Удачное решение [madei] (fb2) читать онлайн

Madei Удачное решение

ПРОЛОГ

Никогда не знаешь, в какой момент твоя жизнь перевернётся с ног на голову. Для каждого человека есть свои критерии для определения запредельности происходящего

Что же произошло с моей жизнью? О! За последний год со мной случилось очень много событий, претендующих на первое место по переворотам. Однако, первое место по праву неожиданности достаётся последнему событию в месяце.

Когда будучи в объятиях любимого человека, осыпаемая лаской и горячими поцелуями, я буквально попой села на бумажку, которая строго-настрого запрещала мне делать то, что я сейчас собирались…

ГЛАВА 1

– Привет, красавица, – поцеловал меня парень. Его высокий рост и солнце не помешали мне насладиться контрастом яркой осени и прямыми короткими волосами тёмного цвета.

– Привет, Пол, – улыбнулась я своему парню, обнимая его за пояс. Худощавое телосложение позволяло комфортно идти с ним в обнимку.

– Какие планы на вечер? – спросил он на выходе из университета.

– Пятница! Конечно же, гулять! А есть предложения?

– Есть. Поехали в клуб? Недавно новый открылся, в Данопóлисе, называется «Taumel».

– Отлично, я только позову Кэт. Мы с ней тоже договаривались.

– Я заеду за тобой в девять.

– До встречи, – попрощалась я и ушла домой.

Дома пахло блинчиками. Мама приготовила ужин, папа сидел на кухне, уплетая их за обе щёки с малиновым вареньем. На столе уже стояли три кружки с чаем. Мама всегда делает чай к этому времени, ждёт меня с пар. У нас традиция такая – ужин всегда в кругу семьи, что бы ни случилось. Даже если кто-то с кем-то поссорился, даже если в дурном настроении – традиция есть традиция, заодно все мирятся. И мне это нравится.

Папа потирает лоб, снимает очки для чтения. Его слегка взъерошенные волосы при искусственном кухонном свете почти черные, хотя на свету они всегда светло коричневые. Он всегда так выглядит, когда на работе что-то идёт нелегко. Он адвокат, наверное, какие-то трудности в деле.

Мама у меня медсестра в местной больнице, график постоянный, не менялся уже больше года, но она всё равно устала. Видно по ней, она всегда после тяжёлого дня завязывает свои длинные черные волосы в высокий хвост, чтобы не мешались. Но её голубые, как небо глаза, неизменно излучают доброту.

– Мам, я сегодня в клуб поеду. С Кэт и Полом, хорошо? Вернусь, не очень поздно обещаю, – состроила я гримасу невинного ангела. Мама лишь кивнула, еле улыбаясь. Папа нахмурился и поднял свой взгляд на меня.

– Адель, имей виду, Пол за тебя отвечает. Что б лично привёл домой, – сказал он, как можно суровее. Хотя на самом деле он очень добрый.

Он редко бывает строгим, даже на работе, даже с подчинёнными. Но когда я привела Пола домой, что бы познакомить с родителями, папа впервые предстал передо мной суровым генералом, яростно защищающим свою территорию. Пол тогда даже немного перепугался и ещё месяц не хотел заходить в гости, но нам и было то по шестнадцать лет. Сейчас нам по двадцать. А после первого знакомства папа всегда радовался приходу Пола, так как братьев у меня не было, а с ним можно было посмотреть футбол, поговорить на мужские темы, ещё он учил его играть в шахматы. В общем, папе Пол нравился.

– Хорошо, папочка – пролепетала я.

Прозвучал дверной звонок. Там стояла рыжеволосая девчонка низкого роста, хрупкая, с большими выразительными глазами со смущённым взглядом. Узкое личико украшает курносый нос и тонкие губы. Кэтрин Гриффин – моя лучшая подруга ещё со времён младшей школы. Она была новенькой в нашем классе, и так случилось, что мы очень подружились, даже в университет пошли вместе.

Мы накрасились, Кэт заплела в высокую причёску мои чёрные кудрявые волосы, к слову, у неё волосы точно такие же кудрявые, но она любит их показывать, распуская до самого пояса. У нас так же красивые зелёные глаза, у обеих, хотя мои были цветом ближе к бирюзовому, а у неё они, как трава в начале лета.

Мы надели короткие яркие платья, и только закончили сборы – приехал Пол. Он забрал нас, лично у отца, перед этим поболтав с ним минут десять о какой-то ерунде, и мы поехали в Данополис.

Из клуба доносилась музыка, на входе было много народу, шумно, весело. У двери стоял огромный, просто невероятных размеров, охранник, пропускающий далеко не всех. Знакомый Пола обещал провести нас без очереди. Из толпы послышался чей-то голос, зовущий моего парня. Мы дружно пошли на звук, ныряя в тёмное с неоновыми вспышками место, наполненное ритмичной музыкой.

Мы танцевали, пили коктейли, снова танцевали уже много часов подряд. Периодически я поглядывала на телефон, зная, что родители беспокоятся, но ни смс, ни пропущенных звонков не было, мне было спокойно, и я веселилась дальше.

Становилось жарко, танцы и алкоголь давали своё. Голова внезапно стала тяжёлая, к горлу подкатил неприятный ком. Я вышла на улицу подышать воздухом и чуть не врезалась в какого-то парня.

– Осторожнее, – процедил он сквозь зубы, даже не взглянув на меня.

– Толстобрюхий, – буркнула я и прошла мимо.

Моего плеча коснулась горячая крепкая ладонь, резко разворачивая меня на 180 градусов и припечатывая к стене. В меня впились карие прищуренные глаза и ухмылка на пол-лица.

– Это ты мне? – спросил блондин, нависая надо мной. Признаться, стало не по себе, он выше мня на полторы головы. Но я быстро нашлась и ответила:

– А ты видишь здесь ещё кого-то столь же необъятного?

– Что прости? – брови у него поползли на лоб. Мой же покрылся испариной, но паровоз уже мчался на всех парах, и остановить его не представлялось возможным.

– Не только слепой, но ещё и глухой? – огрызнулась я.

– Девочка, да ты хоть знаешь, кто я такой? Тебе что, жить надоело? – и вот тут мне стало откровенно смешно.

– Ну и кто ты? И что ты можешь сделать?! Ходить налево, направо людей с дороги сбивать? Бульдозером, что ли подрабатываешь? Так это тебе в другое место надо. В общественных местах с большим скоплением людей тебе находиться опасно! Кто-то пострадать может, – выпалила я, особенно подчёркивая последнюю фразу.

– Да, может, – ответил он и склонился прямо к моему уху, отчего шею обожгло его дыханием. – Особенно всякие пигалицы, которые не знают, куда лезут, – угрожающе прошептал он. Внутри всё немного сжалось от железных ноток в его голосе, моё нутро не выдержало и выдало порцию ответа, которого не ожидал ни один из нас.

– Твою мать! Курица! – закричал он, тряся по очереди ногами, пытаясь смахнуть с них противную жидкость, что вырвалась из меня.

– Прости, – икнула я, виновато глядя на него из-подо лба. Лучше бы я осталась дома.

Кэт вышла на улицу в тот самый момент, не упустив всех деталей. И как только я извинилась, она тут же схватила меня за руку, оттаскивая в сторону подальше от взбешённого незнакомца. Подруга нашла Пола, и он развёз нас по домам.

Голова на следующее утро болела сказочно, было очень плохо, но родители и виду не подали, что как-то злятся на меня или в роде того.

Пол привёз меня около трёх ночи, что у нас в семье считалось ещё не поздно. Когда только начались мои ночные вечеринки с Полом и Кэт, мы с мамой установили кое-какие правила, и я беспрекословно их придерживалась. А когда я стала совершеннолетней, то часы позволенного свободного времени немного сдвинулись, я несла сама за себя всю ответственность. Но поскольку я всё ещё жила с родителями, то должна была подчиняться некоторым их пожеланиям, да и правила настолько приросли ко мне, что я невольно до сих пор их придерживалась.

Ближе к вечеру мне полегчало, и мы сели ужинать с родителями. Папа причитал, что с мажорами иметь дело нельзя. Уж больно они непонятливые. Думают, что им всё можно и вообще море по колено.

– Дочь, никогда, слышишь меня? Никогда нельзя иметь дело с теми, кто думает, что им всё позволено. Они меряют всё деньгами и ничто человеческое им не понять. Держись подальше от таких, – говорил отец об очередном своём клиенте.

Мама тихонько массировала ему шею, ласково мне улыбаясь. Ну что может быть лучше, чем вот такой семейный вечер? Ничего.

***спустя три месяца***

Сегодня в университете пары были сокращённые из-за приближающихся зимних праздников. Это был последний учебный месяц, до нового года оставалось чуть больше трёх недель. Университет всюду был украшен огоньками, гирляндами, в столовой стояла огромная ёлка с яркими шарами, дождиками и прочей мишурой.

– Адель! Адель! – услышала я голос подруги.

– Кэт, привет, что случилось? Ты чего такая взволнованная?

– У нас конкурс! Городской конкурс будет!

– Что ещё за конкурс? – фыркнула я.

– Математический. Кто выиграет, получит денежное вознаграждение.

– Правда? И сколько? – это меня уже заинтересовало.

Деньги мне были нужны. Я ведь не работаю, живу с родителями, давно уже подумываю о съёмной квартире, но тут без денег никак. Если вознаграждение приличное, то мне точно хватит на первый месяц, чтоб оплатить квартирку, а за месяц я найду работу и наконец, буду полноценно самостоятельной.

А что? Дурой я не была. Я была круглой отличницей, от чего мама с папой только гордились, собственно это была одна из причин моей вседозволенности. Самым первым условием, что поставила мне мама, как только я вошла в подростковый возраст.

– Ну, чуть больше тысячи долларов.

– Отлично! Где записаться? – воодушевилась я.

– И не надейся, Флеминг! Тебе ни за что его не выиграть, – послышался писк местной прЫнцессы.

– Не волнуйся, Кора, это конкурс на мозги, а не на их отсутствие! – ответила я.

– Что самая умная нашлась? – тут же нахамила блондинка.

– А что без доказательств не веришь? – улыбнулась я, Кэт подмигнула мне, одобряя.

Да, я за словом в карман не лезу. Когда-то давно я была тихоней, неуверенной в себе девочкой, но в какой-то момент всё изменилось. Даже не помню, как и когда это произошло. Просто помню, что начала себя любить и ценить больше. Сама себя не полюбишь – никто не полюбит, сама за себя не постоишь – никто не постоит.

А особенно сильно мой здоровый эгоизм и острый язычок начали проявляться ещё в старших классах школы. Когда мальчишки ещё не умели проявлять внимание, делали всякие гадости, я научилась давать отпор.

Кора – типичная Барби, длинные белые волосы, явно не её родной цвет, красивые, но пустые серые глаза, накачанные губы, тонкая талия, стройное тело, но вот с мозгами не повезло. Не положили, и так тело напичкано, чем только не лень. Зато повезло с родителями, точнее с их деньгами. Родители Коры заняты бизнесом, каждый своим, а времени на дочь у них нет, вот и откупались от неё дорогими подарками с самого детства. Девочка и выросла думая, что так будет всю жизнь. Сочувствую ей, вот честно.

Мы с Кэт записались на конкурс. Он должен был состояться через неделю в мэрии. Почему там? Да чёрт их знает, так было написано на объявлении. Главное, что за участие ставили предмет автоматом, без экзамена, что не могло не радовать.

Через неделю мы с подругой пришли туда, отметились, подписались, нам выдали карточки-пропуска, отправили на регистрацию, потом ещё в какой-то кабинет. В общем, набегались мы знатно, прежде чем попали в нужный.

Высокий усатый седой мужчина указал нам на наши места, мы подождали ещё нескольких участников и всем раздали тесты. Заполнив быстренько самое лёгкое, я перешла к задачам, решение которых у меня простиралось на целые страницы. Как только я закончила, отнесла тест мужчине, и он отправил меня в приёмную, сказав, что все результаты будут вывешены в наших университетах.

Кэт вышла огорчённая.

– Что такое? – спросила я.

– Адель, мне кажется, я завалила его. Не полностью, конечно, но есть две задачи, в которых я не уверена.

– Да ладно тебе, это же не сессия, нечего волноваться. Конкурс есть конкурс, тут не ставят оценки. Пойдём лучше отметим это дело.

Ближайшее кафе манило нас своим уютом, поскольку был уже вечер, мы без тени сомнений позволили себе по коктейлю. Кэт немного расслабилась, и понеслись задушевные разговоры. С ней всегда так. Нет, я тоже люблю о нашем, о девичьем, но не каждый же раз. Но почему-то в этот вечер разговор пошёл обо мне с Полом.

– Не знаю, может и вышла бы, но ведь рано ещё. Да и мне кажется Пол не готов ещё.

– Но ты бы хотела? – настаивала подруга.

– Да не знаю, чего ты прицепилась с этой свадьбой. Наверное, да. Мы уже столько лет вместе…

– Наверное или да? Потому что если первое, то тогда точно есть вопросы.

– Я не знаю, ясно? Я не думала об этом так далеко. Пол он… Мы ещё со школы вместе и понятно, что рано или поздно это случиться.

– Но хочешь ли ты, чтобы это был именно Пол?

– Я не знаю.

– Вот оно, – чуть ли не крикнула подруга.

– Что?

– Ты любишь его?

– Ну, конечно.

– И хочешь от него детей?

– Так, а вот о детях я точно пока думать не хочу.

– Я не говорю заводить их сейчас, а спрашиваю, хочешь ли от него детей?

– Наверное, да.

– Адель, ты слишком не уверенна в своих ответах. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Нет! – возмутилась я. И чего она прицепилась ко мне с этим всем. Свадьба, дети, любовь… тьфу! Как будто у меня и так забот мало.

После ужина с родителями я закрылась в комнате. Почему-то у меня было грустное настроение. Я задумалась о Поле. Он как раз звонил мне перед этим. После разговора в кафе у меня много странных мыслей. А ведь и правда? Почему я не могу точно ответить на вопросы Кэт.

От раздумий меня оторвала мама. Она всегда видела меня насквозь. У нас всегда были доверительные отношения, она первая узнала про мой первый секс и не стала осуждать. Наоборот, объяснила, что и как, и где, и для чего. Дала почитать литературу по теме. Она объясняла это тем, что лучше сейчас всё узнать, а не мучиться потом от последствий. К слову, разные страхи о болячках и детях, меня от секса не отвернули. Но за своим интимным здоровьем я начала следить более тщательно.

Одна из многих причин, почему я люблю маму, так это за то, что она мне была как подружка в любовных делах. Ну и вообще в любых делах. С ней я могла свободно говорить на любую тему.

Вот Кэт не могла с мамой об этом поговорить. Мама у подруги очень набожная, правильная, верила, что ждать надо до свадьбы, полная противоположность рыжей бестии. У той парней была куча, но она мечтала о светлой любви, как в лучших женских романах. Она, конечно, не спала налево и направо с кем попало, но о своих любовных приключениях мне докладывала довольно часто. И ещё она не верила в нашу с Полом любовь, из-за чего мы не раз спорили. Она утверждала, что это школьная привязанность, что любовь я ещё не испытывала. А с Полом не расстаюсь из-за привычки.

– Мам, вот скажи, разве так может быть? Оставаться с кем-то по привычке, но не любить уже?

– Наверное, можно, – сказала мама, задумавшись. – Нам с твоим отцом повезло, мы полюбили друг друга так же внезапно, как и осознали это. Я тогда встречалась с другим, он был очень ревнивым. Но Ричи… – так зовут моего папу. Вообще его полное имя Ричард, но мама зовёт его ласково Ричи. На этом моменте я всегда замираю. Я много раз слышала историю любви родителей, но мне никогда не надоест слушать её вновь.

– Мам, как думаешь, мы с Полом поженимся?

– Не знаю, котёнок. А как ты сама думаешь?

– Я вообще не думала об этом! До сегодня. Это всё Кэт – она утверждает, что Пол не моя пара на всю жизнь. Говорит, что это лишь привязанность.

– Адель, я не знаю, выйдешь ли ты за Пола или за кого-нибудь другого. Никто не знает подобных вещей заранее. Но одно могу сказать тебе точно, Пол – твоя первая любовь. И даже если у вас не заладится, то он всё равно навсегда останется в твоём сердце. Как тёплое чувство, как ощущение детства, а может и как опыт. Только время скажет. Если появиться в твоей жизни новый человек и у тебя что-то ёкнет, то ты и сама поймёшь, что Пол не твоё. У всех по-разному. Я не могу это объяснить словами, это только прочувствовать можно.

ГЛАВА 2

– Адель, Адель! – кричала через всю столовую Кэт. Дежавю.

– Доброе утро.

– Результаты конкурса вывесили!

– Уже? Быстро они. А победителя там же объявили?

– Нет, про победителя ни слова.

– Тогда нет смысла смотреть.

– Тебе не интересно, какой ты бал набрала?

– А какой?

– Высокий, – ответила подруга.

– Ну, вот, уже узнала, – отмахнулась я.

Чуть позже, в тот же день меня вызвал к себе ректор. Моя мама уже сидела у него в кабинете с глазами по пять копеек. Я не на шутку испугалась. Что уже случилось? Я вроде бы ничего такого не вытворяла. За мной имелось несколько выходок ещё в школе, но в университете я вроде пока не отличилась.

– Что тут происходит? – спросила я неуверенно.

– Мисс Флеминг, – начал ректор, – этот человек один из организаторов конкурса, он бы хотел поговорить с вами, – он указал рукой на мужчину в костюме, которого я, кажется, видела в коридоре мэрии в день теста.

– Здравствуйте, – я протянула руку.

– Добрый день, мисс Флеминг. Я бы хотел задать вам пару вопросов, но прошу вас, ни в коем случае не обижаться на них. Приступим?

– Да, конечно. А в чём дело?

– Скажите, как вы узнали о конкурсе и когда?

– Из объявления, за неделю до конкурса.

– Вы нанимали репетитора для дополнительных занятий непосредственно перед конкурсом.

– Нет, а какое… – начала я, но меня перебила мама.

– Нет, мы никого не нанимали. Что происходит, кто-нибудь мне объяснит? Что это за допрос?

– Мэм, ваша дочь получила один из самых высших баллов. Это стандартная проверка победителя конкурса.

– Я победила? – уставилась я на мужчин. С такой надеждой во взгляде, что прямо почувствовала, как вместо зрачков у меня выскочили доллары.

– Скажи, Адель, – обратился ко мне гость из мэрии. – У тебя нет каких-нибудь знакомых, среди других организаторов конкурса? Может быть ты когда-то решала именно эти задания раньше?

– Нет же, – удивлялась я его напору.

– Ты не будешь против пройти ещё один тест прямо сейчас?

– Легко, – согласилась я, пожав плечами.

Я села за ректорский стол, мне дали похожую тетрадь А4, как была на тесте в мэрии. Только задачи были другие. Решение всего, заняло у меня около получаса, может чуть больше. Ещё минут десять мужчина проверял это всё, потом закрыл тетрадь с задумчивым видом, его глаза бегали из стороны в сторону, а потом он поднял взгляд и сказал:

– Поздравляю, вы стали неоспоримым победителем этого конкурса.

– Это всё прекрасно, но зачем здесь я? – напомнила о себе мама.

Она никогда не любила приходить по вызову директора в школу, если таковое случалось. Могу представить её замешательство, когда ей позвонил ректор университета. И это при двадцатилетней мне! Мама всегда считала, что я сама держу ответ за свои действия. Она никогда не отмазывала меня от наказаний, но только если они были заслужены, если нет – она предъявляла претензии к учителям и директору. И тогда им было не позавидовать. Мама у меня хорошая, добрая женщина, но боевая, если того требует ситуация.

– А вот это уже другой вопрос. Поскольку ваша дочь поступила на первый курс будучи семнадцатилетней, и договор был подписан с вами, как её представителем, то и разрешение на перевод мы тоже должны получить от вас, хоть Адель уже и совершеннолетняя.

– Какой ещё перевод?

– Перевод в частную академию, – помог ректор.

– Что? Частную академию? Какую ещё академию? – возмутилась я. А меня кто-нибудь спросил? Я не хочу никуда переводиться.

– Этот конкурс не только на определение математических способностей, но и частично на коэффициент интеллекта. И только что, при прохождении второго незапланированного теста девушка доказала, что у неё этот коэффициент довольно высокий.

– И что теперь? – упорствовала мама.

– В Шатвиле есть частная академия «Виста» для одарённых молодых людей. Она находиться недалеко от города и она больше похожа на пансион. Год обучения там стоит очень дорого, но вот такие победители имеют право учиться там бесплатно. Обучение победителя там оплачивают спонсоры академии.

– Боюсь «Логар», – вклинился ректор, говоря о моём университете, – не даёт столь же высокого уровня знаний, как «Виста».

– Мне нужно подумать, – сухо ответила мама, и вышла из кабинета ректора.

– Миссис Флеминг, подождите! – догнал её мужчина в костюме. – Поймите, Саманта, эта академия даёт лучшее образование в стране. С дипломом оттуда, все двери мира будут открыты перед Адель.

Вечером мама долго говорила с папой на кухне. Было очень обидно, что они даже меня не спросили, ведь это мне нужно менять свою жизнь и куда-то ехать. Эх, надо было раньше съезжать от них. Хоть бы они только не перевели меня.

На выходные я уехала с ночёвкой к Полу. Я ещё не сказала ему о предстоящей поездке, но Кэт настаивала на том, что нужно его подготовить и мягко расстаться. Чего мне совершенно не хотелось. Мы с ним провели два потрясающих дня вместе, почти не вылезая из постели. Когда я всё-таки набралась храбрости и рассказала парню, он воспринял это куда легче, чем я предполагала. Конечно, он расстроился, но предложил поддерживать отношения на расстоянии. Ведь полгода осталось до лета, а это не так уж и много. Я вернусь домой, и мы продолжим встречаться. А родителей моих и за три месяца как-то переубедим, что мой университет лучше, что нет ничего особенного в этой академии.

На Новый год и Рождество мои родители уехали в романтическое путешествие по Европе. Мы с Кэт, Полом и ещё несколькими общими знакомыми собрались в столицу на праздники. Хоть мне и претило ехать сюда на учёбу, но Шатвиль зимой воистину был прекрасен. Раньше мы с папой приезжали сюда несколько раз, по его работе. Но это было на пару дней. Сейчас же у нас была целая неделя.

Мы навострили ушки и прослышали, что в лучшем клубе города будет проходить тематический бал. С настоящими длинными бальными платьями, костюмами, танцами. Нам стало очень интересно, и я уговорила Пола пойти туда в новогоднюю ночь.

С самого утра мы с Кэт бегали по местным салонам красоты, то на маникюр, то на макияж, то ещё куда, к вечеру мы были при полном марафете.

Её длинные рыжие волосы мы выровняли и собрали в аккуратный тугой пучок, украсив его искусственными жемчужинами. Её зелёные глаза красиво подчеркнул макияж в золотистых тёплых тонах, длинное бежевое платье с талией под грудью и короткими рукавами из бело-прозрачной ткани, которая так же спускалась по бокам от груди до самого подола. Меня же Кэт уговорила оставить свои локоны свисать по спине. Платье было красного цвета, длинным, приталенным, с длинными рукавами, на концах которых были вшиты серебряные толстые браслеты, открытая спина до самого копчика. Сексуально, но не пошло. То, что я люблю.

Когда Пол зашёл за нами в номер отеля, его глаза распахнулись, как никогда прежде, а рот приоткрылся. Он застыл в таком положении секунд на тридцать точно. Проморгавшись, он сделал нам с Кэт комплименты и проводил вниз до машины. В которой нас уже ждал новый парень Кэт – Питер Спаркс. Он приехал сюда с нами из Хэвенсайда, но мы раньше не общались так близко, и вдруг оказалось, что у них с Кэт столько общего. Всю дорогу в автобусе, в несколько часов, они проболтали с Кэт. Видимо, время провели не впустую.

Питер не был каким-то красавцем, но он был очень обаятельным. Парень был невысокого роста, но крепкого телосложения, с короткими волосами каштанового цвета, большие хитрые глаза смотрели внимательным взглядом. А узкое круглое лицо украшали нос с горбинкой и пухлые губы, в которые, только что Кэт мягко вписалась своими.

– Ну что, поехали? – сказала подруга, плюхаясь на заднее сидение.

В клуб пускали только по приглашениям, но у Питера старший брат работал где-то в Шатвиле и он достал нам эти самые приглашения. Сам он тоже был здесь со своей невестой. Большой дружной компанией мы красиво появились на ступенях, ведущих наверх в огромный зал, из которого доносились звуки классической музыки. На входе в зал стояли мужчина и женщина, любезно подававшие гостям маски. Герольд подал маски парням, которые были в обычных смокингах. А девушка подобрала золотистую маску Кэт и, немного покопавшись, добралась до дна корзинки, откуда достала чудеснейшую чёрную ажурную маску для меня. Я завязала ленту под волосами и вошла в светлый зал.

К моему удивлению, там была живая музыка, сами музыканты были в белых париках, как в восемнадцатом веке. Я будто прошла временной портал. На потолке висела огромная классическая люстра с лампочками, имитирующими свечи. На стенах тоже были украшения, но таких я прежде не видела, хоть нынешние гирлянды тоже имелись, но они как-то очень хорошо вписывались в декор того века. Посреди самой длинной стены стояла большая новогодняя ёлка, с такими же лампочками-свечами, как на люстре. Было много маленьких столиков с белыми скатертями, но за ними не сидело и половины гостей. Все кружились в танце.

– Восхитительно! – только и смогла из себя выдавить я.

– Можно пригласить вас на танец? – подал руку Пол.

Хорошо, что в школе перед выпускным мы учились танцевать вальс, иначе я бы сейчас точно мастерством не выделилась. Мы кружились в вальсе по всему залу, улыбаясь друг другу. Когда музыка сменилась, мы присели за столик к Питеру и Кэт. Они о чём-то так увлечённо болтали, что не заметили нашего появления. Кэт светилась прямо изнутри, это было видно по глазам, по её взгляду на парня, по улыбке. Она то и дело пыталась лишний раз коснуться его. Впервые вижу её такой. Видимо, он её действительно чем-то зацепил.

Спустя несколько мелодий мы снова танцевали, потом сидели, болтали, пили. Время шло, близилась полночь. За это время мы успели узнать, что это ежегодный праздник и здесь есть своя традиция. Последняя мелодия перед курантами особенная, когда она заканчивается и наступает полночь, все танцующие пары должны поцеловаться и снять друг перед другом маски. Мне понравилась эта традиция, и я с нетерпением ждала полуночи. Мне казалось, это будет самый волшебный момент ночи. Как же я ошибалась.

Когда до полуночи оставалось всего несколько минут, играла музыка и мы с Кэт веселились, потягивая шампанское, нас пригласили потанцевать двое парней. Пол и Питер как раз вышли на улицу покурить. Мы предположили, что мелодия ещё не последняя, и не стали отказывать себе в удовольствии и внимании кавалеров. Мы кружились, меняясь партнёрами через каждых несколько па. На последней ноте мелодии, я попала к высокому, спортивному светловолосому парню, его сильные руки обняли меня за талию, и стало жарко. Горячие ладони касались обнажённой кожи и спины, от чего всё тело покрывалось мурашками. Ещё никто кроме Пола не касался меня так, и мне стало непривычно, будоражащие ощущения заполнили тело. Казалось, будто я не касаюсь ногами земли, такими крепкими были эти объятия.

Его карие глаза пристально смотрели в мои зелёные. Кажется, я его уже где-то видела. Только не могу понять где. Его маска…

Вдруг он меня поцеловал. Его пухлые губы оказались мягкими словно вата, тёплыми и сладкими, как горячий шоколад. Этот поцелуй… Чёрт, что? Стоп. Неужели я слышу бой курантов? А где же Пол? Кто это? А как же…

Но я не успела додумать свои мысли и отойти от шока. Парень разорвал наш поцелуй и настал момент снять маски. Мой временный спутник смахнул маску с лица, и я оторопела ещё больше.

– Ты?! – выплюнула я ему в лицо с презрением.

Чёрт, как так можно? Как он здесь вообще оказался? Надеюсь, он меня не узнал, а если узнал, то я… я…

Это был тот самый парень, с которым несколько месяцев назад я столкнулась в клубе «Taumel». Тот бульдозер с хамскими замашками, дорогие кроссовки которого пострадали от недостаточной крепости моего желудка.

– Ты не хочешь снять маску? Так здесь заведено, – сказал блондин елейным голосочком.

– Нет! – бросила я зло, и развернулась, уносясь прочь, не забыв наградить его пощёчиной.

На выходе из клуба я встретила Пола и Питера. Зарядив первому тоже звонкую оплеуху, безмолвно поймала такси, уселась и умчалась в отель. Как он мог оставить меня одну в такой важный момент? Он ведь знал про традицию.

Под утро вернулась Кэт. Она вся светилась, кажется, подруга даже не заметила моего эпичного исчезновения с бала. Кэт проспала до полудня, а потом всё вспомнила, и начались расспросы. Я рассказала всё, что поняла с прошлой ночи, усевшись на диване с чашкой какао в руках. Подруга села рядом, обнимая меня за плечи.

– Может это судьба? – спросила она.

– Ты в своём уме? Какая судьба? Этот бегемот тогда меня толкнул и сделал виноватой, а потом я ещё и так опозорилась! На него же! Кошмар! А тут ещё и бал, этот поцелуй. Если это судьба, то шуточки у неё ни черта не смешные. Как он вообще оказался за двести километров от Хэвенсайда. Или, если он живёт здесь, то что он забыл там? Ещё и Пол так подставил. Что он делал на чёртовой улице в бой курантов? Он ведь слышал эту историю с поцелуем, я намекнула ему об этом, вроде доходчиво. Или я чего-то не понимаю? – изливалась я на Кэт.

– Адель, не кипятись. С Полом тебе точно нужно поговорить. Если не расстаться окончательно, то хотя бы прояснить момент. Он всю ночь сидел за столиком, силясь понять, что он сделал не так. Я думаю, он просто пропустил эту историю про куранты мимо ушей, парни обычно не слушают девчачьи разговоры. Поговори с ним наконец.

– Он сейчас, наверное, отсыпается.

– Нет, Пит прислал мне смс, что они ждут нас в ресторане отеля. Что мне ответить, ты пойдёшь со мной?

– Да, – выдохнула я, скрепя сердцем.

Пол сидел с букетом белых роз в руках, свесив голову. Питер ткнул его плечом и тот поднял взгляд на меня. Он начал извиняться, умолял простить его и объяснить, чем он так меня обидел, мне даже стало немного смешно и жалко его.

Я поняла, что вчера перегнула палку. Я объяснила ему всё, что произошло, умолчав только о поцелуе и моей реакции. Ну да, я скрыла половину правды. И что? Я ведь не хотела этого поцелуя? Не хотела. Я ждала Пола? Ждала. Он не пришёл вовремя, сам виноват. Всё. А волновать его незнакомыми мне знакомцами нет смысла. О чём тут ещё разговаривать? Кэт прищурила глаза, глядя на меня, но промолчала.

Уже в номере она мне выдала, что я та ещё вертихвостка, выдала дикое предположение о том, что мне понравился этот нахал, повторила предположение о судьбе и лишний раз напомнила, что Пол – лишь школьная увлечённость, а не любовь всей жизни. Я лишь фыркнула в её сторону, прекращая словесный поток подруги.

Ещё несколько прекрасных дней мы шатались вчетвером по разным ярмаркам, пили глинтвейн, гуляли по городу, рассматривая достопримечательности, а потом вернулись в Хэвенсайд.

***За несколько часов до бала***

Эдвард Салливан

Раздался звонок. Я открыл глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Так, диван, стол, кресла – кабинет. Точно, мы же вчера с пацанами в бильярд ходили. Башка трещит. Где Марк? А, телефон.

– Алло.

– Проснулся уже? Отлично! Ты так все праздники проспишь, давай собирайся, встретимся на нашем месте, – сообщил друг.

– А ты где?

– Я поехал за нашими костюмами на бал. Ты ещё собираешься идти туда?

– Да вроде собираюсь. Ладно, через час на месте.

Мне понадобилось немного времени, что бы быстро прийти в себя. Я осмотрелся, в отцовском кабинете я был один. Значит, девочек вчера с нами не было. Уже хорошо, а то потом опять объясняться с ними.

Через час мы встретились с Марком в ресторане его отеля. Два чехла с костюмами уже были у него. Мы выпили кофе, я заказал поесть, голодный, как собака. Марк снова завёл свою пластинку.

Мэддисон Шоу – девушка его мечты. Учиться в местной школе, на несколько лет младше нас с Марком, невысокая, спортивная блондинка. С короткими прямыми волосами и голубыми глазами.

Марк составил целый план по её завоеванию. И в этот план входил я. Он позвал девушку на бал-маскарад в новогоднюю ночь, но она согласилась пойти только со старшей сестрой. Ещё бы, я бы на её месте тоже испугался такого напора Уолтерса. Моя задача развлекать сестру и увести её, пока он останется наедине с Мэдисон.

– Мэди, – так он ласково называл девушку. – Просила заехать за ней ровно в десять. Так что будь готов к тому времени.

Марк нервничал. Эта нервозность меня немного раздражала, но я понимал, насколько это важно для него, поэтому молча слушал его приказы. Я достал ещё два приглашения для его девушки с сестрой, и мы ждали ночи.

В десять мы приехали за девушками, они были прелестны. В клубе они восхищённо охали, разглядывая здешние декорации. Нам выдали маски, и мы прошли к занятому заранее столику. Спустя час пустого разговора мне стало скучно, я пошёл на улицу, Шерон вышла следом. Мы вместе перекурили, она вернулась в зал, я тоже собирался, но увидел её.

Девушка в длинном красном платье с открытой спиной, по которой струились чёрные кудри до самого пояса, приковала мой взгляд к себе. Она тихо разглядывала зал, людей, украшения. Какой-то парень пригласил её на танец. Кто она такая? Надо узнать на чьё имя было приглашение? Я точно раньше её не видел! Такую я бы сразу узнал, даже в маске!

Полвечера Марк пропадал где-то с Мэди, Шерон со мной не было особо интересно, и она тоже нашла себе какое-то занятие. Я, как подросток, сидел за столиком и пялился на брюнетку в красном.

Я снова вышел подышать воздухом, увидел, как Шерон болтает с парнем, что пришёл с той незнакомкой. Похоже, им было о чём поболтать, и я не стал упускать такой шанс.

Только я подобрался ближе к незнакомке, как кто-то другой увёл её танцевать. Я знал эту мелодию, знал этот танец, я знал, что будет смена партнёров. Я должен быть последним! Подгадав момент, я вклинился на последней смене, что-то во мне было иначе. Я крепко её обнял и прижал к себе, её длинные чёрные локоны разлетались на поворотах, навевая мне аромат шоколада. Мы кружились ещё несколько секунд, а потом музыка прекратилась, и я поцеловал её.

Кажется, она не ожидала этого. Значит, точно была здесь впервые, но несмотря на это, незнакомка ответила на поцелуй, её губы слегка разжались, позволяя скользнуть языком дальше. После, я снял маску. Её лицо вытянулось от удивления, она меня узнала, но чего-то ждала.

– Ты не хочешь снять маску? Так здесь заведено, – пояснил я.

– Нет! – крикнула она, кипя от злости. Я пропустил удар и растерялся. Секунду промедлив, побежал за ней следом и увидел, как на выходе она влепила ещё одну смачную пощёчину тому парню.

– Я должен её найти, – пообещал я сам себе.

ГЛАВА 3

Адель Флеминг

Особенно разбирать вещи после поездки в Шатвиль мне не пришлось, ведь я снова собиралась туда ехать, только уже надолго. Моя жизнь перевернулась. Меня отослали за двести с лишним километром от дома, что бы я училась в элитной академии среди мажоров и снобов. Мало того, что я школу заканчивала экстерном и в университете большинство были старше меня, так тут та же история, но они ещё и богатенькие снобы. Наверняка все тут при деньгах, зазнайки, только и умеют, что носы задирать, да друг перед другом крутыми тачками хвастать. Если ни чем-то похлеще.

Моё утро началось с заселения в кампус. Вообще всё здание было построено в форме полукруга с пятью корпусами, соединёнными длинными коридорами. Средняя пристройка была самой большой и важной, там находились ректорат, аудитории для занятий и спортзал. Сзади этого же здания была конюшня. Подумать только, у академии есть своя конюшня с лошадьми. Но это только начало.

Вторым, по часовой стрелке, было здание со столовой, а третьим – жилой корпус А. Вторым зданием против часовой стрелки был огромный актовый зал, он же – зал для конференций по совместительству, дальше ещё один жилой корпус В. Сначала я подумала, что корпуса делятся для парней и девушек, но оказалось, что всем всё равно, где спят парни, а где девчонки. Студенты сами между собой договаривались, кто с кем в комнате будет жить.

Меня определили в корпус А. Женщина из администрации по управлению жилыми корпусами добродушно проводила меня на последний – третий этаж. И о чудо, она оказалась одноместной! Моему счастью не было предела. Комфорт и личное пространство для меня – святое. Честно, я не представляю, как бы я жила в общежитии в Хэвенсайде, а квартиру снимать удовольствие не из дешёвых, тем боле в Шатвиле. Хотя, деньги на мой счёт за выигранный конкурс были перечислены ещё до новогодних праздников. Собственно, на них мы с Кэт и отдыхали в Шатвиле. Родители не были против, сказав, что я честно их выиграла и вправе потратить хоть на золотого гуся, лишь бы довольна осталась. А обучение здесь для меня было бесплатным.

Я это воспринимала, как своего рода благотворительность. Чтобы не было слухов, мол, здесь только богачи учатся, но и обычные люди тоже. Но если учесть, что такой конкурс проводится раз в год, и студент на бесплатном обучении один на поток, то нежеланных слухов так или иначе им всё равно не избежать.

– Вот твоё расписание, – вручила мне женщина бумажку со списком. – Поскольку сегодня пятница, можешь погулять по академии, посмотреть, что где есть, освоиться, так сказать. А если ещё не была в городе, то остановка здесь всего в сотне метров от главного входа, до города минут двадцать автобусом. Он ходит раз в час, ровно в половину, – она дала ещё один листочек с автобусными остановками и оставила меня одну.

Я села на кровать, пытаясь осознать произошедшее. Тяжело вздохнула, раскрыла чемодан и начала складывать вещи в шкаф. Он был небольшой, но довольно вместительный, справа были полочки для одежды, слева – по одной полочке сверху и снизу, – наверное, под обувь, – а между ними огромное пространство с кучей вешалок. Шкаф стоял в левом углу квадратной комнаты сразу возле входа. Правее от него стояла небольшая прикроватная тумбочка, сама кровать – кстати, она мне понравилась, жёсткая, но не твёрдая, – дальше стол со стулом у самого окна.

Отличное положение, восточная сторона, свет падает прекрасно, обожаю, когда светло в помещении. Сами стены были тёмно-синими. Обстановка очень уютная, как для университета.

Напротив кровати и стола, у другой стены стоял небольшой диванчик бежевого цвета, высокое комнатное растение в углу и кресло у смежной стены, точь в точь, как диван. Журнальный столик между ними. Я осмотрелась ещё раз. Нет, комната мне определённо нравится, но задерживаться я здесь не собираюсь. Хочу домой. Пусть даже не к родителям, пусть и съёмное жилье, но к своим друзьям, в родной город. Я ещё не готова покорять столицу. Птенчик ещё не нарастил достаточно перьев для полёта.

До конца дня я отдыхала в комнате, не было ни сил, ни желания идти и на что-то смотреть. А вот в субботу я пошла на разведку. В главном корпусе так же оказалась потрясающая библиотека. Тут, конечно, не было того, что я любила почитать на досуге, но уверена, что в области знаний эта библиотека могла бы составить конкуренцию интернету. Конечно, если знать где и что искать. Спортзал находился на цокольном этаже и был самым обычным, за одним исключением. Там имелись двери, которые вели ещё ниже, где расположился огромный бассейн. Может, хоть здесь меня научат правильно нырять? А то плавать я люблю, а вот под водой без зажимания носа пальцами – не получается, иначе надышусь водой и кашляю полдня соплями.

В животе заурчало, призывая срочно отыскать столовую. Надеюсь, что здесь не надо покупать себе обеды, а то я точно останусь на строгой диете. Хотя куда мне худеть? У меня самое шикарное тело, которому завидует каждая вторая девушка. Грудь твёрдая троечка, тонкая талия, бёдра равны груди. Идеал! Но поесть надо срочно.

После завтрака, который оправдал мои надежды, я очень захотела посмотреть на лошадей. Наверняка это просто домашние питомцы местных богачей. Элиты из элит. Или как это правильно? Но я ошиблась, все животные принадлежали академии, и использовались на уроках по физкультуре. Иногда. Но само собой были свои любимцы у особенно влиятельных особей. О чём я узнала чуть позже от мистера Бритта.

– Хочешь покататься? – обратился ко мне мужчина, немолодой и с добрыми глазами.

– А можно? – я очень удивилась его предложению.

– Конечно, для чего они здесь, по-твоему?

– Ну, я думала для занятий. Не знала, что можно просто прийти и взять лошадь для прогулки.

– Ты что новенькая?

– Да, – смущённо ответила я, чувствуя как мои щёки краснеют. Неужели так очевидно?

– Да не волнуйся ты так, быстро привыкнешь. Тебе тут ещё понравиться.

– Очень сомневаюсь, – вырвалось у меня.

– А что за настрой? Не хотела сюда ехать? Тогда зачем ты здесь?

– Родители…

– А, понимаю. Я бы тоже многое отдал, что бы мои дочери тут учились. Но, увы. Тебе очень повезло. Ладно, подожди тут, а я приведу коня поспокойнее. Ты каталась раньше?

– Один раз в пятнадцать лет, – конюх ушёл куда-то. Через минуту он вывел потрясающую чёрную кобылу, небольшую, длинногривую, красивую. Под меня внешне, что ли выбирал?

– Вау, – восхитилась я.

– Её зовут Руби. Она ещё очень молодая, но не резвая, как обычно бывает. Она очень спокойная и любит детей. Ректор выкупил её недавно с одного ранчо, где школьников учили верховой езде. Так что она ещё не успела ни к кому особенно привязаться. Может стать твоей, если будешь ухаживать.

– Красавица какая…

Я забралась на лошадь и конюх повёл нас по территории академии. Мы обошли полукруг зданий с выпуклой стороны, внутри полукруга был большой сад в стиле рококо. Было очень красиво. Полное впечатление, что это усадьба какого-нибудь графа, а не учебное заведение. Своим видом, местоположением, мне всем нравилась Виста, кроме одного – это не мой дом, все люди здесь чужие.

Вернувшись в конюшню, мы с мистером Леонардом, отвели Руби в её стойло. Конюх разрешил мне покормить её отрубями и морковкой. Погладив Руби по гриве, я развернулась, что бы вернуться в комнату и увидела его.

– Лео! Лео, ты здесь? – звал конюха тот хам с новогоднего бала. Он оглядывался и быстро шагал, в поисках мужчины. И тут его взгляд упал на меня. – О, привет! Новенькая, да? Ты не видела Лео?

– Эм, нет. То есть да. Он ушёл куда-то, сейчас вернётся, – промямлила я невнятно и быстро собралась уходить.

Он что не узнал меня? Хотя о чём это я? Он же не видел меня на балу, а то что произошло полгода назад мог легко забыть. Надеюсь, так и есть. Если он здесь учиться, проблемы мне не нужны. Чёрт, да преследует он меня, что ли?!

– Уже уходишь? Не поможешь мне? – попросил блондин.

– Ну, эм, хорошо, – согласилась я. Парень подвёл меня к коричневому коню, который постоянно фыркал и подпрыгивал, как собака от радости, что хозяин домой вернулся.

– Мне нужно, что бы ты открыла дверь и налила ему воды в кормушку, – он указал рукой на деревянную ёмкость, похожую на корыто. – А я пока схожу за оголовьем и седлом с подпругой. Хочу покататься.

Я взяла ведро, набрала воды и налила туда, куда указал парень. Стоило мне только вылить последнюю каплю, конь заржал, внезапно ткнул в меня мордой и я упала прямо в это корыто с ледяной водой. Одежда напрочь мокрая, сено прилипло везде, по коже пробежал табун мурашек от холода. Я услышала чей-то смешок. Повернула голову и увидела его – блондина. Что ж мне так не везёт то со светлоголовыми? Дома была Кора, здесь этот придурок. Надоели, блин!

– Думала,я тебя не узнал? – сказал парень, пряча в карман брюк, игрушечную мышь. Это он спугнул коня. Урод. – Я прекрасно помню ту ночь. Кроссовки так и не отстирались. И ты не отстираешься до конца учебного года. Уж поверь мне, – ухмыльнулся блондин и ушёл. И тут я поняла, что крупно попала.

Я поплелась в свою комнату, что бы переодеться и принять душ. Хоть ванная тут и была одна на четыре комнаты, стоило учесть, что все эти комнаты были одноместными, так что с тремя девчонками как-нибудь мы поделим душ. Радует, что хоть не весь этаж бегал в одну. Иначе, здесь бы просто никто не выжил. Ванная – это девичье всё. Я взяла полотенце, все свои ванные принадлежности и пошла нежиться водой.

Высушив феном волосы и убедившись, что от меня больше не пахнет лошадью, я покинула душевую. До комнаты оставалось лишь несколько шагов и снова появился он. Да что б его черти взяли!

Блондин своим грозным видом заставил меня пятиться, и вскоре моя спина вжалась в стену, а учитывая, что я была в одном лишь полотенце, едва закрывающим мою пятую точку, хотелось обойтись без приключений. Я вся съёжилась, в ожидании неизвестности. Он навис надо мной, глухо стукнув кулаком прямо у моей головы, что-то тихо и грозно прошептал, но я расслышала лишь последние несколько слов: «устрою тебе сладкую жизнь». И исчез.

Ну, что ж? Если ему охота поиграть, я подыграю. Не на ту напал, как говорится. Я знала одно – я так просто не сдамся.

ГЛАВА 4

Первая неделя учёбы прошла относительно спокойно. Преподаватели были ко мне снисходительны, ибо я была новенькой, студенты пытались подколоть, задеть, смотрели искоса и то и дело бросались мерзкими фразами, но либо удостаивались моего злобного оскала, либо абсолютного игнора, а все мои заботы были связаны с документацией. Я бегала от ректора к куратору моего курса, постоянно что-то уточняя, дописывая, меняя. Когда наконец расписание окончательно утвердилось, мне полегчало. Оказалось, что у некоторых студентов, расписания индивидуальные, исходя из их способностей и пожеланий. Предметы здесь не были сложными для меня, однако они были на порядок серьёзнее, чем те, что преподавали в Логар.

Мне было одиноко и скучно, я чуть ли не каждый день звонила Кэт. Она только и говорила, какой Питер замечательный, какой он обходительный, ну просто душка. От этого тоска становилась ещё больше. Пол звонил мне раз в несколько дней, он начал стажироваться в какой-то фирме и времени у него было не много. В инстаграме то и дело мелькали фотки Кэт с Питером, Пола на новом рабочем месте, и всех их вместе на выходных. Мне там делать было нечего и я забросила свой профиль. Только больнее от того, что они все не рядом.

Я полагала, что возможно после зимних праздников не все приехали сразу, некоторые подтянуться через месяц, ближе к сессии, но ошибалась. Здесь настолько суровый отбор, что все прибыли в первый же день занятий. Академия за один уикенд наполнилась доверху.

С моими соседками по ванной комнате я не подружилась, но и не враждовала, обычные девочки, немного высокомерные, но не проблематичные. Мы друг другу не мешали и мне этого было достаточно. Подругами я не обзавелась здесь и за вторую неделю пребывания. Зато, у меня появился хороший приятель. Джек Бенсон, наверное, единственный парень, который общался со мной здесь, просто так. Мы не встречались с ним в столовке, не договаривались о каких-то общих делах, он просто всегда сидел рядом на парах.

Однажды, когда в мою сторону в очередной раз полетели записки от крашеных вобл, он перехватил одну и вежливо попросил больше ко мне не приближаться. Повернувшись ко мне, он будто снял маску с оскалом и был такой жизнерадостный и искренний. Я протянула руку и с тех пор «Лесли с Сарой ходят парой».

Этот рыжеволосый очень напоминал мне Кэт, которой мне тут так не хватало, и, отчасти, поэтому мне захотелось с ним подружиться. Он был среднего роста, часто ходил в бассейн, спортсмен парень. Его волосы торчали ёжиком на голове, не короткие и не длинные, непонятные. У него было квадратное лицо с веснушками, узкий нос и полные губы, почти как женские.

Понедельник – день чудесный? Как-бы не так. После завтрака я пошла на первую пару, но не успела зайти в аудиторию, по всему коридору были развешены мои снимки. МОИ! Я стояла в мокрой одежде, с сеном на влажной голове в конюшне, а в двух метрах от меня виднелась на снимке чья-то рука, в закатанном рукаве белой рубашке. Блондин! Значит он тогда был не один! Вот гад! Значит вот так? Хорошо! Следующий ход за мной.

Я срывала снимки со стен, под смешки и шепотки студентов. Стоит ли напоминать о том, что многие здесь были старше меня, как и в Логар? Но от этого становилось только неуютнее. Были здесь, конечно, и мои ровесники, но их на пальцах одной руки пересчитать можно, включая меня саму.

Пока пробежалась по всему коридору за этими снимками, увидела вдали этого бульдозера. Решительным шагом Я направилась прямо к нему. Передо мной стала блондинистая чуть ли не двухметровая стена, со своими дружками. Парень скрестил руки на груди, стоял, опиравшись плечом на стену. Заметив меня, смерил оценивающим взглядом. Чуть позади него вынырнул парень высокого роста, худощавого телосложения, с редкими короткими волнистыми волосами каштанового цвета, узкие выразительные серые глаза с ироничным взглядом. Вокруг собрались зеваки.

– Эдриан, это она что ли? – спросил шатен, переводя взгляд с листа в руках на меня и обратно.

– Да, Марк, она, – небрежно фыркнул Эдриан, не отводя от меня взгляда.

Второй парень был брюнетом с очень тёмными глазами, его лицо не выражало никаких эмоций, казалось ему просто скучно. Он еле одарил меня своим взглядом. Я чувствовала, как моё лицо наливается краской.

Я была так зла на Салливана, что еле сдержала порыв врезать этому наглецу. Только я набрала воздуха в лёгкие, что бы вывалить на него тираду из упрёков и грязных ругательств, как Марк вышел вперёд, подпирая к стене и загораживая мне пути отхода. Будто стервятники измываются над добычей. И ведь я сама сюда пришла. Глупо, как глупо.

– Отойди, – прошипела я белоголовой глыбе.

– А если не отойдёт?

– А он сам разговаривать не умеет? Или ты вместо наручной куклы? – я уже кипела.

– У неё есть зубки? – радостно всплеснул в ладоши Марк.

– Да-а, – пропела я. – А ещё есть коготки, которыми я сейчас раздеру ваши морды, если не расступитесь.

– Угрожаешь? – безразлично спросил блондин, но я заметила как уголки его губ дёрнулись. Измывается гад, наслаждается.

– А ты знаешь, что угроза расправы наказуема по закону? – безразлично протянул третий.

– А ты знаешь, что только что вы нарушили моё личное пространство? – ехидно скривилась я. – Если вы сейчас же не отойдёте от меня минимум на пять шагов, то я подам на вас жалобу в ректорат, что вы меня домогаетесь, а уж оттуда пойдут разбирательства. Кто, зачем, когда? А если дело передадут дальше? Мне рассказать, чем всё может закончиться для вас? – я улыбнулась, торжествуя.

Папа мне всегда рассказывал, что даже если ничего подобного не было, то проблем такое обвинение всё равно может принести немало. Особенно известным и влиятельным людям. Пока докопаются до истины, репутация обвиняемого уже будет подмочена. А «жертве», как правило, ничего не бывает, потому, как она могла «неверно истолковать намерения, находясь в стрессовом состоянии».

Марк немного подумав, отошёл, а Эдриан недовольно скривился. Рыкнул на собравшуюся толпу, бросил что-то мне вслед, но мне уже было всё равно. Сердце так стучалось, что я ничего не слышала кроме его биения, торопливо переставляя ноги. После пар я выбросила все листовки с фотографией в урну. Я не стала идти к куратору или, тем более, ректору. Меня бы прозвали стукачом и закидали помидорами. А я что не могу постоять за себя?! Ещё как могу! Им мало не покажется.

