Граница земли [Фредерик Пол] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Фредерик Пол, Джек Уильямсон
Граница земли

Джек Уильямсон


В памяти Вечного все живет вечно. В памяти Вечного есть место моллюскам и людям, морскому капитану и ребенку. Многие живут в разуме Вечного со всеми своими радостями и горестями, любовью и страхами - навечно.

В разуме Вечного хранится память о столкновениях миров и ужасной смерти планет. Гигантский пузырь вселенной бесконечно надувается, растет. Крохотные недолговечные крупицы живого, подобно бабочкам-поденкам, жмутся друг к другу, рождаются, умирают - но все они живут вечно в памяти Вечного.

В памяти Вечного есть место для всего, что когда-либо существовало… для вырастающих из глубин земли новых горных хребтов и для медленного их разрушения… для разливов морей и рек - и для морей иссохших и умирающих…

В памяти Вечного есть место даже для любви - той любви, которая охватывает все живое и дает ему жизнь вечную - в памяти Вечного.


ПОСЛЕДНИЙ ГОД
Глава 1


Когда ее гигантский кальмар попытался сожрать Полномочного Посланника Пан-Мака, Грациэла Наварро еще и не слышала о Вечном.

Жизнь Грациэлы шла весьма хорошо. Она занималась важной и хорошо оплачиваемой работой: руководила школой обучения кальмаров в Сити Атлантика. У нее был любовник, Рон Трегарт, человек, приятный ей во всех отношениях. Она жила в Сити Атлантика, самом прекрасном и свободном из Восемнадцати Подводных Городов, и пребывала в полной уверенности, что жизнь под водой значительно лучше суетливой, дурно пахнущей и тягостной толкотни на любом из материков или островов Земли.

Единственным событием, отравившим безмятежную радость ее жизни, было то, что ее лучший ученик, кальмар Несс, дотянулся до этого жирного увальня, Д-ра Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера, и потащил его в глубокий бассейн кальмаров - а вернее сказать, в собственную жуткую объемистую пасть.

Он не мог бы выбрать худшего времени для подобной выходки. То был день первого выпуска Грациэлы, день выпускных экзаменов для ее дрессированных - нет, возразила бы Грациэла, не дрессированных, а образованных - кальмаров, и присутствовали на экзамене все мало-мальски значимые люди. Все шесть кальмаров-выпускников демонстрировали свое умение управляться с агрегатами, предназначенными для сева, культивации й сбора урожая. Мэр Мэри Мод Мак-Кен сказала вступительное слово. Помимо Ее Чести госпожи Мэра здесь присутствовал еще более почетный гость - старый Юстас Мак-Кен, прибывший в Атлантику из своей регулярной инспекционной поездки по остальным из Восемнадцати Городов - ни один из которых не был его родным городом, потому что он нужен был везде. Был тут и Посланник Пан-Мака со своим личным секретарем. И-еще один человек, который значил для Грациэлы больше, чем все остальные почетные и высокопоставленные гости вместе взятые, потому что это был тот человек, которого она любила. Более сотни наиболее видных граждан Сити Атлантика толпились на узких дорожках, идущих вокруг огромного бассейна. Даже Посланник Кваггер, здоровенный толстяк с назойливыми поросячьими глазками, пытался быть любезным, когда преподнес свой собственный грубо сработанный блестящий медный бюст в память о его официальном визите… и тут - такое!

Не может быть, чтобы у Несса была настолько преступная натура. Несс был самым большим кальмаром среди подопечных Грациэлы; кроме того, он был самым сообразительным, умным, и, как правило, на него можно было положиться в большей степени, чем на любого из кальмаров. Грациэла была просто потрясена, когда внезапно Несс выпустил культивационную установку, напоминающую торпеду своими обтекаемыми формами, и устремился к Посланнику.

До этого момента все шло так изумительно хорошо! Шесть кальмаров скользили в бассейне, выполняя ее команды. С помощью имплантированных устройств-«голосов» они называли свои имена и приветствовали Мэра, обращаясь к ней также по имени. Рон Трегарт, человек, за которого Грациэла собиралась выйти замуж, прямо-таки сиял от гордости за нее. И все прошло бы без сучка, без задоринки, если бы только Несс не попытался сожрать высокопоставленного почетного гостя, Посланника Пан-Мака.

Она очень отчетливо помнила всю последовательность событий. Сперва мэр произносила речь с прощальными напутствиями выпускникам, стоя над глубоким бассейном кальмаров в школьном куполе. Слушатели-гости рядами расселись на скамьях по сторонам бассейна и почтительно внимали. Шесть кальмаров-выпускников кружили под водой совсем близко к поверхности; Несса можно было отличить сразу - он был самым большим и держался ближе всего к людям. Посланник Кваггер расположился в первом ряду, рассеянно поглаживая отливающий медью бюст, потом наклонился и, сдвинув брови, принялся вглядываться в бассейн.

Мгновением позже раздался всплеск.

Д-р Посланник Кваггер был уже в бассейне, и щупальца Несса тянулись к нему. Долей мгновенья позже все восемь длинных и две коротких руки кальмара сплелись вокруг Посланника пан Мака, подтягивая его все ближе к мощному торпедообразному телу, а Посланник пронзительно орал от страха при виде приближающейся разверстой пасти.

Еще долей секунды позже Грациэла Наварро, прыгнувшая в бассейн, чисто, без всплеска вошла в воду.

- Несс! - выкрикнула она. - Несс, нет! Несс вредить человеку, нет!

Потом она уже ничего не могла говорить, поскольку нырнула под воду и принялась тянуть и трясти за мощные руки кальмара у их основания, где не было дисков-присосок, чтобы удержать ее; лицо ее оказалось в непосредственной близости от одного из огромных немигающих глаз кальмара - глаза, который был больше всей ее головы. Круглый, яркий, немигающий. Нечеловеческий глаз.

Но Несс узнал ее. Неохотно - или ей так показалось? - кальмар расправил щупальца и ослабил их хватку. Посланник выплыл на поверхность, отплевываясь, захлебываясь водой, страхом и злостью, судорожно вдыхая воздух. С дюжину рук протянулось, чтобы помочь ему выбраться из бассейна - пожалуй, учитывая вес этой туши, ему нужно было не меньше помощников.

Так закончился этот несчастный случай.

Грациэла решила, подумав, что ничего хуже не случалось с ней за всю ее жизнь; но тогда она еще ничего не знала о Вечном. Как не знал о ней и никто другой. И никогда она не слышала о Комете Сикара, хотя на Земле и было несколько человек, знавших о ее существовании, и один-два человека, которые думали только об этом.


В этот год - год двадцать пятый со времени основания Восемнадцати Городов, - на всей земле не нашлось бы места лучше, чем в одном из них. Пусть эти толстяки на поверхности Земли грызутся между собой и уничтожают друг друга в глупых войнах, пусть уничтожают почву и отравляют атмосферу! Как и все прочие «перепончатоногие» - людей Восемнадцати городов это прозвище, данное им сухопутными толстяками, вовсе не задевало, - Грациэла Наварро не завидовала никому в мире. Люди суши были богаты и невероятно сильны в военной области, равно как и многочисленны. Но у людей Восемнадцати Городов было то, чего никогда не будет иметь ни один сухопутный увалень. Они были свободны.

Грациэле Наварро было совершенно непонятно, почему, собственно, Д-р Посланник Кваггер заслуживает большего уважения или почтения, чем какой-нибудь скромный чистильщик фильтров в Сити Атлантика. А потому когда ее вызвали к мэру - в ее, Грациэлы, собственный офис! - она и не подумала торопиться.

Ее занимали совершенно другие проблемы, и самой важной из них была ее школа. Ей нужно было успокоить кальмаров-выпускников, взволнованно плескавшихся и круживших в бассейне. Как только Кваггер оказался вне опасности, а все прочие зрители начали расходиться, Грациэла снова вернулась в воду. Она плавала среди них, нежно пощелкивая и посвистывая, называя их по именам, поглаживая крохотные присоски на концах их щупалец, ероша толстую гладкую шкуру.

Когда они немного успокоились, она перевела Несса и еще одного кальмара поменьше, Холи, в декомпрессионную камеру. Сама она туда не вошла, будучи без гидрокостюма, но когда камера закрылась, принялась наблюдать за ними сквозь стеклянную стену, в то время как клапаны медленно выравнивали давление в камере и вне купола. Сквиды слегка заволновались, ощутив перемену. Для них это не было болезненным, даже неудобств не причиняло: их плавучесть обеспечивалась внутренним химическим балансом, а не наполненными воздухом плавательными пузырями, как у других видов морской фауны, а потому давление и декомпрессия не доставляли им никаких неприятных ощущений. Как только давление в камере стало равным давлению окружающей среды, ворота раскрылись. Несс и Холли медленно выплыли наружу и словно бы повисли у выхода, медленно перебирая плавниками и расправив щупальца, чтобы оставаться на месте, в то время как камера подготавливалась к тому, чтобы принять остальных четверых.

Когда все они уплыли, Грациэла Наварро подплыла к краю бассейна, где ее ждал Рон Трегарт. Рядом с ним стояли две женщины, обе - младшие офицеры в команде его подводной лодки; Вера Доорн, сопровождавшая его в его последнем путешествии к материкам, и Джилл Даннер, которая станет помощницей капитана в следующем рейсе. Обе были молоды и удивительно красивы, так что Грациэла иногда начинала задумываться, что же такого нашел в ней Рон Трегарт, что предпочел ее им. Она не знала ответа - просто была благодарна ему за то, что так есть.

Трегарт уже протянул к ней руки; она потянулась к нему; ухватилась за его запястья, и одним легким стремительным движением он вытащил ее из воды и поставил рядом.

- Ее Честь ждет тебя в твоем офисе, любовь моя, - широко улыбаясь, сказал он. - Думаю, она уже начала притоптывать своими маленькими ножками от нетерпения.

- Тебе не о чем волноваться. В конце концов, ты спасла жизнь этому жирному увальню, - вставила Джилл Даннер. - Хочешь, мы пойдем с тобой и все подтвердим это?

- Ей это не понравится, - ответила Грациэла, - но все равно спасибо.

- Вот, держи, - сказал Трегарт - Я принес тебе платье, чтобы тебе не пришлось предстать перед ней в нижнем белье.

Трегарт был на пол-метра выше своей нареченной и по крайней мере вдвое тяжелее; статен и светловолос, как викинг, в то время как она была смуглой, темноволосой и миниатюрно-гибкой, словно родилась на берегах Средиземного моря. И даже то, что все свои девятнадцать лет она прожила вдали от солнца, не сделало ее кожу светлее. Он помог Грациэле надеть платье; сандалии на толстой подошве, позволявшие ей выглядеть выше, она надела сама. Трегарт, она заметила, смотрел мимо нее сквозь хрустальные стены купола, туда, где мерцали в отдалении огоньки субмарины, отвозившей гостей в главный купол Сити Атлантика.

У нее невольно вырвалось:

- Ты предпочел бы снова оказаться на своем корабле, чем оставаться здесь, верно?

Она тут же пожалела о своих словах. Трегарт быстро возразил:

- Нет, покуда ты здесь, Грациэла, - но, будучи человеком честным и прямым, прибавил: - Но в любом другом случае - да, я предпочел бы быть на корабле, чем в городе. В городах я задыхаюсь, словно бы оказываюсь среди этих сухопутных увальней там, наверху.

Она серьезно кивнула, стиснув в пальцах пояс платья, и вздохнула. Это было самой серьезной проблемой Грациэлы .- по крайней мере, она сама считала так до тех пор, пока не узнала о Комете Сикара и о Вечном. Они с Трегартом редко говорили об этом - оба знали, что решения им не найти.

Грациэла работала с кальмарами в школьном куполе. Рон Трегарт командовал подводной лодкой, совершающей дальние рейсы, бороздившей все моря и океаны Земли, и каждое такое путешествие могло длиться, несколько месяцев.

Может ли быть так, чтобы они когда-нибудь нашли компромиссное решение? И какой смысл в их супружестве, если они не смогут быть вместе? Если же они все-таки поженятся - кому придется уступить? Сможет ли Грациэла расстаться со своими бесценными цефалоподами, с работой, так много значившей для нее, чтобы променять все это на кочевую жизнь жены капитана субмарины? Сможет ли Рон бросить якорь и найти новую работу в Сити Атлантика при школе?

Если ответ на эти вопросы и существовал, Грациэле пока не удалось его найти.

- Грациэла, - настойчиво сказала Вера Доорн, - мне кажется, Ее Честь ожидает, что ты явишься к ней немедленно…

- Да, - ответила Грациэлла Наварро. - Лучше не заставлять ее ждать.

Она приподнялась на цыпочки, подставив Трегарту губы для поцелуя, и помахала всем троим на прощание прежде чем, закусив губу, направиться в свой офис. Но, поднимаясь в лифте, она думала вовсе не о мэре. Она думала о том великом решении, которое рано или поздно придется принять ей и Трегарту - о самом важном решении, как она думала, какое ей суждено принять в ее жизни. Но она еще не знала ни о Комете Сикара, ни о Вечном…


Мэр бросила острый взгляд на Грациэлу Наварро.

- Ты отняла у нас много времени, - раздраженно пожаловалась она.

Раздражение мэра было заметно. Она нервно постукивала каблучками по ножкам стола, на который уселась, сдвинув в сторону кипу журналов по анатомии моллюсков, психологии поведения и лингвистическим программам перевода. В кресло за рабочим столом Грациэлы была втиснута туша Д-ра Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера. За креслом позади него стоял стройный светловолосый молодой человек, которого Грациэла еще раньше заметила в окружении Посланника. Сейчас он двигался по комнате, делая снимки Грациэлы и своего босса с помощью небольшой кинокамеры на запястье.

- Я очень сожалею. Мне нужно было выпустить кальмаров, - сказала Грациэла.

- Она сожалеет! - воскликнула мэр. - Посланник и я ожидали, что ты извинишься за то, что подвергла его подобной опасности. Ты понимаешь, что этот твой зверь мог его съесть?

- Нет, нет. Это невозможно, - запротестовала Грациэла. - Если бы Несс хотел съесть господина Кваггера, он бы это сделал, без сомнения. Вы себе представляете, насколько он силен?

- Так это все и выглядело!

Грациэла постаралась сохранить спокойный тон - поддержание дипломатических отношений обязывало к этому:

- Я думаю, что посланник каким-то образом пробудил в Нессе охотничий рефлекс - разумеется, только частично! Достаточно только для того, чтобы увлечь его в воду. Если взглянуть на руки господина Кваггера - видите? - на них нет ни одной царапины. Несс - взрослый кальмар-самец в полном расцвете сил. Если бы его намерения были серьезными, по всему вашему телу были бы круглые отпечатки его присосок, Господин Посланник, следы размером с блюдце. Но я искренне прошу у вас прошения, - все-таки добавила она.

Ей нелегко было выговорить слова извинения. Грациэла не любила людей из Пан-Мака - вернее сказать, вообще не любила всех сухопутных людей, живущих на поверхности Земли. Они были такими неистовыми и злобными! Эти увальни вечно грызлись между собой -домены Пан-Маков земли Мак-Кен против АфрАзийских, Европейские государства - против них обоих. Даже сами Мак-Кены обычно разрешали свои противоречия с помощью спровоцированных мятежей или «пограничных конфликтов» между четырьмя основными феодами империи Пан-Мака. Но ничего более серьезного пока не случалось. По крайней мере, Мак-Кены предотвратили развязывание полномасштабной ядерной войны.

А это, - воспоминание заставило Грациэлу зябко передернуть плечами, - это было только к лучшему, поскольку, начнись глобальная война, она принесла бы несчастье и Восемнадцати Городам. Какая-нибудь из сухопутных империй в этом случае не упустила бы шанса заявить свои права на один или два подводных города, дабы присоединить их к своим владениям.

Посланник уставился на нее. Что-то странно задумчивое было в выражении его лица, заинтересованность, которая Грациэле понравилась даже меньше, чем его гнев. Потом выражение его лица изменилось. Оно расплылось в широчайшей улыбке, в которой не было ни на йоту искренности. Посланник посмотрел на своего помощника - того самого, с наручной камерой, - чтобы убедиться, что объектив нацелен на него; и заговорил:

- Моя дорогая юная леди, вам нет нужды беспокоиться. Досадные случайности - вещь неизбежная! И я, разумеется, понимаю вашу привязанность к этому… э-э, к этому зверю. У меня самого есть ручной зверек, Анжи, который чрезвычайно дорог мне; ваша верность этому… э-э… этому моллюску кажется мне вполне естественной.

Он тщательно следил за тем, чтобы предстать перед камерой в наилучшем возможном ракурсе во время этой короткой речи. Грациэла заметила, что, помимо камеры на одном запястье, молодой человек носил на другом миниатюрный диктофон: потомки должны были узнать о великодушии Посланника.

- - Я должен, - проговорил Посланник, - представить вам моего amanuensis* [личный секретарь, пишущий под диктовку (лат.)], господина Ньютона Блюстоуна. Он помогает мне писать мои мемуары; я пошлю вам копию, когда они будут окончены. Я уверен, что вы найдете их интересными. Но, - со вздохом добавил он, - я должен признаться, что все эти… э-э… переживания слегка утомили меня. С вашего позволения, я хотел бы откланяться и проследовать в свои апартаменты. Идем, Ньют!

Молодой человек щелкнул выключателями камеры и диктофона и устремился к креслу, чтобы помочь Д-ру Посланнику Кваггеру извлечь из его глубин свою тушу. Сопя и сияя улыбкой, толстяк помахал мэру пухлой ручкой и потопал к двери.

Но прежде чем покинуть кабинет, он обернулся и погрозил мэру похожим на сардельку пальцем.

- Ну, ну, - добродушно пропыхтел он, - только не будьте слишком строги с юной леди, когда я уйду, Мадам Мэр! Это моя личная к вам просьба. Я уверен, что она не хотела ничего плохого. А я как только хорошенько высплюсь, буду свеж, как огурчик, и в полном порядке, я абсолютно уверен в этом.

- Желаю вам хорошего сна, Господин Посланник, - откликнулась мэр. - И благодарю вас, за ваш великодушный дар! До свидания, сэр!

И Грациэла Наварро под строгим взглядом мэра проговорила:

- До. свидания, - и прибавила с неохотой, - сэр. Когда двери закрылись, мэр поднялась и прошлась по комнате, не отрывая взгляда от Грациэлы:

- Что мне с тобой делать? - раздраженно спросила она. - Неужели ты не могла поговорить с посланником вежливо?

Грациэла, снова завладевшая своим креслом и проверявшая, не были ли повреждены его пружины, возразила:

- Но, Мэр, я и без того говорила с ним вежливо. Почему вы зовете его «сэр»? Он просто неприятный толстяк, который смотрит на нас сверху вниз, словно мы ниже его!

Мэр устроилась на софе рядом со столом:

- Он - неприятный толстяк, который прибыл сюда, чтобы вести переговоры по заключению торгового контракта, Грациэла. И с этой точки зрения мы действительно ниже его. Его мать - из семьи Мак-Кенов!

- Вы тоже из Мак-Кенов, - заметила Грациэла. Мэр покачала головой:

- Я вышла замуж за Мак-Кена. Это было ошибкой с обеих сторон, и нет человека, который чувствовал бы это лучше, чем Кваггер. То, что он думает о нас, не имеет к этому никакого отношения. Этот контракт и торговля с сушей нужны нам, чтобы выжить. Ты знаешь, как трудно производить сталь здесь, на дне моря? Грациэла пожала плечами:

- Электроочистка - процесс более дорогостоящий, разумеется, но…

- Ужасно дорогостоящий, а нам нужны деньги на другие цели. А потому нам приходится экспортировать продукты и фармацевтические средства этим тол… я хочу сказать, людям суши. Как и руду. Это позволяет нам покупать их сталь и кое-какие вещи фабричного производства, что идет нам на благо. Нам и не нужно любить их, Грациэла, этого от нас никто не требует! Нам, разумеется, вовсе не нужно принимать их политиканство или эту глупую классовую систему. Но нам нужна торговля с ними. А потому, - решительно закончила она, - я хочу, чтобы ты наладила дружеские отношения с Посланником.

- Я? Дружеские?.. С ним?

- Ты отправишься с Посланником Кваггером на экскурсию по дну моря, - твердо сказала мэр.- Будь с ним мила. Сделай так, чтобы ты понравилась ему. Если можешь, сделай так, чтобы ему понравились даже твои ручные кальмары. Сделай так, чтобы он понял, что мы, люди Восемнадцати Городов, заслуживаем доверия, что мы терпимы и знаем, как воздать добром за добро.

- Но, Мэр, - жалобно взмолилась Грациэла, - в Сити Атлантика множество людей, гораздо более подходящих для такой роли, чем я!

- Но у тебя есть кальмары, - раздумчиво заметила мэр. - Ты слышала, что он сказал? У него самого есть какой-то ручной зверек. Он понимает твои чувства к кальмарам.

- Мои кальмары вовсе не ручные зверьки!

- Будет лучше, если ты не станешь его разубеждать,

Грациэла: пусть думает о них, как о твоих домашних любимцах, это-то он сможет понять. Так что забирай пару скафандров и водные сани и поезжай с ним завтра же. Покажи ему наши фермы, электростанции, термальные источники - и непременно продемонстрируй, как кальмары работают на нас. А когда вернешься, не забудь показать ему наш музей.

- Музей? - Грациэла скорчила недовольную гримаску. - Выдумаете, этого увальня интересует наша подводная археология? - она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться - не сумела и внезапно взорвалась, - Мэр Мак-Кен, у меня масса работы на руках! Выпуск этого класса - только начало. У меня еще четырнадцать кальмаров, и всех их нужно тренировать, снабдить их голосовыми имплантантами, учить обращению с коммуникаторами… Эта школа важна для будущего Сити Атлантика, а школа целиком зависит от меня!

- Неверно, - вежливо сказала мэр. - От чего школа действительно зависит, так это от финансирования и дотаций из бюджета Сити Атлантика. Бюджет зависит от денег, а деньги - от баланса поступлений и контактов с Пан-Маком и другими крупными торговыми партнерами на суше. В данном случае, с Посланником Кваггером. А я, как мэр, Грациэла, могу регламентировать статьи бюджета в зависимости от моих требований и от их выполнения!

- Но, Ваша Честь, школа важна для нашего будущего! Сквиды могут помогать нам значительно больше, расширяя наши фермы и рудники, и…

- Бесполезный разговор, Грациэла. Мне приходится жить настоящим.

- И прошлым! - яростно выдохнула Грациэла и пожалела об этих словах, едва они успели сорваться с ее губ.

- А, - кивнула мэр, - понимаю. Ты говоришь о тех небольших суммах, которые мы выделяем на археологические исследования морского дна. Но это делается на благо города, Грациэла. Музей демонстрирует те удивительные вещи, которые мы уже успели обнаружить: разбитые и затонувшие корабли испанских конкистадоров, эти плавучие сокровищницы, и атомные подводные лодки двадцатого века, и затонувшие линкоры и даже карфагенскую трирему! Будущее музея и связанная с этим работа даже не ставятся под вопрос, Грациэла. В отличие от необходимости твоей школы. Докажи это; отработай расходы на школу.

Грациэла снова глубоко вздохнула и, поразмыслив, ответила:

- Хорошо, Ваша Честь, я понимаю, кто-то должен быть внимателен с Посланником, но почему я? Юстас Мак-Кен подошел бы лучше. В конце концов, он - двоюродный дед Посланника, разве нет?

Мэр решительно покачала головой:

- Во-первых, скверные Мак-Кены не слишком любят Юстаса. Ты это знаешь! И, в любом случае, он уже находится по дороге в Сити Пан-Негра. Потому от тебя зависит наладить хорошие отношения с этим типом…

Она замолчала словно бы в нерешительности, серьезно и задумчиво глядя на Грациэлу, потом неохотно добавила:

- Дело не только в твоем кальмаре, Грациэла. Есть еще причина.

Грациэла терпеливо ждала следующих слов. Она знала, что Мэр Мэри Мод Мак-Кен, какой бы раздражительной и нетерпеливой она не была временами, никогда не совершала беспричинных поступков. Это была маленькая полненькая женщина с такими светлыми волосами и кожей, что казалась почти альбиносом, но в ее небольшом теле билось смелое и мужественное сердце; кроме того, она отличалась острым проницательным умом.

Мэр открыла сумочку и вытащила из нее распечатку какого-то сообщения.

- Посмотри, дорогая, он уже отправил один дипломатический протест, - она перебросила листок распечатки Грациэле. - Он сообщает, что его дипломатическая неприкосновенность была нарушена незаконными и преступными актами обыска и задержания.

- Никто бы никогда не сделал этого! - воскликнула Грациэла, потрясенная услышанным, но мэр только покачала головой и указала на распечатку.

Грациэла склонилась над листком и нахмурилась, разбирая сообщение, написанное в форме заметки для энциклопедии:


Консорциум Пан-Мак

Братья Ангус и Юстас Мак-Кен произвели раздел имущества по смерти их отца. Впоследствии Юстас Мак-Кен неразумно растратил свои ресурсы на необдуманный проект основания так называемых «Восемнадцати Городов» - неумело разработанную явными дилетантами программу колонизации океанского дна; программа эта доказала свою несостоятельность и ненужность для человечества в целом. Его брат, Ангус Мак-Кен, напротив, отдавал все свои недюжинные способности и энергию во имя процветания тех, кто жил на Земле. Дети Ангуса Мак-Кена, три сына и дочь, унаследовали его блистательные организационные способности, а их потомки, в свою очередь, продолжили мудрую политику своих родителей. Консорциум Пан-Мак - наследство, которое Ангус Мак~Кен оставил людям всего Западного Полушария. Он предоставляет все преимущества просвещенных социальных институтов более чем десяти биллионам человек на двух континентах, от Гренландии до Тьерра дель Фуэго. Под эгидой Пан-Мака их жизни не омрачены страхом перед насилием, поскольку их защищают доблестные и мужественные непоколебимые Миротворческие Силы Пан-Мака - Эскадрилья Мира в воздухе и в космосе, Флот Мира, патрулирующий водные пространства и морские коммуникации, и Стражи Мира, защищающие земли от внешних противников и любого рода вторжений. Самолет большой дальности Эскадрильи Мира…


На этом текст обрывался. Грациэла подняла встревоженный взгляд на собеседницу:

- Что это? Я имею в виду, помимо того, что это пропаганда Пан-Мака?

- Если верить Посланнику Кваггеру, - тяжело проговорила мэр, - это секретная информация, незаконно извлеченная из его личного банка данных с помощью нелегальных методов электронного шпионажа, применяющегося в нашей коммуникационной сети.

- Это сумасшествие! Мэр пожала плечами:

- Вот же документ, - заметила она. - Он достаточно реален. Конечно, это только часть текста. Похоже, что, как только дело дошло до детального описания военной техники, автоматически сработал сигнал тревоги и прекратил передачу. Как только Кваггер обнаружил утечку информации, он начал визжать и орать на меня по интеркому - это было сегодня рано утром. Я проверила сеть, и, разумеется, мы обнаружили вот это.

- Но кто это сделал? И почему? Кому нужно лезть в банк данных посланника за подобным мусором?

- Беда заключается в том, - печально сказала мэр, - что это случается не в первый раз. Сандор Тисза несколько недель жаловался мне на недозволенные официально передачи по его коммуникационной сети. Я не принимала эти жалобы всерьез. Может, не принимала бы и до сих пор - может, в конце концов, это какой-нибудь вундеркинд шалит или просто кто-нибудь решил подшутить. Но посланник вполне серьезен; теперь ты понимаешь, почему я не хочу давать ему ни малейшего повода для жалоб. Потому я.и хочу, чтобы ты успокоила его, Грациэла.

- Успокоила?..

- Пусть ему будет хорошо. Вытащи этого чертова толстяка и покажи ему, чем мы занимаемся - и постарайся не утопить! По крайней мере, - закончила свою мысль мэр, - не в этот раз. Если он когда-нибудь еще посетит нас, как обычный турист, а не как посланник по торговым делам, тогда - совсем другое дело; тут уж я сама помогу тебе откачать кислород из его баллонов!


Глава 2


На следующее утро Д-р Посланник Саймон Мак-Кен Кваггер заставил их ждать себя. Все они стояли у дока для морских саней - не только Грациэла Наварро, но и Рон Трегарт, и Сандор Тисза, пришедшие проводить их, и даже тот стройный молодой человек, который был личным - как это называется?- ах да, «amanuensis» Кваггера.

Что только означает это «amanuensis», думал Трегарт, разглядывая молодого человека. На вид «amanuensis» был молод. Его звали Ньютон Блюстоун. Строго говоря, он не выглядел скверным парнем - для сухопутного увальня, разумеется. В нем не было ни показного веселья и жизнерадостности, ни шумного хвастовства, свойственного его боссу, и, разумеется, он вовсе не был настолько физически отталкивающим. Если бы не его загар, он даже мог бы показаться вполне пристойным жителем одного из Восемнадцати городов, если бы только на нем не было этого театрального подобия военной формы.

Трегарт подумал о том, что его костюм скорее не впечатляет, а кажется комичным, особенно там, где находится сейчас его обладатель. В Сити Атлантика нечасто увидишь военную форму. Однако Трегарт видел достаточно военных в своих путешествиях. Он знал, как выглядит форма. Ее делали из мягкой углеродоволокнистой ткани, которая защищала от вражеского оружия не хуже бронежилета. (Вражеского, усмехнулся про себя Трегарт. Только сухопутные толстяки могли придумать такое слово!) Военные носили шлемы, защищавшие горло и подбородок, а также наручи со встроенным набором оружия. Но тот мундир, который носил Ньютон Блюстоун был насмешкой над настоящей формой! Во-первых, он был сшит из шелка. Во-вторых, перчатки к нему были из мягкой кожи. И в результате костюм его выглядел как костюм хористочки, выступающей в музыкальном военном шоу.

К чести молодого человека, он, казалось, был смущен своей одеждой.

- Вы едете с нами? - вежливо поинтересовалась у него Грациэла; молодой человек усмехнулся и грустно покачал головой.

- Не подумайте, что я этого не хочу! Нет, мне придется остаться здесь и завершить фотодокументирование визита посланника - а это означает, что я должен сфотографировать все, что он видел и к чему прикасался, - объяснил Блюстоун. - Но я так хотел бы поехать! Меня всегда восхищало море, и сейчас мне впервые представился случай увидеть его.

У этого человека явно были задатки вполне пристойного человеческого существа, отметил про себя Трегарт. Вслух он ворчливо сказал:

- Увидеть его? Боже милостивый! Вы не увидите даже одной миллионной части моря! Вы имеете хоть какое-то представление о том, сколь велико море?

- Ну, разумеется, оно должно быть очень велико…

- Огромно, - поправил его Трегарт. - Позвольте мне дать вам некоторое представление об этом. Если вы измерите площадь всех континентов - Европы, Африки, обеих Америк, Антарктики и Австралии, - и прибавите к этому площадь всех островов от Гренландии и Шпицбергена до крохотных скальных островочков у берегов Антарктики, общая площадь составит чуть больше ста тридцати миллионов квадратных километров. Один Тихий океан уже занимает большую площадь! В нем сто шестьдесят пять миллионов квадратных километров, и это только две пятых площади, которую занимают моря и океаны.

- Это очень много, - вежливо согласился Блюстоун, - но…

- Но это только начало. У моря три измерения! На суше жизнь существует только в виде тонкой пленки; если так можно выразиться, на поверхности земли около ста метров, от самого глубокого проникновения в почву любого организма до вершины самого высокого дерева; общий объем жизненной среды на земле составляет, таким образом, около тринадцати миллионов кубических километров. Объем океанов - более одной и одной трети биллиона кубических километров - в сотню раз больше, и почти везде есть те или иные разновидности жизни. Вы понимаете, о чем я говорю? У нас есть пространство. В Восемнадцати Городах нас только несколько сотен тысяч. Вот почему мы свободны, а вы…

- Рон, послушай, - прервала его Грациэла - как раз вовремя, чтобы Трегарт не успел окончить фразы, каким бы ни был ее конец. - Знаешь, это не совсем честно. Половина морей глубже трех километров, мы не можем спуститься на такие глубины.

Трегарт выглядел удивленным и возмущенным:

- Да нет же, можем! Как раз сейчас мы и собираемся это сделать! Вера Доорн собирается повести исследовательскую субмарину, чтобы изучать глубины, как только судно пройдет испытания!

- О да, - кивнула Грациэла. - Мы пытаемся изучать - немного - не слишком обширно - и не слишком успешно. Но по крайней мере сейчас мы не можем долго оставаться на глубине больше трех километров, - она улыбнулась Ньюту Блюстоуну. - Разумеется, это не меняет сути того, что сказал вам Рон. Я имею в виду, у нас вполне достаточно пространства, в котором мы можем свободно перемещаться!

Блюстоун не обиделся:

- Я завидую этому, - задумчиво проговорил он. - На земле все… как бы это сказать… по-другому. Нас так много, понимаете. Так много непонимания, столкновений, конфликтов и… - Тут он поднял глаза и оборвал фразу на полуслове. - А вот и Посланник, - сказал он, включая камеру на запястье. - Вы не возражаете, мисс Наварро? Вы двое вместе - вы и Посланник; всего пару фотографий. А потом мне бы нужно покончить с моей работой!


Если Ньют Блюстоун, человек, сопровождающий Посланника, оказался лучше, чем полагал Трегарт, сам Посланник был ему прямой противоположностью. Этот человек был сплошным недоразумением, при том недоразумением раздражающе навязчивым и надоедливым. Когда Грациэла вежливо обратилась к нему «мистер Кваггер», он резко поправил ее: «Я - Посланник Кваггер, юная леди! Обладающий дипломатической неприкосновенностью и всеми сопутствующими привилегиями!» Когда Трегарт сумел, наконец, задать вежливый вопрос, понравился ли Посланнику его завтрак, тот пожаловался, что все было слишком соленым. Когда помощники из школы кальмаров пытались помочь ему со скафандром, он бранился и брызгал слюной - словом, выглядел настолько же нелепым и комичным, как и когда Несс стащил его в бассейн.

За исключением того, что на самом деле ничего комичного в нем не было. Он был неприятен, этот единственный сын единственной дочери Ангуса, скверного Мак-Кена. Он явно пошел в деда, поскольку выглядел скорее как жирная неповоротливая туша, чем как человек. Впрочем, много весил он далеко не только из-за жира. Росту в нем было больше двух метров - на полголовы выше, чем сам Трегарт. А гротескным его делало то, что черты его лица, казалось, принадлежали человеку значительно меньшего роста и менее внушительной комплекции: близко Посаженные глаза, маленький вздернутый носик и кукольный ротик, который должен был выглядеть совершенно очаровательным, когда Д-р Посланник Кваггер был ребенком. v Но с того времени прошло много лет. Теперь Кваггер вырос. Когда помощники нашли самый большой гидрокостюм, он пожаловался, что рукам и ногам в нем тесно. Он отпустил Ньюта Блюстоуна как только «amanuensis» сделал достаточное количество фотографий, затем обернулся к Грациэле с маслянистой улыбкой:

- У него еще много работы, - вздохнул посланник, - с фотографической записью моего визита сюда. Меня много раз просили поведать миру историю моей жизни, а Ньют в этом отношении весьма полезен. К тому же все это обещает быть весьма интересной главой - мой визит к людям моря, никсам, так сказать, на морское дно, встречи с чудовищами…

Он перевел взгляд на Трегарта:

- Но скажите-ка мне, что здесь делает этот человек? Вы не сказали мне, что тут будут влюбленные, прогуливающиеся рука об руку!

Грациэла была потрясена тем, что Посланник так много знает о ее личной жизни, но сдержалась и ровно ответила:

- Капитан Трегарт - квалифицированный капитан, Посланник. При сопровождении столь важной персоны, как вы, практика предписывает присутствие двух водителей.

- Угу, - проговорил тот, но тон его смягчился; внезапно Посланник вскрикнул и поглядел на Грациэлу. - Вы сделали мне больно, - тоном обвинителя заявил он.

- Прошу прощения, - откликнулась она, пытаясь натянуть на его громадные ноги сапоги от гидрокостюма.

Он только что-то буркнул в ответ, потом ворчливо проговорил:

- Нам обязательно заниматься всеми этими глупостями? Мне часто приходилось погружаться под воду в реках и озерах, но никогда не приходилось нацеплять на себя все это барахло!

Трегарт внутренне усмехнулся, увидев, как прикусила язычок его возлюбленная. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы ответить вежливо:

- Но это не озеро, мистер Посланник. Скафандры должны быть очень прочными. Может быть, вы не знаете, какое давление придется выдерживать этому скафандру, чтобы защитить вас. Мы находимся на глубине двух тысяч двухсот метров ниже уровня моря; это означает, что ваш скафандр должен выдерживать вес водяного столба высотой две тысячи двести метров и такой же ширины, как самая широкая часть вашего тела - о, простите, - ей пришлось опустить голову, чтобы скрыть ухмылку; Посланник выглядел возмущенным. - Я ничего такого не имела в виду. Это просто означает, что на вас будет давить около сорока тонн воды. И единственное, что не дает этой огромной массе раздавить и расплющить вас - это ваш скафандр; если в нем окажется хоть одна крохотная щелка…

Она остановилась; Трегарт слушал с интересом. Неужели она действительно собирается сказать Квагтеру. что случится, если водяной столб в две тысячи двести метров ворвется в его скафандр, превращая эту мягкую и уязвимую плоть в лепешку, в тонкую пленку месива из жира, крови и костей? Но Грациэла не сделала этого.

- Это приведет к очень печальным последствиям, - завершила она.

- Да, - вздохнул Кваггер. - Полагаю, это, действительно так. Очень хорошо. Пусть слуги застегнут эту штуку.

Трегарту снова пришлось прятать улыбку, когда он увидел выражение лиц «слуг». Он быстро натянул свой собственный скафандр и кивнул Сандору Тисза, который сейчас был для них чем-то вроде привратника.

- Готовы к выходу, - сказал Тисза; даже после стольких лет, проведенных под водой, его акцент был все еще заметен.

И тут произошло нечто весьма любопытное, как показалось Трегарту. В глазах Кваггера появилось выражение, которое Рон Трегарт не смог определить до конца. Неужели он знал Сандора Тисзу? А если знал, то откуда?

Но тут помощники надели на голову Кваггера шлем, и они все втроем вошли в шлюзовой отсек, являвшийся дорогой в глубины моря - там, за пределами купола.


Оказавшись вне пределов купола школы кальмаров, Грациэла Наварро попыталась впихнуть тушу Посланника Кваггера на его место в морских санях. Посланник что-то бормотал себе под нос, озираясь по сторонам. Похоже, ему не нравилась темнота.

А темноты и мрака здесь хватало с избытком. Самый большой купол Сити Атлантика казался туманным желто-зеленым световым пятном, мерцавшим в отдалении. Прямо за ними ярко сиял купол школы, а до городского купола приближались две небольших субмарины - по бортам монотонно мигали зеленые и красные навигационные огни. Над городским куполом стояли три едва различимых узких колонны голубовато-зеленого света, поднимавшиеся от центра коммуникаций на самом верху купола, и терявшиеся во мраке. А из куполов выходили ровные яркие лучи, соединявшие оба купола и убегавшие во все стороны к подстанциям и дальше, к фермам, энергостанциям, металлообрабатывающим заводам.

- Наша коммуникационная система, - гордо объяснила Грациэла. - Под водой мы не можем пользоваться радио, а потому используем пульсирующие сине-зеленые лучи лазеров. Мы пройдем вдоль одного из них - он будет указывать нам направление.

- Давайте двигаться, наконец, - раздраженно бросил Кваггер. - Мне не нравится этот мрак!

Мрак окружал их. Кроме лазерных лучей здесь не было никакого света. Там, над их головами, должно быть, ярко сияло солнце, но ни одному из Восемнадцати Городов никогда не было суждено увидеть его света. Море словно бы впитывает в себя свет: в десяти метрах ниже поверхности исчезает красный цвет. Желтый еще смутно видится на глубине двухсот метров, а сине-зеленая часть лучей солнечного спектра проникает на глубину до километра; но Сити Атлантика и купола-спутники находились на глубине вдвое большей.

Посланник Кваггер, ворча и ворочаясь, пока Грациэла застегивала его ремень безопасности, нашел выключатель своего переговорного устройства и тут же сварливо вопросил:

- Почему здесь нет рыб? Я полагал, некоторые из них должны светиться!

Трегарт поморщился - слишком громко прозвучавший голос больно ударил в барабанные перепонки. Грациэла взмолилась:

- Пожалуйста, мистер Посланник! Убавьте громкость!

Внешнее переговорное устройство передавало звук по крайней мере на полкилометра даже в этих тяжелых, холодных водах; на близком расстоянии и при полной мощности звук просто оглушал.

Кваггер недовольно бормотал что-то себе под нос, возясь с переговорным устройством; затем многократно усиленное бормотание сменилось просто неприятно громким голосом, от которого уже не закладывало уши, и голос этот повторил:

- Почему здесь нет никаких рыб? Рон Трегарт мягко рассмеялся:

- Они тут были, Господин Посланник, но теперь больше не приближаются. Их едят кальмары Грациэлы.

Грациэла вознамерилась было пнуть своего любимого человека, но тот предусмотрительно отодвинулся.

- Капитан Трегарт шутит, - уверила она Посланника. - Конечно, это не совсем шутка, коль скоро кальмары действительно питаются рыбой. Но не людьми. Для нас здесь нет ни малейшей опасности. И, в любом случае… Рон, покажи ему свой воздушный лук… Капитан Трегарт вооружен, хотя ему и никогда не приходилось пользоваться оружием здесь - просто необходимости не возникало. Верно говорю, Рон?

- Ну, все когда-то случается в первый раз, - жизнерадостно заметил Трегарт. Хотя Грациэла и не могла видеть его лица, она почувствовала по голосу, что Рон ухмыляется. Ну погоди, подумала она, дай срок, вот вернемся в купол…

Но от Посланника тоже не укрылись насмешливые интонации Трегарта.

- Давайте же, - сухо приказал он. - Я чувствую себя очень неловко в этом дурацком костюме.

Но еще больше неудобств причиняешь нам ты сам, сумрачно подумала Грациэла, помогая толстяку забраться в сани. Она вся взмокла, пытаясь затолкать на место сотню ворчливых и нелепых килограммов мертвого веса, хотя вода, уменьшавшая тяжесть, и служила ей подспорьем.

- Забирайтесь под колпак - вот так, - слегка задыхаясь, выговорила она. - Теперь позвольте мне закрепить страховочные ремни и кабели интеркома…

Прикосновения к его телу, даже сквозь скафандр, заставляли ее морщиться - она чувствовала, как покрывается гусиной кожей от отвращения. Еще хуже было то, что туша Кваггера с трудом помещалась в сани, не рассчитанные на такие габариты. Подводные сани - весьма простая конструкция; она является копией сифона кальмара, сделанной из пластика и стали, и не претендует на большее. По сути, это просто полая труба с турбинными двигателями, работающими на водородном топливе. Стеклянный колпак защищает пассажиров от напора воды наподобие того, как гидрокостюмы защищают их от давления на глубине.

- Вот и все, - тяжело дыша, Проговорила она, застегивая последний ремень и подключая кабели интеркома; потом объявила: - Так-то лучше; теперь мы можем говорить друг с другом без помощи внешнего переговорного устройства. А теперь отправимся в путь, чтобы осмотреть наши фермы, энергостанции и еще несколько любопытных мест -правда, сперва нам придется проехать шесть километров.

- Шесть километров! - возмущенно буркнул Кваггер; правда, теперь его голос раздавался только под их шлемами, не разносясь в окружающем пространстве - и правильно, нечего зря воду баламутить. - А почему так далеко? Ваши люди что, настолько глупы, что не могли построить города поближе к энергостанциям?

Грациэла проглотила готовые уже сорваться у нее с языка слова и повернула голову - стекло шлема давало угол обзора в двести семьдесят градусов - к Трегарту, чтобы взглядом предостеречь его. Потом проговорила сквозь стиснутые зубы:

- Это не глупость, Господин Посланник. Это меры безопасности. Около гидротермальных источников наблюдается повышенная тектоническая активность - я имею в виду, возле тех мест, откуда берется горячая вода. Существует потенциальная опасность небольших землетрясений, а это нежелательно возле городских куполов, даже сделанных из НЕКСО!

- НЕКСО? - с сомнением переспросил посланник.

- Стеклоподобный материал, из которого сделаны наши купола. Никакой другой материал не выдерживает глубинного давления. Даже сталь.

Посланник хмыкнул и повторил тоном приказа:

- Давайте же двигаться вперед!

- Да, конечно, - Трегарт скорчил гримасу, устраиваясь в санях рядом с Грациэлой. - Мы не должны попусту расходовать драгоценное время столь высокопоставленных людей, Грациэла, так что давайте же двигаться вперед!

Грациэла вздохнула. Быть может, идея взять с собой второго капитана была не столь уж хороша - хотя от самой мысли остаться наедине с этой сухопутной свиньей ее мутило. Она медленно перевела вперед переключатель скорости. Сани задрожали, потом медленно сдвинулись с места.

То, что вы увидите по дороге, мистер Посланник, - начала она свою лекцию, - это практически нетронутое морское дно, такое, каким оно было миллионы лет. Оно выглядит совершенно безжизненным, но на самом деле на нем и вблизи него живет бесчисленное множество организмов, питающихся органической материей, которая опускается из верхних слоев воды - тех, которые находятся на две тысячи двести метров над нами…

Трегарт позволил себе расслабиться, слушая вполуха знакомую и привычную лекцию. Каждый ребенок в Восемнадцати Городах узнавал это в первые годы обучения в школе, поскольку от этого зависела его жизнь. Донные отложения были почвой, на которой росли их посевы, и этот почвенный слой увеличивался очень медленно - около миллиметра в тысячу лет - но в глубинах моря прошло достаточно времени для того, чтобы этот слой стал достаточно толстым и плодородным.

То, из чего слагался плодородный слой, и то, что служило пищей организмам, живущим на морском дне, являлось остатками пищи организмов, живущих у поверхности моря. Рыбы - неаккуратные едоки. Когда рыба ловит, скажем, моллюска, остатки от ее трапезы - кусочки органической материи, кровь и прочее - составляют около одной четверти массы самой добычи. Все это погружается в море и перерабатывается микроорганизмами или теми животными, которые выделяют слизь, чтобы с ее помощью собирать пищу; а затем и они, в свою очередь, становятся добычей. Некоторые организмы умирают естественной смертью - таких немного, ибо море и его обитатели вечно голодны! - но даже и их останки обычно съедают, покуда они опускаются на дно - а для самых мелких из них этот последний путь может длиться годами. Вместе с ними на дно опускаются и частицы фекалий; но система, выводящая из организмов шлаки, несовершенна, а потому даже тут находятся частицы пищи. И все это удобряет те территории, которые Сити Атлантика использует для выращивания урожаев.

- Ну да, - пробурчал Посланник Кваггер, явно гордясь своими умственными способностями, - но, если это так, почему мы не видим здесь, на дне, костей? В конце-то концов, ведь кости китов никто не ест, верно?

- Хороший вопрос, - одобрительно заметила Грациэла. - Но, видите ли, мы находимся ниже уровни так называемой углеродной компенсации, а это означает, что при подобных давлениях даже кости растворяются, и не остается ровным счетом ничего.

Трегарт зевнул, размышляя о том, каким должно было стать лицо Посланника Кваггера при этих словах. Сам Трегарт чувствовал себя свободно; он был чрезвычайно доволен, что мог доверить управление морскими санями Грациэле, покуда они двигались вдоль узкого сине-зеленого луча лазера к месту своей первой остановки. Трегарт знал, что, хотя он и был капитаном субмарины, Грациэла провела значительно больше часов за рычагами управления подводных саней. Он чувствовал, что почти притерпелся к нелепо выглядящему неприятному человеку с сущи. Толстяки они и есть толстяки, и не виноваты в этом - такими уж они родились, подумал он с некоторым оттенком сострадания. Такая уж натура у этих увальней - вечно гладить вас против шерсти. В интересах безупречной справедливости, подумал Трегарт, было бы неплохо отплатить Кваггеру той же монетой - провести ему против шерсти чем-нибудь вроде акульей шкуры, больше напоминающей терку или рашпиль, чем Кожу живого существа. Но пока Кваггер ведет себя хотя бы так же, как сейчас, не стоит провоцировать его. В конце концов, этот человек - Мак-Кен! Из дурных Мак-Кенов, верно, но от этого, он не перестает быть кровным родственником замечательного Юстаса Мак-Кена, человека, который создал Восемнадцать Городов.

А потому Рон Трегарт,. скользивший над морским дном, позволил себе расслабиться и ощутить себя в ладу со всем миром вокруг.

В конце концов, почему бы и нет? Мир всегда был добр к Рону Трегарту - во всем, исключая присутствие этого назойливого бурдюка с жиром, к которому Грациэла должна была относиться вежливо и терпеливо. Все остальное было просто прекрасно! Течение воды, омывавшей стеклянный колпак, успокаивало; он был рядом с женщиной, которую любил; вскоре он снова должен был отправиться в длительное путешествие на своей подлодке - о да, с удовольствием подумал он, его жизнь просто великолепна! И каждый человек в Восемнадцати Городах думал так же в те беспечальные дни… никому и в голову не приходило, что жизнь может измениться - ведь они не знали ни о Комете Сикара, ни о Вечном.


Когда они приблизились к Западному Склону великого Центрально-Атлантического Хребта, беззаботное настроение Трегарта стало постепенно сходить на нет. Они были настолько обнаженными…

Свободное плавание над черной негостеприимной бездной заставило Трегарта чувствовать себя неуютно. Он не любил подобных «свободных полетов». Конечно, он провел столько же времени на глубине двух километров, сколько и любой житель Восемнадцати Городов - то есть, почти всю жизнь; но Трегарт был капитаном подводного корабля. Хотя его пути всегда проходили сквозь морские глубины, между ним самим и сокрушительным давлением слепого мрака всегда был прочный корпус .субмарины. Трегарт достаточно спокойно воспринимал то, что знал о давлении на такой глубине; он нормально справлялся с той небольшой дозой клаустрофобии, которую испытывает любой нормальный человек при мысли о двух тысячах двухстах метров водяной толщи, отделяющей его от свежего воздуха. Если человек не умеет справляться с этим, он просто никогда не станет капитаном подлодки.

Но здесь было совсем другое! Маленькие подводные сани сейчас петляли и скользили между подводными пиками высотой в километр! Субмарины по возможности не приближаются к морскому дну. Кто знает, не вынырнет ли внезапно слишком поздно замеченный сонарами подводный камень или скала, способная в клочья разодрать обшивку за доли секунды? Трегарт беспокойно вглядывался в темные глубины, снова и снова переводя взгляд на громадные призрачные горы, скользящие мимо на экране сонара.

Дальше стало хуже. Приближавшиеся к ним очертания более не были подножием гор.

Толстяк-посланник на протяжении последних четырех километров скулил и жаловался, не умолкая ни на минуту. Когда в поле его зрения попали горы, возвышавшиеся впереди, закрывая горизонт, он заверещал:

- Стойте! Вы что, хотите нас убить? Мы врежемся прямо в эти штуки!

- Мы в полной безопасности, - жизнерадостно уверила его Грациэла. - Верно ведь, Рон? Скажи ему, что мы просто должны следовать за лучом лазера…

Трегарт сумел-таки издать какой-то успокаивающий звук, более напоминавший сдавленное карканье; он неотрывно вглядывался в экран сонара. Его попытка успокоить Посланника была чисто механической. То, что он видел, было истинным кошмаром подводника. Перед ними, подобно Скалистым Горам над каким-нибудь старинным крытым вагончиком, вздымались громадные пики. Только эти горы были ближе и опаснее. Трегарт с трудом удержался от предупредительного возгласа.

Грациэла, услышав тот странный звук, который издал Рон, одарила его озадаченным взглядом:

- Вот и дорога, по которой мы отправимся вперед. Мы пройдем прямо через горы. Потерпите еще немного…

Она уверенно вела утлое суденышко в извилистое ущелье между скал. Трегарту уже не нужен был сонар: в свете бортовых огней саней он видел те утесы, между которыми они скользили. Морские сани вздрагивали и кренились с одного борта на другой…

И внезапно они снова очутились в глубоких свободных водах.

Сонар показывал теперь хребты, которые они уже миновали. Далеко впереди неотчетливо виднелся Восточный Хребет - настолько же громадный и угрожающий. А между ними, под санями была - пустота.

Они находились в огромной центральной долине, в самом сердце Центрально-Атлантического Хребта.

Грациэла отключила тягу. Они зависли в пустоте, ничем не поддерживаемые - странное зрелище для того, кто мог бы видеть это со стороны. Девушка отключила сигнальные огни саней - теперь единственным слабым источником света, помимо бегущего по одну сторону от них лазерного луча, было бледное мерцание приборной доски.

Казалось, все они были погребены заживо.

Они были одни в пустой и черной вселенной. Трегарт не мог видеть того, что делает Грациэла, но чувствовал, как дрожат морские сани: клапана были открыты, камеры, игравшие роль плавательного пузыря, наполнялись водой, уменьшая плавучесть суденышка. Он почувствовал, как маленькое суденышко погружается в бездны, увлекая их с собой…

После долгого молчания Грациэла заговорила:

- Смотрите! Сейчас уже можно разглядеть фермы - вон там, прямо под нами.

Из густой тьмы под ними начинали проступать размытые желто-оранжевые огни. Грациэла заставляла сани погружаться медленно, она спускалась вниз по широкой спирали; огни становились больше, ярче - парящие в воде сферы, наполненные сиянием чистой энергии, словно множество подводных солнц, а еще ниже, под ними…

Под ними расстилались гектары земли тех самых ферм, которые делали возможным существование Сити Атлантика.

Подводные фермы располагались в широких долинах меж вздымающихся гор Центрально-Атлантического Хребта. Они располагались достаточно высоко для того, чтобы избежать губительного давления больших глубин, куда не решался погружаться даже Рон Трегарт на своей субмарине. «Почвой» этих долин служил донный ил, который сделали плодородным останки мириадов живых существ, планктон и множество разнообразных животных, обитающих у поверхности воды. Чашеобразная форма долины не позволяла подводным течениям смыть плодородный слой, ил был полон химических веществ, служащих прекрасным удобрением и ждал только света, чтобы чудо фотосинтеза дало возможность произрастать здесь различным растениям.

Люди Восемнадцати Городов принесли на дно моря свет.

С помощью электроэнергии, получаемой в термальных источниках, они создали «солнечный свет» там, где никогда не было солнца. Двенадцать часов света, двенадцать часов мрака: даже на дне моря теперь существовало подобие смены дня и ночи. Сейчас здесь были «дневные» часы. ..Огромные сферы лили свет, дарящий жизнь, на широко раскинувшиеся поля фермы; трое путешественников могли видеть в этом свете ряды зеленых растений, тянущихся так далеко, как мог видеть глаз.

Подводным растениям нет нужды бороться за место под солнцем, в отличие от их земных собратьев. Потому они расцветали в искусственном свете - расцветали буйно и пышно. Правильно проведенный сев и свет - вот все, что было нужно этим подводным фермам для того, чтобы производить большее количество зеленой массы, чем любое пшеничное поле Канзаса или плантация побережья.

- Хм, - проговорил Посланник Кваггер. - А что это за металлические штуки вон там? Они выглядят достаточно опасными.

Он разглядывал громоздкие машины, использующиеся на фермах - теперь с ними будут работать кальмары, - для починки и создания оборудования энергостанций, а также для распашки и культивации урожая на самих фермах. Они и вправду выглядят почти как военная техника, подумала Грациэла, но поспешила успокоить его:

- Нет, это просто инструменты, - начала было она; но Посланник уже не слушал ее.

- А что это за штука - та, которая крутится вон там? То, на что теперь указывала его полная рука, было

подобием поливальной установки на колесах, рассеивающей над фермой облако некоей субстанции.

- О, это установка для удобрения полей, Посланник Квагер. Это, видите ли, отходы Сити Атлантика. Мы восполняем те минеральные вещества, которые растения забирают из слоя грязи и ила.

- Поливая поля сточной водой из канализации? - в ужасе возопил Посланник. - О небо! Я всегда думал, что вы, лягушатники - грязные твари! Но это ужасно, просто ужасно, я не представляю, как смогу съесть здесь еще хоть что-нибудь!

- Но, Посланник Кваггер, - Грациэла едва не взвыла; только огромным усилием воли ей удалось сохранить подобие вежливого тона, - здесь нет ничего вредного или заразного. Все, что покидает купол, подвергается радиационной обработке. Ни один болезнетворный организм не выживет при подобной очистке.

- Это отвратительно, - сурово заключил Кваггер. - Разве нет больше, ничего, на что я мог бы посмотреть?

Язвительное замечание так и вертелось у Трегарта на языке, но ему снова пришлось промолчать. Толстяк был не просто агрессивен - ему было скучно! У него просто не хватало воображения, чтобы понять, каким торжеством человеческого разума являлись подводные фермы! Он, казалось, просто слушал, пока Грациэла гордо излагала ему факты касательно плантаций, раскинувшихся подними.

- Только одна эта ферма обрабатывает десять тысяч гектаров, - трещала она. - Пять урожаев в год - как вы знаете, здесь не бывает зимы! И почти вся производимая здесь продукция годна в пищу, Посланник Кваггер. Мы же, как видите, живем под водой. Растениям не нужно расходовать лишнюю энергию на прочные стебли и глубоко уходящие корни, чтобы противостоять притяжению земли, а потому у того, что мы выращиваем, почти нет непригодных к употреблению частей!

- Да-да, - утомленно и с долей раздражения проговорил Посланник. - Все это очень интересно, но я в самом деле не слишком-то удобно себя чувствую в этом скафандре, будь он неладен! Может, мы, наконец, продолжим осмотр?


Но следующий пункт остановки оказался не более интересным для Посланника. Грациэла отвезла их туда, где сквозь трещины в земной коре пробивались термальные источники.

- Вот наша сила, - гордо объявила она, указывая вниз на светящийся пузырь из НЕКСО, покрывавший около полугектара морского дна. - Внутри этого купола заключена горячая вода термальных источников. Мы используем энергию, чтобы генерировать электричество и производить топливные ячейки из водородистых соединений оксидов металлов - энергетическую основу всего, что мы делаем; помимо этого, термальные источники богаты различными минеральными веществами, которые…

- Которые мы у вас покупаем, - закончил за нее Посланник, - поскольку, разумеется, ваши люди не обладают технологиями, позволяющими очищать руду. Да, да. Но скажите-ка мне вот что. Если вы используете электроэнергию этих источников для всех ваших нужд, почему вы требуете от нас поставок уранового топлива? Вы что, тайно производите бомбы?

- Бомбы? - Грациэла задохнулась от возмущения и ужаса при подобной мысли. - О нет, Посланник Кваггер! Просто большинство наших подводных лодок до сих пор снабжены двигателями, работающими на ядерном топливе. Разумеется, мы и не думаем производить бомбы.

- Я надеюсь, что это так, - буркнул посланник. - Это было бы весьма неразумно.

Грациэла кивнула, пытаясь совладать с охватившими ее чувствами и хоть как-то собраться с мыслями.

- Руды, выбрасываемые этими источниками, в больших количествах содержат…

- Ох, оставьте, - утомленно проворчал Посланник - Мэр уже снабдила меня материалами детальных исследований источников и всякого такого. Юная леди, есть здесь еще что-нибудь, на что действительно стоит посмотреть? Пока вы не показали мне ничего, о чем я не знал бы раньше!

Грациэла заметно медлила с ответом. Когда она все же заговорила, Трегарт услышал напряженно звенящие нотки в ее голосе - она прилагала все усилия, чтобы держаться сдержанно и вежливо, а сквозь стекло шлема ему было видно выражение тоскливого отвращения, ясно читавшееся на ее лице. Но она сказала только:

- Очень хорошо, Господин Посланник, мы отправляемся домой. Есть еще только одно, что мне хотелось бы вам показать, еще одна ферма - на этот раз та, на которой как раз ведутся сельскохозяйственные работы.

Она переключила скорость и направила сани вверх, прочь от купола термальных источников, быстро скрывшегося из глаз. На экране сонара Трегарт снова увидел подводные пики, вздымающиеся перед ними, и постарался взять себя в руки.

Тут что-то непонятное мелькнуло перед его глазами, и он вскрикнул:

- Грациэла! Что это?

Девушка озадаченно посмотрела на него, потом наклонилась вперед, вглядываясь в экран.

- Да, вот здесь очень яркое отражение, - сказала она. - О, погоди… это же просто станция-ретранслятор лазерной сети, разве не видишь?

- Нет, я вовсе не это имел в виду! - настаивал Трегарт. - Ретрансляционную станцию я узнал бы сразу. Секунду назад тут было что-то другое - мне подумалось, что это небольшая рабочая субмарина. Но сейчас она исчезла.

- Я так не думаю, - с сомнением проговорила Грациэла. - Это мои фермы, Рон. И сейчас по расписанию тут не должно быть ни одной рабочей группы.

- Но ведь что-то же я видел, - сумрачно продолжал настаивать Трегарт; но как он ни вглядывался в экран сонара, то, что он заметил несколько секунд назад, исчезло отсюда без следа.

А горные пики были еще ближе, чем раньше. Грациэла, казалось, вовсе не замечала их - она снова обратилась к Посланнику:

- Чтобы создавать настоящие фермы на морском дне, необходимо сеять, собирать урожай и, конечно, растущие посевы необходимо защищать - иначе те организмы, которые живут здесь, просто будут поедать побеги, не давая им даже вырасти как следует.

- Я думаю, - рассеянно проговорил Посланник. - А что, еще долго?

- Еще несколько минут, Господин Посланник, - пообещала Грациэла. - А вот здесь-то и нужны кальмары.

Трегарт усмехнулся: как изменился тон, Грациэлы Наварро! Теперь она говорила на свою излюбленную тему, и голос ее звучал вдохновенно, восхищенно - для нее не имело ни малейшего значения, что единственными ее слушателями были Трегарт, слышавший все это уже тысячу раз, и их непрошеный гость с суши. Она гордо сказала:

- Мы уже научили их оберегать те фермы, где растут посевы. Кальмары - не вегетарианцы; они поедают тех существ, которые для нас являются вредителями полей. Но теперь, когда мы научили некоторых из них общаться с нами, мы можем пойти еще дальше! Пока что сев и уборка урожая проводятся людьми, которые управляют тракторами и комбайнами на морском дне. Но скоро это начнут делать кальмары! И вскоре… вот мы и прибыли, Господин Посланник. Одну минуточку…

И она включила внешнее переговорное устройство, и позвала:

- Несс! Здесь Грациэла! Ты идти, да! Она выключила тягу. Они повисли над огнями новой фермы; под ними тянулись длинные ряды готовых к сбору растений.

- Я не вижу никаких кальмаров, - пробурчал Посланник, вглядываясь в расстилавшийся под ними пейзаж.

- Они еще не здесь, - объяснила Грациэла, вновь воспользовавшись внутренним переговорным устройством. - За этим хребтом - резкий спуск; там такие глубины, на которые мы не заходим, а кальмары там живут. Минутку…

И, снова включив внешнюю связь, она заговорила, и ее голос разнесся в глубине:

- Несс! Ты идти, да!

Хотя внутренняя связь и не была подключена, ее многократно усиленный голос - на порядок громче и октавой ниже, чем обычное ее музыкальное чистое контральто, больно отозвался в ушах Трегарта. Он поморщился; в то же мгновение Посланник взвизгнул:

- Вы что, хотите, чтобы я оглох?

- Прошу прощения, Господин Посланник, - вежливо сказала Грациэла. - Я просто подзываю одного из тех, кто работает на ферме.

- Работнички, - хмыкнул Кваггер, - Хотите сказать, монстры! И почему вы мне лжете?

Я - лгу? - удивленно переспросила Грациэла. В ее голосе не было ни гнева, ни обиды - только озадаченность. Но Трегарт внезапно разъярился; какое право имеет этот сухопутный мешок жира называть лгуньей женщину, которую он любит?!

- Вы говорите, что зовете его, - желчно заявил Кваггер. - Вы что, думаете, что я такой невежда, что вы можете говорить мне все, что угодно? Между прочим, я прекрасно знаю, что кальмары глухи. Меня информировали о том, что они вообще ничего не могут слышать!

- О, - проговорила Грациэла, пытаясь подавить смешок; это ей не вполне удалось. Трегарт тоже улыбался.

- Это совершенно верно, господин Посланник. Они действительно глухи. Они не только не имеют ушей - у нет них даже слуховых нервов. Кальмар не способен слышать ничего - фактически, это для них эволюционное достижение,

- Что за чушь, - фыркнул Посланник. - Вы что, за круглого дурака меня принимаете? Как глухота может быть эволюционным достижением?

- Киты, - лаконично ответила Грациэла, и тут же продолжила, разъясняя: - У кальмаров есть только один естественный враг - зубастые киты. Они пожирают кальмаров, когда только могут - впрочем, как и любую другую добычу, которую им удается поймать. Кальмары же - их излюбленная добыча; но у кальмаров есть природная защита - их глухота. Видите ли, зубастые киты ловят большую часть своей добычи, оглушая ее акустическим ударом - вы ведь слышали, как много шума издают киты под водой? Кальмары для них менее доступная добыча, поскольку они глухи. Следовательно, звуковая волна не оглушает их, как это происходит с рыбами. Если бы кальмары могли слышать, эти громкие звуки, дезориентировали бы их; тогда, быть может, зубастые киты уже давно поставили бы кальмаров на грань исчезновения, если не уничтожили бы вовсе.

- Хм, - буркнул Посланник. - Тогда, раз уж вы сами признаете, что они не могут слышать, почему же вы считаете, что я поверю, будто вы зовете одну из этих тварей?

На этот раз Грациэла не смогла удержаться от смеха - чистого й звонкого.

- Прошу простить меня, Господин Посланник, - извинилась она, - но я думала, вы знаете об имплантантах. Каждый наш кальмар-студент имеет звукопроизводящее и слуховое устройство-имплантант. С виду он похож на металлическую шишку на их мантии; вы наверняка видели такое. Имплантанты трансформируют звуки в электрические нервные импульсы, которые передаются непосредственно в мозг кальмара. Они, конечно, не воспринимают это, как звук - они даже не знают, что такое звук. Но они воспринимают комплексную нервную стимуляцию, а после соответствующих тренировок учатся различать сигналы. Они даже могут отвечать, как вы слышали - вот для этого-то и предназначена наша школа кальмаров. Господин Юстас Мак-Кен упоминал об этом в своей речи, предшествовавшей речи мэра, но, возможно, вы этого не слышали.

Посланник издал возмущенное фырканье, словно он готовился сказать что-то еще более оскорбительное. Но тут он затих, словно у него горло перехватило на вздохе. Он осознал - как долей секунды раньше осознал это Трегарт - что внизу что-то происходит.

На экране сонара возник силуэт. Он светился все ярче по мере приближения к ним, становился все больше и больше с каждой секундой.

Силуэт двигался так стремительно, что Трегарт инстинктивно потянулся за своим гарпунным луком, висевшим сбоку. Впрочем, лук он так и не достал. Даже если бы и была такая необходимость, он просто не успел бы этого сделать. Стремительный поток воды ударил в борт саней; из бездны вырвалось серо-голубое обтекаемое шестиметровое тело - плоть без костей, - за которым тянулся шлейф щупалец раза в три длиннее самого тела. Там, где щупальца переходили в гигантскую голову, поблескивал внимательный немигающий глаз - больше, чем шлем Трегарта; и этот глаз пристально изучал трех людей в морских санях.

Одно из щупалец покороче завернулось назад, что-то делая с металлическим приборчиком, помещавшимся в мантии. Из механического устройства до людей донесся нечеловеческий, металлический голос:

- Несс здесь, Грациэла, - объявил ее любимый студент. - Человек-медуза здесь, почему?

Посланник издал такой яростный звук, словно собирался сплюнуть, и от этого его удерживал только шлем; но звук этот потонул в хохоте Трегарта. Человек-медуза! Каким точным было прозвище!

Но Кваггеру было вовсе не весело. Прежде чем возмущенные звуки, издаваемые им, успели перейти в не менее возмущенный рев, Грациэла поспешно проговорила:

- Несс! Человек друг, да! Ты быть тоже друг, да! Огромный немигающий глаз по-прежнему изучал их, щупальца медленно шевелились, удерживая их владельца на одном уровне с санями; кальмар взвешивал ее слова. Трегарт невольно подумал, что Несс в школьном бассейне и Несс здесь, в открытом море - это вовсе не одно и то же. Здесь была его, Несса, собственная территория, и люди, даже жители Восемнадцати Городов, оказывались здесь не более чем гостями, в конечном итоге чуждыми этой среде. Затем щупальца снова коснулись переговорного устройства и странный голос заявил:

- Человек-медуза друг, нет! Вонять плохо горячий, да! И кальмар, выпустив струю воды из сифона и слегка шевеля рудиментарными плавниками, отплыл в сторону. Он снова завис в воде на пределе видимости; его щупальца безвольно колыхались, словно гигантские голубовато-серые водоросли.

- Грациэла, - проговорил Трегарт, - не позволяй ему уплыть! Спроси его, знает ли он что-нибудь о рабочей субмарине.

Грациэла озадаченно посмотрела на него:

- Какая рабочая субмарина? Ты имеешь в виду ту, которую ты, как тебе показалось, видел там, позади? Я уже говорила тебе, что там не могло быть никакой субмарины…

- Спроси его, - жестко повторил Трегарт.

- Ну, хорошо…

Она переключила переговорное устройство и окликнула кальмара:

- Несс! Я задать вопрос, да! Ты видеть сегодня стальная рыба, да?

. - Несс видеть стальная рыба, нет, - ответил кальмар; его голос звучал, как замогильный.

- Спроси его, уверен ли он, - сказал Трегарт, но Грациэла только головой покачала:

- Разумеется, он уверен, - ответила она. - Несс не стал бы лгать.

- По крайней мере, сделай так, чтобы он подплыл поближе…

Но в это мгновение Посланник, наконец, справился со своим голосом; он ударил по кнопке внешней связи, и его яростные слова, казалось, прозвучали на весь океан:

- Не смейте! - прорычал он. - Пусть он и не думает приближаться! Что это вы, с ума сошли, что зовете сюда эту опасную тварь?

- Я только хотела, чтобы вы увидели кальмара в его естественной среде, а не в бассейне, - извиняющимся голосом проговорила Грациэла. - Никакой опасности нет, я заверяю вас в этом - хотя и не совсем понимаю, что хочет всем этим сказать сам Несс. Но все же я думала…

- Да вы вообще не думали! Этот монстр уже однажды бросался на меня! Я предупреждаю вас, если со мной что-нибудь случится, мое правительство не оставит это без последствий!

Кальмар, явно заинтересованный поднятым шумом, приблизился, вслушиваясь в незнакомые ему слова. Кваггер отшатнулся:

- Немедленно доставьте меня назад в купол! - приказал он. - Я составлю доклад в самых жестких выражениях. Я обещаю, вы еще пожалеете об оскорблении, нанесенном Консорциуму Пан-Мака!..


Глава 3


Присоединившийся к людям Несс вовсе не собирался никуда уплывать. Он следовал за морскими санями всю дорогу до Сити Атлантика, находясь все время на пределе видимости.

Трегарт не возражал. Зато явственно возражал Посланник Кваггер. Он упрямо молчал, как бы Грациэла не пыталась завести в ним вежливую беседу, каких бы тем дла разговора не предлагала. Истинный наследник скверных Мак-Кенов, подумал о нем Трегарт, наследник тех, кто терроризировал население громадных территорий Земли созданным Пан-Маком комплексом взаимосвязанных холдинговых компаний - истинных правителей западного полушария.

Когда перед ними замаячили желто-зеленые огни купола, Трегарт снова заговорил:

- Грациэла? Давай пройдем мимо доков. Я хотел бы посмотреть на мой корабль - конечно, если Посланник не возражает.

- Эта прогулка была устроена не за тем, чтобы развлечь вас, капитан Трегарт! - сварливо заявил Кваггер. - Я хочу вернуться назад, вовнутрь, как можно быстрее!

- Но время-то все равно получится одно и то же, - объяснила Грациэла, немного изменив направление. - Посмотрите, мы уже почти добрались.

Они действительно уже могли различить переплетение труб и колонн, окружавшее громадный НЕКСО-купол, казавшийся темнее на фоне огней Сити Атлантика. В доках стояло с полдюжины подводных лодок - маленьких, челночных, предназначенных для коротких рейсов, и огромных, способных проводить долгие месяцы в океанских странствиях. Ближе всего находилась самая большая субмарина - темная, обтекаемых форм, более сотни метров в длину. Бортовые огни ее были включены, что указывало на наличие команды на борту: шла проверка работы ядерных двигателей.

- Это моя! - с гордостью объявил Трегарт. - «Королева Атлантики». Сейчас происходит погрузка; через двадцать четыре часа я поведу ее в гавань Балтимор. Хотите, подброшу вас до дома, Посланник?

- Разумеется, нет, - возмущенно заявил толстяк. - Я вернусь на моей собственной воздушной яхте, «Кваггер

Один». И я вовсе не собираюсь в Балтимор - это владения моего двоюродного брата, генерала Маркуса Мак-Кена. Я полечу без остановок до моей собственной столицы.

На самом деле, он вовсе не смотрел на грузовое судно. Он смотрел мимо него, на другую подлодку более скругленных очертаний, сверкавшей обшивкой из НЕКСО. Вокруг нее двигались фигуры в скафандрах, методично проверявшие все швы и стыки пластин обшивки. Посланник даже задохнулся от волнения.

- Предательство! Низкое коварство! - воскликнул он. - У вас здесь военные корабли! Это разновидность нелегального наступательного вооружения! Вы нарушили свое слово - вы клялись, что ни один из Восемнадцати Городов не будет иметь своего военного флота!

Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. Трегарт заговорил успокаивающе;

- О нет, Посланник, это вовсе не то, о чем вы подумали. У нас в Восемнадцати Городах нет военных кораблей - к чему они нам? На что они могли бы сгодиться?

- Я вижу это собственными глазами! - кричал Кваггер. - Следующее, что вы устроите - станете использовать такие субмарины для предательских нападений на мирные корабли Пан-Мака!

Мирные корабли! И это при том, что все знают: флот Пан-Мака оснащен стратегическими ракетами и лазерными пушками! Трегарт открыл было рот для резкого ответа, но Грациэла опередила его.

- Но «Тэтис» - исследовательская подлодка, Господин Посланник, - рассудительно проговорила она. - Она сможет погружаться глубже, чем любой из наших кораблей - ей будет командовать Вера Доорн, исполнительный офицер с корабля самого Рона. И все это ради исследования глубин - разве вы не помните, что я говорила вам об этом? Вот почему этой подлодке нужен специально усиленный корпус, особо прочная обшивка.

Любая другая субмарина на такой глубине будет просто раздавлена давлением.

- Да что вы говорите! - фыркнул Посланник. - Хорошо, предположим, что ваши слова - правда; можете ли вы дать гарантии, что никто из ваших недовольных не попробует захватить это судно и использовать его в военных целях?

- У нас нет никаких недовольных, - возразила Грациэла, и тут Трегарт вставил, наконец, свое слово.

- Такого просто не может случиться, - уверенно заявил он.

- А мне кажется, может,- ответил Посланник. - Ваши люди ужасающе беспечны. Где тут у вас силы безопасности? Кто угодно может прийти к вам, и никто его не остановит. В конечном итоге, вы уже позволили каким-то неизвестным украсть у вас рабочую подлодку!

Не человек, а просто какой-то ящик пандоры, сумрачно подумал Трегарт, никогда не знаешь, что ему взбредет в голову в следующий момент. Тут Же обеспокоенно заговорила Грациэла:

- О нет, вы не должны так думать. Верно, одной из наших рабочих подлодок нет сейчас - но почти наверняка виной этому просто какие-нибудь мелкие технические неполадки. Может, швартовы оказались не слишком прочными, и ее куда-нибудь отнесло течением. Это было несколько недель назад…

Но у Трегарта был более важный вопрос.

- Откуда вы знаете это? - резко спросил он.

- О, слухами земля полнится, - уклончиво ответил посланник. - А потом - вы и сами были весьма заинтересованы той подлодкой, которую, как вам показалось, вы видели там, в глубинах; разве нет?

- Я и правда. подумал, что это и есть та самая пропавшая, - признал Трегарт.

- Как бы то ни было, - вставила Грациэла, - ее просто не могли украсть. Это должен был сделать какой-нибудь человек - а из Сити Атлантика никто не пропадал.

- Хм, - буркнул Посланник; похоже, это было его любимым словом, которым он хотел показать, что вовсе не желает поддерживать этот разговор. Но тут он спохватился: - А этот ваш зверь - что он собирается делать?..

В его голосе зазвучала неподдельная тревога. Когда Грациэла и Трегарт обернулись, они увидели причину подобной встревоженности. Кальмар Несс подплыл к «Тетис»; действовал он по меньшей мере странно. Длинные щупальца судорожно вздрагивали, а он приближался все ближе - опасно близко - к облаченным в скафандры рабочим, которые проверяли герметичность корпуса подводной лодки. Но неподвижный взгляд его огромных глаз был устремлен вовсе не на них - на топливный цилиндр, который они в данный момент заводили в моторный отсек.

- Нет, Несс! - крикнула Грациэла. - Не трогать! Опасность здесь, да! Уходить, да!

Кальмар снова конвульсивно дернулся. Его торпедо-образное тело развернулось, круглые глаза были теперь устремлены на Грациэлу, но щупальца по-прежнему тянулись к топливному цилиндру.

Затем медленно, медленно Несс развернулся и поплыл прочь.

Грациэла глубоко вздохнула.

- Они пополняют запасы топлива на подлодке, - объяснила она, - Это высокоэнергетическое ядерное топливо, а кальмары по какой-то неизвестной причине в последнее время весьма чувствительны к присутствию радионуклеидов. Похоже, подобные вещества влияют на их рефлексы, изменяют их. Мне очень жаль, что это напугало вас, Господин Посланник…

Но Кваггер уже завелся, и успокоить его оказалось не так-то просто:

- Жаль! Так же, как вам было «жаль», когда это чудовище напало на меня в бассейне! С меня хватит этого, хватит, юная леди! Я хочу немедленно вернуться в купол!

Поскольку уж они зашли в купол через погрузочные доки, Трегарт воспользовался случаем ненадолго посетить «Королеву Атлантики», пообещав, что присоединится к Посланнику и Грациэле в подводном музее.

Когда он вернулся к ним, в нем что-то изменилось. Он молча слушал короткий рассказ Грациэлы о выставленных в музее экспонатах, но его взгляд неотрывно следил за Кваггером.

Посланнику было явно скучно. Он постоянно поглядывал на часы, покуда Грациэла демонстрировала ему одно спасенное сокровище за другим. Когда она дошла до седьмой амфоры - средиземноморские сосуды для вина древних времен - он не выдержал и перебил ее:

- Хватит с меня горшков, умоляю вас! Больше никакого гнилого дерева, которое когда-то могло быть килем корабля, никакого ржавого металла! Мусор есть мусор, юная леди. На суше мы достаточно повидали его, чтобы просто выбрасывать прочь. Мы не забиваем им музеи.

- Но, Посланник, - возразила Грациэла, - это драгоценные реликвии! Вы только посмотрите, например, на эту выставку!

Она указала на голографическое изображение, туманную и отдаленную картину. На картине, несомненно, было что-то изображено - что-то, что мерцало в бездонной темной Глубине. Несомненно, то был какой-то артефакт, но картинка была настолько расплывчатой, что точнее определить было невозможно.

- Эта фотография была сделана с автоматической подлодки, - гордо сообщила Грациэла. - Этому, быть может, сотня лет, а то и больше - быть может, это все, что осталось от подводного судна времен одной из Мировых Войн!

Посланник, нахмурившись, принялся изучать изображение:

- Любопытно, в каком состоянии ее ядерные боеголовки… - задумчиво проговорил он. - Но вы ведь не уверены, что это военная подлодка, так? Это только догадки.

- Но они не долго останутся догадками, - заявила Грациэла. - Это один из тех объектов, который должна исследовать в рамках своей рабочей программы Вера Доорн - когда она поведет «Тетис» на такую глубину, где еще никогда не бывала ни одна из наших субмарин…

Рон Трегарт уже почти не слушал ее. Результаты всей этой беседы - как и путешествия в целом - можно было предсказать без малейшего труда, подумал он; Грациэла не производила на Посланника ни малейшего впечатления. А у него еще оставался вопрос, который он должен был задать Кваггеру.

Глубоко задумавшись, Трегарт поотстал, в то время как Грациэла и сухопутный увалень продолжали идти среди рядов экспонатов. Он по-прежнему смотрел на голографическое изображение таинственного судна, которое сфотографировала подлодка-автомат. Объект действительно заслуживал изучения. Трегарт почти завидовал своему бывшему исполнительному офицеру: у Веры будет возможность управлять «Тетис» в исследовательском рейсе… Но его мысли все полнее занимало то, что сказала ему Джилл Даннер, когда он зашел посмотреть, как идут дела на «Королеве Атлантики». Что на этот раз задумали люди Пан-Мака?..

Он догнал остальных. Кваггер и Грациэла по-прежнему спорили; Грациэла демонстрировала Кваггеру остов карфагенской триремы, который они обнаружили всего год назад на Иберийском Плоскогорье, далеко к востоку от Хребта.

- …военный корабль, - говорила она, - возможно, сопровождавший галеры, перевозившие груз с оловянных рудников в Коруэлле. Это история, Господин Посланник! Ваш двоюродный дед, Юстас Мак-Кен основал этот музей. Он называл эти глубины склепом времени - здесь холоднее и спокойнее, чем в более мелких морях, нет воздействия волн и мало течений, способствующих разрушению затонувших объектов…

- Мой двоюродный дед Юстас Мак-Кен, - холодно проговорил Кваггер, - был сумасшедшим. Так же, как и все вы с вашим дурацким музеем и идиотскими глубоководными исследованиями.

- Но… но это научные изыскания, - пояснила Грациэла. - В море есть такие явления, которые никогда пристально не изучались, особенно то, что связано с глубинами более трех километров. Наши ученые говорят…

- Ученые! - почти выплюнул Кваггер; на его кукольном личике возникла гримаса с трудом сдерживаемого пренебрежения, почти презрения, - Неудивительно, что вы - настолько отсталый народ! Вы расходуете свои ресурсы на то, чтобы удовлетворять праздное любопытство.

Он сверлил Грациэлу взглядом.

- Наши ученые занимаются полезной деятельностью, пролаял он. - Никаких этих воздушных замков, никаких яйцеголовых умников, никаких идиотских рассуждений о науке во имя науки! Нам нужны результаты. Лучшее топливо! Новые машины! Более эффективные виды вооружений! Вот для чего годится наука, а вовсе не для того, чтобы расходовать время и деньги, занимаясь тем, что не интересно и не нужно ни одному здравомыслящему человеку!

И тут Трегарт понял, что настал миг для его вопроса. Он шагнул вперед, прочистил горло… И вежливо спросил:

- А космические путешествия?


На Доктора Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера эти слова произвели поистине потрясающее впечатление. У него буквально отвисла челюсть, поросячьи, глазки вытаращились.

- Чт… что вы… - задохнулся он и с третьей попытки наконец выговорил, - о чем вы, черт вас побери, говорите?!

- До меня просто дошли кое-какие слухи, - легкомысленно заявил Трегарт. - Мои друзья с «Королевы Атлантики» рассказали мне о сообщении, переданном по радио с другого нашего корабля. Они говорили о том, что ваши люди собираются снова послать экспедицию в космос; только на этот раз это будет не автоматический зонд, а целый корабль, и придет он к комете.

Грациэла смотрела на него расширенными от удивления глазами:

- Исследовательский космический корабль, Рон? После всех этих лет? К комете? О нет, эти увальни не…

Трегарт еле заметно покачал головой. Она запнулась, не окончив фразы, и выжидательно посмотрела на Кваггера: что ответит он.

- Где вы это услышали? - взорвался толстяк. - Это секретная информация, молодой человек! Вас могут арестовать уже за то, что вы только упомянули Комету Сикара. Это очевидное нарушение всех правил безопасности…

Он умолк, вспомнив, что находится там, где требования безопасности Корпорации Пан-Мака не имеют действия.

Кваггер изменил тактику, пытаясь изобразить дружеское расположение; получилось весьма натянуто.

- Что ж, в общем-то, - проговорил он со своей маслянистой улыбочкой, - разумеется, мы же не такие варвары, чтобы прекратить все научные исследования. Мы просто настаиваем на том, чтобы они шли нам на пользу.

- А эта комета - как вы сказали, она называется, Сикара? - настаивал Трегарт. - Есть какие-то причины, по которым вы считаете эти исследования достаточно важными?

К Посланнику вернулась его прежняя самоуверенность и амбициозность. Его маленькое поросячье личико не выражало ничего, когда он беспечно проговорил:

- О, ну вы же знаете, как это бывает. Нельзя же вникать во все технические детали. Но - да, есть причины, почему наши затраты того стоят. Я только не уверен, что могу их вспомнить.

Затем он снова бросил взгляд на часы.

- О Боже, - дружелюбно проговорил он, - мне уже пора на презентацию - еще один маленький бюст, сделанный с меня самого, знак признательности за то чудесное гостеприимство, которое оказали мне ваши люди, на этот раз дар самому Городу, а не только вашему куполу. Я думаю, мне пора забрать и просмотреть памятные записи у моего amanuensis, Ньюта Блюстоуна, ха-ха.

Но Рон Трегарт не рассмеялся в ответ.

