Соболев. Глава Рода (СИ) [Аристарх Риддер] (fb2) читать онлайн

Соболев. Глава Рода.

Глава 1

Сказав это, я обвел взглядом первый ряд, на котором сидели все интересующие меня люди. Лера мертвецки побледнела и что-то беззвучно шептала, скорее всего она сейчас молилась. Раньше я за ней не замечал религиозности, но сейчас она точно проговаривала какую-то молитву.

Богдан, напротив, выглядел довольным, хотя он фактически и оскорбил императоров, но видно, что ему по душе этот шанс расправиться со мной.

Еще довольными были князь Григорий и Варвара. Ну с моими родственничками всё понятно, боярская честь и все дела, плюс я как-бы буду драться от лица императоров, что вообще выводило Соболевых на какой-то новый уровень крутости. То, что мой противник намного сильнее, этих не колышет, даже если Богдан меня, наконец, прикончит, это всё равно пойдёт на пользу рода.

Матвей Медведев пришёл в ярость, это читалось даже по его лицу, он что-то шептал на ухо Ивану, который, вполне очевидно, разделял чувства дяди. Вон как побледнели его сжатые кулаки. Ваня и сам словно готов бросится на Богдана, тише, приятель, в другой раз.

Но больше всех меня поразил господин московский оберпрокурор, Его светлость князь Борис Волков. На нём буквально лица не было.

Вернее, лицо-то было, вот только на нём отражался самый настоящий ужас. Видать, не зря он хотел оставить в тайне слова Богдана, и чем бы не закончилась дуэль, лично для Бориса всё будет очень плохо.

Так и разглядывал всех этих приятных, или не очень, мне людей, пока голос Константина Альфа не прервал мою игру в гляделки.

— Богдан Волков, ты принимаешь вызов Алексея Соболева или к бесчестью за оскорбления моей армии добавится еще одно?

Богдан посмотрел на главу своего рода. Надо сказать, что после слов императора о бесчестье за оскорбления армии, морда лица у него тоже сменилась, и видок у Богдана стал, прямо скажем затравленный, осознал уродец, во что вляпался.

Видимо, между ним и Борисом состоялся телепатический диалог, они оба менталисты и вполне могли обмениваться мыслями, а затем Богдан ответил:

— Да, Ваше Императорское Величество, принимаю, — а затем уже мне, — Алексей Соболев, я принимаю твой вызов. Я выбираю, как и положено члену боярского рода, поединок силой. И так как это ты меня вызвал, я ставлю условие, никаких артефактов. Только то, что дали нам боги. А поединок состоится здесь и сейчас.

Что ж, это логично, я его вызвал, и значит, именно Богдан имеет право ставить условия. Есть, конечно, в этом несправедливость, этот ублюдок распустил свой поганый язык, а теперь еще и ограничивает мои и так скромные возможности выбить из него всё дерьмо. Но ладно, перефразируя известную фразу — соболь не выдаст, свинья не съест.

А мой личный тотем явно даёт понять, что ему эта дуэль по нраву. Вот только почему вместо уже полюбившегося мне зверька я увидел себя? Обдумать бы этот момент в более спокойной обстановке или даже обсудить с Григорий Андреичем, но кто ж мне сейчас даст это спокойствие?

— Да будет так, — ответил я на слова Богдана, а затем Альфа снова вышел на первый план.

— Господин Ректор, — обратился он к своему дяде, — в Академии, которую мы вверили в твои руки, есть дуэльные залы. Мы хотим, чтобы этот поединок состоялся в одном из них. Ни граф Соболев, ни боярский сын Волков, — странная формулировка, очень архаичная, — не против этого, — вообще это Богдан должен выбирать место дуэли, но голос Альфы звучал так, что было понятно, что спорить с ним нельзя.

Да и вообще, за всем что говорил или делал сейчас один из двух российских императоров, явственно слышались слова: Мы здесь власть. Императорам, единственным из здесь присутствующих, почему-то нужна эта дуэль, понять бы еще зачем.

Потому что мне всё больше и больше становилось ясно, что моим мечтам о спокойной жизни в роли суперзвезды мирового спорта, как бы парадоксально это не звучало, не суждено сбыться, судьба меня тащит туда, куда я совсем не хочу.

— Да, конечно ваше императорское величество, багряный зал полностью подходит для этой дуэли, — тут же ответил ректор.

Нашего же мнения тут никто не спрашивал. Что тоже в общем-то беспредел и доказательство что главный закон в империи — это право сильного.

Альфа кивнул и посмотрел на брата, тот встал, вышел в центр зала и скрестил руки, а затем развел их в стороны.

Тут же рядом с ним появился овальный портал, метра три в высоту и два в ширину, как выглядят эти штуки я уже хорошо знал, только в отличии от виденных мной этот был темно красным и каким-то пульсирующим.

— Это дело между тремя родами, — сказал Альфа смотря прямо мне в глаза, — только Орловы, Соболевы и Волковы войдут в этот портал. Только они и никто другой.

Последние слова он произнес с нажимом, и я понял. Императоры в курсе того, какой у Леры дар, и как этот дар работает. Не будет у меня никакой дополнительной силы в этой дуэли, только моя собственная.

Лера тоже это поняла, боковым зрением я видел, что она еще сильнее побледнела, хотя казалось бы куда уж сильнее и, закатив глаза, начала заваливаться набок. Моя девушка потеряла сознание и упала в руки сидевшего рядом отца.

— Профессор Нахааш, — тут же отреагировал Альфа, — займитесь Валерией Котовой. Названные мной должны проследовать в портал немедленно.

Сказав это старший из императоров вошёл в портал, который тут же поглотил его, за ним последовал его брат, затем ректор. А вот потом произошла заминка.

Князь Григорий и Борис Волков направились к порталу одновременно, очевидно желая, чтобы их род прошёл следующим за Орловыми. Они подошли и остановились.

— Ты куда прёшь, Гришка, — злобно прошипел Волков, так тихо, что его голос был слышен только мне, — знай своё место, худая кровь.

Видимо, последнее что-то значило для Григорий Андреича, его глаза горели гневом, но он сумел сдержаться и ответил:

— Сейчас посмотрим у кого тут худая кровь, — Борис хотел еще что-то сказать, но тут я решил, что хватит уже им перебрасываться словами и просто зашёл в портал первым. Не потомственные князья, а я, новоиспеченный граф, зашёл в портал сразу за представителями императорской фамилии.

* * *

Когда пелена после портала спала я огляделся. Да, этот зал не зря называется багряным.

Его стены были отделаны кроваво-красной тканью, на вид похожей на бархат, пол тоже этого цвета, как и источники света. Всё выглядело очень мрачно, как будто это логово спятившего вампира из дешёвого ужастика.

Единственным светлым пятном выделялась фреска на противоположной от меня стене. Там ярким золотым огнём горел огромный герб Орловых. Хотя, присмотревшись, я понял, что не их герб, а очень похожий.

Двуглавый орёл здесь почему-то оказался без скипетра и державы, а на его груди я видел круглый щит с каким-то непонятным символом. Если живым останусь — надо будет узнать об поподробнее.

Засмотревшись на этот странный герб, я и не обратил внимания на то, что происходит сзади. Оглянулся я только тогда, когда мне на плечо легла рука и прозвучал голос князя Григория.

— Молодец, Алексей. Хоть ты и наглец, но сейчас ты всё правильно сделал. Не почину тебе было идти вперед меня, но ты поставил на место Волковых.

— Да пошли они, уроды, — ответил я. Ни императоры, ни ректор ничего не сказали, они просто молча смотрели на нас с князем.

После Григорий Андреича из портала вышла Варвара, а затем и целых семь человек Волковых, во главе с Московским оберпрокурором. Вид у него был ну очень разозленный.

— Все заинтересованные стороны здесь, — сказал Альфа, — вы можете начинать после выбора секундантов.

И я и Богдан на эту роль выбрали князей, они обговорили условия, отдельно упомянув что после дуэли ни один ни другой не будет иметь претензий. Пустые слова, учитывая нашу с Богданом «пламенную любовь», но правила есть правила. Распорядителем дуэли стал ректор.

Мы разошлись в разные стороны, метров на тридцать если не больше, а все не участвующие встали под тем странным гербом.

Бета сделал очередной пасс руками и тут же перед ним и остальными появилась едва видимая стена защитного экрана.

— Начинайте, — просто сказал ректор.

Тут же мне по мозгам пришёлся очередной, не помню уже какой по счёту, ментальный удар, Богдан делал это на автомате.

Сам же он исчез в мерзком грязно-молочном тумане, и оттуда тут же раздался волчий вой.

Я же в это время боролся с его ментальной атакой, боль была уже не такая сильная как в прошлый раз, не говоря уже о всех предыдущих, никакого красного тумана в глазах я не чувствовал, просто будто проснулся как после хорошего такого перепоя. С этим уже можно было смириться.

Поэтому я с двух рук ударил огнешаром в молочную муть. Огромный шар яркого огня сорвался с моих рук и попал точно в цель. Надеюсь, я как следует подпалил шкуру этой гниде.

Вот только видимых результатов мой удар не принес, туман рассеялся и на его месте стоял большой грязно-серый оборотень, на клыках которого я видел стекающую слюну. Ну и мерзость эти анимаги Волковых.

Волк снова завыл и ударил в меня двумя ветвистыми молниями из темного, с кроваво-красными прожилками, тумана.

Так, сейчас не время упражняться в постановке огненных барьеров или еще какой-то защиты. Достаточно того, что моё тело уже окутывает пламенная плёнка. Сейчас надо прыгать!

Что я и сделал. Прыжок налево, перекат через плечо, очередной огнешар, который я послал в Богдана в полёте, и вот я снова ногах.

Мой выстрел Волков принял на правую руку-лапу, заряд взорвался обдав его жидким огнем, но ему снова было пофигу.

Снова темные молнии срываются с его когтей, и я снова прыгаю, теперь уже направо, снова стреляю и снова вскакиваю на ноги. Не знаю как он, но я так долго могу, Лера не со мной, но и моей собственной силы у меня теперь много.

И это удивительно для меня, я буквально чувствую пульсацию в жилах и мышцах, пожалуй, такое в первый раз, даже под баффом всё чувствуется иначе.

Третью попытку Волков решил не делать, а вместо этого медленно пошёл ко мне. Он выхватил из ничего призрачное оружие, меч, очень похожий на тот, которым орудовал Гена и коротко взмахнул им в моём направлении.

С острия как будто сорвалась длинная и толстая змея, которая мигом пролетела расстояние, что нас отделяло и обвила меня.

Вот только я был готов к этому сюрпризу, и у меня в руках оказались призрачные сабли. Я перехватил сабли лезвиями вниз и рассек эту хреновню.

А затем снова перехватив оружие и побежал на Богдана, который тоже мчался на меня.

Тридцать метров мы преодолели мгновенно, я справлялся даже быстрее и на последних шагах, подпрыгнув, ударил сразу двумя саблями, целясь Богдану в голову.

Тот принял мои клинки на свой меч, сила удара была такая, что ему пришлось отшатнуться и схватиться лапой за лезвие, иначе он получил бы собственным оружием по голове.

Я постарался достать его в живот, сделав ложный выпад одной саблей в горло, но тот увернулся от одного клинка, подставил свое оружие под второй и попытался ударить меня ногой, на которой, как и на руках были бритвенно-острые клинки.

И, в отличии от меня, он попал, правда не когтями, а коленом, дистанция хоть и маленькая, но всё равно достало ощутимо. Хорошо он меня потряс, и по хрусту я понял, что мне дежурно сломали ребра. Пришлось прекратить атаку и, разорвав дистанцию, уйти в защиту.

Богдан тут же этим воспользовался и принялся что есть силы молотить сверху вниз своим мечом. Тут даже думать было нечего чтобы принимать его оружие на свое, и я просто уклонялся, стараясь зайти ему в бок и насадить на свои клинки.

Вот только мне это не удавалось, эта сволочь тоже быстрая, плюс с его шерсти то и дело срывались какие-то черные капли, которые впивались в меня, отчего моя огненная плёнка вспыхивала.

Так продолжалось довольно долго, по моим ощущениям несколько минут, и вот тут уже я начал понимать, что проигрываю. Силы в нём намного больше чем у меня, да еще и форма оборотня.

Пот начал заливать глаза, движения становились медленнее, как будто я отпахал минут пять в меньшинстве. Да еще и постоянно ложась под шайбу.

Сходство усиливалось еще и тем, что что он пару раз по мне попал, правда вскользь, ничего серьезного, но мою огненную пленку он пробил, оставив на плече и левом бедре неглубокие, но кровоточащие раны.

Поняв, что так он меня просто загоняет, и я сам рухну к его ногам, я решил попытаться перейти в контратаку и, улучив момент, из последних сил рванул ему за спину намереваясь пустить в ход сабли.

Но он снова меня переиграл, его железяка была бы обузой сейчас, потому меч просто исчез, Богдан успел повернуться и буквально схватил меня за горло и поднял в воздух до того, как я поднял своё оружие. Один рывок и вот я уже в воздухе.

Волков как следует размахнулся и отправил меня в полёт к стене, да еще и закрутил так, что в эту самую стену, я врезался не спиной, а грудью и лицом.

Хорошо хоть сабли я успел убрать и подставил руки. Но всё равно, снова хруст ребер, да еще и нос я сломал. Рот тут же наполнился кровью.

Кое-как я поднялся, ожидая что сейчас на меня обрушится завершающий удар, но нет, как не силён Богдан, но он тоже устал и сейчас просто шёл, тяжело дыша широко раскрытой пастью.

Я же стоял согнувшись, сквозь боль я вскинул руки попытавшись ударить огнешаром, но мне это не удалось. Боль в сломанных пальцах не дала сконцентрироваться, и я лишь закричал.

Богдан в ответ завыл и снова вызвал из пустоты меч.

Его вой бил по моим ушам и становился всё сильнее, как и ментальное давление, он так и использовал его весь бой.

Но теперь его рёв стал просто оглушающим и буквально затопил меня, и чтобы хоть что-то с этим сделать, я снова закричал.

Вот только услышал я совсем не мой голос, как и слова, а кричал я очень грубое ругательство, но оно превратился в какой-то животный звук. Который явно был угрожающим.

А затем боль от ментального воздействия исчезла, сначала она как будто превратилась в шар в центре которого я оказался, а потом собралась в точку на моей переносице.

И она не просто исчезла, а забрала с собой и всю остальную боль: от крика Волкова, сломанных костей, абсолютно всю.

А место боли заняла звенящая пустота и наэлектризованность всего тела.

Которая тоже исчезла сменившись дрожью и багряным туманом который меня окутал с головы до ног.

Время для меня как будто замедлилось, и сознание раздвоилось, я видел и своими глазами, и себя же, но со стороны.

Волков ударил в меня своей молнией и побежал. Я же менялся, становился выше, сильнее, и, к тому же, моё тело покрывалось ярко-белой шерстью, только на левом плече она была темно красной. Еще секунда и вот уже раздвоение исчезло, и я чувствую себя таким сильным, как никогда прежде.

Я снова закричал и прыгнул. Только не на Волкова, вовсе нет.

Я прыгнул на стену за собой, впиваясь когтями на лапах в бархат стен и камень за ним. Так, вскарабкавшись на потолок и оттолкнувшись от него ногами, я обрушил на Волкова свои сабли, которые тоже изменились, теперь они сверкали ярко красным.

Я летел вниз, Богдан как-то невыносимо медленно и неуклюже, вскидывал мне на встречу меч, а я же думал. Мыслил я сейчас намного быстрее чем двигался.

Я легко могу убить Волкова сейчас, он не успеет прикрыться, и я просто разрублю его. Но мне это не надо, сейчас я понимал это четко, хоть и не мог объяснить почему.

Поэтому я ударил как когда-то Матвей Медведев и отсёк очередному Волкову обе руки.

Это точно победа!

Время вернуло свой обычный бег, я стоял над упавшим волколаком и, повернувшись к императорам, слушал что говорит Альфа.

А он же обращался не ко мне, а к князю Григорию.

— Поздравляю Ваша светлость, наконец-то ваш род получил анимага. Да еще какого! Багрянородный Соболь, такого империя еще не знала! Ректор? — Он вопросительно посмотрел на своего дядю.

— Дуэль окончена, победил Граф Алексей Соболев, Багрянородный соболь! — отозвался ректор.

Бета тут же подошёл к поверженному мной Богдану, наложил на него руки и через мгновение оборотень исчез, а на его месте возник изувеченный парень который громко стонал от боли. Лицо императора на секунду затуманилось, и вскоре Богдан затих.

— Борис Волков, — сказал Альфа каким-то отстраненным тоном, как будто он одновременно был где-то еще, — мы собирались решить твою судьбу здесь и сейчас, но обстоятельства изменились и решение будет принято позднее.

— Ваше императорское величество, — спросил ректор, когда его племянник замолчал, — что случилось?

— Мятеж, — коротко ответил Альфа.

Глава 2

— Оставайтесь за линией и ожидайте, когда вас позовут. Держите руки на виду и делайте резких движений. Всё это для вашей же безопасности, надеемся на понимание, — буквально пролаял мне полицейский, когда я подошёл ко входу в мое новое общежитие. То что и меня, и мою новую машину буквально минуту назад досмотрели на парковке, его не интересовало. я Тяжело вздохнул и стал ждать. Ради того, чтобы подняться к себе буквально на несколько минут и взять документы мне теперь придется проходить длительную процедуру досмотра.

Но ничего не поделаешь, личное распоряжение ректора касается всех, будь ты преподаватель, простой студент или я, граф, звезда и вообще орденоносец.

Так что ждите господин граф, вас позовут. Ну а пока я ждал, то погрузился в воспоминания…

* * *

Академия очень сильно изменилась. Как будто вечное лето прошло и разом наступила тяжёлая, дождливая безысходная осень.

Пропускной режим на въезде на территорию, детекторы на входе в каждое здание, датчики движения, взрывчатых веществ и магии.

Ну и охрана, суровые неразговорчивые парни в бронекомбинезонах, увешенные оружием и спец. снаряжением сновали буквально повсюду.

Всё это следствие того, что в Москве, а потом и Петербурге за два дня произошло сразу несколько терактов.

Не просто терактов, их целью были члены боярских родов, дворяне и просто состоятельные подданные Империи. На одной только станции метро “Москва центральная”, взрывы и автоматические пулеметные установки, установленные под потолком станции, в течении нескольких минут убили больше трехсот человек.

Общее же число жертв за эти два дня превысило тысячу.

Но хуже всего то, что сразу после терактов в магонете появился манифест “антимагического сопротивления”, так себя назвали те, кто взял на себя ответственность за случившееся.

Если отбросить всякую пафосную чушь, эта организация заявила, что акции против одарённых будут продолжены до тех пор, пока политический строй в Империи не изменится.

Выборные органы власти, допуск представителей низших классов в правительство, прогрессивные налоги для всех боярских родов и прочее, прочее, прочее.

Ответом на это стал специальный императорский рестрикт, по которому наоборот вводились очень жесткие ограничения для низших классов, ужесточение мер безопасности и наделение СИБ дополнительными полномочиями.

А еще это означало, что и канцлер Грифов, и московский оберпрокурор Волков сохранили свои посты. То, что Орловы планировали отправить их в отставку, мне рассказал отец Ивана. Иван Медведев по прозвищу большой.

Через два дня после моей дуэли, он лично пригласил и меня, и князя Григория в Медведково на севере Москвы, где располагалась резиденция их рода.

Кроме Медведевых и Соболевых там были Котовы, а также еще несколько родов которые так или иначе поддерживали семью моего друга.

* * *

Если в прошлый раз аэродром и база частной военной компании в Медведково казались встревоженным ульем, то сейчас — это скорее осажденная крепость.

с бесчисленными часовыми, вертолётами, патрулирующими территорию, глушилками мобильной связи и порталов и прочее, прочее, прочее

Хоть за мной, Иваном, Лерой и несколькими членами рода Медведевых и прибыл настоящий кортеж из полдюжины бронированных автомобилей из гаража их рода, но даже их на въезде в Московскую резиденцию Медведевых как следует обыскали и перепроверили абсолютно всех, начиная от водителей и заканчивая пассажирами, не исключая и Ивана.

Тот, кстати, к этому отнесся совершенно спокойно, слишком серьезная ситуация сложилась в городе, да и вообще в стране, чтобы качать права или пренебрегать безопасностью.

Навскидку все процедуры безопасности заняли минут десять, и вскоре мы въехали на территорию резиденции, на взлетно-посадочном поле которой я увидел сразу с десяток вертолётов и бизнесджетов. Здесь явно намечалось что-то очень серьезное.

То что это так, выяснилось через несколько минут, когда Иван взял на себя роль нашего с Лерой проводника, и вместе мы пришли в главный конференц-зал резиденции, или как её еще назвал Иван, в большую ситуационную комнату.

Когда мы зашли, Иван Большой во всю что-то рассказывал собравшимся, я поймал взглядом генерала Медведева и Григорий Андреича, и кивнул приветствуя, те синхронно ответили на мой жест.

Заняв свободное кресло, я принялся слушать…

— Таким образом господа, сейчас понятно, почему Их императорские величества предали огласке всё произошедшее между Богданом Волковым и Алексеем Соболевым. Борис Волков — это креатура канцлера Грифова. Именно Грифов лоббировал назначение Волкова на пост московского оберпрокурора. После того что сделал Богдан Волков, снятие с должности и Волкова и Грифова выглядит вполне логично и целесообразно.

— И тут случаются эти теракты, и оба сохраняют свои посты, как минимум до момента устранения угрозы, — откликнулся Матвей Медведев, — Иван, ты что хочешь сказать? Нападения на одарённых — дело рук Грифова и Волкова?

— Нет, думаю это совпадение. Но в всё-таки они случились очень вовремя. Тем более что канцлер, сразу говорю, что это совершенно секретная информация, и она не должна покинуть эту комнату, после инцидента в Каракумах предлагал ровно те же меры, которые сейчас приняты. Таким образом, даже не смотря на вопиющее поведение Богдана Волкова, союз Грифовых и Волковых сейчас на коне, они контролируют часть финансового сектора империи и самое главное спецслужбы. Роль этого союза при дворе будет только расти.

Иван Большой обвел всех собравшихся взглядом, выпил большой стакан воды и продолжил.

— И я подхожу к самому главному. Союз Волковых, Грифовых и примкнувшим к ним родам послабее прямо угрожает не только положению моего рода, но и вашим. Котовы, Соболевы, остальные семьи. Все мы имеем интересы прямо противоположные тем, что есть у наших противников. И разбираться нам нужно самим. Императорский род как обычно будет над этой схваткой. Их императорские Величества сообщили мне это на аудиенции на которой были я и Борис Волков.

— Ваша Светлость, — сказал один из сидевших, седой мужик в форме с каким-то лошадиным лицом, как мне шёпотом сказал Иван, это Степан Конев, глава сильного и многочисленного рода и по совместительству главный маршал танковых войск Империи, — я считаю, что армия должна провести собственное расследование недавних терактов. Я не доверяю ни Грифову, ни его СБ. Где гарантия что не он всё это и устроил? Тем более что его неприязнь к низшим сословиям ни для кого не тайна. Какой раз он уже предлагает ограничить их права? Четвертый?

— Пятый, господин маршал, — ответил со своего места Василий Котов, — и это только за последние три года. Канцлер Грифов пять раз вносил на рассмотрение императора те или иные дискриминационные законы. Сейчас они наконец приняты.

— Вот, спасибо, — продолжил свою мысль Конев, — простая мысль. Cuiprodest, кому выгодно. А выгода от этих терактов идёт лично Грифову и его СБ.

— Не только, вообще-то. Торги на столичной бирже еще не открылись, но мои инсайдеры говорят, что Воронецкие, карманные финансисты Волковых дали указания своим людям скупать акции московского мотостроительного завода и аффилированных с ним компаний. Из-за взрыва производство остановлено, контракты подвисли, и акции рухнут. Возможно это совпадение, а может быть и нет.

— Господа, — прервал эту дискуссию Иван Большой, пока у нас нет доказательств причастности канцлера к этим терактам, но я согласен с маршалом Коневым, армейская контрразведка займется этим делом. Вопросы?

— Да, у меня есть вопрос, — сказал маршал Конев, — я, как и все присутствующие, уважаю князя Григория Соболева и его род, он один из старейших в империи. Но господин военный министр, при всём уважении к Соболевым. Зачем они здесь? Таких родов в империи десятки, если не сотни. Но вы пригласили сюда именно Соболевых.

— Алексей, выйди пожалуйста сюда, — обратился ко мне Медведев старший.

Делать нечего, пришлось подняться со своего кресла и под колючими взглядами встать рядом с ним.

— Матвей, твой выход, — это уже обращение к дяде Ивана. Генерал встал, перед этим сняв свой китель и оставив его на своем кресле.

Затем он хлопнул в ладоши, и появился столик для армрестлинга, только не простой, а целиком сделанный из толстенной стали.

А затем генерал исчез и на его месте появился медведь-оборотень, который хлопнул меня по плечу своей исполинской лапой. Это было очень сильно, у меня аж ноги подкосились, впрочем, я не упал и это главное.

— Давай Соболь, соболь, — прорычал медведь и поставил правую руку на столик приглашая побороться.

Ну ладно, хоть мне эта идея и не нравится, но если уважаемый человек просит, почему бы и нет.

Я закрыл глаза, сконцентрировался и почувствовал, как мое тело меняется. Еще секунда и вот я уже в форме оборотня ставлю свою руку напротив руки Медведева, а наши ладони сковываются в захвате.

— На счет три, — сказал Иван Большой, — раз, два, три!

Матвей тут же начал давить со всей своей мощью. Я видел, как бицепсы на его руке вздулись от чудовищного напряжения, а на лбу выступили вены.

Но я не поддавался и сопротивлялся изо всех своих сил, которых у меня теперь ну очень много.

Мы бодались так примерно минуту, а потом я всё-таки стал сдавать позиции, и Матвей начал меня медленно, но верно передавливать. Я попытался вложиться по максимуму и переломить ход поединка, но всё было тщетно. Моя рука всё-таки коснулась столика. Генерал победил.

— Спасибо господа, — тут же сказал Иван Большой и спросил у сына, — Ты засек время?

— Да, Ваша Светлость, — ответил Иван, две минуты пятнадцать секунд.

— Прекрасно, думаю, всё понятно, но я всё-таки поясню. Всего два дня назад Алексей Соболев стал анимагом, а сегодня он больше двух минут сопротивлялся сильнейшему человеку на планете. Это доказательство того, что у него появилась огромная мощь, и самое главное, боги его любят. Великий Соболь снова на арене и у него есть воплощение. Это знак который нельзя игнорировать. Соболевы здесь потому что их род снова любят боги…

Да уж, теперь я официально в команде Медведевых, скажем так. В принципе это было понятно с самого начала, когда я только появился в Академии, но теперь это свершившийся факт. Интересно, как это всё оценивает Григорий Андреич? По идее он должен быть доволен, как-никак сильные мира сего заинтересованы во мне, а значит и во всех Соболевых.

Но не взыграет ли в старике ревность? Я же теперь сильнейший маг нашего рода, и старый князь теперь только формальный лидер семьи. В этом мире больше всего ценят силу, и раз уж я сильнее его, то именно я главный. Надо с ним обсудить это, уточнить моё новое место в табеле о рангах, скажем так.

Правда сделать мне это удалось только через несколько дней, когда князь вернулся в своё имение в Тосно. Сразу это сделать было нельзя. Армейская контрразведка совместно с со спецами частной военной компании Медведевых обновляла, а где-то, как в случае с Соболевыми, создавала с нуля систему безопасности родовых имений.

Теракты наглядно показали уязвимости в защите, и Иван Большой хотел исключить даже минимальную возможность нападений на своих союзников.

Единственные кому это не требовалось, были Котовы, у этих всё по высшему разряду и без армейцев. Деньги и здесь мощная сила.

* * *

Постепенно жизнь в Империи вообще и в Академии в частности пришла в какое-то подобие нормы. Новые правила, конечно, многим не понравились, кое-где, как например на Манежной площади Москвы, прошли стихийные митинги представителей низших сословий, недовольных новой политикой правительства, но всё это было очень тихо, без огонька. Пошумели экзальтированные студентики и девушки с розовыми волосами, городские сумасшедшие покричали в мегафоны антиправительственные лозунги, и на этом всё. Никого толком даже не задержали. Не хватать же тощего первокурсника за то, что он облил водой из бутылки спецназовца который выше его на две головы и в три раза шире в плечах.

Правда, Иван по большому секрету сообщил мне, что парочку организаторов этих митингов всё-таки арестовали, и сейчас они плотно знакомятся с узаконенным произволом полиции. Но на этом всё.

Я же вернулся в Академию. Вот только моим надеждам об увольнении из армии не суждено было сбыться. В связи со сложной обстановкой в стране, вместо увольнения, я отправился в бессрочный отпуск и получил новое звание. Теперь я уже не унтер-офицер, а лейтенант, обязанный по первому требованию явиться в расположение.

Это немного напрягало, но что поделать. Раз уж коготок увяз, то и всей птичке пропасть, хорошо хоть форму носить не обязательно.

* * *

— Всё в порядке, проходите, — голос полицейского вывел меня из задумчивости, и я, наконец, смог зайти в здание общежития. Там пришлось пройти еще проверку, и вот я уже иду к лифтам, чтобы подняться на третий этаж, где меня ждала Оксана.

Мои рекламные контракты и счета разморожены, и я снова ее самый ценный клиент, с которым надо очень многое обсудить.

Тем более, что буквально только что я получил сообщение от Алексы: финальный этап суперсерии, который был под вопросом из-за всего случившегося, всё-таки состоится, и я снова в составе.

Притом не просто в составе, не знаю, как Алекса узнала о подробностях моей дуэли с Богданом, но я заявлен на целых три гонки. Дуэльную, парную и командную.

Последнюю гонку ввели в программу финального этапа в самый последний момент. Соревнование четыре на четыре. Вся наша команда против всей американской. Шансов у американцев конечно ноль целых хрен десятых, они и до это были призрачные, а теперь, когда против них будет анимаг, кстати единственный во всем горячем льду, их нет вообще.

И моя ценность для рекламодателей резко возросла, именно поэтому меня и ждёт Оксана.

Так что можно сказать спасибо Богдану Волкову, он хорошо так поработал над наполнением моего кармана.

Стоило вспомнить этого уродца, как вот и он собственной персоной, стоит как ни в чём не бывало возле лифтов. Странно, я думал, что его вышибут из Академии поганой метлой после всего случившегося.

Но нет, вот он. Стоит и гаденько улыбается.

— Добрый день господин граф, а где же ваша дама сердца? — вбить бы эту поганенькую улыбочку вместе с зубами ему в глотку, но дворянская честь и всё такое. Да и не нужно это, я уже показал Богдану его истинное место.

— И вам добрый день, господин Волков. Вы тоже, как я посмотрю, одни. Как новые руки? Я надеюсь они не хуже тех, что я вам недавно отрубил? Если что, смело обращайтесь, можно проделать ампутацию еще раз, вдруг это поможет.

Ишь как сверкнули глазки, ну ничего привыкай болезный. Я сильнее тебя, по мозгам, ты конечно долбишь, как следует, но я научился с этим справляться.

Я улыбнулся своим мыслям и пропустил Богдана в лифт, ехать с ним мне не хочется, подожду следующего.

И интересно, отчего у него сейчас такие глаза на выкате?

* * *

Ничего, ноль реакции! Этот проклятый грызун даже не почувствовал ментального удара Богдана, а тот бил со всей силы, да еще и использовал кольцо усиления ментальных способностей.

С его помощью Волков мог управлять людьми, находящимися в нескольких сотнях метрах от себя, но Соболеву хоть бы хны.

Богдан не просто так оказался возле этого лифта, с того злополучного дня, когда он проиграл на дуэли он только и ждал возможности поквитаться с Соболевым и даже подмаслил кого следует, чтобы ему сообщали о его передвижениях.

Так что Богдан выбрал удачный момент, когда вокруг никого и как бы случайно оказался рядом с Соболевым.

Ударил и ничего. Полный ноль.

В бессильной ярости Богдан скатался вверх-вниз на лифте и вышел прочь из здания общежития.

На парковке он сел в свою машину и выехал в город, ему срочно было нужно проверить свой дар на ком-то еще.

Глава 3

— Привет, красавчик, ты один? — ярко накрашенная девушка в мало что скрывающем маленьком черном платье с глубоким вырезом, подчеркивающим грудь размера так четвертого, улыбаясь подошла к Богдану.

Тот сидел в вип-зоне недавно открывшегося клуба на Краснопресненской набережной и сосредоточенно напивался.

Его дар менталиста позволял не хмелеть очень долго, во всяком случае он еще не разу не пьянел до того состояния, когда ты становишься самым сильным, привлекательным и красноречивым в клубе.

Вот и сейчас, несмотря на два десятка шотов виски, он всё еще сохранял ясность мышления.

Взгляд Богдана скользнул по соблазнительной фигуре девушке, отметил что она одна и решил, что это — то что надо.

А еще он в очередной раз разозлился. В прошлой жизни такие крутились вокруг Соболева, а на него внимания не обращали. Да и сейчас, если бы не вип-зона, тяжелые золотые часы, дорогущий смартфон и небрежно лежащий на столике перед ним бумажник из крокодильей кожи, она бы вряд ли обратила на него внимание.

“Очередная шкура которой нужны только бабки” — злобно подумал он. Мысль о Соболеве его порядком так разозлила, и он решил выместить её на ни в чём не повинной девушке. Но вслух он сказал совсем другое.

— Привет, красавица — улыбнулся он, — Я Богдан, ты тоже одна сегодня вечером?

— А я Настя. Рада познакомиться Богдан. Так получилось, что да. Сегодня я одна. У меня были планы на этот вечер, но всё пошло по …. , — она грязно выругалась, — вот и думаю что теперь делать. Составишь мне компанию?

— Конечно, садись. Что будешь пить?

— Дайкири, — ответила искательница приключений и устроилась на диванчике рядом с Богданом.

Юноша подал знак официанту и, когда тот подошёл, заказал себе еще виски и пару коктейлей.

Очень скоро они вовсю целовались, а потом Волкову даже не пришлось использовать свой дар, девица сама чуть-ли не полезла в его брюки.

— Слушай, но не здесь же, — отстранил он девушку от себя.

— Почему нет? Здесь нет видеонаблюдения, а официанты и слова не скажут. Сотня и я тебе сделаю очень хорошо прямо здесь…

“Понятно, шлюха значит. Ну тем лучше”.

— А сколько за ночь?

— Пятьсот и я вся твоя. Я живу недалеко.

— Идёт, — ответил он, — моя тачка на парковке. Сейчас расплачусь и можем ехать.

— Подожди, милый, а как насчёт этого? — девушка показала на недопитую бутылку, — может лучше такси?

Вместо ответа Богдан щёлкнул пальцами, и на их кончиках загорелось пламя. Улыбаясь он вытащил из бумажника сотенную купюру, поджёг её, а потом достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и раскурил. По клубу тут же потянулся сладкий запах марихуаны.

— Так ты маг! — сказала она с расширившимися от удивления глазами, — понятно. Надо было просить больше, — она засмеялась и сделала движение рукой, на которое молодой организм Богдана отреагировал очень положительно.

— Можно и больше, — ответил он, — всё зависит от того что ты умеешь.

— Всё, — сказала она, — только давай я скину тебе адрес и возьму такси. Не хочу делиться с хозяином клуба. И можешь не переживать, в здании где у меня лофт тоже всё схвачено, никто и не узнает, что ты у меня был.

— Договорились…

Ночная бабочка жила действительно неподалёку. Большое ярко-освещенное здание стояло на набережной. Богдан припарковался в паре кварталов и, пошатываясь, алкоголь начал брать своё, дошёл пешком. По пути его остановил городовой, но когда Волков показал документы, полицейский его просто отпустил, да еще и извинился.

Ни швейцара, ни еще кого-то в холле здания не было, поэтому он просто поднялся на последний этаж, нашёл нужную дверь и зашёл.

Девушка уже ждала его, полностью обнажённая…

Спустя полтора часа и еще одну бутылку виски, у проститутки дома оказался хороший бар, Богдана уже основательно развезло, и он решил, что можно и поиграть в его игры.

Итогом этих игр стало то, что голая девушка со стеклянными глазами вышла на балкон и, послав ему воздушный поцелуй, рыбкой прыгнула вниз.

Дар работал безотказно, но осознание того, что он только-что сделал моментально выветрило весь хмель из головы Богдана, и парень начал действовать.

За стеной жила парочка художников, ментальная магия позволяла чувствовать их очень хорошо. Богдан сосредоточился, отдал мысленный приказ и через минуту в дверь раздался звонок.

— Вы меня не видите, — приказал он вслух, — поджигайте тут всё и сдавайтесь полиции. Это вы скинули вашу соседку с балкона после оргии. Понятно?

— Да, — ответила парочка, мужчина и женщина.

Через минуту он был уже внизу и под приближающиеся звуки полицейской сирены пошёл прочь…

* * *

Утро у Богдана началось не с кофе, а с просмотра новостных каналов в магонете. И сразу десяток из них, те что освещают события в первопрестольной, вышли с очень похожими материалами. Особенно постаралась “Москва 24” и её специальный корреспондент Герман Чернозор, вот уж акула пера, по-другому не скажешь. И очень ангажированная акула, надо сказать.

“Громкое убийство в Москве! Два представителя богемы, широко известные в узких кругах акционисты, находясь под влиянием запрещенных веществ выбросили с балкона обнаженную женщину. Преступники уже сознались в содеянном и сейчас ожидают суда.

Этот вопиющий случай в очередной раз доказывает, что решение правительства об ограничении прав и свобод представителей низших сословий было абсолютно правильным и даже недостаточным.

Мало нам было терактов, так еще и всякая сволочь демонстрирует своё гнилое нутро.

Оберпрокурор Борис Волков, дав комментарии для нашего портала, заверил вашего покорного слугу, что уже подготовил пакет новых мер, направленных на поддержание правопорядка во вверенном ему городе.

Зная решительность господина Волкова можно не сомневаться, что высокое доверие, которое ему оказали государи императоры, полностью оправдается.

С вами был специальный корреспондент “Москва 24” Герман Чернозор. Подписывайтесь на нас в социальных сетях, если хотите быть в курсе последних событий”

Голова у Богдана немного гудела после вчерашнего, и он уже почти решился спуститься в рекреационный центр и поправить здоровье в одной из мед. капсул, как раздался звонок смартфона, и тут-же домофон издал свой противный звук.

На экране телефона высветилось имя: “Борис Волков”, и, чертыхнувшись, Богдан взял трубку.

— Алло, — угрюмо ответил он.

— Открывай немедленно или Гена вынесет дверь.

Через минуту в роскошные апартаменты ворвались два разъяренных мужчины. Борис и Гена.

— Ты просто урод, — с порога прорычал Борис, глядя на мучающегося с похмелья Богдана.

— Эй, твоя светлость, — скривившись от громкого голоса московского оберпрокура, ответил Богдан, — можно потише? Я вчера немного перебрал.

Ответом надежде рода Волковых стал полный злости взгляд и ментальный удар от которого Богдан застонал.

Князь Борис не собирался сейчас щадить юного анимага. Наоборот, старшему Волкову хотелось сделать максимально больно своему юному оппоненту.

В глазах Богдана заиграли разноцветные звездочки, дыхание стало прерывистым, а каждая клеточка тела источала боль. Он был очень силён, очень. И отчаянно сопротивлялся, возводя в своём сознании одну стену за другой.

Но этого оказалось недостаточно, за князя Бориса сейчас играл еще и многолетний опыт управления своим даром. Плюс еще и похмелье Богдана давало о себе знать.

Так что в какой-то момент бывшего ботаника накрыла волна темноты и боли, и он потерял сознание.

— Готов, — просто сказал Борис, когда Богдан обмяк и растянулся перед ним и Геной.

— Но ты же его всё равно чувствуешь? — спросил Гена.

— Конечно, я могу прямо сейчас поднять это тело и заставить его, например, макнуться головой в унитаз. Как тогда, ну ты помнишь.

Гена в ответ зашёлся хохотом, они с Борис жили уже долго, очень, и слова двоюродного брата сейчас напомнили о бурной молодости.

Когда-то, давно-давно, Борис точно также макнул головой в сливную яму, унитаза тогда не подвернулось, Филиппа Волкова. Своего старшего брата, который должен был стать главой рода.

Должен был, но не стал. Гена запечатлел весь процесс на даггероскоп и Филипп сначала получил унизительное прозвище, а потом отправился смывать позор в тогда еще Бельгийское Конго.

Где и сгинул под ядовитыми стрелами местных аборигенов.

Гена отсмеялся и сказал:

— Идея, конечно, хорошая. Но, наверное, не стоит.

— Не стоит, но надо показать этому щенку его место, — ответил Борис и сконцентрировавшись посмотрел на лежащего в забытье Богдана.

Ответом на его взгляд стало жёлтое пятно, растекшееся под телом юноши.

— Отлично, — захлопал в ладоши Гена, — просто отлично. Этого достаточно.

— Я тоже так думаю, — ответил Борис и привел Богдана в чувства.

Пробуждение выдалось просто ужасным. Голова у юного менталиста буквально раскалывалась, да еще и Богдан с ужасом осознал, что он, как какой-то слабоумный, обмочился.

— Это будет тебе уроком, щенок, — сказал Борис когда Богдан, тяжело дыша поднялся на ноги, — ты хоть понимаешь что ты сделал?

— А что я сделал? — спросил юноша дрожащим голосом.

— Не прикидывайся идиотом. И ты, и мы с Геной знаем, кто на самом деле убил ту проститутку. Ты хоть представляешь, чего мне стоило убрать за тобой в том здании? Видеонаблюдение — это мелочь, как и пожар которые устроили твои марионетки.

— А что еще? Я думал, что пожар уничтожит все улики.

— А тот городовой? А парковочная квитанция? А отпечаток твоего дара? Там всё буквально кричало, что это Богдан Волков как следует порезвился.

— Ваша Светлость. Дайте мне минуту.

Богдан Волков был очень крепким, и сейчас к нему стремительно возвращалась способность здраво мыслить и говорить. Он,не обращая внимание на мокрые штаны, сел в кресло и как ни в чём не бывало продолжил:

— Ладно, не буду отпираться. Это я заставил ту шлюху немного полетать. Но, судя по тому, что сейчас со мной разговариваете вы, а не полицейские попки, всё в порядке.

— Не в порядке, придурок, ничего не в порядке! — вспылил в ответ Борис. — сейчас я замял эту ситуацию. Но я не смогу делать это постоянно! Так что соберись, Богдан! Не заставляй меня возвращаться к мысли, что тогда, в крипте призыва, я совершил ошибку.

— Что вы имеете в виду, Ваша Светлость, — мгновенно отреагировал на слова князя Богдан.

Борис и Гена переглянулись между собой, и сильнейший анимаг Волковых задумчиво произнес, растягивая слова:

— Боря, думаю надо ему сказать. Рано или поздно правда всё равно всплывет.

— Уверен? — спросил Борис, глядя на Гену.

И князь, и его правая рука говорили так, как будто они сейчас одни в холле апартаментов Богдана. Как будто и не было рядом с ними молодого студента.

И это чрезвычайно злило молодого Волка. Но что поделать? Состоявшаяся только что ментальная дуэль наглядно показала его место в иерархии Волковых. Как говорится: обосрался — обтекай. Не умеешь — впитывай! Вот Богдан и впитывал.

— Уверен, — ответил Гена, — шила в мешке не утаишь.

— Может ты и прав. Ладно. В общем, — Борис повернулся к Богдану, — изначально тебя из нулевого мира к нам призвал Григорий Соболев. А я призвал того, кто сейчас известен как Алексей Соболев. На тот момент Алексей был полным нулём, а ты наоборот. Твой потенциал видели все в крипте. Я купил обмен тебя на Алексея Соболева, и очень много доплатил. Если бы не это, ты стал бы Соболевым. И учитывая, как вырос Алексей, я всё чаще думаю, что ошибся.

Услышанное стало шоком для Богдана, он то думал о своей исключительности, а тут такое.

— В общем так, Богдан, — сказал Борис после длительной паузы, — я сказал всё что нужно. Как следует подумай о моих словах. Сейчас не то время, чтобы закрывать глаза на твои выходки. Подумай и сделай выводы.

Сказав это Борис развернулся и пошёл к выходу. Гена последовал за ним, и, когда глава рода вышел, он повернулся и сказал:

— Бывай пацан. Надеюсь ты всё понял.

Дверь за двумя сильнейшими членами рода Волковых, менталистом и анимагом, захлопнулась и Богдан брезгливо осмотрел себя

— Ладно ублюдки, — злобно произнёс он вслед Борису и Гене, — Замена значит? Жалеете об этом? Дайте срок, и я вобью эти слова в ваши поганые глотки. С зубами вобью. И этому уроду Соболеву я покажу его место. На кладбище.

* * *

— Всё, всё, сдаюсь на милость победителя! Лера! Хватит! Я боюсь щекотки! — прокричал я и кинул подушку в мою девушку, — так, юная леди, не вынуждайте меня переходить к крайним мерам!

Нет, всё тщетно, Котова упорно меня атакует, да еще и смеется, зараза такая. Ну всё, я за себя не отвечаю.

— Система! Включить душ. Температура один градус по Цельсию, — кричу я системе умных апартаментов. Здесь, как и в моём мире, в ходу система СИ. И, не слушая отчаянный крик Леры, “Соболев! Ты что творишь?! Да я тебе яйца оторву!” хватаю свою девушку, вскидываю её на плечо, несу в ванную и буквально скидываю в душевую кабину.

Ну а потом я пользуюсь преимуществом в скорости и силе. Закрываю дверь кабины, не даю открыть и считаю до десяти, наслаждаясь музыкой. Ну как музыкой? Лера кричит на меня, обещая самую мучительную смерть из всех возможных.

Поздно подруга, надо было раньше думать. Тогда, когда ты вздумала меня защекотать. Я же предупреждал что буду мстить, и мстя моя будет страшна.

— Система, температура душа сорок градусов Цельсия, — говорю я,захожу в душевую кабину, и Лера возмущенно пытается бить по моей груди своими кулачками.

Я перехватываю её руки и запечатываю губы девушки поцелуем. Лера, конечно, пытается сказать всё что она обо мне думает, но вскоре обмякает в моих объятиях, и её возмущение сменяется стонами удовольствия.

Через сорок минут (моя кошка неутомима и заводит меня с пол оборота, даже когда я думаю что хватит), мы сидим на балконе закутавшись в махровые халаты и просто разговариваем.

— Соболев, я тут недавно узнала новое слово из твоего старого мира, — говорит Лера, глядя мне в глаза своим острым и немного шальным взглядом.

— Интересно какое? — откликаюсь я.

— Абьюзер, — отвечает Лера, — ты самый настоящий абьюзер.

— Не знаю о чём ты, — с каменным лицом говорю я и тянусь к ней для поцелуя. Лера отвечает, и я снова выпадаю из реальности.

— Тебе не пора на тренировку? — спрашивает Лера, когда мы с ней лежим в кровати. Халаты остались где-то там на балконе, и я любуюсь идеальным телом моей девушки.

— Нам пора, — поправил я Леру, — я конечно сейчас зверюга и вообще анимаг, но с твоим баффом будет надёжнее.

— Тогда хватит валяться. Вставай лежебока! — со смехом говорит она, — турнир сам себя не выиграет.

Ну да, ну да. Тут она права.

Встаю с кровати и с удивлением вижу, что с потолочного вентилятора свисают Лерины чулки, как они только там оказались? Вопрос риторический, на него не нужно отвечать.

— Отвернись, — говорит мне Лера, когда я подал ей все предметы её гардероба.

Девушки странные создания, это мягко сказано. Я только что видел её обнажённой, да и когда я её раздеваю, она нисколько не стесняется. А вот обратный процесс — это совсем другое дело, моя страстная кошка раз за разом превращается в чуть ли не монашку. Ну ладно, кто их поймет этих женщин?

Мне тоже пора одеваться, тренировка дело такое, опаздывать нельзя…

— Лёша, — сказала мне Лера, когда мы собрались, вышли из здания общежития и под пристальными взглядами охраны сели в мою новую машину, — тебе не кажется, что надо прекратить сотрудничество с Нахтигаль?

— Почему? — удивился я, — Оксана очень хороший агент. Или ты меня ревнуешь? Странно почему, ведь мы же неплохо провели с ней время в твоём поместье под Константинополем.

— Соболев, вот ты вроде и умный, но дурак дураком. Ты что, не понял, что тогда в Авантюристе это она слила тебя Волковым?

Глава 4

— С чего ты решила, что Нахтигаль сдала меня Волковым? — спросил я Леру после непродолжительного молчания.

— Ну сам посуди, в ресторан мы пришли втроем, и она сразу задействовала сферу отрицания. И там толком никого не было, кроме нас, человек пять, не больше. И ушли они значительно раньше, чем появился Богдан.

— И что? Эти пятеро с таким же успехом могли сообщить Волковым, что мы в ресторане, как и обслуга.

— Могли, да. Но смотри. По Оксане вообще ничего не прилетело. Да и на суде она не появилась. Я уверена, что это её работа. Да и вспомни, когда началась драка, она просто исчезла. Сделала своё дело и свалила.

— Лера, мне кажется ты преувеличиваешь, выдать нас мог кто угодно. А то что она не участвовала в драке, так это ине её битва. Это мы с тобой связаны, а она кто? Наемный работник, который ничем мне не обязан.

— Леша, ты меня удивляешь. Вот честно. Ну ладно, — Лера остановилась и внимательно посмотрела мне в глаза, — если ты считаешь, что я не права, это твоё право. Но я сама найду доказательства того, что Нахтигаль играет не за ту команду. Идёт?

— Идёт, — откликнулся я.

Наверное, в словах Леры есть резон, но мне не хотелось, чтобы она оказалась права. Оксана притягивала меня как магнит, да и не только меня. На мою девушку она действовала точно также. Будет обидно если Нахтигаль окажется предателем.

Так что я решил пока принять компромиссное решение — продолжить работу и общение с Нахтигаль, но сделать так, чтобы подобное больше не повторилось.

С этим мыслями мы с Лерой расстались. Ей нужно на занятия, мы всё-таки студенты. Ну а я направился на тренировку.

Вернее, сразу на две. Первым номером моего сегодняшнего расписания стояла двусторонняя игра хоккейной сборной МИМА, предложение Игоря Куницына, капитана команды всё ещё в силе, а потом уже моя нынешняя профильная дисциплина. Горячий лёд. Финал супер-серии всё ближе и, хоть я сейчас и точно сильнее всех в команде в плане магии, но банальные навыки и умения никто не отменял. Надо восстанавливать форму. На коньках-то я катаюсь не с помощью магии.

Я прошёл мимо спонсорской тачки и подошёл к моему “Гепарду”. Вот нравится мне мой джамп-байк и всё тут.

Управляя Гепардом я чувствовал намного больше свободы чем сидя за рулем абсолютно любой машины, он быстрее, маневреннее, да еще и возможность совершать эти абсолютно дикие прыжки.

Нет, в этом мире я однозначно выбираю два колеса, а не четыре. Правда я еще не пробовал мою летающую технику. Но там надо дополнительные бумаги получать, проходить экспресс курс управления и прочее. Сейчас на это банально нет времени.

Так-что я завёл “гепарда”, мы с Лерой надели шлемы, и она прижалась ко мне всем телом.

Приятное чувство, особенно учитывая, что еще каких-то полчаса назад, она точно-также прижималась ко мне, только вообще без всего.

Через пару минут я притормозил возле главного здания МИМА. Мы с Лерой сняли шлемы, и она меня жарко поцеловала. После этого Котова убрала свой интеграл в багажник по сиденьем и подошла к пропускному пункту на входе.

Я же улыбнулся глядя ей вслед, походка у неё ну точно кошачья, вот ведь говорящая фамилия, а потом поехал к ледовому дворцу Академии.

* * *

— Так, попрошу минуточку внимания, — сказал Матвей Карпов, обращаясь к собравшимся в центральном круге вбрасывания игрокам первой и второй команды Академии.

Со времени нашей последней встречи он получил повышение. Если раньше он был старшим тренером команды, то теперь стал главным. Предыдущий главный тренер, Всеволод Бобров, вот же совпадение, специально не придумаешь, ушел в сборную страны, и теперь Матвей рулит всем.

Это хорошо для меня, я по-прежнему связываю свое будущее именно с хоккеем и хорошо помню, что он высказывался за меня во время просмотра.

— Мы внимательно слушаем, тренер, — отозвался Игорь Куницын.

Матвей кивнул и продолжил:

— Сегодня с нами тренируется Алексей Соболев, думаю, вы все его хорошо знаете.

Игроки обеих команд тут же одобрительно застучали клюшками по льду. Я успел стать без преувеличения всероссийской знаменитостью, и они наверняка меня видели на гоночном овале “горячего льда”, Парочка игроков стоящих рядом со мной даже хлопнули меня крагами по плечам. В общем, они были довольны.

Все кроме Дмитрия Волкова. Подпевала Богдана успел застолбить за собой место в третьей паре защитников и сейчас выглядел так, будто его заставили проглотить что-то очень острое и при этом протухшее.

Глядя ему прямо в глаза, я улыбнулся и показал жест как будто бью его огнешаром. Волков решил проигнорировать это и отвернулся. Ну-ну, я сейчас совсем в другой лиге, если говорить про силу. Пусть не попадается мне на льду, целее будет.

Матвей заметил нашу немую эскападу и продолжил тяжело вздохнув.

— Сегодня у нас обычная тренировка, а потом двухсторонняя игра. Я развожу Дмитрия Волкова и Алексея Соболева по разным командам и предупреждаю обоих. Ваши разногласия за пределами льда там и должны остаться. Если хотя бы один раз увижу чрезмерную агрессию, вы понимаете о чем я, то для вас всё закончится. Я выгоню из команды Волкова, а Соболев лишится даже теоретических шансов в неё попасть. Вам ясно?

— Да, мне ясно, — ответил Дима.

— Конечно, Матвей, — откликнулся я, — солдат ребёнка не обидит. Если берега не попутает, то ничему его не будет. А если и будет, то не на льду, — добавил я после секундной паузы.

— Так, Алексей, я этого не слышал, а ты этого не говорил. На этом всё. А теперь разминка! Двадцать кругов по площадке, начали!

Честно сказать, я давно не был так доволен, и даже, можно сказать, счастлив. За всеми этими горячими льдами, армия, дуэлями и судами я начал подзабывать что значит честный спорт. Что значит хоккей. На этой тренировке ко мне вернулось чувство из моего прошлого, все упражнения я делал с улыбкой и с нетерпением ждал, когда начнётся двухсторонка. Жалко только, что зрителей не будет, как-никак играть в хоккей при полных трибунах это совсем не то. что на пустой арене. Азартный гул зрителей намного лучше, чем звенящая тишина, прерываемая сочным матом тренеров или треском бортов, когда в них врезается игрок.

Но, на моё счастье, к моменту окончания тренировки, на трибунах начали появляться зрители, а когда мы вернулись на лёд после рекреационных процедур в мед. капсулах арена полностью заполнилась.

