Романов. Том 10 (СИ) [Владимир Александрович Кощеев] (fb2) читать онлайн

#Бояръ-Аниме. Романов. Том 10

Глава 1

Московский особняк великих князей Невских.

"СВЕРХВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Как вы знаете, его императорское величество Карл IX был убит в поединке с Романовым Дмитрием Алексеевичем, князем Красноярским. Убедительная победа русского князя, которую Дмитрий Алексеевич транслировал на весь мир, обязательно заставит всех врагов и недоброжелателей Русского царства дважды подумать о своих намерениях. От лица редакции мы хотим пожелать Дмитрию Алексеевичу здоровья и успехов — мы гордимся тем, что на нашей стороне есть такие благородные люди.

Супруга погибшего в поединке монарха и его наследник, как сообщил нам источник в Лондоне, были обнаружены на следующий день в своем доме — оба погибли от яда. С их смертью династия окончательно умерла и теперь останется только в учебниках истории.

Мы не можем утверждать наверняка, но, полагаем, что подписанное императорской семьей отречение в пользу дворянского собрания, исполняющего обязанности Временного Правительства Британского королевства, сыграло в этой трапезе решающую роль.

Чем нам запомнится эта династия? Потерей колоний, лишением статуса империи. Теперь уже официально — Британское королевство больше не имеет никакого отношения к Ирландии и Шотландии. Договор о выходе этих стран из-под власти империи был подписан в день отречения и вступил в силу сегодня утром.

Временное Правительство королевства Британии подписало мирное соглашение с Римской империей, приняв все условия деспота. Напомним нашим читателям, что за время конфликта все противостояние этих двух государств свелось к отправке части войск Рима к Британским берегам и стычкой на море. В которой, кстати, победителя не случилось.

Временное Правительство королевства Британии подписало мирное соглашение с Русским царством, приняв все условия государя Михаила II Милославского. Королевство Британия обязуется:

1. Выплатить установленные государем Русского царства Михаилом II Милославским репарации. Выплачиваться они будут в русских рублях, так как о доверии к валюте Британии после всем известных событий на лондонской бирже больше речи быть не может. Общая сумма ожидаемых поступлений из английской казны в пересчете на русские рубли составляет восемьдесят два миллиарда. Весомый вклад в экономику нашей страны.

2. Передать русским проверяющим все свои маго-технические разработки. Впредь королевству Британия запрещается вести или участвовать в таких разработках. Всем нам известно, как англичане распоряжались запрещенными методами ведения войны. Наш источник в приближенной к отрасли службе рассказал, что Британия не гнушалась подкупать чиновников в Германском рейхе, проводить испытания на людях в Африке. Теперь с этим будет покончено.

3. Королевству Британия запрещается иметь военный флот и авиацию. Наземные силы — только в количестве десяти тысяч человек, военная техника вместе с заводами по ее производству вывозится на территорию Русского царства. Десять тысяч солдат — это милость. После неоднократных покушений англичан на цесаревича Русского царства государь имел полное право приказать разогнать и их.

Эта победа стала не только демонстрацией военного превосходства Русского царства над Британской империей. Эта победа стала возможна лишь благодаря сплоченному труду всех граждан нашей великой страны, независимо от сословия.

С победой, Русское царство!"

Емельян Сергеевич свернул газету и, отложив ее в сторону, усмехнулся. Эти движения уже не вызвали ни боли, ни даже неприятных ощущений.

Темноволосая смуглая девушка в униформе медсестры взглянула на своего подопечного, но промолчала. Великий князь Невский строго соблюдал все рекомендации, и хотя уже мог проявлять интерес к женскому полу, оставался недостаточно силен, чтобы дойти дальше словесных обещаний отплатить за заботу.

Бывший куратор Царской Службы Безопасности проводил взглядом выдающуюся фигуру девушки, после чего взял в руки рабочий ноутбук. Дела рода требовали контроля — наследник хоть и стал временным главой, однако контроль был необходим. Пока отец жив, он всегда будет помогать своим детям.

Открыв свой ежедневник, Емельян Сергеевич мазнул взглядом по самому первому пункту, отмеченному жирным шрифтом.

Отплатить Романову за спасение.

Невских можно было считать какими угодно, но уж точно никто не мог назвать великих князей неблагодарными. Осталось только найти, как именно.

Тем более что отмеренный князем месяц подходил к концу, и вскоре Емельяну Сергеевичу предстояло вновь заступить на пост куратора Царской Службы Безопасности.

* * *

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я открыл глаза за минуту до будильника и протянул руку в сторону телефона. Аппарат тут же отключил установленный сигнал, а я повернулся к лежащей рядом супруге.

Виктория как обычно завернулась в кокон одеяла, оставив лишь часть лица, чтобы шел приток воздуха. Растрепанные по подушке волосы, чуть подрагивающие при дыхании ресницы. Смотрелась княгиня Красноярская очень мило.

Аккуратно выбравшись из-под одеяла, я на цыпочках покинул спальню. Повинуясь моему мысленному усилию, дверь плавно закрылась. Умный дом — модернизированный старый особняк, прекрасно улавливал мои желания, стоило их лишь сформулировать четко и ясно.

Единственный минус — приходится носить временные передатчики на голове. Но это, само собой, всего лишь промежуточное решение. «Оракулу» требовалось время для сбора статистики сигналов, излучаемых моим мозгом, чтобы научиться правильно все распознавать. Это уже не дополненная реальность линзы, здесь работа тоньше и сложнее.

Следующим шагом станет замена внешних передатчиков на постоянный имплантат. Но это будет еще не скоро. Так что за неимением лучшего приходится обходиться подобными костылями, благо под волосами устройства незаметны.

Включив воду в душевой кабине, я снял передатчики и сложил их на полочке рядом с закрытой черной шкатулкой, в которой хранились линзы. Отказываться от них я не планировал до тех пор, пока мы не получим подходящий чип. Да и тогда для рода Романовых нужно будет поставлять линзы, а когда придет время — еще и выводить их в свободную продажу. Разумеется, с порезанным функционалом.

Быстро приведя себя в порядок после сна, я вернул устройства на место. Вставил линзу в левый глаз и только после этого покинул ванную. В гостиной уже царили ароматы еды — слуги приготовили мне утренний кофе с закусками. А рядом с блюдами устроилась и газета — ежедневный вестник Русского царства.

Скоро будет месяц с того дня, как я во главе «Роя» уничтожил практически всю дворянскую коалицию Карла IX вместе с ним самим.

Пока я шел за императором, мои роботы убивали аристократов — без разбора. А во дворце, так уж получилось, на тот момент находились только сторонники его императорского величества. Так что можно сказать, я сыграл на руку их политическим соперникам. Конечно, уничтожил я далеко не всех членов императорской фракции, а только основную верхушку наиболее приближенных к Карлу IX, но и этого должно было хватить для смены курса страны.

И, судя по всему, хватило. Прочитав мнение редакции, я усмехнулся, потягивая кофе.

Это они еще не знают, что остальные сорок пять моих роботов практически полностью зачистили столичные представительства государственных структур. Министерства, правоохранителей, военных. Пришлось, правда, пожертвовать роботами в конце, но и так вышло крайне хорошо.

Насчет же того, что обязалось выполнить Временное Правительство королевства Британия, я не обольщался. Ничего толкового в их собственных разработках не найдется, Карл не свои технологии использовал, а получал их из рук общества ключников. Хотя от части денег, разумеется, я бы отказываться не стал.

Мое княжество получило заказанные камеры видеонаблюдения, и теперь я мог заглянуть на любой перекресток, посмотреть в любой магазин, проверить, что творится в подъездах жилых домов и на каждом этаже.

Встало это удовольствие в очень круглую сумму, так что личный бюджет князя Красноярского теперь зиял дырами. Зато безопасность возросла на порядок — сложно нарушать закон, когда точно знаешь, что за тобой наблюдают если не из камеры прямо над тобой, так из окна соседнего дома.

В первую очередь обрадовались новинке правоохранители. Полиция княжества в первую неделю расхватала тех, кто по каким-то причинам умудрялся уходить от преследования закона, а после перешла на вандализм и мелочные правонарушения.

Конечно, разбитое пьяным соседом окно кажется не такой уж и страшной угрозой, как профессиональный убийца по соседству. Однако для простых людей именно из подобных мелочей и состоит понятие безопасности. Когда не просто тебя охраняют и защищают, но и берегут твой комфорт — это многое говорит о месте, где ты живешь.

В конце концов, у любого человека на Земле вероятность стать целью для чистильщика бандитской группировки в разы меньше, чем попасть под машину, за рулем которой сидит выпивший водитель.

— Доброе утро, дорогой, — поздоровалась со мной Виктория, показавшись в проеме двери.

— Доброе утро, дорогая, — отозвался я, оборачиваясь к супруге.

Закутанная в теплый халат с нашим гербом, она быстро проскользнула в ванную. Я проводил жену взглядом и вновь подумал о том, что дед был совершенно прав. Людям нужны стабильность и контроль, всего остального они добьются сами.

Однако материнский фонд Романова, разово выдающий за каждого ребенка, не достигшего совершеннолетия, но рожденного в Красноярском княжестве, сто тысяч рублей, тоже сосет свою долю из моего личного бюджета. А ведь помимо него еще есть гранты на образование, трудоустройство, приобретение первого жилья, автомобиля. Беременным женщинам, зарегистрированным в моем княжестве, бесплатное ведение беременности — в госпитале. За мой счет, разумеется.

Стимуляция для прироста населения — как естественным путем, так и через внутреннюю миграцию граждан Русского царства. В Казани у нас похожие условия матушка заводила, чтобы привлекать не только людей, но и инвестиции. А так-то эту практику первым реализовал князь Демидов — отец моего деда.

Сегодня я вкладываю личные средства, а через несколько лет начну получать от этих людей дивиденды в виде налогов в бюджет княжества. Не говоря уже о том, что чем больше на моей земле подданных — тем сильнее магический дар аристократов. Не все ведь так горят желанием напичкать себя технологиями — кроме меня, собственно, об этом стремлении никто всерьез и не думает.

Многое было сделано по Красноярскому княжеству. Но предстоит еще больше. И вопрос, где взять на это средства, начинает возникать все чаще. Я не трогаю казну княжества — положенные налоги выплачиваю, остальное вкладываю обратно в свою же землю.

А для прозрачности системы на официальной странице княжества есть специальный раздел, доступный каждому жителю Русского царства. Там расписаны все поступления и расходы бюджета Красноярского княжества. Опять же о самых значимых суммах упоминаются в местных новостных каналах. Обычно так не делается, но мне проще, если подданные сами могут убедиться, что князь не жалеет денег и не позволяет своим боярам воровать.

Запланированные нами с Викторией производства пока что существуют только на бумагах. Аномально холодная и снежная погода еще не позволяет начать строительные работы, однако предприятия, оказавшиеся не у дел при Измайловых и после, сейчас активно готовятся вернуться к жизни. Прирост средств это даст тоже не в этом году, но кое-что заработать мы сможем.

Отложив ежедневный вестник, я допил кофе и поднялся на ноги. Пора на традиционный завтрак с боярами.

* * *

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович потягивал утренний кофе, вяло листая доставленную газету ежедневного вестника Русского царства. Сообщение о закончившейся войне глава рода просмотрел беглым взглядом — все обстоятельства ему и так были известны. Опала, конечно, вещь неприятная, но когда тебе все министерство хоть чем-то да обязано, руку на пульсе даже держать не приходится — сами доложат.

А вот рубрику внутренних новостей бывший великий князь прочитал внимательно и вдумчиво. В столовой в столь ранний час никого не было, и Михаил Викторович никуда не спешил. За минувшее с начала опалы время Соколовы еще сильнее привязались к Патриарху Московскому и Всея Руси.

Анна Михайловна, прекрасно понимая, что его святейшество — очень толстая нить, за которую стоит дергать в первую очередь, добилась расширения программы по реставрации храмов и монастырей. Так что Соколовы теперь стали едва ли не единственными, кто настолько крепко стоит рядом с Русской Православной Церковью. Делалось-то все на деньги князей Выборгских, благо что накопленных средств хватало в избытке.

Оставляя пометки от руки в свой ежедневник, вышедший в отставку министр иностранных дел чертил короткие схемы взаимоотношений между родами. Как известно, это поражение всегда сирота, а у победы множество отцов. И сейчас неизбежно начнется дележка пирога. А значит, появится возможность подергать за старые ниточки, чтобы получить что-то выгодное для рода Соколовых.

Сдаваться Михаил Викторович не привык, и ссылка в Выборг для него была не крушением всех надежд, а всего лишь небольшим шагом назад. Как член клана Рюриковичей, Соколов прекрасно знал, что бывают светлые и темные дни. И все, что нужно, чтобы отменить опалу — проявить себя.

Звонок оторвал князя от его занятия. Посмотрев на дисплей телефона, Михаил Викторович скривился на секунду, как от зубной боли, но все же на вызов ответил.

— Доброе утро, Миша, — поздоровался Емельян Сергеевич.

— Здравствуй, великий князь, — негромко ответил Соколов, откидываясь на спинку кресла. — Чем обязан?

— Да вот, звоню тебе, чтобы сообщить лично — иду на поправку. Медики говорят, к первому числу уже вернусь на службу, — нейтральным тоном поделился новостями Невский. — Впрочем, что я все о себе да о себе? Как тебе Выборг, Миша? Всего ли хватает? Может быть, от меня какая помощь требуется?

Соколов усмехнулся негромко.

— Что ж, рад за тебя, великий князь, — ответил он благожелательным голосом, преисполненным уважения к собеседнику. — А от помощи откажусь — нам не так давно его святейшество прислал людей, будем реставрировать выборгские храмы и монастыри. Ты же знаешь, как много времени и сил занимает подобный масштаб.

Емельян Сергеевич ответил сразу же, как только Михаил Викторович закончил речь. На тон собеседника он обратил внимания не больше, чем того требовалось. Бывший министр иностранных дел лицо держать был обучен отлично, так что в любом случае истинных эмоций бы не проявил.

— Это богоугодное дело, Миша, — сказал Невский. — Рад, что ты нашел себе занятие, подходящее твоему возрасту. Кто знает, когда Господь позовет, верно? Самое время грешки замаливать. Впрочем, отвлекать не стану, раз у тебя так много дел. Буду ждать с тобой встречи.

Соколов опустил аппарат на столешницу и спокойно вернулся к прерванному занятию. Опала — дело временное, а вот кровные враги — это навсегда. Так что не только ради себя и своего рода следил за обстановкой в обществе бывший великий князь.

Семья Невских должна прекратить свое существование. И только тогда Михаил Викторович успокоится. А пока — кропотливая работа и анализ всех имеющихся сведений.

Рано или поздно Емельян Сергеевич подставит не только себя, но и весь свой выводок. В конце концов, от Василия удалось избавиться в свое время. Почему бы не поступить так же с остальными детьми? Всего-то и нужно не упустить момента и нанести четко выверенный удар.

Такой, чтобы никакие разработки Романова уже не спасли. Кстати, об этом...

— Ваня, — набрав номер сына, произнес Михаил Викторович.

Иван Михайлович после признания цесаревичем другого сына не бросил Соколовых. И Михаил Викторович оценил его верность. Но при этом младший Соколов стал заметно отдаляться от своих родственников. Требовал не втягивать его в сомнительные дела и выполнял только те приказы отца, которые глава рода серьезно обосновывал.

Пора было дать княжичу подходящее дело.

— Слушаю, отец.

— Завтра ты летишь в Красноярск.

Глава 2

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда мне пришло личное сообщение от главы рода Соколовых, я сперва удивился — у нас нет пересекающихся интересов, чтобы вести переписку в официальном ключе. Однако, дочитав до конца, решил не отказывать. В конце концов, сам визит сугубо деловой, и я всегда могу отказаться от предложения.

Демонстративно запрещать князьям Выборгским въезд на свою территорию — это лихо, конечно. Как законный владелец земли, я имею право на такие действия, но рубить отношения с этой семьей — преждевременно.

Несмотря на то, что Соколовы с Невскими на ножах уже не один десяток лет, какой смысл влезать в эти разборки Романовым? Клан Рюриковичей, в который оба рода до сих пор входят, прекрасно разберется и сам со своими внутренними проблемами. А если я выступлю на стороне Емельяна Сергеевича, на ровном месте получу врагов всей нашей семьи. Да и, откровенно говоря, какая мне выгода держаться Невских?

Одно дело — предоставить наномашины, заодно проведя тестирование на одаренном. Совсем иное — вставать на сторону в конфликте, отношения к которому не имеешь. Окажись на месте Емельяна Сергеевича Михаил Викторович, я бы поступил ровно так же.

А за то, что мне пришлось стать временно исполняющим обязанности куратора Царской Службы Безопасности, я с бывшего министра иностранных дел еще свое получу. Отказываться он не сможет — иначе потеряет установившееся между нами доверие, а Михаил Викторович не в том положении. Пока я привечаю Соколовых, они могут показывать всем, что верны государю, несмотря ни на что. И визит Ивана Михайловича — отличный повод поставить точку в этом вопросе. Вежливо и без агрессии.

Была еще одна причина не ссориться с Соколовыми. Они ведь рано или поздно вернутся в Москву, нужно быть последним идиотом, чтобы этого не понимать. Не тот человек Михаил Викторович, чтобы опустить руки и сдаться на волю обстоятельств. Готов поспорить, не позднее сентября Соколовы уже снова будут в столице.

Спустившись на завтрак в семейную столовую, я улыбнулся уже дожидавшейся меня супруге.

Виктория, одетая в удобное закрытое платье насыщенного голубого оттенка с белыми вставками, улыбнулась мне. Собранные в пышный хвост волосы спускались ровным клином по спинке стула. Из украшений в повседневной жизни она предпочитала носить только обручальное кольцо и — обязательный элемент — подаренный Михаилом II браслет. Я носил такой же.

Перед княгиней уже была расставлена еда, но притрагиваться к ней она не спешила.

— Приятного аппетита, дорогая, — поцеловав ее в макушку, я опустился на свое место во главе стола.

— Спасибо, — ответила она, лично наливая мне кофе в чашку.

Прислуга, выставив угощение, в столовой не присутствовала, ожидая за дверью. Достаточно позвать, и к нам тут же явятся получать дополнительные указания. А пока мы были наедине и могли насладиться этим временем.

Дел по княжеству не становилось меньше, и то меня, то Виктории не было в особняке, так что виделись мы в основном урывками. Переложив на плечи супруги большую часть социальных забот нашей земли, сам я занимался всеми остальными программами.

— Соколов прилетает к обеду, — первой заговорила Виктория, когда мы уже приступили к трапезе. — Я буду нужна для встречи?

Я покачал головой в ответ, легкими движениями ножа нанося паштет на тонкий тост ржаного хлеба.

— Не обязательно, если не хочешь сама, — ответил я, прежде чем сделать первый укус.

Виктория чуть нахмурила брови, обдумывая вопрос. При этом не отвлекалась от еды, как и я сам. Заботы, конечно, это прекрасно, однако нужно и успевать обслуживать желудок. Тем более в тот период, когда девушка намерена стать матерью.

В роли отца я себя пока не представлял. Но я и князем в прошлой жизни никогда не был. Однако вот же, справляюсь.

— Иван Михайлович — твой хороший знакомый, — наконец изрекла Виктория. — И тот факт, что его род выгнали из Москвы, не значит, что все прежние контакты должны быть оборваны. Соколовы наверняка вернутся в столицу со временем — все-таки не зря Михаил Викторович так долго был одним из наиболее приближенных к государю.

— Ты читаешь мои мысли, — кивнул я с улыбкой. — Эта вражда к нам не имеет никакого отношения. Кроме того, когда я сдам пост куратора ЦСБ обратно Емельяну Сергеевичу, государь на год оставит нас в покое. И я смогу, наконец, не оглядываться на столицу, а заниматься своими делами.

— Но с Соколовых за вынужденное назначение ты спросишь, — утвердительно произнесла моя супруга. — Я могу составить список, что от них можно потребовать.

Я приподнял бровь, глядя на нее с улыбкой.

— Виктория Львовна, вы точно знаете, как сделать мужчину счастливым, — заявил я, изображая шутливый поклон.

Она приложила руку к груди и, изобразив томный вздох, ответила:

— Ах, Дмитрий Алексеевич, вы говорите такие стыдные вещи... Прошу вас, говорите их и дальше!..

Мы оба посмеялись, не сводя друг с друга взглядов.

Повезло мне все же с супругой. Могла ведь и не встретиться мне в стенах Царского Государственного Университета подходящая девушка, пришлось бы немало времени провести в поисках достойной кандидатуры.

А в итоге, скорее всего, согласился бы на выбор отца. И, глядя правде в глаза, сейчас со мной за столом сидела бы великая княжна. Не факт, что Соколова, но они имели все шансы, учитывая их политическую приверженность царю.

— Емельян Сергеевич идет на поправку быстрее моего прогноза, — сообщила мне Виктория, приступая к десерту. — Нужно собрать больше статистики. Возможно, дело в том, что организм одаренного, даже временно лишенный магии, крепче, чем у обычных людей.

Царские люди, которых Михаил II прислал к нам, графика не нарушали, выздоравливая именно с той скоростью, которую мы ожидали. Но теорию Виктории можно было проверить, и у меня имелось несколько кандидатов для этого.

— На этих выходных я приглашу к нам адмирала Орлова, — сообщил я. — Если он согласится, получим подтверждение твоей гипотезе.

Виктория приподняла бровь.

— Петру Васильевичу это точно понравится, — заметила она. — Кстати, можно будет и его с невестой, и остальных наших одногруппников, участвовавших в проекте по универсальной плазме, позвать. А то визит адмирала Орлова к Красноярскому князю может вызвать вопросы в обществе. Ты и сам прекрасно знаешь, что за нами следят.

Я улыбнулся.

— В таком случае тебе придется их развлекать, пока мы с адмиралом занимаемся делом.

Виктория легко пожала плечами.

— Я совсем не возражаю. Тем более что со Светланой Николаевной у нас найдется общий интерес.

— Вот как? — хмыкнул я.

— Я думаю нагрузить ее лабораторию своими наработками, — пояснила она. — Прибыль поделим пополам с Салтыковыми. Духи Аганиных пока что приносят немного, но я работаю над расширением ассортимента.

Я лишь головой качнул.

Деловая хватка у моей супруги имелась. И, говоря откровенно, ее контракт с Аганиными приносил весомую прибыль по меркам среднего боярского рода. А если Виктория получит еще одну статью личных доходов, это поможет ей чувствовать себя увереннее. Уже только ради одного этого факта стоило поднять тему Орловых.

— Что хочешь передать Салтыковым? — уточнил я.

— Омолаживающую косметику для одаренных. Начнем с подтягивающих кремов, очищающих масок, — чуть покраснев, как она это умела делать, произнесла Виктория. — Василиса Святославовна навела меня на эту мысль своим тоником, и я решила попробовать что-то в этом же духе. Пока что только прикинула на бумаге, но Светлана Николаевна мне поможет, она лучше разбирается в этом вопросе.

Сделав паузу, супруга уточнила:

— Если ты, конечно, не возражаешь.

— Возражаю? — хмыкнул я в ответ. — Дорогая, я только рад буду, что у тебя появится новое развлечение, которое к тому же даст тебе прибыль.

Я и без того навалил на супругу огромную массу забот. И вижу, как тяжело ей дается управление целым княжеством. После того случая с госпиталем Виктория старается все делать крайне осторожно, не рубить сплеча, но и не медлить.

Для девушки, которая пережила казнь отца по обвинению в измене, подобный груз ответственности — серьезный вызов. И ей физически необходимо переключаться на более приземленные задачи.

— Тогда, если ты не возражаешь, я нашим студентам напишу, — предложила Виктория, чуть наклонив голову.

— Пиши, а я адмирала сам позову. Так будет даже лучше, — ответил я.

* * *

Уральский комплекс князя Романова.

Святослав Святославович захлопнул за собой дверь машины и, нахмурив брови, обвел взглядом стройку.

Рабочие уже возвели бетонные корпуса, выполнив задачу в срок. Однако скорость все же сказалась, и теперь бояричу предстояло решить возникшую проблему. Государственные службы требовали подробнейшего отчета за каждую копейку, а Дмитрий Алексеевич доверил Волкову принимать необходимые решения.

И если сперва Святослав Андреевич порадовался за сына, то теперь боярин Волков все чаще задумывался о том, справляется ли Святослав Святославович с возложенными на него обязанностями. Сын осунулся, похудел, практически не спал и заметно нервничал.

Шагая по выложенным на земле дощатым мосткам, боярич первым делом оглядел трещины на бетонных плитах. Глубокие, заметные даже снаружи. Только когда Святослав Святославович прошел к вагончикам, в которых ютились строители, его заметили — до того Волков сам не хотел особо привлекать внимания и охране велел не вмешиваться.

— Кто сегодня за главного? — спросил Волков негромко, когда из ближайшего вагончика вышли мужчины в рабочей одежде с одинаковыми белыми касками на головах.

— Главный инженер Лазовский Артур Олегович, — представился один из них, выступив вперед. — Здравствуйте, Святослав Святославович. Вы уже осмотрели объект?

Волков кивнул в сторону треснувшего корпуса, и они оба двинулись в том направлении.

— Рассказывайте, что случилось, — велел боярич.

— Я такое впервые вижу, Святослав Святославович, — заговорил инженер. — Все было в полном порядке — документы, упаковка. Сами понимаете, на царские объекты контрафакт не допускается, все должны были изучить еще перед доставкой к нам. Однако, — он указал на трещину, — сами видите, бетонная плита не той марки, и к здешним холодам совершенно непригодна.

Боярич не стал спрашивать, как так получилось, что проглядели ситуацию, пока морозы не ударили. Вместо этого задал иной вопрос:

— Как много времени потребуется для замены, Артур Олегович?

— Здесь не может идти речи о замене, Святослав Святославович, — поморщился инженер. — Нам теперь нужно разбирать все до самого фундамента. Вы, конечно, в своем праве требовать иного, но я — царский человек, и от царской же канцелярии пойду под суд, если допущу сейчас эксплуатацию такого здания.

Волков усмехнулся.

— Хорошо, я вас понял. Какие сроки вы можете мне назвать? — спросил он, все еще оглядывая трещину, сквозь которую можно было заглянуть внутрь строения.

— Не могу знать, Святослав Святославович, — честно признался Лазовский. — Комиссию я уже вызвал, будут проводить проверку, а уж сколько она займет, там только один Бог ведает. Царю-то уже отчитались, что мы закончили, так что теперь будут искать способы, как не сообщать наверх, и своими силами вопрос решить.

Боярич тяжело вздохнул, от него ощутимо повеяло холодом. Главный инженер даже отступил на пару шагов — во избежание. Царский человек-то он царский, да только если Волков тут контроль потеряет, самому Артуру Олеговичу уже все равно будет на том свете, как именно боярича наказали.

— Так, — выдохнул Волков. — Вызываете независимую экспертизу. Оформляете все по правилам. Мне все равно, кто там в вашей канцелярии прикрыться захочет, я нести ответственность за чужие ошибки не хочу и не буду. Делаем все по закону, Артур Олегович. Надеюсь, новый бетон хоть заказан?

— Заказан. Но когда будет готов, я тоже не скажу — заказов сейчас много, все заводы, можно сказать, на великое княжество Литовское работают до сих пор. Осваивают территорию бывшей Речи Посполитой. Нам и так по царскому личному указу материалы выделили...

— Литовское? — уцепился за сказанное Волков. — Хорошо. Держите меня в курсе, Артур Олегович. Назначаю вас главным по ситуации. Все отчеты предоставляете мне.

— А расходы, Святослав Святославович? — уточнил главный инженер. — Экспертиза тоже ведь денег стоит, и в смету она не входила...

— Расходы будут оплачены родом Волковых, — отмахнулся боярич. — Если на этом все — я отбываю.

— Пока что все, боярич, — с поклоном ответил Лазовский.

Только сев в машину, Святослав Святославович смог себе позволить выдохнуть:

— Великое княжество Литовское, значит. Ну, посмотрим, что на это скажет Дмитрий Алексеевич.

В том, что случившееся — месть великого князя за разработку роботов, Волков не сомневался ни на мгновение. Экспериментальное производство в Смоленске выступило бы конкурентом на рынке вооружений русской армии, так что ничего удивительного в том, что Апраксин решил сорвать Уральскому княжеству установленные государем сроки, не было.

Но это ведь теперь еще доказать надо.

* * *

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Разумеется, встречать Ивана Михайловича лично я не поехал. Спокойно занимался своими делами, пока управляющий не сообщил, что прибыл князь Соколов, и наступило время обеда.

Уже собираясь покинуть рабочий кабинет, я протянул руку за телефоном. Но аппарат позвонил, заставив меня приподнять бровь. Вызовов от Волкова я не ждал, и если Святослав Святославович решил меня потревожить, произошло что-то важное.

— Передайте Ивану Михайловичу, что я приму его через десять минут, — велел я управляющему, прежде чем ответить бояричу.

Как только дверь закрылась, я поднял трубку.

— Слушаю, Святослав Святославович, — произнес я. — Что случилось?

— Дмитрий Алексеевич, у нас серьезная проблема, — сразу же перешел к делу боярич. — Один из корпусов, которые мы ставим на деньги государя, пошел трещинами от мороза.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы оценить полученную информацию.

— Как так вышло, Святослав Святославович? — уточнил я совершенно спокойным голосом.

А сам подумал, что время для столь негативного события невероятно подходящее. Только я решил, что все успокоилось и можно начинать жить без конфликтов, как случилась очередная проблема, которая наверняка потребует проливать чью-то кровь. Или хуже того — судиться на протяжении пары месяцев.

— Судя по всему, кто-то подменил маркировку бетона, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне Волков. — Строители установили блоки, все было нормально. А на днях морозы сильные ударили, вот и вскрылось. По всем документам наши корпуса уже готовы, а теперь придется разбирать и строить заново — эксплуатации здание не подлежит.

Я хмыкнул в трубку, и Святослав Святославович продолжил свой рассказ:

— Я, конечно, распорядился нанять экспертизу и оплачу счета, — продолжил боярич. — Но вы, Дмитрий Алексеевич, и сами понимаете — так просто такую диверсию не провернуть. Судя по тому, что мне удалось узнать, в этом может быть замешан Апраксин.

— Петру Глебовичу это зачем? — спросил я.

— Мы уже продаем царю наших роботов, Дмитрий Алексеевич, — пояснил Волков. — А его экспериментальное производство еще даже не запущено. Мы же будем конкурентами за царский заказ для армии, вот и...

Я протяжно вздохнул, запуская руку в волосы и слегка их потрепав.

— Во-первых, Святослав Святославович, никакие счета вы оплачивать не будете. Шлите все мне, я буду сам разбираться с финансами. И перед государем за срыв сроков тоже буду отчитываться сам, — велел я. — Во-вторых, с великим князем Апраксиным мы никакие не конкуренты, у нас разные сферы. Вообще никаких пересечений быть не может. Не спешите делать выводы.

Судя по голосу боярича, он был не слишком рад моему ответу.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, — сказал он.

— И не спешите расстраиваться, Святослав Святославович, — произнес я, желая успокоить явно нервничающего коллегу. — Мы со всем разберемся. Любое преступление оставляет следы. Делайте все, что можете со своей стороны, а уж кто виноват и как его наказать, я разберусь.

— Как скажете, князь.

Разумеется, я его не убедил. Но насильно в голову молодому человеку, окрыленному собственными успехами, мысли вкладывать я не умею. Святослав Святославович хоть и весьма талантливый техник, однако в политике понимает еще меньше меня. И соваться в конфликт с великим князем ему уж точно не стоит. Апраксин сожрет его, и даже не заметит какого-то там боярича.

И это хорошо еще, никаких серьезных заявлений Волков не делал. Иначе Петр Глебович имел бы законное право начать с нами судиться. И отобрать все производство, которое основано на его найденном киборге — в качестве компенсации.

Положив трубку, я хрустнул шеей, ощущая, как внутри медленно поднимается злость.

Разумеется, скорее всего имеет место банальная халатность. Но если прав Волков, и кто-то намеренно не дает нам вовремя начать выполнять заказ царя, я же этого деятеля собственными руками рвать буду.

Убрав телефон в карман, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И, натянув на лицо дежурную улыбку, толкнул дверь кабинета.

Теперь послушаем, что хотят предложить мне Соколовы.

Глава 3

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — с улыбкой произнес я, протягивая гостю руку. — Рад вас видеть! Надеюсь, вы успели проголодаться за время полета?

Соколов пожал мою руку в ответ — уверенно, но без попытки надавить сильнее положенного. Четкий, грамотно отмеренный жест, за которым скрывается исключительно уважение, и никакой агрессии.

С такой же дежурной улыбкой княжич Выборгский заговорил:

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — я всегда рад побывать в вашем Красноярске. С удовольствием присоединюсь к трапезе с вами.

— Тогда прошу за мной, — махнул я рукой и первым направился в сторону семейной столовой.

Будь гость не один, я бы принял его за длинным столом. Но так как мы члены одного клуба, да к тому же я не испытываю к Ивану Михайловичу никаких враждебных чувств, стоит показать ему, что он допущен в ближний круг общения.

— Прошу, садитесь, княжич, — выдвинув стул, я прошел дальше к своему креслу, оформленному под княжеский трон. — Сегодня повара обещали мне великолепный обед из традиционных блюд русской кухни. Надеюсь, и вам понравится.

Появившийся из-за неприметной двери управляющий сразу же стал рассказывать о блюдах, которые сегодня ожидаются. Я слушал со всем вниманием, поглядывая на реакцию Ивана Михайловича. Соколов держался спокойно и тоже внимал, не думая демонстрировать нетерпение.

Наконец, перед нами появились холодные закуски. Несколько видов икры, смешанных со сметаной — к ним тонкие ломти ржаных сухарей. Рядом слуги выставили ассорти паштетов: куриный, с куриной печенью и с кроличьей. Отдельно водрузились селедочницы с солеными кусочками филе и вареным картофелем.

Пока мы занимались этой едой, Иван Михайлович не заговаривал первым о деле, и все обсуждение за столом сводилось к деятельности клуба. Слушать княжича Выборгского было интересно — он всегда умел правильно распорядиться своим ораторским талантом.

— Теперь, когда мне запрещено появляться в столице, я организовал под клубный дом старое охотничье поместье, — рассказывал он, тщательно намазывая паштет на ломоть серого хлеба. — Реставраторов мне посоветовал ваш друг Юсупов. И знаете, Дмитрий Алексеевич, я не прогадал. Теперь поместье выглядит гораздо лучше, чем когда-либо!..

— Михаил Эдуардович не один исторический памятник поддерживает, — кивнул я, делая глоток горячего сладкого чая. — Так что с его опытом неудивительно, что его люди справились с охотничьим домиком. Он у вас века с девятнадцатого?

— Да, — подтвердил Иван Михайлович, после чего не без гордости добавил: — Подарен лично государем моему прапрадеду за вклад в безопасность Русского царства на переговорах с Японским сегунатом.

Я кивнул, взяв в руки вилку.

— А под Казанью до сих пор в избытке памятников почти тысячелетней давности, — сообщил я, накалывая кусочек селедки. — И Юсуповы следят за ними без малого лет сто. Государь им за их вклад послабление в налогах подарил.

— Достойная награда для достойных людей, — подытожил Соколов. — Наш клуб, Дмитрий Алексеевич, теперь будет собираться в этом поместье. И я бы хотел пригласить вас к нам. Сами понимаете, ваша операция в Англии не оставила равнодушными никого. А даже ваши близкие друзья еще не слышали, как вам удалось все так лихо провернуть. Я бы хотел, чтобы вы поделились опытом.

Не став отвечать сразу отказом, я наклонил голову, демонстрируя, что обдумаю этот вопрос.

В этот момент вошли слуги. Густой аромат наваристых щей потек по столовой, разом вымывая все мысли о другой еде или разговорах. Мы с княжичем замолчали, и все следующие пять минут было слышно лишь звон посуды и приборов.

А когда первое блюдо пало в неравном бою с двумя мужчинами, ему на смену внесли московские расстегаи, начиненные лососем. Сочное тесто, пропитавшееся соком красной рыбы, пошло с горячим чаем просто на ура.

Наконец, слуги поставили передо мной кофейник, а перед гостем — кувшин с холодным квасом. Иван Михайлович, немного осоловевший от обильной еды, посматривал на меня, а я наслаждался перерывом перед очередными переговорами.

— Благодарю, что разделили со мной трапезу, Иван Михайлович, — наклонив голову, я поднялся на ноги.

— Ваши повара отлично готовят, Дмитрий Алексеевич, — отпустил дежурный комплимент Соколов, тоже вставая из-за стола. — Честно говоря, насколько я осведомлен, если вы оказываетесь в местах, где гостей кормят, эта еда всегда заслуживает высоких похвал. В чем ваш секрет?

Я улыбнулся, приглашая гостя за собой.

— Как человек, выросший в Казани, я люблю вкусно поесть, Иван Михайлович, — ответил я.

Мы перешли в серую гостиную. Здесь была организована рабочая зона, а для гостей — мягкие кресла и диваны. Темная драпировка, темно-зеленые шторы и современное освещение сливались в гармоничную картину единения веков.

— Прошу, присаживайтесь, Иван Михайлович, — указал я княжичу на кресло. — И перейдем к делу.

Обойдя стол, я опустился на сидение и сложил руки на покрытой зеленым сукном столешнице. Соколов же чуть придвинул свое кресло и сел напротив. Чуть кашлянув, княжич заговорил:

— Мы хотим выкупить у вашего Уральского комплекса права на изготовление части оборудования вашего проекта «Рой», — объявил он. — Как вам наверняка известно, у рода Соколовых имеется собственное производство микроэлектроники.

Я кивнул, не спеша говорить.

— Нашему «Электрону» пора расширяться, — продолжил Иван Михайлович. — И мы рассматриваем возможность инвестировать часть своих средств в открытие предприятия в княжестве Красноярском. Объединив наши усилия, мы не только сможем увеличить скорость изготовления вашей техники, Дмитрий Алексеевич, но и создать рабочие места для ваших подданных. Помимо этого «Электрон» уже выпускает широкий ассортимент продукции, которая используется повсеместно. У нас есть договоры с множеством русских производителей промышленного оборудования, техники бытовой и двойного назначения. А также мы участвуем в ряде производств для царской армии.

Я продолжал молчать, считывая сообщения «Оракула» по «Электрону» Соколовых.

У них на самом деле имелось больше полутысячи контрактов. И доля военных разработок составляла не менее половины. Действительно обширная сеть покупателей и выгодное производство — «Электрон» входил в тройку сильнейших в своей отрасли. Однако наращивать объемы не мог — требовалось ставить новые комплексы, так как мощности уже имеющихся предприятий были задействованы на максимуме.

— Предложение любопытное, — кивнул я, выдержав паузу. — Однако я сразу должен уточнить ряд вопросов.

Иван Михайлович чуть откинулся назад, демонстрируя готовность слушать меня.

— Во-первых, право допуска стороннего исполнителя. Мой Уральский комплекс выпускает продукцию по заказу царя. И самостоятельно передать вам право производить части для него я не могу, — медленно проговаривая слова, озвучил я. — Во-вторых, о какой именно части идет речь? «Рой» довольно сложная система, и мне важно понимать, с чем конкретно вы намерены работать. И в третьих, сколько готовы инвестировать в княжество?

Соколов улыбнулся.

— Наш род готов вложить в вашу землю тридцать два миллиона рублей, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он. — Это покроет расходы на постройку комплекса, закупку и отладку оборудования, обеспечение логистики, обучение персонала. Естественно, все денежные транзакции будут прозрачны и будут проводиться по законам Русского царства.

— Зачем вам «Рой»? — спросил я напрямую. — Я готов предоставить место и людей, Иван Михайлович, чтобы «Электрон» смог нарастить поставки по всем своим уже имеющимся договорам. Это принесет вашему роду выгоду и продемонстрирует государю, что, несмотря на случившееся с великим князем Невским, вы все еще верны Михаилу II. «Рой» — разработка сугубо военная, обложенная столькими подписками о неразглашении, что ваши рабочие проклянут тот день, когда подали заявление на трудоустройство к вам.

Соколов медленно наклонил голову.

— Я понимаю, что вас, Дмитрий Алексеевич, произошедшее тоже коснулось, — сказал он. — И хотя впутывать вас мы не планировали, глава моего рода готов обсудить с вами любые условия мирового соглашения. Внезависимости от договоренностей, которые мы достигнем по «Электрону», само собой.

Обсудить еще не значит, что князь Выборгский их безоговорочно примет. Что ж, раз Соколовы в принципе не возражают расплачиваться за то, что подставили меня под удар, стоит выжать из них по максимальной ставке. Но и не превратить во врагов Романовых.

— Я передам главе рода ваши слова, Иван Михайлович, — кивнул я. — Алексей Александрович свяжется с Михаилом Викторовичем для обсуждения условий.

Разумеется, отец будет настаивать на том, о чем я скажу. Но принимать решения, не задействовав главу рода — верх неприличия. Да и Михаил Викторович расценит это как дурной знак. Сопляк диктует великому князю, пусть и бывшему, свои пожелания? Это оскорбительно.

А вот если вести переговоры от лица Романовых будет Алексей Александрович, то все правила хорошего тона будут соблюдены, и равный станет общаться с равным. Типичная ситуация для высшего света.

— Однако это не снимает моего вопроса, почему именно «Рой», — напомнил я.

— Нас интересуют конкретно ваши машины, Дмитрий Алексеевич, которые вы использовали для подзарядки ваших роботов в Британской империи... Простите, королевстве Британия, — пояснил Соколов. — В перспективе, если будет привлечено достаточно инвестиций, мы с вами будем наблюдать зарождение настоящего автомобилестроения — машины будут действительно двигаться сами, без наличия водителя. «Рой» в Британии доказал, насколько он совершеннее человека. Умение вовремя принять правильное решение и действовать с филигранной точностью — это превосходные показания.

Он взял небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, а потом заговорил. И я видел, как глаза Ивана Михайловича начинают гореть лихорадочным азартом. Возможно, впервые я видел, как Соколов говорит о чем-то, что для него действительно важно:

— Представьте, что вместо наших сегодняшних машин на дороги выйдут полностью автоматизированные автомобили, — произнес он с жаром. — С возможностями «Роя» мы можем получить полный контроль над движением. Камеры, датчики приближения, стопроцентное соблюдение правил дорожного движения, правил безопасности. Машины на таком управлении, особенно с поддержкой государственного аппарата, быстро вытеснят привычные для нас автомобили. Никаких аварий, никаких пробок — все движутся в одном потоке и не допускают происшествий. А ведь только в Русском царстве ежегодно происходит свыше пятидесяти тысяч аварий с участием пешеходов, и больше двух третей — с летальным исходом. И эта статистика включает только официально зарегистрированные аварии, а сколько их остается без внимания дорожной полиции?

Я кивнул, когда он замолчал.

Не думал, если честно, что кто-то дойдет до подобного решения ближайшие лет десять. Тем более — Рюрикович, который по праву рождения настолько далек от чаяний простого народа, что и представить эту пропасть сложно. Однако начинание благородное и достойное.

Не удивлюсь, если под это дело Соколовы планируют вернуть себе право жить в столице. Иван Михайлович, если он сам это придумал, фактически спасает жизни тысяч людей. Вопрос только в том, кто все это будет делать.

— Сменить целую отрасль — не так-то просто, — сказал я. — Вам придется разрабатывать не только сами автомобили под управлением «Роя», Иван Михайлович. Но и перекладывать дороги, обустраивать их приемниками и передатчиками. Наносить специальную разметку, переделывать пешеходные переходы, в конце концов. И я уже не говорю о том, что придется куда-то девать как таксистов, так и шоферов, которых вы оставите без работы.

Соколов вздохнул.

— Первое время присутствие человека будет обязательным, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он. — Вы правы, говоря о том, что предстоит многое сделать, прежде чем нам удастся навести тотальный порядок на дорогах. Что там говорить, к подавляющему большинству поселений до сих пор не существует асфальтированных трасс, только грунтовые дороги, проложенные еще телегами с лошадьми! Но путь в тысячу ли начинается с первого шага, Дмитрий Алексеевич. И я верю, что с вами вместе мы добьемся успеха.

Я изобразил мыслительный процесс и даже по столешнице пальцами побарабанил, принимая решение. Иван Михайлович явно не играет, он окрылен идеей, и ведь, если говорить откровенно, начинание не только весьма полезное для общества, но и позволит еще одному царскому сыну войти в историю.

— Давайте договоримся так, Иван Михайлович, — подводя итог разговора, произнес я. — Вы передадите мне проект договора, и юристы рода Романовых с ним ознакомятся. Также мне потребуется консультация царской канцелярии — как я говорил, «Рой» изготавливается под государственный заказ, и у меня нет права привлекать сторонних подрядчиков.

Княжич важно кивнул. Он явно был доволен исходом, ведь я не отказался от идеи, а просто ищу законный способ сделать все правильно.

— Мне нравится ваше предложение, — продолжил я. — Но весь вопрос упирается в реализацию. Понадобится переход всего автомобилестроения под новые требования. Это время и деньги. Опять же — нам нужен будет как минимум один завод, который согласится выпустить хотя бы тысячу машин в качестве тестовой группы для сбора статистики. О серийном производстве говорить на данный момент рано, потому как я уже предвижу, что весь государственный аппарат первым делом потребует доказательств, что наши с вами автомобили под управлением «Роя» реально могут принести Русскому царству пользу.

— Я думал об этом, Дмитрий Алексеевич, — согласился княжич Выборгский. — И предварительная договоренность по заводу у нашего рода имеется. Я бы не стал об этом распространяться, но уже завтра вы все равно бы узнали из новостей, что род Соколовых выкупает в полную собственность завод концерна «Кречет». Они, конечно, выпускают грузовые автомобили, но с этого мы планируем начать.

Я мысленно хмыкнул, сохранив при этом полное внешнее спокойствие. Грузовики гораздо легче переводить на управление искусственным интеллектом. Несмотря на габариты, как раз с большими машинами проще — они редко появляются в городах, где есть риск аварий с участием пешеходов, а на карьерах, где и используется основная продукция «Кречета», такой опасности практически нет.

— Также нами уже составлен договор с инженерами на проектирование внедорожников на базе «Кречета», — продолжил Иван Михайлович. — Поэтому в части, касающейся замены автомобильной промышленности, мы уже подготовились.

Я покачал головой, глядя на своего биологического брата.

— И вы готовы к тому, что я получу отказ в царской канцелярии? — уточнил я. — Что же станете делать, если проект будет закрыт еще до его начала?

Иван Михайлович улыбнулся в ответ.

— Поверьте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он таким тоном, что сразу стало ясно — к разрешению у него уже было все подготовлено заранее, — ваш запрос будет одобрен самим государем. Род Соколовых, возможно, попал в опалу, и нам запрещено занимать государственные должности, но никогда еще наш царь Михаил II не отказывался от проектов, которые повысят безопасность царских людей. А в нашем случае именно к этому мы и ведем.

Я не стал с ним спорить. Поднявшись из-за стола, я протянул руку.

— В таком случае буду ждать ваш проект договора, Иван Михайлович.

Когда княжич покинул мой особняк, я подумал о том, что деньги, которые Соколовы готовы вложить в Красноярский филиал «Электрона», придутся очень кстати. Однако это не повод сразу же соглашаться на их предложение.

Достав телефон из кармана, я мысленно отдал команду. Передатчики на голове расшифровали мою мысль, и на экране загорелось имя отца.

— Телефон князя Романова, — произнес Степан Витольдович, взяв трубку. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

— Добрый день, — ответил я. — Передайте отцу, что он может связаться с князем Соколовым.

— Будет исполнено, князь.

Устроим мы революцию на дорогах или нет, а заплатят мне Соколовы в любом случае.

Глава 4

— Спокойной ночи, Дима, — поцеловав меня в щеку, супруга направилась в нашу спальню.

— Спокойной ночи, Вика.

Я остался заканчивать свои дела и тоже собирался отправляться спать, но голос искусственного интеллекта заставил меня задержаться.

— Завершен полный отчет о происшествии с бетонными плитами, князь.

Я открыл вкладку на ноутбуке и прочел составленный «Оракулом» отчет.

Захваченные территории Речи Посполитой до сих пор до конца не восстановлены, и практически все производители строительных материалов посылают свои товары именно туда. Разумеется, прошлые проекты никто не отменял, вот и получилось, что нам с уральским комплексом выделили то, что осталось.

Как это ни прискорбно, а сроки запуска корпусов в эксплуатацию нарушены. Не смертельно, но неприятно. А главное — великий князь Апраксин к этому не имеет никакого отношения. Не винить же его в том, что в его земли стекается подавляющее большинство строительных материалов? Он все честь по чести оплачивает, и казначейство к Петру Глебовичу претензий не имеет.

А нас подвел подрядчик. Маркировку нанесли из-за технической ошибки морально устаревшего оборудования, и обнаружил проблему производитель только вчера. Теперь материалы будут отозваны, деньги возвращены, контракты на поставку, скорее всего, заморожены. Зато цена производства рухнет ниже некуда.

Интересный момент сделать выгодное предложение владельцу завода. И, возможно, если бы меня интересовало производство бетонных конструкций, я бы даже подумал купить его. Но мне не требуется, тем более с таким обременением — долгов перед заказчиками втрое больше, чем сама стоимость завода.

Однако отцу я все же документы по этому делу переслал. Мало ли, может быть, князь Казанский решит, что Романовым как раз для полного счастья не хватает бетонного завода. Да и он сам просил обращаться к нему по юридическим вопросам, а не дергать Эдуарда Талгатовича.

Закончив с этим делом, я погасил ноутбук и направился в ванную. Виктория уже давно спала, так что и я решил не задерживаться. День сегодня выдался насыщенный событиями, нужно дать себе отдохнуть.

Забравшись в постель к завернувшейся в одеяло супруге, я обнял ее, прижимая к себе, и моментально отключился.

* * *

Кремль.

Игорь Михайлович лежал на своей кровати и бессмысленно глядел в потолок.

Жизнь боярича перевернулась стремительно. Настолько, что он даже не в первый день осознал, какая на самом деле ответственность на него рухнула. Пару недель цесаревич ловил себя на мысли, что вот-вот его выгонят из царского крыла Кремля. Но ощущение чуждости постепенно сходило на нет.

Да и Милославские честно старались принять его в свой род. Однако это была чужая семья, и наследник Русского царства постоянно думал о том, как теперь без него справятся Стремневы. Компанию-то вести нужно, а там...

Но с каждым днем эти сомнения отступали, пока однажды утром молодой мужчина не проснулся с полным ощущением, что все действительно обстоит так, как обстоит. Он теперь цесаревич, и от его действий, решимости, знаний и умений зависит целая страна.

И сам обладая довольно обширными познаниями о магии, с помощью приставленных наставников и инструкторов Игорь Михайлович овладел новым даром буквально за двое суток.

И лишь морщился, когда слышал похвалу в свой адрес. Ничего особенного в этом достижении не было — магия ведь в первую очередь работает от разума и контроля. А когда ты умеешь работать головой, никаких проблем с обретением нового дара и быть не может.

Однако он понимал, что для окружающих это был впечатляющий результат. И решил больше не выделяться — слишком уж не понравились придворные, окружающие цесаревича.

Михаил II — глава рода, но в этом роду помимо непосредственно царя числится еще шестнадцать семей. И каждая имеет право предъявить права на трон по кровному родству. Демонстрировать свои способности потенциальным конкурентам — не слишком дальновидно. Пусть лучше тебя считают слабым, чем готовятся сражаться против серьезного противника.

И первую попытку родственники уже предприняли. Девушка, оставшаяся греть цесаревичу постель, была очень талантлива. Но не подозревала, что у Игоря Михайловича есть серьезный союзник.

Дмитрию Алексеевичу Романову не было нужды находиться рядом. Князь Красноярский уже все подготовил для защиты своего подопечного.

А потому цесаревич без проблем нашел через «Оракула» не только свидетельство причастности своего троюродного дяди к тихому перевороту, но и предоставил государю распечатку плана по дискредитации наследника.

