Манъёсю [Поэтическая антология] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
МАНЪЁСЮ (“СОБРАНИЕ МИРИАД ЛИСТЬЕВ”) в 3-х томах
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА 1971 Перевод с японского, вступительная статья и комментарии А. Е. ГЛУСКИНОЙ Ответственный редактор Н. И.КОНРАД Поэтическая редакция Н. А. ПАВЛОВИЧОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Лучшее литературное наследие народов мира обладает непреходящей художественной ценностью и входит в нашу современность как вечно живой источник мыслей и чувств, обогащающий сокровищницу мировой культуры. К такому литературному наследию наряду с другими бессмертными памятниками мировой литературы относится и японская антология VIII в. “Манъёсю”, хранящая в себе поэтическое богатство своего народа, не утратившее живого звучания по настоящее время. “Манъёсю” — это первый письменный памятник японской поэзии, ценнейший памятник древней культуры, составляющий национальную гордость японского народа. Это огромный особый поэтический мир, отражающий думы и чаяния, чувства и мысли, жизненный опыт ряда поколений; это подлинная энциклопедия жизни, живая история поэтического стиля. Это богатейший мир своеобразных художественных образов, сложной и своеобразной поэтики. Здесь собраны песни многих поколений, датированные IV–VIII вв., а также жемчужины народной поэзии, уходящие далеко за пределы феодальной эпохи. Около 500 авторов представлены в этом редком собрании, где наряду с песнями древних правителей, известных поэтов помещены песни пограничных стражей, рыбаков, землепашцев и других простых людей Японии. 4516 песен содержится в 20 книгах этого памятника, разнообразных по жанру, стилю и содержанию. Храня в себе блестящую поэзию раннего средневековья — произведения лучших поэтов Хитомаро, Акахито, Окура, Табито, Якамоти и вместе с тем народные песни, предания, легенды и др., - памятник заслуженно считается сокровищницей японской литературы. Он является неиссякаемым источником, к которому обращалась на пути своего развития вся последующая японская литература. Большая ценность этого памятника и в том, что содержание его не ограничено “специальной поэтической темой”, как в дальнейшей классической японской поэзии; содержанием здесь служит сама жизнь во всем ее многообразии. Здесь одинаково воспеваются красоты природы и детали быта, старинные обычаи и обряды, исторические события и картины труда. Исключительное богатство образов и тематики особо повышает значение этой поэзии, а также даст важный материал для изучения древней культуры этого периода. Художественные средства и приемы свидетельствуют о высоком поэтическом мастерстве, достигнутом в эпоху Нара (VIII в.). Творческое освоение опыта корейской и китайской поэзии, философии, культуры лишь помогло расцвету глубоко самобытного искусства поэзии. Наличие фольклорного материала составляет характерное отличие “Манъёсю” от всех позднейших японских антологий и придает ей особое историко-литературное значение, так как позволяет видеть пути, по которым шло становление литературной поэзии, выросшей на почве устного народного творчества. То обстоятельство, что поэтические произведения антологии, подписанные порой именами императоров и других лиц, являются иногда просто записью народных песен, и то, что высокая поэтическая культура некоторых анонимных песен позволяет предполагать, что среди них есть песни знаменитых поэтов того времени, подпись которых, по тем или иным причинам, не сохранилась, — все это свидетельствует о том, что объем фольклорного материала выходит здесь за рамки анонимной поэзии, а произведений известных поэтов больше, чем принято считать. Кроме того, фольклорный материал памятника позволяет видеть почти все жанрово-тематические разновидности народной песни, о которых известно в истории мирового фольклора, и уточнить особенности, присущие японской народной песне и обусловленные конкретными историческими условиями. А наличие наряду с этим лучших произведений поэтов того времени помогает видеть, как рожденная в труде песня передает богатство своего поэтического опыта литературной поэзии, создающейся на базе устного народного творчества. На русском языке до сих пор были опубликованы лишь немногочисленные переводы с японского отдельных произведений из этого памятника в сборнике “Японская поэзия”, изданном в 1954 г. и вышедшем вторым дополненным изданием в 1956 г.; в дореволюционное время были изданы отдельные песни, но почти все в переводе с западноевропейских языков. В настоящем издании представлен впервые полный перевод памятника с японского языка, снабженный комментариями и приложениями. Издание ставит целью ввести в широкий научный и культурный обиход весь богатейший материал этого редкого собрания, с тем чтобы помочь глубже понять особенности некоторых сторон японской действительности и, в первую очередь, литературного и культурного развития современной Японии. Для перевода текста памятника использовано главным образом комментированное издание “Манъёсю — сосяку”, в подготовке которого принимали участие крупнейшие современные японские филологи — исследователи “Манъёсю”. Однако наряду с этим в каждом отдельном случае были привлечены и другие комментированные издания, список которых дан в приложении. В процессе работы над переводом мы выбирали всегда то, что ближе всего соответствовало реальному содержанию песни и той конкретно-исторической обстановке, в которой создавалась песня, ища подтверждения этому как в других сходных песнях антологии, так и во всем содержании и общей системе художественных образов, представленных в антологии в целом. Основная задача комментария состояла в том, чтобы прежде всего раскрыть реальное содержание песни путем разъяснения условий, при каких создавалась песня, и объяснения реалий, лежащих иногда за пределами поэтического текста. Там, где это возможно и необходимо, дается также разъяснение общего и частного значения некоторых художественных образов и их связи с народными истоками и последующей классической японской поэзией Х-XIII вв. Однако ввиду грандиозности поэтического текста пришлось многое обобщить и перенести во вводную часть издания. В комментариях и введении мы стремились также к уяснению национального своеобразия представленной здесь поэзии, т. е., другими словами, к уяснению своеобразия того вклада, который вносит японская поэзия этой эпохи в историю мировой поэзии и культуры. Главными принципами перевода песен были точная (в адекватном, реальном, художественном смысле) передача поэтических образов, стремление по возможности не выходить за рамки художественной картины японского текста и придерживаться точной передачи его поэтического содержания. Только в необходимых случаях, когда текст вызывает у японского читателя дополнительное художественное восприятие, подсказанное привычной ассоциацией или поэтической традицией, лежащей вне текста, т. е. когда требовалось раскрытие внутреннего пли ассоциативного образа, переводчик позволял себе выражать это словесно, чтобы передать советскому читателю полностью художественно-эстетическое содержание песни и впечатление от нее во всем его объеме. Часто это вызывалось внутренней игрой слов, дающей дополнительные образы и смысл, без раскрытия которых песня будет либо художественно обедненной, либо малопонятной. Например: Зовут сосну “мацу”. “Мацу” значит “ждать”. Ждать придется долго мне. По небу плывущее Солнце клонится к концу, Белотканые мои Рукава Влажны от слез. В тех же случаях, когда дополнительные слова требовались из соображения ритма, они добавлялись из арсенала общей системы художественных образов, встречающихся в “Манъёсю”. То, что одни переводы имеют рифму, а другие — нет, третьи имеют скользящую рифму (чаще всего переводы нагаута), а пятистишия танка переданы в разных случаях разными размерами, вызвано следующими соображениями: в японской поэзии отсутствует рифма как поэтический прием, но в силу силлабического характера стихосложения и свойств самого языка в стихах-песнях встречаются и обычные, и анафорические, и внутренние, и внешние скользящие (т. е. несимметричные) рифмы и ассонансы. Например: кому то ю мо кону токи ару о кодзи то ю мо кому то ва матадзи кодзи то ю моно о. Скажешь мне: “Приду”, И бывало не придешь, Скажешь: “Не приду”, Что придешь, уже не жду, Ведь сказал ты: “Не приду”. На этом основании в переводах оставлена рифма, если она получается естественно при передаче на русский язык художественных образов произведения. Мы не вводили ее как один из принципов перевода, поэтому здесь нет одного определенного способа рифмования. Но и не изгоняли ее и не стремились к ней нарочито. Рифма в данном переводе, как и в японской поэзии, не установленный поэтический прием, а явление сопутствующее и обусловленное языковыми закономерностями. При переводе танка использованы разные размеры. Это прежде всего было вызвано стремлением точно передать образы системой другого языка, но при этом учитывались, по мере возможности, особенности внутренней структуры, композиции и содержания поэтических произведений. Форма пятистиший всюду сохранена. Особо следует отметить трудность перевода некоторых поэтических приемов японской поэзии, в частности макура-котоба, отождествляемых обычно с постоянными эпитетами. Однако исследование этого поэтического приема позволило прийти к заключению, что под этим названием, указывающим на формальную позицию макура-котоба в тексте стиха, объединяются разные поэтические приемы, а именно: постоянные зачины (общие и частные, живые и окаменевшие), постоянные эпитеты, постоянные сравнения и постоянные звукоповторы. Соответственно эти различные приемы и переданы в переводе, за исключением звуковых повторов и игры на омонимах, передать которые другой системой языка оказалось возможным лишь в исключительных случаях. В отличие от имевшихся отдельных западноевропейских переводов песен “Манъёсю”, игнорирующих перевод макура-котоба (из-за трудности, а также из-за традиции, считающей их формальными элементами, не имеющими связи с основным текстом песни), мы, исходя из своего понимания макура-котоба как художественно-эстетического начала в древней поэзии, глубоко и органически связанного с художественной тканью каждой песни, пытались во всех случаях их перевести, считая, что в них отражена лаконически вся древняя история стиля и система образности, порожденная конкретно-исторической почвой и потому раскрывающая пути ее рождения. Даже там, где это окаменевший зачин, он, тем не менее, одним своим наличием уже придает особый аромат песне и входит в ее художественно-поэтическую ткань. Поэтому оставлять макура-котоба без перевода — значило бы лишить эту поэзию специфического свойства и прелести древней эстетики и полноты художественного воплощения. Без перевода макура-котоба поэзия древности лишена была бы своих жизненных соков, источника, питающего ее образную систему. Для нагаута не была искусственно выбрана какая-либо определенная форма. Принцип точной передачи художественной образности и внутренней ритмической цельности определил особую форму для передачи ритмического рисунка песни, не распадающегося на отдельные звенья, а обычно сохраняющего плавную цепочку от начала до конца песни. Выделение строф допущено лишь для народных песен — баллад и поэм — там, где эти поэтические отрезки диктуются самим ритмом и содержанием песни. Форма шестистишия — сэдока — сохранена, и в переводе к ней в полной мере относится все, что сказано о переводе танка. В ту далекую эпоху поэзия органически входила в жизнь, в быт. Ее выразителями были не только одаренные поэты, но и простые люди, в силу традиции выражавшие свои мысли и чувства песнями, направлявшие поэтические послания друзьям, возлюбленной, родителям и говорившие в песнях часто о самом обыденном и простом. Поэтому среди бессмертных жемчужин блестящей поэзии лучших поэтов “Манъёсю” часто встречаются и посредственные песни. Переводчик старался их не приукрашивать, чтобы сохранить правдивую картину всего поэтического собрания, имеющего особую ценность именно в неравномерности поэтических качеств, помогающих за этими иногда и неискусными стихами видеть во всем объеме картину древнего быта, культуры, каждодневных дум и чувств и роли поэзии и поэтического творчества в жизни народа. Учитывая большую численность песен и трудности самой работы над переводом, нельзя, разумеется, рассчитывать на одинаково удачное выполнение задач во всех случаях. Есть здесь, как и во всякой большой работе, и свои удачи, и свои недостатки, и последних, конечно, значительно больше. Однако, при всем этом, мы старались в меру сил и возможностей дать читателю хотя бы общее представление о многообразии и богатстве этой поэзии, ее специфической образности, о существе ее бытия, где главной мерой вдохновения была сама жизнь.ОТДЕЛЬНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ К ПЕРЕВОДУ
