Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
изрядный глоток.
— Ага! Зато полно металлических плечиков от одежды. Выбрасываю их каждый месяц, а их в шкафу так и не убавляется. Когда тебе будет нечего делать, придумай какую-нибудь штуковину, чтобы превращать плечики для одежды в булавки.
Фред отвлеченно кивнул.
— Но все свободное время я работаю над французским гоночным велосипедом.
Это была великолепная машина, легкая, быстрая, сияющая красным лаком. На ней любой мог почувствовать себя птицей. Но Фред знал, что он может вообще довести его до совершенства. Он демонстрировал велосипед каждому посетителю, пока тому не надоедали его объяснения.
Последним его увлечением стала природа, вернее, чтение книг о природе. Однажды дети наловили в парке саламандр и лягушек, посадили их в консервные банки и с гордостью показали Фреду. С этого момента работа над французским гоночным велосипедом замедлилась, и он с головой зарылся в книгах о природе.
— Мимикрия, — убеждал он Оскара, — это такая замечательная вещь.
Оскар отрывался от газеты с результатами соревнований по кеглям.
— Да, я недавно видел по телеку, как Эдди Адаме пародирует Мерилин Монро. Вот это мимика!
Фред раздраженно качал головой.
— Мимикрия — это совсем другое. Я хочу сказать, что некоторые насекомые и пауки прикидываются листьями, сучками и так далее, чтобы их не съели птицы или другие насекомые.
На мясистом лице Оскара появилось недоверчивое выражение.
— Ты имеешь в виду, что они меняют свою форму? Так?
— Вот именно. Иногда мимикрия служит и для нападения. Например, одна южноафриканская черепаха прикидывается камнем и хватает проплывающую мимо рыбу. А на Суматре живет один паук. Когда он ложится на спину, то становится похожим на птичий помет. Так он ловит бабочек.
Оскар рассмеялся, выражая этим клокочущим звуком свои сомнения.
Он снова уткнулся в газету, и смех угас. Одной рукой он почесал рыжие заросли на животе, а затем принялся хлопать по карманам.
— Где тут карандаш? — пробормотал он и направился в подсобку, где принялся открывать ящики стола. Услышав его громкий возглас «Эй!», Фред зашел в комнатушку.
— В чем дело? — спросил Фред.
Оскар указал ему на ящик.
— Помнишь, тогда ты сказал, что здесь нет булавок? Посмотри — тут их полный ящик.
Фред посмотрел, почесал в затылке и пробормотал, что наверняка заглядывал в этот ящик.
Мелодичный женский голос донесся из зала:
— Есть здесь кто-нибудь?
Стол с его содержимым сразу же вылетел из головы Оскара, он крикнул «Иду!» и опрометью помчался в зал. Фред поплелся за ним.
В магазине стояла молодая женщина довольно плотного сложения, с хорошо развитыми икрами и роскошной грудью. Она показала Оскару на сиденье своего велосипеда. Оскар пробормотал «Угу» и смотрел больше на нее, чем на что-либо другое.
— Оно немного высоковато («Угу»), как вы сами видите. Мне нужен всего лишь гаечный ключ («Угу»). А я, дура, не взяла с собой инструменты.
Оскар автоматически произнес еще раз «Угу», затем опомнился.
— Я все сделаю за секунду, — сказал он, и, несмотря на то, что она все хотела сделать сама, стал подкручивать седло. Конечно, ему понадобилось гораздо больше времени, ведь он старался затянуть разговор с женщиной. От денег он отказался.
— Вот спасибо вам, — сказала молодая женщина. — Ну, я поеду.
— Как вам этот велосипед?
— Спасибо, все прекрасно.
— Знаете что, я, пожалуй, проеду немного с вами. Просто…
Женщина мелодично рассмеялась, и ее грудь качнулась.
— Ну, не думаю, что вы сможете меня догнать. У меня ведь гоночный велосипед.
Когда Оскар скосил глаза в угол, Фред сразу же понял, что у него на уме. Он сделал шаг вперед. Его робкое «Нет» потонуло в громком «Ну что ж, на этом велосипеде мы будем с вами на равных».
Молодая женщина хохотнула, сказала: «Ну, посмотрим» и уехала. Оскар, не обращая внимания на простертые руки Фреда, вскочил на французский гоночный велосипед и был таков. Фред, стоя в дверях, смотрел, как две фигуры, нажимая на педали, скрылись в зарослях парка. Он медленно вернулся в магазин.
Оскар приехал только поздно вечером. Он выглядел усталым, но улыбался. Широко улыбался.
— Ну и девчонка! — воскликнул он. Он покачал головой, присвистнул, махая руками, с шумом выдыхая воздух. — Да, приятель, ну и денек!
— Давай сюда велосипед, — сдавленным голосом сказал Фред.
Оскар сказал: «Да, конечно», вручил ему велосипед и пошел мыться. Фред посмотрел на свое детище. Красный лак скрылся под слоем пыли и грязи. Между спиц торчали пучки сухой травы. Велосипед выглядел неряшливым и униженным. А ведь он летал, как птица…
Оскар вышел с мокрыми волосами и сияющим лицом. Вскрикнув, он направился к Фреду.
— Не подходи, — сказал Фред, у него в руке блестел нож. Он снова принялся резать шины и седло.
— Ты что, спятил? — заорал Оскар. — Совсем рехнулся, Фред? Ну не надо, Фред!
Фред вырвал спицы, согнул их и бросил в угол. Схватив самый большой молоток, он
Последние комментарии
7 минут 20 секунд назад
8 минут 46 секунд назад
22 минут 52 секунд назад
39 минут 31 секунд назад
40 минут 19 секунд назад
43 минут 2 секунд назад