих случаях лучшие разработки не могут найти путь в производство иначе, как достигнув в российских лабораториях стадии макета или опытного образца (TRL 3 или 4) далее развиваться в других странах, в которых имеются крупные рынки, индустриальные партнёры и инфраструктура поддержки инноваций для уровней TRL 5 и выше. Мы писали в предшествующих главах, что это обусловлено логикой стоимостной оценки эффективности вложений в инновационный проект: стартап рассматривается как товар, который в любой момент может быть продан на венчурном рынке, поэтому нужно оценивать его стоимость как бизнеса на продажу и управлять ею. А поскольку в России эта инфраструктура за 3 десятилетия «рыночных реформ» так и не преодолела зачаточного уровня, либо, в части усилий государства, присутствует в виде мозаичной и звонко отчитывающейся об успехах инфраструктуры «институтов развития», перспективные стартапы идут по тем дорогам, которые проложены: в США, в ЕС, в Сингапуре и немногих других местах. То есть все вложения в эти разработки в конечном итоге для страны оказываются убытками — мы потом покупаем конечную продукцию, в которой они воплощены, со всеми спекулянтскими наценками. И это помимо косвенных убытков через вложения в инфраструктурные технологии наподобие CERN (см. Рис. 1), поскольку при покупке iPod и iPhone российские налогоплательщики не имеют скидок за наш вклад в использование в этих продуктах разработок этого международного исследовательского центра, софинансируемого Россией. Иными словами, многие самые передовые лаборатории России в настоящий момент работают на откачку ресурсов нашей страны в пользу нероссийских технологических монополий. И единственное, чем это потенциально может быть оправдано — сохранение научных школ, на создание которых ушло порой до сотни лет. На самом деле совершается невольный подвиг со стороны учёных — в стране, в которой разработки в основном в принципе не востребованы уже 30 лет, по многим позициям сохраняется передовой мировой уровень. Таким образом на уровне конкретных коллективов частично исправляется стратегический вред от безразличной к развитию, но симулирующей интерес к нему государственной политики.

Трудовая же потребительностоимостная оценка проектов развития производства (начиная от разработок ранних стадий и до адаптации в конкретном производстве включительно) исключает такие риски. Ведь отправной точкой всех расчётов является экономия для потребителя, а монопольное планирование, объединяющее тысячи и сотни тысяч проектов единым рейтингом, в конечном итоге все усилия команд проектов направляет на экономию для конечного потребителя и создание возможностей для свободного развития каждого работника.

Государственно-частное партнёрство здесь, представленное государственной технологической монополией и её системой заказов, призвано сохранять потребительностимостной баланс производства на рынок и производства для общественного потребления. Предлагается критерием для выбора пропорций между госвложениями и частными вложениями в развитие той или иной отрасли брать принцип — насыщение внутреннего рынка приоритетно перед экспортом. Экспортировать означает производить на мировой рынок, и это допустимо лишь если внутренняя потребность удовлетворена в достаточной мере. И мера эта — оптимальное значение плановых показателей производства по критерию формулы (12). То есть частные инвестиции будут больше тяготеть к экспортно-ориентированным проектам, государственные — к удовлетворению внутреннего спроса. Керосин «кукурузникам» для авиаперелетов между райцентрами и посёлками — бесплатно, а что останется — продаём за валюту, недостающие технологии, современное оборудование!

4. ТПС-оптимизация в развитии образовательных систем

Теперь посмотрим на результаты работы образовательной системы в существующих условиях и в случае функционирующего как технологическая монополия государственного сектора российской экономики. В настоящее время мы осуществляем такое же дотирование мирового рынка высококвалифицированной рабочей силы со стороны российской образовательной системы, как и дотирование зарубежных технологических монополий со стороны передовых исследовательских лабораторий. Причина та же самая — платёжеспособный спрос работодателей на высококвалифицированные кадры внутри России меньше, чем выпускают ещё сохранившиеся передовые учреждения образования. За 30 лет сформировалась индустрия подготовки к эмиграции с детства — это считается во многих семьях наилучшей перспективой для их детей. И если за экспорт разработок мы в конечном счёте платим деньгами, то в данном случае общество платит потерей способных кадров, а их семьи — перспективой одинокой старости родителей этих эмигрантов. Это похоже на коллективное самоубийство нации, но с нашей точки зрения является следствием отказа от реальной, а не имитируемой планомерности в развитии страны.

Планирование долгосрочного развития, с доступом к технологическим картам развития для любого школьника, позволило бы с юности задумываться о своей будущей жизни в отраслях родной страны. Практика автора двух десятилетий работы с инновационными проектами показала, что до настоящего момента страна не оскудела ни ищущими достойного применения себе молодыми людьми, ни состоявшимися профессионалами, которые могли бы быть наставниками. Это создаёт потенциал для сотрудничества поколений за пределами образования и семей, но он не может проявиться в тех условиях, когда фактический никакой стратегии развития, с понятными на десятилетия направлениями, на государственном уровне не существует, иначе чем формально, а уровень частных компаний слишком мал, чтобы использовать эти возможности без координирующей роли государства. Если же мы имели бы функционирующую межотраслевую систему управления знаниями, описанную в параграфе 2 главы 3, она стала бы источником информирования и наставничества и для младших поколений, ещё не вошедших в систему высшего образования. Поскольку студент, вставший на перспективную траекторию свободного развития под наставничеством как непосредственных менторов, так и системы в целом, естественным образом транслирует знания об этих возможностях тем, кто младше^[172].

Более того — поскольку информация о перспективной потребности в кадрах будет доступна не только нашим гражданам, наиболее подходящие из иностранцев смогут приложить свои усилия в тех местах, для которых страна не способнапредоставить кадры с соответствующими способностями. Человечество на индивидуальном уровне более разнообразно, чем на национальном и даже расовом. «Такая изменчивость мозга даже внутри одной этнической группы может превышать видовые различия, типичные для других видов млекопитающих. Получается, репродуктивно мы один вид, а церебрально — разные»^[173]. Это разительное (по сравнению с другими обитателями планеты Земля) отличие нашего вида является преимуществом человечества, которое система образования XXI века, подстраиваясь под потребности позаказного производства XXI же века, обязана использовать. Индивидуальные различия есть потенциальное богатство XXI века, ранее недоступное экономикам. И одно из предназначений межотраслевой системы управления знаниями, усиливающей госсектор как технологическую монополию, состоит в том, чтобы научить нас это богатство использовать.

5. Необходимость управления рисками договорной деятельности и долгосрочного государственного плана развития для получения большего эффекта от ТПС-оптимизации

Для организации взаимодействия государственного и частного секторов в рамках системы заказов нужна единая прозрачная для всех участников цифровая платформа. Участники договорных отношений — заказчики и подрядчики — и сопутствующие сервисы (банковское обслуживание, гарантии, страхование и т. д.) снижают транзакционные издержи при заключении и исполнении заказов, если работают через платформу, обеспечивающую двустороннюю прозрачность деятельности партнёров и одновременно необходимый уровень конфиденциальности. При этом сопутствующие сервисы через платформу получают доступ к массовым заказам — то есть платформа системы госзаказа становится экосистемой, в которой возникают новые, повышающие эффективность продукты и услуги. То есть выгода сотрудничества через цифровую платформу такова: государственный заказчик управляет рисками договорной деятельности, частный сектор получает заказы на дополнительные услуги.

Таким образом, растущий передовой государственный сектор народного хозяйства не только вытесняет устаревших «кустарей-частников», направляющих труд в малоэффективном направлении, но и создаёт спрос на частные производственные услуги, так как невозможна одновременно высокотехнологичная и при этом замкнутая экономика. Пока у нас народное хозяйство, а не глобальное, будет постоянно возникать неравномерность развития отраслей — а значит и основа для производства на обмен. И только долгосрочный государственный план развития, вооружённый математическим моделированием по критерию ТПС-оптимизации, не даст экономике снова уйти в хаотичное разрастание рыночной экономики — а значит постоянные кризисы и отказ от реального развития. Тем более, внешняя торговля на рыночной основе в XXI веке никуда не исчезнет — а это означает, что она должна адекватно и оптимально регулироваться на основе математических методов. Это не даст возможность лишить страну необходимых ей ресурсов ради образования прибыли внешнеторгового предприятия, как и не даст лишить производительной работы собственных тружеников с целью создания торговой прибыли за счёт поставок из-за рубежа.

Межотраслевой баланс должен задавать объективно обоснованные пропорции распределения трудовых ресурсов между производством для обмена (на внутреннем и внешнем рынках) и производством для общественного потребления, а также между производством для потребления в стране и за рубежом — вот что должно стать результатом развития госсектора и его взаимодействия с прочими секторами.

§ 2. Необходимость и пути совершенствования государственного сектора экономики как основы народного хозяйства с использованием критерия ТПС

1. Выход из венчурного тупика

Итак, мы пришли к тому, что социально-экономические преобразования, обеспечивающие соединение научного развития и монополистических сил следует начинать с развития государственного сектора как технологической монополии, а преобразования в прочих секторах осуществлять через систему заказов госсектора. И при этом соблюдать баланс между вложениями в общественные блага и развитием производств для поставок на внутренний и внешний рынки, а также между производством для потребления в стране и за её пределами.

Признание госсектора основой национальной экономики будет значить изменение отношения к практикам венчурного инвестирования в России. Ведь именно эта практика много лет виделась как основной метод создания новейших технологически передовых отраслей. Тем временем профессиональные круги сферы поддержки и содействия инновациям давно поняли, что модель перепродажи бизнесов работает в наших условиях слабо. Выше в различных параграфах мы объясняли, что государственно-монополистический капитализм имеет свою инновационную систему (рис. 1), но он завязан на возможности лоббирования в среде как финансовых институтов, так и крупнейших технологических монополий. Чтобы достичь максимального объёма внедрения, лоббирование это нужно осуществлять в местах управления этими финансовыми институтами и транснациональными корпорациями, поэтому выстраивание национальной инновационной системы (что есть венчурная система плюс инфраструктура её консалтинговой поддержки) в стране, оторванной от этих возможностей — дело безнадёжное. Мы уже писали о том, что на уровне конкретных проектов это решается с помощью переезда из страны. И это не случайно. Такая роль России была уготована архитекторами её нынешнего экономического устройства ещё в 1990‑х годах. Для краткости воспользуемся предпринятыми тогда шагами в описании Е. Н. Ведуты:

«1. …приведение в соответствие российских стандартов продукции и технологий для присоединения России в ГАТТ^[174].

1. Прямое и косвенное инвестирование высокорентабельных сырьевых отраслей — нефти и газа и экономию их использования на внутренние нужды… благодаря низкой заработной плате во всех смежных отраслях, обслуживающих воспроизводство в них рабочей силы…

2. … организация банковской системы подчинена задачам реализации программ массовой приватизации и послеприватизационной реструктуризации развития рынка капиталов… для последующей перепродажи предприятий частным инвесторам через развитие рынка ценных бумаг, а также для ликвидации ненужных (иностранным инвестором — прим. А. С. У.) отраслей…

3. … развитие инфраструктуры — транспорта, связи и энергетики, поскольку в эти отрасли неохотно вкладывают деньги местные инвесторы (а нужны они для успеха проектов, в которые вложили средства инвесторы иностранные — прим. А. С. У.)

…

7. Обеспечение стабильного удешевления рабочей силы и снижения рождаемости в России… (с помощью — прим. А. С. У.) увеличения доли услуг, оплачиваемых гражданами»^[175].

И далее:

«1. Высокая рентабельность иностранных инвестиций в России обеспечивается её дешёвой рабочей силой…

3. Выполнение правительством России, главами администраций и правительствами республик диспетчерских функций по распределению иностранных инвестиций в соответствии с заданиями кредиторов…^[176]».

То есть: искусственное удешевление воспроизводства рабочей силы в экспортирующих отраслях создаёт в них прибыль. Вот формула богатства российских олигархов в последние 30 лет.

Эти строки пишутся в начале 2020‑х годов, но мы не видим принципиальных изменений в модели образования прибыли за прошедшие после издания книги Е. Н. Ведуты 23 года. Где здесь обеспечиваются условия для развития и внедрения высоких технологий? Если мы хотим создавать их рыночными методами, нужен большой внутренний рынок. Нужны многочисленные потребители. Они моделью не предусмотрены, а напротив, предусмотрено их разорение. При этом были попытки со стороны российских либералов, архитекторов описанной Ведутой модели, что-то поправить пару десятилетий спустя, не пересматривая главного — стабильного удешевления воспроизводства рабочей силы^[177]. Так, г-н А. Б. Чубайс, будучи в тот момент главой государственной корпорации «Роснано», призванной внедрять венчурную схему в отрасли нанотехнологий, предлагал по примеру калифорнийских пенсионных фондов разрешить использовать средства российских негосударственных пенсионных фондов для венчурных вложений^[178]. Это предложение не было принято. По-видимому, оно создавало определённые риски для сырьевых экспортных проектов, поскольку они хоть и рентабельны за счёт дешёвой рабочей силы во всех смежных отраслях, обслуживающих воспроизводство рабочей силы сырьевиков, но «дешёвый» не означает «заморённый голодом».

А направлять пенсионные деньги, пусть и негосударственные, в рискованную модель вложений означает повышать риски в целом для пенсионной системы, а значит и для воспроизводства рабочей силы также. По-видимому, это оказалось не в интересах реальных бенефициаров основных российских экспортных отраслей.

Помимо несоответствия месту России в глобальной экономике, сохраняющемуся уже три десятилетия (поставщик сырья), венчурная модель, в том числе в виде национальной инновационной системы (это система перепродаж проектов между уровнями TRL + сопутствующий консалтинг), имеет и собственные изъяны. Даже если бы мы и не были в основном поставщиками сырья на мировой рынок. Основной из них состоит в том, что при перепродаже проектов и/или долей в них каждый продавец стремится максимизировать своё вознаграждение перед выходом из проекта. Это приводит к лишению проекта необходимых для успешной реализации средств. И чем сложнее технология, тем меньше шансов у неё воплотиться по такой модели. Это видно на примерах стран, которым в мировом разделении труда ранее была отведена более высокотехнологичная роль — в частности, Израиль и США. Так, Израиль начинает терять свои позиции по мере старения миллионов уникальных специалистов, приехавших туда в 90‑х из СССР — он не в состоянии воспроизвести их в новом поколении. США использует инновации для биржевых спекуляций, чем и объясняется налаженная система перепродаж проектов (стартап покупается транснациональной монополией для того, чтобы на этой новости получить взлёт котировок её акций, который перекроет цену покупки). В ЕС же вообще не удалось скопировать такую систему, поскольку европейские биржи используют иные механизмы для надувания пузырей на фондовых рынках.

Мы же предлагаем избрать государственный сектор для первоочерёдного внедрения оптимизации по трудовому потребительностоимостному критерию. Это не должно вступить в противоречие с интересами кругов, контролирующих сырьевые отрасли, так как госсектор находится за их пределом. Более того: поскольку ТПС-оптимизация означает удешевление потребительных стоимостей, это снизит издержки на воспроизводство рабочей силы в том числе для сырьевиков. То есть, как ни покажется странным, прямых столкновений с интересами бенефициаров сырьевых отраслей нет. Зато есть прямая выгода бенефициаров развития госкорпораций, так как предлагаемый нами путь включает в себя не только применение математических методов для их планомерного развития, но и развитие на основе инновационных проектов. А разработанные в главе 3 рекомендации по управлению превращением рабочего времени в свободное направлены на успешное и полномасштабное внедрение этих проектов.

А это означает, что лица, принимающие решения о внедрении этих инноваций в госсекторе, получают возможность их поддерживать и таким образом входить в команды проектов. Это — легальный путь к созданию крупных индивидуальных состояний в условиях государственно-монополистического капитализма, не противоречащий общественным интересам, а на данном историческом этапе продвигающим их. Ведь речь идёт о содействии масштабному внедрению, что по мере роста масштаба создаёт всё больший трудовой потребительностоимостной эффект — экономию для потребителя, создающую основу дальнейшего развития.

2. Мозаичность действий по развитию экономики в современной России

В современной России поддержка проектов по развитию экономики не только ориентирована на неработающую у нас венчурную модель, но ещё и мозаична. Если смотреть насыщенность уровней TRL инструментами поддержки, можно заметить, что они сконцентрированы на TRL 3–4 и TRL 8–9. Очевидно, что нелогично из этих 9 уровней зрелости поддерживать только некоторые, при этом каждый раз переведя только на 1 ступень выше и потом бросая. Но именно так обстоит дело. Это следствие распространения рыночного подхода (купля-продажа проектов и долей в них) на инновационный процесс.

Поскольку эти 9 уровней реализуются в разных секторах — 1–3 уровни характерны для академической науки, 4–5 для вузов, 6–7 для отраслевой науки, 8–9 для промышленности — каждая из перечисленных сторон понимает под инновациями только свои стадии и их поддержку. Они неспособны договориться о взаимодействии без внешней модерации.

Нельзя сказать, что проблема не осознана. Так, в январе 2021 шесть институтов развития (направленные на разные стадии и разные отрасли), договорились о так называемой «бесшовной интеграции мер поддержки»^[179]. По замыслу сторон, будет обеспечен эффективный информационный обмен между институтами развития — участниками соглашения — о командах, проектах и компаниях, об их развитии и успехах. Тем самым облегчится и ускорится процесс принятия решения о поддержке (финансировании). При этом финальное решение о финансировании остаётся за соответствующим институтом развития.

Это логичный первый шаг в верном направлении. Но институтов развития не шесть, а десятки… И даже в этих шести не следует ожидать прорывов. Ведь информационный обмен не сделает методику оценки проектов единой. Поэтому «отличники» в глазах одного фонда не станут автоматически таковыми в глазах прочих. И это, не говоря об ограниченности стоимостных методик оценки эффективности инновационных проектов в целом, чему была посвящена глава 2. То есть первый шаг, если им ограничиться, не изменит ни эффективности отбора проектов, ни места инновационной экономики в российской экономике в целом. Инновационные проекты так и останутся кандидатами «на выход» в США или иные технологически развитые страны.

Так что же мы предложим, чтобы сформировать в российской экономике действительно лучшие условия для внедрения инноваций? Для соединения результатов научно-технического прогресса и монополистического развития? Об этом — ниже.

3. Пути совершенствования государственного сектора на основе ТПС-оптимизации. Переход к концентрации усилий

Вместо устаревшей и отмирающей инновационной системы нужны государственные цифровые платформы, поддерживающие не просто планирование, а коллективные принятия решений на основе критерия ТПС. Причём в данном случае речь не о трудовых коллективах, а о межотраслевых взаимодействиях.

Таким образом, принятие ТПС и отказ от идеи «межуровневой перепродажи» в пользу практики создания инновационных консорциумов, разработки и обновления технологических карт развития, системы поддержки решений о межотраслевой кооперации и системы управления рисками договорной деятельности (то есть улучшения взаимодействия между предприятиями) переведёт общество от распыления творческих сил к их концентрации.

Последнее (системы управления рисками договорной деятельности) также повысит эффективность работы системы заказов государственного сектора, а значит — его воздействие на трансформацию экономики в целом, на подчинение все большего количества субъектов экономики (изо всех секторов) общественным интересам (через работу на реализацию системы целей национального развития).

Создание этих двух систем — поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации и управления рисками договорной деятельности — и есть два магистральных направления совершенствования государственного сектора на основе трудовой потребительностоимостной оптимизации. Фактически речь идёт о внедрении нового поколения математических методов в управление, которые помогут фактически преодолеть хозяйственную обособленность предприятий госсектора, интегрировать его естественным образом, а также сделать ядром развития экономики в целом.

Далее в этом параграфе мы расскажем об этих двух системах, а в заключительном параграфе главы и работы в целом — о государственном секторе как ядре развития экономики в условиях функционирования данных систем.

Поскольку сначала нужно инициировать межотраслевую кооперацию, а затем управлять её рисками, сначала рассмотрим уже имеющиеся предпосылки для создания автоматизированной МОСУЗ (МОСУЗ как цифровой платформы).

Мы описали в параграфе 2 главы 3, что именно должна организовывать межотраслевая система управления знаниями; теперь требуется предъявление ближайших существующих предшественниов такой системы уже на уровне цифровых платформ, и объяснение чего им не хватает, чтобы стать платформой межотраслевой системы управления знаниями в нашем понимании.

Речь идёт о существующих системах, являющихся маркетплейсами для продажи или продвижения на рынок знаний в том или виде. Мы возьмём две системы — систему для создания учебников и распространения учебно-научного контента ITU Publisher и поисковую интернет-платформу, объединяющая реферативные базы данных публикаций в научных журналах и патентов, в том числе базы, учитывающие взаимное цитирование публикаций — Web of Science.

Взято с сайта itupublisher.com:

Для нас в сданной системе важны не технические функции системы, отвечающие за работу распределённого издательства, а те, которые делают её РЫНОЧНОЙ системой управления знаниями: механизмы контроля авторских прав, работы издателей, поисковых систем, создания эффективной системы показателей популярности контента. Поскольку это все ещё маркетплейс, здесь нет функции планирования — нет дорожных карт развития, активно обновляемых и используемых как для генерации нового контента, так и его потребления. Нет функции организации кооперации. В этом направлении продвигается система Web of Science^[180]:⁸⁰

То есть система уже предлагает принимать решения на основе принципа открытых инноваций — анализ большого количества информации показывает области возможного сотрудничества, чтобы найти партнёров для доконкурентной стадии разработок инноваций, а также найти наилучших исследователей для этих разработок. Это уже не просто отслеживание интересов авторов в части их вознаграждения, и не просто более удобная доставка сведений о подходящем контенте его пользователю.

