Сокровенное желание [Андреа Кейн] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Андреа Кейн Сокровенное желание

Глава 1

Свободна!

От этой мысли Александрина улыбнулась. Она стояла, окутанная густой темнотой, в неприглядных лондонских доках, посреди заброшенных товарных складов. Совсем одна, наедине со своей мечтой, вынашиваемой ею на протяжении многих дней, вооруженная хорошо продуманным планом, которым собиралась руководствоваться. Опьяненная свободой, Александрина не чувствовала страха, а была охвачена приятным возбуждением. Она долго ждала этого момента. Теперь время пришло!

Александрина медленно продвигалась по узкой дорожке между зданиями, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Когда она интуитивно чувствовала, что опасности нет, спокойно продолжала идти дальше. Девушка осторожно двигалась в кромешной темноте. От плотного тумана, который окутывал гавань и прятал Темзу от глаз, мартовская ночь казалась еще более холодной и мрачной. Вдруг Александрина почувствовала близость реки. Она обладала каким-то непостижимым чутьем на воду. «Прирожденная морячка» – так однажды неохотно был вынужден признать ее отец. Конечно же, плавать в прикрытой от всех ветров бухте Ла-Манша – это совсем не то, что пересекать океан в шторм. Но в конце концов, погода не ее забота. Пусть об этом думает капитан. Для нее главное – проникнуть на корабль. Если верить тому, что отвечали на ее осторожные расспросы, этот корабль снимется с якоря на рассвете.

У Александрины затекли ноги. Она стояла, прижавшись к полуразрушенной каменной стене склада. Девушка находилась здесь с четырех часов, когда охранник запер доки до утра. Едва дыша, она прислушивалась к наступившей тишине. Подъемники и лебедки перестали разгружать товары, а портовые рабочие дружными шеренгами покинули причал, довольные тем, что рабочий день закончился. Но Александрина все равно не решалась двинуться с места, пока на землю не спустится темнота и не спрячет ее. Казалось, время остановилось. Наконец-то стемнело.

Девушку всю ночь преследовал навязчивый запах пива, беспокоили взрывы громкого смеха. Она постоянно вздрагивала, но боялась напрасно. Это были моряки, которые кутили в пивных, отмечая свой последний свободный день на суше перед выходом в море. Вскоре пьяные гуляки затянули развеселую неприличную песню громкими и довольно фальшивыми голосами. Александрина широко улыбнулась, подумав, что опасности нет. Моряки были слишком пьяны, чтобы заметить ее.

Она прошмыгнула дальше, а вслед ей прозвучал еще один взрыв хохота. Сердце у нее забилось сильнее. Неуловимое видение среди ночной мглы, Александрина была похожа на кого угодно, только не на шлюху. На ней было дорогое кисейное платье. Боясь споткнуться, Александрина приподняла подол, схватив мягкие складки нервными пальцами. Она обладала врожденной королевской осанкой и грацией, которая выдавала ее благородное происхождение, хотя сейчас девушка прекрасно понимала, что вскоре из хорошо воспитанной барышни превратится в изгоя высшего общества.

Отбросив эти мысли прочь, Александрина шла по причалу.

Теперь уже можно было различить неясные очертания кораблей, чьи деревянные корпуса качались и дергались, будто желая вырваться на волю, но мощные тросы были неумолимы. Высокие голые мачты застыли в ожидании момента, когда взметнутся паруса. А волны с плеском набегали на берег, и от их ласкового движения корабли медленно покачивались из стороны в сторону.

Затаив дыхание, Александрина замедлила шаг, останавливаясь возле каждого судна. Она щурилась, рассматривая крупные буквы на бортах кораблей. Из-за густого тумана слова было трудно разобрать, но зато ее никто не заметил. Вдруг Александрина поймала себя на мысли, что очень хочет, чтобы к утру туман рассеялся, иначе поездка не состоится. Тогда и весь ее план провалится.

В самом конце причала она наконец увидела знакомое название, и сердце ее забилось быстрее. На внушительном носу корабля четко виднелась дерзкая надпись: «Прекрасная мечта». У Александрины был небольшой ялик «Морские брызги», на котором девушка совершала свои тайные морские исследования, но «Прекрасная мечта», бесспорно, выглядела грандиозно.

С трудом оторвав взгляд от роскошного судна, Александрина украдкой огляделась по сторонам. Ночь была тихой, только откуда-то издалека доносился чей-то смех. С ликующим сердцем и предвкушением победы девушка торопливо поднималась на корабль.

Когда Александрина остановилась, чтобы перевести дух, она увидела какого-то человека, сидящего на палубе. Он, несомненно, охранял корабль от незаконного проникновения на борт. Александрина похолодела. Боже, как глупо, что она об этом не подумала раньше!

Пропала! Она пропала! Девушка лихорадочно искала глазами безопасное место, любой уголок, где можно было бы спрятаться, но нигде не находила спасения. Ее план потерпел фиаско.

Когда она представила, какая судьба ждет ее дома, глаза Александрины наполнились слезами. У матери тут же начнется приступ меланхолии, а потом она долго будет читать дочери нотации, обвиняя ее во всех смертных грехах. Все это закончится тем, что Александрине запретят выходить без сопровождения старшей компаньонки, ее жизнь будет строго упорядочена и ограничена нелепыми условностями.

Хуже всего, что это произойдет накануне ее представления в свете. Она боялась заключения бессмысленного брака без любви с холодным эгоистичным человеком благородного происхождения. Ее жизнь и до этого была просто невыносимой. Александрина не хотела, чтобы ее существование стало еще более безрадостным и бесполезным.

Она шагнула вперед, собираясь умолять этого человека. Может быть, моряк сжалится над ней, позволив убежать. А если не получится, можно найти и другие способы выбраться отсюда.

– Сэр... – проговорила девушка почти шепотом. Мужчина ничего не ответил. – Сэр! – пролепетала она немного погромче. Моряк ответил ей громким храпом.

Александрина с трудом удержалась от смешка. Бедняга моряк совсем ничего не соображал, сидел и клевал носом. Рядом с ним валялась пустая бутылка. Противник едва ли представлял опасность. Александрина молча твердила молитву. Похоже, судьба к ней благосклонна. Проскользнув мимо незадачливого часового, девушка поспешила на корму корабля, а затем спустилась в трюм по узенькой лестнице. Там она в замешательстве остановилась. Какую из дверей открыть? Приложив ухо к самой широкой из них, она вся превратилась в слух. Из каюты не доносилось ни звука. Александрина робко нажала на ручку и легонько толкнула дверь.

В темноте она с трудом рассмотрела очертания стола и дорожного кофра. Ее внимание привлекла кровать. Прекрасно! Тихонько закрыв за собой дверь, девушка торопливо прошла через каюту и прошмыгнула под аккуратно заправленную койку, мысленно поздравив себя с удачным выбором места.

Скудная меблировка комнаты позволяла ей надеяться, что в течение поездки каюту никто не займет. Это было бы превосходно!

Разместившись на жестком полу, она думала о том, что долгую ночь ей предстоит провести в довольно неудобном положении. Александрина торжествующе улыбнулась.

Вот у нее и началась новая жизнь! Наконец-то она обрела долгожданную свободу!

* * *
– Собираешься пуститься в очередную авантюру? – Эти слова, произнесенные язвительным тоном, не вызвали никакой реакции у человека мужественного вида. Он мерил шагами бесконечно длинный, выложенный мрамором холл старинного особняка. Не обращая внимания на попытки дворецкого помочь ему, мужчина распахнул тяжелую дверь и мельком взглянул на карету, которая ожидала его внизу. Только убедившись, что к отъезду все готово, Дрейк Баррет обратил свой взор на младшего брата и ответил на его насмешливое замечание.

– Ты же прекрасно знал о моем намерении пуститься в плавание сегодня, Себастьян! – сказал он ледяным тоном.

Молодой человек, на вид более хрупкий и худощавый, обдумывал свой ответ старшему брату.

– Кажется, мне давно надо бы привыкнуть к тому, что ты то уезжаешь, то приезжаешь, Дрейк! Скажи, нашему отцу известно о твоем отъезде?

Дрейк прислонился к дверному косяку, грустно улыбаясь.

– Разумеется!

– Тогда для меня не секрет, в каком настроении я застану его сегодня. Мы оба знаем, как он относится к тому, что его любимый сын и наследник, маркиз Кэрнхем, занимается неподобающей ему деятельностью.

Дрейк скрестил руки на широкой груди.

– Уверен, ты сделаешь все, чтобы успокоить его, Себастьян! Как всегда.

Себастьян посмотрел на брата невинными глазами.

– Ну что ж, должен же кто-то быть здесь, чтобы смотреть за ним! В конце концов, его здоровье оставляет желать лучшего.

– Да, я знаю! Ты сам-то тоже постарайся не забывать об этом. Меньше времени проводи за игрой в карты в «Уайтсе» и больше бывай дома.

– Это проявление твоей трогательной заботы об отце или о Саманте? – резко спросил Себастьян, глядя на Дрейка холодными голубыми глазами.

Дрейк нахмурился, услышав имя сестры.

– Себастьян, она ведь еще дитя! Да, я беспокоюсь о ней. Когда меня нет, ты – единственный, кто может о ней позаботиться.

Себастьян хмыкнул и отвернулся.

– Мы оба знаем, что для нее свет в окошке – это ты! Не успел Дрейк ничего ответить, как в комнату впорхнула высокая тоненькая молодая девушка.

– Дрейк! Неужели ты собирался уехать, не попрощавшись? – спросила она дрожащим от волнения голосом и обняла брата. В ее нежных зеленых глазах блестели слезы.

Суровое лицо Дрейка мгновенно смягчилось. Он бережно убрал прядку волос с прелестного лица девушки.

– Конечно, нет, милая Саманта, – ласково успокоил он сестру. – Я только что собирался разыскать тебя. Разве я хоть когда-нибудь уехал, не попрощавшись с тобой?

Она покачала головой. У нее на лбу появилась складка.

– Обещаешь мне быть очень осторожным? Ты вернешься домой целым и невредимым?

– Конечно! Не сомневайся. – Дрейк засмеялся, крепко обняв сестру. – А от тебя я ожидаю, что ты будешь умницей, пока меня нет. Поняла?

Она кивнула, вытирая глаза.

– Только поскорее возвращайся... Прошу тебя!

– Вернусь, как только смогу! – пообещал Дрейк, пожимая ее руки. Он перевел взгляд на брата, который равнодушно смотрел на них обоих. – Малышка, мне нужно перед отъездом потолковать с Себастьяном, а ты пока отправляйся на прогулку верхом. Не заметишь, как пролетит время и я вернусь. – Терзаемый чувством вины, Дрейк посмотрел Саманте вслед, а потом повернулся к Себастьяну. – Я вернусь, как только доберусь до Канады, отправлю товар в Йорк и выгружу лес для нашей судостроительной компании.

– Это займет долгие месяцы. Разве тебя не беспокоит судьба Аллоншира? – В голосе Себастьяна слышался сарказм.

– Сейчас в Аллоншире затишье. Если бы отец хоть как-то беспокоился по этому поводу, он не приехал бы с тобой и Самантой в Лондон. Ведь до сих пор он отлично обходился без моей помощи. И у меня нет никаких оснований сомневаться, что он со всем прекрасно справится.

– Но он все-таки хотел, чтобы ты остался в Англии и помог ему вести дела во всех поместьях, не говоря уже о его предприятиях, – не унимался Себастьян. – Вместо этого ты исчезаешь каждые несколько месяцев.

– Довольно! – Глаза Дрейка превратились в две льдинки. Он едва сдерживал гнев. – У меня нет времени для словесных баталий, Себастьян! Меня ждет экипаж.

Он вышел из дома. На нем были надеты брюки из кожи буйвола, облегающие его мускулистые ноги, коричневое шерстяное пальто щегольски сидело на его широких плечах. Когда подошел Дрейк, лакеи поспешно приняли стойку «смирно». Они знали, что будущий герцог Аллоншир не любит ждать.

Поставив ногу на ступеньку кареты, Дрейк задержался на секунду, а затем повернулся спиной к дверям, где стоял Себастьян, с безучастным видом наблюдая за тем, как уезжает брат.

– До свидания, Себастьян! Уверен, мы закончим наш спор, когда я вернусь.

Себастьян ничего не ответил, молча наблюдая, как упряжка лошадей тронулась с места.

Следом за ней показалась другая карета, которая остановилась возле большого дома. С невозмутимым выражением лица Себастьян продолжал стоять на том же месте. Он видел, как из кареты вышел богато одетый джентльмен. Кивнув кучеру, седовласый человек нервно оглянулся по сторонам, а потом торопливо направился к двери, где его ожидал Себастьян.

– Он уехал? – с тревогой в голосе спросил мужчина. Себастьян улыбнулся:

– Буквально только что, дорогой мой дружище Реджинальд. Вы как раз вовремя.

Визитер кивнул, переминаясь с ноги на ногу.

– Прошу вас, давайте побыстрее покончим со всем этим. Себастьян пожал плечами:

– Как вам будет угодно. – Он отошел в сторону, приглашая человека войти в холл. – Проходите, – сказал он, жестом показывая на библиотеку, – там мы с вами сможем поговорить без свидетелей.

Когда дверь за ними закрылась, оба мужчины несколько мгновений стояли, молча глядя друг на друга. Присаживаться, по всей видимости, никто из них не собирался.

– Ну? – нетерпеливо спросил Себастьян.

– Я выполнил то, о чем вы просили. Груз доставлен, – сказал гость, кривя рот. Его глаза сверкали, как у безумного. По всему было видно, что он слишком возбужден.

Себастьян облегченно вздохнул и пробормотал что-то себе под нос.

– Я отработал свой карточный долг, – с болью в голосе напомнил ему элегантный джентльмен.

Себастьян усмехнулся. Подойдя к письменному столу, он достал из ящика долговую расписку и вложил в трясущуюся руку гостя.

– Вот тот документ, который вам, полагаю, не терпится получить. – Он посмотрел на гостя холодным взглядом и натянуто улыбнулся. – Мне было приятно иметь с вами дело.

Джентльмен не улыбнулся в ответ и не проронил ни слова. Как только ненавистная бумага оказалась у него в руках, он повернулся и спешно ретировался, не в силах скрыть терзавшей его страшной муки.

– Прости меня, Господи, – прошептал Реджинальд и торопливо направился к ожидавшему его экипажу.

Но Реджинальд понимал, что ему не будет прощения за то, что он совершил. Теперь ему никуда не деться от угрызений совести, ведь из-за него могут погибнуть люди.

И с этого момента до смертного часа его всегда будет мучить чувство вины.

Глава 2

– Не волнуйся, Смитти! Вот идет капитан! – Томас Грир, младший матрос на «Прекрасной мечте», на секунду оторвался от погрузки товара в трюм корабля и рукой показал на причал. Его дородный собеседник откинул с лица густую копну седых волос и вздохнул с облегчением.

– Слава Богу, – пробормотал Смитти себе под нос, когда высокий черноволосый капитан торопливой походкой входил на охваченный суетой корабль.

Капитан внимательно смотрел, как вокруг кипит работа. От его пытливого взгляда не ускользнула ни одна мелочь. Затем он повернулся к человеку среднего возраста, который смотрел сейчас на него со смесью беспокойства и раздражения.

– Все под контролем, Смитти? – Ответа он и не ждал, так как прекрасно знал, что Смитти всегда был воплощением организованности и дисциплины. Дрейк бросил взгляд на реку. – К счастью, туман сегодня рано рассеялся, – довольно заметил он, не обращая внимания на вопросительный взгляд Смитти. – Иначе бы мы не отправились в плавание.

– А я уже начал думать, что мы сегодня вообще не собираемся идти в рейс.

Капитан прекрасно понимал, что этим хотел сказать Смитти. Дрейк широко улыбнулся:

– Я приношу свои извинения за опоздание. Не предполагал, что встреча в военном департаменте займет столько времени. Эта встреча оказалась довольно важной.

Смитти изменился в лице.

– Возникли какие-то трудности, милорд?

– Когда мы прибудем в Йорк, мне надо будет доставить письмо генерал-майору Броку. – Дрейк нахмурился. – По крайней мере, я не единственный человек, который считает войну с Америкой неизбежной. Очередная война ослабит нашу страну, но, к сожалению, большая часть наших политиков не принимает эти факты во внимание. У меня же на этот счет свое мнение.

– Но оказывается, есть и другие люди, которые разделяют вашу точку зрения, – вставил Смитти.

Дрейк прислонился спиной к перилам.

– К сожалению, они не составляют большинство. Боюсь, что будет уже слишком поздно, когда политики поймут, что означает для Англии война в Северной Америке. Наполеон отрезал нас от ресурсов в Европе, поэтому нам жизненно необходим лес из Канады. Если по какой-либо причине мы потеряем доступ к канадскому лесу, дела наши плохи, Смитти.

– А вам известно, о чем говорится в послании генерал-майору Броку?

Дрейк пожал плечами:

– Разумеется, я не посвящен в его содержание. Предполагаю, что он готовится к обороне Верхней Канады, если вдруг нападут американцы.

– И как вы думаете, он выполнит это предписание? Дрейк выразительно кивнул:

– Брок довольно проницателен. По-моему, он серьезно относится к сложившейся ситуации. Скоро мы это выясним. – Капитан резко выпрямился. – Все готово к отплытию?

Смитти мгновенно почувствовал, что тон Дрейка изменился, и тотчас принял стойку «смирно».

– Можем отплывать хоть сейчас, милорд!

– Мы уже почти в море, Смитти, – мягко заметил Дрейк. – Прошу тебя, перестань называть меня «милорд»!

– Прошу прощения, капитан, я оговорился! Этого больше не случится.

– Смотри же у меня! – Дрейк произнес эти слова суровым тоном, но Смитти заметил озорные искорки у него в глазах. – Иначе я буду вынужден обращаться к тебе «Смизерс». Представляешь реакцию команды на эту пикантную новость?

– Я понял вашу мысль, капитан, – сухо заметил Смитти. Дрейк улыбнулся еще шире.

– Надеюсь, Смитти.

Через некоторое время двухмачтовое судно отчалило из порта. Хотя туман рассеялся, день был пасмурным. Дул порывистый ветер. Он с легкостью вынес «Мечту» в открытое море. Команда делала все слаженно и быстро, ведь Дрейк набирал на корабль «Прекрасная мечта» только лучших из лучших, самых трудолюбивых и добросовестных моряков. Но, требуя безупречности от своих подчиненных, он трудился наравне со всеми. За справедливое отношение моряки его уважали и были ему преданы.

Из корабельного юта Дрейк следил, как поднимают главный парус, слушал, как шутливо переговариваются матросы, готовя корабль к долгому пути. Спокойное начало путешествия не могло ввести капитана в заблуждение. Впереди их ждала трудная работа, сопряженная с неминуемой опасностью и риском. Учитывая тревожные времена и то, что обстановка в мире сложилась крайне неблагоприятная, шансы на выживание были небольшие. Дрейк прекрасно понимал, что ему следует действовать очень осторожно, ведь на карту поставлена не только его жизнь, но и жизни других людей.

И все-таки он не мог сейчас не чувствовать приятное возбуждение. Эти мгновения показались капитану самыми счастливыми в его жизни. Он предвкушал долгое и увлекательное путешествие. Здесь, на его любимой «Прекрасной мечте», Дрейк был у себя дома. Он любил находиться в море, где цели ясны, а задачи конкретны. Здесь Дрейк чувствовал себя более уверенно, чем в Аллоншире, где провел большую часть жизни, потворствуя своим желаниям. Дрейк понимал, что человек, обладающий огромным богатством, сам по себе еще не является необыкновенно благородным и величественным. Он думал о богатстве своего отца, о большом караване судов, которые ему принадлежали. Война может уничтожить все это в один миг. Какая судьба ожидает эти громадные корабли, если для их постройки и ремонта не будет лесоматериалов? Лес, доставляемый из Канады, – первооснова великого британского флота.

Мысли капитана прервал триумфальный возглас. Он взглянул вверх и увидел поднятые паруса, развевавшиеся на ветру. Корабль шел вниз по Темзе. Дрейк почувствовал, как жизнь наполняется новым смыслом.

Он расправил плечи, глубоко вдохнув вольный воздух. Давно опостылевшая ему жизнь, как он надеялся, исчезнет вместе с удалившимся берегом, а лорд Кэрнхем на время путешествия перестанет существовать.

Стоящий у штурвала Смитти внимательно посмотрел в глаза Дрейку, как бы прочитав его мысли.

– Капитан!

– Что, Смитти?

– На воде зыбь. Но, по-моему, молодой Томас вполне сумеет с этим справиться.

Дрейк улыбнулся. Его Смитти, как всегда, прилежен и внимателен в работе.

– Согласен.

– Тогда, возможно, вы захотите сейчас пойти переодеться?

Дрейк с удивлением оглядел себя. Он совсем забыл, что ему нужно надеть капитанский китель и форменные брюки. Капитан подумал с усмешкой, что его элегантная одежда совсем не подходит для суровой жизни в море.

Дрейку и самому не терпелось поскорее надеть форму, хотя для команды это не имело никакого значения – он и так был безусловным авторитетом.

– Наверное, ты прав, дружище. Я так торопился сюда после встречи в военном департаменте, что не успел переодеться. Сейчас мы это исправим, – сказал он и широким шагом направился в капитанскую каюту. Он даже не поинтересовался, доставлены ли в каюту его чемоданы, ведь Смитти наверняка обо всем позаботился. Как и капитан, Смитти выполнял любую работу, не считая это ниже своего достоинства. Он получал удовольствие от разнообразных ролей, которые ему приходилось играть во время плавания.

Смитти передал штурвал Томасу и направился вслед за капитаном в каюту. Слыша его тяжелые шаги за спиной, Дрейк с улыбкой думал о том, как ему повезло с главным помощником. Верный друг, хороший товарищ, отличный моряк, он никогда не переставал выполнять обязанности камердинера Дрейка. Позволить господину одеться самому выглядело бы богохульством в глазах верного служаки Смитти. И сколько Дрейк ни твердил ему, что они не в Аллоншире, все было без толку. Но это имело свои плюсы – у них хотя бы появится возможность потолковать о предстоящем путешествии.

Александрина определенно чувствовала себя несчастной. Все ее тело ныло, руки и ноги затекли. После нескольких часов, проведенных в неудобном положении под кроватью, девушка боялась, что не сможет разогнуться.

В начале ночи все неприятные ощущения казались ей частью волнующего приключения, ожидающего впереди. Оставшись в пустой каюте, она думала лишь о том, какое лицо будет у матери, когда та войдет в ее комнату, чтобы забрать Алекс на бал в «Олмаке». Вместо сияющей от счастья дочери, готовой к встрече с потенциальными женихами на первом балу лондонского сезона, мать встретит пребывающую в истерике Люси, камеристку Александрины, и найдет записку, которую оставила дочь. Мать, конечно же, будет вне себя от ярости, хотя и не слишком-то удивится. В конце концов, Алекс месяцами умоляла мать отпустить ее с отцом в Канаду, но все было бесполезно. Ведь обычно родители упорно стоят на своем, непоколебимо уверенные в собственной правоте, строгие и консервативные, холодные и равнодушные. Такими она знала их всю свою жизнь.

Александрина не могла исправить прошлое, но имела твердое намерение изменить будущее. Для нее эта поездка была единственной возможностью взять судьбу в свои руки.

Но уверенность Алекс к полуночи переросла в нерешительность, а на рассвете превратилась в гложущее душу сомнение. Когда же в каюту внесли огромные чемоданы и кофры, поставив их в самом центре комнаты, сомнение сменилось паникой. Прислушиваясь к тому, как корабль оживает, отчаливая от причала, она была вынуждена признать, что эта каюта не останется в ее единоличном распоряжении. Так кто же здесь будет жить?

Мужские голоса, которые послышались за дверью, заставили девушку насторожиться. Видимо, она очень скоро узнает ответ на свой вопрос. Ее охватил приступ страха. Она инстинктивно забилась дальше под кровать, поближе к стене, вся превратившись в ожидание.

Тяжелая дверь отворилась. В каюту вошли двое мужчин.

– Интересно, будут ли какие-нибудь происшествия во время этой поездки? – спросил Смитти, подавая капитану черные бриджи и белую рубашку.

Дрейк пожал плечами:

– Совсем скоро мы узнаем, ожидают ли нас сюрпризы от Наполеона. Пока он у власти, все возможно. – Капитан уселся на кровать, размышляя над сложившейся ситуацией в мире. К сожалению, Дрейк ничего не мог знать наперед, а только мысленно готовился к самому худшему.

Смитти, сняв с Дрейка ботинки, поставил их возле кровати.

– Если ваши опасения насчет того, что война неизбежна, верны, нам надо поторопиться. Сразу же после того, как погрузим на борт корабля лес, нам следует покинуть Канаду.

Дрейк поднялся на ноги, отшвырнув в сторону пальто и рубашку, и сбросил с себя брюки.

– Согласен, – потягиваясь, ответил он.

Смитти не обращал никакого внимания на наготу Дрейка, чего нельзя было сказать об Александрине.

Она замерла, лежа на животе. Когда же под Дрейком заскрипели пружины, девушка не шевелилась и почти не дышала, внимательно слушая беседу двух мужчин.

Комментарии Смитти не произвели на нее никакого впечатления. Ее внимание привлек глубокий баритон, который принадлежал его собеседнику. Словно шероховатая поверхность шелка, он звучал так нежно и приятно, что Алекс с наслаждением вслушивалась в каждый нюанс этого голоса. Она могла бы слушать его бесконечно, пока этот человек не начал раздеваться.

Раньше Александрина не страдала от избытка стыдливости. Мужчины, которых она видела, всегда были одеты с ног до головы. Время от времени Алекс гадала, как она отреагирует, если увидит раздетого мужчину. Но даже в своих самых смелых мечтах она не могла представить то, что ей пришлось испытать сейчас, когда волосатые сильные ноги оказались в нескольких дюймах от ее носа.

Она увидела мускулистые икры, узкие щиколотки и большие ступни. Кожа ног мужчины выглядела ухоженной, словно гладкий шелк. Алекс густо покраснела, осознав, что не догадалась отвернуться, а вдруг почувствовала непонятно откуда взявшееся, пугающее ее саму желание задрать голову и проскользить взглядом вверх по этим ногам. Или, еще того хуже, дотронуться до них рукой и узнать, какие они на ощупь.

Время от времени удивительный голос незнакомца уверенно отдавал приказы. Алекс недоумевала, как могут такой изумительно красивый голос и такое сильное тело принадлежать одному и тому же человеку. У нее даже пересохло в горле.

Не подозревая о том, какую бурю эмоций пережила девушка, находящаяся под кроватью, Дрейк закончил одеваться, отмахнувшись от попыток Смитти ему помочь.

– Прошу тебя, Смитти. По-моему, я в состоянии и сам застегнуть рубашку. – Он широко улыбнулся, но когда дело дошло до ботинок, Смитти начал так громко и недовольно ворчать, что Дрейку пришлось сдаться.

Через несколько мгновений они вышли из каюты, оставив дрожащую от страха Алекс одну.

Шаги за дверью стихли. Несколько минут она тихо и неподвижно лежала под кроватью, но больше уже не могла терпеть такие неудобства. Она выползла из своего укрытия, тихонько ноя себе под нос и разминая затекшие конечности. Девушка все еще находилась под впечатлением того, чему была свидетельницей, сидя под кроватью. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. К ней медленно возвращалась способность мыслить здраво.

«Это просто усталость, – заверила себя Александрина, – усталость и нервное напряжение ввергли меня в панику. Кто бы ни был таинственный обитатель каюты, в конце концов, это просто интересный мужчина».

В пять часов дня Дрейк, уставший, но вполне довольный тем, как шел корабль, сообщил Смитти, что хочет спуститься пообедать у себя в каюте. Открыв дверь, он ожидал увидеть накрытый стол, но каково же было его удивление, когда вместо обеда он обнаружил в комнате красивую, хотя и немного растрепанную, женщину, одетую в пыльное кисейное платье. Ее лицо с изящными чертами обрамляли золотистые волосы. Бездонные серые глаза смотрели на него со страхом, но высокомерные слова, сорвавшиеся с этих чувственных губ, были вовсе не кроткими:

– Я проголодалась, сэр! Когда подадут обед?

Глава 3

– Кто вы такая, черт бы вас побрал? – грозно спросил Дрейк, но даже в этот момент он осознавал, что его первое впечатление о незнакомке было точным и верным. Ужасно перепуганная девушка неземной красоты, сидящая за его столом, проглотила комок в горле, но не потупила взор. Не мигая, она смотрела ему прямо в глаза, отвечая дерзко и самоуверенно:

– Кто я? Леди Александрина, дочь Джеффри Кассела, графа Садзбери и нового губернатора Йорка.

– Да будьте вы хоть ее величеством королевой, мне на это наплевать! – выкрикнул Дрейк, направляясь к ней. – Что, черт возьми, вы делаете на моем корабле?

Александрина захлопала длинными ресницами, но продолжала стоять на своем:

– Не стоит так богохульствовать, сэр. И не надо вопить белугой. Если вы будете обращаться ко мне подобающим образом, я почту за счастье ответить на все ваши вопросы.

Дрейк чуть не покатился со смеху. Вот так раз! Самым бессовестным образом проникла на чужую собственность – его родной и любимый корабль, и смотрит на него своими чертовски очаровательными глазками так, будто ожидает услышать его же извинения! А ведь он и впрямь почти был готов рассыпаться перед этой девушкой в извинениях! От изумления капитан покачал головой.

– Хорошо, мисс... леди Александрина. – Дрейк говорил насмешливым и спокойным тоном. – Теперь, когда мы установили вашу личность, могу я повторить мой второй вопрос? – Он немного помолчал. – Что вы делаете на борту моего корабля?

– Я направляюсь в Йорк к моему отцу, – с важным видом ответила девушка.

– Ну конечно! – сквозь зубы пробормотал Дрейк. – Но как, позвольте узнать, вы сумели проникнуть не только на корабль, но и в мою каюту?

Алекс ослепительно улыбнулась.

– Я прокралась сюда ночью и спряталась под вашу кровать. Я не предполагала, что именно эта каюта окажется занята.

Дрейк медленно сосчитал до десяти, а затем глубоко вздохнул.

– Должен ли я понимать это так, что вы проникли на борт моего корабля тайно, без чьего-либо разрешения, в том числе и без разрешения вашего отца?

Ясные глаза Александрины затуманились.

– Более-менее, – тихо заметила она, не теряя самообладания. – Я уверена, что отец будет рад моему приезду.

– Почему же он не обеспечил вас необходимыми билетами и соответствующим сопровождением?

Алекс смущенно промолчала. И это молчание совсем не удивило Дрейка.

Он мысленно представил Джеффри Кассела. Дрейк знал этого холодного и жестокого человека не слишком хорошо, но даже этого было достаточно, чтобы понять, что граф совсем не одобрит такое нарушение приличий и подрыв собственного авторитета.

Внезапно Дрейку пришло в голову, что Александрина не имеет ни малейшего представления о том, кто перед ней. А если бы и знала его имя, оно бы все равно ей ни о чем не сказало, ведь маловероятно, что отец обсуждает свои дела в присутствии дочери. Вероятно, воспитанная леди Александрина приняла Дрейка за обычного моряка.

Он внимательно разглядывал красавицу, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимым. «Так, значит, она дочь лорда Садзбери, этого жестокого и высокомерного человека!» Дрейк и предположить не мог, что у Садзбери такая дочь. Однако он мысленно восхитился честностью и смелостью этой девушки. Она и в самом деле рассчитывала на то, что капитан повезет ее на своем корабле в Канаду. Избалованная малышка, вероятно, привыкла получать все, что хочет. Вот чем объясняется ее редкое самообладание и бойкий язычок.

Но на самом деле Алекс не была настолько самоуверенной и смелой. У нее дрожали коленки, а руки стали холодными как лед. Перед ней стоял этот строгий мужчина, но его красивое лицо исказил гнев. Покрытый бронзовым загаром, неправдоподобно красивый, с густыми черными волосами и глазами как изумруд, он был похож на греческого бога. Эти горящие глаза заставляли трепетать все тело, но, не желая показать, как он поразил ее воображение, Александрина старалась держаться спокойно и невозмутимо. Боже мой, она терпит ужасающее фиаско! На этого морского волка не произвели никакого впечатления ни титул, ни положение ее отца. У Алекс возникло неприятное предчувствие, что и другой план – предложить ему денег – будет не намного успешнее.

Девушку охватила паника. Если Александрине не удастся убедить капитана взять ее с собой, вполне возможно, что он высадит ее в ближайшем порту. Но Алекс не могла этого допустить, ведь она уже так близка к цели!

Александрина стояла, гордо расправив плечи, пытаясь свести к минимуму разницу в их росте. Это придавало ей больше уверенности в себе, но как она ни старалась, мужчина все равно был выше ее почти на тридцать сантиметров.

Алекс попыталась сменить тактику, умоляющими глазами глядя на капитана снизу вверх.

– Прошу вас, сэр! – начала она. – Я должна добраться до Канады во что бы то ни стало. Я буду просто счастлива оплатить свой проезд.

– Но это не пассажирский корабль, миледи, – последовал невозмутимый ответ.

– Мне это известно, поэтому я заплачу за проезд значительно больше. – Александрина победно улыбнулась. – Из меня, возможно, выйдет прекрасный матрос. Я могу быть полезна вашим людям.

– Вовсе не за штурвалом вы можете быть полезны, принцесса. – Капитан окинул многозначительным взглядом ее стройную фигуру, и это не оставляло никаких сомнений относительно значения его слов.

Александрина вспыхнула и опустила ресницы.

«Милый штришок к ее портрету, – с горечью подумал Дрейк. – Просто невинная дева. Ей бы впору на сцене выступать!» Однако он ощутил смутное чувство вины, которое усилилось, когда у нее по щеке побежала слеза.

– Почему для вас так важно ехать в Йорк? – спросил он ровным голосом. – Вы от кого-нибудь бежите?

– Нет, – искренне сказала она, – я просто хочу найти то, что еще не нашла.

– Что именно?

– Не могу сказать, пока я это не найду.

Дрейк с сердитым видом запустил пальцы в шевелюру. Он боялся даже думать о том, чтобы разрешить ей пребывание на корабле. Это будет просто сумасшествие! Опасность заключалась уже в том, что она женщина. Не говоря уже о корабле в открытом море, среди мужчин, которые в течение нескольких месяцев будут жить без женщин. Красивая малышка будет слишком лакомым кусочком, некоторые из мужчин могут и не устоять.

– Море не место для женщины. – Дрейк изумился, услышав свой собственный голос, звучавший так, будто он на самом деле считал возможным взять ее в Канаду.

Алекс это тоже поняла по его голосу.

– Я не буду никому мешать, – поспешно сказала она. – Буду выполнять все, о чем вы меня попросите, капитан. Прошу вас! – Александрина умоляла его таким нежным голоском, глядя на него бездонными серыми глазами, что Дрейк почувствовал уязвимость своей обороны. Ему стало не по себе. Собственная слабость разозлила его. Он сам удивлялся, как неотразимо действует на него эта девушка.

Алекс заметила, что он остался абсолютно равнодушен к ее мольбам. «Он что, каменный?» – печально осознала она.

Дрейк именно таким и был до этого момента, но Александрина даже не догадывалась, какая борьба происходила в этот момент у него в душе, какие бушевали страсти. Пусть его сердце было заковано в непробиваемую броню, Дрейк все-таки был не в силах устоять перед этим очаровательным ангелом. Такая маленькая и беззащитная, но в то же время решительная, она умоляла Дрейка дать ей возможность попасть в Йорк. В нем зажглась слабая искорка тепла, да и какой у него оставался выбор? Оставить беззащитную девушку в незнакомом порту было бы жестоко. Если Дрейк повернет корабль обратно в Лондон, то потеряет драгоценное время. «Кроме того, – думал он, – девчонка сказала, что может сама постоять за себя на корабле и со всем справится. Посмотрим, так ли это».

Дрейк скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Александрину.

– От вашей одежды придется отказаться.

– Почему? – Алекс машинально схватилась за лиф платья.

– Я сказал, что придется отказаться от вашей одежды. Я не позволю вам разгуливать по кораблю, одетой так... э-э... провокационно. Вместо того чтобы работать, матросы будут, скажем так, пытаться насладиться вашими прелестями!

Судя по тому, как она вспыхнула, девушка поняла, что он хотел сказать.

– У меня нет с собой другой одежды, – слабо запротестовала Александрина. – Я уезжала в большой спешке.

Это была правда. Желая избежать риска разоблачения, Алекс решила не брать с собой дорожную сумку. Она боялась, что с сумкой будет труднее улизнуть незамеченной.

Капитан еще раз осмотрел ее с ног до головы, на этот раз внимательно разглядывая каждую деталь ее скромной одежды.

– Вы совсем крошечная, – сказал он себе под нос, – но наш юный Томас не больше вас. – Дрейк кивнул. – Я распоряжусь, чтобы сейчас же принесли какую-нибудь одежду.

– Вы думаете, что я буду носить мужское платье? – изумленно воскликнула Александрина.

– Есть возражения? – строго спросил он. – Если это так, еще не поздно высадить вас в ближайшем порту и...

– Нет! У меня нет возражений, – поспешно заверила его Алекс.

Дрейк широко улыбнулся.

– Хорошо, я сейчас же позабочусь о вашей одежде.

– Прекрасно, – проговорила она, потом немного подумала и спросила: – У вас есть имя?

Капитан улыбнулся ей. И от этой улыбки у нее вдруг стало светло на душе.

– Капитан Дрейк Баррет к вашим услугам, принцесса, – сказал он с учтивым поклоном. – Но вы можете звать меня просто Дрейк. В конце концов, ведь в ближайшие несколько недель нам придется провести вместе много времени, не так ли?

Александрина не знала почему, но что-то в тоне капитана заставило ее почувствовать себя не в своей тарелке. Она выпрямилась во весь свой небольшой рост.

– Благодарю вас, капитан, – с достоинством промолвила она. – Весьма признательна за ваше гостеприимство.

Дрейк усмехнулся этой учтивости, думая о том, что она напоминала ему крошечного и прелестного котенка, играющего в пыльном углу. «Котенка с коготками», – подумал он про себя.

– Я скоро вернусь, миледи. Оставайтесь в моей каюте. – Заметив искорки непокорности, зажегшиеся у нее в глазах, он добавил: – Если же вы не послушаетесь меня, а матросы решат вас изнасиловать, я не несу ответственность за вас. Я ясно выразился?

Алекс вздохнула, признавая правоту его слов. Возможно, она и авантюристка, но идиоткой никогда не была!

– Да, капитан Баррет, яснее некуда.

– Хорошо, я приду через минуту. А в ответ на ваш первый вопрос скажу, что обед сейчас подадут и вы сможете его отведать.

С этими словами он удалился. Александрина, вся дрожа, опустилась на стул. Капитан Дрейк Баррет оказался самым потрясающим человеком, которого она когда-либо встречала в своей жизни. Дело было не только в его исключительно привлекательной внешности и даже не в его низком властном голосе. Он обладал аурой животного магнетизма, пробудив ото сна ее молодое неискушенное тело. Его бесспорная мужественность волновала Алекс, заставляя сердце биться сильнее.

Александрина даже не предполагала, что могут возникнуть такие осложнения. Вроде бы добилась своего – едет в Йорк, – но сейчас стало ясно, что придется приложить максимум усилий, дабы не поддаться чарам Дрейка Баррета.

– Женщина, говорите? – изумленно переспросил Смитти.

Дрейк кивнул:

– Да, Смитти, женщина. И заметь, не какая-нибудь женщина, а леди Александрина Кассел.

– Дочка графа Садзбери? – Смитти поразила эта новость.

– Совершенно верно. Похоже, у малышки страсть к приключениям. Желает плыть вместе с нами в Йорк.

Она практически умоляла взять ее с собой.

– И вы согласились? – Смитти подозрительно посмотрел на Дрейка. – Это совсем не похоже на вас, капитан!

– Ты прав, совсем не похоже, – согласился Дрейк. – Но девица твердит, что сможет выдержать такое путешествие. Она даже хочет служить матросом на нашем корабле. Я, конечно же, немедленно внес ясность в этот вопрос. – Дрейк многозначительно посмотрел на Смитти.

Смитти выглядел удивленным и подавленным.

– Капитан! Дочка этого графа на нашем корабле. Это же не просто ребенок!

– О, она действительно не ребенок, Смитти, – с веселым видом заверил его Дрейк. – Я бы сказал, она гораздо больше, чем ребенок.

Но Смитти не ответил ему улыбкой, слишком хорошо зная, каково мнение Дрейка о женщинах. И знал, что послужило тому причиной. Но, предпочитая держать свои мысли при себе, помощник капитана только и сказал в ответ:

– Она, наверное, проголодалась!

– Да, это так, но эта голодная девушка ужасно высокомерна. Я не удивлюсь, если она захочет, чтобы здесь ей прислуживал лакей, ведь именно к этому она привыкла. – В голосе Дрейка зазвучали горестные нотки. – Но присматривать за ней и заботиться я поручаю тебе, Смитти. Кому, как не тебе, я смогу еще доверить ее, зная твою выдержку и самообладание. Будь ее милость хоть в нижнем белье...

– Пойду отнесу ей еду и одежду, – смущенно сказал Смитти и направился в сторону кормы.

– Отнеси ей только еду, а об одежде я сам позабочусь, – предложил Дрейк.

Смитти повернулся и удивленно посмотрел на него.

– Хорошо, капитан, – проговорил он медленно, пристально глядя ему в лицо, – обед сию же минуту будет у нее на столе.

Александрина подскочила, услышав, как открывается дверь. Через мгновение в каюте появился учтивый мужчина среднего возраста. Он держал в руках поднос с источающим необыкновенный аромат мясом. Увидев Алекс, он остановился, глядя на нее с изумлением, затем прошел через комнату и поставил поднос на стол.

– Здравствуйте, миледи, – проговорил мужчина с теплотой в голосе. – Я подумал, что вы, наверное, не прочь перекусить.

Александрина великодушно одарила его улыбкой, которая могла бы растопить даже ледяное сердце.

– Благодарю вас, сэр, – с достоинством сказала она. – Надеюсь, я не причинила вам много хлопот.

Неужели этот прекрасный ангел с нежным голосом и есть тот самый избалованный и своевольный отпрыск благородного семейства, о котором только что говорил капитан?

– Что вы, миледи! Это для меня сущие пустяки. Надеюсь, обед вам понравится.

– Пахнет божественно! – У Алекс аж слюнки потекли. Она вспомнила, что со вчерашнего дня у нее не было и маковой росинки во рту.

Смитти широко улыбнулся, его подкупила ее искренность.

– Может, вам еще чего-нибудь угодно? Она подняла на него ясные серые глаза.

– Нет, ну что вы! Я вовсе не собираюсь путаться у вас под ногами, а вам я, в самом деле, очень признательна. Капитану Баррету повезло, что у него работает такой прекрасный человек, как вы.

При этих словах Смитти просиял. Его очаровала эта прелестная и совсем не избалованная девушка. Ее бесхитростность и простодушие говорили о том, что вряд ли она кому-нибудь причинит вред. Эта девушка казалась слишком особенной, чтобы оставить кого-то равнодушным. Вот даже капитан поддался ее чарам. Внезапно почувствовав к ней доверие, он проговорил:

– Меня зовут Смитти, миледи. И если вам что-нибудь понадобится...

– У леди Александрины есть все, что ей нужно, – услышал помощник холодный голос Дрейка, входящего в этот момент в каюту. – Ты можешь идти, – проговорил он тоном, не терпящим возражений.

– Хорошо, капитан. – Смитти, удивленно взглянув на Дрейка, на прощание ободряюще улыбнулся Алекс и направился к двери.

– Еще раз благодарю вас, – повторила девушка ему вслед.– Это было очень любезно с вашей стороны.

– Общение с вами мне доставило огромное удовольствие, миледи, – уходя, сказал помощник.

– Надеюсь, на этом вы закончили очаровывать мою команду, принцесса? – Дрейк стоял перед ней, огромный и сильный, и глаза у него сердито поблескивали.

Алекс смутилась.

– Не понимаю, что вы этим хотите сказать, капитан Баррет.

– Позвольте мне внести абсолютную ясность кое во что, леди Александрина, – фыркнул Дрейк. – Вы можете легко одурачить Смитти, как, возможно, вы поступаете со всеми на свете. Однако меня вам провести не удастся. Приберегите свою скромность и застенчивые улыбки для других, на меня они не подействуют. Так что не тратьте время зря. И чтобы я больше никогда не видел, как вы пускаете в ход свои чары в присутствии моих людей, а то не успеете и глазом моргнуть, как я высажу вас на берег! Понятно?

Алекс удивленно смотрела в его горящие гневом глаза.

– Не знаю, чем я вам так не приглянулась, – наконец промолвила она. – У меня и в мыслях не было соблазнить кого-нибудь из вашей команды, капитан. – Александрина смерила его ледяным взглядом. – Можете расслабиться. Все, что мне нужно, – это как можно скорее добраться до Йорка. И тогда мы с вами расстанемся навсегда. Видите ли, вы мне тоже не особенно симпатичны.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Помедлив, Дрейк швырнул Алекс сверток с одеждой.

– Переодевайтесь. Немедленно!

– Я не выполняю приказы, капитан. – Она с вызовом подняла голову.

– На моем корабле вам придется их выполнять. Александрина глубоко вздохнула и умерила свою гордость.

– Хорошо, капитан. Если вы будете так любезны покинуть каюту, я исполню вашу просьбу. Дрейк гордо поднял голову.

– Покинуть каюту? Отнюдь! Я не собираюсь ее покидать, принцесса. Ведь она моя!

– Ну ладно. Если вы покажете мне мою комнату, я буду счастлива не надоедать вам.

– Вы сейчас как раз и находитесь в своей комнате.

– Простите?

– Я сказал, вы сейчас находитесь в своей комнате.

– В этой каюте? – В голосе девушки слышалось неподдельное изумление.

– Да, в этой каюте.

– Но вы сказали...

– Я знаю, что сказал.

– Это невозможно. – Алекс больше не могла сдерживаться. – Если вы думаете, что я соглашусь жить в одной комнате с вами, то очень сильно ошибаетесь!

– Неужели? Тогда, может быть, вы сами скажете мне, где вы собираетесь спать? На корабле нет свободных кают. – Глаза капитана победно сверкнули.

– Но я не могу... Не думаете же вы, что я... Я никогда...

– О, да полно вам! Я уверен, что вы можете. И очень даже сильно сомневаюсь, что вы «никогда». Но оставьте свои опасения! Я не намерен делить с вами постель.

– Да, но вы сказали...

– Я сказал, что это ваша... наша комната. Я распоряжусь, чтобы сюда принесли кушетку.

– И кушетка, конечно же, будет помещена в каком-то другом месте? – тихо и неуверенно проговорила Александрина.

– Ради Бога! Тогда скажите, с кем из команды вы предпочли бы ночевать? – ровным голосом спросил Дрейк.

Алекс содрогнулась.

– Вот то-то! Итак, если дальше уже нечего обсуждать, переодевайтесь!

Александрина посмотрела на бриджи и рубашку.

– Отвернитесь! – приказала она.

Дрейк широко улыбнулся и прислонился к стене.

– Вижу, вы продолжаете изображать из себя святую невинность. Мне прекрасно известно, из какого вы мира и сколь мизерное значение там придается стыдливости.

Алекс какое-то мгновение продолжала смотреть на капитана, осознавая, что ей не удастся его переубедить, но потом медленно начала расстегивать пуговицы на платье, расположенные на спине. Дрожащими руками взволнованная Александрина сняла с себя пыльную одежду, которая упала ей под ноги, и, оставшись в кружевной сорочке и панталончиках, стыдливо уставилась в пол, мысленно прося поддержки у Всевышнего.

Дрейк наблюдал за девушкой со смешанным чувством. В глубине души он понимал, что гордыню этой выскочки надо сломить, показать ей ее место. Он очень рано познал, как лицемерны женщины из высшего общества, начиная со своей лживой матери. И эта штучка не могла чем-то от них отличаться.

Хотя он видел, когда девушка раздевалась, как она трепетала всем телом. Она выглядела такой нежной и хрупкой! Дрейк почти поверил, что она и на самом деле именно такая: невинная, нетронутая и ужасно напуганная. Другими словами, он почувствовал себя законченным негодяем.

Она стояла перед ним такая уязвимая! Дрейк даже почувствовал что-то. Желание. Оно вспыхнуло в нем, как необузданный огонь, сжирающий все на своем пути. Это страстное желание возникло так внезапно, что Дрейку пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы остаться на месте и не подойти к девушке.

Кляня себя за то, что создал эту неловкую ситуацию, он повернулся и направился к двери.

– Меня ждут на палубе, – проговорил Дрейк и вышел, хлопнув дверью.

А Алекс, смущенная и потрясенная случившимся, так и продолжала стоять посреди комнаты...

Глава 4

– Эти проклятые рукава такие длинные! – возмущалась Александрина, ворча себе под нос. Она закатала рукава раз пять, пока из них не появились кисти рук.

Подкрепившись превосходным обедом, Алекс загорелась идеей осмотреть корабль. Однако эта новая одежда...

Она с ненавистью посмотрела на бриджи, валявшиеся бесформенной кучей на полу, куда Александрина несколько минут назад швырнула их в порыве гнева. Отныне никогда и ни за что на свете она не будет жаловаться на то, что камеристка Люси, прислуживая ей, каждый день надевает на нее столько слоев всякой замысловатой дамской одежды. Это никогда не причиняло Алекс столько беспокойства, как простое мужское платье.

Ну что ж, ее первоначальный энтузиазм несколько поостыл, но непоколебимая решимость по-прежнему не оставляла девушку. Она подняла бриджи Томаса с пола. Эх! Была не была! Александрина попыталась надеть их на себя. Но это оказалось не так просто, поскольку бриджи просто сваливались с нее.

И почему у нее такая тонкая талия? Девушка стала обдумывать, что можно предпринять в этой ситуации. И тут ее осенило. Вынув шпильки и ленты из своих искусно завитых волос, которые все равно давно было пора расчесать, она связала ленты вместе, и у нее получился пояс. Не очень красивый, зато вполне пригодный для того, чтобы держать бриджи.

Снова надев бриджи, Алекс подвязала их самодельным поясом, туго затянув его на талии.

Подобрать подходящую обувь к такому костюму было весьма проблематично – ведь невозможно найти мужчину с такими малюсенькими ножками, как у нее. Пожав плечами, девушка сунула босые ноги в свои туфли. Если уж следовать морскому уставу, ей все равно придется ходить босиком. Она всегда так и поступала, когда бывала в плавании. Эту вольность Александрина позволяла себе, когда находилась на своем любимом ялике одна, без ненавистного ей сопровождения, не стесняемая никакими условностями.

Так, теперь волосы. Их надо было срочно причесать, но ни расчески, ни гребешка у нее было. Ну ладно. Всегда можно найти какой-нибудь выход. Алекс осторожно распутала пальцами волосы, и они рассыпались густыми волнами по плечам и спине, до самой талии. Как бы ей хотелось взглянуть сейчас на себя в зеркало, чтобы оценить результат! Но зеркала она нигде не нашла. На самом деле, призналась она себе с кривой усмешкой, возможно, это и к лучшему, учитывая ее нелепый наряд.

Как бы там ни было, Алекс оделась, как велел ей капитан. Она решительно направилась вверх по лестнице. С палубы донеслись голоса матросов, которые вели шутливую беседу.

Девушка облегченно вздохнула. «Команда слишком занята, чтобы меня заметить, – сказала она себе, поднимаясь по ступенькам. – Мое присутствие на корабле совсем их не касается. Им нет до меня никакого дела», – молча твердила она, выходя на палубу, будто старалась убедить в этом саму себя.

Но когда Александрина появилась на палубе, там моментально воцарилось гробовое молчание. Наверное, можно было бы услышать, как мышка прошмыгнет.

Двадцать пар глаз в крайнем изумлении уставились на странно одетую девушку, которая спокойно подходила к перилам, глубоко вдыхая прохладный влажный воздух.

«Наверное, они ошарашены моим нелепым видом!» – смущенно подумала Алекс.

Но всех ошеломила красота незнакомки, которую не мог испортить даже этот смешной наряд.

Мешковато сидящее одеяние, конечно, скрывало женственные формы красавицы, но не могло отвлечь от изысканных и изящных черт лица, от грациозной походки.

Сконфузившись от пристальных взглядов команды, которые Алекс ошибочно приняла за молчаливое неодобрение ее странного наряда, она старалась не замечать повышенного внимания присутствующих. С нескрываемым и искренним удовольствием девушка оглядывалась по сторонам, отмечая про себя каждую деталь величественного корабля. Его паруса гордо развевались на ветру, а тяжелые мачты блестели под тусклыми лучами солнца. Александрина любовно провела рукой по гладкой поверхности деревянных перил. Никогда раньше она не видела судна столь внушительных размеров и всегда мечтала поплавать на таком большом корабле. Словно ребенку, открывающему рождественские подарки, Алекс хотелось вобрать в себя все сразу: запахи, звуки, свои ощущения от пребывания на торговом судне. Этот детский восторг от новых открытий не ускользнул от внимания находившихся на капитанском мостике.

– Это милое дитя – просто бесценное сокровище, – заметил Смитти. – Я не осуждаю моряков, которые не могут оторвать от нее восхищенных взглядов.

– Реакция моряков, которую ты наблюдаешь сейчас, Смитти, это вовсе не восхищение. Это потрясение. Они поражены этим зрелищем и просто не верят своим глазам. И зачем я только согласился на это безумие? – Дрейк с ожесточением повернул штурвал.

Уголки губ Смитти тронула улыбка, и он с трудом удержался от насмешливого замечания.

– Моряки не просто потрясены, капитан, – мягко возразил Смитти, – они очарованы и испытывают искреннее восхищение красотой леди Александрины.

Дрейк стиснул зубы.

– Это вовсе не восхищение, Смитти! Это вожделение! Большинством движет похоть, если только они не руководствуются в своем поведении жаждой денег и славы. В данном конкретном случае это похоть! – Он брезгливо фыркнул. – Ну что? Вся команда уставилась на нее как болваны? Разве никто из них не осознает, насколько они смешны?

– Думаю, что нет, капитан! – Мудрый Смитти снова не сказал о том, что Дрейк, похоже, и сам не исключение из правил и тоже не сумел спокойно отреагировать на появление юной красавицы.

Дрейк смотрел на Алекс, не в силах отвести от нее взгляда. Проклятие! Он надеялся, что мужская одежда сможет скрыть ее прелести, но эффект был прямо противоположным – мужской костюм соблазнительно облегал ее фигуру, отчего девушка казалась еще более миниатюрной и уязвимой. Бессильный гнев охватил Дрейка.

До этого момента он и не замечал, какой изысканный у нее цвет волос. Под лучами яркого солнца ее распущенные локоны, густые и шелковистые, имели медовый оттенок, настолько насыщенный, что казался золотисто-коричневым. У Дрейка неожиданно возникло непреодолимое желание почувствовать, каковы ее волосы на ощупь. Он мечтал взять хотя бы одну из прядей и накрутить ее на палец. Черт бы побрал эту женщину! Должно быть, она делает это нарочно. Ведет себя так, будто не замечает всеобщего внимания. Она сейчас даже ни на кого не смотрит, словно продолжает восхищаться кораблем.

Дрейк видел, как она любовно гладила шероховатую поверхность деревянной обшивки корабля. Ему вдруг показалось, что он ощутил своей кожей эту чувственную ласку. У него внезапно возникло непреодолимое желание, такое сильное и жгучее, что из его груди невольно вырвался тихий стон. Закрыв глаза, он попытался совладать с собой.

– У вас красивый корабль, капитан!

Услышав, что Александрина обратилась к нему, Дрейк взглянул вниз и увидел устремленные на него ясные серые глаза, которые смотрели прямо на него, открыто и бесхитростно.

Черт бы ее побрал!

– А у вас, миледи, превосходный вкус. – По его холодному отчужденному тону невозможно было догадаться о той буре чувств, которая бушевала в его душе.

– В «Мечте» определенно чувствуется яркая индивидуальность, – заметила Александрина.

– Да, это верно. – У Дрейка немного отлегло от сердца.

– Конечно, ей бы лучше предоставить больше свободы.

– Простите? – Его брови удивленно поползли вверх.

– Ведь, кажется, мы скоро выйдем в открытое море? – невозмутимо заметила Александрина. – Разве вы не чувствуете, что движение воздуха усиливается? С северо-востока дует прекрасный бриз, поэтому нет необходимости держать «Мечту» под таким жестким контролем. Ей надо позволить набрать скорость, чтобы она пошла быстрее, подгоняемая ветром.

Глаза Дрейка потемнели и вспыхнули недобрым огнем. Да как смеет эта выскочка судить о том, как он ведет корабль? Даже Смитти, который знает мореходное дело не хуже Дрейка, никогда бы не посмел проявить подобную наглость.

– Почему бы не набрать скорость и не покрыть максимальное расстояние, пока не стемнело? – продолжала она, не замечая, какая буря клокотала в его душе. – Таким образом...

– Довольно! – прокричал Дрейк, охваченный негодованием – ведь эта сцена происходила на глазах команды.

Он весь буквально кипел. Смитти поспешно направился к штурвалу, предвидя, что конфронтация неизбежна. Дрейк мгновенно ринулся на главную палубу, а затем шагнул к испуганной Александрине.

– Тратя на меня свое красноречие, милая леди, вы забыли об одной мелочи. – Его глаза бешено сверкали. – Вы забыли, что, когда мы достигнем залива Па-де-Кале, чудесный попутный ветер превратится во встречный, неблагоприятный для плавания. И в этом случае нам придется долго ждать в Даунсе, пока судьба не станет к нам более благосклонной. И только когда ветер переменится, мы сможем выйти в Ла-Манш. А если все так и случится, слишком высока вероятность натолкнуться в Гудвинсе на песчаную отмель, и тогда мы непременно потерпим кораблекрушение. Поэтому наиболее благоразумно двигаться на небольшой скорости, надеясь, что ветер переменится, когда мы доплывем до Ла-Манша. Только так мы сможем быстро пройти по проливу.

Дрейк вобрал в легкие побольше воздуха, пытаясь овладеть собой.

– И еще, – продолжил он, грозно нависая над Алекс. – Скорее небо упадет на землю, чем я позволю женщине здесь командовать и давать мне советы, как вести мой корабль!

– Я вовсе не собиралась командовать, капитан. – Александрина осознала свою ошибку. Ей отчаянно захотелось поскорее убежать от этого грубого человека, чьи слова жалили словно змеи, а пронзительный взгляд метал громы и молнии. Но проклятая гордость не позволила Алекс поддаться желанию отступить перед капитаном. – Я, конечно же, – смело добавила она, с вызовом поднимая голову, – не обладаю вашим опытом вождения судов по Темзе, а просто выразила свое квалифицированное мнение.

– Квалифицированное мнение? И как же это вы могли получить хоть какие-то знания по мореходному искусству, миледи? – фыркнул он.

– Плавая на собственном судне, читая книги и задавая толковые вопросы.

Они скрестили гневные взгляды, не замечая никого вокруг.

– Мой ответ удовлетворил вас, капитан? – язвительно спросила Александрина.

Смитти по очереди переводил взгляд с капитана на девушку и обратно. Его удивила и одновременно от души позабавила эта сцена. За ситуацией, разинув рты и округлив глаза, одновременно наблюдали двадцать моряков. Они ни разу не видели, чтобы капитан до такой степени потерял самообладание. И никогда еще морякам не доводилось слышать, чтобы женщина с таким знанием дела высказывалась о мореходном искусстве. Они до сих пор не могли оправиться от потрясения, которое испытали, увидев на корабле женщину, а теперь еще и это! Вся команда замерла, ожидая, что же будет дальше.

Ждать им пришлось недолго.

– В данный момент мы обсуждаем мой корабль, – ответил Дрейк обманчиво ласковым голосом, сам же так сильно сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. – Позже, вечерком, в моей каюте, мы обсудим с вами, миледи, что больше удовлетворит меня.

Возглас удивления, который вырвался у Александрины, моряки услышали так же ясно и отчетливо, как и вызывающие слова Дрейка. Она с гневом посмотрела в его насмешливое лицо, и на ее щеках вспыхнул густой румянец.

– Вы отвратительны и вульгарны, капитан. Если бы я не испытывала такой необходимости добраться до места назначения...

– Но вы все-таки испытываете эту необходимость? – Да!

– Значит, вы будете делать все, что я вам скажу... Что бы я вам ни сказал!

Алекс замолчала. Она вдруг заметила, что все вокруг смотрят на них, разинув рты, только стоящий за спиной Дрейка Смитти неодобрительно хмурился. Дрейк почувствовал молчаливое осуждение своего помощника Смитти, а также потрясение всей команды, но не обращал на это внимания. Стиснув зубы, он с ненавистью и вызывающе смотрел на Александрину.

Алекс опустила длинные ресницы и почувствовала себя беспомощной. Она теперь полностью находится в его власти, и он прекрасно это понимает. А капитан нарочно провоцирует ее. И если Дрейк захочет унизить ее перед всеми этими людьми, то это в его силах.

– Признаю, что ваш опыт мореходства превосходит мой, сэр, и поэтому уступаю. Однако, – и тут она подняла свои прекрасные серые глаза, с вызовом глядя на Дрейка, – мои уступки касаются только палубы, а не вашей каюты!

На этих словах Александрина повернулась и уверенной походкой пошла прочь, весьма довольная тем, что ей удалось сохранить чувство собственного достоинства.

Кровь бросилась Дрейку в голову. Услышав сдавленный смешок Смитти, он совсем разозлился.

– Смитти, предупреждаю тебя, – с угрозой в голосе проговорил Дрейк, возвращаясь к штурвалу. – А что касается всех остальных, – рявкнул он, метнув злой взгляд на ошарашенных членов команды, – что вы, черт возьми, уставились? Вам платят не за то, чтобы вы строили здесь дамам глазки! Сейчас же возвращайтесь к работе!

В мгновение ока палуба опустела. Смитти похлопал Дрейка по плечу.

– Да полно вам, капитан, – успокаивающе сказал он, – по-моему, вы держались просто великолепно.

Дрейк метнул на него гневный взгляд:

– Малышка и в самом деле немного знакома с мореходством! – Своему верному помощнику Дрейк мог в этом признаться.

– Похоже на то, – нехотя согласился Смитти.

Дрейк внимательно проследил за Александриной, любуясь ее легкой походкой, пока она направлялась на корму. Прислонившись к борту корабля, она разглядывала живописные пейзажи, показавшиеся вдали. Девушка откинула волосы за плечи и смело подставила ветру лицо, даже не подумав о том, что воздушная масса может окончательно растрепать ее чудные локоны. Она чувствовала себя свободной.

Дрейк вдруг представил ее в постели: страстную, дикую, необузданную... «Эх, наверное, нелегко будет приручить такую тигрицу».

Вздрогнув, Дрейк заставил себя спуститься с небес на землю. «О чем, черт возьми, я думаю?»

Ужаснувшись своим мыслям, он снова переключил внимание на штурвал. Смитти спустился в трюм, оставив капитана одного. Дрейк погрузился в свои мысли, так что не сразу заметил отсутствие Смитти.

«Прелестная пассажирка была права в том, что корабль скоро войдет в открытое море», – признался себе капитан.

Дрейк чувствовал это. Возбужденная, словно нетерпеливый ребенок, «Мечта» натянула паруса, охваченная жаждой вырваться на свободу. Уже очень скоро ее желание исполнится. Им не нужно будет осторожно плавать вдоль побережья, потому что ветер уже начал менять свое направление. Дрейк все великолепно рассчитал по времени: корабль скоро войдет в воды Ла-Манша, поэтому ему надо меньше времени для остановки в заливе Па-де-Кале.

Дрейк торжествовал, чувствуя себя с «Прекрасной мечтой» единым целым. Капитан и его корабль представляли собой прекрасно сплоченную команду: Дрейк вырабатывал стратегию и отдавал приказы, а «Мечта» неукоснительно их исполняла, чутко откликаясь на любое его волеизъявление, разделяя его жажду свободы и страсть к приключениям. И она никогда не требовала от него больше, чем он мог ей дать. Идеальное создание! Будь она женщиной, о таком совершенстве мужчина мог бы только мечтать.

Солнце начало садиться. Трепещущие полосы лимонного и оранжевого цвета испещрили вечернее небо. День клонился к заходу. Стоя на капитанском мостике, Дрейк не мог налюбоваться красотой позднего вечера.

– Мои поздравления, капитан! Кажется, вы оказались правы. – Дрейк повернулся и, к своему удивлению, увидел, что рядом с ним, всматриваясь в морскую даль, стоит леди Александрина. Никто из его команды никогда не посмел бы без разрешения войти на капитанский мостик. Однако непрошеная гостья стояла перед ним с таким видом, как будто обладала здесь законными правами. Эта женщина его просто бесила.

– Я всегда прав. – Ему доставляло удовольствие говорить ей колкости.

Алекс понимала, что Дрейк сделает все, чтобы это путешествие не показалось ей легким.

– Вы в этом уверены? – спросила она, бросив на него взгляд искоса. – Капитан, людям свойственно ошибаться. Вы бы просто могли принять мое молчаливое согласие и закончить эти бессмысленные пререкания.

Дрейк тут же забыл о своем гневе и развеселился. Едва ли слова «молчаливое согласие» соответствовали тому, как неохотно признавала Александрина свою ошибку.

– Смогу ли я принять ваше согласие? Ну разумеется, если вы признали мое превосходство. Думаю, это самое меньшее, что я бы смог сделать в такой ситуации.

– Возможно, мне удастся поднять свой авторитет и дать вам несколько очков вперед, пока мы не достигнем места назначения, капитан, – заученно улыбнувшись, сказала Алекс.

– С нетерпением буду ждать этого момента, принцесса. – От его хриплого голоса мурашки побежали у нее по спине. Она перевела взгляд на горизонт, не обращая никакого внимания на его замечание.

Дрейка рассмешила ее реакция. Девушка-то, оказывается, настоящая заноза!

– Где вы научились плавать под парусом?

– В Садзбери.

– И где же, интересно, находится этот самый Садзбери? – Дрейк чуть не прыснул со смеху, притворяясь невежественным. В конце концов, для нее он всего лишь простой капитан корабля. Откуда ему знать такие вещи!

Алекс повернулась к нему, объясняя как маленькому:

– Садзбери – это мое большое имение на берегу Кента, который впадает в Ла-Манш. От Лондона это примерно на расстоянии...

– Я знаю, где находится Кент, – перебил он Александрину, больше не в силах терпеть ее снисходительный тон.

На лице у девушки появилось искреннее удивление. Она понимающе кивнула:

– Разумеется. Вы, должно быть, туда заходили.

– Конечно. – Ему с трудом удавалось скрыть сарказм.

– Сколько времени вы обычно стоите в порту? – Алекс, в свою очередь, тоже проявляла любопытство.

– По-разному.

– От чего же это зависит?

– От того, насколько сильны пленительные чары красоты, которые нас там держит.

Александрина вспыхнула.

– Вы можете говорить о чем-нибудь еще, кроме ваших животных инстинктов?

– Я говорил о красотах природы, принцесса. А вы о чем подумали? – Дрейк посмотрел на нее ясными и невинными глазами, насмешливо качая головой. – Осторожно, миледи! В вас начинает проявляться ваша истинная сущность. И она совсем не приличествует вашему высокому положению в обществе. Помните, вы вращаетесь в высшем свете, а не живете в одном мире с нами, простыми смертными. Вряд ли в вашем положении уместно соприкасаться с грязью.

Алекс почувствовала себя так, будто ей дали пощечину. Никогда еще с ней не говорили с таким чудовищным неуважением. Она даже изменилась в лице и отвернулась.

Александрина долго не поворачивала головы. Дрейк понял, что обидел девушку.

– Приношу свои извинения, принцесса! – мягко сказал он, слегка касаясь ее руки. – Вы этого не заслуживаете! – В этот момент ему даже не пришло в голову, что он впервые в жизни извиняется перед женщиной.

Алекс снова повернулась к нему, взглянув на него с любопытством.

– Почему вы думаете, что я уверена в своем превосходстве над вами? – спросила она.

– Это является неотъемлемой частью вашего аристократического воспитания, – ответил Дрейк, недоумевая, как из капризного и своевольного ребенка она так быстро могла вдруг превратиться в светскую высокомерную даму, а потом – в прелестную и ранимую женщину. – Скорее вы даже не подозреваете об этом. Поверьте, принцесса, я знаю, о чем говорю!

– Похоже, вы знаете очень много: о мореходстве, о женщинах, об аристократии. Неужели вам нечему больше учиться, капитан? – Александрина смотрела ему прямо в глаза.

– Может быть, и так, миледи. Возможно, я все уже в этой жизни постиг, да и многое на свете повидал.

– Тогда я вам завидую. – Ее жемчужно-серые глаза стали вдруг спокойными и печальными.

– Вы завидуете мне? – Дрейка не только потрясло ее заявление, но и позабавила ирония всей этой ситуации. Ведь он сам завидовал тому человеку, каким Алекс его считала. Капитану Дрейку Баррету – такому свободному, не обремененному никакими условностями. Но его интересовал ход ее рассуждений. – И почему же?

– Потому что у вас есть все, чего вы хотите. Но больше всего потому, что вы пережили такие приключения, о которых я могу только мечтать.

– Что же у меня есть такое, чему девушка, живущая в мире сказочного богатства, может завидовать?

Александрина загадочно посмотрела в морскую даль. Ее глаза приняли мечтательное выражение.

– Свобода, способность самостоятельно выбирать собственное будущее, найти возможность быть нужным и делать свое дело.

– И вы всего этого хотите?

– Я и не жду от вас понимания, капитан. – Ее мягкость вдруг исчезла, сменившись ледяным высокомерием. Алекс повернулась, собираясь уйти.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнил ей Дрейк.

– Какой?

– Где вы узнали, как плавать под парусом?

– Я же сказала – дома.

– Из личного опыта?

– Да, у меня есть маленький ялик. Конечно, «Морские брызги» не сравнить с «Прекрасной мечтой», но мой ялик много значит для меня.

Это он понял.

– Однако есть огромная разница между управлением яликом и таким большим судном, как это, – заметил Дрейк.

– Я об этом догадывалась. Молчание.

– Хотите попробовать себя за штурвалом? – Дрейк и сам не понимал, что побудило его предложить девушке это.

Алекс удивилась не меньше, чем и сам Дрейк. Ее потрясение мгновенно сменилось детским любопытством.

– Можно? – У нее засияли глаза.

Дрейк широко улыбнулся, растроганный и очарованный ее непосредственностью. Что за контраст она представляла собой! Соблазнительная женщина, напоминающая иногда ранимого ребенка, но обладающая змеиным языком сварливой старухи. И в довершение ко всему комичным образом облаченная в мужское платье.

– Займите место у штурвала, принцесса, а я пока немного отдышусь и приду в себя, – преувеличенно широким жестом пригласил ее Дрейк.

Алекс не заставила себя просить дважды и тут же подскочила к штурвалу. Она почувствовала ощущение силы и власти в руках. Послушный корабль прорезал волны, а флаг великой Британской империи гордо реял на мачте, словно возвещая прибытие Александрины. И в эти первые мгновения за штурвалом ей казалось, что весь мир у ее ног.

Дрейк видел восторг на лице Алекс. Ее бурная радость мгновенно передалась ему, найдя эмоциональный отклик в его душе.

– Штурвал больше вас, – усмехнулся он и положил свои большие руки на ее холодные маленькие пальчики, намереваясь показать, как управлять кораблем.

Александрина пробудила в нем инстинкт защитника. Он ничего не мог с этим поделать. Однако именно в этот момент судно слегка покачнулось.

Они внезапно коснулись друг друга, и оба замерли на мгновение.

Дрейк почувствовал всю ее целиком: запах волос, тепло и нежность изящного тела, хрупкость фигуры. Его внезапно даже бросило в дрожь. Вырвавшееся на свободу желание туманило ему голову, но он стиснул зубы, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.

Алекс почувствовала, как он напрягся, но вся ее собственная энергия ушла на то, чтобы не потерять голову. Дрейк казался таким сильным. Все в нем говорило о его власти и мощи: его тело с развитой мускулатурой, его мужской запах, его внушительный рост, животный магнетизм, который он излучал. Алекс закрыла глаза, а сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди.

Дрейк прижал ее к себе, коснулся губами волос, и на несколько мгновений Александрина забыла обо всем на свете.

– Вы просто невероятным образом действуете на меня, принцесса, – пробормотал он хриплым голосом, с упоением вдыхая запах ее волос. Одной рукой он обнял Алекс за талию и еще сильнее прижал к своему телу. – Невероятно, – повторил Дрейк, удивляясь тому, что чувствует.

Александрина встрепенулась. Будучи неискушенной в делах любви, она все же понимала, что означает его напряженное тело.

– Не надо, – слабым голосом испуганно прошептала Алекс. – Прошу вас!

Дрейк немного отстранился от нее, удивленный и огорченный. По ее голосу он понял, что ее паника – настоящая, не притворная. То, что она испытывала, судя по всему, походило на страх, а не на высокомерное презрение. Дрейк молча смотрел, как она пытается высвободиться из его объятий.

– Сейчас же отпустите меня! – приказала она.

– Я подумал, что вы хотите кое-чему научиться, – усмехнулся он.

– Совсем не тому, о чем вы подумали! – гневно воскликнула Алекс.

Дрейк только хмыкнул и отодвинулся от нее на почтительное расстояние.

– Ваша взяла, принцесса, – заметил он. – Обещаю ограничить обучение уроками по мореходству.

Она с подозрением посмотрела на него, а затем кивнула:

– Хорошо. Но помните: вы дали слово.

– А вы доверяете моему слову? – В его зеленых глазах вспыхнули озорные огоньки.

– Думаю, у меня нет оснований вам не доверять.

– Весьма признателен, – засмеялся он. – Хорошо, давайте начнем наш первый урок.

Алекс с энтузиазмом схватилась за штурвал – так голодный бросается на еду. Дрейку пришлось даже признать, что она и впрямь прирожденная морячка. Алекс жадно впитывала каждое его слово, время от времени задавая вопросы и стараясь применить теорию на практике. Эта неугомонная хрупкая девушка не проявляла никаких признаков усталости!

Дрейк мог в любой момент закончить урок, но почему-то эта мысль не приходила ему в голову. Давно уже миновало время ужина, а урок на капитанском мостике все продолжался. У них была одна общая страсть – любовь к морю.

Глава 5

– Что вы сделали с моей одеждой?

Нет на свете такой бури, сила которой может сравниться с бурей, разразившейся у Александрины в душе. Она метала громы и молнии. Уперев руки в бока, Алекс смотрела на Дрейка убийственным взглядом и говорила свирепым тоном, но Дрейк уверенно закрыл за собой дверь каюты.

– Я полагаю, под одеждой вы подразумеваете то пыльное платье и разорванную сорочку, которые вы бросили на пол каюты? – Он небрежно прислонился к стене. Его позабавила эта ситуация.

Алекс была так рассержена, что не заметила замечания Дрейка о ее нижнем белье.

– Вы ведь хорошо знаете, о какой одежде я говорю! – У нее было такое лицо, как будто она его сейчас ударит. – Я требую немедленно вернуть мне мою одежду!

Его брови поползли вверх.

– Требуете? Осторожно, принцесса! Ваш снобизм снова прорывается наружу. Не забывайте, что на этом корабле единственный человек, который может приказывать, – это я. – Дрейк прошел дальше в комнату, не обращая на Александрину никакого внимания, будто она всего лишь капризный и надоедливый ребенок. Алекс перегородила ему дорогу.

– Вы что-то хотели, миледи? – Он остановился, внимательно глядя на ее злое лицо, и широко улыбнулся. – Вашей одежды больше нет.

– Что?! – Ее щеки стали пунцовыми.

– Из-за ваших приключений она разорвалась.

