Перелом 5 дней [Елизавета Семёновна Алексо] (fb2) читать постранично

Елизавета Алексо Перелом 5 дней

Перелом

20:47. Воскресенье.

– Вот же шмара! – произнёс Клод, судорожно держа электронные часы на массивном проводе.

– Ещё 3 минуты и я собираю и выкидываю дешёвую одежду этой шавки – на его лице пробежала улыбка.

Минута. Две. Три. Часы летят на пол и ударяются широкой панелью на верху, которая активирует будильник. Под его звон и шарканье своей жуткой подошвой тапок из войлока, Клод ищет большую спортивную сумку.

– Если ей мало я приду к Миле и добавлю ей – он хотел подняться по лестнице, но ударился о перила с оббитой краской, и после краткой волны непонимания и гнева, стал с наслаждением вспоминать их вчерашнюю стычку с Мэри. «Ещё и запачкала пол». Он стал подниматься по лестнице и бормотать с наслаждением. Поднявшись на чердак, он стал кидать вещи Мэри на пол и собирать их в сумку (брал только яркие блузки и одну старю юбку в горох). На голову ему свалилась коробка, из которой вывалился кубик Рубика без центральной грани. Не обратив на это внимание, он продолжил, но снова застыл в исступление. Он стал вспоминать, как кубик лишился своих органов…

«Вики Марвин – первая любовь. Жила она на против и училась вместе с ним в классе, где мисс Мак Грей, страдавшая от болезни Лайма и ужасной угревой сыпи, перед его выпускным из средней школы, засыпала прямо за учительским столом. В дождь Вики подошла ко мне и сказала, что, не только любит меня, но и мечтает посмотреть, что у меня в штанах. В смущении и испуге я вытащил кнопку и пенс из кармана, но позже понял, что она хочет. Мы пошли за большой куст в форме круга, те самые кусты, которые обрезал Эдвард руки-ножницы.

– Покажи мне… я люблю тебя! Хочешь я тебя поцелую! Ну давай…давай же… – лёгким движением она стянула мои брюки на шнурках, из которых выпал кубик, и сразу оттолкнула в лужу. Потеряв равновесие и понимание ситуацию, он просто лежал в луже секунд 7, смотря на небо и слышал смех, как в вакууме, ведь уши были под водой. Когда наконец капля упала ему прям в конъюнктивитный мешочек…»

Капля упала с потолка.

– Боже, снова эта крыша – он рванул к углу и взял миску Джерри. Их шпица, который убежал и его раздавил крузер… Клод был этому рад, ему надоела эта пушистая тварь. Он уже был готов идти на лестницу, но снова споткнулся о эту коробку с надписью «ХЛАМ».

ABC… Букварь с загнутым корешком.

«Грёбаная мисс Мак Грей! Не зря эта сука сдохла» – так он стал думать после того, как, во время обострения своего психоза, она вызвала его к доске и спросила у класса, какую же оценку поставить этому идиоту, на что все хором ответили 2, хотя был и вариант 3… Он конечно пользовался популярностью, но далеко не положительной. И именно этой книгой она врезала ему напоследок…»

Он ударился снова, запутавшись в ногах.

– Да что за херня, СЭР, МАТЬ ЕГО, ХОПКИНС? Ох, Вилли… – игрушечный кролик с тремя заплатками на розовом тельце. «Клау…Клаудио…КЛАУДИО. ДВОЙКА!? ДВОЙКА МАЛЕНЬКИЙ УБЛЮДОК!? ЧЕМУ ТЕБЯ ТОЛЬКО УЧИТ ЭТА ПОТАСКУХА?! СЭНДИ. СЭНДИ, СУКЧА, ТАЩИ СВОЙ ТОЩИЙ ЗАД СЮДА- вбежала зашуганная женщина с горбом. Его маме было 28, но ей можно было дать все 56. Это та самая женщина среднего класса, которая не слышала о светских раутах, журналах об искусстве с псевдовысокосмысловыми картинками, но знала по именам всех героев рабыни Изауры. Блеснула бляшка отчима»

В глаз Клода ударил свет фонаря.

– Ах, что ты тут делаешь? А вот и она… его Сэнди, Вики, мисс Мак Грей, Мэри – в одном лице. Без раздумий он полетел прямо на неё, как нападающий регбист. Хруст. Темнота.

5 дней

День первый.

В записной книжке 13 имён и 18 чисел.

Ларри – 35000+1200

Марк – 70000

Сэлли – 390

Кэндис – 4700 …

В конце был Джек с пометкой, которая была написана своеобразной штриховкой, потому что ручка уже кончалась и была не его, потому он не мог приобрести новую, 5 дней. Вдох и весь маленький блокнотик с оторванной обложкой залился красными «чернилами», хлынувшими из горла Стива. Цвет был, как у ручки его любимой учительницы немецкого, с большой волосатой бородавкой на подбородке.

Он перестал подносить платок, который впитывал его цветной кашель хуже, чем либрес, после 4 раза, как из его горла стал извергаться гранатовый сок с лейкоцитами. После ночи с псом Чарли и его жертвой крысой или перед этим у Ларри за книжным он заболел или венерой или чахоткой. И то, и это предвещала смерть, но скорее он умер бы от передоза, как и Кэндисс, которой теперь он не должен. Запачкав ботинки бордовой водой, он запихнул их кончики в сугроб с жёлтым смайликом, надеясь, что это пиво… С этой надеждой он остался до конца вечера, пока не пришёл к Марку. По пути к его общежитию от смотрел, как мерцает ёлка в доме напротив кофейни и его обуздало то великолепное детское чувство, когда сочетание температуры и запаха навивает тебе знакомые мотивы твоей юности. Он вспоминал красные и большие шарики на ёлке в его доме, где на коленях рядом сидел исхудавший отец с такими же блестящими и радующими его красными глазами. На его лице