Колесо племени майя [Александр Дмитриевич Дорофеев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (43) »
Александр Дорофеев Колесо племени майя Два века и один год Повесть
Луна, ветер, годы и дни –Все течет, и все умирает.Кровь спешит к месту своего успокоения,Подобно власти, занимающей трон.И проснутся непроснувшиеся —Те, кто еще не проснулсяВ эти дни недолговечного царства,Временного царства.Плотники увещевают дерево,Гончары учат глину лгать,Лучники подчиняют стрелы,А мудрец – самого себя.«Чилам-Балам», эпос майя
Первый виналь
Эй! Остановись! Имеш
Человек с головой длинноклювой птицы, раскинув руки, покачивался в каменном гамаке. С закрытыми глазами летел он к Сердцу Небес, где зарождался в предутренней тишине новый день. Возможно, так оно и было – птицеголовый сумел увидеть новорожденное солнце еще до того, как первые лучи отделили море от неба и осветили храм на вершине пирамиды. Тогда он записал чернильным клювом на длинном свитке из коры фигового дерева: «Вчера, в год 4625 от начала Пятого солнца, в середине месяца Сака, в день кауак, что означает бурю, с восьмого неба, где живет непогода, спустился ураган Имеш. Исполнив мою просьбу, он потопил большую пирогу на Гадючьих рифах…» Хотел приписать – «И все пришельцы погибли». Но вздрогнул, застигнутый внезапно чьим-то голосом, и обронил свиток. Слова прозвучали так отчетливо, будто прямо из висевшей на его груди морской раковины, но были непостижимы. Человек сорвал птичью маску, под которой обнаружилось широкое, как у совы, лицо – с орлиным носом, с черными раскосыми глазами. Странно выглядели лоб и затылок – приплюснутые и устремленные вверх. – О творец нашего мира, о создатель Цаколь-Битоль! Мое сердце и душа отворены для тебя! Говори! – воскликнул он, надеясь на разъяснения. И различил шепот раскрывающихся под солнечными лучами диких орхидей и шорох креветок в прибрежных водах. Услышал, как саблекрылые колибри рассекают воздух. Множество тончайших звуков проникало в его уши. Но с тринадцатого неба, на котором живет Цаколь-Битоль, исходила лишь глухая и вязкая, словно струя каучука, тишина. Да, именно так течет сок уле из каучукового дерева. Не дождавшись новых слов, он громко повторил те, не разгаданные: – Эй! Ос! Та! Но! Ви! Сь! Однако никакого смысла так и не уловил. – О горе! Я, верховный жрец Эцнаб, не понял Творца и Создателя! Чем же прогневил его?! Эцнаб выбрался из каменного гамака, упал на колени и бормотал что-то до тех пор, пока раковина на груди тихонько не запела. Сначала она только посвистывала и щелкала, как птица, но голос ее все возрастал и множился. Раковина уже тявкала, будто койот, и рычала, точно ягуар. И, наконец, из ее маленького изогнутого чрева извергся несоразмерно мощный рев. Именно так надрывался вчера водяной дракон – ураган Имеш! Более того, даже черные тучи, величиной с кулак, повалили наружу, а меж ними засверкали молнии. Эцнаб укрыл раковину ладонями, и она сразу притихла. Теперь жрец знал, чем провинился, – напрасно велел урагану погубить ту большую пирогу. Хотя вот уже почти целый катун, около двадцати лет, он сдерживал нашествие пришельцев. «Так почему же я не заметил, как изменилось время, а наш старый Цаколь-Битоль помолодел и заговорил иным, чем прежде, языком? – думал Эцнаб – Ах, владыка Двойственности, ты непостоянен! Уже отвернулся, не слышишь своих детей, обращаясь к пришельцам!» Жрец поднял руки к солнцу и возопил отчаянно на древнем наречии народа майя: – Эй! Остановись! Он умел ускорять и замедлять время, но вдруг спохватился, раскаявшись в своих словах. Далеко высунул язык и проткнул в наказание острым шипом кактуса.День Преображения Ик
Прошедшей ночью во время жестокого шторма испанская каравелла налетела на рифы. Острый коралловый гребень, подобный драконьему, с ужасающим треском, слившимся с ударами грома и ревом ветра, вспорол деревянное днище. Беспомощный, будто бабочка на булавке, корабль разваливался, избиваемый волнами. Трюм наполнился водой. Высокие надстройки на корме приподнялись и, сметая все, устремились по палубе к носу. Одна за другой рухнули четыре мачты. Белая пена клокотала вокруг, поглощая людей, криков которых не было слышно. И поэтому, несмотря на грохот бури, казалось, что нависла страшная тишина. И время вроде бы замерло. Или, скорее, настолько растянулось, что вот-вот должно было, словно канат, лопнуть – прерваться навсегда. Почти для всей команды, включая капитана, так оно и случилось. Навеки они упокоились среди обломков каравеллы, у подножия рифов, 18 августа 1511 года от рождества Христова, как раз накануне праздника Преображения Господнего. Однако два человека очнулись ранним утром в лодке. Одного звали Гереро, другого – Агила. Ну, кому как не им суждено было выжить в кораблекрушении! С такими-то именами, Гереро и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (43) »
Последние комментарии
3 минут 1 секунда назад
28 минут 21 секунд назад
32 минут 10 секунд назад
10 часов 2 минут назад
10 часов 6 минут назад
10 часов 18 минут назад