Он даже не последовал за Посланником, ковылявшим прочь на своих здоровенных ножищах, более всего напоминавших обрубки дерева. Трегарт весь ушел в свои мысли.

Впервые он услышал название Кометы Сикара.

Но ни он, ни кто-либо другой еще не слышал о Вечном, хотя оно бьшо так близко, что, казалось, стоило только протянуть руку…


Глава 4


Обязанности Грациэлы как проводника и гида при толстяке-посланнике окончились, как только Кваггер последний раз официально появился перед жителями Города. Ко всеобщему удивлению, Кваггер даже ни на чтоне сетовал. Представ перед небольшой группой наиболее уважаемых граждан Сити Атлантика, он отдельно - и, опять же, весьма вежливо, - поблагодарил Грациэлу.

- Она не только показала мне все, что представляет какое-либо значение и интерес, - заявил он. - Мисс Наварро была неизменно обходительна и любезна, предоставляла мне всю необходимую информацию - а также, - прибавил он, бросив на нее быстрый взгляд, - была исключительно красива.

Грациэла поежилась, чувствуя себя исключительно неловко; ей не нравилось, как на нее смотрит этот человек. Трегарту, сидящему рядом с ней, это нравилось еще меньше.

Кваггер, тем временем, продолжал:

- Поскольку я должен отправиться в обратный путь рано утром, мне хотелось бы поблагодарить вас всех за ваше достойное восхищения гостеприимство. А потому я хочу оставить вам небольшой знак своего восхищения - бюст, изваянный одним из наших лучших скульпторов. Ньют! ..

Посланник щелкнул пальцами, и Ньют Блюстоун вышел вперед с поблескивающим металлическим предметом в руках.

Трегарт не знал, что ему следует сделать - рассмеяться или нахмуриться. Поразительно самовлюбленный тип! Неужели он думает, что кому-нибудь захочется день за днем созерцать его маленькое кукольное личико и громадную бесформенную голову! Бюст был точной копией того, который он подарил школе кальмаров; и точно так же Кваггер настаивал на том, чтобы бюст этот был установлен там, где сейчас стоит он.

- Не в так называемом зале почета в вашем музее, - сказал он, адресуя сладенькую маслянистую улыбку всем своим слушателям, - но здесь, у основания вашего купола, дабы стать символом того, сколь важно, чтобы наши отношения продолжали развиваться в рамках дружбы и сотрудничества во веки веков! Фотографии, Ньют! - резко прибавил он, приблизившись к мэру и Грациэле. - Нельзя забывать наших обязанностей перед будущими поколениями. Постарайся, чтобы я хорошо вышел с этими двумя очаровательными леди…

Часом позже Грациэла и Рон вернулись в школу кальмаров; Грациэла усердно плескалась в бассейне, стараясь смыть воспоминание о пухлой руке Посланника, так фамильярно обнимавшей- ее за талию. С ней сейчас были только два кальмара: молодая самочка Холли, и самец - еще младше нее, которому пока не дали имени.

Трегарт терпеливо ждал. Он уже побывал на своем корабле и узнал, что подготовка к очередному плаванию идет вполне успешно и без него. Он с нетерпением ждал, когда сможет снова вернуться туда - но его нетерпение не было столь сильным, чтобы отказаться от нескольких последних часов, проведенных с любимой женщиной. Как красива была она в своем облегающем костюме для плаванья, легко скользя между свивающимися щупальцами своих воспитанников! Трегарт поражался тому, сколь необходима стала ему Грациэла Наварро за столь короткое время. Не прошло и полугода с тех пор, как они заговорили друг с другом как близкие люди. Конечно же, не слишком много времени из этих шести месяцев они провели вместе - четыре месяца из этого полугода занимали путешествия Рона, да и из остальных набралось бы, должно быть, недели две. Во время одного из его посещений Сити Атлантика она стала его' возлюбленной - стала бы и большим, если бы только захотела послушать его.

Нет, конечно, она слушала. Внимательно, с нежностью и приязнью. Но ответ всегда оставался прежним.

Сейчас Грациэла что-то резко говорила кальмарам, которые начали тренироваться в управлении тяжелыми сельскохозяйственными агрегатами. Потом она вылезла на бортик бассейна рядом с Трегартом, встряхнула мокрыми волосами - водяные брызги полетели во все стороны, - и Сказала:

- Рон, я думала…

- Я тоже, - прервал он ее и предпринял еще одну попытку. - Давай поженимся. Сегодня же!

И снова, в который раз, она ответила с нежностью и сожалением, но все также твердо:

- О, Рон, если бы мы только могли! Но у тебя своя жизнь, а у меня своя… Нет, я хотела сказать, я думала о Посланнике Кваггере. Он что-то замышляет, я уверена в этом. На самом деле его не интересовало ничего из того, что я ему показывала, ни в чем, что можно найти в Сити Атлантика. Он прибыл сюда по какой-то другой причине.

- Кваггер, - уверенно проговорил Трегарт, - это похотливое назойливое животное. Я бы его и на пушечный выстрел не подпустил, видит Бог! Но что он может замышлять?

- Не знаю, но уверена, что это не к добру, - с нажимом ответила Грациэла. - Что там с этой ракетой? Похоже, он что-то темнит. Я знаю, что это не просто исследовательский полет, что бы он не говорил. А еще - он вечно во все лезет, разнюхивает, раскапывает… Как он вообще узнал о пропавшей рабочей подлодке?

- Кто-то мог просто упомянуть об этом при нем, - предположил Трегарт. - Ведь это же, в общем-то, не тайна. Как бы то ни было, я изложил свои наблюдения и соображения Сандору Тисзе, чтобы он передал соответствующее сообщение по коммуникационной сети и последил за этой подлодкой - вдруг еще где объявится.

- Что ж, - сказала Грациэла, - он мне просто не нравится. Я буду рада, когда он уедет, и мы сможем… о, Холли, чтоб тебя! - воскликнула она, заметив, как один из кальмаров пытается вырвать плуг из щупалец второго, поменьше; тот явно не желал сдаваться без боя. - Вернись немедленно!

И Грациэла снова прыгнула в воду, подняв фонтан брызг, выкрикивая приказания своим подопечным. Трегарт с нежностью следил за ней. Она была так чудесна и так мила с кальмарами - впрочем, она всегда была мила и чудесна, но с животными - особенно. И они платили ей взаимностью: даже те, что не стали бы подчиняться никому, слушались ее.

И они отвечали ей! Это было истинным чудом. Впервые за все века своего существования человеческая раса смогла заговорить с живыми существами другого вида! Человечество предпринимало попытки в этой области с собаками, обезьянами и дельфинами - безуспешно; пыталось расшифровать простейший словарь перелетных птиц и слова-танцы рабочих пчел. Но с кальмарами оказалось возможным вести диалог! Конечно, диалог между Homo sapiens и Architeuthis dux велся с применением весьма ограниченного словаря и примитивной грамматики. Но, тем не менее, это было чудом.

Язык начинал создаваться частично на основе Амеслана, частично на базе символов - в природе кальмары общаются друг с другом с помощью изменений в оттенке кожи. Но они научились общаться с помощью символов и цветных карточек. Некоторое время первые кальмары-«лингвисты», подобно гулливеровым лапутянам, носили свой словарь на спине. Но потом на помощь пришли голосовые имплантанты - переговорные устройства, вживлявшиеся в мантию, и дела пошли на лад.

Трегарта занимал вопрос, понимают ли кальмары, во что ввязались, научившись, наконец, общаться с людьми.

Конечно же, они почти ничего не получали от этого! Кальмары были властителями морских глубин; только зубастые киты и представляли для них какую-то опасность - но кальмары могли спускаться на такие глубины, в такие бездны моря, куда киты просто не могли за ними последовать… Трегарт следил за Грациэлой, стрелой летавшей между гигантскими телами кальмаров, вырывавшей плуг из «рук» Холли, выкрикивавшей приказания… любой из этих гигантских головоногих мог в мгновение ока уничтожить ее, и Рон прекрасно сознавал это. В огромных телах кальмаров, ничем не схожих с человеческим телом, было столько всесокрушающей силы! И при этом они казались практически неуязвимыми; каждый раз, когда один из кальмаров заходил в декомпрессионную камеру купола, они ощущали стремительное падение давления - от того, что царило на глубине двух тысяч двухсот метров, до обычного атмосферного давления на поверхности воды. Такой переход должен был просто разорвать их тела в клочья - однако же этого не происходило. Человек в подобных обстоятельствах погиб бы мгновенно, как и любое морское животное, рыба, медуза или ракообразное.

Трегарт обернулся и взглянул на Джилл Даннер, своего нового исполнительного офицера - она как раз подходила к нему со стопкой предназначенных на подпись листов путевых расходов. Поприветствовав капитана, она бросила быстрый взгляд на бюст Доктора Посланника Кваггера, чье сверкающее бронзой кукольное личико сверху вниз смотрело на тренирующихся кальмаров.

- О Боже, - воскликнула Джилл, - Он что, и здесь умудрился поставить эту штуковину?

- Боюсь, что это так, Джилли, - ответил Трегарт, возвращая ей документы. - Есть еще какие-нибудь новости об этом космическом зонде с Пан-Мака?

Девушка покачала головой.

- Мэр попросила связистов на надводной платформе проверить все сообщения, поступавшие за последние два дня. Может, там что и есть, тогда я об этом еще не слышала - только первое сообщение с подводной лодки Сити Пан-Негра из Порта Канаверал, которое нам передали с «Принцессы Атлантики». Все, что они знают - что космический корабль готовится к запуску, и что ходят какие-то слухи насчет кометы.

- Итак, значит, сухопутные толстяки решили хранить все Дело в тайне, - задумчиво проговорил Трегарт.

Похоже на то, - подтвердила Джилл. - Капитан? Может, они чего и не поняли с этой кометой. Ведь может быть так, что это просто очередная исследовательская ракета или транспорт для орбитальной станции?

- Совершенно исключено, - уверенно заявил Трегарт.

Из первоначально планировавшихся орбитальных станций было запущено и выведено на орбиту только четыре, и только одна была полностью завершена и укомплектована - непосредственно, первая из них, орбитальная станция «Вальхалла»; но даже она не оправдала тех лучезарных надежд, которые возлагали на нее ее создатели - люди, жившие в век более наивный и более щедрый. Немногие из колонистов-энтузиастов научились мириться со всеми ограничениями и неудобствами существования в этих огромных контейнерах, заполненных воздухом, которые они начали называть «консервными банками»; большинству не хватило мужества, и они возвратились на Землю. Даже в «Вальхалле» было только около ста жителей, в то время как места там хватило бы на десятки тысяч.

- Ты сама видела рапорт, - сказал Трегарт. - Это был космический корабль. Куда бы он ни направлялся, это заведомо дальше Луны. Может, он собирается погоняться за кометой, может, у него другая цель - кто знает? В любом случае, - закончил он, - если бы это был обычный запуск, Кваггер не был бы так потрясен тем, что мы знаем о нем.

- Похоже, все мы в какой-то мере потрясены, - вздохнула Джилл. - Что там с этим кальмаром, который так странно вел себя возле «Королевы Атлантики», словно сошел с ума?

- О, ничего серьезного. Вы загружали топливную капсулу, а он, похоже, просто почувствовал ее радиоактивность. Потому-то он таким и стал: на них странно влияет радиация.

Он прищурился и взглянул в бассейн, где Грациэла уговаривала теперь уже обоих кальмаров отложить плуг и уборочную машину. Теперь они занялись вспомогательными инструментами, усовершенствующими восприятие - усилителями звука, которые крепились к переговорным устройствам в их мантиях, а также телескопами, приспособленными к зрению кальмаров и оснащенными оптическими фильтрами, дающими возможность ясно видеть в темных глубинах.

Грациэла подплыла к Трегарту и Даннер, поприветствовала Джилл и подняла лицо к Трегарту для поцелуя.

Я провожусь еще несколько минут, извиняющимся тоном проговорила она. - Их что-то взволновало, и я хочу успокоить их перед тем, как уйду.

- Рон скоро станет ревновать тебя к кальмарам, - рассмеялась Джилл, но посерьезнела, краем глаза заметив, как изменилось лицо Трегарта.

Но виной тому были вовсе не слова Джилл.

Оба кальмара, словно щенята, поспешили вслед за Грациэлой к дальнему концу бассейна. Теперь их действия выглядели действительно странно. Еще не имеющий имени молодой кальмар, выпустив акустическое устройство, спазматически дергал щупальцами, словно человек, трясущийся в припадке бешеного гнева. Второй кальмар, Холли, стремительно рванулась к борту бассейна, туда, где стоял уродливый бюст Доктора Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера, подняла пару длинных щупалец и тянула их прямо к маслянисто поблескивающему металлическому изображению.

- Холли, нет! - крикнула Грациэла. - Остаться в бассейне, да! Трогать металлический вещь-человек, нет, нет!

Она подплыла к кальмарам и увела их за собой к дальнему концу бассейна, потом вернулась к Трегарту и Джилл Даннер.

- Что-то не то творится, - пожаловалась она. - Я никогда не видела, чтобы они вели себя так, если поблизости не было источника радиации, как, например, та топливная капсула вчера…

Грациэла внезапно умолкла и, обернувшись, уставилась на бюст Саймона Мак-Кена Кваггера.

- О Рон! - воскликнула она.

- В чем дело? - встревоженно спросила Джилл Даннер, а Трегарт угрюмо ответил:

- Это радиация, Джилли.

- Радиация? Ты имеешь в виду этот кошмарный маленький бюст? Ты что, думаешь?..

Но Трегарт уже поднялся на ноги.

- Что я думаю, это совершенно не важно, - проговорил он. - Мы разъясним это, так или иначе, но - немедленно!


Полтора часа спустя мэр встретилась с ними в доках Сити Атлантика. Она заметно нервничала. Еще до того, как Трегарт и остальные сняли свои шлемы, она воскликнула:

- Он и здесь это устроил! Как только я получила ваше сообщение, мы проверили второй бюст сонаром и провели тест на радиоактивность. То же самое! В нем ядерная бомба, понятно? Ядерная! Осторожнее, Фрэнк, - прибавила она.

Фрэнк Яро, главный технолог Сити Атлантика - единственный специалист, более-менее близкий к саперам, - осторожно принял из рук Трегарта уродливый бронзовый бюст.

- Пирожок с начинкой, - коротко проговорил Яро. - Я отнесу его в мастерскую, и мы распылим его в пять минут, как и первый. Но это действительно ядерная бомба. Стоит только нажать на пусковую кнопку… Она разнесла бы в клочья весь купол.

Джилл Даннер зябко передернула плечами.

- Дела идут паршивенько, - жалобно проговорила она. - Лучше я вернусь на корабль. Капитан - мы должны быть готовы к отправлению через два часа!

- Иди, - согласился Трегарт, следя глазами за Фрэнком Яро, бережно уносившим смертельно опасную .вещицу в мастерские.

- По крайней мере, вряд ли Кваггер включит это устройство, пока он сам находится в куполе, - мрачно констатировал Трегарт.

Мэр кивнула.

- Он будет вечером в моем офисе. У него еще хватило наглости жаловаться на то, что его разбудили в середине ночи. Скажите пожалуйста! Но на самом-то деле он не спал: отсылал закодированные сообщения через коммуникационный- центр касательно своего плана, который должен был принести ему повышение, - она пошла к лифту, но задержалась и проговорила через плечо: - О да, и еще я получила ответ с «Принцессы»; я послала им запрос, как только вы рассказали мне об этом.

Она протянула Трегарту листок тонкой голубоватой бумаги; тот быстро просмотрел его. «Принцесса Атлантики» была, если можно так выразиться, родной сестрой его собственного судна, «Королевы Атлантики»; сейчас она входила в порт Галвестон с остатками груза выращенных в глубинах моря пищевых и лечебных растений, а из Порта Канаверал вышла два дня назад.

Трегарт прочитал ответ на запрос вслух; его голос звучал озадаченно:

- Все, что можно узнать - то, что была запущена космическая ракета на перехват кометы, которую здесь называют Сикара. Ходят слухи, что ракета вооружена ядерным оружием. Один из команды вспомнил, что слышал что-то о событиях на Тунгуске, что бы это ни означало.

Трегарт поднял взгляд от бумаги и сдвинул брови:

- Ядерное оружие! И что такое «события на Тунгуске»?

Лифт остановился на верхнем уровне купола.

Мэр шагала впереди них к ее личному входу в офис.

- Я задала тот же вопрос, - сумрачно-серьезно проговорила она. - Фрэнк извлек сведения из моего терминала. Они выведены на экран.


На экране информационного компьютера мэра был выведен не один, а три пункта информации.

Первый был озаглавлен «События на Тунгуске»; сведений было немного. Там говорилось только о том, что в 1908 году некий объект невыясненного происхождения - ядро кометы, небольшой астероид, сбившийся с траектории, или крупный метеорит, - упал на Землю в тундре в районе Подкаменной Тунгуски в Сибири. В истории Земли это происшествие не было редким событием, судя по количеству кратеров, оставленных небесными телами на земной поверхности. Сравнительно, кратер, оставленный этим небесным телом в сибирской тундре, был далеко не самым крупным, хотя и составлял пятьдесят тысяч квадратных километров; лес был повален, все живое вблизи - уничтожено. Единственное, что выделяло Тунгусские события из ряда подобных же случаев, так это то, что данное событие произошло в достаточно поздней истории Земли, в то время, когда человечество было уже достаточно развито, чтобы заинтересоваться им; заканчивалась эта статья ссылкой «Смотри: Воздействия, внеземные».

«Воздействия, внеземные» были значительно более пространными. Печатный каталог включал тысячи кратеров - некоторые из них были все еще заметны, большинство - уже давно разрушено воздействием дождей, ветров и тектонической активности, так что их можно было заметить только по наличию определенных минералов, таких как кварц с нарушенной кристаллической структурой, что свидетельствовало о силе удара. Там также содержались какие-то сведения, озаглавленные «М-Т вымирание».

«М-Т вымирание» оказалось настоящим потрясением для них. Эта статья относилась к переходу между Меловым и Третичным Периодами, во время которого три четверти крупных наземных животных (включая динозавров) исчезли с лица земли. И их исчезновение связывалось с присутствием в геологических пластах, относившихся к этому времени, небольшого количества иридия, тонким, но равномерным слоем распределенного почти по всей земной поверхности. Похоже, этот иридий попал на Землю из космического пространства; был занесен, скорее всего, каким-то космическим объектом, подобным тому телу, которое упало на землю в районе Подкаменной Тунгуски, однако значительно больших размеров.

Трегарт взглянул в глаза Грациэле.

- Комета Сикара, - выдохнул он.

- Совершенно справедливо, - очень серьезно проговорила мэр. - Знаете, что я думаю? Мне кажется, Кваггер и остальные руководители сухопутных увальней - те, которые занимают достаточно высокое положение, чтобы знать хоть что-то - до безумия боятся Кометы

Сикара. Я думаю, что эти бомбы были помещены сюда, чтобы шантажировать нас и заставить принять их к себе, если опасность окажется реальной.

- Ублюдок, - резко проговорил Трегарт.

- Это самое меньшее, что можно о нем сказать, - согласилась мэр. - Я его сейчас приведу. Но, пожалуйста, будьте осторожны - что бы он ни делал, он все-таки обладает дипломатической неприкосновенностью.

- Я запомню, - ответил Трегарт. - Но по физиономии он все-таки получит!


Однако по физиономии никто не получил. Возможности не представилось.

Доктор Посланник Саймон Мак-Кен Кваггер вошел с непомерно широкой улыбкой на своем кукольном личике, так словно никто и не прерывал его сна, и не наносил оскорбления его достоинству, да и вообще не причинял ему никаких неудобств.

- Моя дорогая Мадам Мэр, - воскликнул он радостно, схватив ее руку для рукопожатия; шаловливо погрозил ей сарделькообразным указательным пальцем свободной руки. - Это было не совсем хорошо - посылать за мной стражу! Помните, я ведь посланник.

Он обернулся к остальным и воскликнул:

- О, здесь и юная милашка Грациэла! И, э-э, Капитан, э-э… у меня сегодня хорошие новости для вас! Угроза, исходившая от Кометы Сикара, более не существует, благодаря мужеству и мастерству Миротворческого Корпуса Пан-Мака!

Мэр, уже открывшая было рот, чтобы заговорить о бомбах, моргнула и рот закрыла. «Капитан э-э…» был менее вежлив.

- О чем вы, черт побери, говорите? - жестко спросил он.

- Я говорю о Комете Сикара, - радостно булькнул Кваггер. - О да, признаю, она доставила нам немало хлопот. Эта штука была настоящим чудовищем! Она могла бы стать причиной разрушений, масштаб которых сложно даже представить себе, если бы только врезалась в Землю. По счастью, на Пан-Маке об этом знали уже в течение нескольких недель, и…

- Погодите, - оборвал его Трегарт, - Если вся Земля была в опасности, почему вы не объявили об этом?

- Да потому, что тогда началась бы паника, дружочек мой, вот почему, - ответил толстяк; на его лице отразилась смесь обиды и удивления, - Мы просто не хотели сеять панику. Боже всемогущий, вы можете себе представить, что могли бы учинить низшие классы общества, узнай они, что существует опасность уничтожения жизни на всей земной поверхности? Мятежи! Восстания! Анархия! Не-ет, - протянул он, ожесточенно замотав головой, - мы не взяли бы на себя риск информировать низшие классы до тех пор, пока опасность существовала.

Поскольку Трегарт был уверен, что в глазах Квагера он является представителем «низших классов», он приходил во все большее раздражение:

- Почему вы говорите, «существовала»?

- Да потому, что никакой опасности больше нет, - с гордостью заявил Кваггер. - Вы говорили о запуске ракеты? Да, это было. И запуск был успешным. Наши отважные космонавты достигли кометы и полностью уничтожили ее!

- Ядерным оружием, - прибавил Трегарт.

На личике Кваггера промелькнула улыбка. Он хитренько прищурился на Трегарта.

- Вижу, вы в курсе многого, Капитан Трегарт, - на этот раз он не стал притворяться, что запамятовал имя. - Кое-кто повел себя неразумно, разгласив секретную информацию; я еще расследую это дело, когда вернусь. Но, как бы то ни было, - он снова лучезарно улыбнулся, - эта проклятая штуковина больше не существует. Ее запеленговали несколько недель назад. Громадная глыба замороженных газов в несколько миллионов тонн - так говорят ученые. Но сейчас это не более чем облако мелких частиц.

Кваггер на мгновение замолчал, сдвинул брови:

- Правда, говорят, что некоторые из этих частиц достигнут земной атмосферы, - прибавил он, - но это будут лишь небольшие частицы. Большая часть их просто сгорит в атмосфере и исчезнет. Этим вопросом мне тоже придется заняться в скором времени. Я не имею представления, почему ее нельзя было полностью уничтожить, но у них всегда найдется оправдание, если только дать им возможность говорить.

На мгновение в поросячьих глазках Посланника полыхнула злость, потом он снова расплылся в улыбке.

- Ну что же, Мадам Мэр, - жизнерадостно проговорил он, - надеюсь, я ответил на те вопросы, которые вы собирались задать мне. У меня больше нет причин задерживаться в этом кошмар… в вашем прекрасном Сити Атлантика. Если у вас больше нет вопросов, то…

Мэр жестом заставила его умолкнуть. Она больше не казалась немного вздорной и раздражительной женщиной средних лет - нет, теперь это было официальное лицо, притом весьма высокопоставленное, исполнявшее со всем тщанием возложенные на него обязанности. Сейчас госпожа мэр напоминала скульптуру из стали.

- У меня есть еще один вопрос, - проговорила она.

- Серьезно? Что ж, быть может, вам мог бы помочь мой личный секретарь; а я сам чрезвычайно устал от всей этой утомительной…

Мэр покачала головой.

- Никаких секретарей, Посланник Кваггер. На этот вопрос придется ответить вам самому. Скажите мне, зачем вы собирались взорвать мой город?


Выражение лица и поведение Посланника Кваггера изменились почти с той же стремительностью, что и у мэра. Он больше не выглядел комичным толстяком; более того, в нем вдруг проявилось что-то зловещее.

Мгновение он стоял молча, сверля глазами мэра. В офисе, располагавшемся на самом верху купола Сити Атлантика, окруженном могучим и грозным мраком глубин, воцарилось молчание.

Потом Кваггер вкрадчиво повторил:

- Взорвать, Мадам Мэр?

- Ядерными бомбами, - гневно выдохнул Трегарт. - Запрятанными в эти ваши чудовищные, омерзительные бюсты. Может, вам будет интересно узнать, что они сейчас уже распылены.

- Понимаю, - задумчиво проговорил Кваггер, кивнув головой. Потом он улыбнулся, но в его улыбке более не было даже притворной приветливости:

- Думаю, мне вовсе не нужно ждать утра, чтобы оставить это место, не так ли? А потому, если вы позволите…

- Только после того, как вы ответите на наши вопросы, - твердо проговорила мэр. - Ядерные бомбы - оружие террористов. Людей расстреливают и за меньшее.

Кваггер отшатнулся.

- Не забывайте о моем дипломатическом статусе! - взвизгнул он.

- Ваш дипломатический статус не дает вам права взрывать наши города, - мрачно заметила мэр Мак-Кен. - Как бы то ни было, - добавила она, бросив взгляд на Трегарта, - он существует. Ты не должен причинять ему вреда, Рон.

Посланник глубоко вздохнул; потом его личико собралось в торжествующую ухмылочку.

- Самое худшее, что вы можете со мной сделать, - радостно заметил он, - это выслать меня. Это мне вполне подходит, поскольку я и без того собирался отбыть. Разумеется - для записи - я отвергаю все ваши обвинения.

Кваггер помолчал несколько секунд, глядя на них без выражения.

- Но - также для записи - вероятно, я должен поднять вопрос о вашем противозаконном поведении; и это в такие времена!

У мэра даже дыхание перехватило от возмущения:

- О чем беззаконном?!

- Я говорю, - злорадно пискнул Кваггер, - о том, что вы предоставляете убежище беглым преступникам.

Мэра эти слова застали врасплох. Она непонимающе посмотрела на Посланника.

- Каким преступникам?

- Обладающему недоброй славой террористу Сандору Тисза! - с торжеством объявил Кваггер. - Многие правительства Объединенной Европы разыскивают его за совершение террористических актов, так же как и за преступления против моих коллег в Консорциуме Пан-Мака. Не отрицайте, что вы укрываете его здесь. Я видел его собственными глазами!

- Мы вовсе не делали тайны из пребывания здесь Доктора Тисза, - напряженно проговорила мэр. - Он вовсе не террорист. Он - беженец.

- Он преступник! - визгливо закричал Кваггер. - Он угрожал мирным жителям Будапешта!

- Да, он бежал из их застенков, - твердо ответила мэр, - В то время его пыталась поймать тайная полиция, ему пришлось бороться с ними. Жертв не было, Посланник Кваггер! И, в любом случае, это дело Объединенной Европы, но не ваше и не Пан-Мака.

- Ничуть не бывало! Он поднял мятеж, когда бежал из Консорциума Пан-Мака!

- Нет, - покачала головой мэр, - это тоже неправда. Он прошел мимо вашей пограничной службы, чтобы избежать ареста, а в Сити Атлантика это не расценивается, как преступление. Мы уже официально отказали вам в просьбе о его депортации. Это старая история. Вопрос теперь состоит в том, какие оправдания вы можете предоставить тому, что поместили бомбы в нашем городе.

…Кваггер несколько мгновений смотрел на нее бешеным взглядом.

Потом он пожал плечами. Выражение лица его снова изменилось; теперь на нем была ни к чему не обязывающая улыбка.

- Но я уже говорил вам, что не знаю ничего ни о каких бомбах, Мадам Мэр, - проговорил он. - Нет, - он поднял руку, опережая их возражения, - я вовсе не уверен в том, что в тех бюстах, которые я подарил вам, не было взрывчатых веществ. В конце-то концов, не сам же я отливал их! В низших классах всегда есть недовольные. Возможно, на фабрику затесался какой-нибудь предатель, измысливший зло против Сити Атлантика…

- Это ложь, - жестко проговорил Трегарт. Кваггер вопросительно посмотерл на него. Мгновение в офисе царила тишина, потом Посланник снова улыбнулся. Он сложил ладони, сплетя кончики пальцев, и проговорил:

- Давайте я расскажу Вам одну придуманную историю. Она могла бы заинтересовать вас - разумеется, если бы она была правдой. Но это неправда. Я все это придумал сам.

- Вы уже продемонстрировали нам свои способности в этой области, - фыркнул Трегарт.

Кваггер опять пожал плечами; это движение заставило, казалось, его руки извиваться, почти как щупальца Несса.

- Ваше мнение не имеет особенного значения, не так ли? - сладеньким голоском поинтересовался он. - Как бы то ни было - вот эта история. Давайте представим себе, что давным-давно суверенные властители государств посчитали, что их землям грозит опасность ядерной катастрофы. Перед ними стояла обязанность спасти свои страны; ведь это правильно, как вы полагаете? И эти люди - придуманные люди, вы понимаете, - могли счесть нужным, чтобы другие… э-э… земли, которые не подвергались подобной опасности, исполнили свой человеческий долг и предоставили убежище тем, кому опасность грозила. Пока вам еще не надоела эта история? - вежливо поинтересовался он.

Фырканье Трегарта, разумеется, не было ответом, но Кваггер кивнул, словно ожидал именно этого.

- А потому у них была альтернатива. Они могли переправить людей на околоземные станции. Возможно, они думали об этом; но в таком случае их жизнь там была бы очень тяжелой и полной лишений; такой выход можно было оставить только на крайний случай. Лучше было бы найти места, где существовала бы цивилизация, пусть даже и в зародышевом состоянии. Места, где они могли бы прожить несколько лет, пока на суше не истек бы опасный период…

- Так что же с бомбами? - настойчиво поинтересовалась Мэр Мак-Кен.

Маленькие поросячьи глазки расширились от удивления:

- Бомбы? Я вовсе ничего не говорил о так называемых бомбах. Я просто придумывал историю… Но если бы и были бомбы, или, скажем, какой-либо другой силовой путь восстановления справедливости, разве вы посчитали бы его лишенным оснований? Разве в таких вещах не Действует… э-э… своего рода, закон моря? Если вы видите кораблекрушение, разве спасти выживших в нем - не ваш святой долг? Быть может, вам это причинит неудобства; в этом случае, разве потерпевшие не имеют права настаивать? Разумеется, - с редкостной гибкостью прибавил он, - никто не стал бы применять оружие для того, чтобы просто достичь справедливости! Вы, наверно, считаете, что тот, кто может предложить помощь, сделает это и без принуждения… но на тот случай, если они забудут об этом, неплохо иметь под рукой оружие.

Этого Мэру Мак-Кен было вполне достаточно.

- Довольно, Кваггер, - со сдерживаемой яростью проговорила она. - Вы объявляетесь официально высланным из Сити Атлантика как persona non grata. Вы обязаны покинуть город немедленно.

- Разумеется, дорогая моя, - улыбнулся Посланник Кваггер. - Я как раз собирался уезжать.


…Вечное медлило.

Его привели сюда две причины: предвиденье того, что жизнь на планете будет эволюционировать, развиваться до тех пор, пока не перейдет в медленное умирание - и его собственные проблемы, требовавшие разрешения. Оно само на самом деле было бессмертно, ячейки, хранившие его память и разум, идеально противостояли времени и любым возможным изменениям. Но его корабль - огромное межзвездное судно - было всего лишь металлом, старой скорлупкой, покрытой шрамами, трещинами и следами эрозии - следами слишком дальних путешествий; приборы управления и навигации вышли из строя окончательно, там было просто уже нечего чинить; даже аварийные запасы топлива были истощены.

Ожидая развития разума, возникновения кризиса, необходимой помощи, оно опустилось в океанские глубины, на самое дно, чтобы отдохнуть там, вдали от всех причуд природы и случайностей, которые могли бы настичь его на земной, еще неустойчивой, поверхности, сотрясаемой землетрясениями и извержениями. Ледяные воды моря стали для него надежной защитой от неожиданностей открытых пространств, от волн и течений, господствующих ближе к морской поверхности, покровом, скрывавшим его от лучей солнца, штормов и неприятностей, которые могли причинить ему еще не мыслящие существа, проплывавшие над ним.

Кокон, убежище от самого времени.

Старый корабль был все еще надежной защитой от тектонических возмущений и давления глубин. Ни один луч света не достигал его. Вода вокруг него была почти неподвижна. Единственное, что касалось поверхности корабля - медленный дождь частиц, принесенных из космического пространствами влекомая ветром пыль из пустынных земель, восстающих из моря, и микроскопические останки погибших существ, опускавшиеся из населенных множеством организмов поверхностных слоев воды. И слой микроскопических частиц укрывал и обволакивал корабль, замедлял эрозию, сглаживал следы космических бурь на его поверхности, защищал от любого возможного вреда.

Оно ждало - гладкий длинный холм во тьме океана; оно ждало, а поколения живых существ рождались и умирали, и карабкались по ступеням эволюции - там, наверху, в пронизанной лучами солнца воде, на восставших из океана юных землях. Иногда оно ощущало каких-то существ, копошащихся в грязи или выслеживающих скудную добычу в темной воде над ним, но эти существа всегда были слишком мелки, незначительны и неразумны для того, чтобы ему захотелось добраться до них. Оно ждало, а над ним проходили целые геологические эпохи, и новью виды живых существ возникали и умирали - там, наверху. Но оно не знало нетерпения - это ожидание было лишь мгновением вечной жизни Вечного.

Когда оно ощутило пробудившееся сознание в темной воде - там, над собой, - и новое, приближающееся сквозь темные глубины времени, оно было готово.

Ожидание могло окончиться.


Глава 5


Мэр лично сопроводила Доктора Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера к субмарине-челноку, которая должна была увезти его из Сити Атлантика.

Они вовсе не были здесь в одиночестве. Они находились в районе доков. Вне хрустально-прозрачного купола из НЕКСО в темной воде рядом с «Королевой Атлантики» Трегарта, «Тетис» Веры Доорн и несколькими меньшими суденышками без видимой опоры висела субмарина-челнок. Половина команд подлодок стояла в стороне и молча следила за ними глазами. Они знали о происшедшем. Эта новость распространилась по Сити Атлантика со скоростью лесного пожара. Трегарт, державший за руку Грациэлу Наварро, сурово кивнул Вере Доорн и своему новому исполнительному офицеру Джилл Даннер. До того времени, когда он сам покинет Сити Атлантика, оставалось меньше часа.

- Прощайте, Господин Посланник, - сухо и официально проговорила мэр. Она даже протянула ему руку на прощание.

Кваггер более не демонстрировал даже показной сердечности, и мэру руки не только не пожал - вроде бы даже не заметил этого ее жеста. Он не удостоил ее даже словом - только бросил своему секретарю:

- Доставь эти чемоданы на борт, Ньют! Не могу дождаться того мгновения, когда снова вдохну вольный воздух суши!

Ньют Блюстоун тащился за ним с остатками багажа Посланника; он обернулся и послал небольшой группке людей из Сити Атлантика смущенный и извиняющийся взгляд.

Блюстоун мог бы быть совершенно нормальным и вполне терпимым человеком, подумал Трегарт, если бы он жил не на суше, а в мире Восемнадцати Городов. Идиотское подобие формы вовсе не делало его грозным на вид, как должен был бы выглядеть настоящий солдат Миротворческой Службы. Похоже, он просто чувствовал себя неудобно в подобном костюме.

Когда за этими двумя закрылись ворота шлюзовой камеры, Трегарт фыркнул:

- Убрался, наконец! С глаз долой - из сердца вон! Этот человек заслуживает, чтобы его гнали прочь, как опасного зверя.

Мэр задумчиво посмотрела на него.

- Он несет зло, - согласилась она; потом прибавила с сожалением, - Скверные Мак-Кены! Они все на одно лицо… даже…

Тут она умолкла, плотно сжав губы. Мэр редко говорила о том Мак-Кене, за которого вышла замуж и чье имя по-прежнему носила. За прозрачной стеной купола субмарина-челнок, уносившая с собой Кваггера, выходила из дока; тут же она стремительно заскользила к поверхности, где находилась одна из надводных платформ; там Кваггера дожидался его личный самолет. Невидящими глазами мэр смотрела вслед подлодке.

Грациэла мягко проговорила:

- Но… какими бы ни были причины для того, что они сделали, вы не думаете, что мы несколько обязаны им?

- Чем? Тем, что они пытались нас уничтожить? - резко спросил Трегарт.

- Тем, что они сделали в космосе, Рон. Если эта Комета Сикара была действительно так опасна, как они говорят, и они взорвали ее, чтобы уничтожить опасность, тогда они и нам тоже помогли.

- Они сделали это, чтобы спасти самих себя! Пострадали бы сухопутные, но не мы!

- Я так не думаю, Рон, - возразила Грациэла. - Может быть, сразу на нас бы это и не подействовало, но опасность, конечно же, была. Если бы комета упала в море неподалеку от нас…

Она не окончила фразы, да это было и не нужно. Она просто протянула руку и коснулась холодного, хрустально прозрачного купола НЕКСО - несколько сантиметров прозрачного сверхпрочного материала, отделявшего их от чудовищного давления морских глубин. Перед глазами каждого из них стояла одна и та же мысленная картина - расколотый купол и океан, расплющивающий и рвущий в клочья их мир…

Трегарт покачал головой:

- Не забывай об этих бомбах! Мы ничего им не должны.

Мэр вздохнула и с улыбкой взглянула на Трегарта и Грациэлу. Она положила руку на локоть Трегарта:

- Все уже кончилось, Рон. Мы можем заняться своими делами. И моя первейшая обязанность, - посуровев, сумрачно заявила она, - подготовить доклад обо всем происшедшем для мэров остальных из Восемнадцати Городов! Любопытно, скольким из них нанесли на этой неделе неожиданные визиты официальные лица с суши?

А потом - слишком скоро - пришло время «Королеве Атлантики» покинуть ее док.

Грациэла не смогла позволить кораблю уплыть, не заглянув на борт в последний раз. Она не стала даже заглядывать в трюмы, наполненные пищевыми концентратами и морскими деликатесами - для голодных и просто для прихотливых в еде богачей, для тех, кто жил на суше. Она зашла в маленькую капитанскую каюту Рона, в которой вряд ли сумел бы поместиться еще хоть один человек, а потом вместе с ним отправилась к главному пульту, где Джилл Даннер проводила последнюю проверку работы всех систем корабля и его готовности к отплытию.

Взглянув сквозь огромный НЕКСО-экран навигационной рубки, она увидела зависшего прямо перед ней кальмара - Несса; его огромные глаза пристально и безэмоционально смотрели прямо на нее. Она подняла руку в знак приветствия. Но кальмар, вопреки обыкновению, не ответил, и мгновением позже медленно уплыл из поля зрения.

Грациэла вздохнула. Опираясь на руку своего возлюбленного, она вышла из доков.

- Хотела бы я знать, что их беспокоит, - пробормотала она. - Тут дело не просто в радиоактивности…

Трегарт повернул ее лицом к себе и закрыл ей губы поцелуем. Она ответила с непритворной теплотой. Потом Рон бережно отстранил девушку и заглянул ей в глаза.

- Я кое-что знаю, Грациэла, - проговорил он. - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Скажи - да!

- Ох, Рон, - вздохнула она.

- Ответь мне, Грациэла!

- Ты знаешь, что я люблю тебя. Я просто не думаю, что было бы разумным…

Но печаль одиночества и разлуки в его глазах заставила ее умолкнуть. Она снова поцеловала его, потом слегка откинулась назад и несколько мгновений молча вглядывалась в его лицо, потом весело усмехнулась.

- Рон Трегарт, - официальным тоном проговорила она, - вы победили. Я принимаю ваше предложение. Думаю, теперь мы можем строить планы на будущее. А потому…

Грациэла прикрыла глаза, словно что-то подсчитывала про себя.

- Да! Если ничего особо скверного не случится, через пять недель, начиная с сегодняшнего дня, когда вы, сэр, вернетесь из плавания, Мэр Мак-Кен сочетает нас браком прямо здесь, в Сити Атлантика!

- Благодарение Богу, - прорычал Трегарт. - И почти вовремя!

И следующие двадцать минут, пока Джилл Даннер не подошла к ним, чтобы доложить, что проверка всех систем подлодки завершена, они были так счастливы, как только могут быть счастливы люди. Пять недель - это целая вечность, думал Рон Трегарт, но он сумеет это пережить. А что до того, что все может пойти наперекосяк… шансов на это очень мало; да и с чего бы?.. Скорее всего, через пять недель мир останется прежним - он мог бы побиться об заклад, что так и будет…

Но только этот заклад ему суждено было проиграть - как, впрочем, и всему миру.


Глава 6


Доктор Саймон Мак-Кен Кваггер был трудным ребенком. Мать жаловалась своему психиатру, что это совершенно неуправляемый мальчишка, который всегда идет наперекор всем и всему. Он был слишком грузным для своего возраста, сверстники его не любили, а многие считали просто невыносимым. Когда его буквально приволокли в кабинет доктора - ему в то время было шесть лет, - он грязно ругал врачей и пытался пнуть психиатра. А, предоставленный самому себе во время консультации, устроил гадость прямо на кушетке.

Известный (и у тому же высокооплачиваемый) врачеватель душ человеческих был с Глорией Кваггер весьма осторожен. Но знал о том, что она - старший ребенок Ангуса Мак-Кена. Он знал о ее неожиданном для всех замужестве - она вышла замуж за поэта без гроша в кармане; о той вспышке гнева, которую это замужество вызвало у ее отца; о том, что она была лишена наследства; о той вражде и розни, которая началась в семье по смерти старика.

- Маленький Саймон - вовсе не плохой ребенок, - уверил он ее. - Он, конечно же, истинный сын своей матери; я вижу в нем вашу силу воли. Может быть, отец избаловал его. Возможно, ему слишком часто напоминали о том, что, когда он вырастет, то станет одним из самых значимых и богатых людей в мире - разумеется, после своих двоюродных братьев и сестер. Возможно, несколько недель терапии принесут ему пользу. Разумеется, если вы дадите на это свое согласие.

- Да, если он согласится, - сказала она. - Что вы еще можете предложить?

- Я прослежу за его диетой. Особенно за сладостями и жирными продуктами. Попытайтесь игнорировать резкие вспышки его темперамента. Не ругайте его, если он обмочится в постели. И старайтесь не проявлять беспокойства по поводу его поведения, каким бы странным и неприятным оно не было. В этом нет ничего ненормального, принимая во внимание то, что он - ваш сын. Просто дайте ему возможность повзрослеть.

Однако его личные записи были более откровенны. После одной особо неприятной сцены он подал счет за испачканные ковры и разбитые лампы и сообщил матери мальчика, что он более не нуждается в терапии. За годы, прошедшие с того собеседования, Кваггер вырос и стал еще тучнее, но в глубине души доктор сомневался в том, что он когда-либо станет взрослым. Возможно, Саймон Мак-Кен Кваггер по-прежнему может обмочиться в постели.

Сейчас, в то время как «Кваггер-Один» уносил его назад из Сити Атлантика в его твердыню на горе Кваггер, Посланник был далеко не в лучшем настроений. Глупец пилот заставил его пережить весьма неприятные минуты полета в облаках, когда самолет раскачивало, словно корабль в бурю - он за это расплатится! И его миссия не увенчалась, как бы это помягче выразиться, бесподобным успехом.

Эти грязные маленькие лягушатники слишком легко обнаружили бомбы. Кваггер был абсолютно уверен, что его коллеги… что ж, будем честны: его соперники среди верховных чинов Консорциума Пан-Мака будут недовольны.

Одна из тех вещей, которая постоянно доводила Кваггера до состояния бешенства (а таких вещей было немало) было то, что «Кваггера-Два» и «Кваггера-Три» не существовало. Кроме нескольких сельскохозяйственных аэропланов, распылявших удобрения, у него вообще не было других самолетов. Для него этотфакт был еще одним доказательством того, что к Саймону Мак-Кену Кваггеру относились без того уважения и почтения, к которому обязывало окружающих его высокое родство. А ведь он заслуживал этого по праву рождения!

Кваггер раздраженно разглядывал великолепные вершины Скалистых Гор - сердце его владений. Он презирал их. Что вообще такое представляют из себя его владения? Несколько миллионов гектаров земли - фермы, почти не приносящие доходов, или бесплодные горы; дюжина городов - и ни один из них не имел даже подобия пристойного климата; несколько десятков миллионов людей, выплачивающих ему налоги и исполнявших его волю - и с какой неохотой они иногда делали это! У него были самые небольшие и бедные владения среди всех Мак-Кенов в Консорциуме Пан-Мака, с неудовольствием думал он, щуря глаза на проплывавшие внизу яркие огни, приближавшиеся по мере того, как снижался самолет.

Шасси коснулось взлетно-посадочной полосы легко, почти нежно. Огромный самолет с дельтовидными крыльями с урчанием пробежал по асфальтовой дорожке и остановился там, где уже ждал трап - вернее, лифт-подъемник. Ньют Блюстоун вышел из рубки пилота, как только они приземлились, и, когда открылась дверь самолета, уже стоял рядом. Он поспешно сбежал по ступенькам трапа, не дожидаясь, пока тот остановится окончательно. Три стюардессы, обслуживавшие «Кваггер-Один», профессионально улыбаясь, поспешили к Кваггеру, чтобы отстегнуть ремни безопасности, которые удерживали его на его троне и помогли ему пройти несколько шагов до трапа. Пилот тоже был рядом.

- Лорд Кваггер, - извиняющимся тоном проговорил он, - я прошу прощения за то, что нас так тряхнуло; в этих горах такие нисходящие потоки…

Кваггер остановился и, обернувшись, вперил в летчика взгляд своих маленьких злых глазок.

В это мгновение на весах была не только работа пилота, но и, возможно, его свобода. Но бомба не взорвалась, гром не грянул.

Кваггер угрюмо отвернулся.

- Опускайте лифт, - буркнул он. - Да поосторожнее! Смотрите, чтобы эта штука не упала! А где моя дорогая Анджи? Почему ее здесь нет? Если с ней что-нибудь случилось…

Грозовые разряды все еще нависали над головами всех присутствующих. Но тут из распахнутых стальных дверей дома Кваггеров появилось то, что спасло пилота, стюардесс и девушку-лифтера.

Шипя и повизгивая, из тоннеля показалось странное существо, вприпрыжку спешившее к прибывшим. На первый взгляд оно выглядело как маленькая обезьянка вроде капуцина, размерами не больше кошки. Оно вскарабкалось по опорам лифта и прыгнуло к Кваггеру. Стоило ей прильнуть к его плечу, как жирное маленькое личико Кваггера расплылось в искренней улыбке.

- Ах, вот она, моя славная девочка! Привет, Анджи, - промурлыкал он, в то время как существо гладило его и перебирало его волосы.

Это была не обычная обезьяна, каких хватает в мире. Шерсть у нее на голове была скорее похожа на длинные пряди красно-рыжих, цвета ржавчины, волос; все тело маленького существа покрывал короткий мех того же цвета. Личико у существа было почти человеческим, а бюст мог сделать честь какой-нибудь миниатюрной диве. Кроме того, существо разговаривало.

- Квагги, Квагги, - с нежностью трещала и щебетала она, запустив крохотные пальчики в шевелюру Кваггера. - Тебя так долго не было! Анджи так по тебе скучала!

Наконец, слуги Кваггера могли позволить себе расслабиться.

- Как это трогательно, - прошептал пилот - однако, достаточно громко для того, чтобы его услышали все вокруг, хотя выражение его лица и застывшая на нем неестественная напряженная улыбка противоречили его словам. Оператор подъемника начала бережно опускать на землю непомерно огромную тушу Кваггера; внизу уже стояла небольшая машина.

Лорд Кваггер снова вернулся домой.


Дом Кваггеров был вырезан в живой скале, в подножии горы. Он был огромен. Километры коридоров, тысячи кубических метров комнат, залов и кабинетов… У Дома был автономный запас воды и собственная система очистки и удаления отходов. Воздух туда поступал из десяти воздухозаборных устройств; некоторые из них тянулись на двадцать километров - до вершин близлежащих гор, и все вентиляционные шахты были снабжены микропористыми фильтрами и воздухоотстойниками, позволяющими полностью очистить воздух, поступающий в дом, от мельчайших частиц грязи и пыли, а также всеми новейшими научными достижениями в этой области, дабы тот воздух, коим дышит Лорд Кваггер, был всегда свежим и чистым, вне зависимости от того, что происходит снаружи.

И это не было глупыми предосторожностями. Каждая семья Мак-Кенов предпринимала такие же действия. Учитывая напряженные отношения между Мак-Кенами и остальным миром - не говоря уж о постоянной борьбе за власть среди Мак-Кенов Пан-Мака - никогда нельзя было сказать с уверенностью, что может происходить вне их домов: быть может, внешний воздух содержит радиоактивную пыль или бактериологическое оружие, или - просто в небе кружат самолеты, готовые сбросить на землю свой смертоносный груз.

Для членов четырех правящих фамилий дурных Мак-Кенов существовало не менее пятнадцати безопасных и хорошо охраняемых убежищ. Эти убежища были разбросаны по обеим Америкам - везде, где правил закон всесильного синдиката Пан-Мака. И Дом Кваггера был далеко не самым большим - ведь он, даже с помощью квалифицированных специалистов так и не смог произвести на свет сына и наследника фамилии.

Тем не менее, Дом Кваггера был рассчитан примерно на две тысячи восемьсот человек. Когда особых поводов для тревоги не было, и Саймон Мак-Кен Кваггер мог себе позволить жить на одной из своих роскошных вилл на озере Пауэлл или за рекой Арканзас, количество обслуживающего персонала, остававшегося в доме, сокращалось всего-то до каких нибудь восьми сотен.

Но сейчас дом был полон.

Это вовсе не означало, что предвидится неизбежное вооруженное нападение. Кваггер забрался в свою бронированную берлогу из чистой предусмотрительности, как только заслышал о Комете Сикара - просто принял необходимые меры предосторожности. Когда комета обратилась в пыль и щебень, он уже решил было перебраться куда-нибудь в другое место, но передумал. Никогда не разберешь, можно ли доверять всем этим фокусникам от науки. Они, правда, клятвенно заверяли, что от кометы осталось не больше нескольких сотен килограммов, но Мак-Кены всегда тщательно оберегали свою драгоценную жизнь.

К тому же, что бы там ни было, Саймон Мак-Кен Кваггер любил Дом Кваггеров. То был его собственный дом. Штат слуг и обслуги был тщательно подобран - все две с лишним тысячи; разумеется, это был минимум, которого едва хватало Кваггеру, чтобы обеспечить минимальный комфорт.

Не случайно было и то, что семьдесят процентов обслуживающего персонала составляли женщины - юные и привлекательные, чтобы не сказать - красивые. В Брига-де Мира специально и очень тщательно подбирали людей именно с такими качествами. В других домах Мак-Кенов состав слуг был другой - женщины Мак-Кенов предпочитали иметь в своем окружении сильных и красивых мужчин; это было одним из базовых правил в том полушарии Земли, где правил Консорциум Пак-Мак: ни один Мак-Кен не должен отказывать себе в том, чего ему - или ей - хотелось.

В конце-то концов, разве не этого добивалось правительство?


Зал приемов Кваггера находился в самом сердце его горной твердыни.

Через десять минут после того, как шасси «Кваггера-Один» коснулось взлетно-посадочной полосы, Кваггера проводили туда. Сейчас он, постанывая и ворча, лежал на мягком столе, покуда два квалифицированных массажиста бережно поглаживали и разминали его громадное тело, чтобы снять стресс и напряжение. Потолок комнаты представлял собой низкий купол, по которому скользили трехмерные проекции облаков на фоне синего летнего неба - тоже, разумеется, проекции. На стенах помещались экраны обзора, подключенные к камерам, установленным по всем владениям Кваггера. На экранах можно было видеть заводы, рудники, фермы - словом, все, что делало Кваггера богатым и придавало ему величия. Нет, подумал про себя Саймон Кваггер, не на самом деле богатым и величественным! По крайней мере, не по меркам Мак-Кенов, входящих в Консорциум Пан-Мак. Из четырех владений Мак-Кенов его было самым маленьким. В Семье Мак-Кенов все родственники именовались «кузенами» - ион ненавидел их всех. Кузен Маркус на востоке владел богатым Атлантическим побережьем с его огромными городами и мощными заводами; кузен Айзек на западе - Тихоокеанским побережьем и одной из самых богатых провинций того, что некогда было Канадой, а кузен Даниэль властвовал почти над всей Латинской Америкой.

Но кое-что все-таки могло служить Кваггеру утешением.

По бокам от Кваггера стояли четыре красивых женщины в облегающих платьях, с серебряными подносами - охлажденное вино и маленькие горячие пирожки, замороженные фрукты, сладости - все, что могло бы пробудить аппетит Лорда Кваггера. Кваггер озадаченно разглядывал подносы в ожидании того, пока кто-нибудь положит ему в рот лучший кусочек. Он рассеянно протянул руку и положил ее на талию ближней из служанок.

Обычно женщинам не позволялось кормить Кваггера из своих рук. Это была прерогатива Анджи. Маленькое существо ревниво оглядело подносы, выбрало нужный кусочек и положило его прямо в рот ожидающего Кваггера.

Лорд Кваггер удовлетворенно вздохнул - он снова был у себя дома.

Когда Кваггер был дома, он чувствовал себя в безопасности. Когда с ним была Анджи, он чувствовал, что его любят.

И для того, и для другого были причины. Анджи очень любила его - и будет любить всегда; она была генетически создана для любви, и с самого момента своего рождения в ней была заложена любовь к Кваггеру. Она не смогла бы не любить его, даже если бы захотела.

Вот то, что касается любви; что же до безопасности - для этого и был создан Дом Кваггера. Если Объединенная Европа или Афразийцы когда-либо посмеют начать военные действия… если постоянная угроза ядерной войны внезапно станет реальностью… если, несмотря на все скрытые камеры и контроль полиции, сервы Кваггера когда-нибудь попытаются взбунтоваться… что бы ни случилось, гора, в которой находился Дом Кваггера, была надежным бастионом.

Но, несмотря на все это, Кваггеру было неспокойно.

Это происшествие с Кометой Сикара! Как такое могло случиться? Это была реальная угроза. Ему мог быть причинен вред.

Конечно, просто прекрасно, что эти яйцеголовые болваны наконец запустили корабль в космос и превратили комету в безвредную пыль, по крайней мере, они сказали, что оставшиеся фрагменты не представляют никакой опасности. Если они ошибаются, все может обернуться не слишком хорошо, сумрачно подумал он. Они будут не первыми, кто ощутит на своей шкуре гнев Кваггера. Кваггер уже отправил с десяток неугодных ему ученых в рабочие лагеря за опрометчивые поступки, или невежество, или просто за то, что ему не хотелось слушать те предостережения, которые они ему постоянно делали.

Это было мудрым поступком с его стороны, напомнил он себе. Их нужно было поставить на место. Но все же, подумалось ему, проявлять немного терпимости время от времени необходимо. Это была дьявольски трудная работа - найти достаточное количество ученых, готовых к сотрудничеству, которые могли найти способ взорвать Комету Сикара.

А пока что - о Боже, неужели ему никогда не суждено отдохнуть от дел? - ему нужно вернуться к управлению своими владениями.

Он оттолкнул руки массажистов, поднялся на ноги и с сопением и покряхтыванием прошествовал к своему трону - громадный, похожий на кита человек, с ляжками, напоминающими коровьи, втиснутыми в плавки. Анджи вприпрыжку побежала за ним, вскочила на сцинку трона, злобно поглядывая на дюжину красавиц, составляющих двор Кваггера и сейчас ожидающих его дальнейших распоряжений. Массажисты поспешно выкатили стол из зала, а Кваггер буркнул:

- Начинайте аудиенцию.


Первым, кто испросил аудиенции, был Ньют Блюстоун.

- Вы посылали за мной, Лорд Кваггер? - спросил он, безуспешно пытаясь скрыть беспокойство. Кто его знает, что там произошло за те несколько минут, на которые они расстались, сойдя с борта «Кваггера-Один».

- Разумеется, я посылал за тобой, - резко ответил Кваггер. - Много времени прошло с тех пор, как ты последний раз ознакомил меня с тем, как продвигается мое жизнеописание.

- Но мы же были в Сити Атлантика, сэр. Мне пришлось фотографировать, делать записи…

- Это не оправдывает тебя! Ты забросил свою основную работу!

- Нет, Лорд Кваггер, - виновато проговорил Блюстоун. - Вовсе нет. Я завершил описание свадьбы ваших высокородных родителей.

- Ага, - с удовлетворением сказал Кваггер. - Я хочу прочитать твои наброски немедленно… нет, погоди.

Блюстоун, собравшийся было уходить, остановился.

- Фотографии, которые ты сделал в Сити Атлантика, уже проявлены и запротоколированы?

- Разумеется, Лорд Кваггер. Я сделал это еще в самолете. Хотите посмотреть на них?

- Не на все, - мрачно ответил Кваггер. - У меня еще масса важнейших дел, но я хочу, чтобы ты нашел все фотографии той девчонки-лягушатницы - кажется, Грациэлла, как ее там? - и принес их мне. Быстро!

Не успел Блюстоун покинуть зал, как к Кваггеру подошел его управляющий. Это был мужчина средних лет и, разумеется, родственник - к несчастью для него, по отцу Кваггера, не по линии Мак-Кенов. Однако, несмотря на это, он был весьма влиятельной фигурой в Доме Кваггера.

- Лорд Кваггер, - с достоинством начал он, - дела в ваших владениях идут весьма хорошо, с одним только исключением. Я с сожалением вынужден информировать вас о том, что добыча угля в этом квартале ниже нормы на два процента.

Кваггер немедленно пришел в ярость:

- Но мне нужен этот уголь! Глупцы! Бездельники! Стоит мне отлучиться всего на несколько дней, и все летит к чертям!

- Нам недостает вашего мудрого руководства, - смиренно ответил управляющий. - Тем не менее то, что произошло, было трудно предсказать. В одной из глубоких шахт начался пожар. Ее пришлось закрыть до тех пор, пока огонь не погаснет.

- Трудно предсказать! И скольких вы арестовали? Управляющий облизнул пересохшие губы:

- Шестнадцать человек, Лорд Кваггер.

- Только шестнадцать? - Кваггер бросил на управляющего испепеляющий взгляд. - Должно быть, мне придется отдать приказ еще об одном аресте, и прямо сейчас!

Но управляющий стоял на своем, хотя и сильно побледнел. Он хорошо знал, как выглядят рабочие лагеря и какова жизнь в них.

- Сэр, - умоляюще проговорил он, - те, на кого падала большая часть вины за происшедшее, погибли в этой катастрофе - более сорока человек. И если теперь мы арестуем еще рабочих, нам будет не хватать рабочих рук.

- Хм, - буркнул Кваггер. Он с мрачной задумчивостью созерцал своего мажордома несколько мгновений. Анджи повернулась к нему и что-то прошептала ему на ухо. Кваггер несколько успокоился.

- Хорошо, хорошо, милая, - сказал он ей, потом повернулся к управляющему. - На этот раз я решил простить тебе твою некомпетентность. Но в следующем квартале ты должен покрыть эту недостачу. Надеюсь, ты понял меня?

- Прекрасно понял, Лорд Кваггер, - вздохнул управляющий. - Желаете ли вы выслушать доклады капитана вашей личной охраны касательно внутренних дел ваших владений?

- Сейчас? После того, как ты меня так расстроил? - пробурчал Кваггер. - Разумеется, нет!

Он сделал гневный жест:

- Вон! Все вы - нет, конечно, только не ты, Анджи, - добавил он, погладив маленькое существо.

Когда комната опустела, Саймон Мак-Кен Кваггер предстал перед необходимостью исполнить ту обязанность, которую он пытался отложить на возможно более позднее время. Но дольше медлить он уже не мог. Он дотянулся до пульта на подлокотнике своего трона, чтобы связаться по личной сети с Маркусом Мак-Кеном.

Когда он набирал код, его передернуло. Предстоящий разговор ни в коей мере не будет приятным, но лучше отделаться от этого сразу…


* * *

И он оказался прав. Никакого удовольствия разговор ему не доставил. Начать с того, что его кузен, генерал Маркус Мак-Кен, заставил его ждать целых три минуты, - прежде чем соблаговолил появиться на экране.

Кваггер чувствовал себя уязвленным тем, что с ним обращались так, словно он и вовсе не принадлежал к Семье, но когда жесткое смуглое лицо Маркуса появилось на экране, даже Анджи испуганно отпрыгнула в сторону и спряталась. Кваггер с трудом выжал из себя улыбку:

- Что ж, Маркус, - игриво проговорил он, - надеюсь, в самом деле ты не так зол на меня, как можно было бы заключить по твоему посланию.

Маркус Мак-Кен неприветливо смотрел на него с экрана. Он был в полном боевом обмундировании - как это было похоже на него: человек, играющий в солдата!

- Я вызвал тебя, Саймон, потому что ты провалил работу в Сити Атлантика! - жестко проговорил он. - Во-первых, ты установил там две бомбы, не спрашивая на то моего позволения. Во-вторых, ты позволил их обнаружить. Ты - позор для Семьи, Саймон!

Но, Маркус! Ты сам дал мне эти бомбы!

- И также дал тебе точные инструкции оставить их в резерве на тот случай, если понадобится убедить лягушатников, что мы делаем серьезное дело, а не в игрушки играем.

- Я решил, что это необходимо, - Кваггер обиженно надул губы. - Разве ты не понимаешь? Я только поместил одну из них в главном куполе. Вторая была в этой идиотской кальмаровой школе. Если бы нам пришлось взорвать ее, она разрушила бы только небольшой купол вне самого города. Это преподало бы им хороший урок! Нам даже не пришлось бы использовать вторую бомбу. Сам город остался бы в целости и сохранности, мы вполне смогли бы им воспользоваться. Я очень тщательно продумал весь план, Кузен Маркус, и…

- Ты ничего не способен продумать тщательно! Ты не способен даже сохранить дело в тайне… по крайней мере, мы сейчас разговариваем по спецсвязи, я надеюсь?

- О да, Кузен Маркус! Я удостоверился, нас никто не может подслушать!

- Но ты не удостоверился в том, что информация о Комете Сикара не попадет в чужие руки. Восемнадцать Городов сейчас прекрасно осведомлены обо всем этом деле. Что ты им сказал?

- Ничего, Кузен Маркус, - жалостно проговорил Кваггер. - Я не говорил им, они уже знали это сами. Даю слово! Они перехватили наши радиопередачи и заметили запуск корабля. Это все! И вообще, это нечестно. Я вовсе не просил делать меня Посланником.

- Прекрасно, - фыркнул Генерал Маркус Мак-Кен, - Ты больше не Посланник. Я сам возьму под контроль все, что касается Восемнадцати Городов. Они еще могут нам понадобиться. А теперь я хочу, чтобы ты занялся своими собственными делами, и надеюсь, что с ними ты справишься лучше, чем с порученной тебе миссией. И особенно хорошо подумай о добыче угля!

Изображение на экране мигнуло и погасло. Программа автоматического поиска и показа снова начала демонстрировать калейдоскоп сцен со всех концов владений Кваггера. Он задумчиво смотрел на них. Анджи снова осторожно подобралась к его трону.

Кваггер рассеянно погладил ее, все еще размышляя над только что окончившимся разговором. Как этот Маркус Мак-Кен смел с ним так говорить! В конце концов, он, Кваггер, тоже Мак-Кен! - но, приходится с грустью признать, в Семье его никогда не считали полностью таковым.

Эти мысли наводили Кваггера из себя. По всем законам генетики, в его жилах не меньше крови Мак-Кенов, чем у самого Маркуса. Не его вина, что Мак-Кеном была его мать, а не отец! Его второстепенное положение обуславливалось только этим…

- Квагги, милый, смотри, кто идет, - прошипела ему в ухо Анджи, указывая на дверь. Он поднял глаза.

- Лорд Кваггер?..

То был Ньют Блюстоун, терпеливо и смиренно ожидавший позволения войти в зал аудиенций. Кваггер нетерпеливо махнул ему пухлой рукой.

- Достал их?

- Разумеется, Лорд Кваггер.

Блюстоун опустил диски в считывающий аппарат подле трона и дотронулся до выключателя.

Мгновенно в комнате появилась Грациэла Наварро - вернее, ее голографическое изображение в полные рост, - такой, какой она была в бассейне кальмаров. Кваггер некото-рое время задумчиво изучал снимок, потом приказал:

- Показывай все.

Блюстоун повиновался. Кадры сменялись один, за другим, Грациэла Наварро представала перед Кваггером то с какими-то другими людьми, то с самим Кваггером, но чаще всего одна - в бассейне, в костюме для плаванья, в скафандре, разглядывающая злосчастный бюст…

- Мне нужны новые слуги, Блюстоун, - задумчиво проговорил Кваггер. - Я хочу, чтобы ты подобрал кандидатов из списка по этим снимкам.

Список, постоянно пополнявшийся новыми людьми, состоял из молодых женщин владений Кваггера, достойных того, чтобы когда-нибудь войти в штат Дома Кваггера.

- Найди ту, которая больше всего похожа на эту девицу-лягушатницу - нет, лучше пятерых. Приведи их сюда, я сам проведу с ними собеседование, чтобы посмотреть, какая из них больше мне подходит. И приступай немедленно! - приказал он Блюстоуну, собиравшему диски и готовому уйти. - И скажи постельничему, что я хочу искупаться. Пусть он пришлет Грету, Эмили… не знаю, еще двух-трех.

Потом он улыбнулся:

- Идем, Анджи. Время принять ванну!

- О-о, чудесно, чудесно, - защебетало маленькое существо; ванна для неё всегда была огромным удовольствием, как, впрочем, и для Кваггера.

Почти всегда.

На этот раз, хотя Кваггер и погрузился в ванну с водой, нагретой до температуры крови, покуда опытные, специально обученные слуги мылили и терли его, а потом умащивали маслами, мысли Саймона Кваггера были нерадостны.

Столько неприятностей вокруг, и каждая грозит разрушить то счастье, которое он, несомненно, заслужил! Маркус Мак-Мен с его упреками и претензиями. Постоянные угрозы от Объединенной Европы. Возможная угроза, исходящая от того, что было Кометой Сикара…

А теперь появился еще один повод для волнений.

Все те, кто работал и жил в Доме Кваггера, были тщательно отобраны и не менее тщательно проверены на благонадежность. Могло ли случиться так, что кто-нибудь из них служил не своему хозяину, а другому - пусть даже то был Мак-Кен выше рангом самого Саймона Мак-Кена Кваггера?

Кваггер не слишком верил в это. Но все же - как мог Маркус Мак-Кен так скоро узнать о спаде производства угля?..


Глава 7


В тот день, когда крохотные частицы замерзшего газа - все, что осталось от Кометы Сикара, - достигли земной атмосферы, Рон Трегарт вел свою субмарину сквозь мутную воду к Заливу Чесапик на пути к портовому городу Пан-Мака, Балтимору.

Мрачным Трегарт был потому, что Залив Чесапик был не лучшим местом для глубоководной субмарины. Здесь было множество отмелей и слишком мелких мест. В придачу, залив был местом оживленного судоходства; но что хуже всего, над ним было видно небо. Как и любой житель Восемнадцати Городов, Рон Трегарт чувствовал себя неуютно, когда его не отделяло от поверхности хотя бы несколько метров морской воды. Он стоял на верхней палубе «Королевы Атлантики» и с неудовольствием щурился на яркое солнце.

- Аккуратнее, Джилли, - проговорил он, обращаясь к помощнице капитана, проворно разворачивавшей корабль, чтобы обогнуть рыбачье судно.

- Есть, капитан, - вежливо ответила Джилл Даннер. Она вела корабль, а ее опыта и квалификации хватило бы на то, чтобы провести «Королеву Атлантики» в любых водах в любом уголке земного шара. Но ненужные распоряжения капитана ее вовсе не раздражали. Она знала, лто капитан не критикует ее действия - просто по привычке напоминает о необходимости соблюдать осторожность.

На этот раз их вход в Порт Балтимор был не совсем обычным. Они оба имели случай - да и не один - нелестно высказаться о службе берегового контроля; причиной тому был указанный им начальником порта маршрут входа в гавань, донельзя неудобный и небезопасный, но «способствующий лучше контролируемому и более упорядоченному движению судов». Однако и Трегарт, и Джилл Даннер прекрасно знали: их маршрут рассчитан на то, чтобы они ни на мгновение не оставались без наблюдения со стороны береговых дозорных башен.

- Как мерзко они себя ведут, - недовольно буркнул Трегарт. - Интересно, почему они решили устроить такое именно сейчас?

- Эти сухопутные всегда противны,-ответила Джилл с высоты мудрости и опыта своих двадцати четырех лет. Но оба они, и Джилл, и Трегарт, сознавали, что нововведенные правила еще жестче и доставляют значительно больше проблем, чем прежние.

Трегарт потер рукой вспотевший лоб, раздраженно подумав о том, что может загореть - да, загореть, чего менее всего можно ожидать от человека из Восемнадцати Городов. Благодарение Богу, солнце уже садилось. Ему не придется терпеть этот яркий и жаркий свет всю дорогу до порта!

Разумеется, на самом-то деле ему вовсе не нужно было стоять на верхней палубе; к тому же, двоим здесь едва хватало места. На «Королеве Атлантики» почти не было нужды в капитанском мостике на верхней палубе; большинство времени подлодка, как ей и положено, проводила там, где над ней лениво и мягко колыхалась прохладная вода.

И скоро, совсем скоро она снова погрузится в глубины океана, напомнил себе Трегарт. Нужно только пережить сорок восемь часов в порту. Потом - еще несколько часов, пока они не выйдут в открытое море. Потом - о, потом их ожидает долгий путь под водой к Сити Скотия, затем нужно обогнуть Южную Америку, Мыс Горн и направиться на север к портам Тихого Океана. Во многих отношениях это было славное путешествие, думал он. Только четыре порта назначения находились на суше; шесть - в подводных городах; а потом, когда он возвратится в Сити Атлантика…

Джилл была весьма озадачена: с чего бы капитану взбрело в голову улыбаться, глядя на этот недружелюбный залив.


Причиной процветанию Сити Атлантика была торговля с обитателями суши, но почти всегда подлодки, отправлявшиеся в торговые рейсы, заходили по пути в какой-нибудь из Восемнадцати Городов. Если даже экономически внутренняя торговля между подводными городами была не слишком важна, по меньшей мере она была необходима с политической точки зрения.

У каждого из Восемнадцати Городов были свои специфические особенности. Сити Атлантика, располагавшийся на склоне Центрально-Атлантического хребта - приблизительно 40 градусов западной долготы и 38 градусов северной широты - находился в тысяча пятистах километрах от ближайшего берега. И даже эта земля была лишь клочком суши, маленькими островками: Бермуды на западе, Азорские острова чуть ближе к востоку. Ближайшими же их соседями, с которыми стоило считаться, были не острова - подводные купола-города, подобные самому Сити Атлантика. То был Сити Пан-Негра к востоку от хребта и к северу от северной оконечности бассейна Капа Верде; или, лучше сказать, между всем этим и Канарами, расположенными еще севернее, довольно близко к Тропику Рака, чтобы облегчить поиски города на карте. На юге находился Сити Романче - почти на экваторе, примерно посередине между побережьем Африки и Южной Америки, на краю Пропасти Романче. На севере расположен Сити Рейкъянес - к югу от Исландии. В Атлантическом Океане больше городов не было.

Тихому океану в этом отношении повезло больше. В нем находились города-близнецы Кларион и Клиппертон - в зоне разломов в восточной части Тихого Океана. На Нагорье Эрбен находился Сити Мюррей - около двенадцати тысяч километров к западу от Лос-Анджелеса, города сухопутных увальней. Еще дальше на запад на склонах Хребта Императора, что неподалеку от островной цепи Гавайи, расположился Сити Махало; еще дальше, в районе Хребта Эурипик, к северу от Новой Гвинеи, находился Сити Каролина. Сити Каролина был самым крупным из Восемнадцати Городов - и ближайшим к берегу суши, если не считать Сити Арафура, располагавшийся между Новой Гвинеей и берегом Австралии. Был также Сити Беллона- на восток от Большого Барьерного Рифа в Коралловом Море; а еще дальше на восток - Сити Андаман в Бенгальском заливе, к северу от Суматры; и Сити Валвис - к западу от Мыса Доброй Надежды. Замыкал кольцо городов - с запада на восток вокруг всего земного шара - маленький Сити Тарфук; он располагался в Красном Море и занимался большей частью добычей тяжелых металлов из горячих источников на дне моря.

Затем шли города дальнего юга. Немногие из них находились вблизи обитаемой земли: земная поверхность слишком холодна для поддержания жизни на широте Стит Гауссберг, что на хребте между островом Кергелен и берегом Антарктики. Сити Гауссберг был действительно весьма отдаленным местом - пять тысяч километров от Сити Назарен, что к востоку от Мадагаскара; но еще дальше он находился от любого берега, заселенного сухопутными увальнями. (Однако эти холодные глубины были достаточно плодородными, чтобы давать пищу крилю, в свою очередь служившему пищей более крупным рыбам, китам и кальмарам южных морей.)

Сити Скотия находился далеко на юге - южнее осторова Южная Джорджия, но населенные земли были к нему ближе - если считать населенными землями Фолклендские Острова. А самым ближним к противоположному полюсу земли и самым северным был Сити Лаурентиан. Никогданад куполом Сити Лаурентиан не было открытого водного пространства. И зимой, и летом поверхность моря над ним сковывали вечные льды - в Море Бофорт не было времен года как таковых - но под ледяным панцирем и толщей воды скрывались богатые залежи нефти.

Нефть и пищевые продукты. Металлы и фармацевтические средства. Все это и составляло те сокровища, которые добывали из морских глубин люди Восемнадцати Городов - и ох как ценили эти «дары моря» люди Пан-Мака, Объединенной Европы и Афразийцы, вечно терпевшие в них недостаток!

Потому не было ничего удивительного в том, что сухопутные толстяки временами обращали алчные взгляды на сияющие купола из НЕКСО, мерцавшие в глубинах моря.

Тяжелым временем были те годы, когда города только строились - особенно когда некоторые из городов Тихого Океана оказались слишом близко к тому, что сухопутные толстяки именовали «прибрежными водами», хотя зачастую эти «берега» оказывались безжизненными, а то и вовсе цепочками мелких островков. Но людям суши было нужно только то, что могли дать им Восемнадцать Городов. Они ничего не желали знать о тяжкой жизни в них, ни о тех сложностях, которые преследовали их жителей в первые годы, когда еще не были открыты термальные источники и никто не знал, смогут ли люди вообще выжить в куполах подводных городов.

Но торговые субмарины помогли добиться от Мак-Кенов того, что стало называться Вторым Законом Морского Договора: Сухопутные нации и объединения не вмешивались в дела подводных городов, пока ни один купол не находился на глубине меньше километра от поверхности моря. И договор этот соблюдался.

Более или менее строго.

Пока…


Меньше чем в километре от доков «Королеву Атлантики» догнал маленький шумный патрульный катерок Пан-Мака; он описал дугу, обогнув подлодку, и вынудил ее остановиться.

- Стойте! - тоном приказа выкрикнул командир катера; его голос, усиленный мегафоном, звучал визгливо и пронзительно, лицо было скрыто огромным несуразным шлемом, указывавшим на принадлежность капитана к Флоту Мира.

- Вы должны встать на якорь и оставаться здесь, пока начальник гавани полностью не проверит информацию о вашем судне!

- На якорь!.. - прорычал Трегарт. У его корабля вообще не было якоря; субмаринам Восемнадцати Городов подобные сухопутные изобретения были просто ни к чему. Рон кивнул Джилл Даннер; та заглушила моторы и бросила за борт штуку, по форме напоминающую зонтик, на тонком кабеле - это «устройство» заведомо не было способно удержать «Королеву Атлантики» на месте даже в почти полный штиль или при практически незаметном течении.

Вслух Трегарт выкрикнул:

- Как долго?..

Офицер Флота Мира пожал плечами:

- До тех пор, пока не вернется начальник порта.

- А когда он вернется?

- Когда надо, лягушатник, - прорычал офицер, отдал своим людям какое-то распоряжение - и катер устремился прочь, оставляя за собой пенный след.

- Черт бы все побрал, - пробормотал Трегарт, щурясь на башни города вдали. За ними на горизонте садилось солнце, и дымный воздух наливался красным, становясь похожим на разбавленную кровь.

Джилл Даннер кивнула. Она ничего не сказала - да и нечего было сказать, разве что тоже тихо выругаться, а это они оба уже сделали. Она оглядела корабли вокруг: возле подлодки их стояло на якоре не меньше дюжины, а то и больше. По крайней мере, последняя неприятность затронула не только «Королеву Атлантики»: их судно вовсе не выбирали с целью намеренно оскорбить «лягушатников». Здесь был даже громадный серо-стальной крейсер Флота Мира: его двигатели также были остановлены, а команда собралась на палубе, проявляя заметные признаки нетерпения. Джилл некоторое время разглядывала пусковые ракетные установки и системы залпового огня, потом неодобрительно покачала головой.

- Благодарение Богу, у них нет подводных лодок вроде этого, - сказала она, молитвенно подняв глаза к небу.

Трегарт тоже посмотрел на крейсер и согласно кивнул.

- Но у них есть много чего еще, - заметил он. - например, субмарины, управляемые роботами - не слишком большие, но что если кому-нибудь из них придет в голову безумная идея послать такую подлодку с тем, чтобы она врезалась в один из наших куполов? Удар ядерной боеголовки не выдержит даже купол из НЕКСО.

- Но они уже долгие годы не пользуются подобным оружием! Для того, чтобы управлять субмаринами-роботами, нужны опытные специалисты, а я сомневаюсь, что у них такие есть.

- Остаются еще траулеры, - сумрачно проговорил Трегарт. - Они до сих пор пытаются вести самостоятельные поиски нефтяных месторождений, верно? У них есть оборудование для глубоководного бурения. Нет, Джилли, не думай, что мы живем в полной безопасности. Если Пан-Маку придет в голову напасть на нас, будь спокойна, они найдут для этого средства.

- Надеюсь, что ты ошибаешься, - проговорила Джилл, зябко передернув плечами.

- Я тоже надеюсь, - ответил Трегарт, раздраженно отмахиваясь от какого-то насекомого, которому вдумалось попить его крови. Все эти мошки! Солнечный жар - даже сейчас, в сумерках! И запах - отвратительный запах, который ветер приносил с суши, воздух, так непохожий на очищенный, отфильтрованный, благословенный и кристально чистый воздух Сити Атлантика. Как только эти сухопутные умудряются жить такой жизнью?

Но тут он позабыл обо всех этих мелочах, в изумлении взглянув вверх, в темнеющее небо.

Яркая вспышка света - там, в вышине, огненная черта, похожая на бесшумную молнию, пересекла небо на востоке. На мгновение он зажмурился - свет этой вспышки был ярче даже света заходящего солнца.

Потом свет померк - с той же стремительностью, с какой появился.

- Что это было? - изумленно вскричала Джилл.

- Я не знаю… постой, нет, знаю, - поправился Трегарт. - Это метеор. Возможно, осколок той кометы. Говорили, что, когда частицы кометы попадут в земную атмосферу, возможны метеоритные дожди.

- Такие яркие? Смотри, смотри - еще один!

Новая огненная черта, правда, не такая яркая, прорезала вечерний небосклон на востоке - там же, где и первая. Оба, Трегарт и Джилл Даннер, молча смотрели вверх; но некоторое время ничего больше не было видно.

Трегарт перевел взгляд на ближнее к ним судно и увидел, что команда его собралась на палубе, молча глядя в небо.

- А вот еще! - крикнула Джилл Даннер; на этот раз вспышка была краткой и почти незаметной.

- Если мы можем их видеть сейчас, когда еще не стемнело, эти обломки должны быть довольно большими, - с тревогой проговорил Трегарт.

- Но они так красивы, - ответила Джилл Даннер, которая никогда не видела метеоритов, как, впрочем, и других небесных явлений.

Трегарт пожал плечами; чувство тревоги не покидало его.

- По крайней мере, они представляют интерес, - согласился он; затем взялся за телефон и вызвал камбуз. - Мы поедим, как только будет готова какая-нибудь еда. Позаботьтесь об этом, - распорядился он. И, обращаясь к своему второму помощнику: - Все равно больше нам нечего делать. Мы вполне можем постоять на палубе и полюбоваться этим фейерверком.


Так в первый - хотя далеко не в последний - раз Рон Трегарт увидел Комету Сикара; но он еще ничего не знал о Вечном…


Глава 8


В последние часы последнего дня последнего года Грациэла Наварро не видела никаких метеоритных дождей над Сити Атлантика. Хотя она и находилась на верхнем этаже купола, в кабинете мэра, ее отделяла от поверхности огромная толща воды.

Она беседовала с мэром и несколькими начальниками отделений Сити Атлантика. Они знали о метеоритных дождях. Дежурная команда на надводной плавучей платформе, находившейся двумя тысячами метров выше города, сообщила им о необычном небесном явлении, но встреча касалась совершенно другого предмета. Старик Сандор Тисза притащил целый ворох шуршащей тончайшей бумаги - распечатки информации, уходившей по коммуникационным системам. Непонятные, таинственные утечки информации не прекратились с поспешным отбытием Посланника Кваггера, и теперь все они пытались разобраться в свалившейся на них груде данных, пытаясь понять, что общего между разрозненными отрывками и чего вообще от них хочет тот, кто устраивает эту утечку информации. Тот листок, который держала в руке Грациэла, выглядел особенно непонятно - то был обычный технический отчет о фауне и биохимии гидротермальных выходов:

«Наибольшее количество кислорода входит в состав организмов, живущих на периферии термальных источников, примером которых является моллюск Calyptogena, в то время как сера и соединения сульфидов накапливаются большей частью в организмах существ, живущих ближе к центру - например, мидии вида Bathymodiolus thermophilus. Популяции трубчатых червей, таких как Riftia, и хищников, как, например, морская звезда вида Bathybiaster, так же, как и различные виды крабов и креветок, являются в этом отношении как бы промежуточным элементом.

Прочие хищники (ракообразные, головоногие и рыбы) в большинстве своем питаются животными, обитающими возле термальных источников (40-65%).

Производство протеинов достаточно высоко, но эти протеины непригодны для потребления человеком в силу наличия в них серы и сернистых соединений, придающих пище неприятный привкус, а в больших количествах делающих ее вредной для здоровья. Однако Calyptogena является исключением. Прочие города производят и перерабатывают мясо Calyptogena для экспорта на рынки земли; Сити Атлантика рассматривает подобную продовольственную программу в качестве одной из перспектив своего экономического развития в будущем…

На этом сообщение не кончалось, но Грациэлу оно больше не интересовало.

- В этом просто нет смысла! - воскликнула она. - Всем эти сведения уже известны - всем, кому вообще есть до этого дело! А что там в остальных листках?

- О, - покачала головой мэр, - спроси лучше, чего там нет! Формула производства НЕКСО. Наиболее продуктивные виды растений для наших подводных ферм. Биохимия человека, не угодно ли! По крайней мере дюжина этих бумажек касается твоих кальмаров, Грациэла…

- Да, я это видела, - подтвердила девушка.

- И все, что угодно, еще! Целый технический отчет о корабле Веры Доорн, «Тетис». Ума не приложу, зачем и кому он мог понадобиться? Особенно потому, что этого корабля здесь даже и нет. Она уже давно уплыла. Еще один технический отчет. На этот раз касательно одной из рабочих субмарин…

- Такой же, как та, что пропала, - сумрачно заметил Фрэнк Яро.

Мэр вздохнула. Грациэла подумала, что мэр стала выглядеть старше за последнее время, а ее волосы из светло-золотых стали почти белыми.

- Я знаю, Фрэнк, ты думаешь, что это что-то вроде заговора, - проговорила мэр. - Но кто бы стал этим заниматься? И зачем?

- По крайней мере, мы можем быть уверены, что Пан-Мак здесь ни при чем, - вставил Сандор Тисза, - поскольку здесь нет уже ни одного из них.

- Они могли оставить здесь своих агентов, - упрямо сдвинул брови Яро. - Могли даже установить «жучки» в нашей информационной системе…

- Нет, - мягко проговорил Тисза, - это невозможно. Я уже отдал приказ Эктору Фарзоли проверить все лазерные коммуникационные каналы; он ничего не обнаружил. Мне кажется, что мы слишком подозрительны в отношении Пан-Мака.

Грациэла удивленно воззрилась на него.

- Но разве вы не знаете, что этот кошмарный человек назвал вас…

- Беглым преступником? - предположил Тисза и серьезно кивнул. - Да. Мэр сказала мне об этом.

Он посмотрел на Грациэлу почти умоляющим взглядом:

- Я не нарушал никаких законов, Грациэла. Я просто хотел, чтобы никто не вмешивался в мою работу. Потому я покинул Будапешт и направился в страны Пан-Мака; когда мне и там не дали заниматься моей работой, я перебрался сюда. Но в его словах есть доля правды. Я действительно нарушил их правила, поскольку покинул эти государства без позволения. Там это называют преступлением.

- Настоящее преступление - это сам Пан-Мак, - с горечью проговорил Фрэнк Яро. - Благодарение Богу, мы живем здесь, а не там!

- Воистину, благодарение Богу, - откликнулся Тисза. - Разумеется, они несут зло, но мне не кажется, что мы можем считать их виновными во всем.

Мэр покачала головой:

- Слишком много на нас свалилось в последние дни, - вздохнула она. - Утечки информации, пропажа рабочей субмарины… и, - задумчиво закончила она, - к тому же, я не понимаю, почему мы не получали отчетов Капитана Доорн в течение последних тридцати шести часов.