Но это все ещё ПОИСК того, что есть, это ещё не переход к управлению воспроизводством квалифицированной рабочей силы. И заняты этим поиском сейчас только управленцы экспертного уровня — то есть немногие. Новое же качество, согласно диалектике движения категорий, возможно за счёт количественных изменений. За счёт вовлечения в этот поиск новых структур и работающих в них людей, которые сейчас ещё не вовлечены — тех, кто воспроизводит кадры. Это и образовательная система, и семьи, и сообщества. Нужен встречный поиск от них — поиск экспертов, наставников, постановщиков задач. Сейчас такой поиск существует, но он стихиен, не организован. Его организация на основе цифровых платформ нового типа (не маркетплейсов, а платформ кооперации) даст требуемый скачок. Новое качество.

Такой переход даст кристаллизацию и объединение центров кристаллизации процесса самоуправления развитием (широчайшее использование дорожных карт развития и квалифицированного поиска не только экспертами, но всеми). Дорожные карты развития и профессиональные поисковики в существующем виде можно сравнить с системой коммуникаций на основе азбуки Морзе — работает, но мало кто ею владеет. А нужно, чтобы это было так же просто и доступно, как современные социальные сети.

То есть МОСУЗ, когда она реализована как цифровая платформа — это социальная сеть, распространяющая развивающий контент, причём развивающий не в стихийных направлениях, а в общественно целесообразных. То есть это не маркетплейс, продвигающий продукты к потребителю, а система самоуправления развитием позаказного производства.

Весь специфический инструментарий платформ-маркетплейсов знаний при этом, по-видимому, будет сохранён. Но его использование будет увеличено на порядки.

4. Система поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации (МОСУЗ как цифровая платформа)

Построение межотраслевой системы управления знаниями, описанной в главе 3, требует выявления как актуальных межотраслевых задач, так и носителей знаний, наиболее подходящих для их разрешения. Интеграция же компетенций и квалификаций требует взаимодействия этих носителей разных знаний в рамках единой среды — эта среда является необходимым условием схождения в единую систему ранее рассеянных знаний и практик. Говоря о единой среде, мы говорим о программно-аппаратной части межотраслевой системы управления знаниями.

В современных условиях существует возможность организовывать эту программно-аппаратную часть как цифровую платформу. Сейчас мы объясним, как мы её видим.

Такая цифровая платформа предназначена для организации разрешения задач, которые требуют коллективного принятия решений (бизнес-советы, стратегические сессии, мозговые штурмы, обсуждения, поиск нового решения и т. п.) когда требуются участие специалистов с различными компетенциями, опытом, установками восприятия, профессионального уровня, управленческого уровня, из разных отраслей. Современные средства информационных технологий позволяют не просто модерировать такие мероприятия, но и делать это в распределённых группах с использованием критерия экономии затрат у потербителя с превращением рабочего времени в свободное (то есть используя то, что мы назвали ТПС-оптимизацией). Это можно назвать цифровой платформой нейросетевой поддержки принятия коллективных решений распределённых групп пользователей.

Развитие технологий, рост междисциплинарной составляющей в современных проектах, географическая распределённость участников проектов — всё это создаёт не только возможности, но и проблемы:

— уменьшается управляемость и прозрачность за счёт зашумлённости информационных каналов;

— затрудняется формирование команд, эффективно работающих на стыках разных областей знаний;

— коммуникации через общепринятые каналы связи — социальные сети, электронную почту, видеоконференцсвязь, мессенджеры, личные встречи — не решают всех этих проблем.

Следовательно, необходима открытая информационная среда, которая снижает информационный шум, помогает правильнее друг друга понимать и за счёт этого позволяющая разнородным и распределённым командам находить и вырабатывать решения стоящих перед ними задач. Данная среда должна быть доступной через смартфон и интернет, позволять вести полноценный смысловой обмен в удалённом формате, помогать находить междисциплинарные решения на стыке разных областей знаний. Она должна воплощать приёмы медиации междисциплинарной дискуссии, поддерживать разработку онтологий междисциплинарных проблемных областей путём создания сетевых смысловых полей (понятийных графов) по обсуждаемой теме. Эти семантические поля и онтологии должны накапливаться в базе данных и использоваться в дальнейшем, по сути являясь уже интегральным продуктом работы межотраслевой системы управления знаниями. Нейросеть в этом процессе призвана помогать повысить качество и эффективность использования накапливаемых таким образом знаний. Работая в одном из двух режимов — автономном или по запросу администратора рабочей группы — нейросеть должна:

— проводить понятийную классификацию созданных смысловых полей;

— находить поля, в которых встречаются равнозначные и/или близкие понятия;

— находить поля, в которых встречаются равнозначные и/или близкие кластеры понятий;

— по результатам поиска предлагать администраторам групп списки смысловых полей из разных обсуждений (и из работ разных групп) к обозрению и принятию решений на предмет того, появляются ли новые смыслы и идеи из этих совпадений, а если это совпадения из баз знаний разных групп, то предлагает администраторам этих групп обсудить эти совпадения и найти возможности для сотрудничества.

Общий алгоритм онтологического нейросетевого поиска представляет следующую последовательность операций:

— выделение базовых понятий данной предметной области;

— определение «высоты дерева онтологий» — числа уровней абстракции;

— распределение понятий по уровням и их классификация;

— построение связей между понятиями — определение отношений и взаимодействия базовых понятий.

Помимо задач классификации и поиска совпадений, нейросеть должна проводить интерполяцию между смысловыми полями разных групп экспертов с целью поиска междисциплинарных областей сотрудничества и предлагать соответствующим группам провести совместную коллективную смысловую сессию для возможного создания совместного проекта.

По мере развития базы знаний нейросеть будет проводить автоматическую кластеризацию накопленных знаний с целью поддержания классификации в актуальном состоянии. Области применения платформы:

— стратегические сессии;

— бизнес-советы;

— форсайты;

— мозговые штурмы;

— другие подходы, методы и приёмы коллективного принятия решений.

Описанный подход заменяет традиционные подходы к коллективному принятию решений. Основное преимущество в том, что он позволяет создать человеко-машинную систему, в которой за человеком остаётся творческий элемент, а за машиной — функция контроля протокола коммуникации и черновой обработки базы знаний (онтологический нейросетевой поиск).

Прочие преимущества:

1. Простота и интуитивная понятность использования экспертами.

2. Согласованность между экспертами полученного результата (все участники согласны с полученным результатом, что гарантируется методикой продукта).

3. Командообразование экспертов вокруг обсуждаемой темы.

4. Автоматизированное рейтингование и классификация экспертов, автоматическое создание базы экспертов по компетенциям и результатам сессий.

5. Большая вероятность получения нестандартных, творческих, неожиданных (даже для самих участников) выводов и результатов.

6. Возможность открытого проведения стратегических сессий при сохранении закрытости темы.

7. Возможность полноценного удалённого участия экспертов в обсуждении (у эксперта должен быть лишь компьютер либо смартфон и выход в Интернет).

8. Выращивание сообщества экспертов, организующееся вокруг методологии.

9. Выявление имеющихся проблем за счёт познания их в адекватных им понятиях и благодаря этому — выработке эффективных решений.

Подводя итог раздела, поясним, что данная система способна вырасти в программно-аппаратную часть межотраслевой системы управления знаниями, вполне использующей возможности современных математических методов в экономике. Поскольку речь идёт о новом направлении применения метода оптимизации по критерию минимума ошибки (именно к этому методу относится онтологический нейросетевой поиск), мы снова говорим о сопряжении и значит взаимном усилении этого метода с оптимизацией межотраслевого динамического баланса по критерию превращения рабочего времени в свободное.

5. Система управления рисками договорной деятельности системы заказов государственного сектора

Риски договорной деятельности в целом (ненадёжность контрагента, невыполнение условий и т. д.) особенно велики в инновационном процессе. Одним из основных преимуществ платформенного решения является, с одной стороны, снижение роли посредников в процессе заключения соглашений, а с другой — формирование новой практики, при которой договор (в алгоритмизированном виде) становится активным электронным агентом, формирующим спрос на соответствующие сопутствующие и обеспечивающими услуги, которое могут быть представлены на платформе.

К 2025 году некоторые эксперты прогнозируют следующие изменения, независимые от реализации наших предложений по системе управления рисками договорной деятельности:

1. Существенная часть юридических услуг будет оказываться с помощью ботов.

2. Большинство юристов смогут работать дистанционно. Их личное присутствие станет самой высокооплачиваемой услугой.

3. Основными работодателями для юристов станут крупные аудиторские и консалтинговые компании.

4. Юридические документы станут больше похожи на специальное программное обеспечение.

На этом фоне, мы считаем необходимым реализовать набор сервисов заключения и сопровождения хозяйственных договоров частного и частно-государственного торгового оборота. Необходима платформа, в рамках которой факты хозяйственной деятельности отдельных юридических лиц будут оцифрованы, храниться на платформе и отображаться в личном кабинете клиента. Ключевой, научно-технической проблемой является обеспечение возможности согласования, электронного подписания и сохранения договоров и соглашений и в распределённую систему документооборота на основе документно-ориентированной базы данных. Сохранённые документы, в результате автоматизированной процедуры выявления ковенант^[181] сохраняются в системе в алгоритмизированном виде. Анализ будет реализован с построением онтологий правовых знаний — как и в системе поддержке принятия решений о межотраслевой кооперации, на основе алгоритма онтологического нейросетевого поиска.

Реестры алгоритмизированных ковенант договора могут быть автоматизировано преобразованы в смарт-контракты для фиксации в блокчейн-среде.

В настоящее время повсеместно используются информационные системы проверки контрагентов. Это программные продукты, выдающие заключения о рисках сотрудничества с контрагентом на договорной основе в момент проверки с целью минимизации рисков предъявления претензий со стороны контролирующих органов. Дальнейшим шагом станет возможность анализировать данные о контрагенте «в динамике» (как в момент первоначальной проверки, так и в процессе сотрудничества, когда договор имеет долговременный характер и рискованность взаимодействия может измениться), и за счёт:

— анализа общедоступных ресурсов, — обработки собранной информации, далее переходить к:

— информационной поддержке решения по снятию выявленных рисков,

— регистрации и ведению бизнес-процесса (договора и всех фактов хозяйственной деятельности по его исполнению) на платформе,

— поддержке ведения договора (отслеживания календарного плана, напоминания управленцам о предстоящих существенных действиях по бизнес-процессу — выставлению актов, заключению допсоглашений и т. п.)

От этого будет напрямую зависеть экономическая эффективность реализации проектов, целевое расходование бюджетных средств, безопасность бизнеса. Количество организаций, так или иначе связанных с договорной деятельностью, совпадает с общим количеством действующих юридических лиц, — то есть на 2020 год около 4 миллионов. Сюда относятся различного уровня заказчики и инвесторы (предприятия и организации различных форм собственности), экспертные и контролирующие органы. Непосредственно работать с новой платформой могут юристы организаций, специалисты отделов закупок, бизнес-аналитики, и т. п. вплоть до руководящих работников (финансовый директор, коммерческий директор). Можно сделать вывод, что потребность является массовой. Таким образом, экономический эффект от неё будет складываться из:

— снижения потерь от недобросовестных действий контрагентов,

— снижения трудозатрат юристов, специалистов по закупке и руководства на проверку контрагентов,

— снижения трудозатрат управленцев на ведение договоров, — снижения потерь от санкций контролирующих органов; — снижения трудозатрат адвокатов организаций.

В настоящее время в России активно проводится процесс цифровизации государственного регулирования и администрирования экономики. При этом проблемой является механическое использование возможностей налоговых органов по выявлению фактов ухода от уплаты налогов. В силу специфики их технических возможностей они выявляют так называемые «разрывы по НДС» (проще говоря, объёмы недоплат по налогу на добавленную стоимость) в цепочках сделок между различными компаниями, но не выявляют точно кто именно организовал недоплату и реально занизил налогооблагаемую базу. Поэтому практикой стало писать требования об уплате всем участникам цепочки сделок (которые могут быть и не знакомы друг с другом) с предложениями самим решить, кто доплатит. Также предлагается в договорах заранее предусматривать, что, если кто-то заплатит за фактические действия другого участника поставок, потом он сможет требовать возмещения от истинного виновника… через суд. То есть вместо экономии трудозатрат предлагается кратное увеличение спроса на услуги юристов.

В настоящее время наименее адаптированы к этому «цифровому усилению» контролирующих органов организации «белого сектора» экономики (то есть те, которые не применяют расчёты неучтённой наличностью или с применением криптовалют), так как именно они являются наиболее видными в этой ситуации. Следовательно, они заинтересованы довести свою прозрачность для государства и друг друга до разумного максимума и таким образом снять с себя и риски, и непроизводительные трудозатраты (см. выше). При этом регистрация бизнес-процессов и фактов хозяйственной деятельности не в виде общедоступного реестра договоров, а в виде платформы с управлением правами доступа, позволит обеспечить также необходимую для сохранения коммерческой тайны конфиденциальность. То есть становится достижимым совпадение интересов государства и бизнеса, заказчиков и исполнителей, происходит реальная цифровая трансформация их взаимодействия.

Реальная цифровая трансформация взаимодействия государства и бизнеса (организация через платформы) приведёт к максимальной взаимной прозрачности при сохранении необходимой конфиденциальности. И первое, и второе означает кардинальное снижение рисков взаимодействия.

Ключевая идея формирования любых цифровых платформ — создание коммуникационной и функциональной среды цифрового взаимодействия между двумя или большим числом взаимозависимых групп участников. Платформы позволяют экономическим агентам активно использовать возможности, формируемые в рамках цифровой экономики. Они повышают эффективность бизнес-процессов, создают возможности для развития экономики совместного пользования и формирования новых способов создания стоимости, механизмов взаимодействия и обмена между экономическими агентами, снижая при этом роль географических, временных и иных факторов, влияющих на социально- экономические процессы, институты и явления.

Основное назначение платформы управления рисками договорной деятельности — формирование экосистемы участников договорных отношений (контрагентов заключения договоров) и сопутствующих сервисов (банковское обслуживание, гарантии, страхование и т. д.), с целью снижения транзакционных издержек при заключении и исполнении сделок. Информация, формируемая на платформе, позволяет участникам договорных отношений снижать риски взаимодействия с ненадёжными контрагентами и от нарушения условий сделок.

Одним из основных преимуществ платформенного решения является, с одной стороны, снижение роли посредников процесса заключения соглашений, а с другой — формирование новой модели, при которой договор (в алгоритмизированном виде) становится активным цифровым агентом, формирующим спрос на сопутствующие и обеспечивающие услуги, которые могут быть представлены на платформе. Таким образом платформа формирует область притяжения для модульных решений и сервисов, решающих востребованные задачи в рамках платформы, при этом их поставщики получают доступ ко всем клиентам, использующим платформу.

Для этого необходим следующий функционал.

1. Сохранение договора, заключённого сторонами в распределённой документно-ориентированной базе данных. При этом обеспечиваются:

консенсус участников соглашения;

синхронизация версий договора и формирование «эталонного экземпляра», защищённого от уничтожения и искажения;

обеспечение доступности экземпляра договора или его частей для заинтересованным партнёрам, которым может быть предоставлен доступ.

2. Выделение бизнес-процесса исполнения договора на платформе. Благодаря этому достигаются:

контроль этапов с момента заключения с отчётом контрагента по основным точкам исполнения работ;

формирование рейтинга исполнителей заказов;

учёт в нем всех относящихся к нему фактов хозяйственной деятельности;

уведомление заказчика — руководителя или уполномоченного сотрудника — о возникновении риска и вариантах его урегулирования.

Итогом для системы заказов госсектора (и корпоративного) станут:

минимизация рисков договорной деятельности;

автоматизация контроля реальности операций в процессе их исполнения;

оперативность реагирования при мониторинге выполнения договорных работ.

§ 3. Свободное время общества — универсальный критерий выбора стратегических планов развития государственного сектора как ядра развития народного хозяйства и соответствующих социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости

1. Текущие исторические условия

Поскольку данный параграф является заключительным в нашей работе, он призван собрать воедино все основные её положения, окончательно раскрыв их взаимосвязь и полезность для разрешения противоречий государственно-монополистического капитализма.

Главное противоречие империализма было сформулировано В. И. Лениным в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» как противоречие между фактически обобществленным производством и частнособственнической формой хозяйственных отношений^[182]. Термин государственный капитализм был предложен им же в ранее цитированной нами лекции 14 (27) мая 1917 года «Война и революция»: «…начала огосударствления капиталистического производства, соединения гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм, ставящий десятки миллионов людей в одну организацию государственного капитализма». Хотя это сращивание было показано ещё и в «Империализме как высшей стадии…», ссылаясь на Шульце-Геверница: «Тридцать лет тому назад свободно конкурирующие предприниматели выполняли 9/10 той экономической работы, которая не принадлежит к области физического труда «рабочих». В настоящее время чиновники выполняют 9/10 этой экономической умственной работы. Банковое дело стоит во главе этого развития»^[183]. Все это дало основания более поздним исследователям пользоваться понятием «государственно-монополистический капитализм», подразумевающим более развитую форму монополистического капитализма, для которой характерно соединение силы капиталистических монополий с силой государства. И отчасти такое соединение стало методом ослабления противоречий империализма — поскольку государство через лоббистские практики стало если не ставить монополии общественным интересам, то хотя бы отчасти согласовывать их векторы.

В сказанном нами наиболее существенным считаем это замечание «отчасти согласовывать», следствием чего и является не снятие противоречий империализма, а их ослабление. Именно в силу недостаточной мощности лоббистских механизмов и процедур согласования, ошибки в системе накапливаются. Долгое время есть возможность их компенсировать — ограблением стран периферийного капитализма (то есть старыми империалистическими методами), контролем над эмиссией и возможностью неэкономическими методами перераспределять богатство, кредитованием конечного спроса. Но все эти механизмы дают лишь временную отсрочку, а не снимают противоречия за счёт прогрессивного развития. Не только малый и средний бизнес, но и промышленная буржуазия постепенно теряет возможности ими пользоваться, они остаются в руках чисто финансовых спекулянтов. Это, как и столетие назад, порождает ошибочное мнение о возможности решить проблемы за счёт возврата назад, — то ли в эпоху свободной конкуренции, то ли в эпоху разделённых валютных зон и таким образом разделённых рынков. В принципе, такую картину наблюдал ещё Ленин в 1916 году^[184].

Столетие назад именно опора на государства и сращивание до степени государственно-монополистического капитализма стало прогрессивным выходом. Сейчас это решение перестаёт работать до такой степени, что финансовый капитал начинает действовать, ослабляя опорные государства, и буквально в наши дни мы видим драматический эпизод, связанный с фактическим национальным расколом в ещё совсем недавно передовой державе под названием Соединённые Штаты Америки, в которой технологические и финансовые гиганты объединились против президента Трампа, пытавшегося решить хозяйственные проблемы страны за счёт возвращения протекционизма. То есть, действовавшего в интересах национального промышленного капитала. Поражение Трампа закономерно — он также пытался сделать шаг назад в историческом развитии. Его противники ответили дискретидацией государства, подрывом легитимности выборной власти и таким образом объективно ослабили силу, на которую опирались столетие. Они считают, что субъект«государство» более им не нужен в той степени, чтобы мириться с его субъектностью. Они просто не принимают это даже на уровне идеи. Мы считаем, что это ошибка^[185]. Это означает, что и их ждёт закономерная катастрофа.

У финансистов нет идей, способных заместить идею государственно-монополистического капитализма. Мы же прогрессивным путём видим не его разрушение или замещение, а его дальнейшее развитие.

Выходом стало бы привлечение вызревших новых общественных сил, а не взаимное ослабление монополий и государств. Мы таким выходом видим соединение государственно-монополистического развития с научно-техническим прогрессом. Этому соединению мешают обсуждённые нами в настоящей работе методики стоимостной оценки эффективности инновационных проектов, из-за специфики которых (этих методик) масса проектов, создающих для общества ресурс для развития, просто не видна.

Конечно же, это противодействие, заложенное в методики оценки эффективности, не случайно, а необходимо для капитала. Вот что писал об этом ещё Маркс: «В одном направлении он (капитал), стало быть, вызывает к жизни все силы науки и природы, равно как все силы общественного сочетания и общественных отношений, чтобы сделать богатство независимым (относительно) от затрачиваемого на него рабочего времени. В другом же направлении он хочет эти созданные таким путём громадные силы общества измерять рабочим временем и втиснуть их в границы, необходимые для того, чтобы уже созданную стоимость сохранить в качестве стоимости»^[186]. И в другом месте: «… применение науки в материальном производстве отделено от знаний и умений отдельных рабочих»^[187].

