Косьма Медичис [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
- Косьма Медичис 48 Кб скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Аркадий Тимофеевич Аверченко
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
Аркадий Аверченко Косьма Медичис
Бродя по Большой Морской, остановился я у витрины маленького «художественно-комиссионного» магазина и, вглядевшись в витрине вещи, сразу же обнаружил в этих ищущих своего покупателя сокровищах разительное сходство с сокровищами в знаменитой гостиной Плюшкина. Я даже не погрешу против правды, если просто выпишу это место из «Мертвых душ»: «…Стоял сломанный стул и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же лежала куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха (тут, на витрине, было полдюжины таких лимонов в банке из-под варенья), отломленная ручка кресел, кусочек сургуча, кусочек тряпки, два пера, запачканные чернилами, зубочистка, совершенно пожелтевшая, а из всей этой кучи заметно высовывался отломленный кусок деревянной лопаты и старая подошва сапога». Это, если вы помните, было у Плюшкина. Буквально то же самое красовалось на витрине, но с прибавкой небольшого крайне яркого плаката, стоявшего на самом выгодном месте, посредине… Плакатик изображал разноцветного господина, держащего в одной руке сверкающую резиновую калошу, а пальцем другой указывающего на клеймо фирмы на подошве: «Проводник». Меня очень рассмешила эта ироническая улыбка нашего быта: резиновых калош нельзя достать ни за какие деньги, а хозяин магазина упорно продолжает их рекламировать. Так как хозяин стоял тут же, у дверей своей сокровищницы, я спросил его: — Зачем вы рекламируете калоши «Проводник»? — Где? — удивился он. — Это? Помилуйте! Да это картина. Мы это продаем. — Как продаете? Да кому ж это нужно… — Покупают. Повесишь в комнате на стенке, очень даже украшает. Видите, какие краски! В торгашеском азарте он снял с витрины господина, указующего перстом на сверкающую калошу, и преподнес это произведение к самому моему носу. — Вот она, картинка-то. Купите, господин. Я вспомнил свою петербургскую квартиру, украшенную Репиным, Добужинским, Билибиным, Ре-Ми, Александром Бенуа, — и рассмеялся. — А в самом деле, не купить ли? Раз наступает такая дикариная жизнь, что скоро будем ходить голыми, то для украшения наших вигвамов хорош будет и юркий господин, сующий под нос обаятельно сверкающую калошу. В этот момент к нам приблизился незнакомец в темно-зеленом пиджачке в обтяжку и соломенной шляпе-канотье… Он на секунду застыл в немом восхищении перед господином с калошей, снял шляпу, самоуверенно обмахнулся ею и спросил: — Что ж вы мне прошлый раз, когда я покупал картины, не показывали этой штуки? Занятно! — Купите! Замечательная вещь, — захлопотал хозяин, почуяв настоящего покупателя. — Настоящая олеография! Это не то что масляные краски… Те пожухнут и почернеют… А это — тряпкой с мылом мойте — сам черт не возьмет! — Цена? — Уронил покровитель искусств, прищурившись с видом покойного Третьякова, покупающего уники для своей галереи… — Четыре тысячи. — Ого. И трех предовольно будет. Достаточно, что вы прошлый раз содрали с меня за женскую головку «Дюбек лимонный» — шесть тысяч. — Та же больше. И потом на картоне наклеена — возьмите это во внимание! — Ну, заверните. А фигур нет? — То есть скульптуры? Очень есть одна стоящая вещь: Диана с луком. — Садит, что ли? — Чего? — Лук-то. — Никак нет. Стреляет. Замечательный предмет (хозяин сделал ударение на первом слоге) — настоящий, неподдельный гипс! Вещь — алебастровая!! Когда меценат, закупив часть живописных и скульптурных сокровищ, довольный собой, удалился, я сделал серьезное лицо и спросил: — Скажите, фамилия этого нового покровителя искусств — не Косьма Медичис? — Никак нет, совсем напротив: Степан Картохин. Оне тут у портного в мастерах служат и огромадные деньги нынче вырабатывают: до восьмисот тысяч в месяц! Известно, девать некуда — вот оне в валюту все перегоняют — вещи покупают. И опять же, искусство любят. И почувствовал я, что все мы, прежние, до ужаса устарели со всеми нашими Сомовыми, Добужинскими, Репиными, Обри Бердслеями, Ропсами, Билибиными и Александрами Бенуа. Шире дорогу! Новый Любим Торцов идет! Бумажки бьют из его карманов двумя фонтанами, и в одной руке у него сверкает всеми цветами радуги «Дюбек лимонный», в другой — калоши «Проводник»! — Ars longa, vita brevis!- 1
Последние комментарии
1 час 37 минут назад
9 часов 28 секунд назад
14 часов 44 минут назад
15 часов 51 минут назад
16 часов 49 минут назад
17 часов 3 минут назад