– Лжец! – гневно выкрикнула Александрина. – Зачем вы ее выбросили?

Дрейк усмехнулся в ответ на ее обвинения.

– Хорошо, вы правы, принцесса. Я выбросил ее, потому что не мог позволить вам разгуливать здесь при полном параде. Мои моряки и так уже в открытую глазеют на вас, изнывая от похоти. Мы не можем так над ними издеваться и дразнить их, не правда ли?

– Единственный человек на этом корабле, который относится ко мне с неуважением, – это вы! – возмутилась она.

Он сложил руки на широкой груди.

– Да вы должны мне быть признательны за то, что я ограничил вас ношением мужского платья. Возможно, именно это оградит вас от пошлых и развратных приставаний.

Дрейк снял рубашку и небрежно бросил ее на стул.

Алекс округлила глаза и повернулась к нему спиной. Ей следовало бы заранее догадаться, что он не будет вести себя как джентльмен. Возможно, раньше он раздевался на глазах у бесчисленного количества женщин. И вполне вероятно, что он к этому привык.

Александрина закусила губу. А ведь вечер начинался так хорошо, что у нее уже появилось обманчивое чувство собственной безопасности. Дрейк казался гостеприимным. Нет, он казался чертовски привлекательным, когда давал ей уроки мореходства у штурвала. И Алекс до такой степени воодушевил новый опыт, что она почти забыла, что ей придется спать с Дрейком в одной каюте. Она сначала хотела подождать, пока Дрейк ляжет в постель, потом собиралась надеть сорочку и забраться под одеяло на свою кушетку, но теперь ее план сорвался.

Алекс бросила взгляд на свою мужскую одежду. Для дневного времени бриджи подходили, но они совсем не годились для сна. Она могла их снять и остаться в одной мужской рубашке, которая была ей до колен.

Внимательно разглядывая рубашку, Александрина содрогнулась от отвращения, увидев на подоле пятна. От одной мысли, что ей придется спать в грязной мужской рубашке, ей стало не по себе. Однако ничего другого ей не оставалось.

Она тяжело вздохнула, услышав, как Дрейк в это время готовился ко сну.

Дрейк не мог удержаться от улыбки, видя, как нервничает Александрина. Он понял, что шокировал ее, но не знал почему. Разумеется, ей не впервой видеть обнаженное мужское тело, если только она не принадлежит к числу тех чопорных женщин, которые предпочитают заниматься любовью в темноте. Однако Дрейк усомнился в этом. Она была слишком искренняя и прямая, жизнерадостная и непосредственная, чтобы быть жеманной в постели.

Дрейк уселся на постель, чтобы снять ботинки. Он был рад, что отговорил Смитти выполнять обязанности его камердинера на корабле. Он мог себе представить весь ужас Александрины, если бы ей вдруг пришлось отбросить все приличия и раздеваться в присутствии сразу двух мужчин.

Дрейк никогда до этого не видел, чтобы Смитти так открыто выражал свое неодобрение его действиями. Когда же он предложил ему временно отказаться от роли камердинера, тот только коротко кивнул. Дрейк мог и не спрашивать Смитти, почему и на кого тот сердится. Ему и так все было ясно. Смитти возмутило то, что Дрейк, воспользовавшись беспомощным положением невинной молодой девушки из благородного семейства, всячески ее притесняет.

Дрейк мысленно представил суровое лицо Джеффри Кассела с плотно сжатыми тонкими губами, и ему, терзаемому чувством вины, пришлось признать, что старый слуга прав. В глазах графа репутация дочери безвозвратно загублена. И в самом деле, когда он узнает, что его непорочное чадо вынудили жить в одной каюте с Дрейком, разгневанный отец, возможно, вызовет его на дуэль.

Стаскивая первый ботинок, Дрейк обдумывал такую возможность. Ясно, что молодой импульсивной красавице эта мысль никогда не приходила в голову. Она и вправду даже не думала о последствиях своего опрометчивого поступка. Что руководило ею? Невинность и наивная вера или своеволие и эгоизм?

Дрейк нахмурился, увидев, как вздрогнула Александрина, когда он поставил ботинки на пол. Несмотря на свой решительный настрой, он почувствовал к ней симпатию. И не важно, высокомерной или лицемерной была эта девушка. Он чувствовал, что ей было не по себе. Она суетливо оглядывалась, явно не зная, где бы найти подходящую одежду для сна, но ни один из имеющихся у Александрины вариантов не шел ни в какое сравнение с тонкими шелковыми ночными сорочками, в которых она привыкла спать дома.

Бросив бриджи рядом с рубашкой, Дрейк наконец забрался в постель, тем самым положив конец девичьим страхам.

– Теперь уже можете повернуться, принцесса. Все вполне прилично, и я укрыт одеялом, – поспешил он уверить ее.

Она медленно повернулась, и Дрейк увидел, что у нее дрожат губы.

– Можно потушить свет? – спросила Алекс слабым голосом. – Или мне отказывают даже в этой малости?

В этот момент Дрейка охватило такое сильное желание обнять ее, что он не мог вымолвить ни слова в ответ и только кивнул.

– Благодарю вас. – Александрина потушила лампу, и комната погрузилась в кромешную темноту.

Послышалось шуршание, и Дрейк понял, что она переодевается. Он мысленно представил ее обнаженные прелести. Сердце у него забилось сильнее, а все тело напряглось. Дрейк отчаянно пытался сосредоточиться на чем-нибудь другом, но его сознание настойчиво и упрямо возвращалось к мыслям о Александрине. Она раздета. Они одни в его каюте. Она в его власти, в его объятиях.

Дрейк повернулся, мысленно застонав. Его охватило сильное желание, удовлетворить которое хотелось немедленно.

Он обнаружил, что самоконтроль ослабевает, а самообладание оставляет его. И предположил, что будет не в состоянии держать себя в руках в течение многих месяцев плавания. Дрейк вдруг принял решение: как только Александрина заберется под одеяло, он перейдет в каюту Смитти и на протяжении всего путешествия будет ночевать там. Потому что, несмотря на физическое влечение к леди Александрине Кассел и желание получить удовольствие, ему совсем не хотелось связываться с ней. Слишком дорого бы ему это обошлось!

В каюте воцарилась тишина. Дрейк ощущал присутствие Алекс, инстинктивно чувствуя, что она еще не в постели.

– Принцесса!

Он услышал, как она подскочила.

– В чем дело?

– Какие-то проблемы?

– Нет... то есть да. – Александрина замолчала. – Можно мне воспользоваться вашей раковиной и смыть грязь с лица?

– Валяйте. – Дрейк улыбнулся. – Принцесса, если вы сумеете найти дорогу в темноте, можете взять одну из моих рубашек. Они чистые и достаточно длинные. Так что ваша скромность не пострадает.

Снова молчание, а затем тишину нарушил ее голос:

– Благодарю вас, капитан.

Босые ноги зашлепали по полу. Дрейк услышал, как Алекс открыла комод и достала одну из рубашек. Затем снова послышались шаги. Это девушка возвращалась к кушетке. Затем последовал глухой стук... и Алекс вскрикнула от боли.

Дрейк вскочил с постели:

– Александрина! Что случилось?

– Я наткнулась на кушетку, – пожаловалась она.

– Очень больно?

На самом деле Алекс не сильно ударилась. Боль уже отступала, но это стало для нее последней каплей. Она больше не могла выдержать напряжения эмоционально насыщенного дня. Обильные слезы наполнили глаза Александрины и покатились по щекам. И как она ни силилась сдержаться, ее грудь содрогалась от рыданий.

– Извините, – выдохнула она, – я никогда не плачу... и ушиб совсем небольшой... Я просто не могу... – Алекс закрыла лицо дрожащими руками.

Движимый порывом, без всякой задней мысли, Дрейк привлек ее к себе.

– Ш-ш, – успокаивал он девушку, прижимая к груди. Он чувствовал, как слезы увлажняют его обнаженную кожу, видел, как дрожат ее плечики. – Все хорошо, милая моя, не плачьте, – бормотал Дрейк, поднимая подбородок Алекс, чтобы видеть ее лицо. Другой рукой он гладил Александрину по спине, прижимая к себе.

В какой-то миг они поняли, что обнимают друг друга. Дрейк был обнажен. Алекс одета только в тоненькую белую рубашку. Ей нужно было успокоиться. Ему – удовлетворить свое желание.

Дрейк почувствовал губы Алекс под своими губами и ощутил соленый вкус ее слез. Он не дал ей времени на то, чтобы она все обдумала и отстранилась, и, обняв Александрину, поднял ее на руки и снова прижал к себе. Алекс тихо заплакала. На этот раз не от боли, а от смешанного чувства страха и пробуждающегося желания. Поцелуй Дрейка свел ее с ума. Он как будто бы оплел темной волшебной паутиной взбудораженные ощущения девушки, парализуя ее сопротивление.

Он снова и снова целовал ее губы, все более и более страстно.

И Алекс, которая весь день только и делала, что боролась и спорила с ним, сама не понимая почему, уступила властному натиску его губ. Ее окатило волной удовольствия. «Этого не должно быть!» – протестовал туманящийся разум Алекс, ведь она совсем не знала этого человека. Но голова у нее шла кругом. Дрейк целовал ее так, что она поняла – пропала... Просто пропала!

Кромешная темнота комнаты не могла скрыть дрожь его нетерпеливого тела, хриплый стон удовольствия, его учащенное дыхание, неистово колотящееся сердце рядом с ее сердцем. Его поцелуй становился все более страстным, даря неизведанную ласку и обещая большее.

Дрейк давно перестал бороться с собой. Он уже и не надеялся вернуть себе самоконтроль. В тот момент, когда он почувствовал ее нежные трепетные губы, горячее желание вырвалось наружу, сметая все на своем пути.

У Александрины был вкус моря, дикий и волнующий!

Дрейк застонал. Его руки скользнули вниз, к ногам Алекс. Он задрал ее рубашку и почувствовал нежную кожу под своими пальцами.

– Я хочу вас, Александрина, – раздался его хриплый шепот. – Боже мой, вы себе представить не можете, как я хочу вас.

Алекс замерла, наконец осознав, куда все это может привести. Дрейк был совершенно нагим. И он хотел отнести ее в постель. Она же ведет себя как шлюха, начисто позабыв обо всем, что ей постоянно внушали.

Александрина начала сопротивляться. Паника стерла все желание без остатка.

– Нет... нет, прошу вас. Я не могу... Перестаньте! Дрейк остановился, пораженный ее реакцией. Он все еще был охвачен бушевавшей в нем страстью.

– В чем дело? – Его голос был хриплым от неутоленного желания.

Алекс уперлась руками в его твердую грудь, отчаянно стараясь освободиться из его объятий. Как могла она объяснить ему свой страх, свою неопытность? Что невозможно в один миг отбросить все, чему Александрину учили всю ее жизнь. Он стал бы тогда над ней смеяться, начал бы называть ее ханжой и лицемеркой, продуктом аристократического воспитания. Ну что же, возможно, все это так и есть. Она просто не может пойти на этот шаг, она боится.

– Прошу вас... – Алекс хотелось увидеть его лицо. – Я вас даже не знаю. Я боюсь, – призналась она тихо-тихо.

Дрейк опустил ее на пол, пытаясь восстановить дыхание. Его снова растрогала искренность, прозвучавшая в словах Александрины. Однако он не мог найти объяснений ее внезапному резкому отпору. Если только не...

– Почему? – спросил Дрейк. – Это из-за того, что мы с вами не одного круга?

– Нет-нет! – Ее голос дрожал от сильных эмоций. – Я сказала вам, что не могу... Я никогда раньше... – Она не договорила.

Проклятие! Почему он ей поверил? Несмотря на его твердое убеждение в том, что все женщины коварны и вероломны,что-то все-таки заставило его поверить в искренность этой женщины. Что в ней есть такого, что нашло живой отклик в сокровенных уголках его сердца, о существовании которых Дрейк раньше даже и не подозревал?

Черт бы побрал эту вздорную женщину!

Дрейк так резко опустил Александрину на пол, что она чуть не упала. Не проронив ни слова, он подошел к столу, схватил одежду и стал одеваться.

Алекс на время потеряла дар речи. Она слышала, как он метался по каюте. Что Дрейк думает сейчас о ней? Что чувствует?

– Дрейк! – Его имя слетело у нее с губ так естественно, как будто она всю жизнь его произносила. Алекс не знала, какой эффект произвело это ее восклицание на его пульсирующее от нереализованной страсти тело.

– Что?

– Что вы делаете?

Дрейк сунул ноги в ботинки, затем встал и прошел через комнату.

– Я ухожу, – небрежно бросил он ей. – Ваше желание исполнилось, принцесса. Каюта теперь ваша! – Он отворил дверь, впустив в комнату полоску света.

В этот момент Александрине показалось, что Дрейк просто взбешен. Стиснув зубы, он пристально смотрел на нее гневно сверкающими глазами.

– Я не понимаю. – Она смотрела на него, ожидая, что он разъяснит ей свои слова. Даже небрежно одетый, небритый, со взъерошенными волосами, Дрейк казался ей самым красивым и неотразимым мужчиной, которого она когда-либо видела за всю свою жизнь.

Он глубоко и судорожно вздохнул. Даже при тусклом свете Дрейк мог различить нежные изгибы ее тела, такого желанного. Ее коричнево-желтые волосы растрепались, а губы распухли от поцелуев. Она была просто очаровательна! Если он сию же минуту не уйдет, он больше не выдержит, подойдет к Алекс, отнесет на постель и будет любить ее так, как никто никогда не любил. И пошлет к чертям все ее возражения и протесты.

– Каюта ваша. До окончания нашей поездки я буду жить вместе со Смитти в его каюте. – Дрейк замолчал. Он хотел ее и ненавидел себя за это. – Спокойной ночи, принцесса.

И вышел, хлопнув дверью.

Алекс оцепенела, ощущая холод и одиночество. Теперь она будет обитать в каюте одна. Как раз этого она и хотела. Ее желание исполнилось.

Александрина ждала, когда же отчаяние отпустит ее. Она ждала облегчения.

Но на душе почему-то было так тоскливо!

Глава 6

Алекс выглянула на палубу и увидела паруса, высоко взмывавшие в предрассветное небо. После аппетитного завтрака она была готова исследовать корабль.

Александрина смотрела как завороженная: в двух сотнях футах от нее два матроса вешали королевские штандарты. Через несколько минут раздался их победный возглас, возвещавший о том, что поднят последний парус. День обещал быть солнечным, а вода – спокойной. Новый день сулил большие надежды.

– Доброе утро, миледи. – К Алекс подошел Смитти, чтобы поприветствовать ее.

– И вам доброе утро, Смитти! – Ее лицо озарила счастливая улыбка.

– Как вы спали в первую ночь на «Прекрасной мечте»? – не подумав, спросил он.

Алекс даже покрылась красными пятнами, когда подумала о том, что могло быть известно Смитти о событиях этой ночи. Возможно, ее недостойное поведение стало известно всей команде «Мечты». От этой мысли ей сделалось нехорошо.

Смитти сам себя корил за то, что позволил этим необдуманным словам сорваться со своих губ. Что бы ни произошло между капитаном и леди Александриной, это его не касалось. Он неловко покашлял.

– Обычно у людей, впервые попавших на корабль, начинается морская болезнь, – попытался Смитти хоть как-то смягчить досадный промах, – поэтому я и поинтересовался у вас насчет вчерашнего вечера.

У Алекс мгновенно отлегло от сердца. Знал Смитти о ее неподобающем поведении или нет, но этот добродушный человек ясно давал ей понять, что остальные на корабле не были посвящены в подробности их отношений с Дрейком.

– Я прекрасно спала, Смитти. Благодарю вас за чистую одежду и вкусную еду, которую вы оставили сегодня утром у моих дверей.

– Пожалуйста, – улыбнулся Смитти. – Но как вы догадались, что это был именно я?

Алекс только пожала плечами:

– Кто еще станет заботиться обо мне?

Они оба подумали об одном и том же человеке, но не упомянули его имени.

– Леди Александрина, – наконец решился сказать Смитти. – Со временем вы обнаружите, что все члены команды очень хорошо к вам относятся. – Он многозначительно посмотрел на Алекс. – Я надеюсь, вы предоставите им возможность доказать это.

– Я попытаюсь, Смитти. Непременно, – вздохнула Алекс.

Смитти кивнул, вполне удовлетворенный ее ответом.

– Я видел, вы вчера вечером были совершенно очарованы нашим кораблем, – продолжил он, убирая седые волосы со лба. – Ваше знание мореходства просто восхищает! Если у вас будут возникать какие-нибудь вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь мне их задавать.

Поняв, что Смитти собирается откланяться, Алекс тронула его за рукав в невольной мольбе:

– Вам уже нужно идти? Я очень многому хочу научиться, Смитти.

Он колебался, глядя на маленькую изящную ручку.

– Да, миледи, ему уже нужно идти, – нарушил тишину командный голос Дрейка.

Когда он подошел к ним, Алекс посмотрела в блестящие зеленые глаза, пытаясь угадать его настроение. Сердит ли он? Если да, отразится ли это на обращении с ней? Она слышала леденящие душу рассказы об ужасающей жестокости капитанов кораблей. И Дрейк определенно был как раз таким – жестоким и непреклонным. Бессознательно взгляд Алекс упал на его яркий чувственный рот. Воспоминания о страстных поцелуях пронзили сладкой болью все ее тело, сердце учащенно забилось, ладони стали влажными.

Дрейк наблюдал за ее реакцией. Яркий румянец залил ее щеки, и она невольно бросила взгляд на его губы. Он проглотил комок в горле.

– Как бы я ни желал сделать вам одолжение, но боюсь, что в настоящий момент это невозможно, миледи.

Он встретил удивленный взгляд Алекс.

– Простите? – Ее ужаснуло то, что капитан смог прочитать ее запретные мысли.

Дрейк одарил ей убийственной улыбкой.

– Я хотел бы пойти вам навстречу, предоставив Смитти в качестве гида, но мне действительно нужна его помощь за штурвалом.

– Да, конечно, я понимаю. – Алекс видела победный блеск в глазах Дрейка. Затаив дыхание, она ожидала от него разных колкостей, но когда он заговорил снова, его тон был сухим и деловым.

– Чувствуйте себя как дома, принцесса. Если вам понадобится что-то важное, мы будем у штурвала. – Не ожидая от нее ответа, Дрейк повернулся к Смитти: – Есть какие-нибудь новости для меня? – Помощник капитана отрицательно покачал головой. Дрейк взглянул наверх, окинув проницательным взглядом паруса и мачты: небо было ясное. – Прекрасно. Я собираюсь сменить Томаса.

– Капитан! – вырвалось у Алекс. – Да?

– Раз уж я буду пассажиром на «Прекрасной мечте», могу ли я выполнять какую-нибудь работу, чтобы помочь вашей команде?

– А что вы можете предложить, миледи? – Выражение лица Дрейка не изменилось.

Алекс выпрямилась во весь рост, пропуская мимо ушей весь сарказм, скрытый в его вопросе.

– Я имею необходимые навыки и ненавижу бездельничать. Просто скажите, какую работу вы могли бы мне поручить.

Дрейк скрестил руки на груди и в раздумье забарабанил большим пальцем по подбородку.

– Вам хватит силы поднять пушечные ядра из хранилища, если вдруг они нам понадобятся? – Вместо ответа на свой вопрос он покачал головой. – Нет, нет, конечно же, нет! Гм... Я знаю, вы сможете заряжать порох и помогать канонирам своими изящными ручками, если на нас будет совершена атака. Нет, так не пойдет. А вы когда-нибудь драили палубу? Нет, разумеется, нет. У вас для этого есть слуги. Может быть, с вашими знаниями по мореходству вы можете заниматься снастями? Нет, думаю, управление маленьким яликом не могло дать вам возможность получить подобный опыт. Я придумал! Вы сможете помогать изготовителю парусов. Из вас, разумеется, выйдет отличная белошвейка, чтобы штопать холстину? Нет? Ну, принцесса, кажется, я в полной растерянности.

– Я поняла ваш намек, капитан, – резко сказала она. – Я никогда больше не обращусь к вам с подобной просьбой.

Дрейк пожал плечами:

– Почему бы вам просто не быть умницей и не пойти в свою... мою каюту. У меня есть кое-какие хорошие книжки, которые вы можете почитать.

– Отличная мысль, капитан! Конечно, раз я такая изнеженная, следовательно, я не читаю книг, ведь это скучное занятие требует определенного умственного напряжения. Может, я смогу найти какой-нибудь готический роман? Он не будет слишком тяжелым для восприятия при моем слабом женском уме! – Алекс повернулась и с торжествующим видом удалилась.

– Да, у нашей леди Александрины острый язычок, – ухмыльнулся Смитти.

– Никакая она не наша леди Александрина! – рявкнул Дрейк. – Она просто наглая маленькая мегера. А теперь за работу!

Несколько минут Алекс стояла на палубе и молча кипела от злости, но когда гнев испарился, ее стала одолевать скука. Ей совсем не хотелось проводить недели и месяцы в темной душной каюте с книгой в руках. Она сама решила найти способ быть полезной на корабле.

Дрейк не находил себе места от беспокойства. Солнце в небе медленно двигалось к западу, постепенно опускаясь все ниже. День был небогат на события: море спокойно, никаких происшествий. Дела, казалось бы, обстояли прекрасно, но Дрейка терзало то, что вот уже восемь часов, как Александрина исчезла из его поля зрения. Как бы не случилось каких-нибудь неприятностей.

Обед подали довольно поздно. Изрядно проголодавшись, капитан сидел за столом, уставившись в тарелку с мясом. В голове у него вертелся один-единственный вопрос.

– Что это такое, черт возьми?

Смитти удивленно поднял голову, оторвавшись от кружки с ромом.

– Как что? По-моему, это тушенка, капитан.

– Тушенка? С каких это пор кок подает на обед тушенку? Сию же минуту вызвать его ко мне!

Через несколько минут кругленького Луиса ввели в каюту капитана.

– Ви хотеть меня видеть, капитан?

– Именно так! – Дрейк поднял вилку с мясом. – Как вы это объясните?

Кок просиял.

– Ви заметить мой тушенка! Я так радостный, капитан! Вся команда хвалить мне за тушенка. Хотя по правде, это биль не мой идея, а леди Александрии. Я таким образом суметь сэкономить, использовать половина количество мясо и накормить вся команда. И даже остаться мясо на добавки! – Он выглядел огорченным. – Конечно, потому что почти все просить добавка, для вас добавка уже не оставаться! Я знать, что вам понравиться, так же как и всем остальным...

– Я ненавижу тушенку! – перебил Дрейк ошеломленного кока. Его гнев усилился, как только тот упомянул о причастности к делу Александрины. – И впредь – никаких изменений в меню без моего ведома!

– Да, капитан! – Луис легкими шажками попятился к двери.

Дрейк жестом приказал ему удалиться. Он швырнул вилку на стол и запустил пальцы в свою шевелюру.

– Сначала эта женщина пыталась руководить кораблем вместо капитана, теперь она принялась за камбуз. А что будет потом? – Дрейк покачал головой. – Просто в голове не укладывается. Подумать только! А я-то, отправляясь в плавание, наивно считал, что главную опасность для меня представляет Наполеон!

Оставив Смитти внизу, Дрейк отправился на палубу. Он хотел постоять за штурвалом, что делал регулярно в целях контроля. В четыре часа дня обычно происходила смена вахты. К своему удивлению, вместо отдохнувших матросов, только что заступивших на смену, он увидел тех же самых уставших моряков, которые стояли там за час до того.

– Кокран! – сердитым голосом прогремел капитан. – Где ваша смена?

Долговязому матросу стало явно не по себе.

– Уверен, они сейчас придут, капитан.

Дрейк побагровел от ярости. Он ненавидел расхлябанность и отсутствие пунктуальности. Быстро спустившись вниз, он направился в кубрик.

В помещении для команды он обнаружил, что все остальные моряки, склонив головы, сидели за большим деревянным столом.

Первой мыслью Дрейка было, что они заболели.

– Джеймисон! Маннингз! Уорнер! Парсонс! – Он бросился к ним, намереваясь оказать помощь.

Услышав свои имена, матросы вскочили на ноги. На пол полетели игральные карты.

– Так точно, капитан! – Все, как один, встали по стройке «смирно».

Дрейк изумленно перевел взгляд с их виноватых лиц на карты, валявшиеся на полу.

– Что все это значит? Восемь ударов корабельного колокола прозвучали десять минут назад!

Моряки недоуменно переглядывались, а потом Эзра Джеймисон ответил:

– Мы ничего не слышали, капитан.

– Никак нет, сэр!

– Мы как раз заканчивали последний кон.

– Последнее что?

Понимая, что хуже уже некуда, Джеймисон объяснил:

– Леди Александрина научила нас играть в вист, капитан. Игра довольно трудная, и, боюсь, мы слишком сильно сосредоточили на ней свое внимание, так что...

– Ничего. – От возмущения Дрейк не сразу нашелся что сказать. – Я займусь с каждым из вас позже. А сейчас всем немедленно на палубу! Ваши товарищи из команды валятся с ног от усталости!

Отдав честь, четверо матросов пулей вылетели из кубрика.

Дрейк сжал пальцами пульсирующие виски. У него внезапно началась сильная мигрень.

Меньше чем за двадцать четыре часа эта женщина ввергла его корабль в хаос и к тому же пропала неизвестно куда. Но он найдет ее! О да, он непременно найдет Александрину! А когда он найдет ее... ей не поздоровится! «Ну только попадитесь мне, леди Александрина!»

Вдруг Дрейк услышал с палубы какие-то звуки. Проклятие, что на этот раз? Он поспешил наверх. Прекрасно начавшийся день стремительно перерастал в кошмар.

И этот кошмар продолжался. На главной палубе пять членов его команды дрались между собой, а рядом с мачтой стоял молодой Томас, жалкий и несчастный.

– Томас! Что все это значит? – сердито спросил Дрейк. Когда он ринулся разнимать участников потасовки, на шее у него бешено забилась жилка.

Томас обрадовался, увидев капитана.

– Это из-за леди Александрины, сэр.

– Разумеется! Что она натворила на этот раз?

– Ах, ничего такого, капитан. Она просто хотела узнать, как у нас получается забираться вверх к брам-стеньгам и бом-брам-стеньгам...

– И эти болваны спорят и дерутся за право продемонстрировать ей свое мастерство? – изумленно спросил Дрейк.

– Не совсем так, сэр. Леди Александрина не хотела, чтобы мы показывали ей, как забираться наверх. Она думала, что сумеет это сделать сама.

– Ну и как, сделала? – Дрейк так разозлился, что готов был убить эту несносную возмутительницу спокойствия.

– Ну... да, сэр, сделала.

– Так из-за чего же ругаются и дерутся эти люди, черт их побери?

– Из-за того, кто будет ее оттуда снимать, сэр.

– Из-за того, кто будет... – Дрейк замолчал, переведя взгляд туда, куда смотрел Томас – на верхушку мачты. Одолев три четверти пути к верхней площадке, Александрина висит на веревке, глядя полными ужаса глазами вниз на палубу, которая была так далеко.

Дрейк похолодел от страха.

– Александрина, не волнуйтесь! – вырвалось у него. Его голос был хриплым. Он молниеносно взобрался на мачту, на которой висела эта несносная любительница приключений Александрина. Дрейк протянул ей руку и сказал: – Хватайтесь за руку.

Девушка не могла пошевелиться – парализованная страхом, она только молча таращила на него глаза.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – успокаивал ее капитан, – просто держитесь крепче. – Он подтянулся к ней ближе и сильной рукой обнял ее за талию. – А теперь можете отпускать руки, Александрина. Я держу вас.

Она колебалась некоторое время, а затем медленно отцепила руки, которые мертвой хваткой держали веревку. Веревка врезалась в ее нежные руки, оставив на них красные следы. Дрейк осторожно прислонил Алекс к себе, благодаря Бога, что она не тяжелая.

– А теперь обхватите меня руками, – сказал он ей таким же спокойным голосом. – Правильно, вот так. Молодец. Просто держитесь покрепче, принцесса. – Продолжая бормотать слова ободрения, Дрейк медленно и осторожно спускался вниз.

Все это время Александрина держала глаза закрытыми и заставляла себя сосредоточиться на низком ласковом голосе Дрейка. Это был тот же самый мужчина, которого она увидела мельком в каюте прошлой ночью, когда они остались наедине. Такой же нежный и страстный. С ней все будет хорошо. Он не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. Внезапно она услышала радостные возгласы людей и почувствовала, что Дрейк держит веревку уже не так сильно, а затем его ноги достигли палубы.

Александрина медленно открыла глаза, подняла голову, чтобы посмотреть на Дрейка, и увидела, что его трясло от ярости.

– Я вас убью! – процедил он сквозь зубы.

Было уже около двух часов ночи, но Алекс никак не могла заснуть. У нее все кипело внутри. Она с силой ударила кулаком по матрасу. Дрейк сказал, что убьет ее? Да если кого и надо убить, так это его, капитана! Как посмел он унизить ее перед всей командой!

Алекс зарылась головой в подушку, тщетно пытаясь заснуть. Беспокойные мысли не давали ей покоя. Александрину непрерывно мучили вопросы, ответы на которые она не могла найти.

И зачем только Дрейк спас ее? Зачем он снял ее с мачты? Он в те минуты был таким ласковым и понимающим! Он спас ее только для того, чтобы потом поколотить за безобидные попытки помочь его команде? Попытки, которые он назвал возмутительными проступками. Этот человек просто чудовище!

Однако их взаимное притяжение не ослабевало. Даже когда они злились друг на друга, между ними пробегала какая-то искра. Александрину влекло к нему как магнитом. Обычно так тянет ребенка к запретной коробке с конфетами.

Со вздохом отбросив одеяла, девушка поднялась с кровати. Она подошла к масляной лампе и зажгла фитиль. Каюта озарилась мягким светом. Алекс дотронулась рукой до своих губ, с трепетом вспоминая, как прошлой ночью эти самые губы целовал капитан Дрейк. И когда она это представила, мурашки пробежали у нее по спине, а все тело окатило жаром.

Алекс знала, что не должна была испытывать такие чувства, ведь ее должно переполнять отвращение при одной мысли о его распутных заигрываниях. Она должна быть благодарна ему за то, что он все-таки решил оставить ее в покое.

Александрина понимала все это, однако не чувствовала ни отвращения, ни благодарности. Вместо этого она буквально не находила себе места, душа болела и разрывалась, а вопросы, на которые Алекс тщетно искала ответы, не давали ей уснуть.

Мечтая о том, о чем женщины высшего общества даже никогда не задумывались, Александрина привыкла к мысли о том, что она отличается от других девушек своего круга. Алекс и не сомневалась, что в один прекрасный день, когда поймет, в чем именно заключается страстное стремление ее души, она непременно осуществит свое сокровенное желание.

Но ее уникальность никогда не принимала такие неприемлемые формы. Чтение, морские путешествия и страстная жажда любви – довольно странные и необычные приоритеты для женщины из высшего света. Странные, но не постыдные и возмутительные. Но одно дело вести себя как-то не так, как принято в обществе, а совсем другое – быть шлюхой.

Раздраженная Алекс сняла рубашку Дрейка, служившую ей ночной сорочкой, и снова надела брошенные на пол бриджи и испачканную рубашку. Все равно у нее бессонница. Лучше пойти подышать свежим воздухом.

Море было спокойно. Огромный корабль медленно и равномерно покачивался на волнах. Алекс незаметно проскользнула мимо нескольких матросов, которые несли ночную вахту.

Носовой кубрик опустел. Александрина подошла к перилам и вдохнула прохладный морской воздух, предвкушая надежду на будущее.

– Не можете заснуть, принцесса?

Алекс вздрогнула, но не оглянулась. Она знала, что это он.

– Нет! – Ее голос звучал взволнованно, это заметила даже она сама.

Дрейк подошел к Александрине и остановился, всматриваясь в морскую даль, которая притягивала его взгляд как магнитом.

– Кажется, у меня тоже бессонница.

Алекс отважилась поднять на капитана глаза. Он выглядел утомленным, но чертовски притягательным.

– Вам не придется снова надевать ту же самую одежду, – сказал Дрейк, не глядя на нее. – Я прикажу, чтобы в мою... вашу каюту для вас принесли смену одежды, позаимствованную у Томаса.

– Благодарю вас. – Александрина неуверенно посмотрела на капитана. – Вы так добры, что уступили мне свою каюту...

– Доброта тут совершенно ни при чем.

У Алекс так пересохло во рту, что она не смогла проронить ни слова.

– Скажите, принцесса, – продолжил Дрейк через минуту, – вам нравится доводить мужчин до сумасшествия, а потом отталкивать?

Он слышал, как Алекс задохнулась от возмущения. Дрейк задел ее чувства своим обидным намеком на события прошлой ночи. Но, черт возьми, он тоже вне себя. Он просто сходит с ума. И ему не помогли ни обливание холодной водой из кувшина Смитти, ни долгие хождения из угла в угол по каюте.

Дрейк все время думал об Александрине, проклиная себя за собственную глупость. Он не мог ничего поделать с собой. Его неудержимо влекло к ней. Даже после ее непростительно безответственного поведения сегодня, когда он увидел, как Алекс, такая маленькая и одинокая, стояла на палубе, облаченная в мужское платье. Дрейк ощущал себя мотыльком, летящим на свет. Он испытывал к ней неодолимое, фатальное влечение!

В голосе Дрейка слышался гнев, но еще Алекс различала в нем нотки разочарования и печали. До вчерашней ночи эти переживания и эмоции она могла бы даже не заметить. Но после того как она впервые испытала незнакомые ей доселе беспокойство и томление, Александрина была в состоянии представить, что чувствовал сейчас Дрейк. Он, должно быть, считал ее не только падшей женщиной, но и кокеткой, которой доставляет удовольствие дразнить мужчин.

– Капитан, – начала она.

– Может, нам пора уже отбросить излишние церемонии? – Он хрипло засмеялся.

– Да, Дрейк, наверное. – Алекс кивнула. Она не обращала внимания на его удивленный взгляд. – Не могу ни объяснить, ни извинить то, что случилось вчера ночью. Я никогда и не думала, что такое может произойти. Простите, не хотела ничем... обидеть вас!

Обидеть его? Она что, не понимает, как он хотел ее? И хочет даже сейчас.

Дрейк посмотрел на нее, готовый облечь свой гнев в весьма выразительные слова. И тут он увидел ее глаза. Даже в ночной тьме было видно, как они блестели – ясные и серые, словно влажные камни на морском берегу. Открытый и искренний, не замутненный виной взгляд. Александрина ждала ответа.

Гнев Дрейка мгновенно испарился, как будто его и не бывало.

Алекс улыбнулась:

– Разве мы не можем попытаться стать друзьями?

– Друзьями? – Его темные брови удивленно поползли вверх.

– Ну ладно, не друзьями. Но хотя бы мы можем перестать быть врагами?.. – Она усмехнулась.

Он улыбнулся ей в ответ, сам того не желая.

– Наверное, стоит попытаться.

– Почему бы нам не посидеть здесь и не поговорить? – В ее голосе было столько надежды, а глаза смотрели на него с такой мольбой, что Дрейк начал терять свой решительный настрой.

– Ну раз уж мы все равно не спим, почему бы и нет? – Дрейк жестом указал на место рядом с фок-мачтой, где можно было присесть.

Не сомневаясь ни секунды, Александрина села, спокойно глядя, как рядом с ней расположился Дрейк.

– Когда вы должны сменить вашего работника за штурвалом? – спросила она, стараясь прервать неловкое молчание.

– Не раньше чем начнется утренняя смена, о которой возвестят восемь ударов колокола. – Он увидел недоумение на ее лице и терпеливо разъяснил: – В четыре часа утра.

– А! – Алекс спокойно ждала, когда Дрейк продолжит разговор. Когда молчание стало тягостным, одержало верх ее природное любопытство. – У вас есть семья? – Она заметила, что ее вопрос очень удивил Дрейка. Он сразу стал каким-то скованным.

– У всех есть семьи.

– Это смотря что считать семьей. – Алекс пожала плечами.

Теперь настала очередь Дрейка проявлять любопытство.

– Что вы хотите этим сказать?

Александрина прислонилась головой к твердой мачте.

– Я хочу сказать, что, должно быть, это славно – быть частью настоящей семьи, где у тебя есть братья и сестры. А еще есть собака, которая дремлет у камина.

Дрейка поразила грусть в ее словах.

– Разве это так недостижимо?

– Для меня это недоступно. – Она вздохнула. – Я единственный ребенок в семье. Мои родители запрещают мне держать в доме животных. А у вас есть братья и сестры?

– Да, брат и сестра.

– Правда? – Ее глаза вспыхнули в темноте. – И какого они возраста? Как их зовут? Близки ли вы с ними?

Дрейк кашлянул. Ее воодушевление подкупило его. Эта девушка безнадежно наивна.

– Мою сестру зовут Саманта. Ей пятнадцать лет, и она похожа на игривого щеночка. Шумная и любопытная, она ходит за мной как хвостик. – Его голос заметно потеплел. – Через несколько лет она вырастет в настоящую красавицу.

– Она похожа на вас? Он немного подумал.

– Да, наверное. Высокая, с волосами немного светлее моих. А глаза у нее зеленые, как лужайка в лесу.

– Похоже, она действительно замечательная. А ваш брат?

Улыбка исчезла с лица Дрейка.

– Себастьяну тридцать. Он на два года моложе меня. Мы с ним совсем не похожи.

Алекс услышала, как его голос стал более жестким и суровым, но ей захотелось увидеть выражение его лица.

– Ваш брат тоже капитан корабля, как и вы? Дрейк горько усмехнулся.

– Это очень далеко от истины. Его никогда не привлекала любовь к упорному честному труду. Он предпочитает азартные игры.

Зная преданность Дрейка своей работе на «Прекрасной мечте» и то, как ему нравилось выполнять на этом корабле обязанности капитана, Алекс поняла его отвращение к безделью и отсутствию цели. Она подумала о легкомысленных представителях высшего света, которые составляли круг ее знакомых в Садзбери. Да, ей было понятно презрение Дрейка, потому что она сама испытывала его много-много раз.

Она попыталась озвучить свои мысли:

– Ваш брат – всего лишь один из многих, которые предпочитают бездумно срывать цветы удовольствия, не затрудняя себя ничем другим.

Услышав насмешку в ее голосе, Дрейк посмотрел на ее профиль, скрытый темнотой.

– Похоже, вы судите, основываясь на собственном опыте.

Александрина обхватила руками колени и подтянула к груди.

– Это верно. В моем мире все люди похожи на вашего брата. Все эти наши наряды, балы – пустое и праздное существование.

– Пустая и праздная жизнь, принцесса. Я с вами полностью согласен. Но эта жизнь, наверное, интересна и полна забав? Вероятно, вы с удовольствием принимаете участие в этой развеселой жизни, которую сейчас так безжалостно клеймите позором?

Он не верил, что эта девушка сейчас сказала правду. Так почему же тогда он ждет ее ответа? Затаив дыхание, с бьющимся сердцем?

– Вы капитан корабля, поэтому не имеете представления о высшем свете. – Алекс уронила подбородок на колени. – Нет ничего удивительного в том, если вам кажется, что моя участь завидна. Да, мне не приходилось заботиться о хлебе насущном. Достаток и богатство сопровождали меня с рождения. – Она помолчала. – Но за свое богатство мне приходилось платить непомерно высокую цену. Я живу, ограниченная жесткими рамками. Каждый мой поступок не остается незамеченным и постоянно обсуждается. Женщины из высшего общества просто не стремятся к определенным вещам, не находя в них никакого удовольствия. Они смиренно выполняют волю родителей и мирятся со своей жизнью. Это, может быть, для кого-то неплохо, если твоя собственная природа не противоречит этому. А что, если твоя жизнь кажется тебе пустой и никчемной? Что, если все внутри ноет и ты не знаешь, как заполнить душевную пустоту, которую тебе не позволено заполнять?

Алекс не заметила, как задрожал у нее голос.

– Сказать по правде, я бы с радостью поменяла наряды, слуг, чуждых мне по духу поклонников на простую жизнь, которая была бы полна значения. На жизнь с человеком, которого я люблю. – Она повернулась к Дрейку. – Я завидую вам, Дрейк. Да, вы небогаты, но каждый вечер вы идете спать, зная, что прожили этот день не зря, понимая, что находитесь на своем месте. Вы знаете, чего хотите от жизни. Вы этого уже достигли. – Она прерывисто дышала. – Я мечтаю обрести цель в жизни.

Во время пламенной речи Александрины Дрейк не проронил ни слова. В действительности его растрогали ее искренние слова. Во всей этой ситуации заключалась ирония. Алекс считала его бедным. Она думала, что его неприятие основывается на зависти к ее высокому положению в обществе. А ведь на самом-то деле он родился в том же самом мире, о котором она говорила сейчас с таким презрением. Дрейк полностью разделял ее мнение об этом лживом и никчемном высшем свете, он слишком хорошо знал, что жизнь в свете скучна, бессодержательна, полна всевозможных запретов и ограничений.

Эта женщина представляла для него какую-то головоломку, клубок противоречий. С одной стороны, высокомерная и заносчивая особа, с другой – одинокая девочка, ищущая смысл жизни, мечтающая любить и быть любимой. Которая же из них настоящая Александрина? Или, что гораздо важнее, какой ему хочется ее видеть? Решив ступить на более твердую почву, Дрейк мягко спросил:

– Ваша жизнь действительно такая унылая? А как же ваши родители? Я слышал, ваш отец – губернатор Йорка в Канаде, а ваша мать?

– Она – превосходная хозяйка и очень заботится обо всех нас. Конечно же, я не слишком часто вижусь с ней. Она слишком занята. Ведь сейчас время бальных сезонов в Лондоне. Я получила хорошее воспитание. Меня обучили, как вести себя в обществе, соблюдая все правила приличия и хорошего тона. Мама хорошо потрудилась, выполняя свой материнский долг, стараясь привить мне все традиционные ценности. – Александрина замолчала.

Но даже когда она хвалила и защищала мать, Дрейк отчетливо слышал обиду в ее голосе.

– Должно быть, ваша мать вдоволь наслаждается своей свободой, пока ваш отец отсутствует.

Алекс удивилась мрачности его тона.

– Не понимаю, – сказала она.

– О, думаю, вы должны это понимать. Наверное, в отсутствие мужа ей гораздо проще сохранять в тайне свои любовные интрижки?

– Да как вы смеете! Как вы осмелились даже предположить такое! – вспыхнула Александрина.

Дрейк горько усмехнулся.

– Ну не настолько же вы наивны, принцесса! Люди вашего круга редко хранят верность своим супругам.

Алекс недовольно поморщилась. Нет, она не была настолько наивной. Она знала о возмутительных адюльтерах, которые процветали в высшем обществе, но это не касалось ее матери. Чудовищно даже предположить такое!

Александрина покачала головой.

– Нет, – упрямо настаивала она. – Моя мать никогда не станет изменять отцу.

– Любая женщина способна на измену, Александрина. Исключений не бывает.

– Вы очень жестоки.

– У меня есть для этого свои причины.

– Возможно, но я никогда не хотела бы стать такой же, как вы. Ненависть отбирает у человека слишком много сил.

Услышав эти слова, Дрейк помолчал немного, стараясь не обращать внимания на заключенную в них горькую истину.

– А какой вы хотите стать? – спросил он Алекс.

– Счастливой.

– В каком смысле счастливой, принцесса? Счастье для женщины свет видит в браке с подходящим человеком.

– Счастливой в том смысле, как я это сама понимаю, Дрейк. А для меня брак с подходящим человеком означает брак с мужчиной, которого я люблю. А по-другому я не желаю! – Александрина гордо подняла голову.

– Вы еще слишком молоды, принцесса.

– Мне уже восемнадцать лет, – возразила она.

– Вы очень молоды, вы еще изменитесь. – В голосе Дрейка слышалась глубокая печаль, но сердце бунтовало против его собственных слов, отчаянно желая верить в обратное.

– Не изменюсь, – произнесла она таким тоном, как будто бросала ему вызов.

Где-то рядом послышались чьи-то шаги, и через мгновение прозвучало шесть ударов колокола. Дрейк поднялся на ноги.

– Уже три часа. Вам лучше немного поспать, принцесса. Скоро рассвет. – Он протянул Александрине руку. Алекс подала ему свою. Несколько секунд они стояли, не разжимая рук. Их лица скрывала темнота.

– Спокойной ночи, Дрейк, – грустно вздохнув, проговорила она.

Он неохотно отпустил ее руку.

– Приятного сна, Александрина.

Она медленно шла по палубе, а он смотрел ей вслед, пока ее тонкая фигура не скрылась из виду.

Дрейк покачал головой, как будто ему самому не верилось в то, что только что произошло между ними. Неужели они с ней знакомы всего два дня? За такой короткий промежуток времени эта женщина умудрилась внести разброд и сумятицу в жизнь всей команды, постоянно подрывала его авторитет, лишила привычного места обитания, сексуально возбудила его до безумия... И затронула сокровенные струнки его души, о существовании которых он раньше даже не догадывался.

Каким-то шестым чувством Дрейк понимал, что его жизнь теперь никогда не станет прежней.

Глава 7

Надвигался шторм.

Алекс почувствовала это в тот самый момент, когда появилась на палубе. Дул резкий порывистый ветер. Небо приобрело зловещий мрачно-серый оттенок. Море волновалось. Волны яростно бились о борт корабля. Чутье прирожденной морячки подсказывало Алекс, что к вечеру ожидается сильный шторм.

– Доброе утро, мисс Александрина!

Она обернулась на чей-то радостный голос.

– Доброе утро! – Алекс удивленно подняла брови на Джереми Кокрана, который махал ей рукой, стоя на вахте. – Признаться, я удивилась, увидев вас здесь. Я думала, у вас болит шея.

Лицо моряка расплылось в довольной улыбке. Он покачал головой.

– Все, слава Богу, обошлось, спасибо за беспокойство. – Он пальцем показал на свою шею, на которой было намотано что-то, напоминающее шейный платок. – Я последовал вашему совету и попросил изготовителя парусов отрезать кусок холста. Теперь мне намного лучше. – У Кокрана блестели глаза. – Возможно, мой шейный платок не такой элегантный, какие вы привыкли видеть, однако стало намного легче. Вы мне так помогли, мисс Александрина!

Девушка просияла.

– Он такой же элегантный, как и шейные платки, которые носят аристократы, – уверенно заявила она. – Меня точно так же, как и вас, облагодетельствовал ваш изготовитель парусов. – Она указала на кусок холста, завязанный у нее на талии. – У меня никогда не было такого прочного и крепкого пояса.

– Покорнейше прошу извинить меня, мисс Александрина!

Алекс повернулась и увидела рядом с собой коренастого Эзру Джеймисона.

– В чем дело, Эзра?

– Наш кок хочет узнать, что такое вы добавили в ту самую тушенку, после чего капитан изменил свое мнение о ней? Она у нас сегодня на обед и...

– Ш-ш, говорите потише, Эзра, – сказала Алекс, с опаской оглядываясь по сторонам. – Мы же не хотим, чтобы капитан Баррет знал, что эти изменения внесла я, не так ли?

– Конечно, мэм.

Алекс загадочно улыбнулась.

– Передайте Луису, что я сейчас же приду и добавлю необходимые специи. А еще напомните ему, чтобы подавал капитану поменьше подливки в мясе. Чем суше будет тушенка, тем меньше вероятности, что он узнает в ней то блюдо, которое недавно так вывело его из себя.

– Да, мэм. Да, мисс Александрина! Вы не сыграете с нами партию в вист перед обедом?

– Нет, но за приглашение спасибо, Эзра. Сейчас я не могу. – Встретившись до этого со Смитти, она обратила внимание, какое изможденное, осунувшееся было у него лицо, когда он стоял за штурвалом. Не исключено, что она может ему сейчас понадобиться. – Может быть, потом.

– Да, мэм. – И Эзра Джеймисон ушел.

Алекс решительно направилась к капитанскому мостику. Своевольная и упрямая девушка снова не взяла на себя труд получить на это разрешение, она просто молча подошла и встала рядом со Смитти.

Он только улыбнулся, увидев ее рядом с собой. За три недели их плавания Смитти сильно привязался к непрошеной пассажирке с непредсказуемым характером. Да, пожалуй, и вся команда симпатизировала ей. И даже сам капитан, хотя и тщательно скрывал это за недовольными криками и воплями.

– Доброе утро, Смитти.

– Доброе утро, миледи, – ответил помощник капитана. Александрина безуспешно пыталась заставить Смитти называть ее Алекс, как звали ее почти все окружающие. Первой Александрину так назвала горничная, объясняя это тем, что юная подопечная, быстроногая четырехлетняя девчушка, не может сидеть спокойно. И пока кто-либо выговаривал ее полное имя до конца, она успевала сбежать. А имя Алекс было таким коротким и удобопроизносимым.

Но никакие уговоры не могли подействовать на Смитти. Он вел себя серьезно и даже официально. А вот остальные члены команды держались непринужденно и дружелюбно.

– Надвигается шторм, – заметила Алекс, вглядываясь в беспокойное море.

– Да, миледи, это так.

– Почему бы вам не отдохнуть, Смитти? Полежите немного, сразу же почувствуете себя лучше.

Он ласково улыбнулся Александрине.

– Я чувствую себя превосходно, миледи.

– А где капитан Баррет? – поинтересовалась она.

– Отдыхает. Он почти всю ночь провел у штурвала. Нет, не всю ночь, подумала Алекс. Их ночные беседы стали регулярными. Хотя в дневное время между ними по-прежнему существовало определенное напряжение, ночами они открыто и смело делились друг с другом сокровенными мыслями и мечтами, что казалось несколько странным, но Александрина и не пыталась найти этому разумное объяснение, а просто наслаждалась внезапно возникавшей под покровом ночи эмоциональной близостью.

– Ну что ж, Смитти, если вы не собираетесь идти отдыхать, так хоть разрешите мне по крайней мере составить вам компанию. – Она с надеждой смотрела на него своими серыми глазами.

Он усмехнулся. Ну что ты будешь делать с этой неотразимой малюткой! Разве можно ей отказать?

– С удовольствием, миледи. Мы с вами вместе будем управлять кораблем, пока капитан Баррет отдыхает.

На самом деле капитан Баррет в это время не отдыхал, мучительно и безуспешно пытаясь заснуть. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникал образ Александрины.

Дрейк никогда раньше не испытывал таких противоречивых эмоций: он то был готов придушить ее, то им обуревало неудержимое стремление заняться с ней любовью.

Но он не делал ни того ни другого, чувствуя сумятицу у себя в душе.

А потом начались ночи, наполненные задушевными беседами с Александриной. Именно тогда ему и открылась неизвестная до сей поры сторона ее личности, ставшая для него абсолютной неожиданностью. Эта девушка, оказывается, очень одинока и мечтает обрести смысл жизни. Ее страстно к чему-то влекло, но Алекс никак не могла понять, к чему именно.

Потеряв последнюю надежду заснуть, Дрейк поднялся с кровати и направился на палубу. За три часа, которые он провел в своей каюте, резкий ветер заметно усилился. Море было неспокойно, волны с силой бились о борт корабля. Судя по всему, надвигался шторм. Он понял, что к тому моменту, когда прозвучат четыре удара колокола, шторм уже начнется.

Дрейк нахмурился. Нужно было срочно сделать необходимые приготовления и принять меры предосторожности. Корабль Дрейка много раз попадал в шторм, и он надеялся, что этот тоже преодолеет.

Дрейк решил внимательно следить за развитием событий. Раздавшийся рядом мелодичный смех заставил его оглянуться. Он увидел за штурвалом Смитти, а рядом с ним – Александрину. Она смотрела на Смитти сияющими от восторга глазами. На протяжении всей поездки Алекс даже не потрудилась перевязать себе волосы. Они развевались на ветру и хлестали ее по спине, а она снова и снова терпеливо убирала пряди со своего обворожительного лица, загоревшего от длительного пребывания на солнце. Алекс была босиком. Знакомая ему белая рубашка была подпоясана на ее узкой талии, а чересчур длинные бриджи закатаны почти до колен. Правила хорошего тона, принятые в высшем свете, запрещали так сильно обнажать ноги. Но чем дальше позади оставалась Англия, тем больше девушка пренебрегала условностями.

У Дрейка перехватило дыхание. Господи, как она прекрасна! Такая живая и жизнерадостная!

– Принимая во внимание сильный ветер, я бы предложила повести «Прекрасную мечту» дальше. – Совет Александрины был словно ушат холодной воды для Дрейка. – Иначе мы скоро окажемся не в лучшем положении. Смотрите, паруса уже объявили войну стихии. – Она улыбнулась, одобряя действия Смитти, когда он поменял курс. Впрочем, он уже и так собирался сделать это, задолго до совета Алекс. – Великолепно, – похвалила его Александрина.

– Когда вы наконец перестанете отдавать команды моим подчиненным? – прогремел голос выведенного из себя Дрейка, который неожиданно для Александрины появился на капитанском мостике.

Алекс вздрогнула.

– А когда вы прекратите набрасываться на меня по малейшему поводу? – парировала она. – Я просто помогала бедному Смитти справиться с нелегкой ситуацией.

Дрейк видел, что Смитти закусил губу, едва сдерживая смех.

– Что вы делали, принцесса? – недоуменно пробормотал Дрейк.

Алекс терпеливо вздохнула.

– Капитан, даже лучшим на свете морякам время от времени нужна помощь. Смитти уже несколько часов за штурвалом, и его некому сменить. Он изнемогает от усталости. Я надеялась...

Смитти увидел грозное выражение лица Дрейка и поспешил вмешаться:

– Все в порядке, капитан. Леди Александрина так проницательна, что дала мне весьма ценный совет.

Дрейк удивился. Смитти ставил в заслугу этой высокомерной особе обычный несложный маневр, известный любому моряку! Этой заносчивой крошке, которая стояла сейчас перед капитаном подбоченившись, возмущенная его неоправданным, с ее точки зрения, вмешательством. Краем глаза Дрейк видел, как Смитти непроизвольно сделал шаг к Алекс. Он словно стремился ее защитить, намереваясь отразить предстоящую атаку Дрейка.

Александрина на самом деле считала, что Смитти очень устал и ему нужна ее помощь. По правде говоря, Дрейк это тоже заметил. В чем-то Алекс была права. Смитти действительно выглядел вконец измотанным.

– Смитти, отправляйся спать. – Дрейк подошел к штурвалу. – Я тебя сменю.

Смитти нахмурился.

– Но вы же совсем не спали, капитан. Дрейк пожал плечами.

– Я уже привык не спать. А теперь иди. – Это прозвучало как приказ.

Смитти постарался сдержать вздох облегчения, передавая штурвал капитану. Ему действительно не удалось сегодня как следует выспаться. Всю ночь он прислушивался к тому, как Дрейк на протяжении многих часов мерил шагами каюту, ругаясь и что-то бормоча себе под нос. Хорошо хоть все обошлось и капитан смог вовремя погасить внезапную вспышку гнева.

Пока Смитти спускался вниз, у него перед глазами стояло красивое лицо воинственно настроенной Александрины и напряженная поза Дрейка. «Жаль, что мудрость, интуиция и глубокое понимание жизни приходят к человеку только с годами», – грустно размышлял Смитти. Этим двум молодым еще только предстоит познать то, что он уже знал.

Оставшись с Дрейком наедине, Алекс повернулась к нему:

– Вы чувствуете, что приближается шторм?

– Да, принцесса, чувствую. – Он посмотрел в небо. – До шторма еще несколько часов. После обеда мы задраим нашу «Прекрасную мечту».

Алекс кивнула.

– До сегодняшнего момента с погодой нам прямо-таки везло. Ветер дул сильный, но дождьобходил стороной.

– Трудности у нас еще впереди, миледи, – напомнил он. – Нас ждут несколько недель плавания.

– Я знаю, – проговорила Алекс, но в ее голосе слышался не страх, а восторг от предвкушения приключений. Она прислонилась к деревянной обшивке корабля и взглянула на Дрейка. – Когда мы будем на реке Святого Лаврентия?

– Не раньше чем через две недели, – ответил Дрейк. – И то только если погода будет нам благоприятствовать.

У Алекс заблестели глаза.

– Мне не терпится увидеть Канаду! – Она ослепительно улыбнулась Дрейку. – Я уже столько раз ее себе представляла: дикая природа, огромные площади необжитой земли и красивые чистые воды, по которым можно ходить под парусом.

Дрейк широко улыбнулся.

– Так вот чем вы собираетесь заниматься, когда мы будем в Йорке! Мечтаете ходить под парусом?

Алекс с воодушевлением закивала.

– Я хочу как можно скорее приобрести ялик. И тогда я смогу на нем одна отправиться на озеро Онтарио!

От такого заразительного энтузиазма Александрины сердце капитана оттаяло. Но видимо, она питала тщетные надежды по поводу ожидавшей ее судьбы, которая не оставляла никаких иллюзий у видавшего виды Дрейка.

– Вы не думаете, принцесса, что ваш отец может строить другие планы в отношении своей дочери? – мягко напомнил ей Дрейк.

Алекс пожала плечами.

– Вначале, возможно, так и будет. Но потом он свыкнется с этой мыслью и смирится. Отец будет слишком занят, чтобы возиться со мной.

– Но как же так? Вы все-таки его дочь!

– Разумеется, но обычно он ведет себя именно так. Если бы я родилась мальчиком, мой отец, возможно, и захотел бы, чтобы все было по-другому, но... – Алекс пожала плечами. – Как бы там ни было, я не думаю, что у папы найдется для меня время. Для него будет гораздо удобнее, если я не буду путаться под ногами.

Внезапно Дрейку захотелось защитить эту наивную девочку. Неужели отец и мать Александрины настолько слепы и эгоцентричны? Неужели они не понимают, что их дочери нужно уделять внимание? Ведь не все в жизни решают материальные блага. Черт возьми, да что же это за родители!

Вдруг корабль неожиданно резко покачнулся, вновь поглотив все внимание Дрейка.

– Ступайте вниз на завтрак, – спокойно приказал он Александрине.

Алекс кивнула, осознавая, что шторм уже совсем близко.

– Я позавтракаю, а потом разбужу Смитти. К тому моменту нужно будет подготовить корабль к битве со стихией.

Услышав высокопарное выражение «битва со стихией», Дрейк улыбнулся.

– Если я спрошу вас, боитесь ли вы надвигающегося шторма, этот вопрос покажется вам глупым?

– Да.

– «Да» значит, что вы боитесь шторма? – Он вопросительно поднял брови.

Алекс смеясь прошла мимо него и покачала головой:

– Нет, когда я сказала «да», то думала только о том, что этот вопрос нахожу глупым. Напротив, мысль о шторме меня завораживает.

Дрейк преувеличенно тяжело вздохнул.

– Вот именно этого я и опасался. Думаю, напрасно буду сотрясать воздух, если стану настаивать, чтобы вы не выходили из каюты.

– Вы угадали, капитан.

– Хорошо, принцесса. Я позволю вам оставаться на палубе. – Увидев ее ликующее лицо, он поспешно добавил: – При соблюдении вами двух условий.

– Каких?

– Что вы не станете мешаться под ногами, когда моряки будут работать. Что вы без лишних вопросов выполните мой приказ, когда я вам велю спуститься в каюту, если шторм будет очень сильный. – Видя, что Александрина собирается ему возразить, Дрейк выразительно покачал головой. – Я слишком часто шел вам на уступки, Александрина, но в этих своих требованиях буду тверд. Я требую, чтобы мои приказы на корабле выполнялись беспрекословно, особенно в минуты опасности. Вы меня поняли?

Алекс посмотрела Дрейку в глаза и поняла, что он настроен решительно и непреклонно. Спорить с ним сейчас не имело смысла. С тяжким вздохом она нехотя согласилась:

– Хорошо, капитан. Я отлично поняла вас и смиренно подчинюсь вашему приказу.

Дрейк с тревогой смотрел ей вслед, когда Александрина, опустив голову, спускалась по лестнице вниз. Дрейка, конечно же, не обманула ее притворная покорность. От него не ускользнул скрытый сарказм, заключавшийся в ее словах, и он понял, что ему не следует спускать с нее глаз. Эта девушка так же послушна, как дикий необъезженный жеребец. Однако капитан не слишком беспокоился, потому что надеялся, что шторм будет небольшим.

Во второй половине дня команда подготовила корабль к «борьбе со стихией». Груз надежно закрепили. Все моряки находились на палубе в состоянии готовности, и у капитана не было предчувствия, что морская буря будет очень сильной.

Однако еще до наступления сумерек Дрейку пришлось переменить свое мнение.

Шторм обрушился на них внезапно. У команды не хватило времени, чтобы должным образом среагировать. Как будто в одну секунду мир вдруг обрушился. Ветер стал обжигающе-холодным и безжалостно сильным. С неба сплошным потоком лились ледяные струи дождя, заливая палубу. Волны вздымались так высоко, что беспомощный кораблик крутило и вертело из стороны в сторону.

Команда отчаянно старалась закрепить веревки. От натуги они врезались матросам в руки. Им и в голову не приходило, что на них обрушится шторм такой сокрушительной силы.

– Черт побери, Кокран, спусти главный парус! – закричал Джеймисон.

– Не могу, – ответил Кокран. – Ветер слишком сильный! – Он покачал головой. Глаза ему застилал дождь, его одежда насквозь промокла.

Томас Грир висел на веревках около верхней платформы грот-мачты.

– Главный топсель установлен! – закричал он, стараясь заглушить рев стихии. Он молился, чтобы парус поймал ветер. Волны неистово били по корме. Главный топсель, полностью зарифленный, был их единственной надеждой. Он мог поймать ветер и вынести их из шторма. Томас старался не смотреть на вздымавшиеся волны. Никогда еще он не видел такого сильного шторма. Ужас буквально охватил его.

А в этот момент другая мощная волна прокатилась по корме. Затаив дыхание, Дрейк только еще сильнее сжал штурвал, который так и норовил вырваться из рук. Пока еще Дрейк контролировал ситуацию, но насколько его хватит?

Откуда-то снизу раздался страшный треск.

– Черт возьми, Смитти! Груз! – закричал Дрейк. – Разве его не закрепили?

– Закрепили, капитан! – послышался с главной палубы голос Смитти, когда тот закончил помогать матросам с передней оснасткой. – Но килевая качка слишком сильная!

– Так пошли кого-нибудь вниз, чтобы снова его закрепить! – крикнул Дрейк, широко расставляя ноги и готовясь к следующему натиску морской стихии.

– Некого послать, капитан. Все моряки заняты. Мы делаем все, чтобы корабль не опрокинулся!

Дрейк отбросил мокрые волосы с лица.

– Тогда сходи сам.

– Капитан, вы не справитесь со штурвалом в одиночку! – возразил Смитти.

– Я должен доставить груз в целости и сохранности! Не спорь со мной, иди!

Смитти еще секунду колебался, а затем подчинился и спустился в хранилище.

– Смитти! – окликнула его Алекс. Он оглянулся:

– Да, миледи! – Его голос впервые звучал раздраженно.

Алекс заметила, как он взволнован.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? Смитти покачал головой:

– Оставайтесь в своей каюте, миледи. Я должен проверить, в порядке ли груз.

– А кто сейчас за штурвалом вместе с капитаном Барретом? – изумленно спросила она.

– Никого. Прошу прощения, миледи, я должен идти. – И он поспешил вниз по ступенькам.

Алекс ни секунды не колебалась. Через минуту она уже торопливо шла по главной палубе.

Дрейк боролся со штормом. Она это видела. Его сильные мускулы, проступавшие сквозь мокрую от дождя рубашку, напряглись, а руки побелели от усилий, сражаясь за штурвал с беснующимся морем.

– Позвольте все-таки помочь вам! – крикнула она.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – завопил Дрейк. – Я же велел вам оставаться в каюте! Черт возьми, Александрина, спускайтесь вниз!

– Нет! – решительно заявила она. – Вам нужна помощь! – Алекс закашлялась, потому что брызги от набежавшей волны попали ей в рот, и еще ближе подвинулась к Дрейку, твердо настроенная быть рядом.

Ее верность и настрой поколебали сопротивление капитана, но в то же время ему хотелось как следует поколотить эту несносную девчонку – легкую, как пушинка, ее просто могло смыть за борт набежавшей волной.

– Сейчас же отправляйтесь в каюту!

Алекс не ответила. Она не смогла проронить ни звука, потому что вдруг увидела, как за спиной у Дрейка поднималась просто ужасающих размеров волна. Такой она никогда не видала за всю свою жизнь. Волна неслась по корме корабля с ошеломительной скоростью, сметая все на своем пути. Алекс хотелось закричать, но крик застыл у нее на устах. Она успела только широко раскрыть глаза от страха... А потом уже было слишком поздно...

Ледяное, удушающее одеяло опустилось на Дрейка, обдавая его лицо холодной струей. И сердце замерло у него в груди. Несмотря на сопротивление, безжалостная волна увлекла его за собой, сделав беспомощным перед натиском стихии. Как щепку его швырнуло на палубу. Дрейк ударился затылком о грот-мачту и почувствовал дикую боль в голове. Перед глазами у него промелькнули яркие вспышки света.

А потом... потом все вдруг исчезло...

Глава 8

– Дрейк! – выкрикнула Александрина, увидев, что капитан ударился головой о мачту. Ее крик тонул в реве ветра. Оцепенев от страха, она смотрела, как его сильное тело рухнуло, а потом вдруг затихло.

Преодолевая силу ветра и чудовищную качку, Алекс добралась до Дрейка и осторожно подняла его голову. Капитан не подавал признаков жизни. Девушка приложила ухо к его груди, но рев стихии заглушал все звуки.

Корабль сильно накренился на левый борт. Алекс подняла глаза и только в этот момент осознала, что судно осталось без управления. Штурвал бешено вращался, раскачивая корабль из стороны в сторону.

– Дрейк, – позвала она и поднесла к глазам руку, которой только что держала голову капитана. Рука оказалась в крови.

Александрину охватил страх. Дрейк был тяжело ранен. Он не мог ей ничем помочь, потому что сам нуждался в помощи. Палуба была пуста. Вероятно, все находились в трюме. Надеяться было не на кого.

Алекс с трудом поднялась на ноги, убрала мокрые пряди с лица и медленно начала пробираться к штурвалу. Схватив его, она отчаянно пыталась справиться с управлением, но колесо не поддавалось. Алекс налегла на него всем телом. Однако сил явно было недостаточно. Воя от боли, она почувствовала, как штурвал выскользнул из ее дрожащих рук. От резкого движения корабля Алекс распласталась на палубе, а тело находящегося без сознания Дрейка отшвырнуло к перилам. Александрина кинулась к капитану, нечеловеческими усилиями подтащила его к грот-мачте, ухватилась за нее и стала молиться.

– Нам нужно оттащить капитана в трюм, миледи! – вдруг послышался над ее ухом голос Смитти. – Я схожу за помощью! – кричал он, заглушая ветер.

Алекс кивнула. Он поднялся, мысленно оценивая положение вздымающегося корабля: штурвал еще мог подождать, а капитан – нет. Смитти обернулся. Сквозь пелену дождя он с трудом различил фигуру Томаса Грира.

– Томас! – крикнул он. – Брось снасть и сейчас же иди на верхнюю палубу! – Ему пришлось повторить приказ три раза, потому что голос его заглушал рев стихии. А когда парень его наконец услышал, тут же бросился к нему. Смитти жестом указал в сторону, где лежал Дрейк, а рядом с ним находилась побледневшая от страха Александрина. Промокший до нитки Томас не стал терять время на ненужные вопросы и вместе со Смитти поспешил к Дрейку.

Они медленно и осторожно подняли его.

Удар, который получил капитан, не был смертельным, но он, вероятно, потерял много крови. Ему срочно требовался корабельный врач.

– Миледи, – позвал Смитти Александрину, – я пошлю кого-нибудь из людей, чтобы они помогли вам.

– Нет! – крикнула Алекс. – Я пойду с вами. Со мной будет все в порядке, Смитти! – Она испуганно посмотрела на Дрейка. – Он потерял много крови.

Смитти не видел смысла с ней спорить, потому что знал: у него из этого ничего не выйдет. Они не могли терять драгоценное время. Он только молча кивнул и полностью сосредоточился на переносе Дрейка в трюм.

И как только они дотащили его до ступенек лестницы, Смитти приказал Кокрану, Джеймисону и Маннингзу отправляться наверх и заняться штурвалом. Затем он и Томас буквально приволокли Дрейка в каюту и положили на кровать.

Смитти повернулся к Алекс:

– Миледи, вы сможете найти корабельного врача?

– Конечно. – Она со всех ног помчалась в офицерский кубрик, чуть не сбив там Джона Биллингза, который уже готовил медицинские препараты. Услышав, что капитану срочно нужна его помощь, он побежал в каюту Дрейка.

Смитти и Томас сняли с Дрейка промокшую одежду, укрыли его теплыми одеялами, а Биллингз достал инструменты и бегло осмотрел пострадавшего. Через несколько минут он повернулся и нахмурился.

– Наиболее вероятно, что это сотрясение мозга, – поставил он диагноз, глядя на обеспокоенное лицо Смитти. – Рану придется зашить, а затем нужно накладывать холодные компрессы на опухоль. – При этих словах Дрейк слегка повернулся и тихо застонал. – Лучше сделать это, пока он не пришел в сознание. – Биллингз бросил взгляд на стоявшую в дверях Алекс. – Я бы попросил всех вас удалиться. Всех, кроме Смитти. Он мне понадобится на тот случай, если капитан неожиданно придет в себя и нужно будет его держать.

Дрейк снова застонал и вдруг открыл глаза. Взгляд у него был удивленный и рассеянный. Чувствовалось, что его сознание затуманено.

– Александрина, – шептал он, – Александрина... Врач удивленно поднял брови и повернулся к Алекс:

– Он вас зовет.

Алекс подошла к постели наклонилась над раненым.

– Я здесь, Дрейк, – ласково сказала она и нежно провела рукой по его лицу.

Казалось, голос Александрины немного успокоил его. Он тут же расслабился и перестал хмуриться. Алекс подняла лицо и заметила, что Биллингз смотрит на нее с любопытством, но в этот момент ей было все равно, что подумают о ней люди.

– Позвольте мне остаться с ним, – попросила она. – Прошу вас.

Биллингз снова посмотрел на Дрейка и немного помедлил, раздумывая. Затем покачал головой.

– Когда зашивают рану, зрелище не из приятных, миледи, – предупредил он.

Алекс встала, уперев руки в бедра.

– Я не брезглива, доктор, – начала она, – поэтому... Решение пришло само собой. Как только Алекс убрала руку с лица Дрейка, он снова судорожно заметался по постели.

– Александрина! – Он опять звал ее голосом, полным тоски и муки, от которого у Алекс сжималось сердце.

Она не стала ждать разрешения, а просто молча опустилась на пол рядом с кроватью.

– Я здесь, Дрейк. – Александрина приложила руку к его щеке.

Дрейк машинально прижал губы к ее ладони, инстинктивно ища ее ласки. У Алекс комок встал в горле. Наблюдая эту сцену, Смитти все понял.

– Капитан хочет, чтобы леди Александрина находилась с ним. Значит, она останется здесь, – сказал он Биллингзу.

Биллингз кивнул:

– Очень хорошо, Смитти. Но вы мне все же нужны, чтобы держать его. Необходимо, чтобы он лежал неподвижно. Возможно, у леди Александрины есть мужество, но она не обладает вашей силой.

– Отлично, – ответил Смитти и жестом приказал Томасу удалиться.

К счастью, шторм пошел на убыль. Ход корабля стал более плавным. Биллингз действовал уверенно и быстро, и операция завершилась в считанные минуты. Каждый раз, когда Дрейка скручивало от боли, Смитти держал его, а Алекс ласково шептала ему что-то на ухо. И снова звук ее голоса действовал на него удивительно успокаивающе. Когда же Биллингз выпрямился, выполнив свою задачу, Алекс вздохнула с облегчением.

– Готово, – объявил он. – На месте раны какое-то время останется небольшая опухоль. Возможно, капитан будет чувствовать боль. За ним нужен особый уход. – Биллингиз вопросительно посмотрел на Смитти. – Кто-нибудь сможет остаться с ним?

– Я не оставлю его одного, Джон! – кивнул Смитти.

– Хорошо, – широко улыбнулся Биллингз. – Я знаю, что нашего капитана трудно будет удержать в постели, когда он придет в сознание. Однако постельный режим ему крайне необходим, учитывая его рану и сотрясение головного мозга.

– Понимаю.

Алекс слушала разговор мужчин, внимательно разглядывая лицо Дрейка. Его черты разгладились и стали спокойными. Это придавало ему какой-то уязвимый и беззащитный вид, который пробудил в Алекс заботливую сестру милосердия. Она нежно и ласково убрала прядь волос с его лба.

В этот момент он открыл глаза. В них застыла боль. Он моргнул, слегка повернул голову и тихо застонал.

– Моя голова...

– Ш-ш, – прошептала Алекс. – Вам нельзя разговаривать и двигаться.

– Александрина? – На лице у Дрейка появилось удивление. Он явно пытался вспомнить предшествующие события. – Что случилось?

– У вас небольшое сотрясение мозга, капитан, – вмешался Джон Биллингз. – Могло быть и хуже. Благодаря леди Александрине, которая действовала смело и решительно, вы избежали более тяжелых повреждений.

– Благодаря... – Дрейк выглядел изумленным. Он, кажется, начал что-то припоминать. – Волна... Да, помню... Наверное, я ударился головой. – Он повернулся к Алекс. – Команда... Кто-нибудь из них пострадал? Что с кораблем? На нем нет повреждений?

Биллингз налил небольшое количество бренди в стакан и добавил несколько капель опия.

– С кораблем и командой все в порядке, капитан. Вот, выпейте это, – предложил он, – вам станет легче.

Смитти помог раненому приподняться, Дрейк в три глотка осушил стакан, после чего тяжело опустился на подушки.

– Проклятие! Я чувствую себя слабым ребенком, – пробормотал он.

– Слабость сохранится у вас еще несколько дней, – кивнул Биллингз, – но боль уменьшится к завтрашнему утру. Вы должны отдохнуть, капитан.

Дрейк смотрел сердито, но не спорил.

– Шторм уменьшился? – спросил он.

– Да, капитан, – ответил Смитти. – Худшее закончилось, и корабль не поврежден. Можете лежать здесь спокойно.

Дрейк кивнул. Он снова искал взглядом Алекс.

– Ах, Алекс, Алекс! Что мне с вами делать? – Дрейк обращался то ли к ней, то ли к себе. Он грустно улыбнулся. – Вы же бес, а не девчонка! Но как теперь мне вас вздуть, если вы спасли мне жизнь? – Казалось, он что-то обдумывал, но не успел Дрейк продолжить свою мысль, как глаза у него начали тускнеть, а веки стали тяжелыми. – Какое красивое противоречие! – бормотал он заплетающимся языком. – Неудивительно, что вы доводите меня до сумасшествия... – Он недоговорил, погрузившись в дремоту.

Биллингз кашлянул и стал собирать свои инструменты.

– Сейчас он несколько часов будет спать. У него может начаться лихорадка, хотя это маловероятно, но на всякий случай я оставлю для него еще одну дозу опиума. Ему нужно делать компрессы. Вы с этим справитесь, Смитти?

– Разумеется, – кивнул тот.

– Прекрасно. Ну тогда разрешите откланяться. Я должен позаботиться о других раненых. – Уже в дверях он повернулся к Алекс: – Благодарю вас, миледи. Вы были хорошей медицинской сестрой.

Девушка улыбнулась:

– Спасибо, что разрешили мне остаться, доктор.

Он бросил взгляд на постель, а затем перевел глаза на Алекс.

– Так захотел капитан – Джон Биллингз догадался, что капитан неравнодушен к леди Александрине, но это его совершенно не касалось. Он пожелал всем спокойной ночи и закрыл за собой дверь.

– Вы утомлены, миледи, – мягко сказал Смитти. – Ступайте в мою каюту и отдохните, а я распоряжусь насчет горячей ванны для вас. Вы промокли до последней нитки. Я не хочу, чтобы вы заболели.

