Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
способно заставить тебя вспомнить свои жизни.
Орлиное Перо помолчал, потом заговорил снова.
— Я хорошо помню свои воплощения. Помню, в чьих телах обитала моя душа, и могу общаться с великими Куно Паркером и его отцом Петой Наконой, с его дедом Железной Рубашкой, с Сатаной из племени киова, с Сидящим Бизоном из рода Огалалла и с другими, чей дух еще не возродился. Если у тебя хватит сил и храбрости пройти через этот колдовской обряд, вспомнить и снова пережить свои прошлые жизни, узнать о своей прежней доблести и силе, то это принесет тебе удовлетворение и станет твоим спасением.
То, что он мне предлагал, являлось как бы способом найти выход томящейся в моей душе врожденной свирепости, не выходя за рамки поведения, принятого в том обществе, в котором я теперь живу.
Я расскажу вам о ритуале, который помог мне вспомнить о моих прошлых воплощениях. Таинство происходило далеко в горах. Лишь Орлиное Перо был свидетелем этого. Муки, которые я испытал, не могли привидеться белому человеку даже во сне. Магия эта настолько древняя и тайная, что никто из всезнаек-антропологов никогда не знал о ней. Этой магией всегда владели команчи. Другие племена позаимствовали из нее очень многое: сиу — танец солнца, а арикара взяли у сиу часть ее для танца дождя. Но только шаман команчей владел ею в полной мере. В обряде этом не было ни танцев, ни монотонного пения и криков — ничего, кроме страстной безмолвной силы, превозмогающей боль во мраке звездной ночи.
Орлиное Перо глубоко вспорол мышцы на моей спине. Он сделал два надреза настолько глубоко, что шрамы от них остались и по сей день. Шаман продел в них сыромятный ремень, туго стянул его и, перебросив конец ремня через ветвь дуба, вздернул меня над землей так, что ноги мои едва касались травы. Укрепив ремень, он стал бить в бубен, обтянутый кожей, содранной с живота вождя индейцев-липанов. Медленный монотонный рокот бубна шамана и обжигающий шепот холодного ветра усиливали жуткую боль в спине.
Казалось, ночь никогда не кончится. По небу плыли звезды, порывы ветра сменялись затишьем. И тут звук барабана стал меняться — в нем слышался стук копыт неподкованных коней. Крик совы превратился в предсмертный вопль древних воинов. Перед моим затуманенным от муки взором заплясали языки костра, вокруг которого пели и скакали черные фигуры. Сам я оказался не висящим на ветке дуба, а привязанным к столбу пыток. Я пел свою Песню смерти, а языки пламени все приближались к моим ногам. Во мне ожили и перемешались все мои былые воплощения, прошлое и настоящее слились в водоворот событий, образов. Я потерял чувство времени и пространства.
Последнее, что я видел, прежде чем потерять сознание, был бронзовый, в боевой раскраске воин-команч. Копыта его коня высекали искры.
На заре, когда я висел, лишившись чувств, Орлиное Перо привязал к моим ногам древние черепа бизонов. Под их тяжестью кожа и жилы порвались, и я упал на траву. Новая боль привела меня в сознание, и я понял, что испытал великое прозрение. Я снова был собой, но теперь знал о своих прошлых жизнях и, вспоминая прежние битвы и скитания, мог побороть тягу к насилию.
Из череды моих воплощений обнаружилось, что жизнь команча не всегда разделялась сотней лет.
Последний раз в роли воина я появился на Юго-Западе, звали меня Эзатемой и меня убили в битве при Адоб Уоллс в 1874 году. Между Эзатемой и Джоной Гарфилдом был слабый ребенок, родившийся в 1878 году, когда команчи убежали из резервации. Его оставили умирать где-то на западных равнинах. Нет смысла перечислять все тела, в которых я перебывал, ибо моя память скрывает воспоминания столь древние, что белый человек не в силах и представить. Еще живя в горах севернее Йеллоустоуна, мы уже были древним племенем, хотя еще не имели даже коней и использовали вьючных собак. Белые историки считают, что это начало нашего развития, хотя я могу поведать о тех временах, когда на земле царил доисторический ужас.
Но я хочу рассказать о Сдирателе Скальпов, Каменном Сердце, так как это мое воплощение, видимо, ближе всего мне, Джону Гарфилду, человеку двадцатого века. Именно смутные воспоминания о нем смущали меня в юности, его я видел во снах. Рассказывая о нем, я буду пользоваться языком современного белого человека, и с точки зрения его мироощущения, чтобы моя история была понятна вам.
Нет смысла описывать сцены дремучей жестокости: они были естественны для Каменного Сердца, но вызовут отвращение в цивилизованном человеке. И цинизм, и утонченность цивилизации несравнимо слабее цинизма и утонченности древности. Я расскажу вам о встрече Каменного Сердца с Ужасом из Неведомых времен, более древнем, чем следы неведомой, забытой культуры на полуострове Юкатан.
Это произошло примерно в 1575 году. Более века назад команчи спустились с гор Шошони и сделались племенем всадников. Сначала мы преследовали стада бизонов пешком от Большого Невольничьего озера до Мексиканского залива, вечно враждуя с кроу, киова, пауни и апачами. Появление лошадей
Последние комментарии
4 часов 36 минут назад
4 часов 39 минут назад
4 часов 51 минут назад
4 часов 53 минут назад
5 часов 7 минут назад
5 часов 23 минут назад