Михаил II сына похвалил, брата отправил на Крайний Север — официально инспектировать рубежи, а на деле считать оленей до конца своих дней. Девушку же срочно выдали замуж за старого полковника в отставке.

С тех пор Игорь Михайлович не расставался с линзами Романова. И уже догадался, что Дмитрий Алексеевич намеренно не предоставил Милославским полноценный продукт. Тоже, видимо, опасался неверного использования.

Обучение, которое преподавали цесаревичу, разумеется, на голову превосходило те знания, которые он получал ранее. Однако с людьми своего нового рода занимался, едва дотягивая до удовлетворительного результата. Настоящие знания Игорь Михайлович тянул все из того же «Оракула» по вечерам, когда его оставляли в покое.

Жизнь размеренная, простая, уже просчитанная на годы вперед, осталась позади. Придворное бытие оказалось даже худшей участью, чем изначально казалось бывшему бояричу. Но он не жаловался — с рождения не привык, да и не случилось никого рядом настолько доверенного, чтобы с ним откровенничать.

А потому, когда пришло сообщение, Игорь Михайлович приподнял бровь, читая имя отправителя.

Соколова А. М.: Здравствуйте, Игорь Михайлович. Прошу прощения за столь позднее обращение. Я пишу вам по просьбе его святейшества Патриарха Московского и Всея Руси Мефодия. На следующей неделе запланировано мероприятие по освящению восстановленного после взрыва Иоанно-Предтеченского монастыря. После освящения монастырь будет заново открыт. Государь в разговоре с его святейшеством сослался на занятость. Возможно, вы сможете присутствовать?

Цесаревич прикрыл глаза и медленно выдохнул.

С одной стороны, у него не было никаких официальных мероприятий. С другой же, связываться с Соколовыми, которых не только лишили титула «великих», но и изгнали из Москвы, было бы очень странно. Без консультаций с биологическим отцом здесь не обойтись.

А кроме того, было не совсем ясно — зачем патриарху делегировать переговоры Анне Михайловне, когда он сам вполне мог обратиться по официальным каналам.

Чувствуя противный запах очередной интриги, Игорь Михайлович не стал ничего отвечать. Сообщение так и осталось висеть непрочитанным в уведомлениях — читал-то его цесаревич через линзу, а не с телефона. И снова нужно было поблагодарить князя Романова за такой царский подарок.

Решив не откладывать в долгий ящик, Игорь Михайлович соскользнул с постели и быстро оделся. «Оракул» позволял увидеть, что государь тоже не спит, несмотря на поздний час. А значит, стоило обсудить с Михаилом II эту странную просьбу.

* * *

Резиденция князя Уральского.

Анастасия Кирилловна прошла по коридору к себе в комнату. Прикрыв за собой дверь, княжна стянула удерживающий волосы ободок и тряхнула головой. Локоны разметались по плечам девушки, и она прошла к двери в ванную комнату.

С того памятного посещения спиритического сеанса прошло немало времени, и у внучки князя Уральского уже не осталось никаких последствий. Но тех ужасных впечатлений, когда пришлось проходить детоксикацию, Анастасия Кирилловна не забывала.

Целители разводили руками. Вызванная княгиней Демидовой боярышня Волкова приготовила специальное лекарство. Однако каждое утро княжна просыпалась со страхом, что сегодня боли и кошмары вернутся.

Дар Демидовых, освоенный Анастасией Кирилловной, никак не помог девушке защититься от тлетворного влияния наркотика. Страшно было подумать, что случилось бы, если бы Дмитрий Алексеевич не был в Москве или если бы решил не приходить на помощь. Ведь сама виновата, что связалась с такой сомнительной компанией.

Приняв душ, княжна накинула махровый халат с гербом рода. В зеркале отражалась все та же красивая девушка, какой она всегда и была. Хотя, конечно, как и любая женщина, Анастасия Кирилловна могла найти не один недостаток. Однако после инцидента старалась так не поступать.

Закончив приводить себя в порядок перед сном, княжна прошла в спальню. Приготовленная прислугой постель приятно пахла травами. Анастасия Кирилловна забралась под одеяло, с наслаждением вдыхая аромат. Уже прикрыв глаза, княжна услышала, как на телефон пришло уведомление о входящем сообщении.

Несколько секунд девушке потребовалось, чтобы перебороть желание не смотреть и спокойно заснуть. Однако любопытство все же подвигло ее взять телефон в руки и открыть переписку.

Невский Е. С.: Здравствуйте, Анастасия Кирилловна. Прошу прощения за столь позднее сообщение, надеюсь, вы прочтете мое послание уже утром.

Во-первых, я искренне прошу прощения за то, что вы оказались вовлечены в крайне неприятную историю в доме московских бояр Лебедевых. Как губернатор Московский я несу за своих подданных полную ответственность. Потому я направил главе вашего рода письмо с официальными извинениями и открытым предложением. Руслан Александрович Демидов вправе выбрать, в каком именно виде род князей Уральских получит мои извинения.

Во-вторых, я прошу вас не считать всех московских бояр подобными боярыне Лебедевой. Как вы знаете, Морозовы до того, как перейти к Уралу, тоже были московскими. А теперь Виктория Львовна — одна из самых ярких княгинь Русского царства. Чтобы развеять ваши дурные впечатления о столице, я приглашаю вас лично посетить бал, который я устраиваю в следующие выходные. Официальное приглашение уже отправлено и скоро придет в резиденцию князей Демидовых.

Засим откланиваюсь. Если у вас появятся какие-либо вопросы, вы всегда можете ко мне обратиться.

Надеюсь, до скорой встречи на балу, Анастасия Кирилловна.

Потратив минуту на то, чтобы перечитать заново столь длинное сообщение, княжна прикрыла глаза.

О том, что Емельян Сергеевич Невский тесно сотрудничает в последнее время с Дмитрием Алексеевичем Романовым, она, естественно, прекрасно знала. Что дед ведет какие-то дела с московским губернатором, скорее догадывалась — Руслан Александрович не спешил посвящать внуков в свои заботы.

Однако со стороны Емельяна Сергеевича было крайне вежливо не отделаться официальной вирой через главу рода Демидовых, как это сделал бы любой другой на его месте, а написать лично ей.

И, само собой, девушка не удержалась в постели, а, быстро одевшись, покинула свои покои. Нужно было обсудить все со старшими родственниками, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Анастасия Кирилловна понимала, что сама не справится, а дед примет то решение, на котором будет настаивать Мария Евгеньевна. Княгиня Демидова в таких делах разбиралась куда лучше супруга.

И именно к ней и пошла княжна Уральская.

* * *

Смоленск, Литовская губерния.

Петр Глебович крутил бокал с вином в руке, глядя сквозь напиток на пылающий в камине огонь.

Великий князь Апраксин смену политического устройства Русского царства практически не заметил — обязанности не изменились, растерзанная войной с Речью Посполитой земля требовала вливать все свободные средства и вести восстановительные работы.

И сейчас настроение Петра Глебовича, как и практически всегда с момента окончания войны, было мрачным. Новое послание из государственной канцелярии совсем не радовало. Цесаревич приедет в конце квартала с проверкой, чтобы удостовериться, что Апраксин не прячет бюджетные средства в свой карман вместо того, чтобы восстанавливать города и производства.

Можно подумать, сын царя хоть что-то понимает в управлении такими обширными землями, населенными столь разными этносами! Да только на то, чтобы научить подданных общаться на одном языке, придется прививать один язык десятилетиями. Не меньше двух поколений должно смениться, прежде чем завоеванные начнут ассоциировать себя с Русским царством.

И это еще полбеды. Гораздо сложнее дело обстояло с восстановлением городов. Ведь чтобы все сделать так, как положено, приходится сначала сносить целые кварталы. И не потому, что их слишком сильно повредили во время войны, нет. Ветхие строения, уже полвека как пригодные только под снос, стояли по всей новой территории. И каждый раз великому князю приходилось решать вопрос — куда деть постояльцев и как ускорить процесс строительства современных зданий со всеми удобствами.

Стыдно сказать, скоро полгода минует, как великое княжество Литовское приросло землями, а прогресс такой, будто на них до сих пор война идет. Отстроен самый минимум, и ни средств не хватает, ни людей. А война с Британией вообще усложнила картину, так как Петру Глебовичу пришлось не только снаряжать отряды, часть из которых погибла и не вернется на работу, так еще и тащить на крайне маленьком бюджете практически остановившуюся экономику губернии.

Была у великого князя надежда на экспериментальное производство, заложенное совместно с Дмитрием Алексеевичем Романовым. Но перемены в царстве оказались столь стремительны и резки, что возведение комплекса пришлось заморозить. И если еще неделю продержать проект в таком состоянии, Апраксину придется идти на поклон к своему совладельцу, чтобы просить денег.

Великому князю! Рюриковичу! Представителю древнего рода! Просить милостыню! И у кого?! У Романова!..

Петр Глебович крутил бокал с вином в руке, глядя сквозь напиток на пылающий в камине огонь. Больше всего сейчас его волновали только два вопроса.

Кто виноват? И что делать?

Глава 5

Кремль, царские покои.

Цесаревич вошел в комнату без стука. Государь, уже почти завершивший дела на сегодня, взглянул на сына из-под нахмуренных век. Визиты в столь позднее время — дурной знак.

К Игорю Михайловичу царь уже присмотрелся достаточно, изучил. А потому прекрасно понимал — просто так наследник не стал бы посещать его в столь срочном порядке.

— Что случилось? — спросил Михаил II.

Вместо ответа Игорь Михайлович переслал сообщение государю. Пока тот читал послание Соколовой, сам цесаревич остался стоять, не спеша садиться в свободное кресло.

— Монастырь посетить — это крайне хорошая идея, — кивнул Михаил II, глядя на цесаревича. — Тебе следует чаще появляться на людях, пусть привыкают, присматриваются. И повод хороший: освящение монастыря, где окончила свой земной путь твоя мать.

Игорь Михайлович никак не отреагировал на такое именование царицы.

— Мнение царских людей важно, Игорь, — продолжил государь, постучав пальцами по подлокотнику кресла. — Мы опираемся на них, и о них в первую очередь должны думать. Объяснить, почему, или сам скажешь?

— Аристократия в первую очередь заботится о себе и своем положении, — слегка пожал плечами наследник Русского царства. — Благополучие страны их волнует только в разрезе собственного комфорта. В то время как царские люди зависят от решений царя. Они же создают экономику страны и служат в ее армии, защищая интересы государства.

— Именно, — хмыкнул Михаил II. — Посмотри на Невского с Соколовым. Оба рода были прикормлены, у них было все. Великие князья, которым доверяли самое ценное в стране — столицу и отношения с другими государствами! Да никто не был обласкан так, как эти два рода. Но они решили, что имеют право навязывать свое мнение мне!

Государь прервался, переживая очередной всплеск гнева. Перед цесаревичем Михаил II и не думал скрывать своего настоящего отношения к происходящему. Наследник должен знать, как мыслит государь, чтобы позднее понимать, как и почему творится история.

— Что Невский, решивший перерезать детей Соколовых, что сами Выборгские, пытающиеся навязать мне украденного и бесполезного Ивана, — продолжил он чуть тише. — Указывать царю вздумали, и теперь по одной семье уже палач плачет, другие из Москвы вылетели. Или думаешь, я Соколовых выгнал за то, что сообщили мне про притон тот московский?

Игорь Михайлович покачал головой. Решать подобные задачки его с детства учили, и решения государя не вызывали у него вопросов. Да и собственный ум позволял отслеживать реальную ситуацию, отделяя ее от демонстрируемой.

Однако Михаил II задал вопрос, и на него следовало отвечать:

— Подрыв внутренней безопасности во время военных действий всего лишь формальность, — произнес цесаревич негромко. — Если бы ты сказал, что они наказаны за то, что выкрали одного из твоих сыновей, пришлось бы говорить, что есть и другие претенденты на трон. А это повело бы за собой волнения, интриги, откровенные локальные конфликты, перерастающие в восстания, целью которых было бы посадить своего цесаревича в обход других.

— Верно мыслишь, — подтвердил царь, глядя на сына с довольной улыбкой. — Не важно, сколько придется нам пожертвовать князей и бояр, пока нам верны простые люди. А потому ты поедешь представлять династию Милославских на освящении монастыря.

— А то, что предложила это Соколова? — уточнил цесаревич, чуть приподняв бровь.

— Предложил патриарх Мефодий, — качнул головой Михаил II. — И с Русской Православной Церковью нам тоже нужно поддерживать теплые отношения. Потому как по статистике больше восьмидесяти процентов населения страны — православные. Соколова под присмотром, можешь об этом не беспокоиться. Все ее инициативы по становлению твоей ночной кукушкой — всего лишь иллюзия. Как только Анна Михайловна перейдет от осторожных попыток к решительным действиям, я всю ее семейку властолюбцев к князьям Невским добавлю, чтобы палачу два раза не вставать.

Он замолчал, внимательно наблюдая за сыном. Игорь Михайлович оставался совершенно невозмутимым. Казалось, его абсолютно не трогают откровения государя. Впрочем, решил царь, так даже лучше — никаких теплых чувств к великим князьям у наследника нет, а значит, когда придет время, Игорь Михайлович сможет принимать правильные для всей страны решения, а не только выгодные одному клану.

— Ты и сам видишь, — чуть поведя рукой, продолжил государь, — остальные Рюриковичи притихли и боятся вздохнуть лишний раз, лишь бы как Емеля с Мишей не кончить. Так и должно быть — мы правим, они подчиняются. Никаких свобод и вольнодумства, только жесткое подчинение.

Цесаревич вновь не стал ничего говорить, и Михаил II продолжил:

— Я стараюсь убрать все камни с дороги, по которой тебе идти после меня, — сказал он. — Если все получится, Русское царство тебе достанется послушной страной, следующей по намеченному пути к светлому будущему. Без предательства, без дешевых интриг. И уж точно безо всяких гражданских войн, когда претенденты на трон поднимают собственный народ на братоубийственную войну. Хватит крови, пролитой в первую смуту. Хорошо, что Романовым хватило здравомыслия отречься, второго такого шанса уже не будет.

Наследник кивнул, принимая ответ царя.

— Я сделаю, как ты велишь, государь.

Когда за Игорем Михайловичем закрылась дверь, монарх еще несколько секунд смотрел ему вслед. Повезло все же, что есть два надежных сына. План по сокрытию цесаревича можно считать удавшимся.

Ни Стремнев, ни Романов не подвержены влиянию двора, одинаково равнодушны к власти. И при этом достаточно умны, чтобы двигать государство в будущее. А значит, со своей задачей, как государь, Михаил II справился.

Оставалось только успеть доделать начатое, чтобы дети приняли страну из его рук не тем лоскутным одеялом разрозненных между собой Рюриковичей, каким было Русское царство до сих пор.

Но сильной страной, способной не играть с миром по чужим правилам, а самой их устанавливать. Ради такого стоило жить.

* * *

Выборг, резиденция князей Соколовых.

— Алексей Александрович, рад вас приветствовать в нашем родовом гнезде! Спасибо, что оказались столь любезны и вошли в мое непростое положение. Я бесконечно благодарен вам, что вы нашли возможность навестить меня в Выборге.

С улыбкой на лице и с квадратным бокалом в руках Михаил Викторович поднялся из кресла. Впрочем, напиток он тут же отставил, чтобы освободить пальцы.

Князь Романов вежливо улыбнулся, отвечая на его рукопожатие. Алексей Александрович внутренне усмехнулся: заключать договора на территории Москвы теперь бывшему великому князю было невозможно.

— Благодарю за приглашение, Михаил Викторович, — произнес он. — Должен заметить, у вас прекрасное поместье.

Соколов махнул рукой на бокал.

— Да. Родовое гнездо облагораживало не одно поколение моих предков, — не без гордости подметил хозяин. — Присоединитесь?

— Я бы предпочел сперва покончить с делами, — ответил Алексей Александрович, чуть наклонив голову. — А после и отдохнуть как следует. У вас здесь замечательная природа, а мне как раз целители советовали почаще бывать на свежем воздухе.

— Что же, разумно, — продолжая улыбаться, сказал Соколов. — В таком случае предлагаю сразу перейти к обсуждению виры.

Князь Казанский не стал его поправлять. В конце концов, как ни называй, а Михаил Викторович действительно был должен Романову. Конечно, мало кто мог бы назвать назначение куратором ЦСБ, пусть даже временное, неудобством. Но в случае Дмитрия Алексеевича так и было, и оба князя об этом знали.

Не каждый род посмеет подставить награжденного «Андреем Первозванным» своими интригами. Бывало, что за подобное не только на поединки чести вызывали, но и вырезали целыми семьями. Не великих князей, разумеется, однако прецеденты имелись. Да и Соколовы больше на титул великих права не имели.

— Я долго думал, чем можно будет отблагодарить ваш род, Алексей Александрович, — ведя гостя за собой, заговорил Михаил Викторович. — И кажется мне, что есть у Соколовых то, что вашей семье очень пригодится.

Они прошли через коридор и оказались в рабочем кабинете Рюриковича. Лично усадив гостя в кресло, хозяин расположился не за столом, а в таком же кресле напротив. Вполне ясная демонстрация равенства между двумя главами родов.

— Я заинтригован, — вежливо ответил Алексей Александрович.

Его ничуть не обманули действия бывшего министра иностранных дел. В конце концов, будучи дипломатом, Михаил Викторович мог легко сыграть любую роль, какая будет требоваться для достижения цели.

— Что ж, не буду вас томить. Мой сын, Иван Михайлович, побывал в Красноярске и передал наше предложение открыть филиал «Электрона» на земле Дмитрия Алексеевича, — проговорил Соколов. — Не буду говорить, как это полезно для княжества, вы и сами об этом прекрасно осведомлены. Тем более в разрезе того, что Красноярск крайне богат ресурсами, а значит, и расходы на производство будут гораздо ниже.

Алексей Александрович кивнул, не став спорить с очевидным. Одно дело — закупать ресурсы на стороне, и совсем другое — брать из своих собственных залежей. С учетом тех предприятий, которые Романовы на пару с Демидовыми оживят и отстроят в княжестве Дмитрия, выгода от работы филиала «Электрона» действительно будет выше, чем в любом другом месте.

— Я подарю вам этот завод, — озвучил свое предложение Соколов. — Не в составе нашей компании, разумеется. У Романовых появится собственное предприятие, которое будет выполнять ту же работу, что и наш «Электрон». Государственных заказов хватит на всех, так что за сбытом дело не встанет. Урал уже работает на армию Русского царства, а с открытием «Электрона» получит возможность серьезно расширить номенклатуру выпускаемых изделий. Опять же, насколько я помню, для вашего Иннополиса будут нужна подобная продукция. «Электрон» с этим справится, мы уже поставляли свои изделия, выпущенные на нем, в лаборатории Царского Государственного Университета и другие предприятия Русского царства.

— Весьма щедрое предложение, — заметил князь Казанский негромко. — Насколько я помню, речь шла об инвестициях в размере тридцати двух миллионов рублей.

— Это всего лишь деньги, Алексей Александрович, — небрежно отмахнулся Соколов. — Чего стоит презренное злато, когда речь заходит о дружбе между двумя семьями, верными своей стране? Наши сыновья уже прошли вместе через войну и теперь совместно подают пример для подрастающего поколения благородного общества. Сам Бог велел и нам с вами держаться друг друга!..

Князь Романов обозначил улыбку. Предложение выходило более чем щедрое, и даже перекрывало то, на чем настаивал Дмитрий Алексеевич. А потому глава рода принял решение не отказываться от предложенной цены.

Дело ведь действительно не в деньгах. Если бы потребовалось, «Руснефть» выделила бы средства из бюджета. Вопрос в том, что именно выгоднее приобрести для князя Красноярского. И пускай Дмитрий сам хотел лишь оборудование с «Электрона», получить к нему целый готовый комплекс — куда лучше. Все равно на этих мощностях младший Романов будет делать то, что нужно ему самому в первую очередь, и уже только после — думать о заказах.

— Что ж, полагаю, нам осталось только подписать бумаги, Михаил Викторович, — с улыбкой произнес князь Романов.

— У меня уже все подготовлено, Алексей Александрович! — заявил Соколов, после чего поднялся и прошел к столу.

Не глядя он схватил красную кожаную папку, перевитую золотой нитью. Вручив ее гостю, Михаил Викторович протянул и перьевую ручку.

Князь Романов раскрыл документы и, хмыкнув, вынул из папки лист с дарственной на терминал в Усть-Луге. Алексею Александровичу даже не пришлось ничего говорить, Михаил Викторович сам пояснил:

— Я слышал, что вам пригодится выход в Европу, князь. Конечно, терминал в Усть-Луге всего на тридцать миллионов тонн нефти в год перелива рассчитан, но зато это теперь это будет ваш терминал, рода Романовых. Инфраструктура полностью готова, порт стремительно развивается, — произнес он. — И я счел возможным отблагодарить вас за то, что не отказали навестить старика в его родовом имении. Признаться, сейчас у меня не так много возможностей, и в столицу я вернуться не могу. Однако я рад, что вы нашли время и прибыли лично. Рассматривайте этот маленький подарок всего лишь как компенсацию ваших неудобств.

Это была взятка, и значение она могла иметь только одно: Михаил Викторович все еще не оставляет мыслей о возвращении в Москву. Государь наложил запрет на два года, но это время быстро пройдет, и тогда Соколов вновь вернется в столицу. А потому не хочет, чтобы Романовы были настроены против него.

Спорить и отказываться от подарка Алексей Александрович не стал. Подписал дарственную и договор по строительству производственного комплекса микроэлектроники на территории княжества Красноярского.

— А теперь, раз мы покончили с делами, — обратился к Романову Михаил Викторович, — предлагаю перейти на веранду и отпраздновать это историческое событие за обеденным столом!..

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Нестор Петрович, я просмотрел ваш доклад, — сказал я, откладывая предоставленные градоначальником бумаги. — И должен сказать, что вы сумели меня порадовать. Надеюсь, так будет и впредь.

Боярин не слишком бурно отреагировал на похвалу. Привык уже ко мне и тому, что я никого не наказываю без веской на то причины. Теперь Островерхов просто выполнял свои обязанности, и проявлял себя хорошим специалистом.

— Мне бы тоже этого хотелось, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, глядя на меня. — Нам бы годик мира, мы бы успели многое в княжестве восстановить и переделать. Но, подозреваю, не видать нам спокойствия еще очень долго.

Я кивнул, не став с ним спорить.

Новый ставленник ключников в Британии погиб при работе «Роя». Но это не значило, что столь амбициозная организация проглотит поражение и отступится. Даже если царь не станет меня дергать в Москву по любому поводу, ключники все равно не оставят меня в покое.

Пока что счет в этом противостоянии в мою пользу. И если поклонники Януса Двуликого сейчас будут пытаться вернуть свои позиции в королевстве Британия, у меня появится небольшая фора, чтобы успеть подготовиться к новому раунду.

И будет совсем неплохо, если этот раунд станет завершающим.

— Будут ли еще какие-то распоряжения, Дмитрий Алексеевич? — обратился ко мне Островерхов.

— Да, — кивнул я, прочитав сообщение от отца. — Скоро в наше княжество будут направлены инвестиции. Мне бы хотелось, чтобы мы подготовились к строительству комплекса.

Вытащив из ящика стола заранее подготовленную папку, я вручил ее градоначальнику.

— Ознакомьтесь с планами, Нестор Петрович, и подберите подходящее место, чтобы заложить там наше новое производство, — распорядился я. — Полагаю, со строителями никаких проблем не возникнет, но на всякий случай проверьте, есть ли в Русском царстве свободные руки. Затягивать со строительством не будем и экономить тоже.

— Большое дело, Дмитрий Алексеевич, — заметил Островерхов. — В черте города точно таких площадей не найдем, а если выносить за пределы Красноярска, нам потребуется налаживать новые транспортные маршруты. Так что быстро и дешево в любом случае не выйдет.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Нестор Петрович, вы Романову говорите, что для него что-то дорого? — посмеялся я. — Не переживайте о деньгах, Нестор Петрович. Деньги мы всегда найдем. Гораздо важнее найти людей.

— Будет исполнено, князь, — поклонился боярин, прежде чем отбыть.

А я еще раз просмотрел запись разговора отца с Соколовым. Михаил Викторович, кажется, рассчитывает на наших плечах вернуться в столицу. Будем надеяться, ему хватит ума осознать, что я не стану его ни защищать, ни покрывать.

Иначе говорить с главой рода Соколовых придется уже мне, и совсем не вежливо.

Глава 6

Московский особняк великих князей Невских, спальня главы рода.

Емельян Сергеевич поднял правую руку и, глядя на кисть, с которой сошли старческие морщины, сжал пальцы в кулак. Кожа упруго натянулась, на предплечье проступили скрытые под ней мышцы.

Спящая на левой руке великого князя девушка перевернулась, выпуская главу рода Невских из своего плена.

Емельян Сергеевич медленно выбрался из постели и спокойно прошел к ростовому зеркалу, установленному в спальне. Придирчиво разглядывая собственное отражение, губернатор Московский не мог сдержать улыбки.

Ушла уже давно ставшая привычной дряблость, кожа едва не блестит, лишний вес схлынул, оставив после себя лишь минимальную прослойку жира. Несмотря на то, что сохранился взгляд многое повидавшего человека, выдающий реальный возраст, самому себе Емельян Сергеевич не дал бы больше тридцати лет. Да и то — в свои настоящие тридцать великий князь так отлично не выглядел.

Поиграв мышцами перед зеркалом, глава рода обернулся на кровать. Медсестра, которая ухаживала за ним все это время, дождалась своего часа. С улыбкой глядя на непокрытое одеялом бедро, Емельян Сергеевич ощутил, что готов повторить все, что не так давно проделывал с этой искусницей.

Наноботы Романов сотворили настоящее чудо. И пускай сила рода временно была недоступна, но кому нужна магия, когда твое тело пышет здоровьем, в твоем подчинении Царская Служба Безопасности, и все возможные противники либо уже прижаты к ногтю, либо могут исчезнуть по щелчку пальцев?

Взяв в руки телефон, губернатор Московский пролистал список контактов с задумчивым выражением на лице. Сейчас, понимая, насколько серьезный подарок ему сделал Дмитрий Алексеевич, Емельян Сергеевич всерьез раздумывал о том, скольким еще старикам может оказаться невероятно полезным Романов. И пускай цена подобного омоложения будет высока, ни один глава рода не откажется вернуться в полную сил молодость.

Это ведь не просто внешность, это реальные годы жизни. Которая стала длиннее на те же тридцать лет. Серьезный срок для людей, привыкших строить планы на десятилетия вперед. Можно не просто разыграть новые карты, запросто получится вырастить нового наследника. А то и правнуков воспитать правильно — чтобы обеспечить своему роду бессмертие не просто на пару десятилетий, а на целый век.

Закончив листать телефонные номера, Емельян Сергеевич повернулся к пошевелившейся в постели девушке. Несмотря на то, что тело призывало пользоваться вновь обретенной молодостью, срываться в блуд великий князь не собирался. Приятно, конечно, но не для того он вернулся едва не с того света, чтобы валять в кровати молодых красавиц.

Накинув на плечи халат и сунув телефон в карман, глава рода Невских обул домашние тапки и, не оглядываясь больше на гостью в своей постели, покинул спальню.

Развлечения на одну ночь — это прекрасно. Но теперь, когда впереди столько времени, почему бы не жениться снова? С его властью, состоянием и вернувшейся молодостью немногие отцы смогут найти аргументы, почему бы не породниться с великим князем.

Ступая по собственному дому уверенным, чуть пружинящим шагом, великий князь осматривал свое жилище, и понимал, что помимо того, что старел сам, старело и его родовое гнездо. С первого взгляда было ясно — тут обитает доживающий свои последние годы старик. Влиятельный, но все-таки дряхлый.

Это тоже нужно исправить. Князь Романов свой особняк на Урале превратил в царство высоких технологий. Удобно, красиво и прогрессивно. Почему бы и куратору Царской Службы Безопасности не воспользоваться примером?

Но в первую очередь нужно преподнести по-настоящему щедрые дары тем, кто позволил омоложению произойти. И подходящие подарки уже пришли в голову Емельяна Сергеевича.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Завтракал сегодня я в полном одиночестве.

Виктория еще вчера уехала в Енисейск — разбираться с накопившимися в ее городе делами. Вызывать моих бояр для отчета сегодня не требовалось, люди должны работать, а не только со мной за одним столом сидеть.

Так что я спокойно жевал приготовленные поварами блюда, не ощущая вкуса. Мысли крутились вокругозвученных Соколовым планов.

Автоматизированный транспорт — это замечательно. Но в масштабах Русского царства практически не достижимо. Иван Михайлович просто не представляет, сколько денег и времени нужно вложить в это дело. Это ведь не столицу подготовить, а целую страну, одну из крупнейших в мире, между прочим.

Однако княжич был совершенно прав: направление нужно развивать. И сейчас я занимался тем, что пересаживал «Рой» в боевые машины, которые изготавливают на Урале.

Ведь в чем вся проблема? Техника, разработанная под управление человеком, и техника, созданная без участия человека, это совершенно разные машины. К примеру, кабина водителя сразу же лишняя. Место для экипажа — тоже не нужно. Зато потребуется механизм заряжания, которому не нужно присутствие людей.

И в итоге получается совсем другая машина, к которой и подходить с точки зрения конструкции, и сборки нужно иначе. Не слишком увлекательный процесс, но сделать его все равно придется. Пока что техническое превосходство на нашей стороне за счет «Оракула», но сколько еще это продлится?

Пока я потягивал кофе, пришли промежуточные отчеты от царских лабораторий. Проекты сдвинулись с мертвой точки, но до конкретных результатов еще уйдет немало времени. На коленке спутниковую систему не соберешь, и в гараже не обкатаешь — тут нужны мощности, испытательные полигоны. Даже с четким указанием, как и что делать до готовых аппаратов идти и идти.

Бегло просмотрев отчеты, я пометил отстающих от графика и задал им вопрос — в чем дело? Не хотелось бы влезать во внутренние дела лабораторий — мы не об этом с государем договаривались. Однако и не спросить я не могу, в конце концов, как доверять людям сложные задачи, когда они с простейшими справиться не могут. Это ведь, если разобраться, растрата государственных средств — деньги освоены, результата нет. За такое я, как временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности и жестче спросить могу.

Покинув столовую, я направился наверх.

Работу ЦСБ я вывел на намного иной уровень. Теперь Емельян Сергеевич примет уже другую службу. И будем надеяться, ему хватит ума закопать топор войны с Соколовыми. Эта история не только царя довела, но и мне уже порядком надоела.

Стоило зайти в кабинет, пришел вызов из личного кабинета князя Демидова.

— Доброе утро, Руслан Александрович, — поздоровался я, ответив на звонок.

— Утро доброе, князь, — сказал он. — Звоню тебе по делу. Невский предлагает искупить вину за инцидент с Анастасией. Я приму его извинения. Также Емельян Сергеевич прислал приглашение на бал, который скоро устраивает сразу после возвращения на должность.

— Хочешь, чтобы я поехал? — уточнил я, заранее напрягаясь.

— Ты и так будешь в столице, тебе ведь дела ему передавать, — хмыкнул дед. — Меня больше интересует эффективность наноботов, Дмитрий. Мне уже доложили, что великий князь Невский превратился из дряхлого старика на последнем издыхании в молодого козлика, не пропускающего ни одной юбки.

Что ж, интерес Руслана Александровича понятен. Ему ведь тоже не восемнадцать,а время свое берет. Чем раньше он начнет принимать капсулы с наномашинами,тем дольше проживет. А учитывая тот факт, что дар Демидовых совсем не защищает княжескую семью, потеря магии для князя Уральского это не цена.

— Пока что статистики немного, — предупредил я. — Однако я полностью уверен в своем продукте. Так что вечером тебе доставят чемодан с капсулами.

— Всегда знал, что на тебя можно положиться, внучок, — негромко посмеялся Руслан Александрович.

— Но обязательно, дедушка, — произнес я, и повторил для убедительности: — обязательно, чтобы рядом с тобой находились целители. Круглосуточное наблюдение. Без исключений. Я пока не знаю, как в точности подействует твой дар на наноботов. Так что целителей держи рядом с собой.

— Спасибо за предупреждение, и заботу, — серьезно ответил князь Демидов. — Но я бы попросил два чемоданчика. Твоя бабушка задушит меня подушкой посреди ночи, если я помолодею, а она останется старухой.

Я усмехнулся в ответ. Мария Евгеньевна, конечно, до такого не опустится, однако, как и любая женщина, обидеться действительно может.

— Хорошо, но условия будут те же, — сказал я. — И учти, что, возможно, наноботы помешают нормально исполнять обязанности князя. Как я и сказал, действие наномашин на организм одаренных может варьироваться в зависимости от каждого дара. У меня пока что слишком мало статистики, чтобы утверждать наверняка.

— Если что, ты меня заменишь, — легко ответил дед. — Ты ведь не забыл, что до рождения ребенка, сам являешься моим наследником?

— Не забыл, разумеется.

— Вот и хорошо. Все, не буду тебя больше отвлекать, Дмитрий. И спасибо тебе.

Он повесил трубку, а я принялся отдавать распоряжения Волкову. И только через пятнадцать минут сел за свой стол и раскрыл рабочий ноутбук.

Но стоило только раскрыть вкладку с искусственным интеллектом и намеченными за завтраком чертежами, как новый звонок оторвал меня от дел.

— Князь Романов слушает, — несколько недовольным тоном произнес я.

Анастасия Кирилловна, звонившая мне с личного номера, несколько замялась, явно сбитая с толку моим не слишком радостным голосом. Но через секунду уже взяла себя в руки.

— Дмитрий, здравствуй, — заговорила сестра, — понимаю, что ты крайне занят. Но, честно признаться, обсудить этот вопрос мне больше не с кем.

— Слушаю, — коротко ответил я, разминая шею.

— Емельян Сергеевич приглашает меня на бал в столицу, — выпалила она. — А я подслушала твой разговор с дедом. Ты тоже считаешь, что великий князь хочет сделать мне предложение руки и сердца?

Я хмыкнул.

— С чего ты вдруг взяла, что он желает видеть тебя своей женой? — спросил я, откидываясь на спинку кресла. — Приглашение на бал, где соберется молодежь со всей Москвы, это совсем не то же самое, что и сватовство. В конце концов, среди московских бояр хватает холостых наследников и вторых-третьих сыновей, Емельян Сергеевич может организовать тебе с ними знакомство. Но это, конечно, если речь вообще идет о каких-то матримониальных планах. Я же полагаю, что тебя просто позвали на этот бал, чтобы ты могла развеяться и провести время в компании сверстников.

— Думаешь? — с сомнением переспросила она.

— Анастасия, — тяжело вздохнул я в ответ. — Почему ты вообще обсуждаешь это со мной, а не с Марией Евгеньевной?

Сестра помялась, прежде чем заговорить, а я подумал, что если так весь день пройдет, я так ничего и не сделаю за сегодня. Семья, понятное дело, важное дело, и сестру я поддержу, однако и работать когда-то надо.

— Ты лучше знаком с Емельяном Сергеевичем, — последовал ответ княжны Уральской. — И я подумала, что ты бы точно знал, если бы губернатор Московский решил породниться с Демидовыми. Опять же, ты нам не чужой человек, а союз Демидовых и Романовых в последнее время занимает высокое положение в обществе.

— Хм, — выдал я. — Я о таком не думал. Да и Емельян Сергеевич не тот человек, который поступиться правилами хорошего тона, чтобы произвести впечатление на девушку. Прости, Анастасия, но если бы великий князь рассматривал тебя на роль невесты, он бы вел переговоры с Русланом Александровичем в первую очередь, а не приглашал тебя на бал без одобрения деда.

— Хорошо, — вздохнул сестра, и я не понял, чего в этом было больше — облегчения или разочарования. — Он же все-таки старше меня почти на полвека. Это был бы странный брак.

— Поговори с бабушкой, — предложил я. — Она сама тебе все объяснит. И даст полные расклады по потенциальным женихам среди московских семей. Я в этом вопросе, честно говоря, ничего не понимаю.

— Повезло же тебе с женой, Дмитрий! — выдала Анастасия Кирилловна. — А мне теперь приходится женихов искать. Но ты прав, прости, что отвлекла. Спасибо за помощь.

Она оборвала вызов, а я прикрыл глаза и несколько секунд очищал мысли от лишнего бреда. Нет, ну до чего интересная логика? Пригласил на бал в качестве извинений, значит, собирается жениться.

Ох уж эти женщины.

* * *

До самого вечера я не вылезал из-за стола. Слуги приносили еду и напитки, а я не прекращал совершенствовать нарисованную «Оракулом» модель танка, управляемого искусственным интеллектом. Попутно просматривал отчеты по Уральскому комплексу — Святослав Святославович справлялся с возложенными на него задачами. Нужно бы при случае его чем-то отблагодарить.

Но, как и со всеми увлеченными наукой людьми, лучшим подарком для боярича станет интересная задача, которую нужно решить. А таких у меня целый ворох, главное, выбрать подходящую.

В дверь кабинета осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я.

— Дмитрий Алексеевич, у вас просит аудиенции Петр Степанович, — сообщил мне управляющий.

Я поднял взгляд от дисплея ноутбука и кивнул.

— Пусть проходит.

Управляющий отступил, пропуская внутрь будущего боярина Красноярского. Петр Степанович держал спину прямой, взгляд гордым. Чувствовалось, что он уже морально подготовился к новому статусу.

— Я вижу на твоем пальце кольцо, — заметил я, кивнув на свободное кресло. — Значит, невеста из столицы не отказалась связать с тобой свою судьбу?

— Мало какая девушка устоит, если узнает, что ее супруг — без пяти минут благородного сословия, — с улыбкой ответил Петр Степанович. — Так что согласие было получено, свадьбу сыграли два дня назад.

Я кивнул, вынимая из стола давно заготовленные бумаги. Можно, конечно, собрать всех своих бояр, и прилюдно объявить им свою волю. Но это я сделаю завтра — как раз запланировано общее собрание по итогам первого квартала. Удивительно, как быстро летит время.

— В таком случае мне нужно знать, какую фамилию ты выбрал, Петр Степанович, — пояснил я, вооружившись перьевой ручкой. — К ней, кстати, позднее тебе потребуется герб. Так как твой род — из Красноярского княжества, обязательно учитывай этот момент.

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — поклонился Слуга. — Моя новая фамилия — Дмитриев.

Я замер, глядя на него.

— Какая неприкрытая лесть, Петр Степанович, но я понимаю, что ты не сам это решение принял, а со всей семьей совет держал, — покачав головой, я записал его на лист. — Итак, с этого момента ты, Петр Степанович Дмитриев, боярин Красноярский.

Как только я поставил печать на документ, сменивший статус молодой человек в кресле выпрямился, его взгляд застыл. Интересно, что при лишении дара никаких особых ощущений появляться не должно.

— Благодарю, князь, — с достоинством поклонился мне Петр Степанович, поднимаясь на ноги.

— Это еще не все, — остановил я его взмахом ладони, после чего достал новые документы. — Как я и обещал, передаю твоему роду особняк Хоркиных. Также — официально назначаю куратором транспортной службы Красноярска. Обязанности ты уже знаешь, но для порядка я сделал копию, и ты под ней распишешься.

Снова поклонившись, боярин Дмитриев подмахнул дарственную на особняк, а затем вдумчиво прочел договор о своих обязанностях. Я ничего менять не стал, работа службы меня полностью устраивала, да и горожане отмечали, что после изгнания Хоркиных все стало гораздо лучше. Просто большинство не знали, что за этим «лучше» скрывается Слуга Романовых.

— Поздравляю, Петр Степанович, — поднявшись из-за стола, произнес я. — С этого момента ты боярин, и я буду надеяться, что ты не забудешь о том, что мы проговаривали в прошлый раз.

— Быстрее, выше, сильнее, — с легким кивком ответил он. — Я оправдаю доверие, князь. Клянусь.

Я улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия.

— Благородные люди говорят — слово дворянина, — поправил я его. — Добро пожаловать в высшее общество Русского царства, Петр Степанович.

Глава 7

Визит адмирала Орлова пришлось перенести.

В отличие от меня, вольной птицы, не обремененной долгом перед Русским царством, Виталий Семенович нес службу на боевом посту. И был обязан не только выполнить поставленные задачи во время войны с Британской империей, деградировавшей до крохотного островного королевства, но и вернуть флот на место базирования после победы.

Стоило кораблям Балтийского флота прибыть к месту приписки, адмирала встретили со всей возможной помпой. В толпе, помимо высочайших представителей русской армии и Царской Службы Безопасности, хватало и простых людей, явившихся встречать героев и родных, вернувшихся домой с победой.

Корреспондент, мелькнувший в кадре, освободил обзор для камеры оператора, прежде чем заговорить. Рассказывая о прошедших испытание боем «Северянах-65», он описывал возможности кораблей так живо и красочно, что даже меня впечатлило. Вот что значит, профессионализм. А позднее журналист переключился и на личность адмирала Орлова.

— Благодаря грамотному руководству, применению новейших технологий и силе духа всего нашего флота, была одержана не только самая первая победа в этой войне с Британской империей, но и самая исторически значимая во всем конфликте, — вещал корреспондент из динамиков телевизора. — Победоносный Балтийский флот Русского царства разгромил и уничтожил британские морские силы. Больше Лондону не быть сильнейшей морской державой. Корабли проекта «Северянин-65» лишили Англию последних надежд на крепкий и сильный флот.

Картинка разделилась — справа показывали, как на палубе флагмана появляются члены экипажа, одетые в парадную форму. А слева крутилась запись падения британских верфей. Снаряды, выпущенные «Северянами-65», превращали постройки и почву в одно сплошное крошево. Сползали в воду оторванные от острова куски берега. А стоящие на приколе корабли англичан отправлялись на дно, весело пылая огнем.

— Служба Виталия Семеновича, еще совсем юного выпускника академии, — продолжил рассказывать корреспондент, — началась на Тихоокеанском флоте с должности наводчика артиллерийской установки. Там молодой выпускник академии был замечен командованием во время боя с Японским сегунатом. Благодаря самоотверженности и профессионализму Виталия Семеновича Орлова было сорвано окружение русских кораблей японской флотилии. За свой вклад в ту победу юный выпускник академии получил свою первую награду — звезду «Героя Русского царства».

На палубе выстроился экипаж, закончив последние приготовления. В окружении командования Балтийского флота вышел и Виталий Семенович. Все так же заметно прихрамывая и опираясь на трость. Адмирал гордо смотрел вперед, и казалось, нога совсем его не беспокоит.

— После окончания той войны Орлова перевели на Балтийский флот, — вновь заговорил журналист. — Здесь он и прослужил до сих пор, постепенно вырастая в званиях, пока, наконец, не сменил ушедшего на покой адмирала Григорьева. И вот буквально только что, как нам стало известно, адмирал Орлов после добытой победы уходит в почетную отставку. Настоящий герой Русского царства, не знавший поражений, сделавший русский флот самым передовым в мире. Спасибо за вашу службу, Виталий Семенович, Русское царство гордится вами!

Толпа взорвалась приветственными криками. Охрана порта выстроилась цепочкой, чтобы не дать самым горячим и жаждущим лично лицезреть героического адмирала свалиться в воду. Праздничное настроение, витающее в воздухе, даже я сумел уловить.

Пройдя через живой коридор из вытянувшихся в струну членов экипажа флагмана, Виталий Семенович отдал им свой последний приказ. Громкий хор моряков ответил адмиралу Орлову, но разобрать, что конкретно они говорят, было невозможно.

Я смотрел с улыбкой, как на борт поднимаются представители Царской Службы Безопасности вместе с представителями генералитета. Среди них уже есть назначенный государем преемник — Вислоухов Аркадий Иванович, почти ровесник Орлова. Компромиссная фигура, которая ненадолго сменит Виталия Семеновича, прежде чем освободить место для настоящей замены. Естественно, Вислоухов тоже выйдет в почетную отставку с адмиральской пенсией.

Но это дела штаба, и меня они мало тревожат. А вот походка Орлова мне точно не по душе. Кажется, с момента нашей встречи адмирал совсем перестал следить за собой, налицо прогрессия деградации тканей.

— Что ты там смотришь, дорогой? — войдя в нашу гостиную, спросила Виктория.

Я поставил воспроизведение эфира на паузу и обернулся к супруге.

Княгиня Красноярская, одетая в закрытое белое платье, отороченное мехом с голубоватым отливом, была готова к приему наших одногруппников. В отличие от адмирала, у них не нашлось подходящих занятий, чтобы отказаться от нашего приглашения.

— На деда нашего старосты смотрел, — ответил я, мысленным усилием гася экран. — Ты уже готова?

Романова прошла через гостиную плавно, будто и не шла вовсе, а передвигалась с помощью левитации, остановилась за спинкой моего кресла. Наклонившись вперед, она поцеловала меня в лоб и усмехнулась, заправляя прядь волос за ухо.

— Конечно, я уже готова, дорогой, — произнесла она негромко. — Но тебе совсем необязательно ехать со мной. Раз адмирал не прибыл, тебе никакой выгоды от этой встречи ждать не приходится.

— Хм, — ответил я, взяв супругу за руку. — Мне кажется, ты забываешь, что это и моя группа тоже.

— Нет, что ты, разумеется, я помню, кто прославил нашу команду в стенах Царского Государственного Университета. Но из нас двоих только я все еще поддерживаю с ними связь, — заметила она.

К сожалению или к счастью, но обещанная научная выставка так и не состоялась. Страны, подписавшие соглашение о проведении столь знакового мероприятия, передрались между собой и в ближайшие годы ни о каком совместном участии в международных проектах и речи идти не будет. Не отказались от участия только Русское царство и Османская империя. Но мы и так состоим в союзе, а в Москве имеется постоянное представительство султана, где все последние достижения, которые можно демонстрировать чужакам, и так представлены. Аналогично и в Русском квартале Стамбула.

— Я уже готов встречать гостей, — произнес я, поднявшись на ноги и с помощью усилия воли разглаживая свой костюм силовыми полями. — Княгиня, позвольте сопроводить вас в аэропорт.

Виктория улыбнулась, после чего ее лицо приняло подчеркнуто холодное выражение, и моя супруга протянула мне руку.

— Позволяю, князь.

Взяв княгиню под руку, я вывел ее в коридор. Пара охранников тут же пристроились следом за нами в двух шагах. На улице уже ожидали автомобили.

— Прошу вас, княгиня, — открыв дверь перед супругой, с поклоном произнес я.

— Благодарю, князь, — с улыбкой ответила она, и, касаясь моей руки кончиками пальцев, забралась внутрь «Монстра».

Обойдя машину, я сел с другой стороны. И как только закрыл дверь, Виталя тронулся с места.

До прибытия наших одногруппников как раз хватало времени, чтобы не спеша проехать по Красноярску.

Зима закончилась, и снега почти не осталось. Опомнившееся солнце, словно спеша отыграться за пасмурную погоду, светило ярко и празднично. Хотя воздух оставался холодным.

Коммунальные службы не зря ели свой хлеб. Столица моего княжества блестела. От следов мятежа удалось избавиться, и теперь лишь засыпанная яма на месте прошлой резиденции Измайлова, которой еще только предстояло стать парком, напоминала о минувших событиях.

Люди приветствовали наш кортеж с улыбками и поклонами, но без фанатизма. Да и то не все — большинство не обращало внимания на машины с гербами, уже привыкнув к тому, что мы с Викторией довольно часто разъезжаем по столице и всему княжеству по делам.

— Хороший у нас все-таки город, — глядя на стайку молодых мам с колясками, наводнившими небольшой зеленый парк, заметила моя супруга.

Я сжал ее пальцы в ответ, прекрасно понимая, о чем думает княгиня. Наследники появятся в свое время, и я не переживал о детях. Виктория же ждала момента, когда наши усилия увенчаются успехом.

— А будет еще лучше, — пообещал я, глядя на свою супругу.

Она улыбнулась и, прижавшись к моему плечу, вздохнула.

— Обязательно будет, — подтвердила она.

Машины выкатились за городскую черту и резко набрали скорость. Здание аэропорта стремительно приближалось, и я уже видел на карте линзы подлетающий самолет Романовых. На его борту прибывали наши гости.

* * *

Резиденция князя Казанского.

— Боярыня Татарская, — легким наклоном головы поприветствовала вошедшую в кабинет молодую женщину Ирина Руслановна. — Рада вас видеть.

— Благодарю за приглашение, княгиня, — поклонилась Кристина Игоревна.

Ее одеяние не скрывало наметившегося живота, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять — одним ребенком здесь дело не ограничилось. Слишком выделялся для столь раннего срока округлившийся живот. А свободное платье лишь подчеркивало этот факт.

— Прошу, присаживайся, — сменив тон, Ирина Руслановна указала боярыне на мягкое кресло. — По себе знаю, как тяжело приходится матери в такой сложный период.

Заняв указанное место, Кристина Игоревна вздохнула чуть легче.

— Когда ты только стала помощницей моего сына, — заговорила княгиня Романова, — я сразу поняла, что ты ему понравишься, и он захочет большего.

Боярыня чуть напряглась, хотя и старалась не подавать вида.

— Не смущайся, все было честно и порядочно, — с улыбкой отмахнулась Ирина Руслановна. — Каждый из вас получил, что хотел. В твоем случае так даже больше.

Татарская кивнула.

— Да, княгиня.

— И я надеюсь, что в будущем, когда придет время и мне понадобится твоя помощь, ты вновь исполнишь свой долг, Кристина, — глядя на молодую женщину, произнесла Ирина Руслановна. — Как ты наверняка слышала, князь Красноярский не собирается в ближайшее время покидать свое княжество. Его молодая супруга крепко привязала моего сына к себе. И это замечательно. Ты тоже так считаешь?

— Разумеется, княгиня, — заверила боярыня. — Чем я могу помочь?

Романова несколько секунд смотрела на свою подданную. У Ирины Руслановны был заготовлен план на тот случай, если Дмитрий так и не решит, на ком хочет жениться. При таком исходе дела матерью его ребенка должна была бы стать Кристина. Бастард, конечно, не самый лучший вариант, но Романовы могли себе позволить такой ход. Все же Слуга, почти член семьи.

Однако Дмитрий нашел себе хорошую и весьма перспективную невесту, так что вмешиваться не пришлось. Но это не значило, что Кристина, став боярыней, и забеременев от донора, не представляла для Ирины Руслановны больше никакой пользы.

— Я знаю, что ты работала на Дмитрия и проводила его финансовые операции на бирже, — перешла к делу Ирина Руслановна. — И я бы хотела, естественно, если ты не возражаешь, чтобы ты воспользовалась своими знаниями и навыками.

Долго размышлять Кристина Игоревна не стала. Раз уж она потребовалась как специалист, уже доказавший и свою верность, и свою полезность, отказываться от возможности еще немного укрепить финансовое благополучие наследника боярского рода Татарских было бы глупо.

— Я с радостью помогу вам, княгиня, — ответила она.

Ирина Руслановна мягко улыбнулась.

— Вот и отлично, — кивнула княгиня Казанская. — Завтра тебе перешлют все необходимые материалы. В последнее время у меня появилось некоторое количество свободных средств, которые я бы хотела вложить. Как ты знаешь, у меня также есть несколько благотворительных фондов, однако вскоре я не смогу ими заниматься. Ты, Кристина, станешь моей помощницей в этом нелегком деле.

— Благодарю за доверие, Ирина Руслановна, — поклонилась боярыня.

— А сейчас мы с тобой прогуляемся в нашем саду, — предложила княгиня. — Хочу послушать, как продвигаются дела твоего рода.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Первыми по трапу сошли Орлов и Комарова. Протянув руку старосте, я с улыбкой произнес:

— Добро пожаловать, Петр Васильевич.

Тот ответил на рукопожатие уверенно и тоже улыбнулся — искренне.

— Благодарю за приглашение, Дмитрий Алексеевич.

Затем гости поменялись местами, и пока княгиня общалась с Орловым, я перевел взгляд на его невесту.

— Надежда Григорьевна, вы становитесь все прекраснее с каждой нашей встречей.

— О, вы так любезны, князь, — ответила она. — Рада быть лично приглашенной гостьей в вашем княжестве.