Часом позже, одетая в глубоководный костюм, летя впереди на морских санях в сопровождении пяти своих кальмаров, Грациэла по-прежнему чувствовала холодок тревоги, вызванный этим последним замечанием.

И дорога казалась ей бесконечной.


* * *

Морская ферма, к которой они приближались, как и сам Сити Атлантика, располагалась на склоне одной из подводных горных цепей - новорожденных гор, носивших название «срединного океанского хребта».

Строго говоря, хребет этот вовсе не проходит посередине всех океанов. Временами его пики располагаются неподалеку от берегов континентов. Нужно сказать также, что хребет не представляет собой непрерывную линию. Длинной змеей извиваются подводные хребты и горные цепи подо льдами Арктического Океана, на север от Шпицбергена, спускаются к Атлантике - возле Исландии гребень выступает из воды и бежит дальше на юг через Северную и Южную Атлантику. Следующие пики, выступающие из воды - это Азорские острова, Остров Вознесения, Тристан да Кунья - небольшие клочки суши, удаленные от береговой линии.

Далее хребет огибает Мыс Доброй Надежды, словно бы обходя Африку, тянется почти до Антарктики, затем снова поднимается к Индийскому Океану. Один короткий «отросток» протягивается в Красное Море; основной же хребет идет на запад - к югу от Тасмании и Южного Острова Новой Зеландии, пересекает южную часть Тихого Океана и далее поворачивает строго на север, доходя почти до Калифорнийского Залива.

Здесь он и оканчивается.

В нескольких тысячах километров к западу небольшое ответвление основного хребта выступает из воды, образуя архипелаг Гавайи. Если бы этот разрыв был заполнен и если бы отГавайев к Берингову Проливу и через Полюс проходило еще одно ответвление, круг замкнулся бы: земной шар был бы полностью охвачен срединным океанским хребтом, словно кольцами гигантского мирового змея древних легенд.

Но и без того этот подводный хребет является крупнейшим геологическим образованием на глобусе.

Для людей Восемнадцати Городов он был просто неоценим.

Срединный океанский хребет был полезен Восемнадцати Городам в двух отношениях. Для многих из них он являлся надежной платформой - достаточно высоко поднимавшейся над ледяными мрачными глубинами, чтобы купола НЕКСО выдерживали давление моря, но также достаточно глубоко уходившей в океан для того, чтобы города были защищены от воздействия неспокойной и изменчивой земной атмосферы. Большинство из Восемнадцати Городов, таким образом, располагалось либо на самом хребте, либо вблизи от него.

Но и это не было самым главным для людей моря. Гораздо большим преимуществом (и опасностью) была тектоническая активность.

Срединный океанский хребет был тем участком земной коры, где наиболее явно проявлялась тектоническая активность. Здесь горячая вязкая магма пыталась пробиться сквозь каменную скорлупу через трещины и расселины, чтобы обратиться в новые скалы, и вынести на поверхность новые руды, и стать источником энергии для электрогенераторов Восемнадцати Городов. Руды, добываемые из магмы, давали экономическую возможность Городам поддерживать свое существование и даже развиваться. Горячие воды подводных термальных источников поддерживали саму жизнедеятельность Городов, поскольку из трещин в морском дне изливались бесконечные потоки горячей воды, несущей огромное количество мегакалорий - океанское давление выдавливало из скал нагретую внутренним жаром магмы и обогащенную металлами воду; и тепловые энергетические устройства, приводимые в действие разницей температур, давали городам практически вечный источник энергии, да такой, какая и не снилась жителям суши.

Однако, термальных источников никогда не бывает слишком много. Они не вечны. Несколько лет - или даже десятилетий - они действуют непрерывно; затем, совершенно неожиданно, трещина в земной коре может закрыться - и тогда источник исчезает, чтобы появиться в каком-либо другом месте, быть может, достаточно далеко. В таком случае все микроорганизмы и живые существа, чья жизнь зависела от источника, также умрут, оставив по себе только слой поломанных и полурастворившихся раковин.

Поэтому люди Восемнадцати Городов постоянно выискивали новые термальные источники. Тектоническая активность их не слишком беспокоила - города были расположены в тектонически «безопасных» зонах, а прозрачные купола НЕКСО были надежной защитой от землетрясений. Но, если бы вдруг исчезли все источники их энергии, свет в куполах погас бы. Потом остановились бы воздушные насосы.

Потом города умерли бы, как те морские животные, жизнь которым дают термальныне источники.

Вот почему, когда кальмар Несс притянул Грациэлу к себе одним из длинных щупалец и проговорил своим нечеловеческим, глухим, словно из бочки, голосом: «Найти новый горячий вода-вверх, да. Грациэла идти, да», - Грациэла Наварро не могла отказаться.

С пятью своими кальмарами Грациэла прибыла на одну из огромных террас фермы, располагавшейся на уступах западного склона хребта. Конечно же, она и понятия не имела, что кончается последний год. Для Грациэлы Наварро каждый день был началом чего-то нового, нес с собой свет надежды и обещания; она еще не умела терять и не знала, что такое конец.

Внизу, под ней, кальмары спокойно и терпеливо выполняли команды. Наступило время сева, и они, разбившись на двойки, управляли посевными механизмами, двигаясь вдоль длинных вспаханных рядов плодородной «почвы». Над четырьмя работниками медленно кружил Несс, отдавая им команды движением щупалец.

Сердце Грациэлы просто-таки таяло от гордости. Ей оставалось только наблюдать! Кальмары великолепно справлялись со своей работой. Они были идеальными работниками ферм, находившихся в глубинах моря: такие же терпеливые и сильные, как рабочие слоны древнего Сиама. Но нет, кальмары были много лучше! В отличие от слонов, они могли говорить. Между собой они переговаривались с помощью движений щупалец и изменений цвета кожи своих мантий - и ни один человек не был способен расшифровать этот код, не говоря уж о том, чтобы общаться на нем с кальмарами; но с помощью вживленных звуковых асинтезаторов сами кальмары могли разговаривать с людьми.

А когда они узнали, чего хотят люди - они стали это выполнять! Но почему? Грациэла не знала ответа, не могла даже предположить. На ранних стадиях подготовки учителя кальмаров такие же, как она сама, «награждали» их кусочками еды, но на самом деле, и Грациэла прекрасно знала это, кальмары принимали от нее эту «награду» - кусочки рыбы - скорее из вежливости. Похоже, им значительно больше нравилось ловить рыбу самим. Грациэла полагала, что повиновение людям было для кальмаров чем-то вроде игры. И лучшей наградой была похвала и выражение одобрения. А потому Грациэла включила внешнее переговорное устройство и крикнула им:

- Вы делать хорошо, да! Закончить теперь, да! Снизу до нее донесся голос Несса:

- Понимать, да!

И, когда последний ряд был закончен, четыре рабочих-кальмара, обвив щупальцами массивные, но почти невесомые в воде посевные машины, повлекли их на склад.

Грациэла с радостью следила за ними. Поразительные, удивительные существа! Они делали так много - и могли сделать намного больше. Она была уверена в этом; ведь они постоянно узнавали все больше и больше о человеческих нуждах и желаниях.

К примеру, существовали еще огромные глубины к югу и к западу от Сити Атлантика. «Тетис» Веры Доорн сейчас как раз изучал их - Грациэла внезапно почувствовала укол тревоги при мысли об этом, но быстро подавила в себе это чувство: разумеется, с кораблем Веры Доорн ничего не могло случиться!

Но, тем не менее, Грациэла подумала, что кальмары-то могли посещать эти глубины, когда только им этого хотелось…

Предположим, подумала она, предположим, что кальмаров можно снабдить камерами и записывающей аппаратурой и отправить вслед за «Тетис» - или даже туда, куда «Тетис» уже не может спуститься.

Эти огромные пространства в глубинах моря по-прежнему оставались неисследованными. До создания Восемнадцати Городов предпринимались только отдельные попытки исследований - рейды субмарин-роботов и - время от времени - короткая и сопряженная со многими трудностями экспедиция судна с экипажем ученых. Даже теперь неисследованные районы морского дна были слишком обширны, чтобы хотя бы просто нанести их на карту. Самые таинственные и непознанные районы морских глубин были и самыми опасными для изучения людьми… но кто знал, что может быть там обнаружено? Ведь глубины не меняются за века! Там могут скрываться неведомые чудеса, которые сохранялись в вечной тьме десятки тысяч лет…

Она махнула рукой Нессу. Огромный кальмар подплыл к ней, и она проговорила:

- Несс хороший, да! Несс знать толстый глубокий стальной человек-рыба «Тетис», да?

Огромный глаз уставился на нее.

- Несс знать, да, - гулко откликнулся он.

- Ты видеть «Тетис», да? - спросила она. Кальмар долго молчал, потом проговорил, словно бы не обратив внимания на ее вопрос:

- Кальмар закончить работа ферма сейчас, да!

Грациэла закусила губу. Она была озадачена и встревожена. Внизу рабочие-кальмары управились наконец со всеми инструментами и теперь присоединились к ней. Она обратилась к каждому из них по имени:

- Тритон хороший, да! Холли хороший, да! Мермэн хороший, да! Нептун хороший, да! Все делать хорошо, да!

Они молча смотрели на нее; и тут внезапно Несс удивил ее, прогудев позади:

- Все делать хорошо, да!

Конечно, голосовая приставка не могла передать ни интонаций, ни эмоций, но Грациэла не сомневалась, что кальмар явно выражал гордость.

- Теперь идти найти горячая вода-вверх, да, - объявил он.

- Хорошо, - согласилась она - совершенно так, как будто говорила с другим человеком, но тут же поправилась. - Идти, да. Несс идти первый, да.

- Несс идти первый, да, - уверил кальмар и протянул длинные щупальца, обняв ими не только Грациэлу, но также и ее маленькие морские сани.

Она тихонько вздохнула. Похоже, Несс просто не верил, что она может двигаться в море самостоятельно. На самом деле она, пожалуй, предпочитала морские сани, но приходилось признать, что, когда ее несли эти огромные, невероятно сильные щупальца, - ее и ее сани - она чувствовала себя удобно и почти уютно. Автоматические системы саней фиксировали маршрут их движения; кроме того, существовала сеть зеленовато-голубых лазерных лучей, указывавших пути передвижения. Она не заблудится в морских глубинах. Она погладила одно из щупалец Несса рукой в перчатке… думая о том, как было бы хорошо, если бы она могла сейчас также коснуться руки Рона Трегарта…

Но сейчас ей вовсе не хотелось думать о ее женихе. Помимо всего прочего, Несс не ответил ей на вопрос о «Тетис». Поэтому она снова позвала:

- Несс! Ты видеть толстый стальной человек-рыба уйти глубоко, да?

Молчание. Огромный стеклянно-блестящий глаз изучал ее. Потом:

- Несс видеть, нет, - прогудел механический голос.

- Несс быть уверен, да? - спросила она; однако для таких сложностей словарь кальмаров предназначен не был.

- Несс видеть, нет, - упрямо повторил он. Грациэла нахмурилась. Кальмар противоречил сам

себе. Она внезапно подумала, что кальмары все-таки умели лгать, когда хотели этого. Любое более-менее интеллектуально развитое животное было способно на это. Но зачем ему врать именно сейчас?

Еще одна неразгаданная тайна - вдобавок к тысячам и тысячам загадок, которые Грациэла так и не могла разрешить. И, как и всем прочим загадкам, этой придется подождать.

Они плыли над подножием гор; остальные четыре кальмара составляли нечто похожее на военный V-образ-ный строй. Они обогнули горный пик, и…

- Горячий вода, да, - объявил Несс и осторожно начал опускаться на дно - на пятьдесят метров вниз.


Сперва Грациэла подумала было, что вся эта поездка была бесполезной тратой времени.

Верно, здесь действительно располагалась группа термальных источников. На них и вправду стоило посмотреть.

Фактически, здесь располагался настоящий подводный сад: цветы, деревья и даже фонтаны… хотя, разумеется, не те, которые мы видим на суше, а их морские аналоги. «Цветы» были существами наподобие морских анемонов. «Деревья» - трубчатые черви, сросшиеся, как колена бамбука; существа, которые создали эти белые известковые раковины-«стволы» выглядывали из них, напоминая при этом алые цветы или раскрытые ладони. А «фонтанами» было то, что, собственно, и давало жизнь этому подводному чуду. Там и тут из трещин в коре морского дна вырывался «белый дым» и «черный дым», словно фонтаны земных гейзеров.

Это был типичный глубоководный оазис горячих источников. Дно океана в глубинах заселено только частично. Там, где на поверхность выходят термальные воды, принося с собой тепло и элементы, способствующие плодородию, гектар или два могут стать столь же цветущими и населенными, как в районе Большого Барьерного Рифа. И весь этот райский сад создавали горячие воды, обогащенные минералами; они питали микроорганизмы, служившие пищей моллюскам, ракообразным и всем прочим живым существам морских глубин. Черные фонтаны были горячее, чем пламя спички, и содержали большое количество серы и других минералов; белые - сравнительно более холодные, тем не менее, горячее, чем кипящая вода - давление на глубине не позволяло ей кипеть. Были и другие источники, температура которых была еще ниже - не выше температуры тела, - но, поскольку они были слишком холодны для того, чтобы растворять в себе минералы, они были и вовсе бесцветными и заметны были только в силу слабой рефракции.

Проведя всю свою жизнь в море, Грациэла Наварро до сих пор не могла спокойно пройти мимо красоты подобных мест, завораживающей ее. Краем глаза она заметила крохотную рыбешку с красноватой чешуей, зависшую вниз головой над одним из более холодных источников; она ждала, пока частицы пищи сами подплывут к ее разинутому в ожидании рту. Рядом с другим источником висело какое-то существо, напоминавшее переплетение пурпурных тончайших спагетти - красное студенистое тело существа более всего было похоже на расплывшееся облачко томатного соуса.

Грациэла вздохнула. Только одно было не так в этом подводном саду.

Он не был новым.

На склонах срединного океанского хребта были тысячи тысяч таких островков жизни; множество их находилось неподалеку от Сити Атлантика, но только небольшая часть их была пригодной для непосредственного использования. Все прочие были слишком малы для какого бы то ни было практического применения, как например, вот этот крохотный оазис. Грациэла подалась вперед, вглядываясь в экран сонара, и кивнула: да, этот район был давно нанесен на карту и признан негодным к использованию.

Она помедлила, пытаясь придумать, как можно объяснить это Нессу, который беспокойно шевелил щупальцами, зависнув рядом с ней в воде, ожидая ее ответа. Два его длинных щупальца - вдвое длиннее рабочих «рук», - свившись, коснулись ее шлема, словно он хотел напомнить ей о своем присутствии.

Наконец она сказала:

- Горячий вода-вверх старый, да. Знать этот горячий вода-вверх, да.

Длинные щупальца раздраженно дернулись:

- Горячий вода-вверх старый, да. Горячий вода-вверх новый, да. Знать этот горячий вода-вверх, нет!

Грациэла нахмурилась, размышляя. Что ей пытался сказать кальмар? Нельзя же называть один и тот же источник одновременно старым и новым! Он же противоречит сам себе…

Потом она взглянула на склоны внизу, за огромными валунами черного базальта, и - увидела.

- О небо! - воскликнула она. - Вот это да!

За старым морским садом, ниже его, располагался новый - нет, еще не сад, тут же мысленно поправилась она; у донных организмов еще не хватило времени колонизовать это пространство. Но они непременно сделают это! Это был один из самых больших и богатых оазисов, которые когда-либо видела Грациэла! Поверхность морского дна собралась в складки, благодаря чему одни, более старые, источники исчезли, зато открылись другие, молодые, и теперь везде, куда Грациэла ни бросала взгляд, из трещин били горячие источники.

Разновидностей их здесь было две: теплые медленные ключи, температура которых не превышала пятнадцати градусов, и горячие фонтаны с температурой воды около 350 градусов и выше и скоростью извержения воды несколько метров в секунду. Хотя в ярком свете саней Грациэла могла осмотреть только площадь в несколько сот метров, она видела тысячи и тысячи высоко бьющих бесценных гейзеров, которые будут способны приводить в движение турбины Сити Атлантика и давать достаточно энергии и минеральных веществ для того, чтобы удвоить теперешнее благосостояние города!

- Отпустить Грациэла, да, - попросила она.

Огромное головоногое послушно развернуло удерживающее девушку щупальце. Грациэла с неудовольствием заметила, что державшее ее щупальце было одним из «сексуальных» щупалец кальмара - сколько раз она просила Несса не делать этого! Эти щупальца были гладкими и снабжены специальной канавкой, по которой «капсула» со спермой передавалась самке с целью оплодотворить ее. Возможно, то была простая случайность; когда Несс был чем-либо занят всерьез - управлял культиватором или ловил рыбу на обед, - он обычно пользовался всеми десятью щупальцами. Но иногда он забывался или притворялся, что забывает о ее словах, подумала Грациэла: ей всегда казалось, что гигантский кальмар помнит все, кроме того, что не хочет вспоминать. Надо бы еще раз поговорить с ним о его манере поведения….

Но не теперь.

Сейчас нужно было обследовать источники и нанести их на карту. Грациэла отстегнула страховочные ремни морских саней, перевернулась и поплыла вниз. Показания приборов, вмонтированных в ее гидрокостюм, - сонара и измерителя давления - сообщали, что она находится на вполне безопасном для работы уровне: значит, это поле действительно можно использовать! Она проплыла над ним, избегая особенно горячих и высоких струй гейзеров - поле в поперечнике составляло около километра! К тому же, совсем новое. Грациэла даже в гидрокостюме чувствовала изменение температуры. Ей становилось жарковато.

Девушка быстро взглянула на шкалу, указывающую уровень содержания кислорода в баллонах гидрокостюма. Дольше ей нельзя было здесь оставаться.

- Помочь Грациэла, да! - крикнула она кальмарам, пытаясь в то же время снять с морских саней сигнальный буй, которым можно было отметить это место. Нептун, самый маленький из кальмаров, бережно отстранил ее и легко распутал веревку буя, закрепленную на борту саней. Затем, следуя указаниям Грациэлы, он установил буй на дне долины гейзеров; стреловидный якорь глубоко вонзился в дно. Девушка потянула за кабель, чтобы удостовериться, что он держит прочно, проверила по сонару, подает ли буй сигналы - все было в порядке, можно было отправляться назад.

Кальмары, разумеется, на звук, издаваемый буем, не обратили ни малейшего внимания. Все четверо висели рядом с Грациэлой в толще воды, слегка шевеля щупальцами, наблюдая за действиями девушки…

Четверо?

Она снова быстро пересчитала их. Верно; здесь было только четверо кальмаров. Несс снова куда-то исчез.

Ну что ж это такое, подумала она взволнованно и с толикой раздражения. Она ведь не говорила ему, что он может уйти! И обычно он и не стал бы делать такого; однако в последнее время, признала Грациэла, он то и дело совершает странные поступки.

Но, тем не менее, именно Несс привел ее к этому огромному подводному сокровищу.

Грациэла покачала головой и, со вздохом пристегнув ремни морских саней, направилась в сторону Сити Атлантика.

К тому времени, как она вошла в пределы досягаемости сигналов, Грациэла уже успела позабыть о странном поведении Несса; на душе у нее было тепло и радостно от тех добрых вестей, которые она готова была принести Сити Атлантика. И как только подумала, что ее сообщение уже могут услышать, начала передачу.

Сперва, не получив ответа, она вовсе не была удивлена.

Несколько минут спустя, когда она уже была уверена, что находится в зоне радиопередач, молчание города стало несколько удивлять ее. Нахмурив брови, Грациэла проверила каналы. Да. Она действительно была вполне в пределах досягаемости. Они должны были слышать ее; почему же ей не отвечали?

Она снова коснулась кнопки передачи на панели.

- Проснитесь, люди! Здесь Грациэла Наварро, я нахожусь в десяти минутах пути от города. Я обнаружила новое крупное поле термальных источников. Подтвердите прием информации!

Молчание. Ответа нет.

Может ли быть так, внезапно встревожившись, подумала она, чтобы с ее передатчиком что-то случилось? (Но по всем параметрам передатчик работал в оптимальном режиме.) Или, может, там, в куполе, случилось что-то ужасное? В радиоцентре Сити Атлантика всегда должен быть хоть кто-нибудь! Не может быть, чтобы там не было никого. Она мучительно, до боли в глазах, вглядывалась во мрак. Пока не было видно никаких огней. Тонкий голубовато-зеленый лазерный луч был в нескольких десятках метров от нее; конечно, она могла передать сообщение и по лучу…. но сперва снова решила испробовать сонарную связь.

И тут, как раз когда вдали показался светящийся купол, - что, по крайней мере, убедило ее в том, что город по-прежнему существует, - она услышала ответ.

- Я слышу тебя, Грациэла… И - снова молчание.

У Грациэлы похолодело в груди. Неужели это голос Фрэнка Яро? Такой напряженный, почти испуганный?..

- Фрэнк! - крикнула она. - Это вы? Что-нибудь случилось?

Нет ответа.

Нет хуже, чем просто молчание - она знала, что он слышит ее, что каналы приема и передачи информации не отключены; она слышала отдаленный гул голосов, и во всех звучала та же тревога и возбуждение, что и в голосе Фрэнка. И это было неправильно! Действительно, коммуникационный центр никогда не пустовал, но также верно было и то, что он никогда не был людным местом - разве что происходило что-либо чрезвычайно важное.

- Пожалуйста, Фрэнк, - взмолилась она, - объясните мне, что происходит. Что-то в куполе? Или… вы ничего не слышали о Роне Трегарте?

В эфире по-прежнему царил приглушенный гул голосов; похоже, на нее просто не обращали внимания. Грациэле удалось разобрать только одну странную фразу - и то она не поняла ее. Потом снова зазвучал голос Фрэнка Яро:

- Мы тут сильно заняты, Грациэла. Возвращайся скорее, но, пожалуйста, освободи канал!

- Фрэнк, что-то с кораблем Рона?

- Нет, ничего подобного. Но я не могу дольше занимать эту линию. Отключи связь!

Больше он ничего не говорил, хотя Грациэла, не подчинившись его приказу и инструкциям, снова и снова пыталась вызвать его - до того самого момента, когда перед ней во всем своем великолепии засиял огромный купол Сити Атлантика.

Она вошла в порт. Те мгновения, когда двери шлюза закрывались за ней, те минуты, когда давление в камере понижалось, чтобы позволить ей войти в купол, казалось, не кончатся никогда. Грациэла была напугана. Она боялась того, что может услышать. Но более всего она была растеряна.

Та странная фраза!

Она была почти уверена, что верно расслышала ее. Она повторила про себя эти два слова еще раз, чтобы удостовериться. Да, верно, так это и звучало, но, ради всего святого, что такое «озонное лето»?..


Глава 9


Еще до рассвета чудовищный и завораживающий фейерверк над Гаванью Балтимор прекратился. Рон Трегарт еще раз заставил себя подняться на узкую верхнюю палубу; глаза его покраснели, он был до крайности раздражен. За эту ночь ему удавалось поспать только несколько раз - урывками минут по двадцать, и он не представлял, когда теперь сумеет выспаться.

Он взял у Джилл Даннер инфракрасный бинокль и оглядел корабли, стоявшие на приколе вокруг. Там, впрочем, не было ничего интересного - не было никаких изменений. Ни одному кораблю так и не было позволено сняться с якоря; но только когда Трегарт удостоверился в этом, он поднял голову, чтобы посмотреть вверх.

Там тоже ничего не происходило. Звездопад утих, ушел за горизонт. Но пока зрелище продолжалось, в нем было что-то неправдоподобное. Метеоры сыпались с неба десятками тысяч - бессчетное множество огней, невероятный, великолепный фейерверк, разлетавшийся из единой точки на куполе звездного неба, в течение ночи медленно перемещавшийся с востока на запад - осколки света, временами вспыхивавшие нестерпимым блеском. Несколько раз казалось, что снова наступил день - так ярко была освещена гавань. Но, даже когда звездный дождь немного утихал, в водах гавани отражались искры и извивались огненные змеи. И везде, сколько хватало глаз, на палубах кораблей стояли люди, изумленно вглядываясь в небо.

И - никаких объяснений этому зрелищу.

Если кто-то на берегу и знал, что происходит, команда «Королевы Атлантики» все равно не смогла бы узнать об этом. Статическое электричество мешало приему и передаче радиосообщений - осколки Кометы Сикара наполнили воздух сгустками плазмы, излучение которой забивало все передачи на любых волнах. Раз десять за эту ночь Трегарт послал световые сигналы другим кораблям, но проку от этих переговоров было немного. Все вокруг задавались одними и теми же вопросами. Ответов не знал никто.

Трегарт опустил бинокль и обратился к Джилл Даннер:

- Попробуй еще раз проверить радио, Джилли. Девушка утомленно потерла глаза и покачала головой:

- Я уже попыталась пять минут назад, Капитан. По-прежнему ничего - только треск в эфире. Не понимаю, почему так происходит, если метеориты больше не падают.

Трегарт тяжело вздохнул.

- Возможно, метеоритный дождь прекратился не везде. Может, они падают до сих пор, но за западным горизонтом, и просто мы этого не видим.

Он огляделся, проведя рукой по слезящимся, покрасневшим от напряжения глазам.

- Но я еще кое-чего не вижу, - задумчиво проговорил он. - И это кое-что - Балтимор.

Джилл Даннер удивленно подняла на него взгляд:

- Капитан?..

Он поднял руку, указывая в сторону берега.

- Это там, в восьми милях от нас, за портовыми кварталами. Ты видишь хоть какие-нибудь огни? Я тоже не вижу. Даже на берегу, кроме нескольких мест, где, вероятно, используются автономные источники электроэнергии или аварийные генераторы.

Первый Офицер Даннер с трудом шевельнула губами, от усталости не сразу сумев выговорить:

- Перебои с электричеством? Но как могли метеориты выключить наши энергетические станции?

- Им не было нужды в. этом. Существует то, что называют «ЭМИ» - электромагнитный импульс. Это огромный выброс энергии. Все оборудование мгновенно выходит из строя. Особенно уязвимы в этом отношении линии электропередач на дальние расстояния: они срабатывают как огромные антенны. И чем длиннее линия, тем хуже. Они собирают энергию и передают ее прямо к переключателям мощности, трансформаторным станциям, по сетям - короче, ко всем узлам электросети, которые только можно уничтожить. И ЭМИ просто сжигает их.

Он замолчал, глядя через плечо на восток. Небо еле заметно начинало светлеть, предвещая скорый восход. Трегарт некоторое время задумчиво смотрел на узкую песчаную косу, отделявшую их от глубоких вод Атлантического Океана.

Затем он решился.

- Мы выходим отсюда, - объявил он. - Разбудите там людей в машинном отделении.

Джилл Даннер удивленно посмотрела на него, но в следующую секунду уже вышла на связь с машинным отделением. Разумеется, будить кого бы то ни было не было необходимости; там, внизу, тоже никто не спал.

Трегарт ответил на незаданный вопрос Джилл:

- Мы не можем оставаться здесь. Посмотрите только на эти надводные корабли! У них автоматическое радиоуправление. Ни один из них не знает, как действовать и как ориентироваться без маяков и без сопровождения - особенно теперь, когда радиосвязь прервана. Я вовсе не хочу оказаться у них на пути.

- Есть, сэр! - Джилл Даннер передала управление капитану. Под его командой они начали продвигаться вперед - чудовищно медленно, осторожно лавируя между другими судами. Как только субмарина обогнула Форт

Мак-Генри, перед ними открылась спокойная гладь залива.

Залив был почти пуст. Немногие корабли стояли на приколе.

- Вперед тихим ходом, - скомандовал Трегарт, оглядывая доки.

С этого расстояния на берегу нельзя было заметить ничего интересного. Старые высокие дома Балтимора были по-прежнему темны, только верхние этажи небоскребов уже озаряло золото-розовое рассветное сияние. Ни огней на улицах, ни освещенных окон. По набережной проехало несколько машин с зажженными фарами. Все остальное было погружено во мрак.

Джилл Даннер бросила короткий взгляд на своего капитана. Может, нам не стоило этого делать, спрашивала себя она, но только про себя; капитану не задают таких вопросов вслух. Наступит время, когда она сама станет шкипером подводной лодки, и тогда ей придется принимать решения самой, возможно, столь же жесткие, как и ее капитану сейчас. Но, благодарение небесам, до этого еще далеко.

Когда они приблизились к докам, она прищурила глаза и указала рукой вперед.

- Вот и наша пристань, Капитан, - пробормотала она.

Трегарт кивнул.

- Введи подлодку в док, Джилли, - приказал он. - Следи за палубой. Впрочем, я не вижу пока никого, кто мог бы перебежать нам дорогу.

- Есть, сэр.

Мгновением позже шестеро из команды оказались на палубе, готовясь к швартовке.

- Что-то быстро приближается к нам, сэр, - внезапно проговорила Джилл. Но Трегарт уже смотрел в том направлении, и прежде, чем Джилл успела сказать еще хоть слово, воздух прорезал истошный вой сирены, от которого закладывало уши. Катер портовой охраны, разбрасывая веера брызг, стремительно летел к подводной лодке.

- Чертов дурак! - прорычал Трегарт; потом снова выругался, еще громче.

Раздался треск; взлетевший в тридцати метрах от борта лодки фонтан воды окатил команду брызгами.

- Они нас отстреливают! - воскликнула Джилл. Технически это было не совсем верно. Выстрел был сделан вдоль борта их субмарины; однако любой из стоящих на палубе мог видеть нацеленное на них дуло уродливой ракетной установки.

- Застопорить все моторы, - отрезал Трегарт. Потом, мгновением позже: - Отставить! Двигатели на полную мощность! Скорее - они слишком близко, чтоб их черти взяли!

Похоже было, что катер действительно собирается их таранить. Этот маневр был чистым самоубийством: хрупкое суденышко, предназначенное для плаванья в мелких водах возле берегов, смялось бы, как бумага, столкнувшись с корпусом «Королевы Атлантики», обшитой НЕКСО. Но Трегарт не допустил этого столкновения. Он был слишком хорошим моряком, а потому, запустив моторы на полную мощность, заставил субмарину вильнуть в сторону, уклоняясь от патрульного судна.

Затем снова содрогнулся воздух, и липкая черная грязь расплылась вокруг корпуса подводной лодки. Чтобы избежать столкновения с катером, «Королева Атлантики» отклонилась от курса и основательно села на мель.

Портовый катер резко развернулся, описав эффектную, но слишком рискованную дугу, и остановился едва в десяти метрах от «Королевы Атлантики». Луч прожектора разорвал мрак, ярко высветив палубу подлодки. Фигура, возникшая на палубе катера, поднесла к губам мегафон.

- Эй вы, на подлодке! Вы арестованы за нарушение законов военного времени! Всем выйти на палубу с поднятыми руками!..

…Часом позже вся команда «Королевы Атлантики» в полном составе, включая капитана и его помощника, находились на берегу в военной тюрьме. Был проведен обыск, все личные вещи были у них отобраны. Им не дали ни есть, ни спать и оставили без объяснений причин их заключения.

Единственное преимущество заключалось в том, что они попали в хорошую компанию. Полуподвальное помещение было явно не предназначено для того, чтобы исполнять функции тюрьмы - похоже, прежде это был какой-то склад; но теперь его использовали для того, чтобы держать в нем всех нарушителей закона, которых смогла отыскать полиция Балтимора, принадлежащего Пан-Маку. В помещении, более похожем на мрачную яму с голыми стенами, сейчас было человек двести. Большинство было в ярости и настолько же ничего не понимало, как и команда «Королевы Атлантики».

Насколько мог судить Трегарт, единственно, что было общего у собравшихся здесь - то, что здесь было мало жителей владений Пан-Мака. Большинство было, конечно, сухопутными людьми, но, по крайней мере, то были сухопутные люди, имевшие дело с морем: моряки, снятые со стоявших на приколе кораблей. Затесалось среди них и несколько коммивояжеров, и туристы.

Несколько человек были из команд подводных лодок, люди Восемнадцати Городов, как и команда «Королевы Атлантики». Пока Рон Трегарт в ярости колотил в окованную железом тяжелую дверь, к нему пробрался молодой стройный чернокожий человек.

- Я М'Бора Сам, представился он. - Сити Пан-Негра. Вы с подлодки из Сити Атлантика?

Трегарт кивнул. М'Бора мрачновато усмехнулся:

- Лучше бы вы остались в Сити Атлантика, приятель. Боюсь, климат здесь в ближайшее время будет не слишком здоровым. Добро пожаловать - наступило озоновое лето!


…Я живу в памяти Вечного, и я помню.

Я помню другую жизнь. Я помню детство в верхних ярусах великого Мирового Древа - я прыгал и перелетал с ветки на ветку, покуда мои матери встревожено следили за мной с нижних ветвей, готовые поймать меня, если я сорвусь и буду падать. Я помню Бога, который Пришел, чтобы учить нас. Нам столькому нужно было научиться! Даже старейшие из моих отцов не знали тогда о таких вещах, как «планеты» или «звезды над самыми верхними ветвями вершины Древа». Мы никогда не видели такого. Мы не могли знать, что «звезда», находящаяся невероятно далеко от нас, - но и слишком близко, по сравнению с другими «звездами» - готова взорваться, разрушить себя и взорвать наш собственный мир, сжечь его чудовищным невидимым светом и жаром, которого мы даже представить себе не могли.

Сперва мы не подумали.

Тогда само Мировое Древо начало умирать, и чудовищная радиация сожгла, иссушила, изуродовала его вершину.

Мы умирали вместе с ним.

Я умер там, в мире, сожженном звездой - в мире, который был так далеко отсюда. Мы все умерли там.

Прошло больше восьмисот тысяч лет с тех пор, как я умер… но я по-прежнему живу - в памяти Вечного.


ПОСЛЕДНИЙ ГОД
Глава 10


В первые часы первого года нового века человечества Грациэла Наварро - измученная, невыспавшаяся, голодная (с тех пор, когда она последний раз имела возможность перекусить, прошло часов двенадцать), изголодавшаяся по информации, поскольку все новости, доходившие до нее, были отрывочными, смутными и донельзя неточными - Грациэла Наварро, получив срочное задание, по спирали поднималась на своей маленькой школьной подлодке вверх, к надводной платформе Сити Атлантика.

Задание было действительно срочным. Что-то - Грациэла точно не знала, что - буквально ослепило платформу. Все ее сложнейшие электронные системы вышли из строя; не работало ни радио, ни радарные установки, а вокруг платформы бушевал атлантический шторм и ливень. С Грациэлой вместе был Сандор Тисза, начальник информационного управления Сити Атлантика; но более важным был ее груз - запасные и сменные части оборудования.

Когда маленькая юркая подлодка Грациэлы Наварро поднялась на поверхность, чтобы пришвартоваться между ажурных «ног» платформы, ее закачали высокие атлантические штормовые волны. Впервые за всю свою жизнь Грациэла задумалась, не подвержена ли она случайно морской болезни. Потом она подумала, что скорее ей грозит утонуть. Эта платформа не была подводным куполом. Здесь не было спокойной низменности морских глубин, здесь нельзя было нормально пришвартоваться - этому мешали высокие волны. Здесь приходилось буквально протискиваться в шлюзовую камеру, крепить скользкие канаты, а в лицо хлестала мелкая солено-холодная водяная пыль.

Команда платформы встретила Грациэлу и Сандора с радостью, но еще большую радость доставили им запчасти и комплектующие для электрооборудования, которые приняли на борт платформы с большим почтением и осторожностью, чем доставивших их людей. Новоприбывшие пробыли на открытом воздухе не больше двух минут, но за это время успели вымокнуть до нитки.

Грациэла была рада оказаться в помещении, но как же шумно было на платформе! Ее ажурные опоры стонали и трещали под ударами волн и ветра. Инженер связи с напряженным лицом лихорадочно проверяла привезенную электронику.

- Все должно быть в порядке, - пробормотала она. - Два километра воды - достаточный защитный слой… Потом подняла глаза и скупо улыбнулась своему начальнику:

- Приветствую вас на борту, Доктор Тисза. Давайте-ка отнесем все это туда, где с этим можно будет поработать!

Она взяла один из ящиков на плечо и повела Сандора и Грациэлу к небольшому лифту. Они поднялись больше чем на пятьдесят метров, на командную палубу платформы, где их встретил главный метеоролог, Свен Борг.

- Сандор! До чего же я рад тебя видеть! У нас нет ни одной работающей линии связи, нет докладов метеорологических станций, нет снимков, сделанных со спутников, а что с погодой, ты сам видишь! Не говоря уж о метеорах, будь они неладны!

Грациэла взглянула вверх, в темное грозовое небо. Но там, за лесом антенн, за чашеобразными радиотелескопами и антеннами, которые, собственно, и были сутью данной платформы, ее «raison d'etre», не увидела ничего.

- Какие метеоры? - спросила она; ей пришлось напрягать голос, чтобы ее услышали сквозь шум ветра, норовившего заглушить и унести прочь слова.

- Там они, там, - ответил Борг. - За облаками. А самые крупные пробиваются и ниже - можете сами убедиться. Следите за небом, и… вот он! Вы только посмотрите!

При этих его словах на юге из облаков вырвалась стремительная стрела белого огня и устремилась к земле. Грациэла вздрогнула, ожидая грохота, который должен был последовать за этим, но ничего такого не услышала. Метеор был ярок и - бесшумен.

- По меньшей мере, две сотни километров отсюда, - отстраненно заметил Борг. - Но этот-таки врезался в землю. Если хоть один из них попадет в нас…

Он не закончил свою мысль, вглядевшись в лицо Грациэлы, казавшееся в искусственном свете белым, как рыбье брюхо.

- Да вы совсем замучались! - воскликнул он. - Почему бы вам не спуститься вниз? Перекусите что-нибудь и немного отдохните: здесь наверху вам делать все равно нечего.

Грациэла вдруг сообразила, что не была на платформе уже очень давно - с тех пор, когда еще ребенком отец привозил сюда ее и ее одноклассников сюда, чтобы они посмотрели, какая это странная вещь - поверхность океана. Тогда это напугало ее. Это напугало бы ее и сейчас, если бы она позволила себе испугаться. Здесь были шторма! Здесь были метеоры, и даже, может быть, здесь были враги.

Она думала о том, как это - проводить долгие недели на поверхности моря. Внутренне она была уверена, что это так же плохо, как быть человеком суши. Но платформа была необходима. В воде обычные радиоволны почти не распространялись. Ультрадолгие волны, использовавшиеся для связи между городами, могли проникнуть и сквозь толщу воды, но эти волны требовали антенн длиной в несколько километров, которые могли позволить себе только большие города. Платформа была также предназначена для посадки самолетов - на тот случай, если кому-нибудь из жителей суши приходило в голову совершить визит в Сити Атлантика, - а после уж подлодка доставляла их в сам купол, находившийся в двух километрах под платформой. Разумеется, люди самих Восемнадцати Городов никогда не летали - зачем, когда у них были подлодки дальнего следования, способные доставить их куда угодно? Но некоторые торговые контакты с сушей все-таки осуществлялись по воздуху.

В столовой юноша со встревоженным лицом подал ей еду - впервые с того часа, как было объявлено чрезвычайное положение. Она поглощала галлоны горячего кофе, горы пирожков с морской соей, обвалы тунцового бекона - или, по крайней мере, ей так казалось; а, насытившись, принялась медленно прихлебывать кофе из третьей за этот вечер кружки, глядя в пространство и ни о чем не думая.

Она слишком устала для того, чтобы думать. Когда люди Сити Атлантика только зарегистрировали метеоритные дожди, она возвращалась из своей экспедиции с кальмарами. Все остальное помнилось как в тумане. Связь с Сити Пан-Негра была прервана на середине сообщения, и с тех пор ее так и не удалось восстановить. Мэр немедленно отдала приказ проверить сам Сити Атлантика и отвести подальше от купола все субмарины, чтобы неожиданно возникшее течение или иное движение воды не разбило их друг о друга, или, что хуже, о купол НЕКСО. Атмосфера, царившая в городе, опасно напоминала панику. А затем Грациэлу вызвали из школы кальмаров, где она пыталась успокоить своих подопечных, и приказали ей взять приписанную к школе подлодку, чтобы подняться на поверхность и доставить туда срочно требовавшееся там оборудование…

«Как все это могло случиться?»-утомленно думала она.

Она подняла взгляд, скорее почувствовав, чем увидев, что к ней кто-то подошел.

- Не возражаете, если я присяду здесь? - басовито спросил Свен Борг. Он был человеком высокого роста, со светлыми волосами истинного викинга, а лицо его обветрело и покраснело от солнца и ветров, гулявших над поверхностью Атлантического Океана. Он улыбался усталой, почти извиняющейся улыбкой.

- Кажется, я был груб с вами, когда вы только прибыли - поверьте, я сожалею об этом! Но самым важным было то, что здесь Сандор и он может нам помочь. И, конечно же, комплектующие для нашего оборудования - на все остальное просто не было ни сил, ни времени. Кстати, насколько мы можем судить сейчас, приборы работают просто великолепно! По крайней мере, один радар сейчас функционирует нормально.

- Я вовсе не ожидала, что мне будут шелка под ноги стелить, - улыбнулась Грациэла; и тут оба они, и Грациэла, и Свен, заговорили одновременно; начало фразы было одним и тем же:

- Как идут дела…

Только Грациэла Наварро продолжила:

- …здесь наверху?

А Свен Борг прогудел:

- …там внизу?

- С городом все в порядке, - закончила Грациэла.

- У нас тоже, если, конечно, платформа не перевернется, - проговорил Борг.

- Перевернется? Как может перевернуться платформа? - недоверчиво переспросила Грациэла. - Она же такая большая!

Борг рассмеялся - на этот раз лающим, невеселым смехом, звучащим несколько сардонически.

- Она - песчинка в океане, - заявил он. - Этот шторм - так, мелочь; платформа построена так, что может выдержать кое-что и похуже. Но была уже одна волна цунами, и если будет еще одна, действительно большая… Ах, да, вы не знали…

Борг покачал головой:

- Пока вы спали, с востока пришла волна - не слишком большая здесь, в открытом море; цунами не слишком страшно выглядят, пока не достигнут берега. Мы не знаем наверное, чем она была вызвана, но Сандор полагает, что причиной стал большой обломок кометы, который упал где-то далеко отсюда, вероятнее всего, несколько часов назад, просто волна дошла до нас только что. Был еще зафиксирован большой перепад давления - о да, - голос Борна стал жестким. - С Сити Атлантика все в порядке. Но мы никак не можем связаться с Пан-Негра…

Он отпил глоток кофе.

Грациэла зябко передернула плечами:

- Вы думаете, что Пан-Негра… в опасности? -

спросила она. - Мы потеряли связь с ними несколько часов назад.

- Будем надеяться, что нет, - успокаивающе проговорил Свен Борг. - Может, у них просто нелады с коммуникационными системами. Как бы то ни было, этот атмосферный фронт проходит, погода становится немного лучше, по крайней мере, я на это надеюсь.

Он криво усмехнулся:

- Кажется мне, мы еще будем с нетерпением ждать таких штормов, если на самом деле начинается озоновое лето.

Снова эти слова!..

Прочитав незаданный вопрос на лице Грациэлы, Свен Борг только головой покачал:

- Не спрашивайте меня, что это значит. Я ничего не знаю о метеорах! Хотя само слово «метеорология» вроде бы говорит о том, что знать я должен, но, вы понимаете, метеорология занимается погодой, а метеоры - куски космического мусора, которые падают из внешнего космоса на землю. А что я знаю о космосе? Сандор знает немного больше просто потому, что оh запоминает всю сколько-нибудь интересную и важную информацию. Но и он этого не знает. Мы только слышали термин «озоновое лето» в одной из радиопередач людей суши, пока эти передачи были еще слышны. И Сандор Тисза думает…

Он замолчал; похоже было, что то, что он собирался сказать, очень ему не нравилось.

- Сандор думает, что это имет какое-то отношение к озоновому слою атмосферы. Это очень тонкий слой, понимаете? Может быть, метеоры могут повлиять на него, повредить - не знаю!

Грациэла была озадачена:

- А если озоновый слой будет нарушен?

- Озоновый слой - единственное, что защищает нас от ультрафиолетовогоизлучения солнца, Грациэла, - очень серьезно проговорил Борг. - От жесткого ультрафиолетового излучения. От убийственной радиации, которая может уничтожить растительную жизнь, а, возможно, и все живые существа, которые ничем не защищены от нее. Разумеется, это не затронет Сити Атлантика - он находится под двухкилометровой толщей воды! Но те люди, которые живут на поверхности земли…

Он не окончил предложения, только прибавил после недолгого молчания:

- Но все это только догадки. Такого не случится - я надеюсь.

Он коснулся своей красной обветренной щеки рассеянным жестом, и у Грациэлы вдруг перехватило дыхание:

- Ваше лицо!

Он криво усмехнулся:

- Это случилось вчера. Немного обгорел на солнце; тогда я даже не задумался об этом. Но здесь был еще день, когда первые метеоры вошли в атмосферу. Но это может быть простым совпадением, понимаете…

И снова он не окончил фразы; в коридоре раздалось усиленное громкоговорителями:

- Внимание! Внимание! Экстренное сообщение! Всему персоналу немедленно прибыть на свои посты! Приближается неопознанный летательный аппарат!


Грациэла Наварро не имела своего поста на платформе, но она отреагировала на объявление не менее стремительно, чем Борг. Они оба не стали ждать медленно ползущего лифта - побежали по металлически звенящим ступеням лестницы, обгоняя других бегущих, и вскоре уже стояли, задыхаясь от бега, на верхней площадке.

Там же они увидели Сандора Тисзу, окруженного приборами, зачехленными теодолитами и бесполезными сейчас тарелками радиотелескопов; он вглядывался в темнеющее небо через бинокль. Но небо уже не было непроглядно-темным - дождь закончился, облака разошлись, а на востоке все еще падал яркий фейерверк метеоров, рассекая горизонт бесшумными ослепительными вспышками.

Сандор тут же передал бинокль Боргу:

- Самолет, Свен, - коротко сказал он. - Высоко - порядка двадцати тысяч метров, не меньше. Радары засекли три самолета.

Борг ничего не ответил; он уже принялся встревожено изучать небо над их головами. Прикрывая глаза от огней вокруг, Грациэла пыталась что-нибудь разглядеть сама. Но как же это было тяжело!.. Все эти огни в небе - конечно, это были звезды, и Грациэла знала, что такое звезды, хотя и редко видела их прежде. Звезды были прекрасны, ошеломляюще прекрасны, но они мешали ей, когда она так пыталась различить…

Да, вот и они. Пара крохотных язычков пламени - не ярче, чем окружающие их звезды - почти неприметные в сравнении с холодными огненными клинками, распарывавшими небо на горизонте, но она могла видеть, что они движутся.

- Что они делают? - проговорила Грациэла сдавленным голосом.

Бородатый венгр прикусил губу.

- Пока еще ничего, - неохотно ответил он. - Но их здесь вообще не должно быть! Наша платформа находится вдали от линий воздушных коммуникаций, однако у них, вероятно, та же беда со связью, что и у нас, и они ищут навигационные ориентиры… Но почему? У них должна быть какая-то серьезная причина для того, чтобы быть здесь…

- И какой бы ни была эта причина, - опуская бинокль, сумрачно проговорил Борг, - это не сулит ничего хорошего Восемнадцати Городам. Они выходили на связь?

- Нет, Свен, - с тревогой ответил Тисза. - Разумеется, скорее всего, их радиопередатчик вышел из строя, как и наш, как и радиосвязь по всему миру, надо полагать. Несколько минут назад в воздух поднялся наш самолет-разведчик; он попытается установить визуальные контакты. Но эти самолеты могли бы воспользоваться лазерными системами оптической связи, если им нужно было что-то сообщить….

- Да, если им действительно нужно было что-то сообщить, - прогудел Борг. - А так они просто кружат и кружат над нами.

Он протянул бинокль Грациэле и глубоко вдохнул чистый морской воздух.

- По крайней мере, мне кажется, метеориты падают реже; я прав, Сандор?

Венгр сумрачно покачал головой:

- Сейчас, по крайней мере, нет. У меня, правда, слишком мало информации, чтобы создать какое-то определенное впечатление. Насколько велика была эта Комета Сикара? На сколько фрагментов она была расколота? На каком расстоянии от земли это произошло? Сколько времени было у этих осколков, чтобы рассеяться в пространстве, прежде чем они достигли земной атмосферы? Ничего этого я не знаю. Но этот звездный дождь может продолжаться еще много дней!

Грациэла оставила надежду разглядеть что-либо определенное в бинокль и теперь внимательно слушала Сандора Тисза.

- Я ничего не знаю о кометах, - виновато призналась она.

- Это космический мусор, Грациэла. Фрагменты, оставшиеся после формирования планетных систем. Большинство их прилетает из Облака Оорта, находящегося далеко за пределами нашей собственной планетной системы; больше всего они похожи на снежки, слепленные из грязного снега. Состав комет - замерзшие газы и космическая пыль. Время от времени та или иная комета проходит достаточно близко к солнцу, чтобы часть газа испарилась с ее поверхности и перешла в свое нормальное состояние - так появляется «хвост» кометы, зачастую представляющий собой незаурядное зрелище. В древности люди относились к метеорам и кометам с суеверным страхом, считая их предвестниками несчастий. И, быть может, они были правы!

- Да ну, Сандор, что ты, право, - с укоризной проговорил Борг. - На самом деле он так не думает, Грациэла.

- На этот раз, - с силой проговорил венгр, - боюсь, я действительно так думаю! Посмотри на себя! Тебе случалось когда-нибудь так обгореть? А ведь ты провел на солнце всего несколько часов - как раз когда начался метеоритный дождь!

Грациэла сощурилась, пытаясь разглядеть в небе крохотный разведывательный самолет с платформы, поднимавшийся навстречу чужим самолетам. Если он и был там, она не могла различить его в сиянии мириадов звезд над Атлантикой. Она перевела взгляд на запад, туда, где по-прежнему вспыхивали фейерверком метеоры. Странно, но ей казалось, что они летят прямо к ним. Сандор объяснил, что все метеоритные дожди кажутся летящими из одной точки на небесном своде - и сейчас эта точка находилась далеко за горизонтом; но даже он сам был ошеломлен, когда один огромный сияющий осколок огня, затмивший собой все остальные, понесся к ним, словно сумасшедшее солнце, летящее вспять - и внезапно потух.

- Этот, должно быть, врезался в поверхность моря, - пробормотал Тисза; его взгляд был прикован к зловещему великолепию открывавшегося их глазам зрелища. - Я, правда, не думаю, что он был достаточно крупным, чтобы причинить чему-либо большие повреждения.

Он взглянул в небо.

- Я думаю, что единственное, о чем нам действительно стоит тревожиться, это… что это?

В вышине над ними стремительно раскрылся крохотный огненный бутон, который не был ни метеором, ни выбросом из сопла самолета. Потому что то был взрыв.

- Самолет взорвался! - закричала Грациэла.

- Но это невозможно, - пробормотал Тисза, не отрывая взгляда от растущего огненного цвета над их головами. - Самолеты не взрываются без причины.

Но Свен Борг не терял времени на догадки. Он исчез в командной рубке, а когда появился, его обожженное лицо было напряженным и суровым.

- Наш самолет-разведчик, - проговорил он, и голос его был не менее суровым, чем выражение его лица. - Мы видели его на экране радара; он столкнулся с их самолетом. Мы также засекли нескольких парашютистов. Грациэла! Нам придется воспользоваться вашей подлодкой - нужно подобрать тех, кто выжил!

«Подобрать тех, кто выжил. Легко сказать!» - подумала она. Это оказалось дьявольски тяжелой работой!

Небо на востоке начинало светлеть, предвещая скорый рассвет; это было им на руку. Все остальное было настолько скверно, словно весь мир объединился против них. Подлодка Грациэлы не была предназначена для работы на поверхности, как не была для нее предназначена и сама Грациэла! Когда маленькая подлодка закачалась на волнах, то и дело зарываясь в них носом, призрак морской болезни снова замаячил перед Грациэлой - только на этот раз это был не просто призрак; ей приходилось сражаться не только с рычагами управления, но и с накатывающей волнами тошнотой. Она так долго пребывала в состоянии сильнейшего потрясения, что теперь это казалось ей всего лишь раздражающей мелкой неприятностью, да еще и довольно смешно выглядящей со стороны; а чего, собственно, еще ожидал от нее этот мир? - подумалось девушке.

Свену Боргу приходилось хуже; этот большой человек, менее гибкий, чем Грациэла, но при этом безусловно более тяжеловесный и несколько более неуклюжий, выполнял сейчас роль впередсмотрящего на старинных судах: он направлял движение подлодки. Приборы не помогали. Нормальная связь с платформой отсутствовала. Единственной возможностью управлять субмариной был найденный ими способ: Свен Борг стоял на верхней палубе подлодки (Грациэла вообще не понимала, как он умудрялся там удержаться), вымокший до нитки. Грациэле тоже довелось хлебнуть морской водицы: каждый раз, когда Свен открывал небольшой люк, чтобы выкрикнуть туда новую команду, его слова сопровождались изрядной порцией холодной соленой воды. При этом ему приходилось еще следить за световыми сигналами с платформы и вглядываться до боли в небо, разыскивая в нем купола парашютов.

Это заняло немало времени. Парашюты опускались так медленно, что становились заметны лишь тогда, когда почти достигали поверхности воды. За этим спуском следил единственный действующий на платформе радар, а сигнальщик указывал направление с помощью светового кода, что, в конце концов, привело-таки подлодку Грациэлы к месту приводнения.

Но, в конце концов, Борг мог хоть что-то видеть! Грациэла, согнувшаяся в три погибели над пультом управления, была лишена даже этой возможности; она могла только слепо следовать указаниям Свена и молить небо о том, чтобы эти указания были верными. Наконец Свен прогудел сверху:

- Я вижу их, Грациэла! Измените курс - девяносто градусов вправо - и прибавьте скорость… - и почти сразу. - Нет! Медленнее - меня смывает с палубы!

Почти десять минут им пришлось ползти с черепашьей скоростью. Наконец, по приказу Борга, Грациэла застопорила двигатели, и лодка закачалась на плаву, а девушка все вслушивалась, ожидая новых указаний, - но их не было, - волнуясь, размышляя…

На верхней палубе послышался какой-то скребущий шум, потом голос Борга.

- - Выловил двоих, - хрипло бросил он. - Наши ребята!

Люк распахнулся, и внутрь буквально ввалились двое; крышка люка захлопнулась за ними почти мгновенно, Борг остался на палубе.

- Теперь сорок градусов на левый борт! - крикнул он. В его голосе слышались напряжение и смертельная усталость.

- Около двух километров - еще один парашют… По крайней мере, теперь она была не одинока в своих мучениях. Спасенные были не в лучшем виде. Да и как могло быть иначе? Грациэла удивлялась, как они вообще смогли выжить. Им пришлось катапультироваться на высоте двадцати тысяч метров, если не больше, где воздух был слишком разреженным, чтобы хотя бы попытаться дышать им, а холод был чудовищным; кислорода им хватило на несколько минут свободного падения, пока они не посмели раскрыть парашюты, а потом долгий, бесконечно медленный спуск, и снова - ледяной воздух высоты… Они замерзли и были почти без сознания. Тот, что был повыше, оказался пилотом, Лэрри д'Амаро. Слева на его лице был чудовищный синяк, шлем с этой стороны был вдавлен вовнутрь, и, когда он снял шлем, оказалось, что у него идет носом кровь. Но он сумел-таки выговорить:

- Спасибо! Я думал, что мы утонем, но тут Свен прыгнул в воду и вытащил нас.

- Но что произошло? - спросила Грациэла, скрючившаяся над приборной доской.

- Этот ублюдок таранил нас, - с горечью проговорил пилот. - Мы пытались поговорить с ними с помощью световых сигналов, но они не отвечали….

- Столкновение было случайным, - не согласился с Лэрри второй спасенный. - Он пытался отогнать нас, напугать и подошел слишком близко.

Следуя указаниям Борга и корректируя курс, Грациэла подвела немилосердно раскачивавшуюся лодку к последнему выжившему.

Но, когда она снова заглушила двигатели, Лэрри д'Амаро воскликнул:

- Что это?

Грациэла тоже почувствовала - или услышала, она не смогла бы сказать точно - это: серию отдаленных звуков, напоминавших треск рвущейся ткани. Она не могла определить источник звуков, но сами они напугали ее.

Первой мыслью Грациэлы было, что это осколки кометы, упавшие в воду неподалеку от них; да, она знала, что это почти наверное невозможно, метеоритный дождь шел сейчас в другом полушарии, а здесь его следовало ждать только когда солнце поднимется высоко над горизонтом, но все же…

Времени на размышления и догадки не было. Она услышала сдавленное рычание Свена Борга с верхней палубы:

- Кто-нибудь из вас может подняться сюда и дать мне руку?

Потом сверху донесся слабый всплеск; определенно, Свен снова спрыгнул в воду.

Лэрри д'Амаро уже выбирался через люк, не забыв, впрочем, захлопнуть его за собой. Ждать пришлось долго. Потом люк медленно открылся. Грациэла услышала приглушенный стон и обрывки приглушенных слов. Водопад морской воды обрушился сверху, снова окатив и без того мокрую до нитки команду; потом бесцеремонно, как мешок с песком, вниз скинули какого-то человека.

Он был без сознания. Чужак, очень белокожий, с льняными волосами - такими светлыми, что они казались почти белыми. Что-то в нем показалось Грациэле смутно знакомым, но это невозможно, тут же подумала она, ощутив на языке странный привкус слова, которое она никогда не употребляла прежде. Невозможно, потому что он был врагом, потому что на нем была зелено-золотая форма летчика так называемого «Крыла Мира»…

Дэнни Лю, второй спасенный с разведсамолета, склонился над новоприбывшим. Он стянул в его головы огромный громоздкий шлем - показалось измученное юное лицо с закрытыми глазами.

- Он жив, - объявил Лю. - Только водички здорово наглотался. Попробую-ка я кое-что из него выкачать….

Он перекатил чужака, уложил его на скамью и принялся методично нажимать ему на спину. Прошло немного времени, и вот человек закашлялся и изрыгнул огромное - по крайней мере, так показалось Грациэле - количество воды с кровью, и даже попытался сесть. И тут люк открылся снова.

Ларри д'Амаро молча спустился вниз и повернулся, чтобы помочь Свену Боргу.

- Закройте люк, - приказала Грациэла. - Я поведу субмарину к платформе под водой, так получится быстрее…

- Незачем торопиться, - тажело выговорил Борг. - Пан-Маки потопили ее.

Мгновение Грациэла была уверена, что ей послышались эти слова. Потопить платформу! Как кому-то могло прийти в голову такое? Но тогда почему, зачем случаются все эти невероятные, несправедливые вещи?..

- Это правда, - подтвердил Ларри д'Амаро; по нему было заметно, насколько он сам был потрясен происшедшим. - Я видел их - их было два, корабли Крыла Мира с такими дельтавидными крыльями - они пикировали на платформу. Они буквально нашпиговали ее снарядами. Они использовали ядерное оружие, Грациэла! Там никого не могло остаться в живых!

За спиной Грациэлы раздался кашель, потом глуховатый жесткий голос:

- Разумеется, мы нанесли ответный удар! Вы атаковали нас без предупреждения! Вы таранили мой самолет, и, разумеется, это было началом военных действий!

Пилот Крыла Мира, нетвердо стоя на ногах, придерживался одной рукой за переборку; вторая рука вцепилась в пряжку пояса.

- Это ложь! - крикнул д'Амаро. - Мы только пытались спросить вас, что вы здесь делаете. Вы пытались нас напугать. И вы… ты… подошел слишком близко - поганый же из тебя пилот!

Летчик Крыла Мира покачал головой.

- Неправда, - пробормотал он, медленным машинальным движением пытаясь вытереть лицо. - С вашей стороны это был намеренный таран… военный акт… Как бы то ни было, - жестко проговорил он, выпрямившись, - это уже неважно! Я - Капитан Крыла Мира Пан-Мака, Деннис Мак-Кен, и я захватил это судно по законам военного времени. Вы немедленно измените курс и направите судно к ближайшему порту на берегах континента Северная Америка…

- Но это невозможно! - воскликнула Грациэла. -У нас нет топлива - нет карт…

- Тем не менее, - холодно проговорил Мак-Кен, вынув руку из-за пояса, - вы будете делать то, что вам приказано. Вы! - он ткнул в Грациэлу вытащенным из кобуры оружием, - немедленно измените курс! На восток, семьдесят два градуса. Полная скорость. Я ожидаю, что…

Но Деннис Мак-Кен так и не успел объяснить, чего он ожидает. Он запнулся на середине предложения с ошеломленным выражением на лице.

Позади него Дэнни Лю опустил железную балку, которой приложил говорившего по затылку, и потянулся, чтобы вынуть пистолет из ослабевших пальцев Мак-Кена.

- Мне показалось, что таким образом мы избавимся от слишком затянувшейся дискуссии, - извиняющимся тоном проговорил Лю.

- Прекрасная работа, Дэнни! Присмотри за ним, - приказал Борг и сумрачно прибавил: - Нас здесь больше ничего не удерживает, Грациэла. Нужно возвращаться назад в купол.

Она заколебалась:

- Но… как, он сказал, его имя?

- Он сказал, что он Мак-Кен! И мне этого достаточно! - фыркнул Дэнни Лю.

- Но он сказал - Деннис Мак-Кен; разве это не значит…

- О Господи, возможно, вы правы, - шепотом проговорил Дэнни Лю, потрясенно глядя на молодого человека, все еще лежавшего без сознания. - Похоже, я только что приложил единственного сына нашего мэра…


Глава 11


Ньютон Блюстоун никогда не хотел работать на Саймона Кваггера. Пытаться отмыть и отскрести до блеска эту грязную свинью - непосильная работа! Он чуть было не рассмеялся, когда ему предложили эту работу - и рассмеялся бы, если бы агент по найму не сообщил ему размеры оплаты. Сумма была такой, что у Ньютона перехватило дыхание.

Сперва дела шли даже неплохо. Аура власти привлекала его своим сиянием до тех пор, пока он не понял, что Кваггер делает с властью. Когда-то ему хотелось понаблюдать и записать одну из самых занятных глав мировой истории. И - он встретил Джуди Роско.

Если Дом Кваггера был ловушкой, то они послужили друг для друга приманкой. В самом начале, пока они могли еще выбраться оттуда, ни один не захотел оставлять другого. С тех пор они стали слишком полезными для Дома, и теперь бежать было поздно. Высокопоставленные чины Пан-Мака всегда отрицали, что у них существуют какие бы то ни было «черные списки», но все знали, что случится с тем несчастным, который хоть чем-то оскорбит Мак-Кена.

На закате второго дня первого года Блюстоун стоял прямо перед огромными вратами Дома Кваггера и беспокойно разглядывал небо.

- Вон один летит! - крикнула Джуди Роско, коснувшись плеча молодого человека, чтобы привлечь его внимание к стремительному огненному росчерку в небе. - А вон еще один. Но это не то, что было прошлой ночью!

- Точно, - подтвердил Блюстоун. - Не то, что было прошлой ночью.

Они никогда не видели ничего столь страшного, как эта долгая ночь, когда огонь потоками низвергался с неба; Он сам и Джуди, как и половина персонала Дома Кваггера, простояли так всю ночь, глядя на чудовищный фейерверк, обрушивавшийся с ночного неба.

- Думаю, все это закончилось, - проговорила Джуди Роско. - И, - с удивлением прибавила она, - я, похоже, проголодалась. Занятно. Я даже как-то не подумала о том, что надо бы поесть! Пойдем назад.

В лифте, уносившем молодых людей к их апартаментам внутри старой горы, они говорили немного. И дело было не только в том, что они были физически утомлены; они могли говорить сейчас только о том, что заставило и их самих, и прочих слуг Дома Кваггера провести эту ночь на открытом воздухе. Джуди Роско носила титул Научного Советника лорда Кваггера; астрофизик и эксперт по ядерной физике, она вполне оправдывала занимаемое ею высокое положение. Но даже женщина с двумя докторскими степенями могла сказать лишь немногое о тех странных вещах, что происходили сейчас в мире, не имея данных для каких-либо выводов.

В лифте Ньюту Блюстоуну подумалось, что Джуди Роско смотрит на него каким-то необычным взглядом. Когда они добрались до зала для отдыха, она в первую очередь подошла к зеркалу и принялась пристально разглядывать свое лицо.

- Ты слегка обгорел, - объявила она через несколько секунд, - и я тоже.

Блюстоун ощупал свое лицо. Оно - нет, не болело, просто кожа была несколько более чувствительной, чем обычно.

- Странно, - проговорил он. - Мы же недолго пробыли на улице, верно?

- Возможно, достаточно долго, - сумрачно проговорила девушка. - Ньют? Ты слушал меня, когда я рассказывала тебе об озоновом слое?

- Слушал, конечно. Только не уверен, что много понял.

Она покачала головой:

- Боюсь, вскоре мы начнем понимать в этом значительно больше, чем нам хотелось бы. Начать хоть с нас двоих. Мы оба слегка обгорели на солнце, но я уверена, что мы не превысили лимитов пребывания на открытом воздухе. Что же это означает?

- То, что ты говорила? Что озоновый слой поврежден? - предположил Ньют.

Она кивнула с очень серьезным выражением лица.

- Хотелось бы мне сейчас наладить связь с внешним миром, - с тенью недовольства проговорила она. - Я ведь сейчас просто пытаюсь угадать! Но сегодня в излучении солнца было много больше жесткого ультрафиолета, чем обычно, и я боюсь, что это как-то связано с Кометой Сикара.

Блюстоун посмотрел на нее с удивлением:

- Что общего у кометы с тем, что мы обгорели на солнце?

- Я бы хотела ответить - «ничего», - проговорила молодая женщина. - Подожди минутку…

Она подошла к телефону:

- Лорд Кваггер? - и через несколько секунд. - Понятно. До сих пор на совещании.

Скорчила гримаску Блюстоуну:

- Тогда дайте мне знать, как только он освободится, а пока что пошлите мне обед на двоих, неважно что. Лучшее, что можете достать - и как можно быстрее.

Джуди повесила трубку и повернулась к Ньюту Блюстоуну.

- По крайней мере, система внутренней связи работает, - вздохнула она. - Все остальное - нет. ЭМИ.

Блюстун кивнул; она уже объяснила ему, что такое электромагнитный импульс.

- В эфире полное молчание: ни радио, ни спутниковой связи. Если бы мы здесь не были в достаточной мере защищены, то у нас тоже не работала бы связь; я готова биться об заклад, что полмира сейчас сидит без электроэнергии.

- Я не вижу в этом никакой связи с нашими ожогами, - заметил Блюстоун.

- Боюсь, это просто два следствия одной причины. А причина эта - Комета Сикара. Комета - это глыба замерзших газов. По большей части таких, как водород, метан, углекислый газ. Когда Мак-Кены взорвали комету, они не позволили ей достичь Земли в виде единого космического тела - и, видит Бог, это было хорошим решением! Но остались осколки, и они продолжали нестись в пространстве к Земле, пока не вошли в земную атмосферу. Сперва это вызвало электромагнитный импульс, буквально вырубивший всю электронику, открытую его воздействию. Затем - химическая реакция! Все эти замерзшие газы входят в озоновый слой и вступают в реакцию с озоном - самой «кислородосодержащей», если так можно выразиться, формой существования кислорода, легче всего вступающей в реакцию. Если ты действительно хочешь услышать мое мнение, Ньют, то вот что я тебе скажу: все эти вещества вступили в реакцию с озоном, и наша планета больше не защищена озоновым слоем. Его просто не существует.

- Что ж, - рассудительно проговорил Блюстоун, - это интересно, но я не понимаю, почему…

- При отсутствии озонового слоя жесткое ультрафиолетовое излучение - это не просто мелкая неприятность. Оно смертельно, - она покачала головой. - Я не могу точно предсказать, насколько это будет плохо, но будет плохо. Потому что до тех пор, пока не восстановится озоновый слой, вся поверхность земли будет подвергаться убийственному воздействию радиации.

Блюстоун пытался сглотнуть вставший в горле комок:

- Как… как долго?..

- Я не знаю! У меня слишком мало фактов! Я не знаю, какое количество озона вступило в реакцию, а даже если бы и знала-не знаю, сколько времени займет естественный процесс восстановления. Прежде такого никогда не случалось, и это не та вещь, которую можно проверить в лаборатории. Недели? Месяцы?.. Я просто не знаю! А есть еще одно…

Она заколебалась.

- Что - еще одно? - спросил Блюстоун, чувствуя, что его нервы натянуты до предела.

- Я не уверена в этом, но… Ведь если весь этот углерод вступит в реакцию с озоном, наверно, в атмосфере увеличится содержание двуокиси углерода? Мне нужно это просчитать. Но с увеличением содержания двуокиси углерода в атмосфере может наступить глобальное потепление. А это может продолжаться довольно долго, и трудно предсказать, что это принесет Земле, какие климатические изменения…

- Мне не кажется, что я стал бы возражать против более теплых зим в Колорадо, - проговорил Блюстоун, пытаясь представить себе, хотя бы отчасти, описанное девушкой будущее.

- А как насчет более теплых зим на полюсах? Возможности таянья полярных ледяных шапок? Как насчет того, чтобы в море прибавилось штормов, Ньют? Атмосфера - тонкий прибор, чье действие зависит от тепла. Чуть жарче - и увеличиваются шансы формирования штормовых фронтов; возможно, более сильных, чем прежде…

Она умолкла, уставившись невидящим взглядом в стену.

Стук в дверь возвестил о том, что принесли их обед. Два официанта с нашивками Крыла Мира на куртках вкатили столик на колесах, сервированный на двоих. Они расставили тарелки, сняли крышки с блюд и исчезли, не проронив ни слова.

Обед состоял из великолепно приготовленного из парного молодого мяса ростбифа, жаренной в масле брокколи и двух огромных печеных картофелин - по одной на каждого. Блюстоун посмотрел на еду с явным неудовольствием.

- Похоже, я потерял аппетит, - пожаловался он.

- Ешь, - приказала Джуди и сама взялась за нож и вилку. - Если ты этого не сделаешь, то вскоре можешь пожалеть об этом.

- Ты серьезно? Что ты этим хочешь сказать?

- Я хочу сказать, - ответила Доктор Джуди Роско, уже принявшаяся за еду, - что, если я не ошибаюсь, ожог кожи - не худшее проявление всего этого. Это же ультрафиолетовое излучение вскоре убьет растительность. Ешь сейчас все, что сможешь достать, потому что может прийти время, когда ничего этого больше не будет.

Часом позже Ньют Блюстоун ворочался в своей кровати; он мучительно хотел заснуть, но сон не шел к нему.

Дело было не в том, что постель была хоть сколько-нибудь неудобной; нет. Как личный секретарь и летописец самого Лорда Кваггера, Блюстоун делил с Джуди Роско и пятью-шестью другими привилегированными личностями в Доме Кваггера роскошный уровень высших чинов, имеющих собственную кухню, сауну, бассейн и прочее такое. Правда, в его комнате не было окон, как не было их ни в одной комнате, ни в одном зале Дома Кваггера, но во всех остальных отношениях его апартаментам мог бы позавидовать даже миллионер.

А все это принадлежало ему до тех пор, пока он находился в милости у Кваггера. Ни минутой дольше.

Блюстоун взбил подушку, пытаясь поудобнее устроить голову. Недовольная правая рука Лорда Кваггера! Он никогда не думал о такой карьере для себя…

Было время, когда Ньютон Блюстоун был подающим большие надежды создателем видеопортов. Не самым известным в мире, нет. Разумеется, не самым высокооплачиваемым. Но его звезда только восходила, и будущее рисовалось в самых радушных красках.

Потом был этот звонок от одной из его агентов.

«Доктор Саймон Мак-Кен Кваггер, - задыхаясь, проговорила она, - Мак-Кен, Ньют! Он хочет, чтобы его жизнь была описана и задокументирована, и он хочет, чтобы это сделал ты. Отправляйся в Колорадо; билеты будут ждать тебя в аэропорту!»

А потом было его первое посещение Дома Кваггера.

Он, конечно, ожидал увидеть роскошное жилище мультимиллионера. Саймон Мак-Кен Кваггер был одним из «Маков» консорциума Пан-Мак, союза тех людей, которым принадлежала половина мира. Он был подлинным членом семьи Мак-Кенов, хотя и по материнской линии; можно было быть уверенным, что его жилище окажется роскошным, если не ошеломляюще великолепным. Но Блюстоун не ожидал такого. Он не представлял себе, что Саймон Кваггер мог взять старинный штаб Североамериканских Сил Противовоздушной Обороны, располагавшийся в горе Шейенн, и превратить его в свой собственный роскошный и полностью защищенный оплот.

А потом Блюстоун встретил самого Кваггера. Не просто Кваггера. Даже не Доктора Кваггера. В Доме Кваггера к нему обращались не иначе как «Лорд Кваггер», и его мажордом долго внушал Блюстоуну, что об этом нельзя забывать ни на минуту.

Сам Кваггер вроде бы отказывался от такого титула.

- Моим верным слугам нравится называть меня так; это их забавляет, - говорил он, сверля Блюстоуна своими поросячьими глазками. Однако это вовсе не значило, что он предлагал Блюстоуну забыть о его титуле.

Единственно, во что он посвятил молодого человека, был его план.

- Наша семья, Мак-Кены, - говорил он, хитро поглядывая на Ньютона, - сделала быльше для человечества, чем какая-либо другая за всю историю Земли. Больше, чем Адамсы, Рокфеллеры или Габсбурги. Мак-Кены превзошли их всех. Даже самые незначительные члены семьи, такие, как мой глупый двоюродный дед, истративший все свое состояние на создание этих нелепых подводных городов. Мы заставили планету расцвести!

И в первую очередь, это означало процветание самих Мак-Кенов, подумал Блюстоун. Их захватническая политика эксплуататоров сделала семью неправдоподобно богатой. Но большинство прочих обитателей империи Пан-Мак расплачивались за это, чтобы уравновесить доходы семьи.

- Однако, - продолжал Кваггер, жестом отсылая необыкновенно красивую служанку в облегающем платье, предлагавшую ему вина, - представления о нашей семье несколько искажены. Мир не знает правды о нас, мистер Блюстоун - могу я называть вас просто Ньют? А потому я хочу, чтобы вы поведали всему миру удивительную историю семьи Мак-Кенов.

- Строго говоря, мистер… э-э… я хотел сказать, Лорд Кваггер, моя специальность - беспристрастное документирование…

- Но, разумеется, вы и должны быть беспристрастным! - воскликнул Кваггер, растянув в улыбке пухлые розовые губы. - Никто и не требует от вас ничего другого. Я хочу, чтобы вы немедленно приступили к своей работе. На нашу семью несправедливо нацепили позорный ярлык - и все эти глупые типы из «морской» ветви нашей семьи. Они называют нас «плохими Мак-Кенами».

Он покачал головой с веселым недоумением:

- ВЫ только представьте! Нас! Чьи торговые предприятия контролируют почти половину Земли, шесть десятых ее производства! Это лживое заявление, и я хочу, чтобы оно было опровергнуто - объективно, беспристрастно и со всей возможной тщательностью. Разумеется, любое произведение искусства требует определенного преломления, чего-то, что сконцентрирует в себе основную его идею. И в этом случае мы расскажем историю Мак-Кенов, основываясь на моей собственной жизни, а она, я обещаю это вам, сама по себе небезынтересна. И я сам помогу вам сделать вашу историю как можно более точной!

Блюстоун откашлялся, прочищая горло. Ему вовсе не нужно было напоминать, что Пан-Мак контролирует шестьдесят процентов мирового производства. Он уже знал это - знал потому, что все радиостанции и фирмы аудиозаписи, с которыми ему приходилось иметь дело, принадлежали к корпорации Мак-Кенов.

- Единственно, что я хотел бы отметить сразу, - медленно проговорил он, - это то, что мы можем столкнуться с такой ситуацией, когда ваша и моя точки зрения окажутся настолько разными, что…

- Глупости, - жизнерадостно пробасил Кваггер. - Просто подпишите контракт. Я готов поклясться в том, что вы увидите: все, что я говорю - правда. И… о, вот и моя дорогая Анджи!

Ньют с изумлением увидел, как этот огромный человек буквально трясется от радостного волнения, когда в комнату, подпрыгивая, вбежало существо; Ньют просто не мог подобрать для нее другого слова. Сперва он подумал было, что это обезьяна, но потом услышал, как оно заговорило. Существо прыгнуло к Кваггеру, прильнуло к нему, ластясь, но тут заметило Блюстоуна. Оно зашипело и крикнуло по-английски:

- Вышвырни его! Он не из наших! Он не отсюда, Квагги!

- Ну, ну, - ласково проворковал Кваггер, поглаживая длинный ржаво-рыжий мех существа. - Это только наш новый друг, Ньют. Он собирается надолго остаться с нами, Анджи, милая моя; не будь скверной девочкой. Поцелуй Ньюта!

Блюстоун отступил на шаг - ничего не мог с собой поделать, когда существо приблизилось к нему.

Оно не поцеловало его. От этого, по крайней мере, он был избавлен. Но оно потрогало и обнюхало его, обошло его кругом, не сводя с него взгляда, а потом вприпрыжку подбежало к Кваггеру и устроилось у него на коленях, преданно глядя на своего хозяина.

- Видите? - проговорил Кваггер. - Анджи любит меня, а Анджи никогда не ошибается - значит, я хороший человек, Ньют. Подпишите контракт! Я сделаю вас не только богатым, но и знаменитым, как единственного правдивого летописца славных деяний великих Мак-Кенов!.. Представляемых, разумеется, моей скромной персоной.


И он подписал контракт…

Блюстоун поднялся с постели, набросил халат и побрел к залу отдыха - безо всякой особенной цели. Если уж он не может заснуть, то ему вовсе незачем валяться в своей одинокой постели.

Джуди Роско была там, в зале. Она стояла, наклонившись к панели управления, передавая инструкции и запросы в вычислительные и информационные центры Дома Кваггера.

- Что ты делаешь? - спросил Ньют, направляясь к столу; на краю стола стыла чашка недопитого кофе.

Джуди откинулась назад в кресле.

- Пытаюсь смоделировать ситуацию на компьютере. Надеялась, что мои первые догадки о происшедшем неверны, но компьютер приходит к тому же выводу, что и я. Ты выглядишь ужасно, Ньют.

Он сел рядом и отхлебнул остывшего черного кофе. Он знал, что теперь уж точно не заснет - кофе не поможет; но знал, что не поможет, и ничто другое.

- Я думал об Анджи, - ответил он.

- Ага! Это кого угодно заставит выглядеть ужасно, - проговорила Джуди. - Я хотела бы видеть это существо разложенным на столе для вскрытия!

Блюстоун с интересом посмотрел на девушку:

- Это из области ветеринарии, не так ли? Это означает, что ты считаешь это существо животным?

Джуди Роско коротко рассмеялась:

- Я думаю, что «животное» - слишком хорошее слово для нее. Настоящий комплимент! Но, - задумчиво прибавила она, - на самом деле я не знаю точно, что оно такое. Квагги никогда об этом не говорил, ты знаешь.

- Совсем не знаешь? Джуди пожала плечами:

- На этот счет существует две теории. Я слышала обе. Первая заключается в том, что это существо - что-то вроде родни ужасного снежного человека - вроде бы Кваггер купил ее у какого-то монаха в Непале, а тот монах поймал ее где-то неподалеку от Катманду и научил ее говорить.

- А что, он действительно существует, этот ужасный снежный человек?

- По крайней мере, Анджи точно существует, - мрачно заметила Джуди. - Но я и сама не верю в эту историю. Другая, впрочем, еще сложнее. Говорят, что, когда Кваггер был молод, он влюбился в подавальщицу мячей.

- В подавальщицу… чего?

- В девчонку, которая подавала клюшки и мячи при игре в «гольф». Это было очень давно, когда он был еще достаточно молод и недостаточно жирен, чтобы играть в гольф и заниматься подобными вещами; и вот он встретил эту подавальщицу. Только у той был парень, и парню не понравилось, что она заигрывает с богатым гринго Мак-Кеном - говорят, все это было в Мексике, - и парень попытался убить их обоих. Должно быть, стрелок он был никакой, потому что промахнулся в Кваггера. Зато в девчонку попал.

- Но… Но она вовсе не выглядит как женщина, в которую кто-либо мог влюбиться! Даже после ранения и операции!

- О, в этой истории вовсе не говорится, что она была ранена. Говорят, что она была убита. И Кваггер был так несчастен - разумеется, уже после того, как его личная охрана убила того парня, - что он взял клетки ее тела и отнес в фирму, занимавшуюся генной инженерией, умоляя их сделать клон - копию девчонки. Они и попытались. Но что-то там вышло не так, и мы получили Анджи.

- О Боже! - воскликнул Блюстоун. - Этого не может быть!

- О, я и сама ни на йоту в это не верю. В этой истории есть одна базовая предпосылка, которая абсолютно неверна. Видишь ли, я очень хорошо знаю Кваггера. Я знаю, что он не пропустит ни одной юбки; как ты думаешь, почему я стала его советником по науке? Были ведь более квалифицированные специалисты, но все они были либо непривлекательны, либо - мужчины.

- Ты хочешь сказать, что клонирование невозможно? - попытался угадать Блюстоун.

- - Вовсе нет! Невозможно кое-что другое. Во что я не верю, так это в то, что Кваггер мог по-настоящему влюбиться.

- Верно…

Он кивнул и замолчал ненадолго, с удовольствием глядя на Джуди; она казалась ему воплощенным совершенством - и тому были причины.

- Мак-Кены никогда никого не любят, исключая, разумеется, самих себя. Глория Мак-Кен пыталась нарушить этот закон - и посмотри только, что с ней стало!

- Что? Кто была эта Глория?

- Мать Кваггера, - его голос стал отстраненным при воспоминании об этой истории. - Мне кажется, она хорошо начала. Вполне хорошо. Она умела думать своей головой. Люди ее любили. Едва достигнув восемнадцати лет, она разорвала помолвку с человеком, которого нашел ей старый Ангус, и оставила семью, чтобы жить с человеком, которого любила. Его звали Альвин Кваггер. Одаренный молодой поэт и драматург, только начавший создавать себе имя. Она забеременела от него, что окончательно вывело из себя старика Ангуса.

- Мораль Мак-Кенов! - усмехнулась Джуди.

- Она вышла замуж, - сказал Блюстоун по-прежнему несколько мрачно. - За неделю до того, как родился ребенок. Альвин как раз ставил свою первую пьесу. На ее деньги, разумеется; но старик быстро положил этому конец. Лишил ее наследства. Первое представление было замечено, но театр принадлежал Пан-Маку. Он вышвырнул на улицу всю труппу.

- Сработали гены Мак-Кенов! - в голосе Джуди слышалась злость; впрочем, причиной тому была скорее ее собственная неприязнь к этой семье, чем история, которую рассказывал Ньют. - Этого одного он не мог лишить свою дочь. И Кваггер получил это наследство.

- Старик Ангус! - Блюстоун снова кивнул, любуясь чистой линией подбородка Джуди. - Мак-Кен во всей своей красе. История с пьесой была только началом. Он раскапывал скандальные истории - или стряпал их сам. Выдвигал против несчастного парня обвинения - фальшивые, разумеется, - в нарушении законов. Вся карьера бедолаги полетела кувырком. Он разорился и, в конце концов, покончил с собой. И все это превратило Глорию в истинного Мак-Кена.

- Если она вообще когда-либо была другой.

- Могла стать - у нее был шанс, - настаивал Блюстоун, - если бы…

Он отхлебнул кофе и снова покачал головой.

- Но, поскольку события разворачивались именно таким образом, она стала истинной дочерью своего отца. Уговаривала своих сводных братьев отдать ей контроль над всем Пан-Маком, когда умер старик Мак-Кен. Держала все в своих руках долгие годы, а руки у нее оказались не по-женски сильными, в этом отношении. А Кваггер - Лорд Кваггер, которого мы знаем и с которым нам приходится иметь дело - вполне логичное следствие всех вышеназванных причин.

Джуди огляделась по сторонам - по выработанной годами привычке к осторожности, - потом тихо проговорила:

- Следствие, конечно, отвратительное, но я не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Это убило любовь в Глории, если, конечно, она действительно любила. Всю свою оставшуюся жизнь она посвятила ненависти. Она ненавидела Ангуса. Ненавидела своих братьев. Ненавидела Пан-Мак. В конце концов, она возненавидела и своего сына, потому что видела в нем Мак-Кена, по крайней мере, мне так кажется. Насколько я знаю, это вполне правдоподобно. Были, конечно, и трастовые фонды, и няньки, и учителя, и частная школа, но он всё равно чувствовал ее ненависть. Никто не любил его. Ему не у кого было научиться любви.

- Разве что любви к самому себе, - Джуди скорчила рожицу. - И разве что он действительно любит эту отвратительную…

Ее прервал телефонный звонок. Мажордом потребовала, чтобы Блюстоун немедленно прибыл в апартаменты Кваггера.

- В зал приемов! Немедленно! Не заставляйте Лорда Кваггера ждать… что? Джуди Роско? Разумеется, нет! Лорд Кваггер уже достаточно наслушался ученых!

- Входи, входи, - воскликнул Кваггер. - И закрой дверь! Дует!

