Виктор Васнецов [Владислав Анатольевич Бахревский] (fb2) читать постранично
- Виктор Васнецов (и.с. Жизнь замечательных людей-697) 3.05 Мб, 396с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Владислав Анатольевич Бахревский
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (148) »
Владислав Бахревский Виктор Васнецов
ГЛАВА ПЕРВАЯ РЯБОВО
Сидя на печи – и видно, и слышно, и ничего-то не боязно: ни зимы, ни человека пришлого. В доме нынче странники. Их четверо. Стряпуха поставила перед ними каравай хлеба да горшок со щами. Звезды на щах частые, и все золотые. Один из едоков, совсем уж дедушка, вытянул из-под онучей деревянную ложку, отер ладонью, обдул, сунул в горшок. – Стоит ложка! Добрый дом! Пошли бог хозяину и хозяйке здоровья да прибыли. Странники крестятся на икону, хлебают, покряхтывая, посапывая, – намерзлись. – Горячи щи-то! С мясцом. Люблю мясцо. – Сытно, да грешно. – Зато в брюхе не урчит. Пустыми щами хоть по горло залейся, жижа вся – в пот, и уж через час кишка кишке песни нудит. Странник со своей ложкой веселыми глазами постреливает на печь. – Айда, ребятишки, с нами хлебать! Воробьиным хлебцем побалую. – Воробьиным?! – Тонкое личико мальчика светлеет, но в глазах строгость и укор – дедушка пошутил? – Гляди! – Веселый странник достает из котомки каравай величиной с детскую ладошку. – Вчера весь день шли не евши. Загоревали. Тут воробей пролетал, да и пожаловал нас воробьиным своим подаянием. Второй раз упрашивать не надо. Старшему мальчику лет семь, младшему и трех, наверное, нет. Старший делит воробьиный хлеб на четыре части. – А это кому? – спрашивает странник. – Папеньке и маменьке. – Вот оно как! В добром доме и детки добрые. Входит стряпуха с горшком каши на рогаче. – А вы уж тут как тут! Старший мальчик вдруг страшно краснеет, разламывает свой кусочек хлеба надвое. – Это воробьи странникам послали! Стряпуха берет хлеб, серьезно съедает. – Скусно! – Скусно! – кивают белыми головами братья, и оба как два солнышка, большое и маленькое. – Как зовут-то их? – спрашивает стряпуху старик. – Витюша и Петяша. За окнами синё. Значит, странники останутся ночевать. В глазах старшего, Витюши, и радость, и беспокойство. …На улице скрипит снег, шлепает веник по валенкам. В клубах морозного пара входят раскрасневшиеся батюшка Михаил Васильевич и матушка Аполлинария Ивановна. – Как на облаке! – срывается с губ Витюши. – Как… как на обла-на-оке! – подхватывает маленький, смеша взрослых. – Рано нынче зима! – Михаил Васильевич снимает шубу и шапку. – Ахти крепкая! – вздыхают странники. – Уж мы-то ее на себе вот как чуем! – Далеко ли идете? – В Кайские леса, к подвижникам. – Глухое место. – В глухих только и спасаться. Витюша стоит напряженный, глаза то вскинет на отца, то опустит. – Оставайся с гостями! – разрешает Михаил Васильевич. У мальчика от радости даже уши вспыхивают. – Нас странники хлебушком воробьиным угостили. Вот! И тебе, и маме. – Спасибо, дети! – Аполлинария Ивановна отведывает хлеба и забирает Петяшу на руки. – Спокойной нам ночи, добрые люди! Отдыхайте с дороги. Стряпуха стелит на полу старые тулупы, а маленький хозяин уже на печи. Лучина в светце догорает. В поддон с водою падают и шипят последние угольки. Странники ложатся на тулупы, а веселый и самый старший лезет на печь. – Какой завтра день-то? – спрашивают с пола. – Святого пророка Ахии и блаженного Иоанна Власатого. Оба великие господни старатели. Много им бог открыл. – Я про такого пророка и не слыхивал, – признается один из странников. – А вам бог много открывает? – тихонько спрашивает Витюша. – Премудростей господних изведать не сподобились, – вздыхает старик. – А белый свет все же видывали… Ну, про что тебе рассказать, голубчик? – Про море. – Ишь ты! Живешь средь лесов, а мечтаешь о море. Видно, душа у тебя, как у птицы. Старик умолкает, не зная, видно, с чего начать, а кто-то из его товарищей бурчит: – Ничего в нем в этом море нет. Вода и вода. Был я на Черном, был и на Белом – вода и вода. – Не-ет! – Старик улыбается во тьме. – Скажешь тоже – вода и вода. Идет корабль по синему, как по небу. А бывает, и не углядишь, где небо, где море. Сольются стихии – и такой восторг, словно птица Сирин пролетела над головой. – А кто это, птица Сирин? – замирая сердцем, спрашивает мальчик. – Птица, зовомая Сирин, пребывает в Едемском раю. Ее пение обещает праведникам вечную радость. Живущие же во плоти гласа птицы Сирии не слышат, ну а кто услышит, тотчас забудет себя и пред богом предстанет. А еще есть птица Алконост. Эта обитает на реке Ефрате возле райских кущ. Когда сия птица пение испускает, то уж себя не помнит, а кто вблизи ее будет, тот разумом не устоит, ибо Алконост считывает письмена, какие у бога запечатлены на свитке судеб. – Зима-то коли такая жестокосердная постоит с неделю, – переводит разговор на житейское один из странников, – то, пожалуй, до озимых достанет. Снег неглубок, а у мороза когти, как у медведя. – Бог не попустит! – вздыхает кто-то из лежащих на полу. – Война ли, мороз, город строят али ломают, праздник ли у царя, поминки ли, а в ответе все крестьянин. Ему для- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (148) »
Последние комментарии
3 часов 52 минут назад
4 часов 59 минут назад
5 часов 57 минут назад
6 часов 11 минут назад
15 часов 21 минут назад
15 часов 23 минут назад