Вернувшийся [Михаил Викторович Позняк] (fb2) читать онлайн

«Я за тобою следую тенью…»

М. Танич – Черное и белое

Скрип тормозов.

– Откуда ты, черт, взялся? – раздраженный голос дополнил недовольный гудок автомобиля.

Он открыл глаза. Двор, высокий сталинский дом слева, два старых кирпичных домика справа. Почти над головой – переход, соединяющий два дома между собой. И автомобиль «Мерседес» с ругающимся водителем прямо перед ним.

– Простите – он сделал несколько неуверенных шагов на тротуар.

Мерседес проехал мимо него и припарковался у тротуара. Водитель вылез и продолжая недовольно бурчать скрылся в подъезде.

Он огляделся кругом. Двор, пара лавочек. Небольшой сквер с детской площадкой. Какое-то еще одно огромное здание невдалеке. Что это за место? Как он сюда попал? Почему в голове такая муть и все плывет перед глазами? Итак, сегодня я… Кто – я? Как меня зовут? Дело приобретало серьезный оборот. Он пошарил по карманам пальто. Документов нет. Ключей тоже. Меня что, избили и ограбили? Да так по башке дали, что и своих забыл? Приличное пальто, на голове кепка. Руки без ссадин – значит не дрался ни с кем. Я болен и ушел из дома? А где я живу? Вокруг всё какое-то смутно знакомое. Да только пусть и знакомое, а я все равно в реальных непонятках. Надо походить, посмотреть – может мозги на место и встанут?

Осмотревшись еще раз, он пошагал вдоль дома. Так, дальше – типичное здание школы из красного кирпича. Не примета, таких школ везде полно. Уже вечереет, в школе светятся только отдельные окна. Ага, посередине дома высокая арка. Он свернул в арку и застыл. Идти дальше не хотелось до такой степени, что по телу даже прошла судорога. Пустая арка, никакой опасности. Но ноги идти просто отказываются. Хрен с ней, с аркой, идем дальше. Еще подъезд. Дверь распахнулась, вышла высокая женщина с прической каре и в очках. Кажется, я ее знаю? Тогда надо подойти к ней, она меня как-нибудь назовет, а там и остальное выяснится? Женщина походя посмотрела на него, на лице ее промелькнуло недоумение, и она быстро прошла в ту самую арку. Идти за ней он не стал. Так узнала она меня или нет? Или это вид у меня такой, что бабы шарахаются?

Он прошел мимо школы до угла дома и снова остановился. Улица, церковь. Снова никакой опасности на виду, но идти не хочется. Не как в арку, просто ноги не идут, будто нет там ничего такого, за чем стоило бы идти. Что же дальше? Есть что-нибудь знакомое? Улица, на проводах висят уличные фонари. Сейчас стемнеет и они начнут зажигаться. На кустах и деревьях пожухшие листья – поздняя осень. Ветер несет по небу какие-то кляксы. В памяти всплывает картина – он идет по этой улице, ему пятнадцать лет. В руке – кассетный магнитофон. Как же это называется? А, вот: Cerrone – In the Smoke. Значит, он тут жил? Или это из фильма какого-то? Он повернулся и пошел обратно по двору. Быть героем фильма про шизанутого ни разу не хотелось.

О, а вот этот подъезд кажется знакомым. Даже очень-очень знакомым. Он подошел и открыл дверь. А это что за ерунда? Я такого не помню – за обычной деревянной оказалась еще и металлическая дверь с кодовым замком. Это несложно, какие кнопки тут больше всего заляпаны? Щелчок замка – дверь открыл кто-то выходящий изнутри.

– Добрый вечер!

– Здравствуйте… – в лице мужчины какая-то растерянность, но он придерживает дверь и пропускает в подъезд.

Тут все привычно и знакомо. Кажется, я иду домой? Он поднялся по лестнице и остановился у почтовых ящиков. Вот этот номер выглядит совсем знакомым. В ящике ворох какой-то рекламы – ну да, меня же тут не было, наверно. А какой у меня этаж? Он вошел в лифт и не глядя ткнул в кнопку, понадеявшись на механическую память. А вот и не угадал – пришлось на этаж спуститься.

Дверь какая-то совершенно незнакомая и, кажется даже бронированная. Ключей все равно нет – позвонить, что ли? Рядом клацнул замок, и из соседней двери показался лысоватый мужичок добродушного вида.

– А их, кажется, никого и нет! – радостно сообщил он, – За город вроде уехали! А вы им кто?

– Я тут… Я тут жил.

– А, ну это я не знаю, я недавно сюда переехал! – мужичок запер дверь, – И про прежних жильцов они мне ничего не говорили. В лифт – идете? Нет? Ну, я им скажу, что вы заходили.