Алекс удивленно посмотрела на себя: действительно, вся одежда мокрая, бриджи порвались, а рубашка испачкалась в крови Дрейка. За все время Александрина даже ни разу о себе не вспомнила.

– Ах, – пробормотала она, – я просто похожа на мокрую курицу.

Смитти ухмыльнулся:

– Идите, миледи, пока совсем не простудились.

Горячая ванна пошла ей на пользу. Но несмотря на усталость, Алекс не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок, на протяжении нескольких часов лежа в постели с открытыми глазами. Наконец это стало невыносимым. Александрина встала с кровати и пошла к каюте Дрейка. Она бесшумно приоткрыла дверь, пытаясь никого не разбудить.

При тусклом свете она увидела, что Дрейк мечется по постели, бормоча невнятные слова. Рядом с ним в кресле дремал его первый помощник. Бедный Смитти! Он совсем выбился из сил. Алекс осторожно тронула его за плечо. Он открыл глаза.

– Миледи? Что случилось?

– Ничего, все в порядке. Я пришла сменить вас. Его глаза округлились, и он покачал головой:

– Нет, миледи, в этом нет необходимости.

– Я знаю, что необходимости нет, но вы ведь совершенно разбиты. А я немного вздремнула и теперь чувствую себя отдохнувшей, – солгала она. – Значит, вы можете пойти в свою каюту и поспать. Я не спущу глаз с вашего капитана.

Смитти посмотрел на Дрейка, сон которого теперь стал более спокойным. В любое другое время он бы ни за что не согласился на предложение Алекс, но каждая косточка его тела ныла и желала нормального отдыха, да и первая половина ночи прошла без происшествий. Ничего страшного, если на несколько часов он доверит дежурство леди Александрине.

Он вздохнул:

– Разбудите меня, если что-то случится или возникнут проблемы...

– Ничего не случится. Никаких проблем не будет, – уверенно сказала она. – Идите. Если не отдохнете, завтра вы ничем не сможете помочь капитану. Завтра, без сомнения, вам понадобится и хорошее самочувствие, и все ваше остроумие, чтобы побороть дурное расположение духа капитана Баррета.

Несмотря на усталость, Смитти не мог не улыбнуться.

– Вы правы, миледи, я воспользуюсь вашим любезным предложением. Благодарю вас.

Как только дверь за Смитти закрылась, Алекс подошла к постели Дрейка и потрогала его лоб. Жара не было – вероятно, лихорадка миновала. Все хорошо. Она села на стул, глядя прямо перед собой, далеко уносясь в своих мечтах. Минуты бежали за минутами, а веки постепенно наливались свинцовой тяжестью, голова опустилась на грудь. Вдруг Алекс резко проснулась, бросив взгляд на кровать: Дрейк лежал неподвижно. Она встала со стула, потягиваясь и разминая затекшие руки и ноги. Пояс начинал давить, врезаясь в тело. В нем невозможно было спать, но мешковатые бриджи были так велики, что приходилось терпеть. Алекс с тоской смотрела на белую рубашку Дрейка, которая еще недавно служила ей ночной сорочкой, а сейчас была аккуратно сложена и лежала на тумбочке.

«Почему бы мне не надеть ее? – подумала Алекс. – Ведь все равно здесь никого нет». Как бы там ни было, но эта рубашка была ей настолько велика, что подол спускался ниже колен. Так что это одеяние казалось даже гораздо более приличным и целомудренным, чем прозрачная ночная сорочка. Подумав так, Александрина быстро сбросила стеснявшую ее одежду и надела рубашку Дрейка, а затем уютно свернулась калачиком в широком кресле.

«Я только немного отдохну», – убеждала она себя, а через миг крепко спала.

Глава 9

Ее разбудил стон. Александрина постаралась вспомнить, что случилось ночью. Она поняла, что находится в своей каюте, но почему-то спит в кресле. Рядом снова раздался стон.

Алекс вскочила. Весь в поту, Дрейк метался в ее постели. Девушка смочила салфетку прохладной водой и, подойдя к кровати, вытерла лицо капитана.

– Александрина? – Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Да, Дрейк, это я.

– Голова болит, – невнятно проговорил он, но она поняла.

– Я знаю, – успокоила его Алекс. – Я приложу вам компресс. – Она осторожно приложила влажную тряпочку к его голове. Дрейк стиснул зубы, но уже через несколько минут ему стало лучше.

– У меня пересохло во рту. Вы не могли бы... – Он не закончил фразу, видимо, забыв то, о чем хотел попросить. Алекс налила воды в стакан, добавив несколько капель опиума.

– Вот, выпейте, – сказала она, поднося стакан к губам Дрейка. Алекс не могла приподнять капитана на постели и поила его маленькими глоточками.

Выпив стакан до дна, он улыбнулся:

– Спасибо. – Блестящие зеленые глаза Дрейка затуманились, но речь была связной. Он смотрел, как Алекс поставила стакан на стол, а затем вернулась к постели.

– Может, вам еще что-нибудь нужно? – спросила она, видя, что он бодрствует.

Александрина стояла в белой рубашке. Она казалась почти неземным, бестелесным существом, с нежным лицом, обрамленным медовыми локонами. Возможно, он думал, что опиум затуманил ему рассудок. Однако Дрейк не мог не восхищаться красотой Алекс.

– Идите сюда, – пробормотал он, похлопав по краю кровати.

Поколебавшись, Алекс решила, что Дрейк едва ли пребывает в сознании. Скоро лекарство начнет действовать, и он снова будет в беспамятстве. Алекс решила, что ничего страшного не произойдет, если она минутку посидит с раненым.

Когда Александрина присела на краешек кровати, Дрейк пристально посмотрел на нее, протянул руку и стал накручивать прядь ее волос на пальцы.

– Я уже говорил вам, что у вас красивые волосы? – спросил капитан хриплым голосом. – Они излучают особенное свечение, мягкое и мерцающее, а иногда даже огненное. – Он протянул руку и погладил Алекс по щеке. – Когда я открыл глаза, то не знал, во сне вы или наяву. Вы так давно вошли в мои сны... Открыты мои глаза или закрыты, но я всегда вижу вас. Ответьте мне, моя прелестная Александрина, почему?

Рассудок подсказывал ей, что Дрейк ведет себя так странно из-за лекарства, но она инстинктивно отзывалась на его ласковые слова. Она смотрела на него полными тревоги глазами.

Дрейк мечтательно улыбнулся:

– Не смотрите на меня так испуганно, милая. Я никогда не посмею вас обидеть. – Рука, ласкавшая щеку Алекс, скользнула на ее шею. Дрейк тонул в ее глазах, которые блестели, как два огромных опала. Алекс хотела его, но сомнения терзали ее разум.

Он потянул Александрину к себе, но она оттолкнула его. «Кого я боюсь, – думала она, – его или себя?»

Дрейк взглянул на ее руки и грудь.

– Не останавливайте меня. Бог свидетель! Я как мог боролся с собой, но все это совершенно бессмысленно. Я хочу вас, Александрина... Вы мне нужны.

Когда их губы соединились, между ними неожиданно вспыхнуло дикое пламя, которое пожирало их, вызывая настоящий взрыв чувств и целую бурю эмоций. Это потрясло обоих до глубины души.

Дрейк уже давно стал заложником всепоглощающего влечения к Алекс, а она сдалась под его нежным натиском. Руки девушки скользнули по его обнаженным плечам. Она целовала его снова и снова, но никак не могла насытиться.

Дрейк трепал ее густые волосы. Он не ощущал никакой боли, а чувствовал только бесконечное томление во всем теле. Для них не существовало ничего, что имело бы сейчас такое значение. Дрейк хотел поддаться огню, который разожгла в нем Алекс. Он целовал ее веки и щеки, нос и лоб, словно голодный на роскошном пиру. Опять и опять губы Александрины искали его губы, желая нового поцелуя. Дрейк обнял Алекс, крепко прижимая к себе, чувствуя, как она напряглась в объятиях.

– Нет! Не отталкивайте меня. – Он не мог отпустить Александрину. Его разрывало от желания. Дрейк ласкал ее спину через рубашку, нежно прикасался губами к ее волосам. Ему хотелось объяснить Алекс, как он хочет ее. Он старался побороть затормаживающий эффект действия опиума. – Вы нужны мне, – повторил Дрейк. – Алекс... прошу вас.

Он никогда не называл ее Алекс. Ее имя прозвучало так, будто оно было ласковым словом. Его мольба рождала в ней ответные чувства. Как во сне Александрина таяла в его объятиях, желая раствориться в его силе и мощи.

Дрейк почувствовал, что она сдается. Он лихорадочно брал то, что принадлежало ему по праву. Рубашка Алекс поднялась к бедрам, и Дрейк стал ласкать ее обнаженные ноги, но этого было недостаточно. Его руки скользнули под рубашку Алекс, исследуя нагое тело. Кожа девушки была гладкая и упругая как шелк. Под жаркими руками Дрейка ее тело словно оживало. Алекс затрепетала. Но когда Дрейк дотронулся до твердых сосков, она тихо застонала.

Александрина доводила его до сумасшествия. Все его тело ныло. Он знал, что не может больше ждать. Никогда в жизни Дрейк не чувствовал такого сильного желания. То, что он испытывал сейчас, нельзя было описать словами.

– Алекс, умоляю, дайте мне дотронуться до вас, – прошептал он, отрываясь от ее губ.

Александрина была ошеломлена. Она была словно во сне, погруженная в безудержное, неистовое желание, которое испытывала впервые в жизни. Ее разум и сердце раздирали противоречивые эмоции и мысли. Оторвавшись от губ Дрейка, Алекс тяжело дышала и смотрела ему в глаза. У нее не было сил отказать...

Дрейк наблюдал со стороны за происходившей в Александрине внутренней борьбой, которая не укрылась от его глаз, несмотря на спутанность сознания. Казалось, что она потрясена и напугана страстью к нему. Но почему? Может быть, Алекс обидел один из ее бывших любовников? Дрейк обуздал себя и пытливо вгляделся в ее лицо.

– Алекс! – прошептал он, продолжая ласкать ее прекрасное тело.

Она зажмурилась. Ее губы дрожали от еле сдерживаемых чувств. Его накрыла волна нежности.

– Ах, Алекс, – пробормотал он. – Неужели вы так невинны, как кажетесь?

Она открыла глаза, и Дрейк увидел в них ответ на свой вопрос.

– Боже мой, – выдохнул он, почувствовав облегчение и душевный трепет одновременно. Дрейк нежно погладил тело Алекс через рубашку. – Хорошо, принцесса, – успокоил он девушку, увидев чувство вины на ее лице. – Все хорошо. – Дрейк продолжал внимательно смотреть на нее, но по лицу трудно было понять его мысли.

Алекс попыталась высвободиться из объятий Дрейка, но он схватил ее за руки и нахмурился.

– Останьтесь со мной, – сказал он нежно, но требовательно.

– Но вам нужно отдыхать, – возразила она, все еще находясь под властью эмоций.

– А я и собираюсь отдыхать. Но я хочу, чтобы вы были со мной. Прошу вас, принцесса. Обещаю больше не дотрагиваться до вас... – Дрейк широко улыбнулся и зевнул – опиум наконец одолел его. – Кроме того, боюсь, что я... немного не в форме. Вы ничем не рискуете, – невнятно произнес он, закрывая глаза.

Алекс смотрела на спокойные точеные черты лица капитана. Он не пытался удержать ее, и она легко могла бы убрать его руки, если бы захотела.

Александрина колебалась, но решила прилечь рядом с Дрейком. У нее голова шла кругом после самого насыщенного переживаниями дня в ее жизни.

Последнее, что она запомнила, – сильную руку Дрейка, которой он прижал Алекс к себе. А потом она словно провалилась в глубокую яму.

Смитти медлил возле каюты капитана. Из комнаты не доносилось ни звука. Он решил, что капитан и его сиделка заснули, и не хотел их беспокоить. С одной стороны, леди Александрина нуждалась в уединении, а капитан Баррет – в покое. С другой стороны, капитану требовалось лечение.

В конце концов забота и беспокойство одержали верх над осторожностью и осмотрительностью. Смитти тихо вошел в полутемную каюту и остолбенел от картины, которая предстала перед его взором: на узкой кровати, нежно обнимая друг друга, спокойно спали капитан Баррет и леди Александрина.

Он собрался уже было ретироваться, но Алекс вдруг открыла глаза и, к своему крайнему изумлению, увидела Смитти.

До нее не сразу дошло, почему тот так странно смотрит на нее. Но поняв, что лежит в объятиях Дрейка, тут же вспомнила о событиях прошедшей ночи.

Алекс резко привстала. Внезапный толчок разбудил и Дрейка. Он изумленно покосился на растрепанную красавицу и смущенного помощника. И тут же все вспомнил.

Дрейк еще не до конца пришел в себя, когда Алекс вскочила с постели и, как ни в чем не бывало, обратилась к его помощнику:

– Смитти, вы не могли бы посмотреть, нет ли кого-нибудь в коридоре? Я хочу выйти отсюда незамеченной. – Ее голос дрожал, но взгляд был прямым и открытым.

Смитти ухватился за эту просьбу как утопающий за соломинку, чтобы выйти из неловкой ситуации.

– Конечно, миледи. – Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. – Никого нет, миледи, – подтвердил он. – Все заступили на утреннюю вахту.

– Благодарю вас, Смитти.

Не глядя на Дрейка, Алекс стащила покрывало с постели и завернулась в него. С трудом удерживаясь от того, чтобы не завыть от позора, она собрала разбросанные вещи. Пройдя мимо Смитти, она вышла из каюты.

– Александрина! О черт! – Дрейк хотел подняться, но резкое движение вызвало у него приступ чудовищной боли. Он вновь почувствовал сильное головокружение и тошноту. Схватившись за голову, капитан повалился на кровать, бормоча проклятия.

Смитти помог ему улечься поудобнее.

– Еще одно резкое движение, и у вас откроется рана, – предупредил он Дрейка.

Мутными от боли глазами капитан посмотрел на помощника. Тот оставался невозмутимым.

– Ничего не произошло, Смитти, – произнес Дрейк, стараясь преодолеть отвращение к себе.

С какой стати, черт возьми, он должен оправдываться? Какое ему дело до того, кто что подумает? Это никогда его раньше не волновало... Но с Алекс... С Алекс все по-другому.

Смитти окинул его холодным оценивающим взглядом.

– И все же что-то произошло, капитан. Это очевидно. Заметно, что бедное дитя чем-то расстроено.

– Черт возьми, Смитти, перестань звать ее ребенком! Ради Бога, она взрослая женщина!

– Это только видимость. Дрейк застонал, уловив укор в голосе Смитти.

– У меня болела голова. Александрина дала мне воды с опиумом. Я попросил ее посидеть со мной. Должно быть, мы заснули. Очевидно, она смутилась при вашем появлении. – Дрейк специально не упомянул об остальном. Слова капитана не убедили Смитти, но он решил оставить свое мнение при себе.

– Вам необходимо поесть, капитан, – сказал он. – Нужно подкрепиться, чтобы у вас появились силы.

Дрейк заметил, что Смитти направляется к двери.

– Куда ты? Смитти оглянулся.

– Распорядиться, чтобы вам принесли поднос с завтраком. И посмотреть, как там леди Александрина. Хочу собственными глазами убедиться, что с ней все в порядке.

– Я же тебе сказал, что ничего не случилось! – Дрейк внезапно разозлился, сам не зная почему.

Смитти не обратил никакого внимания на приступ гнева капитана.

– Человек может обидеть другого не только физически. Пора бы вам уже знать об этом, милорд. – Он посмотрел на Дрейка и молча удалился.

Дрейк откинулся на подушку и вздохнул. Он не хотел размышлять над значением слов Смитти и над тем, что первый помощник намеренно использовал при обращении к нему дворянский титул.

Он представил себе Александрину. Несмотря на отупляющее действие опиума, воспоминания о девушке были ясными и четкими. Ее кожа, запах и вкус ее губ... но, как это ни странно, больше всего ему запомнились ее испуганные глаза и страдание на лице.

Надо было наконец посмотреть правде в глаза: красивая и своенравная дочь Джеффри Кассела была девственницей.

Ситуация предстала в новом свете. Возможно, он подонок, но даже у подонков есть честь. Что бы он ни испытывал к ней, он должен доставить Александрину к отцу нетронутой. И точка!

Пока «Прекрасная мечта» доплывет до Йорка, пройдут долгие недели. И он никогда ее больше не увидит. Ему будет необходимо лишать себя того, что он хочет.

Дрейку будет нелегко справиться с силой, которая неудержимо влечет его к Алекс. Нелегко, но реально. Больше всего Дрейка лишала покоя ужасная мысль о том, что ему придется проститься с Александриной навсегда.

Но что ему делать? Держаться от нее подальше! Это единственная возможность выжить.

В огромной библиотеке Аллоншира Себастьян Баррет читал тревожные заголовки в газете «Таймс». Писали о новой войне с колониями при участии Канады. Разумеется, написанное казалось досужими домыслами.

Себастьян свернул газету и равнодушно посмотрел на дату вверху страницы: 24 апреля 1812 года. Он швырнул газету на письменный стол, откинулся на спинку украшенного резьбой стула из орехового дерева.

Принимая во внимание войну с Наполеоном и угрозу войны с Америкой, путешествие из Англии в Северную Америку становилось чрезвычайно опасным делом. Трудно даже представить, какая ужасная судьба могла ожидать торговое судно, пересекающее Атлантический океан.

На худощавом лице Себастьяна появилась довольная улыбка.

Судьба – штука довольно забавная. Иногда ей нужно просто немного помочь.

Глава 10

– Смитти! Впереди земля! – Алекс почти влетела на капитанский мостик, запыхавшись от возбуждения.

Смитти усмехнулся:

– Да, миледи, на горизонте показалась Канада. Если не случится ничего непредвиденного, то через две недели вы увидитесь с отцом. – По выражению лица Алекс он понял, что ее переполняют смешанные чувства. – Это путешествие было для вас нелегким, миледи. Вы должны радоваться, что оно подходит к концу, – мягко сказал он.

– Да, Смитти, наверное, так оно и есть.

Алекс всмотрелась в морскую даль. Дни и недели, миновавшие после шторма, действительно были напряженными и трудными для нее. Она ожидала от Дрейка чего угодно, но только не равнодушия. Он больше не набрасывался на Алекс и не командовал, не сидел с ней на палубе и не беседовал всю ночь до рассвета, как раньше. И больше не смотрел на нее с откровенным вожделением, заставляя ее сердце биться быстрее. Он был с ней вежлив и учтив. Погруженный в свои мысли, Дрейк держался отстранение и безучастно, как... незнакомец. Александрину это задевало.

– Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы покинули Лондон. Дули необыкновенно сильные ветра, но тот сильный шторм, в который мы попали в апреле, выбил нас из колеи и... – Алекс подняла глаза и посмотрела в ясное майское небо. – Смитти, я боюсь, – прошептала она тихим дрожащим голосом.

– Чего вам бояться, миледи? – Взгляд Смитти смягчился.

Александрина немного помолчала.

– Интересно, как отреагирует отец на мой неожиданный приезд? Скорее всего он рассвирепеет, когда увидит меня.

– Вы сожалеете о своем решении ехать в Йорк? Она покачала головой:

– Нет. Несмотря на возражения отца, я рада, что отправилась в плавание и добралась до Канады. Я должна была это сделать. – Алекс улыбнулась Смитти. – Кроме того, поездка дала мне возможность познакомиться со всеми вами. Вся команда «Мечты» стала очень дорога мне. Особенно вы.

– И капитан тоже? – Смитти посмотрел на нее понимающе.

– Пожалуй.

Александрина пожала плечами. Он усмехнулся.

– А вы сейчас честны сами с собой, миледи?

– Какая разница, Смитти? – Она посмотрела на него. – Какие бы чувства я ни испытывала к капитану Баррету, он должен пойти своей дорогой, а я – своей.

– Вы уверены? Алекс коротко кивнула:

– Да, ведь существуют социальные преграды, которые даже я не дерзну нарушить.

– А если бы вы влюбились? Разве это не повлияло бы на ваше будущее? – настаивал он.

Она глубоко вздохнула.

– Я не могу ответить на ваш вопрос. Может быть, я трусиха, да еще и недостаточно сильная, чтобы бросить вызов обществу. Остается только надеяться, что если я когда-нибудь полюблю, то это будет подходящий человек.

– Подходящий для вашей семьи? Александрина снова кивнула.

– Мне все равно, что думает обо мне свет, но мне будет трудно, если семья не одобрит мой выбор. Я так воспитана.

– По-моему, им бы не понравилось, если б они узнали, что их дочь, молодая девушка, леди, проводит свой первый лондонский сезон на торговом судне, разгуливая в бриджах и мужской рубашке. Подозреваю, что у них несколько иное представление о том, как девушка благородного происхождения должна проводить свой досуг. – Глаза Смитти задорно заблестели.

Попытка Смитти сострить удалась. Алекс хихикнула, представив картину, которую он нарисовал в своем воображении.

– Это верно, – согласилась она. – Итак, вопрос спорный. Но у нас с Дрейком нет будущего. – Она снова посмотрела на море. – Хорошо, что мы уже добрались до места назначения. Настало время, когда у меня должна начаться новая жизнь...

Смитти улыбнулся, глядя на нее.

– Только Богу известно, что ждет нас впереди, что мы должны хранить как зеницу ока, а от чего должны отказаться. Верьте в мудрость судьбы, миледи.

Александрина снова посмотрела на него.

– Вы необыкновенный человек, Смитти. Вы были для меня самым лучшим другом. Я буду скучать без вас.

– Я тоже, миледи. – Он помолчал. – Но еще не время прощаться. Скоро будет река Святого Лаврентия. Вид просто изумительный.

Алекс подошла к перилам. На душе сделалось легко и свободно. Она, замерев, смотрела на скалы Ньюфаундленда.

Вокруг величественных скал кружили стаи птиц. Это было грандиозное зрелище!

* * *
– В чем дело? Я же велел не беспокоить меня! Джеффри Кассел, граф Садзбери, губернатор Северной Канады, ударил кулаком по письменному столу и взглянул на оробевшего лакея, стоящего в дверях.

– Извините, милорд, – нервничая, ответил лакей. – Но эта дипломатическая почта только что прибыла с военным кораблем из Англии. Она очень срочная. Я подумал, что вы захотите ее немедленно посмотреть.

Джеффри выхватил сумку с почтой из рук лакея и небрежным кивком приказал удалиться. Вернувшись к столу, он вынул из верхнего ящика ключ и открыл замок сумки, сгорая от нетерпения.

Он ожидал увидеть важное сообщение правительства, но, к своему удивлению, обнаружил письмо жены. Бормоча про себя проклятия, лорд Кассел пробежал аккуратно написанные строчки. Когда он читал, его губы сжались, а глаза гневно засверкали.

Послание графини, как всегда, не слишком изобиловало деталями. Из письма следовало, что его проклятая сумасбродная дочь, не сказав никому ни слова, сбежала из дому в начале своего первого лондонского сезона. И оставила лишь коротенькую записку. Графиня предполагала, что Александрина скорее всего сейчас находится на пути в Канаду. Джеффри покачал головой и выругался. Ну ладно, если эта сумасбродка приедет, то он уж ею займется. Впредь она больше не посмеет поступать так нагло и безрассудно!

Никем не замеченный, Дрейк смотрел на сияющее лицо Александрины. Как только вдали показалась Канада, Алекс просто прилипла к перилам. Ее искреннее восхищение окружающими красотами радовало капитана.

Но Дрейк нахмурился. Его жизнерадостная пассажирка, полная кипучей энергии, пробуждала былую жажду жизни и открыла уязвимость, о существовании которой он и не подозревал. Она обладала редкой непорочностью, чистой душой, перед которой все на свете неизбежно проигрывало. Дрейк неустанно повторял себе, что сохранял дистанцию, чтобы не обесчестить ее. Но в глубине души он осознавал, что избегает ее из-за потребности в ней. Эта тактика оказалась неэффективной. Несмотря на видимость равнодушия, Дрейк страстно хотел Алекс и жаждал духовного общения с ней в гораздо большей степени, чем мог бы признаться даже себе.

Ноги сами привели его к Александрине. Он прислонился к перилам, показывая рукой в морскую даль.

– Посмотрите, – сказал он.

Александрина была ошеломлена, увидев клочки бархатистой зелени. Сотни кусочков земли, всевозможных размеров и форм, были разбросаны по всей реке Святого Лаврентия вплоть до озера Онтарио.

– Ах, Дрейк! Что это?

– Тысяча островов, принцесса. Не правда ли, онипрелестны?

– Их целые сотни!

– На самом деле их около двух тысяч, но каждый из них уникален. Существует множество легенд об их возникновении.

Рядом стояла Алекс, и Дрейк воспринимал природное великолепие островов необычно остро, не так, как всегда.

– Вы расскажете мне о них? – Александрина посмотрела на него снизу вверх.

В ее серебристо-серых бездонных глазах, чистых, как море, взволнованных, как летний шторм, можно было утонуть.

Дрейк понял, что если он не будет осторожен, то стены, которые он с таким трудом возвел между ними, упадут и разрушат все вокруг. Он не должен допустить, чтобы это случилось, тем более сейчас. Еще немного, и они прибудут в пункт назначения.

– Как-нибудь в другой раз, принцесса, – сказал он хриплым голосом, пытаясь справиться с чувствами. – Сейчас я должен сосредоточиться на том, чтобы направить корабль в озеро Онтарио.

Алекс пристально посмотрела на Дрейка. На этот раз она догадалась, что скрывалось за его напускной грубостью. Ее это взволновало, она ничего не могла с собой поделать. Алекс догадалась, что, несмотря на отчаянную борьбу, которую вел с собой Дрейк, он был к ней неравнодушен.

* * *
– Оказывается, в Литл-Йорке все тихо и мирно, – поделился Смитти своим наблюдением.

– Да, – ответил капитан, который стоял за штурвалом. Смитти внимательно взглянул на Дрейка. Чем ближе корабль подходил к месту назначения, тем задумчивее и молчаливее становился капитан. Он с грустью смотрел на скромные здания и песчаные берега, которые говорили ему о том, что они приближаются к докам Йорка.

Политическая ситуация не имела никакого отношения к его плохому настроению. Дрейк думал о неминуемом расставании с леди Александриной.

Смитти хмурился. Его раздражало упрямство Дрейка, но он понял мучительную агонию его души.

Любя Дрейка как родного сына, понимая его лучше, чем кто бы то ни было, Смитти всегда сохранял с ним дистанцию. Теперь же все изменилось. Смитти понял, что пора нарушить правила. Ведь на карту поставлено счастье Дрейка.

– Вы прекрасно понимаете, что нельзя отпускать ее.

– Пусть все останется как есть, Смитти.

– Не позволяйте прошлым неудачам влиять на вашу жизнь. Нужна смелость, чтобы увидеть истину.

– Я прекрасно знаю истину.

Смитти подумал, что они с Дрейком понимают истину по-разному.

– Она не похожа на других женщин-аристократок, – настаивал Смитти.

Дрейк усмехнулся:

– Я знаю, Смитти. Именно поэтому она слишком опасна. Алекс станет моей погибелью, но я этого не допущу.

Смитти знал, что Дрейк не может забыть прошлое. Давным-давно, когда он был совсем молод, Дрейк испытал разочарование и обиделся на весь мир. Смитти все же хотел спасти ситуацию, но задача казалась почти невозможной.

– Она к вам неравнодушна, капитан, – сказал он, зная, что идет сейчас по тонкому льду.

– Она меня совсем не знает, – возразил Дрейк.

– Разве, милорд? А по-моему, она знает вас довольно хорошо.

– Ей неизвестно, кто я на самом деле. А для Александрины происхождение очень важно.

– Так скажите ей, и все сразу станет ясно. Дрейк покачал головой:

– Нет смысла. Скоро она приедет к отцу, а мы погрузим лес на борт и отправимся обратно в Англию. И все закончится.

– Разве?

Коварный вопрос пронзил Дрейка словно острый нож. Нет, не закончится. Даже сейчас, глядя на приближающийся берег, он думал о смеющемся лице Александрины, ее женственном теле под нелепой мужской одеждой. Дрейк не мог отрицать, что она имеет над ним безграничную власть.

Но он должен вырвать ее из своего сердца!

– Как только мы встанем в доке Йорка, ты будешь руководить разгрузкой.

То, что Дрейк резко сменил тему, нисколько не удивило Смитти. Так случалось всякий раз, когда их беседа начинала принимать личный характер.

– Я должен вручить Броку послание. Затем вернусь и провожу Александрину в дом ее отца. Произойдет что-то вроде воссоединения семейства, – с грустью добавил Дрейк.

– Думаете, лорд Садзбери рассердится на дочь? – Смитти забеспокоился.

– Он будет просто вне себя от бешенства.

– Леди Александрина только сейчас начинает осознавать, что ее ждет весьма нелюбезный прием.

– Александрина слишком наивна. Кажется, ей даже в голову не приходит, что в жизни не все так легко. Это одна из тех вещей... – Дрейк хотел было что-то сказать, но вовремя спохватился и резко замолчал. – Команда готова к вводу судна в док? – спросил он.

– Да, капитан.

Смитти знал, что вопрос о чувствах Дрейка к леди Александрине закрыт, но оставлять надежду не стоило. Он знал, что легкие решения в этой ситуации невозможны. Если б у них оставалось побольше времени...

Этим утром Александрине не хотелось подниматься на палубу. Первый раз за несколько недель.

Она сидела в своей каюте, время от времени вставая с постели для того, чтобы бросить взгляд в бортовой иллюминатор. Через несколько часов она будет в Йорке и увидится со своим отцом. Канада... свобода... новая жизнь. Пожалуй, ее мечта исполнится.

Но она больше не была уверена, что стремится к этому.

Алекс свернулась калачиком на кровати, прижав ноги к груди. Оставить команду «Мечты» ей будет труднее, чем покинуть родных. По правде говоря, они казались ей роднее, чем семья. Среди грубоватых моряков с обветренными лицами Александрина нашла тепло и дружбу, о существовании которой раньше даже не догадывалась. Они были ей как братья, а мудрый и понимающий Смитти и вовсе как отец. Да и Дрейк...

Так много между ними осталось недосказанного, так много в их отношениях могло бы быть, но не случилось... Но возможно, к лучшему.

Когда корабль входил в порт, она слышала, как моряки что-то кричали друг другу, слышала топот бегущих ног. Алекс ожидала, что Дрейк сейчас спустится к ней и скажет, что пора идти. Когда послышался стук в дверь, она вздрогнула.

– Да?

Дверь открыл Смитти.

– Прошу прощения, миледи, – сказал он. – Мы прибыли в Йорк. Капитан ушел по важному делу, но скоро вернется и проводит вас в резиденцию вашего отца. Капитан Баррет предположил, что вы захотите принять ванну и переодеться.

– Переодеться?.. – Впервые Алекс вспомнила о том, какая у нее странная одежда. Ее охватила паника. – Ах, Смитти, что же мне делать? Мой отец никогда не допустит, чтобы женщина была так одета. Особенно если это его дочь.

Смитти никогда не видел Алекс такой расстроенной. Даже ужасный шторм и примитивные условия жизни в течение нескольких месяцев плавания не приводили ее в отчаяние. Ее мучила мысль о том, как отец отреагирует на появление дочери в столь неприличном платье. Смитти почувствовал антипатию к лорду Садзбери.

– Не хмурьтесь, миледи, – успокоил ее он. – Если вы хорошо поищете в чемодане, то, я думаю, найдете что-нибудь подходящее.

Сгорая от любопытства, Алекс открыла чемодан и ахнула. Там лежало ее выстиранное платье и нижнее белье.

– Не понимаю, – пробормотала она, проводя пальцем по темной кисее. – Как оно там оказалось?

– Сегодня утром я принес его вам, пока вы играли в вист с моряками.

– Но Дрейк сказал, что оно испорчено!

– Я предполагаю, он ошибся. В конце концов его удалось спасти!

У Алекс гневно вспыхнули глаза, и Смитти понял, что она не поверила ни единому слову его выдумки.

– Я распоряжусь, чтобы вам принесли воду для ванны, миледи. – Смитти проворно ретировался, чтобы избежать объяснений с Алекс по поводу платья. Он не завидовал Дрейку, которому предстояло держать ответ.

На корабль Дрейк вернулся явно не в духе. Встреча с Броком его разочаровала. Поблагодарив за услугу, Брок не захотел обсуждать с ним содержание послания, поэтому Дрейк не располагал большей информацией, чем в марте, когда уезжал из Англии.

Даже не остановившись, чтобы обсудить со Смитти итоги встречи, Дрейк окинул взглядом палубу. Александрины нигде не было видно. Где, черт возьми, она может быть? Вдруг ему пришло в голову, что дерзкая девчонка могла отправиться на поиски своего отца самостоятельно. От Александрины всего можно ожидать.

Дрейк помчался в каюту. Распахнул дверь...

Александрина сидела в стоявшей посредине комнаты лохани с водой. При его неожиданном появлении она вздрогнула, а глаза удивленно расширились.

– Дрейк! Ради Бога, что это значит? – Она стыдливо закрыла обнаженную грудь.

Она была чудо как хороша. Увидев ее, Дрейк позабыл обо всем на свете. Нагая Александрина была еще прекраснее, чем он представлял ее в самых разгульных фантазиях.

– Я не увидел вас на палубе и начал беспокоиться. Я... – Дрейк осекся, потому что был не в силах продолжать. Закрыв дверь, он подошел к краю лохани.

Алекс почувствовала, что краснеет.

– Ну, теперь вы убедились, что со мной все в порядке, – сказала она тихим дрожащим голосом. – Позвольте мне принять ванну... Ах, Дрейк... не надо.

Он опустился на колени и дотронулся до ее мокрых волос.

– Надо, – прошептал он. – Возможно, я обнимаю вас в последний раз.

И Дрейк поцеловал ее. Ее губы были теплыми, влажными и дрожащими. Он прижал ее к себе. Вода тонкими струйками стекала на пол.

Чтобы не упасть, Алекс ухватилась за Дрейка.

– Я вас намочу, – прошептала она.

– Мне все равно.

– Но, Дрейк... ваша рубашка...

– Прекрасно. – Одной рукой он обнял Александрину, а другой сорвал с себя рубашку и швырнул на пол. – Вот. Теперь вам не нужно беспокоиться о том, что рубашка намокнет. – Не ожидая ответа, Дрейк прижал к себе ее мягкое гибкое тело.

Ему не следовало так делать. Он понял это, когда ее нежные груди прильнули к его груди. Они впервые прикоснулись друг к другу обнаженными телами. Он даже не думал, что это будет иметь такой эффект.

От тихого стона Александрины Дрейк задрожал. Будто внезапно вспыхнуло неистовое пламя, которое невозможно потушить. Он слышал, как колотится ее сердце.

– Ах, Дрейк, – прошептала Алекс нежным голосом, от которого он начал терять самообладание.

Он страстно поцеловал ее, продолжая нежно гладить ее спину, чувствуя, как тело Александрины трепетно откликается на каждое его прикосновение.

Но на этот раз все было по-другому. Алекс отвечала ему отчаянно, с безумным стремлением, которое потрясло Дрейка, потому что все это происходило в последний раз.

Он оторвался от ее губ, вглядываясь в дымчато-серые глаза.

– Алекс, я никогда никого не хотел так, как хочу вас. Если бы вы согласились, я бы сейчас же отнес вас в постель, чтобы заняться с вами любовью. – Дрейк покачал головой. – Боже мой, как бы я хотел быть тем единственным, кто разбудит дремлющую в вас страсть и научит тому, что может чувствовать ваше красивое тело... Но это невозможно. Мы оба знаем это, не правда ли, любимая?

– Дрейк, я хочу...

– Я знаю, что вы хотите, принцесса. Но меньше чем через час я должен вручить вас вашему отцу. Как вы сможете поехать к нему, начать новую жизнь, зная, что вы только что побывали в моей постели? – Он снова покачал головой. – Не думаю, любимая. И я тоже не смог бы без презрения смотреть на себя в зеркало, если бы сейчас воспользовался ситуацией. – Дрейк убрал мокрую прядь с ее лица. – Возможно, я сумасшедший, но если я не остановлюсь сейчас, я уже никогда не смогу остановиться. Одна мысль о том, что вы могли бы быть в моих объятиях... – Дрейк замолчал и посадил ее обратно в лохань с водой. – Вам лучше поскорее принять ванну. – Он улыбнулся, увидев, что Алекс совсем сбита с толку. – Я буду ждать вас на палубе.

– Дрейк!

Его имя, произнесенное так нежно, заставило Дрейка остановиться. Он стоял не оборачиваясь, спиной к ней, держа руку на ручке двери.

– Да?

– Я... благодарю вас.

Она не видела боль, исказившую его лицо, муку, отразившуюся в глазах.

– Наверное, даже мы, простые морские вояки, имеем понятие о порядочности и чести, – выдавил он из себя.

– Мой отец... очень щедрый, вы не будете разочарованы.

Ее слова заставили Дрейка застыть на месте. Он оглянулся. Его глаза, которые только что лучились теплом и лаской, превратились вдруг в две холодные льдинки.

– Моя принцесса, я уже разочарован. И он ушел, хлопнув дверью.

Глава 11

Она снова стала леди Александриной Кассел.

С разинутыми ртами команда корабля смотрела, как леди Александрина грациозной походкой шла к ним, одетая со всей роскошью богатой аристократки. Моряки молча сняли головные уборы. Она махнула рукой, ласково им улыбаясь.

– Прошу вас, не надо! Ничего не изменилось. Вы по-прежнему мои друзья. Я дорожу каждой минутой нашего путешествия. – Алекс поморщилась, вспомнив о не самых приятных моментах. – Ну, почти каждой минутой, – поправилась она. – Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы предоставили мне возможность почувствовать себя частью дружной команды корабля «Прекрасная мечта». Я этого никогда не забуду.

Александрина попрощалась с каждым моряком отдельно, начав с улыбающегося Джереми Кокрана и закончив Томасом Гриром, взирающим на нее с обожанием. Наконец она встретила нежный взгляд первого помощника капитана.

– Смитти, я надеюсь, что мы снова встретимся, – прошептала она.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, миледи. Ни на йоту. – Он пожал руки Алекс.

– Благодарю вас за все, Смитти. – Она встала на цыпочки и поцеловала его обветренную щеку. – Я сильно привязалась к вам.

– Благослови вас Господь, миледи. До встречи. – Растроганному Смитти хотелось расплакаться.

Александрина кивнула и обернулась.

Но кто это? Кто этот одетый с иголочки, поразительно красивый молодой человек, который протянул руку, чтобы помочь ей сойти на берег? Это Дрейк Баррет!

Дрейк вел Александрину на причал. Когда ее ноги коснулись суши, он убрал свою руку.

Алекс была ошеломлена. Дрейк выглядел джентльменом от кончиков натертых до блеска туфель до превосходно завязанного белоснежного галстука.

– Рот уже можно закрыть, принцесса, – заметил он. – Вы сейчас тоже на себя не похожи.

Да, она сейчас великолепна! Дрейк не забыл, как был потрясен когда-то, увидев в своей каюте женщину ослепительной красоты. Скоро у Александрины появится столько поклонников, что она не будет знать, куда их девать, а Дрейку хотелось придушить их всех разом.

Затем он вспомнил, что Алекс сказала ему... В его жизни больше не будет женщин. Никогда!

Алекс чувствовала, что Дрейк сердится, и быстро нашла объяснение его гневу. Александрине хотелось вернуть назад слова о богатстве ее отца. Девушка была совершенно сбита с толку, когда произносила их. Сейчас Алекс жалела об этом. Но как мог Дрейк так быстро овладеть собой и отдалиться от нее? Ей стало обидно.

Александрина с недоумением смотрела на Дрейка. Сегодня он был настоящим английским джентльменом. Но новый образ Дрейка не мог скрыть его сексуальность.

– Добро пожаловать в Йорк, принцесса, – невозмутимо сказал Дрейк. – Теперь вы можете отбросить иллюзии и трезво взглянуть на жизнь, на то место, где собираетесь проводить время.

Город очаровал Александрину с первого взгляда. Вокруг пахло рыбой. Выкрики бойких торговцев на продовольственном рынке смешивались с хрипловатыми криками моряков, разгружающих товары. Кругом сновали женщины с корзинками, покупающие овощи и фрукты, на прилавках рядами были разложены всевозможные деликатесы, от которых слюнки текли. А невдалеке Алекс видела улицы, наводненные толпами людей.

Александрине все это очень понравилось.

Дрейк молча наблюдал за ней. Он знал, что Алекс выросла в роскоши и никогда не общалась с простыми людьми, но Дрейк не ожидал столь бурной реакции.

– Я распоряжусь насчет экипажа, который доставит нас к дому вашего отца, – начал он, но Александрина остановила его, положив руку ему на плечо.

– Ах, Дрейк, прошу вас, не надо. Мне хочется все увидеть своими глазами и узнать побольше о Верхней Канаде! Давайте пойдем пешком! – Алекс подняла на него серые глаза, но Дрейк не понял, просьба это или приказ. – К тому же после долгих месяцев на море так замечательно ощутить под ногами твердую землю! Понимаю, если мы поедем, то доберемся быстрее, но... прошу вас!

Дрейк снисходительно улыбнулся.

– Почему бы и нет? Улицы так перегружены повозками, что пешком мы доберемся гораздо быстрее.

Эта идея пешей прогулки ему очень понравилась. Дрейку и самому хотелось сменить декорации. Он уверял себя, что радость, которую он чувствует сейчас, не имеет ничего общего с желанием побыть с Александриной подольше.

Маленькие магазинчики, торговцы, невзрачно одетые женщины в больших шляпках завораживали Алекс. Дрейк не мог сдержать улыбку, когда Алекс буквально засыпала его вопросами.

– Что это за большое сооружение из камня, которое виднеется вдали? – спросила она.

– Это форт Йорк.

Она посмотрела на Дрейка.

– Вы туда отправились, как только мы встали в док?

– Да, принцесса, туда.

– Значит, там находятся конторы генерал-майора Брока?

Он кивнул.

– Почему вас так заинтересовала моя встреча с ним?

– Потому что, вернувшись, вы были сильно обеспокоены. Я просто подумала...

– У меня были и другие причины для беспокойства, – напомнил ей Дрейк.

Алекс вспыхнула, но не прекратила расспросы.

– Вы были чем-то расстроены еще до того, как мы... до того, как вы...

– Я помню, что мы делали вместе, принцесса. И вы правы. После встречи с Броком я был в ужасном настроении.

– Так, значит, ситуация в мире ухудшилась? – спросила Александрина.

Дрейк пожал плечами:

– Не знаю. Мне не сообщили ничего нового.

– Вы считаете, что будет война?

Он вздрогнул. Дрейк упустил из виду, что от этого чертенка ничего не скроешь. Ну что ж, он не станет ей лгать.

– Да, я думаю, что война неизбежна.

– Почему? – В голосе Алекс слышалось скорее любопытство, чем страх.

Он что, забыл, какой у нее характер? Нашел о ком беспокоиться! Разве ее можно чем-нибудь испугать?

– Потому что, получив независимость от Англии, американцы не станут почивать на лаврах. Среди правителей есть сторонники экспансии, которые полагают, что Канада станет для них легкой добычей. Они думают, что Англия слишком озабочена возможным вторжением армии Наполеона, но это заблуждение. Англии, как никогда, понадобятся жизненно важные ресурсы Канады. А у Канады нет ни необходимости, ни желания принадлежать Соединенным Штатам. Ситуация очень неустойчива.

Дрейк резко повернулся к Александрине, чтобы увидеть, как она восприняла его слова.

– Возможно, вы судите об американцах слишком сурово, – заметила она.

– Что вы хотите этим сказать? – Брови Дрейка поползли вверх. Без сомнения, девушка провела параллель между своим положением и «угнетенными» американцами.

То, что сказала ему Алекс дальше, только подтвердило его мнение.

– Может быть, американцы виноваты не в жадности, а в том, что они наслаждаются вновь обретенной свободой или своими безграничными возможностями. Должно быть, они недовольны присутствием англичан на континенте.

Если ее послушать, то можно подумать, что жадная до власти нация выглядела словно невинный ягненок, который только что научился ходить. Может быть, сама Алекс еще не отдавала себе в этом отчета, но Дрейк прекрасно осознавал, что она испытывает отвращение к угнетению и тирании, ведь Александрина страдала от этого всю свою жизнь. Впрочем, как и он сам.

Но на самом деле все обстояло не так просто, как ей казалось.

– Я согласен, что американцы недовольны присутствием Британии в Канаде, – продолжал Дрейк. – Однако, отвоевав свою независимость, следует уважать право другой нации на самоопределение и не посягать на это священное право. Насколько я понял, как раз этого они и не собираются делать.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – с грустью проговорила Александрина.

– Я тоже на это надеюсь, принцесса.

Дрейк и Алекс молча шли мимо скромных двухэтажных домов. Они уже миновали несколько кварталов, когда вдруг появились здания побольше и побогаче. Дрейк показал на громадный дом в конце улицы. Изящные балконы и витиеватая ограда свидетельствовали о богатстве и власти его владельца.

Александрина догадалась, чей это дом. Ее охватило мрачное предчувствие. Сама того не замечая, она схватила Дрейка за руку, ища утешения и защиты.

Он положил на беззащитную руку Алекс свою большую ладонь и сжал ее дрожащие пальцы.

– Ваше путешествие закончилось, принцесса, – ласково промолвил он.

Алекс почувствовала огромное желание убежать и где-нибудь спрятаться. Она внезапно ощутила, что уже больше не находится под надежной защитой, как это происходило во время плавания на «Прекрасной мечте». Англия отсюда очень далеко. Еще несколько минут – и Дрейк навсегда исчезнет из ее жизни, а она останется наедине с холодным равнодушием и осуждением отца. О завершении своего путешествия она раньше не хотела даже думать, но теперь этого уже нельзя было избежать.

– Я понимаю, что вам не терпится поскорее вернуться на корабль и отплыть в Англию. – Алекс замолчала, потупив взор. – Не знаю, как выразить вам глубокую признательность за все, что вы для меня сделали.

– За все? – Дрейк нежно коснулся пальцами ее подбородка, за что был вознагражден слабым румянцем на щеках Алекс. – Нам еще рано прощаться, принцесса, – продолжал он. – Я несу за вас ответственность, пока благополучно не передам вас в объятия вашего отца. – Дрейк не счел нужным упомянуть, что ему было бы больно видеть ее свободолюбивый дух скованным железными цепями. Он не мог допустить, чтобы Алекс предстала перед своим строгим отцом в одиночку. И не важно, какие мотивы им руководили сейчас. В этот момент он будет вместе с ней ради нее.

Алекс улыбнулась, зная, почему он так поступает.

– Благодарю вас, Дрейк.

– Не благодарите меня, пока мы не поговорили с вашим отцом, – предупредил он. – Я не уверен, что нас ожидает радушный прием.

Она удивилась:

– Вы знакомы с моим отцом?

– Мы встречались с ним. – Дрейк насмешливо улыбнулся. – Чему вы так удивились, принцесса? Я часто бываю в Верхней Канаде, и неудивительно, что знаю губернатора. Или вы думали, что я общаюсь только с простолюдинами?

– Нет, ну что вы! – ответила Алекс. – Я удивилась, потому что вы никогда прежде не упоминали об этом.

Дрейк пожал плечами:

– Просто речь об этом никогда не заходила. – Он слегка подтолкнул Александрину вперед. – Ну идите же, миледи! Любишь кататься – люби и саночки возить!

Она метнула на него уничтожающий взгляд. А всего несколько минут назад она так доверчиво прильнула к его руке! Через огромные ворота они подошли к особняку губернатора. На их звонок ответил худощавый дворецкий. Спокойным тоном предложив им подождать в библиотеке, он отправился доложить лорду Садзбери об их приходе.

Дрейк прислонился спиной к тяжелым дубовым книжным шкафам и наблюдал, как Алекс нервно мерила шагами комнату. Ему не терпелось увидеть, как она будет себя вести, представ перед отцом, в котором было душевного тепла не больше, чем в гренландском айсберге. Не исключено, однако, что с дочерью этот человек совсем другой...

Дрейк не успел продолжить свои размышления. Дверь в библиотеку распахнулась так резко, что все вокруг затряслось.

В комнату вошел человек среднего роста и худощавого телосложения. Его волосы были немного темнее, чем у Алекс, а глаза имели такой же необычный оттенок, что и у его дочери. Но ясные и живые глаза Александрины лучились теплом и жизнелюбием, а от глаз Джеффри Кассела, лишенных мягкости и нежности, веяло зимним холодом.

– Когда с английским военным судном я получил весточку от твоей матери, я подумал, что это результат ее истерического воображения. – Кассел кипел от злости, угрожающе приближаясь к Алекс тяжелыми шагами. – Я надеялся, что все это неправда, думал, это какая-то чудовищная ошибка. Но мне нужно было это предвидеть. Не правда ли, Александрина? Чего еще можно ожидать от девушки после восемнадцати лет вопиющего неповиновения?

Алекс вздрогнула.

– Отец, это не имеет ничего общего с неповиновением и непослушанием. Я умоляла тебя взять меня с собой в Йорк. Ты же знаешь, что это правда. Но вы с мамой все время отказывались.

– И ты решила любым путем настоять на своем и приехать сюда самовольно. Если это не бунт, то как в таком случае это называется? – раскатисто гремел его голос.

Дрейк был поражен. Он ожидал увидеть раздражение отца Александрины, возможно, гнев, но не такое безоговорочное осуждение. Кассел даже не пожелал выслушать дочь. Его нисколько не интересовали причины, побудившие Алекс так поступить.

Однако для нее самой такое отношение не явилось неожиданностью. Александрина прекрасно осознавала, что отец давно в ней разочаровался, но сейчас это не имело значения. В конечном счете она постарается пробить себе дорогу в жизни без его поддержки. Она всегда жила независимо.

– Я хочу начать новую жизнь, отец, – ответила Алекс, гордо расправив плечи и смело встречая его злой взгляд. – А так как вы с мамой отказались мне помочь, я нашла свой собственный способ добраться до Канады.

– Ты импульсивная и твердолобая нахалка, но при этом изворотливая, находчивая и изобретательная! Жаль, что ты не родилась мужчиной. Тогда бы...

– Тогда бы у тебя был сын, о котором ты всегда мечтал. Но мама не смогла тебе его подарить, – горестно заключила она. – Я не мужчина, отец. И действительно, находчива и изобретательна, как ты совершенно справедливо изволил отметить. Капитан Баррет проявил любезность, предоставив мне возможность плыть на его корабле. – Алекс жестом показала в сторону Дрейка, который с вызовом смотрел на Джеффри Кассела, ожидая его реакции. – И я сумела благополучно достичь своей цели. Извини, что огорчила тебя своим появлением.

Кассел изумленно уставился на Дрейка, в первый раз за все это время обратив на него свое внимание. Потрясение сменилось яростью, за которой последовало ледяное равнодушие.

– Лорд Садзбери, – формально засвидетельствовал свое присутствие Дрейк.

– Баррет, что за чушь здесь несла моя дочь? Дрейк слегка наклонил голову.

– Мне кажется, Александрина выразилась предельно четко и ясно.

Алекс нахмурилась, увидев грозное выражение на лице своего отца.

– Отец, – поспешила она вмешаться, – прошу тебя, будь учтивее с капитаном Барретом. Все моряки «Прекрасной мечты» оказались на редкость добры и радушны. Они относились ко мне весьма почтительно и галантно. Так же как и капитан Баррет.

Джеффри Кассел стиснул зубы.

– Выходит, добрый и почтительный капитан Баррет сопровождал тебя в Йорк, не так ли?

Алекс поразил ядовитый сарказм в голосе отца. Дрейка же, в свою очередь, язвительность Кассела нисколько не удивила.

– Да, отец.

– Подумать только! Как это мило с его стороны! И чем же с ним расплачиваться, дорогая?

– Я думала, ты сам решишь, как его отблагодарить, – ответила она без задней мысли.

В этот момент глаза Дрейка вспыхнули гневом.

– Лорд Садзбери, в оплате нет необходимости.

– Так, понятно... Значит, моя дочь уже рассчиталась с вами?

Алекс недоумевала, не понимая, что происходит. Она заметила, что Дрейка задело, когда отец предложил ему деньги. Отец, вероятно, подумал, что Дрейк был ее сообщником, когда она еще только планировала бегство. Александрина сердито нахмурила брови.

– Папа, до самого отплытия из Лондона Дрейк понятия не имел, что я нахожусь на корабле. Я предложила оплатить свой проезд, но он категорически отказался.

– Вас, кажется, зовут Дрейк, не так ли? – Джеффри Кассел пропустил мимо ушей остальные слова Алекс, но от его внимания не ускользнуло то, как запросто дочь называла капитана по имени. – Я вижу, это было увлекательное путешествие.

– Отец... – начала Алекс.

– Хватит! Я уже достаточно наслушался! – взорвался Джеффри. – Раз уж ты оказалась здесь, моя любезная дочь, тебе придется расхлебывать последствия своего безрассудного поведения.

Дрейк услышал в словах Кассела скрытую угрозу. Алекс – лишь то, что отец наконец смирился с ее приездом и что худшее из ее тяжких испытаний теперь позади. У нее отлегло от сердца, и она повеселела.

– Да, конечно, отец.

Кассел посмотрел на пол рядом с Алекс.

– Где твои чемоданы?

– У меня их нет, отец, – простодушно сообщила Алекс. – Из вещей у меня только то, что надето на мне.

Лорд Садзбери оставил свое мнение при себе, с трудом сохраняя самообладание.

– Так, понятно. Тогда я сейчас же распоряжусь насчет подходящей одежды, а слуга проводит тебя в комнату.

Александрина просияла:

– Ах, это было бы просто замечательно, отец! Я и в самом деле хочу немного отдохнуть. Я так много хочу посмотреть, так много всего...

– Ты можешь быть свободна, Александрина, – бесцеремонно оборвал он ее речь, полную воодушевления.

Алекс вспыхнула:

– Да, отец. – Она прошла по комнате с высоко поднятой головой, на мгновение задержавшись возле книжного шкафа, где стоял Дрейк. – Дрейк, я хотела поблагодарить...

Он покачал головой, прерывая Алекс.

– Делайте, что говорит вам ваш отец, принцесса, – спокойно сказал Дрейк тихим голосом, чтобы слышала только она. – Я еще несколько дней пробуду в Йорке. Нужно будет загрузить товар и дать команде отдохнуть перед дальним плаваньем. Я не уеду, не простившись с вами. Однако, – добавил он уже громче, чтобы слышал Кассел, – я думаю, что ваш отец хочет сейчас же побеседовать со мной с глазу на глаз.

Отец Александрины посмотрел на него с вызовом.

– Без сомнения!

Алекс переводила недоуменный взгляд с Дрейка на отца. На красивом лице капитана возле рта образовались жесткие складки, а отец весь пылал от гнева.

– Все в порядке, Александрина, – успокоил ее Дрейк, понизив голос. – Ступайте отдыхать.

Тяжело вздохнув, Алекс удалилась из комнаты. Джеффри дождался, пока смолкнет звук ее шагов, а затем повернулся к Дрейку.

– Думаю, нам в самом деле есть о чем поговорить, лорд Кэрнхем, – сказал он ядовитым тоном.

– Хорошо, – согласился Дрейк, готовясь к открытому противостоянию.

– Насколько я вижу, – мрачно пробормотал Кассел сквозь зубы, – у нас с вами два пути: или я вызываю вас на дуэль и защищаю честь моей дочери...

– Или?

– Или до вашего отъезда в Англию Александрина станет вашей женой.

В комнате воцарилась мертвая тишина. С трудом приходя в себя от пережитого потрясения, Дрейк ответил:

– Ваш ультиматум абсурден, сэр.

– Вы скомпрометировали мою дочь, – резко ответил Джеффри Кассел.

Дрейк с трудом сдерживал гнев.

– Я не прикасался к вашей дочери.

– Зная вашу репутацию, я с трудом могу в это поверить.

– И все-таки вам следовало бы этому верить. Кассел усмехнулся:

– Моя дочь – взбалмошная и своевольная особа. Она не остановится ни перед чем, лишь бы сделать мне назло.

Дрейк выглядел удивленным.

– Она думает только о том, чтобы угодить вам.

– Тайно проникнув на борт торгового корабля? Да еще капитан которого – известный своей непочтительностью дворянин, обладающий нравственными качествами гнусной змеи?

Дрейк ухмыльнулся, от души позабавившись столь живописным определением собственного характера.

– Александрина не имеет ни малейшего представления о том, кто я такой на самом деле.

– Я так и предполагал. – Джеффри какое-то мгновение внимательно разглядывал лицо Дрейка, затем молча подошел к столу, на котором стояло несколько хрустальных графинов, и налил себе немного бренди. Сделав глоток, он снова заговорил: – Сказать по правде, мне неинтересно, почему вы скрываете от Александрины, кто вы такой в действительности, но факт остается фактом: вы провели много ночей в море с моей дочерью, которую в это время никто не сопровождал. Сегодня двенадцатое июня. Вы отплыли из Англии...

– Тридцатого марта, – любезно подсказал Дрейк.

– Значит, вы пробыли с Александриной более двух месяцев. За это время...

– Ничего не случилось. – Дрейку это уже начинало надоедать. Он открыто и смело взглянул в лицо Касселу, не скрывая отвращения к этому человеку. – Я просто доставил вашу дочь в Йорк. Я выделил ей отдельную каюту. Все было в рамках приличий. Вопрос об оплате абсурден, потому что мы оба знаем, что я очень богат. Итак, мы оба высказались. Я остаюсь при своем мнении. – Он повернулся и открыл дверь библиотеки. – Разрешите откланяться.

– Я погублю ваше имя и честь вашей семьи. Услышав эти слова, произнесенные спокойным и холодным тоном, Дрейк так и застыл на месте.

– Что?! – Не веря своим ушам, он повернулся к Джеффри Касселу, который с невозмутимым видом маленькими глоточками отпивал бренди.

– Я сделаю все, чтобы погубить ваше имя и честь вашей семьи, – хладнокровно повторил Кассел, медленно ставя стакан на стол. – Безусловно, даже для такого бунтаря, как вы, честь семьи не пустой звук. – Увидев, что Дрейк потрясен, он кивнул. – Вижу, что это действительно так. Ну что ж, хорошо, когда будущий супруг дорожит своей честью.

– Зачем вам все это надо? – спросил Дрейк обманчиво спокойным тоном, хотя гнев его в этот момент не поддавался описанию. Дрейк и вправду не испытывал должного почтения к своему титулу и положению в обществе, но он чувствовал огромную ответственность за свою семью... Их фамильная честь будет запятнана! Дрейк тут же подумал о Саманте. Она молода, и если скандал отразится на ее репутации... Отца же, не отличавшегося крепким здоровьем, это просто убьет. В этой ситуации заключалась некая ирония судьбы. Да, чудовищно вели себя некоторые члены их семьи, но не Дрейк. Он же, абсолютно невиновный, ставил теперь под угрозу честное имя Барретов. Но таковы уж законы высшего света! Какими бы ни были абсурдными, они неумолимы.

Больше всего Дрейка удивило и озадачило то, что мысль о женитьбе на Алекс не внушала ему ни отвращения, ни боязни расстаться со свободой. Эта девушка никогда не наскучит Дрейку. Она естественна в своих привязанностях и вкусах, не прибегает к хитрым уловкам для достижения собственных целей. Александрина достойна доверия, насколько может быть вообще достойна доверия женщина.

И к тому же он ее хочет.

Мысль о том, что он наконец-то будет обладать прекрасным телом, о котором грезил по ночам, была для Дрейка таким большим соблазном, что действительно могла бы подтолкнуть его к женитьбе на этой девушке.

Самое смешное в этой ситуации то, что Александрина наверняка откажется выходить за него замуж. От этой мысли Баррет чуть не рассмеялся вслух. Женщины толпами бегали за ним, пытаясь женить на себе. И вот он встретил наконец-то единственную женщину, которой не нужны ни его титул, ни его деньги. А нужен лишь он сам – Дрейк знал это. Как знал и то, что способен вызвать ее страсть, дать ей возможность испытать чувства, о которых она даже не имела понятия. Проблема заключалась лишь в том, что тот единственный, которого она так хотела, был капитаном корабля. Она мечтала о простом человеке и о простой жизни.

А он не может ей дать ни того ни другого.

Джеффри снова заговорил, и Дрейк отвлекся от своих мыслей.

– Я делаю это, лорд Кэрнхем, чтобы обеспечить своему единственному ребенку надежное будущее. Могу я расценивать ваше молчание так, что идея женитьбы на моей дочери не вызывает ваше возмущение?

Дрейк вернулся в комнату, захлопнув за собой дверь.

– Дело не во мне, – резко сказал он. – Главная загвоздка в том, что ваша дочь ни за что не захочет стать моей женой.

– Ей следовало бы подумать об этом до того, как она пробралась на ваш корабль.

– И поэтому сейчас Александрина должна расплачиваться за то, что один раз совершила глупость? Выходит, наказание заключается в принудительном браке с человеком, с которым она едва знакома?

– Браки по договоренности не редкость в нашем кругу, не так ли?

– Это не договоренность, а принуждение.

– Ну и что, если даже и так! – пожал плечами Джеффри Кассел. – Факт остается фактом. Если в Англии станет известно об авантюрном побеге Александрины, она уже не будет рассматриваться как подходящая партия для достойных молодых людей, встречу с которыми я наметил для нее во время бального сезона. И даже если позорные вести удастся скрыть от вездесущего света, даже если никаких сплетен о ней не появится, факт налицо: моя дочь неожиданно исчезла в разгар своего первого лондонского сезона. Вы можете хоть на миг представить, что это останется не замеченным для окружающих? Должно быть, моей бедной жене туго пришлось, когда она пыталась объяснить ситуацию, чтобы это не повредило нашей репутации. Единственная возможность спасти нашу дочь – это брак. Александрина должна вернуться в Англию замужней женщиной. – Кассел улыбнулся, вновь наполняя бокал. – А также будущей герцогиней Аллоншир. Я бы сказал, это станет для нашей семьи хорошей компенсацией за моральные потери.

Несмотря на свой гнев, Дрейк не мог не воздать должное логике Кассела. Александрина, по сути дела, сама погубила свою репутацию, а восстановить ее доброе имя в его силах. Даже если и не он погубил ее.

Вот так зигзаг судьбы!

– Александрина не будет в восторге от этой идеи, – предупредил он Джеффри.

– Возможно, но в конечном счете она сделает так, как я ей велю. – Джеффри налил второй стаканчик бренди и протянул его Дрейку. – Я не стану сообщать ей о том, кто вы на самом деле, капитан Баррет. Эту приятную обязанность я возложу на вас.

Дрейк взял у него из рук стакан, думая о том, как Александрина отнесется к этой новости. Алекс – страстная, неукротимая натура. Наверное, она взорвется как порох.

Сам же Дрейк с нетерпением ждал того момента, когда сможет затащить ее в постель.

Джеффри поднял бокал.

– За будущих герцога и герцогиню Аллоншир! Дрейк тоже поднял бокал.

– За Александрину! – провозгласил он. – Пусть она откроется навстречу переменам и новым возможностям, которые ожидают ее впереди.

Джеффри взглянул на Дрейка.

– По-моему, лорд Кэрнхем, моя непокорная дочь наконец-то нашла партию себе под стать.

Улыбка коснулась губ Дрейка.

– Возможно, лорд Садзбери, мы с ней оба нашли себе ровню.

Глава 12

Яркое солнце настойчиво светило в лицо, но Алекс не хотела просыпаться и еще уютнее устроилась под теплым одеялом. Сквозь сон она удивлялась, почему «Прекрасная мечта» стала такой тихой и неподвижной, а каюта – такой роскошной.

Мгновенно все вспомнив, Александрина открыла глаза. Она находилась в темной комнате со скудной меблировкой, которая теперь станет ее новым домом. Она в Йорке!

Нетерпеливо сбросив одеяла, Алекс вскочила с постели. Солнце стояло уже высоко. Алекс поняла, что было около полудня.

День вчера выдался суматошный. Взволнованный слуга привел Александрину в эту комнату, но она так была перевозбуждена, что долго не могла заснуть. Поворочавшись с боку на бок, она решила поискать отца. В библиотеке никого не было. Алекс надеялась, что отец с Дрейком все уладили, что капитан в конце концов принял щедрое вознаграждение лорда Кассела.

Поговорив со слугами, она узнала, что отец уехал в форт Йорк на важную встречу и будет только ближе к вечеру. Девушка коротала время, осматривая особняк. Он был гораздо более скромным, чем их дом в Садзбери, но она прекрасно понимала, что для Верхней Канады этот особняк был просто огромный. Алекс хотелось поскорее вернуться в море и пуститься в плавание к озеру Онтарио, но она даже не посмела выйти на улицу без разрешения отца, боясь снова вызвать его гнев. Поэтому Александрина решила смиренно ждать его возвращения. Пообедав в одиночестве, она вернулась в комнату, изнывая от скуки.

«Сегодня началась моя новая жизнь», – восторженно думала Алекс, расчесывая свои роскошные локоны. Ей не хотелось вызывать служанку, чтобы та уложила ей волосы или помогла надеть платье. За долгие месяцы плавания она привыкла обслуживать себя сама. По правде говоря, ведь нелепо, когда нормального взрослого человека одевает кто-то другой.

Алекс любовалась, глядя на себя в зеркало. В лимонно-желтом платье она выглядела необыкновенно нежной и женственной. «Что ж, это понравится отцу. Возможно, старик раздобрится и подарит мне небольшой ялик для морских прогулок», – глядя на свое отражение и довольно улыбаясь, подумала Алекс. Она вышла из комнаты и, приняв победоносный вид, спустилась по лестнице.

Услышав стук в дверь, лорд Садзбери поднял голову из-за стола.

– Входи, Александрина.

Она вошла в кабинет, ослепляя отца своей улыбкой.

– Доброе утро, папочка. Надеюсь, я не помешала? Джеффри Кассел покачал головой, отложил работу и обошел вокруг письменного стола.

– Нет, я рад, что ты пришла. Мне как раз нужно с тобой поговорить. К сожалению, вчера меня срочно вызвали по делу, и поэтому я не смог с тобой побеседовать. Но тут уж ничего не поделаешь: служба есть служба.

Алекс сгорала от любопытства – может, эта встреча имеет отношение к официальному посланию Броку или к подозрениям Дрейка насчет войны? – но вовремя прикусила язычок, потому что больше всего на свете лорду Садзбери не нравился не только независимый характер Александрины, но и ее чрезмерное любопытство, а также страстное желание совать свой нос в дела, которые женщин «не касаются». К их числу, без всякого сомнения, относилась и политика.

– Я решил вопросы с ло... с капитаном Барретом, – объявил он.

Алекс просияла:

– Я очень рада, отец. Он, правда, немного заносчив и высокомерен, но человек хороший. – «Мне его трудно будет забыть», – подумала она про себя.

– Я рад, что ты придерживаешься о нем такого высокого мнения, дочка.

– О да, это именно так! – воодушевилась Алекс. – Он отличный руководитель, хотя несколько упрямый и несговорчивый. Однако подчиненные капитана Дрейка искренне уважают и безоговорочно выполняют все его распоряжения.

– В самом деле?

– Да, – кивнула она, буквально рассыпаясь в похвалах. – Он предлагает помощь всем, кто в ней нуждается. Он добр и предан, щедр и великодушен.

– Тебя послушать, он прямо-таки идеал и пример для подражания.

Алекс захватила волна нежности. – Это верно. – В таком случае тебе просто повезло, дочка.

– Мне? – Александрина была несколько озадачена. – Не поняла, в чем мне повезло?

Джеффри Кассел облокотился на письменный стол и улыбнулся:

– Потому что ровно через неделю ты станешь женой капитана Баррета.

– Кем... я стану? – опешила Алекс.

– Его женой. – Лорд Садзбери бесстрастно взирал на ошеломленную дочь, лишившуюся дара речи. – Ну иди же сюда, дорогая детка. Ты, вероятно, потрясена итогом своей авантюры? Пришла пора расплачиваться за совершенные ошибки и нести ответственность за их последствия.

– Но я просто в шоке! – Лицо Алекс покрылось красными пятнами. Она боялась во все это верить, задыхаясь от бессильной ярости, подступавшей волной. – Отец, я не могу... и не выйду замуж за Дрейка Баррета!

– О, я уверяю тебя, моя дорогая, ты можешь и выйдешь за него.

– Но с какой стати? Почему? Я не совершила ничего такого, чего могла бы стыдиться или что повредило бы моей репутации и подтолкнуло тебя на это безумие! – В ее голосе звучали боль и обида.

Но Джеффри стенания дочери не растрогали.

– Едва ли это безумие, Александрина. Безумие – это когда импульсивная молодая девушка без разрешения родителей, без подходящей компаньонки тайком пробирается на какой-то корабль да еще ожидает, что ее опрометчивый поступок останется безнаказанным. Вот это настоящеебезумие!

– Так, значит, ты решил меня наказать, выдав замуж за первого встречного?

– Не за первого встречного, Александрина, а за мужчину, который тебя скомпрометировал.

– Но мы не совершили ничего греховного! Джеффри Кассел пожал плечами:

– Это может быть правдой, а может, и нет. Но к сожалению, в глазах света важно не то, виновна ты или нет. Достаточно одного факта, что все это время ты находилась с капитаном Барретом на его корабле. Для любого человека нашего круга ты – падшая женщина.

– А кто это – «любой человек нашего круга», отец? – Глаза Александрины сверкали гневом. – Эти безнравственные, сующие нос не в свои дела, болтливые грязные сплетники, которым больше нечего делать, как обсуждать подробности чужой жизни и определять, соответствует ли общественной морали чье-то поведение или нет?

– Твоя наглость не имеет границ! – Лорд Садзбери разозлился. – Ты такого низкого мнения о наших пэрах! Но в их власти взять и уничтожить тебя, а в конечном счете и меня вместе с тобой. Поэтому прибереги для кого-нибудь другого свои гневные тирады, милая. Нравится тебе это или нет, но двадцать седьмого июня в этом самом доме ты соединишься узами брака с Дрейком Барретом!

Отец с дочерью так бурно выражали свои эмоции, что их гневный спор был слышен на первом этаже, но, к счастью, большинство слуг были в этот момент в дальних комнатах этого обширного особняка. Однако громкие голоса спорщиков услышал темноволосый мужчина, который тихо стоял в холле как раз возле кабинета лорда Кассела.

Проведя беспокойную ночь, Дрейк поднялся рано и направился к дому губернатора, чтобы увидеться с Александриной. Он рассчитывал, что ему удастся хоть как-то смягчить удар. Он хотел помочь Алекс пережить весть об их помолвке, которой никак нельзя избежать. Он знал, какое потрясение испытает Александрина, какой яростью будет охвачена. Когда Дрейк явился в дом лорда Кассела, тот же самый неулыбчивый дворецкий с чинным видом сообщил ему, что лорд Садзбери и леди Александрина не могут сейчас его принять. Находясь в холле, Дрейк услышал сердитый голос Алекс и, заинтересовавшись, стал прислушиваться к разговору отца с дочерью.

Мысли Александрины судорожно метались. Она понимала, что, возможно, ситуация для нее безвыходная, что она загнана в тупик. Ее отец неумолим и не откажется от своего решения. Его не растрогают ни ее слезы, ни увещевания. И все только из-за того, что высший свет заклеймит позором ее неприличное поведение. А как они отнесутся к новости, что единственная дочь лорда Садзбери вышла замуж за простого капитана корабля?

Это была ее последняя надежда, за которую она ухватилась как утопающий за соломинку.

– Отец, если ты так дорожишь мнением света, тогда, разумеется, для тебя будет важно, чтобы я сделала хорошую партию, как они это называют. В конце концов, негоже единственной дочери графа Садзбери выходить замуж за кого попало, не так ли? – Алекс произнесла это с вызовом, и ее глаза торжествующе сверкнули.

Но, как ни странно, это ее заявление, кажется, только позабавило Кассела.

– Тут уж ты прямо в точку попала, милая.

– Тогда как же ты можешь позволить мне выйти замуж за человека, который гораздо ниже нас по происхождению? За того, кто не может предложить мне ни знатной фамилии, ни большого богатства, ни стабильности – ничего, кроме нищеты. Даже слегка подмоченная репутация намного лучше, чем такой муж. Разве ты не согласен со мной, отец?

На мгновение в глазах Джеффри вспыхнул озорной огонек, что совсем обескуражило Александрину. Он посмотрел дочери в лицо и усмехнулся:

– Ты сама виновата в том, что случилось. И сейчас должна заплатить за свое неблагоразумие. Лучше подумай о том, как приготовиться к свадьбе. Я приглашу портниху, чтобы она сняла с тебя мерки для подвенечного платья. Ровно через две недели ты перейдешь в полное распоряжение своего мужа, под его покровительство. – Он помолчал. – И я настоятельно советую тебе после свадьбы обуздать свою пагубную импульсивность. Похоже, Дрейк Баррет не из тех людей, кто станет покорно терпеть подобное поведение.

Дрейк Баррет... Наконец до Александрины постепенно начала доходить вся безнадежность ситуации. Она выходит замуж за Дрейка Баррета! За мужчину, который взбудоражил в ней чувства и оставил ее одну, охваченную трепетным волнением и тревогой. Который взволновал ее, привел в смятение, заставил испытать восторг. За того, кто приводил в бешенство своими бесконечными нападками, смотрел на нее свысока, снисходительно обращался с ней. И этот мужчина проник в самые сокровенные уголки ее сердца! И за него она выходит замуж!

Александрина почувствовала резкое головокружение.

– А как капитан Баррет воспринял эту новость? – осторожно спросила она.

– Почему бы вам не спросить его об этом самой, принцесса? – послышался с порога знакомый звучный голос. Алекс удивленно оглянулась. Лицо Дрейка, похожее на маску, выражало невозмутимость и спокойствие, но от Алекс не укрылся яростный блеск в его глазах. У нее упало сердце. Дрейк ужасно рассержен и зол.

Джеффри будничным тоном поздоровался с Дрейком:

– Ну, здравствуйте, капитан Баррет. Составьте нам компанию. Мы с дочерью как раз обсуждали предстоящую свадьбу.

– Я так и подумал. – Он встал рядом с Алекс, избегая ее взгляда. У Дрейка было непроницаемое лицо, на нем не дрогнул ни один мускул. Губы сжались в тонкую линию, но только глаза выдавали его гнев. – Давайте разом покончим со всем этим, – холодным и равнодушным тоном сказал Дрейк, как будто отдал приказ.

Алекс захотелось унестись отсюда далеко-далеко или умереть. Отец от нее отвернулся, да еще отдает в жены человеку, которому, скорее всего, ненавистна даже мысль о браке с ней. Конечно, есть кое-что, от чего Дрейк уж точно не откажется! Ее тело. Ну что ж, черт возьми, если Дрейк думает, что она покорно и смиренно подчинится его требованиям, не получая взамен никакой нежности, она ему покажет! Будет Алекс за ним замужем или нет, но ему придется очень сильно постараться, прежде чем она отдастся ему.

Дрейк заметил напряженную позу Алекс и задумался, связано ли ее напряжение с предстоящим браком или с его нарочитой холодностью. В памяти застряли ее злые слова, которые она бросила в лицо отцу, когда говорила о том, что будет означать для нее такой мезальянс. И эти слова Александрины уязвили Дрейка до глубины души. Как он мог справиться с необъяснимыми чувствами, которые Алекс пробуждала в нем? Чувствами, от которых он делался слабым и безвольным? Единственный верный способ – это наброситься на нее с бранью, разразиться гневными упреками.

Невидимые узы связывали их. Они были сильны, как никогда. Даже несмотря на то что воздух сейчас до предела наэлектризован яростными эмоциями. Решение принято. Он женится на ней! Он предъявит свои права на ее вспыльчивый характер, свободолюбивый дух, на ее соблазнительное тело. А взамен он даст ей свое имя, богатство, а со временем и титул.

