Замысел Блемми [Брюс Стерлинг] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Брюс Стерлинг Замысел Блемми[1]

Гонец пронесся над узкими улочками Тира, облетая зеленые остролистые кроны самых высоких пальм. Хлипая крыльями, он опустился на каменный карниз. Дева, томящаяся в башне, тут же подбежала к голубю и схватила птицу. Она с благодарностью приникла губами к гладкой серой головке посланца.

Дело в том, что сэр Роджер Эдесский, возлюбленный девы, отправился в Святую землю на поиски рыцарской славы. И ее стараниями он стал счастливым обладателем клетки с бесценными почтовыми голубями. Птицы эти, одна за другой, доставляли на своих крыльях письма от Роджера прямо в нежные девичьи руки, обходя воздушными путями все преграды и опасности, таящиеся в охваченной огнем Святой земле. Крылатые вестники оставляли внизу толпы мародеров-сельджуков,[2] яростно бьющих в барабаны и трубящих в рога, и злобных мамелюков,[3] прячущих лица под забралами шлемов. С легкостью неслись они и над исмаилитами-фидаи[4] в тот момент, когда те, одинаково равнодушные к жизни и к смерти, склонялись над своею жертвой, занеся уже руку для рокового удара.

Над головами ни о чем не ведающей черни протянулась целая почтовая сеть, и пернатые гонцы так и сновали туда-сюда. Голуби несли вести со всех концов света через Иерусалим, Дамаск, Каир и Бейрут. Пролетали они и над головами рыцарей — сыновей самых отдаленных уголков христианского мира, странствующих воинов, покрытых потом, мучимых голодом, паразитами и болезнями. Крылатые гонцы проносили свой груз и над викингами — виртуозами топора, опаленными южным солнцем. И над исступленными тамплиерами,[5] и над жестокими рыцарями Тевтонского ордена, облаченными в черные латы, в которых они спекались под беспощадными лучами, подобно омарам, зажаренным в панцире. И над греческими пелтастами,[6] и над итальянскими кондотьерами.[7]

Дрожащими пальцами, испачканными в чернилах, дева отвязала от розовой птичьей лапки аккуратно скрученный свиток. Грудь ей сдавила внезапная боль. А вдруг это очередная поэма? Читая стихи Роджера, она не раз уже падала в обморок.

Но нет. Эту птицу прислал вовсе не Роджер Эдесский. Дева сама ввела себя в заблуждение, поддавшись очарованию ложной надежды. Голубь принес всего лишь очередное торговое предложение, содержащее ничтожный обрывок скучнейшего текста.

«Соль. Слоновая кость. Панцирь черепахи. Шафран. Рис. Ладан. Железо. Медь. Олово. Свинец. Кораллы. Топазы. Стиракс.[8] Стекло. Реальгар.[9] Сурьма. Золото. Серебро. Мед. Нард.[10] Костус.[11] Агаты. Сердолики. Дереза. Хлопок. Шелк. Мальва. Перец. Малабарская корица. Жемчуг. Алмазы. Рубины. Сапфиры».

Каждый из товаров в этом обширном списке сопровождался ценой.

Девушка заперла голубя в деревянную клетку, помеченную ярлыком. В таких клетках томилась еще не одна дюжина птиц — таких же пленниц угрюмой башни, как и она сама. Взяв пузырек с чернилами, собранными от каракатицы, и острое как бритва перо, девушка переписала письмо в огромный пыльный фолиант. Если она позволит себе хоть раз пренебречь этой обязанностью, гнев матери-настоятельницы будет велик: ее ожидают хлеб и вода, бесконечное стояние на коленях и розги.

Приставленная к голубям послушница вытерла глаза, наполнившиеся слезами, — так сильно их утомил контраст четких печатных букв и плохого освещения. Она вновь оперлась своими нежными локотками о холодную, выщербленную поверхность камня и предалась созерцанию мерцающих вод Средиземного моря и скользящей по ним черной стае итальянских галер, жаждущих наживы. Быть может, сэра Роджера Эдесского уже нет в живых. Бедный Роджер пал, сраженный ударом какого-нибудь исламского богатыря, или его погубила какая-нибудь смертельная зараза. Никогда больше Роджер не посвятит ей ни строчки. А она, в свои семнадцать лет, обречена на горькую и безотрадную участь.

В это мгновение она верила, что все так и есть: столь жестокой и неотвратимой казалась девушке ее роковая доля. Если Роджер не сможет спасти ее, вырвать из этой жизни, где ей остается лишь ухаживать за голубями, она вынуждена будет дать постылые обеты… Ей придется стать одной из младших сестер ордена госпитальеров[12] — тех, что живут внизу, под голубиной башней, — присоединиться к все разрастающемуся племени черных вдов, чьи суженые не вернулись из Святой земли, превратиться в старую деву, стать частью огромного скопища безмужних старух и сирот, потерявших отцов, — скопища, заключенного в толстых каменных стенах, как в бутылке, скопища, пойманного в ловушку, из которой нет выхода и в которой все как один лишены и земельных владений, и денежных доходов… Этим безрадостным, бледным Христовым невестам, готовым сойти с ума от