По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
— Лех, уснул, что ли? На пары идешь?
Не открывая глаз, греясь на жарком, не по осеннему, солнце, я ответил:
— У меня с третьей семинар…
— Перепил, что ли вчера? Семинар через десять минут.
Я все-таки открыл глаза и посмотрел на…
Батюшки!
Юрка Васькин! Ущипните меня за задницу… Он же… Он же погиб в девяносто девятом! После универа поработав учителем в сельской школе, став «Учителем года», не выдержал бескормицы и завербовался в армию.
И тут, из глубины бессознательного, прокатилось по душе мягкое цунами.
Мать твою… Дочитался…
Самое смешное, что я не испытал никакого хроношока, как описывают фантасты. Шок был у меня от другого. От даты.
Шестнадцатое сентября девяносто первого года.
Ну почему все люди как люди, попадают в ключевые моменты истории, а я вот в шестнадцатое сентября? На год бы пораньше, до ГКЧП, а сейчас-то что? Поздняк метаться…
— Ты идешь, нет? — нетерпеливо переспросил Васькин.
— А? Да, конечно!
Блин! А здорово же, так-то! Тело молодое, зубы целые, гормоны плещут! Ууууух! Студенточки пошли на учебу… Вот эту я оприходую через месяц, вот ту через два дня после первой… Ыыыыых!! Ну, здравствуй, молодость!
— Юрка! — от переизбытка чувств хлопнул я Васькина по плечу. — Хорошо-то как! Только пообещай мне в армию не ходить!
Тот постучал мне по лбу указательным пальцем:
— Хватит мне, я свои два года оттоптал. Пойдем уже! Останин опоздавших не пускает, знаешь же.
И я, почти вприпрыжку, помчался на семинар по «Основам современной цивилизации».
Это у нас, на первом курсе исторического факультета, так переименовали в сентябре девяносто первого «Историю КПСС».
Память стала проявляться, словно фотографии в кювете. Я уже и забыл, что такое пленочная фотография… А вот же какие ассоциации пошли…
Останин — зверь мужик. Вел он у нас тогда философию и те самые «Основцы» — это у нас так предметы любили сокращать. По примеру «Республики ШКИД». Любимые фразы Алалоста — Сан Саныча Останина были — «Место женщины в постели, а не на истфаке» и «В Кирове только два интеллигентных человека. Я и мой друг. Друг уже умер». Получить «отлично» у него было невозможно. Легче на Луну слетать или в прошлое вернуться. Философию я ему буду сдавать шесть раз. До потери сознания буду учить ненавистного Платона. И сам буду преподавать его в курсе «История психологии», спустя пятнадцать лет… Смешно!
Блин! Знакомые все лица! Серега Ерохин, он же Курт — станет менеджером по продажам в «Строймаркете», Леха Колодкин, он же Ганс — в будущем директор маленькой, но стабильной фирмы по лесозаготовкам, Колька Ямшитов — церковный сторож, Мишка Курашин — управделами «Молодой Гвардии»… Никто, кроме Васькина и Димки Васильева — по прозвищу «Большевик», так и не станет учителем истории. Кроме девок, конечно. Половина из них замуж на третьем курсе повыскакивают. Большая часть по залету, да. Потом разведутся, снова замуж, уже осмысленнее…
И тут меня словно обухом.
Олька!
Она же тут, в этом корпусе, пока еще Кировского педагогического института! Прошлое накатило с такой силой, что у меня, кажется, заполыхало лицо.
— После пар стипуху дают! — шепнул мне усевшийся рядом Курт. — Потом идем в общагу, места получать!
Да, точно… Сегодня же день заселения… Я получу место в двухместной комнате, вместе с Колькой Ямшитовым. Там он, кстати, и начнет спиваться. А я через год приведу в эту комнату с обшарпанными стенами, заклеенными вырезками из журнала «Советское фото», Олю. Под утро отведу ее в общий — два на этаж — туалет. И пока она там моется из обычного крана холодной водой, выброшу из окна — прямо в мусорный бак — простынь, с кровавым пятном в виде бабочки. Не отстирать уже. Привезу комендантше другую.
А Олька выйдет замуж все равно за другого. За пейджер, за новенькую «девятку» и за однокомнатную квартиру. Предпочтя нищему студенту биржевого игрока. Меня будет потом мотать из запоя в запой, с работы на работу. С четвертого курса я вылечу, поступлю, заново, на психолога. Отлежу в реанимации три месяца… Женюсь, разведусь. И только через семнадцать лет забуду ее, найдя, наконец, новую настоящую любовь…
Не будет этого!
Здесь этого не будет!
Так… Сегодня стипуху дают. Первую. И офигенно большую. За два с половиной месяца — триста семьдесят пять рублей. Правда, на них и купить-то нечего. Бутылка водки — в магазине пять, но по талонам. Поэтому мы литруху бельгийского спирта «Рояль» сегодня возьмем. В киоске. За пятнадцать. А водка там двадцать пять, кстати… Коммерческие цены. От этого еще долго киоски комками будут называть…
Думай, Леха, думай!
Значит, получаю стипуху, еду на вокзал. Беру билет до Москвы. Он тут пятнадцать стоит по студенческому. Туда-сюда — три червонца, плюс червонец на пожрать. Закупаю там книги, везу сюда и продаю. Через пару месяцев я куплю тут Толкиена по пять рублей за том. Сейчас тут все нарасхват. Возьмут и Чейза,
Последние комментарии
4 часов 52 минут назад
22 часов 13 минут назад
22 часов 36 минут назад
22 часов 51 минут назад
22 часов 51 минут назад
22 часов 52 минут назад