Мужичок уехал на лифте, потом слышно было, как грохнула металлическая дверь и наступила тишина.

Что же делать? Вроде бы двумя этажами ниже жил приятель, должен же он что-то знать? Если это действительно так, а не проделки офигевшей памяти.

Звонок. Дверь открыл сутулый седой старикан со слезящимися глазами. Это… не мой приятель. Это его папаша. Только выглядит он как-то не так, раньше поживее был. Старик смотрит долгим взглядом, в котором есть все что угодно, кроме радости узнавания.

– А…? – черт, как же его зовут?

– Нету его, умер он. Умер. Все умерли. Никого не осталось – старик закрыл дверь. Щелкнул замок, шаги затихли где-то в глубине квартиры.

Да что за фигня тут творится? Если это фильм, то какой-то совсем идиотский! Он поднялся обратно к квартире, оставшейся в памяти как его собственной. На звонки никто не отвечал, и он сел на ступеньки лестницы, уткнувшись лицом в ладони.

Что-то изменилось вокруг него. Он поднял голову, и обнаружил себя на кресле в прихожей квартиры. Ему кто-то открыл? Еще один провал в памяти? А почему в квартире темно? Он встал и прислушался. Тихо, только часы где-то тикают. Но, тем не менее, он в прихожей, пусть она и выглядит как-то необычно. Он пошел вглубь квартиры, отмечая в привычных комнатах совершенно незнакомую ему обстановку. Еще через пять минут осмотра стало понятно, что кто бы здесь не жил, это точно не он. Например, не купил бы в спальню такую вычурную кровать. С этой мыслью он сел на край кровати, отчего она вальяжно заколыхалась, а рука провалилась между матрасом и боковиной. Ого, а это что такое? Преодолев сопротивление двухстороннего скотча, он выудил из потайного места увесистый черный пистолет.

– Хм, «CZ-75», я о таких только в детективах читал, – озадаченно произнес он, – Кто же тут живет-то вместо меня?

Он встал и зажег свет в спальне. И не хочется рыться в чужих вещах, но какие-то зацепки, позволяющие узнать об отсутствующих хозяевах должны найтись. Ага, можно не рыться, на столике большая фотография в рамке стоит. И что же тут на ней? Какой-то особняк, а перед ним…

– Ах ты сволочь… – узнавание было просто моментальным, – Меня в блудняк втянул, а теперь в моей квартире живешь? Ну и мразь ты, Георгий!

В голове словно взорвался разноцветный ком оживших воспоминаний. Втроем они сидят во дворе и обсуждают замечательную идею их будущего предприятия. Тут у них уже офис с компьютером и факсом. Обмывают в ресторане первый новый «мерин» Георгия. Все идет отлично, но нужен еще один рывок. Георгий рассказывает замечательную идею, которая должна вывести на новый уровень. Наташка говорит, что по документам всё просто идеально… Наташка, вот как ее зовут! Но как это связать с тем, что он видит перед собой? Что дальше – то было? Наташка позвонила, что надо встретиться на улице, он оделся и вышел к арке… Вот и все, конец фильма. Ему что-то вкололи, чтобы он все забыл? А потом он сбежал? А кто его сюда привез, кто в квартиру запустил? Почему он «здесь помню – здесь не помню» – имя свое вспомнить не может? Завтра надо найти Наташу, вот пусть она и расскажет, чем тот день закончился.

Он выключил свет, устроился в кресле и закрыл глаза.

Утро включилось, будто сменился эпизод в фильме. Раз – и уже солнце в окно светит. Еще один провал в памяти? Он пошевелился в кресле, затем встал и заново осмотрел комнату. Вычурная мебель с претензиями, письменный стол с давешней фотографией. А что в столе – ага, связка ключей, запасной комплект, судя по виду. Документов нет – наверно держит где-то в другом месте. А что в шкафу? Помимо пары мужских костюмов и выстроившихся на плечиках рубашек обнаружилась и пара женских платьев. Как-то маловато для живущей тут женщины, да и фотографий не видно. Наверно это не жена. Он побродил по комнатам, все более убеждаясь, что квартира принадлежит одинокому любителю хорошо пожить, не отягощая себя трудностями в виде семьи. Единственным знакомым предметом оказались старинные часы, стрелки которых приближались к девяти утра.

– Эдак я Наташку упущу, – пробормотал он, – Надо во двор идти. Пусть она отродясь рано не просыпалась, но вдруг и с ней чудеса случились!

Он сидел на скамейке напротив Наташиного подъезда и терпеливо ждал. Вокруг стояла непривычная для города тишина, даже из школы не было слышно привычных детских голосов.