Но есть одна вещь, которую Александрина ни за что на свете от него не получит. Его сердце! Он никогда никому его не отдаст.

Когда Александрина прибыла в порт, опустевшая гавань тонула в вечерних сумерках. Мгновение она с тоской смотрела на хрустально чистые воды озера Онтарио, по которым когда-то мечтала плавать на паруснике. А сейчас даже не хотелось наслаждаться долгожданной свободой. После скучной, беспечной и пустой жизни ее ожидал бесперспективный союз с человеком, равнодушным не только к ней, но и к ее богатству. Алекс явно запуталась.

Сидя на берегу, она подобрала подол платья и закрыла лицо руками. Ей не хотелось вникать в подробности предстоящего свадебного торжества, которые отец обсуждал с Дрейком. Она мечтала только о том, как бы поскорее остаться наедине с собой, со своими горестными мыслями. Теперь ее оцепенение сменилось болью. Вся эта ситуация ее возмущала. Пусть Дрейк ей ничем не обязан, но отец... Как он мог? Человек, который, казалось бы, должен любить ее и лелеять! Как он мог так жестоко обойтись с ней?

Она сидела на песке, охваченная отчаянием и одинокая. Александрина понимала, что ей не следовало находиться здесь так поздно одной, но она как-то не думала об этом. Большего наказания для нее отец теперь не придумает. Что может быть хуже того, что он уже сделал? Алекс чувствовала себя очень несчастной и с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

– С вами все хорошо, миледи? – послышался знакомый ласковый голос, ставший таким родным. Он словно укутал ее заледеневшую душу невидимым теплым одеялом.

– Смитти! – обрадовалась Алекс и резко поднялась, приветствуя первого помощника капитана «Мечты».

– Когда я увидел вас на берегу, то сначала подумал, что мне это все почудилось, – мягко пожурил ее Смитти. – Разве вы не понимаете, что гулять здесь одной по вечерам небезопасно?

– Я надеялась на быструю и безболезненную смерть, чтобы потом превратиться в корм для чаек.

Он усмехнулся:

– Да полно вам! Что это за черный юмор? Неужели все настолько плохо, миледи? – Вместо ответа Алекс мрачно посмотрела на него и печально вздохнула. – Знаете, миледи, иногда в жизни бывает так: то, что вначале кажется трагедией, превращается в счастье. Сразу трудно понять, что будет иметь пагубные последствия, а что пойдет во благо.

– Значит, вы уже в курсе...

– Да, капитан Баррет мне сообщил, – кивнул он.

– И в каком он настроении? Смитти широко улыбнулся:

– Бросается на всех, словно раненый медведь.

– Он не хочет на мне жениться. Смитти покачал головой:

– Небольшая поправка: он не хочет, чтобы его принуждали на вас жениться. Проблема именно в этом.

Алекс была настроена скептически.

– Вы действительно считаете, что у него есть ко мне какие-то чувства?

– Нет никаких сомнений, миледи, – уверенно заявил он. – Так же как и у вас к нему.

Алекс не стала оспаривать эту мысль.

– Это пугает меня, Смитти. Замужество – серьезный шаг. Ты связываешься брачными узами на всю жизнь, с одним человеком.

– Не все так считают. – Смитти следил, как она отреагирует на эти слова.

Александрина в ответ энергично замотала головой.

– Для меня брак – это взаимное уважение, внимание и забота в течение всей жизни.

– И верность?

– И верность, – кивнула Алекс.

Смитти перевел взгляд на море.

– На этот счет существуют разные мнения. Кто-то бы с вами поспорил, кто-то бы согласился. Люди, которые попадают под первую категорию, нуждаются в нашем сочувствии и понимании. Их не надо учить, как любить. Их просто надо научить верить, потому что только с верой приходит доверие. И когда они начнут доверять другому человеку, они становятся способны на такую глубокую и преданную любовь, которая перевернет их жизнь и наполнит душу радостью.

– Скажите, почему у меня такое чувство, что мы говорим о каком-то конкретном человеке? – спросила Алекс.

– Доверьтесь своему предчувствию, миледи. И оно не обманет вас.

Алекс мгновение помолчала, осмысливая его слова. Затем спросила:

– Вы придете на свадьбу, Смитти?

– Разве я могу такое пропустить?

– Тогда, по крайней мере, я буду чувствовать, что на свадьбе есть кто-то родной, – ласково сказала она, глядя в его доброе лицо. Может быть, Смитти прав и Дрейк действительно к ней неравнодушен? Может быть...

– Смитти! Куда ты пропал, черт возьми? – нарушил тишину пьяный крик Дрейка с корабля «Прекрасная мечта». – У нас куча дел. Надо еще успеть закончить погрузку леса и напиться до чертиков. В конце концов, не каждый же день мужчина женится! – Дальше последовало недолгое молчание, во время которого, как предполагала Алекс, Дрейк опорожнял следующий бокал. – Эй, Смитти, ну что ты скажешь на это? – снова прозвучал крик хмельного Дрейка. – Ты можешь представить, что скажет моя семья, когда я прибуду домой с молодой женой, леди Александриной Кассел? Это произведет настоящий фурор, как ты думаешь?

Смитти хмурился, протягивая Алекс руку. Но она отвергла его помощь и, высоко подняв голову, шагнула назад.

– Вот, пожалуйста, Смитти, живая иллюстрация к вашему заявлению о чувствах капитана Баррета ко мне, – проговорила она дрожащим голосом. – Ну что ж, передайте ему, что он может надеть мне на руку обручальное кольцо, но я никогда – вы слышите, никогда! – не вернусь в Англию в качестве его жены. Я лучше встречусь с ним в аду! – С этими словами Александрина подобрала юбки и побежала прочь.

Смитти с грустью посмотрел ей вслед.

– Дрейк уже в аду, миледи, – пробормотал он себе под нос. – Вся надежда на вас – может, вы вытащите его оттуда!

Глава 13

На рассвете небеса разразились громом и сильным ливнем, который немилосердно заливал улицы Йорка, но около десяти часов утра гроза внезапно прекратилась. Подул нежный июньский ветерок, защебетали птицы, засияло яркое солнце. Капельки дождя сверкали на деревьях, а в темно-голубом небе появилась многоцветная радуга.

Настал день свадьбы.

Настроение Александрины было таким же переменчивым, как погода: то ее переполнял бессильный гнев, и тогда она чувствовала себя птичкой в клетке; то вдруг охватывало радостное предвкушение и терзало любопытство, и тогда она думала, каково это – быть женой Дрейка. Несмотря на показную браваду, больше всего Алекс ужасало то, что она прекрасно знала: муж имеет неограниченные права над женой. Что, если Дрейк принудит ее вернуться в Англию и заставит выполнять супружеские обязанности?

Но больше всего Александрину пугало то, что он может оставить ее и здесь, в Йорке.

С момента их последней встречи минуло две недели, в течение которых они с Дрейком почти не виделись. Время пролетело как-то незаметно: днем – примерки платьев, ночью – сомнения и волнения. А теперь, когда наступил судьбоносный день, Алекс переполнял леденящий сердце страх. Завернувшись в халат, она подошла к окну спальни и прильнула к стеклу, пытаясь успокоиться. В этот момент послышался уверенный стук в дверь. Она встрепенулась:

– Войдите.

В комнату вошел Джеффри Кассел. Он был безупречно одет и страшно нервничал.

– Я вижу, ты уже проснулась, Александрина, – заговорил отец резким тоном.

– Я не спала, – ответила она.

Кассел пропустил ее слова мимо ушей, прошел в комнату и сел на небольшой диванчик возле окна, где стояла Алекс.

– Садись, Александрина, – приказал он. – Сегодня день твоей свадьбы, и нам пора поговорить.

Алекс подозревала, что этот разговор будет весьма далек от ободряющей беседы любящего отца, в которой она действительно нуждалась в этот момент. Вероятно, это будет еще один повод прочитать ей нудные нотации, по каким правилам она должна жить. Ну ладно, что делать! Она села рядом с отцом, ожидая, когда тот заговорит.

Удовлетворенный смиренным поведением дочери, Джеффри начал:

– Если бы здесь сейчас присутствовала твоя мать, она бы поговорила с тобой сама. Но ты сделала все, чтобы это стало невозможным. – Кассел нахмурил брови, еще раз показывая Александрине, как осуждает ее дерзкий поступок. – Эта миссия теперь возлагается на меня. И я должен быть уверен, что ты подготовлена к тому, чтобы выполнять свой супружеский долг перед мужем.

Алекс изумленно взглянула на отца. Она представления не имела, чем ее отец так обеспокоен. Заинтригованная, она ждала, когда отец продолжит.

– Я слишком хорошо знаю, что слова «быть послушной» и «подчиняться» тебе, к сожалению, незнакомы. У тебя еще есть часа два, чтобы хорошо подумать и измениться. Спесь, сумасбродство и бунтарство не лучшие качества для образцовой супруги. – Кассел тяжело вздохнул. – Особенно для супруги такого человека, как Дрейк Баррет, который привык к беспрекословному повиновению. Он станет ожидать от тебя, как от своей жены, определенные вещи. Некоторые из них тебе могут показаться немного... неприятными. – Он покашлял, чтобы скрыть неловкость, не в силах посмотреть в ее широко открытые глаза. – Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Вы хотите сказать, что я должна отказаться от всех независимых мыслей и суждений, которые мне присущи, – подытожила Александрина.

Джеффри не улыбнулся.

– Я имею в виду не только мысли. Ты должна отказаться от всего, Александрина. Теперь я понятно выразился?

Алекс не знала, рассмеяться ей или заплакать.

– Мы сейчас обсуждаем мою первую брачную ночь, отец? – дерзко спросила она.

Джеффри Кассела неприятно удивила ее прямота. Он помолчал, а затем наконец кивнул:

– Я полагаю, ты знаешь, чего следует ожидать? Александрина хорошо себе это представляла. У нее было, однако, столько вопросов на эту тему и столько опасений! Но глядя на каменное лицо отца, она понимала, что не сможет задать ему ни одного.

– Да, отец, мне говорили, чего следует ожидать. У Джеффри Кассела заметно отлегло от сердца.

– Хорошо. Заруби себе на носу, детка, что твои смирение и покорность просто необходимы, чтобы произвести на свет наследника своему супругу.

Наследника! Которого не смогла произвести на свет своему супругу ее мать, как ни старалась, сколько бы смирения и покорности ни проявляла. Ну что ж, в ее конкретном случае вопрос о наследнике был не настолько уж важен. У Дрейка не было ни титула, ни земли, которые мог бы унаследовать их будущий сын. Дрейк Баррет не сможет ему оставить ничего, кроме «Прекрасной мечты». Не такое уж большое богатство, чтобы терять из-за этого покой и сон.

«Смирение и покорность». Алекс мельком вспомнила те небольшие вольности, которые позволяла себе с Дрейком. Эти воспоминания были такими яркими, что ее бросило в жар. Интуиция ей подсказывала, что Дрейк с ума сойдет, если его жена будет такой, как описал отец. Такой ей никогда не стать! Александрина осознавала, что между ней и ее будущим мужем существовало какое-то непреодолимое притяжение, но она будет либо яростно отвергать его, либо потеряет голову. Но повиноваться ему? Нет, никогда! Она поднялась.

– Я все поняла, отец. А теперь мне нужно принять ванну и одеться. Я не хочу опоздать на свадьбу и рассердить своего суженого.

Джеффри пропустил мимо ушей ее сарказм.

– Конечно, дорогая. Встретимся внизу через два часа.

Алекс закрыла за ним дверь и почувствовала себя такой одинокой, как никогда. Внезапно ей пришло в голову, что она не имеет ни малейшего представления, какие у Дрейка планы, что он собирается делать после того, как они поженятся. За последние несколько недель он ни разу не упомянул о том, что ей нужно собирать вещи или как-то готовиться к дальней дороге. Может, Дрейк, отплывая в Англию, собирался оставить ее в Йорке?

«Ну что ж, это вполне мне подходит! – кричала свободолюбивая часть ее существа. – К черту скучные обязанности жены, я останусь в Йорке!»

Статус замужней женщины сделает ее недоступной для мужчин и не обременит требованиями, которые общество предъявляет к незамужним дамам. Алекс сможет беспрепятственно плавать на своем ялике, жить независимо, по своим собственным правилам.

В одиночестве.

При этой мысли непонятная боль сжала ей сердце. О жизни, которая открывалась перед ней сейчас, она мечтала раньше. Так почему же Александрина чувствует такую пустоту в душе?

Алекс закрыла лицо руками и присела на край кровати. Сегодня в полдень, после тихой церемонии в доме губернатора, она станет женой Дрейка.

Интересно, о чем он сейчас думает? Сердится, возмущается? Проклинает ее за все, что случилось? Или Дрейк, как и она, смущен и растерян, с ужасом думает о том, что ждет его в будущем?

В спальню тихо постучали. Сейчас она примет ванну, а через несколько часов узнает ответы на все свои вопросы.

* * *
Пока Смитти завязывал Дрейку шелковый галстук, тот стоял не шевелясь. Ослепительно белый галстук контрастировал с темным элегантным жилетом и брюками, превосходно сочетаясь с рубашкой в рюшах.

Закончив, Смитти отступил на несколько шагов, чтобы полюбоваться на свою работу.

– Безупречно! – с гордостью объявил он. Дрейк вопросительно на него посмотрел.

– Ты говоришь о костюме или о женихе, Смитти?

– О том и другом. – Смитти старался не обращать внимания на плохое настроение капитана, прекрасно сознавая, что послужило для этого причиной. А сейчас настала пора откровенно обсудить проблему. Он плотно притворил дверь каюты и повернулся к Дрейку, который буравил его колючим взглядом.

– Скажи, Смитти, почему у меня такое чувство, что сейчас мне прочитают нотацию?

Смитти покачал головой:

– Я не собираюсь читать вам нотаций, милорд. Это будет просто беседа двух старых друзей.

– Не уверен, что хочу услышать то, что ты сейчас мне скажешь.

– Вы сердитесь, потому что сегодня день вашей свадьбы, – улыбнулся Смитти.

Дрейк фыркнул, выражая свое отвращение.

– Ты просто гений дедукции, друг мой. Не стоило закрывать дверь ради того, чтобы объявить мне об этом.

– А вы думали, что никогда не женитесь?

– Конечно, это не так. Когда-нибудь...

– Вы, наверное, рассержены, потому что вас вынуждают жениться против вашей воли?

– Да никто меня ни к чему не принуждает! – резко ответил Дрейк.

– Это правда. Вы поступаете так ради вашей семьи.

– Верно. – Дрейк подозрительно посмотрел на Смитти, недоумевая, к чему он клонит.

– Значит, вы должны гордиться, если, конечно, у леди Александрины нет какого-нибудь ужасного тайного изъяна, о котором мне ничего не известно. Может быть, это делает ее неподходящей супругой для вас? – Он замолчал, ожидая ответа.

– Ты прекрасно знаешь, что в Александрине нет изъянов. Смитти согласно кивнул:

– Так, значит, вы женитесь на очаровательной молодой женщине по собственной воле. – Он замолчал, обдумывая свои слова. – Ведь на самом деле нет никаких разумных причин для вашего плохого настроения, правда? – Когда Дрейк не ответил, он продолжил: – Если только у вас нет к вашей будущей жене сильных чувств. Зная ваше мнение о женщинах, думаю, именно это может представлять для вас главную трудность. Дать Алекс свое имя – очень великодушно с вашей стороны, но отдать ей сердце – это совсем другое дело!

– Заткнись, Смитти! – Дрейк не хотел больше ничего слышать.

Смитти посмотрел на Баррета пристальным взглядом. Он ожидал от него такой реакции. Дрейк был разгневан и проявлял упрямство, стараясь защититься.

– Возможно, ваше сердце и ожесточено, но интуиция вам подсказывает, что леди Александрина – совсем другая, – проницательно заметил Смитти.

– Она женщина, – заметно напрягся Дрейк.

– Вы ей очень нравитесь.

– Иногда, – согласился Дрейк, вспоминая, как Алекс откликалась на его ласки, когда он ее обнимал.

– Будьте поласковей с ней, милорд, – мягко проговорил Смитти. – Она не понимает, почему вас то влечет к ней, то что-то отталкивает.

Дрейк на мгновение закрыл глаза. Смитти понял, какая борьба происходит сейчас у него в душе.

– Я постараюсь не обижать ее. Это не входит в мои планы.

– Знаю, милорд. Мне, как никому другому, известно, что вы за человек.

Дрейк посмотрел на помощника с тоской.

– Да? И что же я за человек, Смитти? Тот улыбнулся:

– Жизнь сама ответит на этот вопрос, капитан. – Он направился к двери, делая знак Дрейку следовать за ним. – Пора. Вы же не хотите опоздать на собственную свадьбу?

Дрейк озирался по сторонам, оглядывая каюту. Душевную боль, которую он испытывал, сменило приятное ожидание и предвкушение. Сегодня вечером он приведет сюда Александрину в качестве своей законной супруги.

Дрейк взглянул на постель, представляя те долгие часы, в течение которых будет стараться разбудить в ней страсть, прежде чем Алекс наконец станет его женой в полном смысле этого слова. Сегодня леди Александрина Кассел будет принадлежать ему.

Нет, он не хочет опоздать на собственную свадьбу. И не хочет откладывать первую брачную ночь.

Лорд Садзбери хорошо потрудился. Специальное разрешение на короткую брачную церемонию было получено. Уже прибыл министр, который будет ее проводить. Гостей ждал прекрасный стол. Голубая гостиная преобразилась, украшенная гирляндами нежных цветов. Ее освещал зажженный камин, огонь в котором поддерживался с таким расчетом, чтобы комната слабо освещалась.

Джеффри с довольным видом оглядел гостиную. Ведь Александрина, сама того не подозревая, благодаря своему безрассудному и порывистому характеру подцепила самого завидного жениха этого сезона. Его хотели бы заполучить себе в мужья многие женщины из высшего света; имя и состояние лорда Баррета были, пожалуй, самыми престижными во всей Англии.

С другой стороны, это был печально известный повеса, чья репутация в отношениях с женщинами должна была бы ужаснуть любого отца невесты.

Но Джеффри Кассела она не ужаснула. Он подумал, что отсутствие почтения к женщинам, чем и славился Дрейк в свете, было не такой уж дорогой ценой за восстановленную репутацию Александрины. В конечном счете этот брак вознесет ее на самую верхушку высшего общества. Ни один отец не мог бы желать большего для своей дочери.

Послышавшийся шум заставил Джеффри оторваться от приятных размышлений и поднять голову. Это прибыли Дрейк и Смитти. Великолепно сшитый вечерний костюм отлично подчеркивал ладную фигуру жениха, но его красивое лицо было непроницаемым.

– Лорд Кэрнхем, – со слабым наклоном головы поздоровался Кассел.

Дрейк вошел в гостиную и окинул комнату беглым взглядом.

– Лорд Садзбери, – ответил он. – Я готов к началу церемонии. Смитти будет моим свидетелем. Я также хотел бы попросить вас не называть меня лордом Кэрнхемом. Александрина скоро станет моей супругой, и я сам выберу подходящий момент, чтобы сообщить ей, кто я на самом деле.

Джеффри равнодушно пожал плечами.

– Как вам будет угодно, капитан Баррет, – ответил он и добавил, понизив голос: – Я уже говорил, что меня не интересуют подробности ваших отношений с моей дочерью. Гости не осведомлены о вашем положении в обществе, поэтому ваш секрет не раскроется. А уж как вы собираетесь в дальнейшем поступать с Александриной – это не мое дело.

Дрейк мрачно посмотрел на Кассела.

– Да, я знаю. Степень вашей отеческой заботы об Александрине мне давно стала понятна. И ей тоже. – Он взглянул через плечо, не ожидая ответа. Чем больше Дрейк общался с Джеффри Касселом, тем больше убеждался, что этот брак был благом для Алекс. Такое чудовищное безразличие Кассела к судьбе своей дочери, к тому, будет ли она счастлива в браке, раздражало и сердило Дрейка. Сейчас ему больше всего хотелось забрать Александрину отсюда и увезти как можно дальше. И как можно скорее.

Дрейк снова повернулся к графу.

– Александрина готова к началу свадебной церемонии? – с нетерпением в голосе спросил жених.

– Она появится с минуты на минуту, – кивнул Джеффри.

– Я здесь, отец, – раздался нежный голос Алекс.

Джеффри и Дрейк одновременно повернулись к дверям. От взгляда проницательного Смитти не укрылось, что в глазах Дрейка на мгновение промелькнуло искреннее восхищение, которое он тотчас же спрятал за маской равнодушия.

Алекс наотрез отказалась надеть традиционный подвенечный наряд белого цвета с серебром, настаивая на том, что это было бы нелепо в такой обстановке, чуждой условностям. На ней было простое шелковое платье нежно-розового цвета, украшенное белым кружевом. Длинные широкие рукава были игриво завязаны на запястьях розовыми шелковыми бантиками, а золотистые локоны украшал венок из бледно-розовых роз.

Дрейк никогда не видел такой красивой невесты.

Его охватили благоговейный восторг и жгучее желание, он испытал гордость от того, что эта головокружительно красивая девушка скоро станет его супругой. Александрина грациозно вошла в комнату. Спокойная и гордая, она безропотно готова была принять то, что предназначено ей судьбой.

Их взгляды встретились. Ощущение собственной беззащитности, обида и страх – все то, что она сейчас переживала, – отразились в ее ясных серых глазах, которые с надеждой смотрели на Дрейка из-под длинных бархатных ресниц. У него сжалось сердце и возникло неосознанное желание быть Александрине защитником. Он даже мысленно поклялся себе: не важно, что ждет их впереди, не важно, подарит ли он ей свое сердце, но теперь никто, включая его самого, никогда не обидит Александрину. Став ее мужем, он сделает все для этого...

Алекс почувствовала, что Дрейк стоит рядом, и ее мгновенно охватила нервная дрожь. Глубоким баритоном Дрейк произносил обеты верности и любви, и его спокойствие дало ей сил вымолвить свои собственные.

Это было похоже на сон. Александрина как завороженная смотрела на свою руку, когда Дрейк надел ей на палец простое золотое колечко, скрепляя их брачный союз. Алекс подняла глаза и посмотрела на него, а Дрейк улыбнулся, наклонился к ней и нежно и целомудренно прикоснулся к ее губам.

– Держитесь, принцесса, – тихо проговорил Дрейк ей на ухо. – Еще немного, и это тяжелое испытание закончится.

Александрина не поняла, для кого он считал это тяжелым испытанием: для нее или для себя? Как бы то ни было, она кивнула и попыталась улыбнуться.

Чувство, что все это происходит во сне, не покидало Алекс и после окончания торжественной церемонии. Праздничный обед прошел очень спокойно. Он совсем не напоминал те пышные застолья, какие обычно устраивают, когда соединяются два знатных рода. Но Алекс это абсолютно не интересовало. Сидя за столом, она не могла заставить себя проглотить хотя бы кусочек.

– С вами все в порядке, миледи? – спросил Александрину Смитти.

– Да, все отлично. – Она в задумчивости теребила пальцем складки платья.

– Вы самая красивая невеста на свете, – проговорил Смитти, тепло улыбаясь ей.

Алекс неохотно улыбнулась в ответ:

– Благодарю вас, что пришли. И не важно, ради меня или Дрейка. Я очень рада, что вы здесь.

– Я очень привязался к вам, миледи, – ответил Смитти. – Ваше счастье и благополучие меня заботят почти так же, как и вашего мужа.

– Моего мужа! – повторила Алекс его слова, бросая через всю комнату взгляд на человека, о котором шла речь.

Ее муж! Высокий, сильный, властный. Суровый и мрачный. Нежный и страстный.

Как будто почувствовав на себе ее взгляд, Дрейк на мгновение оторвался от беседы с лордом Садзбери и встретился с Алекс глазами.

Восхищенная улыбка озарила его лицо. В этот момент Александрина почувствовала себя самой красивой женщиной в мире. И самой уверенной.

– Мне пора возвращаться на корабль, – сказал ей Смитти. – До конца недели, перед нашим отъездом в Англию, еще многое нужно успеть.

– В конце недели? – с ужасом воскликнула Алекс. – Так вот когда вы уезжаете?

Смитти удивился:

– Разве капитан Баррет не посвятил вас в свои планы? Его планы. У Алекс упало сердце.

– Нет, Смитти, не посвятил. – Краем глаза она увидела, как в комнату торопливо вошел дворецкий и о чем-то тихо заговорил с отцом. Через мгновение Джеффри, извинившись, удалился. Ну что ж, сейчас настал самый подходящий момент обсудить с новоиспеченным супругом планы на будущее.

– Я так и знал! – нахмурившись, заметил Смитти. Он еще хотел что-то сказать Алекс, но в этот момент появился Дрейк.

– «Прекрасная мечта» отправится в рейс по расписанию? – спросил он Смитти.

– Конечно, капитан. Лес почти полностью погружен на корабль. – Он улыбнулся.

– Хорошо. – Дрейк тоже улыбнулся и в первый раз посмотрел на Алекс. – Смитти, я хотел бы несколько минут поговорить с женой.

– Разумеется, капитан. – Смитти переводил хитрый взгляд с Дрейка на Алекс, буквально сияя от любви и гордости. – Разрешите мне еще раз от души поздравить вас обоих. Пусть будущее принесет вам безоблачное счастье.

Не успела Алекс попрощаться, как Смитти тут же исчез. Ну ничего, она разыщет его до того, как корабль отправится в Англию. Ей нужно сказать ему, как высоко она ценит его дружбу.

– Принцесса! – Впервые это слово прозвучало в его устах ласково, без язвительности или насмешки. – С вами все в порядке? Вы бледнее мела.

Алекс тяжело вздохнула.

– Да, Дрейк, со мной все в порядке. Я обещаю вам не упасть в обморок.

Он усмехнулся, радуясь, что обычное остроумие ее не покинуло.

– Пойдемте прогуляемся. Я хочу посвятить вас в свои планы.

Наконец-то! Вот он – момент истины! Дрейк взял ее за руку и вывел на большой балкон, выходящий в сад.

– Мне нужно возвращаться в Англию, – прямо сказал Дрейк. – Я и так из-за шторма потерял слишком много времени. Мне необходимо доставить туда лес как можно скорее.

– Я знаю, – упавшим голосом произнесла Алекс.

Дрейк внимательно взглянул в ее бледное лицо, пытаясь понять, что у нее на уме.

– Мне жаль, что все не может быть так, как этого хотите вы.

«Я не заплачу!» – говорила себе Александрина, борясь со слезами унижения, которые готовы были политься у нее из глаз.

Она подняла голову и посмотрела на мужа.

– Не нужно извиняться, Дрейк. У меня нет никаких иллюзий по поводу нашего брака.

Он был в замешательстве.

– О чем вы?

– О ваших планах отплыть в Англию в конце этой недели.

– Какое, черт возьми, это имеет отношение к вашим ожиданиям по поводу нашего брака? – спросил удивленно Дрейк. – Вы думали, я могу остаться в Канаде на веки вечные? Вы же знаете, что меня ждет работа, Александрина.

Она до боли стиснула кулаки.

– Да, знаю, что она ждет.

– Я не предоставил вам достаточно времени? Дело в этом?

– Самое главное, вы предоставили мне ваше имя и возможность соблюсти условности, – резко ответила она. – Любая женщина была бы в восторге от этого. О чем еще можно мечтать?

– Видимо, вы не любая женщина.

– Наверное, нет. Возможно, все это к лучшему. Вы можете жить своей жизнью, а я – своей.

– В наших обстоятельствах это будет довольно трудно осуществить, – произнес Дрейк холодным тоном.

– Разве расстояния в несколько тысяч миль для этого недостаточно? – спросила Александрина.

– Расстояние в несколько тысяч миль?.. – Дрейк осекся, когда до него наконец дошло. – Вы собирались остаться в Йорке? – В его голосе звучал такой гнев и обвинение, что Алекс вздрогнула.

– Это был бы лучший выход. – Она во что бы то ни стало держалась за свою гордость.

– Лучший выход... Для кого это будет лучший выход? – вспылил Дрейк. – Черт возьми, Александрина, вы моя жена. Нравится вам это или нет, отныне вы принадлежите мне.

Узнав, что Дрейк собирается взять ее с собой, Александрина несказанно обрадовалась. Но диктаторский тон, каким Дрейк сообщил ей об этом, омрачил эту радость.

– Я никому не принадлежу! – возмутилась она, гневно сверкнув глазами.

– Как забавно. А в брачных обетах, которые вы только что дали мне, звучало совсем другое. – Обида и боль, которые терзали Дрейка, нашли выход в приступе гнева. – Дело в том, что отныне вы принадлежите мне. В тот момент, когда вы стали миссис Баррет, вы отринули свои личные права. – Он приблизил к ней лицо, и Александрина увидела сверкающую сталь в его глазах и почувствовала его горячее дыхание. – У вас три дня на сборы, принцесса. А после мы отплываем в Англию. Вместе: вы и я. – Дрейк замолчал на мгновение. – И не думайте, что ночи напролет будете укладывать чемоданы. По ночам я планирую занять вас другими важными делами. Вам понятно?

Лицо Алекс залила краска стыда.

– Вы холодный, бессердечный человек. Я не подчинюсь вашей похоти, если...

– Подчинитесь? – прорычал Дрейк. – Так вот что вы собираетесь делать, принцесса? Подчиниться мне? Ну что ж, я заверяю вас, вы непременно будете в моей постели. И когда вы там окажетесь, это будет не подчинение с вашей стороны, а совсем другое чувство.

Александрина размахнулась и дала ему пощечину, звук от которой прокатился эхом в тихом зале. Мгновение они оба стояли в оцепенении, затем Алекс попятилась, задыхаясь от страха и злости.

– Жаль только, мы никогда этого не узнаем, не правда ли? – выпалила она. – Потому что я не хочу вас больше видеть!

Дрейк схватил Алекс за руки, вывел с балкона, где они сидели, и, вплотную приблизив свое лицо к ее разъяренному лицу, свирепо прошептал:

– Отнюдь нет, принцесса! Наш разговор еще не закончен, потому что единственный раз в жизни вы не будете поступать так, как вам хочется.

В этот момент откуда-то из-за открытых дверей послышался голос Джеффри Кассела. Он даже не заметил, какой яростный спор прервал своим появлением. Обычно спокойное лицо его пылало, а руки тряслись.

– Мне сию минуту нужно переговорить с вами. Дрейк медленно отпустил руку Алекс и удивленно взглянул на взволнованного лорда Садзбери.

– Что случилось?

– Это срочное дело. Мне нужно переговорить с вами наедине.

Дрейк кивнул и бросил на Александрину испепеляющий взгляд:

– Ждите меня здесь.

Эти слова прозвучали как приказ. Как бы Алекс хотелось сейчас не послушаться, показать Баррету, сколь мало значит для нее его авторитет! Но на сей раз верх одержало любопытство: что послужило поводом для беспокойства отца? Она кивнула:

– Я подожду.

Дрейк остался доволен ответом Александрины и вошел в комнату, чтобы поговорить с Джеффри.

Алекс мерила шагами широкий балкон. Минуты, пока Дрейк отсутствовал, показались ей вечностью. Когда же он вернулся, он был мрачнее тучи.

– Дрейк! Что случилось? – Интуиция подсказывала ей, что он только что узнал неприятные новости.

– Срочно отправляйтесь собирать вещи, Александрина. Наши планы изменились. Мы возвращаемся в Англию немедленно.

Алекс удивленно округлила глаза.

– Сейчас? Сегодня?

– Да, прямо сейчас. – И он повернулся, намереваясь уйти.

– Дрейк! – воскликнула она. – Прошу вас, скажите мне, что случилось?

Он повернулся к Александрине, зная, что не сможет обмануть ее.

– Вторжение в Верхнюю Канаду неизбежно, – проговорил он угрюмо. – Нам только что передали, что восемнадцатого июня Америка объявила войну Англии.

Глава 14

Алекс охватила паника. Если первая половина дня была сказочным сном, остальная часть суток казалась сплошным кошмаром.

Прошло три часа, как Дрейк сообщил Алекс о начале войны. На «Прекрасной мечте» уже подняли паруса. Дрейк сразу покинул особняк Кассела и занялся спешной подготовкой к длительному плаванию. Вся команда досрочно вернулась на корабль.

Алекс быстро собрала несколько новых платьев, белье и безделушки с туалетного столика. В последний момент она решила взять с собой тончайшую шелковую ночную сорочку, предназначенную для первой брачной ночи. Безусловно, это роскошь, но Алекс не могла забыть, как провела бесчисленное количество ночей в море, одетая в мужской костюм. Она чувствовала, что имеет полное право упаковать в чемодан эту изысканную вещь.

Отец едва успел попрощаться с ней. После того как ушел Дрейк, он сразу же отправился к генерал-майору Броку.

– Будь жива и здорова, Александрина, – пожелал он дочери, уже ожидая свой экипаж.

– И ты, отец, – мягко проговорила она, мысленно моля Бога, чтобы война закончилась как можно скорее.

Когда Алекс прибыла в порт, она с трудом узнала моряков из команды «Мечты». Куда девались те бесшабашные весельчаки и балагуры? Раньше они так смеялись, шутили и подтрунивали друг над другом, когда плыли вместе с ней в Канаду. Теперь казалось, что даже воздух вокруг них был наэлектризован. Они молча готовили корабль к возвращению домой. Но напряжение и сосредоточенность моряков нисколько не удивили Александрину, ведь Англия снова вступила войну. Когда Алекс взошла на борт корабля, Томас Грир сидел на корточках у входа в хранилище. Загорелой рукой он вытер пот со лба, а затем поднялся на ноги.

– Все, это было последнее, Кокран! – крикнул он.

– Пора готовить паруса! – Ответ Кокрана эхом прокатился по главной палубе.

Впервые за много часов Томас мог немного передохнуть, готовясь к выполнению следующего задания. Он вздрогнул, вновь увидев на корабле Александрину.

– Мисс Алекс... Я хотел сказать... миледи... Миссис Баррет... – Бедный юноша совсем растерялся.

Несмотря на свое мрачное настроение и подавленность, Александрина не смогла удержаться от улыбки.

– Я тоже рада видеть тебя, Томас. И знай, что ничего не изменилось. Можешь продолжать называть меня мисс Алекс.

Молодой человек почувствовал облегчение.

– Я ужасно рад, что вы снова с нами, мэм. – Он оглядел палубу, уже думая о том, что ему еще предстоит выполнить. – Надеюсь, вы понимаете? У меня полно работы и...

Алекс отмахнулась от его извинений.

– Не обращай на меня внимания, Томас. Делай что должен.

– Отнести ваш багаж в каюту? – предложил парень.

– Благодарю тебя, это было бы замечательно. – Она на мгновение задумалась, недоумевая, где может быть сейчас Дрейк, но не решилась спросить об этом Томаса. В такое время капитана корабля, вероятно, меньше всего заботила невеста, ее страхи и опасения.

– Капитан намерен выйти из порта в течение часа, – сообщил Томас, как будто прочитав ее мысли.

Алекс нахмурилась. Совсем не похоже на Дрейка, чтобы он так паниковал.

– Неужели время настолько поджимает? Томас помрачнел.

– Вы и не представляете, что может случиться после того, как американцы объявили нам войну, – ответил он. – Говоря по правде, мисс Алекс, капитан Баррет по-настоящему беспокоится о вас. Он намерен сделать все возможное, чтобы как можно быстрее доставить вас в Англию живой и невредимой.

– Ах... – Александрина не знала, что на это ответить. От гнева не осталось и следа. Ее охватила нежность, когда она вдруг поняла, что Дрейк чувствовал за нее ответственность. Это вселило в нее надежду и заставило почувствовать себя менее одинокой. – Я признательна тебе, Томас.

– Да, мэм. – Он взглянул на ее багаж. – Это все вещи, что вы взяли собой?

– Да, все.

– Ну, я тогда сейчас же отнесу их в каюту капитана... – сказал он, но тут же поправился: – В вашу каюту, мисс Алекс. А потом доложу капитану, что вы прибыли на корабль, что с вами все в порядке. – Сказав это, Томас поспешно удалился.

Корабль уже отплыл из Йорка, начав свой путь от озера Онтарио к реке Святого Лаврентия, но Алекс ни разу не видела Дрейка. Она прекрасно знала, что он оставался за штурвалом, помогая морякам. Алекс понимала: корабль и его команда у капитана на первом месте.

В обед Смитти принес ей поднос с едой и попросил находиться в каюте, если вдруг возникнет опасность. Алекс могла и не спрашивать, чей это приказ. Оспаривать его не имело смысла, слишком уж время было неподходящее.

Далеко за полночь Смитти наконец убедил нервно кусающего губы Дрейка пойти в каюту.

– Капитан, никаких происшествий не случилось, да и американских кораблей нигде не видно. В ближайшее время вам еще понадобятся силы, чтобы благополучно провести корабль к реке Святого Лаврентия. Прошу вас, вам надо немного отдохнуть.

Дрейк провел рукой по растрепавшимся от ветра волосам и согласно кивнул:

– Хорошо, Смитти, но я настаиваю на том, чтобы ты немедленно разбудил меня в случае малейшей опасности.

– Разумеется, капитан.

Дрейк направился на нижнюю палубу, понимая, что ему бы следовало почувствовать крайнюю усталость, но вместо изнеможения он ощущал лишь напряжение во всем теле. Даже и речи быть не могло ни о каком сне. Но вот глаза устали оттого, что капитан весь день всматривался в даль, пытаясь разглядеть на горизонте корабли неприятеля.

Дрейк вошел вкаюту и плотно закрыл за собой дверь.

Как он мог забыть? У иллюминатора он увидел прекрасное видение. И это видение – его жена! При его появлении Александрина резко повернулась, шурша шелками и посмотрев на него широко раскрытыми глазами.

Дрейк замер на мгновение, восхищаясь ее красотой. После двадцати часов адской работы он словно увидел ангела, готового отвести его в рай. Масляная лампа тускло освещала комнату, отбрасывая золотые тени на ее взлохмаченные волосы, нежные черты лица, обнаженные плечи и руки. Ткань пеньюара, мерцающая и мягкая, облегала совершенные изгибы ее пышного тела.

«Моя жена!»

Эта мысль поразила его как удар молнии. Она воспламенила в нем каждый нерв, до предела обостряя все ощущения. Горящий взгляд Дрейка неожиданно встретился с испуганным взглядом Александрины. Он видел, как менялось выражение ее лица. Сначала она удивилась, а затем начала понимать и отдавать себе полный отчет в происходящем. Сегодня их первая брачная ночь. И ни война, ни все, что происходило до этого дня, не могли остановить то, что должно случиться между ними.

– Алекс, иди сюда, – заговорил Дрейк.

Это был приказ. Хотя она поклялась себе никогда не подчиняться его приказам, но все же подошла к нему.

Дрейк даже не пошевелился и не прикоснулся к ней, а просто смотрел на ее лицо, упиваясь ощущением, что эта женщина теперь его. Его!

– Корабль уже в безопасности? – смущенно прошептала Алекс.

– Корабль – да, а ты – нет!

Его глаза горели огнем, который, казалось, обжигал ей кожу. От его слов она вся затрепетала.

– Дрейк...

Казалось, он не слышал ее, а молча поднял руку и ласково провел по ее щеке. Затем его рука опустилась на шею, заскользив вниз по нежным рукам.

– Целую вечность, – пробормотал он. – Я ждал этого целую вечность, моя прекрасная супруга. Сегодня ты станешь моей. Я познаю каждый дюйм твоего тела, пока не возьму тебя всю без остатка. А взамен вдохну жизнь в твое тело, воспламеню каждую его частичку, заставлю тебя извиваться и кричать от страсти, пока у тебя не останется сомнений, что ты – моя.

Он нежно и пылко начал целовать ее пальцы, перебирая один за другим.

Волны удовольствия начали растекаться по телу Алекс, и, закрыв глаза, она сладко застонала.

– Посмотри на меня, Александрина, – приказал Дрейк.

Ее глаза открылись.

Он одарил ее нежной чувственной улыбкой, очарование которой мягко обволакивало ее, и положил ее руки на свою шею.

– А теперь поцелуй меня. – Дрейк заметил неуверенность в ее глазах. – Ты же целовала меня раньше, – напомнил он ей хриплым, дразнящим голосом. – Разве ты не помнишь?

– Помню, – пролепетала Алекс.

– Я тоже.

Дрейк не стал ждать, когда она его поцелует, а нежно поцеловал ее сам.

Александрина крепче обвила его шею руками, чувствуя под ладонями крепкие мускулы.

– Чего тебе хочется, принцесса? – спросил Дрейк.

Александрина ничего не ответила, а только молча поднялась на цыпочки, запустила пальцы в его густые волосы и, крепче прижав к себе, нежно поцеловала.

Дрейк напрягся, даже вся его игривость куда-то исчезла. Он поднял Алекс и с силой прижал ее к груди, целуя с такой безрассудной страстью, на которую только был способен. Он целовал ее безудержно, снова и снова, ни на секунду не отрываясь от ее губ.

Дрейк отнес Алекс на кровать и положил на шелковые простыни. Он не хотел торопить события, а решил действовать медленно, мечтая распалить ее до предела.

Сейчас ему нужно сделать Александрину своей.

Дикая страсть нарастала в нем, застилая разум. Так на него не действовала ни одна женщина. Тело Алекс под его мощным торсом было мягким и нежным.

Александрина даже не догадывалась, в какую муку ввергало Дрейка любое ее движение. Алекс была рождена для чувственных ласк.

Дрейк спустил бретельки ночной сорочки, пытаясь раздеть Александрину. В тот же миг до него дошло, что это сделать невозможно: их тела слишком тесно прижаты друг к другу, а ждать он больше не мог ни доли секунды.

Он просунул руки под тело жены, с силой дернул за сорочку и разорвал ее на две части, бросив обрывки на пол.

Алекс ахнула, потрясенная тем, что он сделал с ее сорочкой. Это для нее было слишком.

– Извини, принцесса, – прохрипел Дрейк, пытаясь хоть немного остыть. – Я... теряю голову... рядом с тобой. – Дрейк начал нежно ласкать ее спину, пока не почувствовал, что Александрина расслабилась.

Она закрыла глаза и почувствовала что-то необъяснимое, словно начала таять. Дрейк и раньше прикасался к ней, но такое, как сейчас, случилось впервые. Впервые на Алекс не было никакой одежды, которая могла бы защитить от его прикосновений. Впервые не появлялось даже мысли о том, что им необходимо остановиться, ведь он был ее законным супругом.

Алекс с готовностью откликалась на ласки. Словно дикая кошка, чувственно изгибаясь от его прикосновений, она мурлыкала от удовольствия. Внезапно Алекс почувствовала, что хочет чего-то большего.

– Я тоже хочу прикоснуться к тебе, – пробормотала она и положила руки на его грудь. – Дрейк!

Словно раненый зверь, Дрейк вскочил с постели. Не отрывая глаз от Алекс, он сорвал с себя одежду и швырнул ее на пол.

А секунду спустя он уже прильнул обнаженным телом к Александрине.

– Ты так прекрасна! Я хочу видеть тебя всю, целиком. Но не сейчас. О Господи, если ты сию же минуту не станешь моей, я просто взорвусь от желания.

У Александрины все закружилось перед глазами, дыхание перехватило, а сердце гулко забилось. Мысль о том, что сейчас она будет полностью принадлежать своему мужу, смертельно пугала Алекс, но его прикосновения были настолько приятны, что все мысли о том, чтобы отвергнуть его, тут же улетучились.

– Дрейк... о, Дрейк! – Александрина обняла его, и ее руки скользили по рельефным мускулам спины к упругим ягодицам мужа.

Дрейк застонал, словно почувствовал боль.

– Ах, Алекс! Что ты со мной делаешь? – прошептал он, задыхаясь.

На секунду она остановилась.

– Мне не нужно так тебя трогать?

– Ты можешь трогать меня. Где угодно и как угодно, принцесса. И не только так. – Он хрипло рассмеялся. – Есть много способов...

– Так научи меня.

Дрожа от желания, Дрейк посмотрел в ее пылающее от страсти лицо.

– Потом. Не сейчас. Я не продержусь так долго. – Он стал целовать шею Александрины, пока она не застонала от удовольствия. – Ах, Алекс, Алекс! Я весь горю от желания.

Его губы заскользили вниз, пока не достигли ее груди. Алекс почувствовала жар во всем теле. А когда Дрейк взял губами ее сосок, Александрина вскрикнула, изгибаясь всем телом, а ее голова заметалась по подушке.

Услышав ее сдавленный стон наслаждения, Дрейк почувствовал, что Алекс готова.

– Пора, милая! Иди ко мне.

С этими словами он ринулся вперед, окончательно овладевая телом жены.

Острая боль пронзила Александрину, заставив ее вскрикнуть. Алекс вся напряглась и убрала руки, которыми только что гладила спину Дрейка. Она положила руки на грудь мужа и, упираясь, попыталась его оттолкнуть.

Дрейк понял боль Александрины и ее замешательство. Он знал, что ему нужно ободрить жену, успокоить, но он на миг потерял дар речи и боялся пошевелиться. Сделав паузу, он стал целовать ее волосы и нежно поглаживать бедра.

– Не оставляй меня сейчас, любимая, – прошептал он. – Обещаю, впереди нас ждет блаженство. – Он вдохнул запах ее волос. – Я подожду тебя, милая, пока ты не привыкнешь к своим ощущениям.

Дрейк почувствовал, что Александрина постепенно успокоилась и расслабилась. Боль стихла, а желание вспыхнуло с новой силой. Последний барьер был сметен, уничтожен всепоглощающей волной желания. Безрассудная страсть овладела ими обоими. Дрейк лихорадочно покрывал жадными поцелуями ее лицо, шею и грудь, прижимая Александрину к себе как безумный.

– Дрейк! О, Дрейк! – в беспамятстве шептала Алекс. Ее голова бессильно откинулась. Она тяжело дышала, задыхаясь от желания и умоляя Дрейка положить конец этой сладостной муке, терзавшей ее тело и разрывавшей на части душу.

И он подчинился ее страстной мольбе.

– Алекс... – наконец вырвалось из его груди. – Сейчас, милая, это случится сейчас!

Александрина открыла глаза. Ей показалось, что время на мгновение остановилось, и она вдруг отчетливо поняла, что любит своего мужа. Она снова закрыла глаза, а потом закричала, целиком отдаваясь жаркому экстазу, от которого содрогалось все ее тело. Она прижалась ртом к плечу Дрейка, ощущая соленый пот и умирая в его объятиях.

Дрейк наклонился над ней, напрягая каждый мускул своего тела. Наконец, когда напряжение достигло предела, его тело взорвалось, изливая в Алекс мощный поток мучительного наслаждения.

У Дрейка не осталось и тени сомнения в том, что, несмотря на свою репутацию умелого и сдержанного любовника, он окончательно пропал. Впервые за свою жизнь он не мог ни думать, ни дышать, ни сдерживаться, ни оставаться неуязвимым. Все, что он был в состоянии сделать, – это сдаться душой и телом на милость единственной женщины, которая пробила стену его самозащиты.

На милость его жены.

Глава 15

– Что-то уж чересчур тихо, капитан.

Смитти сложил руки на груди, всматриваясь в озерную даль. Его обветренное лицо выражало беспокойство.

– Очень напоминает затишье перед бурей.

И это была правда.

Шел второй день их плавания. На озере Онтарио не было замечено никаких кораблей. Напротив, все вокруг казалось таким спокойным.

– Это меня не очень-то беспокоит, Смитти, – ответил Дрейк, который в этот момент стоял за штурвалом. – Вроде бы начало войны обозначено только на бумаге. Официально провозглашенное начало военных действий пока без признаков кровопролития. Вспомни, ведь на то, чтобы весть о войне достигла Йорка, ушло целых девять дней. Многие канадцы до сих пор даже и не подозревают о том, что началась война. Я хотел покинуть Йорк как можно скорее, пока не возникла всеобщая паника и не начались боевые действия.

Смитти кивнул.

Погода благоприятствовала. Ярко-голубое небо и кристальные воды озера Онтарио сверкали на солнце, а сильный западный ветер подгонял их к реке Святого Лаврентия.

Смитти немного расслабился.

– Как бы там ни было, капитан, еще засветло мы прибудем в Кингстон.

– Да, я тоже на это надеюсь. Чем быстрее мы минуем американские воды, тем с большим облегчением я вздохну.

– Но перед этим нам нужно преодолеть довольно значительное расстояние, – напомнил Смитти капитану. – Эти недели будут сопряжены с опасностью. Я молюсь, чтобы мы смогли благополучно вернуться в Лондон.

– Вернемся. – Это прозвучало как констатация факта. – Люди и оружие готовы, если вдруг возникнет такая необходимость?

– Разумеется, капитан.

Дрейк еще сильнее сжал штурвал.

– Значит, ничто не остановит нас на нашем пути.

– Я вижу, вы решительно настроены защитить ее, – улыбнулся Смитти.

Дрейк удивился:

– Я всегда защищал «Прекрасную мечту».

– Я имел в виду вашу жену, а не «Мечту».

Дрейк посветлел лицом. Его черты заметно смягчились, что не ускользнуло от внимания наблюдательного Смитти.

– Да, Смитти, я сумею защитить Александрину. В конце концов, это мой долг.

– Разумеется, капитан, – уверенно ответил Смитти.

Дрейк понимал, что не сможет обмануть своего старого товарища, вскользь упоминая имя Александрины. Но он не хотел ни с кем обсуждать свою жену. Черт возьми, и так собственные чувства к ней вызывали у него массу беспокойства, которое он старательно пытался преодолеть.

До вчерашней ночи Дрейку еще удавалось сохранять самообладание, но теперь все изменилось. Он не мог успокоить и потушить яркое пламя, которое пылало в его сердце. Эта ночь только подлила масла в огонь, и языки пламени поднимались все выше и выше. Тело его горело. И воспламенилось что-то в его душе. Что-то очень важное. Его это совсем не радовало. Внутренний голос вопил от страха, предупреждая Дрейка, что он становится уязвимым.

Александрина не сдерживала своих порывов. Несмотря на страх и неопытность, она словно раскрылась, превратившись в его объятиях в прекрасный цветок. Она отдала ему свою невинность и пробуждающуюся страсть... Когда спустя некоторое время Алекс заснула, Дрейк внимательно рассматривал ее лицо, пытаясь понять глубину ее чувств. Он с трудом поборол внезапно возникшее желание разбудить ее и снова заняться с ней любовью...

Проспав несколько часов, Дрейк с трудом оторвал себя от теплого мягкого тела жены, оделся и вышел на палубу. Он пытался понять чувства, которые испытал этой ночью.

Дрейк точно знал, что эта ночь с Алекс сделала его еще более зависимым от нее. Он сходил с ума от страха, что никогда не сможет оторваться от нее и избавиться от этого влечения.

– Смитти, ты еще не видел сегодня Александрину? – внезапно спросил он.

– Нет, капитан. Когда я вышел из своей каюты, леди Александрина все еще спала.

Дрейк нахмурился:

– Но сейчас почти полдень.

– Вы же сами распорядились, чтобы она оставалась внизу, пока мы благополучно не доберемся до реки Святого Лаврентия, – напомнил ему Смитти.

– С каких это пор Александрина стала выполнять мои распоряжения?

– Возможно, после того как вы поженились, она решила начать новую жизнь? – усмехнулся Смитти.

Дрейк скептически поднял бровь:

– Сомневаюсь, что нам стоит возлагать на это слишком уж большие надежды. – Он помолчал минуту. – Смитти, может, тебе лучше спуститься вниз? Мы должны убедиться, что с ней все в порядке.

Смитти какое-то время внимательно смотрел на Дрейка, а затем кивнул, решив не задавать лишних вопросов.

– Очень хорошо, капитан. Я сейчас же спущусь к ней. Ей что-нибудь передать? – спросил он оглянувшись.

Дрейк покачал головой.

– Просто напомни, чтобы не выходила на палубу. Мне кажется, она сейчас как раз размышляет над тем, не подняться ли ей сюда.

Но Дрейк ошибался.

Александрина проснулась несколько часов назад. Совершенно разбитая физически и взбудораженная эмоционально, она хотела побыть какое-то время наедине с собой.

Поняв, что Дрейк уже ушел, Алекс одновременно почувствовала и облегчение, и ужасное разочарование. Ей хотелось, чтобы муж побыл с ней, ведь она еще совсем не была уверена в их взаимоотношениях.

Александрина несколько раз просыпалась посреди ночи, радуясь, что рядом с ней лежит Дрейк и обнимает ее. Прижимаясь к нему, она чувствовала силу и надежность. Эта первая близость дала ей ощущение реальности ее любви к нему. Во сне Дрейк стал обнимать ее еще крепче, и Алекс было так спокойно рядом с ним!

Хотя Александрина занималась любовью впервые, она четко осознавала, что все произошедшее сегодня ночью было чем-то особенным, необыкновенным, незаурядным. И понимание этого давало ей странную умиротворенность. Возможно, Дрейк не любил ее, но он точно ее хотел. И это сильное желание проявлялось в страсти, которая изумляла даже его самого. И то, как он занимался с ней любовью, говорило ей больше, чем он сам мог догадываться. Жгучую страсть Дрейк сочетал с нежными словами и ласками. Желая, чтобы она, как и он, испытала блаженство, он делал все ради этого. И после того как Дрейк удовлетворил свою страсть, он продолжал целовать и ласкать ее, ограничившись только этим, хотя Алекс поняла, что желание несколько раз вспыхивало в нем с новой силой, но Дрейк не давал ему волю. Интуиция подсказывала Александрине: муж заботился о ней, потому что она ему дорога.

Она села в постели, прижимая к себе тонкую простыню. Настала пора посмотреть в глаза суровой реальности. Александрина обняла руками колени и опустила на них голову. Теперь она стала женой Дрейка в полном смысле слова. Но одно дело – заниматься с ним любовью, другое – жить с ним рядом под одной крышей. Он – властный, ожесточенный и вспыльчивый, вечно поучает ее.

И он не любит ее.

Алекс была наделена обостренным чувством собственного достоинства. И то, что Дрейк не любит ее, обижало ее. Она не тешила себя иллюзиями, что сама в этом виновата. Алекс понимала, что это не так. Она уже достаточно хорошо знала Дрейка, чтобы понять: у него предвзятое мнение относительно женщин и взаимоотношений с ними. Оно сформировалось задолго до того, как они встретились.

Но Алекс обладала невиданным упрямством и решила сделать все, чтобы изменить мнение Дрейка о женщинах.

Эта мысль показалась Александрине забавной. Она заставила ее подняться с постели и без страха посмотреть в глаза новому дню. Впрочем, Алекс тут же засомневалась: встретить новый день было нетрудно, а вот встретиться с Дрейком... Она еще не отошла от переживаний этой ночи. Ну ладно, он все равно приказал ей оставаться в каюте. Пожалуй, разок она его послушается.

Александрина выскользнула из постели с широкой улыбкой на лице. В конечном итоге ее отец оказался не прав. За несколько коротких часов она научилась повиноваться и подчиняться. Очевидно, замужество пошло ей на пользу.

Она быстро умылась водой из кувшина и вытерлась мягким полотенцем. Больше всего ей хотелось сейчас принять ванну, но Алекс на время отбросила мысль о купании и не спеша принялась облачаться в простенький наряд, который сшили для нее в Йорке. Неожиданно раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросила Александрина.

– Это я, миледи, – отозвался Смитти.

– Входите, Смитти.

Он открыл дверь каюты. Его добродушное лицо выражало беспокойство и озабоченность.

– С вами все в порядке, миледи?

– Просто великолепно, Смитти, – сказала Александрина, ослепительно улыбнувшись ему.

Смитти посмотрел на нее пытливым взглядом.

– Капитан Баррет послал меня узнать, хорошо ли вы себя чувствуете и не испытываете ли каких неудобств?

– О да, все хорошо, – быстро ответила она.

– Капитан также попросил меня еще раз напомнить вам о том, чтобы вы не поднимались на палубу на этом опасном участке пути. – Заметив ее возмущенный взгляд, он добавил: – Вы же знаете, это все ради вашей безопасности, миледи. – Когда Алекс согласно кивнула, Смитти добавил: – Я распоряжусь, чтобы вам немедленно принесли завтрак.

– Благодарю вас, Смитти, не надо. Я буду завтракать вместе с моряками.

– Вы уверены?

Она энергично закивала.

– Тогда я вернусь на палубу.

– Смитти! – Ей очень хотелось знать истинное положение дел. – Не было никаких столкновений с американцами?

Смитти покачал головой:

– Нет, миледи. Все спокойно. Александрина вздохнула с облегчением:

– Слава Богу. Где мы сейчас находимся?

– Мы миновали большую часть озера. Благодаря хорошему ветру к утру мы подойдем к Кингстону. Извините, миледи, я должен вернуться на капитанский мостик. С вашего позволения!

– Да, конечно, Смитти, я понимаю.

Настала ночь. С ее наступлением Алекс поняла, что успела соскучиться по мужу.

Сегодняшний день она провела в одиночестве, погруженная в тягостные раздумья. Когда ее охватывало беспокойство, она пыталась убить время, беседуя с моряками и играя с ними в вист. Но ни на секунду ее не оставляла мысль о том, где сейчас Дрейк. Было ли случайным совпадением, что за сегодняшний день они ни разу не виделись?

Наступление сумерек обрадовало ее. Еще никогда в жизни она с таким нетерпением не ждала ночи. Она мечтала о том моменте, когда нужно будет идти в постель, но это не имело никакого отношения к усталости.

Александрина прыснула со смеху, надев рубашку Дрейка. Хватит с нее изысканных ночных сорочек! Дрейк безжалостно расправился с одной из них. Испытывая легкое головокружение от того, что должно случиться ночью, она нырнула в постель. И стала ждать.

Дрейк замешкался у двери. Весь день ему удавалось избегать Алекс, но после утомительного дня, проведенного за штурвалом, он нуждался и в отдыхе, и в мягкой постели, и в своей жене.

В каюте было темно и тихо. Когда Дрейк раздевался, его сердце гулко стучало, а нетерпение росло с каждой секундой. Обнаженный, он остановился возле кровати. Она лежала к нему спиной и, видимо, спала. Он тихонько лег рядом, чувствуя тепло ее тела.

Дрейк обнял Александрину.

– Принцесса, – пробормотал он, уткнувшись в ее волосы.

Она тихонько вздохнула.

Он широко улыбнулся, поняв, что она спит в его рубашке.

– Полагаю, это моя рубашка? – насмешливо спросил Дрейк.

– После того как ты испортил мою ночную сорочку, мне ничего не оставалось, как надеть одну из твоих рубашек.

– Ну, я могу предложить тебе другой вариант, более приемлемый для нас обоих, – заверил он, слегка покусывая мочку ее уха.

Алекс застонала и прошептала:

– Ах, Дрейк!

Он перевернул ее на спину и притянул к себе.

– Я целый день не мог думать ни о чем другом, – прохрипел Дрейк, приближая губы к ее лицу.

– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она. Дрейк поднял голову и посмотрел в ее широко открытые серые глаза.

– Скучала?

Счастливая улыбка озарила его красивое лицо. Он ласково посмотрел на Александрину.

– В следующий раз я не буду так надолго отлучаться, – пообещал Дрейк. Он нежно провел губами по ее губам, а потом еще раз. Она вздохнула, подставляя ему свои губы.

Приняв ее молчаливое согласие, Дрейк пылко поцеловал ее, крепко прижимая к себе. Он почувствовал, как ее тело затрепетало.

– Господи, как это может быть? – ахнул он. Он взял ее лицо в свои дрожащие ладони и начал гладить, пристально всматриваясь в ее чудные глаза. Они только начали любовную игру, а он уже начинает терять контроль над собой. Дрейк удивленно покачал головой. – Что ты со мной делаешь? – Он прикрыл веки, переполняемый эмоциями, пытаясь овладеть собой, но не мог.

– Дрейк!

Услышав, как Александрина прошептала его имя, он открыл глаза.

– Я хочу тебя, Алекс, – сказал он ей, задыхаясь. – Больше, чем ты можешь понять. Больше, чем я могу вынести. – Дрейк глубоко вздохнул и покачал головой. – Но я не хочу, чтобы было, как прошлой ночью. Я не хочу торопиться. Хочу любить тебя медленно, не спеша, томительно. Хочу смаковать и наслаждаться каждым мгновением с тобой, каждым дюймом твоего тела. – Он видел, как Александрина стыдливо зарделась от этих слов. Жадным взглядом он окинул ее стройное тело, которое скрывала мешковатая мужская рубашка. – Хочу, чтобы ты стала моей прямо сейчас, в эту минуту. Хочу снять с тебя эту чертову рубашку и заниматься с тобой любовью, пока ни один из нас не сможет ни дышать, ни думать, ни двигаться. Но я больше не собираюсь терять голову.

Дрейк стал расстегивать на ней рубашку, приоткрывая соблазнительную грудь Александрины. Тяжело и прерывисто дыша, он обвел горячим взглядом ее обнаженное тело.

Алекс лежала неподвижно, вытянув руки вдоль тела, и во все глаза смотрела на мужа.

– Как ты прекрасна! – выдохнул Дрейк, целуя впадинку между идеальными полушариями ее груди.

Алекс бросило в жар. Сердце бешено заколотилось. Она ждала, дрожа от нетерпения. Ее любознательный взгляд упал на темные волосы, которые покрывали его широкую грудь. Взгляд ее опускался все ниже, к плоскому упругому животу. Дрейк был просто великолепен!

Он наблюдал за ней, заставляя себя лежать спокойно, выдерживая испытующий взгляд Александрины. Господи, она еще даже не прикоснулась к нему, а он уже готов потерять разум!

– Ну и как? Тебе нравится то, что ты видишь, принцесса?

Александрина подняла на мужа зачарованный взгляд:

– Да, и даже очень. Дрейк застонал.

– Ты губишь меня. Александрина широко улыбнулась:

– Я очень надеюсь на это.

Ее восхитительная чувственность и невинность действовали на него словно сладкая отрава.

Не в силах больше сдерживаться, Дрейк набросился на Александрину, покрывая страстными поцелуями ее тело. Руки Алекс исследовали жесткие контуры его спины, ощущая твердые мускулы под гладкой кожей.

– О, Дрейк, – шептала она в полузабытьи, извиваясь всем телом. – Возьми меня!

В каюте наступила тишина. Дрейк повернулся на бок и крепко обнял жену.

– Ты правда этого хочешь? – выдохнул он, чувствуя, как она вся дрожит.

Алекс так долго не отвечала, что Дрейк не на шутку встревожился. Наконец он услышал ее прерывающийся шепот:

– Да!

Он только улыбнулся и еще сильнее прижал ее к себе...

Первые предрассветные лучи озарили воды озера Онтарио. «Прекрасная мечта» достигла Кингстона, а впереди уже манила река Святого Лаврентия.

Моряки суетились на корабле, выполняя свою работу. Они ни на секунду не ослабляли бдительности, зная о грозящей опасности. Дрейк отсутствовал на капитанском мостике по три часа кряду, и это казалось неслыханным. Но все делали вид, что так и должно быть.

А в это самое время капитан пытался разбудить свою жену нежными поцелуями.

– Принцесса, – бормотал он между поцелуями. – Мне нужно идти на палубу. Прошло уже несколько часов.

Алекс вздохнула сквозь сон и с трудом открыла глаза.

– Мы же только что заснули, – возразила она. Он широко улыбнулся.

– Возможно, милая, но это не меняет сути дела, ведь я с полуночи не вставал за штурвал.

Она грациозно потянулась, чувствуя необыкновенную усталость после ночи любви.

Дрейк внимательно посмотрел на жену. Ее щеки все еще пылали, волосы были растрепаны, губы припухли от страстных поцелуев. Он снова испытал желание. А еще он вдруг ощутил, как незнакомое чувство сдавило ему грудь. Чувство, которое он совсем не приветствовал.

– Дрейк, – проговорила Алекс, желая его о чем-то попросить.

Он покачал головой, пытаясь погасить нежеланные эмоции, но неудержимое желание крепко поймало его в свои сети.

Внезапно резкий звук офицерского свистка пронзил воздух, разбивая фантазии о суровую реальность. Через несколько секунд послышался топот бегущих ног и отчаянные крики:

– Капитан! Капитан!

– Проклятие! – Дрейк вырвался из объятий Алекс и торопливо натянул рубашку и бриджи.

– Дрейк! Что случилось? – Алекс села в постели, глядя на него встревоженными глазами.

– Не выходи из каюты, Александрина! Это очень опасно, – предупредил он.

Алекс приподнялась на постели, обернувшись простыней.

– Скажи мне, что происходит, – потребовала она.

– «Прекрасная мечта» в беде. Не приведи Господь, если это нападение американцев, – стоя уже в дверях, ответил Дрейк.

Глава 16

– Нас преследует военный корабль под американским флагом, капитан! – закричал Кокран с верхних ступенек лестницы, пока Дрейк поднимался на главную палубу.

Он мгновенно оценил ситуацию. Приближающееся судно было стошестидесятифутовым военным бригом с двумя мачтами и шестнадцатью пушками, водоизмещением более четырех сотен тонн. Оно превосходило «Прекрасную мечту» по огневой мощи, скорости движения и численности команды. Рядом с ним «Мечта» казалась совсем крошечной. Ситуация не сулила ничего хорошего.

Моряки суетились на палубе, выполняя приказы Смитти, готовя пушки и поднимая наверх порох и ядра.

– Капитан! Они определенно нас преследуют! – выкрикнул Смитти, когда Дрейк вбежал на капитанский мостик.

Дрейк кивнул:

– Мы попытаемся добиться преимущества искусным маневром. – Твердой рукой он взял штурвал из рук Смитти.

В этот момент «Прекрасная мечта» приближалась к реке Святого Лаврентия. Уйти от американского военного корабля было почти нереально. Но когда за штурвалом Дрейк, все было возможно.

– Мы не сдадимся так просто, Смитти, – поклялся он, направляя «Мечту» по ветру.

Несмотря на мастерство Дрейка, шансы уйти практически равнялись нулю. Положение осложнялось тем, что большой вес корабельного леса, который везла «Прекрасная мечта», значительно ограничивал ее скорость и маневренность. Ужасно трудно будет вести корабль среди тысячи мелких островов.

Через несколько минут Дрейк принял решение.

– Занять места у орудий! – скомандовал он. – Готовимся к бою. – Его спокойный тон никого не смог обмануть. – Это будет битва не на жизнь, а на смерть.

Моряки продвинули пушки к бортам, уложив рядом ядра и порох, и стали напряженно ждать следующего приказа капитана.

Похолодевшая от ужаса Александрина стояла на главной палубе и смотрела на сцену, представшую перед ее глазами.

– Господи! – прошептала она, прикрыв рот ладонью. Томас Грир засуетился вокруг нее.

– Мисс Алекс! Вам не следует здесь находиться! Сейчас начнется бой!

– Да, Томас, я вижу. – Ею овладели страх и отчаяние, но Алекс подумала, что сможет быть здесь чем-нибудь полезна.

Она поспешила на капитанский мостик. Там стоял Дрейк, направляя корабль быстрым ходом вниз по реке.

– Дрейк! – Алекс подбежала к мужу. – Чем я могу помочь?

– Черт побери! – выругался он, пытаясь увернуться от опасности, нависшей над ними. – Я же велел тебе оставаться внизу!

Алекс сначала удивилась грубости Дрейка, а затем перешла в оборону:

– На нас сейчас нападут! Я думала...

– Думала?! Нет, черт возьми, Александрина, ни о чем ты не думала, как всегда! Ты, как обычно, сначала делаешь, а уж потом только подумаешь! – Дрейк стиснул зубы. Его глаза сверкали гневом. Он вытер пот со лба. – Сейчас же убирайся с капитанского мостика, пока тебя не убили. – Когда Алекс в замешательстве остановилась, он рявкнул громовым голосом: – Кому я сказал?! Ты жена моя или нет?

Алекс впервые ощутила себя рабыней. Не проронив ни слова, она демонстративно повернулась и удалилась на главную палубу.

Дрейк еще сильнее стиснул зубы. Он понимал, что Алекс, наверное, на него обиделась. Но так, по крайней мере, его слова подействуют на нее. Он надеялся, что эта упрямая девчонка спустится в каюту, где намного безопаснее.

Но Александрина и не думала никуда уходить.

Она шла по главной палубе и смотрела, как команда торопливо готовит орудия.

От досады Алекс кусала губы, ведь она не обладала ни знаниями, ни опытом, чтобы оказаться полезной в этот судьбоносный момент.

Зловещие белые паруса американцев неумолимо приближались. Алекс заметила, как американские моряки заняли места у орудий. Когда же она сосчитала количество моряков и пушек на вражеском корабле, очевидная безнадежность ситуации стала для нее тяжелым ударом. И как только Дрейк мог надеяться выиграть бой?

– Кокран! Где, черт возьми, остальной порох? – воскликнул Джеймисон, обводя глазами палубу.

– Маннингз пошел за ним вниз, в хранилище. Сейчас он передаст его через люк.

Джеймисон чертыхался себе под нос.

– А кто же будет его нам подавать? У нас нет времени бегать к люку за картечными зарядами.

Кокран не успел ничего ему ответить, потому что в следующую секунду раздался взрыв, сопровождаемый громадными струями воды, которая залила всю палубу. Корабль закачался со страшной силой.

– Они промахнулись! – закричал Томас Грир.

Алекс подняла глаза и едва сдержала крик ужаса, увидев, что корабль американцев плыл параллельно «Прекрасной мечте», а страшный взрыв, раздавшийся только что, был не чем иным, как орудийным залпом с корабля противника.

– Привести в готовность пушки левого борта! – скомандовал Дрейк.

Моряки тотчас же зарядили пушки картечью.

– Пушки левого борта готовы, капитан! – доложил Кокран.

Моряки молча ждали, понимая, что сейчас последует за всем этим.

– Левый борт, огонь!

Алекс тихо молилась, когда моряки раздули тлевшие фитили и подожгли запалы пушек.

От залпов тяжелые пушки откатились назад на несколько футов. Алекс увидела, что снаряды упали в воду, не долетев до цели.

– Проклятие! – стоя за штурвалом, выругался Дрейк. – От этих чертовых пушек никакого толку! – С хмурым видом он наблюдал за тем, как американцы готовились выстрелить снова. – Я уклонюсь от удара и подойду ближе. И на этот раз ваши ядра должны попасть в цель.

Команда уже закончила перезаряжать пушки. Алекс слышала, как моряки переговаривались между собой.

– Я отлично знаю, что сейчас случится, – проговорил Кокран, настроенный решительно. – На этот раз мы зададим им жару!

Но они снова промахнулись. А потом опять и опять. Дрейк успел подвести судно ближе, но ядра все время не достигали цели, в то время как американцы разрушили кливер и передние королевские паруса «Прекрасной мечты».

Алекс со страхом смотрела на разорванные паруса. Слава Богу, что они небольшие и не так уж важны для корабля. Но сколько сможет продержаться «Мечта», пусть даже и под руководством такого искусного капитана, как Дрейк?

В глазах у Томаса Грира появился ужас.

– Это был последний заряд пороха. – Он нерешительно отошел от орудия. – Мне нужно сбегать за порохом в хранилище.

– У нас нет времени! – отрезал Джеймисон.

– Так что же мы будем делать без пороха, черт возьми?

– Давайте я схожу, – решительно заявила Алекс. Все обернулись. Александрина увидела удивление на лицах, но никто из команды не успел ей ответить. Снова раздался оглушительный залп, и один из снарядов попал в главную брам-стеньгу. Корабль угрожающе покачнулся. Моряки снова заняли места у пушек.

– Цельтесь в их мачты и паруса, да постарайтесь заставить их снизить скорость! – скомандовал Дрейк. В отчаянии он только еще сильнее сжал штурвал. Что-то было не так. Он понимал это. – Огонь! – приказал он.

Звук орудийных залпов сотрясал небо, но когда дым рассеялся, Дрейк увидел, что вражеский бриг не пострадал.

Ядра снова не долетели несколько метров до корабля. Моряки неистовствовали. Не теряя ни секунды, Алекс побежала в хранилище.

– Маннингз! – закричала она. – Мне нужен порох, и немедленно!

Александрина увидела у него на лице изумление. Он колебался.

– Быстрее, Маннингз!

Неужели этот властный голос принадлежал ей? Видимо, это так, потому что Маннингз поспешно начал передавать ей порох.

Она бегала туда и обратно, складывая пакеты с порохом возле моряков. Увидев эту картину, Смитти ужаснулся и побледнел.

Услышав вопль, нечаянно сорвавшийся с губ Смитти, Дрейк повернул голову в ту сторону, куда смотрел первый помощник. Он так и замер от неописуемого зрелища, которое предстало перед его взором.

– Бог ты мой! – выдохнул он. – Что, черт возьми, она делает?

– Капитан, они сейчас выстрелят еще раз! – перебил его Смитти, показывая на корабль американцев.

Пока он это говорил, в «Прекрасную мечту» была выпущена очередная порция пушечных ядер. Вокруг разлилась вода. В приступе дикой паники Дрейк увидел, как одно из ядер пролетело прямо над тем самым местом, где стояла Алекс, и попало в передний топсель, разорвав его на кусочки.

Алекс закричала, ухватившись за деревянную балку, пытаясь удержаться на ногах. Она вдруг с ужасом осознала, что находилась на волосок от гибели.

– Этот парус надо срочно сменить, – сказал Джеймисон.

– Я займусь этим, – вызвался Томас.

Но не успел. Последовал еще один пушечный залп, а через несколько секунд уже послышался треск падающего дерева. Грот-мачта «Прекрасной мечты» раскололась пополам, и на палубу с разных сторон полетели щепки.

Смитти обреченно посмотрел на Дрейка.

– Мы пропали, капитан. Без этой мачты мы не сдвинемся с места.

Американцы, казалось, тоже это знали, потому что через несколько секунд был выпущен еще один огневой залп, нацеленный намного ниже. Треск был оглушительным. «Мечта» страшно закачалась, и все, кто находился на палубе, схватились за перила, чтобы не упасть.

– Капитан! В нас попали! – раздался из трюма испуганный голос Маннингза. – Корабль заполняет вода!

Дрейк и так понял, что случилось, но слова Маннингза все равно отозвались болью в его сердце.

– Нельзя ли как-нибудь закрыть пробоину? – закричал он.

– Нет никакой возможности, капитан. Они раскололи нам целиком весь левый борт!

Дрейк на мгновение закрыл глаза, собираясь с мыслями. Он уже готов был встретить то, что за этим последует.

Стоит ли сопротивляться? Такого вопроса у него даже не возникало. Силы были слишком неравны. Противник в несколько раз превосходил по численности его команду, и в рукопашном бою они скорее всего все будут убиты.

В данный момент «Прекрасная мечта» находилась не так уж далеко от канадского берега, поэтому можно было преодолеть это расстояние на спасательных шлюпках. Они должны справиться!

Дрейк повернулся и посмотрел в хмурые и обеспокоенные лица моряков.

– Шлюпки на воду! Мы сможем успеть доплыть до берега, прежде чем они нас настигнут. Шевелитесь!

Команда начала готовить шлюпки. Дрейк повернулся к Смитти.

– Я хочу отправить Александрину на первой шлюпке, – сказал он. – Мне плевать, даже если всю дорогу она будет кричать и упираться. Посадите ее в шлюпку!

– Да, капитан!

– Смитти, я хочу, чтобы ты находился вместе с ней и оберегал от опасности. – Смитти пытался возразить, но Дрейк категорично покачал головой. – Я буду заниматься спасением команды. – Он положил руку на плечо товарища. – Я бы предпочел, чтобы ты считал это личной просьбой, но если нужно, я облеку ее в форму приказа, друг мой.

Глаза Смитти странно заблестели.

– Я сделаю все, как вы сказали, капитан.

– Спасибо.

Не сказав больше ни слова, Дрейк принялся готовить шлюпки.