Так получилось, что из-за того, что нас с Волковым развели по разные стороны, мы стали “капитанами” и выбирали себе игроков в команды. На двусторонке присутствовали не только зрители, но и штатные режиссеры Академии, и они устроили из этого импровизированного драфта настоящее шоу. Каждый выбор, который делал я или Дима, сопровождался голограммой выбранного игрока и показом статистики и самых запоминающихся моментов с его участием на информационном кубе арены.

Мне повезло, и я выбирал первым. Я с чистой совестью назвал Игоря Куницына, а потом просто передал ему право выбора.

В итоге мы поделились. Тренеры и команды заняли свои места на скамейке, а я удивился, увидев на информационном кубе, что на эту вроде как тренировочную игру принимаются серьезные ставки. Самыми популярными были: “кто станет лучшим бомбардиром игры”, “кто станет лучшим снайпером” и “драка между Алексеем Соболевым и Дмитрием Волковым”.

И именно на вероятность последнего события, а также на исход этой драки зрители ставили охотнее всего. С удовольствием я отметил, что явный фаворит в этой ставке = Соболев. Вот мелочь, а приятно.

Но ладно, это всё мелочи, главное, что я стою на точке вбрасывания, мне отдали позицию центра первого звена, напротив меня мой оппонент, а рядом стоит главный судья с шайбой в руке.

* * *

— Ты позволишь? — Сказала Оксана Лере, когда вошла в вип-ложу Котовых на арене.

Котова с неудовольствием посмотрела на Нахтигаль. Та была одета в обтягивающие брюки и хоккейный свитер на котором красовался Алексей, вырубающий того здоровенного негра из сборной США по “горячему льду”.

Вообще, вход в эту ложу без приглашения невозможен, но Лера даже не удивилась. Раз уж даже на неё и Алексея Нахтигаль так влияла, то что говорить про простых работников Арены, у которых не было ни капли магического дара.

— Садись, раз пришла, — ответила Котова, — интересный у тебя свитер. И как он у тебя появился?

К Нахтигаль тут же подскочил один из официантов, которые дежурили во всех вип-ложах, и та заказала у него литровый бокал светлого пива и двойную порцию острых куриных крылышек. Ровно тоже самое, что стояло перед Лерой.

— Ну я же агент Алексея, — ответила Нахтигаль с белозубой улыбкой, — а мерч— это отличный способ раскрутить личный бренд моего клиента, а значит и мои доходы. Как тебе?

— Выглядит красиво, — отозвалась Лера и, отвернувшись от Оксаны, стала смотреть на лёд. Там как раз началось первое вбрасывание. Алексей его выиграл, и сейчас его команда прошла среднюю зону и приступила к позиционной атаке на ворота противника.

— У меня к тебе разговор, — Оксана отвлекла Леру от игры.

— Да, слушаю тебя.

— У тебя ко мне какие-то претензии?

Лера хотела ответить, но в это время Куницын с паса Алексея бросил по воротам, и шайба попала в крестовину ворот, а затем в защитную сетку.

Зрители на Арене взорвались криками и ответить Лера смогла только, когда всё стихло.

— С чего ты взяла? Всё нормально.

— Не нормально, я же видела, как ты на меня только что посмотрела.

— И как я на тебя посмотрела?

— Как на врага. Вот как. Тебя что-то не устраивает?

— Да, — решилась Лера, — меня не устраивает что ты агент Алексея. Для тебя будет лучше если ты прямо сейчас свалишь отсюда в свою Германию или откуда ты там.

— Да ты ревнуешь, милая. Надо же! Но хочу тебя заверить, мне нужен не твой мужчина, а его деньги. Так что давай пожмем друг другу руки и забудем этот разговор

Сказав это Оксана, улыбаясь, посмотрела на Леру и протянула ей руку, что девушка почти поддалась её чарам.

Но почти не считается, и Лера, твердо отстранив руку Оксаны, ответила:

— Еще раз говорю, проваливай отсюда. Ты, видимо не понимаешь кто я, если так, тоя объясню.

Лера отпила большой глоток пива и продолжила.

— Я Котова. Я могу купить головную контору, где ты работаешь, а на сдачу московское представительство и тебя лично. И я тебе не доверяю, да. Так что будет лучше если ты прямо сейчас скинешь Алексею письмо на почту, что разрываешь с ним контракт и исчезнешь. Я ясно выразилась?

Оксана восприняла слова Леры серьезно, но несколько превратно. Она решила, что та действительно ревнует, не более того. То, что Котова заподозрила её в двойной игре Оксана даже не подумала.

Да и причин, по её мнению, не было. Борис как следует обрубил все концы, и она с ним даже не связывалась, с тех пор как сообщила Богдану о той встрече.

Так что она не боялась Леру. Плюс воспоминания о том побоище в ресторане не давали ей покоя. При мысли об Алексее ее дыхание делалось прерывистым, а тело охватывал жар.

Она н хотела себе признаваться в этом, но Соболев привлекал её намного больше чем кто бы то ни был.

И её дико бесило, что рядом с ним эта драная кошка, которая не стоит и мизинца Оксаны.

Поэтому она ответила:

— Даже не подумаю. Можешь хвастаться деньгами своего папочки, но мы еще посмотрим кого Алексей выберет в итоге.

Сказав это, она встала и вышла оставив Леру в одиночестве.

“Ладно, тварь” — злобно подумала та ей в след, — “не хочешь по-хорошему, будет по-плохому”.

После этого она достала смартфон и набрала брата, Василия младшего.

— Что-то случилось? — раздался в трубке его встревоженный голос, — ты же вроде на хоккее со своим Соболем.

— Вася, сделай мне одолжение, — ответила Лера, — мне нужно знать абсолютно всё об Оксане Нахтигаль. И когда я говорю всё, я это и имею в виду. Кто она, кто её родители, чем она занималась всю свою жизнь. С кем работала и с кем спала. Я знаю, ты можешь.

— Ладно, сестрёнка, попробую, — ответил Василий, — какой там счет?

— Один — ноль, — улыбнувшись ответила Лера, — команда Алексея ведёт.

— И кто забросил? — спросил тот.

— Угадай.

— Понятно. Ладно, отдыхай, я всё сделаю.

* * *

Поначалу мне было тяжеловато, всё-таки вынужденный простой давал о себе знать. Я постоянно тупил, терял позицию и как будто всё время запаздывал с принятием решений. Вот вроде бы и сил столько, что через край, я быстрее и сильнее всех на площадке. Но вот голова постоянно опаздывала за руками и ногами.

Я хоть и забросил первую шайбу в игре, но произошло это случайно.

Отскок в средней зоне, и я на удачу щелкнул в сторону ворот из круга вбрасывания. Если бы дело было до того, как я обрёл силу, то вратарь легко бы поймал, но сейчас я очень и очень силён. Плюс еще и линзы которые я надел. Они не только огнешары делают точнее, а вообще всё.

Поэтому шайба прошла над ловушкой вратаря и точнехонько угодила под перекладину. 1-0. Нормально.

А потом дело пошло, я как-то успокоился и решил раз уж не могу тащить на технике, чтобы она работала нужны постоянные тренировки, а не как у меня, то буду брать своё за счёт скорости и силы.

Плюс еще и Игорь Куницын мне здорово помог, в первом перерыве мы с ним как следует поговорили, и на второй период я вышел с совсем другим настроем.

В итоге я сделал два ассиста, один в большинстве, а второй в равных составах, а под конец период забил еще раз.

Как от стоячих ушёл от всей пятерки противника и красивой спинорамой переиграл вратаря.

Третий период вообще превратился в мой бенефис. Еще две шайбы и ассист, а под конец, когда до конца игры оставалось семь минут, началось то, чего ждали, наверное, все на Арене.

В тот момент счет был 8-3, и ничего не предвещало драки, но Дима, которого мы с Игорем Куницыным, сделавшим в этой игре хет-трик, регулярно оставляли в дураках, решил отыграться.

Притом не на мне, а на Игоре. Волков очень грубо въехал в Куницына, когда тот был без шайбы у борта. Крик Игоря, когда его голова врезалась в борт звучал страшно. В покинутом мною мире, это значило бы однозначное завершение карьеры, а то и смерть.

Но не здесь. Медики быстро увезли его со льда и даже привели в чувство по ходу дела. Когда Игорь, лёжа на летающих носилках, показал большой палец.

Его в этот момент показывали на информационном кубе, и зрители взорвались аплодисментами поддержки.

И тут я увидел разницу между хоккеем моего мира и местным. У нас Волкова удалили бы до конца матча, а здесь он отделался двойным малым штрафом.

Пока наша команда играла в большинстве, я забил еще раз, а, когда до появления Волкова на льду оставалась минута, сел на скамейку.

В итоге выскочили на лёд мы одновременно. Он из штрафного бокса, а я со скамейки.

Моё намерение было так очевидно, ехал я прямо на него, что Дима заранее кинул клюшку на лед и скинул краги.

Я сделал тоже самое и закричал:

— Никакой магии, Волков. Чистые кулаки! Ты и я!

— Давай, грызун, — ответил он, и мы сцепились.

И тут выяснилось, что дар и его сила имеет очень большое значение и в обычной драке.

Мои движения были быстрее, точнее и сильнее чем у Волкова. Очень скоро я прижал его к борту и затяжной серией ударов отправил на лёд. Тут же к нам подскочили судьи и растащили.

В итоге концовку игры мы оба смотрели из штрафного бокса.

Я немного опасался что Карпов решит, что это чересчур, но нет. Он и слова не сказал. Даже наоборот, на общем собрании он заявил, что всё было правильно.

Ну правильно и правильно. Я помылся в душе, восстановил силы в мед. центре и проверил смартфон.

Там меня уже ждало сообщение от Алексы.

“Ну молодец, я даже возбудилась глядя на твою игру”, — прочитал я, — “а теперь тащи свою задницу сюда. У нас тоже аншлаг, и всё ждут господина графа.

“Скоро буду”, — ответил я.

Хоккей — это пока для души, а вот “горячий лёд” это деньги, так что надо делать свою работу.

Глава 5

— А вот и наша звезда, — громко сказала Алекса, когда я, наконец, зашел в холл арены горячего льда. К моему удивлению здесь было полно народа, и моё появление встретили громкими аплодисментами.

Как обычно Лайонc выглядела восхитительно, черный обтягивающий комбинезон с глубоким декольте и легкие полусапожки на высоком каблуке в сочетании с агрессивным макияжем и волосами, собранными в хвост, делали её похожей на классическую мечту подростка с плаката.

— Привет Алекса, — улыбнулся я в ответ. Рад тебя видеть.

— Я тоже, — сказала девушка и, подойдя ко мне, чмокнула меня в щёку. Она хотела поцеловать в губы, но я в последний момент увернулся.

Правда я не отказал себе в удовольствии пройтись рукой по её спине и задержаться на крепкой попке.

— Надеюсь ты еще не устал от зрителей сегодня? — спросила она меня.

— И с чем связан вопрос?

— Сегодня у нас открытая тренировка и просмотр новичков в лиге. Так что народу на трибунах много. Да ты и сам видишь.

Она щелкнула пальцами, и стены холла, на которых до этого крутили лучшие отрывки из прошлых гонок, стали показывать то, что сейчас происходило на гоночном овале и трибунах.

А там был аншлаг. Четверка гонщиков, из которых я знал только Шершня уже добрались до второй зоны скорости, и, судя потому что я видел и слышал, заезд нравился зрителям.

— Я скучал по всей этой движухе, — сказал я Алексе, когда она взяла меня под руку, и мы направились к лифтам.

Правда просто так дойти до них не удалось. Нам перегородила дорогу целая компания восторженных фанаток, и пришлось отрабатывать статус звезды: фотографироваться и раздавать автографы. Одна девушка даже попросила расписаться на груди, как будто я не спортсмен, а какая-то рок звезда.

Под конец этой импровизированной автограф-сессии сразу две девицы чуть-ли не силой засунули мне в карман блокнотные листы с номерами телефонов. Учитывая, что это близняшки, да еще и очень горячие я даже и не знаю, что с этим делать. Может и позвоню, но посмотрим.

— Нравится? — спросила меня Алекса, когда за нами, наконец закрылись двери лифта, — у себя ты таким вниманием, наверное, не пользовался.

— Не успел, — я решил проигнорировать первую часть её вопроса, — Волковы меня выдернули сюда до того, как я стал настоящей звездой.

Я сказал это и понял, что лопухнулся. Вот кто меня за язык сейчас тянул? Я же Соболев.

И Алекса тут же показала, что она не просто горячая штучка и классный гонщик. Нажав на кнопку “стоп” девушка спросила. При этом от её игривого тона не осталось и следа.

— Почему Волковы? Ты же Соболев.

— Давай я не буду отвечать на этот вопрос?

— Нет, ты на него ответишь, — ишь ты как изменился ее взгляд, сейчас она смотрела на меня холодными и очень проницательными глазами.

— А если я скажу, что не буду отвечать?

— Тогда вместо того, чтобы подняться наверх, мы вернемся в холл арены, и на этом твоя карьера гонщика “горячего льда” будет закончена. И ты потеряешь миллионы. Оксана рассказала мне какие контракты ты заключил. Так что думай, Соболев, думай.

Делать нечего, я видел, что Алекса настроена очень серьёзно, придётся отвечать. Вот только почему это для нее так важно? Ладно, сам виноват.

— Я отвечу тебе на этот вопрос, твоя взяла. Но не здесь и не сейчас.

— А когда?

— Завтра. Утром мы с тобой встретимся и поговорим.

— Хорошо, — легко согласилась она, — завтра так завтра.

Алекса отжала “стоп”, и мы поднялись наверх.

Уже через пару минут мы добрались до общей раздевалки. Из-за того, что сейчас шли просмотры, она была полна народу.

Когда мы вошли, Барсук стоял в одном белье посреди раздевалки и, ничуть не стесняясь своего вида, громко рассказывал потенциальным новичкам, что их ждёт.

— Лучше бегите, мальчики и девочки, — вещал он с самым напыщенным видом который только можно было представить. То, что на нём только семейные трусы, майка-алкоголичка и носки его ничуть не смущало, — я сразу вижу, что вы слабы в коленках. Бегите отсюда если не хотите, чтобы вас размазали по льду очень тонким слоем. О, босс, — радостно воскликнул он, — ты привела Лёху! Рад тебя видеть дружище, — он подошёл ко мне и крепко обнял.

— Взаимно Юра, взаимно. А где твоя птичка? — спросил я имея в виду девушку Барсука — Синицу.

— Она сейчас на льду, её черед дать как следует просраться новичкам, — хохотнул он в ответ.

После Барсука я поздоровался еще с несколькими парнями и девушками, и Алекса взяла слово.

— Слушайте меня очень внимательно. Суперсерия подходит к концу, и она принесла нам очень много денег, новых спонсоров, транснациональных вещателей и проблем.

— Какие проблемы босс, ты о чём? — удивлённо спросил Барсук.

— Буквально вчера попечительный совет Академии подписал контракт с TSN, если кто не знает это крупнейшая сеть по производству спортивного контента в мире. Формально это британская компания, но базируется она в Канаде, — Алекса посмотрела на умные часы, которые синхронизировались с её смартфоном, и продолжила, — здесь представитель TSN, некоторые её хорошо знают, — при этих словах она посмотрела на меня и улыбнулась, — будет лучше если она сама всё расскажет.

Интересно, что это за представитель? И почему Алекса на меня так посмотрела.

Впрочем, через минуту всё стало понятно. В раздевалку вошла Оксана и произвела фурор.

Я буквально видел, как все парни раздевают глазами эту эффектную красотку.

А вот на меня она почему-то не производила такого впечатления как тогда, под Константинополем. Ну да, красивая женщина, даже очень. Но чтобы аж глаз дергался глядя на неё. Такого нет.

Обведя хищным взглядом всех, кто был в раздевалке и, улыбнувшись мне, Оксана начала говорить.

Если опустить всю воду, то главным в её речи было то, что лига “горячего льда” МИМА теперь становится открытым чемпионатом, в котором будут принимать участие команды и отдельные гонщики из десятка стран. Северная Америка, Европа, Цин и Ямато.

Это будет мега турнир с несколькими дивизионами и гранд финалом по типу еще не окончившейся суперсерии.

И начнётся всё это в январе следующего года. Тринадцатого января две тысячи двадцать третьего года(британо-российский вещательный союз нисколько не боялся суеверий по поводу пятницы тринадцатого), состоится грандиозное открытие новой лиги в Константинополе, и там же на следующий день стартанут сразу с десяток гонок.

В общем, серьезный бизнес, очень серьезный. Правда текущий сезон лиги МИМа будет очень коротким и закончится до Нового Года, но что поделать, бизнес есть бизнес.

— Думаю, теперь всем понятно, почему мы открыли отбор, — сказала Алекса, когда Оксана закончила свою речь, — нам нужно больше гонщиков. Но они должны быть хорошего уровня. Так что, за работу. Мне нужны еще четыре человека. Алексей, твоя очередь тестировать новичков.

Ну, моя очередь, так моя очередь. Интересно оказаться в шкуре не дичи, как было, когда я проходил просмотр, а охотника.

Я посмотрел на новичков. Интересно, кто станет моим соперником? И отправился в свою личную раздевалку, у меня как у члена сборной страны была такая привилегия

Через десять минут я уже надел всё снаряжение. Короткая разминка, буквально чтобы разогреть мышцы, и вот уже я довольный иду к стартовой зоне.

Моими соперниками стали два парня и девушка, очень похожие друг на друга. Два брата и сестра Грачёвы, их троих я видел как-то на лекциях, пока еще туда ходил, но что-то конкретное сказать не мог ни о ком из них, не запомнились они мне. Тем более, что учились они в другой группе, не в той где Богдана назначили старостой, а в еще одной. Первокурсники в МИМА не делились по факультетам, это произойдет позже, так что студенты трёх десятков групп постоянно пересекались друг с другом.

Ну что ж, значит сейчас познакомимся поближе.

Мое появление на стартовом столе зрители встретили овацией. Да еще и диктор постарался:

“Разрешите представить гррраааф Алллеексей Сссоболлеев!” — вот примерно так.

В этот раз я решил поиграть в Алексу, отпустить наших потенциальных новичков на первой половине трассы, а потом догнать и уложить перед самым финишем.

То, что их было трое, а я один, меня совсем не смущало. Они точно меня слабее и намного. Если бы это было не так, я бы о них слышал.

Так что я стартовал чуть позже и в полной уверенности что приду к финишу первым.

Все трое резво скрылись за первым же поворотом, который я прошёл ну очень вальяжно. На прямых ногах и, считай, без скорости. На трамплинах, например, я не прыгал, а лениво через них перевалился. Всё потому, что двигался я ну очень медленно. Вернее, даже так — медлеееенно.

Поэтому и ловушки, классические для родной трассы огнешары, ледяные копья и прочее стальные канаты для меня вообще не представляли угрозы. Я и до этого их не очень-то опасался, хватало реакции проходить их на скорости, а сейчас так и вообще. Физкультура, а не спорт.

И зрителям это не очень нравилось, они ожидали совсем другого — что их кумир сразу начнёт рвать и метать.

А вместо этого троица потенциальных новичков метр за метром наращивала свое преимущество, а я же, хмм. Пинал одно дело в общем.

Трибуны сопровождали заезд недовольным гулом и свистом, и вскоре динамики, установленные в моём шлеме, зазвучали недовольным голосом Алексы.

— Соболев, ты охренел? От тебя ждут шоу, а ты устроил какие-то поддавки. Ну-ка быстро взял ноги в руки и догнал этих щеглов. Если они все трое тебя обгонят, то мне придётся взять в команду их всех. А я этого не хочу, эти кровосмесители мне не нравятся.

— Ты хочешь сказать, что…— я не договорил и Алекса меня перебила.

— Я сказала, что сказала. Делай свою работу!

— Тихо, тихо, горячая штучка, я собирался устроить им похохотать во второй зоне битвы. Для пущего драматизма, — за этими разговорами я отвлекся, и очередной огнешар чуть не сбил меня с ног.

Вот был бы номер, если бы это случилось. Алексе бы это точно не понравилось, да и рекламодателям тоже.

Первую зону битвы я прошёл в гордом одиночестве Грачевы её просто проехали. Как мне кажется, это ошибка, надо было оставить хоть одного в качестве заслона против меня. Но ребята, видать, поверили в себя. Ладно, время ускоряться и показать всю глубину их заблуждений.

Что я и сделал. Присутствия Леры я не чувствовал, когда она льёт в меня силу то каждая клеточка моего тела буквально наэлектризована. Правда я и без этого очень силён.

Помянув в очередной раз добрый словом погибшую Мису, я ускорился. И так что едва мог справится с собственной скоростью.

На одном из трамплинов я взлетел так высоко, что оказался на одном уровне с самыми высокими ярусами трибун, завис в высшей точке траектории, сделал двойное заднее сальто и камнем рухнул вниз.

Это был не “горячий лёд”, а самая настоящая акробатика на коньках, и зрителям понравилось. Вместо недовольного гула они начали, что есть силы хлопать в ладоши, восторженно свистеть и скандировать мое имя.

Это всё, конечно, хорошо, но без красочной драки мои трюки ничего не стоят, и я, едва приземлившись, прибавил еще.

На информационном кубе горела красноречивая графика, я стремительно сокращал отставание, если во вторую зону скорости я въехал, отставая от Грачевых на совершенно позорные тридцать секунд, то закончил её всего в двух секундах от этой троицы. Голос диктора рычавший на всю арену слова о том, что я только что поставил новый рекорд прохождения этого отрезка мне конечно льстил.

Но и мои соперники его тоже слышали, так что они наверняка готовы меня встретить. Правда и я готов к тому, что они готовы.

Что ж, тем интереснее будут следующие несколько секунд.

Едва въехав во вторую зону битвы я понял, что эти ребята подготовили домашнюю заготовку. Они не стали бежать сломя голову к финишу, а встретили меня все вместе.

На меня налетела целая стая призрачных грачей, огромные иссиня-чёрные птички с кроваво красными глазами и огромными клювами.

Они как будто заполнили собой всё вокруг, и эти твари летели целясь точно в голову. Плюс еще и огнешары, не такие как у меня, но их тоже было достаточно много. Да, они готовы к драке. Но недостаточно.

У меня есть скорость. Да я сам превратился в чистую ничем не замутненную скорость. Я сейчас Флэш, мать его, так, по-моему, зовут одного из героев комиксов.

Не знаю, что в этот момент видели зрители, но мне казалось, что я трансформировался в одну сплошную линию которая существовала везде одновременно. По моим ощущениям я заполнил собой всю зону битвы, и стая этих грачей-мутантов безнадёжно запаздывала.

А еще движения моих соперников были ну очень медленные и тягучие, как будто они превратились в мух, застрявших в мёде.

Мне даже не пригодились огнешары, мои призрачные сабли и ледяные копья. Да и огненная аура вокруг тоже не нужна.

Всех троих я уложил обычными ударами кулаков. Пара хуков для одного брата, сильный прямой в челюсть для сестры и могучий графский апперкот для последнего Грачёва.

Вот только что вся троица была на ногах и атаковала меня, а сейчас они уже лежат и не двигаются.

Извините, ребятки, не судьба вам не то что меня обогнать, но даже просто финишировать.

Гейм, сет, матч, как говорят в теннисе.

Я пересек финишную черту под оглушительное скандирование моего имени, шутливо раскланялся перед зрителями и на этом всё.

* * *

— Соболев, ты идиот! — слова Алексы, которыми она встретила меня, после того как я распаренный и благодушный вышел из душа в коридор, звучали немного не так как я ожидал.

— Полегче, — шутливо сказал я, — в чём проблема? Ты хотела, чтобы я уложил этих Грачевых. Я это сделал. Какие проблемы?

— Проблемы не у меня, придурок, а у тебя. Своим поведением ты оскорбил целый род, достаточно могущественный, стоит сказать.

— Не понял. И чем я их оскорбил?

— Тем что поиграл с ними в кошки-мышки, а потом вот так вот, не напрягаясь уложил всех троих. Всем своим поведением на трассе ты показывал, что не считаешь их достойными соперниками. Это унизительно. Да еще и твои клоунские поклоны в конце!

— Секунду! Алекса, вот ты сейчас серьезно? Я сам решаю, как и что мне делать на трассе. Я не собирался им проигрывать и выбрал именно такую стратегию прохождения трассы. В чём тут оскорбление? То, что они слабые неудачники — это только их проблемы.

— Вот ты дурак, — вздохнула Алекса, — да еще и который не может держать язык за зубами.

— Да твою мать, — выругался я, — как будто я не прав. Ну вот честно! Они действительно слабые неудачники.

— Граф, повторите, что вы сказали, — раздался вдруг надтреснутый мужской голос, и из-за поворота появился его обладатель. Высокий седой мужчина одетый во всё чёрное и с такой-же чёрной птицей на левом плече. В глазах и мужчины, и птицы я видел багрово-красный огонь.

Присмотревшись к птице я увидел в ней сходство с теми уродцами, что пытались меня заклевать на арене.

— Простите, а вы кто вообще? — ответил я, — какое вам дело до моего разговора с Алексой Лайонс?

— Меня зовут Евгений Грачёв, я, как и вы граф. И отец тех, кого вы только что дважды назвали неудачниками.

После этих слов его глаза вспыхнули, фигура почернела, и через мгновение в коридоре вместо седого мужчины стоял огромный грач из клюва которого вырывались слова.

— Я вызываю вас на дуэль, господин граф. Вы оскорбили моих детей, а значит и меня. Присылайте секундантов.

Сказав это он снова превратился в человека, развернулся и не оборачиваясь пошел прочь. Только его птичка, сорвавшись с плеча, сделала надо мной пару кругов и издала противный клекот. Такой, как будто очень громко заскрипел несмазанный механизм.

— Вот поэтому я и говорю, что ты идиот, — вздохнув, сказала Алекса.

Глава 6

— Время вышло, господа студенты, отложили ручки.

Ну отложили и отложили, тем более что я более-менее ответил всего на один вопрос из десяти

Преподаватель по общей экономической теории, профессор Ужиков, сухонький старичок с козлиной бородкой и в старомодном пенсне, поднял левую руку на уровень глаз, и тетради студентов плавно поднялись в воздух и поплыли к нему.

— Сегодня я проверю ваши работы и загружу результаты на портал Академии. На этом всё, можете быть свободны.

Вот и отлично, наконец-то можно заняться более важными вещами чем никому не нужная учёба, а именно поиском секунданта для грядущей дуэли с графом Грачевым. Но, после новостей про создание открытой лиги МИМА, произошли определенные изменения в моей учебной программе. Если раньше я был освобождён от всех занятий до момента окончания суперсерии, то теперь мне, как члену команды Академии, до окончания учебы необходимо появляться на лекциях или семинарах один раз в неделю. Выбор предмета оставался за мной, результаты значения не имели, важен лишь сам факт присутствия.

Вот я и выбрал этот семинар. Он только для нашей группы, ни Богдана с родственниками, ни кровно обиженных мной Грачевых тут не было.

— Соболев, задержитесь пожалуйста, — сказал мне профессор, когда мы с Лерой проходили мимо него.

— Да, профессор, слушаю вас.

Ужиков дождался, когда аудитория опустеет, и сказал:

— Я понимаю почему вы выбрали мой предмет для посещения на этой неделе. Но, молодой человек, впредь прошу вас больше так не делать.

— Почему? Распоряжение господина ректора позволяет мне свободно выбирать любой предмет. Более того, в следующем году я смогу выбрать себе специализацию. И экономический факультет представляется мне наиболее интересным.

— Дайте мне минуту, молодой человек, я проверю вашу работу и скажу вам почему.

— Конечно, господин профессор.

Сказав это, я, как ни в чём не бывало, сел за письменный стол в первом ряду аудитории и принялся просматривать новости на своём смартфоне.

В основном конечно спортивные, но и новости России и мира я с недавних пор тоже старался не упускать из виду. Как-никак после недавних терактов многое поменялось.

Впрочем, зависал я в магонете недолго, буквально через пять минут профессор Ужиков привлёк моё внимание.

— Вот смотрите, Соболев, именно поэтому я и прошу вас больше мои занятия не посещать.

Он с брезгливым выражением лица отправил мою тетрадь в непродолжительный полет, который завершился у меня в руках.

Всё что я написал было перечеркнуто жирными красными линиями, и внизу также красным он приписал резюме: “Безграмотный бред безграмотного спортсмена.

Ну и оценка. Вернее, даже не оценка, а две буква. “Б.О”.

— Это значит без оценки, молодой человек, — пояснил мне профессор.

— Ну да, я в вашем предмете вообще не разбираюсь, как выяснилось, но всё в том же распоряжении ректора и об этом упомянуто. Я освобожден от оценок.

— Верно, но дело в том, что от них не освобожден профессорско-преподавательский состав Академии. И каждая такая писанина, работой это назвать нельзя, снижает общий балл моих студентов. А это влияет на мое жалование.

— Простите, профессор, но как вы себе это представляете? Сейчас вы обратились ко мне с такой просьбой, на следующей неделе еще кто-то, а потом еще.

— И всё-таки я настаиваю. Если вы не прислушаетесь к моей просьбе, то я буду вынужден обратиться к ректору напрямую.

— Хорошо, господин профессор, я понял. Завтра я вам сообщу о своём решении.

— Надеюсь на понимание, молодой человек.

Вот чёрт, ситуация конечно неприятная. И самое главное, что я этого старого хрыча даже понимаю. Никому из преподов академии не захочется иметь у себя на занятиях такое “сокровище” как я.

Но мне-то тоже надо выполнять требование ректора. Без этого я и образование не получу, пусть даже формальное, и вылечу из Академии. Чего мне очень не хочется. После недавней открытой хоккейной тренировки мне позвонил Карпов и сказал, что место в команде на следующий сезон мне гарантировано. Если-же я вылечу из Академии то придётся выбирать, или “горячий лёд, или хоккей. А мне хотелось сохранить в будущем году и то, и другое.

Игры и гонки по времени не накладывались друг на друга, телевизионные рейтинги у обоих видов спорта — запотолочные, и боссы спортивного ТВ, которое здесь уже давно ушло в магонет, не хотели терять деньги.

Этот факт, вкупе с возможностью магического восстановления: полчаса в мед.капсуле — и ты свеж и полон сил, давали мне возможность совмещать.

— Что хотел этот старый хрен? — поинтересовалась Лера, когда я вышел из аудитории.

Пришлось пересказать ей наш разговор с Ужиковым.

— И что делать я не знаю, — подвёл я итог, — наверняка он первый, кто обратился ко мне с такой просьбой, но далеко не последний.

— А ты вообще с деканом разговаривал по этому поводу? — спросила Лера в ответ.

Хоть первокурсников Академии и не делили на факультеты, но деканат у нас есть. Он так и называется: деканат первого курса академии МИМА

— Нет, если честно. Я получил письмо из канцелярии ректора, ответил на него и всё. Думаешь надо?

— Спортсмен, блин. Конечно надо! Это первое что ты должен был сделать. Пошли, — она схватила меня за руку и буквально потащила к выходу из этого учебного корпуса.

На улице шёл запланированный дождь, а ездить пассажиром на мотоцикле с включенным портативным генератором погоды, Лере почему-то не нравилось. Поэтому мы поехали на моей спонсорской машине, и все несколько минут пути до административного здания Академии, Котова меня отчитывала:

— Удивляюсь я тебе Лёша. В последнее время ты как будто звезду словил. Оскорбил Грачёвых, теперь еще и это. Понятно, что ты не будущий академик, но всё равно.

— Да я, если честно, даже не разу в деканате-то не был.

Лера в отвел демонстративно закатила глаза.

Через минуту я припарковался, мы прошли через очередные рамки детекторов и несколько постов охраны и вошли в здание.

В котором я словил, как и в случае с одним кабинетов Нахааша, когнитивный диссонанс из-за несоответствия экстерьера и интерьера этого здания.

Если снаружи оно выглядело как самый настоящий замок, где на входе, помимо новой охраны из МВД и армии, стояли еще и знакомые мне по резиденции ректора живые золотые статуи, то внутри я оказался словно в типичном учреждении российской глубинки, с выкрашенными в белый и зелёный стенами, выцветшими ковровыми дорожками и вереницей дверей с простыми табличками. Возле одной из них, с надписью, “Соколов Олег Игоревич, декан первого курса” мы остановились.

Лера аккуратно постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

Внутри всё было под стать коридорам здания, обстановка очень походила на ту, что я видел в том странном кабинете профессора Нахааша. За тем исключением, что здесь стояли несколько рабочих столов для работников деканата. За одним из которых, единственным занятым, надо сказать, и сидел нужный нам человек.

— А, Котова, и наша восходящая звезда — Соболев. Какая честь для меня, — поприветствовал нас мужчина, одетый в обычный серый костюм с галстуком, но который смотрелся на нём так, словно это военная форма, слишком уж явно бросались в глаза его выправка и манера держаться.

За время своей короткой командировки в Парагвай я на таких вдоволь нагляделся, бывший вояка, сто процентов.

— Чем могу помочь, молодые люди? — продолжил он.

— Здравствуйте господин декан, — вежливо поздоровался я, проигнорировав очевидную шпильку в мой адрес, — я по поводу моего расписания.

— А что с ним не так, господин граф? Вы получили письмо от ректора и написали в ответ, что ознакомились с его содержимым. На этом всё, одна лекция или семинар в неделю и больше никаких беспокойств.

— Дело в том, что я сегодня разговаривал с профессором Ужиковым, и тот попросил меня не посещать его занятия.

— Старый хрыч боится за свой карман и то, что вот такие твои работы на него плохо повлияют, — утвердительно сказал Соколов и перед ним появилась голограмма моей сегодняшней тетради с комментариями старого профессора.

— Именно так, — утвердительно сказал я.

— И что ты хочешь от меня? Ты же можешь с чистой совестью проигнорировать это. Ты спортсмен, тебе можно.

Вот что с ним не так? Он точно что-то ко мне имеет. Может у него в молодости какой-нибудь хоккеист или гонщик бабу увел?

— Мне бы не хотелось, чтобы из-за моего особого статуса у профессора или его коллег возникали какие-то трудности.

— Не хочется ему, — усмехнулся Соколов, — а мысль что надо просто учиться и готовиться к занятиям, которые посещаешь, тебе в голову не приходила?

— Приходила, господин декан, но боюсь что это невозможно. Не с моим графиком.

— У тебя проблема, а решать её должен я? Интересно.

Он вышел из-за стола и, заложив руки за спину, сделал несколько шагов. Потом резко повернулся к нам и продолжил:

— Хотя ты прав, это важный вопрос, который ты сам решить не можешь. Хорошо, у меня есть одна идея. Если она выгорит, то это пойдет на пользу и тебе, и всем остальным. Подождите меня здесь, молодые люди.

Сказав это, он повернулся и зашел в смежный кабинет. Мы же остались одни.

Ожидание продлилось достаточно долго, полтора часа, если не больше. Я уже начинал злиться, у меня дуэль с графом Грачевым на носу, а я еще не нашел себе секундантов.

И, вместо того чтобы это делать, я вынужден ждать и впустую тратить свое время.

Но, наконец, дверь распахнулась и из неё показался Соколов, по его лицу было непонятно доволен ли он или нет.

— Я всё устроил, но мне нужны кое-какие бумаги от тебя.

— Какие и зачем, господин декан?

— Видишь ли, Соболев. Давай говорить прямо, ни один предмет первого курса ты не потянешь даже на удовлетворительно, и у тебя нет времени, да и желания это менять. Я прав?

— Скорее да, чем нет, господин декан, — пожал я плечами, не видя смысла отрицать очевидное.

— Хорошо. Но если бы ты учился сейчас на втором курсе, то проблемы бы никакой не возникло. Со второго курса начинается обучение по специализации, а в Академии есть военная кафедра, с еженедельными занятиями по боевому применению дара. В теории ты мог бы посещать эти занятия, и, наверняка, даже обучаться там с большим успехом и отличными отметками. Но для этого мне нужно заявление от тебя и официальное согласия главы твоего рода, князя Григория Соболева. В стенах Академии такие правила, — высокопарно закончил он свой спич.

— Интересно получается, господин декан. Отправлять меня фактически на войну можно было без таких предосторожностей, когда меня вызывают на дуэль, то тоже бумажку не спрашивают. Да и “горячий лёд” детским утренником со сладким чаем и тортиками не назвать. Я уж не говорю про те случаи, когда мне в стенах Академии пытались мозги превратить в кисель. Это нормально, а занятия боевой магией нет.

— Что поделать, Соболев, — развёл он руками, — правила есть правила.

— Хорошо, я прямо сейчас напишу заявление, а потом свяжусь с его светлостью.

Через минуту нужная декану от меня бумажка уже лежала на его столе, а я набрал старого князя. Тот взял трубку сразу же, как будто ждал моего звонка, и когда он заговорил, даже не дав мне поздороваться, я понял почему:

— Наконец-то, — в трубке слышалось недовольство, — о чём ты вообще думаешь? Согласно дуэльному кодексу я должен быть одним из твоих секундантов, ты же будешь драться с главой другого рода. Кого ты возьмёшь вторым секундантом?

— Извините, Григорий Андреевич, но я сейчас звоню по другому вопросу, — я быстро объяснил проблему, и князь ответил:

— Хорошо, я понял. Завтра с утра я лечу в Москву договариваться о месте и времени твоей дуэли, а перед этим загляну к твоему декану и всё согласую. Это даже хорошо, тебе полезно уже сейчас начать всерьёз заниматься боевой магией.

— Декан Соколов тоже так считает.

— Конечно он будет так считать, я знаю его. Он умный человек. Всё, до встречи завтра.

Ну до завтра, так до завтра. Я передал Соколову то, что скоро все нужные бумаги будут у него на столе, и на этом наша встреча закончилась. Мне же по-прежнему нужен еще один секундант. Знать бы еще кого возьмёт этот граф Грачёв...

Когда я отвёз Леру в общежитие, то решил посоветоваться с Иваном, мог, конечно, и с Котовой, но она и так сегодня уже засунула свой очаровательный носик куда не нужно, хотя ладно, её совет пришёлся кстати, но всё равно. Ни к чему, чтобы она сильно задавалась, да и её слова про спортсмена меня задели. Лучше поговорю с Иваном.

Мой друг к этому времени уже успел свалить из Академии в город, сегодня пятница, впереди выходные, и Иван отправился в очередное заведение. На сей раз в новейший загородный клуб, только что открывшийся рядом с подмосковным Воскресенском, что к западу от старой столицы.

В этом мире так называлась Истра, и никого не смущало, что рядом с Москвой два города с одинаковыми названиями.

У Леры возникли какие-то дела, поэтому со мной она не поехала.

* * *

Загородный клуб, где сейчас отдыхал Иван, оказался немного не таким, как я себе представлял судя по названию. Здесь располагалось огромное охотничье хозяйство в сочетании с десятком прудов для рыбной ловли и коттеджами для постояльцев.

Когда я приехал, то уже стемнело, а возле домика который занимал Иван с компанией ярко и весело горел костер, над которым на вертеле жарилась целая туша кабана, а рядом что-то готовилось на ещё нескольких больших мангалах, например, на одном из них я заметил сразу двух осетров. Хорошее место ничего не скажешь. А запах так просто фантастический, сразу слюнки потекли.

Народу вокруг собралось прилично так, человек двадцать, не меньше. Иван умел и любил веселиться и был настоящей душой компании.

— А вот и Лёха, — закричал он, когда я подъехал на своём Гепарде и снял шлем, — эй кто-нибудь, налейте господину графу штрафную.

Штрафной оказался бокал для вина, в который до краёв, я бы даже сказал: с горкой, налили коньяк неизвестной мне марки “Шустовский”.

Смутно знакомый мне парень над моей порцией постарался прям от души, чуть ли не расплескав всю бутылку, так что брызги алкоголя полетели на девушку, с которой он обнимался. Все засмеялись.

— Давай-давай, — подбодрил меня Иван, — покажи класс.

Мысленно поблагодарив местных фармацевтов и мастеров маго-технической медицины за то, что похмелья на утро можно не опасаться, я выдохнул и одним глотком влил в себя коньяк. Иван тут же подал мне шампур только что приготовленного шашлыка и, когда я закусил, воскликнул:

— Отлично! А теперь еще по одной, только уже со всеми!

Э нет, дружище, так не пойдёт.

— Стоп, стоп, стоп, притормози. Мне надо с тобой поговорить, и лучше, пока мы еще трезвые, ну относительно, — добавил я, чувствуя, как приятное тепло от двухсот грамм коньяка разливается по всему телу.

— Ладно, поговорить, так поговорить, — согласился Иван, — пошли в дом, там нам мешать не будут.

Коттедж оказался построенным по популярной здесь технологии пространства в пространстве, внутри он был значительно больше чем снаружи, впрочем, меня это уже давно не удивляло.

— О чём ты хотел поговорить? — спросил Иван, когда мы с ним расположились в креслах перед камином в одной из гостиных.

— О моей дуэли с Грачёвым.

— А, ну да. Я мог бы догадаться. Ты конечно удивил всех, когда у тебя было меньше силы, ты лучше держал язык за зубами. Ты же знаешь, больше силы — больше ответственности, — глубокомысленно изрёк он.

Ага, спасибо, дядя Бен. Ценное замечание.

— Слушай, давай без вот этого. Всё. Вызов на дуэль — уже данность, и мне нужен еще один секундант. Первым будет князь Григорий.

— Правильно, Грачёв — глава рода. И знаешь, я почти уверен, кем будет один из его секундантов, а может и обоих знаю. И знаю кто нужен тебе. Более того, этот человек наверняка согласится.

— И кто же эти двое?

— Гена Волков и его братец, московский обер-прокурор. Вот кто.

— Это почему? — удивился я.

— Всё просто, ты явно дал понять, что тебя можно считать человеком Медведевых. А так как мы с Волковыми на ножах, то они не упустят такую возможность. Плюс, Грачев люто ненавидит моих отца и дядю, так что он точно выбрал сторону Бориса.

— Понятно, а кто тогда должен стать моим вторым секундантом? Твой отец?

— Нет, приятель, — засмеялся Иван, — извини, но это тебе совсем не почину. Целый министр обороны — секундант у лейтенанта, пусть даже и графа? Нет, тебе нужен мой дядя.

— Ага, а генерал-лейтенант в секундантах у лейтенанта это нормально? Ты не находишь тут логическое несоответствие?

— Ну, он же не только генерал, но и мой дядя. Он точно не откажет человеку, спасшему его племянника. Так что дело верное. Я прямо сейчас ему позвоню.

— Ну если ты так говоришь, то ладно.

— Вот и отлично, а теперь пошли, — Иван хлопнул меня по колену, — мясо, выпивка и девочки ждут.

Генерал Медведев действительно согласился, и на следующий день князь Григорий договорился обо всем с Грачевым.

Стороны решили не откладывать дело в долгий ящик, и уже в полдень по Москве я стоял в одном из дуэльных залов Академии.

По правую руку от меня был князь Григорий, по левую — Генерал Медведев, а с другой стороны на нас смотрели граф Грачёв и два Волковых. Борис и Геннадий.

Глава 7

— Господа, — громким голосом начал князь Григорий, — согласно нашим договоренностям, дуэль пройдё тпо стандартным правилам для одарённых. Вы можете использовать свою силу и перечень оговоренных заранее артефактов. Для графа Соболева — это кольцо ледяных копий и браслет защиты, а для графа Грачёва — перстень стальных птиц.

Странно, его отпрыски во время гонки били в меня чем-то похожим, зачем нужен артефакт если он дублирует родовую способность?

Князь, тем временем, продолжал:

— Поединок длится до тех пор, пока один из противников не сдастся или не сможет оказывать сопротивление. Вам всё понятно?

— Да, ваша Светлость, — ответил я.

Грачёв через секунду повторил мои слова:

— Хорошо, так как распорядителя дуэли в этом поединке не будет, я беру на себя эту роль. Расходитесь и начинайте по моей команде.

Мы оба молча кивнули. Я отстегнул наградную саблю, снял китель, почему-то утром мне пришла в голову мысль явиться на дуэль в форме, и остался в одной белоснежно белой гимнастерке, форменных брюках и сапогах. Старый князь молча взял мои вещи и отошел в сторону, а вот генерал Медведев хлопнул меня по плечу и тихо, чтобы никто кроме не слышал, сказал

— Давай, лейтенант, не разочаровывай меня. Я хочу увидеть этого козла без сознания.

— Будет сделано, господин генерал, — улыбнулся я в ответ.

Медведев еще раз хлопнул меня по плечу и отошел к князю Григорию. Волковы, Борис и Гена, на другом конце зала что-то говорили Грачеву, он в это время неотрывно смотрел на меня. Наконец и они отошли от моего противника.

Обычно на дуэлях секунданты стояли рядом, но сейчас совсем не тот случай. Антагонизм между Волковыми и Медведевыми, ну и теперь еще и Соболевыми, был слишком силён.

— Три, два, один, начинайте! — воскликнул старый князь.

Его голос звонким эхом разлетелся по залу, отразился от стен, а потом случилось неожиданное.

Две стены зала были зеркальные и сейчас вместо отражений в этих зеркалах появились изображения: белый соболь с багряной полосой и внушительный, раза в два, а то и побольше чем мой тотем, грач с блестящим, как будто стальным клювом.

Едва тотемы появились в зеркалах, как соболь тут же угрожающе выгнул спину и обнажил клыки, а грач нахохлился и раскинул крылья. Словно тотемы двух родов тоже собрались драться.

Такого я еще ни разу не видел, даже моя дуэль с Богданом, с которым мы были самыми настоящими врагами, и то не сопровождалась такими спецэффектами.

Но что это значит сейчас не важно, некогда думать. Надо драться.

Я не знал, чего ожидать от графа Грачёва, хоть мы с генералом Медведевым и поговорили перед дуэлью, но тот тоже не сталкивался с моим нынешним противником, сказал только, что в прошлом тот мог похвастаться славой очень серьёзного бойца, а ещё он анимаг.

Поэтому я решил отдать инициативу ему. Сначала посмотрим, что он может, а потом уже начну драться всерьёз. Жаль, конечно, что тут нет Леры, но тут уж ничего не поделаешь, придётся драться чем есть.

Первый удар Грачёв нанёс с помощью своего перстня. С его левой руки сорвалась плотная серая дымка и полетела в мою сторону, а когда до меня осталась примерно половина пути, то она превратилась в стаю птиц с металлическими клювами.

Нечто подобное использовали против меня дети графа во время гонки. Тогда на мне было защитное снаряжение, но сейчас я в обычной одежде, так что нельзя позволить им до меня добраться.

Я привычно накрыл своё тело огненной плёнкой, а потом вскинул обе руки, и передо мной выросла огненная стена.

Через мгновение вся стая в неё влетела. Птицы сгорали в колдовском огне, вспыхивали яркими факелами и исчезали. И теперь я убедился, что их клювы — точно металлический.

Мой огонь — достаточно жаркий, даже очень. Птицы сгорали, оставляя после себя только густой черный пепел, а вот их клювы за те несколько секунд, пока их пожирало пламя, успевали расплавиться и сейчас на полу дуэльного зала медленно растекался тягучий, словно вулканическая магма, металл.

Но моя огненная стена остановила не всех птичек. Вслед за первой стаей в меня полетела еще одна, и часть этих летающих уродцев смогла прорваться сквозь языки пламени, видимо, их сгоревшие собраться оттянули на себя часть силы, которую я вложил в стену, и она ослабла.

С десяток обгоревших тварей с раскаленными добела клювами преодолели мою защиту и быстро приближались ко мне.

Времени думать уже не осталось, поэтому я действовал инстинктивно и с моих рук сорвались полтора десятка ледяных копий. Стреляя я еще и старался, чтобы копья не летели в одну точку, а захватили как можно большую площадь. И у меня получился своего рода морозный конус из острых холодных пик.

Это сработало, раскаленный металл птичьих клювов не выдержал резкого понижения температуры и просто полопался, развалившись на мелкие кусочки. До меня не долетела ни одна тварь.

Ладно, с этим разобрались, что еще он может?

Ответом мне стал ворох огнешаров, штук двадцать, если не больше. Как и я несколькими секундами ранее, Грачёв не бил в одну точку, а постарался накрыть как можно больше пространства вокруг меня.

И вот тут мне уже пришлось побегать, для защиты я мог ставить только огненные стены, но вряд ли они помогут против огнешаров.

Так что в ход пошла скорость, подаренная Мисой. Я моментально выскочил из зоны поражения и решил, что хватит изображать мишень. Хоть я ещё до конца и не узнал все приёмчики, которые способен использовать враг, но пора уже попробовать его на прочность.

За долю секунды я преодолел половину расстояния до Грачёва и, призвав свои призрачные сабли, приготовился пустить их в ход.

Но не тут-то было.

Внезапно я почувствовал, что с разбега влетел во что-то очень плотное и вязкое. Мои движения замедлились, и я почувствовал себя мухой, попавшей в мёд. Вот вроде бы она ещё шевелит своими крылышками, но точно уже никуда не улетит. А потом я и вовсе замер.

И тут же Грачёв сделал свой следующий ход. А мне сразу стало понятно зачем графу нужен перстень стальных птиц.

Всё дело в том, что теперь в меня тоже летели птицы. Вот только не со стальными клювами. Эта стая была совсем другой.

Примерно половину её состава занимали огненные грачи, еще столько же ледяные, а совсем малая часть, казалось, соткана из чистой тьмы, только кроваво красные глаза ярко светились.

Стая закружилась вокруг меня, тот стазис, в который я попал, им ничуть не мешал. Вот первый грач, ледяной, взлетел к самому потолку и круто спикировал целясь мне прямо голову.

Невероятным напряжением всех мышц я сумел сделать крошечный шаг в бок, буквально на несколько сантиметров, и дернуть головой.

Но этого хватило чтобы птица промазала, и мощный удар пришёлся мне в плечо, а не по темечку. Гимнастерка тут же окрасилась алым, ледяной клюв распорол тонкую ткань, затем кожу и вошел в самую мышцу, почти до кости.

Хорошо хоть огненная плёнка работала, и клюв, а за ним и птица моментально растаяли.

Тут же еще несколько грачей спикировали на меня, теперь уже не только ледяные, но и огненные и состоящие из тьмы.

И именно последние оказались самой настоящей мукой. От их попаданий моя защита моментально исчезала, а место удара буквально взрывалось болью, да еще и плёнка потом не затягивалась.

Если сейчас меня будут бить только эти черные твари, то я очень скоро останусь вообще без защиты, и это закончится фатально. Вот только сделать я ничего не мог, мои движения так и оставались заторможенными.

Правда постоянные удары неожиданно привели к очень интересным последствиям. Мне, конечно было очень больно, и каждая последующая черная птица причиняла еще более невыносимую боль, не говоря уже об огненных или ледяных, которые прицельно били в неприкрытые защитой места, оставляя на теле ожоги и кровавые раны.

Но всё это послужило тому, что я дико разозлился, и эта злость переросла в чистую и лютую ненависть.

А потом этот странный коктейль из боли и ненависти перетек в концентрацию, хотя, как я думал раньше, эти чувства как раз-таки должны мешать.

И, сконцентрировавшись, я ударил.

Ментально ударил в графа Грачёва, направив в него всю свою злость.

И тут же этот проклятый стазис пропал, а граф покачнулся назад и закричал. Стало понятно, что он держал меня неподвижным какой-то разновидностью ментальной магии, и мой удар сломал ему всю игру.

Очутившись на свободе, я прыгнул, правда почему-то не вперед, чтобы одним ударом закончить дуэль, что было логично, а назад.

Я упал на спину и тут же ударил вверх с двух рук, льдом и пламенем. Моментально вся стая, за исключением нескольких тёмных птиц, исчезла, растворившись в двух противоположных стихиях.

Оставшиеся темные птицы спикировали на меня, но я несколькими перекатами увернулся от них и вскочил на ноги. Гимнастерка пропиталась кровью, а левое ухо буквально горело от боли, но сейчас это не важно.

Намного важнее то, что граф Грачёв оправился от моего ментального удара и сейчас на его месте, вместо человека, возвышалась огромная птица, его голова покачивалась всего в метре от потолка, который и сам достаточно высок, метра четыре, а то и пять.

Птица раскрыла свой клюв, и из него вырвался громкий пронзительный вопль от которого меня накрыло дикой болью, и я почувствовал, как из ушей течёт кровь. Вот сволочь! Во мне клокотала ненависть. Он мне барабанные перепонки порвал!

И, судя по всему, это направленный звуковой удар, Волковы, которые стояли за спиной птицы, и князь Григорий с генералом, которых я видел в зеркальном отражении, оставались совершенно спокойны.

Ладно, я ведь тоже теперь анимаг. Посмотрим, что Соболь может сделать с Грачом.

Во время дуэли с Богданом я превратился в соболя, стоя на месте, здесь же это невозможно. Стоять под этим акустическим ударом — изощренное самоубийство.

Поэтому я рванул в сторону. Птица пыталась меня снова достать, поворачивая голову вслед за мной, но ей это не удалось.

Время замедлилось, как и тогда с Богданом, перед глазами поплыла алая пелена, а потом всё кончилось.

Перед огромной птицей стоял антропоморфный соболь с багряной полосой на левом плече.

Боль в израненном теле моментально испарилась, и я снова готов к бою.

Одним прыжком я забрался на потолок и по нему, двигаясь как соболь на четырех конечностях, добежал до грача. Добежал и спрыгнул на него, одновременно призывая свои сабли. Я хотел несколькими ударами своего оружия закончить эту схватку, но мне это не удалось.

Птица буквально смахнула меня взмахом своего крыла, правда сабля, которую я держал в правой руке, распорола это крыло, но всё равно меня отбросило на добрый десяток метров. Я вскочил на ноги и ударил в грача огнешарами и льдом.

Перед дуэлью я вставил линзы точности, они не считались магическим артефактом, и попал я точно в грудь оборотню.

Но нет, мои заряды как будто не причинили ему вреда. Словно он покрыт не перьями, а самой настоящей броней.

Вот ведь крепкая тварь. Я никак не ожидал что какой-то там грач станет для меня более сложным противником, чем молодой волк.

А потом произошла неожиданность которая и помогла мне выиграть эту дуэль.

Исполинский грач решил взлететь.

Он резко оторвался от пола и хотел было набрать высоту. Вот только, похоже, забыл, что над ним сейчас не чистое небо, а крепкий потолок. А так как взлетел он очень быстро, то со всей силы протаранил головой этот самый потолок и приземлился слегка покачиваясь. Из его исполинского клюва неслось возмущенное клёканье.

Да он же сам себя сейчас отправил в нокдаун, подумал я. Надо добивать.

Что я и сделал.

Воспользовался тем, что мой соперник в состоянии грогги, подскочил к нему и располосовал ему грудь сильными ударами сабель, крест-накрест.

Перья у грача-оборотня действительно оказались самыми настоящими доспехами. Мои удары, которые должны были закончить схватку, оставили только слабые порезы.

Но они сделали главное, вскрыли этот панцирь, и я снова ударил огнем. Одним единственным огнешаром, в который вложил всю свою силу.

И вот этот удар уже достиг своей цели, даже более чем. Огромный, в диаметре не меньше метра огненный шар впечатался в, теперь уже незащищенное место, и прошел навылет.

Грач снова закричал и медленно рухнул назад. Через секунду на его месте лежал уже человек с раскуроченной грудной клеткой.