То есть специфическим для капитала требованием является необходимость соединять силы природы и общества с использованием науки, но не во всех случаях, когда это возможно технически, а лишь в тех, в которых это приносит частную прибыль. То же самое с соединением науки и знаний и умений рабочих. Но ведь у нас имеет место не капитализм свободной конкуренции и даже уже не империализм, а государственно-монополистический капитализм. И мы предлагаем не взаимное уничтожение государств и монополий (как это происходит сегодня в США), а принятие государством в лице государственного сектора экономики участия в соединении сил науки как системы знаний, сил природы и сил широких масс людей (в т. ч. знаний и умений конкретных работников). Ведь государство не сковано условием создания богатства в виде стоимости, в отличие от капитала (который иначе просто прекратит существование — капитал по определению есть самовозрастающая стоимость). Пусть капитал сохраняет созданную им стоимость в качестве стоимости (то есть эквивалента рабочего времени). Зачем этот же метод навязывать государственному сектору?

Свободное время общества, как накапливаемый ресурс для развития, противоречит интересам капитала. Но не противоречит интересам государственного сектора. А также не противоречит интересам государственно-монополистического капитализма. А напротив, создаёт условия для взаимодействия госсектора и частного капитала, включая финансовый. Взаимодействие вместо борьбы (то лоббистской, то вооружённой), ослабляющей общество в целом и тратящей жизни все новых поколений на выживание вместо свободного развития.

Но самое главное, замеченное ещё Марксом, состоит для всего общества в следующем: «Свободное развитие индивидуальностей; поэтому — не сокращение необходимого времени ради увеличения прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к минимуму. Этому тогда соответствует художественное, научное и т. д. воспитание индивидов в свободное для всех них время и средствами, сделавшихся доступными для всех»^[188].

Потенциал для этого развития становится виден при трудовой потребительностоимостной оценке эффективности стратегических планов государственного сектора. И сейчас мы покажем, что это предложение от новейшей политэкономии не только является спасительной рукой помощи запутавшемуся человечеству, но и соответствуют именно текущему моменту истории. Для этого расширим наш фокус зрения с особенностей текущей формации (государственно-монополистический капитализм в кризисном состоянии) до осознания вектора исторического прогресса в целом. То есть посмотрим на соответствие наших предложений цели поддержки исторической прогрессивной тенденции.

2. Содержание исторической прогрессивной тенденции

Мы должны показать, что предлагаемый нами способ сравнения влияния альтернативных проектов, программ и планов на свободное время общества не только позволяет концентрировать необходимые для развития ресурсы, но и задаёт прогрессивный вектор преобразований.

Как мы упоминали в главе 3, исторической тенденцией развития является уничтожение различия между людьми физического и умственного труда. Если говорить полнее, сначала развитие производительных сил и отношений осуществляется за счёт возникновения и совершенствования управленческих структур, затем наращивание уровней иерархии теряет эффективность, порождая лишь бюрократизм, и начинается постепенное обогащение содержания физического труда атрибутами труда умственного (в частности, происходит передача части функций труда управленческого — за счёт частичного делегирования «вниз», например, части контроля производственного процесса). Первый момент (возникновение иерархии) отрывает работников физического труда от понимания сущности производства как общественного^[189], второй момент (обогащение содержания труда) восстанавливает эту связь. Это два момента в движении производительных сил и отношений, направленных на уничтожение различия между людьми физического и умственного труда.

Такое движение, несмотря на наличие в нем противоположных моментов, создаёт исторически устойчивый рост потребности во всех видах свободного развития, всех его коллективных и индивидуальных форм. Переход от производства на рынок к производству на заказ требует планомерности как в развитии производства, так и подготовке трудовых ресурсов, но усложнение производительных сил требует не просто планомерности, а ещё и её гибкости. То есть все больше становятся востребованы редко используемые компетенции — то, что при массовом производстве рассматривалось как «излишняя квалификация», становится нужным и для гибкости в решении оперативных задач, и для наставничества во всех его проявлениях. Все это требует совершенно иного объёма свободного времени для все большего количества людей.

Но почему нельзя сохранить существующий объём рабочего времени для одних людей, создав излишние объёмы свободного времени для других? Потому, что прогресс движется не в сторону разделения людей на «рабочих» и «творческих», а в сторону их воссоединения. Есть люди, коллекционирующиe дипломы, — им нравится учиться. Чаще всего эти знания остаются абстрактными. Они не приводят к расширению передовой, прогрессивной практики. Чтобы чем-то овладеть, нужно это делать. Актуальные проблемы, требующие подготовки, обычно становятся известны из практики. Поэтому именно превращение рабочего времени в свободное у конкретных людей создаёт основу для развития, а не тратит ресурсы общества на «вечных студентов». Это — проявление закона возвышения потребностей, обоснованного школой трудовой теории потребительной стоимости.

Закон возвышения потребностей — образование новых или удовлетворение ранее не удовлетворённых потребностей — есть рост реального богатства. Их возрастание обеспечивается в первую очередь превращением сэкономленного в материальном производстве труда и рабочего времени в другие виды деятельности, порождающие и удовлетворяющие новые потребности.

Мы говорим о том, что такое превращение создаёт временной ресурс и задаёт верный вектор для развития. С первым (созданием ресурса для развития), как нам представляется, уже все очевидно, но почему мы считаем, что ещё и задаётся правильный вектор? Мы исходим из неотъемлемых свойств вектора как математического объекта. Ведь мы предлагаем использовать трудовой потребительностоимостной критерий, опираясь на возможности применения математических методов в политэкономии. Вектор — это математический объект. Алгоритмы оптимизации — хоть трудовой потребительностоимостной (в межотраслевом динамическом балансе), хоть по критерию минимума ошибки (в системах поддержки принятия решений и управления рисками) — осуществляют операции с преобразуемыми ими векторными объектами (системами линейных уравнений). Значит, свойства векторов должны сохраняться для системы и после её преобразования математическими методами.

Поскольку мы говорим о превращении рабочего времени в свободное, мы можем этот критерий брать как единый векторный объект (величина превращения рабочего времени в свободное: t рабочих часов были сэкономлены и потрачены на программы развития), а можем как троичный, состоящий из перехода рабочего времени в нерабочее и нерабочего в свободное (рабочее время сократилось на x, нерабочее выросло на x, при этом часть x а конкретно t часов были потрачены на программы развития, y часов остались нерабочими. При этом x = t + y). И вот что нам эти представления дают с учётом свойств векторов. Для нас важны не все атрибуты математического объекта «вектор», а следующие^[190]:

«1. Триединость. Мы можем анализировать превращение рабочего времени в свободное, а можем изменения в рабочем, нерабочем и свободном. Два варианта расчётов дают абсолютно эквивалентный результат, который позволяет сравнивать проекты по их эффективности.

…

5. Специфичность. Каждая составляющая (изменение в рабочем, нерабочем и свободном временах) может сместить её только вдоль «своей» оси и никак не может сделать этого по «чужим» осям. Это показывает, что три составляющие вектора принципиально не способны заменить друг друга, что и говорит об их специфичности.

…

6. Взаимодействие. Взаимодействие составляющих сводится к тому, что они суммируются по правилам векторной алгебры. (В пункте 1 говорилось об эквивалентности монады и триады, здесь же указывается процесс, ведущий к этой эквивалентности)».

И этот последний процесс, ведущий к эквивалентности целостного и рассматриваемого по составляющим результата преобразований, означает возможность находить оптимальный путь накопления ресурса для развития. То есть не просто абстрактного времени, которое можно потратить неэффективно. А времени работников, владеющих существующими практиками и осознающих их ограничения. И данный ресурс должен выявляться и собираться, а с помощью межотраслевой системы управления знаниями вовлекаться в проекты развития. Выявляться с помощью системы поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации. А реализовываться через создание консорциумов, риски которых будут управляемы при поддержке системы управления рисками договорной деятельности. Последняя система также будет способствовать развитию системы заказов государственного сектора экономики — то есть ставить частный капитал на службу общественным интересам через постановку задач.

Работа данных трёх систем (МОСУЗ, включая её программно-аппаратную часть — систему поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации, системы управления рисками договорной деятельности, системы заказов государственного сектора), координируемая через исследование влияния альтернативных планов на изменение свободного времени общества, сделает госсектор ядром развития всего народного хозяйства. В силу единства и крупного объёма собственности он получит возможность реализовывать самые масштабные инновации, и в рамках этого госсектора возникнут центры кристаллизации новейших отраслей (авангардные структуры развития и сети взаимодействия). А благодаря системе заказов, эффективно пользующейся системой управления рисками договорной деятельности, эти передовые центры вовлекут в развитие общества и ресурсы других секторов. Все это создаст необходимую гибкость в развитии, возможность отрабатывать лучшие практики и интегрировать их. Снимет такие стандартные недостатки централистских структур (см. тектологию), как инертность и безразличие к местным особенностям. Также эта гибкость создаст практику постоянного обновления, сняв ещё и такую проблему скелетных структур (также см. тектологию), как стремление к неизменности и догматизации принципов.

Отметим, что все описанное двумя абзацами выше есть востребованное в нашу эпоху движение развития производительных сил и отношений в направлении уничтожения различий между людьми физического и умственного труда. Это историческая задача эпохи.

И хотя данная работа не является политологической, отметим, что такое движение отразится и на политических практиках. Поскольку общий принцип нашего подхода состоит в отказе от локальных максимумов в пользу общего максимума (что является выводом из теоремы Аганбегяна — Багриновского), следствием должно стать изменение стремления к защите прав различного рода меньшинств в пользу отстаивания всеобщих интересов. Постепенно работа межотраслевой системы управления знаниями достигнет такого уровня вовлечения общественности в общий дискурс, что станет возможным действительное самоуправление. Вначале, конечно же, потребуется подход, вызванный текущим разделением обществ на «эхо-камеры»^[191], группы по интересам и прочие меньшинства. «Путь вперёд — это мобилизация и разделение, а не убеждение»^[192]. Но со временем (10–20 лет работы межотраслевой системы управления знаниями, поддерживаемой системами принятия решений о межотраслевой кооперации и системами управления рисками договорной деятельности) станет возможной более массовое вовлечение работников в принятия решений о развитии. Тогда уже можно будет говорить о действительном вовлечении трудовых коллективов в управление.

3. Новые структурные единицы для новой экономики управления свободным временем

Очень часто для того, чтобы воплотить на практике прорывные идеи, вырывающие из омута обострившихся противоречий на новый уровень развития, нужны не только эти идеи в их абстрактном выражении, но и ранее не существовавшие организационные структуры, в рамках которых они способны действовать. Например, для перехода от средневекового войска к профессиональной армии в XVI–XVII столетиях понадобился новый уровень управления — младший офицерский состав. Для воспроизводства которого понадобилась соответствующая система обучения (в XVII–XVIII веках артиллерийский офицер был самой массовой интеллектуальной профессией). Разница между воином из средневекового войска и военнослужащим армии состоит в том, что первый выращивался для этого в соответствующей среде — феодальной или в наёмнических династиях — с детства овладевая боевыми навыками и больше ничем. Военнослужащие же проходили обучение знаниям и умениям, которые имели ценность лишь в определённой среде (артиллерии и т. д.) Отсюда и замеченный феномен: армейцы чаще всего проигрывали воинам в единоличных схватках, но побеждали в строю многочисленно превосходящего противника.

И сейчас для того, чтобы создать госсектор, нацеленный на создание и сохранение богатства не в виде стоимости, а в виде трудовой потребительной стоимости (то есть экономии труда и свободном развитии при постоянном развитии средств труда), нужны новые структуры. Старые предприятия, привыкшие к хозяйственной обособленности и достижению стоимостных показателей, не соответствуют этой цели. Новые ещё не найдены, они должны возникнуть из эволюции старых форм. Плоские организации, гибкое управление — все эти и подобные им практики являются поиском именно таких форм, которые соответствуют новой экономике. Экономике с развитыми информационными технологиями, в которой не работают, как отмечалось в первой главе, ни закон стоимости, ни закон предельной полезности.

Наблюдая общий вектор поисков, мы выдвигаем гипотезу, что эволюционный отбор идёт в пользу организаций с самоуправлением работников. Это логично, так как самоуправление — при всем разнообразии его форм и степени проявления — является движением для снятия таких проблем, создаваемых неадекватной работой управленческого аппарата, как бюрократизм, местничество, клановость, карьеризм, ведомственность. История гибели СССР показала, что нерешённость таких проблем приводит к перерождению управленцев в буржуа. Западная экономическая мысль показала, что эта же проблема приводит к фактической замене буржуа управленцами. Результатом является постоянный конфликт интересов.

Движение к самоуправлению является фактическим движением к уничтожению различий между управленцами и остальными трудящимися — то есть входит в русло исторического движения по уничтожению различий между людьми физического и умственного труда. Это было осмыслено ещё в школе управления народным хозяйством Ленинградского университета. Вот что по этому поводу пишут В. Я. Ельмеев, В. Р. Полозов и Б. Р. Рященко: «Преодоление односторонности трудовой деятельности работников умственного и физического труда возможно лишь на основе органического соединения умственного и физического труда в деятельности как тех, так и других, а это предусматривает коренное преобразование в материально-техническом базисе производства, составляющем материально-техническую основу существования определённых видов общественного разделения труда, в частности разделения физического и умственного труда между разными людьми. Формирование всесторонне развитой личности неотделимо от создания условий для выявления и совершенствования способностей людей»^[193]. И далее: «вместо принципа разделения труда необходимо переходить к принципам перемены и сочетания физического и умственного труда»^[194].

Заметим, что воплощение этих принципов возможно лишь в рамках достаточно крупных коллективов, а не атомизированных мелких поставщиков. Но само такое движение требует поддержки и за счёт развития наставничества, и за счёт большей взаимной прозрачности (понятности целей и интересов) и при этом конфиденциальности (понятие закрытой информации скорее всего ещё очень долго будет востребованным. И это касается не только медицинской тайны, но и многих производственных вопросов).

Описывая среди направлений совершенствования государственного сектора межотраслевую систему управления знаниями (с её программно-аппаратной частью — системой поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации), систему управления рисками договорной деятельности, систему заказов государственного сектора, мы упоминали, что их работа усилит взаимную прозрачность для структурных единиц и одновременно требуемую конфиденциальность взаимодействия. И через систему заказов такие условия сотрудничества распространятся и на внешних партнёров.

Сейчас пора объяснить, что таким образом перечисленные три системы воплощают в рамках госсектора и его партнёров принципы медиации^[195]. МОСУЗ с его программно-аппаратной частью, система управления рисками договорной деятельности и система заказов госсектора работающие вместе как цифровые платформы и есть такой медиатор-посредник. А за счёт их воплощения на базе современных информационных технологий и математических методов поддержки управления (ТПС-оптимизация, оптимизация по критерию минимума ошибки) — ещё и акселератор роста эффективности госсектора в целом и его партнёров.

Управление же свободным временем на предприятиях — основание вовлечения коллективов в управление развитием. То есть уже не межотраслевых групп, не проектных групп на предприятиях и их сети, а именно коллективов. И именно в управление развитием, а не просто в управление воспроизводством.

Это условие эффективного управления распределением труда в обществе. Добровольность, сотрудничество, прозрачность, конфиденциальность и прочие принципы медиации^[196] коллективных взаимодействий должны становиться частью реальной практики как через взаимодействие с соответствующими цифровыми платформами, так и через возрастающую очевидность большей успешности таких взаимоотношений чем парные «ты мне — я тебе».

Развивающиеся предприятия госсектора с растущим производственным самоуправлением — путь к выявлению и эволюционному отбору^[197] оргструктур, позволяющих наиболее эффективно создавать и сохранять богатство как трудовую потребительную стоимость — свободное время общества. И это есть переход к вовлечению трудящихся в планомерное развитие общества на основе трудового потребительностоимостного подхода. Возможности для этого необходимо выявлять и изучать в рамках МОСУЗ на междисциплинарных курсах.

Понимая свободу по Марксу, а управление диалектически, управление свободным временем мы понимаем как поддержку усиления господства над обстоятельствами через усиление знания дела.

Свобода — господство над обстоятельствами со знанием дела.

Поэтому управление свободным временем всегда есть, и всегда есть наиболее успешные в нем на данный момент. Нужно выявлять людей и предприятия, преуспевающие благодаря успешному применению знаний, и вовлекать их во взаимодействие на основе создания консорциумов. Даже если сейчас они являются лишь технологическими предпринимателями, они станут через это вовлечение центрами компетенций, ценными кадрами для общества, развивающемся на основе увеличения свободного времени общества и управления им.

4. Технологическое предпринимательство как перспективный общественный институт

Технологическое предпринимательство сейчас находится в кризисе, как и любая производительная деятельность в условиях противоречия между стремлением к устойчивому развитию и накоплением капитала (мы это выше назвали «современное противоречие» — между двумя моделями развития, недостигнутой устойчивой и исчерпавшей себя моделью развития через накопление капитала). При стихийном развитии событий испытывающий кризис государственно-монополистический капитализм уничтожит огромную часть мировой экономики в борьбе групп за сферы влияния^[198], после чего победители займутся повторным освоением мировой экономики и запустят очередной цикл ещё на несколько лет, возможно десятилетий, который закончится таким же или ещё более разрушительным кризисом.

Технологические предприниматели в таких условиях нас интересуют как пусть не передовой, но адекватный институт, вовлекающий активную часть общества в управление общественным свободным временем в существующих условиях. Для этого им нужно постепенное освоение принципов медиации, то есть информационного посредничества в создании межотраслевых систем управления знаниями. Что станет для них интересно, если начнутся практические проекты по созданию предложенных нами систем — межотраслевой системы управления знаниями как программно-аппаратной платформы, системы управления рисками договорной деятельности и системы заказов госсектора, работающих так же, как платформы.

Платформа — информационно-коммуникационная среда, снимающая необходимость в среднем уровне управления, торговых посредниках и лоббистах.

При этом создаёт необходимость в медиаторах — информационных посредниках.

Медиатор — посредник, содействующий эффективной коммуникации.

Технологические предприниматели могли бы образовать необходимые для этого центры компетенций — проводники идей и практик применения трудового потребительностоимостного подхода для проведения проектов через уровни TRL. И это означало бы для них возможность как организовать планомерное развитие экономики, так и получить за это предпринимательское вознаграждение в виде оплаты за эксплуатацию той интеллектуальной собственности, которую они помогли широко внедрить. Это тот случай, когда предпринимательское стремление сохранить богатство как стоимость поддерживает создание и сохранение богатства в виде свободного времени общества. Финансистам это также станет доступно, если они помогут технологическим предпринимателей необходимыми финансовыми ресурсами.

5. Путь к преодолению постоянных кризисов как формы существования общества

Выше мы закончили описание нашей концепции социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости. А что дальше, после её воплощения? Ниже очень реперно о том, как мы видим дальнейшее развитие событий.

Выход на уровень народнохозяйственного планирования, разработка и реализация технологических карт развития уровня средне- и долгосрочного государственного планирования, создание международных программ. Выход на данные уровни планомерности ознаменует изменение социально-экономической формы производства. Будет создана всеобщая монополия, служащая общественным интересам. Это есть (по определению) социализм.

Выявление новой социальной роли проводников преобразований (тех, кто постепенно сменит технологических предпринимателей). Пока что мы не рискнём описать эту роль и дать ей название, но в памяти всплывают образы Сергея Павловича Королёва, Константина Эдуардовича Циолковского, Абрама Фёдоровича Иоффе… Исполнителям этой роли необходимо осознание ими всеобщих интересов как их собственных. Максимизация доли потребительных стоимостей, доставляемых потребителю непосредственно от общества, не через обмен (бесплатные здравоохранение, образование, жильё…). Формирование растущего планомерно развивающегося сектора народного и затем мирового хозяйства.

Достижения научной школы трудовой теории потребительной стоимости — путь к выходу из нынешней госмонополистической капиталистической формы производства, в которой кризисы являются регулярным событием. Но выхода эволюционного, сохраняющего высшие достижения. Самоорганизация труда является содержанием этого пути. Напомним: авангардные структуры развития — послепроектные группы на предприятиях — их сетевое взаимодействие — межотраслевая система управления знаниями и системы её поддержки — обретение самоорганизующимся трудом субъектности — подчинение госсектора целям этого субъекта — достижение возможности оптимизировать развитие экономики — концентрация усилий по развитию — развитие практики коллективных решений, в том числе и на уровне трудовых коллективов и общества в целом. Вовлечение трудящихся в планомерное развитие на основе интеграции образования, производства и науки с помощью информационных технологий и математических методов, обеспечивающих сбалансированное развитие экономики и постоянное усвоение ею результатов научно-технического прогресса.

Путь самоорганизации труда: авангардные структуры развития — послепроектные группы на предприятиях — их сетевое взаимодействие — межотраслевая система управления знаниями и системы её поддержки — обретение самоорганизующимся трудом субъектности — подчинение госсектора целям этого субъекта — достижение возможности оптимизировать развитие экономики — концентрация усилий по развитию — развитие практики коллективных решений, в том числе и на уровне трудовых коллективов и общества в целом. Вовлечение трудящихся в планомерное развитие на основе интеграции образования, производства и науки с помощью информационных технологий и математических методов.

Закономерным итогом станут:

а) сохранение населения, здоровье и благополучие людей;

б) возможности для самореализации и развития талантов;

в) комфортная и безопасная среда для жизни;

г) достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство;

д) цифровая трансформация экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Здесь нам следует указать основные условия, характерные для современности, которые в своей совокупности дали нам основание предложить трудовую теорию потребительной стоимости как основу для отбора инновационных проектов в XXI веке. Их мы можем назвать семь. Это 7 положений, выносимых на защиту данной работы как научной:

1. Труд в производстве на заказ как особенный вид труда, отличный от труда, продаваемого через рынок товара «рабочая сила», вытесняет его:

— абстрактный всеобщий труд при товарном производстве является источником прибавочной стоимости (прибыли). Это открыто Марксом. В труде при производстве на заказ и одновременном росте требований к квалификации работников их подготовка становится частью позаказного производства, что возможно лишь при развитом долгосрочном планировании. Развитие этого планирования делает труд снова целесообразной деятельностью по производству материальных благ. В таком труде абстрактный всеобщий момент становится источником уже трудовой потребительной стоимости — экономии рабочего времени, превратившейся во время для свободного развития (свободное время).

2. Монополизация может быть фактором ускорения НТП:

— монополизация означает растущую централизацию общественного производства, и при применении трудовой потребительностоимостной оценки нововведений создаёт возможность внедрения многих передовых достижений, не считающихся эффективными при стоимостной оценке (поиске локального макcимума, максимизации частной прибыли).

3. Усиление восприимчивости общества к инновациям — способ преодоления кризисов:

— падение восприимчивости общества к инновациям усиливает кризисы в экономике, экологической сфере, в воспроизводстве рабочей силы общества. Обратный процесс — усиление восприимчивости общества к инновациям за счёт достижения социальной экономии труда — делает труд, а не капитал основой инноваций, как мы писали выше, поэтому кризисы, вызванные падением производительности капитала, перестают быть неизбежным злом. Их жертвами в будущем останутся лишь общества, не овладевшие технологией инновационного развития за счёт социальной экономии труда.

4. Недостаточность стоимостной оценки для внедрения нововведений и расширенного воспроизводства работников:

— данная оценка (все виды оценки стоимости бизнеса) устарела как форма обоснования инвестиционных решений, так как пришла из эпохи роста конкурентных рынков и развития экономики за счёт их освоения. Тогда было достаточно принимать решения о проектах, отталкиваясь от необходимых вложений, оценки рынка и своей будущей доли на нем. Она неадекватна для наступающей эпохи сжатия старых рынков и перехода к производству на заказ в новейших отраслях. Здесь нужно не предполагать, а знать объём внедрения разрабатываемой продукции.

5. Востребованность подхода, обеспечивающего экономический эффект для общества в целом:

— из п. 4 видим, что востребована модель обоснования принятия решения об инвестициях в инновационный проект в условиях умирающих старых рынков и разворачивающегося нового технологического уклада (под который ещё предстоит не просто создать производства, а провести долгосрочные НИОКР). Эта модель должна позволять принимать инвестиционные решения, содействующие воспроизводству рабочей силы общества и природной среды. Она должна отталкиваться от общеэкономического эффекта от внедрения инновации, а не от окупаемости инвестиций в конкретный проект.

6. Обоснование критерия эффективности социально-экономического развития общества на основе трудовой теории потребительной стоимости:

— трудовая теория потребительной стоимости даёт универсальный критерий социально-экономической эффективности как развития общества, так и конкретного инновационного проекта — влияние на превращение рабочего времени общества в целом в свободное время. Этот критерий обеспечивает вышеуказанную необходимость воспроизводить как рабочую силу общества, так и природную среду, выполняя в разработанных методиках роль, напоминающую роль замкового камня в арочной конструкции.

7. Государственный сектор народного хозяйства как ядро применения трудовой теории потребительной стоимости:

— планомерно развивающийся государственный сектор народного хозяйства является естественным ядром и ведущей частью развития всей экономики, в том числе через систему своих заказов прочим секторам экономики.

Наибольшей научной значимостью, по нашему мнению, обладают следующие моменты:

1. Обоснование практического применения инструментария трудовой теории потребительной стоимости.

2. Верификация трудовой теории потребительной стоимости в качестве метода бескризисных социально-экономических преобразований.

3. Разработка программы дальнейших исследований в области бескризисных социально-экономических преобразований.

Прикладной значимостью, важной для безопасного развития с социально-экономической и экологической сторон, обладают решения следующих прикладных задач:

1. Предложения по достижению устойчивого планомерного социально-экономического развития.

2. Содействие переходу к развитию экономики за счёт освоения производств нового технологического уклада, постепенному замещению устаревающих производств.

3. Раскрытие нового направления совершенствования образования как надстройки, соответствующей новому производственному базису.

4. Достижение национальных целей Российской Федерации на период до 2030 года (Указ Президента РФ от 21.07.2020):

а) сохранение населения, здоровье и благополучие людей;

б) возможности для самореализации и развития талантов;

в) комфортная и безопасная среда для жизни;

г) достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство;

д) цифровая трансформация.

Разработанная в монографии концепция способна обеспечить достижение всех пяти поставленных задач. А такие поставленные цели, как «обеспечение темпа роста валового внутреннего продукта страны выше среднемирового при сохранении макроэкономической стабильности», в принципе реализуемы лишь при применении трудового потребительностоимостного подхода при принятии экономических решений.

Достоверность результатов обосновывается следующим:

1. Опора на теорему А. Г. Аганбегяна, К. А. Багриновского о соотношении народнохозяйственного оптимума и локальных оптимумов:

— согласно теореме, сумма локальных максимумов в народном хозяйстве почти никогда не даёт общего максимума.

2. Опора на трудовую теорию потребительной стоимости:

— теория предоставляет инструментарий, адекватный задачам планомерного развития, в отличие от стоимостного анализа. Самое важное для её применения — возможность планировать масштаб внедрения инновации. Растущий рост государственных секторов экономик и наличие счётного количества крупнейших технологических монополий даёт такую возможность. То есть мы имеем два вида монополистов, поддержка которых нашими методами приведёт к прогрессивным социально-экономическим преобразованиям.

3. Соответствие современному этапу экономического развития:

В настоящий момент наблюдается разрушение глобального товарного хозяйства и развитие монополистического позаказного производства. Опыт Китайской народной республики и других технологических лидеров современности — монополистическое развитие через систему заказов планомерно развивающегося госсектора — иллюстрирует это.

Если во второй трети XX века внедрение результатов научно-технического прогресса было максимальным в обозримой истории, с 1970‑х годов темпы внедрения постоянно падают, а последние примерно 10–12 лет даже в самых технологически развитых странах наблюдается острый дефицит проектов для внедрения при одновременном дефиците соответствующих инвестиций. Их смещает новый технологический лидер — Китайская Народная Республика, 40 процентов экономики которой состоит из планомерно развивающегося государственного сектора.

Оставшиеся 60 процентов её рыночной экономики тесно связаны либо с первым через систему заказов, либо с экспортными рынками (в значительной мере США).

В дни, когда пишутся эти строки, продолжается мощнейшая торговая война США с КНР, что ставит под сомнение перспективы дальнейшего развития Китая за счёт экспорта в США и контролируемую ими часть мировой экономики. Зато перспективы развития за счёт государственного сектора экономики здесь не входят в зону риска, а являются средством снижения рисков для развития^[199]. Но полностью использовать данный потенциал за счёт стоимостных оценок проектов и планов не получится.

То есть современное монополистическое развитие может достигать превосходства через взаимодействие с государственным сектором — что является новым условием победы в монополистической конкуренции. Это позволяет рассматривать планомерность развития как верифицированный метод развития.

4. Совокупная экономия труда — постоянный результат повышения эффективности общественного производства. Она переводится из результата в цель:

— на протяжении всей истории повышение эффективности означало общественную экономию труда. Каждый раз эта экономия являлась результатом социально-экономического развития. Мы же за счёт соединения трудовой теории потребительной стоимости и планомерности в работе монополий (различая их два вида — государственные сектора народных хозяйств и технологические международные монополии) берём её как цель и получаем переход рабочего времени в свободное как необходимый критерий эффективности социально-экономического развития. Эти моменты позволяют нам рассматривать результаты исследования как достоверные.

Подводя итог, главное в настоящей работе сводится к следующему:

1. Доказательство соответствия трудовой теории потребительной стоимости задаче выбора и осуществления планов развития экономики:

— стоимостной анализ учитывает экономию затрат труда у производителя и таким образом игнорирует результаты труда в обществе как целом. Поэтому он не подходит для разрешения современных социально-экономических противоречий. Трудовая теория потребительной стоимости учитывает результаты труда в целом для общества (как производителей, так и потребителей), позволяет планировать социальную экономию труда как цель, а не случайный результат. Поэтому она подходит как основание для решения задачи современности — перехода на новую ступень развития производительных сил и формирования соответствующей ей формы производственных отношений. И именно происходящая гибель старых рынков наряду с формой организации работы на новых растущих (работа на заказ) способствуют применению данной теории.

2. Предложение способа комплексного использования трудовой теории потребительной стоимости в качестве прогрессивного метода социально-экономических преобразований:

— поддержка планомерного монополистического развития инструментами трудовой теории потребительной стоимости образует прогрессивный метод социально-экономических преобразований.

3. Необходимость превращения государственного сектора экономики в ядро социально-экономического развития на новой трудовой потребительностоимостной основе:

— государственный сектор экономики является ядром развития на новой основе и ведёт за собой прочие сектора через систему заказов. Другой вид современных монополий, международные технологические, в силу своей раздроблённости ещё долго будет стремиться к использованию стоимостных методик обоснования проектов, что даже в рамках самих этих монополий будет создавать локальные максимумы эффективности за счёт снижения общемонопольного экономического эффекта. Следовательно, именно передовые государственные сектора, овладевшие методом достижения социальной экономии труда, имеют шанс стать драйвером развития экономики.

Дополнение 1 Тезисное изложение содержания работы

Проблема нашего времени

2020‑е годы стали очередным периодом экономического передела мира. Отсутствие объективного критерия экономического развития толкает не к планомерному (в рамках развития передовых монополий), а стихийному разделу, что приведёт к непредсказуемым итогам и затягиванию времени передела. При этом деградирует воспроизводство не только техники, но и труда. Для рыночной экономики труд воспроизводится как товар «рабочая сила». Постоянно возникает проблема «лишних людей». В монополистической экономике — как создатель и потребитель свободного времени (времени для развития). При этом монополиям невозможно планировать воспроизводство такого труда, если они ограничены стоимостными критериями (прибыль, накопление капитала) принятия решений. Становится необходимой концепция чисто монополистического развития на основе создания свободного времени как общественного ресурса для развития. Такая концепция может быть построена на основе трудовой теории потребительной стоимости.

Как её разрешить?

Разрешив основное социально-экономическое противоречие — между формальным поощрением рыночной конкуренции и преобладанием монополизма, развития монополий и в рамках их деятельности — реального социально-экономического развития. При этом конкурентное развитие максимизирует частную прибыль, монополистическое — задаёт норму прибыли и цену производства.

Основанием разрешения может стать развитие роли государства — от согласования интересов крупнейшей буржуазии к роли медиатора в проектах развития.

Глава 1. Социально-экономические противоречия современного монополистического развития

Данная глава раскрывает предпосылки перехода к новой модели социально-экономического развития.

§ 1. Начало исследования. Противоречие современного монополистического развития

Противоречие монополистического развития: монополии не берут на себя ответственности завоспроизводство труда, общество не осознает себя как потенциальная монополия по воспроизводству эффективного труда. То есть речь идёт об общественном характере воспроизводства в том числе и труда и узкокорпоративном подходе при его заказе со стороны передовых монополий. Это противоречие сродни ведомственности. Ведомственность, волюнтаризм, политически мотивированные решения — в них проявляется противоречие современного монополистического развития.

Разрешается оно увязкой в единую систему монополистических планов развития не только друг с другом, но и с планами государства в области образования, здравоохранения, демографии. Т. е. планомерностью в развитии.

Расширенное воспроизводство труда не становится опорой развития общества, а значит развитие ставится в зависимость лишь от интересов расширенного воспроизводства капитала. Это порождает тенденцию, ограничивающую возможности внедрения достижений научно-технического прогресса.

§ 2. Тенденция, противоположная внедрению инноваций

Опора на расширенное воспроизводство лишь капитала тормозит научно-технический прогресс.

§ 3. Прогрессивная тенденция социально-экономического развития

Идея сохранения накопления капитала как модели развития и принцип максимизации частной прибыли при принятии экономических решений на фоне задачи устойчивого развития противоречат друг другу. И это — современное явление, почему его назовём современным противоречием. Оно проявляется как в исчерпании модели развития за счёт кредитной накачки спроса, так и в страхах лишить ресурсов будущие поколения.

Если же не делать накопление капитала критерием принятия решений, а делать таковым удовлетворение объективных потребностей и возможность развития каждого человека — ошибки такого рода не накапливаются. Осознание времени как объективного измерителя всех экономических величин, а экономии времени (социальной экономии труда) — как ресурса развития даёт основание для планомерного создания и использования данного ресурса.

Возвращение востребованности оптимизационных задач в экономике за счёт развития прогрессивных монополистических союзов, впервые после практики директивного планирования в СССР. Смена критерия оптимизации с расширенного воспроизводства капитала на расширенное воспроизводство труда снимает преграды на пути прогрессивной тенденции. Саму прогрессивную тенденцию мы можем обозначить как переход к развитию экономики с опорой на производство на заказ и оптимизацию деятельности экономических систем.

Глава 2. Трудовая теория потребительной стоимости как основание разрешения современных социально-экономических противоречий

Данная глава раскрывает возможности социальной экономии труда создавать ресурсы для развития общества.

§ 1. Применение трудовой теории потребительной стоимости для усиления тенденции, содействующей внедрению передовых нововведений

Время как объективный критерий при принятии экономических решений на основе оптимизационных математических моделей. Стремление к общеэкономической экономии труда (рабочего времени) — способ повышения эффективности экономики. Зависимость эффекта от масштаба внедрения и периода применения нового продукта. Новый способ обогащения — вознаграждение за повышение эффективности экономических комплексов. Обоснование импортозамещающих проектов — социальная экономия труда (времени). Принятие экспортных проектов — если внутренний увеличившийся за счёт достигнутой общей экономии спрос удовлетворён, но продукция конкурентоспособна за рубежом и расширение производства не снижает производительность собственной экономики. Последовательность внедрения оценки эффективности проектов по различным отраслям.

§ 2. Эффективная разработка средств производства и стимулирование передовых нововведений

Разработка средств производства означает модернизацию имеющейся кооперации. Стоимостные модели для таких проектов используют исследование сочетания цен и дефицитности/избыточности ресурсов, но рассуждения о дефицитности зависят от волюнтаризма управленцев и спекуляций (агентская проблема). Если же использовать параметр затрат (экономии) рабочего времени, пространства для волюнтаризма не остаётся. Требуется не бездумная минимизация затрат труда, а гармонизирующее взаимодействие тактики (исполнение заказов) и стратегии (расширенное воспроизводство труда как основного ресурса позаказного производства). Долгосрочная кооперация в позаказном производстве подразумевает внутренние цены между её участниками, обоснованные потребностью воспроизводства рабочей силы, резервным и страховым фондами, фондами для учащихся и пенсионеров (то есть уже или ещё не работающих членов общества).

Коммерческая эффективность (прибыльность), социально-экономическая эффективность (экономия труда в обществе в целом) проектов. Вторичная роль оценки коммерческой эффективности по отношению к социально-экономической эффективности — новая системная основа стимулирования инноваций: должны поддерживаться в первую очередь те проекты, которые дают максимальное превращение рабочего времени в данном обществе в свободное. Развитие образования естественным образом должно следовать за планами развития производства.

§ 3. Эффективное переобучение и вовлечение новых работников во внедрение результатов научно-технического прогресса

В производстве социальной экономии труда образовательная система и разработчики технологий — два необходимых друг другу партнёра. От первых зависит широта внедрения разработок, от вторых — передача новейших знаний в образовательную систему. Значит, их эффективность должна определяться в рамках единого подхода.

Это возможно лишь при участии сферы образования в разработке технологических дорожных карт развития. Экономика, которая сумеет создать такой инструмент согласования работы инновационного и образовательного секторов, получит уникальные возможности, которыми ещё никто не обладал в известной нам истории. Потери же корпораций от увеличения рисков за счёт большей открытости планов развития будут с лихвой компенсироваться:

— снижением кадровых рисков (рисков отсутствия либо излишней дороговизны высококвалифицированных специалистов на рынке труда в том период, когда они понадобятся);

— увеличением объёма применения инноваций за счёт подготовки специалистов организаций-потребителей заранее в требуемом объёме.

§ 4. Оценка эффективности замены потребительных стоимостей новыми и повышение доступности результатов научно-технического прогресса

Третий способ образования социальной экономии труда (времени) — снижение цен для конечно потребления, что приводит к снижению затрат необходимого рабочего времени для воспроизводства совокупного работника. Сюда же можно отнести создание общественной инфраструктуры, уменьшающей затраты нерабочего времени для населения (логистика, транспорт и т. п.) Но эти задачи неотделимы от направления высвободившегося времени в развитие — то есть все виды участия в решении задач распространения инноваций и обучения.

§ 5. Превращение экономии рабочего времени в свободное и свободного времени в рост эффективности как основной результат применения трудовой потребительностоимостной оценки нововведений

Попытки учитывать влияние проектов на общие показатели через компенсационные платежи за вред (в том числе «налог на углеродный след») не поощряют повышение эффективности экономики, а перераспределяют блага. Оптимизация же экономики по параметру времени, в том числе с использованием подходов big data и data science, в конечном итоге учитывают суммарный результат от экономики, в том числе экологический.

При этом наиболее целесообразным является использование суммарной экономии времени для развития. Помимо участия в инновационных проектах (на стадиях тестирования и обучения/переобучения), видом свободного времени в её коллективном варианте (а не в варианте индивидуального саморазвития) является участие трудовых коллективов в управлении предприятием. Это наиболее востребовано в технологически передовых отраслях.

Глава 3. Прогрессивный метод управления разрешением социально-экономических противоречий

Данная глава раскрывает самодвижение форм прогрессивной практики.

§ 1. Трудовая потребительностоимостная система целей социально-экономического развития

Чтобы экономику было возможно планомерно развивать, она должна быть суверенной (т. е. рост её эффективности должен быть приоритетнее локальной прибыли от импорта и экспорта), развитие должно планироваться на основе объективного критерия оптимизации для выбора проектов и расстановки приоритетов, а также необходима надёжная организационная форма для использования творческой энергии народа в самом эффективном при имеющемся уровне развития производительных сил направлении (в наше эпоху это направление — развитие производства на заказ, замещающее производство на рынок для неизвестного конечного потребителя). Опыт планирования в СССР, в том числе с помощью автоматизации плановых расчётов, а также опыт западных экономик показывает, что без такого критерия, даже при наличии суверенных экономик и эффективных форм организации инноваций, развитие заходит в тупик, падая жертвой агентской проблемы (бюрократизма, местничества, ведомственности). Критерий же оптимизации планов на основе максимизации превращения рабочего времени в свободное позволяет создать систему взаимоподдерживающих целей развития, в то время как альтернативные подходы (цели устойчивого развития ООН, ESG-регулирование и т. п.) предлагают лишь наборы благих пожеланий (зачастую спекулятивных).

§ 2. Управление превращением рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов

Раскрывается переход основания прогрессивных изменений (системы целей развития) в их условия (поддержку прогрессивных инициатив, отсутствие поддержки прочих). Задача состоит в том, чтобы не только привлекать, но и выращивать команды для решения предлагаемых им актуальных задач развития.

Систему, в которой передовые исследовательские центры через свои базовые кафедры в университетах, корпорации через свои акселераторы, корпоративные университеты и волонтерство (наставничество), вузы через свои междисциплинарные программы и государство через свои агентства и институты по развитию экономики всех уровней (национальные, региональные и иные), с подключением местных сообществ (деловых и иных) организуют своё планомерное взаимодействие и на этой основе согласовывают свои стратегии развития и поддерживают реализующие их инициативные проекты, мы назовём межотраслевой системой управления знаниями (МОСУЗ). МОСУЗ не является механизмом поддержки развития, не является инфраструктурой, не является социальной или образовательной экосистемой. Она является медиатором, помогающим вовлекать практические знания большого количества людей в решение практических задач и за счёт этого развивать общество и саму систему знаний. Таким образом организованное развитие со временем приведёт и к изменениям в формах субъектов хозяйственной деятельности — разовьются и усилятся монополии. Постоянное выявление неиспользуемых резервов эффективности в них будет способствовать росту общественных благ (то есть бесплатной инфраструктуры).

Применение такого подхода в государственном секторе экономики неизбежно приведёт к его распространению на частный сектор через работу по исполнению заказов государственного сектора.

§ 3. Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований

Данный параграф раскрывает метод осуществления планомерных прогрессивных преобразований. Понимание смысла развития как превращения рабочего времени в свободное даёт цель развития — всеобщее благосостояние и свободное всестороннее развитие всего общества и каждого человека. Переход цели развития в руководящую идею (концепцию) — выявление и реализация возможностей для уничтожения различий в положении в производстве людей физического и умственного труда за счёт развития производства на заказ. Ближайшее применение руководящей идеи в нашу эпоху — интеграция тех элементов межотраслевой системы управления знаниями, которые в мозаичном виде уже присутствуют (стратегические документы, студии акселерации, междисциплинарное обучение, сообщества…) Сборка этой «мозаики» в планомерно работающий институт даст субъект преобразований. Который сможет организовывать следующие шаги.

Первый из них — решение политической задачи по созданию инновационных консорциумов по оптимизации деятельности целостных территориальных и/или отраслевых комплексов, достижение первых успехов, их пропаганда. Дальнейшие шаги — создание межотраслевой системы управления знаниями, государственного сектора как ядра социально-экономического развития и системы его заказов как агента распространения трудовой потребительностоимостной концепции управления развитием на общество в целом. Это будет означать практическое соединение научно-технического прогресса и государственно-монополистического развития.

Глава 4. Ведущая роль государственного сектора в развитии системы народного хозяйства на трудовой потребительностоимостной основе

Данная глава раскрывает переход от госрегулирования экономики к государственному управлению развитием за счёт совершенствования государственном сектора и максимизации свободного времени общества как цели развития.

§ 1. Преимущества первоочерёдного развития государственного сектора при государственно-монополистическом капитализме

Потенциал государственного сектора для применения трудового потребительностоимостного критерия выбора инновационных проектов создаётся единой собственностью в этом секторе.

Критерий максимизации превращения рабочего времени в свободное создаёт теоретическую возможность подконтрольности управления обществу.

Условием практической подконтрольности является широкомасштабно функционирующая межотраслевая система управления знаниями. Критерием для выбора пропорций между государственными и частными инвестициями в развитие той или иной отрасли должен быть приоритет насыщения внутреннего рынка перед экспортом. Экспортировать означает производить на мировой рынок, и это допустимо лишь если внутренняя потребность удовлетворена в достаточной мере. Эта мера — оптимальное значение плановых показателей производства по критерию превращения рабочего времени в свободное. То есть частные инвестиции будут больше тяготеть к экспортно-ориентированным проектам, государственные — к удовлетворению внутреннего спроса.

Межотраслевой баланс должен задавать объективно обоснованные пропорции распределения трудовых ресурсов между производством для обмена (на внутреннем и внешнем рынках) и производством для общественного потребления, а также между производством для потребления в стране и для экспорта за рубеж.

§ 2. Необходимость и пути совершенствования государственного сектора экономики как основы народного хозяйства с использованием критерия трудовой потребительной стоимости

Искусственное удешевление воспроизводства рабочей силы в современной России создаёт прибыль в её экспортирующих отраслях. Но это уничтожает условия для разработки и внедрения на внутреннем рынке высоких технологий. Если мы хотим создавать их рыночными методами, необходим большой внутренний рынок. Он моделью извлечения прибыли в России не предусмотрен, а напротив, предусмотрено его постоянное сжатие.

Поскольку ТПС-оптимизация означает удешевление потребительных стоимостей, это снизит издержки на воспроизводство рабочей силы в том числе для экспортёров. То есть прямых столкновений с интересами бенефициаров экспортирующих отраслей нет. Зато есть прямая выгода бенефициарам развития госкорпораций, так как предлагаемый путь включает в себя не только применение математических методов для их планомерного развития, но и развитие на основе инновационных проектов. Госсектор при этом становится ядром развития, и ему необходимо научится для этого не только массовым технологиям управления знаниями, но и управлять рисками взаимодействия с внебюджетным сектором. То есть автоматизировать и МОСУЗ, и управление рисками контрактной деятельности.

МОСУЗ, когда она реализована как цифровая платформа — это социальная сеть, распространяющая развивающий контент, причём развивающий не в стихийных направлениях, а в общественно целесообразных. То есть это не маркетплейс, продвигающий продукты к потребителю, а система самоуправления развитием позаказного производства.

Принятие критерия ТПС и отказ от идеи перепродажи инновационных проектов в пользу практики создания инновационных консорциумов, разработки и обновления технологических карт развития, системы поддержки решений о межотраслевой кооперации и системы управления рисками договорной деятельности (то есть улучшения взаимодействия между предприятиями) переведёт общество от распыления творческих сил к их концентрации.

§ 3. Свободное время общества — универсальный критерий выбора стратегических планов развития государственного сектора как ядра развития народного хозяйства и соответствующих социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости

В наше время государства и транснациональные монополии ухудшили способность к сотрудничеству. Выходом из этой ситуации мы видим соединение государственно-монополистического развития с научно-техническим прогрессом и расширение базы развития. Этому соединению мешают методики стоимостной оценки эффективности инновационных проектов, из-за специфики которых масса проектов, создающих для общества ресурс для развития, не видна.

Переход от производства на рынок к производству на заказ требует планомерности как в развитии производства, так и подготовке трудовых ресурсов, но усложнение производительных сил требует не просто планомерности, а ещё и её гибкости.

Свободное время общества, как накапливаемый ресурс для развития, противоречит интересам капитала. Но не противоречит интересам государственного сектора.

Развивающиеся предприятия госсектора с растущим производственным самоуправлением — путь к выявлению и эволюционному отбору оргструктур, позволяющих наиболее эффективно создавать и сохранять богатство как трудовую потребительную стоимость — свободное время общества. Работа трёх систем (МОСУЗ, включая её программно-аппаратную часть — систему поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации, системы управления рисками договорной деятельности, системы заказов государственного сектора), координируемая через исследование влияния альтернативных планов на изменение свободного времени общества, сделает госсектор ядром развития всего народного хозяйства. Все это создаст необходимую гибкость в развитии, возможность отрабатывать лучшие практики и интегрировать их.

Технологические предприниматели могли бы образовать необходимые для этого центры компетенций — проводники идеи применения трудового потребительностоимостного подхода для проведения проектов через «долину смерти». Это означало бы для них возможность как организовать планомерное развитие экономики, так и получить за это предпринимательское вознаграждение в виде оплаты за эксплуатацию той интеллектуальной собственности, которую они помогли широко внедрить. Финансистам этот способ обогащения также станет доступен, если они снабдят технологических предпринимателей необходимыми финансовыми ресурсами. Закономерным итогом станут:

а) сохранение населения, здоровье и благополучие людей;

б) возможности для самореализации и развития талантов;

в) комфортная и безопасная среда для жизни;

г) достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство;

д) цифровая трансформация экономики.

Дополнение 2 Логика выявления прогрессивной тенденции и определения действий по её поддержке

Здесь показан ход мысли — как от рыночной экономики, сталкивающейся с собственными противоречиями стихийного развития, можно перейти к планомерному развитию в интересах всех членов общества и каждого человека. Начинаем с осмысления рыночной стихии как диалектической (развивающейся) категории, затем последовательно переходим к более сложным категориям (от верхней части таблицы — к нижней) через логические операции отрицания, рассмотрения в целом и положения (бытия через иное):

^[200]

^[201]

^[202]

Дополнение 3 Формула выращивания «Кристалла роста»

Данное приложение к работе является реакцией на вышедшую летом 2021 года работу «Кристалл Роста. К русскому экономическому чуду»^[203]. Точнее, на параграф 5 главы 8 «Теория. Формула не раскрыта»^[204].

Мы не видим другого способа пояснить нашу мысль, кроме как привести здесь целиком описание взаимосвязи факторов опережающего развития (параграф 8.1 данной работы «Цельность: элементы организованы в целое»^[205]). Поскольку там показано, что советская экономика в период с 1929 по 1955 годы была системой, в которой различные части укрепляли и повышали эффективность друг друга (эта система и названа авторами «Кристалл Роста») — что и привело к среднему экономическому росту в данный период (кроме периода Великой Отечественной Войны) в 13,5 % — что является исторически беспрецедентным. Перейдём к указанному отрывку, снабдив его нашими комментариями:

^[206]

Дополнение 4 Как ставить задачу ТПС-оптимизации экономистам-аналитикам

Современные экономисты-аналитики либо ставят задачи аналитикам данных (дата-аналитикам), либо сами способны их решать. В некоторых случаях требуется привлечение дата-сайентистов (для приведения данных в вид, подходящий для анализа). Возможно, скоро эти три специальности будут объединены за счёт интегрированного друг с другом программного обеспечения. Экономист ставит задачу, дата-аналитик подбирает необходимые для её решения данные и визуализирует результат. Результатом может быть прибыль и все от неё производные, может быть стоимость бизнеса, может быть социальная экономия труда.

Экономист прежде всего составляет полный финансовый план — документ, в котором в табличном виде сопоставлены доходы и расходы по периодам, что даёт возможность вычислить значения денежных потоков по периодам для расчёта чистой приведённой стоимости проекта и прочих показателей. Заметим, что приведённая нами в параграфе 3 главы 2 технологическая карта развития по сути является полным финансовым планом инновационного проекта, охватывающим все стороны, затрагиваемые его реализацией:

Технологическая дорожная карта развития (ТДКР)

Строка 7 «финансы» — это положительные или отрицательные денежные потоки полного финансового плана. Мы же расширяем этот документ, чтобы найти инновационные проекты, неэффективные по стоимостным показателям (чистый приведённый доход и проч.), но эффективные с точки зрения общеэкономического эффекта. Делается это следующим образом:

работая с данными по различным строкам технологической дорожной карты развития, аналитик как внешние ограничения задаёт трудовые ресурсы, которые могут быть привлечены в проект. Он определяет, что означает «могут быть», исходя из сферы внедрения проекта. С пониманием того, что различные элементы формулы (12) показывают влияние на разные группы трудящихся и потребителей. При этом левая часть формулы показывает экономию рабочего времени, правая — прирост свободного:

Эпп + Экп — Зпр — Зоб ≥ Зразр + Зуч + З_сам + З_инд + З_восст, (12)

где Э_пп — экономия труда (рабочего времени) у промышленного потребителя при внедрении нового средства труда, с учётом полных объёма и периода использования;

Э_кп — экономия труда (рабочего времени) у конечного потребителя (потребителя конечной продукции) при использовании новой потребительной стоимости (нового блага), за счёт снижения общих расходов потребителя, с учётом полных объёма и периода использования;

З_пр — затраты труда (рабочего времени) у производителя на производство нового средства труда, включая затраты труда на послепродажное обслуживание и утилизацию, с учётом полных объёма и периода использования;

З_об — затраты труда (рабочего времени) работников образовательной сферы на переобучение владению новой техникой и обучение новых работников производителя;

З_разр — Затраты времени всех людей, привлечённых к разработке и тестированию продукта на всех стадиях разработки и внедрения — то есть затраты времени из-за деятельности стартапов и авангардных структур развития;

З_уч — cуммарное время учащихся на (пере)обучение персонала для внедрения новых продуктов;

З_сам — время на участие в самоуправлении;

З_инд — время на индивидуальное саморазвитие;

З_восст — восстановительное время (см. словарь).

Для простоты примем, что все группы людей, на которых влияют все составляющие формулы, находятся в одном регионе. В конкретном случае это совершенно необязательно — они могут быть и в разных, просто аналитик должен собрать все эти данные и учесть их в дополнительных строках технологической дорожной карты развития:

Значение имеет не только общий результат по строке 10, но и каждая составляющая строк 8 и 9 по каждому периоду. Поскольку создаваемая экономия времени принадлежит различным индивидам (современные технологии работы с данными позволяют не только исследовать статистику, но и прямые обезличенные данные от операторов мобильных сетей, открытых государственных больших данных и многих других источников. Все это даёт возможность без Госплана ставить и решать оптимизационные задачи, рассчитывая влияние проекта на среду, в которой он будет внедряться).

Строка 8 отражает объективное влияние проекта на экологические факторы (поскольку время работы оборудования определяет объективное влияние на образование разного рода загрязнений и мусора).

Строка 9 отражает влияние на социальные факторы (поскольку отражает объективное влияние проекта на прогрессивное развитие общественных отношений).

Заметим, что строки 7 и 10 сопоставимы — стоимость часа рабочего времени по регионам\специальностям\отраслям доступна для анализа, поэтому можно представить строку 7 в часах, и напротив строку 10 — в рублях.

То есть данный анализ показывает интегральное влияние проекта на все цели устойчивого развития (в отличие от таксономии ESG, которая сформирована инвестиционными кругами, не замечающими единства всех целей устойчивого развития).

Анализ больших данных даст возможность определять группы, которые получат экономию времени и чей ранее неудовлетворенный спрос таким образом вырастет. Это выявит потенциальных партнёров проекта — компании, которые получат заранее информацию об этом новом спросе и начнут готовит проекты его насыщения. Также это может быть обоснованием запроса на государственные субсидии проекта — если проект убыточен. Но приносит значительный трудовой потребительностоимостной эффект.

Таким образом обосновывается формирование частно-государственного консорциума для реализации общественно значимого инновационного проекта, создающего ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ:

Дополнение 5 Словарь

Авангардные структуры развития — организации, работающие на 4–7 уровнях TRL. Организационно могут быть воплощены как отраслевые НИИ, технологические компании, инновационные консорциумы, стартап-студии. Авангардные структуры развития по сути являются передовыми представителями общественного субъекта «совокупный работник». Они пытаются реализовать его интересы через достижение каких-то отраслевых целей, то есть через общее развитие. Поэтому они и названы авангардными структурами развития, поскольку являются необходимым авангардом данного социального субъекта. То есть идущими в первых рядах прогрессивного направления развития. А для этого им необходимо:

— выражать общие интересы;

— содействовать их осознанию со стороны общества;

— организовывать деятельность по их достижению;

— самим участвовать в этой деятельности.

Поэтому они имеют свою специфику в управлении и мотивационных принципах.

1. Согласование принципиальных решений всей командой. На стадии обсуждения — дискуссия, выявление лучшего решения. Затем — совместное согласованное исполнение, дисциплина;

2. Право на отзыв руководителя командой;

3. Отсутствие дополнительных преференций в части вознаграждения управленцам;

4. Вознаграждение зависит от результата — как личного, так и командного (премии состоят из двух частей — за личную результативность и доля от общей премии, зависящей от результативности всей команды).

Первый принцип — подчиняет каждого работника общим целям (а не только управленцев).

Второй и третий принципы призваны избавить управленческие функции от бонусов, привлекающих карьеристов. Четвёртый принцип взят из успешной практики управления НИИ и КБ 1950‑х годов. Как система материального стимулирования, поддерживающая командный дух и осознание не формальной, а реальной общности интересов, это было управленческой находкой, отброшенной на стадии разложения СССР.

Большевизм — поддержка прогрессивной тенденции в развитии общества. Реализация коренных (то есть основополагающих, обеспечивающих развитие) интересов большинства. За счёт их поддержки во всех группах, приводит к реализации творчества масс с опорой на разнообразие человеческих способностей, использования достижений развивающейся системы знаний (науки). Требует понимания самодвижения общественного развития, что и даёт возможность опираться не на группы, а на прогрессивные тенденции в обществе. Приводит к увеличению свободы от материальных ограничений за счёт знаний.

Время восстановительное — необходимое время для восстановления физических и душевных сил человека, реализации социальных функций (семья, друзья и т. п.).

Время нерабочее — время, которое люди вынуждены использовать ни на один из других вариантов: время в пути на работу, поход по магазинам за покупками и т. п.

Время праздное — время для развлечений и неразвивающего досуга. При феодализме считалось вкладом феодалов в поддержку экономики.

Время рабочее — время полезной работы.

Время свободное — время для свободного развития.

Владение — фактическое господство над вещью.

Государственно-монополистический капитализм — форма монополистического капитализма, для которой характерно соединение силы капиталистических монополий с силой государства.

Госмонополистического развития преимущества — возможность завышать цену и ограничивать доступ на рынки, возможность внедрять самые эффективные инновации в подконтрольной сфере и обеспечивать их полное применение.

Заказ — задание (поручение) на производство продукта или оказание услуги.

Заказное массовое производство (массовое производство на заказ) — производство для конкретного, известного производителю потребителя. Известность может быть обеспечена в том числе применением математических методов

(data science, big data, artificial intelligence), и они же делают такое производство массовым.

Закон возвышения потребностей — образование новых или удовлетворение ранее не удовлетворённых потребностей — есть рост реального богатства. Их возрастание обеспечивается в первую очередь превращением сэкономленного в материальном производстве труда и рабочего времени в другие виды деятельности, порождающие и удовлетворяющие новые потребности.

Закон движения трудовой потребительной стоимости — планомерное превращение рабочего времени общества в свободное обеспечивает расширенное воспроизводство экономики, основанной на производстве на заказ. Под свободным временем понимается время для свободного развития. Движение измеряется ценой для потребителя, себестоимостью, производительностью труда и созданием необходимых и достаточных условий для свободного развития.

Искусственный интеллект — метод оптимизации целевой функции по критерию минимума ошибки (отклонения от размеченных данных).

Капитал — самовозрастающая стоимость.

Капитализм — всеобщее товарное хозяйство.

Классы общественные — большие группы людей, различающиеся местом в системе общественного производства, и ролью в процессе производства, отношением к объективным условиям производства (средствам труда), размером и способом получения дохода.

Кооперация — форма труда, при которой много лиц планомерно работает рядом и/или во взаимодействии друг с другом в одном и том же процессе производства или в разных, но связанных между собой процессах производства.

Локальных максимумов проблема — предприятия, максимизируя прибыль, могут выбрать оптимальный с их точки зрения план, не являющийся оптимальным с общеэкономической точки зрения. Сумма локальных максимумов в экономике не даёт всеобщего максимума. Это доказывается А. Г. Аганбегяном и К. А. Багриновским в теореме «О соотношении народнохозяйственного оптимума и локальных оптимумов в экономической системе социализма»:

Пусть дана система из L объектов. Каждый из этих объектов характеризуется вектором x_l ≥ 0 размерности n_l, компоненты которого суть, например, интенсивности способов, применяемых на объекте l. Итак,

Предположим, что заданы линейные ограничения на переменные x_il. Причём существует два типа этих ограничений: 1) глобальные, в которые входят переменные из разных объектов:

2) локальные, в каждое из которых входят переменные лишь одного объекта, для каждого объекта их имеется m_l:

Пусть, далее,

функция, характеризующая уровень общественного благосостояния, глобальная целевая функция. Предположим, что имеет на множестве неотрицательных решений неравенств (1) и равенств (2) максимум

Пусть, далее, каким-то образом построены для каждого объекта локальные линейные функции

каждая из которых обладает тем свойством, что решением

задачи max при условиях

x_il ≥ 0, является вектор для всякого l.

Таким образом, предполагаются сформулированными для каждого объекта такие локальные задачи оптимизации (без учёта глобальных ограничений), в которых оптимальные планы служат частью оптимального плана глобальной задачи оптимизации.

Ясно, что функция Q_l^*(x) может быть построена различными способами. Однако при любом способе построения таких локальных критериев оказывается, что вектор — не единственный оптимальный план локальной задачи. Сформулируем это утверждение более точно.

Пусть — оптимальный невырожденный план глобальной задачи и при этом пусть по крайней мере одно из ограничений (1) обращается в равенство при подстановке компонент оптимального плана _, тогда при любом способе построения линейных локальных функций , каждая из которых обладает тем свойством, что вектор служит оптимальным планом локальной задачи, существует по крайней мере один объект l₀, для которого оптимальный план локальной задачи не будет единственным, и существует такой оптимальный план локальной задачи, что вектор не является допустимым вектором глобальной задачи.

См.: Аганбегян А. Г., Багриновский К. А. О соотношении народнохозяйственного оптимума и локальных оптимумов в экономической системе социализма. В кн.: Оптимальное планирование и совершенствование управления народным хозяйством. М., 1969.

Мальтузианство — страх исчерпания ресурсов будущих поколений при стихийном развитии экономики. Призывает к ограничению потребления. Современное проявление мальтузианства — устойчивое развитие (комплекс мер, нацеленных на удовлетворение текущих потребностей человека при сохранении окружающей среды и ресурсов, то есть без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности).

Межотраслевая система управления знаниями (МОСУЗ) — систему, в которой передовые исследовательские центры через свои базовые кафедры в университетах, корпорации через свои акселераторы, корпоративные университеты и волонтерство (наставничество), вузы через свои междисциплинарные программы и государство через свои агентства и институты по развитию экономики всех уровней (национальные, региональные и иные), с подключением местных сообществ (деловых и иных) организуют своё планомерное взаимодействие. Работает как медиатор.

Медиатор — посредник, содействующий эффективной коммуникации.

Меньшевизм — власть малых групп или меньшинств. Может маскироваться под большевизм. Является развитием страхов мальтузианства, как большевизм является развитием стихийного стремления к справедливости. Злоупотребление особенным в ущерб всеобщему и единичному.

Монополизма формы организации:

— сверхконцентрация активов в гигантских юридически обособленных компаниях;

— контроль за разработками и интеллектуальной собственностью;

— фактический контроль за массой формально обособленных компаний через механизмы взаимного капитального участия.

Наука — система знаний.

Обмен — взаимная и взаимообусловленная передача чего-либо, принадлежащего двум субъектам (может относиться как к вещам, так и к мыслям) — определение М. В. Попова.

также

Обмен — взаимное отчуждение продукта труда и иных объектов собственности на основе свободного договора или соглашения (определение Большого энциклопедического словаря).

Отчуждения проблема — выявлена Карлом Марксом при анализе образования прибавочной стоимости. Отчуждение работника от продукта своего труда, от потребителя. Наиболее характерна для машинного труда (работа на конвейере). Приводит, во-первых, к эксплуатации работника капиталистом (экспроприация прибавочного продукта), во-вторых, к уничтожению творческой составляющей труда.

План — система заданий участникам производства, ведущих к достижению цели производства.

Планирование — оптимальное распределение ресурсов для достижения целей. Функция, аргументом которой является время.