Дальше настала пора Салтыковой, шагающей под руку с нашим евгеником. И вновь первым я приветствовал парня, пока Виктория говорила со Светланой Николаевной.

— Иван Тимофеевич, здравствуйте, — поздоровался я с Авдеевым. — Наслышан о вашей новой публикации. Примите мои поздравления, на мой взгляд, получилось весьма впечатляюще.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном ответил тот. — Не думал, что вы следите за мной столь пристально, что станете читать индийский вестник евгеники.

Авдеев опубликовал весьма интересное исследование. Наследственность дара, которую мы когда-то давно обсуждали в стенах ЦГУ, была им доказана на исторических примерах. Кропотливая работа, которая, однако, не требовала никаких полевых испытаний.

— Я слежу за всеми новостями в мире науки, Иван Тимофеевич, — заверил я одногруппника.

Он уступил место своей спутнице, и я слегка наклонил голову, приветствуя Салтыкову.

— Светлана Николаевна, рад вас видеть в своем княжестве, — произнес я.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, я тоже рада нашей встрече, — заявила она, глядя на меня с довольной улыбкой. — Надеюсь, после этого визита я уеду не только с приятными впечатлениями, но и кое-какими контрактами для нашего рода.

Ничуть не изменилась. Помнится, в самом начале нашего знакомства она с точно такой же уверенностью заявляла, что род Салтыковых примет на службу тех ее одногруппников, кому потребуется работа после обучения.

— Рад, что вы остаетесь столь же позитивной, Светлана Николаевна, — произнес я.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на слезы и переживания, князь, — последовал ответ.

— Господа и дамы, — чуть повысив голос, заговорила княгиня с улыбкой. — Прошу вас разойтись по машинам. Для вас уже подготовлены покои, где вы сможете отдохнуть после перелета, привести себя в порядок и подготовиться к запланированному мероприятию на сегодняшнем обеде.

У Виктории нашлось время подобрать впечатляющую программу. Хватит времени и отдохнуть, обозревая окрестности, и поговорить о делах в компании единомышленников. Понятно, что одногруппники и так видятся в стенах ЦГУ, однако нас-то с княгиней Красноярской там больше нет.

Стоило нам выехать с территории аэропорта, я откинулся на спинку сидения и взял Викторию за руку. Было заметно, что моя супруга немного расслабилась, встретив наших бывших коллег по конкурсу. Отдыхать ей необходимо, и я рад, что таким нехитрым образом можно позволить Виктории немного перевести дух.

В конце концов, нам действительно найдется о чем поговорить с бывшими одногруппниками. У меня полно проектов, которые можно будет им передать.

Тот же Петр Васильевич, например. Адмирал Орлов ушел в отставку, однако верфи у рода сохранились. И нововведения «Оракула» по автоматизации работы боевых кораблей могут принести им немалые дивиденды. Разумеется, как и мне.

И это я не говорю про Авдеева, чья увлеченность евгеникой поможет мне заранее убрать все возможные подводные камни с пути наномашин. Я ведь не соврал Руслану Александровичу — пока что я понятия не имею, как отреагирует тот или иной дар на внедрение наноботов в организм.

А Иван Тимофеевич если не сразу, то уж точно со временем позволит решить этот вопрос. Стремневу вот не хватило времени, чтобы разобраться до конца в магической системе, его цесаревичем выбрали, какая уж тут наука. А Авдееву все равно пока что будет нечем заняться, почему бы и не решить для меня пару головоломок?

Глава 8

С утра на новостных каналах показывали с разных ракурсов, как цесаревич Игорь Михайлович с его святейшеством Мефодием посещают восстановленный Иоанно-Предтеченский монастырь. Наследник Русского царства выглядел крайне довольным, и если бы я не знал Стремнева, решил бы, что он действительно рад присутствовать на процедуре освящения отстроенного заново монастыря.

Однако «Оракул» следил за цесаревичем, и потому я прекрасно понимал, что это лишь часть политической игры. Возможно, мне даже следовало поблагодарить моего биологического брата — полагаю, если бы он отказался тогда от трона, царю бы не осталось ничего другого, кроме как назначить на эту роль меня.

Выключив телевизор мысленной командой, я помешал ложкой сахар в чашке, глядя на свою супругу. Вчера Виктория весь день провела с нашими благородными гостями и сегодня пребывала в отличном настроении. Уже одного этого было достаточно для того, чтобы пригласить наших бывших одногруппников.

— Мне кажется, ты рад даже больше, чем цесаревич, — заметила княгиня Красноярская, глядя на меня с улыбкой. — Но я не могу понять почему.

— Хорошо, когда на трон восходит разумный человек, — пояснил я. — Да и потом, мы с Игорем Михайловичем уже наладили деловые отношения. Так что с будущим царем при необходимости найти общий язык сможем.

Виктория покачала головой.

— Ты сегодня будешь делать предложение Авдееву? — уточнила она. — Думаешь, Иван Тимофеевич сможет заменить Стремнева?

— Это немного разная работа, — взяв супругу за руку, я погладил ее пальцы. — Цесаревич работал над общими законами магической системы. Однако изучить частности у него не было возможности. А Авдеев уже погружен в этот вопрос, только подходит к проблеме с другой стороны. А потому я уверен, что если дать ему развернуться в полную мощь, Иван Тимофеевич найдет нужные мне ответы.

Романова чуть приподняла губы в улыбке, не сводя взгляда с моей руки.

— Тогда я сегодня развлеку девушек и заодно сама развлекусь. Ты же не против?

— Как я и сказал, дорогая, я буду только рад, — ответил я, прежде чем коснуться губами ее пальцев. — Как завещали предки, разделяй и властвуй.

Поднявшись из-за стола, я поцеловал супругу в макушку и направился к выходу. Пока доеду до гостиницы, где разместили прибывших благородных людей, время для визита уже будет подходящее. Поговорю с обоими, а потом уже вернемся к культурной программе.

Хотя, полагаю, обоим захочется как можно скорее вернуться домой. Слишком интересные я озвучу предложения. И если Орлов понимает, что его род в скором времени будет в тесной связке с Романовыми, то Авдееву еще только предстоит это осознать.

Кортеж пронесся по столице княжества и влетел на парковку гостиницы. Здесь заблаговременно предупрежденный персонал уже готовился к встрече.

— Дмитрий Алексеевич, как вы и распорядились, кабинет для совместного завтрака уже готов, — доложил управляющий, семеня вслед за мной.

— Отлично, тогда зовите наших гостей, — распорядился я.

Меня сопроводили в тот самый зал, где еще совсем недавно я за завтраком встречался с градоначальником. И снова, казалось бы, прошло всего ничего времени, а столько событий случилось. Кому-то хватило бы приключений на всю жизнь, а мне останавливаться нельзя.

Притихшие ключники никуда не девались, просто временно наши интересы не пересекаются. Однако рано или поздно наши дорожки сойдутся. Этот мир слишком тесен для меня и организации фанатиков, старающихся вставить моему делу палки в колеса.

Разместившись во главе стола, я кивнул прислуге, и мне налили кофе, после чего оставили в одиночестве. За дверьми встала охрана Романовых.

После легкого стука в дверь в зал для благородных заглянул управляющий.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он ко мне, вытянувшись в струну, — Петр Васильевич прибыл для аудиенции.

— Пригласите, — разрешил я, и боярич вошел сразу, как только звук моего голоса затих.

Выглядел Орлов сосредоточенным и собранным. Не скажешь по бывшему старосте, что он не спал, волнуясь перед встречей.

— Доброе утро, Петр Васильевич, — с улыбкой поприветствовал я его, чуть наклонив голову.

Сейчас мы не пара одногруппников, а двое аристократов, один из которых старше по титулу. Так что и общение будет идти в соответствующем ключе.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, благодарю за приглашение.

— Прошу, садитесь, — указал я на кресло по правую руку от себя. — Я взял на себя смелость заказать завтрак на свое усмотрение. Надеюсь, вам понравится.

Орлов лишь поклонился, не заявляя, что одобрил бы любой мой выбор. Он из боярского рода другого князя, и лебезить передо мной не обязан. Проявлять положенное этикетом уважение — да, но никак не пресмыкаться.

Пока сотрудники гостиничного ресторана расставляли блюда и напитки, мы с Петром Васильевичем сохраняли молчание. Наконец, нас оставили наедине, и я заговорил первым.

— Полагаю, мне нужно немного рассказать вам, Петр Васильевич, о том, чем занимаются мои лаборатории, — начал я, взглянув на собеседника. — Просто для того, чтобы вы понимали, о чем пойдет речь.

Внук адмирала в отставке склонил голову.

— Я слушаю, Дмитрий Алексеевич.

— В одном из моих комплексов были созданы особые целительские средства, — сказал я, — они позволяют восстанавливать организм человека до его эталонных значений. Помимо общего омолаживающего эффекта, который, несомненно, может порадовать любого пациента, мой продукт также помогает полностью восстановиться после любых травм.

Я остро взглянул на боярича, и Орлов кивнул, демонстрируя, что внимательно слушает и пока для него все понятно. Впрочем, мы же на одной специальности учились, так что для него даже формулы не окажутся тарабарщиной. Однако и мне раскрывать подробности ни к чему.

— Продукт прошел предварительные испытания, — продолжил я. — И, признаюсь честно, изначально я был намерен пригласить в Красноярск только Виталия Семеновича. Но так как адмирал оказался в море, мы с княгиней решили, что будет полезно позвать и всю нашу команду. Для каждого из вас от княжества Красноярского и рода Романовых будет выдвинуто некое предложение. Персональное. Но я хочу сделать предложение не вам лично, а всему вашему роду, Петр Васильевич.

Орлов помолчал несколько секунд, обдумывая мои слова, после чего заговорил:

— Зная вас, Дмитрий Алексеевич, я нисколько не сомневаюсь, что ваш продукт, что бы это ни было, действительно работает так, как вы говорите, — начал ответную речь он. — Однако напомню вам, что я — не глава рода Орловых, а всего лишь наследник, и вероятно силы моего слова будет недостаточно, чтобы заключить какие-либо официальные договоры.

Я улыбнулся и кивнул.

— Вы крайне разумный молодой человек, Петр Васильевич. И потому я не потребую от вас никаких бумаг. Вы и сами понимаете, что между нашими родами уже существует определенное доверие, и мне будет достаточно вашего слова дворянина, чтобы передать мой продукт Виталию Семеновичу.

Мой собеседник чуть сглотнул.

— Что от меня потребуется взамен, Дмитрий Алексеевич? — спросил он, переходя к сути вопроса. — Я верю, что ваше средство поможет моему деду поправить здоровье, возможно, несколько укрепить организм. Но мне кажется, что вы предлагаете мне взять у вас в долг так много, что род Орловых никогда не сможет расплатиться.

Улыбнувшись, я сделал глоток кофе, и боярич повторил мой жест. К еде мы до сих пор так и не притронулись, хотя ароматы над столом витали крайне соблазнительные.

— Что ж, буду откровенен, Петр Васильевич, — после паузы ответил я. — Я все еще собираю статистику по взаимодействию моего продукта и магии. Как вы помните из курса Царского Государственного Университета, каждая семья обладает своими индивидуальностями в вопросе устройства даров. Два огневика из разных семей хоть и кажутся на первый взгляд одинаковыми, на самом деле могут работать на совершенно противоположных принципах.

Петр Васильевич чуть улыбнулся, сцепляя пальцы в замок.

— Вы предлагаете роду Орловых провести испытание вашего продукта на себе.

— Отчасти это так. Кроме того, на время использования моего продукта Виталий Семенович не сможет обращаться к родовой магии. Однако, покинув флот, полагаю, он оставил необходимость пользоваться даром на ближайшее обозримое время. Все же работа на верфях — это не боевая служба у морских границ Русского царства.

Боярич тяжело вздохнул.

— Это слишком сложный вопрос, Дмитрий Алексеевич, — наконец, принял решение он. — Я не могу обещать, что глава рода Орловых согласится. Но и отказаться от такой возможности продлить ему жизнь, тоже не имею права. Вы прекрасно выбрали время для своего предложения.

Я приподнял бровь, и Петр Васильевич пояснил:

— Здоровье Виталия Семеновича существенно ухудшилось в последнее время. Ему пришлось исключить из рода моего отца и своего сына, — глядя на меня серьезным взглядом, произнес Орлов. — И этот необходимый шаг стал сильным ударом для главы рода.

Тот факт, что боярич поделился со мной этой информацией — это практически крайняя степень доверия. Он не обязан передо мной отчитываться, да и я не лезу в дела чужого рода. Но если тебя информируют по собственному желанию, можно считать себя допущенным в ближний круг.

— В таком случае я тем более не вижу повода отказываться. Пусть этот мой подарок станет первым шагом к нашим общим победам, — сказал я, после чего вызвал Виталю с помощью передатчиков на голове.

Дверь в зал раскрылась, и мой Слуга внес черный чемодан без опознавательных знаков. С поклоном вручив его Петру Васильевичу, Виталя оставил нас наедине. Орлов несколько удивленно разглядывал передачу.

— Инструкция лежит внутри, Петр Васильевич, — объяснил я. — Кодовый замок запрограммирован на отпечаток пальца вашего деда, Виталия Семеновича. Я надеюсь, вы найдете нужные слова, чтобы передать адмиралу мою искреннюю заинтересованность в его согласии. В конце концов, союз Романовых и Орловых ждет немало великих дел в ближайшем будущем, и мне бы хотелось, чтобы Виталий Семенович застал это будущее вместе с вами.

Петр Васильевич поднялся на ноги и, держа чемодан в руках, поклонился.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — с достоинством произнес он. — С вашего позволения, я бы хотел попросить вас предоставить мне транспорт для возвращения.

Как я и предсказывал, оставаться, держа в руках возможное спасение жизни главы рода, Петр Васильевич не собирался. И я его понимал — это же невероятный подарок, продлить жизнь родного человека.

— Оставите невесту здесь одну?— уточнил я.

— Надежда Григорьевна не одна, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Светлана Николаевна уже договорилась с ней о посещении родового гнезда Салтыковых, так что мы бы в любом случае из Красноярска направились в разные места.

— Тогда желаю вам приятного полета, Петр Васильевич, самолет Романовых уже ждет вас и доставит в любой аэропорт, какой вы назовете, — поднявшись из-за стола, я протянул младшему Орлову руку. — И передавайте мои наилучшие пожелания Виталию Семеновичу.

Боярич крепко пожал мою ладонь и отбыл, оставив меня наедине со столом, заполненным тарелками с едой. Посидев несколько минут в такой компании, я распорядился, и прислуга убрала посуду. Мне заменили кофейник и приготовили другой набор блюд для беседы с Авдеевым.

Вновь раздался стук в дверь, и заглянул управляющий.

— Дмитрий Алексеевич, Иван Тимофеевич прибыл для аудиенции.

— Пригласите, — ответил я, самостоятельно наливая себе кофе в чашку.

В отличие от Орлова Авдеев прекрасно выспался этой ночью. Иван Тимофеевич, как и многие одаренные стихии Земли, мог усилием воли успокоить мысли и в любой ситуации оставаться с холодным разумом. Что, собственно, он прекрасно продемонстрировал на курорте во время нападения японцев.

Хладнокровие и усидчивость — подходящие качества для любого исследователя. Естественно, такой контроль требовал немалого времени тренировок, что само по себе способствовало укреплению душевного равновесия, однако одаренные стихией Земли добивались на этом поприще куда более впечатляющих результатов, чем другие маги.

— Доброе утро, Иван Тимофеевич, — поздоровался я. — Прошу, присаживайтесь.

— Утро доброе, князь, — ответил он, проходя к указанному креслу по левую руку от меня. — Благодарю за приглашение.

Дождавшись, когда боярич устроится, я предложил:

— Не откажетесь разделить со мной трапезу?

— Почту за честь, Дмитрий Алексеевич, — совершенно спокойно ответил он, чуть наклонив голову.

Пока прислуга вносила тарелки с едой и напитками, мы оба сохраняли молчание. А как только за служащими ресторана закрылась дверь, боярич кивнул мне, предлагая первому приступить к приему пищи.

В этот раз отказывать себе в удовольствие плотно перекусить я не стал. А стоило мне вооружиться вилкой с ножом, как ко мне присоединился и Авдеев. Иван Тимофеевич двигался легко и непринужденно, на меня почти не смотрел, целиком сосредоточившись на выставленных перед ним угощениях.

Так что к делу мы приступили только после того, как добрались до десерта.

— Итак, Иван Тимофеевич, — заговорил я, вытерев рот, — я хотел бы предложить вам провести для меня небольшое исследование.

Авдеев отложил приборы и, воспользовавшись салфеткой, взглянул на меня с интересом.

— Вам понадобилась моя помощь, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он с сомнением. — Прошу простить, но мне казалось, мы настолько разного полета птицы, что все мои начинания неизменно будут выглядеть для вас мелкими и незначительными.

Я улыбнулся в ответ, приподняв чашку с кофе.

— Отнюдь, — сказал я. — Ваша специализация еще в стенах Университета меня заинтересовала. Дело ведь не в том, что евгеника несправедливо недооценена нашим научным сообществом. Мне кажется, что вам требуется взглянуть на проблему под другим углом.

Авдеев приподнял бровь.

— Вы умеете заинтриговать, Дмитрий Алексеевич. В чем ваше предложение?

— В работе, опубликованной в индийском вестнике, вы составили целую карту наследования магических даров по родословной нескольких европейских семей, официально канувших в Лету, — продолжил мысль я. — И доказали с научной точки зрения, что Испанская корона действительно вправе требовать признания своих претензий на часть Римских земель.

Работа не сказать чтобы эпохальная, да и не требуется в современном мире никаких особых подтверждений. В мире, где кровьзначит не так много, как официальная позиция власти, за линиями наследования следят по титулу, а не биологическому происхождению.

— Это было несложно, хотя и отняло немало времени, — кивнул Иван Тимофеевич. — К тому же мне был открыт доступ к архивам Царского Государственного Университета. Этой работой я закрыл первый курс.

— Поздравляю, — искренне произнес я. — Однако теперь, когда вы закончили свою работу и еще не приступили к следующей, я хочу предложить вам провести исследование в области изучения самой магической системы. Для вас не секрет, что каждый дар в семье уникален и работает по определенным принципам. Я хочу, чтобы вы структурировали эти принципы, и привели их к общему знаменателю.

Авдеев хмыкнул.

— Дмитрий Алексеевич, как же я, по-вашему, буду изучать этот вопрос? — спросил он. — Для подобных исследований неминуемо придется разбирать, как работает дар каждой отдельной благородной семьи. А ведь это повод для поединка чести и царского суда. Вы сами в начале учебы попали на разбирательство по этому поводу.

Я улыбнулся.

— В этом заключается вся прелесть, Иван Тимофеевич. Рода, дары которых вы будете изучать, либо уже официально мертвы, либо будут согласны предоставить вам материал для исследования. Как этого добиться — моя задача, а систематизация и проверка данных — целиком на вас.

— Чего вы хотите этим добиться? — нахмурившись, уточнил Авдеев.

— С помощью вашего исследования, Иван Тимофеевич, на которое будет выделено хорошее финансирование и предоставлены все необходимые условия, вы составите карту функционирования магических даров, по которой можно будет легко прогнозировать, как поведет себя та или иная родовая магия.

— Вы не оставляете попыток создать суперсолдат, — хмыкнул мне в ответ собеседник.

Я улыбнулся.

— И этим я тоже занимаюсь, Иван Тимофеевич. А пока что — подумайте над моим предложением.

Глава 9

В итоге и Авдеев улетел раньше девушек.

Я проводил Ивана Тимофеевича до самолета и уже перед трапом вручил проект договора, с которым боярич пойдет к главе своего рода за советом.

Глядя, как отрывается от взлетно-посадочной полосы самолет, я посчитал свою программу на этот визит выполненной. Авдеевы согласятся на мои условия — плачу я немало, работа интересная для самого Ивана Тимофеевича, а кроме того — она обещает серьезные дивиденды всему роду.

Сев обратно в «Монстра», я велел Витале:

— Домой.

— Как пожелаешь, князь, — отозвался Слуга, заводя мотор.

Пока внедорожник катился по дороге до городской черты, я успел проверить, как идут дела у Красноярского княжества. Отчеты и статистика собирались в реальном времени, так что можно было держать руку на пульсе. Но сейчас выходные, и большинство работ, разумеется, остановлены.

Сравнивая результаты по неделям и месяцам, можно было наблюдать интересную динамику развития моей земли. До показателей благополучных времен мы еще пока что не дошли, однако тенденция просматривалась положительная. И это, откровенно говоря, радовало — приятно, когда твои усилия приносят результат.

С Уральским комплексом дела шли со скрипом. Ошибка поставщика нам дорого встала, но это небольшая заминка. Волков уже приступил к разбору корпусов, и строители не теряли времени даром — даже сейчас там кипела работа. Задачи, оплачиваемые царскими деньгами, дело такое — медлить с их исполнением нельзя.

Параллельно род Романовых выступил истцом на суде. Целый ряд чиновников царской канцелярии, подмахнувших бумаги о соответствии бетона заказанным характеристикам, оказался на скамье подсудимых. Наше заявление о нанесенном ущербе быстро оказалось переквалифицировано в дело о вредительстве против Русского царства. Естественно, наши требования компенсировать затраты шли там далеко не в первую очередь. Но и они будут выполнены.

Когда я перевел «Оракул» в работу по Царской Службе Безопасности, всплыли кое-какие нарушения и делишки практически у каждого чиновника. Понятно, почему Емельян Сергеевич их не нашел — его операторы не шерстили всю государственную машину, а работали строго по уже заведенным делам. Искусственный интеллект таких ограничений не имел, и сейчас судебная система заскрипела шестеренками, прорабатывая внушительную кипу обнаруженных нарушений.

Чтобы великий князь Невский мог что-то обнаружить, ему требовалось знать, что искать. Издержки системы «Оракула», которую я предоставил Милославским и ЦСБ. Вины самого куратора ЦСБ в этом не было никакой, он пользовался всеми доступными средствами, чтобы следить за порядком в стране. Просто мои возможности намного шире.

— Подъезжаем, князь, — предупредил Виталя, отвлекая меня от просмотра отчетов.

— Спасибо, — ответил я, закрывая ноутбук.

Машины вкатились на территорию нашей резиденции. Я дождался, пока «Монстр» не встанет напротив крыльца, и спокойно покинул автомобиль. Поднимаясь по ступенькам к раскрытой прислугой двери особняка, я подумал, что налаженная мной система работает сама.

Княжество Красноярское может пока что обходиться без нашего вмешательства. Как установится хорошая погода, начнутся работы по возведению предприятий, которые обещал поставить нам с Викторией царь.

Активно оживают заброшенные и модернизирующиеся предприятия самого княжества. У меня уже почта забита предложениями от инвесторов и покупателей ресурсов, которые мы вскоре начнем добывать в огромном количестве. Если я сейчас просто возьму все предлагаемые деньги, стану вровень с князем Демидовым по количеству средств на счете. Однако поступать так я не намерен — только проверенные люди и рода должны быть допущены на мою землю, иначе крайне легко оказаться чужим в собственном доме.

Да, я содержу свои проекты на личные средства. И продолжу поступать так и в дальнейшем, реинвестируя всю возможную прибыль княжества в свою же землю и подданных. Но уже к концу года такими темпами мы должны выйти на такой уровень доходов, чтобы княжество Красноярское превращалось в лидера по благосостоянию.

Москву, конечно, нам не опередить, но с той же Казанью вполне сможем побороться. А как всем известно, богатые земли — богатые подданные. И чем мои подданные будут богаче, тем их будет становиться больше. А чем больше рабочих рук, тем шире возможности князя.

— Дмитрий Алексеевич, пожалуйста, ваш плащ, — обратился ко мне слуга, и я вручил ему верхнюю одежду. — Пока вас не было, доставили корреспонденцию. Она ожидает вас в кабинете.

Кивнув, я прошел к себе и, прежде чем прикрыть дверь, велел подать кофе.

Среди писем с приглашениями, которые приходили мне с изрядной регулярностью, нашлось и несколько особенных. Обычно такие письма рассылаются либо всем подряд, когда дело идет о большом приеме у какого-нибудь рода, либо сзываются все подходящие под определенные критерии. Например, неженатые молодые люди определенного достатка, если речь идет об устройстве смотрин для благородной девушки.

Оба этих типа приглашений я игнорировал — такое не возбраняется, скорее даже норма. Если же ответишь, может завязаться переписка, и теперь придется в итоге встречаться с человеком, которого видеть ты не слишком-то хотел. Естественно, если письмо было отправлено от имени главы рода, отказ прислать было необходимо.

Но как раз таких у меня сейчас было только три письма.

Вскрыв ножом для бумаг первый конверт, я выудил из него послание на гербовой бумаге.

«Уважаемый Дмитрий Алексеевич,

Клуб ветеранов войны с Речью Посполитой временно переехал на территорию княжества Выборга. В связи с чем приглашаю Вас посетить наше княжество на очередном собрании клуба.

Уверяю вас, что Вам понравится время, проведенное в наших родовых землях. Князь Алексей Александрович уже оценил по достоинству наше гостеприимство. Полагаю, и Вам у нас также понравится.

Кроме того, если Вы сочтете необходимым воздержаться от визита собрания клуба, заверяю Вас в своем расположении.

Наши семьи объединяет любовь к Русскому царству и готовность служить государю. Несмотря на возможные трения между нами, я надеюсь, что Вы считаете нас своими верными союзниками. Уверяю, что Вы, Дмитрий Алексеевич, можете обращаться ко мне и любому из Соколовых за любой возможной поддержкой. Мы всегда будем рады Вам.

Князь Выборгский,

Михаил Викторович Соколов»

Быстро прочитав текст, я усмехнулся и отложил письмо в сторону. Чуть позже составлю на него вежливый ответ.

Лететь в Выборг ради встречи с клубом Ивана Михайловича у меня пока нет ни свободного времени, ни, прямо скажем, желания. Да, Соколовы мне не враги. Но и до друзей мы так и не дошли, слишком сильно это семейство ввязалось в политику.

Второе послание я вскрыл не сразу. Прислуга внесла кофейник, и первые пару минут я наслаждался напитком, мысленно вернувшись к работе над автоматизированной боевой техникой.

А осушив чашку, открыл следующий конверт. Внутри, помимо официального обращения главы рода великих князей Невских, лежал еще один документ.

«Уважаемый Дмитрий Алексеевич!

Передать степень благодарности за помощь в моем излечении после недавних событий невозможно. Однако я надеюсь, что Вы сможете посетить бал, который я устраиваю в столице в родовом особняке Невских. И там у меня будет возможность выразить свою благодарность Вам не только лично, но и перед лицом всего столичного общества. Полагаю, для рода Романовых такое признание будет нелишним, и еще больше укрепит ваши позиции в Русском царстве.

Ваш дед Руслан Александрович уже подтвердил, что от рода Демидовых будет присутствовать княжна Анастасия Кирилловна. Надеюсь, и Вы сможете присоединиться ко мне в этот прекрасный день.

Также заверяю, что род великих князей Невских всегда будет рад Вам и Вашей семье. Наши рода, безусловно, должны и дальше поддерживать союзнические отношения, которые уже установились между нами.

В связи с этим прошу Вас принять небольшой подарок в качестве знака дружбы. Учитывая, как часто Вам приходится летать по нашей необъятной стране, и в свете приближающегося увеличения числа членов Вашего рода, мой дар будет Вам полезен.

Великий князь Невский Емельян Сергеевич»

Вторая бумага была дарственной на мое имя. Великий князь Невский не стал размениваться на мелочи, и передавал в полное владение князю Красноярскому пять пассажирских самолетов. Серьезный подарок, особенно если учесть, что я до сих пор пользуюсь не личным парком, а использую машины князя Казанского.

Что ж, как и говорил дед, я все равно буду в Москве, чтобы передать дела Емельяну Сергеевичу. Да и после той истории с посещением бояр Лебедевых будет правильно сопроводить Анастасию Кирилловну на бал. Опять же — если потребуется защитить сестру от московских ловеласов, одного моего присутствия будет достаточно, чтобы отпугнуть слишком глупых и самоуверенных.

Конечно, великий князь вряд ли позволит кому-то навредить своей гостье, перед которой Емельян Сергеевич извинялся. Однако особого доверия к столичной молодежи у меня нет.

Третье письмо выглядело куда более презентабельно, чем два предыдущих. И немудрено, ведь его отправитель — сам деспот Римской империи. Такая корреспонденция не могла попасть ко мне в руки, не пройдя сложную проверку. Все-таки это государь чужой страны.

«Дмитрий Алексеевич!

Во-первых, спешу поздравить Вас с убедительной победой в битве с Карлом IX . Признаюсь, Вы сумели порадовать меня этой замечательно трансляцией, и я безмерно рад, что Вы вышли победителем из этой схватки.

Во-вторых, приношу свои искренние извинения за действия своего графа Кальдеро. Мне донесли, что Вы были не слишком довольны поведением Гая Кассия Ногаролы. И я заверяю Вас, что действовал он по собственной инициативе, мной не одобренной.

В-третьих, я приглашаю Вас лично посетить Рим. Разработки, которые Вы ведете, поражают своей эффективностью. В столь юном возрасте Вы уже сумели прославиться не только как сильный и умелый боевик — таких в каждой стране хватает с избытком. Но и как созидатель высоких технологий, что неоценимо в наше лихое время.

Я надеюсь, что Вы всерьез отнесетесь к моему приглашению. Международная научная выставка не состоялась, однако я жду Вашего визита, чтобы устроить встречу с лучшими умами Римской империи для обмена опытом. Уверен, такое предложение Вам понравится гораздо больше, чем подарок в виде клочка земли в чужой для Вас стране.

С наилучшими пожеланиями,

Агриппа IV»

Подпись неполным титулом означала, что я могу в ответном письме обращаться к деспоту точно так же. Это не диалог с государем чужой страны, а общение двух аристократов.

Понятно, что один этот факт говорит об искреннем расположении деспота Римской империи. И его предложение о встрече с лучшими умами — пока что самое любопытное из того, что мне предлагали.

Отложив письмо, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Что ответить деспоту, я пока не знал. Тут потребуется совет кого-нибудь из Министерства иностранных дел. Сам я в политике не силен, да и дипломатия никогда не была моей сильной стороной.

Однако к Соколовым идти не хотелось. А раз мне все равно предстоит визит в Москву, там и посоветуюсь.

* * *

Западная Европа.

Хранитель с золотым перстнем смотрел на входящих членов общества без улыбки.

Падение Британской империи и ее разделение стало неприятным сюрпризом. Исчезнувший в неизвестном направлении Алистер Виндзор, затем скоропостижная смерть его преемника. У ключников просто не оказалось вовремя нужной информации, чтобы взять ситуацию в свои руки.

Наконец, люди расселись по своим местам. Пустующее кресло, так и не дождавшееся, когда на него сядет новый англичанин, никто занимать не стал. Хранитель вздохнул, оглядев собрание.

— Итак, господа, мы столкнулись с новой бедой, — произнес он. — Пока мы занимались освобождением колоний в Америке, наш враг сумел не только разрушить тщательно выверенное равновесие в Евразии, но и успешно устраняет одного нашего собрата за другим.

Голос подал испанец, аккуратно поглаживая остроконечную бородку.

— Полагаете, Виндзора искать уже бессмысленно? — спросил он.

Хранитель кивнул в ответ.

— Прошло уже достаточно времени, чтобы счесть Алистера погибшим. Его замена — также убита во время штурма Лондонского дворца. Скажете, это случайная жертва, так обстоятельства сложились, — приподняв бровь, произнес он. — Однако я вижу, что против нас целенаправленно работает сила, спрятавшаяся в Русском царстве. И имя этой силе — князь Романов.

Собрание молча слушало своего председателя. Хранитель же, вновь вздохнув, продолжил свою речь.

— Русское царство стремительно укрепляет свои позиции на мировой арене, не считаясь ни с какими международными соглашениями и интересами, — объявил он. — Наших агентов захватывают прямо на границе еще до того, как те смогут начать действовать. Глубоко законспирированный отряд наемников, который до последнего скрывался под видом иностранных специалистов, захвачен, вывезен в неизвестном направлении сотрудниками Царской Службы Безопасности и, вероятнее всего, подвергся допросу и последующей казни. Наши средства, направленные на создание внутри Русского царства оппозиционно настроенных обществ, заморожены, а контрагенты арестованы.

Он прервался, чтобы сделать глоток воды из хрустального бокала. Ключники по-прежнему хранили молчание.

— Мы больше трехсот лет работали над тем, чтобы Британская империя стала влиятельным проводником нашей воли, — продолжил хранитель. — И сначала русские атаковали самое ценное, что было у англичан — Лондонскую биржу. Теперь с помощью своего технического превосходства порвали империю на клочки. Ирландия и Шотландия, поставлявшие нашему обществу самых отмороженных наемников, согласных на любые требования за деньги, превратились в самостоятельные государства и теперь готовятся добить Лондон раз и навсегда. Не позднее чем в июне начнется война, которая окончательно поставит Британию на колени. Или же сотрет ее с лица земли, как самостоятельное геополитическое образование.

— Мы можем вмешаться, — вставил испанец, глядя на окружающих с улыбкой. — Что противопоставят нашим технологиям враги Британии? Дедовские мечи и кольчуги? Нищие страны, мечтавшие о свободе, сами по себе Ирландия с Шотландией всего лишь захолустье...

— Они уже закупают оружие у Русского царства, — сообщил третий участник встречи. — Германский рейх, планировавший продать на архипелаг свои устаревшие экзоскелеты, уже отчитался перед кайзером, что немцам ничего не светит. Русские, фактически подарившие свободу как Ирландии, так и Шотландии, договаривались о поставках прямо на поле боя. И поставки уже идут — пока лишь в виде стрелкового оружия, но я навел справки — через месяц ожидается первая поставка артиллерийских установок, а дальше пойдут танки и бронетехника. Рынок Британского архипелага для нас потерян окончательно и бесповоротно.

— Но доктор Хайер... — предположил испанец.

— А вы не видели, как с его бойцами разобрались русские роботы? — вставил слово четвертый участник встречи. — Причем, если слухи верны, то на своей родной земле русские использовали улучшенную модель тех роботов, которых отправили в Британию. Даже из того, что нам удалось выудить, выходит, что доктор Хайер со всеми инвестициями, которые мы в него вложили, и в подметки не годится русским роботам. А ведь, прошу заметить, до того как Алистер Виндзор не задействовал наши технологии на территории Русского царства, у Московии не было ничего подобного. А сегодня мы видим, как они не только освоили наши идеи, но и улучшили их настолько, что мы сами превратились в отстающих.

Начался негромкий спор, который хранитель не прерывал. Члены общества обсуждали между собой происходящее, но старик видел, что постепенно каждый из присутствующих начинает понимать, что если ничего не предпринять, в скором времени от тщательно выверенного равновесия в мире не останется и следа.

Что еще более опасно — сила, оказавшаяся в руках царя Русского царства, не опиралась на магию, а только на технику. А учитывая громаднейшие запасы ресурсов на территории своей страны, Михаил II мог любое просвещенное государство просто задавить танками.

— Хватит, господа, — чуть хлопнув ладонью по столешнице, произнес старик. — Как мы видим с вами, у нас нет иного выхода, кроме как попытаться заставить Русское царство лишиться своего идейного вдохновителя. За всеми этими новшествами стоит лишь одна фигура — Дмитрий Романов. И так как у нас нет возможности напасть на него в Русском царстве, я предлагаю дать царю Михаилу II повод выпустить Романова из страны. На нашу территорию, где мы и положим конец этому гениальному технику.

Общество одобрительно загудело, пока испанец не задал самый главный вопрос.

— Это замечательная идея, господа, — произнес он, поглаживая бородку. — Но все же как мы это сделаем?

Хранитель взглянул на него с одобрением и объявил:

— Полагаю, пора ввести в нашу игру его настоящую мать.

Глава 10

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Виктория осталась в нашем княжестве, а я улетел в столицу, чтобы передать дела великому князю Невскому. Заодно и посетить бал не помешает — не только потому, что Емельян Сергеевич принесет публичную благодарность, но и для того, чтобы присмотреть за сестрой и заодно навестить биологического брата.

Новый чемодан с капсулами наноботов я забрал на Урале, теперь можно будет вручить его Ростиславу Владимировичу. Моему биологическому брату очень крепко досталось, и даже этот чемодан с наномашинами станет не последним. Судя по тому, как идут на поправку царские «добровольцы», исцеление может растянуться еще не на один месяц.

Чудес ведь не бывает. Вырастить ногу или руку — это очень долгий и сложный процесс. К сожалению, нельзя окунуться в резервуар с регенерирующим гелем и выплыть через пару дней полностью целым. Да и не бывает настолько эффективной регенерации, даже у нас она осталась фантастикой. На моей Земле куда дешевле и быстрее вырастить недостающие органы или части тел. Здесь же подобные резервуары и вовсе не достижимая фантазия, до которой еще даже писатели не додумались.

Сбрив щетину, я посмотрел на себя в зеркало. Передатчики подсвечивались линзой, но для постороннего взгляда они незаметны, хотя и пришлось немного отрастить волосы. Зато насколько выросла эффективность использования искусственного интеллекта!

Выйдя из ванной комнаты, я втянул ноздрями бодрящий аромат кофе. Рядом с уже налитым в чашку напитком затаилось небольшое блюдце со стопкой бутербродов. Легкий перекус перед деловой поездкой в Кремль — необходим. Задерживаться там я не буду, а на обратном пути заеду в «Поддубный», где у меня назначена встреча с Иваном Тимофеевичем. Авдеев должен рассказать о своем решении, заодно и поем нормально.

Одевшись, я поправил рукава рубашки и вставил запонки со своим личным гербом. Такой же узор красовался на моем перстне. На запястье натянул ремешок часов — до сих пор с ними не расстаюсь, если выхожу в свет, полезный аксессуар, да и знают о нем в столице многие.

В последний раз бросив на себя взгляд в зеркало, я закрыл за собой дверь и направился к выходу. Охрана тут же пристроилась позади на расстоянии в пару шагов.

В Москве по сравнению с Красноярском погода была чуть хуже. Над столицей еще висели снежные тучи, но осадки практически не касались земли, на лету обращаясь в воду. Эта мерзкая погодка тянулась уже не первые сутки, и, если верить прогнозу, не прекратится еще три дня.

До территории Кремля я доехал без приключений и внезапных звонков. Редкость в последние месяцы, на самом деле.

У меня к этому времени сложилось впечатление, будто все вокруг уже знают о моей договоренности с царем и предстоящем годе без приездов в Москву. И потому большая часть деловых партнеров спешила добиться моего внимания, пока я не заперся у себя в княжестве. Можно подумать, что я оборву все связи с окружающим миром, и носа не покажу из Красноярска. Но на деле-то я всего лишь буду избавлен от выполнения новых приказов Михаила II Милославского.

Машины въехали на парковку Кремля, и под внимательными взглядами гвардейцев заняли свободные места. Технически я все еще временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности, дела-то еще не переданы, и мог бы воспользоваться служебной стоянкой. Но решил, что не стоит, иначе можно расценить, как желание задержаться на месте великого князя Невского. Оставил должность, значит, оставил.

— Князь, прошу следовать за мной, — обратился ко мне кремлевский боец, как только я покинул внедорожник.

— Ведите, — согласился я и последовал за гвардейцем.

Нужно заметить, что после того случая в монастыре, когда я перехватил управление доспехами гвардии, чтобы по мне не открыли огонь, ко мне они стали относиться куда настороженнее. Ведь тогда я действовал правильно, но в другой раз могу руководствоваться совсем не верноподданническими мотивами.

Шагая знакомыми коридорами Кремля, я не смотрел по сторонам. То и дело встречающиеся на нашем пути придворные уже не бегали от меня, как в первые дни назначения на новую должность, а, наоборот, старались попасться на глаза. Уже даже они поняли, что, во-первых, со мной лучше дружить, а во-вторых, что в будущем место куратора Царской Службы Безопасности — мое.

Да, в том, что государь устроил мне таким образом предварительный тест на профессиональную пригодность, я не сомневался. Впрочем, о том же самом мне прямо говорил и Емельян Сергеевич в приватном разговоре. Сам великий князь мечтал посадить наследника рода в кресло губернатора и на должность куратора ЦСБ для Емельяна Емельяновича не рассчитывал. Так что неудивительно, что Михаил II решал сразу несколько своих вопросов одним назначением.

Как бы я ни относился к своему биологическому отцу, он в первую очередь руководствовался интересами государства. А это работа на очень долгую перспективу, и к ней нужно подходить с точными расчетами и несколькими планами исполнения.

Наконец, мы дошли до государева кабинета, и гвардеец передал меня с рук на руки своим коллегам. Один из бойцов заглянул внутрь, и тут же кивнул мне на дверь, разрешая войти.

Внутри меня ждал не только Михаил II, но и цесаревич Игорь. Милославские разместились за столом, по другую сторону которого сидел великий князь Невский.

— Присаживайся, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне государь.

Поклонившись, как положено, я занял свободное кресло, приготовившись слушать, о чем пойдет речь. Технически мы бы и сами с губернатором Московским справились, и вмешивать государя, а тем более цесаревича, не было особой нужды. Но раз уж нас здесь собрали, значит, есть у царя для меня и великого князя Невского какая-то информация.

— Итак, — заговорил Михаил II, — пришло время подвести итоги работы нашего временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности. Емеля, ты читал отчеты, знакомился с докладами. Что скажешь?

Великий князь Невский глубоко поклонился, после чего посмотрел на меня внимательно, будто оценивая. И лишь после краткой паузы, призванной продемонстрировать раздумья, он начал речь.

— Государь, князь Романов отличный претендент на должность куратора, — заявил Емельян Сергеевич. — Однако сажать его в это кресло на постоянной основе, все равно что обрубить будущее Русского царства.

Михаил II улыбнулся и поощрительно кивнул.

— Дмитрий Алексеевич и так сделал для нашей Службы больше, чем мы могли мечтать, — продолжил губернатор Московский. — Своими технологиями он не только укрепил безопасность страны, но и вывел раскрываемость на новый уровень. Технически ЦСБ сейчас, несмотря на сильное сокращение аппарата, сильнее, чем была когда-либо.

Он замолчал на несколько секунд, и Михаил II задал новый вопрос:

— Так почему же ты не хочешь оставить князя при должности? — уточнил государь. — Как показала практика, ему даже в Москве обретаться не нужно, чтобы система работала сама, и работала, как ты заметил, идеально.

Царь смотрел на великого князя Невского внимательно, не отводя взгляда и не моргая. А тот словно этого не замечал и продолжил речь как ни в чем не бывало.

— Именно поэтому я и рекомендую снять Дмитрия Алексеевича с должности, государь, — ответил Емельян Сергеевич, чуть наклонив голову. — Он на ней не нужен, его присутствие излишне. Зато как ученый он принесет гораздо больше пользы государству. Нагружать его ответственностью за опричников — все равно что лишить художника одного глаза. Князь Красноярский неоднократно помогал Царской Службе Безопасности на добровольных началах, и я считаю, что после усовершенствования «Оракула» только в таком качестве Дмитрий Алексеевич может работать с ЦСБ. Остальное время князю следует посвятить своим изысканиям.

Михаил II кивнул, поворачиваясь к своему наследнику.

— А ты что скажешь, Игорь? — спросил царь с нескрываемым любопытством в голосе.

Цесаревич не стал медлить с ответом. Повернувшись к государю, Игорь Михайлович произнес:

— В долгосрочной перспективе Дмитрий Алексеевич на должности куратора не нужен. За него это сделает, и на самом деле, уже делает его искусственный интеллект, — объявил он, указав в мою сторону ладонью. — Собственно, я бы поднял вопрос, нужна ли нам теперь вообще эта должность? «Оракул» Романова делает все по закону, делает лучше любого человека. А Царская Службы Безопасности — весьма требовательная к государственным ресурсам структура, мы тратим немало средств из бюджета на ее содержание. И оптимизация расходов на опричников поможет высвободить несколько миллионов рублей ежегодно.

Я мысленно хмыкнул, а цесаревич продолжил речь:

— Ранее Дмитрий Алексеевич уже предоставил предыдущую версию «Оракула» Царской Службе Безопасности, — объявил мой биологический брат. — А потом загрузил ее обновление на наши системы, и все мы смогли оценить разницу между работой целого аналитического отдела, снабженного превосходным инструментарием, и одного искусственного интеллекта. Результат налицо: за месяц, что Романову были предоставлены полномочия, он уже превысил показатели ЦСБ за весь прошлый год. За один месяц, государь, машина князя Красноярского сделала больше, чем вся Царская Службы Безопасности за год! Нужен ли вообще здесь какой-то аналитический отдел, административная надстройка, когда машина настолько эффективна?

Я видел, как напрягся Емельян Сергеевич. И его реакция на слова цесаревича была мне совершенно понятна.

Вопрос, поднятый Игорем Михайловичем, вообще-то уже не раз возникал в головах русских людей, когда они сталкивались с «Оракулом» или моими разработками. Стоит вспомнить хотя бы маленький бунт горничных в моем собственном особняке.

Прогресс, конечно, не остановить, и рано или поздно технологии будут внедрены повсеместно. Но когда твой мир меняется настолько резко, это не проходит легко. Сложно принять, что твоя жизнь, учеба, карьера, весь твой опыт — теперь заменяется парой жестких дисков и небольшой программой. Которая к тому же и стоит дешевле, и приносит результат в разы эффективнее.

— Хм, — улыбнулся государь, выслушав цесаревича. — А ты поднял интересный вопрос, Игорь. Сокращать штат ЦСБ я, разумеется, не стану. Не так давно мы уже убедились, что жизнеспособность страны напрямую зависит от населяющих ее людей. Вспомнить хотя бы Речь Посполитую или ту же Британию — ее развалило собственное руководство. А как я могу позволить одному князю Романову целиком и полностью взять на себя ответственность за всю Царскую Службу Безопасности? «Оракул» — детище Дмитрия Алексеевича, его возможности весьма широки, однако нам всегда понадобится система контроля, которая дернет стоп-кран, если искусственный интеллект свернет куда-то не туда. В конце концов, это всего лишь программа, пусть и сложная, однако и ее можно взломать. Ведь верно я говорю, Дмитрий Алексеевич?

Царь обернулся ко мне и вперил в меня строгий взгляд.

— Признаюсь честно, государь, — заговорил я в ответ, — я совсем не заинтересован в том, чтобы занимать место куратора Царской Службы Безопасности. Как верный своей стране и ее государю подданный, я разработал систему, которая позволяет укрепить безопасность Русского царства. И предоставил ее в пользование опричникам. Это помогло, как вы все здесь сказали, эффективность ЦСБ превзошла все ожидания. А когда у меня появилась возможность использовать улучшенную версию «Оракула», я вообще вывел эту Службу на рекордные показатели, о которых никто в самых дерзких мечтах не грезил со дня ее основания. Но хочу ли я заниматься кураторством на постоянной основе? Нет, государь. А потому прошу освободить меня от должности. И тем более не спрашивать моего мнения о Службе, к которой я больше не имею никакого отношения.

Михаил II улыбнулся.

— Что ж, ты прав, Дмитрий, — произнес он. — Наш изначальный уговор имел конкретный срок, и этот срок окончен. Какая судьба будет ждать Царскую Службу Безопасности, тебя больше не касается. Однако я оставлю за собой право привлекать тебя именно как технического специалиста, например, если ты улучшишь «Оракула» еще раз, я хочу об этом знать.

— Всенепременно, государь, — поклонился я.

Царь повернулся к великому князю Невскому.

— Однако прежде чем вы выйдете из этого кабинета, мне необходимо сказать вам обоим следующее, — объявил он. — Емельян Сергеевич, наш уговор был до первой твоей ошибки, и, несмотря на то, что твои люди прозевали целый притон в твоей же столице, казнить я тебя не стану. Это не только твоя вина, но и моя ошибка — я слишком в тебя поверил. Но и просто так ты отсюда не выйдешь. Игорь, подай мне черную папку.

Цесаревич выдвинул ящик стола и протянул государю требуемое. Вручив папку Емельяну Сергеевичу, Михаил IIозвучил свою волю.

— Так как ты, очевидно, не справлялся с совмещением двух должностей, — заговорил он, глядя в глаза великого князя, — я отзываю свое решение назначить тебя губернатором Московским. Сегодня же ты передашь дела цесаревичу Игорю, мой наследник будет временно исполняющим обязанности губернатора Московского, пока я не назначу кого-то другого. Должность куратора Царской Службы Безопасности останется за тобой, и я надеюсь, что больше таких промашек не возникнет, Емеля. Как я вижу, ты отлично выглядишь, помолодел и полон сил. Надеюсь, теперь твое здоровье позволяет тебе работать лучше, чем прежде.

Великий князь Невский сидел перед государем, заметно напрягшись. Очевидно, у него было что сказать Михаилу II, но от комментариев Емельян Сергеевич предпочел воздержаться.

— Как прикажешь, государь, — выдавил он из себя, склонившись перед царем.

— А теперь вы оба свободны, — объявил Михаил II, кивком головы отправив нас вон.

* * *

Когда мы оказались в кабинете куратора ЦСБ, Емельян Сергеевич прошел к своему столу и рухнул в кресло. Тоже своего рода проявление особого расположения, ведь великий князь передо мной не скрывается.

— Присаживайся, Дмитрий, — предложил он, махнув рукой на кресло.

Несколько секунд мы молчали. Я давал время великому князю оправиться после потери губернаторского кресла, а куратор Царской Службы Безопасности обдумывал произошедшее.

— Да уж, никак я не ожидал, что цесаревич так лихо возьмется за внутреннюю политику, — заявил он, прерывая тишину.

Я приподнял бровь.

— Полагаете, инициатива Игоря Михайловича исходит от него самого? — уточнил я. — Цесаревич получит опыт губернатора Москвы, потренируется на столице, прежде чем перейти к управлению государством. Для Русского царства это несомненный плюс. Но я не думаю, что можно всерьез считать, будто высказанное перед нами мнение — его личная инициатива.

— Он мог отказаться, — заявил мне в ответ великий князь, включая рабочий ноутбук. — Но царь поступил правильно, как отец и глава рода я его прекрасно понимаю. На место губернатора столицы многие подходят, даже не Рюриковичи. Соколовых государь выгнал под благовидным предлогом, меня отстранил. Своих старых Милославских одновременно не допустил, и в то же время сына, тоже Милославского, обласкал. Вроде бы род не в обиде будет, не чужак возвысился, а наследник трона. Теперь Игорь Михайлович станет целью таких интриг, что сильно пожалеет о своем назначении. И кто станет его защищать при этом? Мы с тобой, Дмитрий Алексеевич.

Великий князь покачал головой, после чего вздохнул.

— Но это дела будущего. Сейчас давай займемся нашими вопросами. Что мне нужно знать о твоем «Оракуле»?

Я кратко описал возможности искусственного интеллекта, не вдаваясь в технические детали. Великому князю они будут лишними, в результативности системы он уже лично убедился, читая отчеты ранее. А знать подробности ни к чему — они не влияют на работоспособность искусственного интеллекта. И, разумеется, я предоставлял ЦСБ только гостевой доступ к «Оракулу». Управлять им не смогут, а вот получать результаты его работы — вполне.

— Значит, все, что от меня требуется, это следить, чтобы ничего не сломалось? — уточнил он по итогу моих объяснений.

— Именно так, Емельян Сергеевич, — подтвердил я. — А помимо того, еще и наращивать его мощности. Все необходимые спецификации у технического отдела имеются, заявки на закупку оформлены. Вам нужно лишь подключать новые сервера, когда они будут готовы и поступят. Здесь скромность ни к чему, чем больше — тем лучше. Искусственный интеллект, конечно, и сейчас неплох, но его возможности на данный момент серьезно ограничены Русским царством, а с расширением технической базы мы сможем заглядывать к соседям не эпизодически, а на регулярной основе.

Великий князь Невский покачал головой, глядя в ноутбук.