Ньют Блюстоун помедлил на пороге. Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер, как выяснилось, был вовсе не в зале приемов; он был в огромном, отделанном мрамором зале, где находился его личный бассейн, его личные тропические деревья в кадках и его личный сад орхидей и гибискусов, окутанный влажными испарениями. Сам Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер развалился в кресле, скорее напоминающем трон; его жирный розовый живот, выпирающий из плавок, колыхался в такт словам, в руке он держал стакан вина, а кукольное личико его было нахмурено. Он не смотрел на Ньюта Блюстоуна. Он в задумчивости уставился на трех молодых девушек - все трое смуглые, хрупкие и чрезвычайно красивые, - которые устало стояли у края бассейна. Было заметно, что всем троим не по себе. В них всех было что-то смутно знакомое, хотя Блюстоун и не мог сразу понять что.

Его размышления прервал визгливый голос Кваггера:

- Которая, Ньют? Которая из них больше похожа на ту маленькую милашку-лягушатницу?

Наконец-то Блюстоун вспомнил. Конечно же! Женщины, которых Кваггер приказал разыскать в своих владениях, выбранные за свое сходство с Грациэлой Наварро!

Блюстоун нерешительно начал:

- Лорд Кваггер, я только что встречался с Доктором Роско, и она говорила мне о чем-то, что она называла «озоновым слоем»…

- Нет-нет, - закричал Кваггер. - Сейчас не время для всей этой научной чуши! Это не тот вопрос, по которому я тебя вызвал и в котором ты должен мне помочь. Какую из этих красивых юных леди я должен выбрать, Ньют? Остальных я отослал назад, но из этих трех красоток я просто не могу выбрать, они ставят меня в тупик.

Ньют Блюстоун стоял на своем:

- Но положение очень серьезное, Лорд Кваггер. Как ученый, Доктор Роско говорит…

Из-за спинки кресла Кваггера высунулось маленькое кошмарное существо по имени Анджи и предостерегающе зашипело. Кваггер нахмурился:

- Ты видишь? Ты расстраиваешь Анджи, - посетовал он. - Она не хочет ничего слышать ни о каких ученых. Я тоже! Я считаю их виновными в том, что они вовремя не предупредили нас об этом, э-э, достойном сожаления происшествии! Их поведение очень похоже на предательство, Ньют, и я буду весьма суров с Доктором Роско, когда у меня появится возможность обсудить с ней все это.

- Но она говорит…

- Я знаю, что она говорит! - прорычал Кваггер. - Все та же надоевшая болтовня! Она наверняка станет жаловаться, что я, имея на то полное право, не позволил eй растрачивать государственные фонды, в которых мы нуждаемся для более важных дел, на удовлетворение ее праздного любопытства! Только не говори мне, что ты поддерживаешь ее идеи!

Оглядев зал, в котором они находились сейчас - одно из самых роскошных помещений Дома Кваггера - Блюстоун с горечью подумал, что деньги, которые были потрачены на всю эту роскошь, могли бы обеспечить финансирование научных изысканий на столетие вперед. Нодумать об этом - одно, и совсем другое - высказать подобные мысли вслух: это было бы, по меньшей мере, неразумно.

- Хорошо, Лорд Кваггер, - почтительно проговорил он.

Анджи что-то прошипела с подозрением, но Кваггера покорный тон Ньюта вполне удовлетворил.

- Мы больше не будем об этом говорить, - добродушно заявил он. - Теперь вернемся к нашему вопросу. Которая из них, Ньют? Та, что справа, в форме Флота Мира? Она была офицером артиллерии, пока ее не пригласили присоединиться к нам здесь. Та, что в середине? Думаю, она жила в Сан-Антонио; у нее какая-то степень в изучении языков. А третья - художник; по крайней мере, мне так сказали - верно, моя милочка?

Он не стал дожидаться ответа на свой вопрос и, повернувшись к Блюстоуну, нетерпеливо повторил:

- Ну? Какую же я должен выбрать?

Блюстоун почувствовал, как у него все переворачивается в душе; ощущение было такое, будто все его внутренности сжались в тугой комок. Тратить свое время на что-то подобное, когда мир вокруг рушится! Жить в безопасности в Доме Кваггера, безусловно, большое преимущество, особенно сейчас, но услаждать этого нелепого тирана и потакать его безумным прихотям - не слишком ли высокая цена?

Он дипломатично проговорил:

- Все три очень похожи на нее, Лорд Кваггер. Все три, разумеется, действительно очень красивы.

Кваггер с минуту смотрел на него непонимающим взглядом, потом его кукольное личико расплылось в широчайшей улыбке.

- Мой милый мальчик! - воскликнул он. - Как ты умеешь смотреть в самый корень вопроса! Просто поразительно! Разумеется, я оставлю всех трех! Да, да, Ньют, отведи их к мажордому, и пусть она поселит их в Доме Кваггера. Я на самом деле очень благодарен тебе, Ньют, но сейчас… - пухлые розовые губы приоткрылись в зевке, Кваггер тут же прикрыл рот огромной пухлой рукой, - теперь, боюсь, мне действительно нужно позволить себе хотя бы немного сна. Доброй ночи, Ньют - и доброй ночи вам, всем троим, мои цыпочки! И, пожалуйста, Ньют, по пути вели зайти ко мне моим массажерам…


Но даже после того, как пришли массажеры и удалились, сделав свое дело, Лорду Кваггеру, хозяину Дома Кваггера, не суждено было заснуть.

- Вас спрашивает генерал, Лорд Кваггер, - доложила мажордом; вид у нее был донельзя серьезный. - Он лично выйдет на связь с вами через двадцать пять минут.

Кваггер сел на постели.

- Выйдет на связь со мной? - удивленно переспросил он. - Но я думал, что все линии связи отключены.

- Да, Лорд Кваггер. Но они смогли восстановить связь - частично: старые оптические кабели, глубоко проложенные провода… Генерал Мак-Кен нашел способ связаться с нами здесь.

Она умолкла, ожидая ответа, хотя прекрасно знала, что в этом случае возможен только один ответ.

- Да-да, - проворчал Кваггер. - Неотложные государственные дела. Я не могу жертвовать ими ради своего собственного удобства. Я буду ждать в своем приемном зале; переключите на него связь.

…Единственно, что искренне ненавидел Доктор Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер, так это пить кофе поздно вечером, а тем паче - ночью. Это дурно влияло на его чувствительное пищеварение. Когда после этого ему, наконец, удавалось заснуть, он спал неспокойно и видел дурные сны. Это всегда было вынужденной необходимостью.

Однако сейчас это было также и весьма мудрой предосторожностью, которую было необходимо принять, коль скоро он ожидал связи со своим кузеном, Генералом Маркусом Мак-Кеном. Эти сеансы связи всегда чрезвычайно раздражали Кваггера, поскольку иногда разговоры с кузеном выглядели как прямое оскорбление, особенно когда умственные способности Кваггера были не в лучшем состоянии.

Оскорбительно - да; а на этот раз, думал Кваггер с растущей яростью, это уже просто переходит все границы! Прошло двадцать пять минут, и никакого вызова от генерала пока не поступало. Как смеет этот человек так обращаться с подлинным Мак-Кеном! Кваггер просто кипел от негодования. Поделом будет этому зазнайке Маркусу, если он сейчас попросту отправится спать и откажется разговаривать с ним до завтрашнего дня, до более приемлемого и удобного времени…

Но он не смел этого сделать.

Он оглядел свою комнату; на этот раз созерцание не доставило ему никакого удовольствия. Экраны мониторов были серыми и безжизненными; камеры, передававшие изображение изо всех уголков владений Кваггера, были, вероятно, уничтожены этим неправдоподобным происшествием. Он уже поклялся в душе, что ученые дорого заплатят за это! Он испытывал неудобство. И кто-то должен был заплатить за это.

Кваггер бездумно поднялся на ноги и прошелся по мягкому пушистому ковру, бесцельно разглядывая его.

Ковер в приемном зале Саймона Мак-Кена Кваггера был ручной работы. Сотня искусных ковроделов отдали два года своей жизни, чтобы в переплетении нитей шерсти и шелка, окрашенных во все цвета радуги изобразить владения Кваггера - все реки и озера, леса, горы и города. Несомненно, это было великолепное произведение искусства.

Кваггер ненавидел его.

Он смотрел под ноги, размышляя, не пришло ли время уничтожить его, вынести из зала и сжечь - убрать с глаз, чтобы избавиться от зрелища, вечно оскорблявшего его взор, неизменно напоминавшего ему, сколь малы и бедны были те земли, которые отошли ему во владение.

Владения Кваггера занимали большую часть прежних пяти штатов Америки и кусочек двух других штатов впридачу. Колорадо, Юта и Нью-Мексико принадлежали ему так же, как и, в основном, то, что прежде было Техасом, не считая восточной (и самой ценной) части штата - вдоль побережья Мексиканского Залива. То же и с Аризоной: почти весь штат, кроме части - опять же, самой ценной части! - вдоль границы с Калифорнией. К этому были присоединены кусочек западной части Оклахомы и узкая полоска земель Канзаса… и все это в сумме, по мнению Кваггера, не стоило почти ничего. Меньше ста миллионов подданных! Рудники - по большей части, выработанные, фермы, из земель которых были выжаты почти все минеральные вещества, разваливающиеся старые заводы и фабрики, пустыни - и климат, чудовищный климат, при котором в январе было холодно, как на Южном Полюсе, а в июле - жарко, как в самом аду!

Кваггер подошел, волоча ноги, к тому краю ковра, где золотистые тона собственных его владений уступали место чистому голубому цвету, которым были обозначены земли Генерала Мак-Кена - значительно более богатые и красивые.

В таком положении и застала Кваггера Анджи, запоздало вбежавшая в зал, чтобы увидеть, что делает ее возлюбленный хозяин в такой час и не в постели. Он посмотрел на нее невидящим взглядом.

- Это должно принадлежать мне по праву! - пробормотал он.

Анджи, нежно прижавшаяся к его щеке, защебетала, успокаивая:

- Нет, нет, Кваггер, милый Кваггер, не расстраивай себя!

- Я не расстраиваюсь! - заорал он в ответ. Затем, подумав, прибавил с большей толикой хитрости. - Но я много думал, моя милая Анджи. Эти предатели-ученые допустили, чтобы с Землей случилось нечто ужасное, ты знаешь это. Я видел их отчеты! Я еще не готов обсуждать их с кем-нибудь кроме тебя, но я знаю, что случилось! Беззащитные люди умирают от ожогов в страшных мучениях. Несколько кусков этой отвратительной кометы оказались достаточно большими, чтобы пробиться через земную атмосферу и причинить значительный вред - о, большинство их упало в воду, а кого тревожит то, что может случиться с океанами? Или с теми лягушатниками, которые там живут? Но эти штуки, которые они называют «сейсмографами», показывают, что по крайней мере один из них мог приземлиться вблизи одного из городов Маркуса, кажется, Питтсбург, и один Бог знает, какие разрушения могли там случиться.

- Прикажи их расстрелять немедленно! - возмущенно заверещала Анджи.

- Расстрелять? Кого? А, ты имеешь в виду ученых, - проговорил Кваггер. - Может, я так и сделаю, милая. Но меня занимает сейчас кое-что более важное. Видишь ли… - он замолчал, услышав мелодичный звон: связь была установлена. Кваггер нервно сглотнул слюну.

- Это Кузен Маркус, - проговорил он. - Спрячься, Анджи! Он не должен тебя видеть! Он так… так погряз в предрассудках, моя милая, он даже настроен против тебя, а я вовсе не хочу спорить с ним об этом среди ночи!

Как только маленькая тварь скрылась из вида, Кваггер изобразил на лице улыбку, включил свой экран связи и самым сердечным тоном, на какой только был способен, проговорил:

- Мой дорогой Маркус! Я так счастлив видеть, что ты выбрался из этой переделки в добром здравии!


Беседа пошла даже хуже, чем ожидал, а вернее сказать, боялся Кваггер.

Первым делом Генерал Маркус Мак-Кен ухмыльнулся:

- Где та грязная маленькая тварь, которую ты берешь с собой в постель? Прячется, чтобы я ее не увидел и не напомнил тебе, как ты глуп?

- Она… э-э… отдыхает, Кузен Маркус, - ответил Кваггер, надеясь, что Мак-Кен не увидит длинный ржаво-рыжий хвост, высовывающийся из-под его трона. - С твоими людьми все в порядке?

- В порядке? - фыркнул генерал. - Не будь идиотом, Саймон. Сейчас ничего не может быть «в порядке». Фактически, мы потерпели большие потери. Самолет Кузена Денниса был сбит. Истинный Мак-Кен, Саймон! Он пропал над Сити Атлантика.

- Но, - беспомощно проговорил Кваггер, - я не понимаю. Ты сказал мне, что никакого боя не будет. Я думал, что план заключается просто в том, чтобы захватить платформу, а затем принудить город сдаться…

- Эти варвары, - буркнул Маркус, - они таранили его самолет! Разумеется, оставшиеся самолеты звена уничтожили платформу.

- Тогда как ты теперь заставишь этих подводных людишек сдаться?

Маркус посмотрел на своего кузена со смесью возмущения и презрения:

- Даже и не пытайся думать о таких вещах! Ты в них некомпетентен.

- Прекрасно, Кузен Маркус, - пристыжено проговорил Кваггер. - Но я хочу, чтобы ты знал, что я глубоко скорблю об утрате нашего дорогого родственника.

- О, не будь лицемером! Теперь слушай меня, Саймон! Я вызвал тебя не затем, чтобы просто потрепаться. Я хочу, чтобы ты принял меры. Немедленно, и самые действенные. Я хочу, чтобы ты конфисковал всю пищу, до которой только можешь добраться. А также топливо; также и электронное оборудование, новое, нераспакованное, не подвергшееся воздействию импульса - словом, находящееся в рабочем состоянии. Забирай все! Храни все это на складах. Поставь вокруг них вооруженную охрану и прикажи при необходимости стрелять. Ты понял это?

- Да, Кузен Маркус. Я начну подготовку к операции завтра…

- Нет. Ты вообще не станешь ничего подготавливать; ты просто пошлешь вооруженные подразделения и сделаешь это - и, к тому же, не завтра! Немедленно. Сейчас. Ночью. Прежде, чем кто-либо сумеет понять, что все это теперь бесценно. Я хочу быть уверен, что в том случае, если мне придется вернуться - то есть в том случае, если мне понадобятся новые запасы, у тебя они для меня будут. Для Семьи! Нет, - прибавил генерал, заметив, что Кваггер открыл рот, собираясь что-то сказать, - никаких рассуждений. Не теряй времени. Действуй!

Экран связи отключился.

Доктор Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер поднялся с кресла и, усмехаясь, прошелся по комнате.

Анджи высунула голову из-под трона, встревоженно глядя на него:

- Что с тобой, Квагги, милый? Не нужно так тревожиться! Все не может быть так плохо!

- Плохо? - воскликнул Кваггер. - Все идет прекрасно! Все замечательно, потому что теперь я знаю, что собирается делать Маркус! Мой дорогой кузен, разумеется, не захочет жить в столь разрушенном мире, как наш. Сдается мне, что он собирается его оставить!

- Оставить его? - маленькое мохнатое существо задохнулось от удивления. - Я не понимаю, Квагги, милый.

- Он оставит его, чтобы поселиться в одном из Восемнадцати Городов, если сумеет - вот почему он отправил своего глупца-племянничка туда, где его сбили. Но мне не кажется, что ему это удастся. Нет, - раздумчиво проговорил Кваггер, - я знаю, что собирается делать Кузен Маркус. Он отправится на одну из тех кошмарных консервных банок, которые болтаются в космосе - на одну из тех, которые принадлежат лично ему; скорее всего, на орбитальную станцию «Вальхалла». Да, точно! Мой кузен отправляется на орбиту, милая Анджи!

- И пусть его, - злобно прошипела Анджи. - Я его ненавижу!

- У тебя есть на это все причины, моя дорогая! - и Кваггер торжествующе прибавил. - Но ты понимаешь, что это для нас значит? Кузен Маркус достаточно глуп для того, чтобы убраться в космос, в этом нет сомнения; и я не вижу причин, почему бы мне в этом случае не взять себе его земли. Ведь земли-то он с собой не заберет!

Анджи посмотрела на своего господина, как на новоявленное божество.

- О, прекрасный, умный Кваггер! - прошептала она, в то время как Кваггер нагнулся к переговорному устройству и принялся вызывать своих генералов.

Ньютон Блюстоун честно пытался понять. Его, в конце концов, наняли для того, чтобы создать более привлекательный образ Лорда Саймона Мак-Кена Кваггера. Это было практически безнадежное дело, а такие дела обычно разрастаются, вбирают в себя другие, не менее безнадежные. Он давно ненавидел все это и молился о том, чтобы его мучения поскорее окончились - и, разумеется, его мольбы были тщетны. Но даже теперь он не мог не задаваться вопросом, что же сделало Кваггера тем чудовищем, каким он был теперь.

- Я его презираю! - однажды тихо сказал он Джуди Роско, удостоверившись сперва, что их никто не подслушивает и что подслушивающих устройств поблизости тоже нет. - Как и все мы, впрочем; но мне по-прежнему хочется знать, что его делает таким. Сейчас, отчасти, это, должно быть, действие озонового ада. Мы все оказались в нем, и Кваггер точно так же, как остальные. Даже старина Маркус, который мотается сейчас где-то возле луны. Они оказались в ловушке в этом новом мире; они не могут не только командовать, но даже просто понять, что происходит. Они в панике, словно напуганные животные. Нет ничего удивительного, что они ведут себя, как сумасшедшие.

- Животные они, это точно! - верхняя губа Джуди приподнялась, открыв белые зубки. - Давай найдем какую-нибудь другую тему для размышлений.

Джуди сама по себе представляла гораздо лучшую тему для размышлений, особенно теперь - как и всегда, когда требования Кваггера оставляли Ньюту хоть немного свободного времени. Больше никогда он не пытался рассуждать о Саймоне Мак-Кене Кваггере, по крайней мере, при Джуди, но бесчеловечность Мак-Кенов не давала ему покоя, раздражала, как попавший в ботинок острый камешек.

Некоторые люди злы. Записи судебных разбирательств и книги по истории дают достаточно тому доказательств. Но почему? Почему Саймон Кваггер? Почему все сухопутные Мак-Кены? Еще одна загадка среди тысяч и тысяч страшных загадок обезумевшего мира. Он не мог найти ответа.


Когда Ньют, встревоженный и заспанный, добрался до приемного зала, четыре главнокомандующих вооруженными силами Лорда Кваггера и ровно дюжина их адъютантов уже были там. Они выглядели еще более обеспокоенными, чем Ньют Блюстоун. Кваггер с упреком посмотрел на показавшегося в дверях молодого человека.

- Ты припозднился, - пролаял он. Анджи злобно зашипела, словно бы в подтверждение этих слов. - Как ты сможешь сохранить для истории достоверный рассказ о моей жизни, если проспишь самые важные ее эпизоды?

Он умолк, послав Ньюту еще один полный угрозы взгляд, потом снова повернулся к огромной карте на ковре. Остановился возле изображения города Сан-Антонио.

- Я хочу, чтобы сюда были направлены две дивизии, - заявил он, - готовых нанести удар в направлении Хьюстона и береговой линии Луизианы. Еще три - вон туда, в Вишиту, чтобы они смогли направиться через Миссури и Иллинойс к Великим Озерам. Силы воздушной поддержки будут приведены в боевую готовность, но начнут действовать не раньше, чем наземные войска. Затем, когда я подам сигнал, они одновременно начнут боевые действия; мы возьмем в клещи всю западную часть владений Кузена Маркуса и объединим войска, а затем… в чем там у вас дело, Данфорт? - прошипел он, бросив злобный взгляд на своего старшего генерала.

Офицер храбро ответил:

- Сэр, силы его войск в два раза превышают наши; к тому же, они займут оборонительную позицию, что также дает свои преимущества. Подобная атака была бы самоубийством. Они будут готовы к нашему нападению, и…

- Они не будут готовы к нашему нападению, - холодно поправил его Кваггер. - Они ничего не заподозрят.

- Но, сэр, как только мы начнем стягивать силы к границам…

Кваггер торжествующе улыбнулся:

- Но они увидят все это в другом свете, Генерал Данфорт. Они решат, что наши войска просто собираются установить военный режим во взбунтовавшихся областях, в которых началась паника в связи с падением обломков кометы.

- Бунт?.. - Данфорт выглядел озадаченным. - Но в этих областях нет никаких бунтов, Лорд Кваггер.

- Но, разумеется, будут, - медовым, вкрадчивым голоском проговорил Кваггер. - Это уже ваше дело. Первое, что вы должны сделать - послать своих агентов в эти города, чтобы начать подготовку к восстаниям. Мне нужна паника, Данфорт. Я хочу, чтобы толпы людей на улицах били витрины и окна; чтобы вооруженные бандиты рыскали по городам; мне нужна по меньшей мере сотня жертв среди мирных жителей: изнасилования, грабежи, пожары - словом, мне нужен такой взрыв беспорядков, чтобы Кузен Маркус, услышав о нем, спросил у меня только, почему я не послал войска раньше. А потом, когда он потеряет бдительность, мы нанесем удар!

Глаза Данфорта сощурились; он что-то просчитывал.

- Их силы рассредоточены по всей территории, Лорд Кваггер, - задумчиво проговорил он. - Для того, чтобы собрать их, понадобится много времени.

- А времени-то мы им как раз и не дадим! - торжествующе каркнул Кваггер. - Вы подготовите расписание. Сколько часов потребуется, чтобы достичь ваших первоначальных целей, сколько - на то, чтобы объединить две группы войск и продолжить продвижение в глубь территории. Я хочу, чтобы вы подробно расписали каждый шаг, Данфорт, и хочу, чтобы каждое слово в плане было утверждено мной лично. Работайте быстрее. Но сделайте реальное расписание, поскольку с момента начала военных действий я лично прослежу за тем, чтобы вы его придерживались! Любое соединение, которое не сумеет выполнить поставленную перед ним задачу, будет расформировано, а каждый десятый в нем - расстрелян; и первым умрет его командир! Вы понимаете меня?

Лицо генерала казалось высеченным из камня.

- Да, сэр, - бесстрастно ответил он.

- Так исполняйте! Я хочу иметь рабочий план кампании на моем столе завтра утром; первые мятежи должны подняться сорок восемь часов спустя; еще через двадцать четыре часа все части должны занять свои позиции. Затем вы будете ждать моих приказаний; но к тому моменту, когда они поступят, вы должны быть готовы исполнить их мгновенно… и, Данфорт, - с ухмылкой прибавил Кваггер, - ваша первая задача - разработка плана военных действий. Выполните ее! Или вам придется уплатить штраф.

Когда Кваггер отпустил генералов, он обернулся к Ньюту Блюстоуну.

- Они прямо как дети, - вздохнул он. - Если их не подгонять, ничего не будут делать. Ты все это записал, Ньют? О, это поистине ключевой момент - я, Саймон Мак-Кен Кваггер, спасаю интересы семьи даже тогда, когда прочие Мак-Кены начинают им изменять! И постарайся хорошо это изложить, потому что… - он с добродушным смешком погрозил Ньюту Блюстоуну пальцем, - ведь, в конце концов, это твоя основная задача, не так ли?


Когда Ньют наконец добрался до своей постели, он долго ворочался с боку на бок, пока не улегся на спине, уставившись в потолок.

В результате той сцены, которая разыгралась только что у него перед глазами, должны будут погибнуть тысячи. На города обрушится огненный дождь бомб и снарядов, будет разрушено множество домов, по дорогам побредут беженцы в поисках пристанища, куска хлеба и хоть какой-нибудь работы…

Как просто было бы смотреть на Саймона Мак-Кена

Кваггера -т и видеть в нем только глупого толстого шута… но для этого нужно было забыть, что под этой клоунской маской, под пудами жира и трясущейся плоти скрывается смертельно опасная тварь, изворотливая и гибкая, как змея, питающаяся властью, жаждущая еще большей власти…

И знающая все способы захватить и удержать эту власть.


Глава 12


Когда охранники Пан-Мака влетели в подвал-тюрьму, Рон Трегарт спал.

- Поднимайтесь! - орали они, щедро раздавая пинки и тычки спящим пленникам. - Порднимайтесь, шевелитесь, нечего тут разлеживаться! Довольно вы тут бездельничали!

Трегарт поднялся и выпрямился, щурясь от яркого света, падавшего в камеру из коридора.

- Что это, Капитан? - хрипло прошептала Джилл Даннер, стоявшая на коленях на полу позади него.

- Лучше встань, - посоветовал Трегарт, взглянув сверху вниз на своего помощника. Джилли Даннер переносила заключение не хуже любого мужчины, но на всех оно сказалось равно тяжко. Сейчас все пленники мучительно щурили глаза от неожиданно яркого света. В огромной общей камере света не было много дней, а может, и недель; Трегарт уже давно потерял счет времени. В первые несколько дней он мог еще отмерять время по тому, как им выдавали еду. Иногда их даже кормили горячим, и тогда можно было определить время суток, потому что завтраки всегда были завтраками - подгорелый хлеб, который здесь называли «тостами» и жиденькая каша, а иногда и кофе, если это можно так назвать; в остальное время им выдавали некоторое подобие жаркого. Потом вместо жаркого им стали выдавать суп, и кроме супа им уже ничего не давали. Потом отключили свет; все, что сказали им охранники, что нет смысла тратить драгоценную электроэнергию на преступников, а суп стали давать реже. И теперь это была жиденькая похлебка, зачастую холодная.

Охранник в форме Флота Мира замахнулся своей дубинкой на Джилл Даннер, но Трегарт успел дернуть ее в сторону, и удар пришелся мимо.

- Всем выйти! - взревел представитель Пан-Мака. - Пришло время вам, ублюдки, браться за работу!

- За какую работу? - спросил Трегарт. Единственным ответом ему была злая усмешка и презрительное:

- Ты, вонючка.

Трегарт спорить не стал; он знал, что для всех них это было, увы, справедливо: запах от них шел скверный. Сорок один заключенный содержался в одной комнате, и Трегарт не смог припомнить, когда им последний раз давали достаточно воды, чтобы хотя бы умыться.

Поддерживая одной рукой свою помощницу, Трегарт присоединился вместе с ней к остальным заключенным, которые начали медленно покидать камеру, щурясь и часто моргая на ярком свету коридоров.

Он огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, как выглядело это место, когда его привели сюда. Это не была настоящая тюрьма, это был какой-то подземный склад или убежище, построенное одним из толстяков Мак-Кенов еще в те безумные времена международной напряженности, когда не исключена была возможность ядерной войны в целях выяснения какого-нибудь спора о границах. Трегарт мог ясно припомнить, что когда его сюда привели, склады продовольствия были полны. Теперь вся еда исчезла. Чем ближе они . поднимались к поверхности, тем чаще он слышал стоны, а иногда ему удавалось разглядеть ряды коек с забинтованными людьми на них. Возможно, это были раненые. Но откуда тогда, что могло произойти? Может, за то время, что они провели в тюрьме, произошла война? А если так - то война между кем и кем? И были ли в это втянуты подводные города? И - и что с Грациэлой…

Он снова попытался прогнать прочь эти мысли, как это было уже тысячу раз за то время, что он провел в заключении.

Когда они достигли поверхности, он тут же позабыл обо всех прежних тревогах. Он стоял, пораженный ужасом, с остальными пленниками, по-одному протискивавшимися наружу, под жестокие жгучие лучи солнца.

- Что произошло? - прошептала Джилл Даннер. Позади них глухо заговорил М'Бора Сам, моряк из

Сити Пан-Негра:

- Значит, это правда. Это озоновое лето, и все сожжено! Что бы ни случилось, выглядело это скверно. Земля вокруг тюрьмы была прежде похожа на парк - теперь это более походило на парк, скажем, в Хиросиме в давние времена, сразу после того, как на город сбросили первую ядерную бомбу. Деревья были мертвы. Трава и цветы исчезли. Нигде, куда бы ни падал взгляд, нельзя было увидеть ни клочка зелени. И яростные беспощадные лучи солнца продолжали жечь уже и без того спекшуюся безжизненную землю.

- Стоять! - скомандовали охранники.

Колонна пленных остановилась. Вдоль крытой колоннады в тени, но при этом в огромных солнечных очках - по направлению к ним шагал тонкий высокий юноша с платиновым значком офицера. Стража встала по стойке смирно. Офицер кривой усмешой оглядел их, потом поднялся на возвышение, разглядывая пленных.

Было ясно, что зрелище, представшее его глазам, не доставляет ему удовольствия. Он заговорил с неприкрытым презрением в голосе:

- Я - Лейтенант Марутиак. Запомните, вы все здесь отныне официально отданы в распоряжение Силам Мира под командой Генерала Маркуса Мак-Кена. Вам все это долго сходило с рук, покуда невинные жители города, поместившие вас в тюрьму, дабы наказать вас за ваши преступления, рисковали своей жизнью каждый день, чтобы прокормить вас! Теперь настала ваша очередь. Вы будете заниматься уборкой урожая - того, что еще остался после начала этого озонового ада. Работайте усердно! Попытайтесь этим оправдать свое существование! Заплатите свой долг Консорциуму Пан-Мак - потому что тот, кто не работает, не вправе есть.


Им пришлось отойти в сторону: прибыл автомобиль медицинской лэмощи. Человек в белом костюме и белых перчатках, в белой шляпе с широкими полями выпрыгнул из кабины водителя. Он повернулся к пленникам - глаза его были защищены темными стеклами очков - потом помахал рукой водителю; тот медленно дал задний ход и пятился до тех пор, пока задние двери машины не оказались в тени под защитой козырька крыши.

Из коридоров госпиталя-тюрьмы-склада появились измученные санитары и начали выносить из машины пациентов. Врач - в такой же широкополой шляпе и в темных очках, несмотря на то, что держался в тени, останавливал каждые носилки, чтобы за минуту осмотреть пациента, а потом дать знак нести его дальше. Некоторые пострадавшие стонали, как и пациенты внизу, некоторые только конвульсивно вздрагивали от боли. Когда врач взглянул на одного из них - этот, в отличие от прочих, не шевелился, - он только покачал головой:

- Этот мертв. Снимите бинты.

Один из санитаров опустил носилки неподалеку от Трегарта и медленно, утомленно принялся разбинтовывать его. Трегарт с ужасом увидел распухшее лицо умершего с туго натянутой кожей, цветом напоминавшей панцирь вареного рака. Его убило солнце.

- Теперь ты видишь, что они имеют в виду, говоря об озоновом лете, - с горечью прошептал М'Бора Сам. - Но я и подумать не мог, что это будет так!

- Тихо, вы там! - оборвал его командир из Пан-Маков. - Охрана! Первую десятку пленных - в машину; им пришло время поработать!

Поскольку Трегарт стоял ближе всех к машине, его загнали внутрь одним из первых; прямо за ним шел М'Бора Сам. Трегарт задержался, сдерживая напор пленных, и крикнул:

- Джилли! Иди сюда! Нам нужно держаться вместе! Но она стояла слишком далеко; охранник уже собрался отвесить ей удар дубинкой, и она остановилась.

- Все в порядке, Капитан, - крикнула она в ответ. - Я буду в следующей партии!

Двери машины захлопнулись, она тронулась с места. Внутри было темно, хоть глаз выколи. Трегарт едва мог дышать жарким смрадным воздухом; но тут он ощутил на своем плече руку М'Бора Сама.

- С ней все будет в порядке, Трегарт, - сказал подводник.

- Я надеюсь, - пробормотал Трегарт. - Как бы то ни было, я уверен, что скоро снова увижу ее.

Но он и сам не верил в свои слова - и был в этом прав. Он больше никогда не видел Джилл Даннер.


Пленные платили свой «долг» тому государству, которое бросило их в тюрьму без суда и следствия, тем, что перекапывали выжженную, спекшуюся, твердую, как камень, землю на полях в поисках клубней картофеля, моркови, свеклы - словом, всего, что было съедобного под коркой мертвой земли.

Это была чудовищно тяжелая работа, и земля, более похожая сейчас на твердую скалу, была еще не худшим, что было в этой работе. Хуже было солнце, несущее смерть. Даже надсмотрщика не заставляли рабочие команды выходить на поля в полуденные часы. В это время заключенным давали возможность поспать - самое большее по два-три часа, меньше, если в небе были хоть какие-нибудь облака; когда был дождь, отдых отменяли. Но если им выдавалось несколько часов отдыха в середине дня, эти часы приходилось отрабатывать ночью. Вокруг стояли охранники с фонарями и дубинками, готовые наказать любого, кто посмел бы съесть хоть что-нибудь из того, что они добывали с таким нечеловеческим трудом.

Неизбежно было, что кто-нибудь даст возможность охранникам проявить свои навыки на практике. И, возможно, неизбежным было и то, что таким человеком оказался М'Бора Сам.

Они едва успели закончить ночную работу и, оступаясь, брели к навесу, под которым спали.

Несмотря на чудовищную усталость, Трегарт оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на восход солнца. Теперь утреннее небо было окрашено самыми яркими и чистыми красками, какие только можно было себе представить. Трегарт никогда не видел таких восходов, но подводники вообще редко видят солнце. Даже через темные стекла очков небо виделось ему словно бы охваченным огнем.

- Они всегда такие? Восходы? - прошептал он пленнику из сухопутных, шедшему рядом с ним.

- Замолчи, - почти без голоса выговорил человек, бросив опасливый взгляд на охранника. Потом, когда тот отвернулся, и угроза попробовать дубинки-парализатора стала не столь реальной, пленник прошептал:

- Это дым. Копоть! Там, на западе, страшные пожары, и они продвигаются сюда.

Видимо, он все же говорил недостаточно тихо.

- Не разговаривать вы, двое! - прорычал охранник Пан-Мака, приближаясь к ним с дубинкой наизготовку. Трегарт попытался уклониться от удара, но не сумел: удар пришелся ему в шею, руки и ноги его задергались от шока, словно он был лягушкой под током в каком-нибудь эксперименте. Боль была неописуемой. Он растянулся во весь рост на дороге, ожидая следующего удара, уверенный, что второй удар прикончит его…

Но удара не последовало. Он услышал шум, а когда сумел поднять голову, то увидел командира подлодки из Сити Пан-Негра, М'Бора Сама, которого повалили на землю и держали четверо охранников.

- Будешь еду красть? - проорал один из четверых, обрабатывая темнокожего морехода дубинкой, а второй резко выкрикнул:

- Пусть визжит! У меня есть для него кое-какая еда! И когда М'Бора Сам разинул рот в вопле от боли,

охранник засунул туда конец дубинки и нажал на кнопку.

Звук, который издал М'Бора не был визгом. Это было более похоже на вопль проклятого в аду; Трегарт никогда не думал, что человеческое существо может так страшно кричать. Даже охранник Пан-Мака отскочил назад в ужасе и изумлении. Он огляделся по сторонам и проговорил, словно бы защищаясь:

- Это послужит ему хорошим уроком! И так будет с каждым вором!

Второй охранник резко приказал:

- Эй вы! Поднимите его! Если он умрет, ему придется умереть в лагере, где мы можем удостовериться, что он не прикидывается мертвым, чтобы потом бежать.

Трегарт подчинился приказанию. После этого он не мог заснуть много часов - он пытался по капле влить воду в рот М'Бора. В конце концов Трегарт уснул, сидя около так и не пришедшего в себя чернокожего. И, как это было каждую ночь, увидел во сне Грациэлу Наварро.

Но когда команду снова подняли, чтобы отправить на поля, М'Бора, хотя и не мог говорить, поднялся вместе с ними и с застывшим лицом принялся копаться в обжигающей грязи, добывая из нее остатки урожая.


Потом начались дожди.

Дождь лил целыми днями, неделями - горячий, маслянистый дождь, до нитки вымачивавший их изорванную одежду, превращавший поля в грязевые озера.

Заключенные говорили между собой, что это все из-за дыма; но, какой бы ни была причина, в следствии не было ничего хорошего. Река теперь была шоколадного цвета - от красной размытой по берегам глины и сажи, принесенной ветрами с пожарищ.

По крайней мере, думал Трегарт, больше не придется работать по ночам. Лучи солнца не стали менее смертоносными, но теперь они не могли пробиться сквозь сплошную пелену облаков, висевшую на высоте пять тысяч метров над землей.

Но тут он ошибался.

Дожди, которые превращали землю в грязь, размывали верхний слой почвы. В жаркой влаге оставшиеся корнеплоды начали гнить и преть; большинство же просто уносили водяные потоки.

Разумеется, Консорциум Пан-Мака не мог потерпеть такого разбазаривания своих ресурсов. А потому охранникам выдали новые распоряжения. «Сбор урожая» будет продолжаться день и ночь до тех пор, пока на полях остается хотя бы один корешок, пригодный в пищу. Стражники пировали в своих трейлерах - у них были консервы и замороженные продукты; подгнившие коренья предназначались для пленных. И в эту ночь стража отдала новое распоряжение:

- Ешьте на полях! Вы должны отработать еще по два часа, прежде чем уляжетесь спать, ленивые скоты! Ешьте сейчас - и быстрее!


Но рационы снова урезали. Теперь пища даже не была приготовлена! Им приходилось есть ее сырой; тот картофель, который днем погрузили в грузовики, сейчас снова высыпали из них и раздали - по две картофелины на человека. На этот раз гроза была еще страшнее, чем прежде. Молнии разрывали пелену туч над головой, громыхал гром, а когда Трегарт попросил немного воды для М'Бора, к которому только начал возвращаться голос, охранники только рассмеялись:

- Воды? Здесь воды предостаточно! На всех хватит! Они хохотали и ухмылялись, указывая на потоки

взбаламученной грязной воды вокруг.

Трегарт открыл было рот, чтобы возразить, но М'Бора положил руку ему на плечо.

- Бессмысленно, - прошептал он; его лицо застыло от боли, которую по-прежнему вызывала у него любая попытка заговорить. - Пошли.

В очищенных от остатков урожая полях М'Бора встал под проливным дождем, сложив руки лодочкой у лица, и пил грязную теплую воду до тех пор, пока не утолил жажду.

На этот раз им почти ничего не удалось откопать. К тому времени, когда, пробираясь сквозь грязь, они достигли конца поля, их мешки были почти пусты. Под ними внизу у дороги был припаркован автомобиль командования Пан-Мака; на его крыше бесцельно вращался прожектор, освещая поле и работающих в нем заключенных. Трегарт услышал обрывки музыки - танцевальной музыки! - доносившиеся изнутри кабины. То, вероятно, был магнитофон; но Трегарта потрясло, что на этой разоренной земле у кого-то может найтись достаточно свободного времени, чтобы слушать музыку.

М'Бора зашелся в приступе кашля. Один из охранников, сидевших в машине, высунул голову, продолжая разговаривать с тем, кто оставался внутри. Потом, ругаясь, они оба выбрались из кабины - в черных дождевиках и шлемах, осветив заключенных лучами ручных фонарей. Они подошли к Трегарту и М'Бора, с подозрением оглядывая их.

- Что вы двое тут делаете? - спросил один из охранников. - Шляетесь и крадете пищу нации?

Трегарт не ответил. За его спиной М'Бора прошептал что-то зло и неразборчиво, глядя на приближавшихся охранников.

- Ага, смотри, - сказал охранник своему напарнику. - Это тот черный моряк, которого мы уже поймали на воровстве. Похоже, ему показалось мало и он хочет еще порцию!

Второй охранник потянул к себе мешок М'Бора и заглянул внутрь:

- Это точно, он вор. Ты только посмотри на этот мешок! Здесь не наберется и дюжины гнилых корешков! Небось, хорошими они себе брюхо набивали ночью!

Оба охранника теперь приближались к М'Бора, светя фонарями ему в лицо. Он молча щурился на них; его лицо не выражало ничего. Он не пошевелился, пока один из стражников, выругавшись, не поднял свою дубинку-парализатор, намереваясь нанести удар.

Тогда М'Бора замахнулся на него своим мешком. Удар пришелся охраннику в лицо. В почти пустом мешке было недостаточно веса, чтобы причинить значительный вред этим ударом, но человек из Пан-Мака споткнулся, гневно вскрикнув, поскользнулся и упал в липкую грязь; и тогда Трегарт шагнул вперед. Он не задумывался. Он просто не мог позволить этим двоим снова наказать М'Бора Сама. Он бросился на спину второму охраннику, обхватив руками его грудную клетку, потом стиснул его шею со всей силой…

Голова человека мотнулась вперед с тошнотворным хрустом.

Трегарт не стал проверять, мертв ли охранник. Он бросился к М'Бора, который в этот момент сцепился со вторым охранником.

Минутой позже один из охранников был мертв, второй оглушен его же дубинкой, а М'Бора и Трегарт осторожно пробирались к командной машине.

Мгновение они в молчании смотрели на нее. Это была красивая машина. Пуленепробиваемая обшивка - даже кондиционер воздуха… На крыше машины был установлен легкий пулемет, способный поворачиваться на 360 градусов. Мотор мог работать на любом топливе, начиная от ракетного и заканчивая дровами.

Трегарт посмотрел на М'Бора Сама.

- Чего мы ждем? - спросил он.

И М'Бора Сам, впервые за несколько недель, громко рассмеялся. Правда, горло ему перехватило почти мгновенно, он сжал его рукой, но улыбка на лице осталась.

- Только после вас, друг мой, - прошептал он, жестом указывая Трегарту на сиденье водителя.


Глава 13


В первые месяцы первого года новой эры в истории человечества школа кальмаров Грациэлы Наварро прекратила работу. Ей сейчас было нечего делать. Не было места для кальмаров - из огромного бассейна откачали воду, чтобы разместить там полторы тысячи людей, спасшихся из затонувшего города Пан-Негра. А сама Грациэла, как и все остальные в Сити Атлантика, работала по восемнадцать часов в сутки, как того требовали условия чрезвычайного положения.

Когда была вызвана ее смена, она поднялась, наскоро перекусила (поскольку приличная еда стала такой же редкостью, как свободная жилая комната) и прошла через огромное открытое пространство, теперь заполненное спасшимися из Сити Пан-Негра, к своей рабочей подлодке. Затем она повела субмарину над морским дном, туда, где Сити Атлантика поспешно возводил еще один купол НЕКСО, где рассчитывали поселить новых жителей города.

Другого выхода не было.

Сити Пан-Негра был мертв. Один из обломков Кометы Сикара упал в море рядом с ним, и эффект гидравлического молота, вызванный этим падением, расколол основы купола НЕКСО. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы уничтожить Сити Пан-Негра.

Город умирал достаточно долго; трещина сперва только дала возможность прорваться в купол морской воде. Это было достаточно скверно - морская вода на глубине двух километров, под давлением устремляющаяся внутрь, разрушающая все на своем пути, достаточно быстро создающая в куполе давление, способное разорвать барабанные перепонки. Но по крайней мере для некоторых людей времени хватило на то, чтобы надеть скафандры или сесть в подводные лодки.

Потом трещина расширилась, и давление воздуха в куполе просто-напросто разорвало его.

Купол изверг пузыри воздуха размером с дом, унося к поверхности людей и предметы; пузыри всплывали, люди и вещи медленно опускались на дно. Потом купол отделился от своего фундамента.

Это был конец. С одной стороны купол все еще оставался прикрепленным к дну, напоминая наполовину срезанную верхушку вареного яйца. Внутри купола уже не было ничего живого.

В эти кошмарные полчаса погибло более восемнадцати тысяч человек; почти все они до конца сознавали, что происходит. Выжившие бежали в Сити Атлантика.

Работа Грациэлы Наварро заключалась в том, чтобы помочь строить новый дополнительный купол. Основание его было очищено от слизи и остатков органики, старый завод по производству НЕКСО был снова запущен и уже выдавал свою продукцию - густую бесцветную коллоидообразную массу, которая затем должна была застыть и превратиться в кристаллоподобную прозрачную структуру - будущее обиталище людей.

Строительство купола НЕКСО более всего напоминало выдувание мыльного пузыря. И процесс этот уже шел достаточно успешно. Для купола нашли прекрасное место-в нескольких километрах от старой школы кальмаров. Буры наткнулись на твердую скалу, и теперь кабели подачи НЕКСО были прочно закреплены неподвижными скобами. По крайней мере, можно было быть уверенными в том, что новый купол Пан-Негра не уплывет, как мыльный, а в данном случае, воздушный пузырь.

Приближаясь к месту работ на своей подлодке, Грациэла увидела огромный пузырь НЕКСО - жидкий в жидкой среде, - медленно увеличивающийся в объеме по мере того, как команда гидравликов накачивала в него воду. Громадные обручи из серебристого металла почти касались поверхности будущего купола; они должны были придать куполу определенную форму - так и происходит в случае с детскими мыльными пузырями, выдуваемыми через проволочную петельку.

В этом и заключалась работа Грациэлы. Она присоединилась к команде людей, медленно расширявшей металлические кольца, чтобы и купол мог соответственно увеличиваться в объеме.

Работа эта - придание куполу его окончательной формы - была тяжкой, но не занимала много времени. Выдуть пузырь НЕКСО - не самая трудная часть работы. Как только найден подходящий фундамент и материал готов, создание купола занимает не больше недели - и эта неделя подошла к концу. Разряд электричества превратил мыльный пузырь в монолитный кристалл; кольца больше не требовались, как не нужны были и команды подлодок, чтобы фиксировать их.

Затем наступило время другой команды - тех, кто забирал на поверхности воздух и накачивал его в купол, вытесняя оттуда воду. Затем уже внутрь могли войти инженерные команды, которые делали полы и стены, делили купол на этажи, устанавливали машины, автоматы - все, что нужно было людям для того, чтобы купол стал жилым… но все это уже не касалось Грациэлы. Ее работа закончилась в тот момент, когда купол НЕКСО принял свою окончательную форму - по крайней мере, эта часть работы, - и она смогла наконец позволить себе двенадцать часов заслуженного отдыха.

Удовольствия от него она не получила.

Она просыпалась с дюжину раз за эти двенадцать часов, чувствуя раздражение и усталость. Каждый раз, просыпаясь, она протягивала руку, чтобы коснуться того, кто должен был спать рядом с ней - Рона Трегарта.

И каждый раз неизменно она натыкалась только на маленькую хрупкую женщину из Сити Пан-Негра, которая делила с ней ее комнату. Рона Трегарта здесь не было.

Рон Трегарт - и эта уверенность становилась все сильнее - никогда не будет здесь. День, на который была назначена их свадьба, давно прошел, затерялся где-то в череде этих тяжелых страшных дней. Она даже не заметила этого…


Первой ее обязанностью было сообщить мэру о том, что ее задание выполнено, и узнать дальнейшие распоряжения.

Грациэла редко видела мэра со дня падения Кометы Сикара. Впрочем, как и другие. Как и все остальные, мэр была чудовищно занята, день ее был расписан буквально по минутам. Но, в отличие от всех остальных, у мэра была личная проблема, и выносить ее на публику она вовсе не хотела.

Звали эту проблему Деннис Мак-Кен.

Пленный офицерКрыла Мира был не просто племянником Генерала Маркуса Мак-Кена, самого влиятельного из властителей Пан-Мака - он также был сыном младшего брата генерала… который на недолгое время стал мужем Мэри Мод Мак-Кен, теперешнего Мэра Сити Атлантика. То было много лет назад. И летный командир Деннис Мак-Кен был ее сыном.

С момента своего пленения Деннис Мак-Кен был образцовым заключенным. Он вовсе не скрывал своего презрения к лягушатникам и всем их трудам. Он с тем же презрением отказался дать слово не бежать - напротив, открыто заявил, что, если ему представится случай вернуться во владения своего дяди, он немедленно воспользуется этим шансом; бегство было прямой обязанностью любого попавшего в плен офицера! Но работал он с тем же усердием, что и все прочие - искал жилые места и еду для беженцев из Пан-Негра; сам вызвался надеть скафандр и работать в командах, готовящих фундамент для нового купола; он говорил, что не держит зла (и, похоже, говорил об этом искренне) на тех людей, которые взяли его в плен - и менее всего на Грациэлу Наварро.

- Вы понапрасну растрачиваете здесь свои способности и силы, - серьезно сказал он ей через день или два после его пленения. - Если мне удастся бежать, вы должны бежать вместе со мной.

- Я не могу бежать, - ответила она. - Я живу здесь. Это мой дом, и я люблю его.

- Вы любите его, - с презрением возразил он. - Вы даже не представляете себе, как глупо это звучит! Сити Атлантика - не государство! Это аквариум на дне моря, только рыбы не внутри, а снаружи.

Грациэла покачала головой.

- Это просто промывка мозгов, - проговорила она. - Вас научили ненавидеть Восемнадцать Городов всю вашу жизнь, как и любого жителя суши. Вы думаете, что мы - что-то вроде крестьян, которые не достойны ничего, кроме презрения.

- Не ненавидеть, нет, - поправил он. - Лягушатники не заслуживают ненависти - разве что презрения, это верно. Это вовсе не промывка мозгов, это просто разумная оценка существующих фактов. Все Восемнадцать Городов вместе взятые значат меньше, чем один город во владениях моего дяди.

- Если вы испытываете к нам такие чувства, - вспыхнула она, - то почему вы здесь?

Он ошеломленно посмотрел на нее:

- Почему?.. Да потому, что вы взяли меня в плен, - напомнил он Грациэле. - Я ваш пленник.

- Вы - враг в нашем доме!

- Да, - рассудительно согласился он. - Но, поверьте, я не причиню вам зла, Грациэла. Пока я здесь, я буду делать свою работу. Понятно, что я не останусь здесь навсегда. Придет время, когда я смогу бежать. Конечно же, это случится. И, знаете, вы должны, должны уйти вместе со мной. Вы сможете стать значительным лицом в Пан-Маке!

- Но все люди Пан-Мака сейчас умирают от голода и ожогов, - напомнила Деннису Грациэла - без злобы, просто чтобы он посмотрел правде в глаза.

Деннис Мак-Кен только пожал плечами и усмехнулся.

- Мак-Кены выживут, - гордо заявил он. - Я знаю, что мой дядя уже в безопасном месте. И когда ему придет время вернуться, я буду там с ним - и вы тоже, если реально оцените ситуацию и присоединитесь ко мне!

А когда она напомнила ему - так тактично, как только могла, - что она собиралась выйти замуж за Рона Трегарта, он отнесся к этому с сочувствием.

- Но, разумеется, он никогда не вернется, - сказал он, и в его тоне было не больше злости, чем в ее собственном несколько минут назад. - Вы должны смотреть фактам в лицо, Грациэла. Ну, что делать с вами, лягушатниками? Вы прямо как моя глупая матушка, которая даже не хочет меня видеть!

Грациэла про себя решила, что непременно переговорит об этом с мэром. Она быстрее зашагала к офису мэра-и тут ее остановило тоненькое «брррк, брррк» наручного коммуникатора; кто-то ее разыскивал.

Это оказалась Дорис Кастеллан, ее ассистент; голос молодой женщины звучал задумчиво:

- Грациэла? Здесь Тритон! Он в декомпрессионном шлюзе! Я уверена, что он ищет тебя, только… он какой-то странный.

Грациэла расширила глаза от удивления:

- Тритон?

Тритон был одним из самых дружелюбных, хотя, к сожалению, и наименее толковым ее студентом в школе кальмаров. К тому же он чаще всего «прогуливал» школу. Что же заставило его выбраться из морских глубин в такое время?

Но на этот вопрос ее ассистент не могла ответить.

- Он был здесь, и это все. Он ничего не говорил - он вообще выглядел очень странно, Грациэла; не могу сказать тебе почему. Мне пришлось знаками показать ему, что ты в главном городском куполе, и, похоже, он сразу отправился туда. Может, он уже у вас!

Здесь он и был.

Когда Грациэла добралась до городского купола, кальмар висел в воде около главного дока Сити Атлантика, слегка шевеля длинными щупальцами, глядя на Грациэлу неподвижным взглядом. Его тело было густо-синего и лавандового цвета, но что это могло означать, Грациэла не знала. Ни одному человеку никогда не удавалось расшифровать словарь кальмаров, где словами были изменения цвета кожи.

Грациэла поставила на прикол свою рабочую подлодку и заторопилась в главному доку. Там ее уже ждал Фрэнк Яро.

- Только несколько минут, Грациэла, - проговорил Яро. - Мы пытались подавать ему сигналы, но он не отвечает. Он… опасен?

Грациэла едва не прожгла его взглядом насквозь. Тритон опасен! Подумать только! Он был удивительно милым существом. Грациэла была даже уверена в том, что у него есть чувство юмора. И, разумеется, он не был опасен! Он был не просто ее учеником: он был ее другом.

Щурясь, она вгляделась: одним из щупалец кальмар коснулся металлической коробки имплантанта. Почему? Грациэла взяла микрофон, включила внешнее переговорное устройство:

- Тритон, мальчик! Ты искать Грациэла, да? Щупальца беспомощно вздрогнули, но кальмар так ничего и не сказал.

- Мы пытались говорить с ним, Грациэла, - сказал Яро. - Он не отвечает.

Грациэла озадаченно покачала головой. Поскольку, волей-неволей, школу кальмаров пришлось закрыть, она редко видела своих учеников. Им не было причин приплывать к куполу. Разумеется, им не нужно было получать пищу от людей - даже будь у Сити Атлантика достаточно еды, чтобы тратить ее на кальмаров. Кальмары были обеспечены в этом отношении значительно лучше, чем люди. По крайней мере на какое-то время падение Кометы Сикара даже принесло им пользу: Жесткое ультрафиолетовое излучение убило организмы, жившие на поверхности, органические останки медленно опускались ко дну, служа пищей глубоководным животным - которые, в свою очередь, становились пищей кальмаров.

Так почему же Тритон оказался здесь? Он всегда был для нее загадкой - такой игривый, такой милый, что иногда она могла определить его отношение к себе только словами «приязнь» или «дружеское расположение»… но при этом он часто «прогуливал уроки» - почти не появлялся на них, как она заметила, хотя никогда не понимала, почему, когда здесь был Несс.

- Тритон нужна помощь, да? - крикнула она. Нет ответа. Она повернулась к Фрэнку Яро.

- Впустите его.

Яро посмотрел на нее с удивлением:

- Вы действительно этого хотите? Вокруг происходит такое, а вы собираетесь тратить время на игры со своими кальмарами?

- Впустите его!

Яро пожал плечами, но открыл внешние ворота шлюза. В тот же миг огромные третьи ворота за их спиной захлопнулись; теперь они, фактически, находились в шлюзе.

- Его не было бы здесь, если бы не случилось что-то не то, - словно бы извиняясь, сказала она Яро, одновременно наблюдая за тем, как кальмар медленно вплывает в шлюзовую камеру.

- А что сейчас «то»? - возразил Яро; но он уже закрывал внешние ворота. Когда сигнал готовности вспыхнул, показывая, что шлюз полностью герметичен, Фрэнк включил сигнал тревоги и открыл внутренние ворота.

Вода с шипением выплеснулась во внутреннюю камеру, унося с собой кальмара. Давление воды не было слишком большим. Вода почти не подвержена сжатию давлением; зато сжатию подвержен воздух. Грациэла инстинктивно набрала в грудь воздуха, потом сбросила верхнюю одежду и прыгнула в бассейн.

- Тритон, мальчик, - воскликнула она. - Ты говорить Грациэла, да?

Сейчас цвета кожи кальмара не были такими тревожными: бледно-розовый с серыми полосами. Кальмар протянул к девушке одно щупальце и осторожно взял ее за запястье - ничего не говоря, просто бережно, бережно притянул Грациэлу к себе и коснулся ее рукой имплантанта.

Грациэла озадаченно посмотрела на Фрэнка Яро, но он ничем не мог ей помочь. Она осторожно открыла верхнюю крышку имплантанта и заглянула внутрь.

Ничего удивительного в том, что Тритон не говорил! У него не было голоса. Имплантант был цел, неповрежден, но в нем отсутствовал элемент питания.

Грациэла отплыла назад, успокаивающе поглаживая щупальце Тритона, пытаясь разобраться в ситуации. Зачем Тритону было нужно вынимать элемент питания? Кальмары такого никогда не делали. Кальмарам, похоже, нравилось слышать звуки и издавать их - поскольку в своем естественном состоянии они были абсолютно глухими. Первые имплантанты действительно внедрялись перепуганным пленникам против их воли, но кальмары быстро научились пользоваться ими. Тогда почему?..

Единственный способ, которым это можно было выяснить - спросить у самого кальмара.

- Фрэнк! - позвала Грациэла. - У нас есть запасные элементы питания?

- Разумеется, есть.

Похоже, идея Грациэлы не вызывала у Фрэнка Яро бурного энтузиазма, однако он сходил к себе и принес требуемое, ловко перебросив элемент питания Грациэле.

Как только он оказался на месте, кальмар изогнул щупальце, снова обхватив Грациэлу за запястье - словно бы пожал руку, совсем как человек, - и заговорил. Голос его был глубоким, металлическим, но звучал отчетливо:

- Тритон доволен, да. Вещь-звук теперь хорошо, да.

- Это хорошо, да, - ответила Грациэла. - Тритон открыть коробка-звук, какая причина?

- Причина, нет, - ответил глуховатый нечеловеческий голос из имплантанта; длинные щупальца извивались, словно кальмар был в сильном волнении. - Тритон открыть коробка-звук, нет.

- Что? - Грациэла была удивлена; она попыталась спросить снова, - Тритон открыть коробка-звук, нет. Открыть коробка-звук, кто?

- Другой открыть коробка-звук, да, - прогудел голос.

- Другой?..

Внимание Грациэлы привлекло резкое «брррк, брррк» радиобраслета, лежавшего рядом с ее верхней одеждой.

- Фрэнк, ответьте вместо меня, хорошо? Скажите, что я занята.

И, обращаясь к кальмару, она продолжила:

- Другой, кто?

- Место-кальмар другой, да, - откликнулся голос тритона, и его щупальца задергались еще более нервно, чем прежде.

- Место-кальмар другой… - начала было Грациэла, но остановилась, подняв глаза.

- Это мэр, - сказал Фрэнк Яро. - Она хочет, чтобы вы пришли к ней. Сейчас же.

- Минутку, - попросила Грациэла почти умоляюще. - Место-кальмар!..

Но Тритон медленно отплывал от нее к внешним воротам.

- Открыть коробка в место-кальмар, да, - прогудел его удаляющийся голос. - Тритон идти теперь, да.

- Не сейчас! Я хочу сказать, тритон ждать минута, да. Пожалуйста!

- Тритон идти теперь, да, - повторил голос. Имплатант не был способен передавать интонации, но эти слова прозвучали, как окончание разговора.

- Тритон идти теперь, куда? - спросила Грациэла.

- Тритон идти место-кальмар, да, - твердо проговорил Тритон. - Идти видеть другой в место-кальмар, да.

- Другой в место-кальмар, кто?

Но кальмар только беспокойно дергал щупальцами. Цвет его кожи снова изменился; теперь он стал грязновато-красным, словно плохо отмытый кусок сырого мяса.

- Грациэла! - нетерпеливо возвал Яро. - Скорее!

- Другой в место-кальмар, - повторила Грациэла, отчаянно пытаясь понять, что происходит. - Другой друг, да?

Кальмар изогнулся так, что его огромный глаз снова посмотрел прямо на Грациэлу. Некоторое время он молчал, потом ответил:

- Другой в место-кальмар друг для Несс, да. Друг для Грациэла, нет.

Когда Грациэла добралась до офиса мэра, оказалось, что она не одна. В офисе, кроме мэра, был еще Эктор Фарцоли, один из техников по связи при Сандоре Тисза - покуда Сандор был жив.

- Ты тратишь время попусту на своих кальмаров, - обвиняющим голосом проговорила мэр. - Как ты можешь так поступать сейчас, когда каждая минута дорога?

- Это был Тритон, - извиняясь, проговорила Грациэла. - Что-то не так, Мэр Мак-Кен. Кто-то вытащил элемент питания из его голосового имплантанта; я даже представить не могу, кому и зачем это было нужно! В эти последние недели никто не работал с кальмарами, верно ведь? Никто их даже не видел…

- Неправда, -твердо возразила мэр. - Эктор Фарцоли, присутствующий здесь, видел их. Один из них напал на него, когда он проверял ретрансляционную станцию - буквально два часа назад!

Грациэла удивленно уставилась на мэра.

- Напал? На него? Один из моих кальмаров? Это невозможно!

- Расскажите ей, Фарцоли, - повелительно проговорила мэр.

На лице техника отразилось неудовольствие, но все же он заговорил:

- Точно так, как я рассказал сэру. Я устроил что-то вроде обхода - никто не занимался этим в последние несколько недель, никто не проверял обеспечение, и я решил заняться этим в свободное время - и во время него заметил что-то на экране сонара. Это было похоже на пропавшую несколько месяцев назад подводную лодку, и я отправился за ней. Мне показалось, что она обогнула один из подводных пиков, а когда я повел к ней мои морские сани, словно бы из ниоткуда передо мной возник этот проклятый здоровущий кальмар. Это был настоящий монстр! Чудовище! Самый громадный из всех, каких я видел! Я развернулся и поспешил убраться - похоже, мне просто повезло, что я сумел убраться оттуда живым!

- О нет, - настаивала Грациэла. - Мой кальмар никогда не напал бы на человека…

- О да, - резко оборвал ее Фарцоли; похоже, он снова начинал заводиться. - Это случилось со мной. Вас там не было!

- Это мог быть дикий кальмар, - предположила Грациэла, но Эктор отрицательно покачал головой.

- Нет ни единого шанса! Они действительно все на одно лицо - по крайней мере, для меня, - но я мог видеть что-то блестящее, прикрепленное к его телу.

- Голосовой имплантант? Фарцоли помедлил с ответом.

- Что ж, - признал он, - я не пробыл там достаточно долго для того, чтобы удостовериться. Это было что-то яркое, блестящее. Может быть, скорее, не как имплантант - больше похоже на ярко-красное стекло или рубин; я бы сказал так. Но, разумеется, это не был предмет естественного происхождения, в этом я уверен, дикие кальмары украшений не носят! Мэр устало подняла голову.

- Довольно, Фарцоли; Грациэла уже поняла ситуацию. Вы можете теперь вернуться к работе.

Она задумчиво посмотрела ему вслед, потом вздохнула.

- Грациэла, ты знаешь, насколько это серьезно? Мы израсходовали большую часть своих запасов продуктов. Если мы не уберем урожай во время, я не представляю, как мы сможем прокормиться, и прокормить беженцев. А как наши фермеры смогут убирать урожай, если на них будут совершаться нападения?

- Я не верю в то, что это был один из моих кальмаров, - стояла на своем Грациэла. - Я спрошу их. Позвольте мне взять морские сани и посмотреть, смогу ли я найти Несса - он самый большой из них, а Фарцоли говорил, что тот кальмар, которого он видел, был большим.

- Это также и тот кальмар, который попытался откусить голову Кваггеру, верно? - раздумчиво проговорила мэр. - Теперь, конечно, мы знаем, какова была причина - или думаем, что знаем.

Она снова вздохнула и потерла глаза.

- Ох, Грациэла, - проговорила она, и ее голос прозвучал более устало, чем обычно, - мне кажется, я становлюсь слишком старой для этой работы.

- Нет! - резко возразила Грациэла. Мэр вопросительно посмотрела на нее.

- Не вы, - прибавила девушка. - Это работа стала слишком тяжелой, но в Сити Атлантика нет ни одного человека, который думал бы, что вы не подходите для руководства городом…

Она умолкла, пытаясь подобрать нужные слова. Мэр ждала молча; наконец, Грациэла проговорила:

- Почему вы не хотите поговорить со своим сыном?

Мэр с минуту молча смотрела на нее.

- Что все задают этот вопрос?

- Все волнуются за вас, это правда. Они не хотят вам ничего плохого.

- Я верю, что так оно и есть, - устало проговорила мэр. Она поднялась и прошла к столу, на котором стоял графин с водой; наполнила стакан, вытряхнула из маленького пузырька две таблетки и проглотила их, запив водой.

- Я была замужем только два года, - заговорила она в задумчивости. - За Мак-Кеном. Младшим братом Генерала Маркуса Мак-Кена. Я была просто маленькой девчонкой-лягушатницей в большом городе, а он увидел во мне что-то, что ему понравилось - у меня просто не было возможности сказать ему «нет», Грациэла. И этот первый год!.. Мак-Кены живут, как императоры - и я жила той же жизнью вместе с ними. А потом родился Деннис, и…

Она налила себе еще воды.

- Я не могла дольше выносить этого, Грациэла. Мы были так богаты! А вокруг нас были владения Пан-Мака, а в них - миллионы и миллионы людей, живших в бедности, чтобы у нас были яхты и слуги для любой надобности.

Мэр поморщилась.

- У моего мужа были особые надобности, - проговорила она ровным задумчивым голосом. - Для этого у него тоже были слуги. Красивые. А когда я попыталась возражать, он развелся со мной. Прервал действие моей визы. Отправил, а вернее сказать, вышвырнул меня назад в Сити Атлантика, как чужака, присутствие которого в стране нежелательно, меня, мать его сына! Я пыталась получить разрешение на въезд, хотя бы ради того, чтобы просто увидеть своего ребенка, но суды и судьи Пан-Мака куплены Мак-Кенами и принадлежат им безраздельно. Сухопутные юристы и адвокаты не стали даже говорить со мной…

И я сдалась, Грациэла.

Я притворялась перед самой собой, что у меня никогда не было ребенка, а потом, Грациэла, когда вы привезли сюда Денниса… я не знаю, что с этим делать! Я боюсь.

Грациэла, повинуясь движению души, протянула руку и коснулась руки мэра.

- Не нужно, - попросила она тихо. - Он ваш сын.

- Он - офицер Крыла Мира! Из-за него и его товарищей пятьдесят один человек мертв, а наша надводная платформа - только груда обломков на дне моря в двух километрах отсюда!

- Но все равно он ваш сын, - мягко проговорила Грациэла. - Поговорите с ним. Пожалуйста. Ради него! Он здесь один среди людей, которых считает врагами.

- Никто здесь не причинит ему вреда!

- Но как он узнает об этом, когда даже его родная мать не хочет его видеть?

Мэр поджала губы. Она в задумчивости вернулась за свой стол и села в кресло. Потом с одобрением посмотрела на Грациэлу.

- Ты вмешиваешься в мою личную жизнь, знаешь ли…

Грациэла пожала плечами.

- Но, как бы то ни было, - продолжила мэр, - ты можешь оказаться правой. Я приглашу его встретиться со мной. Если он может выдержать это, то и я, думаю, смогу-а теперь, - закончила она, - уходи и проследи за тем, чтобы твои кальмары не ели наших работников на фермах.


После трех часов пути на своих морских санях Грациэла начала сомневаться в том, что когда-либо увидит хотя бы одного из своих кальмаров.

Она побывала везде, где только могла - проплывала над огромными полями ферм, заглядывала в глубины расселин, словом, обыскала все. Сотню раз, наверное, она останавливала сани и звала:

- Несс, сюда! Все кальмары, сюда! Сюда, к Грациэле, да!

Но ни разу ей не было ответа. Все они исчезли.

Она время от времени видела кальмаров на экране сонара - группами по пятеро-шестеро. Должно быть, это дикие кальмары, говорила она себе. Они не только не подходили ближе, когда она звала их. Они, кажется, просто не слышали ее, как не услышал бы ни один кальмар без имплантанта. Раза два на экране сонара показывалась угрожающая тень существа гораздо больших размеров. Грациэла поняла, что неподалеку находится один из зубастых китов; должно быть, они начали спускаться в глубины океана в поисках пищи, почти совершенно исчезнувшей на поверхности.

Может быть - и эта мысль заставила тревожно забиться ее сердце, - может быть, киты съели ее кальмаров. Разумеется, они сделали бы это, если бы смогли; кальмары всегда были одним из излюбленных блюд в рационе зубастых китов, а тем более теперь, когда вся прочая добыча стала редка. Может, имплантанты сделали кальмаров более уязвимыми? Это была неуютная мысль. Тем более, что кит, способный сожрать кальмара, вовсе не откажется закусить человеком, а она была одна в морских глубинах…

И все же, плывя над морским дном, Грациэла чувствовала радость. Мэр согласилась увидеться со своим сыном. А когда их встреча состоится, они забудут долгие годы разлуки. О, Грациэла была совершенно уверена в этом! Как забудут и все те политические соображения, которые разделяют их сейчас. Деннис Мак-Кен не был злым человеком. Он был воспитан в обстановке, которая провоцировала зло и лелеяла недобрые всходы, как дети, вступавшие в «Гитлерюгенд» более столетия назад; но он мог быть мягким и отзывчивым, и даже мог простить тех, кто взял его в плен…

То, что Грациэла сумела устроить эту встречу, было ее единственной победой среди множества поражений. Ее кальмары не откликались. «Тетис» Веры Доорн по-прежнему не подавал вестей о себе, вероятно, корабль был утерян безвозвратно, а весь экипаж его погиб. Беженцам из Сити Пан-Негра по-прежнему негде было жить. Вся поверхность земли была выжжена, все живое умирало - либо уже умерло… и, что хуже всего, бесследно пропал ее милый Рон Трегарт.

Но одна маленькая победа все же была победой - пусть и единственной за несколько месяцев, и она дорожила ей.

Настало время поворачивать сани назад к Сити Атлантика.

На полдороге в город Грациэла вдруг утратила свое приподнятое настроение, увидев на экране перед собой огромную тень неопределенных очертаний, но она знала, что это. То были останки наблюдательной платформы, которую затопили Деннис Мак-Кен и его товарищи. Теперь она нашла свой вечный покой на дне моря, на глубине двух километров.

Приблизившись, Грациэла увидела вьющиеся вокруг вышки фигуры. Она увеличила изображение - и невольно схватилась за горло, поняв, чем заняты люди возле вышки.

Они отыскивали в коридорах вышки тела тех, кто пошел на дно вместе с ней.

Грациэла остановила сани, глядя на призрачные фигуры у вышки переполненными слезами глазами. Так много хороших людей погибло во время нападения. И она сама чуть не погибла вместе с ними. Если бы ей не приказали подобрать спасшихся людей из экипажей столкнувшихся самолетов, ее собственное тело могло оказаться среди тех, которые сейчас так бережно извлекали из развалин и укладывали в мешки-саваны из НЕКСО.

Грациэла отвернулась в печали; ее сердце стремилось к рабочим, делавшим свое скорбное дело. Их работа была не только морально тяжелой; это было также сложно и опасно. Рабочим приходилось проникать в коридоры разрушенной башни и разыскивать там трупы; это было едва ли не тяжелее, чем наблюдать саму гибель платформы.

Погруженная в печальные размышления, она включила двигатель саней - и тут увидела новую фигуру на экране сонара.

Это был кальмар.

Он неподвижно висел в воде, словно бы ждал ее, и не стал уплывать прочь при ее приближении. Грациэла включила переговорное устройство.

- Тритон, да? Ты идешь за Грациэлой, да? И нечеловеческий голос глухо откликнулся:

- Я идти за Грациэла, да. Причинять Грациэла вред, нет. Я идти следом, да.


На Грациэлу волной нахлынули противоречивые чувства; она едва не утратила дар речи. Итак, Тритон пытался защитить ее! Но от чего? И почему раньше он не отвечал ей? Когда она пыталась расспрашивать его о Нессе, он, давал ответы, которые она не могла понять.

- Несс, где?

- Несс, нет.

Это было ударом! Она с трудом смогла выговорить:

- Несс мертвый, да?

Но это оказалось неправдой.

- Несс мертвый, нет. Несс Несс, нет!

Что это могло означать? Как бы она ни перефразировала вопрос, Тритон продолжал отрицать то, что Несс мертв, и при этом настаивал на том, что Несса нет. Грациэла не могла понять, что означают эти противоречивые ответы.

Тритон столь же упорно не отвечал на вопросы о других кальмарах, которые были учениками Грациэлы. Наконец, она заметила, что резерв кислорода в ее баллонах понизился до опасно низкого уровня. Она начала было прощаться с кальмаром, но потом остановилась, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову идеей. Она оглянулась на то, что осталось от платформы.

То, что люди в скафандрах делали с большим трудом и опасностью для своей жизни, кальмар мог сделать легко и без труда; ему было значительно легче проскользнуть по коридорам платформы.

Мысль смогла того, чтобы попытаться осуществить ее. Грациэла снова включила переговорное устройство и проговорила:

- Тритон! Мертвый люди в сломанный стальной место, да.

- Люди мертвый, да, - согласился кальмар.

- Тритон вынести наружу мертвый люди, да. Некоторое время кальмар молчал, обдумывая эти слова. Потом:

- Тритон есть мертвый люди, да, - согласился кальмар.

- Нет! - закричала Грациэла. - Есть, нет! Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди, нет!

Тритон долго смотрел на нее своими огромными, ничего не выражающими глазами.

- Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди сейчас, нет.

Грациэла была уже на полпути к Сити Атлантика, когда она осознала все значание этого слова: «сейчас».


Глава 14


Главная орбитальная база Генерала Маркуса Мак-Кена и его убежище - называлось Орбитальной станцией Вальхалла. Снаружи она выглядела достаточно странно.

Больше всего станция была похожа (если она, конечно, вообще была похожа хоть на что-то) на одну из старинных немецких ручных гранат. Основанием ее служил цилиндр, формой больше напоминавший суповую кастрюлю, к одному концу которого был прикреплен цилиндр диаметром поменьше, похожий на ручку гранаты.

В некотором роде, так оно и было. По крайней мере, в этой «ручке» существовал «запал» - пульт, управлявший всей жизнью на орбитальной станции: это был штаб Генерала Маркуса Мак-Кена. Никакого военного обоснования тому, почему генерал разместил свой штаб в этой части станции, не было. Несколько сот человек, которых Генерал Мак-Кен взял с собой с земли, не могли полностью заселить станцию, рассчитанную на проживание в ней нескольких тысяч. Истинной же причиной того, что Генерал выбрал именно эту часть станции в качестве своих апартаментов, была причина чисто личная: Маркус Мак-Кен обнаружил, что меньшая сила тяжести здесь могла компенсировать недостаток, к несчастью, свойственный всем скверным Мак-Кенам: излишнюю полноту.

В некотором смысле была оправдана и необычная форма орбитальной станции: при необходимости станция могла обрушить свою немалую огневую мощь на землю внизу.

И Генерала Маркуса Мак-Кена приводило в ярость то, что он не мог решить, кого взорвать первым.

Не то чтобы у него не было врагов. У Маркуса Мак-Кена врагов было не меньше, чем у какого-нибудь Гитлера или Чингисхана, и заслуживал он этого не меньше, чем они. У него было два с половиной миллиарда врагов только среди людей в Афразийском блоке. Помимо того - и помимо Объединенной Европы, помимо более мелких государств - у него были его собственные идиоты-родственники, которые оставались сейчас на поверхности Земли, чтобы поддерживать там порядок и вести дела. Сверх того, существовали еще лягушатники из Восемнадцати Городов - люди, стоящие вне закона, люди, которых он терпеть не мог, люди, жившие в своих дурацких стеклянных пузырях на дне океана; мало того, что они всегда были для него помехой, недоразумением - словом, занозой; они еще имели наглость выжить во всеобщей катастрофе, уничтожившей едва ли не все живое на суше!

Генерал Мак-Кен с наслаждением уничтожил бы их всех.

Но это было непрактично. Что до Афразийцев и жителей Объединенной Европы, ядерная бомбардировка не сделала бы большего, чем уже сделала Комета Сикара, так что это действие стало бы просто бессмысленной тратой ядерных зарядов. Двух кузенов Маркуса Мак-Кена, похоже, постигла печальная участь, по крайней мере, они не отвечали на его послания, но вот третий кузен был просто невозможным.

Саймон Мак-Кен Кваггер! Подумать только, что он имеет наглость называть себя настоящим Мак-Кеном!

Швырнуть всего одну маленькую бомбочку в сорок мегатонн прямо в ворота этой отвратительной горной крепости Кваггера - о, это было бы очень приятно, - но ведь кто-то должен был остаться там внизу, чтобы держать плебеев под контролем! Кваггер, разумеется, был некомпетентным, но он все же подходил для этой роли. Он мог поддерживать порядок и закон с помощью ужесточения системы наказаний. Наказывать Кваггер умел, этого не мог отрицать даже Маркус Мак-Кен.

А Генерал Маркус Мак-Кен мог позволить себе быть терпеливым. Придет день, когда закончится это, столь неожиданно начавшееся, озоновое лето. Ученые твердо обещали ему, что так и будет, и непохоже было, чтобы они ошибались. После того, что случилось с ними, когда они не предупредили его о возможности наступления озонового лета, они, вероятно, научились быть осторожными. А затем, когда наступит время вернуться на поверхность планеты, у Маркуса Мак-Кена будет вполне достаточно времени, чтобы приструнить этого кретина Кваггера.

Оставались еще Восемнадцать Городов - точнее, теперь Семнадцать, поправился он, если, конечно, эти лягушатники не успели отстроить Сити Пан-Негра.

Маркус Мак-Кен спрыгнул с постели, словно юный атлет (как приятно весить всего четверть того, что весишь на Земле!), и приблизился к глобусу, висевшему между двумя магнитами прямо перед его троном. Он легко махнул рукой в его сторону, чтобы заставить слегка вращаться огромный щар, и принялся разглядывать его.

Восемнадцать Городов. Янтарные огоньки, обозначавшие их местоположение, выделялись, словно язвы, на чистой океанской сини: от Сити Лаурентиан в Заливе Бофор до Сити Скотия в Антарктическом Океане.

Восемнадцать бомб для Восемнадцати Городов.

Его военные советники говорили о проблемах с наводкой - спутники и радиоуправление по-прежнему были выведены из строя электромагнитным импульсом. Однако они признали, что даже если бомба упадет достаточно близко, двадцать или тридцать мегатонн намного увеличат давление на квадратный сантиметр и создадут эффект гидравлического молота, который уничтожит эти дурацкие стеклянные пузыри…

И тут скверное настроение Маркуса Мак-Кена стало еще хуже. Он оказался перед дилеммой; выбор между «хочу» и «не смею» оказался не слишком легким. Он вовсе не возражал против того, чтобы уничтожить несколько сотен тысяч беззаконных лягушатников. Но уничтожать сами их купола - это совсем другое дело.

Они могли еще пригодиться.


Когда Маркус Мак-Кен был в дурном настроении, лучшим лекарством для него было испортить настроение кому-нибудь другому.

- Позвать ко мне Сикара, - проворчал он, и через минуту злосчастный астроном уже стоял перед ним.

- Доминик Сикара, - прогрохотал генерал, - вы были преданы военному суду и признаны виновным в том, что преступно пренебрегали своими обязанностями. Только мое милосердие - причина тому, что вас еще не приговорили.

- Благодарю вас, генерал, - прошамкал старик. - Но я ничего не мог сделать! Обсерватория… главные телескопы были демонтированы по вашему приказанию…

- Место, занимаемое этими телескопами, было необходимо для решения важных национальных задач!

Сикара едва не поперхнулся при этих словах; эти важные национальные задачи заключались в создании нового гимнастического зала для генерала, внезапно утратившего большую часть своего веса.

- Разумеется, сэр, - всхлипнул он. - Чем я могу служить генералу сегодня?

- Вы можете показать мне последние обзорные фотографии поверхности Земли - и поторопитесь с этим! - резко приказал Маркус Мак-Кен.

Когда ученый поспешил прочь из зала, чтобы исполнить приказание, колени его заметно дрожали. Но даже несмотря на то, что его пальцы ходили ходуном, прошло не более нескольких секунд прежде, чем нужные кадры были переданы для показа на стенах видеозала генерала.

Маркус Мак-Кен начал расслабляться. Видеть разрушения и свидетельства людских страданий - это почти так же приятно, как причинять страдания самому… а свидетельств этих разрушений и страданий было предостаточно.

Опустошение.

Куда бы ни бросил взгляд Мак-Кен, везде царило опустошение, причиненное жестким ультрафиолетовым излучением, которое больше не задерживал озоновый слой. Потом к воздействию излучения добавилась еще и жара: двуокись углерода в атмосфере позволяла беспрепятственно проникать к поверхности Земли еще и инфракрасному излучению. Двуокись углерода, в избытке содержавшаяся в фабричных выбросах и годами накапливавшаяся в атмосфере, теперь образовывалась в ужасающих количествах. Оксид углерода, бывший частью кометы, вступил в реакцию с атмосферным кислородом, но в гораздо большей степени этому способствовали бесчисленные пожары - горели миллионы гектаров мертвой и умирающей растительности. Американское красное дерево и шведские сосны, русские березы, пальмы и баньяны, деревья тропических джунглей - все они умерли, все они горели; и весь тот углерод, который долгие годы своей жизни они вбирали в себя из атмосферы, возвращался в атмосферу и соединялся с кислородом.

А то, что начали жгучие лучи солнца и пожары, закончили ураганы и проливные дожди. Где прежде высились горы, поросшие лесом, теперь были только скользкие склоны, покрытые пластами грязи. Где прежде были зеленые долины, теперь осталась только черная и красная глина, размытая потоками воды.

- Разумеется, - проговорил Генерал Маркус Мак-Кен, - когда мы будем готовы вернуться, все это должно быть очищено; полагаю, что ваши, так называемые, ученые займутся этим.

Доктор Доминик Сикара посмотрел на своего хозяина расширенными от ужаса глазами.

- Но, генерал! - попытался возразить он. - Это… это невозможно! Я уж не говорю о том, что сам я - специалист по астрофизике, а не по восстановлению и рекультивации эрродированной почвы…

- Отговорки, отговорки, - улыбнулся Генерал Мак-Кен. - Теперь они не имеют значения, Сикара. Но когда мы вернемся назад, никаких отговорок уже не будет. Вы просто сделаете это. Или - просто умрете.

И он жестом показал злосчастному астроному, что тот может идти.

Сам же Генерал Маркус Мак-Кен остался в одиночестве размышлять о том, что, в конце концов, этот день не прошел зря.


Глава 15


Были времена, когда студент колледжа Джонса Хопкинса мог вскочить в свой спортивный автомобиль в Балтиморе и прокатиться до Форта Лаудердейл, чтобы весело отгулять там каникулы-две тысячи километров через холмы; если бы он ехал на максимальной скорости или вел бы посменно с каким-нибудь своим однокурсником, он мог бы преодолеть эти две тысячи километров за сутки. Но это время прошло.

Трегарт и М'Боар Сам могли считать себя счастливыми, когда им удавалось сделать сотню километров в день. Им приходилось объезжать города, скрываться от Пан-Маков и пересекать реки. Последнее было хуже всего - большинство мостов было смыто разливами и разрушено. Казалось, вся их дорога состоит из непрерывных объездов; и каждый день их машина потребляла топливо, а их тела требовали пищи. Топливу можно было найти замену-для этого двигателя подходило все, что горит. Но к тому времени, как они добрались до Хэмптон Роудз, их запасы продовольствия уже подошли к концу.

Если у них была какая-то цель, скорее всего, это был именно Хэмптон Роудз. Собственно, их целью мог бы стать любой порт, потому что Трегарту и М'Бора Саму более всего нужно было найти подводную лодку-любую, которую можно было бы украсть или к команде которой можно было бы присоединиться, чтобы вернуться в Восемнадцать Городов-если, конечно, от них что-нибудь осталось. Но когда они достигли того места, которое на картах именовалось Хэмптон Роудз, там не нашлось ничего, что Трегарт смог бы узнать.

Дожди наконец прекратились. Разлившаяся река отступила, но от города и порта остались только пласты грязи и остовы того, что когда-то было домами-сперва сгоревшими, потом затопленные.

Здесь не было ни одной подводной лодки. Здесь были только надводные корабли - покинутые и похороненные под пластами грязи. Но даже если бы была возможность спустить один из них на воду-не было ни одного судна, достаточно крупного, чтобы выйти на нем в Атлантический Океан. Да и был ли смысл пытаться отыскать Сити Атлантика на надводном судне - и существовал ли еще Сити Атлантика…

- Мы здесь застрянем,-хрипло пробормотал М'Бора, потирая горло.

- Нет,- ответил Трегарт. - Дальше на юг есть другие порты.

- А как мы туда доберемся? - спросил М'Бора, глядя на разлившуюся реку.

- Если придется, то построим плот, поставим машину на него и поплывем вдоль побережья!

Но первое, что нужно было сделать-найти укрытие от палящего солнца, которое уже поднималось на небо. И такое место они нашли -остатки кирпичного здания со стальным каркасом; судя по запаху, когда-то это был топливный склад. Трегарт завел автомобиль под прикрытие стены -по крайней мере, он будет в тени! -и, надев шляпу и темные очки, собрался на разведку. М'Бора уже засыпал, но слабо улыбнулся Трегарту, когда тот открыл дверь, собираясь шагнуть в солнечный день. Он едва не пожалел о времени дождей. Он хотел бы, чтобы к М'Бора вернулись силы - его рана в горле так и не зажила, и с каждым днем он все больше терял в весе. Он хотел бы, он хотел бы многих вещей, и больше всего, чтобы мир снова стал нормальным и чтобы он мог вернуться в Сити Атлантика к Грациэле Наварро.

Но было похоже на то, что ни одному из его желаний не суждено было исполниться.

Он напрягся и застыл, услышав позади шорох. Жесткий высокий голос проговорил:

- Парни, кто вы, черт побери, такие? Обернувшись, Трегарт увидел человека в форме Флота

Мира-правда, изорванной и грязной. Темные очки скрывали половину лица, на груди висел карабин-автомат.

М'Бора, сидевший, прислонившись к колесу машины, простонал:

- На этот раз они нас застукали, Рон.

Трегарт ничего не сказал. Похоже, здесь был только один солдат. Правда, у Пан-Мака оружие было в руках, а карабин Трегарта был прислонен к стене вне пределов его досягаемости. Но, если бы ему удалось на мгновение отвлечь внимание солдата…

- Я задаю вопрос,- повторил высокий голос- Кто вы такие? Это машина Флота Мира, но вы не похожи на Пан-Маков.

- Мы - беженцы из Балтимора,- грустно проговорил М'Бора.-Если вы собираетесь отослать нас назад, мы там умрем.

