Крошка [Тимур Ясавеевич Максютов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Тимур Максютов Крошка
Мир был совершенно прекрасен. У него было белое небо со стеклянной люстрой посередине. И плетеные стены из прутьев корзины. Внизу уютно посапывали братики — все четверо. Крошка зевнула, загнув крючком розовый длинный язычок, и поползла на раздутом от маминого молока круглом розовом пузике. Лапы разъезжались на мягком бугристом ковре из братиковых спин. — Опаньки! А ты не говорил, что в этом помете девочки есть. — Ой, Марат, не смотри. Мы её не продаём. — А чего так? Бравенькая девочка. Вон братья дрыхнут, а она ползает по ним. — Да маленькая она какая-то, слабенькая. Последыш. Думали, вообще не выживет. Клуб наверняка забракует. Я уже топить её собрался. — Блин, всё-таки вы, заводчики, все больные. Топить собаку только потому, что у неё сантиметров в холке не хватает. Человек нагнулся над корзиной и подцепил ладонью щенка. Крошка увидела прямо над собой что-то черное и немедленно вцепилась в него мягкими детскими когтями. — О-о-о, блин! А говоришь, слабенькая! Чуть бороду мне не оторвала. — Давай её сюда. Сейчас кобельков посмотрим. — Нафиг твоих кобельков. Она сама меня выбрала. Сколько я должен? — Марат, я документ на неё не дам. Она некондиционная. — Зато живая. Я же не мент, документы у щенка спрашивать. Сколько? — Ну, как хочешь. Бесплатно. Считай, ты ей жизнь спас.* * *
За пазухой у человека было уютно. Крошка немного повозилась и заснула. Проснулась она от внезапно вспыхнувшего чувства страшной потери, утраты чего-то очень важного и единственного. — Маа-ма! Ва-аа! Маа-маа! Люди в вагоне метро завозились, заоглядывались. — Бабушка, смотри, у дяди щеночек под курткой! Крошкин плач резал уши недовольных, уставших людей. Они осуждающе оглядывались на шевелящуюся на груди куртку. — Потерпи, моя маленькая. Скоро приедем, молочка тебе дадим. Молоко Крошке не понравилось. Оно было несладким, каким-то казенным. И мамой от него не пахло. И братики куда-то делись. — Ну куда ты её тащишь, в кровать что ли? — Тсс, тихо. Ей же страшно, она привыкнуть должна. Она же маленькая.* * *
Полетели дни, полные открытий. Оказывается, обувь можно не только грызть, но и красиво раскладывать на хозяйской постели. За мячиком бегать надо осторожно, потому что он залетит под шкаф — и не выковырять потом. А кошки — совершенно гадостные существа. Цапнут лапой по носу — и на дерево. И не достать, хоть вся охрипни от лая. Увидев снег, Крошка ошалела совершенно. Вдохнув полные ноздри колючей свежести, она полетела по белому ковру, неуклюже выкидывая тощие подростковые лапы. И исчезла. — Господи, где собака? Только что здесь была. Крошка сидела на дне глубокого, темного, холодного колодца и плакала от страха. Совершенно неожиданно снег под ней исчез и обернулся твердой землей с торчащими железками. — Крошка, ты где? Голос подай! Блин, да тут люк открыт. Папа, ругаясь и оскальзываясь на ледяных железных ступенях, спускался прямо из черного неба. — Дурочка, не ушиблась? Напугалась, бедненькая. С тех пор Крошка навсегда запомнила: к черным дыркам в земле надо подползать на брюхе! И очень осторожно заглядывать в их сосущую пустоту.* * *
— Марат, с Крошкой выйди. Смотри осторожно, ризеншнауцер так в карауле и стоит. — Ну так, влюбился в нашу красавицу. Да ладно, уже первый час, спит давно жених наш. Крошка рвалась с поводка, не понимая, почему уже несколько дней ей не дают свободно побегать. — Блин, да не дергай ты, коза. У тебя течка, понимаешь? Нельзя без поводка. Крошка по-узбекски села на корточки и вытаращила карие глаза. Какая течка? Отпустите, пожалуйста! — Ладно, нет уже никого. Беги. Из-за помойки вылетел стремительный черный силуэт. — А-а! Блин! Крошка, ко мне! Она не слышала. Она слышала только Его дыхание, только Его запах — волшебный, выбивающий остатки желания подчиниться Папиной команде. — Господи, а где собака? — Убежала ваша проститутка. С ризеном этим долбанным. Надя всплеснула руками и захохотала. — Эх ты, охранничек. Даже собаку доверить нельзя. Где теперь её искать? — Я вам, блин, не спринтер. Думал, помру — так бегать! Не догнать их. Летят ещё так красиво — при лунном свете, бок о бок. С улицы долетел виноватый лай. — О, вернулась! Любовь любовью, а жрать-то охота. Крошка прислушивалась к себе. Что-то происходило в ней. Приближалось нечто желанное, но в то же время волнующее и пугающее. — Не скули, моя хорошая. Родим, не волнуйся. Дай почешу животик. Щенков было трое. Когда они, отталкивая друг друга, тянулись к соскам, Крошка жмурилась от счастья. Даже когда прикусывали острыми, как иголочки, подросшими зубками — терпела.* * *
Этот человек не понравился ей сразу. Было что-то в нём неотвратимо-ужасное. — Раздевайся, сейчас я её в ванной запру. Крошка, не рычи! — Они всегда чувствуют, что за- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 40 минут назад
10 часов 32 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад