Параллели [Евгений Юрьевич Сыч] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
ПАРАЛЛЕЛИ
Утром Семен вышел из дому во дворик и некоторое время ходил кругами. В голове и во всем теле чувствовал он не то чтоб легкость, а нечто такое, летящее, потребность то ли делать немедленно какую-то работу, то ли бежать немедленно куда-то и зачем-то. Но бежать было некуда по случаю воскресенья, делать нечего потому же, а заниматься зарядкой, хоть и очень хотелось, Семен считал неприличным — вырос. «Дров бы нарубить», — подумал он и расстроился: какие тут дрова, тут газ. В задумчивости Семен обошел дом вокруг. Тихо было по воскресному, и только в садике, за домом, стояли и оживленно о чем-то разговаривали какие-то люди интеллигентного обличья. Стояли они на земле, стараясь не мять, не топтать ни траву, ни цветы, ни, упаси боже, сирень. Из земли из самых их ног выходили и уходили вверх, в небо, и терялись в этом небе — только не вертикально, а наискось, под углом — две линии серого цвета, чуть блестящие. Было между этими проводами расстояние примерно в полметра, а там, в вышине, они вроде бы сходились. Люди задумчиво, негромко, по очереди спорили. Семен послушал их спор и по утреннему своему состоянию ничего в этом споре не понял, хотя и велась речь на с детства ему знакомом языке. — Это что же? — спросил Семен, — Это что же вы тут делаете, извиняюсь, и чем занимаетесь? — без угрозы спросил, с интересом, просто в самом деле стало ему интересно, что же это делают люди в воскресенье с утра в куцем садике за домом. Те остановили спор и молча посмотрели на Семена. Был Семен по случаю выходного дня одет в чистую майку и тренировочные штаны — удобную городскую одежду. Армейский полубокс на его голове отрос до общих размеров, и надпись на груди «не забуду мать родную» уравновешивала строгая артиллерийская эмблема: две синих скрещенных пушечки на плече. Оглядев Семена, люди в пиджаках собрались было спорить дальше, но один из них, седой, но выглядевший как-то наиболее молодо и бодро несмотря на очевидный возраст, посмотрел на Семена еще раз и заговорил с ним, как бы наскучив разговором с остальными: — Вот эти линии — параллельные, — сказал он Семену. И на лицах летальных отразились понимание и тоска, и некоторая обида, как будто он объяснял не Семену непонятное, а им — давно и хорошо известное, быть может, известное им гораздо лучше, чем этому, седому, который и объяснил как-то по-своему, не так, как надо. — Вот эти линии — параллельные, — очень дружески, как старому приятелю, повторил Семену седой. А откуда они взялись? — спросил от нечего больше спросить Семен. — Вот очевидный вопрос! — обрадовался седой, — Эти товарищи, — он широко показал на понурившихся остальных, — утверждают, что линии ниоткуда не взялись, а так и идут, так и тянутся из бесконечности в бесконечность и нигде не сходятся и не расходятся. — Почему? — вежливо спросил опять Семен. — Вот именно — почему! — еще более обрадовался седой, — Должны они сойтись или разойтись, как вы думаете? — А-а, — понял Семен — это вроде рельсов на железной дороге: не сходятся и не расходятся. — Нет, вы не так поняли. — чуть заторопился седой, а другие в пиджаках заулыбались, как будто Семен все понял именно так, как оно и было на самом деле. — А занимаетесь-то вы чем? — поставил вопрос ребром Семен. — Изучаем, — вздохнул седой. — Что изучаете? — Да вот, линии эти — сходятся они или расходятся. — Что же вы тут, в садике, изучаете? Слазили бы и посмотрели, — усмехнулся Семен. Остальные засмеялись, а один сказал: «А что? Это, пожалуй, мысль». И снова стали спорить. — Слушайте, а вы не могли бы сами слазить и посмотреть? — вдруг обратился к Семену седой. — Хм, — усмехнулся Семен, — а зачем мне это? — Но тут проблема очень большой важности, мировой значимости, — торопливо, как непонятливому ученику, объяснил седой, а вся его компания тихо, смутно заулыбалась и стала отворачиваться, будто присутствуя при чем-то неприличном. — Да нужна мне ваша проблема! — обиделся Семен. — Дела больше нет — проблемы изучать. — Нет, в самом деле, — загорелся седой, — Если бы вы сделали это, то оказали бы науке неоценимую услугу. И наука, — он посмотрел на Семена оценивающе. — Вас не забыла бы и в ответной услуге не задержалась бы. — Нужна мне ваша наука, — отрезал Семен. — И услуг мне никаких не надо. — А про Нобелевскую премию вы слышали? — пошел с козырей седой. Что такое премия Семен знал, про эту самую не очень, но что премии бывают разные и что от премии, какой бы она ни была, ничего, кроме хорошего, человеку не бывает, — это он улавливал. — Так что, за это — премия? — Совершенно верно, — кивнула седая голова. Семен очень внимательно вот уже минуту смотрел собеседнику в лицо, и, кроме головы, теперь уже ничего не видел. Это очень большая премия, — раздельно подтвердил седой. — Ну так давайте, — сдался Семен. — Давайте, чем мерить, пока я не передумал. Ему дали блестящий большой штангель.- 1
- 2
Последние комментарии
2 минут 38 секунд назад
4 часов 22 минут назад
6 часов 8 минут назад
7 часов 22 минут назад
8 часов 28 минут назад
9 часов 37 минут назад