Планирование индикативное — многокритериальная постановка задачи. Ставятся ключевые показатели эффективности, не связанные друг с другом объективной мерой. В результате невозможно отделить наилучший проект от прочих.

Планирование оптимизационное — основанное на одном объективном критерии. Являющемся мерой для всех ключевых (и неключевых) показателях эффективности. При оптимизации возможно получение максимального эффекта от применения математических методов в экономике.

Послепроектные группы на предприятиях — рабочие группы, отвечающие за закрепление изменений, произошедших на предприятиях в ходе инновационного проекта.

Послепроектных групп сетевая методологическая поддержка — коммуникация между авангардными структурами развития, осуществляющими авторский надзор, и послепроектными группами на предприятиях.

Потребительная стоимость — полезность вещи или результата работы.

Прогресс — развитие в сторону удовлетворения коренных интересов большинства, а в конечном итоге — всех членов общества.

Прогрессивная общественная форма — та, которая обеспечивает перераспределение труда в обществе в направлении развития всех членов общества.

Производство — процесс присвоения предметов природы в рамках определённой формы общества и посредством неё. Возможно производство на заказ или производство товаров для продажи на рынке обезличенному потребителю.

Производство на заказ — производство для известного потребителя.

Противоречие основное социально-экономическое при государственно-монополистическом капитализме — между конкурентным развитием (максимизация частной прибыли, создание локальных максимумов) и монополистическим развитием. (максимизация нормы прибыли, создание общественных максимумов). Друг другу противоречат единичный и всеобщий моменты развития. Снимается медиативной рольюгосударства.

Противоречие монополистического развития — между воспроизводством труда и отраслевыми монопольными интересами. Проявляется как бюрократизм (ведомственность, волюнтаризм, политически мотивированные решения). Друг другу противоречат всеобщий и особенный моменты развития. Снимается всеобщим планомерным развитием.

Противоречие современное (эпохи кризиса государственно-монополистического развития) — между накоплением капитала и стремлением к максимизации частной прибыли на фоне задачи устойчивого развития. Противоречат особенный и единичный моменты развития. Снимается осознанием всеобщего момента — времени как измерителя в экономике и за счёт этого — планомерно создаваемой социальной экономии труда (времени) как нового ресурса для развития.

Потребительная стоимость — полезность вещи или результата работы.

Плановое производство — осуществляемое в интересах достижения общей цели с помощью системы заданий участникам производства.

Платформа — информационно-коммуникационная среда, снимающая необходимость в среднем уровне управления, торговых посредниках и лоббистах. При этом создаёт необходимость в медиаторах — информационных посредниках.

Прибавочная стоимость — стоимость, создаваемая неоплаченным трудом наёмного рабочего сверх стоимости его рабочей силы и безвозмездно присваиваемая капиталистом.

Прибыль — доход, источником которого является прибавочная стоимость. В широком смысле — превышение доходов от продажи товаров и услуг над затратами на производство и продажу этих товаров.

Прибыли норма — мера прибыли в процентах от инвестиций.

Присвоение — превращение вещи субъектом в своё бытие.

Разум — осмысление противоречий и выход за счёт их разрешения на более высокие категории, явления, законы, понятия.

Рассудок — непротиворечивое использование знаний, умений и навыков.

Развитие — движение от простого к сложному, от низшего к высшему.

Развитие конкурентное — рост богатства за счёт поставок на растущий рынок.

Развитие монопольное — рост богатства за счёт концентрации ресурсов в монополиях и повышения эффективности их использования, широкого внедрения передовых технологий.

Свобода — господство над обстоятельствами со знанием дела.

Система целей развития — связанные друг с другом цели, прогресс в любой из которых приводит к общему интегральному прогрессу.

Собственность — отношение субъекта (индивида, группы, общества) к объективным условиям производства как к своим (т. е. через отношение к другим людям).

Совокупный работник — все трудящиеся, без разделения на управленцев, рабочих и служащих.

Социализм — монополия, подчинённая всеобщему благосостоянию и свободному всестороннему развитию каждого человека.

Социальная экономия труда — превращение рабочего времени по обществу в целом в свободное, при планомерном росте удовлетворения материальных потребностей.

Социально-экономическое развитие — создание социальной экономии труда.

Стоимость — общественно необходимый труд производителя. Как показатель эффективности при отборе проектов подходит для случаев замены ручного труда машинным. Является абстрактным всеобщим моментом товарного труда, так как измеряется абстрактной всеобщей единицей — временем.

Стоимостная оценка — (здесь) отбор проектов по показателям прибыльности в широком смысле (рентабельности) и производным от них. Во всех случаях учитывает экономию, создаваемую проектом только у производителя.

Структуры централистские — характеризуются наличием

центра, к которому тяготеют и с которым тесно связаны, подчиняясь ему, все части систем. Центр концентрирует активности всех частей. Централистский тип структуры всего более концентрирует активности, создаёт возможности максимального их накопления в одной системе. Пример: звёздно- планетарная система.

Структуры скелетные состоят из двух частей — пластичной и скелетной. Пластичность означает подвижный, гибкий характер связей системы, лёгкость перегруппировки её элементов. Чем пластичнее система, тем больше в ней образуется комбинаций при изменяющихся условиях. По преимуществу фиксирует активности, закрепляет их в данной форме, обуславливает максимальную прочность системы. Примеры: центральная нервная система, языки.

Суверенизации экономики условия:

1. Контроль внешнеэкономической деятельности, направленный на максимизацию экономического эффекта для своей страны;

2. Создание внутренних источников развития;

3. Правильное распределение полномочий между центром, регионами и муниципалитетами. У регионов и муниципалитетов должна быть возможность создавать точки развития на своём уровне;

4. Эмиссия под проекты развития должна направляться в местные и региональные проекты;

5. Единые стандарты жизни и три источника их финансирования по мере необходимости — федеральный, региональный, местный;

6. Направление военного бюджета на огораживание своей территории в интересах исполнения первых трёх принципов. В том числе — контроль над логистикой, критически важной для страны;

7. Единый критерий эффективности проектов развития, а неравенство результатов по регионам исправляется за счёт финансирования, утверждённого как стандартный уровня жизни из трёх источников (см. п. 5).

Субъект-в-себе: (здесь) потенциальный общественный институт.

Субъект-для-себя: (здесь) общественный институт, осознающий свои интересы и реализующий их».

Технологическая дорожная карта — документ, результирующий стратегический процесс, направленный на достижение необходимых характеристик с реальными по величине затратами, с использованием правильных методов и в нужное время. Механизм построения корпоративной стратегии на основе «дорожной карты» предоставляет менеджерам возможность связать видение корпорации, её миссию, стратегию и оперативные планы с основными видами деятельности компании в длительной перспективе.

Технологическая дорожная карта развития — план согласования корпоративных стратегий со стратегиями организаций науки и образования, призванный минимизировать кадровые риски и максимизировать области применения инноваций.

Товар — продукт, производимый для обмена через продажу на рынке для неизвестного потребителя.

Труд — целесообразная деятельность по созданию материальных благ. Атрибут целесообразности делает это определение подходящим для конкретного труда или труда в массовом производстве на заказ (позаказного труда). Целесообразность также предполагает творческую составляющую в труде.

также

Труд — обмен веществ между человеком и природой, в ходе которого человек приспосабливает вещество природы к удовлетворению своих потребностей. Это определение ближе к содержанию товарного труда, т. к. здесь нет атрибута целесоообразности. Такой труд может быть отлучён от конкретного потребителя, здесь возможна отчуждения проблема.

Труд товарный — труд, распределяемый через рынок рабочей силы.

Труд позаказный — планомерно воспроизводимый и распределяемый труд.

Трудовая потребительная стоимость — создаваемая трудом социальная экономия, т. е. экономия труда (времени) у потребителя за вычетом затрат труда у производителя. Как показатель эффективности при отборе проектов подходит для случаев замены машинного труда другим машинным или автоматизацией. Является абстрактным всеобщим моментом позаказного труда, так как измеряется абстрактной всеобщей единицей — временем.

Трудовая потребительностоимостная оценка — отбор проектов по показателям социальной экономии труда, то есть по минимизации затрат у потребителя за вычетом затрат на проект у производителя. То есть затраты у производителя могут расти, но за счёт много большей экономии у потребителя проект эффективен с экономической точки зрения. При этом он неэффективен при стоимостной оценке.

ТПС-оптимизация (оптимизация по трудовому потребительностоимостному критерию) — по критерию превращения рабочего времени в свободное.

Управление — подчинение движения объекта целям субъекта.

Управление в диалектическом смысле — поддержка прогрессивной тенденции, с использованием внутренних противоречий объекта.

Управляемости развития экономики условия:

1. Суверенизация экономики;

2. Единый критерий эффективности проектов развития;

3. Адекватная эпохе организационная форма авангардных структур развития и их взаимодействия с массами людей.

Устойчивое развитие — комплекс мер, нацеленных на удовлетворение текущих потребностей человека при сохранении окружающей среды и ресурсов, то есть без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности.

Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Цели устойчивого развития ООН:

1. Повсеместная ликвидация нищеты во всех её формах.

2. Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности, улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства.

3. Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте.

4. Обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможности обучения на протяжении всей жизни для всех.

5. Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек.

6. Обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех.

7. Обеспечение доступа к недорогостоящим, надёжным, устойчивым и современным источникам энергии для всех.

8. Содействие неуклонному, всеохватному и устойчивому экономическому росту, полной и производительной занятости и достойной работе для всех.

9. Создание прочной инфраструктуры, содействие обеспечению всеохватной и устойчивой индустриализации и внедрению инноваций.

10. Снижение уровня неравенства внутри стран и между ними.

11. Обеспечение открытости, безопасности, жизнестойкостии устойчивости городов и населённых пунктов.

12. Обеспечение рациональных моделей потребления и производства.

13. Принятие срочных мер по борьбе с изменением климата и его последствиями.

14. Сохранение и рациональное использование океанов, морей и морских ресурсов в интересах устойчивого развития.

15. Защита, восстановление экосистем суши и содействие их рациональному использованию, рациональное управление лесами, борьба с опустыниванием, прекращение и обращение вспять процесса деградации земель и прекращение процесса утраты биологического разнообразия.

16. Содействие построению миролюбивых и открытых обществ в интересах устойчивого развития, обеспечение доступа к правосудию для всех и создание эффективных, подотчётных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях.

17. Укрепление средств достижения устойчивого развития и активизация работы механизмов глобального партнёрства в интересах устойчивого развития.

Человеческий капитал — ложная категория, переносящая на трудовые ресурсы общества (поставляющим время производству, которое становится таким образом рабочим) законы движения капитала (который торгует правами на результаты ранее отработанного времени). Живому объекту присваиваются атрибуты абстрактной сущности (капитала), вместо обогащающего движения от абстрактной идеи капитала к конкретным живым людям.

Экономический рост — движение к ценовому равновесию по Л. Вальрасу.

Экономические интересы — объективная характеристика положения людей в системе производственных отношений, которая показывает, какие изменения улучшают или ухудшают их положение и в какой мере. Какие изменения им выгодны и в какой степени.

Элита — мифический общественный субъект, которому приписывается возможность господства, слабо зависящая от способа производства. Проявление религиозного сознания.

Эффективности экономического развития критерий — превращение рабочего времени в свободное при повышении материальной обеспеченности каждого члена общества.

ESG — это набор стандартов деятельности компании, которые социально сознательные инвесторы используют для проверки потенциальных инвестиций на соответствие целям устойчивого развития. Экологические критерии определяют, как компания выступает в роли хранителя природы. Социальные критерии исследуют, как она управляет отношениями с сотрудниками, поставщиками, клиентами и обществом. Корпоративное управление касается руководства компанией, оплаты труда руководителей, аудита, внутреннего контроля и прав акционеров.

Technology research level — оценка разработки по одному из 9 уровней TRL даёт возможность согласованно и единообразно обсуждать техническую зрелость различных типов технологий. Вот эти уровни, используемые на практике в Евросоюзе:

TRL 1 — подтверждены основные принципы технического решения;

TRL 2 — сформулирована технологическая концепция;

TRL 3 — экспериментально подтверждена концепции; TRL 4 — технология проверена в лаборатории на лабораторном образце;

TRL 5 — технология подтверждена в среде эксплуатации (промышленно значимая среда в случае ключевых вспомогательных технологий)

TRL 6 — технология продемонстрирована в среде эксплуатации (промышленно значимая среда в случае ключевых вспомогательных технологий)

TRL 7 — продемонстрирован прототип технической системы в операционной среде;

TRL 8 — техническая система завершена и сертифицирована;

TRL 9 — техническая система фактически проверена в среде эксплуатации и готова к улучшениям (конкурентоспособное производство в случае ключевых вспомогательных технологий или в космосе).

Выбор — есть!

Часы Судного дня — проект журнала Чикагского университета «Бюллетень учёных-атомщиков», начатый в 1947 году создателями первой американской атомной бомбы. Периодически на обложке журнала публикуется изображение часов, с часовой и минутной стрелкой, показывающих без нескольких минут полночь. Время, оставшееся до полуночи, символизирует напряжённость международной обстановки и прогресс в развитии ядерного вооружения. Сама полночь символизирует момент ядерного катаклизма.

Спираль развития — проект издательской группы «Свободное время», поддерживающей исследования в области перехода от стихийной модели развития к планомерной за счёт оптимизации использования времени человечеством, опоры на разнообразие человеческих способностей и реализацию коренных интересов большинства трудящихся.

Оглавление

БЛАГОДАРНОСТИ 2

ПРОБЛЕМА НАШЕГО ВРЕМЕНИ 3

1. Отсутствие объективного критерия экономических решений на фоне смены способа производства 4

2. Основное социально-экономическое противоречие 4

3. Рост доли труда в производстве по заказам за счёт доли труда в производстве для продажи через рынок 7

4. Несоответствие стоимостных оценок эффективности капитальных вложений оптимизации экономики как целого 9

5. Трудовая потребительностоимостная оценка 10

6. Основная цель работы 10

7. Переход от стоимостных оценок инновационных проектов к трудовым потребительностоимостным 11

КАК ЕЕ РАЗРЕШИТЬ 11

Глава 1 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ СОВРЕМЕННОГО МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ 14

§ 1. Начало исследования. Противоречие современного монополистического развития 14

1. Невозможность достижения общеэкономического максимума развития при локальной максимизации прибыльности 14

2. Субъекты, заинтересованные в стремлении к общеэкономической эффективности 17

3. Современные монополии против собственных интересов 19

4. Предвосхищение современных монополий классиками 19

5. Следствие для воспроизводства и развития всех членов общества 21

6. Причина, приводящая к задержкам в планомерном развитии монополий 22

7. Развитие производства требует развития труда 24

§ 2. Тенденция, противоположная внедрению инноваций 25

1. Главная ошибка XX века в разрешении противоречий монополизма 25

2. Вектор общественных интересов 27

3. Возможность перераспределять мешает планомерному инновационному развитию 27

4. «Узкие места» в логистике и производственных цепочках как средство грабежа 28

5. Демотивация развития условий производства (научно-технического прогресса) 31

6. Ухудшение связей образовательной системы с экономикой 31

7. Искусственное торможение инноваций 31

8. Усиление неравноправности людей в доступе к результатам НТП 33

9. Методологическая основа тенденции, тормозящей внедрение инноваций 34

§ 3. Прогрессивная тенденция социально-экономического развития 34

1. Влияние нового в производительных силах 34

2. Последствия управления экономикой через финансовые механизмы 36

3. Современное противоречие развития 36

4. Монополистическая интеграция корпораций за счёт развития научно-производственной кооперации 38

5. Введение критерия экономии труда у потребителя для отбора инновационных проектов 39

6. Территориальные инфраструктурные проекты 39

7. Моменты проявления тенденции прогресса в условиях производства и производственных отношениях 40

8. Переход к «истинному началу» настоящей работы 41

Примечание к главе 1 41

Глава 2 ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬНОЙ СТОИМОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ РАЗРЕШЕНИЯ СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 41

§ 1. Применение трудовой теории потребительной стоимости для усиления тенденции, содействующей внедрению передовых нововведений 41

1. Фактор времени при оценке экономического эффекта 42

2. Новый политэкономический закон для новой экономики 43

3. Ориентир на повышение эффективности экономики вместо выбора между поддержкой экспорта и импортозамещением 45

4. Планирование инновационного развития при государственном монополистическом капитализме 47

5. Воспроизводство потенциала для частного предпринимательства 48

6. Возможности и опасности развития отраслей за счёт товарного производства 49

7. Развитие отраслей за счёт перехода к планомерному удовлетворению потребностей с опорой на потребительную силу общества 50

8. Очерёдность внедрения трудовой потребительностоимостной оценки эффективности проектов 51

§ 2. Эффективная разработка средств производства и стимулирование передовых нововведений 52

1. Невозможность общеэкономической оценки эффективности инновационного проекта на основе стоимостной парадигмы 52

2. Оценка эффективности использования одних и тех же ресурсов в разных заказах 53

3. Оптимизация использования ресурсов через оптимизацию затрат рабочего времени с целью расширенного воспроизводства труда 54

4. Необязательность анализа эффективности вложений капитала для планомерного роста производительности труда 56

5. Коммерческая и социально-экономическая эффективность инновационных проектов и стимулирование инноваций 57

6. Отношение к расчёту бюджетной эффективности 58

7. Переход к образовательным инновационным проектам 58

§ 3. Эффективное переобучение и вовлечение новых работников во внедрение результатов научно-технического прогресса 59

1. Кооперация сферы образования и разработчиков новых средств труда 59

2. Существующий инструментарий планомерного развития на основе открытых инноваций 60

3. Совершенствование инструментария планомерного развития для обеспечения кооперации инновационного и образовательного секторов 62

4. Взаимодействие секторов инноваций и образования при реализации ТДКР 63

5. Необходимость расширения планомерной кооперации с непроизводительным сектором за пределами образования 65

§ 4. Оценка эффективности замены потребительных стоимостей новыми и повышение доступности результатов научно-технического прогресса 66

1. Новая цель монополизма — социальная экономия труда (времени) 66

2. Новая инфраструктура — условие достижения социальной экономии через повышение эффективности распределения через общественные фонды 67

3. Повышение доступности результатов научно-технического прогресса 69

4. Особенности управления проектами замены потребительных стоимостей новыми 70

5. Развязка узких мест в технологиях и авангардные структуры развития 70

6. Экономическая эффективность инновационного проекта для конечного потребителя 71

§ 5. Превращение экономии рабочего времени в свободное и свободного времени в рост эффективности как основной результат применения трудовой потребительностоимостной оценки нововведений 72

1. Учёт фактора времени при сравнительном анализе проектов 72

2. Свободное время, восстановительное время, праздное время. Почему «превращение рабочего в свободное»? 74

3. Единство  понятия  свободного  времени  во  всех  формах его проявления 75

4. Принципы управления авангардными структурами развития 76

5. Необходимость производственного самоуправления и моменты его становления 77

6. Обучение и социальные проекты 78

7. Граница между самоуправлением и ответственностью государства за развитие 78

Глава 3 ПРОГРЕССИВНЫЙ МЕТОД УПРАВЛЕНИЯ РАЗРЕШЕНИЕМ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 79

§ 1. Трудовая потребительностоимостная система целей социально-экономического развития 79

1. Условия управляемости развития экономики 79

2. Проблемы народнохозяйственного планирования в позднем СССР 81

3. Эволюция управления монополистическим развитием в рыночной экономике 82

4. Наследие экономической кибернетики и научной школы стратегического планирования 83

5. Потребительностоимостной критерий оптимизации — необходимое и достаточное условие развития (цель становится идеей) 85

6. Взаимодействие органов государственного управления, институтов развития и финансирующих развитие учреждений на планомерной основе 86

7. Превращение самоорганизующегося труда в ведущую силу социально-экономических преобразований 87

§ 2. Управление превращением рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов 88

1. Что мы подразумеваем под управлением 88

2. От системы целей — к локальным задачам 89

3. Вовлечение в инновационное развитие 90

4. Содержание междисциплинарных курсов 93

5. Межотраслевая система управления знаниями 94

6. Преобразование трудовых отношений для подчинения монополистического развития интересам общества и каждого человека 96

7. Государственная собственность — логичная первоочерёдная область применения трудовой потребительностоимостной методологии 97

§ 3. Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований 98

1. Защита цели преобразований и её переход в руководящую идею 98

2. Ведущая идея преобразований 101

3. Субъект преобразований и концепция его деятельности 103

4. Первый шаг 104

5. Дальнейшие шаги 105

Глава 4 ВЕДУЩАЯ РОЛЬ СИСТЕМЫ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА В РАЗВИТИИ НА ТРУДОВОЙ ПОТРЕБИТЕЛЬНО- СТОИМОСТНОЙ (ТПС) ОСНОВЕ 106

§ 1. Преимущества первоочерёдного развития государственного сектора при государственно-монополистическом капитализме 106

1. Необходимость интеграции усилий государственного сектора и иных секторов для социально-экономического развития 106

2. Риски опоры на государство и государственный сектор экономики 107

3. Развитие производства на основе ТПС-оптимизации планов 111

4. ТПС-оптимизация в развитии образовательных систем 112

5. Необходимость управления рисками договорной деятельности и долгосрочного государственного плана развития для получения большего эффекта от ТПС-оптимизации 112

§ 2. Необходимость и пути совершенствования государственного сектора экономики как основы народного хозяйства с использованием критерия ТПС 113

1. Выход из венчурного тупика 113

2. Мозаичность действий по развитию экономики в современной России 115

3. Пути совершенствования государственного сектора на основе ТПС-оптимизации. Переход к концентрации усилий 115

4. Система поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации (МОСУЗ как цифровая платформа) 118

5. Система управления рисками договорной деятельности системы заказов государственного сектора 120

§ 3. Свободное время общества — универсальный критерий выбора стратегических планов развития государственного сектора как ядра развития народного хозяйства и соответствующих социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости 122

1. Текущие исторические условия 122

2. Содержание исторической прогрессивной тенденции 124

3. Новые структурные единицы для новой экономики управления свободным временем 126

4. Технологическое предпринимательство как перспективный общественный институт 128

5. Путь к преодолению постоянных кризисов как формы существования общества 129

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 130

Дополнение 1 Тезисное изложение содержания работы 132

Дополнение 2 Логика выявления прогрессивной тенденции и определения действий по её поддержке 137

Дополнение 3 Формула выращивания «Кристалла роста» 145

Дополнение 4 Как ставить задачу ТПС-оптимизации экономистам-аналитикам 148

Дополнение 5 Словарь 151

СОДЕРЖАНИЕ 158

ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ 159

Алексей Сергеевич Удовиченко

ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ

Научная монография

Второе издание

Подписано в печать 02.04.2022.