1. При переводе памятника используется современное чтение и произношение японских слов, поскольку памятник именно в таком виде живет и бытует в Японии, и, следовательно, данная работа, преследуя поэтологические цели, освобождена от необходимости обращаться к вопросам древнего фонетического строя и воспроизводить древнее произношение. 2. В географических названиях приводится традиционное чтение с окончанием — ну (например, Ёсину вместо Ёсино, Синану вместо Синано и т. п.). Поскольку задачи издания не преследуют специальных филологических целей, переводчик счел возможным не вносить в уже подготовленную к печати рукопись изменения в чтении соответственно некоторым последним японским изданиям (НКБТ и др.), где стали читать Ёсино вместо Ёсину, Синано вместо Синану и т. п. В указателе географических названий все разночтения приведены. 3. Географические названия для удобства читателя даны в слитном написании, т. е. Арэносаки вместо Арэ-но саки и т. д. 4. Для большинства названий деревьев, цветов и трав в переводе оставлены японские наименования. Перевод на русский язык дается лишь в тех случаях, когда это название на русском языке вызывает знакомый образ. Исключением является японская глициния — фудзи, которую мы сохранили в ее японском наименовании, поскольку в поэтическом тексте она часто встречается в сочетании с такими географическими названиями, как Фудзии и Фудзиэ и т. п., и перевод в этих случаях аннулировал бы звуковые повторы в поэтическом тексте. Иногда японское наименование цветов сохраняется ввиду того, что на нем строится особый внутренний смысл стиха (померанцы — татибана и Тати-бана — знатный род, к которому принадлежит известный поэт Тати-бана Мороэ) и т. п. 5. В переводе имена и фамилии авторов даются не слитно, а раздельно (при этом опускается частица “но”). Например, “Какиномото Хитомаро” вместо “Какиномото-но Хитомаро”, так как в этот период, судя по материалам памятника, имена и фамилии представляли уже самостоятельные лексические единицы, ибо в некоторых случаях они отделяются друг от друга указанием на чин или титул: “Какиномото-но асоми Хитомаро”, а в других случаях употребляются самостоятельно: “Касуга-но ута” — “Песня Касуга” (Касуга — фамилия, опущено имя — Ою) или “Акахито-но ута” — “Песня Акахито” (Акахито — имя, опущена фамилия — Ямабэ). Японские имена и фамилии даются в японском порядке: на первом месте — фамилия, на втором — имя. 6. В заголовках в нужных случаях дается перевод реального значения вместо текстуального, а текстуальный приводится в комментариях. В прямых скобках уточняются имена и даты, отсутствующие в тексте памятника. Угловые скобки в заголовках песен означают, что имя автора или название сборника взяты из примечания к тексту. Отточие после первого стиха песни указывает на общий зачин. Отточие, обрамляющее стих внутри песни, указывает на местный зачин. Переводы примечаний к песням, имеющиеся в тексте памятника, за исключением указаний на автора или сборник, откуда взяты песни, отнесены в комментарий. В некоторых исключительных случаях в комментарии даются ссылки на примечание в сокращенном виде, когда для наших целей не требуется полного перевода примечания. Издание состоит из 3-х томов. В конце имеется ряд приложений: указатель авторов “Манъёсю”; указатель географических названии; указатель провинций, приведенных в “Манъёсю”, показывающих территориальное бытование песен с обозначением префектур; таблица годов правления, охватывающая исторический период, приведенный в “Манъёсю”, и др. В заключение мы хотим прежде всего принести нашу глубокую благодарность академику Н. И. Конраду — нашему учителю, которому мы обязаны первым знакомством и изучением памятника еще в стенах Ленинградского государственного университета, а также академику Сасаки Нобуцуна, лекции которого о “Манъёсю” нам удалось слушать в свое время в Токийском императорском университете и которому мы очень признательны за присланные им его труды, оказавшие нам большую помощь в работе. Мы хотим также с благодарностью отметить, что многим обязаны коллективу Отдела Японии Института востоковедения АН СССР за постоянную товарищескую поддержку. К сожалению, мы не имеем возможности перечислить всех, кому обязаны, и поэтому приносим общую искреннюю благодарность всем, кто так или иначе содействовал выпуску в свет этой работы. Хотелось бы надеяться, что издание памятника, особо ценимого в Японии, будет способствовать укреплению дружеских связей и взаимопониманию советского и японского народов. Л. Глускина“МАНЪЁСЮ” КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК
VIII век, или так называемая эпоха Нара, эпоха раннего феодализма. заслуженно считается одной из самых блестящих страниц в истории японской литературы. Слава этого периода прочно связывается в исследованиях японских ученых с появлением первого письменного памятника японской поэзии “Манъёсю”. И действительно, поэтические достоинства антологии, ее историко-литературное значение позволяют считать нарский период основополагающим для всего дальнейшего развития японской литературы, и в первую очередь для поэзии. Именно в эту пору сложились национальные традиции поэзии, определились ее специфические качества и свойства, ее своеобразие — все то, что составило ее вклад в историю мировой поэзии. Эту эпоху, явившуюся первым этапом в истории японской литературы, первой вершиной ее достижений, нельзя не отметить как период редкого подъема и расцвета японской поэзии и искусства. Японские исторические музеи-храмы, знаменитая сокровищница Сёсоин в городе Нара хранят художественные и археологические памятники, предметы прикладного искусства, бронзу, лак, старинные зеркала, резные шкатулки, парчу и пр., которые свидетельствуют о высоких достижениях художественной культуры того времени. Среди этих изделий встречаются различные предметы обихода и искусства персидского, китайского, индийского, среднеазиатского и даже арабского происхождения. Такое явление не удивительно, если вспомнить, что ближайший сосед Японии — китайская империя уже имела в то время оживленные торговые связи с арабским халифатом, Индией, Персией и другими государствами. Все это говорит о скрещении многих культур в пору первого расцвета литературы и искусства раннего японского средневековья и о разных источниках, питавших древнюю культуру Японии. Исторические документы свидетельствуют об очень ранних связях Японии с материковой культурой, существовавших чуть не с I в. до н. э. История рассказывает нам, что к VIII в. Япония представляла собой централизованное государство, во главе которого стоял общеплеменной вождь или вождь общеплеменного союза, называемый в японских исторических хрониках “императором”. Государственный аппарат обладал уже сложным механизмом, построенным по китайскому образцу. К тому времени взамен обычного права появился кодекс Тайхорё (701 г.) — законодательство, охватывавшее и регламентировавшее все стороны государственной и общественной жизни. Была создана и особая система просвещения, в основе которой лежала подготовка государственных чиновников с целью укрепления существующего государственного порядка. Изучение китайской литературы в широком смысле этого слова, пропаганда буддизма являлись основой системы просвещения. К тому времени уже была усвоена иероглифическая письменность Китая, интенсивно перенимались нравы и обычаи китайского двора. На основе китайской письменности была выработана собственная слоговая фонетическая азбука “кана”. Следует указать и на большой контакт с культурой древних княжеств Кореи, оказавшей немалое влияние на многие стороны жизни древней Японии, на ее язык, развитие материальной и духовной культуры, тем более что в VIII в. на японской земле существовали целые поселения корейцев в западной части о-ва Хонсю. VIII век был веком относительного мира и спокойствия. Внешние войны не беспокоили страну. Отдельные придворные интриги и заговоры, местные восстания еще сохранившихся кое-где инородных племен не нарушали общего мирного хода событий. Китайские и корейские переселенцы, буддийские монахи, приезжавшие из Китая и Кореи, немало способствовали всякого рода нововведениям в стране. Именно в VIII в. из Японии систематически направлялись специальные посольства в Китай, ко двору Тан, и в корейское княжество Сираги. Это, в свою очередь, помогало развитию японских ремесел, наук, литературы и искусства. Однако наряду со стремительным усвоением материковой культуры при дворе императоров нельзя упускать из вида и японского земледельца того периода с его примитивнейшим способом производства, с его полной зависимостью от стихийных сил природы, с его ограниченным мировоззрением, обожествляющим силы природы и пытавшимся бороться с ними при помощи различных магических обрядов. Нельзя забывать, что и сам “император”, насаждавший иноземную культуру, являлся в то же время верховным жрецом своего народа и “представителем богини солнца” на земле и в этом смысле и сам еще не отделим от всей этой системы магическорелигиозных верований. Синтоизм — национальная религиозная система, в основе которой лежит обожествление сил природы, и в частности культ солнца, а также игравший первостепенную роль в религиозном сознании японцев того периода культ предков еще занимали господствующее положение, несмотря на широкое покровительство буддизму при дворе, на пропаганду этических норм конфуцианских учений. По каждому поводу приносились на алтарь богов пышные дары. Еще бытовали старинные суеверия и приметы, гадания и заговоры, древние запреты, вера в магию слов и т. п., пользовались популярностью даосские легенды об эликсире бессмертия и других волшебных средствах, возвращающих молодость и продлевающих жизнь. Внешние признаки роскоши, процветания, культурного расцвета сочетались с древнейшими пережитками бытового уклада, с нищетой и беспомощностью древнего земледельца. На трудных, опасных дорогах умирали от голода крестьяне, возвращавшиеся после отбытия трудовой повинности. Бедствовали семьи пограничных стражей, увезенных на далекий остров Кюсю, где в течение ряда лет они тянули лямку тяжелой службы. От непосильных оброков нищенствовали деревни. А в императорскую столицу плыли нагруженные жемчугом, рыбой рыбачьи челны, отвозя дань верховному правителю; тянулись повозки с “бесценным грузом — первыми колосьями риса”, ежегодно приносимыми в дар императору-“божественному потомку богини солнца”. Трудами рабов создавались блеск и роскошь императорской столицы. Шло строительство великолепных дворцов и буддийских храмов, устраивались пышные пиры и увеселительные прогулки, объявлялись поэтические турниры, расцветали первые ростки литературной поэзии и искусства, которым суждено было в этот период достигнуть настолько совершенных форм, что слава о них сохранилась на всем протяжении японской истории. Некоторые японские ученые склонны рассматривать высокую культуру этой эпохи как городскую, ограниченную рамками столицы и еще уже, придворными кругами. Однако вряд ли можно с полной уверенностью утверждать, что это было именно так, тем более что постройки великолепных храмов не ограничивались пределами столицы. Кроме того, многие из лучших и образованнейших представителей той эпохи — поэты-чиновники жили в провинциях и устраивали там поэтические турниры, т. е., другими словами, имели соответствующую культурную среду и в далеких провинциях. Не в этом нужно искать объяснение тех сложных противоречий, которые характерны для нарского периода. Как известно, своеобразие исторического развития, выдвинувшее Японию в течение каких-нибудь 50 лет в начале XX в. в ряды крупных капиталистических держав, было обусловлено жадным и стремительным усвоением ею всех достижений европейской культуры, опытом которой она воспользовалась, для того чтобы в максимально короткий срок осуществить свой рост как капиталистической державы. Надо полагать, что и в те далекие времена то же самое было пережито ею при соприкосновении с материковой культурой, когда она, стремительно освоив богатый опыт соседних стран, проделала гигантский скачок в культурном развитии и, творчески использовав этот опыт, достигла больших культурных высот в значительно более короткий срок, чем ей удалось бы это сделать в границах своих собственных усилий. И если в XX в., в период ее расцвета как капиталистической державы, усвоившей достижения европейской техники, наличие феодальных пережитков в экономике и быте страны отмечалось как результат особенностей ее исторического развития, то неудивительно, что в этот далекий период волна материковой культуры, ускорившая процесс ее внутреннего роста, не могла сразу повлечь за собой целиком перестройку всей ее духовной и материальной жизни. Что же касается больших достижений искусства и литературы в тот период и их полного несоответствия примитивному хозяйственно-экономическому укладу страны, то известное высказывание Маркса о греческом искусстве только подтверждает на японской почве положение о неравномерности развития искусства, достигающего большой высоты на сравнительно низких ступенях развития общества. А ярко выраженные в поэзии того времени черты гуманизма, разумеется, в своем особом историческом выражении, позволяют думать, что расцвет литературы и искусства в VIII в. и был тем “отраженным ренессансом”, о котором говорится в новой теории мирового Ренессанса, выдвинутой Н. И. Конрадом в его статье “Шекспир и его эпоха”. Однако, так или иначе, эпоха раннего феодализма представляет собой сложный исторический период, полный внутренних противоречий, что не могло не получить отражения и в “Манъёсю”. Проблемы изучения этого памятника в — Японии по-разному ставились в различные исторические периоды, и в этом отношении историю его изучения можно грубо разделить на четыре основных этапа. На первом этапе в центре внимания были исключительно вопросы текстологии. На втором — наряду с вопросами изучения текста уделялось внимание и содержанию памятника. Появились сборники “Манъёсю” с комментариями к тексту песен. Желание проникнуть в реальное содержание антологии являлось основной целью исследователей этого периода. В дальнейшем одновременно с вопросами текстологии и комментирования, которые на протяжении всей истории японской литературы неизменно занимали внимание исследователей антологии, начался третий этап, когда исследования посвящались разрешению отдельных частных проблем. И, наконец, на четвертом этапе наряду с прежними проблемами в центре внимания стали вопросы социальной принадлежности антологии, вопрос признания ее величайшим памятником народного творчества, вопрос о литературном наследии. В штудиях, связанных с этим памятником, и в истории его изучения немалую роль сыграла официальная идеология, опирающаяся на синтоизм с его культом богини солнца Аматэрасу и с культом предков, в основе которой лежала исконная политическая концепция о “божественном происхождении” императорского дома, представители которого считались потомками богини солнца. Использование древних памятников в подобных целях не является характерным только для Японии, это можно наблюдать и в истории других народов. Здесь важно лишь отделить роль мифологии в создании поэтических образов и в развитии поэзии от предвзятых тенденций их истолкования. История памятника содержит много темных мест. Самые ранние рукописи антологии, сохранившиеся до