– Странно, где все люди? Так может, сегодня выходной! – догадался он, – Все или спят или по дачам разъехались! А я, как дурак, гадаю…

Хлопнула дверь подъезда, и он увидел Наташу. Сегодня она была без очков.

– Привет, Наташа! – шагнул он ей навстречу, – Помнишь меня?

Наташа повернулась к нему, сделала шаг, вынимая из сумочки очки, и вдруг застыла, будто наткнувшись на стену.

– Макс???!!! – в ее глазах плеснулся ужас, – Это не можешь быть ты, Макс!

– Похоже, ты мне не рада, – усмехнулся он, – Ну хоть имя мое не забыла.

– Макс, это не ты! – Наташа тряслась всем телом, периодически пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдергивая руку назад, – Макс, я тут не при чем! Я не виновата!

– Хватит истерить, вон уже соседи к окнам прилипли, – взял ее под руку Макс, – Пойдем, подруга дорогая, расскажешь мне, в чем ты не виновата.

Он развернул ее и повел в подъезд. Наташа шагала как заводная кукла, поглядывая на Макса округлившимися глазами.

– А квартирка-то похуже, чем у Жорика, – отметил Макс, оглядывая комнаты, – С чего бы у богатой успешной женщины такое запустение? Да ты присядь, вижу, что ты взволнована, только не понял еще почему.

– Я не б-богатая, – Наташа опустилась в потертое кресло, – П-приходящим б-бухгалтером работаю.

– Куда же исчезла былая роскошь? – поинтересовался Макс, устраиваясь в кресле напротив.

– Как тебя не стало – Жора меня из дела выгнал! И вообще – выгнал! – в испуганном голосе Наташи прорезалась злость, – Знала бы я, что он такой гад!

– «Как меня не стало» – говоришь, – задумчиво протянул Макс, – Расскажи-ка мне об этом поподробнее. Что-то я видно про вас не знаю.

– Я не при чем! – Наташу затрясло снова, – Это все он, он! Он сказал, что ты стоишь у него на пути, что все его дела тормозишь! Это он все устроил! Я не виновата!

– То есть, ты ничего знать не знала, оттого и мне не сказала? – в голосе Макса послышался сарказм.

– Он сказал, что мы поженимся, и у нас будет семейное дело! – Наташа всхлипнула, – Я так хотела замуж! Прости меня, Макс!

– Как все, оказывается, просто, – покачал головой Макс, – Тогда тебе осталось рассказать, что же придумал для меня наш Жорик.

– Неееет!!! – Наташа вцепилась руками в стол, – Я не могу!!! Я не виновата! Не виновата!

– Опять истерика. Ну что ты будешь делать. Тогда у самого Жорика спрошу, ты только не звони ему, лады?

Она судорожно закивала головой. Макс поднялся из кресла и вышел из квартиры. Наташа какое-то время сидела, уставившись в стену, затем вскочила, одним рывком распахнула дверцу шкафа и вынула оттуда пачку старых фотографий. Она откладывала их на стол одну за другой, зная, что увидит в конце и страшась этого.

Остаток для Макс провел в своей бывшей квартире, не зная чем себя занять. С книгами у Георгия было откровенно плохо, прямо скажем – их просто не было. Включать роскошный домашний кинотеатр Макс не захотел, чтобы не поднимать шума. Оставалось только листать валяющиеся по комнатам глянцевые журналы, что Макс и делал, озадаченно поглядывая на даты их выхода.

Уже начинало смеркаться, и когда во входной двери заскрежетали ключи, Макс откровенно обрадовался. Было слышно, как Георгий закрыл дверь, чем-то шлепнул в прихожей и пошел по квартире, щелкая выключателями. Макса, стоящего в углу гостиной он даже не заметил.

– Привет, Жорик! – сказал Макс.

– Ааааа!!! – подпрыгнувший Георгий ударился с размаху плечом в стеклянную дверцу буфета. Со звоном упали какие-то фужеры внутри. – Макс???!!!

– Нет, тень отца Гамлета, блин! – ответил Макс, – Что-то вы от радости прямо сдержать себя не можете.

– Макс, это правда – ты??? Как? Как ты это сделал? – Георгий был явно потрясен, но быстро приходил в себя.

– Ты мне лучше скажи, как ты это сделал. И главное – зачем.

– Зачем? А затем, что тебе все на халяву доставалось! И с родителями повезло, и учился в хорошем ВУЗе, и в бизнесе все у тебя шло! Почему все достается таким как ты? Почему ты это заслужил, а я – нет? – начал закипать Георгий.

– Ты эту речь заранее написал, что ли? Только произнести было некому? – усмехнулся Макс, – Родителей моих покойных приплел зачем-то. Они разбились, когда мне пятнадцать было, забыл?