Я боялся что убил его, но нет. В мешанине сломанных ребер и обугленной плоти я видел, что сердце графа бьётся. Значит будет жить.

Тут же к нему подбежали все. И Волковы, и Медведев с Соболевым.

Генерал выхватил из нагрудного кармана своего кителя какой-то предмет, похожий на простую ручку и приложил его к голове Грачёва, тот сразу же начал стонать, а потом затих.

Я же смотрел на фигуры тотемов на зеркальной стене. Там белый соболь с донельзя довольной мордой, на которой я распознал какое-то подобие улыбки сидел, свесив задние лапы, на теле грача. Поймав на себе мой взгляд, тотем кивнул мне, и изображения исчезли. Пришло время мне снова становиться человеком.

— Дуэль окончена, господа, — объявил меж тем Григорий Андреич, — победил граф Соболев.

Когда он это сказал, двери дуэльного зала, как будто по команде открылись, в них показались сразу несколько врачей, в одном из которых я узнал профессора Нахааша. Они тут же применили какую-то свою магию, а вскоре и вовсе отправились со своим пациентом восвояси.

За ними с похоронными рожами вышли и Волковы. Не сказать, что их вид доставил мне больше удовольствия чем только что одержанная победа, но было приятно.

— Молодец, лейтенант, я в тебе не сомневался, — генерал крепко пожал мне руку, а потом повернулся к старому князю, — вы можете гордиться Алексеем, Ваша Светлость. Из него вышел настоящий воин. И предлагаю отметить эту блестящую победу.

Естественно, никто не возражал.

* * *

— Да уж, — начал Медведев, когда мы с комфортом расположились в уже знакомом мне “Авантюристе”, — я не ожидал что Женя “Мерседес” окажется настолько глуп и в своём птичьем облике решит взлететь. Вот уж точно, что грач, что голубь, всё одно. Маленькая голова с куриными мозгами. Если бы вы дрались на воздухе, то он бы тебя в землю по плечи вбил бы, но мысль о том, что он в помещении в его маленьком птичьем мозгу где-то потерялась.

— Почему “Мерседес”? — спросил я.

Услышав мой вопрос князь Григорий и генерал Медведев рассмеялись. Последний в этот момент хотел выпить, но от смеха пролил полный бокал водки на свой расстегнутый китель.

— Сейчас можно без чинов, лейтенант, расслабься. А прозвище “Мерседес” он носит уже лет тридцать.

Как выяснилось граф Грачёв был министром обороны Империи перед Иваном Медведевым. И в начале девяностых военное министерство объявило тендер на покупку сразу нескольких десятков тысяч автомобилей, от лимузинов представительского класса до бронированных внедорожников.

Евгений Грачёв тогда не нашёл ничего лучше, чем пригласить на этот тендер германский концерн “Мерседес-Бенц” и всячески лоббировал именно этот выбор.

Ему даже удалось убедить государственную комиссию в целесообразности своего предложения, но тут вмешались императоры.

— Это что, господин министр, — спросил Альфа во время финального утверждения поставщика, — вы предлагаете нам принимать парады на германских автомобилях? Армия Империи брала Берлин дважды, и это они должны ездить на Руссо-Балтах, а не мы на Мерседесах.

После этого карьера Грачёва сразу же закончилась, и его отправили в отставку. Новым министром обороны стал Иван Медведев, а Грачевы перешли в вечную оппозицию к их роду.

Возможно эта многолетняя вражда и стала одной из причин того, что Грачёв меня вызвал, как-никак я теперь человек Медведевых.

И это означало, что я нажил себе еще одного опасного врага. Хоть Грачевы и не занимали сколько-нибудь значимых постов в Империи, но это очень сильный, богатый и многочисленный род.

Тогда я еще не думал к чему может привести эта вражда. А вот много позже я понял, что Лера была права, когда сказала, что я звезду поймал.

Глава 8

С момента первой стадии схемы прошёл уже месяц. Всё это время участники заговора, целью которого было уничтожение той Империи, которая есть сейчас, и постройка на её месте нечто совершенного нового, не встречались. Слишком большие нагрузки легли на каждого из них, пока не до обсуждений. Тем более что и встречаться-то было незачем. Каждый хорошо знал свою роль, цели и задачи.

Но сейчас стало необходимо обсудить дальнейшее выполнение Схемы, которая пока-что работала как отличные златоустовские часы.

Дискриминационные законы против низших сословий, которые императорам пришлось принять под давлением аристократии — немыслимое дело. Это был первый случай в истории Империи, и, естественно, встретили их неоднозначно.

Часть боярских родов и дворянских фамилий их поддерживала, другие же напротив, считала чрезмерно жестокими и могущими привести к расколу Империи.

Вообще, Империя была сословным государством с самого момента своего основания, и сословий выделялось шесть. Первое — это боярские роды, обладатели дара, за ними шли дворяне, потом духовенство, как традиционных для нулевого мира религий, так и служителей культов богов-тотемов, затем служивое сословие, купечество, а потом два низших, городские жители и сельские.

И над всем этим стояла императорская фамилия, которая формально соответствовала первому сословию, но на деле, конечно, выше его.

Еще двести лет назад сословные границы были достаточно крепкими,и чтобы, например, какому-нибудь унтер-офицеру получить потомственное дворянство, то есть стать представителем второго сословия, ему пришлось бы с риском для жизни совершить настоящий подвиг. То есть движение вверх по сословной лестнице происходило только на первых четырех ступенях.

Движение вниз было возможно, так из первого сословия переходили в третье, или даже в пятое, если член боярского рода хотел уйти в религию или стать купцом, то у него оставалась такая возможность.

Само собой, браки в первом сословии заключались только между своими, ну максимум с дворянскими семьями. Если бы дело обстояло в нулевом мире, это неминуемо привело бы к вырождению, но медицинская магия творила чудеса с самого своего основания Империи, и проблемы кровосмешения не возникало. В какой-то момент большинство боярских родов кому-то кем-то приходились.

Само собой, что представителям низших сословий был закрыт путь наверх и в табели о рангах. Чиновниками или военными высокого ранга не могли стать вчерашние крестьяне, мещане или солдаты. Только члены боярских родов или дворянских семей, да и то, последние тоже не имели таких возможностей как бояре.

Так было до Великой Войны, когда против Империи объединились практически все, от Цин и Ямато до Британской Империи и государств северной Америки. Та война потребовала напряжения всех сил страны и после нее, в благодарность за единство народа, императоры отменили ограничения на переход в более высокое сословие, за исключением первого, но это объяснимо, не одарённым, за исключением редчайших исключений типа Владимира Орлова. там делать нечего.

Естественно, что и в табели о рангах теперь можно было расти. Одарённый, не в магическом, а в умственном плане, крестьянский сын вполне мог поступить в одно из высших учебных заведений Империи, а потом, получив хорошее образование, занять должность, о которой его предки и подумать не могли. Да и во многом другом жизнь в стране изменилась достаточно сильно.

Империя по-прежнему оставалась государством с очень большим социальным неравенством, но теперь оно было замаскировано высоким уровнем жизни и появлением какого-никакого социального лифта.

Недавние теракты нанесли по этой выстроенной десятилетиями системе достаточно серьезный удар.

Нет, полностью её уничтожить они не могли, но это только первая ласточка, за которой должна последовать вторая, третья и так далее.

И так до тех пор, пока не настанет момент для кульминации.

Вот как раз следующий шаг сейчас и обсуждали участники схемы. Она, схема, зашла уже так далеко что рядовым участникам не было нужды скрывать свою личность, только автор оставался под своей привычной туманной маскировкой.

Хотя он мог этого не делать, за свою долгую жизнь он в совершенстве освоил искусство хамелеона и мог выглядеть, как угодно. Но привычка есть привычка. Всему своё время.

— Это было предсказуемо, господа, — сказал автор всем собравшимся, — императоры не могут сразу же откатить всё, что сами напринимали за без малого сто пятьдесят лет. Цель первого этапа достигнута, СИБ получила тотальный контроль над низшими классами, под колпаком службы, а значит и нашим, более девяноста процентов населения Империи. Верно?

Вопрос автора предназначался исполнителю, Эдгару Росомаха, который за последний месяц получил серьезное повышение по службе и теперь стал первым заместителем канцлера Грифова и фактическим главой СИБ. У канцлера, который формально руководил службой, слишком много времени уходило на подковерные интриги и борьбу с военными.

Влияние последних было всё ещё очень сильно при дворе, но теперь, когда Грифов сколотил достаточно мощный альянс с Волковыми, Грачевыми и десятком родов поменьше, у него появился шанс.

Тем более что к этому альянсу вот-вот присоединится род, глава которого тоже участвует в схеме.

Сэр Генри Лайонс Старший, придворный банкир и один из самых богатых людей мира тоже стал членом этого альянса.

Причём, это и так входило в схему, банкир в любом случае стал бы сторонником Грифова в его мини заговоре, но сообщать канцлеру об этом было совершенно не обязательно, скорее наоборот.

Тот должен был очень много пообещать Лайонсу за то, чтобы тот присоединился к нему. Он и пообещал, правда и банкир теперь обязан оказать очень большие услуги Грифову. В результате, когда схема придёт к завершающей стадии, канцлер будет очень сильно обязан сэру Генри.

Именно переговоры с этим могущественным человеком и вынудили канцлера фактически передать руководство СИБ в руки Эдгара.

— Всё, верно, — ответил Эдгар, — Служба контролирует все социальные сети, мессенджеры, банковские транзакции и многое другое. Сейчас мы можем узнать практически всё о каждом, кто попал под действие новых законов.

— Отлично, но пока что вы не применяете ваши новые возможности?

— Да, удавка накинута, но пока не натянута. Мы ждём следующей фазы. И к ней всё готово. Боевые группы подготовлены, обоснование, почему они смогут совершить новую серию акций, у нас тоже есть. Мы ждём только вашу команду, автор. А вот после нее начинаются уже настоящие ограничения и репрессии.

— А это уже вызовет настоящий бунт, — закончил за Эдгара автор, — начало которого вы тоже не сможете купировать сразу.

— Конечно, мы в это время будем старательно смотреть в другую сторону. А потом уже станет поздно.

— Отлично. Я доволен тем что у вас всё готово, Эдгар. Вивисектор, теперь ваша очередь. Я хочу услышать хорошие новости о проекте “Химера”. Он должен быть закончен к моменту, когда ни СИБ, ни военные уже не смогут остановить бунт. Первые не захотят, а вторые будут ослаблены политикой Медведевых, которые слишком увеличили численность за счет выходцев из низших сословий. А они точно не останутся в стороне, когда лоялисты начнут арестовывать их родственников и друзей.

— Простите что вмешиваюсь, автор, — сказал спонсор, — я вам полностью доверяю, но у меня есть вопрос.

— Да, сэр Генри, слушаю вас.

— Получается, что схема предполагает, что армия в нужный для нас момент окажется не лояльна?

— Эдгар, думаю вы ответите лучше меня. Вы же занимались этим вопросом.

— Верно, Иван Большой переоценивает то влияние которое его род оказывает на армию, а теперь, когда к Грифову и Волкову присоединился еще и Грачев, это стало очевидным. Граф, как бывший министр обороны всё еще очень влиятелен среди наших вояк. Да и мы, я сейчас имею в виду СИБ, приложили к этому массу усилий. Вас устраивает мой ответ? — сэр Генри в ответ молча кивнул.

— Хорошо, — снова сказал автор, — тогда возвращаемся к проекту “Химера”. Вивисектор, вам слово.

Профессор Нахааш встал со своего кресла, эффектно щелкнул пальцами и над столом за которым сидели все собравшиеся возникло голографическое изображение чудовища.

Больше всего оно было похоже на гидру, или дракона из мифов и легенд. Для масштаба рядом с ней возникло изображение слона и чудовище казалось крупнее самого большого сухопутного животного раз в пять, а то и побольше.

— Вот господа, это Виверна, первый из объектов проекта “Химера”. Как и все существующие тотемы, такие как моя змея, лев или росомаха — это астральное существо. Оно не материально, но может появляться в нашем мире. Для его создания мне потребовались десятилетия работы, но сейчас я могу сказать, что всё готово. У нас есть оболочка для искусственно созданного тотема. Первого из многих.

До появления в нашем мире Алексея Соболева “Химера” не имела практического смысла, чтобы дать новому тотему необходимую силу потребовались бы затраты как материальные, так и в магической энергии, превышающие всё, что мы могли себе позволить. Это потребовало бы огромного количества жертвоприношений, при этом одарённых. Настоящие гекатомбы. Но дар Соболева, который я изучал всё время которое он находится в Академии, позволит нам уменьшить необходимую магическую энергию на три порядка.

Жертвоприношения по-прежнему будут нужны, они дадут старт насыщения “Химерами” силой, но потом эта сила будет расти, как и у Соболева.

Необходимое количество тех, кого мы принесем в жертву вполне укладывается в расчёты Эдгара, когда начнётся бунт боярские роды которые поддерживают Императоров дадут нам это количество. Я составил список из наиболее перспективных кандидатов. Он перед вами.

Изображение “Химеры” сменилось, а вместо него появились фамилии и имена, очень много фамилий, а первыми в списке значились Пауковы.

— Значит вы решили начать с этой чокнутой семейки, — удовлетворенно сказал автор, — он и подал вивисектору эту идею.

— Конечно, они так и сидят на своих болотах. Их исчезновение никто не заметит. А когда химеры войдут в силу, они сами найдут тех, кому оказывать свое покровительство. Вернее, выберут из тех, кто окажется в этот момент рядом. А мы уж позаботимся чтобы ими стали нужные схеме полуфабрикаты.

— Я вижу в вашем списке и Соболева, — сказал сэр Генри, —— когда вы планируете его задействовать?

— Хороший вопрос, господин Лайонс, — ответил Нахааш, — он не в приоритете в качестве цели для жертвоприношения. Мне до сих пор непонятен предел силы его дара. Он растёт и растёт. Для пользы нашего дела, стоит его выпить, назовём это так, как можно позднее. Я не исключаю, что его одного может хватить для того чтобы напитать силой целую химеру, не такую как виверна, это наш ультимативный объект, но что-то попроще. Например, вот это:

Над столом появилась еще одна голограмма, при виде которой сэр Генри Лайонс старший улыбнулся.

Еще бы ему этого не делать. Ведь пред ним встал на задние лапы и расправил свои крылья грифон. Мифическое существо с герба его первой родины, Британской Империи. Уже почти сто лет сэр Генри жил в России, он перебрался сюда сначала послом, а потом уже и прочно осел в Петербурге, но симпатий к Британии не утратил.

— Вижу вам понравился план профессора, сэр Генри, — от автора не укрылась улыбка банкира, — но с чем связан ваш вопрос?

— Я восторге, автор, тут вы правы. А что до вашего вопроса. Я на него отвечу. Дело в том, что с ним подписали рекламные контракты некоторые из связанных со мной компаний, и мне бы не хотелось, чтобы эти деньги, а их пришлось заплатить вперед, пропали. Кроме того, Соболев очень полезен для бизнеса моей дочери. Акции “горячего льда”, а это акционерное общество, как вы помните, выросли на треть с того момента как Соболев появился в лиге. Это уже принесло Алексе миллионы, а может принести десятки, а то и сотни. Ничего личного, просто бизнес.

— Думаю, в этом ваши желания совпадают с планами Схемы, дорогой сэр Генри. Но это будет стоить вам части прибыли, которую вы получите благодаря участию Соболева в вашем маленьком семейном бизнесе. Скажем, пятьдесят процентов, — ответил автор.

— Это грабёж! — возмутился сэр Генри, — вивисектор и так сказал, что сейчас на Соболева нет планов.

— Сейчас нет, тут вы правы. Но планы вполне могут и измениться, если мы решим форсировать схему, например. Так что, вам лучше согласиться с моим предложением.

— Пятьдесят процентов это слишком много! — недовольно воскликнул сэр Генри, — десять процентов!

Тут же к его горлу потянулись сотканные из густого тумана веревки, похожие на лианы деревьев. Инстинктивно банкир попытался поставить защиту, а он, как и любой глава рода, ну за исключением старого князя Соболева, был одним из сильнейших магов Империи.

Но всё тщетно, туманные веревки даже не заметили его переливающийся всеми цветами радуги защитный кокон и крепко его спеленали. При этом одна из веревок так плотно обвила его шею, что банкир начал задыхаться.

— Вы забываетесь, — угрожающе сказал автор, — напоминаю, что вы всего лишь денежный мешок, который сейчас уже не особо и нужен схеме. Ваши связи на острове и в Северной Америке нам тоже уже не интересны.

Веревка на шее затянулась еще сильнее, и сэр Генричувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Никакой возможности сопротивляться этой пугающей силе, которая исходила от автора у него попросту не было.

Но затем удавка исчезла, и насмерть перепуганный банкир схватился за горло.

— Вы что-то хотели сказать, сэр Генри? — спросил автор. Хотя его лица по-прежнему никто не видел, но по голосу становилось понятно, что он улыбается.

— Я согласен на пятьдесят процентов, — сказал сэр Генри заплетающимся языком.

— Вот и прекрасно. Господа, на этом я предлагаю закончить и вернуться к своим обязанностям. Старт второй фазы Схемы предварительно назначен на ночь седьмого января. У нас в империи достаточно много поклонников распятого, — автор намеренно так сказал, он прожил уже больше четырех веков, и за это время успел убедиться, что только поклонение богам тотемам имеет смысл, они давали силу и власть, а всё остальное так, глупые суеверия, — Они в эту ночь будут отбивать поклоны в своих церквях, а остальные будут надираться в барах и ресторанах. Отличное время чтобы нанести новый удар.

Участники схемы молча встали и покинули зал для совещаний автор остался один. В этот момент он думал о Лайонсе.

“Этот англичанин слишком много о себе возомнил. Он, как и многие его коллеги по бизнесу считает, что раз у него есть деньги, то он король мира. Ему подобные почему-то не понимают простую вещь. Деньги сами по себе ничто. Сила и только сила имеет значение. Если она есть, то взять чужое не проблема. А если её нет, то все деньги мира не смогут тебя защитить. Странно, что они этого не понимают и раз за разом делают одинаковые ошибки”, — на памяти автора это был далеко не первый делец, который решил, что толстая мошна способна его защитить. Не первый, и наверняка не последний.

При мыслях о банкире, спонсорских контрактах и силе, автор вспомнил Алексея Соболева. Щелчок пальцев, иногда он любил делать вот такие вот дешевые жесты, и над столом закрутилась трехмерная фигурка юноши.

— А ведь я тоже спонсор Соболева, — сказал вслух автор, — надо будет с ним познакомится лично. Не сейчас, но как только представится подходящий момент. Например, когда закончится эта дурацкая суперсерия.

Глава 9

«Оуо, теперь ты в армии», — напевал я себе под нос, когда припарковал своего Гепарда возле здания военной кафедры Академии.

Это фактически единственное место в МИМА где не требуется дополнительная охрана, все остальные учебные корпуса и общежития взяли под охрану после терактов, а здесь ничего не поменялось.

И без полиции на входе дежурили сразу четыре пары караульных и офицер, судя по погонам — капитан. Все они были облачены в тяжёлую броню и вооружены автоматами. Притом не стандартными, как те, которые я уже видел в Парагвае, а чем-то интегрированными в защитное снаряжение.

Когда я подошёл ближе и, представившись, подал документы, забрало шлема офицера откинулось, и я увидел лейтенанта, вернее, уже капитана Воронову.

— Тебя можно поздравить с повышением? — улыбаясь протянул я ей бумаги.

— Не тебя, а вас, лейтенант. Сейчас и я, и вы на службе, так что обращайтесь ко мне по форме, — в отличии от меня на лице Вороновой не было и тени улыбки.

— Приношу свои извинения, капитан. Вас можно поздравить с повышением?

— Да, я переведена в Академию и назначена одним из инструкторов. Проходите, лейтенант, вас ждёт начальник кафедры, — так же без улыбки ответила Воронова.

Я прошел через рамку сканирующего устройства и зашел внутрь здания кафедры.

Здесь сразу же прямо в глаза бросалась наглядная агитация прелестей военной службы, голографические ролики, плакаты и целый стенд посвященный экипировке и оружию.

Внутри меня уже ждали. Встречать новоявленного слушателя военной кафедры вышел сам её начальник, полковник Соколов, высокий и можно сказать грузный мужчина в форме с полковничьими погонами и с обезображенным шрамом лицом. Это удивительно, ведь в этом мире избавиться от увечий не просто, а очень просто, если ты маг конечно. Всего несколько минут в медицинской капсуле и всё.

— Господин полковник, старший лейтенант Соболев прибыл для прохождения обучения на вверенной вам кафедре, — четко по уставу сказал я, вытянувшись во фрунт и отдав честь.

Для того чтобы не ударить в грязь лицом пришлось как следует освежить в памяти всё то, что что мне в голову вдолбили в этом чертовом Парагвае, ну и надеть мундир с орденом и орденским оружием, само собой. Как бы я не старался держаться подальше от армии, но она всё равно меня затянула в свои сети, пусть даже и таким способом.

Соколов придирчиво осмотрел меня с головы до ног, задержался взглядом на погонах и награде, а потом ответил, как будто специально растягивая слова:

— Здравствуйте лейтенант, и вольно. Добро пожаловать на военную кафедру МИМА. Обычно я не знакомлюсь со своими курсантами лично, но учитывая ваши заслуги и титул решил сделать исключение из этого правила.

После этого он протянул мне руку, затянутую в белую лайковую перчатку, и я тут же её пожал. Рукопожатие у полковника оказалось крепким, даже очень.

Но это было именно что рукопожатие, а не попытка сыграть в игру кто-кого передавит, к чему я уже приготовился.

— Пойдемте, я представлю вас вашей группе и инструкторам. С одним вы уже знакомы, капитан Воронова будет преподавать у вас стрелковую подготовку.

Пока мы шли по коридорам кафедры Соколов продолжал свою речь.

— Честно сказать, я сначала был против идеи взять первокурсника на кафедру, да еще и вот так, с бухты-барахты, посреди учебного года. Тем более что речь идёт о вас, лейтенант. Но сначала я поговорил с вашим деканом, потом меня срочно вызвал к себе ректор, а на закуску позвонил лично министр обороны, господин Медведев. Можно сказать, вас, лейтенант, навязали мне. И то что вы геройствовали в Каракумах этого не отменяет.

— Разрешите вопрос, господин полковник? — мне не понравились его слова: «тем более что речь идёт о вас».

— Слушаю, — отозвался полковник и остановился, внимательно смотря мне в глаза. Я не стал отводить взгляд и сказал:

— То, что вы против первокурсника я понимаю, правила есть правила. Но почему акцентировали на то, что речь идёт обо мне?

— Всё просто. Вы и армия несовместимы. Она вам просто-напросто ни к чему. Зачем будущей звезде мирового спорта выкладываться на занятиях вверенной мне кафедры? Мне здесь звезды не нужны. Мне нужны солдаты. Настоящие или будущие. Солдаты, — со значением повторил он, — а не мажоры получающие миллионы за рекламу и сорящие деньгами направо и налево. Вот почему я против.

— Разрешите говорить откровенно, господин полковник, — сказал я и, когда Соколов остановился и бросил короткое «да», продолжил, — Все студенты МИМА из богатых семей, которые пользуются фамильным состоянием просто по факту того, что они родились в боярских родах. И они вас устраивают. А я, человек, который всего добился сам, нет.

— Откровенно так откровенно, лейтенант. Ответьте честно. Вы бы сами, по доброй воле, пошли бы на мою кафедру? Вы пойдёте служить после окончания академии?

— Нет, господин полковник, я действительно не вижу себя в армии, ни в каком виде. И я до сих пор не понимаю зачем меня засунули в этот Парагвай. Да и на вашу кафедру меня отправили только потому что я своими результатами порчу другим преподавателям Академии средний балл.

— Вот и ответ, лейтенант. В этом вся и разница. Да, вы правы, мои курсанты богаты. А если сравнивать с подавляющим большинством подданных Империи, они неприлично богаты. И да, это богатство они не заработали. Но те, кто приходят ко мне учиться делают это осознанно и по своей воле отказываются от большей части своих привилегий. Именно потому что они их не заработали. На этом всё, пойдёмте. Я и так трачу слишком много времени на вас одного.

— Спасибо за откровенность, господин полковник.

— И вам спасибо, лейтенант. Хотя знаете я еще кое-что вам скажу. Хоть вы и герой, граф и вообще протеже самого министра обороны, но никаких поблажек вам не будет. Если я увижу, что вы не справляетесь, даже в самой малости, вылетите отсюда быстрее чем скажите слово «хоккей». Дисциплина и успеваемость, пусть даже и при прохождении абортированного курса. Вот составляющие вашего обучения на моей кафедре. Без этого будете искать возможность продолжить образование в другом месте.

— Я вас понял, господин полковник, уверяю вас что и сам заинтересован в том, чтобы не доставлять вам проблем.

Услышав это полковник кивнул, и мы наконец дошли до нужной нам двери. Возле неё находились еще двое часовых, и тоже в полном боевом снаряжении. Они встали по стойке смирно и отдали честь двум офицерам приставив свои автоматы к ноге. Мы ответили, и один из часовых открыл перед нами дверь.

Я ожидал попасть в обычную аудиторию, наподобие тех в которых уже бывал, ну или дуэльный зал на худой конец. Но военная кафедра сумела меня удивить.

Это было очередное пространство в пространстве. Только здесь, в отличии от большинства виденных мной, перед нами расстилалась равнина, залитая солнечным светом. Видимо здесь недавно прошел дождь, потому что в воздухе пахло влагой, да земля под ногами мягко хлюпала.

Когда мы вошли, и двери закрылись, то и этих дверей со стенами я не увидел. Как будто дверной проём — это телепорт, хотя почему как будто, он наверняка им и был.

— Это один из полигонов вверенной мне кафедры, — пояснил Соколов, — здесь курсанты учатся общевойсковому бою, совершают марш броски и делают другие, интересные и очень полезные для них вещи. Очень скоро ты тут будешь знать каждую кочку и кустик.

Нас ожидали. Целая группа курсантов в броне, человек тридцать не меньше. Они стояли, построившись в две шеренги, а перед ними был настоящий гигант, также как и они в полном боевом снаряжении.

Увидев полковника гигант рявкнул «вольно» и печатая шаг подошел, весу в нём вместе со снаряжением хорошо так за двести кило, наверное, вон какие глубокие следы оставляют его, закованные в броню ноги.

— Вот майор, познакомьтесь, — сказал Соколов после дежурного армейского церемониала, — это наш новый курсант, старший лейтенант Соболев. Дважды в неделю он будет посещать занятия. Лейтенант, — это уже ко мне, — разрешите представить вам майора Быкова. Он будет вашим непосредственным куратором на всём протяжении обучения.

— А, спортсмен, — со значением протянул Быков, — знаю-знаю, наслышан о твоих художествах лейтенант.

— Майор, никаких поблажек новому курсанту. Он у нас и так на особом положении, вы знаете.

— Знаю, господин полковник. И знаете что? Думаю, он станет моим любимчиком. А к ним у меня повышенные требования.

— Господа офицеры, счастливо оставаться, — попрощался Соколов, — майор, вечером жду вас с докладом.

Сказав это начальник кафедры повернулся, тут же появилась дверь, в которую он и вышел.

— Пойдем лейтенант, подберем тебе снаряжение и приступим к занятиям. Сегодня у тебя рукопашный бой. Вне строя можешь ко мне обращаться по имени отчеству, Андрей Евгеньевич.

Снаряжение мне подобрали в еще одном подпространстве, в оружейной. Дверь в неё появилась сразу же, как только Быков это сказал.

Неулыбчивый сержант снял с меня мерки, очень тщательно, он замерил буквально всё, от роста и веса до обхвата шеи и бицепсов и выдал мне точно такую-же броню как та, что носили курсанты.

— Это Сотник 2М, основная офицерская боевая броня штурмовой пехоты Империи, — пояснил мне Быков, — будь ты нормальным курсантом, то ознакомился бы с её характеристиками ещё на теоретических занятиях. Но в твоём положении теорию будешь изучать под гипно-излучателем в свободное время. Сейчас тебе главное знать, что эта скорлупа адаптивна и подстраивается под своего носителя. После пары десятков часов она будет подходить только тебе. Броня держит выстрелы из стрелкового оружия калибром до 14,5 миллиметров и осколки, снабжена экзоскелетом, мускульными усилителями, системой связи, наблюдения, координации и управления стрелковым взводом. Полностью автономна, снаряжена автоматической аптечкой и защищает от большинства поражающих факторов оружия массового поражения. Ни газы, ни биологическое оружие, ни радиация в ней не страшны. Кроме того, универсальный стрелковый комплекс, ты мог его видеть у часовых, также встроен в эту броню. Грубя говоря, ты маленький ходячий танк.

Да уж, наверное, так должен был чувствовать себя Тони Старк, когда первый раз надел свой костюм. Внутренняя сторона забрала шлема засветилась сразу десятком различных показателей и шкал.

После того как я облачился, по-другому и не скажешь, Быков проверил работоспособность моей брони, и мы вернулись на полигон.

— Смирно, — громко обратился он к курсантам, которые в его отсутствие сидели на земле.

Через секунду все уже были в строю, и майор познакомил меня с моими новыми однокурсниками:

— Господа курсанты, это наше пополнение, старший лейтенант Соболев. Герой, граф, звезда, миллионер, плейбой, в общем средоточие всех самых отвратительных пороков человечества. Он у нас, особенный, единственный кто уже имеет офицерское звание, хотя и не знает об армии и службе нихрена. Он вообще ничего не знает, на самом деле. Спортсмен, что с него взять.

И он наверняка считает себя лучше вас. Как же! У него в восемнадцать уже титул, поместье под Ярославлем, личный, а не родовой авто, мото и авиа парк, пара миллионов на счету и армия поклонниц готовых отдастся за автограф. Наша с вами задача сделать из него человека.

Ну спасибо господин майор, не знаю специально он копировал заштампованную речь тупоголового сержанта из американских фильмов моего мира, или и правда так думал, но если задачей было противопоставить меня и три десятка курсантов, то он с ней справился. Лёгкой жизни у меня теперь точно не будет.

Майор между тем прошёлся вдоль строя, внимательно его оглядел и буквально пролаял:

— Курсант Медведева, выйти из строя!

Через секунду перед ним стояла закованная в броню фигура, которая мне достигала едва ли до плеч, забрало шлема поднялось, и я увидел Ольгу, подругу моего приятеля Ивана.

— Да, господин майор, — громко сказала она.

— Тренировочная схватка с курсантом Соболевым. Полный контакт без применения оружия и дара. До трех падений. Приступайте. Все остальные — вольно. Сделайте им круг. Курсант Ежов следующий.

— Так точно, господин майор! — ответила Ольга, эхом ей вторил пока еще не известный мне Ежов.

Курсанты и майор образовали импровизированный круг, метров тридцать в диаметре, и мы с Ольгой оказались в его центре.

— Ну держись, Соболев, — улыбаясь сказала девушка, — потом она опустила забрало и дальше уже её голос звучал из динамиков моего шлема, — сейчас ты немного полетаешь.

— Дамы вперед, — ответил я, — нападай.

Ольга тут же бросилась на меня и обрушила град ударов. Она целилась в основном по шлему и корпусу, периодически используя ложные выпады и всячески стараясь меня обмануть.

Поначалу ей это удавалось, и парочку прямых в подбородок и боковых по корпусу я пропустил. От них меня очень прилично трясло, и я чуть не оказался на земле. Инфографика моего шлема показывала, что сила этих ударов была под восемь тонн каждый.

Память услужливо подбросила информацию что у Майка Тайсона на пике этот показатель колебался в районе восьмиста килограмм. Ольга, в которой было от силы килограмм шестьдесят, мне так показалось, когда я её видел без этого доспеха, била в десять раз сильнее легендарного боксера моего мира.

Ладно, сделаем скидку на то, что она в высокотехнологичной броне и вообще маг, а они намного сильнее обычного человека, но всё равно от мысли о мощи её ударов становилось не по себе.

И эти мысли сыграли со мной злую шутку, я пропустил очередной удар, на сей раз апперкот. Он подбросил меня в воздух, и я самым позорным образом приземлился на пятую точку.

— Отлично, Медведева, — раздался в шлеме голос Быкова, — один-ноль. Соболев, хватит землю задницей протирать. Вставай и продолжайте.

— Это только начало! — тут же воскликнула Ольга, — дальше будет интереснее!

«Вот стерва», — подумал я, чувствуя кровь из прикушенного языка, — «сейчас я тебе устрою интересное».

Честно сказать, в тот момент мне помогла злость и обида за несправедливость, что ли. Мне было понятно, что поединок нечестный. Ольга меня на три года старше и значит она уже пару лет упражнялась в таких вот драках в этом доспехе. Я же сегодня его надел в первый раз, в Парагвае и Каракумах я таскал на своих плечах легкую броню пехотинца, фактически обычный бронежилет.

Правда, это сейчас не важно, козлина Быков ведь нарочно меня поставил в спарринг с намного более опытным бойцом, решил, значит, показать мне мое место. Ладно, раз сел играть с шулером, то не стоит ждать, что тот станет играть по правилам. Надо установить свои.

В конце концов, это чисто боевые навыки нельзя использовать, огнешары и прочее. Но скорость-то, когда-то подаренная мне Мисой, при мне. Вот мне и надо преобразовать эту скорость в силу моих кулаков.

Я вскочил на ноги и обрушился на Ольгу. Движения были такие быстрые что та за мной совсем не успевала. Вот я провожу двойку в корпус, спасибо Бубун, ты хорошо со мной поработал. Потом моментально смещаюсь влево и бью прямой в голову. Снова рывок, и теперь я уже справа от моей противницы.

Которая совсем не понимает, что происходит, её вскинутые в блоке руки совсем мне не мешают. Еще бы! Я же уже ушёл в другую сторону.

Пара ударов, один в печень, это не её восемь тонн, а мои четырнадцать, а потом, когда её скрутило и повело, в подбородок.

Этого хватило. Ольга упала навзничь и в динамиках шлема я слышал её стоны. Прости, подруга, в моем мире я бы ни за что не стал бы бить девушку, но здесь другие правила. Здесь и ты, и я одаренные, то что убьёт обычного человека в обоих мирах, мы чувствуем совсем по-другому.

Но всё равно, есть в этом что-то неправильное. Поэтому я первый подскочил к лежащей на земле Ольге и склонился к ней.

— Ты как, в порядке? — спросил я её, подняв забрало, — извини, не рассчитал силу.

— В порядке, — задыхаясь ответила она, с трудом встала на одно колено и добавила, — Сейчас аптечка вколет мне коктейльчик, и мы продолжим.

— Нет, не продолжите, — громко заявил Быков, — наш спортсмен оказался не так уж прост. Дальше я сам.

Глава 10

— Правила те же, — сказал Быков, — поединок до трех падений. Посмотрим, как ты справишься с противником своего размера.

Нормально, он сам назначил Медведеву моим спарринг-партнером, а теперь еще и предъявы кидает. Ну ладно, майор, как хочешь.

Курсанты разошлись еще дальше, теперь импровизированный ринг стал в два раза больше, и мы с Быковым начали медленно ходить по кругу внимательно смотря друг на друга. Я не знал чего от него ожидать, хотя и понимал что он намного опасней Медведевой. Всё-таки майор явно имеет огромный опыт схваток не на жизнь, а на смерть, да и он просто больше. Амбал ростом за два метра и весом, наверняка, за сто пятьдесят килограмм, что с броней, которая добавляла еще пару-тройку сотен, делало его всего в два раза легче настоящего быка. Очередная говорящая фамилия одним словом.

Как бы в подтверждение моих слов, майор закричал, хотя тут больше подходит слово "взревел", и бросился в атаку.

Я ожидал что он, как и Медведева, задействует руки и начнёт наносить удары по голове и корпусу, но майор оказался одновременно и проще, и намного хитрее. Он бегом преодолел те пару десятков метров, которые нас разделяли, и прыгнул, явно желая просто сбить меня с ног.

Стоило этого ожидать. Вес, плюс огромная для обычного человека скорость дали бы ему столько кинетической энергии, что он бы меня попросту впечатал бы в землю.

Поэтому я быстро ушёл с линии его атаки, приготовившись придать дополнительное ускорение Быкову, когда тот пронесется мимо меня.

И попал в ловушку.

Потому что в самый последний момент он угадал, куда я двинусь, и скорректировав своё направление, всё-таки врезался в меня всей своей огромной массой.

Итог немного предсказуем. Я оказался на земле, а Быков, сидя сверху, два раза весьма чувствительно вдарил мне по шлему.

— Один — ноль, Соболев, — сказал он, вставай. Мы еще не закончили.

Через секунд двадцать ситуация повторилась, я снова лежал, а Быков стоял. В этот раз я решил не ждать его атаки, а сделал ставку на свою скорость. Решил обойти его и ударить в спину, это же тренировка реального боя, а не благородный поединок. Если появилась возможность бить в спину — надо это делать.

Вот только он, непонятным мне образом, снова предугадал мои движения и подставил банальную подножку, от которой я кубарем покатился по земле.

— Два — ноль, спортсмен. Продолжим.

Так, с этим надо что-то делать. Хоть убей, но Быков не производит впечатление непобедимого воина. Оба раза он меня банально подловил на ошибках и самоуверенности. Надо просто быть внимательным и помнить не только про руки, но и про ноги.

Да и надо использовать всё пространство, которое у меня есть. То, что он меня поймал своей подножкой не значит, что мысль зайти за спину неправильная. Так что, попробую еще раз.

Правда, у Быкова на этот счёт явно другое мнение, он не дал мне возможности атаковать, и сам набросился на меня нанося сильные и быстрые удары, как руками, так и не чураясь пинков.

И ему, в отличии от меня, броня явно не мешала, а помогала. Неудивительно, ведь сегодня я первый раз её увидел и сразу же попал в спарринги.

И вот тут мне пришла голову мысль, а как быстро я смогу от неё избавиться? Да, без брони любое попадание его стальных кулаков мне по корпусу или в голову станет фатальным, но зато ничего не будет мешать, и самое главное — я смогу в полной мере пользоваться своей скоростью.

Раз решил, то надо делать. Я резко разорвал дистанцию и отбежал на достаточно безопасное расстояние, так что Быков сейчас был от меня метрах в пятидесяти.

Курсанты, стоявшие кругом, встретили мое "бегство" возмущенными криками, "дерись трус" — это ещё самое мягкое, что я слышал.

Но я старался не обращать на них внимание и, держа в поле зрения Быкова, который отчего-то не спешил со мной сближаться, искал в интерфейсе брони нужный пункт.

Ага, вот то что мне нужно: "Экстренный сброс брони". Логично, что он есть. Вдруг её носитель ранен, и ему нужно срочно оказывать настоящую медицинскую помощь, обычную или магическую не важно.

Удобная всё-таки штука мыслеуправление, таким мудреным словом здесь назвали широко разрекламированный в фантастике моего мира нейроинтерфейс. Стоило мне подумать и принять решение о сбросе брони, как тут же перед глазами появилась надпись: "подтвердите сброс".

Да, подтверждаю, конечно!

Сочленения брони тут же раздвинулись, и через секунду она отдельными компонентами буквально отстрельнулась от меня.

Только что я был закован в тяжеленную стальную скорлупу, а теперь стою без неё и наслаждаюсь легкостью, мускульные усилители в броне есть, но без неё мне пока что намного проще.

И этим я сильно удивил Быкова. Тот уже собрался атаковать, но увидев что я сделал, он остановился и поднял забрало:

— Лейтенант, команды снять снаряжение не было. И если ты думаешь что мы закончили спарринг, то ошибаешься.

— Защищайтесь майор! — крикнул я ему и перешел в атаку.

А вот это уже совсем другое дело, теперь я по-настоящему быстр. Не удивлюсь если Быков и другие курсанты даже не видят меня толком. Вместо этого у них перед глазами сейчас должна быть одна размазанная в пространстве тень, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру.

Конечно мои удары теперь не столько увесисты, как еще минуту назад, да и глупо голыми кулаками лупить по стали. Вот только я и не собирался это делать. Как бы то ни было, я намного сильнее обычного человека, раз этак в десять, а то и побольше.

И значит что поднять те самые полтонны, которые весит майор Быков со своей броней для меня не проблема.

Оказавшись сзади стальной фигуры моего противника, тот даже и не сделал попытку повернуться ко мне лицом, так велика была моя скорость, я как следует вцепился в ноги майора и с криком резко дернул их вверх, отправив Быкова в короткий, но впечатляющий полет.

— Один — два, майор, — с деланным спокойствием в голосе объявил я, когда тот поднялся на ноги, — продолжаем?

— Неплохо, лейтенант, неплохо, — ухмыльнулся он и, пользуясь тем, что я стоял всего в паре метров, попытался допрыгнуть до меня и буквально задушить в своих стальных объятиях.

Но нет, я тоже в этот момент не ворон считал, руки майора вместо меня схватили воздух, а я же в это время снова возник у него за спиной.

В этот раз я не стал делать захват, ни к чему повторяться. Майор и так двигался от меня, надо всего лишь придать ему дополнительное ускорение.

Поэтому я прыгнул и двумя ногами красиво толкнул майора в спину. Жаль только что из-за моей скорости эту красоту мог увидеть и оценить только я, остальные просто не видели ничего,

Тот явно не ожидал такой наглости, да и удар получился отменный, поэтому потерял равновесие и упал на колени.

— Два — два, господин майор. Сейчас всё и решится.

Тот ничего не ответил, а просто встал и медленно пошёл на меня. Забрало шлема опущено так, что я не видел его лица, но был уверен, что он в ярости.

Но мне до этого нет никакого дела, магией я не пользуюсь, ну кроме скорости, так что всё честно.

Пора заканчивать! И сделать это максимально эффектно.

Так что я решил повторить трюк Быкова, которым он заработал первое очко в нашем спарринге.

Отбежав от майора на максимально возможное расстояние, я повернулся и, стараясь развить максимальную скорость, рванул на него. Если до этого какие-то очертания моей фигуры еще можно было различить, то теперь уже точно я превратился в размытую тень, в которой не осталось ничего человеческого.

Как мне потом сказали и показали данные приборов боевых скафандров, я развил скорость под тысячу километров на тех пятидесяти метрах, что отделяли меня от майора.

И на этой дикой и невозможной для любого человека скорости я врезался плечом точно в центр нагрудника Быкова.

Твою мать! Что-то я не подумал о последствиях! Это оказалось очень плохой идеей! Как говорится: "что сову об пень, что пнем об сову, результат всё равно один: птичку будет очень жалко".

Вот и моё плечо мне сейчас тоже жалко, давно я не испытывал такой боли. Я себе точно что-то сломал и порвал. Захотелось, блин дураку, эффектно закончить.

Но врать не буду, у меня это получилось. Быков лежит и не шевелится.

И судя по всему я своими действиями только что причинил ущерб имуществу министерства обороны. Сквозь накатывающий от боли красный туман я видел, что его нагрудник треснул в месте моего удара. Ничего себе! Я пробил броню которая выдерживает прямые попадания из крупнокалиберных винтовок и пулеметов!

— Три — два, сквозь боль выговорил я и рухнул в сочную зеленую траву рядышком с майором.

* * *

— Просыпайтесь, лейтенант, — голос Быкова стал первым, что я услышал когда пришел в себя и открыл глаза.

Я ожидал увидеть до боли знакомые интерьеры медико-биологического факультета МИМА, вернее госпиталя при нем. Ну и профессора Нахааша или хотя бы его помощников и помощниц.

Но, как выяснилось, у военной кафедры академии есть своя медсанчасть. Она тоже использовалась для обучения тех одаренных, которые решили посвятить себя военно-полевой медицине.

Вот в их руки я и попал. И в отличии от Нахааша, который просто и без изысков лечил меня в основном магией, здесь в ход пошли по большей части технологии.

Как мне потом объяснила моя новая одногруппница Ира Белкина, обладательница совершенно роскошных рыжих волос и веснушек, это было сделано намеренно.

Далеко не всегда у военных медиков есть возможность использовать свой дар или маготехническое оборудование (интересно только почему?), и они должны уметь лечить не пользуясь магией.

Результат, впрочем, не хуже, просто это заняло больше времени. На больничной койке я провалялся целых три дня. И всё это время спал под воздействием обезболивающих.

— Как вы себя чувствуете, господин майор? — задал я вопрос Быкову, когда встал с кровати и переоделся из больничной одежды в свою форму, — надеюсь я не сильно вас приложил.

— Без чинов, Соболев, — для начала сказал он, а потом продолжил, — ты сломал мне четыре ребра, а осколок, отколовшийся от нагрудника, пропорол левое легкое.

— Приношу свои извинения. Я немного не рассчитал силу.

— А, ерунда, — отмахнулся он от моих слов, — ты всё сделал правильно. Даже когда избавился от брони. За исключением того что сам оказался на больничной койке, конечно.

— Честно сказать, хотелось закончить наш с вами спарринг чем-то эффектным, — признался я. В этот момент в палату вошёл мой лечащий врач, та самая Ира Белкина. Она провела дежурный осмотр и опрос, и, удостоверившись, что у меня всё в порядке, подписала документы на мою выписку.

— В том числе и это мне придётся выбить из тебя, спортсмен, — продолжил наш разговор Быков, когда мы, наконец-то покинули медсанчасть, — не эффектность а эффективность должна стоять во главе угла. Если ты, да спасет тебя твой тотем, окажешься на поле боя, то таким фокусам там не место. Ну вырубил ты меня, а дальше что? Как боевая единица ты в тот момент прекратил существовать.

— Ну, господин майор, об этом уговора не было. Но вы правы.

— А еще ты ты нанес ущерб имуществу министерства обороны и спровоцировал непредвиденные расходы на несколько миллиардов рублей, — внезапно добавил он.

— Простите, я не очень понял. Неужели ваш поврежденный доспех столько стоит? Ни за что не поверю.

— Что? Нет конечно! Моя скорлупка стоит примерно двести тысяч, в массовом производстве конечно. Просто ты своим ударом выявил критическую уязвимость брони. У яйцеголовых сейчас мозги кипят от того, что ты сделал. Никто не понимает как ты смог пробить её. И, естественно, абсолютно вся броня этого проекта отозвана на завод-изготовитель, где начались работы по её модернизации.

— Ну так это же хорошо! — ответил я, — если есть проблема, то лучше её решить сейчас.

— А я и не говорю, что плохо. Просто констатирую факт.

За этими разговорами мы вышли с территории медсанчасти, на своих двоих добрались до здания военной кафедры и прошли в аудиторию, где уже ждали курсанты моей группы.

И теперь я видел что отношение ко мне изменилось, во всяком случае во взглядах тех, кто еще три дня назад презрительно называл меня спортсменом и трусом, сейчас читалось уважение. Я всё-таки сумел заставить их поменять свое мнение.

— Господа курсанты, — начал Быков, когда я занял одно из свободных мест в аудитории, — вообще по расписанию у вас должна была быть лекция по тактике малых групп, но вместо этого, по согласованию с полковником Соколовым, я хочу поговорить с вами о том что случилось три дня назад.

На большом экране позади майора тут же появилась запись обоих моих поединков, и с ним, и с Медведевой. И если, скажем так, первую часть моего перформанса, ту, где я дрался в защите, майор комментировал достаточно сухо, просто отмечая все удачные и неудачные действия всех участников, то вот та часть, где я избавился от мешавшей мне брони, была рассмотрена намного более подобно, да еще и с неожиданным лично для меня выводом в конце.

— ...И теперь мы подходим к самому главному, ради чего я собственно и собрал вас здесь. Как видите курсант Соболев понял, что в тот момент броня для него являлась не помощником, а обузой. Он пока что совершенно не умеет с ней обращаться и решил максимально воспользоваться своим главным преимуществом, а именно скоростью.

Да, это был риск, если бы я его достал, даже вскользь, то для Соболева всё было бы кончено. Но он принял рискованное, и, как оказалось в дальнейшем, совершенно оправданное решение. Что стало для меня сюрпризом.

Это должно послужить вам уроком. Нельзя полагаться только на то что, что мы вдалбливаем вам в голову. На поле боя нужна еще и инициатива, и нестандартные ходы. У каждого из вас есть свои сильные стороны, вот и нужно стараться использовать их по максимуму. Как это сделал Соболев.

Вот такой вот неожиданный вывод сделал Быков из моей вынужденной импровизации. Приятно, на самом деле.

Потом он еще полтора часа рассказывал и показывал на видео различные приемы рукопашного боя, специально подбирая именно такие, нестандартные решения бойцов, и на этом моя недельная «повинность» была отработана.

Правда, когда эта лекция закончилась, я принял одно решение, а именно — посещать занятия военной кафедры чаще чем раз в неделю. После того как я обломал Быкова, он показался мне достаточно адекватным человеком и преподавателем. Да занятия здесь, теперь я в этом уверен, способны принести мне большую пользу.

Но это потом, а сейчас, выйдя из аудитории, я достал свой смартфон и прочитал сообщение от Алексы:

«Надеюсь, ты наигрался в солдатиков? Вечером команда вылетает в столицу, послезавтра финал суперсерии, надеюсь, ты это не забыл?»

Ага, забыл, как же! Как тут забудешь, когда об этом трещат из каждого утюга, а реклама буквально везде.

* * *

Имперская столица встретила нас просто огромным количеством полиции, власти города понимали что такое событие как финал суперсерии наверняка привлечет к себе внимание тех, кто устроил недавние теракты.

Поэтому увешанные оружием полицейские и агенты в штатском попадались буквально на каждом шагу. Как сказала мне Алекса, питерский градоначальник господин Александр Орлов, еще один дядя императоров, сначала вообще хотел закрыть город на время проведения матча, но его племянники выступили против. Они решили что это будет признаком слабости и страха.

Поэтому просто ограничились введением в столицу дополнительных сил правопорядка.

Мы провели пару тренировок, просто чтобы познакомиться с трассой, и вот я уже стою на старте. Против меня снова Крокер, а в небе над нами идёт обратный отсчет:

Три, два, один. Старт!

Глава 11

Честно сказать, это было не особенно интересно и даже скучно. За время, прошедшее с моей последней гонки на горячем льду, моя сила выросла настолько, что американец, пусть даже и нафаршированный новенькими артефактами, вообще не представлял для меня никакой проблемы.

Скорость, с которой я промчался по трассе была такова, что отставание Крокера составило больше двух минут. И это притом, что я на второй половине трассы особо и не гнал, а ехал очень даже спокойно, рассматривая достопримечательности центра имперской столицы, вдоль которых проложили трассу.

В принципе, имперский Петербург магической России очень похож на наш. Трасса пролегала по Дворцовой площади, где установили стартовую позицию прямо рядом с Александрийской колонной. И если у нас её построили в честь императора Александра Первого, который победил французов то здесь она напоминала об императорах Александрах, взявших Константинополь. Потом начиналась зона скорости, половина которой находилась уже на Невском Проспекте.

Возле Московского вокзала трасса круто взлетала вверх, поворачивала обратно, и дальше часть гонки проходила по воздуху.

На землю трасса возвращалась перед второй зоной битвы. Её устроили на линейном корабле «Севастополь» и кроме отсутствия улиц с революционными названиями, это было главное отличие местного Питера от моего.

Севастополь занимал здесь место Авроры, и его поставили на вечную стоянку не в честь революции, которая тут не случилась, а в честь того, что на его борту подписали капитуляцию представители коалиции противников Империи в мировой войне.

Мне даже стало жалко, что Крокер настолько беспомощный. Подраться на палубе этого корабля могло быть очень интересно. Но не останавливаться же мне из-за этого желания? Да и я сильно сомневаюсь, что американца хватит больше чем на один удар.

Так что я в гордом одиночестве финишировал, отбил пять моим партнерам по команде и пошёл отдыхать и дожидаться следующего старта, а именно вторую парную гонку. В ней я вместе с Алексой должен буду гонять против двух американцев.

До моего следующего выхода на трассу оставалось больше часа, так что я с чистой душой позвонил Лере, она, как и полагается члену одной из богатейших семей Империи, заняла целую ВИП ложу над трассой, и через пару минут уже нашла меня в раздевалке, её аккредитация позволяла это сделать.

— Я тебя даже не усиливала, — выпалила моя девушка после жаркого поцелуя, — ты и так стал очень и очень сильным.

— Да, я чувствовал, может ты теперь мне уже и не нужна? — прикололся я и тут же получил кулаком по ребрам в ответ, — да шучу я, шучу, — тут же успокоил я Леру, — нужна ты мне сама по себе, а не только и не столько как баффер.

— Смотри у меня, Соболев, — также шутливо пригрозила она.

— Кстати, у меня еще много времени перед следующей гонкой, может быть мы... — договорить я не успел, Лера снова меня поцеловала, а я после поставил рекорд по скоростному избавлению от экипировки.

Спустя полчаса мы с Лерой лежали на груде белоснежных полотенец, их почему-то в шкафчиках раздевалки оказалось какое-то неприличное количество, и она рассказывала мне новости:

— Отец просил передать, что хочет тебя увидеть.

О как. Интересно зачем? И почему такой странный момент Лера выбрала для приглашения?

— Я что, как порядочный человек должен на тебе теперь жениться?

— Вот ты, Соболев, дурак, и шутки у тебя дурацкие. Нет, просто ты только что разделал этого Американца под ноль, и отец мне позвонил сразу, как только ты финишировал. Наверняка предложит тебе какой-то контракт.

— Контракт это хорошо, это я одобряю. Кстати, а как там продвигается твое расследование? Я про Оксану сейчас говорю? Ты уже поняла что она чистая или всё еще пытаешься что-то нарыть?

— Да не чистая она, я уверена. Чем скорее ты её уволишь тем лучше.

— Лера, у тебя есть доказательства? Или это только твоя интуиция?

— Я работаю над этим, вернее брат работает. Скоро я узнаю кто такая эта Нахтигаль на самом деле.

— Вот делать тебе больше нечего. Так, ладно, помоги мне с экипировкой, меня скоро вызовут.

Не успел я это сказать, как дверь раздевалки, которая вообще-то выделена персонально для меня, открылась, и на пороге возникла Алекса с жутко недовольным лицом.

— Соболев! Я тебе уже десять минут звоню, а ты тут оказывается сексом трахаешься, собирайся быстрее. Кошка привет, отлично выглядишь, — как ни в чем не бывало поприветствовала она Леру, — Собирайся быстрее, нас перед заездом еще фотосессия ждёт, вообще-то.

В ответ на эти слова, мы с Лерой только засмеялись.

* * *

— Автор, а почему бы нам не атаковать прямо сейчас? — спросил Эдгар, — наша ложа полностью автономна, и нам ничего не угрожает. Ну а то, что боевые группы готовы и могут прибыть уже через несколько минут, вы знаете не хуже меня.

Услышав эти слова сэр Генри, а он, как и остальные участники схемы был на гонках, финал суперсерии нельзя было пропустить, вздрогнул. Теракт сейчас означал бы миллионные убытки для банкира, он очень много вложил в проект нового соревнования по горячему льду, и если сейчас произойдёт серия взрывов, то о прибыли можно забыть.