Алекс с трудом пробиралась по кораблю, терпящему бедствие.

– Ты отправишься на первой шлюпке! – проговорил Дрейк, не глядя на нее.

– Дрейк, прошу тебя... Я хочу остаться с тобой на корабле.

– Меня нисколько не интересует, чего ты хочешь, Александрина! – сказал он, сверкнув глазами. Но кроме гнева, в его взгляде Алекс заметила агонию. Пока лодки спускались на воду, моряки с хмурыми серыми лицами пытались что-то кричать друг другу.

– Я остаюсь с тобой, – упрямо повторила Александрина.

– Только через мой труп! – проговорил он категорично, бросив на нее убийственный взгляд. – Либо ты сядешь в шлюпку, либо я сам выброшу тебя за борт. Мы здесь не в игрушки играем, жена! В любую минуту американцы пойдут на абордаж и прикончат нас всех.

Дрейк с тревогой взглянул на вражеский корабль, стоявший совсем рядом. Он терялся в догадках, почему американцы до сих пор не пошли на абордаж. Кажется, время еще есть. Возможно, напавшие на них не знали, насколько серьезный урон они нанесли «Мечте»...

Не успел Дрейк закончить свою мысль, как прогремел очередной взрыв, уничтожая оставшиеся паруса и грот-мачту.

Опоры хрустнули, а задетая мачта вздрогнула и накренилась. Увидев это, Дрейк хрипло вскрикнул, желая предупредить Алекс, но было уже слишком поздно. Она только успела заметить ужас в его глазах. В следующее мгновение он бросился к ней. Не успев повернуться, Александрина почувствовала, как что-то стукнуло ее по затылку. В один миг она перелетела через борт корабля, а затем волны сомкнулись над ней, неся Алекс верную смерть.

– Смитти! – закричал Дрейк. – Эвакуируйте людей с корабля, я должен спасти Александрину!

Не дожидаясь ответа, Дрейк прыгнул за борт и нырнул в том самом месте, где скрылась под водой Алекс. Он нырнул раз, потом еще и еще. Но все было напрасно. Как может выжить в таком сильном течении его крошечная жена?

Александрина подумала то же самое. Оглушенная ударом, она отчаянно старалась выплыть на поверхность. Алекс превосходно плавала, но платье и нижние юбки тянули ее ко дну. Однако в тот самый миг, когда она уже решила, что пропала, ей удалось вынырнуть на поверхность.

– Дрейк! – хватая ртом воздух, выкрикнула Александрина и увидела «Прекрасную мечту», которая медленно погружалась в воду. Рядом с разрушенным кораблем Алекс успела заметить спасательные шлюпки и команду, покидающую тонущее судно.

Александрина снова позвала Дрейка. Яростно поднимая брызги, она изо всех сил пыталась выплыть.

Дрейк тоже видел гибель «Прекрасной мечты». Но это горе сменилось радостью, когда Дрейк заметил Алекс.

– Александрина! – крикнул он и энергично замахал рукой. – Держись, любимая! Я спасу тебя!

Слова Дрейка приободрили Алекс; она поверила, что все будет хорошо.

Но ее бурный восторг был слишком короток. Александрину захватило потоком воды и понесло к крошечному выступу скалы...

Глава 17

Дрейк увидел, как Алекс внезапно исчезла в воде, ударившись об острый край скалы. У него защемило сердце. Дрейк в этот момент находился от жены всего в каких-нибудь пятидесяти футах. Борясь с течением, он нырнул под воду и с необыкновенной быстротой настиг Алекс, прижав к себе ее обмякшее тело. Он благодарил Бога, что платье на ней было ярким. Собрав все силы, он выплыл на поверхность, жадно вдохнул воздух и поднял Алекс над водой.

– Алекс! – воскликнул он дрожащим голосом. – Черт возьми, Алекс, ответь мне!

Она не отвечала.

Но Дрейк видел, как ее грудь поднималась и опускалась, и понял, что она дышит. Алекс пробыла в реке всего несколько секунд, поэтому не могла слишком много наглотаться воды.

Успокоенный тем, что жена жива, Дрейк стал оглядываться, оценивая ситуацию. Спасательные шлюпки уже не могли помочь, так как находились слишком далеко от них, рядом с канадским берегом. Отсюда моряки явно не услышат его крик.

А в это время где-то на середине реки «Прекрасная мечта» все больше и больше уходила под воду. Американцы добились цели и с победой возвращались домой, оставив место действия. Они радовались и ликовали, что удалось потопить английский корабль, да еще с ценным грузом. Возможно, английские коммерсанты не представляли для противника особого интереса в качестве пленников. Это ведь не военные. Или, возможно, американцы думали, что вся команда «Прекрасной мечты» погибла, не выдержав их стремительной атаки. Как бы то ни было, но битва была завершена.

Сейчас Дрейку было не до размышлений о том, что он потерял. Он осматривал окрестности, ухватив Александрину одной рукой, а другой стараясь держаться на плаву. Канадский берег слишком далеко. Учитывая, что Алекс без чувств, а сам он начинал уставать, он понял, что не сможет доплыть до суши. Дрейку не давала покоя мысль, что они находятся слишком близко к американскому берегу. Нужно что-то придумать.

И он, кажется, нашел выход.

Вдоль реки были разбросаны маленькие зеленые клочки земли. Эти замечательные островки Дрейк уже показывал Алекс по дороге в Йорк. Тысяча островов, известные своей буйной растительностью и невиданной красотой, манили к себе. Для Дрейка и Алекс они означали спасение.

Он еще крепче ухватил Алекс, держа ее голову над поверхностью воды, разорвал юбки ее намокшего платья, мешающие им плыть, затем мысленно оценил расстояние до островов. Он трезво взвешивал свои возможности, молясь о спасении. И вдруг на западе он увидел долгожданное убежище, где притаился крошечный уединенный островок. Дрейк решительно направился в ту сторону.

Несколько минут, которые он добирался до островка, показались ему вечностью. Наконец он достиг золотистого берега и, обессилев, повалился на песок, ощущая его шероховатую поверхность на своем лице. Дрейк чувствовал крайнюю усталость и был изможден до предела, но не мог себе позволить забыться сном, пока не убедится, что с Александриной все в порядке.

Дрейк с тревогой вглядывался в лицо Александрины. Он смотрел на нее несколько часов не отрываясь. Наступал вечер. Июньское солнце бросало свои лучи ему прямо в глаза. Алекс казалась такой тихой, а лицо ее было просто пугающе бледным; на лбу виднелась глубокая рана, другая ссадина была на затылке. Дрейк метался в панике, не зная, придет ли Александрина в себя.

Он осторожно убрал влажные пряди с ее лица, провел ладонью по щеке, которая показалась ему чересчур холодной. Пульс былслабый, немного хаотичный, но самое главное, он все-таки прощупывался. Дрейк попытался обнять Алекс, чтобы она согрелась. Если нужно, он будет обнимать ее так всю ночь, вдохнет в нее свои силы. Но она должна жить, черт возьми!

А затем Дрейк сделал то, что последний раз делал в детстве.

Он начал молиться.

И когда наступил рассвет, молитвы Дрейка были услышаны.

Александрина очнулась. Над ней возвышалось ясное небо, а вокруг стояли высокие деревья, покрытые пышной зеленой листвой. Грациозные птицы парили в небе. Прозрачный воздух был наполнен ароматом диковинных цветов.

Алекс повернула голову и сразу поняла, что это не рай, куда, как ей показалось в первый момент, она попала после смерти. Ее снова пронзила резкая боль. Алекс застонала и закрыла глаза, чувствуя слабость во всем теле, не в силах пошевельнуть ни ногой, ни рукой. Что с ней такое и где она находится?

– Все хорошо, любимая! – откуда-то издалека послышался родной голос Дрейка. – Прошу тебя, принцесса, открой глаза.

В его голосе звучало беспокойство. Алекс собралась с силами, открыла глаза и увидела Дрейка. Он выглядел измученным и изможденным. Он даже немного напоминал пирата: черные волосы растрепались, а лицо покрывала щетина.

Алекс тихонько рассмеялась, но смех вызвал новый приступ боли, от которого она снова застонала.

– И что тебя так рассмешило? Она удивленно моргнула.

– Наверное, я умерла. Все выглядит как в раю. Но судя по сильной боли в голове и по тому, что ты очень похож на самого черта, видимо, я слишком много нагрешила и меня изгнали в ад.

Дрейк широко улыбнулся.

– Ты и сама выглядишь неважно, дорогая моя жена. – Он поцеловал ее в лоб. – Нет, это не рай и не ад, дорогая. Мне жаль тебя разочаровывать, но ты на земле. Ты жива! Конечно же, благодаря моей быстрой реакции и отличным навыкам, – добавил он скромно.

– Ты такой же хвастунишка, как всегда, – вздохнула Александрина. – Пожалуй, я и впрямь жива.

– Как ты себя чувствуешь?

– В полной прострации. И совсем без сил. – Она подняла на него серые глаза. – Где мы сейчас и что случилось?

Дрейк задержал свой взгляд на большой ссадине у нее на лбу и нахмурился.

– Нас атаковал американский корабль, и...

– Я это помню, – резко сказала Алекс. И тут ее глаза округлились. – О Господи, Дрейк! Я все вспомнила! – Она попыталась сесть, но от усилия резкая боль пронзила ее голову. Испугавшись, Алекс с трудом проглотила комок в горле. – Дрейк, у меня кружится голова. Я чувствую тошноту, – прошептала она.

Поняв, что у Александрины сотрясение мозга, Дрейк поднялся, снял свою разорванную рубашку и, подойдя к воде, намочил ее. Вернувшись к Алекс, он присел на корточки рядом с ней и стал вытирать влажным краем рубашки ее бледное лицо.

– Так лучше?

– Да, – тихо сказала она. У нее в глазах застыл немой вопрос.

– Тебя ударило о балку и выбросило за борт, – ответил Дрейк, внимательно наблюдая за выражением ее лица. – Ты помнишь это?

– Да, – прошептала Александрина. – Я старалась спастись, но течение было слишком сильное, да еще эта проклятая одежда тянула меня ко дну. – Она замолчала, заметив, что от платья мало что осталось. – Ты бросился за мной, – продолжала Алекс, – я видела тебя.

Дрейк кивнул:

– Но к сожалению, тот крошечный обломок скалы настиг тебя быстрее. – Влажным краем рубашки он едва касался ее лба, боясь причинить боль. – У тебя очень большой синяк. Скорее всего ты получила сотрясение мозга. – Он выразительно вздохнул, желая снять напряжение. – Как обычно, принцесса, ты попадаешь в неприятности, а мне приходится тебя спасать.

Алекс не улыбнулась в ответ.

– Ой, Дрейк! – воскликнула она дрожащим голосом. – «Мечта»...

– ...затонула, – закончил он за нее.

Ее жемчужно-серые глаза затуманились от боли и печали.

– Мне очень жаль. Знаю, как ты любил свой корабль. Я тоже его полюбила.

– Самое главное, что все живы: и матросы, и мы с тобой. – Дрейк старался говорить ровным голосом. – Кингстон – один из наиважнейших канадских военных постов Англии. Когда команда туда доберется, Смитти договорится о возвращении домой.

Александрина видела, что Дрейк что-то от нее скрывает. На самом деле он еще не осознал до конца, что потерял свой корабль.

Алекс попыталась оглядеться.

– Где мы?

– На нашем собственном острове, принцесса. – Дрейк широко улыбнулся.

Она удивилась. Дрейк ей объяснил, что случилось после того, как она ударилась головой о скалу, рассказал, как они очутились на отдаленном острове.

Александрина внимательно выслушала его, а потом спросила:

– Как ты думаешь, у меня сильное сотрясение мозга?

– Когда я увидел, какое у тебя радужное настроение, я успокоился. Не думаю, что твое состояние слишком серьезно. Однако, – добавил Дрейк, глядя на нее многозначительно, – в течение нескольких дней тебе требуется полный покой.

– Насколько мы далеко от канадского берега? Он немного подумал.

– Больше мили, наверное. К сожалению, мы также слишком близко к американскому берегу. И если ты подумываешь о том, как куда-нибудь отсюда добраться, забудь об этом. Ты сейчас не в состоянии выдержать еще одну схватку с течением.

Алекс покорно вздохнула.

– И что же мы теперь будем делать?

Дрейк улыбнулся, а глаза его озорно заблестели.

– Как что, принцесса? Стремиться выжить посреди дикой природы, разумеется. Разве ты не говорила, когда мы впервые встретились с тобой, что ищешь приключений?

– Я не уверена, что именно это имела в виду. Он усмехнулся:

– Ну что ж, мы это выясним. – Дрейк поднялся и, положив руки на бедра, огляделся по сторонам.

Это был просто рай на земле! Великолепные березы, вязы и дубы простирали вверх свои густые кроны. Их окружала мягкая густая трава, повсюду росли диковинные яркие цветы, а на кустах краснели ягоды. В огромном, словно океан, небе парили стаи белых чаек. Они отчаянно кричали и били крыльями. А волны нежно омывали берег.

Возможно, Алекс права. Может быть, в конце концов, это и есть рай.

– Нам очень повезло, принцесса, – сказал ей Дрейк. – В этих краях очень жестокие и длинные зимы. Не дай Бог попасть сюда в это время года. Мы бы долго не продержались! Но сейчас здесь просто прекрасно, думаю, мы с тобой выживем.

Алекс осторожно повернулась к нему, и в ее глазах вспыхнул интерес.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри, рядом река Святого Лаврентия. Мы можем брать там воду для питья и купаться. В реке полно всевозможной рыбы. Еще здесь есть фрукты и ягоды. Все это позволит нам некоторое время прокормиться. – Дрейк вынул нож, который всегда носил с собой в кармане бриджей. – Деревья послужат для нас убежищем, а также...

– Ты говоришь так, как будто мы собираемся здесь оставаться чуть ли не навсегда! – перебила его Александрина.

Дрейк бросил на нее нетерпеливый взгляд.

– Я как раз хотел тебе сказать, что из стволов вязов индейцы делали каноэ. Пока ты поправляешься, я начну строить что-нибудь вроде плота, на котором мы сможем благополучно доплыть до Канады.

– Я хочу помогать тебе.

– Побыстрее поправляйся! Это и будет твоей помощью.

– Боюсь, из меня выйдет никудышный пациент.

– Сам не знаю почему, но догадываюсь об этом. – Он подошел к Александрине и опустился на колени. – Обещай мне лежать спокойно, пока я ненадолго отойду.

Алекс почувствовала приступ паники.

– Куда ты?

Он дотронулся пальцем до кончика ее носа.

– Хочу добыть какой-нибудь еды. Мы же с тобой не ели целый день. А тебе надо хорошо питаться, чтобы восстановить силы. – Его глаза озорно вспыхнули. – А силы тебе еще понадобятся в дальнейшем. Я буду недалеко. В случае опасности зови меня. – Дрейк поднялся. – И обещай, что не сдвинешься с места, – строго предупредил он Алекс.

Она устало улыбнулась.

– Так, значит, я должна слушаться?

– Вот именно.

– И также обязана подчиняться?

– Ни в коем случае.

Когда Дрейк пошел к воде, Алекс улыбнулась и стала прислушиваться к звуку его шагов. Солнце поднималось все выше и выше, озаряя остров яркими лучами. Они с Дрейком одни в этом прекрасном Эдеме. Здесь нет ни роскоши Садзбери, ни даже минимальных удобств, которые имелись на борту «Прекрасной мечты». У них нет ни одежды, ни слуг... Казалось, что прежний мир существует где-то очень далеко и не имеет для них никакого значения. И все противоречия исчезли – все, что стояло между ними в прошлом.

Алекс закрыла глаза, наслаждаясь лучами солнца, которые приятно ласкали лицо, согревая ее. Кто знает, сколько времени уйдет у них на постройку плота, на котором они вернутся обратно в цивилизованный мир?

Александрине почему-то хотелось, чтобы они пробыли здесь целую вечность.

Глава 18

– Почему я не могу приготовить сегодня ужин?

Александрина стояла перед ним: крохотная, неприкаянная, одетая только в кружевную рубашку. Более нелепый наряд для этих мест трудно было даже себе представить. Волны густых непослушных волос Алекс выгорели на солнце и казались золотыми. Она была такая хрупая и нежная, соблазнительная, как цветок. Любому мужчине захотелось бы защитить это воздушное создание от всевозможных бед и напастей.

И только ее серые глаза, когда смотрели на Дрейка, метали молнии. В них сверкал вызов. Алекс стояла в воинственной позе, держа руки на бедрах.

Дрейк широко улыбался, прислонившись к толстому стволу огромного дуба, и спокойно поглаживал бородку, которая здесь успела отрасти.

– Я высоко ценю твою заботу, принцесса, но боюсь, мы умрем с голоду, пока ты будешь заниматься стряпней. Напомню, что здесь нет ни слуг, которых можно было бы послать на рынок, ни повара, готового продемонстрировать свое кулинарное искусство в просторной кухне.

– Пропади ты пропадом, Дрейк Баррет! Мне прекрасно известно, что нужно делать, – вспыхнула Александрина. – Разве я уже не доказала тебе, что могу прекрасно обходиться без роскоши и излишеств, к которым привыкла в своей семье? Что-то не припомню, что я видела слуг на «Прекрасной мечте». Мне надоели твои замечания и насмешки. Надоело, когда мне прислуживают! Я себя прекрасно чувствую, ведь я не инвалид!

Лицо Дрейка еще сильнее расплылось в улыбке. Конечно, все это ему доподлинно было известно. Она не инвалид! Он точно знал, что Алекс начала поправляться, поскольку частенько стал попадаться на ее острый язычок. Первые несколько дней Алекс нравилось, что Дрейк ухаживает за ней. Она была послушна, как котенок, когда муж кормил ее, умывал, лечил ссадины и раны. Когда же он закончил строить навес, Александрина спала в нем все дни напролет, слабая, словно младенец. И Дрейка пугало ее состояние.

А спустя всего десять дней она опять начала скандалить, как торговка рыбой. Его заинтересовало: что бы она сделала, если б узнала, о чем он на самом деле думает в этот момент? Глядя на нее сейчас, Дрейк, конечно же, снова чувствовал желание. Он очень хотел найти наиболее подходящее применение ее страсти и энергии.

– Ты собираешься отвечать мне? – потребовала она, гневно сверкая глазами.

– Разумеется, – добродушно ответил Дрейк. – Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Что ты позволишь мне сегодня приготовить обед самой.

– И как же ты собираешься это сделать, принцесса? – Он скрестил руки на обнаженной груди, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Только не говори мне, что на ужин у нас будет черника и вода!

Алекс очень хотелось ударить его. Этот бессовестный человек высокомерен до неприличия, а его мнение о женщинах высшего света начинало действовать ей на нервы. Черт возьми, да она все равно приготовит превосходный ужин, чего бы ей это ни стоило!

– Нет, Дрейк, – ответила Александрина, высокомерно глядя на него. – Я собираюсь поймать на ужин большую рыбину.

Невольная усмешка тронула его губы.

– Прости меня, принцесса. Я и представления не имел, что ты, оказывается, задумала устроить настоящий пир. – Он сделал широкий жест, показывая на кромку воды. – Пожалуйста, действуй. Я с нетерпением буду ждать свой ужин.

С этими словами Дрейк подошел к навесу и сел на мягкую траву. Благодаря тому что на острове росли деревья с толстыми стволами, а также вьющиеся растения, он смог построить вместительное укрытие, которое защищало их от солнца и дождя. Островок, занимавший площадь в два акра, и в самом деле был настоящим раем.

Дрейк никогда в жизни не чувствовал себя так спокойно. Мир, погруженный в войну, казался здесь каким-то кошмарным сном или фантазией больного воображения. Такую полноту жизни Дрейк ощущал только на борту «Прекрасной мечты». Уединение на острове, а особенно присутствие рядом жены, оказывало на него благотворное влияние.

Приятные размышления Дрейка прервал всплеск воды. Он услышал ругательство, которое не пристало произносить настоящей леди. Дрейк с любопытством наблюдал, как Александрина стояла в воде и приговаривала что-то вкрадчивым голоском, обращаясь к ускользающей из рук рыбе. Но видимо, глупая рыба оставалась глуха, потому что следом за ласковыми заклинаниями и щедрыми посулами из уст его изысканной женушки срывалось очередное крепкое ругательство. Она грозила кулаком подлой неуловимой рыбе и упрямо пускалась на поиски новой жертвы, которая окажется посговорчивее.

Дрейк от души забавлялся, наблюдая эту комичную сцену. Но вместо чувства собственного превосходства его душу переполняла щемящая нежность, какой он никогда не испытывал раньше. Впервые Дрейк даже не пытался отрицать или подавлять те чувства, которые переживал сейчас. Упрямая и своевольная, неугомонная и импульсивная, эта молодая женщина, на которой его угораздило жениться, полностью завладела его сердцем. И ему очень хотелось поверить в то, что она никогда не предаст их любовь.

Дай-то Бог!

Он закрыл глаза.

– Дрейк! Дрейк! Беги быстрей сюда! – взволнованно крикнула она.

Дрейк быстро поднялся на ноги и бросился к ней. В руках Алекс держала извивающегося окуня, конечно же, желающего вырваться на свободу и улизнуть обратно в реку. И он ускользнул бы, не пронзи его Дрейк своим ножом. Алекс отвернулась, чтобы не видеть душераздирающей сцены насилия.

– Ну и молодец же ты, принцесса! – похвалил ее Дрейк без тени иронии. – Ты сама разделаешь его или прикажешь это сделать мне?

– Раз-делать?.. – пролепетала Алекс, сразу упав духом.

– Ну да, очистить рыбу от чешуи, вырезать внутренности...

– Понимаю! – перебила она, побледнев. Она разрывалась между брезгливостью и гордостью. И очень боялась, что первое победит.

Дрейк заметил растерянность жены и решил прийти на выручку.

– У меня появилась прекрасная мысль: я почищу и приготовлю рыбу, а ты соберешь фрукты.

У Алекс мгновенно отлегло от сердца.

– Замечательно! – Она почти выпрыгнула из воды, окатив Дрейка брызгами, и поспешно покинула берег.

Дрейк откинул голову назад и засмеялся, глядя, как Алекс со спринтерской скоростью исчезла среди деревьев.

Дрейк обожал в Александрине как горячность и задор, так и мягкость и доброту. Эта женщина представляла собой головокружительную комбинацию противоречий.

Было то чудное время после полудня, когда солнце еще не садилось за горизонт, а луна уже готова была появиться. Это было не что иное, как золотистое сияние сумерек. В это предвечернее время весь остров начинал купаться в блеске великолепия.

На открытым воздухе, рядом с навесом, они устроили великолепную «столовую». Два плоских гладких булыжника служили им посудой. Разумеется, они ели руками, что в высшем обществе считалось варварством, а у этих двух отшельников вызывало радостное возбуждение.

Дрейк осторожно нес дымящегося окуня от костра. Некоторое время он пробирался через деревья, а потом остановился, не отрывая глаз от приятного зрелища.

– Добрый вечер, капитан Баррет, – улыбнулась ему Алекс. Ее удивительно выразительные глаза приобрели глубокий дымчато-серый оттенок. Она ждала Дрейка, одетая в знакомую мужскую рубашку.

Перед ней лежали насыпанные горкой ягоды, которые она успела собрать, а вокруг красовались всевозможные цветы: фиалки, гепатика, триллиум, даже шиповник. Дрейк никогда не видел такой красоты.

Он уселся рядом с Александриной и молча разложил рыбу на импровизированные тарелки. Свежий запах фруктов, ягод и цветов будил в нем чувственные желания.

– Все так... красиво, – наконец произнес Дрейк, и от его хриплого голоса ее сердце забилось сильнее.

– Я рада, что тебе понравилось, – ласково проговорила она и широко улыбнулась. Что касается хрустальных канделябров и вина... придется призвать на помощь воображение.

– Лунный свет настолько чарующ, что я уже от него хмелею.

Что-то сегодня изменилось, что-то заставляло Алекс испытывать какое-то предвкушение, которое нельзя было объяснить, – оно было за гранью реальности.

– Все дело в нашем острове, – мечтательно проговорила она. – Он словно волшебный.

Дрейк кивнул и попробовал спелую сладкую ягоду.

– Знаю, я никогда в жизни не испытывал таких чувств, как здесь. Даже готов примириться с гибелью «Прекрасной мечты», – впервые заговорил Дрейк о потере корабля.

– Могу представить, какой это для тебя удар, – осторожно сказала Алекс. – Ведь это был особенный корабль.

Дрейк грустно улыбнулся.

– Особенно для меня. «Мечта» – это как лучший друг, на которого можно положиться.

– А твоя семья?

– К сожалению, на свою семью я положиться не могу. Разве что на Смитти, который временами мне ближе отца.

Алекс выглядела удивленной.

– Ты никогда раньше не говорил о своем отце. Какой он?

– Это слабый человек. – Взгляд Дрейка стал жестче. – Очень добрый, но бесхребетный. Всю жизнь был чересчур легковерным и доверчивым. Моя сестра характером больше похожа на него.

– Твоя сестра? Дрейк кивнул:

– Да, моя сестра слишком мягкосердечная. Я боюсь, как бы кто-нибудь ее не обидел.

– Как твоего отца? Дрейк стиснул зубы.

– С чего это мы вдруг перешли на эту тему?

– Я просто хотела побольше о тебе узнать, – спокойно сказала Алекс.

В этот момент Дрейк испытал угрызения совести. А ведь на самом деле Александрина ровным счетом ничего о нем не знает! И то, о чем он никогда ей не говорил, может изменить их отношения. Но он отбросил прочь печальные мысли. Сейчас еще не время!

– Больше мне об этом нечего сказать.

– В твоей жизни было много женщин? Его ошеломила ее прямота.

– Кого?

– Женщин. У тебя было много женщин?

– В моей постели – много, в моей жизни – нет.

Алекс посмотрела на него с удивлением. – Почему?

– Потому что в постели женщины доставляют удовольствие, а в жизни они крайне вероломны и бессердечны.

Она поморщилась от его резкого ответа. Дрейк увидел ее лицо и тут же пожалел о том, что сказал.

– Извини, принцесса. Просто раньше ни одной женщине не хватало наглости расспрашивать меня о моих прошлых... э-э... интрижках.

– Но я не просто одна из твоих женщин, Дрейк. Я – твоя жена.

Он улыбнулся:

– Нет, милая, ты не просто одна из моих женщин, и не только потому, что моя жена, – ты совершенно уникальная. – Дрейк увидел недоумение на ее лице и пояснил: – Это самый лучший комплимент, на который я способен.

Алекс ослепительно улыбнулась.

– Я рада. Приятно, что хоть кто-то восхищается моей уникальностью.

– Что ты хочешь этим сказать? Александрина тяжело вздохнула.

– Я многое не умею из того, чем должна обладать женщина из благородного семейства, и это крайне огорчает моих родителей. Они снабдили меня вереницей самых безукоризненных гувернанток, которые должны были обучить меня всевозможным правилам приличия.

Дрейк улыбнулся, представив, каким упрямым и своевольным ребенком, наверное, была Алекс в детстве.

– Им это удалось?

– Едва ли, – печально призналась Александрина. – Вся их кропотливая работа пошла насмарку. Я до сих пор не умею вышить ни одного стежка и не могу начертить прямую линию. Мой французский оставляет желать лучшего, а когда я играю на фортепиано, все охотничьи собаки, живущие в Садзбери, начинают выть от возмущения.

Дрейк развеселился.

– Но зато ты преуспела в искусстве управления парусным кораблем.

– Мой отец считает это скорее недостатком, чем достоинством.

– На «Прекрасной мечте» ты продемонстрировала самые настоящие творческие способности, – заметил он. – А сколько женщин, знатных или не очень, могут похвастаться тем, что поймали рыбу голыми руками? Не говоря уже о твоем творческом подходе к тушенке. Александрина выглядела удрученной.

– Так ты все знал? Он усмехнулся:

– Конечно же, я все знал, принцесса. Тушенка, как бы искусно она ни была приготовлена, всегда остается тушенкой. Но мне очень нравилась твоя забота, я боялся тебя разочаровать, поэтому ничего не говорил.

Она просияла:

– Спасибо. Но что-то мне подсказывает, что мои родители не будут в восторге от энтузиазма, который я продемонстрировала на кухне.

У него в глазах заплясали огоньки. И Дрейк подумал про себя: «И от энтузиазма в спальне». Но не стал произносить это вслух.

Вместо этого он просто сказал:

– Разумеется, они больше не огорчаются из-за тебя, потому что уже смирились. Ведь, в конце концов, ты уже не ребенок, а прелестная взрослая женщина.

Алекс покачала головой:

– Нет. На самом деле, я думаю, они с нетерпением ждали моего первого сезона. Они очень надеялись, что мое появление в свете как-то изменит меня и преобразует мою жизнь. Отец хотел поскорее сбыть меня с рук и выдать замуж за подходящего члена палаты лордов. – Дрейк молча согласился с ее выводами. Граф действительно оказался бесчувственным человеком. Алекс продолжала: – А мать думала, что я сплю и вижу, как бы только познакомиться с перспективными молодыми людьми. Но она напрасно ждала, что я стану настоящей леди, какой она всегда мечтала меня видеть. – Александрина сделала гримасу. – Если бы я жила сейчас дома, мне покоя не было бы от многочисленных богатых, знатных и до ужаса скучных визитеров. – Она поморщилась от отвращения, вспоминая некоторых из потенциальных женихов. – Например, Джон Хардсли, граф Ромдейл, недалекий и лысеющий. Или Уильям Кендалл, маркиз Даруэлл, напыщенный и самодовольный. Джордж Макелрой, граф Блейдстон...

– Такой же, как и те, которых ты уже перечислила. Да еще вдобавок ко всему тучный, жадный. К тому же большой плут, когда играет в карты, – закончил ее фразу Дрейк.

– Откуда ты все это знаешь про лорда Блейдстона? – Алекс вскинула голову и изумленно уставилась на Дрейка.

Дрейк похолодел. Он так увлекся беседой, возмущенный тем кругом общения, какой выбирал для своей дочери Джеффри Кассел, что невольно допустил досадный промах. Но он знал, черт возьми, что любой из этих высокомерных денди в один миг сломил бы вольнолюбивый дух Александрины.

Он нахмурился и опустил глаза.

– Возможно, ты удивишься, принцесса, но это наглядное доказательство того, как широко распространяются сплетни о высшем обществе, – сказал Дрейк, избегая смотреть Алекс в глаза, и добавил: – Иногда они даже достигают ушей простого капитана.

Алекс молчала. Она снова почувствовала напряжение, которое всегда сопровождало их разговоры о высшем свете. Отчаянно желая восстановить прежний романтический настрой, она слегка тронула его за плечо.

– Дрейк, слава Богу, Англия сейчас очень далеко от нас. И я не хочу, чтобы хоть что-то омрачало покой и великолепие этого острова, слышишь?

Он взглянул на ее маленькую руку, испытывая приступ вины.

«Надо сказать ей, – нашептывала ему совесть. – Скажу ей, но не сегодня. Сегодня – наш вечер».

Дрейк взял ее руку и поцеловал.

– Прекрасно, – проговорил он. – Будем наслаждаться настоящим, пока оно принадлежит нам. – Он взял со стола ягоду и положил ее Александрине в рот. – А теперь приступим к нашему роскошному ужину.

Некоторое время они сидели тихо, а в это время синие сумерки постепенно опускались на остров. Первой нарушила тишину Алекс.

– Я до сих пор не могу понять, какое время суток мне нравится здесь больше, – промолвила она, задумчиво глядя на темно-синее небо, в котором начали вспыхивать первые звезды. – Утром здесь словно заново рождаешься. От этого ощущения просто дух захватывает. Днем царит тепло и жажда жизни, день наполнен пленительной красотой, а ночи здесь просто волшебные!

– И есть еще что-то, что невозможно описать словами, – мягко добавил Дрейк.

– По дороге в Йорк ты рассказывал, что с этими островами связана какая-то легенда, – напомнила ему Алекс.

– Правда? – улыбнулся он.

– Ты расскажешь мне ее?

– Сейчас для этого самый подходящий момент. – Дрейк уселся рядом с ней поудобнее, чувствуя, как ее волосы щекочут его обнаженное плечо, и начал свой рассказ. – Существует несколько легенд. Мне известны две из них. – Он многозначительно посмотрел на Александрину. – Обе легенды очень красивы и романтичны.

В глазах Алекс светился неподдельный интерес.

– Я хочу услышать обе легенды, – попросила она.

– Я в этом ничуть не сомневался, моя любознательная подруга! – Он усмехнулся. «Жажда знаний любого рода была второй натурой леди Александрины Кассел, то есть леди Александрины Кэрнхем», – подумал Дрейк, а сам продолжил: – По древним поверьям индейцев, великий дух Манатоана и бог зла воевали друг против друга. Они стояли на противоположных берегах реки и бросались камнями. Камни, которые не долетали до цели, падали в воду и превращались постепенно в острова. Манатоана, конечно, победил, а острова стали называть Райскими садами или Землей счастливой охоты Великого духа.

– Как интересно! – Алекс просияла от радости.

– А вторая легенда еще более поэтична, – продолжил Дрейк. – В ней говорится: когда одетые в белое ангелы несли Эдем на небеса, из райского сада в реку упали тысячи цветов. Они всплыли на поверхность и превратились в Тысячу островов.

– Очаровательная легенда! – мечтательно вздохнула Алекс. – Она прекрасно передает радостную атмосферу острова. Эта легенда такая же волшебная и загадочная, как наш маленький рай. Ты согласен со мной? Дрейк нежно растрепал ее волосы.

– Да, принцесса, я согласен. С помощью легенд люди оживляют свои мечты, вдохнув в них жизнь.

Алекс вздохнула.

– Мечты – дивная вещь, потому что в них можно получить все, что ни пожелаешь.

В словах Александрины звучала такая грусть, что Дрейку внезапно захотелось исполнить все ее желания.

– И о чем же ты мечтаешь, принцесса? – спросил он. – У тебя есть заветное желание? Разве можно еще о чем-нибудь мечтать, живя в полном комфорте и достатке?

Она посмотрела на звезды.

– Я не сомневаюсь, что мой ответ удивит тебя, потому что у нас с тобой, вероятно, разное отношение к потребностям.

– Что ты имеешь в виду?

– Я никогда не отрицала, что сама являюсь продуктом своей социальной среды. Все это мне известно. Но ведь мы говорим сейчас о мечтах, а не о реальности. – Алекс не отрывала глаз от звездного неба, вспоминая свои одинокие ночи в Садзбери, когда она смотрела на те же самые звезды и мечтала о том же самом. – Некоторые женщины грезят о принцах, о замечательных и сильных мужчинах, которые унесут их на руках в свои замки, где они вместе с ними будут жить долго и счастливо. – Ее голос стал тише. Погрузившись в собственные мысли и воспоминания, Алекс унеслась в своих мечтах так далеко, что Дрейк уже начал сомневаться, помнит ли она еще о его существовании. – Я жила в таком замке. И я знаю, как там может быть пусто и одиноко. А принцы – это просто мужчины, влюбленные в себя, свою власть, деньги и свои владения. В их сердцах не остается места для простых человеческих радостей и любви. Для настоящей любви. Они боятся встретить человека, который стоял бы рядом с ними, но был бы ниже их по положению. – Александрина покачала головой. – Я мечтаю совсем о другом – о человеке, который сможет забрать меня из холодного пустого замка в обыкновенную хижину. Там мы будем жить как захотим, будем любить друг друга. Будем идти рука об руку, радоваться жизни, зная, ради чего живем.

– Но ты сейчас моя жена!

Алекс повернулась к нему, удивившись суровости его тона, и пожалела о том, что говорила. Ведь она сказала все, что думает, совсем не заботясь о том, как он воспримет ее слова.

– Да, я знаю, – мягко ответила она, настороженно глядя ему в лицо.

Дрейк и сам не мог понять, почему он так болезненно отреагировал на слова Александрины. Она лишь описала ему свою мечту. И все! Его переполняла нежность, а также отчаянное желание и решимость стать для Алекс таким, каким она хочет его видеть. Александрина-то думала, что Дрейк как раз и есть тот простой человек, с которым она всегда мечтала связать свою судьбу, но все было не так. Дрейк никогда не сможет стать таким, как бы этого ни хотел, потому что он такой же заложник своего знатного рода, как и Алекс. Она-то думала, что он капитан корабля. Он и в самом деле был капитаном, а еще – ее супругом. Они соединились узами брака раз и навсегда! И на сегодняшний момент этого должно быть достаточно.

– Дрейк! – Александрина потянулась к мужу и дотронулась до его щеки. – Я не хотела... – Она осеклась. Как может она сказать ему, что он для нее значит? Он – все для нее! Он – единственное, что ей нужно в этой жизни. Алекс любила его так сильно, что эта страсть ее и саму пугала. Он не был похож на идеал ее семьи. Ей всю жизнь внушали, что нужно искать совсем других мужчин. Алекс знала, что, когда они вернутся в Англию, презрение и насмешки людей из высшего света будут ей обеспечены. Однако, несмотря на все это, Дрейк был нужен ей. Она поняла, что любит его.

Александрина не успела ничего сказать. Он молча привлек ее к себе, закрывая рот поцелуем.

Дрейк со стоном посадил ее к себе на колени, прижал к своей обнаженной груди и поцеловал так, что Алекс чуть не задохнулась.

Ее томили те же самые чувства, ведь и она давно не имела возможности выразить то, что переполняло ее душу. Дрейк запустил пальцы в ее длинные волосы, прижимая голову жены к своей груди как можно крепче. Он уже начинал терять над собой контроль, глядя в лицо Александрины, залитое таинственным лунным светом.

– Как твоя голова? Не болит? – выдохнул он.

– Не болит.

– Ты... уверена, Алекс?

– Дрейк, прошу тебя, прошу... Ты мне нужен!

Он поднял ее на руки и направился к их скромному убежищу. Алекс спрятала лицо на груди Дрейка, ощущая, как его волоски щекочут ей ноздри. Вдохнув его мужской запах, она почувствовала тепло огня. Дрейк опустил ее на мягкую траву, а затем устроился рядом с ней.

Алекс видела в глазах мужа неутолимое желание и щемящую нежность, которые он и не пытался скрывать. Она потянулась к нему... Их губы встретились в одном бесконечном поцелуе, который говорил больше, чем могли выразить слова. Их тела сплелись воедино...

– Алекс... Алекс, – повторял Дрейк ее имя снова и снова.

...Взрыв ощущений, как ракета, пронзил все ее тело. Она закричала, больше не в силах сдерживать свои эмоции. Ее душа улетала куда-то, а вместе с ней из глубины существа вырывались заветные слова.

– Дрейк... Я люблю тебя! – хрипела она. – Я люблю тебя!

Алекс почувствовала, что муж достиг кульминации своих ощущений.

Алекс так и не узнала, услышал ли Дрейк ее признание в любви. Им, пожалуй, в эту ночь вовсе не нужны были эти слова. Главным было то, что они соединились как муж и жена. В этой безудержной чувственной симфонии Дрейк передал Александрине то, что таил в своем сердце.

Глава 19

Алекс проснулась в объятиях Дрейка от знакомого щебета птиц.

Сколько раз они с Дрейком вчера занимались любовью? Она сбилась со счета. Но всякий раз, когда соединялись их тела, чувство, которое их связывало, становилось все более значимым.

Он никогда прямо не говорил, что любит ее, но каким-то странным образом Алекс понимала, что ей и не стоит ждать от Дрейка этих слов. И все же она чувствовала, что прикасается к самым глубинам его души. Этому не помешали даже эмоциональные шрамы, полученные Дрейком ранее и мешавшие полностью раскрыться перед Алекс.

Александрина осторожно высвободилась из его объятий и побежала на утреннее солнышко. Чувствуя себя самой счастливой на свете, она простерла руки над головой, потянувшись к солнцу, и вдохнула полной грудью пьянящий свежий воздух. Начинался еще один день в раю.

Сначала она займется поисками завтрака, затем поможет Дрейку сооружать плот, а около полудня отправится на прогулку, чтобы исследовать многочисленные дары, которые щедро приготовила для них природа волшебного острова. Где-то в глубине души ей очень хотелось, чтобы у Дрейка ушли годы на постройку плота, потому что день ото дня цивилизация манила ее все меньше и меньше.

Алекс надела чистую рубашку и направилась к воде. Шла она осторожно, пытаясь убедиться, что поблизости нет американских кораблей. На реке было тихо, только несколько лодок проплывало мимо, и Александрина вздохнула с облегчением. Много раз до этого случалось по-другому. Когда мимо проплывал американский корабль, им с Дрейком приходилось даже прятаться. А сегодня они радовались, что на острове было относительно безопасно.

Александрина осторожно вошла в воду, она показалась ей возбуждающе холодной, и умылась.

Собираясь уже выходить из воды, она вдруг услышала легкое шуршание и остановилась, охваченная любопытством. Прикрыв ладонью глаза, она начала всматриваться в даль и вдруг увидела на большом плавучем бревне щенка. Он выглядел беспомощно и трогательно. Удивленно вскрикнув, Алекс вошла в воду и попыталась ухватиться за бревно, которое служило щенку спасательной шлюпкой. Но бревно относило течением, и Алекс по-прежнему не могла до него достать. Ни секунды не раздумывая, Александрина бросилась вперед и схватила дрожащего щенка, но потеряла равновесие и упала в ледяную воду.

Хорошо, что Дрейк услышал ее крик. Он мигом поднялся на ноги, натянул бриджи и бросился к реке.

– Алекс! – в страхе закричал он, увидев, как она барахтается в воде. – Я иду к тебе, милая!

Его сердце бешено колотилось. Он припустился со всех ног и уже был готов тотчас же нырнуть за ней, но вдруг резко остановился, увидев, как его вымокшая жена с хохотом выползает на берег. В руках она держала какой-то шевелящийся коричневый комочек.

– Дрейк, смотри! – смеялась она, не замечая выражения ужаса на его лице, которое постепенно сменилось гневом. – Это маленький щеночек!

– Ты хотя бы представляешь, как я испугался? – загремел он своим раскатистым голосом. – Я думал, что ты опять тонешь!

Алекс удивилась, а затем расхохоталась.

– Конечно же, нет! Ты же знаешь, когда у меня нет сотрясения мозга, я плаваю превосходно.

Дрейку захотелось задушить ее, но она выглядела чертовски привлекательной. Она напоминала ему морскую нимфу. Алекс так трогательно прижимала к себе сбитого с толку щенка, что Дрейк сдался. Он понял, что нужно еще привыкнуть к жизни с женщиной, которая непредсказуема, как торнадо.

Его гнев тут же испарился. Дрейк с улыбкой подошел к жене, протянув руку, чтобы погладить дрожащего щенка.

– Он такой грустный, правда?

– Он ведь чуть не утонул! – защищала его Алекс. – Я нашла его на плавучем бревне!

– Он, наверное, тоже пережил битву на море. Очевидно, ты спасла ему жизнь, принцесса!

Алекс осмотрела щенка и нахмурилась.

– Какой он костлявый. И ему холодно. Придумала! – Она просияла. – Ты должен поймать для него рыбку, а я высушу его на солнышке.

– Что я должен сделать?

Она умоляюще посмотрела на него.

– Ну пожалуйста, Дрейк! Он, наверное, умирает с голоду.

Дрейк укоризненно покачал головой и направился в воду.

– У меня почему-то такое чувство, что мне еще придется пожалеть об этом. – Он оглянулся, умиляясь тому, как Алекс прижала к себе щенка, как будто хотела защитить его. – Ах ты, мой везунчик! – Он остановился. – Как ты собираешься назвать своего нового питомца, жена?

Алекс закусила губу, глядя в темные глаза щенка, который доверчиво смотрел на свою спасительницу.

– Когда щенок высохнет, станет совсем милашкой. – Он был тощий, с длинными лапами, золотисто-коричневый, с черным пятнышком на одном глазу. – Симпатичный малыш! Похож на... Придумала! – воскликнула она радостно. – Я назову его Пиратом. – Она ослепительно улыбнулась. – Теперь у меня два пирата: ты и он!

И Алекс посадила собачку на сухой песок рядом с собой. Дрейк с улыбкой следил, как щенок прижимался к Алекс и лизал ей лицо. Он отвернулся и стал ловить завтрак для Пирата.

– Фу, Пират! Брось это!

Дрейк поднял голову, оторвавшись от своей утомительной работы по постройке плота. Он увидел, как резвый щенок стремглав пробежал мимо него, держа между зубами сорочку Алекс. Александрина бежала вдогонку за ним, приподнимая рубашку Дрейка, которая хлопала ее по коленям, затрудняя движение. Ее длинные золотистые волосы развевались, а неприлично открытые ноги были покрыты загаром. Она с трудом пробиралась через заросли, следуя за Пиратом в сторону реки.

– Ах ты, проклятый негодник! – кричала она. – Сейчас же отдай мою одежду!

Дрейк внимательно посмотрел, нет ли поблизости кораблей. Убедившись в том, что опасность им не угрожает, он успокоился и улыбнулся. Это нужно было видеть! За две недели Пират стал для Александрины просто как свет в окошке, но, вероятно, временно впал в немилость. Дрейк от души смеялся, глядя на то, как великодушная ранее Алекс догнала щенка и начала войну за нижнее белье.

За свои тридцать два года Дрейк никогда еще не чувствовал себя более жизнерадостным и беззаботным, чем за последние недели жизни на острове. Алекс радовалась и смеялась, наполняя его сердце нежностью, жизнь – значением, а ночи – страстью. Не в силах выразить словами то чувство, которое росло и крепло в его душе, Дрейк проявлял его в своей физической страсти к Александрине, которая с каждым разом становилась все более безумной. Иногда ему казалось, что жена не принадлежит ему полностью и не удовлетворяет его безмерное страстное желание. Их ночи часто бывали такими долгими, что заканчивались, когда небо уже пронизывали первые лучи солнца. И даже во сне ему не хотелось выпускать ее из своих объятий.

Александрина каждую ночь повторяла, что любит его. Он много раз слышал, как женщины бормотали эти слова в порыве страсти, и не придавал им большого значения, пока однажды их не произнесла Алекс. В такие моменты Дрейк чувствовал, как у него в душе зарождается странное чувство. Он понимал, что, несмотря на всю ту горечь, которую он до сих пор носил в себе, ему все-таки хотелось верить, что Алекс действительно любит его.

Внезапно его мысли прервал веселый лай. Алекс и Пират теперь боролись у кромки берега. Оглядевшись кругом, жена нашла длинную тонкую палку и бросила ее подальше.

– Принеси, Пират! – приказала она.

Всегда готовый угодить хозяйке, Пират отпустил мятую сорочку и бросился за палкой. Через мгновение он вернулся, зажав палку в пасти и победоносно виляя хвостом.

– Глупышка, ты ждешь, что я тебя похвалю? – Алекс сверкнула на него глазами, тщетно пытаясь разгладить сорочку.

Взвизгнув от радости, щенок бросил палку возле ее ног и взглянул на хозяйку с надеждой.

Александрина не смогла устоять перед этим наивным взглядом и опустилась на колени рядом с Пиратом.

– Ну что ж, так и быть, я прощаю тебя! – уступила она и погладила его мягкую золотистую шерстку. – Просто беда мне с тобой! Ты – самая шкодливая дворняга на свете.

Собачка заскулила, явно недовольная таким несправедливым замечанием.

– Не хочу тебя обидеть, но так оно и есть, – сказала Алекс. – Наверное, ты считаешь себя ретривером чистейшей породы. Я, пожалуй, соглашусь, что в твоих жилах есть кровь этой охотничьей породы, но отметины на морде тебя выдают: твоя родословная остается под большим вопросом. – Она погладила шелковистую шерстку собаки. – Но это не самое главное, друг мой, ведь у тебя верное и преданное сердце. А это гораздо важнее, чем порода. – Алекс отпустила резвого щенка, и он во всю прыть бросился куда-то в сторону леса.

У Дрейка перехватило дыхание. Он вдруг увидел, как Алекс, не заметив, что за ней наблюдают, расстегнула мужскую рубашку, швырнула ее на песок, а затем натянула сорочку.

В какой-то момент Дрейк думал только о том, как бы заняться с ней любовью, но один только взгляд на плот подействовал на него отрезвляюще. Нужно торопиться, да и нельзя все время откладывать серьезный разговор, который совершенно неизбежен.

Он подошел к Александрине и обнял ее за талию.

– Ну, здравствуй, жена! – прошептал он ей на ухо. – Ты можешь на минутку оставить своего песика? Нам с тобой нужно поговорить.

Несмотря на его шутливый тон, Алекс сразу поняла, что разговор будет серьезный. Держась за руки, они подошли туда, где стоял плот, который все время напоминал им о неизбежности отъезда.

– Он почти готов, – спокойно сказал Дрейк.

– Я знаю, – ответила Александрина безучастным тоном. – И голова у меня почти не болит. В конце концов, прошел уже целый месяц.

Дрейк нежно смотрел на нее, как будто лаская своим взглядом.

– Мне кажется, принцесса, что наш отпуск в раю подходит к концу. – После его слов воцарилось неловкое молчание. Понимая состояние Алекс, он поднес ее руку к своим губам. – Нужно вернуться в наше убежище, – мягким голосом предложил Дрейк. – Неразумно так долго находиться на солнце.

Алекс наблюдала, как Дрейк вернулся к берегу реки и забрал рубашку, которую она бросила. Она явно любовалась его великолепным телом, упругим и мускулистым. Дрейк каждый раз заставлял ее сердце трепетать от восторга. Здесь, на острове, этот человек принадлежал ей, и только ей.

А впереди ждала неизвестность. Сумеют ли они достичь Канады целыми и невредимыми? А если сумеют, то какая судьба ожидает их? К прошлому нет возврата. А здесь, на этом прекрасном острове, они могли бы жить как муж и жена, вместе преодолевая трудности и состояние неопределенности. Ведь положа руку на сердце, она боялась признаться даже себе, что они вместе смогут построить новую жизнь.

Дрейк проснулся среди ночи. Он лежал, тупо уставившись в деревянную крышу навеса. Под этой грубоватой крышей Дрейк познал счастье, которого был лишен под золочеными сводами Аллоншира. А теперь ему предстояло вернуться в тот постылый мир, чтобы скучать на светских визитах.

При удачном стечении обстоятельств они с Алекс вскоре благополучно прибудут на территорию Британии, затем доберутся до Кингстона. Там Дрейк собирался приобрести новый корабль, на котором они и вернутся в Англию... в Аллоншир. От этой мысли ему даже стало не по себе.

Дрейк со вздохом повернулся на другой бок, потревожив Александрину. Она пробормотала что-то нечленораздельное во сне, прижавшись ближе к мужу. Дрейк нежно улыбнулся. Кто поверит, что этот ангелочек, спящий невинным сном младенца, и есть та самая тигрица, дикая и необузданная, с которой он предавался любовным утехам всего час назад? Он чувствовал страстную натуру своей жены, но, вероятно, их веселые деньки скоро закончатся.

Стоило рассказать ей все. Эта мысль мучила Дрейка. Проклятый дворянин, отпрыск знатного рода, наследник титула герцога, он был богаче самого дьявола. В общем, презренный носитель всего того, чего Александрина всю жизнь так старалась избегать.Может быть, она и поймет, почему он вводил ее в заблуждение относительно своего положения в обществе. Дрейк ведь тоже старался вырваться из того круга, к которому они с женой питали отвращение.

Но он солгал ей. И это Алекс ему никогда не простит.

Дрейк обнял ее покрепче, как бы мысленно заявляя на нее свои права. Александрина принадлежит ему. И она будет ему принадлежать, что бы ни ждало их впереди. В конце концов, Александрина Кассел Баррет – его законная жена!

Их разбудил собачий лай.

– Дрейк! – пробормотала Алекс сквозь сон.

– Очевидно, Пират решил начать свой день с восходом солнца, – проворчал Дрейк, прижимая Алекс к себе, а сам подумал: «Какая она теплая и нежная! Вот только зачем она так толкается и пытается высвободиться из моих объятий?»

– Он никогда не лаял так громко и настойчиво, – проговорила Александрина с тревогой в голосе. – Пойду посмотрю, в чем дело. – Она немного помедлила. – Ну а ты? Разве тебе не интересно, что там такое?

Дрейк застонал.

– Ночью ты выжала из меня все соки, принцесса. Мне нужно восстановить силы.

– Ну ладно, ладно. Я сама пойду на разведку. – Алекс быстро надела рубашку Дрейка и направилась к роще, туда, откуда доносился настойчивый лай Пирата. На опушке она резко остановилась. – Боже мой! Корабль! – Ее охватила паника. Она поняла, какая опасность им угрожает.

Алекс схватила щенка и быстро побежала вместе с ним к укрытию, пока их не заметили с корабля.

– Дрейк! – воскликнула она задыхаясь. Он поднялся.

– Что такое, любимая?

– Корабль! И он очень близко от берега. – В глазах Александрины застыл ужас. – Ты думаешь, они нас обнаружили?

– Не знаю. – Дрейк уже успел одеться. – Нам нужно спрятаться.

Они оба ждали, затаив дыхание. Корабль был близко, очень близко. Пират скулил и вырывался из рук Александрины.

– Сиди спокойно! – приказала она, стараясь держать его покрепче.

Щенок, который видел от своей любимой хозяйки только ласковое обращение, громко тявкнул, выражая свое возмущение, а затем и вовсе вырвался из рук.

– Пират, ко мне! Сейчас же вернись! – Алекс чуть не выбежала из-под навеса вслед за собакой, но Дрейк вовремя оттащил ее обратно.

– Ты что, с ума сошла? – грозным голосом проговорил он. – Ты туда не пойдешь!

Александрина смотрела на него испуганно.

– Но они увидят Пирата и убьют его.

– Все равно это не причина, чтобы рисковать жизнью.

– Но если американцы увидят собаку, они догадаются, что на острове есть люди, – слабо протестовала она.

– Мы с тобой вынуждены использовать любую возможность для спасения. – Дрейк отпустил ее руку, убежденный, что она послушается его.

Но он, вероятно, еще плохо знал характер своей супруги.

Алекс со всех ног помчалась к роще. Она, как безумная, звала Пирата, умоляя его вернуться в безопасное место.

– Черт тебя побери, Александрина! – заорал Дрейк и сломя голову помчался к ней в надежде остановить свою импульсивную жену, пока они оба не поплатились жизнью за ее опрометчивость.

Пират добежал до берега и стал яростно лаять на приближавшийся корабль. Алекс почти его догнала и теперь с ужасом смотрела на внушительного размера шхуну, которая неумолимо двигалась к острову. Дрейк подбежал к Александрине и схватил ее за руку.

– Дрейк, – выдохнула она, – она идет под британским флагом! Как такое возможно?

Дрейк вгляделся в корабль повнимательнее, и вдруг счастливая улыбка озарила его бородатое лицо.

– Есть только один человек, который отважится плыть под британским флагом по территории Америки.

В этот миг они услышали голос Смитти, который кричал им в мегафон:

– Капитан! Подвезти вас?

Глава 20

Пират стал героем.

Его хулиганская выходка обернулась величайшей радостью. Команда «Прекрасной мечты» воссоединилась на новенькой шхуне, которая совершала рейсы по реке Святого Лаврентия. К счастью, пес не зазнался. Он был вполне доволен хорошим обедом в виде большого куска говядины и возможностью свободно разгуливать по своему новому плавучему дому. Вскоре стало очевидным, что Пират – настоящий морской пес. Он как будто всю свою жизнь провел на борту корабля.

Закончив все обнюхивать и изучать, Пират бесцеремонно разлегся на капитанском мостике, свернувшись у ног Дрейка рядом со штурвалом. Видимо, он совсем освоился на корабле.

Смитти покатывался со смеху.

– Я вижу, вы обзавелись новым поклонником, капитан.

– Песик очень похож на Дрейка, не так ли, Смитти? – крикнула Алекс с главной палубы.

Дрейк с изумлением смотрел, как Пират принюхивался к морскому воздуху, а затем начал игриво покусывать его ботинки.

– Его самоуверенность и наглость просто потрясающи, – пробормотал он.

– Я же говорю, что песик – твоя копия, – заметила Александрина.

– Я так рад, что вы оба снова со мной, целы и невредимы, – проговорил Смитти.

– Так хорошо, что мы все спаслись, Смитти, – сказала Алекс. – Слава Богу, что вам удалось добраться до Кингстона.

Она почувствовала облегчение, когда Смитти повернулся к Дрейку и стал подробно рассказывать о событиях прошедшего месяца. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. Александрина подошла к перилам и бросила прощальный взгляд на дивный остров, который на короткое время стал их домом, где они были так счастливы. Она оставляла здесь частичку себя, оставляла свою веселую беспечность и бесшабашную радость.

Дрейк смотрел на Александрину, пытаясь угадать ее душевное состояние. Он тоже испытывал смешанные чувства. Радуясь, что остался жив, Дрейк переживал особый эмоциональный подъем от воссоединения с верной командой. Он был счастлив, что все оказались целы и невредимы. Однако Дрейк тоже грустил, покидая их маленький рай на земле.

Кажется, жизнь испытывала их чувства на прочность, она не давала легких ответов, а только снова и снова подбрасывала каверзные вопросы.

– Принцесса! Почему бы тебе не пойти в каюту и не отдохнуть хоть немного?

Алекс повернулась к Дрейку и согласно кивнула:

– Без сомнения, вам со Смитти надо многое обсудить. К тому же мне неудобно в бриджах Томаса, я уже привыкла обходиться без... – Она осеклась и покраснела, понимая, что чуть не сболтнула лишнего. – Пойду отдохну немного, – сказала она и торопливо спустилась в каюту.

Дрейк усмехнулся:

– Александрина никогда не уступала мне так быстро. Боюсь даже надеяться, что такое когда-нибудь снова повторится.

Смитти видел, как потеплел взгляд Дрейка. Он отметил про себя, что месяц, проведенный молодоженами на острове, пошел им на пользу.

– Так замечательно снова стоять на капитанском мостике! – заметил Дрейк, хватая в руки штурвал и оглядываясь по сторонам. – Надеюсь, ты не откажешься передать управление в мои руки?

– Мне это приятно, капитан. Жаль только, что это не «Прекрасная мечта».

Дрейк тяжело вздохнул.

– Ничего, Смитти, будут другие корабли. Американский корабль был слишком мощным по сравнению с нашим. У «Мечты» не было никаких шансов выстоять.

– Да, это верно, – спокойно согласился Смитти. – Но вовсе не из-за того, что американское судно превосходило нас по мощи.

Дрейк нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– У нас с ребятами было достаточно времени, чтобы все спокойно обсудить и восстановить события того дня. Все они клянутся, что пушки были наведены на цель превосходно, с учетом расстояния до военного корабля.

– Тем не менее все наши снаряды не долетали до цели.

– Вот именно. – Смитти сделал паузу, давая возможность Дрейку переварить информацию.

– Ты согласен с мнением команды?

– Вполне, – кивнул Смитти.

– Может быть, в зарядах было слишком мало пороха? – предположил Дрейк.

Смитти покачал головой.

– Маннингз отлично знает, сколько пороха нужно класть на одну порцию. Он мог ошибиться раз, от силы два. Но маловероятно, чтобы Маннингз все время закладывал в заряд слишком мало пороха.

– Согласен. – Дрейк какое-то время смотрел в морскую даль. – Остается только одно объяснение: порох был негодный.

– Вынужден согласиться с вами, капитан.

– Ты подозреваешь, что его подменили?

– По правде говоря, я не знаю, капитан, но это самое разумное объяснение. Хотя заранее никто не мог предположить, что нам понадобятся пушки!

Дрейк помрачнел.

– Да, но ведь все-таки была вероятность начала войны с Америкой. Кто-то сделал расчет на то, что без хорошего пороха мы обречены, и я собираюсь это выяснить. – Дрейк помолчал. – Смитти, пожалуйста, не упоминай это при Александрине. Я не хочу ее пугать. Ей и так туго пришлось последние несколько месяцев.

– Конечно, капитан. – Пытливым взглядом Смитти посмотрел Дрейку в лицо. – Вы все еще не сказали ей?

– Нет.

– Почему?

– Я думал, ты понимаешь.

– Неужели вы думаете, что упадете в ее глазах, когда ваша жена узнает, кто вы на самом деле?

– По-моему, она с удовольствием убила бы меня, если б узнала правду.

– Это все равно скоро выяснится, капитан. Дрейк кивнул:

– Да, но у меня есть еще в запасе несколько недель, которые мы проведем в море. Вот я и подготовлю Александрину к такому удару.

– Чем дольше вы будете ждать, тем суровей будет ее гнев.

– Смитти, я не прошу тебя быть моей совестью. – Дрейк сам не знал, на кого он больше злился – на Смитти или на себя. Все его сомнения и метания, вся горечь, которую он испытывал, внезапно всплыли на поверхность, напоминая ему, как он уязвим в этой ситуации. Он понял, что вся его судьба находится сейчас в руках Александрины.

– Это ваше дело, капитан.

– Бесплодные мечтания – удел романтиков и болванов, – проговорил Дрейк сурово.

– Если человек между печалью и радостью выбирает печаль, его можно считать болваном.

– Или мудрецом, который усвоил жизненные уроки и знает, что любая радость кончается печалью.

– Печалью, которую принесла другая женщина совсем другому мужчине. Вы и ваша жена тут ни при чем.

Дрейк метнул в сторону Смитти испепеляющий взгляд, полный боли.

– Моя мать не была единственной, у кого есть пороки. Большинство жеманниц из высшего общества годами наставляют рога своим мужьям. Тебе это известно так же хорошо, как и мне.

– Леди Александрина совсем не похожа на них. Вы тоже это знаете не хуже меня.

Дрейк ударил ладонью по штурвалу.

– Хорошо, черт возьми, согласен! Александрина на них не похожа! Она красива, чиста и великодушна.

– И?..

– И как ты думаешь, когда мы приедем в Аллоншир, как долго она будет оставаться такой?

– Высший свет не в новинку для нее, капитан.

– Алекс росла защищенной от обмана и предательства. Она не знакома с реальным миром. Черт возьми, Смитти, ее заветная мечта – дом, где живут любящие люди, наполненный теплотой и заботой. – Дрейк приподнял бровь. – Ну и как, разве это хоть сколько-нибудь напоминает тебе Аллоншир, друг мой?

– Все это вы можете легко ей дать, если только, конечно, захотите, милорд.

– Я уже и сам не знаю, чего хочу, Смитти. Но из-за женщины я не буду губить свою жизнь или честь.

– Дарить женщине душевную теплоту и любовь не значит отказаться от собственной индивидуальности.

– Почему ты так настойчиво продолжаешь этот неприятный и бесполезный разговор? – спросил Дрейк.

– Потому что вы ведете себя как негодяй! – выпалил Смитти. Его обветренное лицо даже покраснело от гнева, что случалось с ним крайне редко. – И потому что вы не чужой мне, капитан, – добавил он мягко и ласково. – Понимаете вы это или нет, но вы любите свою жену.

После этих слов воцарилась гробовая тишина. Затем Дрейк набрал побольше воздуха в легкие и выпалил:

– Я не верю в любовь, поэтому и не могу ничего ответить на твое странное заявление, Смитти. – Дрейк отошел от штурвала. – Я ухожу в каюту, попытаюсь поспать. Когда проснусь, сменю тебя. – Уже уходя, он повернулся и крикнул: – И мы не будем больше об этом говорить, Смитти, никогда! Ясно?

– Ясно, капитан.

– Вот и хорошо.

Дрейк оставил Смитти у штурвала, но пока шел в каюту, слова старшего товарища так и звучали у него в ушах. Он вдруг с ужасом осознал, что Смитти сказал правду.

Посыльный остановился у каменных ступеней, чтобы полюбоваться огромным особняком в готическом стиле. Любой, кто впервые посещал Аллоншир, был потрясен его величием и богатством. В Англии не много найдется фамильных особняков, которые бы отличались такой монументальностью и блестящим архитектурным дизайном.

Несколько минут посыльный никак не мог опомниться, находясь под впечатлением от необычайной пышности и великолепия огромного дома. Но вот он вспомнил о важном письме, которое ему необходимо было вручить, и торопливо поднялся по ступенькам. Передав пакет дворецкому, посыльный наконец-то с облегчением вздохнул. Он выполнил свою работу.

По мраморным, похожим на пещеру коридорам Аллоншира шаги дворецкого отдавались мрачным эхом. Приблизившись к одному из лакеев и не говоря ни слова, он вручил ему пакет, после чего так же молча удалился.

Минуя античные статуи, лакей торопливо вошел в столовую и направился прямо к обеденному столу.

Себастьян Баррет поднял голову и раздраженно взглянул на вошедшего:

– В чем дело?

– Извините, милорд, вам только что доставили письмо.

– Да? – Себастьян спокойно поднес салфетку к губам, а затем небрежно бросил ее на стол. Взяв пакет, он едва заметным кивком отпустил слугу.

Себастьян прочитал послание трижды. С выражениями сочувствия его извещали, что корабль «Прекрасная мечта» был уничтожен американским военным судном, а об оставшихся в живых никаких известий не поступало.

Наверху, в своей постели, лежал больной Грейсон Баррет. Возможно, он уже умирал. Себастьян знал, что ему придется сообщить отцу о безвременной кончине Дрейка. Довольно неприятная миссия.

Переложив салфетку на колени, Себастьян невозмутимо продолжил прерванную трапезу. Он решил, что новости могут подождать и до конца обеда.

В отличие от Дрейка Александрину не терзали сомнения. Она знала, что по уши влюблена в своего мужа. Ее страхи и смятение имели другие причины.

Лежа на узкой кровати в каюте, Алекс повернулась на другой бок, пытаясь справиться со своим беспокойством. Несмотря на всю страсть и нежность, Дрейк так ни разу и не признался ей в любви. И это ее очень тревожило. Александрина боялась, что тонкая ниточка, завязавшаяся между ними на острове, в обыденной обстановке может оборваться.

И у нее имелась еще одна причина для волнений, в которой она не желала признаваться даже самой себе: хватит ли у нее сил, чтобы стойко переносить осуждение со стороны окружающих? Оно неизбежно возникнет, когда Алекс вернется в Англию с мужем – простым капитаном корабля. Алекс не сомневалась, что ее ожидают вечные сплетни и пренебрежительное отношение. Она не любила этих людей, однако не знала никого, кроме них.

Александрина чувствовала себя в этой ситуации лицемеркой. С одной стороны, она осуждала высшее общество с его ложными ценностями, а с другой – не находила в себе сил выдержать все презрение этого общества. К тому же Дрейк очень горд, а их взаимоотношения так хрупки! Поэтому-то она и не могла поделиться с ним своими переживаниями. Он и так презирал женщин, особенно аристократок. Ей с трудом удалось убедить его, что она не похожа на всех остальных женщин из высшего общества. Алекс не собиралась сдавать своих позиций.

Если бы только Дрейк полюбил ее! Если бы только произнес заветные слова! Все бы тогда было совсем по-другому.

Александрина закрыла глаза. Она ощущала усталость и опустошенность. Ей не спалось. Ее беспокоила качка. За несколько недель жизни на острове Алекс уже привыкла спать на земле и не могла заснуть на кровати. Тревожные мысли не давали ей уснуть.

Дверь открылась. В каюту вошел Дрейк. Он еще не пришел в себя после разговора со Смитти. Как ему хотелось покоя! Всей душой Дрейк стремился скорее попасть в свой мирок, который временно принадлежал только ему, а сейчас казался недоступным и ускользающим.

– Дрейк! – Алекс заглянула ему в глаза и увидела в них тревогу.

«Может быть, мир еще достижим, хотя бы на короткое время».

Дрейк отшвырнул свою одежду, забрался в постель и заключил жену в свои объятия.

– Ни о чем меня не спрашивай, – прошептал он, – потому что мне нечего тебе сказать. Я не знаю ответов! – Дрейк посмотрел в ее обеспокоенное лицо. Его охватило жгучее желание забыть обо всем на свете в ее объятиях. – Ничего не говори, – пробормотал он, закрывая ей рот поцелуем. – Ни одного слова. Пусть будут только чувства и ощущения. – Ты мне нужна, Алекс...

Он так и не закончил свою мысль, потому что это было уже не нужно. Алекс почувствовала, что голос Дрейка дрожит от переполнявших его эмоций. Она обняла его и отдала все, что он просил и хотел от нее. И он взял это, с жадностью и отчаянием голодного...

Страх и смущение на время забылись, но Дрейк знал, что они так и остались жить в его душе, загнанные в самые потаенные уголки, временно вытесненные более сильными чувствами.

Он нежно взял в ладони лицо Александрины. Нужно так много сказать ей, пока они не добрались до Лондона. Ей так много придется узнать! Ей это будет очень трудно принять...

– Дрейк, нам нужно многое обсудить. Ты должен представлять себе, что предстоит нам обоим, когда мы прибудем в Англию. Нам придется поехать в Садзбери, и моя мать...

– Тсс, – прошептал он, обнимая Александрину. – У нас еще есть время... Еще много времени до прибытия в Лондон. Целые недели. Все это наверняка может подождать. – Дрейк нежно посмотрел на нее. – Часок-другой?

Алекс сдалась, вновь позволив ему окружить себя волшебными чувственными чарами. И в течение следующих нескольких часов единственными словами, которыми они обменивались, были возгласы страсти и наслаждения.

Прошло несколько часов, прежде чем они снова заговорили друг с другом.

– Моя мать – ужасный сноб. – Алекс сказала это очень спокойно, без гнева или осуждения, просто констатируя факт. – Она не будет в восторге от решения отца поженить нас. Мама представляла мое будущее... несколько иначе.

Александрина удивилась, что Дрейк развеселился, хотя, как ей казалось, должен был бы разозлиться.

– Ты хотела сказать, что меня не примут в вашу семью с распростертыми объятиями?

Алекс повернулась к Дрейку и внимательно посмотрела на него.

– Совершенно верно. В этом году должен был начаться мой первый лондонский сезон. Я же сбежала, никому ничего не сказав, оставив в качестве объяснения только записку. Мать заранее договорилась обо всем. Она собиралась устраивать для меня встречи с бесчисленными подходящими молодыми людьми.

– Под словом «подходящие» ты подразумеваешь богатых и знатных женихов?

– Да. – Она ожидала от него взрыва негодования, которого почему-то снова не последовало.

– Алекс, – сказал мягко Дрейк, – не беспокойся, все будет хорошо. Вот увидишь. Я уверен, что как только твоя мать узнает...

Александрина перебила его, не дав закончить фразу. Его нежность причиняла ей больше боли, чем гнев.

– Не оправдывай ее, Дрейк! – сказала она, с возмущением сверкнув глазами. – Я и сама вовсе не оправдываю ее, а просто хочу, чтобы ты знал: как бы окружающие ни отнеслись к нашему союзу, я счастлива, что не вышла замуж за дворянина! Они все мелочные и холодные, как мой отец, и действуют только в своих собственных интересах. – Алекс немного успокоилась. – Я говорю тебе все это только потому, что хочу подготовить к негативной ситуации. Что бы там ни было, между нами всегда существовали добрые и правдивые отношения. Немногие могут этим похвастаться, не так ли?

Ее искренность снова обезоружила Дрейка, словно острой занозой вонзившись в сердце. В этот миг он бы все отдал за то, чтобы стать обычным капитаном корабля, каким Алекс его всегда и считала. Но он не был простым капитаном. И знал, что должен сказать ей правду, должен заставить ее понять.

– Алекс... – начал было Дрейк.

Она засмеялась, отбросив одеяла и сладко потягиваясь.

– Я знаю, дорогой. Ты хочешь сказать, что провел здесь со мной уже несколько часов и должен идти на палубу, чтобы сменить Смитти за штурвалом. – Алекс бросила на него взгляд через плечо. – Хорошо, капитан, я даю вам отпуск. Отправляйтесь на свой пост! Однако вечером я потребую, чтобы вы исполнили свой супружеский долг. И предупреждаю вас, что в случае отказа не ждите снисхождения с моей стороны.

Трудные слова горького признания, которые уже были готовы вырваться у Дрейка, так и застыли у него на губах.

– Я все понял, дорогая жена, и приму это к сведению. Я очень рад, что буду снова в вашем распоряжении и в вашей власти. – Он отбросил прочь свое чувство вины. «Потом, – подумал он, – я скажу ей это потом».

Но это «потом», казалось, не наступит никогда.

Глава 21

Двигаясь вверх по Темзе, шхуна наконец-то прибыла в Лондон. Алекс смотрела в иллюминатор, чувствуя странное ощущение нереальности происходящего.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она покинула этот город, будучи, по сути, еще ребенком, а вернулась домой взрослой замужней женщиной.

Жаль, что они с Дрейком так мало говорили о будущем. Где они будут жить? Будет ли он плавать капитаном на другом корабле? Проведут ли они какое-то время в Англии или сразу же отправятся в новое плавание?

А еще им нужно будет встретиться с матерью Александрины. Сейчас сентябрь. Вероятно, Констанция Кассел уже в Лондоне. Если большая часть ее знакомых вернулась из Брайтона, возможно, что ее мать тоже здесь. Алекс в глубине души надеялась, что не застанет ее. Она не готова увидеть гнев и разочарование матери. Может быть, через день-два...

– Капитан, мы дома! – радостно объявил Кокран на весь корабль, и его слова были встречены дружными радостными возгласами всей команды.

Дрейк улыбался, стоя на капитанском мостике, но его глаза выражали беспокойство. Он выкрикнул в ответ:

– Пришвартуйте корабль, а затем можете быть свободны! Идите развлекаться! Но не удивляйтесь, когда вам будет недоставать качающейся палубы под ногами!

Моряки весело галдели и переговаривались друг с другом, а Дрейк тем временем отозвал Смитти в сторону.

– Отправляйся в город и зайди к модистке Саманты, мадам Дюпре. Она талантлива и рассудительна. Скажи ей, что нам нужно платье и аксессуары к нему, сегодня же. Объясни, что я собираюсь привести к ней свою молодую жену и заказать для нее новый гардероб. Узнав об этом, модистка станет посговорчивее.

Смитти покраснел. Он не привык покупать дамские наряды.

– А чем во время моего отсутствия собираетесь заняться вы, капитан? Может, вы сообщите супруге, кто вы такой на самом деле? Похоже, это совсем вылетело у вас из головы во время путешествия.

Дрейк нахмурился.

– Я как раз намеревался это сделать, Смитти. Я хочу распорядиться насчет ванны для Александрины, затем схожу узнаю, что произошло с тех пор, как мы покинули Англию, а по возвращении на корабль уже буду обсуждать ситуацию с моей женой. Вы удовлетворены?

Смитти кивнул, предполагая бурную реакцию леди Александрины на столь шокирующее признание.

– Я не в восторге, ведь мне придется ехать с вами в одном экипаже по дороге домой.

– Ну тогда иди.

Дрейк начинал раздражаться. В течение многих недель, проведенных в море, он не хотел думать о предстоящем конфликте с женой, а теперь уже откладывать неприятный разговор было некуда. Дрейк распорядился насчет ванны для Александрины, а затем направился в каюту, чтобы поговорить с ней. Он вошел, закрыл за собой дверь и остановился, рассеянно поглаживая бородку. Придется рассказать ей обо всем.

Алекс стояла у иллюминатора. Она улыбнулась, обрадовавшись его появлению.

– Мы наконец-то приехали!

Дрейк обратил внимание, что Алекс не сказала «мы приехали домой». Он заметил, что она нервничает. Дрейк понимал, что жена, как и он, беспокоится из-за возвращения в Англию. Ну что ж, если он скажет ей правду, часть ее тревог отпадет сама собой. Однако это создаст намного больше проблем, причем более серьезных.

– Да, принцесса, наше путешествие подошло к концу, – серьезно сказал он. – Я распорядился насчет ванны, а Смитти отправился в город, чтобы купить для тебя подходящую одежду.

– Спасибо. – Алекс была растрогана. – Это очень кстати. – Она колебалась. – А теперь куда мы направляемся?