настоящего времени, относятся главным образом к Х-ХП вв., т. е. к так называемой эпохе Хэйан. Обычно выделяют пять известных рукописей: Самая ранняя из них — “Кацурабон-Манъёсю”, названная так за ее принадлежность к храму Кацура, богато оформленная рукопись на цветной бумаге с рисунками цветов, птиц и растений, содержит только кн. IV антологии и то неполностью. Вторая рукопись — “Рансибон-Манъёсю”, которая по времени идет за “Кацурабон-Манъёсю” и называется по сорту бумаги, на которой написана, содержит уже три книги антологии: почти всю кн. IX, кн. Х и часть кн. XVIII. Третья рукопись — “Канадзавабон-Манъёсю”, называемая так по имени переписчика, содержит большую часть кн. II, полностью кн. III и IV и небольшую часть кн. VI. Остальные рукописи, относящиеся к XII в., также не содержат полного текста антологии, состоящего из 20 книг. Одна из них, относящаяся к 1124 г. и известная под названием “Тэндзибон-Манъёсю”, была создана в годы Тэндзи (1124–1125). Она содержит целиком кн. II, X, XIII и часть кн. XV. Наиболее полное собрание представляет рукопись “Гэнряку-кохон-Манъёсю”, фигурирующая часто под сокращенным названием “Гэнря-кубон”, названная так потому, что была написана в годы Гэнряку (1184 г.). В ней содержатся, за исключением кн. III, V, VIII, XV, XVI и частично кн. XI, все остальные книги антологии, т. е. почти четырнадцать книг, другими словами, почти три четверти всей антологии. Рукопись, содержащая полностью двадцать книг, относится уже к XIII в. (периоду Камакура). Все это в целом дает основание для разговоров и сомнений по поводу принадлежности “Манъёсю” в том виде, в каком этот памятник дошел до нас, к VIII в. Но мы не собираемся подвергать специальной дискуссии вопросы аутентичности, так как для нас они не имеют решающего значения. Этот первый дошедший до нас памятник письменной поэзии важен именно в том виде, в каком он сохранился, и оказывал влияние на все дальнейшее развитие японской литературы. Даже отодвинув его за рамки VIII в. мы вправе обращаться к нему и именно в нем искать истоки японской литературы. Помимо того, имеется разнородный и богатейший материал самого памятника (содержание песен, поэтический язык и просто язык), свидетельствующий о наличии в нем разных исторических пластов, уходящих в конечном итоге в глубь истории, за пределы VIII в. Насколько точно отражено в комментариях реальное содержание текста, это другой вопрос, ибо проблемы текстологии и комментирования представляли задачи очень большой трудности. Как известно, текст “Манъёсю” записан различными приемами транскрибирования японских слов китайскими иероглифами. Причем сложная и своеобразная система фонетического использования иероглифов широко известна в истории японской письменности и даже получила особое название — “маньъёгана” — “слоговая азбука „Манъёсю"” или “транскрипция „Манъёсю"”. Первая и главная задача текстологической работы над памятником состояла в прочтении и восстановлении реального содержания текста на основе системы японской письменности, т. е. надлежало сопроводить иероглифический текст памятника знаками слоговой азбуки кана. Первая разметка текста была проделана, насколько мы можем судить по современным сведениям, в 951 г. по приказу императора Мураками коллегией из пяти человек: Киёвара Мотоскэ, Ки Токибуми, Онакатоми Ёсинобу, Минамото Ситагау, Саканоэ Мотики, или так называемой пятеркой грушевого павильона (насицубо-но гонин), под каким названием они известны в истории японской литературы. Эта разметка получила в истории изучения “Манъёсю” название “котэн” — “древней разметки” в отличие от “цугитэн” — “последующей разметки” (XI–XII вв.), сделанной Оэ Тадафуса, Со-Доином, тремя представителями дома Фудзивара (среди них знаменитый Фудзивара Митинага) и другими. Однако несмотря на две эти разметки, до XIII в. еще оставались 152 текстологически не расшифрованные песни. Третью разметку, или “синтэн” (“новую разметку”), сделал известный комментатор “Манъёсю” монах Сэнгаку. Он не только проставил слоговую азбуку к оставшимся песням, но и внес исправления в старую разметку. Так, в 1266 г. им была полностью завершена текстологическая работа над памятником. Этот единственный текстовой комментарий и разметка, содержащие полностью все 20 книг, и легли в основу текста “Манъёсю”, которым пользуются современные исследователи и комментаторы. Следующий этап в изучении памятника после текстологических штудий заключался в комментировании содержания текста. В этой области история изучения “Манъёсю” называет много известных имен. Самое раннее комментирование отдельных песен антологии относится к XII в. Это “Манъёсю-сё” — древнейший из имеющихся комментариев. Автор его неизвестен, число песен невелико, комментирование примитивно. Он заслуживает внимания только как старейший комментарий к “Манъёсю”. Первой крупной работой была работа Сэнгаку — “Манъёсю-тюсяку” (или “Сэнгаку-сё”), состоящая из 20 книг и завершенная им в 1272 г. После этого до XVII в. ничего капитального нельзя указать. В дальнейшем особое внимание к изучению “Манъёсю” проявляется в 40-х годах XVII в., когда начался процесс общего культурного подъема и расцвета японской классической филологии. В 1643 г. (годы Канъэй) происходит существенное событие в истории памятника, когда, наконец, он был напечатан. Это издание — “Канъ-эйбон-Манъёсю” и легло в основу всех последующих публикаций текста. К этому периоду относится большое число капитальных трудов по исследованию “Манъёсю”. Целая плеяда крупнейших филологов посвящает свои работы изучению антологии. Первой такой работой был труд Китамура Кигин (1618–1705) “Манъёсю-суйсё”, представляющий собой полный комментарий к песням “Манъёсю”. Следует упомянуть также исследование другого крупного филолога, Симокобэ Нагару (1624–1686), — “Манъёсю-канкэн”, в котором им давались комментарии к отдельным песням. Эту работу продолжил известный комментатор “Манъёсю” монах Кэйтю (1640–1701), комментировавший весь памятник. Его труд, состоящий из 31 книги “Манъёсю-дайсёки” (или “Манъё-дайсёки”), где основной комментарий занимает 20 книг, — считается одним из самых авторитетных и по настоящее время широко используется современными исследователями “Манъёсю”. В истории изучения антологии эта работа была такого же эпохального значения, как работа Сэнгаку в области текстологического исследования памятника. В дальнейшем, в XVIII в., наибольшей известности в работе над антологией достиг ученик Када Адзумамаро — Камо Мабути (1697–1769). Его работа “Манъёсю-ко” пользуется большой популярностью и считается одной из ценных работ по комментированию “Манъёсю”. Сам Мабути комментировал только шесть книг антологии (I, II, XI, XII, XIII, XIV), которые он считал наиболее древними, комментарии же к остальным книгам представляют собой записи его объяснений, сделанные его учениками. Вслед за Камо Мабути заслуживают специального упоминания следующие крупные филологи того времени: Татибана Тикагэ (1734–1808) и его “Манъёсю-рякугэ” с краткими эпизодическими комментариями, указывающими и разночтения. Эта книга была довольно популярна, после периода Мэйдзи (1868–1911) неоднократно переиздавалась и используется современными исследователями. Из фрагментарных работ крупных филологов наиболее известны и чаще всего упоминаются в современных комментированных изданиях “Манъёсю-тама-но-огото” Мотоори Норинага (1730–1801), “Манъёсю-цуки-но отиба” Аракида Хисаои (1748–1804) и “Манъёсю-мифугуси” Кимура Масакото (1827–1913). Особого внимания заслуживает известный комментатор “Манъёсю” Камоти Масадзуми (1791–1858), создатель классического комментария “Манъёсю-коги”, состоящего из 141 книги, одного из основных пособий для современных исследователей памятника. В новейшую эпоху самым крупным знатоком “Манъёсю” считается Сасаки Нобуцуна, член Императорской Академии, бывший профессор Токийского императорского университета. Его перу принадлежат многочисленные работы, посвященные этому памятнику в самых различных аспектах. Под его руководством, а также с участием еще четырех филологов (Такэда Юкити, Хисамацу Сэнъити и др.) в 1924 г. было издано новое фундаментальное текстологическое исследование памятника “Кохон-Манъёсю”, состоящее из 25 книг. Широко известно его популярное издание текста антологии в переводе на современную систему японского письма с кратким указанием разночтении “Синкун-Манъёсю”, которое было переиздано в 1954 г. Его перу принадлежит полное комментированное издание памятника, не говоря уже об избранных сборниках песен и многочисленных исследованиях по разным вопросам, связанным с антологией. Одной из его последних завершающих работ был словарь-справочник “Манъёсю-дзитэн”, целая энциклопедия знаний о памятнике, включающая самые разносторонние сведения с подробнейшим аннотированным библиографическим указателем. В период 20-30-х годов популяризация и изучение “Манъёсю” вырастают в особую отрасль филологической науки, появляется специальный термин “манъёгаку” (“манъёведение”). В этот период выходят во множестве комментированные издания антологии, переводы ее на современный разговорный язык; с 1930 г. издается специальный ежегодный бюллетень “Манъёсю-кэнкю-нэмпо”, регистрирующий все новые работы, статьи, комментированные издания, посвященные памятнику и разным частным проблемам, связанным с ним. Наконец в 1936 г. выходит в свет новое комментированное издание “Манъёсю-сосяку”, в котором принимают участие почти все крупные современные филологи — исследователи антологии. Это авторитетное издание явилось как бы завершением всего предыдущего опыта изучения памятника. Из современных комментированных изданий “Манъёсю”, помимо работ Сасаки Нобуцуна, наиболее известны работы Коносу Морихиро, Такэда Юкити, Омодака Хисатака, Оригути Синобу, Кубота Уцубо, Цу-тия Буммэй. Из неполных комментированных изданий ценны работы Цугита Дзюн, Ямада Ёсио, Тоёда Ясоё. Из более ранних комментаторов известен еще Иноуэ Митиясу (Цутай), издавший в 1915–1927 гг. полный комментарий к антологии. Популярны также исследования Хисамацу Сэнъити, Моримото Харукити, Такаги Итиноскэ и др. Следует особо упомянуть здесь работу Нисимура Синдзи, посвященную исследованию “Манъёсю” как памятника культуры. Из серийных изданий заслуживает внимания 22-томный труд “Манъёсю-тайсэй”, как бы итоговое издание по разным вопросам, касающимся “Манъёсю”, вышедшее в 1953–1956 гг. Из последних комментированных изданий — издание “Манъёсю” в серии “Японской классической литературы” (“Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй”), вышедшее в 1958 г. под редакцией Такаги Итиноскэ, Нисио Минору, Хисамацу Сэнъити и др. Разумеется все, что приведено здесь, является далеко не полным и самым общим перечислением исследователей и их основных трудов, ибо работа, проделанная японскими филологами, огромна. Достаточно сказать, что десятки и десятки списков и фрагментов памятника изучены, сличены, проверены, что сотнями книг исчисляются исследовательские и комментаторские издания, чтобы представить себе гигантский объем этого труда. Изучение памятника продолжается по настоящее время, но новые текстологические и комментаторские изыскания идут уже по линии частностей и во многом повторяют друг друга, так как главная работа по раскрытию содержания антологии завершена. В западноевропейском японоведении работы, посвященные изучению “Манъёсю”, не очень многочисленны и среди них преобладают работы обзорного порядка и переводы. Тем не менее эти работы в пределах поставленных ими задач сделали очень много, прежде всего они познакомили Запад с памятником. Так, известное место уделено “Манъёсю” в антологиях и в общих работах по истории японской литературы у Л. Рони, В. Г. Астона, К. Флоренца, М. Ревона и Д. Кина. Переводы ряда песен встречаются в общих работах по японской поэзии у Б. X. Чемберлена и А. Уэйли. Отдельные фрагменты памятника переведены в работах А. Пфицмайера. Ряд переводов содержат работа Ф. В. Дикинса, Е. Майнера и др. Из специальных исследований известна работа Альфреда Лорензена, посвященная изучению творчества Какиномото Хитомаро, в которой автором дан перевод всех песен поэта. Особо следует отметить фундаментальный труд голландского ученого Пирсона, выпустившего полный перевод книг “Манъёсю”. Необходимо указать, что популяризации “Манъёсю” в западном японоведении способствовали и сами японские ученые. Отдельные переводы песен на французский язык, сделанные Имамура Варау и Мацунами Масанобу, появились еще в конце XIX в. Известен перевод на английский язык проф. Окада Тэцудзо 300 песен памятника, работы проф. Миямори Асаторо о японской поэзии, в которых содержится перевод свыше ста песен “Манъёсю”. Наконец, в 1940 г. японским научным обществом “Ниппон-гакудзюцу-синкокай”, в состав которого входила специальная комиссия из известных ученых — исследователей памятника, был издан перевод на английский язык избранных песен в количестве 1000, снабженных введением. В 1965 г. вышла книга X. Хонда. На немецком языке известны работы “The Manyoshu” one tousand poems, Tokyo, 1940: 1941; 1948. New Vork-London, 1969; H. Honda, Stray Leaves from the Manyoshu; two hundred poems the Manyoshu, Tokyo, 1965. Окадзаки Томицу, посвященные изучению “Манъёсю”, а также его переводы песен антологии. В русском японоведении в дореволюционное время были изданы отдельные песни “Манъёсю” главным образом в переводе с западноевропейских языков. В советское время ряд переводов песен с японского был опубликован в сборнике “Японская поэзия”. Переходя к характеристике памятника, надо сказать, что несмотря на монументальные многотомные труды японскихфилологов, даже самые общие данные, касающиеся антологии в целом, все еще не потеряли дискуссионного характера. До недавнего времени даже транскрипция названия памятника была предметом особого обсуждения и спора. И только в 40-х годах комиссия по изданию “Манъёсю” при научном обществе “Ниппон-гакудзюцу синкокай” пришла к заключению считать установленной транскрипцию с двумя долгими гласными: “ё” и “ю”. Эта транскрипция и является общепринятой. До сих пор подвергается дискуссии вопрос о толковании названия антологии. Согласно толкованию Сэнгаку, оно означает “Собрание мириад листьев или лепестков [речи]” (“ман” — “десять тысяч”, в данном случае показатель множественности, “ё” в японском чтении иероглифа “ха” — “листья”, “лепестки” он рассматривал как сокращение “кото-но ха” — “листья”, “лепестки речи”, т. е. “слова”, “cю” — “собрание”, “сборник”). Этого толкования придерживались в свое время и Када Адзумамаро и Камо Мабути. Кэйтю, а за ним и Камоти Масадзуми придерживались другого толкования: “ё” в слове “Манъёсю” объясняется ими как “век”, “поколение”, а название толкуется как “Собрание многих поколений”. Впоследствии выявилось еще одно толкование “ё” — как “листьев [деревьев]”, которое иногда объединяют с толкованием Сэнгаку, поскольку в обоих случаях “ё” толкуется как “листья”, а не “века”. Среди современных комментаторов “Манъёсю” нет единого мнения. Такэда Юкити настаивает на толковании “ё” как “века”, так как сочетание двух первых иероглифов названия “манъё”, употребленных именно в таком смысле, встречается в старых китайских текстах. Одно время это мнение было признано наиболее авторитетным, но затем снова были выдвинуты доказательства в пользу толкования “ё” как “листьев”. Мы переводим это название “Собрание мириад листьев” согласно обычному традиционному толкованию и переводу. … А. ГлускинаТОМ 1