Через несколько дней пыль немного улеглась, хотя оставались уникумы, не брезговавшие напомнить мне о фотках. Но их я смиряла таким дьявольски злым взглядом, что как мне показалось, некоторые даже начали побаиваться меня. Хотя, что я могла им сделать?

Как я успела выяснить, Эдриан Салливан был местным монархом с двумя верными подручными и серой массой, только и ждущей удобного случая, чтобы приблизиться к святой троице. Блондин был Аполлоном женских сердец, и почти каждая девчонка в академии мечтала стать его девушкой. Фу! И ещё раз фу!

Думаю, дело в его отце. Наверное. Его имя мне показалось знакомым, но я не придала этому значения. Эдвард Салливан был успешным бизнесменом, разумеется, наследство у его сына имелось немаленькое, но и без того, Эдриан устроился неплохо. Он занимал какую-то руководящую должность в банке своего отца, хотя работал удалённо, из академии.

Как так получалось, для меня оставалось загадкой. Я всегда думала, что для управления людьми нужно видеть этих людей, их работу, следить за выполнением. Хотя наверняка в фирме была такая же ситуация как и здесь, а какая-нибудь молоденькая секретарша доносила Салливану младшему обо всём, что происходит за его спиной. Я бы не удивилась.

О его друге я узнала меньше. Марк Уолтерс тоже вроде не был бедняком, но кто его родители, чем занимаются, что он сам из себя представляет – так и не узнала. Краем уха слышала, что у него в Шатвиле есть свой отель. Но насколько это правда – судить не берусь.

А вот о третьем незнакомце я не узнала ничего, кроме имени. Роберт Бёрк оставался для меня загадкой. Я не понимала, почему парень, о котором ничего не известно, у которого нет богатых родителей (а именно о таких, тут ходило больше всего слухов), таскается за этими снобами. Что они ему дают? Не платят же они ему за массовку и устрашение. Тем более, что в большинстве наших с Салливаном стычек он был безучастен.

А стычки случались чуть ли не каждый день. Каким образом третьекурсник умудрялся попадаться на моём пути, я не могла понять. То ли специально поджидал, то ли у вселенной такое чувство юмора. Но за пару недель мой словарный и саркастический запасы пополнились изрядно. То у нас физкультура общая, и в меня летят мячи от влюблённых выдр, то деловой английский, и моё произношение его раздражает. То ещё что-то…

Такие колкости особо не задевали меня, но заставляли каждый раз выдумывать всё более изощрённые остроты в ответ. Однажды он вылил мне на голову почти горячий кофе, после того, как я «случайно» облила его водой из бутылки, когда он выходил из спортзала. Не буду вдаваться в подробности, но после этого первая стена, находящаяся на уровне моей головы пострадала от нашей с блондином близости и его кулака. Хотя его косточки тоже не стальные, исцарапались немного костяшки рук.

За это время мне сделали много подлянок, но и я в долгу не оставалась. Сражалась сразу на два фронта: Салливан и воблы, воблы и Салливан.

Очередной «праведный гнев» я вызвала на себя сама. Случайно. Когда, гуляя по коридорам академии во время большой перемены, я наткнулась на знаменитое трио. Меня передёрнуло. Сначала, было, хотела пройти мимо, лишь бы не заметили меня, но не удержалась.

Между ним, его прихвостнями, ещё одним парнем и стеной, в этот раз был затиснут какой-то парнишка. Уж не знаю, что они там друг другу сделали, но на угрозы расправы, вырывающиеся из ядовитой пасти блондина, мне по привычке захотелось ответить. Я буркнула что-то себе под нос, шагая мимо. И всё бы ничего, но парень их услышал и медленно, с хищной грацией, перевёл свой взор на меня. Всё, как и хотела, чистая «случайность». Вот только от его взгляда…

Сердце ушло в пятки, голова вжалась в плечи, а мозг уже подбирал варианты побега, пока я вновь не оказалась у стены. Студентишка воспользовался моментом и куда-то удрал, оставив меня на растерзание этим зверям. Тоже мне, парень в башенке. Я его вызволила у дракона, а он – гад – сбежал. Куда подевались все рыцари…

– Так-так, кто это тут у нас? – протянул ехидно главный хищник.

Коленки предательски задрожали. Их четверо, а я одна. Так не честно. Недолго думая, если я вообще думала, вздёрнула голову повыше, сделала шаг навстречу и со всей злобой, на какую только была способна, выдала:

– А что ты к парню пристал? С ориентацией определяешься? – кажется, пора играть могильную песнь. Все четверо уставились на меня, от шока, а потом перевели взгляд на блондина, у которого, казалось, сейчас пар из ушей повалит.

– А ты, я смотрю, хочешь на его место? – брызнул на меня пренебрежительным взглядом Эдриан, делая шаг в мою сторону.

– Не зря мне показалось при первой встрече, что тебе к врачу сходить бы надо, совсем умом тронулся, – так ему! Гордилась я собой, пока в глазах соперника разгоралось адское пламя. Он подошёл вплотную, держа меня за предплечье мёртвой хваткой.

– Вижу, храбрости прибавилось? Да я тебя в порошок сотру, дрянь, – прошипел он мне на ухо, а сам отпустил руку, отталкивая от себя подальше.

– Сила есть, ума не надо, – огрызнулась я, потирая ноющее место. Я развернулась и с, подступающим к горлу комом обиды, скрылась со злосчастного коридора.

– Она тебя сейчас геем обозвала? – смеялся за спиной Марк.

– И ты её просто отпустишь? – незнакомый мне голос.

– А девчонка за словом в карман не полезет, – с каким-то отголоском уважения услышала я Роба Бёрка.

– Она здесь долго не протянет, – я чувствовала, как мою спину прожигает взглядом. Если не все четверо, то один из них точно. Ух, змеёныш.

Следующим вечером, возвращаясь с Джеком в академию из города, я не ожидала ничего плохого. Но судьба-злодейка, как говорится. Стоило мне открыть свою комнату, как я с грохотом упала на спину, больно приложившись затылком.

Подсолнечное масло было разлито у самого порога моей комнаты. То есть внутрь они не пробрались, что уже радует, но под дверь нагадить сумели. Твари! В коридоре послышался конский гогот. Двое парней, из вчерашней кучки, снимали всё на телефон. Несколько девчонок тоже вышли на зрелище. Класс! Из-за этого я должна уйти отсюда? Как-бы не так! Не на ту нарвались! Кони!

Я еле отмыла пол в комнате от жирной жижи, строя план мести. Ну что, что я могу сделать? Тоже налить масла в комнату? Плагиат, жалко и по-детски. Нужно что-то посерьёзнее. Машину, что ли его разукрасить? Только я не знаю, есть ли у него вообще машина? Хотя о чём это я? Конечно, есть, только здесь она ему без надобности. В комнату я не проберусь, да и что бы я там сделала? Чёрт, думай, Адель, думай! Должно же быть хоть что-то! Но в тот вечер фантазия решила отдохнуть и я ждала момента озарения.

ГЛАВА 5

На носу февраль и зимняя сессия. Ректор любезно освободил меня от сдачи экзаменов, поскольку я не училась здесь весь семестр, а пробыла лишь несколько недель. Вместо этого я сдала обычные экзамены, какие были в Логар. Ректор принял выставленные преподавателями оценки и всё было вписано в новую зачётку. Мне повезло в этом вопросе. Остальные же студенты должны были в течении полторы недели успеть сдать все экзамены, иначе их бы не допустили до праздника, который намечался на четырнадцатое февраля. Конечно, это вряд ли кого-то огорчило бы, просто поехали бы в город на тусовку или в клуб, но это было лишь предлогом, а главной деталью было то, что если не сдаёшь что-то со второй попытки – тебя моментально отчисляли.

Перед экзаменом по экономике преподавательница напомнила всем о важности её предмета, как на экзамене, так и в жизни, о сложных заданиях, об отчислении и прочем. Сделав ударение на том, что в этом году она усложнила задания для всех курсов. Мне невероятно повезло, что ректор принял такое удачное для меня решение с моими экзаменами. Хотя надеяться на такую поблажку летом, я уже не могла. Я знала, что придётся тяжко. Украсть, что ли эти ответы перед следующей сессией?

Внезапно, в мою тёмную голову ворвалась БЕЗУМНАЯ идея…

– Привет. Как на счёт вечера кино? – решила я напроситься к Джеку в комнату.

– Отличная идея. Что ты любишь?

– Зависит от настроения: иногда боевики, всегда приключения и детективы.

– Тогда вечером жду у себя. Дорогу знаешь, а мне пора на тренировку!

На часах полночь. Я собрала волосы в высокий тугой пучок, что бы не мешались. В такие моменты я особенно была похожа на маму. Оделась максимально комфортно, в чёрный спортивный костюм и вышла из своей комнаты. В коридорах никого не было, все уже давно спали либо были вне стен академии.

Я тихонько прокралась по коридору до главного корпуса. Господи, помоги мне. Страшно было жуть. Сначала я боялась, что меня поймают, а потом подумала, что я буду в выигрыше при любом раскладе. Поймают – отчислят, смогу вернуться в родной Логар, не поймают – моя месть удастся.

Я нашла кабинет миссис Лэмб, открыла замок своими заколками – Пол когда-то научил этому трюку, мы так сбегали с физкультуры в школе – и я зашла внутрь.

Кабинет, как кабинет. Письменный стол, огромное кожаное кресло, пара кресел по другую сторону от стола, много книжных шкафов и пара тумбочек. Так, где же эти задания? Я перерыла ящик за ящиком в поисках заветных экзаменационных заданий и как только нашла их, схватила записи и вылетела прочь.

На обратном пути, я заглянула в столовую. Рядом был круглосуточный буфет со всякими гадостями, я купила пачку чипсов, пачку поп-корна, пару шоколадных батончиков, колу и потопала к Джеку за алиби. Я шла тихо и спокойно, никого не встретив по дороге. Зашла в комнату и громко выдохнула.

– Что случилось? Почему ты вся в чёрном?

– Хорошо, мы не ужастик смотрим, иначе я бы тебя в таком виде даже не впустил.

– Ой да ладно тебе. Ты что боишься?

– Моя тонкая душевная организация не переносит ужасов. Тем более на ночь. Тем более с полностью черными девушками, – деловито сообщил он, указывая на мой костюм. Я лишь закатила глаза, проходя в центр комнаты. – Падай, – сказал друг и я уселась рядом, отдавая накупленное.

Пока Джек доставал миску для поп-корна и стаканы я переводила дух. Получилось! Не могу поверить, получилось! Надеюсь, камер здесь нет, а то я об этом как-то не подумала раньше. Но уже поздно беспокоиться, дело сделано. Если засекут – вернусь домой, нет, значит, Эдриану придётся несладко, постучала я подушечками пальцев друг об друга.

На следующее утро завтрак был необычайно вкусным. Я сидела за столиком у окна и с нетерпением ждала третьей пары. Экономика была у нас последней и смежной парой. Когда наконец время пришло, я заходила в кабинет с трепетом в сердце. Мы расселись кто куда, и Донна – наша миссис Лэмб – начала сразу по делу.

– Признавайтесь, – сказала она, обрисовав ситуацию. – Я понимаю, что кого-то могли испугать мои предостережения о сложности заданий, но это не оправдание. Я требую, что бы тот, кто взял тесты немедленно признался в этом.

В аудитории повисло гробовое молчание. Только тиканье часов разбавляло тишину. После нескольких минут Миссис Лэмб предложила сделать следующее: она раздала нам бумажки и попросила каждого, кто может что-то знать, написать имя того, кто это сделал. Я не могла себе представить сценария лучше.

Мой план состоял в том, что я бы пошла к Донне, анонимно сообщив, что видела ночью Эдриана возле её кабинета, оправдавшись тем, что я в тот момент ходила в буфет. Мне бы поверили. Какой смысл мне врать? Экзамены мне сдавать не нужно было. Но такой расклад меня очень обрадовал. Я специально взяла ручку в левую руку, и пока никто не видел, черканула на бумажке имя блондина корявым почерком.

Когда преподаватель собрала все бумажки, она перечитала их все вслух. Большинство бумажек были пустыми или гласили «не знаю», было несколько от особо остроумных, и тут она дошла до моей, прочитав имя Эдриана. Все глаза аудитории устремились на него. Парень сидел в шоке. Он даже не сразу понял, что произошло. Он окинул всех взглядом и когда увидел меня, я ему помахала ручкой, нежно улыбнувшись, стараясь сделать это так, что бы никто кроме него не увидел моего жеста. В его глазах что-то полыхнуло. В воздухе запахло жаренным.

После пар Донна забрала парня под руку и повела к ректору. Ну не отчислят же они его за такую шалость? А даже если и так, то поделом. Нечего нос задирать. Он не центр вселенной.

Я сидела в комнате, когда увидела, как к главному корпусу подъезжает Феррари. Ну, ещё бы! А какие ещё могут быть машины у здешних студентов? Из неё вышел мужчина, не студент, седина чуть коснулась его светлых волос средней длины, но стариком его не назовёшь. Сам он был высоким, статным, до боли кого-то напоминавшим.

Мне стало любопытно, как же там дела у Салливана, но на глаза ему показываться не хотелось, и я пошла прогуляться.

Из кабинета ректора доносились громкие голоса. Мужские. Кто-то был очень недоволен. Ректор пытался кого-то успокоить и вдруг я услышала своё имя. Прислушалась.

– Адель Флеминг. Она меня подставить решила, – говорил Эдриан.

– Но какой в этом смысл? Ей не нужны эти тесты, эти экзамены она не сдаёт. Это во-первых. Во-вторых, она новенькая и учиться на другом курсе, младше, девушка не стала бы так рисковать без веских причин. Я этих причин не вижу. А вы, молодой человек, вместо того, что бы прикрываться понравившейся студенткой, лучше бы за ум взялись и признались. Тогда и наказание смягчим.

– Эдриан, признавайся, это ты сделал? – услышала я новый голос, ровный, спокойный, почти безучастный, но немного будоражащий кровь.

– Нет, – спокойно сообщил парень, тяжело выдыхая. Чёрт, может я и правда перестаралась. Его сейчас выгонят, жизнь уже не будет такой, как прежде. Никакого будущего, без диплома.

Хотя… о чём это я? Диплом можно получить в любом университете страны, ничего страшного. А такой как он вообще может его купить. Да и без диплома, его папочка везде его пристроит.

– Богатенький сноб! – выругалась я тихо.

Мои размышления прервала распахнувшаяся дверь. Мужчина, приехавший на дорогой машине оказался отцом Эдриана – Эдвардом Салливаном. Вблизи он казался ещё выше, чем из окна моей комнаты, следом вышел сам Эдриан. Парень свесил нос, но едва увидев меня, в глазах блеснула ярость.

– Теперь держись, дорогуша! – сверкнул злобный оскал.

– При чём тут я вообще? – я состроила гримасу. Но меня отвлёк пристальный взгляд зелёных глаз мистера Эдварда.

– Флеминг, – смаковал Салливан старший. – Ну здравствуй, Адель, – протянул мне руку мужчина.

– Здравствуйте, – пролепетала я, еле улыбнувшись. Откуда он меня знает? Неужели видел позорные фотки? Отчего-то мои коленки стали подкашиваться. По телу пробежали мурашки. Но не от страха, это было что-то другое… Будто почувствовала его силу, авторитет какой-то. Ой, не знаю.

– Как тебе в новой академии? Тебе здесь нравится? – он подхватил меня за локоть и бережно повёл по коридору, продолжая светскую беседу, будто не было только что разговора с сыном.

– Сложно сказать. Все мои друзья остались в Хэвенсайде, я здесь совершенно одна. Но мне очень нравится, это разительное отличие от моего прежнего университета. Здесь скучно точно не будет.

– Уж я об этом позабочусь, – буркнул сзади Эдриан. Всё это время он шёл за нами и буравил меня взглядом. От чего мурашки на моей спине танцевали самбу.

– Да, вот только некоторые хамы под ногами вечно путаются, – на секунду я забыла, что мистер Эдвард его отец. Тут же прикусила язык и украдкой посмотрела на мужчину.

Тот засмеялся во весь голос, а потом деловито сказал:

– Это ничего, здоровая конкуренция ещё никому вреда не приносила. Все проблемы с этим неприятным инцидентом были улажены, а миссис Лэмб обещала придумать решение данного вопроса. Адель, а ты уже была в Шатвиле? Город видела?

– Да, бывала здесь очень давно, с папой, но в городе ещё не освоилась, – я не понимала к чему он ведёт. Если он так заигрывал, то это было противно, он явно стар для меня, если это просто интерес, то он меня немного пугает. Ведь его сын меня ненавидит, и если верить словам Эдриана в кабинете про подставу, то я – главный враг его сына. Зачем ему со мной налаживать отношения? Что-то меня это сбивает с толку.

Итогом этого разговора стало приглашение на обед в субботу. Мистер Салливан и его сын показались мне совершенно разными людьми. Я гадала, как так вышло, что такой вежливый, обходительный, пусть и немного пугающий человек, воспитал такого несносного, наглого, хамоватого мерзавца? Но ответ я не решилась услышать.

В субботу утром ко мне постучались. Эдриан. Я не хотела пускать его в спальню, но он бесцеремонно ворвался, хватая меня за волосы на затылке у самых корней, тем самым заставляя меня запрокинуть голову назад. И толкнул к стене, не выпуская меня из цепких лап. Знала бы – чёрта с два отворила бы дверь

– Если ты думаешь, что твоя недавняя выходка просто сойдёт тебе с рук, ты глубоко заблуждаешься, мелкая, – в этот момент стало реально страшно. Из моих рук на пол упала тетрадь. Я стояла на носочках, полностью обездвиженная этим маньяком.

Но вместо страха и дрожи моё тело выдало очередную линию защиты, в виде нападения.

– Ты пришёл, что бы позажиматься со мной или по делу? – остудила я его, а сама нагло обвила за талию и поводила руками по его спине, слегка выпустив коготки. Салливан резко отпрянул от меня, а я засмеялась в голос.

Тело горячило там, где соприкасалось с Эдрианом. Низ живота немного потянуло. Я быстро взяла себя в руки, расправляя на себе короткий халатик. Немного совладав с собой, продолжила разговор.

Дракон сообщил, что отец опоздает. Какие-то дела. Поэтому обед превращается в ужин. Его недовольный голос дал понять, что ему эта затея нравится не больше моего. Салливан так же напомнил мне моё место, сказав, что одеться я должна прилично. Вот ещё, нашёлся законодатель моды!

К семи я была готова. Волосы мои были длинными, до самого пояса, поэтому большую часть времени я носила высокий хвост или пучок, в этот раз я заплела косу на бок. Надела маленькое чёрное платье без рукавов и любимую дублёнку поверх, которую папа купил мне прошлой зимой. Я была похожа на настоящую леди, только вот вся чёрная: платье, дублёнка, туфли, волосы. Только алые губы и зелёные с синевой глаза разбавляли эту чернь.

В семь Эдриан снова постучал в мою дверь, дёрнув ручку, не подождав и секунды или разрешения войти. Чёрт, надо напоминалку на дверь приклеить: ЗАКРЫВАЙ НА ЗАЩЁЛКУ! И ещё на всякий случай шпингалет прибить с цепочкой, что бы и открыт и не впустить одновременно. Так, на всякий случай.

Он был в костюме песочного цвета, без галстука, белая рубашка была застёгнута не до конца, оставляя две верхние пуговицы свободными, слегка приоткрывая ключицы. Очень сексуально смотрится, если забыть, что это Эдриан. Он стоял с приоткрытым ртом.

Удивился, что ли? Думал, что я уродина какая-то? Может и правда у него со зрением плохо? В клубе не заметил, на балу не узнал… Надо бы ему напомнить о визите к врачу.

– Челюсть подбери, – елейным голосочком прошептала я, касаясь его за плечо и оставляя его позади себя.

– Хм, я думал, будет хуже. Машина ждёт у входа, – недовольно буркнул он.

Мы сели в автомобиль, за рулём был не мистер Эдвард, а его личный водитель. Он доставил нас до очень дорого ресторана и уехал. Эдриан – видно правила приличия взяли верх над характером – придержал мне дверь, пропуская вперёд. А может просто на людях он так ведёт себя, типа приличный и вежливый. Всё напускное.

Нас проводили до столика, но отца парня там не было.

– Это что шутка? – спросила я, уставившись на Салливана.

– О чём ты?

– Опять свои игры ведёшь? Что тебе надо от меня? – я начинала злиться. Неужели я так глупо повелась на это. Наверняка попросил отца сделать вид, что у него дела, а сам какую-нибудь подлянку мне сейчас устроит.

– Тебя пригласил мой отец. Я бы в здравом уме на такое не решился бы. Так что сядь и молчи. Он должен скоро быть, – отрезал блондин. Вся воспитанность вмиг улетучилась.

Ужин прошёл довольно спокойно и странно. Мистер Салливан приехал через пятнадцать минут, долго извинялся, а потом сделал заказ. Нам принесли изысканные блюда и немного вина. Весь вечер белоголовый хам молчал, изредка бросая в меня молнии глазами. Мужчина всё время спрашивал меня о моей жизни, о моих родителях, о маме и её юности. Меня насторожил такой интерес к моей особе. Поэтому я старалась отвечать как можно более расплывчато. Кто знает, зачем ему это надо? Но за этим ничего не последовало, как только мы поужинали, водитель Эдварда отвёз нас с Эдрианом в академию и всё.

ГЛАВА 6

Несколько дней мне жилось спокойно. Эдриан отбывал своё наказание в виде внеклассной помощи миссис Лэмб, так что свободного времени у него было мало. Сессия подходила к концу, приближался праздник. Кэт обещала приехать навестить меня. Но когда я вышла на улицу после её звонка, то увидела её с Питером и парой знакомых ног, лицо которых пряталось за букетом цветов. Чёрт, а я ведь совсем забыла, что сегодня день влюблённых. Праздник и праздник, думала, сессия окончена. И как так забыла? Чёрт, у меня же нет ничего для него! Аааа, что делать, Адель, что тебе делать?

– Пол! Как я рада, что ты приехал! – бросилась я к парню и повисла на его шее. Букет беспардонно упал на землю и провалялся там добрых минут пять, пока Пол кружил меня на руках.

– Адель, мы так соскучились, что решили приехать все вместе, – напомнила о себе подруга.

– Кэт, спасибо, спасибо, спасибо! Я так счастлива! Лучший день в моей жизни!

– Как мало нужно, что бы осчастливить тебя – парочка отрёпышей и какой-то веник, – послышалась насмешка Эдриана.

– Меня хотя бы что-то осчастливить может. Тебе же вообще не дано испытывать чувства. А знаешь что, Эдриан?

– Ну? – без особого интереса отозвался он.

– Тебе бы очень пошла лоботомия, – посоветовала я и отвернулась. Мой выпад остался не отвеченным. Что-то мне подсказывало, что это ненадолго.

– Кто это? – спросил Пол.

– Да так, местная Кора, – посмеялась я, вспоминая университетскую Барби. В голову случайно пришла картинка Салливана с накачанными губами и в розовом костюме. Я прыснула от смеха, поделившись воображением с Кэт.

Следующие несколько часов я показывала ребятам академию и свою комнату, мы недолго посидели в комнате отдыха на этаже, но рассказывала о своих бедах и успехах я уже у себя, без лишних ушей.

Вечером все собрались на академическую вечеринку в большом зале. Я одолжила Кэт одно из своих платьев, нарядилась сама, парни и так были при параде. Пол ведь хотел сделать мне сюрприз, и у него это получилось. Цветы удобно расположились в вазе, что дала администратор, на моём столе у окна. Запах красных роз разнёсся по всей комнате.

Мы танцевали, веселились, пили шампанское, а потом купили в буфете парочку шоколадок и вернулись в мою комнату. Было уже давно за полночь. Администрация не разрешала водить в комнаты посторонних, если только они не студенты Висты. Но мы втихаря умудрились проскочить этот запрет.

Был ещё один важный момент, если не вернуться в кампус до полуночи, извне академии, то тебя просто не пускали, потому что все студенты знали правило: ворота закрываются ровно в полночь. Прямо не жизнь, а сказка! Сарказм, если чё.

Благо у каждой комнаты был индивидуальный ключ, а второй был только у администратора – запасной. Я заперла дверь и Питер достал из рюкзака уже третью бутылку красного вина. Мы выпили её на четверых за несколько минут и так на полу и уснули.

Утром мы с Кэт проснулись первые. Пока соседки по ванной спали, мы пошли в душ.

– Ну, рассказывай, подруга, – начала Кэт. – Как так вышло, что тот красавчик снова здесь?

– Ты о ком? – не сразу поняла я.

– Об этом блондине, что устроил перепалку на улице.

– А, Салливан. Ясно. Кэт, послушай, не надо искать в этой ситуации никаких знаков судьбы, я его на дух не переношу. К тому же у меня есть Пол. Ты посмотри, какой он букет мне притащил, он проехал ради меня такое расстояние.

– Адель, послушай, мне надо тебе кое-что сказать, – как-то потупила взор рыжая бестия. – Ты только не огорчайся, ничего серьёзного, но дело в том, что Пол не собирался сюда ехать. Я его уговорила, а Питер напомнил про цветы уже здесь. Он, кажется, не сильно заботиться о том, что у него есть девушка.

– Что? Бред какой-то. Может он и не хотел ехать, у него же стажировка, учёба, но итог таков: он здесь, со мной, сейчас.

– Его стажировка накрылась спустя две недели от начала. Его уволили за какую-то провинность.

– Кэт, чего ты добиваешься, я не понимаю?

– Адель, я… Ладно, пожалуй, ты права. Я лезу не в своё дело. Мы приехали порадовать тебя, а с Полом как-нибудь сама потом разберёшься.

Лицо подруги было необычайно грустным, каким-то виноватым. Я понимала, что здесь что-то не чисто. Как-то слишком уж быстро она сдалась на мою милость. Ну, если это её реверсивная психология любимая или как там это называется, ну я её…

– Так, стоп. А теперь рассказывай! Ты никогда так легко не отступала. Что происходит?

– Ладно, – выдохнула тяжело подруга. – Та фирма, в которую Пол устроился, принадлежит одному знакомому моего отца. Пол никому до сих пор не сказал, что его уволили, он стабильно куда-то ходит, а тот знакомый сказал, что его уволили за неподобающее поведение среди сотрудниц. Но не уточнил ничего.

– Может он нашёл другую работу?

– Или он что-то скрывает. Или даже кого-то. Адель, я просто не хочу, что бы тебе было больно.

– Больно мне будет в любом случае. Либо от того, что ты права, а я столько лет встречалась с изменщиком, либо от того, что моя лучшая подруга подозревает в измене парня, с которым я уже почти пять лет вместе.

Разговор оставил осадок. В комнату мы вернулись молчаливые и грустные, парни уже не спали. Ребята должны были уехать вечером, что бы добраться домой до полуночи, учёбу ведь никто не отменял.

Днём мы поехали в город. Погуляли по магазинам, сходили в парк аттракционов, посидели в кафе, затем я проводила их на автобус до Хэвенсайда. Как же мне хотелось запрыгнуть в этот автобус и уехать с ними, но я села в другой, который отвёз меня в академию.

Война с Эдрианом не прекращалась. Он то и дело бросал в меня грязные шуточки, ловя в ответ сердитый взгляд. Иногда мне кажется, что ему нравится просто злить меня. И пугать, иногда. Ну так, ради разнообразия.

Уже вот почти неделя прошла с праздника, а он ничего серьёзного не предпринимал. Мне же хотелось сделать ему какую-то подлянку, но у нас образовалось негласное правило – бей по очереди.

И я ждала. Каждый раз, оглядываясь, проверяя все свои вещи, стул на который садилась, стол за которым писала, еду, которую брала в столовой – ничего. Я немного расслабилась. Почти две недели ничего не происходило. Он будто пропал.

Тогда я усердно взялась за учёбу. Предметы здесь были гораздо серьёзнее, и подготовка к ним должна была быть соответствующей. Я часами сидела в библиотеке, сверля учебники. Во-первых, там очень, очень много книг, а читать я люблю, во-вторых это единственное место в академии, где вероятность встретить Эдриана падала почти до нуля.

В один из таких же прекрасных дней я уснула в библиотеке прямо на столе. Проснулась от того, что что-то щекотало мою щеку. Открыв глаза, я увидела девчонку. Она рисовала что-то маркером на моём лице. Я тут же вскочила и отошла от неё, метая молнии глазами.

– Что ты сделала?! – злилась я, яростно потирая свои щёки. В маленьком карманном зеркальце я увидела у себя кошачьи усы. – Очень смешно! Это всё, на что ты способен, Салливан? – крикнула я на весь зал. Я знала, что он где-то рядом. Но почему он подослал одну из армии шавок, что пускали по нему слюнки, а не сделал всё сам? О чём и спросила вслед пустоту.

– Он развлекается с тобой, нищебродка, – пропела другая мерзавка.

– А ты поищи пока свои книги с тетрадками, может, они научат тебя быть более дружелюбной, – сказала художница и ушла, подружки её скрылись следом.

Немного побродив по залу, я обнаружила свои записи на самой верхней полке, а передвижной лестницы как раз не было рядом. Всё продумала, гадина! Они были аккуратно сложены ровно на такой высоте, что бы я еле-еле дотянулась пальцами, став при этом на носочки. Лежи они хоть сантиметром выше – я бы не достала. И это было бы к лучшему.

Ведь как только я стянула свои записи, что повалились на пол, вслед за ними на меня упала банка без крышки с мокрым кошачьим кормом, от которого несло, как от помойной ямы. Как бедные животные вообще едят это? Фу, гадость!

И за спиной я услышала ржание! Повернулась, а эти воблы чуть за животы не хватались, так им было весело. Ну хоть телефонов в руках нет, значит это останется только между нами. Если, не считать ещё половину академии, которую я встречу по пути в свою комнату. Просто прекрасно!

– Дрянь! – прорычала я. Не успев сообразить, что делаю – я подлетела к ней и с кулака зарядила в нос. Девчонка упала на пятую точку, а из носа показалась красная жидкость. Она начала реветь, а подружки скакать вокруг, поливая меня матерными выражениями. Я собрала тетради и убежала.

Я сразу же позвонила Джеку и попросила зайти ко мне. В слезах, я рассказала ему всё, что произошло. Он успокоил меня, пообещал помочь отомстить, сказал, что придумает что-то грандиозное.

Бенсон сперва долго вычищал мои волосы от корма, потом заставил меня сходить в душ, а ещё позже мы проговорили несколько часов, я так и уснула, а он ушёл к себе.

Ещё несколько дней я совершенно не хотела вылезать из своей маленькой уютной комнатки, но пары пропускать было нельзя. Я собрала все свои силы и пошла в этот жестокий мир академии Виста. Я и представить не могла, что можно сделать такого же противного и отвратительного, что было бы «достойно» его поступка.

Несколько дней я ходила, опустив голову. То и дело за спиной слышались шепотки. Было стыдно. Отчего-то я не бросалась язвительными ответами, мне просто хотелось стать невидимкой. Впервые в жизни. Только и делала, что чертыхалась на врага.

Что-то бормоча себе под нос о том, как жесток этот подонок и какая я у себя бедная, я врезалась прямо в широкую спину Салливана. Да что за судьба такая?!

– Ты что уже завещала кому-то свои глазные яблоки? А то тебе они особо пользы не приносят, я смотрю, – послышалось грубое замечание. Я подняла голову. Опять он. Достал уже, скотина!

– Знаешь что, заткнись, Салливан. Лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот и развеять любые сомнения!

– Ты чего злая такая, с метлы упала, что ли? – да, ничего более оригинального он придумать не смог. Я оставила выпад без ответа и просто обошла его стороной. Надоело уже ругаться, особенно после его последней выходки. Но далеко уйти мне не дали. Он схватил меня чуть выше локтя и повернул к себе.

– Что случилось, Флеминг? – мне показалось или я уловила нотки волнений в его голосе? Я подняла глаза, но его лицо не выражало ничего нового. Точно, показалось. Наверное, просто удивлён, что Я не даю отпор. Но это пока, погоди, Салливан, придёт ещё мой час. Я выдернула руку, бросив на него злобный взгляд и ушла!

– Дерьмо! – выругалась себе под нос. Слабачка! – Ну как можно всё время пытаться избежать проблем и всё время на них натыкаться? – злилась я сама на себя. И в голову пришла идея.

Месть за корм я придумала почти сразу. Хоть это и было супер-жестоко. Я надеялась, что это поставит точку в нашей войне. Ну, а я, разумеется, выйду победителем.

Эдриан Салливан

После отработки за краденные тесты мне нужно было уехать. Отец открывал новый филиал своего банка в Гёрне. Ехать туда совсем не хотелось, приморский городок после зимы славился высокой влажностью и малыми штормами. Но зато летом так классно было отдыхать и одному, и в большой компании. Две недели мне предстояло наблюдать и курировать работы по открытию, подбирать людей, которым можно было доверять. Не люблю отказывать перспективному молодняку, но отец поставил очень строгие условия подбора. Я бы действовал иначе.

С другой стороны, он обещал, что этот банк после полугода работы полностью перейдёт под моё руководство, так что нужно было лишь немного подождать, а потом можно будет перебрать персонал. Уверен, многие и сами захотят уйти спустя какое-то время. Дай дорогу молодым, как говорится.

После очередного тяжёлого дня хотелось отдохнуть. Открытие прошло успешно, ленточку перерезали как надо, можно было и отдохнуть как следует. Марк со мной не поехал, а вот Роб согласился помочь и поддержать. Если бы я был тут один, точно бы сорвался на кого-то.

– Держи, друг, – передал он мне стакан со скотчем. Мы развалились на кожаных диванах в офисе, наслаждаясь профессиональным массажем от двух прекрасных леди. Они правда больше были похоже на проституток, пусть и элитных. Но точно не на массажисток. Однако, работали они конечно хорошо.

Всё напряжение, скопившееся за несколько дней беспрерывной работы, при надавливании на плечи и шею, уходило в неизвестном направлении. Кровь разгонялась по телу крепким алкоголем, глаза закрывались от усталости, все мышцы постепенно расслаблялись, оставались только приятные массирующие ощущения и вкус скотча во рту.

– Как продвигаются твои поиски?

– О чём ты?

– Новый год, незнакомка в маске… – загадочно протянул Роб.

– Ах, это. Пока безуспешно, попросил знакомого распорядителя узнать имена всех, кто заказывал билеты на ту ночь и всех, кто по этим билетам пришёл примерно в одиннадцать вечера. По камерам видно, когда они пришли и что были вчетвером, на том пока всё.

– Не густо.

– Мда, ты прав, – согласился я нехотя. Уж что-то, а это расстраивало больше всего. Ни трудности в академии с этой новенькой, ни рабочие моменты в банке не занимали мою голову так, как брюнетка в красном. Меня как будто пришило к ней, вот так с одного поцелуя и оплеухи.

Подъем был на удивление лёгким. Голова не болела, тело было отдохнувшим, а разум ясным. Странный скотч, обычно всё наоборот. Бёрк быстро собрался и уже был готов к вылету, мне же хотелось ещё освежиться и позавтракать.

Заказанный ланч-бокс мне привезли прямо в офис, но забрал я его уже спускаясь к машине. Ненавижу есть на ходу, но голод сильнее комфорта, так что я разворачиваю обед в пенопластовом боксе и пластиковой вилкой приступаю к мясу с салатом и жареной картошке. Роб смотрит искоса, но ничего не говорит. Уже в самолёте он спрашивает о моих делах с Флеминг.

– Что собираюсь делать дальше? Да не знаю. Может вообще стоило бы уже перестать. Мне с ней скучно. Она ничего не может сделать по-человечески, а собачиться на словах мне нафиг не надо.

– Сдаёшься? – подцепил роб.

– Сдаюсь? Пфь, нет. Скорее смиловался над ней.

Таким было моё решение, пока студентка Флеминг не организовала мне шикарный приём в первый же день. Поджидала она меня?

Адель Флеминг

– Эдриан! Эдриан! Срочно позовите Салливана! Его конь в конюшне, кажется, с ним что-то случилось! – вопила незнакомая мне девочка из главного корпуса. Хм, любопытно, как Джек уговорил её. Или он говорил с другой девушкой? Мне кажется та была блондинкой, а эта русая… Или та же.. Я терялась в мыслях, но насаждалась собственным предвкушением.

Парень появился вмиг. Он помчался к своему любимцу, а небольшая толпа студентов побежали следом, включая меня. Оказывается, железному бульдозеру не чужда человеческаяпривязанность.

Коричневый жеребец мирно спал на сене, периодически фыркая. Когда Эдриан повернулся, чтобы спросить чья это злая шутка, на него вылилось ведро… В общем, не с самой приятной начинкой.

На моём лице появилась лёгкая ухмылка, я спряталась за одним из широких парней, так что блондин не видел меня. Когда толпа разошлась, я незаметно скользнула в свою комнату. Я была уверена, что он знает, кто это сделал, но я боялась даже выйти из комнаты. Мне казалось, что стоит мне открыть дверь, он меня просто придушит.

Такой слепой ярости в его карих глазах, как в момент опустошения ведра – я ещё не видела. Мне было реально страшно. Кажется, переборщила. Моя совесть зашевелилась где-то на поверхности. Не так меня мама с папой растили, не так. Блин, зря я это сделала. Вот честное слово. Если бы знала, что простит – извинилась бы, но… Салливан и прощение? Не-е-ет, ни за что!

Вечером того же дня, с ещё влажными после душа волосами он влетел в мою комнату, чуть не снеся дверь. Чёрт, напоминалка, закрывай двери, Адель!

Я лежала на кровати, слушая музыку в наушниках с закрытыми глазами, поэтому заметила его только после того, как он опёрся на мою кровать коленом, больно сжимая плечи. Интересно, как давно он попал в моё царство уюта и покоя?

– Ты умереть решила?! – грозно прошипел он мне в лицо. Кончик его носа был от моего всего в нескольких миллиметрах, и с него ещё капала вода. Я вжалась в кровать, пытаясь отдалиться от Салливана, но бесполезно. Его карие глаза стали совсем чёрными, в них то и дело сверкали молнии. Уверена, я даже слышала гром. Мои глаза бегали по его лицу, давая мне время сообразить, о чём он.

– Я…прости меня, – промямлила я. Или скорее пропищала. Моё сердце стучало, как ненормальное. Не думала, что мой первый инфаркт, случится в столь юном возрасте.

– Да я бы тебя по стенке размазал за твою выходку. Только моё воспитание не позволяет мне сейчас придушить тебя здесь, – после этих слов страх, бившийся во мне с каждым ударом сердца, начал медленно утекать по венам, сменяясь яростной агрессией и обидой. Воспитание? Да какое у него может быть воспитание? Ни манер, ни ума, ни чести!

– Скорее не воспитание, а страх! Страх, что не хватит мозгов со мной тягаться, и останется только силу задействовать, – съязвила я, а сама в ужасе глянула на его руки.

Мышцы были в напряжении, даже жилки вылезли. В глазах его горело адским пламенем раздражение. Он резко дёрнул меня с кровати с такой лёгкостью, будто я не человек, а маленькая кукла, которая как заведённая говорит то, на что её запрограммировали. Я оказалась прижата к стене горой, с рельефными мышцами на обнажённом торсе, от которой отдавало жаром. Ненависть и злоба пылали в его глазах, а к моему горлу подступил ком, стало страшно.

Еле касаясь ногами пола, я почти висела в его руках. Правой рукой он слегка сдавливал мою тонкую, хрупкую шею, левой рукой блондин поддерживал меня за бок, что бы я совсем уж не задохнулась. От него пахло табаком. И когда он только успел перекурить, если пришёл ко мне мокрый и голый? Боже, о чём я думаю? Но блин, он же хорош, очень хорош. Так, тормозим, Адель, тормозим. Тебе надо его успокоить и как-то отойти на безопасное расстояние.

Его губы дрогнули в мимолётном оскале, а потом он заговорил:

– Не советую меня злить, мерзавка! Если ты ещё раз выкинешь подобное, ты очень сильно пожалеешь.

– Ты сам виноват! – хотела крикнуть я, но получилось как-то хрипло. Он ослабил хватку, давая мне сказать. – Ты бы своих родителей пожалел. Ты мало того, что моральный урод, так ещё и дебил! Твоя мама ещё не ушла в монастырь от горя? Мало того, что шутка твоя дебильная, так ещё и подослал своих шавок тупоголовых, а не сам явился. Что ручки марать не хотелось?! – злилась я.

– О чём ты? – требовательно спросил Салливан, но ни одна мышца на его лице не дрогнула.

– Несколько дней назад, в библиотеке. Скажешь не в курсе? Половина академии меня видела. Думаешь, мне было приятно отмываться от кошачьего корма? Запомни, Салливан, что сделаешь ты, я сделаю во сто раз хуже! – попыталась пригрозить я, но эффекта это не дало никакого. Его лицо, будто непрошибаемая стена, не выдало ни одной эмоции. А я ещё извинилась, дура! Надеюсь, он этого не слышал.

– Это не я, – просто сказал он и стремительно вышел из комнаты, оставив меня в недоумении.

Все выходные я просидела взаперти, хорошо, что перед этим сделала запас в буфете. На пары я ходила, вечно оглядываясь по сторонам. Я ожидала чего угодно, но мне казалось, что ничего хуже, чем мой поступок – придумать было нельзя. Мне даже самой от себя, в какой-то момент, стало противно. Одно дело кошачий корм, хоть и вонючий, а другое дело навоз. От этого несколько дней же не отмыться, наверное. Хотя пахло от него хорошо.

В общем, я призналась себе, что действительно переборщила. Очень сильно. Но мне было так обидно, идти через всю академию в этом липком, противном, вонючем корме. Хотя, Эдриан сказал, что это был не он. Тогда кто?

Кроме Салливана жизнь мне тут никто не портит. По крайней мере в таких масштабах. Воблы вроде уже давно не высовывали головы из своих нор. Или это они так о себе заявили? Джек посоветовал не заморачиваться. Но как я могу? Будь речь о ком-то другом. Так нет же – обо мне! Я за свою шкурку боялась. Убить меня не убьют, но нервы подпортить могут. Хотя, для этого придётся постараться.

Эдриан Салливан

Я был зол. Я был в ярости! Вывалить на меня ведро навоза! Да как она посмела, мелкая паршивка! Противная букашка, неужели она думает, что ей всё просто сойдёт с рук? Самоубийца! Ну, она у меня ещё попляшет!

Выйдя из душа, я подкурил в окно. Злость во мне кипела ядом. Я бросил начатую сигарету в окно и пошёл. Я нашёл комнату Флеминг и ворвался туда. Она лежала на кровати с закрытыми глазами. Спит?

Нет. Наушники.

Я промедлил всего секунду, а потом схватил её за плечи, не давая возможности вырваться.

Я был к ней так близко, что глаза сами невольно опускались на её пухлые губы, которые она судорожно облизывала от страха. Она дрожала в моих руках, как осиновый лист.

– Ты умереть решила? – я не понимал, как такая маленькая, хрупкая и в то же время наглая девчонка, могла совершать настолько безрассудные поступки.

Она что-то пыталась промямлить, а потом в край меня взбесила. Я поднял её за шею выше её собственного роста, она вся задрожала.

Я чувствовал, как вены под кожей набухли от напряжения, забегали с новой скоростью, и её пульс мчался куда-то не менее быстро. Кожа была настолько нежной и чувствительной, что я немного разжал руку, как раз, когда она заговорила.

– Ты сам виноват! Мать не долюбила или что? – прошептала она. Оскорбила, ударила по самому больному, стерва! Рассказала про какую-то шутку. Что ещё за выходки? Я ведь был в другом городе по делам банка.

– О чём ты? – спросил я.

– Несколько дней назад, в библиотеке. Скажешь не в курсе? Половина академии меня видела. Думаешь, мне было приятно отмываться от кошачьего корма? Запомни, Салливан, что сделаешь ты, я сделаю во сто раз хуже! – прошипела она с пылающей ненавистью во взгляде.

Непослушные пряди выбились из её причёски, донося до меня сладкий запах шоколадного шампуня. Как у моей незнакомки… Я резко отстранился от неё. Не хотелось мешать этих двух девушек. Прокрутив быстро в уме, новую информацию, я коротко сообщил:

– Это не я, – и вышел.

Мои пальцы покалывали от соприкосновения с горячей кожей девушки. Что-то во мне бурлило, смешиваясь со злостью. То ли на неё, то ли на того, кто посмел пойти в обход меня. Интересно, кто решил поиграть с ней. Хм, надо найти тех шавок, как она выразилась, и разобраться во всём. Никто не смеет прикрываться моим именем! Тем более, что отыгрывается мерзавка на мне!

ГЛАВА 7

Адель! И откуда взялась эта наглая девица, что ставила себя наравне со мной? Откуда в ней такая смелость и безрассудство? И если второе ещё было мне понятно, она меня плохо знала, то с первым возникли вопросы. После всего, что ей пришлось пережить – она продолжала бить, причём более жёстко, чем били её саму. Я даже восхитился подобной выдержкой. Подумать только кошачий корм и навоз? Надо же было додуматься! Паршивка! Но должен признаться, какая-то часть меня испытывала за неё гордость, что ли, я всегда восхищался изобретательностью.

Я долго думал, что можно сделать такого, что перебьёт все слухи об инциденте в конюшне, но в голову ничего не приходило. Марк позвал нас с Робертом к себе домой на выходные. Приехала ещё Мэди с какой-то подружкой, и мы зависали в домашних бане и бассейне.

Увидев, как Мэди смотрит на Марка, я сразу вспомнил зимний бал. Ту девушку в красном. Сердце сжалось от тоски, никто так и не нашёл имени той незнакомки на приглашениях. Все имена из списка я знал, всех их в лицо – тоже, значит, она воспользовалась чужим. Она не выходила у меня из головы. До сих пор помню, как пахли её волосы – шоколадом. Хм, так же как…

Мои мысли занимали две девушки, прекрасная незнакомка и дерзкая новенькая, было в ней что-то такое. Чем-то они были похожи. Яркие глаза, в которых пылали эмоции, у мерзавки – ненависть и ярость, у незнакомки – негодование… такие же чёрные, как смола, волосы, и запах… такой же.

Стоп! Осознал я. Их взгляды, негодование, ненависть в одинаково зелёных глазах, запах и тот был общим. В комнате от Адель пахло точно так же, как от незнакомки на балу. Хотя, может моё воображение со мной играет? Мало ли одинаковых духов и уж тем более шампуней. Надо бы это как-то выяснить.

Переговорив с Марком и услышав банальное «спроси её», я осознал, что умственные способности моего лучшего друга сильно переоценивал.

– Поцелуй её, – предложил Роб.

– Ты спятил?! – возопил я. – Эту выскочку? Поцеловать? А потом ещё неделю рот с мылом мыть? Не вариант.

– Почему? Устрой вечеринку, тот же маскарад. Или просто в месте, где достаточно темно. Это ведь не сложно, просто поцеловать девушку.

– Ага, другой вопрос: захочет ли Адель целовать Эдриана? – заржал Марк, размахивая воздух у своего носа. Вот засранец, теперь он меня подкалывать собрался?!

– Да вы бредите! Любая здесь хочет быть со мной. Ну или с одним из вас. Любая! Все прекрасно это знают.

– Уверен, предложи ты ей выбор, она бы не стала этого делать, – ухмыльнулся Уолтерс.

– Спорим? – завёлся я.

– Не стоит, – холодно оборвал Роб. – Ничем хорошим это не закончится. Ни для неё, ни тем более для нас, учитывая, какая она бойкая.

– Бойкая? Нет, наглая и безрассудная, маленькая дрянь! – зашипел я.

– А чего ты так зациклился на ней? – не отставал Марк. Роб слушал наш диалог, но редко вставлял свои пять копеек.

– Да не зациклился я. Просто выжидаю, когда сдастся мелкая.

– А если не сдастся?

– Сдастся. Все ломались и она сломается. Я просто был с ней слишком мягок.

– Думаешь? – уточнил друг.

– Да. Если бы он хотел её сломать, Марк, он бы давно задействовал дополнительные ресурсы, – ответил вместо меня Роберт.

– И как это понимать? – уставился я на него.

– Да ладно? Она тебе нравится! – понял Уолтерс намёки Бёрка.

– Бред, – фыркнул пренебрежительно.

– А я уверен. Она единственная дала тебе достойный отпор и уже продержалась дольше всех. Да и ты ничего не стал делать после истории в конюшне. Любая другая на её месте уже бы вылетела из академии и не смогла бы попасть нив один универ в радиусе двухстах километров отсюда. Если бы не нравилась, ты даже мысли сейчас не допустил бы, что она может быть твоей прекрасной принцессой, – заключил Роб.

– Я думаю головой и сужу по фактам, это не значит, что она мне нравится. Слишком многим они похожи. И никакая она не принцесса, а самая настоящая драконша!

– Тогда надо проверить, – согласился Марк, хитро поглядывая на Роба.

– Угу, а то вдруг ты осёл, а мы не в курсе, – отпустил остроту Роб, ссылаясь на Шрека.

Адель Флеминг

Джек присоединился ко мне за завтраком, даря маленький полевой букетик.

– В саду нарвал? – пошутила я.

– Как ты узнала? – насупился рыжик.

– Нет-нет, я не о том. Спасибо, мне приятно, – быстро исправилась я. Джек улыбнулся, он сам как солнышко. Эти веснушки, которых не было у Кэт, всегда поднимали мне настроение, и улыбка у него такая светлая и искренняя. Вот с рыжими мне в этой жизни точно везёт.

– Слышала последние новости?

– Опять сплетни про Салливана? – не поднимая глаз от тарелки с сырниками, безразлично спросила я. Вымазала один в сметане, как следует, и чуть не целиком запихнула в рот. Еда в академии была божественная, это тебе не столовка в Логар.

– Нет, точнее не совсем. Помнишь тех куриц, что подшутили над тобой в библиотеке?

– Забудешь о таком, – недовольно буркнула я.

– Так вот, их несколько дней не было в академии. А недавно, кто-то выложил фотку на нашем сайте, как они отмывали клетки животных голыми руками, без перчаток, в местном зоопарке.

– И что?

– Как что? На фотках везде видно Эдриана! Это он их так наказал за то, что полезли к тебе! – я чуть не подавилась очередным кусочком оладушка.

– Откуда ты знаешь? Может он просто нашёл себе ещё две груши для битья? Мастерство оттачивает, а то со мной уже не справляется своими мозгами.

– Нет, – протестовал Джек.

Он был похож на Кэти ещё тем, что видел то, чего нет. Друг был уверен, что между мной и Салливаном симпатия, если не больше. Особенно после того, что я ему рассказала. А сдружились мы настолько, что рассказывала я ему всё. Абсолютно.

Знал про встречу в сентябре, про бал, про всё, что творилось в академии. Джек был романтиком ещё тем. Даже мелькала не раз мысль в голове, что он брат-близнец моей Кэти, давно утерянный при рождении. Ну не бывает двух таких одинаковых людей, не бывает!

– Я думаю, что Салливан, таким образом, дал понять, что войну с тобой ведёт только он. И если кто-то вмешается, то поплатиться за это, – объяснил парень.

– Посмотрим, – не верилось мне. – В любом случае, следующий шаг за пижоном. Интересно, что он придумает на этот раз?

– Может уже придумал.

– Что?

– Маскарад! – радостно вещал друг. Я снова поперхнулась, в этот раз чаем. – Салливан и компания устраивают вечеринку-маскарад у одного из них дома, в честь восьмого марта для всех девушек Висты.

– Эм, круто. Наверное. Но я тут при чём? – неуверенно протянула я, не понимая, чему так радуется мой друг.

– Адель, вход на вечеринку строго по именным приглашениям. И у меня есть вот это, – Джек достал из рюкзака небольшой чёрный пергамент. Бархатная бумага? Что за расточительство? Я открыла приглашение, в нём золотыми буквами было выбито моё имя курсивом.

– Что за чёрт?!

– Сам в шоке, но у меня тоже есть. Хотя, там весь универ будет, – в противовес его словам, в другом конце столовой послышались громкие завывания. Те три воблы, которые разрисовали меня ранее, не получили приглашения. Одна из них – главная змея, судя по всему – злобно глядела в мою сторону. А после не побрезговала и подойти со своим конвоем. Я не сдержала ухмылки.

– Что скалишься? Недолго тебе радоваться придётся. Уверена, на вечеринке Эдриан придумает, как тебе указать на твоё место.

– Послушай, как там тебя… А сколько ты зарабатываешь? Думаю, тебе стоит заняться фармакологией. Столько змеиного яда напрасно расходуешь, а он нынче дорого стоит, – я наблюдала, как лицо этой стервы наливается краской. Она пыхтела, готовя какой-то остроумный ответ, но не успела. Прозвенел звонок и Джек потащил меня к выходу.

– Так что, ты пойдёшь на маскарад? – спросил друг в конце дня, потягивая мой какао в моей же комнате.

– Жопой чую, подстава меня ждёт. В чём-то та кобыла была права. Принять приглашение – значит добровольно пойти на унижение. Эдриан не спустит мне с рук мой ход с конём. Он придумает что-то очень изощрённое. Я боюсь.

– Но ты предупреждена, значит, вооружена. А повеселиться на маскараде можно всё равно. В конце концов, это маскарад! Что мешает тебе одеться так, чтобы тебя не узнали? Парик? Третья грудь? Линзы?

– А это идея… – и я согласилась.

Вечером все девушки академии двинулись в город, кто за платьем, кто в салон, кто ещё куда. У меня была пара достойных платьев, но я всё равно решила пробежаться по магазинам.

На глаза попалось сапфирово-синее вечернее платье. Оно было свободным, летящим, с высокой талией, на груди ткань скрещивалась складками, уходя за шею. Восхитительно, именно то, что нужно. Оставалось найти маску.

Белая маска нашлась в витрине сувенирной лавки. Она немного напоминала венецианскую маскарадную маску, была ассиметричной, закрывая верхнюю левую часть лица, оба глаза и правую щеку, по краям осыпана серебристыми блёстками. Немного не в моём стиле, но сойдёт.

Покупать парик по совету Джека я не собиралась, но прошлась по специальным магазинам, прикупив парочку красителей однодневок, которые смывались при первом же мытье головы. Взяла белую краску, пепельную с перламутровым отливом и тёмно-синюю, в тон платью.

Собираться и ехать из академии, было слишком опасно, меня могли легко узнать. Достаточно было бы посмотреть из какой комнаты я выхожу, а подружками я так и не обзавелась. Так что я сняла номер в недорогом отеле на краю города. Там же недалеко находился продуктовый магазин, кафе, клуб, салон красоты, автобусная остановка и самое необходимое на любой случай жизни. Всё таки столица это столица.

Вечером, выпрямив волосы и покрасив их в пепельно-белый цвет, одну прядь впереди и несколько сзади я сделала синими, аккуратно уложив волосы в полусобранную причёску. Оставалось только дождаться Джека.

И когда он увидел меня на пороге дома Роберта, то даже не узнал. Я подошла к нему и поздоровалась. Он склонил передо мной голову в вежливом приветствии. Обаятельно улыбнулся и поспешил извиниться, не дав сказать мне и слова.

– Хоть я бы и хотел проводить вас на эту вечеринку, но я жду свою подругу. Прошу меня простить и понять. И всё же, я не прощу себе. Если не попрошу у вас номер телефона и обещание одного танца со мной.

– Уверенна, мой номер у тебя уже есть, Джек, – он помедлил, переваривая информацию, но так и не переварил. – Бенсон, это же я, Адель, – засмеялась я, приоткрывая маской лицо.

– Адель? – он выпучил глаза и уставился на меня, внимательно разглядывая.

– Ну что? Как я тебе?

– Ты просто звезда! Во всех смыслах этого слова! Салливан тебя ни то, что не узнает, а даже если ему сказать – не поверит! Ты покрасила волосы? Ты теперь такой белой и останешься?!

– Нет, это на один вечер.

– Потрясающе, – бормотал себе под нос Джек, поглядывая на меня. То ли от моей сногсшибательной красоты, то ли от мастерства перевоплощения.

Мы зашли в поместье Бёрка. Хоть я и не смогла ничего узнать о Роберте, но теперь становилось понятно, что он такой же богач, как и Салливан с Уолтерсом. Внутри всё было шикарно подготовлено к маскараду, хоть и был март месяц. Но всё ещё было прохладно, и местами лежал снег. Поэтому внутри был разожжён камин, хотя имелись и незапертые выходы на балкон на втором этаже здания. Шикарные мраморные светлые ступени застилал красный ковёр невероятных размеров. Всё очень напоминало клуб в новогоднюю ночь, только не было множества столиков и ёлки. Вместо них было два больших фуршетных стола с кучей закусок и разнообразным алкоголем. Официанты сновали туда-сюда поднося бокалы с шампанским. Фуршет меня порадовал, не было необходимости делить с кем-то неизвестным столик, хотя голода я не испытывала, предварительно заказав еду в номер отеля, в котором собиралась.

Все девушки здесь были в масках, как и парни. Многих я узнала, некоторых нет. Однако виновников сего торжества я нигде не видела. С Джеком мы сразу договорились, что расходимся на празднике и пересекаемся редко, чтобы меня не узнали по общению с ним. Да и у него была компания, он уже нашёл какую-то девушку и начал к ней активно подкатывать.

Я танцевала с разными ребятами. Были среди них мои знакомые из группы, были старшекурсники, один танец достался и Джеку. А потом меня пригласил на танец Роберт Бёрк.

Я немного напряглась. Неужели меня узнали? Но как можно? Я же так старалась! Нет, этого не может быть, я просто слишком переживаю. Это я знаю, что я – это я, а они-то не знают. В отеле кроме меня из Висты никого не было, Джек меня бы не выдал, а даже если нас и видели вместе. То не дольше пяти минут. Они не могут знать, что это я! Или могут?

С этими мыслями я и не заметила, как закончилась музыка. Роберт предложил выпить шампанского и выйти на балкон. Я согласилась. Эх, была не была! Узнали – значит и так ничего не избежать, не узнали, значит можно расслабиться и наслаждаться, может, хоть узнаю что-то новое об этой троице. Деваться некуда, а волноваться напрасно – напрасно.

– Я тебя раньше не видел в академии. Ты новенькая?

Первым моим порывом было ответить «да», ведь я и была новенькой. Но потом вспомнилось, что я единственная новенькая здесь и все новости разлетаются быстро, я бы выдала себя. Поэтому я сказал следующее:

– Нет. Может, ты просто раньше не обращал на меня внимания?

– Я бы не пропустил тебя. Как твоё имя?

– Это же маскарад. Здесь все под масками, она станет бесполезна, если я раскрою свою личность.

– Любишь загадки, значит?

– А ты? – я откровенно флиртовала.

Не скрою, Роб был очень симпатичным и чертовски загадочным, что не могло не притягивать. Заводить с ним отношения никто не собирался, но если забыть о его дружбе с Эдрианом Салливаном, то я бы попытала удачу. Он хорош. И есть манеры и воспитание, не то, что у некоторых.

Роберт мне очень понравился в этот вечер. Он был галантен, вежлив, обходителен и очень внимателен. Его внимание и настораживало больше всего. Нужно быть непринуждённой и осторожной одновременно, при этом не навести на себя подозрений. Хоть в душе и теплилась надежда, что в праздник Салливан не станет мне мстить, исходя из соображений этикета, но я обязана быть готова к худшему.

– Скажем так, мне интересно до тех пор, пока не становится очевидно.

– Не любишь отвечать прямо?

– А ты любишь отвечать вопросом на вопрос? – вернул мне Роб, едва улыбаясь.

Чёрт, престранный разговор. И как сменить тему? На что? О чём говорить с ним, если вообще стоит говорить? Может, просто уйти? Да, точно, нужно мягко попрощаться и вернуться в зал.

– Ты чудесно выглядишь, Адель, – вдруг сказал Роб. Сердце ушло в пятки. Он узнал меня? При таком маскараде?! КАК?

– Ты? Знаешь? Погоди, что…. Ты… я же… – у меня не нашлось слов.

– Я не раскрою тебя. Ты хорошо постаралась, я бы тебя не узнал, если бы ты молчала. Твой голос тебя выдал. И не волнуйся, сегодня просто веселись, не жди подвоха, – он улыбнулся мне и ушёл с балкона.

Ещё минут пять я стояла в ступоре, не сумев выдавить из себя ни слова, ни эмоции. После я взяла себя в руки, осознала слова Роберта – почему-то очень хотелось верить ему, он не казался тем, кто бросает слова на ветер – и спустилась в зал. Музыка играла, я опрокинула в себя залпом бокал шампанского и начала танцевать с первым, кто попался под руку.

Салливан! Ну, везучая! Соврал Бёрк, значит?! Скотина!

Эдриан улыбался от уха до уха, глазея по сторонам. Кого он там выискивает? Уж не меня ли? Хотя, подстав сегодня быть не должно, если верить Робу. Может просто наслаждается? В одном он всё же не соврал, он не выдал меня Эдриану, потому что последний, на меня даже не взглянул. Это меня удивляло и позволило рассматривать его в упор.

Тёплые карие глаза тревожно бегали по залу, губы хоть и в улыбке, но немного поджаты, аккуратно уложенные светлые волосы, широкие плечи, сильные руки. Если забыть о том, кто это, то в такую внешность можно и влюбиться. Понимаю теперь тех девчонок, что по нему сохнут, они ведь просто не знают его настоящего.

Мои размышления прервал голос Марка. Он поздравлял всех девушек в микрофон, желал пылкой любви, здоровья, друзей, удачи и ещё много чего, что говорят в таких случаях. В этот момент в зал вошли официанты с подносами, на которых лежали целые кучи алых роз. Каждый парень подошёл к официанту, взял по розе и подарил её последней девушке, с которой танцевал.

Эдриан впервые за вечер обратил на меня внимание. Его взгляд задержался на моих глазах. Он слегка прищурился, а потом сжатые губы расслабились и растянулись ещё шире в улыбке. Неужели узнал? Нет, только не это. Он не мог. Я же так замаскировалась и молчала! Я молчала!

– Это ты… Ты была на новогоднем балу. Только волосы и запах… другие, – радостно констатировал он и прижал меня к себе за талию.

То есть он не понял, что я это я, Адель. Какое облегчение. Надеюсь, он не полезет снова целоваться. Будет неловко. Эдриан наклонился, поцеловал мою руку, не сводя взгляда с моего лица.

– Может, хоть в этот раз снимешь маску?

– Как ты узнал меня? – решила открыть рот я, но тут же пожалела об этом. А что если и он меня по голосу узнает?

– Танец. Это как-то… ты двигаешься хорошо, мы неплохо подходим друг другу.

«Подходим друг другу», как-бы не так? Я молчала. Боялась издать хоть звук, что напомнит ему настоящую меня. Он слишком восторжен своей незнакомкой, что бы предположить, что она – это я.

Салливан всё ещё держал меня подле себя, не торопясь выпускать из объятий. Увернуться у меня не получилось, он лишь перехватил другой рукой, а я оказалась в сомкнутом кольце рук этого блондинистого нахала. На мой недоумённый взгляд и лёгкое возмущение на лице, он лишь ухмыльнулся, а потом потянулся пальцами к моей маске.

Я уловила момент и резко повернулась в ту сторону, где меня больше не обнимала его рука. Побежала подальше, крепко сжимая розу в руке. Он не растерялся и побежал следом за мной. Чёрт, что делать?

Я увидела, что выходы на балконы и террасу официанты закрывают на ключ. О нет, это ловушка! Только не для меня, как Адель, а для его незнакомки! Откуда он узнал, что я учусь в его академии? Надо срочно найти выход, иначе бегать от него по праздному залу будет глупо. Сколько слухов потом пойдёт?

Я разнервничалась так, что не заметила, как шипы прокололи мою ладонь и сквозь белую перчатку просачивались красные капли. Незапертыми оставались только двери в туалет. Благо мужской и женский здесь были раздельными. Господи, это не частный дом, а музей какой-то! Но оно мне на руку! Сейчас, по крайней мере.

Эдриан Салливан

Весь вечер от момента начала праздника я был на взводе. Я отчаянно ждал Адель. Я очень надеялся, что она не окажется брюнеткой в красном. Какого же было моё облегчение, когда спустя несколько часов праздника приглашение с её именем так и не засветилось на пропускном пункте.

Я успел потанцевать чуть ли не с каждой девушкой, но моей главной гостьи всё не было. В душе снова закрались подозрения. И тут я увидел Роба, с самодовольной улыбкой на лице. Он выходил с балкона. Увидел меня, ещё больше улыбнулся и ушёл в совершенно другую сторону. Спустя несколько минут с того же балкона вышла она. Беловолосая красавица с белыми прямыми волосами. Я точно ещё не видел её. Может, Роб наконец решил завести себе кого-то? Слишком уж довольный он.

Спустя ещё какое-то время я столкнулся с этой беловолосой девушкой в танце. Маска скрывала большую часть её лица, но красивые зелёные глаза смотрели с интересом. Очередная поклонница? Я отвёл взгляд, даже не хотелось думать о том, какой разговор был у неё с Робертом. Наверняка, расспрашивала обо мне. И чего она так пялится на меня? Надо показать, что она мне неинтересна.

Девушка определённо была красивая. Не очень высокая, стройная, хрупкая и очень нежная, аккуратная. Кажется, она даже побаивалась сделать пару лишних движений. Её манера двигаться, её пластичность, что-то мне это напоминает. Я точно уже танцевал с ней. Я бросил на неё свой взгляд и увидел не до конца закрашенные белым чёрные, как ночь, корни волос. Да, ладно? Не может этого быть! Кто так издевается надо мной?

Песня закончилась, не дав мне подумать над ситуацией, вынесли цветы. Неужели так быстро полночь? Я взял розу и подошёл к девушке. Вручил ей цветок и пристально посмотрел в глаза. Это определённо моя незнакомка. Быть того не может! Значит это точно не Адель! В этот раз я её не упущу!

– Это ты… Ты была на новогоднем балу? – спросил я у неё, не надеясь на ответ.

Она была совершенно другая! Холодная! Во всех смыслах. Тогда она была в красном платье, с открытой спиной, с кудрявыми длинными чёрными волосами, а сейчас полная противоположность! Белые прямые волосы, синее закрытое платье, перчатки! Тогда она была тёплой, страстной, в танце прижималась ко мне, даже пощёчину дала, а сейчас держится на расстоянии, на лице никаких эмоций, только отчуждение. Нельзя так играть! Просто нельзя! Что она со мной творит! Ещё немного и сведёт с ума!

Она снова не захотела снять маску сама. Я не мог позволить себе упустить её второй раз! Я только и успел коснуться её маски, как она вырвалась из моих рук и умчалась! В этот раз я не стал медлить и сразу же побежал следом, наблюдая, как по предварительному приказу, в полночь закрываются все входы и выходы, ведущие на улицу. Попалась! Птичка в клетке и никуда в этот раз не сбежит.

Моя незнакомка упорхнула в туалет, куда я не смел проследовать. Закрывая за собой дверь, она уронила цветок. Я подобрал розу и увидел на шипах кровь. Так спешила, что ранила себя. Я всё ждал, пока дверь откроется, и она всё же выйдет ко мне, но простоять пришлось не мало. Возможно, прошёл час, а её всё не было. В туалете хоть и были окна, но я не боялся, что она сбежит. Они были высоко под потолком и даже при всём желании она бы до них не добралась. С её ростом и в вечернем платье – точно нет. К тому же, я слышал копошение в комнате. И терпеливо ждал.

Из зала доносились звуки музыки, Роб подходил один раз, но не сказав ни слова, ушёл обратно. Шумная компания из нескольких девушек, завалилась в ту самую дверь, что и моя незнакомка. Сперва, вышли двое, потом ещё одна, а потом ещё две. Все между собой болтали и смеялись.

Дверь осталась открытой, внутри никого, пусто. Не может быть! Я влетел в помещение и огляделся по сторонам! На умывальнике лежали окровавленные перчатки и записка «Прости, но мы не подходим друг другу. Целую, твоя мечта!». Прошляпил! Вот чертовка! Сбежала от меня!

Адель Флеминг

Я не могла поверить, что прокатило! Когда я отрезала платье, мои руки дрожали, боялась, что Салливан поймает меня на выходе, но получилось! Получилось же! Спасибо вселенной за то, что в ванной оказались ножницы! Уж не знаю, оставила их здесь какая-то нерасторопная служанка или здесь их законное место, но они спасли мне жизнь! Жалко было резать такое чудесное платье, да и не очень дешёвое, мама бы мне не простила, но делать было нечего. За час я отмыла с волос всю белую краску и даже успела высушить их феном. Всё-таки будь мы в каком-нибудь музее, вряд ли в ванной комнате лежал бы фен!

Я подправила макияж, заплела волосы в аккуратный пучок на голове и стала ждать, пока сюда зайдут ещё девчонки. К моей невероятной удаче пришла сразу целая компания. Я подменила свою маску на маску одной из них и выскользнула из туалета незамеченной с одной из них.

– Ты видела, как он смотрел на тебя? – задала я ей вопрос, аккуратно хватая под руку, будто мы вместе. Девушка не подумала смущаться, лишь спросила, кто и радостно затараторила о чём-то своём. Я уже не слушала, искоса поглядывая на виновника всех моих метаморфоз.

Салливан всё ещё стоял, подпирая стену. Видно, сильно ему в душу запала. Жаль только не я, а другая я. Ничего, мечтать не вредно. Пусть помечтает, – улыбнулась я самой себе и пошла дальше веселиться.

Джека я нашла довольно быстро, его было нетрудно заметить с высоты ступеней, ведущих в танцевальный зал. Я подошла к нему, и снова стало весело. Рыжий стоял с блестящими глазами и снова флиртовал со мной.

– Не узнал. Опять. Может, разбогатею? – пошутила я.

– Адель? Ты? Ты же была… ты же…

– Тсс, не надо. Если что, мы пришли вместе. Вот так, как я выгляжу сейчас.

– Понял, вопросов нет. Хотя, есть один. А что случилось?

– Салливан. Он узнал во мне ту, с зимнего бала. Не выпускал из рук, вцепился, как клещ. Еле сбежала от него, пришлось срочно менять образ.

– Успешно, я тебе скажу. Выглядишь хорошо, учитывая обрезанное платье, – друг кивнул на неровные края. Я лишь пожала плечами и улыбнулась. Сбежала и ладно. – А что с рукой?

– Да блин, роза. Пока убегала от мерзавца, вцепилась в цветок со всей силы. Вот и…

– От кого, говоришь, убегала? – послышался сзади голос недавнего партнёра по танцам.

Его только не хватало! По крайней мере, теперь я это я, и могу быть собой, сколько влезет.

– Подслушивать чужие разговоры невежливо. Тебя родители не научили хорошим манерам?

– Мои манеры – не твоё дело! Как ты здесь оказалась? – требовательно спросил Салливан. Я сняла маску, которая уже успела вызвать раздражение на правом виске.

– По приглашению. Чёрненькое такое, с золотыми буквами. Показать?

– Покажи! – грубо ответил блондин.

Эдриан Салливан

Вернувшись наконец к гостям, я увидел друга Адель. Рыжий высокий, трудно проглядеть. Рядом с ним была одна из тех, что недавно прошла мимо меня. Кого-то она мне напоминает. Как она сюда попала, её приглашение не засветилось?

Спустя полминуты, я уже стоял рядом. Разговор однако был у них интереснейший.

Я был уверен, что она просто бесится и поэтому потребовал приглашение. Ведь все они были собраны у прибывших гостей парнем, что стоял при входе. Тогда Адель достала маленький белый клатч, бархатную бумажку, сложенную вдвое, я остолбенел на миг. Как она прошла?

– Как ты попала сюда? – снова задал я свой вопрос.

– Что значит, как попала? Ты совсем ослеп? С каждой нашей встречей твоё зрение всё хуже и хуже. Может, мне уже стоит побеспокоиться о тебе, раз твои друзья этого не делают? – она помахала левой рукой с приглашением прямо у моего лица. Рыжий что-то прошептал ей на ухо и она на миг растерялась. Но лишь на миг.

Я резко схватил её за запястье, от чего Адель выронила свой билет на праздник.

– Что это? – немного покрутив её ладонь в своей руке, не выпуская, я развернул руку девушки к ней, указывая на свежие раны.

– Да ерунда. Цветов не всех не хватило, – она оправдывается? Я что сплю? Какой-то странный взгляд у неё, глаза бегают, руки одёргивает и прячет за юбку. А что с платьем? Синее…

– Цветов, значит?

– Да что ты пристал? Да, цветов! Мне подарили розу, а одна полоумная выхватила у меня из рук, потому что ей не досталось. Могли бы и позаботиться о своих гостьях. Всё-таки грандиозный праздник устраивали!

– Чего?! – возмутился я.

Роберт позади меня хихикнул, я бросил на него взгляд, но его ухмылка не исчезла. Да что здесь происходит?! Надо тщательнее разобраться. Я взял Адель за другу руку, кивнул Робу с Марком и мы все ушли в рабочий кабинет друга.

Там было темнее, чем в танцевальном зале, но достаточно светло, что бы заметить белую прядь на голове Адель. Марк за нами не пошёл, Роберт подпёр собой запертую дверь. Я подошёл к ней вплотную и слегка потянул за волосы. Она сперва задрала голову назад, но под лёгким нажимом волосы распустились. Чёрные, влажные волосы легли на плечи. Ровные. Почему девушка на вечеринку пришла с мокрыми волосами?

– Объяснись.

– Что тебе объяснить? Что ты от меня хочешь? Выпустите меня отсюда! Я буду кричать! – кажется, она испугалась нас. Она реально боится, что я с ней что-то сделаю или опять играет со мной? Чёрт, я должен всё выяснить один раз и навсегда.

– Выйди, – сказал я Робу, не сводя глаз с девушки, и тот послушно запер дверь с той стороны. На ключ.

– Чёрт! – выругалась пленница.

– Адель, что происходит?

– Ты меня запер! Я спокойно себе веселилась, танцевала, а стоило появиться тебе и всё пошло наперекосяк! Что тебе надо от меня?! Опять поиздеваться? Давай, вперёд, я перед тобой! – она кричала на меня, обвиняя во всём подряд. Даже не заметила, как я рассматривал и касался её.

Она так злилась, выплёскивала всё, что накопилось, а я тем временем обошёл её вокруг. Неровно обрезанное платье, мокрые волосы, кое-где с плохо смывшейся белой краской, уколы от шипов на ладони. Ухмылка Роба вспыхнула в памяти, когда он выходил с балкона и когда пять минут назад стоял позади меня при разговоре с Адель. Он всё понял гораздо раньше меня. И почему не сказал прямо, сукин сын?

Адель – моя незнакомка. Осознание пришло плавно, не неожиданно. Я почувствовал облегчение. Странно, ведь я только и хотел, что бы они оказались двумя разными людьми. А сейчас… Что вообще происходит? Зараза, свела меня с ума во всех смыслах. Одна скрывает лицо, пишет дерзкие записки, заставляет мечтать о себе, а другая вечно бьёт под дых.

– Ну как так можно? – спросил я сам себя вслух.

Адель Флеминг

– Ну как так можно? – перебил мою обвинительную тираду Салливан.

– В смысле? – я не поняла, что такого сказала. Повисла тишина. Блондин вдруг понял, что задал вопрос вслух, впервые на его лице я увидела замешательство.

– Как ты можешь в таком виде приходить на праздник? Платье дешёвка, причёска рассыпается от лёгкого прикосновения, вид у тебя… Скажем прямо, не лучший.

– Что ты сказал?! – я не верила своим ушам. Он что совсем болван? – Ты притащил меня сюда, только чтоб высказать своё «фи»?! Да пошёл ты!

– Да! Нет. Ай, короче, ты под руку попала, у меня неудачный вечер, – Салливан взъерошил волосы на голове и отвернулся от меня к окну. Вид у него был хуже, чем у меня точно. Даже стало жаль его.

– Ты меня выпустишь? – спросила я устало, но наконец спокойно. Кажется, он меня даже не слушал всё это время. Я поняла, что бессмысленно тратиться на разговоры, главное – выйти отсюда.

– Сначала расскажи, что с тобой случилось? Почему ты в таком виде и как попала на праздник?

– Эдриан, я… – я не понимала, почему ему это так интересно. И если последнее я могла легко объяснить, сказав полуправду, то в первом случае нужно было срочно что-то придумать. – Понимаешь, когда мы с Джеком приехали в поместье Бёрка, мне показалось, что я забыла приглашение, а парень на входе немного занервничал, ему было неудобно мне отказывать и мы пошли по приглашению Джека.

– А платье?

– Ну, та девчонка, что забрала розу… Я пошла промыть руку в туалет, а там были очередные твои воздыхательницы и после нашего танца она с подружкой подкараулили меня и облили чем-то платье, мне пришлось…

– Я не танцевал с тобой, – коротко сообщил Салливан.

– Что?

– Адель, я не танцевал с тобой. После какого нашего танца они тебя подкараулили? – и тут я села. Не буквально. И почему вообще я решила перед ним оправдываться? С какой стати? Хотя, понято с какой, мне почему-то не хотелось, что бы он узнал во мне ту девушку с бала. Но сейчас-то уже что…

Эдриан смотрел на меня выжидающе, а мои глаза бегали с места на место. Я встала и отошла к окну, у которого ещё какое-то время назад стоял блондин. Чувствуя на спине прожигающий взгляд, я не решалась обернуться. Я не могла ничего придумать. Шаги. Он подошёл ближе ко мне, я нервно отошла в сторонку. Отпираться поздно. Он всё знает. Это была проверка.

Эдриан Салливан

Я знал, что если надавлю, она сбежит или что-то придумает. Я бы скорее всего поверил ей, поверил, что сам себе всё придумал, хоть и были явные факты. Поэтому сделал вид, что не знаю, и вскоре она сама себя выдала. Она боялась смотреть на меня, отходила, стоило мне сделать пару шагов к ней.

Она обошла стол, не замечая, что я уже обогнул его с другой стороны. Адель бросила на меня испуганный взгляд, осознала всё. В этот момент, я почувствовал себя хищником, что загнал добычу в угол. Мне не терпелось скорее подтвердить этот факт. Не отрывая от Адель взгляда, я рванул к ней, сгребая в объятия и поцеловал.

ГЛАВА 8

Адель Флеминг

Сказать, что я обалдела – ничего не сказать. Я, конечно, уже успела понять, что он какой-то маньяк относительно той новогодней ночи, но никак не ожидала, что он бросится целовать меня. МЕНЯ, которая испортила драгоценные белые кроссовки, грубила, хамила, ругалась, макнула его в конский навоз, в конце концов. Целовать.

К чёрту Салливана и его маньячные замашки! Надо срочно сматываться и свести стычки и какое-либо общение с этой святой троицей к минимуму.

Подставы на празднике так и не случилось, если не считать ту престранную ситуацию, как и не было её в последующие дни. Никто обо мне не шептался, в открытую никто не скалился. Салливан и компания на горизонте не появлялись. Я убавила свою бдительность, направляя её в более важное для себя русло – учёба.

Ректор уехал по каким-то академическим делам, преподаватели особо не загружали, а заведующая общежитием взяла отпуск. Один парень с третьего курса решил устроить вечеринку, объединив несколько комнат в коридоре жилого корпуса в другой части академии. Корпус Б. К моему удивлению, я тоже была приглашена.

Нет, с самооценкой у меня всё в порядке, и мне было вполне комфортно быть здесь одиночкой. Пусть в Логар у меня было много знакомых и хороших друзей, но среди местных студентов мне не хотелось быть своей. Да и положение не позволяло. Здесь я была серой мышкой. Зубастой мышкой, с острыми коготками и подвешенным языком. Те, кто пытались ко мне лезть в начале – получили отпор и отстали, остальные же просто считали меня недостойной их внимания. Кроме блондина, разумеется. Он ни в одну категорию не вписался.

Я надела короткое обтягивающее бежевое платье, заплела волосы в косу и завернула в высокий пучок, алая помада, любимые босоножки – готова. Джек постучал в дверь около восьми вечера.

Мы пришли на вечеринку вместе. Весь коридор был завешан туалетной бумагой, какими-то разноцветными лентами, будто второй новый год, только весенний. Не хватало дождиков и лампочек мигающих. Несколько комнат были открыты настежь, студенты сновали из одной в другую, громко играла музыка. В общую комнату отдыха не помещались все и в коридор вынесли диванчики – такие же, как в моей комнате – и кресла, здесь была куча народу. Свет везде был выключен, кто-то из учеников достал неоновые лампы на батарейках и расставил их по всем комнатам и коридору. Было полное впечатление, что здесь какой-то подпольный клуб.

Сзади подошёл Эдриан, снова сказал что-то едкое, ухмыльнулся в мою сторону, Марк сзади фыркнул и они скрылись в одной из комнат, в обнимку с какими-то барышнями. Вот ведь кобель! Сначала ко мне лез целоваться, уже других зажимает, бабник! Фу, противно.

Джек принёс нам пива, но какой-то уже изрядно навеселившийся студент (сейчас ведь только девять!) споткнулся, и всё содержимое моей бутылки вылилось на него. Он тихо выругался и вразвалочку поплёлся в ближайшую ванную.

Нас позвали в одну из комнат играть в бутылочку. Сперва мне выпал Джек, но он сослался на то, что просто наблюдает. Потом я попала на девчонку со второго курса, как ни странно она не побрезговала и мы поцеловались с ней под громкие возгласы толпы и аплодисменты мужской аудитории. Позже выпал симпатичный парнишка с параллельного факультета, но мне не очень понравилось, скорее даже совсем не.

После трёх кругов непопадания на меня я вышла из игры, скучно стало, подошла к окну. Какая-то девчонка стояла там, нервно стряхивая пепел сигареты.

– Всё в порядке? –поинтересовалась я. Присмотревшись, можно было заметить лёгкие потёки под глазами. Она как-то злобно посмотрела на меня.

– Тебе то что?

– Ничего, мне показалось, что тебе грустно, но если тебе так нравится, то я пойду.

– Стой, прости, я не со зла. Я просто…

– Парень бросил?

– Не совсем. Точнее, совсем не обратил внимания, – она повернула голову к диванчикам, на которых расположились блондин и его дружок с подружкой.

– Серьёзно, Марк?

– Да какой Марк, Эдриан!

– Ахаха, не смеши меня! Он же полный придурок и садист. Как он может вообще кому-то нравится? – удивилась я.

– Знаешь, каждому своё, – буркнула девица и ушла.

Она была немного похожа на меня внешне, красивые длинные волосы коричневого цвета, светлые глаза, овальное лицо, нежные губы, стройная девушка. Зачем? Зачем она убивается по этому самовлюблённому пижону? Не понимаю. Интересно, она спала с ним или как-то издалека влюбилась?

Девушка оставила пачку сигарет на подоконнике. Я никогда не курила, Кэт как-то рассказывала, что пробовала пару раз, но ей не понравилось. Но Пол и Питер курили постоянно. Пол, жаль, что он сейчас не здесь. Я взяла пачку, достала сигарету и зажигалку, которая тоже оказалась внутри, подкурила. Холодная горечь заполнила горло, заставляя прокашляться. Ментоловые. Втянула ещё раз. Пошло уже легче и даже немного приятно. Лёгкая дымка вырвалась из губ и такая же дыма заполнила голову. Приятное чувство лёгкости.

В целом, неплохо, если не считать ощущение пыли в горле. Не успела я докурить, как подошёл блондин и забрал сигарету у меня из рук. Самодовольная морда едко мне улыбнулась и сказала:

– Вредно. Не надо так делать, – и он сам затянулся этой же сигареткой.

– Тебе какое до меня дело?!

– Никакого. Жалко на тебя смотреть, – Салливан повертел пачку в руке и сунул в карман.

– Это не было твоим!

– И твоим тоже. Уходи, Адель, тебе здесь делать нечего, – докурив сигарету, он потушил её в пепельницу и вернулся к Марку. Он что сейчас прогнал меня с вечеринки или что? Вот гад самодовольный!

Я повернулась к ним, усевшись на подоконник. Эдриан демонстративно обнял ту девицу, с которой пять минут назад разговаривала я, и отдал ей сигареты. Она чуть ли не сияла от счастья. Я смотрела на эту нелепую картину и думала, что я здесь вообще забыла?

Только я собралась к себе, подошёл Джек. Он хотел извиниться за то, что исчез, хотя я даже не заметила, но промолчала об этом. Какая-то девушка, наконец, ответила ему взаимностью и он хочет пойти с ней погулять в саду под звёздами, пришёл предупредить меня, чтобы я не искала его и не ждала. Я пожелала ему удачи и снова засмотрелась на парочку.

Блондин отошёл поговорить по телефону. Да как он посмел вторгаться в моё личное пространство? Индюк напыщенный! Сигарету забрал? Скотина. Не ему печься о моём здоровье, не ему решать, что мне делать в жизни и на каких вечеринках бывать. Он возвращается к девушке, берёт бутылку, собирается сделать глоток… Я должна что-то сделать!

Я подошла, вырвала бутылку пива из его рук и сказала то же, что он мне про сигареты. А затем выпила её залпом. Благо оставалось чуть меньше половины. Разбила остатки об стол, со злости. Чёрт! Что я только что сделала? Хоть бы он не четвертовал меня прямо здесь. Однако я услышала одобрительные возгласы и от некоторых даже аплодисменты. Кажется, теперь я окончательно своя здесь.

Но это выражение лица. Оно точно того стоило. Глаза налились злостью, на лице непонимание. Шок? Удивление? Что это? Ухмылка или мне показалось? Надо было камеру в телефоне включить, когда делала это. Готова пересматривать вечность. Я развернулась, с гордо поднятой головой, и ушла.

Уже в нескольких метрах мои руки начали неметь, ноги заплетались, в глазах немного помутнело и всё начало крутиться, уплывать от меня. Так, дверь, похожа на ванную, надо умыться и попить воды. Просто воды. Я открываю кран,… вода течёт,… меня несут… Меня несут? Кто это? Знакомое лицо, где-то я его видела. Не помню. Не понимаю. Кровать, мягко, надо поспать. Горячие руки, какие приятные, так хорошо. Хочу прижаться сильнее.

Эдриан Салливан

На вечеринку мы пришли заранее. Марк и Роб сразу обзавелись нежеланными спутницами, Марк особенно опасался, что кто-то может снять его с другой девушкой и фото увидит Мэди, но я убедил его, что она поверит ему, если тот всё объяснит. Позже к нам присоединились ещё несколько симпатичных девочек с курсов младше.

Адель появилась в облегающем почти прозрачном платье. Она была не одна. Снова с тем рыжим парнем. Раньше близкого общения я между ними не наблюдал. Неужели завела парня? Изменяет любимому? Или что-то замышляет против меня? Мы с Марком специально прошлись возле девчонки.

Спустя какое-то время из одной из комнат послышались свист и возгласы радости, мне стало любопытно, что же там такое происходит. Я вошёл в комнату, где во всю играли в бутылочку, в тот самый момент, когда Адель целовалась с какой-то девчонкой посреди комнаты. Вот это страсти. Я бы сказал, что в тихом омуте да черти водятся, вот только её омут не был тих, а теперь и вовсе…

В комнате было много людей и становилось душно, и когда бутылочка в очередной раз повернулась в сторону девушки и какого-то хлыща, мы переместились в коридор на диванчики.

Кто-то предусмотрительно вытащил сюда несколько штук. Мы сели в углу у стены с окном и со входом в комнату. Из комнаты напротив вышла Адель, она пошла к другому окну, поболтала с какой-то девушкой и закурила. Наверное, в первый раз, тут же начала кашлять. Торопиться повзрослеть? Хочет казаться крутой? Сдалось ей это. Я подошёл к ней и отобрал сигарету.

– Вредно. Не надо так делать.

– Тебе какое до меня дело?

– Никакого. Жалко на тебя смотреть, – объяснил я, наблюдая, как наливается её лицо краской. Губы сжались, глаза прищурились, пальцы рук свернулись в кулаки. Злится. Ну, давай, сделай что-нибудь. Развяжи мне руки. Или боится, что снова полезу целоваться? Смешная. Да любая другая уже бы прыгала на месте, не веря своему счастью. Что с ней не так?

Она взяла себя в руки, не проявила ко мне никакого интереса, но теперь я точно завладел её вниманием. От чего-то, мне очень не хотелось, что бы она учувствовала во всём этом порочном безумии, о чём и сообщил в не самой вежливой манере.

Марк уже немного навеселе, мне же пиво в горло не лезло. За несколько часов я еле-еле выпил полбутылки. Как можно пить эту гадость? Ко мне подошла одногруппница, я отдал ей пачку сигарет, не курю подобную гадость.

Мне позвонил отец. Он хотел снова пригласить Адель. Попросил меня забрать её на выходные к нам домой. Только вот она не согласится, я заранее знал. Ответил отцу, что попробую, но не стал обещать и вернулся к компании. Адель всё ещё смотрела в нашу сторону, но никаких положительных эмоций на её лице я не заметил. Что творится у неё в голове? Хотел бы я знать.

Кто-то сказал тост, мы дружно чокнулись бутылками, я поднёс пиво к губам, не собираясь пить, и появилась Адель.

– Вредно. Не надо это делать, – буркнула она и выпила остатки моего пива залпом. Среди студентов разошлись волны восхищения, мол, ничего себе, оказывается она вовсе не тихоня и сегодня жжёт по полной. Хотя она изначально ею не была, просто они не знали её так, как я.

Адель сразу же развернулась и пошла прочь. Я смотрел ей в след. Злится из-за сигареты? Так я же ей одолжение сделал, а то ещё привыкнет, и будет гробить своё здоровье. Оно ей надо? Глупая.

Девушка внезапно начала пошатываться, ноги не слушались. Она схватилась одной рукой за стену, а второй за голову. Странно, вроде две минуты назад была абсолютно трезвая. Флеминг открыла дверь в душевую и скрылась.

Освежиться решила – подумал я. Она провела там достаточно времени, а потом какой-то парень зашёл следом и вынес её оттуда уже на руках. Адель была без сознания. Что чёрт побери происходит с ней?!

Что-то не давало мне покоя. Мне хотелось пойти за ней, но я стоял и ждал чего-то. Роб пошёл за ними в комнату, увидев мой пристальный взгляд и недовольную рожу. Я опоминлся и пошёл следом за другом. Стоило мне зайти в комнату, я увидел, как этот извращенец уложил её в постель и уже начал задирать платье, попутно расстёгивая молнию на своих штанах. Адель лежала как мешок, не шевелясь совершенно.

– Уолтер! Мразь! – прилетел ему мой хук правой. Он не понял, что произошло, пытался что-то мне говорить, но я врезал ему ещё разок и он упал.

Меня вдруг охватила такая злость. Ненавижу таких подонков! Слабаки! Нормально завоевать девушку мозгов не хватает, зато использовать не соображающих и слабых, так всегда, пожалуйста. Тварь.

Подхватив Адель на руки, Роб унёс её в свою комнату. Я открыл окно, пуская свежий воздух, приготовил уже таблетку от похмелья, зная, как это бывает. И мы стали ждать. Она не просыпалась.

Адель Флеминг

– Адель! Проснись! Ну, давай же, Флеминг, открывай глаза! – услышала я откуда-то из туннеля.

– Что происходит? – я долго привыкала к тяжести своей головы и ломоте в теле, но когда открыла глаза, увидела перед собой перепуганного Салливана во весь рост и Бёрка рядом с собой.

– Слава богу, ты в порядке! Что-то болит, ты что-то помнишь? – Роб бережно придерживал рукой мою голову. Салливан принёс стакан воды, помогая промочить горло и дожидаясь моего ответа.

– Салливан, что ты пристал ко мне, заняться больше нечем?

– Язвишь, значит всё хорошо, – я всё ещё не понимала, где нахожусь. Внезапно к горлу подкатила тошнота, и меня вывернуло, едва я успела преклониться через кровать. К моему удивлению тут уже стояла миска.

– Что происходит? Где я? Что со мной?

– Адель, что последнее ты помнишь? – напомнил о себе Роб, я напряглась. В голове начали всплывать картинки, вечеринка, сигареты, Эдриан, пиво… А потом провал.

– Бёрк, Салливан! Что произошло? – грозно потребовала я. Попыталась по крайней мере, но вышло как-то жалобно и болезненно.

– Ты, наверное, выпила слишком много, тебе стало плохо, и мы принесли тебя сюда.

– Я не пила.

– Ну как же? – развёл руками блондин.

– Салливан, я сказала, что не пила, значит, не пила! Это всё твоё пиво! Намешал себе дряни какой-то, а я страдаю.

– Сама же виновата! Так это, значит, тебя так от половины бутылки развезло? – усмехнулся гад.

– Вообще-то, она может быть права, – встрял Роб. – Я видел кое-что, но не был уверен, что именно. Кажется, в твоё пиво могли что-то подсыпать, – он серьёзно посмотрел на друга. У меня округлились глаза.

И почему же он не предупредил своего друга? Не был уверен и хотел на нём проверить? Я бы тоже на нём кое-что проверила. Парочку новых приёмов, которым научилась после того поцелуя восьмого марта.

– Наркотики? Я выпила что-то с наркотиками? Нет, только не это! – я не могла поверить!

Шестерёнки в голове Эдриана начали судорожно крутиться, заставляя глаза бегать из стороны в сторону. Потом он перевёл взгляд на меня и зрачки его расширились.

– Дура! А не могла просто вылить, зачем было пить?

– Что?! – я была в шоке. – Я невольно запихнула в себя какую-то гадость, что предназначалась тебе, так теперь ещё и виновата? Охренеть, Салливан, ты совсем стыд потерял!

– Да ты хоть знаешь, что могло с тобой случиться?! – орал он, как потерпевший. Хотя, на минуточку, это я тут потерпевшая лежу не в своей спальне. Кстати, надо бы прояснить этот момент.

– Что?! – не выдержала я его тупой злости и тоже заорала.

– Изнасилование! Идиотка! – он орал, как ненормальный, и вот тут я не поняла.

– Объясни, – шёпотом сказала я, и увидела, как к нему приходит осознание, что он проговорился. Роб неодобрительно покосился на друга и сказал:

– Ты… Ты стала странно себя вести, когда выпила то пиво. Тебя немного повело и ты зашла в душевую, а оттуда тебя уже вынес на руках какой-то парень. Я пошёл за вами, а он… – я видела, что Эдриану было трудно слушать слова Роба.

Тот говорил осторожно, тихо, что бы лишний раз не напугать меня. Хотя как тут не напугаться? Проснулась в чужой комнате, с двумя своими врагами подле, а тут ещё и такое выясняется. Салливан злился, руки сжались в кулаки, и тогда я увидела кровь на них. Это ещё как понимать?

Я не знала плакать мне или смеяться, когда они рассказали, что произошло. Парни не выпустили меня из комнаты, пока не убедились, что я могу стоять и ходить ровно, и вообще чувствую себя отлично.

– Ребята, я… Я не знаю, что сказать. Спасибо вам, что спасли меня. Спасибо, Роб. Эдриан, – я подняла на него глаза и увидела другого человека. Его хмурые брови морщили лоб, глаза были почти чёрными от злости, плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. Я подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и поцеловала в щеку. – Спасибо.

Роб проводил меня до моей комнаты и попросил не переживать ни о чём, а ещё больше никогда не пить. Хотя бы чужое.

Вот что это за парень-загадка такой, а? О нём ни черта не известно, кроме того, что он лучший друг Салливана, но при этом он полная его противоположность. Молчаливый, безучастный или даже безразличный, холодный какой-то, а потом в один миг заботливый, нежный, внимательный. Что происходит вообще?

ГЛАВА 9

В середине апреля, в качестве передышки среди семестра историк организовал экскурсию в соседний город.

Мистер Чарльз Келли был сорокалетним мужчиной в очках, приятной наружности, в меру строгий. Он имел чёткие черты лица, серые глаза, тёмные волосы и тонкие губы. Мне казалось странным, что он был не женат. Будь он помладше или я постарше, возможно бы даже запала на него.

На экскурсию поехали только желающие. Было несколько ребят с моего факультета, несколько студентов с параллельного и такой же набор со второго и третьего курсов. Ну и как же могло обойтись без Салливана младшего?

В заказанном автобусе царил хаос. Как дети малые, честное слово. Парни дёргали сидящих впереди девчонок за волосы, те лупили их в ответ сумками, с хитрыми улыбками на лицах. Ну, первый класс, поездка в зоопарк. Когда автобус тронулся, шум стих и большинство, включая меня, продолжили путь в наушниках.

Мы приехали в искусственный город, созданный специально для исторических квестов. Сейчас нашей главной темой была Европа 15-17 веков. А так же экзекуция и охота на ведьм.

– Интересный факт: если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека, и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом своего обвинителя, – вещал историк.

Мы приехали в историческую деревню пуритан, где каждому из нас давалась своя роль ведьмы или горожанина. Мы все по очереди, выходя из автобуса, засовывали руку в шляпу и доставали оттуда клочок бумаги, на которой и была написана присвоенная нам роль. Рассказывать кому-то об этой роли, было нельзя, горожане сами должны были определить ведьм среди нас. Главным правилом было – суд после обвинения, на котором нужно было доказать своё обвинение.

Нам говорили что-то ещё, но я уже не слушала, рассматривая местные декорации. Домики выглядели очень натурально, хоть и были сделаны из легко разбираемых материалов. К слову, одежды нам тоже выдали древние.

Всех расселили по комнатам в тех же домиках, каждому определили свою роль в деревне и работу. Так же путём жеребьёвки. Мне досталась роль ведьмы, которая держит таверну.

Мы должны были прожить в этом городке неделю, а значит, и работать здесь, как пуритане прошлого, тоже были обязаны. Мы расплачивались нарисованными купюрами, от чего вспоминалось детство и деньги в виде листочков с дерева. На эти же деньги покупали себе продукты и готовили еду. Благо, настоящую.

Джек тоже был здесь, что меня несомненно радовало. Именно он уговорил меня ввязаться в эту историческую авантюру. Он был горожанином, не смог сдержать в себе эту информацию в первый же день. Мы жили в соседних комнатах с общим балконом, куда вынесли два стула и часто сидели за кружкой местного пива, в свободное от работы время.

Работать в таверне мне понравилось, алкоголь там был слабый, но единственный, который вообще был. Поэтому собиралась вся банда именно у меня в таверне. С самого утра до пяти вечера у меня было свободное время, я могла спать, ходить на рынок за продуктами, заниматься своими делами, пока Джек работал в поле, а вечером шла открывать таверну.

Так продолжалось несколько дней. Пока однажды кто-то из парней в таверне не крикнул «Ведьма!», тыча в меня пальцем. Все гости уставились на меня. Все следующие разбирательства должны были обсуждаться на суде. И как они узнали? Залезли в мою комнату? Или ткнули наугад? Сарказм, если чё.

На суде Джек сразу же встал на мою защиту. Парень – обвинитель – занял свою позицию, а мне на руки надели липовые наручники и посадили на скамью подсудимых, дожидаться своего слова. И главой суда, конечно же, оказался Салливан. Без него уже было сложно представить себе жизнь. Какой бы она ни была. Куда же без него родимого?

Суд был яростный. Ещё бы, если меня признают ведьмой, то таверна достанется первокурснику, все пацаны будут там сидеть и свои права качать, если оправдают – таверна останется моя, но и ему там больше не будут рады, зато к девушкам никто не будет приставать как в те времена.

Наши умницы парни начитались где-то в интернете, что тогда все девчонки, работающие официантками в подобных заведениях, торговали не только пивом, но и телом. Парни и вели себя соответственно.

– Входим в образ, – объясняли они.

Но я сразу установила свои правила: кто входит в мою таверну – к моим официанткам не пристаёт. Кстати, эта роль и недавняя игра в бутылочку помогли мне обзавестись парой знакомств. Не скажу, что прямо подругами, но хорошими собеседницами (и коллегами здесь) так точно.

В общем, разделился суд на мужчин и женщин, с Джеком во главе вторых. Я была уверенна, что Салливан признает меня виновной. Когда наконец дали слово мне, я объяснила, что обвинитель ослушался моего правила и приставал к одной из моих девочек, одна из них тут же закивала. Поэтому я добавила ему в пиво жгучего перца, вот он и обозлился на меня. Нашлось даже несколько свидетелей среди его группы поддержки. В итоге, меня оправдали, парня вывели на улицу и заключили в деревянные колодки, не убивать же его. А все желающие могли обкидать его помидорами. Эта часть мне особенно понравилась. А ещё девушкам, к которым бесцеремонно приставали парни.

Той же ночью ближе к утру, когда все посетители разошлись, я закрывала таверну. Джек верно ждал, пока я расправлялась с посудой. Хорошо хоть посудомойка современная тут была. Я бы умерла перемывать все эти кружки после студентов. А пили они много. Очень много. Слабоалкоголка же.

Путь от таверны до нашего домика освещала луна. В городке была речка с небольшим мостиком, через который мы как раз переходили, когда кто-то закрыл мне рот рукой, оттаскивая назад. Джека сразу вырубили ударом по голове, бросили на том же месте, а меня кто-то очень сильный потащил к озеру поодаль, к которому вела городская река.

Оба парня были с замотанными головами, что бы я их не узнала. Пока один держал за ноги, второй связывал чем-то руки, что-то бормоча себе под нос. Я была бы уверенна, что один из них был моим обвинителем, если бы не видела, как он вошёл в дом в полсотни метров от нас. Кто меня схватил и зачем?

– Говорят, ведьмы умеют дышать под водой, – сказал один парень.

– Вот мы это и проверим, – ответил второй, злобно щуря на меня свои глаза. Они с размаху бросили меня в воду. Озеро, к моему удивлению, оказалось достаточно глубоким.

Пока я разматывала намотанную на руки дряхлую верёвку, то запуталась в дурацком старом платье, силясь удержать воздух в лёгких. Мои обидчики под громкий гогот, скрывались с места преступления. Пелена перед глазами заполнила пространство, в груди жгло от недостатка воздуха, а потом я провалилась в беспамятство.

Эдриан Салливан

Я давно хотел проучить Адель и долго думал как. А когда мистер Келли привёз нас в город и все получили свои роли, мне в голову пришла идея. Я подговорил одного из первокурсников обвинить Адель в колдовстве, заплатив ему за это настоящих денег. Но когда на суде она так ловко выкрутилась из ситуации, я не мог признать её виновной, понимая, что это будет слишком явно. Да и не мог я уже, я видел в ней свою незнакомку. Да и сама она стала для меня другой. Что-то изменила во мне.

Не могу выбросить из головы, как она поцеловала меня. Так нежно, аккуратно, в щёку. Странно это, учитывая, что я дважды целовал её по-настоящему и в новогоднюю ночь и на вечере в честь девушек. А помню только эту невинную благодарность.

Мне не спалось той ночью. Мой домик стоял на отшибе деревни, из окна которого открывался волшебный вид на озеро и лес. Небо было не такое как в городе, вся небесная чернь была осыпана звёздами. Виден был даже млечный путь. Яркая луна освещала дорогу деревни. Флеминг и Бенсон шли к своему домику.

Я увидел, как на мостке к ним подбежали двое и схватили её, куда-то утаскивая силой. Парня вырубили, а ей даже пискнуть не дали. Она почему-то совсем не брыкалась. Была в шоке, наверное.

Выйдя из дома, я сразу направился к озеру. Меня беспокоило, что происходит. Может это игра такая, раз она не сопротивляется? Притаился за камышами в нескольких десятках метрах от компании. Один заматывал чем-то руки девушки, а второй ехидно хихикал. Я предвкушал, как она сейчас вывернется, скажет им пару ласковых, но её просто бросили в воду и поспешно ушли.

Не медля ни секунды, я рванул в озеро. Понимал, что она подумает на меня, когда выйдет на берег. Не хотелось в очередной раз выслушивать упрёки, не относящиеся ко мне. Но это сейчас было не важно!

Ныряя как можно глубже, я всматривался в водную чернь. Никого. Может она вылезла где-то в другом месте? Может уже ушла домой? Чёртова ночь, ни хрена не видно под водой! Я вынырнул, набрал воздуха, погрузился снова.

На дне показалось что-то белое, я поплыл глубже, хватаясь за край её платья. На ней уже не было пут, а её руки обездвижено зависли перед собой, стремясь к поверхности, над горизонтальным телом девушки. Адель почему-то не пыталась всплыть, хоть глаза и были распахнуты. Она увидела меня, протянула ко мне руку, но медленно её взгляд потух под закрывающимися веками.

– Нет! Нет! – прокричал я в воду, теряя драгоценный воздух.

