Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
своих мыслях. Дочь не должна так думать об отце, который заслуживает любви и уважения. Он не любит, когда она бродит по острову без сопровождающих? Очень хорошо, она может пойти прямиком через гору и потом сказать ему, что навещала могилу матери.
Большой красный плод упал с дерева в воду. Мари вздохнула, поднялась на ноги и двинулась по следу лошади, вдоль скалистого, обрывистого берега, а затем по тропинке, по которой, судя по сохранившимся следам, ходили только дикие собаки и кабаны.
Тропа все еще полого шла вверх, когда из-за деревьев донесся вой. Дикие собаки… Мари стиснула зубы. Жаль, что она не взяла ружье, – стреляла она не хуже любого мужчины, так как отец и Томас часто брали ее с собой на охоту.
С трудом отломив от дерева толстую ветку и крепко сжав ее в руке, девушка пошла дальше. К тому времени как она прошла примерно три четверти пути по скалистому, поросшему деревьями склону, ее путешествие стало представляться ей в совершенно ином свете. Она могла бы сейчас сидеть дома за сытным обедом, вместо того чтобы взбираться вверх, вслушиваясь в голодный вой диких собак.
Вздохнув, Мари попыталась отогнать от себя неприятные мысли; она остановилась, опустилась на землю и закрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Руки ее бессознательно коснулись груди, а при взгляде на свисавшие с дерева спелые сливы в голову пришли непрошеные мысли о других, более запретных плодах. Когда-нибудь, может быть, уже скоро, Мари Рейвен отдастся мужчине. Каково это? Однажды вечером одна из женщин в Ла-Каше, разоткровенничавшись, подробно объяснила ей, что делают любовники в постели и какое удовольствие получает при этом каждый. Ее слова действовали возбуждающе, однако почему-то Мари не могла себе представить эту женщину в роли возлюбленной. А вот ее, Мари, будут любить, потому что она отдастся только тому, кого полюбит всем сердцем. У них будет чудесная плантация и замок, комнаты которого наполняет солнечный свет. Сладкоголосые птицы, поющие под окнами, воздух, напоенный ароматами цветов… И они вместе делают все то, о чем она пока знала только понаслышке…
Интересно, как это будет? Анатомия человека не представляла особой загадки для девушки в начале восемнадцатого века. Обо всех подробностях Мари уже была достаточно осведомлена. Всего две недели назад, на вечеринке по случаю возвращения одного из кораблей, она оказалась наедине с Гаем Сент-Мартином. Когда они гуляли по пляжу, Гай неожиданно указал на воду:
– Черепаха! Давай ее поймаем.
Пока они плыли, черепаха уже исчезла.
– Плывем обратно наперегонки! – крикнул Гай и ринулся к берегу.
Мари вскоре догнала его, однако обогнать не смогла. Задыхаясь от смеха, рука об руку они вышли на берег и бросились на песок.
Хлопчатобумажная рубашка Мари намокла и стала почти прозрачной. Под пристальным взглядом юноши грудь ее напряглась. Помимо воли она перевела взгляд на вздувшийся холмик под его бриджами. Пораженная, зачарованная, она не ощущала ни малейшего страха и не остановила Гая, когда тот коснулся ее груди. Мари тоже не смогла удержать свою руку и пробежала пальцами по его напрягшейся плоти.
Значит, это и было… то самое? Гай с нежностью потянул ее наверх, на себя; губы их встретились. Ее обнаженная грудь прижималась к его груди, внутри разрасталось молодое яростное желание.
Потом пришел страх. Мари с трудом оторвалась от него, сердясь на себя за собственную трусость. Пытаясь держаться естественно, она поднялась, вошла в воду, смыла с себя песок и остановилась в ожидании. Через некоторое время Гай подошел к ней. Взявшись за руки, они в молчании пошли обратно.
Может быть, все произойдет в следующий раз? Сегодня вечером должна состояться очередная вечеринка. Пойдут ли они с Гаем снова на пляж, где он станет ее первой истинной любовью? Она зажмурилась, пытаясь представить себе все, что могло произойти между ними…
Странный грохот прервал ее фантазии. Мари быстро села. Что это? На небе не было ни облачка, но грохочущий звук повторился. Может быть, это шторм, там вдали, на юге?
Мари вскочила и побежала вверх – ей надо было обязательно успеть подняться на вершину и спуститься вниз, прежде чем шторм доберется сюда, иначе…
Когда кедры сменились кофейными кустами, посаженными несколько лет назад старым Хуаном, подлесок почти исчез и идти стало легче. Еще сотня ярдов, и Мари вышла на вершину, напоминавшую собой бритую голову монаха.
Снова послышался треск; вначале тихий, он с каждой минутой становился все громче. Мари вскрикнула и помчалась вперед, спеша миновать открытое место. Вскоре она достигла кедровой аллеи, и та вывела ее к могиле матери.
Девушка начала быстро спускаться по склону, стараясь избегать обломков скал и кустарников, а когда выбежала на прогалину, огляделась.
Ла-Каше горел! Плантации табака, поля, дома – все пылало, охваченное огнем. В разрушенной гавани стояли три корабля, и со стороны одного из них поднимались клубы черного дыма; затем раздался медленный рокочущий
Последние комментарии
17 минут 46 секунд назад
21 минут 36 секунд назад
21 минут 4 секунд назад
30 минут 53 секунд назад
33 минут 26 секунд назад
43 минут 38 секунд назад