Путь [Андрей Таран] (fb2) читать онлайн

Андрей Таран Путь

Легкое, монотонное покачивание и шум дороги заставили его вновь открыть глаза. За окном медленно плыл туман. Сизая дымка, зависшая над болотами, сладко спала в зябкой утренней прохладе. Ранний час, уже светало, но солнце еще не выглянуло, оно будто не торопилось показываться, оттягивая последние минуты…

      Озноб. Он передавался сквозь стекло, проникая прямо в тело. Казалось, что и здесь холодно и сыро, очень хотелось потеплее укутаться в одеяло, но сил не было. Дико хотелось спать, просто провалиться в небытие, впрочем, сил не хватало даже на это… Его слегка покачивало на лежаке, под приглушённые звуки, а уставшие глаза продолжали жадно всматриваться в заоконную даль…

       Скоро должен показаться поселок, в котором он родился, где прошло его беззаботное детство. Он очень хотел увидеть его вновь. Прошло очень много лет, но он помнил все до мелочей. Помнил ту девчонку, что сводила его с ума своей детской, растянутой во все лицо улыбкой, ее веснушки и конопатый нос. Помнил ее смешные косички, затянутые так туго, что было больно даже смотреть на нее порой. И даже выпавший молочный зуб придавал ее образу особый шарм. Пожалуй, он был в нее влюблен, хотя и проявлял свои чувства весьма традиционным способом, дергая ее за те самые косички, за что регулярно получал подзатыльник… Но он никогда не обижался на нее, прибегая со школы домой, бросал свой портфель, и запрыгнув на кровать прямо в школьной форме, доставал открытки, которые она писала ему по праздникам. В них было очень много ошибок, но он любил перечитывать эти открытки, не обращая внимания на них, потому что…

      Он бы никогда не сознался в этом, это была просто Танька из соседнего двора, чей дед гонял его, размахивая черенком лопаты. Гонял за то, что он таскал их яблоки, которые, впрочем, сами свисали из-за забора…

      Однажды Танька предложила ему вместе сбежать из дома и он, как лопух, сразу согласился! Он и вправду не понимал, почему абсолютно доверял этой девчонке! Но сбежал. Уже тем же вечером их, разумеется, нашли, и наказание было суровым.

       Его отец, прошедший войну, был очень строгим и требовательным человеком, он не терпел лжи, и поэтому всегда приходилось говорить только правду, какой бы горькой она не была…

      … Показалось село. Одинокие, покосившиеся домишки, съехавшие крыши, и устало опустившиеся печные трубы грустно глядели в окно. Пустота и тишина чувствовалась во всем. Она очень давила. Пустота и тишина…

      Он очень любил своего отца, тот был невероятно умен и терпелив. Однажды, собирая в лесу грибы, они натолкнулись на старый вражеский снаряд, застрявший в корне дерева. Отец очень спокойно сказал ему отойти, будто это вполне себе обычное явление. И только после того, как он отбежал на безопасное расстояние, отец стал что-то делать. Прогремел взрыв. Он был очень громким и страшным. Потом было много людей в военной форме, и людей в белых халатах, было много криков и дыма…

      Но после все успокоилось и отца выписали из больницы. Кисти правой руки больше не было, а в остальном он вполне был в форме, и даже шутил над этим событием, поглаживая сына по голове. Но тот, почему-то, все равно чувствовал себя виноватым, что все так произошло…

      …Вот он увидел в окне свой дом, старый деревянный родительский дом, покосившийся от времени. Как же он был дорог ему! Он помнил его запах, его скрипы, его неповторимую атмосферу. На секунду ему показалось, что он увидел в окне маму! Будто она ждала его, выглядывая из окна и надеясь на то, что он когда-нибудь появится и постучит в дверь…

      Очень хотелось плакать, но слез не было, они словно высохли совсем. С тех пор, как он покинул родительский дом, он не возвращался туда никогда. Совсем! Хотя родители ждали его всегда, в любой момент, будь то день или ночь, не важно! Они ждали его всегда! И он знал это, но ни разу не вернулся…

      Их больше нет… Папа умер раньше, мама прожила чуть дольше, продолжая ждать… Ее силуэт, словно замер в этом окне, всматриваясь куда-то за горизонт. Было время, когда они с мамой смотрели в это окно вместе. Она улыбалась, усадив его на колени, и показывала куда-то в даль.

– Смотри, видишь там, вдали железная дорога? – спрашивала его мама.

– Да, вижу! – отвечал он.

– Когда-нибудь ты вырастишь и умчишься туда, в даль, на этом поезде, туда, за горизонт…

– Нет, мама, я всегда буду с тобой!

Мама прижимала его крепко к себе и, покачиваясь, что-то тихонько напевала.