– В дом моей семьи. – Дрейк посмотрел на нее оценивающе. – По крайней мере первое время мы будем жить там. – Он опять помолчал. – Александрина, мне с тобой нужно очень многое обсудить. Я уверен, что у тебя тоже есть вопросы ко мне. – Алекс кивнула, а он продолжил: – Я пойду на берег, чтобы найти экипаж, на котором мы поедем домой. – Последнее слово он выговорил с трудом. – Когда я вернусь, мы с тобой и поговорим. – Не ожидая ответа, Дрейк открыл дверь и добавил: – Я скоро вернусь, милая.

Дрейк сошел с корабля на оживленный причал и направился к товарному складу под вывеской «Судоходная компания Баррета».

Грузный седовласый человек, сидевший за столом в конторе, поднял голову и удивленно заморгал.

– Да! Чем могу служить?

Лицо Дрейка расплылось в улыбке.

– Да что ты, Джон! Разве я так долго отсутствовал, что ты успел меня позабыть?

Джон Родер, заведующий складом, вскочил на ноги и разинул рот от удивления.

– Лорд Кэрнхем? Это вы?

– Я весь к твоим услугам, со всеми потрохами, Джон.

– Извините меня, милорд, но мы все думали... то есть мы получили известие о том, что...

– Что я погиб? – спокойно подсказал опешившему Родеру Дрейк.

– Да, милорд.

– Ну что ж, как видишь, я жив и здоров.

– Но ваш корабль?.. Дрейк стиснул зубы.

– К сожалению, «Прекрасной мечты» больше нет, но я тотчас же займусь поиском замены.

– Разумеется, милорд. – Родер по-прежнему не отрывал от Дрейка изумленного взгляда, пораженный не только его внезапным появлением, но и неопрятным видом.

Дрейк усмехнулся, увидев его реакцию. Родер никак не мог до конца осознать, что перед ним пропавший лорд Кэрнхем.

– Нам нужен экипаж, чтобы поехать в Аллоншир. – Дрейк специально сказал «нам», ведь Родер тогда подумает, что речь идет о Смитти. И это прекрасно. Он не собирался обсуждать личную жизнь со своими подчиненными. Но Родер энергично замотал головой:

– Милорд, есть кое-что, о чем вы не догадываетесь. – Он осекся и вытер влажный от пота лоб.

Дрейк похолодел.

– Что случилось?

– Ваш отец, милорд. Он очень сильно болен.

– Насколько сильно? – встревожился Дрейк. Родер опустил глаза.

– Нам сказали, что он умирает, милорд.

– Умирает... – повторил Дрейк, не желая этому верить.

– Его состояние быстро ухудшается, – торопливо проговорил Родер. Ему хотелось как можно скорее оповестить Дрейка и покончить с этим. – Несколько дней я не получал никаких известий, а потому не знаю точно, в каком состоянии он сейчас...

– Немедленно пришлите для меня экипаж, – перебил его Дрейк, направляясь к выходу. Он нужен в Аллоншире – остальное может подождать.

– Я выполню все сию же минуту, милорд, – отчеканил Родер.

Дрейк и Смитти прибыли на корабль одновременно. Судя по встревоженному лицу Смитти, он уже знал, что случилось.

– Меня известила мадам Дюпре, – сказал он Дрейку и протянул ему большой сверток. – Она проявила любезность и мигом собрала необходимую одежду для леди Александрины. Мадам Дюпре попросила вас заверить, что в ее туалетах леди Александрина затмит весь свет.

Дрейк взял аккуратно сложенную одежду.

– Экипаж будет подан с минуты на минуту. Я пойду за Александриной.

– Хорошо, милорд.

Когда взволнованный Дрейк ворвался в каюту, Алекс сушила вымытые волосы. Она испуганно посмотрела на мужа.

– Дрейк! Что случилось?

Он бросил сверток на кровать.

– Быстро одевайся, нам нужно ехать.

Алекс никогда не видела его таким расстроенным. Он даже весь как-то осунулся.

– Дрейк! – Она уронила полотенце, сразу позабыв про влажные пряди. – Прошу тебя, скажи, что случилось!

Алекс с тревогой смотрела в его полные страдания глаза.

– Мой отец при смерти. Нам нужно ехать к нему как можно быстрее.

– Ах, Дрейк. – Она подошла к нему и положила руку на плечо, чувствуя страх и его боль. – Мне так жаль. Разумеется... Я буду готова через минуту.

Сострадание жены было для него словно бальзам для растревоженной души.

– Спасибо. – Он проговорил это просто и смиренно, вкладывая какой-то тайный смысл, который даже ему самому не был до конца понятен. – Я подожду тебя наверху.

Дрейк помедлил еще секунду, глядя, как жена развернула сверток и начала надевать струящееся платье. На это зеленое кисейное платье, сшитое по последней моде, Алекс даже не взглянула. Она совсем не была похожа на тех женщин, которых он знал. В ней нет ни жеманства, ни любви к красивым тряпкам. Она целиком принадлежит ему. И всегда будет принадлежать только ему.

Он вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Они ехали в экипаже молча. Несколько раз Александрина бросала взгляд на Смитти, желая задать ему тысячу вопросов. По всей видимости, Смитти – ближайший друг их семьи, потому что ехал вместе с Дрейком к его отцу, и это согревало ей душу.

Дрейк рассеянно смотрел в окно, не видя ничего перед собой. Алекс чувствовала его горе, но была не в силах облегчить его боль. Она все время молилась о том, чтобы рассказ о состоянии здоровья мистера Баррета оказался сильно преувеличенным. Она надеялась на лучшее.

Александрина знала, что их путь лежит в Беркшир. Она выведала это у Смитти еще в начале поездки, но он не вдавался в детали.

Сгорая от любопытства, Алекс ждала, когда же наконец познакомится с семьей своего супруга.

Экипаж резко повернул налево и въехал в огромные чугунные ворота. Александрина нахмурилась. Как странно! Она выглянула из окна экипажа и увидела огромные пространства роскошной зеленой травы, сады, цветочные клумбы и бесконечные ряды высоких деревьев с пышными кронами. Краешком глаза Алекс все же видела странное выражение лица Смитти, который беззастенчиво наблюдал за ее реакцией.

Алекс объяснила все это по-своему. Имение такой величины могут иметь фермеры-арендаторы, которые, вероятно, здесь живут и работают. Дрейк, возможно, как раз родом из такой семьи. Вне всяких сомнений, они живут в маленьком тесном домишке, без особых излишеств. Александрину растрогала гордость ее супруга. Неудивительно, что он чувствовал неловкость, что ему придется привезти ее сюда. «Он, наверное, думает, что я стану презирать его образ жизни, буду смотреть свысока на его низкий достаток. Ну что ж, Дрейк убедится в обратном».

Алекс уже воображала, как они будут трудиться с ним рука об руку. Она станет безропотно выполнять любую работу, которую обычно делает жена фермера-арендатора, и...

– Аллоншир. – Это было первое слово, которое он промолвил с того момента, когда они покинули пристань. Алекс перевела на него глаза и взглянула в ту сторону, куда смотрел он.

– Боже мой! – вырвалось у нее. Ее ошеломило то, что предстало перед ее глазами.

Это было самое грандиозное строение, которое Александрина когда-либо видела в своей жизни. Готический особняк с внушительными башнями простирался высоко в небо. От его огромных размеров просто захватывало дух. Алекс даже не могла взять на себя смелость предположить, сколько сотен комнат имелось в Аллоншире. Она терялась в догадках: где могут располагаться дома арендаторов? Вдали виднелся шпиль часовни.

К ее крайнему удивлению, экипаж замедлил ход и остановился прямо перед широкими каменными ступеньками, ведущими к парадной двери. Сбитая с толку, Алекс переводила взгляд со Смитти на Дрейка, ожидая объяснений.

Возвращаясь в реальный мир, Дрейк казался удрученным. Все, в конце концов, сводится к ужасному моменту истины! Он горько усмехнулся и взял Алекс за руку.

– Пойдем, жена, – сказал он ей. – Настало время узнать тебе обо мне всю правду.

Александрина ступала за мужем словно во сне. Дрейк отворил парадную дверь и провел ее в здание. К ним уже спешил взволнованный дворецкий в униформе.

– Прошу извинить меня, но доставлять товары и корреспонденцию следует...

Алекс чуть не заплакала от жалости к бедному мужу.

– Я польщен твоей оценкой моего внешнего вида, Хэмфри, – перебил его Дрейк, выразительно глядя на слугу, который теперь побледнел как смерть.

– Господи, – пробормотал он, испуганно уставившись на бородатое лицо Дрейка.

– Это мой новый титул, который пожаловали мне за время моего отсутствия?

– Милорд? Неужели это вы? Мы слышали, что вы...

– Здравствуй, Хэмфри, – перебил его Смитти, входя в дом следом за Дрейком.

– Милорд? – изумленно повторила Александрина.

– Как мой отец? – спросил Дрейк, не обращая внимания на замешательство Алекс.

Хэмфри печально покачал головой.

– Его светлость покидает этот мир, милорд. Вы приехали как раз вовремя... – Он не договорил.

Дрейк направился к мраморной лестнице, увлекая за собой Алекс.

– Где Себастьян и Саманта? – спросил он.

– Лорд Себастьян уехал в Лондон по делам, а леди Саманта на верховой прогулке, милорд. Она сама не своя с тех пор, как мы получили известие о вашей гибели.

– Найди ее и скажи, что я приехал... с женой.

– С женой, милорд? – Хэмфри только сейчас обратил внимание на бледную молодую женщину, которую тащил за собой Дрейк.

– Да, Хэмфри, с женой. – Они дошли до лестничной площадки второго этажа. – Ты познакомишься с леди Кэрнхем после того, как я встречусь с отцом. Смитти расскажет тебе обо всем, о чем ты захочешь узнать.

Алекс шла, рассеянно оглядываясь вокруг. Дрейк остановился перед закрытыми дверями.

Остолбенев, Александрина ошеломленно смотрела на Дрейка.

– Милорд?

Глава 22

Комната тонула в полумраке. Шторы были задернуты, а единственным источником освещения служил огонь, слабо горевший в старинном камине.

Алекс заморгала, пытаясь привыкнуть к темноте. Когда муж потянул ее за собой, сознание Алекс оцепенело. Она двигалась словно во сне. Дрейк резко остановился и отпустил ее руку. Александрина разглядела в полутьме очертания деревянной кровати. Оттуда вдруг послышался чей-то хриплый голос:

– Кто здесь?

Алекс почувствовала, как Дрейк весь сжался. Проглотив комок в горле, он ответил:

– Здравствуй, отец.

Старик зашевелился, набрал в легкие воздуха и с трудом проговорил:

– Это ты, Дрейк?

– Да, отец, это я.

– Подойди ко мне.

Дрейк подошел к кровати, убрал балдахин и наклонился к отцу.

На мгновение воцарилась тишина. Затем Алекс услышала, как Грейсон Баррет прошептал:

– Так, значит, я уже на небесах?

Дрейк резко выпрямился, подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры. Комнату сразу же наполнил ослепительный свет сентябрьского солнца.

– Нет, отец, ты не на небесах. Точно так же, как и я. Посмотри на меня внимательно! Я жив, я вернулся домой.

В комнате повисла тишина. Затем старик очень ласково проговорил:

– Сынок...

Алекс взглянула на Грейсона Баррета, и ее сердце сжалось. Мертвенно-бледное лицо старика исказила гримаса боли, а взгляд его светло-голубых глаз затуманился. Он выглядел таким хрупким!

Александрина перевела взгляд на Дрейка. Его, видимо, тоже ужаснуло состояние отца. Дрейк как будто бы постарел на несколько лет.

– Ближе, – проговорил старший Баррет еле слышно. Дрейк послушно встал возле смертного одра отца. Грейсон молча смотрел на него таким долгим и нежным взглядом, что Алекс еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Господь Бог услышал мои молитвы и исполнил мое последнее желание. Ты жив и вернулся домой! – Он остановился, чтобы отдышаться, а затем продолжал: – У меня осталось мало времени. Мои силы уже на исходе. Но прежде чем я умру, я хочу быть уверен, что ты выполнишь мой последний завет. Ты понимаешь меня? Это твой долг.

Дрейк кивнул. В глазах у него сверкнули слезы, которых сейчас он не стыдился.

– Да, отец, я все понимаю.

Грейсон закрыл глаза. На минуту Алекс охватила паника. Она подумала, что Грейсон умер. Но затем он снова заговорил, отчаянно стараясь донести до сына все то, что хотел еще успеть ему сообщить.

– Аллоншир, – пробормотал он. – Ты должен...

– Я буду.

– Саманта.

– Я всегда буду защищать и заботиться о Саманте. Ты знаешь это. И когда придет время, я стану вывозить ее в свет, как ты этого хочешь. Я клянусь, что позабочусь о ее счастье.

Грейсон кивнул. На его искаженном мукой лице появилось выражение облегчения.

– Я не сомневаюсь, что ты позаботишься о ее счастье. Жалею только о том, что не увижу твоего.

Дрейк проглотил комок в горле.

– Я уже счастлив, отец. У меня для тебя хорошие новости. – Он жестом велел Александрине подойти. Все еще потрясенная, она приблизилась к ложу умирающего и встала рядом с Дрейком. – Отец, это моя жена Александрина.

В мутных голубых глазах старика застыло удивление. Он перевел взгляд на Алекс.

– Твоя жена?

– Да, отец, моя жена.

Слабая улыбка тронула губы старика.

– Ты сказал, Александрина?

– Да, ваша светлость, – мягко ответила Алекс.

– Вы просто красавица! – промолвил Грейсон Баррет. – И вы поженились теперь, когда...

Его голос прервался. Он по-прежнему смотрел на Алекс рассеянным взглядом. Внезапно старик моргнул. Казалось, что только теперь он увидел ее.

– Жена... Я знаю вашу семью? – с любопытством спросил он.

Знает ли Грейсон Баррет ее семью? Александрине это впервые пришло в голову. Она чуть не рассмеялась вслух. Ну конечно, он знает ее семью! Как же глупо с ее стороны! Неудивительно, что ее отец вдруг загорелся выдать ее замуж за Дрейка Баррета. Она ведь прекрасно знала отца. Разве он откажется от желания отдать ее за богатого и титулованного жениха!

До Алекс только сейчас начало доходить все, что она узнала о семье Дрейка и его происхождении. У нее внезапно закружилась голова.

Она посмотрела на Грейсона Баррета, лежащего в постели. Ведь этот бедный старик находится сейчас на смертном одре, поэтому не время заострять внимание на каких-либо других вещах.

С трудом справившись с подступавшими рыданиями, Александрина нашла в себе силы ласково улыбнуться Грейсону.

– Я уверена, что вы должны их знать, ваша светлость. Мой отец – граф Садзбери, а в настоящее время – губернатор Верхней Канады.

В тусклых глазах Грейсона промелькнул проблеск интереса.

– Вы – дочь Джеффри Кассела?

– Да, ваша светлость.

– Так, значит, вы... и мой сын... Алекс видела, как трудно старому Баррету говорить, поэтому спокойно сообщила ему то, что он хотел знать:

– Мы с Дрейком поженились в Верхней Канаде, ваша светлость. – Она благоразумно опустила колоритные подробности их первой встречи. – Когда мы возвращались в Англию, корабль... ваш корабль, – поправилась она, – атаковали американцы. Мы спаслись, но «Прекрасная мечта» утонула. Поэтому все подумали, что Дрейк погиб. – Она сама не узнавала свой деревянный голос.

Грейсон снова посмотрел на Дрейка.

– А Смизерс?

– Со Смитти все хорошо. Он приехал вместе с нами, – успокоил Дрейк своего отца. За тридцать лет верной службы Смитти снискал всеобщее уважение в Аллоншире.

Грейсон кивнул, продолжая рассеянно смотреть на сына.

– Твоя жена... Я хочу... поговорить... с ней... наедине, – с трудом проговорил он.

Дрейк нахмурился. Он понимал, что творится сейчас на душе у Алекс. Ему так не хотелось выполнять эту просьбу отца! Этот разговор мог иметь катастрофические последствия.

– Отец, – начал он, – по-моему...

– Все в порядке, Дрейк, – сказала Александрина спокойным и ровным голосом, но ее колючие глаза смотрели холодно. Он еще одно мгновение колебался, а затем молча кивнул, положившись на то, что врожденная доброта Алекс не позволит ей обидеть умирающего. Дрейк с удивлением обнаружил, что отец почувствовал к Александрине полное доверие, и тихо удалился из комнаты.

Грейсон часто и неровно дышал, пытаясь восстановить дыхание. Немного отдохнув, он повернулся к Алекс.

– Простите меня, – взволнованно прошептал больной старик, – но скажите мне, не ждете ли вы ребенка? – Глядя, как Алекс изменилась в лице, он добавил дрожащим голосом: – Я хочу узнать перед смертью, не ожидается ли появление на свет нового наследника Аллоншира.

Алекс подумала, что отец Дрейка все-таки при смерти, и простила ему вмешательство в ее личную жизнь. Он ждал ответа, цепляясь за последнюю надежду, которая для него так много значила. Немного подумав, Алекс приняла решение.

– Возможно, ваша светлость. – Произнеся вслух эти слова, она впервые с удивлением обнаружила, что это и в самом деле может быть правдой. Александрина временами чувствовала себя как-то странно, но находила всевозможные объяснения своему физическому состоянию. Это необычное самочувствие она связывала с большим напряжением, которое испытала в течение последних месяцев.

Грейсон внимательно изучал лицо Александрины. Его дыхание становилось все более частым.

– У моего сына довольно тяжелый характер... Его порой бывает трудно понять.

В этот момент Алекс совсем не хотелось понимать своего супруга, ей просто хотелось придушить его.

– Да, это правда, ваша светлость.

Несмотря на боль, которую испытывал Грейсон, его губы тронула улыбка.

– А у вас... тоже... сложная натура? Она посмотрела ему в глаза.

– Да, ваша светлость. Старик снова улыбнулся.

– Дрейк... сделал... правильный выбор. – Его лицо исказила гримаса боли, но он покачал головой, когда Александрина бросилась к нему, желая помочь. – Нет времени... – Грейсон Баррет собрал все свои силы и посмотрел на нее спокойным взглядом. – Вы... очень сильно... любите моего сына.

Это прозвучало как утверждение, не требующее ответа.

Но Алекс подтвердила слова Баррета:

– Да, ваша светлость, я его очень люблю.

– Не покидайте его... ради него.

– Не покину. – Глаза Алекс наполнились слезами. Он удовлетворенно кивнул, а затем закрыл глаза.

– Я сейчас позову Дрейка. Он, наверное, хочет побыть с вами, – пробормотала Александрина, понимая, что конец его близок.

– Благодарю... вас, – невнятно прошептал он, и Алекс поняла, что значат эти слова.

Она вышла в холл, ища глазами Дрейка. В тот же миг он появился рядом с ней.

– Он...

– Он хочет видеть тебя, – только и могла она сказать, уступая ему дорогу. Дрейк вглядывался в лицо Алекс. Он пытался найти в нем ответы на свои вопросы, для которых еще не настал черед. Он бесшумно вошел в комнату отца, тихо притворив за собой дверь.

Александрина прислонилась к оштукатуренной стене и закрыла глаза. Она молча молилась о том, чтобы Бог послал ей душевную стойкость. Алекс сомневалась, хватит ли у нее на это сил. Все происходящее казалось ей каким-то сплошным кошмаром. Не может быть, что все это правда! Ей показалось, что весь мир вокруг нее распадается на кусочки.

– Вам нехорошо, миледи?

Она открыла глаза, услышав знакомый голос.

– Смитти! – Алекс смотрела на него невидящим взглядом, мысленно отмечая про себя, что этот человек не вписывается в пышную окружающую обстановку.

– Что я могу сделать, чтобы вам стало легче все это перенести? – мягко спросил он.

Алекс хотелось заплакать, но она сдержалась.

– Я думала, что вы мне друг, Смитти.

Он поморщился от ее ледяного тона.

– Разве это не так?

– Друзья не лгут друг другу.

– Но и не разглашаюттайны других друзей, – мягко возразил он.

– Я всегда понимала, что вы слишком интеллигентны для простого моряка, – горько рассмеялась Алекс. – Вы работаете у Дрейка, как я полагаю?

Смитти молча кивнул.

Она вспомнила: когда Смитти помогал Дрейку на корабле, его слишком ловкие движения выдавали в нем профессионала.

– Вы его камердинер?

– Да, миледи.

Алекс закрыла лицо руками.

– Мне просто не верится! – У нее опять начиналась истерика. – Боже мой, что же мне делать? – бормотала Александрина, обращаясь к самой себе. – Отец Дрейка умирает. Я должна взять себя в руки... сейчас.

Смитти сочувствовал этой славной девочке, обманутой в таком жизненно важном для нее вопросе. И все же в этот тяжелый момент ее собственное разочарование отошло на второй план. Она думала и заботилась о других, оставаясь самой собой, какой он ее знал всегда.

В это мгновение дверь спальни медленно отворилась. Притихший Дрейк вышел в холл. На его глазах блестели слезы.

– Его больше нет, – просто сказал он. К нему подошел Смитти.

– На вас лица нет, милорд. Принести вам выпить? Дрейк кивнул:

– Да. Пойдем в библиотеку, Смитти! Нам нужно решить много вопросов, а также я должен поговорить с Самантой и Себастьяном. – Он остановился, встретив взгляд Алекс.

– Я очень сожалею о кончине твоего отца, Дрейк, – искренне посочувствовала Алекс, но ее голос звучал напряженно и сдержанно. – Если ты покажешь мне, где находится моя комната, я не буду тебе мешать.

Дрейк вытер глаза, почувствовав себя усталым и одиноким.

– Твоя спальня в конце коридора, рядом с моей. – Он оглянулся на лестницу, услышав чьи-то голоса, а затем снова повернулся к Алекс: – Не уходи! Познакомься, пожалуйста, с моей сестрой. В этих обстоятельствах ваше знакомство будет много для нее значить.

Алекс кивнула:

– Конечно.

Спустившись по лестнице, они увидели, что Хэмфри разговаривает с прелестной юной девушкой. Она с тревогой спросила:

– Есть какие-нибудь изменения в состоянии отца, Хэмфри?

– Я не знаю, леди Саманта. Но ваш брат... Она смахивала слезы с бледных щек.

– Что мой брат? Ему же все равно, жив отец или нет, Хэмфри. И когда отец умрет, – ее губы сильно задрожали, – у меня никого больше не останется в целом свете.

– Как раз это я и собирался вам сказать, миледи, – пробормотал Хэмфри. – Когда я сказал «ваш брат», я имел ввиду...

– Здравствуй, Сэмми! – Низкий баритон Дрейка дрожал от волнения.

Саманта вздрогнула. Только один человек называл ее так. Это прозвище, которое больше подходило для мальчика, а не для девочки, он дал ей, когда она была еще совсем маленькой.

Саманта медленно повернулась, изумленно уставившись на бородатого мужчину.

– Дрейк! – закричала она, мгновенно узнав своего горячо любимого брата. – Дрейк! – Саманта помчалась со всех ног по мраморному залу и бросилась Баррету на шею.

Дрейк схватил сестру и крепко обнял.

– Что мне прикажешь с тобой делать, малышка? – Он улыбнулся и нежно погладил ее волосы. – Я думал, что за время моего отсутствия ты научилась вести себя как настоящая леди.

Саманта с обожанием смотрела на брата, не веря своим глазам.

– Ты жив!

– Разумеется, я жив! Я же сказал тебе, что всегда буду возвращаться домой, сколько бы ни отсутствовал.

Она хотела было задать еще один вопрос, но, заметив скорбь в его глазах, передумала.

– Папа?.. – спросила она.

Дрейк взял ее лицо в свои большие ладони.

– Я хочу, чтобы ради меня ты постаралась быть сильной, Сэмми.

Слезы покатились градом у нее по щекам, но она кивнула.

– Я знала, – прошептала она. – Я знала, что это случится. Последние несколько недель он так плохо себя чувствовал.

Дрейк прижал ее голову к своей груди и закрыл глаза, а она тихо плакала. Он нежно гладил волосы Саманты, желая утешить, пока ее всхлипывания совсем не стихли.

Только сейчас Саманта заметила, что они с братом не одни. Высвободившись из объятий Дрейка, она взглянула на лестницу.

– Смитти... – улыбнулась она сквозь слезы.

– Здравствуйте, леди Саманта, – произнес он ласковым, почти отеческим, тоном.

Саманта вытерла заплаканное лицо руками.

– Слава Богу, вы оба живы. Когда мы получили это ужасное сообщение... – Она замолчала, впервые заметив необыкновенно красивую молодую женщину, которая стояла рядом со Смитти и спокойно наблюдала эту сцену.

Дрейк заметил заинтересованный взгляд Саманты, повернулся к Александрине и жестом попросил ее подойти.

– Сэмми, я хочу тебя кое с кем познакомить. Этот человек мне очень дорог.

Саманта удивленно подняла брови. В ее влажных от слез зеленых глазах светилось любопытство.

– Александрина, это моя сестра Саманта. Сэмми, это Александрина, моя жена.

– Жена?! – Саманту поразила новость о женитьбе брата.

Алекс подошла к сестре мужа.

– Здравствуйте, Саманта, – начала она, внимательно вглядываясь в лицо девушки. – Примите мои искренние соболезнования по поводу кончины вашего отца. Но я очень рада с вами познакомиться. Дрейк мне много о вас рассказывал.

Саманта улыбнулась. От ее лучезарной улыбки вокруг стало даже светлее. В этот момент она была очень похожа на Дрейка.

– Просто не могу в это поверить! Дрейк... женился! – Заметно оживившись, она осмотрела Александрину с головы до ног. – Вы так красивы! – воскликнула она искренне. – Я тоже рада с вами познакомиться.

Их разговор прервал звук подъезжающего экипажа. Саманта бросила быстрый взгляд на Дрейка.

– Наверное, это Себастьян. – Алекс заметила, как после слов сестры Дрейк стиснул зубы. – Я должна сообщить ему о кончине папы. – Саманта повернулась и прошла к парадной двери.

В этот момент на пороге появился беспечно насвистывающий Себастьян. Он коротко кивнул Хэмфри, затем остановился, увидев направляющуюся к нему навстречу сестру.

– Ну и ну! Вот так сюрприз! – саркастично заметил он. – Чем обязан такой чести? Меня встречает моя вечно где-то пропадающая сестренка.

Саманта пропустила мимо ушей его ироничные слова и сказала просто:

– Себастьян, папы больше нет.

К удивлению Александрины, он только пожал плечами.

– Я опасался этого, – сказал Себастьян беспечным тоном. – Когда я уезжал в Лондон, отец выглядел ужасно осунувшимся. – Он нахмурился, погрузившись в раздумья. – Думаю, надо сделать необходимые распоряжения. Ничего, не волнуйся, Саманта. С сегодняшнего дня я позабочусь обо всем. – Его голос звучал бодро, даже, как показалось Алекс, радостно. У нее все похолодело внутри.

– В этом нет необходимости, Себастьян, – проговорил Дрейк ледяным тоном.

– Дрейк? Как?.. Когда?..

– Только сегодня и по милости Господа. Еще есть вопросы?

Себастьян покачал головой. Было видно, что он делает огромное усилие, пытаясь овладеть собой.

– Это чудо, что ты возвратился к нам, – сказал он через мгновение осипшим голосом.

Не обращая внимания на отвращение, написанное на лице Дрейка, Себастьян с неподдельным интересом взглянул на Александрину. Она открыто и прямо встретила его взгляд, мгновенно почувствовав неприязнь к молодому человеку. Себастьян как будто расстроился, обнаружив, что Дрейк жив. Но Алекс понимала, что ей это только кажется, ведь родной брат не может быть таким бессердечным.

Себастьян обвел оценивающим взглядом женственную фигуру Александрины, отдавая должное ее совершенной красоте. Алекс почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от гнева и унижения под его откровенным взглядом.

– И кто же этот лакомый кусочек? – поинтересовался он, обворожительно улыбаясь.

Дрейк, с трудом сдерживая желание избить Себастьяна до бесчувствия, инстинктивно приблизился к Алекс, как бы желая ее защитить.

– У тебя превосходный вкус, Себастьян. Надеюсь, тебя не очень расстроит, что Александрина – моя жена.

На этот раз Себастьян не смог скрыть своего изумления или огорчения, услышав эту новость.

– Твоя жена?

Алекс равнодушно кивнула ему.

– Здравствуйте, Себастьян.

– Твоя жена, – снова повторил он, качая головой.

– Ну что ж, по-моему, это замечательно, – перебила его Саманта, едва заметно улыбнувшись Александрине. – Возможно, радость от возвращения Дрейка и то, что Александрина вошла в нашу семью, поможет нам пережить боль утраты нашего дорогого папы. – Она тяжело вздохнула. – Александрина, у вас усталый вид. Пусть наши братья займутся... тем, чем должны. – Саманта содрогнулась, осознав всю реальность смерти отца, но стала утешать себя мыслью, что Дрейк вернулся домой. – Давайте оставим их. Я провожу вас в вашу комнату.

Алекс с благодарностью посмотрела на нее.

– Большое спасибо, Саманта. – Не глядя на Дрейка, она приподняла юбки и последовала за Самантой вверх по лестнице. Александрина терялась в догадках, сколько еще сможет продержаться на ногах. Она чувствовала себя до предела изможденной от пережитых потрясений. Весь ее мир рухнул в одночасье. Ей очень нужно было какое-то время побыть одной, чтобы обо всем как следует поразмыслить.

– Ваша светлость! Алекс не оглянулась.

– Ваша светлость! – терпеливо повторил Хэмфри. – Я распоряжусь, чтобы прислали горничную.

Алекс застыла на месте. Только сейчас до нее дошло, что Хэмфри обращается к ней. Уже час, как она стала герцогиней Аллоншир.

Она медленно повернулась и посмотрела вниз. Ее напряженный взор встретился со взглядом Дрейка, полным страдания и муки. Она почувствовала, как тонкая нить между ними натянулась, готовая того и гляди разорваться.

Алекс первой отвела взгляд, продолжая подниматься по лестнице.

Глава 23

Сухими глазами Алекс смотрела на бархатный балдахин кровати из красного дерева, украшенной изысканной резьбой. У нее болела голова. От множества впечатлений мысли бешено метались. Ей так много нужно было осмыслить. Вот уже несколько часов она находилась в своей комнате, но, как ни странно, плакать не могла. Внутри ее существа поселилась глубокая печаль. Потрясение было настолько мощным, что она все еще находилась в состоянии шока.

Ее била нервная дрожь. Она поднялась с постели, закуталась в халат и подошла к камину. Вскоре после того, как она пообедала, Молли, горничная, объявила, что привезли одежду для ее светлости. Александрине принесли ворох платьев из крепов и бомбазина. Их хватило бы на целую процессию, и все они были черного цвета, как полагалось для соблюдения траура. Все платья превосходно подошли Александрине. Как бы компенсируя недавнюю скудость ее гардероба, в коллекции имелось бесчисленное множество изумительных по красоте ночных сорочек, халатиков и пеньюаров из изящных шелков нежнейших расцветок. Алекс удивлялась, как могла модистка без единой примерки так точно угадать ее размер, но решила, что какое-то отношение к этому, наверное, имеет Дрейк. Хотя ее это совсем не интересовало. Что бы ни происходило между ней и Дрейком, он – ее муж. И он только что потерял отца. Поэтому она будет носить эти платья в знак уважения к покойному Грейсону, а также соблюдая правила приличия, принятые в обществе.

Общество! Высший свет! Помпезная, самовлюбленная толпа аристократов. Раньше их то и дело высмеивал Дрейк. Он презирал и Александрину уже только за то, что она появилась на свет в мире высшей аристократии. А как Дрейк проклинал дворян с их ложными ценностями!

Ложь. Все это оказалось ложью.

Прикрыв рот рукой, Алекс горящими глазами оглядывала комнату.

Эта изысканная спальня была больше, чем три комнаты в отцовском доме в Садзбери. Массивную мебель украшала тончайшей работы резьба. Обивка из малинового бархата превосходно гармонировала с цветом стен и с плюшевым покрывалом на кровати, у подножия которой стоял небольшой диванчик. На туалетном столике было такое невероятное количество косметических средств, о каком только может мечтать любая женщина. Широкие французские окна вели на большой балкон, откуда открывался прекрасный вид на поместье. Куда ни кинь взгляд – всюду восхитительные сады, от дивной красоты которых замирало сердце.

Но для разочарованной Александрины это ничего не меняло. Алекс подошла к окну и стала вглядываться в ночное небо, стараясь найти ответы на терзавшие ее вопросы. Она выходила замуж за капитана корабля, отважного и преданного своему делу, который вел простую жизнь, полную смысла и значения, за человека, которого могла уважать и в которого она влюбилась без памяти.

А оказалось, что вышла замуж за герцога. За того, кто все время лгал ей, чье существование было сплошной мистификацией. Он принял любовь Александрины, чтобы предать ее. Принял ее доверие, чтобы его обмануть.

И если сам Дрейк – одна большая подделка, неужели и их чувства тоже были фальшивыми? Алекс закрыла глаза, не желая видеть картины, которые вставали перед ее мысленным взором: как геройски Дрейк спас ее от гибели, как нежно выхаживал ее на острове, как они смеялись вместе, какие Дрейк шептал ей слова...

Или может быть, ей все это просто казалось тогда? Она строила себе иллюзии, надеясь, что Дрейк влюбится в нее. Думала, что ему осталось только произнести слова, к которым он был пока не готов. Может быть, именно это она и переживала больнее всего. Признать правду – значит отвергнуть все, что было между ними в последние месяцы. И именно эту правду ее сердце не хотело принять. Ее слезы оставались невыплаканными.

Ей нужно было хоть немного поспать, ведь следующие несколько дней будут самыми тяжелыми в ее жизни. Ее собственная скорбь и отчаяние были сейчас весьма неуместны. Воспитание, полученное Алекс, внушало ей необходимость исполнения долга. Но тягостная обязанность быть графиней? К этому Александрина была явно не готова. Да, мать старалась обучить Александрину навыкам и умениям, которые необходимы дворянке. Она стремилась подготовить дочь к тому дню, когда Александрина станет хозяйкой собственного большого дома. Но Алекс глупейшим образом игнорировала все попытки матери, считая их бессмысленными и ненужными. Как Александрина пожалела об этом сейчас! Она испытывала благоговейный страх перед ответственностью быть герцогиней Аллоншир.

А еще Алекс думала о семье Дрейка, в которую вошла. Саманта оказалась сердечной девушкой, ласковой, с доброй душой. Без сомнения, она обожала брата, а Дрейк в ней души не чаял. Алекс всегда мечтала иметь младшую сестру, ей сейчас очень хотелось сблизиться с Самантой и завоевать ее дружбу.

Проводив Алекс в комнату, Саманта задержалась, чувствуя застенчивость и нетерпение одновременно. Сердце Алекс разрывалось из-за боли и одиночества, которые навалились на хрупкие плечи юной девушки. Однако и ее собственная душевная стойкость пошатнулась от событий этого дня. Поэтому она предложила Саманте провести следующее утро вместе, чтобы поближе познакомиться. Глаза Саманты радостно засияли. В это мгновение она стала так похожа на Дрейка! Алекс даже чуть не прослезилась.

Но стоило Александрине вспомнить про Себастьяна, как от ее нежности не осталось и следа. Его душевный холод и черствость пугали Алекс, а голодный и похотливый взгляд раздражал еще больше и казался ужасно оскорбительным. Ведь в конце концов, она замужем за его братом.

Дрейк! Ее мысли снова и снова возвращались к этому человеку со сложным характером, за которого она вышла замуж. Без сомнения, смерть отца стала для него тяжелым ударом и ближайшее время будет ознаменовано огромными переменами в его жизни. Она знала, что приспособиться к новому образу жизни будет сейчас для Дрейка чрезвычайно трудно. Даже если все в нем и оказалось фальшивым, его большая любовь к морю была настоящей. А теперь ему придется покончить с прежней жизнью, ведь у него появились новые обязанности перед Аллонширом. Эта мысль огорчала Алекс, но здесь уж ничего не поделаешь. Она чувствовала холод внутри. Холод и пустоту. Ее душевные силы иссякли. Ей не хватало их даже на себя, что уж тут говорить о Дрейке?

Алекс легла в постель, желая поскорее заснуть. До утра оставалось всего несколько часов.

Вдруг дверь в ее спальню открылась. Алекс вздрогнула и села на кровати, увидев Дрейка. Свет от горящего камина освещал его статную фигуру, подчеркивая его загадочный взгляд.

Алекс даже оцепенела. Она вдруг поняла, что бывший капитан корабля куда-то исчез. Перед ней предстал чисто выбритый, коротко подстриженный элегантный мужчина в зеленом шелковом халате. И это был герцог Аллоншир.

– Что тебе нужно, Дрейк? – спросила она сухим, лишенным эмоций голосом.

– Я и сам не знаю, что мне нужно, – спокойно ответил он, жадно вглядываясь в ее глаза и тщетно пытаясь найти в них хоть каплю нежности. – Я не могу ответить ни на один твой вопрос, потому что и сам не знаю теперь, кто я. – Он проглотил комок в горле. – Мой отец умер. Я чувствую пустоту в душе...

– Я тоже, Дрейк, – искренне прошептала Алекс. – И мне нужно побыть одной, чтобы о многом подумать.

– Ты нужна мне. – В его глазах была мольба. – Я уйду, если ты меня попросишь... Но пожалуйста, не делай этого! – Дрейк стиснул зубы. – Я никогда не просил... не умолял... ни одну женщину за всю мою жизнь. Прошу тебя, Алекс, ты нужна мне. Только ты можешь унять мою боль. Только сегодня. Пожалуйста!

Нечестно с его стороны было просить ее об этом. Алекс это знала. И Дрейк это тоже знал. Ей нужно было дать время, чтобы отойти от пережитых потрясений и постепенно научиться принимать мужа таким, каков он есть. Она пока еще не может даже подумать о том, чтобы простить его. Сейчас – нет! Когда? Может быть, никогда...

Она нужна ему. Александрина смотрела в его зеленые глаза. В них отражались боль потери и желание. Дрейк все еще продолжал ждать. Алекс знала, что если она попросит, он уйдет, но она не попросила. Возможно, это единственное, что они могут предложить друг другу, чтобы заполнить душевный вакуум. Возможно, это единственное, что у них осталось.

Дрейк нашел ответ в ее глазах, а она заметила проблеск надежды в его взгляде. Он развязал пояс халата и лег в постель рядом с женой.

– Алекс, иди ко мне, – прошептал он дрожащим голосом. – Нет ничего в жизни, чего бы я желал так же горячо, как быть с тобой с эту ночь.

Они одновременно бросились в объятия друг другу, охваченные порывом чувств, движимые основным инстинктом, который влечет одно человеческое существо к другому, подтверждая вечность жизни. Дрейк сбросил с Алекс ночную сорочку, и она приземлилась на полу рядом с его халатом. Когда Дрейк прижал обнаженное тело Александрины к своему, глухой крик сорвался с его губ. Алекс не знала, был ли это крик желания или тоски. Он прижался к ней всем телом и не отпускал, а просто слушал, как бьется ее сердце, погружая лицо в облако ее душистых волос. Он тяжело и прерывисто дышал, а его тело все пылало.

Алекс прижалась лицом к его сильной груди, сразу же ощутив, как согревается в его объятиях. Они оба замерли на несколько мгновений, не в силах вымолвить ни слова. Наступила тишина, которую нарушал только потрескивающий огонь в камине. Алекс почувствовала, как ее тело стало постепенно откликаться на его близость, медленно пробуждаясь к жизни. Ее дыхание стало прерывистым, а кожа покрылась легкой испариной.

Дрейк тоже заметил это и вздохнул с облегчением, что еще в состоянии заставить Александрину что-то чувствовать к нему. Пусть даже это всего лишь желание.

Дрейк поднял голову. Он боялся увидеть холод в глазах жены и прижался губами к ее губам, ища в них другую правду. Она была такой сладкой и нежной! Его сердце тоскливо заныло, когда Александрина ответила на его поцелуй, скользя пальцами по его коротко остриженному затылку. Все исчезло, кроме этой реальности – реальности, которая лежала сейчас в его объятиях.

Алекс! Он звал ее сердцем снова и снова. Это было короткое сообщение, которое посылало ей его тело. Дрейк покрыл ее щеки, нос и подбородок поцелуями, такими нежными, как крылья бабочки. Он, как безумный, опускался и вновь поднимался к ее тонкой шее, лаская изящную ушную раковину. Алекс ощутила его хриплое горячее дыхание, когда Дрейк с огромной нежностью коснулся мочки ее уха. Он чувствовал, как она вся трепетала в его руках.

– Ах, Алекс, – прошептал он, – ответь мне, любовь моя. Ответь мне своим телом! Подари мне свою страсть и красоту. Боже мой, Алекс, вдохни снова жизнь в мою душу!

– Дрейк... – простонала она.

– Я знаю, принцесса, знаю.

Александрина замотала головой, услышав до боли знакомое нежное обращение. Она не хотела ни думать, ни вспоминать, а только чувствовать и ощущать.

Дрейк поднял голову. Его лицо вспыхнуло от желания. Порозовевшая, она лежала с закрытыми глазами и была так красива! Дрейк сразу понял, что Алекс изнывает от любовного жара, а ее тело хочет его.

– Дрейк! Ты мне нужен! – воскликнула она.

– И ты мне тоже нужна, – ответил Дрейк. – Алекс! – Он взял в ладони ее лицо, желая, чтобы она посмотрела ему в глаза.

Она открыла глаза. С того момента, когда он лег к ней в постель, их взгляды встретились в первый раз.

– Я твой муж, Алекс. Подари мне всю себя целиком. Их тела соединились в любовном экстазе. Для Дрейка и Александрины больше ничего не существовало, не осталось больше места ни для боли, ни для страха, ни для сомнения. Существовала только их страсть.

Они одновременно достигли вершины наслаждения. Алекс оторвала губы от губ мужа и издала крик блаженства.

Дрейк снова и снова повторял ее имя, ни на миг не забывая о ней.

Даже когда она безмятежно уснула, он не хотел выпускать ее из своих объятий. Он крепко прижимал Александрину к себе, как будто боялся ее потерять.

Их страсть этой ночью была такой же необъятной, как и раньше. Да, Алекс отдавалась ему, но какая-то частица ее существа все же оставалась незатронутой. Когда-то ему хватало одной лишь ее страсти, теперь же ему хотелось большего. Вкусив редкий дар любви, Дрейк не мог больше довольствоваться только ее телом. Он хотел всю ее, целиком: и сердце, и душу, и доверие.

Когда-то все это принадлежало ему. Черт возьми, он снова все это завоюет! С леденеющим сердцем он осознал, что сегодняшняя ночь была слабым подобием того, что было у них уже раньше, потому что за всю ночь Алекс ни разу не сказала ему о любви! Впервые за долгие месяцы в момент кульминации она не шептала, что любит его.

Александрина спокойно спала. Дрейк внимательно всматривался в ее красивое умиротворенное лицо.

– Прошу тебя, принцесса, – прошептал он, – не бросай меня теперь. Только не теперь! Ради меня и ради себя самой! – Он ласково поцеловал Алекс в лоб и стал молиться, чтобы ее чувства оказались сильнее всего, что стояло между ними.

Глава 24

– Прекрасный денек для прогулки! – Алекс взглянула на Саманту, которая тихо стояла рядом с ней в тени раскидистых дубов. В начале прогулки Саманта молчала, но Алекс не винила ее в этом. Завтрак прошел уныло и безрадостно, в напряженной тишине и в грустном ожидании похорон. Алекс почувствовала, что очень хочет как можно скорее изолировать Саманту от тяжелой атмосферы ее дома. Достаточно того, что ей пришлось пережить смерть отца.

Александрина и сама едва досидела до конца завтрака. Она всячески избегала встречаться взглядом с Дрейком. Ее переполняло смятение. Алекс сразу заметила, что Себастьян бросал недобрые взгляды то на нее, то на своего брата.

Сейчас же Алекс глубоко вздохнула и повернулась к сестре мужа.

– Может быть, вам хочется побыть одной? – спросила она, слегка коснувшись руки Саманты.

– Нет! Правда, нет. Мне не терпится получше узнать вас. – Она широко улыбнулась. – Ведь не каждый день мой брат, известный светский сердцеед, приезжает домой с красавицей женой! – Заметив, что Александрина чем-то опечалена, Саманта слегка тронула ее за рукав черного крепового платья. – Извините, Александрина, я не хотела этим сказать ничего плохого. – Она тяжело вздохнула. – У меня есть ужасная привычка говорить невпопад. Без сомнения, Дрейк очень сильно изменился. Он сейчас совсем не такой!

«Какой «не такой»? А какой он был раньше?» – хотелось спросить Алекс, но она промолчала.

– Я знаю брата лучше, чем кто-либо, – продолжала Саманта. – И если он женился на вас, должно быть, вы просто замечательная! Я уже начинала думать, что Дрейк никогда не женится.

Алекс взглянула на нее с любопытством.

– Почему?

– Просто он не обращает никакого внимания на женщин. Вот и все, – пожала плечами Саманта.

– Да, я знаю. – Алекс закусила губу и замолчала, желая, чтобы Саманта продолжила разговор.

– Женщины просто без ума от него! Они всегда его обожали. И как он может не понравиться? Он знатен, обладает богатством и властью, удивительно красив и чертовски обаятелен.

– Когда хочет произвести впечатление, – внесла ясность Алекс.

– Да, – согласилась Саманта, – но он твердо уверен, что женщины по своей природе неверны и вероломны, и переубедить его невозможно. Только во мне он видел единственное исключение из этого правила. Разумеется, пока не встретил вас, – поспешно добавила она.

Алекс смело ступила на скользкую почву:

– Он такого же мнения даже о собственной матери? Саманта долго молчала, а затем сказала так тихо, что Алекс едва расслышала ее слова:

– Порой мне кажется, что такое мнение о женщинах у него сложилось как раз благодаря нашей матери.

У Алекс сердце забилось сильнее. Она поняла, что близка к разгадке.

– По какой причине?

Саманта задумчиво посмотрела на Алекс.

– Я не полностью уверена в этом. Это просто мои предчувствия, которые я никогда не могла выразить в словах. Да и какая разница? Какое это имеет значение? Вот уже десять лет, как нашей матери нет на свете.

Алекс осторожно сделала свой вывод. Она уже предполагала, что матери Дрейка нет в живых, иначе она бы находилась у постели мужа в его предсмертный час. А то, что переживания Дрейка каким-то образом связаны с матерью... Это нисколько не удивило Александрину. Она давно уже подозревала нечто подобное.

Ее мучили вопросы, на которые очень хотелось найти ответы, но Алекс сознательно отказалась воспользоваться ситуацией, чтобы побольше выведать у Саманты о Дрейке.

Вместо этого Алекс попросила девушку:

– А теперь ваша очередь, Саманта. Должно быть, вы тоже хотите меня о многом расспросить. Ведь Дрейк – ваш родной брат. – Александрина замолчала в ожидании расспросов.

Саманта колебалась, испытывая неловкость. Оценив дружеский жест Алекс, она с благодарностью улыбнулась:

– Александрина, я постараюсь не совать нос не в свои дела. Если спрошу или скажу что-нибудь обидное для вас, пожалуйста, дайте мне знать.

– Я сомневаюсь, Саманта, что меня может обидеть что-нибудь из того, что вы скажете, – сказала Алекс, обворожительно улыбнувшись.

Девушка хихикнула.

– Я бы на вашем месте не была так уверена. Давайте присядем здесь, – предложила она, показав туда, где мирно струился ручей.

Алекс кивнула. Ей все больше нравилась эта девочка, чьи откровенность и прямодушие так сильно напоминали Александрине Дрейка. Дрейка, которого, как ей казалось в тот момент, она знала.

Они сели на траву, подоткнув юбки.

– Я ненавижу носить черное, – неожиданно выпалила Саманта, – и не вижу в этом смысла. Настоящий траур должен быть здесь, в сердце, а не в великолепном соборе, чтобы это видел весь мир. – Она подняла на Александрину наполненные слезами зеленые глаза. – Я же предупреждала вас, что иногда говорю ужасные вещи, – прошептала она.

Алекс взяла ее за руку.

– Саманта, было бы хорошо, если бы все люди стали такими же естественными и безыскусными, как вы. В том, что вы сказали, я не вижу ничего дурного, а тем более ужасного. Как раз напротив, если хотите знать.

Саманта смахнула слезы.

– Значит, вы не считаете меня чудовищем?

– Нет, конечно! Вы рассуждаете так же, как я, – улыбнулась Алекс.

– Вы? Но вы так...

– Так... что?

Саманта застенчиво взглянула на нее.

– Ах, вы так красивы и женственны! У вас такие изысканные манеры! И у вас есть все, чем должна обладать настоящая светская дама. Почему вы смеетесь?

– Саманта, если б вы знали, насколько заблуждаетесь! – Алекс пододвинулась к ней ближе. – Я открою вам один секрет. Как раз сегодня утром миссис Хавершем, ваша экономка, со строгим и чопорным видом спросила меня, как «ее светлость желает», чтобы велись дела. На это я только и могла ей ответить, что я желаю, чтобы дела велись так, как всегда. Представьте себе ее удивление, если б я сообщила, что «ее светлость» представления не имеет, какие необходимо сделать изменения. Потому что вместо того чтобы наблюдать за своей матерью, графиней Садзбери, все эти годы «ее светлость» только и знала, что плавала на своем ялике! – Александрина энергично закивала, увидев изумленное выражение на лице Саманты. – Вы хотите знать, как мы с Дрейком познакомились? – спросила Алекс.

– Я подумала, что вы впервые встретились на каком-нибудь шикарном балу в Йорке, – ответила Саманта.

Алекс подняла изящные брови:

– Не угадали. – И она рассказала Саманте всю историю своего безрассудного побега в Канаду. Когда она описывала первые дни в море, Саманта смеялась до слез.

– Могу себе представить реакцию Дрейка, – говорила она сквозь смех. – Оказаться обведенным вокруг пальца женщиной, да еще на его собственном корабле!

– Наш роман нельзя назвать традиционным, – усмехнулась Александрина.

– Тогда меня не удивляет, почему он в вас влюбился. Дрейк во всем нетрадиционен.

Алекс нахмурилась.

– Александрина? Что-то не так?

Сейчас Алекс ругала себя за то, что все эмоции написаны у нее на лице.

– Да, – дружелюбно ответила она. – У меня небольшая просьба. Пожалуйста, обращайся ко мне на ты и называй Алекс.

Саманта широко улыбнулась.

– Прекрасно, Алекс, а ты зови меня просто Сэмми. Дрейк прозвал меня так с самого детства.

– Алекс и Сэмми – мальчишеские имена, – притворно вздохнув, сказала молодая герцогиня. – По стандартам высшего света мы вели себя как мальчишки.

– И мы неисправимы, – согласилась Саманта.

Их приятную беседу нарушил озорной собачий лай. Через несколько секунд примчался ужасно грязный Пират и бросился к хозяйке.

Алекс попыталась призвать его к порядку:

– Пират, перестань! Хватит, малыш! – Она говорила строго и сердито, но ее раздирал смех. – Похоже, ты не знаком со словом «подчиняться».

Вне себя от восторга, Саманта заливалась веселым смехом.

– А это кто такой?

– Это Пират. Мы с Дрейком подобрали его во время нашего путешествия. Он плыл на бревнышке по реке Святого Лаврентия. Видимо, тоже оказался жертвой кораблекрушения. – Александрина взяла вилявшего хвостом щенка на руки и поцеловала, не обращая внимания на его грязные лапы. – Наверное, он очень соскучился.

– Какая прелесть! – заявила Саманта.

– И он тоже моряк. Правда ведь, Пират? Грязный пес тявкнул в знак согласия.

– Алекс... – Саманта колебалась. – Ты научишь меня управлять парусником?

У Алекс засияли глаза.

– Конечно! Мы с Пиратом вдвоем будем учить тебя мореходству.

Саманта радостно вскочила на ноги.

– Ой, вот спасибо! – Она обняла Александрину, испачкав свое платье той грязью, которую оставил Пират на одежде Александрины. – Я всегда мечтала плавать на паруснике, но Дрейк так редко бывает дома! Я знаю, он хочет обучать меня. Но с моей стороны было бы не совсем правильно ожидать от него, чтобы он все свое свободное время проводил дома со мной, и...

Саманта не успела продолжить, так как ее речь прервал голос Дрейка:

– Мы что-то отмечаем?

Обе женщины разом обернулись. Алекс внезапно подумала, как ужасно, должно быть, они выглядели со стороны. Их траурная одежда испачкалась, а возбужденное поведение было по меньшей мере неуместным.

Не успела Алекс ничего объяснить, как Саманта отпустила ее и бросилась Дрейку на шею.

– Ах, Дрейк! Ты не поверишь! Алекс обещала научить меня управлять парусником. Я понимаю, что мы пока не можем начать. Но разве сама идея не замечательна?

– Да, Сэмми, идея прекрасная. – Дрейк посмотрел на Алекс, поставил Саманту на землю и щелкнул пальцами. В тот же миг Пират оказался у его ног, тихий и послушный. – Завтра я свяжусь с судоходной компанией «Баррет шиппинг». – Хотя эти слова были обращены к Саманте, Дрейк не сводил глаз с жены. – Нет причин откладывать это на потом. Я немедленно пришлю в Аллоншир ялик, чтобы ты могла начать обучение.

Саманту переполняла радость, смешанная с чувством вины.

– Но, Дрейк, правильно ли это? Ведь папа...

– Наш отец знал, как ты его любила, – тихо проговорил Дрейк. – Нет смысла наказывать себя неделями скорби. Мы сделаем все, что необходимо, и будем продолжать обычную жизнь. Он бы хотел, чтобы все происходило именно так.

Саманта кивнула, а на глаза навернулись слезы.

– Я согласна с тобой.

– Сэмми, почему бы тебе не отнести Пирата обратно на конюшню? Шестеро конюхов просто сбились с ног, разыскивая его повсюду.

– Я не хочу, чтобы Пират жил на конюшне, – спокойно заметила Алекс. – Хочу, чтобы он находился со мной.

Дрейк внимательно посмотрел на ее серьезное лицо, с трудом сдерживая улыбку. В заляпанном платье, с пятнами грязи на лице, Александрина больше напоминала воинственно настроенного ребенка, нежели герцогиню. Дрейку в этот момент очень хотелось повалить ее на душистую траву и заняться любовью.

– Прекрасно, – только и мог сказать он. – Пират может идти в твою комнату, если, конечно, его хорошенько помоют.

Саманта с интересом наблюдала за братом и Александриной, переводя взгляд с одного на другого и чувствуя невидимые токи, протекающие между ними. Обладая врожденным тактом и грацией, она взяла на руки озорного щенка и направилась на конюшню.

– Я прослежу, чтобы его искупали и привели в дом, – пообещала она Александрине, удаляясь.

– Спасибо, Сэмми, – крикнула ей вслед Алекс.

Когда Саманта ушла, Александрина взглянула на Дрейка. Она поняла, что допустила непростительную оплошность в поведении, и собиралась уже извиниться:

– Дрейк, я хочу, чтобы ты знал...

– Где ты была сегодня утром? – перебил он ее.

– Я же говорила тебе, что мы с Самантой после завтрака собираемся на прогулку, – удивилась Алекс.

Дрейк нахмурился.

– Я имел в виду рано утром.

– Я не могла спать. Я... – пыталась оправдаться жена.

– Разве я прошу так много? Я всего лишь хочу просыпаться вместе с тобой. Или я тебе отвратителен? Ты больше не можешь смотреть на меня по утрам?

– Дрейк, не надо. – Алекс попыталась уйти, но он схватил ее за руку и привлек к себе. Она почувствовала, как сердце у нее гулко застучало. Она не стала копаться в себе и доискиваться до причин, почему это произошло, а только тупо уставилась на его черный траурный пиджак.

Дрейк решительно приподнял ей голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

– Спасибо, – сказал он как можно мягче.

– За что? – недоумевала Алекс.

– За то, что ты делаешь для Саманты. Она очень нуждается сейчас в дружеском общении.

– Она особенная девушка, – прошептала Алекс.

– А ты так и не ответила на мой вопрос.

Она чувствовала тепло его дыхания на своих губах.

– Я не знаю ответа на твой вопрос, Дрейк. Я даже до сих пор не знаю, кто на самом деле мой муж.

– Не знаешь? – пробормотал он, а затем начал так страстно целовать Александрину, что у нее подкосились ноги. Алекс застонала и закрыла глаза, подумав, что сейчас упадет без чувств.

Когда Дрейк отпустил Александрину, она тихонько запротестовала.

– Это самое восхитительное приглашение из тех, которые я когда-либо получал, принцесса. К сожалению, сейчас неподходящий момент, – усмехнулся Дрейк.

Алекс внезапно вернулась с небес на землю. Потрясенная, она открыла глаза, явно ничего не понимая. Дрейк действовал на нее гипнотически, ввергая в еще большее смятение, превращая важные вещи в незначительные, возрождая к жизни фантазии, которые, она-то знала, не могли не быть ложью. И как она только допускает все это, если он превратил в фарс все, что между ними было?

Пропади он пропадом! Но она поняла, что любит его.

– Извините меня, ваша светлость, – ответила она, наполняя каждое слово ядовитым сарказмом, – я совсем забыла, что вас ждет масса важных дел в вашем королевском имении. Не смею больше задерживать.

Она повернулась, намереваясь уйти, но Дрейк бросился за ней.

– Ты не знаешь, что делаешь со мной, – пробормотал он хриплым голосом, привлекая ее к себе. – Больше всего на свете я хотел бы сейчас быть с тобой.

Алекс почувствовала, как ее сердце тает от нежности. Он ласково прикоснулся губами к ее волосам.

– Мне нужно заняться организацией похорон. И хотя мы с тобой считаем намеренную демонстрацию скорби отвратительной, мой долг – позаботиться о соблюдении всех формальностей. Мой отец был очень успешным и богатым дворянином. Без сомнения, церковная процессия будет бесконечно длинной. Да, мы с тобой ненавидим протокол и правила этикета, но мы оба знаем, что нужно выполнять свои обязанности, не правда ли? Александрине стало стыдно.

– Извини, – прошептала она. – Просто мне нужно еще многое осознать.

– Я знаю. – Дрейк еще минуту прижимал ее к себе. – Да, нам нужно поговорить.

Она покачала головой:

– Я не готова пока, Дрейк. Мне нужно время.

– Понимаю, – тяжело вздохнув, ответил он. Алекс высвободилась из его объятий.

– Я буду в доме, – сказала она, не глядя на мужа.

Дрейк долго смотрел ей вслед, и в этом взгляде смешались нежность, боль и надежда. Она только что набросилась на него, показав, что сердится. И это хороший знак. Это говорит о том, что Александрина постепенно приходит в себя после пережитого потрясения. Скоро они поговорят по душам. Но что тогда он ей скажет? Он и в самом деле обманул ее, хотя и не намеренно, скрыв многое о себе. Как теперь ему убедить Александрину, что все остальное – правда?

Дрейк вытер рукой лоб, внезапно почувствовав усталость. Его хрупкие взаимоотношения с Александриной были только частью проблемы. Его сейчас мучили сомнения, сможет ли он приспособиться к своей новой роли и справиться с нелегкой для него задачей – быть герцогом Аллонширом. Да и как привыкнуть к жизни на суше?

И разве он сможет справиться со всем этим, если потеряет Алекс?

Алекс подходила к дому, все еще находясь под впечатлением от встречи с супругом. От недостатка сна и излишнего напряжения у нее стучало в висках. Нужно было побыстрее сменить грязное платье.

К главному холлу примыкала округлая оранжерея. Алекс влекло туда как магнитом. Войдя в нее, Александрина осторожно закрыла за собой дверь и осмотрелась. Эта оранжерея была совершенно уникальной. Поражал высокий сводчатый потолок, покрытый веточками лаванды. Буйная растительность источала сладкие ароматы. И это напоминало настоящий рай на земле! Алекс инстинктивно чувствовала, что именно здесь, среди цветов и тишины, она спокойно сможет привести в порядок свои взбудораженные чувства. Как завороженная, она бродила по дорожкам, вдыхая изумительные запахи диковинных растений.

Вдруг послышался какой-то шорох. Оглянувшись, Алекс увидела Себастьяна, который стоял у входа. Улыбнувшись, он прошел в глубь оранжереи и вопросительно приподнял темные брови.

– Могу я к вам присоединиться?

Алекс стало не по себе, но она не подала виду.

– Вообще-то я как раз собиралась вернуться в свою комнату. Как видите, – она показала на платье, – я сейчас не в лучшем виде.

Себастьян подошел к Александрине, посмотрел на ее платье и снисходительно пожал плечами.

– Уверяю вас, на свете нет никого более привлекательного, чем вы.

– Я сейчас думаю не о своей красоте, – торопливо ответила она, недовольная излишними комплиментами Себастьяна. «Неужели он считает меня настолько легкомысленной, если думает, что я покраснею от удовольствия или самодовольно улыбнусь в ответ на подобную чепуху?» – подумала она, а вслух сказала: – Меня совершенно не заботит внешний вид, потому что ваш отец сейчас в похоронном саване.

Себастьяна удивил столь резкий ответ. Он понял, что недооценил жену брата. Дрейк никогда бы не женился на жеманной пустышке. Но это только делало ее еще более интересной и привлекательной.

– Прошу прощения, – спокойно сказал он. – Просто я привык иметь дело с дамами, которые серьезным беседам предпочитают лесть.

– Тогда, возможно, вы общаетесь не с теми дамами, – предположила Алекс.

Себастьян усмехнулся:

– Да, наверное, так оно и есть.

Алекс внимательно посмотрела на молодого человека: некоторое сходство с братом все-таки бросалось в глаза. Себастьян не был высоким и широкоплечим, как Дрейк, но он имел такие же мужественные черты лица. В отличие от Дрейка он был более худощав. Но еще более он отличался глазами, и не только их цветом: в них не было той глубины чувства, как у Дрейка или старого лорда. Алекс успела подметить, что взгляд Себастьяна оставался холодным и колючим даже тогда, когда он говорил приятные вещи. У Алекс холодок побежал по спине. Она съежилась и почувствовала неловкость под его взглядом.

– Ну что ж, Дрейку повезло, – проговорил Себастьян.

– Да, очень. Аллоншир – необыкновенное поместье.

– Я имел в виду не Аллоншир.

– Еще у него много родных, которые любят его. – Алекс с вызовом посмотрела на Себастьяна.

– И головокружительно красивая и очень верная супруга, – добавил Себастьян.

– Нам обоим повезло.

Алекс скорее провалилась бы на этом месте, чем посвятила Себастьяна в свои душевные мучения, тем самым доставив ему удовольствие.

– Да, согласен. Вам повезло, особенно если принять во внимание тот факт, что вы оба находились на волоске от смерти. – Он взглянул на нее с любопытством. – Как вам удалось спастись? Мы получили сообщение, что «Прекрасная мечта» подверглась атаке американцев и затонула, а в живых никого не осталось.

Алекс обрадовалась, что они сменили тему, и кивнула:

– По большей части эта информация верна. Когда мы миновали озеро Онтарио, на нас совершил нападение американский военный корабль. «Прекрасная мечта» затонула, но, к счастью, умелое командование Дрейка позволило всему экипажу успешно эвакуироваться. Никто не пострадал.

– Понятно. – Себастьян смотрел задумчиво. – Так, значит, по мощности американский корабль намного превосходил «Прекрасную мечту»?

– И да и нет. – Алекс кусала губы. – Вражеское судно было намного больше по размеру и лучше вооружено, но по какой-то причине снаряды, выпущенные из наших пушек, не долетали до него. – Она пожала плечами. – Наверное, ветер нам не благоприятствовал.

– Да, вероятно.

– Мне ужасно жаль, что «Прекрасной мечты» больше нет. Я знаю, как Дрейк любил свой корабль.

– Это всего лишь корабль, Александрина. – Себастьян усмехнулся. – Он не согреет вас холодными ночами.

Алекс разозлилась от дерзости и непочтительности его ответа.

– Мне и в самом деле нужно переодеться. Себастьян остановил Александрину, положив ей руку на плечо.

– А Дрейк?

Она изумленно уставилась на него.

– Что Дрейк?

– Он согревает вас холодными ночами? Лицо Алекс вспыхнуло от негодования.

– Сейчас же уберите руку и дайте мне пройти! – резко сказала она. – Я не собираюсь говорить с вами на подобные темы!

Прежде чем отпустить, он снова оглядел Алекс с головы до ног: черты лица у нее безупречны, а роскошное тело – мечта длялюбого мужчины. Она умна, остра на язык, и, кроме того, в ней есть какой-то огонек. Можно себе представить, как она хороша в постели... В его постели!

– Если он не согревает вас или вы просто когда-нибудь не захотите, чтобы он вас... я бы не знал большего счастья, чем...

Алекс резко сбросила его руку, подобрала юбки и буквально пулей вылетела из оранжереи. Уже на выходе она обернулась, открыто и прямо взглянув Себастьяну в лицо.

– Себастьян, вы брат моего мужа. Именно поэтому я постараюсь забыть об этой беседе. Но уясните себе на всю оставшуюся жизнь: я замужем за Дрейком и не совершу ничего такого, что оскорбило бы его или как-то обидело.

Себастьян усмехнулся. Малышка еще более страстная, чем он предполагал. Если Александрина достанется ему, игра будет стоить свеч.

«Ну что ж, Дрейк, – думал Себастьян с самодовольной ухмылкой, – отца больше нет. Если удача снова не отвернется от меня, я выработаю более искусный план. И тогда, мой дорогой братец, все станет моим.

Твой титул.

Твой дом.

Твоя жена».

В воздухе пахло смертью.

Подняв голову и осмотревшись по сторонам, Александрина вздрогнула. Она и представить себе не могла, что такая толпа титулованного дворянства прибудет в огромную церковь, заполнив ее до отказа. Епископ заканчивал службу.

После панихиды траурная процессия проследует на семейное кладбище в Аллоншире, где Грейсон Баррет будет покоиться рядом с прахом жены. В этот момент Алекс размышляла о том, как хрупка человеческая жизнь, как она бесценна. То, что каждому когда-нибудь наступит черед умирать, пугало ее своей неотвратимостью.

Весь этот день Дрейк стойко держался. Саманта, комкая в руках носовой платок, с трудом сохраняла самообладание на людях, приученная к этому с детства. Себастьян стоял рядом с ней. По его лицу, лишенному какого-либо выражения, трудно было определить, что он чувствует. Его взгляд беспокойно блуждал по залу, как бы стараясь запомнить всех, кто присутствовал на траурной церемонии.

Алекс видела, как тяжело переживает утрату отца ее муж, и инстинктивно пододвинулась к нему. К ее удивлению, он в тот же миг нежно пожал ее руку. Она понимала, что этим жестом Дрейк выражает ей свою благодарность за то, что она рядом с ним в горькую минуту. Александрина едва сдерживала слезы. Панихида закончилась.

Держа Саманту за руку, Дрейк повернулся к Алекс.

– Пойдем, милая, – тихо сказал он, – пора уходить.

Алекс кивнула, но боль в сердце стала почти невыносимой. Она очень хотела, чтобы все оставалось так, как было раньше, всего неделю назад. Ей нужен был тот, другой Дрейк, которого она знала и любила. Ей хотелось вычеркнуть последние несколько дней из своей памяти и снова обрести гармонию в душе. Как жаль, что это невозможно!

Опустив голову, Алекс стояла в горестном оцепенении возле церкви. Погруженная в свои невеселые мысли, она смотрела, как уезжают присутствовавшие на похоронах.

– Александрина! – донесся до нее до боли знакомый голос. Алекс оглянулась и от изумления потеряла дар речи, заметив в толпе женщину с золотистыми волосами, встречи с которой так боялась. Это была ее мать.

– Мама!

Женщина смотрела на Алекс сияющими глазами, как будто ее дочь все еще была маленькой девочкой.

Констанция Кассел поцеловала и обняла дочь, но в то же время опасалась, как бы нечаянно не примять свою красивую прическу.

– Я так рада за тебя, милая, – пробормотала она дочери, как будто они были близкими подругами.

– Ты рада, что человек умер? Констанция приподняла светлые брови.

– Конечно, нет, милая. Я рада, что ты нашла достойного спутника жизни.

Алекс внезапно подумала, какой бы сейчас вышел скандал, если б ее нечаянно вырвало на ступеньках церкви. Констанция продолжала беспечно ворковать:

– Разумеется, я ужасно расстроилась, когда узнала, что ты сбежала в Йорк. Но потом отец в своем письме рассказал мне в подробностях, как ты вышла замуж за Дрейка Баррета. И все предстало совсем в другом свете. – Она просияла. – Думаю, даже твой первый лондонский сезон не шел бы ни в какое сравнение с твоим браком, ведь ты получила самого завидного жениха высшего света. – Она заговорщически обняла дочь. – Тебе надо было довериться мне, я бы тебя поняла.

– Мама, – Алекс не могла ее больше слушать, – я не знаю, что написал тебе отец, но...

– Графиня! – обратился к матери Алекс Дрейк, внезапно откуда-то появившись. Он с почтением наклонился к руке Констанции Кассел, воплощая собой особую мужественность и шарм.

– Здравствуйте, ваша светлость, – ответила ему Констанция. – Я разделяю вашу скорбь по поводу кончины вашего отца, – тихо и проникновенно промурлыкала она.

«Не очень-то в это верится, дорогая мамочка! – негодовала про себя Алекс. – Представляю, сколько своих подруг ты развлекала рассказами о твоей ненаглядной доченьке-герцогине».

– Благодарю вас, графиня. И прошу вас, зовите меня Дрейком. В конце концов, мы ведь с вами родственники. – Дрейк одарил Констанцию такой обворожительной улыбкой, от которой растаял бы и гренландский айсберг.

Мать Алекс вежливо улыбнулась в ответ:

– Благодарю вас, Дрейк. Я рада за вас с Александриной. Об этом я только что говорила своей дочери. Как ей повезло, что вы нашли друг друга!

В этот миг Алекс хотелось придушить свою мать.

– Это мне повезло с ней. Ваша дочь – настоящее сокровище. Вы должны ею гордиться.

– О да, я горжусь ею, – заверила его леди Садзбери. – Очень горжусь. Надеюсь, все, чему я учила ее на протяжении многих лет, поможет ей стать добродетельной женой и хорошей хозяйкой в поместье.

– О, достоинства Александрины бросались в глаза с самого начала, – заметил он. – Я никогда не сомневался, что она удовлетворит все мои требования.

Констанция просияла от удовольствия:

– Я польщена. – Внезапно вспомнив, где находится, она приподняла край своего траурного платья и опустила глаза. – Теперь я, пожалуй, удалюсь, ведь сейчас не время для радости. Примите самые искренние соболезнования от моего супруга и от меня лично. Ваш отец был замечательным человеком.

– Да, я согласен с вами. – Дрейк натянуто улыбнулся. – Возможно, когда закончится траур, вы погостите несколько дней у нас в Аллоншире?

– С величайшим удовольствием. – Констанция повернулась, чтобы снова обнять Алекс. – Он у твоих ног, детка, – прошептала она Александрине на ухо. – Теперь тебе остается только подарить ему наследника. И тогда муж бросит к твоим ногам весь мир. Ну до свидания, милая, – произнесла она со строго дозированным количеством теплоты в голосе. В конце концов, никогда не знаешь, кто наблюдает за тобой в данный момент, не так ли?

И она удалилась, унося с собой изысканное облако аромата жасмина.

Алекс медленно повернулась к мужу.

– Не забывай, милая, что за нами сейчас наблюдает графиня, от наметанного глаза которой ничто не ускользнет, – тихо напомнил ей Дрейк.

Алекс согласно кивнула:

– Не знаю, благодарить тебя или злиться.

– Я бы, пожалуй, предпочел благодарность. Алекс подняла голову.

– Вы можете произвести впечатление и очаровать кого угодно, ваша светлость. Я хвалю вас за этот спектакль.

– Я просто сделал для тебя то, что ты делала для меня на протяжении всего дня. Партнерство – это взаимная поддержка и лояльность, не правда ли? – сказал он серьезно, даже не улыбнувшись. – Экипаж ждет нас, Александрина, – напомнил он.

Алекс кивнула. На нее опять нахлынули чувства. Не проронив ни слова, она последовала за Дрейком в похоронный экипаж, который направлялся на кладбище.

Чувствуя крайнюю усталость, Алекс прислонилась к прохладной стене коридора, чтобы хоть одну минутку передохнуть. Она только что уложила Саманту спать, которая, словно маленький ребенок, нуждалась в словах утешения и ласки. Алекс сидела рядом с ней, пока та не заснула, затем тщательно проверила, все ли в поместье подготовлено к длительному периоду траура.

Она немного постояла у стены, ожидая, когда же пройдет приступ головокружения, а затем отправилась на галерею, где ожидала увидеть Дрейка.

Он стоял возле подпиравших стены колонн со стаканчиком виски в руке и вглядывался в портреты своих предков.

Алекс тихо вошла и встала рядом.

– Ты сейчас смотришь на всех предыдущих герцогов и герцогинь Аллоншир, – сообщил он, не отрывая взгляда от портретов. – Я – одиннадцатый по счету. – Он сделал глоток виски. – У них довольно величественный вид, не так ли, принцесса?

– С тобой все в порядке, Дрейк? – с тревогой спросила Алекс.

Он хрипло рассмеялся.

– Это хороший вопрос, милая. Все ли со мной в порядке? Уверен, что скоро я буду в полном порядке. Во мне сильна воля к жизни. – Он залпом допил виски и поставил пустой стакан на каминную полку. – Позволь мне быть с тобой честным. – Дрейк насмешливо выгнул темную бровь. – Ты ведь, кажется, именно этого от меня хотела, не правда ли?

– Дрейк, ты слишком много выпил. Он покачал головой:

– Нет, напротив, моя милая. Я выпил только один стаканчик, просто ты видишь блуждания моего воспаленного разума. – Он снова уставился на стену с портретами и глубоко вздохнул. – Мы говорим сейчас не только о том, что я потерял отца, – сказал он упавшим голосом, – но и о том, что я расстаюсь со своей прежней жизнью. Я понимаю, чего от меня ждут, а чтобы выполнить свой долг, я вынужден отказаться от того, что люблю. – Он взглянул на Алекс и мягко добавил: – Возможно, от всего, что я люблю... больше всего на свете.

– Понимаю, – прошептала она.

– Разве? – спросил он спокойно и твердо. – Понимаешь ли ты, что ничто из того, что случилось за последние несколько месяцев, не было ложью? Что на самом деле я не лучше и не хуже, что я – тот же самый человек, каким ты меня всегда считала?

Его слова произвели на Алекс большое впечатление. «Он не лучше и не хуже. Дрейк – тот самый человек, которым я его считала?» В некотором роде он действительно лучше. Больше всего Александрину потрясли слова Дрейка, что ничто не было ложью. Этим он хотел ей сказать, что все те чувства друг к другу, которые они испытали раньше, не были плодом ее воображения. Все они были настоящие. Тогда, возможно, у них есть какая-то надежда. Из-за сильной усталости Алекс не могла сейчас все это осознать. Но в чем она действительно была уверена, так это в своей любви к Дрейку. И ничто не сможет это изменить. Ничто!

В полной тишине Дрейк ждал, что же скажет ему жена.

Помолчав, Алекс ответила:

– Да, я действительно точно понимаю, кто ты, Дрейк. И возможно, даже понимаю, почему ты такой. Но вот чего я действительно никак не могу понять, так это почему ты не рассказал мне обо всем раньше.

– Я был болваном.

– Да, это точно. Дрейк горько усмехнулся.

– Моя милая Алекс, ты самая откровенная и прямая женщина на свете. – Он внимательно посмотрел на ее печальное лицо. – И что мы теперь с тобой будем делать? Теперь, когда ты поверила мне?

