Городской сумасшедший [Григорий Исаакович Полянкер] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Григорий Полянкер Городской сумасшедший
Мудрецы утверждают, что каждый город имеет своего собственного сумасшедшего. Однако, как известно, мудрецы бывают разные – признанные и непризнанные, и часто некоторые из них могут так запутать дело, что – будь вы хоть семи пядей во лбу – не распутаете. Иногда они могут вам наплести такое – уму непостижимо, ничего не укладывается в голове. А что касается самих мудрецов, то, кажется, всем известно, что от мудреца до сумасброда – один шаг. Бывают такие личности, которые любят унизить, высмеять, оболгать человека, представить его глупцом, сумасшедшим, смешать с грязью, а причина в этом – обычная, да еще древняя, как мир: чем больше они его вываляют в грязи, согнут в бараний рог, высмеют, унизят, тем больше, как им кажется, возвысят свою собственную персону, будут казаться привлекательнее, умнее. Но это уже другой разговор. И давайте не будем отвлекаться от самого главного. Одно ясно, как божий день, и это уже, кажется, доказано, что чуть ли не каждый город, каждое местечко имеют своего собственного сумасшедшего. Спорить об этом, кажется, нет смысла. В этом, пожалуй, очень легко убедиться. Поезжайте в любой город или местечко, особенно в жаркие дни, когда неумолимое солнце жжет огнем и нечем дышать. Вот тогда и встретите такие экземпляры, что и во сне не приснятся. Однажды, в такой жаркий июльский день, спустя несколько лет после войны, судьба забросила нас в небольшой польский городок, неподалеку от Варшавы и не так уж близко от Люблина, городок, носящий несколько необычное название – Сведлиц. Стоял, повторяем, летний месяц, но, как на грех, не было никакой жары, а как раз наоборот – стояла холодина. К тому же непрестанно весь месяц лили надоедливые дожди, хлюпало, моросило, и все вокруг было охвачено несусветным мраком. Будто сквозь сито моросил дождь, колючий, въедливый, как назойливая осенняя муха. То на какое-то время исчезал, то вдруг с новой силой начинал распускать нюни, переходя в горькие слезы, и людям доводилось раскрывать свои зонты, поднимать воротники плащей, напяливать на голову шляпы и проклинать погоду всеми проклятьями вселенной. Вот примерно в такой ненастный вечер мы и выбрались в городской клуб, где местный драмкружок должен был показывать «Короля Лира». Наши гостеприимные хозяева клялись, что мы не пожалеем, если посмотрим игру местных артистов. Все гости, которые какими-то судьбами попадают в Сведлиц, первым делом бегут в клуб посмотреть шекспировскую пьесу. Так чем же мы хуже? И мы пришли, несмотря на мерзкую погоду. Было рано, публика еще не собиралась, и кто знает, соберется ли она в такое ненастье. Пан директор клуба, который учтиво нас встретил и любезно пригласил в свой кабинет, показался нам очень озабоченным. Он опасался, видимо, не придется ли перенести спектакль на следующий вечер. Без конца суетился, то и дело куда-то звонил, чертыхался, и, глядя на этого озабоченного человека, можно было подумать, что на его узкие плечи взвалили тяготы всего города. Так как ненастная погода и нам изрядно испортила настроение, мы сидели молча, присматриваясь внимательно к директору. Пожилой, очень подвижный, сухощавый человек, длиннющий, словно аршин проглотил, с узким лицом, квадратной облысевшей головой, покрытой редкими рыжеватыми пучками волос, и, несмотря на их катастрофическую малочисленность, они все же были аккуратно причесаны на пробор; его бегающие, какие-то выпученные серые глаза ничего не выражали, и по ним невозможно было угадать, о чем человек думает, чем так озабочен и опечален. Он, кстати, был одет, как английский денди прошлого века или как жених перед смотринами. На нем была модная, темная, отлично отутюженная тройка, небесно-голубая рубашка и красная «бабочка» под выпяченным кадыком, на ногах красовались зеленые туфли и ярко-красные, в тон «бабочки», носки. После неудачных телефонных звонков он скрестил длиннющие сухие руки и стал нервно шагать по кабинету, желая, очевидно, продемонстрировать перед нами, сколько забот легло на его облысевшую голову и как ему здесь приходится трудно. Каждый раз, проходя мимо большого стенного зеркала, он останавливался, всматриваясь в свой облик, поправлял бабочку, затем поправлял белый платочек, торчавший в верхнем кармашке пиджака, приглаживал рыженькие усики, редкие волосы и, убедившись, что все в порядке, начинал мурлыкать под нос мотив старинной оперетки. По тому, как он присматривается к своему наряду, можно было понять, почему не садится в кресло: боялся измять штаны. То, что директор так долго не удостаивал нас внимания и не обращался к нам, означало, казалось нам, что чем-то мы ему досадили и он был на нас в обиде. Ну что ж, не будем его спрашивать, что произошло. В конце концов, этот человек нам вовсе был не нужен. Посмотрим спектакль, а он нас вообще не интересует. Прохаживаясь важно и сосредоточенно, он вдруг остановился перед нами И, вынужденно улыбаясь, спросил: – Между прочим, меня- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
7 часов 50 минут назад
16 часов 41 минут назад
16 часов 44 минут назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 3 часов назад
3 дней 5 часов назад