– Ты главное, не забывай! И обязательно вернись! Я всегда буду ждать тебя, всегда…

– Я вернусь! Я обязательно вернусь, мам, я обещаю… – С этими словами он обнимал ее крепче, цепляясь своими маленькими детскими ручками…

      Пейзаж в окне менялся стремительно, дома, дороги, столбы… Вот и родительский дом почти исчез из вида, лишь легкий дымок из трубы еще виднелся на горизонте, превращаясь в серую, смазанную полосу. Всё. Исчез… В груди стало жарко. Он попытался отвернуться от окна, но ему не удалось сделать это, сил совсем не было. Была только тоска… Его покачивало в такт дороге, а голоса, звучащие рядом, казались далекими и размытыми.

      Скоро появится школа. Он напряженно приподнял голову, всматриваясь в даль. Сквозь туман разглядеть ее было не просто, но вот очертания стали проявляться, словно на фотобумаге… Он разглядел старый забор, условно отделявший территорию школьного двора от поселкового быта. Увидел стадион, на котором они с детворой когда-то гоняли футбол. Вспомнил, как он стоял на воротах, и тот самый мяч, прилетевший ему прямо в лоб, что лишил его зуба и заставил пару недель пролежать в больнице. Какое же счастливое, на самом деле было детство! Он слегка улыбнулся, правда улыбка больше походила на искажённую гримасу. Боль в груди не давала покоя.

      Школа становилась все ближе и на мгновенье ему показалось, что он смог разглядеть свой класс, через окно. Возможно даже увидел парту, за которой провел очень много времени. Все проносилось стремительно, но память, цепляясь за любую возможность, погружала его все глубже, впрочем, и он совсем не сопротивлялся этому…

       В школе каждый учитель считал свой предмет самым главным, и спорить с ними не стоило и пытаться, но, пожалуй, самым главным предметом была, все-таки, физика! Во-первых, так считал сам учитель физики, а во-вторых он был директором школы!

      Сергей Александрович сочетал в себе, казалось бы, несочетаемые качества. Он был очень строг, весьма требователен, но при этом очень добр, и отзывчив к любому! Ребята его просто боготворили! Между собой они, по-свойски, звали его Саныч, но при этом относились к нему весьма уважительно.

      Если Саныч сказал что-то, то это закон, такой же, как закон Ньютона, не меньше! Он был для них, отчасти, отцом. Слушал пацанов, давал советы, напутствия, при этом никогда не переходил границы. В каждом из них он видел отдельную личность, отдельную судьбу…

      Однажды, вместе с Женькой, своим закадычным дружком, с которым дружили с первого класса, они решили прогулять занятия, и до школы в этот день не дошли. Домой возвращаться тоже было нельзя, и потому они решили провести этот день с пользой. В полутора километрах от школы располагался старый заброшенный склад, он не охранялся, да и охранять там собственно было нечего, но кое-что «ценное» найти там все-таки было можно. Например, ребята рассказывали, как нашли там целую коробку консервных банок. Точнее заготовки под консервные банки. Красивые, блестящие, абсолютно новенькие. Им нашлось столько применения! В них можно было хранить гвозди, красивые камушки, и даже гильзы от патронов!

      Вместе с Женькой они решили осмотреть этот склад, в надежде найти такую же заветную коробку, с блестящими, металлическими баночками. Не раздумывая долго они отправились в путь.

      Дорога к складу была не дальней, но путь этот усложнялся одним обстоятельством. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь небольшое болотце. Оно не было опасным или глубоким, но грязи было достаточно, и пробираясь сквозь него нужно было быть крайне аккуратным, чтобы не запачкаться, а учитывая то обстоятельство, что отправились они туда прямо в школьной форме, нужно было быть внимательным вдвойне!

      Обойдя несколько дворов и пустырей, они добрались до болотца. Женька первым прыгнул на небольшой выступ, и на секунду потеряв равновесие чуть-было не наступил ногой в трясину.

– Ух, повезло! – Радостно крикнул он.

– Ага!

– Давай, за мной! Я знаю эту тропинку, по ней мы быстро доберемся до склада. Только будь аккуратнее, а то…

      С этими словами Женька сиганул вперед, ловко, по заячьи, перепрыгивая с одного мохнатого выступа на другой. Он последовал за ним.

      До склада мальчишки добрались довольно быстро. Остановившись перед ним, они завороженно задрали головы вверх, и разинув рты, медленно осмотрели массивное сооружение, которое им предстояло штурмовать. В животе немного щекотало, толи от радости предстоящей находки, толи от того, что они собрались сделать что-то запретное.

      …Его лицо исказила едва заметная улыбка, странно, но в своем животе он почувствовал такую же щекотку, как и тогда много-много лет назад…

– Смотри, на дверях висит замок!– чуть слышно сказал он.