Чёрные волосы, словно тина, разлетались вокруг. Побледневшая кожа дала понять, что та уже изрядно замёрзла, хотя не пробыла под водой и двух минут. Словно утопленница…

Такое зрелище напугало меня до мурашек. Я наконец схватил её за руку, и потащил на поверхность. На берегу я положил Адель животом на подставленное колено, пока вода медленно вытекала из её рта и носа, меня трясло от страха. Только бы не умерла!

Я испугался! Перевернул. Прислушался, сердцебиение есть, дыхание отсутствует. Я начал делать искусственное дыхание. Такие холодные губы… Её тело было холодным, бледным, безжизненным. Отогнал от себя последнюю мысль.

Адель закашлялась и выплюнула остатки воды сама, подняла на меня обессиленный взгляд.

– Ненавижу, – и снова потеряла сознание.

Что? Меня ненавидит? За что? Я не понимал, почему. Но потом догадка заполнила разум. Если бы не я, никто бы не относился к ней, как к врагу народа. Это действительно моя вина. Ведь кроме меня, она никому ничего не делала плохого.

На кой чёрт было изводить её? Придурок! Теперь все случившиеся злоключения всегда будут связаны со мной. Надо срочно это прекратить.

«Ненавижу» – прозвучало эхом в моей голове. Эта мысль во мне почему-то вызвала мурашки по коже. Я не хотел, что бы она меня ненавидела. Уважала, может, даже боялась, но не ненавидела. А что если она никогда не поверит мне, и до конца дней будет ненавидеть? Жуткий мороз пробежал по телу, плечи невольно содрогнулись. Я не хотел этого. Я отчаянно не хотел верить в то, что она меня ненавидит.

Вызвал подмогу, и умчался с ней на руках в ближайшую больницу.

Адель Флеминг

В глаза ударил яркий свет. Пахло стерильно. Я еле разлепила веки, огляделась. Медицинская палата слепила своей белизной. Я на кушетке в непонятной ночной рубашке, слева от меня прикроватный столик и пара стульев, чуть дальше стена с окном. Напротив была дверь и в левом углу диванчик. С правой стороны стоял какой-то шкаф, а справа от меня – переездная тумбочка с аппаратом искусственной вентиляции лёгких, который я обнаружила на себе.

Содрав маску с лица, вдохнула носом воздух. Запах не изменился. Другой аппарат противно пищал в ритм с моим пульсом. Увидела слева от себя чью-то голову, посапывающую лицом в мою постель. Я запустила пальцы в белые волосы. Мягкие, хм. Точно не отец, слишком светлые. У него они чуть короче и темнее. Голова поднялась, и передо мной предстал Салливан младший. Тьфу, почему я вообще его отца вспомнила? Брежу, наверное.

Эдриан сначала расплылся в улыбке, а потом спохватился и как закричит:

– Очнулась! Сестра, сестра! – подскочил он ко мне, обнимая.

В палату вошла медсестра, Эдриан резко отпрянул от меня, будто вспомнил, что-то неприятное и отвернулся. Женщина измерила мне температуру, проверила реакцию зрачков, осмотрела меня внимательно. Посмотрела записи моей кардиограммы и вышла, позволяя парню вернуться на своё место. Аппарат с маской она увезла с собой.

Эдриан долго молчал. Я не понимала, что он вообще здесь делает. Меня начало знобить, тело покрылось мурашками, блондин снял куртку и накинул мне на плечи, сам куда-то вышел.

Врач зашёл со специальным согревающим одеялом в руках, следом Салливан. Я сняла куртку, и меня накрыли этим чудом техники, которое согрело меня секунд за тридцать.

Чуть позже пришла другая женщина, она долго говорила ос мной, выясняя какие-то мелочи и записывая всё в тетрадку. Кажется, она по части мозгов. Удостоверившись, что я всё помню и у меня нет никаких отклонений, она ушла.

Салливан посидел со мной в тишине ещё примерно с час, а потом улёгся на диванчике в углу палаты и мирно засопел. Я глянула в окно – ночь. Вспомнив все прошедшие события, сделала вывод: либо я была без сознания несколько часов, либо сутки. Но что здесь делал этот стервец?

Утром вместо блондина я обнаружила рядом с собой брюнета. Роберт смиренно ждал, пока я проснусь, что бы поздравить меня.

– Ты победила в квесте, сумев скрыть то, что являешься ведьмой. Ну и не утонуть при проверке Божественной Рекой.

– Божеством Реки, – поправила я парня. – Давно ты тут сидишь?

– Нет. Как ты себя чувствуешь?

– Да, нормально, вроде, – я не понимала, почему он здесь сидит. Почему он? Возле меня? – Правда, сон странный приснился, будто Салливан был тут со мной, но в остальном хорошо. А ты не знаешь, как там Джек? Я видела, как его ударили по голове.

– Он в порядке. А вот Эдриан тебе не приснился. Волновался о тебе. Сутки сидел здесь, никого кроме врачей не подпуская.

– Ага, после того, как сам же чуть не утопил, – вспомнила я прищуренный взгляд тёмных глаз. Это точно был Эдриан. Иначе с чего бы он так обо мне заботился? Шкурку свою спасал. – Шакал.

– Почему ты думаешь, что это он?

– А кто ещё? Был его черёд делать ход, он его сделал, а больше мне воевать не с кем. Но это, – я развела руками по палате, – я ему так просто не подарю.

Роб не выдавал никаких эмоций. Он сморщил нос, сжал немного губы и затем выдал мне:

– Адель, это сделал не Эдриан. Осле того случая н вечеринке, думаешь он продолжит тебя доставать? Он спас тебя. Никаких подлянок больше не будет, – я не могла осознать его слов. Вот не воспринимала я эту информацию. Как так не будет?

– А кто же… А как… – Я не могла подобрать слов, что бы сформулировать свой вопрос, но Роберт сам нашёлся.

– Те ребята, что бросили тебя в воду…. Они хотели выслужиться перед Эдрианом, но… – помедлил брюнет. – Но не поняли, чего он хочет на самом деле.

– А чего он хочет? – скептически спросила я. Я вот тоже не понимаю, какие желания могут водиться в тёмной душе этого светлоголового. Может, он так припугнуть меня решил? А после случившегося подослал друга, что б тот его отмазал.

Нет, не имеет смысла, ему плевать на меня.

– Мне кажется, он сам пока не совсем понимает.

Он вышел из палаты, как раз, когда на пороге появился главный герой дня. Друг что-то шепнул блондину на ухо и укоризненно посмотрел, потом повернулся ко мне и, тепло улыбнувшись, попрощался. Эдриан снова не решался заговорить. Поэтому начала я.

– Хочешь что-то сказать?

– Адель… Мне жаль, что так вышло, – серьёзно? Ему жаль, что так вышло? Да если бы не он, я бы…

– Уходи, – попросила я. И он встал и вышел.

Эдриан Салливан

Я чуть не сошёл с ума, пока меня не пустили к ней в палату. Врач сообщил, что состояние её стабильное, но придётся несколько дней понаблюдать за ней. Я не мог оставить её одну. Адель лежала совершенно бледная, холодная, кожа покрылась мурашками, которые не спешили оставлять её.

Но откуда во мне взялась эта ярость? Почему из-за неё? ЗА неё! После проверки организованной с Марком, я точно знал, кто она. Долго определяясь, нравится она мне или раздражает и, не придя ни к какому выводу, я отбросил эти мысли.

Но тот момент… Когда я увидел её на грани жизни и смерти, с ненавистью в полуживом взгляде, дрожащую от страха и холода на собственных руках… Единственное чего я хотел – порвать тех ублюдков, что бросили её в воду. Так ведь и убить могли, уроды!

– А если бы она действительно погибла? Утонула в холодной воде, что бы было тогда? – спросил Роб, пока мы ждали вердикта врачей.

– Не знаю, – хмуро проворчал я, сквозь зубы.

– Ты доиграешься, Эдриан. Эти придурки лишь хотели польстить тебе, наказать её, за выходку с навозом.

– Убью каждого, кто хоть пальцем тронет её, – сообщил я Робу с Марком. А потом потребовал найти их.

Хотелось рвать и метать, какой же я дебил! Она могла умереть! С кем бы я тогда воевал? Кто бы тогда давал мне отпор? Никто. Никто не смог бы, как она. Она такая одна. Моя… моя… кто? Кто она для меня?

Всю ночь и следующий день я просидел рядом с ней. Когда Адель, наконец, пришла в себя, я был счастлив как ребёнок новогоднему подарку. Тут же позвал медсестру, она записала все показания, и оставила нас.

Адель смотрела на меня сквозным взглядом. Мороз пробрал всё тело, когда вспомнил её взгляд и фразу на берегу. Я так и не решился с ней заговорить. Побоялся, что она на меня подумает. Идиот.

Роб разбудил меня в три часа ночи, предложив сменить. Марк нашёл тех гадов, а мне нужно было отоспаться. Но как только друг рассказал, кто именно и почему так поступил, мои руки зачесались.

Втихую от историка и управляющих деревенькой, мы встретились неподалёку в лесу. Когда я увидел лица этих двоих, и особенно услышал их нервные смешки, тормоза отказали. Я узнал одного из них. Это был Уолтер Перри, тот бугай с вечеринки, который чуть не изнасиловал Адель. Гнев завладел мной всецело.

Я сходу расквасил ему лицо и пах, второй дёрнулся с места, но Марк повалил его на землю, не давая и шевельнутся. Перри валялся на земле, хватаясь за кровоточащий, сломанный нос одной рукой, а второй за омлет между ног. Удар! Ещё, я слышал как треснуло ребро. Вывихнутая челюсть. Он потерял сознание. Будто сам дьявол вселился в меня.

Второй пыхтел, извинялся, клялся в чём-то, но в ушах был лишь шум воды и зло брошенная фраза «ненавижу». Я избил их почти до беспамятства. Мы с Марком оставили их там, а сами вернулись в больницу. Хотя мне дико хотелось вернуться и убить их на месте.

Рыжий всё порывался к девчонке, но стоило мне на него глянуть, он притих, хоть и не ушёл. Зло кипело во мне, каждый атом моего тела был создан из этой обжигающей ярости. И страха. Страха за Адель.

И когда я успел к ней так прикипеть? Всего-то пара месяцев прошли. Изо дня в день я то продумывал очередную подлянку, то ждал удара от неё. Заставила думать о себе каждый день, озираясь по коридорам. Она занимала все мои мысли. Точно ведьма! Иначе быть не может. Больше никакой войны, больше никаких ходов. Всё. Хватит. Доигрались.

Адель Флеминг

Выписали меня через двое суток. Поскольку мы всё ещё были не в Шатвиле, в академии о произошедшем ничего не знали. Родителей я волновать не стала, попросила профессора тоже молчать. Жива, здорова, хоть и напугана. Нет смысла говорить о том, что уже прошло. Но я не собиралась отпустить ситуацию на самотёк. Я тщательно продумывала свой следующий шаг. Он должен быть мощным, сильным, бьющим по самому дорогому. А дорогого, как выяснилось, у Эдриана было много, если говорить о вещах, но ничего из того, что было бы ему дОрого.

В автобусе на обратном пути стояла мёртвая тишина. На меня то и дело бросали косые взгляды, но самый сверлящий был у Салливана. Жалеет, что спас? Что ж, я покажу ему как надо жалеть.

В академию мы приехали поздно вечером. Я мечтала о своей, уже родной, постельке и горячем какао. В буфете в час ночи никого не было, какао там не делали, но горячий шоколад, ммм… Его-то я и взяла в последний момент.

На следующий день мне позвонил Эдвард Салливан. Сначала я удивилась, откуда у него мой номер, но пораскинув мозгами, поняла, что такому человеку, как он особо напрягаться для этого не нужно. Он снова пригласил меня на ужин. Отказываться я уже пробовала раньше, это не вариант, поэтому мне ничего не оставалось, как согласится.

Вечером того же дня, я собрала волосы в высокую причёску, надела облегающее короткое изумрудное платье, с закрытым верхом и длинными рукавами, укуталась в шарф с пальто и пошла к машине. Эдриан уже ждал внизу. Как обычно нас вёз водитель.

Мы ехали в полной тишине, сев максимально далеко друг от друга. Парень изо всех сил пытался не смотреть на меня. Мне было некомфортно ехать с ним в одной машине. Я не в силах была переварить случившееся и принять, что он меня спас. Опять.

В ресторане нас уже ждал Эдвард. После нескольких подобных встреч в течении прошлых месяцев, я даже привыкла к нему. Он был мне, как дядюшка, дальний – очень дальний – богатый родственник. Он обнял меня, поцеловал в щеку и отодвинул кресло, что бы я села. Эдриан сел справа от меня, а Эдвард слева. На круглом столе в самом центре была красивая ваза с цветами. Моими цветами, как объяснил Эдвард. Он хотел сделать мне подарок.

Эдвард повёл нас в спа-салон при отеле. Они с сыном пошли в баню или сауну, а меня отправили на массаж, маникюр и прочие женские радости. Я расслабилась и немного отвлеклась от грустных мыслей. Закончив работать с моими округлыми прелестями, женщина показала мне в какой стороне душевая кабинка и бассейн.

В бассейне я оказалась совершенно одна. Поначалу было немного страшно, но в конце концов, я хорошо умела плавать, в озере я была почти связана, запуталась в одежде. Да и страх надо сразу отогнать, что бы не разгонялся.

Огромная прозрачная вода пугала и манила своей прохладностью. После разогревающих масел и горячего душа всё же хотелось окунуться. Я залезла в воду и сделала пару кругов. Нырять не стала, причёску было жалко. Когда я вылезла из бассейна, передо мной стоял Эдриан. Голым я его ещё не видела. Или почти голым. Крепкие ноги, мускулистые руки, широкая спина и торс, с проглядывающимися кубиками пресса, мощные крепки ноги и упругая пятая точка. Не будь он собой, я бы может и влюбилась. Он ничего не сказал, просто нырнул в воду. Эдвард разлёгся на шезлонге. Я решила не упускать момента, пока он так расслаблен.

– Почему вы это делаете? – спросила я осторожно.

– Что делаю? – удивился мужчина.

– Всё это. Для меня. Почему?

– Ты мне напоминаешь любимую женщину из моей молодости. Я потерял её, не удержал возле себя. Ты очень на неё похожа.

– Я только хочу прояснить для себя и вообще, вы же не надеетесь, что я… что мы…

– Нет, Адель, ты что? Как ты могла подумать? Хотя, ты права, я ничего не объяснял, ты могла понять меня неверно. Нет, ты не интересуешь меня в романтическом смысле, ты скорее для меня, как дочь, которой у меня никогда не было, – и когда он произносил эти слова, что-то такое было в его глазах мне непонятное, искреннее, необычайно тёплое.

Он нежно взял мою ладонь, поглаживая тыльную сторону. Потом легонько поцеловал и отпустил. Впервые мне не было неловко с ним, на секунду даже показалось, будто мы давно знакомы, но всё равно что-то пугающее в нём осталось.

В этот момент к нам подошёл Эдриан и как-то слишком сухо сообщил, что он устал. Эдвард посмотрел на часы и ахнул.

– Вас же не пустят в кампус, – сообщил он.

– Что же мне делать?

– Если хочешь, можешь остаться с Эдрианом у нас в гостях. Наш дом находится всего в получасе езды отсюда.

– Спасибо за предложение, но я… – боялась. Я очень сильно боялась. Пусть мистер Салливан и сказал мне причину своих поступков, мне всё равно было не по себе. Да и Эдриан наверняка остался бы там. В смысле, дома. – Я не могу.

– Я понимаю, ничего страшного, это отель моего друга, я думаю, найдётся номер для прекрасной девушки, что бы заночевать здесь.

Мы пошли на стойку регистрации, Эдвард снял нам номер люкс! А нам, потому что Эдвард попросил сына тоже остаться, ссылаясь на то, что я могу не знать дороги отсюда в академию и что не смогу одна добраться.

Да как раз плюнуть, но возражать этому человеку я почему-то не решалась.

ГЛАВА 10

В номере было несколько спален, две ванные комнаты, общий зал и небольшая кухня. Да это полноценные апартаменты.

Эдриан показал мне спальни, находящиеся рядом и вошёл в дверь, что слева. Я зашла в свою комнату, достала из сумочки телефон. Ни одного смс, ни одного пропущенного звонка. Да кому я надо?

В горле встал ком. Снова вспомнилось озеро, темнота, холод и страх. Руки сжались в кулаки. Я, как сумасшедшая, влепила рукой в дверь несколько раз. Было больно, но не так что б сильно. Кожа на костяшках немного покраснела, проявилось пару кровавых царапин. Я заревела ещё сильнее. В дверь постучались. Эдриан.

– Чего тебе? – спросила я грубо и резко открыла дверь, едва сдерживая подступающий к горлу ком.

– Адель. Ты в порядке? – спросил он обеспокоенно.

– Что? Решил, наконец, извиниться? – огрызнулась я.

– Нет, я… – он замялся, потом осмотрел меня сверху до низу, задержав взгляд на моих руках. Я тут же спрятала их за спину.

– Уходи. Я никого не хочу видеть. Всё, война между нами закончена! Доволен? Хочешь сделай фото, то бы развесить его везде! – Я была зла. Мне было всё равно на кого злиться, но винила я во всём именно Салливана. Если бы он не начал эту войну со мной, если бы просто забыл об инциденте осенью – ничего бы этого не было! Слёзы снова хлынули из глаз. Чёрт! Прямо перед ним! Какой позор!

– Не надо. Пойдём, – он просто вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Почему-то я пошла следом.

Он достал аптечку, как будто жил здесь с детства. Обработал мои царапины и замотал бинтом. Да уж, такого я точно не ожидала. Пока он делал все медицинские махинации, он молчал. Я не выдержала напряжения. Мне нужно было узнать за что.

– Зачем ты это делаешь? – кажется, сегодня я уже спрашивала подобное у другого Салливана.

– Чтобы не пошло заражение, ты довольно сильно приложилась.

– Я о другом. Тогда на озере. Это был ты?

– Я по-твоему совсем тварь последняя?

– Ну, просто больше некому, – как-то неуверенно объяснила я. Эдриан поднял на меня взгляд и замер. Чего он ждал? Ещё объяснений? – Пойми, для меня это выглядит именно так. Ты издевался надо мной с моего первого дня в академии. Без твоего одобрения меня никто серьёзно не донимал. Пара, тройка стерв быстро забилась в уголок, да и всё, что они могли – хамить в лицо да обзываться, а ты не сдавал позиций. Фотки, масло под дверью, библиотека, тот странный случай на вечеринке.

– Но на вечеринке мы же…

– Стоп. Я не закончила. В ту ночь вы правда спасли меня с Робом и за это я благодарна. Но один хороший поступок не может перечеркнуть всё то, что сделал до и после этого. Для меня всё выглядит как тщательно спланированные действия. Я только не понимаю, почему…

– Почему что? – подал голос парень.

– Почему ты делаешь это? Что я тебе сделала?

– Ничего. Когда я увидел тебя в академии, я сразу вспомнил нашу встречу в клубе. Ты меня тогда здорово взбесила. Я узнал тебя и не мог отпустить просто так. Мне хотелось ужалить тебя, что бы твои вещи пострадали так же, но фото. Развесив фотки, кто-то хотел просто посмеяться, это был не я. Я и не думал, что ты развернёшь военные действия в ответ.

– Но ты издевался не только надо мной. Почему именно я получала больше всех?

– Потому что ты одна била в ответ. Сначала меня это злило, и я хотел проучить тебя, показать, кто тут главный, но каждый раз ты поднимала планку, продолжая. Ты завела игру, в которую меня затянуло. Мне было интересно, как быстро ты сдашься. Или не сдашься. Но когда ты отомстила мне за то, чего я не делал, я был в ярости. Меня ведь даже не было в городе, я получил ни за что! Тогда дал всем понять, что с тобой играю только я. Да и не издевался я ни над кем больше. Ты уже выдумываешь.

– Самодовольный, наглый собственник, – прыснула я.

– Хм, да. Можно и так сказать. Я не знал, что делать дальше. В один момент мне показалось, что ты кое-кто другой.

– Кто? – мне стало легче, после того, как я высказала все свои мысли и чувства ему. Но разговор перетёк в другое русло, и мне стало интересно признается ли он, что уже знал, кто я.

– Знаешь, в городе есть один классный клуб, который каждый новый год устраивает маскарадную вечеринку. Я был там в этом году, встретил потрясающую девушку, от которой не в силах был оторваться, но она сбежала от меня, так и не сняв маску. Я долго искал её, но она там была под чужим именем. Я потерял все надежды. А потом… – он лукаво улыбнулся и посмотрел на меня. – А потом я пришёл к тебе выяснять про западню в конюшне и ты… Твой запах… От тебя пахло шоколадом, так же как от моей незнакомки. Я сопоставил кое-какие факты, но не мог поверить в это. И решил проверить.

– Тот поцелуй на празднике… Ты специально? Ты знал?

– К моменту самого поцелуя уже знал, но… Я не был уверен, решил, что должен проверить. А когда увидел твоё мокрое платье, остатки белой краски на волосах и всё остальное. Пазл встал на место. Тогда я всё понял.

– И что дальше? Ты резко изменил своё отношение ко мне? Перестал меня ненавидеть или что?

– Адель, я не ненавидел тебя. С чего ты это взяла? Ты просто иногда меня бесишь. Очень сильно. Понимаешь, раньше, если в академии ко мне кто-то задирался, я делал то же, что и с тобой. Но после первой или второй подлянки все сливались. Поэтому кроме тебя у меня ни к кому претензий не было, это к слову о том, что ты думаешь, будто я всех донимаю.

– Ну, допустим. А что тогда со мной?

– Повторюсь: ты первая, кто дал мне отпор, – воодушевился парень, а потом свесил голову. – Но когда я понял, что… Что, возможно, ты мне небезразлична, я перестал действовать, и мы поехали на квест.

– Эдриан, Роб говорил мне, что это не ты сделал. Но я… Скажи, это правда?

– Я сидел у озера, когда увидел, что они с тобой делают. Я ожидал, что ты сейчас развернёшься, скажешьим пару слов, надаёшь подзатыльников или ещё чего, но ты даже не сопротивлялась. Когда они бросили тебя в воду, я бросился в воду. Понимал, что ты можешь подумать на меня, но… Я испугался за тебя и просто нырнул в воду. Вытащил уже еле живой.

– Салливан, ты… Я… – снова не знала, что сказать. Хоть и осознала, что парню действительно обязана жизнью.

– Адель, мне очень жаль, что всё так вышло. Те уроды, что это сделали, думали, что делают мне одолжение. Тем более одним из них оказался Уолтер Перри. Я отнюдь не хотел, что бы подобное произошло с тобой. Да вообще с кем-либо! Я не чудовище, каким ты меня видишь.

– Уолтер, это тот, что… – меня посетила догадка, но я не решилась её высказать. К счастью и не пришлось.

– Да, но, тебе не стоит о нём беспокоиться. О нём или о ком бы то ни было ещё. Больше тебя никто и пальцем не тронет.

– Что ты сделал?

– Скажем так, я объяснил всем, что произойдёт, если тебя побеспокоит кто-то кроме меня. Как ты сказала – я собственник, ты моя.

Его слова не дали мне шанса придумать, что ответить. Этот разговор лишил меня способности думать. По крайней мере, когда дело касалось Салливана.

«Ты моя». Такая двусмысленная фраза, никак не оставляла меня в покое. То как он это сказал, как посмотрел на меня в этот момент. Сердце трепетало. То ли от страха после всего случившегося, то ли от зарождающегося чувства к нему. Мне не хотелось больше строить козни, мне хотелось ещё раз с ним поговорить, но только когда я буду в порядке.

Мне точно нужен отдых, хороший отдых вдали от Висты, от блондина с его друзьями, тем более от пресмыкающихся перед ним уродов. Мне нужно восстановить своё душевное равновесие, идеально было бы поехать куда-то в новое место с Кэт или Джеком. Или даже с обоими. Забыться ненадолго, что бы вернуться с новыми силами и ясной головой.

Когда Эдриан оставил меня одну, я хорошенько смыла остатки потёкшего от слёз макияжа со своего лица, распустила волосы и залезла в ванную. Отмокнув пару часов в горячей воде, я пришла в себя. У меня больше не было уничижительного настроения, я завернулась в полотенце и вышла в спальню, замерев в дверях.

На моей кровати распластался спящий Салливан. Нет, ну нормально вообще? У него же своя спальня есть. Чего он здесь-то разлёгся? Разбудить его я не пыталась, просто взяла свои вещи, одеяло с подушкой и пошла спать в зал. В его спальню идти не хотелось, мало ли что я там увижу или он припрётся туда спросонья по привычке.

Эдриан Салливан

Она спустилась к машине не такой, как обычно. Волосы собрала в высокую причёску, открывая тонкую шею и ключицы. Зелёный цвет ей к лицу, а платье выгодно подчёркивало фигуру. Она была красивая, но холодная. Глаза немного опухшие, хотя хорошо спрятаны за слоем макияжа, постаралась. Плакала?

Я не понимал, зачем отцу понадобилась эта девчонка. Мне не нравилось проводить уже который вечер с Адель в компании моего отца. Он вёл себя странно. Делал ей подарки, предлагал свою помощь в любых делах, опекал со всех сторон. На кой чёрт она ему сдалась? Она слишком мелкая для него! Неужели у отца начался кризис и его потянуло на молоденьких? Фу, противно даже, не хочу об этом думать.

В этот раз он превзошёл самого себя. Ужин, спа, бассейн. Когда я вынырнул из воды, то увидел, как он целует её руку. Меня передёрнуло, что-то внутри разгоралось, я злился. Мне захотелось срочно прекратить это. Никто не должен прикасаться к ней. Никто!

Я подошёл, вставая между ними и сообщил, что устал и пора возвращаться. Отец сказал, что уже поздно и предложил поехать домой, а не в академию. Я уже пожалел о своих словах. Адель занервничала и отказалась, тогда отец снял ей номер и попросил меня остаться с ней. Я был в ступоре, не понимая, что происходит, но согласился. Это мой шанс поговорить с ней откровенно.

В номере я показал ей, что где находится и пошёл в свою спальню. Мы часто останавливались в этом отеле, то с отцом, то с шумной компанией, и комната уже по праву считалась моей. Я взялся за голову, думая, как бы вывести её на разговор. Но повод нашёлся сам.

Я услышал всхлипы, потом глухой стук, ещё два и снова всхлипы. Я зашёл к Адель. Лицо было заплакано, рана на руке, наверное, влепила в дверь со всей дури. Глупая. Я достал аптечку и перевязал ей руку. Не зная, как подойти к тому, что интересовало меня больше всего. Она начала сама.

– Зачем ты это делаешь? – я не сразу понял, о чём она.

Разговор получился странный. Она подозревала меня в том, что я организовал нападение у озера. Я? Подумать только!

– Я по-твоему совсем тварь последняя? – злость прожгла мои глаза. Было чертовски обидно, но Адель объяснила всё со своей стороны. Я был жесток с ней. Она коснулась темы, которую я боялся с ней обсуждать.

– Эдриан, Роб говорил мне, что это не ты сделал. Но я… Скажи, это правда?

Рассказывая ей тот ужас, что наблюдал с берега, я вновь пережил те страшные эмоции. Увидел её полумёртвое холодное тело, мутный взгляд, её фраза – страшнее всего. Я боялся, что и сейчас она меня ненавидит. Мой голос почти дрожал, когда я дошёл до конца истории.

– Салливан, ты… Я… – на её лице читалось смятение. Будто она только сейчас поняла, что на самом деле произошло. Хотя готов поспорить уже не раз обсуждала это с тем рыжим, Бенсоном.

– Адель, мне очень жаль, что всё так вышло. Те уроды, что это сделали, думали, что делают мне одолжение. Тем более одним из них оказался Уолтер Перри. Я отнюдь не хотел, что бы подобное произошло с тобой. Да вообще с кем-либо! Я не чудовище, каким ты меня видишь.

– Уолтер, это тот, что… – она не договорила, а мои кулаки сжались, зубы сомкнулись, заставляя мышцы лица напрячься.

– Да, но, тебе не стоит о нём беспокоиться. О нём или о ком бы то ни было ещё. Больше тебя никто и пальцем не тронет. Ты моя, – сказал я, и только потом осознал, что я сказал. Адель ничего не ответила, но и не отшатнулась от меня с приступом отвращения. Она медленно поднялась и ушла умываться, а я вошёл в её спальню. Я хотел дождаться её, поговорить, прояснить свои действия, слова, может успокоить. Но я уснул.

ГЛАВА 11

Адель Флеминг

Эти ночные откровения ввели меня в лёгкое заблуждение. Мне начало казаться, что Эдриан не так уж и плох. Но как я могла расплакаться при нём, показать свои слёзы, свою боль? Кошмар какой. Я дала слабину.

Утром Эдриан вызвал такси, мы вернулись в академию. На пары я не пошла, слишком хотела спать, пары часов ночью мне не хватило. Много разных мыслей крутилось в голове. Включая ту, что на выходе из отеля нас засняли «папарацци». Это вообще наглость! Какая-то девица, с белыми кудрями до плеч, бежала за нами с телефоном от стойки портье до самой машины. Эдриан чуть не впихнул меня в машину, когда открыл дверцу, и сел почти на меня, когда запрыгивал следом. Кто она такая, что он её так избегал? Неужели есть ещё что-то, чего я ещё не узнала о Салливане? Маловероятно.

Через пару дней снимок, нас выходящих из отеля утром и в вечерних нарядах, разлетелся по всей академии. Все вокруг то и делали, что шептались о нас.

– Не обращай внимания – отмахнулся тот. «Мой новый парень» не спешил разубеждать студентов. Уж не это ли означало его «ты моя»?? Да ну, не-ет, не может быть. Тогда я решила взять всё в свои руки.

Я напомнила Джеку про его обещание. Мы объявили мозговой штурм.

– Да я понятия не имею, на что можно давить? – говорил рыжик. – Он самовлюблённый, деспотичный сноб, который только и может, что людей запугивать да судьбы рушить.

– Это я и без тебя знаю. Ну, должно же быть хоть что-нибудь. Ты всё-таки второкурсник, знаешь его подольше меня. Подумай, Джек.

– Не знаю. Спроси у тех кобыл, что вечно за ним вьются.

– Ага, будто они станут со мной разговаривать. Ты хоть представляешь себе всю абсурдность такой ситуации? Я – его враг номер один, по версии вобл – подхожу к ним и спрашиваю: «а вы случайно не знаете, что Эдриану нравится?» и они мне в ответ: «Эдриану нравятся только такие, как мы, ты для этого слишком нищая», – Джек заливался хохотом, потому что вобл я парадировала с закрытым носом и соответствующей сучной интонацией.

– Да, девушки – это его главная армия, – не унимался Бенсон.

– Хм… – многозначительно выдала я, прикладывая указательный палец к губам.

Может ему конкретно эти курицы и не нужны, но его эго непомерно высокое. Он считает себя властелином мира, первым красавцем и умницей, так не спустить ли нам его с небес на землю?

Дальнейшие мои размышления были оглашены напарнику. Он одобрительно закивал головой, мы всё обсудили и он ушёл к себе. В тот же момент я позвонила Кэт.

Её мама тоже работала в одной больнице с моей, так мы и познакомились в детстве, но мама Кэт была уже врачом. Подруга любезно согласилась мне помочь в одном тайном и очень кропотливом деле.

Через день, на всех коридорах академии красовались листы А4 с копиями справки от венеролога с именем и фамилией блондина и диагнозом – хламидиоз. Я бы хотела видеть лицо Эдриана, когда он увидит это первый раз, но раздался звонок и пары не ждали.

Искоса посматривая на Салливана во время общего занятия, я поняла, что он ещё ничего не видел. Значит, у меня есть шанс запечатлеть эту гримасу негодования в своей памяти. Страшнее, чем в случае с навозом, уже не будет. Так что можно в открытую посмеяться. Не убьёт же он меня за это, да и конец семестра чуть больше, чем через месяц.

Выходя из аудитории я решила далеко не отходить, что бы увидеть всё своими глазами. Когда студенты посыпались из дверей, я заметила среди них светлую голову. Салливан! Он немного отошёл от кабинета, а потом увидел какие-то бумажки и приблизился, что бы прочитать.

– Твою мать! Флеминг! – заорал он на весь коридор. Ну как так можно? Почему нельзя было позлиться сначала, пострелять глазами, покричать на кого-то другого, а то сразу Флеминг.

– Салливан, ты что-то хотел? – тихонько спросила я елейным голосочком, приближаясь к троице.

– Ты что совсем из ума выжила? – он тряс надо мной этими бумажками. Если бы не его рост, это было бы даже смешно, но Эдриан выше меня на полторы головы, а его махи руками так и хотели задеть мою тёмную макушку.

– Я? Нет. А вот тебе бы полечиться надо, а то вон чего, – я провела рукой по всему коридору. – Всех девушек распугаешь.

– Это твоя месть? За то, что я не стал ничего делать со сплетнями? – какой он догадливый оказывается. Так, пора делать ноги.

Прозвенел звонок, но студенты продолжали стоять, как вкопанные, хлопая глазами. Некоторые снимали на телефон. Им нравилась эта сцена, они жаждали продолжения. Я ликовала, хоть и самую малость нервничала. Блондин громко рявкнул на толпу зевак и те разбежались по аудиториям. Эдриан грубо схватил меня за руку и потащил куда-то.

– Отпусти! Что ты делаешь, куда ты меня тащишь?! – вырывалась я, но тщетно.

– Поговорить хочу, там, где не будет лишних ушей. Надо прояснить пару моментов.

– Говори сейчас. Мы и так здесь одни.

Он всё ещё тащил меня куда-то, перебирая двери. Эдриан зло глянул на меня и втолкнул в какую-то аудиторию. Она оказалась пуста.

– Когда мы были в отеле, я думал, ночью мы всё выяснили, прекратили войну. Ты сама сдалась, забыла? – приподнял он бровь, улыбаясь на последнем слове.

– Ну, я передумала. Это было перемирие. Я не та, кто легко сдаётся, последнее слово будет за мной, – задрала я нос.

– Ты, – начал он. – Маленькая заноза в заднице! Ты как вообще додумалась до такого? Хламидиоз!

– Не волнуйся, Эдриан, это лечится, – не сдержала я смешок.

– Волноваться? О, Адель, я не волнуюсь. Волноваться придётся тебе после того, что я собираюсь сделать, – он начал наступать на меня, я отходила назад. Мне стало страшно. Что он может мне сделать? Он не похож на того, кто может избить невинную девушку, он же спас меня. Дважды. Ну хуже уже точно не будет, так что…

– А что такого ты собираешься сделать? – я горделиво подалась чуть вперёд, продолжая отступать назад, пока путь не преградил учительский стол.

Его глаза горели. Но не как обычно. Я не видела ни лице ни ярости, ни даже злобы. Азарт! Азарт украшал его улыбку, глаза были немного прищурены, он наслаждался происходящим. Но что дальше? Он явно задумал что-то необычное, но не злобное. Мне было и любопытно, и немного подрагивали коленки.

– Что? А я сейчас покажу! – сказал блондин и схватил меня за плечи, не давая и дёрнуться. Я замерла, не зная, чего ожидать, зажмурилась. – Ты меня боишься? – прошептал он над самым ухом. Его тёплое горячее дыхание скользнуло по шее.

– Нет, – гордо задрала голову ему навстречу.

– Уверена? – и тут моя уверенность решила меня покинуть, коленки предательски подкосились. Мои губы ощутили влагу, чужие губы, язык. Опять!

Он целовал меня иначе, чем на весеннем празднике, иначе, чем на зимнем балу, как будто пробовал на вкус первый раз. Нежно и осторожно, словно, боясь обжечься. Потом набрался наглости и запихнул свой язык мне в рот, это перестало походить на нежность, отдавало похотью. Он уже не сжимал мои плечи, а гулял руками по спине, придерживал затылок. Я невольно обняла его шею руками, запуская пальцы правой руки в светлые волосы.

Чёрт, что я творю? Почему это так приятно? Я была бессильна оторваться от него. Я и не хотела. Эдриан поднял меня и усадил на стол, разводя мои ноги собой. Я обхватила тело парня своими ногами, чувствуя, как внизу живота собирается горячая тягость. Это было полное безумие. Мы целовались так страстно и горячо, будто любили друг друга всю жизнь, но не виделись последние пять лет. Ещё немного и мы бы что-то сделали. Но Эдриан резко оторвался от меня.

– Это что сейчас было? – я уставилась на него. Блондин молчал.

Что-то в этом молчании мне понравилось. Эдриан коротко глянул на меня, странно улыбнувшись, но не проронив ни слова, выглянул за дверь в коридор и спокойно вышел. Я вышла следом, но в другую сторону. Закрывшись в своей комнате, я погрузилась в мысли.

Что это только что было? Как такое вообще могло произойти? За последние два месяца Эдриан начал вести себя иначе. То ли моё разоблачение и исторический квест так на него повлияли, то ли ещё что-то, но изменения определённо есть. Надеюсь, мне это не показалось, ибо если так, то это значит, что это я изменила своё отношение к нему, а не он своё поведение в целом.

А может здесь и то, и другое? Чёрт, почему я его не остановила? Неужели он и правда мне нравится? Не может быть. Он же сам говорил, что никогда бы в здравом уме… а я? Я же вообще ненавижу снобов! Заносчивых мажорчиков с непомерным эго!

Ну, нет! Этого больше не должно повториться!

Я уже шла после обеда в свою комнату, когда за спиной послышались ахи и фырканье вперемешку. Я оглянулась, трое девчонок, болтавших между собой, подозрительно косились на меня. Я не стала обращать внимание, послав им лишь злостный взгляд. Потом я услышала обрывки фраз из разных ртов: «Она… Представляешь?… Да кто она такая?… С Эдрианом…».

Ко мне подскочила какая-то девушка и неожиданно предложила подружиться. Что ей надо от меня? Я здесь уже почти целый семестр и пока никто не спешил подружиться. В чём дело? И тут уж я насторожилась не на шутку. Я осторожно выспросила у неё о происходящем, и она показала мне фотку на сайте академии, где студенты делятся последними новостями и сплетнями. Там Эдриан обнимает меня, сидящую на столе, и целует, а я ему отвечаю. У меня челюсть отвалилась. Мне нужны объяснения!

Где его комната я уже давно знала, ещё когда только началась наша война я всё вычислила, гадая, какие же подлянки можно ему устроить. Я резко развернулась и пошла в свой корпус, но совершенно не в свою комнату. На том же этаже, только в правую сторону от лестницы и до конца коридора находилась комната Салливана. Толпа зевак скрытно следовала за мной. Я постучала в дверь. Громко, тяжело, настойчиво. Дверь открылась, и из неё высунулась самодовольная морда этого придурка, из которой мне в лицо вылетело следующее:

– Милая, наконец-то, я уже заждался, – сказал блондин, хватая меня за талию, затаскивая в комнату и быстро захлопывая дверь.

Запер на замок. Ой-ой, не нравится мне это. Что подумают студенты в коридоре? Я убью его сейчас! Что он вытворяет?! Пусть только попробует снова приблизиться ко мне со своими губами, а ему их откушу. И тут же я невольно облизнула свои губы.

– Я тебе не милая! Объяснись, – потребовала я.

– Это не я, клянусь. Кто-то другой слил фото.

– Как оно вообще было сделано?! На кой чёрт?! Тебе жить надоело?!

– Угомонись, Адель. Фото слил не я, сделал тоже не я и кто-то другой его сделал тоже не по моей воле. На этом всё. Лучше скажи, как там твой парень? Ещё не звонил? – и тут до меня дошло.

Я полезла в карман за телефоном. Вверху висело несколько уведомлений об отмеченных фото в инстаграме и комментариях. Кто-то разнёс это фото не только по сайту академии, но и по другим соц. сетям., отметил меня на фотке, а всё, что только что произошло в коридоре – уже заполнило истории студентов с любовными тегами и отметкой меня и Эдриана. Какой ужас!

Масла в огонь подливала фотография из одного издания, сделанная в тот момент, когда мы с Эдрианом выходили вдвоём утром из отеля во «вчерашних» нарядах.

– Хватит во всём обвинять меня, Адель. Я не контролирую всё на свете! Ты тоже виновата! Не ответила бы а поцелуй, фото не было бы. Наверное, – неуверенно добавил он. Что значит «наверное»?

Я молнией выбежала из его комнаты и скрылась за дверью своей. Кто-то что-то кричал мне в след, что-то спрашивал, кто-то пытался догнать. Что сейчас творилось с моей жизнью, я была не в силах осознать. Я нервно набирала номер Пола снова и снова. Пока он наконец не ответил.

– Адель, привет. Я всё видел. Я не злюсь.

– Пол, пожалуйста, прости. Это не то, чем кажется. На самом деле этот придурок…

– Адель! – грубо оборвал меня Пол и тут же снова стал ласковым. – Я рад, что у тебя кто-то появился, честно. Я сам хотел с тобой поговорить об этом, но не мог. Не мог сделать тебе больно. А сейчас, когда всё так случилось, я могу не волноваться за то, что ты будешь там одна, потому что я встретил здесь девушку, она… – дальше я не слушала. Я молча рыдала, сидя у стены, телефон выкатился из рук. Оттуда доносились звуки голоса Пола, но слов было не разобрать.

Я просидела так несколько часов, пока за окном не стало совсем темно. Глаза, наполненные слезами, стали опухшими и красными. Я сжала руки в кулаки, встала и пошла. Не знаю, чего я хотела добиться, но сейчас я хотела видеть лицо это гада. Пусть и не он выложил фотку, но он был виноват во всём остальном. Он начал войну, он поцеловал, он заставил испытывать к нему что-то, он не уследил за всем.

Я постучала, тише, чем в первый раз, мне не нужны были зрители. Эдриан открыл дверь и молча смотрел на зарёванную меня. Я было открыла рот, что бы что-то сказать, но не смогла. Мы простояли так несколько минут, глядя друг на друга. Я со злостью, он с сочувствием и жалостью. Я не могла вынести этого взгляда, потому я подарила Эдриану пощёчину, развернулась и ушла. Убежала.

В конюшне никого не было. Руби – наверное, почувствовав меня – подняла голову и открыла глаза. Я запрягла её в уздечку, подпруги и всё остальное, залезла и поехала вокруг академии.

В жилых корпусах кое-где ещё горел свет в окнах. Руби шла медленно, я подняла голову к небу. Звёзды сияли ярче, чем у меня дома. Не смотря на то, что академия находилась в десяти минутах от столицы, она всё же была в лесу, а не в самом городе, и ночью здесь было восхитительно. Погуляв ещё немного по усадьбе, я отвела Руби в стойло. Покормила её, причесала и ушла спать сама.

ГЛАВА 12

Близился праздник пасхи. В этом году она выпадала на первую половину мая. Академию украшали символичные зайцы, яйца, яркие шарики. Неужели тут на каждый праздник воцаряется детский утренник? Хотя, кого я обманываю, я люблю такое.

Мне нравится, когда атмосфера праздника поглощает меня настолько сильно, что забываются все проблемы и трудности, с которыми пришлось столкнуться. Особенно сейчас мне очень хотелось окунуться в радостные переживания.

Кэт обещалась приехать на днях погостить, мама с папой тоже хотели навестить меня, но мне больше всего хотелось уехать отсюда домой. Останавливало только одно – наш городок очень маленький и я бы сто процентов не избежала встречи с Полом и его новой пассией. Я была к этому не готова.

Да и мистер Салливан снова что-то затеял, пригласил на обед в своём доме, мне было интересно проводить с ним время. Неловкость и необъяснимая осторожность с каждой встречей сходили на нет.

С Эдрианом было всё немного сложнее. У меня не было к нему ненависти, как в самом начале, скорее даже наоборот, он начал казаться мне не таким поверхностным и эгоистичным, каким был прежде, но… Но каждый раз при мысли о нём, я терялась в пространстве и мои губы обжигало тысячей иголочек. Каждый поцелуй, что был с Эдрианом, заставлял моё тело неоднозначно реагировать на эти воспоминания. Я старалась избегать парня, пока не разберусь со своими мыслями.

Спасал Джек. Он постоянно что-то рассказывал, пытался рассмешить и развеселить меня, отвлечь. Он много рассказывал о той девушке с мартовского маскарада. Кажется, у них всё закрутилось по полной программе, поэтому мы виделись реже. Но я не возражала, а свободное время тратила на подготовку к предстоящим экзаменам. Они меня пугали.

Когда пришло воскресенье, уже с утра я стояла на вокзале в ожидании Кэт. Мама с папой не смогли приехать, у папы нарисовалось какое-то срочно дело, а мама никогда не ездила никуда без папы. Так они привыкли. Если едут куда-то, то только вместе. О такой любви как у них, я могу только мечтать.

Но приятный момент в их отсутствии тоже имеется. Если бы до них дошла фотография моего поцелуя с Салливаном – они бы примчались сию минуту. Наверное. Мама точно не смогла бы промолчать, по телефону бы всё высказала. А они спокойны, значит, ничего не знают и лучше бы так и оставалось.

Вообще странно, что все вдруг резко забыли об этом инциденте. Фотография не просто осталась где-т на задворках, она будто исчезла. Не только из моего профиля, но и из сайта академии, инстаграма и вообще всевозможных интернет-изданий со сплетнями о сливках общества.

Подруга приехала одна, без парня в этот раз. Оно и не удивительно. Что бы он здесь делал? Без Пола ему было бы скучно с двумя девчонками, а я бы чувствовала себя третей лишней. Поэтому была безумно благодарна подруге, что она даже не пыталась его уговорить поехать с ней. Да и она сама не прочь глазками пострелять.

Стоило нам войти на территорию академии, несколько пар хитрых похотливых глаз сразу обратились к рыжей бестии. Моргая ресничками, словно крылья бабочек, подруга стреляла кокетливым взглядом направо и налево. Она никогда не изменяла и вроде как не собиралась, но как она любила говорить – здоровый флирт должен присутствовать в жизни каждой девушки, для повышения самооценки и улучшения настроения. А вот чьего именно и какого настроения, тут уж пространство для фантазии.

Перед академией мы попили кофе и позавтракали в одном из городских кафе. А уже в моей комнате, она крепко обняла меня, позволяя вылить на неё всё, что так давно меня грызло изнутри.

Мне так не хватало этого плеча, с влаговпитывающей жилеткой. Конечно, Джек был рядом, но он не знал меня так, как знала Кэт. Это совершенно другое. Только она могла наговорить таких невообразимых глупостей и банальностей, от чего становилось смешно и моментально поднималось настроение.

Когда я рассказала ей, что произошло с фотографией, Полом и Эдрианом, она снова завела свою пластинку.

– Я же тебя предупреждала, что всё не просто так, – победно изрекла она. Любительница сплетения судеб и эзотерики.

– Всё не так просто, как кажется.

– Однако, ты не можешь не признать, что я была права с самого начала на счёт тебя и этого блондинчика.

– Эдриана. Его зовут Эдриан.

– Вот тебе лишнее доказательство. Раньше ты и сама звала его так, а ещё…

– Не надо, – быстро прервала я подругу, пока она не начала перечислять все те матерные слова, коими я описывала ей Салливана прежде.

– Адель, не расстраивайся. Тебе всего двадцать лет, мы ещё так молоды. Сомневаюсь, что в нынешнем возрасте мы встретим нашу любовь на всю жизнь. Развлекайся, пока можешь. А на счёт Пола, я тебе давно говорила, что он просто школьная влюблённость, а не любовь все твоей жизни. Мужчина, который полюбит тебя, будет похожим на твоего отца. Я не про внешность или характер, как говорят психологи. Я про то, что ты будешь чувствовать себя с ним так, словно знала всю жизнь, он будет оберегать тебя, холить и лелеять. Я бы не назвала Пола тем, кто тебя лелеял.

– Стоило мне прислушаться к тебе тогда в феврале. Но мне было так плохо здесь, я так хотела обратно, мне не хотелось верить, что дома – может что-то быть не так, может быть плохо. А сейчас… я даже поехать туда не могу, что бы лишний раз с ним не встретиться.

– Боишься разреветься прямо на улице? – как-то слишком сильно удивилась подруга.

– Кэт! – возмутилась я. – Нет, но боюсь, что ещё просто не готова. Я никогда не покажу никому свою слабость, а разреветься на улице, лишь увидев его, это будет ниже моего достоинства.

– Во-от, узнаю свою девочку. Так держать, Адель!

Вечером к нам заглянул Джек. И я наконец смога познакомить двух своих рыжиков. Таких разных, но как две капли воды похожих. Ну почти.

Кэт и Джек почти сразу подружились, особенно когда начали обсуждать меня и мои косяки. Вот уж сплотила на свою голову. Но мне было приятно. Я сначала опасалась не начнётся ли грызня между ними, мол, кто лучше со мной ладит или ещё чего, Кэт была довольно ревнивой подругой, но видимо, это касалось только девчонок. Бенсон ей понравился, о чём она сообщила мне прямо при нём. Он немного округлил глаза, но не растерялся и вернул комплимент девушке.

Утром я должна была собираться на званый обед к Салливанам, а подруга собиралась уехать домой, но Эдвард, узнав, что у меня гости, пригласил и её к себе. Долго уговаривать не пришлось, Кэт всегда за любой движ. И ей не терпелось познакомиться с Эдрианом поближе, а так же с загадочным дядюшкой Скруджем. Так она окрестила Эдварда Салливана, когда я решилась рассказать про странные встречи и периодичные обеды с этим человеком.

Кэт сначала побаивалась, что старикашка положил на меня глаз, но я быстро её переубедила, напомнив, что говорила с ним об этом прямо. А её мнение на счёт старикашки быстро рассеялись, когда она с ним встретилась лицом к лицу.

Как позже она мне призналась, если бы не знала, что он нам в отцы годиться, то даже могла бы запасть на него. На что я немного поморщилась. Хотя, чем чёрт не шутит? Эдвард хоть и не молодой пацан, но довольно красивый зрелый мужчина. Благородная седина, еле коснувшаяся волос отнюдь не старила его, а придавала элегантности и внушала толику уважения.

Мы вышли из дамской комнаты и вернулись к ребятам. Помимо Эдварда и Эдриана, здесь был ещё Роберт. Марк остался, видимо, со своей семьёй, а у Роберта, как оказалось, родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад.

Именно поэтому я не могла его долго разгадать. Он был молчалив, сдержан, заботлив. Он казался гораздо старше ментальным возрастом, чем его друзья. И теперь всё встало на свои места. Парню пришлось взяться за отцовский бизнес, когда он был совсем подростком. Ему пришлось взрослеть моментально, ибо того требовали обстоятельства. Ему помогал двоюродный дядя, удивительно, что ещё не отобрал бизнес, как обычно бывает у олигархов. Все они акулы и бросаются даже на своих. В этом Робу, конечно, повезло.

– Леди, мне было очень приятно разделить этот обед, или ужин, с вами. Но мне нужно срочно отлучиться. Дела не ждут даже в праздник, прошу простить.

– Конечно, спасибо за приглашение, – вежливо кивнула Кэт. Если бы не подруга, не знаю, как бы пережила этот день.

Чувство неловкости накрыло меня сразу, как я переступила через порог. Нас встретил Эдриан, застыл в дверном проёме секунд на сорок, а потом слегка отошёл пропуская внутрь. Помог снять лёгкое весеннее пальто, и всё время за столом странно так смотрел на меня. Благо счастливый щебет подруги и непринуждённые голоса Эдварда и Роба отвлекали, помогая мне чувствовать себя комфортнее.

– Ну что? Может, поплаваем немного? – предложил Бёрк, когда мистер Салливан покинул нас.

– У меня нет купальника с собой, да и у Адель, наверное, тоже.

– Кэт, оставь это. Сейчас съездим и купим. Что вы на это? – брюнет посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Эдриана.

– Да, конечно, почему нет, – согласился тот. Роб посмотрел вопросительно на меня, я молча кивнула.

– Отлично, тогда по машинам.

Идея показалось безобидной, пока не оказалось, что сегодня ребята решили развлечься на спортивных авто. Двухместных, разумеется. Кэт быстро сообразила и ухватилась за Роба, как будто всю жизнь только этого и ждала. Мне ничего не оставалось, как сесть в раскрытую Эдрианом дверь и пристегнуться. Отказываться от поездки уже было бессмысленно, всё ведь решили. Ехали мы в тишине, я периодически ловила заинтересованный взгляд парня.