КНИГА ПЕРВАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ЮРЯКУ
[457–479]
1 Песня, сложенная императором [Юряку][5]ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ДЗЁМЭЙ
[629–641]
2 Песня, сложенная императором [Дзёмэй][6] во время восхождения его на гору Кагуяма, откуда он любовался странойПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ КОГЁКУ
[642–644][9]
7 Песня принцессы НукадаПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ САЙМЭЙ
[655–661][10]
8 Песня принцессы НукадаПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭНДЗИ
[662–671][18]
16 Песня, которой принцесса Нукада ответила, когда император повелел министру двора Фудзивара [Каматари] устроить спор о том, что лучше — прелесть множества цветов в весенних горах или краски тысячи листьев среди осенних горПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭММУ
[673–686][23]
22 Песня, сложенная старой служанкой Фубуки при виде скал горной цепи Ёкояма в Хата во время паломничества принцессы Тоти в священный храм провинции ИсэПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ДЗИТО [687–696] И ИМПЕРАТОРА МОММУ [697–707]
28 Песня, сложенная императрицей [Дзито][29]40-42 Песни Какиномото Хитомаро, которые он сложил,[37] оставаясь в столице в то время, когда императрица [Дзито] совершала путешествие в провинцию Исэ 40
57-58 Песни, сложенные во время путешествия экс-императрицы [Дзито] в провинцию Микава во втором году Тайхо [702] 57 {Песня Нага Окимаро[51]}
70 Песня Такэти Курохито, сложенная во время путешествия экс-императрицы [Дзито] во дворец Ёсину
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ГЭММЁ
[708–714]
76 Песня императрицы [Гэммё], сложенная в первом году Вадо [708]ДВОРЕЦ НАРА
84 Песня, сложенная, когда принц Нага и принц Сики пировали вместе во дворце Саки {Песня принца Нага}КНИГА ВТОРАЯ
ПЕСНИ-ПОСЛАНИЯ (ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ)
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА НИНТОКУ
[313–399]
85-88 Четыре песни императрицы Иванохимэ, сложенные в тоске об императоре-супруге [Из сборника “Руйдзю-карин”] 85ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭНДЗИ
[662–671]
91 Песня императора [Тэндзи], посланная принцессе Кагами97 {Ответная песня девицы из дома Исикава}
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭММУ [673–686] 103 Песня императора [Тэмму], посланная супруге из дома Фудзивара
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ДЗИТО [687–696] И ИМПЕРАТОРА МОММУ [697–707] 105-106 Две песни принцессы Оку, сложенные ею, когда принц Оцу после тайного отъезда в храм, Исэ возвращался в столицу 105
110 Песня принца Хинамиси, посланная девице из дома Исикава
119-122 Четыре песни принца Югэ, сложенные в думах о принцессе Ки 119
131-139 Песни Какиномото Хитомаро, сложенные, когда он, уезжая в столицу, покидал страну Ивами и расставался с женой 131
132-133 Каэси-ута 132
ПЛАЧИ
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ САЙМЭЙ
[655–661]
141-142 Две песни принца Арима, сложенные им, когда он, печалясь о своей участи, завязывал ветви сосны 141146 Песня, сложенная при виде связанных веток сосны во время путешествия императора [Момму] по провинции Кии в первом году Тайхо {Из сборника, Какиномото Хитомаро}
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭНДЗИ [662–671] 147 Песня императрицы [Яматохимэ], сложенная во время болезни императора
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭММУ[673–686] 156-158 Плачи, сложенные принцем Такэти, когда скончалась принцесса Тоти 156
160-161 Из неизвестной книги Плачи, сложенные экс-императрицей [Дзито], когда скончался император [Тэмму] 160
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ДЗИТО [687–696] И ИМПЕРАТОРА МОММУ [697–707] 163-164 Плачи, сложенные принцессой Оку, когда она приехала в столицу из священного храма богини солнца в провинции Исэ после смерти принца Оцу 163
168-170 Каэси-ута 168
197—198 Каэси-ута 197
198
207-212 Плачи Какиномото Хитомаро, сложенные в печали и слезах после кончины жены 207
216
224—225 Плачи, сложенные Ёсами, женой Какиномото Хитомаро, когда он скончался 224
[ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ГЭММЁ (708–714)]
ДВОРЕЦ НАРА
228-229 Две песни Кавабэ Мияхито, сложенные в печали в четвертом году Вадо [711] при виде трупа молодой девушки в сосновом бору в Химэдзима 228КНИГА ТРЕТЬЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
235 Песня, сложенная Какиномото Хитомаро, когда императрица [Дзито] ночевала на холме Икадзути
245-246 Две песни принца Нагата, сложенные им по пути в Цукуси, когда он приближался к острову Мидзусима 245
249-256 Восемь песен странствования Какиномото Хитомаро 249
270-277 Восемь песен странствования Такэти Курохито 270
273
279-280 Две песни Такэти Курохито 279
287 Песня царедворца Исоноками, сложенная им во время путешествия императрицы [Гэнсё] в Сига в первом году Ёро (718)
289—290 Две песни Хасибито Оура о молодой луне 289
290
292-295 Четыре песни Цуно Маро 292
296-297 Две песни царедворца Тагути Масухито, сложенные им у мыса Киёми в Суруга, когда он следовал в провинцию Кодзукэ, куда его назначили губернатором 296
300-301 Две песни принца Нагая, которые он сложил, остановив коня у гор Нара 300
301
303-304 Две песни Какиномото Хитомаро, сложенные в пути, когда он плыл в страну Цукуси 303
307-309 Три песни, сложенные монахом Хакуцу по дороге в провинцию Ки при виде пещеры Михо 307
309
320-321 Каэси-ута 320
324 Песня, сложенная Ямабэ Акахито при восхождении на гору Камиока
329-330 Две песни Отомо Ёцуна, помощника начальника пограничных стражей 329
331 -335 Пять песен царедворца Отомо [Табито], генерал-губернатора Дадзайфу 331
335
336 Песня Сами Мандзэй о вате
351 Песня Сами Мандзэй
357-362 Шесть песен Ямабэ Акахито 357
358
364-365 Две песни Каса Канамура, сложенные на горе Сиоцу 364
376-377 Две песни принца Юхара, сложенные на пиру 376
385-387 Три песни о фее Цуминоэ 385
ПЕСНИ-АЛЛЕГОРИИ
390 Песня принцессы Ки394 Песня Кон Мёгуна
398-399 Две песни Фудзивара Яцука о сливе 398
403 Песня Отомо Якамоти, посланная старшей дочери Отомо Саканоэ
408 Песня Отомо Якамоти, посланная своей возлюбленной — старшей дочери из дома Саканоэ
ПЛАЧИ
415 Песня, сложенная Сётоку-тайси в печали при виде погибшего странника в горах Тацута, когда он направлялся в Такахаранои417-419 Три песни, сложенные принцессой Тамоти, когда хоронили ее возлюбленного, принца Коти, в горах Кагами в стране Тоёкуни 417
424-425 Каэси-ута из неизвестной книги 424
426 Песня Какиномото Хитомаро, сложенная в печали при виде погибшего странника на горе Кагуяма
429-430 Два плача Какиномото Хитомаро о девушке из Идзумо, утопившейся в реке, сложенные во время погребального обряда сожжения в Ёсину 429
444-445 Каэси-ута 444
446-450 Пять песен, сложенных генерал-губернатором Дадзайфу, царедворцем Отомо [Табито] зимой второго года Тэмпё [730] в двенадцатом месяце по пути в столицу 446
451-453 Три песни, сложенные по возвращении на родину, когда [Табито] вошел в свой дом 451
454-459 Шесть песен, сложенных осенью третьего года Тэмпё [731] в седьмом месяце, когда скончался первый советник двора царедворец Отомо Табито Песни, сложенные {Кон Мёгуном} 454
459
461
475-480 Плачи Отомо Якамоти, сложенные им весной шестнадцатого года Тэмпё [744] во втором месяце, когда скончался принц Асака 475
476-477 Каэси-ута 476
480
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ
ПЕСНИ-ПОСЛАНИЯ (ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ)
484 Песня, поднесенная младшей сестрой императора Нинтоку своему возлюбленному брату, когда он находился в Ямато
466-487 Каэси-ута 486
490—491 Две песни старой служанки Фубуки 490
492—495 Четыре песни, сложенные, когда Табэ Итихико получил назначение в Дадзайфу 492 {Песня Тонэри Ёситоси}
496-499 Четыре песни Какиномото Хитомаро 496
501-503 Три песни Какиномото Хитомаро 501
505-506 Две песни девицы из дома Абэ 505
512 Песня деревенской девушки
515 Песня Накатоми Адзумахито, посланная девице из дома Абэ
522—524 Три песни царедворца Фудзивара Маро, посланные госпоже Отомо [Саканоэ] 522
525-528 Четыре песни госпожи Отомо Саканоэ, посланные в ответ [Фудзивара Маро] 525
530 Песня, пожалованная императором Сёму принцессе Унаками
532-533 Две песни Отомо Сукунамаро 532
537—542 Шесть песен, посланных принцессой Таката принцу Имаки 537
546 Песня, сложенная Каса Канамура, когда он завоевал любовь юной девы во время путешествия императора [Сёму] в летний дворец в Миканохара весной второго года Дзинки [725], в третьем месяце
553-554 Две песни принцессы Ниу, посланные генерал-губернатору Дадзайфу Отомо [Табито] 553
554
557-558 Две песни, сложенные Ханиси Мимити в пути, когда он плыл из провинции Цукуси в столицу 557
559-562 Четыре песни о любви, сложенные Отомо Момоё, старшим инспектором Дадзайфу 559
566-567 Песни Отомо Момоё, старшего инспектора Дадзайфу, [и Ямагути Вакамаро, младшего секретаря], отправленные [Отомо Инакими], посланцу, отбывавшему на почтовых 566 {Песня Отомо Момоё}
572—578 Две песни, посланные Сами Мандзэй генерал-губернатору Дадзайфу Отомо [Табито], после того как [Отомо] вернулся в столицу 572
579—580 Две песни Кон Мёгуна, посланные Отомо Якамоти 579
581 -584 Четыре песни старшей дочери Отомо Саканоэ, посланные в ответ[своему возлюбленному] Отомо Якамоти 581
587-610 Двадцать четыре песни девицы из рода Каса, посланные Отомо Якамоти 587
611-612 Две песни, сложенные в ответ Отомо Якамоти 611
629 Песня Отомо Ёцуна, сложенная на поэтическом турнире
681-632 Две песни принца Юхара, посланные неизвестной девице 631
651—652 Две, песни госпожи Отомо Саканоэ 651
653-655 Три песни Отомо Суругамаро 653
656-661 Шесть песен госпожи Отомо Саканоэ 656
670 Песня принца Юхара
673-674 Две песни госпожи Отомо Саканоэ 673
675-679 Пять песен девицы из дома Накатоми, посланные Отомо Якамоти 675
683-689 Семь песен госпожи Отомо Саканоэ 683
691-692 Две песни Отомо Якамоти, посланные неизвестной девице 691
694-695 Две песни принцессы Хирокава 694
695
697-699 Три песни Отомо Катами 697
701-702 Две песни девы Коти Момоэ, посланные Отомо Якамоти 701
703-704 Две песни девы Камунагибэ Масо 703
707-708 Две песни девы Аватамэ, посланные Отомо Якамоти 707
711-713 Три песни девы Таниха Омэ 711
714-720 Семь песен Отомо Якамоти, посланных неизвестной девице 714
716
725-726 Две песни, преподнесенные императору [Сёму] 725
729—731 Три песни старшей дочери Отомо Саканоэ, посланные Отомо Якамоти 729
782-734 Еще три песни Отомо Якамоти, посланные в ответ [старшей дочери Саканоэ] 732
736 Еще одна песня Якамоти, посланная в ответ старшей дочери Саканоэ
737—738 Две песни старшей дочери Саканоэ, посланные Якамоти 737
741-755 Еще пятнадцать песен Отомо Якамоти, посланных старшей дочери Саканоэ 741
760—761 Две песни Отомо Саканоэ, посланные старшей дочери из поместья Такэда 760
762-768 Две песни придворной дамы из рода Ки, посланные Отомо Якамоти 762
767—768 Еще две песни Отомо Якамоти, посланные старшей дочери Саканоэ 767
770—774 Пять песен Отомо Якамоти, посланные из столицы Куни старшей дочери Саканоэ 770
776 Песня придворной дамы из рода Ки, посланная в ответ Якамоти
777—781 Еще пять песен Отомо Якамоти, посланных придворной даме из рода Ки 777
786-788 Три песни Отомо Якамоти, посланные Фудзивара Кусумаро 786
789-790 Еще две песни Якамоти, посланные Фудзивара Кусумаро 789
790
791—792 Две ответные песни Фудзивара Кусумаро 791
КНИГА ПЯТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
793 Песня, сложенная Отомо Табито, генерал-губернатором Дадзайфу, в ответ на соболезнование [по поводу кончины его жены]
795—799 Каэси-ута 795
806-807 Две песни генерал-губернатора Дадзайфу царедворца Отомо [Табито] 806
808-809 Две песни, посланные в ответ [другом Отомо Табито из столицы] 808
И девушка- кото, отвечая, сказала мне: “С почтением выслушала я ваши добрые слова и очень, очень счастлива”. Тут я проснулся, тронутый ее словами, услышанными в сновидении, глубоко взволнованный, не могу хранить молчания, поэтому через посла, едущего в столицу, подношу вам этот скромный дар и почтительно докладываю обо всем. Простите за неискусность. Седьмой день десятого месяца первого года Тэмпё [729 г.] Подношу почтительно через посла. С уважением сообщаю об этом его превосходительству начальнику охраны двора. Опускаю дальнейшие выражения почтения.
812 [Послание и песня Фудзивара Фусасаки в ответ на письмо и подарок от Отомо Табито]
Преклонив колени, внемлю благоуханной вести. Восторги и радости, сменяя друг друга, наполняют глубину моего сердца. Итак, я все понял. Милости из ворот дракона велики для меня, ничтожного. Чувства любви и приязни, всегда переполняющие сердце, возросли в сотни раз. С почтением отвечаю на поэзию белых облаков и подношу грубую неумелую песню. С почтением заканчивает письмо Фусасаки.