– По правде сказать, не знаю. Я чувствую себя обманутой и подавленной. Кажется, все на свете знали, кто ты на самом деле. Все, кроме меня. Я верила тебе, верила в твою честность и искренность. – У нее задрожали губы. – Я хотела отказаться от своего образа жизни и принять твой, собиралась стойко терпеть насмешки и презрение людей, которых считала менее достойными, чем ты. И вдруг узнаю, что ты ничем не отличаешься от них. Я отдаю себе отчет в том, что капитан Дрейк Баррет – это всего лишь одно из увлечений герцога Аллоншира. Осознаю, понимаю это, но не могу простить тебя за ложь, не могу простить сейчас. А возможно, не смогу простить никогда... Пока и сама еще ничего не знаю.

– Ты хочешь, чтобы я ждал всю жизнь, когда ты простишь меня? Это слишком долго, – сказал он неестественно деревянным голосом.

Александрина посмотрела ему в глаза.

– Я не покидаю тебя, а продолжаю оставаться твоей женой и хозяйкой твоего дома. И буду ею оставаться.

– Это забота об общественном мнении?

– Разумеется.

– А как насчет постели? – Дрейк стиснул зубы.

В его глазах загорелся огонь.

Тяжело вздохнув, Алекс на мгновение закрыла глаза, а потом открыла их снова. Встретив взгляд Дрейка, она увидела в нем напряженное ожидание.

– Здесь я не могу отказать тебе.

– Потому что это мое законное право? – спросил он. Александрина медленно покачала головой, и у нее на глазах заблестели слезы.

– Потому что я не в силах отвергнуть тебя, – искренне сказала она, – потому что ты нужен мне.

Признание этой истины отняло у нее все оставшиеся силы, потраченные на жестокую борьбу со своей гордостью. Однако Алекс не опустила головы, ожидая, как он воспримет ее слова.

Его реакция была мгновенной. Дрейк тут же подошел к ней и, взяв за руку, припал к ее губам.

– Алекс, дорогая!

Глава 25

– Большинство гостей уже приехали, – прошептала Саманта, глядя через перила лестницы. – Я только что видела, как входили лорд и леди Кенсгейт. – Она недовольно наморщила носик. – Ни с чем нельзя перепутать запах ее духов. Она пахнет, словно пакетик корицы.

Алекс весело хихикнула, но вспомнив о своем положении, потянула Саманту прочь от ее наблюдательного пункта.

– Сэмми, – журила она ее, – я и без твоих колоритных описаний наших гостей с трудом смогла успокоить свои нервы. – Дрожащей рукой она пригладила лиф мягкого голубого кисейного платья.

Саманта широко улыбнулась.

– Тебе незачем так нервничать, Алекс. Все гости сразу же полюбят тебя, они просто не смогут устоять перед твоим обаянием.

Алекс вздохнула, мечтая, чтобы ее тошнота поскорее прошла, ведь это будет ее первый прием в качестве герцогини Аллоншир. Она сама лучше бы подождала еще немного. Прошло только два месяца со дня смерти старого герцога. Но Дрейк заверил ее, что вечер пройдет в узком кругу. Гостей должно быть немного, только избранные лица, которые хотели познакомиться с новой герцогиней Аллоншир – его молодой женой.

В это прохладное ноябрьское утро в Аллоншире ожидали прибытия гостей, которые собирались задержаться на несколько дней. Днем дамы будут общаться друг с другом и обмениваться сплетнями, а мужчины займутся верховой ездой и беседами о делах. Вечером всех ожидают изысканные обеды и чинные танцы.

Алекс имела уже некоторый опыт проведения таких мероприятий в доме отца. Она прекрасно понимала, что ее ожидает: шесть влиятельнейших женщин из высшего света будут разбирать ее по косточкам. Все они знали Дрейка, и, возможно, большинство из них даже раньше спали с ним.

Александрина побледнела. У нее снова начался приступ тошноты.

– Алекс, – с тревогой спросила Александрину Саманта, – ты хорошо себя чувствуешь? Ты такая бледная!

Собравшись с силами, Алекс кивнула.

– Пожалуй, хорошо, хотя мне не надо было так много есть за завтраком. Мой желудок протестует.

– Но ты же почти ничего не ела!

Алекс отмахнулась от замечаний Саманты.

– И зачем только Дрейку вздумалось устраивать этот прием? – спросила она.

– О, ты не знаешь самого главного, – поведала ей Саманта, подмигнув. – Это идея Себастьяна.

– Себастьяна? – изумилась Алекс. Саманта кивнула:

– Я сама удивилась. Но возможно, мы судили о нем слишком строго. Может быть, на самом деле он все же заботится о своей семье.

Алекс подумала о нем с отвращением. Единственное, что действительно заботило Себастьяна, – это зависть к брату и страстное желание иметь то, чем он владеет. Его землю, его положение в обществе, его титул... и его супругу.

За последние недели она много раз терпела его назойливые ухаживания. Стиснув зубы, Алекс слушала его прозрачные намеки. Если Себастьян и дальше будет вести себя с ней подобным оскорбительным образом, ей придется рассказать обо всем Дрейку. Хотя ей бы этого очень не хотелось. Ее муж с головой ушел в дела, часами просиживал в кабинете с Джорджем Бишопом, управляющим имением, пытаясь разобраться в тонкостях ведения дел в Аллоншире.

Сильное ежедневное напряжение не проходило бесследно. Дрейк слишком много пил и слишком мало спал. Казалось, он потерял душевное равновесие, находя его только в объятиях Александрины. Дрейк хватался за нее как утопающий за соломинку, как тяжело больной, который отчаянно борется за свою жизнь. И сам того не ведая, он постепенно пробудил к жизни все ее чувства, с которыми Алекс так отчаянно боролась.

Она болела его болью. И больше, чем когда-либо раньше, любила его. Безумно. Безнадежно. И ничего не могла поделать с собой.

– Алекс! Вижу, тебя потрясла новость, что инициатор этого приема Себастьян. От удивления ты потеряла дар речи! – засмеялась Саманта. – Но я слышала собственными ушами, как он объявил, что желает собрать гостей в твою честь. И его предложение поддержали. Прошло два месяца после кончины папы, нам пора вернуться к прежней жизни.

Алекс подарила Сэмми ласковый взгляд. В последние недели они часами напролет вели разговоры о новом ялике Саманты. Она теперь могла управлять им самостоятельно, испытывая от этого страшную гордость. Александрина и не мечтала о такой верной и любящей сестричке, как Саманта. Она пожала руку Сэмми.

– Спасибо, что помогаешь мне пережить все это, – сказала Александрина. – Без тебя я бы не выдержала.

В порыве чувств Саманта обняла Александрину.

– Я понимаю, почему Дрейк полюбил тебя, – проникновенным голосом проговорила она. – Я тоже тебя люблю!

Алекс ощутила, как при этих словах сердце у нее сжалось от боли. Любит ли ее Дрейк? Сама она в этом очень сильно сомневалась.

Саманта отстранилась, пристально вглядываясь в Александрину мудрыми не по годам глазами.

– Он действительно тебя любит, Алекс, – ласково проговорила она. – Дрейк просто не может сказать тебе об этом... пока. Он еще не оправился от всего пережитого. Ему нужно время, чтобы хорошенько поразмыслить и все осознать. Пожалуйста, Алекс! Дай ему время. Может быть, он даже не догадывается, как ты ему нужна... Больше, чем он хотел бы признаться самому себе.

Глаза Александрины стали влажными от слез.

– Испытывать потребность в другом человеке и любить его – это разные вещи, Саманта, – промолвила она дрожащим голосом. – Я знаю, что нужна ему. Но любовь...

– Он чувствует к тебе и то и другое. Вот увидишь, что я права. – Саманта обернулась на взрыв смеха, донесшийся с верхнего этажа. – Нам пора заняться гостями. – Она подарила Александрине озорную улыбку. – А теперь запомни, что я тебе скажу: лорд и леди Кенсгейт были близкими друзьями моих родителей, все остальные гости – знакомые Дрейка. Леди Арабелла Рейвенсли – высокая брюнетка, которая слишком много хихикает, – замужем за лордом Эриком Рейвенсли. С ним Дрейк дружит с детства. Леди Клаудиа Бернвуд – пухленькая рыжеволосая дама, которая постоянно грызет ногти. Ее муж, лорд Роджер Бернвуд – настоящий зануда. Леди Алисия Линдейл – приятная блондинка с милой улыбкой. Она замужем за несравненным лордом Стивеном Линдейлом. Миниатюрная леди Лидия Скарборо, супруга лорда Рэндалла Скарборо, коварная и вероломная интриганка, а леди Элизабет Драгмир – жена лорда Лоренса Драгмира, у нее роскошная фигура и большие голубые глаза. – Саманта глубоко вздохнула. – У Лидии и Элизабет в прошлом были интрижки с Дрейком, им и дальше хочется продолжать с братом эти отношения. Арабелла и Клаудиа годами имели на него виды. Алисия счастлива в браке и искренне предана мужу. У тебя есть ко мне вопросы?

Алекс нахмурилась:

– У Дрейка были глубокие отношения с этими женщинами?

Саманта отмахнулась:

– Эти отношения для него ровным счетом ничего не значили, как ничего не значила ни одна женщина, пока он не встретил тебя. Я раньше не рассказывала тебе об этом, чтобы не вызывать твоего беспокойства, которое совершенно излишне. Я сказала это только потому, чтобы ты соблюдала осторожность и знала, кому доверять. – Сэмми улыбнулась и взяла Александрину за руку. – Здесь нет никакого соревнования. Помни об этом! Дрейк любит только тебя. Уж я-то знаю. А теперь пойдем. – И они стали вместе спускаться по мраморным ступенькам.

Мужчины уже удалились на конюшни. В гостиной присутствовали только женщины, которые непринужденно беседовали между собой. По плану Дрейка, Саманта должна была познакомить Александрину с дамами, а с джентльменами ей предстояло встретиться вечером.

Когда женщины заметили появление Александрины, их беседа мгновенно прекратилась. На молодую хозяйку Аллоншира, женщину, которой удалось захомутать самого Дрейка Баррета, устремили взор шесть пар любопытных глаз. В них можно было заметить самый широкий спектр эмоций: от неподдельного интереса до откровенного негодования. Отдавая себе отчет в том, насколько важно первое впечатление, Алекс решила представиться гостям сама. Она призвала на помощь весь свой восемнадцатилетний опыт и с высоко поднятой головой, беззаботно и непринужденно, вплыла в гостиную.

– Доброе утро, дамы. Добро пожаловать в Аллоншир. – Александрина подошла к рыжеволосой пышке, которая с чопорным видом сидела на серебристо-голубой банкетке и ела пирожное. – Должно быть, вы Клаудиа? – улыбнулась она. Пухленькая женщина кивнула, продолжая жевать. – Саманта говорила, что у вас прелестные рыжие волосы, поэтому я сразу вас узнала. А меня зовут Александрина. Я рада с вами познакомиться.

Она представилась другим пяти дамам, одновременно отмечая про себя их реакцию. Арабелла Рейвенсли, грудастая и высокая, нервно хихикала. Глаза Лидии Скарборо, миниатюрной блондинки, похожей на крошечного ангелочка, метали молнии в Алекс. У нее был прямо-таки змеиный язык. Элизабет Драгмир была просто обворожительна. С густыми золотисто-каштановыми волосами, огромными голубыми глазами и такой фигурой, что, пожалуй, могла даже мертвого расшевелить. Энн Кенсгейт оказалась седовласой дамой с царственной осанкой. В это время она пила чай. Леди Кенсгейт дружелюбно поздоровалась с Александриной, но посмотрела на нее каким-то холодным и оценивающим взглядом. И только белокурая Алисия Линдейл поприветствовала Александрину с искренней теплотой, предлагая свою дружбу.

Алекс с Самантой обменялись многозначительными взглядами. Александрина от души восхитилась поразительно точной характеристикой гостей, которую дала ей юная сестра мужа. Саманта уселась на стул с высокой спинкой, приготовившись наблюдать представление.

– Александрина, мы просто умираем от любопытства. Расскажите нам, пожалуйста, как вы познакомились с Дрейком. Вы встретились с ним случайно? – Лидия не собиралась терять время на пустую болтовню. Несмотря на то что она говорила с Александриной приветливым тоном, от взгляда Алекс не укрылась натянутая улыбка и вызов, сверкнувший в ее темных глазах.

Александрина ответила ей очаровательной улыбкой.

– Вы, пожалуй, угадали: наши отношения развивались довольно стремительно, – призналась она. – В конце концов, ведь это случилось в мой самый первый сезон. – Алекс осталась довольна собой, увидев, как Лидия, которая была старше ее лет на пять, недовольно поморщилась.

– Значит, вы с Дрейком познакомились в Лондоне? – Большие голубые глаза удивленно расширились.

Алекс от души забавлялась.

– Нуда, конечно, – правдиво ответила она, глядя, как дамы обменялись удивленными взглядами. Они пришли в полное замешательство, когда ни одна из них не могла вспомнить, чтобы Алекс присутствовала на каком-нибудь большом балу. – К сожалению, для нас с Дрейком сезон закончился очень быстро. Мой отец, губернатор Верхней Канады, вызвал меня в Йорк. Дрейк оказался настолько любезен, что предложил мне отправиться в путь на его корабле.

– Дрейк отвез вас на своем корабле в Канаду? – воскликнула Лидия. Словно отражаясь в зеркале, ее изумление отразилось на лицах остальных пяти женщин. Чтобы Дрейк допустил какую-либо из женщин в эту священную для него часть своей жизни? Дамам это показалось невероятным.

– Ну да. – Алекс сохраняла невозмутимое выражение лица. – Дрейк был очень мил и услужлив. Чтобы позаботиться о моей репутации, он даже предоставил мне отдельную каюту на время поездки.

– Вы путешествовали без сопровождения? – На лице благочестивой Энн Кенсгейт застыло выражение ужаса.

Алекс потупила очи.

– Из-за несчастливого стечения обстоятельств моя камеристка не смогла сопровождать меня. «Возможно, это случилось потому, что я никогда не говорила ей, что куда-то собираюсь», – мысленно добавила она, а вслух сказала: – Разумеется, камердинер Дрейка оказывал мне неоценимую помощь, как и вся остальная команда. Учитывая то, что мы собирались пожениться, как только прибудем в Йорк, я взяла на себя смелость допустить незначительное нарушение приличий.

Леди Кенсгейт громко и возмущенно фыркнула, как бы осуждая слова Алекс.

– Ну что ж, по-моему, все это удивительно романтично, – с добродушной улыбкой вмешалась Алисия Линдейл. – Очевидно, вам посчастливилось встретить любовь с первого взгляда.

Перед глазами Александрины мгновенно возникло воспоминание, как Дрейк рассердился, увидев ее в своей каюте. Алекс даже чуть не прыснула от смеха.

– Да, мы с Дрейком с самого начала произвели друг на друга неизгладимое впечатление.

– Такое впечатление Дрейк производит на большинство женщин, – поспешила заметить Арабелла, а затем хихикнула: – И при первой же встрече.

– Это верно, – согласилась Лидия, злобно сверкнув глазами. – А когда отношения углубляются, впечатление становится еще сильнее. – Ее намек поняли все.

– Это правда, но от самого Дрейка редко можно добиться такой же реакции. – Чистый голосок пятнадцатилетней девочки удивил дам. Они изумленно оглянулись на Саманту. Женщины терпели ее присутствие только из-за того, что на этом настаивал Дрейк. Дам несколько покоробило, что им бросает вызов такая малышка.

Саманта спокойно встретила их взгляды. Когда ее брат сталкивался с противником, он выглядел точно так же, как она сейчас.

– Внимание женщин всегда оставляло моего брата равнодушным, – нисколько не смущаясь, продолжила юная Саманта, – пока он не встретил Александрину. Я никогда не видела его таким окрыленным. По-моему, Дрейк нашел то, что так долго искал: редкое сочетание хорошего воспитания, красоты, ума, юмора и очарования. Обнаружив все эти ценные качества в одной женщине, он проявил мудрость, женившись на ней. – Саманта аккуратно разгладила складку на своем платье и скромно сложила руки на коленях.

Комментарии Саманты удивили всех, кроме Алисии. Рассмеявшись, она кивнула:

– Ты права, Саманта. Разумеется, у Дрейка были широкие возможности для выбора невесты, но человек с его богатством и весом в обществе должен действовать осмотрительно и выбирать жену с умом. – Алисия дружелюбно пожала Александрине руку. – Видимо, он так и поступил. – Она подвела Алекс к дивану. – Прошу вас, присядьте и отдохните немного. – Алисия бросила раздраженный взгляд на других гостей, находившихся в комнате. – Мы пришли сюда, чтобы приветствовать вас, а не для того, чтобы вы почувствовали неловкость. Не правда ли, дамы?

Пять изящно уложенных головок неохотно кивнули. В конце концов, беседа велась вокруг новых мод, последних сплетен о том, кто с кем встречается, а также о предстоящих рождественских празднествах и вечерах, которые они намерены посетить.

Алекс вдруг снова захотелось оказаться вместе с Дрейком на том уединенном острове...

* * *
– Дрейк, твой новый жеребец – настоящий красавец! – Эрик Рейвенсли поглаживал блестящую шею черного коня, который терпеливо ожидал, когда же его оседлают.

– Я слышал, его жена тоже красавица, – подмигнув, промурлыкал Стивен Линдейл.

– Это абсолютная правда, – мгновенно отозвался Себастьян. – Александрина – самое ценное приобретение моего брата. В ней есть редкое сочетание грации и хорошей породы.

– Себастьян, Александрина – человек, а не лошадь, – резким тоном проговорил Дрейк. Пренебрежительные слова брата и игривый тон, которым он их произнес, вызвали у Дрейка гнев.

Алекс думала, что ее муж не замечает откровенно восхищенных взглядов Себастьяна, устремленных на нее, но она ошибалась. Дрейк еще не знал, что послужило причиной нездорового интереса Себастьяна к Александрине – зависть или похоть. Но как бы то ни было, Дрейк негодовал. Он замечал, как брат смотрит на его жену, как хищно при этом сверкают его глаза.

Он сердито посмотрел туда, где стоял Себастьян. Тот почувствовал на себе взгляд Дрейка, но предпочел не обращать на это внимания. Он вскочил в седло, направляясь на совместную утреннюю прогулку верхом.

Стивен покашлял, нарушив неловкую тишину. Все знали о неприязни между двумя братьями, но никто не винил в этом Дрейка: Себастьяну явно не доверяли и не любили его. Его присутствие терпели только из уважения к Дрейку.

– Мы с нетерпением ждем, когда же познакомимся с этой загадочной женщиной, ведь именно благодаря ей закончились твои холостяцкие деньки! – поддразнивал Дрейка Стивен, седлая свою гнедую кобылку.

Дрейк кивнул конюху, который вывел лошадь из конюшни. С легкой грацией Дрейк вскочил в седло и рассеянно погладил шею коня.

– Сегодня вечером тебе представится возможность удовлетворить свое любопытство, – сообщил он Стивену и широко улыбнулся. – Думаю, ты не будешь разочарован.

Мужчины рассмеялись. От напряженной атмосферы не осталось и следа. Прохладный осенний день превосходно подходил для конной прогулки, и Дрейк с воодушевлением предвкушал приятное времяпрепровождение. Перед ним простирались необъятные пространства Аллоншира. Здесь были подготовлены многочисленные барьеры для прыжков. Юпитер, его призовой чистокровный скакун, был отлично натренирован для таких игр. Он возбужденно гарцевал, ожидая команд. Но вот Дрейк слегка дернул за поводья, и увеселительная поездка началась спокойным шагом. Скоро все ехали верхом в приветливой тишине.

С неприкрытой ненавистью Себастьян смотрел на широкую спину брата. Его бесило то, что даже на обычной прогулке все неосознанно признавали первенство Дрейка. В нем имелось что-то такое, что внушало уважение и говорило о его внутренней силе и лидерских качествах.

«Но ничего, это ненадолго!»

Лошадь Себастьяна шла в ногу с конем лорда Реджинальда Кенсгейта. Седовласый джентльмен уже не имел сноровки и быстроты, присущих молодым. Он отставал от остальных всадников, чем не преминул воспользоваться Себастьян.

– Здравствуйте, Реджинальд. Давненько не виделись! – радостно приветствовал его Себастьян.

Лорд Кенсгейт проглотил комок в горле. Знакомая боль сдавила ему грудь, затрудняя дыхание.

– Мне нечего вам сказать, Баррет. Нечего. Себастьян насмешливо приподнял темные брови, изображая удивление.

– Полно вам, разве так говорят с хорошим другом? Реджинальд бросил на него испепеляющий взгляд.

– Я вам не друг. Сожалею о том, что когда-то проявил слабость и поддался вашему грязному шантажу. Это легло тяжким грузом на мою совесть на всю оставшуюся жизнь.

– Какой душераздирающий спектакль, Реджинальд! – Себастьян покачал головой. – Это вам совсем не к лицу, а такие слова, как «шантаж», звучат просто отвратительно. Я, например, считаю произошедшее тонким деловым расчетом и взаимовыгодной сделкой.

– Взаимовыгодной сделкой? – Лорд Кенсгейт изменился в лице. – У вас порочный, извращенный ум, Себастьян. Слава Богу, что ваш отец не может сейчас увидеть, во что вы превратились.

– Вы сами хотели мне помочь, – напомнил ему Себастьян с холодной улыбкой. – Не забывайте об этом.

– Я никогда об этом не забуду, – шепотом ответил он. – И я благодарен Господу Богу, что ваш план провалился. – Реджинальд пришпорил коня. – Мне больше не о чем с вами говорить. Если бы я был немного сильнее, если б не боялся так оставить свою жену в одиночестве, я бы признался в преступлении, лишь бы увидеть, что вы понесете наказание за предательство и вероломство.

– Но вы же сами признались, что вам для этого не хватит мужества. – Себастьян зло рассмеялся, глядя, как Реджинальд пустил лошадь галопом, пытаясь догнать остальных наездников. – Ты мне больше не нужен, старикан, – пробормотал Себастьян себе под нос. – Я сам позабочусь обо всем... С самого начала нужно было так поступить.

Он и не ведал, что в эти минуты происходило за его спиной.

Дрейк позволил себе немного расслабиться в седле. За последние несколько недель на него навалился тяжелейший груз ответственности. Времени на отдых совсем не оставалось.

«Или почти не оставалось», – мысленно добавил Дрейк, вспоминая о ночах в жарких объятиях Александрины. Эти дивные ночи, словно чудодейственный бальзам, лечили его растревоженное сердце. В эти мгновения Дрейк забывал обо всем. Когда они с Алекс были вдвоем, вокруг не существовало ничего. Ничего, кроме их союза. Яркость эмоций со временем не тускнела. Усиливалось безмерное желание Дрейка владеть всем ее существом: и телом, и душой, и сердцем.

Александрина удивляла его своей способностью быстро приспосабливаться к ситуации. В то время как у него голова шла кругом от перемен, она с легкостью вжилась в свою роль герцогини Аллоншир. Это произошло без труда, примерно так же, как когда-то Алекс завладела сердцами команды «Прекрасной мечты». Слуги Алекс боготворили, Саманта обожала, даже Пират полюбил ее. Считая себя ее защитником, пес каждую ночь спал возле кровати Алекс. Сама того не ведая, Александрина покорила всех, потому что всегда была сама собой, естественной и непринужденной.

Дрейк не просто попал под ее чары – он намеренно отказывался дать название тому чувству, которое испытывал к своей обворожительной супруге. Но его самого поражала глубина этого чувства. И хотя Дрейк настойчиво повторял себе, что это не любовь, а лишь влечение, каждую ночь у него замирало сердце, когда он видел, что Александрина испытывает блаженство, наслаждаясь его ласками, и слышал непроизвольные признания в любви, коих она не произносила вслух уже более двух месяцев.

Отчаянно желая избавиться от мыслей о жене, Дрейк пустил коня галопом. Впереди маячили самые высокие барьеры. Дрейка внезапно охватило радостное предвкушение острых ощущений и захватывающих переживаний. Но Дрейк был уверен, что Юпитер без труда возьмет любое из препятствий.

Чуткий конь ощущал возбуждение седока. Готовясь к серии самых трудных прыжков, всадник и жеребец словно слились в одно существо.

– Вперед, Юпитер! – выкрикнул Дрейк, слегка пришпорив коня. – Давай!

Они словно летели по воздуху. Копыта Юпитера едва касались земли. Каждый новый барьер был выше предыдущего, с каждым разом увеличивалась опасность.

Наконец перед ними оказалось последнее препятствие. Дрейк был единственным, кого оно не испугало. Все остальные седоки остановились, чтобы посмотреть, как Дрейк будет демонстрировать свое мастерство наездника.

Позабыв обо всем, кроме спортивного азарта, Дрейк направил Юпитера быстрым галопом. И бесстрашный конь мгновенно откликнулся, подобрал под себя ноги и одним молниеносным движением прыгнул через ограждение.

Внезапно Дрейк услышал какой-то странный треск и в тот же миг почувствовал сильный удар о землю и ослепляющую боль, а потом потерял сознание.

* * *
– Кто еще хочет чаю? – спросила Алекс, оглядев гостиную.

Вдруг со стороны парадной двери послышался сильный грохот. Через мгновение в комнату ворвался взволнованный Хэмфри. Алекс никогда не видела обычно сдержанного дворецкого в таком состоянии.

– Хэмфри, чем ты так встревожен? Что-то случилось?

– Да, ваша светлость. – Дворецкий колебался, понимая, что, прежде чем сказать герцогине о том, что случилось, ему следует отозвать ее в сторонку. Но в конце концов он решил, что из-за чрезвычайных обстоятельств можно и нарушить правила. – Его светлость... – пролепетал Хэмфри. – Он упал с лошади.

Алекс метнулась к двери.

– Он сильно пострадал? – встревоженно спросила она, но тут же осеклась, бросив взгляд в сторону холла.

Два лакея и обезумевший от страха Смитти несли бледного Дрейка.

Глава 26

– Уверяю тебя, со мной все в порядке!

Обнаженный по пояс, Дрейк сидел на кровати, запустив пальцы в густую шевелюру. Смитти вышагивал взад и вперед по спальне, буквально сходя с ума от беспокойства.

Услышав слова Дрейка, Смитти, нахмурившись, остановился.

– Вы не в порядке, ваша светлость. У вас вывихнуто плечо, не считая многочисленных ушибов и ссадин.

– Ну, положим, благодаря тебе мое плечо уже встало на место, – возразил Дрейк, осторожно двигая левой рукой, которая все еще тупо болела. Когда Смитти вправлял ему вывих плеча, Дрейк пережил настоящий шок, но сразу же после болезненной процедуры мучительная боль отступила. Теперь Дрейку хотелось поскорее позабыть о неприятном инциденте. Он посмотрел на содранную кожу и пожал правым, здоровым плечом. – Пустяки. Ничего страшного, – объявил он. – Я прекрасно себя чувствую.

В спальню вошла Александрина с прохладной влажной салфеткой в руках. Она подошла к кровати, довольная, что Дрейку стало лучше. Когда час назад его вносили в холл, бледного, окровавленного, стонущего от боли, Алекс испытала настоящее потрясение. Тогда ею овладел безумный страх за жизнь мужа, а сейчас Дрейк выглядел вполне здоровым. О несчастном случае напоминали только несколько порезов и царапин.

– Алисия сказала, что тебе повезло. Ее муж говорит, что все бы могло закончиться гораздо хуже. Ты мог бы получить сильные увечья, а так задеты только твоя рука да еще гордость Юпитера. – Она приложила компресс к плечу Дрейка.

Он широко улыбнулся.

– Это был чистый инстинкт, уверяю тебя, принцесса, – сказал Дрейк еще ласковее.

Закусив губу, Алекс склонилась над ним, осматривая ссадины. Дрейк с наслаждением вдыхал знакомый цветочный аромат ее духов и думал о том, как прекрасно видеть ее одетой во что-то иное, нежели скучные траурные одежды. Сегодня она выглядела юной и до боли красивой.

– Смитти, как плечо у Дрейка? – спросила Алекс.

– Плечо на своем месте, ваша светлость, – ответил Смитти.

Дрейк поморщился от отвращения.

– Может, вы оба прекратите обсуждать меня в моем присутствии? – потребовал он.

– Не двигайся! Ты мне мешаешь, – приказала Алекс, не обращая внимания на взрыв его негодования. – Сиди спокойно, а то я не смогу обработать твои раны.

Смитти уже ждал, что Дрейк сейчас рассердится, но тот только рассмеялся.

– Ну ты и тиран, ваша светлость! – поддразнил он Алекс, наматывая прядь ее волос себе на палец. – Никогда не успокоишься, пока не заставишь всех ходить по струнке. Сначала всеми помыкала на моем корабле, а теперь здесь, в Аллоншире.

Алекс хотела нахмуриться, но ее губы расплылись в улыбке.

– Я помыкаю тобой только потому, что ты упрям и не слушаешь ничьих советов.

– М-м... – задумчиво промычал он. – Похоже, есть только одно место, где ты, кажется, полностью довольна тем, что я делаю. – Его глаза засияли, когда он предвкушал, как она покраснеет.

Но покраснела не она, а Смитти. Алекс выпрямилась, держа руки на бедрах, и посмотрела на Дрейка с вызовом.

– Потому что это единственное место, где тебе не нужно совершенствоваться.

Дрейк удивился, затем расхохотался.

– Я буду считать это самой лучшей похвалой, учитывая, насколько ты привередлива, как трудно тебе угодить.

– Тебе не кажется, что мы смущаем Смитти? – напомнила ему Алекс, с сочувствием глядя на зардевшегося камердинера. – Вижу, что ты чувствуешь себя неплохо и больше не нуждаешься в моем уходе. – Она бросила салфетку на низкий столик рядом с кроватью. – А это значит, что я возвращаюсь к нашим гостям.

Дрейк нахмурился:

– Я скоро присоединюсь к тебе.

– Никуда ты не пойдешь, – строго заявила она, останавливаясь в дверях. – Ты будешь отдыхать.

– Не дави на меня, Александрина, – предупредил Дрейк, мрачнея.

– Но мы, тираны, лучше всего умеем делать именно это! – Ослепительно улыбнувшись, Алекс закрыла за собой дверь.

– И почему я позволяю ей вить из меня веревки? Вопрос, конечно, имел шутливый характер. Дрейк в большей степени обращался к самому себе, нежели к камердинеру, но старина Смитти ответил на него:

– Ваша супруга не вьет из вас веревки, ваша светлость. Она проявляет о вас заботу, и делает это потому, что любит вас. Точно также, как и вы позволяете ей проявлять заботу, потому что вы тоже лю...

– Не обращай на меня внимания, – торопливо перебил его Дрейк. Что касается его чувств к Александрине, так эти переживания были для него настолько новы и непонятны, что он боялся их анализировать или обсуждать с кем-либо. Но мысль, что Алекс, возможно, все еще любит его, возродила в его сердце слабый лучик надежды.

Дрейк поднялся на ноги, немного поморщившись от боли в плече.

– Я все еще не могу понять, как это могло со мной случиться, Смитти?

– Наверное, истерлась подпруга седла. Дрейк покачал головой:

– Это новое седло. Подпруга не может так быстро износиться.

– Странно, что Уинтроп не заметил столь явный недостаток, – размышлял Смитти об опытном главном конюхе. Тот проработал в Аллоншире двадцать лет и очень гордился, что заведует огромной конюшней.

В этот момент человек, про которого они только что говорили, робко постучал в дверь.

– Можно войти, ваша светлость? – спросил он, когда Смитти открыл ему дверь.

– Конечно, Уинтроп, – ответил Дрейк, снова садясь на кровать. Он собрался было пойти к гостям, но чутье подсказывало ему, что Уинтроп пришел не для того, чтобы отдать дань вежливости хозяину и убедиться в его хорошем самочувствии.

Уинтроп остановился прямо возле двери, чувствуя неловкость от того, что находится в спальне герцога.

– Я очень переживал по поводу этого случая, ваша светлость, – сказал он заикаясь.

– Ничуть не сомневаюсь в этом, Уинтроп, – ответил Дрейк. – Как и в том, что ты не виноват в произошедшем.

После этих слов конюх почувствовал явное облегчение.

– Я ценю, что вы доверяете мне, ваша светлость. Я знал, что это седло новое и находится в отличном состоянии. Но то, что подпруга оборвалась, очень беспокоит меня, ваша светлость. Это очень странно. Она не могла оборваться ни с того ни с сего. Поэтому я сам внимательно осмотрел седло, чтобы убедиться... – Конюх мялся в нерешительности.

– Продолжай, Уинтроп, – настаивал Дрейк.

– Ну... Я бы не сказал вам, если б сам не убедился в этом. Но все дело в том, что ремешок на самом деле не износился – его кто-то перерезал.

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

– Перерезал? – переспросил Смитти. Уинтроп перевел на него полный тревоги взгляд.

– Да, перерезал.

– Как ты можешь быть в этом так уверен? – спросил Дрейк.

– Нет никаких следов износа, ваша светлость. – Конюх стоял с несчастным видом. – Разрез очень ровный и такой аккуратный, какой можно сделать только с помощью ножа. Похоже, подпругу сначала чуть надрезали, а во время ваших первых прыжков с Юпитером ремешок разорвался до конца. – Он сжал губы. – У меня нет ни капли сомнения – подпругу кто-то перерезал!

– Кто мог знать, что это седло предназначалось Юпитеру, ваша светлость? – спокойно спросил Дрейка Смитти.

– Все знали. Это не секрет. Все, кто имеет доступ в конюшни, знали, что это седло Юпитера. – Дрейк проглотил комок в горле,а затем снова посмотрел на конюха. – Спасибо, что сообщил мне об этом, Уинтроп.

Конюх кивнул:

– Я очень сожалею, ваша светлость. Представления не имею, кому такое могло прийти в голову.

– Я тоже, но обязательно это выясню, – твердо ответил Дрейк.

Когда Уинтроп удалился, Смитти закрыл за ним дверь, а затем повернулся к Дрейку:

– Вы понимаете, что все это значит?

– Это значит, что кто-то пытается меня убить.

Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, стараясь до конца осознать сказанное. Смитти подошел к Дрейку и сел в кресло.

– Ваша светлость, кто мог это сделать?

* * *
Оставив в гостиной беседующих дам, Александрина шла и тихонько напевала. Она не могла сосредоточиться на их праздных сплетнях, потому что все ее мысли вертелись вокруг Дрейка и его падения с лошади. Прошло не более десяти минут с тех пор, как Алекс оставила Дрейка в его комнате, но она решила снова проведать мужа. Александрина хотела еще раз убедиться, что Дрейк действительно хорошо себя чувствует.

Страх, который она испытала совсем недавно, помог ей понять, как много для нее значит Дрейк, насколько сильно она его любит. Александрина улыбнулась, вспоминая их легкую шутливую беседу. Они уже много месяцев не подтрунивали так друг над другом. Алекс начинала осознавать, что постепенно исцеляется от душевной боли. Наконец-то исцеляется. Вскоре они смогут разговаривать друг с другом как раньше. А потом, возможно, последует и прощение.

На лестничном пролете второго этажа она увидела Уинтропа, который спускался вниз по лестнице. Алекс заметила, что он расстроен.

– Здравствуйте, Уинтроп, – поприветствовала она конюха. – У вас все в порядке?

Он вздрогнул.

– Ах... ваша светлость, простите. Я вас не заметил. – Конюх через силу улыбнулся. – Его светлость поправляется. Я только что от него, – заверил он молодую хозяйку, а затем быстро сбежал вниз по лестнице.

Алекс удивленно посмотрела на Уинтропа, недоуменно пожав плечами. Вероятно, его слишком потрясло опасное положение, в котором оказался хозяин, ведь он сказал, что Дрейку лучше. Александрина подошла к спальне Дрейка. Оттуда доносились приглушенные голоса Дрейка и Смитти. Взявшись за ручку двери, она вдруг услышала своего мужа, от слов которого у нее кровь застыла в жилах.

– Ты, конечно, понимаешь, что последние события представляют историю с гибелью «Прекрасной мечты» в совершенно новом свете, – задумчиво произнес Дрейк. – Видимо, ты прав. Ребята не виноваты, что не попадали в цель, стреляя из пушек.

– Это совсем не удивляет меня, ваша светлость, – ответил Смитти. – Я подозревал, что порох испорчен, но мне не приходило в голову, что хотели убить именно вас. Думал, что это дело рук врагов Британии. Но теперь...

– Да... теперь, – повторил мрачно Дрейк. – Теперь оказывается, что кто-то хочет убрать меня с дороги. Хочет настолько сильно, что не останавливается ни перед чем. Даже если с этой целью надо погубить всю команду корабля. – Он немного помолчал. – Настолько сильно, что попытался это сделать в моем собственном доме, перерезав подпругу моего седла.

– Господи милостивый... – прошептал Смитти. Алекс молча повторила его слова. Она прислонилась к стене возле двери комнаты, вдруг почувствовав головокружение. Кто-то пытался убить Дрейка. И не однажды.

Перед мысленным взором Александрины промелькнули все мелкие подробности фатальной морской битвы с американским кораблем. Она находилась на главной палубе, когда ребята из команды снова и снова старались попасть во вражеский корабль. Александрина вдруг вспомнила их удивление и замешательство, когда их залпы не достигли цели. Ничего не понимая в военном искусстве, Алекс никогда и не задумывалась о причине неудачи. Но сейчас она поняла, что команда Дрейка имела самую высокую квалификацию. Их меткость не могла быть постоянно нулевой. Это можно было объяснить только тем, что порох был непригодным.

Кто-то хочет, чтобы Дрейк погиб. И этот человек находится сейчас в Аллоншире!..

Смитти услышал сильный грохот за дверью. Он поспешно открыл дверь и ахнул, увидев, что Александрина лежит на полу, не подавая признаков жизни.

– Смитти! Что там такое? – Дрейк поднялся и подошел к двери.

– Герцогиня! Она упала в обморок! – крикнул Смитти, склонившись над телом Алекс.

Дрейк чуть не сбил Смитти с ног, торопясь к Александрине на помощь. Своей здоровой правой рукой он прижал ее к себе, и вместе со Смитти они отнесли ее в комнату. Когда они положили Алекс на кровать, ее глаза открылись.

– Дрейк? – Алекс почувствовала смущение. Почему она лежит на его постели, в то время как это он ранен?

Он осторожно убрал волосы с ее лица.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Дрейк посмотрел на нее полными тревогой глазами.

– Хорошо... А что? – Она напряглась, пытаясь вспомнить, что же произошло.

– Кажется, ты упала в обморок возле моей спальни. Вдруг Александрину словно окатили холодной водой.

Она мгновенно все вспомнила и широко открыла глаза.

– Что случилось, принцесса? – Дрейк внимательно посмотрел на Александрину, стараясь понять, что она могла услышать из их беседы со Смитти.

Алекс мгновенно приняла решение: не показывать виду, что она что-то знает. На Дрейка и так много всего навалилось. Нехорошо, если ему придется беспокоиться еще и о своей жене. Ей нужно время, чтобы подумать, выработать план действий. Александрине и в голову не приходило остаться в стороне, ведь речь шла о жизни Дрейка, поэтому она сделает все, чтобы его защитить.

Алекс устало улыбнулась:

– Наверное, я чересчур переутомилась за сегодняшний день. Сначала нервничала из-за вечеринки, а потом из-за несчастного случая, который произошел с тобой. – Она глубоко вздохнула и села. – Со мной все в порядке... Правда. Я как раз собиралась зайти к тебе. Хотела убедиться, что тебе уже лучше.

Дрейк внимательно смотрел на Александрину. Та была очень бледна.

– Тебе много пришлось пережить за последние месяцы, не правда ли, принцесса? – В его голосе звучала такая неподдельная нежность, что Алекс уже не могла представить, что когда-то Дрейк называл ее принцессой в насмешку за благородное происхождение.

– Нам всем пришлось многое пережить, – ответила она просто, поднимаясь на ноги. В глазах у нее все опять потемнело и поплыло. Александрина заморгала, пытаясь справиться с головокружением.

Дрейк взял ее за руку.

– По-моему, тебе нужно сделать так, как ты мне советовала, принцесса.

– А как я тебе советовала?

– До обеда тебе нужно полежать и хорошенько отдохнуть.

– А как же гости? – запротестовала она.

– У тебя будет уйма времени, чтобы развлечь гостей вечером.

Александрине был прекрасно знаком этот его твердый и непреклонный тон. Она поняла, что спорить бесполезно. Кроме всего прочего, ей хотелось побыть одной и подумать о том, что она узнала.

Алекс покорно кивнула:

– Хорошо. Я пойду к себе.

– Я сейчас же пришлю к вам Молли, – сказал Смитти, торопясь удалиться.

Дрейк обнял Александрину за талию.

– Я провожу тебя в твою спальню.

– Это совсем не обязательно, Дрейк.

– Ну уважь меня, милая женушка, – ласково уговаривал он Алекс, ведя ее в спальню. – Я почувствую себя намного лучше. Мне будет гораздо спокойнее, когда я буду знать, что ты в постели.

Дрейк остался с Алекс в ее спальне, а в это время Молли, кудахча и суетясь, вбежала в комнату хозяйки. Шокированная видом полуголого герцога, бедная Молли то и дело заливалась краской.

– А теперь я тебя оставляю. Отдыхай, – спокойно сказал Александрине Дрейк, с улыбкой глядя на замешательство Молли.

Алекс кивнула, сладко зевнув и внезапно почувствовав сонливость.

Дрейк широко улыбнулся.

– Приятных снов, принцесса, – сказал он, направляясь к двери.

Александрина смотрела ему вслед, осознавая, что могла его сегодня навсегда потерять. И от этой мысли ей стало страшно. Она вдруг осознала, насколько сильно его любит.

– Дрейк... – Алекс не сразу поняла, что бессознательно произнесла его имя вслух. Он оглянулся и вопросительно посмотрел на жену. Не проронив ни слова, она подошла к нему и обняла, прижимаясь к его сильной груди.

– Что с тобой, принцесса? – Дрейк гладил ее по голове. Алекс подумала, что Дрейк, наверное, считает ее не в себе, но не придала этому никакого значения. Ей просто хотелось сказать мужу, что она его очень любит, что Дрейк нужен ей, что вместе они решат все проблемы. Но за ее спиной стояла Молли, что-то недовольно бормоча себе под нос. Сейчас неподходящий момент для признаний.

Алекс подняла глаза на Дрейка.

– Ты уверен, что не сильно ушибся? – прошептала она. Он улыбнулся, пристально глядя ей в лицо и слегка дотронувшись до нее губами.

– Тебе нужно немного отдохнуть, любимая, – пробормотал Дрейк так тихо, чтобы слышала только она. – Поздно вечером, когда уснут наши гости, докажу тебе на деле, что я все еще в хорошей форме.

Александрина только улыбнулась ему в ответ. А когда он ушел, отбросила все остальные мысли и предалась размышлениям, пытаясь докопаться до истины: кто мог желать смерти Дрейка?

Когда Молли вышла из ее спальни, Алекс легла в постель, борясь с сонливостью, которая внезапно овладела ею. Ей еще нужно было все обдумать... определить, кто стоит за покушениями на Дрейка.

Порох мог испортить кто угодно. Тут невозможно определить круг подозреваемых. Она нахмурилась, с трудом открывая глаза. Но вот седло... В конюшню имели доступ очень немногие. Алекс сразу же отбросила версию о причастности к этому слуг. Она никогда еще не видела таких верных и преданных своему хозяину помощников. Значит, оставались гости... и члены семьи. Версия причастности членов семьи казалась более нелепой, чем версия со слугами. Следовательно, к случившемуся могли иметь отношение только гости.

Алекс перебрала в памяти всех богатых и влиятельных людей из Аллоншира. Кто из них что-то может выиграть от смерти Дрейка? Это полная чепуха. Но должно быть, это кто-то из них. Однако кому придет в голову подозревать представителей высшего общества в покушении на убийство? Алекс терялась в догадках.

Никто из гостей, конечно, не знал, что их в чем-то подозревают, ведь Дрейк ни за что им не скажет, что его падение с лошади – неудачное покушение на его жизнь, а не досадная случайность. Преступник не почувствует угрозу разоблачения, поэтому его можно будет застать врасплох. Алекс заговорщически улыбнулась. Настало время пустить в ход свои чары и женские уловки – все, чему ее учили восемнадцать лет. До этого момента Алекс пренебрегала такими занятиями, но, как говорится, мухи липнут на мед.

Она снова зевнула и потерла глаза. Почему на нее стала нападать эта внезапная сонливость? Александрина никогда раньше не жаловалась на слабость, но за один только сегодняшний день она испытала несколько приступов головокружения. Ее постоянно тошнило, да еще к тому же угораздило свалиться в обморок. Неужели все это произошло из-за нервного перенапряжения?

И внезапно ее осенило. Как она могла быть раньше так слепа? Поглощенная своими переживаниями, той бурей, которая бушевала у нее в душе, она совсем не обратила внимания на свое физическое состояние.

Алекс закрыла глаза. То, что сначала было лишь смутной догадкой, стало вдруг очевидной и неоспоримой истиной, пронзившей ее воспаленный мозг. У них с Дрейком будет ребенок!

Глава 27

Сверкающая бальная комната, ярко горящие люстры, натертый до блеска пол, потолок, украшенный позолотой... Лакеи, снующие туда-сюда...

Алекс пригубила шампанское, не спуская глаз с гостей. Все смеялись, беседовали и танцевали, а в семь часов состоялся ужин, после которого приглашенные направились в бальный зал, чтобы продолжить праздничный вечер.

Во время обеда Александрине представили джентльменов. Большинство из них, к неудовольствию Дрейка, с тех пор так и не смогли оторвать от нее восхищенных глаз. В струящемся ярко-красном платье, отороченном нежным кружевом, она напоминала величественную королеву.

Александрину же не покидало ощущение, что ее грудь того и гляди выпрыгнет из лифа. Судя по заинтересованным взглядам мужчин, они думали о том же самом.

Вдруг за своей спиной она услышала ласковый мужской голос:

– В жизни не видел такой красивой женщины. Алекс оглянулась и увидела слащавое лицо Себастьяна.

– А я никогда не встречала такого искушенного в лести и пустых комплиментах мужчину, – язвительно ответила она непринужденным тоном, но колючие глаза смотрели неприветливо.

Ничуть не смущаясь, Себастьян одарил ее чарующей улыбкой.

– Это не лесть и не комплимент, а всего лишь констатация факта, Александрина. Вам, без сомнения, известно, насколько желанны вы для мужчин?

Алекс уже подумывала о том, не плеснуть ли содержимое бокала в это высокомерное лицо с маслеными глазками, но ей совсем не хотелось терять свое драгоценное время на сцены и на достойный отпор Себастьяну с его навязчивым флиртом. Сегодня на вечеринке она преследовала свои, тайные цели.

– Себастьян! – мягко обратилась к нему Александрина, старательно сохраняя на лице лучезарную улыбку. Она сделала вид, что находит несказанное удовольствие в столь интересной беседе. – Разве вы до сих пор не узнали, что желать и получать – это две совершенно разные вещи? Помните, что даже у самой прелестной розы есть шипы, с помощью которых она может постоять за себя.

Он наклонился к ней ближе.

– А если вырвать шипы?

– Тогда розе ничего другого не остается, как познакомить соответствующую часть организма обидчика мужского пола со своим коленом, – нежно промурлыкала она.

Себастьян от удивления округлил глаза, а затем постарался скрыть за смешком свое потрясение.

– А вы, оказывается, еще и самая прямая и откровенная женщина из всех, кого я знаю.

– Вот этот комплимент я принимаю охотно, сэр, – ответила Александрина, готовая на этом завершить их беседу и продолжить общение с гостями.

Но Себастьян ухватил ее за рукав.

– Как самочувствие моего драгоценного брата? Имел ли какие-нибудь последствия этот несчастный случай?

Этот вопрос прозвучал достаточно обыденно, но Себастьян смотрел уж как-то слишком напряженно. Алекс бросила взгляд в глубь зала, где Дрейк беседовал с Эриком Рейвенсли. Ее муж выглядел просто потрясающе: белая в оборках рубашка, белая жилетка и черный фрак, а завершал костюм последний штрих, творение рук Смитти, – превосходно завязанный белый шелковый галстук. Он создавал контраст со смуглым мужественным лицом Дрейка и волосами цвета воронова крыла. Дрейк смеялся над тем, что рассказывал ему Эрик, расточая вокруг себя флюиды непостижимого обаяния, от которого у Александрины засосало под ложечкой. Даже на расстоянии она ощущала необыкновенный магнетизм Дрейка, который позволял ему с легкостью разбивать женские сердца.

Алекс заметила, что Себастьян с большим интересом следит за выражением ее лица. Напустив на себя равнодушный вид, она ответила:

– Как вы сами можете сейчас убедиться, Дрейк не пострадал. Да, он вывихнул плечо и получил несколько ссадин и ушибов, но все, слава Богу, обошлось.

– Ну тогда ему просто повезло. Он мог разбиться насмерть.

«Ну вот опять!» – заметила про себя Алекс. Его тон ей совсем не нравился из-за присутствовавшего в нем скрытого сарказма, который страшно раздражал и злил ее. Она поднялась на ноги, готовая защитить своего супруга.

– Везение здесь совершенно ни при чем, Себастьян, просто Дрейк – превосходный наездник. Он все рассчитал заранее и знал, что даже если и упадет, это не причинит большого вреда ни ему, ни Юпитеру.

– Разумеется! Дрейк великолепно овладел искусством верховой езды. Трудно найти область, в которой бы он не преуспел. Нет такого геройства, которое не оказалось бы ему по плечу, не говоря уже о том, что нет такой женщины, которую бы он не покорил. Какой же счастливчик этот мой брат! – Себастьян поднял свой фужер и залпом выпил вино.

Неприкрытая злоба, которая прозвучала в его словах, поразила Алекс. Для нее не оставалось никаких сомнений в том, что Себастьян отчаянно завидует своему брату, а возможно, даже желает ему зла. От этого открытия Александрине сделалось не по себе. В брате мужа Алекс видела не союзника, а противника.

Молчание Александрины Себастьян расценил по-своему. Он подумал, что стрела его яда попала в цель: Алекс рассержена тем, что Дрейк может по-прежнему иметь отношения с другими женщинами. Ну что ж, прекрасно. Если его намек заставил Александрину усомниться в верности ее мужа, то это скорее всего приведет женщину, которая чувствует себя обманутой, в его объятия и в его постель.

– Не пугайтесь так, о моя нежная роза с острыми шипами! – пытался успокоить Себастьян жену брата. – Я уже говорил вам, что всегда к вашим услугам. Буду польщен вашим вниманием. И эта прелестная женщина горой стоит за Дрейка! Я не могу не восхищаться вашей верностью.

Терпение Александрины лопнуло. Она словно взорвалась:

– Жаль, что нельзя сказать того же самого о вас, подлый человек, не имеющий нравственных принципов! – Не оборачиваясь, она ушла от него. Ее даже не интересовало, как он воспринял ее слова.

Себастьян равнодушно посмотрел ей вслед. Пусть пока играет себе в оскорбленную добродетель. Еще настанет день, когда эта женщина будет ему принадлежать.

Алекс сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она решила во что бы то ни стало узнать, кто же покушался на жизнь Дрейка.

Ослепительно улыбаясь, Алекс подошла к Алисии и Стивену Линдейл, которые непринужденно беседовали о чем-то, только что закончив танцевать кадриль.

– Ах, Александрина! – сказала Алисия, продолжая смеяться. – Эта вечеринка просто восхитительна! Мы со Стивеном обсуждали, что приятно танцевать, не сталкиваясь с другими парами. После сезона балов и шумных домашних праздников этот осенний вечер в узком кругу представляет собой приятный контраст.

– Я очень рада, – искренне сказала Алекс. Ей нравились Алисия и ее молодой муж. Он был единственным из всех мужчин, не считая пожилого лорда Кенсгейта, который смотрел на Алекс без вожделения во взгляде. Стивен не сводил глаз со своей жены. Нежные взгляды, которыми обменивались Стивен и Алисия, не оставляли сомнений в том, что они влюблены друг в друга. Видя их взаимопонимание, Алекс пожалела, что у них с Дрейком все не так. Как бы ей хотелось, чтобы и муж смотрел на нее с таким же обожанием и любовью.

– Ты какая-то бледная, Александрин. – В голосе Стивена прозвучала озабоченность. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Алекс улыбнулась:

– Да, конечно, Стивен. Я просто все еще потрясена сегодняшним несчастным случаем с Дрейком.

Он сочувствующе кивнул:

– Понимаю. Слава Богу, что все обошлось и он отделался легким испугом.

Алекс взглянула на Дрейка, который в этот момент что-то оживленно обсуждал с Эриком Рейвенсли, а взволнованная и жеманно улыбающаяся Арабелла стояла рядом с Эриком и пялилась во все глаза на Дрейка, ловя каждое его слово.

Александрину мгновенно охватило негодование. Эрик-то что, слепой? Его жена почти в открытую кокетничает с другим мужчиной прямо на глазах мужа! Пока Алекс наблюдала эту сцену, Арабелла стояла к Дрейку уже так близко, что ее полуобнаженная грудь касалась его руки. Если у Эрика нет чувства собственного достоинства, то оно есть у Алекс.

Она снова повернулась к Стивену:

– Я согласна. Дрейк, кажется, сегодня в хорошей форме. Извините меня оба, я вынуждена вас оставить.

Алекс направилась к мужу, когда в гостиной раздались первые звуки вальса. Александрина сделала вывод, что ни Стивен, ни Алисия никому не причинят вреда, тем более Дрейку. Надо теперь прощупать Рейвенсли, а вместе с тем и предъявить права на своего законного супруга.

Она подоспела к Дрейку как раз вовремя, потому что в этот момент Арабелла, закатив глаза, говорила Дрейку:

– Ах, как я люблю танцевать вальс! Но Эрик, к сожалению, в нем не мастак. – Она хитро хихикнула. – Так что я без кавалера. А вы ведь, кажется, прекрасно его танцуете?

– Да, и у Дрейка уже есть партнерша! – сказала Алекс, встав рядом с Дрейком и уверенно заявляя на него свои права. – А вы, Арабелла, можете поискать себе другого партнера по танцам. Мы вас не задерживаем. Этот танец Дрейк обещал мне. – Алекс невинно улыбнулась, увидев, что Дрейка удивила и позабавила эта сцена. – Да, милый?

Дрейк откликнулся мгновенно:

– Конечно, принцесса. Я к твоим услугам. – Он кивнул в знак извинения, а затем повел Александрину на середину зала и с улыбкой взял ее руку. – Так, значит, «милый»? – поддразнивал он, глядя в ее взволнованное лицо. Они оба знали, что Алекс никогда раньше его так не называла. – Как забавно, – размышлял вслух Дрейк, – я не припомню, чтобы мы с тобой когда-либо разговаривали именно об этом туре вальса, хотя танцевать с моей женушкой – сплошное удовольствие.

По правде сказать, Дрейка растрогало несомненное проявление ревности со стороны Александрины, это служило еще одним доказательством того, что жена к нему неравнодушна.

Алекс поспешно сменила тему:

– Как твое плечо? Еще беспокоит? – Гнев ее пропал без следа, а дымчато-серые глаза потеплели от искреннего беспокойства.

– Мое плечо в полном порядке. – Внезапно улыбка исчезла с лица Дрейка. Его сердце таяло, когда Александрина так на него смотрела. Черт, она же делает из него зеленого юнца! Он весь вечер только тем и занимался, что старался овладеть собой, но все безрезультатно. Если кто-то из мужчин вдруг заигрывал с Александриной, Дрейк тут же чувствовал, что все в нем закипало и бурлило от бессознательной ревности. Ему хотелось убить потенциального соперника. Крикнуть всему миру, что Алекс принадлежит ему и только ему. Она сегодня такая красивая, словно заколдованная принцесса из сказки. Горящий взгляд Дрейка скользил по ее лицу и плечам, затем остановился на глубоком декольте.

– Тебе не кажется, что это платье чересчур откровенно? – спросил Дрейк с напряжением в голосе.

Алекс вспыхнула и гордо подняла голову.

– Мне оно безумно нравится, – проговорила она.

– Да, платье красивое, – нехотя согласился он, стиснув зубы. – Но уж слишком мало ткани пошло на него.

Глаза Александрины негодующе сверкнули, хотя она знала, что Дрейк отчасти прав.

– Как жаль, ваша светлость, что мой наряд вызывает ваше недовольство.

– Осторожно, ваша светлость, – мягко предупредил ее Дрейк. – Мы с вами – молодожены и должны казаться очень счастливыми. Улыбайтесь! Смотрите мне в рот и ловите каждое мое слово. Все наши гости следят сейчас за нами.

Алекс с большим трудом сдерживала возмущение, прекрасно понимая, что он дразнит ее. Видимо, он злился на нее из-за чего-то. Возможно, из-за этого злополучного платья. Но что бы ни послужило этому причиной, его хорошее настроение улетучилось. Она выдавила улыбку, и остаток танца прошел в напряженной тишине.

Вальс закончился. Алекс собралась покинуть своего супруга, погруженного в глубокие раздумья.

– Пойду поболтаю с гостями, Дрейк, – сказала она ему, оглядывая зал. Она уже думала, как бы поскорее продолжить свою тайную миссию – поиск того, кто мог иметь отношение к сегодняшнему покушению на Дрейка. – Тебе не обязательно танцевать со мной, раз я тебя чем-то раздражаю. Я могу поискать и других партнеров для танцев. – Александрина подняла юбки и собралась упорхнуть.

Дрейк схватил ее за руку.

– Ты будешь танцевать со мной, как только я этого пожелаю.

Алекс удивленно взглянула на него, ошеломленная его резким тоном.

– Я – твоя жена, а не рабыня, – мягко ответила она. – Прошу, не надо вести себя так, будто я твоя собственность.

Алекс убрала его руку и торжественно удалилась, стараясь не возбуждать нездоровое любопытство гостей. Ее размолвки с мужем, ее внутренняя борьба не касаются никого, кроме нее самой и Дрейка.

– Александрина!

Она оглянулась и увидела рядом с собой Рэндалла Скарборо. Он бесцеремонно разглядывал ее обнаженные плечи, а потом взгляд его бесстыдно скользнул вниз, как будто раздевая Алекс. Она поежилась, с трудом скрывая отвращение.

Самовлюбленный Рэндалл принял ее содрогание за любовный трепет и довольно улыбнулся.

– Нам еще не представлялась возможность познакомиться друг с другом поближе, – ласково промурлыкал он и взял ее за руку, увлекая в отдаленный уголок бального зада. – Учитывая, что моя жена и ваш супруг – давние друзья, – сказал Рэндалл, глядя на нее многозначительно, – думаю, нам тоже нужно подружиться. Вы согласны со мной?

У Алекс закипело все внутри, но она вовремя удержалась от резкого тона, вспомнив о своей тайной миссии. Ей нужно было вкрасться в доверие, подыграть гостям... в некотором роде.

Александрина мило улыбнулась Рэндаллу, дружелюбно глядя в глаза.

– Я просто мечтаю узнать вас получше, Рэндалл. В конце концов, я еще не совсем освоилась в Аллоншире и мало знакома с друзьями Дрейка. У меня не было времени насладиться моим первым бальным сезоном, так как в марте пришлось отправиться в Йорк. Поэтому, – заключила Алекс, изящно поведя плечиком, – я и не имела возможности познакомиться с интересными людьми.

Рэндалл сочувственно кивнул, по-прежнему не отрывая завороженного взгляда от груди Александрины.

– Я понимаю ваши трудности. Если я могу вам чем-то помочь...

– Ах, вы так добры, – перебила его Алекс. – Но в таком случае скажите мне... – Она заговорщически наклонилась к нему. – Должна признаться, у меня такое чувство, что я где-то видела вас раньше.

– В самом деле? – В его голосе послышалось неподдельное изумление. Казалось, он был в замешательстве. – Не могу поверить, что мы с вами раньше встречались. Я бы никогда не забыл такое прелестное создание, как вы.

– О, нельзя сказать, что мы встречались в полном смысле этого слова, – заверила его Александрина, внимательно глядя ему в глаза и следя за его реакцией. – Это случилось сегодня утром. Я нервничала, ожидая появления гостей, и решила немного пройтись. По-моему, вы тоже захотели подышать свежим воздухом, прибыв немного раньше других гостей. Когда я увидела вас, вы прогуливались... ах, дайте мне вспомнить... по-моему... вы в это время как раз проходили мимо конюшни! – фантазировала она.

Рэндалл заметно упал духом.

– Ах, ваша светлость! Мне хотелось, чтобы все обстояло именно так. Как бы мне хотелось, чтобы именно я оказался тем мужчиной, которого вы видели и на которого обратили внимание сегодня утром. Но к сожалению, – прибавил он, бросив раздраженный взгляд на свою супругу, которая о чем-то весело болтала с дамами, – мы с женой прибыли в Аллоншир гораздо позже других из-за небольшой семейной размолвки. – И Рэндалл изобразил тяжкий вздох. – Не всем так повезло с супругой, как Дрейку.

Алекс притворилась удивленной:

– А я подумала, что видела именно вас. Он огорченно покачал головой:

– Нет, мы опоздали. Возможно, вы видели Лоренса Драгмира. Они с Элизабет приехали в Аллоншир раньше всех остальных. Лоренс и впрямь похож на меня телосложением и ростом. Хотя, – добавил он с двусмысленной улыбкой, – наше сходство на этом заканчивается. В отличие от него я умею обращаться с дамами.

– О, в этом я ничуть не сомневаюсь, – заверила его Алекс, уже оглядываясь в поисках Лоренса Драгмира. Вскоре она его обнаружила.

Она пыталась получить ответ на свой вопрос, но все было тщетно.

Прошло уже четыре часа, как она занялась поиском человека, который покушался на ее мужа. У нее устали ноги, стучало в висках после многочасовых пустых и праздных разговоров. Ей надоели откровенные взгляды на ее грудь, которые то и дело бросали мужчины.

Вечеринка с танцами нисколько не приблизила Александрину к истине. То ли из нее получился никудышный следователь, то ли никто из гостей не был виновен ни в чем, кроме супружеской неверности, беззастенчивого флирта, раздутого самомнения и пошлой болтовни. Алекс хлопала ресницами, дарила фальшивые улыбки, притворно восхищалась и льстила. Она терпела двусмысленные намеки и возмутительные предложения, едва сдерживая свое отвращение.

И чего она добилась в результате? Ничего. Не считая, конечно, того, что теперь четверо мужчин были у ее ног, ожидая благосклонного взгляда. Лишь Стивен Линдейл и Реджинальд Кенсгейт вели себя с ней вежливо и учтиво. Только лорд Кенсгейт заметно нервничал во время их разговора. Он то и дело вытирал платком пот со лба и давал слишком краткие, несвязные ответы на ее вопросы, когда она пыталась прощупать почву. Алекс отнесла это на счет его довольно преклонного возраста. Кроме того, лорд Кенсгейт все еще скорбел из-за смерти Грейсона, с которым они очень давно дружили.

Вечер подходил к концу. Алекс почувствовала облегчение, мечтая поскорее облачиться в ночную сорочку и улечься в мягкую постель. Вежливо пожелав каждому из гостей спокойной ночи, Александрина направилась в спальню.

Внезапно она вспомнила, что за много часов не перемолвилась с Дрейком ни словечком. Во время вечеринки краешком глаза Алекс все-таки видела, как он непринужденно разговаривал с гостями, и время от времени слышала его глубокий баритон. Но теперь, когда бальный зал опустел, его нигде не было видно.

Она шла по холлу, кивая слугам, которые торопливо собирали бокалы и расставляли по местам стулья. Ее шаги отдавались эхом. Поднимаясь по лестнице, Александрина с грустью размышляла о том, что они с Дрейком снова начали избегать друг друга. Когда Дрейк был не в духе, он становился просто невыносимым. А сегодня у нее не хватило бы сил терпеть его дурное настроение. Слишком напугали ее последние события. Она устала и хотела спать.

Алекс приложила руку к животу и заговорщически улыбнулась. Она даже не успела порадоваться открытию, что у них с Дрейком скоро будет малыш. И если Дрейк придет к ней сегодня в лучшем настроении, она непременно поделится с ним этой важной и удивительной новостью.

Александрина улыбнулась. Возможно, ребенок – это как раз то, чего им не хватало для укрепления союза. Конечно, вопрос об опасности, грозящей Дрейку, по-прежнему оставался на повестке дня, но в сердце Алекс уже поселилась надежда. Ей не терпелось поскорее увидеть мужа.

Дрейк был пьян.

Он задумчиво уставился на бренди в своем фужере, пытаясь посчитать, сколько выпил, но оставил эту затею. Какая разница? Он мог бы заказать хоть целую дюжину бутылок в любое время суток. И их ему немедленно принесут безо всяких разговоров. Герцог он теперь, черт возьми, или нет?

Дрейк приложил фужер к губам и сделал еще глоток. Сколько бы ни пил, он все равно не сможет забыть ее. Как красива она была сегодня! Как королева, как богиня в ореоле золотисто-медовых волос.

А вела себя как настоящая куртизанка! Его жена флиртовала по очереди со всеми мужчинами, присутствовавшими в зале, наверняка пытаясь их соблазнить. И все это на глазах у законного мужа!

С того самого мгновения, как Алекс покинула его после тура вальса, вечер пошел насмарку. Его немотивированная ревность и проявление собственнических инстинктов перешли в тихую ярость и болезненное потрясение.

Алекс... Его безыскусная, прямодушная, чуждая условностям Алекс, презиравшая верхушку общества, пустила в ход все женские уловки. Она так откровенно заигрывала с мужчинами, будто была женщиной, преуспевшей в нарушении супружеской верности.

Как бабочка, она порхала от одного мужчины к другому, дразня полуобнаженным телом и поощряя пошлые намеки своим одобрительным мурлыканьем, пока все они не стали глазеть на нее с откровенным вожделением.

До этого он месяцами твердил себе, предупреждая себя снова и снова, что Александрина – всего лишь женщина. Обыкновенная женщина, как и все. Не больше и не меньше. А женщины вероломны по своей природе. Но сердце не внимало увещеваниям разума. В целях самозащиты он всегда старался защитить свое сердце, но, к сожалению, это не помогло – он страстно влюбился в свою жену.

В душе Дрейка бушевала буря. Испытывая мучительную боль, он закрыл глаза, откинулся на спинку стула, а затем залпом выпил бокал до дна, понимая, что никакое количество спиртного не сможет облегчить его душевную боль. Он испытывал ощущение, что его предали.

Так, значит, это правда! Александрина такая же, как все. Просто ему не представлялась еще подходящая возможность, чтобы увидеть ее истинное лицо. До сегодняшнего вечера. Сегодня Дрейк впервые наблюдал ее среди блеска высшего света. Его худшие опасения подтвердились. Подтвердилось то, чего он боялся больше всего: Алекс оказалась пустой светской кокеткой.

А Дрейк чувствовал себя таким уязвимым, как будто был желторотым юнцом.

Но, черт возьми, он не юнец! Он зрелый человек, герцог, а не кто-нибудь! И он не позволит своей жене делать из него дурака на глазах у всех!

Глаза Дрейка сверкнули гневом. Он вскочил на ноги и с силой швырнул фужер в стену.

В дверях своей спальни он столкнулся со Смитти.

– Убирайся с моей дороги! – предупредил его Дрейк. Смитти понял, что Дрейк пьян. Он молча посмотрел на осколки стакана на полу и спокойно произнес:

– Я думаю, вам лучше отдохнуть, ваша светлость.

– Мне абсолютно все равно, что ты думаешь. Я не нуждаюсь ни в чьих мудрых советах.

Он прошел мимо Смитти, но тот успел схватить его за руку.

– Вы слишком много выпили, – сказал он спокойно. – Не ходите к ней в таком виде.

Дрейк посмотрел на руку Смитти и хрипло засмеялся.

– Не смей хорошо говорить о моей жене! Ведь, возможно, в этот момент в ее спальню выстроилась очередь из нетерпеливых поклонников. – Он поднял горящие, полные боли глаза на Смитти. – Не вмешивайся. Сегодня я не позволю тебе вмешиваться в мои личные дела. Я не шучу.

– Не делайте ничего, о чем будете потом жалеть, ваша светлость, – мягко предупредил его Смитти.

Дрейк пересек коридор и открыл дверь в спальню жены.

Александрина только что отпустила Молли и в тот момент, когда он вошел, сидела за туалетным столиком, глядя перед собой задумчивым взглядом. Она безмятежно мечтала о будущем, думала о Дрейке, о ребенке, который у них родится. Когда дверь комнаты резко распахнулась, Алекс вздрогнула от неожиданности.

Дрейк захлопнул за собой дверь. Алекс поднялась с места, глядя на него в нерешительности.

– Дрейк...

О, почему она так чертовски красива? В лунном свете ее ночная сорочка казалась прозрачной. Он ощутил предательскую волну желания. Дрейк презирал себя за слабость своей плоти. Эта женщина вероломна и лицемерна, она олицетворяет собой все, что он так ненавидел.

– Здравствуй, принцесса. – В его голосе Алекс услышала сарказм.

– Ты пьян, – сказала она спокойно, без всяких обвинений.

От его горького смеха у нее по спине побежали мурашки. Она понимала, что сегодня что-то было не так, и это ее пугало.

Дрейк медленно подходил к ней. Так обычно хищник приближается к своей добыче.

– Да, – согласился он, трогая пояс халата. – Но я твой муж, пока смерть не разлучит нас, помнишь? – Он не ждал от нее ответа. – Я тебе сейчас скажу, кто я, чтобы ты поняла, что брак со мной выгоден. – Он наклонился над Александриной. Его глаза сверкали огнем, а черты лица исказились от гнева. – Я – Дрейк Роберт Баррет, герцог Аллоншир, маркиз Кэрнхем, граф Лейнсвуд, граф Рейвлтон, виконт Манвелл и барон Уинсборо. Думаю, такое количество титулов должно быть достаточным для вас, ваша милость. – Он взял ее за дрожащий подбородок. – Достаточным, чтобы вы убедились и подарили мне то, что на протяжении всего вечера обещали всем присутствовавшим мужчинам. Всем и каждому!

– Я н-не понимаю, о ч-чем ты говоришь! – Алекс ужасно испугалась. Она никогда раньше не видела Дрейка в таком состоянии.

– Не понимаешь? – мягко спросил он. – Тогда скажу тебе напрямик: я заявляю на тебя свои права в качестве законного мужа, принцесса. Прямо сейчас. И требую исполнения супружеского долга. Я требую твоего роскошного тела, которое принадлежит мне. И только мне. Ты понимаешь? Ты – моя... моя! И я никогда не позволю тебе забыть об этом!

Алекс уперлась руками в его мощную грудь, лихорадочно пытаясь хоть что-нибудь понять из его пьяного бреда. Его руки держали ее так сильно, будто стальные тиски. Она никак не могла вырваться и убежать. Алекс поняла, что в таком состоянии от него можно ожидать чего угодно. Александрина также не сомневалась, что причиной его слепого гнева была именно она. Очевидно, ее поведение на сегодняшней вечеринке он истолковал как предательство и нарушение обетов верности. И Дрейк собирался наказать ее за это.

Александрина толкала его в грудь, пытаясь вырваться.

– Почему ты так себя ведешь? – Несмотря на то что ею овладевал страх, Алекс чувствовала, что за гневом мужа стояло отчаяние. Ей нужно попытаться разгадать его причину.

– Почему? Потому что я – единственный человек в твоей жизни и в твоей постели. – Дрейк сжал пальцами ее подбородок. Алекс поморщилась от боли.

– Ты же знаешь, что у меня никого не было до тебя, – прошептала она дрожащим голосом.

– Просто тебе не представлялась такая возможность... до сегодняшнего дня.

Александрина проглотила комок в горле.

– Дело не в этом. Мне просто не нужен никто, кроме тебя.

– Перестань мне лгать! – хрипло приказал Дрейк.

– Я не лгу. – Алекс почувствовала, что они достигли опасной точки, а решение проблемы лежит где-то рядом. Инстинктивно она почувствовала, что если пойдет еще дальше, то, возможно, сможет исцелить его душевные раны.

Алекс неожиданно подняла к Дрейку холодную руку и погладила его щеку.

– Я не похожа на нее, – проговорила она дрожащим голосом.

Дрейк замер, не отрывая от нее своего гневного взгляда. В его глазах промелькнуло непонимание.

– На кого ты не похожа?

Настал момент поставить все на карту.

– На твою мать!

Он схватил Александрину и тряхнул ее за плечи.

– Что, черт возьми, тебе известно о моей матери?

– Я знаю, что она обидела тебя. Очень сильно. Знаю, что с тех пор ты считаешь всех женщин похожими на нее. Но это не так. Я не похожа на твою мать!

Дрейк тихо выругался, оттолкнув ее от себя с такой силой, что Алекс упала на кровать.

– Обидела? Нет, она не обидела меня, принцесса! Я слишком сильный человек, чтобы позволить кому-то себя обидеть, тем более обычной потаскушке. – Алекс ахнула, услышав эти слова, а Дрейк горько рассмеялся. – О, мамочка позаботилась о соблюдении приличий. Сделала все как надо. Подарила отцу наследника, и даже двух, а после этого делала все, что хотела. Развлекалась со всеми подряд. – Дрейк засунул пальцы в свою шевелюру. Его лоб покрылся испариной. – О, эта ужасная женщина соблюдала осторожность и осмотрительность настолько тщательно и ловко, что никто ни о чем не догадывался. Тем более мой отец. Имелось только одно «но»: отец обожал ее, боготворил, любил искренне, всем сердцем. Мать казалась ему непогрешимой, не способной совершить ничего плохого. Она казалась ему святой. И мать делала все, чтобы он поверил, что она относится к нему точно так же. Она смотрела на него влюбленными глазами, заставляя его думать, что он для нее – единственный мужчина на свете.

Дрейк отвернулся. Его профиль скрывала темнота.

– Я всегда рос с мыслью, что моя мать – воплощение материнства, красоты, нежности и заботы, но однажды... Будучи в возрасте четырнадцати лет, я однажды уехал на конную прогулку и застал ее далеко от дома в укромном уголке вместе с графом Локсли, как обычную шлюху... Но хуже всего не это. В тот же день мать отозвала меня в сторонку и спокойно заявила, что ничуть не раскаивается в том, что совершила. Она сказала, что отец хороший человек, но он не удовлетворяет ее. Она сказала мне, что будет продолжать вести ту жизнь, которая ее устраивает. Все это мать говорила мне совершенно спокойно, не пряча свои зеленые глаза. В них я не увидел ни капли раскаяния. Она только выразила надежду, что я ничего не сообщу отцу, поскольку это его убьет. Затем она невозмутимо пожала плечами и добавила, что, разумеется, в конце концов, это мое дело – решать, как поступить. Ей было все равно.

Дрейк посмотрел на Алекс. Его переполняли ярость и злость. Когда он рассказывал обо всем этом, у него снова появилось ощущение, что его предали.

– Разумеется, я ничего не сказал отцу, потому что она была права – это бы убило его. И все последующие восемь лет я часто становился свидетелем того, как мать постоянно обманывала отца с другими мужчинами, а я ничего не мог с этим поделать. Больше никто из нашей семьи не знал об этом. Мой отец так и умер, продолжая считать мать святой.

Наступила тягостная минута молчания. А потом Дрейк продолжал:

– Вскоре на своем собственном опыте я узнал, что моя мать не единственная, для кого супружеская верность ничего не значит. Все женщины, которых я встречал, имели такие же моральные ценности, как и она. И тогда я поклялся, что ни одна женщина не будет так поступать со мной. – Дрейк нахмурился. Его сердце сжалось от боли. – Ты никогда больше не унизишь меня ни при всех, ни наедине. Никогда! – Его слова прозвучали холодно и обдуманно. Он сделал несколько шагов к кровати и наклонился над Александриной. Дрейка трясло от гнева за то, что он терпел в прошлом, и за то, что переживал в настоящем.

Когда Алекс осознала, как он страдал, слезы медленно потекли у нее по щекам.

