Прикосновение к человеку [Сергей Александрович Бондарин] (fb2) читать постранично
- Прикосновение к человеку 1.84 Мб, 477с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Сергей Александрович Бондарин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (181) »
Прикосновение к человеку
РАССКАЗЫ И ЗАПИСКИ
КНИГА ЮНОСТИ
В то время мы были гимназистами. В седьмом классе наступила пора чувствовать и защищать свое достоинство; и я демонстративно дружил с Борей Петером и со Стивкой Локотковым, очень разными, но равно знаменитыми мальчиками в классе. Очень разными были Боря и Стивка. И разной была наша дружба. Разными были мои узнавания и постижения в этих разных семьях. Боря Петер был из богатой семьи веселого домовладельца. Нередко, когда я приходил к Боре, у них пахло семейным скандальчиком. На глазах у гостя-гимназиста мама зашнуровывала корсет и крикливо бранилась с папой, выбрасывая из круглых коробок чулки, шелка, ленты в поисках любимого черного домино, узкой кружевной маски, тонко пахнущей духами. Мама собиралась в маскарад и с минуты на минуту ждала какого-то поручика. Папа — сам по себе — тоже собирался куда-то. Он примерял перед зеркалом котелки, приглаживал черные усики, весело блестел глазами и беззлобно отшучивался. Должен признаться, мне этот папа нравился больше мамы, вероятно, как раз потому, что Боря своей изысканной внешностью смахивал на красавицу маму. Боря легко справлялся с иностранными языками и математикой. А Стивка Локотков, плебейский подросток из портового района, сын железнодорожника, с младших классов славился иными достоинствами: знал, как сделать стреляющего воздушного змея, как окурок переделать в целую папиросу, как словчить и остаться на второй сеанс в пятикопеечном иллюзионе «Аполло». Он умел нырять «с булканьем», и если уж соглашался играть в футбол за классную команду, то будьте уверены — гол забьет. А главное, за что бы он ни брался, все облекалось какой-то особенной мужественной романтичностью, может быть, именно потому, что он был портовый: отец работал на «кукушке», паровозике, который бегал по портовой эстакаде, осыпанной зерновой пылью, и в нескольких шагах от их казенной квартирки с маленькими окнами гремели огромные лебедки и возвышались черно-смолистые борта грузовых пароходов, а на крыше у них, у Локотковых, стояла голубятня. Дядька его, Павел Васильевич, перевозил на ялике с Платоновского мола купальщиков на пляж. Недаром так охотно описывают наш город. Почему бы это? Не потому ли, что, несмотря на обширность и многолюдность, всюду на его улицах чувствуется обаяние природы, природы Черноморья. То вдруг повеет морским ветерком, то пахнет степью, дымком и зреющими помидорами, и тут же прямо на тротуарах, выложенных синими плитами итальянской лавы, ходят куры. Толстые женщины торгуют каштанами и орешками с жаровен, арбузами, абрикосами, свежей рыбой. Все это среди развязного, неудержимо бойкого уличного говора, под звонки трамвая, и все в тени платанов, под сияющим небом. А море! То тут, то там в ровной перспективе улицы, в ее дали, и без того полной игрою красочных пятен, вдруг сверкнет еще и эта восхитительная синева. Так вот и жили мы в этом большом, красивом городе, издавна прославленном своею любовью к музыке, к архитектуре, к поэзии, бегали мы, мальчуганы, в гимназию, но это не мешало нам любить волю, парус и мяч, понимать в этом толк, и никогда не чувствовали себя сдавленными камнем, оглушенными шумом, обделенными теплом, солнцем. И, наверно, эта близость к морю, к степи, к солнцу воспитывала нас не меньше родительских наставлений и книг, открывала наши души для всего красивого и доброго. Я так думаю и теперь: нас воспитывали счастливая наследственность и драматизм эпохи. И думаю, каждый из нас должен благодарить за это свою молодость не меньше, чем за счастливые встречи с хорошей книгой, с достойным человеком, за то, что наша юность сплелась с необыкновенными впечатлениями первых лет революции. Благодарю судьбу и за то, что она свела меня с Борей Петером и со Стивкой Локотковым: дружба с этими мальчиками привела за собою многое другое. После Октябрьской революции многое изменилось в нашей ученической жизни. Многое менялось у нас на глазах в наших семьях, у наших знакомых, по всему городу. Переменам не было конца, и все ощущалось нами, подростками, как шествие жизни, чудесное шествие, преисполненное и радостных и радостно-жутких картин, к еще более радостному, совсем счастливому, справедливейшему миру. Ведь что ни говори, а молодым душам очень свойственно желание правды и справедливости. Все, все вокруг обещало эти перемены. Для кого это делалось? Для нас. Кто должен помогать этому? Кто же, если не мы сами. И в нас все было готово отозваться на любой призыв к той лучшей жизни, потому что шествие к ней мощно, неудержимо и прекрасно. Устрашающие усилия классных надзирателей- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (181) »
Последние комментарии
17 минут 17 секунд назад
20 минут 56 секунд назад
31 минут 25 секунд назад
37 минут 34 секунд назад
39 минут 40 секунд назад
42 минут 46 секунд назад