Девяносто девять [Максим Яковенко] (fb2) читать онлайн

Максим Яковенко Девяносто девять

– Смотри, смотри, она идёт.

– Вижу. Давай ты первый.

– Почему я-то?!

– Твоя была идея.

– Завтра твоя очередь.

– Давай!

– Черти! Я щас вам бошки поотрываю, – кричала удирающим пацанам женщина средних лет, обрызганная из водяного пистолета.

Вася и Саша бежали и гоготали на всю улицу, захлёбываясь от смеха и своей смелости, что они сделали это.

– Попробуй, попробуй, – кричали они ей в ответ.

– Ах вы! – женщина кинула в их сторону камень.

– Мазила, Девяносто девять, мазила! – с ненавистью выкрикнул Саша.

– Вашим мамкам всё расскажу! – прокричала уже убежавшим сорванцам женщина и быстрым шагом пошла прочь.

Ребята знали, что она не расскажет, а если даже и пожалуется, то им ничего не будет. Всем известно, что она не совсем здорова на голову, то есть чокнутая, поэтому можно смело дерзить дальше.

Женщину звали Елена, или просто Ленка. Фамилию никто не знал, а отчество никого не интересовало, словно у неё и быть не могло никакого отчества. Но между собой все звали её Девяносто девять, Ленка Девяносто девять. Кто дал Ленке прозвище точно неизвестно, словно оно само пришло вместе с ней три года назад. Жила она на окраине улицы в доме у дяди Лёни, вышедшего с зоны, где он сидел за разбой.

Как они познакомились никто достоверно не знал. Поговаривали, он встретил её сразу за воротами колонии, такую же малоумную, как все её знают. Дядю Лёню тоже нарекли прозвищем – Хромоножка – из-за его ковыляющей походки, приобретённой в колонии. Так они вдвоём и жили: Девяносто девять и Хромоножка, никем нелюбимые, изгои в конце улицы у оврага.

Каждый день Ленка Девяносто девять становилась темой для разговора у жителей улицы. А говорили о ней так:

– Во, смотри, Девяносто девять опять вышла круги вить по улице, слоняться без дела.

Или так:

– Такой ливень шпарит, а она пошла.

– Куда она собралась?

– Да кто её знает, она ведь Девяносто девять.

Бывали и грубее разговоры:

– Встретил у нашего дома Девяносто девять. Ходила что-то искала у забора.

– Чего она хотела?

– Да чёрт её знает.

– Пусть валит подальше.

– Я ей так и сказал.

Дети, слушая разговоры родителей, разнесли прозвище женщины на весь район, а может, и дальше.

Одним тёплым августовским вечером, лучшие друзья Саша и Вася, катаясь на велосипедах, остановились у колодца, где соседские тётки обычно собираются и воды набрать, и сплетнями поделиться, присев на лавку у берёзы:

– Ленка Девяносто девять сегодня опять понесла бутыль своему.

– Спаивает мужика, стерва.

– Тётя Галя, а почему она Девяносто девять? – поинтересовался Саша, услышав разговор.

– Потому что у всех сто процентов в голове, а у неё одного не хватает.

– Без процента нет ума, – добавила вторая тётка и заржала.

Пацаны тоже засмеялись и погнали крутить педали дальше.

– Вась, я всегда говорил, что Девяносто девять не просто такая странная.

– Если в ней одного процента не хватает, значит, она не совсем человек.

– Может, она инопланетянка?

– Или зомби?!

Пацаны подъехали к дому Лёни Хромоножки, где жила Ленка Девяносто девять. Руки чесались сделать что-то эдакое. Васе пришла идея пошутить. Пацаны подпёрли доской калитку с улицы и примотали дверцу калитки к забору верёвкой так, что точно не выйти.

Ждать долго не пришлось, Ленка заметила мальчишек и выбежала во двор босиком, в старом застиранном фиолетовом халате.

– Эй, чего это вы тама делаете, а?

– Девяносто девять вышла, посмотрите! – Вася сказал во весь голос

– Сиди дома, Девяносто девять, – подхватил Саша.

Ленка дёрнула калитку, чтобы выйти навалять пацанам, но калитка не поддавалась.

– Ах вы!

– Потеряла свой процент – сиди дома! – прокричал Вася.