— Да, Дмитрий Алексеевич, хорошо, что ты на нашей стороне. Не хотел бы я становиться твоим врагом, — усмехнулся он, просматривая документы ЦСБ. — Что ж, у меня вопросов нет, задерживать тебя дольше необходимого не вижу смысла. Подпишем документы, что ты передал мне дела, и на этом закончим.

Я улыбнулся и, когда великий князь протянул мне бумаги, поставил свою подпись.

— До встречи на балу, Дмитрий Алексеевич, — попрощался со мной Емельян Сергеевич.

Вот так буднично и закончилось мое временное кураторство. Теперь предстояло заняться своими личными делами. И в первую очередь — получить согласие Авдеева.

Глава 11

Резиденция бояр Орловых.

Виталий Семенович раскрыл переданный внуком чемодан. Каждый день с тех пор, как Петр Васильевич вернулся из Красноярска, эта процедура проходила одинаково, в предрассветных сумерках. Адмирал в отставке стал воспринимать процесс как некий ритуал вроде чтения газет за завтраком.

Откуда у князя Романова могли взяться отпечатки пальцев Виталия Семеновича, Орлов даже не задумывался. В конце концов, приближенный государя, временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности, Дмитрий Алексеевич мог получить вообще любую информацию о гражданах страны. Что уж говорить о такой вещи, как отпечатки адмирала, пусть теперь и бывшего — военное ведомство всю биометрию хранит.

Внутри чемодана лежала подробнейшая инструкция, описывающая весь процесс настолько просто и доходчиво, что любой идиот бы разобрался. Нашлось место и объяснению, почему наномашины работают и каким именно образом. Само собой, и как их применять тоже было расписано. Сам текст — на белой бумаге, однако упакована инструкция в кожаную папку, на которой выдавлен герб Русского царства.

Отложив папку с изученным поперек и вдоль руководством в сторону, боярин пробежался взглядом по двум отсекам, в которых аккуратно уложены пластиковые пузырьки. Такие можно найти в любой аптеке, и даже на людях подобная упаковка не привлечет внимания, тем более когда ей пользуется человек в уже пожилом возрасте. На этикетке вновь герб, на этот раз рода Романовых, и порядковый номер с указанием точного числа капсул.

Сквозь пластик можно прекрасно рассмотреть, что препарат больше всего напоминает витамин Е в самой его распространенной форме: желатиновая оболочка с прозрачным содержимым. Если бы Виталий Семенович не читал инструкцию, подумал бы, что Дмитрий Алексеевич решил так подшутить над стариком.

Но капсулы действительно работали. Это ощущалось сразу же, как только наномашины попадали в рот. Потому что мгновенно отключался родовой дар.

В первый миг это немного встревожило адмирала, Орлов привык ощущать свою силу. Но он не стал бы адмиралом, если бы руководствовался чувством самосохранения. Впрочем, и проклятую травму бы не получил...

С легким хлопком пузырек с номером «1» открылся, и боярин вытряхнул на ладонь очередную капсулу. Пробивающийся в окно за спиной Орлова свет заиграл желтым огнем на препарате.

Немного посмотрев на лекарство, Виталий Семенович раскрыл рот и, забросив капсулу на язык, тут же раскусил ее. Никаких ощущений не возникало — жидкость, объемом в пару капель, которая тут же смылась слюной, ни вкуса, ничего. И вновь чувство легкой пустоты вместо привычной магии.

Прикрыв глаза, Виталий Семенович посидел несколько минут без движения. Работу технологии Романова он чувствовал, как легкий зуд в, казалось бы, давно не существующей мышце. Но это быстро прошло, и глава рода, оставив трость, медленно поднялся на ноги.

Внук передал, что, по словам Дмитрия Алексеевича, эффект не проявится быстро. Однако каждый день адмирал пытался если не ходить самостоятельно, то хотя бы опереться на ногу.

В дверь личных покоев постучались. Когда боярин не ответил, дверь резко распахнулась.

Петр Васильевич замер на пороге, глядя на своего деда.

А Виталий Семенович смотрел вверх, запрокинув голову. На мокрых щеках блестели две дорожки.

— Боли... — прошептал он, опуская лицо и глядя на внука. — Боли больше нет.

* * *

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я снял передатчики с головы и, положив их на полочку возле зеркала, вошел под горячие струи душа. В том, что Авдеев согласится, я не сомневался.

Иван Тимофеевич получил возможность не только реализовать свои амбиции, но и немного возвысить собственный род. Учитывая, что он всего лишь третий сын в роду Авдеевых и наследование ему не грозило, я стал для него великолепным способом проявить себя.

Так что сразу по окончании второго семестра боярич переберется на лето в Уральский комплекс. И там же станет трудиться над доработкой магической теории Стремнева. Разумеется, никаких конкретных имен испытуемых я ему передавать не стану. Мне не потому доверяют люди, что я о них всем подряд рассказываю. Однако что касается родовых даров — у Авдеева будет полный доступ.

Само собой, все сведения, которые он получит, будут защищены государственной тайной. И подписанный экземпляр у меня уже на руках.

Пришло время собираться на бал к великим князьям Невским. А так как я намеревался навестить Иващенко, то и прибыть мне следовало раньше. Так что себя в порядок я начал приводить за два часа до назначенного времени.

Емельян Сергеевич в это время как раз должен передавать Игорю Михайловичу губернаторское кресло. Однако великий князь осведомлен о моем желании навестить биологического брата, так что никаких препятствий не возникнет. В конце концов, он лично меня об этом просил еще до того, как сам оказался вынужден принимать наномашины.

Выйдя из душа, я обмотал полотенце вокруг талии и, прихватив передатчики, разместил их на голове. А усевшись в кресло посреди гостиной, вставил линзу в глаз и провел рукой по воздуху. Линза распознала сигнал, выдавая перед моими глазами меню управления интерфейсом.

Это обновление потребовало от нас замены комплектующих. Совершенствовать разработку я не переставал, и останавливаться не планирую. В конце концов, многие откажутся вживлять в себя какие-либо чипы, и дополненная реальность станет для них неплохой альтернативой. Крометого, существует и вероятность несовместимости, когда вживленная под кожу техника просто не сможет связаться с мозгом.

Проблема эта решаема, но потребует дополнительного времени. А линзы у меня уже будут полностью готовы и функциональны к этому моменту.

Раскрыв через висящее перед глазами меню последние новости, я прослушал несколько последних известий в научном мире. Не каждый день, разумеется, случается нечто масштабное вроде изобретения атомного реактора. Однако и мелкие разработки, над которыми трудятся в других странах, тоже могут быть крайне полезны.

Случай с доктором Хайером это доказывает. Индийские умы еще только приступили к своей батарейке, а киборги уже на них существуют. А помимо вдохновения чужими идеями, или, говоря иначе, воровства незапатентованных технологий можно ведь и найти что-то, во что следует вложить свои деньги. Не все стоит развивать самостоятельно — зачастую достаточно просто выделить некоторые средства, чтобы получить тот же самый результат и за тот же временной отрезок, как если бы разрабатывал лично.

Свернув новости жестом, я поднялся с кресла и направился к гардеробу. Мой наряд был готов заблаговременно, осталось его только надеть.

Полностью собранный, я спустился на первый этаж, где слуга помог мне надеть плащ и раскрыл передо мной дверь.

«Монстр» уже тихо рычал двигателем перед крыльцом. Падающая с неба морось активно мочила лобовое стекло, и дворники работали без остановки. Чемодан с наномашинами уже ждал меня во внедорожнике.

Виталя с зонтом в руке стоял на крыльце — по аналогии с моим особняком в Красноярске, здесь тоже не работала магия, и защищаться от влаги я был обязан, как и простой человек, подручными средствами.

Слуга раскрыл передо мной дверь машины, и я опустился на заднее сидение. Пока водитель обходил машину, я проверил, что не забыл чемодан для Ростислава Владимировича.

— К Невским, Виталя, — распорядился я, когда он захлопнул за собой дверь.

— Как прикажешь, князь.

Автомобили с моими личными гербами выкатились с территории и, быстро набирая скорость, понеслись в сторону центра.

В столице полагалось жить только очень узкому кругу благородных лиц. Разумеется, в этот список входил государь со своим родом, остальные великие князья Рюриковичи и московские бояре. Всем остальным приходилось ютиться по краям столицы. Исключения вроде резиденций правителей других стран не в счет — дипломатические дела требуют быть под рукой государя, если понадобятся.

С упразднением великих княжеств за Рюриковичами остались титулы. Правда, Соколовы своего уже лишились. И мне на мгновение стало любопытно, выселят ли Рюриковичей из Москвы, как остальных князей?

Понятно, Милославские будут действовать медленно, наказывая за проступки, как с теми же Соколовыми, чтобы не вызвать очередного мятежа. Но постепенно власть из рук всего клана окажется в руках только одного рода. Переедут ли Рюриковичи?

Но спрашивать ни у кого я, разумеется, не стал. Откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза.

— Князь, идет вызов с частного номера, зарегистрированного в Римской империи, — объявил искусственный интеллект. — Отклонить?

Я ткнул в кнопку, поднимая стекло между собой и водителем, и только после этого приказал:

— «Оракул», принять.

Вряд ли это сам деспот, иначе мне бы так и сказал мой помощник. Мой личный номер так просто не достать, однако и найти его не слишком уж сложно, если знать, что конкретно ищешь.

Конечно, можно отклонить вызов и забыть о нем. Однако у меня были предположения, кто бы мог попытаться со мной связаться. И я не стал отказываться.

— Князь Романов слушает, — произнес я.

Несколько мгновений ответом мне служила тишина. На линзу искусственный интеллект вывел мне точный адрес, откуда исходит звонок. Что даже немного удивительно — никакой конспирации, собеседник сидит в кофейне в столице Римской империи.

— Здравствуй, сынок, — произнесла Юлия Александровна.

Одновременно с этим «Оракул» подключился к камере внутри кафе. И я увидел свою биологическую мать, бывшую царицу Русского царства, бывшую Романову, бывшую монахиню Аглаю.

Живой и, судя по всему, прекрасно себя чувствующей. Я ожидал увидеть Людвига. Управляющий временем ключник, очевидно, утратил возможность заходить ко мне, когда ему вздумается, после того как я установил повсеместную блокировку магии на своей личной территории. И он мог бы воспользоваться банальной мобильной связью, чтобы начать новый круг противостояния.

Но и так тоже диалог вряд ли получится скучным.

— Здравствуйте, — ответил я, — не знаю, как к вам теперь обращаться, Аглая? Юлия? Может быть, Патриция?

На последнее имя была зарегистрирован номер, с которого и звонила мне «погибшая». Впрочем, я до сих пор и не верил, что она действительно скончалась. Уж слишком это не вязалось с ее характером. Самоубийство для той, кто правил одной из самых крупных и мощных держав? Даже не смешно в такое верить.

— Достаточно будет просто «мама», — посмеялась она в трубку.

Взглядом найдя объектив камеры в кофейне, женщина с широкой улыбкой помахала мне.

— Ты ведь меня сейчас видишь, да? — задала она риторический вопрос. — Впрочем, не важно. Не буду тебя мучать, заставляя решать загадки, как я сбежала, где была и чем занималась. Сразу перейду к делу. Ты ведь наверняка очень занят.

— Я слушаю, — не слишком вежливо произнес я.

— Общество, в которое ты так не хотел войти, предложило мне маленькую сделку, сынок, — сообщила мне бывшая царица. — И я намерена на нее согласиться. В конце концов, они уже мне столь многим помогли. А чувство благодарности мне не чуждо.

— Вот как? — хмыкнул я, продолжая наблюдать за ней через камеру. — И чего же они хотят?

— Они хотят тебя, сынок, — произнесла она, чуть наклонив голову. — Либо ты присоединишься к обществу, либо умрешь, оказывая отчаянное, но все же бесполезное сопротивление. Но это они уж сами тебе передадут, поверь, возможностей у этого общества вполне хватает, чтобы доставить тебе сообщение.

— Тогда зачем же ты мне звонишь, если не для этого? — уточнил я.

Юлия Александровна вновь взглянула в камеру и улыбнулась.

— Как я и сказала, чувство благодарности мне не чуждо. И я бы хотела отблагодарить тебя за то, что ты для меня делал, — сказала она. — До тех пор, пока наши пути не разошлись, и взгляды на будущее Русского царства не стали камнем преткновения в наших с тобой отношениях.

— Поэтому ты решила меня предупредить? — вновь усмехнулся я.

— Не такого будущего я хотела для нас двоих, сынок, — с печальным вздохом сообщила бывшая царица. — Но я полагаю, что все еще можно исправить. Династия Милославских довольно долго правила Русским царством. А ты — кровь от крови государя. И ты — Романов, Дима.

Машины за время разговора не стояли на месте. И ехать до особняка великих князей Невских оставалось еще минут двадцать. Так что прерывать разговор раньше времени, ссылаясь на занятость, я не спешил.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — сказал я.

— Я бы хотела видеть тебя на троне, сынок, — вздохнула Юлия Александровна. — И теперь, с помощью общества, которое так к нам благоволит, я считаю, это можно устроить. Не сейчас, чуть позже. Однако, когда ты присоединишься к нам, мы с тобой вместе будем править, Дима.

— Ты официально признана погибшей в пожаре, — напомнил я. — У Русского царства может быть какая угодно царица, но только не труп.

— А мне и не нужна корона, — посмеялась моя биологическая мать в ответ. — Кроме того, у тебя уже есть законная супруга, которая любима народом и известна в благородном обществе. Отмечена государственными наградами и принесет еще немало пользы. Вы будете прекрасно смотреться в венцах.

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не пойду на это, — произнес я холодно. — Из всех человеческих грехов для меня есть только один по-настоящему смертный. И это предательство.

Юлия Александровна грустно улыбнулась, глядя в камеру кофейни.

— Ты еще изменишь свое мнение, сынок, — заявила она. — Впрочем, как ты уже однажды договорился с Михаилом, если другого выхода не будет, ты согласишься. Я ведь ничего не путаю?

И, не дожидаясь моего ответа, она сбросила вызов. Одновременно с этим вышли из строя системы наблюдения в радиусе четырех кварталов вокруг кофейни. «Оракул» тут же переключился на поиск телефона царицы, но он тоже исчез.

Юлия Александровна не дура, вряд ли этот номер еще хоть раз выйдет в сеть. А аппарат наверняка остался на столе или в ближайшее время окажется в мусорной урне, уже непригодный для использования.

Впрочем, сейчас это было не так уж важно. Все равно у нас нет в чужой стране готовых сил, чтобы отреагировали, и полномочий, чтобы оцепить территорию. Деспот, конечно, написал мне весьма приятное письмо, однако распоряжаться в своей столице он ни мне, ни Михаилу IIне позволит.

Прикрыв глаза, я погрузился в транс, чтобы успокоить нервы. Итак, общество ключников спасло царицу. И теперь, очевидно, решили переманить меня на свою сторону обещанием сделать монархом Русского царства. Что это не личная инициатива моей биологической матери, и так понятно.

Она вполне неплохо устроилась и сейчас просто играет очередную роль. Мне показали морковку, и теперь следует ожидать, что поклонники Януса Двуликого попытаются еще и пригрозить силой. Возможно, постараются добраться до кого-то из моего ближайшего окружения, и на этот раз одними угрозами не ограничатся. У них, правда, ничего не получится.

Кортеж въехал на территорию особняка великих князей Невских.

А ведь деспот приглашал посетить Рим. Так, может быть, пока у меня есть свободный год, все-таки посетить столицу католичества?

Глава 12

Иващенко лежал на койке, все еще пребывая в искусственной коме. Периодически издающие неприятный писк медицинские приборы показывали, что непризнанный сын государя в стабильно тяжелом состоянии.

Однако пробуждать его все еще не стоило. Вообще мало кому нужны воспоминания о том, что собственное тело выглядит так, будто его прокрутили через мясорубку, а потом сшили заново.

Наномашины, конечно, внесли свою лепту в исцеление молодого организма. И большинство тканей внутри уже прошли серьезный курс восстановления. Практически с нуля выращена печень, собрано левое легкое. Кости сложены на свои места и сращены. Кожные покровы, хоть и обработаны, но до них пока еще наноботы полноценно не дошли — слишком серьезные ресурсы организма требовались для внутренних травм. Красоту же нужно наводить в последний момент.

Поставив чемодан на кресло для дежурного медика, я повел взглядом по сторонам. «Оракул» считывал данные с приборов, на ходу создавая проекцию организма Ростислава Владимировича. Проблемных мест все еще хватало, но все поправимо. Мозг не поврежден, так что и с умственными способностями у моего биологического брата будет все в порядке.

Структуру самого ценного органа в человеческом теле восстановить тоже можно, а вот память, сознание, навыки, рассудок, в конце концов — все это может быть утеряно. Но Иващенко повезло — как раз голова пострадала лишь внешне. Но что уши, их отрастить можно.

— «Оракул», перешли показатели княгине Красноярской, — распорядился я.

— Будет исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Долго ждать ответа не пришлось. Виктория хоть и осталась на хозяйстве в нашем княжестве, однако результаты Иващенко просмотрела быстро.

«Оракул» без предупреждения принял вызов от моей супруги.

— Похоже, мы были правы, — сразу же произнесла она чуть возбужденным голосом. — Ростислав Владимирович не одаренный, и потому восстановление идет четко по графику.

Я кивнул, понимая, что с помощью линзы княгиня меня прекрасно видит.

— Похоже, магия не уходит на самом деле и не возвращается, — продолжила Виктория. — Она присутствует по-прежнему, но одаренный не может ее ни почувствовать, ни воспользоваться. Хотя сам покров в каком-то очень усеченном виде продолжает поддерживать организм. Если следовать теории Стремнева, получается, что без повреждений органов, которые отвечают за управление даром, любая имплантация возможна. И не приведет к необратимой потере магии.

— Осталось только разобраться, как сделать так, чтобы имплантаты не воспринимались как блокирующие элементы, — дополнил я ее мысль. — Но со временем мы выясним и это.

— Думаешь, Авдеев справится? — спросила супруга.

— Может быть, но дело это не быстрое, — ответил я, раскрывая чемодан с наноботами. — В любом случае, чем больше статистики у нас в руках будет сосредоточено, тем проще станет работать с одаренными. Возможно, мы совершим какие-то побочные открытия в процессе.

Но стоит ли ими делиться с миром — пока непонятно. Одно дело работать с физическими законами, например, темной материи — когда это условно естественное, природное явление во Вселенной. И совсем другое — запускать в мир идею о том, что магия рукотворна. Потому как в первом случае ты серьезный ученый, а во втором пропагандируешь веру в зеленых человечков. Ведь если магия привнесена на Землю искусственно, ее явно не люди создали. Тогда и технологий-то таких не знали.

— Жаль, нельзя сравнить скорость работы наноботов между периодом без дара и с даром, — со вздохом произнесла Виктория.

— Может быть, у нас и будет такая возможность, — ответил я.

Говорить о том, что государь возведет Ростислава Владимировича в боярское достоинство, я не стал. Во-первых, это все равно не случится раньше, чем Иващенко придет в себя, так как он сейчас недееспособен и не может принять титул. Во-вторых, еще не понятно, согласится ли мой биологический брат продолжать лечение. Ни мы с Викторией, ни Емельян Сергеевич его не спрашивали.

Несмотря на то, что прогресс налицо, работы наномашинам еще предстояло немало.

Закончив разговор, я выставил упаковки с капсулами в ящик. После моего ухода в назначенный час медицинские работники рода великих князей Невских введут новую дозу наномашин. Сам чемодан я передам слугам, чтобы доставили в мою машину. Замок все равно настроен на мой отпечаток пальца, и внутрь никто из посторонних не заглянет.

Стоило мне выйти из палаты, а двери за моей спиной закрыться, ко мне подошел человек в медицинском халате и, вежливо поклонившись, прошел внутрь. Я же направился к выходу в господское крыло, где и будет проходить сегодняшний бал.

Гостей еще не было, передвигался по особняку я совершенно свободно, а встретив первого человека в цветах Емельяна Сергеевича, вручил ему свой груз с приказом доставить в мой личный внедорожник.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Великий князь велел передать, что ждет вас в своем кабинете. Сейчас вас проводят.

Через пару минут за моей спиной закрылась дверь кабинета главы рода, и я прошел к столу. Приглушенный свет погрузил помещение в приятный полумрак, а занавешенные плотными шторами окна зрительно уменьшали пространство.

Емельян Сергеевич сидел с закрытыми глазами в своем кресле, положив ладони на столешницу. От раскрытого ноутбука, стоящего перед ним, на помолодевшее лицо великого князя падал тусклый зеленоватый свет.

— Садись, князь, — подняв веки, кивнул мне хозяин кабинета на кресло.

Расположившись с комфортом, я выждал пару секунд, пока Емельян Сергеевич начнет разговор. Запись разговора с бывшей царицей он уже явно просмотрел и к своим выводам пришел.

— Рим посетить — хорошее дело, — заговорил великий князь. — Однако здесь нужно все продумать и подготовиться. Государь уже в курсе, что твоя ненаглядная тетушка жива и здорова. Признаться, мы готовились к такому сценарию, однако, разумеется, прямо сейчас ты никуда не полетишь. Да и царь слово дал — не привлекать тебя к своим делам. А это, уж если честно, не твоего полета проблема. Мал ты еще и слаб, чтобы такие вопросы решать. Естественно, я имею в виду не личную силу, а политический вес и навыки.

— Я не в обиде, — пожал плечами я, прекрасно понимая, что великий князь совершенно прав.

Римская империя формально нам не враг, и даже союзные договоренности после победы над королевством Британия имеются. Потому просто прилететь туда и устраивать кровавую баню — дурная затея.

— Министерство иностранных дел уже поднято на уши, — продолжил куратор Царской Службы Безопасности. — Завтра Михаил II позвонит деспоту, чтобы прояснить ситуацию, и пока государственная машина будет работать, твоя задача — не лезть в это дело. Сможешь?

Я улыбнулся.

— У меня полно и своих дел, которыми давно пора заняться, — ответил я. — И я с радостью переложу все формальности на людей, которые получают за это солидные деньги. В конце концов, если я буду лично решать все проблемы Русского царства, это вызовет даже больше вопросов у нашего общества, чем у соседних государств.

Емельян Сергеевич улыбнулся.

— Вот этим ты мне и нравишься, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он, чуть наклонив голову. — Ты не глуп, умеешь вовремя делегировать полномочия. И думаешь, прежде чем делать.

— Благодарю за комплимент, Емельян Сергеевич, — ответил я, сопровождая слова легким кивком.

— Мои подразделения быстрого реагирования готовы выехать по первому сигналу, — продолжил великий князь. — Так что все Романовы в полной безопасности. Да и ты, насколько я понимаю, неплохо подготовился к внезапным нападениям.

— За свою семью я совершенно спокоен, — сообщил я ровным тоном. — Любого нападающего будут ждать очень неприятные сюрпризы. Однако если ключники все-таки каким-то образом смогут напасть, мне придется взять дело в свои руки. И кто знает, чью голову на этот раз мне придется отрезать?

Куратор ЦСБ негромко посмеялся, после чего погрозил мне пальцем.

На самом деле, конечно, Романовы могут отбиться от любого нападения за счет современных технологий. Подготовлены к жесткому столкновению как автомобили, так и спящие до поры до времени «Стражи».

— Князь, ты меня не пугай. Я на твоей стороне, — напомнил Емельян Сергеевич для проформы. — Не будем вспоминать о том, что Юлия Александровна может рассказать общественности, если решит доказать, что она — настоящая царица, а не самозванка. Да и никому хорошо не станет, если ты превратишься в убийцу собственной матери. Так что — до получения специального разрешения государя никаких телодвижений в сторону Римской империи пока не делай. Заведи осторожную переписку с деспотом. Он, конечно, вряд ли сам будет с тобой общаться, но верного себе человека на вашу корреспонденцию поставит. В общем, будь хорошим аристократом и веди себя вежливо.

Я вновь кивнул, не собираясь спорить с предложенным.

— Из Министерства иностранных дел к тебе прибудет специальный чиновник, — продолжил Емельян Сергеевич, — у него будет та же задача. Поддерживать взаимный интерес к возможной поездке, и всю подготовку он будет вести сам, тебе ничего делать не придется. У нас в Риме, разумеется, есть свое полноценное представительство, но ты не Милославский и не сотрудник МИДа. Заселяться туда тебе нельзя, либо пойдут сплетни, что ты — царский представитель, и каждый твой вздох демонстрирует волю Михаила II, либо Романовых, один из самых известных и богатых родов Русского царства, сочтут нищими, которым своих денег на положенное в твоем статусе жилье средств не хватает. Ну и понятно, что если самый богатый род — нищие, то остальные еще беднее. Начнутся вызовы, убийства, и ты из кровавой бани вылезти не успеешь, как деспот тебя из Рима вышвырнет и войну нам объявит.

Я усмехнулся, а великий князь продолжил:

— Поездка будет частная, без особой помпы, — сказал он. — Но хотя бы формально один из приемов, которые регулярно устраивает деспот, ты посетить будешь обязан. Это правило хорошего тона, заодно нашим дипломатам будет проще тебя представить ко двору деспота. Он же личную встречу предлагал, а это совсем иной статус приглашения.

Емельян Сергеевич замолчал, собираясь с мыслями.

— Полагаю, частности меня не особенно должны интересовать, — предположил я. — Раз этим делом уже занимается Министерство, я дождусь от них инструкций и рекомендаций. И буду действовать в соответствии с ними.

Хозяин кабинета кивнул. Ему явно нравилось, что я со всем соглашаюсь.

— Еще один момент, Дмитрий, и мы пойдем с тобой в зал, там уже гости собираются, — объявил он. — Постарайся не убивать много дворян в Риме, дуэли у деспота — обычное дело, слишком много прав у его аристократии. Могут найтись горячие головы, которые захотят тебя прощупать через бретеров. Известность у тебя имеется, как сильный дуэлянт ты себя зарекомендовал, так что могут попытаться вывести на бой, чтобы только посмотреть, на что ты способен.

Да, такое тоже вероятно. Принцип «хлеба и зрелищ» никто не отменял. А в обществе, где монополии на насилие у государства нет, поединки не столько часть военных действий, сколько культурный отдых для благородных господ.

— Этого обещать не могу, — покачал головой я. — Здесь все будет зависеть от принимающей стороны. Но сам обещаю римских подданных без веской причины не злить.

— Для нас с государем этого более чем достаточно, — заверил великий князь, поднимаясь из кресла. — Кстати, как там Ростислав Владимирович? Выводы своих людей я знаю, но и твое мнение было бы любопытно послушать.

Поделившись с великим князем своими соображениями по поводу лечения Иващенко, я последовал за ним по коридорам особняка.

Гости действительно уже собирались в зале дома. Пока народа было еще не так много, Емельян Сергеевич вывел меня к боковой двери так, что я теперь мог войти, как все, с положенным объявлением моего прибытия. Сам куратор ЦСБ остался во внутренних помещениях, ему выходить еще рано, а в зале уже распоряжается наследник рода.

— Князь Романов Дмитрий Алексеевич! — объявил слуга, и я вошел в широкий богато украшенный зал.

Здесь я еще лично не бывал, повода не было. Однако от остальных Рюриковичей великие князья Невские не отставали.

Много золота, камней, света. Не всякий зал Кремля по богатству обстановки сравнится. Наверное, если продать все украшения из одного только этого помещения, можно выручить годовой бюджет моего княжества.

Гости, в основном боярского сословия, уже разбились на группы по интересам. Несмотря на то, что большинство — московские, хватало и представителей других земель. Великий князь пригласил не только своих подданных, но и тех, с кем род Невских вел свои дела.

Впрочем, ко мне никто первым подойти не спешил. Хотя я и слышал краткие переговоры присутствующих, касающиеся моей персоны.

— А я говорил, что он уступит кресло куратора, — заявил один голос. — И заметьте, никакого конфликта между ними нет.

— Емельян Сергеевич не стал бы приглашать человека, который желал его подсидеть, — согласился другой. — Кажется, разыгрывается какая-то новая интрига, а мы просто не видим всей картины. Романов же Василия Емельяновича на дуэли убил!..

— Не смешите меня, Борис Глебович! — вставил третий. — Очевидно же, что великий князь пошел на ту дуэль, чтобы отмыть имя сына от статуса изменника. И уже тогда род Невских плотно работал с Романовым. Что, собственно, и подтвердило назначение князя Красноярского на место Емельяна Сергеевича.

— Господа, мне кажется, или Романов действительно нас слышит?

Я приподнял бокал с шампанским и отсалютовал им группе московских бояр, которые меня обсуждали. Их лица слегка побелели, но я не стал подходить, а продолжил идти через зал.

— Эх, как я завидую Виктории Львовне! — вздохнула девушка чуть в стороне. — Если бы знала, что Романов невесту ищет, сама бы в ЦГУ поступать пошла.

— Мария Федоровна, боюсь вас разочаровать, но с вашими талантами вас бы и на порог не пустили. Царский Университет только гениев отбирает к себе в студенты, — с неприкрытой насмешкой ответила ей дама постарше.

— Ну, знаете...

Я чуть улыбнулся этой пикировке и прошел дальше. Впереди народ расступился, открывая мне дорогу к сестре.

Анастасия Кирилловна Демидова присутствовала в компании сразу двух представителей уральского боярства. Первым был Святослав Андреевич Волков — подтянутый, в мундире, увешанном боевыми наградами, он казался олицетворением благородного воина.

Вторым оказался боярич Алексеев Максим Георгиевич, молодой мужчина двадцати пяти лет. На нем красовался дорогой костюм, что создавало контраст с Волковым. Алексеевы — небольшой род, управляют заводом на территории Уральского княжества. С учетом, что Максим Георгиевич холост, его присутствие на балу с княжной можно трактовать как совместный выход в свет.

— Дмитрий Алексеевич, добрый вечер, — первым поприветствовал меня Волков, наклонив голову и глядя с легкой улыбкой. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Это взаимно, Святослав Андреевич, — ответил я, кивнув боярину, который чуть не стал моим тестем.

Княжна в этот момент что-то втолковывала Алексееву. Боярич внимательно слушал, изредка кивал в ответ, но никаких эмоций не проявлял. А когда сестра закончила говорить, он первым обернулся ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, рад нашей встрече, — коротко произнес он.

— Взаимно, Максим Георгиевич.

Мы раскланялись, и я протянул руку княжне.

— Анастасия, я предлагаю пройтись немного.

— Разумеется, Дмитрий, — с улыбкой ответила та, принимая мою руку.

Собственно, было бы достаточно пройтись вместе, чтобы показать всем присутствующим, что Анастасия Кирилловна под моим покровительством. Одного этого хватит, чтобы у всех гостей великих князей Невских отпало желание хоть как-то задеть княжну.

— Спасибо, что приехал, — шепнула сестра, пока мы шли по залу, расточая улыбки и вежливые кивки. — А то мое сопровождение...

Я приподнял бровь.

— Боярин Волков — достойный человек, — пояснила она, чуть наклонив голову набок. — Но он же мне не пара.

— А Алексеев? — спросил я с ухмылкой.

— Да у него эмоций не больше, чем у паркета, на котором Максим Георгиевич стоит! — шепотом выпалила Анастасия. — Неужели ты полагаешь, я на Урале с ним не общалась?! Да скучнее человека и придумать сложно. К тому же он обручен.

Последнее было сказано с таким печальным вздохом, что мне на долю мгновения стало жаль сестру. Но потом я вспомнил о том, какова она на самом деле, и эта жалость улетучилась. Мало кому можно пожелать иметь в женах копию Марии Евгеньевны.

— Зато он надежен, — сказал я. — Спокоен, сдержан, воспитан, достаточно богат. И его семья верно служит Демидовым. Такой союз мог бы быть вам выгоден.

Анастасия едва слышно фыркнула.

— Ну уж нет, Дима. Я в столицу приехала не для того, чтобы выскочить замуж за уральского боярича, — сообщила она. — А вот сын Емельяна Сергеевича...

Мне оставалось лишь головой покачать.

— Тогда чего зря время терять, я вас сейчас познакомлю, — предложил я, разглядев сыновей Емельяна Сергеевича впереди, и уверенно потянул княжну за собой.

Глава 13

Сыновья Емельяна Сергеевича общались с небольшой компанией молодых людей из числа московских бояр. Однако при виде меня, уверенно шагающего к хозяевам бала, все остальные поспешили с поклонами удалиться.

Это не осталось незамеченным для сестры, и я услышал самодовольный смешок со стороны Анастасии Кирилловны. Ей явно импонировала такая реакция общества, ведь это она идет со мной, а значит, и часть моей славы падает и на нее. При этом все происходит на глазах общественности, да не какого-то захолустья, а в самой столице!..

Наследник рода Невских в строгом черном костюме с гербом на лацкане. Волосы коротко острижены, на лице холодная вежливость. Он смотрел на меня, не обращая внимания на девушку, которую я веду за руку. Судя по едва заметно поджатым губам, мне он был не слишком-то рад.

А вот его брат, второй сын Емельяна Сергеевича, Георгий Емельянович, наоборот, чуть приподнял уголки губ, демонстрируя доброжелательную улыбку. Его костюм с красноватым отливом, волосы чуть длиннее, чем у брата, зачесаны назад. Чуть ниже ростом, чем наследник, но такой же широкий в плечах.

— Емельян Емельянович, Георгий Емельянович, — слегка наклонив голову, обратился я к великим княжичам, — позвольте представить вам мою двоюродную сестру, Анастасию Кирилловну Демидову, княжну Уральскую.

Оба сына куратора Царской Службы Безопасности взглянули на девушку, и если наследник лишь исполнял положенный ритуал вежливости, то второй Рюрикович глядел куда внимательнее. Очевидно, что вид ему понравился.

— От лица великокняжеского рода Невских, — на правах старшего заговорил Емельян Емельянович, — позвольте принести вам извинения, Анастасия Кирилловна, за тот неприятный инцидент, невольной участницей которого вы стали.

Он приложил руку к груди и медленно поклонился. Моя сестра, уже высвободившая руку из моих пальцев, произнесла:

— Благодарю, Емельян Емельянович, — сказала она в ответ.

— Дмитрий Алексеевич, — проговорил тем временем второй сын, не сводя с Демидовой взгляда, — я, конечно, наслышан о том, что вокруг вас всегда полно прелестниц, однако эти слухи оказались неточны. Кажется, ваша двоюродная сестра — само воплощение женственности и красоты. Понимаю, почему Руслан Александрович держит своих внучек запертыми на Урале. Я бы тоже не пожелал расставаться с такой прекрасной девушкой, — на одном дыхании проговорил он, продолжая пожирать глазами княжну.

Я изобразил вежливую улыбку на лице и слегка наклонил голову, на правах старшего родственника принимая комплимент в адрес девушки. Анастасия, тоже взглянув на Георгия Емельяновича, чуть покраснела, кокетливо отводя взгляд.

— Демидовы вообще очень строго относятся к своим женщинам, — произнес я. — Чтобы получить одно только право добиваться руки моей матери, Алексей Александрович стал фактическим монополистом нефтяного промысла в Русском царстве.

Спрашивать, на какие жертвы пойдет второй сын куратора Царской Службы Безопасности, я не стал. Впрочем, судя по легкой усмешке на губах наследника, он мой намек уловил.

А вот Георгий Емельянович ответил, не обращая внимания на такие мелочи:

— Я видел вашу матушку, князь, — сказал он, продолжая с улыбкой разглядывать мою сестру, — и должен признать, я прекрасно понимаю вашего отца. Анастасия Кирилловна, надеюсь, у вас найдется время для одного танца со мной?

Княжна Уральская бросила на меня вопросительный взгляд, и я пожал плечами. В конце концов, ей самой решать, хочет она этого или нет. Я здесь для того, чтобы она в историю не влипла, но танец с сыном хозяина бала — это совершенно нормально. Более того, с учетом, что девушек вокруг хватает, уверен, не каждой достанется такая честь.

А что касается возможного жениха, так тут княгиня Демидова должна была все внучке расписать и объяснить. Если считает Мария Евгеньевна допустимым брак с великокняжеским родом Невских, кто я такой, чтобы диктовать княгине, с кем сводить внучку? Воля наследника не может быть сильнее воли правящей семьи.

— С удовольствием, Георгий Емельянович, — ответила Анастасия Кирилловна, выдержав положенную паузу.

Он приложил ладонь к сердцу и, взяв девушку за руку, поцеловал воздух у ее пальцев.

— Вы сделаете меня счастливейшим человеком на Земле, Анастасия Кирилловна, — заверил он.

Наследник снова усмехнулся, на этот раз уже более открыто.

В этот момент заиграли фанфары, и свет в зале резко потух, чтобы включились прожектора, освещающие висящий на дальней стене герб рода великих князей Невских. В зале воцарилось торжественное молчание.

Боковые двери распахнулись, впуская в зал золотой свет из богато украшенного коридора.

— Великий князь Невский Емельян Сергеевич! — объявил голос невидимого распорядителя.

Куратор Царской Службы Безопасности, одетый в парадный китель с наградными знаками на правой стороне груди, ступал уверенной походкой, спина прямая, подбородок поднят. Прожектор повернулся так, чтобы всем присутствующим было видно, насколько изменился внешне глава рода.

Глядя на гостей с широкой довольной улыбкой, Емельян Сергеевич совсем не походил на человека, который только что лишился губернаторского кресла. А вторая молодость придавала уже немало прожившему мужчине дополнительного обаяния. Весь его облик буквально кричал: никакие невзгоды не сломят великого князя Невского.

Остановившись напротив семейного герба, Емельян Сергеевич приподнял руку, и торжественная музыка тут же затихла. Люди, только что шепотом обсуждавшие помолодевшего хозяина, замолкли.

Свет вновь загорелся по всему залу, и великий князь обратился к гостям с речью:

— Дорогие друзья! — произнес он сильным, полным жизни голосом. — Я рад лично приветствовать вас всех в моем доме! Мы давно не собирались вот так, в родовом гнезде великих князей Невских, были разные поводы, чтобы отложить традиционный бал, который моя семья устраивает каждый месяц. Однако я уверен, что сейчас время самое подходящее — наша великая страна победила Британскую империю, которая строила козни против нашего законного царя. Мы отстояли свою жизнь и свободу, повергая мятежников, возомнивших, что могут посягать на наше благополучие. Мы защитили свои границы от дерзких поползновений Речи Посполитой. Где теперь та Британская империя? Что стало с Польшей?

Он усмехнулся, после чего повел руками по сторонам.

— Для меня честь, что сегодня в этих стенах собралось так много наших друзей и соратников, — объявил Емельян Сергеевич. — Это значит, что, как лидеры, род великих князей Невских все делал правильно. Мы сохранили своих союзников и приобрели новых верных сторонников. И мне отрадно видеть новые лица среди наших гостей.

Жестом указав в нашу с Анастасией сторону, хозяин вечера произнес:

— Все вы заметили, как хорошо я выгляжу? — спросил Емельян Сергеевич с улыбкой, и гости ответили ему негромкими, но дружными смешками. — Буду честен, если бы не присутствующий здесь князь Красноярский, я бы вряд ли стоял перед вами. Дмитрий Алексеевич, прошу вас, подойдите ко мне.

Я чуть сжал ладонь Анастасии и направился к великому князю. А тот продолжал:

— Благодаря профессионализму Дмитрия Алексеевича Романова мне не только удалось победить серьезный недуг, — говорил он, пока я шагал к нему, — но и не упустить дела. Как благородный человек, Дмитрий Алексеевич взял на себя тяжкий груз временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности. И, как вы все знаете из новостей, возвысил мою Службу больше, чем когда-либо!..

Я добрался до Емельяна Сергеевича, и тот протянул мне свою широкую ладонь.

— Дмитрий Алексеевич Романов, — торжественным тоном обратился он ко мне, — от лица всего рода великих князей Невских я выражаю вам свою благодарность! И пусть в прошлом у нас могли быть некие разногласия, отныне знайте, что более верного сторонника у вас не будет.

Я пожал протянутую ладонь, глядя в лицо великого князя. Он улыбался, и я видел, что его слова искренние. А ведь наше тесное знакомство действительно началось с конфликтов.

Однако жизнь за жизнь. Я убил его сына, я вернул Емельяна Сергеевича с того света.

— Благодарю, великий князь, — ответил я, не отводя взгляда. — Я поступал так, как должно поступать любому благородному человеку.

— И за это я вас безмерно уважаю, — произнес великий князь Невский, отпуская мои пальцы. — А теперь, господа и дамы, настало время начать бал!..

Я отступил на пару шагов, чтобы Емельян Сергеевич мог продолжить свое выступление.

— И на первый танец я хочу пригласить девушку из столь же верного государю и Русскому царству рода, — он нашел взглядом мою сестру и смело двинулся в его сторону.

Китель, увешанный наградами, смотрелся на нем превосходно. Судя по взгляду, которым его удостоила княжна Демидова, ей этот вид очень понравился. Девушки любят блестяшки.

С улыбкой глядя, как великий князь протягивает руку, я подумал о том, что для внучки Руслана Александровича сейчас настанет настоящий звездный час. При том что Демидовы крайне не любят столицу, само присутствие Анастасии Кирилловны на балу значило, как минимум, примирение Урала и Москвы. И наверняка гости Емельяна Сергеевича это понимают, а значит, и делают соответствующие выводы.

Бал балом, но политику никто не отменял.

— Анастасия Кирилловна, — обратился великий князь к девушке, — прошу вас оказать мне честь.

Сестра улыбнулась, касаясь его руки кончиками пальцев столь осторожно, словно могла обжечься.

— С удовольствием, великий князь.

Тут же заиграла музыка, гости раздвинулись, образуя свободное пространство, свет стал глуше.

Емельян Сергеевич повел Анастасию Кирилловну в танце, и яркий столб света сопровождал их при каждом движении.

На танцпол выходили новые пары, как молодые, так и уже взрослые благородные люди явно успели договориться, кто, с кем и когда будет кружиться под музыку.

Я же отошел в сторону, чтобы не мешать. Слуга, дежурящий за столиком с закусками, тут же подобрался, готовый исполнять мои пожелания.

Взяв бокал с шампанским, я прислушался к тому, о чем говорили в зале.

— Выходит, Демидовы теперь на нашей стороне? — спросил один московский боярин другого.

— Они и были, мой дорогой друг, — негромко ответил его собеседник, не сводя взгляда с великого князя и княжны. — Всегда были на нашей стороне. Или вы действительно думали, что два верных государю рода играют друг против друга?

— Не согласен с вами, — возразил первый. — Демидов всегда был себе на уме. И даже царю не раз отказывал. Так что мы присутствуем при важном событии.

С другого конца зала шло иное обсуждение.

— Емельян Сергеевич так помолодел, — заявила пожилая женщина в просторном платье оттенка морской волны. — Наверняка ведь решит теперь жениться повторно.

— Дорогая Марго, — ответила ее ровесница, глядя на подругу с плохо скрываемой жалостью, — неужели ты всерьез думаешь, что после стольких лет он вспомнит о тебе? Ваша интрижка осталась в далеком прошлом.

— Но он так помолодел.

— Он да, а ты-то нет.

Хмыкнув, я сделал маленький глоток, продолжая следить глазами за сестрой.

Волков уже кружил в танце какую-то женщину в темно-зеленом платье. Что примечательно, она смотрела на Святослава Андреевича влюбленным взглядом. «Оракул» подсказал, что это боярыня Кострова, и тут же вывел справку, что она — вдова, а ее муж некогда служил вместе с Волковым.

Дальше я нашел взглядом сыновей Емельяна Сергеевича. Наследник вел свою невесту в танце, вокруг них собиралось все больше молодое поколение москвичей. Его брат, Георгий Емельянович, развлекал беседой сразу несколько дам почтенного возраста, пока их родственницы оказались расхватаны молодыми и перспективными благородными людьми.

А вот Алексеев, не сводя взгляда с Анастасии Кирилловны, счастливо улыбающейся в танце с великим князем, выглядел не слишком довольным. Максим Георгиевич сжимал бокал с шампанским, и фужер, казалось, готов лопнуть от переполняющих боярича чувств.

Отставив свой бокал на столик, я направился в его сторону. Я, конечно, явился на бал, чтобы не возникло трений между сестрой и московским обществом, а тут, похоже, остужать придется представителя уральского боярства. Интересно, как это проглядела бабушка и почему позволила взять Алексеева в качестве сопровождающего?

Однако дойти я не успел. Музыка затихла, и мимо меня прошел Георгий Емельянович. Младший великий княжич Невский двигался целеустремленно в сторону отца и моей сестры. Наверняка жаждал заполучить обещанный танец как можно скорее.

В то же самое время сдвинулся с места и Алексеев. Вот только шел боярич не к Анастасии Кирилловне, а к выходу. Что ж, может быть, так даже лучше будет.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте!

Я обернулся на голос и увидел хорошо одетого мужчину, за спиной которого на положенном расстоянии стояла моя бывшая одногруппница. Глава рода Самойловых на фоне Екатерины Юрьевны смотрелся настоящим гигантом, даже непонятно, как у него родилась такая миниатюрная дочь.

— Юрий Витальевич, — легко кивнул я, — добрый вечер.

Затем повернулся к его дочери.

— Екатерина Юрьевна, рад нашей встрече.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — как всегда вежливо, но с демонстрацией собственного надменного превосходства, ответила она.

Впрочем, улыбка на лице девушки показывала, что она действительно рада встрече. Ее отец улыбнулся, явно довольный тем, что я его знаю. А затем повел разговор в деловое русло.

— Князь, я понимаю, что сейчас не время и не место для диалога, однако разрешите пригласить вас к нам в родовое имение, — произнес он.

Я приподнял бровь.

— Род Самойловых имеет какое-то деловое предложение к Красноярскому княжеству? — уточнил я.

Семья Екатерины Юрьевны, насколько мне известно, была достаточно богата, однако не занималась научными изысканиями. Мы, собственно, вообще не имели точек соприкосновения, кроме самой боярышни.

— Да, у нашего рода действительно есть к вам деловое предложение, — заверил меня боярин. — Оно будет касаться моей дочери, Екатерины Юрьевны.

Какая двоякая фраза. Впрочем, он тут же поправился, стоило моей бывшей одногруппнице чуть кашлянуть, обращая внимание отца на столь двусмысленные слова.

— Я наслышан от дочери, что вы готовы рассматривать предложения в научной сфере, — пояснил Юрий Витальевич, слегка улыбнувшись. — И у Екатерины оно будет. Потому я и приглашаю вас к нам, чтобы вы своими глазами посмотрели и оценили ее работу.

Я взглянул на девушку, и та приподняла бровь, будто спрашивая, приму ли я этот вызов. Все наше общение в Царском Государственном Университете сводилось фактически к молчаливому соперничеству. Во всяком случае, Екатерина Юрьевна явно стремилась опередить меня, как сильнейшего в группе, во всем, что касалось учебы. У нас даже табель успеваемости практически одинаков получился.

— Я не могу обещать, что отвечу на ваше приглашение, Юрий Витальевич, — честно признался я. — Однако если Екатерина Юрьевна настаивает, завтра у меня будет свободное время, и я смогу принять ее в своей резиденции в Северном Бутово. Скажем, часа в четыре после полудня. Вас устроит такой вариант?

— Устроит, князь, — с достоинством кивнул Самойлов. — Благодарю, что уделили нам время, Дмитрий Алексеевич.

— Спасибо, князь, — произнесла и его дочь.

Меня оставили одного, и я поспешил отойти к стене. За время этого диалога Анастасия Кирилловна уже танцевала с Георгием Емельяновичем, а Алексеев покинул особняк и теперь направлялся в столичную резиденцию Демидовых.

Вздохнув, я взял новый бокал и подумал о том, что стоит предупредить бабушку о столь бурной реакции молодого человека. Ладно, ему не понравилось, что княжна танцует с хозяином бала, однако его сюда прислали, чтобы сопровождать. А Максим Георгиевич фактически нарушил приказ своего князя.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне наследник великокняжеского рода, встав рядом, — не уделите мне пару минут для приватного разговора?

Я бросил взгляд в сторону сестры, после чего ответил:

— С удовольствием, Емельян Емельянович.

Что ж, посмотрим, что он мне скажет.

Глава 14

Я прошел вслед за наследником в одну из подготовленных для отдыха гостей комнат.

Не покои, а просто небольшое помещение с парой диванов, камином и креслами. Свет погашен, но от пылающих поленьев за стальной решеткой камина по всей комнате расходятся не только волны тепла и аромата горящей смолы, но и яркие блики. Они красиво переливаются в десятках бутылок с алкогольными напитками, собранными со всего мира, убранными на стеллаж напротив источники света.

Милая комната. А с учетом полной звукоизоляции, еще и достаточно уединенная, чтобы поговорить о делах в уютной обстановке.

Емельян Емельянович прошел к стеллажу с напитками и, распахнув ажурные дверцы, обернулся ко мне.

— Желаете чего-нибудь, Дмитрий Алексеевич? — предложил великий княжич.

— Нет, благодарю, но я редко потребляю алкоголь, — ответил я, наблюдая, как наследник рода берет бокал для виски.

Плеснув себе на два пальца, великий княжич оставил бутылку, не став ее убирать на место. Видимо, рассчитывал на долгий диалог, либо после меня намеревался вести разговоры с другими гостями, что, кстати, больше похоже на правду.

Указав мне на кресло кивком, сам наследник остался стоять. Впрочем, я не стал отказываться и присел. Емельян Емельянович поболтал бокалом в руке, несколько секунд наблюдая за тем, как плещется в плену стеклянных стенок янтарная жидкость.

— Буду с вами откровенен, князь, — заговорил он, не поднимая на меня взгляда, — я не забыл, что мой брат погиб от вашей руки. И каждый раз, когда я слышу о вас, Дмитрий Алексеевич, я вижу перед собой лицо Василия. Мертвое, безжизненное лицо.

Я промолчал, ожидая продолжения. И оно последовало, как только великий княжич залпом осушил бокал.

— Вы вошли в жизнь столицы, и наш род стал терять позиции, — сказал он. — Сперва вы отняли у нас сына и брата, теперь отца лишили губернии. Что будет дальше? Как Соколовы, окажемся изгнаны из столицы?

Он не смотрел на меня. То сжимал, то разжимал челюсти от переполняющего гнева. В глазах Рюриковича плескалась магия, но, к его чести, он держал силу под контролем.

Я же усмехнулся, поглаживая ладонью подлокотник.

— А знаете, Емельян Емельянович, — произнес я, глядя на собеседника с улыбкой, — это даже забавно. Род великих князей Невских что-то затеял, получил наказание по заслугам, а виноват в этом, конечно же, Романов. Я протянул руку помощи вашему отцу, чтобы ваш брат не умер изменником, согласился на дуэль. Вы меня в этом обвиняете? Может быть, считаете, что Василий не заслужил своей участи? Что ж, в таком случае я лично позабочусь о том, чтобы у вас появилась возможность высказать государю свои претензии.

Он выпрямился, глядя на меня со злостью. Но по-прежнему держал себя в руках.

— Хотите обвинить меня в том, что я спас вашего отца после сердечного приступа? — продолжил я. — Может быть, я и был не прав, что помог Емельяну Сергеевичу восстановиться, когда ни один целитель не справился?

Поднявшись на ноги, я взглянул на великого княжича с ухмылкой. Он не отводил взгляда.

— Ваша ненависть меня не трогает, Емельян Емельянович, — сообщил я, смахивая со своего плеча несуществующую на нем пылинку. — Полагаю, вам все должен был объяснить великий князь, это не моя работа — вразумлять чужих сыновей. Однако в свете того, что вы мне предъявили, я вынужден вас предупредить.

Я вновь взглянул на него с самой доброй улыбкой, на какую только был способен:

— Все, кто поднимает руку на меня и моих близких, кончают очень быстро. И не хорошо, — объявил я. — Вспомните об этом в следующий раз, когда услышите обо мне. И подумайте вот о чем. Что бы стало с родом великих князей Невских, если бы ваш отец не заручился моей поддержкой?

Хлопнув наследника по плечу, я направился в сторону двери. Он не посмел меня остановить, лишь молча буравил взглядом, пока я шел к выходу.

За то, что хватило духу высказаться, я даже немного уважаю старшего сына куратора ЦСБ. Он, конечно, слишком многое потерял — сперва брата, следом личное благоустроенное будущее. Теперь, когда Емельян Сергеевич лишился губернаторского кресла, его наследнику уже не светит стать губернатором после отца.