На парковке у торгового центра, только заглушив мотор, Эдриан снова посмотрел в мою сторону. Я съёжилась под его пристальным взглядом. Что ему надо? Выходить из машины не представлялось возможным. Да и не пустил бы он меня сейчас.

Роб и Кэт быстро покинули свой спорткар, постояли несколько секунд возле нашей машины и, долго не дожидаясь, потопали в здание сами.

Эдриан положил ладонь поверх моей руки. Внезапное прикосновение горячей кожи ударило током, пуская иголочки до самого плеча и дальше, сердце гулко забились где-то в шее и висках. Чёрт, что за предательская реакция моего тела на этого парня? Почему я молчу, как дурочка? Почему он молчит?

– Ты что-то хочешь сказать? – спросила я, не в силах больше выносить эту тишину.

– Не знаю ещё.

– Тогда что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, – коротко ответил он. Я что должна каждое слово из него вытягивать или что? Говорит загадками, гипнотизирует тут меня…

– Эдриан, идём в магазин, ребята долго ждать не будут.

– Адель… – сказал он так, будто закатил глаза, но не закатывал.

Я сморозила глупость. Что за неловкость? Почему мне так неуютно?

Под прицелом его карих глаз становилось жарко, казалось, что с моего лба летят уже тысячные капельки пота, я нервно провела рукой по вискам, опускаясь к скулам. Сухо. Что со мной? Мой взгляд невольно перебежал на его губы. На пухлые мягкие губы, я непроизвольно облизала свои. Чёрт.

Я снова вспомнила тот поцелуй на балу, в доме Роба, а в аудитории… Его жаркие объятия, руки, гуляющие по моей спине, прикосновения к голой коже шеи, плеч… Вспомнила, как запустила свои пальцы в его волосы, совсем не мягкие, густые, словно окунула руку в сухое море. Неужели я хочу ещё? Я снова хочу поцеловать его?

Эдриан Салливан

Когда я открыл дверь в свой дом, а на пороге стояла Адель, меня замкнуло. Я стоял как пятиклассник, едва не разинув рот. Короткое серое кожаное платье, идеально облегающее фигуру, с широким поясом вокруг талии, треугольное декольте, фиолетовый расстёгнутый плащ поверх, распущенные чёрные волосы, пухлые розовые губы… она отнюдь не была серой, а наоборот.

Я не сразу заметил, что она не одна. Рыжая девушка в зелёном полуклассическом комбинезоне протянула мне руку и представилась Кэт. Я быстро среагировал, но всё ещё не мог оторвать взгляд от Адель. Я не видел её больше недели, знал, что она избегает меня.

Я слышал, как она плакала, когда говорила с Полом. Я тогда пошёл следом за ней, а когда оказался у двери и занёс руку, что бы постучать, услышал лишь всхлипывания и проклёны в свою сторону. Я не стал её тревожить тогда, решил, что нужно дать ей остыть. А вместо этого она пришла и врезала мне. С одной стороны я её понимал, из-за того, что я не сдержался, дал волю эмоциям, какая-то мерзость сделала новость на необдуманном порыве чувств. А с другой – она ведь не сопротивлялась, а отвечала на мой поцелуй, причём с такой страстью…

Я не знал, что думать. Ещё недавно бесила меня, а сейчас мне хочется её оградить от всего. Я определённо потерял себя в ней, осталось понять насколько сильно. Вряд ли мне хочется оберегать её как хорошую подругу, потому что я только и думаю, о её губах, тонкой талии, упругой груди, но в то же время полное ощущение, что она как маленький ребёнок, нуждается в тепле, добре и нежностях.

Тьфу, блин. И когда я стал таким слюнтяем? Превращаюсь в Марка уже. Неужели влюбился? Да нет, ещё нет. Марк вон как носится со своей Мэди, подарочки, цветочки, романтика. Надо бы выяснить, как там у них дела.

После занятий я поехал в город, вызволил друга из любовных оков и наслаждался виски с горьким шоколадом. Никогда не любил сладкое, но запах чёрной плитки переработанных какао-бобов просто сводил меня с ума. Лишнее напоминание об этой девчонке.

Чёрт, почему мне становится грустно, когда я думаю о ней? Такое странное чувство внутри, будто я нашкодивший пацан…

– Это называется чувство вины, – объяснил мне друг, когда я открылся ему.

– Да ну, бред какой-то.

– Не бред, а чудо. У тебя? И чувство вины. Она мне нравится всё больше и больше.

– Да не виноват я ни в чём! – парировал я. За что же мне быть виноватым то?

– Это по факту, с твоей стороны. А для неё всё не так. Она была новенькая и ты без причины начал её травить.

– Не без причины! Да и не травил я её, сам же знаешь, один раз в воду окунул. И то, не Я это был, а Грайс, – возмутился я.

– Не в этом суть. Эта причина полугодовой давности на тот момент. Так что не считается. Да и не в этом дело, была причина или нет. Ты подшутил, она дала сдачи, ставки повышались, потом ещё девчонки подключились…

– Тьфу, курицы, – не сдержался я, вспоминая, как она меня обвиняла за кошачий корм.

– …а потом её вообще чуть не убили, – продолжал Марк. – На её месте любая другая уже бы либо сломалась, либо ещё чего хуже. А потом ни с того ни с сего ты её целуешь, спишь с ней в одном отеле и через несколько дней все узнают об этом. Пресса подливает масла в огонь, сообщая, что у принца Шатвильского новая принцесса, и это при живом то парне. Как ты думаешь, как он отреагировал на новости?

– Не хорошо.

– И что потом стало с принцессой?

– Она плакала. Она пришла, обвинила меня во всех бедах, дала пощёчину и ушла.

– Ого, даже так… Бойкая.

– Бедная. Если бы не связалась со мной, была бы счастлива, а я… я действительно испортил ей жизнь, – внезапно осознал я. Как же хреново понимать, что кто-то несчастлив из-за тебя и ненавидит всей душой. Что бы я ни делал, она никогда не изменит своего отношения ко мне. Никогда…

– Не расстраивайся, Эд. Всё наладиться. Особенно, если ты ей поможешь.

– Но что я могу?

– И это у меня спрашиваешь ты? Серьёзно? Я разочарован в тебе, друг – сообщил шутливо Марк, запихивая вилку с едой в рот. Его там что совсем не кормят что ли? На голодном пайке держат или пресвятым духом любви питается?

– Ты чего как с голодовки? У тебя-то как дела? Как там Мэди?

– Да нормально, даже хорошо, мы с ней… – он начал рассказывать о своих недавних похождениях, о планах и прочем.

Я знал, что отец позвал на пасху к нам Адель, даже не удивился этому. Я не мог понять его внимания к ней. После вечера в отеле, Я понимал, что он не увлёкся ею и не хотел затащить в постель. Скорее относился к ней как к горячо любимой племяннице. Но почему? Каковы его истинные мотивы? Он никогда так не старался для меня, как для Адель. Или я чего-то не замечаю?

Нет, я не обижался ничуть, но меня это настораживало. У нас с отцом далеко не такие тёплые отношения, что бы испытывать какие-либо чувства при проявлении внимания к кому-то чужому. Но для меня оставалось загадкой его поведение и причины столь тёплой заботы.

Я нервничал всё больше и больше с приближением воскресенья. Мне вовсе не хотелось попадаться Адель на глаза после разговора с Марком. Я действительно чувствовал себя ничтожеством, я был перед ней виноват. Я не знал, как подойти к ней.

Я пригласил к нам Роберта. Его дядя как раз был в командировке, и другу не с кем было встретить семейный праздник. Таким образом, я убил двух зайцев сразу – и стался хорошим другом, и сгладил углы при общении с Флеминг.

Когда мы все сели за стол, на несколько минут повисло неловкое молчание. Первым его прервала неожиданная гостья. Кэт показалась очень смелой и позитивной девушкой, ничуть не стеснительной, очень вежливой. Она разряжала обстановку накалённую до предела. Её настроение поддержали и Роб с отцом. Адель тоже включилась в беседу спустя минут пятнадцать-двадцать. Я так и не смог вымолвить ни слова в её адрес. Избегал её взглядов, всё видел в них обвинение и ненависть. Но когда она улыбалась… Я не мог забыть тот поцелуй в аудитории. А она вела себя так, как будто ничего и не было вовсе. Как будто целовалась не со мной.

После обеда отец уехал, Роб предложил искупаться, и мы поехали девчонкам за купальниками. У меня было несколько купальников в ящике в спальне, оставленных прохожими моей бурной жизни, но не стал предлагать их Адель и Кэт. Они не были похожи на тех кукол, гонящихся за красотой и деньгами. Да и не хотелось отчего-то освещать эту часть моей жизни.

К счастью или нет, но сегодня отец решил дать выходной нашему водителю, а сам забрал единственную адекватную машину, остались только спортивные. Кэтрин видимо очень понравился Роб, раз она сразу запрыгнула в его спорткар. Я приоткрыл дверцу для Адель, она с явным неудовольствием села и пристегнулась.

До центра мы ехали в тишине, на парковку приехали первые, но мне было трудно пошевелиться, даже дышать. Адель тоже не выходила из машины. Или может она ждала, что я выйду и открою дверцу? Чёрт, точно, надо было так и сделать, но вместо этого моя рука сама собой легла на её руку.

– Ты что-то хочешь сказать? – подала она голос, когда тишина стала настолько тяжёлой, что её можно было пощупать.

Я не знал, что ей сказать. Я не знал, зачем её коснулся, но забирать руку не хотелось, да и она не скидывала, не брыкалась. Я пытался сформулировать, что хочу сказать или сделать.

Её лицо медленно налилось краской, я чувствовал как пульсирует её кровь в тонких пальцах. Я смотрел на неё и чуть не плакал от сожаления, что я натворил. Мне так хотелось всё исправить, но при этом совершенно не хотелось, что бы исправилось совсем всё. Я не мог представить, что этих пальцев будет касаться какая-то чужая рука.

Она моя, только моя.

Я пытался подобрать слова, чтобы правильно извиниться, пообещать помогать во всём, загладить свою вину. Её рука сильнее сжалась, выдавая недовольство. Кажется, она хотела что-то сказать.

– Эдриан, идём в магазин, ребята долго ждать не будут.

– Адель… – вырвалось у меня нервно.

Она вытаращила на меня гневные глаза. Чёрт, нет. Я слишком резок. Ну, зачем ты начала говорить? Дай же мне собраться, я пытаюсь тут извиниться, выразить чувства. Я никогда этого ещё не делал. Мне надо подумать. Но пока я собирался с мыслями, она резко потянулась ко мне и поцеловала в губы.

На миг я растерялся, но почувствовав уже любимый запах шоколада в волосах и мягкость её губ, быстро и аккуратно схватил её голову, что бы она вдруг не передумала.

Я думал она злится, ненавидит меня, а она меня поцеловала! Она! Меня! Мир перевернулся!

Адель Флеминг

Я не понимала, что творю. Я просто поддалась чувствам, ныряя в мимолётное мгновение. Я не представляла, что буду делать потом и как буду смотреть ему в глаза, но он так долго молчал, меня так напрягала тишина, что мои желания взяли верх над терпением и хладнокровием. Я сама поцеловала Эдриана Салливана! Обалдеть! Я сошла с ума.

Только бы он потом не считал меня одной из своих хвостушек, бегающей везде за хозяином. Этого я не переживу. Это будет такое унижение.

В стекло с моей стороны постучались. Видимо стучащий уже делал это не первый раз. Потому что стук был нервный и беспрерывный. Кэт! Господи, сколько мы тут просидели? У неё в руках было два пакета: с красным и чёрным купальниками, и ещё какие-то пакеты Роб складывал куда-то в свою машину. Разве у таких есть багажник?

Чёрт, какой багажник, Адель. Ты только что целовалась с Эдрианом по собственному желанию. И Кэт видела это, и вопросов теперь не избежать. Только вот самой бы ещё знать на них ответы.

В ванной комнате мы переоделись в купальники, которые на свой вкус выбрала Кэт. Себе она отхватила чёрный для контраста с рыжей копной, а мне взяла красный.

– Там было много разных, но я не знала. Какой тебе понравится. Поэтому взяла самый яркий, – объяснила она. Знает зараза, что люблю быть в центре внимания, но не в этот же раз.

Я достала покупку, надела и офигела. И это она называет купальником?

Красный цельный купальник идеально обрамлял мои ягодицы, едва их закрывая, на талии и под грудью было слегка стянуто двумя ниточками-резинками, вшитыми внутрь ткани купальника. Верх был вроде прикрыт, но… Но купальник был разделён прорезью от пупка до самого верха. Очень сексуально и горячо.

Я вышла в купальнике к подруге и посмотрела на неё весьма красноречивым злобным взглядом.

– На вешалке он смотрелся не так эффектно, – констатировала бестия, хитро улыбаясь.

– Да неужели? Я не могу выйти отсюда в этом.

– Ой да ладно тебе, как будто кто-то там что-то не видел.

– Кэтрин! – я всегда ругалась на неё полным именем, когда она говорила что-то несуразное или обидное. Или иногда для профилактики.

– Ну, я не о том, что ты спала с ним, – хотя судя по всему до этого недалеко осталось, – а о том, что вряд ли ты первая девушка в жизни Салливана младшего.

После слов подруги стало как-то обидно. Конечно, я понимала, что Эдриан давно не мальчик, к тому же он старше меня года на три-четыре, да и я уже давно не невинная овечка. Но почему-то стало грустно, подумалось, что я ничем не лучше тех вобл из академии. Но потом я взглянула на себя в зеркало.

Подобрала волосы в импровизированный свободный пучок, открывая шею и плечи, и ключицы, и спину, и вообще всё. Стратегически важные места, конечно, оставались закрытыми, но почему бы не показать себя во всей красе. Хотя бы ради поднятия самооценки, как говорит подруга.

– …и для хорошего настроения, – подмигнула мне Кэт, увидев, как я кручусь перед зеркалом и стреляю глазками самой себе же.

Мы спустились к бассейну. Пока катались за покупками и наводили марафет, уже стемнело немного. Я глянула на часы, но время ещё позволяло резвиться. В понедельник занятий нет нигде, ни у меня, ни у Кэт, домой спешить незачем.

На заднем дворе Роб уже вовсю готовил. Голода я не чувствовала до тех пор, пока в нос, как шпион, не забрался запах жаренного на гриле мяса. Эдриан лениво валялся на шезлонге в солнечных очках. При отсутствии яркого солнца. Уснул он там, что ли?

Но стоило мне задать немой вопрос, его шея вытянулась, словно у жирафа, он медленно снял очки и его взгляд прошёлся по мне с головы до пят. И обратно. И ещё раз. Настроение подскочило выше крыши. Кэт моментально сделала фото. С шикарной счастливой улыбкой на лице, с моей – неловко натянутой, а ещё с двумя полуголыми парнями на заднемплане.

Интересно, как отнесётся к этому её обожаемый Питер? Пол если увидит, сдохнет от злости. Почему-то эта мысль меня порадовала. Не хотелось даже думать, что он давно с кем-то встречается. Хотелось позлорадствовать.

Недалеко от шезлонгов на столике стояла корзинка с фруктами, с купленными сладостями, любимыми моими и Кэт киндер-палочками, пара бокалов с шампанским. По-моему это лучшее, что происходило со мной за последние несколько недель.

Мы с подругой прикончили несколько бокалов шампанского, почти не оставив ничего парням. Роб закончил с мясом, а Эдриан принёс красное вино к нему. Весь оставшийся вечер неловкости не было. Мы веселились как старые добрые друзья. Со стороны невозможно было бы сказать, что Кэт только сегодня познакомилась с ними, а я почти полгода ненавидела блондина. Только иногда я ловила на себе странный изучающий взгляд Салливана, будто он впервые меня увидел, но мне это льстило.

Вечер получился отличный. Мы с Кэт довольно быстро опьянели, но не до беспамятства. Завтра спросите меня, и я скажу точно. Внезапно подруга решила, что ей пора домой. Среди ночи. И говоря домой, она подразумевала не мою комнатку в академии, а свою родную квартирку в Хэвенсайде. Остановить её не представлялось возможным, если Кэт что-то решила, то это всё. Она – танк.

Роб вызвался отвезти её на вокзал, так как был наиболее трезвым среди нас. Я даже не сразу сообразила, что остаюсь в доме Эдриана. Наедине с ним.

Ребята попрощались с нами у ворот и уехали. Мы с Эдрианом остались одни. Он посмотрел прямо мне в глаза, молча, слегка улыбаясь. И тут до меня дошло. Мы наедине, в пустом доме, после всего, что сегодня было… Грядёт катастрофа.

Либо он сейчас наброситься на меня, и я не буду особенно против, потому что физически на ногах почти не стою, а морально, в общем-то, уже в той кондиции, что действительно всегда только за. Либо я сейчас вырублюсь, а на утро мне будет очень стыдно. Главное снова ничего не испортить, как при первой встрече в клубе в сентябре.

Чёрт! Только я об этом подумала, мой организм решил меня предать. Я почувствовала, как из-за волнения поднимается ком к горлу, заставляя плотно сомкнуть губы. Это не укрылось от Эдриана. Его бровь вздёрнулась вверх, когда мои щёки надулись, а руки инстинктивно поднялись ко рту. Он точно всё понял, потому что схватил меня за руку и быстро потащил куда-то в дом.

Он что-то бормотал себе под нос, пока вёл меня по первому этажу этого огромного особняка, который сейчас мне казался десятиэтажным замком. До моего сознания долетали лишь обрывки фраз «не в этот раз, дорогая», «не испортишь», «я позабочусь». Дальше я даже не слушала, потому что мы зашли в ванную комнату.

Еле сдерживая порывы, и уже без какого-либо стеснения, я бросилась к белому другу. Ну почему так? Ну почему мой организм так реагирует на этого человека? Может так проявляется мой внутренний голос? Организм даёт подсказку, что не моего поля ягодка? Я уже ничего не понимаю.

Ещё ни при ком такого не случалось, ни при Кэт, ни при маме, ни при Поле тем более. Хотя я напивалась и больше. И даже раз было такое, что я не помнила, что делала прошлой ночью, а Кэт всё угорала, когда мы обнаружили целый альбом из фотографий и видео, о которых не помнили. Хорошо на пьяную голову в инстаграме не засветились. Повезло, интернет вовремя закончился.

Опомнилась я, когда поняла, что кто-то держит меня за волосы, нежно поглаживая по спине. Кажется, это помогло моему телу перестать нервничать и, соответственно, прекратить извержение. Я подняла самый постыдный взгляд на свете на своего помощника. Господи, как же стыдно. Я думала, это чувство посетит меня только утром, и то если я в обморок упаду или ещё что-то. Но что бы прям сразу? Да ещё и так?! Какой кошмар. Худшее, что со мной происходило за последнюю неделю.

– Сходи в душ, я принесу тебе что-нибудь переодеться, – с улыбкой сказал блондин и вышел.

Меня долго уговаривать не пришлось. Не дожидаясь парня, я стянула с себя новый купальник – уж обновила, так обновила – и залезла под горячие струи воды. Послышался щелчок, я увидела светло-голубую рубашку и закрытую дверь. И поняла, что дверь в душевой кабинке прозрачная и ещё не успела запотеть. Твою мать! Что ж я так косячу-то сегодня. Не дай бог пророчество подруги про «переспать» сегодня сбудется. Я её убью. А потом Эдриана. И сама застрелюсь. Надо ехать домой, иначе будет беда.

Эдриан Салливан

Из душа она вышла в моей рубашке, еле прикрывающей упругие ягодицы. Адель выглядела уставшей, но такой мягкой, от неё пахло… мятой? Ну да, мой гель для душа. Надо бы прикупить ещё шоколадный. Для неё. На всякий случай. А ещё надо почаще устраивать такие вечера, как сегодня. Почему мы с ребятами раньше так не делали? Так ведь гораздо веселее, когда все свои, когда хорошо душе, а не только телу. Видимо, не было подходящей компании.

Мда, видимо, расту, раз уже алко-вечеринки с голыми девочками не прельщают так, как вечер с несколькими дорогими друзьями.

Адель растеряно посмотрела по сторонам, пока не увидела меня на диване, ждущим её. Ей лицо тут же покраснело. Вряд ли от температуры, скорее ей мучает стыд. Но ведь, ничего такого не произошло. Я видел и похуже. Я переживал похуже. Надо её успокоить как-то.

– Пойдём, я сделаю нам чаю, – я взял её за руку и повёл в кухню. Та-ак, теперь ещё надо разобраться, где он лежит.

– Эдриан? – тихо подала она голос. Я обернулся, вопросительно глядя на неё. Да, длинные кудрявые волосы, чернее ночи, яркие зелёные глаза, моя рубашка на голое нежное тело, просвечивающиеся соски. Мечта, не иначе. Моя мечта. – А есть горячий шоколад?

– Да, конечно, сейчас.

Я начал открывать и закрывать все шкафчики подряд, судорожно ища этот самый шоколад. Или хоть что-то, но готовил я последний раз ещё в глубоком детстве, с мамой. А сейчас нам всегда готовила прислуга. Чёрт! Да где же этот долбанный шоколад?!

– Эдриан? Эм-м, давай… может лучше… можно я?

Я обиженно кивнул, потому что понял, что не знаю собственной кухни. Боже, вот это стыдно. Вот это, а не то, из-за чего она отводит глаза.

Она заглянула в один из шкафчиков, что я уже открывал. Достала оттуда какую-то странную жёлтую упаковку и о чудо, это оказалось шоколадом. Сухой порошок смешался с молоком на плите и превратился в шоколад. Горячий ароматный шоколад. Этот запах… Это был не шампунь, видимо, а напиток. Вот идиот.

Так, пора прекращать это неловкое молчание и расставить наконец все точки и прочие знаки препинания. А лучше союзы. Да, союзы лучше препинаний. Кому вообще нужны эти точки и паузы?

Адель как-то странно на меня смотрела. Когда я глядел в ответ, старалась отвести глаза, но когда не смотрел – я ловил на себе её любопытный взгляд. Я что ей нравлюсь, что ли? Хотя, она меня сама сегодня поцеловала. Или это тоже был случайный порыв, и потом она снова будет избегать меня. Чёрт, да она же пьяна. Выдули с Кэт бутылку шампанского на двоих и вином сверху… Какой дурак, а я ещё сижу и надумываю.

Тело моментально расслабилось, понимая, что завтра она этого всего возможно не вспомнит и можно будет сделать вид, что ничего не было, и мы отлично провели время. А если не забудет? Как себя вести? Знать бы, что в её голове.

Адель Флеминг

Мы допили горячий шоколад в абсолютном молчании. Мне было жутко неловко первое время после душа, но когда Эдриан заметно покраснел после неудачных поисков на кухне, мне полегчало. Немного смешно стало, но однозначно полегчало. Какое-то интересное общение у нас получается. Я чувствую, что мы сближаемся, при этом ни произнося ни слова. Если, конечно, я себе всё это не выдумала. Я совершенно не чувствовала себя пьяной, а вот тело не давало расслабиться.

Я была абсолютно голая под рубашкой, от меня пахло свежестью, а чужая одежда, из тончайшей ткани, обжигала, когда должна была наоборот пропускать ночную прохладу. Большая стеклянная дверь, выходящая на террасу и задний двор, оставалась открытой. Оттуда доносились остатки запаха жаренного мяса и вина. И фруктов. Я вспомнила что там ещё лежат сладости, мне вдруг резко захотелось киндер. Да, я та ещё сластёна.

Не нарушая тишины, я встала и тихонько прошла на террасу к столу с корзинками. Увидела шоколадные палочки, и с предвкушением развернула одну, пока жевала, услышала шаги. Эдриан вышел следом за мной. Предложить ему сладкое?

Я повернулась, держа в руках ещё закрытую палочку киндер, протягивая её парню. Он посмотрел на сладкое, медленно перевёл взгляд на меня. Его глаза спустились на мою шею и ниже. Рубашка была застёгнута, но не до самого верха, соблазняя расстегнуть больше. Я немного удивилась, но не шевельнулась. Сама не знаю почему, стояла как вкопанная, ожидая, что же будет дальше. Что сделает Эдриан?

Он положил горячие ладони мне на бёдра, подталкивая к столу. К этому моменту шоколад в моём рту уже закончился, и я облизала сладкие губы, не сводя взгляда с карих глаз Салливана. Он был похож на хищника, который крадётся к своей жертве, но при этом во взгляде не читалась опасность, скорее вопрос. Разрешение? Он не позволял своим рукам гулять по моему телу, крепко сжимая только бёдра. Я уже упёрлась в стол попой и дальше отходить было некуда. Он чуть приподнял меня и усадил на стол.

О нет, нет, нет. Под рубашкой нагота. Ничегошеньки. Неужели Кэт была права? У-у, ведьма космическая!

Эдриан наклонился ко мне ближе и поцеловал в губы так мягко. Интересно, каждый его поцелуй будет таким нежным и несмелым, будто первый? Он отстранился от меня, глядя в глаза. Я не знала, что он пытался там увидеть, но я в этот момент не испытывала почти никаких эмоций, кроме желания. Желания продолжить. Не встретив сопротивления, он снова меня поцеловал, более смело. Я позволила себе обнять его крепкое тело и снова зарылась пальцами в его жёсткие белые волосы.

Это было так волнительно, так нежно и терпко. Кровь побежала быстрее, закипая во всех конечностях. Эдриан, гладил меня по спине, по волосам, касался руками шеи, груди через рубашку. Моё тело охотно отзывалось на каждое из этих прикосновений. Пока я не уронила рукой бокал с вином.

Бокал разбился, на полу остались брызги от вина, и я вдруг вспомнила, что меня недавно стошнило. Чёрт! Я резко отстранилась от Салливана и убежала в дом. Закрылась в ванной комнате, в которой переодевалась. Моё серое платье лежало на месте. Я быстро натянула бельё, менять рубашку на платье не стала. Нашла в тумбочке под умывальником пару запакованных щёток и достала. Одной больше, одной меньше, какая ему разница, верно?

– Адель, ты в порядке? Что случилось? Тебе плохо? – я услышала тревогу и непонимание происходящего в его голосе.

– Всё хорошо! Я сейчас выйду, Эдриан, не переживай, – и когда мы только успели прийти к переживаниям друг за друга из-за таких мелочей?

Я хорошенько умылась и вычистила зубы. Господи, как же противно от самой себя, после этого. Почему не додумалась сделать это сразу? Идиотка. Хотя, может оно и к лучшему, избежала ошибки и всё такое. Уж что-что, а нырять в новые отношения сразу после старых – последнее, чего бы я хотела. Если Салливан вообще думал об этом? Может он хотел просто затащить меня в постель? Если это очередная его уловка или игра, то это совсем не смешно. Я так легко не попадусь. Такого позора я не переживу.

Эдриан Салливан

Я не понял, что произошло. Всё было хорошо, шло неспешно, она не была против. Будто сама только этого и ждала, а потом резко сбежала. Я испугался, что сделал что-то не так. Побежал следом. Адель сказала, что всё в порядке, но мне показалось, что голос её стал другим. Больно сделал? Обидел? Что? Что, чёрт возьми, у неё в голове?! Гр-гр, ведьма зеленоглазая. Приворожила меня. Не иначе.

Я уже не знаю, в который по счёту раз жду, пока она выйдет из ванной, что бы просто поговорить. Не надо было молчать, надо было сразу извиниться, не давая опомниться, а я полез целоваться. Идиот.

В этот раз Адель вышла решительной походкой, с холодной улыбкой на лице. Что она там уже решила? Что надумала? Я не стал размышлять, а просто следовал плану.

– Адель, пожалуйста, прости. Я не хотел тебя обидеть, я не хотел сделать больно. Что бы ни произошло, что бы я не сделал, я точно не хотел навредить тебе, прости меня. Пожалуйста, извини.

– Стой, Эдриан, ты чего? Всё хорошо, правда, – сказала она, немного опешив. Не ожидала моей тирады.

Я выпалил всё. Как на духу и больше не знал, что можно сказать. С ней я вообще больше не знаю, что говорить и как себя вести. Её невозможно просчитать. Что она сделает дальше или скажет? Неизвестно. Тёмный лес.

ГЛАВА 13

Мы так и не продолжили то, что начали, момент был упущен, но случилось кое-что не менее прекрасное. Мы проговорили с ним почти всю ночь. О разных и таких незначительных вещах. Было так легко говорить с ним, будто знали друг друга с детства.

После той ночи общение с Эдрианом заметно изменилось. Он больше не плевался острыми ледышками, как и я, но обжигал каждым своим взглядом, брошенным издалека, заставляя мурашек плясать африканские танцы на моей коже.

В столовой, в аудитории, на конюшне, я всюду случайно натыкалась на него и ловила светлую улыбку блондина. Он теперь флиртовать решил со мной? После всего, что уже было он начал флиртовать? Не поздновато, дружок?

Джек и Кэт, то и дело ржали с нас по видеозвонку, они стали так тесно общаться, будто действительно росли всю жизнь вместе. Мне это и льстило, и раздражало. Я получала двойную порцию «я же говорил/а» в адрес меня с Салливаном. Хотя, отрицать этого я не могла. Что-то действительно сквозило между нами, но стоило позволить ему приблизиться ко мне, меня сковывал страх: «что если это игра?», и я снова давала заднюю, ощетинялась.

К маме я так и не съездила, хотя прошло то всего несколько дней с пасхи, папа звонил, предлагал приехать самим. Но мне было некогда. У нас начиналась усиленная подготовка к экзаменам, учителя спуску не давали.

В пятницу Эдриан пришёл ко мне после занятий и сказал, что его отец хочет снова встретиться. На этот раз провести все выходные вместе. Я согласилась, спрашивая, что это за место, дабы знать, что надеть. Но Эдриан как-то странно улыбнулся и сказал, что отец решил устроить сюрприз и просил не говорить. Но одежда может быть любой.

После утреннего душа в субботу, я направилась в академическое кафе на завтрак. Но стоило мне войти, как я была наглым образом остановлена. Салливан схватил меня за локоть, резко разворачивая к себе лицом, и прижимая меня спиной к стене. Сердце ушло в пятки. Так близко, его губы, глаза…

Нет, не сегодня, прошу, не опять. Мне мучительно тяжело держаться от тебя подальше, а ты так бессовестно нарушаешь моё личное пространство, заставляя трепетать в своих руках. Салливан младший, ты самый невозможный человек на планете!

– Мы уже уезжаем. Ты готова? Ты поедешь так? – он спросил меня, бросив быстрый взгляд на мой наряд.

И что ему опять не нравится? Я была одета в короткий джинсовый комбинезон и белую футболку под ним. Он обтягивал меня, но не сковывал движения. Один из любимых весенне-летних нарядов. Уж если это ему не подходит, пусть сам тогда место под мой наряд подбирает. Сам же сказал: «одежда любая»!

– Да, в этом, я готова. Но я хочу есть, отпусти ты меня наконец! – попыталась оттолкнуть его от себя, собираясь вновь пройти в столовую.

– Нет, завтракать мы тоже будем там. Пошли, – он не договорив, уже взял меня крепко за руку и потащил к выходу.

А телефон, сумочка, всё остальное! Нет! Всё осталось в комнате. А если родители будут звонить? Или ещё хуже, Кэт с Джеком? Они же от меня потом не отлипнут!

– Нет! Мне надо зайти к себе, взять кое-какие вещи с собой. Жди меня у входа.

Я развернулась и ушла – нет, убежала – в противоположную сторону, минуя кафе, из которого доносились божественные запахи свежевыпеченных булочек.

Мой желудок заурчал. Мы ехали в машине в полной тишине, поэтому звуки недовольного организма не остались незамеченными моим бессовестным спутником. Я ещё заставлю тебя чувствовать вину за мой голод. Мне голодать нельзя, а то я в злую ведьму превращаюсь.

Когда машина остановилась, мы вышли возле железнодорожного вокзала. Пока до поезда оставалось ещё около получаса, мы зашли в придорожное кафе. Заказав нам по булочке с кофе для перекуса, Эдриан усадил меня за столик.

Чуть меньше часа на поезде и мы очутились в какой-то глуши. Ну и зачем я брала с собой телефон, если тут связи нет? А, ну и чёрт с ней. В кои-то веки отдохну от всех. Почти всех.

Эдриан не выпускал мою руку из своей, всё время шёл немного вереди, но постоянно поглядывал на меня. Сначала я была раздражена и сбита с толку, но когда мы пришли к месту назначения…

Замок. Это был огромный древний замок, явно реставрированный, потому что выглядел, будто его только что построили. Большое красивое озеро распростёрлось чуть поодаль, шикарный яблочный сад – с белой скамьёй-качелей и накрытием от солнца – расположился рядом с главным входом.

Лучезарная улыбка Эдриана и несводимый с меня взгляд говорили о том, что на моём лице читался дикий восторг. Ещё бы! Я чуть-чуть не пищала, как мышь!

Мы пошли внутрь, огромный зал встретил нас влажным воздухом и лёгкой прохладой. По коже побежали мурашки, Эдриан накинул мне на плечи свой пиджак. Вот зараза, я в джинсовке, а он… А он тоже был в джинсовке.

Я только сейчас заметила, насколько похоже мы сегодня одеты. На нём были светло-голубые джинсы, белая футболка и бежевый летний пиджак. Я сразу посмотрела на обувь. Белые кроссовки, радует, что хоть не красные кеды, как у меня. Я бы заржала в голос.

– Тебе нравится? – зачем-то спросил очевидное.

– Безумно, – продолжая восторгаться и всё рассматривать, признала я.

– Я должен тебе кое в чём сознаться.

– В любви? – хихикнула я, но увидев озадаченный и серьёзный взгляд Эдриана, испугалась, что угадала.

– Не совсем. В общем, мы будем здесь сами. Без отца. Я боялся, что ты не захочешь оставаться со мной наедине, поэтому соврал. Ему ты обычно не отказывала, поэтому…

Вот кот плешивый. Я посмотрела на него лукаво и хитро улыбнулась. Чувствовала ведь подвох, знала, что что-то такое будет. А он умный, зараза. Признался хоть и сразу, но там, откуда я уже не захочу уехать. Один – ноль, Салливан, ты ведёшь.

Признаюсь, меня не порадовало, что меня провели. Я повелась при том, что видела накануне вечером эту хитрую ухмылку, но не придала значения. Но при всём этом, я была в таком невообразимом восторге, что готова была простить эта маленькую ложь просто за красивые глазки. И замок с озером и садом.

Он меня поразил. Эдриан, в смысле. Я и подумать не могла, что он станет делать что-то для меня. Я очень боялась очередной ловушки. Уж этот-то способен на многое. Но он безоговорочно мне нравился, поэтому мысли о подставе постепенно уступали место симпатии.

Наши спальни находились одна напротив другой. Моя была светлая, просторная с бежевыми стенами, с огромным окном, выходящим на террасу, с которой открывался потрясающий вид на озеро и горы. Волшебство.

Большая кровать с балдахином стояла у стены так, что окно оказывалось по правую сторону. Напротив кровати находилась ширма и несколько сундуков. Слева от кровати было трюмо с зеркалом, явно не из нашего времени. Белая подставка с золотистыми орнаментами, большое чистое зеркало в золотой оправе. Богато, но не безвкусно. Всё смотрелось очень аккуратно, в одном стиле. Я бы сама такую комнату не сделала, просто потому что живу в двадцать первом веке, но будь я какой-нибудь принцессой тех времён, с удовольствием бы жила в подобной. Спальня Эдриана была похожей, но более выдержанной и темной, мужской. Под стать хозяину, наверное.

На террасе стоял уже накрытый столик, с высокими белыми свечами для атмосферы, тонкой прозрачной вазой со свежей алой розой внутри. На столе уже были блюда, столовые приборы и железные подносы, скрывающие что-то внутри.

Эдриан отодвинул для меня стул, сел напротив. Снял крышку с блюда и дивный сладковатый аромат разнёсся по воздуху, проникая в самую душу. Ещё тёплые мягкие булочки с корицей, ароматный омлет с беконом, горячий шоколад… Божественный ланч.

После еды у меня было немного времени, что бы освоиться. Эдриан меня не дёргал, но предупредил, что после обеда будет своя программа. Я благодарно кивнула и скрылась в спальне.

Оказалось, сундуки были битком набиты одеждой. Старой и новой. Под старой я подразумеваю бальные платья, пышные красивые и тяжёлые, а под новой – нашего времени одежду, пару платьев, пару штанов, шорт, комбинезонов, купальник. Мой. Красный. Тот самый. Ух… Я же его так и не забрала. И мужская рубашка. Если не ошибаюсь именно та, в которой я была в ту ночь.

Невольно улыбнулась самой себе. Чудно как-то закрутилось всё. Я ушла исследовать замок. Возле зеркала я нашла импровизированную карту, призванную помочь мне ознакомиться с замком и не заблудиться. Я отыскала оранжерею, посетила библиотеку, сбегала на древнюю кухню, оснащённую современной техникой, нашла большой бальный зал и много-много других комнат, спален и помещений предназначенных для совершенно непонятных и неизвестных мне дел.

На обеде мы встретились в каком-то большом зале с длинным столом, сидеть друг напротив друга не хотелось, всё-таки кроме нас тут никого нет, а расстояние метров десять, и мы не стали потворствовать старым приличиям, усевшись рядом посреди – а не во главе – стола.

После обеда Эдриан предложил мне надеть купальник и какую-то накидку поверх. Мы пошли к озеру. На берегу стояла узкая деревянная лодка, слегка удлинённой формы и пара вёсел. Мы сели и Эдриан повёз нас на середину озера.

Солнце клонилось к горизонту. Вид отсюда гипнотизировал. Высокие зелёные горы, лишь на самом верху укрытые белым одеялом снега, встречали солнце, принимая в свои объятия. Закат разлился по небу розовым и нежно-оранжевым цветами. Из центра озера, благодаря закату, вода выглядела не синей, как с берега, а розовато-жёлтой. Казалось, что мы попали в другой мир, таким необычным был отсвет.

Я коснулась пальцами воды, лодка слегка пошатнулась, я напряглась. Эдриан, смотревший всё время на меня, засмеялся, как дитя. Я тоже рассмеялась своей пугливости. Хотя неприятные воспоминания с другого озера слегка омрачили светлый закатный вечер. Салливан заметил мою резкую смену настроения. Он развернул лодку обратно к берегу.

Там он разделся и сиганул в воду. Я немного помялась, помочила ножки и пошла на берег. Было странное чувство, вот так проводить время с блондинистым снобом. Он оказался совсем не сноб, а романтик. По крайней мере, пока. Может он ещё проявит свою прежнюю натуру? Не хочу об этом думать, лучше наслаждаться тем, что имеется.

Мы брызгались, бесились, смеялись, в какой-то момент я оказалась в объятиях Эдриана, по закону жанра должен был последовать поцелуй, но… Я видела, как Эдриану тяжело сдержать своё желание, но он едва коснувшись моего лица тыльной стороной ладони, улыбнулся мне и выпустил из объятий. Я сначала опешила, не поняла, где продолжение, но потом подумала, что он, наверное, прав. Уж кому, а нам точно не следует торопить события. Мысль о том, что это его игра, и он хочет меня опозорить, постепенно угасала в моей голове. Его стараниями.

За весь день у нас почти не было полноценного разговора, мы больше молчали и смотрели друг другу в глаза. Мы поговорили немного о вкусах за обедом, похвалили повара между собой, оценили вино. Оно было белым, очень лёгким, слегка сладковатым. Всё было волшебно. А ночью он проводил меня до спальни, подождал, пока я закрою дверь и только после, я услышала щелчок ручки от его двери.

Я долго не могла уснуть. Матрас на кровати был слишком мягкий для меня. Сон не шёл. Я вышла на террасу, полюбоваться звёздами. Вид был восхитительный, как и всё здесь. Где-то вдалеке в небо взметнулись птицы с деревьев. Разглядеть мне их было трудно, но слышала их отчётливо. Стало немного зябко, престранные звуки, жутковато. А потом страшный вопль где-то в глубине леса. Но не так далеко, как хотелось бы.

Крик усиливался, приближался, сюда явно кто-то бежал. Судя по всему, мужчина. Мне стало по-настоящему страшно. Хоть я и стояла высоко-высоко и добраться до меня не представлялось возможным, меня бросило в дрожь. А что если он проникнет в замок другим путём? Тут же наверняка полно тайных ходов. А если как-то влезет на террасу? Тут же не только вход в мою спальню, но и выходы из других комнат. Мысли метались, как те птицы в небе.

Я обхватила себя руками и почему-то осталась смотреть дальше. Что за реакция такая дурная? Нет, чтобы вернуться в спальню, всё позакрывать и спрятаться, я стою и смотрю. Идиотка!

Из леса выбежал силуэт. Он стремительно бежал к замку. Через сад, мимо дороги, напрямую к главному входу. Когда до главных ступеней ему оставалось пробежать чуть больше ста метров, меня накрыло волной паники. Я выскочила из своей спальни как ошпаренная и затарабанила в дверь Эдриана. Не дожидаясь, пока он откроет, я забежала и заперла дверь на засов.

Сонная голова, в полном непонимании происходящего, приподнялась с подушки. Несколько секунд понадобилась Салливану, что бы понять, кто в его покоях. Он включил прикроватную лампу и сел, свесив ноги. Увидев испуг на моём лице, встал и подошёл ко мне, обнимая. Он заглянул мне в глаза, спрашивая, что случилось.

Мысли путались, я не смогла связать и двух слов. Сбиваясь, поочерёдно называла слова: там, мужик, орёт, бежит, маньяк. Эдриан приказал оставаться здесь и запереть дверь, а сам ушёл куда-то. В замке было тихо. Может он не смог пройти? Может мы заперли замок так, как это делали в прошлых веках при нападении? Решётки и всё такое.

Спустя долгое время Эдриан вернулся. Его усталый, но спокойный взгляд и тихое молчание меня нервировали. Спокоен – хорошо, но что произошло? Мне же маньяк не приснился!

– Это местный сумасшедший, – объяснил парень.

В нескольких километрах отсюда есть деревня, которая в своё время принадлежала жившему здесь герцогу. Жители той деревеньки служили при дворце. Один из потомственных слуг, работал здесь смотрителем. Герцогов-то больше не водилось. Он ухаживал за садом, поддерживал порядок в комнатах, что мог – чинил и ремонтировал. А потом Эдвард Салливан купил землю с дворцом и прилегающими территориями в подарок своей супруге на свадьбу. Что потом произошло, никто не знает, но этот мужчина свихнулся. В деревне поговаривали, сначала начал вести себя странно, потом агрессивно, началась мания преследования. И до сих пор он не пришёл в себя.

Странная история. В закромах сознания всплыли рассказы и легенды о жутких призраках, об убийствах при дворе и прочее. Я снова обняла себя руками. Мне совершенно не хотелось идти в свою спальню, мне было страшно. Я всегда верила в сверхъестественное, а сейчас мне эта вера слишком громко аукнулась. Я не знала, как успокоить нервы. Эдриан явно хотел спать, а я не могла и двинуться с места.

– Что ты сейчас сделал с тем мужчиной?

– Я пустил его и дал снотворное с чаем, запер его в одной из спален, где нет второго выхода. Отвозить его сейчас в деревню, не собираюсь. Я слишком устал.

– Мне страшно, – призналась я.

– Не бойся, он абсолютно безобиден, к тому же заперт. С утра, ещё до завтрака, я верну его домой к семье. Ложись спать.

– Можно мне остаться с тобой сегодня? – кажется, он не ожидал такого вопроса. Не подобрав слов, он коротко кивнул и залез в постель.

Было очень неловко ложиться с ним в одной кровати, но мой страх был сильнее. Я легла на самый край, стараясь не касаться Эдриана, но он сам сгрёб меня в охапку, зарылся носом в мои волосы и в них же пробормотал:

– Не бойся, приставать не буду.

ГЛАВА 14

Обеденное солнце заставило меня проснуться. Эдриана рядом не было. Видимо, я слишком крепко спала. Удивительно, как легко получилось уснуть в его руках. Потерев глаза и сладко зевнув, порадовалась, что меня такую с утра не видит Салливан, а то язвительной шуточки я бы не избежала.

Внутри сжался комок чего-то неприятного, живот заурчал, оповещая о голоде. Из комнаты выходить было страшновато, но большие окна и яркое солнце делали замок ооочень светлым внутри, да и слова Эдриана, что он утром отвезёт нашего ненормального к семье, позволили побороть свои опасения.

На кухне никого не было, но я немного осмотрелась в шкафчиках и приготовила себе одно из любимых лакомств. В холодильнике я нашла сметану и варенье, смешала всё и принялась есть. Когда завтрак был почти прикончен, я услышала голос Эдриана. Присоединился ко мне, потому что тоже пропустил время завтрака.

– То есть мы здесь никогда не сами или как, я запуталась? – мне стало интересно. Он говорил, что мы будем совершенно одни, однако про служащих речь шла уже не впервые. И до сегодняшнего утра еду всегда для нас кто-то готовил.

– Повара приходят, когда нам это нужно, а потом снова уходят домой. Живут они на территории замковых земель, т.к. дома для них здесь выделены бесплатно. Ещё один мужчина – дворецкий – накрывает на стол, собирает посуду после нас, следит за порядком, но на эти выходные я решил дать ему пару отгулов. Утром мы с ним отвезли потомственного слугу к его семье в деревню. А потом я его отпустил. На сегодня мы абсолютно одни.

– И что они сказали? Я про семью того несчастного. Как отреагировали на произошедшее?

– Они сказали, такое иногда случается, но родные стараются на ночь его закрывать, а в этот раз, видимо, забыли, – объяснил Эдриан, запихивая в рот очередную порцию блинчиков.

– Но неужели ничего нельзя сделать?

– Я предложил им помощь в его лечении, как финансовую, так и обычную поддержку, но мне кажется, они не согласятся.

– Почему?

– Когда они услышали моё предложение, то были… как будто напуганы, что ли. Я не уверен. Удивлены так точно. Посмотрим, решение за ними.

Мне было странно слышать от Эдриана предложение о помощи чужим незнакомым людям, предложение денег или поддержки. Но он говорил об этом таким будничным тоном, не пытаясь повлиять на меня или впечатлить, что мне не оставалось ничего, кроме как поверить. Мне хотелось верить.

А ещё было непонятно, почему семья сумасшедшего отказалась от лечения. Может, им казалось, что он не так уж и безумен? Хотя, кто знает, что для них норма.

Эдриан Салливан

Вернувшись, я обнаружил Адель на кухне, поедающую блинчики. М-да, сам уехал, а ей завтрак подать не приказал. Забыл, дурак. Хотел бы я посмотреть как она в одной этой короткой футболке творит у плиты чудеса. Наверняка, пританцовывая своей аппетитной попкой.

Силой воли оторвавшись от этих мыслей, я усадил себя за стол и заставил заткнуть рот блинчиками, дабы не шутить на волнующую меня тему. А если она и дальше будет ходить в одной футболке, я точно не смогу думать ни о чём другом. Дразнится она, что ли? Провоцирует что бы дать по морде? Да нет, не похоже на неё… Или похоже?

Чёрт, Эд, остановись! Сам ведь решил, что надо держаться!

Что сегодня делать – я не имел понятия. На озеро сводил, в саду гуляли, м-да, так себе романтик из меня. Надо было лучше подготовиться и не тащить её везде и сразу в первый же день.

ТОЧНО! Надо устроить ей бал. Это же замок! Гостей правда не будет, только мы, но… именно это и идеально. Решено! Убью двух зайцев одним выстрелом.

– Вечером будет бал, – сообщаю я ей, а сам слышу, как она кашляет. Поднимаю взгляд – подавилась от внезапности моего объявления. Обалдеть можно.

– В смысле бал? Какой ещё бал? Я не готова! Я не могу! – причитает она.

– Почему?

– Как почему? Эдриан, я же девушка! Мне нужно сделать причёску, макияж, выбрать одежду в конце концов. Мне нужна помощь, в салон сходить, на это уйдёт весь день! Да и к тому же, ты отпустил всех слуг.

– Повара придут, я только…

– Нет! – решительно заявляет Адель. – Не придут. Бал – это музыка, гости, вкусная еда, официанты, разносящие на подносах бокалы с шампанским и подносящие закуски. Это прежде всего атмосфера! Как было в новый год или на восьмое марта. А ты сказал, что мы будем только вдвоём, ты сам сказал. Ты что, не держишь слова?! – застала врасплох. Вот ведь вывернула как. И что теперь делать?

– Держу. Но… совершенно не знаю, чем тебя занять сегодня, – признаюсь в итоге.

– Я уже всё придумала, – как ловко она взяла на себя все организационные вопросы. И когда только успела? Уже не боится большого и страшного замка? Неизбежного и вездесущего меня? – Сначала, мы примем душ…

– Мы? – приподнимая одну бровь, не упускаю возможности поддеть её неаккуратно брошенную фразу.

– По-отдельности. Оденься во что-нибудь удобное и лёгкое. Будет жарко, – заманчиво обещает она, глядя прямо на меня. Ох уж эти бесы в её зелёных глазах. Ведьма.

Недолго спустя, мы встретились в саду. В плетёной корзинке – и где она её только достала? – Адель притащила с собой несколько книг. Мы уселись на качели, и она всучила мне одну из них в руки.

– Это моя любимая, – говорит. – Читал? Очень непредсказуемый сюжет, немного романтики и много-много экшена. А ты что любишь?

Я посмотрел на обложку, классика: «Шерлок Холмс» – никогда бы не подумал. А у меня и книги то любимой нет. Я вообще не люблю читать. Чёрт, и признаться-то стыдно.

– Я ещё не нашёл то, что зацепило бы меня, – соврал, не поведя и глазом.

– Всё с тобой понятно, золотой мальчик. Не ценишь ты того, что у тебя есть, – сказала без капли надменности, будто дала наставление. Мне вдруг так захотелось, что бы она ещё что-нибудь сказала. Больше всего Я слышал от неё только рычание да агрессивные выпады в мою сторону. Так непривычно слушать её милую болтовню. И так хочется ещё. Пусть бы и бессвязный бред, пусть какие-то девичьи заморочки, но так приятно её просто слушать…

– Почитай мне, – прошу её.

– Что? Почитать тебе? – видно, что просьба моя удивила её. – Ну, хорошо, давай.

Она немного неловко раскрыла книгу с самого начала, но уже совсем скоро целиком погрузилась в чтение.

Зелёные глаза бежали по строкам, пухлые губы воспроизводили написанное вслух, а я почти не слышал ничего. Ни звуков птиц в окружающих нас лесу и саду, ни шума моря в нескольких километрах от замка, ни порывов ветра на вершине горы, что подпирал наш замок.

Словно заворожённый, я не мог оторвать взгляда от губ и не смел прервать её. Мы просидели в саду за чтением около двух или трёх часов, а когда проголодались, Адель скомандовала:

– На кухню!

Адель Флеминг

Когда желудок больше не мог терпеть, пришлось оторваться от излюбленной истории. Эдриан послушно делал всё, что я говорю. Я решила проверить его кулинарное мастерство. Мне так захотелось пирожков с капустой, ммм, как у мамы. Пока месили тесто, зашла речь о родителях.

– Мама моя хоть и устаёт после работы, но всегда дома пахнет вкуснятиной. Ещё ни разу не было, что бы по возвращению из университета меня не ждал какой-то кулинарный шедевр, – рассказывала я, рыская по кухне в нужных ингредиентах.

– А какое твоё любимое блюдо?

– Ой, у меня много любимых. А вот папа, обожает мамины блинчики. Особенно с вареньем. Малиновым. Такие как утром были, но как у мамы – ни у кого не получаются, даже у меня. А ты?

– Что я? – не сразу понял Эдриан.

– Что ты любишь?

– Картошку. Жаренную. С укропом немного и сметаной.

– Отлично, тогда иди чистить! – скомандовала я и сразу засмеялась, заметив озадаченный взгляд Эдриана.

– Ах ты, командирша мелкая! – не выдержал он и бросился ко мне.

Я рванула в противоположную от блондина сторону и случайно выронила из рук полуоткрытый пакет с мукой. Смесь уже рассыпалась по столу, по полу и парила в воздухе белым туманом, окутывая всё на своём пути. Мои волосы, бежевый топ и джинсовые шорты были плотно усеяны белой пеленой. А вот белая футболка Эдриана внешне осталась без изменений, чего нельзя было сказать о его лице. На щеке, левой брови и немного на лбу виднелись следы белой пудры.