815-846 Тридцать две песни о цветах сливы 815 {Песня Ки, первого заместителя генерал-губернатора Дадзайфу}
817 {Песня Авата, второго заместителя генерал-губернатора Дадзайфу}
818 {Песня Яманоэ [Окура], губернатора провинции Тикудзэн}
836 {Песня Исо Норимаро, прорицателя Дадзайфу}
858-860 Еще три песни, сложенные в ответ девушками 858
861-863 Три песни, сложенные позднее как отклик на предыдущие 861
866-867 Две песни [Ёсида Ёроси], сложенные в глубокой тоске о друге 866
874-875 Две песни о том же, сложенные в еще более поздние времена { Песни Табито} 874
876-879 Четыре песни Яманоэ Окура, сложенные на прощальном пиру в честь Табито 876
880-882 Три песни, в которых пытаюсь высказать свои думы 880
884-885 Две песни, сложенные Асада Ясу от лица Отомо Кумагори 884
886-891 Шесть песен, сложенных губернатором провинции Тикудзэн Яманоэ Окура в ответ на песни, в которых были выражены чувства Отомо Кумагори 886
888
898-903 Каэси-ута 898
КНИГА ШЕСТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
907 Песня Каса Канамура, сложенная во время посещения императрицей [Гэнсё] дворца Тоцумия в Ёсину летом седьмого года Ёро [723], в пятом месяце908-909 Каэси-ута 908
936-937 Каэси-ута 936
939—941 Каэси-ута 939
943-945 Каэси-ута 943
950-953 Четыре песни, сложенные во время пребывания императора [Сёму] во дворце Нанива в пятом году [Дзинки (728)] 950
957-959 Песни, сложенные зимой [пятого года Дзинки (728)] в одиннадцатом месяце, когда чиновники Дадзайфу возвращались домой после паломничества в храм Касии и, остановив коней у залива Касии, высказывали по очереди то, что было у них на душе 957 Песня генерал-губернатора Дадзайфу царедворца Отомо [Табито]
965-966 Две песни, сложенные [прелестницей Кодзима], когда зимой, в двенадцатом месяце Отомо Табито, генерал-губернатор Дадзайфу отправлялся в столицу 965
967-968 Две песни, сложенные первым советником двора Отомо Табито в ответ на песни прелестницы Кодзима 967
973 Песня императора [Сёму], исполненная им, когда он подносил вино военным инспекторам дорог
976-977 Две песни, сложенные Камикосо Оюмаро, когда он переходил гору Кусака в пятом году Тэмпё [733] 976
980 Песня Абэ Мусимаро о луне
981-988 Три песни Отомо Саканоэ о луне 981
985-986 Две песни принца Юхара о луне 985
987 Песня Фудзивара Яцука о луне
997-1002 Шесть песен, сложенных во время путешествия императора [Сёму] во дворец Нанива весной [шестого года Тэмпё (734)] в третьем месяце 997 {Неизвестный автор}
1011–1012 Две песни, сложенные зимой восьмого года Тэмпё [736], в двенадцатый день двенадцатого месяца, когда сыновья придворных, ведавших песнями и плясками, собрались в доме Фудзии Хиронари и слагали песни, устроив поэтический турнир 1011 [Неизвестный автор]
1013–1014 Две песни, сложенные весной девятого года [Тэмпё (737)], в первом месяце, когда Татибана Саи и другие царедворцы пировали в доме верховного судьи принца Кадобэ 1013 {Песня хозяина — принца Кадобэ}
1019–1023 Песни, сложенные, когда Исоноками Отомаро был сослан в страну Тоса 1019
1020–1021
1024–1027 Четыре песни, исполненные на поэтическом турнире в доме правого министра Татибана Мороэ осенью в восьмом месяце, двадцатого дня 1024 {Песня Кособэ Цусима}
1082–1038 Две песни Отомо Якамоти, сложенные во временном дворце в Садза 1032
1038–1039 Две песни Такаока Коти 1038
1044–1046 Три песни, сложенные в печали о заброшенной столице Нара 1044 [Неизвестный автор]
1050 Песня, восхваляющая новую столицу в Куни
1054–1058 Каэси-ута 1054
1058
1060–1061 Каэси-ута 1060
1062 Песня, сложенная во дворце Нанива
1063–1064 Каэси-ута 1063
КНИГА СЕДЬМАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
Поют о небе 1068 {Из сборника Какиномото Хитомаро}
1069–1086 Поют о луне 1069
1087–1088 {Две песни из сборника Какиномото Хитомаро} 1087
1090–1091 Поют о дожде 1090
1092–1098 Поют о горах
1092–1094 {Три песни, из сборника Какиномото Хитомаро} 1092
Поют о холмах 1099
1100–1115 Поют о реках {Две песни из сборника Какиномото Хитомаро} 1100
1106
Поют о росе 1116
Поют о цветке 1117
1118–1119 Поют о листьях {Две песни из сборника Какиномото Хитомаро} 1118
Поют о мхе 1120
Поют о травах 1121
1122–1124 Поют о птицах 1122
1125–1126 Тоскуют о родине 1125
Поют о яматогото 1129
1135–1139 Сложено в провинции Ямасиро 1135
1178
1189–1195 {Семь песен, сложенных Фудзивара Фусасаки} 1189
1203
1246
1247–1250 {Четыре песни из сборника Какиномото Хитомаро} 1247
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ
1251–1254 {Из старинных собраний песен}
Поют о птицах 1251
Поют о рыбаках 1253
1255–1266 Песни к случаю 1255
Раздумье у развалин 1267
1268–1269 {Две песни из сборника Какиномото Хитомаро} 1268
Высказываются мысли по поводу разных вещей {Из старинных собраний песен} 1270
В странствии {Из сборника Какиномото Хитомаро} 1271 Ах, к дому дальнему, Где милая живет, Что виден лишь в колодце облаков, Давай скорее станем добираться, Шагай же, вороной мой конь!
СЭДОКА
1272–1294 {Двадцать три песни из сборника Какиномото Хитомаро } 1272ПЕСНИ-АЛЛЕГОРИИ
{Пятнадцать песен из сборника Какиномото Хитомаро}
1296–1298 Сравнивают с платьем 1296
1299–1308 Сравнивают с жемчугом, с яшмой 1299
1308–1310 Сравнивают с морем 1308
1310
1311–1315 Сравнивают с платьем 1311
Сравнивают с птицами 1366
Сравнивают со зверьком 1367
Сравнивают с облаком 1368
Сравнивают с громом 1369
1370–1371 Сравнивают с дождем 1370
1372–1375 Сравнивают с луной 1372
Сравнивают с красной глиной 1376
1377–1378 Сравнивают с богами 1377
1379–1384 Сравнивают с рекой 1379
Сравнивают с закопанным деревом 1385
1386–1391 Сравнивают с морем 1386
1392–1393 Сравнивают с песком бухты 1392
1394–1397 Сравнивают с водорослями 1394
1398–1402 Сравнивают с кораблем 1398
СЭДОКА
1403ПЛАЧИ
1404–1415 14041409
1411
ТОМ 2
КНИГА ВОСЬМАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ВЕСНЫ
1418 Песня радости, сложенная принцем Сики
1424–1427 Четыре песни Ямабэ Акахито 1424
1432–1433 Две песни Отомо Саканоэ об иве 1432
1436–1437 Две песни Отомо Мураками о сливах 1436
1444 Песня принцессы Такада
ВЕСЕННИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
ИЗ ПЕСЕН-ПОСЛАНИЙ
1448 Песня Отомо Якамоти, посланная старшей дочери Отомо Саканоэ
1454–1455 Каэси-ута 1454
1462–1463 Две песни Отомо Якамоти, посланные в ответ 1462
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ЛЕТА
1463 Песня супруги [императора] из дома Фудзивара
1469 Песня Сами о кукушке
1476 Песня Охарида Хиромими
1480–1481 Две песни Отомо Фумимоти 1480
1483 Песня, сложенная Иори Моротати
1490 Песня о кукушке, сложенная Отомо Якамоти
1494–1495 Две песни о кукушке, сложенные Отомо Якамоти 1494
1497 Песня, в которой сожалеют, что не удалось подняться на гору Цукуба {Из песен Такахаси Мусимаро}
ЛЕТНИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
1498 Песня госпожи Отомо Саканоэ
1508–1509 Каэси-ута 1508
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ОСЕНИ
1511 Песня, сложенная императором Дзёмэй
1518–1514 Две песни принца Ходзуми 1513
1518–1529 Двенадцать песен о танабата, сложенных Яманоэ Окура 1518
1521–1529 Каэси-ута 1521
1523
1530–1531 Две песни, сложенные, когда чиновники Дадзайфу устроили поэтический турнир на почтовом дворе Асики в провинции Тикудзэн {Неизвестный автор} 1530
1532–1533 Две песни Каса Канамура, сложенные у горы Икаго 1532
1537–1538 Две песни Яманоэ Окура о цветах осеннего поля 1537
1539–1540 Две песни, сложенные императором [Сёму] 1539
1541–1542 Две песни царедворца Отомо, генерал-губернатора Дадзайфу 1541
1544–1545 Две песни принца Юхара о танабата 1544
1557–1559 Три песни, сложенные на поэтическом турнире в монашеской келье храма Тоёра в старом селении 1557 {Песня Тадзихи Кунихито }
1560–1561 Две песни, сложенные госпожой Отомо Саканоэ в имении Томи 1560
1562 Песня девы Камунагибэ Масо о диких гусях
1566–1569 Четыре песни Отомо Якамоти об осени 1566
1570–1571 Две песни Фудзивара Яцука 1570
1573 Песня Отомо Мураками
1574–1580 Семь песен, сложенных на поэтическом турнире в доме правого министра Татибана [Мороэ] 1574 [Песня Отомо Якамоти]
1592–1598 Две песни госпожи Отомо Саканоэ, сложенные ею в своем имении в Такэда 1592
1597–1599 Три песни Отомо Якамоти об осени 1597
1600–1601 Две песни стража дворцовой охраны Исикава Хиронари 1600
1601
1602–1603 Две песни Отомо Якамоти об олене 1602
ОСЕННИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
1606 Песня принцессы Нукада, сложенная в тоске об императоре Тэндзи
1615 Песня, сложенная императором в ответ
1622–1623 Две песни старшей дочери Отомо из Тамура, посланные младшей сестре в Саканоэ 1622
1627–1628 Две песни Отомо Якамоти, посланные старшей дочери госпожи Саканоэ с красными листьями хаги и цветами фудзи 1627
1633–1634 Две песни, посланные монахине неким человеком 1633
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ЗИМЫ
1636 Песня девицы из рода Тонэри о снеге
1639 Песня генерал-губернатора Дадзайфу, царедворца Отомо Табито, в которой он, глядя на снег, в зимний день тоскует о столице
1646 Песня Охарида Адзумамаро о снеге
1653 Песня девицы из рода Агатаинукай, в которой чувства сравниваются со сливой
ЗИМНИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
1655 Песня Микуни Хитотари
КНИГА ДЕВЯТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
1664 Песня императора Юряку
1665–1666 Две песни времени путешествия императора Дзёмэй по провинции Ки
1665 {Неизвестный автор}
1667–1679 Тринадцать песен времен путешествия экс-императрицы Дзито и императора [Момму] по провинции Ки зимой первого года Тайхо, в десятом месяце 1667
1680–1681 Две песни жены, оставшейся дома 1680
1683–1684 Две песни, поднесенные принцу Тонэри 1683
1685–1686 Две песни, сложенные Хасибито на берегу реки Идзуми 1685
1688–1689 Две песни, сложенные на реке Наки 1688
1692–1693 Две песни, сложенные в провинции Ки 1692
1694 Песня, сложенная в Сагисака
1696–1698 Три песни, сложенные на реке Наки 1696
1699–1700 Две песни, сложенные на реке Удзигава 1699
1701–1703 Три песни, преподнесенные принцу Югэ 1701
1704–1705 Две песни, поднесенные принцу Тонэри 1704
1715 Песня Энисуномото
1729–1731 Три песни Фудзивара Умакаи 1729
1782–1788 Две песни Госи 1732
1737 Песня Кавара, чиновника из военного министерства
1740 Песня, воспевающая Урасима из Мидзуноэ
1745 Песня, сложенная у источника Сарасии, где белят полотно в уезде Нака
1747–1750 Две песни, сложенные, когда придворные чиновники отправлялись в Нанива весной, в третьем месяце 1747
ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ
1766 Песня, сложенная, когда Фуру Тамукэ отправился в провинцию Цукуси
1767–1769 Три песни Нукикэ Обито, сложенные им, когда он, прибыв на службу в провинцию Цукуси, сблизился с девицей Химоноко из провинции Будзэн 1767
1768
1770–1771 Две песни, сложенные на пиру у реки Мивагава, когда царедворец Омива был назначен губернатором в Нагато 1770
1774–1775 Две песни, преподнесенные принцу Тонэри 1774
1776–1777 Две песни, посланные девицей из провинции Харима, когда царедворец Исикава, получив новое назначение, уезжал в столицу 1776
1788–1789 1788 Каэси-ута
1793–1794 Каэси-ута 1793
ПЛАЧИ
1795 Песня, сложенная, глядя на места, где был дворец красавца Ваки из Удзи
1796–1799 Четыре песни, сложенные в провинции Кии 1796
1802–1803 Каэси-ута 1802
1804 Песня, сложенная в печали о навсегда ушедшем младшем брате
1805–1806 Каэси-ута 1805
1807 Песня, воспевающая юную деву из Мама в Кацусика
1810–1812 Каэси-ута 1810
КНИГА ДЕСЯТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ВЕСНЫ
1812
1819–1831 Поют о птицах 1819
1832–1842 Поют о снеге 1832
1843–1845 Поют о тумане 1843
1846–1853 Поют об иве 1846
1854–1873 Поют о цветах 1854
1874–1876 Поют о луне 1874
Поют о дожде 1877
Поют о реке 1878
Поют о дыме 1879
1880–1883 Полевые игры 1880
1884–1885 Горюют о старости 1884
Радуются встрече 1886
СЭДОКА
1887
ПЕСНЯ-АЛЛЕГОРИЯ
1889 У дома моего Под персиком мохнатым Ко мне проникли сквозь листву лучи луны, И на душе так хорошо сегодня, Совсем не так, как было до сих пор!
ВЕСЕННИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
{Из сборника Какиномото Хитомаро}
1890
1897–1898 Сравнивают с птицами 1897
1899–1907 Сравнивают с цветами 1899
Сравнивают с инеем 1908
1909–1914 Сравнивают с туманом 1909
1915–1918 Сравнивают с дождем 1915
1919–1921 Сравнивают с травой 1919
Сравнивают с сосной 1922
Сравнивают с облаками 1923
Поднося венок 1924
Печалясь из-за разлуки 1925
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ
1926 [Песня девушки]
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ЛЕТА
Поют о птицах {Из собраний старинных песен} 1937
1938–1963 Каэси-ута 1938
1939
Поют о цикаде 1964
Поют о дереве хари 1965
1966–1975 Поют о цветах 1966
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ
1976
ПЕСНЯ-АЛЛЕГОРИЯ
1978
ЛЕТНИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
1979–1981 Сравнивают с птицей 1979
Сравнивают с ночной цикадой хигураси 1982
1983–1986 Сравнивают с травой 1983
1987–1993 Сравнивают с цветком 1987
Сравнивают с росой 1994
Сравнивают с солнцем 1995
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ОСЕНИ
1996–2088 Песни о танабата {Из сборника Какиномото Хитомаро} 1996
2025 [Песня Ткачихи]
2090–2091 Каэси-ута 2090
2094–2127 Поют о цветах 2094 {Из сборника Какиномото Хитомаро}
2128–2140 Поют о гусях 2128
2141–2156 Поют об оленях 2141
Поют о цикадах 2157
2158–2160 Поют о сверчке 2158
2166–2167 Поют о птицах 2166
2168–2176 Поют о росе 2168
2172
Поют о горах 2177
2178–2218 Поют о клёнах 2178
2190
2216
2219–2221 Поют о рисовом поле 2219
Поют о реках 2222
2228–2229 Поют о луне 2223
2230–2232 Поют о ветре 2230
Поют об аромате 2233
2234–2237 Поют о дожде 2234
Поют об инее 2238
ОСЕННИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
2239
2244–2251 О рисовом поле 2244
2252–2259 О росе 2252
2260–2261 О ветре 2260
2262–2263 О дожде 2262
Слушая сверчка 2264
Слушая лягушек 2265
Слушая крики, гусей 2266
2267–2268 При виде оленя 2267
Слушая крики журавлей 2269
Глядя на траву 2270
2271–2293 Глядя на цветы 2271
Глядя на горы 2294
2295–2297 Глядя на алую листву 2295
2298–2300 Глядя на луну 2298
2301–2303 О ночах 2301
О платье 2304
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ
2305
ПЕСНЯ-АЛЛЕГОРИЯ
2309
СЭДОКА
2310
РАЗНЫЕ ПЕСНИ ЗИМЫ
{Из сборника Какиномото Хитомаро}
2312
2316–2324 Поют о снеге 2316
2325–2329 Поют о цветах 2325
Поют о росе 2330
Поют об алой листве 2331
Поют о луне 2332
ЗИМНИЕ ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
{Из сборника Какиномото Хитомаро} 2333
Глядя на росу 2335
Об инее 2336
2387–2348 Сравнивают со снегом 2337
2338
О цветах 2349
О ночах 2350
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ
СЭДОКА
2351 {Из сборника Какиномото Хитомаро}
2363–2367 {Из старинных собраний песен} 2363
2368–2414 Песни, в которых просто высказываются думы и чувства {Из сборника Какиномото Хитомаро} 2368
2393
2415–2507 Песни, в которых высказываются думы и чувства в сравнении с чем-либо 2415
2427
Из неизвестной книги
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ
2508
2512
2517–2618 Песни, в которых просто высказываются думы и чувства 2517
2520
2546
2619–2807 Песни, в которых высказываются думы и чувства в сравнении с чем-либо 2619
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ
{Из сборника Какиномото Хитомаро} 2808
2824
>ПЕСНИ-АЛЛЕГОРИИ
2828
2832
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ
2841–2850 Песни, в которых просто высказываются думы и чувства {Из сборника Какиномото Хитомаро} 2841
2851–2963 Песни, в которых высказываются думы и чувства в сравнении с чем-либо
{Из сборника Какиномото Хитомаро} 2851
2856
2864–2968 Песни, в которых просто высказываются думы и чувства 2864
2889
2964–2985 Песни, в которых высказываются думы и чувства в сравнении с чем-либо 2964
2966
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ, ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ
3101
3127–3179 Думы и чувства, навеянные странствием 3127
3180–3210 Песни, в которых печалятся из-за разлуки 3180
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ, ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ
3211
КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
Из старинных собраний песен 3221
3228–3229 Каэси-ута 3228
ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ (ПЕСНИ ЛЮБВИ)
3248
3251–3252 Каэси-ута 3251
3256–3257 Каэси-ута 3256
3266
3282–3283 Каэси-ута 3282
3285 Каэси-ута
ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ, ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ
3305
3315–3317 Каэси-ута 3315
3319–3322 Каэси-ута 3319
ПЕСНЯ-АЛЛЕГОРИЯ
3323
ПЛАЧИ
3324
3325 Каэси-ута
3337–3338 Каэси-ута 3337
3340–3343 Каэси-ута 3340
КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
АДЗУМА-УТА (ПЕСНИ ВОСТОЧНЫХ ПРОВИНЦИЙ)
3348 {Песня провинции Камицуфуса }
3850–3351 {Две песни провинции Хитати} 3350
3351
ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ
3358–3854 Две песни провинции Тоотоми 3353
3355–3359 {Пять песен провинции Суруга} 3355
3358
3361–3372 Двенадцать песен провинции Сагами 3361
3373–8381 {Девять песен провинции Мусаси} 3373
8382–3383 {Две песни провинции Камицуфуса} 3382
3384–3887 {Четыре песни провинции Симоцуфуса} 3384
3388–8397 {Десять песен провинции Хитати} 3388
3398–3401 { Четыре песни провинции Синану} 3398
3402–3423 { Двадцать две песни провинции Кодзукэ} 3402
3424–3425 {Две песни провинции Симодзукэ} 3424
ПЕСНИ-АЛЛЕГОРИИ
3429 {Песня провинции Тоотоми}
3431–3433 {Три песни провинции Сагами} 3431
3434–3436 {Три песни провинции Кодзукэ} 3434
РАЗНЫЕ ПЕСНИ
3438–3454 Семнадцать песен неизвестных провинций 3438
ПЕСНИ-ПЕРЕКЛИЧКИ
3455–3566 Сто двенадцать песен неизвестных провинций 3455
3489
ПЕСНИ ПОГРАНИЧНЫХ СТРАЖЕЙ
{ПЕСНИ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ ИЛИ ПЕСНИ-ДИАЛОГИ}
3567
3571
ПЕСНИ-АЛЛЕГОРИИ
3572
ПЛАЧ
3577
ТОМ 3
КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ
СТАРИННЫЕ ПЕСНИ, В КОТОРЫХ ПОСЛАНЦЫ, ОТПРАВЛЕННЫЕ В СИРАГИ, И ИХ ЖЕНЫ И ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ, ПЕЧАЛЯСЬ О РАЗЛУКЕ, ШЛЮТ ВЕСТИ И ОТВЕТЫ, ВЫРАЖАЯ СВОИ ДУМЫ И ЧУВСТВА ЗА ВРЕМЯ МОРСКОГО ПУТИ И ПОСЕЩЕНИЯ РАЗНЫХ МЕСТ
{Послания и ответы} 3578
3589–8590 {Песни Хата Хасимаро} 3589
3594–3601 {Восемь песен, сложенных в дороге, когда отчалили на кораблях в море} 3594
СТАРИННЫЕ ПЕСНИ, РАСПЕВАВШИЕСЯ ПО РАЗНЫМ СЛУЧАЯМ В РАЗЛИЧНЫХ МЕСТАХ
3602 {Песня об облаках}
{Три песни о любви} 3603
3612–3614. Три песни, сложенные ночью, когда корабль причалил к бухте Нагаи в уезде Мицуки в стране Бинго 3612 {Песня старшего судьи} {Сэдока}
3615–3616 Две песни, сложенные ночью, когда корабль причалил к бухте Кадзахая 3615
3622–3624 Три песни, сложенные ночью во время любования луной, когда корабль отчаливал из бухты Нагато 3622
3628–3629 Каэси-ута
3628
3638–3639 Две песни, сложенные одна за другой, спустя две ночи после того, как миновали Наруто в Осима 3638 {Песня Танабэ Акинива}
3640–3643 Четыре песни, сложенные ночью, когда корабль пристал к бухте Кумагэ 3640 {Песня Хакури}
В море в Саба подул встречный ветер, поднялись валы, и [путешественники] провели ночь, качаясь на волнах. Но потом, к счастью, подул попутный ветер, и [они] причалили к бухте Вакума уезда Симоцукэ провинции Будзэн. И там, переживая свои невзгоды, сложили следующие восемь песен:
3644 Песня Юки Якамаро
3652–3655 Четыре песни, сложенные по прибытии в Цукуси в тоске по далекой родине 3652
3656–3658 Три песни, сложенные при взгляде на Небесную Реку в день Танабата и выражающие думы каждого в отдельности 3656 {Песня посла, [сложенная от лица Ткачихи]}
3659–3667 Девять песен, сложенных при луне на морском побережье 3659 {Песня второго сына посла}
Прибыв в Карадомари в уезде Сима, что в провинции Тикудзэн, причалили к берегу и провели там три дня. Луна в эти ночи сияла необыкновенно ярко. И тогда были сложены шесть песен, в которых каждый, любуясь лунным сиянием и томясь в далеком странствовании, выразил свои чувства и думы.
3668 {Песня посла}
3674–3680 Семь песен, сложенных, когда корабли стояли в гавани Хикицу {Две песни старшего судьи} 3674
3681–3687 Семь песен, сложенных ночью, когда корабли стояли, в гавани Комасима в уезде Мацура, в стране Хидзэн, в которых каждый выразил тоску, навеянную странствием, глядя вдаль на вздымающиеся морские волны 3681 {Песня Хата Тамаро}
3692–3693 Каэси-ута 3692
3695–8696 Каэси-ута 3695
Когда корабли достигли бухты Асадзи в Цусима и причалили к берегам, не было попутного ветра и стоянка длилась пять суток. Тогда были сложены три песни, в которых, любуясь листьями клена, каждый выразил печаль своего сердца.
3697
3700–8717 Восемнадцать песен, сложенных во время стоянки кораблей в бухте Такасики, в которых каждый выразил свои думы 3700 { Песня посла}
{Две песни девушки из Цусима по имени Тамацуки} 3704
3718–3722 Пять песен, сложенных в Иэдзима, что в стране Харима, на обратном пути из Цукуси в столицу 3718 [Неизвестный автор]
ПЕСНИ-ПОСЛАНИЯ, КОТОРЫМИ ОБМЕНИВАЛИСЬ В РАЗЛУКЕ НАКАТОМИ ЯКАМОРИ, НАХОДИВШИЙСЯ В ИЗГНАНИИ, И ЕГО ВОЗЛЮБЛЕННАЯ САНО ОТОГАМИ
3723–3726 {Четыре песни Сано Отогами, сложенные при расставании} 3723
3727–3730 {Четыре песни Накатоми Якамори, сложенные в пути} 3727
3731–3744 { Четырнадцать песен Накатоми Якамори} 3731
3745–3753 { Девять песен Сано Отогами} 3745
3754–3766 {Тринадцать песен Накатоми Якамори} 3754
3767–3774 {Восемь песен Сано Отогами} 3767
3775–3776 {Две песни Накатоми Якамори} 3775
3777–3778 {Две песни Сано Отогами} 3777
3779–3785 {Семь песен Накатоми Якамори, в которых он, воспевая цветы и птиц, выражает свою тоску} 3779
КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ПЕСНИ, СВЯЗАННЫЕ С ПРЕДАНИЯМИ, И РАЗНЫЕ ПЕСНИ
В старину жила одна девушка. Звали ее Сакурако — “Дитя Вишни” или “Вишенка”. И жили в ту пору двое отважных юношей. Оба они хотели взять ее в жены. И затеяли они спор не на жизнь, а на смерть и вызвали друг друга на смертный бой. Девушка опечалилась и решила: “Ни в старину, ни теперь, никогда еще не слыхали и не видали, чтобы одна девушка была невестой в двух домах. Но трудно смирить сердца этих отважных юношей. А стоит мне умереть — и вражда их, наверно, исчезнет навеки”. Подумала она так и вскоре ушла в лес и там повесилась. А двое отважных юношей, не в силах сдержать своего горя, лили кровавые слезы. И каждый из них сложил тогда песню и излил в ней все, что было у него на сердце. Вот эти две песни:
3786
Люди рассказывают: в старину жили трое отважных юношей. И все они добивались руки одной и той же девушки. Девушка, видя это, опечалилась и сказала себе: “Хрупкому телу одной девушки исчезнуть легко: оно как роса; сердца же трех отважных юношей смирить трудно: они подобны скале”. Подумала она так и бросилась в пруд. А отважные юноши были в отчаянии, и каждый из них сложил песню и излил в ней все, что было у него на сердце. Вот эти три песни:
3788
В древности жил один старик. Его прозвали старик Такэтори — “Старик, собирающий бамбук”. Однажды, в последний месяц весны, он взобрался на холм, и когда взглянул вдаль, то вдруг увидел девять юных девушек, варивших на костре еду. Они были красоты необыкновенной, облик их напоминал прекрасные цветы, и он не встречал им равных. Девушки, смеясь, окликнули его и сказали: “Дедушка, иди к нам, раздуй огонь под котлом”. И вот старичок, приговаривая: “Ладно, ладно”,— потихоньку добрался до них и сел у костра. Немного спустя девушки, еле сдерживая улыбки, наперебой стали спрашивать друг друга: “Кто позвал этого старичка?” И тогда старик Такэтори, смутившись, стал просить у них прощения: “Уж очень неожиданно встретился я с прекрасными феями, растерялся и осмелился дерзнуть. Теперь вижу свою вину и хочу попытаться искупить ее песней”. Вот эта и две сопутствующие ей песни, сложенные им:
3791
3792–3793 Каэси-ута 3792
3794–3802 Девять ответных песен девушек 3794
В старину жили отважный юноша и красавица девушка. Ничего не говоря родителям, они тайно сблизились друг с другом. Но однажды девушке захотелось рассказать обо всем отцу и матери. И тогда она сложила песню и послала ее своему возлюбленному. Вот о чем говорилось в этой песне:
3803
По рассказам людей, и у юноши была сложена песня, в которой он ответил ей. Но до сих пор никак не найдут эту песню.
Жил в старину один юноша. Только он женился, как сразу же взяли его в вестовые и послали на дальнюю границу. Пока продолжалась служба, ему не полагалось свидания. А время шло, и молодая жена, тоскуя о нем и печалясь, заболела и слегла. Спустя несколько лет его служба окончилась и он вернулся в родные края. Сразу же явился он домой. И когда взглянул на жену, увидел, что совсем извелась она без него и от слабости не может слова сказать. И тогда, в печали и горе проливая слезы, он сложил песню и прочел ее жене. Вот эта песня:
3804
А жена его лежала в постели. Но услышав песню своего любимого мужа, она подняла с подушки голову и тут же ответила ему. Вот ее песня:
3805
Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то одна девушка. Не говоря ничего отцу и матери, тайком сблизилась она с одним юношей. А тот, боясь гнева родителей, стал колебаться в своей любви. И тогда девушка сложила эту песню и послала ее своему возлюбленному.
3807
Вот что передают и рассказывают об этой песне. Однажды, когда принц Кацураги прибыл в провинцию Муцу, нерадивые управитель провинции и чиновники встретили его без должных почестей. Принц был недоволен и имел рассерженный вид. И хотя в его честь устроили пир, гнев его не прошел и он не принимал участия в общем веселье. Но вот среди гостей оказалась одна красавица с утонченными манерами, из бывших унэмэ. Взяв в левую руку чарку для вина, а в правой держа сосуд с вином, она слегка дотронулась до его колена и прочла ему эту песню. Принц сразу же повеселел и пировал с ней весь день.
3808
Вот что передают и рассказывают об этом. В старину жил один бедняк-простолюдин. Однажды мужчины и женщины его селения собрались на поле петь песни и водить хороводы. Среди собравшихся была и его жена. Она была очень хороша и выделялась своей красотой. Он еще сильнее полюбил ее и сложил эту песню, восхваляя ее красоту.
3809
Вот что об этом передают и рассказывают: жила когда-то одна женщина, была она возлюбленной знатного вельможи. После того как его чувства к ней остыли, он вернул ей ее подарки. И тогда, говорят, разгневавшись, сложила она эту песню и преподнесла ему.
3810
Вот что об этом передают и рассказывают: в старину жила девушка. После того как она рассталась со своим возлюбленным, в любви и ожидании прошел целый год. Тем временем он женился на другой, а к ней так и не явился, только прислал ей подарок. И тогда девушка сложила и послала ему эту песню, полную упреков.
