Притворись, что любишь меня (ЛП) [В. Мартинез] (fb2) читать постранично

Перевод: Анастасия Мауль

Редактура: Алина Семенова

Обложка: Алина Семенова

Вычитка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Эта история о мафии — откровенный роман о похищении с насилием и сомнительным согласием. Он короткий и провокационный, с потрясающим поворотом. Декадентский мрак этой истории позволяет нам погрузиться в фантазии. Пожалуйста, перед прочтением учтите эти триггеры.

Входная дверь скрипит, открываясь медленно и аккуратно. Слабый звук тут же заглушается громкой музыкой, смехом и звоном фишек, падающих на покерный стол. Помещение заполнено сигарным дымом и брутальными мужчинами с застывшими искренними улыбками на лицах, когда они играют на украденные деньги. Полдюжины из них прячутся в задней части современного дома.

В комнату входят четверо мужчин, одетые во все черное, в кожаных перчатках, но без масок. Перед ними стоит детская кроватка, рядом с ней на камине — стоит колонка, из которой доносится колыбельная, призванная убаюкать младенца. Малыш держит в пухлых маленьких ручках погремушку, широко раскрытые глазки смотрят, но не видят, как мужчины осторожными шагами идут по коридору. Пол скрипит в знак протеста, но, как и входная дверь, еле слышно. Ни один из мужчин в доме не ждал от сегодняшнего вечера ничего, кроме выпивки и возможности сделать ставку во время ежемесячной игры в покер.

Успокаивающий припев колыбельной прерывает стаккато выстрелов, прорезающих тишину ночи. Со стороны лестницы у входа в дом раздаются шаги, женщина торопится вниз, переполненная тихим ужасом матери. К ее крикам присоединяются другие, но хаос длится лишь мгновение. Одна размытая тень, одна казнь, проведенная планомерно и спланированная годами.

Колыбельная не прекращается, когда один из нападавших хватает женщину за талию. Ребенок не видит, как его мать борется в объятиях неизвестного мужчины в попытке дотянуться до него. Женщина умоляет и молится, но ее сил хватает лишь на то, чтобы беспомощно биться в руках того, кто более подготовлен и гораздо сильнее ее.

Сладкая мелодия ужасно противоречит тишине, наступившей после звона пуль о кафельный пол. Вокруг покерного стола лежат тела мужчин, кровь напитывает их сшитые на заказ костюмы и когда-то белоснежные рубашки на пуговицах.

Мертвую тишину дома нарушает лишь колыбельная, которую младенец слышал еще до своего рождения. Шаги уже не так осторожны, когда музыка внезапно смолкает, и мужчины расходятся. Женщину уносят, несмотря на ее отчаянные попытки добраться до своего ребенка.

К кроватке подходит мужчина и хватается за перила грубыми, мозолистыми руками. Младенец, завернутый в одеяло, но умудрившийся каким-то образом освободить маленькие ручки, смотрит в темные глаза. Грубый голос что-то шепчет мужчине у кроватки, но тот лишь кивает в ответ. Он убил столько людей, скольким не жал руку.

Мужчина осторожно берет ребенка на руки и прижимает к своей груди.

— Тише, малыш.

С трудом выравниваю дыхание, когда очередной крик прорывается через горло. Слезы застилают глаза, обжигая их, когда бью кулаками по багажнику. Меня похитили, я в ловушке, и больше мне ничто не подвластно. Ужас, грозящий поглотить меня, берет верх.

— Мой ребенок! — снова кричу, умоляя не обращающих на меня внимание мужчин. — Пожалуйста! — умоляю я их.

Они не слушают. Даже когда меня охватывает паника, а адреналин бьет по венам, я слишком хорошо понимаю, что они меня не слушают.

Я знаю, чего он хочет.

Мое колотящееся сердце замедляется и меня охватывает холод, когда слышу стук по стальной крышке надо мной.

— Тише, ты же не хочешь разбудить ребенка, — говорит мужчина, его голос доносится сквозь металлический корпус багажника.

— Пожалуйста, — шепчу я так тихо, что не уверена, что хоть одна душа может услышать.

Приказ прозвучал окончательно, но с оттенком сочувствия, хотя я могу и ошибаться. Возможно, я только воображаю подобие милосердия.

— Слушайся меня и все будет хорошо.

Два дня назад

Шаги моего брата хрустят по снегу. Флетчер молчит, но я более чем уверен, что знаю, что он хочет сказать. Пронизывающий ветер развевает мой черный