Последняя загадка [Дмитрий Рубин] (fb2) читать постранично

Андрей Иванов, Дмитрий Рубин Последняя загадка

1

Зима выдалась снежной и злой. Ледяной ветер пронизывал до костей. Горожане, выйдя из дома, торопились нырнуть в метро, зайти в магазин или занять место в общественном и личном транспорте.

Зал игровых автоматов, расположенный на углу Литовского проспекта и Свечного переулка, находился в помещении, которое прежде занимала молочная столовая. Когда-то за пятнадцать копеек здесь можно было отведать молочный суп. В ассортименте столовой были котлеты по тридцать пять копеек, гарниры по семь, салаты из огурцов и помидоров по пятнадцать и яйца под майонезом по девять. Молочную столовую в Свечном посещали рабочие бумажной фабрики, служащие канцелярского магазина и учащиеся экономического техникума. Даже иногородние студенты, жившие на стипендию, ходили сюда завтракать и обедать.

Последние годы молочная столовая влачила жалкое существование, не выдерживая конкуренции с появившимися вокруг кафе и ресторанами, и в конце концов закрылась. Помещение на углу пару лет стояло заколоченным, пока недавно бригада рабочих не начала крушить в нем стены, полы и потолки. Вскоре на углу Литовского и Свечного появился современный, дорого украшенный зал игровых автоматов, который сразу привлек внимание жителей города и приезжих, коротавших время до отхода поезда с Московского вокзала. Круглые сутки в помещении бывшей молочной столовой посетители оставляли деньги владельцам игорного заведения.

В час пятнадцать ночи в зал игровых автоматов вошел горбун, одежду которого составляли перепачканные лохмотья. Пальто посетителя местами было порвано, местами испачкано мазутом. Валенки на ногах, казалось, перекочевали с помойки. Мех заячьей ушанки местами был протерт до подкладки.

Горбун передвигался прихрамывая. Войдя в зал, он начал внимательно рассматривать «однорукого бандита», стоявшего возле входа. Минуту спустя к вошедшему направился охранник в камуфляжной форме. Оказавшись рядом с горбуном, он сурово посмотрел на него, вертя в руках дубинку.

– Уважаемый, я думаю, вам лучше выйти отсюда.

Горбун взглянул на охранника:

– А я так не думаю.

– Вот что, друг, давай по-хорошему. Даю тебе пять секунд, чтобы ты отсюда выкатился.

Услышав это, горбун криво улыбнулся:

– Я тебе не друг.

С этими словами посетитель вынул из кармана пистолет и, направив его на охранника, спустил курок. Звук выстрела гулко прокатился по залу. Охранник схватился рукой за грудь и с грохотом упал на пол. Посетители замерли.

– Не друг… – повторил горбун.

С пистолетом в руке он направился к кассиру, находившемуся в конце зала. Дойдя до него, преступник остановился.

– Деньги, – произнес он.

Перепуганный кассир, мужчина лет пятидесяти, с брюшком и глубокими залысинами, нервными движениями выложил перед горбуном пачки денег. Сунув их в карманы, грабитель шагнул в сторону бара, расположенного рядом. Бармен, стоявший за стойкой, затравленно оглянулся по сторонам…

* * *

Эдуард Заславский, холеный человек лет тридцати семи, с представительной внешностью и вкрадчивыми манерами, вышел из дома в четырнадцать часов тридцать минут. Эдуард, или Эдик, как называли Заславского близкие, был одет в дорогую дубленку, меховую шапку и зимние ботинки, в руках он нес кожаный портфель. Очутившись во дворе, Заславский остановился и глубоко вдохнул морозный декабрьский воздух. Однако уже минуту спустя порыв холодного ветра заставил Эдика ускорить шаг. На улице его ждало такси.

Открыв дверцу машины, Заславский опустился на заднее сиденье.

– Угол Литейного и Некрасова, – произнес Эдик.

Автомобиль поехал по городу, с трудом пробиваясь сквозь уличные пробки. Мела метель. Теплый воздух, вырывавшийся из печки в салоне, растапливал снежинки на лобовом стекле. Из радиоприемника неслась музыка радиостанции «Шансон». Хриплый голос певца пел о неразделенной любви.

Двадцать минут спустя автомобиль остановился на углу Литейного проспекта и улицы Некрасова. Рассчитавшись с водителем, Заславский вышел из машины и направился к темно-зеленому зданию постройки конца позапрошлого века, лепные украшения на стенах которого давно потемнели и местами осыпались. Некогда доходный дом, здание долгое время представляло собой скопление коммуналок, которые теперь были расселены, а на их месте появились офисы и мастерские.

Войдя в парадное, Заславский поднялся на третий этаж и вскоре очутился возле дверей с табличкой «Фирма „Империал“». Эдик позвонил.

– Вы к кому? – раздался голос в домофоне.

– У меня встреча с госпожой Врублевской.

– Представьтесь.

– Эдуард Заславский, продюсерский центр «Северная звезда».

Возникла пауза, во время, которой Заславский тщательно высморкался и спрятал платок в карман.

– Проходите.

Дверь отворилась, и Заславский вошел в дорого отремонтированный офис.

– Людмила Леонидовна ждет вас, – сказал охранник. – Третья дверь направо.

– Спасибо.

Эдик