– А пусть и так! Все равно, почему тебе все удавалось, а мне – нет? Даже Наташка именно в тебя влюблена была, хоть и молчала как дохлая! Почему все, что я не придумывал – все ты по-своему переделывал!

– И что теперь, Наташку ты выкинул, бизнес весь твой, жизнь удалась, олигарх крутой?

– Не совсем мой, – Георгию явно не хотелось говорить на эту тему, – У меня пакет акций…

Зазвонил стоявший на столе телефон, отчего оба вздрогнули. Георгий нерешительно потянулся к трубке, глядя на Макса.

– Ответь, брателло, раз тебе звонят – кивнул ему Макс.

– Алло? Да, я тебя слышу. Да, он у меня. Потом поговорим! – Георгий повесил трубку.

– А, Наташка не выдержала! Кто бы сомневался! – хмыкнул Макс, – Ну так что ты там про акции говорил?

– Я – ведущий партнер… – неохотно начал заново Георгий.

– То есть, бизнес у тебя отжали. – Уверенно сказал Макс.

– Да, отжали! Это ты все устроил? – Георгий с подозрением уставился на Макса, – Хитрый ты дьявол! Тебя тогда так качественно в арке сделали, а ты – вот он, как новенький! Как же ты это провернул…

– Сам тогда в арке-то был? – поинтересовался Макс.

– Нет, двое отморозков. Их потом свои же грохнули. А почему ты спрашиваешь, ты же сам наверняка все знаешь? – Георгий потихоньку перемещался к входу в спальню.

– Нет, не знал. А вот теперь – знаю.

Георгий метнулся в спальню: – Вот черт, черт, черт! – донесся оттуда его голос.

– Ты не вот это ищешь? – показался в дверном проеме Макс с пистолетом в руке.

– Нашел, да? Застрелишь теперь меня? – зло прошипел Георгий.

– Зачем? Ты сам знаешь, что делать, – пожав плечами Макс протянул Георгию пистолет, – Действуй, Жора.

– Знаю! – Георгий схватил пистолет. Прогремели три выстрела подряд.

– Да это же Мозамбикская тройка! – восхитился Макс.

Георгий выстрелил еще три раза, затем уставился на свой пистолет.

– Ты издеваешься надо мной, да? Патроны подменил, шутник ты хренов? – Георгий приставил пистолет к виску и нажал на спуск.

– Как неаккуратно… – покачал головой Макс, глядя на заляпанную стену, – Скоро милиция подъедет, пойду им дверь открою…

– Проходите, Наталья Николаевна, присаживайтесь – следователь был молод и пока еще старался быть вежливым, хотя бы с женщинами, – Вы знаете, для чего мы вас вызвали?

– Да, знаю, – Наташа промокнула глаза платком, – Такая трагедия…

– Скажите, пожалуйста, – следователь достал лист бумаги и начал записывать, – Кто заходил в день самоубийства к Георгию Литвинову? Свидетели утверждают, что некий мужчина спрашивал его, а позже разговаривал с вами. Вы с ним знакомы?

– Самоубийства? – подняла глаза Наташа.

– Вы можете опровергнуть? – заинтересовался следователь. Он тоже не мог понять, зачем бизнесмену Георгию Литвинову в трезвом уме и здравой памяти понадобилось стрелять из незарегистрированного пистолета по окружающей мебели перед тем, как выбить себе мозги. И это при том, что присутствия других людей в квартире следствие не выявило.

– Вот, он приходил! – Наташа открыла сумочку и протянула следователю фотографию.

– Вы это серьезно? – нахмурился следователь, наклонившись к смятому фото.

Когда он поднял голову, Наташа с ужасом смотрела куда-то ему за спину. Следователь резко обернулся, но кроме замызганного сейфа ничего не обнаружил. Повернувшись обратно, он увидел, что свидетельница с побелевшим лицом оседает на пол.

– Наталья Николаевна, что с вами? Сейчас воды принесу, нашатыря… – бросился к ней следователь.

– Мне уже лучше, – сипло прошептала Наташа, – Дайте воздуха…

– Наталья Николаевна, давайте вы посидите на лавочке полчаса, успокоитесь, и мы продолжим, хорошо? – вызывать врача и устраивать переполох следователю откровенно не хотелось.

Ее нашли на лавочке около Воронцовской улицы. Молодая, но уже поседевшая женщина сидела с остановившимися глазами и бормотала: «он вернулся… я вижу его… он вернулся…». Кто-то предложил сразу вызывать спецбригаду. Приехавшие санитары подняли женщину с лавочки, и повели к фургону «психиатрической скорой помощи». В ее руке была крепко зажата фотография: свежий могильный холмик с криво вбитой табличкой: «Максим Петрович Филиппов 1967 – 1994».