– Я никогда не поступлю так с тобой, Дрейк, – прошептала она, а затем покачала головой. – И не потому, что боюсь, а потому, что люблю тебя!

На мгновение Дрейк замер. Его лицо словно окаменело. Затем он набросился на Александрину, схватил за руки и навалился на нее всем своим телом.

– Черт... Черт тебя побери! Никогда больше не говори мне этих слов! – прорычал он. – Эти слова не имеют смысла, потому что любви не существует!

– Существует! И я люблю тебя, Дрейк! – Она подняла голову, чтобы поцеловать его. – Я никогда не сделаю тебе больно. Никогда не предам твое доверие. – Алекс нежно поцеловала его. – Я люблю тебя, – прошептала она. – Я тебя люблю, – повторяла она снова и снова, нежно потираясь щекой о его подбородок. – Я люблю тебя.

Нежные слова Александрины и ее ласки обезоружили его, заставив капитулировать. И глубокий стон вырвался из его груди. Дрейк приблизил к ней свое лицо и жадно поцеловал в губы, крепко сжав ее руки, как будто собирался привязать Алекс к себе против ее воли.

Но Алекс и сама стремилась к нему всем своим существом. С наслаждением она отдалась его жарким поцелуям, отвечая ему со всей страстью, на которую только была способна.

Он отпустил руки жены и запустил пальцы в ее волосы, шепча что-то бессвязно. Нет никакого спасения от этого безумия, от этой неутолимой жажды, которую она в нем вызывает. Дрейк и сам не знал, хочет ли он спастись.

Он снова горел на адском огне, отчаянно ища рай, который она ему предлагала.

– Алекс... – шептал он.

– Я люблю тебя, – выдохнула Александрина, чувствуя, как любовь пронизывает ее до самых глубин существа.

Она ясно понимала, что любит его. Любит герцога Аллоншира, капитана Дрейка Баррета. Ведь это один и тот же человек. И этого человека она любит!

– Черт бы тебя побрал, Алекс, – прошептал Дрейк, закрывая глаза. – Что ты делаешь со мной, черт возьми! – Он застонал. Откуда-то из глубины его сердцавырвались выстраданные слова: – Черт бы тебя побрал за то, что ты заставила полюбить тебя!

Глава 28

– Вам не кажется, что пора уже об этом поговорить? Смитти стоял рядом с Дрейком на начищенной палубе новенького корабля. Размер этого судна превосходил габариты «Прекрасной мечты». Его отделка отличалась большей роскошью, но корабль пока не имел имени.

Дрейк и Смитти подняли паруса на этом корабле на следующее утро после бала, отправляясь в плавание по Темзе. Они плыли уже три дня, но Дрейк так и не сказал Смитти ни слова о бурной встрече с Александриной.

Мужчины главным образом беседовали о загадке, связанной с покушениями на жизнь Дрейка. Они проводили дни, знакомясь с новым кораблем, но время от времени между ними повисала напряженная тишина.

Дрейк задумчиво смотрел на закат. У него было изможденное лицо с кругами под запавшими глазами, а когда Смитти напомнил ему о вечере, предшествовавшем их поспешному бегству из Аллоншира, Дрейк только сильнее сжал штурвал.

– У меня нет желания говорить на эту тему, Смитти. Я отправился сюда, чтобы постараться обо всем забыть.

– Ну и как, это вам удается? На лицо Дрейка легла тень.

– Нет, совсем не удается.

Смитти понял, что Дрейк страдает, но не мог не задать капитану вопрос, терзавший его на протяжении нескольких дней.

– Вы обидели ее, ваша светлость?

Услышав обвинения Смитти, Дрейк закрыл глаза. Перед его мысленным взором возник образ Александрины, такой ясный и четкий, как будто она стояла сейчас перед ним. Он вспомнил, как смотрела жена, когда он молча направился к двери, оставляя ее одну. Алекс заплакала. Сколько раз она говорила ему, что любит? Алекс повторяла ему это снова и снова, но Дрейк упорно не верил ее признаниям, не хотел даже слушать эти слова. Он судорожно мечтал освободиться от эмоциональных пут, которыми она хотела его связать. Признавшись ей в любви, он совершил самый разумный поступок, но это признание он сделал в порыве страсти.

Обидел ли он Александрину? Ответ не оставлял для него никаких сомнений. Да! Он обидел ее, и не один раз.

– Как вы могли причинить ей вред?

– Потому что я подонок.

– Вы не подонок, ваша светлость, вы – болван, каких свет не видывал.

Дрейк кивнул, соглашаясь с ним. Его внезапно охватило неодолимое желание поделиться своей болью.

– Алекс сказала, что любит меня. И я знаю, что это правда. Но, черт возьми, Смитти, когда я видел, как она выставляла себя напоказ перед всеми этими мужчинами, открыто кокетничая с ними, я не мог не думать ни о чем другом, кроме...

– Самого худшего, – закончил за него Смитти. – И даже не поговорив для начала с самой герцогиней, вы решили ей отомстить? Скажите, с чего вы взяли, что она в открытую решила соблазнить всех мужчин в вашей гостиной? Вы же знаете ее достаточно хорошо. Как вам могло прийти в голову, что она, не считаясь с вашими чувствами, прямо на ваших глазах займется набором всех желающих в ряды своих любовников?

Смитти не ждал, что Дрейк ему ответит, и продолжил:

– Давно настала пора покончить с обидами прошлого и со старыми душевными ранами. Разве супруга не доказала вам, что она единственная в своем роде? Что ее не интересует никто, кроме вас? Постарайтесь хоть раз взглянуть на ситуацию объективно, ваша светлость, увидеть вещи в их истинном свете, а не такими, как они предстают в вашем воображении. Леди Александрина простила же вам обман. Простила вас за то, что вы внесли неразбериху в ее жизнь. За то, что за последние несколько месяцев ей пришлось совершить грандиозную перестройку в своем сознании. И все это ради чего? Ради того, что она любит вас, и всегда любила. А теперь что? Будете холить и лелеять это чувство или собираетесь отринуть его из-за порочных женщин, которые омрачают ваше прошлое? Я предлагаю вам хорошенько обдумать этот вопрос, ваша светлость, прежде чем вы откажетесь от своего счастья – от шанса, который вам предоставляет жизнь.

Дрейк изумленно уставился на Смитти. Последняя фраза проникла ему в самое сердце. Смитти сказал, что Дрейк находится сейчас перед выбором, но на самом-то деле для него не существовало никакого выбора. Выбрав любовь Александрины, он очень многое ставит на карту, чтобы наконец дать ей то, чего она заслуживает. Этот выбор Дрейк давно уже сделал для себя.

* * *
Александрина внимательно разглядывала портрет: холодная элегантная красавица королевского вида бесстрастными зелеными глазами смотрела на нее свысока.

Экзотическая красота Ванессы Баррет мучила, соблазняла и очаровывала бесчисленное количество мужчин. И больше всех – отца Дрейка. Эта хрупкая женщина использовала мужчин. Она брала все, что они ей предлагали, ничего не давая взамен. Даже глядя на ее портрет, Алекс ощущала никчемность и пустоту души Ванессы Баррет.

В галерее внезапно словно повеяло холодом, Александрина даже пыталась согреться, потирая ладони друг о друга.

Она еще раз с вызовом взглянула на портрет матери Дрейка.

– Вы оставили свой неизгладимый след в его душе, – обвиняла ее она, – но я ни за что не позволю вам одержать победу. Я нужна Дрейку. Я знаю это... И еще он любит меня. – Алекс положила руку на свой слегка округлившийся живот. – У нас с Дрейком будет ребенок. И будьте уверены, мы воспитаем его с любовью и заботой, в чем вы отказывали вашему сыну. Вы нанесли ему душевную рану, глубину которой даже он сам не может осознать. Но я не позволю ему быть вечным заложником вашего разрушительного влияния. Дрейк теперь мой! В один прекрасный день он и сам это поймет. Он обязательно это поймет!

Женщина с портрета молчала, продолжая насмешливо смотреть на Александрину. Алекс отвернулась от нее, не в силах сдержать отвращения.

Дрейк отсутствовал уже три дня. Алекс знала, что муж страдает. Она чувствовала это. Дрейк ушел от нее так, словно не смог больше находиться рядом. Ушел, не проронив ни слова, оставив ее одну, совсем одну, одинокую и испуганную.

Александрина не спала три ночи. Перед ее глазами всплывали картины зверского убийства во время плавания. Тот человек, который хотел убить Дрейка, находился сейчас на свободе, продолжая замышлять и планировать свое черное дело. Эта мысль ужаснула Алекс, ведь она любила Дрейка всем сердцем.

Дрейк сказал, что любит ее! Сказал это в разгар страсти. Сказал с таким трудом, словно эти слова выжигали из него каленым железом. Она видела, как тяжело ему было их произнести, но Дрейк выразил словами то, что действительно чувствовал. Она молилась только о том, чтобы время, которое Дрейк проведет наедине с самим собой, вдали от суеты и ежедневных дел Аллоншира, откроет его сердце навстречу истине и вернет Александрине ее любимого.

Она погладила свой живот, думая о будущем ребенке. У них с Дрейком столько тревог и радостей впереди! Если только Дрейк согласится впустить их в свою жизнь...

Дверь открылась. Александрина отвлеклась от своих размышлений.

– Алекс! Ты здесь?

– Да, Сэмми, я здесь. Саманта нахмурилась.

– Я начала уже беспокоиться, потому что нигде не могла тебя найти. В последнее время ты сама не своя.

– Я скучаю по Дрейку, – ответила Алекс, выходя с Самантой в холл.

Саманта раздраженно хмыкнула.

– Ужасно невежливо было с его стороны взять и вот так уехать, не сказав никому ни слова, ни с кем не попрощавшись! Гости очень удивились и расстроились, если не сказать больше.

– Должно быть, его ждало какое-то важное и неотложное дело, – спокойно ответила Алекс.

Саманта повернулась к ней.

– К тому же, насколько я знаю, ты чувствуешь себя неважно. Ему следовало бы... Алекс! – в панике воскликнула Саманта, увидев, как Александрина покачнулась, ухватившись за край тяжелого деревянного стола, стоявшего у стены в холле.

– Со мной все в порядке, – заверила она девушку и заморгала, чтобы остановить головокружение.

– Присядем. – Саманта провела Алекс через холл в гостиную и закрыла дверь. Она осторожно усадила Александрину на диванчик и присела рядом. – Давай я прикажу, чтобы нам принесли что-нибудь поесть?

– Ах нет, пожалуйста, не надо, – поморщилась Александрина при одном упоминании о пище.

– Алекс, что с тобой? И пожалуйста, не говори мне, что все это из-за того, что ты скучаешь по Дрейку. Это не причина для болезни или плохого самочувствия, а также для нервного напряжения, в котором ты постоянно пребываешь. В последние дни ты была словно натянутая пружина. Вздрагиваешь от каждого шороха. Прошу тебя, расскажи, что случилось?

Александрина взглянула на встревоженное личико Саманты и смягчилась. Ей действительно хотелось выговориться.

Украдкой бросив взгляд на закрытую дверь, Алекс заговорила:

– Сэмми, все, что я собираюсь тебе рассказать, должно остаться в тайне. Ты понимаешь?

– Разумеется.

Алекс кивнула, безоговорочно доверяя Саманте.

– Речь идет о двух вещах. Одна из них просто замечательная, а другая ужасная. Что касается моего недомогания, оно имеет естественное объяснение. – Она сделала паузу, стараясь преподнести новость как можно торжественнее. – У нас с Дрейком будет ребенок.

Едва она вымолвила эти слова, как Саманта повисла у Александрины на шее.

– Ах, Алекс, это так здорово! Ребенок! Не могу в это поверить! Мой брат... станет отцом. Скажи мне, как он принял эту новость? Наверное, он на седьмом небе от счастья!

Алекс молчала.

– Ах, Алекс, только не говори мне, что ты ничего ему не сказала! – В ее девичьем голоске зазвучали смятение и тревога.

– Я не сказала ему, – выдавила Алекс, – не успела... Я сама только недавно догадалась об этом и собиралась сообщить ему в тот вечер, когда у нас состоялся бал, но... – Она осеклась.

Саманта догадывалась, что в тот вечер что-то произошло. Это «что-то», вероятно, ускорило отъезд Дрейка и стало причиной грусти Алекс. Но Саманта дала себе слово не вмешиваться в личные взаимоотношения брата и Александрины.

Она спросила:

– Когда родится ребенок?

– По-моему, в середине апреля, – улыбнулась Алекс.

– Я так рада за вас! – Саманта взяла Алекс за руки и торжественно проговорила: – Не беспокойся, я сохраню эту чудесную новость в секрете.

– Я не сомневаюсь. – Алекс замолчала, и на ее прелестное лицо набежала тень. – Второй секрет ужасающий. Сначала я не хотела посвящать тебя, но знаю, как ты привязана к Дрейку. И мне сейчас нужна твоя помощь.

– Бог ты мой, звучит интригующе!

– Это более чем интригующе, Саманта. Это чудовищно! – Александрина понизила голос до шепота. – Несчастный случай с Дрейком во время конной прогулки не был случайностью. Кто-то намеренно пытался причинить ему вред. Точно так же, как и то, что «Прекрасная мечта» потонула по чьему-то коварному замыслу, имевшему целью убить Дрейка.

Саманта побледнела. Какое-то мгновение она молчала, не в силах вымолвить ни слова.

– Ты хочешь сказать, что кто-то хочет его убить? – придя в себя, проговорила она.

– Ш-ш! – Алекс приложила палец к губам. – Да, именно это я и хотела сказать. Я старалась всеми способами вычислить, кто бы это мог быть, но у меня ничего не вышло.

– Это Дрейк рассказал тебе обо всем? – спросила Саманта.

– Я случайно услышала его разговор со Смитти. Они даже не подозревают, что я все знаю, и не собирались посвящать меня в это. Поэтому я взяла расследование в собственные руки. – Когда Алекс начала рассказывать, она говорила торопливо, боясь, что упустит что-нибудь важное. – Подпругу седла кто-то заранее подрезал. Я подумала, что это мог сделать кто-то из гостей, прибывших в тот день на вечеринку. Я переговорила со всеми мужчинами... Конечно, я сделала это так, чтобы они ничего не заподозрили.

– И что ты выяснила? – нетерпеливо спросила Саманта.

Алекс обреченно опустила плечи, заметно помрачнев. – Ровным счетом ничего. Я так и не узнала, кто мог подрезать подпругу.

– Но, Алекс, кто может желать смерти Дрейка? – прошептала Саманта, округлив глаза.

– Я не знаю. Но возможно, вместе с тобой мы сумеем вычислить этого человека.

– Боже мой! – воскликнула Саманта, взирая на Алекс с благоговейным восторгом и уважением. – Ты взвалила это на свои хрупкие плечи, никому ничего не сказав? Ты в одиночку пыталась разобраться в таком сложном деле? Ты носила этот груз в себе несколько дней?

– Я не хотела пугать тебя. Саманта покачала головой.

– Я намного сильнее, чем тебе кажется, Алекс. Мне приходится быть сильной. И если речь идет о жизни Дрейка, то нет ничего такого, с чем бы я не смогла справиться.

Алекс пожала Саманте руку, почувствовав огромное облегчение. Словно камень свалился с ее плеч. И еще Александрина ощутила гордость за эту девочку. У крошки Сэмми та же сила характера, что и у Дрейка. И та же преданность. Как ей повезло иметь такую подругу и родственницу!

Себастьян с хмурым видом стоял у закрытой двери в гостиную... Так вот где прячутся его сестра и женушка Дрейка! Он обыскал весь дом, прежде чем обнаружил их. Уехав из Аллоншира наутро после бала, он ожидал сейчас застать полный дом гостей, наслаждавшихся праздным времяпрепровождением за городом. Узнав от Хэмфри, что все гости разъехались, а его светлость уже три дня как отбыл в плавание, Себастьян несказанно удивился. Что-то в доме неладно! И он собирался выяснить что.

Он слышал, как Алекс с Самантой о чем-то перешептывались в гостиной, но не сумел разобрать ни слова. О чем бы ни шла речь, все это очень странно. Заставив себя успокоиться, Себастьян постучал в дверь.

На мгновение женщины притихли, затем он услышал голос Алекс:

– Да?

Он открыл дверь и предстал перед ними со своей обычной очаровательной улыбкой на лице.

– Здравствуйте, дамы. Я так и знал, что найду вас в гостиной.

Саманта выглядела удивленной.

– Я думала, ты в Лондоне, Себастьян.

– У меня изменились планы, – коротко ответил он и с непринужденным видом оперся о стену, но его настороженный взгляд был по-ястребиному цепким. – Где Дрейк? Почему его нет? – спросил он, глядя на Алекс.

– Он сейчас опробует наш новый корабль, – спокойно ответила за Александрину Саманта и посмотрела на брата холодным взглядом. На Дрейка она смотрела совсем по-другому. – Дрейк появится со дня на день.

– А гости?

– Гости вчера разъехались по домам.

Лицо Себастьяна приняло хищное выражение.

– Так, значит, как я понял, вы все это время оставались без внимания? – Его глаза зло сверкнули.

Саманта нахмурилась.

– У нас дом полон слуг, Себастьян. Мы ни на секунду не оставались одни.

– Все равно я рад, что мои дела закончились раньше, чем я предполагал. Я к вашим услугам в любой момент.

Намеки Себастьяна вызвали у Александрины отвращение.

– Что мне сейчас на самом деле может понадобится, так это горячий ужин и крепкий сон до утра. – Она поднялась, отводя глаза. – Пойду в свою комнату и переоденусь к ужину.

Саманта озабоченно взглянула в бледное лицо Алекс.

– Тебе лучше? – обеспокоенно спросила она.

– В чем дело? Вам нездоровилось, Александрина? – Себастьян встрепенулся при словах сестры.

– Я чувствую себя прекрасно, просто немного устала. – Алекс бросила на Саманту выразительный взгляд. Та сразу поняла все, что хотела сказать Александрина.

Она тут же бодро заявила:

– Ну что ж, хорошо. Тогда надо идти одеваться. Александрине казалось, что ужин никогда не закончится.

Она размышляла о том, как долго ей придется терпеть присутствие Себастьяна. Если б Дрейк сидел сейчас в столовой, его брат не посмел бы бросать на нее откровенные взгляды и отпускать неприличные шуточки. Даже щебет Саманты не мог сгладить чувство неловкости, которое испытывала Александрина. Весь ужин она просидела, неподвижно уставившись прямо перед собой и лениво ковыряясь в тарелке. Всегда отличавшаяся превосходным аппетитом, Алекс почти ничего не съела за ужином из-за своей тошноты и поведения Себастьяна, которое возмущало ее до глубины души. Ужин показался ей вечностью...

Когда подали абрикосовый пирог, она решительно отодвинула стул и поднялась из-за стола.

– Надеюсь, вы оба простите меня. Я очень устала. – Свои извинения Александрина в большей степени адресовала Саманте, которая понимающе кивнула. – Я вынуждена оставить вас и пойти спать. – Она подобрала юбки и направилась к двери.

– Спокойной ночи, Алекс, – сказала ей напоследок Саманта. – Возможно, завтра Дрейк вернется.

Александрина и Саманта понимающе переглянулись.

– Я надеюсь на это, – ответила Алекс грустным голосом.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она молилась о том, чтобы пожелания Саманты сбылись. Теперь, когда Александрина носила под сердцем ребенка, ей необходимо было присутствие мужа. Она страстно желала, чтобы он поскорее вернулся.

Наступила ночь. Погасли огни. Аллоншир затих, а огромный дом погрузился в дремоту.

Оставшись один, Себастьян мерил комнату шагами, останавливаясь только затем, чтобы сделать очередной глоток бренди. Он был расстроен и злился, потому что всякий раз его планы терпели неудачу. В действительности он выехал в Лондон, потому что больше не мог притворяться, изображая братскую любовь к Дрейку. Этот проклятый Дрейк был словно заговоренный. Вместо того чтобы погибнуть, он был очень даже живой... Более того, с ним обращались как с раненым героем, вернувшимся победителем с войны.

Себастьян взял бокал и осушил до дна. А все шло так хорошо! Он уже думал, что скоро получит все. И тут вдруг, как снег на голову, внезапно вернулся Дрейк. Вернулся оттуда, где его ожидала верная смерть. Вернулся, чтобы получить титул, в котором вовсе не нуждался, который его совсем не привлекал. Будь он проклят, этот Дрейк!

Себастьян запустил пальцы в шевелюру, погрузившись в размышления, судорожно пытаясь найти выход. Он чувствовал, что Дрейк и Смитти уже что-то подозревают. Он не мог себе это позволить. Но должен же существовать какой-то выход! Он страстно хотел получить титул Дрейка, его власть... и его жену!

И вдруг Себастьян осознал реальность сложившейся ситуации. Дрейк в отъезде. Сейчас поздняя ночь, все слуги спят. Никто его не услышит. Никто не сможет его остановить. У Себастьяна на лице появилась дьявольская улыбка: можно еще немного подождать титула и власти, но жену Дрейка он сделает своей уже сегодня.

Оказавшись в своей комнате, Александрина почувствовала облегчение. Ей не терпелось остаться одной со своими мыслями. Она рано отпустила Молли, даже настояв на том, что сегодня вечером приготовится ко сну без ее помощи. Алекс стояла возле закрытого шторами окна, глядя в освещенный лунным светом сад. От нечего делать она провела щеткой по густым волосам, которые свободно ниспадали волнами на ее ночную сорочку. Александрина думала о Дрейке и о том, что их ждет в будущем.

Когда она услышала, что дверь в спальню осторожно открывается, сердце у нее радостно встрепенулось.

– Дрейк!

– Нет, Александрина, это не Дрейк. Неприятный холодок пробежал у нее по спине.

– Что вам здесь надо, Себастьян? – Она инстинктивно попятилась к стене.

– Вы еще спрашиваете? – Он зло усмехнулся и закрыл за собой дверь, а затем зажег маленькую лампу на ночном столике. Он не хотел дать ей возможность спрятаться и убежать.

Себастьян, одетый в одни только бриджи, повернулся к Александрине, держа руки на бедрах. Он смотрел на нее и ждал...

Их взгляды встретились: взгляд голодного хищника и ее, обеспокоенный и встревоженный. Слегка покачиваясь, он направился к ней.

– Не надо смотреть на меня, как испуганная косуля, – усмехнулся он. – Я не причиню вам вреда.

Алекс сглотнула комок в горле.

– А что же вы собираетесь делать?

Себастьян улыбнулся, глядя на нее стеклянными глазами.

– Разумеется, даже вы не настолько наивны, дорогая моя. Я хочу доставить вам наслаждение и сам получить удовольствие.

Александрина вплотную прижалась к стене, как будто стена могла каким-то образом защитить ее от Себастьяна.

– Вы совершенно пьяны, Себастьян. – Она старалась говорить так, чтобы ее голос не дрожал. – Вы сейчас ничего не соображаете. Идите к себе, а я обещаю, что ничего не скажу Дрейку об этом инциденте.

Он откинул голову и издал жутковатый смешок.

– Вы думаете, меня хоть сколько-нибудь заботит, скажете вы Дрейку или нет? – спросил Себастьян, подходя к ней ближе. – Вы на самом деле думаете, будто он поверит, что вы не приглашали меня в вашу спальню сегодня ночью? После того захватывающего и интригующего спектакля, на котором вы демонстрировали себя перед гостями в течение всего вечера? – Он склонился над обмиравшей от страха Александриной. В его хмельном взгляде она видела злость и похоть. – По правде говоря, ваши действия мне тоже показались странными. А что, мои намерения – это совсем не то, чего вы ожидали? Вам подавай полную спальню незнакомых мужчин?

В мгновение ока Алекс увернулась от его рук и помчалась к двери, но Себастьян догнал ее и, ухватив за талию, потянул назад в комнату. Александрина отчаянно сопротивлялась, пиная его изо всех сил, но вырваться не могла. Трясясь от гнева, Себастьян с силой швырнул Алекс на кровать.

– Ах ты, наглая тварь! – рычал он, наваливаясь на нее всем телом. – Тебе так больше нравится? Прекрасно. Будь по-твоему!

Одним грубым движением он разорвал ее ночную сорочку и бросил обрывки на пол. Алекс, нагая и беспомощная, съежилась под его омерзительным голодным взглядом, не в состоянии противостоять его силе.

Ее охватило отвращение. Слезы бессильного гнева и унижения выступили у нее на глазах. До сих пор ее обнаженное тело видели глаза только одного мужчины – ее мужа, когда их обоих переполняли нежность и взаимное желание. Александриной овладело чувство крайнего отчаяния от насилия над ее личностью. У нее все похолодело внутри.

Видя, что Себастьяном движет ненависть, Алекс задрожала всем телом. Она снова попыталась оказать сопротивление, намеренная бороться с ним до последнего. Александрина вцепилась в Себастьяна ногтями и стала отчаянно его пинать.

– А ты, оказывается, настоящая тигрица! – прорычал Себастьян, прижимая Алекс к постели. Его глаза победно сверкнули. Наклонив к ней лицо, он впился в нее грубым, животным поцелуем.

Ни секунды не раздумывая, Алекс укусила Себастьяна за нижнюю губу.

Насильник оторвал от нее свой окровавленный рот и грязно выругался. Алекс предприняла еще одну попытку вырваться, но алкоголь и ненависть сделали Себастьяна чудовищно сильным. Он держал ее железной хваткой. Она никуда не уйдет!

– Только попытайся это сделать еще раз, пожалеешь, что родилась на свет, – пробормотал он.

Он сжал ее руки так сильно, что Александрине казалось, у нее сейчас хрустнут суставы. Она завыла от боли и почувствовала, как Себастьян коленями пытается раздвинуть ей ноги. От безумного страха, что он овладеет ею, она выбросила колено вверх, пытаясь застать его врасплох и ударить в пах. Но Себастьян предвидел ее движение и ухватил за ногу. Ее охватила истерика. Алекс кричала от боли, но Себастьян наклонился вперед и в тот же миг навалился на нее всем телом.

– Вот за это ты мне заплатишь! – зло прошипел он. Лицо Алекс исказила гримаса страха. Она понимала, что ее яростное сопротивление будет ей дорого стоить. Себастьян хотел теперь не только изнасиловать ее, но и причинить физическое увечье.

«Ребенок! – обреченно подумала она. – Прошу тебя, Господи, не дай ему навредить ребенку!»

Александрина почувствовала, что Себастьян стал сжимать ее руки уже не с такой силой, как раньше. Открыв глаза, она увидела, что тот опустился над ней на колени и расстегивал свои бриджи.

– Я собираюсь насладиться каждым мгновением, – шептал Себастьян, продолжая бороться с одеждой. – Какое у тебя роскошное тело, Александрина!

Спасения не было. Алекс съежилась, охваченная страхом, осознавая то, что сейчас случится.

Себастьян собирается изнасиловать ее... прямо сейчас.

Зловещую тишину нарушил ее дикий, душераздирающий крик.

– Замолчи! – зашипел Себастьян, так сильно зажимая ей рот рукой, что ей стало больно.

– Дрейк убьет тебя за это, Себастьян, – сдавленным голосом прохрипела она, пытаясь сдержать слезы.

Он опустился на нее, и ее густые волосы заглушали его слова.

– Выйдет совсем наоборот, моя сказочная герцогиня. Это я убью...

Конец его фразы потонул в страшном грохоте, раздавшемся где-то недалеко, а за ним последовал яростный крик Дрейка:

– Себастьян! Отойди от моей жены, грязный ублюдок!

Глава 29

В мгновение ока он пересек комнату и отшвырнул Себастьяна от Александрины. Себастьян ударился о стену, обмяк и опустился на пол.

– Дрейк! – выкрикнула Алекс, сжавшись в комок. Ее глаза расширились от потрясения и ужаса.

Дрейка трясло от дикой ярости, в ушах все еще звучал отчаянный крик жены. Он подошел к брату и поднял на ноги.

– Ах ты, сукин сын! – Дрейк ударил его кулаком в челюсть, отчего тот снова свалился на пол. Но Дрейку этого показалось мало. Не помня себя от ярости, он навалился на Себастьяна. Все мысли у него в голове слились в одну потребность наказать обидчика. Его руки сомкнулись вокруг горла Себастьяна, но тот уже успел прийти в себя. К нему вернулись силы. Оттолкнув от себя Дрейка, он ударил брата кулаком в живот.

Дрейк застонал, согнувшись от боли, но не отпустил горло Себастьяна. Тяжело дыша, он подмял Себастьяна под себя, прижимая его к полу, и стал наносить удар за ударом.

Из губ и носа Себастьяна потекла кровь, но ярость застилала Дрейку глаза. Он видел перед собой только красное расплывчатое пятно. Лишь одна мысль сверлила его воспаленный мозг: Себастьян хотел изнасиловать его жену. Дрейк жаждал крови и мести.

Его, обезумевшего от ярости, остановил крик Александрины:

– Дрейк, хватит! Не убивай его! Не стоит марать руки о такое ничтожество!

Продолжая держать Себастьяна за горло, Дрейк медленно повернул голову, в первый раз за все время по-настоящему увидев Алекс. Ее наготу скрывала лишь простыня. Она вся дрожала, а в глазах застыл ужас.

– Прошу тебя! – горячо умоляла она.

Дрейк снова посмотрел на Себастьяна. Глаза брата затуманились от большого количества выпитого спиртного, а лицо заливала кровь. Дрейку стало противно от одного его присутствия.

– Убирайся, чтобы я тебя больше не видел, грязный подонок!

Дрейк поднял брата на ноги и вышвырнул его в коридор. Испуганные и ошеломленные слуги, разбуженные криком Александрины, собрались в холле. Расширившимися от крайнего изумления глазами они смотрели, как Себастьян вылетел из спальни их хозяйки и повалился на пол.

– Уберите от меня поскорее этот кусок дерьма! – гневно приказал Дрейк ошарашенным лакеям. – Мне все равно, как вы с ним поступите. Просто сделайте так, чтобы его здесь не было сию же минуту! – Он посмотрел на Себастьяна. – Если ты еще раз бросишь хотя бы взгляд в сторону моей жены, я тебя убью.

После этого он вернулся в спальню, захлопнув за собой дверь, и повернулся к Александрине.

Бледная как смерть, Алекс смотрела на мужа. Ее все время трясло. Находясь на грани нервного срыва, она, конечно же, понимала щекотливость собственного положения. Поверит ли Дрейк, что она не виновата? Или снова станет предполагать самое худшее и обвинит ее в том, что это она соблазнила Себастьяна?

Она молча ждала, что будет дальше.

Дрейк прошел по комнате и сел на кровать, обняв дрожащую Александрину своими большими сильными руками.

– Все закончилось, принцесса, – тихо приговаривал он, касаясь губами волос жены и прижимая ее голову к своему подбородку. – Я теперь с тобой. Клянусь, никогда больше не отойду от тебя ни на шаг!

Дрейк замолчал, зная, что должен спросить ее, но боялся услышать ответ.

– Он причинил тебе вред, любимая? – наконец выдавил Дрейк из себя хриплым голосом. – Он сделал... это? – Дрейк не смог назвать вещи своими именами.

Алекс покачала головой.

– Нет, – пролепетала она тихим голосом. – Ты появился как раз вовремя.

– Слава Богу, – выдохнул Дрейк.

Он нежно качал ее на руках, как ребенка, не желая думать о том, что могло бы случиться, приди он на минуту позже. У него переворачивалось все внутри от одной только мысли, что Себастьян мог совершить насилие над его женой, его драгоценной, его прекрасной Александриной.

Алекс прижалась лицом к груди Дрейка.

– Прошу тебя, не отпускай меня, просто обнимай и ничего не говори. Я хочу забыть о его омерзительных прикосновениях. Пожалуйста, не отпускай меня, – умоляла она, еще сильнее прижимаясь к нему.

– Я здесь и не отпущу тебя, любимая. – Он только крепче сжал ее в своих объятиях, пытаясь передать свою силу. – Единственные прикосновения, которые ты будешь знать в своей жизни, будут мои, и только мои! – произнес он тихим хриплым голосом.

От этих проникновенных слов Алекс даже разрыдалась. Теперь она в безопасности, в верных и надежных руках. Слезы, которые она едва сдерживала до последнего момента, лились у нее по щекам, а все тело содрогалось от безудержных рыданий. Сквозь слезы она шептала прерывающимся голосом:

– Дрейк... ах Дрейк... Слава Богу...

Дрейк чувствовал ее боль как свою собственную. Он ощущал, что с этими слезами Александрину покидает все плохое, что было у нее в прошлом.

– Пожалуйста, милая, – мягко попросил он ее, – никогда больше не плачь. Я смогу вынести все, кроме твоих слез. Прошу тебя, принцесса... Никто никогда больше тебя не обидит и не огорчит. Я обещаю тебе.

После этого пылкого обета Алекс немного отстранилась от Дрейка и внимательно посмотрела ему в лицо. В его глазах она увидела страдание.

– Я ни в чем не поощряла Себастьяна, – просто сказала она, не отводя глаз и ожидая его реакции. – Я, как могла, отбивалась от его ухаживаний.

Дрейк взял ее лицо в свои ладони, гладя подушечками пальцев влажные от слез щеки. У него появилось такое ощущение, что он никогда больше не захочет исчезнуть, убежать от нее. Смитти был не прав. Дрейк действительно вел себя как подонок. Как последний подонок и законченный болван.

Он с нежностью заглянул в ее глаза. В них стояли слезы. Эти влажные глаза напоминали ему море необыкновенной красоты. Даже слепой мог бы понять, что эта женщина безгрешна.

И она любит его. Это тоже можно было прочесть в ее глазах, которые молча ждали его ответа. Все, что Дрейк хотел узнать, он мог увидеть в этих прекрасных глазах.

Господи, как она ему дорога! Как он любит ее!

– Ты стала жертвой порочности моего брата и моей глупости, – дрожащим голосом проговорил он с благоговением и преклонением перед ней. – Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Алекс снова заплакала, но это были слезы радости.

– Ах, Дрейк, разве ты не понимаешь, что я давным-давно простила тебя? – прошептала она. – Мне просто нужно знать, что ты веришь мне... что ты мне доверяешь. – Алекс осеклась.

Дрейк сталь целовать кончики ее пальцев, один за другим, а затем приложил к губам ее ладонь.

– Я верю и доверяю тебе, – сказал он, обнимая ее. – Я люблю тебя, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

Александрина удивленно заморгала, не веря своим ушам.

– Ты любишь меня?.. – повторила она нежным голосом, полным надежды.

– Всем сердцем, всеми фибрами моей души, – ответил он, задыхаясь от восторга и сердцебиения.

От облегчения Александрина внезапно почувствовала слабость во всем теле.

– Мне так много нужно тебе сказать! И объяснить, – проговорила она, думая о том, что им предстоит все обсудить.

– Понимаю, принцесса, я все прекрасно понимаю, – сказал Дрейк, осыпая поцелуями ее щеки и подбородок. – Я выслушаю все, что ты хочешь мне сказать, расскажу тебе обо всем, что ты хочешь знать обо мне, но потом... А сейчас я хочу обнимать тебя, хочу убедиться в том, что ты действительно здесь, рядом со мной, в моих объятиях, жива и здорова. Понимаешь?

Алекс смотрела на него с любовью.

– Да, – выдохнула она, зарываясь пальцами в его густые волосы. – Потому что я тоже этого хочу. – Она прижала Дрейка к своей груди. – Хочу навсегда забыть о кошмаре этой ночи. Хочу, чтобы ты снова и снова повторял мне, что любишь меня. Мне нужно знать, насколько сильно ты меня любишь. – Она нежно коснулась его губ.

Дрейк прижал ее к своему сердцу, поцеловав нежно и страстно.

– Я люблю тебя, – пробормотал он, убирая простыню, которая лежала между ними, быстро и решительно сбросив с себя одежду. – Я люблю тебя, – благоговейно повторял он.

И их обнаженные тела слились воедино...

– Ты – моя, – сказал Дрейк, когда, утомленные любовным экстазом, они с Алекс откинулись на подушки.

– А ты – мой, – улыбнулась Александрина, чувствуя головокружение от радости. – Я люблю тебя, капитан Дрейк Роберт Баррет, герцог Аллоншир, маркиз Кэрнхем, граф Лейнсвуд, граф Рейвлтон, виконт Манвелл и барон Уинсборо. Я люблю тебя.

Дрейк поднял голову. Свет лампы, стоящей на туалетном столике, падал на его лицо. Алекс увидела, что он улыбается.

– Ты по-прежнему самая искренняя и прямая из всех женщин, принцесса, – сказал он, глядя на нее с восхищением.

Дрейк давно не занимался с Александриной любовью при свете, боясь увидеть недоверие в ее глазах, но теперь все изменилось. Он смотрел на свою нагую богиню, любуясь ее красотой, гладил ее нежное тело... И тут вдруг его взгляд упал на ее мягко округлившийся живот. Он с удивлением заметил изменения, которые произошли с ее телом, которые были уже очевидны.

Александрина почувствовала, как Дрейк напрягся и поднял голову. Он вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Алекс?

Она улыбнулась, понимая, что не сможет найти более подходящего времени, чтобы сообщить ему радостную новость.

– У нас будет ребенок, – прошептала она, и ее лицо просияло от радости.

Какое-то мгновение Дрейк молча смотрел на нее, все еще не веря услышанному.

Потом он снова медленно опустил взгляд на ее выпуклый живот, являвшийся неоспоримым доказательством ее слов. Ребенок! У них с Алекс скоро будет ребенок!

Дрейк дрожащей рукой погладил щеку Александрины, осторожно ложась рядом с ней.

– Когда это произошло? – спросил он взволнованным голосом.

Алекс улыбнулась и подвинулась к нему поближе.

– Скорее всего, когда мы были на острове. В любом случае вскоре после свадьбы.

– И как давно ты узнала об этом?

– В тот день, когда у нас состоялся бал. В тот вечер я собиралась сообщить тебе, но... – Она осеклась.

Лицо Дрейка исказила гримаса боли.

– Я вел себя просто ужасно из-за своей чудовищной ревности. Любимая, мне так жаль! Одна мысль, что я мог нанести вред тебе или ребенку... – Он поднял на нее глаза. – Нашему ребенку, – повторил он, как будто хотел свыкнуться с этой мыслью.

Алекс обняла его за шею.

– Нашему ребенку, – повторила она.

– Я больше никогда не обижу тебя, что бы ни случилось, – поклялся он, подтверждая свои слова нежным поцелуем.

Дрейк обнимал жену и шептал ей слова, которых никогда не говорил другим женщинам. Слова, которые объясняли то, что творилось в его душе... Единственные слова, которые Алекс сейчас хотела слышать:

– Алекс, я тебя люблю!

Глава 30

– Я никогда намеренно не скрывал от тебя, кто я, просто обстоятельства мешали сказать правду.

Дрейк лежал на спине, Алекс прижалась к его груди. Им обоим хотелось выговориться, понять друг друга.

Алекс подняла голову и недовольно посмотрела на Дрейка.

– Не похоже, чтобы ты особенно старался, – сказала она, думая о тех долгих месяцах, проведенных в море, когда он постоянно попрекал ее благородным происхождением.

Он широко улыбнулся.

– Ну, в самом начале, конечно, нет. Меня забавляла эта игра.

– Тебе нравилось водить меня за нос?

– Да, очень, – согласился Дрейк, нежно погладив ее по спине. – Но заметь, принцесса, тогда было не в моих правилах оправдываться перед кем бы то ни было, особенно перед женщиной. И тем более перед женщиной, которая затронула мое сердце. Именно этим ты сделала меня уязвимым.

– Перед женщиной, которая олицетворяла собой все, что ты так ненавидел в жизни, – мягко добавила Александрина.

– Которая олицетворяла собой все, что мне было нужно в жизни, – поправил он, обнимая ее. – К тому моменту, когда я понял, что ты имеешь право узнать обо всем, было слишком поздно. В твоем сознании я уже стал Дрейком Барретом, простым капитаном корабля. Если бы я тогда сказал тебе, что на самом деле я член палаты лордов, что я, как и ты, заложник того же мира пустого тщеславия, ты бы тут же возненавидела меня за эту ложь.

Но вся ирония заключается в том, что на самом деле я никогда тебе не лгал – ну за исключением моих титулов. Все остальное, что я рассказывал о своей жизни, было правдой. Алекс положила голову ему на грудь.

– Здесь не могу с тобой поспорить. Я уверена, что рассвирепела бы, если б ты мне сказал тогда, кто ты на самом деле. – Она посмотрела на него вопросительно. – Почему тебе было важно, как я отношусь к тебе?

Дрейк провел пальцем по ее носу.

– Потому, моя прекрасная и ужасно недогадливая принцесса, что я влюбился в тебя.

Александрина подняла голову.

– Уже тогда?

Он лукаво улыбнулся ей.

– Уже тогда, принцесса. И даже еще до того. В тот самый миг, когда увидел перед собой маленькую нахалку, одетую в пыльное кисейное платье, тайно проникшую в мою собственную каюту и гневно сверлившую меня глазами. В тот самый миг я пропал.

– Ты же презирал меня! – запротестовала Алекс, вспоминая судьбоносную встречу.

– Я страшно возмущался и злился на тебя, – возразил он. – Я считал тебя самым заносчивым, самым прямолинейным созданием в мире. – Он замолчал. Его глаза стали задумчивыми, приобретя темно-зеленый оттенок. – И еще я никого за свою жизнь так не хотел, как тебя.

– Я польщена. Дальше. Дрейк вздохнул.

– Это все, принцесса. Я тебе рассказал обо всем.

– Не совсем. – Алекс укоризненно посмотрела на Дрейка. – Ты кое-что опустил.

– Что ты имеешь в виду?

– Что кто-то пытается тебя убить.

Дрейк молчал, с удивлением глядя на Алекс.

– Как ты об этом узнала? – наконец проговорил он.

– Я случайно услышала ваш разговор со Смитти в тот день, когда ты упал с лошади.

– Почему же ты мне не сказала, что тебе все известно? – спросил он.

– По той же причине, по какой ты от меня скрывал эту правду. Я не хотела, чтобы ты беспокоился обо мне. Я знала, что ты обязательно будешь волноваться, особенно если я сообщу тебе, что жду ребенка. И тогда я решила сама предпринять небольшое расследование.

Дрейк нахмурился.

– Почему у меня такое чувство, что я не буду от этого в восторге?

– Потому что ты никогда не предполагал, что я в состоянии позаботиться о себе сама. Ну так вот знай – я могу это сделать! – с вызовом сказала Александрина.

– И это говорит женщина, погубившая мой корабль! Женщина, не сумевшая слезть с мачты высотой в пятьдесят футов, на которую ее угораздило забраться!

– Это совсем другое, – опуская глаза, заявила Алекс.

Дрейк решил не спорить с ней по этому поводу и не напоминать о тех других случаях, когда он спасал ее из переделок.

– Ну что ж, рассказывай о своем расследовании. Она кивнула.

– Кажется логичным, что перерезать подпругу седла могли только те люди, которые присутствовали на вечеринке. В тот момент я не думала, что такую ужасную вещь мог бы сделать кто-то из членов семьи или слуг. Это казалось мне невероятным.

От внимания Дрейка не ускользнуло, что Алекс сказала «в тот момент», но сейчас ему хотелось услышать ответ на другой вопрос.

– Так, значит, ты решила искать злоумышленника среди наших гостей? – Дрейк постепенно начал понимать.

– Да.

– Значит, в тот вечер на балу, когда я думал, что ты выставляешь себя напоказ перед всеми этими мужчинами...

– Я надеялась что-нибудь выведать у них, ну хоть что-то.

Дрейку стало стыдно за свое поведение. Он почувствовал особую гордость за Алекс, такую мужественную и самоотверженную. Ведь она пострадала из-за своей любви к нему! Он тогда обвинил ее в неверности, в то время как она просто пыталась защитить его.

– Дрейк! – сказала Алекс, как будто угадав его мысли. – Я не обвиняю тебя. Будь на твоем месте, я, наверное, подумала бы то же самое. – Она широко улыбнулась. – То, как я вела себя в тот вечер, совсем не вязалось с моим характером.

– Обещаю, что никогда больше не усомнюсь в тебе, – торжественно произнес Дрейк.

Глаза Александрины озорно блеснули.

– Ладно, капитан! Я еще напомню тебе это обещание, когда в следующий раз дам тебе совет за штурвалом.

Дрейк усмехнулся, представив, сколько бурных споров их ждет впереди. И сколько бурных и счастливых примирений. Он внезапно осознал, что его беспокойные странствия подошли к концу. С этого момента во всех морских путешествиях его будут сопровождать жена и дети. Настала пора, когда Аллоншир стал для него настоящим домом.

Но ему еще предстояло разгадать ужасную тайну.

Он осторожно поинтересовался у Алекс:

– Что тебе удалось выведать у гостей?

– Что большинство светских джентльменов – развратники, а большинство светских дам – шлюхи.

– Весьма точное наблюдение, – сухо заметил Дрейк. – Но оно не проливает свет на наше дело. – Он немного помолчал, а потом осторожно спросил ее: – А что ты хотела сказать, когда говорила «в то время»? Ты тогда отбросила мысль, что к покушению причастен кто-то из членов семьи или слуг? Разве произошло что-то, заставившее тебя изменить свое мнение?

Алекс колебалась.

– Это кажется слишком чудовищным, чтобы рассказывать тебе, – наконец сказала она. – Но перед тем как ты ворвался в спальню, Себастьян бормотал очень странные вещи.

При упоминании имени брата Дрейк помрачнел. Его глаза гневно вспыхнули.

– Что он сказал?

– Я поняла, что мне не удастся убежать от него, и сказала, что, если он это со мной сделает, ты убьешь его.

– Я бы так и сделал, – произнес Дрейк с металлом в голосе.

Александрина кивнула:

– Я знаю. Но как ты думаешь, что он мне ответил? Он заявил, что выйдет все наоборот. Что это он убьет... – Она проглотила комок, который подступил к горлу, – Себастьян так и не закончил фразу, потому что как раз в этот момент ты пришел мне на помощь. Я уверена, что это ничего не значит, – поспешила она уверить Дрейка, увидев, как в его глазах промелькнуло подозрение. – Он ведь был сильно пьян.

Дрейк задумался, но, увидев тревогу на лице Александрины, решил до поры до времени отложить этот разговор. На сегодняшний день с его жены достаточно потрясений. Она слишком устала.

– Тебе пора отдыхать, дорогая. – Он заботливо подоткнул вокруг нее одеяло. – У тебя изможденный вид.

– Но, Дрейк... – возразила она. В ее голосе слышался страх, который терзал ее душу. – Что, если он попытается... снова нанести тебе вред? – У нее язык не поворачивался сказать слово «убить».

Дрейк поцеловал ее в лоб, пытаясь разгладить складку, которая появилась между изящно изогнутыми бровями.

– Никто не навредит мне, – заверил он, сказав Александрине то, что она хотела услышать. – Я тебе обещаю. Мне есть ради чего жить. Я просто не могу сейчас себе позволить, чтобы со мной что-то случилось. – Он заметил, что Алекс успокоилась, и нежно прижал ее к своей груди. – Тайна может подождать до завтрашнего утра, любимая. А сейчас тебе и моему будущему малышу нужно отдыхать. Поэтому спокойной ночи.

Она кивнула и прижалась к нему. Он здесь. Он в безопасности. И он еелюбит! Алекс чувствовала радость и полноту жизни.

– Останься со мной, – прошептала она, не желая расставаться с чувством безопасности, которое давало ей его присутствие.

Алекс мирно спала в объятиях мужа. С нежностью взглянув на нее, Дрейк убрал прядь волос с ее лица. Алекс не пошевелилась. Ее бы сейчас не разбудило даже нашествие войск Наполеона.

Дрейк тоже чувствовал усталость и сонливость, но он не мог выбросить из головы события этой злосчастной ночи.

Их с Себастьяном связывают кровные узы, но они никогда не испытывали друг к другу ни родственных, ни дружеских чувств. Дрейк всегда чувствовал невероятную черствость и жестокость Себастьяна, а также его затаенную обиду на него. Но он никогда не размышлял над этим всерьез. Вплоть до сегодняшнего дня. Сейчас Дрейк оказался перед необходимостью рассмотреть возможность самого страшного. Неужели зависть и ненависть Себастьяна оказались настолько сильны, что он решил убить родного брата?

Доказательств у него не было, но Дрейка беспокоило то, что он не может выбросить эту чудовищную мысль из головы. Если Себастьян решил изнасиловать жену брата, то, вероятно, способен на все. С такой же легкостью он может пойти и на хладнокровное убийство.

Дурное предчувствие окончательно прогнало остатки сна. Вопросы, на которые Дрейк никак не находил ответов, терзали и мучили его, лишая покоя. Он должен узнать правду. Прямо сейчас!

Чтобы не разбудить Александрину, Дрейк очень осторожно убрал ее руку со своей груди. Надев бриджи, рубашку и ботинки, он тихо выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь. Проходя по темному опустевшему коридору, он озирался по сторонам. Он боялся надолго оставлять Алекс без присмотра, не зная точно, где сейчас находится Себастьян. Проблема неожиданно разрешилась, когда на лестничном пролете второго этажа он вдруг обнаружил лакея, который почему-то нервничал и вглядывался вниз, в холл первого этажа.

Дрейк направился к нему. Слуга вздрогнул, услышав шаги Дрейка, которые гулким эхом раздавались по натертому полу.

– Ах, ваша светлость, это вы! – вырвалось у него. Лакей облегченно вздохнул. – Я хотел спросить, не прикажете ли погасить свет?

Дрейк нахмурился.

– Почему ты спрашиваешь? Я не понимаю, в чем проблема. Здесь никого нет. Почему ты хочешь оставить свет на первом этаже?

Лакей переминался с ноги на ногу. Он служил в Аллоншире совсем недавно и не хотел становиться между его светлостью и лордом Себастьяном.

– Прошу прощения, ваша светлость, но лорд Себастьян... в данный момент пользуется библиотекой. – Его умоляющий взгляд и треск, доносящийся снизу, подсказали Дрейку, что «пользуется библиотекой» – это значит крушит все в библиотеке.

– Мне следует подождать, пока он выйдет оттуда? – спросил лакей.

Дрейк покачал головой, сочувствуя сконфуженному слуге.

– Думаю, в этом нет необходимости. – Он помолчал, глядя на лакея. – Ты новенький?

С опаской глядя на хозяина, молодой человек кивнул.

– Меня зовут Ричардс, ваша светлость. Я здесь работаю три месяца.

Дрейк внимательно посмотрел на его встревоженное лицо.

– Я надеюсь, вы верны моей семье, Ричардс?

– О да, ваша светлость, конечно! – Он поморщился, снова услышав грохот.

Дрейк кивнул:

– Прекрасно. Я хочу, чтобы ты сделал для меня одно важное дело, Ричардс.

Лакей с готовностью выпрямился.

– Все, что вам будет угодно, ваша светлость.

– В конце коридора находится комната ее светлости. Герцогиня очень устала, и я хочу, чтобы никто не мешал ей отдыхать. – Дрейк показал в направлении спальни Алекс. Он стиснул зубы, услышав, как тишину спящего дома нарушает звук бьющегося стекла. – Я хочу, чтобы ты стоял и охранял дверь снаружи, Ричардс. И ни при каких обстоятельствах не отходил от двери ни на шаг. А я спущусь и посмотрю, что творится в библиотеке. Я повторяю: не отлучайся ни на секунду от двери ее милости, пока я не вернусь. В случае если возникнут какие-нибудь недоразумения, я разрешаю тебе кричать что есть мочи и звать меня. Понятно?

Ричардс энергично закивал головой:

– Да, ваша светлость. Понятно.

– Хорошо. Теперь можешь идти.

Лакей важно направился выполнять поручение, не скрывая гордости, что сам герцог возложил на него эту ответственность.

Убедившись, что Алекс теперь под надежной охраной, Дрейк, перескакивая через две ступеньки, бегом спустился по лестнице. Пройдя через тускло освещенный нижний этаж, он распахнул дверь библиотеки.

Себастьян, совершенно потерявший ориентацию, поднял на Дрейка затуманенные алкоголем глаза. Он уже смыл с лица кровь, но его губы и нос были вспухшими. В руке он держал старинную вазу, которую собирался швырнуть в книжный шкаф. На полу и так уже валялось изрядное количество разбитого стекла, все стулья были перевернуты.

Дрейк вошел в комнату и, захлопнув за собой дверь, посмотрел на Себастьяна испепеляющим взглядом.

– Положи это на место, Себастьян.

Тот замер, опуская руку, в которой держал вазу.

– Зачем вы здесь, ваша светлость? – насмешливо проговорил он, покачиваясь и пытаясь сохранить равновесие. – Что привело вас сюда? – Он поднял другую руку, в которой была бутылка бордо, и сделал несколько глотков. – Я думал, что вы утешаете свою любимую женушку. В чем дело, братец? Она уже вас утомила?

Дрейк подавил гнев.

– Ты мне отвратителен.

– Может быть, и так, а вот твоей жене я не отвратителен, а совсем наоборот, – с ухмылкой ответил он. – Скажи, тебя нисколько не беспокоит, что твоя герцогиня желает меня больше, чем тебя?

Дрейк, задыхаясь от негодования, метнулся к Себастьяну, выхватил бутылку из его рук и со стуком поставил на стол.

– Я хочу, чтобы к рассвету ты убрался вон из Аллоншира, – проговорил он сквозь зубы. – И ты никогда не будешь желанным гостем в моем доме.

При словах брата насмешливое выражение исчезло с лица Себастьяна, сменившись неприкрытой ненавистью.

– В твоем доме? – огрызнулся он, стиснув зубы. – В твоем доме? Этот дом мог бы стать моим! – Его неестественно веселый взгляд беспокойно блуждал по комнате. – Аллоншир и все, что в нем находится, должно было принадлежать мне, и только мне! Тебе ведь по большому счету это никогда не было нужно. Тебе всегда было наплевать на то, что со временем должно принадлежать тебе. – Он снова посмотрел на Дрейка ничего не видящим, остекленевшим взглядом. – Зато я всегда хотел это по-настоящему. Все это! И я бы все это получил: титул, землю, богатство – все, если бы ты умер, как нам сообщили. Но ты вернулся. Пропади ты пропадом, братец! Спустя столько времени! Я был так близок к тому, чтобы получить все, но ты возвратился! – Его глаза сверкали гневом. Лицо раскраснелось от волнения и от выпитого спиртного. – Почему ты не умер? – прошипел он. – Почему?

Дрейк посмотрел в искаженное злобой, безумное лицо Себастьяна. И в этот момент ему все стало ясно. Он получил ответ на свой вопрос. Брат ненавидел его настолько, что вполне мог решиться на убийство.

– У тебя больной, извращенный ум. – Дрейк с трудом удержался, чтобы не ударить Себастьяна. – Прочь с глаз моих! Убирайся вон из моего дома!

– В один прекрасный день Аллоншир все равно будет моим, – злобно прошипел Себастьян.

Откровенная угроза, которая прозвучала в его адрес из уст Себастьяна, окончательно вывела Дрейка из себя.

– Этот день не наступит никогда, братец. Никогда! – отчетливо выговаривая каждое слово, произнес Дрейк. – Что бы мне ни уготовила судьба, ты никогда не унаследуешь ни мой титул, ни мою землю! И знаешь почему, жалкий подонок? Потому что на подходе следующий наследник Аллоншира. В утробе моей жены! – Себастьян поднял голову, но Дрейк уже не мог остановиться. Он был не в состоянии рассуждать и действовать рационально. – Это правда, Себастьян. Александрина ждет ребенка. И у меня нет никаких сомнений, что это будет мальчик. Поэтому можешь ненавидеть меня всеми фибрами души, желать мне смерти, желать мне гореть в аду, но твоя ненависть не изменит будущее Аллоншира.

Какое-то мгновение Себастьян молча смотрел на него, замерев на месте, затем из его груди извергся нечеловеческий рык. Он так сильно сжал в своих руках хрупкую вазу, что раздавил ее. Осколки рассыпались, а кровь стала заливать ковер.

– Нет! – закричал он, трясясь от ярости. – Это невозможно! Ты всегда забирал все, что должно было принадлежать мне, но только не это! Только не это. Только не после всех мох планов!

– Планов? Каких планов? – Голос Дрейка внезапно стал очень спокойным. – Каких планов, Себастьян?

Себастьян смотрел на Дрейка как безумный.

– Я был так близок к своей цели. Почему ты выжил? До этого момента все шло как по маслу. Отец был слабым и сентиментальным... Он всегда таким был, даже мать боготворил. Он был слишком доверчивым, никогда ничего не подозревал...

Жуткое предчувствие охватило Дрейка, леденя кровь.

– О чем он никогда не подозревал, Себастьян? О чем наш отец никогда не подозревал?

Себастьян засмеялся как сумасшедший.

– Обо всех ее любовниках. Ты ведь знал о них, не правда ли? А он считал ее образцом добродетели. Какой болван! Ты же знаешь, как она смеялась над ним. И я ее не виню! Мне трудно ее винить.

В этот момент удивление от того, что Себастьян тоже хорошо знал об интрижках их матери, отошло на второй план. Дрейк почувствовал, что стоит на пороге ужасного открытия.

– Даже время я выбрал идеально, – продолжал Себастьян, как будто говорил сам с собой. – Убитый скорбью отец, который не смог пережить утраты горячо любимого сына! Это казалось так естественно! Кто бы заподозрил, что его отравили? И тогда бы все это стало принадлежать мне! Все! – Он перевел остекленевший взгляд на свою израненную руку, наблюдая, как маленькие струйки крови стекают по его запястью.

– Боже мой... – выдохнул Дрейк с болью и гневом. – Ты чудовищный, не знающий жалости подонок! Ты хладнокровно убил отца? За что?.. Из-за титула? – Потрясенный, Дрейк смотрел на брата. Он и подумать не мог, что тот способен на такое чудовищное преступление!

Себастьян повернулся к брату с самодовольной ухмылкой.

– Ни один из вас не заслуживал титула: отец был слабаком, тебе титул совсем был ни к чему, только я достоин быть герцогом Аллонширом. Только я!

Дрейк подошел к нему и посмотрел в налитые кровью глаза.

– Завтра, – сказал он шепотом, – мы встретимся на рассвете. Будем драться на пистолетах. Насмерть! Глаза Себастьяна расширились.

– Вы вызываете меня на дуэль, ваша светлость? – засмеялся он. – Я охотно принимаю ваш вызов. Мне доставит огромное удовольствие увидеть тебя поверженным у моих ног, Дрейк. Тогда это все точно будет моим. – Обойдя вокруг Дрейка, Себастьян, пошатываясь, направился к двери. Там он оглянулся. Его глаза горели ненавистью и злобой. – Александрина с ее роскошным телом станет моей. После того как убью тебя, я легко смогу убедить ее выйти за меня замуж, а затем объявлю, что это мой ребенок. Мне доставит несказанное удовольствие владеть всем, что принадлежало тебе. Не только твоими несметными богатствами, но и самым бесценным сокровищем – распрекрасной женушкой и твоим будущим наследником.

Дрейк метнулся к нему с диком криком, но Себастьян, предвидя это, вовремя скрылся за дверью. Дрейк, охваченный бешенством, бросился за ним. Пробежав половину коридора, он взял себя в руки. «Нет», – подумал он, когда передняя дверь закрылась за Себастьяном. Он поступит по-другому. Убить Себастьяна сейчас будет слишком легко и безболезненно для этого чудовищного подонка, который убил отца и грязно домогался жены Дрейка. Справедливость должна восторжествовать, но наиболее приемлемым способом.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Дрейк не спеша поднялся по ступенькам лестницы и пошел по коридору. Пока все они в безопасности. До рассвета Себастьян не вернется.

Лакей Ричардс, который дежурил возле спальни Александрины, при виде хозяина поспешил ему навстречу.

– Ваша светлость! Все в порядке?

Дрейк посмотрел на озабоченное лицо слуги и кивнул:

– Все отлично, Ричардс. – Он взглянул на закрытую дверь спальни Алекс. – А ее светлость?

– Никто не беспокоил герцогиню, ваша светлость.

– Благодарю тебя, Ричардс. У меня есть к тебе еще одна маленькая просьба, а затем можешь отправляться спать.

– Все, что вам будет угодно, ваша светлость, – с готовностью ответил слуга, польщенный оказанной ему честью.

– Разбуди Смитти и скажи, что мне срочно нужно поговорить с ним.

Ричардс захлопал глазами.

– Прямо сейчас, ваша светлость?

Дрейк коротко кивнул, прекрасно зная, что время было не совсем подходящее для бесед.

– Да, Ричардс, немедленно!

– Как скажете, ваша светлость.

Когда Дрейк лег в постель рядом с Александриной, она пошевелилась.

– Дрейк! – проговорила она сонным голосом.

– Я здесь, любовь моя. – Он привлек ее к себе, испытывая приятное чувство от близости ее нежного мягкого тела, прильнувшего к нему. Он словно попал в рай после ужасных событий этого часа.

Алекс что-то почувствовала и с тревогой посмотрела на мужа:

– Дрейк, где ты был?

Он заглянул в ее серебристые глаза и понял, что никогда больше не сможет ей солгать.

– Мне нужно было встретиться с Себастьяном. Алекс побледнела.

– Ну и как? Ты с ним встретился? – Да.

Его односложный ответ насторожил ее.

– Дрейк! Что он сказал тебе?

– Что он убил нашего отца, – проговорил Дрейк таким же тоном.

Алекс ахнула:

– Господи! Он убил его... Как?

– Отравил. Себастьян сам в этом признался.

– За что? Почему он пошел на это? – Дрейк взглянул на Александрину и понял по ее глазам, что она догадывается почему. – Он сделал это из-за титула... и из-за Аллоншира?..

Дрейк кивнул:

– Когда меня считали погибшим, только отец стоял между Себастьяном и проклятым титулом. – Дрейку снова стало не по себе.

– А в покушениях на твою жизнь он тоже признался? – спросила она.

– Для меня все ясно и так. Он пышет злобой по отношению ко мне. Как я мог быть таким слепым? – спросил он, терзаемый чувством вины. – Как я не догадался обо всем заранее? Я должен был это предвидеть! Как я мог не замечать проявлений его безумия?

– Никто из нас не замечал этого, Дрейк. Не кляни себя, – заверила его Алекс. – Что он еще сказал тебе?

Дрейк рассказал ей подробности их стычки, благоразумно опустив страшные угрозы Себастьяна по поводу Александрины, которые тот произнес напоследок. Этим угрозам не дано осуществиться. Завтра со всем будет покончено.

– Я вызвал его на дуэль, – осторожно проговорил Дрейк. Она тихонько ахнула и в ужасе прикрыла рот рукой.

– О нет, Дрейк! Прошу тебя, не надо! – При мысли, что Себастьян может убить ее мужа, глаза Александрины наполнились слезами.

– Это мой долг, любимая.

– Должен быть какой-то другой способ... любой другой способ, – растерянно лепетала она, округлив глаза. – Но в глубине души она понимала, что Дрейк прав. На карту поставлена честь. Дрейк не смог бы уважать себя, если б этого не сделал. И она не могла обвинять его за то, что он хотел отомстить за смерть отца.

Дрейк нежно взял ее лицо в свои ладони.

– Поверь мне, любовь моя. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Алекс кивнула и прижалась к его груди. Близился рассвет...

Глава 31

– Дрейк, прошу тебя... не делай этого. – Алекс стиснула его руку, с мольбой посмотрев на мужа. Они остановились возле деревьев в самом отдаленном уголке аллонширского поместья.

С первыми рассветными лучами мужество и рассудительность покинули Александрину. Остался только неимоверный ужас от мысли, что она может навсегда потерять Дрейка, если он погибнет от руки своего вероломного брата. Сейчас, когда они стояли на опушке леса, где должна была происходить дуэль, ее сердце сжималось от зловещих предчувствий и леденящего душу страха.

Она пошла бы на любые меры, лишь бы убедить Дрейка отказаться от этой безрассудной затеи с дуэлью.

Дрейк смотрел на перепуганную Алекс, переполняясь любовью и нежностью, смягчая свой холодный гнев.

– Я должен это сделать, милая, – нежно сказал он, целуя ее ладони. – Почему бы тебе не вернуться в дом и не подождать меня там?

Алекс посмотрела на него так, будто ее муж потерял рассудок.

– Я никуда не пойду, – твердо сказала она и высоко подняла голову. Этот гордо поднятый подбородок и вызов в глазах были слишком хорошо знакомы Дрейку. Он знал, что спорить с ней бесполезно. – Если ты настаиваешь на том, чтобы пройти через этот ад, я буду с тобой. Я не оставлю тебя ни на секунду! – заявила она, но сразу же сникла, взглянув на неумолимое выражение лица Дрейка. – Подумай о нашем ребенке, – умоляла она. – Ты нам нужен.

– Со мной ничего не случится. – Дрейк привлек Александрину к себе, пытаясь обнять и придать ей силы. – Я обещаю тебе, Алекс, что ребенок не останется без отца.

В ее доверчивых глазах застыли слезы.

– Он не останется без родного отца? – спросила Александрина дрожащим голосом, пытаясь взять себя в руки.

Муж улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб.

– Он или она, – нежно проговорил Дрейк. – Я буду счастлив получить еще одну очаровательную тиранку, похожую на свою мать.

– О, как трогательно! – неожиданно прозвучал насмешливый голос Себастьяна, возвращая их из мечты к жестокой реальности. – Прощаетесь с супругом, красавица Александрина?

Алекс резко повернулась и посмотрела ему в лицо, на котором застыла ядовитая ухмылка.

– Вы недостойны даже моего презрения, Себастьян, – язвительно ответила Алекс, горя от ненависти к этому ужасному человеку.

Его глаза торжествующе сверкнули.

– Осторожно, маленькая леди, – предупредил он. – Еще несколько минут, и ваша судьба будет в моих руках. И если вы хотите, чтобы я в дальнейшем проявлял к вам милость, я требую, чтобы вы обращались со мной с должным уважением.

– А я бы хотела, чтобы вы горели в аду! – Александрина бросилась вперед, намереваясь выцарапать ему глаза, но Дрейк остановил ее.

Себастьян шествовал с важным видом. Во всех его жестах сквозила уверенность в себе. Он остановился в десяти футах от того места, где они стояли.

– Ваш разлюбезный муж, прелестная Александрина, обречен на верную смерть. – Он задумчиво барабанил пальцами по подбородку. – Но не бойтесь, детка, я щедр и великодушен, прекрасно о вас позабочусь... во всех отношениях.

– Я лучше умру, чем допущу это! – выкрикнула Алекс, заметив, как при этих ее словах глаза Себастьяна мстительно вспыхнули. Он угрожающе стал надвигаться на нее, но Дрейк сию же секунду заслонил Алекс собой.

– Только подойди к моей жене! Я задушу тебя голыми руками, – серьезным тоном предупредил его Дрейк.

Себастьян застыл в нерешительности, затем с беспечным видом пожал плечами:

– Прекрасно, но это спорный вопрос. Скоро Александрина окажется в моей власти.

Дрейк только улыбнулся в ответ. Угрозы брата оставили его равнодушным.

Послышались чьи-то шаги. Через мгновение показался Смитти. Он нес плоский чемоданчик черного цвета. Алекс знала, что там лежат пистолеты, предназначенные для дуэли. У нее по спине побежали мурашки.

Смитти бросил мрачный взгляд в сторону Себастьяна, а затем повернулся к Дрейку. Дрейк и Смитти понимающе переглянулись между собой.

– Ты принес оружие, Смитти? – спросил Дрейк. Этот вопрос был простой формальностью. Он знал, что на Смитти можно положиться.

– Да, ваша светлость.

– Хорошо. Кто будет твоим секундантом, Себастьян? – сухо спросил Дрейк.

Себастьян презрительно фыркнул.

– Секундантом? Я обойдусь без секунданта!

– Прекрасно! Значит, мы сможем начать в любой момент, когда мой брат... – Дрейк споткнулся на слове «брат». – ... Будет готов.

Себастьян злобно ухмыльнулся.

– Тебе надо было как следует подумать, выбирая оружие для дуэли, Дрейк. Ведь тебе известно, как метко я стреляю из пистолетов. Я редко бью мимо цели.

Александрина снова сжала руку Дрейка. Слова Себастьяна ввергли ее в ужас. Она умоляюще посмотрела на мужа, больше всего желая, чтобы он отказался от дуэли, но Дрейк сохранял абсолютное спокойствие. Его не задевала хвастливая бравада брата. В ответ он только посмотрел на Александрину, взглядом пытаясь вселить в нее силы и надежду.

– Верь в меня, – снова прошептал он ей.

Алекс кивнула и молча отошла в сторону, решив не устраивать сцен. Она встала рядом со Смитти, который открывал тяжелый, обтянутый внутри бархатом, чемоданчик.

Себастьян невозмутимо смотрел, как достали два одинаковых пистолета.

– Есть один нюанс, братец, – проговорил он с победным видом, как будто раскрыл какой-то важный секрет.

Дрейк равнодушно взглянул на брата.

– Какой нюанс?

– Всем известно, как Смизерс предан тебе. – Себастьян приподнял темную бровь. – Если это он заряжал пистолеты, как я могу быть уверен, что... меня не ждут неприятные сюрпризы? Я не хотел бы оказаться в ситуации, когда мне придется стрелять из незаряженного оружия.

Дрейк и Смитти снова переглянулись. Себастьян это заметил и еще более уверился в том, что один пистолет не заряжен. Он ждал ответа с торжествующей самодовольной улыбкой на лице.

– Эту проблему очень легко решить, – ответил наконец Дрейк. Он сделал знак Себастьяну, чтобы тот подошел. – Ты можешь сам выбрать пистолет, из которого будешь стрелять.

Себастьян коротко кивнул и подошел к открытому чемоданчику, который держал Смитти. В этот момент Алекс машинально пододвинулась к Смитти, так как ей было очень неприятно находиться рядом с братом Дрейка.

Себастьян холодно взглянул на Александрину, но ничего не сказал. Он внимательно осмотрел оба пистолета и согласился, что его опасения не оправдались, ведь не станет же Дрейк рисковать собственной жизнью ради шутки. Оба пистолета оказались заряженными.

Он выбрал один из них и повернулся к Дрейку.

– Твоя очередь, братец.

Дрейк вынул другой пистолет из бархатного чехла, бросив взгляд на бледное лицо Александрины, затем вернулся туда, где стоял Себастьян.

Алекс слышала спокойный голос Смитти как во сне. Тот что-то объяснял насчет двадцати шагов. Ноги Алекс стали как ватные. Она засомневалась, сможет ли всю дуэль устоять на ногах, но стиснула зубы и стала молиться.

Александрина вдруг очнулась и увидела, как оба брата встали спина к спине, а потом услышала, как Смитти начал считать:

– Девять... десять...

Алекс схватила Смитти за руку. Она первый раз в жизни так сильно испугалась.

– Прошу вас, Смитти, остановите их, – умоляла она. – Пожалуйста...

– Одиннадцать. – Смитти не останавливал счет, а только дружески пожал ей руку, успокаивая. – Двенадцать... Тринадцать...

Александрина хотела было повторить свою страстную мольбу, но тут вдруг краешком глаза увидела, как Себастьян повернулся кругом, поднял пистолет и прицелился.

– Дрейк! – вскрикнула она. Ее душераздирающий крик слился со звуком пистолетного выстрела. – Нет! – зарыдала Алекс. – Боже мой, Дрейк!

Себастьян выстрелил раньше времени прямо в спину Дрейку. Тот, остановившись, замер на месте. Себастьян стоял, с победным видом глядя на брата, с улыбкой сумасшедшего на лице, ожидая, что Дрейк сейчас упадет на землю и умрет, истекая кровью.

Но вместо этого Дрейк медленно повернулся и посмотрел на место, куда упала пуля Себастьяна, не долетев до своей цели. Дрейк поднял глаза на потрясенного брата.

– Ты удивлен? – Подняв дуло пистолета, Дрейк сделал к нему шаг, затем еще один и еще, преследуя удивленного Себастьяна. Тот стоял перед ним, глупо уставившись на свой дымящийся пистолет. – А я думал, ты такой умелый стрелок! – насмешливо сказал Дрейк, приблизившись и увидев страх на его лице. – Ты на самом деле просто эксперт по огнестрельному оружию, – добавил он. – Как жаль, что кто-то испортил порох, разве не так, Себастьян? – продолжил Дрейк. Его голос становился все тверже. Он держал свой пистолет поднятым наготове. – Довольно трудно защитить себя, если твое оружие не обладает и сотой долей своего обычного боевого потенциала, не так ли, братец? – Его глаза сверкали гневом и ненавистью, а голос звучал сурово и безжалостно, когда он продолжал атаковать своего потрясенного брата язвительными замечаниями. – Ты согласен со мной, Себастьян?

Себастьян издал странный звук, похожий на вой.

– О, я вижу, ты понял мою мысль, ты, беспринципный трус! – Дрейк положил палец на спусковой крючок и увидел, как лицо Себастьяна смертельно побледнело. – Ты подвергал опасности двадцать человеческих жизней. Ты, грязный подонок. Двадцать ни в чем не повинных людей, моих друзей, чуть не погибли из-за тебя. Следовало бы выпустить тебе в голову одну пулю за всех их и еще одну пулю за то, что домогался моей жены, а затем еще одну – за отца. – Дрейк приставил дуло пистолета ко лбу Себастьяна. – И можешь быть уверен, ты, подлое ничтожество, даже несмотря на негодный порох, в упор-то я уж точно не промахнусь.

Время остановилось. В зловещей тишине Дрейк играл со своим похолодевшим от ужаса братом.

Наконец Себастьян не выдержал и взмолился, громко рыдая:

– Убей меня поскорее, и покончим с этим! Я больше не могу! Прекрати эту чудовищную пытку!

Дрейк опустил пистолет.

– Чудовищную пытку? Ты еще даже не начал понимать значения этих слов. – Он молча смотрел, как трясущийся от страха Себастьян рухнул к его ногам. – Смерть – слишком легкий выход для тебя, Себастьян, чересчур гуманный. Я хочу еще увидеть, как ты всю свою жизнь будешь гнить в Ньюгейте, вместе с крысами и червями! Именно такой удел ты заслужил!

Дрейк в первый раз повернулся туда, где рядом со Смитти, трясясь от ужаса, стояла Александрина. Не проронив ни слова, он протянул к ней руки. Алекс подбежала к нему... Что бы ни случилось, она всегда будет рядом с Дрейком.

– По-моему, мы заслужили право на это длинное и долгожданное свадебное путешествие, – поддразнивал Дрейк Александрину, увлекая ее в сторону лондонских доков, где началось их необычайное приключение.

– Большая часть нашей совместной жизни проходила в морских путешествиях, – смеясь, напомнила она.

Они остановились перед кораблем с блестящими мачтами.

– Этого больше не будет, принцесса, – прошептал Дрейк, глядя ей прямо в глаза. – Я нашел свою гавань, мое путешествие закончилось. – Он поцеловал ее в губы и нежно прикоснулся к ее округлому животу. – Теперь смысл моей жизни – ты и наш будущий ребенок, – просто сказал он. Не ожидая ее ответа, он повернулся, показывая на сияющий корпус красивого судна, стоявшего перед ними. – Посмотри на свою тезку, любимая.

Алекс взглянула на название. Крупными буквами на носу новенького судна было написано: «Мечта Александрины». От волнения у Алекс даже комок подступил к горлу.

– Какой красивый корабль! – выговорила она дрожащим голосом. – Спасибо, Дрейк.

– Пошли.

Он провел Александрину на начищенную палубу, а затем вниз, в изящно отделанную капитанскую каюту. Когда они вошли, Дрейк обнял ее сильными руками и серьезным тоном сказал:

– Я хочу исполнить все твои мечты, любимая! Мы соединились с тобой, чтобы любить друг друга всю жизнь. Жизнь, полную радости, смысла и значения, – то, о чем ты всегда мечтала.

Алекс молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она была счастлива. Ее сокровенное желание исполнилось.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31