Полюс там внизу ещё и его дочь Алекса, и неизвестно что с ней будет, когда начнется паника, а на центр вечернего Петербурга начнут падать остатки взорванных трибун, которые сейчас безмятежно парят в небе. Банкир любил свою дочь, конечно, меньше чем капиталы, но все-же. Он не хотел бы чтобы с ней что-то случилось.

Впрочем слова автора его успокоили:

— Нет-нет, господин Росомаха, ни в коем случае. Еще недавно я бы сказал: "да, безусловно". Но сейчас, когда уважаемый сэр Генри любезно передал мне часть своих активов, это стало невыгодным. Ни к чему резать курицу несущие золотые яйца. Да и наш объект, молодой Соболев, вполне может погибнуть в начавшемся хаосе. А без него мы не запустим «Химеру». Так что давайте сегодня просто будем наслаждаться зрелищем.

* * *

— Ты идиот, — шипела на меня Алекса во время фотосессии, — из-за тебя пришлось на десять минут переносить старт гонки. Ты хоть понимаешь какие это бабки?

— Алекса, полегче, никакой фотосессии в планах не было. Так что претензии не по адресу. Я не виноват, что ты захотела по легкому денег срубить на спонсорах.

— Да пошёл ты, Соболев. Я сама решаю как мне управлять бизнесом и что и когда делать. А будешь права качать — останешься без денег.

Даже странно, что она так взъелась на меня. Еще несколько минут назад всё было нормально, а сейчас Алекса реально готова меня убить. И это проблема. У нас с ней впереди две гонки, и в них мы должны выступать командой. Если она начнет выяснять отношения на трассе, то у нас начнутся проблемы.

Поэтому когда мы закончили со спонсорами, я взял Алексу за плечо, та собиралась идти на старт, и заставил её остановиться.

— Так, в чем дело? Какого хрена тут происходит? Ты сама не сообщила мне вовремя обо всей этой хреновне, а теперь делаешь меня виноватым.

— Знаешь что, — она резко сбросила мою руку со своего плеча, — я больше не хочу видеть твою Котову на моих трассах, она может быть только зрителем. А теперь пойдем, нам еще задницу американцам надрать нужно.

Ага, понятно. Она просто ревнует. Странно, я не давал Алексе никаких поводов думать что заинтересован в отношениях с ней, да и вообще, она очень свободных нравов, а тут такой поворот. Но ладно, сейчас главное гонки, а не душевные терзания озабоченной девицы.

Хотя какого хрена? С чего я должен прогибаться под её условия? В конце концов, это я на первом плане на всей рекламе горячего льда, а не Алекса. Теперь я тут главная звезда. И надо поставить её на место. И поставить на место раз и навсегда.

Поэтому этот разговор продолжился когда мы заняли места в стартовом створе а до старта оставались считанные минуты.

— Давай сделаем так, — обратился я к Алексе, — если ты финишируешь первой, то твоя взяла. Если я, то больше ты не будешь ставить мне условия.

— А если я откажусь?

— А куда ты денешься? Если ты откажешься, то сегодняшние гонки станут для меня последними. А это очень плохо отразится на твоем бизнесе.

— Ты тоже потеряешь кучу денег, не забывай об этом.

— Переживу. Как-никак меня ждут не дождутся в хоккейной сборной. А там бабки крутятся не меньшие, а то ибольшие чем здесь. Ну что? Идёт?

— Идёт, — помедлив ответила она, — сначала кладем американцев, а потом разбираемся между собой.

— Договорились.

* * *

Благодаря нашему уговору гонка в формате два на два, она шла второй за той, где Барсук и Синица без проблем победили, стала намного более интересной. И то, что у нас с Алексой впереди дуэль, не оставило американцам шанса. Их нужно было не просто опередить, а именно положить, так чтобы они не мешали.

Поэтому мы с Алексой не стали отрываться от американцев, а на прямых ногах стартовали и в итоге заняли позицию чуть позади. буквально в паре секунд, чтобы когда те войдут в первую зону битвы, расположенную в ночном питерском небе, спокойно с ними разобраться.

В том, что у нас не возникнет никаких сложностей, я не сомневался, слишком велик разрыв между нами и ими. Плюс, памятуя о том, как прошла гонка в Константинополе, ни я, ни Алекса не собирались расслабляться и были максимально сконцентрированы.

Поэтому, когда стало можно бить, мы ударили. Я выбрал себе в качестве цели того здоровенного негра, с которым мы гонялись в Новом Орлеане, а Алекса его напарницу

Ни мне, ни Алексе проблем они не доставили, расправа над американцами заняла меньше минуты.

Сначала я провернул тот же трюк что и с Быковым. Сделал круг по зоне битвы, как следует разогнался и протаранил своего противника, тот отлетел от меня метров на десять и так и не встал. Мне же никакого урона этот таран не нанёс, и скорость все-таки поменьше чем тогда на полигоне, да и защитная экипировка у меня сейчас очень хорошая.

Алекса же в это время разобралась со своей противницей. Она не стала ничего выдумывать, а просто и без изысков пустила в ход свои молоты. Американка пыталась ее подстрелить огнешарами, к слову сказать достаточно точными, но Алекса, пока с ней сближалась, держала ледяной щит перед собой и убрала его только оказавшись вплотную.

Дальше всё прошло быстро и кроваво. Размашистые удары призрачных молотов, и вот на ногах стоим только мы с ней.

А вот потом случилось неожиданное. Алекса ускорилась, да так, что моментально исчезла из моего поля зрения. Странно, раньше я за ней таких спринтерских способностей не замечал. Пришлось и мне показать практически всё, на что я способен.

Если в первой гонке ловушки не представляли для меня никакой опасности, я совершенно спокойно уклонялся от всех этих огнешаров, стальных канатов и прочего, то сейчас, когда я разогнался как следует, начались трудности.

Мне с большим трудом удавалось сохранять баланс между вниманием и скоростью, пару раз ловушки меня даже задели. Первый, когда сразу с четырех сторон ко мне полетели огнешары, а второй, когда прямо под ногами открылся самый настоящий гейзер из ледяной крошки и раскаленных добела металлических шаров, как это могло сочетаться осталось для меня загадкой.

Но главный сюрприз второй зоны скорости ждал меня впереди, и такой сюрприз не попадался мне ни в дуэльных гонках, ни тем более на тренировках.

Когда я уже почти преодолел её и уже видел корабль, на палубе которого мы должны были всё решить с Алексой, орудийные башни Севастополя вдруг ожили.

Они развернулись в сторону трассы, и линкор дал залп из всех своих двенадцати орудий главного калибра.

Только выстрелил он не снарядами, а несколькими десятками призрачных фигур-тотемов всех имперских участников гонки. Львы, соболи, барсуки и синицы остервенело набросились на меня и все еще лидирующую Алексу.

Нам обоим резко стало не до подготовок к нашей разборке, призрачные фигуры окружили нас со всех сторон везде и били они очень больно, остервенело пытаясь вцепиться нам в кожу клыками и когтями. Пришлось использовать буквально весь свой арсенал, в ход пошло буквально всё. От огнешаров и ледяных копий, до сабель, краем глаза я заметил что Алексе тоже очень несладко, и она как и я использует всё, на что способна.

В какой-то момент мне даже стало казаться что я в принципе могу не финишировать, призрачных противников было ну слишком много.

А потом у меня на плече возник мой соболь.

Зверек тут же полетел в самую гущу моих противников, и призрачные соболи, которые еще минуту назад бросались на меня, стали атаковать остальных тотемных зверей.

И если до появления моего тотема соболи ничем не отличались от остальных зверей, ну во всяком случае кусали и драли меня когтями они с той же силой, что и другие, то сейчас, под предводительством белого соболя, они очень быстро перещелкали всех остальных.

И даже больше. Почти два десятка соболей подлетели к Алексе и очень быстро расчистили путь и моей сопернице.

«Отличная работа, приятель,» — мысленно обратился я к своему тотему, — «может ты с командой еще и сопроводишь меня на палубу линкора?»

Но нет, соболь завис перед моим лицом, отрицательно покачал головой и исчез. Вместе с ним растворилась в воздухе и его призрачная армия.

Я же тяжело вздохнул и, спустя несколько секунд, вкатился в зону битвы. Схватка с призрачными зверями далась мне очень нелегко, шлем разбился, защита туловища в нескольких местах треснула, а свитер и шорты теперь представляли собой жалкие лохмотья.

Спустя мгновение на палубе линкора появилась и Алекса, она выглядела немногим лучше меня.

— Ладно, Соболев, остались только ты и я. Давай закончим.

Ну как закончим? Нас еще командная гонка ждет, четыре на четыре, но это так, придирка. По сути то она права.

* * *

Автор не мог поверить своим глазам. То что сейчас произошло на трассе было немыслимо.

Только что тотем Соболева пришёл ему на помощь и подчинил своей воле призрачных болванчиков, которых создали лишь для одной цели — стать очередной ловушкой для гонщиков.

То что форма соболя для этих фигурок не более чем оболочка, он хорошо знал, ему сообщили о готовящемся сюрпризе

Но эти оболочки под влиянием соболя тотема обрели какое-то подобие инстинктов и стали защищать своего. Это казалось невозможным, однако случилось.

— Да кто же ты такой, — прошептал Автор, обращаясь к Алексею, — почему твой бог-тотем так тебя защищает?

От волнения у автора даже вспотели ладони, он понял что если удастся вложить силу Алексея в одну из Химер, то схема обречена на успех.

А еще Автор ощутил страх. Его пугала неизвестность, хоть профессор Нахааш и посвятил огромное количество времени изучению дара этого призванного из нулевого мира, но ответа на главные вопросы — какова природа дара Соболева и где пределы его силы не было.

Внезапно мысли автора прервал сэр Генри.

— Только что организаторы суперсерии сообщили мне что американцы снимаются с командной гонки. Заезд с моей дочерью станет последним.

— Прекрасно, это замечательная новость, — обрадовался автор, а потом повернулся к Росомахе.

— Эдгар, передайте своим людям чтобы они приготовились. Пусть атакуют, как только эта гонка, а с ней и трансляция закончатся.

— Будет сделано, автор, — коротко ответил Росомаха и тут же взял свой смартфон.

Автор же, видя как напрягся сэр Генри, добавил:

— Передайте также что безопасность Алексы Лайонс и Алексея Соболева для нас в приоритете, эти двое не должны пострадать ни в коем случае.

Про себя же он подумал:

«Хрен с ней с этой девкой, если бы не этот банкир её можно было бы пустить в расход, но ладно пусть живёт».

Отдав все необходимые распоряжения, автор вернулся к просмотру гонки. Там внизу и Соболев и Алекса Лайонс, как раз вкатились на палубу Севастополя и сейчас медленно сходились...

Глава 12

Алекса была не в порядке. В очень очень большом не "в порядке". Магические залпы Севастополя стоили ей очень дорого. Она припадала на левую ногу, а рука, тоже левая, повисла вдоль тела беспомощной плетью. Если бы не наше пари я, пожалуй и не стал бы сейчас с ней драться. Но уговор есть уговор.

Хотя можно попробовать договориться. Не дура же она! Должна понимать что сейчас её шансы околонулевые, меня магический зверинец потрепал намного меньше, да и мой белый соболь здорово помог.

Так что да, сначала поговорим.

— Алекса, предлагаю забыть о нашем пари. Ты сейчас не в том состоянии чтобы драться. Давай просто закончим эту гонку, а разборки перенесем на следующую. После этой будет еще и командная, буквально через полчаса. Там все и решим.

— Если боишься, Соболев, так и скажи, — сквозь зубы процедила девушка, — а лучше закрой рот и давай начнём.

Ну не знаю на что она рассчитывает. Пока мы перекидывались словами, то не стояли на месте, а медленно кружили по палубе линкора, и я хорошо видел, как каждое движение отдается на лице Алексы болью. Поэтому я решил, хоть и понимал что это бесполезно, всё-таки её уговорить.

Но не просто так, а используя ту толику способностей менталиста, что у меня была:

“Алекса, — я сосредоточился и постарался чтобы мои беззвучные слова звучали как можно более убедительно, — нам не стоит сейчас драться. Если хочешь поставить точку, то мы проведем дуэль в в другое время”

Но моя попытка повлиять на Алексу оказалась неудачной. Едва я закончил мысленно говорить, как она еще сильнее скривилась и буквально выплюнула слова:

— Скотина, менталист сраный! Не смей мне залазить в голову. Мы будем драться сейчас!

Сказав это, она что-то прошептала, сделала какой-то замысловатый жест здоровой рукой и тут же на её ладони появился пузырек с чем-то ярко-красным.

— Готовься, Соболев, — торжествующе прокричала Алекса, — сейчас я надеру твою задницу!

Предчувствуя неладное, зря я с ней разговоры разговаривал, надо было сразу бить, я попробовал достать Алексу огненным бичом, стараясь выбить из её руки этот пузырёк. Он явно не простой!

Но Лайонс, как будто предчувствуя моё действие, тут же повернулась ко мне спиной и прикрыла руку с пузырьком.

В результате в спину я её и ударил. Девушка моментально отлетела от меня, упала навзничь и замерла.

— Да уж, — пробурчал я себе под нос, — а разговоров то было, “сейчас я надеру тебе задницу”, ну-ну.

Я тяжело вздохнул и медленно покатил к финишу. Зрителям должно быть обидно сейчас, они-то наверняка отлично слышали о чём мы с Алексой сейчас разговаривали и уже предвкушали отличное зрелище.

Вместо которого увидели всего один удар огненным хлыстом. Как говорится, гора родила мышь.

Вот только это был далеко не конец. Я не успел доехать до финиша — большой роскошно отделанный мост на корме линкора, как передо мной второй раз за несколько минут появился соболь и юркнул мне за спину.

Делать нечего, пришлось и мне повернуться.

Только затем чтобы увидеть как Алекса, стоя на коленях, пьёт содержимое того пузырька.

Она выпила, закашлялась а затем исчезла в ослепительно ярком свете.

Девушка пропала, а на её месте стоял, вернее висел в метре от палубы огромный сфинкс.

Всё как положено: тело льва, крылья, бычий хвост и голова женщины, Алексы, само собой.

Честно сказать, я ожидал чего угодно, но не этого. И первой моей реакцией было бежать! Закончить уже эту чертову гонку!

Тем более, что формально этого будет достаточно, чтобы выиграть наш с Алексой спор.

Вот только башка у Алексы в этой форме варила как надо, да и сил с возможностями оказалось хоть отбавляй.

Она взмыла в небо и из её глаз вырвались две струи пламени, которые мгновенно создали самый настоящий ад там где финиш.

Я был в почти сотне метров от моста, но и на таком расстоянии моя экипировка намокла от пота, а лицо чувствовало адское пекло.

— Давай Соболь, попробуй проскочить через мой костерок, — сверху звучал торжествующий голос Алексы, — Это милое заклинание называется “подарок солнечного ядра”, тринадцать миллионов градусов. Сгоришь так, что и пепла от тебя не останется.

— Ты что творишь дура! —закричал я, — императоры тебе голову оторвут за то что ты эту херню устроила в центре столицы!

— Никто ничего мне не оторвет дурак! Подарок ядра настроен только на тебя, Соболев. Для всего остального мира он безвреден. И исчезнет он только тогда, когда один из нас признает себя проигравшим или потеряет сознание. Так что дерись или сгори ко всем чертям пытаясь сбежать!

Последние слова Алекса прокричала и воем спикировала на меня целясь своими огромными и острыми как бритва когтями мне в голову и шею.

Я чудом успел отпрыгнуть, и чудовище пролетело мимо. Правда прыгая я влепил сразу пару огнешаров в спину сфинкса, но той, или тому, кто разберет этих монстров, было похоже наплевать. Алекса пропахала своими когтями палубу многострадального Севастополя и тут же снова взмыла в ночное небо имперской столицы.

* * *

— Господин барон, — недоуменно спросил автор у отца Алексы, — только не говорите, что вы не в курсе что сейчас происходит внизу.

— В курсе, автор, — откликнулся банкир, улыбаясь, — я потратил огромную сумму на этот проект. Это работа моих конфидентов в Британской империи. Модифицированная сыворотка трансформации британского королевского спецназа.

— Почему ни один из участников схемы не был предупрежден, что у вас есть нечто подобное? — вот теперь сэр Генри Лайонс Старший снова слышал, что автор в ярости, — это оружие способно существенно изменить баланс сил и ускорить выполнение схемы. А вместо этого вы используете его для игр!

— Автор, прошу! Это не игра! Это деньги, очень большие деньги для моей дочери. И конечно я передам всю имеющуюся у меня информацию профессору Нахаашу.

— Конечно передадите, сэр Генри. Куда вы денетесь. Но вы слишком часто разочаровываете меня. Придётся нам снова пересмотреть условия нашего партнерства. В последний раз. Надеюсь вы понимает о чем я?

— Да, да, — залепетал банкир, — я понимаю.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал автор, — а теперь давайте смотреть. Глупость нашего дорогого сэра Генри обеспечила империю отличным зрелищем перед тем, как она ощутит на себе второй акт Схемы…

В это же время Лера сидела в своей вип-ложе намертво вцепившись в подлокотники кресла. Так сильно, что руки побелели, а из под безупречного маникюра медленно сочилась ярко-красная кровь.

Она сидела молча, может быть девушке и хотелось сейчас что-то сказать, или закричать, но нет. Ей было слишком страшно, буквально до потери голоса.

Но при этом она делала для своего мужчины всё, что могла. Она вкачивала в Алексея силу. Первый раз за всё время этого проклятого гоночного вечера.

А вокруг неё бесновалась толпа на огромных трибунах арены.

Зрители уже были в курсе того, что американцы снялись с соревнований и это последняя гонка суперсерии. И то как именно она заканчивалась извиняло всё, это воистину фантастическое закрытие турнира.

* * *

Ладно Алекса, если ты сейчас в форме сфинкса, то мне нужно уже немного уровнять шансы. Хватит зайчиком бегать по палубе и огрызаться редкими огнешарами. Пора драться по-настоящему.

Сказано — сделано, на бегу превращаться в соболя очень сложно, тем более когда дерешься с настоящим чудовищем. Но я справился, и зрители увидели, что я одним прыжком запрыгнул на кормовую башню орудий главного калибра уже в зверином виде.

Запрыгнул, вскинул руки, и нескончаемый поток огнешаров, превратившийся в одну сплошную огненную реку ворвался точно в грудь сфинкса. Алекса в этот момент как раз пикировала на меня, намереваясь снова попробовать пустить в ход свои когти.

В форме соболя я не только физически сильнее и быстрее, еще и мои способности намного мощнее. Плюс я еще и отчетливо чувствовал, что Лера, которая до этого мне не помогала, сейчас старается вовсю. Поэтому огнешары, их количество и качество, у меня получились ну просто превосходные.

Моя огненная очередь сбила сфинкса с его полёта, огромное золотое тело крича перекувыркнулось в воздухе несколько раз и, подняв грандиозный столп брызг, рухнуло в темные воды Невы рядом с бортом корабля. Надо было раньше трансформироваться в соболя, сейчас бы уже спокойно готовился к финальному заезду.

Но нет, повернувшись к выходу, я увидел что “подарок ядра” по-прежнему на месте, а значит наш поединок еще продолжается.

Поэтому я спрыгнул с орудийной башни, высота трехэтажного дома показалась семечками, подбежал к краю палубы и, вцепившись в легкое ограждение, всмотрелся в вечернюю воду. Где-то там был сфинкс с которым я еще не закончил.

Но сколько я не вглядывался вниз, ничего не менялось, даже странно куда могла деться эта титаническая туша.

А потом я поднял глаза вверх, туда где в ночном небе висел огромный информационный куб и увидел, что происходит.

Я стоял по левому борту корабля, а нужно было перейти на правый. Потому что Алекса проплыла под водой, и стрелой поднялась в небо из темной воды Невы.

Хорошо хоть я ее заметил, если бы и дальше считал ворон, вернее рыб, то она бы ударила меня в спину.

А так я успел её заметить как раз в тот момент, когда она снова выстрелила своим огнем из глаз. Делать нечего, пришлось прыгать, кто знает эту чокнутую, может быть она снова решила продемонстрировать свой “подарок ядра”.

То как сильно меня обожгло, белая как снег шерсть вспыхнула, а спина с плечами мгновенно отозвались жгучей болью, подтвердило эту догадку. Да она меня убить хочет!

Плюс ни о какой избирательности этой магии и речи сейчас не шло. Пока я летел в прыжке, то краем глаза заметил, как огненные лучи, вырвавшиеся из глаз Алексы, соприкоснулись с водой, и тут же корабль и всё вокруг него утонули в облаке пара. Сфинкс своим ударом превратил этот участок Невы в огромную баню. Вернее даже не в баню, а в утятницу, в которой я выступал в роли дичи.

Вскочив на ноги и побежав на нос корабля, я попробовал дотянуться до сознания Алексы своими способностями менталиста. Раз уж в форме Соболя все мои способности сильнее, то может я и смогу успокоить эту разъяренную фурию.

Честно сказать, в тот момент мне стало не по себе, хотя кого я обманываю. Страшно мне было, даже очень.

Если во время поединков и с Волковыми и с Грачевым я был уверен в себе, даже когда Богдан чуть было не сделал из моих мозгов желе, то здесь, видя перед собой сфинкса, совсем другое дело.

Он меня пугал своей инаковостью и искусственностью. Да и то что Алекса, с которой мы вообще-то сексом занимались и которой я явно нравился, превратилась сейчас в нечто совсем иное, меня тоже очень пугало.

Она превратилась в нечто, которое хотело меня убить.

Добежав до носа Севастополя я лихорадочно стал оглядываться. За моей спиной отчетливо слышались хлопки крыльев сфинкса, за которыми начал звучать голос Алексы.

— Ну где ты соболь? Покажись, мне очень хочется еще раз как следует подпалить твой белоснежный мех, — голос Алексы казался совсем чужим. Странные и нечеловеческие нотки поглотили её обычные интонации.

— А давай-ка я как следует залью моим подарком весь этот корабль! — снова раздался голос Алексы, — Сдавайся соболь. Ты же видишь я сильнее.

Да что с ней не так? Она точно сошла с ума! И что мне сейчас делать?

Руки поднимать? Ну уж нет. Даже если бы дело было не в Лере, я бы всё равно так не сделал. Не для того я тут как уж на сковородке верчусь чтобы сдаться. Должен быть выход, даже если мой противник кажется неуязвимым, он точно есть.

И здесь мне пришла в голову одна совершенно безумная мысль. На неё меня натолкнуло то, что несколько минут назад произошло на трассе “горячего льда”, и то, что я видел как окна командирской рубки линкора горели ярким светом. Там точно кто-то был.

Я подбежал к ближайшей двери в надстройку корабля. Она была заперта, но отчаяние придало мне сил и я, напрягшись, что есть силы дернул её. Звук скрежещущего об металл металла стал мне вознаграждением, замок не выдержал моей силы, и, спустя секунду, я уже оказался внутри.

Глубоко вздохнув я вызвал своего соболя, и, когда зверек возник передо мной, я спросил:

— Приятель, ты же понимаешь, что я хочу сделать?

Ответом мне стал кивок головы, воодушевившись я продолжил:

— Тогда веди, у нас очень мало времени.

Соболь кувыркнулся в воздухе и побежал на месте указывая дорогу.

Коридоры корабля оказались очень тесными для моей нынешней формы, поэтому я через пару секунд снова стал человеком. Бежать по металлическому полу на коньках было очень глупо, поэтому я сорвал их, через секунду к конькам добавились и краги с проломленным шлемом.

Внутренние помещения Севастополя оказались настоящим лабиринтом, но благодаря моему соболю я очень быстро оказался там где нужно…

— Добрый вечер, господа! — громко поздоровался я, когда оказался в командной рубке, то что это она я понял прочитав табличку на очередной двери, на моё счастье незапертой. За дверью я увидел четверых. Все они были одеты в морскую форму. Все эти якоря, аксельбанты и прочие фуражки с погонами.

— Вам нельзя здесь находится, — вместо приветствия сказал главный из них, дородный мужик с большими звездами на погонах.

— Давайте я это обсужу с министром обороны, когда всё закончится, — парировал я, — а сейчас мне нужно чтобы вы повторили то, что сделали недавно.

— Что вы имеете в виду? — взвизгнул дородный.

— Господин Тюленев, — ответил я, прочитав фамилию моряка на нашивке его кителя, — зарядите ваши чудесные пушки и сделайте залп по сфинксу который прямо сейчас висит перед двумя носовыми башнями.

— Как сделать залп, — сглотнув ответил Свиньин.

— А вот так, мне нужно чтобы выстрелили теми самыми соболями которыми уже стреляли в меня и Алексу Лайонс. Только соболями, — со значением ответил я.

Было видно, что Тюленев против, очень сильно сильно против. Но на моё счастье ожили динамики громкой связи, и из них раздался голос Ивана Медведева по прозвищу Большой, отца моего друга и по совместительству министра обороны Империи.

— Контр-адмирал Тюленев, делайте то что сказал граф Соболев. Вопрос согласован и с морским министром господином Акуловым и с их величествами императорами.

— Так точно господин министр, — ответил Тюленев, — будет сделано.

Затем он обратился к своим подчиненным:

— Вы всё слышали, приступайте!

Всё это время сфинкс рыскал туда сюда высматривая меня на палубе корабля. А я же смотрел на Алексу не отрываясь…

— Всё готово господин граф, — голос Тюленева был глух и доносился откуда-то издалека.

— Отлично, теперь нам нужна мишень, — ответил я — Как только сфинкс появится в прицеле стреляйте из всех восьми носовых орудий.

По счастью рубка была достаточно просторна, и я смог снова превратится в соболя. А потом я мысленно обратился к Алексе:

— Лайонс, вот он я, в командной рубке линкора. Давай, посмотри на меня!

И да, это сработало. Сфинкс, который до этого крутился вокруг корабля, прилетел на нос линкора и замер, вглядываясь в рубку. И она зависла так, что все восемь орудий в двух башнях могли в нее выстрелить!

— Соболь, хватит прятаться! Выходи и закончим это дело, — голос Алексы разносился далеко-далеко, — выходи!

— Сейчас выйду, куда я от тебя денусь. Ты только замри, буквально на десять секунд, — последние слова я сопроводил таким мысленным усилием, что у меня в голове произошёл самый настоящий взрыв от боли.

И это сработало! Алекса зависла в воздухе!

Как зачарованный я смотрел за медленным движением орудийных стволов. Вот они они замерли, и я прошептал:

— Огонь.

Через мгновение раздался громкий звук залпа, и к Алексе устремились сотни белых соболей.

Сфинкс закричал, когда мои тотемы начали его терзать, но этого было мало, сейчас Алекса слишком сильна.

Поэтому я отошёл к дальней стене рубки и рванул вперед.

Бронированное стекло не выдержало моего напора и лопнуло.

Я же буквально прилетел к сфинксу и, пока Алекса боролась с моими призрачными соболями, вцепился ей в шею, вскарабкался на спину и, призвав сабли, вонзил их точно между крыльев чудовища.

И на этом всё закончилось.

Сфинкс падая превратился в Алексу, и мы оба рухнули в воду.

Я тоже вернул себе человеческий облик и через минуту всплыл на поверхность вместе с потерявшей сознание девушкой.

С трудом удерживая на плаву Алексу, я доплыл до берега и, сдав её подбежавшим медикам, доковылял до финиша.

И только когда на информационном кубе загорелась надпись о том, что Алексей Соболев победил в этой гонке, я потерял сознание.

Глава 13

Очнулся я почти сразу же. По крайней мере, медики, забравшие с трека Алексу, не успели утащить с собой ещё и меня. Хотя парочка парней с левитирующими носилками уже спешили в мою сторону, но я только отмахнулся. Нормально. Не развалюсь, если немного повременю с лечением. Да и честно, я рассчитывал, что им займётся Лера в одном из поместий Котовых. У них так много бабла, что практически везде обустроены мед. комнаты с оборудованием высшего разряда. Так что чего зря время терять?

Я помахал зрителям, многие из которых просто неистовствовали впечатлённые побоищем, а сам уже нацелился на вип-ложу, откуда меня баффала Лера. Жаль, на своих человеческих двоих я туда вряд ли допрыгну, но мне хотелось совершить какое-нибудь безумство, да и лишний раз покрасоваться перед зрителями, чего греха таить. Так что я скинул коньки, из последних сил снова превратился в соболя, запрыгнул обратно на корабль, в несколько огромных прыжков оказался на самой верхней его точке, на мачте радиосвязи, оттуда уже смог запрыгнуть на информационный куб и наконец последним прыжком очутился на трибунах. Там я врубил свою сверхскорость и практически полетел через них.

И в момент, когда я уже почти добрался до вип-ложи, раздался взрыв.

А затем ещё один. И ещё. На секунду я подумал, что это организаторы запускают фейерверки, но когда довольный гул толпы сменился криками ужаса, сомнений не осталось. Это новый теракт. Здесь, на стадионе полном ни в чём неповинных людей! Вот твари!

И словно одних взрывов мало, краем глаза я заметил, как повсюду открываются порталы, из которых как будто никто не появляется, но вокруг сразу начинают падать окровавленные люди. Кто от колотых ран, другие от пулевых. Да, повсюду теперь ещё и грохотали выстрелы, целыми очередями.

Присмотревшись к ближайшему порталу, я понял в чём дело. По воздуху в центре мясорубки ходила рябь. Значит, все вторженцы под способностями или артефактами невидимости, что-то вроде того.

Первым моим порывом стало ринуться к ублюдку, очертания которого я разглядел, но быстро сообразил, что всех мне не спасти. В то же время есть та, кого я просто обязан защитить. Лера. Что с ней? Защищена ли вип-ложа достаточно или туда уже тоже вломились террористы?

Времени на размышления не оставалось, и я, похвалив себя за то, что решил обратится в соболя, продолжил бег, совершая огромные прыжки по трибунам. В такой давке и панике было трудно никого дополнительно не покалечить, но я делал всё возможное, а один раз даже приземлился прямо на невидимого ублюдка и начал буквально наощупь кромсать гада когтями. Через несколько секунд, его невидимая маскировка исчезла, и он окровавленной тушей рухнул между сидениями трибуны.

Узнать бы кто он, но времени на это нет. К тому же скорее всего это просто пешка, а настоящие организаторы спокойно наблюдают за происходящим со стороны.

До Леры осталось совсем чуть-чуть. И я услышал её крик. Она звала меня. Вот же чёрт! До неё точно добрались! Она звучала так, словно уже ранена.

Я рванул на голос. Вип-ложа была прямо надо мной. И я влетел в неё, сквозь уже разбитое кем-то до меня окно. Это организаторы не позаботились о должной крепости стекла или у террористов настолько хороший обвес? Но куда важнее, где Лера?

Ложа уже пустовала, и я кинулся к лестнице на выход. Единственный вариант, если, конечно, она не выпрыгнула в эти самые разбитые окна, но мы бы тогда наверняка столкнулись.

Да! Судя по шуму, на лестнице действительно что-то происходит. Я хотел достать призрачные клинки, но был слишком вымотан боём с Алексой. Чудо, что я вообще ещё на что-то способен, и почти не чувствую боли и усталости. Адреналин, наверное.

Ладно. Придётся справляться так. Главное, чтобы не началось обратное превращение из-за нехватки сил.

С криком: «Лера, я иду!» я ломанулся вниз по закрытому коридору с лестницей, и очень скоро увидел знакомую рябь, а сама Лера лежала у подножья вся в крови и с неестественно вывернутой ногой.

От вида этой крови, у меня самого глаза накрыло алой пеленой. И я рванул вниз ещё быстрее, не думая о том, что меня может встретить огнестрельная очередь. А зря. Потому что выстрелы действительно полились как из рога изобилия, но я каким-то шестым чувством успел перестроиться и, вместо того, чтобы спускаться по ступеням, теперь бежал практически по стенам, ближе к потолку, чего враги явно не ожидали. Хотя одна из пуль меня всё-таки задела и больно обожгла бедро. Но сейчас меня это волновало меньше всего. Я должен вытащить отсюда Леру как можно быстрее!

В том числе и потому, что понятия не имею на сколько меня хватит. Долбаная Алекса...

Я почувствовал знакомое тепло от бафа Леры. Даже в таком состоянии, она пыталась мне помочь. Также я заметил, что пока что террористы ей не угрожают. Она упала, и они успели её ранить, но сейчас в руках Котовой сверкал кулон, который я до этого видел на её шее. Я не знал, что это артефакт, но, если подумать, она начала его носить примерно после похищения в Америке.

С его помощью она создала энергетическую стену-щит, сквозь которую не могли пробиться ни сами террористы, ни их пули. Правда защищал он её только с одной стороны. Если сейчас кто-то ворвётся со стороны трибун...

Нет. Я успею раньше. Все эти мысли промелькнули в моей голове будто бы в долю секунды. Так всегда бывает, когда я начинаю разгоняться до предельных скоростей. Всё вокруг превращается в замедленную съёмку или матрицу, где я как Нео сейчас уклоняюсь от пуль и выискиваю любую малейшую рябь в воздухе, чтобы направлять туда свои удары.

Я насчитал как минимум пять силуэтов и перемещался между ними, пытаясь достать каждого. К их чести, они даже не орали, когда я ранил их когтями. Был соблазн использовать огнешары или ледяные копья, но я боялся случайно повредить щит Леры, да и силы стоило экономить. Тем более, что пока всё шло неплохо.

Вот один из них уже упал, почти сразу становясь видимым. Я сосредоточился на остальных, когда снова услышал крик Леры:

— Лёша!

Я обернулся и увидел, как на неё медленно, но неумолимо надвигается плотный чёрный туман. Что это ещё за херь? Но явно ничего хорошего. Надо ускориться. Жаль, что уже некуда. Блин! Будь я чуть менее вымотан, всё было бы куда проще!

Хреново, что ещё и бить приходится фактически наугад. Ну да, я вижу рябь и примерно понимаю где может находиться голова, а где ноги, но сейчас мне просто необходимы хирургически точные попадания. Нужно добить ещё хотя бы двоих, а потом прорываться либо обратно наверх, либо сквозь этот странный туман.

Ещё один взрыв. Где-то совсем рядом, аж вокруг всё затряслось. А я, наконец, покончил со вторым террористом, но какой-то из оставшихся полоснул меня ножом по спине. Да блин!

Лера уже поменяла направление своего щита. Умница. Но, судя по ряби, террорист с ножом тоже это заметил и рванул к ней. Вот твари! Я и до этого предполагал, но теперь уж точно уверен, что это не случайность. Они намеренно пытаются прикончить именно Котову.

Я прыгаю прямо на рябь и сбиваю врага с ног. Не вижу, но чувствую. Он катится вниз по лестнице, и я вслед за ним. Но, что хуже всего, такими темпами мы сейчас задавим и без того раненую Леру, а потом ещё и вкатимся прямо в приближающийся туман. Нет, так не пойдёт!

Я цепляюсь когтями за ступени, оставляя на них глубоки борозды, но это помогает остановить неконтролируемое падение. Дальше я снова прыгаю на рябь и останавливаю тушу врага на подлёте к Лере.

Хреново, что в меня снова попали пули. Одна пробила живот, другая плечо. Боли я не чувствовал. Скорее даже радовался, что они попали в меня, а не в мою девушку. Теперь, когда она развернула щит в направлении тумана, только я мог её прикрыть от оставшихся с этой стороны подонков.

Я нащупал шею невидимки под собой и сразу же её сжал и повернул. Что-то хрустнуло. Ещё минус один.

Тут я почувствовал, как в меня снова полилась сила. Лера за спиной зашептала:

— Не знаю, как долго ещё смогу. Постарайся быстрее.

Я машинально кивнул, а заодно понял, что теперь мне ничего не мешает атаковать магией, ведь Котова за моей спиной. Недолго думая я выстрелил сразу несколькими огнешарами вперемешку с ледяными копьями, так что накрыл ими всю лестницу. И, наконец-то, услышал крики террористов. Они молча терпели многое, но заживо гореть никому не понравится.

Я тут же перекинул Леру через плечо головой назад и рванул вверх, прочь от почти догнавшего нас тумана.

— Лёша, сзади! — услышал я через несколько секунд.

Нет. Даже не буду оборачиваться. До выхода из узкого коридора с лестницей осталось всего несколько шагов. Я сделал последний рывок и тут же меня что-то подтолкнуло в спину. Взрывная волна. Я еле устоял на ногах.

— Лера, ты как?

Я по-прежнему крепко её держал, но мало ли. Удар пришёлся и по ней. Кстати, что это было? Магия или взрывчатка?

— Нормально. Но мой щит вдребезги. За нами — маг. И не факт, что один.

— Понял.

Нет. В таком состоянии я много не навоюю. Значит назад бежать точно нельзя. На трибунах тоже ад. Остаётся только прыгать обратно на трек и, как отличная мишень, на виду у всех добираться до служебных помещений. Так себе вариант. Но другие ещё хуже.

— Держись крепче! — крикнул я Лере и, разогнавшись, выпрыгнул в око вип-ложи. Скорость не подвела, и я легко долетел до ледяного трека. Ловушки, к счастью, отключили, но и я уже не на коньках. Приходилось скользить на своих двоих, то и дело вздрагивая от звука каждого взрыва или пулемётной очереди. Впрочем, какое-то время нас никто не замечал, да и, я видел, что охрана стадиона, наконец, вышла из оцепенения и занялась делом. Наверняка скоро и армия со спецслужбами подоспеют, если не уже.

Но примерно через минуту ошалелого забега по треку, я снова услышал Леру:

— Нас заметили, Лёш. Я слежу. Если что реагируй.

— Понял.

Теперь забег даже снова начал напоминать соревнования. В нас летели огнешары, какие-то металлические хреновины, воздушные бумеранги и ледяные ножи. Причём летели мне в спину, и, чтобы не сбавлять скорость, пришлось полностью довериться Лере, которая как штурман то и дело кричала что-то типа «Влево!», «Направо», «Нагнись!»

Но хуже всего было то, что я уже не мог поддерживать форму соболя, снова вернулся в человека и сильно потерял в скорости, да и ноги в одних лишь носках больно обжигало льдом.

Теперь я чувствовал себя черепахой, которая на последнем издыхании ползёт к финишу. Лишь бы только ну упасть! Это всё, о чём я сейчас молил всех существующих и несуществующих богов. Если я поскользнусь и грохнусь, то на этом всё. В нас тут же прилетит добрый десяток заклинаний, от которых мы не уклонимся. Ни за что!

И я бежал, ощущая каждый метр почти непреодолимым расстоянием. Бежал буквально на одной силе воли, уже не чувствуя ног и оставляя за собой капли крови на льду, часть из которых, правды ради, были и Лерины.

Поэтому, когда я всё-таки влетел в закрытую часть стадиона, то почти не поверил, что мы это сделали. Хотелось упасть прямо на пороге и больше не вставать, пусть медики тащат куда хотят. Но нет, у них сейчас и без того будет куча проблем. Да и всё равно рано чувствовать себя в безопасности. Нужно добраться до телепорта, и тогда уже расслабляться.

Так что я не позволил себе и на секунду остановиться, зная, что после этого точно не смогу какое-то время двигаться вновь. Я ковылял по коридорам, мимо меня в панике бегали люди. И даже целый отряд спецназа пробежал куда-то, едва не сбив меня с ног.

Но вот и телепорт. Когда мы убрались со стадиона, остальное уже было делом техники. Очень скоро мы оказались в поместье Котовых, где нас с Лерой быстро погрузили в медицинские капсулы. И спустя несколько часов я чувствовал себя будто заново родился. Правда, выздоровление не стирало память, и я никак не мог отделаться от картин жуткой мясорубки. На моих глазах люди в панике давили друг друга, пытаясь выбраться со стадиона, а вместо этого попадали под обстрелы, ножи и взрывы. И, если тогда я был сфокусирован на нашем с Лерой выживании, то сейчас осознал весь ужас и масштаб произошедшего в полной мере. Я старался избегать этих мыслей, но в ушах по-прежнему звучали крики умирающих людей. Был бы я не столь вымотан боем, может быть смог бы спасти кого-то ещё кроме Леры... но что уж теперь.

Стоит сказать, на Лере тоже лица не было. С тех пор как мы вышли из мед. крыла, то почти ничего друг другу и не сказали. Просто молча обнялись на диване и включили новости. Теракт обсуждали везде. Его уже успели подавить, но число жертв исчислялось тысячами. Не удивительно, ведь стадион был набит битком... Вот так погонялись.

Где-то через полчаса, Лера не выдержала и выключила телевизор.

— Всё. Не могу больше на это смотреть. Давай отвлечёмся.

Я крепче прижал её к себе и поцеловал, но дальше дело не пошло. Мы оба были слишком расстроены.

— Ты знаешь, после гонки я хотела тебе кое-что рассказать, — снова начала она.

— Давай, — отозвался я, — надеюсь, это что-то хорошее.

— Сомневаюсь, — она вывернулась из моих объятий и встала с дивана, — сейчас скину тебе кое-что на почту.

Она достала свой смартфон, и скоро я услышал звук уведомления, а Лера, тем временем, продолжила объяснять.

— Не знаю, насколько это сейчас в тему, но сказать надо. Помнишь, ты не хотел верить, что с Оксаной что-то не то. Так вот. Мой брат накопал доказательства. Его люди созвонились с европейским офисом компании, которую она якобы представляет. Там о Нахтигаль никто и слыхом не слыхивал. К тому же, есть ряд транзакций, где, благодаря нашим связям в банках, удалось отследить несколько подозрительных цепочек переводов, ведущих прямиком к Волковым.

Я действительно не хотел в это верить, но, увы, слова Леры подтверждались файлами, которые она мне скинула. Я внимательно изучил каждый из них. Отрицать очевидное и дальше было бы просто глупо.

Лера напряжённо смотрела на меня, ожидая реакции, а я думал только о том, какими мелкими и мелочными же сейчас кажутся все эти интрижки Волковых. Если бы Богдан или ещё кто сейчас оказался со мной рядом, я бы просто плюнул ему в рожу. Противно.

— Спасибо, Лер, — сказал я, и она сразу ощутимо расслабилась и опять села рядом.

Я снова её обнял и задумался. Первым порывом было позвонить Оксане и расторгнуть с ней все связи. Но с другой стороны. Разве сейчас у меня не преимущество? Я знаю, что она работает на Волковых. А вот она не знает, что я в курсе. Если быть осторожным и следить за тем, что мы говорим в её присутствии, то, однажды это может сыграть мне на руку.

Я поделился этими мыслями с Лерой, и она, немного подумав, согласилась, что спешить не стоит. Главное снова не поддаться влиянию её чар. Что ни говори, а харизма у Оксаны что надо. Лера даже сделала осторожное предположение, что возможно тут замешана магия. Я спорить не стал. Один раз я уже просчитался в отношении Оксаны. Впредь буду осторожней с выводами.

Мы ещё немного поговорили об Нахтигаль, потом включили какую-то дурацкую комедию, пытаясь отдохнуть и отвлечься, но разговор всё равно то и дело возвращался к теракту. Лера постоянно проверяла новости на смартфоне, но ничего нового кроме всё увеличивающейся цифры пострадавших, туда не попадало. Несколько раз ей звонили родственники, спрашивая, как она, ей приходилось отвечать.

Я же тихо радовался, что меня сейчас никто не дёргает. Но, радость держалась недолго. Вот и мой смартфон тоже зазвонил. Я взглянул на дисплей.

Варвара? Меньше всего хотелось сейчас разговаривать с этой стервой. Наверняка хочет узнать подробности теракта из первых рук. Я сбросил звонок. Подождёт.

Но она не унималась. Звонила и звонила, оставив мне только два варианта: либо ставить на беззвучный, либо всё-таки ответить. Ладно. Я нажал «принять».

— Лёша...

Её голос дрожал, и, кажется, она всхлипывала, неужели так за меня переживала? Сомневаюсь. Однако, тихий плач в трубке уже начал напрягать.

— Что случилось? — спросил я, ожидая, что она, наконец, перейдёт к делу.

Но она только ещё сильнее зарыдала. Буквально в голос. Но примерно за полминуты всё-таки взяла себя в руки и сумела выдавить:

— Дедушка умер...

Глава 14

Сразу как только я положил трубку, раздался еще один звонок, человек представился как майор Петров из службы имперской безопасности, даже странно что после первого теракта и принятых после него указов в СИБ еще остались неодаренные, да еще и в таком звании.

— Граф Соболев, — не здороваясь он сразу перешёл к делу, — вам требуется немедленно прибыть в Петербург. Воспользуйтесь порталом и ждите в раздевалке арены. Это официальное требование. Поторопитесь, через пять минут вся система порталов в столице будет деактивирована.

— Хорошо, — устало сказал я, — скоро буду.

— Не только вы, госпожа Котова нам тоже нужна, ей отец нами уведомлен. Это всё.

Делать нечего, пришлось подчинится безопаснику, хотя сейчас мне хотелось только одного, побыстрее оказаться в Тосно и разобраться что случилось с князем Григорием.

Когда мы с Лерой снова вернулись в столицу то не узнали её, обычно чинный, самодостаточный и красивый центр теперь превратился в площадку для форменного безумия.

Начну с того, что весь центр столицы оцепили полиция и армия. И где они только были пару часов назад, когда на трибунах творилось самое настоящее кровавое месиво?

Кроме того прямо на дворцовой площади развернули самый настоящий полевой госпиталь, на трибунах оказалось очень много неодаренных транспортировать которых в больницы было нельзя, и помощь им оказывали на месте.

Ну и кроме всего прочего здесь работали и спасатели, которые уже приступили к разбору пострадавших от взрывов конструкций арены, часть из которых рухнула вниз и повредила некоторые здания в центре столицы.

Полиция моментально развернула специальное оборудование, которое изолировало центр столицы от остальной части города, никакие порталы сейчас здесь не работали. Как и часть магонета, все социальные сети, развлекательные и большинство информационных сайтов мгновенно легли. Остались толькоправительственные и парочка насквозь официальных новостных площадок.

Одновременно с ребятами в темно-синих и камульфированных бронекомбинезонах появились и черные мундиры службы имперской безопасности во главе с канцлером Грифовым и моим давним, и не сказать чтобы приятным знакомым, Росомахой.

Эдгар и взял меня в оборот сразу как прибыл на место теракта. И началось всё как обычно с телефонного звонка.

— Граф Соболев, — услышал я его хриплый голос сразу же как только положил трубку после звонка Варвары, — я знаю что произошло с князем Григорием и понимаю что сейчас вам нужно в Тосно, но вопросы безопасности империи стоят на первом месте. Так что оставайтесь на месте, через десять-пятнадцать минут я к вам приду. Дело государственной важности, — снова сказал он.

— Я понимаю, жду — только и сказал я, в то время как мои мысли сейчас занимало совсем другое.

В ответ Эдгар кинул короткое “хорошо” и положил трубку

Никаких особых сожалений я сейчас не испытывал, если честно. Со старым князем мы не были особенно близки, я всё еще хорошо помнил, как он в самом начале моего пути в этом мире пытался меня убить, да и потом тоже относился ко мне как инструменту скорее. Сначала как к бесполезному, а потом наоборот.

Варвара Соболева тоже особо теплых чувств не вызывала. Взбалмошная, и при этом повернутая на фамильной чести особа без какой-либо эмпатии ко мне.

Другое дело Марина, и в некоторой степени Илья Петрович. За них я волновался, даже несмотря на то что и мастер оружейник Соболевых, и их глава медицинской службы в свое время как следует попортили мою драгоценную тушку.

Так что главная причина по которой мне хотелось поспешить в Тосно это собственно сам статус. Соболевы хоть и потеряли в последнюю сотню лет почти всё свое влияние, но сейчас, благодаря мне, они снова вернулись в большую игру, пусть и на вторых ролях в качестве группы поддержки Медведевых, но нужно было сохранить это.

Каких-то иллюзий на счёт того, что мне удастся стать главой рода я не строил, Варвара была наследником погибшего князя вполне официально, и то что я наверняка сильнее всех в роду на данный момент — ничего не меняло.

У тех же Волковых Гена наверняка не слабее, а может даже и сильнее Бориса, но московский обер-прокурор старше своего двоюродного брата, и он — глава рода. В семье Медведевых тоже не особенно понятно кто сильнее, Иван большой или его брат Матвей Медведев, но и в этом случае сила не так важна как старшинство и заведенный порядок.

Да и существовала еще одна проблема, которая меня совершенно не волновала, пока я собирался строить карьеру в большом спорте, но сейчас, когда я с головой окунулся в очень опасные интриги, стала очень важной.

Дело в том что я совершенно не знал собственный род. Вот как-то не удосужился я познакомится со своей хоть слабой и бедной, но достаточно многочисленной семейкой.

Всего Соболевых было почти пять десятков, многие из них занимали различные мелкие и не очень должности в государственном аппарате Империи, другие служили в армии, но в основном занимались семейным бизнесом, пушными фермами в восточной Сибири.

Единственным кто сильно выделялся среди всех остальных был отец Варвары, Виктор Соболев. Он — космонавт и сейчас в составе экипажа космического корабля “Заря” крутился на орбите Европы, шестого спутника Юпитера.

Виктор Соболев считался, что называется “паршивой овцой” в отаре князя Григория — достаточно сильный маг который не захотел работать на благо рода, а предпочел идти за своей мечтой. Чем-то мы были с ним похожи.

Всю эту, безусловно ценную сейчас информацию я узнал пока ждал появления Эдгара, секретом ничего из этого не являлось. В той части магонета, которая ещё работала, есть очень скучная “Бархатная книга. Официальный вестник аристократии Российской Империи”, она помнила всё и обо всех. И о скандале в благородном семействе Соболевых там нашлось достаточно.

К слову этот скандал двадцатилетней давности прогремел очень громко, чего стоила хотя бы эта короткая но очень содержательная статья:

“Скандал в высшем свете столицы.

Полковник ВКС Российской Империи Виктор Соболев, доктор технических наук, наследник княжеского титула и наиболее вероятный кандидат на должность заместителя министра обороны принял решение отказаться от карьерного роста в министерстве обороны и стать командиром космического корабля “Заря”, который отправляется в многолетний полёт к Европе, спутнику Юпитера где обнаружены пригодные для жизни условия и строится самая удалённая от земли база человека в космосе.

В результате этого решения глава рода Соболевых, Князь Григорий Андреевич Соболев, заявил что лишает и наследства, и прав на титул своего сына в связи с тем, что “человеку, для которого глупые и пустые мечтания важнее интересов семьи в ней не место”

Наследником рода назначена Варвара, новорожденная дочь полковника Соболева.”

И всё в таком духе.

Прочитав это я только вздохнул. “Дурак ты был, Григорий Андреевич”, — подумал я в тот момент, — "собственного сына из семьи выгнал, да и из-за чего? Так-то, если подумать, он намного больше мог сделать для престижа рода в качестве командира космической экспедиции, чем будучи очередным чиновником.

Хотя и моё решение стать спортсменом Соболевы тоже восприняли в штыки. Это конечно, совсем не одно и тоже, космонавт и хоккеист, но стало немного понятней. Всё, что не укладывалось в напрочь устаревшие понятия князя Григория, он встречал в штыки.

И понятно теперь почему о Викторе Соболеве я узнал только сейчас. О непутевом сыне князя Григория никто даже не заикался, а я, как полный болван даже и не думал узнать о своей новой семье поподробнее. Типа они мне не нужны, я сам всего добьюсь.

Сейчас-же мне требовалось срочно устранить этот пробел, очередной теракт наглядно показал что очень скоро в Империи начнется самая настоящая война между двумя могущественными группировками, и, вполне вероятно, что атака на родовое гнездо Соболевых (а ничем иным внезапная смерть князя Григория не могла быть) — часть этой войны, можно сказать первый удар.

* * *

— Что ж, господа, — голос автора звучал очень довольно, — наш план выполнен просто блестяще. Все три запланированные акции прошли успешно и с минимум потерь. Собственно потери у нас только в двух местах. И все они связаны с Соболевыми. Здесь в столице постарался Алексей Соболев, а в их родовом имении князь Григорий, который, как и запланировано был убит, и их мастер-оружейник Бубун. Но потери незначительные, мы потеряли только исполнителей, которых легко заменить.

— Простите, автор, — подал голос сэр Генри, после того как его дочь Алексу доставили не в медицинскую секцию арены в Петербурге, а в лучшую больницу Империи, он изрядно повеселел, — вы можете объяснить мне смысл атаки на имение Соболевых? И что это за акция в Каракумах? Насколько я помню, там нас интересовали только сумасшедшие Пауковы. Вы сейчас про них говорите?

— Да, надо уже начинать напитывать силой наши химеры, они нам скоро понадобятся. А что до первого вопроса, то тут тоже всё очень просто.

В Империи, помимо императорской семьи, она пока над всеми остальными и недосягаема для нас, сейчас сформировалось два центра силы, говоря условно: армия против безопасников, Медведевы против Грифовых/Волковых. И Соболевы заняли сторону первых. Этой атакой, а она пока что единственная направленная на какую-то конкретную аристократическую семью, мы окончательно уничтожаем саму возможность договориться между двумя этими группировками. Прямой войны между ними сейчас не будет, ведь и прямых доказательств вины безопасников нет, да и Императоры наверняка вмешаются. Но и какое-либо настоящее сотрудничество теперь невозможно. Кстати, как сейчас себя чувствуют акции “горячего льда”? — сменил вдруг тему автор.

— А как они могут себя чувствовать? — ответил вопросом на вопрос сэр Генри, — падают, как и предполагалось. Я уже начал скупку. Через подставных лиц конечно.

— Вот и отлично, не забудьте о моей доле, когда будете всё переоформлять.

— Я помню, автор.

— Хорошо, а сейчас давайте послушаем разговор господина Росомахи с молодым Соболевым, он как раз до него добрался.

* * *

— Алексей, прими мои соболезнования, — Эдгар начал разговор с дежурных фраз, — князь Григорий был достойным человеком.

— Спасибо, — столь же формально ответил я, — очень тронут. Вы знаете что случилось в Тосно?

— Да, мои люди уже вовсю там работают. Нападение. Почти пять десятков хорошо вооруженных террористов в тяжелой броне и с силовыми щитами окружили ваше поместье, подавили систему охраны и ворвались на территорию. Охрана, которая была усилена людьми господина военного Министра, не справилась, и в результате князь Григорий и еще несколько человек погибли.

— Кто именно? — резко спросил я, а сам подумал. Только бы не Илья с Мариной.

— Личный секретарь князя Игорь Соболев, он закрыл своего патрона собой, правда князя это не спасло. И еще три человека из обслуги. Это не считая охранников, конечно. Понимаю что от этого тебе не легче, но нападавшие уничтожены полностью.

— Эдгар, это всё о чем вы хотели поговорить со мной? Только сообщить эти новости?

— Нет, собственно это второстепенная цель. Главное то, что мне сейчас необходимо снять у вас и у госпожи Котовой слепок памяти за последние двадцать минут, — в этот момент Эдгар вежливо кивнул Лере, — нам важна вся информация о случившемся, а вы вступили в очень тесный контакт с нападавшими.

— А не пойти бы тебе Росомаха в задницу, — внезапно раздался громкий и очень рассерженный голос генерала Медведева, тот стоял в дверях, — Алексей и Валерия не будут давать слепки памяти твоей конторе. Только армейской контрразведке.