Напрасно я оглянулась на него, потому что споткнулась и чуть не угодила в старинную печь. Но крепкие руки успели схватить меня за бока и потянуть на себя. От такого резка манёвра мы свалились на пол. Ну… Эдриан свалился на пол, а я сверху.

– Мягкая посадочка, – не удержалась я, хихикнув.

– Ну, это кому как, – поморщился он, всё ещё держа руки на моей талии. Мои ладони крепко впечатались в его грудь. Я немного приподнялась на локтях и начала стряхивать муку с его лба и брови, коснулась щеки и… меня как будто током ударило.

Карие глаза смотрели на моё лицо неотрывно, руки уже слегка поглаживали спину, прижимая крепче к себе. Наши лица находились в опасной близости. Нас разделял последний сантиметр расстояния. Мне тоже очень захотелось прижаться посильнее, но…

Да какие к чёрту могут быть «но»? Я его поцеловала. Сначала крепко-крепко, чтобы не оставалось возможности передумать, даже глаза зажмурила. А потом почувствовала на затылке его горячую ладонь, отстранилась, что бы посмотреть на реакцию.

Я прекрасно понимала, что мы оба этого хотим, но всё равно мне не доставало смелости продолжить. Тогда он перевернулся, меняя нас местами и сам начал целовать меня.

И когда только всё успело так перемениться? Ещё вчера он называл меня мерзавкой, а я его блондинистым пижоном, а сегодня мне нравится лежать в его объятиях и целоваться с ним. Что со мной твориться?

Его рука слегка запуталась в моих волосах, от чего я издала непонятный звук, похожий на стон. Что кажется только подлило масла в огонь. Хорошо плита была выключена, иначе мы бы точно сейчас тут всё сожгли, такие жаркие были его поцелуи. Они тянулись от губ до мочек уха, вниз по шее, до груди, но внезапно обрывались и возвращались к губам. Горячие ладони оставляли обжигающие следы на талии, бёдрах и на груди, не решаясь проникнуть под одежду. Я чувствовала, как его желание упирается в мои бёдра, но Эдриан не позволял себе того, что кажется уже должно было случиться прямо здесь и сейчас.

Внезапно он отстранился, встал и помог подняться мне. Я видела, ему стоило большого труда оторваться от меня, спорить с этим бессмысленно. Но я не стала настаивать на продолжении. Для меня было непонятно его поведение, вроде оба этого хотим, но он не заходит дальше. Может, Эдриан не хочет торопить меня из-за моральной составляющей? Но с другой стороны, я же первая поцеловала его… В чём дело-то? Господи, надеюсь он не думает, что я невинная девочка? Это будет большим разочарованием…

– Прости, я должен был лучше держать себя в руках, – начал он. Я хотела уже перебить и сказать, что всё в порядке, но любопытство и неудовлетворённое желание заставили меня заткнуться и слушать дальше. – Мне кажется, сейчас не время. Я не хочу торопить тебя и делать то, о чём мы можем когда-то пожалеть.

– Пожалеть?! – неожиданно для самой себя, вскрикнула. Так, надо поспокойнее, а то мой голос уже и не голос, а почти сирена какая-то. Но это не укладывалось у меня в голове! Он может пожалеть? Серьёзно?

– Адель! – как гром, среди ясного неба, прозвучал его голос. И потом уже спокойнее добавил: – Ты не представляешь, как сильно я хочу сейчас сорвать с тебя этот до неприличия обтягивающий топ и короткие шорты, но я знаю, что ты потом можешь пожалеть о том, что поддалась мне.

– Поддалась? Да я первая поцеловала тебя!

– Это ещё ничего не значит, – спокойно парировал он.

Я набрала в лёгкие воздуха, что бы возразить, но не нашла слов. Во мне кипели эмоции, жажда продолжения, но никак не сила разума.

Первым порывом было стукнуть его, что бы отрезвить. Но это было бы глупо и грубо. Потом захотелось крикнуть что-то. Потом снова впиться в губы.

Мои мысли за полсекунды метнулись с десять раз вокруг планеты, пытаясь найти решение для какого-то действия или слова. И тогда я осознала, насколько он прав. Поддайся я сейчас своим желаниям, завтра утром улепётывала бы от него по всей академии. А так…

Я как порядочная женщина, сделала вид, что он не прав, закрыла рот, бросила надменный взгляд оскорблённого самолюбия, развернулась и ушла. Было сложно смотреть на него спокойно, без каких-либо чувств. Будь то ярость или желание.

А ещё слишком стыдно признавать его правоту. Как помириться я не знала, делать первый шаг совсем не хотелось. Это бы значило, что мне это нужнее, чем ему, а бегать я за ним не собираюсь. К тому же, хочется посмотреть на него в действии. Что он будет делать дальше, что будет говорить и как?

Сколько я так просидела – уже не знаю, час или может два. Тихий стук в дверь разрушил гнетущую тишину в моей спальне. Я приоткрыла дверь примерно на пять сантиметров, глядя обиженными щенячьими глазами. Раз уж играть обиженную невинность, так до конца.

Я видела, что Салливан прячет что-то за спиной, но разглядеть было невозможно. Цветы? Подарок? Еду? А то ведь мы так и не пообедали. Любопытство зашкаливало, а я и так готова была поскорее помириться, лишь бы не с моей подачи. И очень не хотелось терять оставшиеся часы этой средневековой сказки.

– Адель, я пришёл с миром, – сказал он, доставая из-за спины беленький платочек и размахивая им как флагом. Я отошла в сторону, приглашая его войти. – Послушай, я хочу объяснить тебе, почему я так поступаю.

– И почему же?

– Из-за тебя. Из-за себя. Из-за нас обоих, вообще-то.

– Объясни, я не понимаю. Мы сближаемся с тобой, говорим по душам, ты отвозишь меня в такое чудесное место, чтобы лучше друг друга узнать, как вдруг ты делаешь шаг назад, отступаешь. Какая же причина может быть? – я была спокойна, без обиды или чувства вины. Но в глубине души осталось маленькое зёрнышко недоверия к Эдриану. Неужели поспорил на меня с кем-то? – Ты хочешь мне в чём-то признаться? – осторожно задала волнующий меня вопрос. Опасаясь и одновременно желая услышать правду, какой бы она ни была. Игра это или реальность?

– О чём ты? Нет! То есть да, конечно! – он запнулся, занервничал. Почему? – Адель, ты чертовски необыкновенная девушка, я никогда не знаю чего от тебя ожидать, и это сводит меня с ума. Когда я организовывал этот побег из города, я и не подозревал, как нам будет круто здесь вдвоём. Я лишь наделся поговорить с тобой, показать настоящего себя, что я не монстр, каким ты меня видишь. Но правда в том, что я не хочу быть с тобой настоящим. Моя юность прошла в реках алкоголя и девушек без имени и чётких лиц. Я поначалу надеялся скрыть от тебя эту часть своего прошлого, но тогда это будет обманом. А с тобой… С тобой невозможно жить во лжи, ты будто видишь насквозь. Это пробирает, а ещё раздражает. Поэтому я не хочу торопить события, я хочу дать тебе возможность увидеть всего меня – и того, кто я рядом с тобой, по крайней мере, в последнее время, и того, каким уродом я был или могу быть.

Я вздохнула с облегчением. Значит, всё-таки не спорил. Такой груз упал с плеч… Только вот, почему? Когда я успела так прикипеть, что бы переживать из-за этого? Эдриан, мне нравится аж настолько? Почему я раньше не замечала?

– Салливан, уж на второго тебя я насмотрелась достаточно. А теперь мне интересен тот, что со мной. Здесь и сейчас, – я говорила почти шёпотом. Мне очень захотелось погладить его лицо. Коснуться мягкой щеки с едва ощутимой щетиной и я протянула руку…

– Я не хочу, чтобы ты жалела потом, если вдруг тебе не понравится то, что ты увидишь. Потому что если мы перейдём последнюю грань, а потом из этого ничего не выйдет – я точно буду жалеть. Я буду жалеть, что позволил себе быть с тобой таким же, как со всеми. Я не хочу этого, признаться, я боюсь этого. За последнее время ты стала мне дорога. Очень.

Эдриан Салливан

Её прикосновения сводили с ума. Тонкие нежные пальчики скользили по моему лицу, заставляя кровь вскипать, но даря прохладу её кожи.

– Я знаю, – спокойно ответила она, взяв меня за руки. Её лёгкая улыбка и безмятежные глаза грели душу, заставляя моё сердце биться так же часто, как у 15-летнего подростка. Я понял, что дальше говорить бессмысленно. Она давно меня раскусила. Даже, наверное, раньше, чем я сам всё понял.

– Ох, Адель, я… – не успел ей ничего сказать, как она поцеловала меня. Опять. Первая. Маленькое, хрупкое тело втиснулось в меня, даря своё тепло, а я не смог сдержать желания, обняв её в ответ. Длинные волосы окутали мои пальцы, левой рукой я крепко прижимал Адель к себе. Такие жаркие объятия не могли закончиться ничем приличным. Я подхватил её на руки и понёс на кровать. Не хотелось больше сдерживаться ни на миг. Я точно этого хотел, она тоже дала понять свои желания. Так какого чёрта я тут строю из себя рыцаря?

Не прекращая целовать её пухлые губы, я уложил её на кровать, начал целовать шею, спускаясь ниже по её тонкой коже…

Адель Флеминг

Пока мы целовались, успели добраться до кровати, только волосы постоянно мешались. Его губы обжигали мою шею, желая добраться до груди, я чувствовала его желание, что прямо рвалось на свободу, горячие руки бродили по телу, обжигая каждый миллиметр кожи. Я вся покрылась мурашками от нетерпения, от желания, возбуждение росло с каждым движением… но волосы продолжали щекотаться. Я не выдержала!

Аккуратно отодвинула Эдриана, встала и пошла в его спальню. Я оставила резинку, с которой спала, у него на прикроватной тумбочке. Господи, как стыдно-то. Вернулась я быстро, но застала его каким-то очень странным. Тяжёлый взгляд на меня из-подо лба. Чёрт, сейчас опять будет какой-то монолог? Я всё испортила?

– Адель, я всё понял, прости меня, – он встал и быстро вышел.

– Чёрт! – выругалась я вслух. Худшего первого раза быть просто не может! Как можно было всё так запороть? Надо было сказать ему, что я сейчас, только резинку возьму и… стоп, а может он пошёл за другой резинкой? Она у него вообще есть? У меня нет. Я же не рассчитывала, я же не знала, что…

– Господи, вот я дура! – осенило меня. Он ведь тоже не собирался спать со мной, сам же сказал. Наверняка, он ничего не брал с собой. А дети ни одному из нас сейчас не к месту, не пришлись. – Надо всё ему объяснить! Только что я скажу?

Не решаясь сделать и шагу из комнаты, я застыла как вкопанная, осознавая ситуацию.

Парень, знакомство с которым прошло крайне неудачно, с которым мы друг друга ненавидели в течении нескольких месяцев, решает стать хорошим. Везёт меня в сказку и тут я такая со своим сексом. Сперва целую, говорю, что всё окей, изъявляю желание, мол хочу его, а потом тупо сбегаю без объяснений. Как будто мне заняться больше нечем. Ещё и обижаюсь, как тупица на всякую ерунду.

Чем это пахнет? Провалом. Нет, не так. ПРОВАЛОМ! Надо срочно как-то исправлять ситуацию, вернуть непринуждённое общение в нужное русло.

Эдриан Салливан

Она вдруг оттолкнула меня, встала и куда-то убежала. Что происходит? Она передумала? Мстит мне за кухню? Испугалась меня?

Блин, наверное, она слишком прониклась моими словами и теперь тоже не хочет торопиться. И зачем я полез? Надо было просто поцеловать её и увести гулять или ещё что-то.

– Баран!

Тяжело. Очень тяжело быть правильным. Или пытаться быть. Представляю, что она обо мне подумала сейчас. Сказал ей, что не хочу торопить события, а потом сам же потащил на кровать. Идиот, Эд, ты идиот! Как ты мог? Как теперь исправить о себе впечатление? Надо какой-то поступок сделать…

– Ну, прямо таки и правда рыцарь в доспехах! – сказал я себе, проходя мимо большого старинного зеркала в полу-расстёгнутой белой рубашке. Спасти её, что ли из замка с драконом? Только в этом случае я и есть дракон.

– Спасать точно надо. Ситуацию. И срочно!

Я пошёл на кухню. Мы так и не поели, надо бы приготовить что-то… Я начистил картошки, как ранее просила Адель, но дальше… Поваров нет, всех распустил сегодня. Без Адель не справиться. Придётся просить её, иначе помрём с голоду. Оба.

– Хм, или всё-таки что-то стоит придумать?

Адель Флеминг

Стоило мне только открыть дверь, я услышала странные звуки. По коридору мчался Эдриан с бешеными глазами. Я инстинктивно отпрянула обратно в комнату и захлопнула дверь прямо перед его носом. Страшная картина. Резкий удар обрушился на мою дверь, затем ещё и ещё.

– Адель, открывай! Адель, быстрее!

– Что случилось?! – я всё же открыла дверь и уставилась на Салливана. Он был напуган. Глаза его метались по сторонам, он схватил меня за руку и побежал дальше по коридору.

– Мы горим! Пожар! Там на кухне… – чёрт, мы забыли потушить плиту, наверное. Или духовку. Или что-то другое!

– Эдриан, стой! Эдриан! Салливан, остановись, мать твою! – наконец услышал он меня. – Где-то здесь есть огнетушитель?

– Что? – не понял блондин.

– Огнетушитель! Иди, хватай баллон и туши! – чудом глас разума пробился через нарастающую во мне панику. В конце конов, мы не в деревянном домике, а в каменном замке. Камень не горит, дальше кухни огонь не уйдёт. Вместо того, что бы бегать и паниковать, надо справиться с проблемой, пока она ещё небольшая. Верно?

Но не успела я додумать эту мысль, как Салливан, всё ещё держащий меня за руку, помчался обратно на кухню, волоча меня за собой. И вот тут уже мой страх взял верх, накрыл с головой.

В нос ударил запах гари, голова становилась тяжёлой, а ноги ватными. Мне совсем не хотелось идти на эту кухню, которая была в огне. Пусть даже его там и не много. Или много? Ну не будет же блондин тащить меня в пламя, правда? Он же не такой дурак, ведь да?

Мне показалось, я пошатнулась… Мы добежали до кухни, вбежали внутрь и…

– Какого черта, Салливан?! – здесь было пусто. Абсолютно ничего не происходило. Не было ни огня, ни пожара, ни даже запаха гари, который, очевидно, я сама себе внушила.

– Прости, дорогая, не удержался, – засмеялся он, делая шаг назад.

– Ах ты, засранец! Я тебе сейчас! – я погналась за ним по всей кухне вокруг стола, что бы как следует ему вметелить. Но он перехватил меня к себе спиной, прижал руки, чтобы я не могла его и достать, не то, что стукнуть.

– Адель, мне нужна твоя помощь. Я полный профан на кухне, а просто прийти к тебе после всего, что… в общем, было очень неловко.

– Да уж. Да ты хоть знаешь, как я испугалась?! Балда! – я улыбнулась на последнем слове. А как, сгладил однако углы. От неловкости не осталось и следа.

– Вообще, я просто хотел тебя разыграть, как в академии, но новыми методами. Но такая трактовка мне тоже нравится.

– Вот, значит, как? Ладно-ладно, один-ноль. Но мы ещё посмотрим, кто кого! Так, что тут у нас? – И мы заново принялись готовить.

Жареная картошечка пошла на ура! На ночной дожор были приготовлены пирожки, как я и планировала с самого начала. Где-то в закромах погреба Эдриан отыскал бутылку вина и дедовский граммофон с пластинками из кладовой. В большом бальном зале мы зажгли камин, я притащила плед из спальни, мы пили вино из бутылки и продолжили дневное чтение.

Когда уже мой язык заплетался, читать не хотелось и не моглось, Эдриан, пошатываясь, встал, галантно поклонился и пригласил меня на танец. Пластинка ещё крутилась, пламя согревало, тихо потрескивая поленьями, сердце пропускало удары. Я поднялась, изобразила реверанс, и мы закружили по зале.

Уже в который раз подмечаю, что ведёт он профессионально. Будто он сам из прошлого века и балы для него обыденность. Хоть кто их знает, этих миллионеров, может так и есть, только в наше время это не балы, а светские приёмы.

– Где ты научился так танцевать?

– Мама учила меня. Когда я ещё был совсем маленьким, она часто проводила со мной вечера. Она очень любила музыку, чувствовала каждую ноту, жила танцем. И меня учила. Пожалуй, это единственное, что у меня от неё осталось.

– Это очень грустно и радостно одновременно. Звучит дико, конечно, но… здорово, что ты любишь то же самое, что у вас общая страсть на двоих, даже когда её уже нет.

– Мне тоже, но повлиять на это мы уже не можем. Остаётся только чувствовать момент, – Эдриан резко провернул меня вокруг моей оси, а потом так же внезапно наклонил спиной вниз, хватая одной рукой за талию, а второй – за мою ногу, согнутую в колене и машинально поднятую вверх для равновесия.

Мир застыл. На один прекрасный миг, длящийся миллионы секунд. Его губы были в миллиметре от моих, горячее дыхание обжигало, мне захотелось избавиться от этой малюсенькой пропасти. Но… Плавно я вернулась в вертикальное положение и обвила руками шею Салливана. Этот момент будет в сердце ещё очень долго.

– Что ещё ты помнишь о маме? – присаживаясь обратно на плед, спросила я.

– Она была очень красивая. Добрая. Помимо балета и семьи, она так же занималась благотворительностью. Мама делала пожертвования в государственные больницы, давала деньги на школы для детей из малоимущих семей, для интернатов. Она настояла на строительстве школы в бедном районе её родного города. Район был не столько бедный, сколько небезопасный и даже анти-перспективный. Мама организовала фонд, куда любой мог принести свои средства. А так же идеи, любую физическую помощь и прочее. Этот фонд дал и места для новых рабочих, и возможность малоизвестным архитекторам проявить свои способности.

Там же встала новая больница, наладились поставки продуктов для магазинов, чаще стали патрулировать улицы. И всё это лишь из её инициативы. В общем, облагородила, насколько смогла. Это было её началом. А потом она просто не смогла остановиться. Отец даже предлагал ей в меры пойти, но она отчего-то отказалась.

Мама любила повторять, что если ты можешь, то должен сделать всё для мира, в котором живёшь. Потому что, если ты не помогаешь, когда можешь – это то же самое, как если ты специально делаешь плохо.

– Она была очень умной женщиной, – сказала я.

– Да.

– Но… Почему тогда… эмм…

– Я такой засранец? – рассмеялся Эдриан, намекая на мои вопли в кухне. Мне стало немного неловко, это не совсем то, как я хотела спросить и, может, другая формулировка была бы лучше. Но в голову ничего не приходило, и я кивнула. – Не знаю. Наверное, воспитание повлияло. Мамы не стало, когда мне было лет семь. А отец… он не самый лучший воспитатель, скажем так.

– У тебя были конфликты с ним?

– Ну, как тебе сказать. Конфликтом есть что? Маленький мальчик, желающий поиграть с отцом вечером? Или желание заниматься танцами вместо бокса? Или может быть конфликт это хотеть учиться в полицейской академии, а не на банкира? Конфликтов было достаточно, но некоторые из них он игнорировал, не считая достойными его царского внимания, а некоторые изгонял из меня, как умел.

– Что ты имеешь в виду? – я вдруг предположила страшные вещи. Неужели мистер Салливан, который так добр ко мне, так внимателен, мог быть… мог бить своего единственного сына?

Догадке моей было подтверждением то, что Эдриан увёл беседу в другую сторону.

– Адель, может, сменим тему? Романтичный вечер, приятная музыка, мне кажется, нам стоит говорить не о моём отце, а о чём-то более приятном.

– Это о чём, например? Уж, не о тебе ли, пресвятой Эдриан?

– А может и обо мне? – лукаво подмигнул он. – Только не такой уж я и святой…

– Да, это я знаю, – усмехнулась я.

Салливан не ответил. Он просто смотрел мне в глаза, а казалось в душу. Такой пронзительный, тёплый взгляд карих глаз, таких… знакомых. Хорошо-хорошо знакомых, почти родных. Он медленно наклонился ко мне и поцеловал. Мягкие, слегка шершавые губы нежно касались моих, мокрый язык описал круг, проникая внутрь.

Пластинка уже не играла, лишь слышен был звук огня, вино играло в крови, подогревая ощущения. Мы оба отстранились друг от друга.

О чём он думает? Чем закончиться этот вечер? Стоит попытаться ещё раз или оставить эту затею до лучших времён? Аааа, Адель, что тебе делать?!

– Адель, я хочу спросить у тебя кое-что…

– Да, – выпалила я, не зная даже, о чём шла речь, но… кажется, угадала. Эдриан мягко улыбнулся, слегка смущённо прикрыл глаза. Ну какой милый, однако. Его ладонь коснулась моей, переплетая пальцы, и он повёл меня вверх по ступенькам.

В его спальне было свежо, но не холодно. В окно светилась луна, поэтому было не темно. Хорошо, что было сумрачно, иначе он бы видел, насколько сильно я раскраснелась. Хоть бы только сейчас всё не испортить. Пусть всё будет правильно. Пусть никто из нас об этом не пожалеет. Пожалуйста, пусть, пусть, пусть!

Стоя посреди комнаты, Эдриан целовал мои губы, щёки, глаза, касался губами плеч, на секунду он оторвался, бросая взгляд на мой топ и шорты.

– Можно..? – спросил он, протягивая руки к пуговицам шорт. Я нервно сглотнула, но кивнула. Почему такой ощущение, что всё в первый раз?

– Эдриан, мне жутко неловко, – шёпотом призналась я. Он широко улыбнулся.

– Не волнуйся, всё хорошо, – он продолжил освобождать меня от одежды, а я слегка улыбнулась. Скованность начала потихоньку сходить. Когда я осталась в одном лишь белье, то тихо спросила Салливана:

– А ты?

– А что я? – он склонил голову на бок, тон его стал игривым. Он сделал пару шагов назад, сел на кровать и откинулся слегка, опираясь на руки, и стал меня разглядывать. Я стояла почти голая посреди его спальни. Я в его спальне. Не верится даже.

Эдриан не спешил раздеваться, и я решила ему помочь. Медленно подошла, опустилась перед ним на колени и схватилась за пряжку ремня на джинсах. В его глазах что-то блеснуло. И я решилась идти до конца. Когда, если не сейчас? Я в сказочном месте, был просто восхитительный вечер с парнем, от которого моя рассудок начинает мутиться. Так почему не отпустить себя, а там будь что будет? Я уже пережила такое, что справлюсь со всем. Даже, если за этим ничего не последует, мне будет что вспомнить. И я спросила:

– Чего ты хочешь?

– Тебя.

Щёлкнула пряжка, я расстегнула ширинку, возвращаясь к рубашке. Коснулась горячей груди. Эдриан целовал меня, поочерёдно смакуя каждую из моих губ. Его язык проник дальше, изучая поверхности, лаская меня изнутри. Ещё немного и я просто свалюсь в его объятия. Меня постепенно обволакивало его теплом и ароматом, одурманивало, лишая рассудка. Я прижалась к нему крепче, его рука легла мне на талию, скользя к застёжке лифчика. Вторая спускалась ниже по спине. Сквозь полумрак я увидела его взгляд, такой же одурманенный как мой. Ещё одно движение и назад пути не будет.

Я замерла на секунду, Эдриан вернул руки на мою талию. Одними губами он прошептал, что всё в порядке, и я вновь расслабилась, подалась к нему. Он перевернул меня на спину, а сам встал, снимая штаны. Я инстинктивно подобрала к себе колени. Наблюдала за тем, как медленно он вынимает одну ногу из штанины, затем вторую, освобождается от нижнего белья…

Он поставил руки на кровать по обе стороны от меня, глядя на меня в упор. Взглядом, спросив разрешения, он потянулся к моим трусикам. Я откинулась на спину, отдаваясь в его руки целиком и полностью. Тонкая атласная ткань прохладой пробежалась по ногам. Следом появились мурашки. Эдриан вновь потянулся ко мне за поцелуем. Сперва, это было нежно, несмело, показывая мне, что всё только с моего позволения, но постепенно желание возрастало и вместе с ним напор. Страсть разгоралась внутри меня, подогревая каждое его прикосновение.

Постепенно Салливан оказался рядом со мной, я осмелела, начала целовать его шею, грудь, плечи. Спускаясь к кубикам пресса на животе, проводя языком вдоль впадин, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Я видела, слышала, как дыхание Эдриана сбивалось в предвкушении. Я опустилась ещё ниже, обводя языком по уздечке. Возбуждение искрило в воздухе, он отзывался на каждое моё прикосновение, пока его тела не коснулась лёгкая дрожь. Эдриан погладил меня руками, притягивая к себе выше.

Он целовал мою шею, откинув назад мои волосы. Слегка сжав их в кулаке, потянул немного, от чего лёгкие покалывания появились в затылке, потянулись по позвоночнику. Он прикусил мой сосок, но тут же поцеловал укушенное место, немного сминая пальцами. Дорожка из поцелуев стелилась всё ниже, едва коснувшись самого сокровенного. Он не торопился, дразнился, заставляя моё тело отвечать на каждое прикосновение нежности, вырывая из меня стоны удовольствия.

Руками он приподнял мои бёдра и медленно, аккуратно вошёл, заставляя меня выгнуться. Я слегка отодвинулась, но он не отпустил. Притянул к себе, поцеловал грудь, шею. Слегка качнул бёдрами, входя глубже, потом ещё раз, и ещё… Движения становились быстрее, резче, глубже, доводя меня до исступления.

Воздух стал горячим, как в печи, он был пронизан искрами возбуждения, грозясь вспыхнуть в любой момент. С наших тел стекали капли пота смешанные с наслаждением. Ещё один толчок, мой короткий вскрик, перекрытый нежным, глубоким поцелуем. Напряжение в теле было на пределе, и волна удовольствия накрыла с головой нас обоих.

В глазах всё плавно потемнело, а потом я почувствовала влагу на щёках. Слёзы потекли сами собой, от избытка чувств и ощущений. Эдриан поцеловал меня ещё раз, смахнул капли с моего лица, и я прижалась к нему, кутаясь в уютные объятия в полумраке комнаты.

ГЛАВА 15

Утром я проснулась первая. Сладко потянулась, поморщилась, солнце светило прямо в глаза, заставляя жмуриться. Салливан развалился на кровати, почти, что морская звезда. Как ещё меня отсюда ночью не спихнул? На талии что-то сжалось сильнее… А вот как, теперь понятно.

Долго нежиться не пришлось, нужно было выдвигаться в Шатвиль утром раненько, чтобы иметь возможность немного отдохнуть после поездки перед новой учебной неделей. Двинув его хорошенько подушкой, я заулыбалась.

Так легко было всё, так просто, казалось. Чувство безграничного счастья заполнило меня от макушки до пят и хотелось делиться этим чувством со всеми без исключения!

Эдриан вяло поднял голову, разлепил один глаз, другой, улыбнулся, как чеширский кот и притянул меня ближе, подминая под себя. Немного побесившись в постели, быстренько приняли душ, оделись и уехали. Так не хотелось покидать это волшебное место, возвращаться из сказки в реальность. Но внутри что-то подсказывало, всё равно уже не будет как прежде.

В поезде мы попили кофе, а на завтрак решили заскочить в кафе, в котором делали остановку на пути в замок. Аппетитные булочки, ароматные яичницы, такой же вкусный на запах кофе полностью завладели всеми пятью чувствами. Да и шестым, наверное, тоже.

Как только официантка принесла нам заказ, а мы приступили к еде, я услышала ужаснейший голос на свете – писк одной молодой особы. Который, как оказалось позднее, был адресован нашему столику. Я была удивлена, а Эдриан обречённо опустил голову, пряча лицо, но поглядывая на меня виноватым взглядом из-подо лба.

Вот тут-то я и напряглась. Что-то мне это не нравится.

– Да, точно! Эдди, это ты! Я сначала не узнала тебя, но решила проверить. Так рада встрече! Как ты? Как твои дела? – затараторила светло-русая незнакомка. Эдриан медленно поднял голову и с натянутой улыбкой поприветствовал знакомую.

– Вот, Ким, познакомься, это Адель. Адель, это Ким, моя… – он запнулся, не зная, как лучше её представить.

– Девушка! – нашлась тут же Ким. У меня чуть омлет изо рта не вывалился, но я сумела сохранить достоинство, быстро и незаметно проглотив всё, что было во рту. Вилку я решила пока отложить, а то тут новостной сюжет наклёвывается. «СЕНСАЦИЯ! Сумасшедшая студентка забила вилкой до смерти красавца-наследника банковской империи!»

– Бывшая! – тут же поправил Салливан.

– О, ну это как сказать. Наша последняя встреча была очень многообещающей.

– Нет, Ким, это… – я видела, как он пытался оправдаться, но девочка и слова не дала ему вставить. Уселась рядом, чуть ли не на голову блондину закинула свои ноги в супер-короткой мини-юбке и всё.

Я стала невидимкой. Она упорно делала вид, что меня тут нет. Расспрашивая, когда же они встретятся в следующий раз, ведь она так скучает по Эдюше.

Фу!

Я молча допила свой кофе, благо омлет был уже почти съеден, так что и голода не ощущалось. Всё так же молча я встала, промокнула губы салфеткой и ушла. Не хочу этого даже видеть. А уж участвовать в этой сцене и подавно.

Тошно было даже смотреть на эту выскочку. Мало того, что избалованная, так ещё и некультурная. Дура, короче. Если бы я, например, хотела вернуть бывшего, я бы точно не вешалась ему на шею на глазах незнакомых людей. А может у него встреча какая-то деловая? Потом я оглянула себя и поняла – нет, такие мысли у неё даже не проскакивали. Ну, какая деловая встреча в джинсовом комбинезоне и красных кедах?

А Салливан вообще козёл! Ни расстаться нормально не может, ни представить свою… я запнулась. Меня? А вот это мы не обсуждали. Мы теперь пара или нет? Чёрт, не люблю такую неопределённость, но и навязывать ему тоже не стану! Пошёл он к чёрту. Раз Эдриан не в состоянии обозначить границы с бывшими девушками и прояснить отношения, нечего его даже пускать в своё окружение. Завтра всё и так выясниться, а сегодня не хочу его видеть.

Вот только разум спорил с сердцем. Чувства никак не хотели успокаиваться и молили вернуться назад и вылить на идеальные волосы этой супер-модели какой-нибудь томатный сок.

– Чёрт! Ну как я так влипла!? – говорила сама с собой, бегом спускаясь с многочисленных ступеней, уходящих от площади вниз к городскому парку. Там и остановка есть, как раз автобусы до академии ходят. Всего-то, почти час езды. Потерплю. Уж лучше так, чем сейчас натворю что-нибудь.

Но не успела я дойти до остановки, как моё предплечье оказалось в чьей-то мощной ладони. Я уже набрала в лёгкие воздуха, что бы выдать Салливану мощную тираду о том, как нужно прощаться с бывшими, но тут же сдулась. Передо мной стоял симпатичный незнакомец.

– Девушка, осторожнее, – он кивком головы указал мне прямо под ноги, и я ахнула. Я так увлеклась своими мыслями, что прямо сейчас ступила бы в пустой люк без крышки. Ужас какой.

– Ой! – только и смогла выдавить я, крепче прижимаясь к незнакомому мужчине. – Вы меня спасли! Обалдеть! Ой, то есть, спасибо. Конечно, спасибо большое. Я немного не в себе сейчас.

– У тебя всё в порядке?

– Да, да, всё хорошо, просто задумалась малость.

– Куда тебе? Может проводить? А то ещё куда-нибудь попадёшь, пока будешь раздумывать о чём-то.

Мне стало так стыдно, так неловко, но его серые глаза так искренне улыбались мне, что я не сдержала ответной эмоции. На рукаве его пиджака была эмблема Висты. Сделав шаг назад, когда он отпустил мою руку, я лишь кивнула и улыбнулась, отбросив тревожные ревнивые мысли куда подальше. Ревность, это не про меня. Никогда не было и не должно стать про меня.

Мой новый знакомый оказался весьма умным молодым человеком. С ним было комфортно гулять, говорить и проводить время. Выяснилось, что он тоже относительно недавно перевёлся в академию Виста. Будет сдавать экзамены сейчас за прошедший семестр, а полноценная учёба начнётся уже с осени.

Прощаться не хотелось, но было бы некрасиво затягивать прогулку и знакомство дольше. Наверняка у него есть куча своих дел, а он вот так с бухты-барахты пошёл провожать бестолковую меня.

– Дэниел, мне уже пора. Я немного устала и хочу отдохнуть.

– Дэн или Дэни. Друзья зовут меня так. Я провожу тебя на остановку. Но не на ту, с которой забрал, здесь есть ещё одна, там автобусы ходят реже, зато ехать до академии быстрее. Только тсс, это мой личный секрет.

– Договорились, Дэн, – улыбнулась я.

Пока ехала в автобусе, пыталась найти Дэниела в интернете. У академии есть свой сайт с личной коммуникацией. Очень удобная вещь. Вроде и сайт с информацией об академии, с галереей, расписаниями, новостями и прочими полезностями, но если есть логин и пароль, – а это только для студентов и преподавателей, – то сайт превращался в собственную академическую соц. сеть.

Было несколько групп (по факультетам) на каждый год обучения. Но понять в какой состоял Дэн, что бы найти его, оказалось задачей не самой простой. Радовало то, что фотографии в этой сети, были не те, какие мы сами себе поставим, а те, что были представлены в любых официальных документах, эти же фото были и в дипломах выпускников. В общем, система была разработана хорошо.

Оставалось только вбить в поисковик его имя и искать внешне.

– Сколько же тут этих Дэниелов! – ругалась я сама с собой. Пока не наткнулась на серые глаза, небольшой шрам по диагонали левой брови, тёмно-коричневые волосы. Ну ладно, причёска как у многих, но шрам… Точно он. Какой обояшка.

Долго не думая, бросила ему дружбу и перешла на главную страницу, почитать новости. Изменилось ли что, за выходные?

– Ага, так, уже назначили дату тестов по экономике, викторина какая-то, субботник, пасхальное меню.. Тю, не успели всё доесть, что ли? Ладно.

Бум! Фото Эдриана. В замке. Озеро? Он выставил фотку с озером и лодкой? Так, есть ещё. Когда он успел их сделать? Фух, меня нигде не видно. Хорошо.

– Добавить его, что ли тоже? – спросила вслух. А ну его, пусть сам добавляется! После того, как разберётся со своими пассиями.

Закрыла сайт и вышла из автобуса.

Эдриан Салливан

– Ким, что тебе надо? – наконец, отодвинул её от себя. Ну что за прилипала?

– Эдди, ну…

– Эдриан, меня зовут ЭД-РИ-АН! Ни Эдди, ни Эдюша, ни как-нибудь ещё. Поняла? Ким, просто остановись! Не знаю, зачем ты всё это делаешь, но это мерзко. Тебе самой от себя не противно? Ты взрослая, красивая девушка, а вешаешься на меня, как на последнего мужика на планете. Неужели ты не можешь найти того, кому ты понравишься на самом деле? Что ты так зациклилась на мне?! – я уже не мог сдержать эмоций. Мне надо было бежать следом за Адель, всё объяснить ей, рассказать, что всё это лишь тупое недоразумение, но Ким всё не отлипала. Она всё лепетала-лепетала что-то невнятное, пыталась меня обнять. Я лишь в очередной раз психанул и сбросил с себя её руки. А потом она заплакала. Чёрт, этого ещё не хватало!

– Ну что ты плачешь, Ким?

– Ничего, – надула губы, отвернувшись. Господи, ну неужели кто-то ещё ведётся на это? Но и оставить её так нельзя. Да, чёрт возьми!

– Ким. Эй, Кими, успокойся. Я погорячился, не хотел тебя обидеть. Послушай, мы с тобой не вместе. Мы никогда не были вместе, мне жаль, если я дал тебе ложную надежду. Слышишь? Прости меня, Ким. Пожалуйста, перестань плакать и пойми, наконец, что тебе надо двигаться дальше. Не надо бегать за мной, у меня есть девушка.

Я надеюсь, что ещё есть. И пора бы за ней поторопиться.

Когда эта рёва угомонилась, извинилась, и мы попрощались – я тут же направился прочь из кафе, бросив на столик наличку. Вот только стоило мне выбежать из кафе, как я увидел Адель в обнимку с каким-то хмырём.

Да что ж вы все так крутитесь возле неё? Мёдом, что ли намазано? Что ж в тебе такого особенного, Адель, что ни один мимо не может пройти?! И я в том числе. Ведьма.

Злость и бессилие разрывали всё внутри, и я не придумал ничего лучше, кроме как поехать к Марку. Мне нужно было отойти от этого. Ну, всё же было так хорошо – так нет, на тебе!

Роберт тоже оказался здесь. После короткого приветствия, подхватив предложенную бутылку пива, мы втроём отправились в гараж. Марк любил покопаться в машинах, Роб никогда не был против помочь. Я же предпочитал наблюдать, ковыряться под капотом по локоть в масле – не самое моё любимое занятие.

За пустыми разговорами прошёл день. Я был уже изрядно расслаблен и на вопрос Марка, как прошло с Флеминг, меня понесло по полной. Умолчав о некоторых деталях, закончил тем, что мы теперь вместе. По крайней мере, были до встречи с Ким.

– Вот дура, и чё она припёрлась вообще сюда? – взвился друг.

– Не кипишуй. У её отца какие-то дела с моим, видел в планере встречу, так что не удивительно, – главное, что бы они не задержались тут надолго. Иначе Ким не отлипнет, а с Адель так и не удастся объясниться. Надо скорее возвращаться в академию и найти её. Заодно разузнать, что за парень сегодня придерживал её под локоток. Смазливый червь.

– Кто? – спросил Уолтерс.

– Что «кто»?

– Смазливый червь. Это о ком? – чёрт, я что сказал это вслух?

– Да, есть там один. Когда из кафешки за ней выбежал, смотрю, а она уже с каким-то типом под ручку в парк уходит.

– У-ля-ля. Кто-то ревнует? – расплылся в едкой ухмылке Марк.

– Уолтерс, заткнись, а! Ничего я не ревную. Любопытно и всё, – любопытно, что за знакомый такой. Любопытно, кто ещё и как скоро появится на горизонте. Любопытно, о чём она сейчас думает и что мне ей говорить в свою защиту. Или ничего не говорить? А просто взять и поцеловать. Она же млеет от любых прикосновений, словно кисель становится в моих руках. Но извиниться надо. Обязательно.

– Эй, малыш Салли, уж не думаешь ли ты, что она не считает вас парой? – снова рассмеялся Марк. Да что ему неймётся всё? Ему что платят за подколы в мою сторону?

– Что? Конечно, считает. С чего вдруг такие вопросы?

– А ты с ней говорил об этом? – подал голос, как всегда отстранённый, Роб.

– Нет.

– Оп-паа. Тут-то и оно. Девушки они знаешь, как любят поговорить о чувствах. Повыяснять отношения. Это ж как котику сметанка, – облизнулся этот дурачок, поводя рукой по животу.

– Определённость они любят, а не поболтать, – поправил Бёрк, вздыхая.

С этим спорить не стану. Но… Я об этом даже и не думал. Казалось, всё предельно ясно. Или нет?

Марк закатил глаза, Роберт лишь отстранённо хмыкнул. Да, кажется, я где-то накосячил.

Но она же не сбежала от меня, когда я сказал, что мы будем сами? Не сбежала, осталась. Провела со мной время? Провела. И даже с удовольствием. Рассказывала о себе, своей семье, меня узнала лучше. Про секс вообще молчу, тут всё очевидно. Как же она горяча, ух! Такая невинность во взгляде и такая страсть. Она же не может думать, что на этом всё. Не может!

Или может?

Адель не похожа на тех, кто спит с любым понравившимся парнем. Она, конечно, наглая, знает себе цену и за словом в карман не полезет, но она точно не хладнокровная стерва. Знаю я таких. Адель горячая, эмоциональная, вспыльчивая! Нельзя испытывать такие мощные эмоции от каждой нашей ссоры и остаться равнодушной после всего, что между нами случилось. Не может она просто забыть об этих выходных! В крайнем случае, я этого не допущу.

Вылезая из машины во дворе академии, споткнулся обо что-то ногой и чуть не упал мордой в землю. Это ж надо. Вроде только пиво пили, а такое чувство… или не только пиво? Ааа, точно, Марк же сказал, что мне предстоит серьёзный разговор и лучше отложить его на завтра, ставя бутылку виски на стол.

А почему лучше-то? Наоборот! Надо всё выяснить сейчас и завтра спокойно жить дальше, как пара. Мы же вместе, обязатель…

– Ой! – лицо внезапно защекотала трава, немного онемевшие скулы заставили ощупать себя. Прошёлся пальцами по носу и бровям, вроде всё цело. – Тфу!

Уже в коридоре своего этажа, направился в комнату. Потом вспомнил, что лучше не откладывать и всё выяснить сразу. Глянул в окно – темно, но вроде ещё не поздно. Да, лучше сейчас. Сразу.

– Как пластырь. И всё. И всем будет хорошо.

Я побрёл в другой конец этажа, нашёл комнату Адель и постучался в дверь. Тишина. Постучал ещё раз, чуточку громче, но не слишком, стараясь никого кроме неё не разбудить. А хотя кто там ещё может быть? Никто. Разве что соседки в других комнатах. Надо всё же тише быть. Мало ли тут любопытных шныряет по коридорам вечерами.

Чем она там занята, что так долго открывает? Может она не здесь вообще?

– Флеминг, ты тут? – попытался прислушаться к двери. Вроде какое-то копошение есть. Ещё спустя минуты три дверь наконец открылась. Передо мной предстала девушка с заплетёнными в косу чёрными, как смоль, волосами, в коротком фиолетовом халатике и горящими зелёными глазами.

– Адель… – как же она красива.

Адель Флеминг

Мне снилось что-то, определённо снилось. Не помню было то хорошее или плохое, но в сон ворвались звуки грома. Гремело так, что мне стало зябко. Откуда-то взялась прохлада. Я раскрыла глаза и села в кровати.

Пытаясь понять, что произошло, я взяла с тумбочки телефон. Полтретьего ночи. Чёрт, не высплюсь, завтра буду как вяленая рыба на парах. И снова гром. Я дёрнулась так, что уронила телефон. Потянулась к настольной лампе. Снова прогремело.

– Кого там нелёгкая принесла? – наконец сообразила, что это не гром, а стук в дверь.

Я натянула на себя халат, запахнулась и пошла уже отпевать того, кто решил лишить меня спокойного сна и здорового цвета кожи завтра с утра. Подходя ближе к двери, услышала какое-то бормотание. Кто там трётся под дверью, а?

– Ну, если это опять какие-то подлянки, то сейчас своими руками эти морды мокну в то, что они там готовят. – Зла не хватает на них. Если это эти воблы до сих пор пытаются своего Эдюшу подмазать, им не поздоровиться!

Полная решимости дать в нос, кому бы то ни было, я распахнула дверь и встала как вкопанная.

– Ад-ль, – йокнул и расплылся в пьяной улыбке, полусогнувшийся Салливан.

Он медленно сползал о дверной косяк, ещё немного и свалится мне под ноги. Подхватив его подмышки, дотащила до диванчика и усадила кое-как перед журнальным столиком. Немного подумав, отодвинула стеклянный столик от пьянчужки подальше.

– Что за чёрт?! – наконец спросила я.

– Янне щщёрт. Йык. Говри, кто мто был? С кеммты ляля…

– Так понятно, – бессвязный бред никак не хотел складываться в слова. Говорить с ним сейчас бесполезно. Слушать – тем более. Тоже мне, «счастье привалило». – И что мне делать с тобой, счастье, аа? – задала вопрос непонятно кому.

Достав из шкафа плед, еле уложила Эдриана на декоративную подушку. Сняла ботинки, уложила его ноги на диванчик и закутала в плед, как в кокон, что б не рыпался. Сбегала в гостевую комнату на этаже, где-то там видела миску. Уж не знаю, чья она была и пригодится ли кому-то в ближайшее время, но сейчас я её конфискую. На неопределённый срок.

Поставила конфискованное имущество возле пьяной блондинистой головы.

– Завтра поговорим, – строго сказала уже дрыхнущему на диване Салливану и залезла в постель. Утру предстояло быть весёлым.

ГЛАВА 16

Эдриан Салливан

Башка трещала по швам. Даже сквозь закрытые веки свет слепил так, что хотелось закрыть глаза ещё чем-то. Накрывшись с головой, почувствовал дикую усталость в теле. Малейшее движение требовало гигантских усилий. Я бы даже сказал героических. Хорошо, хоть не тошнит. Это уже победа.

Потихоньку осознавая, что я уже не сплю, пытаюсь понять, где я и что вчера ещё было. Помню, как поехал к Марку, выпили пива, потом виски, кажется. Я решил, что надо…

– Ой нет, только не это, – я взялся руками за лицо. В нос ткнулось одеяло. Ещё такое кусачее зараза. Где я вообще? Что было после разговора с Адель? Не помню! Надо вставать.

Снаружи (извне одеяла) послышалось какое-то шипение, короткий стеклянный стук. Я открыл глаза, оставаясь под колючим куском тряпки, боясь вынуть голову. Как страус, ну йо-ма-йо. Натворил дел, имей мужество предстать перед последствиями!

Я стянул с головы одеяло и обнаружил Флеминг. Она сидела в кресле напротив, с книгой в руках, медленно отложила её на столик и посмотрела на меня, не моргая.

Никогда прежде не ощущал испепеляющий до костей взгляд вперемешку с убийственной холодностью. Она смотрела неотрывно, ожидая от меня каких-то слов. Или действий. Чёрт знает.

Но что сказать?

– Прости, – скорее спросив, чем извинившись, прохрипел я.

Она молчит. Подозрительно. Непривычно. Где же злость или негодование? Хоть какие-то эмоции? Куча вопросов? Да хоть оскорбления, всё лучше молчания.

И что дальше? Что я вчера наговорил ей? Ничего не помню! Надо как-то аккуратно узнать, но не напрямую. Если я вчера её чем-то обидел, ляпнул что-то – то надо помнить и понимать за что я извиняюсь, иначе не искренне получится. Если же наоборот, мы поговорили и выяснили, что мы вместе, то Адель подумает, что я был несерьёзен, раз даже не запомнил этого. Чёрт. Безвыходная ситуация. Признаться, что я ничего не помню – равно смерти.

– Рассказать, что вчера было? – задала она вопрос в лоб. Я замер. Она мысли читать научилась или что? Вот баран, наверное, у меня на лице всё написано. Так, что-то я долго молчу. Надо что-то ответить уже…

– Расскажи. П-пожалуйста, – слова даются тяжело, то и дело, застревая в горле. Так пить хочется, пустыня во рту. Наверное, в её глазах я сейчас на бомжа похож. Опускаю взгляд и замечаю на стеклянном столике стакан с водой, с растворяющейся таблеткой. А вот и шипение.

– В три часа ночи я проснулась от грохота твоих кулаков о мою дверь. Проснулась не я одна, но к счастью, тебя никто не успел увидеть. Ты упал в мою комнату, еле держась на ногах. Ни одного твоего слова я не поняла, но мне показалось, что у тебя были ко мне какие-то претензии, – о нет. Только не это. Не знаю, что сам бы делал на её месте, заявись ко мне пьяный парень и допрашивай о непонятных знакомых. – Тебе крупно повезло, Салливан. Твой организм вовремя тебя вырубил, прежде чем ты смог связать хоть пару адекватных слов. Ты уснул. Выпей, быстрее придёшь в себя, – кивнула она на стакан. – Можешь не торопиться, ты пропустил все пары, какие только мог. Звонил твой отец. Он интересовался, почему ты не на связи целый день. Я сказала, что ты занимаешься со мной в библиотеке, а телефон остался в комнате. Так что жди звонка вечером. А пока, – она оглядела меня с ног до головы таким придирчивым и беспристрастным взглядом, что меня пробрало холодными мурашками от макушки до пят, и я даже протрезвел, кажется. – Переоденься вот, жду в общей на коридоре.

Боже. Да она идеальна! Только меня пугает её холодность. Почему она не рвёт и мечет? Почему не кричит? Не злится? Я завалился к ней пьяный в три часа ночи! Да надо было по щам надавать, да за дверь выставить. А она так спокойна, пугающе спокойна.

Неужели ей и правда, всё равно? Ей плевать на всё, что было, ей не нужны отношения.

Нет, не так, скорее уж ей не нужны отношения со мной.

Адель Флеминг

Когда Эдриан выплыл из моей комнаты, я направилась в столовую. Салливан молчал всю дорогу, опустив глаза в пол. Стыдно. Стыдно ему! Да, мне тоже было бы стыдно, наверное. Но для меня сейчас это такая ерунда. Куда больше меня интересует причина такого его состояния? Жаль, что Роб ничего не сказал, когда я брала у него вещи для спящего Салливана.

Что вчера такого произошло, что он так надрался? Уж вряд ли это из-за сцены с этой Ким. Скорее всего, что-то произошло уже после моего ухода. Чёрт, надеюсь, он не переспал с ней? Хотя, стал бы он напиваться, если бы за два дня отымел двух шикарных девушек.

Да нет, это уже бред какой-то. Или не бред? Ай! Я уже не знаю о чём думать. Слишком хочется ему верить. Влюбилась, дурочка.

Так, надо рассуждать трезво. Дождаться момента, пока он сам всё расскажет, а не надумывать себе тут. Как там мама говорила? «Лучше узнать о двойке, когда ты успокоишься, чем придумать себе беременность, пока ты молчишь».

Странное, конечно сравнение, но пару раз я боялась маме признаться, что прогуляла и получила неуд. Хотя, впоследствии, только выигрывала от того, что говорила правду сразу. А не тянула.

Чёрт, ну почему он до сих пор тянет? Молчун чёртов.

Мы набрали еды на подносы, сели за столик и я снова на него посмотрела. Такой убитый, еле руками двигает, взгляд потухший, плечи ссутулены. Да в чём же там дело-то? Умер, что ли кто?

– Эдриан, что случилось? – спросила максимально спокойно, чтобы не испугать его.

– Да, ничего такого.

– Прям и ничего? Какова же причина твоего вчерашнего… празднества? Не похоже, что у тебя ничего не случилось.

– Ты. Ты у меня случилась.

– Не поняла, – и что это значит? Он так рад, что нас заметили вместе в кафе? Тоже мне, будто впервые. Уже и поцелуй в сети был, и утренние снимки с отеля. Стыдится он меня, что ли? Может и правда? В открытую, по крайней мере, мы ещё не выходили на люди. А сейчас в столовой весь универ собрался… Но мои мысли были прерваны очередным признанием, совершенно не относящимся к делу. Причём глупым и приятным одновременно.

– Плохо мне без тебя, Флеминг.

– В смысле без меня? Ты же со мной сейчас, и ночью тоже ко мне припёрся. Выходные закончиться не успели, совместные выходные, а ты уже без меня и надрался. Хоть не подрался?

– Нет, – буркнул он, снова опуская взгляд в тарелку. – Хотя хотелось.

– И с кем же? – улыбнулась я, не понимая, как связать всё это воедино.

– Привет, Адель. Как дела? – к нам подсел Дэниел. Широко улыбнулся, поставил поднос на стол, пододвигая кресло ближе. Он перевёл взгляд от меня к Эдриану и обратно.

– Да вот с ним, – уставился Салливан кровожадным взглядом на Дэна. Что? Он то тут при чём? Или ему сейчас лишь бы прицепиться к кому-то?

Почему-то в голову напросилась давняя сцена, когда он и ещё несколько его дружков подпирали кого-то у стены. Хм, так ли это было, как мне тогда показалось, он ведь оказывается другой…

Так, не время! Надо срочно уводить отсюда блондинчика, иначе случится непоправимое. Быстро улыбнувшись и попрощавшись с новым знакомым, я в который раз схватила Салливана подмышки и потащила на выход.

Немного прогулявшись за академией в саду, в полной тишине, я решилась поговорить. Рядом с каменными изваяниями, являющимися ступеньками к заднему входу, в тени подальше от любопытных глаз – припёрла его к стене, буквально.

– Эдриан, давай прямо, без воды. Что случилось, что ты решил напиться? Я не понимаю, что происходит. Ещё вчера всё было нормально, а уже ночью ты заваливаешься ко мне с невнятными претензиями! Сегодня же из тебя и слова не вытянешь! Ты меня стыдишься? Ты переспал с Ким? Что такого произошло, что ты так себя ведёшь?

Но вместо внятного ответа, Салливан помялся немного, засунув руки в карманы штанов, глянул на меня из-подо лба, а потом крепко обнял, зарылся носом в шею, втянул воздух и легонько чмокнул в висок.

– Я люблю тебя, глупая.

– Что ты сказал? – признаюсь, такого я не ожидала. Как же права была мама. Лучше подождать, чем надумывать. Но теперь вопросов куда больше.

Если любовь ко мне – это повод напиться то, что же он обо мне думает? Неужели так плохо влюбиться в меня?

– Люблю тебя, Флеминг. И бесишь меня вместе с этим. Как можно быть такой идеальной и будоражащей одновременно?

И что мне на это ответить? Как я должна реагировать?

Я притянула Салливана за шею и поцеловала так сильно, так страстно, насколько хватало моих чувств к нему. Но сказать ответное «люблю», пока не решилась. Его руки блуждали по моей спине, вызывая рой мурашек. Я плавно отстранилась, заглядывая в его глаза.

– Воу! – пытался отдышаться Эдриан. – Полагаю, это означает, что мы всё-таки вместе?

– А ты сомневался в этом? – иронично поднимаю бровь. После такихвыходных у него ещё могли быть сомнения? Вот чудной.

– Просто ты вчера убежала, мы так и не поговорили, а Марк сказал, что вы любите повыяснять отношения.

– Повыяснять отношения? – он, что сейчас серьёзно?

– Ну, предпочитаете определённость, – быстро нашёлся он, такой виноватый взгляд, хм…

– Так-то лучше. И да, – не знаю как другие, но – я действительно предпочитаю определённость. И нет, выяснять мне это не было необходимости, потому что после таких выходных, это было само собой разумеющимся фактом. Или ты против? – решила я его подколоть.

Наблюдать за его бегающими глазами было одно удовольствие. С одной стороны, жаль его, ведь у него похмелье, он немного долго соображает, но с другой стороны – а почему бы и нет?

– Нет, нет. Абсолютно не против, – он так забеспокоился. Взял меня за руку, поглаживая большим пальцем по тыльной стороне ладони. – Как ты могла такое подумать?

– Эдриан, успокойся. Я просто шучу.

– А что это за новенький к тебе подходил? В столовой, – Салливан кивнул в сторону открытых дверей, мимо которых мы как раз проходили. Я аккуратно высвободила свою руку, пряча её в поправляющем волосы жесте.

– Да так, новый знакомый. Столкнулась с ним на остановке возле вокзала. Он придержал меня, когда я не заметила люк под ногами.

– Ты не пострадала? – я лишь покачала головой.

За окном темнеть не спешило, но время уже позволяло готовиться ко сну. Заварив пару чашек горячего шоколада, уселась на диванчик, заворачиваясь в плед. Эдриан сел рядом и положил мои ноги себе на колени.

Так странно, после пьянки он, а массаж делает мне. До чего же приятно. Никто ещё никогда так не делал, его прикосновения такие нежные, чуткие. Так и хочется запрокинуть голову, прикрыв глаза. Ещё бы пригубить вина и всё – жизнь удалась.

– Адель, я бы хотел у тебя кое-что спросить, но хочу, что бы ты ответила как есть, не утаивая ничего, – я напряглась.

– Говори.

– Я заметил, что на людях ты держишься на расстоянии, а прикоснуться к себе позволяешь лишь наедине. У нас ещё есть повод поговорить?

– Эдриан, – я невольно закатила глаза, что не укрылось от его взгляда.

– Честно, Адель, – напомнил он серьёзно.

– Я не хочу, что бы кто-либо знал, что мы вместе.

– Но почему? У нас же вроде всё нормально. Или ты всё ещё обижаешься из-за вчерашнего?

– Нет, никаких обид. Просто… – я замялась. – Послушай, мне нет дела до того, что произошло вчера. Но мне важно понимать, что если кто-то опять начнёт на тебя вешаться, ты не будешь прятать голову в песок, а чётко и членораздельно скажешь «нет», а не так, как это было вчера. Это первое. И ещё… Ещё я не хочу, чтобы нас видели, потому что слухи в этом месте разносятся быстрее света. А расходятся они далеко за пределы академии, вообще Шатвиля. Я бы не хотела, что бы мои родители узнали о моих личных отношениях из интернета, а не от меня.

– Хорошо, мне это понятно. Тогда как только сообщишь им, дай мне знать, что бы я мог не скрываться, а свободно подходить к своей девушке, – он потянулся ко мне за поцелуем. Сначала коснулся губами плеча, потом выше – к шее, ключицам, губам.

Эдриан начал покрывать поцелуями всю меня, плавно стягивая с меня плед и отставляя кружки на столик. Он оторвался, подхватывая меня на руки, уложил на кровать. Я потянула его на себя, крепко цепляясь руками за плечи, целовала, стягивая с него футболку в каком-то диком, внезапно вспыхнувшем, порыве.

Он осмотрел меня, задержав взгляд на соблазнительно приоткрывающейся блузке. Расстегнул одну пуговицу, вторую, третью. Коснулся пальцами живота, от щекотливой близости которых, нервные окончания подёрнулись. Повёл самыми кончиками выше, к груди, поглаживая большими пальцами полушария, едва касаясь сосков. Другой рукой погладил по волосам, провёл по щеке и обхватил шею, слегка сжимая. Держал сильно, но нежно, пока избавлялся от остатков моей одежды.

– Что ты со мной делаешь? – спросил он, вдыхая запах моих волос.

– А что я делаю?

Дыхание не спешило восстанавливаться, не смотря на плавность действий Салливана.

Эдриан впился в мои губы. Глаза закатывались от удовольствия даже под закрытыми веками. Возбуждение скапливалось внизу живота, щекоча нетерпением. Вечерняя тишина в комнате нарушалась лишь нашими вздохами и поцелуями.

– Я хочу тебя! – прошептал Эдриан, обдавая горячим дыханием.

Я обвила ногами его тело, а на лице парня засияла лукавая улыбка. Он облизал языком мой левый сосок, плавно проводя дорожку через шею до мочки уха. В то же время он медленно входил в меня. Я тяжело вздохнула, когда он полностью оказался внутри. Не разрывая поцелуя, он двигал бёдрами всё быстрее, заставляя прогнуться под ним сильнее.

Лёгкое онемение разливалось по ногам и рукам, подсказывая, что пик уже близко. Я не ощущала своих пальцев, только тысячи иголочек, дарящих тепло и холод одновременно. Перед глазами всё плыло, обостряя сладость ощущений.

Словно удар молнии, оргазм прокатился волной по всему телу, после которой Эдриан плавно остановился и развалился рядом со мной.

– Вау! – только и смогла сказать я.

ГЛАВА 17

– Сдала! Почти все предметы на «отлично»! – не могла я перестать кричать в трубку от радости.

– Я в тебе не сомневалась! А ты ещё не хотела переезжать. Скажи ведь, там предметы интереснее?

– Да, мам, ты была права. Во всём права, – вдруг я вспомнила о Салливане. Я ведь до сих пор ничего не сказала родителям. – Мам, я должна сказать тебе кое-что…

– Это Адель? Ты говоришь с моей дочерью, женщина?! Дай мне трубку! – вырвал у мамы из рук телефон мой папа. Как всегда, нормально – это не про него. Только шутки, только позитив. Я заулыбалась.

– Папа, привет! Я так соскучилась!

– Приезжай домой. Малышка, мы очень ждём тебя.

– Скоро, уже совсем скоро пап. Мне нужно ещё немного времени. Пока выставят все оценки, потом сдам зачётку и соберу вещи. Моргнуть не успеете, уже будете от меня прятаться.

– Ну, это ещё кто от кого! – иронизировал он.

– Вот увидишь!

Папа передал трубку маме, на заднем фоне послышался чей-то голос, и я спросила её об этом.

– Это Пол, он зашёл в гости, они с твоим отцом вечно что-то делают в гараже. Кажется, Пол купил машину, вот они её и разбирают.

– Пол? Он у вас? Мам, а папа в курсе, что…

– Что вы расстались? – как всегда понимает с полуслова. – Да, детка, н в курсе. Но ты же знаешь папу, он так прикипел к Полу, что тот ему как сын. Всё-таки вы достаточно долго были вместе, вот и не удивительно. Но не волнуйся, не думаю, что Пол захочет прийти в гости, если ты будешь против, когда приедешь. А папа поймёт, милая.

На выходе из академии, меня сгрёб в объятия Бенсон. Джек завалил парочку предметов из-за неразделённой любви, а потому один из немногих оставался ещё на целый месяц для пересдачи. Это и к лучшему, в последнее время мы довольно редко виделись, либо из-за меня с блондином, либо из-за неудавшихся отношений самого Джека.

Пора навёрстывать. Договорившись встретиться вечером за бутылочкой вина и фильмом, я направилась в столовую.

Запах сливочно-грибного крем-супа распространялся далеко за пределы столовой, щекоча нос и заставляя пускать слюнки. Мне точно понадобится вторая порция. Усаживаясь подальше от окон и палящего солнца, не заметила, как ко мне подсел Дэниел. Заметив, моё удивление, он опередил мой вопрос просьбой:

– Умоляю, будь моей спасительницей.

– Что случилось? – улыбнулась я, откусывая хлеб.

– На меня охотятся, – моя приподнятая от удивления бровь и взгляд из-подо лба требовали подробностей. – Есть тут несколько приятных леди, навязчиво требующих моего внимания. Решил, если я сделаю вид, что я с тобой – от меня отстанут.

– Это ещё почему?

– Ну, скажем так, я уже наслышан о твоих приключениях. Кстати, зачётное фото – засмеялся он, протягивая мне телефон с фото в корыте полугодовой давности. Я закатила глаза, чем ещё больше рассмешила Дэни. Мне кажется, не осталось людей на планете, которые ещё не видели этого позора. Хорошо хоть «меня-кошатницы» фото нет. До сих пор удивляюсь, как так обошло стороной папарацци, столь знаменательное событие.

Доев свою порцию, я таки пошла за второй тарелкой. Обожаю сливочно-грибной суп. Дэниел глянул, но ничего не сказал. Обед прошёл в комфортной тишине, а после мы поспешили к профессору Смогу.

Клиффорд Смог преподаёт международные отношения, и всегда заранее записывает всех желающих на дополнительный факультатив по конфликтологии в предстоящем году. Все кто не запишется сейчас, в сентябре такой возможности иметь не будут. Упустить этот факультатив, я не могу. Не так много в наше время людей специализирующихся на подобных темах, которым, на мой взгляд, не хватает более подробного изучения в университетах.

– Ты тоже идёшь на запись или просто зачёт поставить?

– Зачёты все уже проставила, я хочу на конфликтологию попасть.

– Отлично, значит, будем часто видеться! – обрадовался парень. – А какие планы на вечер?

– Ты знаешь Джека? Бенсона. У нас сегодня будет вечер кино.

– Оу, понял. Не хочу мешать, – Дэн слишком понятливо сделал шаг в сторону, убирая руку с моего плеча.

– Эй, ты чего подумал? Мы просто друзья! Если хочешь, можешь присоединиться. Какие фильмы ты любишь? Что пьёшь?

– Эм, да всё люблю, документалку особенно. А пить – да что есть, как говорится, – засмеялся он, и даже расслабился.

Пока болтали, подошла наша очередь, Дэн вписал моё имя сразу после своего и мы довольные покинули аудиторию.

Сумерки опустились на землю, спасая от июньской жары. Солнце близилось к горизонту, окрашивая небо в персиковые тона. Красота и только. Купив по бутылочке колы в магазинчике, Дэн увёл меня в одну из беседок в академическом саду. Мы довольно далеко отошли от здания, так что оказались в абсолютно тишине, лишённой и городской суеты, и студенческого шума.

С ним, как ни с кем другим, было комфортно молчать. Не нужно было болтать без умолку, что бы понимать, что нам обоим нравится тишина и природа. В одну из похожих прогулок выяснилась так же общая тяга к литературе и вкусной еде. Особенно Дэн нахваливал итальянскую кухню.

– Моя бабушка по отцу – итальянка, ну и он тоже. В детстве я долгое время жил в Италии, так что сумел вкусить все блюда лучшей кухни в мире.

– Так уж лучшей в мире?

– Конечно! Никакая другая просто не сравнится! Когда-нибудь тебе надо обязательно посетить эту страну! Доброжелательные, счастливые и улыбчивые люди, изысканная кухня и ежедневно вкуснейшее вино – предел мечтаний!

Слушать его рассказы, представлять свою жизнь вдалеке от родных краёв, пробовать и узнавать новое – это всё относится ко мне. Сколько себя помню, дальше родной страны никуда не ездила. Всего и здесь хватало, море есть, горы есть, древние пещеры и подземные источники, ставшие фундаментом для элитных курортов – тоже есть. Казалось, чего ещё желать? Но меня всё равно всегда манило неизведанное. А вот чего, жизни как у Дэниела.

Когда небо уже полностью залилось красным цветом, мы отправились к Джеку. Рыжик оказался вовсе не против компании. Но сразу озвучил свои правила:

– У нас уже сформировалась традиция, и нарушать её нельзя! – поднял указательный палец вверх. – Во-первых, кто пришёл, тот заваривает какао и приносит вино. Или что покрепче. С меня вкусняшки. Во-вторых, кто сдаётся раньше полуночи – неделю выполняет все прихоти собутыльника.

– Меня устраивает! – воодушевлённо заявил Дэниел, доставая из-за спины бутыль красного вина, который я предусмотрительно купила несколько дней назад. Я достала из пакета всякие вредности и закуски, Джек обрадовался и побежал доставать кружки да стаканы с мисками. Видимо, его заначка останется до следующего раза. Либо он сам всё слопает.

До полночи оставалось около двух часов, а вино уже закончилось. И его явно было мало. Хотя, чему я удивляюсь? Если мы с Джеком выпивали по две, а иногда и по три бутылки на двоих, то одной, хоть и бóльшей, на троих точно мало. Дэна, как новенького отправили за добавкой.

После его ухода прошло минут сорок, а Харпер всё не появлялся. Мы с Джеком уже заволновались. Позвонить только некому, номерами ещё не обменялись. Как искать Дэниела и где – непонятно. Но стоило только моему рыжику побродить по этажам, как вернулся второй собутыльник. Что порадовало – не с пустыми руками. Но и не с одним лишь вином!

Дэн потащил нас на улицу и заставил взять с собой ещё один плед. Мы прошли вглубь сада за академией, скрываясь от света окон за массивными ветками огромных вековых деревьев. Там где сад плавно переходил в лес, пройдя несколько десятков метров, можно было выйти на огромную пустую поляну.

Мы с Дэни расстелили один плед, который он притащил сам, Джек выложил остатки еды и стаканы, ребята уселись по бокам от меня и мы накрылись со спины вторым пледом. Картинка, наверное, выглядит для кого-то странной, но не для меня. Так хорошо и непринуждённо, как с этими двумя – вряд ли ещё с кем-то может быть. По крайней мере, по-дружески. Сюда бы ещё Кэт и не было бы предела счастью.

Ещё три бутылки вина, которые достал Дэн из сумки, уходили медленно, но верно. Давно перевалило за полночь, мы уже лежали в пледах, как в постели, рассматривая звёзды, тыкая пальцами на созвездия!

– Вон, большая медведица – воскликнул Бенсон.

– О, капитан очевидность! Самое лёгкое назвал!

– Чего? Да я ещё могу? Вон там, смотрите, – он указал на очередное скопление звёзд. – Пояс Ориона!

– Да ты хоть знаешь, как оно выглядит? – рассмеялась я, когда он указал на Кассиопею. Джек не ответил. Я посмотрела на него, он лежал, задрав руки за голову, без тени стыда за незнание звёзд. Да и кого осуждать? Я так же много знаю о звёздах, как и сам Бенсон.

Повернулась к Дэну. Тот лежал с закрытыми глазами и счастливой улыбкой на лице. Нет, он н спал, просто наслаждался ночью. Я последовала его примеру, но глаза закрывать не стала. Обожаю ночное небо, лето и тех, с кем можно вот так полночи лежать и в пьяном бреду обсуждать всякую дичь, начиная от настырных девчонок, вешающихся на шею новичку, до созвездий и смысла существования нашей планеты во вселенной. Хорошо.

Проснулась я от назойливого щекотания по носу. Пока Джек собирал наши пожитки под рассветными лучами, Дэн водил травинкой по моим щёкам и носу.

– Я что уснула? – спросила я, сладко потягиваясь.

– Мы все уснули. Я встал несколько минут назад, Джек тоже. Не замёрзла?

– Между вами двумя? Очень, смертельно замёрзла, – рассмеялась я. Парень подал руку, чтобы я поднялась. Мы быстренько шмыгнули в наш корпус и по комнатам, только Харперу пришлось идти в другой.

В комнате меня уже поджидал встревоженный Салливан.

– Адель! Ну, наконец-то! Где ты была? Ты в порядке? Почему телефон не с тобой?

– Наверное, потому, что сейчас только пять утра или около того, и в это время мне обычно никто не звонит, – я взяла телефон в руки и поняла, что начиная с 11 вечера, Эдриан звонил мне 14 раз. Мда, неудобненько вышло.

– А ты почему здесь? – решила я перевести тему. – Ты разве не должен был в Гёрне?

– Я и был там, вернулся раньше, чем планировал. Решил сделать сюрприз, пришёл, тебя нет. Даже комната не заперта. Адель, о чём ты думала?

– Я отдыхала. Мы с Джеком и Дэном взяли вина, посмотрели фильм, а потом пошли в сад с пледами, да и уснули там, – и кажется, зря я рассказала столько подробностей, видя, как лицо Эдриана перекосилось гримасой ревности. Да что ж такое! Опять?

– Флеминг, ты меня… – «изведёшь так скоро», мысленно добавила я, не слушая очередную ревностную тираду. Я заранее знала, что он может мне сказать. Что этот Дэн непонятно откуда взялся. Что фамилия его вовсе ненастоящая, потому что никакой информации о нём нет и вообще, он подозрительный тип, потому что как только появился в академии, то сразу начал увиваться за мной. Ну прямо засланный казачок какой-то, а не студент!

– А Джек? – встряла я, не знаю, в каком месте его монолога.

– А что с ним?

– К нему ты не ревнуешь.

– А чего к нему ревновать? Это же Джек.

– Что это должно значить? По-твоему к Джеку ревновать не стоит? Он спортсмен, не глупый, хоть не кажется таким с первого взгляда. Бенсон весёлый, внимательный, весьма симпатичный, а его атлетическое телосложение…

– Адеееель, – взвыл Салливан, понимая, что я издеваюсь. Я подошла со спины и обняла его за плечи.

– Эдриан, ты же знаешь, что я с тобой. Мне никто больше не нужен. Зачем ты обижаешь меня?

– Обижаю? – непонимающе уставился он на меня.

– Обижаешь. Я не изменница, не давала даже повода так обо мне думать. Ревнуя и устраивая такие беседы, ты допускаешь мысль о том, что это возможно. Этим ты обижаешь меня, это первое. Во-вторых, неужели ты так не уверен в себе? Ты действительно думаешь, что кто-то может заинтересовать меня больше тебя? Эдриан, тебе стоит поработать над собственной самооценкой и умением верить мне. Без доверия у нас ничего не получится, – поцеловала его в губы. Отстранилась, что бы поставить точку. – Я больше не буду унижаться, выслушивая подобные претензии. Надеюсь, ты меня услышал.

– Услышал, – проурчал Салливан, зарываясь носом в мои волосы. Обнимая меня крепко, одной рукой за спину, другой за шею. Провёл большим пальцем по скулам и губам, а затем поцеловал сладко-сладко.

– Но мне будет куда легче всему этому научиться, если наши отношения перестанут быть тайными.

– Я говорила с мамой вчера…

– Правда?!

– Погоди. Я не успела рассказать. Это одна из тех вещей, которые нужно делать лично. Мои родители не самые простые люди, особенно отец.

– Почему только лично?

– Понимаешь, у отца есть свои предубеждения по поводу… Мм…

– Богачей?

– Да! Но, Эдриан, осталось совсем немного. Сдам зачётку и поеду домой. Тогда и расскажу всё. Мне нужно как-то подготовить их к такой новости. Я не знаю, как они могут отреагировать.

– Ох, Флеминг, ты меня…

– «С ума сведёшь», – закатила я опять глаза, а потом поняла, что сказала это вслух. Салливан подхватил меня на руки, закинул на плечо, придерживая одной рукой за попу, а второй щекоча, куда достанет.

– Я хочу устроить дружеский вечер. Как ты на это смотришь?

– Объясни подробнее и я тебе скажу. Но я всегда за любые дружеские посиделки!

– Марк давно хочет познакомить свою девушку со мной и Робом. Я же хочу, что бы ты лучше знала моих друзей. Поэтому, думаю позвать всех к себе на выходных и провести время с пользой и удовольствием.

– Идея замечательная! – выдала я и поцеловала своего блондина, толкая на кровать и садясь сверху.

ГЛАВА 18

Отказавшись от услуг повара на сегодня, Эдриан любезно помогал с приготовлением угощений для своих друзей. Попутно, он рассказывал вкратце об увлечениях каждого.

Роберта я знала уже достаточно хорошо, ну, или насколько это позволяла его таинственная личность. Помимо своей вечной молчаливости, Бёрк много читает, а так же увлекается шахматами и бильярдом. Играет на гитаре с пяти лет. Иногда любит покопаться в машине за компанию с Марком.

Марк же весельчак и балабол, он часто меняет хобби, как он сам говорит – «ищет себя». Но на самом деле он всегда любил машины, мотоциклы и гонки. И вечеринки. Закатывать вечеринки – это его супер-способность. Собственно, он этим и зарабатывает. И ещё владеет отелем, который однажды выиграл в гонке и полностью переделал под себя, где и устраивает вышеупомянутые вечеринки.

Когда всё уже было готово, Эдриан заканчивал с сервировкой стола. К дому подъехало две машины, из одной вышел Роберт, из другой две пары.

– Кажется, гостей будет чуть больше, чем мы рассчитывали? Эдриан, достань тарелки ещё на двоих.

Пока он копошился за столом, я побежала в ванную, что бы привести себя в порядок. Умыла руки, распустила волосы, бросила фартук в стирку и, довольная результатом, вышла к гостям.

Но довольной я была недолго. Ровно до того момента, как увидела Пола, в обнимку со смуглой шатенкой.

Сказать, что у меня отвисла челюсть – ничего не сказать, но прежде, чем я успела выдать какую-либо свою реакцию, Эдриан подскочил ко мне, закрывая собой, и заговорщицким шёпотом сообщил, что он не знал и сейчас же постарается их отсюда спровадить.

Переварив увиденное и взяв себя в руки, я повернулась к Салливану и сказала, что всё в порядке. Помахала гостям и вышла из-за блондинистой спины. Напряжение от этой встречи повисло в воздухе густым туманом. Не все поняли в чём дело, но Роберту хватило одного взгляда на меня и Пола, что бы сложить два и два. А может Салливан и рассказывал ему что-то? Уже не важно. Марк что-то счастливо щебетал, придерживая любимую за локоток. А Шерон…

– Рада знакомству, – сказала она, когда нас друг дугу представили. Рассказывать, как и откуда мы знакомы с Полом – не стали, да никто особо и не настаивал.

Эдриан пригласил всех к столу. Обед был молчаливый по началу, я то и дело ловила на себе взгляды то Пола, то Эдриана, то Роберта. Всех по очереди и все такие сочувствующие, кроме Пола. Я не могла понять, почему он так смотрит. Не жалеет, не злится, не бесится, не ухмыляется. Один чёрт знает, что у него на уме! Меня это дико раздражало и волновало одновременно. Он был удивительно спокоен и холоден, даже вежлив и улыбчив, но продолжал на меня странно поглядывать.

Когда основные блюда закончились, а лёгкое вино щекотало горло, я решила, что самое время сделать небольшой перерыв. Салливан достал пачку сока, по моему совету, и пригласил всех на свежий воздух.

Мама всегда говорит, что успех обеда зависит от ощущений после. Важно наестся, но не переесть. А лучше всего для лёгкости после пищи – выпить свежевыжатого сока. Не знаю, помог ли мне бы этот сок, который так старательно выжимал Эдриан, в данной ситуации.

Умыв ещё раз руки, похлопала себя слегка по щёкам. Нужно взять себя в руки, Адель! Он давно не герой твоего романа! Уже давно не он.

Закрыла кран, глянула на своё отражение – красотка! Хитрый прищур, холодная ухмылка одним уголком губ, гордо поднятая голова. Так держать, Флеминг! Ты заткнёшь их всех за пояс!

Стоило двери ванной комнаты открыться, на пороге меня уже поджидал Пол. Ну нельзя же так резко!

– Ой, прости. Не знал, что тут уже кто-то есть.

– Ничего, – я отошла, пропуская его внутрь. Собралась выйти из ванной, но Пол взял меня за руку, разворачивая к себе.

– Адель, я бы хотел поговорить, если ты не против. Мы не очень красиво расстались, не так я себе это представлял…

– Пол, остановись. Здесь нечего обсуждать. Уж как вышло, прошлого не воротить. Всё в порядке, правда. Я не злюсь.

О, я злюсь! Ещё как злюсь! На кой чёрт он напомнил мне об этом! До сих пор помню как я лила по нему горькие слёзы, пока ухмылялся фотке с поцелуем блондинистый сноб… То есть Эдриан. Эдриан. Мой…

Удивительно, как одной мысли о нём хватает для полного отрешения. А ведь если бы тогда нас не сфотографировал кто-то, кто знает, как бы всё сейчас повернулось.

– Всё, что не делается, всё к лучшему, – бросила я напоследок, искренне улыбнувшись бывшему избраннику.

Вышла из ванной я на удивление счастливой, будто прошла через портал в другой мир. Вошла одна я, нервная, задумчивая, а вышла другая я – счастливая и безмятежная.

Салливан развлекал друзей на веранде. Шерон сидела у бассейна с сестрой, свесив ноги в воду. Трио неразлучных друзей обратили свои взгляды ко мне.

О, нет.

Таких жалостливых глаз, да ещё и трёх пар сразу, я бы предпочла никогда не видеть. Минуту назад я чувствовала себя так, будто крылья за спиной выросли, а из-за них хватило мгновения, что бы спуститься с небес на землю.

– Адель, прости! Я не знал, что парень Шерон, это твой парень, – первым подал голос Марк, когда я подошла к ребятам, что бы стереть с их лиц эти никчёмные выражения жалости. – То есть бывший парень, – исправился Марк, глядя как недовольно сжались губы Эдриана.

– Марк, не волнуйся, всё в порядке, – улыбнулась я для убедительности.

– Ты уверена? – притянул к себе за талию Салливан.

– Абсолютно. Рано или поздно я бы всё равно с ним встретилась на улицах Хэвенсайда. Просто, не ожидала, что это случится так скоро и в Шатвиле. Но так даже лучше, ведь мне есть на кого отвлечься, – стрельнула глазами в моего парня. Роберт ухмыльнулся, но уважительно кивнул мне, едва заметно.

Да, самообладания мне не занимать, уж спасибо Эдриану, натренировал зараза.

Ближе к вечеру, Марк проявил ещё один свой талант, смешивая разные виды алкоголя и предлагая нам продегустировать. Моё внимание привлёк бокал мартини с тёмной жидкостью внизу и сливками сверху, кроме алкоголя я чётко чувствовала запах шоколада.

– Ты почти права, Адель, – подсказал Роберт. – Это кофе, а не шоколад. Если точнее кофейный ликёр. Коктейль очень вкусный, но и пьянит так же быстро, под стать тебе самой.

– Это комплимент, я надеюсь? – я протянула руку, не сводя взгляда с Бёрка, а Марк подал бокал прямо в мои пальцы.

– Конечно, – улыбнулся первый.

Куда запропастился Эдриан? Бросил меня тут на съедение молчуна и разливайки, не сказать, что я прямо сильно против, но как же гости? Пойду поищу.

***

– Я хочу домой, – шёпотом призналась Шерон, отводя сестру в сторону. – Я чувствую себя здесь лишней. Пол ведёт себя странно, он уже пьян и постоянно молчит. Адель как-то странно на меня смотрит, а тот брюнет, – она кивнула в сторону Бёрка, – вообще меня пугает до чёртиков. Мэди, если хочешь, оставайся, конечно, но я ухожу. Надо будет ещё Пола как-то дотащить домой, если он не свалиться где-нибудь по пути.

– Шер, мне так жаль. Марк… Марк рассказал мне кое-что, только сейчас. Клянусь, если бы знала, я бы не поставила тебя в такое положение, – складывая руки в молитвенном жесте, извинялась младшая сестра.

– Мэди. В чём дело? – мягко потребовала старшая.

– Адель встречалась с Полом ещё со школы. Они расстались совсем недавно, – выпалила как на духу Мэдисон.

– Вот чёрт, – выругалась еле слышно Шерон. – Так, сестрёнка, ты не виновата. Никто не виноват, в жизни всякое случается. А мне нужен ещё один коктейль и я точно ухожу. Чувствую себя не в своей тарелке, теперь-то понятно почему.

Девушка подошла к компании Марка и Роберта. Первый предложил ей несколько коктейлей на выбор, от второго она встала чуть поодаль. Взяв, первый понравившийся, девушка улыбнулась, поблагодарила за вечер и попрощалась.

Она окинула взглядом террасу, но не найдя Пола, пошла за ним в дом.

***

Я решила подняться на второй этаж, поискать Эдриана. В отцовском кабинете его не было, в гардеробной и подавно. Спальня его находилась в конце коридора, напротив гостевой, в которой пару раз оставалась я, с подачи Эдварда Салливана. Минуя ещё одну ванную комнату, услышала нужный мне голос из спальни.

– …да. Я тебя понял. Спрошу как-нибудь.

– Что спросишь? – уточнила я, когда Эдриан повесил трубку.

– Отец звонил. Это… Это странно, если честно, – он запусти руку в волосы, слегка оттянув их, а затем продолжил более уверенно. – Я не понимаю, почему ты его так интересуешь. Меня это настораживает. Про нас он не в курсе, так что вариант «интерес к девушке сына» сразу отпадает, да и заинтересовался он тобой после первой же вашей встречи. Это как-то дико! Тебе так не кажется?

– Ну, согласна, это странно. Я тоже думала об этом, но потом как-то отпустило. За полгода я уж как-то привыкла к его странностям. И твоим тоже.

– Ладно, может ты права, и я просто накручиваю. В общем, он предлагает тебе остаться на лето у нас. Здесь. В этом доме.

– Что? – я была в шоке. Ведь это действительно было подозрительно.

Для него я никто, но он предлагает студентке, с которой последние полгода регулярно обедает и ужинает, пожить летом в его доме. В доме, где живёт его собственный сын, да ещё и совершеннолетний. Да и горячий. Так, стоп! Вернёмся к началу. Молодая студентка в доме двух взрослых мужчин на всё лето? Ни за что! Никто не поймёт это правильно.

Ладно совместные ночёвки с Эдрианом, иногда. Но это…

– Н-нет, – робко ответила я, пряча глаза. Боясь, что Салливан младший увидит страх и непонятное волнение из-за этих слов, тут же целую легко его в губы и отправляю к гостям.

Уже на выходе на веранду, краем глаза замечаю движение в прихожей. Шерон стоит на улице, ожидая пока Пол найдёт свои вещи и выйдет следом.

Они решили уехать? Один-ноль я веду! Надо будет обязательно рассказать об этом Бенсону. Он порадуется, что даже тут я выстояла до конца, а не только в наших ночных киношных алко-турах. Кстати, надо придумать, что ему там загадать, он ведь тоже продул нам с Дэном.

Выхожу проводить. В дверной проём машу Шерон рукой, улыбаясь, она отвечает тем же. Пол хмыкает, глядя на это.

– Какое лицемерие.

– В чём дело? – беззлобно спрашиваю его.

– Ой, да брось. Можно подумать, тебе действительно приятно было с нами общаться, – пренебрежительно фыркает он, пока обувается.

– Шерон очень милая девушка, с моей стороны нет ни капли лицемерия. Что до тебя – я уже всё сказала, во мне нет обиды.

– Я тебе не верю, Дели, – ох-гр, ненавижу, когда он так меня называет. – Я бросил тебя по телефону, а ты не обижаешься, не злишься и даже любезничаешь с моей новой девушкой? Ты такая же лицемерная, как и твой новый хахаль, – ну ничего себе! Как можно быть таким… мерзким?

Никогда раньше не замечала подобного от Пола. Даже когда он напивался прежде, никогда не позволял себе подобного по отношению к кому бы то ни было. Мне стало так противно и обидно, от того, как я была слепа. Мой внутренний демон высунул голову, брызжа желанием, защитить нежную и хрупкую часть меня – испепелить наглое, надменное создание.

– Ну, если уж так подробно разбирать, то не ты бросил меня по телефону. Сперва, я поцеловалась с Эдрианом, и не один раз, потом кто-то нас заснял и слил фото в интернет. Так что по факту, мы расстались из-за того, что в моей жизни появился Салливан.

– Или его деньги, – я вытаращила глаза, не понимая, к чему он клонит. – Ты как-то подозрительно быстро переметнулась на сторону богатеньких мажорчиков, Адель. Сколько прошло с момента твоего перевода сюда до того как вы сошлись? Два месяца, три? Как-то очень мало для истинной любви, тебе не кажется? Зато нормально для того, что бы лечь под богатого и устроить себе сладкую жизнь, да?

Я не могла поверить своим ушам. Человек, которого я знаю со школы, который знает меня как облупленную, говорит такие вещи? Эмоции захлестнули меня, глаза наполнились влагой, а рука сама замахнулась и ударила по щеке Пола.

Я слышала из-за спины, как на звук вышли ребята, Пол стоял, всё так же мерзко улыбаясь, глядя на меня пьяными глазами. Шерон на улице тоже видела всю сцену, хоть и не слышала всего. А может и слышала. Я видела, как она развернулась и ушла, одна. Я бы тоже не захотела оставаться с Полом, после того, что тут произошло.

– Меркантильная, лицемерная дрянь, – выплюнул Пол, а дальше… Дальше всё, как в замедленной съёмке. Он больно схватил меня за запястье, резко дёргая на себя. Я вижу, как он замахивается второй рукой, что бы ударить меня в ответ, от чего глаза мои расширяются до размера колец Сатурна, а потом резко зажмуриваются, как будто это может меня защитить.

В следующую секунду, Пол сильно тянет меня вниз, приоткрывая один глаз, я понимаю, что Эдриан дал ему в морду, а тот, не успев разжать пальцы. Потянул следом и меня. Я упала на Пола, мощно приложившись головой о деревянную полочку, которая прикручена здесь для ключей.

Слегка касаясь пальцами места ушиба, понимаю, что оттуда идёт кровь. В глазах всё плывёт, а голоса друзей сливаются в какой-то неразборчивый поток звуков из-под воды.

Марк поднимает меня на ноги и утаскивает в гостиную, милашка Мэдисон вертится рядом со мной с ватой, пластырем и какой-то бутылочкой в нежных пальчиках. Задней мыслью проскакивает – Эдриана и Роберта нет, наверное, выпроваживают Пола.

Эдриан Салливан

Кулаки чесались зарядить этому подонку ещё пару раз, но Бёрк вовремя оттащил меня, кивнув на Адель. Я видел как Марк и Мэдисон подхватили её, я знал, они о ней позаботятся. А сейчас, надо разобраться с этим.

Выволок его на улицу, Роберт закрыл за нами дверь. Сначала хотел бросить ушлёпка на землю и плюнуть в след, но решил всё же выбросить это тело за пределы нашей территории, пусть валит ко всем чертям!

Подумать только, он замахнулся на девушку! На мою девушку! Да вообще на девушку! Что за подонок?! Как он вообще мог её заинтересовать когда-то? Придурок. Я всё таки выругался, поплевался под участливым взглядом Роба, вернулся в дом.

Адель сидела на диванчике между Марком и Мэдисон, девушка ругала пострадавшую, что та не может сидеть спокойно и всё порывается куда-то выйти. На лбу под пластырем красовалась огромная шишка и слегка выглядывала рана. Нехотя я перевёл взгляд на столик перед ними, несколько ваток, пропитавшихся кровью. Несколько. Насквозь бордовых. Сколько же крови вытекло из её головы, прежде чем остановиться?

Я вышел в прихожу, огляделся. Такая ярость охватила меня, что разум не был в состоянии сопротивляться эмоциям. С ноги я выбил эту дурацкую полочку, ошмётки вышвырну за дверь.

Вернулся к Адель.

Мэдисон взяла Уолтерса под локоть и тихонько увела, Роберт уже давно был на террасе, закуривая, предложил сигарету Марку. Я оторвал от них взгляд, что бы снова увидеть раненную Адель. Да что б их всех!

– Интересно, хоть один званый вечер в твоём доме закончиться хорошо? – пошутила она.

– Флеминг… – ну как она может шутить в такой ситуации?

– А что? Правда же, каждый раз какой-то казус. Только с каждый новым разом, потрясения растут. Скоро я вообще перестану сюда приходить, что бы живой остаться, – рассмеялась она. Я не знал, и не мог, что сказать, поэтому просто обнял её.

Желание закрыть её от всего и ото всех усиливалось с каждой её нервной шуточкой. Запереть бы её в какой-нибудь башне и никого не впускать, и саму никуда никогда не отпускать.

Девушка свернулась калачиком в моих руках и внезапно всхлипнула, весь мир разом ушёл на второй план, когда Адель перестала пытаться шутить. Буквально несколько минут, и она уже вовсю сопела, уложив голову у меня на коленях. Я поправил её волосы, полюбовался, прежде чем унести в спальню.

С ребятами пришлось попрощаться, как только спустился вниз. Извинился перед Мэдисон, да и перед пацанами тоже, провожая их. Сам налил себе стакан коньяка, выпил залпом и пошёл к себе. Моя храбрая львица развалилась почти на всю кровать, замотавшись в одеяло как в кокон. Как можно кутаться в одеяло летом? Прилёг рядом, накрывая её рукой, прижав поближе.

ГЛАВА 19

Адель Флеминг

Я стояла, склонив голову, перед отцом. Таким редким, но таким суровым голосом он отчитывал меня за то, что я сделала. За то, что никому не сказала про Эдриана, что ударила Пола без веских причин. Наверняка тот умолчал, о своём поведении, перед моим отцом.

Как он мог нажаловаться вообще? Как он посмел рассказать моим родителям то, что должна была сделать я сама?! Козёл! Скотина последняя!

Но больше всего я не понимаю… Как папа может принимать сторону Пола, а не мою? Почему он не хочет понять меня? Выслушать?

Мама лишь грустно стояла позади отца. Она не сказала ни слова, не осуждала меня, но и не поддерживала. Лишь глаза её выдавали истинное отношение ко мне – непонимание.

Отчего же она не понимает, что я именно такой реакции и опасалась? Неужели не понимает, что хотела сама всё сказать, лично? Когда всё успело так обернуться? Что мне делать?

Я резко подорвалась на постели, чувствуя, как холодные слёзы застывают на лице. Это был самый странный и глупый сон, который мне только снился. Однако, он может стать реальностью, если я не поеду домой в ближайшее время.

Решительно выдохнув, отправилась в ванную, привела себя в порядок. Наклеила новый пластырь на висок.

– Мда уж, приложилась я знатно, – добавила вслух, осмотрев себя в зеркале.

Сзади послышалось копошение в постели. Салливан медленно вплыл в ванную, притягивая меня к себе, сжимая в стальных руках. Вдыхая запах моих мокрых волос.

– Я уезжаю домой. Сегодня же, – сообщила я, надевая одежду. – Сдам зачётку и список факультетов на будущий год и поеду на вокзал. Отвезёшь меня?

Кажется, не стоило вываливать на него информацию прямо с утра. Надо было подождать, пока Эдриан проснётся окончательно, но я боялась потерять время. Я боялась, что родители, как и во сне, не захотят слушать моих оправданий, если новости узнают не от меня, а от Пола.

Салливан ничего не ответил, лишь кивнул сонной головой, а сам пошёл умываться. Мы наскоро позавтракали и поехали в академию. Бенсон уже поджидал меня у главного входа, вместе мы зашли в деканат. Я – сдать зачётку, он – записаться на очередной экзамен. Дэни с ним не было, но тот написал смс, что встретит на вокзале. Это было приятно.

С Джеком мы попрощались на улице, когда он, провожая меня, грузил мои сумки в багажник. Эдриан даже не выходил из машины, пока я разбиралась со всеми делами, за что я была ему благодарна. Сейчас, мне как никогда, нужна была тишина. Мне нужно было немного побыть в одиночестве, подумать обо всём, придумать, как всё максимально нейтрально преподнести родителям. Ведь зная их отношение к богачам, можно было смело сказать – затея заранее неудачная. Но ведь сердцу не прикажешь, верно?

Дэни поджидал меня у перрона, с которого отправлялся мой автобус. Салливан выругался себе под нос злобным шёпотом, но мне не сказал ни слова. Неужели и правда, запомнил мои слова о ревности? Я бросила на него мимолётный взгляд и заметила, что он ласково улыбнулся мне, хоть и немного через силу.

Эдриан сложил мои сумки в боковой багажник автобуса, пока я говорила с Дэниелом. Парень легко обнял меня на прощание и, поцеловав в щеку, ушёл.

Разъехаться с Салливаном сейчас казалось чем-то нереальным. Ещё полгода назад я мечтала об этом, мечтала уехать из этой идиотской снобистской академии, забыть и забить на этого блондинистого пижона, а сейчас я не могу представить себе, что буду делать в Хэвенсайде без него. И самое важное – как долго?

Я не знала, что ему сказать. «Скоро увидимся» – будто мы друзья, а не пара, «я буду скучать по тебе» – будто я на полвека уезжаю. А не на пару недель. Или может дней вообще. А вдруг на всё лето? Чёрт! Я не знаю, и меня это бесит. Надо просто поскорее сесть в автобус и уехать, чтобы не мучиться.

Эдриан склонился, едва касаясь меня губами, нежно держа ладонями за талию. Так не хотелось раскрывать глаза, прекращать этот сладкий момент лёгкости.

– Я люблю тебя, – неожиданно для самой себя, вырвалось из моих губ. Эдриан будто на глазах расцвёл, заулыбался как чеширский кот. Поднял на руки, закружил меня, а потом поцеловал крепко-крепко.

– Я тебя тоже, – прошептал он на ухо, снова целуя.

Несколько часов дороги наедине с собой, как нельзя лучше способствовали тому, что я планировала. Полностью погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как подъехала к родному автовокзалу. Там меня уже ждала Кэт.

Какая-то она слишком грустная, как для давно не видевшей меня подруги. Стоило мне выйти из автобуса, как на её лице расцвела улыбка. Может я и поспешила с выводами? Рыжая бестия бросилась ко мне, почти распихивая локтями прохожих. Сжала меня в объятиях и бросилась щебетать, засыпая вопросами.

– Ты надолго? На всё лето или погостить? А Эдриан приедет? Ты ведь будешь знакомить его с родителями? А чего так рано сорвалась, ты ведь планировала приехать ещё недели через две? О, Боже! Вы что расстались? Слушай, тут такие новости!… – и поток не прекращался, пока я устало не подняла руку в попытке остановить подругу.

– Кэт. Притормози, – кажется, по моим глазам рыжуля поняла, что что-то не так, словестный поток прекратился, лицо её снова стало мрачным, а взгляд пронимающим до самых косточек.

– Рассказывай, – сказала она лишь одно слово, а столько поддержки и понимания сразу в него вложилось.

Мы сели в придорожной забегаловке, с двумя моими дорожными сумками как были. Я рассказала подруге о прошедшем вечере, а Кэт лишь охала и ахала, закрывая рот рукой.

– Вот ведь мразь последняя! – выругалась она, услышав слова Пола обо мне. – Как его только угораздило столько лет притворяться пай-мальчиком? Он мне никогда не нравился! – заявила подруга. А мне невольно вспомнилось, как она распевала, как он красив, обходителен и вежлив, когда мы были подростками. Как она мечтала встретить такого же хорошего парня.

– Ну да, никогда, – поддела её я.

– Ой, Адель, ничего ты не понимаешь. Я давно тебе говорила, он не твоя судьба. Звёзды не врут, – вспомнила она о своём увлечении астрологией.

– Ладно, проехали. Сама-то как? Как с Питером?

– Мы расстались, – коротко и сухо сообщила она. Никаких эмоций. Вообще. Как у неё это вообще получается?

Пока мы шли к моему дому, Кэтти рассказала, что остыла к бедному пареньку. Он не даёт ей эмоций никаких, постоянно бегает хвостиком, всё время за что-то извиняется. Даже когда она намеренно начала ссору, выдумав несуществующий повод, он смиренно извинился и купил подарок, для примирения. В общем, не выдержала рыжая бестия хорошего парня. Зато при разговоре о друзьях Салливана глаза подруги блестели хитрым огоньком. Неужто запала на отстранённого Бёрка?

– Родителям хоть сказала, что сегодня приедешь?

– Решила сюрприз сделать, – неуверенно улыбнулась я, переступая порог подъезда.

Стоя перед родной дверью, я долго не решалась постучать. Кэт не вмешивалась, тихо ожидая рядом, изо всех сил пытаясь не сорваться и не постучать самостоятельно. В конце концов, я нацепила на себя маску беззаботности и постучала в свою дверь. Мама открыла, хлопая глазами.

Не сдерживая внезапную радость, мама обняла меня крепко, пропуская в дом Кэт с моими вещами. Подруга зашла, громко поздоровалась с мамой, крикнула на кухню моему отцу и тот, не понимая, что происходит и почему это моя подруга заявилась к ним домой с сумками, выбежал в коридор. Когда он увидел меня, тут же сжал в объятиях.

Что-то очень много меня тискают в последнее время. Будто я не на учёбе была, а на войне какой-то. Может, я чего-то не знаю?

Мама с папой хоть и были удивлены, сильно радовались моему нежданному визиту. Никто не задавал такую кучу вопросов как Кэт, но всё равно чувствовалось странное напряжение в воздухе. Скорее неловкость от любопытства, чем напряжение. В итоге мама решилась задать волнующий вопрос:

– А почему ты так внезапно приехала? Что-то случилось? – уж кто-кто, а мама меня точно хорошо знала.

Я как сама не люблю сюрпризы, так и не делаю их. Так что мой внезапный приезд просто обязан был нести за собой скрытый смысл. И моя родительница как никто другой это понимала. Просто не хотела давить.

– У меня всё в порядке, сдала зачётку и сразу к вам, папа очень скучал и по телефону дал чётко это понять, – я покосилась на него, пытаясь перевести мамино внимание, но не тут то было. Под пристальным маминым взглядом пришлось продолжить. – Да и новости у меня, в общем… В академии мне очень нравится, предметы классные, переводиться назад не хочу, так что свой давний план поубеждению вас, чтоб мне вернуться в Логар даже не буду расписывать, а ещё…

– Адель, не тяни. Оторви уже пластырь, – улыбнулся папа.

– У меня есть парень из академии, и он из богатой семьи, – выпалила я, как на духу и даже зажмурилась. После недолгого молчания я открыла глаза и посмотрела на родителей. Они конечно оба не ожидали такой новости, но никаких особо сильных отрицательных эмоций я на их лицах не увидела.

– И что? – не поняла мама, почему я так боялась сказать об этом.

– Ну, как что, он… Он из богатой семьи, я же говорю… Вы что.. Вы не против разве? – скрыть свой шок от их спокойствия я не сумела. Мама засмеялась, папа лишь хмыкнул.

Оказывается, они не имеют ничего против богатых парней, если те являются адекватными. Просто папе на работе чаще встречались хамы и зазнайки, чем добряки.

Вечером, сидя на кухне с мамой за чаем я поделилась произошедшим в доме Салливана. Она сочувственно поджала губы, коснулась пальцами моего раненого лба, но понятливо кивнула. Конечно, она приняла мою сторону, она же моя мама.

И чего я так неслась сюда в страхе? Разве могла я ожидать другого? Глупая. Какая же я глупая! Пол им никто, а я – родная дочь. Как мне в голову вообще пришло, что я окажусь за бортом?

Семейную уютную тишину прервал звук мобильного телефона. Звонил Бенсон. О нём я успела уже коротко рассказать маме, и о Дэниеле, предусмотрительно умолчав о войне в академии с воблами и самим Эдрианом. Поделилась ощущениями от учёбы и рассказала про самые волшебные выходные в моей жизни в сказочном замке.

Я видела, как мама сначала хотела что-то сказать об этом, но потом она сама себе кивнула и лишь ласково улыбнулась мне. Возможно, не стоило говорить, что я провела несколько ночей в замке в другом городе с незнакомым ей парнем, да ещё и прям перед сессией. Но мне так хотелось разделить эти чувства с близким человеком, рассказать, какого это, когда дарят крылья.

Все дети рано или поздно взрослеют, да? А мамина реакция, её действия… Может, она просто более мудрая у меня, чем я представляла?

– Да, Бенсон. Как экзамен? – ответила я на звонок.

– Сдал, можешь меня поздравить. А родители как? Что сказали?

– Всё хорошо. Намного лучше, чем я ожидала.

– Ну и отлично. Когда знакомить будешь?

– Не думаю, что уже пора. Вот замуж буду идти, тогда и познакомлю их. Не к спеху.

– Мда, у тебя видимо во всём так. Да?

– В большинстве, – улыбнулась я.

До невозможности счастливая, с утра собираюсь на встречу с Кэтти. Она предложила сходить на реку, искупаться. Обожая сие занятие, я, не раздумывая, достала из сумок запакованный купальник, тот самый, что для меня любезно выбрала подруга, напялила его и пошла на кухню запасаться едой.

Сильно стараться не пришлось, мама наготовила целую гору вкусностей в виде вишнёвых пирожков и оладушек. Сделав нам с Кэтти пару сэндвичей, я захватила пирожки, оставив оладьи для папы.

На берегу людей почти не было, мы постелили себе покрывало на тёплом песочке, выставив пирожки, свёрток с бутербродами и термос с холодным кофе. Кэт притащила ещё две бутылки охлаждённой минералки и пару шоколадок. Идеально! Засунув прохладное и тающее в тенёк от кустов под одежду и сумки, рванули к реке.

У самой кромки воды я притормозила. Перед глазами немного поплыло, вспомнилось ощущение связанных рук и адского жжения в груди.

– Ты в порядке? – понимающе спросила Кэт. Она знала ту историю, знала её от и до, благодаря Джеку, да и мне самой. Я бы не смогла скрыть от подруги такой эпизод моей жизни. Да и не хотела. Пусть не сразу, но Кэт одна из немногих посвящённых, кто помог мне пережить произошедшее. Но воды я до сих пор опасаюсь.

– Да, я просто, чуть пройдусь по берегу, а ты иди, окунись.

– Нет, так не пойдёт. Давай вместе, – рыжуля повернулась ко мне, предлагая руку. Тяжело вздохнув, но понимая, что рано или поздно это придётся сделать, молча вложила ладонь в ладонь. Мы сделали несколько шагов от берега. Постояли немного. Потом ещё несколько шагов, снова постояли. Я смогла дойти так до пояса, но дальше не продвинулась.

Холод разлился по всему телу, хотя на улице стояла тридцатиградусная жара. Я вылезла из воды и набросилась на вишнёвые пирожки и кофе. Кэт присоединилась ко мне, как только окунулась сама.

Я решила прояснить мысль, скользнувшую в мою тёмную голову вчера мельком. Правда ли моей подруге понравился темноволосый друг Эдриана, и оказалась права. Кэтти закатывала глаза, каждый раз произнося имя Роберта. Уж чем он её там так зацепил, постоянно молчавший, слегка отстранённый, но когда надо прямо рыцарский. Но она-то про эти рыцарства особо не знает. Случай про вечеринку в академии остался лишь между мной и ребятами.

Интересно всё же, что он такого сделал? Надеюсь, подруга не нафантазировала себе, как обычно. А то окажется, что это лишь одностороння симпатия, кому-то будет очень обидно, а мне явно неловко перед обоими.

Мы провели на берегу полдня. Половину прекрасного, солнечного дня, а разойтись решили лишь потому, что телефон мой разрывался от звонков Эдриана. Я успокоила его, сказав, что всё отлично и теперь он может хоть всему миру раструбить о нас. Чего мне, конечно же, не хотелось, но и причин для скрытности более не было.

