Типичный Петров [Владимир Иванович Новиков] (fb2) читать постранично, страница - 61

голос. При ней мамочка разговаривает крайне сдержанно и отвечает на вопросы односложно.

Если же удастся застать Виту дома одну, то услышу вслед за звонко-высоким “Алло!” глубинное, низко-утробное: “СКУЧАЮ”. Без восклицательного знака, с равным напряжением в каждом звуке.

Раньше я это слово неправильно прочитывал. Сам я человек довольно заводной, к скуке не склонный. Подумаешь, скучает она! А теперь понимаю, что в женском языке это “скучаю” столько в себя вмещает…

Ничего лучшего женщина тебе сказать не может, потому что стоит за простым словом этим или нечто очень хорошее, или что-нибудь уж совсем обалденное. “Скучаю” может означать: “Все-таки я тебя полюбила”. Или: “Тянусь к тебе всей душой”. А может подразумевать что-нибудь типа: “Хотела бы сейчас лежать рядом с тобой, обнаженная и расслабленная”. И это еще не все варианты.

И главное – я сам постепенно приучаюсь вот так медленно, с кайфом скучать. Старея, мужчина начинает больше походить на женщину. Нет, не в голубом смысле, конечно: надеюсь, повадок кошачьих и манерно-приторного голоска у меня не появилось. Я что тут имею в виду?.. Как женщины умеют прикасаться к другому человеку душой на большой дистанции, так и я в себе вдруг обнаружил такую – пока что для меня странную – способность.

Раньше я не мог спокойно помечтать о любимой женщине. Потому что при одной мысли о ней сразу кровь приливала: та-та-та-та! Труба зовет, победно уставившись в небо. И если мечта тут же не превратится в реальность, неизбежно испытаешь болезненное ощущение.

А теперь проходит постепенно звериная прыть. Память становится спокойной и нежной. Даже тело собственное ощущаю как зеркало чужих, благосклонных ко мне тел. Вспоминаю, чего касались мои руки, что ложилось ко мне на грудь. Раздеваясь в ванной и обращая взгляд на единственного друга, я мысленно его благодарю: “Спасибо, старик, за твои отважные странствия. Ты был первооткрывателем новых миров, а я уж потом углублял твои поиски внутри больших и малых тел, добирался до бесконечно таинственных душ”.

Помнишь, во время первого твоего приезда мы сидели в скверике перед

Сенатом и Синодом. Справа от нашей скамейки была спина Медного

Всадника, прямо на нас глядела арка, ведущая на Галерную. Ты что-то такое говорила о разлуке. Что, мол, отношения между людьми могут продолжаться годами без встреч и даже после смерти одного из них. Я тогда думал: зачем эта мудреная метафизика, если моя физическая рука лежит на твоем физическом бедре, если наши одетые тела так вибрируют взаимно. А ты-то этот разговор не просто так затеяла: предвидела все дальнейшее и его уже осмысливала.

По-настоящему я тебя понял, когда собрал у себя в душе такой вот виртуальный гарем из женских душ. Султан-заочник. Хорошо это, плохо ли – не знаю. Люди талантливые, они душу свою заселяют идеями, проектами общественно значимыми. А я – человек простой, сживаюсь с женщинами и отделаться от них не могу.

Ну что, проведем перекличку гарема? Ты у меня за главную, у тебя пожизненный титул первой любовницы, и от тебя готов терпеть любые финты и издевательства. Вита… Ну что тут скажешь? Вита есть Вита, и я ее принимаю такой, какова она есть.

А с Викой не очень ясно. И связи с ней нет теперь никакой, и после всего, что было, остался я в задумчивом недоумении. Как все же эта молчунья с болотными глазками ко мне относится… относилась?.. Ни разу не сказала “люблю”, все как-то уклончиво и осторожно, по принципу “Я тоже” в ответ на мои неосторожные речи. Ну, еще однажды, как бы между прочим, процитировала свою коллегу по театру, которая про нее и про меня сказала: “Вы вдвоем хорошо смотритесь”. Но это не бог весть что: лично я считаю, что женщина неплохо смотрится в сочетании с любым мужчиной. Только бы не одна оставалась…

Однако… Вспомнилось именно сейчас, как мы летом сидели у нее дома и ели мороженое, шоколадное с вишней. Уже после всего. Подошло время мне уходить, я встал, засобирался. И она вдруг так страстно – не столько мне, сколько себе: “Ты сейчас уйдешь, и я буду есть твоей ложкой!” Если такие женские слова на магнитофон записать, то потом она ни на каком суде не отопрется: стопроцентное доказательство любви. Так ведь?

Ладно, какие и кому, собственно, нужны доказательства? Это уж так, последние содрогания мужской гордости. А в целом я спокоен…

Да, долгими оказались те полтора года, что я с тобой беседую… Но это ведь хорошо, когда на старости лет бег времени не ускоряется, а замедляется?

Далеко еще до конца света. Далеко даже до следующих Олимпийских игр и до новых президентских выборов. И до пенсии мне еще далеко, а потом, глядишь, и возраст пенсионный в России увеличат, разом продлят всем нам молодость. Время не спешит.

Оно все круглее, плавнее, уравновешеннее становится. Ни рывков, ни суетливости, ни скрипа на поворотах. Оно – наше, оно нас понимает.

А самое-то главное – что?

Мы все в эти годы любили… Но, значит, любили и нас.