— Господин генерал, — подчеркнуто спокойно ответил Эдгар, — предписание подписано господином канцлером, и на нем стоит высочайшее разрешение. Или вы хотите помешать выполнению воли Императоров?

А вот это уже явная угроза. И её услышал не только я, но и Матвей Медведев.

— Я хочу видеть бумаги, немедленно, господин тайный советник.

— Как вам будет угодно, господин генерал.

Сказав это Эдгар сосредоточенно посмотрел на свою раскрытую ладонь, и через секунду на ней возникла папка. Он положил на неё вторую ладонь, папка ярко загорелась сначала красным, а потом зелёным.

— Это мое персональное защищенное хранилище важных документов, — пояснил мне Росомаха, — никто кроме меня не имеет к нему доступ.

Затем он открыл папку и достал из неё гербованый лист бумаги, на котором ярко горела подпись сразу двух императоров.

— Прошу, — с легким поклоном подал он бумагу Медведеву.

Тот тут же принялся её изучать.

Генерал прочитал два абзаца наверное раз десять, потом он что-то сделал, и документ как будто загорелся, правда призрачным огнем. То, с каким спокойствием Эдгар смотрел на это, говорило мне, что всё происходящее не является для него сюрпризом.

— Всё верно, — наконец сказал Матвей Медведев, — и предписание, и подписи на нем настоящие. Но, — он со значением повысил голос, — слепки памяти ты будешь снимать только в присутствии моих специалистов. Я не хочу, чтобы ты взял больше чем требует эта бумага.

— Конечно, — легко согласился Эдгар.

Тут же помещение раздевалки наполнилось новыми людьми, как в черных мундирах, поверх которых были небрежно накинуты белые халаты (в обоих мирах они служили отличительным знаком врачей и ученых), так и в зелёных, нашивки на мундирах которых говорили, что они из контрразведки.

Один из тех на ком были белые халаты сотворил, по другому не скажешь, два кресла, очень похожие на те, что используют дантисты, и мы с Лерой заняли места в них.

— Не переживайте, молодые люди, — услышал я голос одного из этих ребят в халатах, — вам не о чем беспокоиться, всё пройдёт быстро и совершенно безболезненно.

Ответить я не успел, потому что мир вокруг меня померк.

* * *

“Взять в схему Росомаху было отличным решением”, — думал автор, наблюдая как сотрудники СИБ берут слепки памяти Соболева и Котовой, — “Он придумал очень изящный способ получить самую актуальную информацию о силе Соболева прямо сейчас. И, думаю, что Котова нам тоже пригодится, она очень лихо помогала Соболеву во время атаки. Ни в коем случае не надо пускать её в расход, из неё получится отличный источник энергии для химеры. Вернее должен получиться, окончательное решение будет принимать Нахааш”.

— Профессор, — обратился автор к вивисектору, — что вы думаете о Котовой? Как лучше её использовать?

— Если бы она была анимагом, то можно было бы её одну пустить на Химеру, благо у нас есть несколько вариантов, но сейчас я думаю что лучше всё-таки использовать её в массовом жертвоприношении для виверны. Но в любом случае хорошо что она выжила, силы в ней много.

— Я тоже так думаю. А что насчет Соболева? Как он вам сейчас? Стал сильнее?

— Судя по записям его боя с нашими пешками — да, однозначно. Но насколько покажут слепки памяти.

— Хорошо, как только вы их получите и расшифруете немедленно сообщите мне о результатах. И, думаю, что на этом всё. Совещание окончено.

* * *

Соврал этот козёл, который говорил что всё пройдёт безболезненно, голова у меня просто раскалывалась, руки дрожали, а во рту была очень противная сухость. И судя по тому как сейчас выглядела Лера, ей тоже пришлось несладко. Но что поделать, против таких бумаг даже генерал Медведев бессилен.

Но зато Эдгар сказал, что мы свободны, и можем, наконец, отправляться в Тосно. Правда порталы не работали, а гражданскому транспорту, как наземному, так и воздушному доступ в центр столицы запретили.

Выручил меня Матвей Медведев. Господин генерал любезно предоставил нам с Лерой реактивный вертолет, военную модификацию машины, которая шла бонусом к рекламному контракту с купцом Товстоноговым.

К этому вертолету прилагалось еще и охрана. Еще две винтокрылые машины, в которых с нами летело два отделения десантников в тяжелой броне. Как сказал Медведев, лишние предосторожности не помешают.

В итоге, через полчаса после того как мы пришли в себя после экзекуции, по другому не скажешь, вертолеты поднялись в небо, и уже через десять минут мы сели на вертолетной площадке поместья Соболевых.

А еще через пять минут ко мне подбежала зареванная Варвара и уткнулась лицом мне в грудь.

Глава 15

— Тихо, тихо, успокойся, — только и мог повторять я Варваре, гладя её по по голове, — Григория Андреевича уже не вернешь, надо смирится и жить дальше.

— Смириться и жить дальше? — Варвара отстранилась и посмотрела на меня своими заплаканными глазами, — тебе-то хорошо говорить, ты считай и не Соболев, в делах семьи и не участвовал никогда. А мне теперь разбираться со всем этим.

Сказав это она повернулась и сделала как-бы обвела рукой поместье и всё что рядом.

А вокруг была самая настоящая зона боевых действий. Трупы конечно-же убрали, как никак прошло уже несколько часов, но обгоревшие машины, огромное количество стреляных гильз, воронки и расплавленный асфальт с лужами крови явно говорили о том, что здесь недавно шел нешуточный бой.

Ну и само собой закопченное, с проломленной крышей, выбитыми окнами и всё еще дымящееся, здание самого поместья.

И то что я видел пробудило во мне самую настоящую ярость. Да, Варвара во многом права, мне действительно до недавних пор не было дела до Соболевых. Но сейчас, после того как мне пришлось драться насмерть сначала в Каракумских болотах, а потом и в Питере я понял что этот удар для меня очень серьезный. Те кто устроил здесь это побоище как будто выбили у меня почву из под ног. Уничтожили место где я мог чувствовать себя дома.

— Вместе разберемся, — ответил я Варваре, — это теперь и моя проблема. Так что я тебе помогу во всём, ты же теперь глава нашего рода, — последние слова я специально выделил голосом, — тебя к этому готовили всю жизнь, так что ты справишься.

— Я пока что еще не глава рода. Вечером будет вскрытие завещания дедушки, там и должно быть объявлено. Плюс есть и еще одно обстоятельство.

— Какое?

— Формально в такой ситуации моё право могут оспорить.

— Как оспорить? Разве завещание не главное?

— Мне всего лишь двадцать три, да еще и я женщина. Мы древний род и согласно традициям женщина может стать главой рода только после тридцати и только если у нее есть дети. Да, сейчас многое изменилось, но к этому можно прицепиться.

Интересно, если Варвара так свободно об этом говорит, значит она даже и в мыслях не допускает возможность того что я захочу “сам царствовать и всем владети”.

— И как это будет выглядеть? Я про оглашение завещания и возможное оспаривание твоего права.

— Как, как? Дуэль естественно. Как делали предки так и должно быть. Вести род за собой должен самый сильный.

— Так в чём проблема? Я конечно, не знаю толком остальных Соболевых кроме тебя и Марины, но и Илья и Григорий Андреевич говорили, что ты номер два в семье, ну не считая меня, конечно. Но я не собираюсь оспаривать твои права. Именно потому что очень далек от семейных дел.

— Проблема в том что некоторые члены нашего рода практически наверняка захотят оспорить мое право, не все были согласны с решением дедушки когда он лишил моего отца права первородства и объявил меня своей наследницей.

— И что? Я всё равно не понимаю. Ты же в любом случае сильнее всех, кроме меня.

— Глава Рода должен быть объявлен сегодня. И если мои противники договорятся, меня ждёт целая серия дуэлей, одна за одной. А несколько схваток подряд я не вытяну.

— Дурдом какой-то, — вступила в разговор молчавшая до этого Лера, — получается, что у вас возглавить семью может полное ничтожество, главное только победить измотанного победителя предыдущих схваток.

— Ну не то чтобы так, — ответила Варвара, — за всю историю право оспаривалось всего три раза, и за каждым претендентом стояла большая часть семьи. Турнира, а ты говоришь, по сути про него, не было ни разу. Одна-две схватки максимум.

— Но сейчас он возможен? — спросил я.

— Да, верно.

— Ладно, когда состоится оглашение завещания?

— В шесть вечера.

— Так, — я демонстративно посмотрел на часы, — у нас еще двенадцать часов до этого. Давайте пока что отложим этот вопрос и постараемся навести здесь порядок. Где Илья, Марина и остальные? И где тело князя?

— Дедушка в фамильной крипте, похороны будут послезавтра. А наш мастер оружейник и глава мед. службы в больнице, им здорово досталось.

— А Игорь? — вспомнил я секретаря Григорий Андреича.

— А его вообще нет в поместье и я не могу выйти с ним на связь. Как уехал в Москву позавчера так и пропал. Что до обслуги, они кто где.

Вот как, даже странно. Уж кто-кто а Игорь точно должен был быть здесь. Особенно учитывая то как старый князь относился к своему секретарю.

— Ладно, если ты не против, я бы хотел увидеть тело твоего дедушки.

— Конечно, поехали.

Фамильная крипта Соболевых, усыпальница большинства членов рода находилась не на территории поместья, как можно было бы предположить, а в городе, на территории православного монастыря Всех Святых, еще одно напоминание о странном устройстве Империи, где бок о бок существовало и знакомое мне христианство, и на сто процентов языческие культы покровителей-тотемов.

Когда мы на трех машинах (впереди шел самый настоящий БТР с охраной, за ним наш лимузин, а за ним еще один БТР) приехали в город, то застали перед монастырем самое настоящее столпотворение.

Новость о том, что на фактических спонсоров города ночью было совершено нападение, и князь Григорий убит распространилась очень быстро и жители Тосно массово собрались на площади перед монастырем.

Отдельно ото всех, в окружении полицейских в тяжёлом снаряжении стояли отцы города и мэр, господин Юрьев, высокий мужчина с типичным римским профилем что-то говорил в микрофон, люди за полицейским оцеплением в ответ кричали и вообще толпа была настроена решительно. Когда мы остановились рядом и вышли из машины, он прервался на полуслове и чуть-ли не подбежал к Варваре.

— Варвара Викторовна, как хорошо что вы приехали, — на его лице буквально читалось облегчение, — я уже несколько часов пытаюсь убедить горожан, чтобы они разошлись по домам, что похороны будут послезавтра, и что сейчас совершенно неподходящее время для несанкционированных массовых мероприятий. Скажите им, может вас они послушают.

Правда, Варвара сейчас не была на это способна, если, пока мы разговаривали перед поместьем и ехали сюда, она еще хоть как-то сохраняла остатки самообладания, то сейчас видя кресты на куполах и, очевидно из-за того, что мы проехали мимо кладбища, снова разрыдалась. Лера её обняла и требовательно посмотрела на меня.

— Господин Юрьев, разрешите я поговорю с людьми.

— Простите молодой человек, представьтесь, — смерил меня взглядом мэр.

Вот как, оказывается я несколько преувеличивал свою популярность, Мэр не фанат “горячего льда”, оказывается.

— Граф Алексей Соболев, — сказал я, — к вашим услугам.

Мэр замешкался а потом ответил.

— О, прошу прощения господин граф, вы же гонщик горячего льда, только сейчас вас узнал. Да, конечно, может быть так даже лучше и будет.

Кивнув я вместе с мэром поднялся на импровизированную сцену. Народ тут же замолчал, и на меня уставились тысячи глаз.

— Я граф Алексей Соболев, — сразу же начал я, — возможно вы могли меня видеть на трансляциях “горячего льда”, — ответом мне стали крики, в отличии от мэра жители его города меня явно узнали, — прошу вас, расходитесь по домам. Похороны князя будут не сегодня.

— Граф, кто это сделал, — закричал стоявший сразу за оцеплением мужчина, — власти и так ограничили наши права. Что теперь будет?

— На наше поместье напали, князь Григорий убит. Вот что случилось, — ответил я, — и да, сейчас трудные времена, не стоит заниматься самодеятельностью, попрощаться с князем вы сможете в свое время.

— А что с его убийцами? Вы их найдете? — не унимался мужик, — я бы их сам голыми руками разорвал.

Толпа за ним встретила его крик одобрительными криками, хоть и козлом был старый князь, но жители Тосно его явно любили.

— Тех кто убивал старого князя охрана поместья уничтожила, никто не ушёл. Что до остальных, мы их найдём, клянусь. Найдем и покараем.

— Что значит мы, — это уже другой голос ответил мне, — кто ты такой граф? Молодой мажор-спортсмен, вот кто ты. Какое право ты имеешь говорить “мы”?

Владелец этого голоса тут же смешался с толпой, и я толком не видел кто это был.

— Я не просто так стал графом, — ответил я. Сами императоры возвели меня в графское достоинство и наградили орденом Черного и Белого орла с орденским оружием и правом ношения мундира. И наградили не за то, что по льду бегал. Я уже дрался за Империю и убивал за неё. Так что я имею право говорить “мы”. И говорю еще раз, мы найдем и покараем организаторов убийства человека. который так много сделал для вашего города. Так что, расходитесь по домам. Так будет лучше для всех.

А потом я, решив что моих слов недостаточно, замолчал, сосредоточился, и через секунду на трибуне, перед тысячами людей стоял белый соболь с красной полосой на плече.

— Мы найдём их, клянусь, — в моем зверином обличии голос звучал очень громко и угрожающе, — найдем и покараем. Я сказал.

Этого хватило, и люди стали расходиться. Я же, снова став человеком, спустился с трибуны и тут же попал под саркастические реплики Леры. Варвара в это время сидела в машине, девушке сейчас явно было не до того.

— А ты оказывается оратор. Давно я не слышала столько пафоса. Да еще и позер, “смотрите мол” как я силён и как мощны мои лапищи”.

— Да ну тебя, а что еще я мог сказать и сделать? Только так.

— Да нет, мне понравилось. И что, ты правда не будешь оспаривать права на главенство в роду? Как по мне ты отлично подходишь.

— Не буду, — ответил я, — я действительно слабо связан с семьей, и это будет не правильно. Я же никого считай не знаю. Да и как ты себе это представляешь? Вот стану я князем, это же придется попрощаться со всеми планами. Горячий Лёд, хоккей, всё придется похерить и управлять делами семьи. Да и моё поместье под Ярославлем намного симпатичнее имения в Тосно.

— А что на это скажут Медведевы? Им-то наверняка ты будешь намного выгоднее как глава Соболевых, чем Варвара.

— Ничего, всё равно я и наш род будут их поддерживать, а кто будет главным у нас не так уж и важно.

— Ну как знаешь.

На этом разговор был закончен и мы наконец смогли войти сначала на территорию монастыря а потом и в усыпальницу Соболевых.

После смерти лицо старого князя очень изменилось, пока тот был жив на нём можно было прочитать высокомерие и презрение практически ко всем. Сейчас же, я видел только покой умиротворение и старость. Его как будто подменили.

Князь лежал в специальной криогенной капсуле, похожей на гроб, уже переодетый из своего домашнего наряда в мундир, с орденами и с оружием, длинной шашкой в ножнах, на рукоятке которой я видел герб империи.

— Над телом хорошо поработали, — сказала смертельно бледная Варвара, — когда я увидела дедушку, его тело было разорвано на куски.

— А как он умер? — спросил я.

— Когда на нас напали, он был в библиотеке, нападавшие ворвались в дом и сразу начали настоящую охоту за слугами. Дедушка мог спастись, но предпочел драться, чтобы спасти своих людей. Убил пятерых, а потом его забросали гранатами.

Да уж, человек который хотел меня убить, когда выяснил что я неодаренный, умер, защищая не то что членов своего рода, а простолюдинов. Действительно, мы очень мало знаем своих близких.

И получается что не важно как князь Григорий жил, намного важнее как он умер.

— Князь же был в отставке и не занимал никаких постов, — утвердительно сказал я Варваре.

— Да, верно, а что?

— Я не знаю полагается дли в таких случаях почетный караул. Ты знаешь или нет?

— Вообще полагается, из числа солдат солдат расквартированного в Тосно полка, дедушка был его шефом.

— Этого недостаточно, я постараюсь договорится с Медведевыми о гвардейском почётном карауле. Князю при жизни была важна честь семьи, будет правильно, если и после смерти ему будут отданы такие почести.

— Спасибо, Лёша, — это был первый раз когда Варвара назвала меня так, — я знаю он бы это одобрил.

— Хорошо, поехали домой.

* * *

Все следующие часы до оглашения завещания мы только и делали что руководили рабочими которые приводили в порядок имение.

С рабочими всё оказалось очень просто, это были не работяги с привычными мне инструментами, а операторы маготехнических машин. Уничтоженное боем и возникшим за ним пожаром они конечно восстановить не смогли, а вот само здание вполне.

Я завороженно смотрел как благодаря магии здание имения начинало приобретать знакомый мне вид, как исчезали следы пожара на стенах, возвращались на место полы, потолок, стены и окна поместья и других строений.

В итоге к шести часам мы всё успели. Главный зал поместья, непривычно пустой из-за отсутствия мебели был готов встретить гостей.

Массивный дубовый стол с креслом, для адвоката, который и будет зачитывать завещание, и ряды простых стульев для гостей.

На всякий случай я, вместе с так вовремя вернувшимся из больницы Петровичем, проверил и дуэльный зал поместья.

После утреннего разговора с Варварой, я был уверен что он понадобится, ей точно придется доказывать свое право на руководство семьей.

Зал не пострадал, и это было хорошо и когда мы собирались выйти из него Илья задержал меня и сказал:

— Алексей, обрати внимание, — он кивнул на большие часы висевшие рядом с изображением нашего тотема, — сейчас уже почти пять, а не один твой родственник пока так и не появился, хотя они все знают, что случилось.

— И? Это ты к чему?

— А к тому что если они всё ещё не здесь, то где? Это же неуважение к покойному князю.

— Илья, извини конечно, но не мог бы ты говорить прямо.

— Я про то, что кто-то точно постарается оспорить право Варвары. Как минимум двоюродный брат князя или его племянники. И сейчас они точно сидят где-то и договариваются, делят бабки и имущество. И у меня вопрос. Ты точно не хочешь это сделать сам?

— Да, чтоб тебя, Илья! Если бы хотел, ты бы уже об этом узнал.

— То есть ты готов к тому, что формально тебе придется подчиняться не Варваре, а кому-то кого ты даже не знаешь?

— А с чего вдруг? Она сильный маг и со всем справится.

— Нет, Лёха, поверь мне, она не справится. Голову даю на отсечение что она не справится. Плюс не забывай, недостаток силы можно компенсировать артефактами.

— А законно их использовать?

— Конечно, артефакты же считаются собственностью члена рода, а значит и всего рода. Если бы она была анимагом, то никто бы и пикнуть не посмел бы, даже не смотря на молодость и бездетность, но чего нет, того нет.

— Ладно, посмотрим, в конце концов это пока досужие домыслы.

— Ну как знаешь, — Илья недовольно покачал головой и вышел из зала. Я, напоследок взглянув на тотем, последовал за ним.

К моему удивлению первыми в поместье прибыли не члены нашего рода, вовсе нет.

В какой-то момент воздух наполнился шумом, и на небольшую взлетно-посадочную полосу в дальнем конце имения буквально спикировали два гиперзвуковых самолета, точные копии той машины на которой мы с Иваном летели из Константинополя. Самолеты были в цветах Медведевых, и из одного посыпались десантники в броне, которую я осваивал на военной кафедре Академии.

А из второго появились и сами Медведевы — Иван под руку с Ольгой и его дядя, генерал Матвей Медведев.

— Что тут у тебя, лейтенант, — обратился ко мне последний. Ваших еще нет?

— Нет, господин генерал.

— Ясно, значит правильно притащил с собой парней, — он кивнул на десантников, — тебе точно нужна будет поддержка.

— Почему мне? Варваре. Я не собираюсь становится князем.

— Не говори глупостей, кто если не ты? Или внучка старого князя внезапно стала анимагом?

— Нет, господин генерал, но это не важно. Я не буду оспаривать ее права.

— Ты же понимаешь что нам нужен ты во главе твоего рода.

— Понимаю, но нет. Я всё решил.

— А не боишься один остаться? Я и Иван можем разозлиться.

— Не боюсь, господин генерал. Мы всё равно с вами, кто бы не стоял во главе, я или Варвара.

— А если я прикажу? Как никак в стране введено военное положение, — вот это новости, — и ты подчиняешься мне.

— Я всё равно откажусь. Это неправильно.

После моих слов генерал задумался, а потом сказал:

— Ладно, я тебя слышал. Но смотри у меня. Если Варвара не станет главой Соболевых, у тебя будут проблемы.

— Она станет, я уверен.

Я хотел продолжить наш разговор но воздух наполнился шумом приближающихся вертолетов, а затем и Илья прислал сообщение, что к воротам имения подъехал целый караван машин.

Прибыли остальные Соболевы, и совсем скоро решится, кто же станет главой рода.

Глава 16

Соболевых собралось не то чтобы прям много, но прилично так, человек тридцать, может быть сорок. И при этом как любезно сообщил нам семейный адвокат, к слову сказать не Соболев, не все смогли приехать.

Сорок одаренных, пусть даже не очень сильных разом. Вот тебе и слабый род. Страшно представить каким будет общее собрание например у Медведевых или у Волковых. Там наверняка ведь несколько сотен магов, среди которых и анимаги есть, которые стоят на самый вершине “пищевой пирамиды”.

— Дамы и господа, — начал адвокат, привлекая внимание всех собравшихся постукиванием судейского молоточка, — сегодня мы собрались здесь для того чтобы заслушать завещание покойного князя Григория Андреевича Соболева и провести инаугурацию нового главы рода Соболевых. Я, Дмитрий Тимофеевич Мышкин являюсь адвокатом покойного и работником министерства юстиции. Поэтому я и уполномочен это сделать. Давайте приступим.

После этого немного высокопарного вступления на столе перед адвокатом появился простой конверт плотной коричневой бумаги.

Мышкин положил на него ладонь, конверт засветился ярким оранжевым светом и, спустя мгновение, когда адвокат убрал руку, из него вылетела бумага, которая зависла прямо перед лицом Мышкина.

Тот выпил воды и начал зачитывать, говоря нарочито медленно и громко, так чтобы каждый в этом зале мог слышать его слова.

Честно сказать, даже несмотря на торжественность и важность момента, я слушал Мышкина вполуха. Старый князь меня откровенно не любил, и это не изменилось даже тогда, когда я обрёл настоящую силу. Меня с ним особо ничего не связывало, так что я не рассчитывал что вообще буду упомянут в завещании.

В части имущества так и получилось. Согласно завещанию всё переходило к наследнику князя, имя которого Мышкин обещал зачитать в самом конце.

Но, перед тем как объявить этого самого наследника, адвокат сделал паузу и сказал:

— Господа, это обновленная версия завещания князя Соболева. Предыдущая была составлена восемь лет назад, но за неделю до своей смерти мой клиент в присутствии незаинтересованных свидетелей и с соблюдением всех формальностей изменил его, внеся дополнительный пункт:

— Я, Григорий Андреевич Соболев, князь Российской империи, находясь в здравом уме и твердой памяти, желаю, чтобы после моей смерти в роду Соболевых была возобновлена многовековая традиция защитников-протекторов рода. Протектор станет правой рукой главы рода и будет отвечать за защиту рода от всех врагов, внешних и внутренних.

Институт протекторов следует внедрить сразу же после инаугурации нового главы рода, и я, в своей посмертной воле, прошу стать новым протектором нашего рода Алексея Соболева, кавалера ордена Белого и Черного орла, графа Российской империи и первого за три столетия анимага, носящего нашу фамилию.

Сразу после этих слов я буквально почувствовал как на меня устремились десятки взглядов. От заинтересованных, как у Леры или генерала Медведева, до откровенно враждебных. Особенно сильно меня буравила взглядом одна дамочка во втором ряду. Этакая старуха-шапокляк в версии магического мира.

При этом её соседи стали что-то ей нашептывать, а та кивала им в ответ.

— Господин Мышкин, — сказала мадам, — извините что перебиваю, но можно нам посмотреть на подписи свидетелей.

— Конечно, госпожа Соболева, вот они.

Тут же с завещания в потолок устремились два луча, которые преобразовались в две фигурки тотемов, щуки и бобра.

— Всё было оформлено в соответствии с законами Империи, — со значением сказал адвокат.

— Спасибо, — ответила Шапокляк, — насколько я понимаю, в завещании остался только один пункт? Собственно о наследнике покойного князя?

— Всё верно, госпожа Соболева.

— Тогда могу ли я попросить вас сделать перерыв? Это в традициях империи, а покойный князь их свято чтил.

— Конечно, госпожа Соболева, — сказал Мышкин, — Дамы и господа. Объявляю перерыв тридцать минут.

* * *

— Протектор Соболевых, хорошо звучит, — сказал мне генерал Медведев, когда мы: я, Лера, Иван с Ольгой и сам генерал вышли во двор поместья.

Варвару тут же отвлек кто-то из родственников, поэтому она задержалась внутри, хотя было видно, что внучка покойного князя хотела пойти с нами.

— Знать бы еще что это значит, — ответил я. — Если то, что я теперь должен всем подряд глотки рвать за Соболевых, то я не согласен.

— Лёха, — сказал Иван, положив руку мне на плечо, — а тебе так и так придётся это делать, если Варвара станет новой главой рода. Старый князь явно встал на нашу сторону, и вы, Соболевы, теперь в большой опасности. Ваш род слабейший из наших союзников, это если тебя оставить за скобками, и атака на ваше поместье далеко не последняя. Или ты думаешь, что Волковы и остальные к ней не причастны?

— Верно, племянник, — поддержал его Матвей, — по большому счёту этот титул просто формальность. Да, протектор рода — это именно титул, и, если лейтенант им станет, то к нему будут обращаться именно так. Протектор рода Соболевых, кавалер ордена Белого и Черного Орла, граф Соболев. Все и так понимают, что вы с нами, и тебе Алексей, как сильнейшему магу в роду, придётся защищать остальных. Будет драка. Отсидеться в стороне, катаясь в “горячем льду или играя в твой любимый хоккей, не получится.

Генерал хотел еще что-то добавить, но тут к нам подошла давешняя Шапокляк и обратилась ко мне:

— Господин граф. Могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

— Да, конечно, — ответил я и под осуждающие взгляды Леры и Медведевых отошёл с этой дамой в сторонку.

— Алексей Васильевич, — начала она, — скажите, кого вы хотите видеть во главе нашего рода.

— Прошу прощения, но не могли бы вы сначала представиться? Я, к своему стыду, мало знаком с большинством членов нашей семьи.

— Ой, простите мою бестактность. Мария Владимировна Соболева. Я приходилась покойному князю двоюродной тетей. Я, если можно так сказать, неформальный лидер той части семьи, что проживает на дальнем востоке Империи.

— Приятно познакомиться, Мария Владимировна. Что до вашего вопроса. В качестве главы рода я приму выбор покойного князя.

— Даже если этот выбор не одобрят остальные Соболевы?

Ага, понятно, эта трехсотлетняя Шапокляк не хочет чтобы во главе встала Варвара. Что ж, её право.

— Да, покойный князь не просто так был главой рода, и я полностью доверяю его выбору.

— Даже после того как он вас едва не убил, когда вы только появились в нашем мире? Может быть вам наоборот стоит пойти против воли этого садиста?

— И что вы предлагаете, Мария Владимировна?

— Поддержите меня. И, обещаю, вы не останетесь в накладе. Зверовые фермы в Сибири, например. Это основной доход семьи. Вы получите половину. Это миллионы рублей. Князь Григорий не давал вам и десяти процентов того, что могу дать я.

— Интересное предложение, Мария Владимировна. Скажите, пожалуйста. Сегодня наш род получит нового лидера. Все члены семьи подчинятся выбору?

— Да, конечно. Никто не хочет вызвать гнев тотема-покровителя.

— Прекрасно, я в деле.

Мария Владимировна не успела договорить, к нам подошёл новый участник этого фарса. Мой ровесник в щегольском костюме.

— Дорогая троюродная бабушка, позвольте мне украсть у вас нашего дорого графа.

— Конечно-конечно. Алексей Васильевич. Мы ведь потом договорим?

— Безусловно, Мария Владимировна.

Влекомый франтом я отошёл к пруду, берега которого живописно украшали деревья, и там он заговорил

— Алексей Васильевич, позвольте представится. Алексей Георгиевич Соболев, внучатый племянник покойного князя.

— Очень приятно, — Алексей Георгиевич, — ответил я.

— Думаю, вы понимаете цель нашего разговора. Не знаю что там пообещала вам эта старая грымза, но я могу предложить больше. Намного больше. Поддержите меня, и, клянусь, вы озолотитесь.

— Мария Владимировна пообещала мне все зверовые фермы семьи. Вы уверены что способны дать больше?

Мой собеседник осекся, но потом сказал.

— Да, я могу. Это пока секрет, но мои поисковые партии только что обнаружили на Аляске месторождения золота. Инвестиции, конечно, понадобятся большие. Но, я уверен, что с вашими финансовыми возможностями у семьи получится организовать добычу. Половина будет ваша.

— Семьдесят пять процентов, дорогой родственник. И ни процентом меньше. Я вам нужен, а вы мне не очень. У меня и так денег столько, что я не потрачу за всю свою жизнь. И мне нужен полный контроль над пушным промыслом, — добавил я.

— Договорились, господин граф.

За разговорами с этими пауками получасовой перерыв пролетел незаметно, и двор поместья наполнил голос Мышкина.

— Дамы и Господа, прошу вас вернуться на свои места. Пришло время огласить волю покойного князя насчёт того, кого он хотел видеть во главе рода Соболевых.

Хлопнув по плечу своего тезку, я пошёл обратно. По пути мне встретилась Шапокляк, которой я одобрительно улыбнулся, а уже на входе Варвара.

Вид у неё был потухший. Думаю, она хорошо видела, что я любезничал с теми, кто хочет забрать у девушки то, что принадлежит ей по праву.

— Не переживай, — шепнул я ей, — они ничего не получат. Обещаю.

— Спасибо, Лёша, — так же шёпотом ответила она. Её глаза при этом сверкнули надеждой.

Улыбнувшись Варваре я зашёл в здание, и, когда уже за мной закрылись стеклянные двери, уловил на себе ещё один взгляд. Седой как лунь старик не отрываясь смотрел на меня.

* * *

— Дамы и господа, прошу внимания, — сказал Мышкин когда все расселись, — спасибо.

— Итак, — продолжил он, — у нас остался только один вопрос. Финальная часть завещания князя Григория Андреевича Соболева. Той его части, в которой покойной оглашает свою волю касаемо того, кто должен возглавить род Соболевых.

Мышкин сделал знак рукой, и стена за его спиной как будто стала мерцать. А затем, когда он стал говорить, на ней, вслед за его словами, начали загораться огненные слова.

“Мене, текел, фарес” — почему-то в этот момент я вспомнил бабушку, которая, когда-то давным-давно, читала мне перед сном детскую Библию, что-то там про пророка Даниила, по-моему. Аналогия показалась мне уместной, надеюсь не по сути, но по форме.

— “Я, князь Российской Империи Григорий Андреевич Соболев, находясь в трезвом уме и твердой памяти подтверждаю. После моей смерти, когда бы и в следствии чего она не произошла, желаю видеть своей наследницей и главой славного рода Соболевых свою внучку — Варвару Викторовну Соболеву. В случае её преждевременной смерти я желаю видеть своим наследником её старшего ребёнка. Если моя внучка Варвара Викторовна Соболева умрёт бездетной, то я желаю видеть своим наследником своего сына Виктора Григорьевича Соболева, которому я, после моей смерти, дарую своё отцовское прощение и возвращаю тому семейное достоинство. Если же и мой сын будет к тому моменту мёртв, то я оставляю за остальными членами рода Соболевых право выбрать себе главу. Перед лицом Бога и бога-тотема, Великого Соболя, покровителя нашего рода, клянусь никогда не изменять этот пункт моего завещания. Да будет такой моя воля, отсюда и навсегда”.

Мышкин закончил свою торжественную речь в звенящей тишине, которая воцарилась в зале в тотмомент, когда за его спиной начали появляться огненные буквы.

— Как вы понимаете, дамы и господа, — добавил в тишине Мышкин, — эта часть завещания дополнительно скреплена как подписью самого покойного князя, так и двух свидетелей.

В подтверждение его слов на потолке появился сначала соболь, не мой белоснежно белый с красной полосой, а обычный, и сразу два двуглавых орла. Иссиня-чёрный и белоснежно-белый.

Собравшиеся тут же зашептались, вроде бы и тихо, но голосов звучало так много, что зал буквально наполнился шумом.

И я их понимал. То что свидетелями последней воли покойного князя были императоры стало сюрпризом для всех собравшихся.

Я уже было подумал, что на этом любые поползновения противников Варвары закончатся, и никто не рискнет выступить против. Но нет.

Когда Мышкин закончил, на минуту все как будто замерли, а потом сразу с трёх сторон зала раздались голоса. Они были разные, но смысл слов один.

— Я не согласна с завещанием князя и готова его оспорить согласно традициям, — буквально кричала Шапокляк. Ей вторил голос франта.

— Да, всё верно! Я тоже не согласен! Долой-долой! Надо всё решить, как это делали наши предки. Нам нужен достойный лидер рода!

Но всех их перебил голос седого:

— Божий суд! Я требую божий суд! Есть более достойные, чем Варька! Божий суд!

И франт, и Шапокляк в это время смотрели на меня. Было видно что они одновременно и боятся седого и надеются на меня.

Слыша истеричные возгласы своих родственников Варвара буквально потухла. Если до этого она еще пыталась улыбаться, то сейчас от этой недавно гордой красавицы не осталось и следа, она превратилась в маленького испуганного ребёнка.

Ладно, мальчики и девочки, пора заканчивать этот балаган.

Едва я встал со своего места, как на меня с нескольких сторон обрушились ментальные удары, не те что превращают тебя в насекомое, вовсе нет. Они били в меня стараясь склонить на свою сторону.

“Мы договорились”, — шептал в моей голове голос Шапокляк. Её перебивал франт: “золото, много золота, помни об этом”. Но сильнее всего звучал голос седого: “Уйди в сторону, всё что они тебе обещали ерунда. Поддержи меня своим бездействием”.

Ну уж нет! Не на того напали, господа манипуляторы. Я и так не собирался вас поддерживать, никого из вас. А теперь и подавно! Я никому не позволю залезать мне в голову!

Слегка покачиваясь я выпрямился, вызвал в своём сознании образ соболя и обратился к нему:

— Давай, приятель, помогай.

И тут же моё сознание стало чистым, как будто возникла хрустальная стена, через которую уже не могли пробиться эти щупальца.

Подойдя к адвокату я громко, так чтобы меня слышали не только те кто сидел в этом зале, но и персонал поместья с десантниками генерала Медведева сказал:

— Я, будущий протектор рода Соболевых, кавалер ордена Белого и Черного орла, граф Российской Империи Алексей Васильевич Соболев, говорю. Слушайте меня и молчите. А когда я закончу говорить, то пусть несогласный со мной встанет и скажет.

В тот момент мне казалось, что мой голос был чистой, ничем не замутненной и концентрированной силой.

Едва он зазвучал, как все противники Варвары замолчали и уставились на меня.

— Покойный князь Григорий изложил свою волю в этом документе, — я повернулся и показал на стену где все еще горели огненные буквы, — и я, единственный анимаг рода Соболевых, подчиняюсь воле князя Григория.

Сказав это я сконцентрировался, и, через секунду, перед всеми собравшимися стоял белый соболь с пурпурной полосой на плече.

— Я признаю Варвару Соболеву главой нашего Рода, — продолжил я уже в своём зверином обличии. Она будет нашим лидером. Если кто-то хочет бросить ей вызов, то пусть встанет и заявит о своих притязаниях. Но скажу сразу, вместо Варвары буду драться я.

Моя речь заставила всех замолчать, и воцарилась тишина. Я обвел взглядом всех Соболевых и снова сказал:

— Кто готов выступить против Варвары и меня, пусть выйдет сейчас или замолчит навсегда. Решайте, члены славного рода Соболевых, я жду.

Честно сказать, я надеялся, что этого хватит. Но нет, раз уж эти люди собирались пойти даже против воли императоров, то и мои слова их не остановили.

— Я готова, — взвизгнула Шапокляк.

— И я готов, — ответил франт.

— Я возьму то что принадлежит мне по праву, — это седой вскочил со своего места.

Ничего себе! Какие смелые ребята! Не побоялись выступить против анимага. Но ладно, слова сказаны и поздно давать заднюю, да и в любом случае я и не собирался этого делать.

— Решено, — сказал я, — кидайте жребий, кто будет первым. И пусть боги и Бог рассудят нас. DIxi.

Глава 17

Мои слова стали сюрпризом и для Шапокляк, и для франта. Еще бы! Они были уверены, что обо всём со мной договорились, а тут такой облом. Но что поделать господа? Ни с Марией Николаевной, ни тем более со своим тезкой, я не скрепил договоренность так как положено, с призывом тотемов. А раз этого не было, то слова остались словами.

А вот седой, наоборот, казалось, даже удовлетворен моими словами. И его реакция, как он довольно кивнул, заставила насторожиться.

Но, так или иначе слово, было сказано, и сейчас я, как и Варвара, ждали ответа от наших родственников.

И именно Последний был из этих троих самым опасным, во всяком случае, так мне казалось, уж слишком спокойно держался седовласый в тот момент, когда я сказал, что буду защищать интересы Варвары в поединке.

Первой очухалась Шапокляк. Она сбросила с себя оцепенение и обратилась ко мне.

— Граф, нам нужно время. Раз уж вы не в состоянии отвечать за свои слова, я выставлю своего кандидата против вас, как и Алексей с Василием Дмитриевичем, — в этот момент она взглянула на седовласого, — мы оспорим завещание старого князя и решим кто наиболее достоин.

— Да, верно, — подхватил её речь франт, — в конце концов. Кто вы такой, граф? Вчерашний иномирец, которого Волковы поменяли с доплатой, — вы ничего не знаете ни о родовой чести, ни о наших порядках. И рах уж такой человек взялся защищать Варьку, а она согласилась, значит и сама она не лучше. Дурная кровь, вся в папашу, — прав был старый князь, когда лишил его чести.

Вот зря он это сказал, честное слово. Уж кто-кто, а Варвара всегда как долбаная фанатичка пеклась об этой самой чести.

И именно честь помешала девушке прямо сейчас наброситься на этого козла, я видел, как расширились её зрачки, а костяшки на сжатых кулаках побелели от напряжения.

Мне даже пришлось её успокаивать ментальным воздействием. “Тихо, тихо, Варя, — ласково зашептал я, мысленно обращаясь к ней, — “я сотру в порошок этого урода, или кого он там вместо себя выставит. Обещаю”.

Наверное я бы не смог успокоить Варвару, уж слишком она злилась сейчас. Но внезапно я почувствовал знакомое чувство того, как в меня вливается поток дармовой и очень доброжелательно ко мне настроенной силы. Я сразу понял, что происходит и посмотрел на Леру, та хоть и была максимально сконцентрирована и напряжена, я видел как пульсирует жилка на её лбу, но всё равно смогла улыбнуться мне.

В итоге, Варвара взяла себя в руки и, смерив этого урода испепеляющим взглядом, молча села. Правильно, её слова тут не нужны. Я и мой дар всё скажут за неё.

— Что ж, граф, — раздался голос седовласого, он не стал перебивать Алексея и дождался, когда инцидент будет исчерпан, — я тоже заявляю о своих претензиях. У меня, как и у моих почтенных родственников есть своё видение того, куда должен двигаться наш род.

— Господа. Позвольте я скажу, — поднялся со своего места генерал Медведев. — Раз уж здесь так много несогласных с завещанием покойного, то я беру на себя обязанности распорядителя поединков. Это не дуэли, поэтому правила дуэльного кодекса империи здесь неприменимы. Кто из вас может сказать, как раньше Соболевы решали такие вопросы? Дрались ли претенденты до смерти, или победитель оставлял побежденного в живых?

— Позвольте мне, господин генерал, — отозвался седовласый, — в роду Соболевых претенденты или их заместители бились до смерти. Поэтому и сейчас я считаю уместным следовать древним обычаям.

— Честно сказать, я надеялся, что эти слова заставят минимум одного из двух кандидатов, или Шапокляк, или франта отозвать свои претензии. То что то, что у седовласого серьезный Козырь в рукаве, я уже понял, и он точно не будет отступать, без этого он бы даже и не заикнулся о поединке со мной, с анимагом, до смерти. И это было интересно, ведь я точно знал, что сильнее меня в роду Соболевых никого нет. И, что все мои так называемые родственники хорошо знают, на что способен граф Соболев. Но нет. Ни старуха, ни Франт не собирались отказываться от своих претензий, поэтому адвокат нашего рода объявил очередной перерыв, теперь уже более длительный, на целый час.

Все вышли из зала, где шло собрание, и ко мне подошёл Петрович. Он был именно тем, кто мне нужен сейчас

— А скажи мне, дорогой друг, — обратился я к нему, — ещё час назад ты дал мне понять, что у противников Варвары могут быть артефакты, которыми они смогут уравновесить её силу, ну или теперь уже мою. Ты знаешь, что это может быть?

— За всех не скажу, — ответил Бубун, — но Лёшка потратил часть своего состояния на американские разработки, примерно такие как какими пользуешься ты.

— Ты имеешь в виду моё кольцо и линзы?

Да, примерно. Не такие продвинутые, как твоё оборудование последнего поколения, насколько я понимаю. Даже странно, что Крокер пользовался такими серьёзными разработками в сущей безделице, как этот твой горячий лёд. Нет. У него попроще, но что-то похожее.

— Понятно, усмехнулся я, — а что насчёт этой, как её, Марии Дмитриевны? Что ты думаешь или знаешь об этой дамочке?

— С ней вообще ничего не понятно, на самом деле, — ответил Петрович, — она конечно богатая. Ну не такая как Алексей или тем более как Василий Дмитриевич. Не знаю, на что она рассчитывает. Но уверен, что сама она с тобой драться не будет, выставит заместителя как Лёшка. И уж точно это сделает седой хрен.

— Не любишь его? — спросил я, усмехаясь.

— Да я всех троих терпеть не могу. Вот только что этот придурочный сказал, что ты и Варвара — гнилая кровь. Ну так это у них на самом деле так. Наш род не богат, но марку держит. Не в плане внешнего лоска, но хотя бы внутреннего достоинства, что ли. Так вот у этих его нет ни на йоту. Все трое здесь, в Тосно, не появлялись лет этак десять. Знали, собаки, что старый князь их на порог не пустит. Учитывая то, откуда у них деньги. Но хуже всех седой. Развратник, растлитель и конченая беспринципная сволочь. Не удивлюсь если у него для тебя припасён какой-то очень мерзкий сюрприз.

Пока мы разговаривали с Петровичем, Лера всё время держала меня за руку. И когда она услышала последние слова, я почувствовал как её длинные аристократические пальцы со всей силы сжали мою ладонь. Девушка явно что-то чувствовала сейчас, какую-то опасность.

— Куда это они направились, да еще и все втроём? — спросил я у подошедшей Варвары, указывая на её, или моих, теперь уже непонятно, оппонентов.

— Не знаю, — ответила она, — но точно они что-то готовят. Неспроста это.

— Эх, молодёжь, — раздался сзади голос генерала Медведева, — они сейчас вовсю делят имущество, что кому достанется после их победы.

— Откуда вы знаете, господин генерал? — спросила Варвара.

Тот в ответ только усмехнулся и снял с уха что-то похожее на bluetooth гарнитуру из моего мира.

— А вы сами послушайте, госпожа Соболева, — с этими словами он подал гарнитуру Варваре. Та взяла её, вставила в ухо и подтвердила.

— Да, верно. Сейчас говорят про это поместье. Василий Дмитриевич требует его семье, Мария Дмитриевна против.

— А это вообще законно, господин генерал? Вмешательство в частную жизнь аристократов.

— Конечно нет, лейтенант. Но a la guerre comme a la guere, — ну надо же, здесь тоже в ходу это выражение, — так что мне плевать что там законно а что нет. На борту моего самолета прослушивающее оборудование и сразу два псионика. Так что я слышу всё, о чем они говорят. И тебя лейтенант, ждёт какой-то сюрприз. Это что за херня! — генерал с ругательствами буквально отшвырнул от себя вторую гарнитуру, которая торчала у него в правом ухе. Его примеру последовала и Варвара.

— А вот это мне совсем не нравится, — пояснил он, — какая-то тварь забила канал помехами. И это могли сделать только безопасники. Так молодые люди, мне нужно вернуться в свой самолёт. Постарайтесь не делать глупостей, пока меня не будет.

— Без вас не начнём, господин Медведев, — учтиво ответила Варвара.

— Надеюсь. И не бойся детка. Лейтенант — дурак, но сильный. Не отдаст он твоего наследства этим упырям.

— Насчет дурака это вы верно подметили, — рассмеялась она. И это был первый раз за вечер, когда наследница князя Григория улыбнулась.

На этом мы с девушками расстались с дядей Ивана, тот кстати за весь этот час так к нам и не подошёл. Он с Ольгой всё это время проторчал в самолете Медведевых. Интересно, что они там делали? У них конечно любовь, но вряд-ли у Ивана так чесалось, что он решил заняться сексом прямо сейчас.

Но, так или иначе, мы вернулись в зал, когда от отпущенного часа остались какие-то пять минут. Медведевы пока не появились, как и все три претендента.

— Господа, — начал адвокат, — отпущенное время истекло. Настал момент объявить завещание покойного вступившим в силу. Если возражений нет, то приступим.

— Подождите, господин Мышкин, — раздался голос Василия Дмитриевича. Он стоял в двустворчатых дверях ведущих во внутренний двор поместья. За ним стояли и Шапокляк с Франтом. — Я от лица стоящих рядом членов рода бросаю вызов Варваре. Не она, а я достоин возглавлять наш род.

Вот как, жабы с гадюками всё-таки договорились и решили выступить единым фронтом. Что ж, так будет даже проще. Один поединок лучше чем три.

— Я вас понял, господин Соболев. Вы сами будете отстаивать свои права? — спросил адвокат.

— Нет, господин Мышкин. Я выставляю вместе себя другого бойца. Господа, — губы седого скривила совершенно уродская улыбочка, — думаю вам не нужно представлять Геннадия Волкова. Он и станет моим поединщиком.

И действительно. В зал, презрительно расталкивая Соболевых, вошёл Гена, а за ним еще и Богдан.

А через секунду противоположные двери зала буквально сорвало с петель, и в них появился разъяренный Матвей Медведев. За ним последовал и Иван, который тоже был в ярости.

— Какого хрена тут делают эти шавки? — буквально прорычал генерал. Казалось, что еще мгновение и он, и Иван исчезнут в магическом тумане, а вместо них появятся два берсерка, два очень злых берсерка.

— Господа и дамы, — тут же вскочила со своего места Варвара, — это собрание рода Соболевых. Генерал Медведев и его племянник находятся здесь по моему приглашению. Но Волковых здесь быть не должно, и тем более Геннадий не может выступать поединщиком в споре за главенство. Это дело семьи, и драться в поединке должны только члены нашей семьи.

— Видишь ли, дорогая моя, — сказал седой, — буквально час назад моя дочь сочеталась законным браком с Геннадием Волковым. Вот доказательство, — он размашистым жестом что-то метнул в стену, и на ней появилась запись того как высокая худая девушка, чем-то похожая на седого, громко произнесла свадебную клятву, стоящему рядом Волкову, и на её раскрытой ладони появилась фигурка соболя. Чем мгновение Гена повторил за ней, и тотем нашего рода слился с волком, который буквально прыгнул на него с ладони новоявленного мужа. Всё было яснее ясного, Этот брак действительно случился, и боги-тотемы его одобрили.

— Дорогой тесть, дальше я сам, — ухмыльнулся Гена и вышел вперёд:

— Добрый вечер, дорогие родственники, — я, как зять Василия Дмитриевича, не могу остаться в стороне, когда его права так нагло попирают. Поэтому я буду драться за него. Как и полагается хорошему сыну.

Ну суки, по-другому не скажешь. И как изящно они всё это обставили. Куда только смотрели Медведевы со всей их армейской контрразведкой.

И теперь мне стало понятно, почему остальные претенденты уступили седому. Гена сильнее меня, куда уж им тягаться с ульфхедрнаром. С ним впору драться Матвею Медведеву, как тогда в холле горячего льда.

Но это невозможно. Гена сейчас член нашего рода, а Медведев нет. Конечно, если я одолею его, и Варвара станет главной она дезавуирует это решение. Изгонит дочку седого из рода, как когда-то сделал князь Григорий с её, Варвары, отцом.

Но до этого еще дожить надо. Притом в буквальном смысле этого слова! Не зря седой обмолвился о поединке до смерти, ох не зря! Гена точно постарается меня прикончить. Даю голову на отсечение.

— Хорошо, Гена, — сказал я, — всего лишь очередной Волков, делов-то. Я уже много раз надирал задницу волкам. Не вижу причин не сделать этого снова. Но почему за тобой плетётся Богдан? Ты его притащил для поддержки штанов? Что-бы он заносил твой драный хвост?

— Богдан здесь ровно потому же, почему здесь твои дружки медведи, молодой соболь, — ответил мне Гена, — я пригласил его. И чтобы навсегда заткнуть твою поганую пасть, мне он не нужен. Я таких как ты, только что вылупившихся анимагов, уже с десяток отправил к богам. Можешь трахнуть свою кошку на прощанье, я подожду. Больше тебе такой возможности не представится. Никогда.

В другой ситуации и мои слова, и тем более слова Гены, вернее даже оскорбления, которыми мы щедро осыпали друг друга, означали бы только одно — дуэль. Но сейчас всё это не имело смысла. И так всем понятно что мы совсем скоро будем драться. И драться до смерти.

А раз так, то какая разница что сказали поединщики перед смертельной схваткой? Смерть одного и победа другого всё спишет, покажет кто в этой словесной дуэли был прав, а кто нет, на чьей стороне сегодня боги-тотемы.

— Хватит болтать, волк, — ответил я, — пошли в дуэльный зал. Раз уж ты здесь и стоишь против меня, то мне будет вдвойне приятно не только защитить то, что принадлежит Варваре по праву, но и оторвать тебе голову.

— Э нет, спортсмен. Дуэльный зал этого хлева слишком тесен для нас двоих. Да и зачем мне портить имущество моего дорогого тестя? — после слов о хлеве последнее было явной издевкой, — давай сделаем это на улице. Тем более этот, как ты сказал, “дуэльный зал”, точно не вместит всех желающих посмотреть на твои последние минуты.

— Хорошо, так тому и быть. Давай уже закончим с этим, — только и сказал я, намеренно пропуская мимо ушей все издевки Гены.

В этот момент мне, хоть я и старался чтобы мой голос звучал твердо, всё равно было очень страшно. Липкие щупальца страха буквально окутали меня и по спине пробежала холодная струйка пота. Я ясно оценивал мои шансы против этого матерого ульфхеднара, который действительно прошел через десятки схваток с одаренными. И то, что он убил уже много анимагов наверняка было правдой.

Долбаные Медведевы, с их долбаной армейской разведкой. А всего-то стоило их специалистам как следует выполнять свою работу. Матвей же тоже холостой, да и вообще в их роду полно кандидатов в мужья Варвары. Что стоило оперативно провернуть тот же трюк, что провернули Волковы и эта седая сука. Сейчас бы вообще проблем не возникло. Гена, при всей своей силе слабоват в коленках против генерала Медведева.

Но нет, Волковы провернули изящную комбинацию, и теперь мне всё это расхлебывать.

Правда, у меня есть козырь. Вон он идёт рядом со мной с белым от волнения лицом и до крови закусив свои шикарные губы. Лера, вот моё секретное оружие. Настроенный только на меня баффер, который уже не раз здорово меня выручал.

— Давай, котик, — прошептал я ей, когда мы выходили из зала, — не подведи.

На улице нас ждал очередной сюрприз. Два ряда закованных в броню солдат стоящих друг напротив друга. Бронекомбинезоны правых, армейцев, прилетевших с медведевыми были цвета хаки, имперские десантники.

Левые-же, хоть и не отличались от них снаряжением, но их цвет был совсем другой, иссиня черный, цвет спецназа СБ.

Так получилось что я шел первым, и, едва я оказался между этими рядами, как армейцы взяли свои винтовки на караул. И, так как я в этот момент был в форме, со всеми полагающимися регалиями, орденом черного и белого орла на шее и орденским оружием, я тут же вскинул руку к фуражке, отдавая честь.

Спецназовцы весь этот ритуал проигнорировали, они подчеркнуто стояли расслаблено, нарочито показывая что им и дела нет до армейского лейтенанта идущего мимо них.

Правда генерала Медведева они всё-таки поприветствовали.

— Что ж, — сказал я, когда я, Лера. Соболевы, Волковы и Медведевы собрались на большой лужайке между главным зданием поместья и небольшим аэродромом, заставленным самолетами и вертолетами самых разных раскрасок, от родовых, принадлежавших нашему роду, до армейских и СБшных на которых прилетели Волковы и Медведевы, — здесь достаточно места, приступим к…

Договорить я не успел, потому что меня по полуслове перебил рёв и на аэродром спикировали сразу четыре гиганта в чёрно-белых цветах с имперскими орлами, увенчанными коронами и державшими в когтях скипетр и державу.

Государи-императоры решили почтить своим присутствием спор за первенство в сейчас ослабевшем, но славном роде Соболевых.

Глава 18

На секунду все вокруг замерли, мало кто из присутствующих всерьёз полагал, что императоры явятся сюда лично. Хотя с другой стороны, стоило ожидать, что оставить без внимания такое событие им будет трудно. Шутка ли. Фактически три главных рода Империи вцепились друг другу в глотки. И сегодня, если не апогей, то уж точно важная веха в их противостоянии, когда кто-то умрёт. Надеюсь, не я.

Сначала открылись двери у двух из четырёх императорских вертолётов, откуда высыпал целый отряд военных. После чего они быстро сотворили магический матово-синий помост на краю поля с двумя такими же тронами. Затем, напротив, на другой стороне лужайки, появились несколько помостов-трибун пониже со скамейками.

Затем военные выстроились в почётный караул возле двух оставшихся вертолётов и замерли по стойке смирно.

После чего, наконец, появились и сами императоры. Они молча и не спеша прошествовали на свои места на тронах, после чего жестом предложили остальным зрителям занять скамейки, которые для них так любезно приготовили их служивые, которые снова перестроились, на этот раз заняв позиции возле помоста.

Поспорить никто не посмел, и очень скоро в центре лужайки остались только мы с Геной. На его лице всё это время хорошо читалась озадаченность. Меня же, наоборот, присутствие императоров немного приободрило. По крайней мере на их глазах Волковы не пойдут на какие-то совсем уж низкие и отвратительные трюки. Наверное.

Мы с моим противником молча стояли и не решались начать битву, пока не услышим от императоров хоть слово. И, наконец, голос одного из них, издалека я не понял кого именно, раскатисто пронёсся над всеми собравшимися.

— Господа, Так как ваш спор касается сразу двух из пяти старейших магических родов империи, то мы Государи-Императоры приняли решение лично быть арбитрами в этом споре. А теперь, согласно древним традициям Империи мы оставляем вас одних.

Сразу же после этого, нас с Волковым накрыло магическим куполом, который, похоже, отключил ещё и все посторонние звуки. Повисла зловещая тишина. Вот и всё. Живым из него выйдет только кто-то один.

Гена не стал тянуть резину, и, буквально, спустя мгновение уже оброс серой шкурой, клыками и когтями, а затем прыгнул на меня.

Спасибо скорости Мисы-зайца, иначе бы он меня прямо здесь и расплющил. Но нет. Я увернулся и даже успел призвать свои призрачные клинки, занимая позицию поодаль и не спуская глаз с волка.

Сам превращаться в соболя я пока не спешил. Вообще, я для себя понимал, что единственный мой шанс, это подловить его на ошибке, поэтому хотел оставить ему как можно больше вариантов облажаться. Например, он может растратить силы на форму, пока я их приберегу.

Хотя, конечно, сил у этого козлины, наверняка достаточно, чтобы часами со мной тут бодаться.

Словно в подтверждение этих мыслей, Гена тут же призвал себе на помощь сразу стаю магических волков. Я уже их видел во время дуэли с Медведевым, тогда они неплохо Матвея потрепали. Но зато я вспомнил, как он с ними справился и решил сам не тратить время на изобретение новых тактик и, когда стая прыгнула на меня, я тут же закружился в вихре, выставив клинки, как можно дальше от тела и тем самым не подпуская призрачных зверей к себе близко.

А самые резвые из них, которые всё-таки успели на меня прыгнуть, сразу попали в мясорубку и исчезли.

Жаль, с главным волком такой трюк не пройдёт. И он, стоять в стороне не собирался.

Гена снова рванул ко мне, в его лапах появился огромный меч почти с него размером, которым он остановил мой вихрь, ударив по одной из сабель так, что она просто исчезла, не выдержав потока силы.

Я моментально запустил в него максимально возможное количество огнешаров и ледяных копий, которое только мог создать за раз. А сам нагнулся и перекатился в сторону, всё равно едва не попав под его исполинское лезвие. Вот буквально, у меня аж внутри всё похолодело, когда я понял, что оно просвистело в сантиметре от моей головы. Кажется, даже немного волос скосило. Острота оружия была неимоверной.

Увы, все мои копья пролетели мимо Гены, а огнешары... ну, парочка разве что его шкуру чуток подпалила. Ущерб мизерный, в общем.

Блин, как же не хватает тех пушек с корабля, с помощью которых я победил Алексу!

Но чего нет, того нет. Вот только почему-то я ещё и не чувствую привычного усиления от Леры. Неужели императоры поставили какой-то особый купол, защищающий дуэлянтов от любых внешних воздействий?

Я бросил взгляд на трибуны, надеясь разглядеть там свою кошку, но это едва не стоило мне жизни. Волков в бешеном натиске пытался зажать меня в одном из углов купола.

Ну уж нет. Я прямо перед его носом поставил огненную стену и рванул в сторону, попутно снова вызывая вторую призрачную саблю. Хотя, если честно, драться с ним в ближнем бою мне совсем не хотелось.

Хм. Идея. Я метнул прямо сквозь огонь сначала один свой клинок, а затем и другой, целясь туда, где примерно находился Волков.

Наградой мне стало сдавленное рычание и громкий мат. Видимо всё-таки задел. До этого мы дрались в угрюмом молчании.

Недолго думая, я призвал ещё пару клинков. Но в этот раз в тир поиграть не успел. Раздался вой, и на меня буквально со всех сторон стали нападать вновь созданные призрачные волки.

В этот раз их было столько, и они появлялись так быстро, что я даже не успевал раскрутиться как следует. Звери тучей прыгали на меня, едва не сбивая с ног. Часть убивалась об мои клинки, но другие умудрялись вцепиться кто куда, буквально вынуждая меня превратиться в соболя, иначе очень скоро я бы весь покрылся болезненными укусами. Теперь же, они хоть и цепляли порой мою шкуру, но в основном она оказывалась достаточно плотной, чтобы не пропустить урон.

Честно говоря, волков было так много, что я даже не видел, где теперь находится Гена. И это нервировало. Если этот говнюк удачно на меня прыгнет, то вся эта толпа зверей покажется детской шуткой. Поэтому я старался не стоять на месте, прорубая себе дорогу сквозь призрачных монстров то в одну, то в другую сторону.

А вот и Гена! Он действительно хотел застать меня врасплох, на полусогнутых прячась за спинами своих волков. Да, он даже нагнулся, и это бы выглядело комично, если бы за этим не последовал мощный взмах мечом на высоте примерно в тридцать сантиметров от пола. Если бы я его не заметил, то лишился бы ног! Но, к счастью, я успел вовремя подпрыгнуть и снова рванул от него в сторону, куда подальше, отстреливаясь огнешарами и ледяными копьями.

На этот раз одно из копий в него даже попало. А ещё я с удовлетворением заметил, что его левое плечо вспорото моим призрачным клинком. Причём на вид рана казалась довольно-таки серьёзной, шкура вокруг неё вся пропиталась кровью. Так тебе, ублюдок!

Новые призрачные волки, наконец, перестали появляться, и я потихоньку их добивал, стараясь параллельно отвлекать самого Гену ледяными копьями и огнешарами. Но уже чувствовал, что от такого темпа начинаю выдыхаться. Как же мне не хватает сейчас силы Леры! С её усилением я бы точно сейчас что-то придумал. По крайней мере шанс перехватить инициативу точно увеличился бы.

В этот раз я не стал повторять прошлую ошибку и максимально отдалился от бешеного ульфхеднара перед тем как снова присмотреться к трибунам.

Нет. Похоже, дело не в куполе. Такой я Леру ещё не видел. Крепко стиснутые зубы, в лице ни кровинки, взгляд сосредоточенно-измученный, словно она изо всех сил пытается удерживать концентрацию. Что с ней такое?!

* * *

Незадолго до, в особняке Волковых.

Всё складывалось как нельзя лучше. После ряда неудач семьи Борис Волков снова расцвёл. Уж теперь-то точно они окончательно растопчут то, что осталось от Соболевых. В Гене он уверен. Тем более теперь, когда он узнал секрет Алексея.

Именно для этого он пригласил к себе в кабинет Богдана и с довольным видом предложил ему выпить с ним на креслах у камина.

Богдан давно не видел Бориса в таком хорошем расположении духа и теперь с любопытством поглядывал на сияющего главу, попивая вино из фамильного бокала с гербом семьи.

— Ты поедешь в Тосно с Геной, — наконец, перешёл к делу старший Волков.

— Интересно зачем? — моментально отозвался Богдан, — я ведь не могу вмешиваться в дуэль.

— Дослушай, — одёрнул его Борис, — да, напрямую не можешь. Но я кое-что узнал от своего старого друга. Наш Соболев уже давно и успешно водит всех за нос. С чего ты думаешь, он так резко прибавил в силе?

Богдан пожал плечами, и Волков старший продолжил:

— Всё дело в этой драной кошке, Лере Котовой. Она постоянно ему помогает. Она была на трибунах во время всех его выступлений и на всех дуэлях тоже постоянно находилась рядом. И каждый раз эта сучка вливает в него силу. Очень редкий дар, можно сказать что уникальный. Теперь ты понимаешь, к чему я клоню?

Богдан ухмыльнулся. Ну, конечно.

— В общем, ты знаешь, что делать, — подытожил Борис, — да и разве самому не интересно посмотреть как эта соболевская выскочка, наконец, сдохнет?

Молодой менталист уже и не слушал. Он уже и сам представлял перед собой страдающую и униженную Валерию, а потом и окровавленное тело своего заклятого врага. Жаль, конечно, что он не сам его сломит и убьёт. Но так тоже неплохо.

* * *

Тем временем Гена снова сократил дистанцию, поединок вновь потребовал всего моего внимания.

Он снова почти зажал меня в углу и занёс над моей головой меч. Я даже увернуться не успевал, пришлось отбивать. Я скрестил обе свои сабли перед собой, чтобы выдержать удар его меча, но даже так у меня подкосились ноги, и я еле устоял. А Гена, заметив это, одним резким пинком ударил меня по коленям. И вот теперь, я с ужасом понял, что падаю.

Кое-как сгруппировавшись, я буквально кубарем покатился от него, к счастью, в форме соболя тело становилось гораздо гибче и ловчее. Так что, спустя, пару секунд, я уже снова вскочил на ноги, одним прыжком, но опять чуть не попал под его меч. Гена размахивал им словно одержимый.

Что ж, похоже на удачный момент повторить трюк с огненной стеной. Только в этот раз немного иначе. Я создал её между нами и, пока Волков кричал что-то типа: «И не надейся», очевидно, ожидая мои клинки, летящие сквозь огонь, я сам на максимальной скорости рванул вокруг и метнул сабли совсем с другой стороны, после чего снова поставил огненную стену между нами, и понял, что выдохся.

Мне нужно отдышаться. Или усиление от моей Леры. Я снова окинул взглядом трибуны и, наконец, понял. Богдан. Этот долбаный козёл с гаденькой ухмылкой смотрел прямо на мою девушку и ковырялся в её мозгах!

От ярости, я даже ощутил прилив сил и направил их все на этого мерзкого ублюдка! Несмотря на то, что рисковал получить мечом от Гены.

Вот же сволочи эти Волковы! Откуда они вообще узнали про нашу связь с Лерой?! И императоры не реагируют, значит считают страдания Котовой уместными? Лучше бы её просто увели отсюда, если усиления запрещены.

Богдан явно не ожидал моего вмешательства. Увы, я всё же не мог как следует ему вломить, пусть он и говнюк, но менталист сильный. Однако, он вздрогнул и удивлённо оглянулся. Этого хватило, чтобы, получившая небольшую передышку, Лера, начала вливать в меня силу. Сначала тоненьким потоком, а потом словно прорвало плотину. В меня хлынул такой поток чистой энергии, какого я до этого не чувствовал никогда.

Я словно губка впитывал всё. Мне казалось, что я даже физически меняюсь, увеличиваясь в размерах и наращивая мускулы и броню на теле. А может так и было.

Всё это продолжалось около минуты, и я уже не мог уделять внимание трибунам, потому что Гена снова призвал стаю волков и, вместе с ними, пытался меня окружить. Но теперь я чувствовал, что мне всё по плечу, несмотря на то, что поток энергии прекратился. Лера накачала меня так, что, наверное, даже Халку не снилось.

Я даже рискнул вступить с Волковым в ближний бой. Во всём теле была лёгкость, и я ловко уклонялся ото всех его ударов, а несколько даже сумел отбить, в этот раз не чувствуя такой разницы в физической силе. Я даже начал играть с ним, как кошка с мышкой, заставляя его беспорядочно бить куда попало.

В конце концов, он прыгнул на меня, одновременно размахнувшись мечом по широкой дуге с такой силой, что, попадись я под него, он разрубил бы меня на две половинки, как матрёшку. Но для меня его движения сейчас настолько замедлились, что я легко проскользнул под лезвием, а затем сразу, вспомнил трюк, который когда-то где-то видел, и подумал, почему бы и нет? После чего просто запрыгнул на плоскую часть клинка, мешая ему снова его поднять, и пробежался прямо по его огромному мечу вверх до самой рукояти, поближе к оскаленной морде волка, глядя прямо в его ошарашенные глаза.

Раз! И я, сам не веря, что это происходит, скрестил свои сабли точно на его шее, перерубив её одним резким движением.

Голова ульфхеднара покатилась по лужайке, окатив меня кровью.

Купол тут же исчез, и я услышал гул голосов, в котором просто невозможно было разобрать что-то конкретное.

Я, что и правда только что убил Гену Волкова? Одного из сильнейших бойцов их рода, если не самого сильного.

Ошалевшим взглядом я посмотрел на трибуны, и моя радость тут же сменилась испугом. Лера. Её уложили на носилки и несли к одному из императорских вертолётов. Что с ней случилось, пока я дрался?

Я вспомнил все рассказы о том, как менталисты превращали в кашу чужие мозги, и, не контролируя себя, прыгнул на трибуны прямо на Богдана, забыв обо всём и обо всех вокруг. Я всерьёз собирался убить ещё одного Волкова прямо здесь и прямо сейчас. Без дуэли, на глазах императоров и представителей всех трёх великих родов.

— А ну стоять! — взревел Матвей Медведев так, что уши заложило.

Они с Иваном кинулись на меня и вдвоём скрутили. Я отчаянно сопротивлялся, но усталость от боя давала о себе знать, к тому же их и без того было двое.

Но, наконец, до меня дошли и другие их слова, которые помогли мне успокоиться:

— С Валерией всё будет в порядке. Остановись, балбес! Что ты творишь?!

Разум постепенно возвращался, я снова обратился в человека и уточнил:

— Что с ней тогда?

— Пока не совсем понятно, но это точно не Богдан. Её голова в норме, это уже понятно.

Ладно. У меня пока нет причин не доверять Медведевым в подобных вопросах, так что я выдохнул и вспомнил зачем вообще всё это затевалось.

Я ещё раз, не веря, оглянулся назад, где возле тела Гены уже собралась толпа. Блин, он и правда мёртв. Голову ему на место не приклеят даже в местных больницах для аристократов. Вот это да.

Богдан тем временем куда-то свалил. Надеюсь, щенок просто сбежал в ужасе. Пусть только ещё раз мне попадётся эта гнида! Уж ему-то я с удовольствием не то что голову оторву, а четвертую, чтобы дольше помучался!

А ещё я заметил, что на другом конце поля, императоры о чём-то совещаются между собой. Наконец, они встали. И голос одного из них снова разнёсся по всей территории поместья:

— Дуэль окончена. Победил Алексей Соболев. Кто-то ещё желает оспорить право Варвары на главенство в роду Соболевых?

В ответ застыла гробовая тишина. Если до этого все просто фонтанировали эмоциями, что-то крича, ругаясь и обсуждая друг с другом произошедшее, то теперь никто не мог вымолвить ни слова.

— Да будет так, — подвели итог императоры и, не задерживаясь больше ни секунды, улетели прочь. А на одном из их вертолётов улетала и Лера. Блин. Надеюсь, с ней и правда всё в порядке.

Первой из общего оцепенения вышла Варвара, она бросилась ко мне и буквально повисла на моей шее:

— Поверить не могу, — зашептала она, — это просто невозможно.

Я осторожно её от себя отодвинул и коротко ответил:

— Наслаждайся.

Надеюсь, она не думает, что теперь может делать что хочет, не считаясь со мной. Если так, то моя названная сестрёнка вскоре сильно разочаруется

Глава 19

Стоило Варваре от меня отлипнуть и посмотреть в сторону остальных Соболевых, как, выражение благодарности на её лице сменилось на маску презрения и ненависти.

Она изо всех сил старалась скрыть ярость, но даже если мимика с этим справлялась, то глаза — нет. Не хотел бы я попасться под горячую руку девушке с таким взглядом. В некотором смысле, это может быть даже опасней чем большой и страшный серый волк, с которым я только что расправился.

— Жду вас всех в главном зале поместья, — процедила она и сразу же отправилась внутрь здания, даже не обернувшись.

Большинство Соболевых несмело последовали за ней. А я задержался на несколько минут проконтролировать, как увозят тело Гены. Благо, вертолёт скорой помощи подоспел быстро. Хотя теперь она ему и не понадобится.

Зато я понял, куда исчез Богдан, он уже сидел внутри и хмуро наблюдал, как медики укладывают труп на носилки. Да уж. Главу рода Волковых сегодня ждёт большой и крайне неприятный сюрприз.

Медведевы тоже задерживаться не стали, и, попрощавшись, быстро улетели на личном вертолёте.

А я, на всякий случай, дождался, пока и Волковы на скорой свалят с территории нашего поместья, и только тогда пошёл на собрание, хотя, честно сказать, мне больше всего хотелось сейчас рвануть вслед за императорами и выяснить, что случилось с моей девушкой, а здесь Варвара и без меня уже справится. Но вряд ли сейчас я смогу чем-то помочь Лере, так что от того, что я немного задержусь на сегодняшнем представлении в семейном цирке Соболевых, ничего не изменится.

А представление обещало быть огненным. Варвара этим старым козлам, да и молодым тоже, сейчас точно спуску не даст. Даже немного жаль, что я опоздаю к началу. Но, Волковых нельзя оставлять без присмотра, мало ли. Особенно этого гадёныша Богдана.

Однако, когда я вошёл в зал собраний, то с удивлением понял, что ничего не пропустил. Я видел, что Варвара кипит от гнева и еле сдерживается, чтобы не накинуться на особо ненавистных ей родственничков, но всё равно, она предпочла дождаться меня, прежде чем начать.

Я усмехнулся. Ну, надо же, какое уважение. А ведь ещё несколько месяцев назад готова была собственными руками меня в порошок стереть. Вот уж правда, многие люди понимают только силу.

Я сел на стул в самом дальнем от помоста с трибуной ряду и приготовился к шоу. Варвара, заметив меня, тут же взошла на помост.

— Теперь, когда Алексей здесь, я хочу озвучить несколько важных объявлений, — начала она, дрожащим от ярости голосом, — и первое, что я сделаю, как глава Соболевых, это изгоню из рода вредителей.

По толпе пронёсся ропот, но открыто возразить никто не посмел, и Варвара продолжила.

— Да, именно вредителей. Как ещё назвать людей, притащивших в семью наших злейших врагов? — она начала перечислять имена, среди которых в первых рядах оказались и шапокляк, и франт и седой дед Василий, а также ещё некоторые не особо знакомые мне родственники, которые поддержали заговор, — никто из вас больше не имеет права носить фамилию Соболев и распоряжаться любым семейным имуществом, к которому у вас был доступ. Также вы больше не имеете права присутствовать на любых семейных собраниях, встречах, мероприятиях и даже праздниках. А любой Соболев, кто решит пригласить вас к себе вопреки всему, может уже сейчас встать и также отказаться от фамилии.

Она обвела взглядом всех присутствующих, но высказаться решила только Мария Владимировна «Шапокляк»:

— Варвара, ты… вы не правы. Нельзя перечёркивать все заслуги человека перед семьёй из-за одного эпизода. Я лично готова признать, что ошибалась насчёт вас, принести публичные извинения и больше никогда не оспаривать ваше главенство.

Ишь как заговорила. Видно, очень уж не хочется терять доступ к семейным угодьям с пушниной. Но Варвара была непреклонна:

— Мне не нужны ваши извинения. Я просто не могу доверять предателям рода. И других просить об этом, как глава семьи не могу тоже. И хочу объявить для всех, — она повысила голос, — я лучше останусь единственной в роду Соболевых, чем буду делить фамилию с крысами.

— Грубиянка! — не выдержал дед Василий, — вот поэтому тебе и нельзя доверять управление родом! Никакого уважения к старшим и их заслугам!

Тут уже и я не выдержал, рявкнув:

— Выметайтесь отсюда. Вы потратили свой шанс оспорить завещание на сделку с врагами. Итоги дуэли признали сами императоры.

Варвара с благодарностью на меня посмотрела.

— Спасибо Лёша. И, правда, хватит тратить наше время. Требую всех, чьи имена я перечислила, покинуть Тосно и больше никогда сюда не возвращаться. Все формальности я улажу в ближайшее время.

— Щенки, — выплюнул в нашу сторону дед, но всё же двинулся к выходу, а вслед за ним потянулись и остальные изгнанные из рода.

— Бубун, проследи, чтобы они ничего не украли или не натворили напоследок. Я не могу доверять им больше ни в чём, — попросила Варвара.

Петрович кивнул и последовал за бывшими Соболевыми, а собрание продолжилось.

Правда, больше ничего интересного не произошло, если не считать того, что мы перераспределили управляющих семейными активами. Мне достались те самые угодья в Сибири.

Надо бы слетать туда теперь посмотреть, что и как. Но это потом. А сейчас я покинул Тосно, чтобы, наконец, проведать Леру.

Её отвезли всамый лучший мед. центр в Москве, где лечат даже императорскую семью, так что лучший уход получить просто невозможно. Но в первый день меня к ней даже не пустили. И ничего конкретного о её состоянии, кроме того, что оно под контролем врачей, я добиться не мог.

Мне не позволили её посетить и в следующие два дня. И только на четвёртый я, наконец, смог пробиться.

Я нашёл Леру в шикарной палате, достойной президентского номера любого пятизвёздочного отеля. Она лежала на огромной кровати, и заливалась слезами, кажется, даже не заметив, как я вошёл.

Я сел рядом и погладил её по спине. Она вздрогнула, но, поняв, что это я, сразу села и, размазывая по лицу слёзы, прижалась к моей груди.

— Я так рада, что ты жив, ты не представляешь, — прошептала она.

— А плачешь тоже от счастья? — спросил я, зарывшись лицом в её волосы.

— Лёш… — Лера замолчала и добавила через несколько секунд, — сейчас. Дай минуту.

Я и не думал её торопить и спокойно ждал, пока она придёт в себя. А когда это, наконец, произошло, Котова ошарашила меня новостью:

— Я пустая, Лёш. Совсем. Больше не смогу тебе помогать и вообще ничего не могу, — её голос дрогнул, словно она снова готова разреветься, но, закусив губу, она всё же удержалась.

— Подожди. Это тебе врачи сказали?

— Нет. Они вообще ничего не говорят. Но я совсем не чувствую в себе силы. Мне кажется, там, в Тосно, я отдала всю себя и даже больше.

Я крепко её обнял.

— Так. Ты вообще-то мне жизнь спасла. Ты моя умница, — я поднял её лицо к себе и поцеловал, а потом продолжил, — поэтому давай ты будешь умницей до конца? Не накручивай себя раньше, чем врачи скажут в чём дело. Возможно, всё ещё восстановится.

— Ты сам то в это веришь? — буркнула Лера.

Я тяжело вздохнул.

— Так, Котова. Я вижу ты себя уже накрутила. Отставить панику раньше времени.

Я снова её поцеловал, и она, наконец, улыбнулась.

— Так точно, старший лейтенант Соболев!

* * *

Появление кортежа, который привез тело Гены стало для Бориса Волкова самым настоящим шоком. Он настолько привык к тому, что у него под рукой всегда был цепной пёс, что сейчас ощутил себя голым.

С серым от потрясения лицом Борис отсутствующим взглядом смотрел, как слуги аккуратно, без использования магии, так требовали традиции, положили тело Геннадия в саркофаг в родовой усыпальнице.

Затем прислуга беззвучно удалилась, оставив Бориса наедине с погибшим.

Князь Борис не мог поверить, что этот щенок Соболев, тот самый ноль, от которого Борис в свое время отказался в крипте призыва, смог завалить такого матерого бойца как Гена.

Если выносить за скобки императоров, то Гена по боевым качествам был вторым человеком в Империи, сразу после берсерка Матвея Медведева. И раз Соболев убил Гену, то уже он может считаться вторым.

Это пугало. Когда Борис узнал о нападении на родовое имение Соболевых, то первой его реакцией стало возмущение. Всё-таки хоть сейчас Соболевы и Волковы находились по разным сторонам баррикад, но оба рода считались, да и являлись, одними из старейших в империи, и то что нашлась какая-то сила посмевшая напасть на княжескую резиденцию вызывало опасение.

Но это было именно, что первое чувство. Потом пришло решение сделать хитрый ход и вывести этот еще вчера слабый, но сейчас, благодаря появлению Алексея Соболева, стремительно набиравший влияние, род из под влияния Медведевых.

Если новым главой рода Соболевых стал бы лояльный Волковым человек, то он мог бы запретить Алексею поддерживать Медведевых, а если бы тот отказался, то лишить его фамилии, а следовательно и покровительства бога-тотема.

Но в результате, казалось бы, беспроигрышной комбинации всё получилось совсем наоборот. Род Волковых лишился своего самого сильного анимага, а авторитет Алексея Соболева высок как никогда.

Это может иметь далеко идущие последствия. И от союза Волковых с Грачевыми теперь возможно отвернутся многие роды послабее.

За размышлениями глава Волковых не сразу заметил, как в усыпальницу вошёл Богдан. Борис обратил на него внимание только, когда юноша подошёл вплотную.

— Как такое могло получиться, что Соболев убил Гену? — Борис сразу насел на Богдана с вопросами.

Голос Бориса эхом отражался от саркофагов и резонировал на мозаике изображающей волка, тотема-покровителя их рода.

— Он оказался слишком силён, — коротко ответил тот.

— Этого не может быть, — наш “добрый друг”, профессор Нахааш, предоставил всю необходимую информацию по уровню владения даром и возможностям Соболева. Он конечно силён, пожалуй, что сильнее тебя, или может быть меня, если говорить о поединке, но Гена ему точно был не по зубам…

— Факт остаётся фактом.

— Не перебивай, я не закончил. Соболев не мог одолеть Гену сам. Я в этом уверен. И у меня вопрос, что ты делал в момент их поединка?

— Как что? Сдерживал Котову, всё как мы и договаривались.

— Мы с тобой ни о чём не договаривались. Я приказал, ты обязан был выполнить.

— Как скажешь, твоя светлость. Ты приказал, я сделал.

— Ты уверен что справился с этим?

— Твоя светлость, что за глупые вопросы? Ты что, во мне сомневаешься?

— Отвечай на поставленный вопрос! И прекрати мне тыкать, мальчишка! Меня это уже достало! — внезапно сорвался на крик Борис.

— Я свою работу сделал. Это ты, твоя светлость недоработал, так что виновен в смерти Гены тоже ты, а никак не я.

Эта фамильярность, несмотря на прямое требование прекратить, стала для для князя Бориса последней каплей, и он ударил по Богдану всей своей мощью, которой было не мало. Хоть Борис так и не стал анимагом, но для менталистов это не так критично.

Не было среди тотемов покровителей таких, кто кардинально усиливал ментальные дары, физическая мощь, регенерация, скорость, умение летать в форме зверя и прочее. Эти способности у анимагов усиливались или проявлялись. Но не способности менталиста. Их приходилось долго и упорно развивать самому.

Так что хоть Борис и не умел превращаться в волка, критичным недостатком для него это не являлось. Он и без этого был чертовски силён.

И сейчас он всей своей силой ударил по Богдану, которого счёл виновным в гибели Гены.

Молодая надежда рода Волковых закричала от невыносимой боли в висках, и Богдан упал на пол крипты рядом с гробом, в котором покоилось тело Гены.

Вся его защита, которую он тщательно выстраивал с того самого момента, когда Гена и Борис первый раз поставили парня на место, мигом улетучилась. Он не мог не то что сопротивляться а даже толком думать и говорить, настолько силен был Борис и его удар.

Но потом произошло неожиданное, глава рода Волковых решил еще добавить, преподать такой урок Богдану, чтобы тот запомнил его до конца своих дней и больше никогда даже и не думал противиться воле Бориса.

И он вложил еще больше силы в свой ментальный удар. Её, этой силы было так много, что практически все, кому не повезло оказаться в этот момент в поместье, так же как Богдан схватились за голову пытаясь хоть как-то унять невесть откуда взявшуюся боль.

А потом большая мозаика с изображением волка, тотема-покровителя рода взорвалась осыпав Бориса, Богдана и тело Геннадия драгоценными осколками.

Мозаика взорвалась не просто так, из неё в крипту выпрыгнул сам тотем-покровитель. Огромный серо-чёрный волк. Ростом чуть ли не два метра в холке, с огромными изогнутыми клыками, делавшими его похожим на саблезубого тигра и разноцветными глазами — один иссиня чёрный, а второй кроваво-красный.

От изумления Борис прекратил свою атаку и склонился в поклоне. Он был главой рода очень долго, даже дольше чем покойный Григорий Соболев, он ни разу не видел, и даже не помнил рассказы о том, чтобы тотем-покровитель являлся так. Во всём своём ужасе и великолепии.

Огромный волк подошёл к саркофагу Геннадия, лизнул его лицо, а потом зарычал на Бориса так, что затряслись стены усыпальницы. Вот буквально, звук был хоть и тихий, но от него всё вокруг заходило ходуном. И что самое главное, Борис буквально кожей чувствовал, что это рык недовольства. Ему сразу стало не по себе, по спине пробежала волна холода, а ладони покрылись противным липким потом.

Одновременно с этим Богдан пришёл в себя и с трудом поднялся на ноги. Его этот рык наоборот тонизировал, и у парня как будто прибавилось сил.

Их стало настолько много, что он даже захотел как следует отомстить Борису. Богдан каким-то шестым чувством понимал, что князь не будет сопротивляться..

Вот только юноша не знал, как к этому отнесется тотем-покровитель. Как-никак, Борис всё ещё оставался главой рода. Но уже через секунду Богдан понял, что ему нужно делать.

Прямо пред ним воздух стал сгущаться, и вот уже Богдан смотрел на себя в большое ростовое зеркало. С удивлением он вглядывался в своё лицо, и видел как оно изменилось.

Нет, оно в принципе осталось таким-же, черты лица практически не поменялись, только стали более хищными, что ли, да возле глаз собрались морщины. Но самое главное было не это, а глаза. Они изменились, левый стал чёрным, а правый красным. Ровно также, как и у вышедшего из мозаики волка.

Именно это и стало для Богдана, да и не только для него, доказательством того, кому покровительствует тотем рода Волковых.

Богдан ударил Бориса молча, также как и сам князь сделал несколькими минутами ранее.

но если юноша перенес эту экзекуцию в тишине, он не издал тогда ни звука, то Борис наоборот закричал. Громко и очень пронзительно.

За дверями в зал усыпальницы тут же послышался какой-то звук, и внутрь ворвались сразу четверо. Два охранника с оружием наготове и двое слуг.

— Назад! — Громогласно приказал им Богдан. Приказал и удивился звучанию собственного голоса. Он совсем не походил на тот, к которому он привык. Всю четверку как ветром сдуло.

— Ты знаешь, твоя светлость, — вкрадчивым тоном обратился Богдан к стоящему на коленях Борису, — мне вот интересно, я смогу заставить твои мозги вытечь? Как думаешь? Или приказать тебе с разбегу воткнуться головой в стену, и так до тех пор, пока не увижу содержимое твоего черепа. Надо попробовать.

Но у тотема были другие планы. Едва Богдан это произнес, как огромный волк повернулся к нему, и его глаза вспыхнули огнем.

Юноша всё понял и отпустил Бориса. Князь тут же распластался на полу, сотрясаясь всем телом.

— Теперь всё будет по новому, твоя светлость, — твердо произнес Богдан, — пока у нас война с Медведевыми, ты будешь главой рода, правда формально. А как только мы победим, ты отречешься в мою пользу и отправишься в одно из наших удаленных поместий. Тебе всё понятно?

— Да, — буквально выплюнул из себя Борис и тут же закашлялся.

— Хорошо, — отозвался Богдан, — жду тебя в твоём кабинете.

После этих слов он вышел из усыпальницы. Когда двери закрылись, исчез и волк, и князь Борис остался один.

Глава 20

Леру выписали из больницы, обычно лечение одарённых занимало от силы пару суток, но в этот раз её продержали на больничной койке целую неделю, а силы к ней пока так и не вернулись. Врачи ничего конкретного не говорили, лишь предлагали ждать. Но Василий Котов уже вовсю хлопотал об организации исследований и даже успел проспонсировать целый симпозиум, собрав лучших специалистов мира по магическом истощению.

Сама же Лера и её настроение держались на тонкой грани между «Всё пропало» и «Может быть, есть надежда».

Я старался способствовать второму, тем более что она пообещала мне не бежать впереди паровоза, пока ничего не понятно.

Мы с ней активно изучали похожие случаи. И, действительно, примерно половина больных в итоге возвращала силы. Правда, методы лечения очень сильно различались. А многие врачи вообще считали, что дело не в лечении, а в особенностях каждого отдельно взятого пациента.

Как бы там ни было, а Лера пока не чувствовала в себе ни единого признака восстановления магии.

И всё это не фоне непрекращающихся волнений в стране. Хотя новых крупных терактов пока не случалось, но происшествия помельче не сходили с первых полос магонета.

То и дело где-то в Империи начинались беспорядки или бесследно пропадали одарённые.

После того нападения на Соболевых, в котором погиб князь Григорий, крупные семьи больше не трогали. Но вот в родах поменьше постепенно нарастала паника. Они не могли обеспечить собственную безопасность самостоятельно, а у Империи и без этого теперь была куча проблем.

Хотя я и знал, что расследование по этому поводу идёт, и довольно активно. Но пока все ниточки оказывались тупиковыми. Иван Медведев, который был в курсе этих дел больше чем я, как-то поделился со мной мыслью, высказанной старшими представителями его рода, что порой кажется так, будто кто-то саботирует расследование. Кто-то, кто имеет влияние в самых высоких кабинетах ведомств к нему причастных.

В целом, у большинства моих знакомых уже почти не оставалось сомнений, что в Империи возник заговор, равного по силе которому ещё не было.

И хотя я не очень лез во все эти дела, но даже мне было ясно, что вечные склоки между влиятельными родами, только облегчают задачу злоумышленникам. А, может быть, представители какой-то из семей и сами в этом участвуют.

Я бы вот ни секунды не удивился, узнав, что Волковы вступили в заговор против короны и других дворянских родов. Особенно теперь, когда их авторитет пошатнулся.

Однако, пока, кроме рядовых исполнителей, никто не попадался. Да и те, чаще всего убивали себя до попадания в руки правосудия или просто ничего не знали.

Так что помимо Леры мне приходилось поддерживать ещё и Варвару. Она ужасно переживала, что не сможет защитить тех Соболевых, кто ей доверился, признав её главой рода.

Ну и, честно говоря, я и сам понимал, что да, она не сможет. Но теперь, когда мы получили полный контроль над теми активами, которыми до этого управляли предатели, то сумели организовать какую-никакую охранную систему для семьи. Начиная с простейших SOS-браслетов, которые надо активировать вручную и заканчивая чипами последней разработки, которые вживляются под кожу и отслеживают состояние организма до мельчайших деталей и сами вызывают помощь, если засекают что-то подозрительное. Также в них вшита новейшая система магонет-модуля, способная пробиваться сквозь большинство глушилок.

Помимо этого, мы увеличили штаб охраны и позаботились об улучшенном обмундировании для каждого бойца. Также Бубун взялся за организацию усиленных тренировок и патрулей.

Но, честно говоря, ни я, ни Варвара не чувствовали, что этого достаточно. Увы, род Соболевых давно стал слишком хилым. Варвара вторая по силе после меня, но между нами уже огромная пропасть. Но тут уж ничего не поделаешь.

* * *

Валерия Котова не помнила периода, когда она чувствовала себя хуже. Даже, когда поняла, что её дар работает на одном лишь Соболеве, она была менее расстроена, скорее зла. Сейчас же в её душе творился полнейший раздрай.

Она ни секунды не жалела, что выложилась тогда на полную. Алексей жив, и это главное. Но неужели теперь придётся смириться с тем, что она обычный человек? Тем более, что обстановка в империи всё ещё накалена. И теперь, что для своей семьи, что для любимого, она стала скорее обузой, чем подспорьем. Это одновременно и бесило, и расстраивало.

Сегодня она пришла на очередное обследование, чтобы вновь увидеть, как врачи разводят руками и предлагают подождать ещё немного, а пока что не нервничать, хорошо питаться и пить витамины. Отлично, что тут скажешь.

Она уже возвращалась домой, как на выходе из здания мед. центра, её остановил один из специалистов, которых собрал её отец.

— Валерия Васильевна, мы можем поговорить в спокойной обстановке?

— Вы хотите мне что-то предложить? — прямо спросила Котова, внимательно разглядывая собеседника и пытаясь вспомнить, что о нём знает.

Это был один из самых молодых специалистов из тех, кого её отец пригласил на симпозиум. Невысокий мужчина лет тридцати с аккуратным хвостиком длинных волос и в аккуратном деловом костюме. Лера вспомнила, что его зовут Скарабеев Игорь, и он одарённый. Но силы его слабы, а род ещё слабее. Но это не помешало ему очень быстро стать известным в учёных медицинских кругах за смелые идеи, которые зачастую оказывались действительно эффективными, когда дело доходило до испытаний.

— Разумеется. Иначе я не стал бы тратить ваше время.

— Мой вертолёт подойдёт?

С тех пор, как Валерия лишилась сил, отец настаивал на том, чтобы она перемещалась по городу исключительно в бронированном вертолёте семьи с охраной.

— Если наш разговор останется конфиденциальным, то да.

— Не беспокойтесь об этом.

Они дошли до стоянки и удобно устроились в кабине. Для таких случаев, в вертолёте был предусмотрен защитный звукоподавляющий купол, чтобы пилот и охрана не слышали о чём говорят владельцы.

— В чём суть вашего предложения? — перешла Котова сразу к делу.

— А вот этого я сказать вам не могу, — развёл руками Скарабеев.

Лера озадаченно на него посмотрела, а Игорь с готовностью начал объяснять:

— Дело в том, что мой способ наверняка не сработает, если вы как объект эксперимента узнаете его суть.

— Эксперимента? То есть до этого вы его ни на ком его не тестировали?

— Увы. Ваш случай не слишком часто встречается на практике.

— А что насчёт рисков?

— Они есть, — не стал скрывать молодой учёный, — поэтому вы и должны будете подписать несколько бумаг, если согласитесь его опробовать.

Лера внимательно всматривалась в лицо собеседника, пытаясь прочитать его настоящие мысли.

— То есть, я правильно понимаю, что должна подписать документы, не зная собственно на что я подписываюсь?

— Правильно, — кивнул Игорь и быстро добавил, — я понимаю, как это выглядит. Поэтому могу вам предложить такой вариант: вы называете мне человека, которому полностью доверяете, я рассказываю ему суть метода, и, если он посчитает, что мне можно доверять, то мы подпишем два взаимодополняющих комплекта документов, которые послужат для вас гарантией, что я не буду делать ничего сверх оговоренного с ним.

— Дайте мне минуту.

Валерия отвернулась к окну и задумалась. Она очень хотела вернуть свои силы. Настолько, что готова была поставить на карту многое. Но здравый смысл подсказывал, что принимать такое решение в одиночку точно не стоит. Особенно на фоне того, что происходит сейчас в Империи.

С другой стороны, доверять такой выбор отцу или семье — однозначно плохой вариант. У Котовых есть одарённый наследник, её брат. И отец наверняка предпочтёт отказаться от любого рискованного и тем более рискованного и плохо изученного способа, чем подвергать её опасности любого рода.

Остаётся Лёша. Он знает её, знает как ей важно вернуть силы. Но при этом и на явное самоубийство ни за что её не подпишет. Она решилась.

— Хорошо. Звоните Алексею Соболеву. Я доверяю ему это решение.

* * *

Звонок Леры застал меня во время тренировки. Хоть я и не жаловался на недостаток сил, но в последнее время стал уделять больше внимания боевым навыкам. Особенно таким как точность, потому что сколько бы чистой мощи у тебя не было, а если ты постоянно промахиваешься, то толку от этого ноль.Я очень часто начинаю бой издалека, стреляя во врагов ледяными копьями или огненными шарами, поэтому хочется поддерживать свою меткость на максимально высоком уровне. Вот и зависал теперь часами в комнате-тренажёре с движущимися мишенями самых разных форм и размеров.

Лера предупредила меня о звонке некого Игоря Скарабеева и отключилась, а буквально через несколько минут позвонил он сам и уже через полчаса приехал ко мне в поместье под Ярославлем. Лучше места для приватного разговора не придумаешь. Здесь даже почти не было слуг. Так что я сам его встретил и проводил в свой кабинет, где он, не теряя времени, сразу объяснил мне суть своего предложения и предоставил документы для ознакомления.

— И какой шанс, что это сработает? — спросил я внимательно глядя на него.

— Сложно сказать. Это всего лишь эксперимент. Но сами посудите, нам известно, что Валерия Васильевна получила истощение, заставив свой дар работать на пределе возможностей. Даже сверх этого предела. И я полагаю, что в её случае речь идёт на самом деле не об истощении силы, а скорее об определённых блоках, которые она сама себе поставила.

— Но ведь её проверяли всеми возможными способами. Можно обмануть даже оборудование?

— Позвольте мне закончить, — улыбнулся Скарабеев, — в день, когда её привезли в больницу с потерей сознания, она действительно потратила всё. Но тогда же, она впервые использовала настолько много силы, что эта энергия попросту не могла быть использована обычным способом. Если говорить простым языком, то представьте самый заурядный кран на кухне, из которого льётся вода. А потом представьте ниагарский водопад. Это несколько другие масштабы, не правда ли?

— Хотите сказать, её магическая сила могла даже увеличиться?

Он потарабанил костяшками пальцев по столу.

— Не уверен. Но как вы знаете, современная наука ещё далека от понимания большинства нюансов в работе даров от от тотемов-покровителей. Но я доверяю своей интуиции, А ещё уже давно работаю над разного рода теориями о том, как именно одарённые получают и тратят свои силы. Мой пример был не о количестве воды, а о проходимости канала, так сказать. Я считаю, что сила одарённых во многом зависит от того, в каких количествах они могут принимать и отдавать энергию тотема-покровителя. То есть, по сути, сам одарённый — это проводник силы бога-тотема. Если канал широкий, то соответственно и проводимость больше.

Он так быстро тараторил, что под конец даже закашлялся. Я предложил ему воды, он с благодарностью отхлебнул и продолжил:

— В большинстве случаев, одарённые медленно развивают свои умения. Так сказать, прокачивают силу. Но иногда под воздействием каких-то внешних факторов, маг моментально становится гораздо мощнее. И лично я полагаю, что это связано с тем, что одарённый буквально рвётся. В магическом плане, конечно. Я знаю, вы спортсмен, Алексей Викторович. Вам будет понятно, если я скажу, что здесь также как с мышцами. Можно их порвать при слишком большой нагрузке для неподготовленного человека.

Я кивнул и слушал дальше. Пока его теория звучала стройно. Жаль, что он и сам сказал, что это всего лишь теория.

— Я считаю, что именно это и произошло с госпожой Котовой. Такой знаете взрыв, после которого сила начала бесконтрольно утекать, потому что работать с такими объемами она просто не привыкла. Соответственно подсознание Валерии Васильевны не придумало ничего лучше, как попросту заблокировать «приём» энергии.

— И как тогда ей должен помочь ваш способ?

— Ну, это так называемая эмоционально-стрессовая психотерапия. Только в наиболее радикальном виде. Я считаю, что есть смысл поставить пациента в такую ситуацию, когда ему не останется ничего другого, кроме как активировать буквально все ресурсы своего организма, чтобы справиться с задачей или защититься. Таким образом, Валерия Васильевна вполне может включить «приёмник» обратно точно также неосознанно, как его и выключила.

— Допустим. Но неужели нет иного способа, как реально подвергать её риску?

Скарабеев тяжёло вздохнул, снова отпил воды и ответил:

— А это уже особенности одарённых. Вы не хуже меня знаете, что маленькая, несерьёзная опасность мало кого из нас впечатлит. Нет. Нужно что-то такое, чтобы она реально поверила. И именно поэтому она не должна знать на что конкретно подписывается.

— А если что-то пойдёт не так?

— Ну на этот случай я буду рядом, верно? Уверен, что смогу проконтролировать ситуацию, чтобы не допустить слишком большого вреда для пациента. Хотя, конечно, наверняка какой-то вред всё-таки будет нанесён, — я хотел перебить, но он это заметил и жестом попросить его дослушать, — но не забывайте, господин Соболев, что в том, что мы одарённые есть и плюс. Девяносто процентов возможного вреда лечится в мед. центре за пару часов или даже минут.

— Мне надо подумать, — попросил его я, и он тут же закивал.

Конечно, в его словах был смысл. И, если есть шанс, то разве не стоит попытаться? Я был уверен, что Лера согласилась бы почти не думая. Она ни за что не захочет мириться с ролью «обузы», как уже несколько раз выражалась в разговоре со мной.

— Хорошо, — прервал я молчание, — я скажу Лере, что она может это подписать. Но при одном условии. Я буду присутствовать рядом от начала и до конца эксперимента с правом вмешаться в его ход в любой момент, и мы это тоже внесём в договор.

— Что ж, пусть будет так. Я бы предпочёл контролировать всё один, потому что люди порой склонны преувеличивать грозящую близкому человеку опасность. Но когда ещё подвернётся такой интересный случай. Я согласен, только пообещайте, что дадите шанс госпоже Котовой самостоятельно справиться.

— Это и в моих интересах тоже, — напомнил ему я.

— Прекрасно. Тогда завтра подписываем документы. А к самому эксперименту приступим через несколько дней. Пока что необходимо всё подготовить, да и усыпить внимание пациента лишним не будет.

* * *

— В договоре не было уточнения, что своего голема вы будете создавать из трупов.

Мы со Скарабеевым находились в подвале одного из поместий Котовых спустя шесть дней со времени нашего первого разговора. После недолгих размышлений, стало понятно, что ни улица, ни мой дом для нашего плана не подойдут. Первое слишком палевно. А второе слишком подозрительно. Лера не дура, и явно сложит два и два, к тому же будет рассчитывать на мою помощь.

Сейчас же мне даже пришлось специально с ней поссориться. Этим я как бы уводил себя с доски, а заодно подтолкнул её к тому, чтобы она прилетела в это поместье, куда всегда приезжает, когда ей нужно о чём-то поразмыслить или просто в плохом настроении. Здесь почти нет слуг, а у меня есть ключ.

— Ну, моя способность работает именно так. Вас смущают человеческие тела? Не беспокойтесь, это всё преступники, которых недавно казнили. А знакомый палач поделился со мной материалом, — отозвался Скарабеев, скрепляя между собой части тел, сооружая на полу настоящее чудовище, — ну и немного животных, конечно. Разумеется, погибших естественным путём.

— Это незаконно, — констатировал я очевидный факт.

— Точно также как и наш эксперимент, о чём вы прекрасно знали, подписывая документы о неразглашении. Или вы хотите всё отменить?

— Не хочу. Просто уточнил для ясности.

Хотя, честно говоря, вид у голема-монстра действительно получался настолько отвратительный, что я начал переживать за свою девушку ещё сильнее. Надеюсь, она справится.

— Ну, вот всё и готово! — довольно воскликнул Скарабеев и хлопнул в ладоши.

Из его рук ударила молния. Прям как доктор Франкенштейн, блин. И, спустя, минуту, уродливая туша на полу, начала подавать первые признаки «жизни».

— Уходим. Силы моего контроля хватит, чтобы довести его до Котовой и отдать команду атаковать. Но вот дальше, напоминаю, монстр сорвётся с цепи.

Мы начали подниматься наверх в одну из комнат, которую оборудовали в настоящий наблюдательный пункт, расставив камеры по всему дому. Всё это время Скарабеев продолжал объяснять:

— Големы не имеют разума, но у них остаётся что-то вроде памяти тела. Хищные животные почувствуют запах жертвы, так же как и не менее хищные люди. И с учётом, какие отборные ублюдки, обычно, попадают к палачу, я даже не знаю, кто страшнее.

Мы дошли до нужной комнаты и уже наблюдали, как чудовище, громко топая и оставляя кровавые следы на паркете, движется по коридору прямо к комнате Леры. Я не беспокоился, что кто-то из слуг или охраны на него наткнётся, потому что уже предварительно обработал их ментальной магией.

Лера в это время лежала на большой круглой кровати и копалась в смартфоне. Когда монстр, наконец, выбил дверь, девушка буквально подпрыгнула, а, увидев, голема, закричала.

— Какого, блин, хрена?! Есть здесь кто-нибудь?!

В этот момент мы включили глушилку магонета и мобильных сетей на всей территории поместья. Этого хватит, чтобы Лера не успела никого набрать.

Она начала вставать. Но голем, помимо ужасного внешнего вида, и по силам был не так уж плох. С резвостью, которой не ожидаешь от такой махины, он запрыгнул прямо на подушки и мерзкой лапой придавил Котову к кровати. После чего начал буквально забираться на неё всей своей тушей.

— Похоже, среди казнённых были и насильники, — меланхолично прокомментировал происходящее на экране, Скарабеев.

Я злобно на него посмотрел и еле сдержался, чтобы не ударить. Его спокойствие сейчас раздражало тем больше, чем сильнее мне хотелось вмешаться прямо сейчас. Но я пообещал в том числе и самому себе, что не буду идти на поводу у эмоций ради самой Леры. Меньше всего мне бы хотелось сорвать эксперимент раньше времени. Хватит того, что она уже потеряла силы, ради меня. Теперь я не имею права лишать её шанса на восстановления.

Я знал, что для того, чтобы добраться до её комнаты мне, под бафом скорости, понадобится около пятнадцати секунд. Поэтому я выдохнул и глубоко считал про себя. Хотя бы минуту не вмешиваться. Хотя бы.

Я внимательно следил за тем, как Лера отбивается от монстра с помощью обычных пинков и кулаков. Но вот прошло уже семьдесят секунд, а никакая стресс-терапия, очевидно, не помогала. Да и сама Котова, казалось, потеряла надежду и потратила все свои силы.

Пора принимать решение.

Глава 21

Всё, хватит. Смотреть на то как Леру будет раскладывать гора неодушевленного мяса, да которое ещё и было когда-то насильниками и убийцами, я не собирался.

Уже понятно, что эксперимент Скарабеева провалился. Силу моя девушка не вернёт, и теперь надо было её просто спасать.

Я помчался к Лере на ходу принимая облик соболя. Но когда уже почти добрался до её комнаты, буквально один поворот остался, откуда-то сверху раздался голос этого псевдо эскулапа:

— Господин граф, прошу вас, подождите пару минут и перекинитесь обратно в человека. Уверяю, госпоже Котовой сейчас ничего не угрожает, и вы уже рядом, так что успеете прийти ей на помощь.

“Ладно, хрен с тобой” — подумал я и снова стал человеком.

Если для Леры есть ещё шанс, я не хотел его отбирать, а вмешаться уже и правда успею в любой момент.

Видимо Скарабеев следил по камерам не только за Котовой, но и за тем что происходило перед её дверью, так как буквально сразу же раздался видео звонок на моём смартфоне. Я взял трубку и сверху снова прозвучал голос Скарабеева:

— Вывожу изображение на экран вашего телефона.

Когда на экране появилась Лерина комната, я увидел почему он остановил меня.

Лера каким-то образом освободилась от чудовища и сейчас буквально летала вокруг него нанося удар за ударом. Правда частью одежды пришлось пожертвовать, но это ей шло сейчас только в плюс. Котова выглядела этакой сексуальной воительницей. Потрясное зрелище, тем более что я понимал, что всерьёз ей ничего не угрожает, ведь я рядом.

Да и к ней совершенно точно вернулась как минимум часть того, чем Лера владела ранее. я уже хорошо разбирался в одаренных и видел какова была сила её ударов и скорость.

Вот голем развернулся и попытался схватить Леру, та, выгнувшись назад, пропустила его чудовищную лапу над собой, потом каким-то непостижимым образом она отпрыгнула от него и влепила точно в грудь сразу парочку огнешаров с двух рук. Своего врага она не уложила, но тот выглядел так, что еще чуть-чуть и он просто развалится.

— Думаю надо усложнить задачу, — сказал Скарабеев, одного врага явно мало для того чтобы дар вернулся в полном объёме. Пожалуйста, господин граф, покиньте зону эксперимента, я сейчас выпущу еще одного голема.

Делать нечего, хоть мне и хотелось быть как можно ближе к Лере, но я решил что будет правильнее помочь ей полностью восстановиться, раз уж процесс пошёл.

Поэтому я развернулся и пошёл обратно, при этом всё время смотря в экран, где видел, как Лера редкими, но точными выстрелами добивает эту омерзительную тушу. Голем уже распластался на полу и сейчас полз к Котовой.

Внезапно за спиной я услышал какой-то звук и, повернувшись, увидел как открылся портал, из которого появились сразу три голема, каждый из который был еще больше первого. Портал схлопнулся, Големы скользнули по мне своими мутными глазами, а потом медленно пошли в комнату Леры.

Оттуда я услышал крик девушки, но не страха, а ярости, и Лера начал драться с новой порцией непрошенных гостей.

Которые, надо отдать им должное, как-то смогли скоординировать свои действия и нападали одновременно, при этом не мешая друг другу.

Сразу с тремя монстрами драться было намного тяжелее. Судя по тому что я видел, даже мне, в человеческой форме, а не в виде зверя, конечно, это далось бы нелегко. Лера же сейчас была в очень большой опасности, даже несмотря на то, что это контролируемый эксперимент.

А потом случилось то, чего я никак не ожидал. Откуда-то сверху на спину Леры прыгнула невесть откуда взявшаяся кошка, а затем девушка исчезла в белом тумане.

После этого исход боя стал мне понятен, и я рванул в комнату Леры, не для того чтобы помочь ей, а чтобы поздравить.

— Скарабеев, если ты не выключишь камеры немедленно, я тебе оторву яйца, — закричал я. В том что врач меня слышал я даже не сомневался.

Через секунду я был уже в комнате и, застыв в дверном проеме начисто разгромленной спальни, любовался как большая и чрезвычайная грациозная кошка-оборотень буквально рвет на части монстров. Теперь они стали для неё клубком шерсти для игр, а не смертельной опасностью.

При этом, отрывая голову, руки и ноги Лера еще и успевала заботиться о красоте, скажем так. Хоть кровища буквально фонтаном била из големов, но ни одна капля каким-то чудом не попадала на её белоснежный мех. Она всегда успевала отпрыгнуть, уклониться или просто сделать шаг в сторону.

Буквально секунд десять, не больше и всё, и големы были уничтожены подчистую.

А потом Лера посмотрела на меня, и я потерял зрение. Глаза как-будто залил столь яркий свет что после него было ничего не видно. А вместе с этим светом я ощутил такой мощный прилив сил, какой не чувствовал никогда. Став анимагом Лера прокачала свою уникальную способность как минимум на порядок.

Зрение вернулось ко мне очень быстро, и Котова прыгнула на меня, становясь на лету человеком. Одежды на ней уже не было, так что мой крик Скарабееву пришёлся очень даже кстати, не хватало еще стать героем самодельного порно ролика.

Через час с небольшим я, конечно, всё расказал Лере, к какому экстремальному способу прибег Скарабеев чтобы ей помочь. Я ожидал какой угодно реакции, вплоть до истерики или попытки броситься на меня с кулаками, как-никак я оставил девушку один на один с этими отвратительными тварями и просто смотрел, но вместо этого Котова только поцеловала меня и тихо сказала

— Спасибо, Лёша.

Потом мы вместе поговорили с Игорем Скарабеевым, я заплатил ему его гонорар. Василий Котов хотел это сделать сам, но я не дал. Мне моя Лера была нужна не меньше чем Василию дочь, и я решил отблагодарить врача сам.

Попрощавшись с нами он открыл портал и шагнул в него.

* * *

— Да, профессор, у меня всё получилось, — сказал Скарабеев едва вышел из портала сразу у того в кабинете.

— Прекрасно Игорь, я в тебе и не сомневался. Тебе удалось оценить насколько процентов она восстановилась?

— В этом не было необходимости профессор. В процессе эксперимента Котова стала анимагом. Не мне вам объяснять что это сверх её старых пределов.

— Вот как? Тем лучше. Химера которую мы обещали британцам будет еще мощнее. И раз уж ты освободился, то приглашаю тебя принять участие в следующем эксперименте.