Но раз Емельян Емельянович осмелился лично высказать мне все, что обо мне думает, то какая-то порядочность у него имеется. Мог бы строить козни за моей спиной, изображая улыбку на лице, но нет, открыто признался, что меня ненавидит.

Это честно. Неправильно, но честно.

— Дмитрий Алексеевич, — окликнул меня наследник великокняжеского рода, когда я уже потянулся к дверной ручке. — Когда придет мое время стать главой рода, мы не будем с вами друзьями.

Я не стал оборачиваться, просто кивнул и вышел.

Наивный Емельян Емельянович. В моих силах сделать так, что ты никогда не станешь главой рода не только Невских, но и до собственной свадьбы не доживешь. Впрочем, может быть, он как раз и недоволен тем, что я его отца спас?

— «Оракул», копию разговора — Емельяну Сергеевичу, — приказал я.

— Исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Нет у меня права лезть во внутренние дела великих князей Невских. Однако если Емельян Сергеевич спустит событие на тормозах, он-то будет понимать, что тем самым рискует остаться без еще одного сына.

Вернувшись в зал, я уже с улыбкой на лице продолжил наблюдать за танцем Анастасии Кирилловны и Георгия Емельяновича. Нас не так долго не было, однако это уже второй подряд, а значит, средний сын куратора Царской Службы Безопасности всерьез настроен завоевывать мою сестру.

На фоне разговора с его старшим братом это выглядит не слишком приятной новостью. Однако как раз Георгий от потери отцом губернаторской должности ничуть не пострадал. Второй сын Емельяна Сергеевича руководит строительной корпорацией рода, и его дело — зарабатывать деньги, а не участвовать в политических играх. Собственно, вес Георгия внутри рода должен сильно вырасти. Его корпорация из нескольких строительных компаний фактически сейчас будет содержать весь род. А возможная женитьба на далеко не самой бедной Демидовой — поднимет еще выше.

И тогда, кто знает, может быть, Емельян Сергеевич изменит свой выбор, кого из сыновей назначать наследником?

* * *

Кремль.

Игорь Михайлович смотрел на темное небо за окном. В столице, да еще в Кремле, слишком много света, и звезд почти не видно. Совсем не таким был вид ночного неба в Нижнем Новгороде.

Впрочем, цесаревичу скучать по былому было некогда. Емельян Сергеевич не запустил дела, и теперь наследнику Русского царства нужно было продолжать начатое.

Родовое имение Стремневых было прекрасным воспоминанием, но отныне место Игоря Михайловича — в Москве. И следовало позаботиться, чтобы столица развивалась и росла.

Благо великий князь Невский уже составил четкий план развития города. Оставалось его только выполнить и уложиться в сроки. Разумеется, большая часть работы по намеченным стройкам уже была законтрактована корпорацией, возглавляемой Георгием Емельяновичем, и дивиденды от этой работы намечались весьма неплохие даже по царским меркам.

Однако менять здесь Игорь Михайлович ничего не собирался. Государь, конечно, дал цесаревичу право поступать, как пожелает. Но отказываться от уже зарекомендовавшего себя подрядчика только ради того, чтобы показать Невским их новое место в иерархии Русского царства? Это, во-первых, недостойно и, во-вторых, глупо. Ведь конкурентов на рынке, способных выполнить те же задачи в положенный срок, нет.

Вот уж чему Михаил II точно не обрадуется, так это срыву планов. Так что все договоры должны остаться в силе.

Оторвавшись от бумаг, цесаревич прибрался на своем рабочем столе и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок перед сном. На завтра день уже расписан, и несмотря на то, что это будет воскресенье, у Игоря Михайловича, естественно, не было ни одного выходного с тех пор, как он был официально признан Милославским.

Обернув полотенце вокруг бедер, цесаревич вошел в спальню и взял в руки свой старый телефон. Он никому не звонил с него, хотя редкие сообщения продолжали приходить. В основном, конечно же, от старых знакомых, которые пытались выгадать что-нибудь для себя по праву знакомства.

Но в отдельной папке, куда поступали сообщения от рода Стремневых, стояла полная тишина. Будто и не был цесаревич никогда членом семьи нижегородских бояр. Изо дня в день Игорь Михайлович проверял, напишет ли кто-то из Стремневых, однако даже глава рода не решился обращаться к столь высоко взлетевшему сыну.

Убедившись, что бояре и сегодня ничего не писали, цесаревич отключил аппарат и прошел к уже приготовленной ко сну постели. Мелькнула мысль призвать кого-нибудь, чтобы красивая девушка согревала ночью, но перед глазами Игоря Михайловича тут же встала оставленная в прошлом девушка.

Боярышня из достойного рода, с которой почти был заключен брачный союз. Она тоже пропала, не написав ни строчки. Однако воспоминание о ней заставило цесаревича задуматься — а кого государь выберет в жены для своего наследника?

Немного подумав, Игорь Михайлович решил взглянуть, чем занимается его бывшая почти невеста, и с помощью «Оракула» Романова попытался отыскать девушку. В конце концов, может быть, она сгодится на роль будущей царицы?

* * *

Испанская Америка.

Герберт фон Бисмарк сидел в своей камере без единого окна, зато с простой лампочкой под потолком. Бывший принц, от которого отказался собственный дед, сам не понимал, как еще не сошел с ума.

С ним никто не разговаривал, ничего не требовали. Трижды в день открывалась маленькая дверца в толстой металлической двери, и ему передавали поднос, полный еды. Питание было хорошо сбалансированным и сытным, морить голодом бывшего принца явно не намеревались.

Однако информационный голод все же сказывался. Неизвестность не пугала Герберта, скорее злила, как может злить комар, забравшийся куда-то в невидимую щель, и зудящий над ухом.

Сколько прошло времени с тех пор, как его высочество оказался в этой камере, он не знал. Первоначально его держали на препаратах, как в свое время обращались с Анной Михайловной, жениться на которой пришлось по политическим мотивам. А затем все слилось в один бесконечный поток времени.

Лишь по открывающейся дверце с новой порцией хорошо приготовленных блюд да по чувству голода между приемами пищи можно было сказать, что проходит около восьми часов каждый раз, когда от принца требуют вернуть старую посуду и выдают новую.

Но все кончается, рано или поздно. И ожидание тоже закончилось.

В этот раз, когда его высочество спал, его разбудил непривычный резкий звук. Распознать лязг чуть проржавевшего металла в двери было несложно, когда почти всю жизнь проводишь на заводах, учишься отличать оттенки скрипа и скрежета, как музыкант — ноты.

Подскакивать, однако, Герберт не стал. Вместо этого перевернулся на другой бок, чтобы лежать лицом к двери, и медленно поднялся. Что бы от него ни требовалось похитителям, они вряд ли станут куда-то торопиться. И несмотря на то, что его изгнали из рода, внутри его высочество все еще считал себя принцем, а это обязывало и вести себя соответственно.

Сперва дверь отодвинулась, пропуская через расширяющуюся щель поток желтого света. Затем в открывшемся проеме проступил каменный коридор, выскобленный в цельной породе. И в довершение всего...

— Что происходит? — перейдя на язык вошедшего, спросил Герберт фон Бисмарк.

Человек в боевой броне с гербом Русского царства на груди молча бросил пленнику темную одежду. Где-то вдали раздались несколько сильно приглушенных выстрелов.

Больше вопросов задавать принц не стал. Русские напали на тюрьму и выводят его из этого проклятого каменного мешка. Поговорить возможность еще будет, сейчас времени терять не стоило.

Боец встал спиной к его высочеству, чтобы контролировать коридор. Герберт быстро сменил свои единственные подштанники на нормальную одежду. А когда на ногах оказались военные ботинки, впервые за несколько месяцев ощутил себя цивилизованным человеком — раньше обуви ему не полагалось.

Шагнув к солдату, принц тронул его за плечо.

— За мной, — тут же распорядился боец и пошел по коридору, даже не проверяя, исполняет ли приказ его высочество.

По сторонам Герберт не смотрел, все его внимание было сосредоточено лишь на том, как скоро появится выход. До него доносились звуки отдаленного боя, чьи-то крики боли и злые приказы — на разных языках, но в основном английском.

Наконец, появилась лестница, и боец уверенно повел Герберта наверх. Принц насчитал три этажа подземелья, прежде чем показалась прожженная стальная дверь, больше подошедшая бы банковскому сейфу, чем тюрьме. А за ней — чистое ночное небо.

Южное, сразу же понял его высочество, взглянув на звезды, но тут его внимание приковал к себе вертолет, приближающийся к выходу из подземного каземата. Как раз перед уничтоженной дверью была достаточно ровная площадка, чтобы машина смогла нормально сесть.

Повсюду мелькали бойцы Русского царства, а вокруг то и дело взгляд зацеплялся за трупы в униформе без опознавательных знаков. Глаза принца также заметили застывший на углу труп в экзоскелете, произведенном Германским рейхом.

— Сейчас в машину, и не оглядывайся, — приказал сопровождающий, когда вертолет уже стало видно невооруженным глазом. — Бегом!

Он толкнул Герберта в спину, и принц, не раздумывая ни мгновения, рванул к спасительной машине. Уже позднее, примерно минут через пятнадцать, когда вертолет удалился достаточно далеко, его высочество задал свой первый вопрос:

— Господа, прошу вас сказать, кому я обязан своим спасением?

Ответ его нисколько не удивил, но и не спросить принц не мог. Было бы крайне невежливо не уточнить.

— Нас послал государь Русского царства Михаил IIМилославский, — сообщил пилот. — Вас доставят на борт самолета, и оттуда — прямиком в Берлин. Не переживайте, ваше высочество, все закончилось.

Герберт фон Бисмарк выглянул наружу, наблюдая сплошной лес джунглей.

Больше всего он был уверен, что еще ничего не закончилось. Все еще только начинается.

Глава 15

Московский особняк великих князей Невских.

— Щенок!

Оплеуха вышла такой сильной, что наследник рода рухнул на пол. А стоящий над ним отец, окутанный сферой бушующей стихии, тяжело дыша, едва сдерживался от того, чтобы добавить сыну носками туфель по ребрам.

Пока Емельян Емельянович смотрел на разъяренного отца, сам великий князь втянул воздух, беря под контроль эмоции. В глазах его все еще плескалась магия, но никаких внешних проявлений дара больше не осталось.

— Я тебя понимаю, — сказал Емельян Сергеевич, отступая на шаг. — Мечтал о том, как займешь мое место, а теперь остался без каких-либо надежд. Решил поссорить меня с Романовым. Думаешь, удастся подсидеть меня, когда я останусь без союзника при дворе. Покажешь царю, какой ты лояльный и надежный.

Великий князь сделал еще один шаг назад и отвернулся от по-прежнему сидящего на полу сына. Омоложение, которое ему даровал Дмитрий Алексеевич, уже не давало изношенному сердцу выйти из строя. И новых приступов Емельян Сергеевич не опасался. Так, немного потрясло от злости, но это было совершенно нормально.

— Ты решил, — продолжил речь великий князь, — что расстроишь наши отношения с Романовым. Сорвешь намечающуюся свадьбу своего брата с княжной Уральской, не дашь ему усилить свои позиции. А потом избавишься от нас обоих. Но ты не на того напал, я таких интриганов, как ты, жрал на завтрак еще двадцать лет назад.

Пройдя к стеллажу с напитками, Емельян Сергеевич вытащил бутылку с водой и, свинтив крышку, плеснул себе в стакан. Технология Романова дала великому князю вторую молодость, и прожигать ее, как первую, глава рода был не намерен.

— Убирайся с глаз моих, — велел он, не глядя на сына. — Я даю тебе четыре часа на то, чтобы покинуть столицу. И запрещаю возвращаться до тех пор, пока ты не поймешь, как глупо и бездарно лишился всего, что я тебе, своему первенцу, давал. Время пошло.

Емельян Емельянович тяжело поднялся на ноги и, бросив взгляд на спину отца, не потрудившегося даже обернуться, чтобы выгнать наследника рода, хмыкнул:

— Это ты нас всех предал, — заявил он. — И когда от рода великих князей Невских не останется никого, ты еще пожалеешь о том, что выгнал меня.

Глава рода повернулся к сыну.

— Я, Невский Емельян Сергеевич, глава рода великих князей Невских, с настоящего момента официально лишаю звания наследника Невского Емельяна Емельяновича.

Первенец лишь надменно вскинул голову, глядя на отца с вызовом. Сорвав с лацкана пиджака герб рода, он швырнул его в лицо великому князю.

— Подавись своим родом!..

Не говоря больше ни слова, Емельян Емельянович вышел из комнаты. Глава рода несколько секунд смотрел в закрывшуюся за сыном дверь, после чего тяжело вздохнул и, допив воду, сел в кресло.

Прикрыв глаза, он задержал дыхание, приводя эмоции в норму. Решение далось ему нелегко, но сын сам был виноват. И почему у родителей, которые так усердно трудятся ради блага детей, вырастают вот такие дураки? Почему Георгий, которым великий князь занимался по остаточному принципу, вырос достойным, умным и куда более сообразительным?

— Олег, — надавив на кнопку селектора, обратился он к главе своей службе безопасности, — следите за ним. Мальчик нагуляется, остынет и вернется просить прощения. Но с его головы ни один волос упасть не должен.

— Будет исполнено, великий князь, — отозвался собеседник.

Впрочем, подумал Емельян Сергеевич, пусть уж лучше старший сын перебесится сейчас, чем в куда более сложный для рода момент. А завтра с утра следует порадовать Георгия, что теперь он — следующий глава великокняжеского рода Невских.

Тем более что он заслужил.

* * *

Московский особняк князей Демидовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Всю дорогу от резиденции Емельяна Сергеевича я слушал от ехавшей со мной в машине сестры, каким замечательным оказался средний сын великого князя. От меня участие в этом разговоре особенно не требовалось. Я лишь кивал в нужных местах, да изредка хмыкал.

— А ведь Георгий лично управляет такой крупной компанией! — с придыханием произнесла Анастасия Кирилловна. — И он шепнул мне по секрету, что вскоре станет наследником рода.

Я лишь улыбнулся.

С учетом того, как резко против Романовых был настроен Емельян Емельянович, я не удивлюсь, если средний брат его просто обыграл. А что? Старший сын жил на всем готовом, Василий был избалованным дураком, а Георгий в это время набирался опыта в руководстве строительными компаниями рода. Кто, как не он, заслуживает стать новым главой рода?

Я прекрасно знал, что средний сын всегда выступал за то, чтобы Невские отказались от интриг против Соколовых. Еще до того, как я презентовал «Оракул» общественности, средний сын великого князя уже призывал отца зарыть топор войны и начать с чистого листа.

Георгий больше интересовался реальными делами, чем политикой. А теперь, когда у старшего брата не осталось возможности занять кресло губернатора, Емельяна Емельяновича можно было достаточно легко убрать из списка наследников. И средний брат прекрасно знал, как вынудить наследника действовать необдуманно, на эмоциях.

Так что я обязательно проверю эту теорию, и если она подтвердится, поаплодирую великому княжичу Невскому.

Емельян Сергеевич слишком ценит наш союз и против меня не пойдет. Запасной сын у него есть, который к тому же лично решил вопрос с женитьбой на княжне Демидовой. То есть пока Емельян младший устраивает истерики, Георгий приносит роду ощутимую пользу. И прибыль, естественно.

Не говоря уже о том, что я всегда поддержу сестру, а значит, и ставших нашими родичами Невских. Наш союз станет еще крепче после такого брака.

Так что, правильно взвинтив Емельяна Емельяновича, Георгий достаточно легко остался единственным претендентом на наследство. К тому же, обладая основным источником финансовых поступлений рода, превращается из вечного второго в уверенного лидера. А заручившись поддержкой Руслана Александровича Демидова, легко закрепится на завоеванном месте.

«Монстр» замер перед крыльцом особняка Демидовых. Слуги и охрана уже подошли ближе, а сестра все никак не заканчивала свой монолог.

— Анастасия, мы приехали, — прервал я с усмешкой.

Девушка обернулась в окно и немного растерянно повернулась ко мне.

— Прости, — произнесла она с извиняющейся улыбкой на лице. — И спасибо большое, что поддержал меня на балу.

— Для того и нужны старшие братья, — ответил я. — Не забудь доложить бабушке, как все прошло. Княгиня Демидова в таких случаях ждать не любит.

— Ты со мной не зайдешь? — уточнила сестра.

Немного подумав, я все же не стал отказываться. В конце концов, какая разница, где ужинать — у себя дома или у Демидовых. Приготовят одинаково хорошо, Руслан Александрович плохих поваров не держит. Да и сестре будет не так страшно общаться с Марией Евгеньевной в моем присутствии.

Покинув внедорожник первым, я лично открыл для Анастасии Кирилловны дверь, и, взяв девушку под руку, повел к входу. Слуги уже открыли для нас проход, споро приняли верхнюю одежду.

— Князь, княжна, — поклонившись, заговорил управляющий, — прошу вас пройти в малую столовую. Ужин сейчас подадут.

Уральские бояре, хоть и могли явиться вместе с нами, все же не стали заглядывать на огонек. У Волковых в столице и свой дом есть, а насчет Алексеева все было еще проще — Максим Георгиевич культурно отдыхал в баре на другом конце города. Очевидно, заливал горе горячительными напитками.

Анастасия перед ужином упорхнула в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок после бала, я не стал ее дожидаться и прошел в столовую. Если смотреть трезво, то это в первую очередь мое жилище, ведь я наследник. А пока ждал девушку, проверил, чем занят старший сын куратора Царской Службы Безопасности.

Емельян Емельянович не был изгнан из рода, и привилегии свои за собой сохранил. Просто теперь он не станет следующим главой. Так что затребованный им самолет был подготовлен, и великий княжич уже погрузился в салон. Пункт назначения меня даже и не удивил особо. Столица Выборгского княжества уже дала добро на рейс — наверняка Емельян Емельянович решил помириться с Соколовыми.

В столовую впорхнула Анастасия Кирилловна. Сестра сменила свое бальное платье на более легкое, домашнее. Несмотря на то, что оно было полностью закрытым, все равно оставалось ощущение полета. А глубокий изумрудный цвет с княжеской вышивкой по поясу подчеркивал статус девушки. В таком наряде можно принимать своих бояр, и все приличия будут соблюдены.

— Прости, задержалась, — выдохнула она, занимая кресло рядом со мной.

— Ты как раз вовремя, — отмахнулся я, заодно сворачивая виртуальный дисплей с картинкой изнутри салона самолета Невских. — Поговорим с княгиней до еды или после?

— Будет лучше, если сразу, — торопливо ответила княжна, после чего взяла за руку и сжала мои пальцы. — Спасибо тебе еще раз, Дмитрий.

За что она меня благодарит, уточнять было не нужно. И без того ясно, что наедине бабушка могла не сдерживаться, говоря внучке все, что о ней думает. А со мной все же постарается держать себя в руках. Нет, разумеется, если бы был повод для разноса, и мне могло бы от княгини Демидовой достаться.

— Тогда сейчас и поговорим, — выложив на стол свой телефон, я с помощью «Оракула» вывел изображение на телевизор.

Вызов от нас приняли сразу, значит, княгиня Демидова не спала и ждала отчета. На экране возникло лицо Марии Евгеньевны, чуть хмурое, строгое, но, увидев нас вдвоем, бабушка тут же улыбнулась.

— Как приятно видеть, что и внук, и внучка вместе после бала, — заявила она, не дав нам даже рта раскрыть. — Дима, дорогой ты наш, спасибо тебе большое от всего рода Демидовых, что присмотрел за Анастасией.

Она сделала паузу, и я ответил то же самое, что ранее говорил сестре.

— Для этого и нужна родня, — слегка наклонив голову, произнес я.

— Верно. Родня, — подтвердила княгиня, после чего перевела взгляд на княжну. — Анастасия, расскажи, как прошло твое знакомство с великим княжичем, о чем говорили, как он смотрел. Ну да ты и сама знаешь, что докладывать.

Мне встревать в новый монолог княжны не приходилось. Зато, слушая сестру во второй раз, я отметил, что Анастасия Кирилловна, несмотря на явную увлеченность Георгием Емельяновичем, головы все же не теряла. Ее рассказ был настолько информативен, словно и она пользовалась «Оракулом» при встрече, и теперь выдавала отчет, читая с подсказки. Но полагалась княжна лишь на собственную память.

— Хорошо, внученька, я тобой довольна, — стоило сестре замолчать, кивнула княгиня Демидова. — Емеля нас не интересует — вспыльчив, горд, ничего толкового без своего отца собой не представляет. Георгий же совсем иной. Умный, расчетливый, умеющий управлять людьми. Дима, — обратилась ко мне Мария Евгеньевна, — ты же понял, что великий княжич наследника подставил?

Ну, раз это даже с Урала заметно, то я оказался прав в своих выводах.

— Скажем так, я предполагал, что это один из вариантов, — ответил я. — Слишком глупо повел себя наследник, опирался на эмоции, не на разум. Значит, действовал в порыве чувств, не подумал.

Княгиня усмехнулась.

— Дал бы ему кто-то задуматься! — заявила она. — Ваш дед уже получил предложение от Георгия Емельяновича о помолвке с тобой, Анастасия, — сообщила бабушка, глядя на внучку. — Но так как он сам сейчас лечение проходит, за которое тебе, Дима, отдельное спасибо от меня лично еще будет позднее, то этот вопрос я взяла на себя. Скажи мне честно, Анастасия Кирилловна, пойдешь замуж за великого княжича Невского?

Тон, которым был задан вопрос, не оставлял сомнений — от решения, которое сейчас выскажет моя сестра, зависит ее судьба. Сейчас ей еще дают возможность сделать выбор, но если она откажется, следующий жених может быть назначен против ее воли и только в интересах рода Демидовых.

— Пойду, — столь же серьезным тоном решила княжна. — Он станет нашим ключом к столице, а наши общие дети в будущем получат права на все имущество великих князей Невских.

— И род Демидовых поглотит эту семью без остатка, — договорила за нее Мария Евгеньевна. — Дмитрий, теперь, раз мы согласны на предложение великого княжича, а он сейчас станет наследником рода, тебя попрошу учесть это в своих делах с Емельяном Сергеевичем.

Как я и говорил, наш союз от такого хода станет еще крепче. И, с одной стороны, это хорошо и полезно — через Невских дед может проводить нужную ему политику в столице. С другой же — мы будем обязаны помогать с проблемами, с которыми обязательно столкнется великий княжич в будущем. Георгий Емельянович не скоро станет главой рода, если Емельян Сергеевич не будет глупить и подставляться, ему еще жить и жить, вполне хватит, чтобы вырастить новое поколение детей, а то и внуков.

Однако Рюриковичи — это серьезно. Не захудалый боярский род, у которого в кармане только дырка, а огромные средства — совокупная финансовая подушка великих князей Невских, если учесть вообще все, составляет на данный момент шестьсот три миллиарда рублей. Помимо этого ежеквартальный доход великого князя Невского за последние пятнадцать лет ни разу не был менее трехсот миллионов. Естественно, все это содержится не в живых деньгах, а в акциях, недвижимости, предприятиях и прочих активах рода Рюриковичей.

И общий ребенок Георгия Емельяновича и Анастасии Кирилловны принесет Демидовым эти средства на блюдечке. А значит, Уральское княжество начнет расширять свое влияние по всему Русскому царству. С поддержкой одного из самых значимых родов Рюриковичей, продавливать контракты и навязывать условия для Демидовых станет еще проще, чем раньше.

Конечно, для Емельяна Сергеевича тоже откроются новые возможности. Брак в любом случае работает в обе стороны. Но тут они с Русланом Александровичем точно между собой обо всем договорятся, раз оба главы поддержали предложение о брачном союзе.

— Я обязательно учту этот момент, — легко пообещал я, после чего повернулся к сестре. — Но и Демидовы должны не забывать о моих интересах. Я сотрудничаю только с Емельяном Сергеевичем, не с его родом. И менять этого в ближайшем будущем не намерен. Так что, может быть, Георгий и станет наследником, однако я крайне не хочу, чтобы он стал главой рода раньше отмеренного великому князю срока.

Княгиня усмехнулась.

— Об этом можешь не переживать, внучок. Мы пока тоже не хотим слишком спешить с продвижением Георгия Емельяновича. Пусть пока побудет женихом, и мы еще посмотрим, стоит ли заключать этот брак, или помолвку придется разрывать. Ведь такие случаи тоже бывают, — сообщила Мария Евгеньевна. — А потому можешь быть спокоен, князь Романов. Тебе мешать никто не станет.

Я вежливо поклонился в ответ.

Что ж, раз обещание не вредить Невскому самим и не давать Георгию это сделать получено, продолжать разговор мне уже незачем. Свое я получил. А внутри рода Емельян Сергеевич и сам порядок наведет.

В конце концов, я больше не куратор ЦСБ, и права вмешиваться в дела чужого рода у меня теперь нет.

Бабушка же диалог сворачивать не собиралась. Выдержав паузу, княгиня Уральская спросила:

— А теперь поговорим о том, как боярич Алексеев бросил порученную ему княжну Демидову и какие из этого наша семья сделает выводы, — сменила тему она. — Дмитрий, где сейчас Максим Георгиевич?

Я сверился с «Оракулом».

— Направляется сюда, — объявил я.

Мария Евгеньевна кивнула в ответ, после чего ненадолго задумалась. Но пауза эта была короткой.

— Дмитрий, если тебя не затруднит, — заговорила она. — Я прошу тебя, как наследника Уральского княжества, лично разъяснить бояричу Алексееву, насколько он был не прав. Его род принесет нам извинения за нарушение княжеского приказа. Но самому Максиму Георгиевичу на Урале будут не рады уже сейчас.

Я кивнул.

— Глава его рода согласен с таким решением? — уточнил я.

— У него выбора нет. Либо он изгонит своего сына из рода за измену своему княжеству, либо покинет Урал со всей семьей, — объявила княгиня холодно. — Демидовы крепки, как Уральские горы. Так было и так будет впредь. Пусть будет рад, что я его не казнила. Раз воля князя ему не указ, Максим Георгиевич может отправляться на все четыре стороны.

Я легко кивнул, не став спорить. Во внутренние дела Демидовых, когда этого не требуется, лучше не лезть. Руслан Александрович с супругой и сами разберутся. Я, конечно, наследник, но все же не глава рода Демидовых.

Задержаться ради приезда Алексеева пришлось на полчаса после ужина. Сестра не уходила спать, оставшись дожидаться меня в гостиной, а я вышел к воротам особняка, чтобы объявить княжескую волю бояричу.

Автомобиль, в котором прибыл Максим Георгиевич, не принадлежал его роду. Это было самое рядовое такси, разве что чуть выше среднего класса. До машин благородных господ недотягивала, но из тех, что могли позволить себе царские люди, это была самая представительная модель.

Выбравшись наружу и прикрыв за собой дверь, Алексеев несколько секунд смотрел на меня, прежде чем пойти ко мне. Таксист сразу же решил убраться куда подальше, видимо, в отличие от своего клиента понимал, что делать им здесь нечего.

— Князь, — наклонил голову он, не переставая двигаться на меня.

— Максим Георгиевич, вам больше не рады на территории Уральского княжества, — произнес я и подсветил щиты вокруг особняка. — Вам будет лучше уйти.

— Вот так, да? — спросил он совершенно трезвым голосом. — Легко отбросить того, кто не богат и не так знатен. Род Алексеевых верно служил Демидовым, и что мы получили за эту верность? Плевок и изгнание?

— Максим Георгиевич, вам действительно лучше уйти и успокоиться, — сказал я. — Вы нарушили приказ князя. И можете, разумеется, воспользоваться своим правом вызвать в суд тех, кого хотите обвинить. Но лучше делать это не на эмоциях.

Он несколько секунд смотрел на меня, будто всерьез рассматривая возможность напасть. Но, разумеется, ему со мной не справиться. И Максим Георгиевич это прекрасно понимал. Как наверняка уже знал о том, что его изгонят завтра — не зря же ему пришлось пользоваться такси, чтобы сюда добраться.

— Я этого так не оставлю, князь Романов, — предупредил он. — Правда на моей стороне.

— Как вам будет угодно, — максимально нейтральным тоном ответил я. — А теперь покиньте территорию Уральского княжества. Этот особняк является личным владением князя Уральского, и у вас нет права здесь находиться.

Он кивнул и отступил на шаг. А через несколько мгновений уже скрылся в темноте улиц. Я вошел обратно в дом еще через минуту и, глядя в полные тревоги глаза сестры, обратился к княжне:

— Анастасия Кирилловна, скажи мне честно, тебе что, действительно хватило ума давать Алексееву какие-то авансы и обещания?

Собственно, слов было не нужно. Ее лицо сказало все за нее.

— Настя, твою мать...

Глава 16

Разговоры.

— Демидова, говоришь, весь бал с великим княжичем танцевала? — уточнил отец семейства.

— Да, — подтвердила вернувшаяся с мероприятия дочь. — На других Георгий Емельянович почти и не смотрел. Так, только ради приличия. Меня вообще как будто бы не заметил. А я так старалась попасть ему на глаза, даже Гороховым отказала.

В голосе девушки звучали нотки обиды. Впрочем, родители на это не слишком обращали внимания.

— Дорогой, а что мы знаем про эту Анастасию Кирилловну? — уточнила матушка, глядя на супруга.

— Меня больше другое интересует, — отмахнулся отец. — Почему великий князь решил породниться с Уральским княжеством? Демидовы вечно с московскими благородными семьями враждовали. А тут — такая открытая демонстрация союза? Что-то мы упускаем, не иначе как Емельян Сергеевич решил, раз потерял Москву, закрепиться в других землях Русского царства.

— Романов, между прочим, ее брат! — заявила не слишком довольная дочь. — Я сама слышала, как они друг к другу так обращались.

— Ну, не родной, а через Ирину Руслановну они действительно родня, — пояснила мать семейства. — И, пожалуй, напишу-ка я княжне Романовой. Она, как я слышала, беременна. Поздравлю и попробую узнать, может быть, она что-то прояснит.

— Это что же, у Романовых уже четвертый ребенок в семье? — хмыкнул отец.

— Разве это что-то меняет?

— Возможно, дорогая, возможно. Ты напиши княжне Казанской, а я свои связи подниму при дворе. Не может быть, чтобы никто ничего не знал и не слышал. Такие политические развороты обязаны оставлять следы.

* * *

В другом доме шел примерно такой же разговор.

— Второй сын невесту, значит, себе застолбил, — понимающе покачивая головой, произнес старик, выслушав доклад внука. — А что наследник?

— Емельян Емельянович ходил весь вечер крайне хмурый, — доложил молодой человек. — А после того, как приватно поговорил с князем Романовым, даже не скрывал, насколько зол.

— Казанский или Красноярский? — уточнил дед.

— Романов? Дмитрий Алексеевич, — пояснил внук. — Только я так и не понял, что случилось. Ведь там буквально за несколько минут до этого великий князь Романова благодарил официально.

— Молод ты еще, чтобы на лету такие вещи схватывать, — пояснил престарелый глава рода. — То, что Дмитрий Алексеевич уступил великому князю кресло куратора ЦСБ, еще не значит, что все Невские готовы есть с его рук. Но про конфликт между Емельяном и Дмитрием нужно бы вызнать все подробнее. Мало ли как изменится обстановка. Нужно быть готовыми. Кстати, Емельян Сергеевич действительно выглядит настолько молодо?

— Если бы я не знал, сколько ему на самом деле, решил бы, что великому князю только-только сорок исполнилось, — ответил молодой человек. — Сдается мне, те сплетни, что он при смерти был — всего лишь неуклюжая ложь, иначе что это за болезнь такая, что люди начинают молодеть?

Старик покивал, не споря с будущим наследником рода.

— А вот это мы с тобой и должны узнать. Только, разумеется, действовать аккуратно и не вызывая лишнего интереса. Я бы тоже, знаешь ли, не отказался от второй молодости.

* * *

— Кто такая эта Демидова? Деревенщина! — ярилась молодая боярышня. — А туда же, великого князя соблазнять! Тварь!

— Тише, доченька, — стукнув ладонью по подлокотнику кресла, потребовала мать. — Во-первых, мы из клана Рюриковичей, и всегда — я подчеркиваю, всегда должны держать себя в руках. Наш род восходит к таким древним временам, когда о большинстве нынешних аристократов и не слышали. Во-вторых, расскажи лучше, как на это отреагировал Дмитрий Романов?

— Да никак не отреагировал, — все еще пылая гневом, ответила девушка. — Он с наследником общался больше да со своими одногруппницами. Я хотела к нему подойти, но он в мою сторону даже и не смотрел. Но за сестрой приглядывал.

— Понятно, доченька, — кивнула мать. — А что за молодой человек сбежал с бала, ты знаешь?

— То ли Александров, то ли Алексеев, — не слишком уверенно ответила дочь. — Он, насколько я поняла, тоже с Урала. А что, матушка? Ты думаешь, это важно?

Женщина в кресле несколько секунд обдумывала слова дочери.

— Важно ли? Пока не знаю. Но нужно уточнить у знающих людей, почему это один из приглашенных гостей великого князя вдруг сбежал с бала, даже не выждав положенного приличиями времени.

— Какое это имеет к нам отношение? Демидова все равно будет обручена с Невским.

— Наивная ты у меня еще, — с улыбкой ответила мать. — Есть у меня хорошее предчувствие, что помолвку великого княжича с княжной Уральской можно расторгнуть еще до ее официального объявления. И мальчик, ушедший с бала — ключ к этому. Ну а уж как утешить Георгия Емельяновича, ты и без меня уже знаешь.

— Матушка, так я скажу отцу, чтобы он искал этого Александрова?

— Сперва уточни, как его на самом деле зовут, — покачала головой та. — Впрочем, я сама все сделаю. Ты уже сделала все, что нужно. Жаль, конечно, что зависть тебе глаза застила, и ты шанса своего не разглядела, но все приходит с опытом. На будущее же запомни: все непонятное должно быть рассмотрено и изучено в первую очередь.

— А вы правда можете их рассорить? — с затаенной надеждой спросила девушка.

— Уж постараемся, — хмыкнула мать.

* * *

Московская резиденция князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Оставаться на ночь в доме Демидовых я не стал. Хватит сестре и того, что я ее после бала сопроводил, а дальше пусть сама разгребает свои проблемы. Вдаваться в подробности я не пытался, если потребуется — княжеская семья сама ко мне обратится. А нет — так нет.

Девчонке всего шестнадцать лет. Так что неудивительно, что как только на нее стали обращать внимание не только люди на Урале, но и в саму столицу дважды приглашали, чувство собственного величия у Анастасии Кирилловны раздулось до размеров земного шара.

Кем она была до моего назначения наследником? Красивой куклой, которую княгиня Демидова учила, как себя вести в обществе — соответственно статусу и будущему месту на Урале в качестве связующего звена между Демидовыми и их боярами. В ту пору никто даже не думал выпускать девушек за пределы княжества Уральского.

Как только умер Кирилл Русланович, значимость его дочерей изменилась. Ведь теперь был наследником я, и это открывало для Демидовых новые перспективы. Мария Евгеньевна увидела возможность пристроить старшую дочь Кирилла Руслановича за пределами Урала, и начала пестовать из внучки свою копию.

Да вот только в это же время я начал сотрудничать с великим князем Московским. Неудивительно, что к молодым Демидовым, как к моей родне, потянулась очередь приглашающих в гости лизоблюдов. Это до Сергея с Ксенией не достучаться, к тому же оба уже обручены и вот-вот составят партии. Ко мне же оказалось проще подобраться через сестер Демидовых. Да и впечатлить девчонок из медвежьего угла куда легче и дешевле, чем любого из Романовых. А полезные связи всем нужны.

Поэтому начался планомерный обстрел Демидовых приглашениями со всего Русского царства. Это добавило собственной значимости в глазах Анастасии Кирилловны. Как же! Столько молодых благородных людей, оказывается, в ней заинтересованы.

Так или иначе, старшая княжна Уральская попала в тот злосчастный особняк Лебедевых. И в итоге получила личное приглашение на бал от великого князя! Чем не прекрасный старт для девчонки, которая уже понимала, что дома ей тесно, но еще не поняла, что столица ей не по зубам?

Свистопляска с женихами, начавшаяся после того, как я вступился за сестру и фактически своей волей отогнал от нее Медведева, и вовсе продемонстрировала, что княжна может творить что вздумается. Ведь с таким защитником, как Дмитрий Романов, можно вообще никого не бояться.

Так что на самом деле, глядя правде в глаза, нужно признать, что момент, когда Анастасия зарвется, был лишь вопросом времени. Власть и не таких ломала об колено, а тут неопытная девица, которая фактически первый раз вышла в большой мир.

Справедливости ради, в ее возрасте это совершенно нормально, проверять на прочность границы дозволенного. Другое дело, что когда это делает подросток в демократическом мире, всем будет наплевать. Но в сословном обществе может очень серьезно ударить по роду, который эта пигалица представляет.

Разочарован ли я Демидовыми? Не слишком. Человеческий фактор всегда мешает продуманным и четким планам. Предусмотреть, что внучке сорвет тормоза от открывшихся возможностей, конечно, бабушка могла. Но не за ручку же с Анастасией ходить, в самом деле? Мозги у княжны и самой есть, должна была уже понимать, что игры кончились.

И теперь на ровном месте появился конфликт с боярским родом. Хорошо еще, я не глава рода Демидовых, и разрешать проблему придется деду. Даже не знаю, как бы я поступил на его месте.

Утро началось с череды сообщений от искусственного интеллекта. «Оракул» выкатил мне выжимку разговоров, произошедших в домах благородных людей после бала.

Московское общество еще не бурлило, однако закипало. Великий княжич Невский был сладкой и желанной добычей для слишком многих родов. Рюрикович, богатый, успешный, образованный, свободный. А его украла никем не учтенная девчонка с Урала.

Интерес к омоложению Емельяна Сергеевича, естественно, тоже имел место в этих диалогах, однако привлекал не так многих. Большинство видевших его новый облик благородных решило, что дело в неких новых и тщательно скрываемых прежде целителях. Хотя, конечно, нашлись и те, кто решил разузнать подробнее.

Такой поворот событий был ожидаем. А когда и Демидовы с Орловым покажутся после воздействия наномашин, шила в мешке уже не утаишь: все они связаны через меня.

За завтраком я выслушал доклад от Волкова. Перестройка потрескавшихся корпусов продолжалась. Алексей Александрович решил не спускать дело на тормозах, и юристы Романовых выкатили иск к поставщикам. Судебная машина завертела колесами, шла независимая экспертиза, выясняющая, кто виноват и почему на документах стоят подписи царских проверяющих. Дело это не быстрое, и когда состоится первое заседание, я пока даже гадать не возьмусь.

Заметил я и сообщение о регистрации нового товарного знака. Иван Михайлович, несмотря на все мои предостережения, все же решился начать разработку автомобилей с управлением, не требующим присутствия человека. Вот только, в отличие от меня, у Соколовых ни «Роя», ни «Оракула» не было, так что свою систему княжичу Выборгскому придется разрабатывать с нуля.

От раздумий на эту тему меня отвлекло уведомление.

Апраксин П. Г.: Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Надеюсь, у вас все благополучно. С сожалением вынужден сообщить, что открытие нашего совместного экспериментального производства придется отложить на неопределенный срок.

Как и указано в нашем договоре, я присылаю вам копию отчета по нашему проекту.

Что ж, и это ожидаемо. Хотя губернатор Литовский мог бы и сказать напрямую, что у него нет денег на поддержание нашей работы. Что ж, раз ему гордость не позволяет просить денег, так я сам предложу. Естественно, не под проценты, а с выкупом доли.

Романов Д. А.: Здравствуйте, великий князь. Я понимаю, что на вас сейчас огромная ответственность, а потому предлагаю выкупить у вас часть прав на наше совместное экспериментальное производство.

Прошло уже немало времени с тех пор, как мы ударили по рукам и заложили стройку. А великий князь очнулся только сейчас, и по-хорошему, от такого партнера неплохо было бы избавиться. Однако он настаивал, и это четко прописано в договоре — я не могу просто выдавить его из владельцев предприятия. Апраксин может только выйти по своей воле.

Ответа сразу я, естественно, не ждал. Великому князю нужно все обдумать, просчитать и только потом принимать решение. Все-таки дело у нас серьезное, и суммы тоже замешаны приличные, а уж о прибыли говорить и не приходится — такие числа многим покажутся сказочными. И она, эта самая прибыль, может сейчас заставить Петра Глебовича не отдавать никакие права, а просто подождать, когда у губернатора Литовского появятся свободные средства.

Время до назначенной встречи с Самойловыми прошло спокойно. Я планомерно работал, никуда не спеша и ни на что не отвлекаясь. Демидовы пока сохраняли молчание, а сам я не спешил разбираться, что же там решилось. В дела Невских я и сам не желал лезть. А входящие приглашения посетить очередной салон или клуб автоматический фильтр отправлял в папку «Неинтересное».

Когда управляющий особняком сообщил, что боярские автомобили Самойловых уже подъехали к моей резиденции, я закрыл ноутбук и спустился на первый этаж.

Екатерина Юрьевна в этот момент отдавала свою шубку прислуге. Завидев меня сходящим с лестницы, Самойлова вновь изобразила улыбку — с ноткой превосходства. Одета девушка была в деловом стиле, и никак не походила на первокурсницу, скорее на строгого преподавателя или серьезного делопроизводителя.

— Добро пожаловать, Екатерина Юрьевна, — произнес я, чуть наклоняя голову, как велит этикет. — Полагаю, вы не откажетесь от чашечки чая?

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич. Благодарю и отказываться не стану.

Я лично проводил гостью в столовую и, отдав распоряжения прислуге, занял место во главе стола.

Само собой подумалось, что в этой самой комнате случилось так много разговоров с семьей, что теперь, когда особняк пустует, дом кажется чужим без моих родных. Но менять я здесь ничего не стану, во всяком случае в видимой посторонним части особняка.

Прислуга внесла посуду и угощения. Расставив все перед нами, с поклонами удалилась. Боярышня сделала первый глоток чая и, чуть прикрыв глаза, посмотрела на меня, прежде чем заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, я понимаю, что вы человек крайне занятой. А потому перейду сразу же к делу.

Я кивнул, приглашая ее продолжать речь, и боярышня заявила:

— Мне нужны ваши деньги, князь Романов. И чем больше, тем лучше.

Интригующее начало.

— Что ж, Екатерина Юрьевна, — произнес я, взяв в руки чашку, — иногда я действительно инвестирую средства в перспективные проекты. Однако перед тем, как это сделать, я тщательно изучаю, кому достанутся мои деньги.

Моя бывшая одногруппница хмыкнула.

— Вам понравится. Пожалуйста, распорядитесь принести мою сумку.

Передав пожелание прислуге, я дождался, когда в столовую внесут деловой чемодан. Открыв кодовый замок, боярышня протянула мне вынутую из него пухлую папку с бумагами.

— Зная о том, что вы наверняка не станете просто так раздавать свои деньги, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, вручая мне документы, — я подготовила подробный план: здесь расписано все, включая место возведения построек, до конечной продажи готовых изделий.

Я принял этот толстенный талмуд и, прежде чем открывать его, уточнил:

— Меня радует ваша подготовленность к диалогу, Екатерина Юрьевна, и я обязательно изучу все детали. Однако, если можно, дайте краткую выжимку?

Боярышня Самойлова победно улыбнулась, похоже, радуясь тому факту, что ей удалось меня впечатлить, после чего пояснила:

— Я планирую открыть полномасштабное производство кибернетических протезов, Дмитрий Алексеевич, — сообщила Екатерина Юрьевна. — Зная, что и вы занимаетесь подобными исследованиями, я решила, что нет смысла скрывать свой успех и проще либо продать его вам, чтобы получать дивиденды, либо открыть совместное производство. В принципе, меня устроит любой вариант.

С учетом специальности, на которой мы учились, это было не удивительно. Удивительным было то, как вовремя Самойлова появилась с предложением разрабатывать то, что мы собирались выпускать в Смоленске.

— Почему протезирование, Екатерина Юрьевна? — уточнил я. — В стенах Университета мне показалось, что вам эта тема не интересна.

Самойлова снова улыбнулась.

— Потому что вы, Дмитрий Алексеевич, в этом заинтересованы, и наверняка решите вложиться в мою работу. А моему роду не помешает ни такой масштабный проект, ни прибыль от него, — честно призналась она. — Поначалу было немного сложно, но я привыкла достигать поставленных целей.

— Раз уж начал — побеждай, — хмыкнул я.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, — подтвердила боярышня. — Итак, когда я смогу получить ваш положительный ответ?

Глава 17

Выборг, гостиница «Приют охотника».

Немногие могли бы себе позволить остановиться в такого рода заведении. Не всякий боярин способен платить за сутки в номере по сотне тысяч рублей. А цена оправдывалась тем, что в этих апартаментах не побрезговал остановиться сам государь.

Емельян Емельянович, привыкший к определенному уровню комфорта, еще перед вылетом забронировал для себя лучшие покои. Теперь же, переспав с мыслями о вчерашнем разговоре с отцом, бывший наследник великих князей Невских сидел в кожаном кресле и, закинув ногу на ногу, потягивал содовую из бокала.

Сейчас, когда эмоции схлынули, старший сын куратора Царской Службы Безопасности вдруг осознал, что не просто так его взбесил Романов на отцовском балу. Родной брат, Георгий, старательно изо дня в день нашептывающий наследнику о том, какого величия лишился род, специально выводил Емельяна из себя.

Немного остыв, великий княжич решил, что от намеченного изначально плана отказываться не стоит. Пускай отец и выслал его из столицы, но никаких других препятствий не чинил и даже содержание не урезал. А значит, возможности у бывшего наследника еще не кончились.

— Великий княжич, — обратилась к молодому человеку склонившаяся в поклоне горничная, — желаете что-нибудь еще?

Оказавшись вчера за закрытыми дверьми арендованных покоев, Емельян Емельянович банально заливал горе спиртными напитками до глубокой ночи. И только поэтому теперь отпаивался, и на девушку практически не смотрел, хотя в другое время с удовольствием провел бы с ней несколько часов. Но не до того было.

Однако и продолжать сидеть в номере, как плачущий от горя изгнанник, он не собирался. Во-первых, это бы показало его слабым в глазах отца, который, разумеется, следит за сыном с помощью «Оракула» Романова. Во-вторых, вызовет подозрение у Соколовых и их бояр, а оттуда история о том, как великий княжич Невский прятался от отцовского гнева, разлетится по всей планете.

И для начала реализации намеченного вчера плана ему требовались три вещи.

— Принеси мне бумагу, ручку и сургуч, — велел Емельян Емельянович все еще хриплым голосом.

Поклонившись глубже, девушка оставила его на пару минут. И за это время великий княжич успел накинуть на плечи халат — все же разгуливать в одних шелковых штанах было не слишком пристойно.

Георгий нанес брату серьезное поражение, но одна выигранная битва — еще не победа в войне. И, начав писать личное письмо, великий княжич Невский усмехался. Средний братец еще просто не понял, что воевать с тем, кого растили на место главы рода — самоубийство.

Отец погневается, конечно, что братья в ссоре, но великий князь умеет принимать жесткие решения. И как назначил Георгия наследником, так и снимет его. А Емельян вернется в Москву не только с восстановленным статусом, но и с сильными сторонниками. Уж об этом он точно позаботится.

— Сим, —придавив перстнем сургуч, с улыбкой произнес великий княжич, — победишь.

Письмо было доставлено в резиденцию князей Соколовых уже через два часа. А еще через три двери в покоях великого княжича Невского распахнулись.

Анна Михайловна вошла уверенной походкой. На ее лице сияла улыбка, а легкая шубка с белым соболиным мехом наружу, распахнутая, но не снятая с плеч, дополняла образ победительницы и хозяйки положения. Весь ее облик кричал о том, как ей приятно видеть Емельяна Емельяновича в таком шатком положении.

— Здравствуй, Емеля, — поздоровалась она, по-хозяйски сбрасывая верхнюю одежду в свободное кресло, после чего двумя движениями рук уложила волосы поверх плеч.

Естественно, постоялец гостиницы уже был прилично одет, хорошо выглядел и бодро смотрел на свою гостью. Явившуюся без доклада со стороны прислуги заведения, между прочим.

— Здравствуй, Аня, — ответил великий княжич с самым довольным видом, указывая рукой на кресло напротив. — Поговорим?

Между двумя креслами расположился журнальный столик, заставленный фруктовыми вазами. Тут же в ведерке таял лед, в который персонал гостиницы поместил бутылку дорогого шампанского. Так не встречают врагов рода.

Княжна Соколова опустилась на предложенное место и, положив руки на подлокотники, приподняла бровь, глядя на собеседника. Емельян Емельянович, однако, не спешил.

Несколько минут он молча разглядывал Анну Михайловну, будто впервые с ней встретился. Годы неприязни между двумя родами Рюриковичей не прошли даром, и княжне казалось, что Невский готов вот-вот презрительно скривить губы.

Впрочем, его положение не позволяло сейчас выказывать отвращения перед старыми недругами. Наоборот, Анна Михайловна-то пострадала, можно сказать, безвинно. А вот о том, что наследник перед ней — уже бывший, и наказан за дерзость, княжне уже доложили.

Соколовых выгнали из столицы, но верные люди не забывали, из чьего кармана кормятся, и докладывали своим покровителям все точно и в срок. Обширные связи и умение пользоваться полученными сведениями всегда были сильной стороной Анны Михайловны.

— Наши предки затеяли драку, — наконец заговорил Емельян Емельянович. — Но нам, а не им, вскоре жить и править своими родами. Будущее — в наших руках, княжна.

Анна Михайловна улыбнулась, выказывая вежливое внимание. В ее глазах мелькнула искорка интереса, которая, впрочем, тут же скрылась.

— Надеюсь, ты не предлагаешь какой-нибудь глупости вроде силового свержения глав рода? — с легкой смешинкой в голосе уточнила она, прежде чем протянуть руку к блюду.

Отщипнув от виноградной ветки ягоду, княжна Соколова отправила ее в рот и аккуратно раскусила. Емельян Емельянович продолжал сидеть в кресле без движения, лишь его глаза проводили исчезнувшее за губами фиолетовое угощение.

— Нет, конечно, — произнес он. — Я считаю, что нашим семьям пора прекратить вражду. Для этого я тебя и позвал, Анна.

Она чуть наклонила голову, протягивая руку за очередной ягодой.

— Это все еще не конкретное предложение, великий княжич, — сказала она, не сводя с собеседника взгляда. — Ты прилетел сюда не просто так, Емельян Емельянович. И наша семья предоставила тебе убежище, будем называть вещи своими именами. Тебе позволили остановиться в нашей столице, занять царские апартаменты. Я прибыла по твоей просьбе сразу же, хотя завтра меня ждет его святейшество в Нижнем Новгороде. Как видишь, моя семья ни в чем тебе не отказывает. Итак, зачем ты на самом деле прибыл?

Великий княжич улыбнулся. На подначки Соколовой бывший наследник не купился. Хватит уже полыхать от гнева и неконтролируемых эмоций. Одну такую ошибку он уже совершил, и повторять ее никогда не станет.

— Я хочу положить конец вражде и восстановить свое положение, — сказал он уверенным сильным голосом. — Я полагаю, что Соколовым тоже хочется вернуться в столицу и вновь занять положенное им место. Война, которую развязали даже не наши отцы, и не деды, должна окончиться. Только так мы можем получить возможность вернуть потерянное положение. И для этого я предлагаю тебе, Анна Михайловна Соколова, стать моей женой.

Очередная ягода вырвалась из пальцев княжны и, весело прыгая с колен девушки, покатилась по полу.

— Что?!

* * *

Урал, личные покои князя Демидова.

— Что?!

Руслан Александрович смотрел на супругу из-под нахмуренных бровей. И ни капли любви и понимания к княгине в его взгляде не было. Сидящая напротив Мария Евгеньевна спокойно выдержала и негромкий крик, и тяжелый взгляд. Не первый год в браке, чтобы реагировать на такие выпады. А что характер у мужа вспыльчивый и тяжелый, она и до брака знала — в отличие от будущего жениха, навела подробные справки.