Мгновение человек в форме колебался; потом одна рука в перчатке поднялась, сняла очки и шлем. Открывшееся Трегарту и М'Боре лицо усмехалось… и это было лицо женщины.

- Рада с вами познакомиться,- проговорила она.- Я тоже едва спаслась; только то место гораздо дальше Балтимора. Звать Дженни Сторм. Я здесь неподалеку жила.


Дженни Сторм по-прежнему не выпускала из рук карабин, но больше не наводила на них дуло оружия. Трегарт молча смотрел на нее; она положила руку на лоб М'Бора.

- Ты болен,- без обиняков заявила она.- Погоди минутку.

Она исчезла за стеной и через минуту вернулась, неся пакет.

- У меня нет настоящих лекарств,-сообщила она,-зато у меня есть аспирин. Вот, приятель, выпей две таблетки. Еще тебе нужна приличная еда-вам обоим нужна.

Она отсчитала две белых таблетки, немного поколебавшись, прибавила еще две.

- На пару часов хватит. Вода у вас есть?

- Мы наполнили баки у источника прошлой ночью,- ответил Трегарт,- но вообще-то у нас мало…

- Вода из источника! Вы что, помереть хотите? Вы знаете, сколько тут повсюду трупов валяется? Вот, держите,- она вытащила из сумки запечатанную бутылку.- Это кипяченая. И тут еще для вас кое-какая еда.

Она вытащила банку, посмотрела на нее на свет и, кивнув, отвернула крышку.

- Ладно, слушайте, вы! Не больше, чем по трети для каждого. Тебе, твоему дружку, а остаток я съем сама.

- Что это? - прошептал М'Бора, принюхиваясь к незнакомому месиву.

Дженни Сторм пожала плечами:

- Похоже, какое-то тушеное мясо. Может, конина. Я нашла это на ферме.

Трегарт молча следил за тем, как М'Бора поглощает еду, потом сам взялся за банку. После шести месяцев в пан-маковской машине ему было не до разборчивости.

- Неплохо,- проговорил он с набитым ртом.- Ты и правда не знаешь; что это?

Сторм снова пожала плечами:

- Может, конина. Может, козлятина - или кошачье мясо, или собачье, не знаю. Ну ладно, хватит,- распорядилась она, когда заметила, что Рон съел свою треть банки.- Остальное мое.

Но, когда он поставил банку на землю перед женщиной, та так и оставила ее стоять.

- Теперь расскажите мне в точности, кто вы и что делаете,-скомандовала она. Рассказ Трегарта не занял много времени: все истории теперь были коротки, потому что несчастья со всеми случались примерно одни и те же, и одно общее несчастье было на всех - все знали об этом, незачем было повторять все снова.

- И теперь мы направляемся в какой-нибудь порт, который по-прежнему действует,-закончил рассказ Трегарт. - Может, во Флориду.

- Почему во Флориду?

- Говорят, Пан-Маки махнули рукой на все территории к югу от Саванны. Это были земли Генерала Мак-Кена, но он сейчас в космосе.

- Орбитальная станция «Вальхалла»,- кивнула женщина.- Вам нужна компания?

Трегарт задумался. Эта женщина выглядела здоровой; у нее было оружие, и, похоже, опыт обращения с ним,

- Откуда мы знаем, что вы сама не из Пан-Маков? Вы в форме…

- А вы едете на бронированной машине Флота Мира,-ухмыльнулась женщина.- Вот почему я чуть было не пришила вас без разговоров, но твой дружок выглядит слишком паршиво, чтобы просто сидеть здесь, когда командный пост находится в двух километрах отсюда.

Трегарт воззрился на нее:

- Командный пост Пан-Маков?

- Шесть человек и танк,-кивнула она. - Я как раз прикидывала, как бы самой с ними разобраться, когда появились вы. У них есть еда, топливо, медикаменты - у них есть даже катер-плоскодонка, чтобы патрулировать прибрежные воды.

- А эта штука машину выдержит? - спросил Трегарт.

- Может быть. Вполне возможно,- она обернулась к М'Бора, который внимательно слушал их разговор, прислонившись к стене:

- Как ты себя чувствуешь приятель? М'Бора посмотрел на нее, щуря глаза.

- Ну… мне кажется, аспирин немного помог,- прокаркал тот.- Но все-таки я чувствую слабость.

- Я не говорю о слабости; я имею в виду, как у вас с животом, все в порядке?

М'Бора задумался.

- Думаю, да; все в порядке,-ответил он наконец, но, прежде чем закончил фразу, женщина потянулась за банкой с консервами, вытерла ложку и засаленный рукав своей формы и запустила ее в месиво. Между двумя глотками она объяснила:

- Эти домашние консервы, с ними всегда есть шанс заработать ботулизм, знаете? Но раз вы ели и не умерли…

Она пожала плечами и ухмыльнулась.

Трегарт хотел было что-то возразить, но передумал. В конце концов со стороны женщины эта предосторожность была разумной. Потому он проговорил только:

- Этот пост Пан-Маков. Ты говоришь, у них есть танк?

- И шесть человек личного состава,-подтвердила Дженни Сторм, вытирая рукавом рот.- Иисусе, чего бы только не отдала за глоток кофе! Но у них есть кофе, Трегарт, и консервированные продукты, которых хватит на несколько месяцев. И витамины. И, скорее всего, медикаменты. И оружие…

Она поколебалась, потом с ухмылкой отдала свой карабинТрегарту.

- Поскольку мы решили держаться вместе, - объяснила она,-я скажу вам, что последний заряд я истратила несколько недель назад. Вот почему я не могла придумать, как в одиночку захватить пост.

Трегарт покачал головой, с восхищением глядя на женщину -по крайней мере, восхищения в его взгляде было больше, чем чего-либо другого. Это действительно была необыкновенная женщина.

- Эта машина не выстоит против танка,- заметил он, не затем, чтобы разочаровать ее, просто затем, чтобы она осознала этот факт.

- Но это машина Флота Мира,-ответила женщина.- А на мне форма Пан-Мака - вернее сказать, то, что от нее осталось. Нам не придется с ними драться. Я…- она поколебалась, потом продолжила: - Правду сказать, я устала от стрельбы. Мне всего этого добра хватило. Я хотела бы прожить остаток жизни, никого больше не убивая. Нам просто нужно будет дождаться темноты и напасть на них, когда в танке никого не будет. Увидев пулеметы этой машины, они не станут драться. К чему? Им больше не за что сражаться!

…Было ли у Полиции Мира за что драться, не было ли - в бой они ввязываться не стали. Часовой на посту опустил автомат - и тут же оказался под прицелом незаряженного карабина Дженни. С ней он, может быть, и справился бы, но за ней были пулеметы бронированного автомобиля: этот аргумент показался ему убедительным. Все остальные, полусонные и напуганные, вообще не доставили никаких проблем.

На их складе было все, что обещала Дженни - не просто еда, но такая еда! Они, похоже, разграбили какой-то магазин для гурманов; здесь был паштет, и улитки в соусе, и соленые орешки, и все, что душе угодно; здесь было сухое молоко и консервированная сердцевина молодых пальм; здесь были запечатанные коробки с шоколадом и десятки разновидностей печенья и конфет. Здесь было топливо - много лучше, чем подгнившие кусочки дерева, которые в последнее время использовал вместо топлива Трегарт. И, конечно же, оружие. Пока солдаты лежали на животах под прицелом их собственного пулемета, за которым был М'Бора, Трегарт и Дженни Сторм загружали машину всем необходимым. А лодка действительно оказалась небольшой, но вполне выдержала вес автомобиля, когда они завели его на борт. Они взяли с собой двоих солдат, чтобы выгрузить машину на дальнем берегу, сперва разбив радиопередатчик на посту. А когда они снова оказались на твердой земле, Трегарт сделал им подарок - оставил лодку. Дождавшись, когда солдаты окажутся на середине речного потока, он отвернулся.

- Можем отправляться,- сказал он Дженни Сторм. - Возможно, их пост проверяет вертолет Крыла Мира, когда они не выходят на связь; к этому времени нам лучше убраться подальше. Мы можем вести машину попеременно, а М'Бора пусть поспит.

Но это последнее напряжение сил оказалось слишком велико для ослабевшего тела М'Бора. Когда они забрались в машину, моряк из Пан-Негра по-прежнему прямо сидел за рулем, но, когда они коснулись его, стало ясно, что он мертв.

Отъехав на двадцать километров вниз по дороге, они остановились и похоронили М'Бора Сама. Дженни Сторм помогла Трегарту выкопать могилу, постояла рядом в молчании, пока он говорил слова прощания, и что-то прошептала про себя, когда они принялись засыпать его землей - может быть, короткую молитву. Потом она села за руль и погнала машину вперед, изредка включая фары.

Если бы Пан-Маки действовали так же, как в мирное время, у них не было бы ни малейших шансов улизнуть. Но Пан-Маки были в той же растерянности, что и все оставшиеся в живых…


Не было сомнений в том, что Дженни Сторм была необыкновенной женщиной, в конце концов, она была до сих пор жива, в то время как обычные люди давно сдались, а значит, и умерли. Когда они остановились, чтобы отдохнуть и укрыться от солнца, Трегарт был поражен тем, что она сделала в одиночку в сошедшем с ума мире.

Было время, когда Дженни Сторм была офицером при одной из ракетных шахт Доктора Саймона Мак-Кена Кваггера около города Канадиан, Техас. Когда упала комета, ее наряд немедленно был поднят по тревоге. То же произошло у всех их- товарищей и коллег на любой наземной военной базе. Только каким-то чудом никто не нажал кнопку - по крайней мере, ядерной катастрофы мир избежал.

Но не всего остального. Первые столкновения осколков кометы с Землей стали началом едва ли не худшей катастрофы - в любом случае, значительно худшей, чем могли бы устроить ракеты Дженни. Через неделю, забросив все заботы о ядерных зарядах, она охраняла уже другую шахту - склады к северу и востоку на границе с Канзасом.

Некоторое время - судя по воспоминаниям Дженни, очень краткое - все шло почти нормально, если не считать бешено палящего солнца. Военная дисциплина поддерживалась неизменной. Выдавались пайки. Если приходили грузовики, чтобы забрать со складов зерно, это были грузовики Лорда Кваггера; у них было распоряжение перевозить запасы ближе к штабу Лорда Кваггера в горах - и даже подтверждающие это бумаги.

Потом пришла колонна грузовиков, которая не принадлежала Лорду Кваггеру.

Они, правда, совершили ошибку, придя с доводами разума вместо оружия; они говорили, что все, что им нужно - это пища для голодающих городов в Канзасе и Оклахоме. Силы поддержания мира достаточно легко отбросили их от складов.

Но они вернулись.

Потом пришли и другие - на этот раз уже не безоружными. Соединение Дженни было отброшено от складов - те, что остались в живых после атаки шквального огня; после этого окончилась миссия охраны. Начался период конфискаций - государство приказало конфисковать каждое зернышко пшеницы ржи или ячменя и снабдило подразделение Дженни всеми необходимыми документами за подписью самого Лорда Кваггера. Но вскоре фермеры перестали принимать эти бумажки - или, по крайней мере, пытались не принимать. Снова были бои, и однажды возле Эмпори Дженни Сторм получила пулю в плечо.

После этого любой человек в ее соединении видел вооруженную фигуру с оружием и не в форме Полиции Мира Лорда Кваггера, огонь открывали без предупреждения.

Потом начали стрелять в любого вооруженного человека вне зависимости от того, во что он был одет, когда окончились запасы продовольствия и система командования была разрушена. Фермеров становилось все труднее найти. Все их запасы продовольствия были тщательно спрятаны. Реквизиционным миссиям приходилось пользоваться инфракрасными щупами, чтобы засечь местонахождение живых объектов - любых живых объектов. Животные были пищей; люди могли указать пути к пище.

От детских лет Дженни на Восточном побережье Вирджинии до этих дней лежал долгий путь.

Когда обожженные изголодавшиеся солдаты батальона начали драться друг с другом, она украла грузовик и направилась на восток.

- И вот я здесь, - закончила Дженни Сторм. - Я думала, что, может, в Вирджинии дела обстоят по-другому-о нет, я понимала, что люди, в большинстве своем, мертвы. Но я полагала, что здесь будет еда. А если дела пойдут совсем худо, я смогу ловить крабов на берегу…

Она рассмеялась.

- Может быть, здесь все еще есть крабы, - добавила она. - Но так далеко я никогда не забиралась.

Трегарт вздохнул. Он уже поведал ей свою историю, включая и тот, что в Восемнадцати Городах осталась та женщина, которую он любил, Грациэла Наварро. Наступило недолгое молчание; он не сразу решился задать вопрос:

- А как с вами, Дженни? Разве у вас не было парня, или чего-нибудь подобного?

- Не что-нибудь подобное, - вспыхнув, проговорила она. - У меня был муж! И чертовски хороший, к тому же!

Черты ее лица смягчились.

- Его звали Питер. Мы собирались уйти в отставку через год-два, осесть, обзавестись семьей… - она рассмеялась резким горьким смехом.

- Думаю, у всех в этом одни и те же проблемы, Трегарт, - закончила она. - Все это довольно однообразно, не так ли?

Трегарт сделал вид, что не обратил внимания на ее тон. Как только мог мягко, он спросил:

- А Питер? Его с вами не было?

Она бросила на него короткий острый взгляд, потом отвела глаза:

- Когда на нас напали фермеры с тем пулеметом, - проговорила она, потирая плечо, - Питер оттолкнул меня. Мне зацепило только руку. Вся остальная очередь… Питеру просто оторвало голову.


Ни в одном порту Северной и Южной Каролины не было кораблей. Корабли могли, правда, найтись в Саванне, но на подходах над их головами закружил вертолет Крыла Мира, и они решили не рисковать. Когда они пересекли границу с Флоридой, то не увидели там ничего нового.

Солнечный Штат был выжженной солнцем братской могилой. В неподвижном раскаленном воздухе не было заметно никакого движения. Звери и птицы исчезли - только в воздухе временами чувствовался запах разлагающейся плоти.

Флорида даже в лучшие времена не могла самостоятельно прокормить свое население. Даже в лучшее из времен больше половины ее населения было старше среднего возраста. Теперь было хуже. Старики умерли рано - они не смогли вынести жары, радиации и голода.

Пальмы исчезли. Испанский мох более не свисал с ветвей. На деревьях не было видно ни единого листка - а, тем паче, ни единого плода; вокруг Орландо по-прежнему стояли рощи апельсиновых деревьев, только теперь они выглядели, как зимний лес где-нибудь на Мейне в феврале месяце. Даже ручьи и озера пересохли. Еще тысяча лет пройдет прежде, чем они станут столь же полноводными, как это когда-то было.

- Можно подумать, что здесь еще кто-то остался, - проговорила Дженни Сторм, вглядываясь в развалины того, что было некогда парком аттракционов.

- Полагаю, здесь все мертвы, - ответил Трегарт. Он внимательно разглядывал безлистные скелеты деревьев. Некоторые деревья сгорели, некоторые просто засохли на корню - и все-таки тут и там пробивалась зелень: по большей части там, где была тень от мертвых ветвей и деревьев. Трегарт был любопытен; с рождения живший под водой, он едва мог представить себе, как все это выглядело прежде.

- Интересно, что это были за деревья?

- Какая теперь разница? - с горечью проговорила Дженни. - Они ведь тоже мертвы. Давай лучше двигаться, если, - прибавила она жестко, - у тебя есть хоть какое-то представление о том, куда ехать.

Трегарт пожал плечами.

- Мы иногда заходили в порт Эверглэйдс, - ответил он. - Это к югу отсюда, правда, довольно далеко. Рядом с Мысом Канаверал есть еще один порт; мы могли бы проверить их, выяснить, нельзя ли оттуда как-нибудь связаться с Восемнадцатью Городами.

- А если нельзя?

- По крайней мере, - сказал Трегарт, - мы вырвались от Пан-Маков.

Она кивнула, потом сжала его плечо.

- Прости, - проговорила она. - У меня нет никаких других мыслей. Зря я на тебя шумела.

- Ничего страшного, - усмехнулся он, накрыв, ее руку своей. Она быстро отдернула руку, собралась было что-то сказать, задумалась, потом, тряхнув головой, все же решилась:

- Трегарт. Я хочу, чтобы ты знал, что я думаю на этот счет. Ты мне нравишься. Но я вовсе не собираюсь заниматься с тобой любовью.

- Я вовсе не собирался… Она прервала его.

- Что бы ты ни имел в мыслях, дай мне договорить. Ты просто прекрасный парень. У меня никого больше нет, да и у тебя, похоже, тоже, но я не хочу забеременеть, а сейчас у меня нет никакого способа это предотвратить. Понимаешь, что я хочу сказать?

Он ухмыльнулся:

- Понимаю.

И потрепал ее по руке. На этот раз она не отстранилась, просто пристально посмотрела на него, и смотрела до тех пор, пока, по-прежнему улыбаясь, он снова не сел в машину и не завел двигатель.


* * *

В доках Порта Канаверал были корабли, но они были даже в худшем состоянии, чем те, что они видели в Хэптон Роудз. Три огромных надводных судна лежали на пирсе, покореженные и изуродованные. Их просто бросили здесь, предварительно ограбив, как выяснил Трегарт.

- Это были те корабли, которые использовал Генерал Маркус-Мак-Кен, чтобы доставлять все необходимое на свою космическую базу, - сказала Дженни Сторм, оглядывая картину разорения и упадка. - Думаю, что после того, как он стартовал на Орбитальную станцию «Валь-халла», его уже совершенно не заботило то, что он оставил на Земле.

- Ну что, может, нам стоит махнуть на все рукой и отправиться к Порту Эверглэйдс?

- Давай сперва оглядимся вокруг, - сказала Дженни. - Посмотрим, что осталось от космической базы генерала. Она, кажется, там, выше по берегу…

Так оно и было. Десять минут спустя Трегарт и Дженни Сторм смотрели на ограждение из проволоки, на котором красовалась металлическая табличка. Ураганный ветер, правда, слегка повредил ей, но она все еще держалась на одном углу. На ней была надпись красной краской:

ВХОД ВОСПРЕЩЕН!

КОСМИЧЕСКАЯ БАЗА МАК-КЕНОВ.

ТЕРРИТОРИЯ КРЫЛА МИРА.

НАРУШИТЕЛИ БУДУТ РАССТРЕЛЯНЫ!

- Здесь все еще кто-то есть, - озадаченно проговорила Дженни Сторм. - Этот знак сделан не людьми Генерала Мак-Кена. Они сделали бы его более тщательного, а, скорее всего, просто не стали бы затруднять себя предупреждением.

- Может быть, они не смогли перенести солнца, - предположил Трегарт, оглядываясь по сторонам. Когда-то здесь были люди, в этом не было сомнения. И частично они до сих пор оставались здесь. В нескольких метрах от проволочного заграждения лежал отполированный песком человеческий череп. Может быть, этот человек был когда-то похоронен, но теперь ветры и ливни размыли могилу.

За заграждением Трегарт увидел отдаленные строения - или их останки, поскольку эти строения тоже больше напоминали скелеты. Радиолокационная антенна, обращенная к небу. Белое здание, такое огромное, что Трегарт сперва подумал - оно не более чем в четверти километра от них; но потом он заметил, что у подножия здания притулился полузанесенный песком остов автомобиля. Сопоставив размеры, Трегарт осознал, что здание было более сотни метров в высоту! Оно не поместилось бы даже в купол Сити Атлантика! От здания к проволочному заграждению шла прямая дорога, вернее сказать, некое подобие шоссе, но сейчас оно было наполовину занесено песком.

- Сейчас здесь не осталось никого живого, - решила Дженни Сторм. - Что ты собираешься делать теперь, Трегарт?

- Найти дорогу вовнутрь, - коротко ответил он и пошел по периметру заграждения.

Дженни вздохнула, потом усмехнулась.

- Я с тобой, - заметила она. - Но если ты собираешься попасть туда, это можно сделать и проще. Мы можем просто пробить в заборе дыру с помощью нашего автомобиля.

…Как выяснилось, даже это не понадобилось; на полкилометра ближе к пляжу забор был повален ветром и почти похоронен под слоем песка.

Что не уничтожило озоновое лето, то похоронили под слоем песка и грязи ураганы. Рядом с пляжем не осталось ничего хотя бы смутно узнаваемого. Голая пустая земля, торчащие кое-где обгорелые черные пни и фундаменты домов там, где когда-то стояли деревья и дома… Но дома разрушил не шторм: они были разрушены взрывом - возможно, затем, чтобы уничтожить укрытия, которыми мог бы воспользоваться противник.

Но когда они снова выехали на прежнюю дорогу, здесь оказалось некоторое количество неразрушенных зданий.

- Осторожнее, - предупредила Дженни Сторм. - Впереди пулеметная точка.

Но вокруг не было никаких признаков жизни. Когда Трегарт подъехал поближе, готовый в любую минуту дать по тормозам и бежать, он увидел, что пулеметные гнезда заполнены песком. Тем не менее, они проехали мимо со всеми предосторожностями. Дженни до последнего держала бункер под прицелом. Однако никаких неожиданностей не произошло.

Много раз по дороге к огромным зданиям станции им попадались кости, выбеленные тем же солнцем, которое убило здесь зверя или человеческое существо. Трегарт различал уже контрольную башню, окрашенную в желтый цвет. Она казалась хрупкой и миниатюрной по сравнению с находившимся рядом старым разрушенным ангаром. Но рядом были дома, которые вовсе не были разрушены.

Но, тем не менее, ни одного самолета или космического корабля Крыла Мира здесь не было видно. И - никакого движения вокруг.

Они нашли еще одну пусковую установку у того, что когда-то было Банановой Рекой. Она выглядела готовой к запуску, но поблизости опять же не было видно ни одного космического корабля. Контрольный пункт подле реки был настолько же тих и безжизнен, как и все вокруг…

Но прямо за бункером, у. берега реки…

- Это лодка! - крикнула Дженни. - И в ней кто-то есть, сидит и смотрит на нас! Похоже, что это…

На мгновение ее голос прервался от изумления. Наконец она проговорила:

- Это маленькая девочка!


Они осторожно проехали по потрескавшемуся асфальту, обогнули бункер и приблизились к лодке; Дженни напряженно вертелась во все стороны в башне с пулеметом, держась настороже на случай неожиданного нападения. Трегарт остановился метрах в Десяти от берега реки, недоуменно разглядывая ребенка.

Девочка стоила того, чтобы на нее посмотреть. На ней было огромное сомбреро и темные очки; одежда на ней была с длинным рукавом, а ручонки, высовывавшиеся из рукавов блузы, были покрыты чем-то вроде маслянистой краски. Она подняла глаза на бронированный автомобиль и вежливо проговорила:

- Доброе утро, сеньор. Сеня зовут Мария. Я ловила здесь рыбу, но пока не поймала ничего.

Она указала на пустое дно своей лодки и продолжила щебетать:

- Мой отец думал, что, может быть, шторм пригонит назад немного рыбы. Может, и так, но на мой крючок еще ничего не попалось. Вы видели каких-нибудь аллигаторов?

- Аллигаторов? - озадаченно повторил Трегарт. И, обернувшись к Дженни, которая как раз спустилась из башни, чтобы занять место рядом с ним: - О чем она говорит?

- Бог ее знает. Но ты смотри по сторонам, - она открыла переднее стекло и наклонилась вперед. - Что ты здесь делаешь, Мария?

- Ловлю рыбу, как я и сказала, сеньора, - сказала малышка и вежливо прибавила: - И вам тоже доброе утро.

- Доброе утро, - улыбаясь, ответила Дженни. - Я хотела узнать, где твои люди?

- О, они в поселении на большой земле, сеньора, - сказала девочка, указав рукой за реку. - Шторм сорвал несколько крыш, а их, конечно, нужно сразу же починить. Но, пожалуйста, скажите, вы не видели аллигаторов?

- Аллигаторов? Нет, - сказала Дженни. - Сколько людей в вашем поселении?

- О, сеньора, много, - уверила ее малышка. - Там Мануэль, и Сержант Лукас, и моя мама, Анджела, и мой папа, Капрал Хаглэнд, и Командир Риан, и много других.

- Командир Риан? - Дженни нахмурилась. - Астронавт?

- Совершенно так, сеньора, - сказала девочка, улыбаясь улыбкой удовольствия. - Он наш комманданте, понимаете? Это очень важная работа, поддерживать все здесь в порядке, пока Генерал Мак-Кен не вернется из своего дома в небесах - хотя, - смущенно прибавила она, - я часто смотрела в небо, но никогда не видела Генерала Мак-Кена.

Она серьезно смотрела на Трегарта и Дженни Сторм, сидя на носу лодки.

- Она не выглядит опасной, - с сомнением проговорил Трегарт, обращаясь к Дженни.

- Она также не выглядит так, словно может достать из кармана подводную лодку, -. отрезала Дженни. - Какой смысл с ней болтать? Может, нам все-таки лучше развернуть машину и уехать отсюда!

Трегарт пожал плечами, и Дженни прибавила:

- Но, я думаю, мы все-таки можем отдать ей часть наших запасов, если ты этого хочешь. Если ее люди питаются только рыбой, у них, видно, сейчас не лучшие времена. Мы можем дать ей немного витаминов - в любом случае, у нас их больше, чем нам нужно, а у них, конечно, нет свежих овощей!

- Почему бы и нет? - улыбнулся Трегарт и позвал: - Мария? Ты знаешь, что такое витамины?

- Витамины, сеньор? - с сомнением проговорила девочка.

- Такие таблетки, которые делают тебя здоровым, - объяснил Трегарт. - Чтобы возместить те овощи, которые вы больше не можете выращивать.

- О, но у нас есть овощи, сеньор, - уверила его девочка. - Моя мама объяснила мне, как нужно есть салат и фрукты, и я ничего не имею против фруктов, они очень хорошие, но мне совсем не нравится сырая морковь.

- Свежие овощи? - озадаченно проговорила Дженни. - Но как…

Девочка бросила короткий взгляд в сторону, потом снова взглянула на них:

- О, у нас маленькие поля в стеклянных домах, сеньора, и там мы выращиваем много всего…

Тут выражение ее лица изменилось. Трегарт запоздало крикнул:

- Берегись! Что-то происходит…

Слишком поздно. Чуть ниже ветрового стекла раздался скребущий шорох, затем перед ними появилось лицо мужчины, покрытое той же маслянистой грязью, что и лицо и руки девочки, а затем и рука с пистолетом, нацеленным на Трегарта и Дженни.

- Это было хорошо сработано, Мария, - крикнул мужчина девочке, не отводя глаз от Трегарта и Дженни. - А что до вас двоих - двигайтесь медленно, очень медленно, откройте дверь, выходите, подняв руки, и не делайте глупостей. Поскольку, видите ли, вы нарушили границы военной территории, а потому уже подлежите расстрелу на месте.

…Хотя девочке было не больше шести лет, она великолепно умела вязать узлы. Она связала руки Трегарта и Дженни Сторм у них за спиной, пока ее отец держал обоих на прицеле. Затем они все сели в лодку.

Трегарт и Дженни сидели в середине лодки; девочка осталась сидеть на носу, Капрал Макс Хаглэнд устроился на корме.

- Надеюсь, вы простите меня, - искренне попросила Мария, - потому что, конечно, первая обязанность каждого из нас - охранять Базу Мак-Кенов. Надеюсь, что они не расстреляют вас, хотя боюсь, - печально прибавила она, - что обычно так и случается.

- Благодарю, - ответил Трегарт.

- Пожалуйста, - проговорила девочка. - И, пожалуйста, посматривайте на воду. Это на случай аллигаторов.

Она нахмурилась, старательно ведя лодку на юг по узкому проходу между берегом и безжизненным островком.

- Это Залив «Гаторов», - сказала девочка, указывая рукой. - Когда-то там было много аллигаторов. Одни умерли, а тех, которые остались, мы должны убивать, как только увидим - если они еще есть, конечно, - потому что один из них был демоном.

- Что ты такое говоришь? - спросила Дженни Сторм.

- Демон, который живет в камне, - объяснила Мария. - И главный аллигатор стал демоном, и, о сеньор и сеньора, он убил много людей, прежде чем Командир Риан застрелил его. Даже сейчас, когда он мертвый, он очень силен - вы сами увидите!

Трегарт, сдвинув брови, слушал детскую болтовню. Она его раздражала, а ему хотелось привести в порядок свои мысли. Должен же быть какой-то способ выбраться отсюда! Если он сейчас резко откинется назад, если он сможет сбросить за борт вооруженного мужчину, если потом они с Дженни Сторм смогут заставить девочку развязать их веревки…

Но когда он начал Поворачивать голову, чтобы увидеть, где находится Капрал Макс Хаглэнд, он почувствовал, как стальное дуло коснулось его шеи.

- Не оборачивайтесь, - приказал мужчина. - Даже и не думайте о том, чтобы обернуться. Командир Риан не будет слишком сердит, если я застрелю вас сам, вместо того, чтобы довезти вас к нему живыми.

Остаток пути Трегарт сидел под палящими лучами солнца, опустив голову. Никто не позаботился о том, чтобы дать ему шляпу или хотя бы покрыть его лицо и руки грязью. Нетрудно было догадаться о причинах; в конечном итоге, солнечные ожоги скоро не будут иметь для них обоих никакого значения…

И тут лодка замедлила ход, вошла в заводь и ткнулась носом в песок. Трегарта и Дженни отшвырнуло назад, но почти тут же бросило вперед, когда сильные руки дернули лодку за нос, вытаскивая ее на берег.

- Теперь вы можете выходить, - приказал Капрал Хаглэнд. И, выбравшись из лодки - при этом они оба едва не упали, - Трегарт увидел наблюдающего за ними человека. Человек был в форме Крыла Мира цвета хаки с серебряными нашивками лейтенанта.

- Что на этот раз, Макс? - поинтересовался лейтенант. - Еще парочка нарушителей?

- Они были не снаружи заграждения, - заметил Хаглэнд, - они были возле пусковой установки. К тому же у них была бронированная машина. Если бы Мария не отвлекла их внимание, не знаю, удалось ли бы мне что-нибудь с ними сделать.

- О? - лейтенант пригляделся повнимательнее. - Погодите минуту, Капрал. Разве вы не видите, что на женщине форма Сил Мира Пан-Мака?

- Я подумал, что она ее украла, - ответил Хаглэнд, защищаясь.

- Что ж, Командир Риан во всем этом разберется - проводите ваших пленников к нему!

…Шагая по аккуратной посыпанной гравием тропинке Трегарт разглядывал маленькое поселение. Оно располагалось в пальмовой рощице. Деревья, конечно, были мертвы, но маленькие домики, прятавшиеся под ними, казалось, вовсе не пострадали от озонового лета. Между верхушками пальм была натянута камуфляжная сетка - достаточно частая, способная хорошо защитить от ультрафиолетового излучения. Ветер сорвал ее край, но люди уже натягивали ее снова.

Штаб коменданта располагался в массивном каменном здании со знаменем Пан-Мака, развевающимся на флагштоке. Когда они вошли, Трегарт прищурился; он был рад уйти из-под палящего солнца, но в полумраке помещения чувствовал себя слепым. Где-то в глубине здания урчал дизель; сумрак рассеивал огни электрических ламп.

Когда глаза Трегарта привыкли к новому освещению, он увидел худого рыжеволосого человека с юношески стройной фигурой, склонившегося над компьютером. Табличка на его столе гласила: Командир Вернер Риан, Комендант. Человек поднял голову и вопросительно посмотрел на вошедших.

- Кто это с вами? - спросил он. Капрал с готовностью ответил:

- Еще двое нарушителей границы, сэр. Они были уже на территории базы.

Капрал продолжал объяснять ситуацию, рассказывать о бронированном автомобиле и о той роли, которую сыграла в этом деле его дочь, но Трегарт уже не слушал его. Он ошеломленно уставился на то, что висело на стене за спиной коменданта. То была шкура огромного аллигатора, по меньшей мере шести метров в длину, такого огромного, что, наверно, живьем он просто не поместился бы в офисе коменданта; а во лбу у него, как раз между глаз, сверкало то, что более всего походило на огромный камень, вроде рубина.

- …вы что, не слышите меня? - донесся до Трегарта жесткий голос; Рон стряхнул с себя оцепенение. На него смотрел комендант.

- Прошу прощения, - откликнулся Трегарт. - Я рассматривал шкуру этого… «гатора».

Комендант серьезно кивнул:

- Да, на это стоит посмотреть. Он нам стоил многих жизней. Но я спросил вас двоих, кто вы и откуда пришли. Я не могу обещать вам, что ваш рассказ изменит вашу участь, но все же хочу выслушать, что вы скажете.

Трегарт открыл было рот, чтобы ответить, потом остановился, глядя на коменданта. Командир Вернер Риан был классическим примером офицера-астролетчика: жесткое лицо, прямая осанка. Единственной чертой, отличавшей его от других офицеров, были глаза. Они были серьезными и спокойными. Трегарт подумал, что от человека с такими глазами можно ожидать справедливости. Но не снисхождения.


Комендант оглядел комнату, перевел взгляд на пленников, на лейтенанта, который их привел, на двух других солдат, вошедших в офис.

Он вздохнул и проговорил:

- Сержант Сторм, поскольку вы являетесь членом Сил Мира, вы с настоящего момента поступаете под мою команду. Вам отведут жилье; адъютант ознакомит вас с вашими обязанностями. Добро пожаловать на Базу Крыла Мира.

Дженни Сторм заговорила, и голос ее прозвучал жестко:

- Что будет с Капитаном Трегартом? Комендант не ответил на вопрос Дженни. Он обратился к самому Трегарту; его голос все еще звучал мягко:

- Капитан Трегарт, здесь у нас для вас нет места. База Мак-Кенов - военный пост. Здесь не может находиться никто, кроме персонала базы и их семей. Исключений не бывает.

- Я уйду, - сказал Трегарт. - Я только хочу найти корабль, который доставит меня назад в Сити Атлантика.

- Сити Атлантика, - задумчиво проговорил комендант. - Боюсь, это практически невозможно. Мало вероятно, что город еще существует. В любом случае, это никак не повлияет на положение дел здесь.

Он умолк, словно то, что он собирался сказать, было ему крайне неприятно.

- Мне кажется, вы должны знать, что поставлено на карту. Мы - единственный отряд космических войск Генерала Маркуса Мак-Кена. Наша обязанность - защищать эту базу. Мы отстояли ее от набегов мародеров и бандитов; и эти набеги были еще не самым худшим, - проговорил комендант, бросив взгляд на ухмыляющуюся над ним голову аллигатора. - Мы не можем подвергать базу какой бы то ни было опасности.

- Я сказал, что уйду, - возразил Трегарт, уже понявший, что собирается сказать комендант.

- Я боюсь, что вы не сможете сделать этого, Капитан Трегарт, - решительно проговорил Риан. - Мы не можем рисковать тем, что вы можете вернуться сюда с войсками. А потому с величайшим сожалением я вынужден приговорить вас к…

- Стрите! - крикнула Дженни Сторм. - Вы сказали, что теперь я вхожу в состав вашего отделения! И вы сказали, что семьи военных могут жить здесь с ними!

- Как вы разговариваете с комендантом, сержант! - задохнулся от возмущения лейтенант, но Командир Риан поднял руку:

- Вы не говорили, что находитесь в родственных отношениях с этим человеком, Сержант Сторм.

- В родственных отношениях? Он мой муж! По крайней мере, - продолжила Дженни, не глядя на Трегарта, - мы искали кого-нибудь, кто может обвенчать нас, с тех самых пор, Как покинули Балтимор.

Она повернулась к Трегарту:

- Разве это не правда, Рон?

…Так и случилось, что через час капеллан Базы Мак-Кенов произнес слова обряда, и капитан Родней Эверетт Трегарт и Сержант Дженнис Филлис Карзон Сторм дали друг другу обет верности до гроба; свидетелями на их венчании были Командир Вернер Риан и Капрал Макс Хаглэнд. А со стены на них смотрел, ухмыляясь, аллигатор с ярко-красным рубином посередине лба.


Глава 16


Когда в день отплытия «Герцогини Атлантики» Грациэла Наварро проснулась, первое, что она увидела, было трехмерное изображение Рона Трегарта, улыбавшееся ей со столика. Теперь, когда новый купол стал обитаемым - по крайней мере, пригодным для жизни - и беженцы из Сити Пан-Негра начали переселяться туда, она снова жила одна в своей комнате.

Она быстро оделась и решила обойтись без завтрака, чтобы не пропустить отплытия. Жизнь в Сити Атлантика почти вернулась к норме - почти, но не совсем. Ничего не могло быть совершенно нормальным со времен Кометы Сикара. В Сити Атлантика запасы пищи заметно истощились - нужно было кормить беженцев из Пан-Негра; воздушные фильтры были так отработаны, что их пришлось заменить значительно раньше, чем было положено. Город выглядел… вернее всего было бы употребить слово «усталый».

Но в конце концов теперь в куполе стало посвободнее. В сравнении с наземным миром, здесь был просто рай. Грациэла это знала. Обрывки информации, доходившие до подводных городов, были один страшнее другого. Выходя из своей комнаты, Грациэла обернулась, чтобы еще раз увидеть улыбку Трегарта.

- Пожалуйста, пусть окажется, что они ошибаются, - тихо прошептала она и поспешила к докам.

Чтобы выяснить, была ли информация полностью верной, и затевалась экспедиция «Герцогини Атлантики». На самом деле этот корабль не принадлежал Сити Атлантика. Это была одна из подводных лодок, доставившая беженцев из Сити Пан-Негра в другой, безопасный купол подводного города, и люди Пан-Негра передали его Сити Атлантика. Тем более, подводная лодка очень соответствовала своей теперешней задаче. «Герцогиня Атлантики» должна была предпринять что-то вроде разведывательного плавания; среди жителей Пан-Негра не было моряков. Они тоже потеряли команды своих подлодок на суше.

Команда корабля была смешанной. Весьма смешанной; там были не только пятеро людей из Пан-Нефа и девять «атлантов», но и бывший офицер Крыла Мира Пан-Мака, Деннис Мак-Кен. По поводу того, включать или не включать его в команду, разыгралось целое сражение! Половина Сити Атлантика и почти все люди Пан-Негра заявляли, что доверять сухопутному человеку в столь важной миссии было чистым безумием. В конце концов, только авторитет мэра Мэри Мод Мак-Кен смог урегулировать этот вопрос.

- Он знает сушу лучше, чем любой из нас, - решила она. - У нас нет другого выхода, кроме как довериться ему.

Она не упомянула о том, что бывший офицер Крыла Мира был также и ее сыном.

Теперь, когда «Герцогиня Атлантики» готовилась к плаванию, госпожа мэр намеревалась произнести маленькую напутственную речь. А закончив с речью, она с некоторой тревогой посмотрела на высокого молодого человека, которому она подарила жизнь.

- Ты ведь вернешься назад, правда, Деннис? - прошептала она.

Он улыбнулся ей.

- Я вернусь, - проговорил Деннис Мак-Кен и обнял мать. Множество людей смотрело сейчас на них и перешептывалось. Они выглядели странной парой, высокий и стройный юноша и полненькая маленькая женщина, но оба - очень светлокожие, с соломенными светлыми волосами.

- Я не нарушу данное тебе обещание, - сказал юноша матери. Потом он выпрямился и посмотрел через ее голову на Грациэлу Наварро.

- Или обещание, данное вам, Грациэла.


Даже часом позже, когда она была уже в своем гидрокостюме и направлялась прочь из города на морских санях, Грациэла все еще вспоминала о том странном чувстве, которое вызвали у нее слова Денниса. Они были похожи на публично сделанное предложение! И она не могла отрицать то, что бывший Пан-Мак был хорошим человеком - и к тому же на удивление привлекательным.

Но она ведь любит Рона Трегарта, напомнила она себе. Она обещала, что выйдет за него замуж. Она собиралась сдержать обещание. Она вовсе не хотела, чтобы Деннис Мак-Кен или кто-нибудь еще думал бы о ней иначе…

Но где был Рон Трегарт? И был ли еще в мире человек, зовущийся Роном Трегартом?

Она решительно помотала головой. У нее попросту нет времени на такие личные дела; первое, о чем должен думать любой житель Сити Атлантика - это спасение и выживание Сити Атлантика.

Первой изо всех самых срочных задач было обеспечить людей питанием. Необходимо было обеспечить сбор урожая, а потом нужно было снова засеять поля, нужно было ухаживать за посевами и разрабатывать новые поля…

Это была прекрасная возможность для ее кальмаров продемонстрировать свои умения - если, конечно, у нее еще были ее кальмары…

Школе кальмаров досталось больше, чем основному куполу, потому что она представляла собой тысячу кубических метров площади, которая не была непосредственно нужна для выживания города, а потому туда поселили беженцев из Пан-Негра. Ни один из кальмаров не появлялся для тренировок в огромном бассейне в течение почти года. Ни один кальмар больше не приплывал сюда. Грациэла за все это время не видела ни одного из своих учеников, кроме Тритона - да и того очень редко.

Теперь пришло время собрать их снова. Городу были нужны те знания, которые они приобрели благодаря Грациэле Наварро.

Если эти знания еще оставались у них.

Если она сможет найти своих кальмаров.

Если они все еще живы.


Четыре часа спустя Грациэла выяснила, что, по крайней мере, Тритон еще приплывает к ней - с неохотой, с какой-то непонятной скованностью и стеснительностью, но все-таки приплывал.

Она пыталась отыскать остальных - на фермах, у неразработанных термальных источников, на энергостанции, у тех глубоких пропастей, где они обычно жили… Каждый раз ее призыв разносился вокруг на полкилометра, по меньшей мере, но никто не откликался… до тех пор, пока по дороге назад к городскому куполу она не остановила сани возле затонувшей платформы.

Здесь были кальмары.

Она заметила их на экране радара, когда огибала останки башни - стремительное движение длинных торпедообразных тел, скрывшихся среди обломков. Но кальмары были здесь! Грациэла остановила сани возле зияющей дыры в стальной обшивке башни и включила внешнее переговорное устройство.

- Несс, идти! Тритон, идти! Холли, идти! Все кальмар, идти! Грациэла здесь, да!

Изнутри башни никакого ответа не было. Она некоторое время висела в воде, потом решительно направила сани вниз, к скальному уступу, и слезла. Ее движения в воде были похожи на медленный танец; она подошла прямо к пролому в стальной стене и позвала снова. И снова - нет ответа.

Но она была уверена в том, что видела кальмаров! Может быть, уговаривала себя Грациэла, это были дикие кальмары. Их же вокруг множество. Как любые обломки, опустившиеся на морское дно, платформа уже привлекла без счета всевозможных ползающих и плавающих существ - поскольку внутри было достаточно еды. Разумеется, быстро сказала она себе, все тела погибших уже давно убрали и похоронили на кладбище Сити Атлантика, как раз неподалеку от школы кальмаров. Все съедобное со складов платформы тоже было вывезено, но всегда остаются какие-нибудь кусочки пищи или топлива, микроскопические частицы органики, которыми кормятся самые маленькие из донных существ, которые сами в свой черед становятся пищей для более крупных.

- Кальмар, идти! - позвала Грациэла. - Грациэла здесь, да! Идти сейчас, да!

Молчание, а потом не из развалин башни, а за ее спиной, долгожданный гулкий голос:

- Тритон идти, да. Тритон здесь видеть Грациэла, да.


В свете огней ее морских саней кальмар был неприятного лавандового цвета, его щупальца нервно вздрагивали, когда он медленно приблизился к ней; но для Грациэлы зрелище было прямо-таки чудесным.

- Грациэла доволен, да! - крикнула она. - Хорошо Грациэла видеть Тритон, да!

Но кальмар ответил только:

- Грациэла идти из это место, да! Грациэла идти сейчас, да!

Это было неприятной неожиданностью. Грациэла глубоко вздохнула, набрала в грудь воздуха и ответила:

- Грациэла идти, нет! Тритон говорить Грациэла, да. Кальмар где?

Животное не ответило - по крайней мере, словами.

Но два его щупальца протянулись к ней и обхватили ее за талию, увлекая к морским саням.

- Грациэла идти сейчас, да! - прогудел нечеловеческий голос.

- Тритон, нет! - крикнула она. - Грациэла идти, нет!

Она пыталась высвободиться, но силы ее человеческого тела не могли идти ни в какое сравнение с силой десятиметровых щупалец кальмара. Он прижал ее к саням, еще двумя щупальцами проворно отцепив якорный канат; затем Тритон потянул девушку вместе с санями прочь от развалин.

- Тритон остановиться сейчас, да! - кричала Грациэла. - Тритон говорить с Грациэла, да! Кальмар, где? Кальмар Несс, где?

Они были уже метрах в десяти - двенадцати от развалин платформы; Тритон больше не казался таким нервным, он замедлил движение. Его щупальца нерешительно дрогнули. Потом он проговорил:

- Кальмар Несс в место-кальмар, да.

- Несс не идти, почему?

Щупальца Тритона задергались, но, по крайней мере, он перестал тащить ее прочь.

- Говорить! - приказала она. Молчание. Потом снова гулкий голос:

- Тритон любить Грациэла сейчас, нет. Грациэла почувствовала укол боли.

- Несс любить люди, да?

Тритону, по всей видимости, было трудно объяснить, что он имеет в виду.

- Несс любить кальмар-человек, да. Любить Грациэла-человек, нет.

- Кальмар-человек! Кальмар-человек, это что? Но кальмар только прогудел:

- Кальмар-человек, есть, кальмар-человек, да.

То, что хотел сказать кальмар, было, по всей видимости, невозможно выразить с помощью ограниченного словаря кальмаров. Ох, Несс, подумала Грациэла, ты был самым умным и самым лучшим из них! Почему ты пошел против меня?

И тут щупальца Тритона задергались стремительно, и он снова принялся тянуть Грациэлу прочь, быстрее чем прежде.

- Грациэла идти сейчас, да! - прогудел он. - Идти сейчас, идти сейчас, да, да!

- Тритон, стой! - крикнула она, колотя руками по холодной бесчувственной плоти. Но кальмар только повторял:

- Идти, идти, идти, сейчас, сейчас, сейчас, да, да! А потом:

- Кальмар-человек здесь, да! Кальмар-человек съест Грациэла, да! Грациэла идти, да, да!

И он изверг струю черной жидкости, чтобы придать им скорости…

И Грациэла Наварро, пытающаяся понять, что так расстроило кальмара, краем глаза увидела что-то в провале стены башни, и это что-то, казалось, приближалось к ней. Только краем глаза, а потом черное облако, извергнутое кальмаром, скрыло все, и уже нельзя было понять, что же это было…

Но то, чем это показалось, что успела увидеть Грациэла в тот момент, когда Тритон увлекал ее вместе с ее морскими санями прочь, было - человеческой фигурой.

Обнаженная человеческая фигура - нагая и ничем не защищенная от чудовищного давления глубин.

Фигура женщины - женщины, командовавшей исчезнувшей исследовательской подлодкой, Веры Доорн; а во лбу у нее сверкало алым огнем что-то, что более всего походило на огромный драгоценный камень.

Так в первый раз Грациэла Наварро увидела - хотя еще не знала, что видит - первый крохотный осколок Вечного.


ВТОРОЙ ГОД


Когда я жила во плоти, я жила в городе под водой. Когда я жила во плоти, я любила, работала и искала знаний.

Теперь я живу в Вечном, и я обрела все знание.

Я по-прежнему люблю. Я люблю всех тех, кто, как и я, служат Вечному, подобно рукам и инструментам: моллюсков и рыб, морских рачков и огромных китов. Они все - нечто меньше, чем я (подобно тому, как я - лишь частичка Вечного), но все же я люблю их, ибо в Вечном едины все, ибо все воссоединились в нем…

Навсегда.

Я по-прежнему люблю и тех, кого я любила, когда жила в теле Веры Доорн. И, если смогу, я спасу их, и все мы будем жить в Вечном, все мы воссоединимся в нем…

Навсегда.


Глава 17


Когда машина Ньюта Блюстоуна с эскортом мотоциклистов в шлемах из Полиции Мира миновала контрольные пункты Дома Кваггера, Блюстоун, к своему собственному удивлению, почувствовал облегчение.

Их вылазка не была удачной. Более половины грузовиков, следовавших за ним, были пусты. Во второй год с того момента, как Комета Сикара сорвала озоновый доспех с планеты, оставив ее обнаженной под жгучими беспощадными лучами солнца, на Земле уже не оставалось почти ничего. А потому экспедиция Лорда Кваггера, отправившаяся «собирать налоги», обнаружила слишком мало того, что можно было собрать, и за это немногое им часто приходилось драться.

Но в стенах Дома Кваггера был совершенно другой мир.

Во времена, когда о комете еще ничего не было слышно, Блюстоун и помыслить не мог, что когда-нибудь будет радоваться тому, что снова возвращается в Дом Кваггера. Теперь, тем не менее, даже заграждения из проволоки выглядели для него как-то успокаивающе; даже еле заметные акульи морды ракет в своих шахтах и установленные на склонах горы пулеметы - все это, подумал Блюстоун, было предназначено не для него и не для его партии, которые были и оставались верными слугами Лорда Кваггера. А внутри…

Внутри Дом Кваггера выглядел так, словно не было этих двух лет, словно земля вокруг вовсе не была опустошена и выжжена дотла. Воздух был прохладным и чистым за этими громадными прочными воротами, а в коридорах, по которым он шел, стояли цветы.

Опустошение, последовавшее за падением Кометы Сикара, не затронуло никого в Доме Кваггера - кроме одного человека.

Этим человеком оказался сам Лорд Кваггер. За более чем год со времен Кометы Сикара Лорд Кваггер еще больше раздался вширь и стал так жирен, что его доктора со слезами на глазах умоляли его поменьше есть, заниматься физическими упражнениями - словом, сделать хоть что-нибудь. Не то чтобы они так любили Лорда Кваггера - попросту они любили жизнь. Они знали, что случится с ними, если - нет, когда! - перегрузки окажутся слишком большими для сердца, и оно начнетотказывать. Но лицо его более не походило на маску толстого клоуна: щеки обвисли так же, как и тройной подбородок; кожа стала серой, глаза - тусклыми. Даже все его бахвальство куда-то улетучилось вместе с дикими и бессмысленными планами захвата владений его пропавших кузенов.

Когда Ньюта Блюстоуна допустили в приемный покой, он обнаружил Кваггера, восседающим на троне; Лорд Кваггер более всего напоминал мешок жира, завернутый в многослойный шелк, а вокруг него подпрыгивала и суетилась Анджи, шипя и бормоча ругательства в адрес слуг. Но когда вошел Блюстоун, Кваггер поднял голову и с надеждой посмотрел на него.

Анджи плюнула в Ньюта, но Кваггер утихомирил ее и воскликнул с наигранным драматизмом:

- О мой добрый amanuensis! Глаза мои бесценные! Скажи мне, что нового в моих владениях?

- Все… о, все начинает возрождаться, Лорд Кваггер, - проговорил Блюстоун, пытаясь подобрать слова, которые не были бы прямой ложью. Он почти умолчал о разрушенных городах - Пуэбло, Денвере и других, - только мельком обмолвился о сгоревших фермах, чьи крыши были сорваны, а поля размыты ливнями, начавшимися вслед за пожарами.

- Но там и здесь уже пробивается зелень, Лорд Кваггер! Некоторые дикие растения снова растут. Я думаю, что озоновый слой начинает восстанавливаться.

Кваггер рассеянно слушал, поглаживая маленькое чудовище - Анджи, с печалью глядя на картины на стенах. Блюстоун не мог рассказать Кваггеру ничего действительно нового, ничего, что не говорили бы до него другие, но Лорд Кваггер делал вид, что не знает, насколько плохо идут дела.

- Но, говорят, сборщики налогов вернулись почти ни с чем, - пожаловался он.

- Лорд Кваггер, - сумрачно ответил Блюстоун. - Осталось не слишком много того, что можно собрать, как налог.

Налоги! Они не собирали налогов. Они отнимали последние крохи пищи, которые означали для людей жизнь, и делали это, держа людей на прицеле!

Кваггер покачал своей громадной массивной головой, так что затряслись щеки:

- Но это не может быть правдой. Посмотри на эти элеваторы и зернохранилища! - он указал на огромные белые сооружения на одном из экранов. - Да в них столько зерна, что этим весь Дом Кваггера можно кормить целый год!

- Но они пусты! Там нет ничего, кроме скелетов людей, дравшихся за то, чтобы украсть зерно, и за то, чтобы предотвратить это! Не осталось ничего, что можно было бы облагать налогом! Люди голодают…

Кажется, Кваггер не слышал:

- Хорошо, хорошо, - проговорил он рассеянно. - Ты знаешь, Ньют, что мое сердце кровью обливается при мысли о страданиях моих верных подданных.

Блюстоун кивнул, стараясь, чтобы выражение лица не выдало его истинные чувства.

- Фактически, - возвестил Кваггер, - я делю с миром все беды, которые он переживает. Ожоги и слепоту, жажду и отчаянье - и прежде всего голод, - прибавил он, раздраженно махнув рукой одному из почтительно стоящих в отдалении слуг, державшему поднос с замороженными фруктами.

Затем выражение лица Кваггера изменилось.

- Это озоновое лето, - проговорил он, жуя, - оно, конечно, принесло нам всем много страданий, но теперь, когда ты вернулся с добрыми вестями…

- Но, Лорд Кваггер, - начал было Блюстоун, жалея о том, что ему, как всегда, не хватает хитрости и изворотливости, - я видел только несколько мест, где начинают прорастать сорняки.

- Неважно! - заявил Кваггер, роняя огрызок яблока на пол и потянувшись за персиком. - Растения растут. А потом…

Он со злостью сплюнул, вытащив плод изо рта и с неудовольствием посмотрев на него.

- Целе! - крикнул он. - Ты что, хочешь меня отравить? Он же гнилой! Почему я не могу получить свежие персики?

Анджи схватила в лапки персик, повертела его и что-то сердито затрещала, потом отшвырнула со всей силой, едва не попав в Блюстоуна - не совсем случайно, подумалось ему, а скорее, совсем не случайно.

- Не осталось ни одного свежего персика, Лорд Кваггер, - сказала девушка, которую он назвал Целе. Она была одной из тех троих, что были так похожи на Грациэлу Наварро, девушку-лягушатницу - из тех троих, между которыми Лорд Кваггер так и не смог сделать выбор. Он перекрестил их в «Граци», «Целе» и «Эллу» и приставил их, всех троих, к собственной персоне. Хотя Целе и говорила достаточно смело, на лице ее читался страх.

Анджи сердито завизжала на женщину, но Кваггер решил быть снисходительным.

- Ах, это ужасные времена, - пробормотал он, гладя кошмарное существо, чтобы успокоить ее. - Но мы должны помнить, Ньют, что этот ужасный год - не только испытание и горе для нас. Это также и наш шанс! Может, озоновое облако и черно, как уголь, но я сделаю его серебряным с изнанки!

Анджи снова взвизгнула - на этот раз, от удовольствия. Кваггер нежно гладил ее, его постаревшее бесформенное лицо просветлело: он с удовольствием развивал полюбившуюся тему.

- Порядок был разрушен, - заявил он. - Раса находится на грани вымирания. Но я, Саймон Мак-Кен Кваггер, еще спасу ее! Ньют! Ты понимаешь, сколь велика твоя роль во всем этом?

- Ну, мне так кажется, - без особой уверенности проговорил Блюстоун, зная, что за этим последует.

И за этим последовало.

Кваггер возвысил голос и воскликнул:

- Ты задокументируешь это! Ты завершишь эпическое повествование о моей жизни, то повествование, которое смелые, доблестные мужчины и женщины будут помнить тысячу лет - сагу о спасителе человечества! Только подумай об этом, Ньют! Посмотри на тех людей, перед которыми преклонялся мир - Александр, Цезарь, Наполеон, мой собственный достойный предок Ангус Мак-Кен… Никому из них не приходилось противостоять тем невзгодам, с которыми сражусь я! Разве это не правда, Ньют?

- Дела действительно выглядят прескверно, Лорд Кваггер, - признал Ньют Блюстоун.

- А потому в сравнении со мной все эти великие герои истории будут не большим, чем пигмеи перед гигантом! И твоим долгом, Ньютон Блюстоун, будет восславить мое имя в словах, записях и снимках, как имя бесстрашного героя, который вывел человечество из тени кометы к сиянию того, что будущие историки, быть может, назовут Веком Кваггера.

К концу своей блистательной речи он даже поднялся с трона, выкрикнув последние слова Блюстоуну, в то время как Анджи, прильнувшая к его плечу, трещала и вскрикивала в восторге.

Потом Кваггер рухнул назад в кресло. Напряжение было слишком велико. Анджи прыгнула на спинку трона; лицо Кваггера снова расплылось, черты утонули в складках жира.

- Вы утомились, Лорд Кваггер, - воскликнула Целе.

- Да-да, - слабо пробормотал Кваггер. - Принеси мне вина… Нет, лучше пусть мне приготовят постель и принесут вино туда. Это был очень утомительный день.

Он протянул пухлые руки, чтобы ему помогли подняться, потом остановился. Он умоляюще посмотрел на Ньюта Блюстоуна.

- Ты сказал, что что-то начинает снова расти? - проговорил он.

Блюстоун не мог не почувствовать жалости к этому монстру.

- Да, Лорд Кваггер, я так сказал. На самом деле была даже птица - мы заметили ее как раз тогда, когда проезжали через посты. Дикая птица, которая каким-то образом спаслась.

Глаза Кваггера вспыхнули:

- Птица? Дикая птица? Летающая около горы?

- Совершенно так, Лорд Кваггер, - озадаченно проговорил Блюстоун. - Это хорошая новость - то, что некоторые птицы выжили в этом аду; хотя один Бог знает, чем она питалась…

- Это прекрасные новости! Ты знаешь, что мы сделаем, Ньют? Мы устроим на нее охоту.

Кваггер сиял.

- Да, именно так. Как в прежние времена! Как только я слегка отдохну, я соберусь на охоту. Что ты об этом думаешь?

Блюстоун посмотрел на него, не веря собственным ушам.

- Но… Но, Лорд Кваггер! Если какая-то птица сумела выжить, ее нужно оставить, чтобы она могла размножаться, вы так не думаете? Вероятно, осталось немного представителей этого вида, и убийство даже одного из них может нарушить равновесие…

Он умолк, поскольку Кваггер смотрел на него с гневом и подозрением.

- Что ты такое говоришь, Ньют? Разве ты не думаешь, что твоему господину можно немного расслабиться - хотя бы ради разнообразия?

- Да, разумеется, но…

Кваггер с сожалением покачал головой.

- Ты просто ничего не продумываешь до конца, - упрекнул он. - Ты даже не представляешь, какая ноша ложится на мои плечи - и ноша эта становится все тяжелее с каждой минутой. Небольшое развлечение могло бы дать мне возможность передохнуть - пускай всего на несколько минут, но забыть об этом тяжком бремени, оставить государственные заботы, мысли о том, что я должен заботиться о вас, о вашей жизни, о вашем здоровье, мысли о будущем… Нет-нет, не надо извиняться, Ньют, - сказал он, снова улыбнувшись. - Я знаю, ты просто сказал, не подумав. Не говори больше ничего.

Он поднялся, тяжело опираясь на руки Целе с одной стороны и Эллы с другой; Блюстоун позволил себе возразить в последний раз:

- Но, Лорд Кваггер, большинство видов птиц, вероятно, уже не существует…

- Забудь об этом, Ньют.

Ради разнообразия, проявляя терпимость, быть может, несколько взбудораженный перспективой будущего развлечения, Кваггер помахал пухлой рукой, призывая Блюстоуна к молчанию.

- Там, где есть одна птица, скорее всего, найдутся и еще. А если и нет, если эта птица последняя в своем роде - какой это будет великолепный трофей!

Со свистом втянув в себя воздух, он закончил почти ласково:

- Теперь ты можешь оставить меня. Вернись к своим трудам! А я вернусь к своим!

И, сопровождаемый бешено скачущей Анджи, Доктор Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер заковылял к своей спальне и к единственной активной работе, которой он когда-либо занимался.


* * *

Хотя второе озоновое лето почти закончилось, искалеченная земля была далека от исцеления.

Жара не спадала. Понемногу газы, выделившиеся при падении осколков кометы, исчезали из атмосферы, химический баланс восстанавливался - тот баланс, который поддерживал жизнь на планете в течение четырех с половиной миллиардов лет. Человеческие существа сделали все, чтобы нарушить это хрупкое равновесие с помощью своих автомобилей и фабрик, выделявших летучие углеродные соединения, вырубая леса и превращая плодородные земли в пустыни. Но теперь осталось слишком мало людей, чтобы они могли представлять значимую угрозу, и то, что было разрушено или почти уничтожено Кометой Сикара, потихоньку восстанавливалось. Медленно-медленно там, в вышине, недоступной взгляду^ в верхних слоях атмосферы Земли снова формировался озоновый щит.

Но для жизни на поверхности Земли эти благоприятные изменения пришли слишком поздно.

Пока Ньют Блюстоун ждал своего хозяина у огромных ворот Дома Кваггера, он достаточно насмотрелся на безотрадный пейзаж, чтобы осознать это. За его спиной раздались шаги; он обернулся - и то, что увидел, отвлекло его от мрачных мыслей.

- Граци! - воскликнул он радостно. Девушка поморщилась:

- Пожалуйста, не называй меня так. Мое имя - Дорис Кальверт. Я пришла сказать тебе, что Лорд Кваггер на пути сюда.

- Я и хотел сказать, Дорис, - извиняющимся тоном проговорил Ньют. - Я прошу прощения.

Она посмотрела на него уже мягче, а потом спросила с интересом:

- Как теперь там, Ньют? Я слышала, появились растения и эта дикая птица - что, дела идут на лад?

Блюстоун поколебался.

- Да, немного, - с неохотой признал он. - Но произойдут ли изменения достаточно быстро для того, чтобы исправить положение - это уже второй вопрос.

Он покачал головой, вспомнив страшную картину, виденную им у Колорадо Спрингс. Остатки его пан-маковских сил были смяты и раздавлены обезумевшими от голода людьми, которые сражались за несколько небольших складов с консервами. Не существовало больше электростанций, которые могли бы хотя бы заставить работать холодильные установки, поскольку все ретрансляционные станции и генераторы были уничтожены ЭМИ, а все то, что осталось от человечества, истребляло самое себя в бессмысленных и жестоких битвах за последние крохи продовольствия.

- Насколько я могу подсчитать, - сказал он девушке, закончив рассказ о своем путешествии, - во всем этом регионе вне наших пещер осталось в живых не более десяти тысяч человек. А было пятьдесят миллионов!

Он покачал головой.

- Дорис, на Земле еще два года назад было десять миллиардов человек, а сейчас - почти столько же скелетов. В нашем районе выжил примерно один из пяти тысяч - и это здесь, в сердце Америки, где столько ферм и животноводческих хозяйств! На Атлантическом побережье, должно быть, было еще хуже. Ты можешь себе представить, как выглядели города Нью-Йорк и Бостон? Двуногих животных, убивавших друг друга за ломоть хлеба или литр керосина? И… нет, я даже не хочу думать об Африке, Азии или Южной Америке.

- Но ты же сам сказал, что-то начинает расти, - проговорила девушка.

- Только сорняки, - с горечью ответил Блюстоун. -. Конечно, Ньют, но все же, если дела улучшаются -

что ж, в этом году уже поздно, мне кажется, но в следующем году мы ведь уже можем засевать поля, верно?

- Если мы только сможем дожить до сбора урожая. Может быть.

Девушка выслушала его рассказ очень серьезно. Глядя на нее, Блюстоун предпочитал не думать о том, каких «личных услуг» мог требовать от нее Кваггер. Он ясно видел, какое впечатление производят на нее его рассказы. И, не сдержавшись, спросил с искренним волнением:

- Ты не… никогда не слышала больше ничего о своей семье там, в Санта Фэ?

И она ответила тихо и очень серьезно:

- У меня там больше нет никакой семьи, Ньют. Мой муж пытался возражать, когда полиция Кваггера забирала меня. Они убили его. А больше никого у меня не было.

Когда наконец появился Доктор Саймон Мак-Кен Кваггер, тяжело опиравшийся на руки двух самых сильных своих слуг (разумеется, женщин), Блюстоун с трудом подавил восклицание, которое было бы либо выражением потрясения и отвращения, либо нервным смешком.

Кваггер выглядел не просто нелепо - он казался почти сумасшедшим. На нем была красная охотничья куртка, шляпа рыболова с продетыми в нее крючками для ловли форели, и еще одна женщина из его обслуги несла за ним великолепно украшенное двуствольное ружье.

- А, Ньют! - жизнерадостно проговорил он. - Так как там насчет охоты?

Но он на минуту задержался в дверях, медля выйти. Это был первый раз за почти два года, что Саймон Мак-Кен Кваггер вышел за пределы своей крепости в горах. Первыми вышли за ворота люди его личной охраны, проверившие каждый холмик на дороге - на случай, если за ним вдруг прячется убийца. Только после того, как Лорд Кваггер удостоверился в том, что в пределах мили от входа в Дом Кваггера не было ни одного человека, он решился-таки сделать первый шаг наружу.

- О, но здесь так жарко, - жалобно проговорил он. - Ты же сказал мне, что солнце больше не светит так сильно, Ньют!

- Но ведь сейчас лето, заметил Блюстоун. - Тем не менее, если вы так решите, мы можем вернуться назад.

- Конечно, нет! Я хочу выстрелить в эту птицу, что бы там ни было. Только где она теперь, проклятущая?

Дворецкий Кваггера быстро справилась об информации по системе связи и доложила:

- Служба наблюдения говорит, что несколько минут назад она была у входа и направлялась в нашу сторону.

- Ага! - вскричал Кваггер; глаза его вспыхнули. - Прекрасно! Ну, где там мое ружье? И помните, никто не должен стрелять без моего позволения!

Женщина молча передала ему двустволку. Один из охранников начал было предупредительно объяснять своему повелителю механизм действия ружья, но Кваггер пристыдил его:

- Вы что себе думаете, майор, я не знаю, как пользоваться ружьем? О небеса! Да я убил тысячи птиц в свое время, да и четвероногих животных тоже. Мне говорили, что тот гризли, которого я застрелил, был последним в Йеллоустоунском Парке! Огромный - даже с вертолета он выглядел весьма злобным, могу я вам сказать. А я пристрелил его из автомата, а не из такой маленькой глупой игрушки, как эта, поэтому не волнуйтесь, я вполне управлюсь без ваших наставлений. Ну, где же эта птица? - закончил он, оглядываясь на дворецкого.

Женщина быстро говорила что-то по интеркому; похоже, то, что ей отвечали, было ей не слишком по нраву.

- Она рядом, - сообщила женщина. - Это кондор - так мне сказали; но…

- Кондор, - прервал ее Кваггер; его лицо сморщилось от разочарования. - Какая польза от кондора? Кто когда-нибудь слышал о том, чтобы съесть кондора? Я надеялся, что это будет какая-нибудь кряква или лесной голубь, а может, и дикая индейка!

- Да, но, Лорд Кваггер, - настаивала женщина, - дозорные говорят, что в этой птице есть нечто странное. Это похоже, они говорят, это похоже на драгоценный камень у нее во лбу!

- Драгоценный камень?..

- Так мне передали, Лорд Кваггер. Как бриллиант, и очень яркий - так они говорят.

- Ну вот, в самом деле! - жалобно проговорил Кваггер. - Кто слышал о птице с драгоценным камнем? Они там что, напились все, что ли, в дозорной службе? Немедленно позвать ко мне начальника охраны!

- Лорд Кваггер, - проговорила женщина-дворецкий, - я говорила как раз с начальником охраны. Он сказал… о, да вот она!

- Над склоном горы, медленно снижаясь, плыл громадный кондор; его крылья были полуразвернуты, словно он готов был броситься на добычу.

За секунду Ньют Блюстоун успел понять, что дозорные не лгали. Был ли это драгоценный камень или что-то еще, но что-то сияло на голове птицы, как раз над черными глазами - что-то, что светилось, кажется, собственным светом. Охранники закричали, Кваггер что-то квакнул в изумлении. Анджи же, казалось, и вовсе сошла с ума. Она прыгала по плечам Кваггера, пронзительно взвизгивая, прижимаясь к его голове, обвивала хвост вокруг его шеи, орала что-то ему в ухо…

Кваггер споткнулся и выпалил разом из двух стволов, метров на пять промазав по огромной птице, а она летела вперед все быстрее и быстрее - прямо на Кваггера. Полиция Мира принялась было стрелять, но нет. Целью птицы был вовсе не Кваггер. То была Анджи. Она с воплем обхватила ручонками голую красную шею птицы, отпустив Кваггера.

Кваггер откатился прочь; все его огромное тело содрогалось от ужаса.

- Убейте его! - заорал он. - Спасите Анджи! Не пораньте ее!

Стража уже собралась вокруг него, тщательно прицеливаясь. Приготовившись, трое из них выстрелили одновременно.

Мгновение черные крылья бессильно рассекали воздух, потом птица - вернее, ее безжизненное тело - спланировала на обочину дороги и застыла там.

Анджи бросилась прочь от нее - прямо в распростертые объятия Кваггера. Позади нее остался мертвый кондор.

А тот драгоценный камень, что украшал голову птицы, теперь сиял на покрытом коричневой шерстью лбу Анджи.


Глава 18


о второй год нового мира «Герцогиня Атлантики» вернулась в город.

Никакого предупреждения о ее возвращении не было. Корабль появился в середине ночи. Первое, что услышала о возвращении подлодки Грациэла Наварро, было стуком в дверь, разбудившим ее. В предшествующий день она сильно устала, возясь на фермах.

Открыв дверь, Грациэла увидела Денниса Мак-Кена с портативным видеопроектором в руках.

- Ты вернулся, - проговорила она, глупо таращась на него. Сейчас он выглядел совсем по-другому, чем перед отплытием. Он казался усталым. Повзрослевшим, а может, постаревшим. Более мужественным. И даже - или это показалось ей? - стал как-то добрее. Теперь он смотрел на девушку с высоты своего роста с искренним состраданием.

Деннис начинал озадачивать ее. Он больше не был тем заносчивым Мак-Кеном, который пытался захватить в плен своих спасителей, только что вытащивших его из штормовых волн. Он стал другим, и это другое в нем почему-то смутно тревожило Грациэлу. Что его так изменило? Она не могла сказать наверное. Жизнь с людьми моря? Или, что вернее, тот первый разговор с его матерью, которую он не видел с тех времен, когда был еще младенцем…

Никто из них не говорил об их встрече, но Грациэла думала, что именно с него могло начаться их сближение. Именно с того разговора оба казались более… счастливыми, что ли? Казалось, в сердце мэра стало меньше горечи, а в Деннисе появились новая теплота и сердечность. Он даже начал выказывать, хотя и неохотно, уважение к жителям Восемнадцати Городов, к свободным людям моря - и еще более удивительное внимание к ней, Грациэле. Она по-прежнему любила Рона Трегарта, но не могла отрицать, что свет, вспыхивавший в его глазах, когда он смотрит на нее, и теплота в его голосе, когда он к ней обращался, заставляют ее испытывать несколько виноватое удовольствие.

Сейчас он не стал медлить, а сразу перешел к делу.

- Никаких следов его, Граци, - проговорил Деннис с порога. - Все мертвы. Мне очень жаль.

Грациэла невольно отшатнулась, услышав его слова, и поплотнее закуталась в халат, словно это могло защитить ее от холода истины. Она смотрела на Денниса снизу вверх все еще сонным взглядом. Если бы только все это оказалось дурным сном…

Но это не было сном. Она на мгновение прикрыла глаза, потом прошептала:

- Входи. Расскажи мне все.


Рассказ не занял много времени.

- Я вернулся сразу, - проговорил Мак-Кен, включив проецирующее устройство, - потому что хотел, чтобы ты услышала это от меня. Мы обошли все порты на побережье Атлантического Океана - от Мыса Гаттерас на севере до Св. Лаврентия. Большинство портов просто мертвы. Ни одного живого. В Балтиморе, правда, оказалось несколько тысяч человек, но все они были солдатами Пан-Мака - мне показалось, со Среднего Запада. Мы не могли подойти ближе.

- Но Рон направлялся именно в Балтимор!

- Я знаю. Похоже, он туда добрался. По крайней мере, его корабль был там; мы узнали это у рыбака, умирающего от голода, которого нашли в заливе. Но команда «Королевы Атлантики» была взята в плен Пан-Маками - рыбак был одним из охранников, пока все там не пошло прахом. Их использовали как рабов для работы на полях. Они умерли. Никаких записей о их личностях нет, и вряд ли в Балтиморе кто-то остался в живых, чтобы помнить. Но…

Он заколебался, потом мягко закончил:

- Почти все они мертвы, Грациэла. Не только пленники. Все.

Она стояла возле своей постели в каком-то оцепенении, молча глядя на трехмерный портрет Рона Трегарта.

- Прости меня, милая моя, - проговорил Деннис. - Посмотри - вот несколько снимков. Они расскажут тебе о том, что творится на суше лучше, чем мои слова.

Он включил проектор.

То, что творилось на суше, как в первое же мгновение поняла Грациэла, можно было назвать одним словом: ад. Разрушение принимало множество чудовищных форм, но в конце концов результат оказывался одним и тем же: смерть Земли.

Первые снимки были из Норфолка, Вирджинии, и сперва Грациэла просто не могла понять, что она видит: солнечный пляж, покрытый какими-то обломками и мусором, полузасыпанными песком - разумеется, ни людей, ни даже домов. Потом она увидела двух членов команды «Герцогини Атлантики», раскапывающих песок вокруг какого-то предмета - как оказалось, лодки. Но почему лодка оказалась засыпанной песком? И что виднелось за ней - похожее на цепочку дюн, но слишком правильное, чтобы быть естественным образованием?

- Там были страшные шторма, - объяснил Мак-Кен. - Мы не смогли найти никого живого, кто мог бы точно рассказать нам об этом - люди там были, но они попрятались, заметив наше приближение. Насколько мы могли судить, там был действительно страшный ураган - ни одного дома не осталось, только фундаменты, да пара стен еще уцелела.

- Но Рон отправился в Балтимор.

- Балтимор, да, - терпеливо проговорил Мак-Кен. - Вот, я покажу тебе Балтимор.

С жужжанием проектор прокрутил несколько кадров, свидетельствовавших об опустошении и гибели, затем остановился на том из них, который показывал вход «Герцогини Атлантики» в гавань. На первый взгляд город казался почти нормальным; но, по мере того, как камера приближалась к нему, стало видно, что вместо окон домов зияют черные провалы; вокруг царило то же запустение - запустение смерти.

- Мы не могли подойти ближе, - извинился Мак-Кен, - потому что нас обстреляли. Нам пришлось бежать. Но ты видишь, что осталось от Балтимора.

- Вижу, - с ужасом проговорила Грациэла. - Выключи это.

- Залив Делавар выглядел точно так же, - печально проговорил Мак-Кен, - мы не пытались добраться до Филадельфии. Мы прошли вдоль берега Джерси, но не нашли никого живого, а Нью-Йорк…

Он покачал головой, сурово сдвинув брови.

- Должно быть, в Нью-Йорке было еще хуже. Грациэла сидела неподвижно, молча глядя на пустой

экран. Потом она встряхнулась и сменила тему, как любая хозяйка, чей разговор с неожиданным гостем принял неприятный для обоих оборот.

- Я опять работаю на фермах, - проговорила она совершенно нормальным голосом. - Нам нужна еда - ведь нужно еще прокормить беженцев из Пан-Негра. По счастью, урожай вырос хороший, хотя и тут у нас были кое-какие неприятности: были взломаны ящики с инструментами, и кое-что пропало.

- Да? И кто же это делает, кальмары? - спросил Мак-Кен.

Она покачала головой:

- Лучше бы это были кальмары. Я боюсь, это то существо, которое выглядит, как Вера Доорн. Ох, - прервалась она, вспоминая, - ведь ты же ничего не знаешь о Вере Доорн, да? Это случилось после того, как вы уплыли.

Она рассказала Мак-Кену об обнаженной, ничем не защищенной фигуре, которую ей довелось увидеть в глубинах.

- Другие тоже видели ее не раз с тех пор, - сказала она, все еще продолжая вежливую беседу. - Так что это не просто мое воображение…

- О Господи, Грациэла! - прервал ее Мак-Кен. - Это невозможно!

- Да, и я тоже думала бы так, - согласилась девушка. - Но факт остается фактом. И я думаю, что именно она - или то, что выглядит, как она, и взламывает ящики с инструментами. Может быть, именно это существо и влезало в коммуникационную сеть, и было причиной всех тех странных происшествий, которым мы не могли найти объяснения. Другие тоже видели ее. И кальмары больше не подходят ко мне. И еще три человека пропало в глубинах - они выходили поодиночке. И кто-то обкрадывает наши фермы - все это отнюдь не досужий вымысел, Деннис! Там, в океане, есть что-то, что может погружаться много глубже, чем мы. Оно взяло под свой контроль кальмаров - как, я не могу себе представить. Что это - я не могу угадать, но только глупец может утешать себя мыслью, что там ничего нет!

Она внезапно умолкла, словно бы что-то вспомнив.

Потом обернулась и посмотрела на Денниса Мак-Кена снизу вверх полными слез глазами.

- Деннис! Нет никакой надежды на то, что Рон еще жив? - умоляюще проговорила она.

Деннис Мак-Кен покачал головой.

- Никакой надежды, - мягко проговорил он.


В несколько часов, оставшихся ей в эту ночь, Грациэла пыталась уснуть. Безуспешно. Ее сны только усиливав ли тревогу. В половине их был Рон Трегарт, но не тот Рон Трегарт, которого она знала прежде. Он плыл в глубинах моря почти на пределе видимости, обнаженный и незащищенный от чудовищного давления точно так же, как Вера Доорн - и так же, как у нее, у него посреди лба сиял драгоценный камень, а взгляд его, когда он смотрел на Грациэлу, был холодно-враждебным.

Она проснулась окончательно и почувствовала, что ее бьет дрожь. Одеваясь, она обнаружила, что ее лицо влажно от слез; она не смогла съесть завтрак, настолько бессильной и несчастной она себя чувствовала при мысли о Роне Трегарте. Она заставила себя забыть о нем и поспешила к внешним докам.

Деннис Мак-Кен ждал ее там; похоже было, что он вовсе не спал. Завидев Грациэлу, он проговорил почти агрессивно:

- Я подумал, что поплыву вместе с тобой. Конечно, если ты не против.

Грациэла была поражена.

- Но ты же не фермер! - возразила она.

- Ты тоже. Я могу научиться.

- Да, но твоя мать… я имею в виду, спросил ли ты у мэра…

- Моя мать, мэр, не имеет к этому никакого отношения, - заявил он. - Ради нас, похоже, устраивается какое-то подобие приема, но я лучше побуду с тобой. Что произошло? Ты не хочешь, чтобы я ехал с тобой?

Грациэла помедлила с ответом.

- Это не так… не совсем так, - медленно ответила она наконец. - Но после того, как ты назвал нас лягушатниками-крестьянами…

- Я не изменил своего мнения, - твердо ответил Деннис Мак-Кен. - Я Пан-Мак, Грациэла. Я живу там, где и должны жить все люди, на твердой земле, и однажды я вернусь туда. Что в этом плохого? Я никогда не лгал тебе об этом. Ты не можешь упрекнуть меня в том, что я не делал здесь своей доли работы…

- Это верно, - признала Грациэла.

- Тогда, значит, у тебя нет повода для жалоб, верно? Позволь мне поехать с тобой. Я уже заказал скафандр.

Пока им помогали облачаться в гидрокостюмы, Грациэла украдкой озадаченно разглядывала Денниса Мак-Кена. Этот человек был для нее загадкой. Не было сомнений втом, что он ненавидит все, что как-то связано с Восемнадцатью Городами… но также, справедливости ради, надо было сказать, что он забывал о своей ненависти тогда, когда нужно было работать во имя выживания этих же городов. Никогда не знаешь, чего от него ждать…

Но самый большой сюрприз еще ждал ее.

Они вышли из шлюза и сели на морские сани. И тут, после того, как они проверили свои интеркомы, Денни неожиданно проговорил:

- Грациэла, я должен задать тебе вопрос. Ты выйдешь за меня замуж?

Его голос звучал нервно, почти резко, словно он силой принуждал себя говорить, словно в его словах он сам видел что-то предосудительное. Но когда Грациэла обратила к нему изумленное лицо, и ее чудные серьезные темные глаза прямо посмотрели на него, он понял, что не жалеет о своем вопросе.

Голос Мак-Кена показался Грациэле Наварро голосом честного, надежного и искреннего человека, которому приходится спрашивать о том, чего он имеет полное право ожидать.

Но что же ответить ему? Что она по-прежнему любит Трегарта? Но он знает об этом. Что она надеется на то, что настанет день и она воссоединится с Роном? Но она была уверена так же, как и Мак-Кен, что на это нет ни единого шанса. Что это не тот мир, в котором хочется обзаводиться семьей и рожать детей? Но какими же красивыми должны быть дети Денниса Мак-Кена и ее собственные!..

Несколько обрывочных мыслей из тысяч и тысяч, внезапно пронесшихся у нее в голове! Кальмары… флот Пан-Мака, который может атаковать их в любую минуту… тайна Веры Доорн…

Она заколебалась, пытаясь понять, что же говорить, как сказать это, не причиняя боли человеку, который за прошедший год стал ей небезразличен… И наконец она высказала это все в одной фразе:

- Деннис, милый, я не знаю.


Похоже, на этом тему можно было счесть закрытой. Мак-Кен больше не проронил ни слова. Он просто был рядом с ней в морских санях, он вглядывался в сумрачные глубины моря, не видя ничего.

Грациэла заставляла себя не думать ни о Деннисе Мак-Кене, ни о Роне Трегарте - вообще ни о чем, касавшемся ее лично.. Она хотела сосредоточиться на одном: на безопасности Денниса и ее самой. Каждый раз, когда в глубинах мелькала какая-нибудь тень, она чувствовала, что ее сердце невольно сжимается от страха. И это не было каким-нибудь глупым предрассудком - нет, это был вполне осознанный страх, поскольку на одиноких пловцов в последнее время совершались нападения, и несколько человек уже погибли. Чьи нападения? Никто не знал этого. Но все-таки доля предрассудка в этом была - вернее, скребущий, глубоко коренящийся в душе страх перед неведомым: она была не единственной, кто видел обнаженную Веру Доорн, или нечто, принявшее ее обличье, плывущее с пустыми глазами в нарушение всех законов логики и здравого смысла в глубинах моря.

- Остался еще один километр, - проговорила она в интерком - просто ради того, чтобы заполнить гнетущую тишину звуками человеческой речи. Мак-Кен не ответил. Она повернулась вполоборота, чтобы посмотреть на него…

Секундой позже, задохнувшись от страха и изумления, она резко затормозила. Две фигуры появились перед ними в поле зрения - и ни та, ни другая не были Верой Доорн.

- Это кальмары! - воскликнул Деннис Мак-Кен, нарушив молчание.

- Думаю, это друзья, - радостно поправила его Грациэла, щуря глаза, пытаясь разглядеть фигуры в свете морских саней. - Видишь вон того, у которого еще на месте речевой имплантант? Это Тритон. А другой - это… о Боже милосердный! Мне кажется, это Несс! Но где же его имплантант? Несс! Тритон! - позвала она, наклонившись над контрольной панелью. - Грациэла здесь, да! Грациэла друг, да!

Тот кальмар, что был побольше - тот, которого Грациэла назвала Нессом, - рванулся вперед и остановился рядом с ними, так близко, что фонтан воды, извергнутый его сифоном, заставил тормозящие сани отплыть назад. Он нервно дергал щупальцами, что не предвещало ничего доброго. Потом со стороны второго кальмара, того, у которого еще был имплантант, донесся нечеловеческий гулкий голос:

- Вы идти назад сейчас, да! Это море место-кальмар, да! Это море место-человек, нет!

- Но, Тритон, пожалуйста! Я твой друг…

- Место-кальмар друг говорить, человек друг, нет! Говорить человек идти назад быстро, да!

- Место-кальмар друг? - повторила Грациэла. - Но Тритон…

- Ты идти назад сейчас, да! - провыл нечеловеческий голос, вблизи становившийся почти оглушающим. И, извергнув две струи чернильного цвета, два огромных головоногих устремились к Грациэле и Деннису Мак-Кену.

Мак-Кен беззвучно выругался.

- Какой же я идиот! - простонал он. - Я покинул купол, даже не взяв с собой оружия!

- Нет! - крикнула Грациэла. - Даже если бы оно у нас было, это мои друзья! Я… я… Деннис, нам лучше сделать то, что они говорят. Мы все это выясним по дороге в купол.

Она уже разворачивала маленькие сани в сторону Сити Атлантика.

- Мы не можем позволить животным командовать нами! - яростно заспорил с ней Мак-Кен.

- Я могу, - жестко возразила Грациэла. - Это моя работа, Деннис, моя, не твоя. Я уверена, все прояснится, но сейчас…

Она не закончила фразы. Она только повернулась, чтобы взглянуть на двух огромных головоногих, в молчании сопровождавших их.

Хотя она с десяток раз пыталась заговорить с Деннисом, тот был столь же безмолвен, сколь и кальмары, и промолчал так всю дорогу, пока перед ними не выступил из мрака купол Сити Атлантика.