— Конечно, профессор.

Нахааш с одним из самых талантливых учеников прошли на крышу здания где их ждал реактивный вертолет службы имперской безопасности. Набрав высоту машина полетела в сторону Каракум.

— Давайте-давайте, паучки. Отправляйтесь на охоту и принесите мне много-много свежей рыбы, например, — прошептал Сергей Пауков и хлопнув в ладоши развёл руками.

Тут же вокруг него воздух сконцентрировался, потемнел и из него возникло сразу несколько несколько десятков больших, размером с собаку пауков.

— Атлична-атлична, — воскликнул глава рода Пауковых, — тащемта моя сила со мной и она работает, например. Собсна, что еще мне нужно? Если только больше девок для треша и угара, например.

Пауки, бодро перебирая своими лапками, отправились на рыбалку а Сергей вытащил из кармана бутылку мутного стекла, сорвал пробку и приложился. Разом выпив двести пятьдесят грамм отличного первача, настоянного на болотных травах и грибах он довольно отрыгнул и, осоловело смотря по сторонам, продолжил свой диалог сам с собой:

— Собсна, почему бы и нет? Девок, особенно новых, я дичайше котирую, они нужны для бодрости духа, например. Вот только где их взять на этих атличных болотах?

Эти безусловно глубокие размышления были прерваны одним из призванных пауков. Призванное создание, неожиданно для Сергея притащило ему невесть откуда взявшегося в Каракумах гуся.

Выругавшись от удивления Пауков взял гуся, а потом внезапно влил ему в клюв остатки самогона. Птица, еще секунду назад казавшаяся мертвой, тут же пришла в себя, злобно зашипела и, больно укусив Паукова за палец, взлетела, оглашая окрестноти недовольным гоготанием.

Сергей ничуть не расстроился этому факту, даже наоборот.

— Атлична-атлична, лети гусь, — проговорил он вслед птице, — лети и найди себе хорошую гусыню для треша и угара, например.

Минут через десять к Сергею потянулись пауки с той добычей, которую он и хотел. Болота Каракумов, возникшие как последствия магических ударов по этим местам стали отличным домом для огромного количества рыбы. Щуки, караси, плотва и даже огромные, весом не менее полусотни килограмм, сомы. Несколько десятков рыбин лежали перед ногами Паукова.

— Атлична-атлична, тащемта этого достаточно! — довольно воскликнул он.

Повинуясь его желанию пауки-добытчики, мелкие но очень агрессивные и пронырливые слились в пауков-курьеров, медлительных, неагрессивных, но зато больших и сильных.

Курьеры закинули на свои мохнатые спины весь улов и, повинуясь командам Паукова, двинулись вслед за ним в поместье.

Не доходя буквально пары сотен метров до ограды, щедро увитой ядовито-красными цветами-мухоловами Сергей остановился.

— Тащемта, что у нас здесь? — спросил он, недоуменно смотря на несколько больших вертолётов зависших над его родовым гнездом, — если это прохвессор змей то это просто атлична! С Нахаашем можно договориться насчёт угарных девок, например.

Настроение у главы рода Пауковых и так было прекрасное, но теперь оно улучшилось еще сильнее.

Довольно напевая какую-то мелодию он направил своих пауков в ворота и последовал за ними. И спустя секунду замер.

Прямо на ступеньках поместья лежал разваленный надвое дядюшка, тот самый который так напугал Соболева, когда тот появился на болотах. А под дядюшкой Сергей увидел сразу два тела. Одно в белом халате, что явно указывало или на медика или на ученого, а второе в иссиня-черном доспехе спецназа имперской службы безопасности.

Точно в таком же доспехе, который всегда использовали охранники профессора Нахааша, когда тот посещал Пауковых.

Сергея, конечно, никак нельзя было назвать здравомыслящим человеком, магический удар и долгая жизнь на отравленных, да еще и возникших в результате катастрофы, болотах дали о себе знать, но иногда на него находило просветление.

Чаще всего это было, когда организм реагировал на стрессовые ситуации выбрасывая в кровь лошадиные дозы гормонов, как в этот раз, например.

Щелчок пальцами и вот уже пауки носильщики исчезли, а в обеих руках старшего Паукова появилось призванное оружие. Два кинжала, на лезвии которых был нанесен смертельный яд, еще один подарок его бога-тотема. Малейший порез и всё, паралич, судороги и мучительная смерть.

— Что тут происходит, вашу мать? — По привычке спросил себя Сергей, в этот раз обойдясь без своего обычного словесного мусора, — какая сволочь убила дядюшку?

Ответ пришёл очень быстро. Сергей почувствовал чужое дыхание, а затем откуда-то слева раздался звук, очень тихий, совершенно неразличимый как для простого человека, так и для обычного одарённого.

Но в том-то и дело, что Сергей, при всех своих проблемах и странностях не был обычным одарённым. Если бы не фатум, то сейчас он бы занимал совсем другое положение, очень близко к самой верхушке имперской иерархии. Сил-то у него было в запасе.

— Здесь еще один шизик, — услышал Пауков, — господин Нахааш, что прикажете с ним делать?

Что там ответили было не важно, главным было то, что кто-то покусился на семью. И “прохвессор” точно был к этому причастен.

Пауков замер, а потом исчез, великий Паук, покровитель его рода давал своим почитателям очень многое. Например умение исчезать в любой, даже самой мало-мальской тени.

Двадцать неслышных и невидимых шагов и вот уже глава Рода стоит за спиной имперского спецназовца.

Короткий взмах двух отравленных кинжалов и к его ногам падает обезглавленное тело. И то как лезвия прошли сквозь тело врага насторожило Сергея. Его жертва — точно не одарённый, он чувствовал силу за километр. Но при этом оружие встретило ощутимое сопротивление. Кто-то, может быть даже более сильный чем сам Сергей, напитал броню врага силой.

А те, кто стояли за спиной этой пешки, совершенно точно были готовы к такому повороту событий. Едва сердце поверженного врага перестало биться, как место, где Сергей совершил первое за столетия убийство, озарил яркий свет.

он едва успел отпрыгнуть, как рядом с телом врага из под земли появились две огромные кобры и, закружившись на месте, щедро полили всё вокруг светящимся зеленым светом ядом, от которого земля вспыхнула и начала буквально плавиться.

Каким-то звериным нутром Сергей почуял, что его враг сейчас на третьем этаже его поместья, а вся семья наоборот внизу, на минус втором этаже, там где в тенях таилась статуя бога-тотема, и все они связаны.

Ярость заполнила разум главы Рода, и он, закричав, раскинув руки. Тело Сергеяисчезло в иссиня-черном дыме, и из него вышел огромный антропоморфный паук, с жвал которого капал яд. Металлические ступени, на которых он стоял, тут же стали покрываться коррозией. Сейчас он как никогда был готов убивать всех, кто встанет у него на пути.

Взмах паучьей лапы и дверь, массивная металлическая дверь весом в пару тонн прогнулась внутрь и, жалобно скрипнув, слетела с петель. Еще секунду назад огромный паук был на улице, и вот он уже внутри.

Автоматные очереди захлестнули его с нескольких сторон. Пули врагов были напитаны магией, но они только бессильно царапали его бронированное тело не причиняя вреда.

Из рук-лап во все стороны полетела паутина, и вот уже выстрелы смолкли, автоматчики намертво опутало паутиной. Резкий рывок и они оказались под ногами паука. Тот даже не стал тратить на них время, а просто раздавил тела пройдя по ним.

— Нахааш! — зарычал паук, — я иду за тобой!

Когда Сергей поднимался по лестнице наверх, ему пытались помешать неодарённые, которые, как крысы набились в поместье, но они ничего не могли сделать с первобытной яростью и силой паука.

Несколько десятков имперских спецназовцев заплатили своей жизнью за попытку остановить его.

И вот уже он на третьем этаже поместья.

Обостренное сознание анимага чувствовало, где его враг. Рядом с которым находился еще кто-то.

Движение расплывчатой тени было молниеносным. Паук-оборотень даже не успел ничего сделать, как в него врезалось нечто. Оно обладало такой энергией, что тело анимага, весом в многие сотни килограмм полетело на каменную стену, которая не выдержала этого напора, и Сергей вылетел на улицу.

А когда он вскочил на ноги, то увидел, что прямо напротив него стоит на четырёх лапах гигантская росомаха.

— С дороги шавка! — Закричал Пауков, — с дороги или я оторву тебе голову.

В ответ зверь только зарычал. Сергей понял что разговаривать бесполезно и бросился в атаку.

Вернее попытался, внезапно его ноги чем-то обвили, и он расширившимися глазами увидел рядом с росомахой гигантскую помесь удава и кобры.

— Как же я долго ждал, чтобы разделать тебя, чёртов псих, — услышал он шипящий голос змеи, — сегодня я сделаю это. Препарирую и тебя, и всех твоих сородичей.

Пауков не был трусом, и за своих он был готов идти до конца. Но сейчас, намертво зафиксированный змеей он внезапно понял, что шансов нет. Его семья обречена, и если он будет упорствовать то уйдёт в небытие вместе с ними.

Но если отступить сейчас, то он сможет хотя бы отомстить.

Хвост змеи сжал тело паука, но вместо него осталась одна пустота, глава рода Пауковых ушёл, нашёл крошечное пятнышко тени и воспользовался им.

— Господин вивисектор, — сказал Эдгар, когда принял человеческую форму, — вам не кажется, что мы упустили главный приз?

— Вам не кажется, господин исполнитель, — ответил Нахааш, — так и есть. Но я и не рассчитывал на то, что нам удасться взять главного Паукова. Он слишком силён, чтобы попасть в плен. Но ничего, в его семейке достаточно силы чтобы напитать первую химеру.

— Вы правы, господин вивисектор. Но теперь мне нужно дать новые инструкции моим людям. Уверен, что Пауков попробует выбраться с болот и добраться до Москвы или Питера.

— Вы же к этому готовы?

— Конечно, он точно не уйдёт из Каракумов, это невозможно. Совсем скоро я повешу у себя в кабинете его голову.

Глава 22

Всё таки хорошо быть землевладельцем, да еще и богатым. После того как Лера не просто вернула себе силу, а стала еще и анимагом, мы рванули ко мне под Ярославль.

Моё поместье стояло на берегу Волги, в природоохранной зоне, и на несколько десятков километров окрест не было другого жилья, один лес по обеим сторонам реки.

Прилетев, я отрубил все средства связи, после всего произошедшего мне хотелось побыть с Лерой в отрыве от всего остального мира. Настроил климатическую установку таким образом, что сначала температура опустилась до нормальных в это время года минус десять, а потом по моему заказу пошёл снег.

Он шёл десять часов, которые мы провели сначала в бане с подогреваемым бассейном под открытым небом, а потом и в спальне.

Ну а потом, когда деревья плотно укутала снежная шуба, вышли погулять.

— Догоняй! — крикнул я Лере, когда мы на лыжах отошли от поместья километра на три, скинул их и обратившись в соболя рванул от неё большими прыжками.

— Ну держись Соболев, — закричала сзади моя девушка и бросилась догонять.

Я нарочито замедлился, чтобы посмотреть на грациозную белую кошку, которая азартно меня преследовала, а потом внезапно для неё подпрыгнул, зацепился за толстенную ветку старинной осины и дальше уже начал удирать по деревьям.

Лера не растерялась и тоже взобралась на дерево, а затем прыжками попробовала меня догнать.

Сил у нас с ней было в избытке, настроение тоже радовало, так что мы с ней как сумасшедшие играли в эти салки до темноты, когда уставшие, но довольные собой вернулись в мое поместье.

Лыжи с палками остались где-то там в лесу, но это ничего. Чужие в моём лесу всё равно не ходят, будет время и лесник совершит очередной обход и принесет их обратно.

Мы не собирались возвращаться в цивилизацию до утра понедельника, когда Лере нужно было вернуться на занятия а мне приступать к тренировкам, несмотря на все произошедшие события, обычная жизнь текла, вернее пыталась течь, своим чередом. Но буквально через пару часов после нашего возвращения я включил свой смартфон и тут-же раздался звук вызова. Звонил Иван.

— Привет Лёха, — услышал я его, донельзя обеспокоенный голос, — ты же у себя в поместье, верно?

— Ага, — ответил я.

— Какого хрена мы уже несколько часов не можем до тебя дозвониться? Ты что, придурок, не понимаешь что происходит?

— Неа, а что случилось?

— Ты просто идиот. Хотя может быть это и к лучшему. Если мы, — он выделил это слово голосом, — тебя потеряли то и они тоже. Значит так. Ни в коем случае не выходи сейчас в сеть. И Котова пусть тоже не выходит. Понял?

— Да, понял.

— Хорошо. Активируй систему безопасности и никуда не выходите из дома. Отец выслал за вами вертолёты с охраной.

— Что случилось? — спросила Лера, разговор шёл по громкой связи.

— На Лёхиных каракумских друзей напали. На Пауковых. Но это не главное сейчас. Это семечки по сравнению со всем остальным.

— Как напали? Кто? Что с ними? — выпалил я скороговоркой,— и что значит твоё "это не главное сейчас”.

— Мятеж, — коротко бросил Иван, — а всё остальное не по телефону. Линия защищённая, но все-таки лучше не рисковать. Нас и так возможно слушают сейчас. Всё, отбой. И если хотите и можете — молитесь чтобы вертолёты отца были у вас первыми.

И что это, интересно, значит? Какой, в задницу, мятеж! И почему сначала Иван рассказал о Пауковых? Кому могло понадобиться нападать на этих тихих сумасшедших. Мне тут-же вспомнился глава рода, Сергей Пауков и его, так и оставшийся безымянным дядюшка. Они точно никому не угрожали, ни с кем не дружили против кого-то третьего и вообще вели уединенный образ жизни, тихо уходя в небытие на своих болотах.

И мне совершенно непонятно как нападение на них связано со мной.

Хотя, буквально недавно напали на Соболевых, а они как и Пауковы тоже были древним и когда-то влиятельным родом. Может быть, действительно, кто-то объявил охоту на одарённых.

Но если в случае с Соболевыми я, небезосновательно, подозревал Волковых в нападении, то Пауковы-то кому могли помешать?

И самое главное — что означают все остальные слова Ивана? Кто поднял мятеж и кто может добраться до нас первыми? Неужели Волковы со своими дружками совсем с катушек съехали? Кроме них вроде больше некому.

Ожидание обещанных вертолётов длилось не долго, всё-таки от Медведково, а наверняка оттуда они вылетели, до моего поместья было всего чуть больше четырех сотен километров. Для армейских сверхзвуковых вертолетов это несколько десятков минут лёта, считая взлёт и посадку. Вот над миниаэродромом показались огни, система безопасности показала что это дружественные вертолёты и через пару мгновений мы с Лерой подбежали к приземлившемуся вертолёту. Еще парочка осталась висеть в воздухе и нарезала круги вокруг поместья.

— Здравствуйте, капитан, — поприветствовал я Воронову, она встретила меня когда мы подбежали к винтокрылой машине. Выглядела девушка просто восхительно в своем приталленном бронекомбинезоне без шлема. Ее иссиня-черные, под стать фамилии волосы живописно лежали на плечах а на губах я увидел ярко-красную помаду. Даже интересно, для чего, ну или для кого она так прихорошилась.

Лера что-то такое услышала в моём голосе, так что я тут-же получил увесистый такой тычок в ребра. Ревнует, значит меня моя кошка.

— Прошу в вертолёт, господин граф, — сказала Воронова и стрельнув в меня глазами улыбнулась, — рада вас видеть.

Её улыбка и взгляд стали причиной еще одного, теперь уже более сильного тычка Леры.

— Ты что, ревнуешь? — спросил я Котову тихонько когда мы заняли места в вертолете но еще не взлетели.

— Знаю я тебя, — так же тихо ответила она мне, — Марина, Алекса, Нахтигаль, теперь еще и эта ворона общипанная. Тебе дай волю и ты всех вокруг перетрахаешь.

— Котик, я люблю только тебя, — ответил я, и поцеловал Леру.

Та хотела еще что-то сказать но осеклась на полуслове, когда я запечатал её губы поцелуем.

Ну а потом салон винтокрылой машины наполнил шум работающего двигателя и мы надели шлемы.

— Мы сейчас летим не в Москву, господин граф, — тут же раздался в наушниках голос Вороновой.

— А куда? — спросила Лера, — в Питер?

— Нет, госпожа Котова, в Гельсингфорс, на базу Балтийского флота Империи. Там два месяца назад смонтированы новейшие установки антимагический защиты. Сейчас это самое, после императорской резиденции, конечно, защищенное место в мире.

Едва мы поднялись в воздух и набрали высоту как и наш вертолет и пара следующая за нами заложили какой-то совершенно дикий вираж а потом наша машина ощутимо качнулась и я увидел как с обрубков крыльев сорвались сразу две ракеты. Ну а потом под нами раздался взрыв, а затем сзади еще один, намного более сильный.

— Чудом успели, — раздался голос Вороновой, — мне жаль, господин граф, но вы только что лишись своего поместья.

До столицы финляндской губернии, никакого одноименного великого княжества тут никогда не было, мы летели больше трёх часов. И судя по карте летели не напрямую а зачем-то поднявшись чуть-ли не к полюсу а потом облетали территорию Империи по границе. Пару раз мы даже пересекли эту самую границу и залетели на территорию Скандинавской Унии.

Я надеялся что Воронова введет меня в курс дела и расскажет что происходит и какая сволочь только что взорвала мое поместье, но этого не произошло. Она молча сидела на месте второго пилота вертолёта и не издала ни слова.

Зато Лера, переключив переговорное устройство на приватный канал сказала минут через сорок полёта:

— Не так я ожидала услышать от тебя признание в любви.

— А как? С цветами, кольцом и оркестром?

— Можно и без музыки.

— Ну извини, за последнее время столько всего случилось, что мне сейчас не до торжественности.

— Понятно, — откликнулась Лера и отключилась. Я кинул на неё взгляд, но она отвела глаза. Ну отлично, еще и обиделась.

— Господин граф, госпожа Котова, — раздался голос Вороновой в наушниках, — мы входим в зону работы установок антимагической защиты. У вас может быть приступы тошноты и головокружение. Это нормально. Если вдруг понадобится, то под сиденьями есть пакеты. Это вертолёты моего аэромобильного батальона, так что постарайтесь не заблевать тут всё.

Мы покружились над гаванью, в которой я увидел с десяток огромных причаленных кораблей, штук сорок поменьше и с пяток черных сигар подводных лодок. Все эти корабли, за исключением подлодок, конечно, сейчас были похожи на новогодние, ярко освещенные ёлки. Я не большой специалист, но по-моему тут было три авианосца и как минимум шесть линкоров, во всяком случае эти штуки были очень похожи на тот корабль, на котором мы гонялись с американцами.

Вот странная штука человеческая память, финальный этап горячего льда был совсем недавно, но мне казалось что с той гонки прошла целая вечность.

Было-бы эпично если бы мы приземлились на палубу одного из авианосцев, но нет, вертолеты сделали круг над гаванью и отправились на аэродром базы, на котором кипела жизнь.

Постоянно садились огромные транспортные самолеты и вертолеты из которых на бетон взлетно-посадочной полосы выкатывалась техника и колоннами выбегали солдаты в броне и с оружием.

Всё вокруг буквально кричало что мы в центре грандиозного шухера. Взять хотя бы то что когда мы приземлились со стороны гавани раздались звуки взлетающих самолётов. Их было, как мне показалось не меньше трех десятков, а может и больше.

Когда люки вертолётов открылись нас уже ждали. Не много не мало а аж целый незнакомый мне полковник. Воронова вытянулась в струнку и отдала ему честь.

— Господин полковник, по приказанию Генерала Медведева лейтенант Соболев и подданная их Величеств, одаренная Котова, доставлены.

— Вольно, капитан, отличная работа. Потом он обратился уже ко мне, — господин граф, меня зовут Дмитрий Медведев. Я комендант этой базы, — после этого он подал мне руку.

— Приятно познакомиться, господин полковник, — вообще-то это было нарушением устава, я как никак лейтенант, но раз этот полковник допускает такое обращение к себе, то почему нет.

— Мы ждём только вас, господин граф, пойдемте.

Вместе с Лерой мы сели в машину, которая тут-же сорвалась с места и через пару минут мы были возле какого-то серого и ничем не примечательного здания.

Полковник сопроводил нас внутрь здания, и пройдя по длинным коридорам и преодолев несколько бронированных дверей, перед которыми наши документы проверила охрана, мы оказались в большом кабинете полном людьми в форме. Они сидели вокруг овального стола. К своему удивлению я увидел и Варвару. Она тоже была в форме и на её плечах я увидел погоны старшего лейтенанта. Новая глава рода Соболевых, вместе с Иваном Медведевым и мной, была младше всех по званию в этом зале.

— А вот и граф Соболев, — раздалося голос, который я меньше всего ожидал здесь услышать.

Чуть в стороне, рядом с урнами для курения стоял ректор МИМА, Владимир Орлов в сопровождении своих охранниц, всё тех же огромных золотых воительниц, которые несли стражу у ворот его резиденции в Москве.

Господин ректор тоже был в форме, он оказался аж целым генерал-майором. Единственное что резко выбивалось из его облика был посох, с которым ректор не расставался на территории академии. Смотрелось это ну очень странно. Как будто Гендальф сменил свою шляпу и мантию на униформу но не расстался с посохом.

Парадоксального сходства с героем Толкиена добавляла трубка, которую ректор с наслаждением курил сейчас. Вот он закончил и подошёл к столу и сел.

— Господа, раз уж все в сборе, предлагаю начать.

Сидевшие рядом с ним два брата Медведевы — Иван Большой и Матвей о чем-то тихо переговаривались и когда они закончили, министр обороны Империи встал.

— Господа, у вас, — он обвел взглядом собравшихся, — может возникнуть вопрос, что здесь делает этот молодой человек, — отец Ивана показал на меня, — и его пассия. Тем более что отец госпожи Котовой и братья уже здесь и она не нужна как представитель славного рода Котовых. Прежде чем мы перейдем к более важным вопросам я отвечу.

На данный момент Алексей Соболев потенциально самый сильный маг Империи. Что в сочетании с уникальным даром Валерии Котовой, а именно усилении Алексея Соболева делает юного графа поистине незаменимым для нас. Осоьенно учитвая то что он доказал свою лояльность Империи.

— Вы думаете что этот первокурсник может быть сильнее императоров? — спросил отец Леры.

— Я не думаю, я знаю, Василий Петрович. Армейская контрразведка получила доступ к документам одного из мятежников, Нахааша. Теперь уже бывшего профессора МИМА. Согласно этим документам да, Алексей Соболев может быть сильнейшим магом в Империи, а может и на всей планете.

У меня было ну очень много вопросов сейчас. Что происходит? Что значит мятеж? Что с Пауковыми? Что здесь делает ректор, как никак представитель правящей династии, и почему Нахааша назвали мятежником? Не говоря уже про оценку моей силы.

Но я решил пока промолчать, ни к чему сейчас высовываться. Ответы на свои вопросы я в любом случае получу.

Иван Большой меж тем продолжил:

— Думаю, того что я сейчас сказал достаточно, для того чтобы все поняли почему этот молодой человек, который всего лишь старший лейтенант, здесь. Или вы не согласны, господа?

— Нет, господин министр обороны, — отозвался со своего места один из участников совещания. Приземистый и широкоплечий мужчина в черном мундире на плечах которого я увидел погоны с тремя золотыми звездами в центре которых были якоря. Приглядевшись я увидел на его кителе бейджик — адмирал Касаткин.

— Спасибо Мирон Юрьевич, — отозвался Иван Большой, — все собравшиеся кроме графа Соболева уже в курсе происходящего, но я повторюсь.

После этих слов за спиной министра обороны загорелась большая карта Империи, крошечная часть территории была окрашена красным и намного большая. можно сказать, подавляющая — синим.

— Десять часов тринадцать минут назад канцлер Грифов объявил власть императоров низложенной. Связь с Зимним Дворцом и летней резиденцией Императоров в Константинополе отсутствует. Орбитальные станции и спутниковая группировки на геостационарной и гелиоцентрической орбите не отвечают. Кроме того, потеряна связь со Столичным и Московским гарнизонами и со штабами всех военных округов Империи за исключением Забайкальского, Маньчжурского, Аляскинского и Калифорнийского и связь со штабами флотов за исключением Балтийского и оперативных эскадр на Гавайях и Кипре. Мы можем со всей уверенностью предположить что мятежники контролируют не только большую часть территории Империи но и перехватили управление над системой ядерного и магического сдерживания.

Кроме того, помимо мятежа канцлера Грифова и возглавляемой им Службы Имперской Безопасности и стоящих за ним сил, отмечены критические всплески силы по всей Империи. Находящийся здесь светлейший князь Владимир Орлов является сейчас, до выяснения судьбы императоров, единственным легитимным правителем Империи.

Голос Ивана Большого дрогнул, он налил себе воды из стоявшего перед ним графина и продолжил:

— Фактически, до восстановления связи со штабами военных округов на территории Метрополии и флотов — гарнизон Гельсингфорса, расквартированные и экстренно переброшенные на территории Финляндии аэромобильная и две десантные дивизии, вкупе с лейб-гвардейской эскадрой Балтийского флота — это всё что осталось от лояльных императорской фамилии воинских частей.

Иван Большой хотел продолжить но в этот момент в зал для совещаний буквально вбежал офицер в черном мундире с якорями на погонах. Козырнув министру, он что-то начал говорить адмиралу Касаткину. Со своего места я не слышал доклад этого моряка.

Впрочем, когда Касаткин встал и заговорил я всё понял:

— Только что получено сообщение со станций визуального контроля Аландских островов. К Финскому заливу приближается объединенная эскадра Скандинавской Унии и Германской Империи. Двадцать четыре вымпела первого класса и пятьдесят шесть второго, третьего и четвертого. Семь авианосцев и семнадцать атомных линкоров. Автономный Готландско-Кенигсбергский минно-ракетно-артиллерийский район не отвечает. Связь с Рижской, Готландской и Кенигсбергской оперативными эскадрами Балтийского Флота их императорских Величеств, ракетными и артиллерийскими батареями береговой обороны Балтийского флота и аэродромами морской авиации по всему побережью потеряны. Ваша Светлость, — обратился он к Владимиру Орлову, — ситуация критическая, но верные правящей династии корабли и экипажи лейб-гвардейской эскадры Балтийского флота и полки флотской авиации Гельсингфорской базы готовы исполнить свой долг. Ваше Высочество, Ваши моряки ждут только вашей команды!

Мало нам было мятежа, так еще и интервенция началась, просто отлично! И дела наши очень хреновые. Десять против двадцати семи. Впору выбрасывать белый флаг.

Однако князь Орлов был совсем другого мнения. Он встал со своего места и сказал:

— Адмирал, Империя ждет что её моряки и летчики, исполнят свой долг! Санкционирую применение тактических спецбоеприпасов обоих типов! Действуйте адмирал, и да помогут всем нам боги и Бог!

Глава 23

Вот чего я точно не ожидал, так этого того что Иван после слов князя Владимира встанет со своего места и обратится к отцу:

— Господин министр обороны, разрешите обратиться?

— Слушаю вас, лейтенант, — ответил Иван Большой.

— Разрешите присоединится к экипажу флагманского линкора “Россия”?

— Мирон Юрьевич…, — Медведев старший посмотрел на адмирала Касаткина и обратился к нему с немым вопросом. Тот молча кивнул, — не возражаю, господин лейтенант.

Иван в ответ на это козырнул вышел. Я встал и не говоря ни слова остальным последовал за ним.

— Ваня, — окликнул я Медведева в коридоре, тот тут же остановился и повернулся ко мне, — объясни, зачем тебе это и чем ты поможешь флотским? Ты же не моряк.

— Лёха, ты всё ещё не понимаешь как у нас всё устроено. Вот взять “Россию”, флагманский линкор нашего флота. У неё четыре башни главного калибра. Три орудия 460 миллиметров на каждую башню. И каждую башню обслуживает команда одаренных. Мы буквально напитываем снаряды силой. Они летят дальше, точнее и намного разрушительнее. И что странно, это работает только с пушками, а не с ракетами. Поэтому ствольная артиллерия на флоте у нас по-прежнему играет главную скрипку. Ракеты штука мощная, если повезёт один наш “Ярило” или британский “Hell” утопит вымпел первого ранга с одного попадания. Но штука в том что в настоящем бою эскадренная ПРО умножает ракеты на ноль практически всегда. Ну пока она не подавлена, конечно. У шведов с немцами мало магов сильнее меня, так что сам понимаешь.

— Понимаю, — ответил я, — подожди меня здесь.

Я вернулся в зал для совещаний и громко, так чтобы все слышали, обратился к Матвею Медведеву.

— Господин генерал Медведев, разрешите обратится?

Берсерк осекся на полуслове, он о чем-то говорил с Владимиром Орловым и сказал:

— Слушаю.

— Разрешите присоединится к экипажу флагманского линкора “Россия”? — продублировал я просьбу Ивана.

Матвей Медведев посмотрел на Варвару, как-никак она была главой рода Соболевых. Девушка встала со своего места и подошла ко мне.

— Лёша, ты уверен в своем решении? — буквально прошептала она, — ты не обязан.

— Абсолютно, — ответил я, — если сейчас мы проиграем то мне в любом случае вилы.

Варвара крепко меня обняла, отстранилась на секунду а потом, поднявшись на цыпочки поцеловала в обе щёки.

— Я, как глава рода Соболевых, не против, господин генерал, — сказала она, обращаясь к Матвею Медведеву.

— На “России” с сильными одаренными всё в порядке, — сказал доселе молчавший Касаткин, — тем более учитывая Ивана Медведева. Будет лучше если граф Соболев поможет нам на “Цесаревиче”.

— Так тому и быть, — ответил Медведев, — граф, вы слышали адмирала?

— Так точно, — с каким-то лихим отчаяньем сказал я, и хотел уже выйти как меня остановил голос Леры.

— Лёша, подожди! — я тут-же остановился а моя девушка, которой я так нелепо признался в любви какой-то час назад сказала:

— Отец, я знаю что ты будешь против, но я пойду с Лёшей. Не спорь, — она вскинула руки в предупредительном жесте, — без него меня нет. Сейчас или позже.

Василий, наверное много что хотел сказать своей дочери, но только откинулся в кресле и махнул рукой, — Иди, — вот и всё что мы услышали от него.

Касаткин всё те краткие мгновения, пока Лера разговаривала с отцом ждал, а когда моя девушка закончила, он встал со своего кресла и просто сказал нам:

— Идите за мной, молодые люди, — нам ничего не оставалось как последовать за ним, — я как командующий флотом буду держать свой флаг на “России”, — обратился он к нам уже в коридоре, — она, как и остальные корабли эскадры уже выходит в море, так что придётся воспользоваться моим адмиральским катером. Сначала он доставит меня на борт флагмана, а потом забросит вас на “Цесаревича”. Господин граф, если то что говорят о вас, о вашей силе и вашей синергии с госпожой Котовой правда, то вы нам можете очень сильно помочь.

Адмиральский катер адмирала Касаткина был таким только по названию. Я ожидал увидеть что-то скоромное а на самом деле это был самый настоящий корабль на подводных крыльях, длиной метров в семьдесят. Как рассказал мне капитан-лейтенант Щукин, командир этого катера, скорость у него была за сто узлов, а вооружение такое что можно легко выходить на дуэль с каким нибудь эсминцем.

Когда мы сели в катер то вся эскадра уже была на рейде и корабли набирали скорость выходя навстречу грозному противнику. Катер Касаткина легко догнал эскадру и заскользил мимо кораблей второго, третьего и четвертого класса пробираясь в центр походного ордера, где под охраной младших шли большие мальчики.

К этому моменту авианосцу уже подняли в воздух часть своих авиагрупп, по четыре эскадрильи палубного базирования. Как любезно объяснял нам с Иваном с Лерой кап-лей Щукин, сейчас важнее прикрыть эскадру с воздуха, чем наносить удары по кораблям противника, поэтому в деле пока-что только истребители. Если им удасться проредить ряды своих скандинавско-германских коллег, тогда в воздух поднимуться штурмовики и торпедоносцы.

Но в любом случае, авиация в этом мире на подхвате, а главную роль играет главный калибр линкоров, которых в лейб-гвардейской эскадре Балтийского флота семь.

“Цесаревич и “Россия” возглавляли две кильватерные колонны бронированных гигантов, причем флагман был чуть впереди. Поэтому катер Касаткина сначала закинул нас с Лерой а только потом отправился к “России”.

К этому моменту уже рассвело но утро не обещало радости. Холодные серые волны балтийского моря бились о борта кораблей, воздух был наполнен мельчайшей морской пылью, а небо “украшали” свинцовые тучи, которые были так низко что казалось что мачты кораблей могли из задеть.

Когда мы поднялись на борт “Цесаревича” нас уже ждали. Видимо Касаткин связался с линкором и возглавлял “торжественную делегацию по встрече” командир корабля, Вице-адмирал Чайкин.

— Господин граф, госпожа Котова, не скажу что рад вас видеть на борту моего корабля, но добро пожаловать. Давайте обойдемся без экскурсии, в течении следующего часа мы ожидаем контакт с противником, так что вы поступаете в распоряжение капитана первого ранга Иванова, командира БЧ-2, он у нас главный по всему что делает врагам Империи очень и очень больно, — надо же, такая ответственность лежит на не одаренном, а судя по фамилии это так. Я думал что уж здесь все офицеры будут сплошь магами.

— Пойдемте, — коротко бросил Иванов нам с Лерой, — я введу вас в курс дела по пути.

— Итак, — начал он когда мы оказались внутри одной из корабельных надстроек, командир корабля сказал что вы очень сильные одаренные, это очень хорошо. у меня на четыре башни главного калибра всего десять магов, а нужно минимум двенадцать, по одному на каждое орудие. Так что вы вовремя.

— Скажите, господин капитан первого ранга, а в чем заключается работа одаренных на кораблях? — спросила Лера.

— На самом деле ничего сложного, всего лишь нужно через нейроинтерфейс передавать вашу силу снарядам. Грубо говоря, вы будете живыми батарейками для пушек линкора.

— Понятно, — сказал я, — звучит не очень романтично и героично, но раз надо, значит надо. И где будет наше с госпожой Котовой рабочее место?

— Разведка докладывает что германцы со скандинавами идут нам в лоб. Бой будет на встречных курсах, поэтому я решил что вы замените двух штатных магов из команды первой носовой башни главного калибра.

Шли мы достаточно долго, минут десять так уж точно и всё время наш путь пролегал по внутренностям этого исполинского корабля. Это было обычной ситуацией, как пояснил Иванов, во время боевого похода, когда есть постоянный риск нарваться на противника то на палубе линкора находятся от силы человек тридцать из более чем двухтысячного экипажа корабля, все остальные на своих боевых постах. Те-же кто несет службу на палубе это флотский осназ, который занимается охраной корабля. Даже сейчас несмотря на все технические усовершенствования всё-равно существовал риск абордажа. Вот для того чтобы он потерпел неудачу этот взвод магов особого назначения и дежурил постоянно на палубе. В бою это было очень опасно, у всех членов этой команды до предела развито шестое чувство, дар магического предвидения, но снаряд главного калибра, махина весом за тонну могла в любой момент оборвать жизнь этих магов.

— Капитан первого ранга в башне, — раздался голос одного из матросов обслуживающих первую башню главного калибра когда мы вслед за Ивановым достигли наконец места нашей внезапной службы на флоте.

Я ожидал что моряки тут-же встанут во фрунт, подобно своим сухопутным коллегам бросающим все свои дела и вытягивающимся в струнку в тот момент когда на горизонте появляется старший офицер. Но нет, кроме этого возгласа ничего не произошло.

— Мичман Окулов, мичман Тюленев, на время этого боевого похода вы переводитесь в башню ГК-4. выполнять немедленно!

Два офицера тут-же встали со своих мест похожих на ложементы из фантастических фильмов про космос и по уставному ответив чуть-ли не бегом покинули башню.

— Занимайте свои места, — сказал Иванов, обращаясь к нам, — по вашему усмотрению.

— Господин капитан первого ранга, — услышал я возмущенный голос откуда-то сверху, — извольте объяснить что здесь происходит, почему вы забираете двух лучших моих магов и отправляете их в четвертую башню а вместо этого даёте непонятно кого — сосунка и девку, которой место в великосветском борделе, а не на борту линкора их величеств.

— Только то что мы сейчас в боевом походе мешает мне прямо сейчас вызвать вас на дуэль кто-бы вы ни были, — тут-же сказал я, опередив Иванова, — я, граф Алексей Соболев и никому не позволю оскорблять ни меня, ни мою невесту, — вот так вот, дорогая Лера, у меня категорически не получаются объяснения в любви, но уверен что тебе сейчас приятно.

Видимо этот хам знал мою фамилию, так как буквально через пару минут сверху спустился возмущавшийся мужик, упитанный офицер с погонами капитана-лейтенанта. с левой стороны груди я увидел его фамилию и инициалы. Галкин Ф. Б.

— Прошу меня простить, граф, — он тут же принялся извиняться, — я никак не ожидал вас тут увидеть. И теперь мне понятны мотивы господина капитана первого ранга.

— Я рад что вам понятно, но от вызова на дуэль вас это не спасёт. Как только мы вернемся в Гельсингфорс и ступим на сушу — ожидайте, — ответил я, — а пока показывайте как у вас тут всё работает.

Красный от возмущения, но при этом предпочевший держать язык за зубами, Галкин принялся объяснять.

Нам с Лерой нужно было лечь в ложемент таким образом чтобы затылок плотно прилегал к нейроинтерфейсу. Едва мы это сделали как слева и справа появились эластичные, но при этом очень прочные ремни которые нас зафиксировали, а перед глазами появилась картинка.

Я как бы парил перед носом корабля, на высоте метров в пятьдесят и хорошо видел всё что происходит впереди. Каждый корабль боевого охранения, висевшие над эскадрой истребители прикрытия и их противников из состава авиакрыльев объединенного флота скандинавской унии и германской империи.

Кораблей противника я пока не видел, только самолеты — легкие стальные птицы — истребители и их откормленные собратья, бомбардировщики и торпедоносцы. Через секунду слева и справа появились буквы и цифры, поясняющие всё что я вижу. Судя по ним наши самолеты уже вступили в бой со своими коллегами, а до контакта с вражескими кораблями остаётся несколько минут.

Всё это зрелище так захватило меня что я не сразу услышал голос Галкина, приглушенный и какой-то далёкий.

— Господин граф, госпожа Котова, наши цели будут всегда подсвечены синим, вы сразу поймете о чем я, ваша задача сфокусироваться на них и мысленно выстрелить любым видом оружия, хоть огнешаром, хоть молнией или ледяным копьем, это увеличит дальность стрельбы и разрушительную силу снаряда. В обычной ситуации мы бы сначала пристреляли наши орудия, чтобы понять как далеко они бьют с вашей помощью, но сейчас придётся всё делать уже в бою. Уверен вам всё понятно, так что желаю удачи. И да, следите за текстовыми сообщения на ваших мониторах, КОманды отдаются голосом, но всегда дублируются текстом.

Сказав это Галкин поднялся к себе, судя по информации которую я прочитал он занял место на посту управления огнем и я остался предоставлен сам себе.

* * *

О том что его только что вызвали дуэль Капитан-лейтенант Филипп Галкин даже не думал. Какая там дуэль и возвращение к родным берегам когда на тебя прёт такая армада. Целых семнадцать линкоров во главе с флагманом флота Германской Империи “Кайзером” на котором держит флаг гросс-адмирал Вольф. Корабли лейб-гвардейской эскадры сильнее и лучше бронированы, один на один тот же “Цесаревич” не оставит ни единого шанса любому своему однокласснику из Скандинавии или Германии, но их семнадцать!

Максимум что будет это размен один к одному а потом противник прорвётся к столице. по другому и быть не могло. Но что сейчас об этом думать, приказ есть приказ. Если надо драться, значит будем драться.

Вот личный нейроинтерфейс Галкина высветил расположение противника ,система наведения орудий его башни захватила свою цель, идущий параллельным курсом с “Кайзером” линкор “Копенгаген” и тут-же с мостика поступила команда на открытие огня.

Самое большое, со времен “Великой Войны” морское сражение было готово вот-вот начаться.

* * *

На сэра Генри было сейчас страшно смотреть, самый богатый банкир Империи кричал с выпученными глазами и брызгая слюной. В нём ничего не выдавало холеного аристократа, скорее он был похож на торговца с восточного рынка у которого из под носа увели очень выгодного клиента.

— Автор, вы обещали мне эту шлюху Котову! Она должна была напитать силой химеру-грифона! Вы обещали!

— Не кричите, сэр Генри, — ответил автор спокойным тоном, — да, в наш план вкрались некоторые случайности. Никто не ожидал что Соболеву захочется поиграть в морской бой и он потащит с собой свою девку. Скорее всего мы их большим не увидим, так что вашу химеру мы напитаем силой других нелояльных нам аристократов. Но это частности, главное что из-за этого демарша наших западных соседей задача облегчается и Схема будет реализована практически со стопроцентной вероятностью.

— А что будет когда немцы и скандинавы захватят столицу? — спросил Росомаха, — нам придётся отдать им город?

— Ни в коем случае. К тому моменту когда они разобьют лейб-гвардейскую эскадру, разберутся с гарнизоном Гельсингфорса и займут Петербург мы уже закончим материализацию как минимум трёх химер и создадим для новых тотемов роды, им поклоняющиеся. У нас будет столько силы что интервенты будут вынуждены оставить город. Максимум что они получат это какую-то денежную компенсацию, а скорее всего ничего, — ответил Автор а потом спросил, — вы установили местонахождение императоров?

— Пока нет, но мои люди работают над этим вопросом. Думаю что в ближайшие часы всё станет ясно.

— Хорошо. А что с князем Борисом?

— Не выходит на связь, но буквально только что со мной связался Богдан Волков, он хочет поговорить лично.

— Вот как? Интересно, что молодой волк хочет нам сказать. Что ж, пока не давайте ответ. Я хочу сейчас сконцентрироваться на просмотре избиения лейб-гвардейской эскадры. После я смогу его принять.

— Хорошо, Автор, я вас понял.

— на этом всё пока. Господа, — обратился автор к собравшимся, — на столе винная карта и меню, выбирайте выпивку и закуску и предлагаю насладиться великолепным зрелищем. Сэр Генри, а вам я советую для начала выпить парочку бокалов двойного виски без всего. Это поправит вам нервы.

* * *

У гросс-адмирала Вольфа были совсем иные планы насчёт Петербурга, когда его вызвал к себе сам Кайзер и и сообщил что русские инсургенты во главе с канцлером Грифовым попросили помощь в мятеже против императорской фамилии то ценой этой помощи для Германии как раз и была имперская столица.

Поэтому за боевыми кораблями шли десантные, а на аэродромах застыли в ожидании приказа транспортные самолёты, которые должны были перебросить во взятый город дополнительные силы. Самому-же Вульфу за успешное выполнение приказа был обещан, ни много ни мало, пост генерала-губернатора Санкт-Петербурга.

Вот на экранах появились корабли русской эскадры и Гросс-Адмирал скомандовал — “огонь”!

Глава 24

Корабли лейб-гвардейской эскадры и объединенный германо-скандинавский флот быстро сближались и вот уже адмирал Касаткин и его оппонент гросс-адмирал Вульф дали команду на открытие огня.

Первыми сказали своё слово крейсеры и эсминцы УРО (Управляемого Ракетного Оружия). Их с обеих сторон было предостаточно и вскоре небо наполнилось противокорабельными ракетами. Характеристики этих ракет, в которых магическая составляющая просто-напросто отсутствовала ,были примерно одинаковые, как и средства борьбы с ними. ПВО ( Противовоздушная Оборона) обеих сторон пока что работало, так что ракетные удары стали этаким приветственным салютом и обязательным обменом любезностями перед тем как в игру вступят главные действующие лица — линкоры.

В воздухе кипели жаркие схватки между истребителями, под водой сошлись подводные лодки, но всё это пока работали системы защиты было не важно.

Вице-адмирал Чайкин, командующий второй дивизией линкоров и по совместительству командир “Цесаревича” получил от адмирала Касаткина вполне логичный приказ. “Россия” и идущие за ней три линкора должны были взять на себя колонну линкоров которую вёл “Кайзер” на котором держал флаг гросс-адмирал Вульф, а “Цесаревичу” с двумя другими кораблями предстояло разобраться с “Копенгагеном” и его колонной.

Всего на долю второй дивизии достались семь линкоров против трёх, первой соответственно десять против четырёх.

Так как русских было существенно меньше, то Касаткин решил не лететь на врага размахивая шашкой а занять позицию и подождать, попутно ведя огонь по тем кораблям противника которые войдёт в зону поражения их орудий первыми.

Повинуясь приказам Чайкина “Цесаревич” ускорил ход а два других корабля дивизии начали разворачиваться налево, чтобы не стрелять перелетом через головной корабль а спокойно развернуться и бить уже всеми двенадцатью орудиями главного калибра, что были на борту каждого корабля. Первая дивизия делал в этот момент тоже самое с той разницей что её корабли заворачивали направо.

Получалось так что два из семи русских линкора, а именно “Цесаревич” и “Россия” должны были занять позицию ближе к противнику чем все остальные. Это делалось намеренно, броневая и магическая защита этих систершипов оценивалась как лучшая в мире, они могли банально больше получить вражеских снарядов, пусть даже и напитанных магией и тем самым “разгрузить” остальных.

Да, скорее всего их и утопят первыми, но лишние двадцать-тридцать минут, которые они дадут остальным кораблям эскадры это очень много.

Наконец головной “Копенгаген” вошёл в зону поражения носовых орудий “Цесаревича” и Чайкин отдал приказ на открытие огня.

Все шесть носовых 460 миллиметровых орудий его линкора тут-же окутались дымом а по ушам ударил оглушительный звук залпа, противник в это время был почти в сорока пяти милях или по сухопутному в восьмидесяти четырех километрах. Это расстояние снаряды пролетали за, без малого, три с половиной минуты, так что у Чайкина хватало времени чтобы раскурить трубку, с которой, как говорили его подчиненные, адмирал не расставался даже когда плавал с аквалангом.

Вот в боевой рубке возвышающейся над палубой на добрых полсотни метров, появился запах крепкого табака а дежурный офицер сказал Чайкину:

— Командир, — в бою на флоте Российской Империи обращались просто, без всяких уставных длиннонот, — десять секунд до контакта. Вывожу изображение целей на главный обзорный экран.

На большом голографическом экране тут-же появилось изображение вражеского флота. В обычной ситуации за противником следили бы со спутников, но сейчас вся группировка сателлитов молчала и наблюдение осуществлял один из самолетов ДРЛО ( Дальнее Радиолокационное Обнаружение) и его беспилотники.

“Четыре, три, два, один, сейчас” — считал про себя Чайкин, а потом крикнул в голос, — Что за чертовщина сейчас произошла?

И удивление вице-адмирала было понятно всем его офицерам, у них был тот-же вопрос.

Шедший первым во вражеской колонне “Копенгаген” буквально исчез за султанами воды. Четыре снаряда “Цесаревича” легли очень близко к Копенгагену, пятый попал, буквально снеся одну из трехорудийных башен универсальных противоминных/зенитных орудий. Но главное было не это. Главным был шестой снаряд “Цесаревича”.

Который лёг с очень большим перелетом и попал не в головной скандинавский линкор а в шедший сразу за ним германский “Нассау”.

Огромный, водоизмещением в восемьдесят тысяч тонн, “Нассау” вступил в строй всего четыре года назад. Эта серия линкоров считалась самой бронированной во всем Германском флоте и отличалась многократным дублированием всех основных систем.

Тем удивительней было то что корабль как будто на полном ходу врезался в стену, а потом начал медленно отворачивать направо.

“Зачем они поворачивают?” — подумал Чайкин. И тут-же получил ответ на свой вопрос.

— Командир, есть расшифровка радиоперехвата с “Нассау”, зачитать? — доложил командир БЧ-4 ( Боевая Частьномер 4, связь) капитан первого ранга Волков, к слову единственный из всей этой фамилии кто служил на флоте или в армии, и который давным давно стал изгоем.

— Слушаю, — коротко ответил Чайкин.

— “Прямое попадание. Пробитие броневой палубы, потерян ход, рули заклинило, пожар, начинаю борьбу за живучесть” — короткими, рублеными фразами сказал Волков.

— Иванов, — тут же обратился Чайкин к командиру БЧ-2 (Боевая Часть номер 2, ракетная, ракетно-артиллерийская или артиллерийская), — Это кто у тебя такой стрелок? Кто командует этой башней и кто отвечает за это орудие?

— Галкин, командир, — ответил Иванов, — это было попадание второго орудия башни ГК-2 (башня Главного Калибра номер 2). Он её командует. А силой напитал снаряд один из двух наших прикомандированных, граф Соболев.

“Вот как? Спортсмен и правда хорош”, —— подумал Чайкин и отдал приказ.

— Связь с ГК-2, быстро!

Через секунду в его гарнитуре раздался голос кап-лея Галкина.

— На связи, командир. Я всё видел, переключаю на Соболева.

“Молодец Филя, всё правильно понял”, — только и успел подумать Чайкин прежде чем в гарнитуре раздался голос Алексея Соболева.

— Здесь лейтенант Соболев.

— Отличный выстрел господин граф. Скажи-ка мне голубчик, ты на всю вложился в него?

— Да нет, господин вице-адмирал. Думаю я и сам могу лучше, а если Лера, прошу прощения, Валерия Котова, — тут-же поправился он, — мне поможет то я буду намного сильнее.

— Понятно, попробуй лейтенант. Вот на всю, как сможешь.

— Сделаю, господин вице-адмирал.

— В боевой обстановке обращаться ко мне командир. И подожди граф.

Прервав разговор с Соболевым Чайкин обратился Волкову.

— Сан Саныч, кто у этих козлов из перворанговых от нас дальше всех?

— Тяжелые авианосцы “Скагеррак” и “Каттегат”, командир. До каждого семьдесят миль.

— Ясно, ГК-2, огонь по тяжелому авианосцу “Скагеррак”. Вторым орудием.

После этого Чайкин вернулся к Соболеву.

— Граф, я хочу чтобы ты показал всё на что способен. Вот буквально всё. Иванов, — обратился Чайкин к командиру БЧ-2, когда Соболев попадет по авианосцу, переносите огонь на “Стокгольм”

— Сделаю командир, — отозвался Соболев, — так точно, командир, — вторил ему Иванов.

* * *

Когда я увидел результат своего выстрела то удивился и в груди потеплело от какой-то гордости дурацкой, “смотрите мол как я могу”. Наградой был вызов от командира линкора Чайкина. Когда мы с ним закончили разговор то я увидел свою следующую, персональную цель. Тяжелый авианосец “Скагеррак”. Его силуэт был обведен красным а услужливый искусственный идиот говорил в наушниках, дублируя слова надписью на экране — “Цель вне пределов досягаемости. Продолжить?

— Соболев, не обращай внимание на предупреждение, — услышал я голос Галкина, — оно для меня. Просто выполняй приказ. Сосредоточься и напитай снаряд всем чем можешь.

Ну ладно, всем чем могу значит всем чем могу, как хотите.

Я отключился от нейроинтерфейса и огляделся. Места в башне было достаточно для того что я хотел сейчас сделать. Это хорошо.

— Так, господа моряки, заранее прошу прощения и ничему не удивляйтесь. Лера, ты мне нужна ,оборачивайся и вливай в меня силу.

Сказав это я сосредоточился. Через пару мгновений я уже был белым соболем, а затем почувствовал как мои вены наполнила сила. Вернее СИЛА, это был первый раз когда Лера меня баффала как анимаг.

Я снова лёг в ложемент и подключился к нейроинтерфейсу. Хорошо что тут всё сделано с запасом и я поместился на своё рабочее место.

Ну а потом я сосредоточился послал всю свою силу в снаряд…

* * *

— Выстрел, командир, — сказал Иванов Чайкину. Адмирал и сам видел как бабахнуло центральное орудие второй башни главного калибра и молча кивнул.

— Расчётное время пять минут десять секунд.

Это время тянулось для Чайкина нестерпимо медленно. Адмиралу валом поступали отчеты, как никак его дивизия линкоров вела сейчас бой с превосходящим противником.

Дежурные постоянно докладывали и о результатах стрельбы кораблей дивизии и о повреждениях и потерях, как без них. Но сейчас это было не главное.

Главным был полёт одного единственного снаряда, Тонны концентрированной смерти, заряженной силой совсем молодого пацана, графа Алексея Соболева.

— Есть попадание, командир! Оцениваю повреждения… Подрыв боезапаса! — Голос Иванов буквально кричал и его голос от напряжения сорвался на хрип, — Противник уничтожен!

Это был не то что золотой — бриллиантовый выстрел! Соболев попал в один из погребов боезапаса, тот в котором хранились спецбоеприпасы для морских бомбардировщиков.

Тяжеленный снаряд пробил полетную палубу, разворотил один из самолетных лифтов, не взорвавшись насквозь прошел через подпалубный ангар, попутно превратив в металлолом парочку самолетов, которые шведы готовили на взлёт, а потом угодил в погреб спец боеприпасов. Там смертоносная махина как будто задумалась, а потом сработал взрыватель.

На месте корабля водоизмещением под сто тысяч тонн расцвел чудовищный огненный цветок. “Скагеррак” буквально смело с поверхности моря а его обломки засыпали два идущих рядом эсминца УРО, превратив их в пылающие костры.

Один снаряд уничтожил целую авиагруппу, авианосец, два эсминца и убил семь тысяч моряков и лётчиков. Таких попаданий на флоте их Императорских Величеств никогда не было.

* * *

Первая фаза эскадренного боя шли ровно так как и предполагал адмирал Касаткин. Оба флота уже вошли в зону досягаемости орудий главного калибра линкоров и сейчас эти властители морей старательно избивали друг друга.

У противника после лакишота “Цесаревича” потерял ход “Нассау” его можно было пока, до восстановления управляемости, можно было не учитывать.

Но вот остальные шестнадцать линкоров германо-скандинавской эскадры развернулись в боевой порядок и сейчас вовсю засыпали снарядами линкоры лейб-гвардейской эскадры.

Соотношение было такое что рано или поздно враг принудит к молчанью или уничтожит линкоры обеих дивизий Касаткина, потом выбьет эсминцы ПРО и ПВО, отгонит обратно, в глубь финского залива, авианосцы с уничтоженными авиагруппами. А дальше всё. Добьет выживших.

Закономерный исход сражения, в общем-то.

Тем удивительнее было сообщение от авиаразведки, которое тут-же дополнилось докладом вице-адмирала Чайкина.

— Мирон Юрьевич, только что “Цесаревич” потопил “Скагеррак” и эсминцы “Вестергётланд” и “Остерготланд”! Одним выстрелом! Расстояние для стрельбы было запредельным но граф Соболев попал!

— Понял тебя Никифор Петрович, куда ты засунул Соболева? Тишина на мостике! — рявкнул Касаткин на своих офицеров, он нутром почувствовал что разговор с Чайкиным важнее чем все доклады вместе взятые.

— Башня ГК-2, командир капитан-лейтенант Галкин Филипп Бедросович.

— Румын что-ли, — зачем то спросил Касаткин.

