Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
одинаково. Сомнений не было — это был какой-то орден или секта, однако их мотивы Яру были не ясны, да и неважно это уже было, его настигли, а это значит, что он не смог спастись, посему он теперь в их власти, а если уж изнасилования избежать нельзя, то нужно расслабиться и получать удовольствие. Было какое-то странное ощущение спокойствия, как будто целью его побега являлся этот плен, и он ее достиг, хотя еще минуту назад, он считал совсем иначе. От собак дурно пахло, вернее не дурно, а странно, пахло хозяйственным мылом вперемешку с акульим мясом. И чем больше собак видел вокруг себя Яр, тем тяжелее и гуще становился воздух, а собаки размазывались вокруг, словно он оседлал юлу или волчок. Этот запах его дурманил, вскоре и вовсе усыпил. Собаки были как снотворное, носящееся на скорости сорок километров в час, и как только Яр отключился, собаки исчезли, будто бы их и не было, над ним остались стоять только трое людей в волчьих шкурах.
— Прекрасно, дело сделано, — резюмировал, видимо, старший в отряде.
— Ты не слишком-то хорошо его знал, его пришлось долго преследовать, — без какой-либо интонации говорил второй человек.
— Если тебе надоело быть в волчьей шкуре, так и скажи, — также равнодушно парировал старший.
— Нет. Это лучше, чем умереть. И все же погоня могла быть более молниеносной, и могло обойтись без иллюзий.
— Вот именно, — поддакнул третий, — два дня за ним гонялись.
Вокруг Яра стояло всего три человека и сотни деревьев на долгие дни пути. Все это было иллюзией. Многократное численное превосходство преследователей, гончие, их странный запах — это были лишь уловки и не более. Но усталость и истощение сделали свое дело — рассудок Яра помутился, он видел и слышал то, чего на самом деле не было, поддался панике и в итоге проиграл, проиграл в первую очередь самому себе, и в конце концов, то ли от усталости, то ли от страха, потерял сознание.
— Оставить разговоры — прервал все дебаты старший в отряде.
— Не слушай его, Костет, дело сделано, так или иначе, но сделано, пора заканчивать с ним. Его уже ждут в лагере, там можете собачиться сколько захотите, если жизнь не дорога.
Яра привязали к палке, плотно обмотав его толстым канатом от голеностопа до груди. Двое оборотней, а может и не оборотней, кто знает, ведь Яр видел только собак вокруг, а потом появилась эта троица. Может это были и не люди вовсе, они взвалили себе на плечи длинную палку, к которой был примотан Яр, и зашагали за старшим в отряде по направлению к лагерю, не проронив за время пути больше ни единого слова. Их лица были словно выбиты из камня, отлиты из стали — они не проявляли никаких эмоций. Почему? Видимо, они не хотели собачиться. Видимо, им была дорога жизнь.
Глава 2Подземный город
На удивление еловый, темный, лес быстро кончился, еще бы немного и Яр вырвался из него, а там гляди, все кончилось бы иначе. Вокруг светлело, все чаще встречались березы и опушки, еще немного погодя деревья стали встречаться все реже и реже и вскоре вовсе стали одинокими. Солнце было в зените, полдень, пели птицы, дятлы доставали короедов из коры, жизнь кипела, и ничего уже не напоминало о том темном вымершем лесу — обители смерти, страха, боли и несчастья. Их было трое, они без устали несли свою добычу, не сбавляя темпа и ни разу не сбиваясь с четкого, широкого шага. Вскоре они вышли к небольшому, но сильному водопаду, за стеной воды которого, был маленький вход в пещеру — круглое отверстие полтора метра в диаметре.
Сколько лет ни живет человечество, а более совершенного убежища, чем пещера за водопадом не придумало. Такие пещеры встречались крайне редко, либо они были не столь глубокими, либо в них было полно живности. Толща вниз спадающей воды отбивала любой запах, и никакая ищейка ни по запаху, ни по следу не могла их вычислить.
За маленьким входом в пещеру открывалась огромная сеть гротов, находившихся на разной глубине. Почти в каждом гроте была сделана вентиляция, которая служила запасным выходом, отверстие было достаточно широким и по одной стороне имело ступенчатый профиль, чтобы в случае опасности по этой импровизированной лестнице можно было выбраться на поверхность. Пещера состояла из одного высоко вертикального, цилиндрического зала, вокруг которого спиралью вниз шла тропа иногда сменяясь на лестницу и обратно. Вглубь скалы от главного зала во все стороны расходились пещеры, которые заканчивались многочисленными гротами, хранившими в себе несметные сокровища: различные драгоценные камни, материалы, ценные вещи с абсолютно разных эпох. Были библиотеки, лаборатории. Это был целый город в скале, там были женщины, дети, самые обычные семьи, которые жили и умирали в пещере, этот пещерный город был их домом.
Заходя в пещеру, они повернули сразу налево — там было что-то вроде прихожей с большой доменной печью в углу. Все, кто возвращались снаружи, снимали свою одежду и сжигали её в печи, чтобы не принести никаких враждебных инфекций в подземный город,
Последние комментарии
1 час 25 минут назад
1 час 28 минут назад
1 час 28 минут назад
1 час 38 минут назад
1 час 40 минут назад
1 час 50 минут назад