– Да, но другие же как-то сюда проникли, или ты хочешь сказать, что это они его сюда повесили?

– Вряд ли, – Он дернул за воротину и замок лязгнул.

– Тиши, ты! Здесь должен быть другой вход, давай обойдем его и осмотрим!

– Давай, – Ответил он и поплелся вслед за Женькой, вдоль стены склада.

Пройдя несколько метров, они заметили подкоп.

Вот! Это то, что нужно! – Вскрикнул Женька и прыгнул прямо в него. Он последовал за ним. Так очень быстро они оказались внутри того самого таинственного склада, но ничего интересного внутри не оказалось… Пустой, заброшенный склад, с кучей старой, использованной ветоши и картонных коробок, разбросанных по всей площади.

– Похоже здесь побывали до нас, – сказал он.

– Да, похоже, многие побывали здесь! – Добавил Женька. – Но мне кажется, я просто чувствую, что они не смогли найти главного, а мы найдем!

–Да?! – С удивлением, и уверенностью в словах друга, произнес он. И они стали искать.

В поисках прошло много времени, но ничего интересного найти они не смогли. Пришла пора возвращаться. Мальчишки понимали, что рано или поздно о прогуле занятий станет известно родителям, и от этой мысли им становилось лишь грустнее, но возвращаться было нужно…

– Что ж, попробовать стоило, – с грустью произнес Женька.

– Да… – протянул он, – и пнул очередную коробку, частично погрязшею в земле.

Но вместо того, чтобы с легкостью мяча отскочить от его ноги, коробка осталась неподвижной и он, запнувшись об нее, едва не клюнув носом в пол!

– Что это? – Спросил Женька?

– Не знаю! – С испуганным взглядом ответил он. – Но что-то тяжелое.

– Доставай!

Он потянул за угол коробки, но та оказалась слишком тяжелой и оторвавшийся угол остался в его руках. Напряжение и интерес возрастали.

– Рви ее!

Он взялся за края коробки и с силой рванул их в стороны. Из нее, горохом, посыпались консервные банки. Казалось, их было очень много! Это был настоящий клад! Женька поднял одну и обомлел.

– Она полная!

Но банки оказались не просто полными, это были запечатанные рыбные консервы, пролежавшие в тепле очень долгое время, и от того принявшие форму шара.

– И что с ними делать?– Растерянно спросил он.

– Как что?! – В недоумении вскрикнул Женька, – Например…ну…не знаю…

– И…

– Можно использовать их, как вражеские снаряды! – Выпалил Женька. – Сами-то они, конечно, не взорвутся, но вот если…

–Что?..

– Если ударить чем-то тяжелым…

– Чем?..

– Ну… на пример, сбросить булыжник… – Женька задумчиво поднял глаза вверх.

– Ладно, давай, хватаем, сколько унесем, и бежим! Нам нужно возвращаться!

– Точно!

Ребята торопливо стали пихать раздутые банки за пазуху, оглядываясь по сторонам, будто с минуты на минуту кто-то должен появиться здесь, и застать их на месте преступления.

– Все, идем! – Сказал Женька, засовывая очередную банку за ворот школьного пиджака. Он выглядел очень смешно. Тощий мальчуган, с набитым брюхом, похожий на беременного моллюска. При этом большие испуганные глаза и растрепанные волосы. В прочем и сам герой выглядел так же…

Ребята с трудом добрались до выхода, и только тут осознали, что выйти так они не смогут! Их импровизированные животы попросту не дадут им сделать этого. Пришлось доставать все обратно…

– Ты полезай, а я буду подавать тебе банки. Когда примешь все, вылезу я. Понял? – Строго спросил Женька.

– Понял, – ответил он, и юркнул в подкоп.

Не прошло и минуты, как оба сорванца, с грудой шарообразных консервных банок оказались на улице.

– И что теперь? – Жмурившись от яркого солнечного света, спросил он.

– Теперь…– Женька огляделся, – А давай попробуем взорвать одну!

– Давай! – Радостно ответил он, – А как?..

– Лезь на дерево. Видишь, толстая ветка касается крыши склада. Я подам тебе этот камень, – Женька поднял с земли тяжелый булыжник, – Мы поставим банку на другой камень, а ты сбросишь эту бомбу! – Женька просто сиял от предвкушения.

– Ладно, – как обычно доверчиво ответил он, и стал карабкаться на дерево, с тяжелым камнем в руках.

Очень скоро он оказался на крыше того самого склада, который они так давно задумали штурмовать. Склад был не высокий, но с крыши, все равно, все смотрелось несколько иначе.

Женька установил консервную банку на камень, и с лицом исследователя подал команду:

– Давай! – зубы блеснули в солнечном свете.