3811 Песня о любви к возлюбленному супругу
Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то девушка из рода Курамоти. Долгое время она не встречалась со своим возлюбленным и, любя его горячо, в конце концов слегла. И когда приблизился час ее смерти, она послала гонца и призвала своего возлюбленного. Но когда увидела его, она заплакала, и, плача, пропела ему эти песни, и, говорят, тут же скончалась.
3814 Посланная песня
Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то одна красавица. После того как ее бросил муж, сосватали ее в другой дом. Некий юноша, не зная, что она опять ушла из родительского дома, послал ее родителям песню, испрашивая у них согласия на брак. Поняли родители, что не знает он толком, что случилось с нею, и, сложив песню, послали ему ответ. Так он узнал, что она снова ушла из родительского дома.
3816
Эта песня считалась любимой песней принца Ходзуми, которую он имел обыкновение исполнять во время пиршеств, когда веселье было в самом разгаре.
3817
Эти две песни принц Кавамура имел обыкновение исполнять под аккомпанемент кото у себя дома в самом начале пиршества.
3819
В дни пиршества принц Отай, беря в руки кото, имел обыкновение петь непременно в самом начале эти две песни. 3821 Песня принцессы Кобэ, высмеивающая [девицу Сакадо]
Жила однажды девица. Была она родом из семейства Сакадо. На предложения красивых, знатных юношей эта девица ответила отказом и приняла предложение некрасивого юноши низкого происхождения. И тогда принцесса Кобэ сложила эту песню, высмеивая ее глупость.
3822 Старинная песня
По поводу этой песни Сиину Нагатоси сказал: в храмовых помещениях миряне не ночуют. Кроме того, ханари называют совершеннолетних девиц, и, поскольку об этом упоминается уже, нельзя сказать так, как сказано в последней строке. Исправив, он сказал:
3823
3824–3831 Восемь песен Нага Окимаро
3824
Вот что передают и рассказывают об этой песне. Однажды среди ночи, когда все собрались и пировали, послышался крик лисицы. Тогда позвали Окимаро и просили его сложить песню, которая была бы как-то связана с криком лисицы, с утварью, употребляемой для пищи, с рекой, мостом. И Окимаро, говорят, сразу же сложил им эту песню.
3825 Песня на заданные слова: “доспехи”, “овощи”, “циновка”, “застрехи”
Вот что слышал и рассказывал об этой песне некий человек. Однажды принц Ниитабэ отправился гулять по столице и, увидев пруд Кацумата, преисполнился восхищения. Возвращаясь домой, не в силах сдержать свой восторг, он тут же стал рассказывать об этом своей приближенной. “Сегодня я гулял и любовался прудом Кацумата. Прозрачная вода наполняла доверху пруд, и лотосы сверкали белизной. Об этой красоте невозможно рассказать словами”,— так сказал он, и его приближенная тут же сложила эту шуточную песню и пропела ему:
3836 Песня {ученого мужа царедворца Сэна Гёмона} высмеивающая льстецов
Вот что передают и рассказывают об этой песне. Жил один стражник. Был он очень умелым в искусстве сочинять песни. Однажды в главном управлении провинции устроили угощение и созвали на пир чиновников. Беря яства, все клали их вместо блюда на листья лотоса. Собравшиеся много пили, ели, и не было конца песням и пляскам. И вот подозвали они стражника и сказали ему: “Сложи-ка ты песню об этих листьях лотоса”. В ответ на их просьбу он и сложил эту песню.
3838–3839 Две песни без всякого смысла
3838
Об этих песнях рассказывают, как однажды принц Тонэри обратился к своим слугам и сказал: “Тому, кто сочинит нелепые песни, без смысла, я дам денег и шелка”. И тогда Абэ Коодзи, старик из стражи, сложил две эти песни и поднес принцу. За это ему были пожалованы деньги — две тысячи мон.
3840 Песня Икэда, высмеивающая Омива Окимори
3841 Песня Омива Окимори, сложенная в ответ и высмеивающая [Икэда]
Вот что об этих песнях передают и рассказывают. Был придворный страж Хадзи Мимити по прозвищу Сибимаро. И был в то же время придворный страж Косэ Тоёхито по прозвищу Муцукимаро. У Косэ и у асоми Хида кожа была черного цвета. И поэтому Хадзи Мимити сложил шуточную песню о них. Тогда Косэ Тоёхито, услышав ее, тут же сложил в ответ песню, отплатив ему также насмешкой. 3846 Шуточная песня, высмеивающая монахов
Вот что известно об этой песне. Имибэ Куромаро в звании обито увидел во сне, что он сложил песню о любви и послал ее другу. Проснувшись, он попытался прочесть ее, и она выглядела так, как приведена выше.
3849–3850 Две песни, в которых выражено разочарование и сожаление о бренности этого мира {записаны на Ямато-кото в буддийской часовне храма Кавара}
3849
3858–3854 Две песни, высмеивающие исхудавшего человека 3853
По поводу этой песни известно, что был человек по имени Ёсида Ою, по прозванию Исимаро. Он был сыном Ёсида Ёроси. Он очень исхудал. Как бы много ни ел, он всегда казался голодным. Поэтому Отомо Якамоти сложил эти песни, вышучивая его.
3855–3856 Две песни о разном, сложенные принцем Такамия 3855
Вот что об этой песне передают и рассказывают. Одна женщина из личной свиты принца Саи была занята во дворце и не могла встретиться со своим мужем. Стремясь к нему всем сердцем, она сильно тосковала о нем. Однажды ночью во дворце ей приснилось, что она встретилась с ним. Когда она проснулась и не нашла мужа рядом, она залилась слезами и пропела эту песню громким голосом. И принц, услышав песню, разрешил ей, говорят, с тех пор никогда больше не ночевать во дворце.
3858
3860–3869 Десять песен о моряке [Арао] из местности Сика провинции Тикудзэн 3860
Рассказывают, что во время годов правления Дзинки Мунакатабэ Цумаро крестьянин из уезда Мунаката провинции Тикудзэн получил приказ отвезти груз с рисом из Дадзайфу в Цусима. Он пришел в селение Сика в уезде Касуя к рыбаку Арао и сказал ему: “У меня есть небольшая просьба. Не согласишься ли ты исполнить ее?” Арао ответил: “Мы с тобой живем в разных уездах, но давно ездим на одном судне, ты всегда был ко мне добр больше, чем родной брат, можешь ли ты сомневаться в том, что готов я умереть вместе с тобой?” “Власти в Дадзайфу назначили меня главным по перевозке риса в Цусима, — сказал Цумаро, — но я стар и мне не выдержать морского пути. Поэтому я и пришел просить тебя поехать вместо меня. Пожалуйста, не откажи мне”. Арао согласился принять на себя его поручение и вскоре отчалил от мыса Минэраку в бухте Мацура провинции Хидзэн. Повернув в сторону Цусима, он вышел в море. Но только очутился он в море, как небо почернело, поднялась страшная буря и он утонул. Жена его и дети, любя и безгранично тоскуя о нем, сложили эти песни. Другие же говорят, что их сложил губернатор провинции Тикудзэн — поэт Яманоэ Окура от лица его жены и детей, представив себе их безутешное горе.
3870
3878–3880 Три песни провинции Ното [Из песен северных провинций]
3878
Вот что об этой песне передают и рассказывают. Был один глупый юноша. Он уронил на дно моря топор, но не знал, что железо не всплывает, поэтому и сложил он такую песню и, громко распевая, говорят, утешал себя.
3879
3881–3884 Четыре песни провинции Эттю [Из песен северных провинций] 3881
3885–3886 Две песни нищих
3885 [Песня оленя]
3887–3889 Три песни о вещах, внушающих страх
3887
КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ
Зимой второго года Тэмпё (730) в одиннадцатом месяце генерал-губернатора Дадзайфу — царедворца Отомо [Табито] назначили главным советником двора, и он отправился в столицу. Его подчиненные отбыли в столицу морем отдельно от него. Они очень тосковали во время путешествия, и эти десять песен выражают чувства и думы каждого из них в этом дальнем пути.
3890 { Песня Мину Исомори }
{ Девять песен неизвестных авторов}
3891
{12-й год [Тэмпё (740)], 9-й день 11-й луны} Шесть новых песен, подражающих песням о цветах сливы, сложенным в свое время в Дадзайфу {Песни Отомо Якамоти} 3901
{2-й день 4-й луны} Две песни, воспевающие кукушку { 0томо Фумимоти } 3909
{3-й день 4-й луны} {Песни Отомо Якамоти} 3911
16-й год [Тэмпё (744)], 5-й день 4-й луны Шесть песен, сложенных в одиночестве в старом доме в столице Нара { Песни Отомо Якамоти } 3916
{7-я луна}
Отомо Якамоти в звании сукунэ в седьмую луну был назначен губернатором провинции Эттю и в том же месяце отправился к месту назначения. Вот две песни, посланные Якамоти его теткой госпожой Отомо Саканоэ:
3927
Еще две песни [Отомо Саканоэ], посланные в провинцию Эттю 3929
Двенадцать песен, посланных губернатору провинции Эттю — Отомо Якамоти девицей из рода Хэгури 3931
[18-й год Тэмпё (746)]. Ночь 7-го дня 8-й луны Песни, сложенные на поэтическом турнире в резиденции губернатора провинции Отомо Якамоти 3943 { Песня Отомо Якамоти}
{Три песни Отомо Икэнуси} 3944
{Две песни губернатора провинции Отомо Якамоти} 3947
{Две песни губернатора провинции Отомо Якамоти} 3953
3958–3959 Каэси-ута 3958
Две песни, сложенные, когда приветствовал друга {Отомо Якамоти} 3960
{19-й год [Тэмпё (747)]. Весна, 21-й день 2-й луны}
Внезапно поражен тяжелой болезнью и чуть не вступил на путь, ведущий в нездешний мир. Поэтому словами песни выразил печаль своего сердца.
3962
3963–3964 Каэси-ута 3963
{29-й день 2-й луны} Две песни печали Отомо Якамоти, посланные [им во время болезни] Отомо Икэнуси 3965
{2-й день 3-й луны} [Две песни Отомо Икэнуси, посланные в ответ Отомо Якамоти] 3967
3970–3972 Каэси-ута 3970
3974–3975 Каэси-ута 3974
{5-й день 3-й луны} Две танка {0томо Якамоти} 3976
3978 {Ночь 20-го дня 3-й луны} Песня о любви { Отомо Якамоти}
3979–3982 Каэси-ута 3979
{29-й день 3-й луны} Начало лета. Четвертый месяц. Прошло уже много дней, но еще не было слышно пения кукушки. Потому и были сложены эти две песни упреков:
3983
3986–3987 Каэси-ута 3986
{20-й день 4-й луны} Две песни., сложенные на пиру в резиденции главного секретаря Хата Ятисима по случаю проводов губернатора провинции Отомо Якамоти 3989
26-й день 4-й луны Песни, сложенные в резиденции судьи Отомо Икэнуси на пиру по поводу проводов губернатора Отомо Якамоти — посланца в столицу по делам налогов 3995 {Отомо Якамоти}
4001–4002 Каэси-ута 4001
4003 {28-й день 4-й луны} Ода, воспевающая гору Татияма, с почтением сложенная в ответ {Отомо Икэнуси}
4004–4005 Каэси-ута 4004
4009–4010 Каэси-ута 4009
4012–4015 Каэси-ута 4012
{20-й год [Тэмпё (748)]. Весна, 29-й день 1-й луны} {Четыре песни Отомо Якамоти} 4017
{Девять песен Отомо Якамоти} 4021 Песня, сложенная у берегов реки Огами в уезде Тонами
Две песни, сложенные, когда направлялся к селенью Комаки, отплыв из гавани Касима в уезде Ното 4026 [Сэдока]
{Две песни Отомо Якамоти} 4030 Песня, в которой сетовал на то, что соловьи опаздывают петь
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
20-й день Тэмпё [748]. Весна, 23-й день 3-й луны. В честь посла левого министра Татибана [Мороэ], секретаря управления службы по производству церемониального сакэ, Танабэ Сакимаро был устроен пир в резиденции губернатора Отомо Якамоти. Все слагали новые песни и исполняли старые, и каждый высказывал в них то, что было у него на сердце.
{Четыре песни Танабэ Сакимаро} 4032
{24-й день} Завтра условились совершить прогулку к озеру Фусэ, и вот те песни, которые сложил каждый, выражая свои чувства.
