Ночное лицо [Пол Уильям Андерсон] (fb2) читать постранично

Пол Андерсон Ночное лицо

ГЛАВА 1

Не покидая орбиты, «Кетцаль» завис, развернувшись к планете, и ждал, пока ушедший вперед корабль не сообщит, что все в порядке. Но даже после этого приближение его было осторожным, как это и положено, когда входишь в такой малоизвестный район. Мигель Толтека рассчитывал, что у него будет еще пара свободных часов и он сможет полюбоваться открывающимся ландшафтом.

Не то чтобы он был сибаритом, однако любил все делать с шиком. Прежде всего он набрал на двери «Не беспокоить», чтобы кто-нибудь по-дружески не ввалился к нему провести остаток дня. Затем, поставив симфонию номер 2 До минор Кастеллани и смешав себе коктейль, он разложил койку и откинулся поудобнее на спинку, положив свободную руку на панель сканера. Экран почернел, а затем заполнился холодными немигающими звездами. Он поискал по часовой стрелке, пока из темноты не выплыл Гвидион, крошечный синий диск — такой яркой синевы Толтека еще не видел.

В дверях мелодично пропел звонок.

— О-о-о, — раздраженно отозвался через комблок Толтека, — вы что — не умеете читать?

— Извините, — раздался голос Ворона, — я думал, что вы — начальник экспедиции.

Толтека выругался, сложил койку и прошел к двери. По легкому, почти неуловимому изменению в ощущении собственного веса он понял, что «Кетцаль» прибавил в своем ускорении. Наверняка для того, чтобы избежать какого-нибудь скопления метеоритов, подсказало ему его инженерное чувство. Здесь они должны встречаться чаще, чем возле Нуэвамерики, ведь это более молодая система…

Он открыл дверь.

— Ну хорошо, командир, — наследный титул он произнес с грубоватой резкостью, близкой к оскорблению. — Что за срочность?

Какое-то мгновение Ворон стоял неподвижно, разглядывая его. Толтека был молодым человеком, среднего роста, с широкими, негнущимися плечами. Его лицо, под каштановыми волосами, стянутыми сзади, — по обычаю его планеты, — в короткую косичку, было узким и острым; глаза смотрели прямо. Как бы там Объединенные Республики Нуэвамерики не гордились своей превосходной новой демократией, а выйти из одного из их старейшего профессионального рода — это что-нибудь да значило. На нем была форма Астрографической Компании Арго, но это был всего лишь вариант повседневной одежды его народа: голубая туника, серые кюлоты, белые чулки и никаких знаков различия. Ворон вошел в комнату и закрыл дверь.

— Совершенно случайно, — голос его вновь звучал мягко, — один из моих людей услышал, как некоторые из ваших разыгрывали в кости, кому высаживаться первым после вас и капитана корабля.

— Что ж, это звучит вполне безобидно, — с усмешкой заметил Толтека. — А вы думаете, что нам нужно соблюдать официальный порядок?

— Нет. Что меня — э-э — озадачило, так это то, что никто не упоминал о моем отряде.

Толтека вскинул брови.

— Вы хотели бы, чтобы вашим людям разрешили присутствовать на игре в кости?

— Судя по тому, что доложил мне мой солдат, плана приземления и дальнейших действий, кажется, нет.

— Ну, в порядке обычной вежливости по отношению к нашим хозяевам капитан Утель и я — и вы, если желаете — выйдем первыми, чтобы поприветствовать их. Нам сказали, что там должна быть делегация по встрече. И потом, ради айлема, командир, какая разница кто за кем сойдет по трапу?

Ворон снова словно застыл. Это было характерно для лохланнских аристократов. В критические моменты они не каменели и редко выказывали какое-либо физическое оцепенение, однако их мышцы, казалось, расслаблялись и глаза, при обдумывании, стекленели. Одно это, иногда думал Толтека, делало их настолько чуждыми, что Намериканская Революция всегда была неизбежна.

Наконец, секунд через тридцать — хотя показалось прошло больше — Ворон сказал:

— Мне понятно, каким образом произошло это недоразумение, господин Инженер. За пятьдесят лет со дня обретения независимости ваш народ усовершенствовал несколько демократических институтов и забыл некоторые из наших обычаев. Конечно, идея совместного исследования, даже составление договора, как коммерческого предприятия, принадлежит не лохланнцам. Все это время мы подсознательно строили предположения друг о друге. То, что обе наши группы так сильно держались в стороне друг от друга во время полета, помогло утвердиться этим ошибкам. Я приношу свои извинения.

К делу это не относилось, но Толтека, не сдержавшись, огрызнулся.

— Почему это вы должны передо мной извиняться? Я, несомненно, виноват тоже.

Ворон улыбнулся.

— Но я командир Этноса Дубрава.

Словно привлеченная этим вкрадчивым голосом, из рукава развевающейся туники лохланнца высунулась кошачья голова. Это был Зио, сиамский кот — крупный, сильный, он обладал нравом, подобным гремучей ртути. Глаза его были холодно-синими на коричневой маске.

— Мурр-р, — напомнил он о себе.

Ворон почесал его под подбородком.

Толтека сдержался, чтобы не ответить резкостью.