– Я щас вам языки повырываю, – кричала Ленка смеющимся пацанам.

Оторвав с гвоздями полусгнившие доски забора, женщина, к изумлению мальчишек, быстро выбежала на улицу и, если бы не велики, им бы точно досталось.

Саша мчался домой, что было сил крутя педали. Всю дорогу за ним продолжала бежать босая Ленка Девяносто девять.

– Папа, папа! – кричал Саша, – За мной Девяносто девять гонится, она хочет меня убить, папа!

Отец Саши вышел во двор, Ленка как раз подбежала к их воротам.

– Ты чего это за моим сыном гоняешься?

– Он сломал мне калитку.

– Я тебе сейчас шею сломаю. Вали давай.

– Но они… – заплакала женщина.

– Пошла от сюда, говорю! Ты посмотри на себя: полуголая перед детьми ходишь, грязная, босая, чума ходячая!

Отец Саши был убедительным. Ленка быстро поняла, что здесь правды не сыщешь и, шмыгая носом, пошла спешным шагом туда, откуда бежала: за забор, в дом у оврага на конце улице.

Приближался сентябрь и ребята последние дни каникул особенно много гуляли.

– Вася! Есть дело: нужно найти Рафа, – сказал Саша, встретив друга.

Уже второй день никто не видел собаку. Саша начал переживать.

– А вы отвязали его?

– Да, он обычно через час-два прибегает, но вчера как убежал, так и нет.

– Слушай, может, его похитила Девяносто девять?

– Ты думаешь?

– Ну да, она решила так отомстить за калитку.

– Точно. Нужно пойти забрать у неё Рафа.

– Если она его ещё не съела. Давно надо было разобраться с ней!

С воображением у друзей все было хорошо, решительностью также отличались, поэтому немедля погнали к дому в конце улицы.

Было тихо. Ребята осмотрели двор через забор. Никаких признаков пса не обнаружив, решили не останавливаться.

– Она его держит внутри дома, – уверенно сказал Вася.

– Ты правда думаешь, что она могла украсть Рафа?

Саша всё больше сомневался в правильности их затеи поехать разобраться с Ленкой Девяносто девять.

– Ещё бы. Он точно у неё, – и с этими словами Вася запустил камень в окно дома.

– Девяносто девать, верни Рафа!

Вместо Ленки из дома вышел заросший, обрюзглый и очень злой Лёня Хромоножка.

Пацаны поняли, что нужно давать дёру как можно быстрее.

– Нам влетит за разбитое стекло.

– Ничего. Пусть знают. Собаку ты ведь хочешь вернуть.

– А вдруг Раф не у них?

И Саша был прав. На крыльце дома, виляя хвостом, его встречал любимый пёс. Собрав все, какие только возможно нацеплять шерстью колючки и листья с ближайших полей и лесов, Раф радостно дышал, выпрашивая миску еды.

– Саша, это уже слишком. Ты меня так расстроил… Отцу придётся ставить им новое стекло, – ругалась мама вечером. Лёня Хромоножка всё же доковылял к ним и всё рассказал.

– Перестань водиться с этим Васей. Он тебя дурному учит.

Родители постарались, и некоторое время друзья не общались. Но уже с началом учёбы ребята вновь стали кататься на велосипедах по выходным как ни в чём не бывало.

Середина сентября выдалась на редкость сухой и жаркой. Подъезжая к колодцу попить воды, друзья столкнулись с Ленкой Девяносто девять, как всегда отличавшейся внешним видом. На Ленке висело до колен старенькое в цветочек ситцевое платье, похоже, доставшееся от покойной Лёниной матери, поверх накинута тонкая серая трикотажная кофта с растянутыми рукавами и масляными пятнами. На сухих мозолистых ногах изношенные босоножки, они дополняли бомжеватый вид женщины. Грязные тёмные волосы спутанными паклями свисали до плеч. Зрелище было то ещё.

Пацаны подъехали поближе.

– Девяносто де-е-евять, а Девяносто девять, где твой один процент? – начал подзюкивать Вася.

– Девяносто девять сегодня обиделась, – не остался в стороне Саша.

Ленка наливала воду в эмалированные ведра, делая вид, что не видит их и не слышит.