- Ну вот, все в порядке, успокаивающе защебетала Грациэла. - Вот видишь, Деннис! Они не пытаются причинить нам вреда. Кальмары ничего не делают, не имея на то причин, а потому, когда мы доберемся до шлюза, я с ними поговорю. Я уверена, мы выясним, в чем дело, а потом…

Ее прервал Деннис Мак-Кен, издавший какой-то сдавленный звук, словно у него внезапно перехватило горло. Она отвернулась от него, посмотрела в сторону купола…

От него медленно плыли прочь десять - двенадцать кальмаров. К изумлению Грациэлы, они несли в щупальцах какие-то инструменты, и эти инструменты вовсе не походили на плуги и прочие устройства, которыми Грациэла учила их пользоваться. То были резаки, захваты, силовые молоты - словом, как раз те инструменты для обработки металла, какие недавно были украдены из ящиков. Что потрясало еще больше, так это то, что среди кальмаров виднелась обнаженная человеческая фигура.

- Это Вера Доорн, - прошептала Грациэла.

- Вера Доорн! - в ярости выкрикнул Мак-Кен. - К чертям эту Веру Доорн! Ты видишь, что они сделали?!

Она видела.

Как только они подошли достаточно близко, чтобы различать детали, не заметить этого стало просто невозможно. Инструменты были использованы. Внешние системы связи купола были разрушены. Большинство морских саней разбито, подводные лодки, предназначенные для дальних рейсов: «Герцогиня Атлантики» и субмарина поменьше, старенький «Атлантик» лишились всего внешнего оборудования.

За один час работы кальмары сделали Сити Атлантика слепым, глухим и недееспособным калекой.

Остановиться сейчас, да! - прогудел позади них голос Тритона.

Грациэла подчинилась без размышлений; все ее внимание было сконцентрировано на открывшихся ее глазам разрушениях. Обнаженная женщина легко развернулась в свете прожекторов саней, посмотрев на них. Они могли разглядеть сияющий камень на ее челе и широко расставленные глаза, смотревшие на них, казалось, откуда-то издалека, из ледяных глубин космоса.

Вера Доорн подняла тонкую бледную руку.

Этот жест предназначался вовсе не для Грациэлы и Мак-Кена. Кальмар Тритон скользнул мимо них и остановился рядом с обнаженной женщиной; он взял что-то из ее руки и устремился назад, протягивая это «что-то» Грациэле.

Пытаясь ухватить поданный предмет рукой в перчатке скафандра, пытаясь разглядеть его через стекло шлема, Грациэла почувствовала, как ее охватывает безудержное изумление.

- Это… это карта морского дна, - пробормотала она, обращаясь к Деннису Мак-Кену. - Я думаю, карта была в корабле Веры Доорн, когда она была… ох… я хотела сказать, до того, как она… но что означает это?

Большая часть карты была разорвана, из нее были вырваны целые куски - словно вырезаны тупым ножом - или длинными ногтями женщины. Но как женщина может разорвать ногтями плотную водостойкую ткань, на которую нанесена карта?.. Нетронутыми остались только несколько ближайших ферм и узкие проходы к ним, идущие от городского купола.

- Это твой приказ, да! - пролаял Тритон. - Вы идти брать еда это место, да! Вы идти другой место, нет!

И обнаженная женщина, покачивавшаяся в воде перед ними, женщина, чьи длинные светлые волосы плыли по течению, словно тонкие морские водоросли, кивнула и указала рукой на купол.

На этом все окончилось.

Мгновением позже и она, и кальмары исчезли; Грациэла и Деннис Мак-Кен в ужасе смотрели на разрушенное и уничтоженное оборудование, которое нечем было заменить, по крайней мере, не в таких количествах. Изнутри купола смотрели перепуганные лица жителей Сити Атлантика.

- Но… мы, значит, пленники, - задохнувшись от потрясения, проговорила Грациэла Наварро, пытаясь осознать происшедшее. - Они сделали нас пленниками! Нам не позволено покидать купол - только разве что затем, чтобы добыть еду!

- Давай зайдем внутрь, - проговорил Деннис Мак-Кен. - Там и разберемся!


Глава 19


К тому времени, как стал клониться к закату второй год нового мира, капитан Рон Трегарт нервно ходил взад-вперед возле своей каюты. Было три часа ночи. Над головой огромная белая луна сквозь старые сети и острые иглы мертвых пальм освещала улицы Базы Мак-Кена. Единственные огни в небольшой коммуне светились в здании штаб-квартиры, где кто-то дежурил днем и ночью - довольно часто этим дежурным оказывался сам Командир Вернер Риан, работавший на износ ради того, чтобы поддерживать жизнеспособность своей маленькой колонии и ее боеготовность - на случай, если все же настанет день, когда с неба им будет дан приказ - и изнутри собственной хижины Трегарта.

Он находился под дверью уже пять часов, когда Росита Хаглэнд наконец открыла дверь и посмотрела на него.

- Мои поздравления, капитан Трегарт, - проговорила она. - Теперь вы можете войти и посмотреть на свою жену и ребенка. У вас славненький мальчик.

Трегарт смущенно вошел в хижину; сейчас она выглядела как-то по-другому, словно он был чужаком и пришельцем в своем собственном доме. Но на постели, на ложе, которое они делили весь последний год, лежала Дженни, серьезно и устало глядя на него. Ее лицо было лицом женщины, измученной шестичасовой непрерывной физической работой - впрочем, так оно и было на самом деле. Ее начавшие отрастать волосы были спутаны и влажны от пота, но на лице было выражение облегчения. А рядом с ней на ее руке лежал какой-то слабо вздрагивающий сверток, издававший мяукающие звуки. Она потянулась к свертку и, отогнув край простынки, продемонстрировала Трегарту крохотное личико, зажмуренные глазки и крохотный розовый ротик, словно посылающий кому-то воздушные поцелуи.

- Вот он, Рон, - проговорила Дженни. - Хорошо ли я потрудилась для тебя?

- Он… очень красивый, - сказал Рон и солгал, как каждый новоявленный отец.

- Он будет красивым, - рассеянно проговорила Дженни, повернув голову, чтобы посмотреть на ребенка. Она поправила простыню так, чтобы ее край не закрывал крохотного носика:

- Рон? Мы можем назвать его Питером?

- Конечно же, - ответил Трегарт. - Ведь мы же заключили соглашение: если родится мальчик, то его называешь ты, а если девочка, то имя ей даю я. Питер - прекрасное имя.

Стоявшая в дверях Росита Хаглэнд отреагировала на это возмущенным восклицанием:

- Питер? Это слишком взрослое имя для такого крошки! Он Пепито!

- Хорошо, значит Пепито, - согласился Трегарт. Он не стал называть вслух то имя, которое получил бы ребенок, родись он девочкой. Но все равно что-то в нем мучительно желало того, чтобы на израненной старушке Земле жил кто-то, носящий имя Грациэлы Трегарт.

…В эту ночь Трегарт вовсе не спал. На эту неделю его обязанностью было каждый день обходить по периметру забор из натянутой проволоки вокруг старой космической базы; как только наступило утро, он покрыл лицо слоем маслянистого жира, взял каноэ, винтовку и бачок с водой и заработал веслами, направив лодку к острову. У них еще оставалось топливо для подвесных моторов, но не слишком много, поэтому командир Риан приказал хранить и экономить его, по крайней мере, до тех пор, пока одна из поисковых партий не пополнит запасы. Если хоть где-нибудь во Флориде осталось место, где можно было пополнить эти запасы.

Трегарт прошел вдоль забора, тщательно разглядывая песок в поисках следов. В последний год нарушителей границы было очень мало, а несколько последних месяцев и вовсе не было. Угадать причину было несложно: во Флориде осталось не так много живых людей, как и вообще в мире. К тому же не было сомнений в том, что те, кто выжил где-нибудь в гаванях, старались держаться поближе к своему «дому», чтобы защищать его от своих нарушителей границы.

Тем не менее Трегарт внимательно изучал песок. Три дня назад на изумленного дозорного напала неправдоподобно огромная гремучая змея. Человек успел убить змею раньше, чем она добралась до него, но это стоило ему трех выстрелов и выговора от командира Риана за то, что он не убил тварь прикладом, вместо того, чтобы расходовать драгоценные патроны.

Трегарт с раздражением прихлопнул какое-то кусачее насекомое и выругался. Гремучие змеи! Аллигаторы! Москиты! Конечно, то, что жизнь начала возвращаться - медленно, потихоньку - было хорошим предзнаменованием, но почему выжить должны были именно эти мерзкие твари, в то время как все, что могло дарить радость в жизни, погибло?

Наконец он дошел до песчаного пляжа. Проволочное заграждение уходило прямо в море, и отливы открывали его почти полностью, но, прищурившись, Трегарт остановился, глядя в море, туда, где за Гольфстримом раскинулся великий океан.

Где-то там в глубинах был Сити Атлантика или его останки.

Трегарт присел на песок, не отводя взгляда от моря. Сити Атлантика. Как он сейчас выглядит? Может быть, кальмары Грациэлы кружат вокруг расколотого купола, временами заплывая внутрь? Заплывают ли туда киты в поисках кальмаров, не выискивают ли добычу в развалинах города, который был его домом? И остались ли еще киты, которые питались кальмарами?

И чем питаются кальмары?

Он вздрогнул и вскочил на ноги, схватив винтовку, когда позади него раздался голос:

- Они все мертвы, и вы знаете это.


* * *

- Садитесь, садитесь, - устало проговорил Командир Вернер Риан. - Но если бы я был нарушителем границы, вы были бы сейчас так же мертвы, как и ваши друзья в ВосемнадцатиГородах.

- Если бы вы были нарушителем границы, я заметил бы ваши следы на песке, - жестко возразил Трегарт.

Риан пожал плечами и уселся на песок рядом с Трегартом. После минутного молчания он заговорил снова:

- Я не осуждаю вас за то, что вы задумались…

Он нервно сгреб горсть песка, слепил из него комок и бросил его в теплые волны. В полете комок рассыпался и дождем песчинок обрушился в воду.

- Вы когда-нибудь бросали снежок, Рон? - почти рассеянно спросил командир Риан. - Нет, конечно же, нет, ведь вы лягушатник. Может быть, вы даже никогда не видели снега, верно? Разве что когда проходили мимо какого-нибудь северного города Пан-Мака. Как это было - жить в куполах?

- Там было… - начал было Трегарт и остановился, задумавшись. Что можно сказать, чтобы объяснить сухопутному человеку Восемнадцать Городов? Он закончил коротко:

- …свободно!

- Ах да, - кивнул Риан. - Свободно. Вы имеете в виду, там не правил Пан-Мак и Мак-Кены. Вы, лягушатники, всегда придавали этому большое значание, не так ли? Но тут появляется Комета Сикара, и что же? Теперь все мы свободны! Свободны умереть голодной смертью, если того захотим!..

Потом он продолжил уже мягче:

- Я не виню вас в том, что вы мечтаете о море, Рон. У меня есть свои мечты об океане - только это океан космоса.

Он прищурился на солнце.

- Я однажды был там, наверху, - проговорил он, не глядя на Трегарта. - Только один раз. И только на ОЗО - то-есть, на околоземной орбите…

- Я знаю, что значит ОЗО!

- Да, верно. Но вы не знаете, как там. Вы не можете этого знать. Никто из тех, кто не был там, просто не может этого знать. Вы парите в пространстве, наблюдая за другими кораблями, идущими на сближение с вами. Под вами - вся планета Земля, словно бы голубой мяч с разноцветными пятнами и видно ту границу, которая разделяет день и ночь. А вне корабля - там звезды, Рон! Когда-то я надеялся полететь к этим звездам, но на деле никогда не забирался дальше орбитальных станций.

Трегарт с любопытством посмотрел на него:

- Я думал, есть только одна орбитальная станция - «Вальхалла»…

Риан несколько секунд смотрел в море, прежде чем ответил:

- Фактически, их было четыре. Орбитальная станция

«Лей». Орбитальная станция «Циолковский». Орбитальная станция «Утопия». И орбитальная станция «Вальхалла». Они все еще там, на орбите Лагранжа между Землей и Луной. Предполагалось даже создать еще две станции, «Парадиз» и «Олимп», в позициях Л-4 и Л-5, но их даже не запустили в космос, хотя их составляющие и находятся где-то в Южной Америке или в Европе. И только «Вальхалла» была по-настоящему заселена. Объединенные Европейцы и Афразийцы так и не закончили комплектацию своих двух станций, а Мак-Кены…

Он бросил быстрый взгляд на Трегарта.

- Мак-Кены, - проговорил он медленно, - иногда слушались дурных советов. Кто-то убедил их в том, что освоение космоса не будет окупать затрат. А потому они фактически расформировали «Утопию», чтобы укомплектовать «Вальхаллу». Именно обсерватория «Вальхаллы» обнаружила Комету Сикара - вы, наверно, знаете об этом.

- Да, это ее достоинство. Риан пожал плечами:

- Корабли, взорвавшие ее, поднялись в воздух именно отсюда, Рон. Могло быть и хуже. Комета могла достигнуть поверхности Земли целиком и уничтожить все живое в мире в один миг.

- Вместо того, чтобы уничтожить всего девяносто девять процентов, как сейчас!

Риан криво усмехнулся:

- Покуда мы с вами входим в этот один оставшийся процент, нам не на что жаловаться, вы не находите? Хотя… - он заколебался. - Что ж, остается еще кое-что добавить, Рон. «Олимп». Если бы станция «Олимп» была завершена, ей не пришлось бы оставаться на орбите Лагранжа, Рон. Она предназначалась для того, чтобы быть способной сойти с земной орбиты и отправиться дальше - не просто к Марсу или к Венере. Покинуть Солнечную систему! Начать путешествие длиной в тысячу лет к другой звезде; это была бы совершенно автономная система со своими собственными фермами, кислородом, водой - целый маленький мир! А население ее должно было составить четыре тысячи человек… И я должен был стать одним из них, - закончил он, поднимаясь на ноги. - Но ведь этого не произошло, верно? А теперь у нас достаточно других забот, чтобы думать еще и об этом. Нужно послать разведывательную группу на поиски топлива и запасных частей для радиоприборов - я должен связаться с Генералом Маркусом Мак-Кеном! Нужно поддерживать здесь жизнь и охранять Базу Крыла Мира. И… о да, Рон, - закончил он, улыбаясь и протягивая руку: - Поздравляю вас с рождением ребенка.


Когда Пепито было две недели, Трегарт поцеловал мягкий, теплый, пахнущий молоком лобик малыша, потом поцеловал свою жену и отправился на поиски припасов вместе с разведывательной группой. Командир Риан лично намеревался отправиться с ними; они взяли два грузовика и бронированный автомобиль Трегарта.

Их первой заботой была еда. Семьдесят один человек - мужчины, женщины и дети, - на Базе Крыла Мира Мак-Кенов пока что были вполне обеспечены едой, сохранявшейся в вакуумных упаковках и банках; они украли - «реквизировали», как говорил об этом Вернер Риан, - все запасы Базы Крыла Мира, располагавшейся на берегу. Но эти продукты не были, если так можно выразиться, живыми.

А потому, пробираясь по разрушенным дорогам к городу Орландо, они тщательно осматривали землю по обеим сторонам дороги. Конечно же, они высматривали бандитов - потому-то и прихватили с собой бронированный автомобиль. Но они также тщательно выискивали любой зеленый росток.

За почти два года смерти, казалось, погибло все. Каждое растение на поверхности Земли подвергалось губительному влиянию ультрафиолетовых лучей - оно сгорало и умирало. Но убить зерно тяжело. Зерно создавалось в течение миллионов лет эволюции таким, чтобы выдерживать жару, засуху, холод - оно сконструировано так, чтобы зародышевая плазма внутри его прочной кожуры выжила и дождалась тех времен, когда, рано или поздно, создадутся условия, оптимальные для ее развития, когда будет достаточно тепло, влажно, и почва окажется достаточно питательной, чтобы зерно дало всходы и выпустило первый робкий зеленый побег.

Но даже зерно не было рассчитано на то, чтобы выносить воздействие жесткого ультрафиолетового излучения. Как только исчез озоновый слой, эти побеги начали умирать, не успев проклюнуться на свет.

Однако когда озоновый слой начал восстанавливаться, оказалось, что несколько ростков все же выжило.

Таким образом растительность снова зазеленела, как только вновь воссоздавшийся озоновый слой начал защищать ее от ультрафиолетовых лучей. Каждый такой росток внимательно изучался; если растение казалось съедобным, полезным или просто красивым, его бережно выкапывали и грузили в один из грузовиков, чтобы вновь посадить на базе и внимательно ухаживать за ним. Когда они заметили небольшие ростки пальм, выросшие рядом с тем, что было когда-то сливной канавой, Трегарт и четверо других уселись на скользкий глинистый край и принялись копать.

Раскатистый рык, донесшийся от мутной полоски воды, привел их в замешательство.

Аллигатор был огромен - по меньшей мере, пяти метров длины; он бросился на них быстрее, чем мог бы бежать человек. Но они пытались бежать. Лихорадочно быстро, оскальзываясь на глине, выронив драгоценные пальмы, все пятеро мгновенно развернулись и бросились прочь. Но вряд ли у них был бы шанс спастись, если бы Командир Вернер Риан дважды не разрядил в тварь винтовку. Первый выстрел только вызвал у амфибии новый яростный взрыв рева. Второй угодил в череп.

Огромный хвост несколько раз яростно хлестнул по бокам, когти заскребли грязь, тварь задергалась и издохла.

- Не касайтесь его! - яростно выкрикнул Риан с берега, как раз в тот момент, когда Трегарт нерешительно сделал шаг вперед. - Оставайтесь на месте!

И сам Риан, скользя, спустился вниз, осторожно приблизился к животному, не выпуская из рук винтовки.

Он отступил назад.

- На этом, по крайней мере, камня нет, - пробормотал он. - Но смотрите по сторонам! Там, где есть одна тварь, скорее всего, окажутся и другие, - а следующий может оказаться дьяволом!

Трегарт озадаченно воззрился на него:

- Дьяволом, командир? Риан перевел на него взгляд:

- Разве вы не видели той шкуры в моем офисе? Или вы подумали, что это обычный аллигатор? Эта тварь убила четверых - Иисусе, Трегарт, можно было подумать, что она разумна! Она подкрадывалась как кошка. Последним был капеллан - он мог бы стать пятым. Он копался в земле позади своего дома, стоя на четвереньках, и внезапно почувствовал, что кто-то буквально дышит ему в затылок. Он обернулся и увидел эту тварь! У нее даже пасть была закрыта! Похоже было, что аллигатор старался подкрасться к человеку поближе,

- Разве аллигаторы так поступают? - озадаченно спросил Трегарт, вспомнив, с каким шумом набросился на них тот, что лежал сейчас мертвым у ног командира Риана.

- Черт меня побери, если это так! Как бы то ни было, падре завопил, тут же прибежала охрана, они застрелили тварь, а у нее во лбу оказался этот камень. Я приказал снять с аллигатора шкуру и оставил ее у себя как предостережение, но никто не касался камня! - Риан, сдвинув брови, посмотрел на. мертвого аллигатора у своих ног. -

С тех самых пор действует приказ: если увидишь аллигатора - убей его!

Он снова огляделся, потом приказал:

- Заканчивайте с этими маленькими пальмами. Я хочу засветло добраться до Орландо и выяснить, есть ли там комплектующие для нашей системы связи!

От старого города Орландо осталось немного, но когда-то этот город был настоящим центром электронной промышленности. Кое-что уцелело и до сих пор. Это не было именно тем, что нужно, жаловались техники, но больше нельзя было найти ничего.

Они погрузили все, что можно было, на грузовик, а когда добрались до базы, Вернер Риан со своими радиоинженерами принялся с помощью деталей, имевших совершенно иное предназначение, восстанавливать жизненно важные узлы своего оборудования

Затем, когда наконец все было более-менее в порядке, перед ними встала новая задача. Нужно было настроить и правильно установить шести метровую антенну-блюдце, установленную за зданием штаба. Бури вертели ее в разные стороны, и теперь нужно было произвести перекалибровку оборудования.

Трегарт помогал им в этом, пока его не отослали назад в его хижину, а техники занялись финальной настройкой. Он поел, потом устало посмотрел на Дженни, возившуюся с ребенком.

- Как ты думаешь, что будет дальше, Рон? - ворчливо спросила она, поглаживая крохотную головку мальчика. - Неужели командир Риан собирается получить указания от Пан-Маков? Неужели все это начнется снова?

- Хотел бы я это знать, Дженни, - ответил он. - Я понимаю, что ты хочешь сказать. Если сухопутные снова позволят скверным Мак-Кенам взять власть…

Он умолк, заметив, каким взглядом она смотрели на него.

- Я - сухопутная, Рон, - заметила она. - И Питер тоже.

Трегарт вспыхнул.

- Я не имел в виду ничего плохого, - извиняющимся голосом проговорил он. - Но разве не об этом ты спрашивала? Риан творил здесь чудеса - одно то, что база выжила, несмотря на весь этот ад, уже чудо! А Генерал Маркус Мак-Кен попросту сбежал! Мак-Кен не имеет больше никакого права отдавать нам приказания - он лишился этого права из-за своей трусости. Но все же я думаю, что Риан станет исполнять его приказы.

- И что тогда? - спросила Дженни. Трегарт покачал головой.

- Все, что я знаю, - ответил он, - это то, что мы живы, и, похоже, будем жить и дальше, достаточно долго для того, чтобы вырастить Пепито и прожить весь срок, отпущенный нам. Немногие были столь счастливы.

Еще несколько мгновений Трегарт молча смотрел на свою жену, потом задал вопрос, который ему мучительно не хотелось задавать:

- Скажи мне, Питер, твой муж… ты все еще любишь его?

Она задумчиво подняла взгляд от ребенка, которого держала у груди. Но с ответом не задержалась ни на минуту:

- Рон, существуют вещи, которые невозможно забыть.

Мгновение она молчала, потом спросила сама:

- Тебе это не нравится?

Он не сумел ответить сразу - ему пришлось сперва подумать, но наконец он ответил честно:

- Нет. Должно быть, он был хорошим человеком. Я… я горжусь тем, что наш сын носит его имя.

- Благодарю, Рон, - мягко сказала Дженни. - Я знаю, что тоже не была твоей первой любовью. Ведь ты до сих пор любишь Грациэлу, правда?

- Ну… - начал было он, но Дженни покачала головой.

- В этом нет ничего дурного, Рон, - проговорила она. - Она… по твоим рассказам она кажется совершенно особенной женщиной, и нет нашей вины в том, что судьба распорядилась иначе. Ты - хороший муж, и я делаю все, чтобы стать тебе хорошей женой. Если бы мир был другим, мы оба тоже были бы другими… в первую очередь, мы бы просто не встретились!

Она положила уснувшего ребенка в колыбель.

- А теперь давай немного поспим.

Так они и сделали - но еще до рассвета, когда небо над океаном едва начинало светлеть, сирена разбудила лагерь.

Контакт с орбитальной станцией был восстановлен. Генерал Маркус Мак-Кен намеревался говорить со своими войсками.


В жестком свете электрических ламп командир Риан выглядел измученным сверх меры. В его глазах Трегарт увидел новое выражение, которого никогда прежде в них не было. Радиоинженеры хлопотали вокруг него, передвигая экран связи так, чтобы все могли его видеть.

Весь лагерь собрался, чтобы посмотреть на чудо, и когда в конце концов на экране появился нечеткий абрис человеческого лица, все вздохнули с облегчением. Цвета, правда, не имели никакого отношения к реальности: бледно-розовая фуражка офицера над сине-зеленым лицом женщины - младшего лейтенанта - но передача шла с «Вальхаллы»! Почти что с Луны! Оттуда, где Генерал Маркус Мак-Кен, Верховный Главнокомандующий силами Крыла Мира во всем своем величии ждал доклада от своей наземной базы о ее готовности к решительным действиям.

Лейтенант на экране заговорила сурово и резко: - Внимание! С вами желает говорить Генерал Маркус Мак-Кен!

Экран мигнул, и на нем появилось расплывшееся лицо Генерала Маркуса Мак-Кена, злобно уставившегося на всех, собравшихся в маленьком зале, и при этом выглядевшее, по меньшей мере, смешно, поскольку было перевернуто на экране так, словно генерал висел вниз головой.

- Он на орбитальной станции «Вальхалла», - прошептал Трегарт своей жене и ребенку. - Он в невесомости, в свободном падении - просто плавает там в воздухе, а потому для него не имеет значения, где верх, а где низ. А теперь слушайте - сейчас он будет говорить!

И генерал заговорил.

- Командир Риан, - прошипел он, - я начинаю доследование касательно вашего преступного небрежения своими обязанностями, из-за которого вы не могли установить контакт с главным штабом до настоящего времени! Ваши действия нельзя извинить, но я даю вам шанс оправдаться в моих глазах и искупить свою вину-в бою! Ваша база вскоре может подвергнуться нападению. Наша служба наблюдения докладывает, что этот ренегат Саймон Мак-Кен Кваггер собрал крупные силы, которые уже в течение нескольких месяцев продвигаются на восток. Из-за вашей преступной халатности связь не была восстановлена вовремя, и вы не смогли получить наше уведомление об этих действиях. Теперь вам придется вплотную столкнуться с последствиями этого.

Они хорошо вооружены. У них есть танки, передвижные пушки и ракетные установки - все это в ближайшем к вам расположении вражеских частей, в Джексонвилле. У них также имеется авиация - на данный момент она сконцентрирована в Вирджинии и Мэрилэнде, где, вероятно, они одержали победу над силами законного порядка, которые я оставил наблюдать за этой провинцией. Но там уже все кончено, и похоже на то, что военно-воздушные силы вскоре начнут продвигаться на юг, чтобы соединиться с наземными частями. В данный момент в Заливе Мексико также находятся значительные военно-морские силы; мы не сумели определить их точный состав, поскольку большинство их, по всей вероятности, являются транспортными судами, которые несут на борту механизмы, являющиеся частями космического корабля.

По рядам слушателей пробежал удивленный шепоток. Командир Риан нахмурился и поднял руку, призывая к молчанию.

- Слушайте! - приказал он. Генерал Мак-Кен продолжал:

- Этот отступник Кваггер не ответил на мои вызовы. Я не знаю его намерений. Но для вас это не меняет ситуации. Вот ваши обязанности. Вы укрепите ваши позиции, командир Риан. Если силы Кваггера будут атаковать, вы вступите с ними в бой и победите. Ваш долг - защищать вашу базу до тех пор, пока главный штаб не вернется на Землю и, - жестко прибавил он, приблизив лицо к экрану так, что оно заполнило собой все пространство, - вы добьетесь успеха, иначе последствия не замедлят сказаться!

Риан кивнул радиоинженеру, который мгновенно отключил связь. Командир обернулся к своим людям.

- Танки, - задумчиво проговорил он. - Передвижные ракетные установки. Самолеты. Возможная атака с моря. Как вы сами видите, мы можем оказаться втянутыми в тяжелую войну.

- Командир, - проговорил капеллан. - Мы ведь не можем сражаться с танками и самолетами, верно?

Риан посмотрел на него, покачал головой:

- Не с теми силами, которые есть у нас здесь. Но ведь тут есть и другое оружие. Неподалеку от Залива Дайтона была еще одна База Сил Мира; там было несколько танков, и, возможно, они по-прежнему действуют. В любом случае у нас мало времени. Мы используем их. Мы пошлем разведпартию в Залив Дайтона и выясним, можно ли там раздобыть еще какую-нибудь тяжелую военную технику, и тогда к тому времени, как этот ренегат Кваггер нанесет удар, мы будем готовы отразить его!

Той же ночью - вернее, еще вечером, пока не стемнело, двадцать человек мужчин и женщин, составлявших разведпартию, со старым бронеавтомобилем Трегарта и единственной самоходкой отправились в путь.

Но до Залива Дайтона они так и не дошли.

Когда партия проходила мимо старого города Де-Лэнд, над ней появился вертолет. Несколько минут он кружил над ними, вне пределов досягаемости какого бы то ни было оружия, затем исчез.

Через десять километров, когда они повернули к заливу, перед ними появился человек в форме Пан-Мака, но со странными нашивками: его знаки различия указывали на то, что он - майор. Он поднял руку, словно простой постовой, приказывающий им остановиться. За его спиной посреди дороги стоял командный автомобиль.

Рядом с майором стоял человек в штатском с мегафоном. Он передал его майору.

- Остановитесь там, - жестко проговорил майор. - Мы не хотим причинять вам вреда и сделаем это только в самом крайнем случае.

Поражение было полным. Два танка выползли на дорогу, ломая сожженную растительность. На них не было знаков Пан-Мака. Вместо них была странная семиконечная звезда и слова «Армии Вечного». Их орудийные стволы были наведены на машины Риана.


Двумя часами позже пленники вошли в Де-Лэнд - безоружные, страдающие от жары и жажды, - безо всякой надежды. Перед ними медленно ехал их собственный бронеавтомобиль; пулеметная башня вращалась, держа их под постоянным прицелом. Позади ползли танки, за ними следовали боевые машины пехоты и более двух сотен пехотинцев.

Как заключенных, их накормили, из их собственных запасов, сумрачно заметил Трегарт. Их согнали на автостоянку около бывшего супермаркета, где несколько проржавевших остовов машин давали достаточно тени, чтобы укрыться в ней. Они ждали и изумлялись.

Эти войска не были Силами Мира Пан-Мака. Семиконечные звезды на броне их танков, странные сверкающие значки на их форме - все это было непонятно и неизвестно. Люди пытались выяснить, что означают слова «Армии Вечного», но охранники хранили молчание.

Затем, несколько часов спустя, с неба спустился верткий серый самолет, покружил над ними, потом медленно опустился рядом, используя двигатели вертикального взлета и посадки. Опознавательные знаки на самолете были теми же; когда люк открылся, оттуда выпрыгнули четверо солдат огромного роста с автоматами наперевес и замерли по сторонам, держа пленников на прицеле. В дверном проеме медленно возникла тучная фигура человека, щурившегося на ярком свету.

Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер почти вывалился из самолета и остановился, озираясь по сторонам.

Трегарт смотрел на него, не веря своим глазам. Это был уже не тот человек, который только два года назад посетил Сити Атлантика! Посланник Кваггер был комической фигурой - надоедливой, опасной, с резкими сменами настроений, но тем не менее комической. Теперь комическая маска исчезла, то, что заняло ее место, напоминало другую маску, на этот раз - трагическую. Лицо Кваггера обвисло и вытянулось, глаза потускнели, и в них читалось подобие ужаса. Он дрожал то ли от усталости, то ли от страха, а когда из самолета выпрыгнуло и уселось на его плече кошмарное маленькое существо, заросшее красновато-бурой шерстью, он едва не шарахнулся в сторону.

- Это сборище человеческих отбросов! - проверещало существо, поворачиваясь к майору; тот, похоже, относился к маленькому монстру с почтением. Существо прыгнуло на крышу машины, треща и жестикулируя, явно обращаясь к майору, который стоял, как воплощение внимания и повиновения.

Лорд Кваггер, похоже, почувствовал облегчение от того, что существо отошло от него. Он прошелся вдоль ряда пленников, праздно разглядывая их.

- Анджи права, - устало проговорил он, обращаясь к своей охране. - Эти люди действительно отбросы. У них даже приличной формы нет! А посмотрите-ка вот на этого молодца! Вообще никакой формы, просто…

Тут он остановился, приглядевшись к Трегарту.

- Я вас знаю?

- Мы встречались в Сити Атлантика два года назад, - ответил Трегарт.

- Стоять смирно! - крикнул охранник. - Обращаться «Лорд Кваггер»!

Но Кваггер жестом заставил его замолчать.

- Да, - задумчиво проговорил он. - Вы были с Грациэлой Наварро.

Потом, оживляясь:

- Она здесь с вами?

- Нет, - ответил Трегарт и замолчал, не желая следовать распоряжениям охранника.

Кваггер, похоже, не заметил этого.

- А, ясно, - проговорил он. - Анджи, наверно, все равно не позволила бы ей быть со мной.

Он посмотрел на маленькую обезьяноподобную фигурку, теперь радостно и с интересом изучавшую бронированную машину.

- Анджи со мной очень строга, - неохотно признался Кваггер. - Она со всеми очень строга в последнее время. Понимаете, она хочет, чтобы мы построили космический корабль.

- Космический корабль? - воскликнул Трегарт.

- Корабль, который сможет летать очень, очень далеко, - объяснил Кваггер. - Из Солнечной системы - не к какой-нибудь орбитальной станции, как мой глупый кузен Маркус. Вы просто не поверите, сколько у нас появилось забот из-за нее! Пришлось отыскивать старые механизмы и части космических кораблей, чинить паромы и транспортные корабли, чтобы доставить их сюда, во

Флориду - словом, она заставила целый континент работать на себя, - объявил Кваггер со смесью страха и гордости в голосе.

- Обезьяна? Заставила работать на нее целый континент? - снова невольно повысил голос Трегарт.

- Пожалуйста, - взмолился Кваггер, бросив быстрый опасливый взгляд через плечо на красно-бурую фигурку, - не называйте Анджи обезьяной! Но я все же предполагаю, что на самом деле все это делает не просто Анджи. Это что-то, что она зовет Вечным…

И тут Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер, казалось, сжался в комок внутри своего огромного грузного тела: существо, которое он называл Анджи, вприпрыжку подбежало к нему, и Трегарт увидел сверкающий как бриллиант камень, украшавший ее морщинистый низкий лоб…


ГОДЫ МЕЖДУ…


Все мы живем в Вечном, хотя нас так много, хотя все мы такие разные. Хотя мы жили долго, так долго, слепые и беспомощные, на дне водяного моря, мы никогда не были одиноки. Мы радовались возможности делить себя с другими, и различия между тем, чем мы когда-то были (млекопитающие, дышащие воздухом, рептилии, живущие на деревьях), и тем, что было предшествующими формами других (некоторые из нас - моллюски, другие - песчаные пауки с Планеты Зеленого Солнца, большинство еще труднее представить себе), только увеличивают радость и разнообразие нашего общения.

Теперь мы нашли живых существ, которые могут присоединиться к нам, став руками и глазами Вечного, и можем слиться с другими, новыми личностями.

Теперь мы можем спасти других от голода или страха, разрушения или опасности. Спасая их, мы можем дать им бесконечную радость нашего существования. Мы спасем их ото всех страхов, от любой угрозы. Мы спасем их от жизни.


Глава 20


В третий год после смерти Земли Грациэла Наварро возвращалась к куполу Сити Атлантика. Она уже видела перед собой огромный тусклый купол города - большая часть ламп была отключена, чтобы сэкономить то небольшое количество электроэнергии, которое еще оставалось в их распоряжении.

Она посмотрела на экран сонара. Как это было всегда, безмолвные стражи, сопровождавшие каждого, кто покидал город, исчезли из виду, как только она оказалась вблизи от купола.

Она вздохнула и попыталась набраться терпения, хотя ее и ждало впереди собрание, которое она не хотела пропускать. Дорога тянулась бесконечно. Ее морские сани медленно плыли в глубинах океана под тяжестью груза - она везла с собой дневной урожай в мешке из потрепанной сети. Помимо всего прочего, крюк, который необходимо было сделать, вполовину удлинил дорогу.

Грациэла выбрала такой путь не по своей воле и не по решению какого-либо человека. Так предписывали им неумолимые стражи, плывшие вслед за санями на пределе видимости. Путешествия людей Сити Атлантика были теперь строго ограничены. Они могли доплыть до ферм; могли обрабатывать их; они могли поддерживать работоспособность единственной оставшейся у них энергостанции, приводимой в действие термальными источниками, но в любом случае им приходилось придерживаться предписанных маршрутов.

Теперь ориентироваться стало сложнее - не было сети сине-зеленых лазерных лучей, по которой можно было бы следовать. Но необходимо было точно придерживаться курса. Если люди пытались изменить маршрут, их с той же безмолвной и равнодушной настойчивостью поворачивали назад.

Это не было пустыми страхами. Не было даже угрозой. Это был свершившийся факт. Люди пытались что-то изменить, но все их попытки, от того, чтобы починить подлодку и до вооруженных подводными ружьями экспедиций, были обречены на неудачу. Более того, в этих попытках погибло более сотни человек.

Погибли… или с ними случилось то, что было хуже смерти. Потому что время от времени то один, то другой пропавший без вести появлялся возле одного из куполов и молча наблюдал за работой фермеров - обнаженный, ничем не защищенный, а на лбу у каждого из них сияло подобие драгоценного камня, словно знак того, что он более не был человеческим существом.

Грациэла повернула сани к доку, провела их между останками разрушенного подводного флота Сити Атлантика и благодарно позволила другим заняться ее грузом, в то время как она сама вошла внутрь купола.

Сняв гидрокостюм, Грациэла вымылась - но не дочиста; теперь для купания у них была только соленая вода, поскольку ее опреснение требовало слишком больших затрат энергии, которых город не мог себе позволить: энергия стала слишком драгоценной. Она нашла остатки еды в кухне - их оказалось достаточно, чтобы утолить голод. Но еда не принесла ей удовольствия; рацион жителей Сити Атлантика был рассчитан на то, чтобы прокормить их, но, видит Бог, пища была уж слишком однообразной. Грациэла поднялась в свою комнату и отыскала там теплый свитер и толстые шерстяные носки - температура Сити Атлантика теперь была градусов на десять ниже обычной - все та же необходимость экономить энергию! - и даже эта температура должна была, по всей вероятности, вскоре быть понижена.

Затем девушка поспешила на собрание в офис мэра, она и так уже опоздала. Но тут ей повезло. Она обнаружила лифт, который как раз собирался подняться на верхний уровень с грузом запасов для тех, кто там работал. Для нее в лифте еще оставалось место, что избавило ее от утомительного подъема на восьмой этаж по лестнице.

Жизнь в Сити Атлантика определенно перестала быть легкой и приятной.


Когда Грациэла вышла из лифта у офиса мэра, она полагала, что собрание уже закончилось, поскольку из-за закрытой двери не доносилось ни звука. Но когда мэр позволила ей войти, она обнаружила, что небольшой офис был заполнен до отказа. Деннис Мак-Кен стоял у окна, молча глядя в непроглядную черноту глубин. Н'Така Роза, бывший командир подводной лодки в Сити Пан-Негра, сидела, сложив руки и опустив голову, серьезная и сосредоточенная. В комнате находилось еще четыре человека, но единственным, кто поприветствовал Грациэлу хотя бы кивком, был Свен Борг.

Мэр Мэри Мод Мак-Кен за последнее время стала значительно более стройной, но и заметно постарела. Она поприветствовала Грациэлу с тенью материнской нежности.

- Ты пришла с полным грузом? Хорошо, очень хорошо, - рассеянно проговорила мэр. - Ты поела? Хорошо. Что ж, ты вполне можешь отдохнуть. Мне кажется, мы уже закончили со всеми нашими делами.

Деннис Мак-Кен обернулся к своей матери почти с яростью и резко проговорил:

- Я еще не закончил! Я хочу знать решение!

Мэр посмотрела на него расширенными от удивления глазами.

- Но это не совсем так, Деннис, - возразила она. - Ты слышал решение совета. На самом деле ты хочешь, чтобы я своей волей отменила его.

- Это глупое решение!

Мэр вздохнула.

- Совет говорит, что любая попытка починить подводную лодку провалится. Это просто будет стоить нам еще нескольких жизней - так мы потеряли Фрэнка Яро в последний раз, когда предпринимали такую попытку. Мы не можем покинуть купол.

- Мы должны покинуть купол! Если мы не сделаем этого, мы все просто перемрем здесь! И единственный выход - это «Герцогиня Атлантики». Спросите Розу, она была капитаном этого корабля, когда они покидали Пан-Негра. Это хорошее судно! Пусть даже сейчас часть внешнего оборудования уничтожена - у нас есть запасные части! Лодка по-прежнему полностью заправлена топливом. Если произвести замену внешнего оборудования…

- Денни, Деннис, - вздохнула мэр. - Они не позволят нам сделать этого.

- Я не приму распоряжений совета, - упрямо повторил Деннис.

- Но я говорю вовсе не о совете, Деннис, дорогой мой, - серьезно возразила его мать. - Тебе не позволят этого сделать другие.

Н'Така Роза подняла голову и проговорила:

- В этом она права, Деннис.

- Нет! - почти выкрикнул молодой человек. - Как бы то ни было… - он заколебался, ненадолго замолчал, потом взорвался: - Может, для всех вас и подходит жизнь моллюска в раковине, вы просто никогда не знали ничего иного. Но я привык к чистому небу, к солнцу и звездам над головой. Здесь я схожу с ума! Это… я не знаю, что это, назовите как угодно, хоть клаустрофобией, но я больше не выдержу такой жизни. Я должен выбраться отсюда!

Мэр покачала головой:

- Куда ты отсюда выберешься, Деннис? Куда тебе идти? Мы не получали сообщений из внешнего мира уже почти два года! Насколько я знаю, в остальных из Восемнадцати Городов дела могут обстоять еще хуже, чем у нас.

- Или лучше! Как бы то ни было, в мире есть не только Восемнадцать Городов.

Грациэла изумленно посмотрела на Денниса. Это было что-то новенькое!

- Эти сухопутные?.. - недоверчиво проговорила она, потом вспыхнув. - Я хотела сказать, ты что, предлагаешь нам пойти к людям суши? Но они все умерли, ты сам это сказал.

- Я сказал, почти все. И даже если так, это не имеет значения. Озоновый слой рано или поздно восстановится. Черт побери, Грациэла, насколько мы знаем, он мог восстановиться уже год назад! Вся поверхность нашей планеты может возродиться - быть может, возрождается сейчас, и ждет только, чтобы мы вышли из глубин и снова завоевали сушу, как миллионы лет назад это сделали первые амфибии!

- А быть может, и нет, - проговорила Грациэла, копируя тон и построение фразы.

- А быть может, и нет, - рассерженно передразнил он, - но, если мы так и будем здесь сидеть сложа руки, как мы об этом узнаем?

Свен Борг встряхнулся и проговорил, обращаясь к мэру:

- Это возможно, Мэри Мод. У нас здесь есть полная команда.

- Но даже если бы у вас и была команда… - рассудительно начала мэр.

Он покачал головой.

- Не «если». Она у нас есть. Н'Така Роза - квалифицированный капитан подлодки. Мы оба, Деннис и я, разбираемся в навигации…

- О нет! Деннис разбирается в управлении самолетом, это верно. Полагаю, что и вы тоже - при помощи спутниковой системы слежения и радиопеленга. Но неужели вы думаете, что все это еще существует?

- Вероятно, нет, - согласился Борг. - Но мы можем ориентироваться по звездам…

- Под водой никаких звезд нет, - напомнила ему мэр.

- Мы можем каждую ночь подниматься на поверхность, чтобы определить наше местоположение! Поверьте мне, Мэри Мод. Мы с Деннисом можем довести «Герцогиню» туда, куда будет нужно! А Грациэла может, по крайней мере, заменить рулевого. Братья Нг'Вода - инженеры, в прежние времена они входили в состав команды Розы.

- Ох, Свен, - печально проговорила мэр. - Вы говорите только об основе, скелете команды. Один человек на каждую должность - разве вы не думаете о том, что вам хоть изредка нужно будет спать?

- Существуют автопилоты.

- Если они до сих пор работают!

- Мы полагаем, что работают, Мэри Мод, - серьезно ответил Борг. - Мы проверили все оборудование, какое могли, если не считать повреждения внешних частей. «Герцогиня» готова выйти в плавание хоть сейчас. У нас есть запасные части. Все, что нам нужно - это снять поврежденные приборы и заменить их новыми - это даже не будет трудной работой. Это ремонт, который любая команда любой подводной лодки способна в случае необходимости провести даже в открытом море, без захода в док.

Мэр выглядела раздраженной:

- Но в море придут кальмары и снова уничтожат все, что вы восстановите! Вот тут-то и возникает препятствие, не так ли? В ту же минуту, когда вы пошлете команду в доки, чтобы начать ремонт, она подвергнется нападению, и мы все знаем это!

- Да, это верно, - признал Борг. - Если мы будем производить ремонт в доках. Но не в том случае, когда мы будем делать его где-то в другом месте.

…Грациэла выпрямилась, забыв об усталости. Здесь происходило нечто, чего она вовсе не ожидала! Ясно было, что мэр удивлена не меньше, как и братья Нг'Вода. Только Н'Така Роза еле заметно кивнула, словно только и ждала этих слов.

Борг повернулся к Деннису Мак-Кену.

- Мне показать, о чем мы говорим?

- Да, - сумрачно отозвался Мак-Кен. Потом, когда метеоролог повернулся к экрану в кабинете мэра, Деннис заговорил со своей матерью.

- Мы проработали весь этот план. Вот «Герцогиня» в том виде, в котором она есть сейчас.

Экран мигнул, и на нем возникло изображение «Герцогини Атлантики», неподвижно стоявшей на приколе: корпус длиной в сотню метров с нелепо торчащими изуродованными приборами. Дюз вообще не было, так же, как и лопастей винта, но Грациэла заметила, что нападавшие уничтожили только лопасти - все кабели и крепления были целы. Малые винты были не в худшем состоянии, да и вся система двигателей в целом тоже.

- Мы все это починим, да, - с удовлетворением в голосе проговорил Мак-Кен, - но не здесь. Мы сделаем это на поверхности! Мы все разработали досконально - Свен, Роза и я. Мы собираемся погрузить на борт все необходимое, а потом сбросим весь балласт, а когда поднимемся на поверхность, проведем там ремонт! Как видите, все, что нужно, уже на борту.

Изображение на экране подтверждало его слова. Инструменты, запасные части, винты и лопасти к ним и многое другое - все было готово к погрузке.

- По моим подсчетам, - сказал Деннис, - это двенадцать часов работы. Не больше. Разумеется, мы будем латать наскоро, но и этого будет достаточно, чтобы добраться, скажем, до какого-нибудь острова, где мы сможем завершить ремонт. Скажем, к Гренадским островам, - закончил он и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Н'Така Розу.

- Куда бы то ни было, - кивнула она. - Мне кажется, до Мартиники вполне можно добраться даже при нашей теперешней тихоходности.

Наступила тишина. Все глаза были устремлены на мэра.

Та, наконец, вздохнула.

- Вы это всерьез, да? - спросила она.

- Абсолютно всерьез, Мэри Мод, - ответил ей Свен Борг. - Этот план сработает.

- Возможно, - признала мэр, потом задумалась на мгновение и прибавила: - Вам нужна будет помощь в погрузке.

Она еще немного подумала.

- Совет будет возражать… И мы не сможем дать вам много еды - не больше полуторамесячного запаса.

Деннис Мак-Кен взглянул на Н'Така Розу, та кивнула.

- Если даже этого будет недостаточно, все равно мы уже решили.

- Тогда, - проговорила мэр серьезно, - я так понимаю, последнее слово за мной. Вы можете отправляться в путь, дорогой мой, - сказала она сыну.

И прибавила:

- Как странно. Я во второй раз расстаюсь с тобой. Но почему-то никак не привыкну к этому.


Команды погрузки работали почти в полной темноте, чтобы не привлекать нежелательного внимания со стороны. Но даже если поблизости и были безмолвные стражи, они никак не проявили себя.

Следующие несколько часов оказались заполненными самой тяжелой работой, которую когда-либо приходилось делать Грациэле Наварро: все оборудование нужно было разместить в подлодке - три винта, каждый из которых был тяжелее самой Грациэлы, запасные лопасти, кабели… Подумать только, когда они доберутся до поверхности, им придется заново делать всю эту работу, на этот раз извлекая оборудование из подлодки, а потом размещать его на месте того, которое было уничтожено кальмарами!

Когда наиболее крупные части были на борту, Н'Така Роза и Грациэла Наварро были освобождены от погрузки остального оборудования и занялись проверкой работы систем подлодки. Они вошли в командную рубку, спотыкаясь и держась за стены - единственным светом внутри были фонари, которые они несли с собой. Роза села в кресло штурмана и посмотрела на Грациэлу: вздохнула, скрестила пальцы на счастье и нажала кнопку пуска.

Сперва никакой реакции на ее действие не было, затем раздалось слабое металлическое клацанье - в старых аккумуляторах «Герцогини Атлантики» осталось достаточное количество энергии, чтобы завести двигатель. Вздрогнула стрелка шкалы, указывавшей температуру двигателя, медленно пошла вверх по мере того, как начали соединяться частицы оксида урана, началась управляемая реакция. Медленно, осторожно Роза подняла уровень реакции, пока показатель температуры не задрожал на отметке восемьсот градусов. Лицо женщины застыло от напряжения, когда она включила генераторы.

На приборной доске засветилась надпись «Пуск». Роза позволила себе расслабиться и подняла взгляд на Грациэлу.

- Пока что все нормально, - отстраненно промолвила она, словно бы разговаривая сама с собой. Она выждала еще минуту, затем включила вентиляционную систему.

В воздухе пронеслось что-то вроде вздоха.

- Свет, - приказала НТака Роза, сдвинув брови и не отрывая глаз от приборной доски. Грациэла, занимавшая сейчас место техника, включила аварийную систему освещения.

Над их головами вспыхнули лампы. Снаружи, где Деннис Мак-Кен вместе с остальными возился с запчастями, спуская их в грузовой люк. Роза и Грациэла переглянулись в неожиданно ясном свете и улыбнулись друг другу.

- Ты знаешь, - доверительно сообщила Роза, - мне кажется, что эта проклятая штука все-таки заведется. Теперь давай проверим остальное. Помпы!..

Они по очереди проверили работу двигателей, помп, воздухоочистителей, систем опреснения воды, рефрижераторы и системы связи: приборы показывали, что все в пределах нормы.

Старая подлодка снова ожила после долгих лет бездействия.

- Что ж, - сказала практичная Роза, - на этом, пожалуй, мы доберемся до места. Теперь проверим приборы.

И, увидев, как Мак-Кен сбрасывает в люк тяжелые части, вдруг рассердилась:

- Ты что, всех нас убить хочешь? Весь этот хлам нужно закрепить! Когда мы достигнем поверхности, эта лодка выпрыгнет из воды не хуже дельфина! Ты что, хочешь, чтобы это все летало по подлодке?

И пока три человека из команды грузили на борт оставшиеся детали, остальные, тихонько ворча, закрепляли то, что было уже погружено.

Когда погрузка была почти завершена, из галереи, где Нг'Вода Юстас размещал запасы продовольствия, донесся его стон, полный бессильной ярости. Почти в то же мгновение появился и сам Юстас:

- Я отпил глоток из наших запасов воды - это какой-то кошмар! Нам что, придется это пить?

- Мы можем слить эту воду и снова наполнить цистерны из запасов города, - задумчиво проговорила Роза.

- У нас нет на это времени! - воскликнул Деннис Мак-Кен.

Она согласно кивнула:

- Мы и так достаточно задержались. Хорошо. Мы продуем также и цистерны с питьевой водой, как только выберемся отсюда, мы снова сможем наполнить их - уже морской водой, пропущенной через опреснители - только некоторое время придется потерпеть без воды. Роза задумчиво огляделась.

- Интересно, что мы еще забыли, - проговорила она словно бы про себя, потом пожала плечами. - Но мы искушаем судьбу. Все на борт - мы отплываем!


Вот тут-то и началось самое худшее для Грациэлы Наварро. Она сидела в кресле, пристегнутая неким подобием ремня безопасности, рядом с Розой; Деннис Мак-Кен устроился в кресле радиооператора позади нее.

- Освободиться от балласта на двадцать процентов, - скомандовала Роза: Грациэла осторожно передвинула рычаг на отметку 20%. «Герцогиня Атлантики» дрогнула, но не двинулась с места.

- Сорок процентов, - проговорила Роза.

Это изменило ситуацию. Со стороны носа донесся визг металла, и корма корабля медленно поднялась вверх. Грациэла почувствовала, как ее центр равновесия смещается вперед, как ее толкает к приборной доске. Роза, прищурив глаза, взглянула на свои приборы, потом рассеянно проговорила:

- Сейчас начинается самое сложное. Если нос застрянет…

Она не закончила фразы - вместо этого приказала:

- Шестьдесят процентов, и двадцать процентов - на носу.

И тут со стороны носа судна донесся жуткий неописуемый скрежещущий звук, корабль дернулся - и «Герцогиня Атлантики» наконец была свободна.

Сквозь иллюминатор из НЕКСО Грациэла успела увидеть, как стремительно уплывают вниз доки, и «Герцогиня Атлантики» скользнула вверх, вверх - кормой вперед…

- Носовые цистерны освободить на семьдесят процентов! - крикнула Роза. - Нам нужно движение вперед!

Если бы у них был нормальный корабль, облегчение носовой части создало бы эффект, подобный эффекту включенных дюз. Но «Герцогиня Атлантики» была частично выведена из строя, это означало, что части разрушенных приборов и куски металла торчали во все стороны из ее корпуса, нарушая обтекаемость гладкого корпуса. Корабль раскачивало, вертело и швыряло, но он упорно поднимался вверх. Шкала глубины, так долго показывавшая две тысячи двести метров, дрогнула, отметка поползла вверх. Две тысячи метров. Тысяча восемьсот. Тысяча пятьсот.

- Замедлить движение, - приказала Роза. - Кормовые баки - тридцать процентов, носовые - тридцать пять!

Но, хотяцистерны балласта были тут же заполнены, корабль уже набрал скорость. Грациэлу в ее ремнях трясло и швыряло из стороны в сторону. Из коридора до нее доносился тошный кашель и проклятия Нг'Вода Эверетта - у него тоже была морская болезнь! Грациэла посмотрела на Розу в ожидании приказаний, но никаких приказов не последовало. Капитан мрачно созерцала шкалу глубины - тысяча метров, семьсот метров, пятьсот…

- Вот мы и в пути, - вздохнула она про себя.

На пути… куда? К чему? Грациэла попыталась вспомнить Рона Трегарта. Странно, она с трудом могла припомнить его лицо. Высокий человек - да, и очень дорогой ей человек… Но какие у него были глаза - голубые или карие?

А были ли у него еще глаза? Или теперь это лицо, столь дорогое ей когда-то, превратилось в оскал выбеленного солнцем черепа, глядящего в раскаленное небо пустыми глазницами где-то на берегу далекого континента?

Она заставила себя выбросить эти мысли из головы. На глубине двести метров капитан вздохнула и проговорила:

- Набрать нормальный балласт.

И, пока Грациэла боролась с рычагами и кнопками, исполняя приказ, Роза закрыла глаза и пробормотала:

- А теперь - прыгнули…

Так и случилось. Грациэла почувствовала, как «Герцогиня Атлантики» выпрыгнула из воды носом вверх и в фонтане брызг обрушилась назад.

Оказалось, что все это было тяжелее и больнее, чем предполагала Грациэла. Ощущение было такое, будто она упала в свое кресло с пятиметровой высоты. По всему кораблю звучали крики боли, гнева и изумления.

Потом лодка закачалась на поверхности моря.

Роза открыла глаза и огляделась.

- Знаете, что? - проговорила она с радостным изумлением. - Мы сделали это. Нам удалось!..

Она мельком взглянула на свои приборы, потом кивнула. Корпус из НЕКСО перенес все это легко, из реактора не было утечек, трещин в обшивке тоже не было, оборудование работало нормально.

- Пока все идет хорошо, - проговорила Н'Така Роза с удовлетворением. - Но теперь начинается самое трудное.


Им действительно пришлось тяжко.

Приборы сообщали, что температура атмосферного воздуха составляет три градуса по Цельсию, температура воды - шесть градусов. Медленные волны поднимали гребни на высоту десяти метров. «Герцогиня Атлантики» беспомощно кренилась то на один, то на другой борт, а над ней лениво плыли низкие облака, сыпавшие частым ледяным дождем.

На лице Денниса Мак-Кена, занимавшегося установкой винта, отражалось изумление, смешанное с укором и чувством вины. Он не вспомнил, что на поверхности сейчас зима.

Грациэла пыталась удержаться на скользкой палубе и одновременно подвести винт к его месту на тросах; в это время ледяной дождь хлестнул ее по лицу. Скорость ветра была, по меньшей мере, сорок узлов, и он был холоднее, чем все, что Грациэла могла себе представить прежде. При каждом порыве ветра волны перекатывались через узкую верхнюю палубу. Грациэла успела уже вымокнуть до нитки. На Нг'Вода Юстасе, висевшем на страховочных канатах у борта лодки, был, по крайней мере, непромокаемый костюм - хотя костюм этот, разумеется, не защищал его от ударов о корпус судна. Когда в конце концов он крикнул, подавая знак, что винт наконец закреплен - голос его, и так приглушенный из-за маски, окончательно утонул в реве ветра, - Грациэла вздохнула с облегчением и выпрямилась. Это было ошибкой.

Корабль перевалился на другой борт, замерзшие усталые ноги не удержали ее. Она упала - ей показалось, что она катится по льду, что упала на скользкую лыжню, бегущую вниз с горы, ее ноги скользнули по поверхности НЕКСО, как по наледи, тело стремительно покатилось к краю палубы, голова ударилась об обшивку…

Надо же, очень спокойно подумала она, похоже, я сейчас упаду за борт и утону.

И тут она почувствовала, как ее подхватывают руки Денниса Мак-Кена…

…и потеряла сознание.

Последней слабой смутной мыслью ее было, что это очень любезно со стороны Денниса. Просто поразительно, как дорог он стал ей с той самой страшной ночи, когда его самолет был сбит, и она помогла спасти его из морских волн…


Когда Грациэла очнулась, Деннис сидел рядом, склонившись к ней.

- Спасибо, Рон, милый… - проговорила она.

Тень, мгновенно набежавшая на его лицо, показала ей, какую непростительную ошибку она совершила.

- Я хотела сказать, Деннис… милый, - быстро проговорила она.

Его лицо несколько просветлело, теперь на нем читалась только тревога.

- Как ты? В порядке? - спросил он.

- О да, по крайней мере, мне так кажется, - слабым голосом ответила она, дотронувшись до синяка на голове. И тут заметила нечто новое.

- Моторы! Они работают! И… и нас больше не качает! Деннис Мак-Кен откинулся назад, с гордостью и торжеством глядя на нее.

- Верно, - проговорил он. - Мы завели двигатель - правда, один, правый. Второму придется подождать до лучших времен, до тех пор, пока «Герцогиня» не встанет на прикол, а пока мы плывем на глубине в сто метров.

Он поднялся и снова посмотрел на Грациэлу, сверху вниз.

- Наша следующая остановка - остров Святого Мартина. А потом…

Он замолчал, лицо его сделалось суровым.

- Потом мы посмотрим, остались ли еще живые люди в мире.


Глава 21


Когда «Армии Вечного» захватили мыс, он снова ожил. Корабли! Самолеты! Колонны грузовиков, ползущие по разбитым и размытым дорогам с грузом машин, запасных частей и материалов… Они шли отовсюду.

Рон Трегарт не мог поверить, что в мире осталось столько людей. Маленькая коммуна, насчитывавшая не более сотни человек, теперь разрослась до тысячи - и это было еще не все. На других базах Лорда Кваггера людей было еще больше - две тысячи на фабрике неподалеку от прежнего Сен-Луи, несколько тысяч в Колорадо, около пяти тысяч, по слухам, на старой базе. Пан Мака в Балтиморе и еще тысячи и тысячи на кораблях в море, на базах, находящихся на линиях коммуникаций, в экспедициях в Старой Англии и Западной Канаде, а также на юге, где-то возле Мехико. В общей сложности численность подданных Кваггера составляла сейчас около восемнадцати тысяч человек! Более половины-людей, выживших в Северной Америке!

Почти столько же, сколько жило в каком-нибудь маленьком сонном поселке на перекрестке дорог в любой стране… до ночи, когда в небе появилась Комета Сикара.

И все они трудились на службе у Лорда Кваггера. Вернее сказать, на службе у Вечного.

Но кем иди чем был этот Вечный, никто не хотел говорить, а может, и не знал точно.

Ни у кого, впрочем, не было свободного времени на вопросы, поскольку, как только маленький лагерь командира Риана перешел на службу к Вечному, у всех появилась работа - тяжкая работа, с которой нужно было поторопиться, чтобы приготовить все к прибытию первых кораблей.

Для этого нужно было приготовить многое, и первой задачей было расселение. Маленькое поселение под маскировочной сеткой было ничтожно мало для этой цели. Рон Трегарт был послан с подразделением, - половина людей Риана, половина - новые солдаты Вечного, - с целью расчистить дома и гостиницы в том, что прежде было городом в Какао-Бич. Это было трудной и опасной работой - в старых домах жили гремучие змеи, неизвестно чем питавшиеся здесь. К тому же работа была малоприятной и грязной. Нужно было отыскать и похоронить скелеты - их закапывали в траншеях, ставших подобием братских могил; капеллан Риана, совершавший похоронные обряды над теми, чьих имен он не знал, да и не мог знать, не имел ни минуты отдыха. Нужно было найти кровати для более чем полутора тысяч человек, - некоторые из них уже были здесь, некоторые вскоре должны были прибыть. Нужно было отремонтировать автобусы, автомобили и лодки, чтобы обеспечить транспортировку людей от их нового жилья туда, где они должны будут работать и служить. Для того, чтобы транспортные средства могли нормально функционировать, необходимо было топливо, которое еще предстояло отыскать. И продовольствие - его внезапно стало не хватать, словно вернулись худшие дни озонового лета. И снова приходилось рассылать во все стороны партии фуражиров - что означало и новые расходы топлива - чтобы выскрести то немногое, что оставалось в городах и городках, далеких, как Тампа, Джексонвилль и Майами: две сотни человек были посланы на фермы, чтобы заняться выращиванием быстрорастущих съедобных культур, велись работы по ремонту доков и дорог…

Времени на отдых не оставалось. Трегарт почти не спал.

Но внезапно во всем, что они делали, появился смысл. Цель. Выживание перестало быть основным смыслом их существования. У них появилась миссия - хотя никто и не хотел говорить, в чем она заключается.


Даже Вернер Риан начал выходить из состояния шока и депрессии, возникшего тогда, когда его и его людей захватили в плен без боя, а их миссия провалилась.

Это космос, - объяснял он Трегарту, когда они вместе, плечом к плечу, раскапывали вход в один из домов собраний, полузасыпанный песком. - Никакая другая причина не привела бы их сюда. Мы снова отправляемся в космос! Я уверен в этом.

Трегарт остановился, чтобы вытереть пот со лба, и посмотрел на прежнего верховного командующего остатками Крыла Мира Генерала Маркуса Мак-Кена.

- А что об этом думает генерал Мак-Кен? - спросил он.

Риан несколько смутился. Первым приказом Кваггера, когда его войска достигли базы, было отключить связь с орбитальной станцией «Вальхалла», а потому никаких вестей от генерала с тех пор не поступало.

- Это новая реальность, - ответил командир, - и мне приходится принимать ее. Реальность и то, что «Армии Вечного» снова открывают границы космоса для людей.

- . И вам этого хватает? - с любопытством спросил Трегарт.

Риан покачал головой:

- Это то, для чего меня готовили, - просто ответил он. - То, для чего предназначена вся моя жизнь. Но нужно работать, Трегарт! Говорят, первые грузовые корабли прибудут уже завтра!

В эту ночь Трегарт получил несколько драгоценных часов свободы. Часы эти были предназначены для сна, но Трегарт предпочел помочь Дженни заниматься с их сыном.

Пепито капризничал, а Дженни была почти так же утомлена, как и Трегарт: она провела целый день, согнувшись над грядками» с саженцами на новой территории фермы - Пепито лежал рядом в тени, за ним и за детишками постарше следила та девочка, которая так провела их в день прибытия в эти края, Мария.

Когда Пепито уснул, Трегарт прошептал своей жене:

- С тобой все нормально? Ты выглядишь усталой. Дженни, стиравшая одежду малыша, подняла на него

взгляд:

- Устала? Иисусе, Трегарт, да от чего мне уставать? Потом вроде бы успокоилась:

- Повесь это, пожалуйста, - попросила она, а мгновением позже вышла из хижины вслед за ним с оставшимися вещами Пепито. Стоя рядом с Трегартом в прохладном сумраке ночи Флориды, она серьезно проговорила:

Я в порядке, Рон. Мальчик тоже. Но я не знаю, что будет дальше.

- И никто этого не знает. Мы, по крайней мере, живем сейчас лучше, чем прежде.

Она кивнула:

- В целом, да. Знаешь, что меня беспокоит? Эти люди с драгоценностями во лбу, прямо как у той маленькой обезьянки…

- Какие люди? - ошеломленно спросил Трегарт.

- Ты разве их не видел? Они приехали сегодня утром. Человек десять - двенадцать. Рон, это не люди! Они вышли из машины, выпили по глотку воды и съели по паре кусочков хлеба - и все! Один Бог знает, сколько дней они провели в дороге! А потом снова залезли в машину и отправились к старому стартовому комплексу.

- Значит, похоже, Риан был прав, -с изумлением признал Трегарт. - Он сказал, что все это связано с космосом. Но я не видел никаких людей с драгоценными камнями во лбу.

- Завтра, - сумрачно предрекла Дженни. - Когда придет корабль. Ты увидишь.

И Трегарт действительно увидел. Как и все здоровые и физически сильные люди, он отправился в Порт Канаверал по приказу Кваггера. Там на рейде уже стояло шесть больших кораблей и барж.

Разгрузка оказалась тяжкой работой: старые проржавевшие краны и подъемники визжали и скрипели, перенося на берег огромные, размером с дом, металлические обручи, драгоценные двигатели, еще более драгоценные топливные капсулы… Правда, Трегарт видел все это только издалека: сам он занимался перевозкой продовольствия.

И предсказание Дженни сбылось. Среди пассажиров и членов экипажа было тридцать или сорок человеческих существ - мужчин и женщин, молодых и старых, всех фасонов и расцветок; но одна черта у них у всех была общей. У каждого из них ровно посреди лба сиял камень. Как и те, которых за день до того видела Дженни, они быстро покинули порт… Но все видели их, и люди перешептывались, задавая друг другу вопросы, на которые ни у кого не было ответов.

Только вопросы.

На то, чтобы разгрузить корабль со съестными припасами, потребовалось два дня тяжкой работы; затем Трегарт, исполнивший свой долг, смог пересечь Банановую Реку, чтобы выяснить, каков был груз других кораблей.

Он остановился, ошеломленный, увидев стройную ракету, почти готовую к запуску.

Это не был корабль, предназначенный для вывода спутника на орбиту. Это была военная ракета с ядерной боеголовкой.

Пока Трегарт разглядывал ее, к нему подошел долговязый человек в голубой форме Флота Мира, но с нашивкой-звездой «Армий Вечного».

- Вы Рон Трегарт? - воскликнул он. - Я Ньют Блюстоун, вы помните меня? Я очень рад вас видеть!

Трегарт покачал головой.

- Но я думал, вы… - начал он, но остановился, не окончив фразы.

Блюстоун криво усмехнулся.

- Вы думали, что я что-то среднее между мальчиком на побегушках для Кваггера и его ручным зверьком, верно? - закончил он вопрос за Трегарта. - Что ж, может, так оно и было. Но так было, пока Кваггер заправлял всем.

- А сейчас? - Трегарт был удивлен последней фразой.

Блюстоун обернулся и посмотрел туда, где терпеливо стоял Кваггер, устало склонив голову, в то время как Анджи прыгала вокруг, треща, повизгивая и отдавая приказания всем, кто попадал в ее поле зрения.

- Сейчас? - переспросил Блюстоун. - Разве вы сами не видите, как обстоят дела сейчас?

- Вы хотите сказать, что сейчас всем заправляет обезьяна?

- Не называйте Анджи обезьяной! - резко приказал Ньют. - Вы же не хотите, чтобы она рассердилась на вас! Нет, она не обезьяна, разумеется, а Кваггер больше не босс, хотя до сих пор носит свой титул. Единственная реальная власть сейчас - это Вечный.

- А что такое этот Вечный? - поинтересовался Трегарт. - Это те люди, которые ходят с приклеенными камешками на лбу?

- Не совсем, - медленно проговорил Блюстоун. - Но… да, более-менее, они говорят от имени Вечного - и вам бы их лучше послушать!

Он покачал головой.

- Многое изменилось. Кое-что даже к лучшему. Армия Кваггера разрешила много скверных ситуаций в бывших Соединенных Штатах - все эти мародерствующие банды, мелкие воинственные князьки, тираны, убийцы…

- И сколько человек он убил за это время? - жестко спросил Трегарт.

Блюстоун выглядел удивленным:

- Убил?..

Трегарт бросил многозначительный взгляд на ядерную ракету, готовую к старту.

- А-а, - с облегчением проговорил Блюстоун, - понимаю. Это вовсе не значит, что кто-то будет убит, Трегарт, по крайней мере, я так надеюсь. Скажите мне, Трегарт, сколько человек было убито, когда Кваггер захватил вас?

- Убито? Ну… вроде бы никого… Нас застали врасплох…

Блюстоун кивнул:

- Вот вам и Анджи. Ей не нравятся убийства. Она всегда знает, что происходит - мне кажется, потому, что это знает Вечный, хотя поговаривают, что ей рассказывают обо всем птицы и звери! И поэтому «Армия Вечного» одерживает победы, по большей части устраивая засады превосходящими силами. Нет смысла сопротивляться -и почти никто не пытается этого сделать. Нет, конечно, смерти были! Иногда бандиты не хотят сдаваться - но так бывает очень, очень редко… И это тоже хорошо, - серьезно закончил он. - Слишком много осталось нас, людей, чтобы убивать друг друга!

Трегарт сдвинул брови; ему хотелось верить в то, что говорил Блюстоун, но удавалось это с трудом.

.- Но как же быть с этим? - спросил он, указав пальцем на ядерную ракету.

Блюстоун поджал губы и обернулся, чтобы взглянуть на Кваггера, который направлялся к ним с небольшим эскортом - Вернер Риан, два офицера из штаба Кваггера и, разумеется, неизменная Анджи, сидевшая на плече у Кваггера.

- А это скоро получит свое объяснение, - усмехнулся Блюстоун. - Кваггер так ждал этого момента! Пойдемте, Трегарт. Я проведу вас на командный пост, чтобы вы сами могли увидеть этот фейерверк!


Старый штаб и рубка связи были закрытой территорией с тех самых пор, когда «Армии Вечного» прибыли сюда, но теперь стражи не было. Перед большим экраном было установлено подобие трона; перед камерами уже стоял Вернер Риан, в обычной своей форме, но с нашивками «Армии Вечного».

Лорд Кваггер, задыхаясь, поднялся по ступенькам на помост и опустился на трон с благодарным вздохом, внимательно прислушиваясь к тому, что бормочет ему на ухо маленькое существо, покрытое ржаво-рыжей шерстью, по имени Анджи.

- Да, дорогая, - слабо проговорил он, качнув лысеющей головой, - О да. Конечно же.

Потом Лорд Кваггер обернулся к Вернеру Риану.

- Вы готовы, не так ли? - спросил он. - Тогда чего мы ждем? Вы там, в будке! Вы уже связались с орбитальной станцией «Вальхалла»?

- Почти готовы, Лорд Кваггер! - ответил бестелесный голос из комнаты техников. - Генерал сейчас подойдет к передатчику. Мы тотчас же дадим изображение.

И экран почти мгновенно вспыхнул; в поле зрения вплыл Генерал Маркус Мак-Кен, подтягивавшийся к стулу, более похожему на паутинный кокон.

Он уставился с экрана на собравшихся в маленьком зале.

- Вернер Риан? - прорычал генерал. - Это вы, Вернер Риан? Можете ли вы объяснить, почему не выполняли моих приказов и не выходили на связь со мной в течение последних месяцев?

Кваггер взглянул на Риана и издал тихий раздраженный звук; прежний Комендант Крыла Мира на Земле повернулся к экрану.

- Генерал Мак-Кен, - прямо заявил он, - эта база более не находится в вашем ведении. На данный момент здесь расквартированы «Армии Вечного», которыми предводительствует Лорд Саймон Мак-Кен Кваггер.

Прошло несколько секунд, прежде чем лицо генерала Мак-Кена изменило свое выражение - но только лишь потому, что изображению потребовалось время, чтобы дойти до орбитальной станции и вернуться назад. От гнева он побагровел так, что, казалось, его хватит апоплексический удар.

- Кваггер? - проревел он. - «Армии Вечного»? Вы понимаете, что это измена? За это вас вздернут на первом же дереве!

Риан бросил взгляд на Кваггера, потом снова перевел глаза на экран.

- Генерал Мак-Кен, сейчас с вами будет говорить Лорд Кваггер!

Маленькая рыжая обезьянка пробормотала что-то в ухо Кваггеру. Кваггер рассеянно слушал ее, кивая, а лицо на экране просто-таки раздувалось от гнева. Потом Кваггер приятным голосом проговорил:

- Здравствуй, кузен Маркус. У меня для тебя есть несколько распоряжений. Во-первых, не делай попыток высаживать на Землю свои силы. Во-вторых, ты переведешь весь свой персонал с орбитальной станции «Вальхалла» на орбитальную станцию «Циолковский». Я прекрасно знаю, что на орбитальной станции «Циолковский» отсутствуют некоторые механизмы, необходимые тебе в твоих целях, а потому не требую, чтобы это перемещение было произведено немедленно. Однако начать его следует незамедлительно. Я требую, чтобы все было закончено в течение десяти дней. По истечении этого срока орбитальная станция «Вальхалла» будет уничтожена. - Он ласково улыбнулся прямо в экран. - На данный момент это все. Прощай, кузен Маркус.


В эту ночь Трегарт ворчливо говорил своей жене:

- Вот тебе сухопутный человек! Все, о чем они могут думать - это война, убийство, бомбы!

- Я - сухопутный человек, Рон, - мягко напомнила ему жена, - и наш сын, между прочим, тоже. И что еще могут сделать эти люди? Если они не сумеют выгнать генерала Мак-Кена с его станции, они будут постоянно жить под угрозой его ракет! Нет, это самая мудрая вещь, которую они сделали за последнее время!

Трегарт только раздраженно дернул плечом. Но шли дни, и он видел все новые и новые ракеты, которые вывозились из сборочного цеха на стартовые площадки. Но только это уже не были военные ракеты. Некоторые были предназначены для вывода спутников на околоземную орбиту, некоторые были ракетами одноразового использования для доставки инструментов; но одна была огромной и таинственной, непонятного назначения - похоже, его не знал вообще никто. Даже Вернер Риан.

- Она огромна, Рон, - признавал он. - Слишком велика, чтобы быть оружием, слишком велика даже для того, чтобы доставлять людей на орбитальные станции. Знаете, что я думаю об этом? Я думаю, что они собираются отправить экспедицию на другую планету! Может быть, на Марс!

- Марс? - озадаченно переспросил Трегарт. - Но никто никогда не летал на Марс.

- Пан-Маки не слишком-то занимались космосом, - сурово проговорил Риан. - Разве что в военных целях.

- А чем отличаются от Пан-Маков «Армии Вечного»? - поинтересовался Трегарт.

В Риане, казалось, горело неугасимое пламя преданности.

- Вы имеете в виду предупреждение, которое Лорд Кваггер сделал своему кузену? Но это было сделано только для того, чтобы предотвратить войну, а не для того, чтобы развязать ее. Генерал Мак-Кен знает, что ракета, которая сейчас готова к запуску, может разнести станцию «Вальхалла» на атомы, а потому он не станет предпринимать никаких активных действий. А на станции «Циолковский» нет вооружений, потому и никакой опасности их применения генералом Мак-Кеном не существует, потому он и не сможет сыграть с нами какой-нибудь грязной шутки, когда наши корабли выйдут в космическое пространство - вот эта малышка, например, - закончил он, глядя на суету, царившую возле первой ступени таинственного корабля.

- Думаете, это будет Марс? - спросил Трегарт, невольно переводя взгляд в ту же сторону.

- Я уверен в этом! А если не Марс, значит, какая-нибудь другая планета, можно биться об заклад, - с уверенностью проговорил Риан.

Но в этом он, разумеется, ошибался.


* * *

На десятый день ядерная ракета класса «земля - космос» была полностью готова к запуску. Через двадцать два часа полета на ускорителях она достигла своей цели, и, когда это произошло, орбитальная станция «Вальхалла» перестала существовать.

Но, как оказалось, это было только началом настоящей жизни на Мысе Канаверал. Наступали большие перемены, а с ними возникали и новые проблемы.

Ракета-убийца работала на твердом топливе. Топливо привезли вместе с ней. Но новые ракеты - о, это было совсем другое дело. Им нужно было жидкое горючее, сжиженные газы - водород и кислород. Этого топлива не существовало. Существовало, правда, оборудование для его производства - огромные заводы, предназначенные для того, чтобы выделить водород и кислород из воздуха и воды и охладить их до температур, при которых они конденсировались в вязкие жидкости, настолько холодные, что, если кому-нибудь взбрело бы в голову сунуть в них палец, он мгновенно превратился бы в ломкий лед.

Но это оборудование не использовалось в течение многих лет, и все эти годы ему не было защиты ни от бурь и штормов, ни от мародеров.

Риан и Трегарт составляли часть команды, которая осматривала эти заводы: они вернулись с неутешительными сведениями и вынуждены были доложить их Вице-регенту Вечного, Лорду Кваггеру. Кваггер находился не в своих роскошных апартаментах в мотеле на Какао-Бич; все его имущество было перенесено на борт крейсера. Но на корабле его тоже не оказалось; наконец они нашли его в старом поселении под мертвыми пальмами, отдающим приказания рабочей команде, демонтировавшей старое оборудование системы связи. Лорд Кваггер встретил Риана, сдвинув брови.

- Почему вы не могли поддерживать больший порядок в своем хозяйстве? - спросил он. - Нам нужны некоторые ваши запчасти, но большинство их никуда не годится. Я удивлен тем, что вы вообще могли заставить такое оборудование работать!

- Но, тем не менее, мы это сделали, - коротко ответил Риан. - Не так легко было найти эти детали, Кваггер.

- Хм, - старик нервно облизнул губы, потом, подумав, проговорил: - Что ж, каков будет ваш рапорт? Можем ли мы производить ракетное топливо?

- Нет ни единого шанса. Не с тем оборудованием, которое там есть. Конденсаторы, системы подачи электроэнергии, рефрижераторы не подлежат восстановлению. Их можно было бы починить, если бы у нас были необходимые детали. Но у нас их нет. Сделать их мы также не можем.

- О Боже, - вздохнул Кваггер. - Анджи будет так недовольна…

Он встревожено огляделся по сторонам, но маленького существа нигде не было видно.

- Боюсь, нам придется построить где-нибудь новый завод, - жалобно проговорил он. - А вы знаете, что это значит! Чтобы обеспечить рабочими новые заводы, людей придется взять отсюда, а это новые проблемы с транспортом и новая задержка! Анджи настаивает на том, чтобы все продвигалось так быстро, как только возможно!

- Я только рассказываю вам о том, что возможно, - проговорил Риан. - Поверьте мне, Кваггер…

Он перехватил возмущенный взгляд старика и поправился:

- Лорд Кваггер, я настолько же хочу поскорее выбраться в космос, насколько и вы.

- Да-да, - тоскливо сказал Кваггер, - я вам верю. Только Анджи так настаивает… - он снова огляделся. - Где моя милая малышка? - расстроенно и капризно вопросил он. - Ей немедленно нужно обо всем этом сообщить.

И тут они услышали какой-то кашляющий всхлип, донесшийся из старого здания штаба; они поспешили вовнутрь и обнаружили там Анджи. Она не смотрела на них. Она стянула со стены шкуру аллигатора и сидела теперь на корточках на полу, баюкая жуткую морду в своих паучьих лапках. Она нежно и печально гладила камень во лбу аллигатора, и мех на ее щеках был мокрым от самых настоящих слез.


Обязанности Трегарта снова изменились, теперь ему поручено было привести в порядок старую взлетнопосадочную полосу к югу от Какао-Бич. Оборудование контрольной башни не слишком отличалось от оборудования подводной лодки - глазами подлодки были сонары, «глазами» башни - радиосигналы, но все экраны, электронные связи, системы сообщения строились на принципах, знакомых капитану подлодки. В то время, как он проверял работу одного из пультов управления, снизу его окликнули: у подножия башни стоял Ньют Блюстоун.

- Трегарт? - позвал он. - У вас там все в порядке? Я нехочу, чтобы с тем самолетом, который прилетит сюда из Колорадо, случилась какая-нибудь неприятность.

Трегарт посмотрел на экран; на нем виднелась всего одна светящаяся точка - самолет.

- Посадка через пять минут, - крикнул он в ответ. Блюстоун кивнул и улыбнулся.

Через несколько секунд смена Трегарта кончилась, и, как только новый инженер занял его кресло, он пошел разыскивать Блюстоуна. Тот вышагивал вдоль ВПП, поглядывая на небо.

Когда Ньют обернулся к Трегарту, его лицо прямо-таки лучилось счастьем.

- На этом самолете летит моя жена, - гордо сообщил он. - Она была в Сен-Луи на фабриках, производящих детали для ракет, а потом ей пришлось вернуться на базу Квагги в Колорадо. Я не видел ее несколько месяцев. Но сейчас она летит сюда на самолете! Она понравится вам, Трегарт! Она красавица. Она была… - он заколебался, потом пожал плечами, - у Кваггера были некоторые мерзкие привычки. Одной из них было то, что он заставлял работать на него хорошеньких женщин, нравилось им это или нет, и он выбрал Дорис только потому, что она была похожа на какую-то другую женщину. Но это больше не имеет значения. После того, как за дело взялась Анджи, Кваггер избавился от многих дурных привычек, и… Вот они, летят!

Самолет приземлился быстро и аккуратно. Он с ревом прокатился мимо них по взлетно-посадочной полосе, замедлил движение и начал откатываться назад. То был большой транспортный самолет со знаками Крыла Мира на борту - но поверх старых опознавательных знаков была изображена звезда Вечного. Самолет остановился в нескольких сотнях метров от них, и Блюстоун бегом бросился к нему.

Трегарт невольно улыбнулся, глядя, как открывается дверь и к выходу подкатывается трап. Пятым человеком, вышедшим из самолета, была женщина - маленькая, изящная и смуглая. Трегарт не мог разглядеть ее лица, но судя по тому, как бросился к ней Ньют Блюстоун, как он прижал ее к себе, едва она успела ступить на последнюю ступеньку трапа, это и была та женщина, которую он так ждал.

Они пошли к машинам, ждавшим около диспетчерской башни.

Трегарт споткнулся и чуть не упал. Он не мог отвести глаз от женщины, опиравшейся на руку Блюстоуна. Это была Грациэла Наварро.

Но, когда она обернулась к нему, чтобы представиться, голос ее оказался непохожим на голос Грациэлы.

- Здравствуйте, капитан Трегарт, - проговорила она. Ее голос был выше, чем у Грациэлы, с легким акцентом - акцентом сухопутного человека, того, который, как узнал Трегарт за время пребывания с людьми Риана, назывался «техасским выговором».

Он на ощупь пожал узкую руку женщины, так похожую на руку Грациэлы Наварро.

- Здравствуйте, миссис Блюстоун, - проговорил он. - Очень рад познакомиться.


Глава 22


После того, как «Герцогиня Атлантики» буквально выпрыгнула из воды на поверхность Атлантического Океана, началось тяжкое время ремонта - почти два месяца, которые им пришлось провести в тихих водах залива Мартиники, но за это время экипаж сделал все, что мог.

«Герцогиня» почти лежала на правом боку на дне залива неподалеку от старого цементного пирса - так, чтобы поврежденная дюза осталась на поверхности. На пирсе лежал проржавевший остов баржи, когда-то перевозившей туристов на соседние островки, рядом были выброшены на берег рыбачьи лодки - вернее, то, что от них осталось; теперь они были засыпаны песком и разбиты штормовыми волнами.

Это был чудесный залив, когда-то живописный, а теперь мертвый. Поначалу они выставляли дозорного, чей пост был на колокольне церкви: дежурство продолжалось день и ночь - на случай появления мародеров; но единственные люди, найденные ими на Мартинике, давно превратились в обглоданные ветрами и морем скелеты. Крысы на Мартинике пережили людей, но теперь и они в большинстве своем вымерли.

Однако команда подлодки опасалась не только мародеров. Часовой на колокольне наблюдал также за небом и морем - не появится ли преследователь, будь то кальмар или Пан-Мак.


Больше всего хлопот им доставила починка двигателя. Нужно было убрать все искореженные внешние части и заменить их новыми. Когда Грациэла заканчивала свою смену, которую проводила либо по пояс в воде, либо свешиваясь с пирса, вся в поту, в то время как братья Нг'Вода срезали автогеном поврежденные части и приваривали новые, она отправлялась в рубку управления, чтобы перехватить те радиосообщения, которые вновь наполнили эфир. Радовало то, что ни одна из передач не велась с достаточно близкого расстояния - почти все шли в восточного побережья Северной Америки, преимущественно из Флориды. Хуже было то, что все сообщения были закодированы.

Затем при первых лучах восходящего тропического солнца они очистили пирс от деревянных лесов, взошли на борт и задраили люки. Ласковый прилив Карибского Моря уже поднялся до своей максимальной отметки, и когда Н'Така Роза завела двигатели, им без труда удалось вывести «Герцогиню Атлантики» на глубину. Они развернули судно и медленно, на четверти мощности, вывели его в открытое море. Когда приборы показали глубину пять тысяч метров под килем, Н'Така Роза увеличила скорость, чтобы проверить работу двигателей на полной мощности, и, прикусив губу, принялась сосредоточенно вглядываться в показания приборов. Но даже на полной скорости двигатели работали без перебоев, только легкая дрожь, передававшаяся корпусу субмарины при вращении винта, заставляла Н'Така Розу хмуриться и кусать губы.

Наконец она включила автопилот, замедлила двигатели и собрала команду.

- Все системы «Герцогини Атлантики» работают нормально, - безо всяких предисловий начала она, - но это не значит, что судно в идеальном состоянии. Главный двигатель ничем не защищен, лопасти винта закреплены значительно менее жестко, чем мне хотелось бы Я хочу, чтобы все крепления были проверены и все болты затянуты. Правый двигатель дает небольшую вибрацию - возможно, он нуждается в дополнительной балансировке.