— Я уже улаживаю проблему, — равнодушным тоном ответила княгиня. — Однако вины с Алексеева это не снимает. Ему поручили следить за княжной, а он сбежал. Бросил Анастасию одну. Только в этом я его и обвиняю, Руслан.

Князь Демидов прикрыл глаза, неслышно шепча ругательства.

Наномашины Дмитрия Алексеевича делали свое дело, и Руслан Александрович заметно помолодел. Однако процесс еще не был закончен, да и внук не зря предупреждал Демидова — работать с постоянным ощущением, как внутри что-то все время шевелится, будто под кожей поселились насекомые, было невозможно.

Наблюдавшая за князем Волкова уже доложила, что, судя по всему, это была индивидуальная реакция дара. Так как все остальные пациенты благородного сословия настолько сильного дискомфорта не испытывали. Хотя и вероятность того, что наноботы лечат нечто неуловимое для целителя высшего класса, исключать все еще было нельзя. Слишком рано вызвался Руслан Александрович испытать наномашины на себе.

Рак был известной проблемой, и лейкемией никого удивить нельзя. А судя по информации от Святослава Святославовича, систематизирующего поступающие сведения от благородных пациентов, ощущались именно проблемные места, над которыми микроскопические роботы Дмитрия и работали. Целители же не могли излечивать болезни, которые не видели и не ощущали с помощью дара, и рак крови распознать на ранней стадии, пока не пойдут метастазы, было для них крайне затруднительно.

— Улаживает она, — проворчал Руслан Александрович, открывая глаза. — Кто позволил княжне, не наследной, давать такие обещания? Не успел я на лечение отойти, как вы уже мой дом разворотили!.. На верности нашему слову держится столько, что я даже предсказать не берусь, чего мы лишимся, когда эта история всплывет!..

Мария Евгеньевна спокойно выдержала и этот гневный выпад.

— Это еще разобраться нужно, кто кому и какие обещания давал, — заявила она. — Алексеев тоже, знаешь ли, думать должен был, о чем и с кем говорить. Охмурил девицу, вытребовал от нее слово и довольный уже срывал листы в календаре, считая дни, когда же он князем станет.

— Доказательства найдутся, — взглянув на супругу, кивнул Руслан Александрович. — Или думаешь, только наш внук с собой часы с секретом носит? И как мне теперь в глаза Алексееву смотреть, ты подумала? Старый соратник, верный род, и здесь такое... У меня даже слов нет, чтобы описать, как я зол на эту дуреху.

— Мы решим этот вопрос, Руслан, — спокойно пообещала княгиня. — Максим Георгиевич будет изгнан за то, что оставил княжну без своей поддержки.

Видя, что супруг готов возразить, она подняла руку, показывая, что недоговорила.

— Это одно дело. Он не выполнил наш приказ. Любой суд встанет на нашу сторону в этом вопросе. А вот что касается Анастасии Кирилловны, то тут возможны варианты.

— Я уже получил от великого князя Невского заверения в большой и чистой любви, — полным яда голосом сообщил Руслан Александрович. — Его сын уже наследник и твердо намерен жениться на нашей внучке. Я-то ему откажу легко, но толку с того, если он первым предъявит нам обвинения, как только узнает, что эта дурочка хвостом вертела перед другими?!

Мария Евгеньевна взглянула на супруга с удивлением.

— Я не понимаю, чего ты так боишься, Руслан, — произнесла она. — Откажем великому князю и закроем этот вопрос. Да, я хотела бы, чтобы наш правнук был великим князем и получил доступ к возможностям Рюриковичей, но потеряв голову, по волосам не плачут...

— Молчи, — махнул рукой князь Демидов. — Я-то думал, положиться на вас могу, а в итоге только Дима и способен решать проблемы. Что ты мне рассказываешь сказки? Я вынужден теперь из-за вас терять лицо перед собственными боярами? Терять партнеров, потому что девка не уследила за собственной юбкой?! Вы довести решили меня?!

Княгиня вздохнула.

— Слушай мое решение, Маша, — произнес твердым голосом глава рода. — Максим Георгиевич изгнан не будет, я лично отменяю твой приказ. Алексеевы никакого притеснения не заслужили. Анастасия обещала Алексееву выйти за него замуж? Пусть и выходит, свое слово Демидовы держат.

— Ты в своем уме?! — изумилась княгиня.

— А ты оставила мне другой выбор? — спросил Руслан Александрович. — Если бы у тебя хватило ума проследить за внучкой, ничего бы не случилось. Но ты дала ей волю, и вот что мы получили. Ты хоть представляешь, какой удар нашей репутации нанесен?

— Он не имел права брать с нее слово, — повторила Мария Евгеньевна.

— Она не имела права вообще рта открывать! — рявкнул князь Демидов. — Кто ей позволил?! Сама решила, что может диктовать условия? Мне, главе своего рода? Я еще не настолько из ума выжил, чтобы какой-то дурехе подчиняться. Хорошо, Кирилл до этого позора не дожил, сына бы сейчас удар хватил.

— Да как ты смеешь так говорить?!

— Молчи уж, — махнул рукой Руслан Александрович. — И слушай, что будет дальше. А дальше ты возьмешь оставшихся внучек под тотальный контроль и будешь их воспитывать всерьез, как подобает воспитывать настоящих княгинь. Я же займусь лично устройством их дальнейшей жизни. Ни на кого положиться нельзя, черт подери. Правильно я сказал, все лучшее от Демидовых досталось Романовым — вот уж где наша кровь, своего не упустят, жесткие, решительные, понимают, за какую черту переходить нельзя. А эта... — он проглотил очередное ругательство, — почувствовала вкус свободы.

Он замолчал, задумавшись. Супруга его не торопила, понимала, что время споров подошло к концу, и теперь будет так, как Руслан Александрович решит.

— Теперь по поводу Георгия Емельяновича, — проговорил князь Демидов. — С его отцом, великим князем, я лично буду общаться, благо внучек нам Кирилл много настрогал, предложим Ольгу, ей пятнадцать, вполне подойдет для помолвки. Невским тоже этот брак крайне выгоден, не пойдут они на разрыв совсем. А годик-другой повременить — это не страшно. Заодно и Георгий в наследниках освоится, и мы с Ольги глаз не спустим. Алексеевым за то, что Максим ушел с бала — наказание положено, тут ты права. Но так как мы тоже себя проявили не слишком достойно, отказав бояричу в возможности объясниться, я сам с главой рода этот вопрос закрою, претензий у него не будет.

Княгиня смотрела на супруга с неодобрением. Однако отчасти была согласна с ним — Анастасия Кирилловна действительно поступила крайне опрометчиво. В крайнем случае, повинись она перед бабушкой, и все было бы полюбовно решено — сначала отказ предыдущему жениху и только потом прилюдная демонстрация намерений новому. А так вышло, что вышло.

Но время назад не отмотаешь, за сказанное теперь нужно будет расплачиваться.

— А Алексеева ты пощадишь зря, — все же сказала она. — Сегодня мы спустим нарушение приказа, завтра бояре тебе на шею сядут. Ты и без меня об этом знаешь прекрасно.

Князь Демидов качнул головой и, прикрыв глаза, откинул голову на подушку.

— Оставь меня, — велел он.

Кивнув, княгиня покинула покои супруга. Прикрыв за собой дверь, она обернулась к Анастасии, которая ждала решение главы рода в коридоре. Девушка была напряжена и явно нервничала — губы искусаны, на ладонях следы от впившихся ногтей.

— Я все слышала, — произнесла она негромко, сдерживая подступающие слезы. — Бабушка, я не подумала...

Мария Евгеньевна строго взглянула на внучку.

— А ведь я тебя предупреждала, Анастасия, — сказала княгиня Демидова. — Нечего было крутиться с боярскими детьми! Ты меня не послушала? Вот теперь выйдешь замуж за того, кого сама и выбрала. Такой урок тебе на всю жизнь запомнится. Готовься, Анастасия, к скорой свадьбе. Глава рода решение принял.

Глава 18

Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Доброе утро, дорогой, — шепнула мне Виктория, поцеловав в щеку.

Супруга ловко выскользнула из-под одеяла и, накинув халат на плечи, скрылась в стороне ванной комнаты. Я же остался лежать на постели, наслаждаясь ощущением покоя.

Как-то незаметно я действительно стал воспринимать этот особняк своим домом. Не знаю, что конкретно на это повлияло, может быть, тот факт, что у меня появилась собственная семья? В Казани я тоже провел немало времени, но и там это был лишь очередной дом, в котором мы можем проживать.

Сбросив одеяло, я свесил ноги на пол и потянулся.

Ощущение, что никуда спешить больше не требуется и у меня впереди целый год без московских интриг, было чертовски приятным. Что говорить, сегодняшняя ночь, пожалуй, единственная, которую я не просто с удовольствием провел со своей супругой, но и не стал просыпаться, как обычно, перед рассветом, а позволил себе давить подушку до полудня.

Никаких запланированных мероприятий у меня на сегодня не назначено, так что можно дать себе как следует отдохнуть. В конце концов, с сентября, честно говоря, я в безостановочном темпе работал больше, чем может выдержать физика тела вчерашнего подростка. Такое насилие, конечно, позволительно, но — дозированно, взрывная активность должна сопровождаться временем для восстановления, которого у меня почти что и не было.

Прихватив халат, я направился в ванную. Виктория как раз ее покинула и уже разместилась на диване гостиной. Рядом с моей супругой стояла раскрытая шкатулка с ее личными линзами. Каждому я делал свои, чтобы не путаться, сколько осталось.

— Я закажу завтрак сюда или спустимся в столовую? — поинтересовалась она, провожая меня взглядом.

— Спустимся, — принял решение я, прежде чем закрыть за собой дверь.

Повара сегодня постарались на славу. Нас и так кормили достаточно вкусно, но сегодня, видимо, выспавшийся организм улавливал сигналы рецепторов ярче и полнее. Так вкусно я еще в этом доме не ел.

Когда мы перешли к десерту, Виктория, помешивая ложкой в чашке, спросила:

— Великий князь Апраксин так и не ответил? — задала вопрос она, поглядывая на меня из-под ресниц.

— Нет, — покачал головой я. — Полагаю, его штат сейчас рассчитывает, сколько они могут мне уступить, не теряя прав и возможностей. В конце концов, если я выкупаю производство полностью, оставлять его в Смоленске могу и не захотеть. Тем более с нашими условиями, что государь лично оплачивает наши производства, это было бы экономнее. Поэтому сейчас Петр Глебович будет вырабатывать предложение настолько привлекательное, чтобы я и денег ему дал, и при этом завод не утащил к себе.

— Может быть, стоит так и сделать? — задумчиво уточнила Виктория.

Я махнул рукой, после чего воткнул нож в брусничный пирог.

— Перенос — это еще одна затянувшаяся работа. Уж проще добавить средств, чем начинать все заново. Опять же, у нас не так много подходящих людей, а у Апраксина уже зарезервирован весь штат предприятия. Перевозить их в Красноярск? Так кто же нам позволит, — переложив кусок выпечки к себе на блюдце, я покрыл его тонким слоем сливочного масла. — Да и, в конце концов, если мы все будем тянуть на своем горбу, какой смысл вообще во всем этом будет?

Виктория приподняла бровь, не отрываясь от чашки с чаем.

— Поясни?

— Все наши технологии, — сказал я, прежде чем глотнуть кофе, — должны поступать в массы. Применяться на местах, повсюду. Что толку от «Оракула», если он не может работать там, где нет соответствующей инфраструктуры? Так и во всем остальном. А я не имею возможностей для того, чтобы насыщать рынок самостоятельно. А если бы и занялся этим вопросом, то о выпуске новых разработок можно было бы забыть — слишком много мощностей пришлось бы отдать на штамповку уже созданного.

Несколько минут мы молча потягивали свои напитки, заедая их сладким угощением. Наконец, Виктория отодвинула в сторону пустое блюдце и вновь обернулась ко мне.

— Ты поэтому не стал вывозить комплекс с Урала? — уточнила супруга. — Чтобы Демидовы сами работали на тебя, собирая заказы и доставляя их покупателям?

— И не забудь к тому же, что комплекс зависит от ресурсов Уральского княжества. А в Красноярске промышленность все еще пребывает в глубокой коме. — Даже на уровень, достаточный для обеспечения внутреннего рынка, мы выйдем только в следующем году. И это — в лучшем случае.

Увы, это действительно было так. Измайлов со своей администрацией хорошо потрудился, чтобы практически разорить собственное великое княжество. И сейчас мои соседи испытывают те же проблемы, что и Красноярск. Вот только у меня больше денег и возможностей.

Наш разговор прервался осторожным стуком в дверь.

— Войдите, — разрешила княгиня.

К нам заглянул управляющий и с поклоном вручил мне запечатанное письмо с гербом нашего губернатора, князя Еремина. Пока управляющий не покинул столовую, я не прикасался к посланию.

Виктория же поглядывала на письмо с любопытством. Хотя государь и перенес столицу Восточной Сибири в Иркутск, и советовал мне познакомиться с губернатором поближе, у меня банально не было времени, чтобы этим заняться.

Взломав печать, я извлек несколько листов бумаги. Сразу же передал супруге плотное приглашение явиться на официальный прием в Иркутске, устраиваемый через две недели нашим губернатором.

А сам пробежался глазами по написанному от руки посланию.

«Дмитрий Алексеевич!

Как князь Красноярский, согласно указу государя Русского царства Михаила II Милославского „О губернаторах“ вы входите в состав Восточно-Сибирской губернии. На этом основании я жду вас на официальном приеме с документацией по вашим землям, со всеми полагающимися отчетами.

Закончился первый квартал, и властью данной мне нашим государем, я призываю вас исполнить свой долг и встретиться со мной и другими князьями Восточной Сибири для подведения итогов этого периода и выстраивания нашего внутреннего курса по развитию губернии на оставшийся год. Если у вас имеются какие-либо предложения, также не забудьте подкрепить их соответствующими документами.

Прием запланирован на 25 апреля сего года в Иркутске. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы все подготовить.

Губернатор Восточной Сибири,

Князь Еремин Олег Владимирович»

— Что пишет губернатор? — спросила Виктория, глядя не на письмо в моих руках, а на мое лицо.

— Требует отчета и предложений по улучшению Восточной Сибири, — пожав плечами, я передал послание супруге. — Так что готовься, дорогая, двадцать пятого числа мы будем в Иркутске.

Сам тон письма, конечно, мог бы показаться слишком наглым и строгим, однако я-то прекрасно понимаю, что князь Еремин, во-первых, писал всем одно и то же, во-вторых, руководствовался своим положением губернатора, стоящего над князьями, и в-третьих, никаких норм не преступил. Письмо нейтральное, написанное скорее под копирку официальных призывов к подчиненным.

— Хм, — прочитав письмо, Виктория свернула его и вложила обратно в конверт вместе с приглашением. — Не кажется ли тебе, дорогой, что губернатор наш надеется услышать от тебя, как обустроить Русь?

Я с усмешкой покачал головой.

— Скорее организует нечто вроде совета, в который войдут все князья и губернатор, — возразил я, подливая себе еще кофе в чашку. — Чтобы мы совместными усилиями решали проблемы всей губернии. И это, на самом деле, правильно. Еремин, может быть, и рекомендован государем, однако в таких масштабах никто из нас пока что не действовал. А ведь у каждого княжества свои проблемы и возможности, а губернатору придется выступать не только в роли председателя, но и в качестве человека, который эти проблемы будет решать, используя наши совместные возможности.

Закон «О губернаторах» давал нам достаточную автономию, чтобы губернии не заваливали царскую канцелярию множеством мелких проблем, а решали их на местах. Конечно же, после того, как губернатор зафиксирует результаты своей деятельности, он подаст отчет государю. И следом подключится не только исполнительный аппарат, но и суды, если потребуется, или законодательные органы — на случай, если придется вносить правки в имеющиеся акты и указы.

На словах все выглядит красиво, но жизнь-то реальная вносит свои коррективы, и я скорее склонен ожидать, что Красноярску придется выступать донором, чтобы вытащить из ямы безденежья и нищеты соседние земли. Восточная Сибирь — богатый регион Русского царства, но пострадал немало во время мятежа.

— Что ж, тогда мне нужно пошить себе пару платьев, — вздохнула Виктория, убирая конверт в сторону. — Как мне лучше будет выглядеть — скромной и не слишком богатой, чтобы не вызывать у жен наших соседей зависть, или, наоборот, показаться во всей красе, чтобы их мужья от меня глаза оторвать не могли?

Я посмеялся ее шутке.

— Романовы бедными не бывают, — заметил я. — Я передам тебе контакты нашего ювелирного дома, чтобы они подобрали тебе подходящие к платью украшения. Что же касается остального, то наши соседи и так прекрасно знают, сколько в Красноярск уже вложили наши друзья и сколько еще вложат.

Покинув столовую, мы разошлись по своим комнатам. Виктория хотела заняться наномашинами для одаренных, а я решил не откладывать в долгий ящик и начал готовить бумаги для отчета губернатору.

Предлагать какие-либо идеи сейчас, на, по сути своей, предварительном собрании, где будут больше организационные вопросы решаться, чем реальные проблемы, я счел неуместным. Да, можно открыть доступ к своим деньгам и выдавать уж если не гранты, то кредиты всем желающим. Однако люди так устроены, что берешь деньги чужие, а отдаешь свои. И в итоге вместо группы единомышленников я получу недоброжелателей.

Да и все мои предложения требуют определенной материальной базы, а где ее взять? Из воздуха она не появится, это Романовы могут себе позволить перебивать заказы и выкупать все, что требуется. Да и я пока что ничего сверхнового в этот мир не привнес, все мои технологии — всего лишь продолжение уже имеющегося.

И это все не говоря о том, что я самый младший по возрасту в Восточно-Сибирской губернии. И несмотря на награды, приближенность к государю и прочие заслуги, все равно буду выглядеть щенком на фоне старшего поколения. Так зачем лезть на амбразуру? Послушаю, что скажут люди, а потом и думать стану.

В конце концов, дед с отцом были правы. Если все пойдет совсем плохо, придется использовать наше влияние, чтобы сменить губернатора. Не на меня, естественно, мне это будет лишней головной болью, а на кого-нибудь более лояльного и послушного.

Как ни хотелось, а от политики никуда в этом мире не денешься. Чувствую, год без вызовов в Москву будет совсем не таким легким, как я надеялся.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, резиденция рода фон Бисмарк.

Некогда возведенное для защиты оборонительное укрепление, принадлежащее семье правителей, давно превратилось в роскошный дворец. Не лишенный основательности, строгий и готовый к порядку, но все же не замок.

Род кайзера часто гостил здесь, собираясь по особым случаям, когда требовалось решить вопросы не государственного, а родового уровня. Но в этот раз все было немного иначе.

Единственный постоялец дворца жил в своих апартаментах, и ни в чем не знал отказа. После долгого плена и чудесного спасения Герберт все еще плохо спал — казалось, стоит открыть глаза, и он снова очнется в том же каменном мешке в Испанской Америке. Шрам на руке от изъятого чипа слежения уже почти зарос. Целители рода старались как могли, но до конца разгладить кожу не получалось.

Бывший принц, а ныне простолюдин без роду и племени, Герберт все же имел полный доступ ко всем возможностям фон Бисмарков. И сейчас рылся в документах, пытаясь разобраться в причинах произошедшего с ним за это время.

В дверь после аккуратного стука вошел слуга и, низко поклонившись, произнес:

— Ваша милость, кайзер ждет вас в своем кабинете.

Подобное обращение звучало в адрес любого не правящего члена семьи. Несмотря на наличие у подавляющего большинства громких титулов, в родовом гнезде все они превращались в милостей. И только правитель оставался кайзером — так уж сложилось исторически.

Поднявшись из-за стола, Герберт кивком отослал слугу и, накинув на плечи пиджак, направился по коридорам дворца. То и дело бывший принц замечал бросаемые на него взгляды. Родни здесь сейчас не присутствовало, но штат прислуги никогда маленьким не был. И каждый раз Герберт кожей чувствовал сочувственные взгляды этих людей. И нет, он прекрасно знал, что эта жалость — не по поводу изгнания и лишения права наследовать. За него, как одного из самых молодых Бисмарков, просто волновались после плена.

Да и скрыть свои посттравматические реакции у Герберта не получалось при всем желании.

Наконец, он остановился в приемной главы рода, и секретарь кайзера доложил деду о прибытии внука. По знаку слуги войдя в кабинет Вильгельма, Герберт поклонился, как положено приветствовать монарха члену семьи. Хотя формально, конечно, бывший принц к ней уже не принадлежал.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — произнес кайзер.

Монарх Германского рейха в своем кабинете всегда сидел на деревянном стуле с очень высокой спинкой, на которой был вытравлен герб рода. Позади него располагалась обширная библиотека, собиравшаяся почти восемьсот лет. Каждый глава добавлял в нее что-то свое, особенное. И эти записи передавались от одного предводителя фон Бисмарков к другому.

— Благодарю, ваше величество, — ответил Герберт, все еще не представляя, как себя вести с дедом.

Это была их первая встреча с момента, как самолет Русского царства приземлился в Берлине. Тогда Герберт просто получил приказ отправляться в родовое поместье и не показываться на глаза людям.

— Оставь официоз, это личная встреча, — махнул рукой кайзер, после чего замолчал, дожидаясь, когда его внук займет указанный стул. — Нам нужно обсудить, что будет с тобой дальше, Герберт.

Бывший принц склонил голову. Была у него мысль, что похитили его по приказу самого деда — во избежание возможных скандалов, интриг и эксцессов. Чем не версия? Ведь, откровенно говоря, никаких издевательств над молодым человеком не чинили, кормили сытно, позволяли ухаживать за собой, а что не выпускали — так мало ли секретных тюрем у любого правителя?

— Мне тяжело далось решение о твоем изгнании, Герберт, — признался Вильгельм. — И еще тяжелее было услышать о твоем похищении. Я рыл землю в поисках следов, перетряс все притоны, контрабандистов и работорговцев, до которых смог дотянуться. Не думай, что я не искал тебя.

— Я никогда и не сомневался, — честно ответил внук, вновь склоняя голову. — Знал, что ты будешь меня искать. Но, полагаю, раз меня все же выкрали из столицы Германского рейха, кто-то из наших высокопоставленных людей оказался замешан?

Кайзер несколько секунд рассматривал его, прежде чем дать ответ.

— И да, и нет, — проговорил он. — Официально не существует никаких доказательств, что имело место предательство. Однако мы с тобой прекрасно знаем, что такие вещи не провернуть без поддержки изнутри. А уж тот факт, что тебя нашла разведка Русского царства — только доказывает, что у нас завелся далеко не один противник при дворе.

Участие Русского царства в своем спасении Герберт не забыл. Однако и поверить в их добровольное желание вернуть пленника не мог.

— Как они меня нашли?

Кайзер вздохнул.

— Когда началось дело о твоем разводе с Анной, царь Михаил послал своих людей, чтобы удостовериться, что все идет правильно. Естественно, изучая вопрос твоей жены, и тебя они тоже проверяли. А когда выяснили, что ты исчез, начали действовать шире и резче.

Герберт кивнул.

— Судебное дело может тянуться годами, и развод в итоге можно и не получить. А вот если супруг мертв, тут и судить некого и незачем. Если бы я пропал, ты мог бы обвинить Михаила II в том, что ради своей подданной он меня прикончил, — уловил он мысль своего деда. — Михаил же опасался, что кто-то меня убил и мою смерть постараются повесить на Русское царство, вбив между нашими странами клин?

Вильгельм покивал в ответ на слова принца.

— И оказался прав, Герберт, при нашем дворе в Берлине нашлись деятели, которые решили, что так все и обстоит. Была попытка вынудить меня сменить нашу политику вплоть до войны с Русским царством, — объявил он. — Имена называть не буду, потом сам в хронике прочтешь. Главное, что я действовал быстрее, и теперь они никому ничего не скажут.

Установилась тишина, во время которой кайзер нахмурил брови, очевидно, погружаясь в воспоминания. Своего деда в таком состоянии принц уже наблюдал и понимал, что торопить его не имеет смысла — глава рода продолжит разговор, когда сочтет нужным.

— Те люди, которые держали тебя в плену, — произнес кайзер, подняв взгляд на внука, — это всего лишь наемники. Хорошо обеспеченные, снабженные и обученные. Но все-таки шваль. Узнать, кто за ними стоял на самом деле, пока не удалось. Но верные нам люди уже задают правильные вопросы, отслеживая все контакты и знакомства твоих пленителей. Рано или поздно мы найдем настоящего заказчика твоего похищения.

Герберт кивнул, принимая слова кайзера.

— До тех пор, пока наши поиски не закончатся, ты будешь укрыт в этом доме, — объявил свою волю правитель Германского рейха. — Наши люди будут охранять тебя, обеспечивать всем необходимым. И учить, Герберт.

— Чему? — поднял глаза на деда тот.

— Править страной. Ничего не поменялось, Герберт. Как только мы выйдем на твоих похитителей и отомстим им, ты вновь получишь свой титул и станешь официальным наследником рода, — пояснил Вильгельм фон Бисмарк. — И тебе я передам корону Германского рейха.

Глава 19

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович внимательно выслушал дочь, вращая в руках пустой бокал. Нетронутая бутылка с коньяком стояла на столешнице, но глава рода на нее даже не смотрел.

— Значит, Невские решили нас продавить, — произнес князь Соколов, не глядя на Анну Михайловну. — Разыграл ссору, чтобы подослать к нам якобы все потерявшего старшего сына. А ведь тот, между прочим, еще официально обручен.

На губах князя заиграла усмешка. Было заметно, что происходящее доставляет Михаилу Викторовичу несомненное удовольствие. Он, как показалось княжне, даже помолодел немного от услышанного.

— Емельян Емельянович сказал, что разрыв помолвки — дело решенное, — вставила дочь бывшего министра иностранных дел. — Невеста его предупредила на балу об этом.

Михаил Викторович усмехнулся, все еще не глядя на Анну Михайловну.

— Интересно, во сколько это Невскому встало? — спросил он, после чего перевел взгляд на княжну. — Ты ведь не веришь, что эта задумка с вашим браком — на самом деле идея старшего Емели?

— Я полагаю, он искренне в это верит, — кивнула та.

И тут Анна Михайловна не лгала. Емельян Емельянович действительно производил впечатление человека, поверившего в свои идеи. Вот только княжна Соколова, изначально настроенная против наследника Невских, увидела в этом его предложении не возможность, а крайне подозрительную попытку манипуляции.

— Великий князь Невский — не наивный дурак и сам по себе, а уж с возможностями «Оракула» предугадать действия своего сына может не хуже, чем я, — заговорил князь Выборгский. — Сама посуди — внезапно старший сын теряет статус наследника, а перед этим его невеста отказывается от помолвки? С чего бы вдруг ей так поступать?

— Они рассчитывали, что великий княжич станет губернатором, — предположила Анна Михайловна. — Однако Емельян Сергеевич прямо перед балом передал все московские дела цесаревичу. Вряд ли об этом было известно заранее...

Михаил Викторович улыбнулся, глядя на дочь.

— Емельян Сергеевич — не тот человек, который пускает подобные вопросы на самотек, — сказал он. — Да, с Василием Невский жестко подставился, но остальных сыновей выпускать из ежовых рукавиц не станет.

Князь Соколов замолчал, после чего отставил пустой бокал и вновь обернулся к Анне Михайловне.

— Лишившись кресла губернатора, великий князь тут же сменил наследника, — сказал он. — Потому что Георгий Емельянович превратился в основного кормильца семьи. И терять его Емеля не захочет. Отсюда и такой показной союз с Демидовыми.

— Деньги? — вскинула бровь княжна.

— Будущее, — ответил ей отец. — Уже сейчас ставка государя не на Рюриковичей, а на простых князей и бояр принесла свои плоды. И ты и сама прекрасно знаешь, что для нас, Рюриковичей, подходящих кандидатур, с кем можно было бы заключить выгодный брак, не такой уж и большой выбор. Пока великие князья смотрели на них, как на людей второго сорта, царь князей и бояр обласкал, возвел на должности. А Рюриковичей половину перебил, другую рассорил. Выживет тот род, который зацепится за эту новую волну. И Емельян Сергеевич уже выбрал себе Демидовых — старая династия, не просто обласканная властью, но и имеющая возможность перечить самому государю. То, что такому роду, как Невские, и нужно.

Анна Михайловна кивнула, показывая, что услышала слова отца.

— Но как это соотносится с Емельяном Емельяновичем и его предложением? — спросила она после короткой паузы.

— Да напрямую, — махнул рукой Михаил Викторович. — Великий княжич берет в жены княжну Соколову, ты становишься Невской. Емельян Сергеевич не потерпит, чтобы ты вновь, как в браке с немецким принцем, осталась Соколовой. Ваши дети — тоже будут Невские, но уже с полными правами на Выборг и все остальное наследство. Вот тебе и финал нашей вражды — Невские просто сожрут нас, прибрав к рукам все, что у нас осталось.

— Полагаешь, великий князь снизойдет до одобрения нашего брака? — приподняла бровь дочь. — Старая вражда так просто не забывается. Я бы предположила, что он скорее изгонит старшего сына после попытки к нам посвататься.

Михаил Викторович покачал головой.

— Не такой Емеля дурак, чтобы сыновьями разбрасываться, — возразил он. — Все-таки старший великий княжич не таков, каким был Василий. Это от младшего Невского избавиться было легко и выгодно всем, включая самого великого князя.

Вновь повисла небольшая пауза, после которой Анна тяжело вздохнула:

— Так какой ответ мне ему дать?

Глава рода взглянул на дочь и улыбнулся.

— Скажи ему прямо: пока Емельян Емельянович помолвлен с княжной Луговой, диалога между нами не выйдет. А вот когда официально расстанется со своей невестой, пусть приходит снова, — князь Соколов улыбнулся. — А лучше — пусть пришлет сватов, как полагается, с одобрением великого князя.

Анна улыбнулась.

— Но выгонять его из Выборга не станем? — уточнила она.

Михаил Викторович махнул рукой.

— Хочет великий княжич пополнять наш бюджет, проживая в одной из самых дорогих гостиниц Русского царства, я мешать не стану, — усмехнулся он. — В конце концов, тот факт, что ему не отрезали содержание, доказывает, что Емельян Сергеевич за сыном следит и обо всех его телодвижениях знает. А раз не вмешивается, то его ненаглядный сынок действует по плану отца. Даже если сам об этом не догадывается.

* * *

Московский особняк князей Луговых.

Глава рода Сергей Александрович Луговой встречал гостя в игорной комнате. Князь совсем недавно перешагнул рубеж пятидесяти лет, но выглядел лет на десять младше. Сказывались и хорошие гены, и тот факт, что Сергей Александрович вел достаточно здоровый образ жизни.

Вошедший в помещение гость при виде князя растянул губы в дружеской улыбке.

— Сергей Александрович! — раскинув руки, он обнял хозяина особняка и похлопал его по плечам. — Сколько лет, сколько зим! Давненько я в столицу не заглядывал!

Князь Луговой указал гостю на кресло, возле которого был развернут небольшой бар с закусками. Сам Сергей Александрович спиртного не употреблял, но проявить уважение к старому другу это не мешало.

— Все дела, Иван Васильевич, дела, — произнес он, пока прибывший по его зову мужчина садился в кресло. — Как ты поживаешь? Как семья?

Пока задавал вопросы, князь лично плеснул гостю коньяка и придвинул тарелку с нарезанным угощением. Сам же взял себе бокал с виноградным соком.

— Да ты знаешь, грех жаловаться, — ответил ему нижегородский боярин. — После того, как Стремневы отдали сына государю, я начал им очень активно помогать с банкротством компании, которую Игорь вел. Через пару месяцев моей «помощи» Стремневы будут вынуждены компанию срочно продавать. Естественно, в мое владение.

— Ого! — приподнял брови в наигранном удивлении Сергей Александрович.

— Да, цена пока что высокая, но если так и дальше пойдет, я их скоро по миру пущу, и выбора у Стремнева не останется, — с хищной улыбкой продолжил свой рассказ Иван Васильевич. — А с семьей у меня все замечательно. Ты, как я слышал, тоже неплохо дочь пристроил? Великой княгиней станет?

При этих словах своего гостя хозяин особняка чуть усмехнулся.

— Вот тут тебе, Ваня, неверно доносят, — сказал он, после чего сделал короткий глоток сока, не без удовольствия наблюдая, с каким жадным вниманием на него смотрит боярин. — Великий князь теперь уже не губернатор, и для меня интереса не представляет. Так что мы разорвем помолвку с его старшим сыном. Ну и, разумеется, когда встал вопрос, куда пристроить мою девочку, я сразу же вспомнил, что у тебя есть три балбеса, которым хорошая невеста и родство с семьей князя Тамбовского будут кстати.

Иван Васильевич взглянул на своего собеседника серьезнее. Было видно, что предложение не вызывает у него бурного восторга, однако нижегородский боярин был заинтересован.

— Звучит очень соблазнительно, Сергей Александрович, — произнес он, чуть покачивая головой, — но я же знаю, что такой умный и прозорливый человек, как ты, князь, и шагу не сделает без выгоды для себя. В чем подвох?

— Никакого подвоха, — жестом отметая подозрения боярина, заявил князь Луговой. — Ты сам сказал, Стремневы вот-вот продадут тебе свою компанию. Ее я вижу в качестве подарка на свадьбу наших детей. Естественно, со своей стороны я тоже кое-что преподнесу.

Иван Васильевич несколько секунд смотрел в сторону, обдумывая слова своего старого друга. Боярин не первый раз вел дела с князем Тамбовским, и прекрасно понимал, что внакладе никто из них не останется. Вот только разрыв помолвки с великим княжичем сейчас смотрелся крайне подозрительно, как и скоропостижное обсуждение новой свадьбы.

— Что ж, пока я не вижу особых препятствий, — заявил боярин. — Нам давно было пора породниться и держаться друг друга. Наш-то князь, нижегородский, совсем мышей не ловит уже. И я подумываю, почему бы не получить столь интересный титул. Что скажешь, Сергей Александрович?

Князь намек на то, какого именно приданого ждет от него старый друг, понял и хмыкнул.

— Положим, это возможно, Иван Васильевич, — заметил он. — Но ты сам понимаешь, если нынешний ваш князь не удержит власть в своих руках, начнется серьезный передел. Кто будет выкрикивать твое имя на княжение из других бояр?

Ввязываться во внутреннюю распрю Нижнего Новгорода, являясь его соседом, Сергей Александрович не собирался. Денег дать, нужных людей прислать — это одно. Но официально выступать от своего имени? Это приведет лишь к тому, что протеже Сергея Александровича точно окажется не у дел — предателей никто не любит.

— Вот за это ты не беспокойся, князь, — приподнял ладони в успокаивающем жесте Иван Васильевич. — Мне не хватает только трех голосов, чтобы перевесить Стремневых. А кроме них конкурентов-то и нет. Да и сам понимаешь, Стремневы сейчас обанкротятся, и голоса им купить нечем будет.

— Их сын — цесаревич, — покачав головой, напомнил князь Тамбовский. — Вмешается своей волей, и что тогда делать будешь?

Однако гостя такой вариант совсем не испугал.

— А я тогда покажу на все Русское царство, кого защищает цесаревич, и пусть потом Игорь Михайлович меня посмеет тронуть, — заявил нижегородский боярин. — На его прошлого отца у меня уже достаточно преинтересного материала собрано. Я, конечно, отдам его, как только получу мясную компанию Стремневых, я все же человек чести. Но если цесаревич решит вмешаться, я его приемную семейку сожру с потрохами. Ты меня знаешь, князь, я свое никому не отдаю.

Князь Луговой улыбнулся в ответ на эти слова.

— Тогда давай-ка детальнее все обсудим, — предложил он. — И начать стоит с того, какого именно из сыновей ты за мою красавицу отдавать будешь.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» выкатился из ворот особняка, и, рыча двигателем, резко набрал скорость. Машины сопровождения первыми вклинились в общий поток автомобилей.

Я сидел на заднем сидении и читал последнюю сводку новостей из царских лабораторий. Работа шла ни шатко ни валко, люди старались, прогресс имелся, но — небольшой. Учитывая, сколько им предстояло еще переделать, ничего удивительного, хотя темпы и не радуют.

Иван Михайлович Соколов сообразил, что по аналогии с моим «Роем» можно в корне изменить дорожное движение. И, насколько я понял, уже начал какие-то разработки в этом направлении, однако у него нет ни «Роя», чтобы им воспользоваться сразу, ни «Оракула», чтобы его разработать.

Мои же проекты по роботизированной военной технике упирались в главную проблему — отсутствие нормальной связи на большей части поверхности планеты. Что толку от танка, который сам ездит, если он слеп как крот, и ничего не может с этим поделать? Спутники должны этот вопрос закрыть.

Казанский Институт Современных Технологий, чьи наработки я вновь использовал для будущих спутников, уже давно со своей частью работы справился. Род Романовых с КИСТом вновь расплатился, и я добавил премию от себя. Вот уж кто действительно умеет меня порадовать.

— Князь, подъезжаем, — предупредил меня Виталя, поворачивая руль вправо.

Машины закатились на территорию гостиницы, где нас уже готовы были принять в свои заботливые объятия сотрудники.

Вновь меня встретил управляющий, и я также был проведен в зал гостиничного ресторана, предназначенный для благородной публики. Здесь уже накрыли обильный стол и ждали только моей команды, чтобы позвать постояльца составить мне компанию.

— Зовите, — распорядился я, опустившись в кресло во главе стола.

Долго ждать не пришлось, и уже минуты через три в зал вошел твердой походкой боярин Орлов. Виталий Семенович быстро оглядел помещение и двинулся ко мне навстречу — как только адмирал вошел, я поднялся на ноги, чтобы поприветствовать героя царского флота.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — первым обратился он ко мне.

Я протянул руку и пожал крепкую кисть помолодевшего мужчины. Теперь Виталий Семенович уже не походил на старика, со дня на день ожидающего смерти. Единственное, что сохранилось у боярина — это его выправка.

Коротко остриженные волосы без намека на седину, никаких морщин на лице и руках. Глаза смотрели на меня внимательно, ничуть не щурясь от яркого света, да и в целом адмирал тянул лет на сорок пять, не больше. По сравнению с тем, каким он был на трансляции возвращения флота в порт, просто небо и земля.

Откровенно говоря, даже его сын, Василий Витальевич, выглядел гораздо хуже, чем глава рода Орловых.

— Рад вас видеть, Виталий Семенович, — ответил я, жестом приглашая адмирала устраиваться за столом. — Вижу, вы довольны принятым решением.

О том, что он мог отказаться, я мысль допускал. Понятно же, что Орловы за такой подарок станут очень сильно должны Романовым. Однако адмирал сделал правильный выбор, и теперь, явившись в Красноярск по моему личному приглашению, рассчитывает на то, что я выставлю цену.

— Да, Дмитрий Алексеевич, крайне доволен, — подтвердил Орлов, опускаясь в свободное кресло первым. — Вы сделали мне чудесный подарок. И, насколько я понимаю, не одному мне. Это весьма достойно с вашей стороны.

Я сел на свое место и кивнул, дожидаясь, когда боярин окончит речь.

— Однако я человек чести, и не привык оставаться должным, — произнес Виталий Семенович. — Так чем я могу вам быть полезен, Дмитрий Алексеевич?

Улыбнувшись, я не стал торопиться с ответом. У меня сегодня не было времени, чтобы как следует перекусить, так что на совместную трапезу я адмирала пригласил не просто так.

— Предлагаю сначала утолить голод, Виталий Семенович, — предложил я. — А о делах можно поговорить и после. Вы, я надеюсь, задержитесь у меня в Красноярске, чтобы посмотреть княжество?

Глава рода ответил, чуть наклонив голову.

— Петр Васильевич на данный момент прекрасно справляется с управлением нашими делами, — сказал он. — Так что на три дня я совершенно свободен, Дмитрий Алексеевич.

У меня были небольшие планы на верфи Орловых. В моем княжестве есть судоходные реки, и пустить по ним грузовые корабли для облегчения логистической нагрузки на мои земли было бы достаточно выгодно. К сожалению, от прошлого владельца, великого князя Измайлова, мне достался не флот, а ржавые ведра, эксплуатировать которые было просто опасно.

Пока мы наслаждались едой и обменивались ничего не значащими репликами, я наблюдал за тем, с каким удовольствием боярин насыщается. Кажется, помимо хромоты и общего старения, у Виталия Семеновича нашлись и проблемы с желудком. Иначе объяснить, почему боярин смаковал практически каждый кусочек, я не мог.

— Реки у вас, Дмитрий Алексеевич, — произнес адмирал, когда мы перешли к десерту, — действительно неплохи. И в свое время, если память мне не изменяет, в великом княжестве Красноярском все было прекрасно с флотом. Но это было давно, и я не слышал, чтобы корабли обновлялись.

— В этом моя основная проблема, Виталий Семенович, — кивнул я. — Мне приходится практически заново создавать всю инфраструктуру, а это требует времени и денег. С учетом того, что вы — прекрасный специалист, и у ваших верфей есть возможность взять на себя исполнение моего заказа, я полагаю, искать другого исполнителя мне не придется.

В глазах боярина мелькнула едва заметная искорка. Кажется, я сумел его удивить.

— Вы намерены купить у нас корабли? — уточнил он. — Честно признаться, я думал о том, чтобы предоставить вам их взамен на мое омоложение.

Я покачал головой.

— Что вы, Виталий Семенович? Разве я мог оставить вас без помощи, когда лекарство у меня под рукой? Я поступил так не ради выгоды, а только для того, чтобы род Орловых остался столь же верным союзником Романовых, как и прежде. Мы должны держаться вместе и помогать друг другу.

В этот момент в дверь осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я.

Охранник вошел с подносом на руках. На серебряном блюде лежало толстое письмо. От множества печатей на нем практически не осталось свободного места.

— Доставили только что из вашего московского особняка, — сообщил охранник, прежде чем оставить послание на столе и удалиться.

Естественно, раз мне принесли конверт, он прошел все полагающиеся проверки. Так что можно было безбоязненно вскрывать и изучать содержимое.

Орлов хмыкнул, прежде чем я взялся за корреспонденцию.

— Мне оставить вас, Дмитрий Алексеевич? — деликатно предложил он.

— Не стоит, Виталий Семенович.

Это письмо я ждал с того дня, как ожившая царица со мной поговорила, и оставил указания, если придет заграничная корреспонденция, сразу же доставить мне в руки.

Я извлек на свет несколько исписанных аккуратным почерком листов и, проглядев содержание послания, улыбнулся.

Ключники, отметившиеся каждый своим перстнем, предлагали мне к ним присоединиться.

Глава 20

"Ваше сиятельство Дмитрий Алексеевич!

Вынужден признать, что наше знакомство, к большому сожалению, не задалось с самого начала. Виной ли тому излишняя настойчивость со стороны членов общества Януса Двуликого, или иные причины, однако я предлагаю отложить на время все возможные претензии и попытаться начать с чистого листа.

Как вам уже наверняка известно, общество ключников, Хранителем которого я являюсь, старается поддерживать баланс сил на планете. За долгую историю существования нашего общества нам удалось добиться многого, в том числе — остановить магическую резню. Без лишней скромности отмечу, что и поныне усилиями членов общества Януса Двуликого достигается немало, чтобы не позволить ни одному правителю и ни одной стране развязать тотальную войну на уничтожение.

Вы молоды, Дмитрий Алексеевич, однако я уже успел убедиться, что крайне разумны. И вы понимаете, что если в борьбу вступят монархи, обладающие поистине нечеловеческими возможностями, наша планета окажется на грани уничтожения. Само существование человеческого вида окажется под вопросом. Именно для того, чтобы предотвратить подобный исход, и были созданы ключники.

Однако наше общество неоднородно, и порой разные его представители берут на себя больше, чем им положено в соответствии с Уставом нашей организации. Как Хранитель, я стараюсь пресекать подобную деятельность, но я не всегда могу вовремя реагировать.

Поэтому я приношу вам свои самые искренние извинения за непродуманные поступки Алистера Виндзора и Гая Кассия Ногаролы. Они поступили против воли общества Януса Двуликого, и были наказаны за свою дерзость. Никаких претензий со стороны общества к вам по этому поводу у нас не имеется.

В свою очередь спешу сообщить, что мной был отдан приказ, и наши люди вывезли вашу матушку, Юлию Александровну Романову, за пределы Русского царства. Тем самым, как вы наверняка понимаете, мы спасли ей жизнь. Сейчас она чувствует себя прекрасно и не испытывает нужды ни в чем.

Так как вы сумели организовать защиту таким образом, что обычные эмиссары общества к вам добраться не имеют возможности, я взял на себя смелость написать это письмо открыто и послать его по официальным каналам.

Как я уже указывал выше, моя цель, как Хранителя — примирение. Зная, что деспот Римской империи отправил вам приглашение в Рим, я решил, что устроить вашу встречу с вашей матушкой в столице католической церкви будет разумно. Также, если вы пожелаете, там же в Риме мы сможем встретиться с вами лично.

Я уверен, что вы не откажетесь от возможности обговорить все возникшие за это время вопросы. И когда узнаете о нашем обществе больше, возможно, согласитесь стать одним из нас.

В любом случае я буду ждать вашего ответа, сообщить который вы сможете своей матушке при встрече в Риме. Она находится под моим личным патронажем и имеет прямой канал связи.

С уважением,

Хранитель общества Януса Двуликого,

Бернар«

Перечитывать это послание особой нужды не было, однако, вернувшись к себе в особняк, я заново пробежал его взглядом.

Понятно, что я показал зубы и перекрыл ключникам воздух в Русском царстве, а от Британской империи, которую представлял в обществе Виндзор, не оставил и камня на камне. Я для них опасен, и доказал на деле, что для меня не станет проблемой раздавить общество хоть поодиночке, хоть всем скопом.

Упование Хранителя на то, что я испытываю к бывшей царице какие-то сентиментальные чувства, кажется, стало для него последней надеждой. И последним щитом. Не просто так он упомянул, что Юлия Александровна в его заботливых руках. Не только обласкать может, но и прихлопнуть, и только от меня будет зависеть, каков будет итог жизни биологической матери.

Однако моя поездка в Рим и так прорабатывается. Министерство иностранных дел Русского царства до сих пор ведет переговоры с коллегами из Рима, чтобы все прошло гладко и без проблем. Как только закончат утрясать все формальности, у меня на руках будет подробная инструкция с указаниями, как себя и с кем вести, куда соваться нельзя, а где лучше, наоборот, показаться прилюдно.

Сейчас же спешить и что-либо решать никакого смысла не имелось.

— Меня с собой позовешь? — спросила Виктория, глядя на меня с улыбкой.

— А ты хочешь посетить Рим? — уточнил я у супруги, подняв на нее внимательный взгляд.

Княгиня Красноярская пожала плечами, и я видел, что это не напускное, ей действительно не слишком-то хотелось бросать наше княжество и свою работу, чтобы гулять по древнему городу.

— Полагаю, в этом особой нужды нет, — честно призналась она. — Мне и здесь есть чем заняться. А раз уж ты хочешь дать ключникам возможность к тебе присмотреться, мое отсутствие — способ для них подослать к тебе смазливую девушку, которая начнет нашептывать тебе, как хорошо стать одним из ключников.

Я усмехнулся.

— На месте Хранителя я бы не стал так рисковать, — ответил я, убирая письмо в конверт. — Все знают, что я верен своей супруге. А предложение грелки может выглядеть как попытка оскорбить. На такое этот Бернар не пойдет, ему кровь из носу нужно добиться моего если не дружелюбия, то хотя бы нейтралитета. Но раз ты не хочешь, то и неволить я не стану. Лучше действительно остаться в безопасности Красноярского княжества, чем рисковать в Риме.

— Согласна, — ответила супруга.

Виктория забралась с ногами в кресло и, развернув жестом меню дополненной реальности, закопалась в свои исследования. Проблема взаимодействия наномашин и дара так и оставалась нерешенной, и княгиня Красноярская постоянно искала выход из ситуации.

Решение должно было иметься, и рано или поздно мы его обнаружим.

— Ладно, отложим пока вопрос Рима в сторонку, — произнес я, убирая конверт в ящик стола. — Пока что есть и другие задачи.

* * *

Москва, администрации губернатора.

Игорь Михайлович проводил взглядом очередного чиновника, с которым только что провел встречу, и откинулся на спинку кресла.

Емельян Сергеевич передал дела в полном порядке. Управлявший столицей великий князь Невский давно все наладил так, чтобы не приходилось вмешиваться лично, и при этом работа выполнялась качественно и в срок.

Теперь, когда цесаревич сел в кресло губернатора, справляться с текущими задачами было несложно. А опыт, полученный во время управления мясной компанией Стремневых, позволял видеть если не все, то большинство подводных камней.

Так, к примеру, программа реставрации памятников архитектуры, санкционированная Милославскими, притянула в столицу немало желающих нагреть на таком денежном проекте руки. Конечно, имелась строительная корпорация Невских, однако она-то как раз подобным не занималась, так что у многих подрядчиков появился реальный шанс закрепиться в столице.

Однако цесаревич прекрасно видел и без помощи ЦСБ, какие компании нужно отсеять, на какие натравить налоговую службу, а где — разрешить участвовать в не слишком крупных заказах.

Размещенные в столице производства, с легкой руки Емельяна Сергеевича, постоянно генерировали не только приток налогов в казну столицы, но и создавали рабочие места для квалифицированных специалистов, приезжающих в Москву с периферии. Если раньше приходилось идти на беспрецедентные уступки, чтобы предприниматели не убегали за границу, привлекаемые низкими ценами, а базировались на родине, теперь от желающих разместить свое дело в столице не было отбоя.

Постоянный прирост городского населения, несмотря на миллиарды вложенных средств, все еще не удовлетворял трудовой спрос. Так что народ продолжал ехать в столицу на заработки, как это бывало еще лет пятьсот назад, когда крестьянин на зиму мог уехать в город, чтобы там подрабатывать.

И за всем этим нужен был строгий контроль и учет. Игорь Михайлович, обладающий доступом к «Оракулу», пользоваться помощью Романова не стеснялся. Искусственный интеллект годился не только для того, чтобы подслушивать, о чем сплетничают в частных беседах благородные люди, но и отслеживать состояние всей столицы.

Потому цесаревичу не приходилось особенно напрягаться, чтобы держать руку на пульсе Москвы.

Стационарный телефон, установленный на отдельный столик рядом с креслом губернатора, задребезжал настолько противно, что не взять трубку было бы мазохизмом.

— Слушаю, Андрей Викторович, — произнес Игорь Михайлович.

— Цесаревич, все участники заговора арестованы, — отчитался Ворошилов. — Желаете лично с ними поговорить?

— Нет, действуйте по инструкции, Андрей Викторович.

Положив трубку обратно на рычаг, цесаревич чуть повел шеей.

Может быть, Стремневы и перестали общаться со своим приемным сыном, как только он был официально признан государем. Но это не значило, что сам Игорь Михайлович забыл о вырастившей его семье. Да и жалко было, что компанию Стремневых, которой цесаревич так долго руководил, пытались обанкротить.

Ткнув пальцем в кнопку селектора, Игорь Михайлович приказал своему секретарю:

— Василий, закажи мне столик в «Поддубном», — велел губернатор Московский. — Также передай великому князю Невскому, что я жду его там.

Можно было бы и самому связаться с куратором Царской Службы Безопасности, однако к чему было тревожить рабочие каналы, когда встреча официальная? Великий князь теперь обладал достаточным количеством свободного времени и вполне мог навестить своего преемника.

А поговорить им двоим было о чем, даже без вопросов по столице.

* * *

Пермское княжество, порт.

Отряд княжеских бойцов прошелся вдоль причала, осматривая территорию. Освященное фонарями пространство было заполнено неспящими работниками — жужжали погрузчики, кричали друг на друга рабочие. Поток судов, прибывающих со стороны Поднебесной империи, возрастал с каждым месяцем. Помимо пассажирских перевозок китайцы как поставляли, так и вывозили огромную массу товаров.