– Девяносто де-е-е-евять… Девяно-о-осто де-е-евять…

Мальчишки продолжали ехидничать, надеясь вывести женщину из себя.

Ленка подняла тяжёлые ведра и пошла к дому, стараясь держать спину ровной.

– Где твой один процент? А?! Потеряла, да… Ха-ха-ха! Девяносто девять…

Ленка шла молча в облаке пыли от гарцующих вокруг неё на великах пацанов, её руки дрожали от тяжести и боли, из вёдер плескалась вода, размешивая грязь под ногами. Но она не останавливалась, а только ускоряла шаг. По щекам и подбородку бежали слезы, пот выступал на лбу, потрёпанные босоножки тёрли старые мозоли до крови.

А потом её долго никто не видел. Прошла неделя, затем месяц. От Ленки Девяносто девять не было ни слуху ни духу. Ленка сидела дома и не выходила дальше крыльца. То ли боялась насмешек мальчишек, то ли болела. Никто не знал. По улице появлялся только Лёня Хромоножка, он же ходил по воду да в магазин. Хромая, с трудом передвигая ногу, доносил ведра до двери, где Ленка уже встречала его. Никто ему не помогал, а он никого и не просил.

В конце ноября за ночь выпало много снега и резко ударил мороз. На следующее утро Ленка Девяносто девять, накинув Лёнину дублёнку, вышла на воздух и, пробежавшись по всей улице туда-сюда, опять скрылась в доме.

– Девяносто девять явилась, погляди.

– Зима, значит, будет долгой, – говорили люди, придав этому событию столь важное значение.

В этот раз Ленка не заперлась в доме до весны, как многие думали, а уже через неделю была замечена у колодца. В руках она держала мешок, куда бросала всякий мусор, небрежно брошенный кем-то на белый снег. Окурки от сигарет, обёртки от конфет и шоколада, пластиковые, стеклянные и жестяные бутылки и банки: всё, что портило снег, подбирала Ленка. И так повторялось каждую неделю: по субботам Ленка выходила на улицу собирать мусор в большой серый мешок, в которых обычно хранят картошку.

– Тебе что, делать нечего? До весеннего субботника подождать не можешь? – спрашивали прохожие, не знавшие её.

– Снег должен быть белым и чистым, – шёпотом отвечала им вслед.

Некоторые усмотрели в этом для себя выгоду. Ленясь тащить мусор в контейнер, просто клали пакет за калитку, зная, что Ленка Девяносто девять обязательно сделает это за них.

Вся улица встречала Новый год фейерверками и хлопушками, весёлыми тостами и бенгальскими огнями. Естественно, кроме последнего дома у оврага. Распирая любопытством, Саша прошёлся до дома Хромоножки и Девяносто девять, надеясь увидеть в окнах, как они отмечают. Но свет в доме не горел, похоже, они давно уже спали.

«И правда, – подумал Саша, – зачем им встречать Новый год? Не для них этот праздник».

В Рождественский сочельник Саша отправился в гости к своему другу Васе, его мама испекла торт к празднику. По возвращении он увидел у дома в конце улице дорогую иномарку. Лёня Хромоножка и Девяносто девять жили бедно, машины у них быть не могло, и на памяти Саши раньше никто к ним не приезжал.

– Тётя Галя, а кто это к Девяносто девять приехал? – спросил Саша выпившую тётку, бредущую как обычно с бутылкой под мышкой.

– А это её родители. Нашли дочь свою шизанутую наконец-то.

– Родители? – переспросил Саша, словно у Ленки Девяносто девять не могло быть родителей.

– Ага, они у неё люди, оказывается, серьёзные. Три года искали по областям. Вот, в конце декабря нашли, забрали её, отмыли. Так она опять захотела вернуться к своему Хромоножке.

Калитка открылась, и на улицу к машине вышли седой мужчина и женщина, а за ними Ленка Девяносто девять с Лёней. Ленку было не узнать: новый длинный пуховик, широкий шерстяной шарф поверх головы.

– Поехали отмечать годовщину, похоже, – небрежно сказала тётка.

– Годовщину чего?

– Сегодня пять лет, как погибли её муж с сыном.

– У Девяносто девять были муж и сын?!