Формат 60×88¹/₁₆. Печать офсетная. Бумага офсетная. Объём 21,25 п. л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии ООО «Литография Принт»

191119, Санкт-Петербург, ул. Днепропетровская, д.8, оф.14 www.litobook.ru info@litobook.ru

+7 (812) 712-02-08

Примечания

1

https://www.youtube.com/watch? v=GjPRI9czTvs&list=PL9Wbbpn8pL3ZQ80kXbHgjCb0DiJgWf_8

(обратно)

2

Ленин В. И. «О лозунге “Соединённые штаты Европы”». 1915. ПСС, 5‑е изд., т. 26, стр.355.

(обратно)

3

https://fastfounder.ru/est-kogo-uchit-krome-ajtishnikov/

(обратно)

4

Климатическое финансирование — это обеспечение необходимыми финансовыми ресурсами из публичных и частных источников действий по смягчению воздействий на климат посредством снижения выбросов парниковых газов либо увеличения их поглощения, а также действий по адаптации к последствиям изменения климата: https://ca-climate. org/info_products/resources/klimaticheskoe-finansirovanie-na-globalnomurovne-klyuchevye-istochniki-sfery-finansirovaniya-i-osno/

(обратно)

5

https://www.oecd.org/environment/climate-finance-for-developingcountries-rose-to-usd-78-9-billion-in-2018oecd.htm

(обратно)

6

Там же.

(обратно)

7

Исследование Edelman Trust Barometer, 2020 https://www.sostav.ru/ publication/edelman-trust-barometer-2020-42790.html

(обратно)

8

Там же.

(обратно)

9

В августе 2019 года 185 крупнейших корпораций США подписали

т. н. Statement on the Purpose of a Corporation, в котором обязуются преследовать не узкокорпоративные цели в бизнесе, а общественные (учитывающие интересы всех сторон, на которые влияют корпорации — потребителей, работников, поставщиков, население, акционеров, создавая экономический рост). Документ позже был изъят из публичного доступа, но имеется у автора монографии.

(обратно)

10

«…дай мне то, что мне нужно. И ты получишь то, что тебе нужно…» — Адам Смит. Исследование о при роде и причинах богатства народов. Антология экономической классики. ЭКОНОВ, 1993. — Cтр. 91.

(обратно)

11

https://www.b-soc.ru/cdp-predstavila-mezhdunarodnyj-klimaticheskijrejting-kompanij-2020-goda/

(обратно)

12

Новая энергетика — это не обязательно новый вид генерации энергии. Это ещё и децентрализованные сети, «интернет энергии» — с возможностью в любой точке брать энергию из системы или отдавать её.

(обратно)

13

Adam Tooze. https://www.newstatesman.com/long-read/2021/09/the-new- age-of-american-power

(обратно)

14

Upbin Bruce. The 147 Companies That Control Everything https://www.forbes.com/sites/bruceupbin/2011/10/22/the-147-companies-that-control-everything/#18e44d745105

(обратно)

15

Coffey Brendan. The Four Companies That Control the 147 Companies That Own Everything https://www.forbes.com/sites/brendancoffey/2011/10/26/the- four-companies-that-control-the-147-companies-that-own-everything/ #3f3c99d6685b

(обратно)

16

OECD (2021), «OECD Corporate Governance Factbook 2021» https://www.oecd.org/corporate/corporategovernance-factbook.htm. p. 24.

(обратно)

17

Поскольку рабочий работает больше времени, чем требуется для производства стоимости, эквивалент которой он получает как зарплату. Неоплаченное время производит прибыль.

(обратно)

18

Маркс К. «Капитал», том 1, глава 1.

(обратно)

19

В отличие от рабочего, производящего прибавочную стоимость, но не способного осознать этого в силу своего места в процессе производства. Образованный же работник потенциально способен осознать общеэкономический эффект от деятельности производства, в котором трудится.

(обратно)

20

Т. е. затраты труда минус производимые им результаты в целом по обществу. Экономия времени при учёте её не только у производителя, но и у потребителя. С использованием объективного критерия — затрат времени на достижение целей производства и потребления.

(обратно)

21

Ленин В. И. Полное собрание сочинений, том 3. Развитие капитализма в России.

(обратно)

22

Аганбегян А. Г., Багриновский К. А. О соотношении народнохозяйственного оптимума и локальных оптимумов в экономической системе социализма. В кн.: Оптимальное планирование и совершенствование управления народным хозяйством. М., 1969.

(обратно)

23

Ельмеев В. Я. Социальная экономия труда.

(обратно)

24

То есть экономию труда по обществу в целом.

(обратно)

25

Савельев Ю. П. Реальная экономика советской и современной России. Аналитический справочник: советские цифры против современных мифов. 4‑е издание, переработанное и дополненное. СПб., 2020. Cтр. 306.

(обратно)

26

Ленин В. И. ПСС, изд. 5, том 27. Стр.299–426. Империализм как высшая стадия капитализма. Популярный очерк.

(обратно)

27

Бугров В. Марсианский проект С. П. Королёва.

(обратно)

28

Транспортное средство для перемещения над поверхностью на высоте нескольких метров, поддерживаемая в атмосфере за счёт взаимодействия с воздухом, отражённым от поверхности земли или воды.

(обратно)

29

Epstein Alex. The Moral Case for Fossil Fuels. 2014.

(обратно)

30

Сталин И. В. Собр. соч., том 8. Заключительное слово по докладу 3 ноября 1926. — Cтр. 314.

(обратно)

31

Dalio Ray. The changing world order. 2020. Цитируется русский перевод Pragmatos Capital — стр.369.

(обратно)

32

Там же. Стр.366.

(обратно)

33

Маркс К. К критике политической экономии (предисловие).

(обратно)

34

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., 2 изд., т. 25, ч. 1, с. 481 — 82.

(обратно)

35

Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., 2 изд., т. 20, ч. 1, с. 289.

(обратно)

36

Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма.

(обратно)

37

Ленин В. И. Лекция «Война и революция» от 14 (27) мая 1917. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 32, с. 83.

(обратно)

38

Ельмеев В. Я. К созданию теории воспроизводства на основе законов движения потребительной стоимости. Вестник СПбГУ. Серия 5, 2010, выпуск 2.

(обратно)

39

Маркс К. Капитал, том 1.

(обратно)

40

М. В. Ковальчук, выступление на форуме «Армия 2020» 25 августа 2020:

https://www.youtube.com/watch? v=LawXuluWvec&t=1s&ab_channel=

Информационный портал семейной политики Иван-Чай

(обратно)

41

Investigation of competition in digital markets majority staff report.

USA, 2020.

(обратно)

42

Пушкин А. С. «Скупой рыцарь».

(обратно)

43

Ельмеев В. Я. Социальная экономия труда.

(обратно)

44

Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег.

(обратно)

45

Макашева Н. А. Из истории представлений о роли государства в экономике и подходов к её исследованию.

(обратно)

46

Новосельцева Г. Б. Эволюция научных взглядов на взаимосвязь государственного регулирования и устойчивого развития экономики. Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 28, стр.451.

(обратно)

47

Там же, стр.425.

(обратно)

48

Ельмеев В. Я. К созданию теории воспроизводства на основе законов движения потребительной стоимости. Вестник СПбГУ. Серия 5, 2010, выпуск 2, стр.45.

(обратно)

49

https://cargox.ru/publications/Logistics/International-sea-freight/

(обратно)

50

https://tass.ru/info/4383152

(обратно)

51

Torres Sarah-Madeleine, Thayer Bradley A. China’s Belt and Road Initiatine is neo-Imperialism. The Spectator, June 27, 2019. https://spectator. us/china-belt-road-initiative/

(обратно)

52

Helen Davidson. Warning sounded over China’s «debtbook diplomacy». The Guardian, May 15, 2018. https://www.theguardian.com/world/2018/

may/15/warning-sounded-over-chinas-debtbook-diplomacy

(обратно)

53

Hurley John, Morris Scott, Portelance Gailyn. Examining the Debt Implications of the Belt and Road Initiative from a Policy Perspective.

(обратно)

54

Abi-Habib Maria. How China got Sri Lanka to Cough Up a port.

The New York Times. June 25, 2018.

https://www.nytimes.com/2018/06/25/world/asia/china-sri-lanka-port.html

(обратно)

55

Sautman Barry, Hairong Yan. The truth about Sri Lanka’s Hambantota port, Chinese ‘debt traps’ and ‘asset seizures’. South China Morning Post. 6 May, 2019. https://www.scmp.com/comment/insight-opinion/article/ 3008799/truth-about-sri-lankas-hambantota-port-chinese-debt-traps

(обратно)

56

James Robbins. How West’s limited intervention failed Libya. 18 February 2015. https://www.bbc.com/news/world-africa-31521282

(обратно)

57

Макаров А. А., Митрова Т. А., Малахов В. А. Прогноз мировой энергетики и последствия для россиян. Отрасли и межотраслевые комплексы. Январь 2013.

(обратно)

58

Петров Сергей. Золотой динар и нефтедоллары: почему был убит Муаммар Каддафи. https://riafan.ru/774548-zolotoi-dinar-i-neftedollarypochemu-byl-ubit-muammar-kaddafi

(обратно)

59

Там же.

(обратно)

60

Mackinder H. J. The Geographical Pivot of History // The Geographical Journal. 1904. Vol. 170. No. 4. P. 434.

(обратно)

61

Лоран Э. Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику. М.: Алгоритм, 2010.

(обратно)

62

http://mixednews.ru/archives/164706

(обратно)

63

Вавилов Н. Поднебесная становится ближе. Доклад на научно-просветительской конференции «Китай на пороге глобальных изменений: история, современность, будущее». 2020.

https://zavtra.ru/blogs/doklad_glavnogo_redaktora_internet-izdaniya_ yuzhnij_kitaj_nikolaya_vavilova

(обратно)

64

温家宝主持国务院常务会 提出扩大内需十项措施 http://www.chinadaily.com.cn/hqgj/2008-11/10/content_7189031.htm

(обратно)

65

Маркс К. Капитал.

(обратно)

66

Григорьев О. Эпоха роста. Лекции по неокономике. М.: Карьера пресс, 2014.

(обратно)

67

Миловидов В. Д. Развитие технологий искусственного интеллекта и трансформация геополитики. Доклад в РИСИ 05.10.2020 https://riss.ru/article/15865/

(обратно)

68

Седашов Николай. Как российские компании строят экосистемы: что происходит и чего ожидать. https://vc.ru/u/163530-nikolay-sedashov/105427-kak-rossiyskiekompanii-stroyat-ekosistemy-chto-proishodit-i-chego-ozhidat

(обратно)

69

Кобяков А. Б., Хазин М. Л. Закат империи доллара и конец «Pax Americana». М.: Вече, 2003.

(обратно)

70

Мировая статистика здравоохранения. Всемирная организация здравоохранения, 2017 год. Стр.88 и 90.

(обратно)

71

Чесбро Генри. Открытые инновации. Создание прибыльных технологий. — М.: Поколение, 2007.

(обратно)

72

Epstein Alex. The Moral Case for Fossil Fuels. 2014.

(обратно)

73

Europian Green Deal. EU. Brussels, 11.12.2019

https://eur-lex.europa.eu/resource.html? uri=cellar:b828d165-1c2211ea-8c1f-01aa75ed71a1.0002.02/DOC_1&format=PDF

(обратно)

74

https://www.spglobal.com/platts/en/market-insights/latest-news/ metals/091721-energy-transition-could-see-mineral-demand-run-ahead-ofsupply-by-end-of-decade

(обратно)

75

Георгиева Кристалина. Новый Бреттонвудский момент. Выступление 15.10.2020 https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/10/15/sp101520-anew-bretton-woods-moment

(обратно)

76

Щепин Константин. Предприятия-зомби покинут госсектор к 2020 году. Российская газета. 20.01.2019.

(обратно)

77

Чугунов В. И., Егорцева Ю. Ю. Механизм финансирования энергосберегающие проектов с использованием кредитных ресурсов. Бюллетень Мордовского государственного университета. № 3, 2015.

(обратно)

78

Zhang Joe. Hybrid capitalism is serving China well. NikkeiAsia. January 27, 2021.

https://asia.nikkei.com/Opinion/Hybrid-capitalism-is-serving-China-well

(обратно)

79

Чугунов В. И., Егорцева Ю. Ю. Механизм финансирования энергосберегающие проектов с использованием кредитных ресурсов. Бюллетень Мордовского государственного университета. № 3, 2015.

(обратно)

80

Заметим, что наряду с длительностью и массой это один из трёх основных показателей в классической физике. Но в отличие от них позволяет отражать изменения, в том числе развитие. Так что это естественный критерий, позволяющий целостно понимать и управлять в том числе экономическими системами.

(обратно)

81

Бём-Баверк О. фон. Позитивная теория капитала. 1891.

(обратно)

82

Глазьев С. Ю. Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах. М.: Книжный мир, 2018. Стр.151–152.

(обратно)

83

Ельмеев В. Я. Социальная экономия труда.

(обратно)

84

Берлинский Константин. Основы нейросетей. М.: Литрес: Самиздат. 2020. Стр.25.

(обратно)

85

Моисеенко Н. А., Попов М. В. Управление социалистической экономикой. Политико-экономический аспект. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1981. Стр.131.

(обратно)

86

Под ред. А. В. Золотова. Сокращение рабочего дня как основание современного экономического развития. — СПб.: Из-во Политехн. ун-та, 2016. Стр.29. № 6. Стр.60–67.

(обратно)

87

Кейнс Дж. М. Экономические возможности наших внуков. Вопросы экономики, 2009.

(обратно)

88

Портер М. Международная конкуренция.

(обратно)

89

Царьград ТВ. 7 февраля 2018. https://yandex.ru/turbo/tsargrad.tv/s/ articles/proval-politiki-importozameshhenija-prichiny-i-posledstvija_109362

(обратно)

90

Ленин В. И. «По поводу так называемого вопроса о рынке» (ПСС. Т. I. С. 86–87).

(обратно)

91

Попов М. В. «С 1965 года началась подготовка людей, у которых вместо головы — рубль». Портал НАКАНУНЕРУ. 24 июня 2019.

https://www.nakanune.ru/articles/115089/

(обратно)

92

Госкорпорация «Росатом»: как за 10 лет появился мировой ядерный лидер. РИА Новости. 01 декабря 2017. https://ria.ru/20171201/1509987133.html

(обратно) name="n93">

93

Аэродрама. С карты России исчезло около 1000 построенных в советское время аэродромов. Российская газета, 27 января 2016. https://rg.ru/2016/01/28/aerodromy.html

(обратно)

94

Филатов Андрей. Разбор полётов. М.: Издательство «Дороги». 2010.

(обратно)

95

Валдайцев С. В. Оценка бизнеса. М.: ТК Велби. Изд-во Проспект, 2008. Стр.258.

(обратно)

96

Моисеенко Н. А., Попов М. В. Математика в политэкономии. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1982.

(обратно)

97

Канторович Л. В. Экономический расчёт наилучшего использования ресурсов. М.: Издательство АН СССР, 1960.

(обратно)

98

Аганбегян А. Г., Багриновский К. А., Гранберг А. Г. Система моделей народнохозяйственного планирования. М.: Мысль, 1972, 348 стр.

(обратно)

99

Долгов В. Г. Управление научно-техническим прогрессом: потребительностоимостные основы. Л., 1988.

(обратно)

100

Долгов В. Г., Ельмеев В. Я., Попов М. В. Выбор нового курса. М.: Мысль, 1991. Стр.151.

(обратно)

101

Kirkpatrick D. L., Kirkpatrick J. D. (1994). Evaluating Training Programs, Berrett-Koehler Publishers.

(обратно)

102

Одна из пропагандируемых в 2020 году идей в сфере высшего образования России.

(обратно)

103

Права принадлежат Open Innovation Ink. Москва, 2012.

(обратно)

104

Porter Mikle. Competitive Advantage. Toronto, 1985.

(обратно)

105

Орловский Виктор. Как выстроить цифровую корпоративную культуру. 12 ноября 2020. https://pro.rbc.ru/news/5f7eb3c09a7947f398319268

(обратно)

106

Маркс К. Капитал. Том 1.

(обратно)

107

Цифровая трансформация — достижение способности создавать наиболее эффективный процесс достижения цели с системой быстрого, постоянного и с минимальными затратами улучшения. Термин введён авторами концепции «Государство как платформа».

(обратно)

108

Петров М., Буров В., Шклярук М., Шаров А. Государство как платформа. (Кибер)государство для цифровой экономики. Цифровая трансформация. Доклад Центра стратегических разработок. М., 2018.

(обратно)

109

Там же — стр.9.

(обратно)

110

The Economist. Italy SpA offers an object lesson in corporate decline. 24 Oct. 2020. https://www.economist.com/business/2020/10/24/italy-spa-offers-anobject-lesson-in-corporate-decline

(обратно)

111

Орловский Виктор. Как выстроить цифровую корпоративную культуру. 12 ноября 2020. https://pro.rbc.ru/news/5f7eb3c09a7947f398319268

(обратно)

112

Так он характеризуется в: Хазин М. Л. Воспоминания о будущем. Идеи современной экономики. М.: Рипол-Классик, 2019.

(обратно)

113

Mikko Pajula, Tolmachev Alexey, Udovichenko Alexey, Lähderanta Erkki, Muzaev Dmitrii, Udovichenko Marat (2021-05-31). Innovative companies from Finland and Russia are participating in a bordercrossing accelerator program finale. Page 5.

http://urn.fi/URN: ISBN:978-952-335-679-5

(обратно)

114

В терминах социальной философии фраза означает: сделать общественный субъект «совокупный работник» обществом, осознающим и реализующим свои объективные интересы.

(обратно)

115

То есть цели должны друг друга поддерживать: прогресс в одной ведёт к прогрессу во всех. Это отличает систему целей от перечня индикаторов.

(обратно)

116

В этом правительстве А. Ф. Самохвалов был первым замминистра экономического развития. Принципы приведены в соответствии с выступлением в клубе «Улица правды» 22.11.2020.

(обратно)

117

Сафронов А. В. Автоматизированная система плановых расчётов Госплана СССР как необходимый шаг на пути к общегосударственной системе учёта и обработки информации (ОГАС). Russian journal of economic history. Vol. 15, N. 4. 2019. Стр.395–409.

(обратно)

118

Яременко Ю. В. История экономики СССР и России в конце ХХ века (1985–1999) / Под общ. ред. А. А. Клишаса (Т. А. Дробышевская,

В. А. Мау, С. М. Шахрай, А. А. Яник). М.: Фонд современной истории; Издательство Московского университета, 2011. Cтр. 49.

(обратно)

119

Там же — стр.51.

(обратно)

120

Сафронов А. В. Доклад «АСПР» на фестивале «Цифровая история». Ноябрь 2019, Санкт-Петербург.

(обратно)

121

Там же.

(обратно)

122

Далио Рей. Большие долговые кризисы. Москва: «Манн, Иванов и Фербер». 2021. Cтр. 77.

(обратно)

123

Презентация Филип Моррис Россия в Агентстве по инвестиционному развитию Ленинградской области 26.11.2020.

(обратно)

124

Задача была решена для оптимизации маршрутов подвоза боеприпаса к батареям в блокадном Ленинграде с целью экономии топлива в осаждённом городе.

(обратно)

125

Ведута Н. И. Экономическая кибернетика. Очерки по вопросам теории. М.: Наука и техника, 1971. Стр.28.

(обратно)

126

Там же — стр.301.

(обратно)

127

Ведута Н. И. Социально эффективная экономика. РЭУ им. Г. В. Плеханова, 1999. Стр.2.

(обратно)

128

Там же — стр.198.

(обратно)

129

См.: Попов М. В. Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма. Л.: Изд-во Ленинградского государственного университета, 1986.

(обратно)

130

Указ Президента России от 21.07.2020 № 474.

(обратно)

131

Что есть основные противоречия постиндустриального общества. В том числе реализованного как социализм.