Деннис Мак-Кен прервал ее;

- Что ты хочешь сказать? Ведь корабль двигается нормально, разве нет?

- Да. Но над ним еще нужно поработать. И некоторые детали, которые необходимы «Герцогине», у нас отсутствуют, - продолжила Роза. - Например, у нас нет кожуха для двигателя.

Нг'Вода Эверетт, бросив взгляд на своего старшего брата Юстаса, словно бы просил у него позволения заговорить, несколько виновато спросил:

- Но где на этом острове мы можем взять HEKСO?

Нигде, Эверетт. А если бы и нашли, сомневаюсь, чтобы у нас были инструменты, необходимые для его обработки. Нам придется использовать металл - он-то здесь найдется, если нам повезет. Я думаю, это займет у нас не дни, а недели. Но если мы отправимся в плавание на корабле в том виде, в каком он есть - если мы попадем в серьезную переделку, и нам придется использовать все резервы - что ж, я рискнула бы, но есть ли в этом необходимость?

- Что ты имеешь в виду? - спросил Мак-Кен. Она спокойно посмотрела на него.

- Какова наша миссия, Деннис? - спросила она. Он моргнул несколько озадаченно:

- Ну как же, разведать обстановку! Установить контакт с теми, кто еще остался в живых!

- Но некоторые люди, оставшиеся в живых, могут оказаться настроенными недружелюбно, - проговорила капитан. - И, как бы то ни было, куда мы отправимся, когда соберемся в путь? Насколько я вижу, у нас есть три варианта. Мы можем вступить в контакт с этими «Армиями Вечного». Можем отправиться к одному из Восемнадцати Городов. Или вернуться в Сити Атлантика.

- Ты хочешь, чтобы мы проголосовали?

- Думаю, да. Пока мы в море, я капитан, Деннис. Поскольку все это было твоей идеей, я выслушаю твое мнение о том, куда нам следует направиться и что делать. Но это касается безопасности всех нас, а потому я хочу, чтобы это решение было принято с нами всеми вместе.

Она оглядела всех и остановила взгляд на самом старшем в команде, Свене Борге.

- Свен?

Огромный человек задумчиво проговорил:

- Я знаю, нам повезло, что мы выбрались. Но, тем не менее, мне кажется, что нам следует вернуться в Сити Атлантика - не в док, просто попасть в пределы досягаемости лазерной связи, чтобы спросить распоряжений у мэра. Я голосую за то, чтобы вернуться домой.

- Нет! - с отчаянием воскликнул Деннис Мак-Кен. - Нет еще! Все эти радиосообщения из Флориды - там могут оказаться друзья!

- Они могут оказаться достаточно дружелюбными, чтобы помешать нам покинуть их, - возразил Нг'Вода Юстас. - Но, впрочем, возможно, так же захотят поступить и существа в Сити Атлантика. Мне кажется, нам нужно разведать, что происходит в остальных городах.

Его брат кивнул. Грациэла быстро проговорила:

- Мне кажется, Деннис прав. Давайте, по крайней мере, взглянем на то, что делается во Флориде. Там, на… как вы это называете? Мыс Канаверал?

- Это самое жаркое местечко, - возразил Нг'Вода Юстас.

- Тем больше причин проверить, что там происходит, - проговорил Деннис Мак-Кен. - Нам нужно знать, что там происходит, и, может быть, если выяснится, что мы можем установить с ними контакт…

- Там полно кораблей и самолетов, - тоном сумрачного предсказания заявил Нг'Вода.

Капитан вздохнула.

- Мы всегда можем бежать в случае опасности, - заметила она. - Я тоже голосую за Флориду. Только сперва мы должны сделать с этим кораблем все, что возможно.


Лучи солнца более не были смертельными, и впервые в жизни Грациэла Наварро начала понимать пристрастие жителей суши, таких, как Деннис Мак-Кен, к открытым солнечным пространствам и чистому небу. Лучи, падавшие с неба, были теплыми, ласковыми, чрезвычайно приятными, решила она, когда однажды утром отправилась на разведку вместе с Деннисом Мак-Кеном.

Они нашли покинутую машину - большую, открытую, с бензиновым двигателем внутреннего сгорания, правда, без бензина и с севшими аккумуляторами. Но когда Деннис нашел запас топлива и зарядил аккумуляторы от генераторов подводной лодки, оказалось, что автомобиль во вполне рабочем состоянии. Сама поездка по дорогам Мартиники, когда ветер развевал ее волосы, а внизу искрилось море, была чудом; Грациэла даже вскрикнула от восторга, когда Мак-Кен нашел шоссе с уцелевшим покрытием и на минуту включил скорость сто пятьдесят километров в час.

Это было истинным наслаждением.

Но на этом удовольствие и кончилось. Слишком много человеческих костей попалось им при обследовании острова, слишком много людей погибло такой страшной и бессмысленной, смертью: мужчины и женщины, и дети, чьи кости грудами лежали в домах, - должно быть, они пытались укрыться в них от палящего смертоносного солнца, - или были разбросаны там, где их застигла смерть. От них ничего не осталось, кроме костей, да временами еще попадался выдубленный солнцем кусок человеческой кожи или прядь волос. В тропиках разложение не медлит - оно почти так же быстро, как и сама смерть.

Они остановились, чтобы проглотить свой скудный ужин, на французской стороне острова - не в центре портового города, где было слишком много свидетельств разыгравшейся здесь трагедии, а на молу у моря, в тени полуразрушенного здания. Они разложили паек на упавшей вывеске, как на столе.

Грациэла пристально посмотрела на своего спутника. Тот методично работал челюстями и, хмурясь, вглядывался в море.

- Деннис? Ты уверен, что мы должны плыть туда? Я имею в виду, на континент?

Он посмотрел на нее так, словно она прервала течение его мыслей.

- Разумеется, я уверен в этом, - отрывисто проговорил он. - Мы должны узнать, что там происходит. Разве тебе это не нужно? разве ты не хочешь узнать с уверенностью, что произошло с твоим пропавшим возлюбленным?

Грациэла почувствовала, что краснеет, но голос ее прозвучал спокойно:

- Я знаю, какие причины движут мной, Деннис. Я хочу узнать, зачем это тебе.

Он фыркнул:

- - Ты что, думаешь, что я вас всех сдам Пан-Макам?.. Но тут же остановился.

- Прости, Грациэла. Я вовсе не хотел на тебя набрасываться. Нет, я вовсе не хочу возвращаться назад к Пан-Макам. Но я хочу знать, что произошло! Ты потеряла там, на суше, своего жениха, который скорее всего погиб. Я потерял семью, друзей, товарищей - я потерял всю ту жизнь, которую прожил там, Грациэла! Я хочу знать, что там происходит сейчас. Кто такие эти люди, посылающие радиосообщения? Их не так много - мы засекли не более двенадцати радиоточек на всем континенте. Но эти люди хорошо организованы, и я хочу знать, кто они такие и чем занимаются. И это не просто праздное любопытство! Ты знаешь, как сейчас выглядит Сити Атлантика - все эти люди, которых держат пленниками в городе кальмары и зомби - это не может Продолжаться вечно, правда? А мы тут занимаемся мелким ремонтом, который уже никому не нужен, и проводим время, как какие-нибудь туристы!

- Но капитан тоже права, Деннис, - возразила Грациэла, стирая песок с куска жести, на котором были разложены остатки их пайка. На нем была надпись по-французски. Грациэла пыталась разобрать ее, пока разговаривала со своим спутником.

- Нам нужно сделать так, чтобы «Герцогиня» была полностью в рабочем состоянии.

- А как мы собираемся это делать? - снова фыркнул Деннис. - Кожух для двигателя! Мы никогда не найдем ни материалов, ни инструментов для такого ремонта! На этом маленьком острове просто нет… В чем дело? - спросил он, увидев, что Грациэла замерла, затаив дыхание.

Она молча смотрела на надпись на вывеске, потом проговорила:

- Кажется, нам это удастся.

Вывеска эта, вероятно, когда-то висела при входе в магазин. Она гласила:

Дю Ланж и сыновья Ремонт автомобилей

Итак, одна проблема была разрешена: в старой автомобильной мастерской нашелся и толстый стальной лист, и машины, с помощью которых можно было обрабатывать сталь.

Под управлением братьев Нг'Вода команда занялась изготовлением защитного кожуха для внешнего двигателя. Сперва нужно было запустить машины. Затем необходимо было изготовить формы для стали. Нужно было запустить гидравлический пресс. И в конце концов готовый кожух был доставлен в порт и тщательно присоединен к корпусу из НЕКСО.

Грациэла была избавлена от большей части этой работы, поскольку была еще одна обязанность, для которой она подходила лучше.

Продовольствие.

Сперва его было трудно отыскать. Похоже, пищи просто практически не осталось на острове - склады были ограблены, из домов было вынесено все, что только можно. Среди туристских магазинов, стоявших вдоль главной улицы порта, она нашла те, в которых когда-то продавались деликатесы - но все полки, на которых стояли консервы и приправы, были опустошены. С дюжину раз она натыкалась на кокосовые орехи, но они либо были обработаны как сувениры, либо использованы в дополнение к вывескам для привлечения внимания - все их содержимое высохло за несколько лет, так что и говорить было не о чем. В городе, кажется, было больше ресторанов, чем жилых домов, но на всех кухнях уже побывали прежде люди, которых подстегивал голод.

На земле не осталось ничего.

Однако кое-что еще оставалось в море.

Когда Грациэла попытала счастья в подводной охоте, она нашла для себя источник новой радости, и радость эта были больше, чем просто радость от поимки омаров или морских ежей, которых ей удавалось поймать. Она снова плавала в своем возлюбленном океане! Не в нелепо выглядящем гидрокостюме, под которым не ощутишь ласкового прикосновения воды, но в обычном купальном костюме с одной только маской, дававшей возможность дышать под водой. Это было так легко и естественно, как в те времена, когда она плескалась в бассейне с кальмарами, но здесь были еще чудеса прибрежного мелководья, каких она не видела никогда прежде. Кораллы и раковины, подводные заросли водорослей, которые снова начали расти, и чьи длинные стебли плыли по течению. Водоросли были, правда, не теми съедобными водорослями, которые росли на фермах Сити Атлантика, но они явно не были единственной разновидностью из растущих здесь. В рифах, к тому же, водилась рыба. Самыми крупными здесь были гури - большие некрасивые существа, прятавшиеся в расселинах скал. Их было легче всего поймать, а точнее, загарпунить, и тогда они начинали свиваться в кольца как змеи, для того, чтобы убить их, нужно было отсекать им головы, иначе живучие твари попросту отказывались расставаться с жизнью. Но водились здесь и другие рыбы - не больше ладони Грациэлы, сверкающие и переливающиеся всеми цветами радуги. У Грациэлы просто рука не поднималась на такую красоту, тем более, что мяса в них было на один глоток. А потому на борт «Герцогини Атлантики» она доставляла другую живность - угрей и омаров, съедобные раковины, крабов и морских ежей, в памяти же сохраняла радостное воспоминание о маленьких разноцветных рыбках.

Земля была мертвой и враждебной, но море возвращалось к жизни.

А земля действительно была враждебна к ним.

За все эти дни ни разу не умолкало бормотание радио - большей частьюнепонятное, но, тем не менее, можно было определить местоположение основных передатчиков. Наибольшую активность по-прежнему проявляла Флорида, также как и еще несколько радиоточек, расположенных дальше от берега континента.

Когда оснащение корабля было почти закончено, Грациэла решила пригласить Денниса Мак-Кена в одну из своих рыболовных экспедиций. Она нашла его у радиоприемника с застывшим окаменевшим лицом, слушавшим очередную зашифрованную передачу.

- Это похоже на код военных, - сообщил он девушке. - Что бы они ни передавали, они не хотят, чтобы кто-либо слышал это.

- Тогда какой смысл слушать? - спросила Грациэла. Он посмотрел на нее с нескрываемым раздражением, но ничего не ответил.

Но когда она рассказала ему, что собирается сделать, он пошел за ней. Они вдвоем взяли небольшой «скиф», найденный ими около одного из отелей на побережье, нагрузили его драгоценной добычей и поплыли вдоль берега.

Когда они добрались до бухточки, облюбованной Грациэлой, Мак-Кен заглушил мотор и бросил якорь, потом обернулся и пристально посмотрел на Грациэлу.

Он улыбнулся, но было видно, что это далось ему с трудом.

- Пошли поплаваем, - проговорил он.

И, оказавшись в целительной воде, так нежно гладившей кожу, Грациэла почувствовала, как теплые потоки смывают гнев и раздражение, уносят с собой все печали и горести. Вода была хрустально-прозрачной: она могла видеть дно на глубине шести метров так же ясно, как

Денниса Мак-Кена, плывшего перед ней к ближайшему коралловому рифу.

В конце концов, он был очень неплохим человеком, подумала Грациэла. Верно, он был из скверных Мак-Кенов. Но только по отцовской линии, и, в конце концов, родителей не выбирают! Деннис Мак-Кен работал в Сити Атлантика и на ремонте «Герцогини Атлантики» так мужественной с таким трудолюбием, как и любой другой, к тому же, он, несомненно, был весьма привлекательным мужчиной. А Рон Трегарт…

Она почувствовала, как ее мысли начинают течь медленным широким потоком, стоило ей подумать о Роне Трегарте. Сколько времени прошло с тех пор, как они обменялись поцелуем и расстались, когда «Королева Атлантики» отправилась в свое последнее плавание без возврата? Всего только два с небольшим года?

А казалось, прошла вечность.

Она глубоко вдохнула воздух - тяжелый вздох в маске был не слишком удобен, - и подплыла к Мак-Кену, который уже разыскал какую-то добычу. Это оказалась огромная мурена, в которой было длины больше, чем роста в самом молодом человеке, и она явно не хотел быть пойманной. Гарпун Денниса пронзил ее тело прямо за головой, но она, хоть и не могла вырваться, хлестала хвостом с бешеной яростью, а кровь из раны багровым облаком клубилась вокруг нее. Даже сквозь маску Грациэла видела на лице Мак-Кена жестокую и торжествующую улыбку воина, полную радости битвы. Она поняла что он не хочет, чтобы она помогала ему в этой схватке.

Затем их накрыла тень.

Грациэла взглянула вверх, и кровь застыла у нее в жилах. Деннис Мак-Кен нашел мурену, но нашелся кое-кто, кто отыскал самого Денниса Мак-Кена: рыба-молот. Не слишком большая - меньше двух метров, насколько видела Грациэла, - но все же достаточно большая, чтобы убить, и достаточно голодная, чтобы напасть на любую добычу.

Грациэла не стала раздумывать. Когда акула ринулась вниз, девушка поплыла ей навстречу с гарпуном в руках. Удар был настолько сильным, словно бы Грациэла с размаху впечаталась в стену. Девушка едва не выпустила из рук свое оружие - гарпун вонзился в глаз чудовища и вошел в мозг. Акулы нелегко расстаются с жизнью. В этой было много сил, но рана оказалась смертельной. Грациэла вцепилась в древко гарпуна что было силы - ее руки оказались так близко от смертоносной пасти, что она могла бы сосчитать ряды острых, как гвозди, зубов. Акула отшвырнула ее в сторону…

Он почувствовала толчок в спину и обернулась в ужасе - еще одна акула? - но это оказался Деннис Мак-Кен, забывший о мурене и подталкивавший девушку к лодке.

Грациэла Наварро никогда не плавала быстрее, чем в эти минуты, когда устремилась к лодке. Она чувствовала сотрясение воды: акула все еще конвульсивно содрогалась на дне, хлеща себя хвостом по бокам в агонии. Каждый миг она ожидала, что жуткие челюсти сомкнутся на ее щиколотках. Даже когда они оказались в лодке - Мак-Кен почти перебросил ее через борт, - она еще долго лежала на дне, глядя в небо, не в силах пошевелиться.

Деннис был спокойнее, чем Грациэла. Он встал на колени, прикрываясь рукой от солнца, и взглянул туда, где вода бурлила от содроганий бившегося в смертной агонии убийцы. Прошло много времени, прежде чем вода успокоилась.

Потом Деннис сел и Потянулся к Грациэле. Она почувствовала, как его руки обвили ее.

Он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.

- Думаю, ты спасла мне жизнь, Грациэла, - проговорил он. - Ты знаешь, что это значит? Это значит, что теперь ты отвечаешь за меня.

- Ох, Деннис, - вздохнула она, догадываясь о том, что должно за этим последовать;

- Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Грациэла. У нас еще вся жизнь впереди. Нельзя же всю жизнь оплакивать мертвых!

Она долго молчала, потом подняла на него взгляд, посмотрела серьезно и печально.

- Я тебе отвечу только после того, как своими глазами увижу землю, - проговорила она. Больше об этом не было сказано ничего.


А потом как-то внезапно ремонтные работы закончились.

Они собрались на палубе, усталые, но довольные, глядя на «Герцогиню Атлантики» так, как Пракситель, должно быть, смотрел на свою Венеру, когда сгладил последнюю неровность мрамора. Почти стемнело. Кожух двигателя был ярко-красным - Свен Борг нашел защитную краску, которая должна была предохранить сталь от воздействия воды и окисления, - и выглядел как-то неуместно по сравнению с молочно-белой гладкой поверхностью НЕКСО. Но закреплен он был на совесть.

- Пожалуй, так сойдет, - проговорила Роза. - Ну что, плывем во Флориду?

- Мы ведь так решили, верно? - сказал Нг'Вода Юстас, хлопнув себя по шее. Он с любопытством посмотрел на то, что осталось после этого на его ладони.

- Смотри-ка, муха, - удивленно заметил он. Деннис Мак-Кен рассмеялся и поправил:

- Москит. Похоже, не только мы одни возвращаемся! Роза Н'Така посмотрела на него в задумчивости, но

сказала только:

- Все здесь? Хорошо! Тогда отправляемся в путь сейчас же. Приготовиться к отплытию!

И медленно, осторожно «Герцогиня Атлантики» вышла из гавани и погрузилась в темные глубины моря.


В шести километрах от побережья Флориды они осторожно поднялись на поверхность.

Только что рассвело. Поверхность моря была гладкой как зеркало. Как только люк открылся, большая часть команды выбралась на узкую палубу; внизу остался только Нг'Вода Эверетт, следивший за работой двигателей, и Свен Борг, управлявший судном.

Грациэла Наварро жадно вглядывалась в узкую полоску дальнего берега. В лицо ей дул легкий влажный ветерок, а солнце, поднимавшееся за ней, приятно грело спину.

- Все выглядит достаточно тихо, - пробормотала капитан. - Грациэла? Что там с радио?

Когда Грациэла спустилась к Свену Боргу, она ответила:

- Снова передачи. Больше и громче, чем обычно. Некоторые источники передач движутся - вероятно, это самолеты.

Нг'Вода Юстас уже принялся изучать небо в бинокль.

- Да, верно, вон они, - доложил он. - Один к юго-западу отсюда, как раз над берегом, и еще один, на юге.

- Они могут нас заметить, - предположила Грациэла.

- Мы не слишком большая цель, - задумчиво проговорила капитан, - а любой, оказавшийся на берегу, будет смотреть против солнца… Давайте подойдем поближе.

Грациэла подала сигнал в моторный отсек, и «Герцогиня» медленно двинулась к дальнему берегу.

- Не расслабляйтесь, - предупредила Н'Така Роза. - Если нам придется убираться отсюда, это нужно будет проделать быстро.

Но когда они остановились снова - на этот раз километрах в двух от берега, - все еще было похоже на то, что бежать им не от кого. Они видели корабли - все стояли на приколе, все, судя по виду, были на ходу. Бинокли давали возможность разглядеть даже людей на палубах и маленькие лодки, вьющиеся вокруг крупных кораблей. По мере того как они продвигались на юг, тщательно изучая берег, Грациэла со все большим нетерпением смотрела на песчаную полосу берега, словно бы ожидая чего-то. Она видела сейчас перед собой большее количество людей, чем видела с тех пор, как они покинули Сити Атлантика. Если Рон Трегарт был все еще жив, а она все еще надеялась на это, он должен находиться либо здесь, либо в другом месте, подобном этому…

Но не было ни единого шанса на то, что он выжил, напомнила она себе. А сейчас был тот самый день, когда она обещала дать Деннису ответ.

Они подошли к той части берега, где в небо смотрели высокие металлические конструкции. Деннис Мак-Кен задержал дыхание.

- Космические корабли! - через мгновение вскрикнул он, вскакивая. - Вы только посмотрите! Они снова отправляются в космос!

- Осторожнее! - резко одернула его Роза, и Деннис нехотя опустился на колени на палубу. Но сама капитан смотрела на берег с сумрачной озабоченностью.

- Это важно, - проговорила она, словно про себя. - Если они отправят в космос спутники-разведчики, вскоре будут высланы корабли и самолеты. Нужно предупредить города.

Нг'Вода Юстас озадаченно посмотрел на нее:

- Ты имеешь в виду Сити Атлантика?

- Нет-нет. Сити Атлантика все равно ничего не сможет сделать, да и разведка людей суши не представляет для него особой опасности. Я имею в виду другие города. Они должны знать, что, если они соберутся что-либо делать на суше, то попадут под наблюдение.

Грациэла, все еще вглядывавшаяся в береговую линию, почти не прислушивалась к разговору. Она покачала головой в изумлении. Как могло случиться, что выжившие люди сумели настолько наладить свою жизнь, что собираются снова отправиться в космос - всего через два с небольшим года после того, как катастрофа уничтожила Землю?

И тут она едва не вскрикнула.

Позади нее раздался вскрик капитана, а Деннис Мак-Кен изумленно выругался. Что-то происходило вокруг одной из этих ажурных башен. У самой земли вдруг возникло облако белого дыма, потом вспыхнуло ослепительно яркое пламя.

Затем медленно, сантиметр за сантиметром, что-то поползло вверх вдоль башни, добралось до ее верхушки, рванулось вверх, увлекая за собой хвост ослепительно белого огня. Это «что-то» описало дугу над их головами, а мгновением позже чудовищный грохот заставил содрогнуться все вокруг. У людей заложило уши.

Деннис Мак-Кен снова поднялся на ноги и стоял теперь, раскачиваясь в такт движению палубы, вглядывался, щурясь, в светлое небо.

- Они запустили ракету! - воскликнул он. - Они действительно сделали это!

Так оно и было. Это был космический корабль, собиравшийся выйти на орбиту. За ракетой тянулся прерывистый белый дымный след, не растаявший даже тогда, когда сама она скрылась из виду.

Они, словно завороженные, следили за полетом космического корабля, пока капитан не крикнула:

- Посмотрите, что-то приближается к нам! Всем вниз! Приготовиться к погружению!

С севера к ним действительно приближался корабль - он был всего километрах в двух от подлодки и стремительно приближался, рассекая носом морскую гладь и оставляя за собой белый пенный след. Это был военный корабль, возможно, оснащенный пушками.

Они не стали задерживаться, чтобы узнать подробности.

«Герцогиня Атлантики» успела погрузиться на сотню метров и отойти километров на десять от берега на максимальной скорости, прежде чем команда позволила себе немного расслабиться.

Затем капитан развернула карту Восемнадцати Городов и откинулась на спинку кресла.

- Мы знаем, что Пан-Негра больше нет, - проговорила она, - а возвращаться в Сити Атлантика не имеет смысла, по крайней мере, сейчас. Куда мы направимся теперь? На север или на юг?

- На юг, - твердо ответил Свен Борг. - К Сити Романче на экваторе.

Роза оглядела собравшихся:

- Все согласны? Тогда - Сити Романче. Курс - юго-запад.

Двумя часами позже корабль шел на автопилоте. Вся команда присутствовала при том, как капитан Н'Така Роза соединила Грациэлу Наварро и Денниса Мак-Кена узами брака.


Глава 23


Укрывшись в бункере наблюдателей, где большие боссы Пан-Мака прежде, в давно ушедшие времена, наблюдали за торжественными запусками, Рон Трегарт взял Пепито на руки, чтобы тот мог увидеть запуск первого корабля, покидавшего Землю со времен Кометы Сикара. Ребенку это явно не нравилось. Яркий свет слепил его, а когда раздался грохот, и земля под их ногами дрогнула, он заплакал.

- Тише, тише, - прошептала его мать, наклонившись, чтобы погладить голову мальчика. - Малыш Пепито, тут вовсе нечего бояться. Ты разве не знаешь, что скоро твой папа тоже отправится в небо на одной из таких штук?

- Это еще не решено, - предостерегающе заметил Трегарт жене, но она только плечами пожала.

- Это абсолютно точно, - сказала она. - Им нужны пилоты-космонавты. Сколько человек здесь обладают нужными навыками? Нет, Рон, ты еще станешь астронавтом.

- Только если маленькая обезьянка одобрит предложение Риана,- проговорил Трегарт. - И вовсе не так скоро - вначале предстоят тренировки, и обучение!

…Но на самом деле человеку, обладавшему опытом Рона Трегарта, учиться нужно было недолго. К тому времени, как Пепито исполнилось два года, его отец научился всему, чему только было можно.

Сравнительно с управлением подводной лодкой все это было детскими игрушками: не было необходимости запоминать карты проливов, расположение рифов, течений, отмелей, время приливов и отливов, ничего этого в космическом пространстве не было. Взлет вообще можно было не считать - им будут управлять с Земли. Маневрирование на орбите не представляло особой сложности: главное было видеть, куда хочешь добраться, и идти туда прямым курсом. Единственной серьезной частью тренировок было возвращение и приземление: это требовало знаний, которыми Трегарт никогда не обладал.

Но под руководством Вернера Риана он быстро учился всему необходимому. Когда Трегарт провел свою пятую безупречную посадку на тренажере, Риан привел его к Кваггеру.

- Трегарт освоил все, что только можно было на тренажере, - отрапортовал Риан. - Ему нужно набрать полетное время.

- Но у нас еще нет космического корабля, на котором он мог бы летать, Риан, - пожаловался Кваггер.

- Разумеется, нет. Но ему нужно набрать летные часы на самолете -на настоящем самолете, не на тренажере.

- Хорошо, хорошо, - рассеянно проговорил Кваггер, поглаживая мех Анджи. Маленькая тварь некоторое время терпела это, глядя яркими блестящими глазками на Трегарта, потом что-то проговорила на ухо Кваггеру и поскакала куда-то по своим делам.

Кваггер нежно посмотрел ей вслед.

- Вам не кажется, что у нее шерстка редеет? встревожено спросил он. - Она становится более медлительной. Я действительно тревожусь за нее, но она не позволяет докторам осмотреть себя. Да и вряд ли они знают, что делать, поскольку она такая… особенная.

Он скорбно покачал головой:

- Ну, так что вы там хотели? Ах, да, летные часы для Трегарта, верно? Да, разумеется, пусть он немедленно начинает тренировки, Риан.

Таким образом, через несколько дней Трегарт совершил свой первый полет. Он летел вторым пилотом с одним из старых личных пилотов Кваггера. Это было вовсе непохоже на тренажер! Тренажер не дает возможности почувствовать внезапный рывок вперед, увеличение силы тяжести, вдавливающее пилота в кресло в тот момент, когда самолет отрывается от земли, или дрожь и качку корпуса - это было похоже на качку, которую испытываешь на маленькой субмарине в часы прилива у берега, когда они проходили воздушные потоки.

Трегарт также никогда прежде не видел мир с высоты двух .тысяч Метров. Игрушечный мир. Всё было таким крохотным, и всегда в каких-то серых, бурых или черных тенях. Даже реки казались тусклыми. И каждый раз новой радостью, окупающей сторицей все неприятности, было закончить полет и вновь возвратиться во Флориду на взлетно-посадочную полосу, чтобы увидеть робкую зелень, пробивавшуюся там, где раньше царили смерть опустошение.


И, конечно, вернуться к своей маленькой семье.

Трегарт был счастлив со своей женой и ребенком. Правда, каждый раз, когда он видел поддельную Грациэлу, он чувствовал, как сжимается его сердце. Но с этим Трегарт ничего не мог поделать - да и не стал бы, даже если бы мог. В остальном же его жизнь была стабильной, спокойной и полной новых обещаний.

В эти дни стало ясно, что у человечества есть будущее! Хотя, конечно, он не мог бы точно сказать, что это за будущее. Быть может, те мужчины и женщины, что носили во лбу сияющие камни, могли бы что-нибудь рассказать остальным. Но они, по всей видимости, не хотели этого. Те, что были отмечены драгоценной меткой, держались особняком, сосредоточив все свои силы на том, чтобы построить ту новую огромную ракету, которая медленно росла на своей пусковой площадке… Но когда работа над ней будет завершена, или что с ней будут делать, когда это произойдет, никто не говорил.

У Пепито появились товарищи по играм: маленькая колония понемногу росла. Рождались новые дети. Подростки присоединялись к «Армиям Вечного». Временами люди все еще натыкались на выбеленные солнцем кости-их извлекали из земли и из песка и хоронили, а вокруг поселений на Мысе Канаверал росли молодые пальмы, трава и кустарники.

По крайней мере, раз в неделю Трегарт летал на фабрики в Сен-Луи, в Балтимор, в Дом Кваггера, Колорадо, в дальние поселения в Новой Англии, Ванкувере и Мехико и в Калифорнии. Время шло, и он начал замечать, что и там земля начинала зеленеть, едва только у семян появлялась возможность дать всходы.

В одном из таких полетов он взял на борт оборудование в Канзас Сити, на одной из баз «Армий Вечного». Офицером там оказалась стройная смуглая женщина, которая, скорее всего, привлекла бы внимание Трегарта, даже если бы на ее лбу не сиял драгоценный камень. Она кратко отдала ему распоряжения, жестом приказала исполнять их, но потом заговорила снова.

- Капитан…

Она умолкла, словно у нее вдруг перехватило дыхание. Он увидел, как дрогнули ее побелевшие губы, как в ее застывшем взгляде промелькнула тень человеческого чувства.

- Капитан…

- Да? - он ждал, удивленный таким проявлением эмоций. - Что-то еще нужно погрузить на борт?

. - Ничего. - Ее голос и лицо снова стали безжизненными. - Вы можете…

И тут она согнулась, словно от удара: в ее глазах была боль, дыхание стало хриплым и прерывистым.

- Капитан, вы знаете Ньюта Блюстоуна?

- Я встречался с ним. А что?

- Я была Джуди Роско, - ее быстрый шепот был почти неслышным. - Мы любили друг друга. Мы ссорились. Глупо, когда бывали вне себя. Я говорила то, о чем сожалею. Теперь… теперь, боюсь, он думает, что слишком поздно. Я хочу, чтобы он знал, что я жива, и мне нужно, чтобы он знал, что я жива, потому что в Вечном у нас, может быть, будет еще один шанс. Вы скажете…

Она напряженно замерла и умолкла.

- Продолжайте погрузку, капитан.

Резкий тон, какой-то безличный голос. Ее лицо снова застыло как маска, и Трегарт увидел зеленый огонь, вспыхнувший в камне на ее челе.

- Можете идти.

Загадка странного поведения Джуди Роско мучила Рона Трегарта всю дорогу до Мыса: мысль о том, как этот кошмарный камень может превратить женщину в бесчувственного и безликого раба Вечного, чем бы ни был этот Вечный, опечалила Трегарта; однако он решил не говорить о случившемся Ньюту Блюстоуну. Он не знал, как объяснить все это, и, к тому же, что бы ни было с ним прежде, теперь Блюстоун казался совершенно счастливым со своей женой. С женщиной, которая так мучительно, до боли в сердце, была похожа на Грациэлу Наварро.


Трегарту хотелось пролететь над Атлантикой - но это было запрещено. Анджи дала на этот счет строжайшие указания.

Временами он совершал разведывательные полеты по сигналам, поступавшим от пилотов дальней разведки, сообщавшим о дыме, засеянном поле или движущихся машинах. Временами они отправлялись в «рыболовные» экспедиции. Они приземлялись рядом с поселением, где их встречали двое, трое или десяток изможденных, чудом выживших людей, как правило, с оружием в руках. Людям сообщалось, что отныне они подчиняются «Армиям Вечного». Кваггер хотел было реквизировать у них все возможное, но Анджи запретила это. А потому обычно таких людей оставляли в покое, за исключением тех случаев, когда эти люди обладали какой-нибудь специальностью, необходимой на Мысе. Таких людей приглашали присоединиться к остальным, работавшим в Канаверал. Они всегда принимали предложение, в конце концов, под прицелом военно-воздушных сил, «Армий Вечного», у них не было другого выбора. Таким образом были обнаружены два метеоролога, командир танка, и, что лучше всего, несколько десятков фермеров.

Урожай обещал быть неплохим. На четвертый год после падения Кометы Сикара остатки людей, живших на суше, по крайней мере, могли избавиться от страха перед голодом. Было найдено также несколько поистине драгоценных животных, коров и овец. За каждым из них ухаживали, как за призовым чемпионом в прежние времена: кормили, поили, чистили; и когда появился на свет первый теленок, это событие стало для поселения столь же важным, как рождение ребенка. Урожай в какой-то мере разочаровал людей: помидоры были мелкими, колосья жидкими; индустрии генной инженерии и семенного фонда более не существовало.

Но тем не менее зерна давали всходы и росли. И рос Пепито, серьезный молодой человек, радость отца, уже начинавший говорить…

…И только изредка его отец задумывался, каким был бы этот мальчик, если бы его матерью была Грациэла Наварро.


Глава 24


В пятистах тысячах километров от Мыса Канаверал Генерал Маркус Мак-Кен ругал своего главного научного руководителя и основного «мальчика для битья», или козла отпущения, как угодно, - астронома Доминика Сикара, вгоняя и его, и себя самого в пот.

Собственно, Сикара как раз и не потел. Он похолодел от страха: на этот раз генерал был действительно в ярости.

- Мы слепы! - орал генерал. - Как я могу узнать, что происходит за бортом, не говоря уж о Земле? Вы обещали, что сенсорные системы будут функционировать!

- Они и должны были работать, - униженно бормотал Сикара. - Все данные указывали на то, что орбитальная станция «Циолковский» оснащена необходимыми устройствами; откуда я мог знать, что тут никогда не устанавливались внешние оптические системы? И, если вы помните, я предлагал взять с собой сменные детали, когда мы перебирались..

- Молчать, вы, глупец! - рычал генерал. - Нам нужно было погрузить на борт более важные грузы!

- Разумеется, генерал, - скулил Сикара. - В любом случае, на других орбитальных станциях должно быть нужное нам оборудование. Если наш разведкорабль сможет доставить все необходимое с орбитальной станции «Лей»…

- А как мы узнаем о прибытии корабля-разведчика? - фыркнул Мак-Кен. - Мы даже не можем увидеть этот корабль!

- Нам нужно только запастись терпением, генерал, - умоляюще проговорил ученый. - Он скоро вернется. Ему нужно дождаться того момента, когда наши орбитальные станции и корабль будут вне пределов видимости базы во Флориде, только и всего, и тогда все будет сделано.

- Лучше бы ему управиться с этим побыстрее, проговорил генерал, - потому что если дело обернется; по-другому, за все заплатите вы.

Он отвернулся и жестом приказал ученому уйти.

…Орбитальная станция «Циолковский» была больше, чем покинутая «Вальхалла», теперь обращенная в прах, ставшая, не более чем воспоминанием; только ее обломки, изредка задевавшие корпус новой базы генерала Мак-Кена, иногда вызывали смутное чувство тревоги и страха. Больше ничего хорошего о станции «Циолковский» сказать было нельзя. Воздух ее пах плесенью и разложением. Период обращения ее был слишком мал для того, чтобы создать более-менее значительную гравитацию, но слишком велик для ее регуляторов температуры. Крылья охладительных установок, которые должны были находиться с теневой стороны и защищать станцию от жара, как гребень на спине какой-нибудь земной ящерицы, успевали развернуться только наполовину до того, как станция выходила на солнечную сторону, а потому в помещениях станции царила жара, и температура все увеличивалась. Генерал Маркус Мак-Кен начал потеть в первый же час после своего вынужденного переселения и продолжал потеть до сих пор - теперь уже не только от жары, но и от гнева,

И это все, что осталось от его империи! Эта огромная гулкая пустая металлическая скорлупа, в которой вместе с ним находилось едва три сотни человек обслуги - и все из-за этого непочтительного гордеца-кузена, Саймона Мак-Кена Кваггера.

- Принесите мне еды, - прошипел генерал, но комок, вставший в горле, заставлял его усомниться в том, что он сможет хоть что-нибудь проглотить.

Сомнения эти возникали всегда, не только тогда, когда он был разъярен, а такое случалось частенько. Когда принесли еду, он долго с отвращением смотрел на нее, прежде чем подцепил на вилку кусок жирной неаппетитной серой массы и поднес ее к губам. Хотя пруды с хлореллой и цистерны с питательной массой были полны, а потому еды было предостаточно - но что это была за еда! Каждый день злосчастные повара и химики стояли перед ним, трясясь от страха, но ничего не помогало.

Несмотря на все их попытки, единственное, что им удавалось создать, были тоненькие ломтики хлеба из хлореллы, которым иногда удавалось придать вкус каштанов или сыра вместо вкуса грязи и мха. На этот раз это было более похоже на пудинг, слегка напоминающий по вкусу рыбу.

Это не было улучшением.

Тяжело вздохнув, генерал Мак-Кен оттолкнул от себя неаппетитную массу и поднялся, чтобы произвести еще один осмотр груза транспортного корабля.


С орбитальной станции «Вальхалла» улетать пришлось в спешке, но какое-то время им все-таки дали - едва достаточное для того, чтобы погрузить действительно необходимые вещи на борт транспортного челнока. Их чуткие изощренные механизмы для производства пищи остались на «Вальхалле», также, как и вся обстановка - половина теперешних жителей станции «Циолковский» делили свои ложа из переплетенных ремней со своими товарищами - дневная и ночная смены. Гимнастические машины, - их тоже ощутимо не хватало, все теряли вес и рисковали заработать частичное атрофирование мышц, - все развлечения, видеозаписи и даже книги! - и прочие подобные вещи теперь стали не более, чем воспоминаниями.

Но одно Генерал Маркус Мак-Кен не забыл и не оставил на обреченной на уничтожение станции.

Оружие.

Здесь были винтовки, мортиры и гранатометы, которых хватило бы на то, чтобы, вооружить две такие команды, какая имелась сейчас в распоряжении Мак-Кена. Здесь были ракетные установки, которые в данный момент устанавливались на борту полудюжины небольших космолетов - именно этот транспорт генерал Мак-Кен решил использовать для своего переезда, несмотря на то, что челночный корабль был бы удобнее b эффективнее. Если бы им когда-либо представилась возможность вернуться на Землю, генерал располагал двумя сравнительно большими транспортными кораблями и несколькими маленькими космолетами, которые вполне обеспечили бы ему и его людям это переселение…

Но как он узнает, когда придет время, если станция «Циолковский» была слепа и глуха-без иллюминаторов, без внешних оптических систем?

…И туг он услышал приглушенный удаленный звон, означавший, что корабль-разведчик вернулся.

Должно быть, это действительно был челнок - увидеть это было невозможно, но удар был слишком мягким, а масса того, что столкнулось со станцией, была слишком велика, чтобы это мог оказаться какой-нибудь очередной обломок.

Десятью минутами позже, впервые за многие недели, команда, работавшая в доках «Циолковского», увидела, как их начальник, генерал Мак-Кен, улыбается.


Их потери составили три человека погибшими - двое были раздавлены о корпус, когда огромный «глаз» вырвался из их рук, третья - это оказалfсь женщина-капрал - выпустила страховочный трос и уплыла в космическое пространство.

Цена была еще невелика. Теперь у станции «Циолковский» были «глаза», да к тому же удалось правильно закрепить плавники-отражатели и заменить те из них, которые были повреждены, так что постепенно в станции восстановилась нормальная температура.

Таковы были хорошие новости. Все прочие новости были плохими.

Когда генерал Мак-Кен добрался, цепляясь за страховочные тросы, до обзорной рубки, он сильно напоминал огромную муху, ползущую По стене. Полковник Шредер, его адъютант, встретил его взволнованными извинениями.

- Прошу прощения, сэр, - сказал полковник. - Мы осмотрели все города и базы в вашем протекторате. В Балтиморе наблюдается какая-то активная деятельность, так же, как и на Мысе Канаверал; это все. Все остальное покинуто и заброшено. Нет ни следа никаких живых существ.

Выражение лица генерала не изменилось.

- А что Дом Кваггера? - спросил он.

- Да, сэр, - быстро проговорил полковник, - там тоже есть какое-то движение, но все, что мы могли увидеть - это въезжающие туда и выезжающие оттуда машины. Вы понимаете, база находится внутри горы, и…

- Я знаю, что она находится внутри горы!

- Да, сэр, - поспешно заверил полковник Шредер. - В Сен-Луи существуют какие-то поселения, так же, как и по берегам Залива, но это все. Больше на Земле нет ничего, по крайней мере, в том секторе, который мы можем обследовать - порядка пятидесяти пяти градусов к югу и северу. Разумеется, исключая Мыс Канаверал.

- Покажите Мыс, - скомандовал Маркус. - И пусть сюда придет Сикара.

Когда в зале появился старик ученый, генерал с яростью разглядывал изображение на экране.

- Что это такое? - возмущенно спросил он. Сикара робко посмотрел на экран.

- Это ваша база во Флориде, сэр, - доложил он. - Та штука посередине - пусковая установка.

- Я знаю, что это пусковая установка, вы, идиот! Что на ней находится?

Ученый пристально вглядывался в нечеткое, размытое изображение.

- Это похоже на огромный космический корабль, Ракету-носитель. Только, мне кажется…. - Сикара прищурился на экран, - да, я абсолютно уверен, что у него отсутствует верхняя ступень. Изображение не слишком четкое, трудно разобрать детали, но боеголовки нет. И основной части нет.

- А для чего предназначена эта ракета-носитель? - допытывался Мак-Кен.

Сикара снова вгляделся и ответил медленно:

- Что-то очень большое, если судить по размерам носителя. Если бы изображение было лучше….

- И именно поэтому, - жестко заговорил генерал Мак-Кен, - я вас сюда и позвал. Почему мы не можем получить более качественного изображения? Я должен знать, что они затевают! Вы, кажется, должны кое-что знать о телескопах. Что не в порядке с этим?

- Ничего, с ним все в порядке, сэр. Это лучший из имеющихся у нас телескопов, с лучшей оптической системой - сдвоенный телескоп, фотонный коллектор… Сэр, - с отчаянием проговорил Сикара, - вы не разбираетесь в технических вопросах! Мы пытаемся наблюдать за Флоридой. В воздухе большое количество испарений воды, в видимых лучах мы вообще не можем вести наблюдение из-за облаков большую часть времени, а испарения снижают работоспособность инфракрасных систем вдвое…

- С меня хватит всех этих предлогов и отговорок, - сумрачно прервал его Мак-Кен. - Шредер! Выведите отсюда этого человека и преподайте ему урок дисциплины!

Но, хотя это последнее действие и доставило генералу Мак-Кену немалое удовольствие, проблемы это не разрешало. Он по-прежнему не мог видеть, что происходит на базе, которая когда-то принадлежала ему, и которую он очень хотел снова сделать своей.


Глава 25


Когда Пепито было четыре года, мать взяла его с собой ловить рыбу в заливе. Ему нравилось быть с ней, особенно гулять с ней, а на этот раз прогулка оказалась дальней - вниз вдоль канала, мимо острова Тагоров и дальше к рифам, где волны разбивались в мелкую пыль с запахом соли. Ветер был ласковым и теплым. Ясная чистая вода переливалась вокруг рифа удивительно нежными оттенками синего и зеленого, словно тонкая шелковая ткань - за рифом она становилась темной, глубокой, и там-то нужно было ловить рыбу.

Рыбы! Странные существа, жившие в море! Когда Пепито помогал матери вытаскивать рыбу из воды, эти существа хлопали хвостами и вырывались, смотрели на него огромными немигающими глазами и умирали. Они не могли дышать воздухом, и это несказанно удивляло Пепито.

- А люди могут жить в море? - спросил он у матери. Она ласково посмотрела на него и рассмеялась.

- Люди живут в море, - ответила она. - Жили. Твой папа жил в море - давно, в далеком-далеком городе - там…

Она махнула рукой куда-то в морскую даль, на темные волны за белой полоской прибоя.

- И он мог там дышать? - озабоченно поинтересовался Пепито и с удивлением выслушал ее ответ.

- Я думаю, - проговорила она, - он считает, что ему лучше дышалось там, чем здесь. Или, по крайней мере, свободнее… о, Пепито! Смотри!

И тут он впервые в жизни увидел морскую птицу - огромную чайку, а может, фрегата, раскинувшего крылья и скользящего прямо над волнами, то и дело ныряя вниз, чтобы что-то поймать.

- Птицы возвращаются! - крикнула Дженни. Но, кажется, это не слишком ее обрадовало.

- Видишь ли, Пепито, - объяснила она, - в прежние времена птиц было великое множество, миллионы и миллионы птиц. И самые что ни на есть разные! Были хорошенькие, с цветными грудками, шейками и хвостами. Были птицы, которые пели - когда я была маленькой, я каждое утро просыпалась от пения птиц.

- А Вечный позволял им будить и Лорда Кваггера тоже? - спросил Пепито, и его мать нахмурилась.

- Я не знаю, - ответила она. - В те времена я никогда не слышала о Вечном, а Кваггер был просто каким-то человеком, отдававшим приказания и командовавшим, но где-то очень далеко от меня.

Пепито было ясно, что его мама не любит Лорда Кваггера. Он не знал почему, но и сам не любил его. У Кваггера был тонкий писклявый голос, и он делал плохие вещи. Что это были за вещи, Пепито точно не знал, но они как-то были связаны с тем, что у командира Риана отняли его космический порт, а еще с подругой его матери, Дорис Блюстоун. А еще он заставлял других делать вещи, которые они на самом деле не хотели делать, например, строить тот большой корабль, который они называли «звездным кораблем». Для чего он был нужен, кажется, никто точно не знал… Но Кваггер приказал, и они делали то, что он говорил.

Самое смешное, думал Пепито, было в том, что это не были приказы самого Кваггера. Он был, кажется, чем-то вроде куклы для той маленькой страшненькой обезьянки с редким грязно-бурым мехом, которую звали Анджи. Она каталась на жирном плече Кваггера, держась за него длинным хвостом, который плотно обвивался вокруг его шеи, а ее злые маленькие глазки, казалось, светились сами по себе странным огнем. Ее глаза были того же холодного цвета, как и огромный драгоценный камень, который был прикреплен у нее на лбу. И она пахла. Когда Анджи появлялась поблизости, Пепито прятался за маму, но не мог спрятаться от запаха, который был гораздо хуже, чем запах животных на ферме. А ее голос! Он был еще хуже, чем у Кваггера, и она трещала и кричала, тыча своими маленькими костлявыми пальчиками туда и сюда, отдавая приказания.

Когда они снова пришли домой, Пепито спросил отца об Анджи.

- Что она такое? - задумчиво проговорил Трегарт, усаживая сына к себе на колени. - Кто знает? Некоторые говорят, что это какая-то странная порода обезьян, которую он нашел в Индии еще до Кометы Сикара. Есть еще история о том, что она - неудачный клон из какой-то генетической лаборатории. Самое странное в ней - этот камень на лбу. Ньют Блюстоун говорит, что ей его дала птица!

- Птица? - повторил Пепито. - Но мама говорит, птицы хорошие.

Трегарт покачал головой.

- Но не эта, - сумрачно проговорил он. - Говорят, что с тех пор, как она получила камень, она стала управлять Кваггером. Может быть, этот камень управляет ею.

Туг в комнату вошла Дженни.

- Пепито, время ложиться спать, - сказала она сыну. - И твоему папе тоже, потому что завтра у него важный день. Завтра твой папа полетит в космос!

На следующий день Пепито с нетерпением ждал запуска корабля с большой стартовой площадки. Трегарт отправлялся в свой первый космический полет. Хотя Кваггер тоже Наблюдал за этим, он думал вовсе не о Трегарте.

- Где Анджи? - с беспокойством спрашивал он. - Кто-нибудь видел Анджи?

Когда за космонавтами закрылся люк, Дженни и Пепито сели в небольшую машину и отъехали на два километра, к берегу. Дженни не хотела, чтобы рядом с ней был кто-нибудь еще, когда она будет смотреть на первый опасный полет своего мужа в космическую пустоту. Разумеется, этот запуск не был первым, но остальные ракеты несли только системы спутниковой связи или спутники-наблюдатели. Это был первый полет с человеком на борту. Когда она увидела вспышку яростного огня и услышала грохот, от которого закладывало уши, она почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть у нее из груди.

- Вон он летит, Пепито! - крикнула она, прижимая к себе мальчика, следя глазами за огненной точкой, прочертившей небо и растаявшей в нем.

- Что случилось с Анджи? - спросил Пепито.

Дженни вздрогнула и посмотрела на мальчика. Он показывал на мелководье.

Анджи качалась там на волнах - вернее, волны качали ее, словно бы убаюкивая: она не шевелилась.

Это больше не была Анджи. Это было только ее тело. И огромный камень исчез с ее лба.


Трегарт прямо-таки лучился от радости. Он отстегнул ремни безопасности и воспарил в замкнутом пространстве рубки управления. Никогда в истории человечества такого не было! Это было похоже на парение в гидрокостюме в глубинах океана, только гидрокостюма на нем не было, как не было и баллонов с кислородом за спиной, не было чудовищного давления воды, не было шлема с углом обзора в двести семьдесят градусов! Это было…

- Это полет, - рассмеялся он вслух.

Вернер Риан был настолько же восхищен и взволнован, как и Трегарт.

- Я знал, что когда-нибудь это произойдет, Рон! - восклицал командир. - Все эти годы! Все беды, все разочарования… Нет, неправда, - улыбаясь, перебил он сам себя, я не знал. Я думал, что с космическими полетами покончено! И о, Рон, я просто не могу рассказать вам, что значит для меня наконец оказаться здесь!

Но тут их вызвали из центра связи на Мысе Канаверал, и им пришлось заняться работой. Трегарт бросил взгляд вниз, на голубое безграничное пространство в белой нежной дымке облаков, проплывавшее под ними, потом снова пристегнул ремни и занялся панелью управления, корректируя курс. К тому времени, когда они вышли на нормальную свою орбиту, когда все приборы были проверены и рапорт отправлен на Мыс Канаверал, связь уже начала слабеть: теперь под ними плыл Африканский континент.

- Сахара, - проговорил Риан, указывая вниз, и Трегарт кивнул. Над южным побережьем Средиземного моря связь прервалась, а мгновением позже они вышли на ночную сторону.

Все это произошло так быстро! Меньше часа с момента запуска, а под ними проплыла уже половина земного шара! И все это было так прекрасно! Когда солнце скрылось, в небе вспыхнули звезды - и какие звезды! Они были ярче, чем Трегарт когда-либо мог представить, и их было больше, много больше, чем он думал! А мгновением позже на небо перед ними выползла Луна, пепельная и белая, сияющая, огромная.

Им нужно было сделать немного - только проверить механизмы запуска спутника и открыть грузовой люк; Кваггер вообще не тратился бы на спутники, если бы их передачи нельзя было принимать с Мыса. Оставшееся время они провели, разглядывая темную землю под ними и звезды вверху. Над Индией - или Китаем? - приборы уловили доносящиеся откуда-то слабые, сигналы. Трегарт и Риан тщательно заметили время и ориентиры, чтобы _ потом на Мысе смогли точно определить источник передачи… но, значит, они не одни в мире, внезапно с изумлением осознал Трегарт.

Есть еще и другие люди…

И, разумеется, твердо сказал он себе, есть еще люди Восемнадцати Городов; только позже он понял, что, бросив первый взгляд на Атлантический Океан, он бессознательно нашел там именно то место, где должен был находиться Сити Атлантика.


А там, внизу…

Когда Дженни удостоверилась в том, что Анджи умерла, она, хмурясь, встала над маленьким неподвижным тельцем.

- Кто-то должен сообщить об этом Кваггеру, - с сожалением сказала она. - И мне очень хотелось бы, чтобы это была не я.

Пепито смотрел на безжизненную обезьянку. Он достаточно знал о смерти. Смертоносное озоновое лето оставило свои отметины повсюду. Однако хотя Пепито и видел множество человеческих костей, которые собирали в кучи и зарывали в землю, он никогда не видел трупов людей. Если, конечно, Анджи действительно была человеком, поправил себя он. Про себя он подумал, что ему вовсе не жаль того, что Анджи не будет больше суетиться и скакать вокруг.

- А что случилось с ее камнем? - заинтересованно спросил он.

Дженни грустно пожала плечами:

- Это совсем другой вопрос. Я надеюсь, что Кваггер не подумает, будто это я его взяла. Словно я стала бы притрагиваться к этой вонючей твари…

Внезапно она умолкла, вглядываясь в волны, потом воскликнула:

- Пепито! Смотри-ка! Это же самый настоящий дельфин!

- Что такое дельфин? - спросил Пепито, но почти сразу же увидел своими глазами: что-то, очень похожее на рыбу, только большое, резвилось и прыгало в волнах. Существо подплыло к ним, вошло в тихие воды пролива; оно вело себя дружелюбно. Пепито, словно завороженный, вошел в теплые волны.

- Он хочет поиграть! - воскликнул мальчик. Осторожнее, малыш, - прошептала его мать, но мальчик вовсе не боялся. Дельфин выпрыгнул из воды и плюхнулся обратно - стройный, серебристо-черный, красивый, - так близко, что Пепито мог видеть на мгновение возникшую в поднятых его падением водяных брызгах радугу. А дельфин, выплыв на поверхность, посмотрел прямо на Дженни и Пепито. Его улыбающаяся длинноносая морда казалась вполне дружелюбной, а еще он смеялся под водой - трещал и пищал, по крайней мере, очень похоже на смех.

- Пепито! - донесся до мальчика голос матери. - Осторожнее!

Но он уже плыл к дельфину, и она поплыла вслед за сыном. Дельфин кружил вокруг них, очень близко, выныривал из воды и улыбался им. Его большие глаза, казалось, лучились теплом, добротой и мудростью. Он толкнул мальчика носом, потом дотронулся до Дженни - Пепито услышал, как она вскрикнула, словно это прикосновение причиняло ей боль, но через мгновение она рассмеялась вместе с дельфином. Потом все трое нырнули вместе…

…а когда вынырнули, Дженни ехала на спине у дельфина.

Они были так красивы рядом, подумал Пепито, и мама выглядела совершенно счастливой.

- Иди сюда, сынок! - крикнула она, и в голосе ее зазвенела радость. - Он нас любит!

Дельфин подплыл вместе с ней к Пепито. Дженни потянулась к сыну и помогла ему взобраться на спину дельфина прямо перед ней. Тело чудесного морского существа было гладким, теплым и сильным. Пепито почувствовал движение мускулов под гладкой кожей и внезапно ощутилдругое.

Однажды в мастерской, ремонтирующей самолеты, наблюдая за своим отцом, Пепито дотронулся до оголенного электрического провода. Удар тока был похож на укус, он тряхнул всю руку, а потом папа долго ругал, чтобы впредь не дотрагивался до вещей, к которым лучше и близко не подходить. На мгновение ему показалось, что он коснулся не кожи дельфина, а обнаженного электропровода, и Пепито вскрикнул, внезапно испугавшись.

Но больше такого не происходило, а мать радостно смеялась и кричала:

- Держись крепче, Пепито! Он хочет покатать нас! Руки матери обвились вокруг мальчика, и все его страхи рассеялись в один миг, а дельфин поплыл вперед, унося их на своей спине. Он выплыл с мелководья в открытое море; это было похоже на сон, но он не пугал Пепито, потому что его мать не боялась.

Когда дельфин снова выпрыгнул из воды, Пепито увидел на его носу драгоценный камень.

Камень был круглым и черным, и в его гранях плясали искры - красные, зеленые и голубые.

- Мама! - крикнул Пепито, охваченный внезапным страхом. Хотя этот камень был другого цвета, он был совершенно уверен, что это был тот же, который пропал с головы мертвой Анджи.


Но Дженни погладила и успокоила мальчика. Ужас Пепито прошел не сразу - он вспоминал камень Анджи, ее противный голос и отвратительный запах. Он задрожал, как от озноба, несмотря на теплое солнце, но потом к нему вернулось ощущение счастья, и он закричал от удовольствия, когда дельфин выпрыгнул из воды.

Теперь они направлялись прямо в открытое море. Это была удивительная, восхитительная прогулка Огромные сверкающие капли морской воды взлетали в воздух при каждом прыжке дельфина, Пепито вздрагивал, когда они падали на его кожу, но это было скорее дрожью удовольствия.

Но тут поднялся ветер. Вода стала холоднее. Теперь Пепито не испытывал такого удовольствия от летящих брызг, но это был не холод и не совсем страх, ведь, в конце концов, мама была с ним и крепко прижимала его к себе. Однако это чувство было неприятным - дельфин унес их слишком далеко в море. Над их головами легкими облачками таял след ракеты Трегарта; позади темнела пусковая установка. Но все иное вокруг было незнакомо Пепито - все было пусто, только перекатывались водяные горы, и их гряды тянулись к горизонту, насколько хватало глаз.

Пепито начал бояться.

И тут он услышал, как дельфин заговорил.

Пепито никогда не слышал такого языка. Да и вряд ли это вообще было похоже на речь - щелчки, повизгивания и стоны. И эти звуки дельфин издавал не ртом, как положено, а дыхалом, находившимся где-то на затылке его большой головы. Он с любопытством прислушался. А потом мама наклонилась вперед, прижав его к спине дельфина, и заговорила.

- Да, - проговорила она. А потом:

- Понимаю. Хорошо…

Казалось, она понимает трескотню дельфина.

- Мама? - позвал Пепито. Он чуть не плакал под тяжестью тела матери от холода и страха.

- Тише, дорогой, - рассеянно проговорила она, продолжая прислушиваться.

- Но, мама, - он уже всхлипывал. Но она не ответила, по крайней мере, своему сыну. Она слушала дельфина, а Пепито все плакал и плакал, тихонько, почти про себя, пока не уснул.


Пепито не знал, сколько он проспал, но когда проснулся, они были снова на мелководье. Солнце село, только багровая полоса на западе указывала, где оно было; за их спиной из моря поднялась огромная золотая полная луна. Пепито замерз, его подташнивало, он был испуган - более всего он был именно испуган.

- Мама? - прошептал он.

Она не ответила. Она обхватила его руками и подняла в воздух: так и шла по грудь в воде, высоко над собой держа мальчика. Наконец она опустила его на берег, а сама снова повернулась к морю.

Дельфин все еще играл на мелководье. Он открыл пасть, словно бы улыбаясь, и Пепито затаил дыхание: во рту у дельфина блестело что-то, похожее на голубой бриллиант. Но, скорее всего, ему.просто показалось, потому что едва дельфин повернул голову, сияние исчезло; и все-таки Пепито испугался.

Дженни наклонилась к дельфину, зайдя по грудь в воду: она стояла на цыпочках и покачивалась под волнами. Она стояла лицом к лицу с дельфином. Почти касаясь его. Почти так, словно они целовались, подумал Пепито.

Потом дельфин поплыл прочь. Он еще дважды выпрыгнул из воды, прежде чем исчезнуть из виду.

И уплыл в море.

Дженни смотрела ему вслед, в море, залитое лунным светом. Когда он исчез, она медленно повернулась к своему сыну.

- Мама, - всхлипнул Пепито, охваченный внезапным ужасом.

Во лбу у Дженни сиял голубой камень.

Дженни пристально посмотрела на него, словно бы изучая. Сперва она не проронила ни слова, потом повернулась и посмотрела на длинную песчаную полосу пляжа, тянущуюся к огням Какао-Бич, потом перевела взгляд на башни космодрома, снова взглянула на море. Камень на ее челе сиял нестерпимым голубым светом. Глаза у нее были огромными и странными; Пепито испуганно вцепился в ее руку.

Дженни посмотрела на своего сына сверху вниз.

- Я помню тебя, - зазвучал ее знакомый голос, мягкий и задумчивый. - Ты Питер Трегарт. Я родила тебя.

- Мама! - отчаянно закричал он.

Она протянула руку и коснулась его. Рука у нее была холодной - они слишком долго пробыли в воде.

- Ты боишься? - спокойно и бесстрастно спросила она. - В этом нет нужды. Больше нет смысла ничего бояться. Я обещаю, что ты будешь жить в радости и спокойствии, ибо все мы будем счастливы в бесконечной любви и милости Вечного. Но сейчас пойдем, нам еще многое нужно сделать.


Когда Трегарт занял свое кресло для захода на посадку, он хмурился. Четыре полных оборота радиопередачи из центра управления полетом на Мысе Канаверал были неразборчивыми, а то и вовсе какими-то зашифрованными. Сообщение о том, что новый спутник был выведен на околоземную орбиту так же успешно, как и его предшественник, вызвало реакцию всего в несколько слов: «Роджер. Положительно. Вас поняли». Даже когда они доложили о том, что собираются зайти на посадку, им только было дано подтверждение того, что сообщение получено; далее следовала краткая сводка метеоусловий - направление и скорость ветра, движение воздушных потоков и плотность облачного покрова.

Энтузиазм Трегарта угас. Даже Вернер Риан, все еще находившийся под впечатлением от космического полета, только пожал плечами и ничего не сказал, когда они пошли на снижение. И все-таки это был славный полет! Вернее, поправил себя Трегарт, возможно, все великолепие такого свершения, как космический полет, видно только тем, кто совершает этот полет, и даже для них, может быть, только в первом их полете. Однако нужно признать, что этот полет был успешным. Оба спутника были выведены в космос и функционировали нормально, телеметрия показывала, что оба они движутся по заданным орбитам. Кроме того, было сделано большое количество важных наблюдений - и важнее всего были те огни, которые они заметили на территории Китая.

Трегарт был озадачен этим, и в конце концов придумал достаточно убедительное объяснение. После ночи Кометы Сикара на территории Китая остались ресурсы, которых не имели новые, более богатые страны. Это были первые организмы, начавшие когда-то жить на Земле, анаэробы, и сейчас они начали возвращаться первыми. Пока остальные голодали, они плодились и размножались в реках Китая.

Мертвые воды ожили первыми. На дне Янцзы и Желтой Реки скопились отходы жизнедеятельности людей и плодородная почва, смытая с полей, обрабатывавшихся в течение шести тысяч лет-здесь было достаточно пищи для микроорганизмов, - которые становились пищей организмам более крупным, те, в свою очередь, стали пищей для выживших и голодающих людей с их сетями и острогами.

И все это означало, что на поверхности Земли оставалась еще одна колония людей. Трегарт с нетерпением ждал хотя бы одного слова одобрения и признания с Мыса Канаверал.

Его не было.

По крайней мере, они могли бы пожелать нам удачной посадки, раздраженно подумал он, начиная первый виток перед заходом на посадку. У него было время подумать о чем-нибудь другом, кроме срочной работы. Он не ожидал, что спуск и посадка будут такими тяжелыми - не ожидал всех этих течений и воздушных ям, всего того, что бросало корабль из стороны в сторону, закрут чивало вштопор, - некоторое время ему казалось, что его вывернет наизнанку; он следил за температурой, закусив губу, - стрелки приборов ползли вверх, но так и не достиг-ли критической отметки. А потом они летели над Мексикой и Юкатаном, медленно снижаясь по тщательно рассчитанной траектории, оставили внизу Залив и медленно начали приближаться к Флориде - прошли над морем и совершили мягкую посадку на взлетно-посадочной полосе.

Когда наконец космический корабль остановился, прокатившись по полосе четыре километра прежде, чем Трегарт и Риан рискнули воспользоваться тормозной системой, им еще пришлось ждать, пока подъедут машины техников, чтобы выпустить их из корабля. Разумеется, люк можно было открыть и изнутри, но, опять же разумеется, корпус корабля был слишком горячим, чтобы дотронуться до него. А потому они ждали техников с их жаростойкими перчатками, чтобы те открыли люк с внешней стороны и помогли им осторожно выбраться на вольный воздух, стараясь ничего не касаться, ступить на трап, который выкатили специально для них.

- Как прошел полет? - спросил Ньют Блюстоун.

Трегарт, огладывавшийся по сторонам, нахмурился, увидев, что в маленькой группе встречающих не было ни Пепито, ни Дженни. И голос Блюстоуна звучал как-то странно… Риан уже отвечал на вопрос вместо него.

- Все отлично, Ньют, - воскликнул он, широко улыбаясь. - Вы должны это когда-нибудь попробовать! Это все, о чем я мечтал… но, как бы то ни было, - продолжил он, когда они уже садились в ожидавший их автомобиль, - это всего лишь первая ступень. Теперь я хочу большего! Я хочу отправиться дальше, Ньют, дальше земной орбиты - и я сделаю это.

- Насколько быстро поднималась температура корпуса? - спросил один из техников. Следующие несколько минут, пока они добирались до центра управления, Трегарт и Риан были заняты тем, что отвечали на вопросы наземной команды.

У Трегарта, впрочем, было достаточно времени для: того, чтобы разыскать глазами во встречавшей их толпе свою жену и сына. Конечно, вот же он, Пепито!.. И тут Трегарт нахмурился. Хотя мальчик и помахал ему рукой, на его лице было какое-то странное выражение, встревожившее его отца - и где Дженни?.. Женщина, стоявшая, рядом с Пепито, была жена Блюстоуна, фальшивая Грациэла - Дорис.

Выбравшись из автомобиля, он спросил в первую очередь:

- Где Дженни?

Ньют Блюстоун закашлялся.

- Она, э-э… - начал он, - она с Кваггером в башне центра управления. Они выйдут через минуту.

- С Кваггером? - Трегарт уставился на своего друга, ничего не понимая. - Что она делает там с Кваггером? Ньют! С Дженни что-нибудь случилось?

Блюстоун выглядел чрезвычайно несчастным и растеК рянным.

- Я, э-э… Ну, я думаю… Нет, знаешь, Рон, лучше будет тебе увидеть все самому. Они уже выходят.

Трегарт обернулся и увидел Лорда Кваггера - тот выглядел страшно постаревшим и гораздо более усталым, чем обычно, а рядом с Кваггером шла жена Трегарта, Дженни, и на ее лице не было улыбки.

Дженни была обнажена.

А во лбу у нее сиял прямо ему в глаза огромный ярко-голубой камень.


- О Рон, дорогой Рон, - прошептала Дорис Блюстоун с искренним состраданием и болью в голосе, - мы должны были тебя предупредить. Но мы не знали, как это сказать!

Трегарт, опустившийся на колени, чтобы взять на руки всхлипывающего сына, поднял на нее взгляд.

- Что… - он сглотнул вставший в горле комок и начал снова. - Что теперь делает Дженни?

- Она слушает рапорт Вернера Риана в башне. Я думаю, для него это не меньшее потрясение, чем для тебя… нет, я не то хотела сказать, - вспыхнув, поправилась она. - Разумеется, это не так! Но…

Она беспомощно умолкла.

- Она вышла из моря такой, Рон, - наконец проговорила Дорис. - Я думаю, она заняла место Анджи. Анджи умерла. А Пепито говорит, что был дельфин, у которого был камень, только не голубой, а черный-

Дорис Блюстоун все говорила и говорила, ее голос был мягким и сострадательным, но Трегарт уже был не в состоянии воспринимать смысл ее слов. Он наклонился и прижался щекой к мягким волосам сына.

- Все в порядке, Пепито, - пробормотал он, прекрасно понимая, что это ложь. Но какова была правда? За годы, прошедшие с появления Кометы Сикара, как полагал Трегарт, он успел закалиться; он видел слишком много несчастий и бед, чтобы спасовать перед еще одной.

Но это!..

Он не мог подобрать слов, чтобы хоть что-то сказать

Дорис Блюстоун или своему сыну. И тут подошел Ньют Блюстоун, выглядевший чрезвычайно несчастным.

- Ты в порядке, Рон? - спросил он. - Мне правда очень жаль. Я…

Он замолчал. Собственные слова показались ему нелепыми и глупыми.

- Рон, - снова начал он, - они уже переговорили с Рианом и теперь ждут твоего доклада. Ты… ты сможешь это выдержать?

Трегарт молча посмотрел на него. Он не ответил ничего. По чести говоря, он просто не знал, что можно на это ответить, а потому просто поцеловал своего сына и даже сумел улыбнуться ему, передавая его с рук на руки Дорис Блюстоун.

Потом он пошел к башне.

- Привет, Рон, - пробормотал старик Кваггер; его голос звучал разбито и смущенно, на Трегарта он не смотрел. Трегарт, впрочем, тоже не смотрел на Кваггера. Все его внимание было сосредоточено на его жене - вернее сказать, на том, что было его женой, на обнаженном существе женского пола, которое стояло молча и серьезно смотрело на него, а камень на ее челе сиял голубым и зеленым, разбрасывая лучи, пронзавшие холодом его душу.

- Ты - Капитан Рон Трегарт, - проговорила женщина. - Ты искушен в навигации и пилотаже. Ты отец мальчика, Питера Трегарта, известного как Пепито. Ты также был моим мужем.

- Дженни! - крикнул он; из глубин его души и сердца рвался отчаянный вопль. - Что с тобой? Тебе плохо?

Женщина, которая была Дженни Трегарт, выглядела озадаченной.

- Мне неплохо, - ее голос был спокоен и мягок. Я элемент Вечного. Сейчас мне не требуется никакой медицинской помощи, как не потребуется и впредь. Мое физическое состояние адекватно условиям. Оно останется таковым до тех пор, пока служение данного элемента будет необходимо для работы Вечного.

Она повернулась, чтобы взглянуть на Кваггера, который как-то сжался и поспешно отвел глаза.

- Эта работа должна быть завершена. Рапорт командира Риана о большом количестве человеческих существ в Китае заслуживает особого внимания; они должны быть спасены, как и все остальные.

- Спасены? - он уставился на нее непонимающим взглядом, потом вскрикнул: - Но Дженни! Что с тобой сделали? Как быть с нашим сыном? Что…

Он не мог задать следующего вопроса. И не потому, что ему нечего было спросить - их было, напротив, слишком много, и на все эти вопросы были ответы, которые он боялся услышать.

Женщина, которая была его женой, терпеливо проговорила:

- То, что произошло со мной - это апофеоз, капитан Трегарт, это все, что вы можете знать сейчас. С мальчиком Пепито будет то же, что и со всеми остальными; каждый из нас обретет радость и покой в объятиях Вечного. И время Вечного приближается.


Рон Трегарт уложил в постель своего всхлипывающего сына.

Это вовсе не было тем возвращением домой, о котором он так мечтал. Когда он отвел Пепито в общую столовую, он чувствовал, что взгляды всех собравшихся устремлены на него, но никто так и не заговорил с ним. Только Вернер Риан остановился у его стола и опечаленно сказал:

- Скверные новости, Рон! Вы слышали? Трегарт посмотрел на него невидящим взглядом:

- Вы имеете в виду Дженни?

- Что? О да, и это тоже, разумеется, но я хотел сообщить, что мы с вами получили отставку. Больше никаких космических полетов! После всех этих тренировок нам заявляют, что больше полетов не будет!

И, сказав это, он сумрачно заторопился прочь.

Что ж, это тоже было странно, думал Трегарт, сидя в одиночестве в своей хижине. Все происходящее было слишком странно для него, чтобы нормально воспринять это и усвоить информацию. Он просто сидел, глядя в никуда, когда элемент Вечного, бывший его женой, открыл дверь.

Элемент Вечного был ростом метр шестьдесят один - от подошв босых ног до макушки встрепанной головы. Он весил шестьдесят один килограмм. Он имел облик представителя рода Homo, вид sapiens, типичный представитель Евро-Американской ветви данного рода. В биологическом смысле, это было существо женского пола, обладающее всеми органами и биохимическими особенностями данного биологического вида.

Разумеется, ничто из этого не имело значения.

Еще меньшее значение имело то, что имя данного элемента было Дженни Сторм Трегарт, или то, что оно в прошлом произвело на свет живое существо мужского пола, носящее имя Пепито. Единственно, что имело значение - то, чем стало это существо. Потому что теперь оно было элементом Вечного.

- Я вспоминаю, что прежде я спала здесь, - проговорил элемент, мягко глядя на Рона Трегарта.

Трегарт был ошеломлен.

- Здесь… здесь только одна постель, - запинаясь, проговорил он.

- Да, - согласилась Дженни. Она без колебаний подошла прямо к постели и легла - пустые глаза, неподвижное лицо. Трегарт медленно пошел за ней; он был слишком потрясен, чтобы сознавать, что делает. Он посмотрел на нее, растерянный, как неопытный юноша или жених в первую брачную ночь.

- Дженни? - прошептал он. Она перевела на него взгляд.

- Что с тобой случилось? - умоляюще проговорил Трегарт.

- Я была спасена, - просто ответила Дженни. - Тебе нет нужды бояться. Сейчас время сна, разве ты не должен присоединиться ко мне в постели?

- Но… - Трегарт с трудом проглотил ставший в горле комок и задал первый же безумный вопрос, пришедший ему в голову. - Ты по-прежнему любишь меня?

- Люблю тебя?

Элемент, носящий имя Дженни Сторм, откинулся на жесткую подушку, закинул руку за голову, сдвинул брови, глядя в потолок. У Трегарта дыхание перехватило от знакомого жеста

- Один из элементов меня, - медленно заговорила она, - тот, что был Дженни, любил тебя. Не было никаких причин для того, чтобы это положение вещей изменилось.

- Хоть что-то, - с горечью проговорил он.

- А также, - задумчиво произнес голос Дженни, - тот же самый элемент любил Питера - очень давно, и Пепито, который спит в соседней комнате. Да. Эти чувства по-прежнему живут в моем сознании, Рон Трегарт. У меня много любви. Тот элемент меня, который был Анджи, любил Саймона Кваггера - очень сильно. Тот элемент меня, который был - прошу прощения, это тело не сможет воспроизвести имя, - этот элемент любил всех трех своих партнеров, необходимых для воспроизведения потомства, на планете, на поверхности которой больше нет никакой жизни.

Знакомое милое лицо повернулось к нему, знакомые и чужие глаза искали его взгляд.

- Ты не можешь этого понять, Рон Трегарт. В этой части меня, - она коснулась сияющего камня на своем лбу, - более сорока элементов, но и мы - всего лишь малая часть огромного, удивительного объединения разумов, которое и есть Вечный.

- Но ты же Дженни! - крикнул он.

- Я использую оболочку Дженни, - спокойно поправила его она. - Когда мы используем телесную оболочку живого существа, мы можем работать только с биологическими системами данного существа. Если камень находится на голове акулы, птицы или аллигатора, от него не слишком много пользы. Он может делать только то, на что способны акула, птица или аллигатор. Использовать физическую оболочку человека, - добавила она, - тоже не идеальный вариант, но это лучшее, что может предложить данная планета. Даже этой оболочки, которая была усовершенствована, недостаточно. Чтобы полностью слиться с Вечным, нужно покинуть физическую оболочку и войти в Вечного.

- Я не понимаю, - жалобно простонал он, падая на колени рядом с постелью.

- Сейчас тебе и не нужно ничего понимать, - так же спокойно сообщил ему элемент, протянув руку, чтобы погладить его лоб. И это была женщина, которую он, Рон Трегарт, взял в жены! То же тепло тела, то же нежное прикосновение руки…

Элемент ласково проговорил:

- Доставит ли тебе удовольствие, если ты вступишь со мной в сексуальный контакт, Рон Трегарт? Не вижу причин, почему нет. Давай же, ляг со мной в нашу постель.


Глава 26


В Сити Скотия команда «Герцогини Атлантики» обнаружила ту же картину, что и в Сити Романче, а картина, увиденная ими в Сити Романче, повергла их в ужас. Неповрежденный купол НЕКСО… и затопленный город. В городах Романче и Скотия оставались жители. Только теперь это были рыбы, моллюски, ракообразные и голотурии.

От людей, живших и работавших в огромных подводных городах, не осталось даже тел. Они просто исчезли. И Грациэла вместе со всей остальной командой «Герцогини Атлантики» бежала все дальше и дальше на юг, молясь о хотя бы одном радиосообщении от друзей. У них кончались запасы продовольствия, в эфире царили хаос и неясное бормотание голосов с континентов. В конце концов они добрались до тихого залива с покинутой базой на островах, которые назывались Фолклендскими, а также Мальвинскими.

Там Бог отвратил от них свой гневный лик, словно бы давал им передышку, возможность хоть раз вздохнуть спокойно. Они обнаружили военный, бункер с запасами консервированных и сушеных продуктов, защищенных от воздействия радиации.

Почему эти запасы не были уничтожены во времена чудовищного голода озонового лета? Никто из команды «Герцогини» не мог бы ответить на этот вопрос, но занесенные песком кости, выбеленные солнцем и разбросанные вокруг бункера, подсказывали ответ: отбитая атака, защитники, умирающие от ран… Вероятно, ни один из них не прожил достаточно долго для того, чтобы воспользоваться спрятанными запасами.

Теперь у них была еда.

Но это было все, да и еды оказалось не слишком много. Заплесневевшие мешки с зерном. Рефрижератор, в котором когда-то, вероятно, были баранина и говядина - должно быть, на этих холмах когда-то паслись стада - но теперь от мяса остались только склизкие ошметки, над которыми витал запах разложения, запах настолько сильный, что людям пришлось выбежать на свежий воздух, чтобы отдышаться.

От Фолклендов они направились на запад, потом снова на юг, обогнув Мыс Горн, обитель всех ветров, не поднимаясь на поверхность на протяжении пути в пять тысяч километров.

- Если здесь где-нибудь есть уцелевший город, - заявила Н'Така Роза, - это будет, скорее всего, Сити Гауссберг на Кергуленской Гряде.

- А если и он разрушен? - спросил Деннис Мак-Кен. - Что мы станем делать тогда?

- Тогда мы умрем в одиночестве прямо здесь, - сурово проговорил Свен Борг. - Или отдадим себя в руки сухопутных. Что будет просто другим способом умереть…

Но Сити Гауссберг уцелел!.

. Когда «Герцогиня» осторожно и медленно подошла к городу, оказавшись в пределах досягаемости его сонаров, им навстречу вышли три небольших вертких субмарины, а внизу, под собой, они увидели в вечном сумраке бездны теплый свет купола НЕКСО.


В Сити Гауссберг людей было не меньше, чем в Сити Атлантика, когда ему пришлось принимать беженцев из Пан-Негра. Но это не имело значения. Жители Гауссберга легко нашли место для еще нескольких человек - было заметно, что у них в этом деле большой опыт.

Кроме того, теперешняя команда «Герцогини Атлантики» научилась быть экономной даже в мелочах, так что неудобств они не причиняли, да и не испытывали сами.

- О да, - проговорил Айно Дирксен, начальник порта, - у нас есть для вас место! Трудно найти опытных подводников - мы слишком многих потеряли.

Он снимал блестящую фольгу с пробки, собираясь откупорить бутылку морского сидра. Дирксен был крупным человеком, выше ростом чем даже Свен Борг и, подумалось Грациэле, они были очень похожи: те же бледно-голубые глаза, светлые прямые волосы и белая кожа, как у викингов… внезапно Грациэле подумалось, что он напоминал и Рона Трегарта, и сердце у нее сжалось.

Потому что Рон Трегарт, в чьей смерти она была уверена, продолжал жить каждую ночь в ее снах.

Существовала настоящая сеть подводных сообщений, объяснял им Дирксен. Как когда-то американские коло-

yии создали собственные тайные Комитеты Сообщений, так и подводные жители сейчас рассылали своих посланников по всем морям, чтобы отыскать тех, кто был еще жив, но умирал от голода, или тех, чьи города были разрушены, или нечто похуже… И остальные города, в свою очередь, посылали своих разведчиков. Они прибывали из морей к югу от Новой Гвинеи, из района Разлома Клэриона-Клиппертона в восточной части Тихого Океана, приплывали из Сити Рейкъянес, находившегося у северного побережья Исландии, из бедных, страдающих от перенаселенности городов у Большого Барьерного Рифа и из Бенгальского Залива. И то, что они рассказывали, звучало, как страшные сказки, потому что далеко не все города выжили и не все выжившие города были свободны.

Диркенсен выслушал их рассказ об осажденном Сити Атлантика, о разрушенном Сити Пан-Негра, о затонувших Скотия и Романче.

- Мы боялись этого, - проговорил он, нахмурив лоб в тревоге. - В Атлантике мы потеряли восемь хороших кораблей и теперь вовсе не заходим туда. Тихому Океану досталось меньше.

Жена Дирксена была настолько же миниатюрной и хрупкой женщиной, насколько крупным и сильным мужчиной был ее муж, но волосы, кожа и глаза ее были такими же светлыми.

- Эти камни, - проговорила она. - Что они такое? Как они могут позволить людям жить в океане без скафандров? И зачем они это делают?

Но на эти вопросы не знал ответа никто в команде «Герцогини Атлантики».

- Чтобы выяснить это, мы должны будем снова отправиться в Сити Атлантика, - сказала Грациэла, словно бы пробуя эти слова на вкус.

Так они и сделали… Но для того, чтобы подготовиться к этой экспедиции, потребовалось более двух лет.


ГОД ВЕЧНОГО


Я, которая была Дженни Сторм и Дженни Трегарт - я, чьи чресла дали жизнь Пепито, - я тоже ныне живу в Вечном, и я не одинока.

Теперь я также Анджи, утешившаяся наконец после своей печальной, суматошной, нелепой жизни. И я - огромная безмозглая хищная птица, и я - крохотная глубинная рыбешка, которую птице вздумалось съесть, я - много больше, чем все они. Я также те три существа, что жили когда-то на планете под огромным красным солнцем, и одно существо из замерзавшего водяного мира, и десятки других из невообразимых миров в глубинах космоса, о которых невозможно поведать.

Как и все они, я была спасена от жизни для Вечности.

Скоро наступит время, когда я сольюсь с миллионами и миллионами других спасенных элементов, и мы отправимся в путь, чтобы спасти остальных. Наше путешествие будет бесконечным, покуда все звезды не обратятся в прах и мрак, потому что все мы будем жить вечно - в памяти Вечного…


Глава 27


Долгие месяцы жизнь Рона Трегарта текла размеренно, без видимых изменений. Мыс Канаверал менялся не больше, чем скала под ветрами и солнцем. Трегарт теперь летал на самолетах, а не на ракетах - так приказала Дженни, - и каждый раз, вернувшись, обнаруживал, что Пепито вырос еще на сантиметр. Хотя вокруг таинственного корабля, стоявшего на Стартовой Площадке-Один, постоянно вились рабочие, рабочие эти были чужаками с драгоценными камнями на головах, и то, что они делали, похоже, делалось просто по инерции, по крайней мере, так казалось стороннему наблюдателю: огромный корабль по-прежнему был без верхней ступени, незавершенный - необъясненный - необъяснимый.

А потом однажды в мгновение ока - за то время, что Трегарт провел в прежней Калифорнии в поисках деталей для компьютеров - все изменилось. Словно скала, подточенная волнами и ветрами, наконец обрушилась, обнажая новые сколы и изломы.

Они возвращались из мертвых городов на берегу Тихого Океана - Трегарт и Вернер Риан - в своем маленьком самолете-разведчике, рассчитанном на долгие перелеты, и основательно загруженном теперь инструментами и деталями. Помимо того, на его борту находились четыре незнакомых молчаливых человека с камнями во лбу.

Они говорили немного. Оба были измотаны, а все, что им хотелось сказать друг другу, давно уже было сказано. Когда они легли на курс, направляясь к старой космической базе во Флориде, над Атлантическим Океаном едва начал заниматься рассвет. Трегарт разбудил Риана, дремавшего в кресле рядом.

- Мы на подходе, - сообщил он. - Хочешь взять управление на себя?

Риан открыл глаза и молча кивнул. Он выглянул в иллюминатор, расположенный с его стороны, бросил взгляд на расстилавшийся под ними океан.

- Да, хочу, - проговорил он, положив руки на штурвал. - Что происходит? Похоже, они там что-то строят.

- Я и сам думал, что бы это могло быть, - ответил Трегарт.

Площадь ракетного центра, похоже, сильно расширилась с тех пор, как они покинули Мыс Канаверал.

- Это похоже на бараки.

- Может быть, мы все собираемся куда-нибудь перебраться с базы, - проговорил Риан. - Закрылки на сорок пять градусов.

Трегарт выполнил приказание.

- Ты придешь сегодня вечером на праздник? - спросил он. - Мы устраиваем его для Пепито. Ньют и Дорис Блюстоун обещали достать для него пирог, а я везу немного сладостей - ему это понравится.

- Конечно, приду, - ответил Риан. - Выпустить шасси. Закрылки наполовину.

Он задумчиво посмотрел на Трегарта и прибавил, словно успокаивая:

- Они любят его, Рон. Они хорошо заботятся о нем в твое отсутствие.

- Я знаю, что это так, - проговорил Трегарт, вглядываясь вперед, в то время как Риан развернул самолет над пляжем для захода на посадку. - Хорошо, что у Пепито есть они.

Ни один из них ни словом не упомянул о матери мальчика. Но когда их самолет опустился на землю и они пошли к контрольному пункту, она уже была там. Дженни Сторм - даже сам Трегарт больше не мог думать о ней как о Дженни Трегарт, - стояла в конце взлетно-посадочной полосы, стройная, высокая, с сияющим на лбу камнем; она руководила разгрузкой транспортного тяжелого самолета Крыла Мира. Задний люк самолета был открыт, и команда грузчиков извлекала оттуда мешки с рисом из Луизианы.

Пепито подбежал к ним и бросился в объятия Трегарта.

- Папа, пап! - радостно закричал мальчик. - Ты прилетел домой!