– Да, были: сыну лет девять, как тебе, примерно.

– А что с ними случилось? – Саша и не думал идти домой, хоть уже и продрог на морозе.

– Страшная вещь случилась. Пять лет назад, значит, накануне Рождества, шли они втроём себе спокойно. И только собрались перейти дорогу, как на них наехал грузовик. Пьяный водитель. Ленка вообще не пострадала, её не задело. А вот мужиков насмерть. Сына потом собирала по частям со снега.

– Прям вот так, насмерть? – прокричал, словно не веря, Саша.

– Да, вот так. Муж позже в скорой помер, а сынок её прям там, у неё на глазах.

– И… и что стало с ней потом? – заикаясь, спросил мальчик.

– Ума она лишилась. Что ещё с ней стать могло после этого?! Рассказывали, что она ходила потом всю зиму на то место, подолгу сидела на обочине дороги и собирала мусор со снега. Наводила порядок как на могилке. А потом начала по монастырям бродить и вокзалам и как-то пропала. Родители её, однако, всё же нашли. Зачем она им, правда, теперь такая сдалась?

Саша не мог пошевелиться. Не то холод, не то леденящий ужас пробрал его с головы до ног.

– Почему раньше никто не говорил об этом?

– А зачем тебе знать такие ужасы? Малой еще! – резко ответила тётя Галя с таким же резким ароматом перегара изо рта.

Наступило Рождество. Родители Саши, не отходя от дивана, смотрели бесконечные телешоу и ели салаты. Саша смотрел в окно и не переставая думал о страшной и жестокой судьбе Девяносто девять. Какого это – потерять самых близких и любимых? Как это – сойти с ума? Каким бы сейчас был её сын? Как бы он учился? Во что бы играл?

Рождество пришлось на субботу. И Ленка Девяносто девять, как обычно, вышла с мешком собирать мусор со снега. За неделю накидали особенно много: короба от фейерверков и петард, бутылки из-под шампанского, пластиковые стаканчики… Работы на целый день.

Саша, недолго думая взял целлофановый пакетик, положил в него три мандаринки, два яблока, две жмени конфет из своего подарка, тепло оделся и вышел на улицу.

– Тётя Лена, с Рождеством! – окликнул Саша женщину.

Ленка Девяносто девять повернулась к мальчику.

– С Рождеством! С Рождеством вас, тётя Лена, – повторил Саша, немного смущаясь.

– Что? – Ленка наклонилась к мальчику, словно его не услышав.

Саша протянул руку с подарком.

– Это вам… сегодня ведь праздник.

Ленка смотрела то на пакет с подарком, то в глаза Саши. Секунда, две, три… она не знала, что делать.

– Я, я правда… Ну давай. Спасибо, – последней слово ей далось куда легче, чем первые.

И, взяв подарок из рук Саши, Ленка положила пакетик в большой карман пуховика.

– А мне нечего тебе подарить.

– Да не надо. На следующее Рождество что-то подарите, – улыбнулся Саша.

– Хорошо, подарю, – улыбнулась в ответ Ленка.

– Давайте я вам помогу.

И Саша вместе с Ленкой стал собирать мусор со снега в большой мешок из-под картошки.

– Правда ведь так лучше? – спросила она Сашу.

– Да. Чисто и как-то хорошо сразу стало.

– Спасибо, что помог.

Саша хотел уже что-то сказать, как в его голову ударил снежок.

– Что это ты там делаешь?

Незаметно со спины подкрался Вася.

– Мы собрали мусор. Смотри сколько, – Саша показал Васи полный мешок.

Вася скривился и даже немного попятился назад.

– Ты что, тоже потерял процент, как она, да?

– Ты сейчас у меня получишь, – не растерялся Саша.

– Да, похоже, на то, – язвил Вася. – Нет, ты не девяносто девять, ты девяносто восемь.

– Ну ты попал!

И Саша погнался за другом, бросая в него снежки.

– У тебя ума на девяносто пять!

– Что? Сейчас как догоню, восемьдесят шесть!

–Ты – сорок девять!

– Да ты вообще ноль процентов!

Пошёл снег, обновляя белое покрывало сельской улицы. Живой и радостный смех разносился во все стороны. Ленка смеялась.

«Дети есть дети», – думала она.