Он поднял камень над головой. В животе опять защекотало… Интересное чувство, что ты можешь остановиться, но… можешь сделать что-то такое… что никогда еще не делал… что-то неведомое… что-то секретное… Что-то даже таинственное… не знаешь, что будет дальше, но очень хочется сделать…

Дыхание участилось, камень, поднятый над головой, уже не имел веса… Оставался только восторг, страсть, предвкушение…

…Он чувствовал это и задыхался…

Всё! Пора! Бросок!

Брошенный камень, метеоритом упал на вспученную консервную банку и с грохотом разорвал ее. Наступила секундная тишина… Женька стоял, раскинув руки в стороны. Вся школьная форма, лицо, и растрепанные волосы его были в… этой протухшей рыбьей жиже… Женька стоял, словно статуя, не шевелясь, будто прилипший к земле, и лишь зрачки его спешно метались по большим глазницам.

– Ну всё, тебе конец! – Процедил сквозь сомкнутые зубы Женька, и сжав кулаки опустил руки.

В животе еще раз щекотнуло. Он понимал, что любые оправдания сейчас будут неуместны, потому шустро прыгнул с крыши и бросился прочь.

Женька мчался за ним, швыряя в убегающего консервными банками, словно вражескими гранатами. Было плохо слышно, что кричал ему в след Женька, но смысл едва уловимых фраз был весьма понятен…

Он добрался до болота, и перепрыгивая с кочки на кочку стал быстро пересекать его. Женька крикнул:

– Эй, стой!..

Он обернулся и поскользнувшись… медленно, полетел прямо в болотистую тину…

Полет длился не более двух секунд, но ему он показался вечностью…

…Сначала захватило дыхание… потом ощущение невесомости… голоса… яркий свет… ощущение дикой радости… скорби… нехватка воздуха…полёт… болото… тина… темнота…

Пара секунд, и он весь умазан в скользкой болотистой жиже. Грязный, вонючий, как, в прочем, и его друг по несчастью Женька, который был уже рядом и надрывался от дикого хохота.

Вечером они, конечно же, получили то, что им причиталось по праву за прогул занятий. Саныч, на следующий день, чтобы образумить ребят, назначил их главными дежурными по школьной столовой…на неделю.

Это была грустная, на первый взгляд, история, но не один из них не хотел бы вычеркнуть ее из своей жизни…

Жизнь… Что есть жизнь? Путь… Но куда? Есть ли ответ на этот вопрос? Пожалуй, вопросов в жизни гораздо больше чем ответов на них…

Он с трудом облизнул пересохшие губы. Забавно, но на них будто остался вкус той болотной трясины. Легкая гримаса исказила его лицо…

Скоро будет станция, та самая, с которой он отправился в армию. Проводы, друзья, слезы… война… Женька! Как он оказался там же, до сих пор не понятно. Женька был абсолютно деревенским парнем, а он, закончив школу с отличием, покинул село, отправившись учиться в городской университет. Но в армию они попали вместе, в одну часть, что немыслимо радовало обоих. Они были словно братья. Женька любил читать ему, и только ему, свои первые стихи, и всегда ждал похвалы, словно ребенок.

Его разорвало осколочным снарядом, а в его окоченевшей руке, нашли стих, посвященный ему…своему брату…

Сердце в очередной раз сжалось. Он прикоснулся к груди, и под сухой старческой ладонью послышался шелест бумаги. Это был тот самый лист со стихом, который он хранил с собой всегда…

Между тем вид в окне стремительно менялся, отрывисто показывая то одну, то другую картинку. Одни из них были весьма красочны, другие выглядели немного тоскливо. Очень хотелось продолжать… Странное чувство продолжать видеть, продолжать чувствовать… Очень хотелось…

Поднимать веки стало тяжелее. На грудь, словно положили пудовую гирю…

С трудом взглянув в окно, он увидел свой дом. Девчонка, студентка легкая и беззаботная, как и тогда, много лет назад. Та же Танька с косичками… Теперь его жена! Не просто жена, буквально вчера только сыграли серебряную свадьбу, а сегодня уже и золотую! Она была его опорой все эти годы.

Он был счастлив, что судьба свела его именно с ней. Они всегда жили складно. Двое детей, трое внуков. Он очень любил их всех, на столько, что…

– Что?..

– Дефибриллятор!

– Настроен.

– Пуск!

– Сигнала нет!

– Еще!

– Нет!

Маски, маски… голоса, свет, очень много света…

– Еще!..

– Пуск!..

…Путь… Для каждого он свой, настолько разный, и порой не предсказуемый, но… пройти его можно лишь однажды. Очень важно не заблудиться…

Твой путь впереди…