- Привет, Пепито, - сказал Трегарт, уткнувшись лицом в мягкие светлые волосы мальчика. Несмотря на всю свою усталость, он ощутил радостное удивление, когда этот живой комочек мускулов и энергии сжал его своими ручонками так, что у него даже дыхание перехватило.

- Подожди, подожди, - проговорил он, высвобождаясь из объятий сына и протягивая руку к походному мешку. - Сегодня, конечно, не твой день рождения, но я кое-что тебе привез.

Он нашел банку конфет, найденную под заплесневевшими старыми газетами на какой-то фабрике, и с гордостью презентовал ее сыну.

- Для тебя, - проговорил он.

Пепито некоторое время разглядывал цветную банку, с яркими вишнями, лимонами и апельсинами.

- Ой, конфеты! - вскрикнул он. - Я помню Конфеты! Я их один раз ел, когда был маленьким, правда?

Позади Рона Трегарта хриплый голос каркнул:

- Это еда? Сдайте ее немедленно!

За спиной Рона стоял большой человек в выцветшем хаки Флота Мира с серебряным орлом лейтенанта, все ещё4 нашитом на воротник. Он вырвал банку из рук мальчика и провозгласил:

- Приказано передать все запасы пищи в распоряжение командования. Теперь вы двое, Риан и Трегарт. Немедленно доложить об исполнении распоряжений.

Пепито закусил губу и задрожал; он был уже слишком большим, чтобы заплакать.

Значит, никакого пирога ни на чей праздник не будет. Пока оба пилота ждали на жарком солнце, когда освободится Дженни Сторм, к ним подошел Ньют Блюстоун, усталый и обгоревший.

- Да, это правда, - подтвердил он, когда Риан заговорил с ним. - Вся еда теперь распределяется по пайкам, и это минимальные пайки, Рон. Тысяча восемьсот калорий в день.

- Тысяча восемьсот? Но весь этот рис… Блюстоун мрачно посмотрел на грузовики, увозившие мешки от транспортного самолета.

- Я знаю, - проговорил он. - Пишу доставляют уже больше недели, и в больших количествах, но… В любом случае, они уверяют, что это только временные меры. Все это потому, что сюда прибывает множество новых людей, и мы должны быть готовы принять их. Вот почему мы строим новые здания для них, и… о, - внезапно прервался он, заметив офицера Крыла Мира, направившегося к ним, - мне нужна снова приниматься за работу. Пепито может остаться здесь с тобой; я знаю, что вы хотите побыть вместе. Сегодня вечером мы увидимся… надеюсь.

А потом к ним подошла Дженни, отдававшая приказы людям с драгоценными камнями, которые помогали им найти компьютерные детали. Трегарт подумал, что она выглядит ужасно. Ее волосы были длиной до пояса, а черты лица казались проведенными тупым ножом.

Она отослала людей с камнями-звездами и повернулась к своему мужу и его второму пилоту.

- Вернер Риан, - проговорила она жестким неровным голосом. - Ваши полеты окончены. С этого времени продолжаются только полеты, являющиеся спасательными миссиями, и их будут совершать только элементы Вечного. Вы должны присоединиться к элементам, уже работающим в вычислительном центре. Способствуйте этим элементам в подготовке компьютера, необходимого для запуска. Затем вы будете помогать им при расчете орбит.

Риан смотрел на нее, мигая от удивления.

- Орбиты? - повторил он. - Орбиты для космических кораблей? Но…

Дженни Сторм не ответила ему. Она сделала еле уловимый жест, и человек с нашивками лейтенанта перехватил руку Риана и повел его прочь. Сама Дженни повернулась к Трегарту.

Трегарт взглянул на свою жену.

- Привет, Дженни, - проговорил он. - Ты выглядишь чертовски невесело.

В ее взгляде читалось что-то вроде удивления.

- Эта оболочка почти исчерпала свои силы, - объяснила она ровным голосом без тени сожаления. - Возможно, потребуется сменить ее еще раз, прежде чем наша миссия будет завершена, но время уже близко. Звездный Камень Вечного уже в пути; спасенные уже начали собираться. Ваши полеты прерываются, теперь тебе предписывается заняться строительством помещений для новоприбывших.

- А ты не хочешь меня спросить, как мои дела? - спросил он, Не надеясь на нормальную человеческую реакцию от этого знакомого и чужого существа; он просто не мог не задать вопроса.

- Но ты здесь, - объяснила она. - Очевидно, что ты выжил, а потому какой смысл спрашивать? Выполняй указания. Ты присоединишься к строительным бригадам; первые бараки необходимо построить уже на этой неделе.

Трегарт открыл было рот, но потом сдался.

- Хорошо, Дженни, - проговорил он. - Может ли наш сын работать вместе со мной?

Пустые глаза обратились на Пепито.

- Нет, - сказала она. - Он недостаточно силен. Он будет учиться на помощника повара.

С этими словами Дженни отвернулась и пошла прочь, тут же занявшись разговором с маленьким смуглым человечком, размахивавшим перед ее лицом распечатками.

Трегарт смотрел на существо, бывшее его женой, пока не почувствовал, что сын тянет его за рукав.

- Пойдем, папа, - нервно проговорил мальчик. - Все в порядке. По крайней мере, у меня точно будет достаточно еды… и может быть, иногда я смогу приносить немного тебе.


Но этого не произошло, хотя к концу второго дня Трегарт обрадовался бы этому. Работа под жарким солнцем Флориды была тяжкой и тянулась бесконечно.. Подъем на восходе солнца. В дом разрешалось возвращаться только поздно вечером - и он возвращался, обгоревший на солнце и умирающий с голоду… а нужно было еще стоять в очереди за жиденькой похлебкой, в которой иногда плавал кусок загадочного, непонятно кому принадлежавшего мяса - большего нормы пайка не позволяли.

Говорилось, что подобные меры были лишь временными. Так же, как и бараки. На берегах Флориды было не слишком много строительных материалов, а поисковые партии, заходившие в покинутые пустынные города, возвращались только с кусками досок, стальным листом, а то и просто с плотной бумагой. Ряд столбов - подгнившее дерево или ржавый металл, а иногда просто металлические трубы, - и каким-то образом прикрепленные к ним тонкие, как бумага, стены; несколько балок, соединяющих стены, и надо всем этим - плоская крыша. Больше в бараках не было ничего. Не было окон. Не было никакого подобия внутреннего убранства или нормальной обстановки. Не было даже кроватей - только тюфяки, набитые сухой травой, несколько обычных тонких матрасов, да еще несколько штук надувных, найденных в магазинах спортивных товаров; вот и все.

Рону Трегарту, как и всем остальным в маленькой коммуне, приходилось несладко, что и говорить. Но все же он жалел тех людей, которым придется жить в новых бараках. Солнце Флориды превратит эти подобия жилищ с плоскими крышами в настоящие раскаленные печи.

Конечно, то, что все это было только временно, не могло не радовать - но сколько будет длиться это «временно»?

Когда они начали крыть кровлей очередной барак, Рон Трегарт обнаружил, что работавший с ним рядом человек был Капралом Максом Хаглэндом, прежним заместителем Вернера Риана, в те времена, когда база еще называлась базой Крыла Мира. Когда они уложили один рулон толя и принялись ждать, пока поднесут следующий, Хаглэнд улегся, со стоном потирая поясницу, и оглядел Мыс, запруженный суетящимися людьми. Вдалеке поблескивали в лучах, солнца заводы по производству жидкого топлива, выглядевшие так, словно в один прекрасный день они действительно смогут производить сжиженный кислород и водород. На фоне безоблачного неба, по-прежнему выделялся нелепый силуэт незавершенной огромной ракеты, цели построения которой по-прежнему .не знал никто. Над океаном кружил огромный транспортный самолет, направлявшийся куда-то за море. Хаглэнд весело посмотрел на Трегарта:

- Иногда мне хочется перед тобой извиниться, - проговорил он, - за то, что я втянул вас в это.

Трегарт почти забыл о том, что когда-то их взял в плен именно Хаглэнд, не без помощи своей дочери, Марии.

- Кто мог знать, что все оно обернется так, как сейчас,- рассудительно проговорил Трегарт.

- Я-то уж точно не знал, - согласился Хаглэнд, - Видишь вон тот самолет? Это уже третий за сегодняшнее утро, я специально заметил. Говорят, они летят в Китай!

Трегарт озадаченно моргнул:

- В Китай?

- Точно тебе говорю, - подтвердил Хаглэнд. - Кто-то говорил о том, что Дженни Сторм отдала приказ спасти тех выживших, которых вы с командиром Рианом там нашли.

- Но это же невозможно, - проговорил Трегарт. - Мы, конечно, видели множество огней - достаточно для того, чтобы предположить, что там осталось около тысячи человек. Может, и больше. Они не смогут перевезти всех в трех самолетах.

Хаглэнд пожал плечами.

- Ну хорошо, а кто управляет этими самолетами? - спросил Трегарт.

Капрал снова пожал плечами:

- Я их не знаю. Они все носят семя камня на лбу, и…

- Что носят?

- Семя камня. Эти штуки, которые похожи на рубины, алмазы и все такое. Они это так называют; и никто не может узнать большего, покуда сам не заработает такую игрушку на лоб,-Хаглэнд огляделся по сторонам. - И знаешь что? Когда самолеты возвращаются, у всей команды на лбу эти семена камня. Но это совсем другие люди.

Трегарт озадаченно посмотрел на него:

- Я не понимаю.

- Я тоже. Или, по крайней мере, - сумрачно прибавил Хаглэнд, - надеюсь, что не понимаю. А вот и материалы для кровли - пошли разгружать!

Со всеми этими вопросами без ответов и со всеми тревогами у Трегарта было одно утешение. По крайней мере, Пепито как-то перебивался. Почти все дети до двенадцати лет были приставлены помощниками к поварам, и не находилось ни одного человека, настолько бессердечного, чтобы не дать детишкам вареную картофелину, морковку или кусочек-другой мяса - хотя бы изредка. По вечерам Трегарт с сыном сидели и отдыхали вместе, глядя на море, и Трегарт рассказывал мальчику о Сити Атлантика и о чудесных плодородных фермах на морском дне.

А потом он перестал рассказывать об этом, потому что подобные рассказы только разжигали его и без того не утихающий мучительный голод.

Прошла неделя, и первый поселок, состоящий из бараков, был построен. Пока в них никто не селился, но строителям было приказано заняться новым поселком. К удивлению Трегарта, он обнаружил, что работает бок о бок со своим вторым пилотом, Вернером Рианом.

- Я думал, ты рассчитываешь орбиты для Дженни, - проговорил он, когда они вместе ставили стену.

- Все закончено, - проворчал Риан, вытирая взмокший лоб рукавом рубахи. - Я не мог сделать того, что она хотела, - Рон, ты просто не поверишь, что за запуск она планирует! Не просто околоземный полет - даже не полет на Луну или на Марс! Нет, этот космический корабль предназначен х для выхода за пределы Солнечной системы.

У Трегарта перехватило дыхание:

- Но куда, Боже праведный?!

- Не знаю, - мрачно ответил Риан, - и, если хочешь знать мое мнение, она тоже не знает. Она просто хочет набрать максимально возможную скорость - постоянное ускорение после запуска, полет неподалеку от Солнца, чтобы гравитация прибавила скорости, потом корабль должен пройти возле Венеры и Юпитера… Но когда я спросил у нее, каков дельта-в у двигателя, она просто не ответила. Я даже не знаю, какой тип двигателя они собираются использовать! Ни одно химическое соединение не придаст кораблю постоянного значительного ускорения, а никакого ядерного топлива, похоже, использоваться не будет.

- И ты сказал ей, что затея не выгорит?

- Я сказал, что не могу для нее это рассчитать, - поправил Риан. - Что я знаю о гравитационном ускорении? Или о системах двигателей - тем паче, о такой - я даже ничего о ней не слышал? Тогда она сказала, что все в порядке, что у Звездного Камня своя система ускорения, и что Вечный сам произведет все расчеты, когда прибудет. Вот зачем были нужны все те детали компьютеров, которые мы привезли, Рон. Они хотят при помощи компьютеров устроить автоматический запуск. С этим я тоже не смог им помочь, и потому она отправила меня сюда, чтобы я помогал строить все эти штуки.

- Для чего бы они ни предназначались, - с горечью проговорил Трегарт.

- Для чего бы ни предназначалось все это, - согласился Риан, а потом посмотрел мимо Трегарта, почти улыбаясь. - Привет, а вот и наш обед и, Рон, ты только посмотри, кто его нам принес!

- Привет, папа! - крикнул Пепито, гордо размахивая громадных размеров ложкой и вышагивая вслед за тележкой с кастрюлями, наполненными горячей баландой.

Нельзя было терять время на то, чтобы стоять в очередях, а потому строительные бригады теперь ели только один раз.

По случайности, бригада Трегарта оказалась последней. Но, несмотря на то, что в ожидании еды у него живот подводило от голода, случайность эта была счастливой, поскольку, когда рабочие получили свои миски с рисом и вареными бобами, Пепито тоже смог поесть вместе с ними. Поскольку поваром была дочь Макса Хаглэнда, Мария, та самая, которая так провела Трегарта и Дженни Сторм в день их прибытия на базу, еды им доставалось несколько больше, чем было положено по пайку.

Они принялись за еду с чувством благодарности. Тени вокруг нигде не было, беспощадное солнце стояло прямо над их головами, но они пристроились возле стены, так что, по крайней мере, их спины иголовы оставались в тени, и начали есть, причем мальчик пристроился между Вернером Рианом и своим отцом. Много времени еда не заняла. Даже с добавкой, которую сумела дать им Мария, есть было почти нечего. Потом они посидели минуту молча, глядя на пустую равнину моря. И Трегарт почти задремал, чувствуя прикосновение теплого, гладкого плеча своего сына…

Он проснулся мгновенно, когда Пепито дернул его за рукав.

- Папа, - крикнул мальчик, - этот корабль такой же, как твой?

Трегарт моргнул и поднялся на ноги. Сердце замерло у него в груди.

По поверхности моря скользила, направляясь к ним, лодка Восемнадцати Городов, казавшаяся с берега молочно-белым холмом - она была примерно в пятистах метрах от них. Трегарт мог разглядеть три человеческих фигуры, двигавшиеся по верхней палубе, направляя корабль вдоль берега.

Конечно, это была не «Герцогиня Атлантики». Это просто не могла быть «Герцогиня Атлантики»; даже по верхней палубе Трегарт мог определить, что субмарина была в два раза меньше; капитанский мостик был более широким и плоским, чем у подлодок Сити Атлантика. Когда ему удалось разобрать написанный на борту судна регистрационный номер, он проговорил:

- Нет, Пепито, он не точно такой же, как мой. Я думаю, он из какого-нибудь другого города в Атлантическом Океане - может, из Сити Романче. Интересно, что здесь делает эта подлодка?

- Посмотри, папа, она входит в пролив, ты видишь? - радостно воскликнул мальчик. И действительно, лодка развернулась, вошла в узкий пролив и остановилась - великолепная была остановка, чистая, Трегарт даже восхитился. А потом он пригляделся к тем, кто стоял на верхней палубе.

Две женщины. Один мужчина. Все небольшого роста и смуглые, и на лбу у каждого из них - драгоценный камень, два шафранно-желтых и один полыхающий зловеще-алым.

Это было началом единения.


В эту ночь в новых бараках появились первые жители.

В эту первую подлодку втиснулось около сотни человек из покинутых подводных городов Атлантики; еще восемьдесят человек прибыли на следующее утро на корабле из Галвестона. В течение недели прибыли шесть новых кораблей, и колонна грузовиков из Дома Кваггера, и пять огромных самолетов Крыла Мира, которые собирали оставшихся в живых людей по поселениям Европы и Латинской Америки. Население лагеря утроилось.

И большинство из них носило на лбу сияющие семена камня Вечного - на самолетах и вовсе вся команда.

Работать стало полегче; последняя группа бараков была построена за два дня, затем строительство прекратилось. Теперь работали до истощения только ракетные инженеры, да снабженцам, занимавшимся распределением пищи, тоже приходилось несладко.

- Со всеми этими людьми, - сказал Трегарт Вернеру Риану, когда они стояли в очереди за своей ежедневной порцией пищи, - даже при таком жестком распределении наши запасы пищи истощатся за месяц.

- Дженни Сторм знает, - сумрачно ответил Риан. - Она сказала, что это не имеет значения. Запуск будет через три недели.

- Понятно, она говорит о той большой ракете! Но, вне зависимости от груза, она сможет взять на борт только малую часть всех этих людей. А как быть с остальными?

Риан пожал плечами:

- Она не сказала. Рон, ты знаешь, что они прекратили все полеты, кроме тех, которые нужны для перевозки пищи и людей? Абсолютно все! Они уничтожили систему связи. Они даже не принимают радиосообщений. И еще: все эти люди - сегодня прибыла еще сотня - из Китая, мне так сказал Макс Хаглэнд. Два самолета, а в них все поголовно - китайцы.

Трегарт удивленно приподнял брови:

- Ты хочешь сказать, все, кроме экипажа.

- Все! - стоял на своем Риан. - Пилоты и все остальные, и у каждого во лбу этот камушек, семя камня. А как мы их всех прокормим? Они оставили фермы, Рон! Урожаи зреют, но некому их убрать; они перевезли всех людей сюда!

- Но с ферм приехало только около двухсот человек, - возразил Трегарт, - там же их было, по меньшей мере, тысяча!

- Больше там никого нет, - мрачно ответил Вернер Риан.


Глава 28


Когда «Гауссберг-три» находился в тысяче километров от Сити Атлантика, они погрузились на глубину двух километров.

«Гауссберг» был первой подводной лодкой из все еще остававшихся свободными городов, которая зашла так далеко в Атлантический Океан; у нее была двойная миссия. Во-первых, нужно было выяснить, не осталось ли в погибших городах, включая Сити Атлантика, запасов продовольствия. Второй задачей было узнать, что происходит на суше. Команда, состоявшая из четырнадцати человек, раскололась надвое в вопросе приоритетов. Убежденные подводные жители готовы были полностью забыть о жителях суши, сконцентрировавшись только на том, что полезного можно отыскать в погибших городах и доставить назад в города Тихого Океана - оставалась также еще робкая надежда, что удастся найти кого-нибудь из оставшихся в живых жителей этих городов; пан-гуманисты же считали, что нужно забыть прошлую вражду и попробовать, наконец, установить контакт с теми людьми, которые сумели выжить на суше.

Но расколота была не только команда. Вопрос этот также разделил Грациэлу с ее мужем.

- Мы не должны терять время на эти затонувшие города, - раздраженно жаловался он. - Поле действия сейчас - Флорида.

Грациэла задумчиво посмотрела на него.

- Деннис, предположим, жизнь во Флориде действительно вернулась в нормальное русло. Ты вернешься туда?

Он ошеломленно посмотрел на нее:

- Разумеется! Какие могут быть сомнения! Люди предназначены для того, чтобы жить на твердой земле.

- Мы так не думали, - заметила Грациэла. - Мы хотели свободы.

Деннис Мак-Кен сдвинул брови.

- Нет, - решительно проговорил он. - Земля предназначена для людей. Я хочу сказать, что ведь Пан-Мак больше не существует. И как только мы разберемся с проблемой этих «Армий Вечного», и, разумеется, после того, как все снова начнет расти, там вполне можно будет жить. Почему вообще нужно возвращаться в Сити Атлантика?

Она вздохнула и в тысячный раз повторила:

- Это мой дом.

- Это глупость, - сообщил ей Деннис Мак-Кен, тоже в тысячный раз. - К тому же, это опасно! Откуда нам знать, что замышляют эти твои сумасшедшие кальмары?

- Деннис, - терпеливо проговорила она, - именно это мы и должны выяснить.

Он твердо покачал головой.

- Если .в мире осталось еще что-то, ради чего стоит рисковать, это «что-то» находится на Мысе Канаверал. Там есть люди, корабли, самолеты, даже космический корабль! А что осталось в Сити Атлантика?

- В Сити Атлантика осталась твоя мать, - тихо проговорила Грациэла.

Его лицо внезапно побелело от гнева.

- Думаешь, я этого не знаю? - прорычал он. - Мы не можем принимать во внимание такие вещи! Мы должны принимать решения, как взрослые люди - следуя не эмоциям, а доводам разума - доводам здравого смысла! Но неужели ты думаешь, что мне это безразлично?

- Разумеется, нет, - проговорила Грациэла, в тысячный раз делая попытку примирения. И, как всегда, это сработало. Он раздраженно кивнул ей. Разговор был окончен. Эти разговоры всегда заканчивались так. Когда Деннис Мак-Кен прямо спрашивал у нее, считает ли она, что ему безразлична его мать, она всегда отступала.

Но все-таки она не была абсолютно уверена в честности его ответа.


* * *

Сити Гауссберг был более чем гостеприимен к беженцам, и беженцы, в свою очередь, делали для города все, что могли. Деннис Мак-Кен и его жена работали так же, как и любой другой гражданин подводного города - на фермах, или совершая патрулирование, необходимое для того, чтобы предупредить вовремя жителей города о любой исследовательской партии, появившейся со стороны южной Атлантики - будь то корабли «Армии Вечного» или еще более страшные и загадочные существа, забравшие себе покинутые купола Восемнадцати Городов. Они плавали к подводным городам в западной части Тихого Океана, всегда тщательно обходя берега Северной Америки, они заплывали в лагуны Фиджи и проходили по опустевшим улицам Сингапура…

Они думали, что являются обычными гражданами Сити Гауссберг - до тех пор, пока Совет не набрался смелости послать экспедицию в Атлантический Океан.

Решение было принято не сразу. Весь совет города сомневался в том, стоит ли заходить в столь опасные воды, и более половины, включая мэра, возражало против этого плавания. Когда Деннис Мак-КейГ заговорил о необходимости установить немедленный контакт с теми, кто жил в данный момент на Мысе Канаверал, его призвали к молчанию. Когда Грациэла предложила выяснить, какое положение сложилось на данный момент в Сити Атлантика, мэр только покачал головой.

- Но мы знаем, что произошло с Сити Атлантика, - заметил он. - Их нет больше, Грациэла. Мы скорбим об этой утрате не меньше, чем вы, но теперь уже ничего не можем для них сделать.

- Но мэр! Мы не знаем наверное, что Сити Атлантика погиб! А даже если бы у нас была такая уверенность, откуда нам знать, не станет ли следующей жертвой Сити Гауссберг?

- Мы знаем это, потому что такого не случилось, - серьезно ответил мэр. - Со времен появления Кометы Сикара прошли годы. Все города, которые мы потеряли, погибли в первый же год, разве не так?

- Да, но это вовсе не означает…

- Это означает, - возразил мэр, - что нам ничто не угрожает. Почему мы должны начинать агрессию против того, что, по вашим утверждениям, появилось там? О, я вовсе не отрицаю, что там что-то произошло! Что-то

странное, согласен. Но это произошло там. Что бы за этим ни стояло, оно не угрожает нам, а потому зачем нам будить лихо?

Но когда проводилось голосование, мэр проиграл.

- Что ж, ладно, - сумрачно проговорил он. - Мы подчинимся воле народа… но я не стану притворяться, что считаю это решение мудрым!

Когда, наконец, была выбрана подводная‹ лодка и набрана команда, все беженцы из Сити Атлантика предложили свои услуги в качестве членов команды. Но на борт взяли только Грациэлу и ее мужа.

- Вы - только суперкарго, - объявил им мэр, когда они поднимались на борт. - Вы не будете отдавать приказаний - только следовать им.

И, обращаясь к Доминику Паглиери, капитану корабля, прибавил:

- Избегайте малейшего риска! Мы должны быть уверены в том, что корабль вернется назад. Выполните свою миссию. Выясните все, что возможно - и возвращайтесь. Что бы вы ни делали, не потеряйте корабль!


Когда купол Сити Атлантика вырос на экранах сонаров, «Гауссберг-три» начал медленно кружить вокруг города, по спирали приближаясь к нему и высматривая малейшее движение на экранах сонаров…

А получасом позже подлодка на полной скорости уходила от города. Команда была потрясена до глубины души. Деннис Мак-Кен хмуро бил кулаком в переборку НЕКСО. Грациэла плакала, не скрывая слез.

Ничто не двигалось на экранах. Двигаться было попросту нечему. Сити Атлантика стал чудовищным молочно-белым пузырем в глубинах моря, вода внутри него была столь же холодной, сколь и снаружи - и столь же безжизненной. От всех тех людей, которые когда-то жили в городе, не осталось и следа.


Глава 29


ри недели, сказала Дженни Сторм, три недели оставалось до запуска таинственного космического корабля. Она не видела необходимости в том, чтобы добавлять, что эти три недели будут переполнены работой. Сама Дженни Сторм была, казалось,, сразу в нескольких местах на Мысе Канаверал, подгоняя техников и инженеров, носивших во лбу звездное семя - тех, что работали непосредственно над отладкой систем корабля, и тех, кто достраивал заводы по производству жидкого топлива, подстегивая кибернетиков, которые работали днем и ночью, чтобы подготовить пусковой компьютер.. Ни Трегарт, ни сын ее почти не видели, но зато на Саймона Мак-Кена Кваггера у нее время находилось почти всегда.

Потому что тот мешок костей и дряблого жира, который остался от владетеля Дома Кваггера, умирал. С дюжину раз на дню Дженни заходила к нему - вне зависимости от того, насколько была занята, поскольку часть Анджи, которая жила теперь в оболочке Дженни Сторм, по-прежнему жалела и нежно любила это старое чудовище. И с каждым часом его конец приближался все более.

Смертное ложе Кваггера было лучшей постелью, которую только удалось найти в маленькой колонии на Мысе Канаверал. Он лежал в кровати, когда-то принадлежавшей Вернеру Риану, в те времена, когда Вернер Риан был единовластным правителем Мыса. Его кормили отборной пищей. Несмотря на то, что запасы медикаментов существенно истощились, для Кваггера ни в чем не было отказа; у его постели круглосуточно дежурили сиделки… и не из простых смертных. У каждой из сиделок Кваггера на лбу красовался сверкающий камень - звездное семя, и, хотя иногда они дремали, самое легкое движение Кваггера немедленно привлекало их внимание.

И Лорду Саймону Мак-Кену Кваггеру было страшно.

Когда он спал, то стонал и ворочался во сне. Когда он просыпался, то хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и вздрагивал, когда его касались прохладные осторожные руки сиделок. В тот день, когда Трегарт был освобожден от строительства бараков - теперь этим занимались новоприбывшие рабочие, -и у него в кои-то веки появилось свободное время, он из любопытства заглянул к Кваггеру. На страже у дверей стоял Макс Хаглэнд.

- Ты не можешь войти, - мягко проговорил он. - Приказ Дженни Сторм.

- Я могу его видеть отсюда, - ответил Трегарт. - Он выглядит так, будто напуган до смерти.

- Мне кажется, он сейчас спит, - прошептал Хаглэнд, - но. вообще-то ты прав. Это все Дженни Сторм. Каждый раз, кргда она подходит к нему, его начинает трясти - не знаю, почему. Она все повторяет ему, что спасет его. Только кто знает, что она имеет в виду…

- Этого никто не знает, - пробормотал Трегарт и вернулся к себе в хижину, чтобы еще раз попытаться быть и отцом, и матерью ребенку, чья мать превратилась в нечто странное и непонятное.

Во вторую из трёх недель появились четыре огромных плавучих крана. Они приплыли с первыми лучами солнца - баржи, похожие на спичечные коробки, над которыми возвышались стрелы кранов, словно шеи жирафов. Первым их увидел Пепито, который радостно позвал отца посмотреть на эти странные новые корабли, но потом Трегарт имел случай познакомиться с ними ближе, чем ему бы хотелось. Ему с десятком других рабочих было поручено проверить работу кранов, протестировать их на усталость металла,.выяснить, нет ли где следов ржавчины и коррозии, опробовать лебедки, кабели и гидравлическое устройство поворота.

- Необходимо,- настаивало существо, бывшее когда-то Дженни Сторм, - чтобы эти механизмы действовали безотказно. От этого зависит безопасность Вечного! Все должно быть в полном порядке. Если вам понадобятся инструменты, детали - словом, что бы то ни было, немедленно ставьте меня в известность об этом; здесь ничего не следует жалеть.

- А как насчет небольшого увеличения пайка? - поинтересовался Вернер Риан.

Темные усталые глаза с минуту смотрели на него.

- Разве дополнительная пища представляет для вас такую ценность? - спросила женщина так, словно действительно сомневалась в этом. - Что ж, хорошо. Реквизируйте все, что вам нужно, если это необходимо для того, чтобы работа была выполнена хорошо.

- Но что будет с остальными? - спросил Трегарт. - Они голодают! Даже наш сын, Дженни!

Выражение лица его жены не изменилось.

- Это не важно, - спокойно ответила она. - Звездный Камень Вечного вскоре прибывает сюда! Запуск будет произведен в назначенное время. Пищи достаточно для того, чтобы подготовить запуск, а затем все будут спасены. По крайней мере, - прибавила она, и ее глаза затуманились, - все, кто находится здесь. Возможно, часть остальных людей придется оставить для смертной жизни, если эти люди не были обнаружены вашими поисковыми экспедициями. Теперь довольно разговоров! Немедленно начинайте свою работу с плавучими кранами!

Больше она не сказала ничего. Большинство тех людей, которые носили на лбу камни, вообще ничего не говорили. Даже когда они работали бок о бок с обычными людьми, между ними не возникало никаких разговоров, не было ни шуток, ни даже замечаний о нестерпимой жаре и палящем солнце. Если у «элементов» и были какие-то физические потребности помимо тех крошек еды и глотка воды, которые они потребляли время от времени, они никогда не позволяли другим узнать об

этом. По ночам они спали в нестерпимой духоте и жаре бараков. Изнутри не пробивался ни один луч света. Не было ни звуков музыки, ни смеха, ни песен - и утром, по-прежнему молча и бесстрастно, они выходили из бараков и отправлялись на работу.

Те беженцы, которые прибыли вместе с ними на кораблях, самолетах и грузовиках, были совершенной им противоположностью. Они-то как раз очень хотели поговорить, и говорили - горячо, многословно, эмоционально, но некоторые из них говорили на языках, неизвестных Трегарту - японском и арабском, русском й суахили, а те, что говорили на известных языках, знали не больше самого Трегарта. Восемнадцать Городов? О да, некоторые из них были из Восемнадцати Городов - только их больше не восемнадцать. По крайней мере, не все они были населены нормальными человеческими существами. Многие подводные купола были изолированы и захвачены «элементами» Вечного, а большинство просто были безжизненными, затопленными водой полусферами НЕКСО; воздух из них давно вытек, и живого в них не было ничего, кроме какого-нибудь моллюска или акулы.

Рон Трегарт печалился так, что даже перестал расспрашивать прибывающих людей, зная, что попросту не хочет слышать ответы. К тому же у него не было времени на разговоры. После шестнадцатичасового рабочего дня на плавучих кранах у него оставалось ровно столько сил, чтобы добраться до своей хижины и забраться под одеяло, стараясь при этом не разбудить спящего сына. Но однажды он остановился у дверей, услышав внутри дома сдавленные рыдания. Голос был Женским. Дженни? Могло ли в ней остаться столько человеческого, чтобы она плакала?

Это была не Дженни. Это оказалась Мария Хаглэнд; она сидела, ссутулившись, в дверном проеме, но, увидев Трегарта, мгновенно вскочила на ноги.

- О, простите, простите, сеньор, - проговорила она, Пытаясь сдержать слезы. - Я… я пришла посидеть с Пепито, потому что…

Она замолчала, закусив губу; ее лицо жалко перекосилось.

Трегарт почувствовал внезапный приступ паники.

- Говори же! - закричал он. - Что случилось? Что-то с Пепито?

- О нет, сеньор, вовсе нет! Я просто хотела побыть с кем-нибудь, потому что мой отец… мой отец… моего отца больше нет, сеньор! Эта ведьма, ваша жена, она украла его душу!

- Дженни? - переспросил Трегарт, и тут девушка принялась рассказывать. Старик Лорд Кваггер умирал, а Мария Хаглэнд несла еду своему отцу, который дежурил у дверей, и тут случилось это.

- И она обняла его, сеньор, - прошептала Мария, - а потом одно из этих чудовищ с камнем во лбу подошло к нему и наклонилось, словно хотело его поцеловать! А потом оно упало мертвым, и камень чудовища оказался на голове у Лорда Кваггера. А потом… о, сеньор! - простонала она, - потом эта ведьма, ваша жена, заставила моего отца подойти и дотронуться до него! А потом Лорд Кваггер был мертвый, а камень - камень - эта ужасная штука оказалась на лбу у моего отца, и когда он заговорил со мной, он больше не был моим отцом!


На то, чтобы довести до нормального состояния плавучие краны, потребовалась неделя, и работа была закончена как раз вовремя.

И снова отца разбудил Пепито. Трегарт проснулся с трудом, недоумевая, почему кроме криков сына до него доносятся отголоски отдаленных глухих взрывов. Когда он посмотрел на море, ответ пришел сам собой. В небе сиял серебряной полосой Млечный путь, и сотни ярких звезд складывались в рисунок созвездий летней ночи. Но свет звезд тускнел вблизи чего-то значительно более яркого. Над океаном что-то вспыхивало и разлеталось в стороны, оставляя за собой светлый дымный след, и угасало в ночном мраке..

Когда Трегарт увидел, как над лагерем взвилась красная ракета, он понял, что происходит обмен сигналами. Мгновение спустя затрубил сигнальный рожок, и через громкоговорители до него донесся голос Дженни:

- Звездный Камень Вечного здесь! Вызываются все бригады крановщиков!

Плавучие краны вовсе не были приспособлены для работы в открытом море. По счастью, море было спокойным, но даже при штиле огромные стальные жирафы раскачивались во все стороны на фоне светлеющего неба. На то, чтобы добраться до места, где на поверхности лежали четыре больших подлодки, ушло не меньше часа. На толстых стальных кабелях, уходивших в воду, явно был какой-то груз, доставленный подлодками - груз, который сейчас было невозможно увидеть под волнами, но из-за которого они и оказались здесь и который должны были теперь доставить на берег.

Чтобы удерживать кран в нужном положении и избежать столкновения как с другими кранами, так и с подлодками, Рону Трегарту потребовалось все его мастерство, особенно когда все четыре крана опустили крюки в воду внутри квадрата, образованного лодками.

Трегарт не видел, что за груз должны подцепить эти крюки. Он только следовал указаниям человека в форме лейтенанта и был крайне удивлен, когда трос крана отклонился от перпендикуляра, словно кто-то под водой взял его и оттянул на себя.

Что-то…

По команде все три оператора кранов начали медленно поднимать груз, и все три башни наклонились к центру, словно бы вытягивали на поверхность что-то чрезвычайно тяжелое и громоздкое.

Когда это «нечто» показалось из воды, Трегарт затаил дыхание. Четыре или пять гигантских кальмаров всплыли на поверхность и засуетились вокруг подобия колыбели из стальных кабелей, в которой лежал огромный, сверкающий мириадами граней кристалл. Он был похож на друзу мелких кристаллов всех цветов радуги - изумруд и рубин, алмаз и гранат, - только в тысячу раз ярче, чем любой камень, когда-либо виденный человеком.

- Звездный Камень, - почтительно прошептал оператор крана со звездным семенем на челе.

Когда груз был извлечен из воды, субмарины развернулись и отошли, давая место огромной понтонной барже, которую подвели прямо под переплетение тросов.

Медленно, почтительно и осторожно операторы кранов опустили сверкающую и громоздкую свою ношу на палубу; после этого кранам было приказано отойти.

- Все на борт! - кричали операторы. - Освободите линии связи! Закрепите Звездный Камень! И торопитесь - поблизости находится другая подводная лодка, и мы не знаем, кому она принадлежит!


Трегарт и Риан были едва ли не первыми, кто подчинился приказу. Работа была адская - кран мог запросто потерять одну из своих «ног» - или, того хуже, вообще опрокинуться, однако удача улыбнулась им, и все прошло успешно.

У Трегарта не осталось времени на то, чтобы удивиться сообщению о неожиданно появившейся чужой субмарине. Стальные тросы опали, краны освободили груз. Кальмары помогли завести груз на палубу, потом отплыли в сторону - все, кроме одного. Этот остался, придавленный тяжестью Звездного Камня, едва не разорванный пополам тросом; но он все еще был жив. Трегарт видел, как содрогается одно из огромных щупалец, а немигающий глаз, казалось, смотрел прямо на него. Но времени разглядывать картину не было. Все кабели были холодными и жесткими, проволока, из которой они были сплетены, резала ладони и впивалась в руки. Прежде чем Трегарт сумел освободить крюки, его руки были рассечены в кровь. Солнце поднялось уже довольно высоко, а баржа начала двигаться в сторону берега - центр маленькой флотилии, окруженный плавучими кранами, которые словно бы защищали ее от любой возможной угрозы.

Когда они распутали последний кабель, Рон Трегарт выпрямился и с состраданием посмотрел на умирающего кальмара и зловеще посверкивающий предмет, который назывался Звездным Камнем Вечного.

Он не видел щупальца, которое дотянулось до него.

Он не знал, что происходит, до тех пор, пока его не подняло в воздух и не потащило к огромному стеклянное му глазу. Он закричал от страха и гнева, пытаясь освободиться от мертвой хватки щупальца; но кальмар был много сильнее его.

Бедный Пепито, подумал он…

А потом внезапно щупальце выпустило его. Он был свободен. От отполз назад и увидел, что щупальце захватило командира Риана и потянуло его к телу кальмара с той же силой и настойчивостью, что и Трегарта мгновение назад. На этот раз кальмар не ослабил хватки. Он подтянул к себе вырывающегося человека - не к клюву кальмара - но туда, где на теле головоногого сиял огромный оранжевый бриллиант.

Лоб Риана коснулся камня.

Мгновенно его сопротивление прекратилось. Щупальце кальмара разжалось, тело его дернулось и замерло, а тот, кто был Вернером Рианом, поднялся, выпрямился, огляделся и быстро пошел прочь.

Это мог быть и я, с тошным приступом страха подумал Трегарт.

Но это оказался не он. Кальмар застыл неподвижно, его Глаз остекленел.

Но, когда тело его содрогнулось в последний раз, Трегарт успел увидеть на его мантии остатки того, что когда-то было переговорным устройством, и понял, что это был за кальмар и почему в последний момент он пощадил Трегарта.

Спасибо тебе, Несс, проговорил он про себя и отвернулся, устремив невидящий взгляд на побережье..


Глава 30


В двух километрах от берега Грациэла Наварро Мак-Кен с тревогой вглядывалась во вспышки на горизонте. «Гауссберг-три» двигался очень медленно, не быстрее, чем нужно было для того, чтобы держать курс, но море здесь было гораздо более мелким, чем у берега; «Гауссберг находился между прибрежными водами Флориды и Гольфстримом, на трудном для навигации участке.

Позади них небо начинало розоветь, но разглядеть что-либо на берегу было еще тяжело. Капитан Доминик Паглиери стоял с биноклем, оснащенным приборами ночного видения, а Деннис Мак-Кен, стоявший подле него, нетерпеливо ждал своей очереди.

- Что это? -спросил Мак-Кен. -Что они делают? Капитан пожал плечами и протянул ему бинокль.

- Посмотрите сами,-ответил он.

Грациэла, мучительно напрягая глаза, видела только что-то, напоминавшее тени высоких мачт, медленно покачивавшихся в ритме прибоя, и разгневанное бормотание ее мужа дало ей понять, что он видел немногим больше.

- Подойдите поближе,- настаивал Мак-Кен, опустив бинокль, но капитан только покачал головой.

- Вы должны это сделать! - воскликнул Мак-Кен.- Мы обязаны узнать, что они там делают!

Капитан раздраженно возразил:

- Вы слышали инструкции. Я не стану рисковать своим кораблем. Мы и так подошли слишком близко.

Грациэла почти не вслушивалась в знакомый спор. Она взяла бинокль, оставленный ее мужем, и сконцентрировалась на отдаленной картине. Те размытые силуэты мачт, которые она видела до того, оказались подъемными кранами, которые поднимали что-то, сверкающее нестерпимым светом в лучах прожекторов.

Потом странный предмет снова скрылся из виду-кажется, его погрузили на баржу. Баржа и плавучие краны начали двигаться, словно на торжественном шествии, по направлению к узкому каналу, рассекающему по длине остров.

Капитан заговорил снова-на этот раз в его голосе была тревога; он указывал на экраны сонаров,

- Там есть подводные лодки!-резко сказал он. -Их четыре - и, если мы можем видеть их, значит, и они могут видеть нас! Я увожу отсюда корабль!

- Вы не можете! - взвыл Мак-Кен, и тут же, без перехода, взмолился: - Ну, пожалуйста! Если уж вы не хотите подходить ближе, по крайней мере, позвольте мне сплавать туда на лодке!

- Да, пожалуйста, капитан Паглиери,-присоединилась к просьбе мужа Грациэла, удивляясь сама себе; она вовсе не хотела ничего говорить всего секунду назад!

- Деннис прав,-продолжила она. -Если уж мы забрались так далеко, нужно, по крайней мере, послать кого-нибудь на разведку.

- Он может не вернуться,- предупредил капитан.

- Я вернусь,-безапелляционно заявил Мак-Кен.- Я рискну. Я настаиваю на этом! Я просто попытаюсь установить контакт. Проверю, безопасно ли там, если хотите, хотя, честно говоря, это лишние предосторожности; люди суши, в конце концов, достаточно цивилизованы. Я вернусь через двадцать четыре часа.

Капитан закусил губу в задумчивости.

- Я не могу обещать забрать вас, если в пределах досягаемости окажутся другие подводные лодки.

- Я рискну!

Капитан наконец решился.

- Не один,-твердо проговорил он, и, разумеется, оба посмотрели на Грациэлу. И разумеется, Грациэла поступила именно так, как и ожидалось, хотя в сверкании этого огромного подобия кристалла - а может, и не кристалла вовсе - было что-то, что ей совершенно не хотелось видеть вблизи… и хотя что-то подсказывало ей, что ни она, ни ее супруг не вернутся, чтобы встретиться с подлодкой, Через двадцать четыре часа.

…Когда Грациэла и Деннис Мак-Кен вытащили лодку на песок, их мгновенно окружили молчаливые мужчины и женщины, и у каждого во лбу сиял драгоценный камень; итак, оказалось, что Грациэла была абсолютно права в своих опасениях.


К середине дня их обоих накормили, расспросили, отпустили и оставили в полной растерянности. Озадачили их те вопросы, которые задавала им женщина с камнем во лбу. Что за вопросы! О, да, разумеется, она расспрашивала о Сити Гауссберг, и о Сити Махало, и о Сити Арафура, и Сити Беллона, и обо всех остальных свободных городах на дне Тихого Океана-но ни о вооружениях, ни о защите, ни об индустрии она не расспрашивала. Все вопросы касались только людей. Есть ли в Сити Гауссберг поэты? Математики? Историки? Ученые? Сколько их? К каким традициям они принадлежат: восточной, американской, австралийских аборигенов, латинской, эскимосской? Расспрашивавшая казалась скорее чем-то вроде коллекционера, чем вражеским командиром, и все было бы нормально, если бы не камень, сиявший у нее во лбу, и не отстраненные интонации в ее голосе, от которых у Грациэлы мурашки бежали по коже.

Однако похоже, ее мужа все это не тревожило. Он оборвал фразу на середине и прямо-таки расцвел в улыбке, глядя на кого-то за спиной женщины.

- Посмотри, да это же Вернер Риан! Командир Риан! Я вас помню - вы были одним из наших ведущих кандидатов в астронавты!

Грациэла не могла разделить радость своего супруга. На лбу астронавта тоже сиял камень, а голос его, когда он ответил Деннису, был таким же отстраненным и отрешенным, как и у женщины. Но женщина сделала какой-то жест, и астронавт отвел в сторону Денниса Мак-Кена. Мак-Кен задержался перед уходом, чтобы успокоить жену.

- Не тревожься -это Командир Вернер Риан! Покуда здесь заправляют такие люди, как он, беспокоиться не о чем!

Однако Грациэла вовсе не перестала беспокоиться… и была озадачена еще более, когда женщина коротко добавила:

- Вы должны вызвать свою подводную лодку, чтобы ее команда могла быть спасена.

- Но это невозможно,- проговорила Грациэла.

- Нет, это возможно,- не согласилась с ней женщина-Вы узнаете как. Воля Вечного такова, чтобы все были спасены - вы понимаете, по крайней мере, те, кто находится на борту вашего корабля, хотя, боюсь, уже слишком поздно для тех, кто остался в ваших городах.

- Нет никакого способа,- с отчаянием проговорила Грациэла.- Пожалуйста, поверьте мне! Субмарина даже к берегу не подойдет. Они только подберут нас - если, конечно, мы придем - если мы будем одни, и поблизости не будет никаких кораблей.

Женщина сосредоточенно смотрела на нее несколько мгновений, потом проговорила:

- Мы должны найти способ. Вы можете идти.

И это озадачивало больше всего - на Грациэлу уже не обращали внимания. Ее не держали как пленницу. Не сказали, что она должна оставаться на месте. Женщина, расспрашивавшая ее, просто повернулась и пошла прочь.


Единственно, чего не могла сделать Грациэла, так это добраться до лодки и бежать: вокруг лодки стояла охрана. Даже если бы она хотела выбраться, оставив здесь своего мужа…

Она с удивлением призналась себе в том, что хочет этого. У нее не было жалоб на Денниса Мак-Кена как на мужа, но в его глазах вспыхнула такая радость, когда он встретил знакомого офицера, когда ступил на берег Северной Америки - нет, здесь он будет гораздо счастливее. Он не стал бы возражать, если бы она отправилась в море без него.

Мысль была сама по себе занятная, но что в ней проку? Грациэла все равно не могла выбраться отсюда.

Она пошла к ближайшей группе людей -одной из дюжины команд, работающих с огромной ракетой, в которой Грациэле чудилось что-то зловещее. Некоторые рабочие были заняты тем, что бережно поднимали на самый верх ракеты ту странную сверкающую штуку, которую она увидела еще с корабля. Вблизи она выглядела еще более пугающей - кристаллический объект неправильной формы около двадцати метров в поперечнике. Часть объекта представляла собой что-то вроде друзы сверкающих кристаллов, часть напоминала обломки какой-то металлической конструкции, оплавленной и перекрученной.

Грациэла зябко передернула плечами и отвернулась. Рядом с ней люди в белых комбинезонах, жаростойких перчатках и шлемах сражались с. толстыми кабелями, идущими от топливных баков к самой ракете; кабели были покрыты инеем. Грациэла не стала подходить ближе, но и не ушла - ее удержало любопытство. Неужели они действительно заправляют топливом эту огромную ракету с такой странной сверкающей многоцветьем верхней ступенью? И что это было? И куца они собираются запустить этот космический корабль?

- Грациэла! - позвал голос, от которого сердце замерло у нее в груди.

Она стремительно обернулась и посмотрела на человека, стоявшего за ее спиной. Рядом с ней стоял один из рабочих в белом комбинезоне. Он поднял руки в перчатках к шлему, а когда снял его, Грациэла увидела то лицо, которое по-прежнему до сих пор грезилось ей в снах.

- Ох, Рон,- прошептала она ошеломленно, все еще не решаясь поверить. -Ты… ты-жив!

- И ты тоже! - со сдержанной радостью проговорил он.- Где ты была, Грациэла? Я надеялся, я никогда не забывал о тебе. Расскажи мне! Как ты выжила?

- Я была в Сити Гауссберг. Я сошла с подводной лодки сегодня утром. А ты? Ты работаешь здесь?! С каких это пор ты стал космическим инженером?

- Я был всем, чем мне приказывали быть. Ты будешь удивлена, узнав, кем мне довелось быть, - проговорил он. И умолк. И молча смотрел на нее с минуту, а потом, по-прежнему ничего не говоря, раскрыл ей объятия, и молча она подошла к нему.


* * *

К тому времени, как Грациэла легла спать этой ночью вместе со своим мужем в бараках, весь ее мир переменился. Рон Трегарт жив!

Не только жив-у Рона Трегарта сын! Маленький мальчик, который бросил быстрый взгляд на отца, словно бы в поисках подсказки, а потом тепло и без малейших сомнений обвил талию Грациэлы руками и проговорил:

- Так хорошо, что вы здесь, мисс Наварро!

- Теперь я миссис Мак-Кен,- поправила его Грациэла и увидела боль в глазах Трегарта. Но чего ждал этот человек? В конце концов, ведь и у Пепито, без сомнения, была мать! А потом, когда Трегарт рассказал ей о том, что случилось с Дженни Сторм, она и сама ощутила жгучую боль. Что должен чувствовать ребенок, если его мать так далека от него и так холодна, как звезды! И что должен чувствовать Рон Трегарт…

Однако она не могла в должной мере сострадать ему в этом несчастье, как ни упрекала себя.. Да, конечно же, раз Трегарт чудом выжил, он и должен был построить новую жизнь по-своему. И разве она сама не сделала того же? Но все же Грациэле было не так уж неприятно узнать, что его женитьба вышла такой… странной.

На следующее утро она поднялась рано, пока Деннис Мак-Кен еще спал. Когда он наконец выбрался из постели и присоединился к ним за завтраком, он, похоже, даже не заметил, что его жена говорит с Роном Трегартом. Мак-Кен был полон радости и самых радужных надежд.

Он едва обратил внимание на человека, с которым его знакомила Грациэла.

- Трегарт? Ах да - из Сити Атлантика. Да, моя жена упоминала о вас-детская влюбленность, что-то в этом роде, первая любовь, верно?-он извиняюще улыбнулся. - Но это было давно, и - о, Грациэла, - продолжил он со вспыхнувшим от восторга лицом, - они строят звездный корабль. Командир Риан все мне показал! Они делают систему автоматического запуска, чтобы ракета следовала по заранее заложенному в нее курсу, чтобы с того момента, как будет начат обратный отсчет, никому не было нужно ею управлять. Это правда, - сказал он с несколько изменившимся выражением лица. - Командир Риан несколько… ну, несколько изменился, если я понятно выразился…

- Я очень хорошо понимаю, что вы имеете в виду,- заверил его Рон Трегарт - Но что вы говорили об этой компьютерной системе? Я помогал привозить комплектующие для нее, но мне не кажется, что она должна быть полностью автоматизированной. Разве не будет лучше, если ею все-таки будут управлять люди?

- Нет-нет, - покровительственным тоном проговорил Мак-Кен. -Это совершенно лягушачий взгляд на вещи, разве не так? И это после всех этих лет! Но эта база была частью Крыла Мира. Мы все сделали правильно!

Грациэла, стоявшая к ним вполоборота, чтобы дать возможность повару положить в ее тарелку пищу, взглянула на него и вздохнула:

- Не всегда.

Каким-то образом ей удалось продержаться весь этот долгий день. Когда она напомнила своему мужу, что они должны вернуться на подлодку, он только плечами пожал:

- Старина Паглиери подождет. Когда он будет нам нужен, он окажется на месте, - но сперва мы должны переделать кучу дел здесь! Мне нужно выяснить, для чего нужен этот звездный корабль - говорят, он будет запущен в ближайшие сорок восемь часов, ты это слышала? И еще эти сумасшедшие камни…

- Я тебе об этом рассказывала,-заметила она. Он даже не кивнул.

- Я должен узнать, как это работает,- продолжал он, не обращая внимания на Грациэлу. - Похоже на то, что, как только ты получаешь такую штуку, ты начинаешь работать лучше, быстрее и усерднее, чем когда-либо раньше - разве ты сама этого не видела? Может быть, мы сможем это использовать!

- Я уверена, они с радостью подарят тебе такой камешек,-заявила Грациэла мужу, и, хотя это и было наполовину шуткой, подумала, что шутка эта не лучшего пошиба.

И уж совсем не смешно ей стало, когда ближе к ночи ее вытащил из постели тот самый замечательный командир Риан и доставил в штаб. Зачем - Риан не сказал; он только сообщил ей уже знакомым бесцветным и отстраненным голосом, что Дженни Сторм требует ее присутствия. А когда она добралась до штаба, то была крайне удивлена, увидев, что рядом с женщиной, бывшей его женой, стоит встревоженный и разгневанный Рон Трегарт.

- Капитан Рон Трегарт, который был моим мужем,- немедленно начала Дженни Сторм,- сообщает мне, что не знает способа отправить сообщение диким людям в подводных городах. Я не могу поверить, что это так.

- Я говорил тебе, Дженни, - жестко сказал Трегарт,- что комета уничтожила все системы связи.

- Ты мне говорил это, верно,-спокойно ответила женщина,-но с тех пор прошло много времени. Я не думаю, что подводные люди за этот срок не начали принимать наши собственные сообщения, даже если сами они и не выходили на связь.

- Ну,- нерешительно проговорила Грациэла,- полагаю, это правда…

- Да, следовательно, если вы или Рон Трегарт станете говорить с подводными людьми с использованием нашего передатчика, они вас услышат и получат ваше сообщение.

- Но я не стану этого делать,-жестко возразил Трегарт.

Его жена задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, а только повернулась к Грациэле.

- А вы? - спросила она.- Вы скажете людям в подводных городах, что их можно спасти? Времени осталось немного - меньше тридцати шести часов до того, как Звездный Камень Вечного будет запущен в космос - но у нас есть транспортные самолеты, которые могут добраться до любого уголка планеты за шесть часов. Если ваши люди поднимутся на поверхность океана…

- Там негде совершить посадку! - прервал ее Трегарт.

- Нет необходимости совершать посадку,- спокойно проговорила Дженни Сторм. -У нас другие методы. Например, тот, которым мое собственное звездное семя было доставлено в обиталище Кваггера. Наши самолеты могут летать над морем, пока птицы спустятся вниз со звездным семенем. Командир Риан тщательно продумал все детали. Другие птицы будут доставлены на поверхность; когда осуществится передача, спасенные передадут свое звездное семя птицам, которые поднимутся к самолетам…

- Нет! - закричал Рон Трегарт. - Не делай этого, Грациэла! Они все умрут!

- Они будут спасены от жизни, - почти доброжелательно поправила его Дженни Сторм.

- Я не стану этого делать, - проговорила Грациэла, пытаясь совладать со своим голосом.

- Понимаю, - ответил спокойный, безэмоциональный голос Дженни Сторм. Она смотрела на Грациэлу так. же задумчиво-изучающе, как и на Трегарта минуту назад.

- Есть способ, - раздумчиво проговорила она. - Эта оболочка скоро исчерпает свои возможности и перестанет быть полезной. Я могла бы использовать вашу…

- Ради Бога, Дженни! - отчаянно заорал Трегарт. - Пожалуйста! Оставь нас в покое! Если ты собираешься забраться в эту проклятую ракету и улететь - лети, лети куда тебе угодно, но, умоляю тебя, не превращай нас в свое подобие!

Нечеловеческие глаза женщины приняли слегка удивленное выражение.

- Но, Рон Трегарт, - начала она, - я предлагаю вам только спасение, спасение от смертной жизни. Как вы можете лишать своих собратьев-людей такого счастья, как жить, жить вечно, в памяти Вечного?

- Я могу, - прорычал он и, бросившись на Дженни Сторм, схватил ее за горло, - и, если придется, я убью тебя, чтобы предотвратить это!

Дженни Сторм не сопротивлялась. Она просто посмотрела на него снизу вверх, и в ее глазах не было страха. Она открыла рот, чтобы что-то сказать…

Ее прервал вой сирены.

Мгновение они стояли, застыв, словно восковые фигуры в музее, воспроизводящие сцену древнего убийства. Потом Трегарт воскликнул:

- Это сигнал тревоги с радара!

Он отпустил Дженни Сторм, которая пошатнулась, но восстановила равновесие. Трегарт не стал ждать того, что она будет делать дальше. Он побежал к дверям, Грациэла и Дженни Сторм последовали за ним.

Снаружи стояла ночь и сияли тысячи ярких звезд, а вокруг суетилось множество людей, напоминая потревоженный муравейник.

- Ты прав, Рон Трегарт, - безмалейшего намека на эмоции проговорила Дженни Сторм. - Это сигнал тревоги радара. Кажется, на нас совершено нападение.

.- Но никто не обращал на радар внимания долгие годы, - проговорил Трегарт, глядя в небо. - Странно, что он все еще работает.

- Но что это? - спросила Грациэла.

Он стиснул ее руку й побежал к центру связи.

- Сейчас выясним! - прокричал он, но прежде чем они или кто-нибудь другой успели добежать до центра связи, крики людей заставили Трегарта посмотреть вверх, и тут он увидел своими глазами причину тревоги.

- Ракеты! - воскликнул Трегарт. - Должно быть, это ракетопланы - но откуда они могли взяться?

На этот вопрос никто не мог дать ответа, зато было понятно, что собираются делать эти ракетопланы. Из носовой части каждого из них вырвались яркие вспышки света, и огненные стрелы устремились прямо к колонии. Они обстреливали космопорт! Ракеты летели еще быстрее, чем ракетопланы, и там, куда они врезались, вспыхивали яркие огненные шары.

- Защищайте Звездный Камень! - крикнула Дженни Сторм, чей голосперекрыл общий гомон.

- Пепито! - прокричал Рон Трегарт. Он побежал к своему домику, Грациэла мчалась за ним по пятам. Мальчик уже стоял в дверном проеме, сонно и завороженно глядя вверх. Трегарт подхватил его на руки.

- Ложитесь! -. проорал Трегарт, рванув Грациэлу и Пепито к земле. Часть снарядов попала в цель - ангары с боевыми машинами, коммуникационный центр, два новых барака взлетели на воздух вихремогня и бесформенных обломков.

На этом, как видно, миссия ракетопланов завершилась. Их маневренность была слишком мала, чтобы они могли развернуться и нанести повторный удар, поэтому они пошли на снижение в сторону берега и приземлились вне пределов видимости.

Но они не были одиноки.

Позади них заходил на посадку большой и менее быстроходный транспортный корабль; этот зашел на посадку прямо на ВПП базы, прокатился по ней и еще раньше чем он успел остановиться, его люки распахнулись.

На бетон выпрыгивали вооруженные люди, спотыкаясь на твердой земле, и многие из них падали с криками боли. Частью эти крики были вызваны их неуклюжим приземлением и удивлением, частью - тем, что они касались обшивки корабля, раскалившейся от соприкосновения с земной атмосферой, и обжигали руки.

Но это не имело значения. И вооруженные солдаты бросились вперед, падая за песчаные холмы, прячась за стены пустых зданий - находили любые возможные укрытия. Хотя сами они были обожжены и потрясены, их оружие было в отличном состоянии.

- Нас атакуют! - крикнул Трегарт, едва захватчики успели открыть огонь. Но даже сквозь шум и грохот стрельбы они могли слышать в отдалении крик Дженни Сторм:

- Звездный Камень Вечного! Сохраните Звездный Камень - любой ценой!..


Глава 31


Командный корабль Генерала Маркуса Мак-Кена шел с получасовым отрывом от десантных кораблей, что означало, что, когда атакующие ракетопланы нанесли свой первый удар по базе, корабль. Генерала Маркуса Мак-Кена едва успел войти в атмосферу, и генерал в первый раз взглянул на дельту реки Миссисипи. Когда приземлился транспортный корабль, в поле зрения генерала появился Залив Тампа на западном берегу Флориды. Радиоконтакты были строжайше запрещены; да и в любом случае они были бы невозможны во время входа корабля в атмосферу. Генерал Маркус Мак-Кен, сильно потрепанный перегрузками, был окружен пилотами.

Узнать, удачным ли было нападение, было невозможно.

Как и любой ракетоплан, командный корабль имел приблизительно те же летные характеристики, что и брошенный в воздух камень. Как только он входил в атмосферу, обратного пути для него уже не существовало, можно было только приземлиться. Победил он или проиграл сражение, ему придется приземлиться где-нибудь неподалеку от базы, где генерала Мак-Кена будут приветствовать как победителя его собственные войска, если операция прошла успешно, или травить, как загнанного зверя, если его планы потерпели крах. Генерал не осознавал, что кричит на пилотов, в ярости и страхе отдавая им абсолютно противоречащие друг другу приказания. Но пилоты все равно не слышали его; они трое были единственными людьми в командном корабле, кто мог увидеть хоть что-нибудь за пределами корабля, и все три уставились вдаль, пытаясь разглядеть пусковую установку и определить по ней местонахождение базы. Тридцать закаленных воинов из личной охраны Мак-Кена уже отстегивали ремни страховки, проверяли оружие, готовясь к высадке, что бы за ней не последовало.

Над ухом Мак-Кена раздалось рычание второго пилота:

- Вот она!

Генерал почти не расслышал его. Он сам, как только в поле его зрения появились пламя и дым, принялся кричать, мучительно щурясь, пытаясь хоть что-нибудь разобрать в дыму… а разобрав, с торжеством проорал:

- Мы их победили! Внезапный удар!

Теперь он мог разобрать, что его транспортные ракеты находились имено там, где они и должны были быть согласно его плану, на берегу моря, а половина лагеря была охвачена пламенем. Если и было какое-то сопротивление, издали это невозможно было понять. Его солдаты заняли огневые позиции и продвигались вперед повзводно, под залпы выстрелов.

Но торжество генерала Мак-Кена поутихло, когда его корабль прошел над океаном И начал снижаться.

- Я не вижу, - проскулил он, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь маленький иллюминатор. Он с отчаянием принялся молотить по шлему пилота.

- Что происходит? - снова воскликнул Мак-Кен. - Как я могу командовать сражением, если я его не вижу?

- Пожалуйста, генерал Мак-Кен, - взмолился пилот, пытаясь увернуться от ударов своего командира. - Мы приземлимся буквально через минуту, тогда вы снова все увидите.

- Поторопитесь, черт бы вас побрал! - оборвал его Мак-Кен. - Если вы не доставите нас на землю через три минуты, вы не уйдете с места посадки!

На самом деле посадка оказалась почти настолько быстрой. Ракетоплан развернулся, задрав нос вверх, потом пошел вниз на большой скорости, отчаянно тормозя. Пилот, пробормотав короткую молитву, развернул закрылки в последнюю минуту. Выглядело это так, словно он резко дал по тормозам; всех троих бросило вперед, так что ремни с трудом удержали их, а в задней кабине охранники Мак-Кена повалились друг на друга с руганью, грохотом и лязгом оружия. Когда корабль коснулся песчаной полосы, его скорость все еще составляла триста километров в час, и посадка была более похожа на аварию - таким жестким было приземление.

Но они сели.

Как только командный корабль остановился, охранники выпрыгнули из люка, построившись вокруг генерала Мак-Кена, вышедшего из ракетоплана вслед за ними. Его первый шаг по земле его же собственной базы был далеко не торжественным, тем паче не грациозным. Он забыл, что такое земная гравитация. Он споткнулся и едва не упал, но полковник Шредер поддержал его.

Впереди, на самой базе, раздавался грохот стрельбы, но стреляли только солдаты. Мак-Кена; ответный огонь открыт не был. Большая часть населения лагеря лежала пластом на земле, стараясь не попасть под обстрел.

После нескольких лет, проведенных на орбите, солдаты Мак-Кена были слабы и не слишком твердо стояли на ногах - падали, путались в ногах, пытались бежать и снова падали; единственное, чего им удалось достичь, была прихрамывающая рысца, а по крайней мере дюжина солдат, как заметил Мак-Кен, валялась на земле, крича от боли. Что с ними происходило, Мак-Кен точно не знал, но исход операции вовсе не было предрешен заранее. Если бы база оказала организованное сопротивление, солдатам Генерала Маркуса Мак-Кена пришлось бы туго…

Внезапно в рост поднялась высокая женщина, поднявшая руки над головой - правда, скорее не сдаваясь, а в некоем подобии ритуального приветствия священницы или жрицы.

- Не наносите вреда Звездному Камню Вечного! - воскликнула она. - Вы можете прекратить стрельбу. Мы не станем оказывать сопротивления.

А когда генерал Мак-Кен пристально всмотрелся в женщину, он увидел, что ее лоб украшает огромный драгоценный камень.


Часом позже можно было сказать, что победа была полной.

Генерала Маркуса Мак-Кена более всего удивляло то, что он совершенно не понимал целей и смысла происходящего здесь. Все жители базы без малейшего сопротивления собрались на открытом пятачке земли, безоружные, а лучшие воины Мак-Кена охраняли их. Но их было так много! Он не ожидал увидеть здесь почти три тысячи человек; и почему они так покорно сдались? И кто была эта женщина, Дженни Сторм, которая, похоже, командовала его собственной базой до последнего момента? И где был этот чудовищный кузен, Саймон Мак-Кен Кваггер?

Нов данный момент перед ним стояли более срочные проблемы. Его вооруженные отряды понесли потери - правда, практически никто не был ранен оружием, разве что зацепила шальная пуля, выпущенная своим же товарищем. Однако один человек был мертв, человек пять получили ранения, и множество заработали вывих плеча или трещины в ключице в силу отдачи их же собственного оружия - такова была цена, которую приходилось платить за многолетнее пребывание в невесомости и за. потерю костной массы! - или переломали себе ноги, упав в условиях забытой ими земной гравитации.

Полковник Шредер дохромал до своего генерала.

Полковник явно страдал от боли, но торжествовал и с гордостью доложил:

- Зона захвата находится полностью под контролем, генерал. Хотите взглянуть на пленников?

- Их разоружили? - спросил генерал Мак-Кен. На лице полковника возникло озадаченное выражение:

- У них не было никакого оружия, сэр, - доложил он. - А, даже если какое-то и было, они им не воспользовались. Подгнившая дисциплина!

Он передернул плечами со смесью отвращения и презрения, потом пролаял приказ. Два пленника подвели к ним электромобиль.

- Мы обнаружили вот это. Быть может, генерал предпочтет ехать, - осторожно предположил полковник. - По крайней мере, на первых порах?

- Сперва, - прорычал Мак-Кен, - отвезите меня к моему жалкому родственничку, Саймону Кваггеру. Мне нужно ему кое-что сказать!


Но этому не суждено было случиться, поскольку старая развалина Кваггер оказался не только заносчивым и непокорным - он еще и решил умереть прежде, чем столкнулся с праведным гневом Генерала Маркуса Мак-Кена.

У генерала Мак-Кена желваки заходили на скулах от ярости. Судьба обманула его, лишив, сладости заслуженной мести! Но пока он ехал вдоль длинной шеренги пленных, генерал успел несколько смягчиться. Никто не сможет отрицать, что он одержал великую победу! Так много здоровых, сильных пленных! И стоят тихонько, покорно, как овечки, под дулами ружей его хромающих, измученных непривычной силой Тяжести солдат. Генерал задержался, чтобы, сдвинув брови, рассмотреть получше двух высоких мускулистых мужчин - у обоих над мягко и без тени упрека глядящими глазами сиял драгоценный камень.

- Что это за штуки, которые они носят? - спросил генерал у полковника Шредера.

- Мне кажется, это что-то вроде знаков различия, - неуверенно предположил полковник. Он указал хлыстом вдоль шеренги:

- Видите - вон там, почти в конце строя, сэр? Это командир Риан, и у него такой же камень.

- Ах, - воскликнул генерал, наконец улыбнувшись. - Командир Риан, не так ли? Предатель, сдавший мою базу кузену Кваггеру? Да, у меня есть что сказать командиру Риану!

Но и тут генерала постигло разочарование, поскольку Вернер Риан даже не пытался защитить себя. Он стоял со спокойным и отстраненным видом, поглаживая окровавленное плечо, покуда генерал ярился перед ним.

- Вы совершенно правы, генерал, - наконец признал Риан. - Я встал на службу Вечному.

- Вас расстреляют! - взревел генерал Мак-Кен, побагровев так, что рисковал получить апоплексический УДар.

- Как вам будет угодно, - безразлично проговорил Риан. - Но мы не хотим вам зла. Мы хотим только вашего спасения.

Генерал уставился на него, выкатив глаза от ярости.

- Спасение, да?! - заорал он. - Как вы… как ты смеешь говорить мне о спасении!

Он выбрался из своей тележки, перехватил хлыст полковника Шредера и поднял его для удара…

Но это, как оказалось, было серьезной ошибкой.


Для Грациэлы Наварро, вжавшейся в землю между Пепито и его отцом, обстрел был сущим кошмаром. Это была такая сухопутная вещь! Человеческие существа, стреляющие друг в друга смертельными снарядами! А когда огонь наконец прекратился, лучше не стало. Грациэла видела, как Дженни Сторм и другие «элементы Вечного» перешли от капитуляции к заботе о пострадавших. А пострадавших было так много! Те, что носили камень на челе, печально закрыли глаза дюжине мертвых и отнесли раненых в тень.

Грациэла начала подниматься на ноги.

- Мы должны помочь, - заявила она, но Рон Трегарт поймал ее за руку.

- Нет! - приглушенно и коротко бросил он. - Погоди! Там происходит что-то странное…

Позади них раздался голос Денниса Мак-Кена.

- Странное? Только для лягушатника! - фыркнул он. - Вы что, не знаете, кто это? Это Генерал Маркус Мак-Кен - мой дядя! Пойдем, Грациэла. Позволь мне отвести тебя туда и представить!

Грациэла поднялась на ноги, но замешкалась. - Я… я думаю, мне лучше остаться здесь с Роном и мальчиком, - неуверенно проговорила она.

- Ты это серьезно? - ее супруг покачал головой и насмешливо ухмыльнулся. - Лягушатник есть лягушатник. Ну ладно, тогда оставайся здесь. Я пойду переговорю со своим дядей. Я уверен, что он все тут приведет в порядок за десять минут, а потом мы увидим, что такое организация Крыла Мира на самом деле!

- Постой! - крикнул Трегарт, но Мак-Кен уже ушел. Грациэла с тревогой смотрела ему вслед.

- Может, мне лучше пойти с ним? Что происходит, Рон?

- Я не знаю - ответил Трегарт, - но мне кажется, нам лучше убраться отсюда, по крайней мере, покуда все не уляжется. Идем!

Он поднял Пепито с земли и повел его за руку; Грациэла медленно и неуверенно побрела за ними.

- На нас здесь никто не обращает внимания, - мягко проговорил Трегарт. - У Банановой Реки есть несколько лодок - я думаю, пришло время нам убраться отсюда.

И туг Пепито, обернувшийся, чтобы посмотреть на генерала Мак-Кена, вскрикнул.

Генерал бил Вернера Риана хлыстом. Риан не сопротивлялся. Кажется, он просто не чувствовал ударов.

- Вон твой муж - он бежит прямо к ним, - проговорил Трегарт.

- Что он делает? - жалобно спросила Грациэла.

- Пока еще ничего - генерал сейчас занят. Но Риану здорово достается, и… О Господи! - тихо проговорил Рон Трегарт.

У Грациэлы дыхание перехватило, когда она поняла, на что он смотрит. Риан с залитым кровью лицом спокойно шагнул вперед и почти нежно обнял Генерала Маркуса Мак-Кена.

Даже на таком расстоянии Грациэла видела выражение шока и отвращения на лице генерала; он пытался вырваться из объятий Риана. Но это было бесполезно. Риан был много сильнее…

Потом Риан прижался лицом к лицу генерала. Это выглядело похожим на поцелуй.

Поцелуй смерти.

Трегарт издал нечленораздельный звук. Пепито всхлипнул.

Актеры поменялись ролями. Теперь генерал Мак-Кен обнимал Вернера Риана, чьи руки бессильно упали вдоль тела.

Тело Риана медлено начало откидываться назад. Осторожно, бережно, почти ласково Генерал Маркус Мак-Кен опустил мертвое тело того, кто был когда-то командиром космической базы, на растрескавшееся бетонное покрытие.

А когда Маркус Мак-Кен выпрямился, во лбу у него сияла звезда драгоценного камня.

Его охранники с криками спешили к нему. Полковник Шредер уже достал пистолет и приготовился стрелять в Риана; его останавливал только тот факт, что Риан, по всей видимости, был уже мертв. Даже Деннис Мак-Кен бросился к этим двоим.

Генерал Маркус Мак-Кен поднял руку. Он казался выше ростом и сильнее, а на его челе сиял драгоценный камень.

- Не стреляйте! - чистым ясным голосом крикнул он. - Стойте, где стоите! пусть элементы Вечного подойдут к вам!

…А слуги Вечного уже приближались к солдатам Крыла Мира легко, словно скользили по песку, неотвратимо. Они встретились. Соприкоснулись. И как только это произошло, победители были побеждены сами. Те, что прежде носили камни, безмолвно, медленно осели на песок - уже мертвыми. Те, что были захватчиками, стояли теперь, спокойные и отстраненные, и лица их были освещены светом камней.

«Армии Вечного» снова победили и воцарились на Мысе Канаверал.


Глава 32


Всю ночь Грациэла провела за нелегкой работой: она вглядывалась сквозь подлесок в то, что происходило на другом берегу реки. Сцена не менялась - огромная ракета со своим угрожающе сверкающим грузом в головной части, и сама - сияющая в лучах прожекторов.

Мальчик, Пепито, осторожно поднялся, стараясь не разбудить своего спящего отца.

- Миссис Мак-Кен? - обратился он к Грациэле. - Что они сейчас делают?

Грациэла обняла его одной рукой.

- Мне кажется, они заканчивают заправку ракеты, - проговорила она. - Ты видишь?

Не было ни малейших сомнений в том, что он мог это увидеть: прожектора высвечивали каждую деталь так же ясно, как днем: люди в белых комбинезонах, загружающие в баки жидкое горючее, десятки техников, проверяющих надежность работы оборудования и крепления ракеты, бурная деятельность вокруг надежно защищенного компьютера - и яснее всего мигающие разноцветные искры, отбрасываемые гранями Звездного Камня, помещенного в верхней части космического корабля. Рабочие одели его в жаростойкий саван из молочно-белого НЕКСО, и только одной секции обшивки недоставало, только одна часть Камня была на виду, - почему, Грациэла не знала, - но и эта часть была главным элементом в картине, открывающейся их глазам.

- Это значит, что они собираются уходить? - спросил мальчик.

- Я на это надеюсь, Пепито, - прошептала она.

- Но когда мистер Риан и мой папа отправлялись в космос, их корабль был почти таким же большим, а их было только двое. Как же туда поместятся все эти люди, миссис Мак-Кен?

Грациэла покачала головой - это должно было обозначать двойное отрицание, во-первых, потому, что она не знала ответа на его вопрос, а во-вторых потому, что она была вовсе не уверена, является ли еще женой того, кого звали Мак-Кеном. В последний раз она видела Денниса, когда того заключил в объятия один из элементов Вечного, меченный звездой. Да был ли еще Деннис Мак-Кен?

Задумчиво и нежно она прижала мальчика к себе. Низкий подлесок был полон шорохов - некоторые из них издавали беглецы, такие же, какими были они сами; но только ли люди были здесь? Грациэла довольно наслушалась историй о змеях и аллигаторах, о прочих гадах ползучих, которые делали земную поверхность непригодной для обитания на ней человеческих существ - все ли эти истории были Ложью? Она нервно передернула плечами и вдруг осознала, что мальчик пытается подняться на цыпочки, чтобы что-то рассмотреть.

- Миссис Мак-Кен, - прошептал он, - это что, вертолет?

…Это действительно оказался вертолет. Она могла не только слышать шум его вращающихся лопастей - она видела яркий прожектор, высвечивавший все внизу; и этот свет приближался к ним через джунгли.

Сверху с вертолета раздался глубокий громкий голос:

- Пожалуйста, все вернитесь на базу! Спасение должно быть завершено в течение двух часов!

Грациэла повернулась, чтобы разбудить Трегарта, но громкоговоритель уже сделал это и без нее. Трегарт поднялся, сонно глядя на огромную, стальную птицу. В отражении его собственного света Рону была видна чашеобразная хрупкая антенна, прикрепленная к брюху вертолета. Инфракрасный локатор, предназначенный для поиска живых существ!

- Нам нужно отсюда выбираться, - прошептал Трегарт.

- Куда? - спросила Грациэла.

- Думаю, назад к реке. Подлесок там гуще, а вода теплее, чем воздух - это может сбить столку их приборы.

Трегарт не стал ждать ответа; он просто взял за руку Пепито и Грациэлу и повел их, пытаясь спрятаться под ненадежным покровом джунглей. Каждый раз, когда яркий конус света оказывался слишком близко к ним, они валились лицом на землю- Задолго до того, как они достигли берега Банановой Реки, вертолет скрылся, но его задача уже была выполнена. При помощи инфракрасного локатора ему удалось установить местонахождение беглецов. Дальше дело было за поисковыми партиями.

Раз пять или шесть они слышали, как неподалеку от них поисковые партии прочесывают заросли, видели вспышки света от их ручных фонариков. Большей частью они обнаруживали то, точнее, тех, кого искали. Потом Грациэла слышала возню, крики, умоляющие голоса - и каждый раз все внезапно обрывалось, и наступала тишина. И эта тишина была хуже всего.

На берегу реки Трегарт с тревогой огляделся по сторонам.

- Это могло быть ошибкой, - пробормотал он. - Вертолет улетел, и теперь нам нечего бояться его инфралокаторов, но здесь мы в ловушке.

- Лодка, в которой мы переправлялись, ниже по берегу, - заметила Грациэла.

Он покачал головой:

- Да, но… постой! Кто-то идет сюда, - напряженно прошептал он. - Лежите неподвижно!

Но люди, которые подходили все ближе, упорно двигались именно к тому месту, где спрятались Трегарт, Грациэла и Пепито. Он даже мог разглядеть их, когда, остановившись, они огляделись по сторонам. Потом один из них поднял к губам мегафон; усиленный громкоговорителем голос Дженни Сторм проговорил умоляюще:

- Пепито, который был моим сыном! Рон Трегарт, который был моим мужем! Времени больше нет, пожалуйста, выходите, и вы будете спасены.

Пепито встревожено посмотрел на отца. Нахмурившись, Трегарт осторожно приложил палец к его губам.

Поисковая партия остановилась, чтобы посовещаться, потом разделилась - двое пошл» в одном направлении вдоль реки, третий в другом, а тот, что был Дженни Сторм, пошел прямо к ним. Она почти дошла до них, когда ее сын вскочил на ноги и встал перед ней, загораживая ей дорогу, раскинув руки крестом.

- Мама, пожалуйста, не надо, - вхлипнул он; его лицо жалко перекосилось от боли. - Не делай нас такими, как ты!

Дженни резко остановилась, серьезно глядя на мальчика.

- Но, Пепито, - рассудительно проговорила она, - стать таким, как мы, значит стать совершенным. Разве ты не знаешь, что значит быть привязанным к животной плоти? Это означает боль, и болезни, и старение… и в конце концов - смерть, и разложение, которое следует за смертью. В то время как с нами ты сможешь жить вечной совершенной жизнью - в Вечном. Нет, Пепито, - с твердостью заявила она, - ты должен быть спасен. Такова воля Вечного. Возьми меня за руку.

Дженни потянулась к сыну, но внезапно очнувшийся Трегарт оттолкнул его.

- Нет, - крикнул он, наклоняясь, чтобы поднять с земли мертвый ствол маленькой пальмы. - Не слушай ее, Пепито! Лезь в лодку! И ты тоже, Грациэла! Дженни, я тебя предупреждаю!..

Женщина помедлила, спокойно разглядывая Трегарта.

- Но то, что я сказала, справедливо и для тебя, Рон Трегарт.

- Стой! - отчаянно заорал он, сознавая, что его слышат другие, понимая, что через несколько секунд остальные трое присоединятся к Дженни, и их станет больше, и они принудят его…

Джени Сторм не остановилась.

Всхлипнув, Трегарт нанес удар вслепую импровизированной дубинкой. Она раскололась на части, попав Дженни в лицо - дерево за годы стало хрупким, - но сила удара заставила Дженни упасть на спину.

И у Рона Трегарта было время запрыгнуть в лодку. По счастью, мотор завелся. Грациэла уже сидела за рычагами управления. Когда лодка отошла от берега, Трегарт увидел, как его жена поднимается на ноги; лицо ее было в крови, и она протягивала руки к своему мужу.

- Но я хотела дать вам вечность! - крикнула она.

- Мы выбрали жизнь! - ответил ей Трегарт и отвернулся, чтобы успокоить своего плачущего сына.


Всю дорогу по реке до пролива они провели в страхе, что их будет преследовать другая, более быстрая лодка, или что вернется вертолет, или что появится еще чтонибудь, что отрежет им пути к бегству. Но никто не преследовал их. Время запуска было слишком близко.

На рассвете Грациэла затаила дыхание. Они проплывали мимо стартовой площадки. Огромный, обтекаемой формы корабль Вечного был теперь хорошо виден.

Сотни людей подходили к ракете.

Озадаченно сдвинув брови, Трегарт вытащил бинокль и навел его на стартовую площадку. Один за другим люди поднимались по лестнице к верхней ступени ракеты. Все они стояли в одной бесконечно длинной очереди. А когда очередной достигал верха лестницы…

- Боже праведный, - прошептал Трегарт, опуская бинокль, - глазам своим не верю!

Но когда Грациэла взяла бинокль из его рук, последние сомнения развеялись. Как только очередной человек со звездой во лбу достигал верхней ступени лестницы, он наклонялся вперед, чтобы прикоснуться лбом к огромному сверкающему Звездному Камню.

Коснувшись камня, драгоценная звезда на челе человека словно бы всасывалась им, сливалась с ним. Затем человек замирал с пустыми глазами, словно бы ожидая чего-то…

И следующий в очереди нежно, почти с любовью отбрасывал покинутое тело своего предшественника через борт маленькой платформы на гору тел у стартовой площадки.

Цепь добровольцев, стремящихся к самопожертвованию, была бесконечной. Как только она становилась короче, новая группа бросала все свои дела и присоединялась к очереди.

Трегарт посмотрел на Грациэлу и мальчика, а потом внезапно, без единого слова, заглушил мотор. Маленькая лодка тихо закачалась на волнах, бегущих из открытого моря.

- Разве нам не надо… - начала Грациэла, но Трегарт, не дослушав, покачал головой.

- Больше никто не пойдет за нами, - сказал он. - Нет времени. Они собираются запустить корабль.

- Но все-таки…

Он посмотрел на нее с состраданием.

- В этот камень уходит то, - проговорил он мягко, что было твоим мужем, и то, что было моей женой. Я думаю, мне хотелось бы посмотреть на их отлет.


Вся процедура заняла еще больше часа. И когда последний человек остановился на верхней площадке лестницы, солнце уже стояло высоко.

А человеком этим была Дженни Сторм.

Она повернулась и посмотрела в их сторону. Трегарт не знал, могла ли она их увидеть, но смотрела она долго, а потом отвернулась и прижалась лбом к поверхности камня.

Ее тело безжизненно осело на платформу.

Все остальное происходило само по себе. Последняя панель НЕКСО, закрывавшая Звездный Камень, опустилась и встала на свое место. Платформа откатилась на метр или два, тело Дженни Сторм соскользнуло с нее и упало на землю где-то за пределами видимости…

Воздух содрогнулся от грохота, который был слишком оглушительным, чтобы назвать его просто звуком, и волна пламени лизнула мертвые тела, и вспыхнул свет, слишком яркий, чтобы назвать его просто светом…

А затем Звездный Камень Вечного и его корабль-носитель начали подниматься - медленно, размеренно, неумолимо… скорость корабля все увеличивалась… он шел все выше и выше…

Пока не осталось только воспоминание о его пламени. Только белое облачно дыма ползло по небу.

- Они ушли, - проговорил Рон Трегарт.

- Она никогда не вернется, - всхлипнул Пепито.

- Она хотела этого. - шепнула мальчику Грациэла. - Она хотела дать нам Вечность. Мы выбрали жизнь - даже если однажды придет день, когда нам придется оплатить выбор смертью, а она будет жить вечно.

- Без нас, - проговорил Трегарт, заводя мотор и направляясь в ласковое море, где, рано или поздно, их найдет «Гауссберг-три».

С меня хватит этого места. И хватит с меня суши вообще.

- И с меня тоже хватило, - откликнулась Грациэла. - Я больше никогда сюда не вернусь.

Пепито запрокинул голову, чтобы взглянуть на белый облачный след в рассветном небе, и задумчиво проговорил:

- Но когда-нибудь, когда я вырасту большой, я, наверно, вернусь.


Я - один из элементов Вечного, и я живу. Но более я не живу в вечном. Я остаюсь позади.

Я остаюсь, чтобы работа Вечного была завершена, потому что мне доверена грубая работа - направлять металлический механизм, который управляет двигателями и дает отсчет, в конце которого Звездный Камень Вечного отправится далее в своей бесконечной одиссее.

Я остаюсь, но я скорблю.

Я оплакиваю потерю всех тех элементов Вечного, которые ушли, оставив меня в одиночестве и отделенности от других, в мире слабой животной плоти.

Я оплакиваю одиночество, которое предстоит мне, но я делаю работу Вечного.

Я вершу работу Вечного и ныне. Я продолжу вершить работу Вечного. Даже после того, как Звездный Камень уйдет с орбиты последней мертвой планеты этой покинутой звезды, я буду продолжать действовать. Ибо я остаюсь здесь с уверенностью, что однажды некоторые из этих смертных частиц плоти присоединятся ко мне…

И тогда мы сольемся с другими, и спасем и их тоже, и поднимемся, чтобы слиться с Вечным где-нибудь в невероятно отдаленном мире, в будущем столь отдаленном, что это нельзя ни постичь, ни представить…

И тогда мы все воистину будем жить в Вечном. Всегда. Потому что жизнь на Земле достигла своей цели.



This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
17.02.2009

Оглавление

  • Джек Уильямсон
  • ПОСЛЕДНИЙ ГОД Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • ПОСЛЕДНИЙ ГОД Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • ВТОРОЙ ГОД
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • ГОДЫ МЕЖДУ…
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • ГОД ВЕЧНОГО
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32