{ Восемь песен, сложенных на пиру} 4036 {Танабэ Сакимаро}
{Пять песен Танабэ Сакимаро} 4038
25-й день Две песни, исполненные верхом на лошади по дороге к озеру Фусэ {Отомо Якамоти} 4044
{25-й день} Песни, в которых каждый выражал свои думы, когда развлекались на озере Фусэ 4046 {Песня Танабэ Сакимаро}
{26-й день} Четыре застольные песни, исполненные на прощальном пиру в честь Танабэ Сакимаро в резиденции судьи Кумэ Хиронава 4052 {Песня Танабэ Сакимаро}
{Две песни Отомо Якамоти} 4054
Семь песен, сложенных во время пребывания императрицы Гэнсё во дворце Нанива {Передал, исполнив их, Танабэ Сакимаро} 4056 Песня Татибана Мороэ
Две песни о померанцах, сложенные позже в подражание прежним песням {Отомо Якамоти} 4063
1-й день 4-й луны Четыре застольные песни, сложенные во время пира в резиденции судьи Кумэ Хиронава 4066 {Песня Отомо Якамоти}
{15-й день 3-й луны} Три песни, присланные судьей провинции Этидзэн Отомо Икэнуси 4073
{16-й день 3-й луны} Четыре песни, посланные в ответ губернатором провинции Эттю — Отомо Якамоти 4076
Две песни госпожи Отомо Саканоэ, присланные племяннику — губернатору провинции Эттю — Отомо Якамоти 4080
Три песни губернатора провинции Эттю — Отомо Якамоти — две ответные песни и одна песня о том, что лежит на сердце {Отправлены с гонцом в столицу в 4-й день} 4082
1-й год Тэмпё-кампо [749], 5-й день пятой луны Устроили пир в честь монаха Хэйэя из храма Тодайдзи, прибывшего для принятия во владение храма вспаханной целины. Вот песня, которую тогда послал монаху с вином Отомо Якамоти:
9-й день той же луны Чиновники из управления провинции собрались в доме младшего секретаря Хата Иватакэ и пировали. Во время пира хозяин, сплетя три венка из лилий, положил их на поднос и преподнес в подарок самым почетным гостям. Вот три песни, которые сложили гости, воспевая эти венки:
4086 {Песня Отомо Якамоти}
4090–4092 Каэси-ута 4090
4091
4095–4097 Каэси-ута 4095
4099–4100 Каэси-ута. 4099
4102–4105 Каэси-ута 4102
4107–4109 Каэси-ута 4107
{26-й день 5-й луны} Песня, сложенная, когда любовался цветами в саду {Отомо Якамоти} 4113
4114–4115 Каэси-ута 4114
Судья провинции [Эттю] Кумэ Хиронава в 20-м году Тэмпё [748] прибыл в столицу на столичный сбор провинциальных чиновников. Окончив свои дела, в 1-м году Тэмпё-кампо [749] в двадцать седьмой день пятой луны он вернулся к месту своей службы. В честь его возвращения в резиденции начальника был устроен пир, на котором пили вино, слагали песни, ели и веселились. Хозяин пира, губернатор Отомо Якамоти, сложил следующую песню:
4116
4117–4118 Каэси-ута 4117
{28-й день 5-й луны} Две песни, сложенные заранее, с тем чтобы по приезде в столицу, на пиру, при встрече с красавицей и со столичным другом выразить свои чувства {Отомо Якамоти} 4120
4124 {4-й день той же луны} Песня, воспевающая дождь {Отомо Якамоти}
4126–4127 Каэси-ута 4126
Четыре шуточные песни, присланные судьей провинции Этидзэн — Отомо Икэнуси 4128
Еще две присланные песни {Отомо Икэнуси} 4132
4133
4118 {18-й день 2-й луны} Песня, сложенная, когда задержался из-за неожиданного урагана и ливня на долгое время в доме секретаря уезда Тонами — Тадзихибэ Китасато, где временно жил в связи с обследованием обработанных земель уезда {Отомо Якамоти}
КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Две песни, сложенные во втором году Тэмпё-сёхо [733] в первый день третьей луны вечером, когда в весеннем саду любовались цветами персика и сливы 4139
Две песни, сложенные, когда увидел возвращающихся диких гусей 4144
Две песни, сложенные ночью, когда слушал пение тидори 4146
Две песни, сложенные на рассвете, когда услышал крики фазана 4148
3-й день [3-й луны] Три песни, сложенные на поэтическом турнире в резиденции губернатора Отомо Якамоти 4151
4157–4158 Каэси-ута 4157
Конец весны, 9-й день 3-й луны Отправился в деревню Фуруэ, чтобы выдать весенние пособия. Песни, сложенные при виде красивых мест вблизи дороги, и песни, выражающие настроение, объединил вместе.
4159 Песня, сложенная при виде дерева на каменистом побережье, когда проезжал мыс Сибутани
4161–4162 Каэси-ута 4161
4167–4168 Каэси-ута 4167
24-й день 4-й луны — день наступления лета, поэтому вечером двадцать третьего дня были сложены эти две песни в думах о пении кукушки, которое может внезапно прозвучать на рассвете:
4171
Две песни, воспевающие кукушку 4175
4178–4179 Каэси-ута 4178
4181–4183 Каэси-ута 4181
4190–4191 Каэси-ута 4190
Три песни, сетующие, что кукушка запаздывает петь 4194
Две песни, отправленные столичному жителю 4197
12-й день Четыре песни, в которых каждый выразил свои думы, когда, развлекаясь на озере Фусэ, остановили ладью у бухты Тако и любовались цветами фудзи 4199 {Отомо Якамоти}
Две песни, сложенные при виде ветки, сорванной с дерева хоогасива 4204 {Песня буддийского проповедника, монаха Эгё}
4207 22-й день Песня, сложенная в обиде и посланная Кумэ Хиронава [Отомо Якамоти]
4208 Каэси-ута
4215–4216 Каэси-ута 4215
3-й день 9-й луны Две песни, сложенные на поэтическом турнире 4222 {Песня Кумэ Хиронава}
4223 {Ответная песня Отомо Якамоти}
Выпал глубокий снег, из него сделали горку и на ней искусно изобразили цветы. По этому поводу судья Кумэ Хиронава и сложил песню:
4231
Собралось много людей, веселье и пир были в самом разгаре, проходила ночь, запели птицы. И тогда хозяин — Утинокура Навамаро сложил следующую песню:
4233
Был весенний день, когда славили богов. В этот день императрицей [Коме] из рода Фудзивара была сложена песня, которую она пожаловала племяннику Фудзивара Киёкава, направляющемуся послом в страну Кара. { Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро} 4240
4247 Песня печали, о разлуке, сложенная Абэ Окина и преподнесенная им матери, когда он должен был отправиться в страну Кара {Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}
{4-й день 8-й луны} В семнадцатый день седьмой луны был назначен младшим государственным советником. По этому поводу сложил песни, в которых выразил свою печаль о разлуке, но отложил посылку их в резиденцию судьи Кумэ Хиронава, который находился в это время в столице на сборе провинциальных чиновников — посланцев провинций. {Песни были посланы позже, в 4-й день 8-й луны} 4248
4249
[Отомо Якамоти] назначили посланцем от провинции с разного рода отчетами, и в пятый день восьмой луны он собирался ехать в столицу. В связи с этим в четвертый день устроили пир в управлении провинции и проводы в доме помощника губернатора Утинокура Навамаро. И по этому случаю Отомо Якамоти была сложена песня:
4250
В пятый день на рассвете тронулись в путь. Помощник губернатора провинции и подведомственные чиновники все вместе пошли провожать, Ано Хиросима—начальник уезда Имидзу [провинции Эттю] устроил прощальный пир в лесу, находящемся прямо перед воротами его резиденции. И вот песня, которой посланец провинции в столицу — Отомо Якамоти ответил на песню Утинокура Навамаро, поднявшего за него тост:
4251
Судья Кумэ Хиронава — посланец от провинции в столицу по отчету о налогах, закончив свои дела, возвращался к исполнению обязанностей. В доме судьи провинции Этидзэн — Отомо Икэнуси неожиданно встретились, вместе пили вино и веселились. Вот песня, которую сложил тогда Кумэ Хиронава, любуясь цветами хаги в доме Отомо Икэнуси:
4252
22-й день 12-й луны Три песни, исполненные на поэтическом турнире в доме начальника левой канцелярии при государственном совете Ки Иимаро 4257 {Неизвестный автор} {Передал, исполнив, принц Фунэ}
Две песни, сложенные после мятежа Дзинсин [672] 4260 Отомо [Миюки]
Високосный год. 3-я луна [4-й год Тэмпё-сёхо (752)] Две песни, сложенные на прощальном пиру в доме начальника дворцовой охраны Отомо Кодзихи во время проводов в страну Кара Отомо Комаро — помощника посла 4262 {Тадзихи Такануси}
8-й день 11-й луны Четыре песни, сложенные, когда император [Сёму] был на пиру у левого министра Татибана [Мороэ] 4269 { Песня императора Сёму}
4272 {Песня Отомо Якамоти}
25-й день [11-й луны 4-го года Тэмпё-сёхо (752)] Шесть песен, сложенных по высочайшему приказу во время пира в день празднества ниинамэсай — праздника урожая 4273 {Песня Косэ [Натэмаро]}
27-й день Три песни, сложенные на пиру в доме принца Хаяси по случаю проводов Татибана Нарамаро, назначенного инспектором в провинцию Тадзима 4279 {Песня принца Фунэ}
5-й год Тэмпё-сёхо [753], 4-й день 1-й луны Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме младшего помощника ведомства по делам управления — Исоноками Якацугу 4282 {Песня хозяина — Исоноками Якацугу}
11-й день [5-го года Тэмпё-сёхо (754)] Шел большой снег, скопившиеся сугробы доходили до 1 сяку и 2 сунов. Вот три песни, в которых выражены чувства по этому поводу:
4285
4289 19-й день 2-й луны Песня, сложенная на поэтическом турнире в доме левого министра Татибана [Мороэ] при виде нарванных веток ивы
23-й день Две песни, сложенные в порыве нахлынувших чувств 4290
КНИГА ДВАДЦАТАЯ
Две песни, сложенные во время путешествия [экс-императрицы Гэнсё] в Ямамура {Передал, исполнив их, Ямада Хидзимаро} 4293 Песня экс-императрицы Гэнсё
5-й год Тэмпё-сёхо [753], 12-й день 8-й луны Три песни, сложенные, когда несколько придворных чиновников, пришедших в горную долину Такамато, подняли чарки с вином и выразили в песнях, как могли, то, что было у них на сердце 4295 {Песня Отомо Икэнуси}
4296 {Песня Накатоми Киёмаро}
6-й год Тэмпё-сёхо [754], 4-й день 1-й луны Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда родичи по фамилии Отомо собрались в доме младшего государственного советника — Отомо Якамоти праздновать Новый год 4298 {Песня Отомо Тимуро}
19-й день 3-й луны Две застольные песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира под деревом цуки в загородном доме Якамоти 4302 {Песня Окисомэ Хацусэ}
Восемь песен о танабата {Отомо Якамоти} 4306
4307
{ Песни Отомо Якамоти} 4315
7-й год Тэмпё-сёхо [755], 2-я луна Песни пограничных стражей, по очереди отправляемых из разных провинций в Цукуси [на остров Кюсю] 4321 {Песня Мононобэ Акимоти}
4332–4333 Каэси-ута 4332
{9-й день 2-й луны} {Песни Отомо Якамоти} 4334
{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 7-й день 2-й луны} [Десять песен пограничных стражей] 4337 {Песня Утобэ Усимаро}
{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 9-й день 2-й луны} [Песни пограничных стражей и их близких] 4347 {Песня отца Кусакабэ Минака} Чем дома быть
{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 14-й день 2-й луны} [Десять песен пограничных стражей] 4363 {Песня Вакатонэрибэ Хиротари}
4367 { Песня Урабэ Отацу}
{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 14-й день 2-й луны} [Одиннадцать песен пограничных стражей] 4373 {Песня Имамацурибэ Ёсоу}
{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 16-й день 2-й луны} [Одиннадцать песен пограничных стражей] 4384 {Песня Осаданохимацури Токотари}
4394 {Песня Отомобэ Кохицудзи}
4395 {17-й день 2-й луны} Песня, в которой сокрушаюсь в одиночестве о цветах вишни на горе Тацута { Отомо Якамоти}
4399–4400 Каэси-ута 4399
{22-й день 2-й луны} [Три песни пограничных стражей] 4401 { Песня Осада Осима}
{23-й день 2-й луны} [Четыре песни пограничных стражей] 4404 {Песня Камицукэну Усикай}
4409–4412 Каэси-ута 4409
4410
{29-й день 2-й луны} [Двенадцать песен пограничных стражей и их жен] 4413 { Песня жены Хинакума Ивасаки—Отомобэ Матаримэ}
{ Песни стражей прошлых лет} 4425
3-й день 3-й луны Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, где собрались послы императора и посланцы военного ведомства, ведающие отбором пограничных стражей 4433 {Абэ Самимаро}
В зимний день, когда император Сёму отправился в Югэиномии, главная фрейлина двора Исикава по высочайшему приказу сложила эту песню о снеге: 4439
Две песни, сложенные женой начальника уезда на прощальном пиру, когда главный инспектор Охара Имаки отправлялся в столицу посланцем от провинции Кадзуса на собрание провинциальных чиновников 4440
9-й день 5-й луны Четыре песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме Отомо Якамоти—младшего помощника начальника военного ведомства 4442 { Песня Охара Имаки}
11-й день той же луны Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, устроенного левым министром Татибана Мороэ в доме главного секретаря правой канцелярии государственного совета Тадзихи Кунихито 4446 { Песня Тадзихи Кунихито}
18-й день Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, устроенного левым министром в доме Татибана Нарамаро — начальника военного ведомства 4449 { Песня принца Фунэ}
13-й день 8-й луны Две песни, сложенные по высочайшему приказу во время пира во дворце в южных покоях 4452 {Песня принца Асукабэ}
{7-й день 3-й луны} В 8-й год Тэмпё-сёхо [756], 24-й день 2-й луны экс-император Сёму и его супруга императрица Коме совершали путешествие во дворец в Кавати и, проведя там ряд ночей, в двадцать восьмой день второй луны переехали во дворец Нанива. Вот три песни, сложенные на пиру в доме Ума Кунихито в селенье Курэ провинции Кавати в седьмой день третьей луны: 4457 {Песня Отомо Якамоти}
{20-й день [3-й луны]} { Пять песен Отомо Якамоти} 4460
4466–4467 Каэси-ута 4466
Две песни, сложенные во время болезни с сожалением о непрочности этой жизни и с желанием найти путь обновления 4468
Зима, ночь 5-го дня 11-й луны. Прогремел легкий гром, пошел снег и покрыл белым покровом сад. Неожиданно растроганный окружающей красотой, я сложил эту песню. 4471 { Песня Отомо Якамоти}
8-й день [11-й луны] Две песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда губернатор провинции Сануки принц Асукабэ и другие собрались в доме стряпчего провинции Идзумо — Асукабэ Надомаро 4472 {Песня Асукабэ Надомаро}
23-й день [11-й луны] Две песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда все собрались в доме Отомо Икэнуси — младшего стряпчего в министерстве церемоний {Песни Охара Имаки} 4475
Две песни дамы из рода Фудзивара {Передал, исполнив их, Охара Имаки} 4479
1-й год Тэмпё-ходзи [757], 18-й день 11-й луны Две песни, сложенные на пиру во внутренних покоях дворца во время празднества вкушения первого риса 4486 {Песня наследного принца}
18-й день 12-й луны Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме принца Миката — главного инспектора министерства внутренних дел 4488 { Песня хозяина, принца Миката}
В третий день первой луны, весной второго года Тэмпё-ходзи [758] созвали всю свиту и придворных чиновников, расставили их у ограды восточного крыла внутренних покоев дворца, пожаловали тамахабаки и устроили пир в честь вкушения первого риса. Министр внутренних дел Фудзивара объявил всем императорскую волю: все принцы и придворные слуги должны сложить песни, читать стихи и выразить в них свои чувства. И тогда согласно императорскому указу все сложили песни и прочитали стихи, выразив в них то, что было у них на сердце. 4493 { Песня Отомо Якамоти}
2-я луна Десять песен, сложенных на поэтическом турнире во время пира в доме старшего помощника министра церемоний Накатоми Киёмаро 4496 { Песня Охара Имаки}
Пять песен, сложенных каждым при воспоминании о дворце Тоцумия в Такамато 4506 { Песня Отомо Якамоти}
Три песни, сложенные, когда любовался садовым искусством 4511 {Песня принца Миката}
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 18 часов назад