(обратно)

132

Technical report by the Bureau of the United Nations Statistical Commission (UNSC) on the process of the development of an indicator framework for the goals and targets of the post-2015 development agenda.

(обратно)

133

Georg Kell (United Nations Global Compact), «Five trends that show corporate responsibility is here to stay», The Guardian, 13 August 2014 (page visited on 28 January 2018).

(обратно)

134

Декларация тысячелетия Организации Объединённых Наций. Принята резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи от 08 сентября 2000 года.

(обратно)

135

То есть ведущую роль. Роль пионеров.

(обратно)

136

https://rg.ru/2021/03/24/reg-szfo/regionalnyj-centr-kompetencijlenoblasti-zapuskaet-fabriku-processov.html

(обратно)

137

Контроль должен быть направлен на реализацию критерия по формуле (12).

(обратно)

138

Наряду с понятием «пространство». Но этот второй атрибут не может быть показателем эффективности — он проявляет неизменное в материи, тогда как время — изменчивое в ней. А эффективность — это измеритель вектора изменчивости.

(обратно)

139

Как говорил о школьниках лауреат Нобелевской премии по физике 2000 года Ж. И. Алфёров, «Академик девятикласснику — не авторитет. Для него авторитет — десятиклассник». Зачастую эту установку можно обнаружить и в более старшем, студенческом возрасте.

(обратно)

140

Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении»: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Москва, 1997.

(обратно)

141

То есть рост статуса в организации не за счёт повышения в управленческой иерархии, а за счёт признания профессионального уровня выше среднего, который расширяет как права, так и материальное вознаграждение за труд.

(обратно)

142

Власть достойных в силу доказанных способностей.

(обратно)

143

Маркс К. К критике гегелевской философии права. К. Маркс, Ф. Энгельс, соч.; 2‑е издание, т. 1, стр.414–429.

(обратно)

144

Руководящая идея — перевод древнегреческого слова «концепция».

(обратно)

145

BLM, движения за права меньшинств, феминизм, зелёные… все, кто защищает малые группы, но не видит всеобщих интересов. (последние — коммунисты, представители и агенты общих интересов). Т. е. современные реализаторы идеи Цезаря «разделяй и властвуй».

(обратно)

146

Савельев С. В. Церебральный сортинг. М.: ВЕДИ, 2016. Стр.225.

(обратно)

147

Индивидуальное разнообразие личностей, а не малых социальных групп! Последнее называется «левачеством». Также можно назвать меньшевизмом. Стремление к всеобщему благосостоянию и свободному развитию каждому человека называется большевизмом.

(обратно)

148

Здесь становится заметно, что под свободным временем мы по сути имеем в виду время для подготовки такого перехода.

(обратно)

149

Гегель Г. В. Ф. Наука логики.

(обратно)

150

Руководящая идея — перевод на русский язык греческого слова «концепция».

(обратно)

151

Mazzucato M. (2013). The Entrepreneurial State: debunking public vs. private sector myths, Anthem Press: London, UK, 2013, p. 109. ISBN 9780857282521.

(обратно)

152

Что является политической задачей.

(обратно)

153

Имеется в виду социальный институт.

(обратно)

154

То есть не только поставляющей объективные знания, но и преобразующей производственные силы на их основе.

(обратно)

155

Школа трудовой теории потребительной стоимости и политэкономия в целом.

(обратно)

156

Отбор проектов для вложений на основе критерия превращения рабочего времени в свободное с использованием модели межотраслевого динамического баланса.

(обратно)

157

Дорожные карты и т. д.

(обратно)

158

Данная наука частично реализовала свой потенциал в рамках системного метода и кибернетики. Мы считаем её потенциал далеко на этом не исчерпанным и видим пользу от её понятий в том числе в исследовании социально-экономического развития.

(обратно)

159

Богданов А. Тектология: всеобщая организационная наука. М.: Финансы, 2003. Стр.198.

(обратно)

160

Там же. Стр.259.

(обратно)

161

Там же. Стр.259.

(обратно)

162

Имеются в виду частные финансовые институты и корпорации, злоупотребившие рисками, а затем спасаемые за счёт налогоплательщиков, как это стало практиковаться после кризиса 2008 года.

(обратно)

163

McConnell Campbell R. Principles, Problems, & Policies. University of Nebraska. 1960. P. 261–62.

(обратно)

164

Keynes John Maynard. The General Theory of Employment, Interest and Money (New York: Macmillan, 1964), p. 84.

(обратно)

165

Baumol William J. and Blinder Alan S. Economics: Principles and Policy, 2d international ed. (Harcourt Brace Jovanovich, 1988), p. 187.

(обратно)

166

Mises Ludwig von. Human Action: A Treatise on Economics, scholar’s ed. (Auburn, AL: Ludwig von Mises Institute), p. 538–75.

(обратно)

167

Mises Ludwig von. Planning for Freedom, and Twelve Other Essays and Addresses (Grove City, PA: Libertarian Press, 1974), p. 121.

(обратно)

168

То есть в интересах институтов финансового капитала.

(обратно)

169

McMaken Ryan. Larry Summers Reminds Us That Federal «Stimulus» Mostly Exists to Help Wall Street. Mises wire. 30^th Dec. 2020.

(обратно)

170

Sennholz Hans F. Hyperinflation in Germany, 1914–1923. The article from the book «The age of inflation».

(обратно)

171

SMART (specific, measurable, achievable, relevant, timed) — мнемоническая аббревиатура, используемая в менеджменте и проектном управлении для определения целей и постановки задач. Схема постановки целей SMART создана Джорджем Дораном (George T. Doran) в 1981 году.

(обратно)

172

Этот принцип воплощён лауреатом Нобелевской премии по физике Ж. И. Алфёровым в лицее «Физико-математическая школа»: «Академик для девятиклассника — не авторитет. Для него авторитет — десятиклассник». Имея в виду, что вовлечение в серьёзное образование нужно начинать со школы, и дети справятся с этим лучше, чем академики.

(обратно)

173

Савельев С. В. Церебральный сортинг. М.: Веди, 2016. Стр.38–39.

(обратно)

174

Написано в 1998. С 2012 — во Всемирную торговую организацию.

(обратно)

175

Ведута Е. Н. Государственные экономические стратегии. Росс. экон. акад. М., 1998. Стр.422–426.

(обратно)

176

Там же, стр.429.

(обратно)

177

То есть попросту постоянного снижения уровня жизни большинства населения.

(обратно)

178

Анатолий Чубайс: в России для инноваций демократия не нужна. Сноб, 12 ноября 2018.

https://yandex.ru/turbo/snob.ru/s/entry/168039/

(обратно)

179

https://www.rvc.ru/press-service/news/company/160263/

(обратно)

180

https://clarivate.com/ru/products/scientific-and-academic-research/

(обратно)

181

Поводов для требования досрочного возвращения кредита, аванса и т. п.

(обратно)

182

«Когда крупное предприятие становится гигантским и планомерно, на основании точного учёта массовых данных, организует доставку первоначального сырого материала в размерах 2/3 или 3/4 всего необходимого для десятков миллионов населения; когда систематически организуется перевозка этого сырья в наиболее удобные пункты производства, отделённые иногда сотнями и тысячами вёрст один от другого; когда из одного центра распоряжаются всеми стадиями последовательной обработки материала вплоть до получения целого ряда разновидностей готовых продуктов; когда распределение этих продуктов совершается по одному плану между десятками и сотнями миллионов потребителей (сбыт керосина и в Америке и в Германии американским «Керосиновым трестом»); — тогда становится очевидным, что перед нами налицо обобществление производства, а вовсе не простое «переплетение»; — что частно-хозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение, — которая может оставаться в гниющем состоянии сравнительно долгое (на худой конец, если излечение от оппортунистического нарыва затянется) время, но которая всё же неизбежно будет устранена.» (Ленин В. И. ПСС, 5‑е издание, том 27, стр.425).

(обратно)

183

Schulze-Gaevernitz. «Die deutsche Kreditbank» в «Crundrib der Sozialokonomik». Tьb., 1915, стр.151.

(обратно)

184

…«развитие капитализма дошло до того, что, хотя товарное производство по-прежнему «царит» и считается основой всего хозяйства, но на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются «гениям» финансовых проделок. В основе этих проделок и мошенничеств лежит обобществление производства, но гигантский прогресс человечества, доработавшегося до этого обобществления, идёт на пользу… спекулянтам. Мы увидим ниже, как «на этом основании» мещански-реакционная критика капиталистического империализма мечтает о возвращении назад, к «свободной», «мирной», «честной» конкуренции.» (Ленин В. И. ПСС, 5‑е издание, том 27, стр.322)

(обратно)

185

То есть хуже, чем преступление (по Ш. М. Талейрану).

(обратно)

186

Из неопубликованных рукописей К. Маркса. См. «Большевик», 1939, № 11–12, стр.62–63.

(обратно)

187

Маркс К., Энгельс Ф., архив. Т. II (VII), стр.157. М., 1933.

(обратно)

188

Из неопубликованных рукописей К. Маркса. См. «Большевик», 1939, № 11–12, стр.62.

(обратно)

189

То есть они просто продают своё рабочее время, не понимая своего реального вклада в производство материальных благ. Это выгодно капиталу, но не обществу в целом.

(обратно)

190

Раушенбах Борис. О логике триединости. Журнал «Вопросы философии», 1990, № 11, с. 166–169.

(обратно)

191

Эхо-камера — понятие в теории средств массовой информации, представляющее собой ситуацию, в которой определённые идеи, убеждения усиливаются или подкрепляется путём передачи сообщения или его повторением внутри закрытой системы (партия, круг единомышленников, субкультура).

(обратно)

192

Deist Jeff. 2021: Welcome to Post-persuasion America. Mises wire, 01.01.2021

(обратно)

193

Ельмеев В. Я., Полозов В. Р., Рященко Б. Р. Коммунизм и преодоление разделения между умственным и физическим трудом. Издательство Ленинградского университета, 1965. Стр.32.

(обратно)

194

Там же. Стр.68.

(обратно)

195

Медиация — это процесс переговоров, в котором медиатор-посредник является организатором и управляет переговорами таким образом, чтобы стороны пришли к взаимоприемлемому решению. Роль медиатора заключается в том, чтобы помочь сторонам лучше понять друг друга, достичь согласия, сблизить свои позиции.

(обратно)

196

Взаимная прозрачность целей и интересов, добровольность, сотрудничество, конфиденциальность, равенство, уважительность — 6 принципов для участия в медиативных переговорах. И принципы для медиатора — независимость и беспристрастность. Итого 8 условий эффективной медиации.

(обратно)

197

Мы понимаем, что эволюционный отбор не даёт преимущества лучшим с точки зрения общественных интересов, а даёт его лучшим с точки зрения индивидуального размножения. Наша работа посвящена вопросу о том, как лучших с точки зрения общественных интересов сделать лучшими в возможностях размножения.

(обратно)

198

Строки пишутся в дни фактической узурпации власти в США демократической партией — январь 2021, глядя на провокацию с захватом Капитолия в Вашингтоне.

(обратно)

199

Zhang Joe. Hybrid capitalism is serving China well. NikkeiAsia. January 27, 2021. https://asia.nikkei.com/Opinion/Hybrid-capitalism-is-serving-China-well

(обратно)

200

Накопление капитала здесь уже стало особенным моментом развития, поскольку есть другой особенный — создание трудового потребительностоимостного эффекта (превращения рабочего времени в свободное).

(обратно)

201

Свобода — господство над обстоятельствами со знанием дела (определение К. Маркса). Здесь это присутствует как обозначения перехода от движения сущности самоорганизующегося общественного труда к движению понятия (сфера понятия — «царство свободы», по Г. В. Ф. Гегелю). Придя к понятиям мальтузианства, меньшевизма, большевизма, мы достигли предела нашего предмета исследования — критерии обоснования и методы организации отбора инновационных проектов развития в государственно-монополистической экономике современного типа.

(обратно)

202

Частное лицо способно отобрать деньги у общества и присвоить их, но нельзя присвоить чужое время — собственное все равно не превысит 24 часа в сутки и 365–366 дней в году. Создание условий для творчества масс приведёт к перераспределению времени из нерабочего в свободное.

(обратно)

203

Галушка А. С., Ниязметов А. К., Окулов М. О. Кристалл роста к русскому экономическому чуду. М., 2021. 360 с.

(обратно)

204

Там же — стр.214–220.

(обратно)

205

Там же — стр.214–220.

(обратно)

206

Там же — стр.207.

(обратно)

Оглавление

БЛАГОДАРНОСТИ

ПРОБЛЕМА НАШЕГО ВРЕМЕНИ

  1. Отсутствие объективного критерия экономических решений на фоне смены способа производства

  2. Основное социально-экономическое противоречие

  3. Рост доли труда в производстве по заказам за счёт доли труда в производстве для продажи через рынок

  4. Несоответствие стоимостных оценок эффективности капитальных вложений оптимизации экономики как целого

  5. Трудовая потребительностоимостная оценка

  6. Основная цель работы

  7. Переход от стоимостных оценок инновационных проектов к трудовым потребительностоимостным

КАК ЕЕ РАЗРЕШИТЬ

Глава 1 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ СОВРЕМЕННОГО МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

  § 1. Начало исследования. Противоречие современного монополистического развития

    1. Невозможность достижения общеэкономического максимума развития при локальной максимизации прибыльности

    2. Субъекты, заинтересованные в стремлении к общеэкономической эффективности

    3. Современные монополии против собственных интересов

    4. Предвосхищение современных монополий классиками

    5. Следствие для воспроизводства и развития всех членов общества

    6. Причина, приводящая к задержкам в планомерном развитии монополий

    7. Развитие производства требует развития труда

  § 2. Тенденция, противоположная внедрению инноваций

    1. Главная ошибка XX века в разрешении противоречий монополизма

    2. Вектор общественных интересов

    3. Возможность перераспределять мешает планомерному инновационному развитию

    4. «Узкие места» в логистике и производственных цепочках как средство грабежа

    5. Демотивация развития условий производства (научно-технического прогресса)

    6. Ухудшение связей образовательной системы с экономикой

    7. Искусственное торможение инноваций

    8. Усиление неравноправности людей в доступе к результатам НТП

    9. Методологическая основа тенденции, тормозящей внедрение инноваций

  § 3. Прогрессивная тенденция социально-экономического развития

    1. Влияние нового в производительных силах

    2. Последствия управления экономикой через финансовые механизмы

    3. Современное противоречие развития

    4. Монополистическая интеграция корпораций за счёт развития научно-производственной кооперации

    5. Введение критерия экономии труда у потребителя для отбора инновационных проектов

    6. Территориальные инфраструктурные проекты

    7. Моменты проявления тенденции прогресса в условиях производства и производственных отношениях

    8. Переход к «истинному началу» настоящей работы

  Примечание к главе 1

Глава 2 ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬНОЙ СТОИМОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ РАЗРЕШЕНИЯ СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

  § 1. Применение трудовой теории потребительной стоимости для усиления тенденции, содействующей внедрению передовых нововведений

    1. Фактор времени при оценке экономического эффекта

    2. Новый политэкономический закон для новой экономики

    3. Ориентир на повышение эффективности экономики вместо выбора между поддержкой экспорта и импортозамещением

    4. Планирование инновационного развития при государственном монополистическом капитализме

    5. Воспроизводство потенциала для частного предпринимательства

    6. Возможности и опасности развития отраслей за счёт товарного производства

    7. Развитие отраслей за счёт перехода к планомерному удовлетворению потребностей с опорой на потребительную силу общества

    8. Очерёдность внедрения трудовой потребительностоимостной оценки эффективности проектов

  § 2. Эффективная разработка средств производства и стимулирование передовых нововведений

    1. Невозможность общеэкономической оценки эффективности инновационного проекта на основе стоимостной парадигмы

    2. Оценка эффективности использования одних и тех же ресурсов в разных заказах

    3. Оптимизация использования ресурсов через оптимизацию затрат рабочего времени с целью расширенного воспроизводства труда

    4. Необязательность анализа эффективности вложений капитала для планомерного роста производительности труда

    5. Коммерческая и социально-экономическая эффективность инновационных проектов и стимулирование инноваций

    6. Отношение к расчёту бюджетной эффективности

    7. Переход к образовательным инновационным проектам

  § 3. Эффективное переобучение и вовлечение новых работников во внедрение результатов научно-технического прогресса

    1. Кооперация сферы образования и разработчиков новых средств труда

    2. Существующий инструментарий планомерного развития на основе открытых инноваций

    3. Совершенствование инструментария планомерного развития для обеспечения кооперации инновационного и образовательного секторов

    4. Взаимодействие секторов инноваций и образования при реализации ТДКР

    5. Необходимость расширения планомерной кооперации с непроизводительным сектором за пределами образования

  § 4. Оценка эффективности замены потребительных стоимостей новыми и повышение доступности результатов научно-технического прогресса

    1. Новая цель монополизма — социальная экономия труда (времени)

    2. Новая инфраструктура — условие достижения социальной экономии через повышение эффективности распределения через общественные фонды

    3. Повышение доступности результатов научно-технического прогресса

    4. Особенности управления проектами замены потребительных стоимостей новыми

    5. Развязка узких мест в технологиях и авангардные структуры развития

    6. Экономическая эффективность инновационного проекта для конечного потребителя

  § 5. Превращение экономии рабочего времени в свободное и свободного времени в рост эффективности как основной результат применения трудовой потребительностоимостной оценки нововведений

    1. Учёт фактора времени при сравнительном анализе проектов

    2. Свободное время, восстановительное время, праздное время. Почему «превращение рабочего в свободное»?

    3. Единство  понятия  свободного  времени  во  всех  формах его проявления

    4. Принципы управления авангардными структурами развития

    5. Необходимость производственного самоуправления и моменты его становления

    6. Обучение и социальные проекты

    7. Граница между самоуправлением и ответственностью государства за развитие

Глава 3 ПРОГРЕССИВНЫЙ МЕТОД УПРАВЛЕНИЯ РАЗРЕШЕНИЕМ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

  § 1. Трудовая потребительностоимостная система целей социально-экономического развития

    1. Условия управляемости развития экономики

    2. Проблемы народнохозяйственного планирования в позднем СССР

    3. Эволюция управления монополистическим развитием в рыночной экономике

    4. Наследие экономической кибернетики и научной школы стратегического планирования

    5. Потребительностоимостной критерий оптимизации — необходимое и достаточное условие развития (цель становится идеей)

    6. Взаимодействие органов государственного управления, институтов развития и финансирующих развитие учреждений на планомерной основе

    7. Превращение самоорганизующегося труда в ведущую силу социально-экономических преобразований

  § 2. Управление превращением рабочего времени общества в свободное для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов

    1. Что мы подразумеваем под управлением

    2. От системы целей — к локальным задачам

    3. Вовлечение в инновационное развитие

    4. Содержание междисциплинарных курсов

    5. Межотраслевая система управления знаниями

    6. Преобразование трудовых отношений для подчинения монополистического развития интересам общества и каждого человека

    7. Государственная собственность — логичная первоочерёдная область применения трудовой потребительностоимостной методологии

  § 3. Руководящая идея планомерных социально-экономических преобразований

    1. Защита цели преобразований и её переход в руководящую идею

    2. Ведущая идея преобразований

    3. Субъект преобразований и концепция его деятельности

    4. Первый шаг

    5. Дальнейшие шаги

Глава 4 ВЕДУЩАЯ РОЛЬ СИСТЕМЫ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА В РАЗВИТИИ НА ТРУДОВОЙ ПОТРЕБИТЕЛЬНО- СТОИМОСТНОЙ (ТПС) ОСНОВЕ

  § 1. Преимущества первоочерёдного развития государственного сектора при государственно-монополистическом капитализме

    1. Необходимость интеграции усилий государственного сектора и иных секторов для социально-экономического развития

    2. Риски опоры на государство и государственный сектор экономики

    3. Развитие производства на основе ТПС-оптимизации планов

    4. ТПС-оптимизация в развитии образовательных систем

    5. Необходимость управления рисками договорной деятельности и долгосрочного государственного плана развития для получения большего эффекта от ТПС-оптимизации

  § 2. Необходимость и пути совершенствования государственного сектора экономики как основы народного хозяйства с использованием критерия ТПС

    1. Выход из венчурного тупика

    2. Мозаичность действий по развитию экономики в современной России

    3. Пути совершенствования государственного сектора на основе ТПС-оптимизации. Переход к концентрации усилий

    4. Система поддержки принятия решений о межотраслевой кооперации (МОСУЗ как цифровая платформа)

    5. Система управления рисками договорной деятельности системы заказов государственного сектора

  § 3. Свободное время общества — универсальный критерий выбора стратегических планов развития государственного сектора как ядра развития народного хозяйства и соответствующих социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости

    1. Текущие исторические условия

    2. Содержание исторической прогрессивной тенденции

    3. Новые структурные единицы для новой экономики управления свободным временем

    4. Технологическое предпринимательство как перспективный общественный институт

    5. Путь к преодолению постоянных кризисов как формы существования общества

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Дополнение 1 Тезисное изложение содержания работы

Дополнение 2 Логика выявления прогрессивной тенденции и определения действий по её поддержке

Дополнение 3 Формула выращивания «Кристалла роста»

Дополнение 4 Как ставить задачу ТПС-оптимизации экономистам-аналитикам

Дополнение 5 Словарь

*** Примечания ***