А потому группы охраны Пермского княжества постоянно усиливались. Сегодня к ним присоединился еще один член подразделения. В новеньком доспехе, ни разу не подняв забрала, он не крутил головой по сторонам, но, казалось, улавливает все, что происходит вокруг.

Прожектора на пристани чуть повернулись, выхватывая из темноты подходящий к берегу катер с гербом Поднебесной империи. По соглашению между двумя монархами, армейские части Китая имели право заплыть сюда, чтобы восполнить запасы. И очередной такой пограничный отряд не вызвал со стороны охранников никакого интереса.

Привыкли уже.

Продолжая обход, солдаты князя Ефремова между собой старались не переговариваться. Благодаря новому доспеху не только в подразделении слышали, о чем ты говоришь, но и комендант порта внимательно слушал. И наказания за пустой треп в служебном канале потерей премиальных выплат не ограничивались.

Катер тем временем пришвартовался, и члены экипажа занялись своим делом. К ним, неспешно шагая по настилу, направился сотрудник порта. Разрешение у солдат Поднебесной имелось, однако учет вести было необходимо — иначе откуда знать Пермскому князю, сколько требовать с тестя денег за помощь китайской армии?

Охранники порта прошли еще метров двести, прежде чем новенький резко развернулся на каблуках, вскидывая уже взведенное оружие. Остальные и сообразить не успели, что происходит, а с катера прозвучал первый выстрел.

Работник порта рухнул, как подкошенный.

Пока охрана разворачивалась, их молчаливый новичок выстрелил сам. Пять отработанных гильз вылетели из его винтовки и еще кружились в воздухе, когда боец рванул вперед. И двигался так быстро, что каждый шаг бросал его на пять-шесть метров.

Взвыла сирена, наконец, ожившая после сигнала. Народ на пристани побросал все дела и поспешил убраться от воды подальше. К встретившему противника отряду охраны уже направилось подкрепление.

А новичок, приняв на свою грудь несколько прицельных выстрелов, оттолкнулся ногами от пристани и, взмыв в воздух, рухнул на катер. Винтовка уже была заброшена за спину, но это никак не помешало ему собрать кровавую дань с врагов.

Конечности русского бойца мелькали так быстро, что разглядеть отдельные движения было попросту невозможно. Набившиеся в трюм катера, как селедка в бочку, диверсанты не смогли реализовать преимущества. Неожиданная атака превратилась в избиение младенцев.

Отряд охранников только добежал до пришвартованного катера, когда новичок уже вытащил из трюма чье-то тело, волоча поверженного азиата за ногу. В процессе потерявший сознание враг бился головой обо все встреченные предметы, но бойца это нисколько не смущало.

— Блокираторы, — впервые обратился к своим сослуживцам новичок, и, не дожидаясь, когда старший среагирует, сам снял их с пояса своего командира.

Ловко повязав пленника, боец легко поднял китайца и сбросил с катера на пристань. К этому моменту на место боя выкатились машины с солдатами княжества. Место оцепили, убитых китайцев вытащили наружу и, снимая отпечатки и фотографируя лица, стали загружать в машину.

Появление самого князя осталось незамеченным до тех пор, пока он не подошел к новичку. Заляпанный чужой кровью доспех даже поцарапан не был, так что боец вытянулся по струнке и склонился перед правителем Пермского княжества.

— Благодарю за службу, — кивнул в ответ проявившему себя бойцу Семен Константинович. — Что скажешь насчет атаки?

Новичок выпрямился, и по-прежнему не поднимая забрала, ответил:

— Пленник — офицер разведывательного управления Японского сегуната. Остальные бойцы — рядовые члены сепаратистской организации «Маньчжурия». Вся группа противников объявлена в международный розыск.

Князь Пермский кивнул и обернулся к стоящим рядом охранникам, внимающим каждому слову. Семен Константинович обратился к старшему:

— Уже посмотрел, как вы сработали, — произнес Ефремов. — Нареканий не будет. Возвращайтесь к патрулированию.

Один из бойцов едва уловимо выдохнул. В задачи, по-хорошему, должно было быть включено сопровождение портового проверяющего, но — только при повышении уровня безопасности, которого не было.

— Князь, что это за человек такой? — спросил, кивнув в сторону новичка, командир.

Семен Константинович улыбнулся.

— «Рой», подними забрало.

Шлем раскрылся, демонстрируя окружающим установленный внутри металлический блок. Никакого сходства с человеческой головой не имелось — роботам оно не требуется. Но на бойцов Пермского княжества впечатление произвело сильное.

— Эффективность вы сами видели, — сказал князь, жестом велев роботу вернуть забрало на место. — Наши будущие штурмовики, разведчики и бойцы в самых тяжелых условиях.

Солдаты княжества переглядывались недолго, наконец, старший спросил:

— Но если они настолько хороши, князь, то зачем нужны мы?

Семен Константинович лишь головой покачал. За его спиной заканчивали свою работу сотрудники безопасности княжества. Катер уже подцепили и готовились буксировать в док, где он будет дожидаться представителей Поднебесной империи — естественно, после подписания всех полагающихся бумаг.

— Люди всегда будут нужны, Леонид, — сказал князь Ефремов. — Машины хороши, но им нужно учиться. И кто, как не настоящие солдаты, сможет научить робота поступать правильно? Так что можете не переживать, ваша служба не закончится с их появлением. Да и не так много таких «Роев». Все, возвращайтесь к патрулированию. Благодарю за службу.

Отвернувшись от своих бойцов, князь направился к машине, на которой приехал.

Провокация была бы отличная, надо признать. Китайское судно, китайская форма. Кто бы стал разбираться, если бы робот не остановил их вовремя? Первое, что улетело бы по связи в Москву — Поднебесная империя атаковала порт в Пермском княжестве.

А это — совсем другая история. Теперь же, когда офицер захвачен, а его люди перебиты и распознаны могучим искусственным интеллектом Дмитрия Романова, провокация не станет причиной разлада между двумя странами. Наоборот, натравит Русское царство и Поднебесную империю на автора этой постановки.

Сев в машину, князь в последний раз взглянул в сторону буксируемого катера.

— Мэйлин, — коснувшись уха, в котором лежал наушник, обратился к супруге Семен Константинович, — у меня есть новости для твоего отца.

Глава 21

Смоленск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Подаренный мне Емельяном Сергеевичем самолет мягко коснулся взлетно-посадочной полосы и слегка подпрыгнул, прежде чем плавно встать на покрытие и, сбрасывая скорость, покатиться по ней без рывков.

Я жестом свернул меню интерфейса, с которым работал все время полета, и выглянул в иллюминатор.

Погода стояла солнечная, снега совсем на улице не было заметно. Сам аэропорт кишел пассажирами, от количества автомобилей, крутившихся на подъезде, рябило в глазах. Сказывалась политика великого князя Апраксина, собирающего людей чуть не со всего света ради скорейшего приведения своих земель в порядок.

Губерния Литовская оказалась в гораздо худшем положении, чем мой Красноярск, но это и понятно. У меня шли все-таки небольшие локальные бои, а по землям Речи Посполитой катились танки и грохотали ракеты. До сих пор под рукой Петра Глебовича имелись целые города-призраки, разрушенные в ходе раздела Польши и так и не восстановившиеся. А часть поселений и вовсе проще сравнять с землей и отстраивать заново, чем ремонтировать.

Встречу мне великий князь организовал по всем правилам. Так что не успел я сойти с трапа, как оказался перед городским руководством и представителем губернатора. Обменявшись взаимными комплиментами с чиновниками, олицетворяющими местную власть, я сел в предоставленный автомобиль и поехал в центр Смоленска.

Для меня освободили целый особняк, хотя этого и не требовалось. Однако Петр Глебович таким образом показывал, насколько я для него дорогой и желанный гость. Все-таки великий князь мне свою резиденцию уступает, а не какого-нибудь боярина выгнал на мороз.

Прислуга приветствовала меня в гостиной дружным поклоном.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — распорядился я, сопровождая слова жестом. — Никита?

Стоящий за моей спиной боец из числа охраны рода Романовых тут же отозвался:

— Слушаю, князь.

— Возьмите здесь все под контроль, — велел я, уже шагая к лестнице на второй этаж. — Датчики, блокираторы — все как дома.

— Будет исполнено, князь!

В чужом особняке я не прикрыт, к тому же Смоленск — не Москва, и в случае нападения у ключников будет шанс на удачную вылазку. Здесь камер меньше, чем у меня в Красноярске, а район благородных еще и дополнительно отделен от городской застройки. Дома аристократов возведены на серьезном удалении друг от друга, что создает множество слепых пятен.

Но мои люди сейчас займутся установкой блокираторов и камер. Пускай великому князю неизвестно про Людвига и его возможности, это не значит, что я останусь без защиты. Я не поверил в искренность Хранителя Бернара и не стану позволять нанести мне неожиданную атаку в спину.

Пока же приходилось пользоваться старым проверенным методом. Мой покров, поглотивший территорию особняка, позволял мне чувствовать находящихся в его объеме людей и отделять одаренных от простых. Конечно, если явится Людвиг, это даст мне лишь считаные мгновения, но уж лучше так, чем совсем сидеть без защиты.

Расположившись в предоставленных мне покоях, я расстегнул ворот рубашки и собирался принять душ, как меня отвлекла вибрация телефона.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, — произнес я, поднеся трубку к уху.

В гостиной, где меня застал звонок, висела камера — «Оракул» показал мне ее, когда я только приближался к особняку. Великий князь наверняка с ее помощью следил за тем, что происходит в его гостиной из своего кабинета. Не на меня ловушка поставлена, но на всякий случай я все равно решил не показывать своих технических возможностей.

— Здравствуй, внучок, — произнес князь Демидов. — Надеюсь, не слишком отвлекаю?

— Нет, — я опустился на диван и закинул ногу на ногу. — Что-то случилось?

— Я звоню по поводу Анастасии Кирилловны, — сообщил дед.

Я за исходом той ситуации не следил. Одно дело обеспечить безопасность родственников, совсем другое — следить за ними круглосуточно. Взрослые люди, и могут сами решить свои проблемы.

— Слушаю, — отозвался я.

— Дурочка воспользовалась ситуацией, когда я был занят на лечении, и не мог нормально заниматься делами, и в итоге наворотила дел. Теперь действительно выходит за Максима Георгиевича, — сообщил князь Уральский. — Сам Максим Георгиевич был обручен и успел разорвать помолвку в надежде, что Анастасия достанется ему. А когда та закрутила при всех со вторым сыном Емельяна Сергеевича, бросил ее одну. Мы с боярином пришли к выводу, раз они оба хороши, мы выделим их в младший род.

— Боярский? — уточнил я.

— Естественно, — хмыкнул Руслан Александрович. — Так что твоя сестра больше не будет княжной Уральской, а станет боярыней Алексеевой-Медной.

Я хмыкнул, услышав новую фамилию Анастасии Кирилловны.

Тот факт, что и княжну вытолкнули из гнезда, и ее жениха, говорил в первую очередь о том, что глава боярского рода Алексеевых был недоволен ситуацией с сыном. Младший род — не самостоятельная единица и полностью подчинен старшему. В этом случае — отцу Максима Георгиевича.

Что немаловажно, младший род не получает никаких даров от магии, так как ни своих земель, ни, соответственно, подданных не имеет. Тотальная зависимость от Алексеевых для обоих супругов будет проявляться не только в этом факте, но и в том, что самостоятельно они никаких решений принимать не смогут — только глава рода Алексеевых диктует, как младшему роду Алексеевых-Медных придется жить.

Фактически это лишь на ступень выше, чем статус Слуг.

— Должно быть, для сестры это стало неприятным сюрпризом, — предположил я.

— Меньше нужно было языком трепать, — недовольным тоном прокомментировал дед. — У меня будет к тебе просьба, внучок. Если Анастасия Кирилловна решится просить твоего заступничества, откажи ей.

— Я всего лишь наследник Демидовых, Руслан Александрович, и слово главы рода — для меня закон в том, что касается рода Демидовых и Уральского княжества, — произнес я. — Но хотя бы подарок на свадьбу я могу прислать?

— Она все еще твоя сестра, — хмыкнул дед. — Не вижу никаких препятствий. Ну а на этом, пожалуй, и закончим. Не хочу тебя отвлекать.

— Рад был тебя услышать, князь, — сказал я на прощание.

— Взаимно, князь, — ответил Руслан Александрович и положил трубку.

Не став убирать телефон в карман, я покрутил аппарат в пальцах. Слишком быстро изменилась жизнь Анастасии, и девочка совершила несколько ошибок. А все почему? Потому что с богатством Демидовых и таким героическим братом-наследником ей многое можно было бы простить.

Ведь, в сущности, ничего не мешало с помощью «Оракула» сделать так, чтобы любые доказательства превратились в пшик. Невский с Соколовым из принца Германского рейха сделали извращенца, сфабриковав доказательства. То же самое можно было сотворить, чтобы представить дело так, что никакого обещания со стороны внучки не было.

И Руслан Александрович ведь понимает это, но не стал поступать бесчестно. Слово князя и любого представителя его семьи — это один из важнейших факторов. Недаром у бояр есть возможность обратиться к царю и своего князя сковырнуть с насиженного места. Да, такая практика — практически единична, однако закон это предусматривает.

Но и Алексеев, который наверняка получил немало недовольства от рода первой невесты Максима Георгиевича, вынужден был выплатить семье невесты крупные отступные. Помолвка благородных — это всегда договоры и деньги, в первую очередь.

Даже в нашем с Викторией случае это именно так. И если бы я вдруг решил отказаться от боярышни Морозовой, мне бы пришлось выложить немалую сумму. Морозовы-то не просто вложились в наш будущий бюджет, но и сменили князя. А это всегда очень дорого стоит.

Поднявшись на ноги, я направил телефон на камеру в гостиной. Нажав пальцем на дисплей, я отключил передачу сигнала с нее на сервера Апраксина.

Искусственный интеллект держал на своем контроле весь особняк задолго до моего приезда, и даже разговор с князем Демидовым к Петру Глебовичу не попадет. Просто теперь его люди будут видеть одну и ту же картину пустой гостиной. Настоящее видео по-прежнему пойдет только ко мне.

Едва я вышел из душа и переоделся для обеда, как вновь поступил новый вызов. Памятуя о том, что в доме полно прислуги великого князя, я вставил в ухо беспроводной наушник, прежде чем покинуть покои. Пусть видят, что я не сам с собой разговариваю, а о моих настоящих технических возможностях не догадываются.

— Здравствуй, брат, — произнес я, отвечая на звонок.

— И тебе доброго дня, Дмитрий, — подал голос Сергей. — Ты сейчас территориально где находишься?

— В Смоленске, прибыл на заключение сделки с великим князем Апраксиным, — ответил я, шагая по коридору. — Случилось что?

— Надеюсь, ты не забыл, что должен явиться в Казань на мою свадьбу через два дня? — с усмешкой уточнил наследник рода.

Честно признаться, у меня совсем вылетело из головы, что он женится на этой неделе. Дел столько каждый день,что про свои обязанности члена рода я вспоминаю только за двенадцать часов до того, как их нужно исполнять — сам установил таймер для «Оракула».

— Естественно, буду, — ответил я, наблюдая, как управляющий открывает передо мной двери в столовую. — Что-нибудь особенное от меня потребуется?

Кивком выставив людей Петра Глебовича из помещения, я прошел к своему креслу во главе стола. Сейчас начнут подходить мои люди, прибывшие на переговоры вместе со мной.

Принимать я сегодня еще никого не буду. Но бригада собственных специалистов, которым и предстоит утрясать все бумаги перед заключением сделки, будет обедать со мной.

С одной стороны, это для них честь, с другой — рабочее совещание. У меня не так много времени, чтобы проводить его в праздности. А возможность немного поднять собственную значимость в глазах верных мне и роду Романовых Слуг упускать не стоит.

Раз уж князь Демидов не чурается завтракать со своими подчиненными, мне тоже будет незазорно.

— Главное, не опоздай, — посмеялся Сергей. — Ладно, рад, что у тебя жизнь бьет ключом. Все, развлекайся там.

И, не дожидаясь моего ответа, наследник Романовых прервал разговор.

— Развлекайся, — вздохнул я, опускаясь на сидение. — Тебе б такие развлечения.

В дверь аккуратно постучались.

— Входите, — велел я, и в столовую косяком пошли мои юристы. — Рассаживайтесь, как вам угодно. И давайте начнем. Я хочу сегодня закончить с договором, чтобы поскорее можно было вернуться. Так что прошу не расслабляться.

Естественно, никто возражать не стал, и мы приступили к еде и одновременно с этим обсуждали выдвинутые юристами великого князя положения. Задерживаться в Смоленске я действительно не хотел, так что завтрашняя встреча с Петром Глебовичем должна сделать меня беднее на несколько миллионов рублей, заодно позволив выкупить девяносто процентов будущего предприятия.

* * *

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть, — первым поздоровался со мной губернатор Литовский, протягивая ладонь.

— Взаимно, Петр Глебович, — ответил я, пожимая его руку. — И спасибо, что не стали затягивать с решением.

По существу, конечно, Рюрикович мог бы и быстрее решиться уступить мне большую часть своей доли. Однако у него тоже ведь проблем немало — у меня только одно княжество, да и то я постоянно разрываюсь между его делами и своими проектами. А под губернатором такое княжество не одно, и в каждом нужно решать критические проблемы уже сейчас.

Наша встреча проходила в конференц-зале городского управления. Помимо нас по две стороны стола заняли места и наши представители. Причем было заметно, что люди Апраксина не слишком довольны результатами встречи.

— Не будем затягивать, Дмитрий Алексеевич? — предложил губернатор, указывая жестом мне на стул рядом с собой.

Опустившись на сидение, я кивнул.

— Как будет угодно, великий князь.

Перед нами положили по экземпляру договора, и каждый из нас погрузился в чтение итогового документа. Ничего нового с момента последней редакции в него внесено не было, так что я поставил свою подпись почти одновременно с Апраксиным.

Губернатор передал мне свой экземпляр, и я поставил на нем автограф в присутствии свидетелей. Как только я получил договор со всеми нужными отметками, «Оракул» доложил о переводе средств на личный счет великого князя.

— Что ж, — произнес Петр Глебович, вручая свою копию сидящему рядом юристу, — раз с этим мы закончили, я надеюсь, что вы останетесь довольны пребыванием на моей земле. В другое время я бы обязательно составил вам компанию в увеселениях, Дмитрий Алексеевич, но, боюсь, мое присутствие требуется в другом месте. Однако я взял на себя смелость уговорить князя Смоленского позаботиться о вашем досуге. Если вы сочтете нужным, разумеется.

Он поднялся из-за стола, и его люди тоже встали, готовясь покинуть помещение вслед за своим великим князем.

— Благодарю за ваше гостеприимство и заботу, Петр Глебович, — поднявшись, ответил я. — Но вынужден отказаться. Меня тоже ждут на другом краю Русского царства.

Мы вновь пожали друг другу руки и вместе двинулись в сторону дверей. В полном молчании дошли до выхода из здания, и сели каждый в свой автомобиль.

— Домой, князь? — уточнил водитель, уже заведя двигатель.

Все наши вещи должны были начать паковать, как только я отправился на встречу. Разумеется, установленное оборудование — в том числе.

— В аэропорт, — подтвердил я, сопровождая слова кивком.

Сделка не вызвала у меня никаких особых эмоций. Однако, пока не отвлекся на другие задачи, я распорядился продолжить замороженную стройку. Назначенные родом Романовых люди и так, можно сказать, жили на чемоданах, а теперь им можно будет наконец-то заняться делом. Простои-то не оплачиваются так, как реальная работа.

Уже на пути к аэропорту я получил сигнал о том, что все приготовления завершены и транспорт ожидает лишь меня, чтобы отправиться обратно в Красноярск. Для брата с княжной подарки были закуплены, и они еще вчера вылетели из моего княжества в Казань.

К помощи искусственного интеллекта ради звонка супруге я прибегать не стал. Прижав телефон к уху, дождался, когда княгиня Красноярская возьмет трубку.

— Здравствуй, дорогой, — веселым голосом поприветствовала меня жена. — Я так понимаю, сделка прошла быстро, раз ты уже едешь в аэропорт?

Пользоваться «Оракулом» она не забывала, что было мне приятно. Получив доступ к искусственному интеллекту, Виктория старалась как можно чаще с ним взаимодействовать, чтобы освоиться в той же степени, что и я.

— Да, скоро уже вылетаем, — подтвердил я. — И, кстати, на всякий случай напоминаю, что завтра нам нужно лететь в Казань на празднование бракосочетание Сергея Алексеевича и Дарьи Федоровны.

Супруга хмыкнула.

— Конечно же, я об этом помню, Дима, — заверила меня княгиня Красноярская, после чего продолжила подчеркнуто наигранно: — Я еще на прошлой неделе получила наши наряды. Так что можешь не переживать, твоя драгоценная супруга обо всем позаботилась. На вас, мужчин, в таких вопросах совершенно нельзя положиться!

— Спасибо, моя принцесса, — со смешком ответил я. — За это я тебя и люблю.

— И я тоже тебя люблю, — чуть смущенно произнесла она, и я по ее голосу догадался, что моя супруга покраснела. — И жду своего дракона как можно скорее. Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы провести его наедине.

— Разумеется, — ответил я. — Только проведу совещание с боярами, и дальше — весь твой.

— Обещаешь? — спросила она.

— Обещаю.

— Буду ждать этого с нетерпением, — заверила меня княгиня. — Все, вижу, вы уже подъезжаете к аэропорту. Так что — до встречи, мой князь.

Глава 22

Кремль, зал предварительных судебных слушаний.

— Цесаревич Русского царства, Игорь Михайлович Милославский!

Двери зала раскрылись, и наследник вошел в сопровождении двух бойцов с опущенными забралами шлемов и винтовками в руках. За ними следовала троица чиновников в парадных мундирах. Они были единственными, кто оглядывал собравшихся в зале благородных гостей — с нескрываемой гордостью, надменно. Притом что сам Игорь Михайлович смотрел строго перед собой и сохранял полное равнодушие на лице, его подчиненные, казалось, готовы раздуться от переполняющего их чувства собственного величия.

— Прошу всех сесть, — негромко произнес цесаревич, свободно расположившись на своем троне. — Объявите первое рассматриваемое дело.

Явилось на царский суд не так много людей, в зале оставалось полно стульев. Однако и список судебных решений, которые следовало принять, был широк.

Не в первый раз благородное сословие сидело перед Игорем Михайловичем в роли Верховного судьи. Кое-кто уже смекнул, что цесаревич всегда руководствуется принципом меньшего зла и легко встает на сторону того, кто наиболее полно и развернуто докажет свою правоту.

Игорь Михайлович не был столь вспыльчив, как его отец, и не имел того презрительного отношения к окружающим, каким прославилась его мать. Единственное, что можно было бы поставить ему в вину, это отсутствие каких-либо эмоциональных реакций, да и то лишь по той причине, что и истцу, и ответчику было невозможно понять, на чью сторону склоняется наследник Русского царства.

— Истец боярин Стремнев Павел Игнатович, — раскрыв папку, объявил личный секретарь цесаревича. — Ответчиками выступают нижегородский боярин Харитонов Иван Васильевич и князь Тамбовский, Сергей Александрович Луговой.

Ни для кого не было секретом, какой именно род воспитывал Игоря Михайловича до того момента, как государь признал его своим сыном и наследником Русского царства. А потому, стоило секретарю огласить имена участников процесса, все взгляды прикипели к лицу Игоря Михайловича.

Однако и в этот раз тот ничем не показал, что происходящее его как-либо касается. Царская партия, к которой относился Стремнев, ожидаемо подобралась, почуяв возможность подергать своих политических конкурентов из партии Княжеской, к которой принадлежали и Луговой, и Харитонов.

И истец, и ответчики уже сидели друг напротив друга. Князь Луговой был немного бледен, держал рот плотно сомкнутым, отчего губы сжались в тонкую линию. Знающие люди легко бы распознали, что Сергей Александрович не так давно испытал на себе технику допроса.

А вот боярин Харитонов смотрелся на его фоне грозовой тучей. Потемневшее лицо, злобный взгляд из-под насупленных бровей. При этом на цесаревича он смотреть откровенно побаивался и сверлил глазами Павла Игнатовича.

— Боярин Стремнев обвиняет князя Лугового и боярина Харитонова в преступном сговоре и злонамеренных противозаконных действиях, приведших к убыткам компании боярина Стремнева и имеющих своей целью захват власти в Нижегородском княжестве, — произнес секретарь.

Цесаревич впервые проявил какие-то эмоции. Приподняв бровь, он взглянул на своего приемного отца и чуть повел указательным пальцем:

— Я вас слушаю, Павел Игнатович, — объявил он.

Боярин Стремнев был прекрасным оратором, и следующие пять минут он в подробностях излагал, как, где и с помощью каких инструментов боярин Харитонов создавал условия, при которых компания Стремневых несла чудовищные убытки.

Когда он замолчал, цесаревич задал первый уточняющий вопрос:

— Павел Игнатович, вы обвиняете присутствующего здесь князя и боярина в том, что они намеревались сместить князя Нижегородского, — заговорил Игорь Михайлович, — достаточно серьезное обвинение. Какие у вас есть доказательства?

Боярин Стремнев глубоко поклонился наследнику Русского царства, после чего объявил:

— Мои доказательства, Игорь Михайлович, были приложены к делу. Это запись разговора между князем Луговым и боярином Харитоновым, состоявшимся в московском особняке князей Луговых, — объявил он.

— Как вы ее получили? — уточнил цесаревич.

— Мне ее предоставил Слуга рода Луговых за небольшую цену, Игорь Михайлович, — сообщил тот. — Если будет на то твоя воля, я назову имя.

— Пока не нужно, — приподнял ладонь наследник Русского царства. — Итак, запись. Давайте послушаем.

Зал погрузился в тишину, пока из динамиков шел не слишком долгий, но очень яркий диалог двух заговорщиков. И по мере того, как голоса переходили к конкретным планам, числящиеся свидетелями собравшиеся благородные люди начали шептаться.

Цесаревич же оставался совершенно равнодушен к происходящему. Даже слова о том, что у боярина Харитонова имеется некий компромат на боярина Стремнева не вызвал у него никаких эмоций.

— Хорошо, я тебя выслушал, Павел Игнатович, — произнес цесаревич. — Теперь даю слово князю Луговому. Сергей Александрович, прошу вас.

— Я признаю свою вину, Игорь Михайлович, — встав и склонив голову, объявил ответчик. — Царская Служба Безопасности уже допросила меня, и я прошу лишь о том, чтобы моя семья не попала под удар за мои преступления.

Присутствующие отреагировали по-разному. Кто-то хмыкал, другие угрюмо молчали, стараясь вспомнить, не мог ли Сергей Александрович на допросе рассказать что-нибудь и о них.

— Садись, князь, — велел ему цесаревич. — Что ж, в таком случае, Иван Васильевич, вам слово.

Боярин тяжело поднялся на ноги. Только сейчас он перевел взгляд на цесаревича.

— Своей вины, цесаревич, отрицать я не стану, — гордо вскинув голову, объявил он. — Однако должен заметить, что слово я держу. И раз уж у опричников нашлось вдруг время и желание, а главное — возможность допросить князя Лугового без санкции суда, считаю, что судить меня ты не вправе, как заинтересованная сторона.

Игорь Михайлович спокойно встретил его взгляд, после чего обратился к секретарю:

— Зачитайте причину, по которой было выдано разрешение на проведение допроса князя Тамбовского.

Подчиненный достал нижнюю папку и, раскрыв ее, стал громко и четко перечислять прегрешения князя Лугового.

Сергей Александрович отметился не только участием в интриге против князя Нижегородского, но и стал инициатором коррупционной схемы по легализации преступно нажитых доходов в размере семидесяти двух миллионов рублей. Помимо этого активно спонсировал не только криминальные структуры на своей территории, но и поддерживал их у соседей. А вскрылось это на допросе арестованного криминального авторитета в Нижнем Новгороде в ходе операции по истреблению организованной преступности по всему Русскому царству.

И выходило, что дело, по которому князь проходил ответчиком в данный момент, даже рядом по своей серьезности не стояло в сравнении с другими его обвинениями.

— Итак, Иван Васильевич, — произнес цесаревич с тем же равнодушием, что и прежде, — я слушаю вас. Поскольку я вас прервал на том, что вы всегда держите слово, прошу с этого и начать. Насколько понимаю, у вас есть какие-то доказательства вины боярина Стремнева перед законом Русского царства?

Харитонов, бросив взгляд на сидящего рядом князя, зло прошептал:

— Ну ты и тварь, Сергей Александрович, подставил меня.

Но, все же, взяв себя в руки, Иван Васильевич заговорил:

— Мои доказательства были переданы в секретариат, как полагается, цесаревич. Если ты прикажешь, с ними могут ознакомиться все желающие.

Возможно, Иван Васильевич рассчитывал, что Игорь Михайлович откажется, сославшись на то, что в этом нет никакой необходимости в рамках рассматриваемого дела. Это бы позволило сказать, что цесаревич выгораживает свою приемную семью, но наследник Русского царства лишь кивнул своему человеку:

— Предъявите присутствующим копии доказательств, — распорядился он.

И пока сотрудники Кремля разносили распечатки переговоров, цифр и отчетов, цесаревич и пальцем не пошевелил. Зато боярин Стремнев глядел на приемного сына с удивлением. Казалось, Павел Игнатович сейчас что-то скажет в свое оправдание или же попытается напомнить Игорю Михайловичу, что растил его и воспитывал. Но все же боярин сдержался и промолчал.

Выдержав паузу, чтобы все свидетели могли ознакомиться с бумагами Харитонова, цесаревич заговорил:

— Так как предоставленные Иваном Васильевичем сведения требуют времени на проверку и проведение следственных действий, я выношу решение, — сказал он, не глядя ни на одного из спорщиков. — Вину князя Лугового Сергея Александровича признать полностью, обязав род князя Тамбовского выплатить положенную по закону в таком случае виру. В личное дело самого князя будет внесена соответствующая пометка. Охрана, прошу увести подсудимого для дальнейшего суда, который будет проводить лично государь.

Пара бойцов в боевой броне тут же оказалась за спиной Сергея Александровича. Замкнув на запястьях князя блокираторы, охрана вывела его из зала. Присутствующие в качестве свидетелей и других спорщиков благородные люди провожали его разными взглядами, но теплых там не имелось.

— Теперь что касается обвинения в адрес боярина Харитонова Ивана Васильевича, — продолжил речь цесаревич. — Считаю, ввиду того, что Иван Васильевич своей вины не отрицает, необходимо полностью удовлетворить законные требования рода Стремневых и обязать род Харитоновых выплатить соответствующую виру. Дело о предоставленных Иваном Васильевичем уликах — передать в ведение Царской Службы Безопасности для дальнейшего расследования. Заседание по этому процессу будет назначено в свой срок. До того момента бояре Харитонов и Стремнев помещаются под домашний арест без права покидать территорию родовых имений. Подать прошение о пересмотре дела стороны могут в положенные законом сроки. На этом у меня все.

Павел Игнатович с явным облегчением выдохнул. Цесаревич имел право не дома их запереть, а поместить в кремлевские казематы, где подвергнуть допросу. Однако слово заговорщика — не повод хватать всех подряд и мучить их болезненной процедурой.

— Следующее дело, — обратился Игорь Михайлович к своему секретарю.

На мужчину, которого не так давно называл отцом, он больше ни разу не посмотрел.

Уже ступая по коридору под конвоем двух бойцов цесаревича, Павел Игнатович задавался вопросом, было ли такое равнодушие со стороны приемного сына следствием того, что Стремневы прервали всякое общение с цесаревичем после его официального признания? Или же нужно радоваться тому, что Игорь Михайлович и так сделал все, чтобы как можно мягче обойтись с приемным отцом?

— Боярин Стремнев? — обратился к шагающему по коридору мужчина среднего возраста с какой-то странной улыбкой на лице.

Охрана за спиной Павла Игнатовича замерла, а значит, у стоящего перед ним человека было право вмешаться. Кого-то он смутно напоминал боярину, но понять, кого именно, сразу не удалось.

— Да, — кивнул Стремнев. — С кем имею честь?

— Смотри-ка, богатым буду, — улыбнулся тот. — Великий князь Емельян Сергеевич Невский. Держи, дома ознакомишься.

Вручив растерянному боярину толстую папку, куратор Царской Службы Безопасности направился по своим делам. Охрана тут же сдвинулась с места, намекая Павлу Игнатовичу, что нужно поторапливаться.

Как великий князь столь сильно помолодел, у боярина вопросов не возникало. Не нижегородскому боярину о подобном голову ломать. Гораздо важнее было узнать, что великий князь мог вручить и без того обласканному царской волей человеку.

Но нарушать приказ он и не подумал, и папку раскрыл, только сидя в своем кабинете нижегородского особняка. Едва лишь пробежав глазами по первой странице, Павел Игнатович усмехнулся.

Игорь Михайлович все же не забыл старика и облагодетельствовал, не только утвердив требования на суде. Помимо этого бывший директор мясной компании передал через великого князя список предателей внутри и указал, как они связывались с Харитоновым, на какие счета получали оплату, и прочее.

И последняя стопка документов — конкретные планы по расширению дела и выходу на международный рынок. Обо всем позаботился цесаревич, и теперь Стремневым оставалось только действовать, как указал наследник Русского царства.

— Сынок, — протянул глава рода с улыбкой, откладывая папку в сейф. — Я этого не забуду.

* * *

Выборг, гостиница «Приют охотника».

Емельян Емельянович лежал на кровати, глядя в потолок и тяжело дыша. На обнаженном теле великого княжича выступали капли пота, в неверном освещении догорающих свечей мерцающие на коже молодого человека. На губах Невского блуждала довольная улыбка.

Поднявшись с другой стороны постели, девушка не стала прикрываться, а прошла, шлепая босыми ступнями, в направлении ванной комнаты. Великий княжич проводил ее взглядом, задержавшись на плавно покачивающихся бедрах.

В том, что личная служанка Анны Михайловны, присланная, чтобы передать послание княжны, не откажет великому княжичу Невскому, Емельян Емельянович не сомневался изначально. Так что, применив немного природного обаяния, добился своего.

Неожиданно для себя самого Емельян Емельянович осознал, что сам факт обладания личной служанкой Анны Михайловны доставляет ему гораздо больше удовольствия, чем, собственно, весь остальной процесс.

Само письмо, написанное от руки, валялось на столике, прочитанное несколько раз. Княжна Соколова не отказывала великому княжичу, но просила — именно просила! — поступить правильно. И сперва официально разорвать помолвку с княжной Луговой, а уже после этого заключать новую.

Емельян Емельянович дураком себя не считал. Раз уж Анна Михайловна согласна на официальную помолвку, значит, Соколовы согласны породниться с великими князьями Невскими. А значит, и к отцу можно возвращаться с победой.

Ведь общие дети Емельяна Емельяновича и Анны Михайловны будут не Соколовыми, а Невскими. Но с правами на Выборг и все положенное наследство. Останется только правильно разобраться со старшим сыном Соколова, да договориться с Иваном Михайловичем.

О том, что последний к Соколовым не имеет никакого отношения, бывший наследник куратора ЦСБ знал прекрасно. Плохим бы он был наследником, если бы отец не делился с ним своими секретами.

Поднявшись с постели, великий княжич уверенной походкой прошел к столу и вновь взял послание в руки. Прихватив стоящий рядом бокал с вином, он сделал маленький глоток, заново перечитывая текст.

Да, это было слаще вина, слаще любой девушки. Вкус победы. Победы, которая положит конец вражде двух семей и приведет род Невских на пьедестал.

Шум воды из ванной комнаты заглушил негромкий звук открывающейся двери. Великий княжич, стоя к ней спиной, даже не заметил, как в помещение вошла Анна Михайловна. Впрочем, таиться она не стала.

— А я-то гадала, почему Татьяна так долго не возвращается, — с нескрываемой насмешкой произнесла княжна Соколова. — А оказывается, так-то великий княжич Невский делает предложение руки и сердца! Через постель с моей личной Слугой?!

Медленно обернувшись, Емельян Емельянович поставил бокал на стол и, облизнув губы, наклонил голову. Прикрываться он и не подумал — пусть сама себя винит за то, что вошла без стука.

— Не сказать, что я не рад видеть гостей, княжна, — с улыбкой произнес он, — однако не могла бы ты дать мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок?

Анна Михайловна, не сводя взгляда с его лица, ухмыльнулась. Никакой стыдливости и тем более удивления у нее при виде обнаженного молодого человека в отличной форме не возникло. И Емельяна Емельяновича это заметно задело.

— В отличие от тебя, великий княжич, — произнесла она насмешливым тоном, — я у себя дома. И я не спрашиваю, куда мне можно войти, а куда нельзя. А вот тебе, кажется, пора бы и покинуть Выборг. Я, знаешь ли, не люблю, когда мне врут в глаза.

— Прости, но, кажется, я тебя не понимаю, — хмыкнул тот, чуть покачивая письмом. — Ты же уже согласилась на помолвку...

Соколова скрестила руки на груди и приподняла бровь.

— И ты считаешь, что после того, как я застала тебя в постели с моей личной служанкой, я все еще собираюсь за тебя замуж? — уточнила она. — Емельян Емельянович, я прошу вас покинуть Выборг в течение сегодняшнего дня. Можешь не переживать, отец поддержит мое решение. И ни о какой помолвке речи быть не может. Ты так обрадовался моему гипотетическому согласию, что из штанов выпрыгнул? Мне такой супруг не нужен. Татьяна!..

Уже полностью одетая Слуга выскользнула из ванной комнаты и с виноватым видом поклонилась своей княжне. Анна Михайловна скривила губы, но лишь кивнула девушке на выход.

— До свидания, Емельян Емельянович, — произнесла она, прежде чем покинуть спальню.

Все еще держа в руке письмо, великий княжич Невский выдохнул сквозь стиснутые зубы. Так нагло его еще никто не смел унижать. Бумага в пальцах оказалась смята и брошена в угол.

Кто же знал, что княжна Соколова будет ревновать к прислуге? А теперь выходит, что он не только не нашел примирения с враждебным родом, но и усилил эту ненависть.

Весь план полетел ко всем чертям. И возвращаться домой к отцу теперь не с чем. Все стало только хуже.

* * *

Анна Михайловна дала знак девушке и та, кивнув, села к княжне в автомобиль. Охрана дождалась, когда за Соколовой закроется дверца, и разошлась по своим машинам.

Стоило Татьяне опуститься на сидение, княжна Выборгская взглянула на свою личную Слугу с доброй улыбкой. Ожидавший команды княжны целитель, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, бросил взгляд на девушку. Глаза одаренного сверкнули голубым огнем дара, и целитель подтвердил:

— Зачатие прошло успешно, Анна Михайловна, — доложил он, прежде чем отвернуться.

Княжна Выборгская подняла перегородку и обратилась к своей Слуге.

— Таня, ты молодец, — подбодрила она девушку. — Сейчас тебя подготовят и переселят в пансионат, где ты будешь находиться до тех пор, пока не родишь. А потом, ты меня знаешь, нужды тебе испытывать не придется.

Татьяна робко улыбнулась, довольная похвалой. Однако все же решил уточнить:

— Анна Михайловна, но ведь Невским еще нужно будет признать моего ребенка.

— Об этом не беспокойся, — отмахнулась княжна. — Твоя задача — выносить будущего наследника великих князей Невских, а уж о том, чтобы Емельян Сергеевич признал внука, я позабочусь.

Машины катились по городу, и княжна Выборгская смотрела в будущее с оптимизмом.

Невские хотели подмять под себя враждебный род через брак, а теперь выращенный князьями Выборгскими и правильно воспитанный ребенок приведет к тому, что это Невские окажутся во власти Соколовых.

Глава 23

Кремль, личные покои государя.

— Ты заметил, Емеля, что ни в одной семье великих князей нет нормальных детей? — задумчиво спросил государь, покачивая в руке бокал с вином. — Взять вот хотя бы твоих. Прямо как в той сказке — средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак.

Емельян Сергеевич слушал царя, нахмурившись. Впрочем, возразить ему было нечего.

— Я об этом задумался, — продолжил Михаил II, — еще в те времена, когда только обручился с Юлией Романовой. Все наше с тобой поколение, Емеля, было слишком занято государственными делами и переделом власти, постоянным перетягиванием каната. Нам просто некогда было заниматься толковым воспитанием следующего поколения. И потому я принял единственно правильное решение — мои дети не должны были расти как Рюриковичи. И признай, Емеля, у меня получилось намного лучше.

Великий князь Невский покачал головой в ответ.

— Даже не знаю, государь. Как по мне, то тебе просто повезло в этом отношении. Сколько у тебя сыновей? А нормальных среди них только двое получилось, — заметил он. — И то — что один, что второй не горели желанием надевать венец. Не знаю, видишь ты или нет, но Романов до сих пор, кажется, не отошел от радости, что Игорь согласился стать цесаревичем. И это ведь те пробирки, из которых выросли дочери, мы вообще не считаем.

Михаил II хмыкнул, после чего отставил бокал в сторону.

— Твой старший сын, Емеля, — переведя взгляд на куратора ЦСБ, произнес царь, — предложил вполне реальный вариант закончить вашу вражду с Соколовыми. Брак — дело такое, сегодня молодые друг друга ненавидят, а завтра уже и жить не могут порознь.

Великий князь Невский нахмурился. Само собой, для него не было тайной, что бывший наследник умудрился переспать с личной Слугой Анны Михайловны, и теперь девушка носит под сердцем внука или внучку куратора Царской Службы Безопасности.

— Слишком рано давать прогнозы, — сказал Емельян Сергеевич. — В жизни всякое случается, выкидыши — в том числе. А примирение с Соколовыми через брак — не самый вероятный вариант. Если Анна так распорядилась предложением Емели, то и семьей они не станут.

Государь усмехнулся, откидываясь на спинку своего кресла.

— Так для того ты и отец Емеле, чтобы наставлять сынка добрым советом. Но и насчет Соколовых ты не переживай, — усмехнулся Михаил II. — Я понимаю, что Миша не смирился со своим положением, и не смирится никогда. Формально вас обоих даже наказывать не за что. У одного сын — дурак, свой стручок в штанах не удержал, у второго дочка все никак в интриганку не наиграется, видимо, ждет, когда у меня терпение лопнет, и я ее, как собственную жену, в монастырь сошлю. Но раз вы сами конфликт решить не можете, я согласен с Емелей в том, как закрыть этот вопрос раз и навсегда. Не хотелось бы, конечно, самому вмешиваться, но вас ведь иначе не остановишь, верно?

* * *

Казань, резиденция Романовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я стоял с чашкой кофе у панорамного окна и наблюдал за тем, как Сергей Алексеевич разминается, гоняя охранников по полигону. Княжич Казанский действовал неспешно, двигался плавно, словно танцевал. Ему не требовалось создавать силовые поля, наследник рода и без магии справлялся неплохо.

Конечно, если бы я сейчас вышел на поле, Сергею пришлось бы несладко. Но у меня сегодня была другая задача — встречать гостей, съезжающихся на свадьбу наследника. Каким бы князем я ни стал, а глава рода все равно Алексей Александрович.

Как только мы прилетели, матушка тут же взяла Викторию в оборот. Княгиня Красноярская на пару с княгиней Казанской переместились в сад, где руководили прислугой, завершая последние приготовления. Чуть позднее к ним и Ксения присоединилась, примчавшаяся без своего жениха — вместо моего друга сегодня будет сам князь Юсупов.

Погода, как по заказу, благоволила бракосочетанию. Яркое солнце, на небе ни облачка, земля прогрелась и едва заметно парила, отдавая впитанную влагу.

В Москве и Красноярске наступление весны так не ощущалось, как в Казани.

— Войдите, — разрешил я, когда в дверь деликатно постучались.

Степан Витольдович, уже одетый в парадный костюм, с улыбкой наклонил голову.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он, разгибаясь, — ваше сопровождение ждет.

— Иду, — ответил я, ставя чашку на стол.

Сергей как раз закончил избивать напавших разом охранников. Для этого ему уже пришлось воспользоваться даром, и я заметил, что мастерство брата серьезно возросло. Не тратил времени зря наследник, усердно тренировался.

Накинув на плечи пиджак, я на ходу застегнул пуговицы и нырнул в салон. Виталя закрыл за мной дверь, и внедорожник с гербом Романовых покатился с территории.

За годы, что княжество принадлежало нашей семье, вокруг нашего особняка вырос целый городок для благородных. Так что гостям найдется, где переночевать — праздник продлится три дня, и не все захотят покинуть нас после официальной церемонии. К тому же примерно у половины приглашенных есть собственные дома в Казани, они же наши союзники и друзья.

Отец, ставший губернатором, свои обещания держал. И наши соседи, с которыми ранее Романовы просто сотрудничали, постепенно интегрировались в одну общую систему. Развитие Приволжской губернии шло полным ходом, и особняки практически никогда не пустовали. То один, то другой князь в Казани непременно находился, чтобы решать какие-то вопросы с губернатором Приволжским.

Мне же предстояло встретить Дарью Федоровну с ее свитой. Брат княжны Якутской посетить Казань отказался, сославшись на занятость на родной заснеженной земле. Впрочем, никто иного и не ожидал после расправы Сергея над отцом невесты.

Самолет Якутского княжеского флота промчался по взлетно-посадочной полосе, быстро теряя скорость. Я следил за его посадкой через бронированное стекло своего внедорожника. И лишь когда самолет остановился, дернул ручку, открывая дверь и выбираясь наружу.

Пока поправлял пиджак и неспешной походкой направлялся к замершему воздушному судну, сотрудники аэропорта подали трап.

Дарья Федоровна показалась не сразу, и мне пришлось несколько минут подождать невесту брата. Наконец, она спустилась по ступенькам и с улыбкой произнесла:

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич! Рада вас видеть, — чуть кивнув, проговорила она, не сводя с меня взгляда.

— Добро пожаловать в Казань, княжна, — ответил я.

В это время из самолета начали выходить сопровождающие невесту девушки. Все как одна — красивые и стройные, в легких шубках с гербом Якутского княжества.

Княжна представляла нас, и я видел, что девушки смотрят на меня с интересом, однако без кокетства. Понимали, что не стоит строить глазки женатому брату своего будущего князя.

— Прошу в машины, — обратился я к Дарье Федоровне. — Мы уже подготовили для вас особняк, в котором вы сможете отдохнуть после долгого перелета и подготовиться к торжеству.

— Благодарю, князь Романов, — улыбнулась невеста. — Признаться, отдых не помешает.

Я помог девушкам сесть в машины, и длинная процессия из двадцати автомобилей покатилась в город.

Девушек Дарья Федоровна взяла не просто красивых, внешностью мало кого удивишь в благородном сословии. Главное достоинство боярышень — они не обручены. И станут отличным мостом между двумя княжествами.

На свадьбе своей княжны присмотрят подходящую партию и вскоре сменят холодный Якутск на Казань.

Хороший ход, ведь нынешнему князю Андрееву придется освободить княжеское кресло, передав всю власть сестре. А брачные узы — неплохой способ перетянуть на свою сторону сомневающихся бояр. Не в нищее княжество их дочерей отдавать будут, а в богатые и сильные семьи. А выгодно пристроить девушек дорогого стоит.

Естественно, Дарья Федоровна ехала со мной в одном автомобиле. Однако мы практически не разговаривали. Княжна смотрела в окно, а я занимался делом, читая отчеты «Оракула».

— Дмитрий Алексеевич, мне нужен ваш совет, — обратилась она ко мне на середине пути. — Я знаю, что ваша матушка носит ребенка под сердцем. И хотела бы преподнести ей какой-нибудь подарок по этому поводу, но совершенно не представляю, что бы это могло быть.

Я хмыкнул. Да, тяжело делать подарки тем, у кого и так все есть. Впрочем, ответ у меня имелся, я-то матушку прекрасно знал и представлял, что могло бы послужить хорошим знаком дружбы.

И Дарья Федоровна молодец, пытается подобрать ключи к свекрови. Жить-то им с Сергеем в Казани, а значит, с княгиней супруге брата предстоит встречаться часто. А уж зная Ирину Руслановну с ее Демидовскими замашками, княжне Якутской лучше с моей матушкой дружить.

— Тут вам нужно решать самой, — сказал я, чуть наклонив голову к плечу. — Главное, чтобы это не было связано с родами, ребенком и теми запретами, которые несет в себе беременность. Я вижу, что ваши девушки приехали в соболиных мехах?

Княжна кивнула, показывая, что услышала меня.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, тогда я знаю, что ей подарить.

Улыбнувшись в ответ, я мысленным усилием свернул окна интерфейса. Головной автомобиль уже вкатился на территорию городка благородных. Оставалось каких-то десять минут до отведенного для якутских гостий особняка, где люди Романовых уже навели порядок и все подготовили.

— Я слышала, вы инвестируете деньги в перспективные проекты, — произнесла Дарья Федоровна, глядя на меня из-под чуть приспущенных ресниц.

Ее пальцы при этом поглаживали браслет на левой руке. Я не стал ломать голову, привычный ли это жест, списав на волнение княжны. Все-таки ей предстоит выйти замуж. Хотя, разумеется, я прекрасно знал, что с Сергеем у них все отлично, но свадьба — это всегда нервное время для женщин.

— Инвестирую, — кивнул я. — И если у вас есть какой-то проект, вы можете прислать мне документы по нему. Обещаю рассмотреть, как только появится возможность.

— На самом деле я бы сама хотела вас познакомить с некоторыми людьми Якутского княжества, — внесла ясность княжна. — Как вы наверняка знаете, у нас огромные залежи алмазов, помимо прочего, и, как следствие, у нас немало людей с большим достатком. А с вашей репутацией инвестора, умело превращающего любое начинание в выгодное дело, мы в Якутском княжестве найдем огромное число желающих присоединиться к вам.

А хитро придумано, надо признать. Княжна получит лояльных подданных, чьи карманы ломятся от свободных средств, ее люди — дополнительную прибыль. И, разумеется, Романовы свой кусочек получат за рекомендации.

— Я пока не готов однозначно дать ответ, — произнес я. — Однако никаких возражений в целом у меня по этому поводу нет. Предлагаю вернуться к этому разговору после вашей свадьбы, Дарья Федоровна.

Она улыбнулась, наклонив голову.

Да, не зря брат именно ее выбрал. Мы впервые остались наедине на хоть сколько-нибудь продолжительное время, а Дарья Федоровна уже воспользовалась ситуацией. Возможно, Сергею повезло, и супруга ему досталась достойная.

Наконец, мы заехали в ворота дома, выделенного якутским благородным дамам. Лично устроив небольшой тур по особняку для княжны и боярышень, я сел в машину и вернулся в резиденцию Романовых.

Стоит ли говорить, что охранялась невеста и ее сопровождающие по полной программе? Блокираторы на территории, камеры на каждом углу и суровые «Стражи» патрулируют территорию, имитируя человеческое поведение.

Резиденция тем временем походила на растревоженный улей. Бегала прислуга, со всех сторон раздавались командующие женские голоса. Две княгини и княжна умело наводили порядок, строгим тоном приводя людей в тихий ужас. Впрочем, результат был налицо — сад, назначенный в качестве главного места предстоящего мероприятия, изменился.

Поднявшись в свои покои, я закрыл за собой дверь и рухнул в кресло. «Оракул» отреагировал на мой жест, раскрывая виртуальные окна, и я продолжил просматривать отчеты — больше моего участия в подготовке не требовалось.

Пробежался и по личным состояниям якутской боярщины. Действительно, богатые люди, хотя, разумеется, и не как Романовы, однако очень многое могут себе позволить. При этом «Оракул» сразу же определил трех крупных биржевых игроков, ворочающих суммами свыше пятиста миллионов рублей.

А ведь и не скажешь, что Якутск настолько богат. Хотя, разумеется, здесь речь о накопленном не за одно поколение наследстве. Вкладывать в развитие своего княжества бояре вкладывали, но — без фанатизма. Наверняка ведь сумма комиссионных, которую получит Дарья Федоровна от своих подданных, позволит ей серьезно вложиться в собственную землю, тем самым заставив деньги бояр работать на Якутск.

И это тоже станет очередным козырем, когда начнется тяжба против текущего князя Андреева. Кого будут поддерживать якутские бояре, княжну, которая приносит им хорошие доходы, или князя, который пытается вести политику отца, тормозя развитие края?

Откровенно говоря, мне бы тоже пригодились якутские миллионы. Так что предложение Дарьи Фёдоровны я приму. И, пожалуй, даже выдвину идею о том, чтобы ее бояре вложились в Красноярск. Вопрос в том, согласятся ли они ждать, когда пойдет прибыль от моих задумок?

— «Оракул», собери презентации по нашим текущим проектам, — распорядился я, поднимаясь из кресла.

— Будет сделано, князь.

Выглянув в окно на полигон, я поднял взгляд к голубому небу без единого облачка.

Скоро там будут летать мои спутники. Осталось только их дождаться.

Уведомление выскочило перед глазами, тут же разворачиваясь в полный текст.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Личный самолет великого княжича Невского потерпел крушение во время перелета из Выборга в Москву. В зону падению обломков направлены спасатели»

Как неудачно, черт возьми. Емельян Емельянович случайно заделал бастарда, и тут же разбился? Что-то слабо я верю в такие совпадения.

Если это авиакатастрофа дело рук Соколовых, дни бывших великих князей сочтены. А с другой стороны, Анна Михайловна ведь сказала своей Слуге, что признание ребенка — вопрос практически решенный.

— «Оракул», покажи записи из самолета, — велел я.

Глава 24

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович привык бриться сам. Это медитативное занятие позволяло собраться с мыслями перед рабочим днем, принять решения в сложных вопросах. И просто насладиться минутами покоя, прежде чем окунаться в суету нового дня.

Бритва скользнула по щеке, с легким шелестом срезая отросшие волоски щетины, и бывший министр иностранных дел взглянул в глаза своему отражению. Из зеркала на него смотрел хорошо выглядящий мужчина около пятидесяти лет. Чуть обвисшая кожа, намечающиеся морщины на шее, начавшие проступать складки вокруг рта. Но при этом выглядел глава рода все еще полным сил и решительности.

Отложив станок, князь смыл остатки пены и тщательно вытер лицо. Он прекрасно знал, что за дверью его уже ждут дети. Но не спешил — все, что могло случиться, уже случилось. А сохраняя давно установленный обряд, Михаил Викторович демонстрировал не только детям, но и самому себе, что сегодня просто такой же день, как и все остальные.

Повесив полотенце на крючок, глава рода решительно толкнул дверь, и перед сидящими в его гостиной двумя княжичами и княжной предстал таким же непоколебимым, каким был всегда.

— Что вы все с такими траурными лицами? — спросил он, жестом указывая детям на кресла. — Можно подумать, это у нас кто-то умер. Анна, распорядись, чтобы подавали завтрак.

Княжна сдержанно кивнула и, вооружившись колокольчиком, вызвала прислугу. Сыновья же заняли сидения кресел, пока глава рода спокойно прошествовал к столу. Опустившись на место, Михаил Викторович сложил руки перед собой и сцепил пальцы в замок.

Через три минуты, когда завтрак для княжеской семьи был подан и Соколовы остались наедине, глава род задал вопрос:

— Итак, Анна, я надеюсь, что тебе хватило ума ничего самой не делать, и этот взрыв никак не связан с нашим княжеством. Ведь так? — он строго посмотрел на дочь.

— Конечно, я ничего не делала, отец, — заверила княжна Выборгская. — Да и если бы захотела, у меня бы не хватило времени на подготовку. У нас уже был ребенок Емельяна, убивать его сейчас — все равно что расписаться в том, что это наших рук дело. Если бы я действительно хотела от него избавиться, подкупила бы кого-нибудь в Москве, чтобы Невскому плеснули яда в бокал.

Князь доброжелательно кивнул.

— В таком случае после завтрака я могу позвонить великому князю Невскому и высказать наши соболезнования, — произнес Михаил Викторович. — Иван?

— Да, отец? — поднял голову младший княжич.

— Я помню, что ты не желаешь влезать в интриги, однако я попрошу тебя отправиться к Дмитрию Романову, — заговорил глава рода. — У князя Красноярского естьсобственная, более совершенная версия «Оракула». Он поможет нам доказать свою невиновность.

— Судя по всему, Дмитрий Алексеевич не так уж и доброжелательно относится к нам, как ты думаешь, отец, — заметил Иван Михайлович, чуть наклонив голову. — От моего предложения он уже отказался. А до того не стал спасать Анну...

Глава рода покачал головой.

— Что не полез спасать чужую княжну, так это он правильно сделал, — заявил Соколов, чуть нахмурившись. — Не дело впутывать чужой род для решения своих проблем. Ты тогда поступил опрометчиво, вообще решившись рассказать Романову о наших проблемах. Но сейчас ситуация иная — мы имеем право доказывать свою невиновность. И в таком вопросе Романову можно доверять, а кроме того, на него можно положиться. С чувством справедливости и соблюдением законов Русского царства у него все в полном порядке.

Иван Михайлович склонил голову, показывая, что спорить не станет и выполнит поручение князя. А Михаил Викторович повернулся к дочери.

— Анна, ты отправляешься к его святейшеству, — сообщил глава рода. — Патриарх Мефодий, конечно, не самая сильная фигура, но твой образ доброй и милостивой женщины будет нам на руку. Заручись его поддержкой, можешь пообещать что-нибудь значимое для его святейшества, но не слишком обременительное для нас. Поддержит нас Мефодий, получит награду.

— Сделаю, отец, это будет нетрудно, — заверила княжна Выборгская. — Он не так давно как раз пытался пристроить своего правнука в хорошее учебное заведение. С нашей протекцией мальчик пройдет без вопросов.

Князь кивнул, после чего перевел взгляд на наследника рода.

— А нам с тобой, сынок, досталось самое сложное, — он чуть улыбнулся. — Будем работать, как и прежде. Да, кстати! — повернувшись к дочери вновь, объявил Михаил Викторович. — Девочку, которая от Емельяна забеременела, охранять, как зеницу ока. Пока не знаю, что и как, но внук великого князя, пусть пока и не признанный, это хорошая карта при любом раскладе. Время есть, применение ему найдется.

— Разумеется, отец, — кивнула Анна Михайловна.

— Ну, раз все обсудили, давайте уже поедим и займемся делами, — подвел итог князь Выборгский.

* * *

Москва, особняк великих князей Невских.

Георгий Емельянович положил ладонь на плечо великого князя и чуть надавил.

— Отец, хватит, — сказал он негромко.

На экране раз за разом крутилась запись из салона личного самолета великого княжича Невского. Последние секунды жизни старшего сына. Прошел уже час, как великий князь прокручивал видео из салона, добытое с помощью «Оракула».

— Да, ты прав, — вздохнул Емельян Сергеевич, нажимая кнопку на пульте.

Экран погас, и куратор Царской Службы Безопасности прикрыл глаза. Сердце, подводившее его на протяжении последних десятилетий, сейчас стучало мощно и бодро. Лечение Романова не позволило великому князю слечь снова. И Емельян Сергеевич прекрасно понимал, что без этого курса наномашин сейчас лежал бы мертвым.

— Поисковые отряды уже на месте, — продолжил говорить Георгий Емельянович. — Еще не факт, что брат погиб. Сам знаешь, с даром проблем у него не было, уж планировать с высоты в четыре километра он бы сумел. А коли так, то наноботы Романова поставят Емелю на ноги за пару месяцев, какие бы повреждения он ни получил при жесткой посадке. Главное, чтобы его нашли.

Однако в то, что Емельян выжил, великий князь не верил.

На записи из салона было прекрасно видно, что великий княжич совершенно не был готов к быстрому реагированию. Нет, если бы мог, Емельян Емельянович выдержал бы взрыв, отгородившись родовой силой, а потом действительно смог бы перейти к планирующему полету, медленно срезая скорость за счет дара.

Но бывший наследник готов не был, все его внимание занимали душевные метания. Слишком серьезные для самолюбия были нанесены удары — сперва отец прогнал, затем Соколова обыграла. И эта-то задумчивость и не дала бы Емельяну Емельяновичу вовремя среагировать.

Георгий внимательно посмотрел на отца и, вздохнув, оставил его одного. А стоило наследнику рода выйти из кабинета, как телефон, связанный с Кремлем, задребезжал, нарушая гнетущую тишину.

— Емельян Сергеевич слушает, — произнес великий князь, приложив трубку к уху.

— Прими мои соболезнования, Емеля, — произнес Михаил II негромко. — Но пока ты ничего не предпринял, хочу, чтобы ты меня услышал: я не разрешу тебе войну против Соколовых.

Великий князь усмехнулся.

— Не придется, государь. Я уже знаю, что они не имеют к этому никакого отношения, — не стал врать Емельян Сергеевич. — Они и сами в шоке и ужасе. Боятся, как бы я не посчитал их виновными.

Государь выдержал короткую паузу, после чего продолжил:

— Я даю тебе три дня, Емеля. Езжай на место падения обломков. Может быть, тебе повезет найти сына раньше остальных. И если потребуется, задействуй ЦСБ. Самолеты сами очень редко взрываются, ты и сам это понимаешь.

— Я разберусь, кто виноват, государь.

— Вот и хорошо, Емеля. Вот и хорошо.

* * *

Казань. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Оракул» смоделировал повреждения, которые могли привести именно к такому взрыву самолета. Конечно, что-то еще может добавить черный ящик — камеры на самолете Емельяна Емельяновича звук не писали. Однако и уже собранных сведений вполне достаточно.

Замыкание привело к детонации топлива, взрывом воздушное судно разметало на куски. И великому княжичу Невскому могло бы повезти, если бы он сидел подальше. Но рвануло практически под ногами Емельяна Емельяновича. Ни одна модель, составленная искусственным интеллектом, не давала сыну куратора ЦСБ ни шанса на спасение.

Возникал, разумеется, вопрос: почему проблемную проводку не заметили перед вылетом из Выборга? Однако проводили осмотр члены экипажа, люди великого князя Невского, и теперь их уже не спросишь. Судя по документации, которую они предоставили в аэропорту Выборга, с воздушным судном было все в порядке — но это и не удивительно, иначе бы им не разрешили взлет.

Закончив возиться с катастрофой, я развернул карту Русского царства. В районе падения обломков у нас не было своих людей — безлюдное пространство, на километры вокруг ничего и никого. Однако кое-чем я помочь поискам все же мог.

Здешняя спутниковая система, конечно, сильно отстает от того, что хочу получить я, но и с ее помощью можно взглянуть на авиакатастрофу. Искусственный интеллект пометил крупные обломки, рассчитал траекторию падения, определил скорость и разметил на карте, где следует их искать. Разброс вышел не маленький, но у спасателей будет возможность увидеть, куда соваться, а где уже ничего не найдется.

Файл с картой был отправлен главному спасателю, который отправился на место происшествия. Я даже не удосужился посмотреть, кто это — все равно мне самому там делать нечего, а посильную помощь я оказал.

Телефон завибрировал в моем кармане, и я принял вызов.

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — первым поздоровался я.

Мой биологический брат, о звонке которого я уже прекрасно знал от «Оракула», вздохнул.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Полагаю, вы уже услышали, что с Емельяном Емельяновичем случилось.

— Знаю, — подтвердил я. — А вы хотите, чтобы я оправдал род Соколовых.

К чему ходить вокруг да около, Михаил Викторович прекрасно осведомлен, что «Оракул» следит за его семьей. Как и за другими благородными родами Русского царства.

— Хм, да. Именно за этим я и звоню, — не стал лгать собеседник. — Если вы не возражаете, я бы хотел воспользоваться вашей системой наблюдения. От этого очень многое зависит.

— Можете не переживать, Иван Михайлович, я сейчас перешлю доказательства вам на почту. А уж что и как с ними делать, решать вам самому.

— Премного благодарен, князь.

Я сбросил вызов и тут же отправил собранные данные в Выборг. Необходимости принимать княжича в Казани не было, у нас здесь свой семейный праздник, и чужие на нем не нужны.

А если бы Иван Михайлович прилетел, правила хорошего тона потребовали бы его пригласить. Это сочли бы как знак, что Романовы на одной стороне с Соколовыми. Нам оно нужно?

Чем меньше Романовы связаны с конфликтом этих двух родов Рюриковичей, тем для моей семьи лучше. Они наверняка в итоге придут к какому-то компромиссу, и в драке двоих, как всегда, виновным окажется третий.

А потому такую же копию сведений я отправил великому князю Невскому. Емельян Сергеевич, разумеется, и сам мог собрать все необходимые данные, но тут уж лучше не полагаться на сообразительность отца, только что лишившегося второго сына. Насколько я знаю великого князя, Невский запросто мог наломать дров, не разобравшись.

Стоило мне свернуть виртуальные окна дополненной реальности, как великий князь позвонил.

— Увидел твои документы, князь, — не здороваясь, произнес он, стоило мне ответить на вызов. — Спасибо тебе.

— Примите мои соболезнования, Емельян Сергеевич, — ответил я. — И если потребуется какая-то помощь от рода Романовых, вы можете обращаться.

Несколько секунд он молчал, прежде чем спросить:

— Несчастные случаи бывают, от них никто не застрахован, Дмитрий, — произнес великий князь. — И я так понимаю, раз ты приносишь мне свои соболезнования, то считаешь, что вероятность найти Емелю живым...

— Я считаю, что он умер быстро и ничего не успел почувствовать, — сказал я. — Великий княжич оказался практически в самом центре взрыва. Я не уверен, что сам бы смог выжить при таких условиях.

Говорить о том, что я постоянно контролирую окружающее пространство, я не стал. Зачем лишний раз бередить рану великого князя? Емельян Емельянович должен был быть обучен управлению даром настолько хорошо, насколько возможно. Но, как и многие Рюриковичи, не слишком-то надеялся на магию. И даже если бы успел вовремя применить техники, не факт, что его умения бы хватило, чтобы уцелеть.

— Спасибо, князь. Я этого не забуду, — ответил Емельян Сергеевич, прежде чем положить трубку.

Вот теперь я действительно сделал все, что мог. Не бросаться же самому в леса, где рухнули обломки самолета? Помимо того, сколько времени уйдет на дорогу к месту крушения, так там и других специалистов хватает. А у них — обучение, опыт, оборудование, в конце концов.

Поднявшись из кресла, в котором сидел, я направился на выход из комнаты. Как бы трагично ни было случившееся событие, однако официального траура государь устанавливать не станет. А значит, и свадьба состоится вовремя.

Новый звонок застал меня уже возле лестницы. При этом «Оракул» определил местонахождение вызывающего в Германском рейхе. Номер был мне неизвестен, искусственный интеллект нашел его в базе предоплаченных. Из тех, что можно купить в любом ларьке, после чего такой аппарат можно смело выбрасывать.

— Здравствуй, сынок, — произнесла Юлия Александровна, и я тут же развернулся, чтобы вернуться в комнату. — Слышала печальные новости о старшем сыне Невского. Это так... трагично.

Я закрыл за собой дверь и хмыкнул.

— Знаешь, я настолько тебе не доверяю, что готов допустить, что это твоих рук дело, — признался я. — Однако в таком случае я бы уже знал о причастности ключников. Но ты ведь не за этим на самом деле звонишь?

Она вздохнула, выражая этим, насколько ей неприятны мои обвинения. Но я не купился.

— Конечно, общество непричастно. Емельян Емельянович имел все шансы стать очередным резидентом в Русском царстве, — сказала она. — Но оставим эту тему. Я знаю, что тебе все же пришло приглашение присоединиться к обществу Януса Двуликого. И Бернар предложил устроить нам встречу в Риме. Что ты ответишь ему?

— То же, что ответил Гаю Кассию, — не стал врать я. — У меня нет времени на весь мир, мне нужно защищать свою семью и страну. До остального мира мне дела нет, пока этот мир не пытается навредить моим людям или Русскому царству.

Она негромко посмеялась.

— Дима, Дима, — произнесла моя биологическая мать. — Когда ты войдешь в общество, то вскоре после этого станешь царем Русского царства, и только тебе нужно будет решать, как и что делать с этой страной. А общество получит безопасную зону, откуда им не придется ждать проблем. Так что подумай, и на этот раз серьезно — сколько хорошего ты бы мог сделать, став правителем Русского царства.

И она бросила трубку.

Глава 25

Отец был мрачен и хмур. Рванув ворот рубахи с такой силой, что пуговицы полетели по комнате, со звоном отталкиваясь от стен и бегая по помещению, князь Романов опустился в свое кресло и, открыв ящик стола, вытащил пачку сигарет. Вытянув первую, он долго сверлил ее взглядом, разминая пальцами бумагу.

Я не торопил его, прекрасно понимал, что Алексею Александровичу нужно время, чтобы не только успокоиться, но и подумать. И эта заминка с мятьем сигареты — попытка это нужное время потянуть.

— А ведь мы одной крови, — произнес князь Романов наконец, убирая пачку в стол. — И вот скажи мне, Дмитрий, как так получилось, что из одной семьи вышли два таких разных человека?

Я промолчал, это был риторический вопрос. Отец и сам прекрасно знал, что как только Юлию забрали в Кремль под крыло Милославских, все влияния родной семьи Романовых на нее кончилось. А воспитание — выветрилось.

Я бы мог предположить, что всему виной те обстоятельства, в которых она, по сути, росла в Кремле. Может быть, стала свидетельницей того, как люди, не имеющей достаточной власти, страдают по воле тех, у кого она есть. Или же ей просто стратегически промывали мозги на эту тему. Однако как бы ни случилось там на самом деле, результат ведь не изменится.

— Итак, — взяв себя в руки, произнес Алексей Александрович, закрывая ящик стола. — Ты сейчас свои разговоры перешли государю лично. Юлия подбивает тебя на захват власти, а ты знаешь — в крамоле всегда виновны двое: один говорит, второй слушает. Так что перед Михаилом II тебе следует обелить свое имя заранее. Пусть он знает, что его бывшая супруга поддерживает с тобой контакт и жаждет избавиться от своего мужа и сына.

— Хорошо, — кивнул я. — Над этим вопросом работал и великий князь, но Емельян Сергеевич и так сейчас крайне занят, я не думаю, что следует посвящать его в это дело. Но, если ты, отец, скажешь, я сообщу и ему.

— Нет, — покачал головой князь Романов. — Куратор Царской Службы Безопасности не должен решать судьбу членов царской семьи. Это может привести его к новым опасным соблазнам.

Я усмехнулся. Ну да, сегодня Невский убивает царицу, а завтра и на государя руку поднимет. Да и дело такое, крайне интимное, впускать чужой род в него — чревато. А сами Милославские способны закрыть вопрос не только самостоятельно, но и, что не менее важно, не поднимая шумихи.

— Если Михаил II захочет, он сам великому князю скажет, — продолжил мысль отец, откидываясь на спинку кресла. — До сих пор поверить не могу, что Юлия согласна уничтожать собственных детей ради власти.

Я усмехнулся вновь.

— Какие дети, отец? — спросил я, глядя Алексею Александровичу в глаза. — Не только я, каждый из нас считает своими настоящими родителями именно тех, кто нас воспитал. Посмотри на Соколова, он же отказался создать собственную семью и отправился в изгнание с Михаилом Викторовичем.

— И правильно сделал, — кивнул мне князь. — Если бы он отказался, думаешь, царь позволил бы ему жить в комфортных условиях? Нет, Дмитрий, предателей никто и нигде не любит. Используют, да. Но не уважают и не любят.

Договаривать ему не пришлось. Царица предала свой народ, своего мужа, свою семью. Ради власти и своих непомерных амбиций. Если эта история станет достоянием общественности, Юлии Александровне будут плевать в спину со всех сторон и презирать даже последние нищие Русского царства.

Конечно, ни о какой реальной власти для моей биологической матери речи не пойдет, если так случится. И ее слушать не станут, так как предателям верят лишь последние кретины и наивные дети.

И, возможно, я сам ей не верю именно потому, что оказался в этом мире из-за предательства. Есть вещи, через которые я не никогда не смогу переступить. И простить — тоже.

Какие бы добрые и ласковые слова ни звучали от ключников, но уже один тот факт, что они пытаются на меня влиять через ту, кто предал свою семью, своих детей, свою страну, говорит мне, что они и сами такие же. Ведь как только Юлия Александровна перестанет быть им нужна, от нее избавятся. А значит, нам с ключниками не по пути.

— Хорошо, тогда сейчас переправлю царю запись с координатами, — подвел я итог беседы.

Отец кивнул мне, и я усилием мысли открыл окно «Оракула». Передатчики начинали себя оправдывать, в большинстве команд мне уже не требовались жесты. Конечно, непосредственное управление средой искусственного интеллекта все еще опиралось на мои телодвижения, но и здесь был намечен прогресс.

Сформировав пакет данных, я переслал его Михаилу II и покинул кабинет отца. Уверенности в том, что государь захочет тут же обсудить это событие, у меня не было, а свадьба наследника рода никуда не делась.

Войдя в свои покои, я застал там Викторию. Княгиня Красноярская была не одна, и выбор компаньонки заставил меня усмехнуться. Боярыня Татарская, с уже наметившимся животом помогала моей супруге нанести макияж.

Кристина увидела меня первой, тут же прервала занятие и глубоко поклонилась:

— Здравствуйте, князь, — произнесла моя бывшая помощница.

Виктория обернулась с теплой улыбкой на губах. В глаза сразу же бросился контраст между двумя половинами ее лица — слева нанесена косметика, которая сделала черты моей супруги чуть более выразительными, а вот справа она оставалась пока что ненакрашенной.

— Дорогой, все в порядке? — спросила Виктория.

Благодаря линзам она всегда могла меня найти. Однако старалась не подслушивать, ожидая, что я либо сам расскажу, что ей нужно знать, либо не стану впутывать свою супругу в свои дела.

Умная мне все-таки попалась девушка в первый день моей учебы в стенах Царского Государственного Университета. Здесь мне, откровенно говоря, чертовски повезло, и я был крайне доволен итогом нашего знакомства.

— Все хорошо, дорогая, — ответил я своей супруге, подходя ближе, чтобы поцеловать Викторию в ненакрашенную часть лица, и кивнул Кристине. — Здравствуй, боярыня.

Она улыбнулась в ответ, поспешно закрывая целый арсенал косметических средств, развернутый на туалетном столике.

— Не буду вас стеснять, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой произнесла моя бывшая помощница.

Виктория взяла ее за запястье и мягко, но настойчиво попросила:

— Останься, Кристин, мы же еще не закончили, — княгиня Красноярская улыбнулась, не отпуская руки боярыни. — А Дмитрий сейчас все равно запрется в кабинете и носа оттуда не покажет, пока не придет время сопровождать жениха к алтарю.

— Это правда, работы у меня меньше не стало с тех пор, как ты уволилась, — кивком подтвердил я. — Так что можешь не сбегать. Я уже ухожу в свой кабинет, теперь приходится все делать самому, нового помощника я так и не завел.

— Разве никто из приглашенных мной так и не подошел на должность? — удивилась Кристина.

Виктория махнула рукой.

— У них было много достоинств, — ответила моя супруга за меня. — Но был один общий недостаток.

Боярыня перевела взгляд с княгини на меня.

— Они не ты, — закончила мысль Виктория. — Я просмотрела, как много и с какой самоотдачей ты работала над делами Дмитрия, и поражена. Ты потрясающий специалист, даже жаль, что мы не можем забрать тебя обратно.

Я улыбнулся.

— Это действительно так, Кристина, — поддержал я супругу. — Что ж, не буду вам мешать заниматься вашими женскими делами.

Оставив девушек вдвоем, я вошел в свой кабинет и успел занять стол, прежде чем «Оракул» доложил мне о том, что государь ознакомился с пересланными данными. Подглядывать, чем сейчас занимается Михаил II, я не стал — захочет что-то обсудить, сам свяжется.

До момента, когда мне предстояло идти с Сергеем по саду к семейной часовне, я действительно не показывался из кабинета. Но, разумеется, вовремя подготовился и, взяв под руку закончившую прихорашиваться княгиню, с улыбкой покинул наши покои.

— Волнуешься? — спросила меня Виктория, чуть наклонившись к моему плечу.

— Мне-то чего волноваться? — хмыкнул я в ответ. — У меня уже есть замечательная супруга, я счастлив. Да и Сергей — не трепетная девушка, наверняка сейчас по «Руснефти» бумаги смотрит до последнего.

Мы прошли пару метров по коридору, прежде чем Виктория продолжила диалог.

— Я, кстати, ничуть не кривила душой, когда говорила, что Кристина — прекрасный специалист, — все так же негромко произнесла она.

— Именно поэтому я и взял ее к себе, — кивнул я.

— Нет, я не об этом, — усмехнулась княгиня Красноярская. — Мы ведь можем переложить на нее часть твоих задач. Пусть не как отдельные князья, а как члены рода Романовых.

— Мне нужно будет подумать об этом, — произнес я.

В принципе, конечно, какие-то вопросы действительно можно было бы делегировать боярыне Татарской. Вот только подобных задач, которые я мог бы спокойно передать в чужие руки, передо мной стояло все меньше. Да и к тому же Кристина — трудоголик, если я возьму ее к себе вновь, это со стопроцентной гарантией повредит ее беременности.

Девушке после работы на меня пришлось еще целый месяц восстанавливать здоровье, чтобы зачатие сработало. А это о многом говорит на самом деле.

Требовать же класть на алтарь служения мне своего нерожденного ребенка я не стану. Быть может, меня и можно назвать не самым хорошим и достойным человеком, но отнимать дитя у Кристины, которая служила мне верой и правдой, это ведь тоже предательство.

Дверь в покои наследника рода открылась. Сергей Алексеевич вышел в коридор уверенной поступью, на ходу поправляя манжеты рубашки. Небрежно кивнув мне, Виктории мой брат поклонился со всем возможным почтением.

— Виктория Львовна, позвольте забрать у вас моего брата, — с улыбкой произнес Сергей. — Обязуюсь вернуть его в целости и сохранности после церемонии.

Княгиня Красноярская тихонько посмеялась в ответ, позабавленная его игрой.

— Позволяю, Сергей Алексеевич, — кивнув, разрешила она не менее официально по содержанию, но в такой же наигранной манере.

Когда мы спустились на первый этаж особняка, отец с матушкой и сестрой уже ожидали нас. Из окон было заметно, что гости уже начинают подъезжать, и Алексей Александрович объявил:

— Ну что ж, все свои роли знают, давайте устроим хороший праздник.

И мы пошли по своим местам. До самой церемонии бракосочетания оставался еще час, и мне с Ксенией предстояло развлекать гостей на входе, а отцу с матушкой — в саду.

Виктория ускользнула проверять, как были исполнены последние приказания и все ли готово. Времени для того, чтобы внести правки, если что-то пойдет не так, было немного, но оно имелось.

Первым, разумеется, прибыл митрополит Казанский Алексий со своей свитой. Видеть этого священника мне приходилось не так часто. Но, разумеется, княжеская семья проводила свои обряды только с иерархом Русской Православной Церкви высшего уровня. Так что мы были знакомы, хотя я и не был ревностным христианином, и далеко не на все службы и обряды появлялся.

Встреча прошла сугубо в деловой обстановке. Митрополит осенил нас крестным знамением и поспешил в часовню. Его сопровождающие потянулись за ним.

А дальше приглашенные последовали сплошной вереницей. Здороваясь с каждым и не забывая расточать комплименты, мы с Ксенией перепоручали гостей отцу с матушкой и тут же занимались следующими.

Наконец, эта часть праздника осталась позади, и я присоединился к брату. Сергей Александрович был собран, не выказывал никакого волнения. Это меня радовало, все-таки на фоне последних событий, когда то один наследник княжества, то другой начинают демонстрировать повадки пубертатных подростков, у которых мозг только спинной, становится откровенно боязно за будущее их родов. Впрочем, Романовым в этом плане повезло.

Сознательно отказавшись от роли наследника рода, я не позволил возникнуть между нами с Сергеем внутренней борьбе за место под солнцем. И мы выросли вместе, как настоящие братья.

Да, я был сильнее в бою, искуснее, у меня было больше времени на развитие себя как самостоятельной единицы. Но, говоря откровенно, проблемы, с которыми я сталкиваюсь в Красноярске, Сергей бы решал и лучше, и эффективнее. Даже экспресс-курс, который мне устроил князь Демидов, был однозначно недостаточен, чтобы сравниться с наследником Романовых, который почти двадцать лет постигал эту науку.

И сегодня, глядя на то, как митрополит соединяет руки Сергея Алексеевича и Дарьи, я чувствовал, что все сделал правильно. И Романовых ждет светлое будущее с таким главой рода.

Княжна Якутская прибыла последней со всей своей свитой. Как раз ради боярышень, сопровождающих невесту, и привезли своих сыновей наши гости. Кто знает, может быть, сегодня они присмотрятся к девушкам, а там и до помолвки дойдет? Чем не повод обзавестись полезными связями.

А учитывая, что у Дарьи Федоровны в свите нет ни одной бедной девушки, ради одного только приданого стоит завладеть вниманием якутских боярышень.

Так что едва официальная часть закончилась, как гости быстро смешались, разбиваясь на группы по интересам. Молодожены уже скрылись, а веселье еще продолжалось.

— Наша церемония была красивее, — с улыбкой сообщила мне Виктория во время танца.

— Разумеется, ведь это были мы, — ответил я, глядя на свою супругу. — Впрочем, уверен, что Сергей с Дарьей с нами не согласятся.

Она посмеялась негромко и придвинулась чуть плотнее. Мы двигались под музыку живого оркестра, вокруг нас двигались другие пары. Атмосфера праздника и всеобщего веселья смывала накопленную за последнее время усталость и нервное напряжение.

И только оказавшись в своих покоях, я понял, насколько я на самом деле вымотался, исполняя обязанности члена рода. Но в спальне меня уже ждала молодая супруга, и я не собирался отлынивать от своей главной на сегодня обязанности.

Однако уже на входе в спальню зазвонил телефон — линзы я уже снял, чтобы дать глазам отдохнуть. Я услышал, как недовольно вздохнула Виктория, не выбираясь из-под одеяла. Я виновато улыбнулся и ответил на вызов.

— Слушаю, государь.

Михаил II не стал затягивать разговор и сразу же перешел к делу. Видимо, представлял, в какой момент меня застал. По крайней мере, голос его звучал совершенно спокойно и уверенно. Хотя уже привычная мне усталость в его речи все же звучала.

— Добрый вечер, Дмитрий, — произнес государь. — Я изучил документы, которые ты прислал сегодня. У меня найдется, что с тобой обсудить. Так что я жду тебя в Москве для получения последних инструкций по этому делу.

Я взглянул на Викторию, ожидавшую меня в постели, и напрягся.

— Государь, но ведь год еще только начался, — напомнил я негромко.

— Так и я не по этому поводу, князь Романов, — громко хмыкнул в ответ Михаил II. — Твоя поездка в Рим полностью согласована и готова. Но перед путешествием ты явишься ко мне, и мы все обсудим при личной встрече. Согласись, что это не входило в нашу договоренность и никак ее не нарушает?

Это действительно было правдой. Да я и сам считал, что визит в Рим, так или иначе, состоится в течение отведенного мне года вне столичных задач и интриг. Не ожидал я, что царь так распорядится сведениями о своей воскресшей из мертвых супруге, что ускорит процесс настолько, чтобы Министерство иностранных дел успело решить все вопросы меньше чем за сутки.

— Не нарушает, — признал я. — Когда мне нужно будет появиться в Москве?

При этих моих словах Виктория приоткрыла один глаз и внимательно на меня посмотрела. Уточнять что-либо нужды не было — супруга у меня умная и прекрасно по моим репликам понимает, что означает этот звонок.

— Рассчитываю, что ты появишься у меня через неделю, — сообщил мне Михаил II. — Отсюда же полетишь в Рим прямым рейсом. Естественно, не один, а в составе целой группы наших людей. Надеюсь, хватит тебе времени, чтобы завершить все срочные дела в своем Красноярске?

— Хватит, государь, — ответил я.

— Тогда до встречи в Москве, князь Романов.

Он положил трубку, не дожидаясь ответа, а я отбросил телефон в сторону и с улыбкой взобрался на ложе к дожидавшейся меня супруге.

— Неделя, значит? — уточнила она, прежде чем я успел ее поцеловать. — Значит, за эти дни кому-то придется постараться успеть с наследником.

— Моя принцесса, — с ухмылкой прошептал я, прикусывая мочку уха. — Ты мое сокровище.

— Твое, мой дракон, — ответила она, покрывшись румянцем.

Глава 26

Московский особняк великих князей Невских, медицинский блок.

Ростислав Владимирович медленно поднял тяжелые веки.

Свет в палате был приглушен, но все равно резал глаза. Пациент попытался вскинуть руку, чтобы закрыть лицо. По щекам покатились слезы, свет продолжал терзать глаза, а рука оказалась неожиданно тяжёлой, как будто мышцы атрофировались.

Раздражающий писк приборов казался оглушительно громким и заставлял Ростислава Владимировича нервно дергаться, стараясь отдалиться от источника раздражающего шума.

Но все резко пришло в норму, будто в мозгу щелкнули рубильником. Свет стал таким, каким и должен восприниматься, слух перестала терзать аппаратура.

На этот раз поднять ладонь к лицу удалось без каких-либо проблем. И несколько долгих секунд сержант царской армии рассматривал ровную розовую кожу. Никаких шрамов не осталось, впрочем, волос на предплечье тоже не наблюдалось.

Немного растерянный, Ростислав Владимирович попытался сесть, и ему это удалось без особых усилий. Хотя он помнил, насколько серьезные травмы получил, и прежде чем потерять сознание, прекрасно понимал, что жизнь его покидает.

Однако вот он, в совершенно обыденной накидке, какую надевают всем пациентам. Белая ткань едва не хрустит новизной. Вокруг дорогое оборудование, какого точно не увидишь в государственных клиниках.

Стянув простынь с тела, сержант царской армии ощупал свои ноги. Их кожа тоже не знала солнца, не носила на себе шрамов после страшных осколочных ран, лишивших Ростислава Владимировича возможности ходить. И тоже без малейшего намека на волосяной покров.

Пошевелив пальцами ног совершенно рефлекторно, он медленно, опасаясь внезапной боли или еще каких-то подлых последствий страшных ран, спустил ноги на плиты пола. Ступни ощутили приятное тепло, и Ростислав Владимирович заметил оставленные заботливым персоналом тапочки.

Все еще не совсем понимая, на каком свете он находится, сержант обулся и, чувствуя, что совершенно здоров и в отличной форме, легко встал. Он не знал, сколько времени прошло с момента, как его спасли, однако тело слушалось даже лучше, чем когда-либо в жизни.

Ростислав Владимирович еще несколько секунд постоял, прислушиваясь к ощущениям, и тут его взгляд зацепился за зеркало, лежащее на столике рядом. Небольшое, с ладонь размером, его явно забыла медсестра — в комплекте к зеркалу шла начатая пудра.

Взяв зеркало, молодой человек посмотрел на свое отражение и усмехнулся. Сложно было ожидать, что уцелеет лицо после всех травм. Однако помимо отсутствия бровей и лысой головы с начавшими пробиваться волосками, никаких последствий он не увидел.

— Кажется, я все-таки умер, — произнес он вслух, чтобы услышать собственный голос.

Говорить получилось с некоторым напряжением, будто он забыл, как это делается. Звук вышел хрипловатым, но, казалось, и в этом плане неизвестные спасители позаботились о своем пациенте на славу.

О том, что некоторые целители высшего класса способны вернуть своих подопечных к жизни после смертельных ран, Ростислав Владимирович знал. Однако и вживую никогда таких целителей не встречал и не верил, что к сержанту царской армии подобного мага бы допустили. В армии их уж точно не было.

Побродив по палате и ощупывая то ткань, то пластик аппаратуры, сержант все больше убеждался, что это не предсмертный бред, и он на самом деле выжил. Мысль о том, что его пленили, вылечили и собираются использовать в качестве своего агента британские власти, молодой человек отверг сразу же.

Во-первых, у него не то звание, чтобы действительно вербовать пленника, от сержанта толку никакого. Во-вторых, все вокруг имело русские надписи, серийные номера, какие приняты в Русском царстве. Да и на шве своего халата Ростислав Владимирович обнаружил штамп города Иваново.

Не та сержант птица, чтобы ради него такой спектакль разыгрывать.

Часть стены отъехала в сторону, открывая не только находящийся за ней светлый коридор, но и пару бойцов в боевой броне с гербами великокняжеского рода Невских. За их спинами стоял молодой человек в строгом деловом костюме. И он, глядя на Иващенко, улыбался.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — произнес незнакомец, перешагивая порог палаты. — Судя по всему, вы окончательно пришли в себя. От лица рода великих князей Невских искренне поздравляю вас с этим замечательным событием!

— Благодарю, — склонил голову тот, не зная, как обращаться к визитеру.

— Я — Георгий Емельянович Невский, великий княжич и наследник нашего рода, — представился вошедший, правильно поняв заминку пациента. — Сейчас вас осмотрят наши медики и целитель. Пока что я вас оставлю, но позднее мы обстоятельно поговорим о том, что случилось за те месяцы, которые вы провели в коме.

Месяцы.

Ростислав Владимирович по-новому взглянул на палату, великого княжича и охрану, пришедшую с ним. Наверняка же его не просто так обихаживали и лечили. Иващенко имел некоторый опыт посещения дорогих клиник, и знал, что обслуживаться в них могли себе позволить далеко не все царские люди. А здесь явно разговор пойдет совсем о других суммах.

— Простите, Георгий Емельянович, — обратился он к великому княжичу, пока тот действительно не ушел.

Невский вскинул бровь, разрешая сержанту говорить, и сержант спросил:

— Скажите только, Георгий Емельянович, мы победили? — уточнил Иващенко.

Великий княжич улыбнулся. Широко, искренне.

— Ростислав Владимирович, Русское царство не просто победило Британскую империю. Наш государь Михаил II разорвал эту проклятую страну на клочки, и теперь никакой империи там нет. Только королевство Британия, — сообщил он. — И это было бы невозможно, если бы не ваш подвиг, Ростислав Владимирович. Награда ждала вашего возвращения к жизни, — он снова улыбнулся и протянул руку. — И я горд тем, что именно великие князья Невские помогли такому герою, как вы, вернуться в строй.

Ростислав Владимирович пожал ладонь наследника несколько оторопело. Сложно поверить в то, что говорил Георгий Емельянович, но врать-то ему уж точно незачем. Да и все равно бы Иващенко узнал правду. А раз это так, выходит, не зря все было?

— Благодарю, Георгий Емельянович, — ответил он, с каждым произнесенным звуком чувствуя, что речевой аппарат приходит в норму и слова уже выходят такими, как и прежде.

Наследник похлопал пациента по плечу и, еще раз улыбнувшись, развернулся в сторону оставшейся распахнутой двери.

— А теперь я вас оставлю, Ростислав Владимирович, — сообщил Георгий Емельянович. — Когда осмотр закончится, и медики разрешат вам покинуть палату, я буду ждать вас на обеде. А сейчас, прошу простить, у меня есть дела, требующие моего непосредственного участия.

И только когда за великим княжичем закрылась дверь, до Ростислава Владимировича дошло осознание, что Георгий Емельянович общался с ним не как с сержантом царской армии, а как с благородным человеком. Будто никакого лишения боярского достоинства и не случилось.

Это добавляло нового непонимания, но Иващенко мысленно махнул рукой. Придет время, он во всем разберется.

А в палату действительно вошла целая делегация медиков в белых халатах. Среди них выделялся один, пожилой и хмурый. Он ничего не спрашивал, не прикасался к пациенту, а только смотрел, и Ростислав Владимирович решил, что именно этот мужчина и есть целитель.

Несколько часов, пока проходил осмотр и опрос о самочувствии сержанта, наконец, закончились. Ростислав Владимирович получил приличную одежду — ничего, разумеется, сверхъестественного, но добротный костюм, какой боярину подошел бы по статусу, сидел точно по фигуре. Никаких украшений не полагалось, однако на груди пиджака имелся герб Русского царства.

Затем его проводили в обеденную залу, где его действительно ждал наследник великокняжеского рода Невских. Еще по пути Иващенко имел возможность убедиться, что он действительно в Москве — из окон особняка были видны далекие, но узнаваемые очертания Кремля.

— Присаживайтесь, Ростислав Владимирович, — встав со своего места, с достоинством кивнул Георгий Емельянович. — У вас, полагаю, немало вопросов накопилось, и я уполномочен ввести вас в курс дел. Но сначала предлагаю утолить первый голод, а потом уже переходить к обстоятельному разговору.

— Благодарю, великий княжич, — с поклоном ответил Иващенко.

И снова подметил, что сажать за один стол с собой царского человека обладатель такого высокого титула не стал бы. Однако спрашивать сразу было бы грубо. Может быть, Ростислав Владимирович больше и не член боярской семьи, но воспитание никуда не денешь.

Прислуга носила блюда, и оба молодых человека отдавали ей должное. Ростислав Владимирович видел, что великий княжич голоден, и сам уже давно чувствовал, что пора поесть. Так что желание поговорить отошло на второй план, пока перед сидящими за столом людьми не поставили кофе и десерт к нему.

— Итак, Ростислав Владимирович, — размешав сахар в кофе, произнес великий княжич. — Наверное, будет проще, если я просто вкратце расскажу, что случилось за время, прошедшее со дня вашего героического боя?

Иващенко сдержанно кивнул, приготовившись слушать. А Георгий Емельянович, казалось, растягивает молчание специально. Наследник Невских задумчиво свел брови и с минуту молчал, решая, с чего начать.

— Что ж, давайте начнем с кампании, — проговорил, наконец, Георгий Емельянович. — Примерно в то же время, как вы сорвали контрнаступление британских сил, государь организовал всеобщий сбор. Князья выделяли либо своих людей, либо отправлялись сами в бой. Проявили себя очень многие люди русского царства, однако все отметили один непреложный факт.

Он взял паузу, чтобы сделать глоток кофе, после чего отставил чашку в сторону и поднял взгляд на собеседника.

— Роботы Романова Дмитрия Алексеевича, изготовленные в цехах Уральских гор, превзошли все мыслимые ожидания, — сказал наследник Невских. — Однако одной только демонстрации этой мощи для победы нам не хватило, и Дмитрий Алексеевич взял на себя смелость самому вступить в бой.

Ростислав Владимирович вспомнил встречу с княжичем Романовым. Тогда только вмешательство Дмитрия Алексеевича уберегло Иващенко от гарантированной смерти. И к княжичу Романову Ростислав Владимирович относился с уважением.

— Дмитрий Алексеевич лично убил императора Карла, — сообщил Георгий Емельянович. — А также уничтожил большую часть его сторонников, обезглавил огромную часть государственного аппарата. С помощью своих технологий Романов, можно сказать, принес победу Русскому царству на блюде. По результату этой войны Британская империя превратилась в королевство Британия. От нее ушли Шотландия, Ирландия и даже Уэльс отделился.

Вскинув брови, Ростислав Владимирович хмыкнул. Звучало фантастически, тем более для дела рук одного человека. Сильного, умелого, но только одного. Впрочем, раз Романов использовал роботов, то, выходит, у него уже под рукой собственная армия.

— Англия теперь не имеет ни военного флота, ни военных технологий. Все это было вырвано с корнем и доставлено в Русское царство, — продолжил речь Георгий Емельянович. — Помимо этого государь вытребовал у Британского королевства и другие не менее значимые условия мира.

Иващенко наклонил голову, показывая, что услышал.

— Русское царство перед этим, наконец, получило своего цесаревича, — сменил тему великий княжич. — Михаил II Милославский официально признал своего сына, до поры до времени скрытого ото всех ради безопасности наследника. Может быть, вы даже слышали его имя? Стремнев Игорь Павлович.

— Кажется, не доводилось, — покачал головой Ростислав Владимирович.

— Еще обязательно услышите, — усмехнулся Георгий Емельянович. — Так вот, до того, как государь признал сына, Игорь Павлович вместе с Дмитрием Алексеевичем объединили свои усилия, чтобы создать совершенно новое и крайне эффективное лекарство. Именно им вас и поставили на ноги, Ростислав Владимирович.

Иващенко покивал.

— Но почему, если лекарство изготовили Романов и Стремнев, я нахожусь у великокняжеского рода Невских? — спросил он.

Наследник улыбнулся.

— Мой отец нашел вас, благодаря своим связям, как только узнал о вашем подвиге. Вы, Ростислав Владимирович, должны были присутствовать на официальном признании цесаревича.

— Это была большая честь, — чуть вздохнул Иващенко.

— Однако ваш героизм принес вам не только славу и награду, но и раны, — продолжил Георгий Емельянович. — Поэтому наш род сделал все, чтобы вы выжили. Вас доставили в Москву, подключили к аппаратуре, и мой отец, великий князь Емельян Сергеевич Невский, договорился с Дмитрием Алексеевичем о вашем лечении.

Ростислав Владимирович ничего не сказал в ответ. И так было ясно, что Невские потратили немало средств и сил, чтобы его выходить. Однако он до сих пор не понимал, чего от него потребуют в ответ за такую помощь.

Да и постоянные упоминания Романова в рассказе наводили на мысли, что и Дмитрий Алексеевич может чего-то потребовать.

— Как вы понимаете, Ростислав Владимирович, на этом все не закончилось, — произнес Георгий Емельянович, вновь отпив кофе. — Возможно, вы слышали, что принц Германского рейха был оклеветан и оказался вынужден развестись с Анной Михайловной Соколовой? После этого его похитили и долго держали в плену, однако благодаря совместной работе русской и немецких разведок и благодаря технологиям Дмитрия Алексеевича Романова наследник Германского рейха был возвращен домой, оправдан и восстановлен в своих правах на престол.

Иващенко кивнул, не совсем понимая, зачем ему знать об этомфакте. Где сержант царской армии, а где — монархи Европейского государства?

— Тщательное расследование помогло выяснить, что стоящие за действиями Британской империи кукловоды и похитители Герберта фон Бисмарка — одни и те же лица, — продолжил наследник Невских. — Общество ключников стоит за всеми этими событиями. Именно с их подачи Римская империя оказалась втянута в конфликт с Лондоном. И теперь государь отправляет делегацию в Рим, чтобы обсудить дальнейшие шаги по устранению этого общества.

Ростислав Владимирович хмыкнул. Он никогда не был сторонником теории заговоров, однако, как и многие, о ключниках слышал. Сложно не знать о тех, кто выступил инициатором международных договоров, положивших конец магической резне.

— Простите, Георгий Емельянович, — произнес он негромко. — Но почему вы рассказываете это мне?

Великий княжич широко улыбнулся, ставя чашку на блюдце.

— Потому что, Ростислав Владимирович, государь учел ваши заслуги и направляет вас в качестве сопровождающего князя Романова, который вскоре отправляется в Рим. Естественно, помимо вас там будут и другие люди, — пояснил тот. — Вы пока что не возведены в благородное сословие и выступите в качестве личного помощника Дмитрия Алексеевича. Ваша характеристика идеально подходит для этого.

Иващенко посмотрел на наследника Невских внимательным взглядом. Слова о том, что он не возведен в благородное сословие «пока что», Ростислав Владимирович услышал, но решил не задавать вопросов. И так было ясно — справится, получит титул. А если нет — и говорить станет не о чем.

— И я так понимаю, будет и какая-то задача от вас, Георгий Емельянович? — практически перейдя на шепот, уточнил он.

Тот улыбнулся, глядя на сержанта.

— Об этом вы узнаете в Риме, Ростислав Владимирович. Однако уверяю вас, получив инструкции, вы не пожелаете отказываться от нашего предложения. А пока что я вас покину, вам выделены покои в гостевом крыле, Ростислав Владимирович, — поднявшись из-за стола, объявил великий княжич. — Отдохните, почитайте новости за последние месяцы. Ваш вылет назначен на завтра.

И он ушел, оставив сержанта одного. Впрочем, Иващенко долго сидеть на месте не стал и тоже поднялся.

Для себя Ростислав Владимирович уже четко решил. Чего бы там ни просили великие князья Невские, но он обязательно предупредит об этом князя Романова. Титул, конечно, приятная вещь, однако достоинство не требует ни бумажек, ни привилегий.

А себя Ростислав Владимирович считал человеком достойным.

— Что ж, значит, Рим, — вздохнул он.

* * *

Кремль, личные покои цесаревича.

Игорь Михайлович смотрел на государя, а тот сидел в кресле и, прикрыв глаза, кажется, дремал.

— Ты уверен, что нам следует посылать Иващенко? — уточнил цесаревич, вращая в руке пустую чашку с кофейной гущей на дне. — Он ведь тоже твой сын, стоит ли рисковать после того, как ты только что наказал его приемную семью за то, что подвергли его опасности.

Царь приоткрыл один глаз и усмехнулся.

— А как ты думаешь, какое будущее нас ждет, Игорь? — спросил Михаил II. — Мое поколение умрет, и твои ровесники займут все государственные посты. Так скажи мне, почему мы не должны сделать так, чтобы все мои дети оказались на местах, для которых подходят? У меня есть впереди лет десять, чтобы связать вас не только общим генофондом, но и превратить в единую команду, где каждый будет тебе обязан.

Цесаревич покачал головой, вновь повернувшись к экрану, на котором закончилась трансляция разговора Невского и Иващенко.

— И на какую должность ты хочешь поставить Ростислава? — уточнил Игорь Михайлович, вновь оборачиваясь к своему биологическому отцу.

— Нам нужно поставить своего человека в армии, — пожал плечами царь. — А уж на какую именно должность — тут вы сами промеж себя решите, когда время придет. Я так думаю, что в этой поездке Иващенко себя покажет.

— И ты сделаешь его боярином, — кивнул цесаревич, чтобы прояснить ситуацию для себя.

— Сделаю. Как только вернется в Москву.

Игорь Михайлович видел, что государь совершенно не беспокоится за безопасность своего сына. Оно и понятно — ведь он отправлялся в Рим с Дмитрием Алексеевичем Романовым.

* * *

Воздушное пространство Римской империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Полет подходил к концу, предместья столицы уже можно было разглядеть в иллюминаторе. Находящиеся в салоне члены официальной делегации Русского царства сохраняли молчание — обо всем было уже сказано за время перелета, и теперь все занимались только одним делом — ожиданием приземления.

Я смотрел на постепенно розовеющее небо. Сидящий напротив меня Иващенко Ростислав Владимирович хмурил брови, но молчал. О содержании его разговора с Георгием Емельяновичем я был в курсе.

Но раз никто не стал объяснять одному из царских сыновей, зачем его на самом деле послали, то и я не буду играть в просветителя. Тем более в салоне, полном посторонних. Нет, можно, разумеется, поставить купол, но я не видел смысла — Ростислав Владимирович и так все узнает, когда мы приземлимся.

Звонок от Виктории разбавил томительное ожидание.

— Здравствуй, княгиня, — с улыбкой произнес я, приняв вызов. — Надеюсь, у тебя все хорошо?

Она ответила слегка вздрагивающим голосом, не в силах скрывать эмоционального напряжения.

— Дима, — произнесла она, переходя на неразличимый шепот, — я...

— Что? — переспросил я.

«Оракул» тут же развернул передо мной картину нашего особняка и рыдающую в ванной комнате княгиню. Значит, это не нападение и с супругой все в порядке...

— Я беременна, — чуть тверже ответила Виктория.

Она подняла повыше тест с положительным результатом, чтобы камеры могли зафиксировать получше. Разумеется, княгиня знала, что я за ней наблюдаю.

— Это же замечательно! — ответил я.

— Ты рад? — совсем неблагородно шмыгнув носом, уточнила Виктория.

— Разумеется, как иначе?! — чуть повысив голос, ответил я. — Я бы сейчас развернул самолет, но...

— Успеешь еще, — заверила меня княгиня Красноярская, глядя в камеру. — Возвращайся скорее. Я тебя люблю, мой дракон.

Ответить я не успел. Под днищем самолета внезапно раздался щелчок, и я сразу же вспомнил судьбу Емельяна Емельяновича.

А в следующий миг самолет раскололо взрывом.

Конец десятого тома.

Ссылка на одиннадцатый том — https://author.today/work/259229

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26