— Болгарин, а что сейчас есть разница?

— Нет, конечно. Дай мне этого Галкина.

Через секунду Касаткин услышал в гарнитуре новый голос.

— Капитан-лейтенант Галкин, господин адмирал.

— Галкин, выведи мне на экран твою башню и дай мне Соболева.

— Слушаюсь.

Перед Касаткиным тут-же появилось изображение внутренностей втророй башни главного калибра “Цесаревича”. Командир лейб-гвардейской эскадры смотрел на двух анимагов — белого, с красным соболя, который лежал в ложементе и такой-же ослепительно белой кошки, она стояла за соболем, положив тому руки на плечи.

Касаткин и его офицеры видели что когти кошки глубоко впились в плечи соболя и по его белоснежному меху текла кровь.

— Соболев, слышишь меня? Это адмирал Касаткин.

— Слышу, я сейчас немного занят, если честно.

адмирал проглотил эту наглость и сказал:

— Сейчас на тебя переключат все орудия главного калибра “Цесаревича”, давай граф, на тебя вся наша надежда. Отдай всё что имеешь… и даже больше, — после секундной паузы добавил адмирал.

— Понял вас, адмирал, делайте.

— Давай граф, давай, — напутствовал Касаткин Соболева и отключился.

Потом он огляделся вздохнул и приказал включить общеэскадренную связь.

— Внимание всем, здесь адмирал Касаткин. Эскадра, слушай мою команду! Крейсерам и эсминцам управляемого ракетного оружия приказываю прекратить огонь до особого распоряжения. Подготовится к применению спец боеприпасов обоих типов!

Авиагруппам эскадры — все на взлет! Обеспечить воздушное прикрытие линкора “Цесаревич”. Господа лётчики, умрите, но не пропустите к “Цесаревичу” врага.

Подводным лодкам эскадры приказываю обеспечить подводную оборону линкора “Цесаревич”. Делайте что хотите, хоть своими бортами ловите торпеды, но чтобы ни одна сволочь даже не коснулась “Цесаревича”!

Первой и второй дивизиям линкоров и отряду артиллерийских крейсеров — приказываю построится в оборонительный ордер вокруг линкора “Цесаревич”. Обеспечить выживаемость линкора “Цесаревич” любыми средствами. Огонь по себе приказываю игнорировать!

Всем крейсерам, эсминцам и фрегатам ПВО и ПРО приказываю обеспечить оборону линкора “Цесаревич”!

Линкору “Цесаревич” приказываю совершить поворот на зюйд-вест, открыть огонь всеми орудиями главного калибра по кораблям ПРО и ПВО противника и принудить их к молчанию или уничтожить, всех!

Всем командам противодесантной обороны эскадры приказываю прибыть на линкор “Цесаревич” и обеспечить его оборону от возможного десанта.

Касаткин говорил так долго что его голос сорвался от напряжения. Но это было не всё. осталось отдать еще одну команду, которая обречет на смерть очень многих.

— Приказ по эскадре. Всем магам из состава всех БЧ-5 ( электромеханическая, отвечает за живучесть корабля в бою) и медицинских служб — незамедлительно прибыть на борт линкора “Цесаревич” и обеспечить боевую остойчивость корабля и функционирование его экипажа максимально возможное время. Товарищи, — сейчас все нижние чины и офицеры эскадры были для адмирала именно что товарищами, — чем больше будет жить и стрелять “Цесаревич” тем больше у нас шансов выполнить приказ и победить. Я знаю что этим приказом обрекаю очень многих на смерть, но таков мой долг. А ваш — исполнить мой приказ.

БЧ-4 линкора “Россия”, приказываю передать на “Кёниг” — “Иду на вы! Сдавайтесь или умрите! Адмирал Касаткин. Конец связи”.

* * *

“Кем он себя возомнил этот русский?” — подумал гросс-адмирал Вульф когда ему передали послание Касаткина. “Мы перетопим их как слепых котят. Гибель “Скагеррака” это случайность. Нас в любом случае намного больше”.

Перекинув тумблер общефлотской связи, это русские своими кораблями управляют по старинке, через командиров боевых частей, в германском флоте всё по другому, адмирал здесь царь и бог, Вульф громко сказал.

— Внимание всем. Здесь гросс-адмирал Вульф. Весь огонь на “Россию”, я хочу чтобы флагман русских пошёл ко дну. А потом займемся остальными.

* * *

Это было очень странное чувство. Когда Иванов переключил на меня все орудия корабля я как будто растворился, стал частью огромного стального тела линкора, а его орудия превратились в продолжения меня.

Я как будто парил над полем битвы, видел всё что происходит. Видел как наш линкор стал разворачиваться, чтобы все его двенадцать орудий могли вести огонь. Видел как как остальные линкоры и несколько крейсеров брали меня в коробочку.

И как с наших авианосцев взлетали самолёты и строились в защитный ордер надо мной я тоже видел.

А потом мне стало некогда любоваться видами. Мой нейроинтерфейс подсветил зеленым сразу четыре цели — крейсера “Лейпциг”, “Нюрнберг”, “Эдельвейс” и “Ярл Хальфдан”.

Под каждым кораблем бежали цифры обратного отсчета и когда они достигли нуля я выплеснул силу из себя.

Снаряды полетели к своим целям а мои орудия тут же стали наводится на новые жертвы. Теперь ими были три номерных германских эсминца и скандинавский крейсер “Улыбка Фрейи”. Очередные обратные отсчеты добежали до нулей и вот я снова бью. А потом еще, и еще…

Где-то на окраине сознания я слышал крик Галкина, как тот сообщал о попаданиях и о том что вражеские корабли идут ко дну, но мне было не до этого. Я бил и бил…

* * *

Когда на дно пошли уже восемь кораблей ПРО и ПВО гросс-адмирал Вульф понял в чем дело. Русские с какой-то дьявольской точностью уничтожали его оборонительный потенциал.

К этому моменту его линкоры уже сблизились с противником на расстояние прямой наводки и сейчас нещадно избивали своих одноклассников и зачем-то примкнувшие к ним артиллерийские крейсера.

Вес залпа объединенного флота был такой что у русских горели сразу два линкора — “Пересвет” и “Ослябя”, “Россия” потеряла ход, а тяжелый крейсер “Рюрик” и вовсе взлетел на воздух после того как поймал сразу четыре снаряда “Кёнига”.

Очень хороший размен учитывая то что за три вражеских корабля первого ранга Вульф заплатил всего одним своим.

Вернее размен был бы хорошим, если бы не этот чертов “Цесаревич”. Он целенаправленно бил и топил корабли ПРО и ПВО. Если он уничтожит или продырявит противоракетный зонтик его флота то его корабли превратятся в мишени, сидячих уток на которых обрушаться русские ракеты, тяжелые “Ярило”, чтоб их!

— Внимание всем, здесь гросс-адмирал “Вульф”, приказ по флоту. Уничтожить линкор “Цесаревич”! Любыми средствами и не считаясь с потерями!

* * *

Прямая наводка это прямая наводка. Сразу десять вражеских линкоров опустили свои орудия и начали бить в “Цесаревича” до которого было меньше пяти миль, смешная дистанция для современного боя.

Правда на пути снарядов германцев и скандинавов были уцелевшие корабли лейб-гвардейской эскадры, которые не смотря ни на что принимали на себя их удары.

А за их спинами стоял “Цесаревич” который стрелял по готовности и каждый его залп его башен отправлял на дно холодного Балтийского моря всё новых и новых врагов.

Но врагов было слишком много и в какой-то момент остатки обеих дивизий линкоров замолчали, корабли были слишком избиты чтобы сопротивляться и сейчас могучие исполины медленно умирали под градом вражеских ударов.

Но никто на борту умирающих кораблей даже не думал покидать свои посты. Моряки лейб-гвардейской эскадры умирали но не сдавались.

Кого-то разрывал на части вражеский снаряд, кто-то умирал поглощенный огнём, а кто-то тонул в затопленных отсеках.

А потом настал черед и “Цесаревича”, единственного вымпела первого ранга лейб-гвардейской эскадры, который еще толком не испытал на себе вражескую ярость. В попытке защитить этот линкор Касаткин бросил на чашу весов всё, даже авианосцы.

И тут ставка русского адмирала сработала. Маги, которые должны были отвечать за живучесть всей эскадры обеспечили небывалую остойчивость корабля.

Да, он потерял ход а его надстройки превратились в решето, но самое главное что “Цесаревич” оставался на плаву, а вражеские снаряды не могли принудить башни главного калибра к молчанию.

Все двенадцать орудий линкора были в работе и шаг за шагом отправляли на дно те корабли врага, которые должны были обеспечить защиту от ракет.

А потом аккордом взлетели на воздух “Лейпциг”, “Дрезден”, “Рейкьявик” и “Драккар” — последние четыре крейсера ПРО вражеского флота.

* * *

— … быстрее, вашу мать! Адмирал ранен! Носилки сюда! Быстрее!

Касаткин не помнил как эвакуировался с горящей “России”. Последнее что он помнил было то что он приказывал покинуть обреченный корабль. Вот он стоит на мостике, а потом взрыв и ничего.

— Где я? — спросил он окружавших его людей.

— Вы на борту крейсера “Громобой”, ответил ему офицер с погонами медицинской службы, — потерпите, господин адмирал. Сейчас мы доставим вас в санчасть.

— В задницу санчасть, — буквально выплюнул Касаткин, — несите меня на мостик. Быстро!

— Эскадра, внимание, — сказал окровавленный адмирал когда оказался на мостике и ему передали гарнитуру связи, — здесь адмирал Касаткин. — адмирал поперхнулся кровью но нашёл в себе силы продолжить. — Всем крейсерам и эсминцам управляемого ракетного оружия приказываю распределить цели и открыть огонь ракетами “Ярило” и ракетами “Шпиль” со специальной боевой частью. Бейте их братцы! Бейте, это наше море…

После этих слов сознание покинуло адмирала и он погрузился в объятия небытия.

* * *

Касаткин не видел и не мог видеть как у уцелевших кораблей его эскадры открываются ракетные шахты и их них вырываются окутанные огнем ракеты — тяжелые “Ярило” и “Шпили” с ядерной боевой частью.

Полтора десятка уцелевших ракетных крейсеров и эсминцев управляемого ракетного оружия лейб-гвардейской эскадры несли почти двести ракет. В обычной ситуации, когда ПРО врага в работе, это был бы комариный укус.

Но сейчас, после того как граф Соболев как следует отстрелялся по врагу, эти двести ракет стали воплощенной смертью. Приговором тем кто, решив воспользоваться моментом, пришёл к берегам Империи.

Набрав высоту, ракеты спикировали на корабли врага, и флот гросс-адмирала Вульфа буквально смыло с морской глади.

Удар был нанесен в упор, подлетное время составило считанные десятки секунд, так что шансов спастись у экипажей вражеских кораблей не было…

* * *

— Отбой граф, — услышал я мертвецки уставший голос Чайкина, — можешь оборачиваться обратно в человека. И спасибо тебе. Мы победили. Империя никогда не забудет то что ты для неё сделал.

Вернуться в человеческий облик было делом доли секунд, мгновение и вот я обнимаю дрожащую как осиновый лист Леру.

— Всё закончилось, кошка, — прошептал я, а моя невеста в ответ на это впилась мне в губы поцелуем, — мы живы, всё будет хорошо. Я тебя люблю, милая. Я тебя люблю, — повторил я перебирая пальцами её волосы.

— Я тоже тебя люблю, Лёша. Пойдем отсюда, — прошептала она, — мне нужен свежий воздух. — Мне тоже, милая, мне тоже. Вокруг чистота и порядок, но я буквально чувствую что этот порядок пропитан кровью. Кровью к которой я сам приложил руку…

Я стоял на носу “Цесаревича” и смотрел как этот израненный, но непобежденный корабль медленно втягивался в гавань Гельсингфорса. За спиной остались остальные корабли эскадры, но я смотрел только вперед, на берег, ступив на который мне снова предстоит драться.

— Иван выжил, — услышал я голос Леры. Она неслышно подошла и обняла меня. — Только что сообщили.

— Это хорошо, — безжизненно ответил я. Это действительно хорошо, но все свои чувства я оставил сзади, в холодных водах Балтийского моря. Когда убивал тех кто хотел убить меня.

Там, за моей спиной, нашли свое последнее пристанище больше ста тысяч человек. Подданные трех корон, чтоб им пусто было — русские, украинцы, поляки, немцы, шведы, датчане, норвежцы. Офицеры и простые моряки, маги и неодаренные.

За что умерли все эти люди? Выполняя приказ? За славу? За честь? За Родину?

А может быть за удовлетворение чужих амбиций? За тех, кто всегда остаются за спиной, и чьи дети никогда не умрут в окопе или посреди холодного, чужого моря? За тех, для кого чужая кровь это нули на банковском счете? За что?!

Да будь прокляты те кто это придумал! Я вас, суки, ненавижу! Почему, что в этом, что в моем мире, люди не могут просто жить? Жить, любить, качать на руках детей и радоваться жизни? Почему, я вас спрашиваю!

В покинутом мною мире я никогда не задавался этими вопросами. Кто я там был? Мальчиком родившимся с золотой ложкой во рту. Пас, гол, и ты король мира. Вот тебе миллионы, все девочки твои, наслаждайся!

Кому и как на самом деле даются эти миллионы я никогда не задумывался. Зачем? Гуляй мальчик. Гуляй и делай нам деньги.

Но сейчас я не там, я здесь. В мире где я многое могу, в моих венах струится Сила! И я буду зубами рвать этих сук. Или я сдохну или доберусь до заказчиков этой бойни. Третьего не дано.

Наверное Лера поняла что я сейчас чувствую, она просто стояла сзади и молчала, обнимая меня.

Так мы и простояли с ней до того момента когда корабль причалил.

Ну а потом, среди суеты нас нашёл адъютант генерала Медведева…

— Господин граф, вы срочно нужны в ставке. Машина ждет, пойдемте, я вас провожу…

Глава 25

За время пока нас не было в штабе округа многое изменилось. Большинство из тех кто присутствовал на совещании сейчас находились в большом зале откуда управлялись все оставшиеся под контролем законного правительства Империи войска. Сразу на нескольких больших голографических экранах были изображены карты нескольких регионов Империи а на с помощью других шли онлайн совещания. ЧТо там говорилось я не слышал, только видел как постоянно демонстрируются какие-то графики и карты в большем масштабе.

А в центре всего этого организованного хаоса стоял пару дней назад ректор, а сейчас фактический правитель Империи Владимир Орлов и о чём-то разговаривал с Варварой.

И судя по тому что ректор обнял девушку и начал гладить её по голове случилось что-то очень нехорошее, было видно что он её утешал.

— А вот и он, — сказал Орлов, когда мы с Лерой подошли к ним вплотную, — Варвара, если ты не возражаешь я сам сообщу господину графу новости.

Та молча кивнула и разрыдалась.

— Пока вы были в море произошло сразу несколько нападений на всех оставшихся Соболевых признавших старшинство Варвары. Как на поместья или другую недвижимость, так и на одиночек бывших в это время в людных местах.

— Они все убиты? — спросил я.

— Мы не знаем. Часть была убита на месте при попытке оказать сопротивление. НАпример Марина Соболева, которую как и всех кто был в вашем родовом поместье перебили на месте. Как и находящуюся там охрану.

— А что с остальными?

— Похищены. но судя по тому что полчаса был зафиксирован мощнейший выброс магической энергии, и судя по тому что сообщил нам Сергей Пауков, их всех принесли в жертву.

— Как принесли в жертву? Кому?

— На это я могу ответить. Пойдемте, господа и дамы, я покажу, — потом Орлов увидел что адмиралы Чайкин и Касаткин закончили свой доклад военному министру и тоже позвал их, — всем нужно увидеть с чем мы столкнемся в ближайшее время.

— И да, господа, — вступил в разговор Иван большой, — эта информация секретная, во всяком случае пока.

Вместе мы прошли в смежное помещение, где я увидел своего давнего знакомого, Сергея Паукова, тот сидел на кресле и с отсутствующим видом буквально вливал в себя водку, стопку за стопкой. Вот буквально, пока мы прошли от входа и сели Сергей выпил четыре раза, без паузы.

“Зачем ему посуда?” — в тот момент подумал я.

Видимо мысль была очевидна не только мне но и Сергею, так что он просто взял наполовину пустую бутылку и выпил не отрываясь от горлышка.

— А вот и граф, собсна, — сказал он, пользуясь тем что в комнату все еще входили люди и было несколько секунд, — атлична, тут такой чад кутежа, что только белый соболь и справится, например.

Потом он внезапно осекся, как будто почувствовав на себе взгляд Орлова и заговорил уже совершенно нормально, без его обычного словесного мусора.

— С моим родом произошло тоже самое что и Соболевыми. Нас всех, кроме меня накрыли в родовом имении, дядю, ну вы граф его знаете, убили а я только чудом ушел от вашего знакомого, профессора Нахааша. Он у них главный был. Его это работа. И монстра тоже он сделал, наверняка. Вивисектор хренов. Я еще до войны уверен был что он одними бабами экзотичными не ограничится, а в итоге создаст монстра. И я вам это говорил тогда, господин ректор, — с упреком практически крикнул Пауков Орлову, — но вы меня не послушали тогда и разрешили продолжить этому ублюдку работать в вашей Академии. “На славу имперской науки”. Так вы тогда мне сказали, господин ректор? Ну что? Как вам слава? Не мало?

— Сергей Евгеньевич, я вам уже принёс свои извинения и готов сделать это снова, публично, — ответил ректор, — да вы были совершенно правы тогда а я ошибся. И когда мир и порядок в Империи будут восстановлены я готов понести заслуженное наказание. Любое, которое выберут Императоры.

Я не успел спросить Орлова почему он уверен в том что после окончания мятежа править будут Императоры, а говорил он это уверенно, так как будто что-то знал. К Орлову подошёл его адъютант и сказал что всё готово.

Мы расселись по своим местам и очередной голографический экран вспыхнул.

А на нём мы увидели как огромное нечто пикирует на военный вертолёт. Съемка велась с летевшей рядом и чуть ниже машины и качество было такое что мы могли рассмотреть все подробности.

Гарпия, вот на что было похоже существо которое буквально разорвало своими гигантскими когтями вертолет. Когда тот развалился в воздухе монстр начал резко махать крыльями отчего второй вертолёт, тот с которого велась съемка, буквально закрутило в воздухе. А потом в объективе камеры мелькнули всё те же когти и запись прервалась.

— Это “Гарпия”, во всяком случае так мы её назвали, — сказал Орлов, вертолет с которого велась запись был оборудован специальным комплексом маго-технической аппаратуры. До того как связь прервалась его экипаж успел сделать несколько замеров. Согласно полученной информации магические сигнатуры “Гарпии” частично совпадают с воплощениями богов-тотемов. Кроме того они, эти сигнатуры совпадают и со слепком силы семьи Пауковых. С некоторыми изменениями, но всё-таки совпадают.

Из этого, господа, следует что заговорщики, одним из которых несомненно является теперь уже бывший профессор МИМА Нахааш искусственно создали бога. И судя по тому что произошло с родом Соболевых не одного.

— Простите, светлейший князь, — сказал присутствовавший в зале адмирал Касаткин, — если я правильно помню, любой бог-тотем не может существовать без своих адептов. Если эта штука действительно бог, то у него должны быть и последователи.

— Верно адмирал, к сожалению вы правы. Опять таки это только предположение, но раз уж наши противники смогли создать такое, то аналитики, которым доверяю и я и господин военный министр, уверены что уже есть одаренные, чьим покровителем является эта химера.

Я молча сидел и пытался осмыслить всё что сказал Орлов. Его слова были выше моего понимания, но нутром я чувствовал что они правдивы. И почему то я внезапно осознал что и сам причастен к появлению этого монстра, а значит и к мятежу.

— Господин ректор, — наконец решился я задать вопрос, — профессор Нахааш ставил надо мной серию экспериментов, начиная от моего появления в этом мире до относительно недавнего времени. Они, эти эксперименты, могут иметь отношение к тому что он создал эту, как вы её назвали, химеру.

— К сожалению я снова вынужден ответить да, господин граф. Именно информация полученная в процессе изучения как вас так и вашей силы и её роста и стали тем последним кирпичиком, который был нужен Нахаашу.

— Понятно, — спокойно, несмотря на растущую во мне злость ответил я, — скажите, вы так уверенно об этом говорите. Складывается впечатление что вы были в курсе работ Нахааша.

— Частично да, он по заказу министерства обороны вёл работу по созданию магических существ, подобных золотой страже моего университета, только намного более сильных. Ну а то что его исследования имели двойное дно армейская контрразведка узнала буквально за несколько часов до начала мятежа. К сожалению заговорщики нас опередили, всего на чуть чуть, но этого хватило чтобы погрузить всю страну в хаос.

Что ж, что-то подобное я и ожидал услышать. Вопросов у меня не осталось, кроме самого главного. Который задал адмирал Касаткин.

— Ваша светлость, это всё очень интересно и познавательно. Но что нам делать? У нас интервенция во всю идёт, отсутствует связь а с ней и контроль над большей частью страны, а тут еще и это. Кто и что сможет справиться с воплощением бога-тотема, пусть даже и созданного искусственно? Только другой тотем, который должен быть ко всему прочему еще и сильнее. А судя по тому что сейчас происходит наши покровители отвернулись от нас.

— Не от всех, господин граф. Соболевых принесли в жертву, — в этот момент Варвара снова заплакала. Лера сидевшая рядом с ней тут же обняла девушку и прижала к себе, — во время вашего, без всяческих сомнений героического боя. Но это не повлияло на его результат и на графа Алексея Соболева. Это значит что как минимум Соболь не отвернулся от рода который ему посвящен.

***

В тоже время, когда на базе в Гельсингфорсе князь Орлов говорил, в Зимнем дворце, который еще недавно был резиденцией императоров шло еще одно совещание.

Его участники уже не таились под масками и чувствовали себя без пяти минут победителями.

Да, в столице финляндской губернии еще теплились огоньки сопротивления а основные базы флотов и армии отгородились от всего остального мира щитами и привели в полную боевую готовность носители спецбоеприпасов. Но все понимали что это агония.

Сегодня-завтра Гельсингфорс будет взят штурмом, потом армия и флот неизбежно присягнут новой власти и всё, победа.

Правда оставался еще вопрос куда исчезла вся императорская семья во главе с обоими императорами. Но это, в сущности, уже не важно.

Орлы оказались крысами, забившимися в какой-то угол и не показывающими оттуда носа. А это значит что силы в них не осталось. По другому объяснить трусливое бегство без боя объяснить было нельзя. А раз так, то пусть их. Меньше возни.

Тем более что маготехническая аппаратура регистрирующая силу была не только в Гельсингфорсе. В столице она намного круче. И даже следов силы Орловых нигде не регистрировалось. Как будто и не было их никогда. Но всё равно, сама логика переворота диктовала необходимость найти и уничтожить предыдущих правителей империи и весь их род. Власть должна перейти к новым правителям по настоящему, без смерти старых это невозможно.

— Итак, господин канцлер, — спросил автор, он единственный из заговорщиков так и не явил свою настоящую сущность, — я еще раз задам вам вопрос. Когда вы выясните местоположение Орловых?

— Я не знаю. Пока не знаю, — тут же оговорился Грифов, — сейчас вся служба имперской безопасности работает над этим вопросом.

— Богдан? — вопросительно обратился автор к новому главе рода Волковых. Тот хищно улыбнулся и сконцентрировался. Тут же в голове канцлера как будто зажглось солнце из чистой, концентрированной боли.

Богдан присоединился к схеме сам и абсолютно добровольно. Когда он сломал Бориса Волкова тот передал ему абсолютно все свои пароли. В итоге на глаза Богдану попалась переписка с Эдгаром Росомахой. Всего один звонок и вот уже юный Волков полноценный участник схемы.

А Борис? Да что Борис? Он стал отличным дополнением для очередной, второй по счету химеры, той самой для воплощения которой принесли в жертву Соболевых.

На сей раз Цербера, чудовищного трехглавого пса. То что волк послужил кормом этому чудовищу изрядно повеселило всех остальных, включая самого Богдана.

Благодаря боли той боли которую Богдан с удовольствием причинял сейчас канцлеру тот не мог сопротивляться тому что Волков запустил свои ментальные щупальца в сознание Грифова. Так что через минут, показавшуюся жертве вечностью, автор услышал слова:

— Он не врет, его ищейки действительно носом роют землю чтобы узнать где Орловы.

— Хорошо. Господин канцлер, у вас есть максимум три дня. К моменту взятия Гельсингфорса я хочу видеть на золотых тронах головы их бывших владельцев. В противном случае у империи появится новый канцлер а вы, вместе с вашим родом, повторите судьбу Бориса Волкова. Всё, идите господин канцлер, часики тикают.

Когда дрожащий от недавней боли и страха Грифов вышел автор обратился к Эдгару Росомахе.

— Готовьтесь к тому чтобы возглавить СИБ и стать канцлером. Этот слизняк не нужен на его нынешнем месте.

— Конечно автор, я уже давно готов. А что с Грифовым? — Эдгар сделал выразительный жест, проведя пальцем по горлу.

— Верно, как иначе. Но это дело хоть ближайшего, но будущего. А сейчас я хочу услышать как продвигается подготовка к штурму Гельсингфорса.

— Нам нужно еще сорок восемь часов и мы будем полностью готовы. К сожалению неприятным сюрпризом стала победа гвардейской эскадры над объединенным германо-скандинавским флотом. Корабли и экипажи эскадры, особенно одаренные, могут доставить определенные проблемы. Впрочем, учитывая то что главной ударной силой будут новые боги это мелкое затруднение.

— Вы зря так говорите о кораблях нашего славного флота. То что немцы со скандинавами получили такой звонкий щелчок по носу нам только на руку. Когда настанет время и придётся отдавать долги наши партнеры будут намного сговорчивее на переговорах. Сами подумайте, если каких-то семь линкоров смогли разгромить целый флот, то что будет когда на нашей стороне окажется весь имперский ВМФ? Да никто и пикнуть не посмеет когда мы откажемся от большей части долгов и просто кинем подачку кредиторам.

— Скорее всего вы правы, автор, — выслушав сказал Эдгар, а затем перевел разговор на другую тему, — вряд ли нам удасться взять живыми Котову и тем более Соболева. Эта парочка совершенно точно будет драться до конца.

— Ничего страшного, с ними химеры были бы сильнее, но и так у нас всё прекрасно получается. Профессор, к штурму Гельсингфорса будут готовы только две или вы нас еще чем-то порадуете?

— Четыре, автор, — ответил Нахааш, — у нас будут готовы четыре химеры. Кроме Гарпии и Цербера на подходе еще Гидра и Кентавр. Необходимое число жертв для ритуалов собрано, осталось только провести эти самые ритуалы.

— Прекрасно, просто прекрасно. По всем раскладкам нам бы хватило и одного нового бога, но четыре, это уже гарантия. Я очень доволен вашей работой, профессор. Думаю что вы можете рассчитывать на практически любой пост в администрации после нашей победы.

— Мне будет достаточно поста ректора в МИМА и гарантий продолжения моих исследований. Сейчас, по сути мы только проводим натурные испытания. Но когда вся империя будет под нашей властью то я гарантирую что через пару лет на земле не останется границ. Мы сможем объединить её.

— посмотрим, профессор, посмотрим. В принципе я не вижу причин почему это не произойдет, но все таки не хочу загадывать так далеко. Давайте пока решим ближайшие задачи.

***

Следующие сорок восемь часов, которые прошли с момента прибытия остатков лейб-гвардейской эскадры на базу пролетели как один миг.

Я толком не спал всё это время, удалось урвать буквально несколько часов.

Всё чем я занимался это управлял орудиями ставшего родным “Цесаревича”, в зоне досягаемости его орудий начали концентрироваться силы мятежников и мне, вместе с линкором пришлось побыть в роли батареи дальнобойных пушек.

Это была достаточно выматывающая работа, как для меня так и для Леры. Тем более учитывая что азарт, который захватил нас во время того боя давным давно прошёл а вместо него пришла усталость.

Которая была так сильно видна окружающим что в какой-то момент адмирал Чайкин лично пришел в башню ГК2 и приказал нам с Лерой отправляться отдыхать.

— Я приказываю вам спать. Обоим! Спать и ничего более, молодые люди. И не надо так на меня смотреть, госпожа Котова. Я тоже был молодым и хорошо понимаю что у вас на первом месте. Не заставляйте меня отправлять вас в медсанчасть и вешать на вас датчики. Спать!

ну не знаю на что он там намекал, я к этому моменту был так вымотан что никаких мыслей, кроме как о подушке и одеяле у меня не было. У Леры судя по всему тоже.

Так что мы просто рухнули с ней на просторную кровать в капитанской каюте, куда отправил нас Чайкин и не раздевшись уснули.

Чтобы проснуться через три часа от звуков сирены и голоса адмирала Чайкина.

— Подъем господин граф и госпожа Котова. У нас гости. Сразу четыре объекта с сигнатурами богов-тотемов.

Понятно, наши убийцы пожаловали. Что ж, действительно не время спать. Надо встретить гостей как следует.

Глава 26

— Господин военный министр, — голос дежурного офицера дрожал от напряжения и в нем отчетливо был слышен страх, — станции наблюдения, помимо четырех сигнатур идентифицированных как “химеры” зафиксировали большую концентрацию как обычных войск так и одаренных в двухстах километрах от Гельсингфорса. Доклад аналитиков будет готов через… а вот и он. Вывести на экран?

— Выводите, — приказал Иван Большой.

Офицер кивнул и в на голографическом экране появилась карта, перечень вражеских сил, а это могли быть только мятежники и выводы.

Я, как и все в штабе напряженно вчитывался в эти строки и слушал отца Ивана.

Сомнений быть не могло. Вот-вот должна было начаться сражение за последний оплот законной власти.

И ситуация у нас была хуже губернаторской.

Против двадцати тысяч гельсингфорс когогарнизона и остатков лейб-гвардейской эскадры противник сосредоточил впятеро большие силы. И хуже всего было то что одаренных тоже было намного больше чем у нас. Правда химеры пока не проявляли активности и медленно барражировали над захваченной столицей Империи.

Военный министр и остальные люди с большими звездами решили воспользоваться их пассивностью и как следует проредить ряды наших врагов.

По большому счету единственным козырем верных законному правительству сил были наши линкоры, вернее я, в роли главного артиллериста и усилителя их огня.

— Граф, приказываю вам немедленно прибыть на “Цесаревич” и незамедлительно открыть огонь по скоплению войск противника, — приказал мне военный министр, — всем остальным приказываю действовать по утвержденным планам. Всем силам ПВО приготовиться к отражению атаки химер. Санкционирую применение воздух-воздух с ядерными боеголовками, поставленными на принудительный подрыв. Еще никто никогда не стрелял по богам-тотемам таким оружием, но возможно это может сработать.

— Слушаюсь, — коротко отозвался я и козырнув вышел, Лера без слов последовала за мной.

На улице нас уже ждала машина и через десять минут, которые мы с Котовой провели в напряженном молчании мы снова оказались на борту уже ставшего родным линкора.

— Рад вас видеть господин граф, — поприветствовал меня ставший после того памятного боя полным адмиралом Чайкин, — объяснять вам ничего не надо, так что прошу быстрее занять своё место. Мы ждали только вас чтобы начать. Госпожа Котова, вы сегодня обворожительны, — сделал он несвоевременный комплимент Лере. Та в ответ только улыбнулась.

Еще минута и вот мы уже в той самой башне в которой вели бой с вражеским флотом.

Уже в форме белого Соболя я занял свое место и почувствовал как руки, так же обернувшейся Леры легли мне на плечи. Мы были готовы.

— Здесь кап-лей Галкин, — раздался голос Филиппа, — лейтенант, орудия линкора настроены на вас. Целеуказание будет через тридцать секунд.

— Отлично Галкин, — это уже голос Чайкина, — господин граф, сегодня у вас более простая задача. Стрелять от причальной стенки намного комфортней и самое главное, нашим снарядам не нужно пробивать вражескую броню. Сегодня мы будем стрелять только специальными бризантными боеприпасами, предназначенными для поддержки десантных операций. Удачи граф!

Если я правильно помню, бризантные снаряды должны давать большое количество осколков. Что ж, выбор более чем оправдан.

Глубокий вдох и вот всё вокруг наполнилось грохотом. “Цесаревич” сделал свой первый залп. Надеюсь вражеские химеры дадут нам достаточно времени хотя бы на пару десятков таких залпов.

* * *

— Что ж, это логично, господа, — сказал Автор когда ему сообщили о том что “Цесаревич” открыл огонь по сосредоточивается для атаки группировке, — у них есть одно единстсвенное по нясотящему действенное оружие. И они им пользуются. Меня только немного удивляет дальнобойность его орудий. По все расчетам, который вы нам предоставили, профессор, у Соболева должно было быть меньше сил. Но это даже хорошо, на самом деле.

— Что поделать, мой бывший подопытный продолжает всех удивлять. Он становится всё сильнее, очень жаль что не получится принести его в жертву. Ваш персональный проект был бы более успешным.

— Это не важно, на самом деле. И даже хорошо что у нас сейчас гибнут одаренные. Вы же понимаете меня, профессор?

— Конечно, автор, это с лихвой компенсирует всё.

— Что вы имеете в виду, профессор? — Тут же спросил сэр Генри, — о каком проекте вы говорите.

— Всему свое время, — ответил за Нахааша Автор, — и господа, раз уж юный Соболев преподнес нам сюрприз, предлагаю немного изменить наши планы.

— И что вы предлагаете?

— Первыми в бой пойдут химеры. Все сразу. Пусть главы новых родов обратятся к ним. Уверен им не откажут. А после того как новые боги уничтожат остатки вражеского флота, можно будет и атаковать всеми силами.

— Прекрасная идея, автор, — отозвался Эдгар, — профессор, наш выход.

* * *

— Здесь полковник Ястребов, цель захвачена. Быстролетящая, высотная. Сигнатура цели соответствует классу “Химера”. Применяю спецбоеприпасы.

В это время над столицей финляндской губернии было целых семь истребительных эскадрилий, помимо той которой командовал Ястребов. На каждую химеру в итоге пришлось по двадцать четыре ракеты с ядерными боеголовками, Все они были синхронизированы и должны были взорваться одновременно.

Ночное небо озарили чудовищные взрывы и и счетчики Гейгера сошли с ума. Впервые в истории на территории Империи было применено ядерное оружие.

И тщетно, расчет не оправдался, скорее даже наоборот. Химеры ускорились и вскоре оказались среди истребителей.

Полковник Ястребов погиб первым, он только успел заметить как прямо перед ним возник огромный ярко-красный грифон, который открыл свою чудовищную пасть и поглотил самолет.

На то чтобы истребить тех кто посмел их атаковать созданным богам понадобилось буквально пара минут, и вот они уже спикировали на базу флота.

Гарпия и Сфинкс набросились на корабли, всё еще ведущие огонь, а Гидра и Грифон занялись штабом.

* * *

Выстрел, а потом я буквально кожей почувствовал как мой корабль оказался ранен. Как будто какая-то чудовищная сила вырвала сразудве башни главного калибра и бросила эти тысячетонные сооружения на стоящие рядом корабли.

— Лера, надо убираться отсюда, — мгновенно сообразил я что происходит и крикнул Котовой.

Той не надо было повторять дважды и вот мы с ней стремглав бежим прочь из башни.

Мой Соболь в это время был прямо передо мной, как обычно помогал и указывал дорогу, и внезапно замер.

Я еле успел остановиться и поймав Леру за руку не дал ей оказаться впереди меня.

Очень вовремя. Прямо передо мной раздался звук, как будто кто-то рвал на части бумагу и я с ужасом увидел как огромная когтистая лапа разламывает палубу и всё что под ней.

— Будь за мной! — крикнул я Котовой и прыгнул вверх, в образовавшуюся пробоину.

Ровно для того чтобы увидеть зависшую в полусотне метров над кораблем исполинскую гарпию. Видимо это она и рвала корабль на части.

— Эй ты! Тварь! — Что есть силы закричал я монстру, — Я здесь! Возьми меня если сможешь!

Крикнув я что есть силы отпрыгнул в сторону, так чтобы удар чудовища ни в коем случае не пришёлся по тому месту, где в глубине поврежденного корабля стояла Лера.

Гарпия меня услышала и постаралась попасть своей лапой, её когти, каждый в мой рост прошли буквально в паре сантиметров от моего плеча.

Я же, когда они пролетели мимо снова прыгнул и уцепился за лапу. Перья и кожа на ней тут-же вспыхнули самым настоящим огнем, который, казалось сожжет меня насквозь.

Несмотря на это я сумел создать на поверхности своей кожи ледяной панцирь и боль отступила. Гарпия в это время взмыла вверх и резким когтистых лап попыталась стряхнуть меня.

Я сделал как это называется выход на две и через мгновенье оказался сидящим на её когте. Мои ноги превратились в две взведенные до последней крайности пружины и вот я уже в прыжке ухватился за её крыло а потом мгновенно подтянувшись оказался на нём, а потом сбежал на спину монстру.

Сверху раздался чудовищный рёв и я прыгнул навзничь.

Как оказалось вовремя. второй монстр, очень похожий на сфинкса в которого когда превратилась Алекса во время нашей с ней дуэли пришёл на помощь гарпии и попытался сбросит с её спины.

Он с такой силой пронёсся мимо меня что хоть и промахнувшись едва меня не отправил в падение, просто потоком воздуха. Чтобы удержаться на спине химеры мне пришлось вызвать свои клинки и воткнуть их в спину гарпии.

Ей это явно не понравилось и по моим ушам ударил её яростный вопль.

Я же, вскочил на ноги и добежав до её плеч попытался что есть силы рубануть по толстенной шее. Клинки, до этого пробившие перья и, наверное доставшие до плоти, только бессильно выбили сноп искр.

Гарпия снова закричала, в её голосе на сей раз я слышал слова, она как будто звала кого-то.

И действительно, воздух тут же наполнился шумом крыльев и на меня набросились полтора десятка чудовищ поменьше. Искусственно созданный бог-тотем призвал на помощь своих адептов, новоявленных анимагов из рода гарпии, чтоб им в аду жарко стало!

Враги атаковали меня со всех сторон, и я, если бы было на это время снова поблагодарил бы погибшую когда-то Мису Зайцеву. Только её дар в этот момент и позволил мне выжить.

* * *

Снежно-белая кошка стояла на палубе искалеченного “Цесаревича” и вскинув руки в небо вливала силу вверх, туда где на плече монстра дрался за себя, неё и всю Империю её любимый.

Зрение Леры в тот момент было необычайно обострено, один из подарков её тотема и девушка хорошо видела что происходит. Видела как белый соболь превратился в одно размытое пятно, которое крутилось с бешеной скоростью на одном месте и как Алексей рубился с гарпиями.

Крики умирающих в небе анимагов сливались в один и они погибали один за другим.

Но вдруг что-то случилось и соболь полетел вниз. Девушка закричала от отчаяния в этот момент. Но не прекратила вливать в Алексея силу.

* * *

Гарпий было слишком много и в какой-то момент в мою с ними драку вмешался случай. Одна из них врезалась в меня и сбила вниз.

Боковым зрением я видел как на меня летит Сфинкс с раззявленный пастью, в которую я вот вот попаду и всё будет кончено.

Но Лера всё еще меня баффала, да и моя скорость была со мной.

Как и кольцо ледяных копий, когда выигранное у Крокера.

Так что я начала стрелять, снизу вверх.

И одновременно с этим, едва первое ледяное копье появилось передо мной я уцепился за него, подпрыгнул и побежал вверх по льду как по ступеням.

В этот момент я сам себе создавал ледяную дорогу наверх, обратно к Гарпии и её ублюдкам.

За несколько мгновений я оказался выше монстра и оттолкнувшись от последнего копья камнем полетел вниз, целясь в голову чудовища.

Когда до неё оставались считанные метры я снова вызвал свои сабли, но вместо них отчего-то в руках появилось огненное копьё, которое я крепко сжал в руках.

Почуяв неладное монстр вскинул голову, но это было только мне на руку. Мой удар пришёлся ей точно в левый глаз. Я сам как будто превратился в то самое огненное копье.

Фонтан крови поглотил меня и я прошёл насквозь тела монстра.

Меня обдало жаром, намного более сильным чем тот который я испытал когда старый князь пытался сжечь меня живьем.

Но этот жар не сжёг меня а как будто собрался в одну точку глубоко внутри меня и разлился приятным теплом по моему телу. В этом тепле я буквально чувствовал себя заново родившимся. Краткие мгновенья падения и вот холодные воды финского залива поглотили меня.

Оказавшись в воде я отчаянно заработал руками. стараясь как можно быстрее оказаться на поверхности. Несколько сильных гребков и вот я уже жадно заглатываю ртом такой сладкий сейчас воздух.

Тяжело поврежденный “Цесаревич” оказался рядом со мной, буквально пару десятков метров и я поплыл к нему, одновременно с этим оглядываясь по стронам.

На воде вокруг меня безжизненно качался с десяток тел, выглядевших просто ужасно, приглядевшись я понял что к чему. Это были адепты гарпии, еще несколько минут назад бывшие живыми а теперь погибшие вслед за своим ублюдочным богом.

За моей спиной медленно погружался в воду чудовищно искалеченный “Ростислав”, один из лейб-гвардейских линкоров, попавший под атаку химер, а на мой корабль, на борту которого была Лера, пикировал Сфинкс.

Время сгустилось для меня и я как пробка вылетел из воды, оттолкнулся от её темной глади и буквально побежал.

Для того чтобы вскарабкаться по борту корабля, несколькими прыжками оказаться на крыше чудом уцелевшей башни главного калибра номер два и взлететь на встречу Сфинксу сжимая огненное копьё.

Удар. Моё оружие попало в подбородок чудовищу и удлиннившийся наконечник пробил голову насквозь.

Я моментально оказался в эпицентре ярчайшей алой вспышки, которая ослепила меня. Снова всё моё тело превратилось в огонь а потом в ноги ударил металл палубы “Цесаревича”

Когда зрение вернулось ко мне я увидел что моё падение прогнуло палубу и я стою в небольшой, чуть меньше метра воронке.

Но не это было самое удивительное. Спустя секунду я понял что оборотился обратно в человека.

Вот только росту во мне сейчас было наверняка под три метра и одет я был в панцирь, напоминающий оперение гарпии а на плечах лежала шкура с головой сфинкса игравшая роль шлема.

На берегу творился форменный ад. Вся база флота была охвачена огнём и то тут, то там звучали взрывы, видимо две оставшиеся химеры как следует пореезвились. Но вот их самих я не видел.

— Лёша! — услышал так дорогой мне голос, через секунду на меня буквально прыгнула Лера. Целовать и обнимать её сейчас было ну очень странно. Как-никак моя девушка всё еще была в форме кошки. Но всё равно, это была она, так что наши губы слились в жарком поцелуе.

— Что там на берегу, есть новости? — спросил я, наконец оторвавшись от Леры.

— Нет, ничего, — ответила она и через секунду рядом с нами приземлилась огромная чайка. Мгновение и вот мы видим адмирала Чайкина собственной персоной.

— Господин граф, — сказал он, — вас срочно вызывают в штаб, — он замешкался и продолжил, — и примите мои соболезнования.

Я не стал уточнять что он имеет в виду и просто подхватив на руки Леру огромными прыжками устремился на берег…

* * *

— Варвара погибла, — огорошил меня Иван. Он был тем кто нас встретил на развалинах, которые еще полчаса были могучим сооружением, способным выдержать прямое попадание атомной бомбы, — и не только она.

— Кто еще? — спросил я у него.

— Отец, дядя, Касаткин, великий князь. Против этих тварей мы оказались бессильны.

— А Ольга? — спросил я, вспомнив про невесту Ивана. Тот в ответ только посмотрел на меня глазами полными боли. Этот взгляд сказал мне больше тысячи слов.

Лера, обернувшись человеком, молча обняла его и прошептала:

— Мне очень жаль, Ваня, — спустя мгновенье я присоединился к ней.

Но сейчас было не время давать время чувствам и скорбеть о погибших. Если мы победим выжившие справят по ним тризну. Поэтому я спросил у Ивана:

— А что с химерами? Где они? Гидра и грифон, куда они делись?

— После того как ты прикончил сфинкса, — Ивана прервал громкий взрыв, прозвучавший совсем рядом. Взрывной волной нас сбилос ног и осыпало обломками. Теперь уже глава рода Медведевых, правда непонятно надолго-ли, поднялся и отряхиваясь продолжил, — прямо во дворе штаба открылись порталы и обе химеры ушли в него. У нас почти не осталось людей, так что я не знаю что это значит…

Он хотел продолжить но его прервал громкий звук в небе и нас снова бросило на землю воздушным потоком…

* * *

Давным давно, когда еще не было Империи и призыва из нулевого мира тоже не было, в Великом Княжестве Московском правили бал три великих боярских рода. Орловы, Медведевы, Волковы, Соболевы и Индрики.

Были эти роды равны по силам и ни один не мог одолеть другой один на один. Но это и не нужно было, пять родов как единый кулак защищали княжество от внешних врагов, которых было тогда предостаточно. И с запада нет нет да приходила угроза, и с востока, с Югом.

Только Север всегда был безопасен, потому что не было там сильных соседей, которые могли бы угрожать государству.

А потом, буквально пять родов превратились в четыре.

Род Индриков исчез буквально за одну ночь. Вместе со всеми своими анимагами и даже самим богом-тотемом. Кулак распался и княжество погрузилось в пучину религиозных войн.

Итогом которых и стало образование Русского царства и воцарения на его престоле Всеволода Медведева. Новообразованное государство стало активно расширяться и за каких-то тридцать лет прочно закрепилось на огромной территории от Балтики до Тихого океана. Была провозглашена Империя и возглавили её Орловы.

Орёл стал двуглавым и вознесся над всеми, а три других рода стали самыми верными слугами новым императорам.

А про Индриков и их покровителя, могучего белоснежного жеребца с бритвенно острым рогом во лбу все стали понемногу забывать. Нет, сначала, сразу после войны новые правители нового государства вложили огромные средства и потратили просто прорву магической энергии чтобы понять куда и как пропал этот большой и сильный род, у которого на пике было полста анимагов.

Но всё было тщетно, ни единого следа не осталось от Индриков, сколько их не искали.

Постепенно угасла и память о них, перейдя в разряд мифов и легенд. Только в МИМА, на старших курсках еще рассказывали об их величии, исчезновении и том как их искали.

И все, даже самые искушенные искатели истины. исследователи магии и археологи были уверены что род этот исчез навсегда.

Но это было не так.

Тогда, столетия назад исчезли все Индрики, все кроме одного, тогдашнего главы рода Василия Индрика. Который решил что он один достоин быть вознестить над всеми прочими одаренными и стать самым сильным магом земли.

Василий в одиночку спланировал ритуал, который и осуществил в ту ночь когда все остальные Индрики исчезли. Он принес в жертву богу-тотему весь свой род, ожидая что Великий Индрик даст ему за это великую силу.

Но вышло всё иначе. Да, Василий получил силу, но намного меньше чем рассчитывал, а его покровитель исчез и боярин остался один. Одного единственного, пусть даже и очень сильного адепта было не достаточно чтобы Великий Единорог остался на этой земле.

Долгие годы и столетия Василий жил под чужой личиной, и коря себя за глупость.

Но потом в голове купца первой гильдии Товстоногова, а именно эту личину принял на себя последний Индрик, созрел план.

Очень скоро он нашёл единомышленника, Якова Нахааша. Этот выходец из Палестины оказался очень талантливым исследователем магии, к тому же абсолютно беспринципным и помешанным на жажде всего нового.

Временами Василий как будто чувстовал что им управляет нечто намного большее чем он сам. Как будто чужая, очень злая воля, ведет его и направляет. Но это было ничто против жажды власти.

Индрик и Нахааш готовили свою схему очень долго, больше ста лет они работали не покладая рук и в результате всё было практически готово. Пазл почти сложился и нужен был один, но самый важный кусочек.

Появление которого было практически невозможным, но что мы знаем о вероятностях?

Этим кусочком, последним фрагментом мозаики стал Алексей Соболев.

После появления которого события сорвались в галоп.

* * *

Четыре ритуала, создание Гарпии, Сфинкса, Грифона и Гидры были только прелюдией к главному. Как и возможность того что Алексей Соболев, этот выходец из нулевого мира убьёт две из четырёх химер. Это было маловероятно, но желательно.

И то что Соболев сделал это только играло Индрику на руку.

— Господин Индрик, — Нахааш впервые обратился к автору, назвав того настоящей фамилией. Услышав её все вокруг ошарашенно замолчали, — всё готово к ритуалу. Энергии накоплено достаточно.

— Начинайте, — сказал Автор.

Нахааш сконцентрировался, обратился в змея и громко зашипел.

На месте где еще секунду назад стоял автор возникла непроглядная тьма а потом она рассеялась.

Вместо высокого, седого как лунь мужчины все увидели огромного единорога. Черного как ночь, с огромным рогом и кроваво красными глазами. Его шкура блестела металлом а из ноздрей вырывался огонь.

— Отличная работа, змей! — раздался громогласный голос, — я вернулся в этот мир и твоя работа закончена.

— Как закончена? — воскликнул Нахааш, — что это зна..

Он не договорил потому что единорог возвышавшийся над ним как башня придавил змея к земле копытом и откусил ему голову.

— Вы мне тоже больше не нужны, — сказал единорог застывшим в немом ужасе Росомахе, Богдану и сэру Генри. Пара секунд и для остальных участников схемы всё было кончено.

Подняв голову к небесам он издал гулкий и звучавший на сотни километров окрест зов.

На него тут же откликнулись гидра и грифон, мгновение назад они расправлялись с уцелевшими в Гельсингфорсе, а сейчас склонились в поклоне перед своим хозяином, эти созданные по его воле боги-тотемы мгновенно признали старшинство.

— Вперед! — прорычал единорог, — добьём выживших и Империя, а затем и весь мир будет нашим! А потом и все остальные миры!

* * *

Как будто в ночном небе зажглось маленькое, но очень яркое солнце. Всё вокруг стало светло как днем. Когда я встал это солнце приземлилось и свет померк, но он всё равно был слишком ярким чтобы я мог что-то различать.

— Хорошая работа, убийца богов, — раздался сверху голос который показался мне смутно знакомым, — но ничего еще не закончено. Ты должен исполнить свой последний долг передо мной, перед нами. Перед всей Империей и перед покинутым тобой миром!

— Кто ты? — закричал я, прикрываясь рукой от света, — покажись!

В ответ на мои слова поднялся еще более сильный ветер, но я уже был в своем новом обличье, так что просто пригнулся.

А потом свет померк и перед моими глазами предстал говоривший, огромный ярко золотой двуглавый орёл.

— Это я, мы. Императоры Всероссийские. Садись на меня, на нас, и исполни твоё предназначение. Я, мы, пожертвовали всем своим родом чтобы защитить Империю и все миры.

Огромный орёл пригнулся и распрямил своё крыло, приглашая меня занять место на его спине.

Я посмотрел на Леру но орёл опередил меня.

— Оставь ее здесь. Я, мы, это всё что тебе нужно. Садись, убийца богов!

— Есть только один Бог, — внезапно для себя сказал я, — и надеюсь что сейчас он на нашей стороне.

— Я тоже на это надеюсь, — прозвучал ответ.

Обнявшись с Иваном и поцеловав Леру я взбежал по крылу орла и устроился между его голов.

— Держись за мои, наши, перья, Соболь, — раздался двойственный голос и мы поднялись в воздух.

* * *

Единорог, ведущий за собой гидру и грифона летел в сторону Гельсингфорса едва касаясь копытами земли.

А на встречу ему летел двуглавый орёл несущий на своей спине Алексея Соболева.

Расстояние между ними стремительно сокращалось и когда до импакта оставались считанные секунды единорог рыкнул, приказывая своим миньонам.

Гидра и грифон тут-же обогнали своего хозяина и устремились в атаку…

* * *

— Держись крепче, Соболь, — услышал я голоса — эти твари мои.

Орёл поднялся выше уровня облаков и с яростным клекотанием камнем спикировал вниз.

Гидра и Грифон оказались рядом и двуглавый орёл буквально разорвал их своими клювами.

Жар от их гибели обжег меня, а орёл выровнявшись возле самой земли полетел прямо на единорога.

Который нагнул свою чудовищную голову и направил в нашу сторону свой рог.

— Твоё слово, Алексей Соболев — заклекотал орел.

Но я это понял и без его слов.

Три шага назад, огненное копье вибрирует в моих руках и вот я рванул вперед.

— Крепи, Господи, руку мою, — кричу я и мой крик как будто добавляет мне сил.

Я сам превратился в огненное копье и со всей силой и яростью ударил точно в лоб единорога…

* * *

Бытует мнение что перед глазами умирающего проносится вся его жизнь.

Не знаю как насчёт смерти, но я увидел всё. И мою жизнь в покинутом мною мире и то что произошло со мной в этом.

Мой первый крик в родовом зале. Вкус молока матери. Мой восторг от первого шага и первого слова. Счастье от первой заброшенной шайбы и повторение оргазма от первого секса.

Жгучая боль от попытки старого князя Соболева убить меня и сладость первого поцелуя с Лерой.

Пожалуй что последнее было самым сильным. И этот поцелуй стал тем самым якорем который не утащил меня в нечто совсем новое после того как я убил единорога.

Как мне потом говорили, вспышку от моего удара и последовавшую за ней выброс магической энергии зафиксировали все лаборатории этого мира.

Но в тот момент мне было всё равно. Моя бессознательная тушка лежала в центре огромной воронки оставшейся на месте единорога…

* * *

—... И пусть память о всех павших за Империю будет вечной. Отсюда и навеки.

Голоса обоих императоров слились в один и церемония была практически завершена.

На мне новенький мундир с генеральскими погонами и целым созвездием орденов на груди. Императоры не поскупились на награды для “Спасителя Империи”, теперь это официальная приставка к моему титулу светлейшего князя и статусу обладателя полтора десятка высших орденов этого мира. Не только имперских, но и других государств. Их правительства оценили меня по достоинству, тут нечего сказать.

— Ну что, ваше сиятельство, какие у тебя теперь планы? — спросил меня новый глава рода Медведевых когда церемония чествования павших подошла к концу.

— Как какие, Ваня? Наконец-то я смогу как следует заняться хоккеем. Вот какие у меня планы, — и тут же, почувствовав чувствительный удар локтем в бок и посмотрев на возмущенную Леру я добавил, — ну и раз уж я единственный оставшийся в живых Соболев, мне придется в поте лица трудится над возрождением нашего славного рода.

Я сгреб в охапку Леру и добавил:

— Так что прямо сейчас мы отправляемся в моё родовое поместье и приступаем к работе.

Не зря же я теперь Глава Рода!

* * *

Послесловие от автора.

Дорогие читатели, спасибо что были со мной.

Для меня это было увлекательное путешествие которое я проделал вместе с вами.

Сейчас мне немного грустно от того что приходится расставаться с моими героями, надеюсь что вы чувствуете тоже самое.

Но это ничего. Будут новые истории, которыми мы с вами насладимся.

Еще раз спасибо за то что были со мной.

Ваш Аристарх Риддер.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26