Голос Марка вынырнул где-то из-за спины Салливана, послышались глухие удары по шарам. В бильярде с ребятами?

– Когда сватов засылать? – пошутил этот голос.

– Ха-ха, – саркастично процедил Эдриан ему, а потом ненадолго замолк, не зная, что сказать мне. Мда уж, ляпнул, так ляпнул, неловкость вошла в чат.

– Ладно, развлекайтесь, не хочу вам мешать. Да и сама хотела немного почитать.

– Боже, какая ты у меня примерная девочка, оказывается – рассмеялся Эдриан.

– Чего-о? – чуть с кровати не упала я. – Это я-то примерная?

– Ну да, ещё и восьми нет, а ты с подружкой погуляла, дома сидишь, книжки читаешь, а не по клубам шастаешь. Не то, что год назад. Я на тебя хорошо влияю, – самодовольно изрёк блондин.

– Вот сейчас встану, оденусь и пойду в клуб, назло тебе, Салливан! Чтобы не зазнавался.

– Эй, эй, не надо так. Я пошутил, – притворился он, будто боится, что я и правда пойду куда-то.

– То-то же, – подыграла ему, а сама засмеялась. Так хотелось скорее снова прижаться к нему. Почувствовать силу мышц, жар его тела и…

Ох, так, надо заканчивать эту беседу!

– С кем ты говорила? – в комнату заглянула мама.

Вид у неё был какой-то озадаченный. Она облокотилась на косяк двери и ждала ответа. Почему-то мне показалось, что скажи я ей правду, она разозлится. С чего вдруг такое чувство? Ощущение опасности почему-то подбиралось ко мне всё ближе, мешая ровно дышать.

– С Эдрианом, – в итоге решилась сказать.

– Как ты его назвала сейчас? Фамилия его как?

– Салливан, – прошептала я, а внутри всё сжалось.

Почему мне стало так тревожно внезапно? Почему мама закрывает глаза, хватаясь за сердце? Что происходит?! – Мам? В чём дело? – задаю вопрос, но она стремительно выходит из комнаты.

Слышу из родительской спальни лишь всхлипывания мамы и беспокойный голос отца. Они что знакомы с ним, что ли? Да нет, Эдриан знает, как зовут моих родителей, он бы сказал, если что. Ведь так?

Я вхожу в спальню, после короткого стука. Мама плачет, сидя спиной ко входу, папа гладит её по спине одной рукой, второй держит лицо за щеку и смотрит в глаза. Что-то тихо шепча.

Да в чём, чёрт возьми, дело?!

– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось? – задаю вопрос обоим родителям.

– Ты не можешь встречаться с этим парнем! – строго заявляет отец, а у меня сердце уходит в пятки. В смысле не могу?

– Почему? – спрашиваю максимально спокойно, едва дыша через зубы.

Но ответа я не удостаиваюсь. Отец закрывает дверь спальни прямо перед моим носом, бережно выставив меня из спальни. Мама продолжает плакать за закрытой дверью, а мне не дают внятного ответа. Какого хрена?!

Сколько себя помню никогда, никогда родители не запрещали мне что-либо без объяснений. Всегда была причина, веская или поверхностная, но она была. Мне маленькой объясняли, что и почему, а сейчас не хотят?

Бред какой-то. Ладно, лучше пойду прогуляюсь, поговорим утром.

Кэт захотела встретиться со мной в кафе, а не у матери. Оно и понятно, с её набожной мамой, которая вечно над душой стоит, такие вещи точно не обсудишь.

Запивая чизкейк лёгким вином, поделилась с подругой сложившейся ситуацией. Никаких мыслей на этот счёт у неё тоже не возникло, Кэт была озадачена не меньше моего.

– Нет, ну я бы поняла, если бы они сразу так заявили, я к этому готовилась. Ты же знаешь их отношение к богачам. Да я и сама такой же была, пока с Эдрианом не столкнулась. Но ведь они сначала спокойно всё восприняли, даже посмеялись над моими опасениями, а сейчас, стоило им услышать его фамилию сразу в слёзы и запрет. Что на них нашло?

– Не знаю, подруга. Если хочешь, можешь остаться на ночь у меня, а утром вернёшься домой, и всё обсудите.

– Я не уверена, что хочу идти к тебе. Твоя мама… – я не знала как бы поделикатнее описать то, что нам обеим и так прекрасно известно.

– Ой, так ты же не знаешь! Я снимаю квартиру! Я не живу с мамой где-то с середины весны.

– Да ладно? А я только сейчас об этом узнаю?! Кэт! Ну ты засранка! – надулась я в шутку.

– Короче, предлагаю план: сейчас идём ко мне, переодеваемся, тусим в клубе и ночуем у меня. А утром идёшь на разбор полётов. Что думаешь?

– Согласна! Очень-очень согласна!

Отвлечься мне сейчас было необходимо! А круче, чем потанцевать в клубе с лучшей подругой и проветрить голову, быть ничего не может!

Эдриан Салливан

Бильярд помогал отвлечься от мыслей об Адель. Она так спешно собралась. Не хотел ей препятствовать, понимал её опасения, даже хотел сначала поехать с ней. Но не смог возразить ей. Это её семья, её бывший парень, её дела. Если она считает, что так правильно – значит так правильно. Мне оставалось только ждать и поддерживать. И скучать.

Грела мысль о её признании, наверное, это единственное сейчас удерживало меня, чтобы не сорваться и поехать следом.

Как оказалось, Хэвенсайд особенный городок. Там случилась встреча с Адель, там живёт девушка, которая, судя по всему, серьёзно зацепила Роберта. Неужто и правда, райское местечко?

– Третий друг на прицеле, – шутил Уолтерс. Ведь он первый из нас остепенился, хотя казалось, что будет последним вообще. Затем Адель нашла меня, теперь по идее и Роберта очередь настала.

– Не говори так, будто речь о браке, – ответил Роберт. – Ещё ничего не ясно. Да, она мне симпатична, но…

– Но? – поинтересовался я.

– Она мне не подходит. Она слишком болтливая, своевольная, не сидит на месте, она будто…

– Живая, – помог Марк. – Не то, что ты.

– Согласен с Марком. Ты постоянно молчишь, почти безучастен в большей части общего времяпрепровождения. А девушки… Признаться, до определённого момента я вообще подозревал, что ты гей.

– Чего? – возразил Роберт, опять холодным тоном без особых эмоций.

– Вот тебе ещё одно доказательство. Ты абсолютно без эмоционален. Даже сейчас. Ты не разозлился. Я увидел лишь глубокое удивление, никакой злости, непонимания или даже банально тупой обиды на мои слова.

– А какой смысл обижаться? Ты так думал раньше, сам сказал «до определённого момента». Значит сейчас, ты другого мнения. Я прав?

– Да, но дело ведь…

– Я рационален. Вот и всё. Да и чего вы прицепились ко мне. Заняться нечем?

– Нечем, – снова Марк.

– Уолтерс, кажется нам не рады, – иронично выдал я.

Разумеется, я так не думаю. Но теперь мне чертовски захотелось вывести Бёрка на эмоции. Хоть на какие-нибудь.

– Надо спасаться? – подхватил друг.

– Надо спасать. И я знаю, кому надо звонить в этой ситуации.

Не давая себе шанса одуматься, что я могу задеть чувства друга – ага, которые он никогда в жизни не покажет, – схватил с бара его телефон и нашёл – нашёл! – номер рыжеволосой сердцеедки.

– Кэтти, – прочитал я, и нажал на кнопку вызова. Роб даже не пошевелился. Да что не так с этим парнем? Слишком самоуверен?

Трубку никто не взял. Хм, может, не слышала? Или не видела. Я набрал второй раз. Третий. Безрезультатно. И это уже странно. Один раз можно не услышать, два тоже, ну три, если в ванной застряла. По себе знаю, заснуть можно, пока девушка накупается. Но пять звонков и ни один не отвеченный, за последний час.

– Что-то между вами явно есть, иначе бы она точно ответила хоть на какой-нибудь из этих звонков. Либо она вдруг потеряла телефон, либо намеренно тебя игнорирует, – констатировал я, и для наглядности набрал номер в последний раз. Роберт подошёл и забрал телефон из рук. Ничего это не доказывает.

– Да? – послышалось из трубки.

Да ладно? Марк аж шею вытянул и подошёл поближе. Роберт обернулся ко мне с гневным взглядом! Ес!

Интересно, что он теперь говорить будет? Хотя это не столь важно, потому что я отчётливо слышал громкую музыку.

– Где ты? – глухо спросил Роберт, теряя понятие происходящего.

– Наверняка где-то в клубе танцует. Шальная девчонка. Хорошо хоть Адель дома. Говорила, что собирается книги читать, – шепнул я Марку, пока Роберт придумывал, что ещё сказать.

– А с виду так и не скажешь, вроде тоже оторва ещё та, – поделился наблюдением друг.

– Кто это? – услышал я удивлённый голос Роберта, пока он включал громкую связь, хитро поглядывая на меня. Я прислушался.

– Это Адель. Мы в клубе, Роберт. У всех нас всё хорошо, мы развлекаемся, веселимся, пьём. Здесь все свои, не волнуйся. Она позвонит тебе завтра или послезавтра. Не волнуйся – у них и у нас – у всех всё супер.

У кого это «у них»? У кого «у нас»?! С кем они там? С кем она там? Какого чёрт она не сидит дома и…

– Книги читает, говоришь? – ухмыльнулся Уолтерс. Она не шутила, что ли про «пойти в клуб назло»? Да не, она не такая. Мы ведь даже не поругались.

– Заткнись – бросил я, Роб ухмыльнулся, но бровь его дёрнулась. Всё-таки бесится. Уж я-то его знаю. Вывел на эмоции, это да. Только чего мне это стоило?

Я набрал Адель на её телефон.

– Салливан, я уже всё рассказала твоему другу про Кэт. А за меня не парься, я сама с ними разберусь. Тебя в это впутывать не хочу, мало ли чем всё закончится… АДЕЛЬ! – на полуслове кто-то завопил в трубку и звонок сбросили.

Да что там такое происходит?! Во что они впутались? С кем разберётся? Они что в опасности?

Этот короткий звонок слышал не я один. Марк и Роб вылупили глаза на меня, а я не знал что сказать. Долго не сомневаясь, набрал её ещё раз.

– Да не буду я танцевать на барной стойке, не буду и не босая я совсем! Успокойся. Всё нормально, – я не успел и слова сказать, только челюсть отвисла.

– КАКОГО ЛЕШЕГО ТАМ ПРОИСХОДИТ, АДЕЛЬ?! – но меня не услышали. Звонок снова был сброшен. Руки дрожали от злости, кровь кипела, требуя ехать туда прямо сейчас. Бросив взгляд на парней, понял, что Бёрк того же мнения. Ибо он уже забрал свой пиджак, проверил наличие телефона и портмоне, а потом коротко кивнул мне.

Уолтерс так и остался в недоумении, когда его за шкирку потащили в машину. Ехать на автобусе несколько часов со всеми остановками я не собирался. Роб взял джип и мы все дружненько поехали в Хэвенсайд.

Адель Флеминг

Дома Кэт выделила мне одно из своих коротких платьев, атласное изумрудного цвета, на широких бретельках и строго по фигуре – на мне сидело идеально. Всё-таки есть свои плюсы в том, что мы с ней как с конвейера. Сама же Кэт надела короткий белый топ с золотыми цепочками вместо бретелей и голубые джинсы с высокой талией. Если бы не каблук на бежевых босоножках, я бы не сказала, что это клубный наряд, но подруга умела совместить несовместимое.

Это, пожалуй, ещё одна разница в нашу с ней копилку, я предпочитаю более простой или классический, незамысловатый стиль, а она же – та ещё экспериментаторша.

В клуб мы прошли без проблем. Я улыбнулась, глянув на ту стену, у которой «познакомилась» с кроссовками Эдриана. Да, мы поехали в тот самый клуб «Taumel».

Симпатичный бармен подал нам уже четвёртую пару коктейлей, когда Кэт позвонил… Роберт. Я удивилась, увидев, что это уже пятый пропущенный вызов от него, а подруга лишь хитро оскалилась.

– Так-так-так, кто-то умолчал о чём-то, – погрозила ей пальчиком. Рыжая бестия лишь отмахнулась, буркнув что-то типа «не хочу сглазить». Когда она отошла в туалет, то телефон оставила на барной стойке, и он позвонил снова.

Обычно, я не из тех, кто берёт чужие телефоны, но пятый коктейль внутри меня воспротивился моей совести и разогнал по крови любопытство. Моя рука незаметно для меня самой потянулась к телефону и нажала на кнопочку приёма вызова. Совершенно случайно.

– Да, – сказал в трубку, перекрикивая музыку.

– Ты где? – спокойно, но как-то грозно спросил Бёрк.

– Здесь, – нашлась я.

– Кто это?

– Адель.

– Где вы, Адель. С Кэтти всё в порядке?

– Кэтти, – повторила я за ним, передразнивая. – Так мило. Ты что влюбился, Бёрк?

На том конце не ответили, только злобно засопели. Я понимала, что между ребятами что-то есть и портить это не собиралась, а вот помочь… Почему нет?

Я вспомнила, как Кэт смотрела хитро и игнорировала звонки Роба, значит, разжигает интерес. Что ж, и я добавлю.

– Мы в клубе, Роберт. У всех нас всё хорошо, мы развлекаемся, веселимся, пьём. Здесь все свои, не волнуйся. Она позвонит тебе завтра. Наверное. Или послезавтра. Не знаю. В общем, не волнуйся, у них, – я специально оговорилась, – у нас у всех всё супер.

Уж не знаю, зачем я это всё наговорила, наверное, таки правда алкоголь в голову дал, но я честно обо всём рассказала подруге, когда та вернулась. Она одобрила мои действия, и даже покивала головой, мол «правильно, я бы так же сказала».

Будучи ещё на половину трезвыми, или чуть меньше, чем на половину, я предприняла ещё одну попытку выведать хоть какую-то информацию о ней с Робертом, но эта попытка не увенчалась успехом. Кэт же припомнила мне, что я тоже не сильно торопилась рассказывать ей про Эдриана, хотя она и так предупреждала, что что-то между нами будет. Так сказать, вернулся мне «бумеранг дружбы». А я снова вспомнила про разговор с родителями.

Чёрт, ну в чём же там дело? Может спросить Эдриана напрямую? Хотя, лучше не стоит, это может обидеть его. Хотя, ему какое дело? Я же не буду рассказывать, что они против, просто спрошу знаком ли. Может, намекну, что знакомить их не хочу, так, как мама с папой не в восторге от такой новости. Я же предупреждала его, что такая реакция может быть. Но ведь одно дело предупреждать и опасаться, а другое – прямо столкнуться с родительским отрицанием. Блин, не знаю что делать.

Спустя несколько секунд, зазвонил мой телефон.

– Смотри, – рассмеялась я, показывая имя звонящего подруге. А потом ответила. – Салливан, я уже всё рассказала твоему другу про Кэт. А за меня не парься, я сама с ними разберусь. Тебя в это впутывать не хочу, мало ли чем всё закончится…

– Адель! – крикнула Кэт с глазами по пять копеек. Она выдернула мой телефон из рук и сбросила вызов, только сейчас я осознала, что говорю какую-то чепуху. Чуть не проболталась ему о родителях.

– Спасибо. Только теперь надо придумать, что могли означать мои слова.

– Может он подумает, что ты слишком пьяная и говоришь о коктейлях?

– Ага, или об охранниках, которые пытаются выставить меня из клуба за танцы на столе! – сказала я и сама засмеялась.

– А представь себе это, – поддержала Кэт.

– Уже! – отозвалась я.

А в мыслях возникла картинка: я стою босая на барной стойке, с туфлями в одной руке, с бокалом в другой, Кэт что-то кричит в мою поддержку, ди-джей отжигает, включая соблазнительные латинские мотивы, а моя попа вертится туда-сюда под музыку, против моей воли. Охранники подбегают, пытаясь снять меня с барной стойки, но я бегаю от них то в одну, то в другую сторону, а Салливан стоит вдалеке, хватаясь руками за волосы и думая: «да ну её в жопу, развод и тумбочка меж кроватей».

Но ликовать пришлось недолго, Эдриан перезвонил почти сразу. Наверное, тоже представил себе подобную сцену и решил, что предотвратить это проще, чем разбираться с последствиями.

– Да не буду я танцевать на барной стойке, не буду и не босая я совсем! Успокойся. Всё нормально, – успела сказать я, как всё стихло. – Чёрт, телефон сел, – пожаловалась подруге.

– Надеюсь, он там не сильно разволнуется, а то на таком интересном месте беседа оборвалась, – хохотнула Кэт.

Посидев у бара ещё с полчаса, мы двинулись домой. После такого количества коктейлей танцевать было просто стыдно, ноги заплетались, язык тем более. Завалившись на кровать, как были в одежде, так в обнимку и уснули. Благо кровать в новой квартире Кэт была огромная, круглая, что необычно, но сейчас так удобно.

Мне определённо снилось что-то хорошее, потому что с утра мне даже послышался голос Салливана. Он звал меня, кажется. Хотел, что бы я что-то сделала… То ли проснулась, то ли пришла куда-то. Только зачем?

Я вдруг села в постели. На меня, в двадцати сантиметрах от моего лица, смотрели карие глаза Эдриана Салливана. Я осмотрела комнату, бросила взгляд на лежащую рядом подругу. На пороге спальни, прислонившись спиной к дверному косяку, стоял Роберт. Ещё один певучий голос я слышала из кухни. Уолтерс.

Что… Как они тут оказались?

– Эй, Кэтти, проснись. Гости заявились, – не до конца осознавая происходящее, растормошила я свою бестию. Кэт едва открыла глаза и сразу зажмурилась обратно.

– До чего же ярко-то…

– Кэт, проснись. Бёрк приехал, – шепнула я ей, но уверенна, услышали это все.

Подругу словно током ударило. Она резко раскрыла глаза, повела одним лишь взглядом по комнате и, убедившись, что я не шучу, медленно села в постели, вальяжно так потягиваясь. Вот актриса блин! Уверена, никто даже и не понял, что она резко протрезвела сейчас.

– Ой, ма-а-альчики. А что вы тут делаете? – протянула она ласково, в основном глядя на Роберта.

– Меня лично, больше интересует, как вы сюда попали? Я отлично помню, что запирала дверь на ночь! Ну и что вы тут делаете, тоже. Вы же только ночью были в Шатвиле. Или я чего-то не знаю? – я посмотрела на Эдриана.

В его глазах вспыхнули молнии, но только на секунду. Он сжал губы, прикрыл глаза ненадолго, а потом поднял меня из постели и понёс в ванную на плече. Я даже не сопротивлялась особо. Но видела, как изменилось выражение лица подруги, когда она поняла, что останется с Робом наедине. Её глаза буквально молили меня остаться. Ну а я что? Я физически не могла сопротивляться, так как безвольно болталась на плече, сосредоточенная лишь на том, чтоб не вывернуть желудок от каруселей верх ногами.

Став на твёрдую поверхность, с удивлением отметила, что я выше Салливана.

– Как я… Ааа! – не дав задать мне вопрос, блондин открыл в ванной воду, которая полилась мне прямо на голову, на платье и вообще на всю меня целиком. – Ты с ума сошёл?! – растерянность вмиг сменилась злостью, не оставляя места даже для капли нежности и радости от встречи.

Салливан резво развернул меня спиной, расстегнул молнию на платье, стянул его через голову и так же быстро избавился от моего белья и украшений. Я не успела понять, что происходит, как была вымыта с головы до пят и укутана в огромное пушистое полотенце.

Ну, если он так злится, то пожалуйста. Ведь в том, что он злится – не было сомнений. Видно по физиономии, но вот… Почему?

– Как вы тут оказались? – решилась я заговорить, когда уже сидела на кухне с кружечкой любимого горячего шоколада. Марк постарался, однако. Вкусно. Мы с Кэтти коротко переглянулись.

– Знаешь, Адель, у тебя очень странная манера изложения, – аккуратно начал Роберт.

Кухня была небольшая, но на удивление абсолютно спокойно вместила четырёх человек за кругленький столик. Потушив сигарету, Роберт сел пятым. Прямо напротив нас с Кэт. Его взгляд прожигал до самого мозга, давай понять – сейчас нам будет не сладко.

– Когда ты сказала, что с кем-то там разберёшься. А потом заявила, что не станешь танцевать босая на барной стойке… – перехватил инициативу Марк. Он был самый спокойный сейчас из всех нас. Мне было легче, когда говорил именно он, но дальше продолжил мой ненаглядный:

– А ещё на заднем фоне кто-то верещал, зовя тебя то ли на помощь, то ли на смерть… – он перевёл взгляд с меня на Кэт, та аж голову в плечи вжала.

Репетировали они что ли, что бы продолжать фразочки друг друга? Говорят ещё так по-дурацки. Что за идиотские загадки? Моих нервов не хватило на это. Я хлопнула руками по столу:

– Хватит! – затем медленно встала, подошла к окну и закурила. Чего не ожидал никто, наверное, даже я сама. – Вы сговорились, что ли? Хватит цитировать мои слова. Чё вы припёрлись сюда? Это во-первых. Во-вторых какого чёрта нагнетаете обстановку? Мы с бодуна, оставьте нас в покое! Разве так я тебя отхаживала после того, как ты пьяный ко мне в комнату завалился в три часа ночи? – обратилась я к Салливану.

И чем больше я говорила, тем больше во мне закипала злость. Наружу рвались все те чувства, что мучили меня последние несколько дней. Платину моего терпения прорвало, и эмоциональный поток хлынул со всей своей устрашающей силой. Да только эта злость была не на ребят, а на родителей, но поняла я это уже после того, как всё высказала.

– Нет, что бы сделать нам вкусный завтрак, кофе в постель принести, дать прийти в себя нормально, дать время привести себя в порядок. Нет! Вы вломились в чужую закрытую квартиру, давите тут своим видом, заставляя нас чувствовать себя виноватыми, незнамо в чём! Что вам дома не сиделось? Или вы тоже решили развлечься, а баб рядом не оказалось?! Решили раз богатенькие, то можно и прокатиться несколько сотен километров? Или снова ревность взыграла, что я в клубе с подружкой, а не дома у тебя под боком? Обязательно всё контролировать? Всё должно быть так, как вы этого хотите, да? Иначе не умеете? Это всё ваши снобистские замашки! Неужели нельзя просто оставить нас в покое и спокойно принять тот факт, что я… – я осеклась. Злость давно выветрилась, а мой словесный понос не прекращался, пока я не дошла до момента, что я… встречаюсь с Эдрианом Салливаном.

Только сейчас, глядя на удивлённые и недоумевающие лица друзей, до меня дошёл весь смысл сказанных мною слов, и мне стало невероятно стыдно. Вот только сказанного не воротишь…

– Адель… – сочувственно произнесла подруга, заключая меня в объятия. На глаза навернулись слёзы. Ребята, все как один, встали из-за стола и вышли. Из квартиры. Совсем.

Что я наделала?

Слёзы лились без остановки, мне было так плохо сейчас. Странно, ведь явных причин не было. Наоборот, радоваться бы, что ребята приехали ради нас из Шатвиля аж сюда. С родителями ещё ничего не ясно окончательно, так что тоже не повод. Но я сижу и реву на руках у подруги, а в руках тлеет начатая сигарета.

– Ну и мерзость, – выбросила её, сплёвывая вкус табака.

– Милая, с тобой всё в порядке? – поинтересовалась подруга, вытирая мои слёзы ладонями.

– Не знаю, Кэтти, я не знаю.

Мы просидели так ещё несколько минут, когда в кухню вошёл Эдриан. Кэт понятливо вышла, оставив нас наедине. Я слышала, что ребята тоже вернулись, они сидели в гостевой и о чём-то тихо беседовали.

– Расскажи мне, что с тобой случилось? – подошёл ко мне вплотную, убирая с лица моего упавшие локоны.

– Ты случился, – я подняла раскрасневшиеся глаза. Больше всего мне хотелось просто помолчать, уткнувшись носом в горячую мужскую грудь, но я понимала, что должна объясниться.

Рассказала Эдриану обо всём, что случилось с родителями, как не поняла их реакции, как ушла к подруге, как внезапно решили поехать в клуб, как сел телефон и вообще обо всех своих чувствах.

– Я не хотела злиться на тебя, и я не думаю, что тебе нужно контролировать всё. Я знаю, что ты ревнуешь, но борешься с собой ради меня. Знаю, я видела это. Просто сейчас меня всё как-то накрыло и ещё вы с утра… прости меня, Эдриан. Я просто сорвалась.

– Чш-ш, не надо, маленькая, всё хорошо. Разберёмся со всем по очереди. И с родителями познакомимся, мало ли перепутали с кем-то. И с ревностью моей разберёмся. Со всем разберёмся. Успокойся, пожалуйста. Улыбнись. Слышишь?

Успокоившись, я поняла, что перед ребятами извиниться однозначно нужно. Они-то ни при чём, а наехала я на всех. Но ничего, для профилактики, как говорится. По крайней мере, теперь они точно будут знать, что делать можно и нельзя с девушками после пьянки.

Я заварила чай на всех, Эдриан нажарил картошки. Пригласив всех на поздний завтрак (или обед? Я не уверенна, сколько мы с Кэт проспали), я извинилась перед ребятами, пришлось рассказать им тоже о моей семейной ситуации. Марк хохотнул:

– А теперь представь себе, подъезжаешь ты к дому на джипе и оттуда, кроме вас с Кэтти, выходим мы трое – и все ж богачи. Твои предки с ума сойдут!

И ведь он прав. В Висте мало кто не является ребёнком олигарха. Точнее совсем никто, кроме тех удачливых, кто выиграл конкурс как я. Джек Бенсон наверняка тоже, но я почему-то не воспринимала его как одного из богатеньких снобов. Удивительно даже, как можно не замечать очевидных фактов. Я даже никогда с ним не говорила об этом.

Ближе к вечеру, когда мама сама позвонила мне, я пошла домой. Не сама. Эдриан согласился подождать во дворе, пока я поговорю с родителями. Если дело примет неожиданный оборот, то хоть не застанет Салливана лично. В общем, мне так спокойнее.

Я зашла в дом. На кухне как обычно пахло вкусненьким, папа сидел там же, потягивая чай за планшетом. Стоило мне войти, мама села за стол, папа отложил гаджет. Передо мной встала моя любимая кружка с горячим шоколадом. Разговор серьёзный будет.

Всегда, абсолютно каждый раз в моей жизни, когда передо мной ставили кружку с любимым напитком – меня ждал серьёзный разговор. Не обязательно неприятный, но всегда важный. О прогулах в школе, о первом сексе, о выборе университета и т.д. Но я знала, в этот раз он будет именно неприятным.

Решив, не тянуть кота за хвост, а сразу выяснить первопричину такого резкого перепада настроений относительно моего нового парня, я задала вопрос в лоб:

– Вы знакомы с Салливаном? – и поняла, что попала в яблочко.

Глаза моих родителей на миг встретились и выдали неземной ужас, а потом снова устремились ко мне. В глазах мамы плескались волны боли и сожаления, а у отца… Мне было сложно связать его слова с тем, что выражало его лицо. Сожаление, вина, решительность и твёрдость намерений одновременно смешались в его взгляде. А слова… Слова, что он произнёс, совсем не вязались у меня с ним самим. С добрым, любящим, заботливым и всегда-всегда понимающим меня папой.

– Ты не можешь встречаться с Эдрианом Салливаном. Я тебе запрещаю! – сказал, как отрезал.

Возразить мне было нечем. На мой вопрос «почему» мне тоже ответа не дали. Это было единственное в жизни, что мне запретили. И по закону подлости это было одновременно тем единственным, что безоговорочно делало меня самой счастливой на свете.

У мамы глаза были на мокром месте, отец сожалел о сказанном, хоть пояснять и не собирался. Мои мысли метались от одной к другому, вслед за глазами, которые вмиг наполнились солёной водой, позволяя ей вылиться полностью.

Немую сцену прервал стук в дверь. Эдриан Салливан собственной персоной заявился в дом, не дожидаясь, пока я позову его. Мама проводила его на кухню, усадила рядом, не понимая, кто перед ней. Теория о том, что они знакомы – отпала моментально. Тогда в чём же, чёрт их подери, дело?!

– Этот молодой человек пришёл к Адель, – пояснила она.

– Это Дэниел! Дэниел Харпер, я вам о нём говорила как-то, перевёлся недавно к нам, – соврала я родителям, не поведя и глазом. Наскоро вытерла рукавом слёзы. Мне хотелось, чтобы они сначала узнали Салливана как человека, а уж потом поняли, как его зовут на самом деле.

Удивление на лице Эдриана скользнуло буквально на секунду и, казалось, осталось незамеченным моими родителями.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я у парня, моля его мысленно, чтобы подыграл. И то ли Эдриан научился мысли читать, то ли он действительно так умён, как я его себе рисую, но он незаметно кивнул мне.

– Так это… Дядя мой тут живёт, вот, погостить приехал, да и по делам там… Вспомнил, что ты рассказывала где живёшь, да решил зайти. Не хочешь прогуляться?

Как же вовремя он это предложил. Ничего мне не хотелось на свете больше, чем уйти сейчас из родного дома. Умывшись, переодевшись, забрав свои неразобранные сумки незаметно от родителей, мы выскользнули из квартиры.

За домом стоял припаркованный джип и трое друзей внутри. Я не могла сдержать улыбку, когда увидела их всех. Всё-таки мне очень повезло, что я попала на тот математический конкурс. Мы все снова поехали к Кэт. Как ни странно на ночёвку в том числе. Марк сказал, что забронировал гостиницу на окраине города, но мы набрали алкоголя, Уолтерс снова наделал нам всяких отвёрток и прочего и мы просидели так до рассвета, пока все не свалились в глубокий сон.

Уснули, кому как пришлось. Эдриан сидел полулёжа, закинув голову на диван подруги, сама она лежала на нём же в обнимку с Робертом, Марк… Его я в гостевой не увидела. Я проснулась лёжа на Эдриане, в коконе из его рук и пледа. Прошлась по квартире, нашла Марка мирно спящим звёздочкой на кругло кровати в спальне. Вот уж кто умнее всех, оказался. Понятие «чувствуй себя, как дома» обретает краски.

– Чёрт, я так сопьюсь. Пора завязывать, – пробормотала своему отражению в ванной.

Когда все окончательно проснулись и привели себя в божеский вид – хорошо, что я встала первая и не ждала очередь в ванную – было принято решение вернуться в Шатвиль.

Кэт, сначала, огорчилась, но не сильно и не слишком долго. Она не была привязана к месту, на пары ходить не надо. Почему бы и не пожить пару месяцев в столице, поработать там же. В общем, оставалось только одно – попрощаться с родителями. Уехать, не сказав ни слова, не позволяло воспитание. И Эдриан, как ни странно.

Впятером мы приехали к моему дому. Я пошла в подъезд, пока ребята ждали на улице. Я уже прокручивала в голове возможную беседу с мамой, пыталась мысленно возразить папе, но поднявшись на нужный этаж, замерла. Дверь квартиру была распахнута настежь. Я пробежалась по комнатам – никого нет. Позвонила маме и выронила телефон из рук.

Эдриан Салливан

Адель вышла на улицу как в воду опущенная. Её движения были плавными, какими-то болезненными. Она едва держалась на ногах. Я подскочил к ней, поддерживая. Кэт появилась рядом, не успел я и глазом моргнуть.

– Детка, что с тобой? – спросила рыжая.

– Папа… в больнице.

Роберт гнал как ненормальный, притормозив лишь на больничной парковке. Вдвоём мы влетели в здание, чуть не снеся двери. На регистрации я узнал номер палаты, и мы уже спокойнее пошли туда.

В белом халате и с заплаканным лицом нас поджидала старшая копия Адель – Саманта Флеминг. Женщина осунулась, ссутулилась, глаза были уставшие, едва смотрящие. Ещё вчера она была лет на десять моложе, будто за день постарела.

– Ч-что с ним? – прошептала Адель еле слышно. Слёзы не давали ей выдавить и слова. В горле застрял ком.

Бедная моя девочка, сколько на неё уже свалилось в этой жизни. А сколько ещё будет? Надеюсь, это последнее мрачное событие и оно, закончится выздоровлением.

– Адель? – женщина еле говорила, потом перевела взгляд на меня. – Дэниел?

– Как мистер Флеминг? – спросил я, усилием воли отбросив неприязнь к чужому имени.

– У него случился сердечный приступ. Врачи говорят, что сейчас он стабилен, но пока к нему не пускают. Мне так страшно, доченька, – она закрыла лицо руками, снова всхлипывая. Адель обняла маму, вытирая рукавом слёзы.

– Всё будет хорошо, мам. Успокойся. Ты же знаешь папу, он сильный. Он совсем справится.

– Мой Ричи…

Минуту назад младшая Флеминг едва в обморок не падала, а как оказалась нужна матери, то вмиг собрала силы в кулак и была словно скала. Скала, на которую может опереться кто угодно. Я мысленно снял шляпу перед ней. Это ли не стержень? Это её я пытался сломать полгода назад? Я заведомо был в пролёте.

Адель Флеминг

Мы просидели у палаты ещё около часа. Я понимала, что уехать сейчас никуда не смогу. Пыталась отослать Эдриана, но он лишь позвонил ребятам и сказал, что мы задержимся, и они могут пока ехать домой. Сам же Салливан и с врачами объяснялся, и договаривался о чём-то, узнавал какие-то детали. Мама почти уснула в моих руках, а потом неожиданно подала голос.

– Милая, прости, что всё так вышло. Мы не хотели делать тебе больно. Мы с папой понимаем, что ты влюблена, но… это проходящее. А Салливаны… Пойми, они не лучшая партия для тебя. Мы лишь волнуемся за тебя и желаем лучшего.

– Мам, давай не сейчас.

– Нет! Нет-нет, сейчас. Папа здесь из-за этого. Он так волновался о тебе, так переживал, что обидел, что… что не выдержал.

– У него приступ сучился из-за меня? – не могла поверить в её слова.

– Нет, Адель, нет же, милая моя. Не из-за тебя, а из-за того, что чувства твои ранил. Мы ведь понимаем всё, сами такие же были. Молодые, глупые и влюблённые.

– Но почему вы против? Почему именно Салливан? – задала я в очередной раз вопрос, не надеясь на ответ. Сам объект разговора плавно вышел со спины мамы.

– Дело в его отце, Адель. Мы когда-то имели с ним дело. Эдвард Салливан не самый порядочный человек. Не трудно догадаться, каким вырастет его сын. Я очень не хочу, что бы тебя связывало хоть что-то с этой семьёй. Молю тебя, пока всё не зашло слишком далеко, оставь ты Салливана младшего. Лучше обрати внимание на этого парня, что с тобой приехал. Заботливый, вежливый, красивый. И учитесь вместе, – у меня не нашлось слов. То есть это не было никак обосновано. Только из-за имени. Тупая родительская прихоть!

– Но мам, он… – я хотела возразить, хотела объяснить, что сын не отец, это два разных, раздельных человека.

– Не спорь, Адель. Салливан тебе не пара! А сейчас я вижу, как этот мальчик смотрит на тебя. Мне кажется, он влюблён в тебя. Обрати же и ты внимание на порядочного.

– Мам, да это и есть Эдриан Салливан! – у родительницы отвисла челюсть. Меня так разозлила её настойчивость, что я просто не выдержала. – Как ты можешь судить о человеке лишь по его родителям? Тебе же понравился он, когда я представила его Дэниелом? Почему ж ты против, если его имя Салливан? В чём твоя проблема?!

У меня не укладывалось в голове, что у моих родителей есть такие предрассудки! Они всегда были средоточием мудрости и понимания для меня. Они были моим эталоном хорошего и правильного человека в обществе. А сейчас что? Оказывается всё это напускное?

Разочарование затопило меня, обида поселилась в сердце. Не смотря даже на то, что отец сейчас на больничной койке, я не могла просто оставаться здесь. Эдриан взял номер лечащего врача папы и сказал звонить по любому поводу. Я лишь показала документ о том, что прихожусь ему дочерью, ближайшим родственником. И уехала.

Села в чёрный джип богатенького друга, за руку с богатеньким парнем, позади такого же богатенького третьего друга. Рядом с лучшей подругой. И стало спокойнее. Стало легче на душе, приятнее от того, что есть люди, которые со мной в любой ситуации. Без предрассудков.

И не имело для меня значения богатые они или нет, всю жизнь со мной или несколько месяцев. Почему-то, я с уверенностью могла сказать, что могу на них положиться, могу рассчитывать на помощь в любое время дня и ночи. Очень горько было лишь оттого, что так не думали мои родители, у которых – как иронично – я этому и научилась.

ГЛАВА 20

Уехать из Хэвенсайда в тот же день я не решилась. Осталась у Кэт на несколько дней. Ребята всё же заселились в гостиницу. Подруга решала вопрос с квартирой, она приняла твёрдое решение, ехать со мной. Или с нами. Или скорее поближе к Бёрку. Ох уж мне эта бестия.

Когда позвонил врач моего отца и сказал, что тот в полном порядке и завтра выписывается, вещи были собраны. Снова. Мы сделали пару сэндвичей в дорогу, затарились кофе в термосы, Кэтрин сдала квартиру хозяйке. Последнюю ночь мы провели в той ж гостинице, что и мальчики. А с утра рано выехали, что бы к вечеру быть на месте.

Эдриан любезно (не) предложил Кэт пожить у него, поскольку единственная гостевая комната была занята мною. Марк сразу поднял руки вверх:

– Мэди не поймёт меня.

А посему дражайшая подруга отправлялась на временное пристанище к мрачному и так желанному Роберту Бёрку. Правда, почему-то она очень не хотела жить у него. Хоть и хотела его самого. В общем, понять желания подруги становилось для меня всё труднее.

Тем же вечером Эдвард Салливан пригласил всех как-то на праздничный ужин, в честь моего согласия пожить у него летом. Помнится, о чём-то таком Эдриан упоминал. Оно и к лучшему вышло. Не представляю, как бы мы объясняли мистеру Салливану, почему вдруг я решила пожить в его доме с его сыном.

Правда, когда мы собирались сказать, что я могла бы не занимать гостевую спальню, а пожить с Эдрианом, Салливан старший нас опередил, сообщив, что гостевая до конца лета в моём распоряжении. Спорить не стали. Всё равно где ночевать, а большую часть времени и так проводим вне дома.

Как же мы тогда ошибались на этот счёт, но об этом позже.

За ужином собралась вся наша компания из пятерых друзей, плюс Мэди и сам глава дома. Поначалу мне казалось странным, что взрослый состоятельный мужчина находит удовольствие в компании повзрослевших подростков, но потом я подумала, что ему бы положено иметь кризис среднего возраста. Так, может это он и есть? Вот с таким вот проявлением, желанием подмолодиться.

Ужин прошёл хорошо и весело. За беседой время пролетело быстро. Кэтти усиленно искала квартиру в центре Шатвиля и бегала по собеседованиям. Марк неожиданно предложи роль администратора в своём отеле. На том и порешили.

Мэди в один момент, отвела меня в сторонку, что бы извиниться за прошлую встречу, о которой я уже успешно забыла. О чём и сообщила ей с искренней улыбкой. Она мне нравилась. Мэди была словно нежный, хрупкий цветочек среди всех нас. Лёгкая, чистая и улыбчивая девочка, полная противоположность Роберту, кстати. Хотя, судя по всему, ладила она с ним так же хорошо, как и я.

Сам же Бёрк то и дело бросал странные взгляды в сторону Кэтрин, они почти не разговаривали друг с другом на прямую, но когда встречались глазами, у обоих заметно напрягалась шея. Даже разглядеть можно было, как усиливается сердцебиение каждого. Только вот Кэт, то и дело, метала молнии в его сторону. Что между ними такого произошло?

Эдриан так и не рассказал отцу о нас, предусмотрительно решив, что лучше для начала выяснить все обстоятельства его встречи с моими родителями. Невероятно странным казалось обстоятельство, что мистер Салливан был так добр ко мне, так носился со мной, зная моё полное имя, и наверняка, зная, кто мои родители. А вот они как раз, услышав фамилию Салливан, отреагировали полностью противоположно. В чём же там дело? Что случилось между ними когда-то? И как это узнать?

На последнем общем на троих ужине мы решили, что было бы неплохо съездить за город. Эдвард говорил об одном местечке с хорошим видом,вкусным меню и без лишних людей. Хотя, как по мне это больше походило на мини-городок состоящий из небольших вилл с тысячей людей из обслуживающего персонала. Но в чём он был прав, кроме персонала по вызову, никаких людей. Мы фактически были одни. Такое себе, импровизированное семейство Салливан.

Здание было двухэтажным, но довольно обширным. Оно расположилось недалеко от озера, по которому мы с Эдрианом прогуляли один прекрасный вечер. Вернувшись в дом, услышали напряжённый разговор Салливана-старшего. Ему постоянно звонили по рабочим вопросам, в итоге, мужчина быстро собрался и сообщил, что ему надо срочно улететь. Опять командировка. Он извинился передо мной за то, что так поспешно уезжает, дал сыну какие-то указания и скрылся за дверью.

– Ну, чем займёмся? – спросил Эдриан, притягивая меня к себе за талию.

– Устроим огромную вечеринку, которую покажут в новостях и после которой от дома останется лишь горстка пыли! – воодушевлённо сообщила я.

– Я думал о другом, но если ты так хочешь… – странно покосился на меня блондин и потянулся за телефоном.

– Ха-ха, в жизни не поверю, что ты повёлся, – я сложила руки на груди, выгибая бровь. Что он там делает?

– Да, да на завтра, угу, спасибо, – сказал парень в трубку, отвернувшись от меня.

– Ты кому там звонишь? Что будет завтра?

– Завтра и узнаешь, – он ткнул меня пальцем в нос, закинул на плечо и унёс в спальню. Напоминать ему лишний раз о том, что я не очень люблю неизвестность, а тем более сюрпризы с моим прямым участием, не было смысла. Он и так об этом прекрасно знает, просто делает это мне назло.

Солнце заставляло открыть глаза. Боги, как же это тяжело. Который час? В нос ударил запах чего-то вкусненького. Я спустилась на кухню и увидела Эдриана… за плитой.

– Что будешь на завтрак? Яичницу с беконом или бекон с яичницей?

– Кофе, пожалуйста, – улыбнулась я, усаживаясь за стол. Сегодня мне хотелось понежиться в солнечных лучах, заняться бездельем и никуда не ходить, но интерес, что запланировал на сегодня Салливан-младший, перевесил первоначальные порывы.

Я ткнула его локтём в бок и забрала свой кофе из кофеварки. Эдриан поставил передо мной тарелку с обалденно пахнущим завтраком, сел рядом и мы приступили к еде.

Днём мы съездили в кино на какую-то мелодраму, к слову я была удивлена, хотя подозреваю, что блондин сделал это ради меня. Фильм был ужасный, такой примитивный, скучный, одним словом – не моё. Нет, конечно, я люблю фильмы про любовь, но когда интересный сюжет, есть внезапные повороты судьбы, а не мыло. Но сообщила я об этом уже потом, когда мы вышли с сеанса, он ведь старался. Так вроде и не обидела – не сбежала посреди фильма – и на будущее дала подсказку.

Мы гуляли в парке, ели мороженое, а Эдриан нервно поглядывал на часы. Да чего ж он там ждёт? Неужели любовница должна приехать? Но когда мы вернулись домой, я была приятно шокирована.

От входной двери стелилась дорожка алыми лепестками. Я бросила взгляд на парня, но тот лишь загадочно улыбнулся, пропуская меня вперёд. Я пошла по дорожке, она вела через гостиную, мимо ступенек на второй этаж, проходила через коридор к заднему выходу, дверь кухни, вела в столовую и на террасу с джакузи.

Там уже был накрыт столик на двоих, с красивым подсвечником в центре, прозрачной вазой с одной красной розой. На столе уже были круглые баранчики, из-под которых едва просачивался запах мяса.

Эдриан отодвинул стул, помогая мне сесть. Нам принесли красного вина и сняли крышки. Аромат заполнил нос. Мясо с луком и помидорами под плавленым сыром так и манил съесть его поскорее. Салливан налил вина в бокалы. Одним махом руки он отпустил прислугу.

– Это восхитительно, – сказала я, покончив с ужином.

– Еда или вечер?

– Всё вместе.

– Я рад, что тебе понравилось, но это ещё не всё.

– Будет продолжение? – удивилась я.

Эдриан молча встал и подал мне руку. Повёл меня в гостиную, где включил музыку. Нежно обхватив меня, мы покачивались под плавную мелодию. Медленно переступая с ноги на ногу, он шептал мне всякие приятности на ухо, щекоча дыханием шею. Я улыбалась, я чувствовала себя такой счастливой в этот момент, что ничего на свете для меня больше не существовало.

Блондин отошёл, а вернувшись, отдал мне маленькую чёрную коробочку. Я не раздумывая, открыла её и на меня уставились чудесные серёжки с прекрасными зелёными камнями. Я тут же их надела.

– Эти изумруды напомнили мне твои глаза, когда я их увидел. Я хочу видеть тебя только в этих серёжках. И ни в чём больше, – прошептал Эдриан мне на ухо и увёл наверх за руку.

Он был так нежен, как будто в первый раз. Аккуратно расстегнул молнию белого сарафана, медленно спустил бретельки с плеч, обнажая мою спину. Стянул резинку с волос, которые водопадом упали на спину. Поцеловал шею, плечи, развернул к себе, проводя пальцами по ключицам, отбрасывая прядь волос.

– Ты восхитительна, – сказал он и легонько укусил за шею.

Я опрокинула голову назад, закрывая глаза. Он опустился на колени и стащил с меня уже влажные трусики. Я стояла перед ним совершенно голая, опираясь на стену спиной. Он погладил меня по бедру, провёл рукой до самого верха, а потом закинул мою ногу себе на плечо и облизал нежные складочки. Одной рукой держал меня за попу, прижимая к себе, второй водил по стоящей ноге, выписывая языком узоры в самом нежном моём месте.

Потом он подхватил меня на руки и отнёс на кровать. Он разделся и вернулся к моим половым губам, раздвигая их пальцами, проникая языком всё дальше. Я судорожно хватала покрывала руками, пытаясь вцепиться хоть во что-нибудь. Удовольствие дикой волной накрывало меня, не давая опомниться. Эдриан засунул палец в меня, медленно водя языком по клитору. Голова закружилась.

Он быстрее и быстрее двигался внутри пальцем, не забывая целовать мои нижние губы. Мои стоны заводили его ещё сильнее, заставляя двигать пальцами и языком резче. Стоны превратились в крики, а оргазм не заставил себя ждать.

Блондин довольно улыбнулся и как хищник навис надо мной. Он поцеловал меня в шею, в щеку, и я как сумасшедшая впилась в его губы. Притянула к себе, нашла его член рукой и направила в себя, не желая медлить. Стон сорвался с губ.

Как же я хотела ощутить его в себе. Быстрее, быстрее, до дрожи в коленках. Он двигался так быстро, что казалось, мы сможем вырабатывать электричество. А потом резко замедлился, дразнясь и улыбаясь мне. Я запустила пальцы в светлые волосы, опуская его голову к своей груди. Он облизал мой сосок, слегка прикусив и оттянув зубами. Я сладко простонала. Он начал ускоряться, пока по моим ногам не побежали мурашки. Пальцы снова онемели, в глазах заплыло туманом, сладостная тяжесть обволокла всё тело, словно кокон.

– С днём рождения меня, – пролепетал довольно парень, а я уставилась на него полными шока глазами.

– У тебя сегодня день рождения? Почему ты не сказал мне раньше?

– А что бы ты сделала?

– Как минимум купила бы подарок.

– Я получил всё, что хотел. Любимую девушку, вкусный ужин, приятный вечер.

Когда мы вернулись в Шатвиль, я решила пройтись по магазинам. Всё-таки негоже на день рождения без подарка. С самого утра я написала Эдриану записку, оставила на подушке, поцеловав её с красной помадой на губах, села в машину и водитель увёз меня прочь.

За те несколько недель, что я пробыла в доме Салливанов, персонал успел ко мне привыкнуть, да и я тоже. Хоть по началу, казалось каким-то диким, что кто-то делает мне завтрак, обед или ужин, готов сию секунду отвезти куда скажу и т.д., но, в конце концов, это же не слуги или рабы, им за это платят. И судя по всему весьма не плохо.

У меня была своя комната, которую горничная, по началу, убирала каждый день, а потом раз в неделю. Мама приучила меня к порядку, да и в гостях бардак особо не устроишь. Эдвард позаботился о том, что бы мне как девушке было здесь комфортно, по его указанию мне привезли немного дорогой косметики, которую сама себе я бы вряд ли позволила, несколько брендовых платьев и сарафанов, ванные принадлежности в виде фена, расчёски и прочего. В общем, я чувствовала себя здесь вполне комфортно.

Заскочив в кафе, чтобы немного взбодриться карамельным латте, сделала пару звонков и поехала в торговый центр. Что можно подарить парню, у которого есть всё, о чём только можно мечтать? Часы? У него есть, да и я не потяну такую сумму. Галстук? Зачем, если он их не носит? Глупо это всё. Мне нужна помощь.

– Алло, Кэт, привет. Спасай!

– Что случилось?

– Что подарить парню, у которого есть всё?

– Себя, – усмехнулась подруга.

– А если себя уже подарила? У него вчера был день рождения, а сказал он мне об этом уже вечером и подарил мне изумрудные серёжки. Выручай!

– Ну, его подарок ты вряд ли переплюнешь, но что мешает просто собраться и устроить дружеские посиделки?

– И то правда. Тогда увидимся, я скоро подъеду. Хочу поговорить с ребятами.

За обедом я встретилась с Марком в одном из его отелей. Телефон уже разрывался от баснословного количества пропущенных звонков от Салливана, но я лишь писала смс, что скоро буду.

– Хорошо, мне кажется, это отличная идея. Мы придём, – улыбнулся парень.

– Отлично, тогда в шесть вечера, – Марк обнял меня на прощание и исчез. Я же поехала домой.

– Где ты была? Почему так долго? Сложно было ответить на звонок хоть раз? Я волновался! – налетел на меня Эдриан.

– Успокойся, милый, у меня всё под контролем. Что на ужин? – невозмутимо спросила я.

– Спагетти и доза эндорфинов, – сарказм, значит? Видать и вправду переволновался.

– На счёт эндорфинов я согласна, а со спагетти придётся подождать. У нас будут гости, закажем пиццу. Так что на эндорфины остаётся не так много времени, – протянула я, расстёгивая лифчик под футболкой и доставая его через рукав. Я побежала вверх по лестнице, слыша быстрые шаги Эдриана следом.

Пробежав по коридору не более двух метров, я была вероломно захвачена блондинистым монстром и повержена его страстным поцелуем. Эдриан прижал меня к стене, не прекращая блуждать руками по телу, то и дело, залезая пальцами под футболку, касаясь самых нежных мест. Не дойдя до спальни всего с десяток метров, мы ввалились в кабинет Эдварда, и Салливан-младший усадил меня на стол, сметая почти все бумажки. Но одна приклеилась к моей – уже почти голой – заднице и упорно не хотела лететь на пол к остальным.

Невообразимым усилием воли я остановила Эдриана, отлепила бумажку, мельком глянув на неё, и предложила всё же перейти в спальню. На что Эдриан хмыкнул и поцеловал меня в шею. Красочная эмблема столичной клиники привлекла моё внимание.

– Эдриан, подожди. Что это? – я обратила внимание на имя его отца и эмблему больницы.

– Отец болен, что ли? – остановился Эдриан. А я принялась читать.

– Вероятность, что Эдвард Салливан (образец T) может быть биологическим отцом Адель Флеминг (образец B) – 99,99999999997104%

– Что? – только и смог сказать Эдриан, вырывая бумагу из рук.

Всё миг встало на свои места. Кроме сердца, которое ухнуло в пятки и не торопилось возвращаться обратно. Теперь стало понятно, почему мама так противилась нашим отношениям с Эдрианом. Она не просто встречала как-то Эдварда, она с ним встречалась. И если бумажка не врёт и он мой отец, то… Эдриан мой сводный брат. И мама поняла это сразу же. И не сказала об этом.

Я бросила взгляд на человека, которого полюбила и ужаснулась.

– О, господи!..

Читайте продолжение в новом романе "Лучшее предложение"!